Читать онлайн Куриный бульон для души. Не могу поверить, что это сделала моя собака! 101 история об удивительных выходках любимых питомцев

Охотники за газетами

Газеты всегда возбуждают любопытство и никогда его не оправдывают.

Чарлз Лэм

Два дня назад в дом через дорогу заехали новые соседи – я видела, как они играют на террасе с мопсом. Однажды вечером мопс явился к нам с визитом: открыв дверь, чтобы впустить наших собак – новошотландского ретривера Молли и маленькую дворняжку Барби-Кью, я сразу же узнала его. Он смотрел на меня снизу вверх, и его черные глаза умоляюще поблескивали на фоне закрывающей мордочку черной маски. Молли стояла рядом. О, мне было отлично знакомо это выражение лица! Я оглянулась на соседний коттедж – там никого не было.

– Хорошо, – ответила я на безмолвный вопрос Молли и спросила мопса, – Хочешь остаться на ужин?

Он завилял хвостом, потом взобрался вверх по ступенькам и обогнал меня на полпути к кухне.

Наш сосед оказался благодарным гостем. Покончив с собачим кормом, он разве что не облизал миску и даже громко рыгнул от удовольствия.

– Великан! Великан, где ты? – послышалось с улицы.

Мопс склонил голову набок, затем подбежал к затянутой сеткой двери и выглянул наружу, виляя хвостом. Вместе мы вышли на террасу. За калиткой стояла молодая женщина в шортах и майке.

– Он здесь! – крикнула я. – Пришел к нам на ужин.

Женщина толкнула калитку. Великан бросился в ее объятия.

– Великан – необычное имя для мопса, – заметила я.

– Я назвала его в честь собаки из фильма «Блондинка в законе», – объяснила соседка (ее звали Нэнси). – Надеюсь, он не доставил вам хлопот.

С этими словами она повернулась и пошла по дорожке, унося мопса.

– Никаких проблем! – крикнула я ей вслед.

Однако я поторопилась.

На следующее утро Молли, как обычно, выбежала в конец аллеи, чтобы забрать утреннюю газету – разносчик бросал сверток у живой изгороди. Но газеты не было.

Молли резко остановилась, опустила нос и принялась исследовать аллею. Спустя несколько минут я натянула мокасины, чтобы пойти к ней на помощь. Но в тот момент, когда я открывала входную дверь, новая соседка перебежала через дорогу в тапочках и пижаме. Она размахивала синим пакетом, а другой рукой прижимала к себе Великана. Вид у него был подавленный.

– Извините, – выдохнула Нэнси, взбегая по ступенькам. – Великан последние пару дней наблюдал, как ваша собака забирает газету. Видимо, он подумал, что это отличная идея, и поэтому принес ее нам.

– Никаких проблем, – снова ответила я, забрала газету и слегка похлопала Великана по голове. – Проявляешь инициативу, верно, парень?

Он лизнул мою руку, фыркнул и завилял хвостом.

На следующее утро Молли заранее заняла наблюдательный пост на крыльце нашего дома. Мопс стоял на страже по ту сторону живой изгороди – он оказался достойным противником.

Я налила себе кофе и пододвинула стул к окну. Будет интересно.

Наконец из-за гребня холма показалась машина разносчика газет. Молли мгновенно вскочила на лапы – мопс тоже напрягся.

В конце нашей подъездной аллеи машина замедлила ход, утренняя газета просвистела в воздухе и шлепнулась на дорожку. Обе собаки одновременно бросились вперед.

Столкновение произошло на углу живой изгороди. Писк, визг – и Великан отлетел в сторону. Молли на мгновение остановилась, встряхнулась, чтобы вернуть себе достоинство, затем подхватила газету и с торжествующим видом затрусила обратно к нашему коттеджу.

Великан вскочил на лапы. Помедлил мгновение, а затем зашагал вслед за Молли. Распахнув сетчатую дверь, я приняла газету. Великан втиснулся в кухню без тени стеснения и изобразил на морде очаровательнейшую из улыбок.

На следующее утро шел дождь, и Молли решила следить за газетой из окна. У нее были все основания предполагать, что и мопс не станет выходить за добычей в ненастную погоду. Но не тут-то было. Машина подъехала, я услышала взволнованный визг Молли.

– Не торопись, девочка, – только и успела сказать я.

И в ту же минуту увидела причину ее расстройства. Выскочивший из-за изгороди Великан задрал лапу, идеально прицелился и помочился на драгоценную газету, запечатанную в синий пакет.

Гейл Макмиллан

Двое и гольф

Гольф сочетает в себе два любимых занятия американцев: долгие прогулки и удары клюшкой по предметам.

Пи Джей О’Рурк

За оградой нашего заднего двора расположено поле для гольфа. Маленькие белые мячики часто падают в траву у забора. Иногда – даже с внутренней стороны.

Каждое воскресенье я слышу:

– Фор! Нет! Не ходи туда! О черт!

Макс – мой гордый солдатик, смесь овчарки и колли – по утрам стоит на страже на веранде, пока я пью чай и читаю. Он окидывает взглядом местность в направлении вражеской территории – Долины за Холмом. У Макса зоркий взгляд, все его тело напряжено. Рядом его адъютант, керн-терьер Бринкли, ищет приземлившиеся «артиллерийские снаряды». Сегодня он нашел целых два сокровища, по шесть долларов каждое.

В долине появляются четверо мужчин. Их цель – занять возвышенность на расстоянии ста шестидесяти ярдов. Макс становится в стойку.

– Фор!

Снаряд взмывает в небо. Он летит по дуге прямо к Максу. Одним гигантским, грациозным прыжком тот перехватывает снаряд в воздухе.

– О черт возьми! – кричит один мужчина. – Макс поймал его, а я собирался отправить эту птичку в лунку!

Остальные смеются:

– Просто выпей и иди дальше. Мяч потерян.

– Ни за что! Этот проклятый мяч стоил мне шесть баксов!

– Привет, Гэри, – говорю я, когда он направляется в мою сторону. – Так и бьешь «крюком», да?

– Я играю все лучше! Вчера ничего такого не было…

Гэри перепрыгивает через забор и поворачивается к Максу:

– Привет, большой парень. Ты собираешься вернуть мне мой мяч, или нам придется пройти через все испытания?

Макс виляет хвостом. Бринкли лает. Начинается настоящая игра.

Макс бросает мяч Бринкли, и тот бежит к глубокому краю нашего бассейна. Там он кладет мяч на асфальт и ждет, когда Гэри сделает следующий ход.

– Пожалуйста, мальчики. – Гэри пытается договориться. – Я все еще могу получить номинал. Отсюда можно сделать точный бросок.

Гэри делает шаг. Бринкли поднимает мяч, наклоняется над водой и бросает его в бассейн. Торжествующе виляя хвостами, они с Максом наблюдают, как мяч опускается на дно.

Гэри вздыхает.

– Хорошо, ребята! – кричит он в сторону площадки для гольфа. – Я кладу четыре. Я «нашел воду». Снова.

Собаки ждут, пока Гэри их погладит.

– Хорошо, – повторяет он. – Мы все еще друзья, но я устал терять из-за вас свои мячи, которые стоят шесть долларов.

– Никогда не думал, что можно покупать мячи подешевле, пока не отработаешь удар? – спрашиваю я.

Гэри смотрит на меня.

– Нет. Это было бы признанием поражения. Мы с ребятами теперь берем уроки из-за твоих мальчиков. Наш тренер отдает им дань уважения на каждом занятии.

Он поворачивается, чтобы уйти:

– Можешь не верить, но они действительно вдохновляют меня играть лучше.

Макс легонько дергает Гэри за штанину. Гэри смеется и снова похлопывает его.

– Да, я тоже буду скучать по тебе, приятель. Вернусь на следующей неделе.

В этот момент к ним подбегает Бринкли и бросает к ногам Гэри одну из своих ранних находок. Гэри наклоняется:

– Ой, спасибо, малыш. Это так мило.

Затем он поворачивается ко мне с ухмылкой на лице:

– Мокрее, чем все остальные.

– Прошлой ночью шел дождь, – объясняю я.

– Эй! Вот почему я так плохо играл! Увидимся в следующее воскресенье.

– Увидимся, – отвечаю я, глядя, как он перепрыгивает через забор.

Макс и Бринкли подходят и сворачиваются калачиком у моих ног. Время сделать перерыв. И съесть печенье.

– Хорошие мальчики, – шепчу я. – Отличная работа.

Памела Голдстайн

Хочешь поспорить?

Хорошо воспитанная собака не будет пытаться разделить с вами обед. Она просто заставит вас почувствовать себя настолько виноватым, что вы не сможете наслаждаться едой.

Хелен Томсон

Тоби – помесь золотистого ретривера и лабрадора-ретривера – очень любил поесть. Причем ел он все подряд. Собачий корм вполне устраивал Тоби, но еще больше ему нравилась еда, оставленная без присмотра кем-нибудь из членов семьи, когда тот отвечал на телефонный звонок или вставал на минутку, чтобы наполнить свой стакан молоком. В этот момент Тоби украдкой покидал свое место на одеяле в углу гостиной, небрежно приближался к обеденному столу и делал свой ход.

Воровские замашки Тоби не слишком нравились моему мужу Марку.

– Эта собака невыносима, – говорил он всякий раз, когда Тоби брал что-нибудь с его тарелки. – Когда он наконец выучит, что есть еда для людей и есть корм для собак?

У меня не было ответа на этот вопрос, однако все понимали, что Тоби учеба подобного рода совершенно не интересует. Корм для собак, может быть, и неплох, но еда для людей явно лучше. К тому же Тоби явно нравилась роль кухонного воришки.

В конце концов, мы все стали действовать умнее. Один из членов семьи назначался Хранителем Обеденного Стола, поэтому Тоби больше не мог украсть гамбургер или хот-дог с чьей-то тарелки. Мы научились не оставлять миски с картофельными чипсами без присмотра на кофейном столике. И специально складывали все пищевые отходы в мусорное ведро, которое помещалось под кухонной раковиной за прочной дверцей.

Тоби не нравилась наша бдительность, но мы знали, что она идет на пользу его пищеварительной системе. Так прошло некоторое время. Тоби, казалось, был доволен едой в своей миске. Члены семьи потеряли бдительность и могли оставлять бутерброды с арахисовым маслом и желе на кухонном столе, выходить из комнаты дольше чем на десять секунд и по возвращении находить свою закуску целой и невредимой. Наш кухонный клептоман, похоже, вылечился. Или так нам казалось.

Однажды вечером Марк готовил сэндвич, чтобы назавтра взять его с собой в качестве перекуса на работу. Тоби сидел рядом. Его большие карие глаза следили за рукой Марка, пока тот намазывал майонез и нарезал ростбиф тонкими ломтиками.

– Выглядит неплохо, не так ли, Тоби? – с гордостью произнес Марк. – Ну, извини, это мне на обед. Я положу его в холодильник и съем завтра, и это будет вкусно.

Тоби в ответ постучал хвостом, слегка пуская слюни.

– Можешь взять маленький кусочек ростбифа. – Марк бросил ему немного мяса, затем завернул свой сэндвич в фольгу, положил его в холодильник и вышел из кухни.

На следующее утро Марк пришел за своим прекрасным сэндвичем с ростбифом. Он открыл дверцу – пакета не было. Марк наклонился и заглянул в холодильник. Бутерброд исчез. Проверив каждую полку, мусорное ведро и контейнер, Марк наконец признал пропажу и объяснил ее тем, что кто-то из членов семьи по ошибке съел его завтрак. Потом схватил яблоко и сырную палочку и закрыл дверцу.

Тему пропавшего сэндвича не затрагивали день или два, пока я не начала готовить бутерброд с остатками ростбифа.

– Выглядит аппетитно, – прокомментировала я, нарезая мясо тонкими ломтиками.

– Тебе виднее, – откликнулся Марк. – В конце концов, ведь это ты на днях съела мой сэндвич с ростбифом.

– Я не ела его, – возразила я.

– Конечно, ты его съела. Он был завернут в фольгу и лежал в холодильнике, а на следующее утро исчез. Разве ты его не съела?

– Не я, – сказала я. – Может быть, кто-то из детей?

Но оба наших сына клялись, что не прикасались к отцовскому сэндвичу с ростбифом, и я им поверила. К тому же ни один из них в рядах любителем ростбифа не числился. Тем же вечером я нашла скомканный шарик фольги на полу в гостиной. Когда я подняла его, Тоби вышел из комнаты с несколько виноватым видом.

Я посмотрела на шарик из фольги. Возможно ли это? Как Тоби удалось открыть дверцу холодильника, найти сэндвич с ростбифом и съесть его без нашего ведома?

Мы с Марком согласились, что так оно и было.

Муж сказал:

– Я готовил этот сэндвич, говорил ему, какой он будет вкусный, и что он не сможет его съесть. Уверен, что в этот момент он подумал: «Хочешь поспорить?»

Нелл Мусолф

Поймай меня, если сможешь

Даже слепая белка иногда находит желудь.

Поговорка

Наш пес Пеппер обожает гоняться за белками. Он еще ни разу не поймал ни одной и чаще всего вообще бежит в противоположном направлении. Однако ему все равно кажется, что свою работу по защите нас от белок он выполняет на «отлично».

Иногда Пеппер останавливался на том месте, где в последний раз видел белку или бурундука – видимо, ждал, что они снова появятся и сами прыгнут к нему в пасть. И вот прошлым летом мечта Пеппера сбылась самым чудесным образом – он действительно поймал белку.

Однажды днем мой сын открыл входную дверь, чтобы выпустить Пеппера на улицу, и вдруг заметил белку, повисшую на кирпичной стене прямо над порогом.

– На доме белка!

На крик прибежали все, включая Пеппера. Мы с детьми стояли на крыльце и с изумлением смотрели на белку, которая действительно висела на стене дома. Что до Пеппера, то он выскочил наружу, побежал прямо к большому дубу во дворе и там остановился, оглядываясь по сторонам.

Во время всей этой суеты у белки было достаточно времени, чтобы спрыгнуть со стены и скрыться на одном из многочисленных деревьев, растущих в нашем дворе, однако она этого не сделала. И продолжала в нерешительности висеть на стене. Но в тот самый момент, когда Пеппер наконец понял, что белки на большом дубе нет, и повернулся, чтобы вернуться к дому, она тоже решила действовать и поползла к земле.

Пеппер подбежал поближе. Всем стало ясно, что у белки большие неприятности: она свисала со стены дома, а прямо под ней стояла большая черная собака.

В панике белка помчалась вбок, надеясь оторваться от погони. Пеппер бросился за ней. Они пронеслись вдоль всего дома – белка по стене, собака прямо под ней. Белка свернула за угол, думая, что теперь она в безопасности, но Пеппер и там нашел ее. Мы с изумлением наблюдали, как Пеппер гонял белку туда-сюда вдоль стены дома, вытаптывая по пути мои цветы.

Наконец белка сообразила, что ей нужно убраться подальше от дома. Заметив водосточный желоб, она запрыгнула на него и попыталась вскарабкаться на крышу, но там было слишком скользко. И тогда она бессильно соскользнула по желобу и попала прямо в пасть поджидавшему ее Пепперу.

Пеппер так удивился, что почти выронил белку, но потом все-таки успел ухватиться за ее хвост. Дети закричали от ужаса, а Пеппер торжествующе повернулся к нам – беличий хвост свисал у него изо рта.

Не желая, чтобы собака на самом деле причинила вред белке, я подбежала и приказала ему бросить добычу. Бедняга Пеппер не хотел отпускать белку, но ему пришлось это сделать. Белка, лишившаяся большого куска хвоста, умчалась на ближайшее дерево и принялась ругаться на нас с самых высоких ветвей.

Не знаю, кто из нас был больше удивлен – Пеппер, белка или мы.

Дженнифер Флатен

Спасибо за все

Мы могли бы купить маленькую яхту на те деньги, что потратили на нашу собаку и все вещи, которые она уничтожила. С другой стороны, сколько яхт целый день ждут вашего возвращения у дверей?

Джон Гроган

Наша любимая собака Боджанглз, или Би Джей, как мы ее называли, казалась идеальным домашним питомцем. Она была очаровательной, любящей и неизменно демонстрировала то, что казалось нам благодарностью. Моя падчерица Аманда спасла Би Джей от неминуемой гибели, когда нашла ее на улице крошечным щенком. Не устояв перед мольбами Аманды, мы приняли Би Джей в наш дом.

Мы мало что знали о Би Джей, кроме того, что она была крошечной и покрытой пушистым коричневым мехом. Наш ветеринар предпринял несколько попыток угадать ее породу. Первоначально он определил ее как некую разновидность помеси бигля, затем, спустя некоторое время, добавил к списку потенциальных вероятностей еще и таксу – из-за коротких лап и длинной спины. При этом хвост Би Джей вполне мог принадлежать колли, шелти или терьеру. В конце концов, мы официально признали ее дворняжкой.

Би Джей вела себя хорошо, так что особых проблем из-за ее пребывания в нашем доме у нас не было. Пока она была маленьким щенком, мы смогли скоординировать свое расписание так, чтобы ей не приходилось проводить много времени в одиночестве. Потом это стало делать труднее, но Би Джей уже пробыла с нами достаточно долго, и мы были уверены, что она не будет сильно скучать, пока мы находимся на работе, а Аманда – в школе.

Однако скоро стало ясно, что Би Джей не любит одиночества и проявляет сильное беспокойство по поводу разлуки. Отъезжая от дома, мы видели, как она наблюдает за нами из окна. И первого вернувшегося неизменно ждали сюрпризы.

Свои одинокие выходки Би Джей начала с корзины для белья. К вечеру грязная одежда была разбросана по всему дому – по коридору, в гостиной и даже в ванной. Что ж, с этим мы справились достаточно легко: убрали корзину в шкаф.

Затем Би Джей обнаружила мусорное ведро. На этот раз из коридора в гостиную вела дорожка из салфеток. Мы стали поднимать мусорное ведро на стойку каждый раз, когда уходили из дома на целый день.

После этого мы тщательно осмотрели весь дом, пытаясь определить лазейки для возможного хулиганства. Но Би Джей все равно оказалась изобретательнее.

В один из дней мы с моим мужем Тедом вернулись домой, и собака, виляя хвостом, встретила нас в прихожей. Однако на этот раз за ее обычным оживлением явно сквозило чувство вины. Я окинула прихожую взглядом: никаких признаков разрушения. Значит – кухня.

Втроем мы прошли по коридору и замерли на пороге: пол на кухне практически исчез. Большая часть линолеума была содрана и теперь лежала по всему периметру в виде полос и кусков. Похоже, Би Джей потратила на перепланировку весь день.

Нам не приходило в голову защищать пол от щенков, и мы, разумеется, были не в восторге от перспективы неизбежного ремонта. К тому же я никак не могла понять, как этот крошечный, очаровательный меховой комочек смог стать причиной катастрофы такого масштаба. Однако, по правде говоря, мне никогда по-настоящему не нравился тот линолеум.

Лил Блосфилд

Любительница полетать

Если вы будете подчиняться всем правилам, то пропустите все веселье.

Кэтрин Хепберн

– Какая забавная маленькая собачка, – сказала мама, когда я впервые представила ей наше новое пополнение.

– У нее слишком большая голова для такого маленького тела, – возразила я.

– Что за ужасные вещи ты говоришь. Грейси Лу великолепна. Ну, может быть, у нее действительно немного крупноватая голова. Но я уверена, что когда-нибудь она подрастет, и все выправится.

Грейси Лу приехала из приюта в Бронксе, штат Нью-Йорк. Ее, вместе с другими собаками, включили в небольшую группу, для которой подыскивали дом в пригородном районе в Коннектикуте.

Когда мы познакомились с Грейси Лу, она была шестимесячным щенком со стоячими ушами, спокойными карими глазами и – да – головой, которая казалась слишком большой для такого компактного тела. И она могла летать.

Ну, почти. Этот щенок умел прыгать вверх-вниз так высоко и так часто, что у меня кружилась голова. Я думала, что со временем она перерастет свои летные способности, но я ошибалась.

Это началось примерно через два месяца после того, как Грейси Лу стала жить с нами. Я выводила ее на огороженный задний двор вместе с Сэмом, девятилетним черным лабрадором. Сэм старел, но мы надеялись, что любовь маленького щенка поможет ему вернуть молодость. Мы оказались правы. С той минуты, как Грейси Лу вошла в нашу жизнь, эти двое стали неразлучны. Они гонялись друг за другом в доме, вверх и вниз по лестнице и на заднем дворе. После ужина оба ложились лапа к лапе на одной собачьей лежанке, хотя у каждого из них была своя.

Каждый день я выводила их на задний двор, закрывала калитку, а сама возвращалась в дом. Однажды я, как обычно, выпустила их, но уже через несколько минут услышала у входной двери шуршание. К моему удивлению, на пороге стояла Грейси Лу.

Я пошла на задний двор, чтобы осмотреть забор. Все выглядело надежно, хотя в углу обнаружилась небольшая щель. Я нашла кусок шифера и заделала дыру. Проблема была решена.

На следующее утро я снова выпустила собак и стала наблюдать за ними через кухонное окно. Они бегали по двору. Нарезали круги вокруг бассейна, запрыгивали во внутренний дворик, снова и снова проносясь мимо окна. Наконец Сэму надоело – да, возраст берет свое. Он устроился на заслуженный отдых в своем любимом тенистом уголке. Однако Грейси Лу еще не до конца успокоилась. Я видела, как она в течение нескольких минут подталкивала его, но затем, после предупреждающего взгляда Сэма, тоже улеглась рядом.

Наверху в своем офисе я погрузилась в изучение фотографий и текста, пытаясь собрать воедино ежегодный обзор, который я делала для одного из моих основных клиентов.

Пролетела пара часов, и я спустилась вниз, чтобы попить и проверить собак. Сэм лежал на том же самом месте, но Грейси Лу рядом с ним не было. Куда она могла пойти? Осмотрев дом, я принялась метаться взад и вперед по улице, отчаянно выкрикивая ее имя.

Потом вернулась, чтобы взять ключи и объехать окрестности на машине. Перед уходом я быстро проверила Сэма: рядом с ним, за запертым забором как ни в чем не бывало сидела Грейси Лу с самым невинным видом. Я подумала, что, должно быть, схожу с ума. Была ли она там все это время? Я впустила собак в дом. Грейси Лу, мучимая жаждой, тут же бросилась к миске с водой.

Спустя еще несколько дней мне позвонила соседка.

– Ты ничего не потеряла? – спросила она.

– Насколько мне известно, нет. Может, дашь мне подсказку?

– Она пушистая, у нее милые ушки и большая голова.

– Грейси Лу? Она на заднем дворе.

– Вовсе нет. На самом деле она в моем доме, ест еду Лили и Ноли, сказала соседка.

Оказалось она пришла в дом и обнаружила Грейси Лу, лежащей в гостиной рядом с двумя белыми лабрадорами.

То есть Грейси Лу перепрыгнула через наш забор, побежала по улице, перепрыгнула через другой забор, а затем вошла в собачью дверь соседнего дома, чтобы поиграть с Лили и Ноли.

– А мне все было интересно, что это за темная шерсть на коврике в моей гостиной, – сказала соседка.

Я смутилась.

Похоже, Грейси Лу тоже чувствовала себя виноватой. Но не в том, что явилась в гости без приглашения, а в том, что во время своих приключений оставляла Сэма одного. Теперь она прыгала гораздо реже и только с нашей стороны забора, то и дело подбегая к Сэму, утыкаясь в него носом и скуля, словно уговаривая: «Ты можешь это сделать. Ты можешь прыгнуть. Ну давай же».

Слава богу, у Сэма хватило ума не включаться в эту игру. Или нет?

Однажды днем я выглянула из окна и увидела обеих моих собак, бегущих рысью по улице. Я крикнула:

– Стойте!

Они оба остановились как вкопанные. Попались.

– Вернитесь назад, – потребовала я. К тому времени, как я спустилась по лестнице, они оба были на заднем дворе. Теперь ворота были открыты. Но как, черт возьми? Я знала, что надежно закрыла их.

Так повторилось несколько раз. Я просто не могла понять, как открывались эти ворота. Может быть, дети оставляли их незапертыми или мусорщики, или это я сходила с ума?

Однажды я услышала, как Грейси что-то скулила Сэму. При этом оба они стояли возле ворот, словно разрабатывая план. Дальше произошло вот что: Грейси Лу попятилась, перепрыгнула через ворота и, в полете, нажала на рукоятку замка. Теперь ворота были открыты, и Сэм мог свободно выйти. Бок о бок они направились к соседскому дому.

Не может быть, чтобы собаки до такого додумались! Я пыталась убедить себя, что это случайность, но в течение следующих недель сцена повторялась несколько раз. Излишне говорить, что в конце концов мне пришлось туго завязывать створки ворот.

Грейси Лу по-прежнему прыгает, но больше не выбегает на улицу – думаю, ей не хочется оставлять Сэма одного. Я же поступаю как ответственная мать: если мои собаки хотят поиграть, я звоню соседке и веду их в гости.

И да, Грейси Лу наконец-то доросла до своей головы. Теперь у нее идеальные пропорции во всем.

Джина Блэндфорд

И потом что-то щелкнуло

Я думаю, что лучший способ решить проблему – это найти в ней немного юмора.

Фрэнк А. Кларк

Сбегая по ступенькам вслед за собаками, я услышала, как за спиной что-то тихо щелкнуло. Но я была слишком занята погоней: нужно было во что бы то ни стало помешать нашей борзой Холли и йоркширскому терьеру Цезарю поймать кролика. К счастью, кролику все же удалось протиснуться между двух досок в деревянном заборе.

Собаки вернулись на крыльцо несолоно хлебавши. Радуясь, что мне не придется вырывать из пасти одной из них визжащего кролика, я взялась за ручку двери. Дверь не поддавалась. Щелчок, который я слышала ранее, теперь обрел смысл. Возбужденная погоней, моя третья собака, бельгийская овчарка по кличке Маккс, прыгнула на стеклянную дверь с внутренней стороны и захлопнула ее.

Маккс вилял хвостом, пока я дергала ручку.

«Ну давай же», – взмолилась я, как будто Маккс мог открыть замок. Холли и Цезарь тыкались носами в угол двери, пока я стояла снаружи в деловом костюме, колготках и туфлях на каблуках. «Все лучше, чем в пижаме», – мельком подумала я.

Из соображений безопасности я не прятала ключи под ковриком и не оставляла запасного комплекта соседям. Ситуацию усложняло то, что мой муж уехал на деловую встречу и должен был вернуться не раньше, чем через три дня, а наш ближайший родственник жил в 300 милях к северу. Я была одна… за исключением ребенка, которого должна была родить через четыре месяца.

Отчаявшись вернуться внутрь и вовремя уйти на работу, я толкнула раму соседнего окна – заперто. По очереди я попыталась открыть все задние окна – тот же результат. Тем временем Маккс метался из комнаты в комнату, подглядывая за мной сквозь занавески и играя в прятки. Поскольку он по-прежнему проявлял интерес к этой истории, можно было попытаться заманить его обратно к двери: вдруг он подпрыгнет, снова нажмет на ручку и отопрет дверь?

«Давай, парень», – крикнула я и метнулась обратно. Он уже был там и ждал меня. Я подумала, что мой план может сработать. Протянула руку и сказала: «Хочешь угощение?»

Его уши навострились. Хороший знак. Я подняла руку и повторила слово «угощение» в надежде, что его передние лапы оторвутся от земли. Вместо этого он лег, как я его учила – дурацкая тренировка на послушание!

Холли и Цезарь тоже знали это слово и, в свою очередь, улеглись во внутреннем дворике. Теперь все три собаки уставились на меня, ожидая воображаемой награды. Сообразив, что угощения не будет, они подняли скулеж. Потом увидела Маккса, бредущего на кухню: слово «угощение» пробудило в нем голод. Он уже обнюхивал столешницу, на которой лежала сырная запеканка с яйцом и ветчиной – я собиралась взять ее с собой на завтрак. Прыжок, которого я старалась добиться от Маккса, на этот раз с легкостью ему удался.

Я принялась стучать в стеклянную дверь: «Маккс, нет! Оставь это».

Он повернул голову набок, сорвал фольгу, и запеканка упала на пол. Я все еще стучала, когда Маккс набросился на еду. Понимая, что конкурировать с запеканкой в борьбе за его внимание мне не под силу, и решила все-таки вызвать слесаря. Для этого надо было добраться до соседки, но – увы – ворота были заперты, а ключ хранился в гараже. Почему я такая поборница безопасности?

Я оценила свои шансы. Что могло помешать мне перелезть через четырехфутовый забор? Деловой костюм? Каблуки? Выступающий живот? Я скинула туфли – я могла скинуть их, не нарушая закона, – и начала подниматься. Достигнув вершины ворот, я развернулась и начала спускаться с другой стороны. При этом я зацепилась пальцами ног за поперечные доски и, к сожалению, не только пальцами. Передняя часть моей юбки повисла на верхней части ворот и продолжала рваться. Потеряв равновесие, я с глухим стуком ударилась о землю и уже через несколько минут, в порванной юбке, с выглядывающими из дырявых чулок пальцами, в растрепанной блузке и с бисеринками пота на лбу, стояла на крыльце соседки и звонила в дверь.

– Кэти, что случилось? – испугалась она. – Ты в порядке?

– Маккс заперся в доме, и мне нужно позвонить слесарю.

Позволив ей досмеяться, я все же сделала нужный звонок. Двадцать минут спустя на подъездную аллею въехал белый фургон. Мужчина спросил:

– Итак, чем я могу вам помочь?

Я указала на свою входную дверь:

– Мне нужно попасть в дом. Дверь заперта изнутри. – У меня не было сил рассказать ему всю историю.

– У вас есть какое-нибудь удостоверение личности? Ну, знаете, чтобы доказать, что вы здесь живете, прежде чем я пойду и открою дверь.

Я не могла винить его за этот вопрос, потому что и правда выглядела как бродяга.

– Оно дома в моем кошельке, – ответила я и впервые за это утро заплакала. Указывая на свои голые пальцы ног, рваную юбку и выпирающий живот, я сказала:

– Сэр, мне действительно нужно попасть внутрь.

– Соседка поручится за вас? – спросил он. Я кивнула.

Через пятнадцать минут я благополучно стояла на кухне между пустой формой для запекания и сытой бельгийской овчаркой. Я позвонила своему работодателю, и он любезно предоставил мне выходной. Снимая рваную одежду и прикладывая к заднице пакет со льдом, чтобы облегчить боль от резкого приземления, я подумала, что нужно, пожалуй, сделать запасной ключ для соседки. Мои мысли прервал резкий лай: Цезарь все еще рассчитывал на угощение.

Кэти Ламарш

Кто тут боится?

Среднестатистическая собака – более приятная личность, чем среднестатистический человек.

Энди Руни

У моей мамы есть бигль по кличке Купер – мы забрали его из приюта около трех лет назад. Купер очень энергичный и любит гулять взад-вперед по длинной подъездной дорожке. Летними вечерами мама обычно выводит его за ворота.

Они как раз гуляли, когда мой отец вернулся с работы. Мама и Купер заметили полицейскую машину и подошли поздороваться. Внезапно отец включил громкую связь.

«Куууупер!» – пронесся над дорогой его усиленный динамиками низкий, жуткий голос.

Бедняга Купер понятия не имел, что делать с призрачным голосом, доносившимся из ниоткуда. После минутного колебания, во время которого все молчали, он развернулся и бросился обратно в дом, волоча маму за поводок. Останавливаться Купер отказался, и мама, даже потеряв в траве свои розовые тапочки, продолжала бежать, потому что боялась отпустить испуганную собаку.

Купер быстро преодолел весь обратный путь по дорожке в дом, затормозив лишь на несколько секунд, чтобы мама успела отстегнуть его поводок, а затем понесся дальше по коридору. Ковры разлетелись во все стороны, пес боком покатился по деревянному полу, и, наконец, затих под кроватью.

Там мама и нашла его, съежившегося, и попыталась выманить наружу. Я встряхнула коробку с угощением: обычно это действовало безотказно. Но не в этот раз. Мне пришлось отнести угощение под кровать. Купер взял его у меня из рук, но затем снова спрятался, прежде чем мама смогла схватить его.

Некоторое время спустя он все же вышел, всем своим видом показывая, что следы неприятного происшествия надежно стерты из его памяти. Хвост Купера снова был высоко задран вверх, походка вновь стала пружинистой. Казалось, он говорил: «Кто тут боится? Я? Нет, только не я! Я не боюсь!»

Мама посмотрела на меня и закатила глаза, поглаживая свою «храбрую» маленькую собачку.

И правда – ничего страшного.

Эриэль Крук

Все к лучшему

Человек никогда не согласится ползти, если чувствует стремление взлететь.

Хелен Келлер

Стоял теплый весенний день. На деревьях уже раскрывались молодые листочки, а в воздухе витал запах свежескошенной травы. Большой пес моей дочери – Рокки – взволнованно дернул за поводок, предвкушая свободный бег, когда мы доберемся наконец до парка. В парке людей не было, поэтому я отстегнула поводок. Рокки тут же принялся нарезать круги по футбольному полю, время от времени подпрыгивая на своих длинных ногах.

Затем мы свернули на мощеную тропинку и прошли через ручей по короткому деревянному мосту. Рокки держался поблизости и иногда оборачивался, чтобы посмотреть на меня.

В тени было свежо и прохладно, пот на моей коже быстро высох. Окруженная природой и любовью собаки, я наполнилась радостью.

Потом деревья поредели, и мы вышли на поляну возле пруда. Вся его поверхность была покрыта зеленой ряской, такой густой, что вода казалась продолжением травы. На берегу отдыхали гуси. Рокки остановился. Его инстинкт буквально кричал ему: «Это ужин!» Помедлив мгновение, он вильнул задом и бросился вперед.

Гуси со всей возможной скоростью заковыляли в пруд, ища укрытия и громко гогоча. Когда нос Рокки оказался в нескольких дюймах от последнего из отступавших, тот дико взмахнул крыльями и взлетел. Рокки прыгнул вслед за ним с крутой насыпи, широко раскрыв пасть. Я видела, как он летит по воздуху – пока гравитация не взяла свое. И тогда Рокки резко сорвался и упал в середину пруда.

Вообще-то, Рокки боится воды – он шарахается от малейших брызг из садового шланга. Я поискала глазами – не всплывет ли его голова, но его нигде не было видно. Меня охватил настоящий ужас: как я скажу дочери, что ее собака утонула? А ведь она много раз предупреждала меня, чтобы я держала Рокки на поводке!

В этот момент Рокки вынырнул на поверхность.

– О боже мой! – закричала я.

Его лапы с огромной силой били по воде, расшвыривая ряску. Гуси разлетелись во все стороны.

– Рокки, иди сюда! Рокки, иди сюда! – в отчаянии звала я.

Не могла же я прыгнуть в пруд, чтобы спасти его! Во-первых, мне потом было бы слишком сложно подняться по крутой насыпи. Во-вторых, не хотелось лезть в одежде в грязную воду, где было полно мерзкой тины, которая прилипла бы к моему телу. Но просто стоять и ничего не делать тоже было невозможно.

Тем временем Рокки начал двигаться в мою сторону: похоже, он все-таки умел плавать. Да, он определенно плыл. И был все ближе и ближе. Наконец, добравшись до берега, он выпрыгнул из воды.

Я с облегчением выдохнула и села на скамейку, чтобы обдумать произошедшее и успокоить нервы. Рокки сидел на земле рядом со мной, тяжело дыша. Мы оба смотрели на пруд.

Вода капала у Рокки с подбородка, все его тело промокло. Принял ли он зеленую ряску за траву или просто забыл о своих страхах в пылу погони? Теперь это уже не важно: гусь сбежал, Рокки научился плавать, а я пережила шок.

Все к лучшему.

Сьюзан Рэндалл

Сидеть!

Собаки ведут себя точно так же, как поступили бы мы, если бы у нас не было стыда.

Синтия Хеймел

Книга о сенбернарах, которую я прочла, настоятельно рекомендовала начинать дрессировать собаку как можно раньше. Но к тому времени, когда я на это решилась, мой щенок уже весил больше меня. Было ясно, что время упущено, однако я все же решила попробовать.

В один из дней мы пришли в городской парк и пристроились в конце длинной очереди: реклама обещала вводный урок послушания для собак любой породы в возрасте до шести месяцев. Краем глаза я оценила других «студентов» и отметила, что на многих из них надеты ошейники, украшенные драгоценными камнями, и поводки в тон.

На моем же малыше был ошейник, который некогда служил ремнем моему мужу. В руке я сжимала цепочку толщиной с бревно. Даже кличка моей собаки – Брут – вызвала смешки в толпе. Brute, по словам господина Вебстера, означает «дикий зверь». Мой дикий зверь только что спрятался за моей спиной, спасаясь от рычащего чихуа-хуа.

«Сидеть!» – отдала я команду самым властным тоном, на который только была способна. Брут взглянул на других собак, склонил голову и озадаченно посмотрел на меня. Я почти услышала его вопрос: «Что ты хочешь от меня?» А ведь та же книга утверждала, что сенбернары очень умны и легко поддаются дрессировке.

Инструктор предложил мне держать цепочку в одной руке, а кончики пальцев другой положить на плечи Брута, потом мягко наклониться и надавить локтем на его бедра. Однако это было легче сказать, чем сделать. Я послушно склонилась над Брутом, но мой локоть достал только до середины его спины. Брут подумал, что я собираюсь погладить ему спину, поэтому взволнованно заерзал всем телом. Я потеряла равновесие и еще спустя минуту обнаружила, что лежу на траве. Брут стоял рядом и пускал слюни.

Длинная струйка капнула мне на грудь, когда я стала подниматься – как раз вовремя, чтобы присоединиться к группе для разучивания второй части команды «Сидеть».

На этот раз предполагалось, что собака будет сидеть, владелец отступит назад и скажет: «Стоять».

Но Брут на самом деле не сидел, а валялся на земле. Поэтому я медленно попятилась и, используя все тот не терпящий возражения тон, приказала: «Стоять!». Брут остался лежать на месте.

А потом произошло самое худшее: он мирно заснул.

Урок закончился. Инструктор предложил участникам дополнительные идеи, которые можно было бы попробовать дома, и на прощание потрепал Брута по макушке. Хвост Брута завелся, как мотор, так что все бумаги, ручки и деньги за занятия полетели со стола.

Решив попробовать еще раз, я пристально посмотрела в глаза Бруту и приказала: «Сидеть!»

И Брут сел. Аллилуйя! Чудеса случаются.

Однако тут же из-под задницы моей собаки донесся приглушенный, пронзительный лай. Сомнений не оставалось: Брут сидел на чихуа-хуа.

Шэрон Ландин

Особенный дом!

Есть – значит присваивать пищу путем уничтожения.

Жан-Поль Сартр

Я увидела ее в магазине секонд-хенд, куда, как обычно, забрела во время обеденного перерыва. Именно такая будка и нужна была Йайнексу, моему четырехмесячному золотистому лабрадору-ретриверу. Со всех сторон домик был обшит дубовой черепицей и, что самое главное, идеально вписывался в мой бюджет.

Вернувшись на работу, я рассказала коллеге о собачьей будке.

– Жаль, что муж уехал из города на нашем пикапе, – добавила я.

– Эй, я сегодня как раз приехал на своем пикапе. Если хочешь, могу помочь забрать ее сразу после работы, – откликнулся он.

Вечером мы вернулись в магазин. Собачья будка все еще была там. Мы расплатились и погрузили ее в пикап.

– Йайнекс, вот твой красивый новый дом, – сказала я, когда, при помощи того же коллеги, будка была наконец водружена на краю собачьей площадки.

Но Йайнекс мои слова проигнорировал. Подпрыгивая от возбуждения, он схватил мяч и завилял хвостом.

– Ну что ж, мне нравится твоя идея. Пойдем поиграем, – легко согласилась я.

На следующее утро я спустилась вниз, чтобы покормить собаку, и обнаружила, что Йайнекс сжевал половину покрывавшей будку дубовой черепицы. Целая стена, где находился дверной проем, исчезла.

– Йайнекс, что ты наделал? – выдохнула я.

Вообще-то, я знала, что Йайнекс грызет все, до чего может дотянуться. Помню, как некоторое время назад я купила ему несколько игрушек и косточки из сыромятной кожи. Из всех игрушек больше всего ему нравилась пищащая ярко-желтая птичка Твити. И однажды она просто исчезла, не оставив никаких следов. Хотя нет – следы все же были: утром я нашла в прихожей кучку ярко-желтых крошек. Сомнений не оставалось: Йайнекс съел птичку Твити. После этого мне пришлось забрать все его игрушки и кости из сыромятной кожи.

Затем, скучая дома в одиночестве, Йайнекс начал грызть края досок на стенах нашего дома. Я прибила к ним гвоздями листы прессованной фанеры. Йайнекс попробовал погрызть края фанеры, но ему не понравилась текстура, и он остановился.

Может быть, это сработает снова? Где у нас остатки прессованной фанеры?

Я вытащила фанеру из гаража и распилила ее на куски, достаточно большие, чтобы покрыть дубовую черепицу. Для пущей убедительности я налепила фанеру еще и на пострадавшие стены собачьей будки.

Наступил следующий день. Я вышла во двор. Несомненно, прессованная фанера сделала свое дело: стены были целы, но теперь у собачьей будки появилось окно в потолке. Йайнекс прогрыз в крыше дыру диаметром в восемь дюймов.

Заглянув внутрь, я убедилась, что угловые штифты и внутренние стены тоже порядком изъедены.

Тут я вспомнила, что некоторые владельцы лошадей мазали мылом перила забора, чтобы животные их не жевали. Что ж, в конце концов, я ничего не теряю! Спустя полчаса собачья будка была покрыта изнутри средством для мытья посуды.

– Ладно, теперь можешь жевать! – сказала я собаке. И добавила еще один кусок прессованной фанеры, чтобы залатать дыру в крыше.

Казалось, это сработало. Йайнексу не понравилась древесина с привкусом мыла и прессованная фанера. Утренний свет не выявил никаких новых повреждений на собачьей будке. Когда мой муж вернулся домой, я показала ему новый собачий домик и с гордостью рассказала о своих усилиях по его спасению.

Муж покачал головой.

– Если бы я знал, что ты хочешь такую уродливую собачью будку, я мог бы сам ее сделать, – сухо проронил он.

Ивонн Кэйс

Идеальная погоня

Собака была создана специально для детей. Она – бог веселья.

Генри Уорд Бичер

– Мам! Там что-то есть!

Пятеро детей и наша верная старая дворняжка по кличке Щенок стояли, прижавшись носами к стеклянной двери. Только этого не хватало. Я вспомнила про грабителя банка, которого прошлым летом поймали на нашем заднем дворе, и тоже выглянула наружу, готовая защищать своих детенышей.

Грабителя на крыльце не оказалось. Но убийство было налицо – аккуратное, ни крови, ни выпущенных кишок. Задняя половинка мыши лежала на ступеньке, а над ней, с самодовольным видом, сидела кошка Сасси. Я вздохнула с облегчением. Уж с трупом грызуна я вполне смогу справиться.

– Хорошо, дети, оставайтесь здесь, – сказала я, хватая пару бумажных полотенец. Я подобрала останки и понесла их к мусорному баку. Сасси плелась за мной, протестующе завывая.

– Спасибо, что поделилась, Сасс, но нет, спасибо.

– Мррууф!

Волнение улеглось, все вернулись к своим занятиям.

– Мам! Там еще одна!

Не прошло и пяти минут. Наверное, придется занести кошку в дом.

Я потянулась к существу, которое, к счастью, было целым, но оно внезапно подпрыгнуло.

– Иииик! – завопила я.

На мой крик на крыльцо выскочили дети и внезапно оживившаяся старая дворняга. Что касается Сасси, то она, наоборот, медленно промаршировала в дом, высоко подняв хвост.

Между тем на крыльце разыгрался первый акт драмы: Щенок схватил мышь, так что она полностью исчезла в его пасти, и все, что можно было увидеть – это хвост, которым она махала вверх и вниз, в то время как Щенок носился кругами, чтобы не попасться детям в руки. Фу! Меньше всего мне хотелось, чтобы они увидели, как живьем съедают мышь! Я приказала старшему сыну принести бумажный пакет, а сама присоединилась к погоне.

– Щенок! Брось это!

Дни, когда Щенок мог резвиться, давно прошли, но что-то в этом приключении взволновало его. В его глазах мелькнуло озорство, он с легкостью уворачивался от преследователей и не давал им ухватиться за длинный хвост, подпрыгивающий между его челюстями. Липкая, теплая собачья слюна разлеталась повсюду, пока Щенок резвился со своей добычей.

– Щенок! Иди сюда! – заорала я.

Виляя хвостом, Щенок застенчиво подошел ко мне и сел, закатив глаза в сторону детей, которые в кои-то веки подчинились моей вытянутой руке и остановились.

– Хороший пес, – проговорила я, поглаживая его по голове, и жестом велела Аарону принести пакет. Один из младших мальчиков спросил, мертва ли мышь.

– Она мокрая и обслюнявленная. Может быть, мертвая. Держитесь подальше от нее, – ответила я.

– Щенок, ты должен отдать это мне, – снова повернулась я к собаке, держа пакет открытым прямо рядом с его пастью. Затем своим самым строгим командным голосом приказала: – Брось!

К моему удивлению, он это сделал. Маленький мокрый грызун плюхнулся прямо в пакет и пролежал совершенно неподвижно примерно полторы секунды. К сожалению, этого времени оказалось недостаточно, чтобы захлопнуть пакет. Мышь совершила безумный прыжок и оказалась у меня на плече, заставив меня исполнить сумасшедший танец с воплями. Погоня возобновилась под ободряющие крики детей.

– Беги, мышонок! Уходи! – кричала дочь.

– Спасайся, мышонок! – поторапливал племянник.

– Бедная мышка! – плакал младший сын.

Но Щенок затмил всех. Он последовал за убегающей мышью во двор и, когда она остановилась возле куста, чтобы отдышаться, поднял переднюю лапу, мотнул носом и встал в идеальную охотничью стойку.

Воцарилось молчание. И, пока мы любовались мизансценой, несчастный грызун предпринял еще одну попытку сбежать.

Но тут, быстрый, как молния, Щенок вытянул голову, открыл пасть, подстроился под угол, и несчастная мышь отправилась обратно в его рот, как будто ее потянули за невидимый шнур.

Дети заулюлюкали и похвалили Щенка, а он снова начал свой извилистый путь по двору, помахивая мышиным хвостом.

Я взяла пустой бумажный пакет и еще раз отдала команды «Сидеть» и «Брось». Щенок повиновался, сияющий и такой оживленный, каким я его никогда не видела. На этот раз я быстро закрыла пакет. Мышь осталась внутри, живая или мертвая.

– Хороший пес! Окей, дети, мы ее поймали!

Юношеский блеск в глазах Щенка оставался еще некоторое время. Дети осыпали его угощениями и снабдили всеми атрибутами супергероя – даже сшили для него плащ, который он, впрочем, быстро сгрыз. Это явно был кульминационный момент в его жизни, который мы запомним навсегда.

И именно в этот момент мой шестилетний сын Сэм задал вопрос, который впоследствии привел к увеличению нашей семьи на шестнадцать хомяков и двух мышей.

– Мам, а как мы назовем мышь, которую поймал Щенок?

Патти Зинт

Размер имеет значение

То, что огорчает терьера, может остаться практически незаметным для немецкого дога.

Смайли Блэнтон

«Давайте назовем его просто – Чертов Пес, – предложил мой муж Рой. – Позже, когда он станет жевать наши пальцы, это существенно сэкономит нам время».

Только что в нашей семье случилось пополнение – породистый йоркширский терьер лежал у меня на коленях и сонно смотрел на нас очаровательными карими щенячьими глазами, пока мы ехали домой от заводчика.

Я не была сторонницей этого имени, но когда мы подали регистрационные документы, в них было указано «Чертов Пес». В соответствии с предсказанием Роя, Чертов Пес делал все возможное, чтобы соответствовать своему имени. В сущности, это были обычные щенячьи поступки – он жевал голые пальцы ног под кухонным столом во время завтрака или грыз каблуки у новой пары туфель из лакированной кожи, которые я купила для корпоративного мероприятия.

Однажды я дала ему пожевать сыромятную кость, чтобы он не мешал мне готовить обед. Щенок лежал на диване спиной ко мне. Внезапно раздался странный хруст, который заставил меня прервать готовку и отправиться на разведку. Я всегда оставляла свою сумочку на краю дивана, и вот теперь Чертов Пес жевал электронный ключ от моего внедорожника. После того как я потратила двести пятьдесят долларов на новый ключ, даже мне пришлось признать, что Чертов Пес – идеальное имя для нашего мальчика.