Читать онлайн Моя жизнь в спорте. Размышления об академической гребле

В 1718 году император Петр I издает Указ о создании «Невского флота». «Чтобы научить верных подданных без страха любить море… Гребные суда, когда комиссар усмотрит и даст выстрел из пушки с города, тогда должны в указанное место съехаться и указанное время ездить. За преслушание же и на сих судах тако же штраф брать».

(Указ Петра I, 1718 г.)

В 1723 году Петр I утверждает инструкцию по постройке однотипных гребных судов для «Невского флота» и вводит в Устав обязательные еженедельные занятия по гребле.

За счет казны было построено 141 гребное судно, затрачено 125 тыс. руб. – по тем временам огромная сумма – и безвозмездно, со всеми принадлежностями для плавания под парусом и на веслах, роздано в вечное потомственное владение деловым людям.

Обладатели этих судов должны были заботиться об их сохранности, вовремя производить ремонт и обязательно тренироваться один раз в неделю от 2-х до 4-х часов в зависимости от месяца года.

В инструкции значилось: «Суда сеи употреблять так, как на сухом пути кареты и коляски, а не как навозные телеги».

Гребцам полагалось иметь одинаковую форму. На первое время форма им была выдана из казны, затем покупалась за свои кровные. Хозяева судов должны были обязательно присутствовать на учениях на парусных судах, а их жены могли в это время кататься на гребных лодках.

После окончания эпохи Петра I обязательные занятия на судах перестали проводиться, но гребля прочно вошла в деловую жизнь столицы. Стали организовываться прогулки на лодках по Неве, поездки на острова.

В 1730 году Указом российского императора Петра II высочайше утвержден исторический герб Санкт-Петербурга. «Скипетр желтый, над ним герб государственный, около его два якоря серебряные, поле красное, вверху корона императорская».

С 1742 года стихийно стали организовываться гонки профессиональных лодочников, «краснорубашечников», которые зарабатывали себе на жизнь перевозом знати через Неву. В последующем эти соревнования между Литейным и Кировским мостами стали систематическими, пользовались популярностью и привлекали большое количество зрителей, стоявших по берегам реки и делавших ставки.

В 1846 году по Указу Николая I в Петербурге открывается «Императорский петербургский яхт-клуб» для титулованной знати. Членами клуба могли стать только представители «высшего» общества. Каждый вступающий в клуб, должен был иметь свое собственное судно и оплачивать солидный ежегодный взнос.

Весной 1858 года в районе Черной речки стала появляться лодка с восемью гребцами с шутливым названием на борту «Забава». К концу года появились еще две шлюпки «Чайка» и «Ласточка». Образовался кружок любителей водного спорта под названием «Моряк на все руки». Число желающих погрести постоянно росло, и кружок был переименован в «Петербургский речной яхт-клуб».

В декабре 1859 года состоялось собрание любителей гребного спорта Петербурга. Присутствовало 147 человек. Рассматривался Устав нового клуба, который 21 марта 1860 года был направлен в Морское министерство.

Основными задачами Клуба становились «распространение между любителями водного дела шлюпочного плавания в пределах водного бассейна Петербурга, разработка научных и практических сведений, относящихся к плаванию на гребных и небольших парусных судах, а равно к улучшению постройки оных в столице».

21 мая 1860 года на даче вблизи Новой деревни был поднят флаг «Петербургского речного яхт-клуба»: на белом фоне синий якорь с тремя пятиконечными звездами. Это была первая спортивная организация в России.

Командором клуба избрали Василия Юрьевича Познанского. На этой должности он бессменно оставался много лет. «Правила проведения гребных состязаний» разработал член клуба Н. Вилькинсон. «Правилами» предписывалось проходить дистанцию строго по прямой, не мешая рядом идущим лодкам. Дорожки для участников соревнований разыгрывать по жеребьевке. Старт давался командой «пошли» или «марш» с одновременным взмахом флага или ударом колокола. Для начинающих проводились «классы» обучения правилам.

Месяцем позже, в июне на Средней Невке против Елагинской пристани «Петербургский речной яхт-клуб» провел первую, в соответствии с разработанными правилами, официальную гребную гонку. К соревнованиям допускались все желающие и гребцы клуба, и перевозчики, и матросы судов, стоящих по берегам Невы и залива. Проведено было пять заездов. Новички гребли 420 саженей (около 900 м), а члены клуба и «дикие» соревновались на шлюпках-четверках на дистанции в 2.5 версты (2652 м). «Клубисты» в третьем заезде показали результат 16 мин. 30 сек., а матросы на шлюпке «Голубушка» в следующем заезде – 12 мин. 45 сек.

Так было положено начало спортивных состязаний по гребле в России.

Вслед за Петербургом в 1867 году открывается «Московский речной яхт-клуб» (МРЯК), всем хорошо известная «Стрелка», расположенная в развилке реки Москвы и Обводного канала. В клубе было 94 лодки, регулярно занимающихся более 180 человек.

Появляются гребные клубы в Риге (1872 г.), Варшаве (1872 г.), Воронеже (1874 г.), в Одессе (Черноморский яхт-клуб, 1875 г.), других городах. Один из самых многочисленных клубов открылся в Киеве, там было более 200 человек. Для финансовой поддержки в клубе организовали казино, одной из крупных статей дохода клуба стала карточная игра…

Через некоторое время в Петербурге открылось еще три гребных центра: в 1888 году Шуваловский гребной кружок «Фортуна», в 1889-м – Петербургское гребное общество, в 1912-м – гребной клуб «Чайка».

В 1872 году состоялась первая встреча гребцов столицы и Москвы. Во всех четырех заездах на Неве победили гребцы Санкт-Петербурга. В следующем году прошли гребные гонки в связи с 200-летием со дня рождения Петра Великого.

С 1892 года в Петербурге стали проводить чемпионаты России среди мужчин, на одиночках на дистанции 690 саженей (1470 м), которая затем была увеличена до 1500 м.

До 1914 года было проведено 22 чемпионата. (В 1895 году чемпионат не проводился).

Четырежды побеждал петербуржец А. Снельман. По три раза чемпионами становились москвичи С. Шустов, А. Переселенцев и М. Кузик из Петербурга. Всего чемпионами России становились 9 человек.

Чемпионы России по академической гребле

1892 С. Шустов, Москва

1893 С. Шустов, Москва

1894 М. Свешников, Москва

1896 С. Шустов, Москва

1897 М. Пфеффер, Санкт-Петербург

1898 И. Бутц, Санкт-Петербург

1899 М. Пфеффер, Санкт-Петербург

1900 А. Стельман, Санкт-Петербург

1901 А. Стельман, Санкт-Петербург

1902 А. Стельман, Санкт-Петербург

1903 А. Стельман, Санкт-Петербург

1904 А. Калио, Санкт-Петербург

1905 И. Бутц, Санкт-Петербург

1906 И. Бутц, Санкт-Петербург

1907 А. Калио, Санкт-Петербург

1908 А. Переселенцев, Москва

1909 А. Переселенцев, Москва

1910 М. Кузик, Санкт-Петербург

1911 М. Кузик, Санкт-Петербург

1912 А. Розенмейер, Санкт-Петербург

1913 М. Кузик, Санкт-Петербург

1914 А. Переселенцев, Москва

Популярность гребного спорта растет. К 1892 году в России работало уже 22 гребных клуба со своими уставами, а к 1900 году их число увеличилось до 30.

В 1907 году назрела необходимость в создании единой организации. В феврале 1908 года, по инициативе членов МРЯК, прошло общее собрание любителей гребного спорта и был создан «Всероссийский Союз гребных обществ». Разработанный Устав получил юридическую силу и стал руководящим документом для проведения соревнований.

Женщин тоже начинает привлекать этот интересный и здоровый вид спорта. Они хотели не только прогуливаться на лодках, но и заниматься спортивной греблей. Первые женские экипажи появились в клубе «Чайка» и Петроградском гребном обществе. К началу 1918 года в обеих организациях насчитывалось около 90 человек, регулярно приходивших тренироваться. Наконец, 23 июля 1918 года на Средней Невке впервые проводится гонка женских экипажей. Участвовало два экипажа. Победителем стал экипаж с загребной Екатериной Бехтеревой, дочерью известного академика В. М. Бехтерева, выступавшей вместе с тремя сестрами Марией, Зоей и Соней Зверковыми.

Герои прошлых лет. Митрофан Свешников

Постоянным противником Сергея Шустова был Митрофан Свешников, биржевой маклер. Он не оставлял весел круглый год, тренируясь зимой на специальном гребном аппарате. На дистанции 690 саженей, которая проводилась по прямой, побеждал Шустов. На дистанции 2,5 версты с поворотом чаще выигрывал Свешников. Он ловко подкладывал одно весло под колено, а другим, гребя двумя руками, быстро разворачивал лодку. Другим такой прием не удавался.

Будучи уже в преклонном возрасте, Свешников часто приходил на «Стрелку» и охотно рассказывал молодежи о соревнованиях, соперниках, с которыми соревновался.

Приведу его рассказ о соревнованиях на «Кубок Невы» в 1889 году.

Показывает газету «Петербургские ведомости»:… «Гвоздем гонки были соревнования одиночек. Участвовали в этой гонке г. г. Трек (Яхт-клуб), Генлей (клуб Эрро), Линштэдт (клуб Фирэ-Флей), Филс (клуб Гот-Флей) и москвич г. Свешников.

Героем-победителем был, к общему восторгу присутствовавших и в особенности дам-зрительниц, красавец-москвич г. Свешников, юноша с атлетическими формами и симпатичной брюнетистой внешностью, оставивший всех состязавшихся далеко за собой и прибывший к «Фелистьену» в 8 мин. 39 сек.»

Дальше Митрофан Сергеевич рассказывает сам: «Еще в Москве, за несколько месяцев до начала гонок, нам стало известно, что состязания будут на редкость серьезными. В них будут участвовать неоднократные чемпионы мира по гребле – Линштэдт, славящийся силой весельного удара и темпом, бессменный чемпион английских яхт-клубов, чемпион мира Генлей, экс-чемпион Ферсон, чемпион Германии Криппс и второстепенные гребцы из Америки, Австралии и Италии. От одних этих имен у меня кружилась голова.

Погода стояла отвратительная: с моря дул резкий ветер, и Нева пришла в сильное волнение. На набережной Невы зрителей скопилось больше, чем когда-либо. Шла крупная игра, все ставили на англичан и на немцев, но почти никто ни на меня, ни вообще на русских.

И вот ударил колокол… Рванулись наши гички со старта, и гонка началась. Впереди меня четверо. Чувствую, что пора выкладывать все силы. Налегаю на весла, довожу число ударов до 44 в минуту, небывалый темп для того времени. Но, несмотря на мои 44 удара, я еле поспеваю за ними. До финиша осталась треть пути. Ну, думаю, выручай матушка русская выносливость. И помогла. Не выдержали темпа, остались позади. Помню, я даже закричал от радости: «Одолел! Одолел, господа иноземцы!.. Вот вам и московские лужи! Вот вам и русские медведи!!!»

Основатель клуба подошел ко мне с грамотой, медалью и объявил зрителям, что первенство принадлежит господину Свешникову, который расстояние в 2750 м, по-старому две с половиной версты, прошел за 8 минут 39 секунд. На другой день из газет стало известно, что англичане не признают мою победу законной и считают ее делом случая».

И в 80-летнем возрасте Митрофан Свешников любил прийти на «Стрелку», сесть в любимую одиночку и погрести для здоровья.

Герои прошлых лет. Михаил (Микхель) Кузик

Первооткрывателями «окна в Европу» стали Михаил (Микхель) Кузик и Анатолий Переселенцев.

В 1909 году Кузик в Амстердаме выиграл первенство Голландии, а в следующем году повторил свой успех. В 1912 году Кузик в Англии принял участие в Хенлейской регате. Успешно проведя два заезда, в третьем проиграл австралийцу Мак-Вилли.

В том же году он направился в Стокгольм для участия в V Олимпийских играх.

В соревнованиях одиночек участвовало 13 спортсменов. Поначалу все складывалось удачно, он смог дойти до полуфинала. И здесь его подстерег нелепый случай: на тренировке он разбил свою лодку «Буку». Не приспособившись к новой, он проиграл 4 секунды спортсмену из Бельгии Верману, кстати, будущему серебряному призеру Олимпиады, и выбыл из дальнейшей борьбы.

Герои прошлых лет. Анатолий Переселенцев

В 1907–1908 годах сильнейшим в России был москвич Анатолий Переселенцев. Его отчим, богатый человек, владелец музыкального салона на Кузнецком мосту (магазин существует и до настоящего времени), отправил молодого человека в Берлин, а затем в Лондон изучать коммерческое дело, набираться ума-разума. Но учеба остается на втором плане. Все свободное время Переселенцев тренируется на одиночке, готовясь к соревнованиям.

В 1912 году в Лондоне проводилась большая регата. Участвовали сильнейшие гребцы Европы, Австралии, заявился на участие и Переселенцев. Интерес к гонкам подогревался тем, что среди участников будет олимпийский чемпион Игр в Стокгольме англичанин Уильям Киннир.

Дальше рассказ самого Анатолия Переселенцева: «Незадолго до этого я побил англичанина Джека Бересфорда (в 1924 году в Париже Бересфорд станет чемпионом Игр на одиночке) и вместе с ним был заявлен на гонку… Со старта все пошли ровно, затем Киннир начал уходить, но я поймал этот момент и вступил в борьбу с олимпийцем. Исход гонки решился на последней четверти дистанции. Я уже шел первым. Киннир и другие участники были уверены, что я «кончился» и не окажу сопротивления. Но у меня хватило сил и воли, и я первым пересек заветную линию. Вторым был Киннир с разрывом в 5 сек.

В следующем году в Париже был организован матч-реванш, Киннир – Переселенцев на 4 км. В победе олимпийского чемпиона мало кто сомневался. Борьба началась с первого же удара весел. Вскоре я вышел на полтора корпуса вперед, а затем, считая Киннира более опытным гребцом на столь длинной дистанции, пошел на одинаковой с ним скорости. Незадолго до финиша Киннир делает резкий спурт, я пытаюсь ухватить темп, но поздно – Киннир уже на одной линии со мной. Идут секунды отчаянной борьбы. Я не отпускаю противника, но чувствую, что еще один такой рывок и меня не хватит, чтобы ответить на него. Близок финиш. И чтобы предупредить маневр противника, я сам усиливаю темп.

Победа! Киннир исчерпал все силы во время спурта и сдался перед самым финишем, остался на лодку сзади.

В раздевалке поздравления без конца. Вдруг мне протягивает руку гигант-красавец Федор Иванович Шаляпин.

– Хо-хо! Здравствуйте. Здорово вы это его, голубчик, вдоль по матушке по Волге! Ей-богу, здорово! Шампанское пьете? Нет? Ну, а медалей у меня для вас нет. Хотя вот ложа на сегодня, пою Бориса. Пригласите и вашего противника…

После спектакля я прошел на сцену поблагодарить Шаляпина.

– Ну, теперь вы мой, – пробасил Федор Иванович. – Рад русскому, да еще такому! Поедем ужинать».

Состоялась и третья гонка. Ее выиграл Киннир, наконец-то реванш удался. Переселенцев финишировал третьим. Он неудачно прошел поворот, подошел близко к берегу, зацепился веслами за водоросли, потерял темп и чуть не перевернулся.

В 1914 году перед отъездом в Москву Переселенцев выиграл на одиночке первенство Парижа, а затем и Франции, а на двойке парной завоевал престижный «Приз Сены». Он стал знаменит. В Москве ему устроили торжественную встречу. В дар гребному клубу он привез с собой три новенькие лодки, на одной из которых, «Марти», долгие годы выступал Саша Долгушин. А в тот год, незадолго до начала Первой мировой войны, Переселенцев в третий раз стал чемпионом России.

Дальнейшая судьба этого великого спортсмена трагична. После революции он какое-то время тренировался, но в соревнованиях почти не выступал. Понимая преимущества «естественного» стиля гребли перед «ортодоксальным», он переводит книги С. Ферберна, читает курс лекций студентам института физкультуры, вместе с Алексеем Смирновым собирает сильнейшую восьмерку и какое-то время ее тренирует. Но в середине 1930-х годов, по доносу «доброжелателя» (некоторые говорят, что знают имя «писаки»), его арестовывают, не забыли, что он жил, учился и соревновался в Германии. Из-за недостатка улик его вскоре освобождают. Но это временная передышка. Перед войной – вторичный арест. Теперь надолго. Полностью Переселенцева реабилитировали только после войны. Выйдя из заключения, он не мог найти работу, нигде не брали. Он чувствовал себя «чужим среди своих». Часто приходил на «Стрелку», следил за тренировками, если обращались, помогал, рассказывал о соревнованиях, своих победах, показывал спортивные награды.

Умер Анатолий Андреевич в одиночестве, и где он похоронен, неизвестно.

В 1923 году после длительного перерыва в Москве провели первое первенство РСФСР по гребле. Управлением ВСЕВОБУЧА в программу были включены пять возрастных групп: для допризывников на одиночках (победил Г. Кушин, один из сильнейших конькобежцев страны), для новичков, младших гребцов до 20-и лет, старших до 40 и ветеранов после 40 лет.

Среди последних выступали Яков Владимирович Шестоперов (в 60-е годы Председатель Всесоюзного тренерского совета) и Анатолий Андреевич Переселенцев, победившие в заезде двоек парных.

Герои прошлых лет. Михаил Иосифович Савримович

На первом первенстве РСФСР в 1923 году взошла звезда великого гребца – Михаила Иосифовича Савримовича, победившего в 4-х заездах. Его бритую голову с орлиным профилем было видно издалека.

Победы Савримовича были не случайны. Высокий, атлетически сложенный, в высшей степени интеллигентный. Он любил повторять высказывание английского философа Уильяма Локка: «На первом году жизни следует освоить английский, на втором французский, на третьем латынь, иначе джентльменом ты не имеешь права называться». Придерживался трех НЕ: ни разу НЕ притронулся к рюмке, НЕ взял в руки сигарету, но как сам говорил, НЕ избегал женщин.

Впрочем, тогда всех гребцов отличала высокая культура. Увидеть курящего или услышать «матюжок» на гребной базе было невозможно.

Если говорят, что «загребной – половина команды», то, наверное, имеют в виду Михаила Иосифовича Савримовича. 26 лет, с 1923 по 1949 год, он участвовал в различных соревнованиях: 19 побед, 4 раза был вторым. В 1949 году в 46-летнем возрасте, с такими же ветеранами, М. Тарасовым, Н. Тулаевым и А. Юпюй, решил тряхнуть стариной, доказать, что есть еще порох в пороховницах, и доказал, заняв на чемпионате страны в заезде четверок без рулевого третье место.

Он одинаково успешно выступал в парных и распашных лодках. Везде он загребал. Он обладал каким-то шестым чувством (этим загребные и отличаются от остальных), определяя, что именно сейчас надо сделать, чтобы сломать противника и победить. И ему это блестяще удавалось.

Кто может похвастаться таким долголетием и такими великолепными результатами? Постоянным его партнером во всех экипажах был Петр Дундур, на долю которого приходится в общей сложности 15 побед. Уступавший в стати своему загребному, он прекрасно чувствовал каждый его маневр, гребок. В этом и был секрет их многолетних успехов.

В 1938 году Дундур был арестован, за что и почему – неизвестно. Тогда причину, если было нужно, всегда находили. Нашли и здесь. К семье он так и не вернулся, погиб в застенках ГУЛАГ а. В дальнейшем, как и многие другие, был реабилитирован.

«Бог войны» Савримовича миловал, вернулся с фронта живым, здоровым и исподволь, вместе с женой Верой Александровной, собрав блокадных ребятишек, воскресших почти с того света и только-только почувствовавших вкус жизни, начали их тренировать. Говорили, что иногда Михаил Иосифович садился к молодежи загребать. Не получалось. Ведь он был чистейшим «ортодоксом», а ребята, которых он сам же и учил, гребли по-новому, «по Ферберну». А это, как говорят в Одессе, «две большие разницы».

В 1948 году Михаил и Вера привезли в Москву на чемпионат первых воспитанников, худеньких ребят, Юру Тюкалова и Володю Кирсанова, неожиданно ставших чемпионами в двойке без рулевого и одолевших «непобедимых» москвичей В. Лукатина и П. Сергеева.

Тренером он проработал до 1952 года. На Олимпиаде в Хельсинки был рядом со своим учеником, Тюкаловым, помог ему выиграть золотую медаль.

«Ничто не вечно под луной». Никогда не болевший Михаил Иосифович простудился. Внимания не обратил, «подумаешь кашель, насморк», а оказалось хуже, воспаление легких. В те времена такое заболевание, да еще запущенное, было опасным. Врачи ничем помочь не смогли. «Молния чаще поражает дуб, чем осину».

До войны было проведено семь первенств страны. Появились новые имена. Александр Долгушин. Его постоянный соперник во всех экипажах Алексей Смирнов. В разных экипажах чемпионами страны становились: С. Чувахин, Л. Жуков, Е. Фридолин, Б. Козинцев, М. Троицкий, Ю. Барановский, В. Берло. Среди женщин удачно выступала на одиночке Лидия Филимонова, она дважды побеждала на чемпионатах СССР. Заявили о себе О. Томилина, Н. Круглова, Т. Морарь, А. Терешина, М. Щукина, М. Фомичева, после войны ставшие многократными чемпионами.

Календарь соревнований становился все шире. Ежегодно проводились первенства и чемпионаты страны. В 1956 году Первая Спартакиада народов СССР собрала более 500 участников. Разыгрывался Кубок СССР. В 1962 году впервые провели Большую Московскую регату, впоследствии собиравшую сильнейших спортсменов 10–12 стран. По значимости она встала в один ряд с другими международными соревнованиями: Грюнаусской, Дуйсбургской, Копенгагенской регатами.

Гребной спорт становится все более популярным. Число гребцов в стране приближается к 15 тысячам человек. В одной Москве занимающихся было около 5 тысяч. Развивается гребля в Прибалтийских республиках. Начинают грести в Казахстане, Узбекистане. Появляются новые Центры на Украине и Белоруссии. По России гребля перемещается к востоку. Приезжают спортсмены из Томска, Новосибирска, Магнитогорска, Омска, Красноярска, других городов Сибири, Урала и Дальнего Востока.

В 1950 году в Москве прошла первая международная встреча. В столицу Советского Союза приехали спортсмены из Чехословакии. Опытная команда, наиболее известные среди них: гребцы на восьмерке, на одиночке выступили Врба, Маленкович – призеры чемпионы Европы 1949 года. Наши гребцы выступили успешно, победили во всех заездах и доказали, что мы не лыком шиты и кое-чего стоим.

В 1952 году для проверки своей готовности перед дебютными для нас Олимпийскими играми Спорткомитет СССР организовал еще одну встречу, в которой участвовали команды Польши, Венгрии (восьмерка этой страны в Хельсинки станет нашим главным противником в борьбе за выход в финал) и Чехословакии. Мы вновь победили! Обыграли и чехословацкую четверку с рулевым (загребной С. Луск), ставшую вскоре олимпийскими чемпионами.

Расклеенные по городу афиши приглашали на соревнования в Центральный Парк культуры и отдыха им. М. Горького на регату по академической гребле. Воскресенье. Солнечный теплый день. Гранитные трибуны парка культуры и берега реки забиты зрителями. В соревнованиях принимают участие сильнейшие команды. Фамилии А. Смирнов, С. Шереметев, А. Долгушин предвещают захватывающую борьбу в каждом заезде. Стрелки часов приближались к 12 часам. Бой курантов разделил страну на «до» и «после». Старт давался под мирным небом, а финишировали спортсмены уже во время войны. Не было ни победителей, ни проигравших. Со «Стрелки» никто не уходил. Ждали всех. Обнялись, попрощались, пожелали «скорой встречи на том же месте в тот же час». Все верили в скорую победу, и никто не знал, что свидеться удастся только через долгие 1418 дней и далеко не всем.

Газета «Правда». Выступление В. М. Молотова:

«Советское Правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление. Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши города: Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финской территорий.

Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в истории цивилизованных народов вероломством…

Теперь, когда нападение на Советский Союз уже свершилось, Советским Правительством дан нашим войскам приказ отбить разбойничье нападение и изгнать германские войска с территории нашей Родины…»

В первые же дни войны была создана Отдельная мотострелковая бригада особого назначения (ОМСБОН), которой предстояло действовать в тылу противника: взрывать дороги, мосты, портить телеграфную и телефонную связь, поджигать склады и т. п. Необходимо было «в захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия».

По решению ЦК ВЛКСМ «О мобилизации комсомольцев в войска Особой Группы при НКВД СССР» в ряды ОМСБОНа вступило около 800 комсомольцев из разных областей Российской Федерации. Сотни членов спортивных обществ «Динамо», «Спартак», «Буревестник» и других, а также студентов и преподавателей Государственного института физкультуры подали заявления с просьбой зачислить их в оперативные отряды и группы, действовавшие в тылу противника. Среди них было немало прославленных мастеров спорта.

На стадион «Динамо» устремились добровольцы, горевшие одним желанием – сражаться с фашистскими захватчиками. В обширных помещениях под его трибунами представители Наркомата внутренних дел отбирали наиболее крепких, закаленных, смелых и выносливых людей для выполнения специальных заданий в тылу противника. Медицинский осмотр, оформление и выдача обмундирования осуществлялись четко и быстро. Принятые в ОМСБОН направлялись в учебные лагеря, созданные на динамовском и осоавиахимовском стрельбищах.

Спортсмены стали запевалами боевой и физической подготовки омсбоновцев. Мастера спорта и опытные офицеры готовили тысячи бойцов: стрелков-снайперов, минеров, связистов, парашютистов, разведчиков, мотоциклистов, гранатометчиков, помогая им овладеть техникой минирования и взрыва железнодорожных мостов, связи, промышленных объектов, железнодорожных узлов в тылу врага.

В Москве в числе первых добровольцев пришли на стадион «Динамо» выдающиеся спортсмены: один из сильнейших штангистов мира Н. Шатов, борцы Г. Пыльнов и Л. Егоров, прыгун в воду Г. Мазуров, рекордсмен по барьерному бегу И. Степанчонок, велосипедисты Ф. Тарачков, Н. Денисов, В. Дайреджиев, конькобежец К. Кудрявцев, дискоболы А. Исаев и Л. Митропольский, известные спартаковские бегуны братья Георгий и Серафим Знаменские. На всех участках огромного фронта воевали спортсмены.

Среди известных спортсменов было немало замечательных гребцов. После войны они стали заслуженными мастерами спорта: И. Рогачев, А. Смирнов, И. Тимошинин, С. Шереметев, П. Родионов.

Каждого ожидала своя непредсказуемая судьба.

2 мая советские войска взяли Берлин.

Германия подписала Акт о полной и безоговорочной капитуляции. Война закончилась, наступил мир. 24 июня на Красной площади прошел парад ПОБЕДИТЕЛЕЙ.

На протяжении всех лет войны на разных фронтах и в партизанских отрядах сражались гребцы-академисты. Не все увидели Победу. Погиб Саша Долгушин. Пропали без вести С. Чебыкин, М. Троицкий, Ю. Барановский. Из-за ран и контузий стали инвалидами В. Болотских и Н. Патрин. Но многие дошли и увидели САЛЮТ ПОБЕДЫ. Под Кёнигсбергом закончили воевать капитан И. Поляков и старшина Ю. Исаев, под Потсдамом в составе 2-го Белорусского фронта – старший сержант В. Родимушкин. Дошли до Берлина подполковник Л. Кузнецов и капитан В. Десятчиков. Под Бреслау снял погоны старший лейтенант И. Рогачев, в Лиепае – сержант А. Комаров. На Кавказе, после разгрома альпийской дивизии «Эдельвейс», были отозваны в тыл С. Шереметев и П. Родионов. Вернулись из партизанских отрядов Е. Сиротинский и С. Соснин. Они остались верны данному обещанию: «на том же месте в тот же час». Через 1418 дней они вернулись, пришли на «Стрелку», встретились, сели за весла…

Дуэль

Александр – Алексей! Александр Максимович – Алексей Дмитриевич! ДОЛГУШИН – СМИРНОВ!

В довоенные годы главной интригой любой гонки были встречи этих спортсменов – Долгушина и Смирнова.

Свое мастерство гребца Долгушин начал постигать, работая перевозчиком у Бабьегородской плотины. За день приходилось делать не один десяток рейсов. В народной лодке он приобрел свой, «долгушинский» стиль, свободный, размашистый. Его пригласили на «Стрелку» и предложили тренироваться в «академичке». Тренера у него не было. До всего доходил сам и все делал правильно, «естественно». Это был настоящий самородок. Всего год тренировок и он чемпион Москвы по третьему разряду на одиночке, которая, в дальнейшем стала его любимой лодкой, а в 1934 году он уже чемпион страны.

Алексей Смирнов был на четыре года старше. Впервые сел в лодку на Волге под Калинином (ныне Тверь). Его отец, лодочный мастер, смастерил небольшую лодчонку, в которой сын дневал и ночевал. Вскоре семья перебралась в Москву. Алексей устроился на работу около Крымского моста, где, ветераны помнят, находилась гребная база «Динамо». Первым его тренером стал Федор Рогачев, с которым он в двойке парной выиграл чемпионат страны.

Внешне они не были похожи. Долгушин выше, с длинными руками, с эластичной и мягкой мускулатурой. И характером был помягче, редко когда повышал голос и прозвище его было под стать характеру – «милок».

Смирнов смахивал на тяжелоатлета с мощной рельефной мускулатурой. В командах, где он загребал, а загребал он во всех экипажах – от двойки до восьмерки, был явным лидером. Греб он красиво, без напряжения.

В одиночке преимущество Долгушина было подавляющим. Практически ни одной значимой гонки Смирнов у него не выиграл. Предполагая, что одиночка «Марти», на которой выступал Долгушин, лучше других, Смирнов настоял, чтобы на очередном чемпионате страны лодки были разыграны. «Марти» досталась Смирнову. Но ничего не изменилось. Долгушин, «рассердившись», выиграл более 26 секунд.

На следующий день все повторилось наоборот. Теперь «рассердился» Смирнов. Выступая в двойке парной с Карлом Миллерским, они «привезли» Долгушину и Петру Родионову, постоянному партнеру Саши, около 18 секунд.

Если лидером в одиночке был Саша, в парных двойках успехи делились поровну, то в четверке и восьмерке чаще побеждали экипажи Смирнова.

Жирную точку в их споре поставила война.

Оба добровольцами вступили в Отдельный мотострелковый батальон особого назначения (ОМСБОН). Отряд «Славный», где воевал Долгушин, забросили в глубокий тыл противника. Бойцы отряда вели диверсионные действия, подрывали железнодорожные пути, уничтожали провокаторов и полицаев.

4 июня 1943 года партизаны перекрыли дорогу Гомель – Могилев. Завязался бой. Выполнив задание, отряд стал отходить. Саша с пулеметом прикрывал отход. Убедившись, что все в безопасном месте, Саша перебежками стал прорываться к своим. До спасительного леса оставалось несколько шагов. Здесь его и настигла смертельная пуля.

В то время в армию уже поступил приказ: откомандировывать ведущих спортсменов в тыл. Саша отказался, сказал: «Успею». Не успел.

Товарищи похоронили Сашу возле деревни Каменка. Обелиск всегда убран цветами.

Смирнов воевал в Подмосковье. За успешные действия в одном из рейдов по тылам противника ему присвоили звание лейтенанта и перевели в действующую армию, он стал командиром артиллерийской батареи. В одном из боев кончились снаряды. Доставке мешала река. Смирнов сел в лодку и сделал несколько рейсов за снарядами. Батарея ожила. За этот подвиг Смирнов был награжден орденом Красной Звезды.

В конце 1944 года Смирнов возвратился в Москву и начал тренироваться. Ведь ему было только 36 лет. И на следующий год он стал трехкратным чемпионом страны.

Жаль, что этим двум выдающимся гребцам ни разу не удалось выступить за рубежом. В 1939 году Долгушин показал результат на одиночке 7.15.3, который был улучшен Тюкаловым в 1952 году только на две десятых секунды. Могли бы, но война!

Заслуженный мастер спорта и заслуженный тренер СССР Ипполит Ипполитович Рогачев выступал на водных дорожках в одни годы с Долгушиным. Вместе они ушли на фронт, но вернулся на «Стрелку» только Рогачев. Он был твердо уверен, что победить на Олимпийских играх Саша мог. Его результат 7.15.3 намного превышал времена поляка Роджера Верея на чемпионате Европы и олимпийского чемпиона 1936 года немца Густава Шеффера.

Уходя на фронт, Долгушин передал свои весла Марии Щукиной: «Сохрани их, скоро вернусь».

Напарником Смирнова во всех экипажах был Иван Трофимович Тимошинин.

Как и многие спортсмены, он воевал в ОМСБОНе, уничтожал ракетчиков, диверсантов. С отрядом спецназа ликвидировал в Чечне группу боевиков, готовившихся встречать немецкие войска. Участвовал в параде 7 ноября 1941 года на Красной площади и в 1945 году в параде победителей.

Иван Трофимович вспоминал: «Мне казалось, что, как и в 1941 году, я иду по брусчатке с теми же ребятами, с которыми тогда уходил в бой. Но это только казалось. Нас осталось очень и очень мало».

Спортивные традиции отца продолжил его сын Саша Тимошинин, став двукратным олимпийским чемпионом.

Гребец, поэт, друг

Юрий Михайлович Исаев не был выдающимся спортсменом, хотя не раз выступал в одном экипаже с Александром Долгушиным.

22 июня, воскресный день 1941 года. В Москве еще не знают, что на западных границах полыхает война, идут бои, льется кровь, гибнут люди. Но, даже узнав, никому не верилось, что впереди 1418 дней кровопролитных боев, отступлений, потеря товарищей, друзей…

Уже через 6 дней – 28 июня под Минском, командуя взводом, Исаев принимает первый бой. Дальше беспорядочное отступление. От взвода осталась горстка бойцов. Под Ржевом окружение и первый плен. Сразу не расстреляли, тогда еще немцы были гуманны: нужна была рабочая сила. Собрали в колонну и погнали на запад, в концлагерь.

Юра вспоминал: «По обочине дороги мы обреченно брели на запад, а навстречу шла боевая техника, шли здоровые, хорошо вооруженные солдаты. Невольно закрадывалась мысль: а сможем ли?»

Воспользовавшись слабой охраной, с несколькими ребятами удалось бежать. Схоронились в лесу, побега не заметили, ведь шли тысячи пленных. В общем, повезло!

Двигались ночами на восток, ориентируясь по вспышкам, канонаде. Но фронт удалялся быстрее, чем его догоняли.

Примерно на десятый день побега их – спящих, оборванных и голодных – захватили. Теперь не церемонились. Бросили в подвал. Допросы, избиения, не кормили, днями не давали воды. Особенно зверствовали полицаи и предатели.

Юре подфартило. Он немного знал немецкий язык и на допросах как мог переводил. Однажды поехали в соседнюю деревню, там захватили пленных. Немцы ушли в дом, загуляли. Юра остался у мотоцикла. Это был смертельный, но шанс. Решился, будь что будет, «двум смертям не бывать, одной не миновать». Скрываясь больше 2-х недель, искал лазейку, где можно перейти фронт. Наконец в ноябре, истощенный и обмороженный, вышел к своим.

С распростертыми объятиями его не встретили. Три месяца фильтрационных лагерей. Проверки, допросы: как оказался в плену, почему не застрелился, как удалось бежать? Спасли Исаева комсомольский билет и солдатская книжка, спрятанные в обмотках. В конце концов поверили, присвоили звание младший сержант, назначили командиром взвода.

Начались фронтовые будни. После ранения под Гжатском и долгих месяцев в госпитале – новое назначение, уже старшиной роты. Стал гвардейцем. Здесь его нашла первая, самая солдатская награда – медаль «За отвагу». Здесь же, при наступлении у деревни Чернушки, у него на глазах погиб Александр Матросов. Вот что Юра рассказывал: «Атака захлебнулась. Залегли на открытом поле под пулеметным огнем. Головы не поднять. Матросов сумел скрытно подобраться к ДОТу. Граната не долетела, пулемет продолжал стрелять. Тогда Александр встал и бросился на амбразуру. Пулемет замолчал. Через минуты мы были на высоте. Все это было у меня на глазах».

В августе 1943 года под Смоленском вновь ранение и тяжелая контузия. Выйдя из госпиталя, он участвовал в освобождении Кёнигсберга, там же встретил Победу и получил вторую «звездочку».

Вернулся в Москву и сразу – на родной «Буревестник». В лодку не садился – ранения. После окончания Высшей школы тренеров Исаева назначили старшим тренером в Спорткомитете РСФСР. Ему многое удалось сделать. Расширилась география. За сборную команду стали выступать гребцы из Куйбышева, Пскова, Казани, Горького, Новгорода, Ростова. В 1979 году команда РСФСР заняла первое место на VII Спартакиаде народов СССР.

Последние годы Юра тяжело болел, ему ампутировали ногу. Но, несмотря на физические страдания, он оставался оптимистом, жизнелюбом. Его дом продолжал оставаться «штабом». После соревнований к нему шли посидеть за «рюмкой» чая, поделиться радостями и печалями. Его «половинка», Тамара, была гостеприимна и привычна к таким посиделкам. Он как магнит притягивал к себе людей. Был щедр, добр и светел. А еще он любил и знал поэзию. Наизусть читал Пушкина, Блока, любимого Есенина. Сам «баловался стихоплетством». Нам, его товарищам, стихи «О любви, друзьях и военных днях» нравились.