Читать онлайн Безжалостная сделка

Предисловие

В очередной повести автор ставит перед собой, казалось, неразрешимую задачу. Он пытается понять и осмыслить психологическое и психическое состояние молодой девушки, которую никто не понимает, в том числе и её возлюбленный, что приводит девушку в дикую ярость. Она не просто «уходит в себя», а, назло окружающим, ставит жестокий эксперимент, вызывая на себя яростную атаку демонических потусторонних сил, заключая жестокую безжалостную сделку с самим Дьяволом. Заключив сделку девушка, преодолевая множество ужасных опасностей, постепенно переосмысливает не только свою собственную жизнь, но и своё отношению к любимому мужчине.

Автор использует в своём произведении множество легенд и преданий о болотной нечисти, о подземных гномах, пасущих мамонтов, о существовании различных подземных цивилизаций, владеющих искусством телепортации. Автор высказывает предположение, что в определённых уголках нашей планеты существуют незащищённые, уязвимые места, отрицательная энергетика которых привлекает туда различные демонические силы. Людям, да и, вообще, живым организмам очень тяжело жить на подобных территориях. Автор также приводит сведения о древнем легендарном народе Хунну, для защиты от которого, по некоторым сведениям, древние китайцы построили свою знаменитую Великую стену.

Кроме того, в книге поднимается актуальная, по мнению автора, проблема искусственного интеллекта. Искусственный разум может выйти из-под контроля своих создателей и быстро распространиться в космическом пространстве. Это приведёт к страшным последствиям для развития самых разных цивилизаций.

Но всё же главное, к чему призывает автор в своём произведении (как и в предыдущих), это мысль о том, что человек всегда должен приходить на помощь другим людям, бороться с враждебными силами, используя для этого все свои духовные и физические возможности.

Глава 1

Инга была влюблена. Её любовь была безумная и бестолковая, и она прекрасно понимала это. Бестолковой она была именно потому, что ОН не обращал на неё ни малейшего внимания, хотя вот уже в течение шести месяцев, она неустанно и непрерывно преследовала его.

Она преследовала его везде, где только было возможно – наяву, во сне, в мечтах, в грёзах, на грешной земле или в высоких, выдуманных ею, облачных далях. Она, проходя мимо него, грубо цеплялась за его футболку, а, иногда, даже рвала её. Она царапала его, а однажды больно укусила за руку. Она запустила в него толстой книгой и попала ему прямо по голове. Она очень радовалась этому и хохотала без устали.

Она училась в последнем классе школы, недавно ей исполнилось восемнадцать. Он был на год старше её, учился в колледже, но ей на всё это, откровенно говоря, было наплевать. Звали его Марк (для неё – Маркуша). Тёмными ночами она целовала его образ, и именно тогда она проделывала всё, на что только способна страстная любовная связь с бесконечным чудом. Ей казалось, что она почти не спит, а самым наглым образом прикасается к НЕМУ. Она прикасается к нему всем своим горячим сердцем, всей своей пылкой ранимой душой, всеми своими страстными женскими изгибами. В девичьей голове творился невообразимый хаос страсти и великого созидания, которое способно на Великое самопожертвование. Она готова была ради ночи с любимым пожертвовать, фактически, всей своей жизнью и умереть с улыбкой на исцелованных его волшебными губами устах.

Но были периоды, когда она ненавидела его, и ей снились кошмарные сны. Вот она подходит к нему мирно спящему с острым кинжалом в дрожащей руке. Она поражает его и…зловеще хохочет. Но неожиданно она вспоминает, что не может, не имеет никакого права жить без него и, поэтому, тут же закалывает и себя. А следующая сцена – они лежат в одном гробу в обнимку, и она совершенно не сомневается, что одержала над ним Великую Победу, потому что, пускай после смерти, но она добилась того, о чём столько времени мечтала в реальном мире.

Но вскоре Инга, наконец, поняла, что пробить непробиваемую стену безразличия с его стороны она не в состоянии. Она прекрасно поняла и ощутила, что все её невероятные усилия обречены на неудачу, что его мужская или юношеская (здесь уже всё давно перемешалось), душа отталкивает её, как ЖЕНЩИНУ.

Последней каплей, переполнившей чашу её терпения, явилось неожиданное столкновение Инги с её любимым, который вышагивал в обнимку с какой-то кривоногой девицей и без конца с ней целовался. Эта парочка постоянно останавливалась и самым крепким манером прижималась друг к другу, и эти их объятия, казалось, длились бесконечно. Инга прекрасно видела, что и по фигуре, и по красоте лица, эта его «возлюбленная» явно уступает ей, но, тем не менее, факт оставался фактом, и ничего с ним несчастная влюбленная поделать не могла.

Но она всё-таки была ЖЕНЩИНА, и отпускать любимого МУЖЧИНУ на волю без ужасной, кошмарной борьбы она не хотела, и, даже, считала, что не имеет на это ни малейшего права. Он должен, обязан был находиться в надёжном капкане её неистовых желаний и помыслов, она хотела «рвать его на части» и все эти части забирать только себе и ни с кем не делиться. Он должен был стать её рабом в полном смысле этого слова. А она должна была повелевать им по своему усмотрению.

Она разрабатывала разные планы отмщения и наказания. Однажды, она предложила трём своим товарищам-пацанам, завести его на улице куда-нибудь подальше и порядочно поколотить. Тогда один из пацанов сразу промямлил:

«За всё надо платить, барышня. А за избиение ЛЮБИМОГО двойная такса положена».

И она сразу, не задумываясь, выложила им такую сумму (это были все её накопления), что «товарищи» так постарались, что её возлюбленный только чудом не угодил в больницу, а целых две недели отлёживался дома, под зорким уходом своей родной бабушки. Но вот Маркуша отлежался и…продолжал не обращать на неё ни малейшего внимания. Это её уже начинало по-настоящему бесить. Но всё же бедная Инга упорно терпела эту невыносимую пытку и беспрерывно продолжала выдумывать различные козни, лишь бы побольнее задеть не только его тело, но и каменную душу (в том, что душа у него каменная, Инга теперь нисколько не сомневалась).

Но любому терпению (тем более женскому), приходит рано или поздно конец. Инге надоела эта бесконечная волокита, и она решила действовать наверняка. Красивая девушка, естественно, никому не сообщила про тот замысел, который внезапно пришёл в её голову после просмотра одной из телевизионных передач.

Инга уверенно направилась к бабке-ворожее и потребовала, чтобы бабка навела на него не только порчу, а нечто большее, чтобы они «прилипли» друг к другу, и им никто не мешал совершать самые бесстыдные поступки. Она так и заявила этой старухе:

«Я согласна в дальнейшем стать твоей вечной рабыней, но сначала сделай его МОИМ ВЕЧНЫМ РАБОМ. Я хочу, чтобы с нами происходили любовно-мистические вещи в самые разные времена и в самых разных ситуациях. Я мечтаю, чтобы мой возлюбленный не шёл, а ползал за мной на коленях, ничего не соображая, а видя перед собой только мой страстный образ. Я мечтаю испытать всю силу огромнейшей нежности, на которую только способна любящая и в то же время пакостная женская душа, чтобы я не останавливалась ни перед чем, чтобы я преодолевала любые невероятные препятствия и окуналась с головой в бесовскую сущность вечной страсти и вечного порока».

«Ты хочешь, чтобы я сделала тебя ведьмой, дьяволицей, невольницей диких страстей?» – Спросила её старуха.

Инга сразу замахала руками:

«Нет, нет и ещё раз НЕТ! Я хочу нечто большего, я хочу, чтобы содрогнулся весь мир под нашими с ним ногами, и под нашими с ним телами, а над нашими головами содрогнулись небеса. Чтобы мы полетели в космос, чтобы сама Вселенная расступилась перед нами, пропуская нас в неведомые бесшабашные и такие бесконечные миры. Но бесконечность этих миров должна быть не в их внешней протяжённости, а в ослепительных молниеносных порывах, которые должны увести нас обоих в глубину нескончаемой страстной души и бесконечного разврата».

«Я, кажется, поняла, тебя», – совершенно спокойно ответила старушка-ворожея. Затем она долго рылась в своих многочисленных шкафах, смешивала различные растворы, произносила как короткие, так и длинные заклинания.

Инга упорно ждала результата, но не ощущала ничего. Наконец, девушке это, порядком, надоело, и она прямо обратилась к старушке:

«Вы уже целых два часа здесь колдуете, но так ничего и не наколдовали. Сколько же мне ещё ждать? Мне нужен конкретный результат, а его я не вижу. Я, вообще, никакого результата не вижу и не ощущаю. Почему так происходит?»

Инга произнесла все эти фразы очень зло, не скрывая сильную обиду на старушку. Старушка очень спокойно, с небольшой печалью в голосе, произнесла:

«Очень скоро ты увидишь результат, который ошеломит тебя, ты должна приготовиться к суровым испытаниям».

Здесь уже Инга не выдержала окончательно и очень зло проговорила:

«Слушай, ты, старая ведьма. Мне надоело ждать. Сколько ты ещё будешь муру пороть? Не умеешь, так и признайся, а не строй из себя всезнайку по части магии».

«Потерпи ещё ровно минуту, и ты прекрасно убедишься в том, что я всесильна и могу управлять всеми, кем захочу, в том числе и твоим ненаглядным возлюбленным».

Инга уже не верила старухе, она была возмущена до предела и собралась покинуть эту старую халтурщицу, в чём она теперь совершенно не сомневалась, но здесь произошло неожиданное. Ингу потянуло на сон, глаза сами собой начали слипаться. Девушка пыталась упорно сопротивляться, но ничего не могла поделать. Тогда она проделала над собой колоссальное усилие и НЕ УСНУЛА, но мир вокруг всё-таки перевернулся вверх тормашками.

Девушка видела себя словно в очень прозрачном зеркале. Но она понимала, что там, в этом зеркале, словно в чистом спокойном и прекрасном озере, скрывается не она сама.

Сначала она решила, что это её копия. Но вглядевшись повнимательнее в это своё зеркальное отражение, Инга смогла чётко ощутить, что там, в прозрачном зеркале, скрывается вовсе не её обыкновенный двойник, там скрывается её вторая НЕМАТЕРИАЛЬНАЯ половина. Телесной осязаемой половиной была она сама. Но человек это ведь не только материальное тело. Вот там в этом самом зеркале и скрывалось то, что мы часто называем нашей внутренней интуицией, или нашим внутренним чутьём. А, вполне возможно, сама измученная влюблённая душа смотрела на неё из прозрачной зеркальной дали.

Девушка была поражена, она не знала что делать? Видимо, старушка, действительно, здорово постаралась и «раздвоила» её на две сущности – материальную и духовную.

«Зачем она это сделала? – Инга чувствовала, что мысли её теряются, что очень скоро она будет просто не в состоянии думать, от неё уходят последние остатки её внутренней воли и внутренней силы. Но всё же ещё что-то чувственное в ней оставалось, и она, хоть и с громадным трудом продолжала рассуждать. – Ведь не может человек существовать как бы отдельно от своих душевных переживаний, от своего внутреннего мира. Тогда он просто превратится в ходячего робота».

Но, тем не менее, она всё яснее ощущала, что её внутренний мир как бы «выходит» из неё и начинает существовать абсолютно отдельно от её тела. По всему выходила какая-то полнейшая ерунда. Её безумная страсть покидала её, чтобы самостоятельно пойти добиваться признания у своего возлюбленного. Тогда Инга быстро спросила у старушки:

«Что ты творишь, мерзкая сущность? Зачем ты отделяешь меня от моей Великой страсти? Что теперь я должна предпринять?»

И здесь бедная измученная девушка увидела перед собой вовсе не старушку, а самую настоящую ведьму с ужасным морщинистым лицом, с кривым сплющенным носом, с огромным горбом на спине, с пальцами-щупальцами на заросших шерстью руках, всю обросшую всклокоченными рыжими волосами, которые доходили чуть ли не до самого пола. И этот монстр произнёс своим беззубым ртом такие слова, которые ввели Ингу в состояние настоящего шока:

«Ты видишь в зеркале свою душу. Но ты знаешь, что я покорная слуга Дьявола. Значит, по всему выходит, что ты ради своей безумной любви уже почти отдала свою душу Дьяволу. Но, пока, ещё не поздно её вернуть, потому что Дьявол ещё не схватил её крепко своими клещами. Так что быстро решай. Или твоя душа окончательно окажется во власти Дьявола и тогда, в обмен на это, он сможет сделать так, что твой возлюбленный будет в твоей полной власти, либо я всё-таки возвращаю твою душу назад, в этот обычный мир, но тогда никакой гарантии, что любимый будет навсегда твоим, я дать не могу. Выбирай, только быстрее. В твоём распоряжении не больше минуты».

Тогда Инга быстро проговорила:

«Но как же я могу выбрать, если вся моя внутренняя сущность сейчас находится в Зазеркалье? Я сама лишь телесное, а не душевное существо, которое не способно ничего решать. Я раздвоена на материальное и духовное, поэтому абсолютно бессильна».

В ответ ведьма моментально ответила:

«Душа ещё не полностью покинула твоё прекрасное тело. Если ты отдашь свою порочную душу Дьяволу, то спокойно догонишь её, сразу уйдя вслед за своей собственной душой в зеркальное пространство, но ты должна успеть решить, у тебя совсем немного времени. Так что быстро отвечай, а лучше поклянись – готова ли ты ради любви подарить свою истерзанную мучениями душу Дьяволу, который в обмен окажет тебе Великую услугу. Дьявол навсегда подчинит тебе любимого, который не сможет сопротивляться, он будет валяться у твоих прекрасных ног и вечно боготворить тебя, а ты станешь его повелительницей, его госпожой. Ну, так быстро отвечай! Согласна ты на подобный поступок или нет?»

И тогда Инга – эта прекрасная девушка словно взбесилась, громко закричав:

«Да! Да! Да! Я на всё согласна, лишь бы мой любимый полностью оказался в моей власти, чтобы его душа покорилась навечно моей душе, чтобы он стал моей сущностью и моим слугою на веки вечные!»

Услышав эти безумные крики Инги, ведьма быстро подошла к зеркалу, в котором всё яснее и яснее отображалась духовная сущность девушки, которая была такая же прекрасная и порочная, как и она сама. Подойдя вплотную к зеркалу, ведьма стала шёпотом читать заклинание. Инга не могла слышать произносимых ведьмой слов, но она теперь уже смутно понимала, что сейчас, в эти мгновения происходит что-то страшное, коварное, непоправимое. Она понимала, что проклятый Бес уже крепко сидел в ней самой и шептал ей ласковые слова великой любви к ней, и голос этого Беса звучал точно так же, как и голос ЕЁ ЛЮБИМОГО.

Затем она чётко рассмотрела в зеркале, как её порочная душа засмеялась, задрожала от великой страсти. И в этот самый момент в зеркале появился ОН, ЕЁ ЛЮБИМЫЙ.

Инга, необыкновенной красоты девушка, наблюдавшая всё это со стороны, ясно почувствовала, что сейчас в эти мгновения произойдёт совершенно невероятное, подсказанное ей старушкой-ведьмой, и она не ошиблась. Коварный Бес толкнул её сзади, и она влетела в это самое зеркало, соединившись со своей порочной душой. Реальный мир остался где-то далеко, позади неё, а впереди стоял молодой человек, тот самый, которым она хотела повелевать. Он стоял, и лицо его было очень бледным и немного растерянным, но ЕЁ это только радовало. ОНА была по-настоящему счастлива, потому что, наконец, добилась того, о чём мечтала уже долгое время.

Инга подошла к ЮНОШЕ и приказала ему встать перед ней на колени, и он моментально повиновался. Затем она приказала ему слизать пыль с её красивых туфелек, он и это проделал не раздумывая. И тогда она окончательно поняла, что ПОБЕДИЛА, и может творить со своим любимым всё, что угодно, что он просто бессилен оказать ей какое-либо сопротивление, так как находится в её полной власти.

Ей было абсолютно всё равно, что они находятся в зеркальном отражении, а также то, что она отдала свою душу Дьяволу, взамен получив полное обладание предметом своей пылкой ненасытной страсти. Но она понимала, что приказывать слизывать пыль с туфлей – это только начало того порочного и коварного пути, который она придумала себе на Земле и по которому мечтала немедленно двинуться теперь уже в том мире, которым управлял подлинный Дьявол, не теряя ни секунды времени.

Она чувствовала присутствие Дьявола, хотя и не видела его. Она желала заключить настоящее пари с Дьяволом, поэтому крикнула во весь голос:

«Эй, ты, дьявольское создание, объявись, покажись мне, чтобы я тебя чётко смогла разглядеть и задать тебе интересующий меня вопрос!»

Когда девушка кричала эти слова, она сама напоминала взбешённую дьяволицу (а, может, она, действительно, в неё превратилась?)

Через некоторое время откуда-то сверху раздался пронзительный гул, а, так как, они вдвоём с её возлюбленным находились в закрытом пространстве настоящего Зазеркалья, то гул этот был гулом ненастоящим, а лишь своеобразным ощущением, которое испытывали уши нашей главной героини (и, конечно, её возлюбленного).

Но Дьявол всё-таки появился перед ними. На кого он был похож? На обросшее шерстью косматое неуклюжее существо довольно внушительных размеров. Он приблизился к ним почти вплотную и здесь, словно откуда-то из громадной дали раздался приглушённый голос-шёпот:

«Задавай свой вопрос, я разрешаю».

Мурашки побежали по прекрасному телу до безумия потрясённой Инги, но она нашла в себе силы, и смело начала говорить о самом, по её мнению, главном, о чём собиралась говорить с Дьяволом:

«Ты – Дьявол, но ты не всесилен. Ты не можешь совершать всё то, что тебе хотелось бы. Но я предлагаю тебе своеобразное пари, хотя, я прекрасно понимаю, что моя робкая душа уже сейчас в твоей полной власти, но всё же давай договоримся».

Когда Дьявол услышал её слова, он расхохотался настоящим дьявольским смехом, а, затем, громовым голосом-шёпотом проговорил:

«Ты уже давно порочная женщина. И ты это сама прекрасно знаешь. Поэтому договариваться со мной, а, тем более, заключать какое-то там пари совершенно для тебя бессмысленно. Ты не добьёшься ничего, кроме того, что будешь связана дополнительными узлами, которыми я крепко повяжу тебя, и никакая сила уже не сможет вырвать тебя из моего жёсткого плена».

Здесь Инга снова «взбесилась»:

«Не строй, пожалуйста, из себя всесильного. Ты обыкновенный Дьявол и не можешь сделать больше того, чего тебе предназначено сделать. Пусть я порочная женщина, но как раз это даёт мне полное право сделать гораздо больше того, что мне отмерено судьбой».

Затем Инга пронзила Дьявола своей лучезарной бесстыжей улыбкой и продолжила:

«У меня и у тебя оружие абсолютно одинаковое – это коварство. Так вот, я предлагаю тебе пари, или, можно сказать, вызываю на оригинальное состязание. Я отдала тебе душу, но не на земле, а в своеобразном Зазеркалье, поэтому, я не имею права выйти из него».

Здесь любопытство Дьявола перешло все границы, и он, буквально, выкрикнул своим громовым шёпотом, стараясь смотреть девушке прямо в её наглые глаза:

«Так в чём мы можем с тобой состязаться, проклятая пигалица? Отвечай скорее, меня терзает жуткое любопытство».

Тогда Инга также быстро выкрикнула, уставившись прямо в зловещие глазища Дьявола, условие предлагаемого ею состязания:

«Так знай же, бесовское отродье, что если я окажусь коварнее тебя и смогу доказать это, то ты просто ОБЯЗАН отпустить меня восвояси, и моя, пускай, гнусная душа уже не будет принадлежать тебе и ты будешь обязан выпустить её на свободу. При этом мой возлюбленный останется, обязательно со мной, в этом, собственно, и состоит главная суть нашего с тобой спора, да будь ты проклят, дьявольское создание. Ты, надеюсь, меня понял, или повторить мои условия?»

«Хорошо, – прошипел потрясённый Дьявол. – Я принимаю твои условия. Если твоя порочная душонка окажется коварнее моей, что, абсолютно, исключено, тогда я отпускаю тебя вместе с твоим «принцем» на все четыре стороны, но я должен выдвинуть встречные условия, которые тебе вряд ли понравятся».

Инга нахмурила брови, строго взглянув на своего противника, которому вынуждена была отдать свою скверную душу и произнесла:

«Я тебя внимательно слушаю, коварная сущность».

«Условия простые, – дьявольский шёпот мурашками побежал по бренному девичьему телу, – если ты проиграешь, в чём я не сомневаюсь, и твоё коварство уступит моему, ты на веки вечные останешься в моей страшной для тебя власти. Я лишу тебя всего на свете, в том числе и твоего возлюбленного. Согласна ли ты на это?»

Инга, фактически, не задумываясь, выпалила:

«Конечно, согласна, тварь ты дрожащая, потому что я ни капельки не сомневаюсь в том, что именно ты останешься в дураках».

Тогда Дьявол, погрозив девушке пальцем с острыми когтями, забормотал своим коварным шёпотом (обыкновенно говорить он, видимо, не мог, или не хотел, Инга так и не поняла, но разве это имело теперь какое-либо значение).

«Итак, будем считать, что с этой минуты наш спор вступает в действие». – В шёпоте Дьявола проскользнули ехидные нотки.

«Да, именно с этой минуты, – уверенно проговорила Инга, – именно с этой минуты, – повторила она зачем-то ещё раз, – время нашего коварного состязания началось».

«Ты проиграешь, – неожиданно взбесился теперь уже сам Дьявол, – ты проиграешь и очень пожалеешь о том, что вступила в это странное и нелепое состязание!»

Здесь девушка убедилась, что Дьявол по-настоящему сильно взволнован, потому что в этот момент его коварный шёпот перешёл в настоящий дикий крик.

Тогда Инга решила урезонить Дьявола и спокойно сказала:

«Мы находимся в Зазеркалье, то есть в потустороннем мире. Именно отсюда я и буду творить свои коварные дела. Ты обязан создать мне все условия, чтобы наше состязание было честным. Я сама буду выбирать себе необходимых мне обычных людей и склонять их к пороку. Я вполне могу склонить к пороку кого угодно, даже беспорочного отшельника в пещере, даже старика, который честно прожил всю свою жизнь, не совершая дурных поступков, но я заманю их всех в сети моего беспутного коварства, и они не выдержат. Я спокойно сделаю то, что и тебе не под силу, что не может сотворить твоя коварная душа, потому что, я повторяю, ты всего только обыкновенный Дьявол, а я… ну ладно хватит болтовни. Мне уже давно не терпится начать применять своё коварство».

Здесь Дьявол снова расхохотался:

«Ты – пигалица, возомнившая о себе слишком много. Но ты – тоже обыкновенная порочная женщина, которой не под силу победить дьявольское коварство. Так что ты обречена».

На это Инга состроила Дьяволу коварную гримасу и злобно прошептала:

«Заткнись и молчи, мерзкая сущность. Скоро ты узнаешь, на что способна настоящая умная и красивая ЖЕНЩИНА, погрязшая в Великом грехе».

«Итак, приготовились, – зловеще прошептал теперь уже невидимый Дьявол, – пусть же наше с тобой коварство начинает действовать!»

Здесь Инга услышала странный хлопок, от которого у ней сразу же заложило уши и замутилось в голове.

«Хочет меня сбить с толку, но у него ничего не выйдет», – успела подумать девушка, теряя сознание.

Глава 2

Очнулась Инга, как ей показалось, в глухом лесу. Она лежала на поляне, подогнув колени. Одета она была в то же самое платье, в котором влетела в зеркало. Любимого рядом не было.

«Интересно, – подумала девушка, – я всё ещё в Зазеркалье или проклятый Бес выпустил меня погулять по реальному миру? И куда он дел моего возлюбленного? Вот хитрая бестия, пользуется тем, что я продала ему свою порочную душу и распоряжается мною по своему усмотрению. Конечно, Дьявол находится в выгодном положении. Он может следить за мной всегда, я же лишена такой возможности. Ну, ничего, мы ещё посмотрим кто кого».

Девушка встала, стряхнула с платья пыль и быстро направилась в ту сторону, идти в которую подсказала ей интуиция. Она посчитала, что проклятый Дьявол крепко запер её в глухом лесу, и она не скоро из него выберется. Каково же было удивление Инги, когда, буквально, пройдя всего несколько шагов, она уловила признаки жилья.

Очень быстро она вышла к деревушке, где она разглядела старые покосившиеся избы, огороженные небольшими палисадниками. Рядом с деревушкой расстилалось поле, на котором она заметила людей в старой поношенной, грязной одежде, которые пахали землю по-старинному, на лошадях. Чуть дальше несколько человек косили траву. Людей в поле было не так много, да и избёнок в деревеньке тоже было не больше двадцати.

Инга вступила на единственную улицу деревеньки и очень осторожно, постоянно оглядываясь, словно чувствуя за собой слежку, не торопясь направилась по ней. Она прошла уже почти всю улицу, так никого на ней и не встретив. Только когда она проходила мимо крайнего, самого, как ей казалось, убого домика, из небольших покосившихся ворот, быстро вышла (почти выбежала) молоденькая девушка с коромыслом и, не обращая на Ингу никакого внимания, направилась к колодцу, расположенному на самой окраине улицы.

«Но она же прекрасно видела меня, – подумала Инга, – так почему она не удивилась, не испугалась, вообще никак не прореагировала на появление в их малюсенькой деревушке постороннего человека?»

Инга решила разобраться в этом и моментально направилась за девушкой, Она быстро догнала её и сильно дёрнула её платье из грубой ткани. Девушка вздрогнула, резко оглянулась, но ничего не проговорив, продолжила свой путь к колодцу. Это настолько потрясло и заинтриговало Ингу, что она остановилась, больше не пытаясь преследовать девушку. Она стояла и смотрела ей вслед.

Девушка наполнила оба ведра водой из колодца, ловко подвесила наполненные вёдра к коромыслу и уверенно отправилась в обратный путь. Проходя мимо Инги, девушка только случайно не задела её, не проронив при этом ни слова. Затем девушка осторожно приоткрыла калитку, умело протиснулась в неё и сразу исчезла во дворе убогого домишки.

Инга успела заметить, что девушка русоволосая, и эти самые русые волосы распущены и доходят до самого пояса девушки, закрывая всю её прелестную спину. Платье доходило ей до колен и, как мы уже отметили, было сшито из грубой – шерстяной или полушерстяной ткани. На её голове никакого головного убора не было, а на ногах, как успела заметить Инга, было что-то наподобие высоких сандалий или, даже небольших сапожек.

Инга продолжала стоять посреди улицы в полнейшем недоумении. Она не могла взять в толк, почему девушка не обратила на неё ни малейшего внимания. Минуты через три Инга увидела ещё более странную картину. К этому убогому домику, в котором, видимо, проживала, только что выходившая из него девушка, очень осторожно, постоянно оглядываясь, пробирается довольно симпатичный юноша в синей косоворотке и в коротких штанах из суконной ткани. На ногах у него были сандалии, сделанные также из сукна, которые были прикреплены к ногам прочными ремнями.

Паренёк, которому на вид было не больше восемнадцати лет, подкрался к дому девушки и быстро перемахнул через довольно высокий забор палисадника, притаившись в кустах. Ещё через некоторое время девушка заметила, как его рубашка промелькнула уже на другом конце палисадника. Она сразу поняла, что паренёк незаметно пробирается к самому крайнему окошку этого домика.

Инга всё ещё не могла взять в толк, почему никто из жителей деревушки не обращает на неё ни малейшего внимания. И здесь она ясно почувствовала, что кто-то пристально смотрит на неё сзади, прямо на её спину. Девушка резко обернулась, но никого не увидела. И лишь в эти мгновения до неё начали доходить причины происходящих вокруг неё событий. Во-первых, взгляд, который она почувствовала своей спиной, был взглядом Дьявола, с которым она заключила своеобразное пари.

«Видимо я правильно догадалась, он, действительно, пытается следить за мной, чтобы напугать, сбить меня с толку. Но у него всё равно ничего не выйдет, потому что на его любое коварство, я отвечу ещё более коварно, я не пожалею никого, даже его самого, и дьявольское отродье должно об этом прекрасно знать».

Здесь, наконец, Инга поняла, что она всё ещё находится в зеркале, что коварный Дьявол, которому она продала свою душу, не собирается выпускать её из Зазеркалья.

«А раз так, – решила Инга, – то эти люди, находящиеся в РЕАЛЬНОМ мире, просто не замечают меня, потому что для них я остаюсь невидимой. И ничего удивительного в этом нет, потому что Дьявол никогда не выпустит мою душу из своих когтистых лап, он не желает предоставлять мне ни малейшей свободы. Значит, я должна демонстрировать своё коварство прямо отсюда и направлять его в реальный мир. Я обязана догадаться, как это можно сделать. Я быстро должна что-то придумать, потому что Дьявол отрезал мне все возможные пути выхода «на свободу». Он не сомневается в том, что я растеряюсь, и тогда он окажется победителем в нашем споре. Но я ни в коем случае не должна допустить такого».

Мысли Инги вертелись как угольки на дьявольской сковородке. Они обжигали её хрупкое тело, которое словно пылало в огне. А душа её – порочная, проданная Дьяволу, упорно стремилась вырваться на вольный простор.

И здесь её осенило. Инга почувствовала, что дьявольская когтистая лапа коснулась её головы. Она вздрогнула, а затем ощутила, словно электрический ток прошёл по всему её нежному телу. И после этого Инга чётко осознала, что теперь силой мысли и воли может осуществлять любые действия по отношению к любому разумному существу. И любое разумное существо моментально подчиниться её мысленным приказам, какими бы эти приказы ни были. Здесь, как говорится, сопротивление бесполезно, потому что она ясно почувствовала в себе «дьявольскую» мощную энергию.

«Всё-таки Дьявол оказался честным, – подумала девушка, – и обеспечил нам обоим равные условия соревнования. Он вложил в меня силу гипноза, силу внушения, которой я могу пользоваться по своему усмотрению».

Инга решила без малейшего промедления начать действовать, чтобы быстро доказать Дьяволу силу коварства порочной женщины.

В это время юноша как раз подкрался к крайнему окошку домика и, видимо, хотел тихонько постучать в него, скорее всего для того, чтобы вызвать живущую в домике девушку, которую Инга только что наблюдала, на свидание или же просто поговорить с ней. Инга была абсолютно убеждена, что парень влюблён в эту девушку.

Паренёк стоял на значительном расстоянии от Инги, и она могла видеть только часть его синей косоворотки, всё остальное загораживали кусты палисадника, через которые он пробрался, чтобы добраться до сокровенного окошка.

Инга направила свой коварный взгляд на юношу (вернее на его чуть видневшуюся рубаху). Сразу же с парнем произошло совершенно неожиданное. Вместо того, чтобы тихонько постучать в нужное ему окошко, он с огромного размаха ударил по нему, и осколки разбитого стекла полетели в разные стороны. В доме сразу раздались пронзительные крики, и вскоре во дворе дома появился здоровенный пожилой мужчина с огромной дубиной в руках. Инга чётко видела этого человека сквозь щели в калитке дома.

«Скорее всего, – решила Инга, – это отец возлюбленной этого паренька. Ну и достанется же ему теперь. Вот будет потеха для меня. Я вдоволь посмеюсь над тем, как он огреет дубиной незадачливого влюблённого».

Влюблённый юноша хотел быстро перемахнуть через забор палисадника, но по мысленному приказу Инги не успел этого сделать. Молодой человек зацепился за жёсткий кустарник и на некоторое время застрял в нём. Потом он всё-таки вылез и перепрыгнул через забор на улицу, но отец девушки с дубиной в руках, успел выскочить из калитки на улицу ещё раньше, и незадачливый влюблённый попал прямо под его горячую руку.

Мужчина, находясь под пронзительным и устрашающим взглядом Инги (о чём он даже не догадывался), быстро подскочил к юноше и нанёс ему сильнейший удар по голове. Юноша упал, как подкошенный, сразу потеряв сознание. Мужчина, пугливо озираясь по сторонам (он, видимо, понял, что явно «перегнул палку»), моментально подбежал к калитке и скрылся в ней.

Инга сразу почувствовала СМЕРТЬ. Её интуиция работала безошибочно. И здесь она увидела, как к соседнему дому со стороны поля, неторопливой походкой идёт местный житель средних лет с косой в руках (стояла сенокосная пора).

«Скорее всего, житель соседней избушки», – подумала девушка и не ошиблась. Мужчина уже подошёл к калитке соседнего дома, но направленный на него пронзительный взгляд Инги заставил его оглянуться. Когда мужчина оглянулся, то увидел совсем близко лежащего человека и с удивлением проговорил:

«Надо же Петрусь напился. Это довольно редко с ним бывает. Вот, что несчастная любовь с человеком делает. Видимо, в очередной раз Марыся отвергла его ухаживания, вот он с горя и наклюкался».

Мужчина явно не хотел подходить к пьяному, как он считал односельчанину. Но он не знал, что на него смотрит невидимое коварное ОКО Инги. Поэтому, он не торопясь стал приближаться к лежащему посреди улицы Петрусю (теперь Инга знала имя убитого). Когда он подошёл совсем близко, то что-то щёлкнуло у него в подсознании, потому что взгляд его сразу изменился, сделавшись испуганным и серьёзным. Его дрожащие губы очень тихо прошептали:

«Да ты, никак, мёртвый, Петрусь? Кто же тебя так?»

Здесь он не стал больше приближаться к убитому, а с огромной скоростью бросился к своему дому и через несколько секунд скрылся за калиткой палисадника.

Честно говоря, до девушки только теперь окончательно дошло, что она натворила, продав свою душу Дьяволу и заключив с ним такое ужасное пари. Но она прекрасно осознала, что дороги назад теперь уже нет, что она повязана по рукам и ногам крепкими дьявольскими путами, и что выбраться из этих пут она никаким образом не в состоянии.

«Но я же не такого коварства хотела, я же не хотела убивать, я хотела лишь проделывать различные козни».

И здесь она услышала позади себя коварный смех Дьявола. Это был, действительно, ужасный смех. А затем в её ушах раздался дребезжащий дьявольский голос:

«Ты была уверена, что так легко отделаешься от меня. Но ты глубоко ошиблась. Заключая со мной спор, ты мерила все свои будущие действия обычными земными мерками. Но здесь совершенно другой мир, и мерки коварства здесь совершенно другие. В земной жизни ты больше притворялась, считая себя независимой и коварной. Но здесь твои прежние уловки не пройдут. Здесь действую я – САТАНА. Здесь только мой мир. Ты, глупая порочная девчонка, вздумала быть коварнее меня. Теперь ты понимаешь, что это невозможно. Ты быстро проиграла наш спор. Значит ты навечно останешься в моём царстве, я сделаю тебя своей служанкой и, постепенно, ты привыкнешь покорно выполнять мою волю, все мои самые низменные желания».

Здесь Инга резко перебила Дьявола:

«Постой, дьявольское отродье. Но ты тоже не выполняешь свои обещания. Со мной вместе должен быть мой возлюбленный, ради которого, собственно, я и продала тебе свою душу. Где же он? Почему я его не вижу? Сейчас же верни его мне!»

Дьявол снова расхохотался, а затем зверским голосом проговорил:

«Твой возлюбленный не хочет быть с тобой, ты его насильно затащила в этот мир. Ему понравилось у меня. Я его постепенно переделаю так, как захочу, и вы вместе будете служить мне вечно, и никогда больше не вернётесь в ваш такой глупый и слабый мир».

Тогда Инга закричала, хотя и не видела перед собой Дьявола:

«Ты всё врёшь, Сатана! Я не верю ни единому твоему слову! Мой возлюбленный не мог согласиться служить тебе, потому что он нормальный земной человек. Ты его просто где-то спрятал от меня. Но я найду его, и мы вместе вырвемся из твоих липких пут!»

Здесь Дьявол расхохотался уже в третий раз, а затем зловеще прошептал:

«Ничего у тебя не выйдет, глупая порочная девчонка. Ты не понимаешь, что стоит мне шевельнуть мизинцем, и ни от тебя, ни от твоего возлюбленного ничего не останется. Вы просто будете стёрты в порошок, превратитесь в пыль под ногами, вы исчезните, и о вас даже никто не вспомнит на Земле, потому что я сделаю именно так».

«Но ведь это нечестно! – С возмущением закричала Инга, – ты пользуешься своей властью надо мной и моим возлюбленным. Я теперь поняла, как сильно ошиблась, доверившись тебе, проклятый Сатана! Ну, давай, хотя бы пойдём на определённый компромисс, чтобы у меня появилась хотя бы малейшая возможность противостоять твоим ужасным поступкам».

Здесь Дьявол внезапно предстал перед бедной девушкой во всём своём противном обличье. Она, даже, в первый момент вздрогнула. Дьявол, ухмыляясь, зло спросил:

«А какой же это компромисс ты мне можешь теперь предложить, когда поняла, что тебе меня в любом случае не осилить? Ты не хочешь крови, зато я её хочу, ты не хочешь смерти, а я ей наслаждаюсь. Ты мечтаешь остаться чистенькой, но ты уже совершила множество порочных поступков, и тебе не смыть никогда своего позора и дьявольских действий, которые ты уже совершила».

«Я прошу у тебя только одного. Пусть я и мой возлюбленный окажутся видимыми другим людям».

Дьявол был поражён её словами и сразу прорычал:

«Ты слишком мало прожила на свете и не понимаешь, что если я тебя выпущу хотя бы ненадолго в реальный мир, то сами же люди, такие благородные с виду, беспощадно расправятся с тобой и с твоим трусливым другом. Люди начнут преследовать вас повсюду и вам не уйти от их расправы. Даже я, при всём моём желании, не смогу вас спасти. Ты обрекаешь на верную гибель как себя, так и своего «принца».

Но Инга упорно продолжала отстаивать своё мнение:

«Я знаю, ты презираешь людей, но всё же выпусти нас хотя бы ненадолго, и я постараюсь доказать тебе, да заодно и себе самой, что не всё на свете так уж скверно, что есть среди людей и неплохие, что справедливость иногда всё же побеждает зло».

Дьявол надолго задумался. Он размышлял, он прикидывал различные варианты. Он прекрасно понимал, что девушка от него никуда не денется, потому что уже продала ему свою душу, но ему очень не хотелось её отпускать даже на короткое время. Но уж слишком дерзким был её взгляд, когда она в упор смотрела на него, слишком прерывистым было её дыхание. Она переступала с ноги на ногу и напряжённо ждала решения. Она ждала решения точно так же, как обвиняемый, совершивший тяжкое преступление, ожидает на суде оглашения приговора, от которого зависит его жизнь и судьба. Наконец, Сатана решился:

«Хорошо. Пусть будет по-твоему. Но тогда я предлагаю встречное пари».

Слова Дьявола сильно заинтересовали Ингу, и она сразу проговорила:

«Давай, выкладывай, что ты там ещё надумал, бесовское отродье. Я надеюсь, что твоё предложение будет осуществимо, или ты меня просто хочешь подставить?»

Дьявол улыбнулся хитроватой улыбкой, а затем произнёс:

«Я отпускаю вас в реальный мир, но буду тщательно наблюдать за вашими действиями. И не спорь со мной, твоя душа находится целиком в моей власти. Но дело не только в этом».

Здесь Дьявол неожиданно замолчал, и тогда Инга затараторила:

«Хватит мне лапшу на уши вешать, Сатана проклятый. Говори, что ты от меня ещё добиваешься, только чётко и быстро».

«Хорошо, – пробурчал Сатана, – слушай меня внимательно. Я отпускаю тебя в обычный мир на то же самое место, где ты была. Это примерно сто пятьдесят лет назад от твоего времени. Там вы сразу с твоим другом попадёте в трудную для вас ситуацию, из которой вам выбраться будет очень даже тяжело, почти невозможно. Условие моё такое. Помогать вам я не буду, вы обязаны сами выкручиваться».

«Понятно», – пробормотала недовольная Инга.

«Подожди, – сразу перебил её Дьявол, – я ещё далеко не всё сказал. Так вот, слушай дальше, и мотай себе на ус, хотя усов у тебя нет. Если вам каким-то чудом удастся выпутаться из этой ситуации, вы моментально попадёте в другую, подобную первой опасную ситуацию, оказавшись «на волосок» от гибели, и так будет продолжаться очень долго».

«Но если это будет продолжаться бесконечно, – перебила Беса Инга, – то, получается, что ты ставишь нас в безвыходное положение. А это опять нечестно с твоей стороны. Ты будешь наблюдать за нашими страданиями и только насмехаться над нами».

«Нет, – заявил Дьявол, – я обещаю, что бесконечно это продолжаться не будет. Когда я окончательно пойму, что вы в состоянии избежать гибели, умеете находить выход из любых сложнейших ситуаций, я сразу признаю своё поражение, и отпущу вас обоих в вашу теперешнюю жизнь. То есть у вас всего только два варианта – либо вы погибаете, что означает мою полную победу в нашем споре, либо, с моей помощью, на определённом этапе, становитесь обычными людьми своего времени, что означает вашу победу. Ну, что, уяснила, наконец, порочная девушка?»

«А если погибнет только один из нас, а другой одолеет зло и выйдет победителем, что ты сделаешь в этом случае бесовское отродье?»

Инга проговорила эти слова с огромным волнением, продолжая обзывать Дьявола всякими нехорошими словами. Этим самым она пыталась сохранить хоть какую-то видимость независимости. Дьявол сразу ответил:

«Если один из вас погибнет, а другой останется жив, то победа будет за мной, и оставшегося в живых я навсегда отправлю в параллельный мир, где он будет вечно служить только мне, исполняя все мои прихоти. Вся фишка как раз в том и состоит, что вы должны остаться живыми оба».

«Ещё вопрос, – проговорила Инга, – ты говоришь, что отправишь нас сначала в ту самую деревню, которую я уже наблюдала со стороны. В этой деревне произошло ужасное убийство невинного человека, в котором я невольно принимала участие. Действие, как ты говоришь, происходило лет сто пятьдесят назад. Так что, мы всё время будем торчать в этом времени?»

На это Дьявол ответил:

«Нет, почему же. Я буду перекидывать вас в разные эпохи и в самые странные необычные места, подвергая самым разным тяжёлым испытаниям. Так что, вы многое увидите, конечно, если не погибнете сразу. А если это случится, тогда действительно, кроме испытаний в этой убогой деревушке, вам не придётся больше ничего увидеть и испытать. В общем, как ты теперь понимаешь, всё зависит только от вас самих».

Здесь Дьявол сделал небольшое пояснение:

«Не беспокойтесь, со знанием языков у вас проблем не будет. Я сделаю так, что вы, куда бы ни попали, всегда сможете понимать любое существо в любую эпоху, да и сами будете прекрасно разговаривать на том языке, на котором разговаривают представители тех народов или существ, к которым вы попадёте».

«Что он имеет в виду под словом «существо», каких-нибудь монстров что ли?» – Эта мысль промелькнула в голове девушки, вслух же она приказным тоном и с громадным нетерпением проговорила:

«Тогда поскорее возвращай моего возлюбленного, и отправляй куда хочешь, только побыстрее, потому что мне надоела пустая болтовня».

«Хорошо, – пробасил Дьявол, – сейчас ты получишь своего «принца», и вы быстро помчитесь с ним в ту самую сторону, где вас ожидает тяжёлые муки, о которых ты даже, пока, и не подозреваешь».

Глава 3

Через мгновение Инга вместе со своим возлюбленным оказалась на улице той самой деревни, рядом с тем самым домом, где не без её участия было совершено такое нелепое убийство юноши по имени Петрусь.

Убитый юноша лежал на том же самом месте посреди улицы, но теперь уже около него стояло человек десять мужчин, видимо, жителей этой деревушки. Они со страхом и, одновременно, с каким-то недоумением глядели на мёртвого земляка. Скорее всего, судя по их взглядам, они никак не могли взять в толк, каким образом могло случиться такое несчастье. Постепенно толпа собравшихся около убитого людей стала увеличиваться, потому что с противоположного конца улицы, со стороны поля, всё подходили и подходили односельчане.

Неожиданно, одна из подошедших довольно пожилых женщин, упала на колени и, громко зарыдав, прижалась к убитому всем своим телом. А затем из её уст раздались пронзительные слова, перемешанные со страшными рыданиями:

«Сыночек, мой дорогой! Да, как же такое могло с тобой случиться?! Кто же посмел учинить тебе погибель? Ты ведь был ещё очень молодым, и у тебя вся жизнь была впереди».

Затем она резко вскочила на ноги и быстро подбежала к одному из представительных мужчин, стоявших неподалёку. Подбежав к нему, она снова закричала и завопила:

«Ты, заместитель старосты, должен немедленно вызвать своего начальника! Где же наш хвалёный староста? Почему он до сих пор не появился на месте преступления?»

Здесь женщина – мать убитого вскинула руки вверх и, обращаясь к небесам (на небе в это время не было ни единой тучки и оно казалось прозрачно-голубым) с мольбой и отчаянием в голосе тихо проговорила:

«Силы небесные, помогите найти настоящего виновника совершённого злодеяния. Пусть же он не уйдёт от справедливого возмездия за своё тяжкое преступление».

После этого женщина встала и обратилась к собравшейся около убитого толпе односельчан:

«Люди добрые, помогите найти истинного виновника моего безутешного горя. Прошу вас, помогите…»

Женщина не выдержала, и новые рыдания огласили почти всю деревенскую улочку. В этот момент к месту преступления подошло несколько пожилых мужчин. Один из них, который был одет гораздо богаче других, быстро растолкал толпу и приблизился к убитому.

Все уважительно расступались перед этим человеком, и Инга догадалась, что именно этот человек есть самый главный в их маленькой деревеньке, а именно, он – общинный староста.

Мать убитого моментально подскочила к нему и быстро затараторила:

«Вы – наши руководители и поэтому обязаны немедленно разобраться в содеянном и жестоко наказать виновника такого ужасного злодейства. Подобного случая у нас никогда не было. Вы должны приложить все усилия, чтобы отыскать убийцу моего несчастного сына сегодня же, сразу вынести суровый приговор и привести его в исполнение. Иначе общинники перестанут доверять вам, как мудрым и честным руководителям, и вы должны будете покинуть свои посты, и уступить место другим людям, которые никогда не допустят такого ужасного преступления».

В это время Инга подумала, что истинного виновника преступления нет среди собравшихся людей. Скорее всего, он прячется в своём доме и исподтишка наблюдает за происходящим.

«Трусоват, этот подлый человек, совершивший преступление. А теперь испугался отвечать за свой ужасный поступок. Но выдавать я его не буду, потому что моя вина тоже есть в этом трагическом происшествии», – решила про себя Инга. А, затем, уже в который раз с нескрываемой грустью подумала:

«Убитый Петрусь был влюблён в девушку по имени Марыся (её имя Инга тоже запомнила). Видимо, он очень дорожил своей любовью и тщательно скрывал её от остальных, особенно от отца своей возлюбленной, потому что он хорошо знал об его жестоком нраве. Именно поэтому, он очень даже тихо и осторожно подкрадывался к крайнему окошку в доме, чтобы незаметно для отца встретиться и поговорить со своей милой Марысей. Но это ему, благодаря моим «стараниям», не удалось. Вместо этого несчастный влюблённый получил смертельный удар по голове от её разозлившегося отца, и сейчас всё ещё лежит посреди деревенской улицы, рядом с домом своей любимой».

На глазах несчастной Инги выступили слёзы отчаяния и грусти. Она продолжала рассуждать:

«Но ведь любовь должна нести только радость, потому что это прекрасное чувство. Настоящей любовью никогда нельзя шутить. А я этого не понимала. Я не оценила всю опасность моего спора с Дьяволом. Я привыкла к обычным проделкам и каверзам. Но Дьявол рассуждал иначе. Он подстроил всё таким образом, что обычное безобидное коварство обернулось страшной трагедией».

Здесь Инга задумалась и ей в голову пришла ужасная мысль:

«Но ведь я сама напросилась на этот спор, стремясь совершать коварные поступки и победить в силе коварства самого Дьявола. Как же я не подумала, что всё в этом мире относительно? Как же я не догадалась о том, что иногда трудно провести ту грань, которая отделяет обыкновенное коварство от страшного преступления? Да и, вообще, может ли коварство быть НЕ ПРЕСТУПНЫМ?»

Теперь уже слёзы потоками лились по щекам бедной девушки, и она, находясь в глубокой растерянности, машинально двинулась по направлению к собравшейся толпе. Её возлюбленный, также машинально, направился следом за ней.

В тот самый момент, когда они вдвоём приблизились к толпе, из калитки прекрасно известного Инге дома, выскочил отец Марыси. Правда, на этот раз он был без дубины, но на лице его было написано такое ужасное выражение гнева, что не оставалось абсолютно никаких сомнений в том, что этот человек настроен очень даже решительно. Правда, против кого была направлена его такая зверская решительность, было пока непонятно. Но уже через несколько мгновений всё прояснилось.

Отец Марыси заорал на всю улицу, указывая своим корявым пальцем на Ингу и Марка:

«Люди, добрые! Вот они, ловите их скорее, это они убили нашего земляка, доброго и хорошего Петруся, который не держал ни на кого зла, а, наоборот, всем помогал, всех поддерживал, был бескорыстным, честным и смелым!»

Из соседнего домика сразу же выскочил тот человек, которого Инга уже видела, и который сначала подумал, что Петрусь просто напился, а, затем сообразив, что тот мёртвый, сразу же спрятался в своём доме.

Он увидел Ингу с её молодым человеком и, поддерживая отца Марыси, также закричал, насколько хватало его голоса:

«Так вот, оказывается, кто совершил ужасный грех! Убийство нашего земляка совершили эти страшные пришлые люди. Они явились неизвестно откуда и, видимо, что-то не поделили с наивным Петрусем».

Здесь встрял отец Марыси и уверенно произнёс:

«Ты, Остап, ничего не видел, что здесь произошло, а я мог всё прекрасно наблюдать из своего окошка».

«Что же ты видел, уважаемый односельчанин?» – Спросил отца Марыси руководитель общины, и тогда Инга сразу увидела, как взгляды всех собравшихся обратились в сторону подлинного убийцы, хотя никто, конечно, кроме Инги, об этом пока не знал. Но среди этих взглядов выделялся своей неприкрытой ненавистью один взгляд, который принадлежал матери убитого. Она, конечно, тоже в первый момент взглянула на отца Марыси, но затем повернулась в сторону пришлых незнакомцев и уже не отводила своего наполненного ужасом взгляда от Инги и её «принца».

«Я всё видел, – уверенно произнёс отец Марыси (его имени Инга ещё не знала), – Петрусь спокойно шёл по нашей деревенской улице. Когда он проходил как раз мимо моего дома, неожиданно появились эти двое. Скорее всего, они пришли с противоположной стороны, то есть со стороны степи. Вот этот парень (настоящий убийца указал на возлюбленного Инги) подскочил к Петрусю и стал чего-то от него требовать. При этом он угрожающе размахивал руками».

Услышав такое откровенное враньё, Инга подбежала к отцу Марыси и злобно закричала, да так громко, что, казалось, её крик эхом прокатился по всей деревушке:

«Ты всё врёшь, проклятый старик! Это я всё видела, – здесь Инга постаралась придать своему миловидному лицу также угрожающий вид и повторила ещё раз более уверенно и настойчиво, – да, я прекрасно видела, что произошло на самом деле, и могу рассказать всю правду жителям вашей деревни».

В этот момент она услышала коварный смех. Это захохотал отец Марыси, который выкрикнул ей прямо в ухо:

«Да, ты хитришь, подлая ведьма, и тебе всё равно никто не поверит, потому что главный свидетель вашего преступления, это именно я и никто другой».

«Тише, – строго произнёс председатель общины, – давайте говорите по – одному. Мы должны внимательно выслушать различные доводы. Так с кого мы начнём, уважаемые общинники?»

«С нашего земляка, – раздались голоса со всех сторон, – мы его хорошо знаем и верим, что он никогда не обманет нас и расскажет всю правду о том, что ему удалось увидеть и услышать».

«Хорошо, – спокойно произнёс председатель, – будь по-вашему, уважаемые общинники. Говори Еремей, ты наш односельчанин, к тому же преступление совершилось около твоего дома. Я согласен с мнением, что ты будешь говорить чистую правду».

Услышав эти слова председателя, Еремей сразу взбодрился. По его лицу пробежала язвительная улыбка. Он выпрямился во весь свой немалый рост и, подбоченясь, начал быстро и довольно чётко рассказывать о том, каким образом эти пришлые люди совершили столь страшное преступление:

«Итак, как я уже сказал, Петрусь спокойно шёл по нашей улице, направляясь, видимо, в сторону леса, скорее всего, для заготовки дров, а, могёт быть, ещё по какой-нибудь необходимости. Когда он проходил, как раз, мимо моего дома, неожиданно, невесть откуда появились эти двое. Скорее всего, они пришли, как я уже говорил, со стороны степи. Вот этот парень (настоящий убийца указал на возлюбленного Инги) подскочил к Петрусю и стал чего-то от него требовать. Петрусь, судя по его движениям, хотел отвязаться от него, но этот парень его не отпускал. Он грубо схватил Петруся за руку, крепко стиснул её и начал выворачивать назад. Петрусь было начал сопротивляться, и уже почти вырвался из рук этого изверга. Но в это самое время, эта самая девица (он указал в сторону Инги) схватила бедного Петруся сзади, и как я понял, сильно сжала его и не отпускала.

«Ого! – Подумала Инга, – он считает меня силачкой».

Здесь, по непонятной причине для всех присутствующих, отец Марыси, которого звали Еремей, увидев направленный на него злобный и презрительный взгляд Инги, замолчал. Затем, он как-то виновато взглянул на руководителя общины. Тот, в свою очередь, удивившись внезапному молчанию главного свидетеля преступления, уверенно проговорил:

«Что же ты замолчал, уважаемый Еремей, наш односельчанин? Мы все слушаем тебя внимательно, чтобы разобраться, наконец, в том, как случилось это великое несчастье».

Но Еремей «словно язык проглотил» и продолжал упорно молчать. Это его затянувшееся молчание вызвало полнейшее недоумение среди общинников. Они стали наперебой уговаривать его продолжать рассказывать дальше, но их уговоры не возымели никакого действия со стороны Еремея, который продолжал упорно молчать. Создавалось впечатление, что он, поддавшись какому-то непонятному внушению, принял обет молчания.

Тогда староста рассудил по-своему. Он поднял руку, тем самым призывая общинников к максимальному вниманию, и очень серьёзно произнёс:

«Я вполне понимаю нашего товарища. Ему, действительно, очень трудно рассказывать о таких трагических вещах, которые он наблюдал совсем недавно. Убийство односельчанина, это всегда шок для ранимой души, тем более, что это произошло впервые. А раз так получилось, я предлагаю предоставить слово вот этим самым пришлым людям, которые по какой-то непонятной причине бесцеремонно заявились к нам в общину, и пытаются здесь наводить свои собственные порядки. Это неслыханная дерзость с их стороны. Но, несмотря на такую наглость, я предоставляю им слово. Пусть честно скажут о том, как они…».

Председатель хотел ещё что-то сказать, но ему даже не дали закончить фразу. Огромный ропот возмущения пробежал среди собравшихся общинников. Некоторые, посмотрев с явным неудовольствием на председателя, начали кричать, размахивая руками и топая ногами от охватившего их негодования:

«Ты, что же, дорогой староста, подставляешь нашего товарища. Эти убивцы сейчас наплетут гору всякого разного вранья, а ты им поверишь. Это же ясно, что они будут себя всеми средствами выгораживать, а мы и рты поразеваем, слушая их враньё. Нельзя им разрешать говорить и точка».

Здесь из толпы возмущённых общинников вышел очень высокий человек, одетый в полотняную рубаху, которая доходила ему почти до колен, и жёстко и решительно проговорил:

«Да, что тут думать и толковать? Будем токмо воду в ступе толочь. Ясно же, что они убивцы, и свидетель надёжный у нас имеется. Так зачем же нам время терять? Сейчас мы должны подумать только об одном. Каким способом совершить над ними справедливую казнь?»

Тогда председатель моментально ответил:

«Насчёт способа казни преступников, так это не проблема. Согласно многолетней традиции нашей общины, мы казним убивцев тем же самым способом, каким они убили свою жертву».

Высокий человек сразу подошёл к Еремею и, легонько подтолкнув его, громко спросил:

«Ерёмушка, мы прекрасно понимаем твоё состояние. Но скажи нам, твоим закадычным друзьям, только одно. Каким таким способом эти пришлые изверги умудрились убить нашего прекрасного и верного товарища?»

Здесь глаза Еремея забегали в разные стороны. Он, словно, проснулся. А, затем, с огромнейшей злобой, взглянув в сторону Инги и её друга, очень жёстко произнёс:

«Когда энта самая, – он указал пальцем на Ингу, – крепко держала нашенского товарища, – здесь он сделал небольшую паузу, а, затем, чуть повернувшись, указав пальцем на возлюбленного Инги, ещё более злобно пробормотал, – в руках вон энтого, откуда ни возьмись, появилась громадная дубина».

Здесь рассказчик состроил печальную гримасу и на глазах его выступили слёзы. Он небрежно вытер их рукавом своей длинной полотняной рубахи, и с ещё большей печалью в голосе почти прорыдал:

«Если бы я знал, что произойдёт в следующие несколько мгновений, я бы обязательно кинулся на помощь, но, понимаете, дорогие односельчане, я никак не мог подумать, что намеревается сделать этот пришлый бандит с нашим товарищем и другом. Я ведь, сами понимаете, наблюдал за происходящим через щель в ограде. Я очень чётко увидел, что энтот мерзавец, буквально, подскочил к бедному Петрусю и со всего размаха ударил его дубиной по голове. Бедные косточки нашего друга затрещали, не выдюжив такого мощного удара. В этот момент проклятая ведьма отпустила Петруся и он, как подкошенный, рухнул на землю».

«Ты рассказал очень убедительно и понятно, – строго произнёс председатель общины, – мы верим каждому твоему слову. Я полностью уверен, что ты не будешь обманывать своих же общинников, да тебе это и ни к чему».

Затем председатель обратился к собравшимся односельчанам и многозначительно провозгласил:

«Я думаю, что к нашему уважаемому Еремею ни о кого вопросов не возникло. Мы все должны сказать ему огромное спасибо за то, что он проявил бдительность и не прозевал совершившееся преступление. Но теперь я желаю ещё раз спросить вас, уважаемые общинники, стоит ли нам давать слово вот энтим самым пришлым людишкам? – Он указал в сторону Инги и её возлюбленного, – стоит ли нам выслушивать их так называемые оправдания, или же нам стоит им вынести суровый приговор сразу, здесь, сейчас, как говорится, не теряя попусту времени на ихнюю, как вы здесь уже совершенно правильно высказались, пустую брехню?»

Со стороны толпы раздались возгласы, призывающие к немедленному вынесению сурового приговора. Общинники почти единодушно решили, что выслушивание пришельцев – это, как сказал председатель, действительно, пустая трата драгоценного времени.

Инга поняла, что счёт идёт, буквально, на считанные секунды. Она должна немедленно переломить ситуацию, иначе они с Марком очень скоро погибнут. Её мысли лихорадочно задёргались, волосы на голове встали дыбом. Она набрала полные лёгкие воздуха и выкрикнула, да так громко, что даже некоторые собравшиеся вздрогнули от её бешеного крика, а несколько человек с удивлением уставились на неё.

«Что это за судилище такое!? Что это за доказательство!? Вы поверили одному-единственному, якобы, свидетелю. А откуда вы вообще взяли, что он является свидетелем? Откуда вы взяли, что он что-то мог видеть? Сначала он заявил, что, наблюдал за нами из окошка своего дома, а затем, что из щели в ограде. Уже здесь явное противоречие. Вы почему-то считаете его честным человеком, вы считаете, что у вас в общине, вообще, все честные. Но ведь это совсем не так».

Здесь крики возмущения прервали горячее выступление Инги. А председатель, стараясь держаться как можно спокойнее, произнёс, обращаясь к девушке:

«Как ты, пришлая ведьма, можешь обвинять старейшего общинника в клевете? Как у тебя язык вообще мог повернуться сказать такое? За этакую наглую ложь, я имею полное право приказать общинникам закидать камнями тебя и твоего так называемого друга или забить вас палками. Но я, конечно, не буду отдавать подобного распоряжения. Вы будете казнены тем же самым способом, каким убили нашего соплеменника».

Внезапно со стороны толпы общинников вперёд вышел совсем молодой юноша. Он снял с головы изрядно помятую шерстяную шапку, напоминающую шляпу, поклонился до земли сначала общинникам, а затем председателю и немного волнующим голосом произнёс:

«Уважаемые общинники! Уважаемый председатель! Я хочу обратить ваше внимание, что поступаете вы всё-таки не совсем правильно (при этих его словах удивление отразилось на лицах общинником и их председателя). Мы выслушали только одну сторону при расследовании случившейся трагедии».

«Что же ты нам предлагаешь, сопляк? Ты не являешься даже членом общинного Совета. Ты ещё слишком молод, чтобы давать какие-то советы умудрённым жизнью, пожилым людям – твоим односельчанам. Ты ещё даже не родился, когда многие из присутствующих здесь общинников отражали нападения коварных врагов, стремившихся поработить нашу общину. Они рисковали своей жизнью, не жалели своего здоровья, чтобы отстоять нашу независимость, а ты смеешь учить этих людей!»

Председатель был настолько сильно возмущён поступком молодого общинника, что от сильного гнева пена выступила на его пересохших губах.

«Чего ты добиваешься, недостойный отрок? Я не могу взять в толк твои запутанные мысли. Выражайся яснее, иначе я не смогу остановить справедливого гнева толпы твоих же собственных соплеменников, который будет направлен против твоей личности и который беспощадно уничтожит тебя вместе с этими жестокими пришельцами».

Услышав такие угрозы, молодой общинник весь напрягся, затем постарался «взять себя в руки» и, как можно спокойнее, проговорил:

«Я хочу повторить ещё раз, что мы выслушали только одну сторону при расследовании случившейся трагедии. Но справедливость требует так же внимательно выслушать и противоположную сторону, а затем уже выносить достойный приговор».

Здесь уже общинники настолько разъярились, что начали потихоньку приближаться к юноше, выкрикивая самые разные угрозы в его адрес. Общинный председатель, видя, что очень скоро может последовать кровавая расправа, быстро поднял руку вверх, пытаясь этим жестом остановиться разъярённую толпу, и громко выкрикнул:

«Неужели ты не понимаешь, молокосос, что эти пришлые, появившиеся неизвестно откуда и учинившие кровавую расправу над нашим соплеменником, будут со всем упорством защищать только себя, свалив всю вину на Еремея и представив именно его истинным убивцем!»

«Я так не думаю», – глядя прямо в глаза председателю, смело ответил юноша.

«А как же ты думаешь?» – С нескрываемой злобой спросил его председатель общины.

«Я думаю, что они скажут правду», – опять не моргнув глазом, проговорил молодой человек.

«Ах, вот даже как ты заговорила, мелкая сошка, – председатель был в настоящей ярости, – ну так учти, мерзкая тварь, я не позволю пришельцам даже пикнуть, а с тобой мы разберёмся по-своему».

Здесь Инга не выдержала и решила заступиться за юношу всеми своими силами, на какие только в тот решающий момент она была способна.

«Он правильно говорит! – Закричала девушка, – если вы не желаете предоставить нам право высказаться, то я скажу сама и скажу очень кратко. Так вот знайте же, уважаемые общинники. Влюблённый в Марысю Петрусь тайно пробирался к её дому. Он перелез через ограду палисадника и осторожно приблизился к крайнему окошку, которое, видимо, выходило в комнату Марыси. Петрусь хотел тихонько постучать в это окошко, чтобы тайно вызвать Марысю».

В это самое время раздался грозный крик Еремея, который понял, что по каким-то непонятным для него причинам девушка ЗНАЕТ ВСЁ.

«Не смейте разрешать болтать этой пришлой ведьме! Она, пожалуй, наговорит здесь всякую пакость! Немедленно заставьте её замолчать, мне противен даже её голос!»

Тогда Инга, прекрасно осознав, что у неё есть последняя возможность сказать всю правду, выпалила, буквально, на одном дыхании:

«Петрусь, видимо, нечаянно ударил слишком сильно по оконному стеклу, и оно разбилось вдребезги. Затем он хотел быстро убежать, но вот этот самый тип (она указала рукой на Еремея) выскочил из калитки дома с огромной дубиной, подлетел к бедному Петрусю и со всего размаха, наотмашь, ударил его по голове. Петрусь сразу упал на землю и умер, потому что именно удар отца Марыси, то есть вот этого самого человека (она снова указала на Еремея) убил его».

На несколько мгновений воцарилась полнейшая тишина. А затем, среди этой затянувшейся тишины снова раздался зловещий крик Еремея:

«Не верьте этой шлюхе! Она специально выдумала эту историю, чтобы обелить и себя и своего разлюбезного друга! Хватайте и вяжите крепкими верёвками их обоих, а не то они могут убежать! Председатель, прикажи сейчас же общинникам схватить энтих мерзавцев!»

Председатель, явно потрясённый таким ужасным рассказом Инги, моментально распорядился:

«Схватить обоих пришлых и крепко связать!»

Сразу же к бедной парочке подскочили не менее пятнадцати человек общинников. Несколько человек схватили Ингу и её кавалера и быстро опутали верёвками, повязав по рукам и ногам. Затем, видимо, самый старший из них спросил председателя:

«Ну, что? Сразу порешим энтих негодяев или как?»

На этот вопрос общинный председатель ответил:

«Ты хочешь для них быстрой смерти, Агафон. Я тоже сначала этого хотел. Но затем подумал и принял другое решение».

Общинники с удивлением уставились на председателя, не понимая, что он хочет сказать. Председатель же уверенно продолжил:

«Я повторяю, что категорически против немедленной смертельной казни для пришлых. Я хочу попытать их малость. Под пытками они, небось, сразу расколются. Ответят откуда и зачем сюда явились, для чего убили нашенского соплеменника? А то вот сейчас мы их порешим, а, могёт, вслед за ними целая банда к нам направляется, а энти только разведчики. Скорее всего, вся энта шваль готовится захватить нашу деревню, а всех нашенских поубивать. Вот это именно я и хочу выяснить. Порешим их завтра, а сейчас заприте эту парочку в крепком сарае и охрану вооружённую приставьте».

Таким образом, Инга с Марком оказались связанные в крепком сарае, с надёжным замком, который снаружи охраняли верные люди общинного старосты. У них не было абсолютно никакой возможности выбраться. По всему выходило, что они были обречены на мучительную смерть.

Глава 4

«Что будем делать, – спросила Инга своего возлюбленного, – ведь мы даже руки и ноги себе развязать не в состоянии». Её возлюбленный, которого, напомним, звали Марк, ничего не ответил Инге, он скромно промолчал. Его лицо было бледным. Поэтому Инга сразу догадалась, что её возлюбленный очень сильно напуган.

Но Инга сделала вид, что не замечает его страха и не торопясь продолжала рассуждать:

«Первым делом мы должны освободиться от сковывающих нас пут, а затем попробовать отыскать какую-нибудь щель или в стене, или на потолке. Если мы не найдём щели, то попробуем сделать подкоп».

Её возлюбленный в полнейшем недоумении взглянул на Ингу, а затем дрожащим голосом проговорил:

«Во-первых, от верёвок освободиться невозможно, нас связали очень даже крепко. А во-вторых, они не запирали бы нас в этом сарае, если бы знали, что в нём есть хотя бы маленькая щель. А насчёт подкопа ты сказала полнейшую ерунду, потому что у нас даже нет никаких инструментов, чтобы попытаться вырыть подкоп».

Пессимизм любимого немного расстроил Ингу, но она попыталась взять себя в руки и уверенно проговорила:

«Дьявол ведь предупреждал нас, отправляя в это «путешествие», что, буквально на каждом шагу, нас будут преследовать различные «безвыходные» ситуации, и мы можем погибнуть в любой момент. Но я убеждена, что безвыходных ситуаций не бывает, и мы обязательно выберемся из этого проклятого сарая».

И здесь произошло совершенно невероятное для Инги. Её возлюбленный с яростью выкрикнул, обращаясь к ней:

«Это ТЫ, именно ТЫ, заманила меня сюда! Я жил спокойно. Ты мне всегда была абсолютно безразлична, и сейчас ты мне безразлична! Зачем ты пристала ко мне и вынудила отправиться в это опаснейшее путешествие, связавшись с самим Дьяволом? Если же тебе так сильно захотелось испытать смертельной романтики, то пёрлась бы одна, без меня, потому что я не желаю никаких авантюр!»

Здесь Инга сразу вспомнила, каким покорным был её возлюбленный, когда Дьявол впустил его в Зазеркалье. Тогда он был в её полнейшем подчинении, и она даже поиздевалась над ним, приказав встать перед ней на колени и слизать пыль с её туфель. А что же произошло теперь? Почему он вышел из её подчинения и, вместо того, чтобы всеми силами помогать им выбраться из этого страшного сарая, он, наоборот, стал даже ей мешать. И здесь Инга, немного подумав, всё поняла.

«Ну, конечно, Дьявол отменил мою власть над возлюбленным. Здесь, безусловно, есть своя чёткая логика. Если бы Маркуша продолжал беспрекословно подчиняться мне, то это было бы нечестно, потому что, попадая в самые ужасные ситуации, он не имел бы своего собственного мнения и полагался целиком только на меня. А в сложившейся ситуации, это, конечно, не логично и даже опасно. Кроме того, мой возлюбленный полностью прав. Да, именно я заманила его в Зазеркалье, а затем отправила вместе со мной на тяжелейшие испытания. А он, действительно, хотел жить спокойно и не подвергать свою жизнь бесконечной опасности».

В этот момент Инга впервые задумалась о том, что ещё совсем недавно, она была совершенно другой. Она считала, что всё в этом мире ей под силу, что она может «горы своротить», она возомнила о себе слишком много. Теперь она до конца осознала, что коварный Дьявол всё-таки обманул её, она попала в заранее заготовленные им сети. И теперь ей придётся как-то выкручиваться самой, потому что на возлюбленного она не может положиться.

Инга лежала молча и раздумывала, каким таким непостижимым образом они могут спастись. Никакой план спасения не приходил ей в голову. Но она считала, что необходимо поймать какой-то, пока неизвестный ей момент, и именно тогда возникнет реальная возможность спасения. «Главное, вовремя разгадать этот момент и не упустить его», – рассудила она.

В это время дверь в сарай быстро распахнулась, и в него кого-то небрежно втолкнули. Наступили сумерки, в сарае стоял полумрак. Поэтому, Инга не поняла, кого именно втолкнули. Но, внимательно приглядевшись в полумраке сарая, она всё-таки разобрала, что этот человек, как и они, связанный по рукам и ногам, знаком ей. Кроме того было видно, что это мужчина и что его, без сомнения, сильно избили.

Инга старалась внимательно всмотреться и постараться вспомнить, кто же всё-таки это может быть, но избитый лежал к ней спиной и, видимо, был без сознания. Человек находился довольно далеко от неё, и она решила попытаться подползти к нему. С огромным трудом, переваливаясь с боку на бок, ей удалось подобраться к лежащему на боку человеку довольно близко. Но она не могла узнать его, потому что не видела лица, а только спину. Тогда, хотя сил у неё почти не оставалось, девушка всё-таки умудрилась подползти вплотную к лежащему без сознания мужчине и с великим трудом перевернула его на спину.

И здесь она сразу поняла, кто он такой. Это был тот самый юноша, который настаивал, чтобы обе стороны рассказали всё то, что они видели, когда так неожиданно был убит их соплеменник. Этим своим предложением юноша вызвал страшный гнев общинников во главе с председателем, и они поклялись отомстить ему за такое предательство.

«Ну, вот и отомстили, – подумала с горечью Инга, – сначала избили, затем связали и бросили в тот же самый сарай, в который бросили и нас. Видимо, крепких сараев у них больше нет. Это единственный надёжный сарай. Скорее всего, он одновременно является и своеобразной тюрьмой для провинившихся».

Инга попробовала растолкать юношу, но тот довольно долго не приходил в сознание. Наконец, он с трудом открыл глаза и посмотрел на склонившуюся перед ним девушку. Вряд ли он узнал её, потому что в сарае было довольно темно (на улице наступил поздний вечер). Судя по его отрешённому взгляду, он даже не понимал, где он, собственно, находится. Скорее всего, его так сильно избили, что он на какое-то время потерял память.

Инга решила оставаться рядом с юношей до тех пор, пока он полностью не осмыслит, где находится, и как он сюда попал. Но в это самое время, внезапно, из противоположного угла сарая раздался недовольный голос возлюбленного Инги:

«Что, подползла к новому хахалю, потаскуха? Конечно, я тебя теперь абсолютно не устраиваю, потому что толку теперь от меня никакого нет. А новый хахаль, как я понимаю, местный житель, и если ты его обласкаешь, он даже может попытаться тебя спасти».

Если бы у Инги в тот момент были развязаны хотя бы руки, она, обязательно, влепила бы хлёсткую пощёчину своему, как она теперь окончательно поняла, уже бывшему возлюбленному. Инга была в полнейшем замешательстве. Дьявол ведь поставил ей чёткое условие – они с Марком должны спастись именно вдвоём, никто из них не должен погибнуть.

«По всему выходит, – с огромным сожалением подумала девушка, – теперь я обязана повсюду таскать своего «бывшего», каких бы трудов мне это не стоило».

В это самое время избитый юноша неуверенно заговорил:

«Где я? – Спросил он, – и что со мной произошло?»

Тогда Инга нежным тихим голосом попыталась напомнить юноше, что именно происходило на собрании общинников в то время, когда был убит их односельчанин. А затем с горечью произнесла:

«Скорее всего, твои земляки-общинники тебя здорово поколотили и бросили в тот же самый сарай, в который бросили и нас».

После слов Инги в глазах юноши сразу вспыхнул зверский огонь.

«Ну, вот, видишь. – Попыталась подбодрить его девушка, – начинаешь помаленьку вспоминать?»

Прошло ещё достаточно времени, прежде чем юноша заговорил снова. То что он начал говорить, потрясло смелую девушку.

«Я ненавижу их. Они не общинники, а жестокие убийцы. Разве Бог велел убивать друг дружку, такого ведь не должно быть никогда, и они это должны прекрасно знать».

Здесь Инга очень осторожно спросила его:

«Ответь мне, пожалуйста, они что, собираются казнить тебя вместе с нами? Или же они тебя всё-таки отпустят?»

Юноша задумчиво взглянул на неё, немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем совсем тихо проговорил:

«Меня они вряд ли оставят в живых. Ведь я дал тебе возможность сказать всю правду, потому что я сразу понял по твоим глазам (Инга немного засмущалась), что к убийству общинника ни ты, ни твой дружок абсолютно непричастны. А ты думаешь председатель общины такой глупый? Он, скорее всего, об этом сразу догадался и не сомневается, что истинным убийцей является отец Марыси – Еремей».

Юноша облизал пересохшие губы, ему было очень трудно говорить, к тому же, всё избитое его тело, как поняла Инга, сильно ныло и болело. Тем не менее, он продолжил:

«А когда ты подтвердила его догадки, то здесь он уже не уступит, будет стоять до конца, но своего авторитетного общинника – Еремея, в обиду не даст. Но он также прекрасно понимает, что я тоже буду стоять до конца и потребую наказания истинного виновника, а это общинники и их староста никогда не сделают. Поэтому им легче всего убрать меня, чтобы избавиться от неугодного им человека».

Теперь Инга не сомневалась, что юноша приговорён к смерти своими же общинниками, также как и они с Марком. Поэтому она, сильно волнуясь, решила схватиться за соломинку, за которую хватается утопающий и очень осторожно спросила юношу:

«А у нас есть хоть малейшая возможность как-то выбраться из этого ненавистного сарая, или же никакой возможности у нас нет?» Но на этот вопрос, ослабевший юноша, ничего не ответил.

Затем Инга немного подумала и уточнила свой вопрос:

«Если нам каким-то образом удастся освободиться от верёвок, которыми нас связали, сможем ли мы тогда выбраться отсюда?»

Тогда юноша, почти не задумываясь, уверенно ответил:

«Если хотя бы один из нас сможет развязать себе руки, то он развяжет остальных, и тогда, я в этом уверен, выбраться нам из сарая не составит особого труда».

Услышав такой уверенный ответ, Инга предложила свой немного странный план по развязыванию рук:

«У меня очень острые зубы. Я попробую ими вцепиться в узлы твоей верёвки и, может быть, у меня получиться хотя бы частично их распутать. И тогда ты уже сам постараешься выпутаться окончательно».

Юноша недоверчиво посмотрел на Ингу, и довольно странно ответил на такое неожиданное для него предложение девушки:

«Ты не сможешь этого сделать, потому что верёвки слишком толстые и крепкие, а узлы на них затянуты очень сильно и умело».

Затем он повернулся на другую сторону и сказал:

«А вот твой товарищ гораздо сильнее тебя и, я уверен, что зубов у него тоже достаточно. Ему, пожалуй, можно попробовать».

В сарае теперь было совсем темно, и юноша не мог видеть бывшего возлюбленного Инги. Поэтому он попросил девушку:

«Ты давай окликни его, только не слишком громко, а то охрана у сарая может услыхать, и тогда мы точно отсюда не выберемся».

Инге было стыдно говорить о том, что бывший возлюбленный её предал. Поэтому она уверенно проговорила:

«Понимаешь, он слишком потрясён случившимся с нами и сейчас крепко спит. Я это точно знаю».

Она сказала это почти шёпотом, потому что очень боялась, что её «бывший» услышит и начнёт возмущаться, поэтому до поры до времени, она решила не сообщать юноше о своей сильной размолвке с ним.

«Ну вот проснётся, подползёт и попробуем», – сказал юноша.

И здесь впервые в голове Инги мелькнула странная мысль: «Юноша предлагает моему молодому человеку раскусывать ему путы, а почему же он сам не желает развязать верёвки, которыми связаны мои вывернутые назад руки?» И тогда ещё более ужасная мысль, буквально, сразила её:

«А что если перед ними был разыгран обычный спектакль? Допустим, руководитель общины попросил этого юношу сыграть главную роль. Сначала там, на улице, при собравшейся толпе общинников, юноша потребовал справедливого решения и ему сразу же все пригрозили, как бы возненавидев его. Затем, якобы избитого (а, может, ссадины на его лице только умело нанесённый грим) его бросили к ним в сарай. Да если бы это всё было по-настоящему, то никогда бы общинники во главе со старостой не соединили бы их вместе с юношей в одном сарае».

Здесь Инга опять глубоко задумалась и, как ей казалось, всё поняла.

«Ну, конечно, председатель общины специально сделал так, чтобы этот юноша вошёл к нам в полное доверие, и мы раскрыли бы ему все свои секреты: откуда явились, что делали в деревне? Вполне вероятно, что общинники, действительно, считают нас вражескими лазутчиками из какой-нибудь соседней общины, им и невдомёк, что мы никакие не шпионы, а прибыли из будущего».

Инга продолжала мысленно рассуждать, и чем больше она рассуждала, тем всё страшнее и страшнее представлялся ей этот, на вид, безобидный и искренний юноша.

«Даже, возможно, юноша находиться здесь, чтобы спровоцировать нас к побегу, но нас всё равно схватят. А за то, что мы хотели убежать к нам будут применены дополнительные пытки и, вполне вероятно, более жестокая казнь».

«Но в любом случае, – решила Инга, – даже если этот юноша подставное лицо, всё равно необходимо решительно действовать». Поэтому она смело и уверенно проговорила:

«Подставляй свои верёвки, я их перегрызу зубами».

Юноша не рассчитывал, что эта девушка проявит такое упорство. Поэтому он вынужден был согласиться, но при этом сказал:

«Вряд ли у тебя что-либо получится из этой затеи? Какими бы крепкими и острыми не были твои зубы, они не в состоянии распутать узлы на очень крепкой верёвке, а вот свои зубы сломать ты, пожалуй, сможешь».

Тогда Инга ответила:

«А зачем мне зубы, если меня всё равно завтра казнят, и в будущем зубы мне абсолютно не пригодятся».

Юноша недоверчиво посмотрел на Ингу. Хотя в сарае теперь стояла почти полная темнота, но, тем не менее, девушка чётко уловила, сверкающие в этой темноте два зловещих уголька, которые она приняла за глаза юноши. Инга моментально подумала:

«Выходит, я правильно догадалась, что он опасен для нас. Не могут быть у доброго, искреннего человека такие зловещие глаза».

И здесь она, очень уверенно, почувствовав в темноте верёвку, которая связывала руки юноши, вцепилась в эту верёвку своими крепкими и острыми зубами. Юноша в первый момент даже растерялся, пытаясь вырвать связанные руки из зубов девушки, но, затем, убедившись в настойчивости Инги, покорился и уже сидел спокойно, хотя и уверенно произнёс:

«Бесполезна твоя затея, не сможешь ты меня развязать».

Но упорству Инги не было предела. В течение долгого времени она, буквально рвала своими острыми зубами верёвки, и, в конце концов, всё-таки добилась успеха. Путы стали понемногу ослабевать, вскоре это почувствовал юноша, удивлению которого не было предела.

«Ну, ты даёшь. Я, честно говоря, не ожидал от тебя такой прыти».

Развязывая верёвки юноши, Инга постоянно думала:

«Так всё-таки, кто ты такой? Враг или друг? Спаситель наш или губитель? Поможешь ты нам по-настоящему выбраться на волю или подставишь врагам? Если поможет, то мы спасены, если нет, то расправа с нами ускорится».

И вот руки юноши полностью свободны, и Инга уверенно произнесла:

«Я думаю, что верёвки на своих ногах, ты и сам развязать сумеешь, – а затем с ещё большей уверенностью проговорила, – а после этого и нас освободишь».

Здесь она, несмотря на почти полную темноту, ясно заметила (даже, скорее, почувствовала), как глаза юноши снова загорелись недобрым светом. Это её в очередной раз сильно насторожило.

«Неужели мои подозрения правильные, и этот человек является нашим скрытным врагом? Как бы я не хотела, чтобы мои самые худшие предположения оправдались».

Прошло некоторое время, и Инга почувствовала, что юноша даже не пытается освободить свои ноги от верёвок, поэтому, она, делая вид, что ни о чём не догадывается, считая его верным другом, спросила:

«А что ты не освобождаешься, я же тебе руки развязала? Или что, тебе понравились мои остренькие зубы, и ты желаешь, чтобы я повторила тот же манёвр, только теперь с другой верёвкой, с той самой, которая связывает твои ноги?»

Она сразу почувствовала растерянность юноши. Он, видимо, не знал, как поступить, потому что на такой вариант, он явно не рассчитывал. Тогда Инга решила рискнуть, она решила окончательно испытать юношу. Девушка снова, несмотря на то, что почти ничего не было видно, бросилась на колени и вцепилась зубами в ту верёвку, которая крепко связывала ноги юноши.

В этот раз он покорно подчинился. Инга уже прекрасно поняла, каким способом завязывают узлы общинники, и в этот раз девушка справилась с развязыванием узла гораздо быстрее. Уже через несколько минут юноша был полностью освобождён от пут.

«Ну, теперь твоя очередь, – притворяясь весёлой проговорила Инга, – ты полностью свободен, и тебе ничего не стоит, работая руками, освободить нас от этих проклятых верёвок. А дальше, ты же уверил меня, что если у нас получится освободиться от верёвок, то выбраться из этого сарая не составит особого труда. Так что, давай, не теряй времени и активно действуй».

Но юноша всё ещё медлил. Он как-то нехотя подошёл к Инге и проговорил очень странную для общинников фразу:

«Я не умею развязывать такие узлы. Во всяком случае, мне никогда не приходилось этого делать».

Инге было противно слушать откровенное враньё, но она сдержала свой справедливый гнев, тем более в темноте юноша не заметил её враждебных глаз (она на всякий случай, отвела их в сторону).

Девушка, сделав вид, что поверила ему, просто сказала:

«Ну, ты постарайся, ты же общинник, а все общинники сообразительные. Я уверена, что тебе не составит особого труда догадаться, как развязать этот узел, если уж я – слабая девушка (Инга специально вставила слово «слабая», чтобы юноше стало стыдно) смогла это сделать».

И тогда Инга, наконец, почувствовала, что юноша начал не спеша, пытаться развязать узлы на той верёвке, которая связывала её ноги.

«Это он, видимо, специально тянет время, потому что с развязанными ногами, я ещё не буду освобождена. Если бы он был, действительно, за нас, он бы начал с узла на верёвке, которая сковала мои руки. Но он понимает, что если он развяжет мне руки, то ноги я смогу развязать и самостоятельно».

Девушка продолжала усиленно рассуждать, понимая, что времени у неё остаётся всё меньше и меньше. Мысли неслись в её голове, словно резвые кони на скачках:

«Интересно, что он сейчас может предпринять, как он попытается нас обмануть? Я теперь абсолютно не сомневаюсь в том, он «брошен» к нам в сарай, чтобы следить за нами и исключить даже случайную возможность побега. Охрана на улице может упустить нас, тем более что сейчас уже наступила глубокая ночь, к тому же, я в этом ни капельки не сомневаюсь, охранники давно дрыхнут и смотрят уже не первый сон».

«Что ты так медленно возишься? Ты разве не можешь действовать побыстрее? Узлы не такие уж сложные».

Это Инга сказала специально, потому что к этому времени у неё уже созрел очень чёткий план дальнейших действий. Её голову теперь сверлила одна и та же мысль:

«Лишь бы побыстрее он развязал меня, лишь бы побыстрее и тогда, он узнает, на что способна обманутая девушка».

Но юноша явно не спешил, поэтому, Инга всё время торопила его. Наконец, ноги Инги освободились от верёвки, но это не давало ей, фактически, ничего. Она, спортсменка по восточным единоборствам могла бы и с помощью одних только ног, даже в темноте, «вырубить» своего противника. Но как она после этого развяжет свои руки, этого Инга не представляла. Поэтому она начала нервничать.

Девушка прекрасно понимала, что своим взволнованным голосом вполне может выдать себя, и юноша догадается, что она подозревает его в предательстве. Поэтому, Инга постаралась успокоиться и «взять себя в руки». А затем, она ласковым, чуть ли не влюблённым голосом шёпотом сказала юноше:

«Ну, миленький, ну постарайся, пожалуйста, а за это ты получишь не только моё расположение, но и нечто большее. И получишь ты это сразу, здесь же, тем более, что мой возлюбленный крепко спит. Да и сказать по секрету, я в нём разочаровалась. Ты мне нравишься теперь гораздо больше, чем он».

Этих слов юноша никак не ожидал, но присутствие молодой симпатичной девушки, которая обещала ему так много, да ещё сразу, окрылило его. Он принялся усиленно развязывать узел на верёвке. Теперь он был поглощён совсем другим. Единственное, чего он боялся, что возлюбленный девушки проснётся раньше времени, и они не успеют сделать то, о чём он теперь страстно мечтал.

В этот раз узлы были развязаны очень быстро, и Инга была освобождена от второй верёвки. Она была теперь абсолютно свободна, но было темно, и она боялась промахнуться. Ей необходимо было действовать наверняка, без лишнего шума, потому что, если юноша закричит, то охрана на улице его обязательно услышит, и всё дело будет испорчено.

Красивая девушка ласковым голосом тихонечко сказала ему:

«Подойди ко мне вплотную мой милый, и мы с тобой крепко обнимемся. К тому же я просто горю желанием поцеловать тебя».

Юноша не заставил себя ждать и быстро, несмотря на темноту, подошёл к «прекрасному созданию», так он мысленно уже называл Ингу.

Инга также не заставила себя долго ждать. Она, молниеносно рассчитав силу удара, пнула со всего размаху юношу между ног. Он застонал и «загнулся». Тогда она также быстро ударило его ребром ладони сзади по шее. Он сразу упал, попытался закричать, но воинственно настроенная девушка, пнула его по виску, и он сразу потерял сознание.

Здесь, к чести Инги, необходимо пояснить, что она могла нанести противнику и смертельный удар, но она не стала убивать его, а лишь «отключила» на довольно продолжительное время.

Затем прекрасная и ловкая девушка, интуитивно, потому что ничего не было видно, направилась в тот угол, где должен был находиться её «возлюбленный». Инга считала, что он не спит и поджидает её, но она ошиблась. Он спал блаженным сном праведника и посапывал во сне. Это её даже немного удивило и обескуражило, так как Инга была уверена, что человек перед неизбежной смертью не может так спокойно спать.

Немалых трудов стоило Инге растолкать молодого человека. Наконец, он открыл глаза. Спросил девушку, где, вообще они находятся? Инга тихонько напомнила ему, каким образом они попали в этот ужасный сарай.

«Вот это да!? – Подумала удивлённая девушка, – действительно, получается, что у моего бывшего возлюбленного стальная воля».

Но затем она поняла, что он не мог спать и слышал всё, что происходило в сарае. По всему выходило, что он притворяется и что-то задумал насчёт завтрашнего дня, а ей он говорить про свои планы не хочет.

Инге было теперь очень жаль бывшего возлюбленного, из-за которого, собственно, она и связалась с Дьяволом. Теперь девушка не сомневалась, что Дьявол знал, что Маркуша не только предаст её, но и сделается её врагом. Поэтому он и поставил перед ней невыполнимое условие – они, обязательно, должны спастись вдвоём. Но если теперь Марк стал её лютым врагом, то, как же она сможет тащить его вместе с собой по разным эпохам, подвергая их обоих тяжелейшим испытаниям?

Инга задумалась, прикидывая в голове самые разные варианты. Наконец, она смогла разгадать планы Марка.

«Видимо, завтра, когда за нами придут, он свалит всю вину за совершённое убийство на меня. Сам же на коленях будет умолять, чтобы его оставили в общине, наобещает председателю, что он готов служить общинникам верой и правдой до конца своих дней, что он готов даже понести любое наказание кроме смертной казни. Председатель, вполне вероятно, поверит ему, назначив какое-нибудь незначительное наказание. А то, что я вырубила юношу, это, как раз, сыграет ему на руку. Того убила, а этого вырубила».

Дальше мысли девушки повернулись в противоположную сторону, и она стала усиленно думать, как ей спастись. Инга считала, и вполне резонно, что её «возлюбленный», если воочию убедится в реальности их спасения, оставит мысль о том, чтобы выдать её и остаться у общинников, потому что дома всё-таки лучше. Итак, девушка стала усиленно рассуждать, иногда даже шёпотом разговаривая вслух, как бы советуясь сама с собой:

«Юноша-предатель уверил меня, что если у нас будут развязаны руки и ноги, то мы выберемся без особого труда из этого сарая. А, может быть, он просто пошутил? Хотя нет, не думаю. Отсюда обязательно должен быть какой-нибудь выход».

Инга впотьмах подошла к одной из боковых стен сарая и стала внимательно обследовать каждый сантиметр этой стены. Затем она также внимательно обследовала низ стены, то место, где стена вплотную примыкает к полу. Ни единой щёлочки она нигде не увидела.

Тогда девушка взялась также внимательно изучать ту длинную стену, которая примыкала к той, которую она только что осмотрела (сарай имел прямоугольную форму). Дверь в сарай как раз находилась примерно на середине этой длинной стены. Инга пробовала на прочность доски, она пыталась отыскать хоть малейшие выбоины, но всё было тщетно. Вот она уже обследует вторую, противоположную первой, боковую стену сарая. Результат не изменился. Наконец, осталась неизученной всего лишь одна длинная стена. Инга подошла к ней и, для начала внимательно провела по ней рукой. Она уже ни на что не надеялась и сделала это машинально.

Но здесь произошло неожиданное. Девушка почувствовала (или ей показалось), что одна из досок чуть шатается. Тогда Инга, приложив все свои оставшиеся силы, стала толкать и пытаться раскачивать эту доску. Её усилия не пропали даром. Через определённый промежуток времени, доска стала поддаваться. Инга напряглась из последних сил, разбежалась и, интуитивно, в полной темноте, с разбегу, ударила обеими руками по этой самой доске. Доска затрещала, но всё-таки не вывалилась.

Инга продела такой же приём не меньше пяти раз, прежде чем доска поддалась её давлению и вывалилась наружу. Высота сарая была не менее трёх с половиной метров. Значит и длина вылетевшей доски была такой же.

Инга понимала, что рухнувшая довольно объёмная доска и её удары по ней наделали достаточно шума, и могли разбудить спящих охранников, или даже, что было вполне вероятно, упасть на кого-нибудь из них. Поэтому она моментально отбежала в противоположный угол сарая и затаилась в этом углу, стараясь даже не дышать. Но, к её удивлению, снаружи сарая девушка не услышала ни малейшего звука, везде стояла полнейшая тишина. Простояв ещё некоторое время в противоположном углу, Инга, наконец, решилась очень осторожно подойти к образовавшейся щели и выглянуть наружу. Кругом стояла тёмная ночь. На небе не было ни луны, ни звёзд.

Ширина доски была гораздо меньше метра. Инга была изящная девушка. Она попробовала протиснуться в образовавшуюся щель и поняла, что сможет это спокойно сделать. Но пролезет ли в эту щель её «возлюбленный», который был гораздо выше её и довольно широк в плечах. Но выбора у Инги не было, без него она уйти не могла. Поэтому, девушка быстро отыскала его (тем более в сарае появилась щель, и стало гораздо светлее). Она, опять с громадным удивлением убедилась, что Марк крепко спит, и стала его тормошить. Проснулся он далеко не сразу, долго что-то бормотал просыпаясь, чмокал губами. «Значит, – убедилась девушка, – он всё-таки в этот раз не притворяется, потому что притворяться так долго невозможно».

Наконец, Инга не выдержала и хлёстко отшлёпала его по щекам. После такой неприятной процедуры Маркуша всё-таки соизволил проснуться. Он выпучил на неё осоловелые, действительно, сонные глаза. Создавалось такое впечатление, что он не узнавал Ингу (или не хотел узнавать), потому что хриплым и тоже сонным голосом произнёс:

«Чего надо? Зачем вы меня разбудили, я хочу спать».

Он хотел перевернуться на другой бок и снова заснуть. Инга поняла, что если в течение ближайших пяти минут они не убегут отсюда, то их обязательно схватят и после зверских пыток казнят. Поэтому девушка стала быстро говорить, решив обмануть своего друга. Она прекрасно понимала, что в данном случае это будет «ложь во спасение».

«Ты что хочешь, чтобы нас пытали и жестоко казнили? Я нашла выход из этого проклятого сарая. Я тебе обещаю, что как только мы убежим из него и из этой деревни с её жестокими общинниками и спрячемся где-нибудь в лесу, то я тебя сразу же отправлю домой к твоим родителям и друзьям. Когда мы окажемся на свободе, я сумею это сделать. Если же мы будем медлить, то, поверь мне, буквально, через несколько минут нас здесь схватят, и тогда уже у нас никак не получится вырваться из страшных и зловещих лап жителей этой деревни. Они нас будут жестоко пытать, а затем уничтожат».

Здесь её бывший сердечный друг, который сразу всё вспомнил, моментально вскочил на ноги и довольно громко сказал (Инга сильно испугалась, что такой громкий голос могут услышать снаружи).

«Тогда веди меня поскорее отсюда, я хочу очень скоро очутиться дома, потому что мне ужасно надоели все эти передряги».

Инга поняла, что должна предупредить своего «бывшего», иначе он может подставить их обоих. Поэтому она строго сказала:

«Тогда побежали. Только учти, ты должен следовать строго за мной, и ни в коем случае громко не разговаривать и тем более не кричать, потому что нас могут услышать общинники, которые охраняют этот сарай. Беги за мной тихо и молча».

Инга быстро, но осторожно пошагала к проделанной ею щели в стене сарая. Марк быстро двинулся за ней. Инга моментально протиснулась в щель и оказалась на улице. А Марку пришлось здорово попотеть. Сначала ему не удавалось протиснуться в проделанную Ингой щель, но он очень постарался, к тому же Инга ему здорово помогла.

Как только Марк очутился на улице из глубины сарая раздался истошный крик того юноши – предателя, которого развязала Инга и который вынужден был развязать её, совершенно не рассчитывая, как жестоко она с ним поступит. Как помнит читатель, она его просто «отключила» на некоторое время сильными боевыми ударами.

Глава 5

Юноша-предатель как раз очнулся, сразу же увидел проделанный в стене лаз и даже успел заметить, как из этого лаза вылезает «возлюбленный» Инги. Он сразу обо всём догадался и завопил, что есть мочи:

«Караульные! Держите, ловите убивцев, они убегают!»

Это был настолько сильный крик, что он разбудил двух охранников, которые, на счастье Инги, до этого крепко спали около противоположной проделанному лазу, стены сарая, около двери. Они спали очень крепко, потому что были абсолютно уверены, что связанные преступники никаким образом сбежать из прочного сарая не смогут. К тому же, они это тоже прекрасно знали, к преступникам в сарай, под видом их избитого друга подсажен секретный агент председателя общины. Поэтому их не разбудил даже звук упавшей на землю огромной доски. Но очень громкий вопль секретного агента, находившегося в сарае, всё-таки разбудил их.

Они сразу вскочили на ноги, сон у них моментально «как рукой сняло», схватили ружья, но куда бежать они не знали, потому что в кромешной ночной тьме, фактически ничего и никого не было видно. Наконец, к ним подбежал, развязанный Ингой, юноша – предатель и заорал на них зловещим голосом, который так сильно напугал охранников, что они стояли как вкопанные.

«Идиоты! – Кричал юноша-предатель. – Безмозглые ослы! Вам доверили наиважнейшее дело – охранять злостных преступников, а вы заснули и проворонили этих негодяев! Теперь, если вы их не изловите, то будете держать строгий ответ перед Советом всей общины, который, я уверен, приговорит вас к смертельной казни!»

Охранники были потрясены. Кроме того, они ничего не могли понять. Перед вступлением на дежурство сам общинный председатель вызвал их к себе на тайный разговор и приказал сторожить убивцев очень внимательно. Председатель так прямо и сказал:

«Убивцы очень хитрые люди, они могут найти любые лазейки, чтобы сбежать. Они в любую щель пролезут (председатель «как в воду глядел»), так что смотрите у меня, если упустите, то будете казнены лютой казнью на глазах всех общинников».

Охранники дрожали, как осиновые листы, они ясно осознали, что уснув и упустив преступников, они обрекли себя на смерть. Они понимали, что председатель ни за что не простит им такого промаха.

Но всё же охранники не могли понять одной вещи: общинный председатель под великим секретом сообщил им, что юноша, который заступился за пришлых убивцев на глазах многих общинников, является его секретным осведомителем. Он объяснил охранникам, что вся сцена заступничества была лишь хорошо разыгранным спектаклем. Председателю необходимо было, чтобы пришлые убивцы поверили этому юноше.

Затем общинный председатель также под строжайшим секретом поведал охранникам, что разыграет перед пришлыми преступниками вторую часть придуманного им небольшого спектакля. Он бросит в этот же сарай, якобы избитого общинниками за его предательство, крепко связанного юношу, своего секретного агента, которого звали Митрофаном, чтобы он, которому доверяли пришлые убивцы, незаметно выведал все их секреты.

Необходимо отметить, что охранники о двойной игре председателя узнали совершенно случайно. Остальные общинники об этом обмане ничего не знали и даже не догадывались. Подавляющее большинство из них, вообще ничего не знало о тайной деятельности общинного старосты – о его секретных осведомителях, которым было приказано тщательно следить за каждым шагом любого односельчанина. Эти соглядатаи обязаны были при малейшем подозрительном поведении любого из общинников (например, кто-то высказался отрицательно о председателе, предложив переизбрать его) немедленно ночью докладывать ему.

Люди, на которых доносили ночами секретные агенты, исчезали быстро и почти незаметно. Их трупы находили в дальнем лесу с глубокими ранами. Все не сомневались в том, что их задрал медведь или убил свирепый кабан. Их останки также могла выбросить на берег полноводная река, и тогда все говорили, что перевернулась лодка, и человек захлебнулся в ледяной воде.

Охранники не подозревали, что узнав Великую тайну общинного председателя, они обрекли себя на неминуемую смерть в самое ближайшее время. Но ситуация повернулась совершенно по-другому. Те, кого они обязаны были тщательно охранять, неожиданно и совершенно непонятным образом, сбежали. Один из охранников упал на колени перед юношей Митрофаном и взмолился о пощаде. Тогда юноша чуть спокойнее, но всё же довольно строго отдал им приказ:

«Вам не прощения сейчас у меня просить надобно, а быстро догонять беглецов. Они вылезли из лаза, который, видимо, проделали сами, на противоположной стороне сарая. Деревня находится с этой стороны. Поэтому, скорее всего они ринулись в противоположном от деревни направлении, больше, собственно, им бежать некуда. Поэтому, приказываю от имени общинного председателя: перейти на противоположную сторону сарая, и что есть в вас силушки, броситься в погоню за преступниками».

Сказав это, юноша подбоченился и уже без всякой злобы произнёс:

«Изловить вам их позарез необходимо, связать и доставить в деревню. Поймать убивцев вы должны до наступления рассвета, иначе, сами понимаете, ваше дело настолько скверно, – затем он назидательно и строго повторил, – настолько скверно, что за хиленькую вашу жизню, други вы мои сопливые, я не ручаюсь».

Охранники теперь искренне считали, что спастись они могут только в одном случае, если немедленно догонят беглецов, скрутят им руки и доставят председателю общины. Они ведь и представить себе не могли, что, узнав тайну общинного старосты, обречены в любом случае. Юноша Митрофан, как один из тайных осведомителей общинного председателя, прекрасно об этом знал, но туповатым охранникам он специально подарил надежду, потому что понимал, что в побеге преступников есть и его личная вина.

Сразу после таких строгих слов Митрофана, оба так называемых конвоира, бросились бежать к противоположной стороне сарая, а затем, постоянно спотыкаясь, так как вокруг стояла кромешная тьма, кинулись, как им самим казалось, строго по прямой линии. Но на самом деле они не замечали, что постепенно сворачивают в сторону, в западном направлении. Тем не менее, они продолжали нестись, словно кони на скачках, пока один из них не свалился в овраг.

В это время Митрофан, немного поразмыслив, быстро побежал к дому общинного председателя. Сарай располагался возле самой деревни, так что сбиться с пути ему было невозможно. Он отсчитал третий дом от угла, залез в палисадник и тихонько постучал в то окно, которое знал очень хорошо.

…В конце концов, охранникам стало ясно, что догнать убивцев они не в состоянии, поэтому они в глубокой растерянности, повернули назад, проклиная свою горемычную судьбу. Но на этом их «приключения» не закончились. Когда уставшие охранники подошли к сараю, на них очень умело набросились Инга с Марком.

Юноша и девушка специально притаились за сараем, понимая, что охранники бросятся догонять их, но далеко они в кромешной темноте убежать не смогут и, обязательно, вернутся к сараю. Они не хотели рисковать, потому что у охранников имелись заряженные ружья. Инга и Марк решили завладеть их ружьями, а, заодно, и «отключить» этих идиотов (так они совершенно правильно считали).

Инга применила свои коронные приёмы, а Марк очень сильно помог ей в этом. «Вырубив» охранников, молодые люди забрали у них ружья и теперь, действительно, бросились изо всех сил бежать в противоположном от сарая направлении.

…У общинного председателя был очень чуткий сон, поэтому, услышав условный стук, он сразу проснулся, вскочил с кровати и бросился к условному окну. Все его секретные осведомители приходили именно ночью и стучали тихонько именно в это окно. Но когда председатель увидел за окном юношу, который по его приказу разыграл общинного врага, заступившись за пришлых людей, которые являются убийцами их односельчанина (хотя, конечно, председатель прекрасно знал, что к убийству они не имеют никакого отношения), он страшно удивился. Его негодованию не было предела.

«Как ты посмел нарушить мой приказ и уйти из сарая, в котором ты обязан был внимательно наблюдать за пришлыми преступниками и выведать у них всё, что возможно?»

Но Митрофан заранее составил план, как он объяснит своё неожиданное появление перед своим строгим начальником. Поэтому, он постарался максимально сосредоточиться, сделал лицо очень серьёзным (хотя, из- за почти полной темноты выражение его лица вряд ли заметил председатель) и медленно, но чётко произнёс:

«Вы зря доверились этим людям, которых поставили охранять сарай. Скорее всего, они, видимо, догадались, как с ними поступят после того, как дело с пришлыми убивцами будет закончено».

Даже в темноте Митрофан увидел, как побагровело от злости полное лицо его начальника. Общинный староста не сказал, а, буквально, злобно выдохнул из себя:

«Что натворили эти негодяи? Как они посмели не выполнить мой строжайший приказ?!»

Тогда Митрофан, видя, что начальник явно «не в себе», и это его состояние может плохо закончиться и для него самого, решил как можно спокойнее продолжать, хотя его сердце при этом учащённо забилось:

«Хитрая ведьма, эта самая девчонка, умудрилась, связанная, подползти к двери сарая, постучала в дверь и громко крикнула охранникам, чтобы они открыли ей».

«А ты куда смотрел в это время, молодой осёл? Как ты вообще мог допустить такое?»

«Во-первых, я никак не мог подумать, что она сможет сбежать, она ведь была полностью связана. А во-вторых, и это самое главное, убивцы считали меня своим другом и помощником, и я не хотел так сразу «раскрыть свои карты», запретив ей выходить».

«Так каким же это непостижимым образом этим мерзавцам удалось всех перехитрить и улизнуть от расправы? Докладывай, негодяй, только подробно».