Читать онлайн Эдипов комплекс

Глава 1. Роман

Роман оглушённо стоял посреди улицы и в ступоре смотрел вслед огням исчезающего за поворотом автомобиля. В гудящей голове – ни единой мысли. Шок. Такое чувство, будто кирпич сверху упал. Нет, бетонная плита. Этого просто не может быть… Не с ним. Не в этой жизни…

Механически ступая, мужчина побрел по вымощенной камнем дорожке. Шаги отдавались в висках гулким эхом. Пустой двор, пустой дом. Тишина, как на кладбище. А в сердце – тупая, ноющая боль. От обиды и непонимания.

Взгляд мужчины упал на ярко-красное пятно, кроваво сияющее на фоне ухоженного газона. Те самые кружевные трусики, которые сегодня вечером обнаружила Ксюша в бардачке его машины… А онемевшие пальцы как по команде нащупали в кармане небольшой пластиковый прямоугольник. Банковская карта, непонятным образом оказавшаяся под кроватью в их супружеской спальне. Выданная на имя какой-то Лидии Токаревой…

Роман точно знал, что не виноват. Что любил только жену, и за семь лет брака даже не взглянул в сторону других женщин. Но, понимал, что обида и ревность – естественная реакция в подобных случаях. Непонятно как сам себя повёл бы, обнаружив нечто подобное…

Он вынес бы всё: слёзы, упрёки, скандал с битьём посуды… Только не этот отстранённый взгляд золотистых глаз… Как на пустое место…

В общем, никакие аргументы Ксюша слушать не стала. Не поверила ни словам, ни клятвам. Собрала вещи, детей, даже кота с собакой и уехала в городскую квартиру.

Но, даже не это было самое обидное… Она заявила, глядя прямо в глаза, что никогда ему не доверяла. Подсознательно ждала, что их брак когда-нибудь, да распадётся… И это после всех его жертв и поступков… А ведь он так старался быть достойным мужем и отцом…

В растрёпанных чувствах, Литвин подошёл к бару. Плеснул себе в бокал виски и тяжело опустился на диван, размышляя. Где-то внутри, как снежный ком, нарастали злость и праведное негодование. Да почему он, вообще, должен оправдываться в том, чего не делал?

Только нужно определиться: ты хочешь быть прав или, всё-таки счастлив… Можно, конечно, надеть корону, включить гордость, сесть дома и ждать, когда она остынет, проанализирует ситуацию и сама придет мириться. Хотя, зная Ксюшу, с её дурацким характером, непонятно наступит ли этот момент вообще…

Слово "развод" произнесено не было, но, похоже, это вопрос времени. Она уехала и забрала всё то, без чего Рома уже не представлял жизни. Да и жестокие, несправедливые обвинения из уст любимой жены застали врасплох. Буквально, пригвоздили к стенке. Всё, что он мог, это растерянно махать головой, разводить руками и неуверенно мычать, что никогда не сумел бы так с ней поступить. Как будто язык отсох… И в голове какая-то каша… Не мужик, а мямля. Успешный адвокат, называется… Роман Литвин не нашел что ответить… Расскажи кому – не поверят.

Да уж… Влип ты, Рома, по самое некуда. А если вспомнить твою богатую на амурные приключения биографию, вообще интересная картина получается… Конечно, все эти похождения закончились вместе с появлением Ксюши, но все же… Ещё и пошутил неудачно…

В общем, если хочешь сохранить семью, нужно набраться терпения, засунуть неуместную гордость в то самое место и идти доказывать, что ты не верблюд… Причем, быстро.

Кто же мог тебя так подставить? Ударить в самое чувствительное место? А, главное, зачем?

Ведь ничто не предвещало плохого…

***

– Саша, тормозни-ка у пекарни, – попросил Роман и невольно улыбнулся, предвкушая как обрадуется сладкоежка- дочка своим любимым пирожным.

Он всегда заезжал в это уютное заведение, когда возвращался из очередной командировки. Все домашние готовы были душу продать за местную выпечку.

Перепробовав весь ассортимент, шестилетняя Алинка остановилась на эклерах. Да и неудивительно. Наверное, местный шеф- повар знал какое- то магическое слово. Пирожные были как будто из детства: настоящее заварное тесто жёлтого цвета и воздушный белковый крем.

Ксения строго следила, чтобы дети не ели слишком много сладкого и выдавала выпечку поштучно. Но разве эту проныру- Алинку остановишь?

Дочка без спроса таскала сладости из холодильника, пряталась в укромном месте и очень быстро уничтожала всю коробку. Когда мать начинала ругаться, делала честные глаза и сваливала вину на Линду, огромного золотистого ретривера. Собака с виноватым видом махала хвостом, а Алинка картинно её отчитывала. Хмурила брови, грозила пальцем, не обращая внимания на то, что собственный кончик носа изрядно выпачкан кремом.

На этом, собственно, воспитательный момент и заканчивался. Ксения, не выдержав, начинала смеяться. Чтобы почаще наблюдать эту умильную картину, Роман был готов скупать пресловутые эклеры килограммами.

Сама Ксюша просто влюбилась в пирожное под романтичным названием "Поцелуй негра". Вздыхала, сокрушалась по поводу огромного количества калорий в вожделенном десерте, но, стоически преодолевая муки совести, каждый раз уничтожала всё до крошки.

Роман шутливо стыдил её, называя ведьмой. Не каждому дано употреблять в пищу всё, что захочется и не прибавлять ни грамма. Себе съесть целое пирожное он давно уже позволить не мог. Каждый лишний кусочек приходилось отрабатывать в спортзале. Иначе живот начинал вываливаться из штанов. Ксюша подшучивала, что это растущий на глазах авторитет. А что поделаешь, не мальчик уже…

Зато Арсений с Ильёй мели всё подряд, не капризничая, не разбираясь и без ущерба для фигуры. Иногда Роману казалось, что если бы он вместо выпечки принес забытый Алинкой куличик из песочницы, эти два лося с удовольствием схомячили бы и его. Да ещё и нахваливали, как величайшее произведение кулинарного искусства. Тоже закономерно – растущие мужские организмы…

Рома собрал коробки с пирожными, расплатился и захлопнул за собой дверь огромного Рейндж Ровера. Он ловил какой-то особый кайф, когда возвращался из дальних поездок вот так, без предупреждения.

Было здорово наблюдать удивление, а потом теплый, золотистый огонек радости в глазах жены. Чувствовать, как она прижимается, обнимая. Обволакивает своим родным запахом, трётся носом об отросшую щетину. Как зарывается руками в жёсткие волосы. И по спине мурашки от её прикосновений и интимного шёпота в ухо. Надо же, до сих пор… Уже семь лет женаты, а каждый раз – как первый.

А ещё мужчина млел, глядя, как дочка бежит со всех ног навстречу по дорожке, подпрыгивает, обвивая шею своими хрупкими ручками, тычется губами в небритую щёку, щебечет, рассказывая последние новости.

С пацанами у них было свое особое приветствие. Набор только им известных жестов, отрепетированных годами. Стукнуться кулаками, потом локтями, повернуться… Правда, Илья уже вырос из возраста, когда такое считается прикольным и предпочитал просто пожать руку или похлопать Романа по плечу. Ещё бы, ведь ему уже двадцать два…

Линда всегда встречала хозяина самая первая. Неслась по дорожке впереди всех, вывалив розовый язык, подметая двор мохнатым хвостом и тихонько поскуливая от радости. Грозный зверь, называется. Врага не пустит, залижет до смерти. А кот Арсения по кличке Месси считал своим долгом хорошенько потереться о ноги, изрядно сдабривая ткань брюк клоками длинной рыжей шерсти.

Именно благодаря всем этим сложившимся годами ритуалам мужчина понимал, что, наконец, дома. И здесь его ждут и любят. Можно расслабиться и, наконец, быть собой. Не великим и ужасным Романом Литвиным, известным московским адвокатом, генеральным директором крупной юридической фирмы, а просто мужем и отцом.

Рома открыл ворота. Чертыхнулся, придерживая вываливающиеся из-под руки коробки, и вошёл во двор. Как обычно, под ноги бросилась собака, радостно поскуливая и подсовывая под пальцы лохматую голову с настойчивым требованием погладить. По вымощенной декоративным камнем дорожке, радостно напевая, вприпрыжку бежала Алинка.

– Ну здравствуй, моя принцесса! – распахнув объятия заулыбался Роман.

– Привет, папочка! Чё купил? А где ты был? А почему к нам в Испанию не прилетел? Мама тебя так ждала… А мы ракушки красивые привезли, хочешь, покажу? И новый домик для моей Барби… – с ходу затараторила маленькая болтушка.

– Кому Испания, а кому Нижневартовск, – с сожалением пожал плечами мужчина, – Я очень хотел побыть с вами, дочь. Но в этот раз не получилось. Ты же знаешь, дела. Вот на Новый год – обязательно. Смотри, я тут вкусняшек купил. Забирай. Вы давно вернулись?

– Сегодня утром.

– Понятно. А мама где? И Арсений?

– Сенька вон идёт. А мама у вас в спальне. Целый день там сидит. Даже обедать не выходила. Говорит, плохо себя чувствует после перелёта…

Роман тревожно нахмурился и двинулся в сторону дома. По дороге хлопнул раскрытую ладонь Арсения, приобнял подростка. Вот ведь, лось вымахал. Ещё чуть-чуть и его перерастёт.

– Что с матерью? Давление?

– Не знаю. Она попросила посмотреть за Алинкой и ее не беспокоить. Ты голодный? Я там бутербродов наделал…

– Спасибо, Сень. Ты настоящий друг. Но я сначала в спальню поднимусь, – Роман бросил портфель и торопливо зашагал вверх по лестнице.

В комнате царил полумрак. Плотные шторы задернуты, постель примята. На пуфике, у туалетного столика с включенной подсветкой, сидела Ксюша и тщательно разглядывала себя в зеркало. Наклонившись к самому стеклу, водила пальцем по лицу, выискивая первые наметившиеся морщинки. От нее веяло тоской и безнадегой… Прямая спина, напряжённая поза, потухший взгляд.

– Привет, – Литвин сделал шаг вперёд, озадаченно разглядывая жену, – А что это ты делаешь? Дети сказали, тебе нездоровится?

– Привет, – глухим голосом ответила Ксения, глубоко вздохнула и медленно повернулась. Рома даже отшатнулся, не узнав обычно веселую и жизнерадостную супругу. Круги под глазами, опущенные к низу углы рта, пустой, ничего не выражающий взгляд. В ухоженных, музыкальных пальцах – банковская карта. Обычная, серая, ничем не примечательная.

Ксения испытывающе посмотрела прямо в глаза и ровным голосом произнесла:

– Скажи мне, Роман, а кто такая Лидия Токарева?

Глава 2. Роман

– Ну как – кто? – игриво повел бровью Литвин, присаживаясь на кровать. Настроение Ксюши ему совсем не нравилось. Захотелось разрядить обстановку, заставить жену улыбнуться, – Любовница, конечно. Пора вам, наконец, познакомиться… А то…

Мужчина поднял взгляд и замолчал на полуслове. Супруга несколько секунд смотрела на него глазами, полными боли, а потом в темных зрачках появился лёд. Вековой. Арктический. Рома понял, что каламбур не оценили и срочно поспешил исправиться.

– Ксюш, ты чего? Я же пошутил… Неудачно, прости. Совсем не хотел тебя обидеть. Я не знаю кто такая эта Лидия, правда…

– Тогда откуда взялась её карточка в нашей с тобой спальне? – пытливо посмотрела на мужа Ксения.

– Понятия не имею. Меня не было дома несколько дней. Консультировал крупное предприятие у черта на куличках. В Нижневартовске. Поэтому и в Испанию к вам не смог приехать. Может, домработница обронила?

Ксюша опустила усталые глаза и тяжело вздохнула:

– Я уже звонила Ольге. Она сказала, что не знает. И когда в последний раз здесь убирала, никакой карты не было.

– Интересно… А как ты, вообще, её обнаружила?

– Я уронила телефон. Наклонилась, оперлась о кровать… Карта выпала откуда-то из-под матраса…

Рома скрестил руки на груди и недовольно нахмурился:

– И моя дражайшая половина решила, что это я, привел в нашу спальню какую-то левую бабу… Пока она с детьми отдыхает в Испании… Зашибись… Да я уехал в этот долбаный Нижневартовск ровно через три дня после вашего отъезда… И вернулся только сейчас.

– Думаешь, трёх дней недостаточно? – иронично хмыкнула Ксения, – Ну, конечно, гипотетически, Ольга могла тут развлекаться с некоей Лидией…

– Замечательная теория,– кивнул Роман, – Очень стройная и правдоподобная. А не проще камеры посмотреть?

– Как приятно, когда твой муж держит тебя за полнейшую дуру! – Ксюша встала и нервно прошлась по комнате, – Все камеры в доме были выключены ровно через сутки, после того, как мы уехали. Только не делай вид, что не знал.

Роман озадаченно поднял брови и нахмурился:

– Хочешь сказать, система наблюдения всё это время не работала?

– Представь себе…

– Совсем интересно…

Ксения, пристально глядя на мужа, вновь присела на пуфик. В золотистом взгляде мелькнула решимость:

– Рома… Помнишь, когда-то мы договаривались никогда не обманывать друг друга? И если кому-то станет некомфортно…

– Ксюш, ты что такое говоришь? Да как ты вообще могла подумать…– возмущённо перебил её Роман и сделал шаг навстречу.

Но супруга жестом остановила его и жёстко продолжила:

– Мне уже сорок два. Я не становлюсь моложе и красивей. А для мужчины это не возраст… Ты привлекателен, на тебя заглядываются молодые девушки… Нашему браку семь лет, это достаточно большой срок… Потерялась острота, всё приелось…

Литвин просто задохнулся от негодования. Что, вообще, она несёт? Отрицающим жестом Роман скрестил руки на груди и твердо сказал:

– Ксения, я всегда считал тебя умной женщиной. Прости, но сейчас ты ведёшь себя, как полнейшая идиотка… Неужели ты не видишь как я отношусь к своей семье? Как дорожу тобой и детьми? Как, вообще, ты могла подумать, что я способен всех вас променять на какую-то лёгкую интрижку на стороне?

– Когда-то ты менял женщин, как перчатки…– тихо ответила Ксения, – Рядом с тобой никто не задерживался дольше, чем на два месяца…

– Тогда я не был знаком с тобой. И у меня не было дочери… Но, даже в те времена я не встречался с двумя девушками одновременно…

– Ты правильно сказал, – согласилась супруга, – Тогда у тебя не было дочери… Это ради Алинки ты всё ещё меня терпишь… А я не хочу так…

Ну, это вообще ни в какие ворота… Рома посмотрел на жену, как на ненормальную, и покрутил пальцем у виска:

– Ксюша, ты вообще рехнулись, что-ли? Куда делись твои мозги? Одну тебя люблю, дуру, много лет уже. Неужели не видно? И вообще. Ты, наверное, забыла, что в доме имеется ещё один взрослый, половозрелый мужчина. Хватит относиться к нему, как к ребенку. Он вполне способен привести девушку, пока ни меня, ни тебя нет дома…

– Илья? – с удивлением в голосе спросила Ксения.

– Ну, конечно…

– В нашу спальню? Сомневаюсь. У него же своя комната есть…

– А чего гадать-то? Давай просто позвоним ему и спросим… Дай сюда карточку.

Ксения протянула пластиковый прямоугольник, а Роман набрал пасынка и включил громкую связь. Гудки шли долго, но, наконец, в трубке послышался голос Ильи на фоне громкой музыки и дикого хохота.

– Алло…

– Илюха, привет! Ты на громкой. Ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Только честно. Ты знаешь кто такая Лидия Токарева?

– Хорошая девочка Лида? Нет, не знаю. Я больше по плохим… У меня даже знакомых с таким именем нет… А что случилось?

– Хорошо, задам вопрос по другому. Ты никого не приводил в гости к нам в дом, пока мы с матерью были в отъезде?

– Не, ты что? Никого…

– А если, подумать?

– Я склерозом, пока, не страдаю. Сказал – нет, значит – нет. Всё, Ром. Пока. Меня ребята зовут. Позже созвонимся.

В трубке послышались короткие гудки. Роман нахмурил лоб и тупо рассматривал погасший экран телефона. Ксения молча встала и прошла в гардеробную. Сняла с вешалки пару костюмов, белый халат, кинула в чемодан домашнюю одежду. Мужчина с ужасом смотрел на разворачивающееся действо. Она что, собирает вещи?

– Ксень, ты чего? Ты, правда, вот так уйдешь? Не разобравшись?

– Мне надо подумать, Ром. И в этой комнате я находиться не могу…

– Ксюш, это не я, правда… Чем хочешь поклянусь…

– Мамой? – горько усмехнулась жена, и проследовала в детскую.

Отодвинула дверцу шкафа-купе, аккуратно свернула и положила в чемодан какие-то Алинкины вещи.

– Арсений, возьми смену одежды и найди переноску для Месси, пожалуйста. И для Линды поводок и намордник. Мы немного поживем в городской квартире. Рома, а где документы на мою машину? Ты же брал страховку продлевать…

– В Бэхе, в бардачке. Ключ не дам. Хочешь уехать – разбирайся сама. Я даже пальцем не пошевелю… – мужчина нервно размешал сахар в чашке чая. С независимым видом уселся на диван и демонстративно включил телевизор.

Вот так… Целых семь лет живёшь для семьи, а тут такое. Сделала далеко идущие выводы, блин… Обидно… Что-ж, хочет уйти – пускай такси вызывает. У нас тоже гордость имеется…

Ксения раздражённо дернула плечами, а потом усмехнулась. Подошла к сейфу, набрала код. Достала запасной ключ и решительно направилась к внедорожнику мужа. Роман, проводил ее обиженным взглядом, но потом не выдержал и зашагал следом. Остановился на крыльце, наблюдая.

Ксюша пискнула сигнализацией, открыла пассажирскую дверь, потом бардачок и почему-то замерла. Через несколько секунд вышла из автомобиля. Её лицо было похоже на гипсовую маску. В одной руке она держала документы, а в другой, брезгливо, двумя пальцами, красную кружевную полоску.

– Ну а это ты как объяснишь, мой верный муж? – женщина с отвращением кинула на газон женские трусики алого цвета.

У Романа пропал дар речи. Он то открывал, то закрывал рот, не зная что ответить.

– Никак… – растерянно хлопая глазами, проговорил он, – Я понятия не имею, как они там очутились…

– Ясно…

– Ксюш, это не я, клянусь… Ну, что мне сделать, чтобы ты поверила? Знаешь ведь, люблю только тебя… Другие женщины для меня семь лет как не существуют…

– Да ладно, Ром, не старайся…– супруга подняла воспалённые глаза и смерила его презрительным взглядом, – Я давно уже ждала, когда же этот момент наступит… Думала, раньше… Ты и так долго продержался. Или, просто, хорошо скрывал…

– Вот, значит, как… Ждала… Скрывал… Да я все эти семь лет жил только для тебя и детей… Из кожи вон лез, чтобы вы чувствовали себя нужными и любимыми… И ты не представляешь, как мне сейчас обидно…

Но жена уже не слушала. Она, даже не глядя в его сторону, с каменным лицом укладывала чемоданы в багажник. Потом молча прошла рядом, прямая и холодная, открыла входную дверь.

– Дети! Быстренько садитесь в машину. Мы едем в город.

Вновь прошагала мимо, как будто его не существовало. Села в авто.

– Пока, пап! – помахала рукой из открытого окна ничего не подозревающая Алинка, – А почему ты опять с нами не едешь?

– У папы дела, – глухо ответила дочери Ксения и захлопнула водительскую дверь.

Арсений озадаченно разглядывал то Романа, то мать, но понимал, что дело не чисто, и не задавал дурацких вопросов. Взрослый уже, всё понимает…

На автомате Литвин вышел за ворота. Как под гипнозом, уставился вслед автомобилю. Всё ещё не верил в происходящее. Сюрреализм какой-то… Театр абсурда… Это какой-то страшный сон. Сейчас он проснется, и всё будет по-прежнему…

Счастливая, налаженная семейная жизнь рухнула в один момент. Из-за какого-то досадного недоразумения… Или всё было специально подстроено? Но, зачем? Кому это выгодно?

Нужно разбираться со всем этим как можно быстрее. Найти, кто же его так грязно подставил, докопаться до истины, вывалить перед Ксенией мешок доказательств. И он сделает это… Не будь он Роман Литвин.

Глава 3. Роман

Роман вертел в руках бокал с янтарной жидкостью, рассматривая, как плавятся внутри кусочки льда и размышлял.

Первое, что приходило в голову: вся эта нелепая подстава – чья-то изощрённая месть. И, к сожалению, желающих свести с ним счёты было не один и не два десятка. За долгие годы адвокатской практики Литвин умудрился перейти дорогу нескольким представителям крупного бизнеса и даже паре крупных политиков. Так сложилось, что пришлось встать по разную сторону баррикад. Ничего личного, просто работа. Да и во времена буйной молодости на службе в полиции Роман успел поучаствовать в расследовании некоторых громких дел. Их фигуранты как раз должны вернуться из мест не столь отдаленных…

А ещё был Алексей Тихонов, бывший муж Ксюши, отец Ильи и Арсения. Этот тоже с превеликим удовольствием устроил бы для него подобную гадость… Вот только мотать срок ему оставалось ещё около двенадцати лет и условно-досрочное с такими статьями не светило ни при каких обстоятельствах… Хотя, с его деньгами…

Рома взял в руки мобильник и набрал доверенному сотруднику.

– Игорь, привет! А пробей-ка мне по базе ФСИН Тихонова Алексея Геннадьевича 1980 года рождения. Сидел в Саранске. Двойное убийство, подкуп должностного лица и содействие террористической деятельности. Интересует, не вышел ли он по УДО…

– Нет, не вышел, – после минутной паузы заговорила трубка, – Ему ещё двенадцать лет и восемь месяцев сидеть. Ну, может, скостят пару годков за примерное поведение…

– Спасибо. Я так и думал. Просто хотел убедиться.

Рома поставил стакан и отправился в кабинет. Нужно посмотреть камеры. Вообще, то, что система наблюдения дала сбой, само по себе было странным. Могла сломаться какая-нибудь одна точка, но чтобы все сразу… Мужчина вздохнул и отмотал запись на несколько дней назад. Открыл момент отключения. Нужно внимательно посмотреть видео и убедиться, что в доме не было посторонних.

Мужчина уставился в мерцающий экран. В принципе, всё логично. За окном – гроза. Гремит гром, комнаты ярко освещают вспышки молний. В стекла барабанит дождь, деревья под окнами склоняются до земли от порывов ветра. Во всём виновата погода. Скорее всего, на несколько минут отключилось электричество. А вместе с ним и сервер, к которому подключены камеры. Дома был один Илья, который не догадался перезагрузить систему…

Только вот… На кадрах четко видно, что перед тем, как гаснет свет, он заходит в хозяйственное помещение. Именно там находится щиток, с которого включается и выключается электричество в доме. Обычное совпадение, или, всё-таки, специально?

Блин, совсем параноиком ты стал, Литвин… Во всём видишь подвох… Для чего парню нужно было на несколько дней отключать систему наблюдения?

Отношения с пасынком всегда были нормальные. Ругались, иногда, конечно. Но, это, ведь не критично… Со всеми бывает… В основном такое случалось, когда Рома тыкал Илью носом в глупые косяки, указывал на ошибки, журил за дурацкие выходки и необдуманное поведение. Иногда даже орал, случалось, что греха таить… Но, в то же время, всегда старался помочь. Подкидывал денег, когда парень просил. Не отказал ни разу, хотя Ксюша была категорически против. А уж сколько раз он Илюху прикрывал и вытаскивал из мелких неприятностей, в которые тот влипал по неопытности – не счесть. Ходил разбираться в деканат, решал проблемы с гаишниками, забирал машину со штрафстоянки… Зато, с ним Илья всегда был откровеннее, чем с родной матерью. Потому, что у Ксюши разговор короткий…

Литвин никогда не делал разницы между родной дочерью и сыновьями Ксении от первого брака. Ко всем старался относиться одинаково. Да, маленькая дочка – это здорово, но со взрослыми мальчишками всегда есть о чем поговорить по-мужски. Можно поиграть в футбол или сходить на концерт любимой рок-группы, поучить их водить автомобиль, съездить на рыбалку, в конце концов. Всё это доставляло настоящее удовольствие. Пацаны не называли его отцом, но к этому Литвин никогда и не стремился. Узы крови – хорошо, но крепкая дружба и доверие – ничуть не хуже.

После школы Илья поступил на юридический факультет высшей школы экономики и Рома с удовольствием брал парня в свою контору на практику. Таскал с в суды, объяснял тонкости профессии, учил всему, что знал сам. И был намерен взять его на работу после окончания магистратуры.

Роман озадаченно почесал затылок. В то, что Илья замешан в этой грязной подставе, Литвин не верил, но кое-что проверить не мешало бы… Мужчина вышел за ворота и позвонил в калитку соседу через дорогу.

– Привет, Петрович. Тут такое дело… В общем, мы с женой почти две недели в отъезде были. Система наблюдения в грозу отключилась, и из дома кое-что пропало. В полицию обращаться не хочу. У тебя же камера висит высоко на столбе. В неё, случайно, наши ворота не видно? Мне бы глянуть кто входил и выходил… Поможешь?

– Да я тебе и так скажу. Тут Илюха ваш гостей водил десятками. Всех соседей задолбал. Каждый день пьянки у бассейна, пир горой, крики, визги, громкая музыка… Я им несколько раз замечания делал, только бесполезно. А прямо перед вашим возвращением клининговая компания приезжала. В божеский вид дом и двор приводить.

Ещё на Бэхе твоей он катался. С девицей какой-то рыжей. Короче, его пытай. Всё понимаю, дело молодое, сам таким был, но надо и меру знать…

Ну, так, что, записи смотреть пойдешь, или кобелька своего молодого к стенке прижмешь, сам расскажет?

– Ах, он, заразёныш… А нам с Ксенией наврал с три короба… Слушай, давай глянем камеру. Хочу посмотреть как эта самая рыжая девица выглядит…

Примерно через полчаса, злющий Роман вышел от соседа с флешкой в руках. Запись на ней полностью исключала двойную трактовку ситуации. Каждый день с момента его отъезда в Нижневартовск Илья устраивал в доме шумные вечеринки. Громкая музыка, спиртное рекой, полуголые девушки, танцы у бассейна, ну и остальное-прочее, чем там молодежь занимается после изрядных возлияний… Видимо, и родительская спальня была использована для этих целей. На всё это можно было бы закрыть глаза. Сами такими же были в молодости, но врать-то зачем?

Роман открыл банковское приложение, а внутри него счёт, к которому имел доступ Илья. Ни фига себе! Не надо было отключать уведомления… Сразу заподозрил бы неладное. За десять дней была потрачена просто космическая сумма. Короче, поимел неприятности за свои же деньги…

Ход мыслей прервал телефонный звонок. Звонила соседка, квартира которой находилась этажом ниже его в Москоу-Сити.

– Роман, здравствуйте! – зазвучал усталый голос, – Не могли бы вы сделать музыку потише? А то я ребенка никак уложить не могу…

– Какую музыку? Я, вообще-то, сегодня в Подмосковье ночую…

– Правда? Просто у вас в квартире очень шумно… Я подумала, праздник какой-то…

– Извините, пожалуйста. Сейчас разберусь…

Всё понятно. Илюху понесло. Совсем землю под собой перестал чуять. Решил, что всё можно…

Литвин сложил банковскую карту и красные трусики в прозрачный пакет. Взял ключи от машины и выехал за ворота. От злости его потряхивало. Пасынку звонить не стал, нужно использовать эффект неожиданности.

Ну, сейчас Роман ему устроит…

Глава 4. Роман

Музыка оглушала ещё на лестничной площадке. И это в элитном доме, при повышенной шумоизоляции. Неудивительно, что соседи жалуются. Роман открыл дверь своим ключом и застыл на пороге.

В квартире творился полнейший бедлам. Гостиная превратилась в нечто среднее между ночным клубом и дешёвой забегаловкой. Молодые люди неистово танцевали посреди просторной комнаты и хохотали. Человек двадцать, не меньше. Несколько сладких парочек обнималось на диване и в креслах. Спиртное лилось рекой. На полу красовались батарея пустых бутылок, гора пакетов из-под чипсов и коробок от пиццы. В воздухе витали клубы сигаретного дыма. И, судя по запаху, курился здесь отнюдь не табак.

В стороне от этого великолепия, прямо на кухонном столе восседала рыжеволосая девица, которую, не обращая внимание на происходящее вокруг, взасос целовал Илья. Его руки вовсю шарили по её телу. Эти двое были так заняты друг другом, что стоящего в дверном проёме Романа попросту не заметили.

Литвин деликатно прикрыл дверь на кухню и ещё раз осмотрелся. Громкая музыка долбила в уши. Кричать бесполезно. Его здесь никто не услышит. Мужчина повернулся к распределительному щитку и щёлкнул предохранителем. Свет в квартире погас, клубные треки затихли. Толпа разочарованно загудела. Через несколько секунд Литвин вновь включил электричество и сделал несколько шагов вглубь квартиры.

– Так, народ, всё. Дискотека закончена. Собираем манатки – и на выход. Если, конечно, не желаем иметь дело с полицией, – твёрдо заявил он.

Толпа недовольно зашепталась, но потихоньку начала расползаться к выходу. Длинноногая блондинка в коротеньких шортах с розовой прядью в пергидрольных волосах сморщила носик и подошла вплотную к Роману.

– А ты симпатичный, – потянула она, томно посасывая чупа-чупс, – Только, бука… Не надо так… Пойдем, оттянемся с нами. Не пожалеешь.

– Ну, что вы…– Рома сделал вежливое лицо и сверкнул наклеенной улыбкой, – Ваша ослепительная красота просто разит наповал… Боюсь, не потяну. Предлагаю поискать достойного кавалера где-нибудь на Ленинградском шоссе…

Мужчина всмотрелся в кукольное личико девицы, но, похоже, его укол она даже не поняла.

– Как зовут? – уже серьезно продолжил Рома.

– Ника…

– А по паспорту?

– Вероника…

– Понятно. А никакой Лиды среди вас нет?

– Лиды? Нет… Есть Мила, Лана, Рина, Лия…

– Тааак… А Лия – это кто?

– Вон та, рыженькая. Она сейчас с Ильёй мутит…

– Мутит, значит…

– А ты, вообще, кто? Отец Ильи?

– Почти…– Роман загадочно подмигнул и повысил голос, – Так. Повторяю для особо одаренных. Собираем вещи и покидаем помещение. Вечеринка закончена. Всем спасибо, все свободны.

Рыжеволосая девушка вырулила из кухни, недовольно повела плечами и, взяв в руки маленький блестящий клатч, вместе со всеми направилась к выходу.

– А вас, дорогуша, я попрошу остаться…– Литвин догнал её у двери и выхватил сумочку из рук. Уверенным движением расстегнул молнию и высыпал содержимое на диван. На серой обивке остались лежать кошелёк, электронная сигарета, помада, телефон и паспорт. Роман спешно открыл бордовую книжку и довольно ухмыльнулся. Тренированная годами интуиция и в этот раз не подвела. Токарева Лидия Николаевна. Что и требовалось доказать.

– Лия, значит… – саркастически ухмыльнулся Литвин, – А скажите мне, Лия… Вы не теряли ничего важного в последние десять дней?

Рыжая бестия смерила его оценивающим взглядом и изрекла:

– Ну. Теряла. Карточку банковскую. Только я её уже аннулировала…

– И всё? Больше ничего не забывали? В какой-нибудь машине, например…

– Ничего… – нагло глядя в глаза, покачала головой девица.

– То есть, вот это – не ваше, – Роман достал из кармана пакет с трусиками, – Или, оставлять повсюду своё нижнее бельё, для вас – нормальная практика?

– Ром, что ты к ней пристал? – вмешался, наконец, Илья, – Она не на допросе и не обязана ничего объяснять. И, вообще, откуда это у тебя?

– А с тобой, скотинёныш, у меня будет отдельный разговор… Так чьи это трусы? В последний раз спрашиваю? – рыкнул Литвин, нахмурился и исподлобья посмотрел на девушку. Всё-таки, оперские навыки не пропьёшь. Периодически применять приходится.

В зелёных девичьих глазах мелькнул неподдельный испуг:

– Мои… – опустив взгляд, почти прошептала она.

– Ясно… – Роман встал и нервно прошёлся по комнате. Повернулся к пасынку и язвительно спросил, – А ты знаешь, Илья, что твоя мать сегодня обнаружила в нашей спальне банковскую карту, которую выронила вот эта нимфетка. А в моей машине – её же нижнее бельё? Нормально, да? Вот, как бы ты отреагировал на такое? Я скажу тебе больше. Ксения собрала вещи, Алинку с Арсением и уехала в городскую квартиру. Решила, что это я привел в дом любовницу, пока она была в отъезде… И это всё – из-за тебя… Зачем нужно было нас обманывать? Сказал бы сразу и ни ко мне, ни к тебе больше вопросов бы не было.

– Я соврал? Да я сроду не знал, что её зовут Лидия Токарева… – Илья кивнул в сторону рыжеволосой девицы, – Лия и Лия…

– Замечательно… Ты уже довольно длительное время спишь с девушкой, а даже её настоящего имени спросить не удосужился…

– Можно подумать, ты всегда спрашивал паспорт, прежде чем лечь с кем-то в постель… – уколол отчима парень.

– Это было давно… И с тех пор, как встретил твою мать, я больше ни с кем…

– Подожди, Илья… – подала голос девушка, – Так это был не твой дом? И не твоя машина? И спальня – родительская? А что же ты тогда соловьём заливался…

– Аааа… Так он у нас, оказывается, богатей, каких свет не видывал… Владелец заводов, газет и пароходов. В свои неполные двадцать два… – усмехнулся Рома, – А вы в курсе, что эта квартира Илье тоже не принадлежит?

– Нет, не в курсе. Значит, ты все врал? А я, дура, поверила…– девица, поджав губы, запихнула в сумочку раскиданные на диване вещи, повернулась на каблуках и уверенно зашагала к выходу.

– Стоп, стоп, стоп. Не так быстро, – Литвин встал на дороге у рыжей бестии и показал на батарею бутылок, – Сначала вы с Илюхой уберете здесь весь мусор, а потом мы все вместе едем к моей жене. И вы оба рассказываете ей всю правду. Чем занимались в нашей спальне, где потеряли карточку, как очутилось нижнее бельё в бардачке моей машины… Как и зачем была отключена система наблюдения… И про дикие вечеринки возле бассейна тоже расскажете…

– Может, не надо впутывать во всё это Лию? – возразил Илья, – Я сам всё маме объясню…

– Ну ты, вообще, молодец… – Роман присел на диван и смерил пасынка уничтожающим взглядом, – Значит, то, что твоя мать потратила кучу нервов и мы с ней оказались на грани развода, тебя не волнует… А тут, вдруг, решил в благородство поиграть… Лию ему жалко… Имей в виду, отпираться бесполезно. У меня есть видео ваших оргий у бассейна. Камеры ты, конечно, вырубил, но не предусмотрел, что с соседских наш двор тоже просматривается…

Знаешь, а ведь все твои пьянки-гулянки можно было понять, простить и забыть. В конце концов нам с матерью тоже когда-то было двадцать. Но то, что ты, врал, пытаясь уйти от ответственности и так подло меня подставил – это ни в какие ворота. Совсем не мужской поступок. Разве, я тебя так воспитывал?

– А с какой стати я, вообще, должен тебя слушаться? – взвился, вдруг, Илья, – Ты мне не отец!

Роман сжал челюсти и заскрипел зубами. Между бровей пролегла суровая складка.

– Да. Не отец, – глухо проговорил он, – Только последние семь лет именно я вкладывался в тебя и морально и материально. И вот что получил в итоге… Короче, ты идешь со мной. Это не обсуждается. Ксению-то, надеюсь, ты матерью считать не перестал после того, как она вышла за меня замуж?

Глава 5. Роман

В машине они ехали молча. Роман думал как построить разговор с женой. Илья, обиженно насупившись, поглядывал на отчима. Встреча с матерью ничего хорошего не сулила. И только Лия на заднем сидении с невозмутимым видом ковырялась в телефоне.

Дверь Литвин открыл своим ключом. Остановился на пороге. Потрепал собаку по мохнатой голове, обнял дочку.

– Папочка, как хорошо, что ты приехал! – тут же затараторила Алинка, – А то мама сегодня грустная, и со мной играть совсем не хочет. Давай, в монополию? Илья, будешь с нами?

– Позже, милая, – мягко отстранился Роман, – А давай-ка вы с Сеней Линду погулять выведете… Прямо сейчас. Она, наверное, соскучилась по улице. Давайте, давайте, собирайтесь…

Арсений обречённо вздохнул, но всё-таки взял собаку на поводок.

– Пойдем, Алина, в парк сходим. И ветровку какую-нибудь возьми, на улице прохладно, – обратился он к сестре, – Позвонишь, когда закончите, – подросток понимающе посмотрел на отчима, взял девочку за руку и вышел на лестничную площадку.

Роман проводил детей долгим взглядом и решительно направился в спальню. В комнате царил полумрак. Ксения лежала на неразобранной кровати и тупо пялилась в потолок.

– Пойдем, – с ходу заявил Роман и протянул жене руку, – Я кое-кого тебе привёл.

Ксюша недоверчиво посмотрела на мужа, но всё-таки встала с постели.

– Полюбуйся, – Литвин показал на сладкую парочку, рассевшуюся на диване, – Ну, молодого человека ты знаешь, а вот эту милую барышню зовут звучным именем Лия. В миру – Лидия Токарева. Вот паспорт. И состоит она в романтических отношениях не со мной, как ты почему-то решила, а с твоим старшим сыном, Ильёй Алексеевичем Тихоновым. У которого не хватило смелости в этом признаться по телефону…

А вот это – флешка. На ней в красках запечатлено то, чем этот великовозрастный оболтус занимался в нашем доме, пока мы оба были в отъезде. Держи. Ознакомишься на досуге. Если вкратце, возле бассейна у нас почти две недели был филиал Ибицы в худшем её проявлении.

И систему наблюдения отключил тоже он. Чтобы в наше отсутствие безнаказанно устраивать пьяные оргии со своими дружками и подружками…

Ксения ошарашенно посмотрела на сына:

– Илья, это правда?

– Правда…– опустив глаза кивнул парень.

– И в моей машине тоже развлекался Илюха. С вот этой девицей. Лия, расскажи, пожалуйста, Ксении Сергеевне что ты забыла в бардачке…

– Трусики…– потупив густо накрашенные глазки, проговорила девушка, – Красные…

– А ещё имеются показания соседей, – скрестив руки на груди, продолжил Роман, – которые пытались заставить эту честную компанию вести себя прилично. Безуспешно, как ты понимаешь…

– Илья, почему ты солгал? – пытливо посмотрела Ксения в глаза сыну, – Я подумала черт знает что, психанула, несправедливо обидела Романа…

– Думаю, будет правильным отправить девушку домой и уже потом продолжить разговор. Ни к чему ей наши семейные разборки… – мудро заметил Литвин и достал из бумажника несколько купюр, – Это – на такси. Вызвать? – вопросительно посмотрел он.

– Спасибо, я сама, – Лия точным движением сгребла деньги и застучала каблучками по паркету.

– Я провожу, – вскочил с дивана Илья.

– Не стоит, – брезгливо повела плечами рыжеволосая девица и шагнула за порог, – И не звони мне больше…

– Ты… Это всё из-за тебя… – зашипел Илья с ненавистью заглядывая в глаза отчиму, – Ты меня опозорил перед друзьями, перед девушкой…

– Да, что ты говоришь? А я считаю, что это ты меня подставил…– глядя в серые глаза пасынка заявил Роман, – Ты хотя бы отдаешь себе отчёт в том, что могло произойти?

– Да, что с вами сделалось бы… Ничего. Ну, поругались немножко, подумаешь… Помирились бы через недельку, как миленькие…

– Не, нормально, вообще…– мужчина нервно прошел через комнату и налил себе в стакан воды, – Откуда взялось столько эгоизма? Такое ощущение, что не мы тебя воспитывали. Ну, ладно. На меня тебе плевать. Это ясно. Но, ты, хотя бы, понимаешь, что чуть не довел родную мать до нервного срыва? А, вообще, я сам виноват. Разбаловал слишком. Давал денег по первому требованию, постоянно покрывал твои дебильные выходки. Вот и получаю сейчас по заслугам.

– Что за выходки? – подозрительно посмотрела Ксения.

– Да попадал Илья в пару некрасивых ситуаций…

– Это когда же ты успел меня разбаловать? – исподлобья посмотрел парень, – Да я самый большой лузер среди своей компании… Все мои друзья давным-давно живут отдельно от родителей… Им предки и квартиру купили, и машину нормальную. А вы… То – нельзя, это – неправильно. Всё время меня контролируете. Куда пошёл, с кем был, сколько потратил… Что ел, сколько выпил… Как будто я школьник какой-то…

– Минуточку… А кто умудрился за десять дней спустить на ветер почти семьсот тысяч? Это называется – контролируем? И машина у тебя более чем нормальная…

– Ага… Киа спортиж – это нормальная? Сам-то на Бэхе ездишь. Или на служебном Рейндж Ровере. У мамы – Лексус. А я – как лошара… Перед друзьями стыдно…

– Тааак…– окончательно обозлился Рома, – А кто гонки ночные на моей Бэхе со своими безбашенными дружками устраивал? И от гаишников через весь город убегал? Кого я из обезьянника тогда вытаскивал? Да, если тебе дать мощную машину, ты через неделю разобьёшься на ней к чёртовой матери… Да, не дай бог, с собой кого-нибудь заберёшь…

Ксения, нахмурившись, наблюдала за перепалкой.

– Похоже, вы много что от меня скрывали…

– А тебе вообще ничего сказать нельзя. Замучаешь нравоучениями… – с нескрываемой злобой сверкнул серым взглядом Илья, – И, вообще. Я уже взрослый. Мне двадцать два. Я желаю жить один.

– Что-ж, прекрасно, – невозмутимо посмотрела на сына Ксения, – И на что же ты собираешься жить? Или, так и будешь постоянно стрелять деньги у меня и Романа?

– Хотите сказать, я полный нищеброд? – усмехнулся парень, – Вообще-то у меня и родной отец есть. Не самый бедный человек, если что… В общем, я хочу свою долю наследства. Сейчас.

– Ха, – усмехнулся Роман, – Помнится, у тебя высшее юридическое образование? Твой отец пока, слава богу, жив… О каком наследстве ты ведёшь речь?

– А знаешь что, дорогой сын… – строго посмотрела на парня Ксения, – Пожалуй, я дам тебе возможность пожить одному… Ты, правда, уже взрослый… Пора. Куплю тебе отдельную квартиру. Где-нибудь на отшибе. Например, в Измайлово. Однушку. Метров тридцать пять площадью. Обставлю. И денег давать буду, так и быть… Тысяч по сорок в месяц. Чтобы на еду и коммуналку хватало. Мало – иди работать.

– Эй, мам… Ты это сейчас серьезно? – опешил молодой человек.

– Более чем. У нас с твоим отцом в двадцать два года даже этого не было. Зато уже был ты. И тебя нужно было кормить и одевать. Добивались мы всего сами. Упорным трудом. Жили в общаге, подрабатывали, как могли. Я – санитаркой, Алексей – грузчиком. Да и Роману тоже деньги с неба не упали… Мы, что могли, тебе дали. Умение логически мыслить и хорошее образование. Пора уже этим воспользоваться по назначению…

– Не понял, мам, ты меня, что, из дома выгоняешь?

– Сам же сказал, что хочешь жить один. Вперёд.

– Аааа… Понял… Просто я мешаю вашей с Романом идиллии… Его ты любишь больше родного сына…

– Нет, Илья, ошибаешься. Тебя я очень сильно люблю. И хочу, чтобы ты стал нормальным человеком… А в той компании, с которой сейчас общаешься, это весьма проблематично. Поэтому будет так, как я сказала… Пройдет время, увидишь, кто был прав…

Глава 6. Илья

Илья до последнего не мог поверить, что мать способна с ним так поступить. Думал, остынет, забудет и всё останется как прежде. Ну, подумаешь, поссорились из-за него немного. С кем не бывает… Помирились же? Вон, воркуют пуще прежнего… Смотреть противно. За сорокет обоим уже, а ведут себя, как влюбленные подростки. И, вообще, они должны быть ему благодарны. Устроил встряску, освежил отношения…

Это-ж надо до такого додуматься? Однушка, блин, в Измайлово… Да его ребята в компании засмеют. Общаться совсем перестанут. Там ведь сплошь и рядом дети депутатов и крупных бизнесменов. И так косо смотрят, что до сих пор с родителями живёт… За эти две недели хоть немного авторитет заработал, человеком себя почувствовал. Отдохнул, погулял, как хотелось. Гостей смог, наконец, пригласить, показать, что не лох полный, а тут…

Ну и что, что деньги у Романа брал, с него не убудет. И, вообще… Всем предки давно уже купили нормальное жильё. Кому – в центре, кому – на Патриарших… Никите, вообще, батя дом на Рублёвке на день рождения подарил… Про машины даже говорить не приходится. У кого – Порш, у кого – Майбах. А тут, какую-то сраную Бэху не выпросишь…

И, ладно бы, позволить себе не могли. Тогда и вопросов бы не было. Но ведь есть у матери деньги… Завод отцовский функционирует и приносит немалую прибыль, да и сама она неплохо зарабатывает. И у отчима крупная юридическая фирма с хорошей репутацией и космическим ценником на услуги… Да и квартиры невостребованные у обоих имеются. В элитных домах, в нормальных районах. Переселили бы его в одну из них – и всё, вопрос снят. Зачем надо покупать ещё какую-то халупу?

Но, нет. Эти два жлоба предлагают ему жить где-то в Кукуево на сорок тысяч… Рублей. В месяц… Это, вообще, возможно?

Короче, надо срочно мириться…

Он честно попросил прощения у Романа, извинился перед Ксенией, пообещал собственноручно навести порядок в квартире в Сити. Целый день самоотверженно отмывал тот великолепный срач, который устроили его дружки. Даже стал каждый вечер играть с Алинкой в настолки, чего с ним долгое время уже не случалось. Носил кофе матери, делал бутерброды отчиму, гулял с собакой… Помогал Арсению с уроками, хоть тот и не просил… В общем, не сын, а ангел во плоти. Скоро нимб появится…

Только все ухищрения были напрасны. Мать решения своего не поменяла. Через несколько дней она всё-таки приобрела однушку. Правда, не в Измайлово, а на Юго-западной, но общей картины это не меняло.

Обычный дом. Парковка во дворе по принципу "кто первый встал, того и тапки". Скромная площадь, минимальный набор мебели и бытовой техники. Даже посудомойки нет… В общем, сарай, а не квартира. Правда, метро в шаговой доступности, но не предлагают же ему вместо комфортной машины спуститься в душную подземку?

В один прекрасный день Илья вернулся в Подмосковье и обнаружил свою комнату пустой… Ни учебников, ни компьютера, ни одежды. Кровать без постельного белья. Даже туалетных принадлежностей в ванной не оказалось. Зато, на пустом столе лежали ключи с биркой, на которой был указан адрес, и сорок тысяч рублей наличными.

Разъяренный Илья спустился в гостиную.

– Вот, значит, как… Из дома выгнать меня решили…

Ксения, разливая чай по чашкам, невозмутимо посмотрела на сына.

– Твои вещи и документы находятся в новой квартире. И ночевать сегодня ты будешь уже там. Пора. Я все сделала, как обещала. Мой родительский долг выполнен. И даже перевыполнен, я бы сказала. Образование у тебя есть, да не абы какое. В магистратуру ты поступил. Жильем я тебя обеспечила. Минимальную сумму на проживание буду выделять, как обещала. Дальше – сам. Ты – совершеннолетний и самостоятельный. Мало денег – зарабатывай. Расписание позволяет. Квартира маленькая – постепенно накопишь на другую, побольше. Сюда можешь приезжать, когда захочешь. Здесь тебя всегда выслушают, покормят и обогреют. Но денег свыше оговоренной суммы – не жди. Я доходчиво объясняю?

– Более чем…– горько ухмыльнулся парень.

– Да, – спохватился Роман и спешно полез в портфель, – Я привез твою трудовую книжку. Всё периоды, когда ты проходил у меня практику оформлены как работа. Может помочь в трудоустройстве. А может и нет. Вот, держи.

– И на том спасибо, – недовольно скривился Илья, но книжку, всё же, забрал, – Ну, я пошёл?

Молодой человек остановился на пороге, всё ещё надеясь, что происходящее – дурной сон.

– Иди, конечно, – согласно кивнула Ксения, – Удачи.

– Пока, Илюш! – помахала рукой Алинка,– Приезжай в гости!

– Счастливо, – повернулся вслед Роман и протянул руку, – Звони иногда…

Арсения в комнате не было. И хорошо. Потому, что все эти вежливые слова звучали как откровенное издевательство. Илья, скрипя зубами от злости и вышел во двор. Захлопнул за собой тяжёлую дверь автомобиля, завел двигатель. Хорошо, хоть машину не отобрали…

Первые траты настигли буквально через полчаса. Нужно было заправиться и купить что-то из еды. Парень, как обычно, залил полный бак. Впервые за несколько лет обратил внимание на цифры в чеке. Три с половиной тысячи… Удивился. Оказывается, иметь машину – очень даже недешевое удовольствие.

Зашёл в супермаркет. Взял макароны, сосиски, колбасу, хлеб, банку растворимого кофе. Изумился тому, сколько всё это стоит и почесал в затылке. Да уж… Ничего не купил, а полутора тысяч – как не бывало. Такими темпами выделенных матерью денег надолго не хватит. Завтра же нужно начинать искать работу.

Полночи Илья ворочался, пытаясь уснуть на новом месте. Раздражали нестихающие звуки многоквартирного дома – шум лифта, журчание воды, лающая где-то собака. Откуда-то изнутри, разбухая, как ком ваты, сочилась злость.

Всё. О прежнем образе жизни можно забыть… Друзья не поймут и не примут. Без денег он никто в своей старой компании. И до этого-то не слишком котировался, а сейчас…

Ну, ничего… Он всем докажет… И матери, и отчиму, и этой кучке зазнавшихся мажоров, когда-то называвшихся друзьями… Найдет престижную должность, заработает кучу денег. Будет купаться в уважении и славе… Ведь Роман как-то смог? И отец с матерью… Значит и он, Илья, тоже сможет. И они ещё пожалеют, что так с ним обошлись…

Глава 7. София

Соня поднялась к себе в комнату, плотно закрыла дверь за спиной и устало потерла виски. Нет, это становится невыносимым. Дёрнул же черт поддаться на уговоры отца и вернуться домой… Хотя, домом этот филиал психбольницы можно было назвать весьма условно…

Скандалы София ненавидела с детства. В жарких спорах и громком выяснении отношений предпочитала не участвовать. А то, что сейчас происходило в семье, иначе как полномасштабной войной назвать было нельзя. С её точки зрения. Но, судя по всему, для отца последние несколько лет это было нормой.

Он, как обычно, ругался с мачехой. Громко, изматывающе, с надрывом. С итальянскими криками и испанскими страстями. Их отношения всегда были бурными. Если они ссорились – слышал весь дом, если мирились – тоже.

Марина была на целых двадцать лет моложе отца и всего на пять старше самой Софии. Отличалась яркой красотой и исключительно склочным нравом, который в полной мере проявился лишь после официального заключения брака. А уж когда родился маленький Даниэль – гордость Германа Павловича, наследник империи Морозовых, стала вести себя как великая суперзвезда.

В высокие чувства с обеих сторон Соня не верила. Просто, примерно через год после смерти матери отец завел молодую любовницу. Так принято у зрелых, обеспеченных мужчин его возраста. Нашел красивую девушку, согласившуюся за кругленькую сумму ежемесячного содержания скрашивать серые будни обеспеченного вдовца. Эти отношения продолжались довольно долго, а в один прекрасный день она, несмотря на договор и всяческие меры предосторожности, каким-то невероятным образом умудрилась залететь.

И тут Герман Павлович принял неожиданное для всех решение – жениться. Оказывается, он всю жизнь мечтал о наследнике мужского пола в котором планировал воплотить все свои мечты и нереализованные амбиции. За многие годы с первой любимой женой это не удалось, а тут, вдруг, бог дал… Когда не ждал уже. В общем, сводил отец Марину в ЗАГС, на всякий случай сделал тест ДНК и с головой окунулся в воспитание достойного наследника. Дану в минувшее воскресенье стукнуло два года.

А Соня… В общем, отец считал, что дочь не слишком-то удалась… Тихая, скромная, беспроблемная. Как две капли воды похожая на мать. Характер лёгкий, склад ума – гуманитарный. Слишком добрая, слишком наивная. Не девочка – ромашка. Разве сможет такая продолжить отцовское дело? Чтобы управлять крупным банком нужна определенная жесткость. А этой матрёшке всех вокруг жалко. Бездомных котов со всей округи подкармливает, птенцов, выпавших из гнезда, выхаживает, всем на слово верит… Да и при одной мысли о точных финансовых расчетах впадает в депрессию.

Отец всё-таки пытался после школы засунуть её в РАНХиГС, на факультет управления, но обычно мягкая и послушная дочь взбунтовалась и самостоятельно поступила в медицинский. Только не в Москву, а в Питер. Подальше от навязчивой опеки, а главное, постоянного давления.

Она долгое время тайком от отца копила деньги. День и ночь занималась на онлайн-курсах, самоотверженно готовилась к поступлению. Ночами зубрила биологию с химией, чтобы хорошо сдать ЕГЭ. И у нее получилось.

Герман Павлович обозлился. Поначалу прессовал ежедневно, пытался вернуть домой, ограничивал в деньгах. Но Соня была непреклонна. Стать врачом, как безвременно ушедшая мама – было главной мечтой её жизни.

Уехав из дома с одним чемоданом, девушка самостоятельно устроилась в общежитие, успешно училась и зарабатывала на жизнь репетиторством. Через год строгий родитель остыл, смирился, купил дочери квартиру и без напоминаний стал снабжать финансами, хотя она никогда не просила.

Этим летом София, наконец, получила диплом, успешно сдала аккредитацию и собиралась поступать в ординатуру, но отец уговорил вернуться в Москву. Суровый родитель приехал сам, чего с ним не случалось уже несколько лет. Просил, убеждал, буквально умолял. Обещал купить квартиру в столице и решить вопрос с ординатурой. Рассказал, что начались проблемы с женой и Соня нужна ему рядом, чтобы перевести на неё кое-какое имущество. Не сразу, постепенно, чтобы не бросалось в глаза. А потом уже инициировать процедуру развода. София, как хорошая дочь, согласилась, но не ожидала, что придется так тяжело.

С мачехой отношения не сложились сразу. Неконфликтная по характеру, девушка даже представить не могла, что ее ждёт в стенах родного дома. Постоянные ссоры, выяснения отношений и скандалы с битьём посуды, были ещё не самым страшным. Больше всего раздражало то, как Марина обращается с обслуживающим персоналом. Она легко могла, не стесняясь в выражениях, отчитать горничную за то, что ворс покрывала не приглажен в одну сторону. Или строго высказать водителю, давшему себя обогнать на загородной трассе. Как можно? Ведь такую звезду везет… Самомнение – через край. Королева Великобритании нервно курит в сторонке… Царские замашки при полном отсутствии такта и чувства меры.

Поэтому среди домашнего персонала всегда была текучка. Домработницы менялись примерно раз в три месяца, няни – ещё чаще. Бедный Даниэль не успевал к ним даже привыкать. Всё работники при виде хозяйки предпочитали спрятаться и сидеть тихо. Попасться на глаза означало автоматически спровоцировать скандал.

Отец поначалу пытался приструнить зазвездившуюся в конец супругу, изводившую всех придирками, а потом махнул рукой. Просто, старался как можно реже появляться дома. Собственные нервы дороже.

Соню Марина старалась не трогать. Всё-таки какое-никакое чувство самосохранения у неё пока присутствовало. Знала, что старшую дочь Герман очень любит, в обиду не даст, и не перегибала палку. Правда, разговаривала надменно поджав губы и бросала недобрые взгляды, но большего никогда себе не позволяла.

И всё-таки вокруг было неуютно. В отчем доме Соня не чувствовала себя в безопасности и с нетерпением ждала момента, когда можно будет переехать.

С ординатурой отец вопрос решил, как и обещал, а вот квартиру покупать не спешил. Присутствие в роскошном особняке, ставшем филиалом ада, старшей дочери давало ему силы. Комната Софии стала своеобразным островком спокойствия и равновесия. По вечерам Герман Павлович, забрав у жены сына, любил посидеть у окна в Сониной спальне. Поговорить ни о чём. Повспоминать какой она была маленькой с нескрываемой ностальгией в голосе. И всё время сравнивал её с Даниэлем. Как росла, когда пошла, во сколько заговорила. Маленький братишка в это время катал машинки на ковре и что-то лепетал на своем тарабарском.

К брату София была абсолютно равнодушна. Мальчик не раздражал, но и особого восторга от общения с ним девушка не испытывала. Она спокойно оставалась один на один с маленьким ребёнком, играла с ним, читала книжки. А вот родственных чувств почему-то не было. Зов крови отсутствовал начисто. Может, из-за подсознательный неприязни к его матери, или из чувства скрытой ревности к отцу, о котором так много писал Фрейд в своей теории психоанализа. Пресловутый Эдипов комплекс. Всё, что рождалось в Сониной душе, когда она смотрела на Даниэля можно было описать одним простым словом – жалость. И желание сбежать из этого дурдома как можно скорее.

Крики внизу наконец, стихли. Хлопнула входная дверь. В открытое окно послышались рыдания и всхлипывания обиженной Марины. Взревел двигатель её автомобиля. Машина выехала за ворота и наступила долгожданная тишина.

Соня облегчённо вздохнула. Ну, наконец-то. Вернётся она не скоро. Можно расслабиться.

В дверь тихонько постучали.

– Да, войдите! – неохотно отозвалась девушка.

На пороге стоял отец. Он нервно вытер пот со лба и устало опустился в кресло. В последнее время он сильно сдал.

– Я сказал ей, что хочу развестись, – глухим голосом оповестил он, – И оставить Даниэля себе. Не желаю, чтобы моего сына растила неврастеничка… А ещё, сегодня я сделал проект завещания. В пятницу заверю его у нотариуса и покажу вам.

– Пап, с чего это вдруг? Тебе же всего сорок девять…

– Знаешь, дочка, в жизни всякое бывает… И я должен быть уверен, что всё пойдёт по плану. Ты просто не представляешь, как жалею о том, что женился во второй раз…

– Да ладно тебе… Всё будет хорошо. Разведешься, освободишься, начнёшь новую жизнь. Дана сам воспитаешь…

– Вот этого и боюсь больше всего… Один я точно не справлюсь… Мне понадобится твоя помощь… Хотя бы в первое время…

Глава 8. Илья

Страшно злой Илья вышел из очередной юридической конторы не солоно хлебавши. Уже неделю он пытался найти подходящую работу. Оказывается, это не так просто.

Сначала парень обзвонил всех прямых конкурентов Романа Литвина – престижные юридические фирмы и адвокатские конторы, находящиеся в центре Москвы. С хорошей репутацией, высоким ценником на услуги и соответствующей зарплатой. Две из них даже пригласили его на собеседование.

Илья долго собирался и тщательно готовился. Хотелось выглядеть солидно. Вытащил из шкафа дорогой костюм и белоснежную рубашку. Документы сложил в портфель из кожи крокодила, подаренный матерью на какой-то праздник. Парень был абсолютно уверен, что эта работа у него в кармане. Ведь он же не абы кто. Работал у самого Литвина. Как же жестоко он ошибался…

Директор с ним разговаривать не стал. Был слишком занят, чтобы тратить свое драгоценное время на какого-то непонятного стажёра. Собеседование вела секретарь – строгая женщина лет пятидесяти.

Её взгляд пронизывал насквозь. Не покидало ощущение, что сидишь в кресле голый и беззащитный. Илья попробовал улыбнуться и разрядить обстановку шуткой, но отклика не нашёл и сник.

Беспристрастная дама несколько минут рассматривала документы, а потом подняла глаза:

– У вас диплом бакалавра. Вы ещё учитесь?

– Да. Поступил в магистратуру. Но у нас занятия начинаются с 7 вечера, так что на работе это отражаться не будет.

– А почему от Литвина уволились?

– Я стажировался у Романа Александровича, когда защищал диплом. Ну, и во время учёбы несколько раз, – честно глядя на собеседницу ответил Илья. Вопрос ему не понравился.

– Хмммм, – потянула дама, – Вообще-то, насколько я знаю, хороших стажёров после защиты диплома принято оставлять работать дальше. А вас почему-то уволили…

– Так это я сам ушёл, – невозмутимо пожал плечами Илья, врать, не краснея он умел виртуозно, – просто не знал в какой ВУЗ в магистратуру поступлю. Рассматривал Питер… Но, так сложилось, остался в Москве.

– А что же тогда обратно к Литвину не пошли?

– Нуууу… Решил попробовать себя в другом месте. А вообще, Роман Александрович меня ценил. Брал с собой на процессы и иски кое-какие готовить доверял…

– Готовить или перепечатывать то, что сам на черновик накидал?

– Составлять, – отчеканил Илья, уже с ненавистью глядя на не в меру дотошную тётку.

– Неужели? – саркастически ухмыльнулась она, – Тогда, пожалуй, вы нам подходите. Вот только человечку одному позвоню, кое-что проверю.

Язвительно улыбаясь, дама достала мобильник и уткнулась носом в экран.

– Инночка, – ядовито проговорила она в трубку, – Слушай. Тут к нам на работу устраиваться мальчик один пришел. Илья Тихонов. У вас раньше стажировался. Что можешь о нем сказать?

– Илья Алексеевич? К вам? Интересно… Вообще, это пасынок Романа Александровича. Литвин его в зубах носил. Чуть ли не со школы на работу с собой таскал. Учил уму-разуму. Правда, разбаловал слишком. От рук паренёк отбился, в загул ушёл. Ходят слухи, что из-за этого они и разругались. Вообще, мальчик неглупый, схватывает быстро, память хорошая. Вот, только, своенравный, ленивый, приврать любит и с дисциплиной не дружит. Ремня ему дать некому. Да и поздно уже, наверное. В постоянном контроле нуждается. Будете гонять – будет работать. А если просто дать задание и не проверять – спустит на тормозах. Ненадежный он, в общем…

– Спасибо, дорогая, – строгая дама сбросила вызов и пристально посмотрела на Илью из-под стекол дорогих очков, – Всё слышали? И что же вы на это ответите, молодой человек?

– Нуууу… Да, с отчимом мы разругались. Но к работе это никакого отношения не имеет. И, вообще, там я был родственником генерального. Мог позволить себе расслабиться… А здесь твёрдо намерен пахать с утра до ночи. Обещаю.

– Хммм… – буравя взглядом, поджала губы железная леди, – А вы сами приняли бы на работу соискателя с такой сомнительной характеристикой?

– Понял, не дурак, – Илья встал и нервным движением сгреб документы в портфель, – Думаете, вы единственная фирма, где требуются хорошие юристы? Ошибаетесь! Всего хорошего.

Из кабинета он вышел, громко хлопнув дверью. Подумаешь, фифа нашлась… Характеристика ей не подходит…

Но, похожая ситуация повторилась и на нескольких следующих собеседованиях. Не Москва, а деревня какая-то. Все друг друга знают. Везде, куда обращался молодой человек по поводу трудоустройства, информация о нем уточнялась с помощью телефонного звонка.

Звонили секретарше Инне или помощникам Романа. Какой-то солидный дядька даже сумел выйти на самого Литвина. Отчим ничего плохого не сказал, но и хвалил не слишком активно. В общем, не помогло. В итоге, все встречи закончились одинаково. На работу Илью брать не хотел никто.

На третий день активного поиска парень снизил планку, перешёл на конторы попроще и принял решение не показывать трудовую книжку. Она не давала преимущества, а только вызывала ненужные вопросы. Но, легче от этого не стало. Кого-то не устраивало отсутствие опыта работы, кого-то – учеба в магистратуре на очном отделении. А одна особо дотошная кадровичка решила проверить его диплом на подлинность. Не поверила, что настоящий выпускник Высшей школы экономики пришел к ним на собеседование. В общем, для топовых фирм он был слишком плох, для захудалых – слишком хорош. А золотая середина отсутствовала.

После нескольких дней поисков, несмотря на огромное количество вакансий, взять на работу парня согласились только в одной фирме. При ближайшем рассмотрении оказавшейся коллекторским агентством. Так себе перспектива, но других вариантов всё равно не было. Скрепя сердце, Илья обещал подумать и перезвонить через пару дней.

Деньги таяли на глазах. Самооценка – тоже. Парень пил невкусный кофе, закусывая гамбургером в дешёвой забегаловке. В голове роились невесёлые мысли. Неужели, всё, на что он способен, это лишь сидеть на телефоне и обзванивать нерадивых граждан, задолжавших банкам и всяким микрокредитным организациям? Посылаемый ежеминутно по известному адресу, выслушивая гневные вопли и проклятия? Он, сын обеспеченных родителей, окончивший престижный ВУЗ, свободно разговаривающий на английском и грезивший о блестящем будущем? Как случилось, что такой замечательный специалист без поддержки матери и отчима оказался никому не нужным?

И, что теперь? Ползти, как побитая собачонка, к Роману и просить рекомендательное письмо? Или всё-таки устроиться на неблагодарную, нервную работу? Оба варианта – так себе.

И тут Илью осенило… Отец… Ведь у него же есть родной отец… Пускай, в данный момент он сидит в тюрьме, но бизнес-то функционирует… Тихонов – младший вполне мог бы вникнуть в механизм работы машиностроительного завода. Поработать сначала простым юристом, понять принципы, а потом, может быть и возглавить предприятие… Утереть, наконец, нос матери с отчимом. Доказать, что может обойтись и без их поддержки…

Только вот… Отца Илья видел в последний раз семь лет назад, ещё до того, как Алексея Геннадьевича осудили и отправили отбывать наказание.

Что произошло, молодой человек знал лишь в общих чертах. С матерью эта тема обсуждалась не часто. Она рассказала только то, что посадили папу за двойное убийство и пособничество терроризму. Подробностей Илья не уточнять не стал. С ближайшим родственником не общался. Пару раз поздравил с днём рождения, отправил открытку. Давно, ещё будучи подростком, но ответа так и не получил. Мысль о том, что отца можно навестить, никогда даже не приходила в голову. А потом, и вовсе, забылось…

Недостатка в мужском общении и воспитании Илья тоже не ощущал. Роман всегда справлялся с этими функциями на "отлично". Но, видимо, сейчас пришло время вспомнить о биологическом родителе…

Илья хитро прищурился, потёр руки и набрал в поисковике: "Саранская исправительная колония, адрес, телефон".

Глава 9. София

В то воскресное утро Соня проснулась как обычно рано, но из комнаты выходить не спешила. Вслушивалась в звуки пробуждающегося дома, пыталась понять что происходит внизу, в гостиной. Ей вовсе не улыбалось стать свидетельницей очередного скандала.

Со стороны отцовской спальни послышались твёрдые шаги. Герман Павлович прошел по коридору, спустился по лестнице и сразу же уехал по своим делам. Даже кофе не выпил. Что поделаешь, занятой человек. Да и с женой, видимо, пересекаться ему совсем не хотелось.

Соня вздохнула с облегчением. Слава богу, утренние разборки в столовой отменяются. Девушка встала с постели и потянулась за одеждой. Нужно быстро позавтракать и тоже куда-нибудь уйти. Выслушивать стенания мачехи о том, какой отец злой и несправедливый, а она бедная, несчастная, любящая и никем не понятая, желания не было. Однако, Марина в последние три дня изливала ей душу с завидной регулярностью. Хотела того София, или нет. Нашла, блин, подружку… Видимо, надеялась, что падчерица замолвит за неё словечко, и муж не станет торопиться с разводом.

А ещё она часто просила посидеть с Даниэлем, так как очередная няня уволилась позавчера, а новую ещё не нашли. Соня соглашалась, но в восторге от общения с маленьким братом, отнюдь, не была. Как и от сознания того, что всем в этом доме от нее что-нибудь нужно. Даже обслуживающий персонал по бытовым вопросам обращался к ней, а не к Марине.

Каждый вел свою игру. Отец несколько раз водил ее к нотариусу. Соня подписывала какие-то документы, не вникая и не вчитываясь. Сложные юридические термины вызывали тоску. Девушка искренне надеялась, что углубляться в отцовские дела ей не придется. Она просто исполняла то, что просил родитель, стараясь быть хорошей дочерью и не думая о последствиях.

А вообще, её голубой мечтой было испариться. Стать невидимкой. Спрятаться от чужих интриг, проблем и скандалов, отравляющих жизнь. Закрыться в комнате, чтобы никто не трогал, а лучше вернуться в свою тихую, уютную квартиру в Питере. В ту жизнь, где было хорошо. Ей ведь совсем немного надо. Заниматься любимым делом – лечить людей, параллельно учиться в ординатуре. И всё.

Единственным существом, которое не напрягало, была отцовская любимица – бенгальская кошка Марси. Это умное, любопытное животное с глянцевой, шелковистой шерстью, как у леопарда, каждое утро приходило к Соне в спальню. На руки строптивая красавица категорически не шла, но помурчать, лёжа под боком, обычно была не прочь. Девушка очень любила эти недолгие минуты. Чувствуя под пальцами живое тепло и вибрацию, Соня испытывала ни с чем не сравнимое чувство спокойствия и равновесия. Рядом с животным всегда ощущался покой и уют. Именно то, в чем девушка так отчаянно нуждалась.

Двери кошка умела открывать самостоятельно. Вот и сейчас ручка неслышно повернулась и пятнистая хищница грациозно вплыла в спальню. Прыгнула к Софии на кровать, потёрлась усатой мордой о щёку. Но мурлыкать сегодня она не собиралась. Сейчас ей нужно было другое. Марси аккуратно потрогала девушку мягкой лапкой, зазывно посмотрела своими огромными зелёными глазами и, подняв хвост, оглядываясь, зашагала к двери. "Пойдем", говорила она всем своим кошачьим видом.

Соня вздохнула и поднялась с постели. Накинула халатик, выглянула в коридор. Марси вела её в просторный холл перед лестницей. Важно вышагивала по паркету, периодически останавливаясь и заглядывая в глаза. София шла следом и изумлялись кошачьей сообразительности.

Дверь в детскую была открыта настежь. Как и в спальню Марины. Даниэль сидел в холле на полу, щедро залитом солнечным светом и самозабвенно потрошил неосторожно брошенную сумку матери. По дорогому персидскому ковру уже была размазана алая помада и рассыпана пудра. В беспорядке валялись ключи, банковские карты и другие женские мелочи. А в данный момент внимание малыша было полностью занято разбором аптечки. Вокруг в изобилии рассыпались блистеры с таблетками и какие-то порошки. Соня ахнула и рухнула на колени рядом с братом. Выхватила из рук у мальчика серебристую пластинку:

– Дан! Зачем ты это взял? Разве можно? Ты это ел?

Девушка с замиранием сердца начала читать названия. Препарат для остановки кровотечения. Жаропонижающее и обезболивающее. Снова лекарство для свёртывания крови, но с другим действующим веществом. И в порошках ещё одно, местного действия. Весьма странный набор для ношения в сумочке… Соня вновь встревоженно посмотрела на брата. Но, вроде как, все упаковки с лекарствами были целы.

– Ты точно не ел ничего из этого?

– Нет, – замотал головой мальчик.

– Хорошо. Только давай с тобой договоримся. Ты никогда больше не будешь без спросу трогать лекарства. И тем более брать их в рот.

– Ладно, – послушно кивнул ребёнок.

– А мама где?

– Спит. Я её будил, будил, а она не встаёт. Ругается. А я кушать хочу. И гулять, – малыш по взрослому страдальчески вздохнул и поднял на старшую сестру глаза. Синие. Совсем как у отца.

Соня физически ощутила укол совести. Бедный Даниэль. Такой маленький, а уже такой одинокий… Отец вечно занят, мать на своей волне, няни меняются со скоростью звука… Другой бы давно ревел и бился в истерике, не добудившись маму, а этот молчит… Видимо, знает, что кричать и плакать бесполезно.

Девушка поднялась с пола и тихо вошла в спальню Марины. В комнате ощущался резкий запах перегара. Мачеха мирно спала, уткнувшись лицом в подушку. София только вздохнула. Закрыла дверь и обречённо посмотрела на брата.

– Ну, что, Дан, надеяться нам с тобой не на кого… Пойдем, я покормлю тебя завтраком.

Мальчик заметно оживился, встал с пола и протянул к сестре маленькие ручки.

– Здорово! А потом пойдем гулять?

– А потом пойдем гулять…

Соня опять вздохнула, закусила губу и мысленно простилась с собственными планами на день. Да и на жизнь, похоже, тоже. Только сейчас до неё дошел смысл отцовских слов о том, какая именно ему от неё нужна помощь…

Глава 10. Илья

К встрече с отцом Илья готовился тщательно и, честно говоря, волновался. Не хотелось выглядеть неудачником, дошедшим до того, что пришлось обратиться за помощью к человеку, много лет сидящему в тюрьме. Но, и шансы на возвращение к беззаботной привычной жизни в достатке терять тоже не хотелось. А ещё он просто мечтал доказать матери, а, главное, отчиму, что не очень-то в них нуждается. Что есть на свете люди, которые готовы принять его со всеми недостатками. И это не абы кто, а родной отец. До сих пор не последний человек в машиностроительном бизнесе, между прочим…

Илья созвонился с руководством колонии, набрал целую сумку разрешённых продуктов, заправил машину и ранним утром выехал в Саранск. На душе было неспокойно. Молодой человек не слишком представлял эту встречу.

С папой последний раз он виделся будучи пятнадцатилетним подростком. В то время они были достаточно близки. Алексей, несмотря на постоянную занятость, всегда старался находить время на общение с сыновьями. Чему-то учил, объяснял, вспоминал каким сам был в их возрасте. Рассказывал, что с раннего детства приходилось помогать родителям. Браться за самую чёрную работу, чтобы хоть как-то выживать. Как упорным трудом и хитростью в итоге удалось добиться успеха.

А ещё ненавязчиво прививал старшему сыну мысль, что он – не такой как все. Что сильным мира сего позволено больше, чем простым смертным. Что главное в жизни – иметь деньги и власть. Они автоматически гарантируют все остальные земные блага.

Илья старался во всём поступать, как отец. Всемогущий Алексей Тихонов был для пятнадцатилетнего пацана непререкаемым авторитетом, примером для подражания. Парень даже специально копировал его манеру говорить. Тренировался перед зеркалом, когда никто не видит.

А потом родители развелись, отца посадили и в жизни пятнадцатилетнего подростка появился отчим… Нельзя сказать, что Илья его ненавидел, нет. Они вполне мирно существовали в стенах одного дома и даже почти не конкурировали за внимание матери. Просто Роман был другой. И его жизненные принципы несколько отличались от отцовских.

Он тоже читал нудные лекции о том что можно, что нельзя. Но никогда не заострял внимание на собственных достижениях, не приводил себя в пример. Даже о том, что Литвин – один из топовых адвокатов Илья узнал случайно, просматривая новости.

Его мир не делился только лишь на чёрное и белое. Роман учил различать грани, смотреть на ситуацию с разных сторон, обо всем составлять собственное мнение. В принципе, молодой человек с ним соглашался. Вот только и отцовские уроки забыты не были.

В итоге получилась такая гремучая смесь: собственный взгляд на мир, немного эгоизма плюс капелька бунтарства. Ну, и компания дружков – мажоров, которые за свою короткую жизнь палец о палец не ударили и считали, что это нормально.

Илья, пройдя обязательный досмотр, вошёл в комнату для свиданий. Остановился возле стола, не решаясь сесть. Почему-то было неуютно.

Скрипнула входная дверь. Парень непроизвольно вздрогнул и обернулся. Равнодушный охранник снимал наручники с какого-то высокого худощавого мужчины, прямого, как палка и слегка седоватого. Илья даже не сразу понял, что это и есть отец.

– Ну здравствуй, сынок, – сдержанно улыбнулся незнакомец, присаживаясь за стол, – И что же тебя заставило, наконец, вспомнить о моем существовании?

– П-папа? – удивлённо проговорил парень, всматриваясь в лицо пожилого мужчины напротив. Он ведь не старый… Ему лишь чуть за сорок, как Роману и матери… От того Алексея Тихонова, которого молодой человек помнил, остались лишь глаза.

– Что, не признал? Да. Это я. Семь лет тюрьмы, к сожалению, не красят и не добавляют здоровья. Как сам?

– Н-нормально. Универ закончил в этом году… В магистратуру поступил… Вот. Работу сейчас ищу… – неуверенно начал Илья.

– Что-ж, молодец, – отец буравил его тяжёлым взглядом, – Ну, и кто же ты у нас по специальности?

– Юрист…

Лицо Алексея помрачнело ещё больше:

– Юрист, значит… Звучит как издевательство.. Добилась всё-таки Ксюха своего… Вылепила сына по образу и подобию врага моего злейшего… А что, другие профессии ты не рассматривал? Инженер, например, как я? Или врач, как мать, на худой конец? Опять же, управленец? Ведь кому-то я должен буду завод передать? Или, выйду отсюда, а там чужие неграмотные люди давно хозяйничают? Вместо нормального управляющего?

– Я готов… Поэтому и приехал, – поднял Илья горящие глаза.

– К чему готов?

– Ну… Это… Завод принять…

– А по какому такому праву? – в серых глазах отца сквозил арктический холод.

– Ну, как же… Я ведь твой сын. Старший… Сначала юристом поработаю, вникну. Потом в руководство перейду…

– Сын, значит… – недобро ухмыльнулся мужчина напротив, – И давно ты об этом вспомнил?

– Я никогда не забывал…

– А что же тогда за семь лет первый раз приехал? – исподлобья посмотрел Алексей, – Ну, ладно, за пять. До этого ты был несовершеннолетним…

– Так вышло, пап. Но я всегда думал о тебе Открытки присылал… Два раза…

Тихонов-старший сложил руки в замок и поднял усталые глаза, полные боли:

– Предал ты меня, сынок… Забыл про родную кровь, про то, кто тебя родил и пятнадцать лет душу вкладывал. Хахалю мамкиному с потрохами продался… А теперь ждёшь, что я просто так отдам тебе завод? Не бывать этому. Литвин тебя прикормил, вот он пускай и на работу устраивает… Его ты сын теперь, не мой… Обо мне – забудь. Как умру – заберёте ваше с Арсением наследство. Но не раньше… Мне, чтобы всё это заработать, пришлось крутиться, как белка в колесе. Врать, воровать, изворачиваться… А ты – на всё готовенькое?

– Но, пап…

– Всё. Разговор окончен. Бывай, – Алексей, тяжело дыша, подошёл к двери и постучал охране.

Илья, как пробка, вылетел из комнаты для свиданий. Хлопнул дверью автомобиля и откинулся на сидение, переваривая услышанное.

Такого расклада он точно не ожидал. Значит, Роману он не нужен, потому, что не сын. Хотя, не совсем так. Если быть честным с собой, то сам виноват. Не надо было кусать руку, которая кормит. Отчим его хоть и ругал, но не отказал ни в одной просьбе. Это мать решила поучить уму-разуму… А вот родному отцу не угодил, просто потому, что воспитывал его Литвин… На заводе работать он недостоин по той же причине… Нормальная такая логика… Разве мог пятнадцатилетний подросток что-то изменить? Какой-то замкнутый круг получается…

И что остаётся? Коллекторское агентство? Яндекс еда?

В невесёлых раздумьях Илья подъезжал к дому. В душе зрела тихая злость. Поговорил с папочкой – как воды напился… Знал бы, что так получится – ни за что бы не поехал. Только зря день потерял, да на бензин и продукты потратился.

Молодой человек повернул руль, поворачивая на не слишком оживленную улицу. Вдруг в свете фар мелькнуло что-то маленькое, но очень резвое. С леопардовыми пятнами на рыжей шкурке, красным ошейником-шлейкой и длинным поводком-рулеткой, волочащимся по асфальту. Парень зашипел с перепуга и резко ударил по тормозам. Вовремя. Буквально через доли секунды следом за невиданным зверем на дорогу выбежала девушка.

Она была не слишком шустрой, а парень не успел вырулить, поэтому раздался глухой удар и девчонку выбросило на капот.

– Да твою-ж мать, – в сердцах выругался Илья и лупанул кулаком по рулю, – Что же за день-то такой…

Глава 11. София

София поплотнее запахнула на себе плащ, поёжившись под порывами пронизывающего ветра. Ноги, обутые в неуместные под осенним дождем балетки, утопали в рыхлой, влажной жиже. Её окружала толпа людей, в большинстве своём незнакомых, одетых в черное, со скорбными лицами. Всё они негромко перешептывались и сокрушённо качали головой. Где-то за спиной истошно завывала Марина, громко стеная и заламывая руки. Соне хотелось взять что-нибудь тяжёлое и со всей силы ударить мачеху, чтобы, наконец, заткнулась.

Девушка механически наклонилась, бросила горсть влажной земли в глубокую прямоугольную яму и отошла в сторону. Глухой стук песка и камней о полированную крышку гроба заставил ощетиниться. Каждый волосок на теле поднялся от понимания неизбежного. Всё. Теперь в этом огромном мире она осталась одна. Двухлетний брат не считается.

Слёз не было. Не было никаких мыслей. Пустая, как барабан черепная коробка. София просто делала то, что должна была делать: смиренно кивала головой и механически отвечала на соболезнования. Воспалённое сознание просто не воспринимало произошедшее.

Три дня назад её отца, Морозова Германа Павловича не стало. Быстро и нежданно. Как гром среди ясного неба. Вечером, как обычно, он вернулся с работы, по обыкновению поцапался с женой. Поужинал, поговорил по телефону. Налил себе бокал вина и устроился в гостиной у телевизора. А через полчаса домработница нашла его мертвым. Вскрытие показало тромбоэмболию лёгочной артерии. Широко распространенную молниеносно развивающуюся патологию. Неумолимую и беспощадную. Даже если бы рядом постоянно находилась бригада реаниматологов, шансы на спасение были бы невелики.

Внутри Софии созревала злость. Непонятная, глупая и бессмысленная. Почему-то именно она сейчас вырывалась наружу, а не скорбь и тоска по единственному родному человеку. Как отец мог так с ней поступить? Бросить одну в огромном враждебном доме с неадекватной, истеричной мачехой? Навесить грядущие проблемы с управлением банком, личным имуществом, маленького брата, кошку, наконец, и просто так уйти из этой жизни… Насовсем… Разве способна маленькая, хрупкая Соня всё это на себе вывезти?

После изматывающих похоронных мероприятий, поминок в лучшем ресторане Москвы, долгих пространных речей от друзей и знакомых отца, сулящих всяческую помощь и поддержку, девушка, наконец, осталась в одиночестве. Рухнула на кровать в своей комнате и тупо уставилась в потолок. Нужно было подумать как жить дальше, но сил не было.

Тихо скрипнула дверь, и острые коготки мягких кошачьих лап застучали по паркету. Через пару секунд холодный мокрый нос ткнулся в щёку и уютное живое тепло зашевелилось под боком. Кошка не стала мурлыкать, просто положила голову Соне на плечо и сочувственно посмотрела своими умными изумрудными глазами. Девушка провела рукой по золотистой глянцевой шерсти и вздохнула:

– Одни мы с тобой теперь остались, Марси… Тебе ведь тоже его не хватает?

И тут Софию прорвало. Целые три дня она тщательно держала лицо, не позволяла себе выплеснуть эмоции. А сейчас слёзы потекли по лицу сплошным потоком. Девушка больше не сдерживала скорбь. Рыдала в голос, причитала, что-то рассказывала кошке, гладила пятнистую шубку. А та слизывала слёзы шершавым языком и терлась о щёку усатой мордой, успокаивая и утешая. Так, вдвоём они и уснули.

Проспала Соня почти до обеда. С гудящей головой спустилась в столовую. Сделала себе кофе, но выпить не успела. Её внимание привлек какой-то шум в гостиной. У входа в дом стоял грузовик с опущенными бортами, а мачеха отдавала указания четырем крепким мужчинам.

– В общем, выно́сите из комнаты вещи, загружаете в грузовик и выво́зите на свалку. Не жалейте. Всё ценное оттуда я уже вынесла. Оставляете только мебель.

– Не поняла… – ошарашенно спросила Соня, – ты, что, выбрасываешь все вещи отца? Да как тебе не стыдно? Ещё даже суток не прошло после похорон… И почему ты меня не спросила? Может, я против?

– А что тут такого? – равнодушно пожала плечами Марина. Свою мнимую скорбь она отыграла на публику вчера на похоронах и сегодня притворяться даже не пыталась, – Ни одежда, ни безделушки ему всё равно больше не понадобятся. Я не собираюсь превращать дом в мавзолей. Твой отец умер, Соня. Просто прими это. А вообще, с чего ты взяла, что кто-то должен спрашивать твоего разрешения? Я здесь хозяйка. А ты – никто. Скажи спасибо, что вообще терплю тебя в этом доме. Короче, вещи уезжают на свалку. Я так решила. А в спальню Германа планировала поселить свою маму. Она завтра приедет из Воронежа…

– Я бы на твоём месте не вела себя так смело, – уверенно глядя в глаза, сложила руки на груди София, – По закону этот дом принадлежит не только тебе. Всё нажитое отцом имущество должно делиться на троих, между мной, тобой и Даниэлем. Только в наследство вступить всё мы сможем не раньше, чем через полгода. А ещё мне известно, что отец собирался с тобой разводиться и на днях составил завещание. Вообще непонятно что там может быть написано. Я против того, чтобы выбрасывать отцовские вещи и освобождать комнату. Твоя мать вполне может пожить в гостевой спальне…

– Надо же, как заговорила… – скривилась мачеха, – Силу почувствовала? А ведь всегда была тише воды, ниже травы… Только на твоё ценное мнение мне плевать с высокой колокольни. Да, дом пока не принадлежит ни тебе, ни мне. Вот только мы с Даном здесь прописаны а ты – нет. Поэтому я могу вышвырнуть тебя отсюда в любой момент. Или заткнись, или уматывай! Порядки свои она устанавливать собралась… Чтобы через час я твою тощую задницу в этом доме не видела! Указывать она мне будет… У тебя есть своя квартира в Питере, вот туда и вали! Там отцовские шмотки хоть до скончания века храни в нафталине, если очень хочется. А здесь я наконец-то сделаю все по-своему. И тварь эту пятнистую с собой забирай! – мачеха злобно кивнула в сторону кошки, – Иначе она тоже отправится на помойку. Достала сегодня совсем! Всё утро ходит следом, орет, царапается… Как будто взбесилась…

Соня злобно сверкнула глазами и схватила Марси на руки. Гордо выпрямив спину, поднялась в свою комнату. Вывезла из гардеробной большой чемодан, покидала в него самое необходимое: вещи, документы, ноутбук… Села на кровать и задумалась.

Да, этот отъезд больше напоминал бегство. Неприятно покидать поле боя побежденной, но сил на ежедневное противостояние с мачехой у нее просто не хватит. Даже при живом отце обстановка в доме была гнетущей, а сейчас и вовсе. Марина уже почувствовала себя полноправной хозяйкой и начинает творить беспредел.

Целых полгода жить на пороховой бочке? Бояться лишний раз выйти из комнаты? Прятаться по углам, чтобы не спровоцировать очередной скандал? Один на один с этой злобной фурией? А там ещё и ее мамаша подтянется…

Нет уж. Увольте. В Питере у Сони есть своя уютная квартира, где она будет жить по собственным правилам. Так, как захочет. Через полгода вернётся, вступит в права наследования и наконец-то вычеркнет Марину из жизни навсегда. В этой ситуации жаль только Даниэля. Нелегко ему придется с такой матерью.

Денег на карте было достаточно, чтобы спокойно прожить полгода. Не сильно шикуя, конечно, но и не впроголодь. В случае чего, всегда можно устроиться участковым терапевтом в какую-нибудь поликлинику. Только вот с ординатурой Соня, похоже, пролетела. Ну, ничего. Поступит через год.

Девушка вызвала такси, надела на кошку ошейник-шлейку, пристегнула поводок и, ни с кем не попрощавшись, вышла на улицу. Видеть Марину она больше не хотела. Пользоваться услугами отцовского водителя – тоже. Сама разберётся, не маленькая.

Порылась в телефоне, купила билет на самолёт. Её рейс вылетал из Внуково через четыре с половиной часа. Позвонила домработнице, попросила прибрать в квартире, купить кошачий корм, миски, лоток и прочие прибамбасы для Марси. Села в такси, устало откинулась на сидение, закрыла глаза.

Почему-то посетила мысль, что отец бы такое поведение не одобрил. Надо было поставить на место зарвавшуюся мачеху, показать кто в доме хозяин, кричать, крушить, громить… Герман Павлович всегда был бойцом и свою дочь учил никогда не сдаваться. Только вот скандалить София не любила и не умела. Да и эта борьба с ветряными мельницами в данный момент виделась бессмысленной. Не такую жизнь для себя она хотела. Прости, папа, но когда остаёшься одна в этом жестоком мире собственный комфорт и спокойствие становится самой главной ценностью.

Первые неприятности начались прямо у стойки регистрации. Чтобы попасть на борт самолёта с кошкой, для Марси в обязательном порядке требовалась переноска и справка о прививках. Соня, чертыхаясь, полезла в телефон. Ближайшая ветлечебница, согласившаяся быстро выдать заключение оказалась в районе Юго-западной. При хорошем раскладе даже можно попробовать успеть на свой рейс.

Документы ветеринары оформили быстро. Покупка переноски тоже не заняла много времени, только вот строптивая Марси категорически не хотела залезать в это непонятное сооружение, неприятно пахнущее пластиком. Кошка отчаянно сопротивлялась, упиралась всеми четырьмя лапами, с угрозой рычала, шипела, царапалась. В итоге вырвалась из рук и пулей понеслась через улицу. Соня, всплеснув руками, бросилась следом.

Не разбирая дороги, Марси выбежала на проезжую часть, пересекла её и в страхе запрыгнула на раскидистую ветку высокого дерева. Софии повезло меньше. Большая черная машина, сигналя и визжа тормозами, не успела остановиться. Острая боль пронзила бедро. Девушку подбросило на капот и она по инерции покатилась к лобовому стеклу.

Соня лежала на теплом металле. Оглушенно хлопая глазами, наблюдала как водитель внутри салона брызжет слюной и яростно жестикулирует. Судя по активным движениям губ, из приличных слов он произносил только предлоги. Наконец, дверь громко хлопнула и парень вышел из автомобиля.

– Куда-ж ты прёшь, курица? Совсем жить надоело? По сторонам кто смотреть будет? Пушкин? Сиди за тебя потом… – раздражённо высказался молодой человек, но все же протянул девушке раскрытую ладонь, – Вставай, блин… Разлеглась тут… Вмятины на капоте теперь, наверное, ремонтировать придется…

Глава 12. Илья

Девчонка сидела на капоте и ошарашенно хлопала своими светло-карими глазами. Худенькая, хрупкая, молодая совсем. На вид лет двадцать, не больше. Она встряхнула головой, приходя в себя, убрала с лица непослушные русые волосы и внимательно осмотрела Илью с ног до головы. Поджала розовые, чётко очерченные губы и довольно резво спрыгнула с капота.

– А вы, молодой человек, смотрю, нет-нет, да и попиваете из копытца… – подняв темную бровь, наконец, изрекла она. Сделала несколько шагов в сторону тротуара. Потерла ушибленное бедро.

– В смысле? – опешил Илья, – Это ты сейчас так интеллигентно дала мне понять, что я козёл? Оригинально, ничего не скажешь…

– Ну, а как я должна называть человека, который только что чуть не сбил меня насмерть, а вместо того, чтобы поинтересоваться самочувствием и предложить вызвать скорую помощь, обзывает курицей? И беспокоит его в первую очередь состояние капота?

– Ну, насмерть – это громко сказано. И, вообще-то, прежде чем перебегать дорогу в неположенном месте неплохо бы посмотреть по сторонам, – недовольно скрестил руки на груди Илья и окинул девушку оценивающим взглядом, – Хотя, честно говоря, ты совсем не выглядишь умирающей. Но если действительно что-то болит, я готов отвезти в травмпункт, без вопросов. И, тебе, я так понимаю, эта пятнистая хрень, которая перебежала дорогу, в несколько раз дороже собственной жизни? А если бы я не успел затормозить?

– Это не хрень. Это бенгальская кошка. Очень умная, между прочим… – Соня, слегка, прихрамывая, медленно направилась на другую сторону дороги, – Марси, кис-кис-кис, иди сюда…

– Была бы умная – не понеслась сломя голову под колёса, – фыркнул Илья, – Хозяйку свою чуть не угробила… И меня заодно… Эй, чучело-мяучело, слезай с дерева.

Молодой человек, не церемонясь, подошёл к тополю, на котором гордо восседала кошка и со своей силы тряхнул ветку. Животное пискнуло от неожиданности, повисло и судорожно вцепилось в древесину когтями.

– Что вы делаете? Она и так напугана, – ахнула Соня.

– Предлагаешь сутки ждать, пока эта тварь соблаговолит спуститься сама? – хмыкнул Илья, подпрыгнул и схватил запутавшийся в ветвях поводок.

Девушка открыла рот, чтобы запротестовать, но было поздно. Парень потянул длинную полосу рулетки, слегка дёрнул и через пару секунд кошка удивлённо хлопала глазами уже у него на руках.

– Какая она скользкая, – изумился Илья, стряхивая паутину и мелкий мусор с пятнистой глянцевой шкурки.

Марси недовольно посмотрела на молодого человека и с угрозой зашипела.

– Да что ты говоришь! – скорчил презрительную рожу Илья, – А нечего было от хозяйки убегать. Держи своего мелкого хищника, – обратился он к Софии и передал животное, – У тебя точно ничего не болит? Ни скорую, ни ГАИ вызывать не надо?

– Не надо. Только вот я на самолёт опаздываю… – встревоженно посмотрела на часы Соня.

Илья оценивающе окинул девчонку взглядом. Выглядела она вполне платежеспособной. Реальный шанс если не окупить поездку в Саранск, то хоть лишний раз заправиться.

– Аэропорт какой? – по-деловому спросил он.

– Внуково…

– Рейс во сколько?

– В семнадцать десять.

– Две тысячи, – как заправский торгаш заявил Илья. Цену он, конечно задрал, но в случае чего можно рублей пятьсот скинуть. А на обратном пути ещё кого-нибудь захватить в город, – Домчу с ветерком. Успеешь без лишней нервотрёпки.

– Хорошо, – смиренно согласилась девушка, видимо, торговаться она не любила, – Только давайте мой чемодан, рюкзак и кошачью переноску от магазина заберём.

– Давай. Вот ты Маша-растеряша. Кто же так вещи без присмотра бросает? – присвистнул парень, рассматривая в беспорядке разбросанные сумки.

– Я Марси пыталась в переноску засунуть, а она не хотела, – стала подробно объяснять София, – Вырвалась и побежала через дорогу. А я за ней…

– Что значит – не хотела? – удивлённо поднял бровь Илья, – Мне кажется, ты с ней слишком церемонишься. Нашла королеву. А ну-ка давай ее сюда и открывай этот баул.

Парень взял кошку на руки. Ладони у него были большие, широкие и сильные, не то, что у Сони. В два приема он обездвижил животному лапы и быстро засунул в пластиковую клетку. Но Марси так просто сдаваться не собиралась. Она хитро извернулась и острыми зубами прокусила обидчику палец.

Илья взвыл от боли и затряс рукой.

– Вот, зараза мелкая… У моего брата тоже есть кот, но но никогда так себя не ведёт…

Соня зажала рот рукой, в ужасе глядя на происходящее.

– Ой, извините меня, пожалуйста… Это она от испуга. Обычно Марси очень добрая и ласковая…

– Это я уже понял… Твоё милейшее создание мне полпальца оттяпало.

– У вас в машине есть аптечка? Нужно обработать рану, а то потом загноится… Давайте я помогу…

Илья обречённо вздохнул, встряхнул укушенной конечностью, взял чемодан с рюкзаком и направился к машине.

– Фиг с ней. Так заживёт. Поехали уже, доктор. А то в аэропорт опоздаешь.

– Вы смеётесь, а я, правда, врач. И знаю о чём говорю. Кошачьи царапины и укусы очень опасны. Во-первых слюна кошек – сильнейший аллерген, во вторых, у них во рту опасная патогенная микрофлора. Скажите спасибо, что у Марси все прививки сделаны. А вот если бы…

– Спасибо, блин… И за аварию спасибо, и за прокушенный палец. Вот откуда ты такая, взялась на мою голову? И чучело-мяучело твоё леопардовое… А ещё, по-человечески прошу, замолчи, пожалуйста. Хватит мне одного врача с её нравоучительными лекциями…

– А кто у вас врач?

– Мама…

– Понятно. Умолкаю. И, всё-таки дайте аптечку… Такие раны просто необходимо обработать. Это не долго.

Через несколько минут раздраженный Илья с залитым йодом и перебинтованным пальцем выруливал на МКАД, параллельно выслушивая инструкции по дальнейшему лечению кошачьего укуса. Уже не хотелось никаких денег. Хотелось поскорее избавиться от этой сладкой парочки, встать под горячий душ, упасть на кровать и уснуть, наконец. А ещё предстояло купить что-то на ужин…

Въезд в ворота одного из терминалов аэропорта он расценивал как избавление.

– Спасибо вам большое, – рассыпалась в благодарностях девчонка, – Приехали вовремя, даже десять минут осталось, кофе попить. И извините, пожалуйста, что доставили вам столько хлопот. Продиктуйте, номер телефона, я деньги переведу… Ой…

Девчонка побледнела и замерла, судорожно шаря по карманам. Полезла в рюкзак, перетряхнула его, опять кинулась ощупывать одежду.

– Что? – обречённо выдохнул парень, ожидая очередных неприятностей.

– Я, кажется, телефон потеряла… И банковская карта была там же, в кармашке, на чехле…

– Зашибись… – сокрушённо покачал головой Илья, – Поездка, я так понимаю, отменяется?

– Нет. Документы на месте. А билет электронный. Я домой лечу, в Питер… Там у меня есть деньги. Вот только…– девушка подняла бездонные карие глаза, – Мне, правда, неудобно просить, но… Не могли бы вы мне одолжить тысячу рублей? Доехать с Пулково до дома? Я все верну, правда. С процентами… И за услуги такси с чаевыми… Простите, что приходится к вам обращаться, но мне больше не к кому. Вылет через час, привезти деньги мне не успеют… Запишите, пожалуйста, свой номер телефона, я как до дома доеду, сразу же вам переведу…

Илья посмотрел на девчонку, потом опустил глаза и встретился с двумя изумрудами на рыжем фоне. Кошка тоже гипнотизировала его своим глубоким взглядом.

– Блин… Ну, и что мне с вами делать? – парень, нахмурившись, разглядывал то кошку, в переноске, похожей на клетку, то девушку, с волнением ожидающую своей участи и размышлял. Вроде, на мошенницу не похожа. Глаза честные-честные и испуганно-просящие. Одежда тоже дорогая. Какая-нибудь папина дочка, попавшая в мелкие неприятности? На вид, обмануть не должна…

Парень обреченно махнул здоровой рукой, достал из кармана брюк бумажник, вытащил оттуда одну из пяти оставшихся зелёных тысячных купюр. Нашарил в бардачке блокнот с ручкой, записал свой номер телефона.

Девушка радостно схватила деньги:

– Спасибо вам огромное! Вы очень добрый и отзывчивый человек! Я всё верну, обещаю! Только до дома доеду…

Илья невольно улыбнулся, наблюдая, как скрываются в терминале его сегодняшние приключения.

– Зовут-то тебя как, стихийное бедствие? – крикнул он вслед.

– Соня. Соня Морозова. А вас?

– Илья.

– Спасибо вам ещё раз!

– Позвони, как до дома доедешь, бедовая! – улыбнулся парень и нажал на газ. Пятнадцать минут бесплатной стоянки подходили к концу. Подзаработал, называется…

Глава 13. София

На этот раз регистрация на рейс прошла без приключений. Сотрудница авиакомпании за стойкой проверила Сонин билет, документы на Марси, взвесила переноску. После прохождения досмотров их спокойно пропустили в предполетный зал. Девушка облегчённо выдохнула.

Наконец-то. Через какие-то два-три часа они будут дома, в Питере и Соня вернётся к своей привычной жизни.

За шесть лет, проведенные вне отчего дома, девушка привыкла жить одна и это ничуть не тяготило. Конечно, у нее были подружки. Ну, как подружки, скорее приятельницы. Душу не откроешь. С ними иногда можно неплохо развлечься, потрендеть за бутылочкой вина, по-женски посекретничать, перемыть кости какой-нибудь грымзе из параллельной группы, обсудить последние тенденции одежды и маникюра. Сходить оттянуться в клуб, построить глазки симпатичным мальчикам, наконец…

Сильного пола Соня тоже не чуралась. Пару раз завязывались довольно близкие отношения, но расставалась с парнями она без слез и сожаления.

Не то. Слишком суетно. Слишком навязчиво. Надо вставать, куда-то идти, постоянно созваниваться, переписываться, разговаривать на непонятные темы. Улыбаться, делать вид, что тебе интересны рассказы про объем двигателя спортивных автомобилей или успехи известных футболистов…

А ещё ежеминутно слушать про абсолютное мужское великолепие. Делать восхищённое лицо и шумно восторгаться подвигами, которые, в основном, сводились к тому, кто сколько выпил и в какую дурацкую историю влип. Да ещё и расспрашивать подробности. Иначе эти альфа-самцы быстро теряли интерес.

В общем, исходя из своего не слишком радужного опыта, девушка пришла к выводу что мужчины – народ эгоистичный. Тем более, привлекательные, обеспеченные и знающие себе цену. С другими встречаться София не видела смысла. Должны же быть хоть какие-то бонусы. Им нужно чтобы мир вертелся вокруг их безразмерного эго, а этого Соня ой как не любила.

И никогда не понимала подружек с восторгом рассказывающих о достоинствах того или иного парня на интимном поприще. Пробовала. Не понравилось. В её случае это были, скорее, эксперименты. Каких-то особенных чувств она не испытывала. Разве что любопытство. Хотелось на собственном опыте узнать чем же так восторгаются многочисленные поэты и писатели. О чем с придыханием рассказывают подружки. Ну, и чтобы не прослыть белой вороной, конечно.

Но прикола не поняла. Ни в первый раз, ни во второй, ни в последующие. Просто целоваться – ещё куда ни шло, но вот всё остальное – брррррр… Мерзко, скользко, иногда даже больно… Да ещё притворяться приходится, чтобы не прослыть фригидной… В общем, отношения с противоположным полом особого энтузиазма не вызывали.

Уютнее всего София чувствовала себя в своей квартире. На удобном диване, завернувшись в мягкий шерстяной плед, с книжкой на коленях. А теперь ещё и с кошкой. Желательно в гордом одиночестве, Марси не считается. Жить для себя. Ни под кого не подстраиваться, ни от кого не зависеть. Именно это девушка называла свободой.

Соня с детства была такой. Умела сама себя развлекать, жила в собственном сказочном мире и в чьей-либо компании абсолютно не нуждалась. Единственным действительно близким человеком она считала маму. Только с ней охотно делилась мыслями и переживаниями. Но ту забрала онкология, когда девушка училась на втором курсе. И с тех пор – всё. Поговорить по душам было не с кем. Да и особой потребности не было.

У отца – своя жизнь, свои дела, свои, непонятные Соне интересы… А сейчас и его не стало… С братом ей, скорее всего, общаться не дадут, да и, честно говоря, не очень-то хотелось. В зов крови София тоже не верила.

Войдя в предполетный зал, девушка, вдруг, ощутила острый приступ голода. Прямо до трясучки. Купила в кафе бутылку минералки без газа, хот дог и присела у стеклянной стены, поближе к выходу. С удовольствием откусила мягкую булку с сосиской и тут же ощутила укол совести. Из-за решетчатой дверцы переноски на неё с укоризной смотрели два изумрудных глаза.

Замечательная хозяйка, нечего сказать. Животное с утра не кормлено, а ей все равно. Только о себе думает. Разве так можно? София открыла замок и выпустила Марси наружу. Отломила половину сосиски, положила на пол на салфетку. Налила воды в крышку от бутылки, поставила рядом. Пятнистая хищница брезгливо понюхала предложенное угощение и вопросительно посмотрела на хозяйку. Это что, вообще, такое?

– Ну, извини, подружка, – пожала плечами София, – Больше ничего нет.

Марси обречённо вздохнула, на всякий случай осмотрелась и стала есть. Медленно, тщательно пережевывая. Потом полакала воды и, запрыгнув Соне на колени, свернулась клубком. Устроилась поудобнее, замурчала. Девушка провела рукой по шелковистой шерстке. Стало спокойно и уютно.

Объявили посадку. София быстро запихнула не успевшую опомниться, полусонную Марси в переноску, закинула рюкзак за плечи, достала посадочный талон, паспорт, отметилась у стойки и вместе с остальными пассажирами направилась к шаттлу. Неладное она почувствовала уже на улице. Дверца пластиковой клетки внезапно распахнулась и кошка, напуганная шумом двигателей взлетающих самолётов, пулей понеслась по газону вдоль здания аэропорта. Соня ахнула и, чертыхаясь, побежала за ней.

Марси скакала по стриженной траве с бешеной скоростью. Длинный поводок волочился следом. Девушка с трудом успевала. О том, чтобы схватить рулетку речи не шло, не потерять бы из виду. Обезумевшее от страха животное свернуло за поворот и забежало в здание. Довольно долго кошка петляла по каким-то лабиринтам, поднималась по лестницам, спускалась в подсобные помещения, пока, наконец, не остановилась у запертой двери. София, задыхаясь, догнала беглянку, схватила поводок и подтянула к себе пятнистую хищницу.

– Ах, ты, зараза этакая…– злющая Соня уже подняла руку, чтобы отвесить животному подзатыльник, но что-то остановило. Марси, прижав уши, смотрела на неё своим изумрудным взглядом.

– Мяяяяяу…– опустив голову, тихо-тихо запищала она.

– Чего, мяу? Вот, где мы сейчас? И как теперь отсюда выбираться? Ты, вообще, понимаешь, что натворила? – в глазах девушки стояли слёзы.

Соня подняла руку и посмотрела на часы. До вылета десять минут. На борт самолёта их все равно уже не пустят. И тут не до хорошего. Нужно хоть какой-нибудь выход найти… Девушка, прижав к себе кошку, медленно побрела по длинному пустому коридору.

– Эй! Есть здесь кто-нибудь? – что есть мочи крикнула она, но ответило только эхо.

София немного побродила по техническим помещениям, спустилась вниз по лестнице. Сунулась в одну дверь, другую… Наконец, нашла что-то типа ворот и оказалась на улице. Очень обрадовалась, когда увидела мужчину в возрасте в кислотно-зеленой жилетке со светоотражающими элементами. Видимо, техник какой-нибудь.

– Извините пожалуйста, вы мне не поможете? – заговорила Соня умоляющим голосом.

– Е-мое… Девонька, как же ты тут оказалась? Тебе сюда нельзя…

– Я заблудилась. За кошкой побежала… Наш самолёт уже улетел, наверное… Не подскажете как отсюда выйти? Нам в город надо… К автобусам или на аэроэкспресс…

Служащий усмехнулся.

– Это знаешь сколько тебе чапать придется? Может, кому из родственников позвонишь, тебя отсюда заберут? Или такси вызовешь? Я расскажу как проехать.

Соня только вздохнула.

– Я ещё и телефон посеяла. И карту.

– Ну, тогда, вот, звони с моего…

– Да я и номера ни одного наизусть не помню, только отца, а он…– глаза девушки стали медленно наполняться слезами, – Хотя…

София нашарила в кармане листок с написанными на нем убористым почерком цифрами. Конечно. Илья. Неудобно очень, но у нее нет другого выхода. Лишь бы снова согласился помочь…

Глава 14. Илья

Илья делал четвертый круг по территории аэропорта в надежде взять пассажиров до города, но ему опять не везло. Конкуренция была высокой. Он уже успел дважды переругаться с местными таксистами, которые не намерены были делиться клиентами с наглым пришельцем. Когда начались открытые угрозы, парень счёл за лучшее удалиться.

Илья как раз выезжал за ворота терминала, когда в кармане ожил телефон. Звонили с незнакомого номера. Первой мыслью было – сбросить. Наверняка реклама какая-нибудь. Только время свое терять… Но внутри что-то щёлкнуло и молодой человек всё-таки принял вызов.

– Слушаю, – бодрым голосом ответил он.

– Илья? – неуверенно пискнула трубка.

– Да…

– Это Соня. Соня Морозова, вы меня ещё сегодня на машине сбили… Помните?

– Тебя забудешь… – хмыкнул Илья, посмотрев на забинтованной палец, – И тварь твою пятнистую… А чего так рано звонишь? Соскучилась? Или снова влипла в какие-то неприятности?

– А как вы догадались? – убитым голосом ответила девушка.

– Ну, до Питера ты долететь точно ещё не успела, значит…

– Все правильно. Я опоздала на самолёт и заблудилась в здании аэропорта. Заберите меня отсюда, пожалуйста… – Соня шмыгнула носом и тихо всхлипнула, – Я понимаю, конечно, что надоела вам за сегодня до чёртиков, но мне сейчас просто не к кому обратиться… Помогите, пожалуйста. В последний раз, правда. Я за всё заплачу. И за услуги, и за моральный ущерб.

– Да с тобой пора уже кредитный договор оформлять, – усмехнулся Илья, – Ладно, твое счастье, что я из аэропорта уехать не успел. Откуда тебя забирать, рассказывай…

***

Через несколько минут расстроенная Соня с рюкзаком за плечами и Марси на руках садилась в машину. Она скромно устроилась на переднем сидении, стараясь занимать как можно меньше места и виновато проглядела на Илью.

– Ну, что? Очередные потери? – саркастически начал тот, – Чем дольше мы знакомы, тем меньше ценных вещей у тебя остаётся. Сначала телефон с картой посеяла, теперь чемодан с переноской? Как умудрилась, расскажешь?

– Мне, правда, очень стыдно… Выгляжу жуткой разгильдяйкой, но я не виновата, правда. Это всё Марси. Она как-то умудрилась открыть переноску и убежала, когда я уже готовилась войти в шаттл…

– Это не кошка, это какая-то казнь египетская, – покачал головой Илья, – Все твои неприятности – из-за неё. Может, ну ее? Отдашь в добрые руки – и проблемы разом кончатся.

– Да вы что? Никогда! Это любимица моего отца и единственное, что мне от него осталось! – глаза Сони стали медленно наполняться слезами и Илья закрыл рот.

Женских слез он не мог видеть на каком-то подсознательном уровне. Был готов сделать что угодно, лишь бы избавиться от этого неприятного зрелища.

– Эй! Как там тебя зовут? Соня? Ты, только не реви, пожалуйста. Я же не знал, что у тебя как в той сказке про кота в сапогах… Шкодливая бенгальская кошка в наследство… Просто пошутил. Довезу я тебя с твоим мяучелом куда скажешь в целости и сохранности. Кстати, куда едем?

София посмотрела на него потерянным взглядом карих глаз и тихо произнесла:

– Я не знаю…

Илья терпеливо вздохнул:

– Вообще супер… Всё понимаю, день у тебя тяжёлый выдался. Соображалка отключилась, но ведь ты же жила где-то в Москве? Или у кого-то гостила?

– Да, жила… – согласно кивнула Соня, – В доме отца… Только его вчера похоронили, а с мачехой я очень сильно разругалась… Нельзя мне туда. Может, хостел какой-нибудь поискать, куда берут с домашними животными… У меня осталось немного денег. Из тех, которые вы одолжили. И документы на месте. Завтра схожу в банк, сниму наличку со счета карты. Так можно, я знаю. Вам деньги верну, улечу, наконец, в Питер… И забуду всё это, как страшный сон…

Илья слушал, нахмурившись. Девчонку было реально жалко. Думал, у него выдался тяжёлый день, а тут такое… И она, молодец, держится. Вчера отца похоронила… По спине парня пробежал неприятный холодок. Слава богу, всё его близкие живы и здоровы.

– А знаешь что? – внезапно решился парень, – Поехали, наверное, ко мне. Ну, где мы сейчас тебе хостел нормальный найдем? Да ещё чтобы принимали с животными. У меня на кухне свободный диван есть. Всё лучше, чем на двухъярусной кровати в комнате с незнакомыми людьми.

– Ну что вы, это же неудобно, наверное… – замялась София, – Что скажут ваши домашние?

– Так нет никаких домашних. Я один живу. Непристойных намеков и предложений делать не буду, обещаю.

– Ну… Не знаю… – девушка неуверенно подняла глаза. Вообще-то в её ситуации это был наилучший выход.

– Слушай, а ты готовить умеешь? – воодушевленно продолжал Илья, – Борща мне наваришь? На неделю. Большую кастрюлю. Что-то я так по еде домашней соскучился…

– Хорошо. Договорились. И борща наварю, и второе приготовлю. Из одной курицы. Меня девчонки много чему научили, когда на первом курсе училась и жила в общежитии. Давно, правда, сама всё это не делала, – слабо улыбнулась София, – Но, ведь навык не пропьёшь…

– Ну, что, тогда в магазин за продуктами? Покажешь мастер-класс. Только имей в виду, денег мало. Поэкономнее.

***

По маленькой квартире Ильи распространялись одуряюще вкусные запахи. Девчонка не обманула. На плите вовсю кипел борщ, в сковородке готовился плов из курицы, кошка в углу хрустела какими-то косточками, а Соня уже нарезала салат из капусты и заправляла его смесью растительного масла и лимонного сока. На завтрак были обещаны какие-то необыкновенные оладьи со сметаной. Всё дёшево, просто и доступно. Сам Илья никогда бы не додумался, что так можно.

Ужинать они уселись в комнате, перед телевизором. Эту привычку парень перенял у Романа. Тот тоже любил есть перед экраном и смотреть новости.

– Ммммм, как вкусно! – потянул Илья, мельком взглянув на Соню, – Сто лет такого замечательного борща не ел.

– Да ладно, ерунда. Просто вы, наверное, очень проголодались, поэтому всё необыкновенным кажется.

– А чего ты мне всё время "выкаешь"? Я, вроде, не старый… – ухмыльнулся молодой человек, – Мне всего двадцать два. Тебе, наверное, примерно столько же. Да? Эй, Соня! Ты чего, вдруг, зависла?

Но девушка не слушала. Всё её внимание было поглощено происходящим на экране телевизора.

– Сегодня, в девятнадцать часов двадцать минут по Московскому времени произошел взрыв бытового газа в одном из домов на Невском проспекте Санкт-Петербурга. В квартире обнаружено тело молодой женщины. Предположительно, хозяйки жилья, дочери известного банкира Германа Морозова – Софии. Скорее всего, произошел несчастный случай, но правоохранительные органы рассматривают и другие версии произошедшего. Напомним, что сам крупный предприниматель скончался несколько дней назад в результате сердечно-сосудистого заболевания. Герману Павловичу было всего сорок девять лет. У него остались жена и двухлетний сын.

Илья даже жевать перестал. Он медленно повернулся к девушке и всмотрелся в её бледное лицо.

– Как, говоришь, у тебя фамилия? – парень озадаченно почесал в затылке.

– Морозова, – бесцветным голосом ответила Соня, – А отчество – Германовна. Это в моей квартире произошел взрыв…

Глава 15. София

София в шоке взирала на экран. Мысли путались и никак не хотели раскладываться по полочкам. По спине то и дело пробегали кортизоловые мурашки. Сейчас в той квартире должна была находиться она. Точнее, её бездыханное тело… Получается, если бы Марси не убежала…

– Даааа… – потянул сидящий рядом Илья. Похоже, он тоже был шокирован, – Надо будет завтра не поскупиться, купить твоей кошке парной говядины… Хрен с ним, с телефоном и чемоданом. Жизнь дороже… Ну, это-ж надо…

Соня не слушала. Она смотрела куда-то в пространство и время от времени хлопала глазами.

– Постой, – внезапно дошло до Ильи, – если ты тут, жива и здорова, то что за женщину нашли в твоей квартире?

– Скорее всего, Дашу. Мою домработницу, – дрогнувшим голосом ответила София, – У неё были ключи. Раз в несколько дней она приходила поливать цветы. Сегодня я попросила ее перед моим приездом вытереть пыль и купить для Марси корм, ну и всякие другие принадлежности. Миски там, лоток, игрушки… И этим, получается, вынесла ей приговор…

Карие глаза девушки стали вновь наполняться слезами.

– Так, всё… Не вздумай реветь! – Илья машинально взял руку Сони в свою, сжал и переплел пальцы, – Ты ни в чём не виновата! Это был несчастный случай! Такое иногда случается. Просто тебе повезло, а Даше твоей – нет. Как сказала бы моя бабушка – бог отвёл. Кошку свою благодари…

– Так это что же получается? Меня теперь все мертвой считают? – ошарашенно спросила Соня.

– Скорее всего, да. Потом, конечно, разберутся, но на это нужно время… Кстати, может надо всё-таки сообщить родственникам, что ты жива? Кто у тебя остался? Мама? Бабушка? Сестры, братья?

– Да нет у меня никого… – глухо ответила София, – Мама умерла четыре года назад, отец – на прошлой неделе… Бабушек и дедушек давным-давно нет. Брат есть младший, но он ещё совсем маленький. А мачеха, боюсь, новости о том, что я жива совсем не обрадуется… Руки, наверное, уже потирает и шампанское открыла. Наследство-то теперь делить ни с кем не надо… Даниэль не считается, ведь она его мать…

– А, что, большое наследство-то? – осторожно поинтересовался Илья.

– Очень, – тяжело вздохнула Соня и медленно вывободила руку.

Не сказать, что прикосновение этого чужого парня было неприятным, скорее, она испугалась собственных ощущений. Ладонь Ильи была широкой и тяжёлой. Её живое тепло успокаивало. В серых, как небо перед грозой, глазах молодого человека читалось искреннее сочувствие. А Соню внутри как раз просто разрывало от страха, скорби и нового для неё чувства абсолютной ненужности.

Странно. Ведь это совсем не в её характере. Девушка всегда любила быть одна. Не думать, как ты выглядишь со стороны, ни от кого не зависеть, ни под кого не подстраиваться. Получала от этого ни с чем не сравнимое удовольствие. И тягостное чувство одиночества ей было не знакомо. А тут, вдруг, накрыло…

Захотелось тепла. Просто уткнуться носом в широкую грудь этого практически незнакомого парня, выплеснуть всё, что наболело, открыться… Может быть, даже хорошенько поплакать. Навзрыд. От души. Чувствуя чью-то поддержку, понимая, что не одна, ощущая себя нужной и защищённой в надёжном коконе этих сильных рук.

Только, он, наверное, сочтет её за сумасшедшую… И так уже взвалила на его плечи кучу своих проблем… Не нужно ему это… Но Соню уже понесло. Слова полились потоком.

– Отец был крупным банкиром. А с Мариной у них в последнее время не ладилось. Он разводиться с ней собирался. Поэтому часть имущества на меня перевел. И завещание буквально неделю назад составил. Как будто чувствовал, что ему недолго осталось… Сегодня собирался зачитать его всем заинтересованным лицам. Только вот, не успел…

– Вообще, интересная картина получается…– Илья нахмурился и почесал в затылке, – А от чего умер твой отец?

– Тромбоэмболия лёгочной артерии. Это когда из какой-нибудь конечности отрывается тромб и закупоривает крупный кровеносный сосуд. Такое бывает, если человек страдает варикозом, злоупотребляет алкоголем, курит ну и остальное прочее…

– Сколько лет было твоему отцу?

– Сорок девять.

– Он страдал варикозом? – подозрительно поднял бровь Илья, – Или, может быть, выпить любил?

– Нет. Варикоза не было, – отрицательно покачала головой София, – И выпивал он очень умеренно. Пьяным в стельку я его за всю жизнь всего два раза видела. Ну, и что ты хочешь этим сказать?

– Пока ничего, просто размышляю. А какое именно имущество твой отец на тебя перевел, не помнишь?

– Честно? Я уже запуталась… – пожала плечами девушка, – Мы с ним несколько раз у нотариуса были. Недвижимость заграничную оформляли, точно помню. Машины какие-то. Акции… Я ведь в это не вникала никогда. Думала – просто формальность. Чтобы Марине при разводе меньше досталось…