Читать онлайн Привязанность в жизни ребенка. Создаем прочную связь до рождения и укрепляем всю жизнь

Давление

Моя подруга только что стала матерью. Ей чуть за 30, она замужем, работает в системе здравоохранения. Она планировала беременность, готовилась к ней и рада предстоящему материнству. Она познает глубины родительской любви и наслаждается своей новой ролью – и в то же время признает, что понятия не имела, насколько ей будет трудно. «Почему люди не предупреждают, как сложно приходится молодой матери?» – спрашивает она.

Хороший вопрос – и один из самых сложных по многим причинам. Материнство порой – отличная штука, а порой – трудное испытание. В подкасте New Family («Новая семья») детский психолог Ванесса Лапойнт отмечает, что растить детей временами непросто. Она говорит, что родительство не всегда приносит нам счастье, но дает цель в жизни и полноту бытия¹⁷.

У каждого человека свой путь отцовства или материнства, основанный на предыдущем опыте и текущих жизненных обстоятельствах. У одних в прошлом были поддержка, деньги и возможности, у других – трудности, бедность и все прочее, далекое от идеальности. Сегодня у одних больше вариантов, куда обратиться за помощью, и больше информации, а у других – меньше. Если есть знания и поддержка, перемены даются легче.

Жизненный путь никогда не бывает гладким, но 25 лет работы в помогающей профессии научили меня, что надежда есть всегда, в любых обстоятельствах, а также тому, что бороться с трудностями приходится постоянно. Степень и суть такой борьбы бывают разные, но это всегда борьба.

Чем сильнее давит, нагружает и чем больше требует от нас современное общество, тем вероятнее, что мы начнем искать свою ценность, а также признание и принадлежность не в самих себе, а вовне. Нынешние родители очень подвержены давлению общества. Мы отчаянно пытаемся «держать лицо», изображать благополучие в соцсетях и при этом не развалиться на части в буквальном смысле слова.

Общество давит на нас, требуя свершений, достижений и видимых результатов, и каждый из нас вольно или невольно подпитывает эту систему. Я считаю, что один из способов изменить поведение – привлечь внимание и пробудить интерес людей, только ставших родителями. Больше зная, родители лучше действуют. Но прежде чем начать лучше действовать, нам нужно понять, что происходит внутри и вокруг нас. Что движет нами персонально и как влияет на нас общество.

Вопрос, который напрашивается сам собой, – где мы сейчас? Если вы следите за исследованием доктора Браун о нынешнем состоянии всех форм разобщенности и разрыва связей, у нас большие неприятности. Выше я уже упоминала, что нынешний уровень нашей разобщенности с собой и другими – рекордный¹⁸. Давление современных условий жизни ставит родителей в крайне затруднительное положение. На конференции в 2019 году известный спикер, популярный автор и эксперт по зависимостям Габор Матэ с сожалением заметил, что «условия для здорового воспитания становятся все хуже и хуже»¹⁹.

Современные родители гораздо больше своих предшественников ощущают пристальное внимание общества.

Родителей истощают в том числе постоянные попытки справляться с ежедневными задачами и ответственностью и одновременно поддерживать отношения на желаемом уровне. Современный образ жизни с его постоянной суетой реально утомляет. Мы все больше отдаляемся от самих себя и волей-неволей делаем то же самое с нашими детьми, которые в свою очередь и к большому сожалению отдаляются от самих себя.

Давление на современных родителей и степень их изоляции беспрецедентны. Сертифицированный консультант и специалист по работе с травмой Линда О’Нил уверена, что родители сегодня – наиболее осуждаемая категория населения²⁰. Общество наблюдает за нами куда внимательнее, чем за нашими предшественниками. И при этом перед нами стоит огромное количество задач, которые давят на нас и которые нужно разрешать быстрее и без такой поддержки, которая была у родителей прежде.

Как говорит доктор Матэ, «… в семьях накапливается огромное напряжение из-за сумасшедшего ритма жизни и разрушения традиционных опор»²¹. Уровень тревожности зашкаливает. Мы тревожны и одиноки как никогда прежде. Когда я стала матерью в 2000 году, мне очень отозвались слова писательницы Катрины Кенисон, что «требования, которым мы должны соответствовать, вытягивают из нас душу». Я и представить не могла, насколько актуальны эти слова будут 20 лет спустя.

Как давление влияет на родителей

Сегодняшние родители находятся в постоянном движении, как голкипер, которому нужно отбить все летящие в ворота мячи. Многие перерабатывают, трудятся сверхурочно и очень устают. Мы крутимся как белки в колесе.

Американский раввин, ортодоксальный еврей и писатель Шамли Ботич утверждает, что «мы часто ощущаем, что сломлены и искалечены культурой, в которой ценится не душа, а кошелек, не характер, а продуктивность»²³. От родителей ждут, что они будут ежедневно обрабатывать весь этот огромный массив информации и по-прежнему выполнять все свои обязанности по дому и вне его.

Мне попадалось такое утверждение: чем больше нас тревожит современный мир, тем тщательнее мы хотим все контролировать. Психолог и автор книги The Blessing of a Skinned Knee: Raising Self-Reliant Children Венди Могул рассказала в подкасте нечто похожее – чем большее давление ощущают родители, тем более они склонны контролировать все аспекты жизни своих детей. Общество давит на нас, требуя делать «все правильно». Как говорит доктор Могул, «даже простой разговор о воспитании может вылиться в спор, потому что затрагивает напрямую наши страхи и заставляет нас сражаться друг с другом»²⁴.

Как это отражается на процессе воспитания

Давление в наши дни – неотъемлемая часть родительского опыта. Ежедневное планирование и поддержание порядка в доме – отдельная работа. А когда в 2020 году вдобавок к обычному давлению общества и требованиям «не отставать от самых лучших родителей Петровых» началась пандемия COVID‑19, многие матери и отцы однозначно приблизились к точке слома.

К обычным стрессовым факторам добавились потеря работы, проблемы с детским садом, офис на дому, попытки учить детей дома, необходимость постоянно мыть руки, соблюдать социальную дистанцию и правильно носить маску. И все это навалилось на родителей вдобавок к обычному ежедневному давлению, как бы не отстать от всех прочих, которое они ощущают сознательно или бессознательно.

Состояние страха всегда было для родителей привычным, но современный мир безжалостных сравнений в разы усиливает его.

Мы живем в культуре нагнетания страха, которая лишает родительского счастья очень многих. Клинический психолог и спикер с мировым именем Шефали Цабари утверждает, что в процессе воспитания детей мы утрачиваем радость жизни²⁵. Растить детей – значит постоянно испытывать страх. Состояние страха всегда было для родителей привычным, но современный мир безжалостных сравнений в разы усиливает его.

Мы живем в обществе, где «догнать и перегнать» – новый культ. На нас давит необходимость соревноваться друг с другом. Нам не хватает времени на нормальные отношения. Доктор Матэ задается верным вопросом: «Почему общество так неохотно признает разрушительность такого образа жизни?»²⁶

Доктор Ньюфелд помог мне понять: когда мы ориентируемся только на продуктивность и результат, начинаются проблемы. В условиях стресса все системы нашего организма переходят в рабочий режим, режимы игры и отдыха при этом отключаются. А именно эти два режима, игры и отдыха, во многом отвечают за нашу способность регулировать или контролировать эмоции²⁷. Эти режимы – не роскошь, от которой можно отказаться. Чтобы заботиться о детях и создавать им условия для оптимального развития, родители не должны постоянно функционировать на пределе.

Как утверждает доктор Могул, если в течение дня утомительная работа или тревога истощила наши резервы, у нас не хватит сил отдавать себя детям и заботиться об их благополучии²⁸. На каком основании мы ожидаем от детей, что они выдохнут и справятся с эмоциями, если сами не в состоянии этого сделать? Я не раз слышала признания родителей, что они сдаются и позволяют детям все, потому что на все остальное уже просто не способны.

Думаю, это состояние знакомо всем родителям, и все мы понимаем, сколько мужества требуется для такого признания. Я очень нам сочувствую и прекрасно знаю, как сильно мы стараемся отдавать себя детям, одновременно справляясь со всем прочим. Но когда мы идем у детей на поводу и закрываем глаза на плохое поведение, появляется еще одна проблема, помимо очевидных, – страдает иерархия отношений, необходимая для нормального развития ребенка.

Нормальные детско-родительские отношения легко представить на примере гусыни с гусятами. Гусята следуют за матерью, и мы точно так же хотим сохранить ведущую роль в отношениях с детьми. Вам не захочется, чтобы гусята вели за собой гусыню, замечает доктор Ньюфелд²⁹. Но чем сильнее мы устаем и чем больше у нас стрессов, тем скорее мы откажемся от ведущей роли и подчинимся давлению текущих обстоятельств.

В дальнейшем мы еще поговорим о том, чем чревата передача ведущей роли гусятам. Уверяю, что взять на себя лидерство и при этом сохранить тепло и чуткость в отношениях с детьми вполне возможно. Правда в том, что установление границ и удовлетворение ожиданий дают детям ощущение безопасности. А когда они чувствуют себя в безопасности, они более склонны к послушанию.

Отвлечься и развлечься

Современные технологии мешают всем видам связи. Они легко отвлекают и развлекают, позволяя нам избегать встречи с самими собой.

Английский профессор неврологии и психологии Мэтью Уокер замечает, что «мы постоянно воспринимаем больше, чем обдумываем»³⁰. Наша явная жажда стимуляции и желание отвлекаться мешают нам смотреть на вещи глубже и как-то значимо проявляться в общении с другими.

Воздействие современных отвлекающих факторов на ребенка начинается очень рано. Медсестры в роддомах просят матерей отложить мобильники во время кормления, чтобы те лучше улавливали сигналы детей. Медсестры в поликлиниках видят, как родители сидят в своих смартфонах возле прививочного кабинета, им все чаще приходится напоминать, что детей надо бы успокоить после укола. Но чтобы побыть с ребенком, нужно отложить телефон.

Как и во всем остальном тут, как по мне, главное – умеренность. Социальные сети будут развиваться и дальше, и в них есть свои плюсы. Со временем мы лучше изучим их воздействие. Актер Джозеф Гордон-Левитт называет технологии, захватившие общество, «новым наркотиком»³¹. Мы смотрим на экран нашего мобильника в среднем 150 раз в день. Такова реальность, и ее приходится учитывать, когда мы разрабатываем стратегии снижения вреда и придумываем, как избежать полного поглощения гаджетами.

Проблема не только в том, что мы постоянно отвлекаемся и «залипаем» в социальных сетях, но при этом не можем сконцентрироваться на чем-то одном. Еще нас буквально заваливают рекламой. По утверждению доктора Браун, в среднем мы видим примерно 3000 рекламных постов и объявлений в день. Помимо товаров, отмечает она, нам продают и наборы ценностей³². Ценностей, которые навязывают нам производители, задавая планку и заставляя соотносить с этими ценностями нашу значимость, наши отношения и нашу популярность.

Быстро возникающие отношения в соцсетях не удовлетворяют нашу внутреннюю потребность в душевной связи.

Британский писатель и журналист Йохан Хари предупреждает: «мусорные» ценности[4], которые мы усваиваем каждый день, опасны. Он сам активно пользуется социальными сетями, но тем не менее убежден, что их избыток – что-то вроде «KFC для души». Работа Хари о тревожности, депрессии и боли уделяет немало внимания нашей потребности в глубокой связи.

Быстро возникающие отношения в соцсетях не удовлетворяют нашу внутреннюю потребность в душевной связи. Мы проводим кучу времени в состоянии, которое доктор Браун называет сомнением, что мы достаточно хороши и достойны любви, достойны быть с кем-то³³³⁴.

Она предостерегает, что технологии «превратились в самозванца на месте подлинной связи, они заставляют нас верить, что связь между людьми сохраняется, хотя это не так, по крайней мере, это не та связь, которая нам необходима»³⁵. Потеря работы, развод, измена, проблемы с детьми или со здоровьем и другие серьезные проблемы никак не отражаются на страницах в соцсетях. Люди предъявляют другим свой выдуманный образ и отчаянно сражаются за принятие, даже если это означает скрывать боль и одиночество, ставшие частью их реальности.

Есть мнение, что причина роста тревожности и депрессии – видео в соцсетях с самыми яркими моментами жизни, а также постоянное давление и необходимость успевать за другими. По мнению моей коллеги и подруги, трудотерапевта Джен Ховс, онлайн-травля матерей, например, частенько выходит из-под контроля. Недавно она сократила свое время пребывания в сети и вышла из одного сообщества для мам, потому что устала от постоянного негатива³⁶.

Нам приятно, когда люди ставят лайки, то есть «нравится», нашим постам, потому что нам приятно нравиться и в нашей крови появляются соответствующие химические вещества, от которых нам становится лучше. Нас захлестывают окситоцин – «гормон объятий» – и дофамин, вместе отвечающие за хорошее самочувствие и позволяющие временно ощутить себя нужными и любимыми. Лайки в социальных сетях дают нам ощущение, которое мы принимаем за связь, но в конечном итоге это вовсе не она, а подделка.

Мы непрерывно отдаляемся от своего истинного «я», оно больше не определяет наше поведение и наши проявления вовне. Большинство из нас не живет, а лишь изображает жизнь. Цифровая близость угрожает подлинной связи с собой и другими. Все больше людей начинают осознавать это и применять собственные методы цифрового детокса, к примеру, ставят на ночь заряжаться телефоны в другой комнате, назначают время для выхода в интернет с утра и убирают гаджеты, встречаясь с друзьями. Таким образом они пытаются восстановить нарушенную гармонию в жизни.

Эксперт по воспитанию Эми МакКриди подчеркивает, что технологии влияют на процесс воспитания детей. Из-за технологий, утверждает она, даже темп воспитания за последние 10 лет ускорился. По ее словам, ожидание нынешних родителей, что все будет происходить «быстро», порождает дополнительное давление на всех³⁷. Работа проникает во все сферы жизни, критерии успеха постоянно изменяются, мы вечно сравниваем себя с другими и переживаем по этому поводу. Нам кажется, что мы по большей части остаемся наедине со всеми своими обязанностями.

Сегодняшние родители должны разбираться во множестве вещей. От них требуется делать все больше, но они более одиноки, чем когда-либо, – и физически, и морально.

Мэри Гордон, основатель Roots of Empathy[5], предостерегает от риска «зачерстветь эмоционально от сенсорной и информационной перегрузки». Перегрузка вызывает онемение как при анестезии.

Психологическая нагрузка на родителей не только усилилась, она привела к истощению и одиночеству. Родители устали и чувствуют, как будто их все бросили. Вспоминаются слова терапевта Вирджинии Сатир: «С родителей так много спрашивают, но им так мало дают». От родителей часто требуется успевать везде.

…Быть не только мамой и папой?

Такое ощущение, что стиль воспитания «вертолет», или «нависающий родитель», растворяется в туманной дали, и на его место приходит стиль, который многие называют «газонокосилкой». Это о тех мамах и папах, которые считают своим долгом прокладывать для своих детей путь по жизни. Когда я размышляю об этом стиле воспитания, я вспоминаю пословицу «Готовь ребенка к дороге, а не дорогу к ребенку».

Сегодня многие родители частенько берут на себя не только роль мамы или папы, но и друга, тренера, учителя плюс детского психолога и эксперта по возрастной психологии. Воспитатели и педагоги сообщают, что родители стали больше интересоваться учебой ребенка. Иногда они требуют продлить сроки сдачи контрольных или повысить ребенку оценку за работу. Это касается и спорта: некоторые родители старательно подсчитывают, сколько времени ребенок проводит на корте, на поле или на льду, и забрасывают тренера тревожными сообщениями, как ему следует выстраивать игру.

Я знала одну маму, которая с 8‑го класса два-три часа каждый вечер занималась с дочерью уроками, чтобы девочка получила золотую медаль об окончании школы. Столь тесная вовлеченность привела к ряду проблем, включая супружеские конфликты и возросшую тревожность у дочери: ей казалось, что она не справляется с учебой самостоятельно.

Эти родители любят своих детей и очень хотят, чтобы у них было все в порядке. Настолько, что невольно готовы подавлять, обесценивать их собственные усилия и контролировать всю их жизнь. Зачем же они так делают, спросите вы.

Нынешние родители в среднем старше, чем их предшественники. Они отточили навыки многозадачности. На них давят позитивные видео френдов и коллег в социальных сетях, побуждая их отдыхать, работать, жить, играть «быстрее, выше, сильнее», чтобы не отстать от общества, главный принцип которого – «догнать и перегнать».

Я не прошу вас изменить общество, которое вас окружает. Я предлагаю создать дома, для себя, иную среду, в которой вам будет приятно жить самим и где будут нормально расти и развиваться ваши дети.

Современная культура – как мощное течение, которому трудно сопротивляться. Стоит лишь вслух допустить, что можно что-то делать по-другому, – и на тебя немедленно обрушиваются чужие страхи, сомнения и рассуждения, насколько это сложно. Я не прошу вас изменить общество, которое вас окружает. Я предлагаю создать дома, для себя, иную среду, в которой вам будет приятно жить самим и где будут нормально расти и развиваться ваши дети.

Как сказал однажды общественный деятель Махатма Ганди, «станьте переменами, которые хотите видеть в обществе»³⁸⁴⁰. Как по мне, этот призыв одновременно вдохновляет и пугает. Чтобы не утонуть в этом мощном потоке и не отстать от Петровых с их рассказами об успехах в соцсетях, нужно прилагать огромные усилия. Мы, родители, должны делать все и сразу.

Я не предлагаю вам перестать грести или вовсе выйти из лодки, я призываю к осознанному поведению в этом бурном потоке. Как хорошо вы умеете плавать, насколько уверенно держитесь на воде? Владеете ли пресловутым искусством гребли? Как далеко берег? Как сильно вы устали? Есть ли у вас помощники? Какие-то другие плавсредства поблизости? А как насчет выносливости?

Не отдавая себе отчета о целях, направлении движения и уровне своего мастерства, можно однажды обнаружить, что бессознательно вы уже втянулись в современную культуру воспитания под давлением. В этом потоке мамы и папы очень уязвимы для осуждения. Они постоянно сравнивают себя с другими и стремятся ничего не упустить, вовремя дать детям все необходимое, чтобы те, в свою очередь, смогли успешно конкурировать со сверстниками.

Прекрасное послание, отражающее надежду на разрешение этих культурных «недомоганий», сформулировал раввин Ботич: «…исцеление начнется, когда наступит понимание, что успех в жизни измеряется не размером счета в банке, а качеством ваших отношений с людьми, и что суть человека не в накоплении богатств, а в установлении связей»⁴¹.

Культура потребления, ориентированная на результат и активно внедряющая цифровые технологии, не отвечает нашим глубинным потребностям в установлении связи. Занятые полировкой и усовершенствованием образа для демонстрации другим, мы утрачиваем понимание, что действительно важно для всех каждый день. Как говорит Рабби Ботич, «детство – величайшая жертва, принесенная современному образу жизни»⁴².

Культура потребления, ориентированная на результат и активно внедряющая цифровые технологии, не отвечает нашим глубинным потребностям в установлении связи.

В нашей жизни случаются переломные моменты, когда мы решаем поступить так или иначе, и нейтральных решений не бывает. Наш выбор всегда влечет за собой последствия. Нужно четко представлять, что мы хотим получить в итоге, чтобы принять правильное решение, сделать верный выбор для себя и своей семьи.

Наши силы не бесконечны. Нам предлагают посмотреть на жизнь как на череду решений и возможностей. Я принимала решения, которыми невероятно горжусь, – и решения, которые мне дорого обошлись. Умение замечать и вслух говорить о том, что важнее всего, помогает утвердиться в своих ценностях и лучше ориентироваться в сложностях современной жизни.

Два десятка лет материнства и двадцать пять лет клинической практики дают мне право от всего сердца заявить: чем больше у нас связей, тем лучше мы чувствуем себя психологически. Отношения с людьми делают нас благополучнее. Прочные социальные связи как таковые уже обладают «защитными свойствами».

К чему я стремлюсь

К тому, чтобы у родителей становилось меньше поводов для тревог. Я хочу поделиться знаниями о связи, накопленными почти за 20 лет: в аспирантуре, на тренингах доктора Ньюфелда, благодаря собственным наблюдениям. В книге я фокусируюсь на главном, что помогает родителям установить связь с самими собой и с детьми. Я даю вам в руки инструмент для внедрения в жизнь любых идей, слов и мыслей, которые покажутся вам полезными.

Я убеждена, что связь – ключ ко всему, и в трудные времена мы нуждаемся в ней еще больше, чем обычно.

Как по мне, перенимать образ действий и поведение у других очень полезно. Мне не нравится идея учиться всему на собственном опыте. Нельзя стать экспертом во всех областях жизни, на это слишком мало времени в сутках. Я предпочитаю учиться на чужом горьком опыте. Вот я и подумала, что мне стоит поделиться своими знаниями с другими родителями. Стоит рассказать, что действительно делает нас хорошими, ответственными матерями и отцами и позволяет вырастить детей здоровыми и приспособленными к жизни. Именно это я и собираюсь сделать.

Я убеждена, что связь – ключ ко всему, и в трудные времена мы нуждаемся в ней еще больше, чем обычно. Я даю вам возможность поразмыслить о самом главном для вас и вашего ребенка. Не упустите ее. Эти размышления окупятся стократно – их благополучием и вашей уверенностью. Когда мы осознаем, что для нас важнее всего, мы становимся счастливее, больше доверяем себе. Родительство обретает смысл и начинает приносить удовлетворение.

Доктор Могул процитировала в подкасте британского психотерапевта Дональда Винникотта и его определение нашей Маниакальной Защиты от Отчаяния. Опираясь на его слова, она поведала, как старательно мы занимаем себя, чтобы не чувствовать ничего, кроме умеренного утомления… В результате нам кажется, что мы движемся вперед и «догоняем» других⁴³. Необходимость преуспевать и выкладываться по максимуму настолько распространилась, что разумность такого подхода к жизни даже не обсуждается.

Усталость – единственная эмоция, которую нам позволено демонстрировать другим, это своего рода значок с надписью «Ты правильно живешь». Постоянно занятые, мы не видим, что с нами происходит, и тем более отказываемся за это отвечать. Мы черствеем или отвлекаемся, чтобы справиться с одиночеством и неудовлетворенностью.

Подруга недавно рассказала мне, что собирается снова пойти к семейному психологу. Больше всего ее тревожит одиночество. Семейная жизнь не приносит ей удовлетворения. Ей часто кажется, что она тащит на себе все: работу, дом, ответственность за детей. У нее нет ощущения, что они с мужем команда, а муж, похоже, этого не замечает. Прожив с ним почти десяток лет, она сомневается, что он вообще способен измениться, и не знает, останется ли с ним.

Слова доктора Браун и рассказ подруги заставляют меня вспомнить свой собственный брак и свое одиночество в этом браке. Да, подруга прекрасно справляется, прям как я в свое время – спорт, родительский комитет, вечеринки с друзьями и родными, – но она одинока в собственном доме, и мне знакомы ее переживания. Мне вспоминается еще один подкаст, Emotional First Aid («Скорая эмоциональная помощь»), где психолог и писатель Гай Винч утверждал: 60 % людей с жалобами на одиночество состояли в браке и имели семью⁴⁴.

Мы одиноки, и это ощущение лишь усугубляется. Мы разобщены и рискуем отдалиться друг от друга еще сильнее. Мы ищем вовне нашу ценность и принятие. Мы ищем вовне связь.

Как добавляет Рабби Ботич, «внутренняя пустота – движущая сила ненасытности»⁴⁵. Я вспоминаю, как доктор Браун говорила о «синдроме вечной неудовлетворенности» и связанном с ним стыде⁴⁶. Если мы всегда недостаточно хороши, мы будем постоянно искать недостающее вовне и никогда не почувствуем подлинного счастья и удовлетворенности жизнью.

Надежда есть

Когда мои сыновья были еще маленькими, у нас на холодильнике висело стихотворение Дороти Нотл Children Learn What They Live. Оно служило мне ежедневным напоминанием, что дети не только слушают, но и подражают. Мне важно было помнить, что сильнее всего на них влияют не мои слова, а мои действия.

Я помню, как во втором классе забирала Джордана из школы и поговорила с учителем. Миссис Андерсон рассказала, что один ученик начал капризничать (опять) и она отправила его в кабинет директора. Но на этот раз они взяли с собой сверстника, положительно влияющего на класс.

Этим сопровождающим стал Джордан. Дальнейшее заставило директора прослезиться. С тем учеником, Джейком, они обычно обсуждали безобразное поведение последнего – конечно, с угрозами наказать его или вызывать родителей.

В тот день, однако, все было не так. Как объяснила миссис Андерсон, когда Джордану дали слово, он повернулся к однокласснику и вытянул вперед сжатые кулаки. Подняв левый кулак, он сказал: «Джейк… это ты», а затем, подняв правый, добавил: «А это твое поведение». Вновь показав левый кулак, он продолжил: «Джейк, ты хороший». Потом поднял правый и закончил: «Но твое поведение – не всегда, и мы хотим поговорить именно об этом».

Директор был очень впечатлен способностью семилетки понимать такие вещи, и мне как матери тут было чем гордиться – ведь Джордан повторил те слова, которые я много раз говорила ему и Мэтью. Я очень старалась отделить поступки детей от них самих. Это не значит, что я не стремилась изменить их поведение, если нужно. Но я постоянно сообщала, что их ценность для меня от их поведения не зависит. Именно это было самым главным.

Мальчики знали, что я люблю их вне зависимости от их поступков. Словами и действиями я сумела донести до них, что наши отношения неприкосновенны. В тот день Джордан не только применил это на практике и помог Джейку, но и напомнил взрослым, как важно смотреть дальше поведения, чтобы поддерживать связь.

2007 г.

Понимание, что связь и сопричастность необходимы всем, – ключ к раскрытию родительского потенциала.

Став родителями, мы порой покоряем вершины, а порой стоим на коленях, измученные и униженные. Но все равно это того стоит. Наши дети в корне меняют нас, и осознание, что они учатся на нашем примере, очень многое нам дает, но и возлагает на нас определенную ответственность.

Это означает, что заботиться о себе тоже важно, что надо работать над собой, чтобы правильно вести себя с детьми. Мысль о том, что дети усваивают все, что видят, приводит нас к осознанию важности родительской роли. Понимание, что связь и сопричастность необходимы всем, – ключ к раскрытию родительского потенциала. Связь позволяет нам построить с детьми такие отношения, о которых мы мечтаем.

Наша родительская задача – не в том, чтобы прокладывать детям жизненный путь или заставлять их добиваться того, чего мы не достигли сами. Наша задача осознать, что развитие ребенка – естественный процесс. Я помню слова доктора Ньюфелда: «Не нужно объяснять яблоне, как выращивать яблоки, а реке – как течь… это происходит, потому что это естественно»⁴⁸. Чтобы помочь детям полностью реализовать свой потенциал, нужно просто создать им благоприятные условия для развития и устранить возможные препятствия на этом пути.

Правильные отношения с родителями позволяют детям оставаться детьми и сфокусироваться на познании и росте. Я согласна с утверждением клинического психолога Карен Кэссиди: «Не рассказывайте детям, покажите им»⁴⁹. Дети хотят чувствовать готовность родителей взять на себя ответственность и главенство в семье, их это успокаивает.

Главенство означает, что родители становятся для детей «Старшими». И когда мы по праву возлагаем на себя эту роль, дети привыкают быть «Младшими». И тогда Старшие могут заботиться о Младших, удовлетворять их потребности.

Я призываю двигаться к чуткому воспитанию постепенно.

Я призываю двигаться к чуткому воспитанию постепенно. Отзываться на плач, разрешать конфликты между братьями и сестрами, понимать, отчего подростки раздражительны и закатывают глаза, сопереживать их внутренней борьбе и ограниченной способности управлять эмоциями. Но чтобы справиться со всем этим, необходимо позаботиться о себе. Старшим нужен ресурс, чтобы растить Младших.

Выбирайте моменты для подпитки, моменты для объятий, для общения и признания ценности. Изменение принятых сегодня подходов к воспитанию в вашей конкретной семье потребует времени, но в наших силах сознательно замедляться в течение дня, ловить такие моменты и наслаждаться ими.

Эти моменты греют и питают душу, напоминают о радостях материнства или отцовства. Эти моменты позволяют хоть ненадолго выскочить из круговорота тревог и забот и сосредоточиться на том, что действительно важно здесь и сейчас для здоровья нового поколения.

Я завершаю эту главу первой из своих «Мыслей по ходу дела». Это рассказ о детстве Джордана и Мэтью и о том, как я повела себя не лучшим образом и как потом исправила невольно причиненный вред.

Признание четырехлетки (2007)

Важная часть моей работы – развенчание мифа об идеальном родителе. Быть родителем – самая трудная в мире работа. Я не встречала родителей, которые не сожалели бы хоть раз о сказанном или сделанном. Мысли об этом часто порождают вину и раскаяние за свои слова и поступки. Никто не хочет специально обидеть ребенка, но периодически это происходит.

Хорошая новость заключается в том, что детям не нужны идеальные родители, чтобы вырасти здоровыми и счастливыми. Сильнее всего влияет то, что случается чаще. Если обычно мы общаемся с детьми с любовью и уважением, скорее всего, у нас будут близкие, доверительные отношения, и редкие срывы им серьезно не повредят. Это понимание, конечно, не освобождает нас от ответственности за наши действия. Совершив ошибку, ее надо исправить, сделать все возможное, чтобы постфактум восстановить связь с ребенком.

Пару месяцев назад я тоже повела себя так, что стыдно вспомнить. Чаще я делюсь историями про старшего сына, но на этот раз меня вернула в разум мудрость четырехлетки. Заодно я получила важный урок.

Как-то воскресным утром я была занята по уши – красила стены в нашей спальне внизу. Рядом в гостиной сыновья играли в «Звездные войны». Муж был в гараже, разбирал коробки. Последние две недели нас абсолютно истощили: переезд, уборка, ремонт, работа, детский сад, спорт, свадьба и начало учебы старшего в первом классе.

Я слышала из гостиной слова старшего, что ему надо в туалет. Он просил четырехлетнего брата подняться наверх в уборную вместе с ним – в это время он как раз переживал один из периодов, когда дети боятся оставаться одни в определенных помещениях. Младший, поглощенный игрой, толком не слушал, как это случается с братьями. Старшему пришлось несколько раз повторить свою просьбу.

Я продолжала яростно красить стену, понимая, что сегодня выходной и у меня еще полно дел. В последний раз проведя валиком по стене спальни, я услышала, как младший громко зовет меня. Вам наверняка знаком этот тон, означающий, что надо все бросить и бежать на помощь.

Я бросила валик и помчалась вверх по лестнице. Голоса детей раздавались из ванной комнаты. Из той самой ванной комнаты, где я на прошлой неделе доделала ремонт. Я завернула за угол и увидела старшего, он сидел на унитазе со спущенными штанами. Младший сказал: «У него тут авария». Старший опустил голову, на его лице было написано раскаяние.

Обычно при подобных инцидентах я просто говорила: «Ну, у всех бывают аварии, давай приведем тебя в порядок», мыла ребенка, вручала ему чистую одежду, закидывала коврики в стирку и протирала пол. Какое счастье, что обычно я поступала именно так! Я и подумать не могла, какую роль сыграют эти пустяковые «обычные действия».

В тот день я была неспособна на сочувствие. Не успев даже осознать этого, я заорала как типичный взрослый: «Сколько раз я говорила тебе прислушиваться к телу, а не ждать, когда лопнешь?!! Посмотри, что ты наделал, обоссал новые коврики для ванной!» Полагаю, двух этих крайне несвойственных мне фраз моему сыну хватило за глаза. Он сидел на унитазе, пряча глаза, явно очень расстроенный.

Заметив его взгляд, я замолчала. До меня дошло, что я пытаюсь его пристыдить. Но полностью мой гнев улетучился и сменился сочувствием после слов четырехлетки. Мэтью обнял брата, посмотрел ему в глаза и утешительно сообщил: «Ничего, у всех бывают аварии».

Можете представить мое состояние. Это был полный провал. На мгновение я поставила мою взрослую озабоченность ремонтом выше уважения к собственному сыну и его достоинству. Какое счастье, что мой четырехлетка проявил сочувствие и тем самым преподал мне важный урок. Я извинилась перед Джорданом и поблагодарила младшего за науку, как любить и принимать другого в любых обстоятельствах. Именно так я всегда и хотела вести себя.

Я помыла сына, дала ему чистые штаны и сказала, что мама была очень занята взрослыми делами, что он не заслужил такого обращения, я была неправа и прошу прощения. Я сказала, что его чувства и потребности всегда важнее всего… остальное – на втором месте, в том числе покраска стен и эти дебильные коврики для ванной.

В тот день я выучила урок: к счастью, обычно у меня хватает терпения и сочувствия, и это компенсирует вот такие случаи далеко не идеального поведения. Мой четырехлетка напомнил мне, как важно уважать достоинство любого человека. Детям нужны родители, которые любят их, уважают и стремятся исправлять совершенные ошибки. К счастью, сильнее всего влияет то, что случается чаще.

♥ Р.

Чтобы дети ощутили свою важность для нас, мы должны быть важны для самих себя. Прежде чем заниматься собой, родителям необходимо уделить внимание себе как личности. Не спешите закрывать книгу, я не буду проводить вам психотерапию. Я знаю: вы читаете это, чтобы научиться быть хорошими мамами или папами, а не чтобы разбираться в себе. И с этой точки зрения вам нечего опасаться.

Но если мы хотим кому-нибудь что-нибудь обеспечить, неплохо бы самим понимать, что это такое. В данном случае я говорю о связи. Мы все запрограммированы на связь и чувство сопричастности.

Осознавая собственную потребность в связи, мы лучше распознаем потребность наших детей в любви и поддержке. Как писала доктор Браун, нам всем нужно чувство, что мы имеем право быть просто самими собой, что этого достаточно⁵¹. Это помогает нам обрести чувство собственной ценности, которое потом мы транслируем другим. Я хочу, чтобы к концу этой книги вы осознали, что связь и в самом деле величайший дар.

Связь с собой

Нет такой близости, которая превзошла бы ощущение, что тебя знают – и при этом любят, принимают, приветствуют и приглашают существовать. –  

Гордон Ньюфелд⁵²

Найдите минутку и перечитайте эту цитату доктора Ньюфелда. Она отражает бесспорную для любого человека истину. Неважно, насколько мы это осознаем и осознаем ли вообще, но нам всем нужно, чтобы нас видели и ценили, важно ощущать сопричастность. Прежде чем стать родителями и прийти к сегодняшнему дню, мы прожили определенную часть жизни, получили определенный опыт. И сейчас мы захотели приложить усилия, чтобы дать детям самое лучше, растить их правильно.

Я уверена, что в прошлом у каждого из вас есть хорошие времена и приятные моменты. Также я уверена, что порой с вами случались вещи неприятные и даже травмирующие, о которых вы, скорее всего, хотите забыть. Реальность такова, что на пути к взрослению мы все получаем царапины, синяки и даже переломы.

Когда мы доверяем, нам могут причинить боль. Это неизбежный риск.

Самую сильную боль причиняют нам близкие. Такова природа близких отношений. Главные причины, по которым нам так больно, – доверие и уязвимость. Доверять другому бывает очень трудно. Мы верим, что близкие – это наш тыл. Мы рассчитываем на их безопасность и надежность, а когда мы рассчитываем на чью-то безопасность и надежность, то оказываемся в уязвимом положении. Когда мы доверяем другому, нам могут причинить боль. Это неизбежный риск.

И хуже всего, когда боль нам причиняют близкие люди, те, кого мы любим, на чью любовь и надежность рассчитываем. Вот факторы, усугубляющие травму: возраст, в котором это произошло, как часто это происходило, что это была за травма и кто ее причинил. Чем раньше мы пострадали, чем чаще нам причиняли боль или оставляли в опасности и чем более близким для нас был человек, который делал нам больно, – тем сильнее травма.

Став взрослыми, мы нередко оглядываемся назад и вспоминаем детство: кто и когда обидел нас или отказал нам в поддержке, когда нас пугали, угрожали нам, пренебрегали нами и все это нас ранило. Подобные случаи называют опытом неблагополучия в детстве, и такой опыт может стать причиной социальных, эмоциональных, психологических и физических проблем во взрослом возрасте.

На конференции Recovery Capital доктор Матэ заявил, что исследование опыта неблагополучия в детстве (ОНД), проведенное в 1995 и 1997 годах компанией «Кайзер Перманенте» и американским Центром по контролю и профилактике заболеваний (CDC), – самое ценное исследование такого рода⁵³. Оно выявило бесспорную корреляцию неблагополучия и травм, полученных в детстве, и последующих трудностей с эмоциональной регуляцией, склонностью к опасному поведению, с употреблением психоактивных веществ, физическим и психическим здоровьем. Это свидетельствует, что воздействие детских травм длится очень долго и влияет на всю жизнь.

Для нормального развития ребенку жизненно важно ощущать поддержку и безопасность.

Для нормального развития ребенку жизненно важно ощущать поддержку и безопасность. Чем больше травмирован ребенок и чем меньше поддержки он получает в детстве – тем больше у него будет проблем. Люди запрограммированы на выживание. В любом возрасте наш мозг оценивает угрозы и реагирует соответствующим образом. Когда ребенка, по его ощущениям, оставляют в опасности, игнорируют или причиняют ему боль, он делает то, что сделал бы на его месте любой, чтобы почувствовать себя лучше. И делает это неосознанно.

Люди делают все возможное, чтобы справиться с проблемой и уменьшить боль. Если просто жить или оставаться собой не вариант, мы жертвуем связью с некоторыми частями своей психики и теряем эту связь, чтобы уцелеть. Чтобы справиться со своими чувствами и сохранить связь с объектами привязанности, дети могут отказываться от своих нужд или минимизировать их.

Выживание ребенка зависит от того, насколько о нем заботятся родители или опекуны, и он будет делать все, чтобы установить и поддерживать с ними связь. Дети прекращают плачем звать на помощь. Они подавляют свои чувства. Они могут даже усомниться в своей ценности и поверить, что заслуживают плохого обращения.

Пытаясь справиться со сложными эмоциями, позднее они часто испытывают замешательство и гнев или ведут себя импульсивно. В процессе жизни, чтобы как-то со всем этим совладать, подростки и взрослые начинают употреблять алкоголь и наркотики, у них развивается склонность к перееданию, сексу, самоповреждению и другим формам девиантного поведения. Они пытаются таким образом регулировать или контролировать накопившиеся эмоции, но в итоге стресс только возрастает, а иммунитет, напротив, ослабевает. Отношения разлаживаются, отчаяние нарастает, они все сильнее ощущают, что их никто не понимает и они одни в целом мире.

Прежде чем вернуться к рассуждениям о вашей важности для самих себя, полезно понять, как общество дошло до жизни такой. Вкратце мы рассмотрим, что в былые времена влияло на философию и практику воспитания детей. Это поможет нам лучше разобраться в современных воспитательных тенденциях.

Как было раньше

Теории о воспитании детей существовали всегда. Во времена наших родителей или их родителей господствовал принцип: «Жалеть розги – портить ребенка». Считалось, что детей должно быть видно, но не слышно. Но чтобы лучше понять природу человека и влияние медицины (которая спасает жизни, но мешает развитию детей), нам придется углубиться в прошлое еще немного.

Кристин Холлетт, британский социолог, описывает феномен XVIII–XIX веков, повлиявший на здоровье женщин и развитие детей⁵⁴. В то время у женщин после родов нередко развивалась лихорадка, боль в животе, тошнота и рвота. Нередко от этой болезни наступала смерть. Впоследствии врачи и ученые назвали ее «послеродовой лихорадкой».

В 1840‑х годах немецко-венгерский исследователь и врач Игнац Земмельвейс разгадал эту загадку⁵⁵. Оказалось, что в процессе родов у женщин развивалась инфекция в матке. Земмельвейс предположил, что все дело в риске распространения бактерий, который увеличивается в родах. Так родилась микробная теория.

Земмельвейса беспокоило, что бактерии могут распространяться в том числе от пациентов к медицинскому персоналу и наоборот. Работы Земмельвейса положили начало практике мытья рук, после чего количество маточных инфекций значительно уменьшилось. Жизни многих женщин были спасены. В следующем веке его исследования оказали влияние не только на практику деторождения и другие области медицины, но и на подход к обращению с детьми в специализированных учреждениях.

В детских домах и приютах для брошенных детей наблюдался тогда очень высокий уровень смертности. Огромное количество детей умирало в первые два года жизни, несмотря на кормление и лечение. В книге The Happiness Hypothesis социальный психолог Джонатан Хайдт рассказывает о происхождении микробной теории в 1840‑х годах и о том, как она повлияла на обращение с детьми⁵⁶.

Как пишет доктор Хайдт, работы Земмельвейса спровоцировали настоящий крестовый поход против микробов, и вскоре в детские дома и приюты спустили рекомендацию минимизировать физический контакт с детьми. Чтобы остановить распространение бактерий от пациентов к врачам и медсестрам, медицинский персонал призвали со всем тщанием изолировать детей и как можно меньше прикасаться к ним, брать на руки, успокаивать.

Пока медицина боролась с передачей микробов, психологические теории того времени разъясняли матерям, что от чрезмерной заботы дети становятся уязвимыми и испорченными. «Как врачи и психологи могли так заблуждаться? – вопрошает доктор Хайдт. – Куда подевались любовь и потребность в близости», – интересуется он⁵⁷.

Столетие спустя два лидера нового подхода поставили прежние теории под сомнение. Гуманизацию обращения с детьми считают заслугой американского психолога Харри Харлоу и доктора Боулби. Оба они говорили об огромном значении привязанности между родителем и ребенком.

Доктора Харлоу прославило исследование макак-резусов, проведенное между 1957 и 1963 годами. Благодаря его неоднозначным экспериментам мы многое узнали о «важности заботы, привязанности и взаимодействия с себе подобными в раннем возрасте»⁵⁸. Доктор Харлоу вместе с другими пионерами в этой области настаивал, что для нормального развития ребенку необходим физический контакт с опекуном и что этот контакт обеспечивает ребенку комфорт и безопасность.

Детенышей макак забирали у матерей сразу после рождения и предлагали им на выбор двух «суррогатных» матерей: жесткую проволочную и резиновую, завернутую в мягкую махровую ткань. Детеныши обезьян предпочитали мягкую «махровую» маму, особенно когда чего-то пугались или сталкивались с чем-то новым. Они выбирали мягкую маму, даже если она не «кормила», то есть к ней не прилагался источник питания (бутылочка). Когда изолированным макакам не предлагали суррогатную мать, к которой можно прильнуть и успокоиться, они начинали вести себя ненормально: обхватывали себя руками, качались из стороны в сторону, в ужасе кричали, а позже не могли нормально взаимодействовать с сородичами.

Примерно в то же самое время доктор Боулби продолжал исследовать и постигать важность отношений между родителем и ребенком. Его работа показала, что дети при физической или психологической угрозе ищут близости с теми, кто о них заботится⁵⁹. Доктор Боулби и последующие теоретики привязанности изучали качество родительского отклика, которое позволяет младенцу сформировать доверие и чувство защищенности.

Важность доступности и чуткости родителя стала очевидна.

В аспирантуре я узнала, что самые сильные привязанности формируются у ребенка в первый год жизни. Важность доступности и чуткости родителя стала очевидна. Когда у ребенка есть доступные и чуткие объекты привязанности, он чувствует себя в безопасности и больше способен на доверие.

А что (предположительно) сейчас

А теперь вернемся в настоящее, к вам, родителям. Испытанные в прошлом ощущения, что о вас не заботятся, не поддерживают, что вы заброшены и одиноки, разумеется, значат очень много. От интенсивности и частоты этих переживаний зависит, как глубоко укоренились эти чувства и насколько они бессознательно влияют на вас. Здесь я хочу подчеркнуть, что боль от отвержения и собственной «недостаточности» испытывали мы все. И все в какой-то момент ощущали одиночество.

У мужчин свой список того, что они «недостаточно»: недостаточно сильные, недостаточно дают, недостаточно защищают и просто недостаточно хороши. У женщин – свои поводы для беспокойства: недостаточно стройная, недостаточно симпатичная, недостаточно заботливая, недостаточно молодая. Независимо от того, какие мысли и чувства возникают от этой «недостаточности», – мы все равно сжимаемся, теряем уверенность и в какой-то степени замыкаемся в себе⁶⁰. Эмоционально черствея, мы защищаем себя.

Распознать эти чувства и сориентироваться в них нелегко, даже будучи взрослым, а подобные события, пережитые в детстве, часто калечат психику. У детей слишком мало жизненного опыта, чтобы опереться на него и сбалансировать свою индивидуальность и самооценку. Мозг ребенка куда меньше родительского приспособлен к обработке информации, регулированию эмоций и видению перспективы. Одни дети сталкиваются просто с обычными повседневными стрессами разного характера, а другие переживают травмирующий опыт неблагополучия, последствия которого ощущаются всю жизнь. Тем не менее чувство одиночества и «недостаточности» когда-то испытывали все, кто-то больше, кто-то меньше.

Конечно, это явление нельзя назвать новым. Давление было всегда. Предыдущие поколения, как и мы, пытались отрицать боль, отвлекаться от нее или «замораживаться». Чтобы справиться с этой болью, некоторые доходили до крайности и доказывали собственную ценность путем накопления богатств или превосходства над другими.

Не имеет значения, подавили мы что-то в себе или слишком озабочены собственной ценностью, мы в любом случае сделаем все возможное, чтобы избавить наших детей от одиночества. Если мы в состоянии сделать так, чтобы они почувствовали себя «достаточно» ценными, защищенными и любимыми, мы сделаем это, не сомневаясь ни секунды. Только скажите, что для этого требуется!

В первом «Размышлении» мы говорили о современной жизни и том давлении, которое испытывают со всех сторон нынешние родители. С этого необходимо начать, нужно увидеть это и назвать своим именем. Когда мы видим и называем – мы начинаем понимать, как устроен мир и каковы причины наших поступков. После этого у нас появляется возможность выбирать, куда направить свои силы. Я знаю, что мы все хотим для детей самого лучшего и стараемся ради этого изо всех сил. А когда мы знаем, что можно по-другому, мы можем и действовать по-другому.

Мысль, которую я стремлюсь до вас донести, – невозможно повзрослеть без единой «царапины». Время от времени нам всем делают больно, не видят нас, не ценят и не хотят иметь с нами дела. Но я надеюсь – хотя и не могу предполагать это с уверенностью, – что у всех нас есть также опыт сочувствия и принятия, признания нашей ценности и приглашения к совместному существованию. Не нужно специально останавливаться на том, насколько приятны такие ощущения. Если вам доводилось их испытывать, вы и сами это знаете.

Однажды в 2020 году, после моей презентации в Управлении здравоохранения о ценности и связи, одна из участниц захотела со мной поговорить. Сквозь слезы она призналась, что тема очень резонирует с ее переживаниями и что каждое слово в моей презентации – о ней. Потом она притихла, опустила глаза и сказала: «В детстве мне всего этого не давали или давали нечасто, но как мать я понимала, насколько это важно». Стараясь успокоиться и выровнять дыхание, она добавила: «С моим сыном и дочерью я все делала по-другому, насколько могла. Я была рядом и вкладывалась в наши отношения, потому что сама взрослела в одиночестве и это было ужасно».

Всю жизнь мы проводим в поисках связи. Доктор Ньюфелд называет это нашей «погоней за единением»⁶¹. Отношения с людьми требуют смелости и осознанности. Доктор Цабари в своем подкасте задавал важный вопрос: «Как можно растить детей, не осознавая своих возможностей и собственной ценности?»⁶²

В «Размышлении № 3» мы уделим больше внимания ощущению собственной ценности, а также смелости и решениям, которые мы принимаем, но пока остановимся на следующем выводе: главное – это вы, ваш прошлый опыт и ваше нынешнее поведение. Не столь важно, благополучным или не очень было ваше детство, пример вышеупомянутой матери показывает, что со своими детьми вы в любом случае можете поступать по-другому. Вы в состоянии предоставить им более подходящую площадку для старта. Мы первые и самые авторитетные учителя наших детей, формирующие их представления о любви, доверии и безопасности. Мы подаем им пример чувства собственной ценности и достоинства, с которым они дальше пойдут по жизни.

Связь помогает нам справляться с жизнью в современном мире с его шумом и прессингом.

Мы жаждем связи – с самими собой и с нашими детьми. Связь ценна сама по себе, она постоянно развивается и по-разному переживается в каждой семье. Связь помогает нам справляться с жизнью в современном мире с его шумом и прессингом. Доктор Браун называла связь энергией, которая циркулирует между людьми. По ее словам, эта энергия позволяет людям «получать поддержку и черпать силу в отношениях»⁶³. Британский клинический психолог и семейный терапевт Сью Джонсон уверена, что привязанности – иначе говоря, значимость для кого-то и знание, что к нему можно обратиться за поддержкой, – кислород, необходимый нам для дыхания⁶⁴.