Читать онлайн Комплект книг: Наука о сексе. Универсальные правила / Мужчина и женщина. Универсальные правила / Не надо пофигизма

По целому ряду вполне понятных причин я не могу говорить от лица всех сексологов, а тем более – всех врачей. Но, положа руку на сердце, есть такая тенденция… Первое, о чем, скорее всего, думает доктор, когда у него на приеме появляется очередной пациент: «А мой ли это больной?» Есть у доктора слабая, зачастую подсознательная надежда, что предмет обращения пациента – не подведомственное данному конкретному доктору недомогание, а находится в ведении другого «узкого» специалиста. Ведь коли так, то данный конкретный доктор проведет первичную консультацию и перенаправит больного, избавив себя от необходимости заниматься его дальнейшим лечением. Дело, конечно, не в том, что все доктора лоботрясы и им только того и надо, чтобы ничего не делать. Нет, просто это вопрос ответственности – если это твой больной, то тебе надо ее на себя брать, водружать и дальше, как на войну – в последний и решительный.

Пациенты же, зачастую, уверены как раз в обратном – что врачу их болячка нужна необыкновенно и интересна до безобразия, прямо до щенячьего визга, спят и видят. Особенно пациенты сексолога так почему-то думают, а потому излагают свою проблему частями, «интригуя», под большим секретом и утаивая подробности. Значительная часть таких «пострадавших», насколько я могу судить, считает, что любой врач днем и ночью мечтает только о том, как бы ему немедля приступить к своей работе, начать кого-нибудь изучать-исследовать, лечить всеми средствами и способами, залечивать до потери сознания. И покоя ему не дает клятва Гиппократа, и еще сил нет, как все ему интересно: «Что же происходит с больным?! Боже-боже! Хочу знать немедленно! Дайте мне разгадать эту тайну!» На самом деле это, конечно, не так, по крайней мере, не совсем так.

Во-первых, медицина – сфера узких специализаций. То есть, у врача каждой специальности есть свой спектр болезней (расстройств), в которых он хорошо разбирается, а за остальные ему и не следует браться, потому что здесь уровень его профессиональной компетенции ниже, чем у соответствующего спеца. Во-вторых, терапия – это не пространство чудес, и здесь ни идеально, ни «элементарно просто», ни быстро, ни навсегда ничего не бывает. А пациенты, к великому сожалению, понимают и принимают сей очевидный факт далеко не всегда и высказывают требования, от которых у врача голова идет кругом. Так что, в целом, работа врача, вопреки устоявшемуся мнению, не сказать чтобы очень благодарная.

Наконец, в-третьих, про интерес… Понятно, что человек, у которого возникла какая-то проблема, считает ее уникальной, особенной и необыкновенно интересной. «О, у меня такой редкий случай! Вы сможете диссертацию по мне написать!» – восклицают больные, будучи в полной уверенности, что своей болезнью они сейчас буквально поразят и осчастливят доктора. Доктор же в ответ на это, чтобы справиться с непроизвольным приступом ярости и не пристукнуть больного, тихо, но глубоко выдыхает. И дело не в том, что доктора – плохие люди, да к тому же глупы и нелюбопытны. Нет, дело в том, что ничего особенно «интересного» в медицине, по большому счету, не осталось, а диссертации и вовсе пишутся не от научных терзаний, а для соответствующего – диссертационного – статуса, который в последнее время только теряет и теряет. Удивить врача, если он имеет достойное образование и достаточный опыт работы, невозможно. А другого (с плохим образованием и без опыта) и удивлять не нужно; напротив, следует немедля бежать к первому – к тому, который уже ничему не удивляется.

Особ театральных и впечатлительных я, возможно, этой небольшой преамбулой слегка расстроил. Что ж, прошу прощения, такова правда жизни. Но для человека здравого, как мне представляется, это хорошая новость. Даже две в одной: во-первых, понятно, что врачи – люди ответственные и серьезные, что важно, а во-вторых, медицина – это давно не область искусства и не сфера «слепого эксперимента», но сложная наука, которая, впрочем, уже решила большую часть стоящих перед ней задач.

Да, качество лечения будет постепенно расти и дальше, но таких прорывов, как были раньше, когда медицина открыла, например, возбудителей туберкулеза и природу наследственных заболеваний, антибиотики и антидепрессанты, уже не будет. И, конечно, далеко не все можно исправить, вылечить окончательно и бесповоротно. Совсем и далеко не все. Часто, кстати сказать, это невозможно сделать без заинтересованного сотрудничества пациента с врачом, без его деятельного участия в лечении. Все это в особенности относится как раз к такой области медицины, как сексология.

Короче говоря, первое, о чем неизбежно задумывается врач-сексолог: «А мой ли это пациент?», поскольку не все, что так или иначе связано с сексом, относится к сфере его профессиональной компетенции. По большому счету, врач-сексолог – это, прежде всего, психотерапевт, который занимается сексологическими проблемами своих пациентов[4]. То есть, он способен вычленить телесную патологию, которая не позволяет человеку чувствовать себя идеально в сексуальных отношениях, но лечить ее – не задача сексолога, тут он должен привлечь других специалистов.

По данным научных исследований, от 10 до 20 % половых расстройств вызваны главным образом органическими причинами (то есть какими-то болезнями), а еще в 15 % случаев те или иные заболевания являются своего рода «факторами риска», то есть они не вызывают сексуальных проблем сами по себе, но могут способствовать развитию определенной половой дисфункции.

Пройдя этот диагностический этап, сексолог переходит к своей основной задаче – определить, выявить и изжить те психологические проблемы, которые препятствуют нормальному функционированию сексуальности человека на психологическом уровне. Здесь в ход идут как психотерапевтические знания сексолога, так и специальные сексологические методики – сексотерапия. И хотя последнее – как раз главное, мы начнем с того, что в медицине называют дифференциальной диагностикой: отделим то, что связано с сексуальной функцией, но не является сексологическим, от травмированной по тем или иным причинам сексуальности, которую может «починить» и улучшить сексолог – врач-сексолог, сексолог-психотерапевт.

К генетику, эндокринологу, невропатологу…

Начнем с самого редкого… Существует целый спектр заболеваний генетической природы, определенные хромосомные болезни, которые проявляются в том числе и сексуальными проблемами. Тут и синдром Клайнфелтера, и синдром Каллмана, и множество других, сюда же относится, кстати сказать, и пресловутый гермафродитизм, когда у человека, вследствие аномалий развития, формируются признаки мужского и женского пола, прежде всего железы – яичники и яички. Встречаются эти болезни достаточно редко, а те люди, которые ими страдают, как правило, с детства получают специализированную помощь. Так что тут вся тяжесть работы ложится на врачей, которые занимаются именно этими болезнями, а не на сексолога.

Но вот, например, диабет… У половины мужчин, больных диабетом, возникают проблемы с эрекцией. Иногда именно они и заставляют мужчину обратиться за помощью, но оказывается, что дело в сахаре, а не в «мужской силе» как таковой. Диабет вызывает поражение нервных окончаний и мелких сосудов, что и приводит к проблемам с эрекцией. Но сексуальное желание может оставаться достаточным, и ощущения от сексуальных отношений могут быть полноценными. Проблему с эрекцией в таких случаях часто решают с помощью протезирования полового члена. В пенис вводятся небольшие баллоны, которые, надуваясь с помощью специальной помпы, способны привести член в эрегированное состояние. В среднем через пять лет от начала болезни и у трети женщин возникают сексуальные проблемы – так называемая вторичная аноргазмия. Эндокринолог, разумеется, главный врач таких пациентов, но часто к диабету прибавляется невроз – психологические проблемы накладываются на физиологические. Получается и вовсе гремучая смесь, тогда без сексолога точно не обойтись.

Проблемы с оргазмом у женщин и проблемы с эрекцией у мужчин могут быть вызваны и другим гормональным заболеванием – гипотиреозом (снижением функции щитовидной железы). До сорока процентов больных в этой группе сталкиваются с сексологическими проблемами. И тут эндокринолог нужен просто кровь из носу, поскольку нехитрая заместительная терапия (прием соответствующих гормонов в таблетках) способна решить эти проблемы сексуального свойства в самом лучшем виде – все благополучно вернется на круги своя.

Реже встречаются другие эндокринные заболевания, которые также влияют на половую функцию. От самых разных болезней могут пострадать гипофиз, кора надпочечников, мужские и женские половые железы (яички и яичники), а именно эти органы вырабатывают гормоны, которые регулируют физиологию сексуальной сферы. В результате возможно и снижение полового влечения, и нарушение эрекции, и проблемы с оргазмом – как у мужчин, так и у женщин. Сексуальные проблемы проявляются здесь, как правило, уже после того, как основной диагноз установлен, и тут все-таки на первый план выходят иные симптомы, не связанные с половой сферой.

Сексуальные проблемы возникают и у некоторых пациентов, главным врачом которых является невропатолог. Проблемами в половой сфере сопровождаются такие заболевания, как рассеянный склероз, опухоли головного мозга, эпилепсия (хотя, в целом, прямого негативного влияния на сексуальную жизнь человека она не оказывает), полиомиелит, болезни Альцгеймера и Паркинсона. Впрочем, любое заболевание, которое сопровождается выраженной утратой сил, слабостью, серьезными нарушениями в работе главных органов нашего драгоценного тела, приведет к тому, что секс потеряет для человека свою привлекательность, а потому и все проявления его сексуальности благополучно прикажут долго жить.

Впрочем, сколько бы мы ни перечисляли болезней, основная масса сексуальных проблем – преждевременная эякуляция, вагинизм, проблемы с эрекцией, частичная или полная аноргазмия – связана с психологией. Найти болячку, на которую можно списать возникшую у тебя проблему в половой сфере, при желании можно всегда, особенно если не хочется себе признаваться в том, что проблема эта психологическая… Так многие, кстати сказать, и поступают: приходят к сексологу и начинают жаловаться на здоровье – мол, у меня и то, и другое, и третье, а потому сексуальной жизни никакой. Сексолог, конечно, все это выслушает, но если речь не идет об опухоли гипофиза, о диабете или гипотиреозе, то, боюсь, он не поверит.

Примечание:

«Что вы пьете, господа хорошие?..»

Сексолог, конечно, поинтересуется вашим здоровьем. Но не только потому, что сексуальности человека угрожают определенные болезни, но и потому, что для нее не менее опасны некоторые лекарства. На состояние половой функции способны повлиять симпатолитические средства, β-блокаторы, транквилизаторы, антидепрессанты, антигистаминные и многие другие препараты. Впрочем, если человек ощутил на себе подобные неприятные последствия терапии, у медицины почти всегда есть возможность заменить такой препарат на какой-то другой со схожим лечебным эффектом, но который не даст такой индивидуальной реакции у данного конкретного пациента.

Индивидуальная чувствительность к лекарствам у каждого человека своя, поэтому побочные эффекты от лекарственных средств почти неизбежны. В конце концов, лекарство – это ведь не дистиллированная вода, а биологически активное вещество. К плюсам могут прибавиться и минусы. Однако, если в аннотации к таблеткам вы прочтете, что они могут сказаться на сексуальной функции, – это еще ничего не значит. Фармацевты обязаны указывать все возможные побочные эффекты лекарства, но обязательными являются только те эффекты, которые значатся в пункте «Показания к применению». Скажутся побочные эффекты – вы поменяете лекарство, а функция благополучно придет в норму. Тут трагедии делать не из чего.

Трагедия случается в случае употребления других веществ – алкоголя и наркотиков. В очень малых, «символических» дозах алкоголь и даже некоторые наркотики способны приводить к некоторому раскрепощению подавленной сексуальности, что многим нравится. Однако, уже небольшая передозировка алкоголя ведет к проблемам на сексуальном фронте. Уже второй бокал вина, выпитый женщиной, приведет к тому, что кровоток в области половых органов у нее снизится, а наступление оргазма будет отставлено и качество его понизится. Вторая рюмка крепкого напитка, принятого на грудь мужчиной, приведет к тому, что ему будет сложнее возбудиться и удерживать эрекцию. Эякуляция, напротив, скорее всего, задержится, а то и вовсе подождет до лучших времен. Иными словами, то, что сначала помогает, затем – губит.

Некоторые молодые люди, желая лишиться наконец своей девственности и не зная, как им справиться с тревогой перед предстоящим половым актом, «помогают» себе как раз алкоголем. Алкоголь, действительно, снижает чувство тревоги, ведь он тормозит скорость протекания нервных процессов в головном мозгу. И тормозит, кстати сказать, не только тревогу, а все без разбору, в том числе и нервную регуляцию половой функции. Молодому человеку, конечно, легче опиться пивом или еще чем покрепче, забыть про все на свете, включая собственное имя, и броситься в омут сексуальных отношений с кем придется. Но каким будет этот первый опыт? Вместо праздника – попойка, вместо секса с любимым человеком – секс «с кем придется» и, наконец, банальная неудача – «не встал», «не смог», «не кончил», что в таких обстоятельствах неудивительно. После этого неудачного первого сексуального опыта у мужчины, естественно, возникает комплекс секс-неудачника, который сначала затормозит его нормальное вхождение в половую жизнь, а затем, уже в зрелые годы, и вовсе окажется закладным камнем его невротической импотенции.

Кроме того, легкое веселье, которое вызывает в малых дозах алкоголь, растормаживание подавленной сексуальности и затормаживание личностных тревог, которые он может обеспечить, чреваты и другой, куда более крупной неприятностью. Если алкоголь использовать в качестве своеобразного «аперитива» к сексу, то постепенно в голове возникает условная связь – алкоголя и удовольствия. После мозг пойдет по самому простому пути – для него алкоголь сравняется с удовольствием, а секс вытеснится за ненадобностью. В результате алкоголизм, который обычно формируется за восемь-десять лет, здесь сформируется за два года. Кстати сказать, и с наркотиками возможен точно такой же сценарий, только «на ускоренной перемотке».

Если же злоупотребление спиртными напитками переходит в хроническое (я уже не говорю о наркотиках), то беда и вовсе приобретает черты национальной катастрофы. Алкоголизм, наркомания и сексуальность – вещи несовместные. Оставь надежду, всяк сюда входящий…

К урологу, гинекологу, инфекционисту…

Пациенты урологов, гинекологов, инфекционистов появляются на приеме у сексолога по двум причинам. Первая – банальная ошибка. Наличие выделений из половых органов или каких-то высыпаний – не повод обращаться к сексологу, а такое, хоть и не часто, но случается. Вторая причина – сексуальные проблемы, которые возникли у партнеров после того, как кто-то «принес в дом» болезнь, передающуюся половым путем (для последних даже придумана соответствующая аббревиатура – БППП). Данный факт, как нетрудно догадаться, свидетельствует о неверности партнера, а это, понятное дело, приводит к тому, что отношения в паре разлаживаются.

Даже если возникший в результате такой оказии конфликт внешне улажен, тонкие эмоциональные связи между партнерами все равно нарушены, а коли так, то до проблем в сексуальной сфере рукой подать. Впрочем, тут направление движения такое: сначала к докторам, которые лечат соответствующую болячку – БППП, потом – к психотерапевту для восстановления психологического микроклимата в семье. Сексолог появляется уже только в тот момент, когда понятно, что проблема зашла глубже и сформировались какие-то именно сексуальные комплексы – например, женщина потеряла способность к переживанию оргазма с супругом, а у мужчины, вследствие неверности супруги, пропало к ней влечение.

К болезням, передающимся половым путем, относятся инфекционные заболевания, которые часто называют еще венерическими, а также ряд болезней, которые иногда могут передаваться и неполовым путем. В числе последних, например, гепатит типа В (С, D) и ВИЧ (вирус иммунодефицита человека, или, иначе, СПИД) – обе эти инфекции могут передаваться через инъекции, от матери – младенцу и т. п. От венерических заболеваний в особенности страдают женщины, у мужчин, как правило, они протекают легче, да и бесплодия мужчинам особенно опасаться не приходится, а у женщины после БППП такие проблемы могут возникнуть, и это серьезно. Впрочем, если речь идет о циррозе, развившемся после гепатита В (С, D), или о ВИЧ, то о половой разнице тут говорить не приходится, эти болезни равняют всех.

Проблема БППП – не только серьезная, но чрезвычайно актуальная, особенно в России. На Западе уже и забыли почти, что такое сифилис. А у нас со времен перестройки количество заболевших этой заразой среди взрослых выросло в тридцать раз, а среди подростков и вовсе – в пятьдесят! То есть мы имеем самую настоящую эпидемию. Не лучше дело обстоит и с ВИЧ. Еще несколько лет назад ВИЧ был, в основном, уделом наркоманов и передавался не половым путем, а через шприцы. Теперь же ВИЧ все чаще встречается у людей, которые никогда не употребляли наркотики. Что уж говорить о таких «невинных» инфекциях, как хламидиоз или гонорея, которые не находятся под столь бдительным контролем врачей, как сифилис или ВИЧ? Сказать можно только одно – имя им легион!

Мужчины, заразившиеся венерической болезнью, как правило, ограничиваются уретритом, простатитом и эпидидимитом (воспалением придатка яичка). Можно считать, что они легко отделались… В случае же представительниц женского пола одно только перечисление возможных болезней наводит ужас – вагинит, вульвит, вульвовагинит, цервицит, уретрит, цистит, эндоцервицит, бартолинит, эндометрит, сальпингоофорит, пельвиоперитонит и т. д.

Уретрит проявляется болями, чувством жжения или зудом при мочеиспускании, выделениями из мочеиспускательного канала (слизистыми, слизисто-гнойными или гнойными). У мужчин могут возникать острые, неудержимые позывы к мочеиспусканию, боли «внутри» после мочеиспускания и другие симптомы. Вагинит сообщает о себе ощущением тяжести во влагалище, болями, жжением, зудом в области наружных половых органов, серозно-гнойными выделениями, иногда с примесью крови, покраснением (гиперемией) слизистой оболочки влагалища (определяется при гинекологическом обследовании), а также болезненной отечностью наружных половых органов. При наличии хотя бы одного из этих симптомов необходимо немедленно обратиться к урологу или гинекологу.

Лечение этих заболеваний в большинстве случаев направлено на уничтожение соответствующих возбудителей – тех бактерий или грибов, которые данное заболевание вызывают. Для этой цели используются антибиотики, но далеко не все антибиотики одинаково хорошо помогают разным людям при одних и тех же заболеваниях, потому что возбудители этих болезней научаются адаптироваться к лекарствам. Вот почему для того, чтобы подобрать правильный препарат, необходимо медицинское обследование и консультация специалиста. А потом «пострадавшему» следует строго придерживаться предписаний врача: принимать прописанное лечение точно по схеме и соблюдать еще множество других правил. В противном случае лечение окажется неэффективным, болезнь может скрыться, но не исчезнуть. Тогда этот человек оказывается миной замедленного действия – он опасен и для себя, и для своих половых партнеров.

К сожалению, многие болезни, передаваемые половым путем, у ряда людей носят скрытый характер. Такой человек, сам того не подозревая, может заражать своих партнеров, даже не догадываясь о том, какую «услугу» он им оказывает. В особенности это касается ВИЧ, симптомы которого могут не проявляться годами, а потом уничтожить человека за несколько месяцев. Вот почему вопрос об использовании презерватива, если речь не идет о постоянном половом партнере, чья «репутация» безупречна, следует считать решенным – использование этого «средства гигиены» обязательно и обсуждению не подлежит, даже если используются другие методы контрацепции. Впрочем, не стоит забывать, что даже презерватив не дает стопроцентной гарантии, а сифилисом, например, можно заразиться и при обычном поцелуе.

Впрочем, тут следует сделать уточнение, к которому мы еще вернемся. У нас сейчас, кажется, нет уролога, который бы не помогал мужчинам вернуть былую потенцию. Но вот интересный факт: если мужчина, живущий в Европе или Америке, заявится к местному урологу с просьбой помочь ему с нарушенной потенцией, поскольку у него, понимаете ли, простатит, то доктор посмотрит на него ласково и скажет: «Дружочек, с простатитом понятно, а вот с эрекцией – это не ко мне, это к сексологу, к сексотерапевту». Удивительно, правда?

У нас, какую газету ни возьми, да и по телевизору тоже, звучат громогласные призывы: «Каждый второй мужчина страдает от заболеваний предстательной железы! У вас уже начались проблемы с потенцией?! Приходите к нам, мы вернем вам мужскую силу!!!» Навевает ужас, правда?.. При этом, никто не говорит и не уточняет: а как они связаны-то – «потенция» и «простата», пусть даже и воспаленная? Обе на букву «п»? Не говорят, потому как это прибыльный бизнес – лечить простатит. А кто его пойдет лечить, если станет известно, что никакой связи между простатитом и импотенцией нет и в помине? Единицы, и то только в острой фазе заболевания, когда мочеиспускание становится болезненным и возникает чувство неполного опорожнения мочевого пузыря. Связь простатита с половым актом?.. Ну, после эякуляции, опять же в острой фазе заболевания, может отмечаться боль. Но где тут проблемы с потенцией? Нигде. Нету.

Правда в том, что мужчины, даже пережившие операцию по резекции (удалению) простаты, замечательно восстанавливают свою половую функцию. Замечательно! А среди болеющих простатитом и здоровых количество страдающих от проблем с потенцией – одинаково, разброс в рамках статистической погрешности. Но почему же так легко обдурили наш честной народ? Как удалось урологам ввести мужчин в такое ужасное заблуждение? А это вовсе не сложно, если народ, как говорится, сам обманываться рад. Ну, не хотят мужчины признавать, что их проблемы с потенцией – психологические, а это так в 95 % случаев (5 % на диабет и еще несколько других редкостей). Не хотят признавать и не идут к психотерапевту, стыдно. Но идут к урологу, потому как к урологу, в каком-то смысле, даже почетно – этот доктор «боевые раны» залечивает.

Тут резонно встает вопрос – раз ходят мужчины с импотенцией к урологу, значит, он им как-то помогает? Как такое возможно, если одно от другого никак не зависит? Ну, во-первых, не слишком помогает, а во-вторых… Поскольку проблема импотенции – проблема психологическая, то и различные суггестивные воздействия (то есть эффект внушения и эмоциональные потрясения) могут оказаться очень кстати.

Те, кто хотя бы в общих чертах представляют себе, что такое лечение простатита – а оно включает не только медикаментозное, но и физическое воздействие (массаж простаты), – должны понимать, что подобная процедура просто не может оставить мужчину равнодушным. И если уж он на такое дело пошел и такое пережил, то не вылечиться уже никак нельзя – процедура, мягко говоря, не из приятных. Но с равным успехом можно и к какой-нибудь «бабке» сходить, которая заворожит, напугает и заячьим пометом покормит. Тот же эффект может быть – психологический.

Бегать и от психотерапевта, и от сексолога, и от уролога или гинеколога можно. Многие мужчины и многие женщины этим «бегством» с успехом занимаются, но сказать, чтобы это было оправданно, полезно для здоровья и качества жизни, язык как-то не поворачивается.

Примечание:

«“Возбудители” – одно название чего стоит!»

Возбудителей заболеваний, передающихся половым путем, великое множество. Это хламидии, гонококки, трихомонады, стрептококки, стафилококки, эшерихии, грибы и т. д. и т. п. Для того чтобы подробно описать всех этих возбудителей и все эти болезни, потребуется многотомное издание, поэтому я ограничусь представлением лишь лидеров этого своеобразного «хит-парада».

Хламидиоз – это бактериальная инфекция, которая в последние годы приобретает характер самой настоящей эпидемии. Впрочем, следует сразу оговориться: эпидемия эта ничем уж очень серьезным нам не грозит. Про хламидии принято рассказывать всякие ужасы (урологи любят это дело – хлебом не корми), однако зараженных все больше, лечение далеко не всегда эффективно, а жизнь продолжается, и без каких-то особенных эксцессов. В общем, тут явно переоценили врага. Заражение происходит главным образом при вагинальном или анальном половом сношении (младенцы заражаются от матери). Симптомы включают в себя выделения из половых органов, жжение при мочеиспускании – неспецифический уретрит у мужчин. У женщин могут быть боли в нижней части живота или боли при половом сношении. Хламидии способны поражать слизистые и других органов, но происходит это крайне редко. У женщин в двух третях случаев симптомов не отмечается вовсе, у мужчин заболевание тоже часто протекает бессимптомно. Лечится хламидиоз антибиотиками, но в ряде случаев полного излечения так и не наступает. У женщин появляется риск развития бесплодия, но это вовсе не приговор.

Трихомоноз – это паразитарная инфекция, наиболее часто поражающая влагалище и мочеиспускательный канал мужчин. Симптомы часто отсутствуют, особенно у мужчин. Могут отмечаться влагалищные выделения, неприятные ощущения при половом сношении, неприятный запах, боли при мочеиспускании. Лечится это дело антибиотиками.

Гонорея – это бактериальная инфекция шейки матки, мочеиспускательного канала, прямой кишки или горла. Симптомы часто слабо выражены или отсутствуют, включают в себя выделения из полового члена, влагалища или прямой кишки и жжение, зуд при мочеиспускании. Лечится антибиотиками, но в ряде случаев лечение проходит с трудом. У женщин может приводить к воспалению маточных труб, со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями.

Папилломавирус человека (генитальные бородавки) – это уже вирусная инфекция, передаваемая при вагинальном, оральном и анальном сексе и приводящая к появлению в пораженной области безболезненных бородавок. Бородавки можно удалить с помощью химических лекарств, крио– и лазерной терапии, а также хирургическими методами.

Генитальный герпес – тоже вирус, передающийся при телесном контакте. Симптомы: зуд, жжение, образование водяных пузырьков, обычно в области гениталий. Заболевание трудно лечится и дает рецидивы. Вызывает болезненные изменения половых органов, иногда сопровождается увеличением лимфатических узлов в паху. Лекарственные препараты недостаточно хорошо справляются с этой болезнью, но позволяют уменьшить высыпания на теле.

Гепатит В (С, D) – вирусное заболевание печени. Вирус гепатита В (С, D) обнаруживается в крови, моче, сперме, слюне и передается, соответственно, при половом контакте, пользовании общими шприцами и прокалывании кожи нестерильным медицинским инструментом. Инфекция поражает печень и вызывает общую интоксикацию. Лечение обеспечивает благоприятное течение болезни, которая в большинстве случаев проходит в течение 8 недель. Однако часто гепатит становится хроническим заболеванием и может привести к тяжелым осложнениям, включая цирроз печени.

Сифилис – бактериальная инфекция, вызываемая бледной трепонемой (спирохетой). Обычно передается при вагинальном, оральном и анальном половых контактах, если болезнь у зараженного партнера находится в активной фазе. Заболевание начинается с появления специфических безболезненных язв (твердых шанкров), которые самостоятельно исчезают через несколько недель. Если на этом этапе не было проведено эффективное лечение, происходит последовательное развитие болезни – сначала новые множественные высыпания на коже (вторичный сифилис), а потом происходит поражение сердца, головного мозга, глаз, нервной системы, костей и суставов. Диагноз ставится на основании анализа крови (реакция Вассермана) и исследования мазка с шанкра. Лечится сифилис неплохо, с помощью банального пенициллина, но в больших дозировках. И лечится тем лучше, чем раньше его обнаружат. Однако шанкр хорошо виден на половом члене, и плохо, если он появляется во влагалище. В этом случае пациентки, как правило, понимают, что чем-то больны, только когда начинается уже вторая фаза заражения (вторичный сифилис) и небольшие высыпания покрывают разные части тела.

К хирургу или психотерапевту?.

Хирургическое решение проблем, связанных с «половым вопросом», сейчас поставлено на поток. Тут все: начиная с пластики уздечки полового члена и заканчивая его увеличением, утолщением или протезированием. Женщинам предлагается и пластика половых губ, и пластика влагалища, и даже хирургическое обнажение клитора. Я уж не говорю о смене пола при транссексуализме. Последнее – это, кстати сказать, единственное психическое расстройство, которое лечится хирургическим способом. Прямо так и пишут в руководствах по психиатрии: «лечение – хирургическое».

Впрочем, часто желание человека обратиться к хирургу со своей «сексуальной проблемой» является откровенно ошибочным. Да, половой член можно увеличить на два и даже, иногда, на пять сантиметров. Эта операция называется лигаментотомией, что значит «пересечение связки». Хирург разрезает связку, фиксирующую внутреннюю, скрытую часть полового члена к костям таза, в результате чего половой член выдвигается из тела на несколько сантиметров. С помощью хирургической операции можно сделать влагалище женщины, пережившей роды, уже (пластика влагалища). Можно, наконец, вшить в половой член мужчины специальные имплантаты, которые позволят ему в любой ситуации «быть на высоте».

Однако, как правило, такие упражнения над организмом – это, все-таки, попытка решить психологическую проблему хирургическим способом, что вряд ли можно считать оправданным. Единственное психическое расстройство, которое лечится у хирурга, – это, как я уже сказал, транссексуализм. Остальные, по большей части, должны изживаться психологическими, а не хирургическими методами. Да, если половой член мужчины меньше шести сантиметров либо вследствие травмы или по каким-то другим причинам серьезно искривлен, то хирургия – это единственно возможное решение проблемы.

Но лечить психологическую импотенцию хирургически – это варварство. В подобных случаях, наверное, следует все-таки рассчитывать на помощь сексолога или психотерапевта. В конце концов, удлинение полового члена, если имеющаяся естественная его длина не препятствует возможности полноценного сексуального контакта, ничего не изменит. Мужчина, который думает, что два сантиметра его «спасут», даже не догадывается, насколько далек он от истины. Его неуверенность в себе, его комплекс является куда большей опасностью. С таким психологическим настроем женщину трудно сделать счастливой, и два сантиметра в этом уж точно не помогут.

Психотерапевт, даже не будучи сексологом, регулярно сталкивается с проблемами, которые имеют сексуальный подтекст. В книге «С неврозом по жизни» я подробно описал один из основных механизмов формирования невротических расстройств, возникающих вследствие именно сексуальных проблем – неудовлетворенной, нереализованной сексуальности. Сексуальность человека – вещь наисложнейшая и подобна айсбергу – взгляду представляется только ее вершина, тогда как основная часть скрыта и от посторонних глаз, и от глаз того человека, которому она принадлежит.

Мы далеко не всегда знаем, чего хотим – в сексуальном смысле – на самом деле. Не понимаем, насколько удовлетворены своей собственной сексуальной жизнью, не можем адекватно оценить это. Иногда мы даже верим в то, что нам эта самая сексуальная жизнь не нужна вовсе, тогда как невротический симптом стоит за углом и со всей очевидностью свидетельствует об обратном. Мы часто не способны признаться себе в том, о чем внутренне, подсознательно мечтаем.

Почему так происходит? На этот вопрос множество ответов. Можно вспомнить «эффект зеркала», о котором я рассказывал в «Руководстве для Фрекен Бок»: обозначение наших желаний превращает нас из «людей чувствующих» в «людей, наблюдающих за собственными чувствами». Есть и другая психологическая причина – «стыдное» и «грязное», которому я посвятил заключительный раздел «Триумфа гадкого утенка». Ведь это, к сожалению, обязательная часть воспитания в нашем обществе – сформировать у ребенка предубеждение в отношении сексуальности. В результате наша подлинная сексуальность оказывается вытеснена из нашего же сознания, а часто в него так и не попадает. Мы живем, не понимая себя, не чувствуя, не осознавая своих истинных желаний. И когда это подсознательное желание входит в конфликт с сознательными установками, проблему «решает» невроз.

Классические «панические атаки», одолевающие больных с вегетососудистой дистонией, в подавляющем большинстве случаев связаны именно с этой тотальной сексуальной неудовлетворенностью. При этом, пациент вполне может вести «полноценную» сексуальную жизнь – субъективно неплохую и в достаточных количествах, но не переживать в сексуальных отношениях того, что способно сделать его по-настоящему счастливым. И как результат – внутреннее напряжение, ужас, который легко облекается в одежды страха за здоровье, страха перед смертью, в паническое ожидание сердечного приступа или приступа удушья. Раньше женщины частенько выходили из неудобного для себя положения, впадая в конверсионный (истерический) паралич или такую же – истерическую – немоту, глухоту, амнезию. Становились мнимобольными, только бы избежать неприятных для себя сексуальных отношений или, напротив, чтобы подтолкнуть избранника к какому-нибудь подвигу. Да что там женщины, такое и с мужчинами раньше случалось!

Но все меняется – и время, и культура, и установки, а потому ложные параличи, в массе своей, сменились «паническими атаками» и «диэнцефальными кризами» невротического происхождения. Впрочем, по сути, ничего не изменилось – люди прячутся за проблемой здоровья, чтобы закрыть от самих себя собственную сексуальность, не дать ей возможность реализоваться, нарушить устоявшуюся в голове систему принципов, внутренние репрессивные установки. Если мужчина не кажется женщине достаточно мужественным, она не может почувствовать себя с ним достаточно женственной, не может пережить то, что позволит ей раскрепоститься, насладиться полноценным сексуальным контактом. С другой стороны, она, вполне возможно, любит его как друга, как человека, на которого она может положиться, но этого ее сексуальности недостаточно. И возникает подсознательный конфликт, который в какой-то момент превращается в «психосоматическое заболевание».

Впрочем, далеко не всегда сексуальные проблемы настолько серьезно скрыты. В последнее время они, напротив, все чаще выходят на первый план, более того – становятся способом, предлогом, поводом для выяснения отношений между партнерами. И мужчины, и женщины начинают жаловаться на неудовлетворенность сексуальной жизнью. Зачастую, они вполне искренне полагают, что проблема в супруге, который «все делает не так», «не умеет», «не хочет», «не способен», «не идет навстречу». Казалось бы, все в такой ситуации решается, или по крайней мере должно решаться, элементарно просто: берем этого незадачливого супруга, «из-за которого» все плохо, обучаем его тому, что ждет от него в сексуальном плане «вторая половина», и все налаживается. Но не тут-то было! Поведение «виновной» стороны меняется, а проблема «страдающей» стороны остается. Почему? Потому что дело было не в сексе, а в отношениях. И пока эти отношения не будут налажены, о работе с сексуальностью не стоит и думать. Когда отношения благодаря психотерапевтической работе восстанавливаются, то вдруг оказывается, что и сексолог-то этой паре не особенно нужен – соответствующие проблемы уходят сами по себе.

Аноргазмия, импотенция, отсутствие сексуального желания и еще множество других «сексологических проблем» на поверку часто оказываются следствием неблагоприятных, натянутых, неправильных межличностных, межчеловеческих отношений, а часто, кстати сказать, и результатом натянутых отношений человека с самим собой. И если врачу-сексологу это становится понятно, то он, прежде чем заняться своей «сексуальной» частью, перенаправляет своего пациента к психотерапевту.

То же самое он сделает и в том случае, когда перед ним пациент, страдающий тревожным или депрессивным расстройством или неврастенией (синдромом хронической усталости). И то, и другое, и третье, как правило, ходит рука об руку с сексуальными проблемами.

Тревожному человеку – не до секса, тот у него буквально физически выставлен за дверь. Невротическая тревога и секс – две вещи несовместные. А депрессивному больному и вовсе не до секса, снижение либидо в данной группе больных – это симптом депрессии. В состоянии хронической усталости, при неврастении, человек и рад бы предаться сексу, но где силы-то взять?.. И здесь работа психотерапевта, конечно, первична. Сначала нужно справиться с тревогой, депрессией, неврастенией, и лишь после этого, если сексуальные проблемы останутся, переходить к ним.

Напоследок заметим, что на сексуальную жизнь человека имеют свойство влиять не только «пограничные» психические расстройства (то есть – неврозы), но и серьезные заболевания. Например, человек, страдающий маниакально-депрессивным психозом, в одной фазе болезни полностью теряет интерес к сексуальной жизни, а в другой, напротив, превращается подчас в настоящего секс-маньяка, пусть и не агрессивного, но со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями. Другие серьезные психические расстройства могут сопровождаться навязчивыми, болезненными сексуальными фантазиями, разнообразными и весьма нестандартными идеями сексуального содержания. Наконец, разнообразные девиации (сексуальные отклонения), которые признаны болезненными, также относятся к ведению психиатра, хотя тут сексолог, конечно, уже полностью вступает в свои права. Это его чашка чая…

Примечание:

«ВИЧ – отдельная история…»

Эпидемия СПИДа в России была объявлена в 1996 году. В России официально зарегистрировано около трети миллиона ВИЧ-инфицированных. Впрочем, специалисты полагают, что реальное число ВИЧ-инфицированных превышает эту цифру в несколько раз. Каждый год количество ВИЧ-инфицированных в России продолжает расти.

СПИД – это синдром иммунодефицита, такое название это новое для человечества заболевание получило немногим более 20 лет назад. Теперь, когда уже точно известно, что этот «синдром» вызывается определенным вирусом, болезнь переименована в «ВИЧ» – заболевание вирусом иммунодефицита человека. Его серьезность известна, наверное, всем – от него умирают. Не сразу, но стабильно.

Сейчас настало время, когда уже нельзя думать, что ВИЧ – это удел наркоманов и гомосексуалов он поражает всех людей вне зависимости от их пристрастий, жизненных и сексуальных. До недавнего времени ВИЧ-инфекция в России распространялась в основном среди наркоманов через инфицированные шприцы: 30 % наркоманов заражены ВИЧ-инфекцией, 35 % наркоманов ведут более-менее активную половую жизнь, 40 % из них не пользуются презервативами. Так ВИЧ и начал просачиваться из этой группы в другие социальные ниши. Значительная часть этой «утечки» произошла через женщин, занимающихся проституцией. Теперь ВИЧ могут заразиться и самые что ни на есть добропорядочные люди. Вирус иммунодефицита человека вышел на большую дорогу.

Человек сначала инфицируется ВИЧ (ВИЧ-инфицированный) и лишь затем, зачастую спустя многие годы, заболевает (ВИЧ-больной). Иными словами, сначала такой человек является только распространителем инфекции, а потом становится подлинной его жертвой.

Инфекция ВИЧ проходит несколько последовательных стадий, во время которых происходит постепенное ослабление иммунной системы человека. Вскоре после заражения ВИЧ у некоторых людей отмечается повышение температуры, увеличение лимфатических узлов, слабость, быстрая утомляемость, а также возможны высыпания на коже. Таковы первичные проявления ВИЧ. Эти ранние симптомы обычно исчезают в течение нескольких недель.

Вторая стадия называется хронической асимптоматической стадией ВИЧ, то есть на этой стадии какие-либо симптомы болезни отсутствуют, хотя в организме и происходит постепенное уменьшение клеток крови, ответственных за защиту организма от инфекций. К концу этой стадии у человека вновь наблюдается постепенный рост лимфатических узлов, а сам он начинает с завидной регулярностью страдать различными «сторонними», не связанными с ВИЧ, инфекциями. По мере развития болезни количество иммунных клеток в организме больного последовательно уменьшается, а потому он оказывается не способен бороться с самыми элементарными инфекциями.

Третья стадия ВИЧ называется хронической симптоматической. Одной из наиболее распространенных инфекций этого периода является грибковая инфекция рта, именуемая молочницей (она часто встречается и у здоровых в остальном людей). Кроме того, могут иметь место инфекции кожи и слизистых организма. Отмечаются общее недомогание, постоянное повышение температуры тела, обильный ночной пот, потеря веса, частые поносы, а также целый ряд других симптомов. В конце концов ВИЧ окончательно истощает защитные функции организма, и какая-нибудь «невинная» инфекция губит его.

Основные проблемы ВИЧ, стоящие перед врачами и учеными, заключаются в следующем: во-первых, этот вирус быстро меняет свою структуру, а потому к нему трудно подобрать ключ – вакцину или лекарство; во-вторых, длительный инкубационный (предболезненный) этап приводит к тому, что вирус успевает перейти ко многим другим людям от человека, и не подозревающего о своей болезни; в-третьих, клинические проявления ВИЧ крайне неспецифичны, то есть о его наличии практически нельзя узнать иначе, кроме как посредством лабораторного исследования крови (которое, кстати, обладает лишь относительной надежностью).

Общее же правило гласит: если вы не знаете, как лечить болезнь (а мы пока этого не знаем), вы должны всемерно предупреждать ее появление. Вот почему бесконечные разговоры о том, что нужно заниматься профилактикой этой болезни, вовсе не так пусты и бессмысленны, как может показаться на первый взгляд. По сути, постоянный половой партнер и презерватив – это единственный способ выживания для человека, ведущего половую жизнь в современном мире.

Впрочем, в отношении ВИЧ ходит множество совершенно неоправданных слухов и домыслов. Рассказывают, что ВИЧ можно подхватить, просто общаясь с человеком или через предметы общего пользования. Иногда приходится слышать, что люди, страдающие ВИЧ, обязательно психически больны, а потому спят и видят, как бы навредить здоровым. Все это – полная чушь. Опасность ВИЧ велика, но она кроется не в заболевших, а в отсутствии у нас самих элементарной психологической культуры – нашей готовности нести ответственность за себя и за свои действия. Если все мы будем уважать себя и беспокоиться о своем здоровье, а также о здоровье своих партнеров, ВИЧ придется отступить.

Страх перед ВИЧ-инфицированными называется спидофобией (в ряде случаев этим термином называют страх заразиться СПИДом), и, к сожалению, она очень сильна в нашем обществе, что говорит не в его пользу. Бояться ВИЧ-инфицированных абсолютно незачем, винить их тоже не в чем, они себе такой судьбы не выбирали. Наконец, следует помнить, что у них есть все шансы вылечиться, поскольку наука идет вперед, а вот у нас с вами есть все шансы заразиться. Если же мы и подхватим эту инфекцию, то, поверьте, отнюдь не от тех, о ком мы будем знать, что они больны. Если же вынуждать людей замалчивать то, что они ВИЧ-инфицированы, то вероятность заражения здоровых только увеличится. Так что, делая из ВИЧ-инфицированных изгоев, мы сами себя подвергаем опасности.

Если всем нам в ближайшее время предстоит заразиться ВИЧ (что вполне вероятно), то изгонять ВИЧ-инфицированного человека из общества просто неразумно! Подобное отношение к ВИЧ-инфицированным может войти в традицию, а следующим инфицированным можешь оказаться ты сам. Ополчаясь сейчас на больных СПИДом, мы совершенно не отдаем себе отчета в том, что гоним волну, которая, может статься, накроет или нас самих, или наших детей, или кого-нибудь еще из наших родных и близких.

Или все-так телесный недуг?.

Когда у человека возникают проблемы сексуального свойства, он, в первую очередь, думает о том, что дело в организме, в его неправильном функционировании, в какой-то болезни, наконец, но никак не в голове. В конце концов, человек видит ошибки организма, а не свои психологические реакции, за которыми он не наблюдает, а которые просто переживает. Половой член не достигает эрекции, влагалище спазмируется, эякуляция происходит раньше срока, а оргазм не происходит… – все это тело. По крайней мере, так кажется.

«У меня что-то не так со здоровьем» – это объяснение понятно, удобно и даже правдоподобно. Однако, психологические причины сексуальных расстройств – самые частые и самые существенные. Но что мы о них знаем? Ничего. Психологи для большинства из нас – птицы неведомые, а врачей в белых халатах, слава богу, все видели. Поэтому искать у себя физическую причину того или иного сексуального эксцесса – кажется логичным. Ну, не встает у тебя член – в чем причина? Конечно, что-то в нем не работает! Ну, не случается у тебя оргазма – в чем причина? Что-то не так у тебя с организмом! Хотя подобные измышления и кажутся логичными, на поверку это сущее заблуждение.

К тому же, очень нам хочется думать, что психологически мы – кремень, а потому, если у нас и случился какой-то конфуз в делах любовных, то виной тому – наш организм. А он и вправду бывает «виной», но физических причин сексуальных расстройств, как мы уже выяснили, – раз, два и обчелся. Так что, конкретизируем их, и уже не будем больше к этому возвращаться, а займемся делами куда более насущными, а именно – головой и тем, что в ней и с ней.

Начнем по порядку. Итак, первая фаза сексуального цикла – «фаза желания». Снижение сексуального желания может быть обусловлено болезнями, аномалиями или опухолями гипофиза, а также болезнями иммунной системы, тяжелыми инфекционными заболеваниями, аномалиями яичек или яичников и онкологией. Кроме того, подобный эффект – снижение сексуального желания – могут вызывать хронические болезни почек или печени, недостаточность надпочечников, диабет, гипотиреоз, болезнь Паркинсона, некоторые виды эпилепсии и последствия инсульта. Список скорбный, но сказать, что все это встречается сплошь и рядом, – было бы преувеличением.

В «фазе возбуждения» нас могут постичь – нарушение эрекции у мужчин, расстройство сексуального возбуждения у женщин и вагинизм (болезненные спазмы влагалища). Нарушения эрекции полового члена могут быть обусловлены врожденной аномалией пениса или последствиями его травмы, а также рассеянным склерозом или иным повреждением спинного мозга, артериосклерозом или закупоркой кровеносных сосудов пениса, болезнью эндокринной системы (особенно в случаях недостаточной секреции тестостерона), диабетом. Расстройство сексуального возбуждения у женщин может быть вызвано недостаточностью эстрогена, препятствующей увлажнению влагалища, повреждением или каким-то заболеванием центральной нервной системы, опять же рассеянным склерозом, а также алкогольной невропатией, недостаточной секрецией эндокринных желез (щитовидной железы, надпочечников, гипофиза), диабетом. Вагинизм, имеющий органическую природу, как правило, обусловлен факторами, способными вызывать боль или чувство дискомфорта в области половых органов (например, перенесенная хирургическая операция или вульвовагинальная инфекция), а также эндометриозом, слишком плотной или остаточной девственной плевой. Болезненные ощущения в половых органах могут быть вызваны также широко распространенным теперь генитальным герпесом. Но в остальном… Все это неприятно, конечно, но, к счастью, случается не со всеми и уж точно не каждый день.

В «оргастической фазе» могут иметь место – преждевременная эякуляция, нарушение оргазма у женщин и нарушение оргазма у мужчин, а также постэякуляторная боль. Тут сразу надо сказать, что органические причины преждевременной эякуляции не установлены. Слабое исключение из этого общего правила – состояние тревоги, которое может сопутствовать различным телесным недугам. Нарушение оргазма у женщин может быть вызвано серьезными нарушениями питания (например, в случае анорексии), тяжелым авитаминозом, болезнью или повреждением спинного мозга, наконец – опять же диабетом, недостаточной секрецией щитовидной железы, патологией надпочечников и гипофиза. Нарушение оргазма у мужчин вызывает то же самое: повреждение нервной системы, болезнь Паркинсона, рассеянный склероз, диабет, алкоголизм и уремия. Причинами постэякуляторной боли могут быть тот самый демонизированный некоторыми урологами простатит, инфекции придатка яичка или семявыносящего протока, уретрит и другие заболевания полового члена. Повторюсь – не потенция в данном случае страдает, а боль возникает уже после полового акта. Согласитесь, это все-таки разные вещи: «не смогла я, не смогла» и – смог, но было больно.

Как нетрудно заметить, в каждом из этих случаев перечисляются, в принципе, одни и те же расстройства и заболевания. По большей части – редкие и очевидно нарушающие нормальную работу половой системы. Последняя регулируется эндокринной и нервной системами, а также непосредственно работой нашего мозга. Если же и эндокринолог с невропатологом, и генетик с психиатром, и уролог за ними следом, и, у женщин, соответственно, гинеколог от вас отказываются, то уж, пожалуйста, послушайте их совета и обращайтесь по адресу – к сексологу.

Сексолог, будучи врачом, прекрасно понимает: причина сексуальных проблем пациента может быть вызвана болезнью тела и тут достаточно провести полноценное медицинское обследование, чтобы понять, в чем суть да дело. Впрочем, как любят повторять врачи, – чаще бывает то, что бывает чаще, а в данном случае чаще все-таки сексуальные проблемы имеют психологическую природу. На то, что мы имеем дело именно с психологической проблемой, указывает ряд косвенных признаков, которые сексолог выявляет со всей возможной настойчивостью. Например, ему важно понять, насколько тотальной является сексуальная проблема пациента. Если работа половой функции зависит от каких-то внешних факторов и обстоятельств, то есть основания думать, что дело не в организме, а в голове, не в теле, а в сознании.

Допустим, у мужчины с одной женщиной (с женой, например) нет эрекции или происходит ускоренное семяизвержение, а с другой (с любовницей, например) – все замечательно, все присутствует и все вовремя. Какой вывод из этого следует сделать? Очень простой: работать необходимо с головой, точнее, с отношениями в данной «проблемной» паре. Или другая ситуация: у мужчины прекрасная эрекция, выраженное сексуальное желание, но как только дело доходит до полового акта, половой член мягчает и демонстрирует предательскую безжизненность. В чем тут проблема – в теле или в голове? Конечно, в голове, поскольку если бы проблема была в организме, то подобных чудес – то работает, то не работает – мы бы не обнаружили. Ну и последний пример из этой серии: у мужчины возникают спонтанные эрекции по ходу дела, утренние эрекции имеют место быть, самоудовлетворением он занимается без сучка без задоринки, но как только переходит к партнерскому сексу, сразу его «товарищ» показывает на полшестого. С телом проблема или с головой? С головой. Если бы проблема была вызвана телесным недугом, то она была бы стабильной – всегда, при любых обстоятельствах и в самых разных условиях. Если нет эрекции, то ее и не бывает, если она слабая, то она всегда слабая. Когда же сексуальная проблема выскакивает, как черт из табакерки, – то она есть, то ее нет, – мы о болезнях благополучно забываем и начинаем думать о душе. Никаких других вариантов.

Если же все-таки поражение носит стабильный и тотальный характер, если болезнь, провоцирующая эти нарушения, выявлена и подтверждена документально, то понятно, что мы отправляемся к соответствующему специалисту и лечим соответствующую патологию, а затем… возвращаемся к сексологу, который поможет нам нормализовать (насколько это возможно) травмированную недугом сексуальную функцию, обрести, так сказать, «спортивную форму». В одних случаях лечение основного заболевания позволяет человеку полностью восстановить прежние сексуальные возможности, в других, к сожалению, стопроцентный результат недостижим. Лечение же в любом случае будет комплексным – медикаментозным, психотерапевтическим плюс семейная терапия и специальные сексуальные тренинги. Сексолог учит своего пациента адаптироваться к тем возможностям половой силы, которые сохранились после болезни: сначала пациенту нужно понизить предъявляемые к себе требования, а затем просто приспособиться к своим измененным сексуальным возможностям.

То, что у каждого человека своя, индивидуальная сексуальность, – факт, мне кажется, вполне очевидный. Людей с одинаковой сексуальностью нет и просто не может быть. Сила сексуального влечения (сексуальная конституция), сексуальные предпочтения человека, его сексуальный опыт – формируют уникальную сексуальность данного конкретного человека. Но, несмотря на всю «очевидность» данного факта, он, как правило, оказывается скрыт и от самого индивида, считающего, что он «такой же, как все», и от внимательной, казалось бы, к подобным вопросам общественности. Буквально сексологическая скотома какая-то…

Нам удобнее думать, что есть «нормальная» сексуальность и сексуальность «ненормальная». При этом, что является «нормой», а что – «патологией», остается для подавляющего большинства наших сограждан абсолютной загадкой. Уверен, если мы проведем соответствующий социологический опрос, то получим самые неожиданные результаты. Впрочем, несмотря на все разнообразие мнений, распространенных в широких кругах нашей уважаемой общественности, у медицины есть по этому вопросу совершенно четкая позиция: вот здесь норма, а вот здесь – патология, вот здесь разновидность нормы, а вот тут – разновидность патологии. В общем, где лечим, а где не лечим – наука в курсе.

И понятно, что сексолог должен как можно раньше ответить себе на вопрос – с какой сексуальностью он имеет дело в случае данного конкретного пациента. Ведь от результатов, полученных на данном диагностическом этапе, будет зависеть вся дальнейшая терапевтическая тактика. Если речь идет о нормальной сексуальности, о вариантах нормы – это одна история, если о патологической сексуальности – другая. Причем, сразу надо оговориться, что различных «нормальных» сексуальностей – великое множество. Период, когда только одна дорога была правильной, и та – к коммунизму, давно миновал. Более того, различные «включения» (в разумных пределах, конечно) «ненормальных» сексуальностей в сексуальность «нормальную» теперь не считаются болезненными.

Итак, каким же образом рассуждает сексолог? Понятно, что у человека должно быть некое сексуальное влечение, и это не просто сексуальное влечение, а влечение к кому-то или чему-то. Грубо говоря, что-то человека возбуждает, а что-то – нет, какие-то стимулы являются для него сексуальными, а какие-то – нейтральными. То, что одному кажется «потрясно сексапильным», для другого – «извините, можно как-нибудь без меня?» В общем, где-то происходит замыкание и все горит, а где-то – сплошь холостые обороты и никакого проку.

Почему что-то человека возбуждает, а что-то нет? Однозначного ответа на этот вопрос, честно говоря, не будет никогда. И не потому, что «науке это неизвестно», а потому, что все не так просто, как нам, наверное, хотелось бы.

Понятно, что влияют на формирование сексуальных предпочтений несколько базовых факторов. Во-первых, генотип – то есть гены, генетические программы. Во-вторых, биохимические процессы, имевшие место на стадии формирования биологического пола, то есть в процессе внутриутробного развития плода. В-третьих, обстоятельства жизни – то есть социально-психологические условия, в которых рос человек и в которых, соответственно, формировалась его сексуальность.

От тех сексуальных предпочтений, которые уже есть у данного конкретного человека, далеко не уйти. Конечно, если они не отвечают неким формальным стандартам, можно заняться их репрессией, выжигать каленым железом. Но будет ли эта тактика эффективной? Как минимум мы получим сексуальную неудовлетворенность, пусть и скрытую, проявляющуюся различными невротическими симптомами. Как максимум – доведем человека до ручки и он натворит делов: другие, возможно, и не пострадают, но он сам может легко свести счеты с жизнью. Как иначе объяснить тот факт, что гомосексуалы[5], например, относятся к группе риска по суицидам? В любом случае, несоответствие сексуального поведения человека его истинным потребностям неизбежно приведет к существенному снижению качества его жизни.

Учитывая все это, сексолог должен ответить себе на несколько весьма непростых вопросов. Во-первых, какова сексуальность его пациента – что или кто конкретно вызывает у него (у нее) половое влечение? Как оказывается, ответить на этот вопрос вот так, с ходу, не очень-то просто. Во-вторых, является ли эта сексуальность патологичной или не является таковой и представляет собой разновидность «нормы», или же отклонение в сторону патологии все-таки определяется, но оно незначительно, а потому непатологично? В-третьих, как изменить сексуальные предпочтения человека, если его сексуальность все-таки патологична? В-четвертых, как помочь человеку смириться со своей сексуальностью, принять ее, если она не является вполне традиционной, но относится, согласно современным научным взглядам, к разновидностям «нормы»?

Иными словами, думает наш доктор о том, как примирить физическое и социальное в рамках отдельно взятого, конкретного индивида с его отдельно взятой, конкретной сексуальной индивидуальностью. Да еще так примирить, чтобы ни то ни другое, по возможности, не пострадало.

Освободительное движение

Сексуальное поведение человека страдает исключительным многообразием различных форм и видов. Но длительное время существовала установка, что всякое отклонение от идеализированных гетеросексуальных отношений – это уже патология. Идеальными считались лишь «высокие» отношения между мужем и женой: целомудренный «поцелуй в диафрагму» и далее, уже «за кадром», беззвучный половой акт в «миссионерской позе» с целью, разумеется, производства потомства. Все прочее было отнесено к пороку, греху, нравственному бесчинству и извращениям. Все, включая сексуальные фантазии, мастурбацию, сниженный порог сексуальной возбудимости, да и вообще любое «чрезмерное», на чей-то субъективный взгляд, сексуальное желание.

Но шло время, увеличивался объем наших знаний о сексуальности, менялась культура как таковая, трансформировались господствующие социальные стереотипы, и, как результат, в 1974 году последний оплот прежнего мировоззрения, прежнего, тенденциозного взгляда на сексуальность человека благополучно пал. В упомянутом году Американская психиатрическая ассоциация после долгих дискуссий и споров, будучи уже не в силах отмахиваться ни от научных фактов, ни от общественного давления, исключила, наконец, гомосексуальность из списка психических заболеваний. В последующем аналогичное решение было принято Всемирной организацией здравоохранения. Ныне действующая международная классификация болезней (принятая в середине девяностых и в России) прямо указывает, что ни гомосексуальность, ни бисексуальность не являются психическим расстройством. Более того, все три разновидности сексуальной ориентации – гетеросексуальная, гомосексуальная и бисексуальная – поставлены в один ряд и определены как равноправные.

Почему такой незначительный, на первый взгляд, факт, как перевод гомосексуальности из разряда патологии в область под названием «норма», следует считать эпохальным и судьбоносным событием? Ответить на этот вопрос не просто, но я попытаюсь. Дело в том, что гомосексуальность – это, в значительной степени, генетически обусловленная особенность, а не некое «приобретенное» в результате некой загадочной инфекции «расстройство». Она, вопреки общим заблуждениям, достаточно часто встречается в природе и выполняет определенные эволюционные задачи. Кроме того, гомосексуальность не препятствует ни чувству любви, ни возникновению гармоничных отношений между партнерами, ни личностному или культурному развитию ее носителя. Она, пусть и не в развернутом виде, обнаруживается, по крайней мере, у каждого третьего жителя планеты. Более того, гомоэротизм является частью таких важных для нас отношений, как дружба между людьми одного пола, а потому знаком уж совсем многим. И самое последнее: у людей гомосексуальной ориентации психические расстройства встречаются ничуть не чаще, чем в среднем в популяции. В этом смысле гомосексуалов можно сравнить с рыжими: их в популяции меньшинство (шатенов, блондинов и брюнетов, понятное дело, куда больше), но то, что они рыжие, ничего не меняет в отношении их средней заболеваемости простудой, онкологическими заболеваниями или шизофренией.

Иными словами, если снять шоры с покрасневших глаз и взглянуть на ситуацию непредвзято, то нет никаких оснований считать гомосексуальность патологией. А коли так, значит, все репрессии в отношении гомосексуальности были ни чем иным, как социальным запретом, лишенным каких-либо объективных оснований. То есть социальными, культурными, но вовсе не объективными, не обоснованными научно. На Востоке женщины носят паранджу, не показывают своего лица посторонним, но это запрет, определенный культурой, не более того, нет медико-биологического обоснования этой традиции. Да, в гомосексуальных парах не рождаются дети (по крайней мере, в мужских), но неужели нет гетеросексуальных мужчин, у которых так и не появились потомки? Разумеется, есть такие гетеросексуалы, но это же не заставляет нас думать, что они «извращенцы».

Если речь идет, например, о педофилии, эксгибиционизме или вуайеризме, то тут дело другое. Здесь сексуальные предпочтения людей представляют определенного рода угрозу для общества и его граждан. Понятно, что нельзя вовлекать в половую жизнь несовершеннолетних детей, причем, вне зависимости от их пола – мальчики, девочки – дети неприкосновенны. Нельзя заставлять людей любоваться вашими гениталиями, если они сами – эти потенциальные наблюдатели – не изъявляют такого желания. Нельзя подглядывать за людьми, которые занимаются сексом, не привлекая вас к этому процессу намеренно. Понятно, что это тоже против правил. В общем, во всех этих случаях нарушаются права другого человека, и общество в такой ситуации имеет полное право требовать от человека держать соответствующую сексуальность при себе. Но гомосексуальные отношения – совсем другое дело. При условии, что речь идет о добровольном участии и обоюдном желании партнеров, какие мы можем предъявлять претензии участникам данной пьесы? Никаких. Изнасилование – другой разговор. Но если сексуальное насилие и случается в нашем обществе, то уж, надо признать, гетеросексуальное явно лидирует.

Короче говоря, то, что гомосексуалов перестали считать больными и еще, кстати сказать, преступниками, привело к тому, что любая сексуальность, реализующаяся по обоюдному согласию сторон и без нарушения прав вовлеченных в нее личностей (включая право ребенка на защиту от сексуальных действий со стороны третьих лиц), получила право на существование. В конечном итоге это значит, что все люди, сексуальность которых не соответствует стандартам викторианской эпохи, полностью выведены из зоны возможного осуждения и, соответственно, потенциального наказания. Ну и совсем упрощая…

Поскольку ни один человек со своей индивидуальной сексуальностью, с точки зрения «викторианской морали», поверьте, не является «идеальным», каждый из нас мог, под тем или иным соусом, попасть под осуждение за «извращенность», «похотливость», «греховность помыслов» и так далее и тому подобное. Вот, собственно, эту «презумпцию сексуальной виновности», столь распространенную в постхристианской культуре, и уничтожила медицинская легализация гомосексуальности. За что, как это ни парадоксально, нам и следует поблагодарить этих «меньшевиков», в смысле – гомосексуалов.

Примечание:

«“Автор” бисексуальности»

3 апреля 1880 года в Вене в семье живописца-ремесленника Вейнингера родился второй сын, которого назвали Отто. Повзрослев, мальчик поступит в университет, в 21 год он защитит докторскую диссертацию, а в 22 года займет кафедру и станет профессором. В этом же – 1903 году – свет увидит его ставшая впоследствии почти легендарной книга – «Пол и характер». А спустя еще несколько месяцев Отто, продемонстрировав все признаки безумия, сведет счеты с жизнью…

Об этом юноше всегда говорят с почтением, достойным мэтра. Он стоит в ряду крупнейших исследователей человеческой природы, потому что первым показал, что человек – существо бисексуальное, существо, в котором в разной пропорции скрыты мужские и женские черты. Сейчас этот факт не вызывает никакого потрясения, не кажется откровением, но все-таки у этого научного открытия был «автор» – Отто Вейнингер.

В книге «Пол и характер» Вейнингер взглядом безжалостного исследователя анатомирует человека и выводит абсолютные типы Мужчины и Женщины. Он констатирует их полную противоположность друг другу и показывает, как эти две субстанции сливаются в каждом из нас в некое единое целое. Миф об Андрогине, рассказанный Платоном, приобретает в устах Вейнингера новое звучание и новый смысл.

Эта книга, по сути – научная монография, имела по-настоящему ошеломляющий успех у публики. Написанная четким, внятным языком, она сразу завоевала тысячи поклонников. У ее автора тут же появилось множество последователей – вейнингерианцев. А несколько экзальтированных девушек по прочтении этой книги и вовсе покончили жизнь самоубийством.

Впрочем, жертвой этой книги стал и сам Вейнингер. Эти идеи сводили его с ума. Уже стоя на грани самого настоящего безумия, Вейнингер пытается выстроить свою жизнь в соответствии с собственной же теорией: он пытается вытравить из своей души все женское, чтобы стать идеальным Мужчиной. Но это невозможно, поскольку человек, по его же собственным словам, бисексуален. «Книга эта, – пишет Вейнингер, – означает смертный приговор, который предназначен или для самой книги, или для ее автора». Вейнингеру приходится выбирать между смертью и книгой…

И он делает этот выбор, желая остаться ученым до конца.

«Пол и характер» вызывает смешанные чувства. Автор настолько убедителен, что с ним трудно спорить, хотя его выводы, грубо говоря, «не лезут ни в какие ворота» здравого смысла. Николай Бердяев в своей рецензии на эту книгу, сразу получившую в России необычайную известность, еще при жизни автора напишет: «Вейнингер благотворно действует даже в том случае, когда высказывает заведомо ложные идеи. Так хотелось бы, чтобы Вейнингера оценили, и так не хотелось бы, чтобы вейнингерианство стало модой». Вейнингера действительно оценят и современники, и потомки, а его добровольная смерть сделает невозможной моду на вейнингерианство.

До сих пор остается неясным, кому же на самом деле принадлежит пальма первенства в теории бисексуальности человека – Вейнингеру или Флиссу. Известно только, что после публикации «Пола и характера» доктор Вильгельм Флисс рассорился со своим другом доктором Зигмундом Фрейдом, обвинив его в том, что тот, якобы, «разгласил» его идеи относительно бисексуальности Отто Вейнингеру. Но это явно не соответствует действительности, тем более что сам Вейнингер пошел в этом вопросе значительно дальше обоих этих «друзей». Вейнингер опередил Флисса в теории бисексуальности, а Фрейда – в знаменитом понятии «переноса», на котором, в значительной своей части, базируется психоанализ.

Накануне самоубийства Отто Вейнингер покинул дом своих родителей и снял комнату в доме, где умер Бетховен. Рано утром 4 октября 1903 года он выстрелил себе в грудь, унеся в могилу свои тягостные рассуждения о сущности человеческой сексуальности. Перед самой смертью он написал: «Я убиваю себя, чтобы не иметь возможности убивать других…»

Отклонились так отклонились…

Итак, что такое «нормальная» сексуальность? Не часто я прибегаю к подобным приемам в своих научно-популярных книжках, но сейчас сделаю небольшое исключение – приведу цитату из руководства, подготовленного кафедрой сексологии Санкт-Петербургской медицинской академии последипломного образования, в которой я имел честь когда-то обучаться: «Под нормальной сексуальной близостью понимается любое взаимное наслаждение, получаемое двумя свободными и информированными партнерами, которое доставляется телом, обычными облачениями и украшениями партнера. Таким образом, не должно быть применения силы, как при насилии; не должно быть использования неведения, как при совращении детей; не должно быть кульминации на внешнем объекте, таком как ботинок или предмет, заменяющий пенис; и не должно быть жестокости, даже по взаимному согласию, как при садизме. Это определение допускает бесконечное количество форм сексуального возбуждения, но исключает насилие, совращение детей, использование искусственных инструментов и физические злоупотребления. Как известно, сексом можно наслаждаться в одиночестве, вдвоем и в группе. Секс может быть выражением душевной близости или попыткой сбросить напряжение, делом долга или страсти, а то и просто способом провести время, лишь бы оттянуть наступление черного дня скуки».

В целом, с небольшими оговорками, это определение нормальной сексуальности, хоть оно и негативное (то есть, дано по принципу: «нормальная сексуальность – это не то, не другое и не третье»), можно считать почти идеальным. Какие же «не то» подразумеваются в этом определении? Все эти «не то» – те самые девиации, или, по-русски, «сексуальные отклонения», которыми нас так часто пугают со страниц самых разнообразных «желтых» изданий: «Педофил похитил двух девочек», «Маньяк-некрофил осквернил районный морг» и так далее.

Понятно, впрочем, что все мы, так или иначе, реагируем, например, на какие-то фетиши – предметы одежды, нижнее белье и так далее. В противном случае, зачем женщины страдают, но продолжают носить туфли на высоком каблуке? Привлекают мужчин, понятное дело… Да и сами от этой красоты приходят в состояние, близкое к экстазу. Так что, нельзя тут выносить скоропалительных решений, а то нас всех быстренько упекут в «желтый дом». Нужно понимать, что девиация, то есть собственно отклонение, – это некое особенное, предельное заострение той или иной особенности, черты, склонности нормальной сексуальности. Вот почему в определении сексуальных девиаций так важны уточнения, которые, как правило, звучат в самом конце соответствующих определений. И именно эти нюансы пытается понять и прояснить сексолог, находящийся на данном диагностическом этапе своей работы. Итак, что же считается отклонением?

Фетишизм. Человек использует в качестве стимула для своего сексуального возбуждения какой-либо неодушевленный предмет. Фетишами могут быть как части человеческого тела – грудь, стопы, уши, волосы, так и предметы одежды – нижнее белье, обувь, головные уборы и т. п. Фетиши могут возбуждать человека сами по себе, а могут быть просто обязательными атрибутами сексуальной игры. Понятно, что фетишизм, в той или иной степени, характерен для любого человека. Патологичным данное состояние считается только в том случае, если контакт с подобного рода предметами является для человека единственно возможным способом сексуально возбудиться и удовлетворить свою половую потребность или несравнимым по степени удовольствия ни с каким другим видом сексуального контакта.

Эксгибиционизм. Спонтанное сексуальное возбуждение возникает у человека только в тех случаях, когда он готовится продемонстрировать свои половые органы незнакомым людям (обычно лицам противоположного пола). Как правило, эксгибиционисты избирают для этого общественные места (например, пляжи или парки) и без каких-либо предложений и без намерения перейти к более близкому контакту демонстрируют жертве свое «достоинство». Возникшее таким образом сексуальное возбуждение эксгибиционист снимает с помощью мастурбации.

Вуайеризм. Человек испытывает максимальное сексуальное возбуждение, наблюдая за людьми, занимающимися сексом или так называемыми «интимными делами» (например, за раздеванием или приемом ванны). Обычно это подглядывание осуществляется тайно, приводит к половому возбуждению и последующей мастурбации.

Педофилия. Сексуальное влечение к несовершеннолетним, не достигшим сексуальной зрелости детям. Некоторых мужчин-педофилов привлекают только девочки, других – только мальчики, третьи интересуются детьми обоего пола. Женская педофилия редко, но встречается.

Садомазохизм. Сексуальное отклонение, которое характеризуется желанием причинить партнеру физическую боль или намеренно унизить его, почувствовать его слабость, беззащитность, – это садизм. Если же индивид предпочитает испытывать на себе подобного рода отношение – это мазохизм. Часто индивид с таким типом сексуальности получает удовольствие как от садистической, так и от мазохистической активности – садомазохизм.

Фроттеризм. Данное состояние характеризуется навязчивым желанием прикосновения к интимным зонам (груди, ягодицам, паховой области) или трения гениталиями о ягодицы и бедра незнакомого человека в общественном транспорте и других местах большого скопления людей. В толпе такой телесный контакт через одежду может пройти незамеченным и правонарушителю легче скрыться от возможного преследования. Удовольствие, которое получает фроттерист от своих действий, подчас достаточно для переживания оргазма.

К болезненным сексуальным предпочтениям относятся также зоофилия (сексуальные контакты с животными), копрофилия и урофилия (сексуальное удовольствие от контакта с калом и мочой), акротофилия (сексуальные контакты с инвалидами, лишившимися конечности), некрофилия (сексуальное возбуждение возникает при контакте с трупом) и некоторые другие, еще более редкие отклонения.

Не следует впадать в панику, если у вас отмечаются какие-то черты перечисленных сексуальных девиаций. В конечном счете, девиация вырастает не на пустом месте, она – результат негармоничного развития естественного сексуального поведения. То есть, в зачатке нормальной сексуальности все это есть. Те же садизм и мазохизм – это лишь активность и пассивность, свойственные нормальным сексуальным ролям как у людей, так и у животных, но возведенные в степень, утрированные. И рекламные кампании нижнего белья, акцентирующие внимание на его сексуальности, вовсе не рассчитаны на одних только фетишистов, а просмотр порнографической видеопродукции, чем «грешат» многие, по сути, мало чем отличается от вуайеризма.

Однако, если подобные склонности становятся преобладающими, если они оказываются непременным условием сексуального удовлетворения, то, вероятно, потребуется помощь специалиста – психотерапевта или сексолога. Впрочем, чуть позже мы к этому вернемся…

Примечание:

«Автор “извращений”»

Вторая половина XIX века в Европе – эпоха сурового викторианства (по имени английской королевы Виктории, правившей в те годы). В то время не только секс, но и любовь считалась зазорной. Даже думать обо всем этом было большим нравственным преступлением. Сексуальные отношения разрешались исключительно в рамках брака, причем только в целях продолжения рода и никак иначе! Кроме того, при погашенных свечах и под одеялом. Женщине было даже запрещено двигаться во время полового акта, не говоря уже о том, чтобы издавать какие-то звуки. И этот «этикет» был не просто «официальной идеологией» – он стал плотью и кровью нескольких поколений.

Рихард фон Крафт-Эбинг родился в 1840 году в Мангейме. Его воспитанием занимался дед по материнской линии, бывший юристом и знаменитым правозащитником. Рихард учился в Цюрихе по специальности «психоневрология», и его ждала поистине блестящая карьера. Уже в 30 лет он занимает кафедру в Страсбурге, из-под его пера выходят фундаментальные работы по психиатрии, он работает как профессор-консультант по всей Европе – от России до Англии и завоевывает славу самого эрудированного психоневролога континента.

Но будучи на вершине научного олимпа, Крафт-Эбинг делает то, на что решиться мог только самый отчаянный безумец… Он публикует книгу «Половая психопатия» – удивительный, потрясающий своим охватом и замыслом, объемнейший научный труд, содержащий в себе сотни клинических описаний всех известных и неизвестных до той поры половых расстройств, от гомосексуальности до некрофилии. Удар, нанесенный Крафт-Эбингом «викторианской морали», был воистину сокрушительным… Но «отдача» оказалась еще страшнее. И дело не только в оценке, хотя, конечно, когда научный труд называют «отвратительным», «разнузданным» и «тошнотворным» – это уже чересчур. Начались санкции: Крафт-Эбинг в одночасье лишился кафедры, положения, практики…

И вот ирония судьбы: «Половая психопатия» выдержала десятки еще прижизненных переизданий, была переведена на большинство европейских языков, а дата первой публикации – 1886 год – считается датой начала научного исследования сексуальности. Крафт-Эбинг ввел в научный лексикон большинство известных нам теперь сексопатологических терминов: садизм, мазохизм, фетишизм, эксгибиционизм, сексуальная неврастения и многие другие. Он первым привел развернутые аргументы, доказывающие, что гомосексуализм не может считаться преступлением, как это было до тех пор и продолжало еще оставаться долгие десятилетия спустя.

Традиционно считается, что именно Зигмунд Фрейд покачнул титаник викторианства и старой морали, но если быть справедливыми, это сделал Рихард фон Крафт-Эбинг. В его некрологе мы прочтем такие комично звучащие сейчас слова: «Его имя, к сожалению, приобрело скандальную известность благодаря книге, названной “Половая психопатия”, однако, он внес в неврологию много ценных разработок, заставляющих относиться к его имени с уважением…» Но история поставила все точки над «i» – сейчас, благодаря своей «скандальной» «Половой психопатии», Крафт-Эбинг является признанным основателем науки о сексуальности, а все его прочие «ценные разработки» безвозвратно забыты…

С чего начинается…

Нестандартность сексуального поведения, как правило, называется в обиходе «извращением», но этот термин следует употреблять с осторожностью. На самом деле, в случае большинства расстройств сексуального поведения проблема не в развращенности извращенцев, как многие, наверное, думают, и не в их «принципиальной» аморальности – мол, я извращаюсь всем назло, из чувства протеста. Просто так сложились обстоятельства взросления, что сексуальность ребенка, а затем и подростка натолкнулась на непредвиденные превратности судьбы. В результате люди оказываются заложниками довлеющих над ними генетических императивов, определенных условных рефлексов, специфического поведенческого стереотипа.

Формирование шаблона сексуального поведения происходит у человека не сразу и даже не постепенно. Есть некоторые узловые точки. К ним, прежде всего, относятся детские годы – возраст трех-четырех лет, а также подростковый период – двенадцать-четырнадцать лет (может быть, чуть позже или раньше, в зависимости от времени вступления ребенка в пубертат). Ряд ученых также считает, что имеют значение некоторые периоды внутриутробного развития.

Но почему именно в это время, в эти периоды определяется то, что мы впоследствии будем называть особенностями сексуальности или даже сексуальной ориентацией?

Начнем, пожалуй, по порядку, с периода эмбрионального развития. Тут, как говорится, дело ясное, что дело темное. По понятным причинам эксперименты в этой области крайне затруднены, а потому мы находимся скорее в сфере неких гипотез, предположений, нежели точных научных фактов. Однако определенные доказательства этих гипотез все-таки имеются и продолжают накапливаться. В чем суть, так сказать?

Суть в следующем… Думаю, ни для кого не секрет, что каждый из нас когда-то был одной-единственной клеткой, можно сказать, одноклеточным существом – оплодотворенной сперматозоидом яйцеклеткой, то бишь зиготой. Дальше эта зигота стала делиться, в результате чего появлялись новые и новые клетки. Причем, изначально все эти клетки были похожи друг на друга как две капли воды, буквально – клоны, как под копирку. Но была у этих – «стволовых» – клеток важная особенность: они имели способность меняться в ту сторону, в которую нужно. На самом деле, это что-то почти мистическое… Одна и та же клетка способна превратиться в клетку кожи, в клетку сердечной мышцы, в клетку печени, какой-то из множества желез, в нервную клетку, например, или, скажем, в кость. Потрясающая пластичность! Из кости вы мозг никогда не сделаете, равно как и из мозга – кость. Но на уровне стволовых клеток эти чудеса происходят поточным методом. Причем, понятно, что, с одной стороны, этот процесс регулируется генетической программой, с другой – иными, внешними, зачастую совершенно случайными факторами.

Перейдем ближе к делу. В процессе внутриутробного развития у нас, помимо прочего, формируются мозг, половые органы, железы внутренней секреции (то есть органы, которым впоследствии надлежит вырабатывать те или иные гормоны). И все это, как вы, наверное, догадываетесь, имеет самое непосредственное отношение к тому, что нас будет впоследствии сексуально привлекать, от чего мы будем, или не будем, получать сексуальное удовольствие. И тут «удара» можно ждать с двух сторон: или со стороны нашего генотипа, или со стороны других, внешних, а потому «внештатных» факторов.

Так, например, известно, что если в возрасте от четвертого до седьмого месяца беременности баланс женских и мужских гормонов в крови матери нарушен, то у ребенка крайне высок риск формирования нетрадиционной сексуальной ориентации. А причины этого нарушенного гормонального баланса у матери могут быть самыми разными – терапия гормонами, те или иные гормональные заболевания, наконец, банальные стрессы, к которым, в частности, относятся – ссоры с мужем, его хронический алкоголизм, семейное насилие, депрессивные состояния.

Впрочем, таких кризисных периодов, когда гормональный фон может серьезно повлиять на формирование органов малыша, ответственных за его будущую сексуальность, достаточно много, иногда одна какая-то неделя – и все меняется. Более того, судя по всему, такие «недели» могут иметь место не только в период эмбрионального развития, но и на первом году жизни ребенка.

Примечание:

«Сексуальность крысы»

Опыты на людях, как известно, запрещены законом. И это, конечно, очень хорошо. Но вот ученые оказываются не в самом удобном положении: чтобы объяснить природу наших с вами – человеческих – реакций, им приходится изучать животных, а уж затем проводить какие-то аналогии. Данные исследования, проведенного немецким эндокринологом Дернером, о котором сейчас пойдет речь, конечно, нельзя напрямую переносить на человека, но показанный им в этих опытах на крысах принцип, безусловно, хоть и с определенными оговорками, работает и в процессе формирования сексуальности человека.

Итак, что же это за исследование? Доктор Дернер взял целую группу новорожденных крысят мужеского пола и кастрировал их прямо в день рождения. В результате, по понятным причинам, количество мужских половых гормонов в их организмах предельно снизилось и оставалось таковым в течение всего их последующего взросления и развития. Однако, когда эти покалеченные исследователем крысы выросли, он предпринял попытку исправить эту «ошибку природы». Кастрированным самцам был введен тестостерон (мужской половой гормон). И как, вы думаете, они стали себя вести?.. До этого кастрированные самцы, по причине отсутствия у них мужского полового гормона, не проявляли никакого интереса к сексуальной активности. Однако, когда им начали вводить мужской половой гормон, ситуация изменилась – интерес появился, но… кастрированные самцы с искусственно введенным им мужским половым гормоном в сексуальном смысле вели себя как самки – то есть принимали перед самцами «женоподобную», рецептивную позу для сношения.

Впрочем, на этом фокусы доктора Дернера не закончились. С другими крысятами он провел аналогичный эксперимент с одним, казалось бы, незначительным отличием. Когда этим, уже кастрированным, крысятам исполнилось три дня, доктор Дернер ввел им небольшую дозу тестостерона, причем однократно. Дальше они продолжали расти в тех же условиях, что и кастрированные самцы из первой группы. Когда же они выросли, им, как и самцам первой группы, был введен тестостерон, теперь уже в нормальных дозах. Как, вы думаете, повели себя эти кастрированные в младенчестве, но привитые тестостероном на третий день от рождения крысы? Фантастика, но они вели себя как нормальные самцы и пытались «покрывать» самок обычным «мужским» способом!

Итак, все отличие: на третий день одна группа кастрированных крысят получила каплю тестостерона, а другая – нет. А через год одни, будучи под воздействием инъекций мужских половых гормонов, ведут себя как самки, другие – как самцы. Чем это объяснить? Ответ один: видимо, у крыс на третий день жизни происходит какой-то этап специализации головного мозга, и если в этот момент мозг испытывает воздействие мужских половых гормонов, то в нем программируется мужское половое поведение, а если не испытывает – то женское. Ученые считают, что это связано со специфической сенсибилизацией гипоталамуса, но это уже детали, главное – сам принцип. Понятно, что человеческий мозг устроен «чуть» сложнее, чем у крысы, понятно, что у него другой график развития и специализации его отделов (того же гипоталамуса, например), но принцип, выявленный доктором Дернером, очевидно, работает и у нас с вами.

Такова биология: существует, видимо, целый набор разного рода факторов, которые, сами по себе, не представляют какой-либо серьезной угрозы для формирования сексуальности человека, однако, если они оказывают свое влияние в определенные – критические – периоды развития организма, то их эффект может оказаться весьма значительным. Гуляя по лесу, мы вряд ли найдем в нем большое количество идеально ровных деревьев – все они чуть искривлены, наклонены, подчас раздвоены и так далее. Огромная ли сила заставила их искривиться, наклониться, раздвоиться? Нет, конечно. Просто это случилось «вовремя», точнее – в тот момент, когда сила этого слабого воздействия оказалась потенциально огромной. Так и с формированием нашей сексуальности: критические периоды пережил каждый из нас – то ли в утробе матери, то ли на первом году жизни. У кого-то, надо думать, все прошло идеально, но у большинства были отклонения. Пусть и небольшие, но достаточные для того, чтобы все дальнейшее развитие сексуальности уже было чуть-чуть не таким, как нам бы того хотелось, и с последствиями.

Критические годы

Впрочем, такие «критические периоды» имеют место не только в процессе нашего биологического взросления, но и в процессе нашего социального развития. Ведь биология и психология хотя и взаимосвязаны, но находятся в очень сложных, зачастую противоречивых отношениях.

Наша личность, безусловно, зависит от «физики» – от тела, от состояния мозга, но все-таки обладает определенной самостоятельностью – и в принятии решений, и в субъективной оценке тех или иных явлений. Более того, наша психика способна настраивать организм определенным образом. Например, некий стимул может и не вызывать у человека сексуальной реакции, но ведь можно «настроиться» и вступить в соответствующие сексуальные отношения вопреки голосу (или молчанию) плоти. Причем, это в равной степени касается как мужчин, так и женщин.

Короче говоря, сексуальность, которая формируется у нас в голове, с одной стороны, идет в фарватере тех импульсов и влечений, которые исходят от тела, но с другой – она и сама способна настраивать тело определенным образом. Это происходит и во взрослой жизни, но уже в деталях, а принципиальные вещи формируются и закладываются именно в детстве, в подростковом возрасте. Более того, в детстве и юности эти «настройки» происходят не в результате сознательного и осмысленного выбора (о какой сознательности и осмысленности в отношении сексуальной жизни тут вообще можно говорить?), а как бы сами собой, в каком-то смысле спонтанно, бесконтрольно, а потом их уже не демонтировать – затвердели.

В возрасте трех-пяти лет ребенок задается вопросом о том, кто он – мальчик или девочка? А главное – почему так, и в чем, собственно, главное различие между представителями полов? Да, ребенок уже и в два года, как правило, точно знает, какого он пола, и в этом вопросе не путается. Знает, но не понимает. Он с тем же успехом знает, например, что днем светло, а ночью – темно. Но понимает ли он, с чем это связано? Отдает ли он себе отчет в том, что это не солнце всходит и заходит, а наша планета вращается вокруг своей оси, подставляя солнцу то одну, то другую свою сторону? Нет, разумеется. Он знает это как факт – день, ночь, сутки прочь, но не более того. Та же самая петрушка и с половой принадлежностью.

В три-четыре года, пережив период личностной самоидентификации (знаменитый «кризис трех лет»), ребенок пытается разобраться в сложном вопросе пола, ищет «объективные» свидетельства своей половой принадлежности, доказательство различий между полами. На повестку дня выходят игры «в доктора», разнообразные «подглядывания» и «показывания».

Дети изучают этот вопрос с удивительной настойчивостью, серьезностью и даже скрупулезностью, можно сказать! Их вовсе не так интересует вопрос: «Откуда берутся дети?», хотя родителям, по наивности, кажется, что в этом вся суть дела. Их интересует, почему у мальчиков – «кранчик», а у девочек – «дырочка»? Как может быть в одном теле «кранчик», а в другом – «дырочка»? Непонятно! А главное – «Почему?!» Кроме того, «вид сверху» – это совсем не то же самое, что «вид сбоку» или «снизу». Соответственно, возникает интерес не только к «секретику» противоположного пола, но и к особенностям собственного.

Это исследовательское возбуждение ребенка, учитывая характер предмета исследования, естественно превращается в возбуждение сексуальное, по крайней мере, обретает соответствующие оттенки. Да, ребенок и прежде переживал сексуальное возбуждение, игрался со своими гениталиями, наслаждался этим занятием, но сейчас совсем другое дело. Тогда, в младенчестве, это было просто удовольствие, радость, некая приятность. А сейчас это стало уже именно возбуждением, тем, что так метко назвали «сладо-страстием», то есть влечением к удовольствию, некой жаждой, неким томлением. Грубо говоря, в сексуальную историю включается мозг, сознание. Прежде – была одна физиология, инстинктивные реакции, безусловные рефлексы, а сейчас все это осмысляется, мыслится. А коли так, то сексуальность ребенком в этот момент не просто переживается (испытывается), она еще и определяется, оценивается. И это серьезно…

Если во сне кто-то начнет вас ласкать и поглаживать, то вы, с большой долей вероятности, сексуально возбудитесь. Но кто вас поглаживает? Вы не знаете – вы спите. А вот вы проснулись и… оказывается, что вас поглаживает какая-то личность, которую вы на эту роль никак не планировали. И как вы среагируете? Только что приятная сладость, и тут же, едва включился мозг, – ужас и негодование! Иными словами, то, что вас возбуждает, и то, что вы хотите, чтобы вас возбуждало, – это две разные вещи. В одном случае просто физиологическая реакция, в другом – сознательная оценка, отношение к предмету. Так и с первым детским «сексуальным опытом»: в младенчестве – приятная забава, в три-четыре года – появляется отношение, грубо говоря: нравится – не нравится, приятно – неприятно.

В результате всех этих детских игр, «показалок» и «обжималок», у ребенка формируется то, что уже можно назвать первичным влечением. Пусть оно еще и не то чтобы очень сексуальное, но уже, по крайней мере, весьма чувственное. В одном случае игра «в доктора» закончилась положительным переживанием, а в другом – отрицательным. Существенно… Но и это еще полдела. Важно то, с представителем какого пола, в каких обстоятельствах и в какой роли было достигнуто это положительное или отрицательное переживание. Кроме того, имеет значение – «застукали» вас за этим «непристойным» занятием или нет? Наказали или не наказывали? От всей совокупности этих факторов зависит, каким именно будет ваше базовое переживание, связанное с сексуальностью. Грубо говоря, от этого зависит, что вам понравилось в этом деле, а что – нет, не понравилось. А от этого, в свою очередь, зависит направленность вашего внимания в будущем – если что-то понравилось, то потом на это глаз и будет падать, об этом и будете думать, а если что-то не понравилось, то этого, понятное дело, вы будете в дальнейшем избегать. То есть, формируется своего рода генеральная линия партии, настройки в сексуальной программе.

При этом нельзя сказать, чтобы возраст трех-пяти лет был единственным периодом детства, когда сексуальность заявляет о себе и ищет возможность каким-то образом со-ориентироваться. Детские игры с взаимным раздеванием и подглядыванием продолжаются и до семи лет. В школе, как правило, подобное «безобразие» заканчивается, наступает некоторое затишье, и очередной всплеск интереса к сексуальной проблематике фиксируется в возрасте 8–10 лет. Здесь также значительную роль играет прежде всего социальный аспект, а не физиологический. Девочки и мальчики начинают внимательнее приглядываться к тому, что происходит между взрослыми, между юношами и девушками из старших классов. От детей уже ждут, что у них появятся какие-то первые симпатии, курсируют бесконечные рассказы про «первую любовь», в результате чего девочки пытаются спровоцировать мальчиков на «рыцарское» поведение, а мальчики парируют его в силу своих талантов и способностей. В ход идут скабрезные шутки и анекдоты, а также учебники анатомии и различного рода «развивающая» литература, замеченная у родителей или старших братьев и сестер.

Так или иначе, но в этом возрасте основание будущей «сексуальной фиксации» уже положено. И хотя в целом это период затишья, но затишья перед бурей…

Примечание:

«Папа и мама, а также Эдип и Электра…»

Меня часто упрекают в том, что я, мол, критикую Зигмунда Фрейда. Причем, упрекают в особенности те, кто уж точно в психоанализе ничего не понимает. Да, я критикую, но не Фрейда, а миф о Фрейде, который, честно говоря, уже трудно отделить от основателя психоанализа, слишком уж он разросся во все стороны и сросся с исторической фигурой. И еще у меня есть ряд вопросов, которые я не устаю задавать психоанализу как научной теории, поскольку, право, «нестыковочки получаются». В отношении же самого Зигмунда Фрейда я всегда говорил и буду говорить: его социальная, культурная и просветительская миссия огромна, значение его работы переоценить невозможно, наконец, совершенный им по сути антикартезианский переворот в мировоззрении современного человека – это величайший прорыв гуманитарных наук, сравнимый разве что с открытиями Коперника и Эйнштейна в соответствующих областях знания.

Рене Декарт Картезий в свое время провозгласил культ разума, Зигмунд Фрейд спустя двести лет показал, что наши попытки опираться на разум – смехотворны, поскольку он сам – наш разум – лишь слабая марионетка в руках иных, куда более могущественных сил. Этот мировоззренческий переворот и есть поистине историческое событие, авторство же здесь безусловно принадлежит Зигмунду Фрейду. Но при чем здесь психические расстройства?..

Критиковать психоанализ – это, на самом деле, даже лишнее. Он представляет собой достаточно умозрительную теорию, которая не находит никаких убедительных доказательств ни в научных исследованиях, ни в специально организованных с этой целью экспериментах. Так, например, Зигмунд Фрейд считал, что мужская гомосексуальность связана с «эдиповым комплексом» – мол, соблазнительная мать соблазняет сына, а тот мучается потом чувством вины (поскольку нарушил табу – запрет на инцест) и отказывается от гетеросексуальной жизни. Лесбиянки, согласно психоаналитической теории, заполучили свою нетрадиционную ориентацию из-за собственной победы над собственными же матерями в «эдиповом конфликте» (у женщин этот комплекс, правда, называется «комплексом Электры»). Однако, повторюсь, ни одна из этих теорий не подтвердилась в многочисленных исследованиях.

Так, например, Алан Белл, Мартин Уайнберг и Сью Хаммерсмит провели очень большое и серьезное научное изыскание, желая доказать или опровергнуть соответствующие положения психоаналитической теории, объясняющие, как считают сами психоаналитики, причины формирования гомосексуальной ориентации (как мужской, так и женской). Результаты оказались для поклонников Фрейда неутешительными. «Вопреки психоаналитической теории, – пишут авторы, – мы обнаружили, что роль родителей в формировании сексуальной ориентации их детей сильно преувеличена». Да, родительская семья, отношение родителей к ребенку играют определенную роль в формировании его личности, но все это происходит совсем не так и не по тем механизмам, которые описывает психоанализ.

При этом, Алану Беллу и его коллегам удалось выявить совсем другие закономерности.

Во-первых, сексуальные предпочтения мальчиков и девочек, как правило, складываются еще до достижения ими подросткового возраста, даже в том случае, если в это время они еще не проявляют большой сексуальной активности.

Во-вторых, признаком или подкреплением гомосексуальности являются чувства, которые, как правило, проявляются у человека примерно за три года до начала явно выраженной гомосексуальной активности, и, по-видимому, именно эти чувства в большей степени, чем гомосексуальная активность, играют решающую роль в формировании гомосексуальности взрослого человека.

В-третьих, в детстве и отрочестве гомосексуальные мужчины и женщины, как правило, имели гетеросексуальный опыт. Однако, в отличие от гетеросексуальных респондентов, они сообщали, что этот опыт не приносил им удовлетворения.

Таким образом, все, что касается идентификации ребенка с родителем (своего или противоположного пола), на что упирает психоанализ, оказалось ошибкой. Единственное, о чем в этом аспекте говорят исследователи, так это о том, что плохие отношения гомосексуалов обоего пола со своими отцами, скорее всего, сыграли более важную роль в формировании их сексуальной ориентации, чем какие бы то ни было отношения с матерями.

Впрочем, оставив в стороне психоанализ, взглянем еще раз на те три тезиса, которые удалось сформулировать и доказать в своем исследовании Алану Беллу и его коллегам. В каждом из них, как нетрудно заметить, речь идет о формировании «сексуальной фиксации», которую мы сейчас и обсуждаем.

Привлекательность глазами…

Прежде чем двигаться дальше и продолжать рассказ о формировании «сексуальной фиксации», я вынужден снова сделать небольшое отступление, поскольку тут мы сталкиваемся с сексуальным, извините за профессиональный жаргон, диморфизмом. То, что мужская и женская сексуальность несколько отличаются друг от друга, я надеюсь, всем более-менее понятно. Впрочем, насколько далеки эти «да» и «нет», осознает далеко не каждый. Положа руку на сердце, этого вообще никто толком не понимает, потому что представить себе эту разницу – почти гимнастическое упражнение для мозга. Наши сексуальности словно из разных миров! Ну, совсем разные! Даже не сравнишь. Конечно, я прекрасно понимаю, что у каждого свое мнение и представление на этот счет, а если кто-то во что-то верит, то он будет биться за эту свою «правоту» до последней капли крови. Но ложной «правотой», как говорится, сыт не будешь… Так что, перехожу к сути своего сообщения.

Если вам предложат выбирать между красотой и уродством, бедностью и богатством, славой и безвестностью, добротой и жестокостью, властью и рабством, здоровьем и болезнью (перечисление можно продолжать до бесконечности, но смысл, я думаю, уже понятен), вы, скорее всего, выберете – красоту, богатство, славу, доброту, власть, здоровье и так далее. Но давайте не будем уходить в абстракцию. Есть наука, и ее задача – проводить исследования и ставить эксперименты, а затем анализировать полученные результаты.

Так вот, в исследовании, которое проводилось в более чем полусотне разных культур (то есть, в разных обществах и социальных группах, а кроме того, в странах с разным «общественным строем», начиная от самых примитивных, что сохранились еще на Земле, заканчивая самыми развитыми и цивилизованными), выяснилось, что при выборе партнера мужчины всюду предпочитают красоту, то есть внешние данные, а женщины, также по всему миру (за исключением, может быть, Антарктиды ввиду отсутствия там аборигенов), ориентируются в своем выборе на социальный статус и финансовую состоятельность потенциального партнера.

Конечно, если женщина не только красива, но и богата, да вдобавок ко всему принцесса и звезда эфира – это приветствуется. Конечно, если мужчина не только богат, но еще и красив до безумия – это прекрасно. Но главное остается главным, и именно это – главное – определяет особенность нашей сексуальности. Мужская сексуальность возбуждается на внешность, женская – на возможности.

Надо думать, многие женщины сейчас начнут тут же оправдываться и говорить, что доктор в очередной раз заблуждается и совсем все не так. А мужчины, вероятно, уже потирают руки – мол, так и есть, мы так и знали, они меркантильные создания! Но я бы не торопился с подобными выводами. По статистике, отцы с более высоким уровнем дохода и более высоким уровнем образования менее склонны покидать семью и больше ориентированы на то, чтобы инвестировать свои силы и средства в детей, чем мужчины с низкими доходами и плохим образовательным уровнем. Это тоже научные данные. Так что, не надо ни обвинять, ни оправдываться: женщина инстинктивно ищет хорошего отца своим детям, а не «спонсора», как кто-то, возможно, подумал. Причем, хорошего отца не только своим, но и его детям.

Да, внешность мужчины имеет значение для женщины. Брэд Питт, Киану Ривз, товарищ Бекхэм – куда деваться! Но это, знаете ли, от гормонов. Временное. В серии очень забавных и хитроумных экспериментов ученые показали: в период перед овуляцией (т. е. в момент, особенно благоприятный для зачатия) женщинам нравятся более мужественные (маскулинные) мужчины, а после, когда зачатие уже невозможно, напротив – более женственные. То есть, привлекательность мужчин для женщины варьируется в зависимости от того, в какой фазе менструального цикла она находится. Другими словами – важно не то, какие мужчины, а то, как чувствует себя сама женщина.

В общем, пора, мне кажется, подводить промежуточные итоги.

Мужчина любит органами чувств. Его принцип прост – должно быть красиво. Он выбирает здоровую самку, а эквивалентом здоровья в нашем мире давно стала красота. И сексуальность мужчины, соответственно, заточена на женские прелести, ну или вообще на прелести, пусть даже и не женские, в общем – на внешность. Это первое. А второе – мы можем сколь угодно долго рассуждать о сексуальной привлекательности мужчин, но главное для женской психологии – не то, какой он, этот мужчина, а то, какие ощущения он дает своей избраннице. Если она чувствует внимание, заботу, «каменную стену», силу и решимость, то он прекрасен, даже если похож на Арнольда Шварценеггера. Если же он слаб, пассивен, бездеятелен, а к тому же еще и беден, то никакая красота его не спасет.

Теперь, когда с этим ясно и понятно, возвращаемся к процессу формирования «сексуальной фиксации». Как же получается так, что кто-то любит одно, а кто-то – другое? Кого-то возбуждают такие стимулы, а кого-то – другие?

Примечание:

«Красивых ли женщин рисовал Рубенс?»

Вам покажется красивой чрезмерно длинная женская шея, на которой умещается с десяток толстых колец? А оттянутые до нижней челюсти мочки ушей или, например, двенадцатисантиметровые стопы? Скорее всего, нет. Поэтому, чтобы не вносить лишней сумятицы в обсуждаемый вопрос, мы сразу опустим большую часть этнических особенностей и поговорим лишь о тех идеалах прекрасного, которые были свойственны европейской цивилизации, причем, на протяжении лишь нескольких последних веков.

Это кажется невероятным, но оказывается, что нет ничего более изменчивого, чем идеалы физической красоты. Мы привыкли думать, что где-где, а здесь уж точно царит определенность и стабильность… Ан, нет! И зависят эстетические пристрастия человечества, как это ни парадоксально, от политического устройства, от экономической ситуации, от капризов моды, сексуальной революции и многих других факторов, которые не всегда напрямую соотносятся с «прекрасным».

Начнем с эпохи Возрождения (XIV–XVII века). Вспомните работы Микеланджело – они стали истинным выражением идеала мужской и женской красоты того времени. Красивы, по его мнению, только чистые типы, они словно бы вырастают на противоположных друг другу полюсах. Художник пытается как можно яснее выделить те физиологические особенности, которые отличают мужчину от женщины, и наоборот. «В мужчине ничего не должно быть от женщины, а в женщине – от мужчины» – такова основная тенденция.

Эта наивная попытка исполняется с безумной страстностью, увлеченностью и самоотдачей. Кажется, что еще мгновение, и эти исключительные образы Мужского и Женского оживут для неуемной плотской любви – столько в них чувственности и эротизма. Физическая сторона человеческого существования становится в этот исторический период оплотом постоянного наслаждения и необузданного сладострастия. Еще одна важная особенность как нельзя лучше подчеркнута самим Микеланджело, который говорит: «Лица не имеют значения, главное – тела». Иными словами, если, правда, изрядно упростить суть вопроса, все дело в физическом наслаждении, остальное же – блеф и ненужная мишура.

Посмотрите, как Дж. Порт описывает физическую внешность мужчины в книге «Физиономия человека», вышедшей в XVI веке во Франции: «Мужчины от природы имеют крупный стан, широкие лица, немного загнутые брови, большие глаза, четырехугольный подбородок, толстые жилистые шеи, крепкие плечи и ребра, широкую грудь, впалый живот, костистые и выступающие бедра, жилистые крепкие ляжки и руки, твердые колени, крепкие голени, выступающие икры, стройные ноги, крупные и хорошо сложенные жилистые кисти рук, крупные, далеко друг от друга отстоящие лопатки, большие сильные спины, место между спиной и талией равноугольным и мясистым, костистую и крепкую талию, медленную походку, сильный и грубый голос и т. п.» Мужчина должен был быть добытчиком и защитником, так что именно те черты его внешности, которые подчеркивали эти свойства, и считались в средние века идеально «красивыми».

Если воплощением мужской красоты был Геракл, или Геркулес, что, впрочем, одно и то же, то идеальная женщина должна была быть похожей на Венеру и Афродиту в одном лице. В ней любили крупные формы: пышную грудь, полные руки и бедра. Брант так объяснял причины подобного вкуса: «Полные женщины заслуживают предпочтения, ведь гораздо приятнее управлять высоким и красивым боевым конем, и последний доставит всаднику гораздо больше удовольствия, чем маленькая кляча». Убедительно, хотя нынче седоки, видимо, как-то измельчали…

Впрочем, причины такого отношения к женщинам «в теле», кроются, скорее всего, не в удовольствии, хотя такая версия более романтична, а в способности дать большое и жизнеспособное потомство. Как известно, в средние века, когда из десятка малышей до взрослых лет доживали лишь считанные единицы, такое качество ценилось чрезвычайно высоко. Ведь взрослые дети – кормильцы своих пожилых родителей, государственные пенсии, как вы понимаете, тогда еще не были предусмотрены. Вот, собственно, и вся подоплека эстетических идеалов – немного меркантильно, но зато оправданно.

Эта тенденция, преобладавшая тогда в оценке женской «красоты», была настолько выражена, что даже если женщина, по какой-либо причине, не была в данный конкретный момент беременна, то она носила платье с подкладкой, имитирующей беременность. Только так можно было понравиться мужчине средневековья! Надо сказать, что психологи-эволюционисты и по сию пору уверены в том, что мужчина не может не восхищаться пышным бюстом, тонкой талией и широкими бедрами – признаками хорошей репродуктивной способности. Видимо, они прозевали показы Calvin Klein…

Но вот заканчивается XVI век и на сцену выходит эпоха барокко с ее стремлением к филигранной пышности и величию, барокко, постепенно уводящее нас из реальности в мир фантазии и иллюзии. Подходит к концу век XVII, и вот уже барокко трансформируется в утонченное рококо. Рококо приносит с собой изящество, грациозность, декоративность, прихотливость – это мир фантазии, интимности и исключительного комфорта. Вся атмосфера проникнута эротическим томлением, нежным и чувственным сладострастием, постоянным желанием удовольствия…

Легко догадаться, какими стали в эту эпоху идеалы мужской и женской красоты. От прежних кумиров не осталось и следа. Период абсолютизма можно назвать дедушкой современного нам унисекса. Художники и литераторы предпринимают все возможные попытки, чтобы устранить грань, разделяющую образы мужчины и женщины. Воплощением времени становится бесполое существо, стремящееся к удовольствию. Историк Архенхольц, запечатлевший для нас XVIII век, раздраженно пишет: «Мужчина теперь более, чем когда-либо, похож на женщину. Он носит длинные завитые волосы, посыпанные пудрой и надушенные духами, старается их сделать еще более длинными и густыми при помощи парика. Пряжки на башмаках и коленах заменены для удобства шелковыми бантами. Шпага надевается – тоже для удобства – как можно реже. На руки надеваются перчатки, зубы белят, лицо румянят. Не желая ни в чем отставать от женщин, мужчина употребляет тонкое полотно и кружева, обвешивает себя часами, надевает на пальцы перстни, а карманы наполняет безделушками». А чего, спрашивается, раздражаться? Как мы уже знаем, это далеко не предел.

Лучше всего об идеалах мужской и женской красоты этого времени сказал Эдуард Фукс: «Тело женщины должно быть нежной игрушкой для всевозможных фантазий влюбленной галантности, а тело мужчины – обещанием, что он сумеет сыграть на этом инструменте всё новые вариации, всё новые мелодии». Женщина не рассматривалась теперь как продолжательница рода, напротив, беременность для нее была нежелательна, ведь она только мешает любовным утехам. Поэтому эта эпоха ценит не женщину целиком, а только отдельные ее части: узкую кисть, не годящуюся для работы, но незаменимую для ласк, тонкую ножку, которая словно бы специально придумана для танца, чувственную грудь… Белизну кожи подчеркивали специально придуманные для этого мушки, которые пикантно располагались в глубине декольтированного бюста так, чтобы приковать взгляд обожателя к самым интимным местам… Кстати, каблук-шпильку также придумали именно в эту пору. Конечно, а как иначе подчеркнуть утонченные ножки красавицы?..

Предпочтение отдается ранней зрелости: юноше, принимающему позу возмужалости, девушке, сознающей себя орудием наслаждения. Женщина никогда теперь не становится старше двадцати, а мужчина – тридцати лет, даже если им обоим уже далеко за восемьдесят. Бабушка Жорж Санд рассказывала своей внучке: «Твой дедушка был красив, надушен, всегда любезен, нежен и до самой смерти жизнерадостен. Тогда не существовало безобразящих физических страданий. Предпочитали умереть на балу или в театре, а не на ложе между четырьмя восковыми свечами и некрасивыми мужчинами в черном». Кто мог знать, какую смерть уготовила судьба жизнерадостным франтам королевских дворов? Зато мы теперь это знаем – гильотину… Впрочем, и эта выдумка французских революционеров-аристократов стала одной из самых утонченных вещиц своего времени. Так что стилистически даже гильотина очень подходила своей эпохе.

Мы же, тем временем, подошли к буржуазным идеалам физической красоты. Сначала, после знаменитых на весь мир революций XVIII века, и в мужчине, и в женщине хотели видеть героическую натуру. Вновь вернулись образы, напоминавшие древнегреческих героев. Но красивые тела теперь были по возможности укутаны и дополнены красивыми лицами, подобающими, понятное дело, революционному моменту. «Красивые» лица того времени должны были изображать красоту, внутреннюю силу, биение мысли и так далее и тому подобное. Ясный и гордый взор, высокий лоб, решимость, душевная красота – вот что мы видим на портретах этой эпохи. Кстати, в женщине снова ценят мать (родине нужны бойцы), а в мужчине – силу и решимость. Вновь в моде мужчины и женщины в полном расцвете сил. Но этому романтическому периоду недолго царствовать… Деньги делают свое дело.

Постепенно идеально красивым мужчиной, как это ни парадоксально, становится состоятельный человек. Физические формы уже никого не прельщают – никакой наготы. Красивый мужчина теперь всегда одет, причем дорого и солидно. Его лицо – олицетворение логики, здравого рассудка, цепкой энергии, предприимчивости и неутомимой деятельности. Таков новый идеал мужской красоты. А вот женщину теперь снова начинают потихонечку раздевать… Мораль в эту пору строга как никогда, поэтому тело обнажено лишь частично – или грудь, или ножка. Женщине надлежит прельщать состоятельных мужчин, используя для этого и ум, и тело.

На рубеже XIX–XX веков обнаженные тела решаются изображать только импрессионисты и родственные им души. При этом критерии физической красоты нивелируются, фигуры словно растворяются в окружающем их фоне. После них, в эпоху воинствующего феминизма перестает раздеваться и женщина. Она, конечно, раздевается, но это не приветствуется… Параллельно этому процветает «социалистический унисекс» – мужчины и женщины, одинаково одетые, без выраженных половых признаков, все с большими плечами, натруженными руками и плоской грудью, строят коммунизм на шестой части суши… Очень похожая картина, кстати сказать, в фашистской Германии, правда, там больше военщины – мужчины снова Гераклы, причем, часто раздетые абсолютно донага, а женщины – те с бюстом и пышными бедрами (снова пришла пора рожать – гитлерюгенду требуется пополнение).

Но вот и сексуальная революция… Она пытается все поставить на свои места. Человек снова обнажается и открыто заявляет о том, чего он хочет. Появляется терпимость к представителям так называемых сексуальных меньшинств и рождается унисекс.

Таковы метаморфозы идеалов… Но каждый из нас хранит в себе свой идеал, и это уже отдельный вопрос.

Тот самый Захер…

В своей знаменитой книге «Половая психопатия» Рихард фон Крафт-Эбинг впервые употребил слово «мазохизм», которое известно теперь всем и каждому. «Поводом и правом назвать эту половую аномалию “мазохизмом”, – объясняет в своей монографии Крафт-Эбинг, – служит то обстоятельство, что писатель Захер-Мазох в своих романах и новеллах очень часто изображал это извращение, тогда еще научно не исследованное. В отношении образования этого слова я следовал аналогии с “дальтонизмом” (по имени Дальтона, описавшего цветовую слепоту). В последние годы мне были представлены доказательства, что Захер-Мазох не только описал мазохизм, но и сам страдал данной аномалией». И это – чистая правда. Причем, Захер-Мазох и не скрывал своей странной склонности. Да и зачем? До тех пор, пока это половое расстройство не было описано в науке, ни уголовного преследования, ни принудительного лечения он мог не опасаться. Все воспринимали это как причуду гения, недаром же его называли «малороссийским Тургеневым». Впрочем, когда Захер-Мазох все-таки узнал о проделках Эбинга, ему стало не до шуток.

Леопольд фон Захер-Мазох родился в 1835 году в Лемберге, в Галиции, где его отец был – ни много ни мало – начальником полиции. Так что, сцены из тюремной жизни запомнились мальчику еще с раннего детства. Но не в этом дело… Размышляя о своем ставшем затем легендарным романе «Венера в мехах», который от начала и до конца посвящен мазохистическим переживаниям, Захер-Мазох признался читателю в своих детских сексуальных переживаниях. И это описание, надо признать, лучшим образом иллюстрирует то, как в сознании ребенка формируется его будущая «сексуальная фиксация», эта некая неуловимая сущность его будущих сексуальных предпочтений. В этом тексте четко видно, как определяются и закрепляются в подсознании ребенка специфические характеристики объекта, которые впоследствии будут вызывать у него спонтанное и, зачастую, абсолютно неконтролируемое сексуальное влечение. Вот это детское воспоминание Захер-Мазоха:

«Это случилось в воскресенье, после полудня. Никогда мне этого не забыть. Я приехал навестить детей моей прекрасной тетушки. Внезапно вошла графиня, гордая и надменная, в своей собольей шубе; она поздоровалась с нами и обняла меня, что всегда превозносило меня до небес. Затем она воскликнула:

– Идем, Леопольд, ты поможешь мне снять шубу.

Я не заставил ее повторять дважды и последовал за ней в ее спальню, снял ее тяжелые меха, которые едва мог приподнять, и помог ей надеть ее великолепную кофточку зеленого бархата, опушенную беличьим мехом, которую она носила дома. Затем я опустился перед ней на колени, чтобы надеть ей ее вышитые туфли. Почувствовав у себя под руками легкое движение ее маленьких ножек, я совсем забылся и наградил их жгучим поцелуем. Сначала тетя посмотрела на меня с удивлением, затем она разразилась смехом и слегка толкнула меня ногой.

Пока она готовила полдник, мы изображали игру в прятки, и я сам не знаю, какой бес меня повел: я спрятался в спальне моей тети, за вешалкой, увешанной платьями и накидками. В этот миг я услышал звонок, и спустя несколько минут в комнату вошла моя тетя. За нею следовал какой-то красивого вида молодой человек. Потом она просто толкнула ногой дверь, не запирая ее на ключ, и привлекла к себе своего спутника.

Я не понимал, что они говорили, и еще меньше – что делали; но я чувствовал, как сильно колотится мое сердце, так как я полностью отдавал себе отчет в том положении, в котором находился: если меня обнаружат, меня примут за шпиона. Я чуть не выдал себя чихом, когда дверь вдруг резко распахнулась, пропуская мужа моей тети, который ворвался в комнату в сопровождении двух своих друзей. Лицо его побагровело, глаза метали молнии.

Не произнося ни слова, она резко вскочила, устремилась к своему мужу и крепко ударила его кулаком. Он пошатнулся. Из носа и изо рта у него потекла кровь. Тетя моя, однако, не казалась удовлетворенной. Она схватила хлыст и, потрясая им, указала моему дяде и друзьям на дверь. Все разом поспешили воспользоваться случаем, чтобы исчезнуть, и юный воздыхатель отнюдь не замыкал вереницу спасавшихся бегством. В этот момент злосчастная вешалка упала на пол, и вся ярость г-жи Зиновии излилась на меня:

– Как! Ты здесь прятался? Так вот же я научу тебя шпионить!

Я тщетно пытался объяснить свое присутствие и оправдаться: в мгновение ока она растянула меня на ковре; затем, ухватив меня за волосы левой рукой и придавив плечи коленом, она принялась крепко хлестать меня. Я изо всех сил стискивал зубы, но, несмотря ни на что, слезы подступили у меня к глазам. Но все же следует признать, что, корчась под жестокими ударами прекрасной женщины, я испытывал своего рода наслаждение».

Все в этом отрывке существенно и важно. Ребенок испытывал сексуальное влечение, которого он, впрочем, не осознавал, поскольку еще просто не имел соответствующего – сексуального – опыта. Когда он застал сексуальную сцену – развратную тетю с любовником, он не понимал еще толком, что происходит, но, будучи уже физиологически зрелым, стал возбуждаться. На фоне этого возбуждения его мозг жадно фиксировал различные черты возбуждающей его атмосферы – властная женщина, ее смех, ее повелительный тон, ее меха, туфли, бархат, плетка, кровь и так далее. Унижение, страх, боль – это то, что переживал мальчик на фоне своего первого, только проявившегося сексуального возбуждения.

Мозг ребенка зафиксировал каждую деталь, каждую черточку, каждый элемент общей картины своего первого сексуального вожделения. В голове возникла условная связь. Только если у собаки И.П. Павлова стимулом была лампочка, а условной реакцией на нее – слюноотделение, то сексуальными стимулами для юного Леопольда стали – меха, боль, унижения и, например, туфли на каблуках, а условной реакцией на них – возбуждение, наслаждение, сладострастие. Происходит своеобразный сексуальный импринтинг – автоматическое, бессознательное запоминание. Теперь, после пережитого, эти стимулы, подобно магической волшебной палочке, будут вызывать у него мгновенную сексуальную реакцию, полную, так сказать, боевую готовность. Впоследствии, и такое часто случается, чтобы как-то психологически оправдать свою странную чувственность, Захер-Мазох придумал целую романтическую теорию, которая объясняла природу его нестандартного чувства, и даже облек свое «извращенное» сексуальное влечение в форму художественного произведения.

По воспоминаниям Захер-Мазоха, все это случилось, когда ему уже исполнилось десять лет, то есть, он вошел во второй «критический период» своего психосексуального развития.

Объект определился!

Второй «критический период» психосексуального развития – это период пубертата, или, проще говоря, период появления вторичных половых признаков. У подростка пробиваются усы, а затем и борода, волосы появляются под мышками и в паховой области, увеличиваются наружные половые органы, у мальчиков «ломается» голос, у девочек появляется грудь. Все эти процессы обусловлены соответствующими гормональными изменениями в организме молодого человека, в нем как бы просыпается пол. Эти же гормоны, начавшие продуцироваться соответствующими половыми железами, приводят и к изменениям мозга, к появлению специфических – сексуальных – влечений. Причем, последние дают о себе знать даже раньше, чем появляются первые внешние признаки происходящих с подростком трансформаций. Ребенка уже влечет, но что, куда и почему – он не понимает. Да и откуда ему это знать? Как вы можете, например, объяснить ребенку, что такое оргазм, если он никогда его не испытывал? Конечно, этого и не нужно делать, но если бы понадобилось, то все равно – не получилось бы. Это надо пережить на собственном опыте, а поначалу этого опыта нет. Ребенок напоминает человека с завязанными глазами в незнакомом ему помещении. На что он наткнется во время своего движения? Это, в каком-то смысле, случайность.

Да, общество инструктирует юношество на предмет «правильных» сексуальных объектов – мол, женщины должны любить мужчин, а мужчины – женщин. Но не все так просто. Если спонтанное, идущее изнутри, обусловленное влиянием гормонов сексуальное возбуждение сталкивается с какими-то другими внешними стимулами, то существует риск, что именно эти – другие – стимулы и запечатлятся в подкорке подростка в качестве идеальных сексуальных объектов. Иными словами, если возникновение этого первичного возбуждения по тем или иным причинам совпадает по времени и месту с какими-то нестандартными жизненными обстоятельствами, то специфические элементы, характерные черты этих обстоятельств способны в последующем рефлекторно вызывать у данного человека сексуальное возбуждение.

Если первое сильное сексуальное возбуждение возникло у подростка в ситуации, где значимым стимулом являлся какой-то предмет женского туалета, то впоследствии этот предмет может провоцировать у него большее сексуальное возбуждение, нежели сама женщина (фетишизм). У Захер-Мазоха, например, в результате его предпубертатных сексуальных переживаний сформировалась фиксация на определенных предметах (меха, плетка, каблуки) и на переживании унижения, на чувстве боли, специфическом страхе. Если же это первичное возбуждение возникло у подростка когда он подглядывал за чьим-то половым актом и это доставило ему удовольствие, то, по итогу, он может стать вуайеристом. Если же мальчик испытал сексуальное возбуждение когда его публично раздели, то возможны проявления эксгибиционизма. Если это первичное возбуждение окажется связанным с женщиной, которая значительно старше молодого человека, то впоследствии именно такие – зрелые – женщины будут вызывать у него сексуальное влечение. В общем, тут, что называется, как карта ляжет…

После того как «карта легла», то есть соответствующая сексуальная фиксация у подростка сформировалась, ситуация закручивается по спирали. Если для кого-то «первым делом, первым делом» стали самолеты, это не сильно обеспокоит общество – будет кому родину защищать. Но если для кого-то «первым делом» стали садистические наклонности, страсть к подглядыванию или раздевание на людях, если кого-то стали возбуждать представители своего пола или другого, но из другой возрастной группы, то здесь общество занимает непримиримую позицию – мол, наши люди в булочную на такси не ездят: «У нас извращениям места нет!»

Но неужели кто-то и вправду думает, что подобная, лишенная всякого смысла, обвинительная сентенция способна повлиять на жестко сформированный условный рефлекс? Таким образом дела, разумеется, не поправишь, напротив – только масла в огонь подольешь. Одни поверят в неправильность своей сексуальности и начнут этим мучиться и как следствие – только об этом и думать, а потому их нестандартность, к осмыслению которой привлечено столько душевных сил, только усилится и усугубится. Другие, напротив, решат, что их притесняют, и «назло врагам» так начнут в избранном направлении двигаться, что мало никому не покажется. В результате возникает конфронтация между людьми разных сексуальных предпочтений и ориентаций, а хорошего в этом, понятное дело, мало.

Культурный человек должен освобождаться от предрассудков, но не с тем, чтобы усиливать у всех и каждого отклонения от сексуальной нормы, а для того, чтобы быть более человечным. И гомофоб (человек, испытывающий ненависть к гомосексуалам) зачастую оказывается куда более психически ненормален, чем психически здоровый гомосексуал, внутренне принявший свою сексуальную ориентацию. Другое дело, что в условиях принятого у нас подхода к человеку – когда все равняются по одной линейке – ожидать психического здоровья у гомосексуала не приходится. В целом, это его беда, но виновников следует искать в его окружении и в сексистской культуре, каковой наша пока, к сожалению, и остается.

Думаю, многие люди удивляются самой возможности того, что сексуальная фиксация сформировалась у человека, например, на чувство боли. Но с нейрофизиологической точки зрения нет в этом факте ничего чрезвычайного и из ряда вон выходящего. В экспериментах на собаках незабвенный Иван Петрович Павлов с полной определенностью показал: боль вполне может вызывать положительные эмоции и чувство радости.

В целом, в этих экспериментах великий русский ученый поступал примерно так же, как и в других своих классических опытах по формированию условных рефлексов. Только тут в роли «условного раздражителя» выступала не лампочка и не метроном, а толстая игла, которой экспериментатор прокалывал собаке кожу. Правда, делал он это не «из любви к искусству», а перед кормежкой. При многократном сочетании этих весьма болезненных уколов и пищевых подкреплений собака усваивала данный рефлекс: в последующем на всякий болезненный укол она начинала реагировать одинаково – радовалась, махала хвостом, истекала слюной и вообще была в восторге.

Можно сколь угодно долго удивляться – почему кому-то нравится одно, а другому – другое, но факт остается фактом: если мозг связывает внутри себя две некие психологические реакции, то дальше они – эти реакции – живут уже вместе рука об руку и лишь усиливают друг друга. Боль, возникшая у молодого человека на фоне первой спонтанной сексуальной активности и в связи с этой активностью, вполне может стать ее вечной напарницей на всю жизнь. И важно отметить, что эту «грампластинку» уже не перезаписать – если фиксация случилась, она продолжает быть. Конечно, человек может сознательно себя перенастраивать на какие-то другие сексуальные объекты, но максимальное удовольствие он будет получать все-таки только от тех отношений, в которых находится место объектам, получившим статус «сексуальной фиксации».

Другой великий русский физиолог – Алексей Алексеевич Ухтомский – заприметил такой факт: если жеребенка кастрировать в детстве, еще до того как он пережил свой первый сексуальный опыт, он становится самым настоящим «монахом». В будущем у него никогда не возникнет даже идеи «залезть» на кобылу. Если же молодой конь уже попробовал «плотской любви», то потом, в случае кастрации, он интереса к лошадкам не потеряет. Он будет продолжать пытаться их «покрывать», хотя, казалось бы, какие ему могут быть нужны барышни, если он, за отсутствием яичек, уже биологической своей функции выполнить не может? И понятно, что это не гормоны, поскольку с яичками ушли и эти самые гормоны… Но нет, оказывается, и без гормонов все еще может быть – есть в мозгу доминанта, сформировалась она во время прежнего сексуального опыта, и продолжает она жить все в той же голове со всеми вытекающими отсюда последствиями. И это, прошу прощения, лошади! Что уж говорить о людях с их воображением, фантазией, интеллектом?.. В общем, доминанта.

Мы, в массе своей, не принимаем гомосексуальность именно потому, что не можем представить себе – как это может быть, чтобы у мужчины возникло сексуальное возбуждение на другого мужчину? Просто ужас! Шок! Не может такого быть! Но почему не может? «Потому что я никогда такого не испытывал» – вот он, ответ.

Мужчины могут быть вполне лояльны к женской гомосексуальности, потому что их не удивляет тот факт, что женщина сама по себе способна вызвать возбуждение. Да, странно, что возбуждается на нее другая женщина… Но поскольку мужчина знает, что такое – возбуждаться на женскую наготу, то и понять женщину с лесбийскими наклонностями он может без труда. Равно как и женщины, как правило, доброжелательно относятся к гомосексуальным мужчинам. Как-никак – они из одной команды…

Впрочем, женщины, в целом, куда более лояльны и к женской гомосексуальности, чем мужчины к мужской. Почему? Потому как, опять же повторяюсь, мужская и женская сексуальность – это вовсе не одно и то же. В чем мы чуть позже будем иметь возможность убедиться.

Примечание:

«А еще половая идентичность…»

У каждого человека есть то, что называется половой идентичностью, и то, что называется сексуальной ориентацией. Вещи это разные и обе непростые. Половая идентичность – это осознанная человеком половая принадлежность, проще говоря, это то, к какому полу сам человек себя относит, тот пол, с которым он себя отождествляет (идентифицирует). Большинство из нас считает, что его пол совпадает с тем полом, который зафиксирован в его свидетельстве о рождении или в паспорте. Однако, есть среди нас и такие люди, которые, будучи записанными «мужчинами», ощущают себя женщинами, а будучи записанными «женщинами» – ощущают себя мужчинами.

Встречается такая коллизия пола нечасто, но страданий жертве подобной «ошибки природы» доставляет множество. Впрочем, ученые до сих пор спорят – каково происхождение этой ошибки: то ли это природа что-то напутала и вселила мужскую душу в женское тело и наоборот, то ли это воспитание виновато. В любом случае, если такая ситуация имеет место быть, к ней относятся серьезно и называют подобное состояние транссексуализмом. Транссексуал – это человек, который, будучи «мужчиной» по анатомии и по паспорту, ощущает себя женщиной, или, будучи по анатомии и паспорту «женщиной», ощущает себя мужчиной.

Транссексуализм не следует путать с гермафродитизмом. Последний является не психическим, а биологическим феноменом. В случае истинного гермафродитизма у человека определяются зачатки (в разной степени развития) как мужских, так и женских половых органов, включая половые железы обоего пола (т. е. и яички, и яичники). В случае ложного гермафродитизма у человека определяются половые органы одного типа (или мужские, или женские), но при внешнем осмотре их наружные половые органы напоминают половые органы представителей противоположного пола. Транссексуал же до операции по всем позициям, кроме психологического самоощущения, соответствует своему паспортному полу.

Помощь таким людям оказывается не психологическая, а хирургическая: транссексуалам меняют пол – удаляют имеющиеся половые органы и формируют половые органы противоположного пола, создают или устраняют грудь, а также назначают «недостающие» гормоны (женщины, ставшие мужчинами, получают тестостерон, а мужчины, ставшие женщинами, – эстрогены). Далее такой мужчина, переродившийся в женщину, получает женское имя, соответствующий паспорт и живет соответствующей жизнью на абсолютно законных основаниях. Женщина, ставшая мужчиной, тоже переименовывается, например из Ольги в Олега, и получает все мужские права и обязанности.

Впрочем, нетрудно догадаться, что одной анатомией и официальными документами здесь дело не ограничивается. На психологическом уровне половая идентичность выражается в «половой роли», то есть в том, как человек себя ведет. В обычной жизни мы не обращаем на это особого внимания, но если приглядеться, то окажется, что поведение мужчин и женщин имеет существенные отличия. Мужчины и женщины по-разному реагируют на одни и те же события и по-разному выражают свои реакции, у них разные манеры, жесты, мимика, речь, интонации и т. п. – все это и есть элементы половой роли. Человек, который страдает от проблем, связанных с половой идентичностью, часто выдает себя специфическим поведением в рамках, казалось бы, не свойственной ему половой роли.

Иногда транссексуализм путают еще и с трансвестизмом, но это тоже разные вещи. Трансвестит не чувствует себя человеком, помещенным в тело человека противоположного пола, своим полом он вполне доволен. Трансвестит испытывает сексуальное удовольствие, переодеваясь в одежду представителей противоположного пола: мужчины возбуждаются, одеваясь в женские наряды, а женщины – в мужские. Проблем у трансвеститов, разумеется, меньше, чем у транссексуалов: одно дело – переодеться, другое дело – поменять пол, а по сути, и всю жизнь.

Любовные романы и порнография

Впрочем, здесь нужно сделать небольшую оговорку: я недаром чуть выше рассказывал о различиях мужской и женской сексуальности, о том, что для мужчины принципиальны ощущения, а для женщин – чувства, переживания. Конечно, то и другое важно как для мужчин, так и для женщин, но сейчас я говорю не о ситуативном значении, а о базовом переживании, о природе сексуальности. При внешней схожести слов – «ощущение» и «чувство» – между ними, в определенном контексте, существует принципиальная разница. Ощущение – это то, что испытывает человек при непосредственном контакте с объектом (вижу, слышу, осязаю и так далее). Чувство – это то, что я переживаю в связи с этим объектом (люблю, грежу, представляю и тому подобное).

Проще говоря, сексуальная фиксация мужчины – это своего рода картинка, четко определенный набор стимулов. Его возбуждает конкретный, осязаемый образ, и это неудивительно, ведь мужчина – это тот, кто ищет, и он должен знать отличительные черты искомого «объекта», иначе он ошибется в выборе и продолжения рода не последует. Женщина же в этом смысле устроена совсем иначе: в природе ее находят, а ей важно, основываясь на собственных переживаниях от этой встречи, ориентируясь по тому состоянию, которое у нее возникает в момент этой встречи, решить – да или нет, согласиться или отклонить поступившее предложение. Если мужчина вызывает в ней чувства, которые делают ее счастливой, если мужчина дает ей почувствовать то, что для нее важно, она говорит – «да».

Если женщина чувствует силу и нежность (а иногда, напротив, непостоянство), заботу и внимание (а иногда, напротив, пренебрежение), страстность и чувственность (а иногда, напротив, – холодность), она отвечает взаимностью, ее это возбуждает. Если же мужчина прекрасен как Аполлон, но, по ощущению, ни рыба ни мясо, «тюлень», «слабак» и, извините, «мерзавец», то это женщину, скорее всего, не впечатлит. Если все в нем ладно, но сердце ее не трепещет, то и сексуальная чувственность молчит. Для мужчины в этом смысле – была бы женщина Прекрасной Еленой, и нет вопросов! Этого вполне достаточно, чтобы у него возникло сексуальное возбуждение, а дальше – хоть трава не расти. Все необходимые чувства он без всякой, как говорят в таких случаях, задней мысли, совершенно бессознательно допридумывает и дорисует. А если вдруг не получится, так он и не сильно расстроится, поскольку на его способности к сексуальному возбуждению это никак не скажется, а иногда даже наоборот – от этого его сексуальное возбуждение может даже усилиться (подобное поведение, доведенное до крайности, выражается в страсти некоторых мужчин к «случайному сексу», «продажной любви», садистическому поведению и даже сексуальному насилию). Замуж, при таком раскладе, он, вероятно, эту девушку не позовет, но на сеновал – это пожалуйста, с превеликим, так сказать, удовольствием!

Можно сколь угодно долго рассказывать нам о том, что мужчины и женщины различаются лишь анатомическим устройством, а в остальном – одно сплошное влияние социума. Но девочки зачитывают до дыр «любовные романы», а мальчики залистывают до тех же самых дыр порнографические журналы. Да, конечно, девочка может поинтересоваться обнаженными мужчинами на развороте глянца, и ей будет это приятно, а мальчики, в свою очередь, вполне могут всплакнуть в финале мелодрамы, и будет им трогательно. Но по сути своей сексуальные фиксации у представителей мужского и женского пола – разные. Женщине важно ощущать себя определенным образом в руках мужчины, а мужчине важно определенным образом ощущать в своих руках женщину. Со стороны может показаться, что вроде бы одно и то же, но, как говорится, есть нюансы.

И если говорить о сексуальной фиксации женщины, то это не конкретные формы и внешние данные потенциального партнера, а то, какие чувства она хотела бы с ним испытывать. Одних женщин возбуждают субтильные мужчины, других, наоборот, в два центнера весом. Почему? Очень просто: потому что субтильный юноша дает женщине совершенно другие ощущения себя, нежели мужчина шестьдесят четвертого размера. Почему какие-то женщины влюбляются в одних актеров (поп-звезд), а другие – в других? Возможно, кто-то думает, что дело в артистических и вокальных данных, но это теоретическое рассуждение, не имеющее под собой никаких хоть сколько-нибудь весомых оснований. Просто голоса и манеры одних мужчин заставляют женщин почувствовать себя «под крышей дома своего», а других – «Я одинокий бродяга любви – Казанова!» – роковую страсть. Причем, тут сложно объяснить, в чем именно состоит эта особенность каждого конкретного женского ощущения, но она, несомненно, присутствует.

Как именно возникает и формируется соответствующая сексуальная фиксация у женщины? Однозначного ответа нет, и в первую очередь из-за ее чрезвычайной субъективности, что делает науку в этом вопросе почти бессильной. Если мужчину возбуждают лодыжки, ямочки на щеках или размер груди – с этим все понятно, потому что сие легко «измерить» и дать соответствующий отчет, статистические выкладки. А вот чувства уверенности в партнере или предчувствия, что он готов бросить тебя в любую минуту, – этого, напротив, не зафиксируешь на фотопленку и не измеришь штангенциркулем. Но все же, надо полагать, что и тут действуют схожие механизмы – по сути, такие же, как у мальчиков, но только с другими действующими агентами.

По всей видимости, на каком-то этапе своего сексуального развития женщина переживает определенные чувства в связи с поведением значимых в ее жизни мужчин – первая влюбленность в школе, отношения с отцом, какой-нибудь необыкновенно выразительный киногерой или поп-артист. Думая об этих мужчинах, представляя себя с ними, девочка-девушка испытывает какие-то чувства, которые накладываются на определенный гормональный и психофизиологический фон. И происходит своеобразное «замыкание» – определенные чувства, которые испытывает женщина от отношений с мужчинами (пусть даже и виртуальных отношений), связываются в ее подкорке с состоянием сексуального возбуждения. В результате мы получаем женщин, которые приходят в восторг от «роковых мужчин» («плохих парней»), и тех, что чувствуют себя готовыми к «восторгам любви» от благородных мужчин-аристократов.

Впрочем, тут есть еще одна сложность. Дело в том, что гормональный фон женщины, который последовательно меняется в зависимости от фаз менструального цикла, предполагает разный набор отношений женщины к разным сексуальным объектам. Проще говоря, в зависимости от своего месячного гормонального фона женщина может желать разного отношения к себе со стороны мужчины и разных мужчин, соответственно. Разумеется, все это в рамках «статистической погрешности», и голова, конечно, «победит» гормоны, если принц придет «не вовремя», то есть «не в ту» фазу месячного цикла. Но на начальном этапе, когда девушка только «врастает» в свою сексуальность, гормоны, безусловно, имеют большое значение.

Поэтому возможны разного рода парадоксы: женщине могут нравиться «плохие парни» (это странное воплощение мужественности) по одним дням, а «идеальные семьянины» – по другим. Соответственно, если мужчина попадает не на ту, не на свою фазу, он, скорее всего, будет вызывать у женщины раздражение, недовольство, разочаровывать ее и так далее. И все эти переживания, связанные с юношескими любовными терзаниями девушки, могут задать определенный вектор всех ее будущих интересов. В результате «плохие парни», например, способны стать для нее вечной и несбыточной мечтой, а могут, наоборот, вызывать яркое чувство отторжения как «грязные», «гадкие», «примитивные создания», которые «хотят только одного» и «думают только одним местом». Понятно, что все эти вещи всегда легче списать на воспитание – мол, пуританское, и что с этим поделаешь? Но, на самом деле, все тут, как мы можем убедиться, куда сложнее.

Примечание:

«Менструальный цикл и женские гормоны»

Видимой фазой женского менструального цикла является менструация – кровянистые выделения, наблюдаемые примерно раз в месяц у большинства женщин в возрасте от 12 до 48 лет. Началом менструального цикла обычно считают день появления менструальных выделений (это 1-й день цикла), а окончанием – день, предшествующий началу следующей менструации. Продолжительность цикла у разных женщин, и у одной и той же женщины, но в разное время, варьируется от 21 до 40 дней, а в среднем составляет 28 дней. Лишь у немногих женщин цикл настолько регулярен, что они способны точно предсказывать день начала менструации.

Весь цикл делится на три фазы: фолликулиновую фазу, фазу овуляции и лютеиновую фазу. Каждая из этих фаз характеризуется определенным уровнем тех или иных гормонов в крови женщины, что влияет на ее физическое и психическое состояние. Оплодотворение возможно в период овуляции, когда созревшая яйцеклетка выходит в полость матки. Впрочем, переоценивать возможности прогноза «оптимального периода для зачатия» не следует. Возможны нарушения цикла, индивидуальные смещения фаз в рамках цикла, кроме того, сперматозоид может «дожидаться» яйцеклетки в течение двух суток, да и яйцеклетка может его некоторое время «подождать»…

Если мы говорим о «стандартном», то есть 28-дневном цикле, то его фазы сменяют друг друга в такой последовательности:

Фолликулиновая фаза (1–13-й день цикла) обусловлена действием фолликулостимулирующего гормона. В яичниках созревает фолликул – пузырек, в котором содержится яйцеклетка. В матке отслаивается эндометрий, облегавший ее стенки, обнажая кровоточащую поверхность. Эндометрий и кровь образуют менструальные выделения (по объему составляющие 4–6 столовых ложек), которые продолжаются 3–6 дней. Дальше начинается рост нового эндометрия, готовящегося принять в себя оплодотворенную яйцеклетку. Риск беременности увеличивается к концу этой фазы.

Фаза овуляции (14–15-й день цикла) обусловлена ростом эстрогена и лютеинизирующего гормона. Фолликул, приготовившийся к овуляции и прошедший к этому времени маточную трубу, оказывается в матке, где к его появлению уже готов разросшийся эндометрий. Это лучшее время для беременности.

Лютеиновая фаза (16–28-й день цикла) обусловлена ростом прогестерона. В начале этой фазы состояние эндометрия обеспечивает имплантацию зиготы (оплодотворенной яйцеклетки). Если оплодотворения не произошло, гормональный фон снова меняется и эндоментрий начинает готовиться к очередному отслоению (менструации). Возможность беременности сохраняется только в первые дни фазы.

В разные фазы менструального цикла женщина чувствует себя по-разному. Самый неприятный период – это предменструальное состояние (за 2–3 дня до начала месячных). У 20 %, а по некоторым данным, даже у 75 % женщин нарастает внутренняя напряженность и раздражительность, могут отмечаться вялость, головокружение, головные боли, нервозность, перепады настроения, а также болезненность молочных желез, нарушения со стороны желудочно-кишечного тракта. Если эти симптомы у женщины слишком выражены, то ей следует обратиться к врачу, чтобы он назначил ей средства лечения этого так называемого предменструального синдрома (ПМС).

Итак, смена фаз менструального цикла определяется действием гормонов. Что же это за гормоны? За половое влечение в нашем организме отвечает тестостерон («мужской половой гормон»), который вырабатывается яичками у мужчин и надпочечниками у мужчин и женщин. Соответственно, у женщин, за неимением яичек, этого гормона значительно меньше, нежели у мужчин. Но мы не зря упомянули лютеинизирующий гормон, поскольку он как раз и отвечает за то, чтобы у женщины количество тестостерона в крови увеличилось. Другие – собственно «женские» – гормоны, по всей видимости, также способны влиять на эффекты тестостерона, находящегося в крови женщины, но уже косвенно.

Эстроген, несмотря на то что он считается главным «женским половым гормоном», на деле не оказывает на сексуальность женщины практически никакого влияния. Если по каким-то медицинским показаниям женщине удаляют яичники, которые и вырабатывают в ее организме эстроген, это никак не сказывается на сексуальных интересах женщины. Что важно для сексуальности – это то, что эстроген стимулирует выработку вагинальной смазки, обеспечивает нормальное состояние слизистой влагалища, его эластичность, способствует сохранению структуры и функции молочных желез.

Таким образом, во второй – овуляторной – фазе менструального цикла, которая длится всего несколько дней, в женском организме растет количество тестостерона (за счет выработки лютеинизирующего гормона) и эстрогена. Первый стимулирует сексуальное желание женщины, а второй – положительно влияет на состояние половых органов женщины, обеспечивая их максимальную готовность к половым контактам.

Кстати сказать, эстроген, не влияющий напрямую на сексуальное желание женщины, оказывает сильное, почти разрушительное влияние на мужскую сексуальность. Дело в том, что небольшое количество эстрогена вырабатывается и в мужских яичках. Зачем это происходит – науке неизвестно, но зато известно другое: если эстрогенов в мужском организме становится чуть больше нормы, то всякое сексуальное желание покидает мужчину окончательно и бесповоротно.

Последний гормон, о котором здесь следовало бы упомянуть, – это прогестерон, который царствует в женском организме всю вторую половину цикла, спадая лишь перед самыми месячными. Многочисленные эксперименты на животных показали – прогестерон подавляет сексуальность. На людях подобные эксперименты, естественно, не проводились, но ряд исследований, в которых изучались различные состояния женщин и динамика прогестерона, позволяют с большой долей вероятности утверждать – этот гормон половую активность сворачивает.

Анализируя эту «фактуру», думаю, нетрудно заметить, что сексуальность женщины – это все-таки, и в значительной степени, то, что происходит в ней, тогда как окружающий мир для женской сексуальности вторичен. Более того, этот – окружающий – мир способен менять для женщины свои краски (становиться более или менее сексуальным в ее восприятии), и все это – в зависимости от гормонального фона женщины. У мужчины в этом смысле все куда проще: тестостерон – и вперед! Проблема может возникнуть, только если в организме разовьется какое-то заболевание, которое вызовет серьезные нарушения гормонального фона мужчины, устроенного, в целом, нехитро и, как правило, вполне стабильного. И конечно, внешние стимулы для сексуальности мужчины являются главным фактором. Именно они, а не циклические периоды созревания яйцеклетки, будут определять уровень его гормональных амбиций.

Возвращаясь к вопросу о формировании сексуальной фиксации у женщин, необходимо сказать, что первые сексуальные переживания девушки будут, конечно, сильно искажены тем ее гормональным фоном, на котором они происходят. И если этот фон благоприятен – будет одна история, если нет – совсем другая.

Завершая рассказ о сексуальной фиксации, нельзя не упомянуть о том, какие коррективы в этот процесс вносит современная культура. Уже понятно, что многое в вопросе формирования этой самой фиксации у мужчин зависит от того, какими будут те сексуальные стимулы, которые попадут в поле зрения молодого человека, когда его психика будет готова запечатлеть в себе свой индивидуальный «идеальный сексуальный объект», то есть сформировать на всю жизнь свою сексуальную фиксацию. Но важно ведь не только то, какие именно это объекты (женщины, мужчины, животные или предметы гардероба), а то, как они выглядят. На самом деле, чем дальше, тем больше это уточнение приобретает почти чрезвычайное значение…

Фотографии чуть более полутора сотен лет, но по-настоящему она вошла в наш обиход относительно недавно. Кино еще моложе, но качественные изменения – когда оно стало доступно всем и каждому в его личных целях, а мы стали «сами себе режиссерами» – произошли совсем недавно. Фотография и кино стали новой формой существования жизни: вместо того чтобы о чем-то слышать и представлять себе нечто на основании услышанного, мы теперь имеем возможность все это видеть собственными глазами. Кажется, какое отношение все это может иметь к сексуальности? Никакого. Но если мы посмотрим на некоторые особенности организации сексуальности современных мужчин, то окажется, что эти «не относящиеся к делу» влияния нашей цивилизации – это нечто!

Где и как раньше юноша знакомился с потенциальными сексуальными объектами? Ну, где и как придется… Начиная с истории, рассказанной Захер-Мазохом, – ситуация банального подглядывания, заканчивая советской литературой по культпросвету – руководство «Молодая семья» и так далее в том же духе. Причем, большинство сексуальных объектов были скрыты. Подросток зачастую находился в сфере самых разнообразных домыслов и фантазий, опирался в своих представлениях на похабные анекдоты и рассказы о героических «секс-победах» своих сверстников и «старших товарищей». По большому счету, он прокрадывался в сексуальность, а сейчас он в нее буквально падает (или она на него обрушивается?).

Ни о каком «прокрадывался» сейчас, конечно, речи уже не идет, все в открытом доступе – эротические и порнографические журналы, эротические и порнографические фильмы, наконец – Интернет, который буквально пестрит разнообразием предложений. Несмотря на всевозможные запретительные указания на соответствующих кассетах и полиграфии – мол, детям до 18 – ни-ни, подростки имеют к такого рода продукции самый широкий доступ. И понятно, что она производит на них самое неизгладимое впечатление. Но что это за стимулы? Кажется, что нормальные, обычные стимулы (по крайней мере, в основной своей массе): обнаженные тела, гуттаперчевые части организма, собственно половые акты в разных конфигурациях. Где-то так. Но так – да не так. Все эти стимулы двухмерны…

Мы мало об этом задумываемся, но то, что мы видим, например, по телевизору, и то, что мы видим в реальности, – это, на самом деле, две совершенно разные штуки: в одном случае у нас есть только оптическая иллюзия объемности предмета, а во втором – предметы для нас, действительно, объемны. По большому счету, никакой разницы, конечно, нет, но тут важен не «большой счет», а как раз нюансы, которые для психики весьма существенны. В результате все чаще и чаще сексуальная фиксация мужчин формируется на «плоские» изображения – пусть даже и традиционных сексуальных объектов, но именно на изображения, а не на сексуальные объекты как таковые, проще говоря – не на женщин, а на порнографию.

Ситуация с формированием сексуальной фиксации на порнографии, надо сказать, «усугубляется» целым рядом факторов, которые могут быть разделены на две большие группы. Первую из них можно назвать «психологическая амнистия». Какие факторы в нее входят? Например, доступность «сексуальных объектов», их разнообразие, отсутствие моральных обязательств, полная конфиденциальность, условность измены (если порнография используется в качестве сексуального стимула при наличии в жизни мужчины постоянной партнерши). Проще говоря: порнография – это, в каком-то смысле, идеальный «сексуальный партнер»: любой каприз, в любой момент и без каких бы то ни было последствий. Данные обстоятельства, конечно, закрепляют подобные сексуальные стимулы в качестве предпочтительных.

Вторая группа факторов – это «эффект идеала». Думаю, всем хорошо известно, что любое коммерческое изображение чуть ли не на порядок лучше оригинала. И не важно, что там изображается – коротышка Том Круз, который магическим образом превращается вдруг в рослого гиганта, или блеклый зеленый горошек, ставший благодаря Гудвину от фотографии горошком с изумрудным свечением. Хороший фотограф и хороший оператор способны почти любого человека сделать неотразимо прекрасным и необыкновенно привлекательным. И даже если эту затею невозможно осуществить с помощью освещения и правильной постановки модели перед камерой (как правило, этого абсолютно достаточно), искомого эффекта искусственной красоты можно добиться с помощью специальных компьютерных программ. У фотомоделей не бывает целлюлита и дефектов кожи, они не знают усталости и старости – не в жизни, разумеется, а на фото и видео. «Чудо монтажа». Но кто из потребителей такого рода продукции задумывается над тем, что возбуждается, по сути, на мультик? К сожалению, немногие. В результате, реальные женщины всегда проигрывают идеальным женщинам с картинки. И данное обстоятельство, конечно, имеет не последнее значение в формировании и, главное, удержании сексуальной фиксации мужчин на порнографической продукции.

В конечном итоге, количество мужчин, «живущих» не с женами, а с порнографией, становится с каждым годом все больше и больше. У них – у этих мужчин – есть идеальные «любовницы», кроме того, они свободны от ответственности и могут совершать самые разнообразные подвиги направо и налево. Жены приходят в недоумение: чем они хуже, а главное – разве может мастурбация заменить мужчине нормальный телесный контакт с женщиной? Если подобное отклонение от традиционных сексуальных отношений не является патологичным, то, конечно, нет. Но с другой стороны, если разобраться…

Если разобраться, то окажется, что мастурбации как таковой – мастурбации как просто мастурбации и все – не существует. Куда вернее это дело было бы называть не мастурбацией, а «бесконтактным сексом с идеальным партнером» (лишь воображаемым или зримым). Да, бесконтактным, но с идеальным… И чем больше юноши будут черпать свои первые сексуальные переживания из контакта с порнографией, тем отчетливее и трагичнее (по крайней мере, для женщин) будет эта тенденция.

Мужчин можно за это, наверное, ругать, корить, что-то с ними за это можно даже делать, но толку не будет никакого. Сексуальная фиксация, если она сформирована, если она закрепилась, если она нашла для себя некие моральные оправдания в системе внутренних ценностей человека, – это самая настоящая сила. Перешибить ее – почти невозможно, и все попытки, которые совершались в этом направлении разными учеными, терпели фиаско. Мы получаем удовольствие от того, от чего мы его получаем, и с этим ничего не поделать. Если вам не нравится салат из морских креветок, вы вряд ли сможете его полюбить. Но даже если жизнь вас все-таки заставит и вы его полюбите, это не значит, что вы будете любить его так же, как, например, старый добрый оливье. И если в какой-то момент вам представится выбор, вы-таки, с большой долей вероятности, приметесь за оливье, а не за креветок. Это невозможно изменить, это как Рок.

Определить эти особенности сексуальной фиксации конкретного человека (мужчины или женщины) – наиважнейшая задача сексолога. Ведь в одних случаях человек не может принять своих истинных «хотений», подчас даже несмотря на то, что они не являются какими-то уж слишком «зазорными». В других случаях он их принимает, но, согласно требованиям общества, хочет жить по-другому, одно с другим входит в конфликт, и на сексуальном фронте мы имеем затяжную «холодную войну» с тотальной сексуальной неудовлетворенностью. А в целом ряде случаев он и не осознает толком, что со-ориентирован, так сказать, необычно. Да, страдает от того, что у него как-то не идет с обычным, «традиционным» сексом, но почему не идет – этого он не понимает. То есть, сознание у него «правильное», а подкорка хочет «неправильного», при этом «переговоры» одной части его мозга с другой успехом не увенчались, и в результате он делает то, чего ему, на самом деле, не очень хочется, оно не получается, он расстраивается и… здравствуй, товарищ сексолог!

Примечание:

«А мода – это круто?..»

Маленькие дети могут без особого стеснения заглядывать друг другу в трусы, мальчики могут запросто наведаться в девчачий туалет, девочки готовы показать мальчикам, что у них между ног «ничего нет» или «есть дырочка». Но в 11–14 лет дети уже почти полностью сформированы как «добропорядочные граждане», которым подобное поведение, мягко говоря, «не к лицу». Так что в этот период формирование сексуальной фиксации у детей (теперь уже почти подростков) проходит в куда менее благоприятных, с точки зрения здоровой сексуальности, условиях. Они возбуждаются, слушая рассказы о сексуальных отношениях более «опытных» сверстников (представителей «референтной группы»), они испытывают эротические переживания, разглядывая какие-нибудь журналы со специфическими фотосессиями, эротические и порнографические картинки. Но все эти «сексуальные раздражители» предельно далеки от действительности и представляют собой искаженное изображение сексуальности. В результате, естественная, живая натура возбудить их должным образом не способна!

Вот почему мужчины оказываются необычайно падкими на веяния моды в вопросах «красоты» женского тела. Они не возбуждаются красотой, а думают, что должны возбуждаться на то, что «красиво»; «красивым» же они считают не то, что их возбуждает, а то, что принято считать красивым. Зачастую внешние данные женщины нужны мужчине не для того, чтобы они – эти внешние данные – вызывали в нем мощный сексуальный отклик, а, например, для повышения самооценки («Какая у меня красивая женщина! Какой я молодец!»), для того, чтобы выглядеть состоятельным в глазах своих «собратьев по несчастью» («Видали, какая у меня красивая женщина! Видали, какие ноги! Завидуйте, пацаны!»). И все это, от начала и до конца – полная профанация естественной и нормальной сексуальности, имитация собственной мужественности и «сексуальной мощи». С равным успехом мужчины гордятся шикарной машиной или завоеванным социальным статусом. А фактического эротизма здесь днем с огнем…

После того как эти виртуальные «сексуальные раздражители», почерпнутые из растиражированных «эталонов красоты», закрепятся в качестве основных в тщедушной сексуальной фиксации данного конкретного индивида мужского пола, он – этот индивид – столкнется с настоящими телами, настоящими фигурами, настоящими запахами, фактурой, цветами и т. п. Однако, они не возбудят в нем потенциально возможной сексуальной реакции. Его сексуальный отклик на естественные сексуальные раздражители будет, мягко говоря, квелым, словно у вечно спящего, но потревоженного зачем-то животного. Мужчина с такой сексуальной фиксацией будет вступать в сексуальные отношения, движимый не внешним, естественным раздражителем, а желанием удовлетворить половую потребность. Он будет поддерживать связь с партнершей не потому, что испытывает к ней интенсивное сексуальное влечение, а потому только, что «так надо», «так принято» – «у мужчины должна быть женщина». Так что, в целом, сексуальность большинства мужчин – это отнюдь не нормальная, естественная, здоровая сексуальность самца, а изуродованная, слабая, вялая, а часто откровенно вымученная «потуга» лица, изо всех сил пытающегося казаться «самцом».

Вот почему современные мужчины с такой легкостью заболевают мнимой «импотенцией», причина которой только в том, что сексуальные раздражители не слишком «раздражают», не бередят, так сказать, их половую функцию. Вот почему современные мужчины с трудом представляют себе, что значит испытывать безумную страсть, страстное сексуальное возбуждение, и если на что и могут сподобиться – так это на «исполнение супружеского долга». Вот почему их не снедает желание, а тяготит «сексуальная надобность». Вот почему они способны более-менее возбудиться лишь при смене сексуальной партнерши – здесь их возбуждает сам эффект новизны; просто на женщину у них, извините, что-то никак…

Они, возможно, и думают, что испытывали страсть, но при детальном анализе, как правило, выясняется их полная некомпетентность в этом вопросе. Что такое естественная страсть, замешанная на здоровом, сильном и мощном сексуальном возбуждении, – это для значительной части мужчин абсолютная загадка. Не случайно же большинство мужчин воспринимают секс как своего рода нагрузку. Они ведут «регулярную половую жизнь», но при этом страдают от глубоко скрытой в их подсознании тотальной сексуальной неудовлетворенности, компенсируя последнюю чем угодно – от болезненной увлеченности своей работой до алкоголизации и футбольного фанатизма.

И очень забавно в этом свете выглядят классические обвинительные партии женщин: «Все мужики – кобели!», «Самцы голодные!», «Только об этом и думают!», «Им одно это и надо!» и т. п. Складывается впечатление, что здесь мы имеем дело с попыткой выдать желаемое за действительное… В действительности, о сексуальности гораздо больше и неотступнее думают женщины, для которых «внешние данные» партнера играют далеко не первую роль. А вот мужчины, которые, как известно, «любят глазами» и постоянно рассуждают о «женской красоте», по факту не способны ни толком увлечься женщиной, ни предаться своему чувству. Женщины способны переживать настоящую страсть именно потому, что сексуальная фиксация (т. е. ориентация на какие-то «эротические раздражители») в структуре их сексуальной организации не является принципиальным моментом. Принципиально для женщины, чтобы она «ощущала себя женщиной», а для этого достаточно, чтобы мужчина, оказавшийся с ней рядом, умел производить соответствующее ощущение.

Если мужчина говорит женщине о том, как она красива, поскольку чувствует возбуждение, – это счастье как для самой этой женщины, так и для этого мужчины. Но если же он говорит ей, что она красива, только для того, чтобы заставить себя почувствовать возбуждение, – это беда, причем, опять для обоих. Влюбленная женщина будет убеждать самого некрасивого в мире, но любимого ею мужчину: «Какой ты красивый!» – ведь она его таким видит. И не верить ей в этом случае – значит, оскорбить ее чувства! Причем она, действительно, не лжет, в подобной ситуации это чистейшая правда, ведь красота – это не то, что ходит само собой за околицей, а то, что мы чувствуем. Если же мы ее не чувствуем, то ее и нет, она появляется вместе с ощущением радости от собственного, нашего с вами, сексуального возбуждения.

Для того чтобы у мужчины возникло «сильное чувство», ему необходим мощный внешний раздражитель (тогда как женщина вполне может возбуждаться собственным ощущением мужественности своего партнера), но для того чтобы этот раздражитель стал настоящим раздражителем, а не жалким подобием раздражителя, он – этот мужчина – должен иметь соответствующую сексуальную фиксацию, чего, к сожалению, у большинства современных мужчин не наблюдается. Вот почему глупо и нелепо переживать по поводу собственной «некрасивости», ведь такое переживание делает женщину уязвимой, ей начинает казаться, что она «недостаточно хорошая женщина», а потому, в значительной степени, и не «ощущает себя женщиной», и тут, сколь бы мужественным ни был мужчина, шансы у них двоих на них двоих – нулевые!

«Дитя порока…»

Отношение к гомосексуальности в разные исторические периоды было разным. В Древней Греции она не только не считалась постыдной, но даже, напротив, – воспринималась как один из важнейших педагогических элементов культуры. Позже эта традиция была перенята и Древним Римом. Зрелые мужчины брали более молодых на обучение мужественности, между ними завязывались отношения взаимного восхищения и влюбленности: «старший» восхищался юностью, старанием и красотой «младшего», а тот, в свою очередь, восхищался мудростью, знаниями и силой своего учителя. Фаланга любовников, как писал Лукиан, была непобедима – каждый готов был биться за любимого человека до последней капли крови, а проявить трусость перед возлюбленным было и вовсе невозможно.

Так что «греческая любовь» – это воспитание, педагогика. Отсюда, кстати сказать, ошибочное определение гомосексуальности как «педерастии» и использование других хорошо известных, но нецензурных производных от этого слова. На самом деле, «педерастия» – это сексуальное влечение к детям, не достигшим половой зрелости, тогда как в Древней Греции такое безобразие строго табуировалось. Мужчины в Греции перенимали опыт и знание друг от друга, а для этого требовалась влюбленность, о которой складывали легенды, которой посвящались стихи и философские трактаты. Нечто подобное, кстати сказать, происходило и в Японии, где гомосексуальность тесно увязывалась с самурайским культом мужественности и верности. Причем, считалось, что соответствующие традиции в IX веке были завезены в Японию из Китая, так что география тут достаточно широкая.

Впрочем, даже спустя столетия отношение к гомосексуальности не было столь уж негативным. Гомосексуальность была распространена в Европе и практиковалась, даже несмотря на запреты. В России к ней и вовсе относились весьма доброжелательно. До той поры, пока эта тема не стала предметом нравственной разработки, она не считалась чем-то чрезвычайным и из ряда вон выходящим. Причем, основа этого негативного отношения к гомосексуальности была укоренена в ссылках на библейские тексты, которые, положа руку на сердце, не несут в себе прямого осуждения гомосексуальности как таковой. Известная ветхозаветная история о Содоме и Гоморре – это история о Божьем гневе, который вызван не гомосексуальностью содомцев и гоморреян, а непочтительным отношением к Его посланникам, ангелам (замечу – существам бесполым), которые пришли в эти города. Христос никаким образом не затрагивает вопрос сексуальной ориентации, а непримиримый и дотошный апостол Павел упоминает гомосексуальность в перечне других «извращений», включая, например, онанизм и пьянство.

Да, на определенном историческом этапе гомосексуальность стали относить к некоему вырожденчеству. Но если мы начнем вспоминать в этой связи людей, которые были гомосексуалами, то возникает ситуация некоторой неловкости… Среди таких «вырожденцев» были Сократ, Платон и Аристотель, а также Леонардо да Винчи и Микеланджело, П.И. Чайковский и С.П. Дягилев, О. Уайльд и М. Пруст, Т. Манн и А. Жид, Р. Нуриев и Д. Джармен, М. Фуко и Ф. Меркьюри, а также множество других великих ученых, философов, писателей, поэтов, художников, режиссеров, артистов и композиторов. Все это вовсе не значит, что гомосексуальность напрямую связана с творчеством, но наличие таких людей в списке «извращенцев» ставит под сомнение утверждение, что мы имеем дело с некими «отбросами» общества. Право, как-то очень трудно говорить о «вырождении», когда звучат такие имена.

Но, с другой стороны, как можно считать нормальным тот факт, что мужчина испытывает влечение не к женщине, а к мужчине? Как же продолжение рода?! И с женской гомосексуальностью та же самая история – непонятно, почему? Долгое время считалось, что гомосексуальность – это результат некой половой несдержанности или последствие пережитого в детстве сексуального насилия. Впрочем, эти объяснения не нашли никаких научных подтверждений. А ответ пришел оттуда, откуда, как говорится, не ждали…

Многочисленные исследования, проведенные во второй половине XX века, серьезно пошатнули наши прежние представления о природе гомосексуальности: была выявлена генетическая предрасположенность к этой «болезненной» страсти. Оказалось, что мужчины, будучи однояйцевыми близнецами (то есть близнецами с одинаковым набором генов), демонстрируют удивительную синхронность в этом вопросе. Если один из братьев гомосексуален, то в половине случаев второй тоже является гомосексуалом. Если близнецы не однояйцевые (то есть, одинаковых генов у них только половина), то совпадение составляет лишь 25 %. А у сводных братьев, например, где общих генов еще меньше, но они все-таки имеются, частота совпадений равна примерно 20 %, тогда как в среднем в популяции гомосексуалов 3–7 %. Иными словами, генетические (наследственные) факторы, несомненно, являются наиважнейшими в формировании гомосексуальной ориентации у мужчин.

Впрочем, в женской выборке данные весьма схожи: в случае однояйцевых близняшек совпадение также отмечается в половине случаев, у неоднояйцевых совпадение гомосексуальности обеих сестер равно 16 %, у сводных сестер – 6 % (столь низкий, в сравнении с мужской выборкой, процент объясняется и тем, что, в целом, в популяции женская гомосексуальность встречается реже – 1–2 %). Любому человеку, который хоть сколько-нибудь представляет себе, что такое генетические исследования, понятно, что при таких данных сомнений не остается – гены играют серьезнейшую, если не определяющую роль в формировании гомосексуальности.

И все же… Ну, право, с трудом верится в «наследственность» гомосексуальности. Сам этот факт кажется парадоксальным. Как может быть, что «извращение», которое как раз должно привести к вымиранию особей с подобным генетическим признаком, продолжает существовать в веках? Более того – мы не наблюдаем никакого снижения представленности данного признака в популяции, скорее наоборот! Однако, исследования, которые были проведены уже в 90-х годах прошлого века, прояснили ситуацию. Выяснилось, что ген, который ответственен за предрасположенность мужчин к гомосексуальному поведению, находится не где-нибудь, а в женской Х-хромосоме (точнее – на участке Хq28 этой хромосомы). Что это значит? А значит это, что мужская гомосексуальность передается по женской линии, а еще точнее – от матери к сыну, мужчина же, если он генетически обусловленный гомосексуал, может передать этот ген только дочери, а та, соответственно, его внуку. Данный научный факт, надо сказать, произвел самую настоящую революцию в наших представлениях о гомосексуальности.

Действительно, если склонность к гомосексуальной ориентации передается по женской линии, то это никак не мешает данному признаку переходить из одного поколения в другое. Да, гомосексуальный мальчик не оставит наследников, но его сестра, также несущая в себе гомосексуальные гены, передаст их следующему поколению. Впрочем, ситуация еще более запутывается и усложняется, если мы обратим внимание на генетические исследования бисексуальных мужчин. Как оказывается, мужчины, ведущие бисексуальный образ жизни, имеют даже большее количество разного рода «генетических маркеров» гомосексуальности, нежели абсолютные гомосексуалы. То есть, можно допустить, что природа с большей настойчивостью кодирует бисексуальность, нежели гомосексуальность. А уж бисексуалу оставить потомство, как мы понимаем, совсем не сложно.

Однако, вернемся к эволюционному значению гомосексуальности. Допустим, мы поняли, как вообще возможно наследование мужской гомосексуальности – через поколение и по женской линии, то есть фактически без участия гомосексуальных мужчин как таковых. Но зачем природа вообще придумала этот странный фокус с гомосексуальностью? Ошибка? Может быть да, но, возможно, и нет… В исследованиях М. Росса, А. Веллса, Р. Киркпатрик, Ф. Мускарелла и ряда других ученых сформулирована смелая и вполне правдоподобная теория, суть которой заключается в следующем: для воспроизводства потомства вовсе нет нужды во всех самцах, один оплодотворитель вполне может заменить и двух, и трех, и целый десяток, а вот близкие отношения между самцами укрепляют группу и дают ей большие шансы на выживание.

Это мы наблюдаем, кстати сказать, и в поведении приматов, где гомосексуальные игры являются непременным инструментом понижения уровня взаимной агрессии у самцов, относящихся к одной группе. Впрочем, и с самками там точно такая же история… Но что там обезьяны! Вспомним то, что Лукиан говорил о фаланге любовников – они непобедимы. Действительно, если в некой группе мужчины связаны друг с другом взаимной симпатией, то они превращаются в сильный и сплоченный коллектив, способный защитить самок и тем самым повысить шансы выживания вида в целом. Более того, эти ученые полагают, что если не гомосексуальность, то, по крайней мере, бисексуальность просто обязана наследоваться, поскольку виду это выгодно.

Почему же процент бисексуалов меньше, чем гомосексуалов, а уж тем более – чем мужчин с гетеросексуальной ориентацией? Ответ на этот вопрос формулируется следующим образом. Мужчины не моногамны по своей природе, но многие все-таки, под давлением культуры и неких нравственных обязательств, сохраняют верность своей женщине. Почему в таком случае не допустить, что многие потенциально бисексуальные мужчины под воздействием той же самой культуры и нравственных императивов не оказываются в таком же положении? Как гетеросексуальный мужчина, настроенный на честные отношения в браке, не допускает для себя промискуитет, так и бисексуальный юноша, входящий в период своей половой зрелости, вполне возможно, блокирует свою гомосексуальность. В конечном счете, как показывают разного рода исследования, количество людей, практиковавших в какой-то момент своей жизни гомосексуальные отношения, а впоследствии ставших исключительно гетеросексуальными, огромно.

Самое крупное сексологическое исследование, проведенное в свое время в США Альфредом Кинзи, показало: 48 % мужчин имели в своем опыте хотя бы один гомосексуальный контакт (в том числе 37 % – до оргазма); 25 % имели несколько таких контактов (в возрасте от 16 до 55 лет); 18 % имели, по крайней мере, в течение трех лет приблизительно равное количество гомо– и гетеросексуальных контактов; 10 % вели сугубо гомосексуальную жизнь не менее трех лет, а 4 % – всю жизнь. Из числа обследованных женщин: 25 % признались, что хотя бы однажды испытывали эротические чувства к другим женщинам; 19 % к 40 годам имели хотя бы один фактический гомосексуальный контакт (13 % – до оргазма); исключительно гомосексуальную жизнь вели 1 % женщин. В целом, по данным разных исследований, как я уже говорил, среди мужчин гомосексуальными являются от 3 до 7 %, а среди женщин – 1–2 %.

Считать ли гомосексуальность в таких обстоятельствах «ненормальной»? Наверное, нет. В конце концов, «норма» – это не идеал, а то, что часто встречается и с чем мы свыклись. В отношении «болезненности» тут, строго говоря, единственным достоверным критерием является мучительность того или иного состояния для самого человека. Впрочем, если эта мучительность продиктована нарушением социальной адаптации, то зачастую «лечить» надо не сексуальную особенность, а способ человека реагировать на осуждение со стороны окружающих, а также самих этих окружающих.

Примечание:

«Быть или не быть?..»

Молодой человек или девушка в какой-то момент своей жизни может оказаться в ситуации, когда ему/ей придется или принять, или отвергнуть свою гомосексуальность. К сожалению, тут нельзя принять решение, которое будет противоречить природной склонности человека, без риска заполучить хронический и крайне болезненный стресс. Подросток должен определиться с тем, каково его сексуальное влечение, и ориентироваться на него, а не на мнение общества, предрассудки или собственные страхи. Гомосексуал и лесбиянка имеют точно такие же основания для самоуважения, как и любой другой человек, и точно так же имеют право требовать уважения к себе со стороны окружающих. Их личные сексуальные интересы – это их личные сексуальные интересы, а потому других людей этот вопрос не должен беспокоить.

В любом случае молодой человек должен принять во внимание следующие соображения:

Если вам меньше 21 года, не приписывайте себе гомосексуальные наклонности из-за того, что у вас были какие-то гомосексуальные чувства или контакты, и не считайте, что они окончательно зафиксировали ваши предпочтения на будущее. Многие мужчины имеют гомосексуальные эпизоды в определенные периоды своей жизни, обычно в подростковом возрасте. Если у вас есть возможность встречаться с женщинами и близко знакомиться с ними, вы, возможно, почувствуете, что больше тяготеете именно к ним.

Не допускайте, чтобы на вас оказывали давление гомосексуалы, пока вы действительно не удостоверитесь в своих собственных гомосексуальных наклонностях.

Наибольшее значение в решении вопроса о вашем сексуальном предпочтении имеет то обстоятельство, кто вас больше возбуждает. Если у вас совершенно отсутствует интерес к женщинам или есть сильное отвращение к гетеросексуальной активности, то ваша гомосексуальная ориентация вряд ли изменится в дальнейшем.

Если вас продолжает беспокоить неопределенность относительно ваших наклонностей, или вы затрудняетесь в признании своей гомосексуальности, не пытайтесь решать эту проблему «домашними средствами», обратитесь к психотерапевту.

Девушка, отмечающая, что ее привлекают девушки, а не мужчины, может задать себе аналогичные вопросы, дабы определиться со своей сексуальной ориентацией. Однако, следует помнить, что, во-первых, девушки и женщины куда чаще бисексуальны, нежели исключительно гомосексуальны, и во-вторых, в формировании женской гомосексуальности большую роль играет опыт травмирующих переживаний в связи с негативным или агрессивным мужским поведением. Так или иначе, но в популяции количество убежденных лесбиянок в несколько раз меньше, чем мужчин-гомосексуалов.

Лечить или не лечить?

Лет восемь тому назад со мной произошел такой пренеприятный случай… Мы целой компанией провожаем наших московских друзей на Московском, соответственно, вокзале. Они усаживаются в поезд и вдруг… явление «звезды». Очень известный актер, талантливый, знаменитый. Кто-то из моих друзей с ним знаком, они здороваются, обмениваются какими-то впечатлениями. Меня, понятно, по ходу дела представляют – вот, мол, такой-то и такой-то, психотерапевт. Тут «звезда» меня «замечает», мерит надменным взглядом и в лоб спрашивает: «А вы гомосексуалистов лечите?» Признаться, я такие вопросы не люблю – чувствуешь себя каким-то выставочным идиотом. Проблема у тебя – спрашивай про себя, а так – чего даром копья ломать? Ну, я и отвечаю: «Мы всех лечим». «Да-а-а?.. – протягивает “звезда”, его лицо становится каменным, и через “мхатовскую” паузу он добавляет: – А я думал, что это не болезнь». Повисает пауза… глупая и неловкая.

Это, конечно, не относится к сути дела, но того, что передо мной мужчина гомосексуальной ориентации, я не знал. И это существенное уточнение, ведь мы привыкли думать, что гомосексуальность можно определить по внешнему виду человека. Мужчина-гомосексуал должен быть, на наш взгляд, манерным, женственным, желательно еще вульгарным. Женщина-лесбиянка должна быть, как нам кажется, резкой, агрессивной, мужеподобной. Но это сильное заблуждение. На самом деле, внешний вид человека – это самый сомнительный признак его сексуальной ориентации. Исследователи этого вопроса считают, что «как гомосексуалы» выглядят только 15–20 % мужчин гомосексуальной ориентации. Соответственно, внешний облик – манера одеваться, говорить, вести себя в обществе – остальных 80–85 % гомосексуалов является традиционно гетеросексуальным.

И это только одна сторона вопроса, ведь значительное число гетеросексуальных мужчин внешне вполне соответствуют нашим представлениям о гомосексуальном «образе», а еще большая часть гетеросексуальных мужчин и женщин имеют своего рода предрасположенность к гомосексуальности, так называемую «латентную гомосексуальность». Человек может испытывать гомосексуальные чувства, но не думать о них в таком смысле, интерпретируя их как дружбу или взаимную симпатию. Такие люди редко имеют гомосексуальные фантазии, но в структуре их сновидений вполне могут появляться гомоэротические переживания. Это вовсе не обязательно половой акт с мужчиной, но, например, наблюдение за гетеросексуальным половым актом со стороны, когда внимание больше приковано к мужчине, нежели к его партнерше. Иногда эти сновидения с «латентной гомосексуальностью» могут быть и вовсе зашифрованы в какие-то символы, о чем много и подробно пишут психоаналитики. Часто именно среди этой группы – латентных гомосексуалов – встречаются самые отчаянные гомофобы, что объясняется их подсознательными попытками подавить собственную гомосексуальность, которой они стыдятся.

Второе важное уточнение к истории, которую я вспомнил, это, собственно, про «лечить». Конечно, психотерапевтическую помощь может и, в случае необходимости, должен получить любой человек вне зависимости от ориентации – «мы всех лечим». Более того, во всем мире существует множество психотерапевтических ассоциаций, которые целенаправленно занимаются терапевтической работой именно с сексуальными меньшинствами, поскольку есть, конечно, в этой группе свои особенные проблемы, и особенности психологии также имеют место быть. Но саму гомосексуальность…

Если человек испытывает выраженный дискомфорт в связи со своей гомосексуальностью, переживает из-за того, что является «другим», не может свыкнуться со своей ориентацией, то в этом случае психотерапевт, прежде всего, должен выяснить, насколько эта гомосексуальность является истинной и глубинной, а далее, исходя из этого, или оказать человеку помощь в адаптации к его гомосексуальности, или помочь ему развить и укрепить его гетеросексуальное влечение, если таковое, конечно, в его поведенческом арсенале вообще присутствует. И то и другое возможно.

«Лечить» гомосексуальность саму по себе – просто потому, что она «неправильная», – это, разумеется, глупость. Но душевное здоровье – это, если угодно, чувство, качество жизни, психологическое состояние человека, его самоощущение. Мы должны чувствовать себя счастливыми, довольными и удовлетворенными своей жизнью – тогда мы здоровы. И если гомосексуальная ориентация мешает человеку чувствовать себя таким – счастливым и удовлетворенным жизнью, то он «болен», но не самой гомосексуальной ориентацией, а своим отношением к собственной гомосексуальности, которое, понятное дело, внушено ему обществом, где господствуют соответствующие предрассудки. В одних случаях, действительно, имеет смысл несколько «перенаправить» сексуальное влечение, если сам человек имеет такую склонность, но в других – это попросту невозможно или не приведет к душевному комфорту, и тогда необходимо бороться не с гомосексуальностью, а с негативным отношением человека к ней.

Значительное число мужчин и женщин, которые в молодости вели гомосексуальный или преимущественно гомосексуальный образ жизни, в зрелые годы склоняются к гетеросексуальному поведению. Это не значит, впрочем, что они «меняют» свою ориентацию. Они по-прежнему бисексуальны, но гетеросексуальное влечение у них было наравне с гомосексуальным, а затем, вследствие соответствующих практик (гетеросексуальной активности) и ограничений (отсутствие гомосексуальных связей), закрепилось и стало ведущим. Все это вовсе не означает, что такой человек не испытывает гомосексуальных переживаний, не имеет гомосексуальных фантазий или снов. Испытывает и имеет, равно как и любой мужчина, сохраняющий верность своей супруге в браке, испытывает и имеет все то же самое по отношению к другим женщинам.

Итак, есть ли способ изменить базовый набор сексуальных предпочтений, грубо говоря, свою ориентацию? Честный ответ состоит в следующем: ориентацию и сексуальные предпочтения изменить невозможно, идеальный сексуальный объект, зафиксированный в подсознании человека, как изображение на фотопленке, в любом случае останется для человека идеальным, но, при желании, зато можно изменить сексуальное поведение, поскольку предпочтения и поведение – это все-таки не одно и то же. Понятно, что человеку может нравиться сладкое и калорийное, но если у него диабет, то вопрос встает ребром: если нельзя – то нельзя. Конечно, диетическое питание не будет доставлять нашему гурману той же радости, что и любимая им пища. Понятно, что ему будут сниться заварные булочки и торты с кремом, вероятно, он будет фантазировать об этих «прелестях» наяву. Но это ориентация, а поведение? Поведение может быть другим – салатики и диабетический сахар.

Так и с сексуальностью – ориентация и поведение могут отличаться. Хотя это и не всегда возможно, и требовать этого, например, от гомосексуального человека – просто несправедливо. Ведь зачастую отказ человека от сексуального поведения, соответствующего его сексуальной ориентации, может приводить к банальному воздержанию. Но есть случаи, когда другого пути просто нет. И это не гомосексуальность, к этой группе относятся такие «исключения», как клинический садизм или, например, эксгибиционизм и педерастия. Да, можно войти в положение этих людей – они свою ориентацию не выбирали, но она опасна для общества, а потому от соответствующего поведения – хочешь или не хочешь – придется отказываться. Иногда это происходит в реальной жизни, когда человек сам для себя принимает соответствующие решения, иногда такое «смещение фокуса» достигается в результате психотерапевтической работы со специалистом. По крайней мере, есть возможность достигать длительных ремиссий.

В конечном счете речь идет о такой банальной вещи, как условный рефлекс. Сексуальная фиксация, с физиологической точки зрения, является условным рефлексом, хотя и достаточно стойким, упорным. Соответственно, человек может или поощрять, подкреплять данный условный рефлекс, или, напротив, сознательно не делать этого. А как известно, если условный рефлекс не подкрепляется, то он угасает, становится менее ярким и императивным. Впрочем, однажды возникнув, он уже никуда не исчезнет, может только «уйти в тень», «опуститься на дно». Любая серьезная провокация способна пробудить его к жизни, и все вернется на круги своя.

Да, если человек страдает от какого-то фетиша, он вполне может сознательно и целенаправленно избегать его использования в сексуальных играх, и это, с большой долей вероятности, через определенный, достаточно продолжительный период времени освободит его от навязчивых мыслей об этом «сексуальном объекте». Но если, по тем или иным причинам, он все-таки каким-то образом снова появится в поле его сексуальных практик, то все придется начинать сначала.

Примечание:

«Метод дядюшки Эйбла…»

Есть ли хоть какие-то способы лечения парафилий? Ученые бьются над этим вопросом с неослабевающей настойчивостью, потому что многие пациенты, по целому ряду причин, об этом, действительно, очень просят: во-первых, противозаконность многих парафилий (таких, например, как эксгибиционизм или фроттеризм), во-вторых, нежелание примириться с собственной «ненормальностью», в-третьих, необходимость менять всю свою жизнь в угоду своей странной и часто такой накладной сексуальной навязчивости. Каких-то фантастических успехов достигнуто не было, но результаты американского психиатра Джина Эйбла в свое время произвели эффект самой настоящей революции…

В Соединенных Штатах специалист, узнавший о том, что его пациент совершает противоправные сексуальные действия, должен сообщить об этом в соответствующие органы. Каким образом Эйблу удалось обзавестись соответствующей индульгенцией – одному богу известно. Но как бы там ни было, его от этой повинности официально избавили, а потому к нему потянулись люди, которые делали то, что делали… от эксгибиционистов до педофилов. Затем широкой научной общественности были представлены результаты лечения 199 человек, страдающих соответствующими сексуальными расстройствами, которые добровольно прошли у него почти годичный курс лечения. Согласно полученным данным, от парафилий таким образом избавились 85 % пациентов Джина Эйбла.

В чем же хитрость метода этого замечательного ученого? В целом, все достаточно просто. Когда вы сутки напролет фантазируете о какой-то сексуальной сцене, а потом достигаете оргазма – или в реальных условиях, или хотя бы в воображении, в вашем мозге формируется четкая условная связь: вот возбуждающие стимулы, а вот – результат, оргазм, по сути, положительное подкрепление. Однако, если вы находитесь в фазе, когда сексуальная разрядка уже произошла (так называемая рефрактерная фаза мужского сексуального цикла, о чем мы будем говорить чуть позже), а вам необходимо заново возбудиться, то те же самые стимулы перестают казаться настолько уж привлекательными. Более того, они могут казаться вам даже отвратительными. Такова природа мужского оргазма: до соития желанный сексуальный объект чуть ли не обожествляется, сразу после него – теряет всякое свое очарование.

Понимая это, Эйбл предлагал своим пациентам следующую схему лечения. Каждый божий день они должны были уединяться в собственной квартире и мастурбировать, доводя себя до оргазма, воображая при этом нормальный, традиционный сексуальный акт. Дабы все было честь по чести и никто никого не обманывал, Эйбл требовал от своих пациентов, чтобы они фантазировали вслух и записывали все это дело на диктофон. Сразу же после оргазма мужчины должны были начать описывать вслух одну из своих любимых фантазий «нетрадиционного» содержания и, опять-таки, мастурбировать. Поскольку в этот момент организм мужчины «ничего не хочет», эта фантазия, сколь бы прекрасной и желанной она ни была, перестает быть такой вот прекрасной и желанной. В конечном итоге, после ежедневного повторения всей этой процедуры, затратив на это, в общем и целом, около двадцати часов чистого времени, мужчина переставал воспринимать свои парафилические фантазии как прежде. И если раньше они были для него мощнейшим фактором возбуждения, то теперь они становятся для него психологически скучными и физически неэффективными, в общем, теряют свою эротическую привлекательность.

Джин Эйбл использовал и другие техники, но суть их всегда сводилась к следующему: увеличение положительных подкреплений, связанных с «правильным» сексом, и увеличение негативных (отрицательных) подкреплений, связанных с «неправильным» сексуальным поведением. В общем, благодаря Ивану Петровичу Павлову и его науке о высшей нервной деятельности даже в столь сложном вопросе удалось достичь весьма эффективных результатов.

Впрочем, считать эти результаты идеальными тоже нельзя. Во-первых, нужно понимать, что мы требуем от человека, чтобы он сознательно отказался от того, что доставляет ему подлинное и истинное удовольствие, а не всякий человеческий мозг способен на такой подвиг. Замена же сексуального объекта, сколько ее ни подкрепляй, все равно уже не будет столь яркой и не вызовет такую же бурю эмоций, как объект, определившийся как сексуальная фиксация. Во-вторых, временное ослабление влечения к «атипичным» сексуальным объектам – не есть еще излечение как таковое, возможны рецидивы (что подтверждает уже не теория условного рефлекса И.П. Павлова, а теория доминанты А.А. Ухтомского). В-третьих, если это лечение будет хоть сколь-либо принудительным, у нас нет никаких гарантий, что наш пациент не станет подделывать его результаты.

Учитывая все это, уповать на терапию как на универсальный способ «лечения» от сексуальной «нестандартности», по меньшей мере, наивно. Хотя определенные возможности, конечно, есть. При всем при том убедительных данных об эффективном «лечении» выраженной, как ее называют, «ядерной» гомосексуальности так и не получено. И с большой долей вероятности можно утверждать, что у любого ученого, который берется за эту проблему, шансы – один на миллион.

По краю, эх, по самому по краю…

Думаю, что многие, читая эту главу, уже порядком утомились и зевают, полагая, что все ее содержание не имеет к ним ровным счетом никакого отношения. Но я бы не стал торопиться с такими выводами. Чуть выше я уже обмолвился: многие из нас имеют определенные отклонения от «традиционной» (читай – истинно гетеросексуальной) ориентации, совершенно об этом не догадываясь, ну или совсем-совсем чуть-чуть догадываясь, «чисто теоретически»… Например, я рассказывал о сексуальной фиксации на порнографии (гигантская индустрия, доложу я вам!) – является ли она «традиционной», истинно гетеросексуальной? Пусть даже мужчину возбуждают фотографии обнаженных женщин, но его возбуждают именно фотографии, а не женщины, точнее, фотографии возбуждают его сильнее, чем женщины как таковые, взятые, так сказать, в натуре.

А фетиши? Мужчина, который сходит с ума от одного вида женских ножек, по факту – фетишист, потому что ноги – это такой фетиш. Фрейд посвятил этому фетишу десятки страниц своих произведений. Равно как, например, и мужчина, которого возбуждает отсутствие этих самых ножек. Странно, наверное, об этом читать, но я консультировал мужчину, который трижды сочетался браком с женщинами, которые вследствие болезней или травм лишились одной или двух нижних конечностей. Причем, по нарастающей: у первой жены вследствие диабета была ампутирована одна ступня, у второй из-за железнодорожной травмы – две ноги до уровня средней трети голени, у третьей нога была ампутирована на уровне таза (причин я уже не помню). Впрочем, я снова отвлекся на «экстремальные» случаи, а говорить собирался как раз о «стертых», то есть о едва различимых, но все же очень существенных так называемых «краевых перверзиях».

Впрочем, чем дальше сексология уходит от прежнего термина «сексопатология», тем меньше ученые предпочитают говорить о перверзиях (то есть, извращениях полового чувства) и парафилиях (в переводе – тоже что-то в том же духе), а больше говорят о «вариабельности» сексуального поведения. Иными словами, наличие «отклонений» от генеральной линии, если они не достигают действительно патологической выраженности, признается нормальным. Почему? Распространенность… Вот давайте взглянем на цифры холодной и беспристрастной статистики[6] – насколько часто встречается в популяции та или иная форма «вариабельности» сексуального поведения?

Легкие отклонения в сторону вуайеризма. В ходе специальных опросов 16 % женщин и 33 % мужчин согласились с тем, что наблюдение за тем, как другие люди занимаются сексом, доставляет им удовольствие. 13 % мужчин и женщин сообщили о том, что пользуются в своей сексуальной практике фотографиями обнаженного тела и половых органов, а 5 % – «сами себе режиссеры», то есть используют во время секса видеокамеру. В опросе среди студентов университета 58 % юношей и 37 % девушек сообщили о том, что в течение последних трех месяцев они использовали видеоматериалы и литературу сексуального содержания. 22 % мужчин и 4 % женщин хотя бы раз в год посещают клубы, в которых выступают обнаженные и полуобнаженные «танцовщицы» и «танцовщики».

Легкие отклонения в сторону трансвестизма. От 3 до 5 % мужчин, по крайней мере иногда, переодеваются в женскую одежду. Согласно результатам опросов, 6 % мужчин и 3 % женщин имеют опыт, связанный с трансвестизмом. Прежде считалось, что трансвестизму подвержены преимущественно мужчины, однако в последнее время все большее число женщин испытывают эротическое влечение, связанное с переодеванием в мужскую одежду.

Легкие отклонения в сторону фетишизма. Более 11 % мужчин и 6 % женщин испытывали те или иные эротические переживания, связанные с фетишами. Впрочем, если использовать понятие фетиша шире, чем это принято в медицине, то есть учитывать все случаи, когда некий предмет или часть тела вызывают у человека сексуальное возбуждение, то указанный процент будет значительно больше.

Легкие отклонения в сторону садомазохизма. Если верить результатам опросов среди учащихся американских колледжей, 25–30 % юношей и девушек используют в сексуальной практике шлепки и стягивание тела различными путами. 17 % юношей и 33 % девушек, обучающихся в вузах Великобритании, практиковали удары и шлепки перед петтингом или физической близостью. Другие опросы показывают, что 14 % мужчин и 11 % женщин имеют опыт, так или иначе связанный с садомазохизмом. 11 % мужчин и женщин использовали в своей сексуальной практике «садомазохистские игрушки», включая кольца, стягивающие основание пениса и мошонку, разнообразные ремни и прочую атрибутику. Наконец, 4 % женщин и 6 % мужчин прибегали во время занятий сексом к урофилии (мочеиспускание, «золотой дождь»). Среди учащихся колледжей этот «золотой дождь» практиковали и считали приемлемым 10 % юношей и девушек. Согласно данным российских исследователей, теоретически привлекательным садомазохистский секс считают 50 % мужчин и женщин.

Сексуальные желания, связанные с групповым сексом. В ходе специального опроса в возрастной группе до 45 лет 46 % мужчин и 9 % женщин сообщили о том, что их привлекает идея группового секса. При исследовании студентов американских колледжей выяснилось, что 13 % юношей и 10 % девушек имели опыт сексуальных контактов, в которых принимали участие три партнера и более. Что касается российской статистики (здесь она имеется), тут такие данные: 14 % петербуржцев в возрасте до 30 лет участвовали в групповом сексе, а 13 % – в обмене партнершами. Здесь нужно отметить, что групповой секс, при сравнении его с традиционным сексом в паре, отличается наличием в нем элементов эксгибиционизма, вуайеризма и гомосексуальности.

Легкие отклонения в сторону зоофилии. По данным Альфреда Кинзи (которым, понятно, более пятидесяти лет), 8 % взрослых мужчин и женщин, согласно их собственному признанию, хотя бы один раз в жизни занимались сексом с животными. Впрочем, во время анкетирования современных студентов американских колледжей в эпизодах зоофилии признался только 1 % опрошенных.

Легкие отклонения в сторону эксгибиционизма. Мужской эксгибиционизм как психическое расстройство встречается достаточно редко, однако женский, напротив, довольно часто, хотя он и не носит таких «клинических» очертаний, как мужской, а потому о его существовании – пусть и в такой, латентной форме – даже не говорят. Как шутит один из американских исследователей: если мужчина в окне напротив обнажается перед незнакомой женщиной, то его арестуют за эксгибиционизм, если же женщина в такой же ситуации обнажается перед незнакомым мужчиной, то арестуют опять-таки мужчину, но уже за вуайеризм.

Другие сексуальные отклонения. В течение года вибраторы хотя бы иногда использовали 2 % мужчин и женщин, а «другими сексуальными игрушками» пользовались 1 % мужчин и 2 % женщин. Различные «игры» предлагают своим мужчинам 11 % британских женщин. Опыт «секса по телефону» в Соединенных Штатах имели 13 % мужчин и 7 % женщин. Анальный секс хотя бы изредка практикуется в 6 % гетеросексуальных пар. По данным ФБР, в США ежегодно тысяча мужчин умирает от удушения, к которому они прибегали для дополнительной сексуальной стимуляции.

На этом можно было бы закончить, но есть ведь еще и… сексуальные фантазии. Их содержание – это, конечно, совсем не то же самое, что и сексуальная практика, однако, сексуальные фантазии способны жить в человеке своей жизнью, подчас мучить его и не давать ему покоя. И в значительной части это происходит потому, что сами эти фантазии не вполне отвечают канонам «традиционной» сексуальности. Как показывают исследования, сексуальные фантазии – вещь универсальная и с точки зрения пола, и с точки зрения возраста. Причем, это далеко не всегда просто фантазия-фантазия. 71 % мужчин и 72 % женщин частенько фантазируют непосредственно во время секса с партнером, а во время мастурбации почти всегда или часто фантазируют – 89 % мужчин и 64 % женщин. С учетом всех этих данных нам стоит взглянуть на содержание этих фантазий, чтобы понять, насколько все непросто в каждом отдельно взятом сексуальном королевстве.

Если мы говорим о мастурбационных фантазиях, которые, как нетрудно догадаться, являются самыми важными, поскольку именно ими человек пользуется для психической самостимуляции, то картина выглядит следующим образом… Контакт с любимым человеком представляют 80 % женщин и 48 % мужчин. Фантазия о сексуальной связи с незнакомым человеком воодушевляет 75 % мужчин и 21 % женщин. 33 % мужчин и 21 % женщин фантазируют о групповом сексе. Секс с насилием или принуждением по отношению к себе представляют 14 % мужчин и 29 % женщин. Принуждение со своей стороны представляют 24 % мужчин и 6 % женщин. Фантазии о сексе с представителем своего пола возбуждают 7 % мужчин и 11 % женщин. Наблюдение за сексуальными действиями других людей представляют себе 35 % мужчин и 25 % женщин. 4 % женщин фантазируют о сексуальном контакте с животными. И 19 % мужчин плюс 28 % женщин представляют себе то, чего бы они никогда не стали делать в реальной ситуации.

В общем, если все это хозяйство суммировать, то выяснится, что «здоровых» среди нас – раз, два и обчелся. Разумеется, о болезни и здоровье я в данном случае говорю исключительно юмористически, но факт остается фактом – наши фантазии далеко не всегда совпадают с фактическим положением дел в нашей же сексуальной жизни. И это ведет к проблемам…

С одной стороны, возникает внутреннее напряжение, связанное с сексуальной неудовлетворенностью, с другой стороны, нарастает часто неосознанное, подсознательное недовольство партнером. Он-то не в курсе, чего бы нам хотелось на самом деле, может, мы, конечно, как-то ему и намекали, но вряд ли он понял, насколько это для нас важно. И дальше начинает подниматься как на дрожжах это самое недовольство, возникает неприязнь, раздражительность, появляется отчужденность, разгораются конфликты. В результате, «ни с чего» качество нашей сексуальной жизни снижается, а то и вовсе уходит «в аут». Формально секс есть, формально все хорошо, даже не придерешься, а претензии и вовсе не выскажешь – будут глупо смотреться. Но что-то не так, не то, плохо. Жуть – одним словом.

Но даже если партнеры все могут обсудить, разве все можно реализовать в партнерском сексе? Например, глупый получается вуайеризм, если «жертва» – сексуальный партнер в этой игре – знает о том, что за ним подглядывают. Нет ощущения остроты, напряжения от происходящего. «Специальный показ» не возбуждает человека с отчетливой склонностью к вуайеризму. И с эксгибиционизмом аналогичная история, потому как часто человеку с такой «вариабельностью» требуется нарваться на испуг «жертвы», но если партнер по сексу подыгрывает – какой тут испуг? Или тот же фетишизм: если объектом фетиша является женская грудь определенного вида и размера, а у партнерши другая – как быть? Впрочем, как правило, встретить полное понимание своей «ненормальности» у сексуального партнера не получается. Он, естественно, задается вопросом: «Чем я плох, если нужны еще какие-то прибамбасы?», расстраивается, сердится, по итогу – отказывается наотрез.

Плюс ко всему этому возникают накладки и еще более тонкого характера. Известно, что все люди делятся на группы в зависимости от значимости для них той или иной системы восприятия. Кто-то, прежде всего, «любит глазами», кто-то «ушами», кто-то «телесным контактом». Считается, что мужчины – глазами, а женщины – ушами, но это и так, и не так. «Визуалами» могут быть и женщины, а «аудиалами» и мужчины. Это достаточно индивидуальные вещи.

И вот представим себе, что один из партнеров «визуал», а другой – «аудиал», то есть одному – посмотреть, другому – послушать. Подходим к моменту близости и… «аудиал» выключает свет. Неважно, как он объясняет этот свой весьма опрометчивый поступок: неловко ему, смущается он своей наготы или стесняется выражения своего лица в момент наивысшего наслаждения. Возможно, кстати сказать, он, будучи «аудиалом», просто облегчает таким образом себе жизнь, потому как в темноте ему легче сконцентрироваться на звуках… Не важны все эти объяснения, не важны. Потому что его партнер «визуал» (тот, что «любит глазами»), теряет из поля своего восприятия все возбуждающие его стимулы – он не видит ни тела партнера, ни его нижнего белья, которое тоже может быть для него сильным стимулом, ни обстановки вокруг, которая также способна «заводить». Ничего этого не видно – и все, смолкла для него любовная песня, хотя, формально, все очень даже хорошо слышно. Но ему это неинтересно, «слышно» – это не из его репертуара.

Другая история – из серии «самых печальных на свете». Не любит мужчина говорить во время секса, ну, не работает у него артикуляционный аппарат в минуты этого сладостного наслаждения – все возбуждение сбивает сия досадная необходимость. Или женщина стесняется звуком выдать свое удовольствие, неловко ей кричать, кажется такое поведение неприличным, неэстетичным, или что-то еще в этом роде. В результате молчание… Только на сей раз это не знак согласия, а прямая дорога к разочарованию, потому что партнер или партнерша – «аудиалы». Нужно им слышать – и ахи, и вздохи, и нежные слова, и сопение, и рычание, и стоны, и клятвы верности именно в тот самый момент. Нужно! А нету. Кому-то из «аудиалов», может быть, музыка нужна, и такое случается. А им говорят: «Не включай, мне некомфортно! Я отвлекаюсь, не могу сосредоточиться». Что делать? Вроде секс есть, а настоящей радости не обнаруживается.

Наконец, разница темпераментов. Одному нужно, чтобы все под ним горело, а вокруг взрывалось, чтобы, как говорится, пули над головами свистели, а другому – тихо-мирно, без истерик, ровненько так, гладенько, с чувством, с толком, с расстановкой. Или даже не темперамент, а просто «время загрузки»: один из партнеров возбуждается в три секунды и терпеть у него нету мочи, а другому и получаса мало предварительных лобызаний, не «заводится» он с «пол-оборота». Потом, конечно, «заведется», но, как известно, дорога ложка к обеду. Если мне нужно вот так – все вдруг и внезапно, а партнеру – с подготовкой, прелюдией и романтической атмосферой, то это беда: или я тороплю, или он тормозит. И вот любят друг друга, и жить друг без друга – никак, а что ни секс – так хоть в петлю. Так что ж, нет никакой надежды на сексуальное счастье?..

Примечание:

«А лечиться будем нашим творческим коллективом…»

Сексологи не теряют надежды… Своим пациентам с такой «вариабельностью» или «асимметрией» они предлагают пройти курс так называемой «сценарно-ориентированной сексотерапии». Терапия эта парная, то есть рассчитана на двух партнеров, и проходит в три этапа.

Первый этап можно назвать просто: «А поговорить?..»

До тех пор пока в паре не озвучены сексуальные предпочтения и желания партнеров, с мертвой точки сдвинуться невозможно. Понятно, что добиться откровенности в таком вопросе – это особое искусство. Искусство объяснять, слушать и принимать. Поэтому, как правило, начинают издалека. Партнерам предлагается начать с обсуждения особенностей сексуального поведения людей не на личном опыте, но выражая при этом личное отношение к разного рода «нюансам». Как правило, для этого предлагаются фильмы эротического содержания, книги, издания. Партнеры учатся рассказывать друг другу о том, что на них произвело впечатление, какие сцены или ситуации кажутся им возбуждающими.

Дальше переходят к более интимным вещам – партнеры делятся друг с другом своим сексуальными сновидениями и фантазиями. Откровенность важна, но ни одно высказывание не должно звучать как претензия или требование. Мы просто говорим о том, что по каким-то странным, загадочным причинам доставляет нам особое удовольствие. Тут, на самом деле, решается сразу два вопроса: каждый из партнеров начинает лучше понимать собственные чувства, желания, ощущения и одновременно они больше узнают об особенностях и предпочтениях друг друга. Повышается уровень взаимопонимания в паре, у партнеров появляется особый «сексуальный язык», который помогает им общаться и обсуждать эти «непростые» темы.

В завершение данного этапа необходимо разобраться с этими пресловутыми «вариабельностями» и «асимметриями». Проблема ни в коем случае не в партнере! Просто у нас есть новые возможности увеличить степень интимности, близости, взаимопонимания в нашей паре, у нас есть шанс повысить градус взаимной удовлетворенности друг другом, мы узнаем, как мы можем доставить радость любимому человеку и сделать его более счастливым – таково общее настроение этого этапа терапии. Партнеры просто обязаны быть благодарными друг другу, хотя бы за то, что они способны на откровенность, за то, что, преодолевая все свое внутреннее сопротивление и стресс, они все-таки идут навстречу друг другу. И нужно радоваться этому взаимному движению! Обязательно.

Если задачи этого этапа решены, нужно двигаться дальше. Но прежде следует все-таки ответить себе на три вопроса: во-первых, о каких именно особенностях сексуальности каждого из партнеров идет речь, во-вторых, насколько эти, выявленные на первом этапе терапии особенности в принципе приемлемы (или неприемлемы) для участников данной пары, в-третьих, насколько эти пожелания-ожидания в принципе реализуемы. Если никаких фундаментальных проблем по всем трем пунктам не обнаружено, двигаемся дальше.

Второй этап обозначим так же просто: «Ну что, попробуем?..»

Мы предпринимаем первые, ни в коем случае не резкие и решительные, а аккуратные и даже робкие попытки опробовать то, что мы теперь понимаем как «особенности сексуальных предпочтений» друг друга. Тут должно быть больше игры, даже баловства в хорошем смысле этого слова, потому что самое главное – это доброжелательность, отсутствие напряжения и внутреннего конфликта. Если последний разрешить все еще не удалось, то переходить к «пробе пера» рановато. Партнеры должны внутренне принять свои различия, примириться с тем, что никто не идеален, но тем не плох, а… любим всяким, со всеми своими, как говорят в таких случаях, «тараканами». Часто именно в этой части обойтись без помощи сексолога-психотерапевта трудно. Кроме того, он может предложить определенные упражнения, которые помогут партнерам отрепетировать и реализовывать соответствующие формы сексуального поведения.

Впрочем, нельзя не отметить, что часто сексуальные фантазии, о реализации которых человек может мечтать годами, став явью, теряют для него всякую свою прежнюю привлекательность. То, что кажется нам прекрасным, далеко не всегда таковым оказывается, когда мы это пробуем на вкус и цвет. Иногда такая «проба пера» – тот единственный действенный способ, который помогает справиться с подобного рода сексуальной навязчивостью. Хотя есть и другой риск – в процессе «пробы» может понравиться, и понравиться очень, а дальше – распробовал, и пошло-поехало. Каким будет финал подобного эксперимента в каждом конкретном случае? Этого заранее сказать нельзя. Но с большой долей вероятности можно утверждать: если сексуальные потребности человека не удовлетворяются должным образом в данной конкретной паре (в браке), он, скорее всего, отправится на их поиски и пойдет, что называется, по рукам.

Третий этап звучит формально: «Договорные отношения – и в путь!»

Разумеется, идеальные сексуальные сценарии в паре могут и не совпадать, причем критически. Например, оба хотят быть в активной роли или, напротив, тоже оба, но в пассивной. Другой пример: у мужчины есть некие, пусть и незначительные, садистические фантазии, но для женщины роль «мазохистки» неприемлема никак, плохо она себя в ней чувствует, очень. И как тут быть? Решается этот вопрос следующим образом…

Во-первых, какие-то сексуальные сценарии могут реализовываться в игровой манере, разыгрываться. В этом случае один партнер получает удовольствие от того, что его желание хоть на какой-то процент удовлетворяется (а то и на все сто), второй – от игры. В конечном счете, в каждом из нас есть что-то артистическое, человек существо играющее, и просто нужно уметь освободить эту часть своей натуры в плоскости сексуальных отношений. Если преодолеть собственные предубеждения, какую-то свою косность, перестать стремиться к тому, чтобы твой партнер был «примерным» с твоей точки зрения, если понять, наконец, что сексуальность – это не нормы ГТО, которые нужно тупо выполнять, а пространство удовольствий, причем, разнообразных удовольствий, то в результате таких «компромиссов» сексуальная жизнь улучшится и у того партнера, который поначалу «с тяжелым сердцем» шел на этот ужасный «компромисс».

Второе – это «договорные отношения». Пара вполне может установить некий внутренний график, или даже не график (тут же многое зависит от настроения в конкретный момент и никакой «обязаловки» быть не должно), а просто некий процент от общего числа половых контактов, когда один или другой партнер имеет возможность испытать то, что доставит ему максимальное наслаждение.

О важном…

Мы еще вернемся к вопросу о том, как правильно вести беседы на эти непростые темы. Здесь же мне важно уточнить только те моменты, которые касаются особенностей сексуальности и идеальных сексуальных сценариев – ваших или ваших сексуальных партнеров.

Человек не виноват в том, что у него нестандартная сексуальность, или стандартная, но с какими-то особенностями. Плохо это или хорошо, но нас возбуждает то, что возбуждает, радует то, что радует, доставляет удовольствие то, что доставляет удовольствие. Кому-то нравятся креветки, а кому-то нет. Кто-то любит смотреть фильмы ужасов, а кто-то не любит. Кто-то ходит в оперу и находит это зрелище захватывающим, а кто-то слушает самую что ни на есть попсовую попсу и счастлив. С этим ничего невозможно поделать. Каждый из нас – это человек с набором индивидуальных предпочтений, включая, разумеется, и сексуальные. Но в последнем случае возникают проблемы, поскольку речь, как правило, идет о партнерских отношениях. Осуждать своего партнера за то, что он такой, какой он есть, – глупо. Пытаться переделать – наверное, возможно, но чаще всего абсолютно бессмысленно. Ограничивать?.. Можно, конечно, и поограничивать какое-то время, но скорее всего эффект будет временным, а потом случится то, что случится, – «кто ищет, тот всегда найдет».

Человек, обладающий какими-то сексуальными особенностями, не «преступник», а «жертва». Что я имею в виду? Вот есть у человека какие-то «тайные желания»… Он, с одной стороны, мучается из-за того, что они у него просто есть. Будучи членом общества и хотя бы отчасти разделяя его идеалы и ценности, страдает от угрызений совести – ему чего-то хочется, но он считает, что это «неправильно». С другой стороны, он, как правило, не имеет возможности эти свои «тайные желания» реализовать, ну или, по крайней мере, у него нет для этого достаточных возможностей. И что ему делать, если он влюбился? Сердцу ведь особенно не прикажешь – влюбляется оно в тех, в кого влюбляется, а невозможность реализовать свою сексуальную «вариабельность» сообщает о себе несколько позже.

Что делать? Терпеть, скрываться, ограничивать себя, испытывать, извините за термин, фрустрацию и, понятное дело, мучиться, причем, по кругу – удовлетворения нет, врать (или, по крайней мере, привирать) приходится, да и от чувства вины за эту вынужденную ложь не так-то легко избавиться. Когда тайна нашего героя (или героини), так или иначе, «вскроется», его партнер воспримет «случившееся» как личное оскорбление (даже если никакой фактической измены и близко не было). Причем понять эту «вторую половину» можно, но кто больше в такой ситуации страдает на самом-то деле? По опыту своей врачебной практики отвечу так: больше, как правило, страдает тот, кто обременен этими самыми сексуальными особенностями. А его партнер страдает тем больше, чем более он сам эгоистичен и эгоцентричен.

Если вы узнали, что у вашего партнера есть какие-то «тайные желания», не культивируйте в себе негативные чувства. Все начинается с негодования, затем следует фаза растерянности, появляется странное чувство вины, ощущение собственной неполноценности и, наконец, снова злость и отчуждение. И вся эта эмоциональная драма разворачивается на депрессивном фоне.

Почему именно такова динамика негативных чувств в подобной ситуации? Изначальное негодование – это просто защитная реакция. То, что вы узнали вдруг о партнере, – это как гром среди ясного неба. Непонятно, как на это реагировать, привычная картина мира рушится, и человек встает в защитную позу. Он негодует, он оскорблен, он ранен обманом, ему кажется, что его доверием вероломно воспользовались, водили «столько лет» за нос и так далее… Конечно, человеку, опешившему перед лицом подобных известий, приходится непросто. Но, с другой стороны, если такова реакция, то как было ему об этом рассказывать? Ну, право, не просто. Если бы он сейчас воспринял это известие спокойно, то понятно, что было глупо что-то от него скрывать. Но если реакция негативная, то скрытность его партнера весьма оправданна. Да, это нехорошо, что он скрывал какие-то свои желания, интересы и увлечения, а что было делать? Кроме того, часто люди, обладающие этой своей «вариабельностью», тщат себя надеждой, что со временем это у них «пройдет», что они обвыкнутся в новой, «нормальной» сексуальной жизни и дальше не будут испытывать такого жгучего желания переодеваться в одежду противоположного пола или изображать «раба/рабыню» или «госпожу/господина». Наконец, бывают случаи, когда тяга к тем или иным «странным играм» возникает у человека уже во время длительных партнерских отношений (в браке). У женщин, например, именно так часто и бывает.

Дальше, как я уже сказал, наступает фаза растерянности, и появляется непонятное чувство вины, ощущение своей неполноценности. Причины этих реакций, наверное, тоже понятны. Во-первых, партнер, узнавший о сексуальной «вариабельности» своей «второй половины», понимает, что его прежние представления об их отношениях были, мягко говоря, ошибочными. Впрочем, у него такое психологическое состояние, в котором полутона пропадают. Все становится или «черным», или «белым», поэтому кажется, что кругом вообще одна ложь, один обман, все неправда и верить нельзя. Как жить в мире, где все неправда, все зыбко и обманчиво? И главное – а дальше что? Непонятно. Отсюда растерянность. А растерянность превращает нас в слабых людей, которые начинают думать, что проблема в них. У кого-то это срабатывает сразу, потому что такая схема психологического реагирования для них привычна, кто-то приходит к этому постепенно, по мере усугубления депрессии. Возникает странная идея – мол, дело во мне, если бы я была распрекрасна (был распрекрасен), то ничего подобного никогда бы не случилось! Это, разумеется, глупость несусветная. Если мужчине важно, чтобы во время секса его стягивали шелковыми шарфами, то дело отнюдь не в женской красоте и привлекательности, а в этих самых шарфах-фетишах. Если женщине хочется, чтобы во время сексуального действа ее обзывали неприличными словами, дело в ее желании слышать эти слова, а не в том, какой длины половой член у ее мужа. Но состояние стрессово-депрессивное, а потому мыслительный процесс широтой и здравостью не отличается. Отсюда и выводы соответствующие – неадекватные.

Наконец, кульминация – злость и отчуждение. Если человек оказался в такой психологической ситуации и не обратился вовремя за сексологической, психотерапевтической помощью (а делают это редко, потому что «стыдно»), то поезд идет под откос – начали защищаться, начали замыкаться в себе, как в ракушке, удумали себе все, что можно и нельзя, и получаются злоба да отчуждение. Естественная динамика психических процессов: если вы начали движение «от», то вы движетесь к расставанию, если не фактическому, то, по крайней мере, внутреннему. Только движение навстречу, «к», способно в корне изменить ситуацию.

Примечание:

«Случай из психотерапевтической практики…»

Никогда не забуду почти трагикомическую историю одной своей пациентки. Статная, добропорядочная, всегда серьезная и чрезвычайно ответственная дама «за сорок» в один прекрасный момент обнаружила у своего гражданского мужа записную книжку. Телефоны в ней были без имен. Она удивилась, позвонила по одному из этих номеров и… попала в салон интимных услуг. В общем, разразился жуткий скандал. Дичайший! Она крушила собственную квартиру и требовала объяснений. Муж сдался и объяснил, впрочем, достаточно путано и двусмысленно, – те женщины делают то, чего его супруга никогда делать не станет, а ему это нужно, и потому вот такое дело. Мужчина был, понятное дело, с позором изгнан, несмотря на все возможные клятвы в верности и любви. Дальше начались страдания-мучения в точности по той схеме, которую я описал чуть выше. Ко мне эта женщина обратилась не с семейным вопросом, а по поводу депрессии и в разобранных чувствах. Причина обращения… проблемы на работе: не сосредоточиться, подчиненные смотрят косо, слез не сдержать. В общем, расклеился «железный Феликс».

Слово за слово, и на горизонте нашей беседы появился бывший муж, с которым моя пациентка уже не живет больше года, и какая-то во всем этом рассказе сбивчивость и невнятность. Допытываюсь, поскольку понятно, что время начала депрессии совпадает с этим самым расставанием. Наконец, словно нарыв вскрылся – слезы ручьем, причитания, его ругает, себя ругает. И из всего этого ясно, что любит она этого мужчину еще больше прежнего, но простить его не может совершенно, и за что, собственно, должна простить – сама не понимает. То есть, понятно, что он ходил по «борделям», но это ладно, а вот чем она так не угодила ему в сексуальных отношениях – это для нее тайна за семью печатями, и гложет ее это сутками напролет! В результате имеем то, что в психологии называется «незавершенным гештальтом», а проще говоря – незавершенной ситуацией. То есть, человек не может психологически из этой проблемы выбраться, потому что точки над «i» не поставлены. Начинаем ставить…

Разыскать бывшего гражданского мужа было несложно – моя пациентка прямиком отправилась к его маме, где, собственно, его и обнаружила. Он был счастлив, стоял на коленях, клялся в любви и просил прощения. В общем, помирились, но камень как лежал на сердце, так и лежит… В общем, перешла она к главному – спросила, что для него так важно в сексе с этими женщинами. Мужчина отказывался что-либо говорить, уверял, что она его не поймет и не простит, и что вообще он не может ей об этом рассказывать, потому что это ужас – «безумие», «помутнение рассудка», «болезнь» и так далее. Но она продолжала настаивать, и он показал ей женские платья в своем шкафу. Она, разумеется, ничего не поняла. Решила, что у него женщина живет. Короче говоря, разговор этот окончился вторым грандиозным скандалом.

Все эти эмоции были доставлены мне в целости и сохранности к очередной нашей встрече. Моя пациентка сокрушалась, что теперь она и вовсе ничего не понимает, и ругала его – как он мог показывать ей платья своей подруги и так далее. В ответ на все это я спросил у нее, что она знает о трансвестизме, на что получил ответ, что это «гомосексуалисты, которые переодеваются в женскую одежду». Мне пришлось несколько «скорректировать» эти ее представления о данном виде сексуальной «вариабельности». Она долго удивлялась, не понимая, как мужчина может получать удовольствие просто потому, что он переодевается в женскую одежду. И удивилась еще больше, когда я предложил ей такую версию событий: платья в его шкафу – это предметы, необходимые ее бывшему гражданскому мужу для сексуального возбуждения. «Вы хотите сказать, что он в это одевается?!» – воскликнула она. Моя реакция была сдержанной…

Следующий раунд ее переговоров с экс-супругом начался достаточно холодно. Взгляд «бывшего» был уставшим и потухшим, теперь мужчина был абсолютно уверен, что дальнейшие переговоры ни к чему хорошему не приведут – эта женщина, как бы он ее ни любил, просто не способна понять его «стыдного секрета». Но, к его великому удивлению, она все поняла. Точнее сказать, изложила ему ту версию происходящего, которую мы с ней обсуждали на наших психотерапевтических занятиях. Мужчина испытал культурный шок и долго не мог поверить в то, что это говорит его бывшая жена. По его логике, она просто не могла так рассуждать! Сдержанно, спокойно и вполне доброжелательно она сообщила ему о том, что знает о трансвестизме, и что если у него «это», то надо было так ей прямо и сказать. Но «так прямо» сказать он не смог даже после подобной тирады, а потому буквально на следующий день они предстали передо мной вдвоем.

Конечно, у нас ушло какое-то время на то, чтобы все это понять и осмыслить. Моей пациентке понадобилось время, чтобы все это, как говорится, переварить, ему – чтобы перестать ее бояться. Потом были робкие попытки адекватно воспринять то, что может происходить между ними, с учетом этой «вариабельности». Начали с малого – надетых им в ее присутствии женских туфель, потом были еще какие-то предметы женского гардероба. Ничего жуткого и критического, но для него это значило чрезвычайно много, а для нее все это стало поводом переосмыслить собственное отношение к этому мужчине. Да, она любила его и хотела, чтобы он не чувствовал себя несчастным. Если для этого нужно было несколько «скорректировать» свои представления о «правильном» сексуальном поведении мужчины, то она готова была это сделать. Качество их сексуальных отношений стало не только не хуже, но на порядок лучше. Спустя примерно полгода они счастливо венчались. А эти игры случаются в их семье не чаще, чем один-два раза в месяц, а в остальном – совершенно «правильная» и удовлетворяющая обоих супругов сексуальная жизнь.

Третий этап диагностического исследования, которое проводит врач-сексолог, вероятно, многих повергнет в недоумение. Да, вот он выяснил – его ли это пациент или обратившегося не по адресу надо перенаправить – к урологу, гинекологу, невропатологу, эндокринологу, психотерапевту. После этого сексолог определил, какова сексуальная ориентация обратившегося, есть ли у него какие-то особенные сексуальные предпочтения и тому подобные разности. Что еще может быть нужно? Кажется, все, пора приступать к делу, то есть, лечению. Ан нет. Теперь врач-сексолог должен решить еще одну задачу – а не симулянт ли перед ним?

Этот вопрос кажется катастрофической глупостью. Понимаю… Какой смысл симулировать заболевание у врача, которому ты платишь за визит из собственного кармана? А большинство сексологов работают вовсе не по системе обязательного медицинского страхования, так что раскошелиться придется. И в чем тогда вообще смысл такого визита, если у тебя, на самом деле, все в порядке? Справку о временной нетрудоспособности в связи с приступами импотенции и аноргазмии тебе вряд ли выпишут… В общем, бред. Сумасшедшие эти господа сексологи, честное слово! Таковой, вероятно, должна быть реакция на данный «сексологический» вопрос, но она неверна в корне.

Дело в том, что сексологические проблемы, действительно, в ряде случаев (причем, в очень большом ряду) являются мнимыми, по сути – надуманными. Их так официально и именуют: «мнимые половые нарушения». Человек, у которого на самом деле все в порядке, частенько неадекватно оценивает свою ситуацию и полагает, что в действительности проблемы у него есть, и большие.

Какие, например? Например, мужчине может казаться, что у него «это» случается редко, и не потому, что нет возможности, а потому, что просто не получается – не тянет, не возбуждается, не случается. Или слишком быстро, или слишком медленно. Или изъяны какие-то имеются… Женщина может впасть в растерянность, посчитав себя нимфоманкой, хотя на самом деле даже не знает толком, что это такое. Мужчина может переживать, что с ним что-то не так, потому как жена редко бывает ему рада и никогда не проявляет инициативы. В общем, возможны разные «фокусы» мышления, вызванные, в первую очередь, недостаточной информированностью о том, что такое половая конституция, нормальная половая жизнь и так далее.

Вот, собственно, об этом и пойдет речь в этой главе…

Ты скажи, сколь те надо?!

Начну с одного забавного случая… Это было году в 2000-м или в 2001-м, я тогда руководил Санкт-Петербургским городским психотерапевтическим центром. Раздается звонок из Комитета по здравоохранению города (такое у меня было начальство на тот период), и просят меня проконсультировать сына одного высокопоставленного чиновника. Настолько высокопоставленного, что я до сих пор не знаю, чей это был отпрыск двадцати одного года от роду. «По какому вопросу?» – спрашиваю. «По поводу импотенции!» – отвечают заговорщицки. Страшное дело. Консультацию обставили в лучших традициях секретности и конспирации – все-таки такой интимный и трагический вопрос!

Парень выглядел так, словно ему смертный приговор подписали. Я, признаться, глядя на него, даже перепугался. Слово за слово, началась беседа, я пытаюсь выяснить, в чем проблема, собственно, – когда, как, почему? И понимаю, что ничего не понимаю. Половая жизнь регулярная, даже очень – каждый день! Я говорю: «А мне сказали, что вы по поводу импотенции?» – «Да, – отвечает. – Я по поводу импотенции». Я на него уставился в легком недоумении… Может, он слова путает? А он и говорит: «Доктор, я раньше сразу и второй раз мог, и третий. А теперь только один раз – и все, больше не хочу!» Вот такие трагические бывают истории!

«Лечение» этого сановного отпрыска, как вы, наверное, догадываетесь, было нехитрым: я попытался объяснить молодому человеку, что пора его юношеской гиперсексуальности прошла и дальше, извините, будет только «хуже». В целом же, он на момент своего обращения к «сексологу» находился, если так можно выразиться, «в прекрасной боевой форме». Можно ли сказать, что он симулировал свой недуг? И да, и нет. С одной стороны, никакой патологии у него, разумеется, не было, а потому перед нами, по большому счету, чистой воды симуляция. С другой стороны, молодой человек был не в курсе того, что такое нормальная сексуальность, находился в сфере каких-то мифов и предрассудков, что и вызвало его неадекватную оценку. Поэтому, с этой точки зрения, симулянт из него, понятное дело, получается сомнительный.

Конечно, этот случай больше похож на анекдот и банальным его назвать трудно, но проблема действительно существует: мужчины, как, впрочем, и женщины, часто становятся жертвами своих собственных неоправданных ожиданий, порожденных некими общественными мифами и личными заблуждениями.

Интенсивность половой жизни (поллюции, эротические сны, мастурбация, коитусы и т. п.) варьируется от человека к человеку, от состояния этого человека сегодня к состоянию этого же человека завтра, от возраста к возрасту и от обстоятельств к обстоятельствам. Не существует единых для всех людей норм сексуальной активности, и даже возрастные «нормы» здесь весьма относительны. Никто никогда не скажет вам, сколько именно вам следует заниматься сексом. Секс должен приносить удовольствие, если же вы начнете «переедать», то жить вам станет тяжко, а если будете «недоедать», то неспокойно.

Кроме того, если мы говорим о восприятии человеком своей сексуальной жизни, имеет значение его субъективная удовлетворенность сексом. Ведь секса в жизни человека может быть формально «много», но при этом он не будет вызывать того эмоционального отклика, который ему действительно нужен. Оргазм, как известно, оргазму рознь. Сексуальная разрядка, полученная на пике влюбленности, и та же сексуальная разрядка, но в периоде «рутинизации» сексуальной жизни в паре, – это две совершенно разные вещи. Впрочем, к этому вопросу мы вернемся чуть позже, а сейчас обратимся к проблеме «интенсивности половой жизни» как таковой.

Примечание:

«Подростковая гиперсексуальность…»

Пик сексуальной активности, как правило, приходится на молодой возраст, а подростки зачастую и вовсе переживают самый настоящий «гормональный бум». Но юношеская гиперсексуальность связана не столько с гормонами, сколько с психологическими факторами. Подростки воспринимают секс как «запретный плод», а неизведанное манит и возбуждает. Когда они получат достаточный сексуальный опыт, а сексуальные отношения станут для них обычным и привычным делом, то весь этот «флер очарования» рассеется, как дым. Они будут «заниматься сексом» с той же рутинной «необходимостью», с которой они едят, пьют или, к сожалению, выпивают.

Некоторых, впрочем, такая перемена беспокоит. Например, в свои 17 лет перевозбужденный юноша мог осуществлять несколько половых актов за ночь, а в 21 он вдруг понимает, что одного ему оказывается вполне достаточно, и он начинает тревожиться – не случилось ли у него «снижения сексуальности». На самом деле у него произошло снижение не сексуальности, а гиперсексуальности, что и закономерно, и даже хорошо.

Кроме того, он может не учитывать в таких условиях и еще одного важного момента: раньше его «сексуальные встречи» происходили реже, носили нерегулярный характер, а сама половая активность дополнительно стимулировалась факторами новизны или опасности (страх «разоблачения» родителями и т. п.). Теперь, когда секс стал более или менее регулярным, стал, так сказать, прозой жизни, появилось много других проблем и интересов, а какая-либо естественная «дополнительная» стимуляция исчезла, его сексуальная активность благополучно стала приходить в норму, которая, конечно, ниже «нормы» эпохи «гормонального бума».

Сексуальная гиперактивность подростков часто имеет невротическую природу. Некоторые юноши пытаются доказать себе и окружающим, что они уже не «мальчики», и с этой целью постоянно меняют партнерш, устраивая заочные соревнования со сверстниками на количество осуществленных за ночь «бросков». Девочки иногда протестуют подобным образом против родительского давления. Оба этих варианта сексуального поведения вряд ли оправданны, поскольку и сексуальные, и психологические комплексы нужно изживать, а не идти у них на поводу. Впрочем, не всем удается справиться с этими юношескими «тараканами», и они – эти «тараканы» – благополучно мигрируют из молодости в зрелость. Поэтому, если мы говорим о мнимых половых расстройствах, внимание нужно обратить на следующее. Мнимые половые расстройства зрелых людей уходят корнями если не в детство (что тоже бывает), то, по крайней мере, в эту самую пору юности. По сути, происходит формирование невроза, который дальше будет мучить человека по полной программе, при том, что с сексуальностью как таковой у него, в принципе, все в полном порядке.

Не удержусь, чтобы не привести здесь небольшую цитату из научной работы замечательного российского сексолога Михаила Васильевича Екимова: «Предъявление к себе чрезмерных требований может быть обусловлено невротической ситуацией с гиперкомпенсаторным поведением. В основе такого невротического поведения может лежать глубинное чувство тревоги и неуверенности в своей мужской состоятельности, в необходимости доказывать себе и другим свою мужскую силу (самоутверждение), боязнь не удовлетворить женщину и быть ею отвергнутым (боязнь одиночества), эдипово стремление заслужить похвалу и признание женщины (“матери”), символическая победа над конкурентами-мужчинами, борьба со своими латентно-гомосексуальными стремлениями и усиленное подтверждение своей гетеросексуальности. Это далеко не полный перечень подспудных причин для гиперкомпенсаторного поведения у мужчин». Добавлю от себя: и произрастает все это богатство невротических реакций, а, соответственно, и мнимых половых нарушений – из юности, которую мы все так любим называть самым «счастливым периодом нашей жизни». На самом деле, субъективного «счастья» в юности не так много, как того, наверное, хотелось бы, и в значительной степени именно потому, что пора сексуального становления – это путь, полный психологических проблем, стрессов и разочарований.

И еще одна деталь… Часто молодые люди (юноши и, в меньшей степени, девушки), находясь в кругу своих сверстников, или значительно преувеличивают объемы своих «сексуальных подвигов», или же и вовсе хвастаются тем, чего никогда не было. У молодых людей, которые слушают подобные россказни, может возникнуть ощущение, что они безбожно «отстают» от своих «братьев по разуму» в объемах и качестве «проделанной работы». Что ж, если здесь и есть какое-то отставание, то оно, как правило, не в «работе», а «разуме», точнее – в изобретательстве и фантазерстве. Да и о сексуальной жизни взрослых у подростков складывается превратное мнение, они явно преувеличивают значение секса в жизни взрослых людей. Впрочем, есть и взрослые люди, которые преувеличивают его значение в своей жизни, они-то, собственно, и вводят подростков в подобное заблуждение.

В России средний возраст вступления молодых людей в сексуальные отношения колеблется около 15–16 лет, но это только «средний возраст» – он не оптимальный и уж точно не обязательный. Замечу, что в Швеции – этой «продвинутой» (в сексуальном смысле) стране, где уроки по «сексу» проходят в среднеобразовательных школах уже 25 лет – средний возраст вступления молодых людей в сексуальные отношения равен 18 годам! И чем дальше, тем он больше увеличивается. Подростки начинают понимать, что опоздать со вступлением в сексуальные отношения нельзя, а вот неоправданно поторопиться можно. Да и куда спешить, если вся жизнь впереди, а кроме секса в ней есть и еще много самых разных вещей, которые следует успеть сделать, и сделать как следует.

Девушки, как правило, вступают в половую жизнь позже юношей. Юноши стремятся к сексуальным отношениям чаще всего «из интереса» (хотят себя проверить), ну и по невротическим механизмам, конечно, чтобы «от других не отстать», «мужчиной стать» и чтобы никто о них ничего «такого» не сказал. Глупость, конечно… Девушки чаще вступают в сексуальные отношения, испытывая к своему первому партнеру чувство, и это правильно. Когда мужчина хочет переспать с женщиной из одного только «спортивного интереса», он тем самым унижает и ее, и себя, а это нехорошо, не по-мужски.

Сексуальная кривая

Итак, интенсивность половой жизни не является величиной постоянной и зависит от целого ряда самых разных факторов. Она снижается у людей, которые переносят большие умственные или физические нагрузки, страдают каким-нибудь заболеванием – как физическим, так и психологическим (снижение сексуальной активности, например, почти всегда сопровождает депрессию), принимают лекарственные средства, которые по механизму своего действия влияют на половое влечение. С другой стороны, половую активность стимулируют такие факторы, как влюбленность, появление нового полового партнера, увеличение общего физического тонуса в связи с хорошим отдыхом, банальное улучшение бытовых условий (отдельная квартира) и так далее. Но, наверное, главными факторами являются все-таки возраст и половая конституция. Вопрос половой конституции мы осветим чуть позже, а сейчас о возрасте и его взаимосвязи с сексуальными успехами…

Всякий раз, когда я говорю на эту тему, мне вспоминается достаточно глупая ситуация, в которой я оказался, будучи еще никому не известным «Андреем Курпатовым, психологом». На самом деле, я не психолог и никогда им не был, но прежде одно название моей профессии – «врач-психотерапевт» – повергало журналистскую братию в паническое состояние, а потому меня тут же переименовывали в «психолога» и, что меня всегда удивляло, сразу же успокаивались. Так вот… Мы тогда готовили мой первый – пилотный – выпуск программы «Доктор Курпатов», еще на канале ТНТ. И чтобы к нам пошли герои, нужно было как-то предъявить меня народу – вот, мол, есть такой доктор-психолог, приходите. Соответственно, и отправили меня для «промоушена» на ток-шоу «дружественного канала» в качестве «эксперта» (как они любят в таких случаях говорить).

Тема была, конечно, «оригинальная» – неравные браки. Две дамы, работающие в дневном эфире, показательно разбирают какую-то историю подставной «брошенки», которая, якобы, влюбилась в молодого мужчину. По легенде, она прожила с ним несколько лет, несмотря на пятнадцатилетнюю разницу в возрасте, а потом он, такой нехороший, ее бросил. Актриса выдавливала из себя слезы страдания, приглашенные звезды глубокомысленно обсуждали ее «трагедию» – одни, как и положено в таких случаях, осуждали героиню, другие, соответственно, поддерживали. Ведущие, четко следуя сценарию, задавали участникам программы псевдокаверзные вопросы. В общем, все происходило в лучших традициях ток-шоу «для домохозяек». Наконец мой выход. Поскольку мне отведена роль эксперта, я должен был занять место на центральном диване и озвучить свой вердикт.

Первое, о чем меня спрашивают, – это о сексе: мол, какой может быть секс в неравном браке, когда женщина старше мужчины? Это же ужас что такое! – читалось в лицах вопрошавших меня ведущих. Я пожимаю плечами и говорю, что никакой трагедии в такой ситуации не обнаруживаю, поскольку, в целом, в таких парах сексуальные отношения как раз близки к идеалу.

Все дело в том, что женская чувственность и способность к получению удовольствия от сексуальных отношений с возрастом растет, увеличивается, причем очень постепенно. А мужская сексуальная потребность, напротив, в молодые годы выходит на пик своей интенсивности, а затем плавно, но весьма заметно снижается. В результате получается, что, когда женщине, например, тридцать пять, а мужчине двадцать, они находятся в некой точке соответствия друг другу по этому параметру, одинаково нуждаются в сексе и одинаково его ценят.

Разумеется, это не означает, что мужчины, по преимуществу, будут стремиться к сексуальным отношениям с женщинами, которые старше их по возрасту, как раз наоборот. Но то, что гармония по параметру интенсивности сексуальной потребности в такой паре в среднем выше, чем у пары сверстников, – это факт бесспорный. Если же речь идет о мужчине, который старше женщины на двадцать лет, – это другое дело (по крайней мере, если рассматривать данный вопрос стратегически), но в случае, когда женщина старше, – тут все естественно и удивляться нечему. Грубо говоря, молодому мужчине легче в сексуальном плане с более зрелой женщиной, нежели со сверстницей, которая пока еще не способна к такому самораскрытию в сексе, как ему бы того хотелось.

Но это я сейчас все так складно и ладно рассказываю. На той программе моя речь ручейком отнюдь не лилась… Почему? По причине нервного срыва одной из ведущих. Ее напарница в свое время вела ток-шоу на сексологические темы и, хотя энтузиазма ученых никогда не разделяла, привыкла к любым неожиданностям из области развенчания тех или иных пуританских мифов. А вот вторая ведущая оказалась в таких вопросах неопытной и просто залилась истерическим смехом. Она прерывала каждое мое предложение выкриками: «Что вы такое говорите?! Боже, не могу поверить! Вы серьезно?!» и так далее в том же духе. Я, признаться, был озадачен, но делать нечего – психотерапевтическую помощь в такой ситуации оказать крайне затруднительно. В общем, все это как-то закончилось с горем пополам, я выдохнул и вдруг наблюдаю эту ведущую, которая идет ко мне навстречу, раскидывает руки и чуть не кричит: «Ну вы, молодой человек, меня рассмешили!» После этого строит непонятную гримасу и исчезает в пространстве.

Естественно, есть вещи из области сексологии, которые могут вызывать у людей смешанные чувства. Смех, например, тем более надрывный, нервный, «задыхающийся», часто является способом психологической защиты – человек как бы отгораживается от ситуации, «выпрыгивает» из нее. Когда мы сталкиваемся с чем-то, что нас подсознательно пугает, у нас рефлекторно перехватывает дыхание, и смех – это попытка выдавить из себя этот «запертый» в напряженной грудной клетке воздух. В общем, в нервных реакциях на сексологическую тематику нет ничего странного. Скорее, такие реакции можно считать симптоматичными, интересными с диагностической точки зрения…

Впрочем, возможно, моя собеседница смеялась просто потому, что находилась в убежденности, что мужчине не важно, какая перед ним женщина, главное, чтобы она была моложе? Очень может быть. В конце концов, весь модный глянец живет этой абсурдной иллюзией, успешно скармливая своим доверчивым читательницам «формулу» красоты и молодости, ну и, разумеется, все сопутствующие к этому делу товары. Да, для большинства мужчин молодость сама по себе привлекательна – спору нет. Но внешняя привлекательность партнерши и впечатление, которое можно получить от секса с ней, – это совсем не одно и то же, и зависимость тут отнюдь не прямая. Юность и свежесть может привлечь, но если любви не возникнет, а секс будет холодным и сдержанным, то второй раз уже не захочется. При этом женщина, которая не отличается особенными физическими данными или отчаянной юностью, может так, выражаясь современным языком, «зажечь» в постели, что мужчину потом будет за уши не оттянуть.

Кому-то, наверное, может показаться, что я отвлекся от темы, но это не так. Когда мы говорим об интенсивности половой жизни, речь идет не о банальном «количестве», а о физиологической потребности. И понятно, что если у мужчины пик этой физиологической потребности приходится на раннюю молодость, а у женщин – на четвертый десяток, то «сексуальных проблем» просто не избежать. Ведь что получается? Сначала мужчине «одного надо», и женщина в нем разочаровывается, а он, в свою очередь, не получает того, чего ждет, и тоже «затаивает». Проходят годы, и женщина переходит в разряд тех, кому «больше надо», а мужчина, с одной стороны, уже не так этого хочет, а потому раздражается, с другой стороны, у него теперь есть возможность отыграться за свою неудовлетворенную юность, поквитаться – мол, ты раньше, когда мне это было надо, не хотела, а теперь, когда тебе вдруг почему-то стало нужно, я должен стараться – нетушки.

Понятно, что далеко не во всех семьях супруги готовы и вообще способны обсуждать подобные проблемы, часто они даже не предъявляют друг другу никаких «претензий», а списывают возникающие проблемы на другие, сторонние факторы. Но ситуация эта – проговаривают ее или нет – до банальности стандартная. Не случайно, если мы посмотрим на социальное поведение мужчин и женщин в молодости и в зрелости, то увидим прямо противоположную картину. Молодость – это когда мужчины «бегают» за женщинами, а зрелость – когда женщины начинают «бегать» за мужчинами.

Итак, завершая разговор об интенсивности половой жизни у мужчин и женщин в зависимости от возраста, можно сказать следующее. Совокупный объем «секса», в который готовы вступить молодые женщины, меньше того, на который претендуют мужчины этой возрастной группы, а потому возникает дефицит «предложений» со стороны женщин, женщины оказываются более востребованы и их ценность возрастает. Но проходит каких-то пятнадцать-двадцать лет, и ситуация в корне меняется: теперь мужчины нуждаются в меньшем количестве секса, поскольку пик их «сексуальной кривой» пройден, а женщины, которые к этому моменту только на свой пик поднялись, напротив, рассчитывают на большее, то есть теперь возникает «мужской дефицит секса». Соответственно, в зрелые годы возрастает ценность мужчин на рынке межполовых отношений[7].

И все было бы ничего, если бы этот «конфликт интересов» был бы осознан и не превращался в инструмент для взаимного выяснения отношений. Но, к сожалению, именно так и происходит: молодые женщины обвиняют мужчин, зрелые мужчины без зазрения совести изменяют своим «вторым половинам». Это просто какой-то злой рок: в молодой возрастной группе ценность женщин выше, а женщины потому становятся претенциозны и конфликтны, когда же с годами возрастает ценность мужчин – последние имеют дополнительные внутренние основания для того, чтобы изменять своим «вторым половинам», объясняя это тем, что их – мужчин – прежде не ценили и недолюбили.

Интенсивность половой жизни

Теперь обратимся к вопросу интенсивности половой жизни представителей нашего с вами вида, учитывая параметры возраста, а также срок супружества (что, как нетрудно догадаться, также имеет большое значение). В конце концов, существуют же некие стандарты! Понятно, что все люди разные, но ясно и то, что какие-то «средние» значения все-таки существуют. Как говорят в таких случаях мои коллеги-терапевты – то, что случается чаще, случается чаще. Но тут возникает проблема психологического свойства… У нас, как я уже говорил во введении к этой книге, есть определенные ожидания от своей сексуальной жизни, точнее, даже не так… У нас есть представления о том, какой она должна быть. И большинству из нас кажется, что у других она как-то лучше. Поэтому, когда стали появляться первые исследования, в которых изучалась та самая статистика, ученые не знали, как им быть: сказать как есть – не поверят, не сказать – нарушить главный принцип научности, погрешить против истины.

Начнем с данных, которые приводятся в научных работах, освещающих половую жизнь наших заокеанских соседей. Итак, средние цифры половой активности взрослых людей в США таковы: в первые 2 года брака 3 раза в неделю и чаще сексуальные отношения между супругами происходят только в 45 % семей, от 1 до 3 раз – в 38 % семей, от 1 до 4 раз в месяц – в 11 %, менее 1 раза в месяц – в 6 %. Как вы понимаете, эти данные трудно назвать оптимистичными. Если браку от 2 до 10 лет, ситуация еще менее радужная: только в 27 % семей секс бывает чаще 3 раз в неделю, в 46 % он случается от 1 до 3 раз в неделю, в 27 % семей – 3 раза в месяц и менее.

Теперь посмотрим на эту информацию с другого ракурса. Ритм половой жизни женщины зависит от мужчины – не испытывая сексуального желания, женщина физиологически способна вступать в половой контакт, а мужчина – нет. Поэтому тот факт, что 27 % мужчин после 30 лет, 38 % мужчин после 40 лет и 48 % мужчин после 50 лет имеют проблемы с потенцией, актуален не только с той точки зрения, что у мужчин имеют место сексуальные проблемы, но и с той, что женщины из-за всего этого оказываются ограничены в своих «сексуальных правах». Отечественные сексологи с абсолютной уверенностью утверждают, что средняя частота половых контактов женщин составляет в начале супружества (это в возрасте около 20 лет) 2,8 раза в неделю, в 30 лет – 2,2 раза, в 40 лет – 1,5 раза, в 50 лет – 1 раз, в 60 лет – 0,6 раза в неделю. При этом ученые почти полностью уверены в том, что с увеличением срока супружества роль женщины в сохранении сексуальной гармонии с мужем возрастает. На вопрос – почему это так? – отвечают данные другого исследования…

Как вам кажется, кто должен играть активную роль в сексе, кто должен быть заводилой и инициатором? Женщины, скорее всего, ответят, что мужчины. По данным специальных исследований, такой точки зрения придерживаются три четверти женщин. И, наверное, они сильно удивятся, узнав, как на этот вопрос отвечают мужчины… Только треть мужчин разделяют их позицию. При этом, аж каждый пятый мужчина отводит активную, инициирующую роль в сексе женщинам, а половина мужчин уверены в том, что в этой части ответственность должна быть разделена поровну.

С учетом же того, что мужская сексуальность с возрастом благополучно идет на спад, а женская способность к оргазму (соответственно, удовлетворенность от секса и потребность в сексе) с годами только возрастает, понятно, что женщина или начинает активнее сподвигать мужа к сексу, или остается ни с чем. Наличие такой активности со стороны женщины способно притормозить мужчину в его инерционном движении к сексуальному нулю (в желании постепенно снизить количество половых актов со своей давней партнершей, а то и вовсе уйти в сексуальный анабиоз). И этот вывод – вовсе не следствие какого-то пессимизма. Данные одного из исследований говорят следующее: 4 раза в неделю и чаще – это сексуальный ритм лишь 8 % мужчин, меньше четверти мужчин готовы заниматься сексом 2–3 раза в неделю, еще 40 % делают «это» только несколько раз в месяц, а остальные еще реже.

Понятно, впрочем, что когда речь идет об активной, инициирующей роли – это вовсе не значит, что женщина должна превратиться в командира сексуальной роты: «А ну, равняйсь! Смирно! В постель шагом марш! К исполнению своих сексуальных обязанностей на три счета готовьсь! Ать-два!» Ну, нет, разумеется… Тут активность – не просто предложение и ни в коем случае не ультиматум с угрозами, а скорее сообщение о своей готовности, о своем чувственном возбуждении, о том, что партнер так прекрасен и возбуждающ, что с этим ничего не поделать, остается только двинуться в направлении супружеского ложа и отдаться любви и ласке.

Только что я обмолвился, что, мол, способность женщин к переживанию оргазма с годами возрастает. На самом деле, это тема отдельного разговора, до которого мы еще не дошли, но здесь этот факт важен для адекватного понимания того, в чем заключаются подлинные «реалии» сексуальной жизни, в отличие от эротических фантазий нашей общественности на соответствующие темы. Так вот, оргазмическая активность нарастает у женщин постепенно, достигая своего апогея лишь к 35 годам. Немецкие сексологи в процессе своих исследований получили такие результаты: в течение первого года половой жизни лишь 19 % женщин начали испытывать оргазм, в течение второго года – 15 %, третьего – 11 %, на четвертом-пятом году – 14 %, шестом-девятом – 11 %, на десятом году и позже – 9 % женщин. По данным отечественных исследователей, куда более оптимистичным, за первые три месяца после замужества оргазм испытывали 22 % женщин, к концу первого года – 42 %, к пяти годам замужества – 72 % и свыше 10 лет – 89 %.

Данные российских исследователей выглядят более жизнерадостными, нежели выводы, сделанные немцами, однако назвать эти показатели прекрасными как-то язык не поворачивается. Все-таки остается еще 11 % женщин, которые даже спустя 10 лет после начала супружеской жизни не знают, что такое оргазм, а те 89 %, которые знают, отнюдь не всегда его испытывают. В сексологическом исследовании, которое было проведено в США в середине 70-х годов прошлого века, выяснилось: женщины в супружеских парах в 70 % случаев не испытывали оргазма во время традиционного полового акта. По данным знаменитого американского сексолога Альфреда Кинзи, 17 % женщин не испытывали оргазма даже через пять и более лет после начала половой жизни. И даже если за последние тридцать лет ситуация изменилась, очевидно, что проблема настолько велика и серьезна, что считать «дело закрытым» пока, мягко говоря, рано.

Беглый и пусть даже самый поверхностный анализ этих данных приводит к мысли о том, что наши идеалистические представления о сексуальной активности представителей нашего вида плохо соотносятся с реальным положением дел. Однако человек оценивает свою сексуальную жизнь вовсе не тем способом, которым следовало бы – глядя в справочник и заглядывая в научную монографию. Нет, он оценивает ее основываясь на тех представлениях, которые у него есть. А в системе этих представлений, как мы уже с вами говорили, господствуют самые разнообразные мифы.

Нам хочется, чтобы о нас думали как об очень сексуальных и сексуально востребованных персонах, а поэтому мы традиционно – национальная забава такая – преувеличиваем свои успехи на сексуальном фронте. И вот так, по кругу, мы вводим друг друга в заблуждение, после чего возвращаемся к собственному «корыту» и хватаемся за голову – боже-боже, моя сексуальная жизнь не удалась! Все как в известном мультике про тощую и еле живую корову, которую никто не хотел покупать, пока продавец не наврал про нее с три короба. Впрочем, увидев, какой она вызвала спрос после этой промоакции, хозяин коровы сам отказался ее продавать – мол, такая корова нужна самому! Так же и с сексом – сначала расскажем, какой он у нас замечательный, а потом хватаемся за голову, когда понимаем, что он вовсе никакой не «замечательный».

В действительности мы часто имеем если не прекрасную, то уж точно более чем удовлетворительную сексуальную жизнь (которую, конечно, всегда можно совершенствовать и улучшать), но не хотим в это верить и впадаем в разного рода самобичевания. Сравнения с идеалом не выдержит ни одна, даже самая распрекрасная реальность, однако и после этого сравнения, сколь бы прекрасной она ни была, наша реальность покажется нам пресной и безвкусной. Иными словами, лучший способ перестать получать наслаждение от жизни – это сравнить ее с жизнью идеальной: все сразу станет плохо.

Не возникшая моментально, «по заказу», эрекция, или менее напряженная, чем обычно, способна повергнуть в ужас любого мужчину, лишенного психической адекватности. Период, когда у женщины не происходит такого же количества сексуальных разрядок, как обычно, способен вызвать у нее чувство, что жизнь не удалась совершенно. И это, конечно, не сексуальное расстройство, а мнимое сексуальное расстройство, бороться с которым можно лишь одним-единственным образом – возвращая головной мозг в область здравого смысла.

Примечание:

«Влюбленность… сказывается на общих показателях»

Вероятно, некоторых могут смутить эти данные об интенсивности половой жизни мужчин и женщин, и, как правило, это недоумение объясняется следующим обстоятельством. Дело в том, что влюбленность – как психофизиологическое состояние – является сильнейшим катализатором сексуальной активности человека. Поэтому одно дело, когда мы говорим об интенсивности половой жизни в парах с солидным стажем совместной жизни, и совсем другое, если мы говорим о паре любовников, находящихся в расцвете своих отношений. По данным самых разных исследований, чувство страстной, пылкой влюбленности недолговечно. Большинство ученых сходятся во мнении, что такая любовь (и повышенная сексуальная активность, соответственно) живет несколько месяцев и редко когда тянется дольше двух-трех лет. Этим объясняется и тот факт, что пик разводов приходится на 3–4-й годы супружества, а в первые три года вероятность развода как минимум в два раза выше, чем, например, с пятого по восьмой.

Эволюционные психологи – специалисты, которые занимаются анализом поведения человека с точки зрения его эволюционного развития и в сравнении с поведением животных – считают, что такая продолжительность любовной страсти имеет вполне понятное объяснение. Несколько месяцев необходимо для того, чтобы самка в паре гарантированно забеременела, а три-четыре года – это период, достаточный для того, чтобы женщина не только забеременела, но и успела выносить ребенка, а он, в свою очередь, обрел некую автономность. С того момента, когда ребенок научается самостоятельно передвигаться на своих двоих, вероятность того, что она сможет в условиях дикой природы (именно в таких категориях рассуждают эволюционные психологи) взрастить его самостоятельно, кратно увеличивается. Именно поэтому, с точки зрения указанных специалистов, именно такая продолжительность влюбленности у представителей нашего вида и зафиксировалась эволюционно. Мужчина перестает быть жизненно необходимым младенцу, а потому природа освобождает его от любовной зависимости и отпускает на все четыре стороны, чтобы он «осчастливил» потомством какую-то другую женщину.

В периоде страстной влюбленности человек движим относительно долгосрочной и стойкой сексуальной доминантой. Но, как мы уже поняли, ничто не вечно под луной, и у этой нейрофизиологической доминанты есть свой «срок годности». Когда она прекращает свое существование, в дело укрепления отношений между партнерами включаются другие механизмы – привычка, чувство человеческой симпатии, ощущение психологической близости и так далее (или не включаются, и тогда расставание неизбежно). Так или иначе, но привычка, человеческая симпатия и психологическая близость – это, как мы понимаем, вовсе не сексуальные стимулы. Партнеры занимаются сексом не потому, что они «горят», а просто потому, что у них есть соответствующая потребность. Мы испытываем потребность в пище – вкусна она или нет. Если вкусна – то мы, возможно, будем есть больше, чем нам нужно, а если не вкусна – то только для того, чтобы утолить физиологический голод. С сексуальностью примерно та же история.

В свете всех этих данных мы, возвращаясь к смущению и недоумению, которые могут быть вызваны информацией о невысоком среднем уровне интенсивности половой жизни мужчин и женщин, понимаем: если человек живет от одной влюбленности до другой, то его индивидуальные показатели интенсивности половой жизни могут быть выше, чем «в среднем по стране». Однако, если он вступит в долгосрочные отношения с партнером, они, скорее всего, будут «крениться» в сторону тех средних цифр, которые определены во множестве специальных исследований на эту тему. Впрочем, и тут не все так просто, поскольку есть еще такой фактор, как индивидуальная сексуальная конституция. Правда в том, что кто-то от природы более сексуально активен, кто-то менее, что, в целом, логично – ведь интеллектуально и эмоционально мы серьезно отличаемся друг от друга, и мерить всех одной линейкой категорически неправильно.

Да здравствует Конституция!

Как мы уже говорили, формальной «нормы» в сексологии не существует. Точнее, не так… Есть вещи, которые очевидно относятся к сфере патологии, а есть те, на которые распространяется, так сказать, «плавающий график». То есть мы имеем некую «норму», но в деталях она может быть очень разной. И вот для того, чтобы как-то систематизировать эти «детали», сексологи и сформулировали для себя понятие «половой конституции». Речь, разумеется, идет не о каком-то «основном законе», а лишь о том, что от рождения все люди разные, и в сексуальном смысле, разумеется, тоже. Грубо говоря, одним надо много, другим – мало, третьим – под лупой не разглядишь, сколько им нужно. В общем, в каждом монастыре свой устав, точнее – конституция.

Под «половой конституцией» понимают «количественную характеристику устойчивой способности человека к половой жизни». Под «половой жизнью» понимается «способность к совершению определенного числа завершенных половых актов за заданный промежуток времени». Под «завершенным половым актом» понимается такой «акт или заменяющие его действия, которые заканчиваются половым удовлетворением человека, то есть оргазмом». При этом, то, каким образом достигается это «половое удовлетворение» – «естественным половым путем (с партнером), самоудовлетворением, перекрестным удовлетворением (без полового акта) или как-либо еще (например, непроизвольно, во сне)», – роли не играет.

Короче говоря, половая конституция – это то количество оргазмов в единицу времени, которое необходимо тому или иному человеку для оптимального удовлетворения. Но тут снова проблема – что такое «необходимо»? Поэтому ученые разделяют «сексуальную активность» и «половую потребность». Половая потребность – это, грубо говоря, то, сколько человеку биологически необходимо секса. А сексуальная активность – это то, какое количество секса он имеет, движимый, зачастую, не столько своими фактическими нуждами, сколько невротическими императивами (по сути, предрассудками и предубеждениями), или не имеет, также в силу каких-то своих соображений. Молодой человек, не желающий отставать от сексуальных «норм ГТО» своих сверстников, может пытаться жить половой жизнью, которая превышает его фактическую половую потребность, а зрелый мужчина может, вопреки своей половой потребности, отказываться от секса, например, по религиозным соображениям. По-настоящему же большое удовольствие от секса получает только тот человек, сексуальная активность которого соответствует его половой потребности.

В соответствии с нашей половой потребностью сексологи разделили нас на три большие группы: люди с сильной половой конституцией, люди со средней половой конституцией и люди со слабой половой конституцией. Но как нас «вычисляют»? Тут два метода: один прямой, другой – косвенный. Причем и тот и другой, надо признать, не являются точными, а результаты получаются приблизительными. Все как в анекдоте – «где-то так, шесть-восемь».

В чем состоит прямой метод «вычисления» половой конституции человека? Здесь учитывается фактическая частота половых актов (переживаемых оргазмов), так называемая «регулярная половая активность», а также – сексуальный максимум, или «эксцесс». Под «эксцессом» в сексологии понимают максимальное количество законченных половых актов (пережитых оргазмов), которые человек провел (пережил) когда-либо за одни сутки. Иными словами, «эксцесс» – это тот максимум сексуальных разрядок, на который способен организм человека за 24 часа (каким образом достигался оргазм в те сутки «эксцесса», значения не имеет). Дальнейшие исчисления – это, что называется, дело техники…

Слабая половая конституция: регулярная половая активность – 1–2 раза в неделю, эксцесс – 3–4 раза. Средняя половая конституция: регулярная половая активность – через день, эксцесс – 6–8 раз. Сильная половая конституция: регулярная половая активность – 1–2 раза в день, эксцесс – 9–12 раз.

Здесь еще, наверное, надо отметить, что на этой шкале – от слабой половой конституции к сильной – есть еще и экстремумы. То есть, люди, чья сексуальная активность или совсем низка, или очень высока. По данным американского Национального обзора здоровья и социальной жизни, 4 % мужчин и 14 % женщин редко думают о сексе или вообще не интересуются сексуальными темами. При этом из общего числа респондентов, принявших участие в этом исследовании, 14 % мужчин и 10 % женщин сообщили о том, что за последний год у них не было ни одного сексуального партнера. С другой стороны, существует так называемый гиперэротизм, который в случае мужской гиперсексуальности называется сатириазом, а женской – нимфоманией (речь не идет, разумеется, о частных моментах гиперсексуальности в жизни человека и о подростковой гиперсексуальности юношей). Здесь точных цифр нам никто не предлагает, но в целом, в этой относительно небольшой группе людей средние цифры регулярной половой активности определяются в количестве от трех половых актов в день и выше. Было время, когда столь высокая степень половой активности считалась патологичной, но сейчас от этой идеи отказались. Просто такой, извините, экстремум…

Примечание:

«Сверяемся по датам…»

Даты – вещь, к сожалению, ненадежная. Во-первых, их все путают, во-вторых, их просто нельзя признать убедительным доказательством в пользу той или иной половой конституции. Простой пример: национальный фактор – у одних народов половое созревание происходит быстрее, у других – медленнее, но это не значит, что в «медленной» по данному показателю национальной группе нет людей с сильной половой конституцией. Есть и другие факторы, способные внести некоторую путаницу в даты. Однако общее правило на то и общее правило, чтобы из него, в большей части случаев, можно было сделать правильные выводы. Что касается половой конституции, то ее сила или слабость, как правило, соответствует более раннему или более позднему половому созреванию человека. Вот так выглядит это соответствие:

Слабая мужская половая конституция: пробуждение интереса к женщинам в 16–17 лет; первое семяизвержение и ломка голоса – 17–18 лет; возраст прекращения эксцессов – 20–25 лет; возраст снижения активности до 2–3 половых актов в неделю – 20–25.

Слабая женская половая конституция: первая менструация (менархе) в 15–18 лет; регулярность менструаций – с длительными нарушениями; первый оргазм – в 30–35 лет; первый оргазм после начала регулярной половой жизни – через 3–12 месяцев; возраст достижения 100 % оргастичности – 35–40; характер течения беременности – угроза прерывания, патологическое протекание, токсикозы; роды – длительные и тяжелые с большой потерей крови; возраст наступление климакса 40–45 лет.

Средняя мужская половая конституция: пробуждение интереса к женщинам в 12–13 лет; первое семяизвержение, ломка голоса – 13–14 лет; возраст прекращения эксцессов – 30–35 лет; возраст снижения активности до 2–3 половых актов в неделю – 30–40.

Средняя женская половая конституция: первая менструация – 13–14 лет; регулярность менструаций – эпизодические нарушения при неблагоприятных воздействиях; первый оргазм в 20–25 лет; первый оргазм после начала регулярной половой жизни – через 3–10 месяцев; возраст достижения 100 % оргастичности – 20–30; характер течения беременности – легко протекающие, токсикозы; роды – средней продолжительности и тяжести; возраст наступление климакса – 45–50 лет.

Сильная мужская половая конституция: пробуждение интереса к женщинам в 9–10 лет; первое семяизвержение и ломка голоса – 10–11 лет; возраст прекращения эксцессов – 40–45 лет; возраст снижения активности до 2–3 половых актов в неделю – 45–50 лет.

Сильная женская половая конституция: первая менструация в 10–11 лет; регулярность менструаций – регулярные без патологии; первый оргазм в 11–17 лет; возраст достижения 100 % оргастичности – 15–18; характер течения беременности – нормальное течение; роды – быстрые и легкие; возраст наступления климакса 50–55 лет.

Ценность скелета…

В целом, все приведенные характеристики так или иначе отражают уровень половых гормонов (прежде всего – мужских, ответственных за сексуальное возбуждение) как у мужчин, так и у женщин. Кроме того, если речь идет о сроках полового созревания, то понятно, что это некая «биологическая программа», которая, подобно будильнику, включается и начинает работать в определенный момент времени. Иными словами, каждый из нас развивается в половом отношении по определенному плану, запечатленному в наших генах, и ясно, что эта программа как-то программирует и нашу сексуальную «зажигательность».

Однако очевидно, что этот «генетический план» полового развития не может не проявляться какими-то еще признаками. Причем формально и на первый взгляд они – эти признаки – могут быть никак не связаны с сексуальностью. Почему? Очень просто: представьте себе – идет процесс развития молодого организма. Имеет ли значение, в какой момент включится программа полового созревания? Безусловно! Она может включиться раньше или позже, что повлияет на те процессы в организме, которые на этот момент еще сохраняют свою пластичность или уже готовы ее проявить (то есть, подвержены влиянию и могут быть изменены). Чуть раньше включается программа – мы имеем один эффект, чуть позже – другой. Короче говоря, мы подошли к косвенным, но очень важным признакам, характеризующим ту или иную половую конституцию.

Наш с вами скелет имеет разные типы костей, но сейчас нас интересуют только трубчатые – это кости ног и рук. В продолжение всего детства и юности они растут из так называемых «зон роста», а потом, в какой-то момент, эти «зоны» закрываются и рост прекращается. Половое созревание влияет на этот процесс самым непосредственным образом. Получается, чем короче у человека ноги, тем раньше он вошел в пору своего полового созревания, а следовательно, тем выше его половая конституция. Тут надо отметить, что половое созревание не влияет на рост губчатых костей, из которых состоит, например, позвоночник. Поэтому рост позвоночника продолжается, несмотря на половое созревание, а ноги уже не растут.

Соответственно, для оценки половой конституции по этому признаку используется не абсолютная длина ног, а их соотношение с ростом человека. Данное соотношение называется «трохантерным индексом», который рассчитывается делением роста человека на длину его ноги. Рост измеряется известно как – стоя у дверного косяка с линейкой, а длина выпрямленной ноги – это расстояние от пола до горизонтальной оси тазобедренного сустава (последний легко можно прощупать, подвигав тазом из стороны в сторону). Причем значение трохантерного индекса считается очень важным, важнее даже, чем оволосение на теле, которое традиционно считается признаком высоких сексуальных показателей.

Для мужчин действуют следующие нормативы: если отношение роста к длине ноги меньше 1,92 – это слабая половая конституция, если это соотношение в пределах 1,92–1,98 – средняя, а больше 1,98 – сильная. Для женщин, поскольку в среднем у них ноги короче, чем у мужчин, действуют другие нормативы: слабая половая конституция – меньше 1,97, средняя – в пределах 1,97–2,00, сильная – больше 2. Впрочем, если значение этого индекса выходит за пределы диапазона 1,85–2,03 у мужчин и 1,88–2,05 у женщин, то с этим надо разбираться отдельно, поскольку может иметь место невыявленная патология пубертатного периода развития.

По странному и необъяснимому, на первый взгляд, стечению обстоятельств считается, что чем длиннее у женщины ноги, тем она привлекательнее. Отсюда растиражированный культ «моделей», например. Но по факту, чем относительно короче у женщины ноги, чем она «приземистее», тем, на самом деле, выше ее половая конституция и отсюда – ее способность к переживанию оргазма. Из-за этой путаницы, созданной «глянцем» и индустрией моды, темпераментных мужчин влечет на длинноногих красавиц, а потом возникает разочарование, поскольку те – длинноногие красавицы – не отвечают сексуальным ожиданиям «горячих парней». Как возникла эта путаница и почему мода «раскручивает» асексуальный женский тип? Ответ на этот вопрос достаточно ясно формулирует знаменитый историк моды Александр Васильев. Не берусь процитировать его слова точно, но суть такова: модельным бизнесом традиционно занимаются мужчины с нетрадиционной сексуальной ориентацией, поскольку только гею может прийти в голову одевать женщину, гетеросексуальный мужчина мечтает ровно об обратном. Когда же гомосексуалы создают моду на женскую красоту, наличие подобных «ошибок» более чем объяснимо.

Но вернемся к анатомии ног… Кроме того, что ноги при сильной половой конституции оказываются пропорционально меньше, они должны быть еще чуть-чуть (буквально символически) согнуты в коленях. Если смотреть на ноги сбоку, то при сильной половой конституции угол между бедром и костями голени (по задней поверхности ноги) равен 175–180° (т. е. они чуть согнуты, словно в приседе), при средней – 180–185° (т. е. они прямые), у людей же со слабой половой конституцией бедра как бы заваливаются вперед, а искомый угол, соответственно, оказывается больше 185°.

Впрочем, трубчатые кости – это не только ноги, но и верхние конечности, то есть руки. Здесь относительная длина не показательна, а вот «прогиб» выпрямленных рук – вещь существенная. Методика прогиба рук в определении половой конституции достаточно проста: нужно вытянуть руки вперед, прижать ладони друг к другу и, сохраняя руки в таком положении, постараться свести внутренние поверхности предплечий как можно ближе друг к другу. Если руки при выполнении этого задания остаются прямыми, то есть не прогибаются, то у человека сильная половая конституция. Если же есть прогиб, но между предплечьями остался зазор, то перед нами человек со средней половой конституцией. Наконец, если предплечья сходятся, то определяется слабый половой тип.

Теперь стопы… Тут тоже все связано с возрастом закрытия трубчатых костей. Весь фокус состоит в том, что у большого пальца две фаланги, а у второго, как и у остальных, три. Если зоны роста закрылись рано, то длина первого пальца оказывается короче, чем длина второго. Поэтому у людей с сильной половой конституцией второй палец длиннее первого (иногда даже на сантиметр), со средней – первый по длине примерно равен второму, а у человека со слабой половой конституцией – большой палец ноги самый длинный.