Читать онлайн Египтянка

ПРОЛОГ, 3 тысячи лет назад, Фивы

Тревожным, как забытье, сном спали стовратные Фивы. Город, властвующий над всем египетским царством, не подозревал, что настал его последний час. Не подозревал об этом и главный жрец – Петесхе. Для него и юного фараона эта ночь должна была стать особенной, ведь они ждали пробуждения магической силы древнего свитка – свитка исполнения всех желаний. Потому–то главного жреца переполнял восторг, которому нет описания.

Петесхе происходил из древнего рода хранителей свитка, и говорили, тот род равен богам. Многие поколения сменялись, охраняя священную реликвию, прятали ее в храмовых тайниках. И лишь особым счастливчикам раз в три тысячи лет удавалось видеть его дивную мощь. Петесхе был уже стар, но гордился тем, что дожил до этого дня.

И вот сегодня ему выпала великая миссия – лицезреть пробуждение свитка от трехтысячелетнего сна и направить эту силу на благо и процветание Фив, таково было желание молодого фараона. Правитель Египта хотел пожелать вечного процветания стовратным Фивам – тем самым он решил угодить богу Ра. Бог солнца Ра еще в начале времен преподнес египтянам свой драгоценный дар – свиток. С тех пор раз в три тысячи лет люди могли чудесным образом изменить свою жизнь, пожелать прорыва в науках, исцеления всем больным, благополучия и мира. И желание имело бы власть целых три тысячелетия!

Петесхе извлек тубус со свитком из тайника, исписанного древними знаками. Лишь хранитель обладал этими полномочиями, они передавались по мужской линии его рода.

В сопровождении жрецов, младших по рангу, главный жрец предстал перед фараоном.

Юный фараон на днях встретил свою двадцатилетнюю весну. Волнуясь перед предстоящей церемонией, он не спал, сидел на раскладном стуле, готовый вскочить по первому зову. Так и произошло, как только в его покои вошел Петесхе, держащий в руках тубус.

Фараон, вопреки этикету, подбежал так быстро, что главный жрец невольно нахмурился: негоже потомку бога, правителю Верхнего и Нижнего Египта вести себя как простой смертный. Под строгим взглядом жреца фараон принял приличествующий его сану строгий вид и возглавил процессию. Он гордился, что через несколько минут совершит то, что прославит его как великого и благородного наместника бога Ра на земле.

Торжественная процессия прошла по молчаливому дворцу, пересекла проход из изрезанных письменами колонн. И вот фараон и жрецы вышли на древний пандус храма солнца. Процессия остановилась меж двух огромных ритуальных сфинксов из розового асуанского гранита. И застыла.

Ночное светило озаряло Египет, уподобляясь гигантской круглой лампе. По священному пандусу и длинной лестнице, уходящей вниз на три тысячи ступеней, скользила лунная дорожка. Петесхе и фараон ждали…

Так прошло некоторое время. И вот минула полночь.

Вдруг младший жрец – Уоти вскрикнул.

–Учитель! Что это?!

Уоти, которого Петесхе воспитал как сына, указал в сторону Фив, раскинутых за стенами храма.

Петесхе и фараон недовольно оглянулись на город. Ужас объял их сердца! Ибо в одно мгновение Фивы оказались охвачены пожаром. Огонь вспыхнул в центре и безжалостной лавиной покатился к окраинам.

Фараон смотрел и не верил: столица, успех которой он намеревался приумножить при помощи магического свитка, на его глазах исчезала в разбушевавшемся огне!

…И тут Уоти вероломно вонзил в спину юного фараона тонкий клинок, спрятанный в складках одежды, лезвие достигло сердца и разорвало его.

Фараон упал, льняная белоснежная туника окрасилась кровью.

–Предатель! – вскричал Петесхе, – Что ты наделал?!

Уоти оскалил зубы, лицо его, раньше казавшееся благолепным, стало хищным.

–Отдай свиток мне! – Уоти требовательно протянул руку, – Это я приказал сжечь Фивы! А еще я приказал распустить слух о том, что с помощью свитка фараон хотел восстать против богов Египта! Отныне в веках именно он, а не я, останется предателем!

–Ты безумец! – крикнул Петесхе, – Тебя казнят! Взять его!

Но ни охрана, ни сопровождающие их жрецы не шелохнулись, будто скованные по рукам и ногам.

–Они не могут мне помешать, – усмехнулся Уоти, – Я заключил союз с богинями Сехмет и Таурт. Богини скорбят, что фиванцы перестали им поклоняться.

В доказательство своих слов он сделал движение рукой в сторону свиты – и люди вышли из оцепенения, но лишь на миг, чтобы тут же по мановению руки Уоти застыть в новых разъяренных позах.

Петесхе вспомнил, что издавна в Фивах высоко чтили богиню–кошку Сехмет и поклонялись культу богини–бегемотихи Таурт. Но молодой фараон приказал сбить со стен домов и храмов их изображения. Сехмет и Таурт обладали гневливым нравом. Не удивительно, что они пришла в ярость. Сехмет с кошачьей головой и Таурт с телом бегемотихи принадлежали к пантеону богов загробного мира. Только вот фараон превыше всех темных богов ставил справедливого светлого Ра. И наивно верил, что сможет с помощью свитка желаний установить в Египте единобожие, сделать всех счастливее и добрее, раз и навсегда искоренить всякое зло.

И вот это зло погубило фараона.

В отчаянье Петесхе пал на колени перед своим истекающим кровью повелителем.

В расширенных зрачках миндалевидных глаз фараона отражался желтый круг луны, красивое лицо было спокойно. Петесхе задрожал от ярости, охватившей его – только изувер с самым черным сердцем мог замыслить такое преступление! Но еще не все было потеряно – если загадать нужное желание, юного фараона можно спасти…

–Отдай мне свиток или я возьму его силой! – нетерпеливо крикнул Уоти.

–И что же ты загадаешь? – спросил главный жрец.

–Мое желание восстановит Фивы! Правда, при условии, что Египет будет почитать меня как основателя новой царской династии! И еще – отныне именно мой род, а не твой, станет хранителем свитка желаний!

Петесхе вскочил и замахнулся на предателя, но рука его застыла и опустилась.

Уоти расхохотался.

–Ты спас меня ребенком, столько лет называл сыном – но лишь сейчас понял, на чьей я стороне?

Петесхе и Уоти смотрели друг на друга, и в их почерневших зрачках промелькнули прошедшие годы. Когда–то главный жрец пересекал пустыню. Там он подобрал умирающее в песках дитя. Мальчик выжил, и бездетный Петесхе стал воспитывать его как наследника. Но спустя годы жена Петесхе сказала, что ждет ребенка, – и в семье появился родной сын. Уоти пришлось узнать правду: как приемыш он никогда не станет продолжателем рода великих хранителей свитка. Сердце его ожесточилось. Много лет он лелеял коварный план, скрывая свои намерения. И вот пришел решающий миг: Уоти хотел завладеть тем, что считал своим с детства.

Пожар пожирал Фивы.

Но даже закоптивший небо черный дым не мог скрыть внезапно возникшую в небе новую звезду, она сверкнула как сотни тысяч звезд вместе взятых. Уоти и Петесхе невольно устремили на небо взгляды.

–Свиток вот–вот проснется! – вскричал Уоти, – Неужели ты пропустишь минуту, которую твои предки ждали три тысячелетия!?

…В городе между тем творилось невообразимое. Кто мог, выскакивали из горящих домов, кто не мог – гибли в беспощадном огне.

На рынке, где днем шла бойкая торговля рабами, напрасно взывала о помощи девушка лет пятнадцати. На ней была одежда варвара, руку обхватил железный обруч, цепью приковавший к столбу. Рядом мучительной смертью умирали другие рабы. Но эта рабыня сдаваться не собиралась: она напрягла все жилы, стараясь вырвать цепь, а потом схватила упавшую рядом горящую палку и подожгла деревянный столб! Раскалившееся железо жгло кожу, но девушка лишь сжала зубы и стонала от боли.

Наконец столб рухнул. Но сбивать железный обруч с руки не было времени. Рабыня подхватила цепь и осмотрелась.

Поддаваться панике, как фиванцы, бегущие в разные стороны, где их все равно настигал огонь, девушка не стала. До Нила живой не дойти – путь перекрыла сплошная стена пожара. А вот до храма, что возвышался над Фивами, рукой подать.

Рабыня побежала к входу, за которым блестел освещенный луной пандус с каменными сфинксами. У входа не оказалось стражников – убежали, спасаясь от огня. Девушка пересекла врата, вбежала во двор. За спиной, словно красная конница, рвался рассвирепевший огонь. Беглянка, не раздумывая, стремительно помчалась вверх по ступеням, которых никогда не касались презренные ноги раба.

Девушка взобралась на самый верх, укрылась за статуей сфинкса. И увидела ужасную картину: застывшую свиту, Петесхе, Уоти и окровавленное тело повелителя Египта.

–Одумайся, – просил Петесхе, обращаясь к Уоти, – Свиток вернет фараона к жизни! А ты спасешь свою душу!

–Нет, это ты одумайся, учитель! Глупо использовать могущественное желание ради этого юнца!

Уоти сделал движение рукой – и свиток выскользнул из тубуса, который держал главный жрец. Золотое крепление в виде анкх–а раскрылось и папирус плавно развернулся, зависнув в воздухе. Уйти удивленно посмотрел на свиток – на пергаменте не было написано ничего!

Дым от пожарища по–прежнему скрывал небеса и луну за непроницаемо черной пеленой. Но внезапно тьму пронзил ослепительный луч, идущий от далекой звезды. Луч коснулся парящего свитка и на нем появился первый символ.

Петесхе, не отрывая глаз от папируса, стал громко читать высвечивающееся на нем заклинание.

…Рабыня была так поражена случившимся, что, забывшись, вышла из–за статуи сфинкса прямо на пандус. Она с изумлением наблюдала, как, повинуясь заклинанию, душа убитого фараона возвращалась – тело с кровавым пятном на тунике изогнулось, а потом затряслось…

Но Уоти с помощью магических пассов вновь вырвал из фараона его несчастную душу.

–Остановись, прошу тебя! – взмолился Петесхе.

Уоти его мольбе не внял: движением рук он разорвал душу фараона надвое и рывком отправил обе части в сфинксов. Приняв в себя половины царственной души, каменные истуканы вздрогнули. Рабыня поклялась бы, что в лицах изваяний проступил прекрасный лик юного фараона. Или ей почудилось это?

–Не жалеешь ли ты сейчас, что несешь бремя обета и не вправе нарушить его? – злобно рассмеялся Уоти.

Петесхе не мог жалеть о том, что в честь спасения в пустыне младенца дал обет богу солнца о непротивлении злу. Главный жрец следовал этому обету все последующие годы. Да, он не мог отвечать силой на насилие и не мог приливать чью–то кровь.

–Звездный час истекает! – в ужасе прошептал главный жрец, глядя на свиток.

И точно: сияние папируса стало меркнуть. В отчаянье Петесхе и Уоти схватились за свиток. И тут же их отшвырнуло наземь. Крича от боли и корчась, оба заживо ссыхались, и уже через несколько мгновений стали живыми мумиями.

А рабыня, не отрываясь, смотрела на чудесный папирус, все еще парящий в воздухе. Свиток источал свет и тепло. И девушка из далекой варварской страны, сама не понимая как, стала произносить написанное на нем заклинание. Этого языка она не знала, но странные, ни на что не похожие звуки слетали с ее губ, и произнесенный символ тут же затухал.

–Верни жизнь фараону! – еле слышно прошептала мумия Петесхе.

–Верни жизнь мне! – прохрипела мумия Уоти.

Рабыня дочитала заклинание. Знаки на свитке погасли. И небо сразу стало светлым.

–Загадывай желание, скорей же! – потребовали мумии, они бессильно лежали у ног девушки.

Она на секунду задумалась – еще вчера у нее было одно желание: оказаться на своей северной родине. И тут рабыня увидела, как от пустыни на город километровой стеной надвигается песчаная буря! Еще миг – и все вокруг скроется под толщей песка.

–Хочу стать бессмертной! – крикнула девушка.

И в ту же секунду песчаная буря обрушилась на тлеющий город и его храмы с невероятной разрушительной мощью.

…А когда все улеглось, там, где находилась столица великого Египта, простиралась пустыня. Из–под песчаных дюн выглядывали лишь верхушки засыпанных обелисков и два мраморных сфинкса.

Над горизонтом выплыло солнце. И из песка высунулись две руки – целая и невредимая девушка выбралась наружу.

–Я жива?!

С руки сам собой слетел железный обруч раба.

–И свободна!

Девушка заметила рядом тубус – в нем лежал тот самый волшебный папирус, он вновь был свернут и скреплен золотым анкх–ом. Рабыня протянула руку, чтоб подобрать тубус – но ее опередила чья–то сияющая рука. Девушка подняла глаза.

Перед ней стоял сам бог Ра. За его спиной фыркали статные золотые кони, впряженные в золотую колесницу.

–Кто ты? – спросил Ра.

–Я… безымянная рабыня… – пролепетала девушка, она так давно находилась в Египте, что уже и сама забыла свое настоящее имя.

Бог солнца внимательно осмотрел девушку.

–Ты ослушалась моего жреца. И использовала желание в своих интересах.

–Но я… испугалась! – призналась рабыня.

–Отныне твое имя – Мезе! – громогласно произнес Ра.

Солнечный бог открыл тубус. Анкх соскочил со свитка. Ра выдернул сияющий волос из своей золотой шевелюры, вдел волос в отверстие египетского креста, и анкх тут же обрел прочную золотую шелковую нить. Ра жестом отправил нить в сторону девушки – и нить с анкх–ом оказалась у нее на шее.

–Повелеваю, – торжественно произнес Ра, – до следующего пробуждения свитка должны быть построены Новые Фивы. Там ты найдешь того, кто высвободит душу фараона из сфинксов.

И тубус с волшебным пергаментом упал в руки рабыни.

–А как я узнаю этого человека?

–Анкх укажет!

–Но кто будет строить Новые Фивы?

Ра вскочил в свою колесницу и стегнул коней.

–У тебя есть на это целых три тысячи лет.

И золотая колесница взмыла в небо.

ГЛАВА 1

Наше время, С–Петербург

Солнечный свет мешал разглядеть изображение на экране ноутбука. Петя задвинул штору и увидел, что за спиной улыбающейся мамы раскинулась африканская саванна.

–Мам, я поел, клянусь!

Парень на всякий случай облизал губы. Но мама лишь недоверчиво ухмыльнулась. А потом поправила указательным пальцем белый пробковый шлем, съехавший на брови, и не оглядываясь, резко свистнула свирепому льву, бегущему за стаей коричневых антилоп. Лев тут же остановился и лениво повалился на бок, катаясь по желтой траве, будто домашний кот.

Петю такая картина давно не удивляла – он с детства привык считать родителей повелителями животных и разного рода стихий. С тех пор как научился ходить, мама и папа переместились в самые экзотические локации планеты по ту сторону экрана. Вот, например, сейчас в камеру за плечом мамы заглянул губастый жираф и внимательно посмотрел на Петю.

Кем именно работали родители, подросток точно не знал. Но по многочисленным дипломам, украшавшим стены квартиры, понимал, что они ученые, и их помощь нужна в разных частях земли. Так нужна, что на такую рутину, как воспитание собственного сына, просто нет ни минуты свободного времени.

–Врешь, – заявил Пете возникший в экране папа, он отпихнул жирафа рукой, – Но я тебя понимаю, наш старик – повар так себе. Кстати, он дома?

Петя понес ноутбук по квартире: из своей комнаты в дедов кабинет, попутно демонстрируя родителям, что дом все еще не рухнул, обои не отвалились (что не совсем соответствовало истине), а цветы в кадках не сдохли, хотя и демонстрировали тоску несусветную.

Парень постучал костяшками пальцев по двери с табличкой «Без стука не входить!».

–Да! – рявкнул из–за двери дед.

Петя открыл дверь и с коротким «предки!», положил ноутбук на стол. Дед, стоявший у окна с кроссвордом, навис над экраном.

–Ниночка, Сергей! Как раз хотел поделиться с вами своими соображениями…

Петя тут же вышел из кабинета: все разговоры деда и родителей крутились вокруг науки, точнее – разных ее отраслей, слушать это было скучно.

Семен Семенович Чумикин был известным профессором химии, также всю жизнь он интересовался физикой, астрономией, биологией, фармацевтикой, историей и археологией. Когда–то он преподавал. Но в последние годы писал «труды». А точнее – предавался счастливой старости: читал, смотрел кино, в охотку сооружал категорически несъедобное варево – видимо, чтобы был повод заказать еду с доставкой. И с большим удовольствием обкладывал матами старичков во всех дворах центрального района. Ну, не словесно, конечно же, а с помощью шахматных фигур: шах, мат. Старички деда уважали.

А вот внук Петя относился к нему, скорее, снисходительно. Впрочем, как и к родителям. Это ж надо: бросить ребенка на другого – старого – ребенка, абсолютно не приспособленного к реальной жизни! Поэтому Петя лет эдак с пяти стал ощущать себя очень взрослым, очень практичным и очень самостоятельным. В свои тринадцать он умело коммуницировал со всей шантрапой центрального района, знал город как свои пять пальцев и при этом неплохо зарабатывал на том и сем. Так что его «вольное» положение имело ряд безусловных преимуществ.

Весело насвистывая, парень сунул ноги в кеды, накинул на плечи рюкзак, схватил скейт и выскочил в парадное. Там он наклонился и стал до странности медленно завязывать шнурки.

Из квартиры напротив вышла Марина Миронова, высокая и тонкая как модель, ослепительно улыбчивая и красивая.

–Привет, Чумичкин!

Петя носил нормальную благозвучную фамилию Чумикин. Петр Сергеевич Чумикин, коренной петербуржец, семиклассник, намеренный получить золотую медаль. Но соседка Марина с детства называла его именно «Чумичкиным», а в худшие моменты припоминала как нянчилась с ним, трехгодовалым.

Марина была на пять лет старше. И, что куда неприятнее, если не сказать – обиднее, на полметра выше. Но Петя давно поборол свои внутренние комплексы, связанные с внешними обстоятельствами.

–Привет, Миронова.

Парень завязал, наконец, шнурки под насмешливым взглядом, выпрямился, подхватил скейт.

–Пошли, что ли?

Ребята спустились по лестнице с четвертого на первый этаж, пересекли двор – утро этого июньского денька выдалось каким–то особенно ярким. Петя даже подумал, что небо сейчас в точности в цвет Марининых глаз.

Они вышли в Аптекарский переулок и двинулись по тротуару.

–Нет, я не волнуюсь, – внезапно заявила Марина, поправляя волосы, растрепавшиеся под ветром, – Надо было заколку взять.

Петя вынул из кармана черную резинку для волос, Марина остановилась и соорудила конский хвост.

–Вот за что я тебя люблю. Волшебник. Все желания на лету ловишь!

Петя бросил внимательный взгляд на руки Марины и понял: волнуется.

–Конечно, спасибо Семен Семенычу. Но не знаю… Если меня возьмут – отлично. А не возьмут – может, еще лучше? А, Чумичкин?

Речь шла о собеседовании, оно у Марины было назначено на десять утра.

Месяц назад, закончив школу и поступив в историко–архивный институт, Марина обмолвилась, что хорошо бы найти подработку на лето. Соседка явно намекала на Семена Семеновича, стоило тому замолвить словечко кому надо, и для Марины тут же нашлась бы непыльная вакансия. Петя «намотал на ус».

А вчера парень преподнес соседке новость: ее ждут на собеседование, и не куда–нибудь, а в Эрмитаж! Марина была на седьмом небе: во–первых, близко от дома, во–вторых, престижно, в–третьих – по профилю! Петя едва удержал ее от благодарного визита к деду с домашним пирогом. Вот бы тот удивился! Ведь Петя организовал это собеседование сам.

Ну, как сам… Конечно, никто не стал бы слушать подростка, да еще такого – метр с кепкой. Просто у Пети были связи. И по системе «пяти рукопожатий» все вышло, как надо.

–Колись, Чумичкин, что там за работа? – в очередной раз спросила Марина.

Они свернули из Аптекарского переулка на Миллионную улицу, тут по прямой до главного музея Питера – десять минут ходу.

Но Петя лишь загадочно улыбался, не кололся. Да он и сам ничего не знал. Сказали: будет собеседование. Чего еще–то?

***

Ни дед Семен Семенович, ни родители, ни – тем паче директор школы и классная руководительница и одноклассники не знали, что вечно занятый отличник Петя подрабатывает …на улице. Знала лишь Марина.

А ничего постыдного в этом не было, ведь уличных профессий – множество. Помимо попрошайничества.

В тот день до обеда в рабочих планах Пети было проведение экскурсии на Васильевском острове для «уважаемых гостей города». Место обжитое – здесь парень проложил с десяток авторских маршрутов. Сегодняшний заканчивался на Университетской набережной – у сфинксов из розового асуанского гранита.

Скейт был закреплен на рюкзаке, ноша отнюдь не мешала Пете работать. Как всегда, он был полон энергии и артистизма, когда привел разношерстную толпу к каменным изваяниям на набережной Невы.

На пристани со сфинксами, прямо у кромки воды, стояла молодая египтянка в штанах, длинной темной галабее и в скрывающем лицо клетчатом платке–немесе. С ее шеи на золотой шелковой нити свешивался египетский крест – анкх с петлей вместо верней планки. Египтянка выглядела очень колоритно, похоже, она медитировала, и толпа туристов помешала этому занятию.

–Уважаемые гости города, наша экскурсия заканчивается здесь – у сфинксов из древнеегипетских Фив.

Туристы послушно уставились на существ с телом льва и головой человека, существа бесстрастно смотрели куда–то в вечность.

–А мне кажется, он смотрит прямо на меня! – громко сказал один из гостей города.

–Это оптическая иллюзия, – авторитетно заявил Петя, – Если вы внимательно присмотритесь, то заметите, что на месте зрачков скульптор оставил мелкие скопления темных частиц гранита.

Когда туристы вдоволь насмотрелись и наохались, Петя решил побыстрее завершить свой рассказ – ему не терпелось позвонить Марине и выяснить, как прошло собеседование.

–Сфинксы стоят на этом месте уже почти двести лет. Каждая фигура весит более двадцати тонн. Незадолго до своего появления на берегах Невы эти ритуальные скульптуры были обнаружены во время раскопок древней столицы Египта – стовратных Фив.

–А я слышала, что они живые! – ляпнул другой гость города.

Петя посмотрел на туристов со снисходительностью истинного петербуржца.

–Некоторые мистики утверждают, что сфинксы на Университетской набережной излучают какие–то космические импульсы. Но это лишь выдумки. А правда в том, что эти скульптуры хотел бы приобрести любой музей мира – ведь им больше трех тысяч лет!

Тут Петя впервые почувствовал неладное. Как будто голову и впрямь пронзили странные нездешние импульсы. Парень невольно взглянул в глаза западному сфинксу, – дед, который знал все на свете, утверждал, что эта скульптура старше своего восточного близнеца. Глаза со скоплением темных частиц гранита смотрели внимательно, гипнотизируя до одури.

С трудом овладев собой, Петя продолжил:

–В нашем городе есть немало греческих и египетских сфинксов. Но эти – самые древние. Они точно видели живых фараонов из Фив. Поэтому–то Петербург и называют Новыми Фивами.

–Не поэтому! – громко заявила египтянка.

Петя удивился.

–Извините?

Девушка в немесе ничего не ответила, развернулась и резко пошла сквозь толпу, пробираясь к широкой лестнице, ведущей от пристани на набережную. И тут внимание Пети переключилось на человека, с которым египтянка столкнулась на лестнице. Этого человека он никак не ожидал увидеть просто так – на улице! Незнакомца звали Никита Козлов.

Откуда Петя знал его имя? Дело в том, что с недавних пор студент питерского государственного университета Н. Козлов мелькал на уличных постерах, в рекламе метро, на телеэкранах, в газетах и на радио. За то что он скакал с одной передачи на другую Петя давно прозвал его «Козликом». «Козлика» узнавали, приглашали экспертом, звали в жюри. Словом, студент истфака Никита Козлов вел себя так, будто готовился когда–нибудь выиграть крутые выборы, например, в мэры или даже в президенты.

И все же, надо отдать ему должное: Никита за короткий срок сумел стать в Питере настоящим городским героем: крутой красавчик, крутой спортсмен, крутой студент, крутой блогер, крутой председатель каких–то бесконечных движений и обществ. Кажется, не было той ипостаси, в которой Никита не отличился бы и не прославился. Поэтому Пете показалось крайне странным, что этот «звездун» затесался в толпу приезжих ротозеев.

Никита отвесил насмешливый поклон грубовато толкнувшей его египтянке, посмотрел ей вслед, а когда девушку в одежде обитательницы пустынь унесло пешеходным потоком, быстро присел, чтобы завязать шнурки на кроссовках. После чего пружинисто распрямился и помахал Пете свободной рукой – на сгибе другой руки у «Козлика» висел прикольно расписанный мотошлем.

Петя на всякий случай поморгал. Он не имел чести быть лично знакомым с Никитой Козловым, человеком–плакатом. Поэтому решил, что тот ошибся, и жест приветствия относится к кому–то другому.

–Друзья, на этом мы с вами прощаемся, если вам понравилась экскурсия – ставьте лайк экскурсоводу! – зафиналил мероприятие Петя, – И не забываем про сувениры!

Петя достал из рюкзака несколько миниатюрных сфинксов: это были брелоки, сфинксы на полку, сфинксы для ароматических свечек, медные и глиняные египетские кошки, картинки–магнитики с питерскими символами. Сувениры составляли значительную часть доходов юного гида. Как правило после экскурсий туристы охотно их раскупали.

Петя протягивал сувенирных сфинксов и котов в обмен на купюры, а сам косился на Никиту. Тот спускался по ступенькам и шел – в его, Петином, направлении.

Толпа туристов стала рассасываться. Петя закрыл рюкзак и закинул его за спину. Никита с приклеенной улыбкой триумфатора подошел к мальчишке и протянул руку.

–Привет. Надо представляться?

–Не…

Петя неловко потряс ладонь «Козлика» и слегка поморщился, он всегда чувствовал себя неуютно в компании суперменов под два метра ростом.

–Окей, – кивнул Никита, – У меня к тебе дело. Поговорим?

Петя вспомнил про Марину.

–Вообще–то, я спешу. Мне в Эрмитаж надо. Срочно.

Никита радостно нахлобучил на голову Пети свой мотошлем.

–Так и я туда же. Помчали? Там все и объясню.

И тут позвонила Марина. Петя отпрыгнул от Никиты, прижал трубку к уху, шлем при этом съехал на другое ухо.

–И как?

Он имел ввиду – как прошла встреча.

В трубке нервно рассмеялись. У Пети чаще забилось сердце.

–Да так, – сказала Марина, – ты, Чумичкин, за кого меня держишь вообще? Мог бы и предупредить!

–А что такое? – Петю охватили дурные предчувствия.

–Не юли! Теперь–то я знаю твое истинное к себе отношение! – заявила трубка голосом Марины, – За старуху ты меня держишь, вот что.

Петя ничего не понял. О чем тут же и сообщил. И ему пояснили.

–Приняли меня на работу. Угадай, кем людей по рекомендации твоего Семен Семеныча берут?

–Кем? – Петя испугался, что уборщицей.

–Старухой – смотрительницей в египетский зал, вот кем!

Парень обмер. Да, со стороны «пяти рукопожатий» это была явная подстава.

–Что затих? – усмехнулась Марина, – Мчи к Эрмитажу. Хоть на халяву экспозицию посмотришь.

И Марина сделала отбой связи.

Петя растерянно покрутил телефон. Но в голове уже созрела позитивно настраивающая речь, главным тезисом которой должна стать фраза: «Это же только на летние каникулы, а так – я вижу в тебе будущего профессора исторических наук!».

***

Никита не понравился Пете сразу. Вот бывает так: человек еще ничего особенного не сделал, а уже вызывает раздражение. Чем именно – не понятно, да и не психологи мы – с первого взгляда ставить другим диагнозы. Однако подсознание никогда не обманывает, сходу дает свои подсказки.

Вот и Петино подсознание моментально встопорщилось, едва Никита хозяйским жестом указал ему на свой шикарный мотоцикл. Вообще–то, проехаться по Питеру в таком шлеме да на таком мотике было бы мечтой любого мальчишки. Но наш герой немного поупрямился, пытаясь «слиться» от навязываемого знакомства.

–Да не бойся, – фамильярно ухмыльнулся Никита, поняв Петю по–своему, – с малышами вроде тебя езжу тихо.

Петю задело.

–Ну что, едем? Мигом докачу.

Петя встряхнул свой рюкзак с привязанным скейтом, поправил и застегнул шлем.

–Едем!

Он взобрался на пассажирское сиденье позади Никиты. И они погнали по Университетской набережной так, что у Пети затряслись щеки.

–Про геокешинг слышал? – прокричал Никита, ловко маневрируя в автомобильном потоке.

Конечно, Петя слышал. И мог бы ответить, но его слова улетели бы прочь с воздушным потоком – за спину Пети.

Игра под названием геокешинг вошла в моду не так давно и стремительно развивалась. Еще бы: это так азартно – находить спрятанные кем–то тайники с помощью GPS и личного таланта к разгадыванию ребусов. Ведь каждый тайник описывался в интернете как загадка. А к загадкам Петя имел особое влечение и, кажется, у него имелся особый талант по части их разгадывания. Когда он был совсем ребенком, они с дедом мастерски «щелкали» потрепанный советский альманах с детскими ребусами типа: «какое слово скрыто за символами: буква «н», пчела и запятая»? «Поднос», конечно же.

–Модный спорт: одни прячут – другие ищут. Хочешь в мою команду? – воздушный поток кинул в Петю новую фразу «Козлика».

–Не хочу, – пробурчал Петя, – Я занимаюсь только мыслеспортом.

–Чего? – не расслышал студент.

–Не важно, – буркнул Петя.

Это и в самом деле было для него совершенно неважно. Потому что «важное» уже нетерпеливо поджидало его у служебного входа в Эрмитаж.

Мотоцикл лихо тормознул у скромного директорского подъезда возле Зимней канавки, соединяющей Неву и Мойку. Здесь, беспечно облокотившись о речной парапет, стояла Марина. Она подставила лицо солнцу, прикрыла глаза и чему–то улыбалась.

У Пети екнуло сердце. Потому что каждый бы догадался: эта улыбка выдает… влюбленность! Подросток спрыгнул с мотоцикла, и стал торопливо снимать с себя каску.

Но каски был капризный ремешок. Когда Петя, чуть не оборвав ремешок от нетерпения, стащил проклятый шлем, то увидел… что Марина целует «Козлика». Оторвавшись от студента, девушка шагнула к Пете и взъерошила его и так растрепавшиеся волосы.

–Ты чего такой красный, Чумичка? Наконец–то вы познакомились! – и она снова развернулась к Никите, бросив на него такой выразительный взгляд, что у Пети подкосились ноги.

Однако мальчишка сумел сохранить достоинство и вертикальное положение, правда, для этого ему тоже пришлось облокотиться о парапет.

–Наконец–то? – Петя и сам не узнал свой голос, он прозвучал как–то сдавленно и сипло.

–Марина только о тебе и твердит, – заверил «Козлик» и ехидно добавил, глядя на багровеющее лицо Пети, – Испугался лихой езды с непривычки?

В эту минуту Пете просто захотелось уйти. Поклониться даме своего сердца и исчезнуть – например, встать на парапет и солдатиком нырнуть в черную речную воду, студнем ходящую в гранитном канале. Но Марина схватила его за руку, он почувствовал ее теплую сухую ладонь и обмяк.

–Мой сосед – лучший знаток Питера! – с ноткой гордости сказала она Никите, – А нам такие нужны.

–Нам?! – почти взвизгнул Петя, – Он – кто вообще?!

Марина шутливо встала перед Никитой навытяжку.

–Капитан!

–Вольно, – скомандовал студент.

И лишь тут Петя заметил на футболке «Козлика» шеврон с цветной символикой, которую уже неделю назад разглядел на пластмассовом браслете, украсившим запястье Марины. Символика эта означала одно: Марина в игре.

–Не думал, что у тебя от меня есть тайны, – мрачно сказал Петя Марине, потом развернулся к Никите и деловым тоном изрек, – Что конкретно нужно?

Студент открыл, было, рот, но Марина взяла обоих парней под руки и потянула к служебному входу.

–Ребята, вообще–то благодаря своему соседу я уже на работе. Давайте там поговорим.

Все вместе вошли в дверь под коричневым козырьком. Надпись на табличке сбоку сообщала: «Дирекция Эрмитажа».

***

Чтобы попасть в Египетский зал, нужно проделать большой путь по Зимнему дворцу. Главный ориентир – Советская лестница. Пройдя от нее через три зала –Двадцатиколонный, Помпейский и Колыванской вазы, нужно не промахнуться мимо Сивкова перехода. Он–то и приведет в самое зловеще–тихое место Петербурга.

Петя переход до Египетского зала попросту не заметил. Он плелся позади воркующих Марины и Никиты, и все его мысли крутились вокруг только что сделанного открытия: у его дамы сердца есть свой рыцарь без страха и упрека. Только вот точно ли Никита – герой, достойный Марины? Что–то Пете подсказывало: нет. Однако мальчишка счел, что это говорит голос ревности, а ревность – недостойное чувство, мещанство.

Уже на подходе к Египетскому залу Марина остроумно пошутила: похоже, чудовища Египта пожирают штатных смотрителей, потому что во всем Эрмитаже нет такой текучки кадров как тут. Потому–то ее и взяли, даже не дослушав на собеседовании и с ходу предложив тут же выйти на работу.

В Египетском зале стояла мертвая тишина. Веселые до этого голоса Марины и Никиты сразу как–то сникли, ребята перешли на шепот, а потом и вовсе замолкли. У двери на стульчике сидела седая женщина, при появлении Марины она коротко кивнула и быстро ушла. Как оказалось, женщина считала минуты до своего увольнения, и вот – свободна.

По залу боязливо прохаживалась парочка провинциальных посетителей, они мельком оглядывали экспонаты – и в этом осмотре было не любопытство, а скорее, желание убедиться, что все, за что было оплачено билетом, действительно есть в наличии.

Увидев мумий за стеклянными колпаками, посетители окончательно оробели и двинули прочь из зала с тем же рвением, что до этого продемонстрировала уволившаяся смотрительница.

–Даже и не знаю, Петя, как тебя теперь благодарить за это, – тихо сказала Марина.

Петя представил, что его жизнерадостная соседка проведет тут все летние дни, и холодок пробежал по его спине.

–Работенка не пыльная, – заявил «Козлик», осматриваясь, – Я бы сказал – мечта, а не работа. Делать ничего не надо, а деньги платят. Но к выходным затоскуешь.

–Уже тоскую, – усмехнулась девушка.

–Объясните или нет, зачем я вам понадобился? – недовольно вставил реплику Петя.

–Минутку терпения, – улыбнулась Марина и жестом поманила ребят за собой, туда, где у стены стояла скамейка.

Девушка села и похлопала по скамье. Петя сел. А Никита остался стоять – будто актер перед публикой.

–Никит, ты придумал, что станет закладкой?

Студент просиял – ждал этого вопроса. И вытащил из кармана золотой анкх.

–Нравится безделушка?

Увидев эту вещицу, Петя узнал ее тут же. Ведь «безделушка» еще час назад висела на шее той самой египтянки, что медитировала возле фиванских сфинксов. Но как анкх мог перекочевать к Никите? Студент самодовольно лыбился, держа анкх на весу за золотую нить. Петя заметил, что нить не оборвана – концы ее не размахрились, а выглядели аккуратно, будто нить просто разрезали острым лезвием…

Анкх на нити кружился, отбрасывая лучи во все стороны. Лучи отражались в стеклянных саркофагах, за которыми лежали мумии, множились, пересекаясь с лучами электроламп в стекле витрин, укрывающих от разрушительного воздуха предметы быта и культа Египта. И как будто невидимая волна прокатилась по залу, заставив вздрогнуть и мумии, и глиняные горшки, и каменные статуэтки богов древнего пантеона.

Но ребята ничего необычного не заметили, разве что слух Пети уловил тонкий шелест, будто кто–то протащил кусок ткани по полу.

–Откуда это у тебя?

Петя потянулся к «безделушке», чтобы рассмотреть более детально, но Никита резко отвел руку.

–Досталось… по случаю. В общем, Петя. Раз ты такой прошаренный – тебе и придумывать ребус. Где, по–твоему, нужно спрятать такую закладку?

Никита еще что–то долго и нудно говорил, его слова долетали до Пети в приглушенном виде. До мозга доходило, что студент намерен стать суперзвездой и среди питерских геокешеров. Поэтому «Козлик» по совету Марины уже неделю приглядывался к Пете издали, наблюдая за его экскурсией у сфинксов. Парень произвел нужное впечатление и может быть принят в команду Никиты.

Оказывается, Никита уже давно был готов сделать Пете предложение, но не хватало главного – достойного его амбиций предмета. И вот сегодня предмет неожиданно сам упал в руки студента. Теперь «Козлик» ставит Пете задачу: придумать такой ребус, чтобы все ахнули. Справится ли мальчишка, хватит ли ему ума, знаний и хитрости?

…Петя смотрел на качающийся перед глазами золотой анкх и в голове у него созревал коварный план.

***

Ночью Пете не спалось. Он ворочался в своей постели, перебирая в голове все детали ушедшего дня. Сомнений не было: человек, которого Марина, да и весь Питер считали героем, героем не был. А был он обычным карьеристом, который норовит на чужом таланте в рай въехать. К тому же как объяснить, что египетский крест – анкх – с шеи иностранки перекочевал в карман «козлика»? Неужели Никита – вор?!

Петя сел на кровати, свесил ноги – и они сразу попали в тапки, протянул руку, стукнул по стене – и тут же зажегся светильник. Парень огляделся.

Его комната показалась бы идеальной любому подростку, хотя и выглядела несколько «ветхозаветно». С потолка на леске свисали макеты морских и воздушных судов всех эпох, начиная от римских галер и дирижаблей. На одной стене во всю ширь растянулась карта мира с воткнутыми флажками мест, куда Петя во что бы то ни стало должен отправиться в экспедиции, ведь по его расчетам там должны быть спрятаны богатые клады. На другой стене висела такая же большая карта Петербурга с кругляшками пометок – эти кругляшки означали, что у Пети есть ключи от нужных ему дверей в данном районе, и эти районы им обследованы.

Книги стопками лежали всюду: на подоконнике, на полках, на столе и на полу, прямо возле игрушечной железной дороги, правда, паровозик упал на бок, а рядом валялся набор отверток.

А еще тут и там лежали вещи и инструменты, по которым можно было бы сделать вывод, что это не детская комната, а мастерская реставратора. Кисти, циркули, правила, шорники, голова из папье–маше размером с человеческий череп, бинты и краски занимали весь стол. И всюду в комнате, то там, то тут, пристроились какие–то сломанные старинные вещи: веера, дамские зонтики, столетние фотоаппараты, какие–то трудно объяснимые современному человеку допотопные инструменты и так далее.

Петя встал, прошелся по комнате.

–Сможешь найти для этой безделушки такое место, чтобы все ахнули? – сказал он, имитируя интонации Никиты, и тут же ответил тоном, не предвещавшим сопернику ничего хорошего, –О, конечно, смогу, даже не сомневайся!

За окном стояла глубокая белая ночь, то есть было светло, как в предрассветный час, однако солнце находилось за горизонтом.

Из глубины большой квартиры доносился храп – днем деду было бесполезно доказывать, что он храпит и с этим нужно что–то делать. Петя сел возле кровати, сунул под нее руку и вытащил столярный ящик с инструментами.

–Ахнут, Козлик, точно ахнут! – мальчишка стал осторожно перебирать инструмент в поисках нужного, – Знал бы ты хоть, придурок, что значит эта безделушка!

Петя разгреб на столе пространство, выложил отобранный инструмент и прищурился, глядя на голову из папье–маше. Из задумчивости вывел стук в дверь.

–У тебя все хорошо? – поинтересовался дед.

Петя и не заметил, что храп прекратился.

–Да, дед! – громко отозвался Петя и добавил тише, – Лучше некуда.

Дед ушел, шаркая тапками. А идея Пети обрела конкретику. Он достал из ящика молоток, гвозди, деревянные рейки и принялся за работу.

Пока умелые руки сооружали нечто, абсолютно не понятное взгляду постороннего, Петина голова прокручивала недавние воспоминания. Касались они, разумеется, его прекрасной соседки Марины.

Мальчишка вспомнил, как неделю назад допоздна ждал Марину во дворе, а когда она появилась – стал изображать дуракаваляние и полнейшее равнодушие, ведь Марину подвез мотоциклист. …Тогда, увидев «свою» девушку с другим, Петя испытал сложнейшую гамму чувств. Но Марина легонько потрепала его по волосам, и мотоциклист моментально выветрился из его головы.

Петя сел на ступеньках у подъезда – специально, чтоб его было не обойти. Марина тогда пошутила насчет того, что Петю домой не пускают… А он встал, заглянул ей в глаза, схватил за руку и так разволновался, что в горле все признания застряли комом. Он закашлялся. Марина участливо похлопала его по спине, приговаривая, что все гении такие странные. И ушла. А Петя в ту ночь так и не смог уснуть. Сидел на качели во дворе и смотрел на ее окно.

–Ай!

Углубившись в воспоминания, мальчишка нечаянно долбанул молотком по пальцу, вбивая гвоздик. И тут же дверь его комнаты распахнулась – дед даже не вошел, а вбежал и сразу кинулся осматривать Петину руку. Как будто стоял в коридоре и подслушивал горькие мысли в голове внука.

–Дед, да нормально с пальцем, отпусти.

Парень освободил руку. Палец припух, но что значит физическая боль рядом с болью душевной. А Петя сейчас испытывал настоящие муки ревности.

–Пройдет, – уверенно сказал дед, – Всегда проходит.

Было непонятно, то ли к пальцу относится фраза, то ли к душевным страданиям Пети.

–Но больно же, – вдруг пожаловался парень.

–Значит, настоящее, – Семен Семенович понимающе вгляделся во внука, а потом переключился на то, что Петя сооружал всю ночь и усмехнулся, – А ты остряк!

…Белая ночь за окном плавно перешла в утро, уличные фонари погасли.

А когда купола и крыши залило золотым солнечным светом, Петя с рюкзаком за плечами мчал на скейте в сторону Эрмитажа. Вид он имел решительный, если не сказать воинственный и ковбойский: темные очки, камуфляж, перчатки. Не доехав квартал до Дворцовой площади, парень остановился, набрал на мобильном номер экскурсионного бюро, в графике которого числился самым перспективным внештатным гидом.

–Приветствую! – сказал он в трубку хриплым, простуженным голосом и даже покашлял для достоверности, – Сегодня экскурсий не будет. Заболел, кхе–кхе. Да–да, лечусь – вы же знаете, у меня дед – профессор химических наук, почти аптекарь. Спасибо. До свидания.

Закончив разговор, Петя сунул мобильник в карман и насвистывая, помчал дальше.

***

На центральных улицах Петербурга уже сновали первые туристы, когда Петя встал у арки, за которой виднелся скучно отреставрированный старинный особняк. Чтобы войти во двор, нужно было открыть калитку в железной кованой ограде. Петя приспособил скейт к рюкзаку.

Со двора к калитке подошла моложавая модно одетая блондинка, она небрежно крутила на пальце брелок с ключами от машины. Когда блондинка вышла за калитку, Петя заметил рыжую прядь из–под белых волос: ага, парик!

Мальчишка хотел сразу и войти, но фальшивая блондинка прямо перед его носом тут же снова заперла замок своим ключом – ключи полагались всем жильцам, а для посетителей имелся звонок к консьержу.

–Ходит тут всякая шантрапа, – внятно сказала блондинка, – потом качелей не досчитаешься.

–Вы совершенно правы.

Петя достал из кармана связку ключей, нашел нужный, вставил в замок, спокойно прошел во двор и огляделся.

Владельцы дорогостоящих квартир еще не разъехались – двор был до отказа полон машинами, занявшими все парковочные места.

Лет двести назад этот трехэтажный дом населяли бедные и культурные люди. Сейчас же тут жили люди богатые, но малообразованные: Петя уже давно сделал свои выводы насчет здешних жильцов. А ключи от всех интересующих его дверей и калиток парень давно наловчился делать самостоятельно. Сначала слепок из пластилина, потом отливка из свинца, затем – вытачивание на миниатюрном токарном станке по металлу, этот станок Петя приобрел на личные деньги у одного типа на блошином рынке.

Мальчишка пробежался глазами по окнам: ни одна живая душа не наблюдала за ним в этот ранний час. Тихонько насвистывая, он спокойно подошел к углублению со ступеньками – они спускались вниз на два метра и вели к подвалу. У подвальной двери Петя вынул из кармана связку, быстро нашел нужный и отпер амбарный замок, висевший на проржавевших проушинах.

Дверь отворилась без скрипа – когда Петя был тут в последний раз месяц назад, он тщательно промазал все петлицы. Парень сунул руку в кармашек рюкзака, извлек фонарик и включил его, прикрыв за собой дверь. Подвал имел старинную сводчатую кладку и тянулся далеко, настолько далеко, что жильцы этого дома даже и предположить не могли бы.

Спустя полчаса подросток вышел из подвала тем же путем, что и пришел, запер замок, поднялся по лесенке вверх и вступил во двор, где все оставалось тем же, разве что пяток машин покинули свои привычные места – хозяева отправились по делам.

Петя пересек двор и вышел за калитку кованого ограждения. Рюкзак его заметно опустел.

Оказавшись на проспекте, по которому уже двигалась привычная для центра города толпа, мальчишка набрал на сотовом номер Никиты. Студент тут же ответил. На том конце трубки слышались звуки умывания, студент и сплюнул воду: зубы чистил, недавно проснулся.

–Привет, – сказал в трубку Петя, лавируя в толпе против ее течения, – Никит, я все придумал. Ахнут – обещаю.

«Козлик» обрадовался.

–Где именно будем прятать? – спросил он.

–Там, где и должен быть египетский крест – ты ведь знаешь, что это египетский крест анкх?

Студент промычал что–то невнятное, Петя усмехнулся.

–Мы спрячем его в подвале прямо под Эрмитажем, тебе же сказали, я профи по тайным местам.

Студент удивился, но обрадовался еще больше, что было понятно по его бодрому голосу.

–И когда приступим?

–Можно прямо сегодня вечером, – легко произнес Петя, – А сейчас, извини, у меня экскурсия.

И он сделал отбой связи.

Весь обратный путь домой Петя невольно смеялся, представляя себе физиономию Никиты, когда тот попадет в поставленную ловушку. План был действительно остроумный: на балке под потолком в узком проходе парень пристроил сооруженную ночью «мумию», а под «мумией» на полу под фанеркой припрятал резиновую игрушку–свистульку.

–И что она в нем нашла? – вслух произнес Петя, поворачивая в свой переулок, – Ведь дурак дураком. Ничего. Скоро убедится.

***

День прошел в ожидании вечернего аттракциона. Дед по обыкновению занимался своими «трудами», а точнее, посидел часок за рукописью, а потом пропал на пять часов, сказав Пете, что отправляется в парк на сеанс одновременной шахматной игры с двадцатью пенсионерами.

Днем на пять минут вышла на видеосвязь мама, звонила из какой–то пещеры, интересно, почему в пещере была такая отличная связь, никаких перебоев с интернетом?!

Наконец, на улицах зажглись фонари, что означало приближение ночи. Очередной белой ночи. Петя ждал мотоциклиста и свою даму сердца на проспекте, в том месте, откуда шел поворот на арку с чугунной оградой.

Когда мотоцикл лихо развернулся рядом, Петя испытал невольное чувство зависти и стыда. Марина сидела за спиной Никиты, и они смотрелись как красивая влюбленная пара. На Никите был костюм, из–за которого студент сильно смахивал на какого–то кибертуриста из ближайшего будущего. За спиной висел рюкзак.

–Салют! – «Козлик» явно был в приподнятом настроении, впрочем, похоже, его всегда отличал здоровый оптимизм.

–Привет, Чумичка! – добродушно сказала девушка, снимая шлем, и ее блестящие волосы рассыпались по плечам.

Марина была в обычных кроссовках, джинсах и футболке – сплошное легкомыслие!

–А я сапоги от костюма химзащиты прихватил! – продемонстрировал свои ноги Никита. Хвастун.

Студент достал из рюкзака налобный фонарик и укрепил его на голове. Ничего не скажешь – подготовился основательно.

–Значит, не передумали? – буркнул обоим Петя.

Никита и Марина насмешливо переглянулись, «Козлик» покровительственно похлопал парня по плечу.

–Мой девиз – не падать вниз, труба зовет – только вперед! – продекламировал он, а потом добавил, – Ну, куда идти?

Петя хмыкнул. А Марина лишь бросила на Никиту очередной восхищенный взгляд. Господи, что не так с этими красивыми девчонками?!

Мотоцикл остался стоять у обочины. Петя провел ребят через арку, затем – через безлюдный двор, из окон дома в эту душную светлую ночь доносилась эстрадная музыка, и остановился у входа в подвал. Все–таки грызли сомнения.

Ладно бы он шел с одним Никитой. Но с ними была Марина. Вдруг испугается слишком сильно, поранится.

–Слушайте, это, конечно, офигенное место. Но вообще–то питерские подвалы точно не для слабонервных. Может, хотя бы инструктаж?

Марина удивленно смотрела на парня.

–А я думала, ты куда смелее. Пошли уже, экскурсовод.

–Не дрейфь! – подбодрил «Козлик», он вытащил из кармана анкх на золотой нити и покрутил перед Петей, – Эта штуковина еще наделает шуму. Я консультировался сегодня – она золотая. И очень старая. Идем.

Никита зажал анкх в кулаке. Петя вздохнул.

–Ладно. Я предупредил. Ты первый.

Ребята спустились по лесенке к подвалу. Петя вставил ключ, открыл замок и распахнул дверь.

Из подвала пахнуло сыростью, совсем не так, как в прошлый раз, Петя был в этом уверен. Однако он еще никогда не ходил по питерским подвалам ночью. Поэтому не придал значения переменам в запахе.

Никита включил свой налобный фонарик. И первым ступил внутрь. Следом прошла Марина. Петя прикрыл дверь за своей спиной.

То, что под Зимним дворцом существует целый подземный город, разветвляющийся подвалами на все исторические районы Петербурга, Петя знал давно. Дед чуть ли не с пеленок рассказывал ему на ночь вместо сказок питерские байки и небылицы, обязательным фигурантом которых были местные подземелья. А уж что до подвалов Зимнего дворца, то тут басен и исторических анекдотов было хоть отбавляй.

Эти подвалы служили не только как кладовые, служебные и жилые помещения прислуги. Они соединяли все дворцы и храмы, служили подземной дорогой для транспорта – по ним могли перемещаться даже кареты! Много тайного связано с подземными питерскими ходами, много было разговоров и о населявших их призраках.

А чтобы защититься от несанкционированных проникновений, владельцы дворцов и домов попроще огораживали подвальные входы железными решетками. Современные горожане и не подозревают, что у них под ногами на глубине нескольких метров – такие же мощеные камнем улицы и переулки, а то и целые площади! Впрочем, люди 21 века вообще мало что знают о Питере, его секретах и тайнах.

Но был среди горожан тот, кто владел старинными картами подвалов и подземелий северной столицы – дед Пети. Профессор Семен Семенович Чумикин посвятил изучению древнего Петербурга всю жизнь, он был страстным собирателем старинных документов, их в его запираемом на замок кабинете скопилось множество. А Петя обладал любознательностью, перед которой не мог устоять ни один замок. Поэтому, когда дед отлучался по своим делам, Петя часто засиживался в кабинетной тиши и аккуратно изучал хрупкие манускрипты, карты и письма, – в дедовой коллекции имелись удивительные письма от удивительных людей, живших триста лет назад.

Петя сумел проверить многие подземные ходы из карт, что нашел у деда. Семен Семенович, похоже, о том не догадывался. Да и вообще никто об опасном увлечении Пети не знал. Опять же – кроме Марины. Петя любил щегольнуть перед ней какими–то фактами, от которых ее большие глаза делались еще больше. Кстати, благодаря знаниям, почерпнутым в кабинете деда, Петя среди питерских экскурсоводов и прослыл главным знатоком Питерских тайн.

И вот теперь парень вел Марину и ее ненавистного друга по одному из не до конца изученных подвалов, связанных сетью подземных ходов с Зимним дворцом. Тем самым Петя нарушал самому себе данную клятву: не посвящать посторонних в те секреты, что узнал в кабинете деда, и уж тем более не показывать дилетантам входы в подземные лабиринты. Этого не следовало делать ради их же безопасности! Но черт попутал – все из–за ревности…

Налобный фонарь Никиты освещал путь, выхватывая из кромешной тьмы подвала небольшие фрагменты в направлении, зависящем от поворота головы студента.

–Отличное место! – Никита говорил громко и много, что лишний раз раздражало Петю, такие места требуют тишины и сосредоточенности, ведь опасность никто не отменял, – Сюда если и сунутся – не продержатся и пяти минут! Мой… то есть, клад моей команды ни один геокешер не сможет найти!

И в самом деле: подвал наводил ужас. Странно, что Петя не почувствовал страха, когда был тут днем, устраивая свою ловушку для этого сомнительного героя.

–Далеко еще? – этот вопрос Никита задавал уже раза три.

Петя усмехнулся, благо в темноте он мог строить в спину Никите какие угодно гримасы, их все равно никто не видел.

–Да, сколько еще идти? – спросила молчавшая всю дорогу Марина, и Петя уловил скрытую боязнь в ее голосе, – Тут правда, как–то жутковато.

–Если верить GPS, мы почти на месте! – заверил Петя девушку максимально бодрым голосом и обратился к «Козлику», – Ты, надеюсь, безделушку–то свою не выронил?

Никита развернулся к идущим позади ребятам и в свете его фонаря блеснул анкх, студент держал его за нитку.

Петя в первую же секунду, как только увидел анкх, понял: вещь ценная. Конечно, никто не сможет разгадать придуманный Петей ребус. Разумеется, «Козлик» прав – ни один, даже самый смелый и продвинутый геокешер, не сможет найти в замысловатых подземных лабиринтах крохотную коробочку, в которую студент планировал положить анкх с календариком, на котором в лучших видах запечатлен Никита – апофеоз самолюбования!

–Вот оно, золотце!

Петя смотрел на раскачивающийся анкх будто на маятник, его блеск в темноте завораживал. Если б не глупо улыбающееся лицо «Козлика», служившее фоном, на такой маятник можно было бы смотреть бесконечно…

Вдруг Пете почудилось, что за Никитой во тьме подвала мелькнула тень. Сказать наверняка, что это было чье–то движение, парень бы не решился. В подвале никого не могло быть, ну, кроме крыс, конечно же, а о них Марине лучше не знать.

–Так, через пять метров будет поворот налево, – сказал Петя, стараясь сохранять спокойствие, присутствие в этом подвале теперь напрягало и его, – Там будет узкий проход, по нему мы пройдем в секретный царский туннель.

–То есть, мы уже под Эрмитажем? – спросила Марина.

–Нет, но близко от него, – ответил Петя.

–Отсчитываю пять метров, – почти крикнул Никита, он вновь зашагал вперед, свет его фонарика прорезал темноту, – И как ты, интересно, узнаешь про такие ходы?

–А он тут свой, ты к нему днем приглядись – у него кожа бледная! – пошутила Марина.

А «Козлик» расхохотался и подхватил:

–Моя бабка рассказывала про каких–то подземных обитателей, которые тут до строительства города жили, так у них не только кожа бледная, но и рост метр с кепкой. Точно, как у твоего Сусанина!

Петя от ярости сжал кулаки. Захотелось подскочить и дать этому самовлюбленному павиану пенделя. И неважно, что Никита почти вдвое выше! Но всему свое время. Наверняка после сегодняшнего визита в подземелье в драке не будет необходимости.

–Марин, и давно ты его знаешь? – спросил Никита, видно, забыл, что говорит о Пете в третьем лице в его же присутствии.

–С его детсада. И все эти годы у него было два желания, – Марина хихикнула.

–Какие? – поинтересовался студент.

У Пети екнуло сердце.

–Не смей! – сказал Петя чересчур порывисто.

Марина и Никита засмеялись – видимо, им нужно было разрядить обстановку любой ценой – заглушить подступавшую к горлу паническую атаку. Все–таки, клаустрофобию никто не отменял.

–Желание первое: подрасти, чтобы жениться на мне! – Марина явно дразнила Петю.

–Я не так говорил! – крикнул парень.

–А второе? – требовал ржущий «Козлик».

–Найти тех самых подземных…

И тут Никита издал крик ужаса.

Ребята встали как вкопанные. Петя почувствовал, как задрожала Марина, взял ее за руку. В эту минуту он сожалел, что подверг девушку такому испытанию. А ведь до ловушки еще не дошли.

–Может, вернемся? – предложил Петя.

–Тсс! Тихо! – Никита прислушивался к тишине подвала.

Напряжение было так сильно, что Марина бессознательно сжала руку Пети и приблизилась к нему. Пете даже показалось: еще миг, и она кинется к нему, прижмется – и все между ними решится без лишних слов! Она поймет, нет, она уже поняла: Петя лучше, чем тысяча таких вот Никит, что главное в любом парне – не накачанные мышцы и крутой мотик, а ум и сердце…

–Крыса! – выдохнул «Козлик» с явным облегчением.

Марина взвизгнула, вырвалась из руки Пети и прильнула к Никите.

–Ненавижу крыс!

Как и положено плакатному герою, студент посмеялся над девчачьими страхами и сделал решительный шаг вперед. И тут под его ногой что–то свистнуло. И все увидели, как в луче фонарного света откуда–то сверху слетела и повисла, качаясь, словно привидение, фигура в белом одеянии.

Марина завизжала так, что, возможно, ее было слышно в Эрмитаже! Визжал и Никита! Петя даже удивился, как по–женски звучит его визг!

–Спасайтесь! – только и крикнул «Козлик», при этом он непроизвольно разжал кулак, в котором держал свою «безделушку». Анкх, блеснув на лету, пропал в темноте.

Никита, обезумев от ужаса, развернулся и побежал назад. Марина растерянно застыла на месте, не в силах шевельнуться. Звук бегущих ног Никиты, как и свет его фонарика, удалялся, пока не пропал совсем.

Марина оцепенела от ужаса, ее трясло. Петя понял: пробил его звездный час. Он спокойно, будто Джеймс Бонд, снял с себя ветровку, галантно накинул на девушку.

–Петь… оно… еще тут? – спросила Марина.

Парень достал из рюкзака два припасенных именно на этот случай фонарика, включил их, один сунул Марине, оказалось, она стояла, крепко зажмурив глаза.

–Сама посмотри!

Спокойный и чуть насмешливый голос немного успокоил девушку, и она открыла глаза.

В свете двух фонарей перед ней болталось белое пугало с дурацкой улыбкой на разукрашенной голове из папье–маше. Пугало свешивалось на веревке с крюка, вбитого в низкую потолочную балку. Невидимой в темноте леской оно соединялось с брошенной на пол фанеркой. Петя придумал очень хитрую конструкцию: под фанеркой валялась резиновая игрушка с пищалкой, как только шагающий человек наступит на фанерку – во всю длину должно было развернуться свернутое пугало. Смешно же!

Марина оглядела конструкцию, потом перевела взгляд на Петю, тот не мог скрыть смех, губы просто расползались в улыбке.

–Марин, это бутафория… кукла…

Марина сузила глаза: она все поняла. А Петя между тем озабоченно подсвечивал пол, выискивая в пыли брошенный анкх.

–Вот же придурок… Как теперь найти… Видела, как чесанул! Спортсмен, однако…

Марина сорвала висевший муляж и швырнула на землю.

–Значит, твоя работа.

Петя выпрямился.

–Моя.

Два фонаря пересекли лучи. Марина смотрела на парня с нескрываемой злостью. И вдруг со всего маху дала ему пощечину. От удара фонарик выскользнул из руки Пети, упал и покатился в сторону.

–Не ожидала от тебя такого, сосед, – сказала девушка.

Щека пылала, а сердце в груди клокотало от обиды и ревности.

–Да он же трус! – крикнул Петя, – Лучше бы спасибо сказала! Я тебе глаза на него открыл! Твой капитан простой куклы испугался!

Марина отвернулась и пошла на выход.

–Он обычный приземленный чувак! А некоторые парни, между прочим, способны на чувства! И умеют мыслить сложными предложениями!

Но Марина уходила, не оглядываясь, свет ее фонарика становился все слабее.

–Марин, погоди! Эй! Ну, извини! Марина! Мне же страшно одному! Я ж несовершеннолетний!

Девушка скрылась за поворотом.

***

–Куда он его кинул–то?

Петя нагнулся к фонарику, но тот вдруг погас: видно, совсем некстати в нем разрядилась батарейка. И сразу со всех сторон на парня навалилась такая густая тьма, будто она была не воздухом в отсутствии света, а веществом наподобие чернил.

Вновь нахлынула леденящей волной паника. Петя и раньше бывал в подобных ситуациях, знал, что в любом случае наощупь и по наитию всегда выйдет к двери, в которую вошел. Никогда парень не испытывал страха, разве что прилив адреналина – но это было волнение, мобилизующее весь организм к действию. А сейчас с его организмом творилось что–то невообразимое. Тьма вокруг молчала, и это молчание казалось зловещим.

–Где же он? – пробормотал Петя, опустившись на коленки и обшаривая пол.

Нет, он не уйдет из этого чертова подвала без египетского креста!

Под руки попадались обломки кирпичей, какие–то щепки и мусор. Но вот, наконец, что–то блеснуло. О, да, это был тот самый золотой анкх, из–за которого все и пошло наперекосяк. Петя протянул руку…

Но в тот момент, когда Петины пальцы уже коснулись гладкой золотой поверхности, из тьмы вылетела чья–то когтистая черная рука и цепко схватила анкх.

И тут же брошенный невдалеке фонарик затрещал, включился и осветил своим тусклым мерцающим светом чудовищно неправдоподобную картину: в метре от Пети стояла …живая мумия!

–Не смешно! – сказал парень, с трудом разомкнув губы.

Мумия, смотревшая на анкх, повернулась на парня и рывком притянула его к себе, схватив костлявой рукой за ворот футболки. Петины ноги оторвались от земли, позвоночник вытянулся, глаза изумленно вытаращились – еще секунда–другая и он задохнется, сломается или будет разорван на куски…

Мумия изучала Петю мрачным взглядом убийцы. Петя дал себе мысленную команду не сдаваться, и странно – подействовало. Парень напряг ноги и что есть силы внезапно ударил мумию туда, где по идее должен быть живот. И сработало: от неожиданности мумия ослабила хватку, Петя шлепнулся на пол, пораженный мыслью о своей легкой победе.

Но он тут же понял, что вовсе не его героический удар ногой стал причиной спасения. Потому что в подвале вдруг стал очень светло! И мумия, сжимающая в кулаке анкх, корчилась в потоке света, точнее – в сети из световых лучей!

–Что за мультики?! – изумился мальчишка.

Невольно он и сам заслонился от слепящего луча. Петя не сразу разглядел источник света – оказалось, что он исходил от рук другой мумии! Как она тут появилась, мальчишка заметить не успел, но помощь ее была очень кстати!

Если бы Петя смотрел эту сцену по телику или в онлайн–игре, то сказал бы: «создателям – респект!». А сейчас он будто сам стал частью какой–то невероятной игры, и вместо того, чтобы бежать, стоял, прижавшись к стене, и глаз не мог отвести от фантастического противостояния двух мумий, одна из которых будто поймала другую в световую сеть!

По стенам подвала забегали жуткие тени кошек и… бегемота! Это было уж чересчур! «Надо валить отсюда!» – подумал Петя. Он дернулся от холодной стены с намерением мчать, не оглядываясь, что бы ни значило увиденное!

Тут мумия, извергающая свет, так шмякнула мумию–убийцу о стену рядом, что у той разжался кулак и, повинуясь движению ослабшей руки, анкх полетел в сторону Пети. Каким–то невероятным образом парень услышал в своей голове: «Хватай и беги! Это приказ!».

Петя хотел, было, крикнуть: нет, нет, я вне игры! Но вместо того, повинуясь приказу, поймал золотой египетский крест, сжал добычу в кулаке и помчал на выход, чувствуя спиной ожесточенное противостояние двух странных монстров, которых не может быть в нормальном мире, просто не может быть!

А в старинном подвале под кирпичными сводами два заклятых врага, Уоти и Петесхе, вкладывали в свое противостояние всю силу трехтысячелетней ненависти.

***

Довольно длинный путь по черным подвальным закоулкам Петя преодолел, как ему показалось, молниеносно. В голове застыла невероятная картина: одна мумия чуть не отгрызла ему голову, а вторая мумия сумела остановить ее с помощью светового луча!

То ли в ушах звенело от бега и страха, то ли это было и в самом деле – но Петя слышал за спиной отдаленный кошачий вой и страшный рев бегемота, от которого ноги мальчишки уже не бежали даже, а как будто летели, не касаясь пола и не чувствуя тяжести рюкзака и скейта за спиной.

…Была бы дверь нового образца – не выдержала бы, слетела б с петель! Но подвал закрывался на крепкую старинную дверь из толстого дерева, окованного металлом. Поэтому пришлось слегка тормознуть, открывая ее.

Петя выскочил наружу, подпер эту дверь спиной, дрожащей рукой вынул из кармана связку ключей и стал лихорадочно искать нужный.

–Ма сэ эльхир!

Звонкая фраза раздалась откуда–то сверху. Петя задрал голову и увидел на ступеньках незнакомку. Она выглядела как типичная питерская девушка–гот: темно подведенные глаза, длинные черные волосы, заплетенные в нарочито неряшливую косичку, черные джинсы и футболка. Единственная «инородная» деталь – арафатка вокруг шеи. Эта арафатка что–то смутно напомнила Пете. Только вот копаться в воспоминаниях времени совсем не было.

–Ты кто такая? – Петя не с первой попытки попал в замочную скважину, провернул ключ, – Иди отсюда!

–Как неучтиво! – фыркнула незнакомка, – На мое приветствие ты должен был ответить «Ма сэ эннур!».

–Чего? – не разобрал Петя, фраза звучала как заклинание, – Проваливай, пока не поздно!

Мальчишка, наконец, запер дверь и взбежал по ступенькам наверх. Настырная девица и не думала уходить, она перегородила Пете дорогу, надменно щелкнула пальцами.

–Анкх!

Парень разжал ладонь, скорее, чтобы убедиться, что все происходящее не галлюцинация. Анкх блеснул в свете дворовых фонарей. Откуда ей–то известно про египетский крест?!

Незнакомка требовательно протянула руку.

–Анкх! – ее голос звучал так, будто еще мгновенье, и она отнимет безделушку силой.

Петя снова сжал анкх в руке, твердо отстранил незнакомку и быстро направился через двор к воротам под аркой. Девушка пошла рядом.

–А как ты про него узнала? – спросил парень, не сбавляя шагу и ущипнув себя на всякий случай: может, все–таки галлюцинация?

–Неважно. Он мой.

Петя глянул на девушку искоса и хлопнул себя по лбу: да ведь это она торчала на набережной у сфинксов вчера утром! Интересно, она точно медитировала?

–Так ты египтянка…

Но не успел мальчишка уточнить, какого лешего его со вчерашнего дня преследует эта девица, как позади раздался ужасный грохот.

Петя обернулся. И увидел, что казавшаяся крепкой дверь взлетела в воздух от мощного удара и упала во двор прямо на детскую песочницу. И тут же снизу от подвала выпрыгнуло, зависнув высоко над двором, жуткое существо в темных бинтах, они частично размотались на конечностях и болтались, как портянки.

–Раз твой – то нет возражений! – крикнул Петя и подбросил безделушку, – Лови!

Анкх вновь сказочно сверкнул в полете. Петя успел разглядеть лишь, как мумия словно собака на мячик рванула к нему, вытянув ссохшуюся костлявую руку. Однако каким–то фантастическим образом незнакомка успела перехватить анкх в прыжке!

Петя толкнул ногой калитку в ограде под аркой. И вместе с девушкой выскочил со двора.

***

Они бежали по ярко освещенной улице вровень, надо сказать – незнакомка оказалась не только отменной прыгуньей, но и бегуньей. Ее бедуинский платок слетел, но сейчас египтянке было не до того.

Белая летняя полночь вывела в центр города толпы гуляющей молодежи. На дорогах было довольно оживленно – нормальная жизнь ночного мегаполиса. Вдруг уличные фонари и светофоры один за другим стали гаснуть. Раздался звук первого столкновения машин, потом еще и еще – из–за отказавшего светофора «поцеловалось» несколько автомобилей. Это произошло в тот миг, когда Петя решил перебежать дорогу.

–Осторожно! – крикнула ему египтянка.

Она вцепилась в его руку будто клещами. Петя сначала услышал дикий визг тормозов, а потом увидел, что на него мчит автомобиль, на крыше которого стоит мумия! Египтянка и Петя развернулись и побежали в другом направлении.

–Туда! – крикнул Петя, махнув в сторону Эрмитажа, – Отцепись!

Но незнакомка лишь крепче сжала свои пальцы на его локте. Она прибавила скорость, и со стороны теперь казалось, будто девчонка тащит за собой мальчишку.

–Эй! Как там тебя!

Петя пытался выдернуть руку, бесполезно!

–Мезе, – сообщила на бегу девушка, – А тебя?

Они вонзились в праздно гуляющую толпу и понеслись, маневрируя между людьми.

–Петр! – буркнул парень и все–таки сумел вырвать руку из цепких девичьих пальцев, – Вчера ведь ты была у сфинксов?

Впереди возникла преграда в виде зеленой изгороди. И не успел Петя тормознуть, как Мезе перепрыгнула метровое ограждение, словно заядлая гимнастка.

–Я!

Петя внутренне сжался, он точно знал, что ему не взять такую высоту. А Мезе бежала дальше, даже не оглядываясь – уверенная в том, что парень следует за ней. И Петя прыгнул. Естественно, – не рассчитал, растянулся, надломив кустарник.

Перед ним простиралась Дворцовая площадь.

В эту теплую летнюю ночь тут было шумно и весело, пели уличные музыканты. Петя отлично знал многих из них. Он и сам был завсегдатаем таких уличных вечеринок, частенько возвращался домой на рассвете – в белые ночи счет часам совсем иной, легко запутаться.

Но сейчас народ был явно взволнован, все кричали и показывали руками в одном направлении. Петя посмотрел туда же, и обомлел. По непривычно мрачному, лишенному подсветки зданию Зимнего дворца гигантской паучьей тенью ползло нечто…

–Да это спецэффекты! – радостно сказал кто–то рядом.

Петя оглянулся. В двух шагах от него остановилась группка подростков–переростков, дед таких называл «ПТУ–шники», они безбоязненно наблюдали за «паучьими» передвижениями и отхлебывали пиво из жестяных банок.

–Что–то новенькое! И свет везде вырубили! Специально!

Мезе снова схватила Петю за руку и потащила за собой.

–Куда мы? Ты знаешь, что это за чертовщина? Кто ты вообще такая? – Петя снова бежал за девушкой, и его вопросы отражались от ее спины.

А когда они почти выбежали на Дворцовую набережную, жуткая паучья тень соскочила с фасада Зимнего дворца, пронеслась чернильным пятном над площадью и вновь выросла перед ними – материализовавшись все в ту же жуткую мумию с растрепавшимися бинтами.

Мезе, видимо, обладала реакцией чемпиона – она резко толкнула Петю, и он полетел в кусты. Но на этот раз парень мгновенно сориентировался и вскочил на ноги.

–Эй!

Мезе задрала руку, чтобы швырнуть анкх. Однако это было обманное движение. Как только мумия приготовилась к прыжку в высоту, Мезе мгновенно нагнулась и отправила анкх по низкой траектории точно в руки Пети.

–Беги! – крикнула она ему.

И Петя побежал. Он несся стрелой, надеясь достичь Дворцового моста и перескочить на другую сторону Невы. Однако вновь совершенно непостижимым образом мумия возникла перед ним, когда до моста было уже рукой подать.

–Кидай! – услышал мальчишка крик девушки позади.

Развернулся и швырнул анкх как мог. Мезе оказалась проворней мумии и снова завладела анкх–ом. Это позволило Пете выиграть время, и он выскочил на мост.

Уже на мосту парень остановился. Все–таки он повел себя с этой Мезе не по–джентльменски: не о себе должен думать мужчина в час опасности!

Мезе стремительно бежала по обочине дороги, а мумия заскочила на балкон смотрящего на Неву строения и готовилась прыгнуть на девушку сверху.

–Кидай! – крикнул Петя.

Услышав его, Мезе глянула в сторону, а потом с поразительной точностью отправила анкх прямиком в руки Пети. Мумия полетела следом… но тут же оказалась сбита проезжающим двухэтажным автобусом.

Петя зажал анкх в руке и помчал по мосту, уверенный, что девушка бежит следом. И тут обе половины моста начали медленно подниматься. Парень в досаде хлопнул себя по лбу: ведь знал же, что после полуночи Дворцовый мост разводят на целых два часа!

Боясь затормозиться хоть на мгновение, Петя взобрался на самый край одной половины разводящегося моста. Конечно, рюкзак со скейтом за спиной очень мешал, но ведь не бросишь! Мальчишка приценился взглядом к растущей пропасти между половинками моста. На другой край еще можно было перепрыгнуть!

Петя, ни секунды не колеблясь, прыжком преодолел два метра над темной Невой. Он обернулся. И тут же увидел Мезе. Она взбежала на край поднимающейся половины моста и оттуда с ужасом смотрела вниз, на воду. Пропасть между ними росла, половинки моста поднимались все выше.

–Прыгай!

–Не могу! – девушка вцепилась в кованые перила, похоже, даже самые крутые девчонки пасуют в момент реальной опасности.

–У тебя получится! – кричал Петя, не очень веря в успех.

Мезе лишь мотала головой. Парень заметил, что проклятая мумия вновь возникла у основания моста – обезьяньими движениями она быстро взбиралась на поднимающуюся половину за спиной у девушки.

–Прыгай немедленно! Мумия сзади!

Мезе оглянулась.

–Я не умею плавать!

И Петя принял самое героическое в ту ночь решение.

–Мы прыгнем вместе! Я поймаю тебя в воде!

Мезе еще раз взглянула на подбирающуюся мумию Уоти – она точно знала, что это был именно он, младший жрец, убивший фараона. Потом глянула вниз – створы моста встали почти вертикально, высота была такая, что захватывало дух. Мезе взглянула на Петю и прочитала в его глазах нечто, что вселило в нее твердость. Похоже, этому тщедушному мальчишке можно довериться.

–Раз! Два!

–Три! – сама себе скомандовала египтянка и прыгнула вниз.

***

…Конечно, это было крайне неразумное решение. Ведь глубина у Невы маленькая, и при прыжке с двадцати метров был риск не только кости переломать при столкновении с поверхностью воды, но и удариться головой о дно. А дно Невы с момента начала строительства города завалено каменными блоками, арматурой и прочим строительным и бытовым хламом. Да и вода всегда мутная от разносящегося течением ила.

Понимал ли Петя всю степень риска? Разумеется. Ведь он отлично знал, что за красивым фасадом Петербург часто скрывает довольно неприглядную картину. Что уж говорить о Неве в ее гранитных берегах…

Но на раздумье не было времени. Крепко сжимая в руке анкх, Петя вошел в воду «солдатиком» тотчас, как голова девушки скрылась в черной воде. И, удивительное дело, сам момент прыжка для мальчишки растянулся настолько, что он успел «поймать» все сопутствующие детали: и то, как кто–то кричал ему с берега и снимал на телефон, и то, как мумия свесилась с перил на краю поднятого моста, цапнув костлявой рукой воздух вместо ноги Мезе, и то как ужасающе неприятна мысль о неизбежности вхождения в воду, да еще этот рюкзак со скейтом…

В полете Петя даже успел подумать, что надо бы схватить Мезе за волосы и сразу вытащить на поверхность, иначе потом в мутной Неве ее не найти…

Однако все вышло совсем не так, как думалось Пете.

Как только он оказался под водой и ноги его коснулись близкого дна, анкх вспыхнул и озарил все ровным белым светом.

«Офигеть!» – пронеслось в Петиной голове.

Это походило на свет фонаря, вернее – маленького, но сильного прожектора. Вода вокруг стала прозрачной и будто пронизанной солнцем, в точности, как это было однажды в детстве, когда дед и Петя погрузились с аквалангами в морскую воду в жаркий солнечный день. Парень навсегда запомнил, как золотые лучи пробивали голубую толщу воды, делая ее похожей на жидкое стекло.

…Сейчас опешивший мальчишка посмотрел вверх – мало ли, вдруг воду действительно осветил прожектор подоспевших спасателей. Однако никаких спасателей не было и в помине – только мумия висела на разведенном мосту будто паук.

Но нужно было найти Мезе. Петя осмотрелся. И заметил, что прозрачная и сияющая вода смыкается вокруг него наподобие водного пузыря, а за этим пузырем во все стороны тянется ночная мутная Нева. Парень разглядел девушку – она барахталась, задыхаясь и, видно, потеряв ориентиры. Как только Петя одним рывком подплыл к тонущей, схватил и вытолкнул ее на поверхность, свет, источаемый анкх–ом, погас.

Мезе стала жадно глотать воздух. Петя одной рукой обхватил ее так, чтобы голова оставалась над водой, а другой рукой стал загребать к противоположному берегу, борясь с желанием сбросить отяжелевший от воды рюкзак со скейтом.

Пока плыл, думал только о том, как же хорошо, что дед в детстве месяцами проводил с ним на море. Старик был большим любителем зависнуть на лодке с удочкой. Но гораздо больше ему нравилось плавать и нырять. По части подводного плавания дед был просто асом. Он и приучил Петю к воде. А чтобы не было страха, дед велел выучить какую–то абракадабру. Петя улыбнулся, вспомнив фразу, которая в детсадовском возрасте казалась ему спасительным заклинанием: «артхор, субхор, каленши, битши». Мысленно произнеся эту фразу, Петя и не заметил, как догреб до гранитного берега Университетской набережной.

Про Петю Чумикина недаром говорили, что он знает Петербург наощупь и проведет по нему с закрытыми глазами. Мальчишка добрался до ступеней спуска со львами, помог Мезе выбраться из воды. Оба сели на гранитной лестнице, приводя дыхание в порядок.

–Наше счастье, что мост развели, а эта химера воды боится. А ты и правда плаваешь как топор, – усмехнулся Петя, глядя Мезе, – Точно могла утонуть.

–Не могла, – буркнула девушка.

Петя лишь ухмыльнулся, зачем спорить с человеком, который пытается опровергнуть очевидное?

–Может, расскажешь, кто ты такая и как узнала, что я был в подвале?

Мезе не удостоила его ответом. Она встала, с тревогой всматриваясь в мост. Дворцовый мост вздернул обе половины, открывая проход для больших кораблей. Сейчас в открывшийся коридор как раз входил туристический двухмачтовый корабль–ресторан, на верхней палубе звучала музыка и горели огни.

–Бежим!

Египтянка вновь с невероятной цепкостью схватила Петю за руку и потащила вверх по ступенькам. Петя краем глаза заметил, что мумия успела воспользоваться моментом: прыгнула на мачту корабля, а с нее перекинулась на другую половину моста.

***

О том, что девчонки ни фига не соблюдают правила дорожного движения, Петя догадывался с детства, наблюдая за Мариной. Прекрасная соседка каждое утро, спеша и опаздывая в школу, перебегала дорогу, не глядя по сторонам. Но поведение египтянки на проезжей части просто не поддавалось описанию. Понятно, что мумия гналась по пятам – она уже проскочила мост. Но это же не повод кидаться под машины?!

Когда Мезе и Петя выскочили на Университетскую набережную, обычно хорошо освещенную, фонари стали мигать и взрываться, осыпая тротуар миллионами мелких стеклянных осколков.

–За мной! – Петя рванул к пешеходной «зебре».

Однако Мезе решила сократить путь и выскочила на дорогу, буквально под фары мчавшегося по набережной внедорожника. Бешеный визг тормозов, удар и громкие вопли выскочившего водителя заставили Петю оглянуться. От удара Мезе перебросило через капот, девушка лежала на дороге в позе, гарантирующей множественные переломы, не совместимый с жизнью.

–Я не виноват! – почти рыдал водитель, молодой парень.

Рядом останавливались машины, над телом Мезе собрались люди, кто–то щупал ее пульс, кто–то собирался звонить в «скорую».

Ошеломленный Петя подошел к девушке. Она не дышала. Странно, но на ее теле не было ни синяков, ни крови… И вдруг Мезе резко глотнула воздух, потом сделала еще несколько жадных глотков. Толпа уставилась на нее в изумлении.

–Жесть… – только и произнес Петя, – Ты жива?

–Ибн харам! – сказала лежащая девушка и тут же крикнула, – Берегись!

Петя задрал голову – и увидел летящую в прыжке прямо на него мумию! Египтянка успела отдернуть мальчишку в сторону и выхватить из его руки анкх. На то место, где она только что лежала, приземлилось живое, хоть и мумифицированное, существо! Люди в ужасе кинулись врассыпную.

А Мезе перебежала на другую сторону набережной и рванула к Румянцевскому саду!

Мумия вперила в парня гипнотически жуткий взгляд, и Петя на себе прочувствовал выражение «волосы дыбом встали». К счастью, чудище не стало мешкать и скачками понеслось за убегавшей девушкой, ведь мумию интересовал анкх, а не обычный питерский мальчишка.

–Это что, шоу какое–то? – водитель, виновный в ДТП, как будто вышел из оцепенения, бедняга пережил сильнейший стресс и сейчас испуганно смотрел на Петю.

–Я без понятия, гражданин! – пролепетал парень.

Бросив недоумевающего водителя, Петя что было сил побежал вслед за мумией. Не мог же он оставить девчонку один на один с чудовищем, которому полагалось лежать в каком–нибудь египетском саркофаге, а не носиться по Петербургу со скоростью сумасшедшего кенгуру!

***

Анализировать происходящее было бесполезно. А вот изумляться – да сколько хотите!

Странная девчонка бежала стремительно, легко преодолевала все препятствия на пути, будто сдавала кросс по легкой атлетике. Вот уж кого с ходу приняли бы в олимпийский резерв!

Но, возможно, скорость египтянке придавал страх? Пытаясь догнать Мезе, Петя видел мумию то прямо перед собой, то тенью на стенах домов, то на ветвях встречных деревьев. Это жуткое существо обладало прямо–таки паучьей ловкостью. И все же девушка бежала быстрее.