Читать онлайн Исполнитель желаний

Редактор Сергей Кулагин

Художник Константин Бенев

© Татьяна Осипова, 2024

ISBN 978-5-0062-6040-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1 Сафари

Дождь лил уже вторую неделю. Лес, пропитанный сыростью – негостеприимное пристанище. Мерзко, холодно, слякотью дышат болота, и когда выдался первый солнечный день, я даже удивился. Зона и солнце – вещи мало совместимые.

Сегодня путь лежал к Покинутому городу. Идём с Рексом – верным четвероногим другом. Мы вместе прошли огонь и воду. Пёс не раз спасал меня. Помню, я сломал ногу в горах. Друг не только вытащил из расщелины, но и привёл помощь. Жена его не любила и постоянно ворчала, что «этой псине» не место в нашей квартире. Овчарка не комнатная собачка, это ясно, но расставаться с ним я даже не думал никогда. Вот мой товарищ и грустил, слушая брюзжание благоверной. Лежал в прихожей и старался не мешать ей. Я не сразу понял, что Лена – не мой человек, и пути у нас параллельные, не пересекающиеся никогда.

Возвратился как-то из командировки, и не застал любимую дома. Приготовил ужин романтический, ждал. Даже Рекса в гараж отвёл, обещая утром вернуться. Пришла Лена но, не одна, не ожидала, что я на день раньше вернусь. Не знаю, как она потом разбиралась со своим начальником, но глаз я ему «подсветил» конкретно, пусть идёт, думаю, дорогу фонарём освещает. У жены истерика, орёт: «Ты сам виноват – не предупредил!», и они с директором просто друзья, а я придумываю всякое.

Сейчас это кажется закономерным финалом нашей совместной жизни. Всё к этому шло. Детей завести не успели, а ждать – это оказалось не для Лены.

Закурил, потрепал Рекса по холке, вспоминая, как тогда без слов закинул сумку через плечо, не успев ещё разобрать вещи, и поехал в гараж. По дороге купил псу вкусняшек. Друг приветствовал, радостно виляя хвостом, и набросился на еду. Заметил, что похудел, в моё отсутствие, и в сердце защемило. Видимо, кормила Лена его от случая к случаю. Утром пришла в гараж с виноватым видом, зарёванная. Видит, собираюсь, собаку забираю с собой, поняла, что уезжаю навсегда.

– Прости… – всхлипывая, проговорила она. – Люблю я тебя. но скажи, какой бабе понравится, что мужика по полгода дома не бывает?

– Работа такая, – сухо ответил я. Вышел из гаража, а она следом семенит, за руку тянет.

– Серёж, ну не обижайся.

А я отвык от своего имени, да и не называл давно так никто. Мой позывной Холод, от фамилии Холодов. Прозвища порой рождаются сами по себе, но часто фамилия помогает придумать, как другим тебя называть. Так принято. В нашей среде считалось – ты становишься уязвим, если раскрываешь свою личность. Как колдун всегда скрывал истинное имя, так и люди моего круга, имели прозвища. Мы сталкеры, нам иначе нельзя.

Открыл дверцу автомобиля. Рекс тут же прыгнул на переднее кресло. Закинув сумку на заднее сиденье, я оглянулся, глянул на Ленку и горько подумал: «Чего в ней нашёл, скучал, ждал встреч». Она в чём-то она права, но для разведчика главное – крепкий тыл и те, кто ждут тебя дома. Вздохнул и, не говоря ни слова, сел машину, и уехал.

Автомобиль нёсся по пыльной дороге. Мне хотелось обернуться, посмотреть на жену, застывшую у гаража, вернуться и сжать её в объятиях. Однако я старался не думать о ней. Набрал номер куратора, буркнул: «Надо встретиться». Он задумчиво выслушал и ответил: «Есть разговор. Жду».

Тогда я и подумать не мог, что судьба забросит в Чернобыльскую Зону Отчуждения. Был там после катастрофы, в девяностые, но прошло уже столько лет. Теперь это не территория Советского Союза – это Украина, где не все к нам относились с прежним теплом и гостеприимством. Однако специалисты моего уровня понадобились, как сказал генерал Стеклов.

Выслушав его, думал недолго. Генерал пригласил на дачу, шашлыки пожарили, выпили. Сидели на веранде, дымили с Павлом Геннадьевичем и пили коньяк, пёс же лёг у ступеней и пару раз чихнул. Отвык он от табачного дыма.

– Пёс что-то грустный у тебя, – Стеклов потушил сигарету, – возьмёшь его с собой?

– Взял бы, да боюсь, его радиация погубит. Но и оставить не могу.

Стеклов понимающе кивнул, глядя на меня, глаза у него грустными стали, но, улыбнувшись, он пообещал для Рекса что-нибудь придумать. Знал я его давно, поэтому и доверял, но пса решился взять с собой.

Разговор перешёл от воспоминаний о прошлых днях к моему новому заданию. Если бы о Чернобыле и что происходит там сегодня рассказал кто другой, не поверил бы.

– Артефакты помогают избавиться от врагов, проблем, вылечить здоровье. Что думаешь, кто-то из военных, побывавших там, станет рассказывать об этом? Не рискнёт. А хохлы хоть и важничают, но уважают наших бойцов. Правда в последнее время начался бардак – дезертиры сбились в группировки, ищут артефакты и покупателей. Сейчас новая проблема – банды, которые как кость в горле и для военных, и для группировок. Есть и пришлые, которых в Зону привела романтика, называют себя вольными сталкерами. – Я усмехнулся. Рассказ Стеклова выглядел ну слишком по-книжному. – Одному сложно там. Ты для Зоны новичок. А мне нужен отчёт о том, что происходит в Припяти и около станции. Какие группы, и банды орудуют. Атомная станция пусть уже и в соседнем государстве – не шутка. Последнее донесение связного гласило о некой организации под названием «Идеал». Её создали учёные, использующие станцию в своих целях.

– А радиация? Дозу подхватишь и пипец, – усмехнулся я.

– Наши батаны тоже так думали, но последний отчёт Пескова говорит об обратном. Радиацией словно управлять можно.

– Песок в деле?

– Уже нет. Отправил доклад и пропал. Не выходит на связь уже месяц. – Стеклов вынул из ящика стола флешку и положил её передо мной на стол. – Здесь копии доклада. Изучи информацию и передай моему помощнику Муратову. Отправишься утром на автобусе в Саратов. Билет до Киева он тебе передаст, как и инструкции.

В гостинице изучал доклад. Фантастика, сказал бы несведущий человек, но я-то знал реальность. Странные и необъяснимые вещи творятся в этой Зоне. На месте разберусь, что к чему. Я запоминал. Делал выводы.

Вечером приехали с Рексом на автовокзал, перекусили в столовке – я целый поднос насобирал себе и другу. Ночью тряслись в автобусе, но мне привычно, даже выспался. В Саратове меня встретил помощник Стеклова. Проверил документы, оформил бумаги на Рекса. Удивляло, что ни словом он не обмолвился о Чернобыле, и происходящих там необъяснимых вещах. Я, не задавая вопросов, отдал ему флешку, как велел Стеклов.

С мыслями самому перекусить и покормить Рекса перед вылетом, я отправился в небольшое кафе. Вставил в телефон симку, её дал мне помощник Стеклова. Впервые по душе скользнуло странное чувство – будто кто-то прошёлся по моей могиле. Одно дело, бандиты, террористы – это люди. Мутанты? В самом деле, разве так бывает? Поёжился, размышляя и вспоминая фильмы, где герои сталкивались с подобными тварями, но жизнь не кино. Я знал, что Павел Геннадьевич не стал бы шутить с подобными вещами. Тут «загвоздочка» – пока не увижу своими глазами, не поверю. Тут другой нужен опыт. Однако ощущение тревоги не покидало.

Размышлял, и не заметил, как время промчалось. Летел из Саратова в Киев на частном самолёте. Не как олигарх с бокалом шампанского, а вместе с бригадой таких же бойцов, направляющихся в Зону отчуждения. Помню, никто особо не разговаривал, не задавал вопросов. Рядом со мной сидел паренёк лет двадцати пяти. Отслужил в армии, потом год контракта. С виду крепыш, десантник, а как на поверку будет, не известно? Его называли Шмель, юморной такой, всё шутил и рассказывал, как его товарищ вернулся из Зоны, как заработал там неплохо. По мне – балабол, но простой и добродушный парень. Не верил, что о Зоне рассказывали – правда.

Расположились в небольшом бараке, к которому примыкала столовая. Бросили «кости», поклажу. Рекс рядом с кроватью на коврике улёгся, важный такой, а я отправился в душ. Странное дело, в городе жарко, солнце палит, а в Зоне погода холодная, дождь моросил, будто тут осень задержалась навсегда. Стены в душевой обшарпанные, штукатурка обсыпалась, плитка местами отколота, но вода, как обещали чистая. Позже узнал, её очищали артефактом «Роса».

В столовой удручающий вид. Ремонт, видимо, проводили ещё до аварии, но в зале чисто – крыс и тараканов нет. Шмель, увязавшийся за мной, пошутил, что местных мутантов отсюда давно выгнали.

Еда вполне сносная – борщ, сало, яйца и куски ароматного ржаного хлеба. Компот из сухофруктов, как в пионерском лагере из детства. Даже сметаны дали, и я столовую ложку в борщ бухнул, чтобы как дома. Кинул толстый кусок колбасы Рексу, и тот с удовольствием слопал лакомство.

Неделя прошла и неожиданно быстро мы сработались, команда сладилась, и сук у нас к счастью в бригаде не оказалось. С украинской стороны проблем также не было, они говорили, что здесь по приказу, который привыкли исполнять. Главное – артефакт подходящий найти, если здоровье сохранить хочешь и заработать. Стоили арты на Большой земле хороших денег. Жаль, что информацию всю засекретили, а может оно и к лучшему. Возможно, большой мир пока не готов к правде.

Пёс ходил за мной по пятам, не отставал, обнюхивая кусты, углы домиков и бараков. Разглядывал хмурых вояк. Не подходил к ним, но и не прятался за мной. Изучал обстановку, как настоящий разведчик. Застыл, глядя на гавкающую собачонку. Дворняжка аж подпрыгивала, заливаясь лаем. Мой друг посмотрел на неё, как Моська на слона, и двинулся вперёд, показывая всем видом, что ему безразлично её внимание.

Освоились мы с Рексом быстро. Со Шмелём нашли общий язык и жили в одном бараке. Воинская часть небольшая, народ здесь чаще хмурый, особенно если давно тут. Пили многие безбожно. В маленьком баре Сёмыча вечно пьяные драки и сигаретный дым коромыслом. Короче, бардак. Неинтересно мне было посещать это заведение. Шмель как-то вернулся с подбитым глазом, и мы с Рексом поняли, что дружба с местными вояками у нашего соседа не задалась. Давали нам в основном мелкие поручения и доверяли охрану территории части.

Первая ходка самая жуткая оказалась. Наверняка, потому что я никогда раньше не сталкивался с необъяснимыми вещами. Страшные человекоподобные существа. Мутировавшие животные, которых искалечило это место не только внешне, но и внутренне, наделив агрессивным характером. Странное дело – даже кабаны, лоси и зайцы нападали на людей. Морды у них свирепые, клыкастые. Шкура покрыта наростами и гниющими ранами. У некоторых щупальца, как у каракатиц или спрутов. Говорили, мутантов изучали местные учёные. Однако о месторасположении лаборатории группировки «Идеал» никто якобы не знал. Бункер, где находилась подземная лаборатория, по словам бывалых сталкеров, находился достаточно далеко от воинской части, охраняющей покой Припяти. Попасть к учёным пока проблематично, но входило в мои планы.

В глубине Рыжего леса промышляли охотники за удачей и артефактами, их называли сталкерами, и поначалу такие ребята были в Зоне отчуждения вне закона, как рассказывал Карлсон. Он топтал Зону несколько лет, и одним из первых появился здесь ещё при ликвидации аварии. Облысел, говорил, от повышенного фона. Мы с ним скорешились и частенько приходили со Шмелём послушать байки тёртого сталкера.

– Мужики свинец в трусы клали. Боялись, что дома бабы заклеймят, – посмеивался он, крутя папироску в мозолистых пальцах. – Водку жрали, думая, что радионуклиды вывести так просто. А тут дело на самом деле в иммунитете, или в везении. Я лишь волосы потерял и то, может от стресса. Сначала слышишь, мужики рыбу ловили, возили за пределы Зоны. Сомы громадные, жирные, но как узнали местные, что от них фонит, как от боеголовки, эту конторку прикрыли. Зато рыбины ещё больше выросли, даже нападать стали, если у берега зазеваешься. Столько баб и детишек пожрали.

– А разве местных не всех эвакуировали? – удивился я.

Карлсон потушил сигарету и разлил водку в алюминиевые кружки. Не ответил. Мы стукнулись посудой, выпили, захрустели огурцами, а бывалый продолжал рассказ о том, что здесь хорошо, а что плохо и почему он решил меня в помощники пригласить. Шмель клевал носом и, прислонившись к стене, то и дело, приоткрывая один глаз, кивал.

– У тебя Рекс, и я давно наблюдал за вами. Ходишь со Шмелём в дозор, мутантов бьёте, аномалии, что появляются, описываете в своих картах. Зарплата тут неплохая, но не будешь ты тут до пенсии куковать с хлюпнями, да с каракатицами биться. Захочешь вернуться, а Зона просто так не выпустит. Она, словно читает наши души, знает самые потаённые мысли и желания.

– Ага, – отозвался Шмель и всхрапнул. Мы засмеялись и решили, что товарища пора укладывать спать.

Наутро я посчитал наш разговор алкогольным бредом. Кто бы подумал, в лес насовсем уходить. Туда свалишь, объявят дезертиром. Чтобы таинственные артефакты искать его не только знать надо, но и понимать, что обратной дороги не будет. Объявят в розыск, потом домой лучше не возвращаться. Какие такие артефакты стоящие баснословных денег, чушь собачья? Кстати, о Рексе, он уткнулся мне в руку мокрым носом, мотнул большой головой в сторону чащи.

– Погулять хочешь, товарищ Рекс? – Пёс завилял хвостом. Отбежал поодаль, припадая на передние лапы, раскрыл пасть, высунув язык, и морда такая у него, словно улыбается. Я поднялся со скамейки, качнуло в сторону – привет от вчерашнего дня приятного возлияния постучался лёгкой болью в затылок.

Шли по знакомой тропинке, зарядил дождь, завибрировал КПК. Новшество, которое недавно появилось, как и ПДА – детектор аномалий. Военные продавали эти штуки сталкерам, тем, кто прикрывал их торговые дела с Большой землёй. Мне коммуникатор достался от Карлсона, он всё надеялся, что я перейду к нему в отряд «Звезда», говорил, что от обычных солдат в ЧЗО толку мало. Сунул руку в карман, нащупал несколько гаек. Аномалии тут встречались часто. Места знакомые, но всякий раз появлялась какая-нибудь падла и попробуй не прикончи её, не уйти. Выскочит, какой-нибудь ходунок-мертвяк, шума больше, а вот в ловушку влететь, шагнув с тропы проще всего.

Никто не догадывался, что я работал в разведке и у меня особое задание. Вёл дневник, фотографировал необычные места и мутантов и раз в месяц отправлял отчёт. Приходилось платить почтальонам. Они отправляли письма на Большую землю. Зашифрованные послания никто бы не разобрал, если бы письмо вскрыли, но мне так спокойнее.

КПК снова пискнул. Прочитав сообщение, свёл брови. Карлсон написал, чтобы я срочно двигал к городу. Приехал экскурсионный автобус. Что? Спросил, скорее, себя, вчитываясь в сообщение товарища. «Людей человек двадцать, в основном молодёжь, с ними гид какой-то мутный. Не нравится мне это».

Я поинтересовался, как они проникли сюда, Он ответил, что сейчас якобы украинские власти разрешили экскурсии в Зону.

«Идиоты, – выругался я, – что дальше»?

«Туристы разбрелись по городу, а со стороны „Дуги“ выехало четыре автомобиля, типа джип, обычно на них ездят бандиты „Воли“».

«Я недалеко от города. Сообщи ребятам», – написал я, думая, что же тут забыли анархисты из «Воли». О них ходили нехорошие слухи. Карлсон много рассказывал о группировке. В душу прокралась мысль, что если они решат взять в заложники туристов. Нехорошо. Сколько «вольников»? На четырёх джипах может быть и пять, и шесть бойцов в каждом, в общем – человек двадцать пять. Связался со Шмелём, он обещал собрать сталкеров. Я прокручивал в голове, как быстро бандиты доберутся до центра Припяти, где прогуливались, по словам Карлсона, любопытные туристы. На автомобилях анархисты быстрее достигнут города. Давно не наблюдал здесь кортежей. Аномалии и мутанты безуспешно снижают желание прокатиться на машине, потому что и те и другие появляются в местах, не обозначенных на карте. Некоторые аномалии имели свойство блуждать. Редкое явление, но неприятное своей непредсказуемостью.

Мы с Рексом кинулись в сторону города. КПК вибрировал, я остановился, читая сообщения. Сталкеры «Звезды» собирали отряд. Вояки из части, откликнулись тоже. Многие хотели вступить в этот анклав. Я по своим причинам отказывался.

За дружком не угнаться. Бежит, как ветер. Остановится, оглянется, и, высунув язык, смотрит, точно просит – быстрее, давай-давай. Чуть не вписался в аномалию, меня аж передёрнуло – разлеглась на тропинке «Топь». Круглая ярко-голубая лужа, с якобы чистой водичкой, вокруг травка шелковистая, былинки ветерок качает, только Алёнушки и Иванушки не хватает. Ступишь в это озерцо и проглотит, не подавится, засосёт без зазрения совести и кислотой ошпарит, что и косточек не найти. Совести, ясное дело, нет ни у кого в Зоне, кроме, людей и то не у каждого. Обогнул «Топь», выбежал на пригорок, откуда вид на город открывался. Пёс вдруг замер как вкопанный, воздух начал нюхать, опустил морду и давай землю рыть, будто нашёл что-то интересное. На меня глянул, лапами передними перебирает, мол, что стоишь, иди сюда.

– Рекс, ты чего? – спрашиваю, а он поскуливает, словно сказать что хочет. – Тихо, – приказываю и опускаюсь с ним рядом на корточки. Вынул бинокль и всмотрелся вдаль. В городе увидел автобус, рядом ним группами ходят по пять человек, по трое – горе туристы. Некоторые в одиночку бродили как у себя дома. К колесу этому чёртовому попёрлись, фотографируют. Не знают, что здесь есть хозяева, и Зона наблюдает за ними. Только спустя несколько месяцев я понял, что это необычное, жуткое место имело собственную душу. Несмотря на окружающую разруху, радиацию и мутирующие виды, Зона не была чем-то дьявольским, нет, она вознаграждала тех, кто заслужил её любовь, если так можно выразиться. Она ценила хороших людей. Наделяла кого-то удачей. Новички – расходный материал, а век бандитов и ублюдков разных сортов недолог.

Рекс и я спустились холма и двинулись к городу. Снова «ожил» коммуникатор. Шмель отписался, что собрал человек десять, идут через лес к Припяти. Написал ему о «Топи», чтобы был осторожен. Рекс внезапно вернулся на холм и давай опять рыть землю в том же месте. Вот незадача! Ругать не стану, собака ошибается редко. Я подбежал, вынул из рюкзака сапёрную лопатку. Всё равно одному против «вольников» не выйти, а тут и свои подберутся. Копаю землю, Рекс в нетерпении рядом скулит, расстроился, что не дали выполнить работу. Морда в земле, суёт её под руку, а я отгоняю, чтобы не мешал.

Лопатка упёрлась во что-то твёрдое. Чую, там ящичек металлический, руками разгрёб землю с крышки, обкопал со всех сторон и, вытащив, поставил рядом с ямкой. Странное дело, зачем его закапывать на тропе и что в нём? Размером он пятнадцать на десять – шкатулка или контейнер какой-то. Замка нет. Осторожно приоткрыл крышку и увидел внутри ослепительно-белое яйцо. От него, казалось, исходил свет. Вспомнилась сказка о Кощее бессмертном. Наверняка здесь и закопана его смерть. А если серьёзно, артефакт необычный. Голыми руками, знаю, брать опасно некоторые арты, и как понять что это? Рекс гавкнул прямо около уха, я чертыхнулся, рука дёрнулась, и артефакт выскочил из ящика. Покатился к склону. По какой-то случайности, чтобы не упустить, возможно, ценную вещь, чуть не растянулся на траве, теряя равновесие. Подхватил яйцо и ощутил, как от арта тепло исходит. Поднялся на ноги, размышляя, что же будет дальше. Есть электрические артефакты, такой взял без защиты и уже бы разряд получил, а от этого ничего.

Вдруг услышал незнакомый голос:

«Что встал? Клади яйцо обратно и пошли в город!»

Обернулся, выхватывая пистолет из кобуры. Никого. Тут только я и Рекс. Что за шутки? Смотрю на него и слышу снова тот же голос:

«Я бы поел, а ты?»

Помотал головой и смотрю в карие глаза пса. Нет, думаю, совсем уже похмелье чудит со мной, я словно слышал мысли собаки. Нет, в самом деле, я не псих.

«Дай печеньку, так пахнет, я знаю, ты взял их для меня». – Рексик склонил голову набок и заскулил.

– Это ты со мной говоришь? – спросил друга. Скинул рюкзак, расстегнул его и сунул руку во внутренний карман, где пачка печенья лежала. Рекс носом повёл, подбежал:

«Дай, дай. – Я кинул ему одно печенье. Он слопал и смотрит, – дай ещё, что так мало?»

– Потому что это не еда, а вкусняшка, – ответил ему.

«Жадина», – пробубнил Рекс, и я был на сто процентов уверен, что понимал всё, что хотел передать мне пёс.

– Я не жадина.

– Ты что там с собакой беседуешь? – неожиданно услышал голос Шмеля. Встал с корточек, сунул артефакт в карман, и застегнул его.

– Да вот, печеньем угощаю, – нашёлся я.

Рекс смотрел на меня, но теперь я не слышал его голоса. Видимо для этого артефакт надо держать в руке.

Подоспели ребята из «Звезды». Из них я близко знал лишь Карлсона. Других не особо, в основном в лицо. К счастью, эти не пьяньчуги, любившие таскаться в бар. По глазам знал, давно выбрали свой путь и, вспоминая слова бывалого, понял, что он имел в виду, говоря о сталкерах. На этой стороне города нас оказалось человек двадцать. Один из взводных, с позывным Халк, сказал, что вторая группа вошла в город со стороны Зимовища. Отписались, что засели, кто на крышах, кто скрылся между домами. Туристы далеко не отходили от места, где вышли из автобуса. Не хотят рисковать, но есть некоторые безбашенные, вот им точно не повезёт, если попадутся в руки бандитов «Воли».

Мы спустились к городу. Обошли «Осоку», разросшуюся около заболоченного пруда. Аномальное растение навострило острые лезвия стеблей, прислушивалось. Рекс бежал впереди. Я вспомнил о безымянном артефакте, сунул руку в карман и сжал камушек в ладони. Тишина. Голосов неслышно, как вдруг в «Осоке» раздалось утробное урчание.

«Сюда-сюда», – звал кто-то. – «Станете рыбами, сталкеры, в воду, в воду идите»!

Я потряс головой. Нет, это не мой Рекс говорил. Пёс застыл, вслушиваясь в тишину. Смотрю на товарищей, а они, как по команде повернулись и шеренгой двинулись в сторону пруда. Кричу им, руками машу.

«Бесполезно, – снова слышу голос Рекса. – «Там существо в воде сидит. Оно и зовёт».

Думаю, как «Осоку» обойти, порешит и меня и других сталкеров.

Рекс, юркнул в траву, я дёрнулся за ним. Аномалия и животных убивает, ей всё равно. Услышал, как пёс позвал: «Иди за мной, там тропинка». Что мне оставалось делать. Повернул, а сам на ребят смотрю. Борются с зовом некоторые, а пара в «Осоку» нырнули. Изрезала их аномалия, превратила в фарш и плоть, и оружие. Спешу, осторожно пробираясь к воде по тропинке за Рексом. Сердце колотится. Выглянул из-за пса и вижу телепатика, суку. Стоит сутулая сволочь, глаза лупастые закатил, ручонки тощие сложил и бормочет что-то, мозгоправ хренов. Выбил выстрелом ему всю дурь из головы. Он рухнул на обмотанные защитой колени, а вокруг рябь пошла по воде. Из пробитой головы телепатика хлестала кровь. Здоровенные сомы, как крокодилы в реках Амазонки, ринулись к мёртвому мутанту. Хватали зубастыми пастями и рвали на части тёплое мясо погибшей твари.

Я кинулся назад. Бойцы лежат: кто за голову держится, кто тихо плачет, обхватив лицо руками, а кто хохочет во всё горло. Вот он отходняк после встречи с мозгоправом.

Как же собрать их, почесал в затылке. Глянул на Рекса. Он на меня.

«Печеньки есть?»

«Рекс, ну ты нашёл время», – я чуть не закричал, отправляя ему мысленный приказ не попрошайничать. Говорить с собакой на глазах бойцов не хотелось.

«Что мне теперь делать»?

«Бери с собой стойких. Тех, кто держится. Медлить нельзя.»

Это я и без подсказки понимаю. Но бросить ребят в состоянии после атаки телепатика опасно.

Подошёл к шатающемуся Шмелю. Он тёр глаза и озирался по сторонам. Похлопал по щекам, спросил как он. К счастью, оклемался товарищ быстро. Лом с нами к городу вызвался – высокий и широкий в плечах сталкер. Двое ребят остались со сталкерами ждать подмоги. Прикрыть их, если какой-нибудь мутант выскочит, да объяснить нападение телепатика. Халк мотая головой поднялся, махнул мне рукой.

– Шуруйте в город. Я за парнями пригляжу.

Шли, стараясь не шуметь. Обычно в Припяти птицы в небе кружат, крысы могут под ноги выскочить, псевдопсы или кошки напасть. Радиоактивные твари, как правило, жутко выли и даже, казалось бы, маленькие зверьки представляли опасность. Вороны как снайперы сидели на крышах. Нацеливались на жертву и атаковали стаей. Не дай бог попасть под этот вороний дождь без соответствующей защиты.

Сейчас ни крыс, ни птиц. Это странно, решил я. Положил артефакт в карман, и будто потерял связь с Рексом. Подумал о том, что случилось у пруда и о том, что арт спас нас, раз я услышал мозгоправа. Вынул артефакт и остановился, всматриваясь в его светящуюся поверхность.

– Вот это номер! – присвистнул за спиной Лом. Глянул поверх макушки и увидел мою тайну.

Я закрыл ладонь и, обернувшись, спросил:

– Тебе оно надо?

– Мне-то нет, – он указал пальцем на мою находку. – Лучше на шею повесь или за пазуху кинь. Вреда не будет, а слышать всё будешь.

Я удивлённо вскинул брови, понимая, что Лом знаком с подобным артефактом.

– Обычно его находят животные.

Кивнул, кратко поведав, как пёс указал место, где оказался сундучок с артом.

– Кто-то припрятал, Холод? Вот тебе повезло, что Рекс есть, теперь будешь слышать не только его, но и голоса каждой твари в Зоне. Чую, это ты услышал телепатика.

– Рекс сказал, – ответил я. Это прозвучало, как бред, но Лом поверил, кивнул и добавил:

– А ты знаешь, что арт называют «Маугли»?

Я отозвался усмешкой и, расстегнув ворот комбинезона, сунул под тельняшку артефакт.

– Ты и я одной крови! – проговорил важным голосом, вспоминая старый советский мультфильм.

– Говорят сначала каша в голове, – добавил Лом. – Потом научишься выявлять нужные голоса и предостережения.

Мы стояли на втором этаже и заметили двух девушек лет двадцати пяти входящих в подъезд. Наш разговор оборвался звуком шагов девчонок по замусоренной лестнице.

Рекс, сидящий рядом со мной, глянул в сторону ступеней. Я мысленно приказал ему сидеть смирно. Слышался тихий разговор, щёлканье затвора фотоаппарата то и дело нарушало безмолвие заброшенного места. Лом показал знаком, что не стоит показываться туристкам. Шмель, согласившись, кивнул.

«Холод, я хочу посмотреть на них». – Услышал в голове голос Рекса.

«Нет, – я тронул его за ошейник, – поднимайся за нами».

«Они пахнут, как Лена, – не унимался пёс, и я спросил почему, а он ответил, – наверное, у всех женщин свой особенный запах».

– Идём на крышу! – услышал я голос одной из девушек. Лёгкие шаги и ответ другой девчонки:

– Мы не провалимся? Дом такой старый.

Незнакомки приближался. Мы поднялись ещё на этаж.

– Может, остановим их? – спросил Шмель.

– Ты хотел сказать – напугаем их? – усмехнувшись, проговорил Лом.

– Там кто-то есть, – проговорила одна из девушек. Звук шагов стих. Рекс, зараза, сбежал по ступенькам вниз.

– Ой, собачка, – голос другой более смелой девушки заставил меня вздохнуть с облегчением. Пёс не тронул бы ни одну из них. Лучше, если они увидят собаку, а не экипированных мужиков с оружием. Крик поднимать – идея не очень.

Я выглянул в лестничный проём, видя девчонок: одна светленькая, высокая и стройная, вторая с тёмными волосами, маленькая, спортивного телосложения. Девушки гладили Рекса, а он посматривал наверх, зная, что я наблюдал за ним.

– Идём! – довольно-таки громко произнесла блондинка и побежала наверх. В голове пульсировало. В сознание ворвался чужой голос, наполненный желанием и голодом. «Не уйдёшь. Добыча»!

– Холод! – крикнул Шмель, тыча пальцем в разбитое окно подъезда, – псевдопсы!

Я глянул наружу с четвёртого этажа, увидев приближающуюся к дому свору. Вожак вбежал внутрь. Маскироваться, значит отдать девчонок на растерзание детям Зоны. Псевдособаки церемониться не станут. Рекс зарычал. Он говорил с вожаком стаи. Мы осторожно спускались, под ногами битое стекло и мусор. Псы заметят как пить дать.

«У нас оружие, и мы перестреляем вас всех»! – подал я ментальный сигнал, надеясь достучаться до псевдопса, оказавшегося громадным алабаем. Его некогда белая шерсть наполовину вылезла, и пёс представлял жуткое зрелище. Гноящиеся глаза горели ненавистью. Гипертрофированные рёбра вылезли из-под облезлой шкуры. Бока вздымались в такт учащённого дыхания. Пёс стоял у нижних ступеней и смотрел на добычу – туристок по беспечности доверившихся алчному экскурсоводу. Алабай не нападал, наблюдая за Рексом и чувствуя невидимого противника, чей голос звучал в его голове. «Уводи стаю, – проговорил я, мысленно обращаясь к вожаку псевдопсов, – «убьём всех»! Старался говорить коротко и, думаю, мутант меня отлично понял, но отступать не желал.

Мы со Шмелём осторожно спустились и застыли за спинами девушек. Напарник тихо сообщил о нашем присутствии.

– Не ссыте, прорвёмся.

Тёмненькая, вздрогнув, сделала шаг назад, вцепилась в дуло винтовки. Не сразу поняла, что держится за оружие, медленно обернулась, глядя на нас, и подняла руки. Сдаваться, что ли собралась, промелькнула мысль. Как можно дружелюбнее кивнул ей и приложил указательный палец к губам. Шмель жестом потянул к себе девушек, и они спрятались за нашими спинами.

«Я предупреждал», – мысленно передал я алабаю и нажал на спусковой крючок.

Псеводособаки убрались. Мой голос, звучавший в сознании мутантов, дезориентировал их, как и гибель вожака. Лом прибежал к нам, как услышал выстрел. И девчонки, глядя на нас, молчали, у светленькой подрагивал подбородок, а тёмненькая затравленно смотрела то на меня, то на Лома, то на Шмеля.

– Зачем вы здесь? – спросил я.

Они молчали. Страх сковал не только ноги, но и языки туристкам.

– Да не бойтесь, – в свойственной ему шутливой манере сказал Шмель. – Мы не маньяки. Работаем в Зоне Отчуждения. А вы тут нелегально. Сами видите, что здесь происходит.

– Но… Нас привезли на экск… экскурсию, – выдавила тёмненькая, первая отошедшая от шока.

– Как зовут тебя, малая? – спросил Лом.

– Дина, – ответила брюнетка и шмыгнула носом.

– А подруга у тебя немая, что ли? – поинтересовался Шмель.

– Кать, ну чё ты в рот воды словно набрала? – Дина толкнула в бок подругу. – Они ж спасли нас.

– Ага, – кивнула Катя, скрестив руки на груди и уставившись в пол.

– Здесь опасно, – спокойно проговорил я. – Сдаётся мне, что вас сюда привезли не случайно.

– О чём вы говорите? – вскинула на меня синие глаза блондиночка. Ростом мы примерно одинаковые, у меня, наверное, сестрёнке было бы столько же, если бы не трагедия.

В сознание ворвались воспоминания. Девяностые годы. Война. Дорога из Грозного. Волею судьбы, мама приехала в Чечню к подруге с моей сестрёнкой. Я в это время служил в Москве. События начались внезапно, хотя кто-то знал, что ждало людей оказавшихся в ловушке – между молотом и наковальней. Война всегда приходит внезапно, люди верят, что именно с ними ничего плохого не случится. Так же и я, как и все мы.

Эвакуация длилась несколько дней. Аслан из местных договорился с боевиками, что коридор для женщин и детей безопасен. Не сдержал слово. Колонну с автобусами обстреляли. Наш «уазик» подорвался на мине. О гибели близких узнал, когда пришёл в себя после ранения в госпитале. Понимал, что остался совершенно один. Никого не желал видеть, друзей, сослуживцев. Вернулся домой и воспоминания о маме и сестре душили слезами и отчаянием. Пил тогда беспробудно, зализывая душевные раны. Помню, как позвонил Стеклов, приехал. Мы долго говорили с ним в прокуренной квартире. Он вздыхал, смотрел на батарею пустых бутылок, гору посуды в раковине и качал головой. Сказал строго:

– Последний день целуешься с бутылкой. Завтра вылетай в Москву. Вот билет, – положил на стол конверт, добавляя после недолгой паузы, – и деньги. Заведи собаку. Говорят, помогает.

Тогда я слушал его, вытирал опухшее от слёз и алкоголя лицо, понимая, как товарищ полковник прав. Стеклов в те годы ещё не был в звании генерала. Намотал злость, боль, обиду на весь мир на кулак. Вмазал своему отражению, разбивая в кровь костяшки на руке и зеркало в ванной комнате. Боль отрезвила. Собирал себя, словно сломанную игрушку. Что-то во мне изменилось за короткий разговор со Стекловым. Разбилось и умерло навсегда.

Так я и решил завести щенка, правда, уже после переезда в Москву, где полковник рекомендовал меня товарищу в разведшколе.

Глянул на Катю и проговорил тихо:

– Мы вас выведем отсюда, но в городе другие люди, и они тоже в опасности.

– Из-за этих мутантов? – спросила Дина. Усекла, что здесь происходит? Смышлёная.

– Не только, – ответил Лом, перекинув автомат через плечо. – Сюда едут бандиты, и нам неизвестно, что они задумали. Захватить гражданских в заложники мы не позволим.

– Надо их оповестить как-то, – выкрикнула Дина. Я прижал палец к губам, давая понять, что шуметь не стоило.

– Связь тут не работает. Наши люди в городе. И будем действовать по обстоятельствам. В автобусе кто остался?

– Валера, – ответила Катя поёжившись. – Он водитель, а с ним ещё Рома, он рассказывал всё о Припяти и чернобыльской катастрофе. Говорили, что здесь безопасно.

– Ага, – кивнул я, горько усмехнувшись, – то-то и оно, в ловушку вас привезли или решили денег стрясти с таких вот горе-туристов.

Ухо вдруг уловило звук двигателя автомобиля. Я выругался сквозь зубы. Пока выясняли что к чему, «вольники» в городе появились? Услышали выстрелы. Рекс напрягся и глянул на меня.

«Проверить что там»?

– Сиди, Рекс. Мы сами. Девчонок охраняй.

Мы двинулись вниз.

– А вы вернётесь? – дрожащим голосом спросила Дина. Шмель вынул из кобуры «ТТшку», возвратился к девушкам, вручая брюнетке оружие и показал, как снять с предохранителя.

– Не палите почём зря. – Толкнул одну из дверей. Кварта впустила внутрь своего облезлого чрева. – Сидите ровно. Может, всё и обойдётся.

Не услышал, как Катя пробормотала, что они и не умеют стрелять.

Рекс глянул с тоской какой-то на меня и вздохнул. Не хотел расставаться. Приказ есть приказ, он, как, и я привык служить долгу. Глупо порой казалось и слишком пафосно звучало, но факт оставался фактом.

Несколько выстрелов разорвали тревожный воздух тишины. Мы застыли у выхода из подъезда. Лом, держа автомат на изготовку, прижался к стене, медленно пробираясь наружу. Махнул нам рукой. Чисто. Мы выскочили из подъезда. Новые выстрелы, крики – они прозвучали около автобусной остановки. Я вспомнил, что в парке несколько пар направлялись к колесу обозрения. Перекатился к кустам, встал на одно колено и, прижав приклад к плечу, всмотрелся в оптику. Шмель занял позицию с другой стороны, в густом кустарнике. Лома я не видел, но услышал его дыхание у правого плеча. Снова выстрелы и крик. Глядя в оптический прицел, увидел несущуюся машину с сидевшими внутри бандитами. Они размахивали руками и прицельно били по людям. Нескольким оказавшимся на линии огня не повезло. Пули срезали девушку с парнем, как колосья, раненые упали с простреленными ногами. Я чертыхнулся. Команды открывать огонь – нет. Почему? Где группа поддержки? У анархистов машин пять, больше не увидел. Заметил, как двое гражданских бегут в нашу сторону. Неслись резво, пригибаясь от пуль и прячась за редкими деревьями. Один парень кинулся к куче металлолома, пуля чиркнула беглеца по шее, вроде царапина, но юноша схватился за горло и покатился к кустам. Его товарищ, наблюдая из укрытия, рвался к нему, но смеющиеся бандиты «воли» не давали ему высунуться. Товарищ истекал кровью, а его друг кусал губы и в бессилии сжимал кулаки.

– Почему наши ребята не стреляют? – спросил Шмель.

– Что-то не так, – проговорил я сквозь зубы, оторвал взгляд от оптики и, глянув на Лома, кивнул. Знал, что парни готовы открыть огонь, потому что медлить нельзя. Нас мало, но выбора нет. Спасти хоть нескольких и уничтожить сволочей, устроивших кровавое сафари.

Укрытие хорошее. Мусорные баки отлично защищали от пуль. Противник понял, что огонь идёт от пятиэтажек, где мы засели и нарушили их планы. С крыши выстрелил снайпер, подбив один из джипов. Машина вспыхнула. Бандиты кинулись врассыпную, и теперь их не интересовал охота на людей. Били они прицельно в сторону квартала, где мы затихли, выжидали.

Лом прижался спиной к контейнеру, сменил магазин и, облизав пересохшие губы, спросил, что будем делать дальше:

– Не пойму, кто на крыше. А ты? Слышишь что-нибудь аномальное?

Покачал головой отвечая:

– Стреляли. Тут самого себя не слыхать.

Мы застыли, ждали, как и притаившиеся бандиты, не желавшие выдавать себя. Глянул в окно пятиэтажки, как будто что-то заставило меня сделать это.

Увидел морду Рекса, но не слышал его «голоса». Видимо, расстояние, а ещё стекло между псом, улицей и мной мешали ментальной связи. Рядом с собакой появилась Катя, а мне так и хотелось крикнуть, чтобы она убралась от окна. Как чувствовал. Бандиты переключились на обстрел дома. Заметили в окне девчонок. Мы переглянулись с Ломом. Шмель показал жестом, что пора сменить позицию и ударить по «вольникам». Пока бандиты обстреливали окна дома, я всё думал, не зацепило ли девушек. Что там с Рексом? Из разбитого окна не доносилось ни звука. Сердце заколотилось. Надо вернуться в дом, подняться на третий этаж и вытащить Дину с Катей и верного друга.

– Нам нужна машина, – сказал Лому. Тот приподнял бровь.

– Их машину забрать хочешь?

Я кивнул:

– У «вольников» наверняка на джипах установлен ПДА. Иначе как они так быстро добрались от «Дуги» в город? Местность у Разлома напичкана аномалиями.

– Не подумал об этом, – задумчиво ответил Лом, – но ты прав. Шмель! – окликнул он сталкера, указывая в сторону автомобиля бандитов. – Их там сколько? Видишь?

Шмель показал три пальца и знаком дал понять, что боевики идут сюда. В машине один водитель, красочно описывал сталкер без слов жестами. Я шепнул Лому, что наверняка в Шмеле умер талант сурдопереводчика. Сталкер хмыкнул и, кивая, махнул Шмелю рукой, пытаясь донести до него, что ему надо устранить водилу. Мы же займёмся бандитами. Видел, что они приближались к пятиэтажке со стороны пятого подъезда. Сами же засели у второго.

«Холод, – голос Рекса ворвался в сознание внезапно, и я сразу понял, что-то случилось: – Она умрёт, если ты не придёшь за нами. Они не понимают меня. Плачут».

«Рекс, ты в порядке»? – спросил я пса и, получив утвердительный ответ, послал ему сигнал, чтобы он оставался с девушками. – Жди. Мы придём».

Легко сказать, но я думал о том, как захватить транспорт. В то же время это не единственная машина, и бандитов не четверо, их больше. Словно подтверждая мои мысли, со стороны парка раздались выстрелы. С крыши обзор лучше решили мы с Ломом, но отчего нет поддержки от другой группы? Единственный стрелок на крыше умолк. Трое сталкеров из клана «Воля» приближались. Шмель в невыгодной позиции, пронеслось в голове, выглянул, понимая, что меня не видят противники и бросил в сторону товарища гайку. Обычно для аномалий припасаем «железки», не камень же бросать в товарища. Шмель обернулся, а я показал ему знаком, что мы отходим к дому. Он, кивая, дал понять, что прикроет.

Было бы глупо надеяться, что «вольники» нас не заметят. Хорошо, Шмель поджарил одного из бандитов, выпустив из подствольника гранату. Дымовая завеса скрыла и сталкера с позывным полосатого насекомого. Он влетел в подъезд следом за нами. Фора небольшая и погано, что нападающие засекли, где девчонки.

Влетели в квартиру. На мгновение застыл, видя лежащую на полу Катю. Лицо её бледное, обескровленное. Голова на коленях заплаканной Дины, гладящей подругу по спутанным волосам. На рубашке Катерины расползлось багровое пятно.

Шмель кинулся к девушке, нащупал пульс, прижал ухо к её груди.

«Она умерла», – услышал я голос Рекса.

В собачьих глазах тоска и, казалось, я впервые смотрел на него другим взглядом.

– Нам надо уходить, – я тронул Дину за плечо.

– Как я оставлю Катю? – В голосе девушки застыли слёзы, а подбородок задрожал. – Я не могу!

– Мы не бросим её, – ответил Лом. – Сейчас главное – вывести тебя и других из Зоны.

– Думаете, она выпустит нас? – неожиданно спросила Дина. В её голосе я слышал обречённость тех, кто не смог вырваться отсюда. Как будто она здесь много лет и давно смирилась с участью пленницы Зоны.

– Без паники, Дин, – решил я взять на себя ответственность за её спасение. – Держись рядом. Не дёргайся. Лом со Шмелём бегом к машине. Устранить водилу, а мы Рексом и Диной следом. Если кто попадётся из туристов, захватим с собой. Предлагаю выбраться через окно на другой стороне дома.

– «Вольники» уже точно в подъезде, – вставил свои пять копеек Шмель. – Они не знают наверняка, где заметили девочек. Выходим по одному и действуем по обстоятельствам.

– С твоими обстоятельствами легко говорить, – не согласился с ним Лом. – Дина в панику впадёт, тогда что?

– Не впаду, – глухо отозвалась девушка.

– Ты не хорохорься, малая, – бросил ей Лом. – Держись Холода, а мы прикроем, если что.

– Рекс первым выходит, – сказал я. – Осмотрится и передаст мне, где боевики.

Пёс глянул на меня и, как мне показалось, улыбнулся.

«Не бойся, Холод. Со мной ничего не случится»!

Я опустился перед другом на колени, взял его мохнатую морду в ладони, и уткнулся лбом в мокрый нос: «Знаю, тебе страшно. Мне тоже. Прошу, будь осторожен». Погладил Рекса между ушами, ощущая, как задрожали пальцы.

«Холод, ты как будто прощаешься со мной», – Рекс внезапно лизнул меня в лицо, потом ещё и ещё. Я обхватил его мускулистую шею руками и поцеловал в нос. Сердце сжалось, точно чувствуя – с другом расстаёмся навсегда. Помотал головой, словно пытался отбросить из головы дурные мысли. Шмель склонился над Катей и, коснувшись пальцами её лба, закрыл девушке веки. Набросил на неё лежавшее рядом серое от времени и пыли полотенце. Дина обняла себя за плечи и тяжело вздохнула, с трудом сдерживая слёзы.

Рекс нырнул в полуоткрытую дверь на лестничную клетку. Мы стояли у входа, готовясь выбежать наружу и ликвидировать бандитов. «Они поднялись выше, Холод, – услышал я голос Рекса и передал его послание товарищам. – Бегите. Я остановлю их. Вас догоню».

Я знал, что Рекс отыщет нас по следу, но как не хотелось оставлять его. Осторожно выбравшись из квартиры, спустились, старясь не шуметь, на первый этаж. Если двигаться к автомобилю «вольников», мы окажемся на отлично просматриваемой территории. Из окон подъезда хорошо виден двор и автобусная остановка, у которой стояла машина бандитов.

Решено обойти дом с задней стороны, но там могут оказаться другие враги. Выбора нет. Поднявшийся от взрывов и стрельбы дым, походил на лёгкий туман. Цель издалека не разглядеть. Побежали. Прижимаясь к облупленным стенам, надеялся, что поддержка близко. Однако паскудный голосок прошептал – вы здесь одни.

Услышал лай Рекса. Не только ментально звучал его голос, полный силы и какой-то собачьей храбрости, Шмель, остановившись, глянул вверх, прислушался. Лом хлопнул его по спине со словами: «Шевелись». А я услышал голос друга, он казался другим, хриплым и уставшим. «Не возвращайся. Я одного убил. Второй упал. Лестница. Люди не умеют летать. Третий ушёл. Железные пчёлы жалят больно».

«Держись, Рекс. Я вернусь за тобой»! – почти, что выкрикнул я, ощущая, как в груди закручивался клубок из боли.

Мне ответила тишина. Я остановился на мгновение.

– Что-то с Рексом? – спросил Лом.

Дина обернувшись, схватил меня за руку:

– Они же не убили его?

– Конечно, нет, – солгал я, зная, что пёс ранен, не веря, что он мёртв, но действительность кричала о его смерти.

Обойти пятиэтажку с задней стороны оказалось правильным решением. Я увидел автомобиль бандитов. Он пуст. Водителя нет, двери раскрыты. Ловушка или удача?

Шмель, шедший впереди, ускорил шаг. Не заметил электроаномалию, затихшую после перезарядки.

– Шмель!

Почему он не увидел? Почему не остановился?! Как в замедленном кино я смотрел, как товарища подбросило вверх, опутало искрящимися щупальцами «Генератора». Ему ничем не помочь. В животе противно сжалось. Лом выстрелил в светящуюся воронку, облегчить участь сталкера, обречённого на мучительную смерть – долг товарища.

Дина закричала, закрывая рот руками, спохватилась, вспомнив – шуметь опасно, и пригнулась, слыша автоматную очередь.

– Ходу-ходу! – проревел Лом. Мы обогнули место гибели Шмеля и подскочили к автомобилю бандитов. Всплеск «Генератора» заметили и другие бандиты. Увидели бегущих сталкеров с девчонкой и открыли пальбу.

Автомобиль завести удалось сразу. Как и предполагал, оснащён он отлично, и система обнаружения аномалий работала исправно, выводя карту на экран навигатора. Я думал о Рексе. Знал, ему нужна помощь. «Что, если из-за промедления он погибнет, что если я не успею спасти его. Что если он мёртв»?! Перед глазами застыло лицо Шмеля. Ударил кулаком по обшивке двери, ощущая злость и боль, из-за нелепой смерти товарища.

Визг Дины привёл в чувство. Глянул в её сторону и увидел вцепившегося в дверцу мутанта. Это порождение умников – свинорылый урод, высасывающий мозги у человека. Тварь мерзкая, точно скроенная из частей спрута, хлюпеня и морка. Шевелящиеся щупальца обвили руку девушки. Отдирать бесполезно, сам вляпаешься по уши. Оттяпает руку в лучшем случае. Монстр упорно лез в кабину, обдавая нас зловонным дыханием. Выхватывая нож, перекинулся к Дине, прижимая её к спинке сидения, и рубанул по извивающимся конечностям мутанта. Лучше ожог от его щелочной крови, чем смерть. Девчонка завизжала громче, её крик вонзился в уши сотнями игл.

– Воды! – крикнул Лому. Тот гнал машину, и, нащупав в дверце автомобиля пластиковую бутылку с водой, кинул мне. Свинорыл оторвался. Я не смотрел, куда он рухнул, лишь почувствовал, как джип переехал тварь. Не сдохнет ведь. В голове отозвался запоздалый вой мутанта: «Бо-ольно»!

Динка плакала, зажимая обожжённую руку. Вода, к счастью, оказалась в машине. Лом вывернул на площадку, где застыл молчаливый автобус. За рулём никого. Я вспомнил паренька, что мы оставили у обстреливаемого дома, где завязалась пальба с бандитами. Вытер потное лицо и услышал крики: «Помогите!»

Лом развернул джип. Я глянул в зеркало. Со стороны магазина к нам бежала группа «вольников», а от комплекса домов неслись трое гражданских. Тот самый парнишка, потерявший товарища, раненого в шею. За ним бежали молодой мужчина и девушка лет двадцати семи. Они как на ладони. Мы тоже. Один из бандитов, встал на колено, прикладывая на плечо гранатомёт. Эх, сейчас бабахнет. Валить надо!

– Лом! – кричу ему в ухо. – На ходу подбирать будем, и гони к повороту на Ульянова, там помню указатель… Выберемся на трассу…

Мой крик оборвал взрыв.

Мы разом повернулись на источник звука. Секунду назад я уже попрощался с жизнью, помня бандита с РПГ и то, как он целился в нас. Неужели поддержка, спрашивал себя, слыша новые выстрелы и очереди «калашей». Парень, подхватив раненую девушку, подскочил к джипу.

– Помогите, – выдавил сквозь сбившееся дыхание. В его глазах застывшие слёзы то ли от дыма, то ли от ужаса. Второй мужчина, подбегая, упал, сдирая в кровь ладони. Вскочил на ноги, матерясь и отплёвываясь от пыли.

Я распахнул дверцу, помогая им забраться, спрашивая, есть ли кто ещё. Они говорили невнятно, тряслись и с трудом влезли в автомобиль. Лом, воткнув первую передачу, надавил на газ и повёл машину в сторону выезда из города.

ПДА в джипе спасло от нескольких аномалий. Объехали их по обочине, не вляпались и то хорошо. Ушли от бандитов. Удивляло, почему поддержка задержалась. Она пришла, слава богу, но, сколько людей полегло. Боевики «Воли» спланировали сафари, как выяснилось позже. Кто-то из «Звезды» продался анархистам, и сталкеров нашей группировки тупо слили. Твари. Порой я считал, что мутанты честнее некоторых из нас – они не убивали своих.

Из обрывочного рассказа выживших туристов поняли, что билеты на экскурсию они купили через какой-то сайт в интернете. Отзывы, оказавшиеся липовыми, гласили о безопасности и интересном похождении в прошлое ЧЗО. На поверку экскурсия для многих стала последним приключением. Сайт закрыл правообладатель и концы, как говорится в воду.

Спустя несколько дней я смог вырваться в Припять. Лом отговаривал, Карлсон молча курил, словно говоря, что пёс, наверняка погиб.

– Соваться туда одному, глупо. – Он затушил окурок и плеснул себе водки.

– Шмеля похоронить по-человечески надо, – проговорил я сквозь зубы. – Если что осталось от него. Да и сколько там гражданских…

– Не наша забота, – ответил Карлсон, опрокидывая в рот горькую. – Сам знаешь, что с ними будет.

Я знал – раненых мутанты, да псевдособаки добьют. Мёртвые могут стать ходячими.

Не слушал никого. В артефакте «Маугли» просверлил отверстие, вдел шнурок и повесил на шею. Уверен был, что ничего со мной не случится. Карлсон тем более оснастил новеньким ПДА, да и БК у меня под завязку. Припасов не брал много, чтобы идти налегке. Вернусь, не позже завтрашнего дня. На джипе угнанным у «вольников» ехать нельзя – привлекать мутантов, да пособников анархистов, засевших в посёлках близ Припяти. Не всех ликвидировали, говорил Карлсон, бандиты жаждали реванша, и я верил ему. Именно поэтому он и отговаривал одному отправляться в город.

В конце концов, перед моим уходом, прибежал Лом.

– Я с тобой.

– А как же рейд в сторону станции? – спросил я. – Там же говорят важное дело.

– И без меня справятся, Холод. Научников из «Идеала» есть кому прищучить. Слышал, готовят какую-то установку там.

Я пожал плечами, зная, что обязательно вернусь на станцию, чтобы завершить доклад для Стеклова. Станция – последнее измерение, где мне необходимо отметиться в Зоне отчуждения. Я старался не отличаться от других сталкеров, понимая, что рано или поздно уйду. Вспомнил Дину, сказавшую, что Зона сама выбирает, кого выпустить со своей территории. Мне вдруг стало тошно от мысли, что я поддался её ласкам. Усмехнулся, помня о своей задаче и о том, что на Большой земле меня давно никто не ждал.

Лом молчал. Шли по тропе, ведущей на холм через Рыжий лес. Ощущая, что надвигается, что-то незримое и опасное, я остановился.

– Что у тебя? – спросил сталкер, сжимая в руках автомат.

– Не знаю, – ответил я. – Какое-то предчувствие. Какое-то гадкое ощущение, словно смерть вносит тебя в свои списки.

– Ну ты это, – усмехнулся Лом, – поэтические экспромты отбрось. «Маугли» подскажет, если что.

– Ага, – улыбнувшись, кивнул я.

– В списке ты или нет, – закончил Лом, указывая вперёд.

Его голос спокоен, а в глазах появился нарастающий страх. Или это тревога, смешанная с болью.

– Холод. Ты должен был готов к этому, – уронил он.

Я, прищурившись, глянул на товарища, потом туда, куда он указывал рукой.

Под холмом собралась толпа из разношёрстных мутантов. Тут и псевдопсы, кабаны, кошки и крысы. Хлюпни с морками медленно крались вдоль тропы. Свинорылы, не прячась, следовали за вожаком стаи. Меня передёрнуло от вида новоприбывших жмуриков. Ходячие, в изодранной, покрытой грязью одежде, застыли, вглядываясь невидящими глазами в будущую добычу.

– Не уйти, – прошептал Лом.

Я знал. Их слишком много. Узнал в шатающейся зомбячке Катю с бурым пятном на груди, светлые волосы растрёпаны, а на лице играла улыбка, больше походившая на оскал смерти. Вот она девочка-смерть и пришла за мной, пронеслось в голове.

«Ты слишком много думаешь!» – услышал я внезапно голос Рекса. Нахмурился, ища его глазами, но не находил в толпе мутантов.

«Рекс, – позвал я его. – Рекс, где ты мой хороший?»

Почему я сразу не увидел его, задался вопросом. Мой друг, что с тобой сделала Зона? Рекс… Перед глазами пронеслись воспоминания, как принёс его домой маленьким пушистым щенком, как заботился о нём. Тогда он спас меня от сломанной жизни, от затянувшейся депрессии. Рекс, почему я не уберёг тебя, не успел прийти тебе на помощь.

Я не знал, говорю ли эти слова вслух или это просто мысли. Лом, побледнев, поднял оружие, направляя в сторону процессии мутантов. Рекс изменился, от прежнего в нём остался лишь тихий бархатный голос, слышимый мной с помощью «Маугли». Пожалел, что Лом отправился со мной. Вспомнил, как он хотел уехать на Большую землю. Говорил, что заработал достаточно и не хочет оставаться тут. Как же, усмехнулся я, глядя на порождения Зоны. Она не отпускает тех, кто ей нужен. Мы переглянулись с товарищем, как будто без слов понимая друг друга.

– Опусти ствол, бро, – тихо проговорил я.

«Они не тронут вас, – услышал я голос Рекса, – уходите, Зона не станет убивать вас с нашей помощью. Люди часто сами роют себе могилу». Я не узнавал его, вспоминая, как впервые воспользовавшись артефактом, услышал радостное: «Дай печеньку»!

– Я всегда буду помнить тебя, Рекс, – проговорил я тихим голосом, зная, что друг слышит меня. В горле защипало. Мы смотрели друг другу в глаза, и ничего вокруг не существовало кроме меня и верного пса. Зачем он здесь? Кто он сейчас?

Внезапный гул заставил нас содрогнуться. Мы с Ломом переглянулись. Под ногами земля пошла ходуном. Я схватился за ветку ближайшего дерева, пальцы вцепились в израненную радиацией кору. Подхватил падающего товарища, слыша нарастающий рёв.

Мутанты кинулись врассыпную, над головой пронеслось эхо грядущей бури.

– Что это такое? – спросил дрожащим голосом Лом. Виски сдавило, я зажмурился и упал на колени.

Последнее, что я увидел сквозь приближающуюся мглу, это выброс в небо со стороны атомной станции. Он яркого голубого цвета. Из уцелевшей полосатой трубы выплеснулись молнии. Пространство будто бы преломилось, рисуя странные картины в воздухе.

Тошнота и головная боль уложили на пожухлую траву. Укрыли одеялом из страха. Я не смотрел на товарища, я искал глазами Рекса. Он так и стоял на прогалине у подножья холма. Преодолевая дикую боль и тяжесть в теле, подполз к спуску. Судороги скрутили тело. Пёс смотрел на меня, но и ему не удалось устоять перед всплеском необъяснимой силы выброса со станции. По земле снова пробежала дрожь. В голове смешалось, шептало, что я всё обязательно узнаю, разберусь. Мне необходимо завершить доклад. Я должен закончить работу для Стеклова.

***

Утро разбудило горячим дыханием. Что-то мокрое коснулось лица, и я, подскочив, охнул от стучащей в висках боли. В то время я не знал, что на станции впервые произошёл такой сильный Всплеск электромагнитной энергии.

Упал навзничь, зажмуриваясь и пытаясь осознать, где я и что произошло.

«Уходи. Ты нужен своим, сталкер», – услышал в голове голос Рекса. Нет, он прозвучал не в мыслях, я реально слышал его. Схватился рукой за шнурок, на котором висел артефакт. Странное дело, он исчез. Отчего же я продолжал слышать верного пса.

– Со мной всё в порядке, Холод. Тебе пора возвращаться домой.

– Но я не могу, я не закончил…

– Знаю, – проговорил Рекс, совсем как человек. Я снова пошарил на груди, искал артефакт. Словно заметив мои поиски, пёс проговорил тихим голосом. – Каждый из нас узнает тебя, теперь «Маугли» и ты одно целое. Пока я ещё тебя помню. Уходи.

Я коснулся большого носа друга, видя, как под пальцами сыплется шерсть. Он опустил морду к моим коленям. Знал, скоро Рекс станет псевдособакой, придёт время, и мы будем охотиться друг на друга.

– Ты ошибаешься, – ответил Рекс. – Всплеск изменил всех, кто оказался под ним. Поэтому мы никогда не станем врагами. Если ты останешься.

– Если? – переспросил я.

Голос Лома вырвал из разговора с Рексом. Я повернулся на его стон, видя, как сталкер стоит на четвереньках и мотает головой. Взгляд у него туманный, губы дёргаются, и с них капает слюна.

– Мы скоро встретимся, – прозвучал голос Рекса. – Три дня тебе хватит, чтобы покинуть Зону. Она даёт тебе шанс. Но что-то мне подсказывает, что ты сделаешь иной выбор.

***

Стеклов затушил сигарету и снова раскрыл папку с документами. С фотокарточки из личного дела на него смотрел старый знакомый. Генерал пробежал глазами по записи, ощущая, как в голове нарастала боль. «Холодов Сергей Юрьевич, 1970 года рождения. Позывной „Холод“. Звание капитана». Его взгляд миновал повествование о предыдущих местах службы, номера засекреченных документов, награждениях, информации о ранении. На записи – необъяснимые изменения внешнего состояния здоровья и вида невозможного называться человеческим, его глаза сузились, защипало. В груди закололо, а рука с карандашом между пальцами постукивала по деревянной столешнице.

Павел Геннадьевич захлопнул папку и набрал номер, профессора Иванова. Визитка, лежавшая внутри подшивки с личным делом Холодова, словно оставленная специально, внушала надежду на получение ответов. Стеклов подозревал, что ему расскажет профессор, но мы всегда верим в лучшее, даже когда стоим на пороге гибели.

– Лаборатория «Икс-2», – ответил металлический голос автоответчика. – Введите личный номер, вас соединят с оператором.

Глава 2 Союзник

«Холодно, как же холодно, прям зуб на зуб не попадает», – говорил я сам с собой, потому что некому сказать, не у кого спросить, куда идти дальше. Тропу засыпало снегом, ПДА отключился, и коммуникатор глючил. Аномальная территория в Зоне, так бывает, и я очутился внутри того самого сектора. Вспомнить бы, как он назывался. «Авалон». Туман в голове после пробуждения. Мысли привести в порядок и двигаться вперёд. Чёрт, ветер стих, но сырость пробирает до костей. Стянул одну из перчаток и поднёс руку к губам. Как же холодно. Подышал на замёрзшие пальцы, толку мало. Вчера только погода радовала – сухо и относительно тепло. Ночью же проснулся от дубаря, застегнул спальный мешок до макушки, зная, что обратную дорогу найти сложно. Есть, конечно, путь, но аномалия запутала следы. Тем более, если ПДА отказало. Попёрся один в «Авалон». Дурень.

Вспомнился недавний разговор с Кирпичом, этот вояка уже несколько лет в Зоне. Он-то и рассказал мне историю о сталкере и его псе. А ещё об артефактах, которые тот помогал находить, если ты понравишься ему. Как же можно встретиться с этим призраком, раздумывал я. Что, если это просто байка? Говорили, что раньше Призрак был человеком, попал в лабораторию «Идеала», откуда и сбежал. Понимал раньше, говорят, язык мутантов, был у него якобы какой-то артефакт, помогающий мысленно общаться с тварями. И теперь, где этот сталкер? Стал духом. Я поверил россказням Кирпича, что, мол, в аномалии «Авалон» можно встретиться с Призраком и попросить его отвести к месту, где исполняются желания.

Существует поверье среди сталкеров, что рядом с «Дугой» в полуразрушенном бункере, где учёные группировки «Идеал» проводили опыты, находится огромный кристалл – монолит. Раньше подключался он будто к ноосфере, и человек мог ментально послать сигнал во Вселенную, попросить о чём-то важном, ради чего даже жизнь отдать не жалко. Сказка, но кто его знает. Научники если здесь завязаны, значит, доля правда в этой легенде есть.

Я оказался в Зоне с мыслями заработать, как многие. Сослуживец Коля написал как-то в «телеграмм», спросил, как дела. Давно не виделись после армии, вот и решили встретиться. Смотрю на него и понимаю – жил он припеваючи. Я даже позавидовал, глядя на его «айфон» последней модели и тачку с мощным движком. Сам-то давно тянул лямку, выплачивая браткам крупную сумму. Случилось так, что сбил на машине лабрадора местного авторитета. Выскочил пёс внезапно, прямо под колёса бросился, словно за ним стая волков неслась. Я по тормозам, но поздно, да ещё свою «мазду» в бетонный столб вписал. Не повезло. На бабки попал, тачку убил, а тут и мордовороты Вискаря подкатили. Помню, из машины вытащили, и давай меня мордой лица в окровавленного пса тыкать. Не сразу рассказал Коляну о проблемах, да и спрашивать не стал, откуда у того деньги.

– Дело есть.– Товарищ вынул из пачки зубами сигарету и закурил.

– Что за дело? – спросил я, помня, что раньше мы с Колькой не разлей вода были. Выручали друг друга не раз, а в переделки попадали серьёзные, если учесть, что служили в Дагестане и там натыкались не раз на бандитов. Он вернулся после службы домой, а я контракт на год подписал.

– Слышал что о Чернобыльской Зоне? – спросил он, помню, тогда, приглушив голос. Как мне показалось, даже осмотрелся, как будто кто-то мог подслушать наш разговор.

– Кто же не слышал, Коль, – отвечаю, а он видит, что я всерьёз не воспринял его вопрос, и давай рассказывать, как он там три года в сталкерах ходил. Когда вывели оттуда военных, по его рассказу, Зона стала запретным местом. Люди проникали туда для своих целей. Те, кто знал, что, если повезёт, можно большие бабки срубить на продаже артефактов. Я отмахнулся поначалу, говоря, что он книжек начитался и наверняка решил пошутить надо мной.

– Стал бы я шутить такими вещами, – серьёзно отозвался Коля. – Знаю, что у тебя проблемы. Знаком с Вискарём. Эта падла раньше тоже сталкером был. Думаешь, откуда у него деньги? Вместе Чернобыль топтали, а он ссучился, как вернулся. С бывшими товарищами знаться не хочет. Мало ему бабла, решил в криминал податься, и за пару лет статус себе поднял на наркоте и оружии. Борзеть начал, попался на мелочи. Срок ему светил. Попросил меня по старой дружбе свести с важными людьми. Знал бы, что тебя парит, не помог бы. Везучий урод, но и на старуху бывает проруха. У меня свой бизнес. К счастью, не в этом городе, и друзья рассказали, как он одного парня прессует из-за сбитой собаки.

Я отвёл глаза в сторону, противно стало, что по такой глупости в клещи взяли эти братки.

– Да ты не тушуйся, Жек, я поговорил с ним по понятиям, хоть и не их масти. «Крыша» у меня крепкая, а за друга, такого как ты, горло перегрызу.

– Спасибо, конечно, Коль, – сухо ответил я, – какие же мы сейчас друзья, столько лет не общались? Прости, что так говорю.

– Понимаю, – кивнул Колян, махнул официантке, спрашивая, когда заказ принесут, она засуетилась, убежала на кухню и вернулась с большой тарелкой салата и корзинкой хлеба. – Выпить нам с другом принеси, и пусть шашлыкян булками живее вертит. А то запах есть, а еды ноль, – он глянул на часы, – уже двадцать минут.

Официантка, покраснев, хихикнула и скрылась из виду.

– Надеюсь, она вернётся, – улыбнулся я, оценивая шутку товарища.

– Ты мне жизнь спас, – серьёзно проговорил Коля, – или забыл о нападении на часть, как подстрелили меня даги, а ты тащил на спине. Перевязку как умелая медсестра сделал. Помню, как я ныл. Нет, если говорить правду – плакал. Несколько дней добирались, помнишь? – Я кивнул. Перед глазами вспыхнуло воспоминание.

Вспышка и грохот разорвали ночную тишину. Наше КПП накрыло взрывной волной. Кто начал стрелять, кто побежал. Мы с Колькой при оружии, в наряде как раз стояли. Темно стало, свет отрубился. Пальба со всех сторон, непонятно где наши пацаны, а где боевики Махмуда. Тот ещё гад, спелся с афганскими талибами (Талибан признан террористической организацией, деятельность в РФ запрещена*), и не нравилось бородачу, что военные прикрыли их наркотрафик. Мы то что – зелень, «срочники», испугались, побежали в укрытие. За спиной бабахнуло, впереди вспышка световой гранаты озарила полуразрушенное здание столовой. Понеслись, вперёд карабкаясь по склону. Страх гнал вперёд, и мы не думали, что надо быть смелыми и сильными. Мы же русские солдаты, и русские не сдаются. Какое там! Цитаты с плакатов. Кинувшись к ближайшей расщелине, наткнулись на растяжку. Не знаю, как руки и ноги не оторвало. Осколком Коляну разорвало мышцу на ноге. Он закричал, я ему то рот закрываю ладонью, то рану стягиваю пальцами. Вырвал с пояса ремень липкими от крови руками, наложил жгутом на бедро, а друг рот зажал кулаком и мычит от дикой боли. Вспомнил о телефоне, предложил посветить в расщелину.

– Там укроемся до утра, – говорю.

Колька головой замотал, боится соваться в тёмный лаз.

– Растяжку поставили, значит там схрон какой-то.

– Помощь не вызвать, – тихо проговорил я. – Запеленгуют сигнал, и жопа. Держаться за меня сможешь?

– Какой план?

– Укроемся выше, а в эту пещеру лезть опасно. Как спрячемся, перевязку сделаю.

Товарищ уцепился за мои плечи, я его под ляжки схватил. Рваная рана на передней части бедра, и Кольке так легче даже стало. Лезу наощупь. Тропинка вилась между камнями. Думаю, не поймали сразу, так и искать не станут. Ошибался. Утром хоть успел порвать тельник на бинты и наложить повязку на рану друга. Шить по-хорошему надо. А тут сплошная антисанитария, ни спирта, хотя бы водки, и огня не развести. Что за чёрт. Наблюдал из-за кустов за тропой. Ближе к полудню заметил двоих дагов, вооружённых и жутко злых. Балакают на своём, а я палец прижал к губам и на Коляна поглядывал, мол, затихни, как мышь. Не хватало ещё в плен попасть.

Обошлось. Ушли и не заметили нас. Возвратиться к вечеру у нас не получилось, не в ту сторону словно повело. Плутали. Друг, помню, крови много потерял. Думал, что всё, конец. Вот когда вспоминаются прогулянные уроки ОБЖ.

Потом только узнали, что бандиты ушли, некоторых военные перебили, кого-то захватили, а нас считали погибшими. Решился после нескольких дней включить телефон и позвонил в полицию – 112, куда же ещё. Номера ротного или командира части у меня нет.

Я глянул на сегодняшнего Кольку, не забыл он о том происшествии. Да и я помнил, просто не думал о прошлом, пытаясь выжить в настоящем.

Наконец-то шашлык принесли. Выпили немного, и полегчало на душе, расслабился. Ели с аппетитом, а Колян рассказывал теперь о своих приключениях в Зоне Чернобыля, казавшимися фантастикой. Я ему верил, к чему ему врать, размышлял, и уже решился отправиться на заработки в таинственное место.

– Заработаешь там, как пить дать.

– Неужели и правда за год можно несколько миллионов поднять? – Я уже строил планы, и надежда вернуть прежнюю жизнь проснулась.

– Туда ж так просто не попадёшь, – протянул немного захмелевший друг, покрутив пальцем перед моим носом. – Тут ксива нужна. Я тебе всё сделаю. На вот ещё. Держи. – Колян выудил из кармана необычный медальон с вырезанными на нём символами.

– Это что? – непонимающе спросил я.

– От всяких бед меня спасал. Тебе нужнее сейчас. Что бы ни случилось, живой останешься. Проверено, – он стукнул несколько раз себя кулаком в грудь, – на себе.

Я нерешительно взял в руки талисман друга и с благодарностью взглянул на Кольку. Потом встал из-за стола и, пошатываясь, подошёл к армейскому товарищу. Крепко обнял его, чувствуя, как в горле зацарапало.

– Спасибо, Коль. Спасибо за помощь, друг.

На деле всё оказалось не так просто. Рассказы о Зоне одно, а оказаться здесь – опасная работа, которую весёлым приключением не назовёшь. Шарахался сначала от аномалий и мутантов как щенок, выброшенный на улицу. Почти год «отмычкой» проходил и чуть не сгинул на болотах на Кошёвке. Так с Кирпичом и скорешились. Вместе выбрались, артефакты нашли ценные – «Заря» и «Кристалл разума». Если первый помогал в бою, то второй защищал разум от вмешательств телекинетиков, нави и других существ. Если ударить «Зарю» о землю, создаётся видимость взрыва. Кидающий его сталкер перемещается в пространстве и времени от точки на пятнадцать минут в прошлое. Это помогало избежать смерти при внезапном нападении. Однако частое использование арта чревато спутанностью сознания и последующими проблемами с головой.

«Заря» размером с мячик от пинг-понга, оранжевого цвета. Помню, как положил его в контейнер и спрятал в рюкзак.

«Кристалл разума» ещё дороже стоил, его ценили сталкеры, уходящие в рейд в малоизученные места Зоны. Размером он со школьный мел и с виду похож на него. В момент действия становился прозрачным и светящимся голубым светом. Некоторые просверливали в его теле отверстие, чтобы повесить на шнурок и носить с собой.

Мы с Кирпичом бросили жребий, чтобы не спорить, какой из артефактов кому достанется. Мне выпал «Кристалл разума», а Кирпичу – «Заря». Выбрались к Кривой Горе. На рассвете вышли к заброшенному посёлку и услышали, как то ли ребёнок, то ли женщина плачет. Избы здесь в землю, словно в трясину вросли. Крыши мхом и травой покрыты. Остановились, прислушиваясь. Кирпич проверил винтовку, глянул в прицел. Никого. Я поинтересовался, может под землёй кто спрятался и просил о помощи.

– В Зоне всегда надо опасаться одиноких и слабых, – ответил напарник. – Они лишь на вид кажутся такими.

Сжимая оружие, двинулся вперёд. Под ногами чавкало, из-подо мха выступала вода.

– Тут тоже болото, – заметил я. – Смотри не провались.

– Помогите! – вдруг услышали мы отчаянный детский крик. Он раздался за спиной, и мы, разом обернувшись, вдруг поняли, что оказались посередине мёртвого посёлка. Подошли только, а тут нас словно неведомая сила переместила по деревне и остановила в нужном ей месте. По спине пробежали мурашки, потому что я услышал и другой, чужой, неприятный голос старика. Звук исходил из соседней развалюхи, по окна втянутой в топкую землю.

– Ты слышал? – шепнул Кирпичу. Он закивал. Зыркнул взглядом на мой рюкзак, потом на меня. Без слов понял, что пора «Кристаллом разума» воспользоваться.

– Не спеши, Женя, – знакомый голос раздался за спиной. Пот тонкой струйкой пробежал по позвоночнику. Обернулся и увидел стоящего позади меня отца. Он в той же куртке, спортивных штанах, которые носил в последние годы, только босой. «Почему на нём нет обуви»? – пронеслось в мыслях. Я помотал головой и решительно дёрнул за шнурок на рюкзаке. Сунул внутрь руку, нащупывая контейнер с артефактом.

– Почему ты не приезжаешь ко мне, – проговорил отец, приближаясь. Я старался не смотреть в его сторону, понимал, что он иллюзия, и мозгоправ внушал мне, да и Кирпичу, ложные видения. – Курить так хочется, дай хоть на одну затяжку.

Глянул на напарника, а он стоял как вкопанный и смотрел в пустоту. Наверняка тоже поддался играм мутанта. У каждого из нас свои воспоминания и призраки из прошлого. Они ждут. Они скучают, как и мы.

Мы поняли, что здесь владения телекинетика. Затуманил он нам мозги, а спохватились поздно. Трясущимися руками открываю контейнер, а мозгоправ с лицом умершего отца уже у плеча стоит, просит сигарету, руку на плечо кладёт. Мороз по коже, а сердце колотится, как у белки. Непослушные пальцы дёрнули крышку контейнера, я сунул руку внутрь, хватая кристалл, видя, как изменился в лице мутант. Кирпич, смотрю, по колено в трясину погрузился. Тварь хихикает и назад пятится.

Вскинул винтовку и выстрелил в голову мутанту, не видя, как артефакт упал на влажный мох. Смотрел на рухнувшего телекинетика, во рту пересохло, а в груди стучало, как после километровой пробежки. Сквозь тишину прорывался крик Кирпича. Повернул голову, он орёт, а я не слышу его. Словно все звуки растерялись по посёлку, увязли в болотистой почве.

Вспомнил о кристалле, уронил взгляд под ноги, видя, как он погружается в пузырящуюся жижу. Резким движением, отчего в затылке загудело, ухватил его двумя пальцами, чувствуя, что удержать арт сложно, и он вот-вот выскользнет из руки. Влез по локоть в трясину, пытаясь не упустить ценную вещь. Вцепился с жадностью в твёрдое тело кристалла и, вытащив его, поскользнулся, упал навзничь. В глазах потемнело. Тошнота подкатила к горлу, словно чьи-то пальцы сдавили шею.

Голос Кирпича вырвал из темноты. Очнулся я, лёжа на земле.

– Костёр бы развести, – проговорил он. Времени прошло, оказывается, около часа. Дышать стало легче, и, повернувшись на бок, я кивнул товарищу:

– Костёр дело хорошее.

Прошло несколько лет, а это ощущение безысходности и отчаяния вернулось. Я один в секторе «Авалон», без связи и поддержки. Вся надежда на милость Зоны и благодушие того самого Призрака.

Огляделся, вокруг мёртвая тишина, словно кто-то отключил все звуки. Пусть здесь и гиблое место в Зоне, но не вакуум, я же, как оглохший, боялся даже дышать. Бросил взгляд в КПК, постучал пальцем по экрану. Не работает. Вытащил из рюкзака протеиновый батончик, умял, утоляя голод. На этом обед закончился. Двинувшись дальше, вынул из внутреннего кармана куртки сложенную вчетверо карту. Она запаяна в целлофан, и когда отказывались слушаться приборы, как говорил Кирпич, бумага поможет. Он прав. Привыкаешь к электронным штукам, облегчающим нашу жизнь, а что в целом получается, без гаджетов ты как слепой котёнок ползёшь наощупь, не видя поджидающего зверя. Он и сейчас рядом, только я не сразу понял это. Снегом занесло всё, куда не глянь. Лес редкий, а за просекой пустырь. Если впереди болото, то дело плохо, размышлял я. Снег мокрый и, ясное дело, почва не промёрзшая, под ногами хлюпало. Выломал палку, опробовал на прочность, и осторожно двинулся дальше. Ноги вязнут в слякоти, я проваливался порой по колено. Хорошо, комбинезон защищал от сырости, но от холода не особо. Вздохнул, сетуя на собственную скупость, не стоило экономить на амуниции. Теперь бы подогрев не помешал. Ну да ладно, хватит плакаться, и не в таких переделках бывал. Хочешь пожалеть себя, сейчас самое время, некому на тебя пальцем показать, и сказать, не мужик этот сталкер, а тряпка.

Впереди вдруг увидел лёгкий всполох. Словно северное сияние, только не в небе, а на земле. Белый снег заискрился, над ним волна, переливающаяся синим, зелёным, красным вспыхнула, как будто лучи света преломляются сквозь невидимую призму. Красивое зрелище. Подошёл ближе, а зарница на снегу как займётся, я даже ладонью глаза прикрыл.

Вынул из кармана болт, бросил в сторону необъяснимого свечения, увидел, как в железяку ударило сразу несколько молний. Аномалия новая – ни разу не сталкивался с такой электро-бестией. Болт разорвало на части. Надо понять, насколько далеко простираются границы «Северного сияния», как окрестил убийственную штуку. Обошёл опасное место, кидая гайки, понимая, что оно заняло не такую уж и большую территорию. Выдохнул, вытащил карту и маркер, отмечая на карте кружком электроаномалию, подписав – «Северное сияние».

Выбравшись на пустырь, осмотрелся. Я тут как на ладони. Тишину нарушал лишь треск электрических всполохов «Сияния» за спиной. Опробовал палкой путь перед собой. Шаг-другой сделал с опаской. Под ногами даже хлюпать перестало. Снег вдруг стал сухим и жёстким, как будто температура резко упала. Поправил шапку, натягивая на уши. Между поваленными деревьями вдруг заметил строение – то ли домик, то ли сараюшка. Чем дольше я вглядывался в него, тем больше тот приобретал очертания вполне сносной хижины. Помотал, зажмурившись, головой, открыл глаза снова, а домика-то и нет. Исчез. Или это видение? Аномалия какая-то играет с разумом? Странно. Сделал два шага вперёд и услышал рядом тяжёлое дыхание. От кого исходил звук, я не видел. Страх забрался за воротник и вцепился в лопатки. Я обернулся. Никого. Рычание заставило снова бросить взгляд в сторону, где я только что видел хижину.

Передо мной стоял псевдопёс. Застыл, расставив лапы, и смотрел, словно в душу, жёлтыми глазами. Я встречался с подобными тварями, но этот отличался от них. Он охранял свою территорию и пока не собирался нападать. Бежать поздно, стрелять сложно – винтовка болталась на плече, а делать резкие движения – заставить пса напасть первым. Не успею. Сердце заколотилось в груди. Я словно уговаривал себя не бояться, не выдать ужас, скрутившийся жгутом в животе. Один в секторе «Авалон», стоя перед стражем аномальной территории, я беззащитен, как ребёнок. Вдруг вспомнил о Призраке и его собаке. Вдруг это тот самый пёс, как же его звали? Мысли всколыхнул голос. Он доносился из глубины валежника. Я вскинул взгляд в сторону исходившего от поваленных деревьев звука, слыша:

– Рекс, ко мне.

Голос принадлежал человеку, это уже лучше. Пёс обернулся, вильнул хвостом. Я сделал шаг в сторону и остановился под цепким точно дуло пистолета взглядом Рекса.

– Ты и я одной крови, – зачем-то сказал я и поднял руки вверх. Пёс склонил голову набок. Смотрел на меня теперь как на идиота. А я услышал хруст веток, глянул на источник звука, увидев серую тень, появившуюся между деревьями.

Странно выглядел этот сталкер, человек вроде, а вроде и нет. Я смотрел на него, понимая, что это и есть Призрак. Он то становился похожим на Кальмара, то на Хлюпня, то обращался в телекинетика, а потом снова в человека без возраста. Как нестабильная голограмма, никому бы не пожелал такой участи.

– Зачем пришёл? – глухо спросил Призрак.

– Нужен проводник к «Дуге», сказали, только ты поможешь.

– Кто сказал? – как мне показалось, насмешливо поинтересовался сталкер.

– Ребята из «Звезды».

– «Звезды», – отозвался эхом Призрак. Я упомянул группировку «Идеал» и Исполнитель желаний, на свою голову. Не знал, что это больная тема для человека, побывавшего в застенках научников. – Оставь его, Рекс, – приказал сталкер. – Уходи, чужак, пока можешь, – обратился ко мне. Говорил беззлобно, но и желания общаться у него не было.