Читать онлайн Назови меня женой

1

– Он тоже был там? – внезапно спрашивает муж, бросая на меня отрывистый косой взгляд. Руки плотно сжимают руль, а глаза опять внимательно смотрят на оживленную трассу, по которой несется наш внедорожник. Сзади в точно  таком же нас догоняет охрана. Но в Архипа словно бес вселился. Гонит, впечатав в пол педаль газа. Ему плевать на штрафы, охрану и даже на спящих сзади близнецов. Темная, слегка подсвеченная фонарями и фарами дорога не позволяет мужу посмотреть на меня пристально. Слава богу, не вытерпел! Завел этот разговор сейчас, а не дома. Вжимаюсь в кресло. Чувствую, как холодеет позвоночник.

«Не молчи, – приказываю себе. – Отвечай ему. Главное, спокойствие!»

– Кто? – смотрю недоуменно. – И где был? Не понимаю, Архип…

– Твой любовник, – бросает отрывисто. – Там, в оранжерее…

– С ума сошел. У меня нет любовников, – мотаю головой. А у самой от страха трепыхается сердце. – Да я зашла туда только на минутку. Хотела посмотреть на новый сорт роз. Они круглый год цветут. Алина хвасталась. Нужно и нам заказать… – тараторю, пытаясь увести разговор в сторону.

– Янна, – глухо рыкает муж. В голосе сквозит нескрываемое раздражение. – Не сходи с темы. Отвечай. Ты долго там была. А чтобы посмотреть розы, пары минут хватит.

– Ты как не слышишь! – вскрикиваю в запале. И сама поражаюсь собственной смелости. – Я же кольцо потеряла.

– Да ну? – ухмыляется Архип. – Серьезно?

– Рукой взмахнула. Оно и отлетело. Лазила по клумбам, искала. Думала, уже все. Спроси Алину. Это она нашла.

– А Никита где был? – снова косится муж.

Только бы не выдать себя!

– Откуда я знаю? – равнодушно пожимаю плечами. – Это дом его отца. Где хочет, там и бродит…

2

– Если бы знал, что он там будет, не пустил бы тебя на этот юбилей. А то опять на старые дрожжи…

– Какие еще дрожжи? – устало вздыхаю я и не верю самой себе. – С тех пор, как я вышла за тебя замуж, мы с Никитой не встречались.

Пытаюсь убедить. Но каждый слышит лишь то, что хочет.

– Мы с Никитой, – нехорошо усмехается муж и неожиданно сворачивает в первый попавшийся проезд. Несется по щербатой грунтовке в густую темноту. Резко тормозит, чуть не доезжая до посадки. – Как мне все это надоело, Янна! – бьет ладонями по рулю. Задумчиво смотрит в непролазную тьму, а затем, будто что-то для себя решив, резко открывает дверь. И выскочив из-за руля, торопливо обходит машину. Щелкает замок. Медленно едет вверх крышка багажника. Замираю в ужасе, слыша, как муж достает что-то. Топор? Или бейсбольную биту?

Холодею от ужаса. Но сама себя успокаиваю. Ну, не убивать же он меня сюда привез? Кругом полно свидетелей. Чуть поодаль стоит машина охраны. Никто не выходит. Лишь фарами подсвечивают наш Крузак. На заднем сиденье просыпаются близнецы.

– Мама, – тянут хором. – Мы уже приехали?!

– Нет, милые, – успокаиваю, а сама тупо пялюсь на искаженное злостью лицо Архипа, открывающего дверцу с моей стороны. Что у него в руках? Никак не могу разобрать.

– Янна.

В ногах у меня опускается какой-то пакет. Но я даже взгляд на него перевести не могу. Архип одной рукой упирается в спинку кресла, а пальцами другой хватает меня за подбородок. Чуть тянет вверх.

– Ты снова мне врешь? Ты была в оранжерее с Никитой. Я точно знаю…

– Бред, – еле шевеля губами, шепчу упрямо. – Не знаю, кто твой осведомитель, но тебя обманули. Ты же сам заходил. Видел. Были только мы с Алиной. Там спрятаться негде. И мимо тебя никто бы не прошел. Нас хотят поссорить, Архип…

– Я могу тебе верить? – смотрит на меня подозрительно. Осторожно проводит ладонью по моей щеке, волосам. Чувствую, как пальцы мужа скользят по моим губам, а потом – по шее.

– Мне бы очень этого хотелось, – блею, как задрипанная овца.

Архип смотрит на меня внимательно, будто решает, жить мне дальше или нет. Коротко кивает. Из пакета, что валялся у меня в ногах, достает плед. И, накрыв меня мягким флисом, целует в лоб.

– Ты вся дрожишь, милая. Поспи. Ехать еще далеко.

«Плед! Всего лишь плед! – внутренне дергаюсь я. – Я испугалась куска флиса, мать вашу!»

– Да, наверное, ты прав, – лепечу, стараясь понять, обошлось или нет? Кажется, пронесло на этот раз. Одна рука мужа проползает мне на плечи. Пальцы больно хватаются за шею. А вторая ладонь медленно скользит по тонким колготкам и задирая подол платья, движется вверх.

– Ян-на, – хрипло бросает Архип. – Тебе лучше сознаться. Если узнаю… пеняй на себя…

– Я устала так жить, Архип, – выдыхаю, не чувствуя страха. – Давай разведемся.

– Обойдешься, – рыкает он, одной рукой сдавливая мне шею, а другой оглаживая низ живота. – Нам нужен еще ребенок.

– Милане только два, – бросаю негодующе. – Давай немного еще подождем. Пусть близнецы пойдут в школу…

– Я, кажется, не советовался с тобой, а поставил перед фактом, – перебивает  муж. – Нам. Нужен. Еще один ребенок. Хорошо бы тебе к лету забеременеть. Нужно поработать над этим.

3

Одна рука с силой сжимает шею, а пальцы второй впиваются в бедро. Останутся синяки. Впрочем, мне не привыкать.

– Архип, – шепчу, глотая слезы. – Я еще не совсем поправилась. Там какая-то фигня с гормональным фоном. Может не получиться с первого раза.

– Я постараюсь, малышка, – осклабившись, отрезает муж. – Все в моих руках, – ржет он, радуясь двусмысленной фразе. – Ты вышла за грека, моя дорогая. У нас большие семьи, – добавляет весело и, склонившись надо мной, крепко целует в губы. Поправляет по-хозяйски плед на моей груди и, бросив короткое «поспи!», закрывает дверь. Хлопает крышка багажника. Затем Архип садится за руль. В зеркало заднего вида смотрит умильно на близнецов.

– Спят, как зайцы, – хмыкает весело. Включает зажигание и негромкую убаюкивающую музыку. Крузак снова выезжает на трассу и, набрав скорость, резво несется по автостраде. А я, закрыв глаза, лихорадочно думаю, как быть дальше и что можно предпринять?

Снова пытаюсь вычислить, кто все-таки сливает инфу Архипу. Но так и не могу догадаться. И почему безобидный разговор в оранжерее внезапно превратился в преступление? Кто же в Дуськиной семье так ненавидит меня?

«Все рушится, как только в твоей жизни снова появляется Мак-Дак, – напоминает мне внутренний голос. – Вспомни Прассонисси, или день перед свадьбой…»

Сразу перед глазами встает пентхаус Архипа, куда он приводит меня после выходки Макарова. Наливает себе полстакана виски, а мне – кьянти из плетеной пузатой бутылки.

– Ничего не хочешь мне рассказать? – бросает спокойно. Слишком спокойно. Тогда я еще понятия не имела, что это предвестник бури. И ответила легкомысленно.

– Это недоразумение, дорогой…

– Послушай меня, девочка, – поставив на стол стаканы, лениво обходит диван сзади. Облокачивается на изголовье и шепчет мне прямо в ухо. Под давлением его рук спинка дивана чуть откидывается назад. И я вместе с ней. Хочу сесть прямо, но ладонь Архипа загребает в охапку мои волосы. Тянет на себя. – Если я еще раз увижу рядом с тобой это недоразумение, то уничтожу его…

– Как? – смеюсь натянуто. Чувствую, как в душе нарастает страх. Еще не за себя. За идиота Макарова.

– Да очень просто, – ощерившись, бросает Архип, нависая сверху. – Одним чудным вечером его около клуба остановит патруль. Проведет личный досмотр. Найдет в кармане пакетик с дурью. Лет так на двенадцать товарищ устроится…

– Ты с ума сошел, – шепчу я, прикрывая рот. – Никита – просто взбалмошный придурок. Не волнуйся…

– Да я и не волнуюсь, – хмыкает мой жених. Но гриву мою не отпускает. Наоборот, прихватывает посильнее и чуть накручивает на кулак. – Это ты запомни, девочка. Я выбрал тебя в жены. Не заставляй меня пожалеть об этом.

– Архип, пожалуйста, – вскрикиваю я, изо всех сил мысленно проклиная Макарова. Какого фига приперся и испортил мне последний вечер перед регистрацией? Особых торжеств сейчас не намечается. Саму свадьбу решено играть в Греции, на исторической родине Архипа. Там, где живут мои родственники, единственные, оставшиеся после гибели родителей.

«Сколько лет мы знакомы с Архипом?» – думаю я, из-под опущенных век рассматривая мигающую огнями заправку.

– Пит-стоп, – командует муж. – Кто хочет в туалет или сок с булочкой?

– Я! Я! – кричат хором дети.

– Тогда выходим, – велит он, одного за другим доставая сыновей из кресел. Потом подходит к моей дверце и, открыв ее, протягивает руку. – Прошу, мадам!

Кладу ладонь в широкую лапищу мужа. Со стороны мы кажемся идеальной парой. Оглядываюсь на наше отражение в витрине. Высокий атлет в черном спортивном костюме и хрупкая женщина в нарядном платье и на каблуках. Диссонанс, конечно! Как и вся наша жизнь.

«А какого бы мне мужчину хотелось?» – спрашиваю себя и тотчас же вижу Никиту Макарова. В голубой рубашке и джинсах. Чуть усталого после перелета. С морщинкой на переносице и мешками под глазами. Как я только удержалась и не провела пальцами по чуть небритой щеке! Нельзя. Нельзя. Мы и раньше наш роман не афишировали. А сейчас тем более. Просто друг детства. Брат подруги, и прочая лабуда…

4

Когда машина трогается в путь, а дети снова засыпают, я тоже проваливаюсь в короткий и тревожный сон. Вижу низкие домики в Прасониси и Архипа, заехавшего за мной на шикарной тачке моего двоюродного брата. Если вдуматься, мы бы никогда не познакомились с Василиди, не останься я с Никитой в Прасониси. Или поедь он со мной в Линдос.

До сих пор помню то отчаяние, которое накрыло меня, стоило Макарову выйти из номера. Помню, как, рыдая, кинулась на кровать, а потом позвонила Пие.

– Нечего там торчать, – заявила моя невестка Олимпия. – Приезжай домой. Тут дел выше головы. И мне поможешь, и сама от своей трагедии отвлечешься.

– Хорошо, – всхлипывая, соглашаюсь я. – Сейчас сяду на автобус и приеду.

Слышу, как на заднем фоне что-то кричит брат. А затем, выхватив у невесты трубку, предупреждает строго.

– Не вздумай ехать автобусом, Янна! Мне сейчас один тип должен из Катавии пригнать тачку. Попрошу его забрать тебя.

– А это удобно? – спрашиваю нерешительно. – Зачем из-за меня гонять человека?

– Это моя машина, систер. Я купил ее у этого чувака. Ему все равно к нам ехать. Двадцать километров – не крюк. Поэтому засунь свои неудобства знаешь куда…

– Ну хорошо, – соглашаюсь нехотя. А когда около гостиницы тормозит шикарный кабриолет с красавчиком греком за рулем, мечтаю только об одном.

Если бы меня сейчас видел Макаров!

Конечно, из Катавии в Линдос можно проехать по дороге, идущей внутри острова. Но Архип делает небольшой крюк, забирая меня из Прасониси. Дорогой рассказывает мне что-то на отличном русском, а потом нахально напрашивается на свадьбу.

– А ты понравилась ему, систер! – смеется Адриан. – Присмотрись к Василиди. Он мужик богатый…

«Вот и присмотрелась на свою голову», – кутаясь в плед, вздыхаю печально. Ловлю на себе внимательный взгляд мужа. От него ничего не укроется. Даже мой вздох.

– Тебе плохо? – спрашивает он отрывисто. – Может, остановиться? Выпьешь таблетки? Или приоткрыть окно?

Волнуется, гад! Как же я ненавижу эту показуху. Театр одного актера, блин!

– Детей продует, – мотаю я головой. – Ничего не нужно. Иначе мы до дома не доедем сегодня…

– Что Вадим говорит? Когда поправишься?

– Врачи не дают точных прогнозов, – пожимаю плечами. – Пока гормоны шалят…

– Ну ясно, – хмыкает муж. – Нужно тебя еще кому-нибудь показать. А то мне кажется, твои Макаровы доят из меня деньги по дружбе…

– О, господи! – ойкаю я. – Почему ты всегда плохо думаешь о людях, Архип?!

– И заметь, малыш, никогда не ошибаюсь. Никому не доверяю и ничего хорошего ни от кого не жду. Только ты – исключение.

«Вот спасибо! – рвется из груди крик. Но сдерживаюсь, чтобы не заорать. – Знаю я твое доверие, Архипушка. Но, может, заслужила?»

– Утром сам позвоню Вадиму, – морщится муж. – Пусть посоветует, куда тебя отвезти. Может, в Германии вылечат?

– Позвони, – соглашаюсь совершенно спокойно. Представляю, как вытянется лицо Макарова-старшего. Какое лекарство  помогает от побоев? А от панических атак после них? Удрать бы куда подальше от абьюзера… Вот только мне никуда не деться от Архипа. Везде найдет. Да я и сама не смогу уйти. Дети! Как я без них…

5

Уже на рассвете, уложив близнецов в постели, иду в комнату дочери. Маленькая принцесса спит, раскинувшись. А рядом в своей кровати дремлет нянька.

– У нас все отлично, Янна Сергеевна, – замечает она, протирая глаза. – Малышка просыпалась в половине четвертого. Теперь до восьми будет спать.

– Хорошо, – киваю, поправляя одеяльце. Наклонившись, чуть слышно прикасаюсь к маленькой розовой щечке. Вдыхаю самый сладкий в мире аромат и тихонько бреду к себе. У нас с Архипом разные спальни. Он иногда приходит ко мне. Но год от года встречи в моей спальне происходят все реже и реже. Нет, мой муж не ходит по бабам. Телки не выпрыгивают из его постели по утру. Просто Василиди считает секс чем-то совершенно никчемным. И обычно раздраженно косится на заигрывающих с ним женщин.

– Ему и без вас весело, – хочется предупредить очередную красотку. – Бизнес, спорт, гонки на катерах в открытом море. Прыжки с тарзанки, гольф, биллиард. Ну, какие бабы? Они просто не вписываются в распорядок дня Архипа Пантелеевича. А если иногда что-то захочется, всегда можно прийти ко мне.

Вздыхаю тяжело и, улегшись в постель, сворачиваюсь калачиком. Покрепче сжимаю ноги и снова думаю о Никите. Он все такой же красивый, как и прежде. Любимый! Родной! Свой! Брат моей Дуськи. Кто ж знал, что он отвергнет меня?

Хороший мальчик, живущий по соседству, просто вытер об меня ноги и пошел дальше. А теперь,  с какого-то перепуга, захотел поговорить. Интересно, о чем? Надумал что-то сам или с чьей-то больной подачи? Да и о чем говорить спустя пять лет? О любви? Так он и не любил никогда. Только пользовался…

Сжимаю зубы, так что сводит челюсти. Закрываю глаза, стараясь не разреветься. К чему лить слезы о прошлом?

Давно пора забыть о Никите Макарове. Глупое увлечение молодости, толкнувшее меня в руки Архипа. Ладно, ладно! Виновата сама! Никто тогда меня не толкал, не просил позвонить Василиди. Все сама! Хотела уехать подальше от этого гада Макарова! Не желала с ним даже одним воздухом дышать. Вот прямо из такси и позвонила Архипу.

– Приезжай, Янна! – тут же прорычал он в трубку и в течение часа прислал мне билет на поезд. Потом встретил меня с цветами прямо на перроне. А вечером в музыкальном салоне «Жемчуга», закрытом специально для нас, меня ждал восхитительный ужин под живую музыку и предложение выйти замуж. Как говорят, почувствуйте разницу! В тот момент Никита с его гадскими оскорблениями и желанием трахнуть под любым кустом проигрывал Архипу по всем статьям. Я и согласилась, не смея до конца поверить своему счастью.

– Ты сорвала джек-пот, девочка, – прошептала мне тетка, когда узнала. – Архипа многие добивались, а удачу за хвост поймала моя племянница!

Как мне повезло, я поняла не сразу. И пусть первый звоночек брякнул перед свадьбой, я не придала ему никакого значения. Только после первой затрещины глаза открылись. Пока лежала с поломанным ребром, догадалась, куда попала. Но в своих кроватках уже копошились близнецы. А я, даже если бы и захотела сбежать, не смогла бы. Архип окружил меня своими информаторами и охраной. Каждый мой шаг постоянно отслеживается. Для моего же блага, естественно!

6

Поэтому лучше не дергаться. Жить спокойно, стараясь не бесить мужа. И все-таки выяснить, кого в окружении Макаровых мой муж подрядил в барабанщики. Нужно поговорить с Алиной. За прошедшие годы мы очень сблизились с Дуськиной мачехой. Сначала по работе. Ей требовались консультации по Трудовому законодательству. А затем подружились. Внимательная и мудрая Алина первой заподозрила проблемы в моей жизни. Поделилась с Вадимом. А тот быстро вывел меня на чистую воду. И я, признавшись во всех своих бедах, неожиданно почувствовала в Дуськином отце и его жене настоящую опору. Как будто обрела еще одних родителей.

Нужно Алине написать про мой плохой гормональный фон. А то если Архип выяснит, что я ему соврала, взбучки не избежать. Врать, конечно, нехорошо. Но и становиться племенной кобылой Василиди я точно не намерена. Хотя кто бы меня спрашивал!

Архип велел. Я должна выполнять. Моим мнением он не интересуется. Даже одежду покупает по своему вкусу. Прическа, цвет волос – тоже из этой оперы. Вспоминаю, как через месяц после свадьбы муж попросил меня спуститься в холл гостиницы. Прошелся со мной по всем бутикам, проверяя, как работают магазины на его территории. А потом, заманив в салон красоты, позвал лучшего стилиста.

– Кристина, – заметил с простодушной улыбкой. – Моя жена решила перекраситься в более спокойный цвет и распрямить волосы. Надеюсь, ты ее не разочаруешь.

– Не волнуйтесь, Янна Сергеевна, – запричитала худенькая тетка с короткой, под мальчика, стрижкой. – Все сделаем в лучшем виде. Прошу вас, проходите…

– Веди себя хорошо, – смеясь, предупредил меня муж и многозначительно поднял бровь. Подтолкнул к креслу, не давая удрать. А у меня язык к небу прилип от возмущения. Но не устраивать же сцену при сотрудниках. Под строгим взглядом Архипа уселась в кресло, легкомысленно решив, что от одного раза ничего страшного не случится. Подчинилась, стараясь угодить мужу. А ему, похоже, понравилось прогибать меня все ниже и ниже, пока не сломал окончательно.

«Нужно перестать так часто ездить к Макаровым», – думаю я, засыпая. Если Никита уже объявился, добра не жди! Будет приезжать к отцу снова и снова. И моя последняя отдушина превратится в пытку. Мне только подозрений Архипа не хватало. Да и было бы из-за кого? Никита меня в грош не ставит. Считает легкодоступной побрякушкой. До сих пор сердце саднит от гадких слов и презрительно сморщенного фейса.

«Ты его любишь!» – кричит сердце.

«Давно забыла», – сердито возражает разум.

7

Пытаюсь отмахнуться от глупых мыслей и заснуть наконец. Но, услышав щелчок электронного ключа, отпирающего входную дверь, инстинктивно открываю глаза.

Муж входит в спальню довольный и чуть усталый.

– Немного поплавал в бассейне, – говорит как ни в чем не бывало. – Размял кости.

Стаскивает махровый халат, под которым ничего нет. И совершенно спокойно ложится рядом со мной.

– Янна, – приподнявшись на локте, придирчиво смотрит мне прямо в лицо. – Я решил не отпускать тебя больше к Макаровым и аннулировать аренду их номеров. Мы не так богаты, чтобы нести такие убытки, – произносит со вздохом.

– Хорошо, – соглашаюсь, цепенея от горя. Редкие встречи со временем сойдут на нет. И тогда я останусь одна. Совершенно одна.

Чтоб ты скис, Никита! Все из-за тебя!

– Я рад, любимая, – совершенно спокойно заявляет Архип. – Думал, ты расстроишься из-за моего решения…

– Как скажешь, – улыбаюсь я, и мне самой кажется, что улыбка выходит жалкой и совершенно глупой.

– Ты у меня умница, – кивает Архип и, взяв в свою ладонь кисть моей руки, по-хозяйски крутит кольцо на пальце. Огромная бриллиантовая чалма легко ходит в разные стороны.

– Действительно, болтается, – совершенно серьезно заявляет муж. – Завтра отнесу ювелиру. А заодно присмотрю тебе еще что-нибудь красивое.

– Я и так хожу как елка, – хихикаю, ненавидя себя. Но с Архипом иначе нельзя. Шаг влево, шаг вправо…

– Люблю баловать тебя, малыш, – усмехается он, откидывая прочь покрывало. – Мне нужно раздеть тебя, детка, – заявляет будничным тоном. Не сопротивляюсь. Бесполезно. Давно знаю.

Стянув с меня майку и трусики, муж откидывает их в сторону. Совершенно равнодушно проводит рукой по моей шее, потом по груди и, заметив мой растерянный взгляд, ощутимо встряхивает меня за плечи.

– Перестань выделываться, Янна. Кажется, я поставил тебе задачу. Сосредоточься на ее выполнении. Сейчас это самое важное.

Каждое прикосновение мужа вызывает во мне неприятие. Хочется подскочить и удрать. Даже сравнивать с Никитой нельзя. Там все полыхало от страсти… Или, может, всему виной молодость и покров тайны. Но, несмотря на внешность горячего парня, мой муж обладает весьма слабым темпераментом и категорически против моей инициативы. Покорно лежу рядом. Терплю его дежурные ласки, считая каждую секунду, когда экзекуция под названием «близость супругов» подойдет к концу и мой благоверный побежит сразу в душ.

Закрываю глаза, как только Архип откатывается в сторону. Жду, когда он, наконец, уйдет. Но муж, вытянувшись на кровати, властно притягивает меня к себе.

– Я придумал, Янна, – усмехается довольно, словно кот, объевшийся сметаной. – Нужно нам самим замутить клинику. Набрать нормальных врачей. Заработать бабок и тебя заодно подлечить.

– Клинику? Самим? – охаю я, призывая на помощь всю свою выдержку. И страшусь только одного. Когда вся правда вылезет наружу, Архип рассвирепеет всерьез.

8

Яна

Как только Архип засыпает, осторожно выскальзываю из его объятий и выхожу на террасу. Скольжу глазами по разбушевавшемуся не на шутку морю, перевожу взгляд на накрытый тентом бассейн, потом на беговую дорожку и небольшую песочницу, где разбросаны дочкины игрушки. Не пройдет и двух часов, как по террасе будут носиться близнецы. Кататься на великах и играть в войнушку. А где-то неподалеку со своими куклами и мягкими игрушками устроится Милана. А я, усевшись за работу, смогу наблюдать за детьми, носящимися мимо окон моего кабинета. Хорошая вещь – пентхаус. Можно не спускаться вниз. Не видеть посторонних… Вот только в одиночестве побыть не удастся. Прислуга и охрана сообщают любимому о каждом моем шаге. Поэтому нужно пойти на берег. И там с волнореза позвонить Алине или Тонечке. Может, нам вместе удастся вычислить барабанщика?

Вглядываюсь в пенящееся море и вдыхаю свежий воздух полной грудью. Стою, задрав голову, словно Уинслет на «Титанике», и чувствую себя живой. Я и дети здоровы! Ни в чем не нуждаемся. О чем еще мечтать? Нужно только не бесить Архипа. Стараться выполнять его мелкие поручения. Глядишь, он и забудет о дурацком желании снова наградить меня животом.

Интересно, что затеял мой муж? И зачем ему срочно понадобился еще один ребенок? Может, какой-то пункт завещания старого Василиди вступил в силу, и Архипу важно переиграть других наследников?

Спросить бы… Вот только муж никогда не отвечает честно и прямо. Обязательно увильнет от вопроса или соврет. Ему даже в голову не приходит быть откровенным. Со мной… с детьми. Вечно какой-то перфоманс. Особенно на людях. Даже перед прислугой играет. Мои Макаровы поначалу тоже попали под обаяние. Еще и Дуськин муж оказался знакомым Василиди. Но Мишка и Архип только на первый взгляд похожи. Красивые богатые мужики, женившиеся на молоденьких дурочках. Но с первого взгляда Архип не понравился Антонине, жене Ильи Макарова. Она ему тоже. Возникло некое едва ощутимое противостояние.

– Какой-то он странный, твой Архип, – морщится Тонечка когда в один из первых приездов мы млеем на солнышке около бассейна с подогревом. И пусть по всей России в январе стояли трескучие морозы, у нас термометр, приколоченный к стене бани, показывает плюс двадцать пять.

Я передергиваю плечами, и от моего импульсивного движения внезапно оголяется все плечо. Купальник у меня «умный». Сшит из современных сетчатых материалов. Фасончик из серии «как красиво загореть и не опозорить семью». С длинными рукавами и вырезом «лодочка». В таком купальнике, по мнению разработчиков, загорает все тело. Архип купил за бешеные деньги, как только эта модель появилась в наших бутиках. И страшно доволен, когда я надеваю его с длинной шифоновой юбкой.

– Что это? – Тонечка буравит негодующим взглядом. – Яна!

Поправляю горловину купальника. Отмахиваюсь, как от ерунды.

– А это… На массаже вчера была. Так там есть одна зверюга… Так наминает, что потом синяки по всему телу. Архип возмущался вечером, – хихикаю я. – Говорит, попортили его собственность.

– Так нужно уйти от зверюги… этой, – глядя мне прямо в глаза, заявляет Тонечка. Кладет руки на выпирающий из-под туники огромный живот и, заметив, что я повторила ее жест, смеется.

– Группа беременных на прогулке.

9

Может, тогда мы сблизились с ней? Не знаю. Я по-прежнему опасаюсь Илью. Хотя за последние годы прониклась огромной любовью к Вадиму Ильичу и Алине. Но старший Дуськин брат всегда играет за команду противника. И, скорее всего, стучит Никите. Но с годами эта проблема кажется мне меньшей из зол. А вот кто работает на моего мужа, еще предстоит разобраться… Этот человек не вхож в близкий круг. Потому как иначе Архип бы уже утопил меня в джакузи или сбросил с балкона. А так… ничего не происходит… До него доходят какие-то мелочи, обрывки разговоров. Кто вчера помогал накрывать на стол? Экономка Ирина Николаевна. Да и не болтаются у Макаровых посторонние. Это тут не разберешь, где свои, а где чужие.

Конечно, для любой семьи жить лучше в собственном доме, пусть даже за закрытым забором. Но Архипу требуется постоянно находиться в отеле. Да и траты на убранство дома и охрану он считает лишними. Но и мне тут спокойнее. Один на один Архип опасен. Поэтому пусть рядом будут люди. Глядишь, и уцелею в этой схватке.

Всматриваюсь в бурлящее море, сходящееся в серое марево с небом. Даже линию горизонта не разобрать. И неожиданно замечаю на волнах маленький белый лоскут. Парус! Кому в такую погоду пришло в голову выйти в море? Какой дурак решил поиграть со стихией?

Быстро влетаю в комнату. Сейчас важна каждая секунда. Ищу телефон. Свой. Архипа. Не важно. Нужно поскорее позвонить в МЧС. Авось успеют спасти безумца…

– Что ты там ищешь, Янна? – сонно бурчит Архип и, усевшись на кровати, мрачно взирает на меня.

– Человек в море! – кричу я. – Нужно его спасти. Звони в МЧС, или давай я. Не могу найти свой телефон.

– Он у меня, – отрезает муж.

– Зачем? – выдыхаю одними губами. Вопрос риторический, но услышать ответ мужа тоже не помешает.

– Хотел узнать, общаешься ли ты с Никитой Макаровым, – пожимает плечами муж и, накинув халат, быстро проходит в смежную комнату – свой кабинет. Через высокие панорамные окна вижу, как он выскакивает на террасу и внимательно рассматривает в бинокль море.

– Янна, где? Покажи! – кричит мне. Машет рукой, как нормальный человек.

Отбросив все страхи и обиды, несусь к нему. Видимо, человек так устроен. Помани его, и он отдаст всю душу.

Забираю бинокль из тонких холеных пальцев и безошибочно нахожу белеющую тряпку. Точно, парус! И человек в черном гидрокостюме пытается удержаться на волнах.

– Вот, – указываю направление.

– А ты – глазастая, мать, – усмехается криво. И достав сотовый, тыкает пальцем в контакт кого-то из МЧС.

– Серый, – рычит в трубку. – Тут напротив нас какой-то идиот решил заняться виндсерфингом. Если поспешите, успеете выловить…

Муж спокойно кладет бинокль на широкие перила и, обняв меня, шепчет нежно.

– Может, вернемся в постель, Янна?

10

Это его «Янна» давным-давно режет слух. Но сколько ни говори, Архип не станет меня называть иначе.

– Давай постоим, – прошу я. – Может, успеют спасти…

– Ты переживаешь? – непонимающе ухмыляется Архип.

– Каждая человеческая жизнь бесценна, – вздыхаю я, наблюдая, как из-за горы появляется вертолет.

– Вот из-за таких идиотов люди рискуют собой, – жестко произносит муж. – Какого хрена понесло недоумка в море? Я понимаю, когда внезапно шторм застал, или поломка… но тут… явно по пьяни.

– Дураков много, – печально замечаю я. – Но пусть его лучше спасут.

– Выловят, конечно, – кивает муж на вертолет и болтающуюся рядом веревочную лестницу. – Главное, чтобы баклан этот не запаниковал. А то и сам потонет, и других потопит.

Кладу затылок на крепкое плечо мужа и – небывалый случай – чувствую сопричастность с ним. Единение. Он, наверное, не так уж плох. Заботится обо мне и детях…

Смотрю, как щуплая фигурка, карабкающаяся по лестнице между спасателями, быстро поднимается вверх и скрывается в чреве вертолета.

– Пойдем в койку, – настойчиво предлагает муж и тянет меня в спальню. – Шоу закончилось. Дети еще спят. Можем заняться любовью.

Опять?!

У меня все переворачивается внутри. Обычно секс у нас случается раз в квартал. А тут… А еще это желание поскорее зачать еще одного наследника…

– Ты принимаешь какие-то препараты? – спрашиваю по дороге к постели и тут же получаю внушительный тычок.

– Что за хрень ты несешь, Янна? Где нахваталась премудростей? – хрипит Архип, заваливая меня на кровать. Переворачивает на живот, срывая халат.

– Подожди, – брыкаюсь, как одержимая. – Я не хочу так…

– Тебя никто не спрашивает, – прижимает меня к матрасу Василиди. – Как мне выбить из тебя дурь, Янна? Твое мнение ничего не значит. Ты – пустое место. Когда ты уже поймешь это…

Пальцы мужа торопливо сдирают халат. То, что сейчас произойдет, кажется мне неизбежным. Но и смириться я не могу. Остатки достоинства не дают мне возможности сыграть в поддавки. Да ни за что!

Утыкаюсь носом в подушку, глотая слезы. Отбиваюсь ногами и руками, стараясь вырваться.

– Отвали от меня, – кричу, стараясь оттолкнуть. Но куда там! Архип всегда напоминал мне бетонную стену. Никак не сдвинешь.

Местный телефон дребезжит на тумбочке, и это немного отрезвляет Архипа. Одной рукой он хватает трубку, а другую запускает мне в волосы, не давая уйти.

– Да, да, сейчас придем, – рявкает в трубку и, отпустив мою гриву, добавляет весело. – Слушай, а мне понравилось. Ты так натурально сопротивлялась. Это так заводит, Янна!

Сажусь на постели, стараясь поправить халат. Стягиваю его на груди. Не дай бог, разъедутся полы. Смотрю на мужа, как на дикаря, и ничего не понимаю.

– Там пацан, которого спасли, хочет выразить нам благодарность. – Соберись быстренько, детка. Может, еще успеем позавтракать вместе.

Его ладонь проникает под тонкую трикотажную ткань. Пальцы собственнически захватывают полушарие груди.

– У меня от тебя до сих пор крышу сносит, – хрипло признается Архип. – Как увидел тебя в Прасониси, прям обалдел…

Рука мужа медленно шарит по груди, потом по ключице и шее, а затем мужские пальцы осторожно касаются губ и щеки.

– Постарайся вести себя хорошо, – замечает он глухо. – Ты такая красивая, Янна… И беременность тебе идет. Вон, Миланку носила, вся светилась.

– Я до сих пор не оправилась, – шепчу еле слышно, и тут же крепкие пальцы сжимают мое лицо воедино.

– Оденься, – рычит Архип. – И меньше умничай.

Отстраняется от меня. Идет к себе. И через пять минут уже маячит в дверях.

– Ну, ты готова? Люди ждут!

11

В этом весь Василиди. Сначала доведет до слез, а потом еще обвинит меня во всех грехах.

– Да, – киваю, натягивая вчерашнее платье. – Сейчас причешусь, и можем идти.

– Мне оно не нравится. Подари кому-нибудь, – морщится муж. – Ты в нем обжималась с Макаром. Будет напоминать. Нехорошо.

– Я ни с кем не обжималась, – вздыхаю устало. Достаю из шкафа бледно-голубые джинсы и белый свитер. Беспроигрышный вариант. Собираю волосы в высокий хвост. Остается только нанести на губы чуточку блеска.

– Распусти их, – кивает Архип. – Мне так нравится больше.

Послушно вытаскиваю из волос резинку и, как только тянусь за блеском, слышу новую команду.

– Не смей, – бросает раздраженно Архип. – Терпеть не могу, когда у тебя на губах эта дрянь.

Наклонив голову, обуваю белые кеды, в которых хожу по гостинице. Главное, не разреветься.

А подойдя к двери, чувствую, как моя ладонь попадает в мягкий, но уверенный захват.

– Пойдем, – велит Архип, ведет меня к выходу и, нажав на кнопку лифта, первой пропускает меня внутрь. И как только дверцы закрываются, а сам лифт начинает медленное скольжение вниз, кладет мне руку на затылок и накрывает мои губы своими.

– Веди себя хорошо, Янна, – выдыхает мне в рот, когда поцелуй заканчивается. Лифт останавливается, двери открываются. Муж снова берет меня за руку и уверенно ведет через холл, где уже, несмотря на ранний час, полно гостей. Кто-то только приехал, а кто-то спешит с чемоданом к такси. Жизнь на ресепшене не замирает ни на минуту. Но долго на ногах не простоишь.  А эти, видимо, только заступили на дежурство. Довольные и жизнерадостные. Пожирают глазами Архипа, бросая на меня любопытные взгляды. Каждая наверняка представляет на моем месте себя.

Да я уступлю, девочки! Забирайте! Вот только сам Архип Пантелеевич вряд ли вас замечает и сможет отличить Машу от Даши.

Чувствую, как пальцы мужа чуть-чуть сжимают мои. Давно знаю, что это означает!

Весь вечер на арене клоун Василиди. Представление начинается! Дрессированная жена и другие обитатели зверинца!

Напрягаюсь инстинктивно. Не выношу лжи и показухи. Но что делать, если судьба забросила меня в совершенно другой мир? Только смириться и приспособиться…

Смотрю на парня, кутающегося в старый кудлатый плед. Замечаю под ним гидрокостюм.

«Наш спасенный», – думаю, улыбаясь. Навстречу нам с небольшого диванчика, оббитого сиреневой кожей, поднимается кто-то из МЧС в форме.

– Архип Пантелеевич, – протягивает он руку Василиди. – Вот привезли кадра. Хочет лично вас поблагодарить.

– А меня-то за что? – по-простецки изумляется Архип. – Это все жена. Янна Сергеевна с балкончика увидела. Вот и разбудила. Звони, говорит, Архипка, в МЧС…

12

– Янна Сергеевна, – паренек протягивает мне руку. – Благодарю вас! По гроб жизни обязан буду! У меня свадьба скоро… Вот бы погуляли на похоронах, – смеется неловко.

Трусит мою ладошку, не желая выпускать из своих лап. Вижу, как рядом напрягается Архип.

– Да ты молодой еще, – отмахивается он. – Какого в море поперся? Шторм еще ночью начался…

– Так я это…– смущенно мнется пацан. – У берега хотел на волнах покататься. Серф освоить. Не заметил как унесло…

– Если б не моя жена, ты бы сейчас в очереди к святому Петру стоял. И о грехах своих раздумывал…

– Благодарю вас, – радостно восклицает паренек и от избытка чувств целует мою руку.

– Как тебя зовут? – спрашиваю, улыбаясь.

– Петя Ратников, – мямлит парнишка, под моим нажимом выпуская мою руку.

– Петя, – негодующе фыркает Архип. Кивает, давая понять, что аудиенция закончена, по-хозяйски берет меня за руку.

– Нам тут еще Пети не хватало, – бурчит на обратном пути. – Смотрел на тебя голодными глазами, как на сладкую булочку. – Петя, мать вашу!

Обычно муж не позволяет себе  никаких ругательств при мне. Но это его «мать вашу» говорит о высшей степени ярости. А значит, буря не за горами.

– Прошу, – тянет Архип, когда двери лифта разъезжаются перед нами. С опаской вхожу первая и в ужасе смотрю на перекошенное злобой лицо.

– Тебя одну даже на пять минут оставить нельзя, – хмыкает Архип, окидывая меня разъяренным взглядом. Придется охранять тебя круглосуточно.

– Да и так полно кругом охраны, – вздыхаю я, все еще надеясь, что пронесет.

– Этот чувак на тебя пялился, будто хотел прям в холле разложить на диване…

– Архип… – пытаюсь я остановить поток обвинений. Но рука мужа опытным движением ложится мне на ухо, словно мяч, толкает в стенку лифта. Больно и ужасно обидно.

– Перестань, – прошу. – Ты же стоял рядом и все видел…

– Вот именно, – цедит Архип и, притянув меня за руку, приказывает. – Сразу пройди в спальню, Янна, и завесь шторы.

– А ты? – гляжу испуганно.

– Велю няне покормить детей и вывести на прогулку. У тебя разболелась голова. И лучше всего полежать в тишине.

– Спасибо, – киваю, отворачиваясь. До твоих тумаков у меня ничего не болело.

– А я полежу с тобой… Знаю одно средство от головной боли. Старинное. Тебе поможет.

Немногим позже, когда муж все-таки оставляет меня одну и со словами «бизнес не ждет!» отправляется в свой кабинет, я, накрыв голову подушкой, пытаюсь уснуть. Не получается. Думаю, как бы мне предупредить Алину насчет анализов и вообще еще раз напоследок смотаться к Макаровым. Но в голове тупо пульсирует боль, и я не могу додумать до конца ни одну мысль. Поднимаюсь с кровати и, накинув халат, бреду на кухню, собираясь выпить обезболивающее. Но только достаю таблетки из ящика, как слышу сзади рассерженный голос мужа.

– Ты что творишь, Янна?

– Пью таблетки от головной боли, – показываю я на облатку.

– А-а, – кивает муж, читая название. – Сказала бы, я б принес…

Мельком оглянувшись, замечаю уборщицу на террасе.

– Хочешь, прогоню, чтобы не мешала? – спрашивает Архип. Но я мотаю головой.

– Пусть убирает. Это ее работа…

Снова ложусь в постель, пытаясь дождаться, когда таблетка подействует. Чувствую, как накатывают безразличие и отупение.

Хорошо бы позвонить Макаровым раньше, чем это сделает мой муж… Предупредить… Но глаза слипаются. А в голове бьется кувалдой непроходящая боль «потом…потом…потом».

Неожиданно я засыпаю. И сон такой чудесный и красочный переносит меня в Прасониси.

Снова Никита пристегивает на мне парашют и тянет за стропы, показывая, как ими управлять. Отворачивается только на секунду. И сильный ветер поднимает меня на высоту второго этажа. Я хочу окликнуть Никиту, но вместо него внизу стоит Архип и разговаривает с кем-то.  А я, не желая его звать, молчу, наблюдая, как маленький парашютик поднимает меня все выше и выше. К облакам… К покою и к счастью.

13

Никита

13.

На завершение всех дел в Питере мне хватает месяца. Первым делом, вернувшись в квартиру на Васильевском острове, чуть ли ни с порога выпаливаю Инночке.

– Наверное, тебе лучше найти кого-нибудь другого… Мне нужно вернуться в родной город. Отец просит возвратиться в медицину. Да я и сам чувствую себя чужим и ущербным в бизнесе. Ничего не получается. Лучше и не продолжать…

Моя гламурная подруга смотрит на меня непонимающе.

– То есть как? – враждебно вскидывается. – Мне же обещали…

– Я? – уточняю удивленно. – Ты меня с кем-то попутала, милая…

Стараюсь придать голосу доброжелательные, отеческие нотки. Но легкая насмешливость все же сквозит в каждом слове.

– При чем тут ты! – сжимает кулачки Инна. Морщит идеальное личико. – Папа! Он говорил о тебе только хорошее. Ты, вроде, в бизнесе реально хорошо шаришь. И если мы поженимся, войдем оба в состав учредителей…

– Я не так сильно люблю деньги, Ин, – улыбаюсь. Инна пялится на меня изумленно. А потом кидается драться, норовя попасть нарощенными розовыми ногтями в лицо.

– Ненавижу тебя! – орет во все горло. – Я уже к свадьбе готовлюсь! Платье выбираю и ресторан! А ты?!

– Да я вроде не звал тебя никуда, зай, – делаю шаг в сторону. – Прекрати скандалить. Я никогда тебе ничего не обещал…

– Господи, какая я дура, –  истерит Инна, кулем свалившись на диван. Рыдает, закрыв лицо руками.

Смотреть на это шоу, хоть оно и предназначено мне, совершенно не хочется. Выхожу в кухню. Наливаю воду в чайник. Достаю из холодильника сыр, колбасу. Жрать хочется, сил нет! Да и такие простые движения помогают мне сохранить ясность и дать хоть какую-то передышку.

– Это все из-за нее? – то ли спрашивает, то ли утверждает моя бывшая любовница. – Ты же, вроде, ее забыл…

Инна деловито садится за стол, наливает чай только себе. Делает бутерброд с сыром и, откусив чуть ли не половину, жадно жует, будто и не ела никогда.

– Кого? – усмехаюсь, чуть не поперхнувшись. Откладываю бутер в сторону. И настороженно глядя на сидящую напротив Инну, интересуюсь задумчиво. – Ты меня точно ни с кем не путаешь?

– Да точно! – негодующе отмахивается она. – Мама была у гадалки, и та сказала, что у нас есть шанс быть вместе. Понимаешь?

– Нет, – усмехаюсь устало. Похоже, больше года я жил с сумасшедшей? И даже не догадывался об этом. Поздравляю, доктор Макаров!

– Не придуривайся, – огрызается Инна. На автомате собирает волосы в хвост. Тянется за заколкой, лежащей на полке, нависающей над столом. Поднимает руки к затылку. Замирает на секунду, демонстрируя идеальную грудь, обтянутую черной водолазкой. И щелкнув замочком, совершенно спокойно отхлебывает чай из высокой расписной кружки. Сверлит взглядом и продолжает с едкой усмешечкой.

– Я тоже ходила к ней. К этой гадалке. Она сказала, что ты встретишься с этой бабой… Ну, с которой мутил раньше, и захочешь к ней свалить. Ей еще твоя семья помогает. Она то ли малоимущая, то ли больная очень. Ну, и из-за ребенка, конечно…

– Да ну? – губы сами складываются в кривую ухмылку. – А сколько ты заплатила за этот бред, Инна?

– Ну, какая разница, Кит, – вздыхает она самодовольно. – Я-то не твои бабки тратила…

– На папины, – киваю спокойно. – Продолжай, зай… Интересно послушать!

– Но это же правда, – восклицает в запале Инночка. – У тебя же кто-то был…

– Тебя развели по-крупному, – вздыхаю я. – В кого не ткни, у каждого есть бывшие. У тебя. У меня. У всех.

– Но ты же встречался с ней недавно? Не ври! Я точно знаю!

– Когда-то давно, лет пять назад, у меня была небольшая интрижка с подружкой сестры. И сейчас она была у отца в гостях. Но мы с ней даже не разговаривали. Она давно замужем за очень богатым мужиком. У нее трое детей. И поверь, она уж точно ни в чем не нуждается. А уж в помощи моей семьи тем более…

– Ну не знаю, – разводит руками Инночка. – Мне сказали, что тут у тебя как развилка. Если останешься со мной, будешь известен и богат. Поедешь за ней, она погибнет…

– И как же? – усмехаюсь невесело.

14

Гадалкам и целителям я не верю. А этот сумеречный бред уже порядком поднадоел.

– На дороге будет авария. Черный Галендваген врежется в мотоцикл. И девочка твоя будет лежать на траве. Гадалка сказала, что видит тебя рядом на коленях. Так что подумай, Макаров. Жизнь твоя с этого дня изменится очень сильно…

– Не продолжай, а? – прошу, потерев затылок. – И так тошно слушать. На мотоциклах она не ездит. А у мужа ее такая же тачка, как у меня. Поэтому можешь плюнуть в лицо своей гадалке и потребовать обратно деньги.

– А муж тоже там был? – робко бормочет Инночка. – Гадалка сказала…

– Она с семьей была, – обрываю новую порцию бреда. – Муж, дети… Только мелкую оставили дома. Девочка дорогу плохо переносит. Маленькая еще.

– Они живут в другом городе? – делает поразительное умозаключение Инночка.

– Прикинь, – фыркаю я и, серьезно глядя в озадаченное личико, повторяю, как для умственно отсталой. – Я хочу вернуться в медицину. Меня самого обратно тянет. И отец просил.

– Но ты же можешь устроиться на работу здесь? – непонимающе смотрит на меня Инночка. – Если проблема не в твоей бывшей.

– А зачем, – рыкаю резко. – У нас семейный бизнес, зай. И совершенно другой доход, чем у ординатора в городской больнице…

– Тогда возьми меня с собой, – лепечет Инна, и в ее глазах мелькает лучик надежды.

– Так сильно меня любишь? – усмехаюсь криво.

– Нет, – пожимает она плечами растерянно. – Но нам же хорошо вместе, Кит!

– Иногда этого мало, зай, – вздыхаю тяжело. Людям требуется самореализация. Знаешь, что это такое?

– Ты ее любишь? – поднимает она на меня тревожный взгляд.

– Самореализацию? – ухожу от вопроса.

– Эту женщину, Кит! Мы о ней разговариваем! – кричит негодующе.

Вглядываюсь в злое заплаканное личико, смотрю на тонкие пальчики, вцепившиеся друг в друга. На эту сгорбленную спину. И думаю – вот с этой уродливой бабой я жил? Серьезно? И не замечал, что рядом притаилась горгулья?

– Ну какая тебе разница, Ин, – вздыхаю, поднимаясь из-за стола. – Я никогда не задумывался… Наверное, я никого не люблю. Просто не способен.

Вру, конечно. Но Инне знать о моих чувствах к Яночке не полагается. Пока это моя тайна. Даже отцу с Ильей говорить не намерен. Не хочу.

– Давай, я тебя сегодня к родителям отвезу, – предлагаю миролюбиво. – Ты же быстро соберешься?

– Ки-и-т, – Инна поднимает на меня свои глазищи и бормочет недовольно. – Не выгоняй меня, ладно? Можно я тут поживу. Ты же вернешься обратно.

– Я насовсем еду, зай, – сокрушаясь, развожу руками. Беру со стола только свою кружку. Неторопливо мою ее и напрягаюсь только от одной мысли, что Инночку придется выпроваживать силой. – А квартиру хочу продать или, если не получится по-быстрому, сдать в долгосрочную аренду…

– Я вижу, ты все продумал, – замечает кисло. – Но сменить работу коммерческого директора на белый халат доктора… Мне слабо верится, Кит, – бросает с брезгливой гримасой.

– Да я – доктор и есть, кисуль. Не напрягайся, не думай. Просто прими как должное.

– Ненавижу тебя! Ненавижу! Ты мне жизнь сломал! – кричит она. Несется в спальню и, выкинув свои вещи из шкафа, начинает, комкая, бросать их в мой чемодан. Молчу. Пусть забирает. Завтра куплю новый. Лишь бы убралась побыстрее. Выхожу на балкон, чтобы не слышать, как Инна голосит на весь дом, делясь с матерью последними новостями. Проклинает, как последнюю мразь. Если ей от этого полегчает… Я-то точно переживу.

– Ну, вот и все, – вздыхает она, надевая шапку. Выжидательно глядит в отражение зеркала. – Ничего не хочешь сказать, Макаров?

– А должен?

– Нет, наверное. Ты же ничего не обещал. Несись к своей Танечке… Или как там ее?

– Неважно.

15

Инна машет рукой от бессилия. Открывает рот, собираясь выдать новый опус от гадалки, но, услышав трель сотового, поворачивается спиной. Ищет трубку в огромном шоппере, забитом под завязку.

– Да, папа, – ноет тоненько и жалостливо. – Я готова. Поднимись, пожалуйста, очень тяжело…

И даже непонятно, что имеет в виду. Себя или багаж.

Мой шеф, крупный здоровый мужик с пивным животиком и лысиной, грозно вваливается в прихожую. Глядит на меня сурово и неприязненно. Куда-то вмиг испарился тот самый добрый отеческий взгляд, а добродушная улыбка превратилась в звериный оскал.

– Что это вы надумали, дети? – рычит он, силясь осознать происходящее.

– Никита возвращается к папе, – торжественно заявляет Инна и добавляет жалостливо. – А я ему не нужна… Там его женщина с тремя детьми ждет…

– Не пори чушь, – отмахивается шеф. – Пусть съездит, развеется, – замечает мрачно. – Все равно обратно к нам вернется.

«Не дождешься, старый пень!» – думаю я, наблюдая, как Инна с папашей навсегда покидают мое жилище. И придя наутро на работу, сразу на крыльце попадаю в объятия начальника службы безопасности.

– Зайди ко мне, Никита Вадимович, – рычит он грозно. – Пахан уволить тебя решил. Сегодняшним днем. Так что пиши заявление по собственному…

– Не вопрос, – морщусь устало. Чем быстрее закончится эта бодяга, тем лучше. Смогу заняться квартирой и сбором вещей, а потом сразу рвану. День до Москвы. День до дома. Там небольшая передышка и сбор информации. А потом добегу до Сочи. Вот только нужно сразу там снять квартиру.

«Не торопись, а то успеешь, – корю себя за поспешность. – Василиди с нахрапа не возьмешь. Нужно действовать осторожно и по уму. А то немудрено сыграть в ящик».

– Тебя сейчас и рассчитают, – бухтит шеф, входя в узкую каморку безопасника. – Не знаю, какая шлея тебе под зад угодила. Тут как сыр в шоколаде катался! Бизнес хотел тебе по наследству передать. Думал, вы с Инкой свадьбу сыграете, нам с Люсей внуков заделаете. А ты…

– Извините, что не оправдал надежд, – чеканю негромко. И выйдя на улицу, улыбаюсь выглянувшему солнышку.

«А что, если близнецы действительно мои?» – проносится в голове шальная мысль. Янка тогда из одной койки в другую прыгнула. Стервоза мелкая… Но, если дети от меня, она бы сказала, что ли… Или сама до сих пор не разобралась, от кого залетела?

Гоню от себя шальные думки и, выехав на Лиговский, тащусь в пробке обратно домой. По дороге вбиваю в ЦИАН и на АВИТО данные квартиры.

Срочная продажа.

Тут же прикидываю, хватит ли мне этих денег на покупку квартиры в Сочи, и неожиданно понимаю, что  в таком формате она мне там не нужна.

Яна!

Если удастся забрать ее от Василиди с детьми, то придется строить дом. И уж точно увозить куда подальше. Хоть в Москву… К тому же деньги могут понадобиться раньше…

Я не успеваю доехать до Васильевского, как уже объявляется какой-то агент недвижимости.

– Мы давно ищем квартиру в вашем доме. Но моего клиента интересует аренда…

– На какой срок?

– От года до пяти.

– Подходит.

– Когда можно будет заехать? – осторожно интересуется агент.

– Да хоть завтра, – весело ухмыляюсь я. – Если, конечно, сегодня все оформим…

– Не вопрос, – радостно тараторит он.

И уже к обеду следующего дня, я укладываю в багажник последний баул с вещами и сажусь за руль.

Ты не ждешь меня, любимая, но я еду!

16

– Черный Гелендваген, черный Гелендваген,

Ты в Москву несешься будто танк.

 Будто бы под брагой, едешь ты зиг-загом

Черный Гелендваген, буйный шланг!

Напеваю я, выглядывая в зеркало заднего вида пристроившегося сзади барана на Гелике. Дистанцию не соблюдает, сука, поджимает все время. Никаких нервов не хватает. А я сейчас на взводе, только тронь! Никого пропускать не намерен. Мне к Яне надо. Тороплюсь. И так задержался на полжизни… Слова Инночки не идут у меня из головы.

Мои помогают? Ну, наверное…

Близнецы от меня? Возможно. Но такой человек, как Василиди, небось, сразу после рождения детей сделал все тесты. И точно знает, кому сказать спасибо. Даже подумать страшно, на что обрекла себя Яна. И главное, зачем? Узнай я о беременности, женился бы на ней обязательно. Может, раньше бы разобрался в своих чувствах. А то… дошло как до жирафа. Спасибо, хоть сейчас поумнел.

Я не строю планов. Просто топлю педаль газа в пол и смотрю на дорогу. Глупо сейчас что-то прогнозировать. Поговорю с отцом, с братом. Может, та же Евдокия скажет что-нибудь дельное. Губы сами расплываются в улыбке, стоит только подумать о младшей сестре. Перед глазами сразу плывут картинки. Вот Дуська маленькая. Моя вечная головная боль и постоянная подружка для игр. Мой хвостик, носившийся по пятам. Помню, как отгонял от нее сопливых женихов, а она злилась. Пять лет назад попробовал так же прогнать Агафонова. Но фиг вам! Этот тип сразу запал на сестру. И она, не сказав ни слова семье, просто встала и уехала с ним. Маленькая решительная курица. Уважаю ее за стойкость и жизнерадостность. Дуська, безусловно, предана семье без всяких условий. Да и Мишка ее любит… Даже представить страшно, попадись ей такая сволочь, как Василиди… Скрутил бы в бараний рог, а мы бы только ушами хлопали.

Нет, не вышло бы у него ничего. За Дуськой семья. Отец. Мы с Ильей. И даже Настя с Алиной. Никто бы не посмел над ней издеваться. Другое дело, Яна. Сирота, после гибели родителей оставшаяся с дедом и бабкой. Те тоже померли давно. Тетка вроде есть. Но она в Греции. А раз за человека некому заступиться, то его можно сломать. У абьюзера и так припрятан не один десяток приемов, начиная от психологического давления и заканчивая открытым рукоприкладством. И похоже, Василиди не чурается использовать любые методы воздействия. Вон, от Янки одна чахлая тень осталась… Куда делась та девчонка, которая отжигала со мной на Прасониси?

Скрежет тормозов отвлекает меня от воспоминаний. Гелик идет на обгон и за малым успевает увернуться в сторону и не въехать в Газель, идущую впереди меня. Прыткий грузовичок вырывается вперед. Я торможу, а дурацкий Гелендваген, вихляя, задевает мотоцикл, несущийся по правому ряду. Девчонку сносит с мотика сразу. Она подлетает в воздухе и падает плашмя на обочину. А парень, потеряв управление, вместе с мотоциклом падает в овраг. Гелик резко тормозит и замирает посреди дороги. А я, чуть объехав его, выезжаю в первый ряд. Торможу около проломленной изгороди и, схватив с заднего сиденья чемоданчик, несусь к пострадавшим. Кто еще окажет первую помощь, если не врач? Когда-то давно, еще в универе, я подрабатывал на скорой, чтобы набраться опыта. Много чего перевидал и из хирургии подался в эндокринологи. Спокойная работа без авралов и нервотрепки.

Гляжу вскользь на паренька, пытающегося оттолкнуть от себя мотик. Куда там, сдвинешь его. Но мальчишка жив, и это самое главное. Ожог. Перелом. Но это все заживет как на собаке. В молодости регенерация тканей хорошая. Искоса замечаю, как к нему бросаются другие водители. Помогают подняться. Позже гляну, что там. Сейчас важнее девчонка. Она лежит плашмя и не двигается. Но судя по положению тела, жива. И тут – как предписано в повестке небесной канцелярии. То ли отделается синяками, то ли помрет от шока. Никаких прогнозов. Все в руках высших сил. Может, поэтому среди хирургов так много верующих. Вот иногда кажется, выкарабкался человек, пошел на поправку. А потом раз, и умер. А за жизнь другого не дашь и копейки. А он лежит себе… помирает вроде. Но каким-то образом цепляется за жизнь и выздоравливает. Благодарит после.

Спасибо, доктор! Да я-то тут при чем!

17

Уже подбегая к девчонке, вижу, как какая-то сердобольная курносая баба с выжженными пергидролью волосами пытается ее поднять.

– Не трогайте! – рявкаю строго.

– А вы врач? – пискляво интересуется она.

– Да, – рычу, наклоняясь над потерпевшей. – Отойдите…

– Я тоже медицинский работник, – обижается она.

– Тогда скорую вызови! – поднимаю голову лишь на секунду. С обеих сторон дороги образовалась пробка. – А лучше в санавиацию звони… Быстро!

С замиранием сердца вглядываюсь в бледное девичье лицо.  Убираю со лба русые волосы. Осторожно снимаю шлем с головы.

– Вы кто? – стонет девчонка. Смотрит на меня из-под полуопущенных век.

– Доктор я, милая, – шепчу, расстегивая куртку. – Скорая уже едет. А ты мне пока скажи, где болит?

Осторожно подкладываю ей под голову свою куртку.

– В груди режет, – хрипит она. – Очень больно…

Замечаю воздух, собравшийся под кожей около шеи, и расползающееся кровавое пятно на груди. Мысленно матерюсь от досады. Даже поверхностного осмотра достаточно, чтобы понять всю сложность ситуации.

– Я не умру? – бормочет девчонка. Старается сделать глубокий вдох, а он обрывается, твою мать…

– До ста лет проживешь, – улыбаюсь я, накладывая на грудину салфетки. – Как тебя зовут? – спрашиваю, доставая из чемоданчика сильное обезболивающее. – Закатывай рукав, медицинский работник, – бросаю отрывисто застывшей рядом курносой тетке.

– Что вы ей колете? – осведомляется она.

– Санавиацию вызвала?

– Нет…

– А что тогда спрашиваешь? – огрызаюсь я и снова внимательно смотрю на девчонку. – Имя, сестра, имя! – улыбаюсь, стараясь считать реакцию.

– Яна, – шепчет она слабыми чуть посиневшими губами и снова повторяет. – Я умру?

– Не-а, – улыбаюсь успокаивающе. – Еще на твоей свадьбе погуляем…

– Ее, наверное, перенесут, – вздыхает она и слабо оглядывается по сторонам. – А где Игорь?

– Да вон он, – машу в сторону ковыляющего к нам пацана.

– Как ты, зая? – ноет он, хромая. – Мужики уже скорую вызвали. Только как ей к тебе пробраться…

Поднимаюсь с колен. Но далеко не отхожу. Наблюдаю за реакцией Яны.

«Только бы осталась жива, – думаю, как обычно, и неожиданно вижу всю ситуацию будто бы со стороны. Девушка Яна лежит на дороге. Я рядом стою на коленях. Черный Гелек опять же. Права Инкина гадалка. Вот только информацию считала неправильно. Дуреха!

– Слышь, командир, – бурчит рядом кто-то. – Что там с девкой? Жить будет?

– А ты с какой целью интересуешься? – хмыкаю, доставая айфон. Быстро пролистываю контакты в телефоне. Нахожу нужный.

Дима. Санавиация.

Приподняв руку, прошу тишины и, как только Димка отвечает, прошу выслать вертолет.

– Девочка тут тяжелая, бро. Забери ее, а? И я дальше поеду.

– А ты там каким боком?

– Первая помощь.

– Повезло милашке.

Стараюсь не смотреть на топчущегося рядом мужика. Придурок! Какого шел на обгон, не убедившись в безопасности ситуации?

«Вас это тоже касается, товарищ Макаров», – ехидненько замечает внутренний голос. Прежде чем бодаться с Василиди, нужно внимательно осмотреться и вырвать Янку одним махом из лап этого засранца.

18

– Слышь, мужик, – ноет рядом водитель Гелика. – Ты ментам скажи, что мотик сам под меня подлез, ладно?

– Нет, – мотаю башкой. – Я врать не привык. Гнусно это.

– Так он же выкатился…

– Я этого не видел. И зачем нужны мои показания, когда есть записи видеорегистраторов,  – роняю раздраженно. – Мне ехать надо, а я из-за тебя тут застрял.

– Так езжай, – пожимает этот мудило плечами. – Я тебя не задерживаю. Ехал бы мимо. Зачем остановился?

– Мог бы, – киваю спокойно. – Но если бы я проехал, то к приезду скорой девчонка бы ушла… Понимаешь? А так у нее есть шанс выкарабкаться.

– Куда ушла? –  непонимающе глядит на меня мужик, а потом тянет, дотумкав. – А-а, ты в этом смысле… Я, короче, денег им дам на лечение. Лишь бы не посадили. Ты дождись скорую, брат. А то мало ли, что с девчонкой…

– Естественно, – замечаю, поморщившись.

Уже темнеет. Километров сто еще одолею. И надо будет становиться на ночлег.

– Меня Денис зовут, – протягивает мне мужик руку. – Спасибо тебе, доктор. Спас ты меня от тюряги.

– Пожалуйста, – пожимаю здоровую пятерню.

– Если что понадобится, ты мне звони. Меня тут все знают. Деня Черный…

– Как Саша Белый? – усмехаюсь ехидно.

– Ну да, есть такое дело, – вздыхает тот. – Но мы не отморозки какие… Приличные люди.

– Ну, я понял, – киваю и снова подхожу к девчонке. – Как ты? – спрашиваю, наклоняясь. Снова замеряю пульс, слежу за дыханием. – Я санавиацию вызвал. Уже скоро прилетят за тобой. На вертолете давно каталась?

Губы расплываются в слабой улыбке.

– Спасибо вам, – шепчет, смаргивая слезы.

– Все будет хорошо, – пожимаю тонкие пальчики. – Поняла, Яночка?

Безотчетно поднимаю голову, заслышав гул вертолета. И неожиданно ловлю себя на мысли, что называю незнакомую чужую девчонку родным именем, и от этого меня внутри коробит со страшной силой. Аж язык прилипает к небу

Яна. Яночка! Только моя!

Естественно, сразу уехать не удается. Протоколы, беседы с дознавателями.

С места аварии мы выезжаем вместе с Гелендвагеном.

– Ты же местный? – спрашиваю Дениса прежде чем сесть за руль. – Посоветуй, где лучше переночевать…

– Езжай за мной, – хмыкает он, довольный, что отпустили. – Знаю я тут одно место.

– А может, тебе лучше в больницу метнуться? Договориться с врачами…

– Да у меня маманя заведует районным минздравом. Я ей позвонил. Она уже всех на уши поставила. Нет смысла мне туда ехать. А тебя, доктор, на ночлег нужно устроить. Если б не ты, топтать мне зону.

Вслед за Денисом заезжаю на кривую улочку, идущую недалеко от трассы, и когда машина останавливается около высоких ворот, смотрю удивленно на своего сопровождающего, выскочившего следом.

– Вроде тут вывески нет. Точно гостиница?

– Конечно, нет! – довольно ржет Денис. – Это мой дом. Заходи. Гостем будешь!

19

Никита

19.

– Давай за знакомство! – прямо с порога предлагает Денис. – У меня виски обалденный и самогонка. Тебе чего?

– Я не пью, – мотаю головой. – Спасибо большое. Но завтра в путь.

Отрезаю категорически. Давным-давно отец вбил нам с братом в головы простые истины. И одна из них – не пить с незнакомыми людьми. Не играть с ними в азартные игры и всячески избегать эффекта попутчика.

– Тогда в баню! – выносит ультиматум Денис. – У меня такие веники, закачаешься!

«Странный человек, – думаю я. – Другой бы в больницу понесся. Мучился бы угрызениями совести. А этому все нипочем».

– От бани не откажусь, – улыбаюсь скупо. – Сегодня тяжелый день.

– Сейчас затоплю, – кивает мой новый знакомый. – А ты проходи, Никита. Чувствуй себя как дома.

– Добро пожаловать! – улыбается высокая худая девчонка, вышедшая навстречу.

– Это Никита, Алиска. Он меня спас сегодня. Сейчас будем его чествовать как героя.

– Нет, спасибо, – пытаюсь дать заднюю я. – Вот только этого мне сейчас и не хватало.

– У нас тут все скромно, ты не думай, – бубнит Денис. – Охрана только по периметру. В дом никого не пускаю. Не люблю, когда рядом чужие толкутся. – Мишка! – орет во все горло, и когда из комнаты выбегает мальчишка лет пяти, лихо подхватывает его на руки.

– Давай-давай, накрой нам. Закусон доставай всякий… – велит жене и, поставив сына на пол, несется во двор.

– А вы кто? – весело спрашивает меня глазастый мальчик.

– Доктор, – улыбаясь, киваю я.

– Мама, а что, кто-то заболел? – тревожно поворачивается ребенок к матери.

– Нет, милый, – успокаивает его мать. – Это папин знакомый…

Выжидающе смотрит на меня.

– Никита Вадимович, – представляюсь нехотя.

– Ни-ки-та, – пробует на вкус каждый слог мальчик. – А у тебя дети есть? – интересуется с жаром.

Хороший вопрос. Вот только я не знаю на него ответа.

– Пока нет, – приседаю на корточки. – У меня и жены нет.

– У-у, – тянет мальчонка. – А почему?

– Не успел еще, – развожу руками.

– Нужно тебе поскорее жениться, Никита. С женой веселее. Вон, папа с мамой так ругаются, а иногда дерутся!

– Да что же это такое, – смеется хозяйка. – Ну что за вранье, сыночек?

Хлопает мальчонку слегка по попе и, взяв за руку, уводит в дальнюю комнату.

– Он у нас любит приврать, – хмыкает недовольно. – Не знаем, как отучить… Пойдемте, я вам комнату вашу покажу. И спасибо вам за помощь. Денис гоняет как сумасшедший… Хорошо, хоть люди живы… Сюда, пожалуйста! – указывает на дверь.

Оставшись один, плюхаюсь сразу на диван. И заложив руки под голову, думаю… Если гадалка увидела правильно сцену на дороге, то где вероятность, что Никос и Алексос от меня? И почему смолчала Яна? Какая едрическая сила погнала ее к Василиди?

20

Закрываю глаза, стараясь хоть в своих видениях повстречаться с Яночкой. Но вместо моей веселой девчонки с рыжей копной снова вижу печальную и отстраненную женщину. Как же мне заново склеить тебя? Вдохнуть жизнь. Из сломанной куклы превратить в довольную жизнью женщину. Как, мать вашу!

Подскочив с места, пересекаю комнату и останавливаюсь у окна. Двор, подсвеченный тусклыми фонарями, больше похож на европейский. Идеально вычерченные дорожки, альпийская горка.

– Не спишь? – в комнату заглядывает Денис. Отвлекает от грустных мыслей. – Баня готова. Пойдем…

Напарившись и напрыгавшись в ледяную купель, мы с Денисом устраиваемся за столом прямо в бане, куда Алиса вносит сковородку с жареной картошкой и мясом.

– Погостил бы у нас, Никита, – предлагает Денис по-свойски. Меня немного коробит от этого панибратства, но в любом случае, завтра мы расстанемся и никогда не увидимся вновь.

– Мне в Сочи надо. Срочно, – бросаю отрывисто.

– На отдых или по делу? – уточняет хозяин дома, и теперь я понимаю, в кого вырос такой любопытный ребенок.

– По личному, – замечаю коротко, не желая вникать в подробности.

– А мы с Алиской туда часто мотаемся, – хмыкает он. – У нее там брат работает управляющим в отеле «Жемчуг». Такая белая махина прямо на берегу. Знаешь?

– Конечно, – усмехаюсь криво. – Иногда мне кажется, что больше я там ничего не знаю… Мои родственники любят там тусоваться. У них  долгосрочная аренда номеров…

– А-а, так ты из тех Макаровых, – смотрит он на меня обалдело. Вижу, как по лицу пробегает мрачная тень… – А я-то думаю, кого ты мне напоминаешь… Только я тебя там никогда не видел, – заявляет настороженно.

– Терпеть не могу это место, – произношу совершенно искренне и даже руку прикладываю к голой груди.

– Дай догадаюсь, – весело хохочет Денис. – У тебя терки с Василиди? Я угадал?

– Это сложно назвать терками, – ухмыляюсь невесело. – Просто мы стараемся меньше видеть друг друга. Мне проще десятой дорогой обойти его гостиницу, чем снова выяснять отношения…

– Из-за бабы? – уверенно бросает Денис и продолжает рассуждать вслух. – В бизнесе вам делить нечего. Вы птицы разного полета. А вот телку какую-то могли не поделить запросто…

И видя, как меня передергивает от возмущения, смотрит на меня, не мигая.

– Из-за Янки проблема? Его жены?

Морщусь, не желая делиться сокровенным. Что рассказать? Как побитый добирался до Красной поляны? И ввалившись в дом отца, попросил экономку обработать синяки и ссадины? Спасибо, Яночка, что вступилась… Или вспомнить, как сразу после Нового года снова погнал в Сочи. Но до «Жемчуга» так и не добрался. Бросил машину в Имеретинке и, пройдя к берегу, уселся на первую попавшуюся лавку. Сколько я там просидел, не помню. Только подумал тогда, что нет смысла снова вторгаться к голубкам. Яна так решила, а значит, мне придется свалить в туман.

– Да ты пойми, – хохочет Денис. – Всегда вся ругань только по двум причинам. Или бабки, или бабы! Архип вообще-то не ходит на сторону. Сидит, как приклеенный, около своей Янны, поэтому нетрудно догадаться, что все дело в ней. Но я на твоем месте подумал бы крепко. Она же как эта… мертвая француженка.. тьфу… живая англичанка.

21

– Денис, – рычу, приподнимаясь из-за стола. – Достаточно. Я тебя не учу правилам дорожного движения, блин…

– Да я их и без тебя знаю! – вскакивает он.

– То-то ты мне в зад уперся и ехал, как приклееный!

– Да мог бы и пропустить!

– Хрена! Вот только ты обгонять не умеешь! Ездишь, как школьник, блин!

– А ты мне нравишься, доктор. Едрен батон, нравишься! Оставался бы у нас, что ли? Мы бы тебе девку классную нашли. Такую горячую, прям огонь… Забудь эту греческую королевну. Архип тебя живьем закопает, но ее не отдаст…

– Да пошел ты… – бросаю, поплотнее кутаясь в простыню. Выхожу в раздевалку и, напялив на себя штаны и майку, снова возвращаюсь в комнату. – Я завтра рано выехать хочу. Скажи бойцам, чтобы ворота открыли…

– Давай чайку попьем, – хмыкает Денис. – Заодно и побалакаем. Ты, Никитос, не обижайся… но соваться тебе сейчас к Архипу не судьба. Понимаешь? Он тебя в бараний рог скрутит. Да и что ты можешь предложить Янне. Люблю-люблю, трамвай куплю?

– Хорошо, – вздыхаю натужно. – Что ты предлагаешь? Местные горячие девчонки не в счет… Я люблю Яну. И верну ее обратно.

– То есть у вас был роман? – смотрит на меня ошарашенно Денис. – Что, правда?

– Кривда, – отмахиваюсь раздраженно. Эффект попутчика, блин! Но с другой стороны, Денис парень не глупый и не подлый. Это сразу видно. Может, подскажет чего, коль знает Архипа. Не зря же нас судьба свела.

– Она ушла от меня к Василиди, – замечаю нехотя. Тянусь к пузатому чайнику, который в мое отсутствие принесла Алиса.  И налив душистую жидкость цвета охры в пологую толстую чашку, делаю маленький обжигающий глоток. Чувствую, как тепло разливается по гортани и пищеводу. Греет душу и сердце.

– Садись, посиди с нами, – бросает Денис жене, когда она снова приходит за грязными тарелками. – Представляешь, Никита Василиди знает и давно влюблен в эту… Янну.

– Терпеть ее не могу, – искренне вздыхает Алиса. – Противная баба. Ходит по отелю, как мумия. Никому никогда замечания не делает, сразу штрафами бьет. Народ обижается, уходит. А Артур… это мой брат… бесится. Только человека выучишь, тут – на тебе!

– Она хорошая, – улыбаюсь довольно и испытываю вселенское счастье только от мысли, что можно спокойно говорить о Яне. Не прикидываться идиотом, не фильтровать базар.

– Ты ее любишь? – жалостливо смотрит на меня Алиса. Подпирает кулачком щеку и тут же оказывается в медвежьих объятиях мужа.

– Я позвоню Артуру. Он поможет, – задумчиво произносит Алиса. – Только в самом крайнем случае. Лучше вам делать вид, что незнакомы…

– Мне только понадобится информация. Мне нужно поговорить с Яной. Лучше выбрать момент в отсутствии Архипа.

– Тогда тебе там сидеть до глубокой старости, – фыркает Денис. – Он никуда не ездит… Разве что на катерах гоняет по акватории. Но ты сам понимаешь, там сама гонка длится минут сорок. Плюс подготовка. Потом обсуждение результатов. Не больше двух-трех часов. Ко всему остальному он имеет доступ, не выходя с территории комплекса. И Янна к тому же живет очень замкнуто. Иногда целыми днями не спускается вниз. Сидит у себя в башне… принцесса… блин!

– Прости, – извиняется за мужа Алиса.

– Тогда, – смотрю на них заговорщицки, – если ваш Артур может, пусть примет меня на работу в «Жемчуг»…

– Доктором?

– Да кем угодно. Если принцесса не выходит из башни, и ее охраняет дракон, то бедному рыцарю придется туда пробраться хитростью…

– Мы-то договоримся, хитрован, – весело хмыкает Денис, – вот только, когда тебя дракон сожрет вместе с конем и доспехами, успей крикнуть «Деня!», чтобы я мог ворваться с палицей и настучать этой зверюге по башке. Усек?

– Спасибо, – говорю смущенно. Протягиваю Денису руку и тут же попадаю в крепкий захват.

– Тебе спасибо, доктор. Вишь, как причудливо тусуется колода. Девочка Яна привела нас к Василидям. Значит, судьба! Господь твоими руками меня уберег, теперь придется мне впрячься.

Мы расходимся далеко за полночь, травим байки, гоняем чаи и никак не желаем расходиться. Поэтому утром я выезжаю чуть позже намеченного.

– Удачи тебе, братан, – хлопает меня по плечу Денис. – Если что, звони…

– Ты за девочкой Яной приглядывай и в случае опасности со мной свяжись. Мама в местном минздраве – это хорошо, но свои люди на местах не помешают. Понял?

– Откуда ты их всех знаешь?

– Так я им оборудование и расходники лет пять продавал…

– Хорошее дело, – задумчиво вздыхает Денис. – Может, вместе замутим?

– Сначала заберу у грека свою англичанку, – смеюсь я. И сев в машину, выезжаю на трассу.

Только подъезжая к дому отца, до меня доходит, что я в спешке сборов так никого и не предупредил о своем приезде. Сначала решил, что сообщу отцу с дороги. А потом забыл.

Лишь бы были дома! А то придется куковать под калиткой или ехать к брату. Или к Дуське. Брата придется стеснять. Илья живет в квартире с двумя детьми. К сестре неудобно. Нет, у отца привычней.

Кинув машину около ворот, звоню в домофон. Дверь с легким щелчком тотчас же открывается, и, распахнув калитку, на улицу выбегает Настя.

– Ты? – изумленно пялится на меня.

– А кого ты ждала? – усмехаюсь невесело.

– У папы сердечный приступ. Мама вызвала Илью…

– Ну, я тоже сгожусь, – рявкаю, вбегая в дом. – Где он?

– В кабинете, – мямлит сзади Настя. – Но раз ты приехал, значит, все обойдется.

22

Глава 5

Никита

– Что с ним? – рычу, взбегая по ступенькам на второй этаж.

– Мама говорит, инфаркт, – делает огромные глаза Настя и скулит, как брошенный щеночек. – Он же не умрет, Никита? Правда?

– Угу, – бросаю на ходу. – Как сыну Вадима Ильича мне хочется заорать «никогда!», но доктор внутри советует придержать язык за зубами. Никаких прогнозов заранее.

Влетаю в спальню отца и Алины и тут же застываю на пороге.

Папа дремлет, лежа на высоких подушках .Мачеха сидит рядом, держа его за руку.

– Скорую вызывали? – бурчу шутливо и, подойдя к постели мягко, но настойчиво оттесняю Алину в сторону.

– Пап, как ты? – спрашиваю, наклоняясь над больным. Бледный, конечно. Но одышки нет.

– Никита, – изумленно улыбается отец, приоткрывая глаза. – Ты-то тут откуда?  Алина вызвала?

– Я сам, – морщу переносицу и даже фигею от охватившего счастья. – Говорят, у тебя инфаркт…

С любовью оглядываю короткий ежик седых волос, крепкую фигуру. Замечаю руку, прижатую к грудине. Нехорошо это…

– Ерунда какая-то, – отмахивается отец. – Алина все придумала. Сейчас полежу и встану. Подумаешь! Тебя вот угощать буду. У нас рыба вяленая есть… Хорошо бы с пивом.

– Конечно, придумала, – поджимает губы мачеха, – особенно когда ты валиться начал…

– Отлежусь и все пройдет, – добродушно отмахивается отец и смотрит на меня внимательно. – А мы тебя не ждали так рано…

– Я к вам по пути заехал, – бросаю мимоходом и тут же перевожу разговор. – Давай давление померим, и я тебя послушаю. Не похоже на инфаркт. Что-нибудь тяжелое поднимал?

– Так в оранжерее клумбы переустраивал, – вздыхает мой неугомонный папа. – Выделил место под орхидеи. Такие капризули они… Но Нельке нравятся. Ходит нюхать… Коза мелкая.

Отец улыбается радостно, а я помогаю ему лечь поудобнее. Достаю из чемоданчика фонендоскоп и, осторожно приложив к груди, слушаю, как бьется папино сердце. Замечаю старую татуировку на груди «не реанимировать». Сколько раз я ее видел. Но только сегодня смотрю с содроганием.

Как бы ни так, старый!

В нашей стране, где запрещена эвтаназия, такая татушка выглядит бессмысленно и глупо. Все равно спасут. Хочешь ты того или нет. Может, и хочет отчалить в мир иной без дефиблилляторов и непрямого массажа сердца. Но закон есть закон. И никакой медик не отступится от протокола. Спасет или нет… Ну, хоть попробует.

Каждый стук сердца отдается у меня в ушах.

– Как энерджайзер, – улыбаюсь отцу и приказываю. – Переворачивайся …

– Вот навязался на мою голову, – ворчит отец, спокойно укладываясь на живот.

Провожу ладонью по крепкой спине.

Папа, папочка, не умирай, пожалуйста!

Слушаю внимательно и, повернувшись к Алине, спрашиваю.

– Почему ты решила, что инфаркт?

– Так за грудиной колет, и правая рука…

– Это в спину вступило, – хмыкаю довольно и сам радуюсь ошибке мачехи. – Жить будете, Вадим Ильич, – заверяю серьезным тоном. – Сейчас обезбола вколем, и как новенький снова побежишь к своим орхидеям.

– Пусть хоть отлежится сегодня, – командует мачеха и смотрит на меня умоляюще. – Правда, не инфаркт, Никита? Ты меня не обманываешь?

Гляжу на женщину, которую когда-то считал своим врагом. Постарела. Но все такая же красивая. Русые волосы собраны в дульку. Минимум морщин и максимум элегантности. Простое и в то же время красивое платье по фигуре. Но самое главное, взгляд! Алина смотрит на отца с такой любовью, что ошибиться невозможно. Любит его. Повезло! Наша мама так никогда не глядела. Равнодушный взгляд темных глаз с поволокой и какая-то внутренняя отрешенность. Может, поэтому и ушел отец к Алине. Эта хоть живая… Да и кто я такой, чтобы судить? Когда мама умерла, брак родителей доживал последние дни. У каждого была связь на стороне. И никто не пытался сохранить хотя бы иллюзию. Даже ради нас, троих детей.

– Ну и что тут у вас происходит? – раздается от двери знакомый голос. Илья. Высокий худощавый и невероятно обаятельный. Еще один доктор Макаров.

– Ложная тревога, – усмехаюсь я и, переведя взгляд на Алину, замечаю миролюбиво. – Ты все правильно сделала, мутер.

– Я еще и Дусеньку вызвала, – признается мачеха, помогая отцу сесть на кровати.

– С ума сошла, – бухтит он весело. – Никитос решил приехать по-тихому… А не судьба!

Немного позже, когда вся семья собирается за обеденным столом, я чувствую себя именинником. Исподволь наблюдаю, как Агафонов возится с дочерью и мимоходом оглаживает руку моей сестры. Как сама Дуська накладывает в тарелку мужа все салаты и разносолы и смотрит на него влюбленными глазами. Замечаю, как Илья поправляет выбившийся из прически локон жены. Любуюсь  отцом с Алиной и испытываю… нет, не зависть… а острую потребность отыскать именно мою любимую женщину. Словно наяву вижу рядом Яну. Чувствую ее ладошку на своем колене и замираю, когда прямая и совершенно отмороженная жена брата спрашивает меня прямо в лоб.

– А ты куда направляешься, Никита?

Вот ведь бесцеремонная баба!

Поперхнувшись от неожиданности, стараюсь обдумать, как бы не выдать своих планов, но, заметив настороженные взгляды отца и брата, понимаю, что съехать с темы не удастся.

– В Сочи, – бросаю небрежно и снова смотрю на реакцию близких. Отец морщится. Алина роняет вилку. Брат пялится, будто на приведение. Одна Дульсинея не в курсе.

– В Сочи? – уточняет радостно. – Передашь моей Яне гостинчик…

– С удовольствием, – киваю довольно.

А что? Это мысль! Заявиться пред светлые очи Василиди с подарком от сестры. Типа ехал мимо… Провести разведку боем, а там решить…

– А с какой целью? – напряженно интересуется отец. – В отпуск или как?

– Я уехал из Питера. Навсегда, – запоздало оповещаю родных. Вижу, как напрягаются брат и отец, замечаю взгляды, которыми обмениваются мачеха и невестка.

Ну, вот и понятно, кто у нас входит в клуб имени Яны Василиди! Дуська с Агафоновым не в счет. Дети тоже. Зато остальные родственнички, кажется, в теме. Но никто из них не стремится мне помочь.

– Если дело касается Яны, – после минутного раздумья недовольно крякает папа, – то идея совершенно дурацкая. Я бы тебе советовал остаться здесь и вернуться в клинику…

– Да, – киваю нехотя. – Из-за Яны. Вы бы меня просветили, что ли…

– Что происходит? – быстро вторгается в беседу Дуська. Зыркает на собравшихся за столом любопытными глазами. Попробуй, не ответь.

– Как ты знаешь, – глухо начинает отец. – У нашего Никиты и Яны был когда-то роман…

23

Глава 5.2

– Не знаю, – ошалело мотает головой Евдокия и замечает грустно. – Янка говорила когда-то, что встречалась с редким уродом. Но, Никитос, я никогда не думала…

– Это факт, не подвергающийся сомнению, – криво усмехается Илья. – Твоя подружка и наш брат мутили давным-давно…

– Ну, мутили, и что с того? – снова влезает в разговор Тонечка. – Пять лет прошло. Пора бы угомониться… У Яны муж очень сложный человек. Трое детей. Ты бы еще лет так через десять опомнился…