Читать онлайн Ты – мое желание

Глава 1

Мальчик по вызову.

Бл*ть.

Докатился.

Марк Тойский – мальчик по вызову.

Просто шикарно. А что ещё?

И никак не откажешься. Подвязался? Вперед.

Как называют таких мужчин? Проститут? Отчего-то стало смешно, и Марк оскалился. На «проститута» он явно не тянул. Хотя кто их знает… Альфонсов сейчас пруд пруди, с радостью предлагают свои услуги.

Но у него проигрыш! Долг чести, мать его ети.

– Марта, давай деньгами.

– Не-не-не. Проиграл – плати.

– Я и заплачу.

– Эй, Тойский, хорош ломаться.

Кто-то хохотнул. У Марка мгновенно зачесались кулаки.

– Одна лишь ночка…

– Пара часиков.

– Зато какие воспоминания.

– Марта…

Он смотрел на давнюю подругу, которая лениво закинула ногу на ногу и сделала глубокую затяжку кальяна.

– Тойский, ты же знаешь, как я сильно тебя обожаю. Игра есть игра.

– Дурацкое условие.

– Эй, Марк, да что тебя смущает? Поедешь, развлечешь барышню. Марта, что ты там сказала: обязательное условие – оргазм?

– Ага.

– Воооот.

– Все свои. Марк, так что не суетись.

– Может, тогда ты меня и подменишь? – огрызнулся Марк, посмотрев на приятеля.

Данил покачал головой и кивнул в сторону Марты. А потом выразительно провел по шее».

Марту Марк прижал уже потом.

– Рассказывай, – потребовал он.

– Что рассказывать-то?

Несмотря на всю выдержку холеной и сдержанной, порой даже стервозной Марты, в глазах её появилась легкая растерянность.

Интересно…

– Как мне партнершу будешь подбирать?

– Я что-нибудь придумаю.

Ну-ну…

И поэтому снова в глаза не смотрит. Марта, что славилась хитростью и изворотливостью.

– Марта, не дури. Тут только ты и я.

– А что мне дурить, дорогой ты мой?

– Ничего. Хочешь сказать, что отправишь меня к…

Он не договорил, а она с легкостью продолжила:

– У меня два варианта. Я всегда могу с кем-то поспорить на ночь с тобой. Это первый, как ты понимаешь. Второй… Хм, думаю в моем окружении найдутся девушки или даже женщины, которые пожелают остаться инкогнито, проведя ночь в объятиях брутального красавца.

Почему в тот момент Марку захотелось сомкнуть ладонь на тонкой шее давней подруги?

Марта была и оставалась Мартой при любых обстоятельствах. Скучающей дочкой своих так рано почивших этот славный мир родителей. Став обладательницей миллионного состояния в восемнадцать лет, она умудрилась его не только не растратить на шмотки, выпивку и фешенебельные курорты, но и приумножить, открыв два отеля. Кто бы мог подумать! Такая на первый взгляд холеная, молоденькая девочка, а внутри железный стержень, который хрен кто сломит. За это Марк её и уважал.

Они общались с детства. Последние годы часто пересекались в одних и тех же местах, постепенно сужая круг знакомых и тех, с кем хотелось бы проводить редкие свободные вечера. Перед кем не надо играть. Где все на равных и понимают друг друга, если не с взгляда, то с полуслова.

Каждый из них, безусловно, с характерами и своими тараканами в голове. Но подлецов и ублюдков среди них не водилось. Имелись свои тайны, какие-то предпочтения, но ничего криминального. А если кто-то и выходил за рамки закона, то делал это очень аккуратно.

Пятничный вечер в доме Марты ничем не отличался от других. Та самая узкая компания, ни одного человека из вне. Никто не привел нового друга или подружку. Так сложилось. Марта отделала новую сауну и пригласила друзей с ночевкой. Выпили, расслабились. Марк пропустил пару стаканчиков виски. Превышать норму он не собирался. Да если разобраться, то на пальцах можно вспомнить разы, когда он напивался. Его приучили, что пить следует аккуратно, зная грань. Хочется напиться до беспамятства – отключай телефон, запирайся в квартире и гуляй, чтобы дурь не выказывать. Марк всегда прислушивался к умным советам.

Ребята расслабились. Он в том числе. Сходили в сауну, поплавали в бассейне. Он любил бывать у Марты ещё и потому, что тут все настолько друг к другу привыкли, что уже стерлись границы полов. Никаких сексуальных сальных шуточек. Все свои.

Поэтому продолжить вечер, развлекаясь за игрой «Вопрос или желание» все восприняли адекватно. Некоторые с воодушевлением. Марк – ровно.

Первый вопрос… Второй. Кто-то отвечал, кто-то выполнял дурацкие поручения. Развлекались, кто как мог. Марк развалился на диване, вытянув руку на спинку.

И тут прозвучал вопрос про Милославу.

На который он не стал отвечать.

Милослава это его навязанная в детстве невеста, которую он никак не видел в роли жены, воспринимал не иначе, как сестренкой. И когда их помолвка, состряпанная предками, развалилась, он выдохнул.

Но скандал и интерес к их истории остался.

Только ни он, ни Мила, ни Глеб Алашеев – муж Милославы, не будут обсуждать то, что произошло. Ни с кем.

Поэтому он проиграл.

Марта поиграла глазами и выдала:

– Ок, Тойский. Лапушка мой, – от её обращения мужчина скривился, – тогда ты проводишь ночь с незнакомкой. Нет, не так. Ночь. Отель. Незнакомая женщина. Полная анонимность. И ты… играешь роль мальчика по вызову. Оргазм – не только твой – в смету вписан.

Казалось бы, что тут такого? Он молодой и здоровый мужик. Поедет. Развлечется. Только его интуиция была категорически против.

Противно.

Он никогда не испытывал дефицита в женском внимании. Особенно после официального разрыва с невестой. Марк завидный жених. Перспективный. Финансовый аналитик в крупной компании. Пока своей не озадачился. Нужно поднабраться опыта и связей. Алашеевы ему такую возможность дают. Он присматривается, изучает. Ему интересно – и это главное.

Девушки всегда были в его жизни. И это тоже нормально.

А вот от этой ситуации… Противно и всё тут. Ничего с собой не мог поделать.

Воротило.

Но проигрыш есть проигрыш.

И Марта… Ох темнит, зараза хитропопая.

Ничего…

Марк прищурился и вырулил к отелю. Адрес он получил сегодня днем сообщением от той же Марты. Его так и подмывало подойти к ребятам Алашеева и уточнить на предмет интереса старинной подруги. Ни за что он не поверит, что Марта столько лишних телодвижений делает ради того, чтобы он отработал проигрыш. Хотела бы поразвлечься – вызвала бы любую эскортницу. Да мало ли что можно придумать.

Отель он знал. Не самый худший в городе. Соответственно и не дешевый. Уже хорошо. По крайней мере, можно не опасаться грязных простыней. Марк скривился. Н-да, отличнейший у него настрой, ничего не скажешь.

Встал бы, черт побери.

Проблем с потенцией у Тойского никогда не было. Но он ни разу и не попадал в подобную передрягу. Мать вашу, у него только по юности случался пару раз секс, когда он был сильно пьян. Потом – ни-ни. Контроль и только контроль над ситуацией. Иначе…

Иначе он где-нибудь потерялся бы. Пусть не снаркоманился и не спился, но и того, что имеет сейчас, не имел бы.

Марк вырулил на охраняемую стоянку, взял портмоне и вышел, поставив любимый «мерс» на сигнализацию. Идти в здание он не спешил. Огляделся по сторонам. Всё, как и должно быть в отеле, что почти на окраине. Пара машин, помимо него, лениво прогуливающаяся дама с собачкой, скучающий охранник.

Прежде чем тронутся в путь, Марк проверил наличие «глушилки» в портмоне. Марте он доверял, а вот девице, что будет его ожидать, – категорически нет. Поэтому никаких случайно всплывших записей не будет. Лучше подстраховаться.

Что ж… Он готов.

Марк вошел в вестибюль гостиной и приятно удивился. А вот тут уже чувствовалась рука дизайнера. Кто-то хорошо постарался.

Его встретила приветливая девушка-администратор в строгой блузе с галстуком.

– Добрый вечер. Чем могу помочь?

– Для меня снят номер.

– Ваш паспорт. Минуточку, сейчас уточню. Да, всё верно. Проходите.

Ключ не выдала… Значит, дверь будет открыта.

Пока поднимался на третий этаж, ни о чем не думал.

Тойский, хорош париться! Как тебе сказали? Расслабишься, получишь удовольствие. Особенно если девочка-женщина будет ничего себе так. На хорошенькую он не рассчитывал. В любом случае, всегда можно выключить свет. Лишь бы тело завело его.

Пройдет неделя, и Марк сам будет глумиться над этой ситуацией. Рассказывать кому-то точно ничего не станет, а сам посмеется.

Сейчас же…

Захотелось сплюнуть. Прямо на ковровое покрытие.

Вот и комната 312.

Отлично.

Стучать он не стал.

Принципиально.

Его же ожидают?

Ожидают.

Так чего размениваться?

Ему не нравилось, что он накрутил себя. Марк мог бы сказать, что ожидающая его девушка не виновата. Никто её сюда, в это номер 312, не затаскивал насильно.

Сама пришла.

Почему?

Захотела потрахаться. Пощекотать себе нервы.

Поиграться.

Отлично, милая…

Поиграется и он.

Агрессию Марк немного приглушил, но адреналин гулял в крови бешено, расшатывая его максимально. Марк поймал себя на том, что предвкушающе скалится.

Кем он там должен быть?

Мальчиком по вызову.

Без проблем.

Исполнит всё безупречно. По высшему разряду.

Он толкнул дверь и вошёл.

Первое, что не могло не броситься в глаза, – полумрак. Точнее, едва ли не стопроцентная темнота. Даже штора была завешана на три четверти, вот одна оставшаяся часть и давала иллюзию освещения.

Второе – он видел предметы. Распознал кровать. Гостья, или кем она себя считает, основательно подготовилась. Стоит отдать ей должное. Он ни на что не наткнется.

Третье – её образ на той самой пресловутой кровати. Она сидела вполоборота, явно подгадывая позы.

Под финал и самое ошарашивающее – запах.

По комнате витал едва ощутимый аромат лаванды и мяты. И ещё чего-то, что он не мог разобрать.

Но его пробрало.

Марк всегда остро реагировал на запахи девушек. Бывало такое, что раздевал и… накатывало такое отвращение, что пропадало всё желание. Одевал красоток и отправлял домой. Случались обиды, истерики, требование объяснить. Марк отшучивался. Что он мог сказать? Что его захлестывает отвращение? Что запах кожи партнерши ничего, кроме негатива, в нем не пробуждал?

Тут же…

Марк мотнул головой, сам себе напоминая быка, которого выпустили на арену, на потеху зрителям.

Запах – это ещё не всё.

Хотя бонус и приятный, чего уж тут.

– Добрый вечер.

Марк решил придерживаться официальной линии поведения. Как там себя ведут альфонсы? Есть у него парочка знакомых упырей, приходится сталкиваться периодически. Вот с них и возьмет пример.

От него ждут учтивости и оказания сексуальных услуг.

Значит, получат.

Агрессия снова заклокотала в горле. Ничего… Он с ней справится. Справлялся всегда и на сей раз всё пройдет безупречно.

– Добрый.

Он едва расслышал её.

Играет роль стесняшки? Что ж, такое тоже он успел допустить, увидев полумрак. Значит, милая хочет сохранить не только инкогнито, но уже и выбрала сценарий для ночи.

Марк прошёл вглубь комнаты, остановившись в метре от кровати.

Теперь он имел возможность рассмотреть «заказчицу» лучше. Вернее, её силуэт. Первое – она миниатюрная. Совсем. Худенькая и невысокая. Для Марка это непринципиально. Волосы собраны. Марк не стал вдаваться в подробности.

– Я от Марты. Давайте сразу кое-что уточним. Мы на «ты» или на «вы»?

Девушка завозилась на кровати, заерзала. Его вопрос смутил её?

– Лучше на «ты».

– Отлично. Какие-то пожелания? Требования?

– Особых… нет.

– Тогда я в ванную.

Он развернулся, безошибочно определив, где находится ванная. Освежиться не помешает.

– Подождите… Подожди.

Голос у неё тоже оказался приятным.

Ещё один бонус.

– Да, слушаю?

– Мы не будем включать свет. Я хотела бы сохранить конфиденциальность.

Значит, замужем.

Или есть парень.

– Ок.

То легкое влечение, которое появилось от запаха, голоса, приятных очертаний тела развеялось, как только он услышал про конфиденциальность. Марк сам не собирался «светить» лицом, но теперь хлестнуло полным отторжением. Лучше бы вообще ничего не говорила.

В ванной он прикрыл за собой дверь. Свет включил и огляделся. Ни одной лишней вещи. Все то, что полагалось в гостиничном номере: шампунь, белоснежные полотенца, свежие халаты. И ничего личного от незнакомки.

Тоже хорошо.

Со своими вещами Марк не церемонился. Сдернул пиджак, футболку. Дальше джинсы с боксерами. Под душем находился тоже минимальное количество времени. Всё-таки неприлично заставлять даму долго ждать.

Она и так готовилась. Организовала, подсуетилась. Следы умеючи подчистила.

С другой стороны, ему не всё равно? У него спор.

Всё.

Сделает дело и уйдет.

Пока вытирался полотенцем, снова пришло чувство полного отторжения происходящего. Сам Марк спокойно относился к тому, чтобы материально помочь понравившейся девушке. Ситуации бывают разными, он всё понимал. Разводить себя не позволял, всегда четко видел, что от него хотят.

А тут…

Твою ж мать!

Оказывается, когда платят тебе за секс – это другое.

Марк отшвырнул полотенце в сторону и усмехнулся. Взлохматил волосы и посмотрел на своё отражение.

Фактически речь о деньгах не шла. Марта ни разу не упомянула о них даже, если только тогда, когда он пытался откупиться. Но чувствовал он себя именно купленным.

Довести незнакомку до оргазма…

Марк любил секс, как и любой нормальный молодой мужик. Это в крови у сильного пола. Он любил доставлять удовольствие партнерше. Ему нравилось чувствовать, как партнерша дрожит под ним, над ним. Видеть, как глаза закатываются в предоргазменном предчувствии, как капельки истомы выступают на лбу и по всему телу. Ему важно было знать, что любовнице с ним не просто хорошо, а охрененно.

Марк вообще любил девочек.

И чертовски не любил, когда его использовали.

По факту, его и не использовали. Здесь и сейчас. Та незнакомка с чарующим запахом и низким вибрирующим голосом…

Он проспорил. И только.

И его злость неуместна. Абсолютно.

Одеваться Марк не стал. К чему?

Откинув прочь полотенце, он предусмотрительно взял презерватив и выключил свет. Незнакомка создала интимность, значит, и он её нарушать не будет. Не хочет показывать лицо – отлично. Хорошо, что хоть маски не припасла, тогда бы у него точно была неординарная реакция. Тойский в маске дерет «хозяйку». Тушите свет. Маску он бы точно нацеплять не стал! Это в договор не входило! За более специфическими играми и наслаждениями добро пожаловать в соответствующие клубы и сообщества, благо сейчас можно найти на любой вкус и кошелек. Стоит лишь немного напрячься.

Марта напряглась. И снова возникал вопрос: для чего? У этой заразы по-любому были мотивы.

Марк вышел, прикрыв за собой дверь.

Всё.

Все мысли оставляем на потом.

Сейчас секс.

Стоит у «хозяюшки» уточнить, какой любит она?

Он прищурился.

Не-е. В кровати он предпочитал доминировать. Место первенства уступать не намерен и в данных обстоятельствах.

Она по-прежнему находилась на кровати. Где же ещё. Лишь немного сменила позу. Ножки поджала.

– Как мне к тебе обращаться?

Она замялась с ответом:

– Давай без имен.

– Я не настоящие имена имел в виду.

– Давай без… всего.

И снова ему почудилось напряжение в словах барышни.

– Без всего – так без всего.

Может, и правильно. Они видятся первый и последний раз.

Глава 2

Она задрожала, как только он поставил колено на кровать.

Напряглась.

Странно…

К черту! Это его проблемы? Нет.

И ещё раз нет.

– Иди ко мне.

Не будет же он бегать за ней по всей кровати?

– К тебе?

– А тут ещё кто-то есть?

Тело Марка реагировало на присутствие этой женщины рядом.

Неожиданно остро.

Стоило ему приблизиться, как аромат её духов, мягко наложившийся на естественный природный запах тела, проник под его кожу. Проник капитально, возбудив рецепторы. Член отозвался мгновенно, появилась тяжесть в яйцах.

Её близость будоражила.

На девочке – Марк для себя решил, что она девочка, а не взрослая женщина за сорок – был черный пеньюар, выгодно подчеркивающий грудь, собирая полусферы вместе.

Он их видел. И сразу же захотел потрогать, сжать. Прикоснуться.

Девочка мотнула головой и негромко сказала:

– Я немного растеряна и… Не возражаешь, если будешь вести ты?

Брови у Марка медленно поползли кверху.

Может, он всё-таки ошибся, и девочка из «тематиков»? Тогда что она тут делает? И почему пошла на уговоры Марты? Что за игру затеяли девчонки?

Его это должно волновать? Он уже определился – нет. И какие вообще могут быть рассуждения и гадалки, когда член стоит, как каменный, а тело сводит от желания?

– Не буду, – выдохнул он, подаваясь вперед и оказываясь с ней рядом.

Марка снова накрыло с ещё большей силой. Чертовщина какая-то! Разве можно так реагировать? Что даже кровь в висках начинает стучать с утроенной силой, и нутро скручивает. Ни во что подобное Марк не верил. Девочка, как девочка. Да, чувствовалось, что химия у него к ней зашкаливает, с ног сшибает, но она не перекрывала потребительского отношения.

Глухой выдох сорвался с губ незнакомки, который он поймал своими губами. Поймал интуитивно, не смог устоять. Мягкие губы прижались к его губам, погружая ещё сильнее в пучину тягучего возбуждения.

Вот тебе и раз…

Марк голодным не был, на днях только встречался с Кирой. У них на протяжении нескольких лет секс по дружбе. Когда кому-то одиноко и хочется потрахаться без заморочек и обязательств, без ухаживаний и танцев с бубнами, без соблюдения каких-то правил, они созванивались. И если ни у одного, ни у второй не было на тот момент регулярных партнеров – встречались.

В последнее время звонки со стороны Киры участились…

Девочка отвечала.

Несмело. Тоже пробовала его.

Марк ещё подался вперед, положив презерватив на тумбочку. Дотянется позже.

Сейчас же… Ему хотелось её попробовать. Всю. Неожиданно, но факт.

Он постарался расслабиться. Отпустить себя.

Он уже тут. Она рядом. Такая ладушка. Мягкая, ароматная – такая, что крышу напрочь сносит.

Были бы при других обстоятельствах – давно завалил бы на спину и ножки ее себе на плечи закинул бы. Отодвинул бы трусики в сторону и ворвался бы по самые яйца. Сразу же, без прелюдий.

У него по спине пошла судорога.

Её губы оказались вкусными. Он пробовал и пробовал их. Приглушенно застонав, углубил поцелуй, проникнув языков внутрь.

Девочка несмело приоткрыла губы. Ему показалось, или она на самом деле пропустила покрывало между пальцев? Зажала в ладонях…

Чтобы она от него никуда не делась, Марк распластал руку ей на позвоночнике. Вот так, милая. Что там Марта про тебя сказала? Сделать хорошо? Сделает.

И себе тоже сделает.

Он аккуратно положил девушку на спину, попутно отметив, что белье на ней не из дешевых. Приятная ткань ласково льнула и к его разгорячившейся коже. Он сразу подметил завязки спереди. Хорошо, что не корсет. А тут удобно – потянул за тесемки, и полы пеньюара распахнулись, обнажив красивое тело.

Марк сжал зубы с такой силой, что послышался легкий скрежет. Спокойствие… Хочет девочка поиграть, пощекотать нервы – будет. Лицо – ещё не главное. Если бы он напрягся и повертел бы её по кровати, то в конечном итоге смог бы уложить так, чтобы немного разглядеть. Но это уже подло. Она не желает – он не настаивает.

Его дело заключается в другом.

Марк сжал грудь, губами припав к шее.

Незнакомка волновалась. Под ладонью в ускоренном ритме билось ей сердце, да и пульс на шее учащенный. Марк провел по шее языком, пробуя.

До чего же вкусная, зараза!

Нетерпение взыграло в крови мужчины с новой силой. Появилась странная жажда обладания, которую он сразу подавил.

Не к той… Ой, не к той…

Она затрепетала под ним, выгнулась, подставляя тело для поцелуев.

– Нравится?

Ему не требовалось ответа.

Она раскинула руки, позволяя трогать себя. Отдавала ему тело, не проявляя никакой инициативы. Сначала Марка подобное бездействие смутило, он предпочитал, чтобы партнерша была более активной, ласкала его в ответ.

А потом ему зашло.

Её нежная податливость, полное подчинение. То, как она выгибалась и льнула к нему.

Робко и между тем так доверчиво, что Марк выпадал из реальности.

Ему было мало.

Ему хотелось вертеть и крутить её.

Исследовать.

Всю.

Попробовать так, чтобы извивалась в его руках и кричала, кусая губы.

Он снял с неё пеньюар, поддел трусики, не преминув заметить, как она дернулась, пытаясь свести бедра. Он пресек в последний момент – мягко, но настойчиво.

А потом снова накрыл её губы своими, нашёл презерватив. Был вынужден оторваться, чтобы зубами разорвать упаковку.

– Поможешь?

Она всё время, пока они ласкались, молчала. Иногда глухо стонала, иногда выдыхала, подаваясь вперед, словно что-то хотела сказать и передумывала в последний момент. Ему нравилось наблюдать за её реакцией. Вернее, чувствовать. Наблюдать не получалось. Отчего Марк снова начинал злиться.

Потому что, мать вашу, он хотел видеть её лицо.

Когда разводил бедра в разные стороны.

Когда трогал мягкие складки. Сначала едва влажные, потом более горячие и сочные. Позволяющие ему спокойно скользить между ними. Туда, внутрь. Где было довольно узко. Её мышцы сжимали его чертовски плотно.

Девушка мотнула головой.

– Нет… Нет, я… – она замолчала и быстро добавила: – Не умею.

Брови Марка помимо воли взметнулись кверху.

Не умеет помогать раскатывать презерватив? Девочка, какие партнеры у тебя были до него?

В голове Марка промелькнула мысль: уж не девственница ли она? Но он сразу откинул её прочь. Слишком нереально. И… слишком знакомо. Судьба не может настолько не любить его, чтобы посмеяться в лицо подобным образом.

Отточенным движением раскатал презерватив на члене, что подрагивал от нетерпения. К тому же, незнакомка продолжала ждать его с разведенными ногами. Как он развел, оставил – так и лежала.

Лишь за ним наблюдала, хотя что она могла видеть в темноте?

Его оскал?

Он лег на партнершу, расставив руки по ширине плеч. Подался вперед. Ещё… Но девочка заерзала, словно пыталась выбраться из-под него. Вот тут у Марка уже оскал появился настоящий.

Тяжело дыша, молодой мужчина замер и выдохнул сквозь плотно сжатые губы:

– Передумала?

Он не был уверен, что сдаст назад и сможет остановиться. Грудь распирало от убийственного коктейля, где страсть смешалась с вновь поднявшейся яростью. Ему не нравилось, что с ним играют. А с ним снова играли – именно так и никак не иначе он воспринимал происходящее. Его потряхивало от нетерпения, на лбу выступила испарина.

Он убьет Марту, если сейчас эта барышня включит заднюю.

– Нет… Конечно же, нет…

Она позволила лечь между бедер и войти.

Марк входил плавно, хотя потребность была иной.

Он уже понимал, что партнерша будет узкой, и всё же тягучее ощущение тесноты пронеслась по нутру, задевая и подхлестывая к дальнейшим активным действиям.

Она задышала часто-часто.

И впервые дотронулась до него.

Вцепилась в плечи, выпуская ноготки под кожу. Первым порывом Марка было оборвать её, рыкнуть, сказав, чтобы была осторожнее. Он терпеть не мог, когда оставляли следы.

Но тут… промолчал, лишь двинулся глубже, точно в небольшую отместку.

– Ах…

Да твою ж… Как узко. Горячо. Крышесносно.

Даже через презерватив он чувствовал её необычайно ярко. Она замерла, привыкая к нему. Подалась, прижалась.

И лицо близко-близко оказалось. А рассмотреть – никак. Марк даже зрение напряг, но уловил лишь общие черты.

Ругнувшись про себя и послав всё к черту, задвигался уже более яростно. Толчок и ещё толчок.

– Тише… Тише, пожалуйста.

– Тише?

Он мотнул головой, словно бык, не понимая, что от него хотят. Сердце грохотало в груди, оглушая.

– Медленнее, вернее, – её легкое дыхание касалось его шеи, и он не устоял.

Медленнее – так медленнее.

В таком ритме была своя прелесть. Девочка оказалась права – её надо чувствовать именно неспешно, тогда она открывалась.

Она отдавала, а Марк жадно принимал.

Каждое её движение навстречу ему. Её тихие стоны.

Он сотни раз занимался сексом. Было хорошо, было охрененно.

То, как чувствовалось сейчас, не подходило ни под одно определение. Его уносило при каждом толчке, при каждом проникновении.

Первой задрожала она. Сильнее вцепилась в его плечи и зашептала:

– Пожалуйста… Пожалуйста…

Тогда он задвигался быстрее, проникая на всю глубину, воспроизводя влажные пошлые шлепки, разносящиеся по комнате вместе с её глухими дрожащими стонами.

Его накрыло через несколько секунд. Оргазм был чертовски ярким и сильным. Марка уносило снова и снова. Тяжело дыша, он пытался вернуться в реальность, но выходило плохо.

Ему требовался дальнейший контакт. Вот такое противоречивое желание. Оттолкнувшись от матраса, Марк вышел из партнерши. Та снова охнула и поспешно свела бедра.

Зараза…

Ни улыбки, ни какой-либо другой довольной эмоции на лице Марка не отразилось. Он рухнул на подушку рядом и прикрыл глаза. Надо презерватив снять. Больше по инерции, он завершил начатое, замотав резинку.

Незнакомка лежала рядом, тоже пытаясь выровнять дыхание, и старательно молчала. Марк усмехнулся. Который раз за вечер…

Как только схлынуло удовольствие, на его место пришел привычный скептицизм. Марк не относился к любителям поболтать после секса, но в данном случае у него были кое-какие обязанности.

– Мы продолжаем или на этом всё?

Он слегка поморщился, когда понял, что вопрос задал слишком грубо. Да и цинично вышло.

Но надо полагать, с ним рядом сейчас лежала вполне взрослая и самодостаточная барышня, раз она решилась на подобную затею. Встретиться и отдаться незнакомцу – может позволить себе не каждая.

Ответила она не сразу. Марк заметил, что она старалась практически не двигаться. Как лежала в одной позе, успев натянуть на обнаженное тело покрывало, так и замерла.

– Всё.

Не сказала – выдохнула.

Соизволила.

Марк резко сел, снова не понимая своих эмоций. Он отработал спор, к чему лишние сантименты?

Да, он бы продолжил. И даже, как вариант, на всю ночь. На один заход минут через пятнадцать и на утреннее продолжение его точно хватило бы.

Даже хотелось…

Тойский, тормози. Не туда уносит.

Он кивнул, больше не посмотрев на партнершу.

– Я в ванную. Так понимаю, инкогнито сохраняем. Поэтому я могу быстро сполоснуться и уйти. Или, давай, ты первая. Я отвернусь. Подожду, пока ты уйдешь.

Он выдвинул предложение, а у самого в голове мелькнула шальная мысль: потом запросить видео с камеры в холле. Он запросто его получит. У него близкий друг в ФСБ, организует. Есть и другие возможности, без вмешательства правоохранительных органов.

Марк оборвал себя. Ему это надо? Девочка явно не настроена на продолжение. И как он, интересно, отреагирует, если узнает, что этот отель для неё давно является облюбованным любовным гнездышком?

Поэтому всё до банальности просто: он встает, уходит и забывает о таинственной любовнице.

– Давай, ты.

– Хорошо. Как скажешь.

Он не сомневался в её ответе.

Поднялся и, не оглядываясь, прошел к ванной, где швырнул использованный презерватив в урну. После чего подошёл к зеркалу, уперся руками в раковину и посмотрел на своё отражение.

А на журнальном столике остались ещё два неиспользованных…

Он может вернуться. И продолжить.

То, что может – не сомневался.

Но… зачем? Вот в чем вопрос.

Да затем! Что понравилось! Дьявольски. Как льнула. Как давала.

Тормози, Тойский.

Он уже не смог бы вспомнить, сколько раз за последние минуты себя обрубал. Сегодня это его коронная фраза.

Оттолкнувшись от раковины, Марк решил, что обойдется без душа. Намочив полотенце, обтер себя и принялся одеваться. Пора сваливать. Поразвлеклись и ладно. Чем быстрее он уйдет, тем меньше вероятность, что он сделает то, о чем будет потом сожалеть.

Его нечаянная любовница сидела, прижимая покрывало к груди. Явно ожидала своей очереди. Во время секса волосы у неё растрепались и теперь красивыми волнами падали на плечи. Интересно, какого они цвета? На ощупь – как шелк. Это он запомнил.

Нахер…

– Прощаемся?

– Да.

– Всего доброго.

– И тебе.

Ему показалось, или её голос дрогнул?

Показалось. Сто процентов. Девочка до конца сыграла роль скромницы. Роль ей превосходно удалась.

Он кивнул, зная, что она не увидит его жеста. После чего открыл незапертую на ключ дверь – а вот это было беспечно с их стороны – и вышел в коридор. А дальше к лифту и вниз.

Глава 3

– Ты сегодня пойдешь в клуб?

– Пока не решил.

Кира усмехнулась в трубку:

– Тойский, так решай. Тебе ещё за мной заезжать.

Молодой мужчина усмехнулся в ответ:

– Я подумаю.

– Дразнишься?

– Давай до связи. Я сброшу смс через пару часов.

– Договорились.

Марк нажал на отбой и отложил телефон на стол. Оттолкнувшись от пола, он отъехал на кресле на небольшое расстояние и завел руки за затылок.

Задолбался он что-то малость.

Последние две недели выдались адски насыщенными. Полет в Питер, потом – в Прагу. Несколько важных встреч, после которых он падал замертво на кровать. В последнем случае ещё и связано с тем, что пришлось пить. И много. Ему, как человеку, выпивающему по-минимуму и привыкшему контролировать ситуацию и происходящее вокруг, было тяжело. Голова раскалывалась и отказывалась соображать.

Зато по итогу у него контракт, суливший лично ему существенное обогащение.

Приятно, черт возьми.

Марк прикрыл глаза. Сегодня пятница. Можно расслабиться. Кира в клуб зовет. Соответственно, с последствиями. Ночь с ней обещает быть бурной.

Есть и другой вариант. Позвать парней и устроить мужские посиделки с пивом перед теликом. Посмотреть футбол, в сауну сходить. И если уж потом приспичит – пригласить Киру. Или других девочек.

Стук в дверь прервал его размышления.

Он успел только открыть глаза и не дал ответа, как дверь отворилась, и в кабинет вошла Марта.

– Я без приглашения.

– Вижу, – уголок губ невольно дернулся кверху.

Марта выглядела так, словно собиралась покорить всех мужчин, что повстречаются на пути. Она умела преподнести себя – что есть, то есть. Высокая и худая, с идеально черными волосами, она двигалась, как пантера. Походка от бедра, высокие каблуки, делающие её стройные ноги бесконечными.

Шикарная.

Плюс сегодня она и лицо «сделала» безупречным, идеальным. Явно из салона красоты.

– Привет, красавчик.

Она подошла к столу, потянулась. Марк приподнялся, и её губы слегка скользнули по его щеке. У мужчины сразу же сработал инстинкт – он поднял руку и провел внешней стороной ладони по своей щеке, убирая возможные следы от блеска для губ.

– Ничего нет, не парься, – Марта подмигнула ему, обогнула стол и грациозно опустилась в кресло, закинув ногу на ногу, обнажая бедро и резинку для чулок.

Марк усмехнулся. Интересно, к чему это зрелище?

– Чем обязан?

– Как у тебя дела, Марк?

– Марта, – он наклонился вперед, сцепил руки в замок и положил их на поверхность стола.

– А что сразу Марта?

– Со мной можешь не кокетничать.

– Не действует?

– Нет.

– А жаль.

– Итак, пробуем повторно. Чем обязан визиту?

Марта едва заметно прищурила глаза, выражая легкое недовольство.

– Она готова заплатить ещё за одну ночь.

О, как даже…

На лице Марка не дрогнул ни один мускул.

Уточнять, про кого говорила Марта, он счел лишним. И так понятно.

– И какая же у меня цена?

– Марк!

– Марта.

– Я серьезно.

– Неужели?

– Да.

– И в чем проблема, Марта? Сыграй ещё с кем-то в «Вопрос и желание».

Подруга демонстративно поморщилась.

– Слушай, давай не будем паясничать и ходить вокруг и около. Я, конечно, всегда подозревала, что от тебя девки прутся, но тут…

– И что «но тут»? Договаривай.

Марк не заметил, как напрягся. Он знал, что ничем не выдает своего напряжения. Тренировки давали о себе знать. В его деле нельзя эмоции показывать. Порой даже перед друзьями.

– А то! – внезапно воскликнула Марта и резко поменяла положение ног. – И прекрати усмехаться!

– Я даже не начинал.

– Знаю я тебя, Тойский.

– Мы сейчас меня будем обсуждать, Марта? Если так, то давай перенесем разговор на сегодняшний вечер. Встретимся в клубе, выпьем коктейль.

– Издеваешься? – она уже не стесняясь, гневно прищурила глаза.

– Немного.

Он как сидел, так и продолжил, забавляясь тем, что, пожалуй, впервые видит Марту в таком взъерошенном состоянии. Она не находила себе места. Если бы он её не знал, даже посочувствовал бы. Но это же Марта. Шаронская. Светская львица и чертовски уверенная в себе молодая дама.

– Давай вернемся к разговору.

– Давай. Я не против. Очень жажду услышать сумму.

– Снова паясничаешь? Я тебя понимаю. Не была бы за рулем, попросила бы налить что-нибудь крепкое.

Он ничего не ответил на её реплику, продолжая буравить Шаронскую взглядом. Действенный метод.

– Радуешься, да? Я же вижу, что ты доволен, как хрен знает кто. Ты даже ликуешь. Марк, может, иначе как-нибудь, а?

– Что «иначе», дорогая?

– Я знаю, что ты на меня злишься. Я затронула тему ваших отношений с Милой. Прости. Я не должна была. Проклятье! Хорошо-хорошо, признаю, я специально готовила вопрос для тебя, была уверена, что ты не ответишь и выберешь желание.

– А сейчас?..

– А сейчас… Сейчас мне хочется что-нибудь сделать этакое, чтобы с твоей морды лица сошло довольное выражение.

– Например, плеснуть воды?

Марта скривилась.

– Да.

– Но воды нет. Могу принести.

– Марк, она хочет снова с тобой встретиться.

– Я это уже слышал, – жестче, чем требовали обстоятельства, ответил он. – И мой ответ – нет.

– Почему? – тотчас завелась Марта и подалась корпусом навстречу ему, показывая приятную ложбинку в вырезе блузы.

– Что «почему»? Ты серьезно? Марта, ты меня за кого держишь, детка? За альфонса?

– Не злись. Я тебя понимаю, – она даже вскинула руки вперед, показывая, что на его стороне.

– И почему я тебе не верю, а, Шаронская?

– Если ты ко мне обращаешься по фамилии, значит, злишься.

– Хорошо же ты меня знаешь.

– Не думаю.

– Марта, – он демонстративно посмотрел на часы-скелетоны и даже постучал пальцем по ним. – Ты слышала мой ответ. Давай не будем терять время. Ни своё, ни моё. У меня ещё дела есть. Сегодня пятница, хотелось бы закончить пораньше.

– Поэтому я и пришла, зная, что тебя потом можно и потерять. Из цепких лапок Киры не выцепишь.

Марк напрягся сильнее. А вот это плохо. Значит, про него и Киру уже идут разговоры. Не только последние две недели были насыщенными. Последние пару лет – точно. Работа и ещё раз работа. Самоутверждение на первом месте. Он даже девушку себе постоянную не заводил. Не до отношений было. Провели вместе ночь и разбежались – идеальный сценарий.

Киру он тоже давно знал.

Или… не достаточно?

– Марта, давай на чистоту. Зачем тебе всё это надо? Ты свахой ещё решила заделаться? Не с того тогда начала.

– Марк, ты прекрасно знаешь, что дело не в деньгах.

Он откинулся назад и скрестил руки на груди.

– В том-то и дело, что ничего не знаю. А ты не объясняешь.

– В общем, – она шумно выдохнула, – говори, что я должна буду сделать для тебя, чтобы ты согласился снова поехать в отель. Назначай время. День. Она на всё согласна. Вернее, как согласна. Подстроится. Уже под тебя.

Марк медленно покачал головой.

– Не дури! Марк, она же красивая девочка…

– Марта, а мне откуда знать, красивая она девочка или нет?

Девушка снова вскинула руку.

– Без подробностей. Это ваши дела.

– Да неужели? – теперь Марк не скрывал яда в голосе. – Я, как посмотрю, ты отлично осведомлена.

– Не злись.

– Я ещё не начинал.

Их перепалку прервал звонок. Марк посмотрел на подругу, та встала, кивнув на соседнюю смежную комнату.

– Попудрю носик.

Разговор затянулся. Марта несколько раз высовывала любопытный нос и снова скрывалась.

– Марта, выходи. Извини, разговора не получится. Мне надо уехать.

– Это я уже поняла. До встречи в клубе?

– Ничего не могу обещать.

У каждой компании есть место, где они встречаются чаще остальных. Где могут увидеть друг друга без звонка.

Они – не исключение.

Марк промотался до вечера, потом заскочил к себе на квартиру, помылся, переоделся и позвонил Кире.

– Одевайся. Еду.

– Трусики надевать не буду.

Вот зараза мелкая. Знает, как завести мужика с пол-оборота.

Пока ехал за любовницей, попал в пробку. Пятница-развратница, мать её ети. Все куда-то рвутся. Кто на дачу, кто в клуб. Кто по-быстрому заскочить в супермаркет, набрать жрачки и пойла – и домой, на любимый диван.

Может, и ему всё же выбрать последнее? Если подобные мысли его посещали вторично за день – стоит прислушаться.

Пробка как раз рассосалась в тот момент, когда Марк готов был передумать, нырнуть в образовавшееся «окно», развернуться и набрать Киру, сказав, чтобы брала такси и ехала к нему.

Не Судьба.

Кира блистала. Он подниматься не стал.

– Спускайся.

– Бегу.

Ещё одна молодая женщина сегодня основательно подготовилась к встрече с ним. Попахивает заговором.

– Привет, Марк.

– Привет.

Он обнял девушку, и та с готовностью прижалась к нему. Марк слегка нахмурился. Может, он упустил момент, когда их дружеский секс Кира начала воспринимать, как нечто более серьезное?

– Ты хмурый. Что-то случилось?

– Затрахался.

– О, и с кем?

– С работой.

– Алашеевы тебя ухайдохали, милый. Ничего, сегодня развеемся, я тебе массажик сделаю. Ванночку примем, шампусик возьмем с собой.

Марка внутренне передернуло. Он терпеть не мог, когда взрослые девушки начинали изъясняться уменьшительными выраженьями. Воспринималось пошло и отталкивающе.

Мужчина включил машинное стерео погромче. Говорить не хотелось. Да и Кира тоже не стремилась узнать, как у него дела и рассказать про свои. Она села, максимально задрав и без того короткое серебристое платье, показывая Марку, что белье всё-таки надела. Белое и кружевное, фактически сеточка. И если он сейчас склонит голову и немного напряжется, то увидит половые губы.

В паху заныло.

Они прибыли в клуб и сразу же прошли в чилаут-зону. Пока свободных мест было достаточно.

– О, смотри. Твои, – Кира, вцепившись в его локоть и постоянно дразня прикосновением бедра к его ноге, указала тонким пальчиком с длинным ногтем в сторону дальних диванов. Там уже расположилась Марта с Даниилом и Степан. Последний курил кальян.

А Марта… Эта хитропопая дамочка устроилась таким образом, чтобы видеть зал и, соответственно, всех, кто входит. Сразу же помахала ручкой. Лениво так. Мол, милый, я тут, и очень жажду видеть тебя рядом; и разговор-то у нас не окончен.

Марк чуть заметно прищурился.

– Солнце, как ты смотришь на VIP-кабинку?

– Отрицательно, Марик. Я целую вечность никуда не выбиралась, не тусила. А с твоей компанией всегда весело. Пойдем.

Вечность в понимании Киры – это сутки. Максимум, двое.

Подруга была настроена на веселое времяпровождение, и даже перспектива заняться сексом в ближайшие десять минут её не прельстила…

Марта с готовностью подвинулась, демонстративно похлопав по дивану рядом с собой.

– Милый, я тебя ждала.

– Не сомневаюсь.

– Мне начинать ревновать? – Данил привстал, здороваясь с Марком за руку.

– Бессмысленно, дорогой. Место Марку Тойскому в моем сердце обеспечено. Ты сегодня пьешь?

– За рулем.

– Тойский, ты становишься занудой. Верните мне того шального Марка, который балагурил и любил выпить за компанию.

Он не стал уточнять, что к алкоголю у него всегда было предубеждение. Хватило ему в своё время отца, что любил прикладываться, и несостоявшегося тестя. Насмотрелся и наслушался.

За слова, брошенные даже под воздействием алкоголя, надо отвечать. По крайней мере, такая позиция была у Марка.

Он расслабился, откинувшись на спинку дивана. Хорошо…

Кира убежала танцевать одна, поняв, что Марк к ней не будет присоединяться. Он танцевал редко. Больше предпочитал наблюдать, как двигаются девочки. Обычно выцеплял взглядом одну и вел её до момента, когда можно познакомиться, угостить выпивкой и пригласить поехать куда-нибудь в более тихое место.

Случалась с ним и классика жанра – секс в клубном туалете. Но, кажется, через это проходили все. Как и секс в самолете. Только ленивый не попробует. Беседа за столиком текла в обычном не напряженном русле, пока Данил ни кивнул Марку.

– Дело есть.

– Какое?

– Мой отец хочет с тобой перетрещать.

– По поводу?

– Марк, ты становишься крутым челом среди финансового мира. О тебе уже разговоры ведут.

– Надеюсь, не о том, что я лох?

– Напротив. Говорят, у тебя чуйка охрененная. Вот видишь, даже мой батя изъявил желание познакомиться.

Марк кивнул.

Иметь в знакомых судью никогда не помешает.

Минут через сорок появилась Кира. Запыхавшаяся и счастливая.

– Сегодня что-то нереальное творится на танцполе. Такой драйф! Просто в отрыв уходишь! Марик, пошли!

Ещё он терпеть не мог, когда его называли Мариком.

– Я отдыхаю.

– Смотри, вот уведут меня, сам потом локти будешь кусать.

Марта едва не подавилась коктейлем и посмотрела на Марка куда более внимательно. Даже бровь слегка вздернула кверху. Он знал, девочки не особо любят друг друга. Несмотря на то, что Кира из семьи влиятельных адвокатов, девочка решила, что учёба и работа не для неё. Лучше весело проводить время, потом удачно выйти замуж. Кира милая и безобидная. Не подлая и не расчетливая. Родители хорошо её обеспечивают, да и любовники – тоже.

Он, в том числе, не жадничал, когда дело касалось шопинга.

– Я – пас.

– Ок. Марк, ты сегодня скучный до неприличия. Ладно, сейчас горло промочу и снова вас оставлю скучать.

Она присела рядом, потерлась по привычке о Марка, а того повело.

Лаванда…

Одна из причин, по которой он имел долгие отношения с Кирой, была не только её любовь к сексу и полная ненавязчивость к Марку. Ему нравился её запах. Всегда свежий, бризом отдающий.

И тут…

Этот.

Во рту мгновенно образовалась слюна. Марк даже головой повел и потянулся к вороту футболки.

Запах Кира, скорее всего, принесла от танцующих рядом. Иногда такое бывает. Появляется нечаянная партнерша в танце, и запахи смешиваются, ложатся на кожу.

Девушка прижалась сильнее:

– Ещё немного, и я буду готова принять твоё предложение по поводу ВИПа. Так что готовься. Хотя… Ты у меня всегда готов, да?

Она скользнула рукой по его бедру. Если бы они были одни, он не сомневался, что её рука поднялась бы куда выше.

Марта что-то сказала Даниле, и они поднялись.

– Мы проветримся.

Марк остался один. Чтобы не скучать, поднялся и подошёл к перилам. Осмотрел танцзал, нашел Киру. Та тоже его увидела, подняла руку и помахала. Он кивнул в ответ. Красивая же девушка… И танцует красиво. Чувство ритма у неё в крови. Марк осмотрел тех, кто рядом с ней. Два парня, но они больше друг с другом, несколько девушек, но никакого контакта с Кирой. Она сама по себе.

Значит, просто кто-то в толпе…

Случайно…

Марк вцепился сильнее в поручни.

– Нравится?

Марта подошла и встала рядом. Подалась немного вперед, тоже окинув зал ленивым взглядом. Он не помнил, чтобы она когда-либо танцевала. За напускной беспечностью, порой грубостью, скрывался тонкий ум и добрая душа. Которую Марта, по её же словам, умело прятала.

Они подружились по одной причине – схожести. Оба прокладывали себе дорогу, иногда примеряя маски.

– Завтра, – сказал Марк, не поворачивая голову в сторону подруги.

Она поняла его без лишних уточнений.

– Завтра. Так быстро?

– Да. Потом рабочая неделя.

– Место?

– Ничего не будем менять.

– Деньги?

– Марта, не заставляй меня усомниться в твоих умственных способностях.

За что получил легкий толчок в плечо и почти что ласковое:

– Да пошёл ты.

Глава 4

Он опаздывал. Причем нещадно. Прибудет через час, и это в лучшем случае.

Проклятье!

Марк достал из кармана телефон и скинул сообщение Шаронской:

«Я опаздываю. Час – полтора. Будет ждать?»

Вырулил на шоссе. А у него ещё встреча, которую отменить он никак не мог. Человек прилетает конкретно к нему. Встреча будет проходить в аэропорту. Отказаться не может…

Вот тебе и суббота, черт возьми!

Телефон пиликнул, извещая, что пришло сообщение от Марты.

«Она подождет. Хотя ты и засранец».

Марк поймал себя на мысли, что губы самопроизвольно расплываются в улыбке.

Телефон пиликнул второй раз.

«Не, я всё-таки потом поинтересуюсь, чем же ты так хорош, что она готова тебя ждать полтора часа!»

И смайлики в виде красного дьявола.

Она…

Марта не называла её по имени.

А его уже пробирало.

Если в первый раз ему было всё равно, то теперь природное любопытство брало верх. Безымянная любовница его не устраивала. Он хотел имя! Хотел попробовать его на вкус.

Как и её…

Снова…

Встреча прошла удачно, переговоры можно считать состоявшимися. Марк получил информацию, которую хотел узнать. Будет повод для размышления и для дальнейшей кропотливой аналитической работы. По-хорошему, сейчас бы домой, за макбук.

Но…

Марк вырулил снова на шоссе и вдавил в газ. Он превышал скорость, торопясь. Заехать за цветами? Он же должен компенсировать своё опоздание?

К черту! Ещё прибавил скорости, попадая под камеры. Будут штрафы – оплатит. Готов был еще сверху накинуть проезжающим мимо, чтобы освободили трассу, и он как можно скорее оказался у отеля.

Марк сам себе напоминал пацана. Возможно, для многих он пока таким и виделся. Двадцать семь лет – молодо-зелено. Но Марк давно повзрослел, а на отношения с противоположным полом у него и вовсе выработалась двойная ответственность.

Естественно, она и будет, когда тебе невесту приводят в подростковом возрасте. Показывают девочку и говорят: «Твоя будущая жена». Сейчас он с иронией воспринимал события более чем десятилетней давности, даже вместе с Милой подтрунивали и подкалывали, а тогда… Тогда у него-подростка весь мир переворачивался. Сестры у Марка не было. Дали невесту. Но какая невеста из нескладной и зашуганной девчонки? Её обидеть-то жалко было, грубое слово сказать. Но и жениться он на ней не собирался. Он вообще не собирался обзаводиться семьей раньше тридцати. Можно, и позже. Когда уже окончательно встанет на ноги, добьется плана-минимума.

Поэтому за эти годы у него выработался свой кодекс в отношении противоположного пола. После Милы пытался наладить пару раз серьезные отношения, но понял: не тянет. Времени нет. Или желания. Тут уже сложно сказать, Марк не разбирался. Если не может – значит, нет.

Девушек предупреждал честно. Никто не жаловался. Он видел, конечно, обиду и легкое разочарование в глазах красавиц. Но большинство из них предпочитало пойти на соглашение с ним.

Марк свернул к отелю. Припарковал «мерс» на свободное место и вышел. Покурить бы… Он курил редко, больше баловался. Сейчас не отказался бы от никотиновой затяжки. Марк нахмурился, пытаясь вспомнить, есть ли пачка в бардачке. Потом мысленно махнул рукой. Не до неё.

Презервативы взял – это точно.

Номер всё тот же.

312.

Пока поднимался в лифте, оправил сообщение с тщательной инструкцией.

Дверь снова не заперта.

Полумрак Марка не удивил.

– Привет.

Он безошибочно нашел взглядом кровать.

Вот тут его ждал сюрприз – она оказалась пуста.

Интересно…

– Привет.

Нежный голос, мгновенно нашедший отклик по его коже в виде волны дикого предчувствия, заставил обернуться. Голос раздавался от ванны. Собиралась уже уходить, устав ждать?

– Ты не мог бы от двери отойти, свет из коридора падает. И отвернуться. Я… к кровати пройду.

Марк ответил с заминкой.

Ему по-прежнему претила такая интерпретация встреч.

– Хорошо, конечно.

Он отвернулся, одновременно прикрывая дверь и замечая, что сердцебиение немного сбивается с ритма. Он волновался?

Да, волновался, потому что снова попадал под очарование её голоса и запаха.

Да и, черт побери, ситуации в целом.

Что-то в этом всё-таки есть. Пришлось признать.

Он слышал, как она ступает босыми ножками по паркету. Легко, спешно. Кровь по венам разогналась быстрее, вскипела. В висках появилась пульсация, уголок рта дернулся в предчувствии. Дыхание потяжелело, и захотелось поскорее избавиться от одежды.

Почувствовать кожу кожей…

Марк сильнее вдавил пальцы в дверь. Если ещё надавить, так и расшатать петли можно.

– Всё. Извини за неудобства.

Он повернулся и сразу же посмотрел на кровать.

Вот теперь всё правильно.

Теперь незнакомка там, где и должна быть.

– Я со встречи. Мне надо в душ. Подождешь ещё пять минут?

– Конечно.

В её мягком тембре ему послышалась улыбка.

Зараза… Подойти бы сейчас, перевернуть на кровати животом вниз, а лучше себе на колени, и пройтись ладонью по голой заднице. Член налился кровью от подобной фантазии. В голове Марка даже мелькнула шальная мысль, что если девочка любит игры, то и на такое согласится. Откровенно говоря, если ему приспичит, он и спрашивать не будет.

А потом приласкает.

Губами.

На этот раз Марк мылся ещё быстрее. Шампунь использовать не стал, лишь гель для душа. Волосы просто смочил водой. Вытирался тоже, торопясь. Ему не терпелось оказаться с незнакомкой на одной кровати. На одной территории.

Презервативы вытащил из штанов заранее. Полотенце, как и в прошлый раз, использовать не стал.

Они же не разговоры вести собирались.

Кому-то сегодня однозначно не сиделось на кровати. Марк вышел и увидел, что девочка стоит у окна. Опять же окно она выбрала то, куда свет от уличных фонарей практически не падал. Интересно, сколько гостиниц она объездила, чтобы найти настолько подходящую? И номер выбран неслучайно.

Марк задержался, прищурившись.

Он помнил её тело, словно только вчера прикасался к ней. Её плавные изгибы, шикарные перепады. Тяжесть груди. Мягкость живота. Руки невольно сжались в кулаки.

– Раздевайся.

Она явно не ожидала ничего подобного, потому что резко обернулась и выдохнула:

– Что?

– Снимай с себя белье. Хочу видеть, как ты раздеваешься. Хотя бы так.

Она стушевалась. Повернулась к нему лицом, но выполнять его распоряжение не спешила. Сегодня она волосы оставила не тронутыми, и они легкими каскадами падали ей на плечи. Не длинные. По ощущениям где-то повыше лопаток. Хватит, чтобы собрать их в кулак и потянуть назад, заставляя прогнуться в спине, открыть шею, сделав её беззащитной…

Стоп.

– Я жду только тебя.

– Ты сегодня…

– Голодный. И нетерпеливый, – бросил Марк немного агрессивно. – Я думаю, час ожидания подогрел и тебя. Поэтому давай, девочка, побалуй меня хотя бы таким скупым зрелищем.

Он готов был поклясться, что она облизнула губы, на которых не было ни блеска, ни, тем более, помады. Только чистота и ягодный вкус. Потрясающее сочетание. Большой палец на правой руке закололо – мужчина представил, как проведет им по её губам.

Чем дольше они стояли, выжидая, тем сильнее распалялось у него воображение.

Какого черта он вообще затеял эту игру с раздеванием? Снял бы с неё всё, как в прошлый раз. И она давно уже была бы в его руках.

Он понял, почему хотел, чтобы она разделась. Ему было мало её движений. Мало её силуэта. Очертаний. На кровати света почти не было, только тактильное восприятие.

Которое его удовлетворяло не полностью.

Она раздевалась также ненавязчиво, как и двигалась. Потянула за тесемки, сняла сначала с одного плеча, потом рукой с другого. Не скинула, а спустила. Бюстгальтера на ней не было. Она нагнулась вперед, отчего волосы закрыли часть обзора, вызвав недовольство Марка. Он не смог увидеть, как падает в воздух её грудь.

Стиснув зубы, он подошёл к кровати и сел. Похлопал на место рядом с собой.

– Иди ко мне.

Ему понравилось наблюдать за тем, как она двигается. Плавно, неторопливо. Немного чувствовались внутренний зажим и скованность, которые она успешно преодолевала.

Интересно, сколько ей лет?

В том, что она красива, он не сомневался.

– Скажи, мы играем в одни ворота?

– Не поняла вопроса.

– Ты знаешь, кто я? Как я выгляжу?

– Да.

Негромкий протяжный вдох с привкусом мяты.

– Это нечестно.

– Знаю. Прости.

– А если я не добрый самаритянин и прощать не люблю?

Она негромко засмеялась, а потом встала на колени и дотронулась до его лица.

Осторожно и почти невесомо.

– Но ты же приехал.

– Да.

Он больше не собирался вести с ней разговоры.

Лаванда накрыла его, затягивала.

Он протянул руку и запустил её в шелковистые волосы.

– Прикоснись ко мне.

Она снова немного заколебалась, прежде чем дотронуться до его плеч. Он накрыл руку свой рукой, сжав чуть сильнее и увереннее направляя её вниз.

– Я…

– Да. Ты.

Он потянул её голову к себе, поцеловал в губы и накрыл её ладонью давно эрегированный член. Вот так… Сильнее.

Она снова поддавалась ему. Мягко. Как умеет только женщина. Его реакция на её уступчивость была неоднозначна – она пробуждала нежность и ошеломляющую потребность обладания.

Хотелось себе…

Совершенно иррациональное, не свойственная ему потребность, которую он поспешил отбросить прочь. У его любовницы свои причины, чтобы встречаться с незнакомым мужчиной на нейтральной территории, пряча лицо.

И всё же какая она… вкусная. Во всех отношения. Нежная, сочная.

– Хочу тебя… попробовать, – она сама разорвала их поцелуй и несильно толкнула его в грудь.

Марк, опьяненный первым поцелуем, даже не сразу сообразил, что она имеет в виду. Напряг мышцы, не собираясь поддаваться незнакомке. Но она снова надавила, давая понять, что хочет, чтобы он лег на спину.

Волна вожделения прокатилась по крови, опалив каждую мышцу, каждый мускул.

Он рухнул на спину. Завел руки за голову, как бы показывая, что теперь она сама пусть осуществляет задуманное. Захотела?.. Что ж, разве он против. Дыхание потяжелело, он заметил, как его грудная клетка расширяется при каждом вздохе.

Незнакомка медлила. Несмотря на то, что сама опрокинула его, не спешила. И эта неспешность выворачивала его наизнанку. Да кто ж ты такая, красивая девочка от Марты? Что тебя сподвигло встречаться с едва знакомым чуваком? Видно же, неопытна. Секса не знает, реагирует зажато, несмело. Любопытничает. Словно прислушивается к себе.

Логично, что когда девочка хочет секса, открывает чувственную сторону натуры, она не выбирает отельные развлечения. Она заводит себе парня, с которым экспериментирует.

А тут что, маленькая?..

Её ладонь заскользила по его груди, оставляя за собой едва ли не огненные следы. Реакция на её прикосновения поражала. Невозможно, мать вашу, так остро чувствовать! Тем более ту, которую не знаешь!

Химия?

Ну, к черту.

В неё Марк не верил.

С его цинизмом и скептицизмом повестись на незнакомку, которая, вероятно, играла в свою игру и преследовала определенные цели?

И всё же…

Её ладошка задержалась на его животе.

– Какой у тебя пресс красивый, – её пальчики пробежались по его и без того напрягшимся в ожидании мышцам. – Кубики…

Она мурлыкала. Честное слово. От удовольствия, что трогает его, и в её интонации не было даже намёка на фальшь или наигранную игривость.

– Маленькая, давай ниже… ещё…

Если она и делала кому-то минет, то было пару раз и неумело.

Она тоже его пробовала. Аккуратно исследовала, трогала. Марк с силой сжимал подушку за головой, едва ли не разрывая хлопковую ткань. Так нельзя… Мать вашу, нельзя… Её язык, губы дарили жар. Порхали, как бабочка. Невесомо.

Марк честно терпел. Сжимал зубы, приказывая себе не толкаться бедрами. Она же…

Не удержался. Толкнулся прямо в горло, да ещё и в волосы руку запустил, чтобы по привычке зафиксировать голову, не позволить партнерше убежать от глубоких проникновений.

Как он любил…

Девочка сразу закашлялась, подалась назад, уперевшись рукой ему в бедро, отталкивая.

– Прости, – он мгновенно спохватился и притянул незнакомку к себе. Адреналин подскочил в крови, ударил в голову. Идиот! Придурок! Она же…Она же, как девочка! Маленькая и нежная, а он – в горло.

Она задрожала в его руках. Видимо, для неё его поступок оказался полной неожиданностью.

– Извини, – повторился он и припал губами к её щекам, на одну из которых всё-таки скатилась слеза. Его самого тряхнуло. Бывало и жестче, но там партнерши сами жаждали получить по полной, заводясь от глубокого минета.

– Я…

Он договорить ей не дал. Накрыл губы своими, лаская и успокаивая. Руки спустил на обнаженную спину, пройдясь по позвоночнику, задержавшись на пояснице и снова вернувшись к ключицам. И выше. К шее. Сжал её, уже не сильно, но достаточно, чтобы удержать, зафиксировал, лишив возможности избежать его поцелуя.

Она впустила его жадный язык внутрь, снова расслабляясь и окончательно вверяя себя в его руки. Марк глухо застонал, сам осознавая, что его стон больше походил на голодный рык. В паху заломило. После её теплого рта он находился на грани.

Её губы тоже несли аромат лаванды. Такой же тонкий и ненавязчивый, как и она сама. Девушка выгнулась, сильнее прижимаясь к нему, давая понять, что его извинения приняты. Её грудь расплющилась о его, бедра рядом с его, дразня и маня.

– Я хочу продолжить, – выдохнула она и снова хотела нырнуть вниз. Марк не позволил, перехватил.

– Нет. Иначе я тоже продолжу и буду вдалбливаться тебе в горло. А ты ни хрена к этому не готова. Иди лучше сюда.

Он снова лег, потянув её на себя. Она с готовностью подчинилась. Ему хотелось бы видеть её глаза в тот момент, когда он говорил, что будет вдалбливаться.

Ему хотелось… Глубоко. Насколько она примет.

Марк жадно втянул в себя воздух. Спокойно, Тойский. Она в твоих руках. Никуда не денется.

Хотя последнее утверждение спорное.

Она распласталась на нем сверху, развела ноги. Теперь его член упирался её в попку. И чуть ниже…

Как же хотелось взять её без презерватива! Поверить, что она родная, своя. Что можно с ней делать, что душе заблагорассудится, и она будет от его лихой фантазии кайфовать вместе с ним.

Нельзя…

Он нашёл презерватив.

– Подними попку.

– Мне слезть?

– Я тебе слезу! – полушутя рыкнул он и ответом ему послужил легкий смех. Она уткнулась лбом ему в грудь, так же тяжело дыша. Если он думал, что она спокойно будет лежать – ошибся.

Её губы нашли его сосок. Марк стиснул зубы, подавляя шипение, готовое сорваться с губ. Соски на его теле выступали слабым звеном, эрогенной зоной, от которой сносило крышу. Очень часто он не позволял партнершам трогать их. Нехер…

Маленькой лавандовой девочке позволил чуть больше, чем того требовали обстоятельства.

Пальцы слушались с трудом. Пока раскатывал презерватив, едва не кончил. Её губы на соске, плоть рядом с плотью… Не воспользоваться близостью было нельзя. Рыкнул и двумя пальцами проник сквозь влажные складочки.

Готовая…

Мурлычит. И сама насаживается.

– Сверху не хочу, – в самый последний момент призналась она.

Хорошо… Хорошо, он не против.

Ему сейчас не до позы.

Лишь бы чувствовать её.

Он перевернул её на спину, закинул ножки с миниатюрными ступнями себе на плечи.

Идеально. Тот самый нужный угол проникновения.

Чтобы ей было удобнее, и чтобы создать дополнительную стимуляцию, подсунул подушку под аккуратную, совсем не тощую попу, которую незнакомка с готовностью приподняла.

Марк на доли секунды задержался, кайфуя от накрывающего его предчувствия. Тут даже не физическое притяжение было… Он наслаждался всем.

Входил плавно, тягуче, наслаждаясь затаившимся дыханием незнакомки. Его выкручивало наизнанку от желания включить свет и увидеть её лицо.

Её глаза.

Она ахнула, когда он заполнил её всю.

Идеально.

Марк дал привыкнуть к себе, повернул голову, поцеловал тонкую щиколотку, сорвав с нежных девичьих губ стон. И лишь тогда задвигался. Не спеша, но на полную длину. Глубже, вот так, ещё и ещё.

Первые толчки она сдерживала себя. Он видел. Потом отпустила. Привыкла, маленькая? Наверное. Ему нравилась её тонкая реакция на его действия. Такое ощущение, что она раскрывалась. Не бросалась в омут с головой, а действовала осторожно, словно шла по тонкому льду. И это было… охрененно.

Точно она на самом деле его девочка. И отдается нежно, трепетно. Сегодня – именно так.

Хватило секундной мысли, чтобы провалиться в реальность и вспомнить, кто он, зачем она тут. Марк определился, что его не волнует её жизнь вне гостиничного номера, но царапнуло…

Сильно.

В груди вспыхнула агрессия, и он задвигался жестче. Яростнее. Врезаясь, выбивая из них влажные и хлюпающие звуки, от которых возбуждение усиливалось, хотя, казалось бы, куда уж.

Он не хотел кончать. Марку нравилось брать эту девочку, чувствовать её всей кожей. Членом.

Узкая…

До чертиков. Обхватывает его, как тугая перчатка. Крышесносно в кубе.

Ещё и ещё. Снова и снова. Он подался вперед, меняя угол проникновения. Незнакомка застонала, вцепившись ему в плечи.

– Пожалуйста…

Она и в прошлый раз просила. А ещё, несмотря на то, что знала его имя, соблюдала нейтралитет. А Марк хотел слышать, как она стонет его имя! Находясь на грани, готовый вот-вот кончить, он резко вышел из неё.

Нет.

Ещё не хватит!

– Нет, – жалобно она вторила его мыслям, протестуя. Марк действовал быстро. Подхватил её за бедра, перевернул спиной к себе, распластал пятерню на пояснице партнерши, отметив, что девочка немного дрожит – значит, находится в предоргазменном состоянии.

Потянул бедра на себя, не замечая, как пальцами впивается в нежную кожу, оставляя следы.

– Вот так идеально.

И снова внутрь неё. До упора.

Она закричала, вскинулась кверху, подалась назад, а потом упала грудью на матрас, обессиленная. Марк сжал зубы и послал свои бедра вперед уже жестче, не щадя её.

Оргазм накрыл его практически сразу же. Он мог продолжить, но усомнился, что она готова к такому марафону. Почему подобная мысль закрепилась у него в голове, он объяснить не мог. Так чувствовал.

Выйдя из теплого лона, что сладко сжимало его, он лег рядом. Прикрыв глаза, выдохнул требовательно:

– Как тебя зовут?

Она молчала. Он, даже не открывая глаз, чувствовал, что незнакомка притихла.

Решается?

– Я хочу знать.

– Олеся.

Глава 5

За мужчиной закрылась дверь и лишь тогда Олеся позволила себе расслабиться. Тело ныло. Каждая мышца, каждая клеточка медленно приходила в себя. Между ног тоже с непривычки немного саднило, но Леся не обращала внимания.

Ей было хорошо.

Запредельно.

Разве такое может быть?

Чтобы до внутренней дрожи, до обжигающей лавы по позвоночнику?

Тело подсказало ответ: может.

Олеся не заметила, как губы самопроизвольно растянулись в улыбке.

Она перевернула на живот, приподняла подушку и зарылась в неё лицом.

Ей бы ещё чуть-чуть счастья. Совсем немного.

Олеся дышала через раз. В комнате по-прежнему витал запах секса.

А ещё его запах. Такой… мужской, кружащий голову. Она не могла надышаться. Леся понимала, что ведет себя глупо, совсем по-детски, но не желала просыпаться, не желала возвращаться в свой мир.

Совсем чуть-чуть, ещё немного дайте ей времени, пожалуйста.

Олеся перевернулась на спину и села.

Всё.

Пора приходить в себя.

Но тело продолжало не слушаться. Она подняла руку и дотронулась до губ. Слегка припухшие и ещё хранящие вкус его поцелуя.

Леся снова прикрыла глаза.

Пожалуйста…

Пожалуйста…

Пару секунд.

Раз.

Два.

Ноги дрожали, когда она встала и откинула одеяло. Подобная реакция у неё была и в прошлый раз. Думала, до ванной не дойдет, рухнет прямо на ковровое покрытие. Дошла. Дойдет и сегодня.

Олеся по-прежнему была обнаженной. Она сначала дошла до двери, заперла её. И лишь потом пошла в ванную.

Первым делом, спрятав волосы под одноразовую шапочку, встала под душ и настроила воду слегка выше среднего. Олеся любила именно такую, чтобы тело немного покалывало. Сполоснувшись сначала водой, затем достала гель для душа. Щедро плеснула его на ладонь и, решив обойтись без мочалки, нанесла его на тело.

И сразу же вспышками… одна картина за другой…

Как он нависает над ней. Как входит. Как выгибается, когда кончает.

Тело Олеси мгновенно отреагировало, соски напряглись, появилось легкое жжение. На этом цепная реакция не закончилась, она понеслась вниз, к животу и лону. Руки Олеси последовали за ней. Девушка никак не могла прийти в себя. Может быть, стоило… Марка попросить остаться? Она впервые мысленно назвала его по имени. До этого момента запрещала себе. Имя – уже личное, переход за некую черту.

Куда пускать мужчину она не собиралась.

Потому что нельзя.

Первая встреча… вторая… А что дальше?

И всё же соблазн существовал. И сейчас он одолевал Олесю всё сильнее. Она могла позволить себе провести с мужчиной всю ночь. Плюс она видела, что у него не один презерватив с собой, то есть, он тоже предполагал вероятность «второго захода».

Она сама отказывалась. Лесю охватывали противоречия: хотелось, как можно дольше растянуть мгновения с ним, и, между тем… Между тем, существовало как минимум несколько «но», которыми она не смогла пренебречь.

Не имела права.

Половые губы немного припухли, и чувствовался легкий дискомфорт.

После душа Леся обтерлась полотенцем и достала вещи из бельевого шкафа. Натянула кружевные трусики, кое-как застегнула лифчик. Руки не слушались. Да что с ней такое? Всё, пора приходить в себя!

Поверх свободного, не стесняющего движения платья она накинула легкий пиджак. На ноги – туфли на невысокой шпильке.

Оглядев номер и убедившись, что ничего не забыла, Олеся вышла. Она не знала, вернется ли сюда снова, отважится ли ещё раз на подобное приключение, поэтому мысленно готовила себя ко всему.

Она тут была счастлива. И пила это счастье мелкими глотками.

В гостинице никого не встретила из постояльцев, что тоже для девушки оказалось плюсом. Не малолетка вроде бы, а всё равно стесняется.

Олеся подошла к администратору и отдала ключи.

– Спасибо.

– Всего доброго. Надеюсь, вам у нас понравилось, и вы вернетесь вновь, – улыбнулась приветливая администратор и стрельнула глазами куда-то за спину Олеси.

Девушка мгновенно напряглась, по коже прошелся холодок.

Нет-нет…

Марта говорила, что Марк Тойский очень надежный, что он…

– Добрый вечер. Девушка, это вам.

Олеся даже до конца не успела осознать, что обращаются именно к ней. Обернулась по инерции. Ей не удалось скрыть удивления, когда в метре от себя она увидела молодого парня лет двадцати в курьерской форме.

В руках он держал красивый букет цветов и коробку фирменного шоколада.

Олеся растерянно моргнула и мотнула головой.

– Вы, наверное, ошиблись.

Курьер понимающе улыбнулся.

– Нет. Это вам.

Олеся, продолжая отрицать очевидное, повернулась к администратору Анастасии.

– Это ошибка…

– Молодой человек, что вместе с вами занимал номер… – Анастасия слегка склонила голову набок. – Это он организовал. И просил меня, чтобы я проследила. Извините, если что-то не так.

– Спа…сибо.

Чувствуя, как кровь приливает к щекам, Олеся взяла цветы и шоколад.

Как она шла к машине, не помнила. Лишь оказавшись в салоне новенькой «Киа Соул» выдохнула. Олеся осторожно положила цветы на пассажирское сиденье, конфеты некоторое время держала в руках. Клубника в шоколаде – на вкус наверняка бесподобные. Олеся даже думать боялась, сколько стоит это лакомство, изготовленное вручную и явно на заказ.

Он побеспокоился…

Пульс зашкаливал.

У Олеси возник соблазн сейчас же потянуть за красивую белую ленту, раскрыть коробку с прозрачным верхом и попробовать сладость на вкус. Улыбка снова появилась на её лице. Нет, она подождет, пока приедет в квартиру. И уже там позволит себе небольшую вольность – нальет вина и насладится двойным изысканным вкусом.

Олеся завела двигатель и, уже собираясь выехать с парковки, вспомнила, что телефон стоит на беззвучном. Взяв сумочку, достала телефон, который мигающим огоньком известил ей о пропущенных вызовах или сообщениях.

Она ожидала нечто подобное.

Два дня молчал…

Взять и сейчас посмотреть или тоже отложить на потом?

Олеся выбрала первое. Настроение, конечно, испортится, но к тому времени, как она доберется до ЖК, нормализуется. А это будет ехать, накручивать себя…

Два сообщения, отправленных через сайт.

«Где тебя носит? Ты в курсе сколько время?»

И второе.

«Что, решила, что тебе теперь всё можно? Не рановато ли?»

Брови Олеси медленно поползли вверх, выражая недоумение. Надо же, ни единого оскорбления. Можно сказать, даже приличные сообщения.

Если не считать того, что их писал человек, который не имеет никакого права не то, что ей писать, – задавать вопросы.

Олеся выдохнула и снова вернула телефон в сумку.

Ничего критичного. Переживет.

Она вырулила с парковки и, не превышая скорости, поехала в сторону дома. Ночное шоссе было практически пустым в этой части города. Олеся любила водить, считала себя дисциплинированным водителем. У неё даже штрафа ни одного не было! С другой стороны… Посмей она раньше нарушить… По головке её точно не погладили бы, и даже такой незначительный штраф, как за превышение скорости в десять километров, мог бы для неё обернуться сильными неприятностями.

Олеся выпрямила спину, а потом обмякла.

Девять месяцев…

Девять!

Хватит уже. Приличный срок, учитывая обстоятельства.

До дома она доехала без проблем. Пультом открыла ворота и въехала во двор. Её квартира находилась не в элитке, здесь охраны не было. Но и не было посторонних. Молодежи, распивающей спиртное, наркоманов, что ищут место для ночлега.

Припарковав машину на свободном, месте, Олеся заглушила двигатель, взяла сумочку, цветы. А шоколад как? Негромко засмеявшись, повесила сумочку на плечо. Так удобнее.

После чего вышла, бедром аккуратно закрыла «Соул» и поставила авто на сигнализацию.

Олеся успела сделать три шага.

Всего лишь три.

Когда фары припаркованного рядом внедорожника ярко вспыхнули, осветив её и испугав.

Пальцы разжались самопроизвольно, выронив и букет, и конфеты. Хорошо, что Олеся за сердце не схватилась, дав лишний повод для насмешек.

– И откуда это возвращается в столь поздний час моя любимая мачеха? – голос, который ничего, кроме отвращения и желания поскорее уйти прочь, скрыться, у неё не вызывал, раздался со стороны внедорожника. Фары так никто и не выключил. – Да ещё с подарками… Что-то слабоват ухажер. Цветочки какие-то… На большего деньжат не хватает? А, нееее, я догнал. У вас романтик, да? Букетно-конфетный период? Не рановато ли, мачеха, в бл*во пустилась, а?

Олеся выдохнула.

Ничего не ответила, нагнулась и подняла цветы и конфеты.

По опыту она знала, Никита так просто не успокоится.

Не зря же он приехал к ней на ночь глядя, ждал её неизвестно сколько времени. Возможно, час или два. Она не обратила внимания, во сколько ей пришли сообщения от него. Неинтересно.

Олеся расправила плечи, готовясь отражать дальнейшие нападки.

Никита выдвинулся к ней, заставляя напрячься сильнее.

Со стороны молодой мужчина выглядел безопасно. Большинство молодых женщин находили его красивым. Олеся знала, не раз замечала, как на него смотрят. Если абстрагироваться от её личных восприятий, даже она признавала, что со стороны он смотрится очень интересно. Высокий, подтянутый, темноволосый. Спортивного телосложения. Олеся знала, что он посещал спортивный клуб регулярно. Следил за собой.

Внешне – полная противоположность своему отцу…

Да и характер…

Олесе пришлось повести головой, чтобы не углубиться в размышления.

У неё выдался прекрасный вечер, чудесная ночь, и портить все это воспоминаниями она не собиралась.

Никита приблизился. Олеся вовремя выставила руку вперед, давая понять, что не желает, чтобы он приближался ближе.

Молодой мужчина усмехнулся и скрестил руки на груди.

Он был выше неё почти на голову, даже когда Олеся надевала туфли на каблуках. Частично из-за него она в своё время и полюбила такую обувь.

«Малявка… Отец привел в дом мелюзгу…»

Слова, произнесенные однажды, до сих пор звучали в голове, как бы она ни пыталась от них избавиться.

Девушке пришлось напомнить себе, что всё в прошлом. И отец Никиты, да и вообще всё, что связано с той семьей.

Теперь она сама по себе.

Особняком.

– Я не собираюсь отвечать ни на одно твоё оскорбление, Никита, – стараясь, чтобы голос звучал, как можно спокойнее, не выдавая зашкалившего в крови волнения, проговорила она, не отводя взгляда от мужчины и не делая и шагу назад.

Она не выкажет своей слабости.

Достаточно.

Мужчина пренебрежительно вздернул бровь.

– Что так, Леся? Не хочешь со мной делиться информацией?

– Какой?

Как бы она ни пыталась контролировать, сдерживать себя, у неё не получалось. На горьком опыте Олеся знала: позже будет сожалеть. Что остановилась, что задержалась. Что снова позволила говорить себе гадости. Иначе Никита с ней не разговаривал.

Восемь лет, а ничего не изменилось. Раньше она думала: почему? Иногда Олеся находила ответ в том, что Никита ревновал её к отцу. Глупость. Ему было двадцать три, когда Вадим привел её к ним в дом. Поздно ревновать. А вот злость к ней, как появилась, так и дальше усиливалась по геометрической прогрессии.

В последнее время – особенно.

– Где шлялась, например, – услышала она ответ. Никита демонстративно медленно оглядел её с ног до головы, а потом, точно его не удовлетворил осмотр, начал обходить со спины, вызывая неприятную дрожь.

Он нарушал её личное пространство. Олеся терпеть не могла, когда так поступают. Хотелось крикнуть, что это её территория, и приближаться ближе не стоит.

Она сжала губы.

– Тебя моя жизнь не касается! – резко бросила Олеся и развернулась.

Больше ей нечего было сказать Белову-младшему.

Она не успела сделать и шагу, как её схватили чуть повыше локтя.

– Как бы не хрен!..

Олеся была к такому повороту событий готова. Поэтому с силой дернула руку, на этот раз стараясь не растерять подарки.

– Не смей меня трогать! – прошипела она разъяренной кошкой.

Мужчина оказался ближе, чем ей хотелось бы. Она даже почувствовала его дыхание. На удивление свежее, без алкогольных паров. В последние встречи Никита заявлялся к ней «прилично» подшофе. С ним и с трезвым-то сложно разговаривать, а когда он пьян – вдвойне. Олеся из последних сил пыталась сохранить видимое спокойствие.

Уверенности придавали камеры, что выходили на парковку. Велась запись, которую потом можно будет предъявить в полиции.

Господи, о чем она…

О какой полиции ведет речь.

У генеральского сына прекрасные связи в правоохранительных органах. Она порог не успеет переступить, как ему уже сообщат.

Олеся снова выдохнула.

Красивое мужское лицо исказилось от ярости. Всё-таки с Белова-младшего слетела благодушие. Недолго он на этот раз продержался. Верхняя губа дернулась, точно в оскале.

– Слышь сюда, дрянь мелкая, – прорычал он, сильнее сжимая руку. На коже уже через пару часов выступят синяки. Олеся замерла. Тихо…Тихо… Без паники. Под камерами он ей точно ничего не сделает, не ударит – так сто процентов. – Когда я тебе звоню – ты берешь трубку. Когда я тебе пишу – отвечаешь. Когда говорю, что хочу увидеться – ты соглашаешься. Всё поняла?

– Пусти меня, Никита.

Он, точно её не слыша, дернул сильнее на себя.

Между их телами лишь цветы и конфеты выступали неким барьером.

– Ты меня поняла? – повторил он. В свете уличных фонарей его глаза выглядели устрашающе. Да и вся возвышающаяся над ней фигура – тоже.

– Я тебя слышу, не кричи.

– Не вижу, что ты слышишь! И, Леся… Не беси меня. Я тебя предупреждаю в последний раз. Не беси. Пожалеешь, девочка.

Сколько раз она уже жалела… Кто бы только знал!

– Я тебя услышала, Ник. Пусти. Ты мне делаешь больно.

На мгновение ей показалось, что последняя фраза подействовала на него отрезвляюще.

Хват ослаб.

– Ты подумала… над моим вопросом?

Олеся не без удовольствия отметила, что Белов-младший оборвал начатое предложение, тем самым выдав и себя. Не так он уверен в себе, как пытается ей показать.

Осторожно, не делая на этот раз резкий движений, едва дыша и чувствуя себя мышью, что крадется от кота, который лишь на мгновение прикрыл глаза, задумался, отвлекся, она высвободила руку и сделала шаг назад, тихо молясь, чтобы не зацепиться каблуком за провалы в брусчатке. Имелся печальный опыт, когда она чуть не упала.

– Подумала.

– И?..

Он переступил с ноги на ногу от нетерпения.

Её так и подмывало иронично засмеяться ему в лицо. А лучше плюнуть. Но тогда последствия будут необратимы.

– Мой ответ: нет.

Никита явно ожидал другого.

Золотой мальчик, не привыкший к отказам. Всё всегда к его ногам. Игрушки, развлечения, девочки. Олеся, к счастью, не видела, как он рос. Ей хватило его похождений и выходок уже в более сознательном юношеском возрасте. Хотя тут тоже поспоришь. Двадцать три года – для кого-то уже осознанная зрелость, умение принимать решения и отвечать за них. Олеся была бы несправедлива в отношении пасынка, если бы сказала, что тот по-прежнему остался безалаберным папенькиным сынком. К сожалению, после их знакомства им он перестал быть очень скоро.

Мужчина усмехнулся, обнажая идеально белые зубы. Олеся за последнюю неделю сотню раз просчитывала варианты того, как Белов отреагирует на её отказ. Гнев, ирония, угроза – она перебрала всё. Нарочитое безразличие тоже входило в её сценарий.

Саму Олесю штормило. Остатки сил стремительно покидали её. Она сказала «нет» и теперь приготовилась к отдаче. То, что она последует – Леся не сомневалась.

Серые глаза наполнялись ненавистью. Верхняя губа повторно дернулась, выражая всю степень презрения, которую в ту минуту испытывал к ней пасынок.

– Зря, – не ответил, а выплюнул он.

Она ничего не сказала, кое-как сглотнула вязкую слюну и приготовилась дальше отражать оскорбления.

Никите удалось её удивить – ничего более не последовало.

Мужчина развернулся и направился к работающему внедорожнику.

– Ещё увидимся, любимая мачеха, – эти слова он произнес, когда открыл дверь и задержался ненадолго. После чего громко хлопнул дверью, не заботясь об автомобиле, и рванул с парковки, едва не задев близстоящие машины.

Ему пришлось задержаться у ворот, подождать пока те отъедут. Значит, у Никиты есть пульт управления. И почему Олеся уже не удивляется?

Она выпрямила спину и облизнула пересохшие губы.

Всё, он уехал.

Уехал, Олеся! Отомри.

Не получалось…

Сделав над собой усилие, она всё же прошла к подъезду. Кое-как достала ключ и открыла дверь. Ей требовалось ещё немного: пройти до лифта и зайти в квартиру. А там – уже безопасная зона.

Глава 6

Утро началось с крика.

Олеся проснулась, не понимая, что кричит именно она…

Зажав рот рукой, девушка несколько раз моргнула, призывая себя окончательно проснуться.

Ей снова приснился кошмар – и только.

Её реальность другая.

Сейчас уже – да…

И меняться в худшую сторону она не собиралась.

Кое-как заставив себя вынырнуть из пучины сна, который больше походил на искаженное отражение её прошлого, Олеся встала с кровати, накинула на плечи тонкий шелковый пеньюар, который она любила за длину ниже колен, и направилась в кухню.

Сначала кофе, потом всё остальное. Душ в том числе.

Она знала, что её утренний алгоритм неправильный. Что сначала следует хотя бы почистить зубы и умыться, желательно прохладной водой. И лишь потом идти на кухню.

Но теперь она хозяйка. Квартира её. И правила тоже её.

Никто не стоит над душой, никто не критикует и не приказывает. Не унижает.

Забив кофе, Олеся нажала кнопку на простой кофеварке. На дорогую кофемашину у неё пока нет денег.

Генеральская вдова без денег… Кто в это поверит?

И кто поверит в то, что она от всего отказалась?

Почти от всего, если быть точнее.

Эту квартиру она точно заслужила.

Для кого-то квартира в пятьдесят шесть квадратных метров покажется крохотной. Одна комната и большая кухня-гостиная. Опять же, в понимании Олеси – большая. К двухуровневой квартире Вадима она относилась, не как к своей. Чужой. Так и было, по сути. И к их дому. И к даче. И к остальной недвижимости, что имелась у Беловых.

Это всё теперь принадлежало Никите.

А на квартиру была дарственная.

Олесе до сих пор не верилось, что Вадим её подписал.

Пусть и в пьяном угаре. Никита не оспорит её. Никак.

Как и кафе…

Но обо всем по порядку.

Первое – кофе. Черный. Без сахара. Который уже, кстати, приготовился. Олеся выключила кофеварку, взяла чашку и вышла на небольшой – всего четыре метра – застекленный балкон, где она недавно обустроила для себя настоящую зону отдыха. Диван и кресла из ротанга, небольшой стеклянный стол, две подвесные корзиночки с цветами и много-много маленьких подушек. Идеально.

Олеся устроилась на диванчике, вытянув ноги на пуфик.

Вот оно – счастье…

Сделав несколько глотков, Олеся зажмурилась от удовольствия. Она могла сидеть на балконе часами. Выдавались такие дни, когда она позволяла себе слабость не работать, не думать, не переживать. Устраивалась на диванчике с книгой, наливала себе бокал вина и сибаритствовала.

Кстати! Конфеты она вчера так и не попробовала. И убежала из спальни, не полюбовавшись на букет.

Олеся невольно улыбнулась. Ладно, конфеты оставит на потом. После завтрака у неё всё равно будет вторая чашка кофе, вот и попробует.

Сегодня в «Весту» она поедет ближе к обеду. Надо удостовериться, что всё готово к проведению дня рождения. Первый детский праздник у неё в кафе! При мысли о предстоящем мероприятии Олеся начинала волноваться.

Двадцать пять лет уже, вроде бы и не глупая девочка, чтобы не справиться с эмоциями. Тем более, с её школой жизни. А Олеся волновалась, как в первый день открытия кафе.

Для неё любое кафе было не просто местом, куда люди приходят покушать, выпить кофе, поболтать. Или, напротив, побыть в одиночестве, подумать.

С кафе всё и началось.

То ли под воздействием очередного скандала с Никитой, то ли от ещё не отпустившего до конца кошмара, Олесю затянули воспоминания.

Восемь лет прошло, а тот день она помнила до мельчайших подробностей…

– Леся, выйди за меня. Не могу, голова трещит, всё тело болит. Ангина, наверное. Говорить могу с трудом. А двенадцать часов я попросту не отработаю. Мать меня прибьет.

– Катюш, а твоя начальница не будет против… меня? Мне же семнадцать… Проблем не возникнет?

– Я тя умоляю. Какие проблемы. Ты думаешь, паспорт будут спрашивать? Я позвоню, скажу, что вместо меня сегодня отработает другая, и всё. Леська, нас мать сожрет, если я работу потеряю. Выручай.

Зря Олеся не прислушалась к себе. Ох, зря.

Но обстоятельства порой были сильнее неё.

Мама на самом деле их по головке не погладит, если Катю выгонят с работы. В последнее время у них в семье с деньгами туго. Любовник мамы, дядя Игорь, ушёл после скандала, в котором нечаянно оказались замешаны и девчонки. Стареющий ловелас полез сначала к Кате – получил по морде, потом к Олесе. Девочки вдвоем отбились. Это уже был не первый случай, когда ухажеры матери воспринимали взрослых дочерей, как «приятный придаток». А что? Увядающей любовницы нет дома, можно и с девочками покуралесить. К тому же, одной почти двадцать, второй семнадцать. Вполне взрослые, ноги раздвигать, небось, давно уже начали.

Так думали многие в придорожном городке.

Ошибались. И Катя, и Олеся пошли не в мать, отличались серьезным характером. Они даже подумывали о том, чтобы съехать от мамы, и ей жизнь облегчить, и себе. Было несколько загвоздок. Первая – надо накопить на съемное жилье. Вторая – дождаться, пока Лесе исполнится восемнадцать, и она сможет пойти работать. Кате одной их обеих не потянуть.

Дядя Игорь стал последней точкой. Дочери не выдержали и рассказали матери о приставаниях её мужиков. В первые минуты она встала на их сторону, а потом… Потом выпила, выгнала Игоря из дома и начала их обвинять в том, что они мешают ей жить. Ей всего сорок лет, а наличие двух девок в доме отваживают от неё женихов.

– Мы уйдем…

– Куда, дуры?

– Мам, квартиру снимет.

– Ага, супер! Круто просто! Значит, я впахиваю, вас содержу, а вы вот так просто бросите мать, да? И я должна буду одна волочить хату на себе? Нет уж! Пока Леське нет восемнадцати, и пока она не заработает мне хотя бы немного денег, перебьетесь! Живем вместе! Рыпнетесь – я устрою так, чтобы вас ни в одно приличное кафе не взяли, понятно?

Ещё тогда девочкам надо было собираться и съезжать. Это Олеся сейчас понимала. Пусть мама их и любила, но как-то странно.

Катя работала в кафе. В одном из тех, что располагались у трассы, и где дальнобойщики и едущие отдыхать на море останавливаются, чтобы перекусить. «Василиса» считалась самым приличным заведением. Соответственно, зарплата больше, чаевые щедрее. За работу в «Василисе» держались.

Хозяйка к замене отнеслась спокойно.

– Олеся, без проблем. Главное, будь учтива и приветлива. Один момент – ленивых не люблю. Если ты мне зайдешь, то есть понравишься, придумаем что-нибудь с подработкой. Может, на замену возьму тебя. Как тебе такой вариант?

– Будет просто шикарно, – Олеся едва ли не засветилась счастьем от подобной перспективы.

Лишние деньги они с Катей смогут «пропустить» мимо семейной кассы. А это первый взнос на съем жилья.

Тогда она не знала, чем закончится этот день.

Всё шло, как обычно.

Олеся суетилась, бегала по залу, обслуживала постояльцев.

Пока не появились они. Люди в форме.

Военные.

Надо было такому случиться, что у «гелендвагена», на котором ехал в сторону моря генерал Белов, спустило колесо. И пока его меняли, он зашел в кафе в сопровождении своих людей. Генерал, полковник и два молодых капитана.

Столик, за который они сели, обслуживала Олеся.

Она помнила всё.

Потому что не могла забыть.

Она снова и снова задавалась вопросом: могла ли её судьба сложиться иначе? Что-то измениться, не произойти?

Видимо, нет.

Олесе сразу понравился один капитан. Высокий, светловолосый, с приятными чертами лица и красивой улыбкой. Именно он первым вошёл в кафе и выбрал столик.

На генерала она тогда и внимания почти не обратила. Слишком серьезный и взрослый. Невысокого роста, плечистый, но уже с приличным животом, как ей тогда показалось. А ещё в возрасте, что вполне понятно. Она ему дала пятьдесят пять и не ошиблась. Тогда она и помыслить не могла, что пятидесятипятилетний мужчина может запасть на семнадцатилетнюю девочку.

А он запал.

Капитально.

Обслуживая их столик, Олеся смущалась. Мужчины, военные… Она торопилась. Пусть капитан и приглянулся ей, но они поедят, расплатятся и уедут. Катя много раз говорила, что ни в коем случае нельзя влюбляться в посетителей. Романы с ними ни к чему хорошему не приведут. Да, сейчас не лихие девяностые, когда девочек-официанток увозили, забирали паспорт и заставляли работать проститутками, хорошо ещё, если не у трассы. Времена изменились, но осторожными следует быть всегда.

Олеся и была осторожной. Лишнего не говорила, работала быстро и аккуратно.

Ничего не замечая…

Ни как смотрит на неё генерал, ни как тот самый капитан после расчета направился не к выходу, а в комнату администратора.

А потом Олеся вернулась домой и не поверила своим глазам.

У их небольшого деревянного дома с покосившейся калиткой и простыми деревянными наличниками стояло несколько дорогих черных машин. И тот «гелендваген» в том числе…

Её забрали.

В прямом смысле.

Ещё один маленький штрих – не только забрали, но и продали.

За миллион рублей одноразово и пятьдесят тысяч ежемесячно.

Именно столько стоила Олеся.

Кати не было дома. Сестра нарушила своё же правило – сбежала на несколько дней с одним парнем. Это уже потом выяснится…

Олеся размышляла и по этому поводу. Если бы Катя была дома, сложилось бы что-то иначе? Вряд ли. Только больше слез и истерик случилось бы.

Олеся не истерила – такой возможности не представилось. Ей ввели инъекцию в шею. Сразу же, как только поставили в известность.

Чтобы не сопротивлялась…

Олеся пришла в себя в гостинице. В дорогой, на берегу моря. Открытый балкон, морской бриз… Первые минуты девочке думалось, что она спит. Потому что настолько неправдоподобными были ощущения. Нереальными.

Она встала, огляделась по сторонам.

И закричала.

Это был её первый крик в череде последующих.

Кричала она и в так называемую «первую брачную ночь». От страха, боли, отвращения.

Много от чего…

Вадим Белов, так звали генерала, терпением в личных отношениях не отличался. Два дня он сносил истерики Олеси.

Потом ударил. Оплеуха разбила ей губу и заставила притихнуть.

– Я не люблю бить женщин, Леся. Давай кое-что проясним. Ты – моя. Отпускать тебя я никуда не собираюсь. Посмотрим, что будет дальше. У меня две недели отпуска. Проведем неделю здесь, неделю – на вилле моего друга. События могут развиваться по двум сценариям. Первый. Ты послушная, ласковая, удовлетворяешь меня. Я, сытый и довольный, отпускаю тебя на все четыре стороны с приличным вознаграждением или же устраиваю к себе в штаб. Возраст твой подправим. Не пропадешь, ты красивая, думаю, быстро тебя кто-то приберет к рукам. Второй… – Вадим сидел в кресле в одних коротких шортах.

Олеся ошиблась, когда в кафе решила, что у него стареющее тело и приличный живот. Генерал оказался крепким мужчиной, и живот пусть у него и имелся, но дряблым или пивным, как у некоторых любовников матери, его не назовешь.

Олеся сидела на кровати, забившись в дальний угол и стараясь не обращать внимания на дико саднящую боль между ног. Она слушала мужчину с широко распахнутыми глазами и мечтала проснуться в одной комнате с Катюхой. Это сон… Это всё дурной сон…

И как её волосы накручивали на кулак, и как жестко вбивались в её юное тело. И как вгоняли… прямо в горло, отчего у неё оно тоже саднило. Словно наждачкой прошлись по всему телу.

И по душе – тоже.

– Второй довольно интересный. Лично для меня. Никогда не думал, что понравится настолько молоденькая, что я захочу тебя себе. Пока хочу, Олеся. Поэтому, как вариант, что через две недели я не насытюсь. Есть в тебе что-то. Притягательное. Аж до яиц пробирает.

По мере того, как Вадим говорил, его член начал снова вставать. И Олеся с ужасом на это смотрела.

Нет… Нет… Нет…

Она кричала в душе. Уже поняла, что любое сопротивление раззадоривает генерала сильнее, истерика и слезы вызывают злость и агрессию. Хуже делала только себе. Бедра, талия, плечи, шея – всё в синяках. Теперь ещё и губа разбита.

– Иди сюда. Вставай на колени.

Дальше девушка ничего не помнила…

А через две в Ростов Олеся ехала с фамилией Белова…

Кофе закончился.

А вот история с кафе продолжалась.

Сегодня рабочий день.

Ещё один день её новой жизни.

Без Беловых.

Олеся даже задумывалась над тем, чтобы сменить фамилию. Вернуть девичью. Но та тоже имела свои ассоциации. Быть проданной собственной матерью… И брак она разрешила, и потом денег поимела.

Мама умерла три года назад. Она начала злоупотреблять спиртным, а ее сердце не выдержало очередного запоя.

Поэтому Олеся решила, что пока побудет Беловой. Да чего греха таить, эта фамилия давала не только Никите некоторые преимущества.

Быть генеральской вдовой иногда бывало полезно.

Если бы ещё «отмыться»…

От всего.

Зря она вспомнила. Давно же решила, что заблокирует прошлое. Ни к чему. И вот… накатило.

Олеся встала, вернулась в кухню, тщательно прикрыв за собой балконную дверь. Сполоснула в раковине чашку и лишь тогда пошла в душ. Но перед этим завернула в спальню.

Она хотела видеть…

Цветы.

И коробку конфет, что лежали рядом с вазой.

Не удержавшись, Олеся прошла вглубь спальни и потянула за ленту, развязала упаковку и сняла верхнюю крышечку. Господи, да к этим конфетам прикоснуться страшно, не то что есть.

Они совершенны.

Где-то Леся читала, что бельгийский шоколад самый лучший.

Неожиданно в глазах защипало, и Леся несколько раз моргнула.

Марта, черт тебя побери, во что ты меня втянула? Во что…

– Как ни разу не испытывала оргазма?.. Ээээ…

– Давай не будем об этом.

– Нет. Будем. Мы же с тобой знакомимся? Знакомимся. Мы, мать её ети, возможно будем бизнес вместе вести. Поэтому должны друг о друге знать максимально. Я вот, например, иногда «тройничок» люблю. Ага. Только устраиваю такие загулы не в России-матушке. Ну, как люблю… Иногда вот прямо хочу и всё тут. Но в большинстве предпочитаю стабильные нормальные отношения.

– Марта, со мной не пройдет номер «откровенность за откровенность».

– Почему это? Со всеми проходит, а с тобой нет?

– А со мной нет.

– Тогда я тебе ещё вина налью.

– Нет-нет, мне хватит!..

Олеся честно пыталась отвести бокал в сторону и прикрыть его рукой.

Удалось плохо.

– Муж тебя на сколько был старше, получается? Так, дай соображу… Ты говорила, что в семнадцать… Ему пятьдесят пять было… Ээээ… На тридцать восемь лет, получается?! Ох*ть – иначе не скажешь. Треш… Слушай, у меня первый раз такое. Я знаю пары, где разница ого-го. Но там… Бл*во, если нет… Нет, Лисенок, это дело надо исправлять. Нехер от мужиков, как от прокаженных шарахаться! Ты себя в зеркало видела?

– Видела, – пьяно заметила Олеся, сама подставляя бокал.

– Во! Ты охрененная, детка! Нереально красивая! И такая зажимистая. Да такую красоту, как у тебя, в мир с достоинством нести надо, – Марта прищурилась, постучала длинными ногтями по подлокотнику дивана и прищурилась. – У меня есть идея.

– Сразу говорю: нет.

– Да. И ещё раз «да». У тебя скоро днюха, верно?

– Вроде…

– Двадцать пять лет и ни одного оргазма! Непорядок.

– Марта…

– Ты отмечать день рождения не будешь, правильно я понимаю?

– Нет. Траур… Какое отмечать.

– Тогда у меня для тебя будет особый подарок.

– Для меня уже знакомство с тобой – подарок.

– Ты это прекрати! И вообще! Дай Марте Шаронской побыть в роли доброй самаритянки. Вдруг мне понравится?

– Ой, я даже представить не могу, что ты задумала.

– А ты и не представляй. Я всё возьму на себя. Скажи «да».

– Я не могу вот так, не зная, что ты от меня потребуешь…

– Просто «да», моя дорогая и нежная Лесечка. Одно лишь «да» – и твоя жизнь заиграет новыми красками…

Олеся сказала «да».

Марта оказалась права.

Ночь с незнакомцем оказалась ошеломляющей.

– Как его зовут? Это же не мальчик по вызову, да, Марта?

– Нет, конечно, – фыркнула она. – Пустила бы я к тебе незнамо кого.

– А кто… тогда?

– Сейчас фотки скину.

Лучше бы Марта этого не делала.

А Олеся не знала, кто тот мужчина, который её покорил.

Леся до сих пор не верила, что согласилась.

Что её заставило пойти в гостиницу и заняться сексом с незнакомцем? Отчаяние? Собственная беспомощность? Давление Белова-младшего?

Кто ж теперь разберет.

Да и нуждается ли она в этом разбирательстве? Олеся отправила конфету в рот и застонала вслух от удовольствия.

Бесподобно.

А главное никто не просил Марка Тойского делать ей приятности вне постели.

Его имя, произнесенное даже мысленно, било по нервам, вызывая приятный отклик в теле.

Олеся думала, что с её женской чувствительностью покончено раз и навсегда. Что Вадим отбил у неё всякое желание заниматься сексом. Тут она не смогла сдержать скупую усмешку.

Ей всё же повезло. Немного.

Вадим отрывался первый год. Как только он её не имел… И куда. Каждая ночь, каждое прикосновение – полное отторжение. Её тело не желало принимать мужа, кем он сам себя и назначил. Потом случилась командировка в Ливию. Вадим в подробности не вдавался. Приехал он оттуда другим. Более злым, агрессивным. С язвами на голове и плечах. А так же с ухудшайся потенцией. Олеся втихую радовалась. Её тревожить он стал меньше. Пить – больше. И ревновать тоже больше.

Она не знала, что бы с ней было к сегодняшнему дню, если бы Вадим продолжал её брать в том же режиме, что и первый год. Что от неё осталось… В психологическом плане. Всё, что касалось внешности, одежды – Вадим её баловал. Он считал, что его жена должна поражать, вызывать зависть. И тут снова прилетала отдача ревностью. Некий круговорот.

Наверное, поэтому она смогла допустить, что к ней может прикоснуться другой…

Мужчина, не имеющий лица. Имени.

Которого она увидит, почувствует лишь однажды.

Олеся не ждала ничего хорошего от той ночи.

Она же пустышка. Изломанная кукла. Красивая, но такая бестолковая.

И тут как вспышка! Яркая, ослепительная.

Его руки на её теле, прикосновения. Ох… Кровь прильнула сначала к щекам Олеси, потом жар коснулся груди и чувствительного места между ножек.

Марк не был с ней стопроцентно нежным и чутким. Он был… для неё. Олесе оказалось сложно объяснить даже себе. Иногда она чувствовала исходящую от него агрессию. В движениях, коротких фразах. Точно мужчина не по своей воле оказался в номере с ней. Конечно, предположение совсем уже нелепое, и всё же…

Олеся мотнула головой и закрыла конфеты.

Она сегодня придет в себя или нет? Или будет от одного воспоминания кочевать к другому?

Да, Марк пробудил в ней женщину.

Она далеко не заглядывала. Она попросила Марту организовать вторую встречу, предложив заплатить мужчине. Опять же – мало ли что… Она пока ничего о нем не знала. Только имя и фото. Олеся вбивала в поисковик инстаграма, хотела узнать чуть больше, но у неё ничего не вышло. Или закрытый профиль, или у него другой ник. Спрашивать напрямую у Марты Олеся пока опасалась.

Рано пока настолько выказывать свою заинтересованность.

То, как реагировало её тело – ещё ничего не значит.

Не исключено, что Олеся отпустила себя психологически.

Вадим умер девять месяцев назад. И теперь она сама себе хозяйка.

Никто не посмеет больше на неё давить. Продавливать её. Нагибать.

Никто.

Ни одна сволочь.

Олеся дотронулась пальчиком до небольшой лилии в бутоне.

Как же красиво…

Она открыла шкаф и достала белый банный халат. У неё есть ещё час. Она как раз успевает помыть голову и привести себя в порядок. В кафе планировала пробыть допоздна – надо основательно подготовиться.

Олеся не успела выйти и спальни, как услышала входящий вызов на телефоне.

Посмотрела на адресата и нахмурилась. Сердце заныло в предчувствии неприятностей.

– Привет, Арина.

Арина – её администратор. Очень хорошая, хваткая девушка, имеющая опыт работы и замотивированная на карьерный рост.

– Доброе утро, Олеся Геннадьевна. Тут такое дело…

– Говори.

– У нас проверка. Внеплановая.

Ох, ты ж…

Оперативно, Никита, подсуетился. Оперативно…

Глава 7

– Всего доброго, Олеся…

Проверяющий не собирался называть её отчество, но Олеся сама досказала за него, расставив некоторые штрихи в их общении.

– Геннадьевна.

Мужчина слегка поиграл левой бровью и улыбнулся.

– Конечно. Удачной вам работы.

– Спасибо. И вам.

Три тысячи евро. Её последние деньги.

Она на нуле.

Именно столько стоило её «нет» Белову-младшему. И это, как подозревала Олеся, только начало.

Поэтому чем быстрее она начнет действовать в ответку, тем лучшее для неё.

– Олеся Геннадьевна, всё хорошо? Может быть, кофе?

– Арина, зови меня просто Олеся.

– Договорились. Так как насчет кофе?

– Будет отлично?

– Черный, без сахара?

– Да.

Арина помнила всё и про всех. Удивительная особенность для молодой девушки. Олеся напряглась, пытаясь вспомнить, с какого года Арина. У них разница в два года, Арина старше.

Дальше день пошёл лучше. Но Олеся не обольщалась. В органайзере она пометила, с кем надо созвониться, пока Белов-младший не нанёс серьезный урон её маленькому, только-только начавшему развиваться бизнесу.

Звонок от Марты поступил ближе к вечеру.

– Привет, красивая девочка.

Услышав обращение, Олеся рассмеялась.

– От ещё более красивой слышу.

– Рада, что ты весела и довольная жизнью.

– Я сделаю вид, что не слышу двойного дна в твоих словах.

– А ты не делай, – рассмеялась Марта. – Так, ребятки, что-то я начинаю подзадалбываться быть свахой. Может быть, вы уже телефонами обменяетесь или как?..

У Олеси сразу же ослабли ноги, хорошо, что она сидела у себя в кабинете и составляла план встреч и мероприятий на неделю. Внезапно в комнате стало душно, и Леся расстегнула верхнюю пуговицу на блузе. А ещё немного оттопырила край и потеребила его, нагоняя воздух в блузу. Вернее, на кожу, что сейчас воспламенилась.

Не надо быть прорицательницей, чтобы понять, про кого говорила Марта.

– Или как, – выдохнула Олеся осипшим голосом.

– Эй, детка, с тобой всё хорошо?

– Нет. Жарко что-то стало, – по-легкому съязвила Олеся, пытаясь прийти в себя.

Он звонил Марте?

Правда, звонил?

– Жарко – это отлично! Превосходно. А вот ещё жарче тебе должно стать в пятницу. То же время и то же место. И, Лисичка, давайте уже без меня. Я тебя полюбила с первого взгляда. Вот пусть и Тойский полюбит. Вы будете шикарной парой. А сваха я никакая – быстро сдуваюсь.

– Марта, какая сваха? О чем ты… Я овдовела девять месяцев назад, – налет радости от предстоящей встречи немного притупился упоминанием о браке.

– И что? Девять месяцев прошло, не дней же! Даже не недель. Учитывая то, как ты жила.

– Я с тобой больше никогда в жизни не буду пить.

– Да куда ты, милая, денешься! Заеду на днях. Сегодня точно не получится. А вот завтра или послезавтра заскочу. Целую.

– Тоже.

Леся прервала связь, а потом ещё долго смотрела на погасший экран.

Неделя пролетела незаметно.

Столько навалилось, что Олеся думала: не сдюжит. Не вытянет.

Сдюжила. Вытянула.

Проверка оказалась не единственной. Никита, сволочь, спустил на неё всех кобелей. Одну за другой. Олесе тоже пришлось идти на поклон. Хорошо, что в окружении Вадима были и приличные люди.

Почти…

– Олеся, ты же понимаешь, что я не всегда смогу помогать? Дружба с Вадимом для меня многое значила, но его, к сожалению, с нами больше нет.

– Понимаю. Один раз… Пожалуйста.

– Ник донимает?

Олеся едва сдержалась, чтобы не поморщиться вслух.

Неужели так заметен нездоровый интерес пасынка к бывшей мачехе?

– Есть такое дело. К сожалению.

– Олеся, я приторможу его на месяцок. Максимум – два. Дальше – сама.

– Спасибо большое.

Ей хотя бы немного выдохнуть. Собраться с мыслями, а дальше она обязательно что-нибудь придумает.

Не бывает безвыходных ситуаций.

Надо будет – ещё на поклон сходит. С неё не убудет.

Кафе она никому не отдаст! И не позволит одному зажравшемуся засранцу разрушить её планы!

Олеся собиралась бороться.

Жизнь с Вадимом многому её научила. Выживать – в том числе.

Последний год отставной генерал много пил. Его здоровье сильно пошатнулось, и, как не кощунственно это звучит, но лишь благодаря слабости Белова-старшего у Олеси появилась квартира и кафе. Подарки… За что – лучше не вспоминать. Дарственные, на которые никак не мог претендовать Никита.

От остального она отказалась сама, прекрасно понимая, что Ник в лепешку разобьется, но отсудит у неё всё имущество отца. Откровенно говоря, и сам Вадим не спешил делать жену богатой вдовой.

– Перебьешься, – сказал он как-то.

Олеся не претендовала ни на что. Из двух зол она выбрала меньшее. Опять же, за годы с Вадимом ей удалось скопить немного денег. Наличными. Карты Вадим контролировал, поэтому она еженедельно снимала небольшие суммы, переводила их в евро и прятала. Олесе до сих пор не верилось, что никто их не нашел.

Везение.

Были ещё драгоценности. Тоже подаренные Вадимом в последние годы. Безумно дорогие, с паспортами. Олеся их сразу же еще до похорон отнесла в банк. От греха подальше… Предчувствие её не подвело, потому что Никита сразу же после похорон пришел в дом и начал рыскать по сейфу, громко матерясь и что-то громя в кабинете.

Олесе не было дела до того, что там происходит – она собирала вещи.

Поэтому кое-какой финансовый запас у неё имелся. Деньги почти на исходе, на взятки и обновление интерьера кафе, на рекламу ушло почти всё. Крайний случай – драгоценности.

Но это совсем крайний…

Она всё же надеялась, что до них дело не дойдет.

Сегодня пятница, а, значит, у неё свидание.

С самого раннего утра она нервничала. Ночью спала тоже беспокойно, переживала.

Марк захотел с ней увидеться. Сам…

Что это могло означать? Что она ему понравилась? Что ему интересно?

Леся обрывала себя. Какие глупости лезут в голову…

Да, ей двадцать пять, и она уже вдова, но всё, что касалось отношений мужчины и женщины, для неё темный лес. Она, как слепой котенок.

Раньше ей казалось, что она больше никогда не позволит к себе прикоснуться. Одна мысль о сексе вызывала у неё стойкое отвращение. Её передергивало. Кто бы знал, как она радовалась импотенции Вадима. Неправильно? Грешно? Не по-христиански?

Любого, кто попытался бы её осудить, Олеся без зазрения совести послала бы далеко и надолго.

И всё же она согласилась на предложение Марты. А потом ещё.

И вот третья встреча, инициатором которой выступал мужчина.

Олеся опасалась думать о последствиях. Пока для них обоих – ведь это так, да? – эти встречи были некой игрой. Никто никогда не узнает про их встречи.

А к чему они приведут… Да ни к чему.

Олеся уткнулась головой в подушку.

Нечего гадать и думать. Надо приводить себя в порядок. Пусть Марк и не увидит её лица, она хотела выглядеть безупречно.

Поэтому заранее записалась в любимый салон. После тяжелой недели ей не помешает немного расслабиться. Арина сегодня допоздна, за «Весту» можно не волноваться.

Всё будет хорошо.

От спа-процедур Олеся решила не отказываться. Пусть её кожа будет идеально бархатистой. Визажист поработал над макияжем. Его тоже Марк не оценит, и всё же… Волосы она ещё месяц назад выпрямила с помощью кератина, теперь их лишь напитали маслами.

Олеся осталась довольна собой и тем, как она выглядит. Неброско, но привлекательно. Осталось выбрать наряд.

Она не переставала улыбаться, рассматривая одежду на вешалках. Он её не увидит, а она готовится так, словно они идут ужинать в ресторан. Для Олеси имел значение психологический настрой, потому ей и важно знать, что она если не безупречна, то удовлетворена своим образом.

Поэтому остановилась на джинсах, белой майке и кожаной куртке. Образ дополнят туфли на высокой шпильке.

Почему бы и нет?

За полтора часа до назначенного времени она была готова.

Заправив волосы с одной стороны за ухо, Олеся посмотрелась в зеркало в последний раз.

Подмигнула и повернула ночной замок на двери, открыла и… сразу почувствовала, как её схватили за плечи и фактически заволокли снова внутрь квартиры.

Она даже закричать не успела. Рыпнулась, но ей зажали рот.

– Тихо, моя хорошая, тихо.

Олеся сразу же узнала голос, да и запах тоже.

Никита.

Чертов гад, видимо, поджидал её на площадке. Или так совпало, что он появился перед её дверью в тот момент, когда она выходила.

Но его действия… Его хватка…

Это был перебор.

Олеся не стала дальше вырываться, замерла. Силы не равны.

Главное – без паники.

Он её сейчас отпустит… Обязательно отпустит…

Она крепче сжала одной рукой сумочку, вторую руку подняла и вцепилась в мужскую ладонь, попыталась отодрать её ото рта. Олеся всем видом показывала, что нет причин для того, чтобы и дальше её удерживать.

– Куда собралась, сучка? – горячее дыхание опалило шею, и Олесю едва не передернуло от омерзения.

Никита превышал её и по росту, и в комплекции в целом. Даже на каблуках она ему была в районе плеч. Драться с ним – не выход. В голове Олеси промелькнула мысль, что можно использовать шпильки. Хорошо, наступит она ему на ногу, а что дальше?..

В чужом дыхании Олеся уловила алкогольные пары. Никита выпил, прежде чем пойти к ней. А вот это уже совсем плохо.

Разговаривать с ним, когда он пьяный, у неё не получалось. Очень быстро мужчина терял контроль над собой, становился неуправляемым.

– Что молчишь? Сказать нечего? Так ты мне всё равно скажешь, дорогая!

Он, противореча своим же требованиям и продолжая зажимать ей рот, размазывая блеск для губ, нещадно расплющивая их, прижал Олесю сильнее к себе. Девушка сделала небольшой шаг назад, невольно прильнув к мужской груди спиной.

В Белове-младшем её раздражало всё: голос, запах, как он двигался. Само его присутствие рядом вызывало сильнейший дискомфорт. А прикосновения… Тошнота подкатывало к горлу.

Пусть они внешне были не схожи с отцом, характеры почти идентичны. Растоптать, уничтожить, взять. Пройти по головам и трупам к своей цели.

Никита Белов счел, что сейчас она его цель.

Не кафе. Не эта злополучная квартира, из-за которой он ей несколько раз предъявлял.

Кафе и квартира были лишь прикрытием.

Осознание накрыло Олесю с головой, дезориентировав. Почему она раньше не поняла? Почему отнекивалась? Почему допустила до этого момента, когда пьяный пасынок врывается в квартиру, зажимает её, а сам упирается эрегированным членом ей в попку.

Никита был возбужден.

Она это чувствовала.

Ещё одним подтверждением его неадекватного желания было прикосновение к шее Олеси. Мерзкое. Неприятное.

Которое она уже стерпеть никак не могла.

Она яростно дернулась, заводя локоть назад и ударяя им Белова в грудную клетку. В живот бесполезно – мужчина занимался спортом, наверное, среагирует. А тут имелся хотя бы небольшой шанс.

Олесин расчет оказался верным. Никита не разжал полностью – расслабил захват, и этого хватило, чтобы Олеся вырвалась, скинув с себя ненавистные прикосновения.

Она сделала два шага вперед, пошатнулась, налетев на стену. Упираясь рукой, развернулась и яростно прошипела:

– Ты что творишь, придурок? Совсем с ума сошёл? Ты…

Договорить Олеся не успела.

– Ах, ты дрянь…

Пощечина прилетела неожиданно. Никита никогда не поднимал на неё руку.

Олеся моргнула. Второй раз.

– Разоделась! На свидание побежала, да? Хрен тебе, а не свидание поняла… матушка?

И ещё один удар обжег щеку, задев губу и разбивая ту в кровь, наполняя рот неприятным привкусом.

Марк прождал полтора часа.

Достаточно, чтобы предупредить его о изменившихся планах.

Что ж…

Она не пришла.

А он прождал…

Хреново.

Сделает выводы.

Марк оглядел номер, смятую им кровать и вышел.

Глава 8

– Я же буду крестным малышу?

– Кто-то зарывается.

– Да ладно… Скажешь тоже, зарываюсь. Не, я серьезно. Хочу быть крестным.

– Вроде как крестных выбирают родители, а не наоборот.

– Глеб, ну что ты стебешь Марка постоянно? Вы, как схлестнетесь, я даже не знаю… Мальчишки мальчишками, честное слово.

– А что мы теперь девочки? – Марк хохотнул и отошел от Милы на безопасное расстояние.

От греха подальше.

Дружба дружбой, но Глеба лучше не злить. Мало ли что тому придет в голову. Это Миле он не выказывает свою ревность, а Марк не раз замечал, что, стоит к ней подойти мужику, сразу в глазах Глеба появляется опасный блеск.

Не зря его Милка, шутя, называет Драконом.

Так и есть. Над ней, как дракон над златом, кружит.

Но любит. Одержимо. Надышаться ей не может.

И она отвечает взаимностью, что при сегодняшней жизни – редкость.

Марк по-хорошему завидовал чете Алашеевых.

Тоже так хотел.

Чтобы на него смотрели с любовью, точно он – центр вселенной, и чтобы ждали… Всегда. Каждый день.

– С Марусей я даже не лез. Понятное дело, Назар крестный. Но тут-то я могу надеяться?

– Глеб, я тебя прошу, – Мила, шутя, демонстративно закатила глаза. – Он же не угомонится. В конце концов, Марк почти член семьи. Давай его уже впустим официально.

– Я подумаю, – с самым серьезным выражением лица заявил Алашеев.

– Сделай милость, подумай.

Мила, держась за поясницу, поднялась с кресла.

– Пойду проверю Марусю.

– У неё в комнате радионяня. Мы бы услышали…

– Всё равно.

Первого ребенка Мила родила всего лишь два года назад. Вторая беременность не заставила себя долго ждать. Марк был чертовски рад за ребят. Особенно за Милославу. Она заслужила быть счастливой.

Когда-то их родители договорились, что их дети должны пожениться. Он и Мила. Обломались немного. Детки выросли и решили, что сами разберутся со своей жизнью.

Мила при муже.

Дело за Марком.

Он не спешил. Ему двадцать семь. Успеется.

С Глебом они ещё немного посидели.

– Выпьешь?

– Не, Глеб, спасибо. Мне ещё за руль.

– Куда собрался на ночь глядя?

– У знакомой день рождения завтра. Просила прибыть сегодня. Пока нас разместит и прочее.

– Туса – это хорошо.

Спорный вопрос, но Марк ничего не ответил.

Если бы его пригласила любая другая знакомая, не Марта, он отказался бы. Нахер. Свалил бы к себе в дом у озера, взял бы Киру и трахал бы её бездумно все выходные.

Но Кира умудрилась заболеть ангиной. Свалилась с температурой.

– Марик, лапушка, прости меня, плиз.

– Ты зачем передо мной извиняешься?

Может, мысль о том, чтобы взять именно её, была опальной?

– Не знаюююю… Так хочу к тебе, а тут горлышко совсем болит. Как я твоего хорошего заглатывать буду?

Вырваться куда-то хотелось. День рождения Марты за городом оказалось очень кстати.

– Марк, будут только свои.

Свои – это отлично. Если уж приспичит на секс, сообразит. Всегда найдется, кому позвонить.

Подарок Марте он не выбирал. Спросил напрямую, что подарить.

– Я люблю побрякушки, Марк. Ты же знаешь… Лучшие друзья девушки – кто?

– Понял тебя.

– Умница ты моя. Всё изнашивается, меняется, обесценивается, а золото и брюлики вечны.

– Восхищаюсь тобой.

– И это правильно. Жду к ужину. Подтягивайся к девяти.

– Буду.

Марк накануне заехал в ювелирный и купил бриллиантовые серьги. Заказал цветов большую корзину.

Выехал он заранее, потому что снова существовала вероятность попасть в пробки. Засиделся он в мегаполисе, может, стоит задуматься об отпуске? Проект, над которым работал последние месяцы, отлично пошёл, и на его личный счет «капнули» приличные деньги. Он даже не ожидал. Рассчитывал на определенную сумму, но чтобы такую.

Марк был доволен.

Плюс встреча с судьей тоже прошла в правильном русле.

Тойский-младший медленно, но верно обрастал нужными связями и положением в обществе.

Поэтому можно и отдохнуть. Сгонять на десять дней туда, где солнышко. Октябрь на носу, скоро зачастят дожди, слякоть будет под ногами. А там недалеко и до белых мух.

Вот зиму Марк любил. Это его время года. Многие пытались свалить на тот же Новый год под пальмы, а он наслаждался снегопадом, и его наоборот, тянуло в горы. Мысленно Марк поставил палочку, чтобы и в этом году уехать.

Он успевал к ужину. У Алашеевых перекусил немного и успел проголодаться. Оставалось надеяться, что Шаронская не слишком будет отрываться, по крайней мере, сегодня. Завтра – понятно… Хотя, судя по тому, что она выбрала для празднества загородный дом, а не клуб или ресторан, туса намечается скромная. Марта оторвется позже. Он не сомневался.

Добрался до её дома Марк без проблем. Охрана знала его машину, ворота раскрылись сразу.

Марта уделяла вопросам безопасности внимание, и это правильно.

Въехав, Марк отметил, что прибыл не первым. Машины Данилы и Тима заняли почетные места в первом ряду небольшой парковки. Марк поставил свой «мерс» рядом.

Марта, как радушная хозяйка, уже спешила навстречу, накинув на плечи длинный кардиган. Даже дома она выглядела сногсшибательно в обтягивающих джинсах и свободной белой рубашке с глубоким, Марк сказал бы, что даже с очень глубоким вырезом. В голове как бы между делом промелькнула мысль, что ему однозначно не понравилась бы такая блуза на его женщине.

Поездка к Алашеевым всегда на него действует подобным образом. Насмотрится на семейное счастье, понянчит Маруську – и всё, накрывает.

Он припарковался, вышел из автомобиля, достал с заднего сиденья корзину с цветами и лишь тогда направился в сторону хозяйки.

– Привет.

– Марк, иди сюда, мой хороший.

Они обнялись.

– Так, это тебе. За то, что ты есть, – он вручил ей корзину с цветами.

– Тяжелая, зараза.

– Помочь?

– Не надо. Мне подарок? Мне. Справлюсь сама.

– Это не подарок. Подарок отдам завтра.

– О, это не всё, значит?

– Нет, конечно, – усмехнулся Марк. – Обижаешь…

– Я? С какой стати обижаю? Я собиралась в цветах бархатную коробочку поискать.

Марк от души рассмеялся. За что он любил Марту – это за легкость в общении.

– Завтра тебе будет бархатная коробочка.

– Жмотяра. Сегодня зажучил.

Ворота снова начали разъезжаться, впуская очередного гостя.

Марк повернулся машинально, посмотреть, кто приехал за ним.

Незнакомая «Киа Соул» осторожно въезжала во двор. Неуверенно как-то.

Марк нахмурился. Кто из знакомых у них пересел на такую крохотулю? Уля? Так она вроде бы на «Купере» гоняла.

– Упс.

Он не заметил реакции Марты, а стоило бы.

За рулем «Соул» была девушка, он теперь это отчетливо видел. Она припарковала машину неподалеку от них. И задержалась, не выходила некоторое время. Причем он видел, что у неё руки лежали на руле. То есть она не копошилась, ничего не искала на сиденье, упавший телефон, например.

Просто чего-то ждала.

Странно.

Потом всё же открыла дверь и вышла.

Невысокая, миниатюрная девушка лет двадцати пяти с темными волосами, кое-где прокрашенными в более светлые оттенки. Длинное платье, закрывающее икры, на ногах – туфли, на плечах – теплая кофта.

Красивая…

Полные губы, прямой нос, высокие скулы, очень выразительные глаза, обрамленные густыми ресницами.

Смотрящие на него и Марту с какой-то настороженностью.

– А вот и наша красивая девочка приехала, – сказала негромко хозяйка дома.

Марка торкнуло.

Что?..

Он резко повернул голову в сторону подруги и, нахмурившись, впился в неё взглядом.

Красивая девочка?!

Он не ослышался?!

Марта сделала вид, что не замечает его реакции.

– Олеся, привет. Как добралась?

Глава 9

– Ты говорила, что будут только свои.

– Конечно!

– А Марк?..

– Лиса, ты что думаешь, что я отдала бы тебя кому-то не своему? Обижаешь.

– Ты его знаешь! – Олеся не удержалась от обвинения.

– Естественно! Так, сыр порезала?

– Мартаааа…

– Что?

Марта взялась за поднос, потом, выругавшись, вернула его на место, повернулась к стоящей рядом Олесе и взяла ту за плечи.

– Соберись. И хватит паниковать.

– Он меня узнал… Я же ему имя сказала. Он-меня-узнал!

– И что, Лиса? В чем причина твоей истерики? Не понимаю.

Прекрасно она всё понимала!

Олеся поджала губы, потом облизнула их.

– Ты…

Марта приподняла брови. Мол, говори.

– Ты – зараза.

– Марк так же про меня говорит. Вот, у вас даже мысли сходятся.

– Я тебя убью.

– В очередь, малышка, в очередь. План по моему убиению отложи, плиз, на потом. Сейчас народ ждет закуски.

Больше не рассчитывая на разговор, Марта всунула ей поднос в руки.

– Иди. Сама вызвалась помогать.

Олеся вызвалась помогать по одной лишь причине – не могла находиться с ним в одной комнате. Воздух стремительно сокращался, сбивался, становился тяжелым.

Марк с ней не разговаривал, за что она мысленно сказала ему спасибо. Она просто не смогла бы. Марта, как ни в чем не бывало, представила их друг другу, а потом они прошли в дом.

И всё.

Олесе не то что захотелось сбежать… Она тормознула себя. Зачем?.. Бегать она не любила, отучили сразу же, давно и навсегда. Возникла проблема – решай её.

Зиждилась надежда, что Марк не узнает её. Мало ли Олесь в окружении Марты. Но стоило ей подойти к ним ближе, как все надежды рухнули, не оставив ни малейшей крупицы. От него исходила сумасшедшая энергетика. Если в номере, в темноте, Олесю штормило от неё, она погружалась в неё, забывая себя, то тут ощутила её в полной силе.

Мужчина стоял, хмуро смотря на неё. Не улыбнулся, даже приветливо не кивнул. Впился сканирующим взглядом, от которого Олеся терялась ещё сильнее, не зная, куда себя деть.

А хотелось его рассмотреть… В реальности. Впитать в себя черты его лица, посчитать морщины, поймать улыбку. Почувствовать, что он снова рядом. У Олеси даже голова немного закружилась. И это не от возможного сотрясения мозга.

Просто ОН рядом. И это… всё.

Олесе удалось взять себя в руки, и она смело встретила взгляд Марка.

Он смотрел холодно.

Даже немного зло.

Олеся не удивилась. Это она знала, по крайней мере, как его зовут, и как он выглядит. Первое. А во-вторых… Существовала большая вероятность, что их ночные встречи он хотел бы оставить между ними, тут же получалось, что Марта их столкнула лицом к лицу.

Марку это не понравилось.

Что ж…

Она не могла его в чем-то винить. Обвинять. Как и не могла рассчитывать на солидарность и интерес.

Помня о том, что она кинула его с третьей встречей.

Настроение стремительно катилось к черту. Его и так не было. Марта фактически вытащила её едва ли не с угрозами разорвать дружбу раз и вовек, если Олеся не приедет к ней на день рождения.

И тут такое…

Она понимала его. Честно. Мужчины в принципе не любят интриг, тем более за спиной. Всё понимала и ничего не могла с собой поделать. Плюс она не накрашена, одета кое-как. Марта сказала, что веселиться будем завтра. Сегодня – съезд. Олеся нанесла на лицо лишь тональный крем.

Ей было, что маскировать.

Сейчас же ей предстояло выйти в большую гостиную, где разместились прибывшие друзья Марты. Олеся не ставила перед собой цели влиться в их общество. Но она покривила бы душой, если бы сказала, что не хочет обзавестись компанией.

Марта – уже для неё подарок.

– А где остальные?

– Степа с девушкой подтянется позже, остальные ночью или утром.

– И даже ночью будешь их встречать? Вот это я понимаю гостеприимство, Марта.

– Ага. Дам инструктаж охране. Разберутся сами, не первый раз у меня.

Марта вышла за ней.

Олеся присела в кресло, вроде бы и не вдали ото всех, но и никого не стесняла.

Данилу она знала, Марта их знакомила. Приятный молодой человек. Ещё несколько новых знакомых. И Марк, который сидел на подлокотнике кресла и молча вертел в руках бокал со спиртным.

– Значит, Олеся, – сказал Тимур. – У нас новая кровь.

– Тим, не паясничать, – обрубила его Марта и подмигнула. – Не все сразу наезжайте на Олесю. Знаю, любопытно. Знаю, интересно. Знаю, Олеся – девушка видная, и ты у нас холостяк. Но всё постепенно. Ок?

– Всё в порядке, Марта. Спасибо.

Олеся из-под опущенных ресниц бросила взгляд на Марка. Тот усмехнулся и посмотрел в сторону двери. Прибыли новые гости. Вовремя.

От него исходил холод… От этого высокого, красивого мужчины, что казался сейчас неприступной крепостью. По крайней мере, для неё точно. Он не разговаривал с ней. Не пытался поймать взгляд. Он отдыхал.

Олеся кусала губу и старательно говорила себе, что всё идет так, как надо. Что ком в горле у неё – необоснованная, лишняя реакция. Что, в конце концов, она взрослая женщина.

Поигрались и хватит.

Есть вероятность, что Марк сделает вид, будто они не знакомы. Такое тоже не исключено. Это она глупая… Всё ещё романтическая натура, которую приглушали годами.

Интерес к Олесе спал быстро, чему она оказалась рада. Девушка никогда не любила быть в центре внимания. Это не её.

– Где моя комната? – улучив момент, поинтересовалась она у Марты.

Она не планировала сбегать или прятаться.

Ей нужна лишь минута…

– Второй этаж. Последняя справа. Хочешь подняться?

– Да.

– С вещами помочь?

– Ээээ…

– Вот сейчас выдохни и снова расслабься. Не придумывай лишнего, Лисенок. Я попрошу Тему, он занесет.

– Тему? Это который Тим?

– Тема – это Артем. Один из охранников.

Щеки Леси вспыхнули. Она совсем запуталась. И ей точно нужна передышка.

Если бы она сказала Марте, что уже не помнит, когда в последний раз собиралась на молодежной вечеринке, как бы та отреагировала? Давно это было, в другой жизни.

– У меня одна небольшая сумка. Я могу сама.

Марта мотнула головой.

– Ты неисправима. Иди уж.

Олеся сбежала. Хотя и говорила себе, что поступает из необходимости. Лицо освежит, посмотрит, что у неё с волосами. Просто посидит в тишине. Осмотрит комнату.

Да мало ли что ей надо сделать в спальне.

Она поставила ногу на первую ступень, когда почувствовала, что между лопаток закололо. Олеся даже повела плечами, стараясь двигаться незаметно и скинуть странные ощущения. Не помогло. Олеся нахмурилась. Она слишком преувеличивает, слишком остро на всё реагирует. Понятное дело – чужая компания, чужие люди. Её приняли хорошо, но лично ей потребуется некоторое время, чтобы почувствовать себя с ними спокойно и уверенно.

Научена не доверять…

Олеся поднялась на середину первого пролета и не удержалась – обернулась. Колючее ощущение между лопаток не проходило.

И тому была причина.

Марк Тойский смотрел ей вслед.

Олеся взгляда не отвела. Приложила максимум усилий, чтобы на её лице не отразилась паника, что вихрем кружилась в груди. Девушка кивнула, рассчитывая получить ответную реакцию от Марка.

Ничего.

На лице Марка не дрогнул ни один мускул, и даже через разделяющее их расстояние Олеся смогла рассмотреть холод в его глазах.

Что ж…

Наверное, заслужено.

Дальше она поднималась на дрожащих ногах. Уговоры взять себя в руки не действовали.

Олеся толкнула дверь в спальню, зашла в комнату, прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.

Она постоит минутку. Совсем чуть-чуть… Немного. Придет в себя, очнется от наваждения, в котором пребывала с момента, как увидела мужчину. Существовала же вероятность того, что для Марка принципиален вопрос сохранности инкогнито? Существовала.

И не факт, что он вообще как-то обозначит их ночные приключения…

Комната Олесе понравилась. Светлая, с красивым большим окном, выходящим во двор. Девушка подошла к нему и сдвинула шторы.

У Беловых был дом за городом. Большой и не менее красивый. Но холодный. Причем во всех отношениях. Олеся, приезжая в него, всегда мерзла. В доме была установлена система теплого пола, температура поддерживалась оптимальной. Олесю начинало лихорадить спустя пару часов пребывания в нем. Стены холодные, неприветливые, больше походящие на склеп. Такие же комнаты. Она не любила этот дом, не воспринимала, как часть своей жизни. Даже ничего не пыталась в доме изменить. Вопрос о том, позволил бы ей это сделать Вадим или нет, отпадал.

Здесь, в доме Марты, всё было иначе. Дышалось по-другому. Свободно. За высоким забором раскинулся небольшой лес. Если будет возможность, Олеся обязательно прогуляется завтра.

Если не сбежит, конечно.

При мысли о побеге, она улыбнулась.

Не сбежит, это она уже так, преувеличивает.

Задернув штору и расправив её, Олеся прошла в смежную комнату. Косметичка у неё находилась в сумочке. Надо «поправить» лицо. Зря, она не накрасилась, конечно. А, ладно, сейчас тем более смысла нет.

Синяк на скуле почти прошёл. На губе осталась лишь небольшая царапина. Если не присматриваться, то и не заметишь. Она нанесла дополнительный слой тональника, провела пальцем по брови.

Что-то волнение никак не утихало.

Принесли её вещи. Олеся поблагодарила охранника и поставила сумку у кровати.

Может, сейчас разобрать?

На губах девушки появилась грустная улыбка. Она делала всё, чтобы потянуть время. Зря. Неправильно убегать от новых знакомых. Ей бы самой было неприятно подобное поведение от новой знакомой.

Расправив несуществующие складки на платье, Олеся вышла.

Чтобы сразу же едва не столкнуться носом к носу с Марком.

От неожиданности, что он стоит напротив её двери, сердце рухнуло куда-то под ребра, кровь превратилось в расплавленную лаву, обжигая вены. Дыхание сбилось в груди. Во рту пересохло. Отголоски сознания давали Олесе понять, что её реакция на молодого мужчину неправильная.

Но сейчас… когда он оказался рядом… она ничего не могла с собой поделать.

Она соскучилась.

Неожиданно, но факт.

Те две встречи в гостинице что-то перевернули у неё в сознании. Она узнала новое не только о себе. Об отношениях в целом. О мужчинах – тоже.

Что они могут дарить ласку, что от их прикосновений по коже рассыпаются искры.

Марк также остановился, увидев её.

Олеся не сразу догадалась, что его комната располагается напротив её. В подобного рода совпадения она не верила. По тому, как гневно блеснули глаза Тойского, он тоже. И ему явно не понравился сей факт.

Олесю обдало холодом. Разумом она всё понимала… Марта переиграла их всех. Ей в какой-то момент стоило тормознуть.

Или им…

Олесе надо было что-то сказать. Вообще как-то отреагировать на ситуацию в целом. Возможно, даже извиниться. Но язык прирос к нёбу, и ни одной дельной фразы не приходило на ум.

Молчал и Марк. Он взялся за ручку, намереваясь входить, теперь передумал.

Высокий…

В гостиничном номере она отчаянно пыталась рассмотреть его. Трогала как можно чаще, чтобы запечатлеть в памяти рельеф плеч, рук. Ширину грудной клетки и прокаченные мышцы пресса. Она впитывала его тактильно. Ей хотелось…

В реальности он превзошел ожидания. Пусть она видела его на фото, но ни одна камера не смогла передать сумасшедшей энергетики, исходящей от этого мужчины. Она не подавляла. Нет. Но была сильной, уверенной.

Олеся, наконец, сглотнула ком. И уже хотела хотя бы улыбнуться, когда Марк, нахмурившись сильнее, разжал пальцы на дверной ручке, окончательно развернулся в сторону Олеси и сделал к ней шаг.

Она не успела никак отреагировать – упала в его близость, присутствие рядом. В терпком запахе, что стремительно окутывал её, пропитывал кожу, просачивался внутрь. Кружа голову.

Марк подошёл практически вплотную.

Олеся лишь успела приоткрыть рот, чтобы что-то сказать – она так и не узнала, что именно, слова застряли в горле, когда Марк поднял руку и аккуратно, не сжимая сильно пальцы, взял её за подбородок.

Тело жило отдельно от неё. Реагировало отдельно от неё. Дрожь возникла самопроизвольно. Леся не заметила, как впилась короткими ногтями в кожу ладоней.

Марк прищурился сильнее. Она поймала его взгляд, и когда поняла, куда именно он смотрит и что рассматривает, волна стыда окатила её.

Она так и знала, что не стоило ехать к Марте, пока синяки и ссадина не пройдут! Тональник и пудра – всё это ерунда! Она была почти уверена, что ей удалось спрятать следы собственной слабости. Неумения постоять за себя.

Короткий вздох сорвался с её губ. Он единственный нарушил затянувшееся молчание между молодыми людьми.

Воздух вокруг сгущался. Не стремительно, вихрем, а потоками, оседая на плечах Олеси. Она дышала глубоко, не зная, как реагировать на действия мужчины.

Хотя бы что-то сказал… Дал понять.

Нет. Молчал.

Лишь смотрел, вытягивая из неё всю душу.

Секунду. Вторую. Третью.

Она тоже молчала. А что она могла сказать? Банальное «привет, рада тебя видеть»? Глупо.

Его пальцы едва ощутимо сдвинулись. Немного. Совсем чуть-чуть, и на жалкую долю секунды Олесе почудилось, что Марк скупо её приласкал.

Потом он убрал руку.

И отошёл, повернулся спиной к Олесе, повернул ручку двери и вошёл к себе.

Да, показалось…

Глава 10

Олеся переоделась в шелковую пижаму, почистила зубы, расчесала волосы и вышла из ванной.

Ложиться спать было бесполезно.

Не уснет всё равно.

Поэтому девушка сначала подошла к комоду, взяла любимые духи и, не выпуская небольшой флакончик из пальцев, подошла к окну. Бездумно, больше машинально открыла его и нанесла несколько капель на шею и ложбинку между грудей.

Лаванда…

Однажды она обязательно поедет в Прованс и увидит лавандовое поле. Есть ещё Бахчисарайский район в Крыму, там тоже разводят лаванду, но она хотела во Францию. Изначально у неё этот цветок ассоциировался с этой страной, менять она ничего не хотела.

Мечты…

Но они для того и есть, чтобы сбываться.

Олеся снова отодвинула штору, не опасаясь быть увиденной. Даже если её кто-то и заметит, шелковый верх пижамы вполне целомудрен. Ей стесняться нечего. Да и двор будет пуст. Её окно выходило на заднюю часть, даже парковки не видно.

Олеся практически сразу поняла, что ошиблась.

Он.

Марк.

Во дворе.

Она его узнала сразу. Невозможно не узнать эти широкие плечи, гордый поворот головы. Она настолько жадно впитывала в себя за прошедшие часы его внешность, что, наверное, даже переборщила. Ей не хотелось, чтобы кто-то посторонний заметил её интерес в отношении Марка.

С другой стороны, она свободная молодая женщина, в их компании про неё никто ничего не знает. Он тоже без девушки – она спрашивала у Марты.

– Даааа, вот замуздыкал тебя твой генерал-упырь. Совсем веру в людей и мужиков отбил. Лиса, если бы у Марка была зазноба, ничто бы не заставило его приехать к тебе в гостиницу.

Значит, верный. Порядочный.

Значит…

Леся оборвала себя.

Куда она разогналась? Для чего? Он за весь вечер ей ни слова не сказал. Ни единого.

Она переживала, нервничала, злилась. Последнее – исключительно на себя. Обида хлестала внутри, и её никак не удавалось утихомирить. Отчасти поэтому Олеся отправилась спать раньше других.

Марк…

Теперь можно и не рассчитывать на продолжение их тайных встреч. Надо было написать ему, извиниться. Взять, в конце концов, номер у Марты. Олеся сжала губы и тихо застонала. К её возрасту у большинства девушек имеется опыт общения с молодыми людьми, сверстниками, а у неё?.. Одни комплексы.

Олеся говорила себе, что следует отойти от окна. Хватит. Пора успокаиваться и принимать действительность такой, какая она есть. Но сдвинуть ноги оказалось сложнее, чем предполагалось.

Она почти уговорила себя отойти, когда Марк повернулся лицом к дому, поднял голову и безошибочно нашёл окно её спальни.

Тахикардия в груди возобновилась с новой силой. Девушка не сделала попытки отпрянуть или спрятаться, задернуть ночную штору. Зачем? Они не дети.

Марк продолжал смотреть, так же, не таясь.

А потом направился к входной двери.

Олеся зажмурилась.

Пожалуйста…

Пожалуйста…

Она, точно в замедленной съемке, развернулась на босых пятках. Подоконник ощутимо врезался в поясницу.

Пожалуйста…

Время медленно утекало сквозь пальцы. Растворялось в вечности, оставляя только шум в ушах и тягучую потребность. Дело не в ожидании. Дело в надежде.

Когда-то очень давно Олеся искренне верила, что каждый человек достоин счастья. Не просто достоин, он рожден, чтобы быть счастливым. И никак иначе. Её веру убивали старательно, методично, изо дня в день. Когда-то она так же задавалась вопросом: почему? Ответ очень прост: потому что могли…

Олеся не то, чтобы не ждала. Она – не верила. Оглушающее сердцебиение, казалось, эхом раздавалось по всей комнате, вытесняя абсолютно все звуки. Хотя на самом деле гости ещё не все разошлись по спальням, нет-нет и доносился смех.

Марк не придет. Зачем ему это? Ждать его – дразнить себя.

И всё же она ждала.

Хотя и обманывалась, говоря, что не спешит в постель. Наслаждается вечером и т. д. и т. п.

На самом деле её взгляд намертво приклеился к двери.

Послышались шаги, и напряжение достигло апогея: у Олеси перед глазами замелькали темные мушки, а комната на пару секунд будто поплыла. Девушка сильнее вцепилась в подоконник.

Шаги приближались.

Марк…

Какая вероятность, что это он?

Процентов восемьдесят. Его спальня напротив. Надо было поинтересоваться у Марты, один ли он заселился. Может, комнат в доме не хватает.

Шаги стихли, Олеся прикусила губу едва ли не до крови, не замечая, как тонет в ожидании. Она не волновалась столь сильно даже в первую встречу в гостинице, хотя там её пару раз посещала мысль сбежать.

Дверная ручка повернулась.

Мир для Олеси остановился.

Пожалуйста…

Она гипнотизировала дверь. Пусть откроется. Она не заперта. Ручка снова пришла в движение. Ещё чуть-чуть… Немного.

Движение остановилось, а с ним и глупое сердце Олеси. На что она рассчитывала? Вот на что…

Олеся зажмурилась, стараясь удержать слезы, что подступили слишком близко. Нельзя и тут проявлять слабость. Хватит. Ничего смертельного не произошло. А разочарование… Она с ним знакома довольно близко.

Девушка даже не успела проморгаться – дверь в её спальню открыли.

Лавина эмоций едва не сокрушила Олесю. Всё же хорошо, что она держалась за подоконник. Вот тебе и двадцать первый век. Эмансипация женщин и прочее. К ней подобное явно не относилось. Олеся сама себе напоминала испуганного зайчонка, что попал в чужой лес. По всему телу, от кончиков пальцев на ногах до кожи на голове, прошлось предвкушение.

Свет от уличных фонарей и от неполной луны осветил фигуру Марка.

Теперь она знала её куда лучше. И не перепутает ни с чьей-либо.

Мужчина вошёл в комнату, не спеша прикрыв за собой дверь. А дальше, плотно захлопнув до конца.

Более того – он повернул замок, словно намекая на то, что в гостинице они никогда не запирались. Это её оплошность, Олеся признавала.

И всё же…

Он пришёл.

К ней.

Она не знала, что говорить. Как вести себя дальше.

В голове туман.

Сладкий…

Он становился гуще, ярче, вкуснее по мере того, как Марк приближался.

Он подходил, надвигался, и у Олеси тяжелел низ живота. Марк даже к ней не прикоснулся, не приблизился достаточно близко, чтобы окунуть её в свою энергетику, а её тело откликнулось. Она чувствовала, как увлажняется, как её влага пропитывает шелковые шортики, и интуитивно сжала бедра.

Марк остановился в опасной близости от неё.

Навис…

Ей нравилось, что он высокий. Создалось некое противоречие в восприятии высоких мужчин. Из-за Никиты у неё выработалась защитная реакция на мужчин, что значительно превышали её в росте. Олесе обычно сразу же хотелось встать на цыпочки, надеть туфли на высоких каблуках, как-то уравнять разницу.

Здесь же…

Всё… иначе.

Сила и энергетика, исходящие от Марка, не давили. Олеся слегка приподняла подбородок, хотя сомневалась, что он увидит её жест. Она тянулась к нему.

Марк молчал. Стоял и смотрел. Возможно, прислушивался.

К стуку её сердца. К дыханию. У Олеси снова пронеслась в голове мысль, что надо что-то сказать. Она весь вечер собиралась и настырно молчала.

Наконец, Марк сделал ещё один шаг.

Последний.

Теперь расстояние между их телами минимизировалось. Вдохни Олеся поглубже, и её ничем не защищенная грудь коснется грудной клетки Марка. Соски давно напряглись, превратившись в два жаждущих ласки камушка. Они ныли, требовали. Чувствовалось покалывание. Даже качественный шелк раздражал, вызывая потребность избавиться от него.

Обнажиться.

Марк слегка подался вперед, поднял руку и сжал шею Олеси со спины.

– Тебе вот так нравится, да? В темноте? – не сказал, прорычал он.

Олеся облизнула пересохшие губы и выдохнула:

– Не знаю.

– Что же так неуверенно, красивая девочка Олеся?

Он передразнил Марту.

Значит, по-прежнему злится.

Его злость не пугала. Хотя нет, пугала. Но не до колик в животе, не до судорог. Не до желания оттолкнуть и бежать на другой конец дома, а то и дальше.

Она… притягивала.

Как бушующее море, наступающее на песок и уносящее с собой то, что беспечные отдыхающие позабыли по неосторожности.

На этот раз Олесе не показалось – Марк ласкал её пальцем. Продолжал удерживать за шею, лишая возможности ускользнуть, а сам трогал, притирался. Олеся, отпустив себя, свои эмоции, переживания, потянулась к нему. Подняла руку и положила на мужскую грудь. Туда, где билось сердце.

Учащенно.

Значит, он неспокоен.

Значит… тоже волнуется?

Ей бы хотелось.

Она распластала пальцы и двинулась выше – тоже к шее. К тому месту, где бился его пульс.

Марк предупреждающе рыкнул, и Олеся сразу же замерла.

– Не нравится?

Она даже толком не знала, о чем спрашивала. У неё родилась потребность трогать его. Хотя бы вот так, через одежду.

– Мне много что не нравится, – не меняя тона, бросил мужчина.

– То, что я тут, в доме Марты – тоже, да?

Вопрос сорвался с языка самопроизвольно. Он весь вечер терзал её. Мысли уехать не было, Марта пригласила, и она не могла её подвести. Неправильно это будет.

Марк ничего не ответил, сжал шею чуть сильнее, заставив Олесю охнуть.

И хватка мгновенно ослабла.

Марк притянул её к себе. Сейчас поцелует? У Олеси внутренности стянуло в тугой узел, внизу живота разрастался настоящий пожар. От нетерпения она едва сдерживалась, чтобы не переступить с ноги на ногу. То, что она находилась рядом с Марком, уже было сладко.

– Кто?

Дыхание обожгло щеку Олеси. Губы Марка находились близко… очень близко… Она видела их. Видела лицо мужчины, эти высокие скулы, широкий лоб, квадратный тяжеловатый подбородок.

Только глаза оставались в тени, как она ни всматривалась.

– Что «кто»? – шепотом уточнила Олеся, добираясь, наконец, до голой кожи ключиц.

– Скажешь, что случайно ударилась ночью о дверной косяк?

От вопроса неприятные мурашки побежали по коже.

Олеся шумно сглотнула.

– Конечно.

– Так, значит, – ему не понравился её ответ.

А что она могла сказать?

Что пасынок её избил? Несколько раз приложил по лицу, а потом ещё и ударил головой о стену? Хорошо, что хотя бы не изнасиловал.

Мог ведь… В те минуты она думала, что так и будет. Если бы не начала отбиваться.

– Марк, – протянула она, не в силах больше стоять и ждать. Её потряхивало от нетерпения. От его близости. В ушах шумело, и мир сузился до одного-единственного человека.

– Что, Олеся? – снова рыкнул он. – Что?

Ответа ему не требовалось.

Не стесняясь в выражениях, грязно выругавшись, Марк разжал руку и немного отстранился назад, увеличивая расстояние между их телами. Вся сущность Леси воспротивилась такому повороту событий, потянулась за ним, не желая признавать поражение.

Как оказалось, этого и не требовалось.

Марк действовал быстро. Без лишней щепетильности. Не щадя Олесю.

Рывок – и девушка повернута к нему спиной.

Сразу же мужская рука следом опускается ей на поясницу, заставляя прогнуться.

Олеся лишь успела охнуть и ухватиться руками за подоконник, облокачиваясь на него локтями. Её ягодицы самым бесстыдным образом уперлись в пах Марка.

Возбужден.

Эта мысль стрельнула в голове, опоясала поясницу.

Не удержавшись, Олеся заерзала, желая чувствовать сильнее, явственнее.

Пусть завтра они снова будут находиться по разные стороны. Пусть Марк будет смотреть на неё с недоверием. Пусть будет уходить при её приближении… Пусть через два дня их дороги окончательно разойдутся.

Всё не важно.

Есть здесь и сейчас.

Она и он.

За спиной послышался сдавленный стон, что эхом отозвался в сознании девушки.

– Отшлепать бы тебя, – в мужском голосе ни капли игривости. – Ремнем.

Олеся закусила губу и уткнулась лбом в собственные сложенные друг на друга руки.

Если он захочет… Возможно, она и позволит.

Лишь бы захотел.

Она не узнавала себя. Не понимала. Её неудержимо тянуло к мужчине, о котором она ничего не знала. Который о ней ничего не знал.

Он сильный. Прозорливый. Видит то, на что другие не обращают внимания.

А ещё он точно знает, что ей дать.

Толчок. Следом ещё один.

Пусть он в брюках, и она в пижамных шортах. Одежда не помешала Олесе испытать легкий шок от спазма, что образовался внизу живота. Это… предоргазменное состояние? Желание?

Между тем рука Марка отодвинула в сторону край шорт и дотронулась до её лона. Послышалось яростное шипение, что вырвалось сквозь сжатые зубы.

– Ты…

Он не договорил.

Она задрожала сильнее.

…Возьми меня… возьми…

Я ни о чем никогда не попрошу… Не доставлю неприятностей… Я исчезну через пару дней… И никогда, слышишь, никогда о себе не напомню…

Длинные и умелые пальцы раздвинули складки и скользнули меж них во влагу и тесноту. Он трогал, растягивал и потом начал резко вгонять их внутрь, распаляя Олесю ещё сильнее.

Сегодня всё было иначе. По-другому.

В гостинице они делали вид, что встреча обоюдная, запланированная. Сейчас же срывались куда-то в пропасть.

В прикосновениях Марка не было ничего нежного, ласкового. Лишь ярость, что лилась из него. Олеся её принимала, возбуждаясь от каждого толчка. Второй рукой он ещё сильнее продавил ей поясницу, заставляя прогнуться ниже. Куда уж…

Вязкая слюна наполнила рот – Олеся хотела его поцелуев. Неспешных или, напротив, таких же остервенелых. Пусть бы он даже её покусал. Лишь бы прикоснулся.

Марк, точно услышал её мысли. Потому что в следующее мгновение его рука взметнулась кверху, собрала волосы в хвост и с силой потянула на себя, заставляя откинуть голову назад.

– Сука, – прошептал он, лизнув ей щеку. – Не играй со мной… красивая девочка.

– Я…

Она не договорила, потому что последовала череда резких, едва ли не болезненных толчков пальцами. Олеся застонала. Как же приятно… Всё приятно. Что бы он ни делал. Как бы ни прикасался. Сумасшествие какое-то. Наваждение. Олеся не верила в происходящее.

Это не она…

– Какой у вас с Мартой план, а? – его дыхание обожгло шею. Её он тоже лизнул, оставляя на коже огненный след. – Что задумали?

– Марк…

– Замолчи! – рыкнул он, вынимая пальцы и поднося их к её губам. – Соси.

В нос ударил её собственный запах желания, кровь прильнула к щекам. Олеся подчинилась. Открыла рот, не замечая, как защипала ранка, и приняла их. Марк и тут не отличился щепетильностью – едва ли не в горло проник. Но вовремя вспомнил про дистанцию, когда Олеся остановила его языком.

Она откинулась назад, тяжело дыша. Её бедра снова соприкоснулись с его.

И мужчина не выдержал. Снова выругавшись, продолжая удерживать пальцы у неё во рту, он быстро освободил себя от одежды, сдернул с неё шорты, шлепнул ладонью по внутренней стороне сначала одного бедра, потом второго, давая понять, чтобы она развела ноги шире. Олеся послушалась.

Её тело напоминало тетиву. Ещё немного… Ещё чуть-чуть…

Послышался звук рвущейся фольги.

А вот входил Марк осторожно. Олеся ожидала грубого, яростного толчка – получила аккуратное, растягивающее. Он даже замер, полностью войдя, давая ей возможность привыкнуть к себе.

– Всё-таки нравится? – снова оглушающие мурашки от основания шеи и к пояснице побежали по коже Олеси.

Конечно, нравится…

Тормоза Марк спустил через десять секунд. Ей пришлось держаться, чтобы устоять на ногах под его напором. Он в какой-то момент почувствовал, что её штормит, уносит, зафиксировал руку на животе, залез под майку пижамы. Сжал одну грудь, потом другую, задев оба соска и снова к животу, где распластал пальцы.

– Дай мне себя, красивая девочка. Да, вот так…

Совершенно верно – вот так.

Олеся до крови прикусила губу, чтобы не закричать от нахлынувшего оргазма.

Марк последовал следом. Застонал, Олеся не удержалась, обернулась, чтобы увидеть, как он откидывает голову назад.

Дальше – тишина, перемешанная с их дыханием.

Олеся снова опустила голову на руки, пытаясь совладеть с отголосками растворяющегося в ночи наслаждения.

Марк вышел из неё, и сразу стало пусто. Олеся кое-как вернула шорты назад на бедра. Пока она возилась с одеждой и поворачивалась, Марк уже подошёл к двери.

Не задерживаясь, не оборачиваясь, повернул замок и вышел.

Олеся медленно сползла на пол, в бессилии откинув голову на стену.

Глава 11

– Олеся, а ты почему не пьешь? Не за руль же.

– Я выпила…

– Не видел. Держи.

Олеся приняла бокал, чтобы не объясняться. Постоит, в руках подержит.

Марк пил. И болтал с девушками. Улыбался им. Открыто. Шутил.

Не с ней.

Не при ней.

Новый день не принес нового отношения.

День рождения Марты проходил шумно и весело. С раннего утра начались мероприятия и доставка подарков. Кто-то пошутил, что не стоило праздновать в загородном доме – места не хватит для коробок с праздничными лентами и корзин с цветами. Прибыли музыканты, организатор, что постоянно что-то придумывала, улаживала, распределяла.

И это по-тихому?

Олеся к вечеру затерялась. Она не пряталась, но и инициативы не проявляла. Все начинания хозяйки и организатора приветствовала. Лишь бы не думать.

В какой-то момент ей даже стало весело. Она поймала себя на том, что ей хорошо и легко. Подобная эйфория длилась недолго. После обеда Олеся решила взять тайм-аут на час и немного полежать.

Первое сообщение, отправленное с сайта, пришло именно тогда.

Олеся консультировалась с юристом.

– Олеся Геннадьевна, к сожалению, ни в одном сообщении не содержится угроз.

– Но он преследует меня…

– Юридически – нет.

Беспомощность хлестала по щекам.

– Я блокирую его номера, он пишет с новых симок, или вот, как эти – с сайта.

Юрист развел руками.

– Поклонник… Да, навязчивый. Да, чрезмерно пылкий. И только.

Ей хотелось закричать – и только!

Надо было идти в больницу, зафиксировать побои.

Не пошла.

Она даже не испугалась. Ей не хотелось унижений. Не хотелось расспросов, сочувствующих взглядов.

Хотелось тишины и спокойствия.

Как здесь, в доме Марты, среди двух десятков гостей. Оказывается, и среди толпы может быть хорошо.

Никита, в полной мере осознав, что не просто накосячил, а наследил, на некоторое время слился. Ни звонков, ни сообщений. Даже кафе не трогал. Лишь пару раз приезжал на стоянку. Она видела его машину. Он ставил внедорожник таким образом, чтобы её балкон находился напротив.

Давал понять, что рядом. Что бдит.

Давящее ощущение не проходило. Отчасти поэтому Олеся с радостью согласилась поехать к Марте. Смена обстановки поможет ей забыться.

К вечеру Олеся выкрала минуту у Марты и честно сказала:

– Я сбегу. Не возражаешь?

– Возражаю. И ещё как. Это ты куда собираешься сбегать? Нет, если с Марком…

– Марта, – оборвала её Олеся. – Я погуляю по окрестностям. У тебя тут потрясающая природа.

– Эээээ… Белова, честное слово, мне бы оскорбиться на тебя. Праздник в самом разгаре, скоро фейерверк, а ей окрестности подавай.

– К фейерверку я вернусь.

– Возьми с собой телефон. На случай, если потеряешься.

– Конечно.

Хотя хотелось без телефона.

Одной.

Олеся знала, что раз Никита начал её донимать, то он продолжит.

Переодеваться она не стала. Для праздника Олеся выбирала плотное платье ниже колен с рукавами три четверти. Чтобы не замерзнуть от спускающейся вечерней прохлады, она взяла с собой кофту, в которой приехала. Переобуться – переобулась. Гулять по окрестностям в туфлях на высоком, пусть и широком каблуке – опасное дело. Пришлось ограничиться балетками.

Здесь ни от кого не исходит угроза.

Олеся оказалась права, выбрав прогулку. Как только она вышла за территорию дома, шум, гам, веселье остались за воротами, и она оказалась среди тишины и природы. Запах рядом раскинувшегося парка, свежесть подстриженной травы, легкое дуновение ветра – всё это оказалось необходимо Лесе.

Она не собиралась уходить далеко. В элитном поселке не заплутаешь, вернешься в любом случае. Олеся обогнула дом Марты и увидела небольшую беседку, прямо напротив парка.

То, что надо.

Она сначала услышала голос и лишь потом увидела фигуру.

– Да, буду завтра. Увидимся. Выздоравливай.

Он…

У Олеси возникла потребность развернуться и уйти. Ей не хотелось, чтобы Марк подумал, что она его преследует. Ни к чему.

Не хочет человек общаться – она не будет навязываться. Хотя от мысли, что она ему неприятна вне постели, вызывала горечь во рту.

Олеся так и собиралась сделать – развернуться и направиться в другую сторону, но случайно наступила на непонятно как здесь завалявшуюся ветку. Та хрустнула.

Марк обернулся.

Олеся остановилась. Не убегать же, позорно сверкая пятками.

Мужчина закончил разговор и убрал телефон в задний карман светлый брюк. В отличие от Олеси, он не опасался замерзнуть. Его сегодняшний образ дополняла белая футболка, идеально подчеркивающая рельефность плеч. Кисти украшали несколько кожаных браслетов и часы.

– Извини, я не хотела тебе мешать, – Олеся похвалила себя, что ей удалось произнести реплику спокойным тоном, без лишней суеты.

Подул ветер, и она невольно поежилась, закутываясь плотнее в кофту.

Марк ответил не сразу. Сначала посмотрел ей в лицо, и Олесе опять оставалось надеяться, что она не покраснела, как молоденькая девушка, на которую впервые обратил внимание мальчик, что безумно нравился ей. Она должна научиться спокойно реагировать на общение с противоположным полом.

Потом взгляд Марка скользнул ниже, к шее, задержался на яремной вене и проследовал к рукам, сжимающим полы кофты.

– Ты не помешала. Привет.

Вот кто явно умел держать эмоции под контролем! На его лице не дрогнул ни один мускул.

С другой стороны, с какой стати ему испытывать волнение, нервничать? Она просто его новая знакомая. Не более.

Олеся негромко вздохнула. Прошедшие сутки она только и мечтала, чтобы Марк выделил ей минут пять хотя бы, и они смогли бы нормально пообщаться. Возможно, даже объясниться. Хотя она сильно сомневалась, что ему нужны её объяснения.

И ещё…

А она сама готова их давать?

Что она знает про Марка Тойского? То, что он близкий друг Марты, что она о нем отзывается, как об очень хорошем человеке. Это первое. Второе – её собственная реакция на него. Физиологическая.

Дальше – ничего нет.

Кто-то говорит, что влечение приходит разом. Человек тебе нравится или нет. Возникает химия, и ей невозможно противостоять. Лесе подобное было незнакомо.

Её тянуло к Марку…Или к тому незнакомцу, что приходил к ней по ночам?

– Я вышла немного прогуляться, – сказала Олеся, когда молчание затянулось. Ей это тоже не нравилось. Снова возникало стойкое ощущение, что она навязывается.

Неприятно.

Поэтому сейчас скажет ещё пару каких-то дежурных, ничего не значащих фраз и пойдет своей дорогой.

Окончательно.

Ночью дверь закроет на замок.

Потому… потому.

– Вижу.

Марк не улыбнулся, не выразил как-то иначе симпатию к Олесе.

Становилось обидно. Леся упрямо напомнила себе, что для обиды нет повода. Никакого. Никто из них двоих друг другу ничего не обещал. Претензии неуместны.

– Здесь очень красивые окрестности. Грех не полюбоваться.

И снова пауза.

Отлично, Леся всё поняла.

Она заставила себя улыбнуться. Не открыто, не приветливо, а сдержанно, давая понять, что, наконец, приняла линию поведения Марка и ни на что не претендует.

– Марк, я… – она замолчала, не зная, что сказать. Лишь обхватила плечи руками. – Ещё раз извини, что потревожила. Я пойду.

Да, это правильно. Ни к чему стоять истуканом, вернее, истуканшей, и ждать, как попрошайка, милости, в данном случае, реплики, начала общения.

Она сделала шаг в сторону, стараясь не обращать внимания на жжение в груди, что настырно распространялось, не щадя её и обещая, что это только начало, что по прошествии минуты-двух будет куда хуже. Пока же главное сохранить видимость спокойствия и безразличия к ситуации.

Второй не успела, услышала:

– Я составлю тебе компанию.

У Олеси резко участился пульс, в висках застучало.

Ответить она не смогла, лишь кивнула.

Сердце заклокотало в груди, норовя или нырнуть под ребра, или выпрыгнуть через горло.

Надо успокоиться. Хотя бы немного.

Её ровесницы, наверное, от души посмеялись бы над её реакцией – мужчина рядом, а у неё подкашиваются ноги. На что бы она ответила: это впервые.

У Вадима было много знакомых. К ним приходили, они сами ездили в гости. И никто никогда не затрагивал души Олеси. Не исключено, что она сама не отпускала себя, зная, какая реакция последует от Вадима, если он приревнует и решит, что она кому-то строила глазки. Даже Ник, что начал её терроризировать два года назад, был предельно осторожным. Мало ли…

Олеся нахмурилась, прогоняя никому не нужные мысли прочь.

Она вышла гулять? Дышать свежим воздухом?

Вот и будет.

А рядом идущий Марк… Она пока не знала, как воспринимать его.

Некоторое время они молчали. Вначале молчание тяготило Олесю, она постоянно порывалась что-то сказать и каждый раз тормозила себя. Ни к чему. В какой-то момент расслабилась и снова начала получать удовольствие от прогулки.

Они шли неспешно. Обошли беседку, вышли на ухоженную тропу. Ни камушка, ни мусора. За территорией ухаживали.

– У меня один вопрос.

Голос Марка ворвался в сознание Олеси, как комета, мгновенно вытесняя все посторонние мысли.

– Всего один? – она пыталась шутить. Правда, не удержалась и посмотрела на мужчину.

И снова полное нечитабельное выражение лица. Какой же он серьезный! А Марта ещё обвиняла её в излишней взрослости. Говорила, что нет в ней безбашенности, легкости двадцатипятилетней девушки.

– Пока – да, – скупо бросил он. – Ты замужем?

– Нет, – поспешно ответила она и так же поспешно добавила: – Уже нет…

– Уже?

– Это второй вопрос.

Она снова разволновалась. Сильнее, чем могла контролировать.

– Ххх, – задумчиво произнес он. – Ок, можешь не отвечать.

– Я отвечу. Не вижу смысла скрывать. Я вдова. Девять месяцев.

Наконец-то хоть какая-то эмоция! Стоило ей сказать, что она овдовела, как он приглушенно выругался и нахмурился.

– Да, весело, – его губы скривила ухмылка, от вида которой дурное предчувствие окатило девушку. – Не выждала год и пустилась во все тяжкие? А чтобы особо не светиться, выбрала экстравагантный способ для встреч?

Холод разом сковал всё тело Олеси. Каждую мышцу, каждую клетку. Предчувствие не обмануло.

Он же мог воспринять её слова как-то иначе. Не так… пошло. Не так грязно. Её словно саму в эту грязь окунули и выдернули на свет Божий то, о чем она старательно пыталась забыть, искренне веря, что девять месяцев новой жизни помогут ей сгладить старые, въевшиеся в кожу воспоминания, которые иногда с той самой кожей и хотелось содрать.

Было в жизни Олеси и такое. Когда после особо активной ночи с мужем она могла в душе по часу стоять и тереться… Тереться…

Олеся пожала плечами, сглатывая ком в горле.

– Пока ты не озвучила, что вдова, я думал, что это муж тебя так приложил.

– За измену?

– Да.

Он смотрел на неё – она чувствовала. По вспыхнувшим щекам, по жару в области шеи.

Сама же она не него больше не смотрела.

Хватило.

– Ты честен.

– Разве это плохо?

– Нет, напротив. Честность в наше время – дефицит.

– По себе судишь?

Олеся остановилась, всё-таки не выдержала. Так дальше дело не пойдет.

Она даже обернулась к Марку, что с нескрываемым пренебрежением изучал её лицо.

– Марк, давай кое-что проясним, – она протяжно выдохнула, не замечая, что правой рукой с такой силой сжала концы кофты, что костяшки на пальцах побледнели. – Наши встречи были… интересными. Лично для меня. Встреча в доме Марты не планировалась. Никак. С моей стороны – точно. Марк, я же вижу, как ты на меня смотришь. Словно я… лишняя тут. Я не люблю навязываться и тебе не буду. Можешь не переживать и не заморачиваться по этому поводу. День рождения Марты – единственное событие, где мы с тобой пересечемся. Поэтому, пожалуйста, давай без оскорблений. По себе ли я сужу… Пустилась ли я во все тяжкие. Это моё дело.

Вот и поговорили.

Что он ответит на её жаркую тираду, Олеся дожидаться не стала. Ускорила шаг, и на этот раз её никто не остановил.

Марк выпил.

Снова.

И много.

Непорядок, надо с этим делом завязывать.

Он обвел комнату пьяным взглядом.

– Можешь не искать.

Марта возникла из-за спины. Такая же пьяная, с бокалом шампанского в руках и откровенно недовольная, что вразрез шло со статусом именинницы.

– Она уехала.

– Кто?

– Не паясничай, Марк. Твоя красивая девочка. Ведь ты её ищешь глазами.

– Хмммм… Допустим, она – не моя. Но что красивая – признаю.

Красивая настолько, что яйца ломили от воспоминания.

До сих пор помнит свои впечатления, когда понял, что выходящая из «Киа Соул» девушка и есть та самая незнакомка из отеля.

Обратил ли на неё внимание Марк, не будь за их плечами «клубничной» истории? Несомненно. Мимо неё нельзя пройти, не задержавшись. Невысокого роста, миниатюрная. Немного грустная, смущающаяся так мило, что сразу же на ум приходили барышни в кринолиновых платьях.

Царапина на губе и замаскированный уже почти желтый синяк портили весь образ.

Марк ни разу за свою жизнь не видел ни одну молодую девочку с синяками. Для него подобное – за гранью понимания.

При мысли о том, что Олесю ударили, гнев хлестал в крови с утроенной силой, руки сжимались в кулаки самопроизвольно. Может, она спортом занимается, и её неаккуратно так приложили? Или на аттракционе каком-то экстремальном была?

Наблюдая за ней, пришёл к выводу, что нет, дело не в спорте. Экстремальный аттракцион у неё один – встречи в номерах с незнакомцами. К нему же она не пришла… Видимо, с другим стала играться. Вот и поигрались. Возможно, в более жесткие и серьезные игры.

Он тормознул. Не его дело, с кем и как проводит время Олеся.

Они пошалили и будет.

Но не проходило и часа, чтобы он снова не начинал за ней наблюдать.

Притягательная зараза! Двигается плавно, смотрит аккуратно, не навязывается.

За ней не только он наблюдал. Понятное дело, Олеся в их компании новенькая, интерес вызывает. И сексуальная. Чертовски.

Он вчера ещё решил, что притормозит. Хватит с него интриг и тайн. Подобные отношения – не по его душу.

А два часа назад сорвался. Он разговаривал с Кирой, уже подумывая о том, чтобы уехать и завершить вечер с ней. Обломился, она по-прежнему температурила и шмыгала носом. Олеся подошла беззвучно и снова выглядела как олененок Бэмби.

Точно зараза. И выпороть её хотелось всё сильнее.

Не удержался Марк, когда узнал, что она вдова. Вот тут-то Остапа и понесло. Значит, мужа похоронила и вперед. Наверное, у каждого мужика нет-нет да и мелькает в голове шальная мысль: вот меня не станет, та, что называла любимым, траур выдержит? Или…

Олеся оказалась из категории «или».

Марк аккуратно забрал бокал из рук Марты и осушил его, благо алкоголя было почти на дне.

Марта недовольно покачала головой и скрестила руки на груди.

– И тебя не колышет, что она уехала?

– А должно?

– Тойский…

– Марта, хорош, а?

– Значит, хорош, да! – она начинала злиться, поджимая губы. – Хорош – так хорош. Знаешь… Лезть не буду. Вот от слова с-аааа-в-с-е-м. Но! – тут она вздернула кверху указательный палец с длинным красным ногтем.

У Олеси нежно-розовый… Он успел рассмотреть, пока она кофту ту чертову сжимала так, словно он прямо у беседки на тропе готов был на неё наброситься.

– Скажи-ка, мой любимый друг, что ты ей сказал?

– В смысле?

– В прямом. Олеся девочка у меня, – теперь она вздернутым пальцем ткнула себе в грудь, – воспитанная. Правопослушная. Законов не нарушает. Выпить она выпила и села за руль. Зная, что менты могут её прессануть. Даже от такси отказалась, так спешила уехать. И это после прогулки. С тобой. Сначала ты вернулся, следом она. Совпадение? Да ну нахер. Не верю. И после этого Лисенок резко надумывает уехать. Тоже совпадение, скажешь?

Лисенок…

Марк усмехнулся.

– Ты меня спрашиваешь?

– Тебя. Что ты ей наговорил?

– Ничего.

– Не верю.

Он пожал плечами.

– Твоё дело.

– Моё лишь в том плане, что я не хочу, чтобы Леську кто-то обижал.

– Никто её не обижал.

– Угу. Марк, скажи.

Он тоже разозлился.

– Ты была в курсе, что она вдова?

В глазах подруги промелькнуло легкое недоумение.

– Да.

– И что её муж умер всего девять месяцев назад?

– Да, конечно.

– Конечно?! – взъярился он и не совсем аккуратно поставил бокал на столик. От греха подальше – ещё в стену швырнет. – Шаронская, и для тебя это норма? То есть ты считаешь, что это нормально, когда девушка не выдерживает траур? Нет, мы сейчас все современные, мать вашу, перфекционисты. От жизни берем всё и по полной! И правда, нахера ждать целый год, когда можно уже сейчас идти и развлекаться? Втихую, да?

Он требовал ответа.

И получил.

В виде тычка в плечо и яростного шепота именинницы:

– Ты ей об этом сказал? Да?.. Эту мысль озвучил? П*ц, Тойский, ты…

Она сделала шаг назад, качая головой и даже бледнея.

Словно не веря в услышанное, нахмурилась и махнула рукой.

– Мля, у меня даже слов нет. Это треш. Полный.

Глава 12

Ещё час до закрытия кафе, а Олеся валилась с ног.

– Олеся Геннадьевна, может, вы домой?

– Арина, иди ты. Спасибо, ты молодец. Я сама закрою. Мне ещё бухгалтерию надо проверить.

– В зале остались Вера и Олег.

Олеся кивнула.

– Хорошо.

В зале заняты три столика. Справятся.

Олеся проводила Арину, возвращаться к себе в кабинет не спешила. В тысячный раз за последние месяцы она обвела взглядом кафе.

Её.

Иногда ей все же не верилось.

Её…

Эти стены, диванчики, удобные кресла. Столики. Замысловатые потолочные люстры и светильники. Кадушки с настоящими – не искусственными – цветами и растениями. В дизайн Олеся вложилась основательно, как морально, физически, так и материально. Она, продолжая держать в руке планшет, прошла к ближайшему небольшому дивану и присела за столик.

Посидит тут.

Подышит уходящим вечером. Понаблюдает.

У Олеси входило в привычку заканчивать рабочий день в зале. Тут дышалось иначе. Свободнее. Она, точно вплотную соприкасалась со своим детищем, подмечая редкие недостатки. По большей части, Олеся испытывала гордость. Пусть у неё не всё идеально, многое требует доработки. Но она обязательно всё подправит, устранит.

Если ей не будут мешать.

Пока «Весту» не трогали. Значит, на Никиту повоздействовали основательно. Он прислушался. Только время безжалостно, и скоро он снова появится. Или с предложением, на которое снова услышит категоричное «нет», или с новыми угрозами. Которые осуществит.

Олеся всю голову сломала, как их избежать, как подстраховаться.

Иногда говорила себе, что не стоит думать о неприятностях, которые не наступили. Что лишнее. Каждый день нес свои заботы, рабочие моменты, требующие решения. Если ещё накручивать себя и возможными трудностями, так недалеко до бессонницы и депрессии. Поэтому Олеся о Никите думала дозировано.

Сообщения он присылал регулярно. Олеся делала скрины. Мало ли…

Она снова обвела взглядом зал.

Хорошо…

Вера предупредила посетителей, что они скоро закрываются. И вот настала минута, когда в зале не осталось ни одного человека.

Олеся поблагодарила ребят за работу и отпустила домой на десять минут раньше.

– Идите, я закрою.

– Олеся Геннадьевна, давайте я подожду, – предложил Олег.

Если сказать, что Олеся не боялась, значит, соврать.

Она боялась. Что снова увидит высокую фигуру в темноте и ослепляющий свет фар. Это правда.

Была и другая правда – она боролась со своим страхом. Если дать слабину, недруг почувствует. Особенно Никита. Он выжидал, затаился. Для Олеси большим везением оказалось то, что Белов-младший не пошёл по стезе отца, а ударился в бизнес. Если бы он стал силовиком… Тогда у неё не было бы ни единого шанса.

Олеся выдохнула.

Пора домой.

Она проверила, всё ли в порядке, всё ли выключено. Проверила продукты и заготовки. Всё отлично.

Сегодня был день, когда она никуда не спешила. Ехать на квартиру не то, чтобы не хотелось… Она не могла объяснить свои порывы. Час поздний, по-хорошему лечь бы спать.

А её душа сопротивлялась.

Можно, конечно, немного покататься по городу. Недолго. Час, не больше. Развеяться, съездить в парк, что она на днях облюбовала. Опять же, парк безопасен днем, ночью он может преподнести неприятные сюрпризы.

Отменяется.

Поставив кафе на сигнализацию, Олеся направилась к парковке. Погода портилась, подул неприятный и промозглый ветер. Скоро и днем будет холодно. Конец сентября во всех оттенках и красках.

Нет, надо выбраться на пару дней за город, полюбоваться наступившей осенью. Погулять, побыть в одиночестве.

Застегивать кожаную куртку Олеся не стала, дойдет до машины и так. К ветру присоединились и первые капли дождя. Вот теперь точно все поездки сегодняшней ночью отменяются. Домой, в квартиру, под теплый плед.

Спущенное под ноль колесо Олеся заметила сразу же. Девушка даже моргнула.

– Нет-нет-нет, – затараторила она, ускоряя шаг и стараясь не поддаваться отчаянью.

Время одиннадцать! Как она будет качать колесо? Она не умеет! Какое качать? Надо, наверное, менять… Господи! Она не умеет от слова совсем.

Как и любой автомобилист, она знала, что в багажнике имеется запаска. Не знала, полноценное колесо или докатка. Черт, она даже не знала разницу между двумя этими значениями. Олеся подошла к своей «малышке» и остановилась.

И что делать?

Девушка провела рукой по волосам.

Что-то надо. Определенно.

Снова подул ветер, всё-таки пришлось застегнуть куртку. Легкое платье мало способствовало сохранению тепла. Олеся открыла водительскую дверь и нырнула в салон.

Так, Олеся, не расклеиваться. Ничего сверхплохого не случилось. Это только колесо. И всё.

Зря она не приняла предложение Олега дождаться, когда она всё закроет. Олег сто процентов справился бы со спущенным колесом. А она?..

Олеся снова открыла дверь и вышла. Она может сколько угодно сидеть в салоне, колесо само по себе не накачается. Олеся присела на корточки, потрогала шину.

– Черт…

Девушка прикусила губу и огляделась. Как назло, рядом не стояло ни одной машины. Все разъехались. Попробовать попросить помощь у проезжающих? Опять же не совсем хорошая идея. Или она становится чрезмерно подозрительной?

Одно Олеся поняла точно – самостоятельно не справится. Вызванивать знакомых? Беспокоить по такой ерунде?

Она выпрямилась и тоскливо посмотрела на проезжую часть. Одна машина пронеслась мимо.

Упрямо мотнув головой, Олеся открыла багажник. Где находится домкрат и запаска, она знала. Даже приоткрыла коврик, а потом печально улыбнулась.

Кого она обманывает?

Она не сможет. Никак.

Поэтому оставалось два варианта. Звонок знакомым она отринула сразу. Не будет беспокоить и заставлять возвращаться.

Рискнет.

Под камерами никто ей плохого ничего не сделает.

Олеся направилась к дороге, мысленно прося, чтобы всё получилось, пусть не с первого раза, но хотя бы с пятого-седьмого. Где гарантии, что проезжающие мимо машины остановятся? А если и остановятся, то смогут оказать необходимую помощь.

Мимо проехала «Гранта», Олеся не успела вскинуть руку.

Чувствовала она себя крайне странно. Одна, голосующая на дороге. С чем только не столкнешься на пути к самостоятельности. Олеся улыбнулась своим мыслям. Не всё так плохо, определенно.

Вдали показался автомобиль. Олеся подняла руку.

Иномарка. Мерседес.

Притормаживать начал за некоторое расстояние до неё. Точно уже видел, что она «голосует».

Волнение охватило Олесю. Только бы получилось. Вероятность, что за рулем дорогой тачки мог находиться молодой парень, который так же, как и она, несведущ в ремонте, имела место быть.

Олеся даже от нетерпения переступила с ноги на ногу и выше задрала руку.

Пожалуйста…

Дождь пусть и не начался в полной мере, но неприятно покрапывал. Если в течение получаса у неё ничего не выйдет, будет звонить. Кому – решит.

«Мерс» остановился напротив неё.

Олеся радостно улыбнулась. Ура… Тихое счастливое «ура». Даже если водитель окажется таким же ремонтником, как она, вдвоем сообразить что-то будет проще. Поэтому – улыбаемся и надеемся.

Остановиться-то машина остановилась, но водитель не спешил ни дверь открывать, ни стекло опускать. Олеся сглотнула. Не вызывала доверие? Делать было нечего, и она подошла к краю тротуара, уже собираясь постучать в окно.

Не потребовалось.

Стекло почти бесшумно опустилось вниз.

Олеся не смогла сдержать вздоха облегчения. Нагнулась, заглянула в салон и быстро начала говорить:

– Спасибо, что остановились. Добрый…

Слова застряли в горле. Тело окатило волной жара, и на несколько бесконечно долгих секунд всё вокруг сместилось, покрывшись поволокой, тонкой, едва видимой.

– …вечер, – на выдохе закончила говорить она, не в силах поверить в подобного рода совпадения и справиться с собственной реакцией.

На неё смотрел Марк.

Смотрел пристально, внимательно. Но не удивленно.

Конечно, он успел рассмотреть её, когда она шла к машине. Узнал, поэтому и не спешил опускать стекло. Горечь снова потекла по крови.

Как же так…

Олеся заставила себя улыбнуться.

– Привет. Что у тебя случилось? Почему стоишь, голосуешь?

От его сдержанного и сухого голоса без единого намёка на теплоту, Олесе захотелось психануть и послать Тойского куда подальше. Она ему ничего плохого не сделала! Остальное – его домыслы.

– У меня спустило колесо. Мне нужна помощь, – в последнюю минуту благоразумие взяло верх.

Олеся напомнила себе, что Марк ей чужой. Она ему тоже. А то, что было между ними – в прошлом. Тут и слова никакие не нужны.

– Где твоя машина?

– Там, – Олеся махнула за спину. – У кафе.

– Давай сейчас подъеду.

– Спасибо.

Он развернулся и свернул к парковке. Плавно, без лишних суетливых движений. Окно Марк не закрыл, и Олеся могла наблюдать за мужчиной. Ничего сверхординарного не происходит. Иногда, наверное, бывают и такие совпадения. Ей надо радоваться, что она натолкнулась на знакомого, который не отказался оказать помощь.

Так как её машина была единственной, Марк припарковал свой «мерс» рядом. Олеся подошла к «Соул» и снова поёжилась. Всё-таки прохладно. Марк вышел из машины и направился к ней. Не волноваться не получалось.

– Я не буду спрашивать, что ты делала одна так поздно в кафе. Но тот, с кем была, мог бы позаботиться о твоей безопасности, убедиться, что ты сможешь самостоятельно добраться до дома, – негромко проговорил Марк, присаживаясь на корточки перед колесом.

Олеся растерянно моргнула.

Что сейчас было?..

– Я тут работаю.

Она могла не отвечать. У Марка уже сформировалась мнение о ней, разубеждать его она не собиралась. У неё тоже есть гордость. Пусть и остатки, которые она кое-как пытается собрать в кучу. Но оскорблять и обижать себя – не позволит. Тем более, оправдываться не станет. Неблагодарное это дело.

Марк повел головой.

– Кем? Администратором?

Хорошо, что хотя бы не официанткой окрестил. Или посудомойкой. Олеся ничего не имела против ни одной из перечисленных профессий, но тщеславие оказалось задетым.

– Это моё кафе, Марк.

Вот, всё же не удержалась.

Марк обернулся и, задрав голову, посмотрел ей прямо в лицо. Наверное, не ожидал от неё услышать ничего даже рядом стоящего. Ей очень хотелось узнать, что он думает, какова его реакция, но лицо самого Марка по-прежнему оставалось серьезным и сосредоточенным.

Такое ощущение, что, увидев её, он нацепил маску полного безразличия.

– Ты что-то поймала. Не могу рассмотреть. Запаска есть?

– Да. И домкрат.

– Домкрат и у меня есть. Садись в мою машину.

– За… зачем? – от неожиданности она даже заикнулась.

– Затем, что на улице холодно, и ты одета не по погоде. Дрожишь уже. Вперед, – кивком головы он указал на свой продолжающий негромко работать «мерс».

Олеся хотела возразить. Даже открыла рот и так же безмолвно его закрыла. Не в том она положении, чтобы отстаивать самостоятельность. Была бы самостоятельна, давно бы поменяла колесо.

К его машине она приближалась, как к чему-то запретному. И прекрасно понимала почему.

Машина – его территория. На которую он её пустил, пусть и таким нечаянным способом.

У Олеси промелькнула шкодливая идея сесть на заднее сиденье. Потом поняла, что это ребячество. Кому она и что пытается доказать?

В одном Олеся оказалась права – машина Марка несла отпечатки хозяина. Запах, тепло. Девушка прикрыла дверь и жадно втянула в себя воздух. Она становится зависимой… Неправильно всё это. Она мало что знает о Марке, он о ней ещё меньше. Плюс сделал в отношении неё определенные выводы. Да и кто сказал, что он желает продолжения?

Секс – сексом.

Олеся посмотрела в окно. Марк как раз возвращался от «Соул» с небольшой кожаной сумкой. В груди постепенно разливалось жгучая тоска, схожая с физической болью. Почему у неё не как у всех? Почему столько сложностей? Они взрослые люди, а поговорить не могут.

А она?.. Хочет поговорить?

Наверное, нет.

Не хочет выуживать из себя прошлое.

Если Марк настроен в ней видеть плохое, что ж… Не чувствует он её.

Она снова посмотрела в его сторону.

Красивый…

Сильный, уверенный в себе. Молодой, современный мужчина, который наверняка не испытывает дефицита в женском внимании. Ему несложно покорить любую девушку. Какую он выберет.

Без багажа прошлого. Без проблем в интимном плане. Без одержимого пасынка, что вновь и вновь создает проблемы.

Зачем Марку всё это?

Правильно, незачем.

Не настолько она феерична, чтобы ради неё взгромождать на плечи кучу проблем. Сколько лет Марку? Наверное, старше её на пару лет. Она отвернулась. Хватит терзать себя, Олеся. Хватит…

Она откинулась на кожаное сиденье и прикрыла глаза. Не удержалась и снова втянула в себя запах, что витал в воздухе. Вкусный. С примесью его парфюма.

Олеся не заметила, как расслабилась настолько, что потерялась во времени и вздрогнула, когда холод ворвался в салон, тотчас коснувшись только-только согревшейся кожи.

– Готово.

Широкоплечая фигура не спешила освобождать проход, и на мгновение Олеся даже обрадовалась этому. Марк рядом. Близко. Очень.

Действительность, как всегда, ворвалась в сознание стремительно, не оставляя шанса и возможности для иллюзии.

– Спасибо, – не торопливо проговорила Олеся, в то время как Марк сделал шаг в сторону, давая ей возможность выйти из машины.

Олеся успела опустить одну ногу, когда увидела протянутую руку. Девушка колебалась лишь секунду, потом приняла её. Это лишь любезность, не более.

Мурашки побежали по коже от едва ли не невинного прикосновения. Олеся напомнила себе, что реакция тела на прикосновение Марка ни при чем. Абсолютно. Причина тому ухудшающаяся погода, неприятный ветер и всё ещё изредка моросящий дождь.

Капли, которого виднелись на волосах Марка. Сразу же захотелось собрать их ладонью, защитить мужчину даже в такой мелочи.

Марк помог ей выйти из «мерса» и сразу же отпустил ладонь.

А что она ожидала?

– Здесь есть по близости СТО?

– СТО? – переспросила она, обозвала себя идиоткой и поспешно ответила: – Да, есть. А что?

– Ты словила саморез.

– О…

– Да.

– Кто-то пытается дополнительно обеспечить себя работой? – она посмотрела на свою «малышку».

– Возможно, – хмуро ответил Марк. – Значит, так… Давай садись, езжай домой. Я – следом. Адрес мне свой скажи.

Если Олеся думала, что встреча с Марком будет для неё самым сильным потрясением, её ждал ещё один сюрприз.

На этот раз она мысленно похвалила себя, потому что отреагировала более спокойно, без лишних внутренних оханьев.

– Марк, я очень благодарна тебе за помощь, но дальше я сама.

– Красивая девочка, адрес, – с нажимом и не терпящим возражений тоном сказал Марк.

Олеся на него не смотрела.

Не могла.

Но губы разжались сами собой…

Никогда ещё путь домой не казался ей таким коротким. После рабочего дня, когда у неё не было настроения «покататься ещё», она добиралась до дома довольно быстро, чему радовалась.

Этой ночью ей хотелось растянуть дорогу. Немного… Ещё чуть-чуть.

Олеся постоянно смотрела в боковое зеркало и с потайным удовольствием, причину которого она не желала даже рассматривать и узнавать, наблюдала, как темный «мерс» движется за ней. Олеся не гоняла, соблюдала скоростной режим, и у неё нет-нет да возникал вопрос, не матюгается ли на неё Марк из-за неспешности. Тут в ней просыпался некий дьяволенок, что нашептывал на ухо: если бы куда-то торопился, не поехал бы сопровождать. Или провожать.

Был ещё момент, о котором Олеся не могла не думать.

Никита.

Что будет, если он окажется во дворе? Его реакция на Марка может быть неоднозначной.

И снова Олеся оборвала себя. Сколько можно думать и опасаться этого ублюдка? Когда он от неё отвяжется и перестанет портить жизнь?

Но всё же вздохнула с облегчением, когда не увидела его внедорожника среди припаркованных машин. По крайней мере, рядом ни одного похожего не наблюдалось.

Олеся припарковалась и вышла. Марк тоже въехал на периметр двора. Подъехал к Олесе, остановился рядом и опустил стекло наполовину.

Не вышел…

Олеся постаралась незаметно расправить плечи. Главное – не пригласить его подняться. Нельзя… Слышишь, Олеся, нельзя! Не порть.

– Всё хорошо?

Если бы на лице Марка заиграло бы хоть что-то, отдаленно напоминающее улыбку, Олесе было бы намного сложнее сдержаться. Но мужчина снова был серьезен. Внутри снова царапнуло: он с ней одной неулыбчивый или по жизни такой? Олеся вспомнила день рождения Марты. С ней одной. О причинах оставалось только догадываться. Хотя и в гадалки-то особо тоже играть не придется, всё понятно и без лишних слов. Мотивы на ладони.

– Да, всё отлично.

– Хорошо. Я тебе посоветовал бы завтра всё же проверить машину. Мало ли… Может, что-то я не заметил, не докрутил.

– Проверю.

– Спокойной ночи, Олеся.

– Спокойной ночи, Марк.

Он нажал на кнопку, и стекло медленно поползло кверху. Марк не спешил поворачивать голову, по-прежнему смотрел на девушку. Она подняла руку и помахала пальчиками.

А что ей ещё оставалось делать?

Всё.

Стекло отгородило её от Тойского, и Олеся, крепче прижимая к себе сумку, направилась к подъезду.

Почему он не спешит покидать двор? Надежда подкралась незаметно. Всё-таки не удержалась. Забралась к ней в душу. Олеся кое-как набрала код. Пальцы дрожали. Ей чудилось, что она слышит, как негромко хлопает водительская дверь, как приближаются шаги, как кто-то встает за спиной.

Громкий юз колес сказал ей, что у неё слишком богатая фантазия.

Спала Олеся крепко. Впервые за долгое время ей ничего не снилось, поэтому она проснулась отдохнувшей и выспавшейся. Даже подниматься не хотелось. Олеся потянулась и улыбнулась.

Можно смело понежиться в постели. Она планировала в кафе появиться после обеда, есть ещё время для себя. Не хотелось никуда торопиться. Олеся перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку. Девушке даже показалось, что она снова провалилась в сон. Вторично просыпаться было бодрее.

Встала, прошла в ванную, где долго стояла под теплым душем. Потом так же лениво почистила зубы. Волосы сушить не стала. Потом вытянет утюжком.

Прошлепав босыми ногами на кухню, намолола кофе и тоскливо посмотрела на кастрюльку-ковшик. Может, кашу овсяную замутить? Орехов добавить, меда. В кои веки приготовить себе правильный завтрак.

Пиликанье телефона известило о пришедшем сообщении.

Олеся, держа в руках стакан с водой, прошла к телефону. Читать? Нет? Наверняка Никита. Но могла быть и Арина. Она тоже оказалась любительницей переписываться. Когда дело было не срочным, но требовало, чтобы последнее слово осталось за Олесей, она кидала ей информацию.

Сделав ещё несколько глотков воды – необходимую утреннюю дозу она ещё не выпила – Олеся провела пальцем по экрану.

Сообщение пришло не от Арины.

С неизвестного номера.

«Я не знаю, какой кофе ты пьешь по утрам. Взял латте. Выходи. Я на парковке».

Олеся моргнула. И снова перечитала.

Она или полная дура, ничего не понимающая, или…

Пальцы едва не выронили стакан с водой, пришлось спешно фиксировать его тыльной стороной второй руки.

На внезапно ослабших и плохо чувствующих ногах Олеся подошла к окну и сразу же увидела его.

Марк.

Он стоял, слегка присев на капот «мерса», и смотрел в сторону двери её подъезда. По крайней мере, первое впечатление было именно таким. Лицо мужчины скрывали очки, да Олеся и не смогла бы рассмотреть с расстояния.

Он приехал.

С кофе!

К ней.

С ума сойти!..

Олеся облизнула пересохшие губы и выдохнула.

Потом посмотрела на телефон.

Снова в окно.

И быстро набрала ответ:

«Выхожу».

После чего отправила.

Она продолжала стоять у окна, желая удостовериться, что Марк получил её сообщение. Олеся предпочитала перестраховаться. Откуда ей точно знать, что он приехал именно к ней? Адресат в сообщении не подписан.

Но вот Марк достает телефон и читает.

Он…

Олеся быстро отвернулась от окна и зажала рот рукой.

Что делать? Господи, что делать? Во что переодеться? И она не накрашена! Совсем! И волосы… Они же мокрые.

Олеся уперлась руками в стол и прикрыла глаза. Раз, два, три, четыре… десять.

Всё.

Она спокойна.

На ней домашний спортивный костюм, вполне приличные брючки и майка. Правда, лифчик не надет. Её форма груди позволяла иногда походить и без него. Сверху накинет теплую кофту, и всё скроется. На ноги – кеды. А волосы… Олеся быстро их собрала в неаккуратный хвост.

Раз Марк приехал к ней с утра, значит, он мог предположить, что она будет не при «параде». Олеся, обуваясь, посмотрела на часы. Девять тридцать пять. Наверное, многие девушки к этому времени уже и накрашены, и красиво одеты. Но Олеся не собиралась ничего менять.

Погода радовала, солнце светило ярко, но прохлада сохранялась. Олеся правильно сделала, что накинула кофту. Девушка вышла из подъезда и задержалась на пару секунд. Привычка, позволяющая оценить ситуацию во дворе.

Мало ли.

Никиты не было.

Был Марк, что по-прежнему ждал её.

Как только он её увидел, сразу сменил позу – встал и сделал шаг навстречу.

Олеся смущенно улыбнулась и быстро подошла к нему. Он, в отличие от неё, выглядел на все сто: джинсы, идеально сидящие на его стройных длинных ногах, подчеркивающий широкий торс кожаный ремень с объемной пряжкой. Белая футболка, легкая куртка с закатанными рукавами, обнажающими крепкие кисти с несколькими кожаными браслетами.

Как ни странно, но Олеся не испытала никакого дискомфорта от своего домашнего вида. Ей комфортно.

– Привет. Не разбудил тебя?

Он немного подался вперед, точно собирался наклониться и поцеловать её.

Тормознув в последний момент.

– Нет, – Олеся слегка пожала плечами, не зная, как реагировать на его присутствие рядом.

Вот. Снова. Это непонятное волнение, радость. Ей бы вспомнить, чем закончилась их прошлая прогулка, а она…

– Вижу. Волосы мокрые, – его взгляд задержался на её волосах, и по коже головы сразу же побежали искры. – Поэтому давай-ка в машину.

Марк открыл дверь, и Олеся послушно скользнула внутрь.

История повторялась. И впечатления – тоже.

Она снова дышит Марком. Не может никак надышаться.

Олеся поправила кофту, дернула её вниз и со стыдом заметила, что соски просвечивают. Как?.. Кофта же плотная! Надо было надеть лифчик. Она же сойдет с ума от стыда, если Марк увидит её соски. Подумает, что она возбуждена. А она от холода!

Циничный голос внутри неё не мог не заметить: от холода ли?

Или от тихого счастья, что он приехал. Что не смог проигнорировать порывы. Что захотел увидеть её.

На панели в пластиковой подставке стояли два стакана с кофе.

Марк занял место рядом.

– Так я угадал с кофе?

– Я пью разный, – призналась Олеся и мысленно взмолилась, чтобы физиология не выдавала больше её. Ни покраснением щек, ни сбившимся дыханием.

– Разный? Серьезно?

– Да.

– А я только крепкий.

– Я запомню, – слова сорвались с языка прежде, чем Олеся успела его прикусить.

Марк усмехнулся, оставив её реплику без ответа. Взял подстаканник, снял один стаканчик и протянул его Олесе.

– Держи. У меня ещё есть пончики. Будешь или ты на диете?

– Буду.

Какая диета? Ей хотелось сказать, что она есть-то по-нормальному начала с полгода назад, у неё периодически наблюдались пищевые расстройства, и она ничего не могла в себя запихнуть днями. Пила кофе, чай и воду с медом, чтобы совсем не обессилить.

Марк потянулся к заднему сиденью и оказался снова близко-близко к ней. Олеся не удержалась и втянула в себя его запах. Боже… Она становится одержимой. Ей мало этого мужчины. Ей требуется снова и снова видеть его. Вот как сейчас.

Разве такое бывает? Разве подобная реакция нормальная? Считается, что девушка должна быть некоторое время неприступной. И ни в коем случае не навязываться. Она навязывается? Олеся ничего не понимала. Абсолютно.

Марк достал небольшую плоскую коробку и открыл её. Тотчас запах свежей выпечки, ванили и шоколада заполнил салон. Олеся не удержалась и застонала.

– Это невероятно… Можно один?

Она протянула руку, чтобы взять пончик, покрытый шоколадной глазурью. Повернула голову и замерла, натолкнувшись на бешеный взгляд Марка.

Его взгляд настолько контрастировал с голосом, с тем, как он встретил её, что она впала в легкий ступор. Его глаза пылали изнутри, словно невидимый факел вспыхнул. Так он на неё смотрел в парке, прежде чем они поругались. Олеся насторожилась и облизнула губы, не замечая, как взгляд мужчины сместился к ним.

– Я что-то не то сказала, да?

– Почему так решила?

– Ты изменился… Твой взгляд…

– Бери пончик, красивая девочка, и не искушай меня ещё сильнее.

Он снова усмехнулся, и уголок его губ съехал кверху.

Сама Олеся, оказавшись с ним в небольшом замкнутом пространстве, плыла и не имела возможности противиться искушению.

Пришлось из двух выбрать меньшее.

То есть пончик.

– Ты не ответил.

– А надо?

– Желательно.

– Ты застонала, и меня торкнуло от твоего стона. Такой ответ тебя… – пауза, что проникала под кожу, и натягивала нервы, – удовлетворит?

Олеся кивнула, чувствуя, как стремительно краснеет.

Сексуальный подтекст нельзя было не заметить.

Она поспешно отвернулась от Марка и отодвинулась. От греха подальше. Она пришла пить кофе. Вот этим и займется.

– Спасибо за кофе и за пончики. Как раз к завтраку, – ей хотелось отвлечься.

– Ты слишком часто говоришь мне «спасибо» за последние двенадцать часов.

– Это плохо?

Марк взял свой кофе и сделал глоток.

– Ещё не определился.

Некоторое время они молчали. Пили горячий напиток, Олеся ещё и уплетала пончики. Принесли угощение – почему бы не воспользоваться? Марк, кстати, не ел. Уточнять, почему, она не стала. Он взрослый мальчик и, если захотел бы, присоединился бы.

Ей нравилась тишина между ними. Олеся наслаждалась каждой минутой, опасаясь, что как только они начнут говорить, нечаянное волшебство, заключающееся в особой атмосфере пробуждающегося утра и сладкой ванильной сдобе, исчезнет. Ей хотелось его продлить, растянуть, прикоснуться, пусть и невидимо, невесомо.

– Олеся.

Она не могла не прореагировать на обращение Марка. Слегка прикусив нижнюю губу, повернулась на голос.

Марк сидел, откинувшись полностью на кожаное сиденье, и наблюдал за ней. Олеся снова вспомнила, что не накрашена. А сейчас утро, позднее, и все-все недостатки её кожи видны. И глаза у неё не такие яркие.

И вообще.

– Что?

– Я должен знать.

Она выжидающе продолжила на него смотреть, отмечая, какие длинные у него ресницы. Что залом между бровей уже глубокий, говорящий о том, что молодой мужчина много работает, хмурится.

– О чем?

– Когда я начну за тобой ухаживать, у меня будут соперники? Скорее, соперник? Мужчина, о котором я должен знать?

Олеся сначала услышала «когда».

Не если…

То есть он собирается за ней ухаживать! Собирается добиваться её расположения, несмотря на то, что между ними уже было! И, несмотря на те нелепые вымыслы, домыслы, что у него вертятся в голове.

Счастье хлестануло по всем фронтам. Растеклось по крови, ударило в голову, прильнуло к щекам. Сбилось в груди птицей, что давно не расправляла крылья, забыла, как летать, прибитая к земле чужой навязанной волей.

– У меня никого нет, – негромко ответила она и, не удержавшись, добавила: – Кроме тебя.

Интуиция её не подвела.

Марку понравилось её уточнение. Она заметила, как черты его лица смягчаются, как разглаживается морщина на лбу.

– Красивая девочка, – протянул он, и мурашки предчувствия побежали по коже Олеси. Она мысленно порадовалась, что плотная ткань домашнего костюма максимально скрывает её реакцию.

Совсем, как девчонка…

Понравившийся мальчик пригласил на свидание, дал понять, что она ему нравится, и всё, жизнь закружилась, заиграла новыми, более яркими красками.

А Олеся не наивная девочка. Не стоит об этом забывать.

И о багаже из прошлого – тоже.

– Когда ты меня так называешь, у меня мурашки по коже.

Ну вот. Радовалась, что удалось скрыть реакцию, и тут же сама себя выдала с головой.

– Нравится?

– Да.

– Я серьезно, Олеся. Я хочу знать.

– Марк, я ответила. У меня никого нет.

– Я видел синяки на твоем лице. Мы о них говорили, – его голос снова стал более жестким, взгляд цепким и требовательным.

Олеся обеими руками обхватила стакан с уже почти допитым кофе.

Почему он такой маленький? Почему его нельзя растянуть на подольше?

– Марк, давай так, – она снова посмотрела на мужчину, напомнив себе, что молчанием и глупыми отговорками они ещё больше нагромоздят лишнего. – У меня была неприятная встреча с человеком из прошлого. В тот день, когда мы должны были встретиться в гостинице. Именно его приход помешал мне поехать к тебе. Встреча прошла… тяжело. Тот мужчина выпил и… – она вздохнула, подбирая слова, но они отчего-то не подбирались.

Может, потому что она видела, как губы Марка сжались в тонкую линию, и взгляд окончательно потяжелел.

– Я его не оправдываю. И я не жертва. Результат ты видел. Такого больше не повторится. Я не допущу.

– Я хочу вмешаться, – жестко сказал Тойский.

Олеся покачала головой.

– Нет, Марк. Если ты вмешаешься, между нами встанет моё прошлое. А я не хотела бы. Вернее… Я тогда не смогу.

– Ни хрена ничего не понимаю, красивая девочка. Вот ни хрена. От определения вообще.

Она поставила стакан в отделение консоли панели и потянулась к нему.

– Марк, я буду ждать приглашения на свидание.

Глава 13

– Я просто не вижу причин для нервозности. Олеся, всё хорошо. Правда же?

Рука Марка накрыла её ладонь, что с силой сжимала серебристый клатч.

– Да, – ответила девушка и тотчас ляпнула: – Наверное.

– Мы едем в ресторан. Олеся, даже учитывая, что ты вдова, в этом нет ничего предосудительного. Ужин и только, – мужчина слегка прищурился. – Для всех остальных – так точно.

Сначала Олеся не поняла, о чем он.

А потом, прокрутив в голове его слова, замерла на «только».

Значит, Марк рассчитывает на продолжение.

Что на этот раз она предложит ему подняться к ней.

Она и предложит.

Если всё будет хорошо.

Недомогание она почувствовала с утра. Нос заложило, головная боль молотом то и дело отдавалась в затылке. Олеся выпила несколько таблеток. Ей казалось, что к вечеру она пришла в норму.

Она должна, черт побери, прийти в норму.

У неё то самое первое свидание с Марком!

И если сказать, что она волнуется, значит, ничего не сказать.

Даже Марк заметил.

– Меня меньше всего волнует мнение окружающих. Хотя нет… Волнует. Немного. Но это, наверное, нормально. Моё волнение… Не знаю, как тебе объяснить, Марк. Но я сейчас успокоюсь. Обещаю.

Он протянул ей руку, и она с готовностью вложила свою в его.

Не будет же она говорить, что по факту у неё это первое настоящее свидание в жизни! Не те, которые случались в подростковом возрасте, и когда прогулка к речке или к ближайшему кафе считалась «встречей».

Здесь – другое.

Всё-всё.

Олесе постоянно хотелось приложить ладони к щекам и удостовериться, что она не спит. Что рядом с ней сидит потрясающе красивый молодой мужчина, у которого к ней интерес.

Она знала, что привлекательна. Мужчины обращали на неё внимание и во время замужества. Олеся не раз замечала, как на неё с интересом смотрят сослуживцы Вадима. Ничего, кроме отторжения, их внимание не вызывало.

Марк заехал за ней в восемь. Позвонил накануне и пригласил. На следующий день после распития кофе на парковке.

Олеся тотчас согласилась. К чему играться в непонятные и никому не нужные игры?

Для ужина с Марком она выбрала брюки-палаццо, шелковую блузу и туфли на невероятно высокой шпильке. Волосы собрала в строгий хвост. Хотела сходить к визажисту, потом передумала. Минимум косметики – то, что нужно. Тон, тушь, немного румян и блеск для губ. С этим она справилась сама. Неизменны остались лишь духи с лавандовыми нотками.

По тому, как потеплели глаза Марка, когда он увидел её, она поняла, что с выбором не ошиблась. Ещё одним подтверждением того, что она нравится мужчине, послужило объятие Марка. Он прижал её к себе, когда помогал выйти из машины.

– Я с ума схожу от твоего запаха, – прошептал он ей на ухо и протяжно втянул воздух вокруг её волос, отчего Олеся снова покраснела.

Его жест был таким интимным. Таким… собственническим. У Леси закружилась голова, и девушка с готовностью прильнула к Марку плотнее.

Администратор проводил их к ранее заказанному столику. Марк учтиво отодвинул стул, помогая ей сесть. Убедившись, что у неё всё хорошо, он занял место напротив.

– Сделаем заказ?

– Давай.

После того, как официант отошёл от них, Марк откинулся на спинку дивана и без улыбки спросил:

– Кто ты, красивая девочка Олеся?

Олеся ожидала подобного вопроса. На её лице заиграла легкая улыбка.

– Девушка, которая в данный момент испытывает к тебе симпатию.

– Хитрая. Правильно тебя Марта называет Лисичкой, – мужчина подался вперед, точно желал более внимательно рассмотреть эмоции Леси, которые она не спешила обнажать.

– Похожа?

Ей хотелось кокетничать.

То, что она ни разу себе не позволяла. Не с кем было.

– Сходство определенное есть. Знаешь… В тебе есть все то, что цепляет мужчин. Ты красива, загадочна. Не вульгарна. Напротив, смущаешься и иногда выглядишь так, словно потерялась, отчего тебя сразу же хочется защитить, прижать к себе, отогреть.

– Как интересно.

У неё едва с губ не сорвалось, что к пункту «прижать к себе» она ничего не имеет против. Сама, смотря на Марка, вспоминает, как он трогал её. Ласкал. Голова при этом начинает слегка кружиться, и по всему телу проходит волна предвкушения.

– Интересно – не то слово. Хочешь признание?

– Конечно.

– У меня есть возможность собрать о тебе всю информацию, Леся. Начиная от пеленок и заканчивая тем, что ты предпочитаешь читать перед сном и какой соус любишь. Но я не хочу, – на мужском лице не дрогнул ни один мускул. – Хочу, чтобы ты сама рассказала то, что посчитаешь нужным.

Олеся повела бровью.

– Теперь у меня возникает вопрос: кто ты, Марк Тойский?

Внутри что-то дернулось, спазмой отозвавшись в животе.

Олесе не хотелось, чтобы за её спиной выясняли, чем она живет.

Какое у неё прошлое.

Не надо…

Она не готова раскрывать ту сторону своей жизни. Всю грязь, боль, отчаяние.

Ей хотелось, чтобы Марк видел и знал её другой.

– Я финансист, Олеся.

– Хм…

– Но у меня есть друзья. Хорошие друзья.

– Которые могут чуть больше, чем другие?

– Скажем, да.

Олеся покачала головой.

– Финансист – это прекрасная профессия. И то, что ты не обращаешься к друзьям с просьбой собрать на меня информацию, я ценю. На самом деле, у меня всё до банальности просто. Вышла замуж рано, недавно овдовела. Муж был намного старше меня. Сейчас… Я строю новую жизнь. Не знаю, получается или нет, но я стараюсь.

– А дети? Есть?

– Нет, Марк. Не получилось у нас. Но в перспективе я хотела бы иметь малышей.

– Меня тут грозятся сделать крестным отцом! – он улыбнулся. Искренне. В его глазах появился озорной блеск, которым невольно Леся залюбовалась.

Таким ты, оказывается, тоже можешь быть, Марк Тойский. Беззаботным. Немного лукавым. Чертовски привлекательным.

– Расскажешь?

– А ты мне расскажешь про кафе? Мне интересно.

– Про кафе – с удовольствием. Я про него могу часами говорить. Не испугаешься?

– Я похож на пугливого?

Вечер прошёл чудесно. В понимании Олеси – просто восхитительно.

Они вышли на улицу, и Марк, который до этого момента шел рядом, сделал едва заметный маневр и оказался за её спиной. Ненавязчиво потянул девушку на себя, заставляя слегка прижаться к его груди.

– Олеся…

Та замерла. Она надеялась… Ждала.

Для себя она уже всё решила и сдерживалась, чтобы не нарушить слово, данное самой себе.

Отвечать она ничего не стала, слегка обернулась.

– Поехали ко мне.

Три слова, а мир завертелся иначе. Открылись новые краски, звуки. Словно сдернули толстое покрывало.

– Поехали.

Ни к чему ложные кокетства и заигрывания.

Олеся хотела снова получить свой кусочек рая.

Марк вел машину аккуратно. Оба молчали. Внезапно, словно для каждого происходящее было чем-то большим, выходящим из рамок привычного мира. Для Олеси понятно. Для неё всё едва ли не впервые.

Она постоянно смотрела на Марка. Вернее, на его руки, спокойно лежащие на кожаном руле. Красивые. Сильные. Со слегка вздутыми змейками вен, по которым хотелось провести подушечками пальцем. Ещё Олесе нравилось, что он носит браслеты. Они гармонично дополняли его образ. До его рук тоже хотелось дотронуться.

Марк жил в элитном комплексе с охраной. Они въехали на закрытую территорию.

Возникали ли в пути у Олеси сомнения в правильности её поступков? Нет. Ни разу. Она не желала думать, что будет потом.

Она наслаждалась сейчас.

Тем, что он рядом.

Что смотрит на неё.

Везет к себе.

Она не умела строить отношения с мужчинами. Наверное, ей стоило немного повременить, тормознуть, не говорить «да». А почему она, собственно, не должна говорить «да», если секс между ними уже был? Глупо.

Квартира Марка отличалась от её. Большая, светлая, обставленная в стиле хай-тека. Без разбросанных, кстати, вещей.

– Выпьешь, Лесь?

– Не знаю, – она неловко пожала плечами.

– Налью тебе вина. Сделаешь несколько глотков, ты без машины. Можно.

Марк, было, направился по коридору дальше, но, заметив замешательство Олеси, вернулся, взял её за руку и притянул к себе, заправив выбившуюся прядь волос за ухо.

– Отомри, красивая девочка. Хватит уже, – он дотронулся до её щеки, и Олеся выдохнула.

– Не могу что-то никак.

– Я тороплю события?

– Нет. Просто… В темноте было как-то проще.

Озорная улыбка появилась на лице Марка. Она настолько отличалась от того, что привыкла видеть Олеся, что напряжение, внезапно возникшее, стоило переступить порог квартиры, рассеялось.

– Ты поразительна. Я могу прикольнуться про серых кошек, но не буду.

– Вот и не надо. Лучше, да, налей вина.

Руку он её не выпустил.

Провел за собой в просторную гостиную с панорамными окнами, вид из которых захватывал. Олеся не удержалась и подошла к одному.

– Какая красота…

– Нравится?

– А кому подобное может не нравиться?

– Частично из-за вида я и выбрал эту квартиру. Держи.

Марк встал за спиной, протягивая ей бокал.

– Я буду пить в одиночестве?

– Пока – да.

Леся не стала уточнять, почему. Близость Марка волновала. Ей нравилось, когда он вставал за спиной. Если с Вадимом она сразу же настораживалась, готовилась к худшему, то с Марком чувствовала защиту. Тепло, исходящее от мужского тела, не могло не греть.

Ещё одну странность не могла не отметить Олеся. Воспоминания о муже никак не повлияли на настроение. Они проплыли в сознании туманом и только.

Руки Марка легли ей на талию и чуть потянули назад.

– Ты такая маленькая по сравнению со мной.

– Это плохо?

– Хочу трахнуть тебя на весу, держа за ягодицы.

Олеся чудом не подавилась. Марк умел сменить тему разговора.

– Это… как? – всё же решила уточнить она, сделав большой глоток вина. И следом сразу ещё один.

– Хмм… Ты точно была замужем?

– Угу.

– Хочешь подробностей?

Его дыхание коснулось сначала её затылка, а потом спустилось к основанию шеи.

– Да.

Пока она была способна отвечать только несложными предложениями.

Олеся не чувствовала вкуса вина. Сладко, чуть пряно. И всё. Все её рецепторы, ощущения, восприятие устремились туда, за спину.

– Хочу раздеть тебя. Догола. Подхватить на руки, так, чтобы ты обхватила ногами мой торс. Тоже голый… И тогда я войду в тебя. Полностью. Сразу, – Марк качнул бедрами, давая понять, что он уже готов прямо сейчас приступить к воплощению. – Буду держать тебя на руках и иметь. Так, чтобы ты стонала в голос. Так понятнее, Олеся?

Она снова кивнула. Несмотря на то, что вино смачивало горло, во рту образовалась сухость.

Почему?

Потому что каждое слово, каждая интонация Марка пробиралась под кожу Олеси, находя там отклик. Воображение заработало на полную.

Догола…

Именно это слово, которое почти не употребляли в обыденной жизни, сдетонировало в её сознании, оголив импульсы. Олеся представила себя вместе с Марком. Их переплетенные тела. Кожа к коже. Дыхание одно на двоих.

– Марк…

Его губы властно прижались к шее, а рука сильнее надавила на талию.

– Мне надо в ванную.

– Пошли вместе.

– Как?..

– Красивая девочка, ты меня сегодня окончательно решила уложить на лопатки, да?

Одно движение, и он развернул её к себе лицом. Олесе пришлось задрать голову кверху, чтобы иметь возможность смотреть на него. Пусть в гостиной и горел свет, но Марк стоял таким образом, что его лицо находилось в тени, и она не могла видеть выражение его глаз.

– Почему?

– Да потому, моя хорошая. Если бы я не знал, что ты была замужем, то… Черт возьми, ты так смущаешься! На каждое моё предложение.

– Это… плохо?

– Это охрененно. Но меня бесит, что ты ничего не рассказываешь про замужество. До чертиков.

– Не хочу… – она подняла свободную руку и повторила жест Марка – дотронулась до его уже слегка колючей щеки. – Хочу тебя.

Она всё-таки рассмотрела его глаза. Потемнели… От желания. От страсти.

– Тогда идем в ванную вместе. Не спорь. Хотя бы частично выполню свой план – раздену тебя.

Он сделал, как сказал.

Раздел.

Медленно.

Тягуче. Другого определения Олеся не смогла подобрать.

Она позволяла ему всё. Стояла и улыбалась, предвкушая.

Только попросила свет в ванной приглушить.

– Почему?

– Стесняюсь, – честно призналась она.

– Брось…

– Серьезно.

– Черт! Точно!.. Ты краснеешь. С ума сойти, Леся.

Его эмоции ей нравились. Ей хотелось думать, что они очень искренни. И принадлежат только ей.

Она не замахивалась на будущее, наслаждалась происходящим.

Этим немного шальным, голодным взглядом. Что ощупывал её всю. Именно ощупывал, не скользил.

Чуть позже Олеся поймет, почему; по сути, Марк видел её при освещении обнаженную и доступную впервые. Они занимались сексом всегда в темноте. Ей тоже будет интересно на него посмотреть.

– Ай…

– Больно?

– Нет.

Он поймал её сосок губами. Она вскрикнула от неожиданности, не заметила, как он склонил голову и прикоснулся к ней.

– Ты охрененна, красивая девочка. Нереальна…

– Марк, – она задыхалась от его слов.

Голова закружилась, весь мир сдвинулся, ушел за нереальность, оставив после себя лишь губы Марка, который присел на корточки и теперь снимал с неё последнюю часть гардероба.

Трусики.

Его лицо напротив её лона.

Господи…

Пусть он встанет… встанет… она так не сможет… нет…

Его губы остановились на животе Леси. Та порывисто его втянула, чтобы сразу же услышать хриплый игривый смех.

– Тебе нечего втягивать. Тут ты тоже идеальна.

Чтобы она никуда не сбежала, он зафиксировал ладонь на её пояснице, разведя пальцы. Она чувствовала их легкое давление, некую властность, и возбуждение искрами сыпалось по коже.

Губы Марка спустились ниже.

– Нет, – она вцепилась в волосы Марка и потянула на себя, заставляя мужчину задрать голову и посмотреть на неё.

– Почему?

– Нет…

Это всё, на что она оказалась способной.

Марк пригвоздил её взглядом. Прищурился, пытливо всматриваясь, а у самого плечи напряглись. Она не удержалась и дотронулась до них. Пока он её раздевал, она не прикасалась к Марку, отдав себя на его попечение.

У него кожа горела. Олеся понимала, что это игра восприятия, и кожа Марка чуть теплее её. Но как же приятно было к ней прикасаться! Чувствовать литые мышцы, мужскую силу, текущую через пальцы.

Касалась бы и касалась…

– Ладно, чуть позже я получу своё, – с шутливой угрозой сказал Марк, поднимаясь и возвышаясь над ней.

– Разденься, – негромко попросила она его.

– С превеликим удовольствием.

Она наслаждалась другим Марком. Более открытым, доступным. Готовым идти навстречу. Смотрящим на неё без затаенной ярости. Пусть его губы были так же плотно поджаты, она знала – это от желания. Не от гнева на неё.

Марк раздевался быстро. Несколько порывистых движений и всё, он обнажен.

Какой же красивый. Ни единого лишнего килограмма жира, ни намека на пивной живот. Стройный, подтянутый, с крепкой развитой мускулатурой.

Да, сильный.

Очень. Но его сила не пугала – наоборот, притягивала.

– Дотронься до меня.

Леся вскинула голову, чтобы встретиться взглядом с мужским – пылающим, жадным.

Она снова послушалась. Подняла руки и положила их ему на грудь, разводя пальцы в стороны. Легкая растительность, покрывающая его грудь, ей нравилась. К ней было приятно прикасаться. Чуть позже она обязательно запустит в неё пальцы. Пока что…

Она двинулась вниз. Одну руку продолжала удерживать на груди Марка, второй прошлась по его едва ли не стальному прессу. И Марк, точно так же, как и она минутой ранее, втянул живот и резко выдохнул.

– Один-один.

– Принимается.

– И это тоже примется без «один-один»?

Она присела на корточки, поражаясь своей смелости.

Ей хотелось…

Очень.

Внутри всё плавилось, растекаясь по венам, обжигая и будоража.

– Леся…

– Я хочу, Марк.

– Так и я хотел.

– Я стесняюсь.

– Черт… Ты мне точно расскажешь про свой долбаный брак и почему ты стесняешься от одной мысли о куни. Тебе не делал муж?

У Олеси сработал рефлекс, она сразу же свела колени вместе, и лишь спустя десять секунд поняла, что отреагировала неправильно на слова Марка, и он может их принять на свой счет.

– Нет. Я и не просила.

– Зря. Это… вкусно.

Вкусно?

Он именно так и сказал?!

Она обхватила его уже давно эрегированный член ладонью и слегка сжала, словно пробуя на прочность. Чертов Белов! Как же она ненавидела его! Кто бы только знал! Он методично уничтожал в ней, по сути, и не родившуюся женщину. Взял девочкой, чтобы подстроить под свои хотелки. И плевать он хотел на удовольствие партнерши. Не воет от боли и страха, и ладно.

О том, чтобы ей было «вкусно», и речи не шло.

Стоп. Или мужчинам бывает «вкусно»?.. У Леси ещё сильнее закружилась голова, и девушка подалась вперед, накрывая розовую плоть губами. Между ног Олеси пылало, хотелось и там потрогать себя, немного притупить острые ощущения. Может, и зря она не позволила Марку?..

Нет, не зря. Не всё сразу.

– Глубже сможешь, маленькая?

Она вспомнила, как уже пыталась. Когда?.. Кажется, в другой жизни. Кажется, и не было между ними тех встреч в гостинице.

У них всё только-только начинается.

– Смогу, – она снова посмотрела ему в лицо, заметив, как потемнели глаза. – Если поможешь, подскажешь.

– Помогу. Будет больно, неприятно – оттолкни рукой.

Она кивнула.

Говорить больше не смогла.

Он входил плавно. Не она ласкала его, а он продвигался. Медленно, очень медленно. Сантиметр за сантиметром.

Олеся кайфовала. Никогда не думала, даже мысли не могла допустить, что будет находиться в предоргазменном состоянии от того, что у неё во рту член. И он двигается, упирается прямо в горло, а она пытается вобрать глубже, регулируя проникновение рукой.

Она наблюдала за Марком. Он – за ней. Почти не моргая, глубоко дыша.

Взгляд – пьяный. И одновременно подбадривающий.

– Ещё… Да, вот так… Черт, что ты делаешь со мной… А ну-ка, иди сюда. Иди, я сказал… Нет? Тогда держись, девочка. Не говори, что я не предупреждал. Мои слова остаются в силе: если что не так, оттолкнешь.

Какое не так? Он о чем? От каждого его толчка вены наполнялись огнем, желание опутывало её полностью. Ей хотелось ещё и ещё. Пробовать. Дарить. Брать. Терпкий запах возбуждения Марка будоражил обоняние. В какой-то момент Леся не удержалась и опустила руку вниз, дотронулась до своих складочек. Она непременно удивленно охнула бы, поразилась, насколько она оказалась влажной, готовой, если бы могла. С членом Марка во рту ей оставалось только стонать и слегка хрипеть, снова и снова принимая его в себя.

– Я всё вижу, – гортанный голос пробирал до мозгов, до кончиков волос. До всего.

Она замурлыкала, давя в себе улыбку.

Видел он…

И что? Пусть и дальше видит.

Но все её мысли оборвались, когда она услышала следующую фразу:

– Кончить хочу. Или давай мне себя сюда или… в рот кончу, красивая девочка.

Она выбрала второе.

Потому что захотела.

Сама.

Попробовать его.

Глава 14

Олеся осталась ночевать у него.

Он предложил – она согласилась.

– А в чем я буду спать?

– Голой.

– Марк, нет. Дашь свою футболку?

– У меня есть выбор?

Он притянул Олесю к себе и поцеловал в лоб, а она зажмурилась от удовольствия.

Так не бывает…Не бывает.

Она с трудом верила в происходящее. В оглушающее и одновременно тихое счастье, что наполнило её изнутри. Она боялась его спугнуть, боялась принять, подумать лишнее. Пусть будет, как будет.

Пусть будут руки Марка, его дыхание рядом, его красивое крепкое тело.

– Завтра устрою тебе допрос, – вот сейчас его дыхание как раз коснулось её шеи, вызвав легкий поток невидимых мурашек. Рука властно обвила талию Леси и потянула назад, к нему. – С пристрастием.

Леся крепко-крепко зажмурила глаза и не смогла сдержать улыбки.

– Думаешь, у тебя получится?

– Ты во мне ещё сомневаешься?

Рука переместилась ниже, к трусикам.

Олеся интуитивно поджала бедра, Марк сразу же остановил движение.

– Меня слишком много?

– Да. Давай хотя бы до утра.

У них был секс в душевой, Марк не кончил, довел Лесю до оргазма, а своё уже дополучил на кровати перед сном.

Поэтому у Олеси немного саднило между ног и тянуло. Она отвыкла от активной половой жизни. Но призналась сама себе: если бы он продолжил настаивать, она уступила бы.

– Хорошо. Но я твои слова зафиксировал. Эх, надо было на диктофон записать.

– Чтобы не отмазалась?

– Угу.

Марк уснул первым. Она, несмотря на усталость и неприятную тяжесть во всем теле, долго лежала с открытыми глазами. Ей хотелось запомнить ощущения.

Первая ночь с любимым мужчиной.

Вот как оно должно быть.

У каждой девочки.

Тонуть в эмоциях, в наслаждении. Больше моральном даже, хотя и физическое выше всяких похвал.

Оказывается, секс – это грязно, пошло, сладко. Это когда неудержимо тянет друг к другу, и ты сама опускаешься на колени, чтобы приласкать. И тебя ласкают, трогают.

Целуют.

Много-много раз.

Везде.

Олеся закрыла глаза и улыбнулась. Она поймала себя на том, что постоянно улыбается. Губы сами растягиваются.

Рука Марка потяжелела, но девушка не спешила её убирать. И не уберет до самого утра. Она накрыла её своей.

Как же хорошо.

Действуя максимально осторожно, переплела их пальцы.

Теперь идеально.

Можно и уснуть.

Просыпалась Олеся сложно. И то от того, что её звал Марк.

– Олеся! Олеся… Эй, девочка, давай, открывай свои красивые глазки…

Девушка вынырнула из пучины сновидений и, щурясь, попыталась открыть глаза. Веки оказались тяжелыми.

– Ну же, Олеся… Не пугай меня.

Голос Марка доносился сквозь пелену.

Что такое…

И головой пошевелить нельзя – сразу в затылке отзывалось болью. Во рту тоже ощущалась неприятная сухость.

Олеся всё же открыла глаза и увидела нависшего над ней Марка.

– Я кричала, да? – язык плохо слушался, но ей удалось спросить.

Марк нахмурился, пытливо всматриваясь в её лицо.

– Какое нахер кричала, ты…

Мужчина быстро провел рукой по волосам.

К сожалению, Олеся не расслышала его фразу. Больше беспокоило, что она разбудила Марка, и то, не ляпнула ли она во сне лишнее.

– Прости. Кошмары…Они стали реже меня…

– Кошмары? О чем ты? – Марк потянул её на себя за плечи. Тело плохо слушалось Олесю, налилось тяжестью или, напротив, медленно превращалось в желе, она никак не могла определиться. – У тебя жар! Ты не чувствуешь, что у тебя температура?

Марк не сразу понял, что что-то пошло не так.

Он засыпал с мыслью, что красивая девочка в его руках. Что её мягкое, податливое до невозможности, дурманящее, соблазнительное тело находится рядом, что она ластится и с готовностью отвечает на каждое его прикосновение. А трогал Марк её часто. По-разному. И каждый раз её реакция поражала. Хотел бы не реагировать, а не мог.

Таинственная подруга Марты свела его с ума.

И уже не только лавандовым ароматом, от которого он заводился с пол-оборота.

Он хотел с ней отношений. Хотел узнать её ближе. Приоткрыть завесу тайны, которой она окутала себя. Кажется, простая, без лишних закидонов и заморочек. Очень открытая, идущая на контакт.

И в то же время вся соткана из недосказанности. Из прошлого, которое она старательно оберегала.

Марк уважал частную территорию. В том числе и личную. Его взбесило бы, если бы кто-то попытался влезть на его территорию. Поэтому сразу пресекал любые порывы.

Олеся – она особенная. Всё же, да, особенная… Не похожа на других. Нежная. Как цветок. Подуешь сильнее – не сломается, но нагнется и больше в твою сторону не потянется, как не свети.

Когда эта мысль возникла у него в голове, он обозвал себя долбаным романтиком. Какой в их время романтизм? Всё прозаичнее.

И эта же самая прозаичность разбивалась в осколки о негромкий голос Олеси, об её искреннюю, зачастую полную смущения улыбку. Глядя на её губы, Марку хотелось от души выругаться и потребовать объяснения, что же тогда такая стесняшка делала в гостиничном номере с незнакомым мужиком?

Марк понял одно. Или он отпускает факт их знакомства и начинает ухаживать за Олесей заново, или ставит точку. Перекрывает всё, перечеркивает. Забывает эту красивую девочку, от которой его так конкретно повело, и не факт, что он потом не будет жалеть всю жизнь. Не встретит ту, от которой его так же торкнет. Накроет с головой.

Марк выдохнул. Сел. Подумал.

Не отступится…

Черт с ним, с её прошлым. Разберется. Главное, чтобы в настоящем он только один был.

Когда она вышла к нему утром не накрашенная, с ещё влажными волосами, он едва не сорвался, не украл её. В последний момент тормознул себя, чтобы не вдавить педаль газа в пол и не увезти её с парковки, подальше от любопытных глаз.

В своё единоличное пользование.

Всунул ей кофе, надеясь немного утихомирить рвущиеся из груди эмоции. Как выяснилось минутой позже, – пустая затея. Потому что Леся взялась за тот долбаный пончик.

Он до сих пор помнил её стон и ту крошку, что осталась у неё в уголке губ.

Все мы не без греха. Кому-то есть, что прощать, кто-то не больше, чем жертва обстоятельств.

Он хотел Олесю себе.

Марк не заглядывал наперед. Спешить они не будут. Он хотел открывать её постепенно. Шаг за шагом. День за днем.

Но всё сбила болезнь, подкравшаяся незаметно. Когда он привел Олесю к себе, она чувствовала себя отлично. Или он настолько был увлечен девушкой, что не заметил первой симптоматики? Румянец на щеках принял за смущение.

Проснулся от того, что ему было жарко. Скинул одеяло, собираясь перевернуться на другой бок, и в проваливающимся в сновидение сознании проскользнула мысль, что Олеся во сне от него «дезертировала» и надо бы её вернуть себе на грудь.

Приглушенный стон, полный боли, заставил его мгновенно проснуться и сесть.

Олеся лежала на спине, одеяло сползло до талии, обнажив красивое очертание груди под его футболкой. Соски призывно торчали, воспламеняя мужчину.

Голова девушки метнулась из стороны в сторону, и с губ сорвался ещё один стон.

Ей снятся кошмары?

Марк нахмурился. Что-то неприятно царапнуло в груди. Он рядом, ей неспокойно. Ему стало даже немного не по себе. Но он сразу же одернул себя. А чего, Тойский, ты, собственно, хотел после всего, что наговорил ей на дне рождения Марты? Радуйся, идиот, что она вообще согласилась остаться у тебя.

Он протянул руку, чтобы прижать Олесю к себе, и тотчас выругался.

Олеся заболела, а у него в голове обидки непонятные!..

Она снова застонала, сильнее заметавшись.

Да что такое?

Марк начал её будить.

Маленькая… девочка…

Она, сама того не ведая, подтвердила гипотезу про кошмары. Но о них он подумает потом. Сейчас главное – её здоровье.

Она находилась в его руках, и ещё никогда ранее не была настолько беззащитна. Она смотрела на него затуманенными глазами, в которых читалась слабость и растерянность. Он видел, как она пыталась соединить воедино сказанное им, осознать, но у неё ничего не получилось.

– Ну-ка, иди ко мне. Скажи, как ты себя чувствуешь? Горло болит? Покажи горло.

– Марк, – она нахмурилась и облизнула пересохшие губы. Её голос звучал сипло. – Какое горло…

– Твоё! Сейчас за градусником схожу.

– А он у тебя есть?

– Поприкалывайся у меня ещё. Поправишься – накажу твою аппетитную попку.

У него были большие планы на её попку, и вскоре он их озвучит.

Аптечка у Марка имелась. И в ней даже нашелся не только электронный градусник, который показал 38.4, но и парацетамол.

– Мне надо домой.

– Какое домой, Лесь, ты о чем?

– О том, – упрямо произнесла она и свесила с кровати ноги. – Я не останусь у тебя.

– Шести нет ещё. Ну-ка в кровать живо!

Видимо, температура вытеснила у Олеси инстинкт самосохранения. Девушка снова покачала головой и окончательно поднялась на ноги. Даже попыталась сделать шаг в направлении двери и сразу же покачнулась.

Марк был рядом, подстраховал её, обнял за талию и прижал к себе.

Она горела. В прямом смысле.

Простыла, маленькая или вирус?

Черт…

В душе поднималась волна нежности и потребность забрать недуг на себя.

Он прижал её к себе, погладил по спине. Кожу покрыла испарина.

Олеся обессилено положила голову ему на грудь и обвила руками за талию.

– Прости.

– За что? Ты чего такое говоришь?

– Испортила первую ночь.

– Ничего ты не испортила. И главное, чтобы она была не последней.

Она задрала голову, и он смог увидеть её глаза. Слегка расфокусированный взгляд, потерянный. Словно пьяный. Уж лучше бы таковым и был.

И вот как он её отпустит, черт побери? Куда?

Его девушки болели. Бывало и такое. Болезнь, к сожалению, – обычное течение жизни. Каждый с ними сталкивается, как ни защищай иммунитет. Марк помогал лекарствами, вызывал врача.

С Лесей всё оказалось иначе. От одной мысли, что она сейчас уедет к себе, и у него не будет доступа к ней, в душе поднимался яростный протест.

Она же совсем беззащитная! С таким взглядом…

– Помимо температуры, какие у тебя симптомы?

– Горло немного побаливает, глотать больно.

– Голова болит?

– Да. Марк…

– Что?

– Это всего лишь простуда. Не смертельно. Отлежусь пару дней и буду, как новенькая. Ты не вызовешь мне такси?

– Какое такси… Я сам тебя отвезу.

У него были планы и на это вечер.

Планы на Олесю.

Он наблюдал, как она одевается. Руки плохо слушались её, девушка постоянно тихо вздыхала и трогала лоб. Марк с силой сжал губы. Будь его воля или общайся они дольше, он настоял бы на том, чтобы она осталась у него.

Она – да… Ей бы он это предложил.

В машине Олеся сразу же откинулась на спинку и прикрыла глаза. Марк снова выругался.

– Я позвоню Марте. Она подстрахует меня. Извини ещё раз, пожалуйста.

– Прекрати, ты ни в чем не виновата.

Марк тронулся и вырулил на дорогу, когда тонкая рука накрыла его руку. Он посмотрел в сторону – Олеся по-прежнему сидела с закрытыми глазами.

Так бы и смотрел. Часами. Марк поражался сам себе. Да, Олеся реально красивая девочка, тут ничего не отнять. Но зачастую бывает, что смотришь на красивое лицо, и в какой-то определенный период оно перестает тебя привлекать, становится обыденным. С Олесей всё иначе. В ней нет наигранности, лицемерия. Она очень естественная и этим покоряет.

Покоренным он себя и чувствовал.

Вот так и случается. Бах – и ты полностью в девочке. Насмотреться на неё не можешь. Надышаться. Марк не верил, что подобное можно испытывать. Она сидит рядом, и он уже счастлив. Грудь переполняют эмоции.

И это только начало. Марк искренне верил, что у их истории будет продолжение. Он хотел. И судя по тому, что с ними происходило последние двенадцать часов, Олеся тоже хотела.

Ничего, они вдвоем справятся с её недугом. Главное, чтобы без осложнений.

Олеся активировала ворота, и Марк проехал на территорию их ЖК.

– Я провожу тебя до квартиры.

– Спасибо.

Он первым вышел из машины. Олеся подождала его и позволила помочь. Он закрыл за ней дверь, и аккуратно обнял девушку за талию.

– Я по-прежнему против того, что ты будешь находиться в квартире одна.

Они вошли в подъезд, и Марк вызвал лифт. Кабина находилась внизу, поэтому створки сразу же разъехались в стороны, приглашая их. Марк, продолжая поддерживать Олесю, аккуратно завел её в лифт, сам шагнув следом. Девушка негромко вздохнула, развернулась к нему лицом и доверчиво положила голову ему на грудь, просунув руки под легкую куртку и обняв его торс.

– Можно, я ничего не буду говорить? Мне сейчас и плохо, и хорошо… Странно даже.

Марк слегка усмехнулся.

– Почему хорошо?

– Не скажу.

– Снова тайны?

– Угу.

Он поднял руку и погладил её по затылку.

Вот как, скажите, можно испытывать к другому человеку столь сильную нежность, заполняющую собой всю душу?

Сердце в груди учащенно забилось.

– Я останусь у тебя.

– Нет, Марк. Я… буду благодарна, если навестишь вечером.

– Леся…

– Марк, я сейчас наглотаюсь таблеток и лягу спать. Не хочу, чтобы ты видел меня такой больной и немощной, неужели непонятно?

Лифт остановился, и они вышли.

Подошли к квартире Олеси, девушка открыла сумку и достала связку ключей.

Женщины! Даже будучи больными, обеспокоены о собственной мордахе!

– Вот.

Марк не заметил манипуляций, когда Олеся протянула ему ключ.

Жест доверия.

И… чего-то большего.

Он взял его, крепко сжав. Не колеблясь ни секунды.

Глава 15

– Привет, болезная.

– Привет, Марта.

– Ты, говорят, расхворалась?

– Есть такое дело, – отчего-то губы Олеси самопроизвольно расплылись в улыбке.

Слышать голос подруги, знать, что о тебе вспомнили, о тебе беспокоятся, – это ли не повод для улыбки?

Олеся шмыгнула носом и потянулась к носовому платку.

– О, подруга, ты совсем расклеилась. Где так умудрилась простыть? И, кста-а-ати, что это Тойский тебя не бережет?

– Марта…

– Что?

– Если ты хочешь спросить, что происходит у меня с Марком, так и спроси.

Шаронская громко хмыкнула.

– Знаешь, я не любительница лезть в чужую жизнь. Никого не пускаю в свою и сама отвечаю тем же. Но, черт побери, Лисенок, к тебе я неравнодушна!

– Марку стоит об этом знать?

– Прикалывается она мне тут! Если бы я была «по девочкам», давно тебя соблазнила бы.

Откровенность Марты подкупала.

– Секундочку, – Олеся высморкалась и чихнула напоследок.

– Да, красивая девочка, простыла ты знатно.

– Понятие не имею, где умудрилась.

– Осень… Она не щадит никого. Итак, на чем мы остановились? Ах, да, на тебе и Марке. Я жду.

– У нас было свидание. Это всё, что я могу сказать, – Олеся откинулась спиной на кровать и устремила взгляд на белоснежный потолок, который она мыла на прошлой неделе. Неплохо бы снова через пару недель пройтись шваброй. В своей квартире она предпочитала убираться сама. Хотя раньше часто пользовалась услугами клининговых компаний. Но там – другое. Сколько бы лет она ни прожила с Вадимом, ни один его дом, ни одну его квартиру она не воспринимала, как свою. Нечто временное. Не её.

Тут… Всё иначе.

– И не будет подробностей, Лисенок? Во-о-обще никаких?

– Ни-ка-ких.

– Эх, а я-то…

Олеся знала, что Марта шутит. Легкое подтрунивание – ничего больше.

– Ладно, сойдемся на том, что ты болезная, и тебя допытывать нельзя. Скажи тогда, как себя чувствуешь?

– Уже сносно. Горло болит, и температура держится.

– Высокая?

– Тридцать семь и две.

– Фу, самая противная. Лекарства есть? Привезти?

– Мне Марк привез.

– Как мило с его стороны. Блин, реально, Тойский молодец! А врач приходил?

– Да, тоже Марк привозил.

– Ох-ре-неть.

– Ты выражаешься.

– Имею право. Тут такие события происходят, а я не в курсе.

Они ещё поболтали с минуту о ни о чем.

– Какая помощь нужна с кафе?

– Буду благодарна, если ты съездишь посмотреть, что там и как. Я волнуюсь. Пусть Арина и опытный администратор, но могут возникнуть проблемы… – Олеся запнулась, облизнула пересохшие губы и продолжила: – с поставщиками. Мало ли.

– Конечно, сгоняю. Поправляйся, красивая девочка. Устроим пати у меня малой компанией.

После разговора с Мартой Олеся некоторое время полежала, так и сжимая телефон в руке. Потом заставила себя встать. Болезнь, конечно, многое оправдывает – и немытые волосы и не накрашенное лицо, но сколько можно! И если на лицо Леси было относительно наплевать, волосы она предпочитала держать в чистоте. Как и тело.

Придерживаясь рукой за стену, Олеся дошла до ванной. Помыться надо. Она быстренько. Даже вставать под душ не будет. Волосы сначала в ванне под краном вымоет и лишь потом лейкой тело сполоснет.

Зеркало подтвердило, что выглядит она не очень.

Марк обещал прийти вечером.

Она будет его ждать. Поэтому следует собраться и сделать необходимые процедуры, в том числе и почистить зубы.

Два дня провалялась – хватит. Если всё будет хорошо, завтра она планировала съездить в кафе. Арина и Марта, безусловно, сделают всё, что в их возможностях, но Олесе важно самой видеть, что происходит в «Весте». Как там идут дела. И не пытаются ли некоторые личности снова вставлять палки в колеса.

Никита пропал.

Олеся не знала, радоваться или готовиться к атаке по всем фронтам.

Скорее, второе.

Вода немного взбодрила её, но Олеся не обнадеживалась. Слабость может вернуться в любой момент.

Угораздило же её.

Впервые в жизни у неё отношения, настоящие, не по принуждению, и её одолела болезнь.

Странно другое.

Её ощущения.

Пропало чувство одиночества.

Ей хорошо.

Просто хорошо.

Несмотря на слабость. Сонливость. Насморк.

Олеся прошла на кухню и поставила чайник. Сейчас заварит чай и вернется в постель. Почитает книгу или…

Напишет сообщение Марку.

Они переписывались эти дни. Постоянно. Он спрашивал, как у неё дела, говорил, чем сам занимается. Легкая и необременительная беседа, которая давала понять, что человек о ней думает.

И это… возносило Олесю, если не к небесам, то куда-то рядышком.

Она была счастлива. Оглушающе. По нескольку раз перечитывала каждое сообщение, уже без сомнений открывая телефон и не опасаясь натолкнуться на оскорбления от Белова-младшего.

Оказалось, пока она находилась в ванной, ей кто-то звонил. На телефоне мигал огонёк.

Неужели Белов… Помяни черта.

Олеся разблокировала экран и с облегчением вздохнула.

Звонила Катя. Вот, с кем не созванивалась целую вечность.

После замужества они с сестрой отдалились. Частично в этом была вина Олеси. Она настолько погрузилась в собственное несчастья, так отчаянно пыталась приспособиться к новым реалиям, что разговоры с Катей ввергали её в ещё большее уныние. Катя напоминала ей о прошлых временах, когда будущее казалось беззаботным и счастливым. Они были маленькими, наивными девочками, верящими, что с ними ничего страшного не может приключиться.

К тому же, Катя винила себя, что её не было в тот роковой вечер дома. И что она попросила Олесю выйти вместо себя. Она призналась в этом.

– Прекрати, Катюш, – прозвучал ответ Олеси. – Значит, он ещё где-нибудь меня увидел.

На самом деле, если бы подобная история случилась с Катей, Олеся так же испытывала бы вину. Где бы увидел её генерал, не выйди она в ту смену в кафе? Даже если предположить, что она могла идти по дороге, а его машина проезжала. Какова вероятность, что она его зацепила бы? Минимальная.

А тут…

Прошлое изменить нельзя. Поэтому не стоило гадать. Что случилось, то случилось.

Олеся никого не винила.

Тем более, сестру.

У Кати всё складывалось благополучно. Она вышла замуж, родила двух мальчуганов. С мужем они открыли автомойку, бизнес неплохо развивался.

Олеся ответила. Они говорили долго, полтора часа. Меньше у них никогда и не выходило.

Катя рассказывала про детей. Про их шалости, что старший начинает показывать характер, что всё должно быть только по его. Олеся слушала и завидовала. Конечно, «по-белому», по-доброму, но завидовала.

Она тоже так же хотела.

Семью. Детей.

Особенно детей. Мальчика и девочку. Можно и однополых. Можно даже одного. Только бы был, были.

– Приезжайте ко мне в гости. Я соскучилась.

– Ой, Леся, когда? Коля не оставит мойку, сейчас самый сезон начинается. Грязь, слякоть. Неееее. Давай лучше ты к нам. На пару деньков хотя бы. Садись на самолет и через три часа ты у нас уже. Давай, правда.

– Слушай, может, и приеду. По мальчишкам соскучилась.

– Вот и отлично! Посмотришь, какой мы ремонт сделали. Гостиную и пристрой забабахали.

– Отлично.

– Но сначала выздоравливай.

– Обязательно.

– Люблю тебя, сестренка.

– Я тебя тоже.

– Всё, пока.

– Пока.

Олесе понравилась идея слетать к Кате и Николаю. Почему бы и нет? Сразу же подумалось и про Марка. Может, и его пригласить? Хотя… Вряд ли это будет удобно. Как он отреагирует? Девочки говорили, что мужчинам не нравится, когда их знакомят с родственниками. Поэтому, наверное, стоит повременить.

Олеся продолжала раздумывать, когда услышала мягкий звук открывающейся двери. А вот и Марк. Девушка подорвалась на кровати, обрадовавшись. Быстро сунула босые ноги в тапочки и устремилась в прихожую.

Он пришел…

Пришел.

Олеся так спешила, что едва носом тапка не зацепила за пол и не споткнулась.

– Если бы знал, что так будешь спешить – пришел бы раньше.

Бытует такое выражение: «как ушат холодной воды» вылили.

Олеся испытала на себе это.

Всё тело сковало ледяными иглами. Они пронзали кожу, проникали в кровь, парализуя и лишая воли.

– Что ты… Какого черта?

К сожалению, выпалить с яростью, что пришла на смену шоку, не удалось.

В коридоре, точно в своем собственном, стоял Белов-младший. В кожаной куртке, с пакетом в руках. Слегка небритый и помятый. Не спал или с дороги.

Олеся вцепилась рукой в угол стены.

Это неправда…

Может быть такое, что у неё жар и галлюцинация?

Ответ: нет.

Слишком сильным было отрицание.

– Не меня ждала, да, матушка? – Никита поставил пакет на пол и начал снимать с себя куртку, чем окончательно привел Олесю в чувство.

– Убирайся… вон! – от слабости её голос звучал сипло, не получалось вложить в интонацию гнев, что скрутил Лесю пополам.

– Тон поубавь, – напускное радушие Никиты слетело в одно мгновение, обнажив маску пробуждающегося зверя.

– Как ты вошёл? Откуда у тебя ключи?

– Оттуда.

– Верни!

– Я сказал: тон поубавь. Иди, поставь чайник, есть хочу. Хотя бы бутеры сделаю. Пока – сам себе.

Олеся оказалась слишком слабой физически, чтобы перегородить ему дорогу. Она попыталась. Честно. Он её попросту подвинул.

И прошел на кухню, точно хозяин. Олеся схватилась за горло.

Господи… Помоги…

Как его выгнать? Вызвать полицию? Те только посмеются. Нет оснований. Они родственники, пусть и не прямые, пусть и бывшие. Но не чужие друг другу.

Олесю затошнило. Она даже рот рукой зажала. Может, если её стошнит на Белова-младшего, он от неё отстанет?

Она на ватных ногах прошла на кухню и встала в дверном проеме. Плечом уперлась в косяк и с наигранным любопытством принялась наблюдать, как в её, черт возьми, квартире хозяйничает Никита.

Он поставил пакет на стол и принялся выкладывать продукты. Его движения были спокойными. В её сторону он не смотрел. На столе появились сыр, ветчина, буженина, конфеты, бутылка вина, фрукты.

Особенно насторожила бутылка вина. Неужели самомнение Никиты зашкалило настолько высоко, что он решил, что она с ним будет пить?

Ничего удивительного. Отец, пусть и был с ним строг, но самолюбие парня тешил.

– Так. Где у тебя чайник? Что молчишь? Так и будешь стоять в дверях?

– Отдай ключи. Они не должны быть у тебя.

– А ты возьми.

Они оба знали, что она не справится с ним. Подходить же к нему – опасно.

– Уходи.

– Ты негостеприимна. Не в курсе, что месяц уже заканчивается?

– А ты дни считаешь?

– Меня просили тебя не трогать месяц. Я не трогаю.

– Никита.

Она сознательно позвала его, обратилась и сделала паузу.

Мужчина прошел к кухонному гарнитуру и нажал на чайник, что стоял на столешнице.

– Что?

– Зачем я тебе сдалась? – Олеся задала вопрос тихо, едва слышно.

Вопрос, что терзал её не первый месяц. Не давал спать. Вызывал страх и в то же время дикое желание бороться, не сдаваться.

Не прогибаться.

Она и не прогнется.

О, нет, только не сейчас.

Когда у неё есть Марк.

Который может приехать к ней в любую минуту.

И застать на кухне Никиту.

Олеся говорила себе, что Марк разумный мужчина. Что не будет рубить с плеча. Ему такое несвойственно. Были же намёки, разговоры, что у неё не всё так просто в ближайшем прошлом. Если он увидит Никиту, ей придется рассказать.

Вопрос в другом: какие слова подобрать? Вдруг Марк сочтет, что она недостойна того, чтобы с кем-то соперничать из-за неё? К тому же он задавал прямой вопрос про возможного соперника.

Но она-то не считает Никиту конкурентом Марка! Она ненавидит его всей душой. Она даже мысли не может допустить, чтобы он когда-то прикоснулся к ней. Был рядом.

Тошнота усиливалась.

– Ответь, Никита.

Мужчина повернулся к ней, вжав руки в края столешницы. Его лицо исказила гримаса вырывающейся наружу ярости.

– Хочешь услышать?

– Да. Очень.

– Ты бледна.

– Говори.

Она продолжала настаивать. Или сейчас, или никогда. Никита сегодня был другим. Более растрепанным, как она отметила по приходу. Нельзя не воспользоваться слабиной, хотя его слабость могла быть только видимой.

– Что говорить-то, матушка? – его тонкие губы искривились, в глазах появился опасный блеск. – Я поехал кукушкой по тебе в то же время, что и батя. Когда он привел тебя к нам в дом. Увидел и всё, п*ц подкрался незаметно. До сих пор помню то чертово белое платье, в которое ты была одета. И синяки. На плечах, шее. Стертые колени твои тоже помнил. Я смотрел на тебя и видел, как мой предок ставит тебя на колени и дерет сзади, врезаясь по самые яйца. Или трахает сверху, сжимая тонкое горло. Фиксирует, чтобы ты никуда не делась. Побледнела… Мне не продолжать?

– Продолжай.

Она справится…

Она выслушает.

– Я знал своего отца. Если я только посмотрю в твою сторону с вожделением, санкции будут жесткими. Потому что то, что его – его. Я видел, как он на тебе помешался. Всех своих баб забросил. А по бабам он любил ходить. Мы даже пару раз вдвоем драли. Ладно, хрен с ним. Пусть покоится с миром. Долго я на тебя облизывался, Лесь. Семь лет. Семь долгих лет дрочил в соседней комнате, пока тебя драл мой батя.

Про соседнюю комнату он врал. Никита с ними почти не жил. Олеся не стала поправлять его.

То, что он говорил, поражало в равной степени, как и ужасало.

Почему она раньше ничего не видела?

– Я представлял, что однажды придет день, и я займу его место. Точно так же поставлю тебя на колени, намотаю волосы на кулак и вгоню член по самые яйца в твоё мокрое лоно. Я сходил по тебе с ума, матушка. И сейчас схожу. Девять месяцев кружу вокруг тебя. Я тебе рассказываю, чтобы до твоей красивой головки, наконец, дошло: я тебя в покое не оставлю. Будешь сопротивляться, отталкивать – кафе отберу. Потом приду за квартирой. Я лишу тебя всего, что дорого. Кредиты на тебя повешу. Подставные аварии. Лесечка, крошка, я многое, что могу. Я буду целенаправленно убирать всё, что тебе дорого, пока не услышу твоё «да».

Олеся прикрыла глаза, протяжно выдохнула воздух из груди и открыла глаза.

– Ты такой же псих, как и твой отец, Никита. Ты думаешь, что, причиняя мне вред и пакостничая, сможешь получить моё расположение?

– Чхать я хотел на твоё расположение! Ты будешь со мной, как была с моим отцом.

– Я ненавидела его.

– Ты жила с ним! – Белов-младший повысил голос.

– Потому что, как ты правильно заметил, он меня загнал в угол. Но он – не ты. У тебя ничего не получится.

– Хочешь проверить?

Она не успела ничего ответить. Снова послышался звук открывающейся двери.

Его услышала не только Олеся. Никита тоже. Мужчина сразу же напрягся, ощерившись.

Глава 16

Марк безошибочно выбрал направление.

В однушке особо не разгуляешься. Или кухня, или комната.

Он прошёл на кухню.

Олеся обернулась, чтобы он увидел её первой.

Марк… Её захлестнула нежность. Ещё возникла необходимость броситься к нему в объятия, прижаться крепко-крепко к груди и попросить, чтобы он её никуда не отпускал. Никому не отдавал. Чтобы обнял, успокоил.

Она бы так и сделала, если бы не наличие Никиты в квартире.

И выражение лица Марка.

Мужчина, конечно же, увидел чужую обувь. Её сложно не заметить.

Оставалось надеяться, что он не сделал поспешных выводов.

Но его лицо… Оно уже многое сказало Лесе, откинув её в дни отдыха у Марты. Тогда он точно так же на неё смотрел: холодно, выжидающе, с легким прищуром, от которого становилось не по себе.

– Привет, Марк, – она начала первой.

– Добрый вечер, – слишком спокойно поздоровался в ответ Марк.

Олеся, поддавшись порыву, откровенно наплевав на присутствие Никиты и на то, что будет потом, какие выводы сделает этот одержимый урод, отошедший на второй план с его закидонами и угрозами, сделала шаг в сторону Марка.

За спиной послышался то ли смешок, то ли приглушенное улюлюканье.

Тойский тоже пришёл не с пустыми руками. Пакет и коробка с пончиками.

Которые он сразу же и протянул Лесе, разделяя их подобным образом.

У девушки засосало под ложечкой.

Нет-нет, Марк же умный мужчина, он не развернется и не уйдет! Не оставит её наедине с этим.

Она приняла пакет и негромко сказала:

– Мы поговорим. Позже. Пожалуйста.

Марк медленно кивнул. Посмотрел за её спину. Потом ей в глаза.

У Олеси возникло чувство, что она с разбега прыгнула в пропасть. Даже не намёка на улыбку.

– Я не помешал?

Господи, Марк, ну что ты такое говоришь…

Что творишь…

– Нет. Никита уже уходит.

Никита оттолкнулся от столешницы и выдвинулся в их сторону. Олеся кожей ощущала его приближение. Шаг за шагом. Ей даже казалось, что волоски на коже встают дыбом.

– Я ухожу. Но я вернусь. Это оставлю пока себе.

Никита подкинул кверху ключи.

От её квартиры.

Взгляд Марка метнулся к ключам, а у Олеси всё замерло внутри.

Вот сукин сын!

Никита прошел мимо, и девушка интуитивно вжалась в стену.

Поравнявшись с Марком, он задел его плечом. Марк ответил, послав корпус вперед.

– Ты…

– Эй, парень, тихо-тихо, видишь, я ухожу. Без скандала.

От его мерзкой улыбки Олесю передернуло. От напряжения, что повисло в коридоре, хотелось кричать. Сползти по стене, осесть на корточки, зажать уши руками и тихо закричать, выпустить из себя всё отчаяние, что властно, надменно распространялось по крови, наполняя её ядом.

– Дверь за собой прикрою. Лесечка, не провожай.

Олесю начало потряхивать. Она не понимала, почему молчит. Почему не пошлет его на хрен! Почему не скажет, чтобы он убирался и не смел больше приближаться к ней, даже на пушечный выстрел.

Молчал и Марк.

Некоторое время и Олеся, и Марк не двигались с места, пока за Беловым-младшим не закрылась дверь.

Олеся не смотрела на Марка.

Не могла.

– Ты принес пончики. Чайник вскипел. Будешь?..

Она даже не смогла договорить, настолько уничтоженной себя чувствовала.

Марк прошёл на кухню, отодвинул стул, развернул его и оседлал, положив руки на высокую спинку.

Олеся снова зацикленно залюбовалась его сильными кистями, на которых привычно красовались кожаные браслеты и часы.

– Я налью. Или тебе кофе сварить?

Она развернулась к Марку спиной, поставив коробку с пончиками и пакет рядом к продуктам, что принёс Никита. Их сразу же захотелось смести на пол, Леся втянула в себя воздух, гася истерику.

Только истеричкой не хватало выступить перед Марком.

– Как ты себя чувствуешь?

И снова нейтральный тон, который лезвием вскрывал ей нервы. Они рвались, трещали.

– Лучше. Марк…

– И сколько у тебя экземпляров?

– Чего?

Олеся не поняла смысла вопроса и обернулась.

– Связок ключей.

– Марк, я всё объясню, – она схватилась за горло и сделала шаг вперед.

Мужчина начал подниматься, полез в карман и достал ключи.

– Я пока их оставлю. Не хочу повторения сегодняшней сцены. Знаешь, как-то не по себе становится от мысли, что я буду трахать тебя, а в это время совершенно посторонний мужик войдет в квартиру, как к себе домой и застанет нас в самый ответственный момент.

Все слова застряли в горле. Боль алым цветком распространялась в груди. Олеся смотрела на ключи, которые Марк аккуратно опустил на стол. Дыхание разрывало легкие.

Вот так просто…

Ключи на стол и всё.

Ни вопросов.

Ничего.

Олеся быстро-быстро заморгала, стараясь прийти в себя. Это дурной сон. Конечно же, это дурной сон. Она сейчас вынырнет из него, проснется, пойдет в душ, помоет волосы, после чего будет готовиться к встрече с Марком. К его улыбке, его теплу. Его невероятному обаянию, в которое она кидалась, как в омут, счастливая и беспечная.

– Рад, что тебе легче. Олеся… Я пойду. Мне… – он сделал паузу, нервно скривив уголок рта. – Надо.

Что ему сказать? Остановить… Как? Вцепиться в полы короткого пальто? Умолять не оставлять её? Закричать, что она любит его и не сможет жить без него?

Олеся с силой вонзила ногти в ладони.

Что бы она сейчас ни сказала, как бы ни плакала, ни билась в истерике – ничего не поможет.

Она это по глазам Марка видела.

Холодные. Решительные. Смотрящие на неё равнодушно.

Он для себя всё решил.

Сразу же.

Как тогда, у Марты. Сделал выводы.

А она…

Что она? Да ничего.

Значит, так надо.

Значит, это всё, что ей дано.

Несколько дней счастья.

Олеся кивнула и отвернулась к окну.

День уступал место вечеру. Не пройдет и часа, как зажгутся ночные фонари, жители многоэтажек вернутся домой, и сотни ярких точек вспыхнут по всей стране.

Не плакать, Олеся…

Не плакать…

Она услышала его шаги, он дошел до входной двери и принялся обуваться.

Дальше…

Неясный шум – это дверь открыли.

Она сделала то, о чем думала пять минут назад. Зажала уши руками, чтобы не слышать, как закрывается за Марком дверь, навсегда разъединяя их.

Он больше не придет, не позвонит, не предложит сходить на ужин.

Она за ним не побежит.

Нет…

На унижении отношения не построишь. Ей ли не знать, как мужчины относятся к женщинам, которые унижаются. И не важно, чем продиктованы те самые унижения – страхом, слабостью или болью. Желанием удержать человека, в порыве сказать всё то, что таится в душе.

Олеся всхлипнула и начала медленно сползать на пол.

Так нечестно… нечестно… всего пару дней… Почему?

Она втянула голову в плечи, зажав рот рукой. Она даже не поняла, в какой момент начала плакать. Просто внезапно щекам стало мокро. Капли коснулись руки.

Соленые…

Она всхлипнула. Потом ещё раз. Не истерить, не плакать. Надо успокоиться. Плакать нельзя… Нельзя… У неё снова поднимется температура, и она сляжет.

А у неё кафе. Да. Кафе. Ей надо думать о нем…

Когда мужские руки властно сжали её плечи и потянули куда-то кверху, Олеся даже не поняла, что происходит. Её реальность сдвинулась, ушла в туман, и возвращаться в эту действительность оказалось непросто. Боль разрывала грудь, она распространялась по всему телу, полностью поглощая девушку.

– Эй… Ты чего… Лисичка, ну-ка посмотри на меня… Олеся…

Голос Марка…

Он вернулся.

Олеся моргнула.

Один раз.

Второй.

У неё не галлюцинация. Марк на самом деле стоял напротив неё и внимательно вглядывался ей в лицо.

Не ушел…

– Ненавижу… Ненавижу… – зашептала она и подняла руку, чтобы в следующее мгновение опустить её ему на плечо.

Один удар, второй.

– Глупая…

Рывок – и ей прижали к груди.

Крепко.

Не вырваться.

Олеся и не собиралась.

Притихла, жадно вдыхая родной и самый лучший запах, кутаясь в него, как в теплое покрывало.

Олеся вцепилась в лацканы пальто, с силой сжав пальцы.

Не отпустит…

Никуда.

Глава 17

– Собирайся. Я заеду за тобой через час. Тебе хватит, чтобы собраться?

– А куда мы едем?

– Надень удобную одежду. Спортивный костюм. И пижаму тоже возьми с собой. Покидай вещи, чтобы смогла переодеться чуть позже.

– Марк, а подробнее?

– Подробнее – при встрече. Всё. Целую. До встречи.

И бросил трубку.

Вот же ж…

Олеся улыбнулась, даже мысленно не позволяя его как-либо обозвать. Не надо.

Так-с, и что задумал Тойский?

Она терялась в догадках, но просьбу Марка собиралась исполнить. Спортивный костюм – так спортивный костюм.

Вчера она весь день провела в кафе, задержавшись до полуночи. Работала с документами, созванивалась с поставщиками, договаривалась по поводу мероприятий на текущий месяц. Олеся с замиранием сердца смотрела на список, что предоставила ей Арина.

– Это?..

– Да-да, Олеся Геннадьевна, – поддакнула довольная девушка.

– Но… как?

Олеся искренне не понимала.

Арина слегка пожала плечами.

– Пока вы болели, несколько раз наведывалась ваша подруга Марта. С друзьями. И, я так понимаю, им кафе очень понравилось. Вот, собственно, результат.

Марта!..

Олеся откинулась на спинку рабочего кресла.

Сумасшедшая её подруга, посланная ей небом. Или Судьбой. Хочешь не хочешь, а фаталисткой станешь.

Олеся притянула к себе телефон, разблокировала его, нашла в адресатах Марту и написала:

«Спасибо. За всё».

Ответ пришел почти сразу же.

«Ты про кафе или про Марка? Было бы за что. Следующее кафе открываем партнерское».

Следующее…

СЛЕДУЮЩЕЕ?

У Олеси закружилась голова. Ей срочно, просто срочно необходим кофе.

Так не бывает…

Олеся, чтобы исключить недоразумения, обзвонила всех по списку. И абсолютно все подтвердили, что хотели бы устроить пати, вечеринку, встречу, день рождения, юбилей у неё в «Весте». Некоторые даже перечислили аванс.

Олеся переговорила с Ариной. Чтобы та непременно встретилась с каждым заказчиком, более подробно узнав, что те желают. Если возникнут особые пожелания, тогда уже подключится она. Потом Олеся передумала – встретится со всеми. По крайней мере, постарается.

То, что её увозит Марк и явно с ночёвкой, пока не нарушало рабочего процесса. Леся призналась сама себе, что не знала, как бы разруливала, если бы получилось наслоение.

Рабочий планшет она также сунула в небольшую спортивную сумку. Перед сном посмотрит ещё раз, что и как. Заодно проверит и сообщения от Арины. Отчеты дня.

Олеся всё ждала новых проверок. Налоговую или ещё кого-то. Она вела бизнес честно, но при желании докопаться можно до всего.

Затишье пока продолжалось.

К назначенному времени Олеся была готова. Собрала сумку, приготовила спортивную ветровку, достала удобные кеды. Она допивала стакан с апельсиновым соком и стояла на балконе, ждала, когда подъедет Марк. Жадно всматривалась во все, въезжающие через ворота машины, желая поскорее увидеть нужную.

Казалось бы, чего нервничать. Марк человек обязательный. Он уже не раз и не два ей это показывал. Если он о чем-то говорил, обязательно делал.

И всё же… Олеся ничего не могла с собой поделать. Наверное, пройдет полгода со дня их знакомства, а она так же будет переживать перед встречей.

Увидев знакомый мерседес, Леся сильнее сжала стакан руками.

Приехал…

Как же она его сильно любит. Кто бы только знал.

Если бы Олесе сказали, что она когда-то полюбит мужчину, она не рассмеялась, а медленно покачала бы головой. Ещё девять месяцев назад она была искренне убеждена, что мужчины – зло. Что ничего хорошего лично ей они не несут. Да, она видела счастливые браки, крепкие, надежные отношения. И радовалась за них. Им повезло, они нашли тех, с кем комфортно. Кому хочется дарить радость, всего себя. О ком хочется заботиться и кем невозможно надышаться.

Любовь она приходит незвано. Правильно поется: когда её совсем не ждешь. И это прекрасно. Оглушающе. Невероятно.

Олеся наблюдала, как Марк вырулил на парковку перед домом. Идти к двери она не спешила.

Ей хотелось видеть его. Понаблюдать со стороны.

Марк вышел из автомобиля с телефоном в руках, чем вызвал ещё одну улыбку у Олеси. Её мужчина тоже выбрал для поездки спортивный стиль. В спортивном она его видела впервые и могла сказать, что ему невероятно шло. Марк был без куртки, ветер теребил его немного отросшие и теперь слегка кучерявые волосы. Олеся наблюдала и странную реакцию своего тела: оно откликнулось сразу, кончики пальцев закололо, едва ощутимо, но приятно.

В предвкушении.

Олеся едва ли не наяву видела, как запустит пальцы в волосы Марка, как прильнет к нему всем телом.

Она соскучилась.

Они не виделись три дня. Три бесконечно долгих дня. У каждого накопилось дел, Марк срочно улетал в Сочи. Присылал ей фото, просил делать то же.

Телефон Олеся положила на стеклянный столик, что стоял у неё на балконе. На тот случай, что когда Марк позвонит, она сразу ответит.

Марк собрался подносить телефон к уху, поднял голову и сразу же увидел её.

Окна лоджии были застеклены, но девушка стояла достаточно близко к стеклам, при желании её можно было заметить.

Марк и заметил. Поднял руку и помахал. После чего поманил одним пальцем.

Олеся негромко засмеялась и кивнула в ответ, с трудом удержавшись от детского желания открыть окно и крикнуть на весь двор: я иду!

Она позволила себе ещё полминуты понаблюдать за Марком, который привычно присел на капот автомобиля, скрестил руки на груди и демонстративно смотрел в сторону лоджии.

Ох, Марк… Что же он с ней делает?

Олеся поспешно зашла на кухню, сполоснула стакан, поставила его на сушилку и устремилась в коридор, где так же быстро обулась, взяла сумку, окинула взглядом квартиру, припоминая, ничего ли она не забыла выключить. Так же проверила, не забыла ли телефон.

Вроде бы всё в порядке. Ветровку перекинула через сумку. В машине будет тепло, она это знала. Марк следил за тем, чтобы Олеся не испытывала дискомфорта при поездке с ним.

Его внимание и забота были дороги Олесе. Она ценила всё, что он для неё делает.

И эта прогулка-сюрприз в том числе. Она решила, что они едут на турбазу.

Посмотрит, окажутся ли правы её предположения.

Марк встретил её поцелуем, на который Олеся с готовностью ответила.

Сегодня она не переживала. Не зря выходила на лоджию, ей важно было убедиться, что нигде рядом нет знакомого черного внедорожника.

Призрак Белова-младшего ещё не отпустил её.

Олеся знала: он объявится.

Он затаился и нападет, когда она будет максимально беззащитна.

– Спрашивать, куда мы едем, не имеет смысла?

– Не-а.

– У тебя очень довольный вид.

– Тебя это раздражает?

Марк повернулся в её сторону и подмигнул.

– Нет, конечно. И ты немного загорел.

– В Сочи тепло. Отдыхала там?

– Да, доводилось.

– Слетаем на следующих выходных?

Брови Олеси устремились кверху.

– Давай не будем забегать настолько вперед, в середине недели обговорим. Но я не против.

Марк протянул руку, и девушка с готовностью вложила свою в его. Теплота его ладони согрела.

– Подремли немного, если хочешь. Накануне поздно вернулась.

Олеся согласна кивнула.

– Нам долго ехать?

– Часа два с половиной, может, три.

– То есть мы едем за город?

– Лисичка, не хитри.

– Ты перенял манеру так Марты меня называть.

– А мне нравится. Первый раз дразню девочку прозвищем.

Тон Марка немного изменился, понизилась тональность, пробились хриплые нотки, которые Олеся обожала. Они неизменно пробуждали в ней чувственность и желание заняться сексом.

С Марком.

Только с ним.

– Дразни. Мне тоже нравится.

Олеся решила последовать совету Марка. Почему бы и не подремать, когда на душе легко и спокойно? Рядом с ним ей не просто хорошо. Это нечто другое. Одного его присутствия достаточно, чтобы всё остальное отошло на задний план.

Она прикрыла глаза и расслабилась. Негромкая музыка, выступающая фоном, не раздражала. Разговаривать не было нужды, тишина убаюкивала. Олеся не заметила, как задремала.

Ей снились скалы. Грозные, серые, величественные. И островок зелени на них.

Она проснулась от громкого ругательства Марка.

– Что случилось?

– Нас подрезал один муд… мужик, короче.

Олеся улыбнулась. Ей понравилось, что Марк сдерживается при ней.

– Долго ещё?

– Да нет. Километров пятьдесят.

– Ого. Долго я спала.

Она посмотрела на Марка. Тот по-прежнему был безмятежен. Значит, во сне она не говорила.

– Кофе выпьешь? Можно на заправке купить. Или до пункта назначения?

– До пункта.

Её разбирало любопытство. И когда они свернули с основной трассы, и Олеся увидела высокий забор, поняла, что её догадка верна. Марк привез её на базу.

Они въехали, и сразу же пришло повторное понимание – она ошиблась.

– Марк… Что это?

– Это квест-клуб. Через двадцать километров база. Мы тут с тобой часок потусуемся, а потом на базу. Я дом снял.

Олеся растерянно моргнула.

– А что мы тут будем делать?

– Играть.

– Ничего не понимаю.

– И не надо. По крайней мере, сейчас. Я тебе всё объясню.

– Любишь ты играть, Тойский.

Марк довольно хмыкнул и свернул к стоянке. Олеся знала, что такое квест. Но что задумал Марк?

Она не выходила из машины, подождала, пока Марк припаркуется. Он помог ей выйти, сразу же прижав к себе и шумно втянув запах её волос.

– Соскучился… Пошли, Лисичка, иначе я не удержусь, пошлю всё нахер и похищу тебя.

Олеся запустила руки ему под куртку.

– Значит, всё-таки похищение.

– Совершенно верно. Но через час. Пошли.

– Марк…

Ей хотелось бы, чтобы её голос прозвучал более уверенно.

Мужчина подмигнул ей.

– Без паники.

Он ввел код.

– Ого. То есть простым смертным сюда вход заказан?

– Скажем так… Без определенной договоренности внутрь не попадешь. Коды корректируются под каждого заказчика.

Олеся хотела пошутить по поводу того, не пора ли ей напрягаться, потом передумала. Лишь сильнее сжала руку Марка. Тот пожал в ответ и распахнул дверь.

Их встретил полумрак.

– Сюда.

Марк уверенно завел её.

– Я ничего не вижу. Нас никто не будет встречать?

– Нет. Всё, что надо, для нас уже приготовили. Лисичка…

– Что?

Он повернул её к себе и заглянул в лицо.

– Дай мне этот час.

Четыре совершенно непонятных и, откровенно говоря, пугающих слова. Он просил непонятно о чем. Привел её в очень странное место. Где нет никого, ни единой души. Скорее всего, всё же есть, в клубе работали профессионалы, которые с точностью исполняли указания.

Что получалось дальше…

Марк просит дать ему час. На что?.. Олеся облизнула пересохшие губы.

– Хорошо.

Марк продолжал удерживать её за руку, она, подтверждая свою готовность, протянула ему вторую.

– Помни, я радом. Всегда рядом.

– Хорошо.

Она старалась не поддаваться панике. Если Марк затеял какую-то игру, значит, так надо.

Для чего-то.

Он поднёс обе её руки к губам и поцеловал по очереди.

Нежно… Безумно. Чувственно и одновременно без сексуального подтекста.

Что-то другое… Намного глубже…

– Нужно будет закрыть глаза.

– И на это я тоже согласна.

Она вспомнила, как они занимались сексом в темноте. Лишь тактильный контакт.

Марк подвел её к столику, который она не заметила. Как там говорят? В темноте все мыши серы. Это тот самый случай.

– Повернись ко мне спиной.

Олеся сглотнула и позволила на себя одеть очки.

Если раньше она думала, что ничего не видит, то теперь признавала, что ошиблась.

Ощущения были странными.

– Готова?

– Да.

– Сейчас нас с тобой ждет трамплин из кубиков. Кубики мягкие, ступай аккуратно. И слушай меня. Я буду давать точную инструкцию.

– Если я наступлю не на тот…

– Он провалится, и ты шлепнешься на мат.

– Заманчивая перспектива.

Она не спрашивала, зачем он это делает.

Она надеялась, что поймет сама.

Спустя час.

– Два шага влево.

Есть.

Шатко. Неустойчиво, но есть. Олеся даже взмахнула руками, пытаясь держать баланс.

Дальше – интереснее. Послышался шум воды, ей в лицо даже брызги водяные полетели. Имитация, что они находятся на природе.

Олеся задышала глубже.

– Шаг влево и вперед один.

Марк был за спиной.

Рядом.

Волнение спиралью закручивалось у неё в груди.

Минута…

Вторая…

Олеся выполнила инструкцию Марка, не замечая, как в какой-то момент начала улыбаться.

– Я чувствую тебя, – сорвалось с её губ тихое признание.

– Тссс… Рано.

Олеся остановилась и развела в стороны руки.

– Падай!

Это упражнение она видела по телевизору. На психологических тренингах.

Вот оно что значит…

Олеся подалась назад.

Сразу же.

Не думая.

Руки Марка подхватили её.

Сразу же.

Тепло его тела.

Сила прикосновений…

Олеся расслабилась и интуитивно прикрыла глаза, хотя в очках и без этого ничего не было видно.

Она хотела чувствовать.

Окружающее спокойствие. Безмятежность.

Защиту.

Марк держал её аккуратно, нежно.

Не уронит.

Не отпустит.

Никогда.

Не даст упасть.

– Марк…

– Что, Лисичка?

– У нас целый час?

Он тихо засмеялся.

– Да.

– Давай дальше.

– Голова не кружится?

– Кофе хочу.

– Сейчас принесу.

– О, тут есть автомат?

– Леся, тут есть всё.

– Звучит страшно.

Марк склонился и поцеловал её в лоб.

– Это очень необычный клуб. Специфический.

– Знаешь, Марк, я даже думать не хочу, насколько этот клуб специфический. Я так понимаю, что близлежащие земли – а тут на первый взгляд не один гектар даже – принадлежат владельцу клуба. Всё обнесено. Территория закрыта. Ты заказал одно. Другие… О, нет. Всё, хорош развивать эту тему. Кофе и поехали дальше.

Мужчина покачал головой.

– Как скажешь. Кофе точно хочешь? Может, дождешься ужина?

– Нет. Кофе. Пусть будет со сливками и сахаром.

Марк вернулся быстро, Леся ждала его в машине, приходя в себя.

Она не сказала бы, что её мир перевернулся с ног на голову.

Нет.

Он просто стал иным в отношении другого человека.

Всего за шестьдесят минут.

Марк открыл дверь, скользнул в салон, протянул ей стакан.

– Замуж меня взяли насильно. В семнадцать. Заезжий генерал, иначе и не скажешь. Увидел и сказал: хочу. Купил за миллион рублей.

Марк кофе ей так и не передал. Услышав её признание, подался назад, пытаясь переварить услышанное.

– Тааак… Держи кофе. Иначе…

– … от стаканчика ничего не останется, а мой костюм, кстати, новый, грозится быть зафаршмаченным, – Олеся старалась шутить. – Хочешь услышать продолжение?

– О том, как ты жила с генералом… Так… В семнадцать вышла, почти год назад овдовела… Получается, семь лет? – Марк продолжал смотреть ей в лицо.

Ни отвращения, ни омерзения или презрения она в его глазах не увидела.

– Да, семь.

– Твою ж мать! Ты же несовершеннолетней была, – он повторно выругался, уже более витиевато и мощно.

– Была.

Констатировала она и сделала первый глоток.

Глава 18

База понравилась Олесе.

Тихо.

Птички щебечут, летая небольшими стайками, перекочевывая с дерева на дерево.

– Не стой у открытого окна, просквозит. Иммунитет ещё слабый. Давай я закрою.

– Не надо…

– Придется. Я огонь развел, поможешь мне?

– Конечно. Значит, у нас будет на ужин мясо и овощи на гриле?

– Совершенно верно.

– Марк, а я озеро видела. Мне не показалось?

– Нет.

– Прогуляемся после ужина? Погода сегодня позволяет.

– Если оденешься потеплее.

– Как скажешь… папочка.

– О, а вот за папочку мне ночью отработаешь.

Марк шлепнул её по заднице, и Олеся встрепенулась от неожиданности.

Обернулась и увидела, как мужчина уходит.

– Эй…

Она даже возмутиться не успела.

– Жду тебя.

Ужин вышел очень вкусный. Олеся накрыла стол на веранде, Марк помогал по ходу действия. Проголодавшись за время в пути и в клубе, Олеся с удовольствием покушала овощей на гриле. То, что надо. Марк заставил съесть и мясо.

– Обижусь. Я готовил, а ты ставишь в игнор мои старания.

– Ещё скажи, что и замачивал ты.

– Лисичка, нарываешься…

– Так заметно?

– Иди ко мне.

Марк давно передислоцировался на диван из ротанга, обложившись подушками и заранее приготовив аж три теплых пледа. Веранда была застекленной. Поднялся ветер, они вовремя дожарили и убрали гриль. Но прогулка к озеру переносилась.

Марк похлопал по матрасу рядом с собой. Олеся не смогла устоять.

Веранда ей тоже безумно понравилась. Дизайнеры шале продумали всё до мелочей, даже электрический камин на веранде установили, что создавал особый уют.

Особенно в осенние вечера. Когда за окнами погода стремительно меняется в худшую сторону, а внутри – особая притягательная атмосфера.

Олеся присела рядом, Марк подставил руку, и девушка легла на его плечо.

– Вина?

– Не хочу. Бокала хватит.

Марк тоже воздержался. Он лениво перебирал её волосы, стянутые в хвост. В какой-то момент решил, что резинка лишняя, и стянул её.

– Красивые… Знаешь, а я ведь был помолвлен.

Олеся мгновенно притихла. Не только Марк ничего не знал о ней. И она о нем тоже. Только те крохи, что давал он из общения, да слова Марты, что Тойский охрененный мужик.

Слова о помолвке задели Олесю. Девушка всё понимала: то, что Марк был помолвлен, наверняка, влюблен, – это нормально. У него была жизнь до нее. Естественно, он с кем-то встречался.

Но ревность не спрашивает согласие разума, она проникает внутрь души, вливается в кровь, отравляя её.

Олеся хоть и напряглась, но постаралась ответить максимально адекватно:

– Почему не сложилось?

– Потому что это был договорной брак между моим батей и её. Сделка. О нашей помолвке объявили, когда мы были мелкими. Сначала она меня ужасно злила, потом… Стала сестрой. Мы с Милкой даже пару раз пытались целоваться. Солнце, это было ужасно, – Марк хохотнул, продолжая перебирать её волосы. Олеся, сама того не замечая, расслабилась и прильнула к Марку плотнее.

– Как же вы расстались? По обоюдному согласию?

– Нам никто не дал бы расторгнуть помолвку. Пришлось делать финт ушами.

– Даже боюсь представить какой.

– Я знал, что на неё запал мой дядя. Вот и поспособствовал, чтобы они встретились быстрее, чем дядя планировал.

– Каким образом? Пригласил их обоих в клуб?

– Лисичка, как же ты хорошо обо мне думаешь! Не-е-е. Я направил Милу к нему в номер, выдав её за девочку из агентства.

– Серьезно?! Марк, скажи, что ты шутишь?!

– Не-а.

– А зачем Миле это надо было?

– А Мила решила таким экзотическим образом расстаться с девственностью. Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, какими мы наивными идиотами были. И как рисковали.

– Ты авантюрист, Марк Тойский.

– Нет, Лисичка, я чертовски продуманный парень.

Она шутливо толкнула его локтем в бок, за что получила звонкий поцелуй в висок.

– Я рада, что вы решились на ту авантюру.

– У нас не было выбора.

– Выбор… – она повела плечами и протяжно выдохнула. – У меня его тоже не было.

Она знала: он ждет. И да, Марк продуманный парень, приходится признать.

Её парень…

Её мужчина.

– Меня увезли из дома в бессознательном состоянии. Сделали укол. Вот сюда. Со стороны могло показаться, что девушка, подменяющая сестру в кафе, вытянула счастливый билет. Её взял в жены генерал… Деньги, влияние, положение. На самом деле – унижение и полное подавление личности. Особенно в первые годы. Я никак не могла принять то, что со мной произошло. Даже сбегала. Меня возвращали…

Она замолчала, пытаясь абстрагироваться от воспоминаний.

Они – прошлое. И уже больше никогда не повторятся.

– Сука… Он бил тебя?

Тело Марка напряглось, Олеся задрала голову, но мужчина мягко запустил пальцы в её волосы, сжал затылок. И накрыл её рот своим.

Она соскучилась. Да… Тысячу раз да! Олеся застонала и потянулась к нему, с готовностью отвечая на поцелуй. Его губы сначала впились в её с таким же оглушающим голодом, который испытывала и она. Казалось, они не касались друг друга вечность, хотя это было неправдой. Касались, но не так. Сейчас шло открытое проявление их страсти. Их несдержанности.

У Олеси сдвинулись невидимые планки в сознании от полустона-полурыка Марка, соприкоснувшегося с её губами. Она изловчилась, вывернулась из его рук, и поменяла положение их тел – забралась к нему на колени, выгнувшись в пояснице, чтобы как можно плотнее прижаться к нему. Обвила его шею руками. Пришла её очередь перебирать его волосы.

Она отдавалась поцелую вся. Принимала и дарила в ответ. Поэтому когда рука Марка пробралась под футболку и требовательно легла на грудь, Олеся заерзала, показывая, что не в состоянии больше ждать, что она не желает ограничиваться одним поцелуем.

Действовать решила первой. Всё-таки разомкнула объятия, взялась за край футболки и потянула кверху.

– Леся… Ты…

– Хочу тебя! Хочу…

– Развратная ты девочка… Красивая…

– Разврати сильнее, Марк.

Сдергивать футболку помог Тойский. Следом полетел и бюстгальтер.

– Холодно. Пошли в дом.

– Марк, не могу! Я… Ай!

Марк поднялся вместе с ней. Олеся послушно обвила его ногами, не упуская малейшей возможности стать ближе к нему. Пока он нёс ее, она целовала шею и его плечи, сдвигая футболку. Лизала кожу. Солоноватую, пахнущую дымом. Какое же это блаженство.

Марк не понес её в спальню.

– К черту…

Она сначала не поняла, к чему относится его реплика, но когда её усадили на стол, покраснела до кончиков ушей.

– Давай на диван.

– Леся…

Леся толкнула его в грудь. Конечно, Тойский и с места не сдвинулся, лишь показательно громко зарычал. На что Олеся приглушенно засмеялась и, прикрыв грудь руками, соскользнула со стола и ринулась к дивану. Марк, выругавшись, за ней.

– Ну, держись, зараза маленькая.

От его ругательства мурашки рассыпались по телу, а предвкушение стрельнуло в лоно. От легкой игры Олеся завелась ещё сильнее. Марк гнался за ней, она даже не заметила, не чувствовала никакой угрозы. Лишь желание, чтобы её поскорее поймали.

Марк и поймал. Схватил её за талию, Олеся взвизгнула, её ловко перевернули в воздухе, и вот она уже оказалась распластанной на Марке, который умудрился первым упасть на диван.

– Не убежишь, красивая девочка. Никуда от меня не убежишь.

– А я не хочу… Слышишь меня? Не хочу… – едва слышно прошептала она.

Рука Марка оказалась под её штанами. И сразу же под трусиками.

– Мокрая…

Теперь Олеся вспыхнула вся.

– Для тебя.

– Охренеть… Леся, ты хотя бы представляешь, что ты делаешь? Не могу терпеть… Прости.

Он обнажал их быстро, порывисто. Её штаны съехали. Леся была не против быстрого секса. Её саму потряхивало от нетерпения.

Поскорее бы добраться… Чтобы взял, заполнил.

Но когда головка члена уткнулась в мокрые складочки, Леся сдвинулась вниз.

– Марк, не люблю сверху. Потом… Ладно? Можно?

– Без проблем. Давай-ка сюда свою попу.

Он вертел ей, и Олесе подобный расклад нравился. Её поставили коленями на край дивана, прогнув в пояснице. Она уцепилась руками за спинку дивана.

Толчок и сразу ощущение нереального кайфа.

Правильности.

– Как же с тобой хорошо, Леська. Моя лавандовая девочка… Голову сносит.

Каждое слово девушка впитывала в себя. Складывала в копилочку аккуратными стопочками.

Происходило ещё одно волшебство. Острое, терпкое. Но такое долгожданное.

Каждое проникновение, каждый толчок рассылал по телу Олеси предоргазменную дрожь. Она настолько соскучилась по Марку, что почти сразу была готова. Ей не хватало чуть-чуть, совсем немного.

– Дай мне свой ротик.

Олеся повернула голову, интуитивно настраиваясь, что он её поцелует.

Нет.

Марк, с пьяным взглядом, шальным, дотронулся двумя пальцами до её губ, а потом проник в рот.

– Пососи.

Олеся с готовностью исполнила, что он просил. Хотела отвести взгляд, глаза закрыть и не смогла. Лицо Марка в момент, когда он смотрел на неё, было невероятным. Смешалось всё: его похоть и нежность, грубые черты лица с мягкостью взгляда. Ему нравилось, что он видел.

А видел он её.

Потому что подался назад и теперь смотрел туда.

На лицо, потом на её влажные, набухшие складочки.

И ему нравилось.

Она видела…

Дыхание сбилось. Её. Его.

– Охрененная. Покажи мне себя. Да, вот так.

Он сорвался, ускорив толчки.

– Леся…

Он снова вышел, она жалобно всхлипнула и тотчас едва не заскулила, когда почувствовала язык Марка на своих сочащихся соком складочкам.

Боже… Боже…

– Давай, моя сладкая.

Она упрямо мотнула головой, показывая, что кончать подобным образом не желает.

– Тогда иди ко мне.

Он потянул её на себя, сжал за волосы, направляя вниз. Олеся не противилась, с готовностью принимая его налитый член между губ. Она помнила, что Марку нравится глубоко, поэтому постаралась максимально расслабить горло. Ничего, она научится.

Всё для него.

Солоноватый вкус их общей смазки дурманил голову похлеще вина. Она с жадностью облизывала головку, проходилась языком по всей длине, чтобы снова принять по-максимуму. Она то и дело поднимала глаза, чтобы удостовериться, что Марку нравится.

О, да, ему нравилось.

– Вставай. Живо. Так же.

Она послушалась. Уперлась коленками, выпятила ягодицы.

Марк сжал её попочку. Сильно, оставляя розовые следы на её молочной коже. А потом слегка ударил. Не больно, но тем самым поддав жару в уже разогнавшийся вагон.

И Олеся потерялась. Задрожала, сильнее сжав интимные мысли. Марк вошел и яростно задвигался. Внизу живота потяжелело. Ещё и ещё. А потом вспышка, яркая, оглушающая, пронзила всё тело, заставив Олесю сильнее вцепиться в обивку дивана и уткнуться головой в спинку.

Да-а-а.

Марк ощутимее сжал её бедра, продолжая двигаться. Толчок, ещё один. Гортанный стон известил Олесю о том, что и он на пределе. Как Марк и сказал, конкретно этот секс не для сдерживания.

Мужчина вышел и излился ей на попу.

– Стой так. Не двигайся.

Олеся и не думала. У неё внезапно закончились силы. Ничего, она передохнет немного, у них впереди вся ночь.

Он снова смотрел на неё, и от этой мысли в груди распылялся пожар. Конечно, Олеся слышала выражение, что мужчина любит глазами. То, что происходило сейчас, – тому подтверждение. Ей снова хотелось увидеть лицо Марка. Его выражение. Тот голод, который сочился из его глаз, оставляя на ней фантомные следы.

Ощущение того, что мужчина ловит кайф от её тела, выводил её на новый уровень восприятия их отношений.

– Мы без презерватива.

– Для тебя это принципиально?

– Нет.

– Я чистый, Леся. Справку могу предоставить.

– Дурак.

Он усмехнулась.

– Я запомнил. Через часок вернемся к обсуждению моего психического здоровья. Эй, стой, сейчас вытрем тебя.

Олеся зажмурилась. То, как он стирал с неё свои следы, тоже было приятно.

В кровать они всё же прихватили бутылку вина.

– Напоишь – буду буянить, – честно предупредила его Олеся, уже пьяная от счастья, а совсем не от алкоголя.

– Найду чем усмирить.

Они включили большую плазму, выбрали психологический триллер. Олеся устроилась рядом с Марком. Тот протянул ей бокал, она приняла его, удобнее устраиваясь под одеялом и вклиниваясь спиной в подушки.

Хорошо…

Спокойно.

Счастливо.

Марк присоединился к ней.

– Чокаться не будем.

– Не будем.

– Почему ты не любишь сверху? На то есть какая-то причина?

Олеся знала, что Марк продолжит разговор. Те крохи, что он получил от неё, пусть и давали некое представление о её прошлом, но никак не общую картину. Странно, но в данный момент Олеся не испытывала никакого дискомфорта.

Она позволила Марку войти на её личную территорию. Пустила.

– Я теперь понимаю, почему с Мартой вы друзья.

– Да? – Марк изогнул бровь, отчего на его лице заиграли отголоски иронии.

– Вы зрите в корень. И у вас удивительная способность вскрывать меня, – она поднесла бокал, немного повертев его между пальцами. – Моего мужа звали Вадим. Как-то раз он вернулся из очередной командировки. Больной. В подробности он не вдавался. Пролечился в закрытом военном госпитале, потом были частые клиники в Израиле. Я признаюсь честно, он мне настолько опостылел, что я даже не интересовалась причиной его заболевания. Он не говорил, я не спрашивала. Но потом у него начались проблемы с потенцией. Не вставал. И вот, чтобы хоть как-то реабилитировать себя, он заставлял меня седлать его. Тереться и прочее. Отсюда моя нелюбовь к позе сверху.

Ей не верилось, что она рассказывает подробности Марку. Мерзкие, выворачивающие душу наизнанку. Похороненные под толщей запретов. К которым она предпочла бы никогда не возвращаться.

Но, видимо, порой прошлое следует вытащить на свет Божий, чтобы окончательно с ним распрощаться.

– Дальше.

Марк отреагировал более лаконично, чем она предполагала.

– Хм… Что дальше?

– Кто тот хрен, с которым я столкнулся у тебя в квартире? Лиса… Я ревную, – он забрал себе одну её руку, переплел их пальцы. Его нежные прикосновения шли вразрез с более грубой интонацией.

– Это Никита. Мой пасынок.

– Какой он тебе нахер пасынок! – рыкнул Марк. Его крупное тело напряглось сильнее.

– Ты сегодня ругаешься.

– Я ему башку оторву, если ещё раз увижу рядом с тобой.

Олеся выдохнула.

– Вот этого я и боюсь, Марк. Не надо никому ничего отрывать. Он…

– Ещё один ублюдок, помешанный на тебе?! Черт! Олеся, я видел, как он на тебя смотрит! Точно имеет право…

– Марк, – она повернула голову, чтобы он мог видеть её лицо. Она хотела, чтобы он понял – она не врет. Не лукавит, не пытается ввести его в заблуждение. – Помнишь, ты меня спрашивал, есть ли у тебя соперник? Что я тогда ответила?

– Что никого нет. Но у него…

– Вот никого и нет! – порывисто перебила его Олеся, прижимаясь к Марку плотнее, одновременно стараясь не разлить так и не тронутое вино. – Ты правильно сказал: он ублюдок. Хитрый. Жестокий. Со связями. Больной на голову. Я его ненавижу так же сильно, как ненавидела его отца!

– Тихо…Тихо, Лисичка. Я тебя услышал.

Она чуть заметно покачала головой.

– Марк, я не хочу, чтобы ты с ним связывался. Он отстанет от меня. Когда-нибудь.

Уголок мужского рта дернулся.

– Я тебе точно жопу напорю. Вот сейчас поговорим и займусь. Да, и не делай такое лицо. Знаешь… Леська, ты меня поражаешь. Ты умудряешься задеть моё мужское самолюбие, при этом абсолютно не понимая причины.

– А что я такого сказала?

– Я спущу тебе этот момент. Так понимаю, кроме твоего мужа и меня, у тебя никого не было?

Леся почувствовала, как кровь прильнула к щекам.

– Нет…

Глаза Марка потемнели, в них бушевала буря, которую он старательно не выпускал наружу, за что она мысленно его поблагодарила. Если бы он выпустил эмоции наружу, непонятно, как бы они задели её. Может, она восприняла его слова и нормально. А может…

Марк поднёс бокал к губам и осушил его наполовину.

– Мне понятны твои страхи, сомнения, Леся, в отношении меня. Даже, скорее всего, в отношении мужчин. Тебя подавляли. Но неужели в окружении твоего мужа не было нормальных мужиков?

– Были.

Олеся сразу же подумала про друга Вадима, который сейчас тормознул Никиту.

– Вот, Леська. Значит, не всё так безнадежно, – Марк допил вино и поставил пустой стакан на прикроватный столик, на котором стояли бутылка и тарелка с фруктами, к которым они не притронулись. – Давай так. Ты же моя девочка?

Он, не отпуская взятую ранее в плен руку, развернулся к девушке корпусом.

У Олеси сильнее закружилась голова.

Его слова… Он сам… Что они с ней делали?

– Твоя.

– Я хочу, чтобы ты это помнила, – он взялся за её подбородок и чуть приподнял. Так, чтобы их глаза находились на уровне.

Теперь в темно-голубых буря успокоилась, что вселяло надежду на благополучный исход разговора. На благоразумие.

– Олеся, я – твой мужчина. Это тоже запомни, пожалуйста. Твои проблемы касаются и меня. Я готов их решать. Не хочу и главное не могу стоять в стороне! Я уважаю твоё желание быть самостоятельной. Я понимаю, откуда растут ноги. Если тебя подавляли семь лет, то сейчас ты расправляешь крылья. Ты молодец. То, что не побоялась начать всё с нуля. Это я уже про твоё кафе. Но мне будет очень неприятно, если ты умолчишь о неприятностях, наваливающихся на тебя. Я верю, что, например, проблему с поставщиками, допустим, мясо ты решишь самостоятельно. Но с пасынком… Не тебе с ним тягаться, солнце. Ты должна это признать.

– Марк…

В глазах защипало.

– Олеся, ты меня услышала?

– Да.

– Точно.

Она быстро-быстро закивала.

Марк не спешил разрывать зрительный контакт.

А ей хотелось плакать. От облегчения, от какого-то щемящего чувства, что поселилось в груди.

– На чем мы остановились? – губы Марка медленно растянулись в предвкушающую улыбку. Он оставил её подборок, зато забрал бокал.

Олеся попятилась назад, выбросив вперед руку и шутливо указав на плазму.

– Мы не досмотрели!

– Потом досмотрим.

Потом они тоже не досмотрели.

Глава 19

– Я урою эту сволочь.

Глеб Алашеев подошёл к окну и выпустил струйку дыма.

– Урыть – не выход.

– Глеб…

– Марк, думай головой. Не эмоциями.

– Б*я! Я только и думаю! Я перерыл всё на него, что только можно! Этот урод чист.

Глеб сделал ещё одну затяжку, потом потушил сигарету, оставив окурок в пепельнице. Прикрыв окно и поставив его на зимний вариант, дядя повернулся к Марку.

– Он не может быть чист. Что-то должно быть. Значит, плохо ищем.

Марк был ему благодарен.

Не ищете, а ищем…

Близко по значению, но чертовски разное по сути.

– Если мы сейчас на него наедем, даже кости переломаем, подозрение сразу падет или на тебя, или на твою Олесю. Она вправе оспорить наследство мужа. Следаки будут давить в этом направлении. Тебе надо, чтобы твою девочку трепали по ментовкам?

– Нет, конечно.

– Поэтому думаем дальше.

– Спасибо за подсказку про дверь с отпечатками пальцев. Не додумался бы. Честно. Сменили бы дверь на другую.

– У Белова-старшего, скорее всего, опытный домушник есть в знакомых. Как вариант. Если Олеся не давала ему ключей, но он их сделал. По слепку.

От мысли, что пока Олеся спала, к ней в квартиру заходил кто-то посторонний, рыскал по комнатам, проверял её сумочку, Марка раздирало на части. У него в прямом смысле чесались кулаки.

Он тормозил себя.

Снова и снова.

Прийти и набить морду этому уроду будет мало. Слишком просто и предсказуемо. Если Белов следит за Олесей, то уже давно знает о его присутствии в жизни бывшей – мать вашу, именно бывшей! – мачехи. Не стоит недооценивать сына генерала. Тут Олеся права. Рубить с плеча не стоит, можно наломать дров.

Но как же хочется! И не просто дров! А целую поленницу!

Марк сцепил пальцы в замок.

– Я приставил к Лесе круглосуточную охрану.

– Это правильно, – Глеб одобряюще кивнул.

– Дежурят по двое.

– Спутниковое слежение?

– Тоже есть.

– Значит, будем искать дальше. Не может такой ушлый парень быть кристально чистым. Как говорит Назар: если кристально чист, значит, хорошо накосясил в прошлом.

– Думаешь?

– Уверен. Сын своего отца. Я мог бы поверить, что яблоко от яблони далеко упало, если бы этот упырь не терроризировал Олесю. Пытался за ней ухаживать по-человечески. Не преследовал, не устраивал травли. Он же выбирает именно грязные методы. Значит, в курсе их.

Марк дотронулся до подбородка. В словах Глеба имелась большая доля истины.

Они поговорили ещё с полчаса, уже обсуждая текущие дела фирмы. Глеб пригласил их с Олесей на ужин.

– Приходите. Мне Милка все уши прожужжала, когда узнала, что у тебя девочка. Желает познакомиться.

Марк усмехнулся.

Ох, уж эти женщины! Особенно подруги.

После того, как Мила вышла замуж за Глеба, они продолжили общаться, но не так тесно, как раньше. Во-первых, ревновал Глеб. Чтобы дядя ни говорил, глаза его выдавали. Пришлось некоторое время повременить. Во-вторых, жизнь закружила. Разные интересы и социальные статусы частично разъединяют людей.

Закрыв за дядей дверь, Марк сразу же набрал Олесю.

– Привет, красивая девочка.

– Привет.

Её мягкий, нежный голос прошелся по его вздыбленным нервам, как сильнейший афродизиак. Захотелось сразу же сорваться, рвануть к ней.

– Ты где?

– В «Весте», работаю. У нас сегодня же вечеринка друзей Марты.

– Точно.

Она говорила. Так же мягко намекнула, что сегодня не сможет с ним увидеться.

– А свободные минуты будут?

– Ммм… Интересный вопрос. К чему он, Марк?

Она произнесла его имя особо нежно интонацией. Он бы мог сравнить её с мурлыкающей, но мурлыканье – это по части клубных красоток.

Его Лисенок другая.

Марк рухнул в кресло и взлохматил отросшие волосы. Пора к парикмахеру.

– У меня к тебе необычная просьба. О помощи.

– Конечно, – сразу же откликнулась она, а у него сердце скатилось под ребра. Его лавандовая девочка. Его. – Что надо сделать?

– Вспоминать, малышка. Вспоминать. Я прошу тебя снова вернуться в прошлое, Лесь. Тяжело, но надо.

– Не совсем понимаю тебя.

Он был уверен, что она нахмурилась.

– Всё, что тебе казалось странного в поведении Никиты. С момента вашей первой встречи.

– Марк…

– Так надо, Леся.

– Что ты задумал? – спросила она взволнованно и сразу же оборвала себя, быстро продолжив, – только не причиняй ему физический вред. Он же пойдет в полицию, и… Марк, я не переживу, если с тобой что-то случится. Я…

– Леся, ты мне доверилась однажды, – твердо произнес он, не давая ей шанса скатиться в истерику или сомнения. – Вот доверяй и дальше.

Она ответила не сразу. Некоторое время подышала, а Марк закрыл глаза.

Глеб прав. Во всем. Но как же, сука, тяжело усидеть на месте и не использовать того товарища вместо груши.

– Марк, я побегу. Меня Арина ждет. И… хорошо, я подумаю.

– До встречи, моя лавандовая девочка.

Она приглушенно засмеялась и отключилась.

Марк продолжил лежать с закрытыми глазами, когда телефон в его руках завибрировал, принимая входящий вызов.

Олеся.

Он на неё поставил отдельный рингтон.

Пришла очередь хмуриться Марку.

– Да, Лисенок?

Олеся глубоко дышала. Её сбивчивое дыхание слышно было даже через гаджет.

– Помнишь, я тебе рассказывала про одну из командировок Вадима?

Млять, как тут забудешь.

– Помню.

– Вот. Это была необычная командировка, Марк. Никита тоже на тот момент находился в Сирии. У меня было чувство, что Вадим сорвался туда из-за сына.

Эврика…

– Малышка, ты умница. Спасибо.

– За что?

– Есть за что. Уверен.

– Марк, я…

– Беги работать. Как будете закрываться, напиши мне, я приеду.

– Час будет поздний.

– Похеру. Напиши.

Он не может не приехать.

Априори.

Марк провел рукой по лицу, смахивая усталость. Потом отдохнет, когда будет уверен на сто процентов, что Олесе ничего не угрожает. То, что за ней присматривают, позволяло ему не дергаться каждый час, думая, не приблизился ли к ней Белов.

Он уже сталкивался с ревностью. Впервые на дне рождении Марты. Тогда он надумал про Олесю черте что. Потом, когда девочка поманила его к себе нежностью и доступностью, пустила ближе, его шандарахнуло присутствием чужого мужика у неё в квартире. Его бесило, что Олеся молчит. Смотрит на него своими невероятными глазами, суетится, бросает в его сторону робкие, полные надежды взгляды, и ничего не говорит. Где-то на подсознательном уровне, на подкорке головного мозга, у него затесалась мысль, что Олеся осторожничает. Он и сам не спешил открываться даже перед теми, кого знал годы. Маски, нацепленные однажды, порой спасали от патовых ситуаций, ограждали от человеческого шлака. Марк тоже не любил пускать на свою территорию чужаков.

Олеся имела право на молчание. Так он себе говорил. У них нет обязательств друг перед другом. Они могут разбежаться в любой момент.

От одной мысли, что Олеся может принадлежать другому парню, его начинало трясти от бешенства. Хотелось сразу же расставить все точки над «i».

Их странное знакомство, недоговоренности и взгляд Бэмби сделали своё дело.

Осознание, что он не уйдет, не сможет переступить порог её квартиры, оставив Олесю одну, беспомощную, ещё больную, растерянную, резало без ножа.

Она будет его. Только его. Даже если придется пободаться.

Всё оказалось куда хуже. Олеся осторожничала не зря. Не кривя душой и оглядываясь на большинство знакомых парней его возраста плюс минут три-четыре года, Марк признал – те бы слились в закат. Проблемы девочек зачастую оставались проблемами этих девочек. Дать деньги на понравившуюся шмотку, свозить на море, снять квартиру – без проблем. То, что не напрягало, не заставляло суетиться – пожалуйста.

Защитить и помочь, предотвратить беду, стать опорой – другое.

Ему хотелось забрать Олесю.

И он заберет.

Но сначала уберет с дороги Белова.

Значит, Сирия.

Что ж. Марк знал, кому позвонить.

– Вы там где застряли?

– Суббота, Марта, мы стоим в пробке. Двигаемся, как черепахи.

– То и заметно. Ладно, ребятки, давайте подтягивайтесь, мы вас ждем. И это… В машине не шалить. А то кто-нибудь загрузит ваше горячее видео на «Ютуб». Будет веселуха.

– Шаронская, ты сколько уже коктейлей пропустила?

– Тойский, только разгоняюсь. Я сегодня гуляю.

Олеся, прижав ладонь к губам, пыталась удержаться от смеха.

Марк пригласил её в клуб. Сначала Олеся хотела отказаться и предложить провести вечер вдвоем. Потом подумала, что они ни разу никуда вместе не выходили. Не в ресторан, а именно в компанию. Марк говорил, что они часто собираются с друзьями, встреча с ними позволяла расслабиться, отвлечься от насущных забот. Олеся не хотела, чтобы он изменял своим привычкам. Да и она соскучилась по Марте.

Вечер с подругой и друзьями Марка – прекрасная возможность увидеть любимого человека со стороны. И побыть с ним рядом.

– Можно признание? – не скрывая хитрой интонации, спросила Олеся, когда движение немного восстановилось.

– Тебе можно всё.

– Я ни разу не была в ночном клубе.

– Что?! Серьезно?

– Абсолютно.

Марк довольно хохотнул.

– Получается, у тебя будет боевое крещение?

– Получается, что да.

– Тааак, – поддерживая её шутливую интонацию, протянул Марк. – Тогда мне вдвойне следует быть начеку.

– Думаешь, буду шалить?

– Непременно.

Как же с ним легко… Особенно в последние дни, когда она открылась и перестала терзаться мыслью, что прошлое дамокловым мечом нависает над их с Марком отношениями. У неё открылось второе дыхание. Хотелось любить, смеяться, радоваться жизни. Да чего греха таить – хотелось чего-то большего! Например, ребеночка.

Конечно, мысли о ребенке и более серьезных отношениях – это слишком поспешно. Они с Марком знакомы нет ничего. Но кто ей запретит мечтать?

Она даже пошла на большее. Было бы наивно полагать, что Белов-младший оставил её в покое. О, нет. Он приезжал дважды. Один раз в кафе. Пришел, занял дальний угол, заказал зеленый чай и явно собрался наблюдать за Олесей, давя на неё одним своим присутствием. Не вышло. Олеся сделала всё, что запланировала, собрала сумку и упорхнула к Марку.

Второй раз Никита объявился у неё на парковке. Она подъехала, он стоял, ожидая. Олеся соврала бы, если бы сказала, что сердце тревожно не ёкнуло в груди, когда она увидела его выходящим из внедорожника. Олеся постаралась вести себя адекватно, словно ничего и не происходило, и она не знакома с этим мужчиной. Она так же вышла из машины, спокойно поставила её на сигнализацию и направилась к двери. В какой-то момент, когда невидимое давление в спину стало невыносимым, обернулась. Никита смотрел ей вслед, скрестив руки на груди и пряча глаза за темными очками. Олеся медленно улыбнулась, подняла руку и показала ему средний палец.

То, что у неё теперь новая дверь с биометрическими технологиями, позволила почувствовать себя защищенной. Оказывается, так можно было. Просто и доступно. Дверь выбрал, оплатил и установил Марк. Олеся заикнулась, чтобы с ним рассчитаться, но, натолкнувшись на его едва ли не оскорбленный взгляд, поспешно замолчала.

Олеся не сомневалась, Белов ещё проявит себя.

И она будет готова к встрече с ним. Потому что Олеся менялась, менялись её жизнь и окружение.

Первое впечатление от клуба – слишком шумно и многолюдно. Молодежь и поколение, что постарше, отдыхали, веселились, выпивали, болтали и праздно проводили время.

– Нам наверх.

Марк обвил её талию рукой, давая понять, что он рядом, и что на шум и гам собравшихся, следует обращать внимание по-минимуму. Олеся так же приобняла Марка в ответ. Они – пара, и это неопровержимо.

В компании, куда привел её Марк, Олеся узнала почти всех. Они встречались на дне рождении Марты.

– Привет…

Только одну девушку Олеся не знала или не помнила. Последнее тоже не исключалось, если вспомнить, в каком растерянном состоянии она пребывала в доме у подруги, как только увидела Марка. Весь мир сместился и закружился вокруг него. Душа рвалась к нему.

– О, Марк, приветик. А ты… Ой. Ты с девочкой, да? А я всё думала, куда ты пропал… Не приезжаешь последнее время.

Девушка, что пританцовывала, стоя за диваном и призывно виляя попой в такт музыки, направилась к ним.

Красивая…

Это было первой мыслью Олеси. Стройная, в обтягивающем платье по самое «не хочу». Нагнется или потянется, и трусики видны будут. Кружево чулок уже виднелось.

Вторая мысль – то, что эта девушка связана с Марком. Её кошачий взгляд, остановившейся на нем, как только они появились. Легкая улыбка, намёки. Даже не намёки, она открытым тестом сказала, что Марк к ней больше не приезжает.

Олесю холодом обдало. Для похода в клуб она выбрала комбинезон с шортами, сверху накинула любимую кожаную куртку. На ноги – ботинки на неизменной высокой шпильке. Холодно ей никак не могло быть. И всё же…

Рядом с ней стояла девушка, что была близка с Марком. Занималась с ним сексом. Чувствовала его губы на себе. Он целовал её, ласкал. Трогал.

Олеся сильнее сжала торс Марка.

Теперь он с ней.

И об этом стоит помнить.

Мало ли, кто у него был там, до неё. Главное, чтобы он оставался с ней теперь!

– Привет, я Кира.

– Олеся.

– Отличненько! Ой, ребят, а я за вас рада! Вы так клево вместе смотритесь! Маркуша, я, кажется, ревновать должна, а я что-то так счастлива, так счастлива! Кстати, я, кажется, тоже влюбилась. В одного мерзавчика! Вот захомутаю его, приведу знакомиться. Всё, я танцевать. Наших, как всегда, не расшатаешь. Пришли, плюхнулись и всё-ё-ё. Намертво жопенции приклеились. Отдыхают они подобным образом. Ну-ну. Так, глядишь, и песочек скоро на диване будут оставлять за собой. Олеся, не пропадай! Захочешь попой потрясти – я на площадке.

И с этими словами, она наклонилась, порывисто обняла Марка, потом Олесю и, так же виляя бедрами, устремилась к лестнице.

– И что это было? – негромко засмеялась Олеся.

Марк снова обнял её.

– Ты же слышала. Это Кира.

– Твоя… бывшая?

– Не совсем так. У нас с ней был секс без обязательств. Когда мы оба без партнеров, мы иногда проводили время вместе.

Олеся не успела прокомментировать его фразу, к ним навстречу поднялась Марта.

– Красивая девочка, иди ко мне! Как я по тебе соскучилась.

Олесе нравились друзья её близких людей. И Марта, и Марк – они для неё не просто знакомые. Они часть её души. Она смотрела на них, слушала, что они говорят. Наблюдала за их мимикой. Такие разные по сути. Яркая импульсивная Марта и больше молчавший сегодня Марк.

Он, усаживая Олесю на диван, расположился с ней рядом. Вытянул руку по спинке дивана, таким образом заключая Олесю в некий кокон.

Она не возражала.

Постепенно она привыкла и к шуму, и к шутливо-ленивой атмосфере за столом. Кто-то курил кальян, кто-то листал ленту в телефоне. Марта подсела к ним поближе, и они беседовали об обыденном. В основном, беседу вели Марта и Марк, Олеся изредка вставляла ремарку. Она наслаждалась атмосферой.

– Слушай, Лисенок, а пошли танцевать?

Олеся интуитивно посмотрела на Марка. Тот кивнул.

– Развлекайтесь, девочки.

Олеся не танцевала целую вечность. Если и приходилось, то медленные танцы, опять же на мероприятиях совсем другого уровня. Вадим был ревнивым и даже сослуживцам и друзьям редко позволял пригласить её на танец. Сам же предпочитал отсиживаться.

Марта сразу же потащила её в самый эпицентр событий. Олеся не возражала. Её подхватило волной общего драйва. Музыка била по ушам, но очень быстро Олеся привыкла и через пару минут растворилась в ней.

Она, очутившись среди толпы танцующих, посмотрела в сторону лестницы и не без удовольствия увидела, как Марк за ней наблюдает. Он оставил друзей и прислонился к ограждению. Что неожиданно было – так это бокал в его руке. Марк же за рулем. Хотя она не пила спиртного, и если он захочет, она без проблем сядет за руль.

То, что он за ней присматривал, ей понравилось. Ещё один виток заботы, без которой Олеся себя чувствовала обнаженной. Марк всё сильнее проникал к ней под кожу, и она не имела ничего против.

Олеся улыбнулась и помахала рукой. Марк кивнул.

Как-то раз Марта сказала, что Марк весельчак и балагур. Олеся засомневалась. Возможно, когда-то в юности, он и дурачился. Ей же достаточно заглянуть ему в глаза, чтобы понять, насколько он серьезный. В делах, в поступках. Да, он не говорит много красивых слов, они ей и не нужны. Главное, как Марк к ней относится.

Её сердце снова наполнилось щемящей нежностью в отношении этого мужчины. Олеся выдохнула и задвигалась, отдаваясь ритму и танцу. Она не ставила цель показать свою сексуальность, выглядеть привлекательной для других. Она просто танцевала… Ей удалось абстрагироваться. Только музыка, только движение.

Поэтому, когда Олеся почувствовала легкое прикосновение к талии, сначала не обратила внимания. Мало ли, возможно, кто-то задел. Прикосновение переросло в более ощутимое, интимное. Олесю передернуло от возмущения, она резко обернулась, собираясь грубо пресечь наглеца и… сразу же расслабилась.

Марк. Он стоял за спиной и словно отсекал её от остальной толпы танцующих. Его глаза таинственно мерцали в люминесцентных огнях, обещая некую тайну, зарождающуюся страсть. Олеся сразу же расслабилась и счастливо улыбнулась, потянувшись к нему. Марта, танцевавшая неподалеку, подняла большие пальцы на обеих руках и что-то прокричала, но Олеся не расслышала. Да и не имело значения, если что-то важное, подруга бы подошла.

Она полностью расслабилась и сделала пару шагов назад.

Чтобы чувствовать его…

Своего мужчину.

Он по-прежнему стоял за спиной, едва заметно покачиваясь в такт музыки.

Когда Олеся оказалась рядом, он положил руки ей на талию, и девушка с готовностью откликнулась, обняв его за шею. Леся прикрыла глаза.

Как же хорошо… Кто бы только знал.

Среди этой незнакомой толпы, в его объятиях. Душу наполняла легкость, от счастья распрямлялись крылья.

– Ты так вертишь своей задницей, что у меня встал, – эти слова Марк прокричал ей на ухо, мгновенно вызвав табун мурашек по спине.

Олеся прижалась к нему сильнее.

Плотнее.

О, да, она чувствовала!

Её губы тронула довольная улыбка.

– Мне ещё повертеть?

– Верти-верти, я своё возьму потом.

Марк резко крутанул её, разворачивая к себе лицом. Олеся снова обвила его шею, прислонив лоб к его лбу.

Вокруг громыхала ритмичная музыка, а они танцевали медленный танец, точно никого и ничего не было вокруг.

Только они одни.

Вечер протекал в заданной ранее атмосфере. Олеся прижималась к Марку, не желая отходить от него более ни на минуту. Марк выпил ещё пару бокалов.

– Я, кажется, не сяду за руль, – довольно прошептал он ей куда-то в шею.

Данил, сидящий рядом, вмешался в разговор:

– Слушай, Марк… Раз ты выпил, не одолжишь мне свою тачку погонять? У меня скоро днюха, я присматриваю новую машину. Салоновский тест-драйв – это одно, а проехаться по-нормальному – другое.

– Да без проблем.

– Вас докину.

Олеся облизнула губы и едва слышно прошептала:

– Давай на такси.

– Уверена?

– Угу.

– Данил, бери.

Марк залез в карман и достал ключи, кинув их другу. Тот ловко поймал.

– А ты чего сегодня, кстати, не пил?

– Так Марта пьет. Кто-то должен сохранять свежую голову.

Олеся не чувствовала никакого дискомфорта, находясь в компании друзей Марты и Марка. Она понимала, почему они близко общаются. Все на одной волне, у всех общие интересы. Даже Кира, которая первоначально вызвала у неё легкое раздражение, потом начала восприниматься адекватно. К Марку она не льнула, на себя его внимание не перетягивала.

Постепенно все начали разъезжаться. Данил увел Марту одной из самых первых, хотя та шутливо сопротивлялась.

– Я сегодня плохая девочка… Будешь меня перевоспитывать?

Олеся прыснула в ладонь.

– Буду-буду, пойдем.

Они попрощались. Вскоре и Марк с Олесей засобирались. Марк вызвал такси.

– Как тебе вечер?

– Очень понравился, – Олеся тоже немного захмелела.

Они вышли из клуба и дожидались машину на улице. Олеся закинула голову назад.

– Марк, ты только посмотри, какое звездное небо.

Голова слегка кружилась от выпитого, от адреналина. Небо немного двигалось, чем вызывало у Олеси желание хихикать. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала себя настолько расслабленной. Невесомой, она бы даже сказала. Ей хотелось, как детстве, раскинуть руки и кружиться, смеясь в голос и радуясь каждому пустяку.

– Небо, и правда, красивое. Когда у нас бывает звездопад?

– В августе.

– Значит, не увидим ни одной падающей звезды.

Олеся хихикнула и опустила голову. Легкое головокружение привело к тому, что девушка пошатнулась, но крепкие надежные руки не позволили ей оступиться.

– Осторожнее.

– Ты такой большой, а веришь в исполнение желания от падающей звезды?

Она снова обняла его. На этот раз не за шею, а за торс.

Марк медленно растянул губы в ухмылку, которую она обожала. Иногда Олесе казалось, что он и во сне немного кривит губы. Первые разы, когда они вместе ночевали, и он засыпал первым, она тайком наблюдала за тем, как он спит. Всматривалась в полумрак комнаты, пытаясь запечатлеть в памяти его безмятежное лицо. Морщины, которые уже проявлялись. Трепет ресниц. И вот эту немного искривленную линию рта.

– Лесяяя, – потянул он, наклоняясь к ней и целуя в лоб. – Желания… Они разные.

– Даааа? – переняла она его тягучесть.

– Да. Вот ты – моё желание.

– В смысле?

– В прямом.

– А, ты имеешь в виду ту историю с Мартой, – Олеся не могла без смущения вспоминать авантюру, на которую её подбила подруга. Ни она, ни Марта не могли знать, к чему она приведет.

И Олесе хотелось думать, что история, начавшаяся, как безумие чистой воды, будет длиться ещё долго.

Пришло оповещение, что такси подъехало. Они направились к машине, когда телефон Марка снова зазвонил. Он уже открыл дверь, приглашая Олесю присесть, но та задержалась.

Марк нахмурился.

– Марта…

Брови Олеси сошлись на переносице.

– Она же с Данилой уехала…

Марк принял вызов.

– Да, Шарон… Что? Тихо… Не реви! Я ничего не могу разобрать, Марта! Успокойся! Говори внятнее! В какую больницу вы едете?! Сейчас подъедем, расскажешь всё на месте.

Он прервал разговор и провел рукой по волосам.

– Марк…

У Олеси оборвалось сердце.

– На них напали. Даню сильно избили. Марте, думаю, тоже досталось.

Глава 20

– Спасибо.

– Это вам спасибо, Владимир Игнатьевич.

Судья посмотрел на него и принял папку.

Открыл.

На лице отца Данила появилась предвкушающая улыбка.

– Если бы твой человек не вылетел из машины и не начал палить из травмата, Даню бы забили. Переломами не ограничились.

Марк положил руки на стол, скрестив их в замок.

– Вы же понимаете, что я должен был быть на месте Данилы.

Сидящий напротив мужчина мотнул головой.

– Я не собираюсь копаться, что и как. Я вижу, что есть. Знаю, что имею. А имею я избитого сына и его девушку. А ещё отморозков в СИЗО, которые очень быстро сломались и выдали заказчика.

Ни Марк, ни судья не стали уточнять, что раскалывали тех профессионалы. Да так, что ни один судмедэксперт не найдет следов насильственных действий. Умеют люди работать.

Последняя неделя выдалась очень хлопотной.

Сначала больница, где в яростной истерике захлебывалась Марта и грозилась самолично переломать кости тем, кто их сначала подрезал, заблокировал, а потом и вовсе напал с битами. Олеся испуганно смотрела на Марка, потом бросилась обнимать подругу.

И уже из-за её плеча снова смотрела на него.

Он медленно покачал головой и твердо сказал:

– Даже не смей.

Марк прочел на её лице все мысли, что кружились в красивой головке. Бились и готовы были вот-вот пролиться через край. И её раскаяние, и её сожаление. А так же вина. Всеобъемлющая, как ей казалось в тот момент.

Он подошёл к девчонкам:

– На минутку.

Оторвал Олесю от притихшей Марты и процедил сквозь сжатые зубы:

– Сегодня ты ночуешь у меня. И завтра тоже. Ты ни в чем не виновата. Каждый принимает решения и несет за них ответственность. Он – тоже понесет.

Марк боялся её реакции. Он, который вырос в семье, где страх вытравливают с детства, сейчас замер.

Потому что…

Он не мог объяснить свои чувства. Они хлестали изнутри, разрывая всё в клочья. Олеся рядом. С ним. И он не позволит ей и шага сделать назад. Укроет за своей спиной. Не даст никуда сбежать.

Она жалась к нему. Маленькая… Какая же она маленькая. Её бы на ручки и в темный уголок. Запереть и любить. Снова и снова, пока вся печаль не исчезнет из очаровательных глазок.

Марк прикрыл глаза и самопроизвольно повел носом, в очередной раз втягивая в себя лавандовый запах.

Олеся обняла его за талию и негромко сказала:

– Знаешь что, Марк…

Она остановилась, ожидая его реакции.

– Что?

– Хрен ему. Большой и толстый.

Брови Марка взметнулись кверху, а по пояснице разлилась теплая волна. Аккурат там, где были руки Олеси.

– Будет.

– Марк…

– Олеся, посмотри на меня.

Она послушалась.

– Данил сын судьи. Твой пасынок вляпался по самое не балуй. И да, мы узнали, зачем он летал в Сирию.

Олеся ничего не сказала. Смотрела на него, и он видел, как меняются её глаза. Как в них появляется уверенность. И злость. Здоровая, правильная злость. Та самая, что дает силы для дальнейшего сопротивления, борьбы, а не направлена на саморазрушение.

– Потом мне скажешь. Сейчас… Мне надо к Марте.

– Иди.

Он смотрел на двух девочек. Марте уже оказали первую медицинскую помощь. Позже он узнает, что она получила удар кулаком по лицу. Больше ободралась, когда упала на асфальт. В этот самый асфальт Марку и хотелось закопать тех уродов. Бить женщину… Молоденькую девочку.

Он перевел взгляд на Олесю. А что не досказала она о своей семейной жизни? Ему хотелось знать про Лисенка всё. Каждую мелочь, все подробности. Но он не имел права поднимать тот ужас, что она пережила. А то, что был ужас, он не сомневался.

Первый её оргазм был именно с ним. В том отеле. В ночь, когда он приехал отрабатывать спор. Марк вспомнил свои ощущения. Как Олеся, ещё безымянная, вызывающая сумасшедший отклик в его теле, реагировала на него. Как льнула к нему. Вроде бы и осторожно, и, между тем, доверчиво.

Вспомнил он и то, как к нему Марта пришла. Вторично от нее.

Руки мужчины самопроизвольно сжались в кулаки. Глеб не советовал, требовал, чтобы он сохранял голову холодной. Но с каждым днем следовать требованию дяди становилось всё сложнее.

За Беловым пришли ночью. Дома ублюдка не оказалось. Вот тут-то и потребовались бойцы Глеба.

Перекрыли трассы, кинули людей в аэропорты. Его обнаружили на одной из заправок. Мудак рассчитался картой, по ней его и вычислили. Сын военного, а про элементарные навыки ухода позабыл. Он почуял, что пахнет жареным, но оказался настолько самоуверенным, что полез в драку на ФСБ-шников. Владимир Игнатьевич тоже не просто так просиживал место в кресле.

Белов-младший до конца не верил, что его повязали. Отрицал. Злобно щерился и тихо заявлял, что он выйдет из СИЗО вечером же.

Не вышел.

При адвокате, кстати, одном из самых лучших в городе, Белову кинули на стол фотки из Сирии.

– Есть и видео.

Тогда-то Белов и побледнел. Побледнел и адвокат, потому что хватило одного мимолетного взгляда на фото, чтобы понять – дело не просто проигрышное. Тут без вариантов.

– Видео не может быть использовано…

– Неужели? Военные преступления у нас не имеют давности. Тем более, Белов Никита Вадимович на территории Сирии находился, как гражданский. И расстреливал он военнопленных, как гражданский.

– Вы не понимаете, куда суетесь.

– Думаешь?

Никто не стал бы действовать напрямую. И Алашеевы, и Тойский понимали, что Сирия – не их зона ответственности. Рискованно. Очень…

– Уверен, – глаза Белова забегали.

– Тогда как ты объяснишь своё пребывание и пребывание Вадима Валерьевича Белова на территории закрытой лаборатории, откуда вас и забирал частный вертолет? И где Вадим Валерьевич хапнул дозу химии, после которой у него начались проблемы со здоровьем?

Двойной удар.

– И напоследок… В машине Михаила Петьева установлен видеорегистратор.

– Кто такой Петьев?

– Мужчина, что помешал расправе над гражданкой Шаронской и Бакиным.

– Бакин… Фамилия знакомая…

– Владимир Игнатьевич Бакин, слышали, возможно, о таком. Судья. Довольно известный.

Шах и мат.

С судьей Марк виделся в больнице в ту злополучную ночь. Мужчины обменялись взглядами. Этого было достаточно. Созвонились они на следующий день. Владимир Игнатьевич звонил с незнакомого номера.

– Надо встретиться.

Та встреча не стала последней.

Сегодня – финальная. По крайней мере, касаемо Белова.

– Я передам эту информацию в нужные руки. Копии есть?

– Как только дадите отмашку, мы их уничтожим. У себя – точно.

Судья кивнул и встал. За последние недели он заметно похудел, появились глубокие морщины. Данилу выписали, но реабилитация ещё продолжалась.

Выйдя на улицу, Марк задрал голову к небу. Именно так стояла Олеся, когда они ждали такси у клуба. Смотрела на небо, загадывала желание. Она же загадывала?

Теперь у неё всё хорошо. Он это знал. Белов за решеткой, в изоляторе. Марк не снял наблюдение с дома Олеси. Пусть будет. Он пока не решил, сколько ещё будет приглядывать за ней. Мало ли что Белов надумает. Его возможности поуменьшились, но он по-прежнему оставался шизанутым на всю голову придурком. И мог запросто вместо того, чтобы думать, как выпутаться из дерьма, которым сам же себя и облил, строить план мести ни в чем не повинной Олеси.

Но теперь она под его защитой.

Марк достал телефон и набрал её номер.

Гудок… Второй… Третий… Губы Марка самопроизвольно плотно сжались. Нет, он понимал, что Олеся у него деловая девушка и в данный момент может вести переговоры с теми же поставщиками, решать вопросы по работе и прочее. Он посмотрел на часы. Странно, обычно она в это время дома. И вчера не говорила, что у неё назначены какие-то важные встречи, из-за которых она не сможет с ним пообщаться.

Гудки продолжали идти.

Черт…

Где она может быть?

Нехорошее предчувствие полоснуло в груди. Точно заберет к себе! У Марка уже имелись определенные мысли насчет их дальнейших встреч.

Он скинул вызов и решительным шагом направился к машине. Если Олеся не окажется в кафе, он ей задницу надерет!

Он не успел дойти до авто, когда раздался входящий рингтон.

На дисплее появилась фотка его красивой девочки.

– Марк, ты мне звонил, да? – спросила она запыхавшимся голосом.

Тойский никогда ранее не замечал за собой болезненной ревности. А тут прямо удар наотмашь. Марк мотнул головой. Совсем сбрендил, честное слово.

– Звонил, Лисенок, – он постарался, чтобы его голос звучал ровно. – Чем занимаешься? Давай пообедаем.

– Марк, не могу.

Тааа-ак…

– Почему?

– Я обои в комнате переклеиваю. Когда ты звонил, я как раз сверху обдирала. На столе стояла и…

– Что ты делаешь, Олеся?! – чуть повысив голос и не веря услышанному, переспросил Марк.

– Обои обдираю.

– Мне показалось, или ты только что хихикнула?

– А мне показалось, или ты настолько удивлен, что не веришь услышанному?

– Олеся, ты сейчас серьезно? Ты обдираешь обои?

– Да, Тойский, а что в этом такого?

Он провел пятерней по волосам и снова хмыкнул.

– Понятие не имею. Но интересно. И как идет процесс?

– Хорошо идет, – буркнула она.

– Эй… Ты чего?

– Ничего. Я, между прочим, в отличие от некоторых, родилась и выросла в простой семье. И мы с Катюшкой отлично вдвоем переклеивали обои, пока мама была на работе. Так что…

– Я еду к тебе. Минут через сорок буду.

– Марк…

– Даже не спорь.

Он прервал связь и снова посмотрел на небо.

Ой, какой он дурак… Влюбленный.

По уши.

Он приехал раньше, чем через сорок минут. Гнал, нарушая скоростной режим. Несколько раз попал под камеры – плевать…

Он хотел увидеть Олесю.

Она открыла дверь перемазанная и немного смущенная.

– Я чумазая.

– Вижу.

Марк вошел в квартиру, разулся. На его Лисенке были короткие шорты и майка. Лифчик имелся. Уже хорошо… Иначе он не сдержался бы и набросился бы на неё прямо у порога. Его разрывало от эмоций. К черту… Да что с ним такое? Он ни разу в жизни не испытывал такой потребности видеть и чувствовать женщину рядом.

А она стоит, улыбается. Вся такая довольная, что сил нет дольше терпеть.

Олеся ни грамма не лукавила, когда сказала, что решила сменить обои. Потому что на её красивом личике наблюдались следы грунтовки. Как и на плечах.

– Значит, ремонт?

– Да.

– Хм…

Марк повесил ветровку и прошел дальше.

– Бардак вы навели знатный, барышня, – констатировал он, увидев мешок, в который Олеся складывала мусор. А конкретно – то, что оставалось от обоев. Две стены она успела ободрать. Остались ещё две, включаю ту, что с окном.

– Есть такое дело.

Олеся встала сбоку от него, не замечая настроения мужчины. Уперла руки в бока, отчего её сексуальность и женственность увеличилась в разы. Бывает же такое… Глаз бы с неё не сводил.

Сегодня – точно…

– Так. А где мебель? – нахмурился он, впиваясь взглядом в лицо Олеси.

Та махнула рукой куда-то за спину.

– На кухню кое-как втиснула. Ну, и в коридоре.

– Только не говори, что ты сама перетаскивала её, – рыкнул он, а у самого всё внутри завибрировало.

– Нет, конечно! Марк, ты что… К соседям мебель привезли, я попросила грузчиков помочь и мне. Они за допплату согласились.

– И грузчики, конечно, молодые и сексуальные парни, да?

Он повернулся к ней лицом, и она, наконец, увидела опасный блеск в его глазах.

– Марк…

Она даже сделала шаг назад.

– Да, моя красивая девочка? – теперь он не скрывал угрожающе-хриплых ноток.

И двинулся в её сторону.

Та вскинула руки. Уголки её губ подрагивали от едва сдерживаемого смеха. Глаза заблестели ещё ярче, Марк прочел в них предвкушение.

– Давай-давай, признавайся.

– В чем? – она всё же хихикнула.

– Помнишь, я тебе всё грозился твою попочку красивую отшлепать?

Она мотнула головой и включилась в игру:

– Первый раз слышу.

– О, как даже. Первый раз…

Он двинулся в её сторону, а у самого в мозгу вспыхнула мысль, что сейчас он ведет себя, как доминант. Давит на неё, идет в её сторону, даже рычит.

А она полностью в игре, не боится. Улыбается ему призывно.

Ждет.

Доверяет…

У него сердце загрохотало в груди так, что, казалось, его слышит и Олеся.

А та, маленькая засранка, облизнула губы, повела плечом – специально, черт побери! – отчего лямка майки съехала вниз.

И не выдержала. Засмеялась и кинулась из комнаты.

Он – следом.

Беги, Лисичка, беги…

От него никуда не убежишь.

– Мы это сделали.

– Да – мы.

– Не хихикать, красивая девочка.

– Ты будешь и дальше так меня называть?

– Ты против?

– Не-а.

Она опустила голову на его плечо.

– Я есть хочу.

– Я тоже. Сейчас закажем из ресторана. Ты ещё в кафе не сделала доставку?

– Нет. Но думаю. Слушай, ну этот ресторан… Давай пиццу. И колу.

– Вредную еду.

– Иногда же можно?

Марк хотел сказать, что ей можно всё. Абсолютно.

– Пицца – так пицца. Есть предпочтения?

– Всё равно, лишь бы было мясо.

Марк снисходительно улыбнулся.

– Устала…

Он не спрашивал, но она ответила:

– Есть такое дело, не буду скрывать.

Они сидели на полу, кинув на него маленькие подушечки. Пол Олеся убрала моющим пылесосом, но пыли ещё хватало.

Полчаса назад они приклеили последнюю полоску. Если бы кто-нибудь когда-нибудь Марку Тойскому сказал, что он будет клеить обои, мужчина даже смеяться не стал бы. Ремонт, уборка и прочее – это не по его части. С раннего детства его окружали наемные работники. По дому, саду. Обслуживали машины. Он, взрослея, проявлял здоровый интерес к тому, что происходило вокруг. Для него принципиально важно было уметь, если не всё, то многое. Полку сам он мог прибить при необходимости. Про то, чтобы нанять и оплатить тех, кто сможет это сделать за него – совсем другой вопрос.

Мужчина должен уметь многое делать сам.

Но обои!..

Это другое.

Абсолютно.

Марк поймал себя на мысли, что улыбается.

– А хорошо получилось.

– Почти безупречно, – хихикнула Олеся, сильнее прижимаясь к нему.

– Как ты там говоришь? Швы почти не видно?

– Не видно…

Марк заказал пиццу. Он не помнил, когда последний раз ел её. Вспомнит…

Мужчина провел рукой по штанам.

На месте…

Олеся нашла удобное положение и вытянула ноги.

– Лисенок, а что там говорят про пары, что справились с такой нереально сложной задачей, как оклейка обоев, и ни разу не поругались?

– Не-е-е. Не так. Свахи шутливо советуют перед свадьбой молодой паре сделать ремонт. И вот если… Марк…

Она оборвала себя, потому что Марк достал из кармана бархатную коробочку и, изловчившись, открыл её пальцами одной руки.

– Лисичка, мы справились. Ни разу не поругались. Как ты считаешь, у нас есть шанс на «долго и счастливо»?

Эпилог первый

– Ты помнишь, что я тебя очень сильно люблю?

– Звучит напрягающе, Тойский. Обычно так женщины говорят, прежде чем попросить что-то.

Олеся стояла у окна.

Прованс…

Марк осуществил ещё одну её мечту.

Она получила своё лавандовое поле.

Бесконечно красивое и прекрасное.

Они снимали виллу. Сегодня последний день. Через два часа должны быть в аэропорту, у них самолет.

Марк подошёл к Олесе и обнял её, слегка потянув на себя, укладывая на грудь.

Он так часто делал. И у Олеси каждый раз замирало сердце от дикого восторга.

Марк не спешил говорить, а она не спешила его подталкивать. Ей хотелось продлить минуты бесконечного счастья.

Когда только он и она.

Она ему ответила «да».

Тогда, у неё в квартире.

И теперь у неё на пальце красовалось его кольцо. С месяцем они пока не определились. Марк настаивал на январе. Олеся думала про лето.

– Лето мы можем устроить в любое время года. Лисичка, я хочу услышать от тебя «да» ещё на одно моё предложение.

Конечно же, она скажет. Сегодня, когда они сядут в самолет. Она уже решила.

Пусть будет январь. Пройдет год, как она официально вдова. Достаточно. Она выдержала, соблюла правила.

А вот для счастья правила не нужны.

– После того, как женщина говорит или спрашивает у партнера о любви, по жанру он говорит в ответ о своих чувствах. Марк, я тебя тоже очень люблю. Очень.

Она накрыла его руки своей.

На пальце блеснул бриллиант.

– Белова-младшего сегодня нашли в камере мертвым.

У Олеси возникло чувство, что она с разбегу влетела в невидимую стену. Даже грудь зажгло. Она не желала Никите смерти. Она даже Вадиму не желала. Но ничего не могла с собой поделать – испытала облегчение. Наверное, ей должно быть стыдно.

А не было…

Олеся сильнее сжала руки Марка. Такие теплые, большие. Умеющие ласкать и дарить тепло, в которое раз за разом она куталась, как в покрывало.

Марк немного изменил их положение, и их пальцы переплелись.

– Причина?

– Внезапная смерть. Остановка сердца.

Олеся больше ничего не спросила.

Не надо.

У молодого и здорового мужчины просто так не останавливается сердце, всему есть причина. Олеся не верила в подобные случайности. Но в данном случае… Каждому по заслуге. Марта до сих пор жалуется на головные боли и матерится, вспоминая ту ночь.

– Я не хочу, чтобы ты расстраивалась. Я знаю, ты добрая и будешь жалеть его.

– Марк… – она повернулась к нему лицом, подняла руку и дотронулась до подбородка. Он не брился со дня приезда, щетиной зарос. Но ей нравилось. Колется немного, но ещё пару дней и будет почти мягкой. – Не надо. Я тебя услышала. Остальное… Пусть земля ему будет пухом.

Она заглянула Марку в глаза. Они смотрели на неё очень внимательно, и ей казалось, что она в них тонет.

– Спасибо, что доверилась мне.

Марк поймал её руку и прижал ладонь к губам. Олесе до сих пор казалось, что всё происходящее – сон. Кошмары ушли, пришли другие сновидения. Счастливые.

Эпилог второй

– Немного терпения. Ещё чуть-чуть…

Невеста хихикнула.

– Больше мне не позволяй пить. Ни единого глотка шампанского.

– Хм… Совсем не единого?

– Ни одного.

– Позволь узнать – почему?

– Я становлюсь согласной на всё.

Марк довольно улыбнулся, и в его улыбке было нечто хищное.

– Так и должно быть.

Он аккуратно поддерживал её за талию, стараясь сохранять серьезность. На самом деле, у него было одно желание – поскорее оказаться наедине с Олесей, сорвать с неё безумно красивое белое платье и любить снова и снова.

Получалось желаний три. Ладно, будет исполнять их все по очереди.

Как только дверцы лифта раздвинулись, он подхватил Олесю на руки. Та вскрикнула и поспешно обвила его шею, доверчиво прильнув.

– Куда ты меня несешь?

– Минуточку терпения.

Олеся наигранно громко вздохнула.

– Марк… Я больше не могу. У меня…

– … нетерпежка?

Она повторно довольно хихикнула и кивнула.

– Сейчас повязка съедет с глаз.

– А ты поправь.

– Долго ещё?

– Уже пришли. Но не снимай повязку. Я сам…

У него тоже терпение заканчивалось.

Казалось, за прошедшие месяцы он десятки, а то уже и сотни раз брал Олесю. Куда хотел и как хотел. Доставляя себе и ей сумасшедшее удовольствие. Она плавилась в его руках, откликаясь на каждое прикосновение.

Но сегодня…

Сегодня всё было иначе.

Она стала его женой.

На ней – самое красивое белое платье.

И она – самая красивая.

Его лавандовая девочка…

Он не выпускал её из рук, пока открывал дверь. Кое-как сдвинул ручку, а саму дверь уже ногой. Организаторы должны были все приготовить, в том числе и снять блокировку двери.

Она распахнулась.

Отлично.

– Розы… И… Боже, Марк! Это же…это же…

Она потянулась, чтобы сдвинуть шелковую белую повязку, но Марк перехватил тонкую кисть.

– Рано.

Он закрыл ногой дверь и направился прямиком к кровати.

Олеся сильнее прижалась к нему и начала покрывать его шею поцелуями.

– Марк…Марк… Я люблю тебя. Люблю…Марк Тойский.

Он опустил её на кровать.

На ту самую.

Олеся лежала, глубоко дыша, отчего её грудь немного сместилась в вырезе и предстала перед ним в ещё более сексуальном свете.

Марк опустил колено на кровать и аккуратно начал поднимать многочисленные юбки жены. Одна, вторая…

Олеся больше ничего не говорила.

Лишь дышала.

Даже повязку не пыталась больше снять.

Он знал – Лисенок волнуется.

Как и тогда.

В ту ночь, когда он впервые любил ее именно здесь.

Рука Марка нашла вторую подвязку, что предназначалась именно для него. Первая, кстати, досталась Данилу.

Он потянул её медленно, очень медленно. Намеренно едва касаясь пальцами бархатной кожи.

– Сегодня – тут. Как и тогда. А завтра мы вылетим, куда пожелаешь. Любая страна, остров. Любое твоё желание, Олеся Тойская.

КОНЕЦ