Читать онлайн Внутри секты. Почему люди попадают под влияние культов и можно ли им помочь

Существуют самые разные версии возникновения человечества. Кто-то считает, что люди – божьи создания, кто-то – что мы произошли от приматов. Кто-то верит в крушение космических пришельцев, есть и тысячи других версий на любой вкус, озвучивающих удивительные варианты возникновения и развития человеческой цивилизации в своем понимании или как задумывал лидер группы этих верующих. И если присмотреться, то мы с вами увидим, что везде, где человечество строило цивилизацию, за культурой, торговлей и войной, постоянно, повсюду незримо присутствовала религия или – вера в духовное, непознанное и неподвластное простому человеку понимание. Те же, кто присоединялся к этой вере, получали так называемое понимание духовной картины мира и скрытых «тайных процессов».

1. Например, представители учения «Дианетики» верят, что современные люди – это вместилище для инопланетных душ, которые были наказаны и репрессированы через расстрел водородными бомбами космическим инопланетным князем Ксену много миллионов лет назад. Мартышка + подселившийся космический разум = современный человек.

2. Французско-канадская атеистическая секта «Раэлитов» считает, что человечество создано инопланетной человеческой цивилизацией из клеток ранней цивилизации на земле, которая погибла из-за ядерной войны, вызвавшей «всемирный потоп». Но в катастрофе спасся космический корабль «Ноев ковчег» с образцами ДНК, и наши космические братья, обладающие совершенными технологиями, через клонирование дали человечеству второй шанс.

3. Представители уральской «Радастеи» верят, что вселенную создал Люцифер, а люди являются космическими лучами, которые посланы в эту вселенную «Владыками» в «экспедицию» для выполнения определенного «плана». После выполнения этого плана, лучи должны вернуться к «владыкам» в космосе, но большая часть по пути на Землю забывает свое духовное руководство и становится простыми обывателями планеты Земля.

Мы как человеческий вид всегда стремимся к формированию групп, стаи, сообществ и государственных образований. Этот процесс обязательно сопровождается выстраиванием иерархии и присвоением статусов, помогающих удовлетворить потребность в упорядоченности и контроле. Это прослеживается как в личных отношениях, управлении группами и государствами, так и в передаче накопленного опыта между поколениями. Не забудьте добавить сюда естественное желание человека поделиться своими генами, вкусно покушать и поспать в безопасном и теплом месте, а также успокоить «духов предков» и обеспечить себе безопасное место в загробном мире.

Меняются эпохи, создаются технологии, появляются новые области знаний, возникают новые блага цивилизации, формируются права человека, но сама суть нашего поведения идет по определенному пути, где на одни и те же вещи мы все продолжаем смотреть одинаково. Наш взгляд немного меняется только на этапах взросления. Получается, что мы вроде бы индивидуальны и меняем свои точки зрения с возрастом, но, если взглянуть на нас в группе и сравнить друг с другом, окажется, что все мы очень похожи. В большинстве случаев это относится и к попытке обретения духовного просветления или религиозной поддержки.

Можно по-разному относиться к нашему прошлому и роли верований как таковых, но в те же Средние века монастыри разных религий оставались очагами науки и цивилизации, они помогали государствам пережить войны, эпидемии, неурожаи и упадки. Религия позволяла сохранять механизмы наследования власти, накопления богатств и использовалась как инструмент политики и управления. Все эти процессы сопровождались определенной конкуренцией как внутри больших религий, так и вокруг них. Возникали институты церковных судов и инквизиции, всевозможные ответвления от религии в виде сект и маленьких групп со своими лидерами, которые знали, как обрести спасение или в какую пустыню надо идти и каким путем.

В своем стремлении дать оценку окружающему миру современный человек часто руководствуется дуалистическим мышлением, унаследованным от христианской культуры, характерной для европейцев и жителей других христианских стран. Однако если заглянуть в прошлое, мы увидим, что мир и тогда, и сейчас наполнен конкурирующими идеями, идеологиями, мировоззрениями и религиозными догматами. Используя все ту же теорию шести рукопожатий[1], вы с большой вероятностью найдете в своем окружении людей, разделяющих конспирологическую идею о плоской Земле, или тех, кто верит в рептилоидов и пришельцев, или тех, кто убежден, что сосед-шаман Иван Васильевич способен заговорить дачный урожай.

Когда я погрузился в изучение мира культов и сект, стал понимать их слова, обозначения, специфику идеологии и поведенческие механики их адептов, то первые несколько лет мне постоянно было немножко не по себе. Я стал регулярно находить представителей и участников разных культов и странных верований в своем социальном окружении. Это напоминало американский фильм «Кукловоды» 1994 года, снятый по роману фантаста Роберта Хайнлайна о захвате власти пришельцами-паразитами, которые симбиотически управляют человеком и заражают других. Знакомые мне люди, в процессе своего взросления и поиска смысла жизни, погружались во всевозможные лжеучения, религиозные практики и бредовые увлечения.

Я много лет работаю с историями обращения за помощью по выводу из культов. Практически всегда в этих обращениях присутствует боль, разочарование, шок и обида людей, чей близкий неожиданно присоединяется к культу и сжигает мосты, негативно переоценивая их совместный опыт жизни. Вот как свою историю столкновения с культом и началом потери своей семьи рассказывает Татьяна из Санкт-Петербурга:

«Мой бывший муж и его младший брат выросли в семье, в которой отец был добытчик, бизнесмен, а мать – домохозяйка и хранительница очага. Мать, занимавшаяся воспитанием детей, всегда внушала им, что отец – непререкаемый авторитет, слушаться его надо во всем, он всегда прав, спорить с ним ни в коем случае нельзя, и что в будущем обоим им предстоит работать на благо семейного бизнеса вместе с отцом. Так и получилось: по окончании университета мой бывший муж начал работать в семейном бизнесе, что было для него сложно – он далеко не всегда был согласен с отцом, классическим авторитарным руководителем, продавливавшим свою точку зрения по любому вопросу.

Еще одним тяжелым моментом было постоянное сравнение с младшим братом – отец регулярно приводил в пример, как младший прекрасно работает, в отличие от старшего. В условиях, когда семейные и рабочие моменты тесно переплетены, дома решаются бизнес-вопросы, а на работе припоминаются семейные проблемы, мой бывший муж изо всех сил пытался выглядеть в глазах отца не хуже младшего брата, ему было очень тяжело жить “по указке” и в постоянном сравнении.

Решения для этой проблемы у него не было. Уйти в свободное плавание он не мог (“Отец мне этого не простит, мама не переживет”, это цитата). Альтернативное решение пришло от подчиненной моего бывшего мужа, прошедшей тренинг личностного роста, что, по ее словам, решило ее проблемы с авторитарными родителями.

Посоветовавшись со мной, мой тогда еще муж пошел на тренинг, прихватив с собой школьного друга, потому что я составить ему компанию отказалась, сославшись на то, что ребенка тогда придется оставлять с бабушками, да и запроса на прохождение тренинга у меня нет.

От первой ступени (как потом выяснилось, их было три) мой бывший муж остался в полном восторге, его переполняли положительные эмоции. После завершения последнего тренингового дня он спросил, не возражаю ли я, если он пойдет на следующую ступень – трансформационную программу. Я, видя его восторг, не возражала. Однако после этой программы случилась настоящая трансформация – муж стал другим человеком».

Домаркетинговые времена

Если представить историю поиска смыслов, религий и культов в виде таймлайна, то на нем будут добиблейские времена, средние века, ренессанс, эпохи промышленных революций и эпоха современного маркетинга, которая сформировалась под влиянием бума научно-технической революции, двух мировых войн и привела к появлению «человека потребляющего».

Вызванное прогрессом ощущение научных чудес и быстрых изменений сопровождает наше общество последние 100 лет. Пропаганда, маркетинг, новые религии и рост потребления создают у нас ощущение постоянного развития человечества: идеи из киберпанка об имплантах, самоуправляемых машинах, чат-ботах под маркетинговой упаковкой «искусственного интеллекта», умные дома уже стали явью (и не только в странах первого мира), вот-вот будут найдены лекарства от «всех болезней»… Но у всего этого есть обратная сторона.

Сегодня вы не найдете в интернете многие замечательные статьи и публикации начала 2000 годов, потому что сервера и сайты с ними перестали работать или были отключены за неуплату. И это явление создало культуру «цифровой археологии», когда активисты и ученые пытаются сохранить или восстановить потерянную информацию, которую уже не печатают на бумаге и не держат в архивах библиотек.

Например, космическое агентство NASA не смогло расшифровать важную информацию с носителей конца 80-х годов, и им пришлось по новой изобретать «проигрыватели информации», так как их производители уже давно пропали, а языка программирования, на котором были закодированы эти бобины, уже никто не знает. На это ушло несколько лет и большой бюджет.

Существует теория «цифрового темного века», которая описывает ситуацию, когда все электронные данные без бумажных копий исчезнут. Чтобы сохранить информацию, веб-архивисты стремятся спасти сайты и ссылки, сохраняя их страницы в разных электронных архивах, которые похожи на Всемирное семенохранилище на Шпицбергене, где хранятся семена основных злаков планеты. Цифровые археологи объединяются в организации, из которых наиболее известной считается «Архив интернета».

И те знания, которыми, как нам кажется, мы сейчас обладаем, хранятся всего лишь в «истории поиска» браузера человеческой цивилизации. Почти также происходит и с религиями и верованиями.

Возьмем пример из религиоведения: монотеизм, или единобожие, как представление о существовании одного бога или единственного бога возникло, по одной из версий, в бронзовом веке, а по другой – в период расцвета древнеегипетской цивилизации в 14-м веке до нашей эры.

Однако мы забываем про то, что одновременно существовало множество монотеистических религий, которые возникали в виде сект и среди них была большая конкуренция. А до них тысячелетиями в разных государствах и цивилизациях люди верили в разнообразные пантеоны богов.

Например, известные религиозные практики Древней Греции и Римской республики с их обилием богов на любой случай и вкус существовали лишь до тех пор, пока там не вошли в моду боги-императоры. В языческих культурах было многообразие стихийных божеств, домашних духов, духов-предков и других проявлений магического мышления. Поэтому, когда вам говорят или вы думаете, что единобожие – это норма, а секты и культы возникают как явление только в 20-м веке, то это не совсем так.

Смешные боги прошлого

Кардеа была богиней дверных петель, Клоциана – богиней канализации в Древнем Риме. Бог Мом активно троллил, злословил и совершал глупости, а над ним смеялся и потешался бог смеха Гелос из свиты бога Диониса в Древней Греции. Калфу – он же «дьявол на перекрестке» – заключал сделки за души в Гаити, попивая ром с порохом, а в дохристианской России был бог Квасура, который отвечал за бражничество и попойки.

Несмотря на то что монотеизм четко связан с развитием государственности, унитарности и централизации власти, религиозные предпочтения граждан часто формировались под влиянием конкурирующих идей и духовных практик от разных религиозных лидеров. Под их влиянием в конкретном обществе складывалась та или иная демонстрация религиозности и времяпровождения, по-разному перераспределялось время на ведение домохозяйства, общение с близкими и родней и нерелигиозные практики. И люди в то же время стремились к «правильному» и «праведному образу жизни».

В обществе всегда будет определенное и доминирующее большинство, которое устанавливает правила поведения или моду на них. И при этом всегда сохраняется запрос на «инаковость», поиск другого пути, возможности обойти принятые правила игры и получить выигрыш на других условиях. И если в древние времена это был удел элит и правителей, которые могли себе позволить «тайные увлечения» или поиск алхимического камня для создания золота из свинца, то сейчас каждый может выбирать из тысячи предложений и заблуждений. Благо у нас с собой есть «микрокомпьютер» – смартфон с напоминаниями, чтобы мы не забывали реагировать на пуши или подобные предложения.

Несмотря на то что Иисус выгнал торговцев из храма, ситуация сильно не изменилась. Современные культы и секты, как бы мы их не представляли, в своем развитии копируют подходы, характерные для бизнеса. Финансовые ресурсы и доходы выступают краеугольным камнем для культов и сект, которым нужно монетизировать свои «духовные продукты». Хотите получать больше прибыли, но не имеете возможности продавать открыто и в больших объемах? Продавайте элитам. Так, например, сделал основатель новой религии «Международное общество сознания Кришны» Бхактиведанта Свами Прабхупада, завербовав нескольких музыкантов из знаменитой группы The Beatles, что привело этот культ к популярности в Голливуде.

Хотите больше последователей? Идите в страны, где слабые традиционные религии или много бедных. В начале 90-х новым миссионерским «континентом» для распространения «истинной веры» разных культов стала Восточная Европа и постсоветское пространство.

Культы и секты в РФ сегодня

Молодая Россия в огненные 90-е была открыта для любых идей, инвестиций и рукопожатий. Новый мир свободы и демократии сулил большие перспективы и экономические возможности. Нельзя сказать, что Россия впервые столкнулась с деструктивными культами после развала СССР. И в СССР существовали разные культы, вроде запрещенных ныне экстремистов из «Свидетелей Иеговы», которые попали в царскую Россию и прятались от чисток Сталина, или еще пока не запрещенных кришнаитов, которые проникли в СССР в конце 70-х и развернули свою деятельность после московской олимпиады.

Но в начале 90-х годов в нашей стране можно было наблюдать настоящий расцвет религиозных течений. Среди них были традиционные постсоветские религии, зарождающиеся новые религиозные движения, а также множество иностранных и отечественных культов, кружков по интересам и небольших авторитарных групп.

Именно 90-е стали тем временем, когда в нашей стране высадилось большинство иностранных культов. Отношение к ним было очень позитивное и открытое. Кого-то принимали на высшем уровне – как японского преступника, устроившего впоследствии теракт в Токио, основателя ныне запрещенной в нашей стране секты и террористической организации «Аум Синрикё» Сёко Асахара, который проводил обряд в Кремле. Другие гуру из различных сект выступали перед студентами в лучших вузах Москвы. Тогда же возникла и первая волна отечественных наставников и гуру из «местных язычников и варваров», которая была набрана из студентов, бросивших учебу и решивших нести слово «новых учений» в постсоветское общество. Саентологи поглощали бизнес-структуры, мормоны развивали свою сеть отделений «колов»[2], «Свидетели Иеговы» окучивали массы, волна неопятидесятников-харизматов накрыла страну, бывший милиционер и проповедник Виссарион строил свой психологический концлагерь «Город Мастеров» подальше от цивилизации, медицины и законов.

Среди психокультов выделялся американский «Лайфспринг», или «Источник жизни», который, будучи под судебным запретом в США, расцвел в России. Как и некоторые другие культы, в нашей стране он стал использоваться как заимствованная идеология, «упаковка», а не как филиал головной иностранной организации. Новоявленные «тренеры» или новые «просветленные» использовали эти идеологии и набор культовых практик, чтобы создавать свои маленькие психологические концлагеря в России. При этом россыпь их новых культов и асоциальных групп развивались без какого-то единого управляющего центра, все было децентрализованным и самостоятельным.

В 90-е наиболее активно противостоять этому наплыву «откровений» и мошенничества пытались священники Русской православной церкви Московского патриархата, несколько религиоведов и психологов.

Вот что рассказывает про огненные 90-е религиовед и судебный эксперт, соведущая подкаста «Неправильные эксперты» Марина Бигнова:

«В 90-е годы в Российской Федерации изменилось отношение к религии в целом, из прибежища обскурантизма религия вдруг стала средоточием духовности, знаменем нравственного совершенствования человечества. При этом основной интерес возбуждали не традиционные ислам и православие, а все то, что сулило быстрые изменения для самого человека и его духовных возможностей, вне зависимости от степени абсурдности их требований и воззрений. Именно поэтому популярность получили группы, которые сегодня вызывают просто оторопь у современной молодежи: «Аум Синрикё», алтайский ашрам, Богородичный центр и им подобные.

90-е годы в этом смысле были временем абсолютной свободы и абсолютного отсутствия контроля над религией со стороны государства. Нередко люди, искавшие себя, исчезали навсегда. Во время моей работы в Информационно-консультационном центре при МГГУ в год к нам обращалось до 500 человек, искавших помощь себе или своим близким. Примерно треть запросов была связана с исчезновениями людей в различных культах, множество обращений касались разводов и судьбы общих детей, продажи квартир и передачи их друзьям из культа.

В это же время появились самодеятельные антикультовые движения, состоявшие в основном из людей, потерявших своих близких в этой круговерти. Они писали письма, проводили конференции, участвовали в православных “Рождественских чтениях”. И, если честно, мне кажется, что как бы ни относилось к антикультовой деятельности РПЦ профессиональное религиоведческое сообщество, именно эта активность серьезно сдерживала популярность многих культов».

Общество в целом наслаждалось возможностями нового мира. Например, в Нижнем Новгороде в середине 90-х предприимчивый гуру новоявленного культа смог продать несколько тысяч билетов на космический корабль с Альфа-Центавры. Космический корабль должен был забрать «просветленных» и увезти их в лучший мир в созвездии Ориона. Как вы понимаете, никто никуда не улетел.

Конечно, тогда среди обывателей существовали определенные группы, которые и стали благодатной почвой для появления культовых групп и сект. Наиболее «вкусными» для этого были реконструкторы, особенно популярная тогда культура «индейцев» и жизни на природе, ну и, конечно, уфологи, бывшие в восторге от сериала «Секретные материалы». Истина где-то там и они ее искали, и им ее помогали обретать новоявленные гуру. Например, гуру секты Виссарион, который сегодня находится под следствием, начинал свои первые шаги в создании культа с кружка уфологов.

Пик борьбы с этим мракобесием и культами как таковыми наступил приблизительно в середине 2000 годов, а потом пошел на спад. И в отличие от «прогнившего Запада» в России не появились ни организованное антикультовое движение, ни научные школы, изучающие культы с точки зрения системного подхода и различных наук.

Сейчас это поле заполнено всевозможными группами интересов: от сторонников традиционных религий, силовиков и крупного бизнеса до религиоведов, которые кормятся с конференций, где они рассказывают про страшные замыслы Рокфеллеров и рептилоидов, и групп, которые, наоборот, утверждают, что «проблема культов надуманная» и что любые ростки новых религий надо лелеять и взращивать.

У российских религиоведов до пандемии разразилась целая маленькая Гражданская война, в ходе которой они писали доносы друг на друга, требуя лишить оппонентов работы и научных степеней, и даже встречались в судах. Кстати, в Британии такая же война состоялась в конце 80-х годов ХХ века – в ней победили «друзья культов и любители их грантов».

Религиовед и судебный эксперт, соведущая подкаста «Неправильные эксперты» Елизавета Щетинина считает, что многие исследователи религий ставят под вопрос существование религиоведения как самостоятельной научной дисциплины.

«В целом, а кто же такой религиовед? Специалист, который получил профильное религиоведческое образование или специалист (историк, социолог, психолог), чьи интересы лежат вокруг предмета, связанного с религией? Отсюда и естественная природа конфликтов, которые периодически возникают во внутреннем религиоведческом мире. Многообразие критериев в профессиональной деятельности, как и научных позиций, влекут за собой череду дискуссий, которые иногда переходят и в межличностные конфликты.

Здесь ключевые вопросы связаны и с позицией относительно новых религиозных движений – допустимо ли данное многообразие в условиях современной России или это потенциальные риски, связанные с угрозами национальной безопасности? Здесь, конечно, влияет и идеологическая позиция самого религиоведа и его ориентация на научную деятельность, государственную деятельность, включенность во взаимоотношения с самими религиозными движениями».

Современные психологи, к которым я отношу и себя, больше сфокусированы на своей практике и стараются не отвлекаться на бумажные войны или современные медиа-крестовые походы по защите духовных скреп. Это не хорошо и не плохо, просто все заняты личными проектами, развитием клиентской практики и следуют современным трендам монетизации психологических услуг.

Российское государство ведет непоследовательную политику в сфере регулирования деятельности культов и избирательно реагирует на некоторые из них. Например, в то время, как «Свидетели Иеговы[3]» были признаны в России радикалами и экстремистами, саентологи, мормоны и последователи других западных культов тихо доедают своих адептов «в тени» российского законодательства. При этом в российском законодательстве до сих пор нет понятия «секты», «культа» или «психологической манипуляции».

Иногда может казаться, что государство в принципе бездействует, но это не совсем так. Например, есть так называемый закон Яровой, который сильно усложнил работу уличных проповедников и религиозного мессианства для культов, мимикрирующих под религиозные организации. Просто вся эта профилактика деструктивной деятельности культов не несет в себе какого-либо системного подхода и напоминает попытку в темной комнате нащупать слона.

К тому же после пандемии наше общество повторно столкнулось с валом новых культовых практик, дистанционных продаж, манипулирования и влияния, которые особенно стали заметными в инфобизе (информационном бизнесе). Новыми апостолами этих практик стали так называемые «инфоцыгане». Общий уровень бреда и энергетических практик, воронок прогрева для продаж всевозможных курсов, карт таро на каждый день и т. п. зашкаливает настолько, что проблема культов и сект отошла на второй план и стала менее заметной и важной для общества.

Тревожные расстройства считаются самыми распространенными психическими расстройствами в нашем обществе. Согласно исследованиям, в течение жизни с ними сталкивается треть населения планеты. Чаще всего тревожные расстройства встречаются у женщин, а пик их распространенности приходится на средний возраст[4].

Сейчас у любого гражданина нашей страны есть риск не только попасть под влияние какой-либо секты или культа, но и встретить «инфоцыгана» или инфлюенсера, который научит открывать чакры, дышать маткой или призывать богатство. И не подумайте, что это удел глупых людей, нет. Во многих городах местные бизнес-элиты и сообщества предпринимателей с удовольствием ходят по гвоздям, заряжают чакры и одновременно молятся в Православной церкви. При этом их не смущают противоречия религиозных традиций и духовных практик.

Вот что про это думает семейный психолог, кандидат психологических наук Ирина Камаева:

«Думаю, что десятилетия жизни без какой-то официальной религии – в виде ли православия, в виде ли веры в светлое коммунистическое будущее – сделали свое дело. Люди ищут на что им опереться. Выбирают из того, что доступно, что предлагают, что в конце концов навязчиво рекламируют. То есть, с одной стороны, нужна опора, а с другой – общность. Общее дело, общие взгляды, ощущение, что ты не один, что у тебя есть “семья”.

А какое “светлое будущее” и кто, какие социальные институты нам сегодня предлагают? Этого образа нет. Но он есть у так называемого “инфобизнеса”. Да, это часто пустая инстаграмная картинка – яхты, красивая жизнь, море-солнце, безделье. Пусть такая, но она есть – с фотографиями образцов для подражания в той социальной сети, которая модна в конкретный момент времени.

Поэтому те, у кого нет собственного видения, нет собственного ценностного ряда, прибиваются к таким псевдо-бизнес-сообществам и псевдо-семьям».

Возьмем новую волну появления так называемых бизнес-сообществ по саморазвитию в регионах. Сейчас в моде идея бизнес-сообществ с бесплатными образовательными мероприятиями, где предприниматели помогают друг другу в развитии через лекции и групповое обучение. Выглядеть со стороны такая деятельность может совершенно нормально. Даже если вы ищете признаки обмана или зла, их сложно заметить.

В той части бизнес-сообществ, где это служит ширмой для скрытых манипулятивных целей, за вами внимательно наблюдают и изучают как вы себя ведете. Как только в массе участников находят тех или иных людей, которые подходят под цели кукловодов, то им выделяют персонального наставника, который начинает их готовить к «инвестированию в правильное дело». Наблюдение за жертвой может длиться полгода или год. И конечно, она, скорее всего, не услышит тревожных звоночков – ведь группа ничем не выделяется на фоне многих других бизнес-сообществ, которые даже используют карты Таро в планировании бизнес-процессов или учатся ходить по гвоздям.

Обычно нужно от 2 до 10 лет, чтобы инновация в мошенничестве и обмане граждан прижилась, и мошенники начали делиться ей между собой. Речь, конечно, не о тех профессиональных мошенниках, что звонят под видом «служб безопасности банков», а о деструктивных культах, сектах и их авторитарных лидерах, которые, с одной стороны, консервативны в своих подходах, а с другой стороны, следят за трендами и ищут новые механизмы для увеличения числа посетителей своих «мозго-промывочных» центров.

Мировые тренды и подходы

Развитие культов никогда не стоит на месте. Еще в начале 80-х годов ХХ века исследователи сект отмечали поразительные свойства культов:

• обмен ноу-хау друг с другом и заимствования лучших практик монетизации и обмана;

• эффективное копирование подходов бизнеса в управлении и развитии культов.

У тех же саентологов есть понятия условной франшизы и даже роялти, а так называемая «церковная десятина» присутствует и у запрещенных «Свидетелей Иеговы», и в сотне других псевдохристианских культов. В одних случаях вам это преподнесут как часть религиозного учения или догмы, и ты обязан ее отчислять, а где-то это преподносится через «мягкую силу». Культовая группа аккуратно начинает вас подталкивать к правильной модели поведения и внесению пожертвований. Например, в самых жадных псевдорелигиозных группах вам скажут, что отчисление 10 % доходов – это минимум, а если хочешь быть ближе к «просветленным», то старайся отдавать больше и тебе воздастся в разы больше, только жертвуй и молись.

Онлайн-журналы, подкасты якобы про религии, приложения, религиозные клубы знакомств, изучение иностранных языков, игра на гитаре, спортивные выезды на природу, концерты на религиозные темы, изучение библии, культурологические и исторические лекции, пробежки, занятия борьбой – все это точки контакта, которые позволяют вам начать взаимодействовать с культом и его представителями. И отличить, где это нормальное мероприятие, информация или бизнес, а где мошенничество, вербовка и обман, достаточно сложно.

Частично это связано с массовым спросом на лекции и продукты инфоцыган или инфобизнесменов, которые делятся своими идеями и «уникальными знаниями» по подписке. В этом шуме сложно определить, где инфобизнес, где мошенничество, а где секта или просто не очень качественный информационный продукт или услуга. Я все чаще сталкиваюсь с обращениями за помощью от людей, которые видят, как их близкие становятся «верующими в инфоцыган», и весь их мир сводится к поклонению им.

Самое громкое дело с современными инфоцыганами в России – это дело Елены Блиновской, которую обвинили в уходе от налогов через 18 юрлиц и 3 ИП на сумму 1,4 млрд рублей. И это только верхушка айсберга – таких инфобизнесменов десятки, если не сотни в нашей стране[5].

Не существует хорошего и правильного подхода, который бы защитил от манипулирования и от попадания под контроль культовой группы. Культы мутируют и меняются. В настоящее время в США идут суды над стартапом «One Taste», который на проверку оказался секс-культом с приложением и подпиской на занятия в нем. Все бы ничего, но стартап был очень популярен, и у него было свыше 300 тысяч платных подписчиков. Сейчас они меняют свою «змеиную кожу» и пытаются перезапуститься уже без шлейфа обвинений в принуждении, секс-торговле и промывке мозгов своим участникам.

Современные исследователи культов отмечают, что секты сегодня создаются вокруг идеи, которая близка определенному кругу людей, а не вокруг конкретного лидера группы. Появляются культы, которые настроены на контроль жизни своих адептов, чтобы они не отходили от правильного питания, занятий спортом и медитации. Вроде бы ничего страшного? Но при этом вы должны ходить к определенной группе тренеров, покупать определенный бренд одежды, и работа, семья, хобби ничего не значат по сравнению с занятиями. Они на первом месте, и пускай весь мир подождет.

Такие новые, необычные и нерелигиозные деструктивные группы усложняют определение культов, как было ранее. Сейчас сложно понять, что считается нормой, какие существуют новые риски и возможности для человека. Мир вокруг нас становится размытым, неоднозначным и пугающим. Сегодня при попадании в секту уже не обязательно брить голову налысо и петь мантры. Теперь можно практиковать поиск себя, заниматься открытием чакр, совмещая приготовление вкусного смузи с прослушиванием лекции новоявленного лидера мнений на YouTube или в запрещенном Instagram.

Добавьте сюда уход журналистики и ток-шоу от фактов к эмоциям и то, что интернет убивает экспертность как таковую. Даже в вашем подъезде точно есть 1–2 новоявленных эксперта по какому-либо вопросу.

Вот что про это думает семейный психолог, кандидат психологических наук Ирина Камаева:

«Никогда так не визуализировалась “красивая жизнь”, как сейчас. У нас есть возможность сейчас буквально наблюдать “в прямом эфире”, как соседка Маша, которая училась в параллельном классе, вдруг стала “экспертом”, зарабатывая “миллиарды” в процессе гуляния между бутиками на красивых улицах неважно какого города. Невозможно оторваться от бесконечного наблюдения за короткими, но постоянными сюжетами об этой жизни. А вот уже и Петя, с которым когда-то ходили на тренировки, и кажется, что весь мир живет красиво, пора и тебе…

Видео короткие, но их много, и они бесконечны. Это как будто ты смотришь сразу много бесконечных сериалов, между просмотрами пытаясь жить какой-то реальной жизнью. Понятно, что так происходит не со всеми. Но такие “зрители” рискуют тем, что встречи с реальными людьми, с их настоящими отношениями, жизненными заботами и сложностями начинают казаться слишком скучными, слишком обременяющими. А все, что длиннее короткой “истории” – длинный текст, книга, учебник, большой разговор, сложные эмоции – постепенно становится недоступным для обработки мозгом».

Секты сегодня могут объединять своих адептов по подписке, а могут – в спортивном зале. Есть даже те, кто работает только в формате онлайн-проповедей, рилсов и вебинаров. У вас не хватит ни времени, ни желания разобраться во всех этих оттенках коричневого, но мы можем с вами понять, как они работают, как вербуют – и как помочь себе и близким, если вы столкнулись с культом и сектой в своей жизни.

Борьба терминологий и подходов

Давайте попробуем с вами разобраться в разных видах культов и сект, что их объединяет и что они представляют из себя. Хотя они работают под самыми разными вывесками, некоторые из них по структуре напоминают холдинги или у них много разных брендов для разных направлений вербовки, все равно есть определенная типология культов, которая позволяет ориентироваться в них. Представители различных наук могут по-разному смотреть на эти типологии и определения: у религиоведов будут свои «линейки», у психологов – свои, психиатры вообще подготовят «программу лечения», а правоведы будут смотреть на составы преступлений и соответствующие наказания за деяния.

Вот что говорит про отношение психиатрии к проблеме культов врач-психотерапевт Андрей Березовский:

«Мне неизвестно о существовании какого-то единого медицинского взгляда на проблему сект и деструктивных культов. Попадание под влияние секты или деструктивного культа отдельно не выделено ни среди психических расстройств и расстройств поведения, ни среди факторов, влияющих на состояние здоровья населения и обращения в учреждения здравоохранения.

Вместе с тем, в клиническую психотерапевтическую и социальную службу нередко обращаются за помощью люди, столкнувшиеся с трудностями, связанными с попаданием под влияние деструктивных культов. Среди обращающихся имеются как наши традиционные пациенты, так и вполне здоровые люди, чьи психологические особенности совершенно не составляют какого-либо психического расстройства. Такие обращения – не редкость. Самые тяжелые проблемы чаще возникают, естественно, у пациентов, наиболее беззащитных перед методами вербовки и психологического воздействия, применяемыми деструктивными культами.

Можно пытаться выделить какие-то характерологические особенности – например, предположить, что зависимые или конформные черты характера в большей степени располагают к попаданию в секты. Но, на мой взгляд, большее значение имеют не особенности конкретного человека, а состояние общественных институтов, от которых изначально отделяются секты. Чем слабее эти институты, тем сильнее секты. Огромное значение для противодействия деструктивным культам имеют доступность и, что очень важно, привлекательность психиатрической, психотерапевтической, психологической помощи и пастырского душепопечения.

Если представить (или вспомнить) катастрофическое в духовном смысле состояние общества, где поругана церковь, разрушена медицина, потеряны общественные цели и ориентиры, то в таком обществе мы обязательно обнаружим расцвет деструктивных культов, в которые будут легко попадать очень многие – как больные, так и совершенно здоровые, успешные и неуспешные, молодые и старые».

И это мы еще с вами не затронули условных «славянофилов» и «западников» в науке. У отечественной науки есть отличия, например, от подходов американских научных школ, которые на несколько поколений дольше нас изучают деятельность культов и сект, оценивая риски и «стоимость» подобных увлечений.

Мне как психологу в этом плане проще, так как для нас, психологов, важны прежде всего примеры психологического насилия и нанесенный вред психике человека. Мы не спасаем людей, мы помогаем им обрести контроль над своей жизнью. А верить культисты могут во что угодно, для социальных психологов это все вторично.

Хотя и у такого подхода есть ограничения, так как инструменты манипулирования выступают частью ежедневного общения и взаимодействия людей в реальной жизни. И если в вопросах сект это выглядит «ужасно и зловеще», то на манипулирование на работе или в процессе учебы в школе все смотрят спокойно, как на норму. Психологические инструменты влияния сами по себе ни хорошие, ни плохие. Это особенности нашего группового взаимодействия, эмпатии, принятия решений и мотивации. Журналисты, конспирологи и политики-популисты любят использовать такие страшные эпитеты, как «зазомбировали», «программировали», «управляют», но в целом этот флейм уже не из области науки, а попытка шокировать аудиторию или сделать свои тезисы более яркими.

Деструктивные культы и секты – это прежде всего асоциальные группы со своей иерархией, особенностями общения, поведенческими установками, формирующими зависимость и определенным набором психологических инструментов влияния. Практически никогда культы и секты не выглядят как некое злодейское место, где пахнет серой, топятся котлы и кто-то цокает копытами или шипит раздвоенным змеиным языком. Наоборот, подобные стереотипы о культах и сектах как о сборище злодеев, творящих страшные дела, лишь упрощают попадание в их ряды.

Если рассмотреть определение «Асоциальности[6]», то это отсутствие желания или мотивации взаимодействовать с другими людьми. В отличие от антисоциальности, которая подразумевает открытую неприязнь к обществу, асоциальность может проявляться как нежелание или отсутствие потребности в социальных контактах. Люди, которые обладают личной чертой характера в виде асоциальности, могут предпочитать проводить время в одиночестве или заниматься деятельностью, не требующей общения с другими людьми. В культах асоциальность подразумевает автономность и закрытость от общества, которая вызвана непосредственно культовой идеологией и служит для разрыва социальных отношений индивида и общества. Конечно, ради эксплуатации и обмана.

Вы будете удивлены, но научные баталии о том, что считать деструктивным культом, идут уже полвека. Есть европейский взгляд на эту проблему, американский и еще несколько других. В целом, все упирается в то, что если в определенных случаях можно четко и ясно видеть проявления так называемого зла, то в других случаях (и их в разы больше) это все либо балансирует на грани, либо даже содержит в себе некие позитивные или псевдопозитивные составляющие.

Вот что думает про определение какого-либо движения сектой эксперт по новым религиозным движениям, судебный эксперт и один из основателей антикультового движения в России Евгений Волков:

«Когда организацию называют сектой, это обычно не имеет ни юридической силы, ни большой практической пользы. Всем кажется, что за этим словом скрывается что-то откровенно ужасное, опасное и злое. А когда человек сталкивается с такими организациями в жизни, он видит веселых, добрых людей, которые хотят ему помочь. У него возникает чувство, что все остальные запудривают ему мозги, используя такое плохое слово. И это только укрепляет лояльность человека к так называемой секте».

Разные цвета добрых дел культа

Например, есть культы псевдохристианского толка, которые, вовлекая новых адептов, начинают контролировать их жизнь, менять ценностные установки и вообще тащить их за шкирку в свою версию рая или ада. Параллельно, если у людей были проблемы с алкоголизмом, курением или неспортивным образом жизни, то культ помогает им избавиться от этих пагубных привычек.

Или, скажем, в психокульте «Лайфспринг», чтобы группы их адептов не распадались между семинарами и тренингами, которые могут проходить раз или два в месяц, придумали социальные проекты. Адепты дружно берут на себя обязательства: вовлечь в культ 120 человек, собрать средства на замену окон в каком-нибудь социальном здании. Главное, чтобы это позволяло всем оставаться внутри группы и не «выныривать» в свою обычную жизнь. И подобных комбинаций «злодеев, делающих хорошие дела» очень много – увидеть контекст таких действий всегда сложно.

Такая склейка добрых дел и промывки мозгов в психокульте позволяет достигать быстрых результатов. Моя клиентка Татьяна из Санкт-Петербурга очень быстро увидела такие изменения в своем близком:

«Изменения в моем бывшем муже произошли за 2,5–3 месяца. На базовую программу тренинга личностного роста он пошел в марте, а уже в конце мая – начале июня это был другой человек. Еще через месяц – в июне – он уже начал принимать решения, кардинально изменившие его жизнь.

Трансформационная программа сильно поменяла личность. А лидерская программа закрепила эти изменения и добавила ему веры в то, что он настоящий лидер, способный изменить не только себя, но и мир вокруг, что подкреплялось различными упражнениями: 1) “приведи друга”, ведь если ты лидер, то ты способен убедить другого человека, для которого ты представляешь ценность, в том, как важно и нужно, полезно пройти тренинг личностного роста; 2) “реализуй общественный проект”, ведь если ты настоящий лидер, ты можешь организовать сбор средств на то, чтобы помочь детскому дому (это подкреплялось демонстрацией уже реализованных проектов выпускниками предыдущих лидерских программ) и провести полезное бесплатное мероприятие. В случае с группой моего бывшего мужа, это были благотворительный концерт и замена окон в каком-то соцучреждении.

Все это выглядит не просто безобидно, но и социально значимо, полезно, а потому не кажется чем-то страшным. Но к концу мая я стала замечать, что для бывшего мужа архиважно принимать участие во всех сходках. Он готов был вставать утром на 2 часа раньше и ехать выпускать воздушные шарики на набережной с “соплеменниками”, бежал по первому зову тренера на мероприятия, где должны были присутствовать выпускники программы (зачастую допоздна). Для поддержки “новобранцев”, он покупал расходные материалы для проведения веревочного курса с теми, кто пришел на тренинг, восторгался людьми, с которыми познакомился.

По сути, за 3 месяца для человека, у которого всегда я и сын были на первом месте, семья ушла на второй план, на первый же вышла группа людей, с которыми он прошел тренинг. Они поддерживали друг друга в мессенджере, у них были общие яркие воспоминания, они вместе реализовывали важные, на их взгляд, мероприятия. И, к сожалению, мнения этих людей стали для него значить гораздо больше, чем мое».

На своих семинарах и выступлениях я люблю рассказывать одну эмоциональную историю из своей практики, когда я активно ходил в культы под видом обывателя и «на себе» изучал, как там все работает. Один американский культ в начале 2000 годов арендовал часть помещений самарского «Дома науки» под свои молебны и проповеди. Государство в то время только начинало присматриваться к подобным культам и чуть позже затруднило аренду помещений школ под подобную деятельность. В этом псевдохристианском культе, как и во многих других, исходят из концепции «библейские чудеса не прекратились и происходят каждый день»! Некоторые из них утверждают, что за каждым человеком закреплен ангел-хранитель, который помогает нам в решениях наших жизненно важных проблем.

На одной из встреч на сцену выкатили инвалидное кресло с бабушкой в очках, перемотанных изолентой, и она начала очень эмоционально и проникновенно рассказывать, как не могла найти ключи от квартиры, все облазила, а тут помолилась и увидела их на тумбочке в прихожей. Все стали ей аплодировать и кричать «Аллилуйя», создалась очень трогательная и объединяющая всех обстановка. В перерыве я начал расспрашивать про эту бабушку у вербовщиков, которые активно меня сопровождали в культе.

Бабушка не могла ходить, родственники ей не занимались, иногда к ней заглядывали соседи и соцработники, чтобы помочь что-то сделать, но последние несколько лет она лежала и смотрела на ковер, висящий на стене. Все это сопровождалось болячками, пролежнями и проблемами с гигиеной, к тому же зрение было плохим, а очки сломались. Я уже не помню деталей о том, как два культиста попали к ней в квартиру, но помню, что в этом культе они обычно ходили парами – американец-россиянин. Они отмыли бабушку, купили ей лекарств, собрали денег на инвалидное кресло, стали раз в день приходить читать их версию Библии, несколько раз в неделю гулять с ней и т. п. Фактически вернули ей некий смысл в ее жизни. Цена этому была квартира, которую она завещала после смерти своему приходу, и то, что она стала активной приверженкой культа.

Зачем я вам и другим слушателям на своих выступлениях рассказываю такую историю? Специально, чтобы подчеркнуть, нельзя смотреть на культы через черно-белую призму. Там куда больше разных цветов и серости. Те же культы активно занимаются различной социальной активностью и пытаются легализоваться в процессе этих мероприятий. И да, они помогают некоторым людям решить их проблемы за счет присоединения к культу и отказа от самостоятельности.

А вот что думает про магическое и черно-белое мышление врач-психотерапевт Андрей Березовский:

«Как известно, доминирование первичных процессов мышления и недостаточное развитие вторичных – не только важнейшая характеристика пациентов с личностными расстройствами, но и широко распространенная в обществе реальность.

Так называемое “магическое мышление” дает человеку иллюзию понятности окружающего мира и субъективное ощущение власти над ним. Нередко бывает, что человек фактически готов терпеть тяжелые неудачи и переносить потерю собственной инициативы, но не готов отказаться от магического способа интерпретации мира.

Почему так? Чтобы ответить на этот вопрос, случай, который Вы приводите в качестве примера магического мышления, необходимо рассмотреть в более широком ракурсе. Суеверие, при помощи которого описанная Вами пожилая женщина познает окружающий ее мир, скрывает от нее самой утрату веры как базового личностного свойства и тем самым, возможно, избавляет ее от очень сложных переживаний. Утрата веры почти неизбежно сопровождается тяжелой смысловой (экзистенциальной) депрессией.

Магическое мышление выступает нелегкой мишенью современной психотерапии. Работа с суеверием – очень тонкая работа в практике психотерапии. Очень интересно и осторожно с суеверным мышлением работают в практике душепопечения».

Что такое культ и секта?

Мы с вами часто слышим термин «секта» в понимании «деструктивный культ», но это не совсем корректное толкование. Изначально термин «секта» был религиоведческим термином, который определял некую группу как отколовшуюся от традиционной религии, сохраняя уважение и базовую ориентацию на основные религиозные догматы – например, на Библию – но трактующую их иначе. Кривая ветвь древа, так сказать. А журналисты, политики и часть общества превратили этот термин в синоним «манипулятивно-эксплуатирующих групп» или деструктивных культов.

Так, например, у нас любят использовать термин «гражданская жена», обозначая им сожительницу, хотя изначально термин использовался для разделения светской и религиозной традиции бракосочетания.

Американский философ и психолог Майкл Лангоуни отделяет культы от других движений по принципу наличия в них систематического влияния или увеличения психологической зависимости в рамках эксплуататорских манипуляций. Эксперт справедливо отмечает, что существуют различные уровни и типы деструктивности. Другие организации, по мнению Лангоуни, могут быть похожи по идеологии на новые религии, или применять инновационные методы психотерапии, или быть новыми политическими движениями, но от деструктивных культов и сект их отделяет то, что они не манипулятивны, не эксплуатируют своих членов и уважают автономию личности[7].

Другая проблема, с которой сталкиваются ученые-исследователи культов, связана с тем, что культы, имеющие огромное количество филиалов в разных географических точках планеты, могут сильно отличаться по степени своей деструктивности и опасности.

Возьмем, например, отечественную секту «Анастасийцев», которые используют концепции экопоселений, зеленой экологии и псевдорелигиозных практик, а также верят в летающие грибы, святость кедра, говорящую медведицу и т. п. вещи. По мнению некоторых моих коллег, в России у них больше 100 филиалов и поселений, и каждая ячейка секты совершенно по-разному трактует фантастические романы своего основателя, писателя Мегре. И с точки зрения исследователей, это не одна секта с кучей филиалов, а условно 100 микрокультов, объединенных одной идеологией, каждый со своей степенью деструктивности.

Вот что отмечает в современных новых религиозных движениях религиовед и судебный эксперт Марина Бигнова:

«Интересно, что одна из основных черт новых религиозных движений – это изменчивость. Меняться способно абсолютно все, даже казавшиеся незыблемыми догматы. Так, “Свидетели Иеговы”, признанные в России экстремистской организацией в 2002 году, отказались от одного из основополагающих запретов: запрета на переливание крови, что, однако, не привело к существенным переменам внутри организации. Там по-прежнему доминирует позиция, что смерть предпочтительнее переливания от донора, а донорскую кровь следует заменять искусственными аналогами.

Одна из казахстанских религиозных групп Ата Жолы в каждой ячейке представляет особую мифологию, которая в разной степени смешивает ислам и христианство, традиционный казахский шаманизм и экстрасенсорику. В одной орде (отделение Ата Жолы) рядом с портретами “мусульманских святых” висят православные иконы, в других от адептов требуется проходить через инициационные обряды, характерные для шаманистических культов, в третьих присутствует только классический вариант с шираком и камчеванием. Отметим, кстати, что такое разнообразие нередко вносит путаницу в классификации и приводит к тому, что даже известные религиоведы начинают путать и смешивать религиозные группы между собой. В целом, нередко встречается ситуация, когда основные идеи нового культа отправляются в культурное пространство через книги и уже в сознании адептов образуют причудливую смесь, нередко, более популярную, чем оригинальные идеи автора».

Один из первых академических исследователей культов и сект в современной России Евгений Волков еще в середине 90-х годов так сформулировал термин «деструктивные культы»: это такие группы и организации, которые используют крайние и неэтичные техники манипулирования для вербовки и удержания своих членов, частично или полностью осуществляют тотальный контроль мыслей, чувств и поведения своих членов с целью удовлетворения интересов лидеров и самодовлеющей группы[8].

Но есть важный нюанс, который отлично сформулировал американский психиатр Луи Джолион Уэст. О его вкладе в исследования в западную социальную психологию мало известно в отечественных публикациях. Хотя Уэст был одним из научных кураторов и экспертов знаменитой программы «МК-Ультра» в ЦРУ США, которая во второй половине ХХ века изучала возможности психологического влияния и так называемую «промывку мозгов». Так же Уэст уделял много своего внимания изучению деятельности американских культов и сект. Он справедливо отметил, что, чтобы классифицировать социальную группу как «деструктивный культ», там не только должна присутствовать потенциальная возможность эксплуатации, но она должна применяться к членам этой группы.

Исследовать подобные группы крайне сложно, так как среди них есть и такие, кто придерживается определенных жестких убеждений в одних аспектах жизни, но при этом проявляет гибкость и толерантность в других.

В правоведении и обществознании есть понятие «монополии государства на применение насилия[9]» через полицию и армию. Об этом писал еще известный социолог Макс Вебер в своей работе «Политика как призвание и профессия». Культы создают в этом конкуренцию государству, где лидеры культа в одном лице становятся судьями, дознавателями и палачами, и с точки зрения этой авторитарности они опасны для государства. Например, в запрещенном в России деструктивном культе «Свидетели Иеговы» отрицается существование каких-либо государств, государственных гимнов и флагов, и есть понятие только культа в рамках планеты. Этим они очень похожи на исламские террористические группы, которые тоже отрицают главенство государства над индивидом и формируют некий подвид всадников анархии и беззакония.

Многие приверженцы различных культов в спорах, полемике и флейме в комментариях любят использовать тезис, что «традиционные религии так же подходят под ваши типологии» или что «монахи тоже живут в контролируемой среде». Так вот, сам факт возможности нанесения вреда и реализации этой возможности выступает одним из рубиконов, отделяющим культы и секты от религий, традиционных и новых.

Типы культов

Бывший культист и сейчас один из ведущих исследователей культов в США, а также достаточно известный, переведенный в том числе в России автор Стивен Хассен в своей книге «Борьба с культовым контролем сознания» выделяет четыре типа культов. Я немного адаптировал его типологию и поделюсь своей версией.

Большинство страшных историй про секты мы с вами читаем и видим в новостях – это новости про так называемые «религиозные и духовные культы», асоциальные группы, активно использующие для формирования зависимости религиозные и духовные практики, догмы и религиозную атрибутику (все это я называю «идеологической упаковкой»). Культы могут, например, мимикрировать под христианские организации, а могут изобретать что-то свое, необычное. Основатели культов часто создают некоего религиозного франкенштейна, организуя новую псевдорелигию из своего опыта, доступной информации и, конечно, ориентируясь на моду.

Напротив «религиозных культов» стоят так называемые «психокульты» или, как их называет Стивен Хассен, «психотерапевтические/образовательные культы». Эти товарищи максимально избегают религиозной составляющей и ориентируются на «упаковку» в псевдонаучную теорию или же научную, но трактуют они ее по-своему. Часто работают под видом групп массовой психотерапии, тренинговых центров, рядовых бизнес-консультантов и инфобизнесменов.

Как экзотика выглядят редко встречающиеся в нашей стране «политические культы». Это социальные группы, которые организованы вокруг узкой политической теории или политического лидера, но в их среде активно применяются манипулирование и эксплуатация своих членов. И речь, конечно, не про волонтерство. К ним тут примыкают еще различные террористические, радикальные или авторитарные организации, которые активно преследуют инакомыслящих по политическим мотивам. Такие культы делают основной упор на внешнюю замкнутость, пропаганду, поляризацию мнений и деление мира на «чистый и нечистый», «мы и они», «людей со светлыми лицами» и т. п.

Книг про политические культы издано мало, но в начале 2000 годов в США вышла книга «На грани: политические культы справа и слева», где изучались социалистические и неофашистские группировки, а также их культовая идентичность. В России выходило несколько небольших заметок и статей о культах личности политических лидеров, формировании прото-политических культов в российской оппозиции, но как правило эти публикации предвзяты и агрессивны по сравнению с привычным тоном академических публикаций и трудов. Других исследований политических культов в отечественной науке пока не проводилось.

Там, где есть культы, всегда есть деньги. А если мы говорим про деньги, то, конечно, есть и «коммерческие культы». Чаще всего к ним относят разные финансовые организации, бизнес-сообщества, MLM-пирамиды или некоторые организации, которые используют многоуровневый маркетинг и личные продажи, но тут важно помнить про предостережения психиатра Уэста, о котором я говорил чуть выше. Эти асоциальные группы эксплуатируют желание быстрого обогащения, «успешного успеха», но сильно не выделяются на фоне десятков тысяч новоявленных коучей, диванных экспертов из запрещенного Instagram и инфобизнесменов.

Вы будете удивлены, но первый перевод «Библии Сатаны» Энтони Лавея на русском языке вышел при финансовой поддержке «Гербалайфа» в 90-х. Хотя сама организация идеологически никак не связана с сатанистами, и разумных объяснений выпуска этой книги нет.

К этим четырем видам религиозных, политических, образовательных и коммерческих культов, которые определил Хассен, я отдельно добавил, опираясь на подход испанских и американских психологов, семейные группы с принудительным насилием, в которых присутствует семейное психологическое насилие. В Испании их относят к видам микрокультов. С точки зрения психологии испанские коллеги полностью правы, так как в случаях семейного домашнего насилия абьюзер или домашний тиран мало отличается от культового лидера.

Вот что про это думает семейный психолог, кандидат психологических наук Ирина Камаева:

«Действительно, американские психологи, занимающиеся домашним насилием, утверждают, что симптомы жертвы домашнего насилия, в которое мы включаем как физическое, так и психологическое, эмоциональное, финансовое и другие виды насилия, аналогичны симптомам людей, проведших долгое время в плену.

Почему? Потому что в домашнем насилии ведущими факторами считаются не только сам акт насилия, но и система отношений – тотальный контроль, причем контроль не только за действиями жертвы, но и за ее мыслями и эмоциями.

Постепенно все мысли жертвы насилия обращаются в сторону контролирующего партнера, все эмоции связываются с отношениями с ним. На раннем этапе абьюзер делает все, чтобы жертва разорвала связи со всеми, кто может оказать поддержку извне и стать угрозой для контролирующего насильника. Прежде всего, с семьей, про которую бросаются обесценивающие комментарии, потом с друзьями, подругами, коллегами по работе, а иногда и с самой работой. Все замыкается на отношениях с контролером.

В итоге, после нескольких месяцев или лет жизни, мы видим человека, который имеет только партнера-насильника (не обязательно, кстати, речь идет о том, что жертва – женщина, а насильник – мужчина), воспринимая его как единственно близкого, единственно поддерживающего, все делающего для блага жертвы».

Но если уходить от семейного насилия, то есть и другие микрокульты, которые можно обозначить как «эксплуататорские группы». Такие социальные группы обычно формируются вокруг харизматичного лидера и эксплуатируют своих участников. Упаковка у них может быть совершенно разной: от различных субкультур и фан-клубов до спортивных секций или даже фитнес-клубов. Обычно это небольшие группы до 30 человек. О новых видах подобных культов недавно писала американский лингвист Аманда Монтелл в своей книге «Сила культа. Что делает человека фанатиком и как этого избежать», которая в России вышла в переводе от издательства «Бомбора».