Читать онлайн Я тебя не отпущу…

Пролог

– Ты думаешь, это игра, – не спрашивает, а утверждает он, зарываясь пальцами в мои волосы, заставляя повернуть голову и смотреть ему в глаза, – но для меня это не игра, это образ жизни. Я привык всё и всегда держать под контролем. Я привык всё решать сам и брать на себя ответственность за свои решения, потому что я просчитываю их от и до. Я думаю о будущем, – он делает паузу и смотрит так проникновенно, что хочется поверить, хочется плюнуть на всё, что было между нами; на то, что он делал со мной все это время. Поверить и простить. А он, дождавшись моей реакции, тихо и с болезненным надрывом добавляет: – О нашем будущем, Лена.

Я резко вырываюсь, не желая слушать то, к чему он пытается меня сейчас склонить.

Но Антон хватает меня рукой за горло и притягивает к себе, чуть сдавливая. В его глазах лютое бешенство и злость.

– Я разве позволял тебе встать, Лили? – шипит он мне прямо в губы.

– Прекрати, – зло отвечаю, хватаясь за его предплечье руками, и пытаюсь вырываться. – Не желаю этого слышать. Не желаю! Слышишь? Не хочу! – уже кричу я и пытаюсь ударить его по лицу, не понимая, откуда вновь появились силы. Но он ловит меня за предплечье, отводит руку в сторону.

Твою мать! Какой же он сильный! Пытаюсь поцарапать его другой рукой, но он успевает вовремя убрать свою руку от моего горла, наконец-то освобождая мою шею. Я пытаюсь встать, но не успеваю: Антон делает бросок, и заваливает меня на кровать, придавливая всем своим телом. Руки поднимает вверх, скрещивает вместе над головой, сдавливает одной рукой; второй же ловит мой подбородок и стискивает его пальцами. Я в ловушке. В его ловушке. Не могу пошевелить ни ногами, ни руками, ни даже головой. Он впивается в меня своим холодным яростным взглядом и жестко повторяет свой вопрос:

– Я разве позволял тебе встать, Лили?

Я в тихом бешенстве, не могу вырваться – и от этого начинаю млеть. Внутри все воспламеняется. Этот взгляд, этот тон. Он заводит меня и делает безумной нимфоманкой. Покладистой шлюхой. Его личной шлюхой. Позволяющей своему хозяину делать все, что он пожелает.

Его лицо приближается к моему, чувствую его дыхание на губах. Смотрю ему в глаза, а внутри легкой пушистой лапкой начинает царапать страх.

– Я не могу быть с тобой сейчас! – произношу я последнюю спасительную фразу – и чувствую удар по лицу.

Мне не больно – он никогда не бьет больно, – но ужасно обидно, унизительно и досадно, потому что мои половые губы увлажняются, а внизу живота становится жарко. Так жарко, что я не сдерживаюсь: из моего горла вырывается тихий стон, веки становятся невероятно тяжелыми.

Он вновь ловит мой подбородок, сжимает его пальцами до боли. Завтра будут синяки от его пальцев, но эти мысли еще сильнее возбуждают меня.

Боже… Я больна… безумно больна Антоном.

– Отвечай на вопрос, – зло цедит он сквозь зубы – и опять бьет меня по щеке тыльной стороной ладони.

– Нет, любимый, – говорю я, вновь капитулируя, в который раз…

– Ты будешь наказана, – говорит он очень тихо. А я пугаюсь его тона, потому что знаю: когда Антон говорит таким тихим голосом, это означает, что он не на шутку зол.

А злить Антона нельзя, совсем нельзя.

Внутри все сжимается от страха.

– Не надо, Антон, – шепчу я.

– Надо. Я делаю это ради нас обоих. Ты мне потом еще спасибо скажешь, когда поймешь, что я был прав. Когда я заставлю тебя это понять!

Он освобождает меня, но я не настолько наивна, чтобы расслабляться. Когда он резко переворачивает меня на живот, я уже готова. Теку… и выгибаюсь как кошка, поднимая попку.

Он резко раздвигает мои ноги, подныривает ладонью под живот и приподнимает меня так, что попка оттопыривается кверху. А я как зачарованная жду и боюсь своего наказания, прижавшись головой и грудью к матрасу, комкаю от нетерпения пальцами простынь, дышу с надрывом и жадно…

Его член врывается в меня неожиданно, резко и зло. Он входит полностью, не давая мне привыкнуть, и начинает двигаться… нет, не так – вколачивать свой член в меня.

Зубами кусаю простынь и изгибаюсь навстречу. Наши тела врезаются друг в друга, я слышу хлюпанье и шлепки.

Все исчезает из моей головы. Рамки стираются. Любые фобии, страхи, стеснение, стыд, обиды, неловкость, проблемы… все уходит. Моя главная и единственная преграда в наших отношениях рушится в этот момент. Остаются лишь голые инстинкты: я – его, я принадлежу только лишь ему, а он принадлежит мне! Мы словно одно целое сливаемся в похотливом танце. Взбираемся на пик удовольствия с каждым ударом, с каждым полустоном-полухрипом. Все выше и выше к небесам! И взрываемся миллионами звезд, присоединяясь к остальным миллиардам, что находятся в бесконечной вселенной. И ощущаем себя маленькими ничтожными песчинками в великом бытие…

Антон падает рядом со мной, притягивает к груди, крепко обнимает, так, что не вырваться.

– Всё, спим!

Я закрываю глаза и проваливаюсь в пустоту.

Глава 1

Разговор в социальной сети:

«Привет мам! Как у тебя?»

«Да нормально у меня все, ты как?»

«А со мной что будет?) Учусь на первом курсе, скоро летняя сессия;)»

«Я не об этом, дочь, ты же знаешь…»

«Да все хорошо у меня, мамуль. Папа с работой на лето все уладил, но это ты и так знаешь, других новостей нет».

«Наташ, ну зачем тебе эта работа? Может, ну её? Приезжай домой, в июле на Байдахэ съездим, я как раз в отпуск…»

«Мам, мы же обсуждали уже. Папа не просто подработку нашел, это мое будущее место работы, ты же понимаешь, как тяжело в Москве вообще зацепиться, а если отец решил хоть как-то помочь, то я готова. Ну не хочется мне прозябать в нашем мухосранске».

«Нормальный у нас город(( Даже метро есть…»

«Мам ну это я образно, ты же понимаешь? *глазки котика из Шрека* Я и тебя потом заберу, тоже тебе тут работу найдем, или вообще не будешь работать, а там, глядишь, в Германию…»

«М-да… планы у тебя Наполеоновские))»

«Ты же знаешь, что я хочу уехать, мы не раз с тобой об этом говорили… И вообще, я уже спать хочу».

«Не обижайся, я просто переживаю».

«Ты бы лучше своей личной жизнью занялась. А не о совершеннолетней дочери переживала».

«Да ну, перестань, какая личная жизнь? Мне уже тридцать семь, скоро внуков нянчить…»

«На внуков в ближайшие десять лет не надейся! Я пока квартиру собственную не куплю и стабильную работу не найду, даже близко не буду задумываться. А ты не прибедняйся. Выглядишь ты шикарно, на лице морщин нет, одеваешься, хоть и строго, но всегда со вкусом. Миниатюрная, на куколку похожа. Ты красавица у меня мам. Уж поверь, я-то знаю. Мои новые друзья все думают, что ты моя младшая сестра, когда я им нашу фотку с выпускного показываю)))»

«Не преувеличивай».

«Ну, а что? Я выше тебя на целую голову, и кость у меня крупнее. Я же в родню отца пошла. Толстая корова((»

«Что за глупости, ты у меня красотка!»

«Ага, кровь с молоком((»

«Натулька, перестань на себя наговаривать! Я надеюсь, ты там себя голодом еще не заморила?»

«Нет мам, жру как лошадь, ты же меня знаешь».

«Хватит уже себя ругать, доча…»

«Я не ругаю, я просто констатирую факты. И вообще, нефиг меня с темы сбивать! Сейчас, когда я уже не мельтешу перед твоими глазами, самое время заняться собственной жизнью!»

«Ну кого и где я найду?»

«Ты хочешь, чтобы я тебе очередную лекцию прочитала, как и где знакомиться?»

«Не надо, я все помню))»

«Мам, ты уже десять лет одна, даже любовника ни разу не заводила, с тех пор как отец ушел. Это же и для здоровья плохо. Я тебе сейчас статью отправлю, в интернете нашла. Там говорится о том, что женщина должна заниматься сексом не менее трех раз в неделю!»

«Три раза в неделю! Ты с ума сошла? *смайлик с выпученными глазами*»

«Не перестану! Пройди по ссылке, прочитай! Эту статью врач-гинеколог пишет. Там все очень серьезно! Вплоть до развития раковых заболеваний! Да и вообще, у меня тут в Москве своя жизнь начинается, ты не сможешь совсем одна, я тебя знаю, тебе всегда нужно о ком-то заботиться… Я тебе благодарна, за то, что ты меня растила, за то, что не опустила руки. Но мам! Ты же понимаешь, что я от своих планов не отступлюсь…»

«Да, понимаю((»

«В общем так, чтобы на этих же выхах сходила на свидание, иначе я не буду с тобой разговаривать! И я позвоню и спрошу у бабы Даши, ходила ты куда-нибудь вечером или нет, потому что с тебя станется еще наврать!»

«Хорошо…(((»

«Все, спокойной ночи, мам, чмоки-чмоки!!!»

***

Тоскливо вздохнув, перехожу по ссылке, что отправила мне дочь.

В принципе, ничего нового я не увидела. Анна Игоревна – мой гинеколог, мне говорила то же самое, когда я была у нее на приеме несколько месяцев назад. Вот только я так не могу… Секс три раза в неделю. Нет, секс я люблю – точнее, любила, когда жила с Берцевым. Но потом уже ни с кем не могла. И не потому, что любила, нет, любви после его предательства я уже не испытывала, только обиду и злость. Просто… вот так пойти и с кем-то познакомиться не было сил, и вообще казалось чем-то неприятным на тот момент. А позже, когда оценила прелести свободной жизни, вовсе не было желания вновь позволить кому-то забраться в своё сердце.

Я же не умею просто тело отдавать… мне же еще душа нужна. Чтобы поговорить о чем-то с человеком было, чтобы нравился … Знаю, слишком многого требую, но на меньшее не согласна. Вот такая я максималистка!

Закрыв браузер и выключив компьютер, беру сотовый и начинаю названивать подругам. С Наташки станется еще дуться на меня. А так я в гости к кому-нибудь на чай с тортиком схожу. Все равно дома одной тоскливо сидеть, хоть вставай и на работу иди…

Хмыкнув на собственные мысли, выбираю знакомое имя и нажимаю на дозвон.

Через пятнадцать минут разговоров с тремя постоянными подругами на душе заскреблись кошки.

Не, они в гости зовут, без проблем. Только в гости – это на дачу, стоять кверху жопой все выходные. Потому что на улице май месяц, и все кинулись засаживать свои огороды. А я терпеть не могу возиться в земле. И рука у меня тяжелая, по молодости сколько ни пробовала на даче какие-то посадки делать, проку было ноль. Ничего толком не росло. А когда с Берцевым разошлась, плюнула и продала. Тем более тогда деньги были нужны, кредиты гасить, которые на меня бывший скинул. Поэтому осталась без домика за городом. И, если честно, еще ни разу не пожалела. Мало того, что надо следить за посадками, поливать, полоть и все такое, там же постоянно жить надо. Что летом, что зимой все дачи обворовывают. И смысл? Вкладываешь-вкладываешь, чтобы кто-то поживился за твой счет? Не-е-е, спасибо, я больше на этот крючок не поймаюсь.

Вот только и к подругам на дачу ехать не хотелось. Шашлык я бы не отказалась поесть, даже могу купить и приготовить, плюс салатики всякие, готовить я вообще люблю. А вот возиться в земле – увольте…

Но что же тогда делать? Как быть? Не хочется с дочкой ругаться. Я и так в последнее время редко с ней общаюсь… Упертая она, как баран. Хуже меня. Порой думаю, что уж лучше была бы как все девчонки – покладистой да мягкой как кошечка. Глядишь, мужчину бы себе нашла, за которым как за каменной стеной. Так нет же… уперлась: «Я замуж вообще не буду выходить. Ребенка и без мужика сейчас можно зачать. А зачем они тогда вообще нужны? Изменять, бросать и предавать разве что…» И сколько ни пыталась ей объяснить, что не все такие, как отец – бесполезно. Да еще и убедила себя, что некрасивая и слишком толстая. Господи, да на нее одноклассники на выпускном заглядывались, как на картинку, а она ничего не замечала.

Погипнотизировав несколько минут телефон, поняла, что звонить больше некому. Хоть к тете Даше, соседке, иди и подкупай её чем-нибудь, чтобы дочке не сдавала. Вот только старушку просто так не проймешь. Она же потом будет доставать и днем, и ночью…

И тут, словно проведение услышало мои молитвы, звонит телефон.

– Лен, привет! Слушай, ты только сразу не отказывайся, сначала выслушай! – тараторит Галя, моя сослуживица. – Короче, мне дали два билета в крутой ночной клуб – «Инкогнито»! Но это не просто билеты! Это билеты на «Встречу в масках». Эти встречи проводят каждую субботу…

– Я согласна.

– Не… погоди, ты не поняла. Если я откажусь, мне же больше не дадут пригласительных. Лен, ты… – продолжает тараторить она – и резко осекается. – Ты согласна, что ли?

– Согласна, – отвечаю коротко, а сама улыбаюсь.

Я еще ни разу ни на один корпоратив не оставалась, в кафешки с девочками не ходила, и это за десять лет работы на одной фирме. Видимо, поэтому Галя сейчас в легком шоке. Интересно, и на что она тогда рассчитывала, звоня мне? Или просто решила попытать счастья?

Сослуживица молчит какое-то время, а затем шумно выдыхает.

Интересная реакция…

– Ну и хорошо, – говорит она, и я слышу, как напряженные нотки покидают её голос, – значит, завтра в семь вечера. Будь на месте и маску не забудь. Тебе адрес скинуть смс-кой?

– Да, отправь, – отвечаю я и думаю – где же брать маску?

Галя отключается, и через пару минут мне приходит «СМС» с адресом клуба.

Приезжаю я вовремя. Клуб радует наличием парковочных мест.

Я вообще очень пунктуальна и не люблю опаздывать. Что самое странное, моя сослуживица тоже появляется вовремя, хотя сколько лет я ее знаю по работе, она всегда на десять или пятнадцать минут опаздывал, была очень рассеянной и немного ветреной. Но в ее возрасте это не опасная черта характера. Ей всего двадцать шесть, вся жизнь впереди. Еще научится быть пунктуальной. Однако все равно я приятно удивляюсь, что мы подошли к клубу одновременно и не пришлось ждать её на улице.

– Хух, как я волнуюсь, – шепчет Галя, пока мы пристраиваемся в самый конец длинной очереди из разодетой в вечерние наряды публики.

Почти все мужчины и женщины – без масок, но я замечаю, что охранники на входе, даже при наличии билетов, без масок не пропускают, и поэтому быстро надеваю свою. Особенно когда замечаю, что многие мужчины, стоящие в очереди, пристально рассматривают женщин, скользя взглядами по одежде и лицам.

Мысленно усмехаюсь – хитрецы. Наверное, уже прикидывают, на кого время не тратить, а перед кем распустить павлиний хвост, а заодно и язык.

– Галь, – прерываю я бормотание девушки о том, что в этот клуб невозможно пробиться – хоть цены и невысокие, но билеты раскупают за месяц вперед. – Ты маску-то не хочешь надевать?

Галя так выразительно смотрит на меня, что я ненадолго ощущаю себя молодой и наивной девчонкой, хотя старше Гали на целых одиннадцать лет.

– Я хочу, чтобы мужчины как следует рассмотрели товар лицом, – чуть наклонившись в мою сторону, шепчет она. Прописная истина, судя по её тону.

– Понятно, – усмехаюсь я, рассматривая Галин наряд. Девушка она симпатичная, миловидная, фигура у нее красивая, как песочные часы. Ростом выше меня на целую голову, но все пропорции соблюдены правильно. Одета в обтягивающее красное шелковое платье в пол, с большим вырезом на груди, и в короткий черный жакет с рукавом три четверти. Белые локоны обрамляют лицо. Макияж яркий, вечерний. Если бы я была мужиком, точно клюнула бы. Красивая девчонка, только никак не может найти постоянного мужчину. Скорее всего, она просто не хочет постоянных отношений, так как живет с родителями; потому и к работе относится несколько легкомысленно.

– А ты часто тут бываешь? – спрашиваю я, пока есть время поболтать ни о чем. Мы вообще-то с Галей не слишком близко общаемся: во-первых, разница в возрасте дает о себе знать, а во-вторых, не особо люблю заводить друзей на работе. Мне бывших одноклассниц хватает за глаза.

– Первый раз, но давно хотела попасть, – отвечает сослуживица и тоже пристально разглядывает мужчин, видимо, прицениваясь.

– А что там хоть будет-то? – спрашиваю я, улыбаясь.

Почему-то смешно от всей этой ситуации. И зачем надевать маски, если все друг друга видят и понимают, кто и как будет выглядеть?

– Да какая разница? – небрежно отмахивается Галя, пожимая плечами. – Главное, что можно с кем-нибудь познакомиться.

Я лишь качаю головой. В принципе, она права – какая разница?

Пропускают нас быстро, стоит Гале показать наши пригласительные и надеть кружевную красную маску, скрывающую верхнюю часть лица.

На входе нас тут же вылавливает девушка-администратор и выдает каждой по номерку, объясняя, что это номера мест, на которые мы должны сесть, а также предупреждая, что маску снимать запрещено до конца вечера – иначе нас попросят на выход. Галину маску забраковывают – она у нее слишком открытая – и заставляют надеть обычную белую для посетителей, умудрившихся, каким-то Макаром потерять или сломать свои маски после входа. Галя кривится и пытается уговорить девушку, чтобы та позволила ей пройти в своей, но администратор непреклонна.

«Или на выход, или надевайте эту», – говорит она, а рядом уже появляется охранник, давя своими габаритами. И ей приходиться сдаться и надеть обычную белую маску, безо всяких излишеств, скрывающую верхнюю часть лица.

Правила в клубе очень строгие. Вот так-то!

Я сначала подумала, что мы с Галей будем сидеть за одним столиком – номера, что нам выдала строгая девушка-администратор, идут по порядку. Но ошиблась. Столики маленькие, всего на две персоны, и нам с сослуживицей сразу же приходится разделиться.

Моё место находится в самом дальнем углу, что очень радует, так как я вижу весь зал, саму сцену и бар, а тыл и левый бок защищены стенами. А еще между столиками стоят небольшие полупрозрачные переносные перегородки, создающие эффект уединения и интимности. Зал наполняется очень быстро, причем рассаживаются по местам только дамы, а мужчины толпятся возле бара, чего-то ожидая.

На моем столике стоят кувшин с соком, пустой бокал, салфетница и горит маленькая свеча на изящной подставке. Стул очень удобный, мягкий.

В общем и целом обстановка очень приятная, уютная и даже романтичная. Оглядываюсь по сторонам, рассматриваю интерьер. Клуб сделан в классическом стиле. Цвета теплые, неброские. Много дерева и живого огня, на стенах висят портреты джазовых музыкантов и просто изображения музыкальных инструментов.

На заднем фоне ненавязчиво играет расслабляющая музыка, какие-то джазовые мотивы.

Как только не остается ни одного свободного столика, на сцену выходит ведущий вечера. Он тоже в маске – тут, к слову сказать, весь персонал в белых масках, полностью скрывающих лица.

Мужчина стучит по микрофону, привлекая к себе внимание, и весь зал тут же погружается в тишину.

– Внимание, внимание! – глубоким приятным баритоном, говорит он. – А мы начинаем так полюбившийся многим завсегдатаям нашего клуба «Вечер в масках»!

Все хлопают, я присоединяюсь. Обстановка торжественная, чего отставать от толпы?

– Итак, для новеньких, а их сегодня много, что очень радует, – он обводит взглядом зал, умудряясь уделить внимание всем девушкам, сидящим за столиками, и мужчинам, толпящимся у длинной барной стойки. – Всё очень просто, дамы и господа! Вам дается всего пять минут на знакомства! Как только прозвучит сигнал, все мужчины согласно выданным номерам обязаны пройти к первым столикам и приступить к знакомству с прекрасными дамами. Как только ваши пять минут истекут, прозвучит вот такой сигнал. – Он поднимает палец вверх, звучит резкий громкий сигнал, почти все гости клуба вздрагивают. – Это означает, что вы как можно быстрее должны встать и освободить место следующему претенденту на руку и сердце дамы, пересев за следующий столик. Что ж, не будем медлить, господа! Начинаем!

Звучит сигнал, и мужчины очень быстро, чуть ли не бегом, идут к столикам. Некоторых провожают до места официанты.

Я, признаться, не ожидала, что все будет так быстро. Поэтому слегка теряюсь, когда за мой столик присаживается первый претендент.

Мужчина в черной маске со стразами…хм… интересный экземпляр. Маска прикрывает только верхнюю часть лица. На лице щетина, нет, не лёгонькая небритость, а конкретная такая щетина, будто он уже неделю не брал бритву в руки. Кожа темная. Особенно заметно из-за кипенно-белой сорочки, которая еще сильнее оттеняет кожу на шее. Сомневаюсь, что это загар. Похоже, передо мной южанин. Он разваливается на стуле, словно хозяин этого заведения. Подносит одну руку к своему лицу, второй демонстративно ведет по рукаву, скатывая его и показывая мне часы. Почему демонстративно? Потому что делает он все это слишком медленно, так люди не проверяют и не засекают время. Уж за свои-то годы я научилась определять, какие жесты и для чего совершают подобные мужчины. Одни только стразы на маске чего стоят. Как сказали бы психологи – истероидный тип личности. От таких мужчин надо держаться как можно дальше, если ты не адреналинщица – а я определенно не она.

Если бы он видел сейчас мое лицо под маской, то наверняка стушевался бы. Потому что таким взглядом я постоянно осаживаю зама нашего директора, тот тоже любитель покрасоваться своими материальными достижениями, вот только почему-то не задумывается, что ведет себя как женщина. Это женщинам обычно присуще желание похвастаться новыми дорогими часами или драгоценностями. Но, простите… мужчине? Я мысленно делаю ставку, что этот экземпляр сейчас начнет крутить большую печатку на своем пальце, а затем поражать меня своей «индивидуальностью» в больших кавычках. Так и происходит.

– Слющай, красавица, – наконец-то говорит он с сильным акцентом. – Тавай не будэм ходыть вокруг та около. Ты просто выбэрэшь мой номэр, – он тыкает на номерок с цифрой двенадцать, что прицеплен к его пиджаку. – И мы уже с табой нормально побазарим о жизни, – он машет рукой, жестикулируя, практически перед моим носом, так как успевает близко наклониться к столу, – о том о сем, во врэмя ужина. А так, что можно за пят минут выяснить? Да? Ты согласна?

– Я подумаю, – тихо отвечаю я, радуясь, что он не видит моей искривленной улыбки под маской.

– Ну вот и зае***! – выдает он свои познания в исконно русском, опять показывает свои часы, а заодно и на время смотрит, ну или пытается это сделать. Интересно, ему удобно так на циферблат смотреть, когда он обращен в мою сторону? Может, у него зрение какое-то особое? И почему эти ребята никогда не выражаются на своем родном? На русском интереснее, что ли?

– А ты вообщэ часто тут бываешь? – говорит он и начинает тарабанить пальцами по столу, отбивая неровный ритм.

А я и не думала, что меня так раздражают неровные ритмы. Теперь я знаю, в какой момент сломаюсь, если меня начнут пытать.

– Первый раз, – всё так же тихо отвечаю я.

Не хочется, чтобы он потом когда-нибудь где-нибудь узнал меня по голосу, и еще теплится надежда, что он не успел увидеть моего лица, пока я стояла в очереди.

– А я уже пятый раз тут, прэдставляешь, – он почему-то радуется этому факту, потому что очень громко смеется – видимо, ему тут сильно нравится, – и таким же громким голосом продолжает: – Постоянно так с женщинами договариваюсь! Они мэня выбирают, я их, мы ужинаем за счет этого кабака. Ты в курсе, что, если наши номэрки сойдутся, ну знаешь, – он неопределенно машет рукой в воздухе, – ты типа выбираешь меня, в самом конце всей этой бадяги, – он опять тыкает пальцем на свой номерок, – а я тебя. Ресторан нам бэсплатно подает хавку. Кормят тут, кстати, класс. Они не жадные. Но я думаю, тут все рассчитано, билеты-то нормальные бабки стоят, как раз наш с тобой ужин двумя билетами и окупается. А ведь кто-то остается без пары и вообще домой не жрамши уходит.

Он опять очень громко смеется собственной шутке, я краем глаза замечаю, как в нашу сторону начинают оглядываться ближайшие посетители.

– Ну так вот, чо я говорил-то? После ужина мы можем подняться наверх, ты знаешь, что тут отель есть? – похоже он не ждет от меня ответов, потому что, только-только успев задать вопрос, сам же на него и отвечает: – Можем номер снять, и прямо в масках так и остаться. Я тебя не увижу, ты меня не увидишь. Ну и чпокнуться. У меня член большой, обрезанный. – Он показывает мне все это дело характерными жестам на пальцах и руках, а я пытаюсь в этот момент сдержать рвотный рефлекс. – Ты мне отсоси как следует, я люблю, чтобы с проглотом было. А потом разойдемся и никогда уже не встретимся. Хотя, если захош, телефончик тебе дам. Защита у меня есть, ты не переживай.

И он из кармана вытаскивает пачку презервативов, бросает её на стол.

Плохо, что я сижу. Если бы стояла, то отпрянула бы от этого наглеца, но дурацкий стул не дает мне этого сделать.

И тут, слава организаторам, звучит сигнал. Номер двенадцать, как я мысленно успела окрестить мужчину, тут же встает.

– Не забуд, мой номэр двенадцать, красавица, – говорит он и уходит, забрав пачку презервативов со столика.

Не успеваю я переварить информацию, поступившую в мой мозг от номера двенадцать, и выдохнуть с облегчением, что больше его не увижу, как подходит номер шестнадцать.

Мужчина, в отличие от своего вальяжного и неторопливого предшественника, садится на стул очень быстро и как-то суетливо, затем двигает его, громко скрипя ножками по мраморной плитке пола. Маска у него черная, скрывает даже подбородок. Безо всяких излишеств, и это, как оказывается позже, единственный его плюс, а вот минусов…

– Я и не знаю, что тут можно сказать, после этого? – резко говорит он и, не давая мне и слово вставить, продолжает тихим и злым голосом: – Ты же наверняка с ним уже договорилась, да? Ну я понял, что ты на него клюнула. Все вы на этих черножопых клюете! Шлюхи! – последнее слово он практически выплевывает мне в лицо, резко привстав и нависнув надо мной, а я не успеваю увернуться.

Хотела уже вскочить со стула, но этот псих резко сел на свое место.

– Ладно, не очкуй, – по-прежнему тихо говорит он и осматривается по сторонам.

А я действительно уже начинаю очковать, даже не знаю, что ему ответить. Откуда-то приходит воспоминание, что с психами нужно всегда соглашаться. Но вместо этого я лишь сглатываю комок страха, что успел подкатиться к горлу.

– Я понял уже, что мне ничего не светит, – он не смотрит на меня, а так и продолжает вертеть головой, будто ищет кого-то в зале. – После этого ублюдка вечно все телки думают только о его бабках.

Он резко поворачивается и, наклонившись в мою сторону, громким шепотом цедит сквозь зубы:

– Ты губу-то не раскатывай, он такое предложение каждой тупой курице делает, и процентов семьдесят на это ведутся, а он может выбрать уже любую. В конце жратва и трах достаются только ему. А организаторам только и выгода. Что меньше пар надо будет накормить. Так что лучше выбирай меня, – и он тыкает на свой номерок. – И ты чо молчишь-то, язык в жопу засунула, что ли? Тебя как звать-то? Или уже думаешь о его огромное х*е и больших бабках?

– Ле-ля, – от неожиданности коверкаю я свою имя. Вообще не собиралась никому его называть, но спасибо моему испугу.

– Ну и имечко, – хмыкает он. Что примечательно, он умудряется меня запугивать, но ни единого раза не повышает голос. От этого почему-то становится еще страшнее, все же так близко с психами я раньше не общалась. – Ты как вообще живешь-то с таким именем? В школе небось дразнили, да?

Единственное, на что меня хватает, так это покачать головой.

– Ладно, не ссы в трусы, Лили, я тебя не обижу, если черножопым не будешь давать, – говорит он и вытаскивает из кармана своего серого пиджака блокнот и ручку. – Вот тебе мой сотовый, если не свидимся сегодня, то звони.

Он успевает написать мне номер и, вырвав листок, оставляет его на столе.

Звучит сигнал, и, встав, мужчина наконец-то уходит.

Краем уха слышу, как за соседним столиком, номер двенадцать громогласно прощается с Галей:

– Не забуд, мой номэр двенадцать, красавица.

И не успеваю я выдохнуть, как ко мне подходит следующий претендент.

Он слегка полноват, а еще неуклюж: пока отодвигает стул, умудряется уронить его, а рукой задеть салфетницу. Кувшин со стаканом я успеваю убрать.

– Простите, – извиняется он тихим надломленным голосом, а кожа на его шее начинает покрываться красными пятнами. Страшно подумать, какое у него сейчас лицо под маской, потому что волосы у мужчины рыжие. У меня на работе есть сослуживица, тоже рыжая; она когда нервничает, то краснеет безобразно.

Подняв стул, он собирает с пола салфетки, что разлетелись в разные стороны, когда он снес салфетницу.

– Мама всегда говорит, что я ужасно неуклюжий, – бурчит он, ползая под столом.

Я решаюсь помочь ему и, встав со стула, тоже начинаю собирать салфетки. Сама же только-только отхожу от общения с номерами двенадцать и шестнадцать.

Когда мы наконец-то поднимаем последнюю салфетку, он забирает у меня их, и я замечаю, как трясутся его руки. А мужчина, сев за стол, начинает аккуратно возвращать салфетки в салфетницу, при этом продолжая бурчать:

– Мама говорит, что надо все делать на совесть.

Если честно, то я даже где-то благодарна этому парню за то, что дал мне передышку.

А может он таким образом и себе дает передышку? Мысленно усмехаюсь.

Как только последняя салфетка оказывается на своем месте, звучит сигнал, и мужчина покидает меня, а я ловлю себя на мысли, что не успела даже посмотреть на его номер.

Следующий претендент длинный как жердь, я, со своим ростом, ему, наверное, в пупок буду дышать.

Маска у мужчины белая, но образ необычный, как у Пьеро. Ага, тот, который с Мальвиной был, типа грустный мальчик. Оригинал…

Мужчина резко начинает крутить перед моим носом рукой, а я успеваю шарахнуться в сторону и даже вскочить со стула. Но когда вижу в его руке обычный маленький цветок, начинаю хихикать.

– Простите, что напугал.

Он садится на стул. Ноги расставляет широко: подпирать коленками стол ему, видимо, не нравится.

– Извините, я просто не ожидала, – нервно бурчу я, чувствуя себя зашуганной идиоткой. Ну а что, будешь с такими экземплярами зашуганной.

– Давайте я быстро расскажу о себе, а вы уж решите – интересен я вам или нет, – говорит мужчина самым обычным голосом, пока я осторожненько присаживаюсь на край своего стула и на всякий случай не пододвигаюсь слишком близко к столику. Мало ли, вдруг опять бежать надо будет, а стул помешает?

– Хорошо, – неуверенно киваю я, а сама думаю: как бы свалить из этого места, да побыстрее?

– Я, как вы поняли, работаю клоуном, – начинает рассказывать он, – вот решил попробовать познакомиться. Мне как-то не везет в личной жизни, а друг посоветовал. Мало ли, вдруг повезет? – он нервно смеется, а я молчу и пытаюсь придумать план побега. – Нет, у нас в труппе есть одна эквилибристка, но ей уже шестьдесят пять, и она в общем-то всем дает. – В этом месте я не удерживаюсь и начинаю кашлять, от неожиданности поперхнувшись воздухом. Мужчина же в ответ лишь рукой машет, эдак манерно, словно барышня. – Да это у нас обычное дело, мы там все под одним одеялом спим – и мужики, и бабы. – Он опять смеётся, а мне уже хочется нервно икнуть, но я героически сдерживаюсь. – Но я думаю, что эквилибристка не считается, вы как думаете?

– Не знаю, – осторожно отвечаю. А то мало ли, вдруг как-нибудь задену чувства клоуна, если все же правду скажу?

– Да, – и клоун хмыкает. – Действительно, откуда вам знать? Ну да ладно, бог с ней, с бабой Дашей. У неё, кстати, челюсть вставная, и она неплохо делает…

– О нет, спасибо, избавьте меня от подробностей, – все же не выдерживаю я.

И наконец-то звучит долгожданный сигнал.

В этот момент я вскакиваю и иду на выход. Хватит! Надоело уже всю эту чушь выслушивать!

Но меня мгновенно кто-то хватает за руку. Я оборачиваюсь и уже хочу треснуть сумочкой очередного психа, но вовремя останавливаюсь, увидев свою сослуживицу Галю

– Ты куда собралась, – громко шипит она на меня. – Отсюда нельзя уходить!

– В каком смысле? Нас что, в заложницы взяли? – усмехаюсь я.

– Лен! – начинает ныть Галя. – Ты не понимаешь! Мне же потом не дадут пригласительные! Прошу! Не уходи, ну потерпи чуток! Ну Лен! Ну хочешь, я тебе целый месяц буду данные помогать вносить, в новую базу данных, а? Ну Лен, ну пожалуйста, мне тут нравится!

Она уже натурально хнычет мне в ухо.

– Ладно.

Все же если она мне сможет с новой базой данных помочь, то я буду очень счастлива. Только так я смогу у начальника выбить помощницу – если покажу нашему директору, что одна не справляюсь, а я действительно зашиваюсь с этим делом.

– Но только попробуй потом, отказаться! – грозно рычу я, и возвращаюсь обратно, где меня ждет новый претендент.

– Спасибо, – слышу я шепот Гали. И, понуро опустив плечи, плетусь обратно за свой столик, пытаясь примерно представить, сколько мне еще мучиться. Думаю, где-то часа два не меньше, учитывая количество этих психов. Очень надеюсь, что смогу дожить до конца вечера.

Следующий претендент на мою несчастную тушку оказывает меломаном и решает, даже не представляясь, сразу же исполнить очень интересную песню, вполне себе приятным голосом, и я бы даже заслушалась, если бы не слова этой песни:

Сидели мы у речки у вонючки,

Сидели мы в двенадцатом часу

Ты нажралась почти что до отключки,

Но что-то пела, ковыряясь в носу.

Ты пела так, что вяли помидоры

И проблевался восемь раз Санек.

А мне вдруг захотелось до усеру

Поднять тебя и ебнуть об пенек.

Я пнул тебя по грязной толстой жопе,

И ты уткнулась мордой в камыши.

Санек сказал, что щас тебя уроет,

Но снова проблевался от души.

Летели годы, ты теперь профессор,

А я какой-то жалкий кандидат.

Когда мне нужно снять тоску и стрессы

Я мысленно пинаю тебя в зад.

– Это вольная интерпретация известной композиции Марка Фрейдкина – «Песня про деревянную ногу», – улыбнувшись, говорит мужчина таким же приятным голосом.

– Хм, – кашляю я в ответ. – Интересная… переделка…

– Что ж, я рад, что вам понравилось, – отвечает меломан, но следующие его слова вновь заставляют меня задуматься о побеге. – Вообще-то, когда я сидел в психушке, меня там изнасиловали два санитара. И вы знаете, мне понравилось. Да-да, я сам не ожидал такого, но мне понравилось. И вот сейчас решил поискать себе госпожу. Вы так строго одеты, мне показалось, что вы очень любите быть властной. Я готов служить вам, моя госпожа.

Он встает со стула, подходит так резко, что я не успеваю даже сориентироваться и отскочить, и падает передо мной на колени.

Я вскакиваю со стула, и в этот момент звучит сигнал.

Мужчина тут же встает на ноги.

– Мой номер двадцать четыре, – произносит он и идет к Галиному столику.

– Похоже, в психушке сегодня день открытых дверей, – очень тихо бормочу я, с тоской глядя на следующего пси… в смысле претендента.

Следующие кавалеры ведут себя не менее неадекватно, чем первые пять, однако уже не так оригинально.

А может быть я, уже закалилась и отрастила толстую шкуру, так как практически перестаю думать о побеге. Меня греет мысль, что Галя обещала помочь с базой данных. Она хоть и немного ветреная девчонка, однако обычно свои обещания выполняет, поэтому я надеюсь, что мои пытки и мучения проходят не зря.

И все равно сложно не реагировать, когда очередной претендент окатывает тебя презрительным взглядом, из-под маски все равно видно, и говорит при этом: «Ну и чо ты сюда приперлась в таком костюме? Кого найти-то хочешь? Адвоката или прокурора?» Или когда сразу предлагают секс и рассказывают о проблемах с простатой.

К концу вечера моя голова гудит, и мужчин я практически не слушаю. Не ожидала, что тут такая публика соберется. Такое чувство, будто наличие масок заставляет людей раскрывать всю свою внутреннюю суть. Организаторы хитро придумали с этими масками. Люди понимают, что ты, встретив их на улице, все равно не узнаешь, вот и не пытаются лицемерить или казаться лучше, чем есть.

Пока рассуждаю сама с собой, вдруг замечаю, что мужчина, сидящий передо мной, молчит. И молчит уже довольно долго.

Странно, обычно они всегда болтают, что угодно говорят, но все равно не затыкаются, а этот просто сидит и молчит.

Он одет в черный костюм с воротником-стоечкой и черную сорочку без галстука, волосы на голове черные, немного длинноваты, прямо как у моего любимого актера Киану Ривза, когда он в Матрице снимался. Черная матовая маска закрывает все его лицо. Он сидит расслабленно на стуле, положив локти на стол, и смотрит на меня. Я обращаю внимания на его руки. Длинные красивые пальцы, безо всяких украшений, сцеплены в замок.

– Почему вы молчите, время сейчас ведь закончится? – не выдерживаю я, все же любопытство одолевает меня.

– А смысл? – отвечает мужчина приятным мягким голосом. – Я же вижу, как вы устали. Только и смотрите на выход, и наверняка думаете, как бы поскорее попасть домой. Поэтому не хочу вам надоедать и окончательно портить настроение. Да и музыка играет приятная.

Какое-то время смотрю в его темно-синие глаза и понимаю, что он не врет, не издевается, не пытается посмеяться надо мной, а просто проявляет заботу.

– Спасибо, – с благодарностью и долей удивления говорю я, и смотрю на его номер – девятнадцать.

Оставшуюся минуту мы продолжаем молчать. И я действительно немного расслабляюсь, даже головная боль начинает проходить. У мужчины очень хорошая энергетика. Он будто заряжает меня своим спокойствием и уверенностью в себе.

Звучит сигнал, мужчина встает. У него худощавая фигура, и ростом он не очень высокий, скорее всего, меньше ста восьмидесяти сантиметров.

– Ну что ж, до свидания, – говорит он и уходит.

И тут звучит более громкая музыка, что-то типа фанфар, в зале становится темнее, а на сцене наоборот – светлее, и естественно это привлекает внимание всех собравшихся к ней.

– Ну что ж дамы и господа, – появляется ведущий с микрофоном. – А теперь пора определяться, кто же вам понравился?

Мужчины, прошу, не толпитесь возле барной стойки, выходите на сцену. Встаньте в шеренгу, по порядку номеров, я к вам сейчас подойду и попрошу проголосовать. У нас все по-честному, голосуем через специальную программу, она встроена в смартфон. – Он вытаскивает из кармана гаджет, крутит им над головой. – И обмануть её невозможно. Результаты появятся на этом экране и на тех, что расположены по углам, – он тыкает в большую теле-панель, что расположена высоко под потолком на сцене, затем в ту, что висит над барной стойкой, и в еще одну, что находится недалеко от меня, тоже под потолком, – как только проголосуют наши дамы.

По рядам столиков идут девушки-официантки со смартфонами в руках и просят проголосовать.

– Господа, вслух говорить номера нельзя, иначе вы тут же будете дисквалифицированы, – предупреждает ведущий и подходит к каждому мужчине по очереди, а те что-то тыкают пальцем на сенсорном экране телефона.

Я же в этот момент встаю, и собираюсь под шумок, пойти на выход, однако меня тормозит глазастый ведущий. И как смог заметить? Он же там вроде занят чем-то был?

– Так-так-так номер двадцать! Куда это вы собрались? Ай-яй-яй! – он грозит пальцем, и все тут же оглядываются на меня.

Вот ведь гад! Терпеть не могу, когда столько внимания. Да еще и мужчины все смотрят, и у меня такое ощущение, что я теперь знаю каждого из них. Не очень приятное чувство, особенно после того, что они мне говорили. И Галя… конечно же, Галя подскакивает и шипит как змея, и даже руками машет, чтобы я немедленно вернулась на свое место.

Тоскливо вздохнув, возвращаюсь за свой столик.

– Вот сейчас проголосуете, потом уже решите – сбегать, как золушка с бала, теряя туфельку, или все же остаться и попробовать охмурить своего принца? – мужчина мягко смеется, и публика подхватывает его веселье. Ага и все ржут как кони, особенно громко – претенденты.

Боже, этот вечер когда-нибудь вообще закончится? Хочется завыть в голос, но я всё еще держусь.

Когда ко мне подходит официантка, я смотрю на нее затравленно.

– А может я вообще не буду нажимать на кнопочку? – прошу шепотом.

– Так не положено. Вам нужно выбрать любой номер, и если тот мужчина, которого выберете вы, тоже выбрал вас, то вы останетесь на бесплатный ужин – подарок от ресторана, а если нет, то сразу же пойдете домой.

Злобно глянула на устройство и ткнула номер девятнадцать. Чтобы уж наверняка. Думаю, этот мужчина меня точно не выбрал, он же даже говорить со мной не хотел, да и сам, похоже, стремился уйти из ресторана…

Официантка идет к Гале, а я уже подпрыгиваю на месте, думая о своей милой уютной квартирке, горячей ванне и каком-нибудь легком любовном романе. Хочется поскорее уйти отсюда, но, похоже, без разрешения моей сослуживицы уйти не получится.

– Итак! – громко говорит в микрофон ведущий, который уже выгнал со сцены участников и стоит в одиночестве. – Все мужчины уже сделали свой выбор, и-и-и… мы видим, что и последняя дама, тоже определилась! А теперь все внимание на экран!

Свет в зале совсем гаснет, и начинает играть завораживающая мелодия. Все смотрят на ТВ-панели, я в том числе. На экране мигают огоньки, затем из середины медленно появляются два красных нарисованных сердца. На них я вижу первые две цифры, и у меня отваливается челюсть.

– А у нас есть первые победители! Номер двадцать и номер девятнадцать!

Я чуть не поперхнулась воздухом. Вот так сразу? Он тоже меня выбрал?

– Выходите сюда, молодые люди, не стесняйтесь, прямо на сцену!

Я с ужасом смотрю на Галю – она опять шипит раздраженной коброй, чтобы я поторапливалась и не вздумала увиливать от ужина, иначе она мне помогать не будет.

Приходиться на ватных ногах идти к сцене.

Номер девятнадцать стоит и ждет у помоста, и даже руку подает; слегка придерживая за талию, помогает подняться по неудобной лестнице.

– Спасибо, – тихо благодарю я, чувствуя его поддержку и приятный легкий запах парфюма. А еще ощущаю теплую ладонь, которой он греет мою заледеневшую от ужаса конечность.

– Не за что, – так же тихо отвечает он, и добавляет: – Я рад, что вы меня выбрали.

Глава 2

Я не привыкла врать и давать пустые обещания, поэтому решаю сразу же расставить все точки над «i».

– Вы меня простите, но я вас выбрала, потому что…

– Решили, что я вас не выберу и вы наконец-то сможете покинуть это сборище психов, – договаривает он за меня.

Я, конечно, про психов ничего не хотела говорить, но он, похоже, прочитал мои мысли.

Повернув голову, с удивлением смотрю на мужчину. В этот момент очень сильно захотелось увидеть выражение его лица, аж руки зачесались сорвать маску.

– Вы, верно, удивлены, – судя по интонации, он улыбается. – Я здесь уже не первый раз. Поверьте, публика практически не меняется, а если и появляются новенькие, то еще… эм-м-м, необычнее, чем раньше.

– Это вы о девушках так? – спрашиваю я тихо, так как ведущий уже собрал народ и громко вещает со сцены поздравления, а также слова утешения тем, кто не выиграл.

Краем глаза замечаю Галю. Она стоит рядом с мужчиной в стандартной белой маске и сером костюме с синей сорочкой. Помнится, он сильно жаловался на свою жену, которая ему отказывает в сексе. Неудивительно – моя коллега не любит долгих и серьезных отношений, вот его и выбрала. Видимо, успели сговориться.

Галя успевает показать мне кулак. Я же мысленно чертыхаюсь. А счастье было так близко. Думала, после этого представления удастся сбежать, ан нет, похоже, и на ужин придется остаться.

– И о женщинах, и о девушках и, и о бабушках, – хмыкает мой избранник, вырывая меня из безрадостных размышлений.

– Тут и бабушки есть? – изумилась я.

– Конечно, пятерых насчитал. Им от семидесяти пяти до восьмидесяти.

Не сдерживаюсь и кашляю, невольно поперхнувшись воздухом.

– Ну и ну, – качаю головой.

– Любви все возрасты покорны, – философски изрекает он. – В любом случае, здесь очень вкусно кормят, – продолжает мужчина, а я не сразу понимаю о чём он вообще. Я-то себя старухой считала, и, откровенно говоря, было стыдно идти и с кем-то знакомиться, так как на себе уже давно крест поставила. А тут… семьдесят пять… восемьдесят лет… – И я торжественно клянусь, что надоедать вам не буду, – наклонившись ко мне, добавляет он, щекоча ухо своим горячим дыханием, и пуская табун мурашек по спине.

Автоматически передернула плечами и хмыкнула.

М-да уж, остается только мученически вздыхать и надеяться, что ужин не затянется надолго.

Всем победителям предлагают пройти в ВИП-зал, где уже накрыты столики на двоих, а остальным посетителям – остаться и продолжить вечер, но уже за свой счет.

Мой кавалер цепко держит меня одной рукой под локоть, а второй за талию, пока мы спускаемся со сцены.

Странно, но его слишком интимные объятия совершенно не напрягают и не кажутся навязчивыми. И вообще он выглядит очень располагающим и адекватным человеком.

Как только мы оказываемся на более устойчивой поверхности, он как ни в чем не бывало предлагает мне свой локоть.

– Цепляйтесь.

И я действительно «цепляюсь», даже не задумавшись над этим довольно-таки интимным жестом.

Пока идем за официанткой к нашему столику, я мысленно дивлюсь своему настроению и физическим ощущениям. И уже во второй раз поражаюсь, насколько приятная у мужчины энергетика. Буквально парой фраз с ним перебросились, рядом постояли, а я уже чувствую эмоциональный подъем и спокойствие.

Мимо проходит Галя и снова показывает мне кулак.

Мой избранник замечает этот жест и какое-то время провожает девушку взглядом. А я ловлю себя на том, что внутри начинает зудеть нечто, напоминающее обиду. Фигурка у Гали красивая, да и одета она в более открытое и яркое платье.

Что ж, это всегда так – молодость и красота манят любого мужчину. Не зря я все же на себе крест поставила.

Мужчина, словно опомнившись, поворачивается ко мне, но я уже сижу и делаю вид, что меня не уязвило его невнимание. Быстро накладываю себе разную еду в тарелку, даже не глядя, что за салаты стоят на столе.

– Вы на меня обиделись, – констатирует мужчина. Чем опять меня удивляет: как он понял вообще? Я же в маске. – Я просто удивился, что эта женщина вам чем-то угрожала. Не более того.

Я какое-то время перевариваю его слова. В принципе, зерно истины в них есть. Галя действительно очень демонстративно показала мне кулак.

– Не спорю, – почему-то продолжает оправдываться передо мной он. – Она симпатичная, но слишком легкого поведения девушки меня не прельщают. Я ищу более серьезных отношений, не на одну ночь, а на всю жизнь.

Я приподнимаю одну бровь.

– Хм… Редко слышишь такое от мужчин.

– Вы, наверное, хотели сказать, что никогда такого не слышали от мужчин, – хмыкает он. И серьезно добавляет: – Просто я знаю, чего хочу, и стараюсь перед собой выстраивать четкие цели. А еще старюсь не лицемерить и не врать – не только самому себе, но и окружающим меня людям.

– Перфекционист? – спрашиваю я. А сама замечаю, как мне нравятся его слова. Я тоже терпеть не могу лицемерия, и вранья. И поэтому у меня так мало друзей, и да, по карьерные лестнице, я двигаюсь очень медленно.

– Именно.

По его голосу чувствую, что он опять улыбается. Мысленно хмыкаю.

Быстро же он умеет уговаривать, что я даже уже забыла свою обиду. Так как я всегда была очень любопытной, не сдерживаюсь и задаю еще один вопрос:

– Как вы поняли, что я обиделась? На мне же маска, вы не видите выражение моего лица.

– Все просто, – пожимает он плечами и тоже начинает накладывать в свою тарелку разные салаты. Не представляю, как мы в этих масках будем есть, ведь у нас обоих закрыта нижняя часть лица. – Язык жестов вашего тела. Он мне о многом рассказал.

– Вы по образованию, наверное, психолог?

– Нет, не угадали, – хмыкает мужчина, и загадочно добавляет: – Чтобы изучить язык, жестов необязательно быть психологом, достаточно быть чуточку внимательным. Ну и заодно уметь пользоваться интернетом. Там много чего интересного можно узнать, главное – правильно и вовремя задать интересующий вопрос.

– А поподробнее вы мне расскажете?

– Да, если мы перейдем на «ты» и вы скажете, как мне к вам обращаться.

– А вы, батенька, шантажист, – я беру вилку и шутливо ей размахиваю.

– Еще какой, – неожиданно серьезно говорит он. Я напрягаюсь, но он тут же развеивает мои опасения, тоже в шутливой форме добавив: – Но твое орудие пыток меня слишком сильно пугает, и поэтому я перехожу на «ты» первым.

– Хитро, – прищуриваюсь я. И неожиданно вспоминаю то имя, которым называлась с испугу в первый раз. – Хорошо, моё имя – Лили.

Он какое-то время молчит и пристально смотрит на меня.

– Ладно, раз не хочешь называть свое настоящее имя, я тогда тоже назовусь выдуманным, – вдруг говорит он, чем опять меня поражает. – Мистер Икс, очень приятно познакомиться.

Привстав, он хватает мою ладонь, нагибается и, чуть приподняв свою маску, нежно целует мою руку.

А губы у него очень теплые и… ласковые. И да, теперь я поняла, как буду есть.

– Опять язык моего тела? – хмыкаю я, даже не пытаясь уйти в несознанку по поводу своего имени.

– Нет, обычная логика, – явно ухмыляется мужчина и добавляет, указывая пальцем на бутылку белого: – Вина?

– Да, – киваю я. И отчего-то кокетливо добавляю: – Жду твоих пояснений.

Перейти на «ты» не так сложно, как казалось. Обычно я всегда стараюсь держать дистанцию с незнакомцами, и обращение на «вы» сильно в этом помогает.

– Расскажу, – он поднимает бокал, тихонечко стукает им о мой, – за встречу до дна, – подмигивает и, приподняв одной рукой край маски, пьет.

Вино оказалось очень вкусным, как виноградный нектар. Я и не замечаю, как выпиваю весь бокал до дна.

– Ну так вот, – он цепляет на вилку креветку, мочит её в соусе. – Начну с твоего тела, – слово «тело» звучит немного двусмысленно, и я невольно выгибаю бровь. Хотя, что ему моя бровь, он ведь её не видит и как ни в чем не бывало продолжает: – Ты не дождалась, когда я тебе стул помогу отодвинуть, а очень быстро села. Вся словно струна напряглась, начала быстро накладывать в тарелку салаты, даже не пытаясь разглядеть, что в них. Хотя я заметил, что тебе не присуща торопливость. И не потому, что ты медлительна или ленива. Просто от природы в тебе заложена некая степенность, и желание всё сделать правильно без суеты. И ты не стала бы вот так без тщательного разбора накладывать себе еды. Мне кажется, ты вообще в жизни не любишь суеты. Над любым проектом ты будешь долго размышлять, чтобы заложить крепкий фундамент, а потом по кирпичику ровненько выложить дом, который будет стоять монолитом несколько веков и нескоро развалится. И это относится ко всем сферам твоей жизни. Начиная с выбора обоев, заканчивая едой. Ну, это я образно говорю, если ты понимаешь, о чём я.

Я киваю и смущенно отвечаю:

– Ты прав, я действительно не люблю суеты. Мне нравится, когда изначально есть каркас или какая-то стабильная основа, тот же устойчивый фундамент. Или тщательно продуманный план. Чтобы построенный дом в дальнейшем не развалился, как карточный.

– Не угадал, – качает он головой и уверено добавляет: – об этом мне рассказало твоё тело.

Я криво усмехаюсь.

– А с именем как догадался?

– Логика, – он постучал пальцем по лбу – точнее, по своей маске там, где находится лоб. – Имени «Лили» не существует. Это скорее производное от «Лилия». Сокращённое, домашнее, для близких родственников, прозвище. А то в каком строгом брючном костюме ты пришла, и то, как себя ведешь, как разговариваешь. Используешь речи сложные предложения, да и слова не коверкаешь, как это сейчас принято делать. Я решил, что ты бы не стала называть свое прозвище. Не мне, не здесь и не сейчас. Скорее назвалась бы Лилией Андреевной какой-нибудь. Но уж точно не «Лили».

– М-да, – невразумительно мычу я. – Тебя вообще обмануть невозможно?

– Отчего же? Я не машина, я человек и тоже иногда ошибаюсь, хотя в очень редких случаях, – он разводит руками. – А ты расскажешь мне, почему та женщина угрожала тебе?

Он снова подливает вина нам обоим. Я автоматически беру свой бокал и смакую вино, как сок. Маска, правда, очень мешает, но что поделаешь? Правила есть правила.

– Всё очень просто – это моя сослуживица. Она пообещала мне помочь по работе, заполнить новую базу данных. Это дело довольно муторное, и, боюсь, одной мне пришлось бы заниматься им очень долго. Не меньше трех месяцев, а мне же еще и ежедневную работу надо успевать делать.

– А что за программа?

После моего ответа «Мистер Икс» задумывается на некоторое время, а затем выдает непонятную фразу:

– А если экспортировать данные?

Смущенно пожимаю плечами.

– Я в этом не сильна. Вообще, если честно, не понимаю, о чем ты.

– Ну как же, в любой программе можно настроить экспорт данных из старой версии в более новую. То есть автоматический перенос всех данных, а не ручной ввод. Я же так понимаю, что вы полностью не меняли программу, а просто приобрели более новую версию, да?

– Ну да. Хотя знаешь, – я по привычке пытаюсь почесать нос – когда начинаю что-то вспоминать или напряженно размышлять, всегда так делаю, – однако маска мешает. Приходится занять руки вилкой, – я сейчас вспоминаю, что, когда тот парень устанавливал программу на компьютер, он говорил что-то об экспорте. Но я его не поняла, а наш зам от него отмахнулся, сказал, что мы сами разберемся. – Я ошарашенно смотрю на моего нового знакомого. – Так это вот о чем он говорил? И как это работает?

– Очень просто. Скорее всего, в новой версии, как и в старой, существует экспорт и импорт данных. Тебе просто нужно найти это в настройках самой программы. И не надо будет вручную все данные вносить.

– Неужели всё так просто? – тихо изумляюсь, и у меня появляется огромное желание придушить нашего зама. Как же он достал палки в колеса вставлять!

– Ну, обычно да, всё именно так. Но я бы тебе посоветовал просто позвонить тому парню, что вам новую программу устанавливал, и поговорить с ним. Вдруг он что-то более дельное посоветует? Я-то ориентируюсь на распространённое программное обеспечение, если бы увидел своими глазами, тогда бы проще стало. А так голословно я тебя ничего обещать не могу.

– М-да… ты даже не представляешь, как же сильно ты сейчас облегчил мне жизнь, – с искренней благодарностью говорю я.

– О, – тут же усмехается он, и мне чудится озорной блеск в его взгляде, – тогда ты должна ответить еще на один вопрос!

– И какой же?

Замечаю, что в моем голосе проскальзывает чересчур много игривых ноток. И сама себе удивляюсь – ну надо же, неужели я пытаюсь флиртовать?

– Расскажи мне, почему ты решила прийти в этот клуб?

– Да, но только при одном условии, – я делаю драматическую паузу. И досадую, что не могу видеть его лица и определить его эмоции. – Почему ты выбрал именно меня?

Тихо рассмеявшись, он отвечает:

– Что ж, это справедливый вопрос. На самом деле, не все адекватно реагируют на моё молчание. И ты единственная на этом вечера сказала мне «спасибо», другие же вели себя, м-м-м… несколько иначе.

– Как иначе? – я заинтригована.

– Начинали ругаться. К примеру, одна девушка возмущалась, что я не желаю с ней разговаривать, другая начала упрекать. Третья выдала нечто вроде «мент родился, что ли» и долго смеялась. Четвертая начала сама про себя рассказывать. Пятая – анекдоты травить. В общем, из двадцати четырех девушек, ты единственная согласилась посидеть в тишине и при этом не чувствовала себя неловко, да и я ощутил рядом с тобой спокойствие. У тебя хорошая энергетика.

– Вообще-то я просто устала, – смущаюсь я. А сама опять нахожусь в легком недоумении.

– Почему мне кажется, что ты сейчас лукавишь? А еще – что ты не слишком много любишь говорить, тебе больше нравится задавать вопросы и внимательно слушать, – усмехается он.

– Да, есть немного, – я вновь смущаюсь, а затем неожиданно с обидой добавляю: – Ты читаешь меня как открытую книгу, неужели я настолько проста и во мне нет загадки?

– Нет, ты не проста, и загадок в тебе очень много. Если бы ты мне позволила, я бы с огромным удовольствием попытался разгадать.

Я немного напрягаюсь. Похоже, наш разговор направился в двусмысленное русло.

– Неужели это так плохо? – вдруг тихо и серьезно спрашивает он.

Я пытаюсь сформулировать правильный ответ, но так и так получается, что он загнал меня в тупик. И придется говорить правду. Потому что ложь он почувствует. И почему-то кажется, что разочаруется во мне. А этот мужчина мне начал нравиться, и разочаровывать его совсем не хотелось. Было в нем что-то такое… Он будто не голосом, а душой открытой разговаривал. Даже не знаю почему, но я это чувствовала. И потому камень бросать, чтобы поранить, не хотелось.

И только я уже хотела рот открыть и правду сказать, как он сам заметил:

– А ведь ты мне так причину и не назвала.

– Какую причину? – пытаюсь понять, о чем он вообще.

– Ну как же, почему подруга твоя кулак-то тебе показала? – мне кажется, что он говорит с улыбкой, и напряжение развеивается.

– Так ты сам меня с мысли сбил, – я тоже улыбаюсь.

– Ай-яй-яй, – он шутливо грозит пальцем. – Не переводи стрелки, рассказывай, я слушаю.

И он начинает есть салат, придерживая край своей маски.

Я мысленно выдыхаю и стыжусь своей несдержанности. Вдруг и не нужна ему моя откровенность? А я тут, эдак пафосно завернула уже, про камни и душу. Может там и души-то никакой нет, а мне кажется всякое.

– Она пообещала, если я в этом клубе до конца вечера досижу, поможет мне базу данных заполнить.

– Хм, – усмехается он, запивая вином салат. – Так, значит, ты теперь свободна, и можешь спокойно идти домой?

– Значит, – говорю я, но тут же добавляю: – Да только идти никуда не хочется.

Сама от себя не ожидала, что такое скажу. Похоже, сегодня у меня язык совсем без костей.

– И почему же, могу я узнать? – вкрадчиво спрашивает он и пристально смотрит мне в глаза.

Я опять смущаюсь, хотя и не сильно.

– Всё из-за вкусного вина, и интересного собеседника.

– Ну на самом деле, ужин действительно вкусный. И да, ты очень интересный собеседник. Потанцуем? – внезапно спрашивает он и, встав со стула, обходит столик и начинает отодвигать мой стул.

– Ты спрашиваешь или констатируешь факт? – ворчу я, вставая со стула.

А он молча берет мою руку и ведет меня в центр зала. Я оглядываюсь по сторонам и с удивлением понимаю, что народ действительно танцует под медленную музыку с джазовыми мотивами. Ну надо же, это как же он успел меня так заговорить, что я не заметила эдакую толпу народа?

Нет, на самом деле пар всего семь или восемь. Тут просто зал небольшой, потому и кажется, что народу много, да и танцевать вышли все. Я замечаю своего первого «претендента», того, что южных кровей, и мне становится неуютно. Кажется, будто я знаю все его грязные и порочные тайны. И от этого почему-то стыжусь сама. А ему хоть бы хны, танцует с девушкой и внимания ни на кого не обращает.

– Тебе не нравится музыка? Ты опять вся напряглась, – шепчет мне на ухо Мистер Икс.

– Нет, дело не в музыке, – тоже шепчу я, чувствуя его горячие ладони на талии через ткань, и то, как тесно он прижимает меня к себе, будто пытаясь заставить расслабиться.

– Во мне? – продолжает допытываться он.

– Нет, что ты. Конечно же не в тебе. Понимаешь… это сложно объяснить.

Мы движемся в такт музыке, и я ловлю себя на мысли, что в последний раз танцевала на выпускном дочери – меня пригласил на танец кто-то из родителей. Но мы старались держаться друг от друга на приличном расстоянии, все же мужчина был женат. Этот танец был данью уважения, а не флиртом. А сейчас Мистер Икс так интимно прижимает меня к себе, что я немного теряюсь. С одной стороны, мне нравится, с другой – не слишком ли быстро я позволила такие тесные объятия? Но в то же время я почему-то уверена, что если сейчас отстранюсь, то он не будет меня удерживать. Не из таких он мужчин, чтобы принуждать…

– Постарайся, я весь во внимании, – он прерывает мои размышления.

Я решаю не отстраняться и начинаю рассказывать:

– Понимаешь, проблема в том, что я со всеми этими мужчинами разговаривала. И они…

Пока я пыталась подобрать правильные слова, Мистер Икс начал говорить за меня:

– И они показали свою внутреннюю сущность, которая тебе совершенно не приглянулась.

– Можно и так сказать.

– И ты теперь чувствуешь стыд, что заглянула слишком глубоко, а там оказалось слишком грязно?

– Да, – коротко говорю я и опять дивлюсь его находчивости. – Откуда ты…

– Ты, наверное, всегда смущаешься и испытываешь стыд, когда кто-то выставляет себя дураком?

– Да, это действительно так, – с удивлением понимаю я, хотя раньше об этом даже не задумывалась.

– И когда смотришь кино или читаешь книгу, а там какие-нибудь щекотливые моменты, где человек выставляет себя посмешищем, то стараешься убежать, закрыть глаза, перелистнуть или перемотать этот момент?

– Да.

И мне почему-то мучительно стыдно.

– Это хорошая реакция, правильная. Человечная, – успокаивает он. – Ты просто всегда примеряешь любую ситуацию на себя. И понимаешь, что бы чувствовала сама, если бы с тобой нечто подобное произошло. Примерять чужую шкуру иногда надо. Только так ты поймешь, что кому-то рядом с тобой больно или плохо.

– Наверное, ты хотел сказать «человеческая»? – поправляю его я.

– Нет, именно «человечная». Все мы «человеки», но не все «человечны», – философски вздыхает он. – И я очень рад, что ты не только человек, но еще и человечна, сейчас такое качество очень редко встретишь.

Все эти слова он шепчет мне почти на ухо, шевеля горячим дыханием волоски на виске. Одна его рука всё крепче и крепче прижимает меня к его телу, второй же он управляет, держа мою ладонь на весу. И чувствую я себя в его руках невесомой, хрупкой куколкой. Вроде бы и не здоровенный он мужик, я бы сказала – худощавый и жилистый, и не слишком высокий. Однако силы в его руках… очень много. Если захочет удержать, не смогу вырваться.

Мурашки табуном ходят по позвоночнику, туда и обратно, растекаясь, что стадо баранов без пастуха, по всей спине, и всей своей ордой постепенно завоевывают территорию, все ближе и ближе подбираясь к пояснице.

Возбуждение в меня ударило с такой силой, да так резко, что если бы Мистер Икс меня не держал, то точно бы на ногах не устояла. Или это не возбуждение, а вино? Да кто его разберет… Но я поплыла.

– Я, кажется, перепел, птичка такая есть, и сейчас упаду, – хихикаю я, уткнувшись носом в плечо мужчины и вдыхая невероятно вкусный запах его парфюма.

Пытаюсь сообразить, когда это я умудрилась так опьянеть? Неужели вино оказалось настолько крепким? Вроде бы только что говорила нормально, соображала даже, но…

Додумать мне не дает Мистер Икс. Обе мои руки оказываются на его плечах, а его ладонь спускается медленно по спине, сгоняя мурашек вниз, к самой попе. Вторая же зарывается мне в волосы на затылке, так хорошо там путается, и мне хочется застонать.

– Я тебя держу, расслабься. Это вино очень коварное, я тоже слегка захмелел, – говорит мне Мистер Икс, вновь опаляя своим горячим дыханием ухо. – Ох, как же мне маска мешает, хочу попробовать твою кожу на вкус.

– И я хочу, – говорю я, шалея от собственных слов, и тут же пытаюсь дернуться из рук мужчины, но он держит крепко. У меня внутри все так сладко переворачивается, что я опять еле-еле сдерживаю стон.

Наваждение какое-то. Мысли путаются.

– Тогда идем, – говорит он и, резко лишая меня своего тепла, крепко держа за руку, ведет к нашему столику. Сдергивает мою сумочку со спинки стула, чуть было сам стул не уронив, и, продолжая цепко держать за руку, ведет на выход.

Соображать я начала, как та овца, которую на заклание привели, уже когда нож к горлу поднесли. То есть когда в ванной номера оказалась и раздеваться начала, чтобы душ принять. А Мистер Икс по телефону указания раздавал администратору, чтобы наш ужин принесли в номер, мы же его толком не ели. Ага, и бутылочку вина чтобы прихватили… а то топливо заканчивается, и надо бы дровишек подбросить. Эту мысль я додумала, уже глядя на себя в зеркало.

А раздеваться всё равно не прекратила. И душ тоже приняла. Потому что уходить не хотелось. Вот же дура, все мозги растеряла! Или пропила? Что самое интересное, желание никуда не пропало, а как будто еще больше усилилось, хоть и опьянение немного спало.

Вот что это такое? Неужели то самое… когда очень сильно мужика хочется? Мне подруга рассказывала, а я ей не верила. Она ведь замужем уже много лет. И мужа вроде любит. Секс у них нечасто, они ведь вместе больше пятнадцати лет, но все равно живут душа в душу. Не ссорятся почти, разве что по мелочам. Но появился у неё на работе новый коллега её возраста. И она поняла, что хочет его, да так сильно, что аж зубы сводит. И перед мужем стыдно, но ничего с собой поделать не может. А сослуживец будто чувствует, так и вьется ужом вокруг. Я ей предлагала уволиться, чтобы до греха не доводить. А она говорит, что не может. Что хочет его и всё тут. Сейчас попроще стало, дачный сезон, не до глупостей. А зимой совсем невмоготу было.

Я ей не верила, думала, что блажит, с жиру бесится. Чуть не поссорились. За Сашку почему-то обидно было. Он ведь её на руках носит, в рот заглядывает, любую прихоть выполняет. Я и подумала, что она просто избаловалась.

А вот сейчас сама как зачарованная пошла за первым встречным, да еще и в номер. Будто шлюха какая-то. Никогда за собой не замечала желания шастать по отелям с незнакомцами.

Укутавшись в белый мягкий халат, заодно подивившись его качеству, выхожу из ванной и смотрю на Мистера Икс.

Он сидит в кресле у столика, маску так и не снял. И хорошо, я тоже не стала снимать. Зато пиджак снял, несколько верхних пуговиц расстегнул так, что стала видна белая кожа на груди. И рукава подвернул до локтей.

Я сглотнула, чувствуя, как по внутренней части бедра что-то потекло. Вот же ж… Понятия не имела, что от вида мужских рук могу потечь.

– Скажи честно, – говорю я, стараясь сдержать злость на свой странный организм, – ты ведьмак или колдун? Я ведь вообще уйти хотела, а ты умудрился меня в номер привести.

– Иди сюда, ты так толком и не поела, – мне кажется, что он улыбается под маской, вон и глаза поблескивают. – И не говори глупостей, не ведьмак я и не колдун. Хотя и верю в то, что такие люди в нашем мире существуют. И кстати, еще верю, что если человек сам не позволит, то ни один колдун ему ничего плохого не сделает, даже если в жертву другого человека принесет.

– Ужасы какие, – нервно усмехаюсь я, а сама подхожу к накрытому столу и усаживаюсь во второе кресло, стоящее по другую сторону столика. На большую кровать, что в двух метрах от нас стоит, стараюсь не коситься. – Ну так что, расскажешь правду? – я постаралась сказать это как можно беспечнее, хотя сама чувствую, как все тело охватывает мандраж. Знать бы еще от чего. То ли от предвкушения, то ли от страха.

– Да что тут рассказывать? – усмехается он и, наклоняясь, берет свой бокал, который уже вином наполнен. Я тоже решила взять, для храбрости, ага…– Простая логика. Ты ужинала?

– Нет, – я качаю головой. Ужинать и правду не хотелось, вообще кусок в горло не лез. Я по клубам давно не ходила, вот и немного разнервничалась. А я, когда нервничаю, есть вообще могу.

– Значит пришла уже голодной, – говорит он. А я киваю. – Плюс два часа еще просидела, наслушалась всякого… интересного. Учитывая то, что я успел рассмотреть, у меня сложилось впечатление, что ты интроверт. А что мы знаем про интровертов? Где у них находиться источник энергии?

– Внутри, – отвечаю я и улыбаюсь. Потому что сложилось впечатление, будто я опять в университете перед преподавателем сижу и на вопросы отвечаю.

– Правильно, – кивает он. – И после долго общения с разными людьми, особенно с такими непростыми, вся энергия у интроверта исчезает. Была бы экстравертом, вот как твоя сослуживица, к примеру, тебе было бы проще. Экстраверты – они наоборот друг от друга заряжаются энергией. И чем больше у них общения, тем больше энергии. Потому у экстравертов и друзей много.

Я киваю.

– Ага, знаю. У нас в университете был предмет – психология управления, вот там мы и изучали типы личности. Правда, поверхностно. Но и этого было достаточно, чтобы определить, кто я есть.

– Это похвально. У меня есть много знакомых, которые в упор не помнят, что они в университете изучали помимо основного предмета. Да и основной-то предмет, если в жизни не пригодился, тоже не особо помнят.

И мне от его слов почему-то становится приятно. Давно никто не поднимал мою самооценку. Дочь ладно, она меня любой любит, а вот окружающие, особенно зам… Тот вообще и дня не проживет, если меня как-нибудь да не унизит.

– Ну и последнее, – он хмыкает, – я, смею надеяться, тебе больше остальных понравился. Плюс вино да на голодный желудок. И вот результат, мы здесь, – он разводит руками, и мягким голосом с теплыми нотками добавляет: – И не нужно переживать. Клянусь, что это ни к чему тебя не обязывает. Если хочешь, я прямо сейчас вызову тебе такси и провожу до машины. Мы же просто сидим, разговариваем. Не думай, что я тут тебя силой собираюсь держать. Никогда еще такого не было, чтобы я силой женщину удерживал и что-то против её воли с ней делал.

Я крепко задумываюсь и автоматически выпиваю все вино из своего бокала.

Уходить не хочется от слова совсем. Потому я качаю головой.

– Закусывай.

Я закусываю. Салат из морепродуктов чудо как хорош, оказывается.

– Не хочу уходить, – говорю я, прожевав салат, и краснею. Хорошо, что он этого не видит.

– Я рад, – мне опять кажется, что он улыбается, жаль, что под маской лицо не вижу. – Тогда я пойду в душ, а ты поешь как следует, – и уже тише, вкрадчиво и немного зловеще он добавляет: – Поверь, ночь будет очень длинной.

Он встает и, проходя мимо меня, вдруг проводит пальцем по моей руке, пуская целый рой мурашек по телу.

Вот это да… Я от одного прикосновения воспламеняюсь. А голос… Как он так делает?

Стоило двери в ванную закрыться, как я вскочила и заметалась по номеру. Захотелось сбежать прямо сейчас. Да только вещи мои в ванной остались, аккуратненько на полотенцесушителе развешаны. Вплоть до трусиков с бюстгальтером. Я не хотела, чтобы он моего белья увидел. Оно у меня самое обыкновенное, удобное. Я же раздеваться не планировала, вот его в ванной и оставила, под костюм спрятав. А теперь мечусь в одном халате на голое тело и гостиничных тапочках. Сумочка моя здесь, так и лежит на кровати. Мы, когда входили, я её на кровать бросила, и в ванную пошла, готовиться. Вот ведь… Но только что мне от этой сумочки?

Как представлю, что иду я такая раскрасавица в халате, да на улицу… А потом что делать? Такси искать и домой?

М-да… прохожие оценят, и таксист тоже… и соседка. Та в первую очередь оценит, и Наталье обязательно расскажет. Да не только ей, но и всем соседям. Мне иногда кажется, что у нее кровать прямо возле двери стоит. Потому что, кто бы ни выходил из двери и ни шел по лестнице, в любое время дня и ночи, так она сразу же начинает дверь открывать.

Бросив сумку на прикроватную тумбочку, я сажусь в своё кресло и, налив себе еще бокал вина, решаю поесть как следует. Ну и еще раз выпить для храбрости.

Будь что будет.

Пока ем салат, решаю бутылку с вином поближе рассмотреть. Кстати, опьянения уже не чувствую. И это очень странно. Вроде бы поверх тех двух бокалов еще два выпила, а ощущение, будто обычный сок попила. Голова совершенно трезвая, вот еще бы бабочек внизу живота унять, так вообще бы хорошо было. Но нет, эти заразы так и порхают, да крылышками своими щекочут, еще сильнее возбуждаться заставляют.

Лишь бы личинок не отложили, зло думаю я и продолжаю разглядывать бутылку.

Вино оказалось немецкой марки, всего лишь четыре градуса. Ну, это не градусы, конечно, а объёмная доля этилового спирта. Однако все равно очень мало, чтобы так сильно захмелеть. Я покрутила-повертела бутылку, даже понюхала. Вкус и запах – один в один. Да и этикетку я запомнила. Отчего же меня так сильно изначально повело?

Додумать эту мысль не даёт Мистер Икс. Выдернув у меня из рук бутылку и поставив её на стол, он перехватывает мою ладонь и тянет её вверх с силой.

Пришлось вставать, а то, чую, руку сломает.

– Так, я давал тебе время сбежать, – вкрадчиво говорит он и прижимает меня к себе с такой силой, что даже дышать тяжело. – Но ты его с умом не использовала, поэтому не жалуйся. Буду тебя всю ночь любить.

– Ты меня пугаешь, – а самой от его прикосновений аж выгнуться хочется, как кошке, да задницу подставить.

– Ничего, так даже интереснее, – усмехается мужчина, и резко подхватив меня на руки несет к кровати.

– Необязательно было, тут пару шагов всего сделать, – замечаю я, шалея от ощущений. Меня на руках последний раз Берецев из ЗАГСа выносил, и было это, дай бог памяти, восемнадцать лет назад.

– Мне нравится тебя на руках держать, ты очень хрупкая и нежная, – возражает он, не делая ни одного шага к кровати.

А я за шею его держусь и в глаза смотрю. Опять они у него сверкают. Или это блеск от светильника падает?

– Мне тоже нравится, – смелею я. И, вновь добавляя кокетства в голос, спрашиваю: – Так и будешь на руках держать? Вроде любить обещал?

– Обещал, – говорит он, и сделав пару шагов, сел на кровать, а меня к себе на колени боком посадил.

Сам, кстати, брюки с сорочкой своей так и не снял, а я вот в халате на голое тело. И распахнулся он, показывая мои голые ноги, хорошо хоть бритые да с педикюром – сиреневым, с блесками.

– Поэтому рассказывай, – вырывает он меня из размышлений, стоит ли запахнуть халатик или наоборот – позволить пояску развязаться, уже ведь на одном честном слове держится…

– Что рассказывать? – с удивлением переспрашиваю я.

– Фантазии свои сексуальные, а я всё исполню.

– Что, прямо всё-всё-всё? – у меня даже в горле пересохло от такого предложения.

– И даже больше, – усмехается он. Его горячая ладонь уже успела переместиться на мою голую ногу, прямо на колено, и медленно ползет вверх, все шире и шире раскрывая полы халата.

Непроизвольно чуть раздвинула ноги. От приглашения Мистер Икс отказываться не стал. Только вместо того, чтобы нырнуть своей рукой, куда я намекнула, он начал поясок мой развязывать.

А я, между прочим, так и продолжаю держаться обеими руками за его шею, пошевелиться боюсь.

Оробела я что-то, аки девственница прямо. Хотя тетка взрослая уже, скоро внуки пойдут. А я шелохнуться боюсь, и посмотреть на то, что Мистер Икс вытворяет, пристально вглядываясь в мои глаза.

Когда его горячая ладонь легла мне на голый живот, я вздрогнула; когда он этой ладонью начал меня поглаживать и спускаться к лобку, моё сердце так громко забилось, что даже в ушах отдаваться стало, словно отбойный молоток.

Шумно, однако, так и сознание от страха потерять можно.

Мне немного стыдно стало за свое поведение. Вдруг подумает, что я бревно и не захочет сексом со мной заниматься? И я решила оправдаться перед Мистером Иксом.

– Я давно сексом не занималась, лет десять уже, примерно, как с мужем развелась.

Его ладонь останавливается, и меняя своё направление, ползёт вверх, халат и вовсе распахивается, оголяя мою грудь. Дышу словно лошадь загнанная, кажется, что его ладонь во мне сейчас дыру прожжет, настолько чувствительна моя кожа.

– Тогда просто расслабься, – он хмыкает. – Начнем с классики.

– Думаю, что мне и классики будет по за глаза, – бурчу я, чуть слышно, и зажмурившись, зачем-то выпаливаю: – А вообще, я всю жизнь мечтала оказаться в замке, где жила «О».

А когда до меня доходит, чего я сказала, начинаю краснеть. И ладно бы только под маской! У меня даже уши загорелись, не говоря уже о шее.

– Что за замок? – спрашивает он серьезно. – Не слышал о таком.

– Это фильм такой, – еще тише говорю я и утыкаюсь носом в его сорочку.

– И что там в фильме?

Его ладонь накрыла мою правую грудь, чуть стиснула, отчего я еще крепче вжалась носом в плечо мужчины и запыхтела, как паровоз.

Как же тяжело преодолеть собственное смущение.

Этот фильм мне подруга подсунула. Я его пересмотрела раз двадцать, наверное, а потом еще дисков себе из интернета заказала, чтобы от других режиссёров этот же фильм посмотреть. А потом и книгу купила, хотела почитать, но книга почему-то не пошла, смотреть интереснее было, ага…

А вот говорить о том, чего хотелось, было очень стыдно, тем более мужчине, да еще и незнакомому. Я и подруге-то ничего не сказала, только диск ей вернула молча и всё. Она тоже промолчала. И вообще мы с ней сделали вид, будто ничего не было. Вот же… девственницы сорокалетние.

А тут еще и ладонь его горячая, грудь мою мнет, пальцы сосок теребят; хочется выгнуться, податься вперед.

Не выдерживаю и правда выгибаюсь с тихим стоном. А он вдруг руку свою убирает и халат мне запахивать начинает.

Открыв глаза, отлепляюсь от плеча и смотрю на него. А в голову всякие страхи начинают заползать: вдруг ему моё тело не понравилось? Грудь какая-нибудь не такая. Но она у меня и правда не особо «такая». Все же когда ребенка полтора года грудью кормишь, она потом не очень красивой становится. А я еще и похудела сильно.

Я глаза в сторону отвожу и пытаюсь встать с его коленей, но он не позволяет, чуть крепче прижимает меня к себе.

– Так что же там в замке было?

Мне почудилась в его голосе насмешка.

– Почему ты остановился? – вместо ответа спрашиваю я, к сожалению, не сумев скрыть обиды.

Сосок противно ноет, между ног – потоп. И бабочки, заразы такие, уже в противных ос превратились и вместо того, чтобы крылышками своими меня щекотать, жалить начали. Ощущение не особо приятные.

– Потому что хочу дослушать твою историю до конца, – строго говорит он и жестко добавляет: – И не дергайся, я тебя никуда отпускать не собираюсь. Даже не надейся, что сможешь улизнуть.

От его слов на душе сразу же становится теплее. Ой, и не только теплее, даже жарче. И я расслабляюсь в его объятиях.

– Ну так, что пытать тебя? – весело предлагает он.

– Мне немного стыдно о таком говорить, подумаешь, что я извращенка какая-то, – признаюсь я и опять заливаюсь краской.

– Это хорошо, если я так подумаю. Обожаю извращенок, потому что сам тоже извращенец, – ухмыляется он и вполне серьезным тоном добавляет: – Давай, рассказывай, я ведь тоже не железный. Член уже дымится, того и гляди трусы порвет вместо с брюками. А мне нужно еще и понять, как тебя удовлетворить.

Его рука оказалась между моих ног настолько внезапно, что я от неожиданности вскрикнула.

– Мокренькая, – шепчет он, раздвигая пальцами мои складочки. – И отзывчивая, – он вставляет палец в меня, очень медленно, а у меня пульс зашкаливает. – Узенькая. Рассказывай, что там в кино было.

– БДСМ, – всхлипываю, раздвигая ноги, и зажмуриваю глаза.

– БДСМ, говоришь, – задумчиво произносит он, продолжая медленно двигать во мне свой палец, а большим начинает дразнить клитор. – БДСМ-практикой я не интересовался, разве что так, поверхностно. Может быть, ты мне поконкретнее расскажешь, что именно тебе понравилось?

– Когда её связывали, – шепчу я, словно в бреду.

– Как связывали? – продолжает допытываться Мистер Икс и вставляет в меня второй палец.

– Грудь обвязывали, ноги-руки, на макраме чем-то похоже, только по человеческому телу, бандаж называется, – я вновь всхлипываю, так как пальцы Мистера Икса начинают двигаться быстрее, а у меня внизу живота разгорается пожар. Погорели все бабочки, и хорошо, ну их…

– А ты пробовала себя так связывать? – вкрадчиво спрашивает этот ирод, продолжая надо мной глумиться.

– Д-да, – заикаясь, выдаю я одну из своих самых постыдных тайн, и движения во мне ускоряются. Но мне мало, мало этих пальцев, хочется большего! Аж зубы сводит.

– А потом, что делала?

– В анальное отверстие себе что-нибудь узкое и твердое засовывала, – шиплю я сквозь зубы, дивясь своей откровенности.

– А потом, – продолжает допытываться этот… заплечных дел мастер.

– А потом мастурбировала, – цежу я сквозь зубы и со злость добавляю: – Я тебя хочу!

– Я тоже, – выдыхает он, и я слышу, как ухает его сердце.

Ты смотри-ка, а он, оказывается, тоже сидел и терпел. А допрос таким холодным голосом вел, что я решила, будто он и вовсе не возбужден…

Спустя несколько мгновений мы оба уже лежим на кровати, я на спине, а он нависает надо мной на вытянутых руках.

– Давай маски снимем, я свет выключу. Сил нет, хочу попробовать твою кожу, приласкать как следует между ног, у тебя там так пахнет…м-м-м, – шумно вдыхает он, – очень сладко.

– Х-хорошо, – говорю я, заикаясь то ли от нервов, то ли от возбуждения, то ли от страха.

Он резво спрыгивает с кровати, идет к двери, там расположен переключатель света. Еле слышный щелчок, и в номере становится настолько темно, что даже немного страшно. А еще очень тихо. А затем я слышу его шаги и шелест одежды.

Рукой нашарив тумбочку, кладу туда свою маску. Надеюсь, не потеряется.

Чувствую, как осторожно прогибается матрас, и подаюсь навстречу мужчине.

– Ни черта не вижу, – недовольно бурчит он.

И от этого бурчания на душе становится еще теплее.

– Иди ко мне, я здесь, – улыбаюсь я.

– Это хорошо, что ты здесь, – его горячая ладонь сразу же ложится на мою попу, совершенно голую, между прочим, так как халат я сняла и лежу на кровати боком.

– То-то и заметно, что ты ничего не видишь, – шепчу я, ладонями скольжу по его груди.

У него совсем нет волос, а мышцы твердые как сталь. А пока он был одет, не сказала бы, что он слишком мускулистый.

Поднимаюсь выше, по шее, подбородку, но тут Мистер Икс меня останавливает, перехватывая обе руки.

– Кажется, тебе нравится связывание, – вкрадчиво шепчет он, и я чувствую, как мои запястья огибает лента из ткани.

– Что это? – пытаюсь шарахнуться в сторону.

– Тише, это просто мой галстук, – говорит он, крепко затягивает ткань на моих предплечьях и как-то ловко оборачивает еще раз.

Я автоматически пытаюсь опять дернуться, но он наваливается на меня всем своим телом, и руки поднимает вверх.

Страшно, очень страшно. Сердце вот-вот из груди вырвется. А еще дискомфортно. Лента давит, синяки останутся.

Я чувствую, как он пытается привязать мои руки где-то в изголовье кровати, а сама не могу и звука издать, потому что внутри все переворачивается. Низ живота обжигает возбуждением. Он просто руки мои связал, а я уже вся горю.

Не выдерживаю и начинаю ерзать. Хочется унять этот жар, а мужчина тянет, похоже, не может в темноте найти, куда бы меня привязать.

– Потерпи немного, Лили, – он и сам дышит шумно, как паровоз. – Хотя ладно, не терпи, потрись еще вот так своей мокрой киской о мой член, мне нравится.

А я что, мне несложно, я и потрусь.

Он так и не находит, куда же меня привязать, и плюет на эту затею.

– Ладно, я не могу больше терпеть, – выдыхает он мне в губы и впивается жадным поцелуем.

Я отвечаю со всей пылкостью, на которую только способна. Руки опускаю ему на шею, зарываюсь пальцами в жесткие волосы; он уже раздвигает мои бедра, головкой члена трется о клитор и распухшие складочки, затем медленно входит.

– Ох, – не сдерживаюсь я, выдыхаю ему в губы тихий стон.

А член у него большой. Или это я так отвыкла от мужчин, что снова девственницей стала?

Эта мысль кажется очень смешной, правда, всего лишь на мгновение. Мистер Икс не останавливается, а заполняет меня до краёв, до самых яичек, которые я чувствую своей попой, и начинает двигаться, сначала медленно и тягуче, а затем все быстрее и быстрее.

– Извини, – тихо шепчет он и, вытаскивая член, со стоном кончает мне на живот. – Я слишком долго ждал.

Я уже хотела расстроиться, но он вновь входит в меня, а член-то у него так и стоит.

– Вот теперь я тебя помучаю, – коварно говорит он и убирает мои руки со своей шеи, придавливая их к кровати над моей головой.

И правда – начинается мучение.

Медленные тягучие толчки, заставляющие меня всхлипывать всё громче и громче. Он выходит и меняет позу, перекладывает меня на живот, и вновь входит, и опять медленно трахает. Я выгибаюсь ему навстречу, толкаюсь сама, потому что хочу большего. Этот гад вообще замирает.

– Давай, поработай сама, девочка, – усмехается он и звонко шлепает меня ладонью по попе. От этого шлепка я шалею; обида, злость и возбуждение скручивается в одну раскаленную спираль, прожигающую нутро.

– Я хочу кончить, – выдыхаю я, чуть не плача, – помоги мне.

– Рано, еще очень рано, я не насладился, – отвечает Мистер Икс.

– Ты же уже кончил, – обиженно цежу я сквозь зубы и продолжаю толкаться. Хотя поза очень неудобная, стояла бы на коленях – другое дело. А так приходится задницу выгибать.

– Пф-ф, – усмехается он. – Это было только начало, для разогрева.

А затем переворачивает меня резко на бок, и прижимает спиной к своей груди.

– Хочу потеребить твои соски, – выдыхает он мне в ухо, накрывает ладонью грудь, а сам опять не двигается. – Лили, продолжай двигаться, не отвлекайся, поглубже насаживайся на член.

От этих пошлостей становится еще жарче, и я действительно двигаюсь. Пальцами второй руки он, нащупав мой набухший клитор, начинает его массировать.

Оргазм накатывает внезапно… настолько, что у меня перехватывает дыхание. А Мистер Икс резко ускоряет свои движения. Затем заваливает меня на живот, надавливая на шею рукой, утыкая носом в простыню, и начинает вколачивать в матрас.

Я выгибаюсь, как кошка, ему навстречу, и чувствую вторую волну.

В этот раз я уже не могу сдержаться и кричу.

В голове взрыв, в глазах искры.

Мужчина делает еще несколько глубоких и резких толчков, и я чувствую третью волну, дурея от удовольствия.

Лежать на его груди оказывается очень приятно. Мистер Икс заботливо растирает мне запястья. Это так приятно, что хочется мурлыкать от удовольствия. Правда, когда он начинает примерять свой галстук к моей шее, в расплавленном мозге зашевелился червячок легкого сомнения.

– Что ты делаешь?

Мой голос охрип. Неужели я так громко кричала? Бог ты мой, а тут стены со звукоизоляцией или я соседей развлекала?

– Хочу немного поиграть, – прерывает он мои мысли, – и заодно проверить твою реакцию.

Он затягивает галстук на моей шее, словно удавку.

Я трогаю его рукой. Страшно. И пылающие от стыда щеки, леденеют.

– Может, – я сглатываю, – не надо?

– Надо.

Он издает смешок, поднимается, переворачивая меня, словно куклу, на живот.

– Я обещал тебя мучить долго, – зловеще шепчет он мне на ухо, – так что настраивайся. И да, просить пощады бесполезно.

Мистер Икс берется за основание галстука, ткань скользит по моей шее, и узел оказывается уже на затылке.

– Всё бы отдал за то, чтобы увидеть сейчас выражение твоего лица. Может, включим свет?

– Нет, – вздрагиваю я и начинаю подниматься. Не хватало, чтобы он все же увидел меня.

– Ладно, ладно, я понял, – его тяжелая ладонь упирается между лопаток, придавливает меня к матрасу.

Да и сам мужчина садиться сверху, раздвигая мои ноги.

Я чувствую, как он опускает конец моей удавки мне на спину, отчего уснувшие было мурашки резко просыпаются и начинают строем маршировать по моему позвоночнику.

– Давай-ка твою попку приподнимем, чтобы я мог поглубже тебя трахать, – говорит он и, взяв подушку (и как он только видит в этой темноте?), подкладывает мне под бедра. – Отлично, руки поднимай вверх. И не вздумай их опускать.

Как это ни странно, но я подчиняюсь, и мне очень нравится выполнять приказы мужчины. Кто бы мог подумать, что я буду тащиться от такого обращения?

Пальцами он раздвигает мои набухшие и очень чувствительные складочки, медленно начинает входить.

– Ох! – не сдерживаюсь я от резкого толчка.

– Супер, теперь я действительно глубоко вошел, – говорит этот извращенец, и я чувствую, как натягивается моя удавка. – Теперь расслабься и ничего не бойся.

– Легко тебе говорить, – бурчу я, уткнувшись носом в матрас, и чувствуя, как внизу живота вновь разгорается возбуждение.

Он двигается медленно, но на этот раз очень глубоко. Такое чувство, будто он врезается членом прямо в матку. Удавка то затягивается, то расслабляется. Дыхание мое то становится прерывистым и поверхностным, то наоборот глубоким. В голове туманится от возбуждения и от недостатка кислорода. Я цепляюсь ногтями за простыню и тихо постанываю.

– Ох, какая же ты, – порывисто выдыхает он и шлепает меня по ягодице.

От этого шлепка внутри меня что-то взрывается, и я издаю тихий полустон-полувсхлип. Но нет, это еще не оргазм, только его отголоски, приближение.

– Тише, – он сбавляет темп, расслабляет удавку, – куда же ты так торопишься, Лили?

Наклонившись, мужчина целует мою спину вдоль позвоночника, слегка прикусывает её зубами.

– Боже, как приятно, – шепчу я, чуть не хныча от удовольствия.

Он тихо смеется:

– Спасибо, Богом меня мало кто называет.

Но я не успеваю обратить внимания на его шутку: удавка на моей шее затягивается вновь, а Мистер Икс начинает ускорять темп.

Быстрее… быстрее… быстрее…

– Пожалуйста, быстрее, – молю я его, – пожалуйста.

– Не торопись, – мой мучитель опять сбавляет темп, – куда же ты так несешься? У нас столько времени впереди.

Я сама пытаюсь толкнуться, но с этой подушкой ничего не получается сделать.

– Давай уберем эту проклятую подушку?

– Только в одном случае, – усмехается он. – Ты будешь мастурбировать.

– Что?

От такого предложения у меня перехватывает дыхание.

– Будешь мастурбировать, – повторяет он, – а я положу тебя на спину, и ножки закину себе на плечи. Ну так что?

– Д-давай, – хрипло соглашаюсь я и прячу пылающее лицо.

Вот это да… Казалось бы, чего стесняться? Мы и так уже сексом занимаемся, а я от мысли, что мне придётся мастурбировать перед мужчиной, хоть и в кромешной темноте, готова сквозь землю провалиться.

Он выходит из меня, и я еле сдерживаюсь, чтобы не зашипеть от недовольства. Затем опять, как куклу, переворачивает на спину, а попой укладывает на подушку.

– Тут подушка, – смущенно говорю я, а сама не понимаю, как решусь сейчас сама себя трогать?

– Мне так удобнее, ты слишком маленькая, – поясняет он деловым тоном и, подхватив мои ноги, закидывает их себе на плечи.

– А, – глубокомысленно изрекаю я, – тогда понятно.

И тут же чувствую шлепок прямо по лобку.

– Эй! – вскрикиваю я в недоумении, чувствуя, как низ живота ярко вспыхивает возбуждением.

– Не отвлекайся и поменьше болтай, – неожиданно холодным и жестким тоном требует Мистер Икс. – Начинай себя трогать, я жду!

– А-а-а как же ты? – тихо спрашиваю я.

Еще один шлепок, уже более увесистый.

Из моего рта вырывается стон. Мне не больно. Совсем не больно. Но это так возбуждающе… и неожиданно, и страшно.

– Х-хорошо…

Опустив руку себе между ног, пальцами нашариваю свой клитор. Он перехватывает мою вторую руку и тоже кладет её на мою промежность.

– Пальцами раздвинь как можно шире свои складочки. Давай.

Мои руки трясутся от возбуждения, и я делаю, как он просит – раздвигаю пальцами мокрые складочки у влагалища.

И чувствую, как его головка упирается в меня, а затем медленно входит.

– Пальцы не убирай, и не тормози, начинай себя трогать, – жестким тоном командует он.

– Ладно, – нервно бурчу я, пытаюсь себя трогать.

Но ничего не получается. Становится неуютно, и возбуждение куда-то исчезает.

– Мне не по душе, что ты молчишь, – заявляет Мистер Икс недовольно. – Что-то не так? Тебе не нравится?

– Я… Мне неловко, – смущенно отвечаю я. И более уверенно добавляю: – Не привыкла я себя трогать перед мужчиной.

Он замирает на какое-то время, а затем его пальцы опускаются на мои.

– Закрой глаза, – тихо говорит он, – и не думай обо мне. Представь, что ты одна, и просто расслабься. Дыши глубже.

Он поглаживает пальцами второй руки моё запястье. И я действительно успокаиваюсь, прекращаю нервничать и смущаться.

– Я хочу, чтобы тебе было хорошо, поэтому перестань заморачиваться.

Его пальцы находят мой клитор и начинают его поглаживать.

Я всхлипываю, выгибаюсь от удовольствия.

– Вот так, хорошая девочка, – шепчет Мистер Икс. – А теперь давай сама.

И я вновь подчиняюсь его приказу, а мужчина начинает медленно двигаться во мне.

В голове действительно образуется пустота, а низ живота наливается тяжестью возбуждения.

Это так хорошо, настолько хорошо, что я ускоряю темп, как, впрочем, и Мистер Икс.

Мы двигаемся в унисон. Пальцами второй руки я нащупываю его член и то, куда он входит и выходит. От этого понимания я взрываюсь, да с такой силой, что не сдерживаюсь и вновь кричу.

Он убирает мои руки, наваливается всем своим весом, сгибая меня пополам, и начинает двигаться жестче и быстрее.

Его губы находят мои, он покусывает их, тут же зализывает место укуса и продолжает двигаться, продлевая мой оргазм.

Я не успеваю уловить момент, когда он вытаскивает свой член и кончает мне на живот.

– Ты решил меня до смерти затрахать? – решаю поинтересоваться я, когда понимаю, что Мистер Икс настраивается уже на третий по счету раунд. Он целует мою шею, грудь, соски, своим твердым стояком трется о мою ногу.

Он отлипает от моего соска, задумывается на несколько мгновений, при этом продолжая жестко, почти болезненно сжимать оба полушария. Мне бы воспротивиться, возмутиться, но, как ни странно, моему организму нравится всё, что этот маньяк со мной вытворяет.

– Трупов мне не приходилось трахать, – этак задумчиво изрекает он, – должно быть, интересный опыт. Думаю, труп холодный и твердый, но если со смазкой…

– Ты псих? – чувствую, как холодеют от страха кончики пальцев.

– Еще какой, – веселится он. – Но ты не переживай, я тебя до смерти затрахивать не буду. Ты мне нравишься, поэтому я с тобой буду долго играть.

Я сглатываю, пытаюсь отодвинуться от мужчины, но он жестко сжимает пальцами мои соски. Я вскрикиваю и хватаюсь за его предплечья.

– Прекрати, ты меня пугаешь, – пытаюсь рассмотреть его лицо и глаза, но кромешная темнота не позволяет ничего увидеть.

– На это и расчет, – усмехается он и еще сильнее сжимает мои соски.

– Мне больно, – всхлипываю я.

И он тут же отпускает их, вновь сжимает оба полушария, а соски начинает нежно целовать и посасывать. Низ живота прошивает очередной судорогой возбуждения.

«Черт, эта ночь закончится когда-нибудь?» – возникает в моей голове трусливая мысль – и тут же гаснет под умелыми ласками Мистера Икса, который решил все позы «Камасутры» сегодня перепробовать.

– Тебе же нравится, – тихо замечает он, когда я в очередной раз лежу на его груди, обзывая его сексуальным маньяком и психом.

– Нравится, – шепчу я, и, хихикнув, добавляю: – Но я не уверена, что завтра смогу вообще ходить.

– Не надо ходить, я готов носить тебя на руках, – он нежно целует меня в висок и так крепко прижимает к своему телу, что становится страшно. Как бы не привыкнуть, потом ведь больно будет. И я не уверена, что на этот раз смогу остаться в живых.

И эти мысли сразу же отрезвляют.

– Мне надо идти, – более твердым голосом говорю я. – Ты не мог бы вызвать мне такси, пока я принимаю душ?

Его пальцы, которыми он перебирал мои волосы замирают, а тело словно каменеет, настолько сильно напрягаются его мышцы. Но спустя пару мгновений он расслабляется, и я решаю, будто мне показалось.

– Хорошо, беги в ванную, сейчас вызову, – ровным голосом говорит он, разжимая объятия. Почему-то становится обидно. А в голове возникает иррациональное желание, совершенно не поддающееся какой-либо логике – мне всей душой, всем сердцем хочется, чтобы Мистер Икс меня удержал и никогда не отпускал.

Но, мысленно вытряхнув из головы глупые девичьи мечты, я встаю и, нашарив рукой маску, медленно иду в ванную.

Быстрый душ немного освежает и заставляет взбодриться.

Я смотрюсь в зеркало и улыбаюсь. Хоть улыбка и получается натянутой, однако понимаю, что мне не на что жаловаться. Вечер был ужасен, однако ночь оказалась выше всяческих похвал. Я в жизни не получала столько оргазмов. Даже с бывшим, которого любила, я получала не больше одного оргазма за ночь, и то это случалось лишь в первые три года совместной жизни. Потом он перестал стараться, и секс постепенно превратился в рутинный ритуал.

Тихий стук в дверь заставляет вернуться в настоящее, и я натягиваю на лицо маску.

Мистер Икс тоже уже полностью одет и собран. И да, маску тоже не забыл надеть.

– Такси уже подъехало.

И в его голосе нет никаких эмоций. На мгновение опять становится обидно. Кто я для него? Очередная подруга на ночь или… все же кто-то больший?

– Я… мне было очень хорошо, – тихо говорю я, опять смущаясь.

– Мне тоже, – отвечает он равнодушно. – Идем, я провожу тебя до машины.

– Не стоит, – я ощущаю неловкость.

– Нет, – тоном, не терпящим возражений, заявляет он, – я должен быть уверен, что ты доберешься до дома вовремя.

– Спасибо.

В груди зарождается маленькое тепло. Джентльмен до конца остается джентльменом. Это не мужчина, это моя мечта… несбыточная мечта.

Уже возле машины, когда он открывает мне дверцу, Мистер Икс вдруг вкладывает мне в ладонь кусочек картона и шепчет на ухо:

– Позвони, я буду ждать.

Это так неожиданно. Даже не знаю, что ему сказать.

Однако он не дает мне хоть как-то ответить: я уже сижу на пассажирском сиденье, а дверь закрывается.

Называю таксисту адрес и еду домой. Думать ни о чем не хочется. Я будто нахожусь в каком-то трансе. Затраханная по самую маковку, сонная, немного обиженная. Потому что хотелось большего, но большего позволять себе нельзя. Я и так уже превысила лимит дозволенного, перевыполнила программу на всю оставшуюся жизнь вперед.

На лестничной площадке перекидываюсь парой фраз с соседкой. И ничего, что на улице четыре утра. Баба Даша, как всегда, стоит на стреме.

Уже лежа в своей кровати – наверное, черт попутал, или я окончательно сошла с ума, – набираю СМС-сообщение:

«Я добралась до дома, у меня все хорошо».

Я уже хочу отложить телефон, и все-таки уснуть, однако ответное СМС заставляет меня встрепенуться.

«Отлично, завтра созвонимся».

Это не вопрос, это констатация факта.

Но мне настолько лень уже думать об этом, что я мысленно отмахиваюсь и, положив телефон на тумбочку, засыпаю, почему-то при этом улыбаясь блаженной улыбкой.

Глава 3

Просыпаюсь от звонка телефона. Какое-то время не могу понять, кто я такая и что вообще происходит. Ощущение, будто до сих пор сплю. Чисто на автомате нашариваю источник противного сигнала рукой и, не открывая глаз, подношу его к уху, ткнув первую попавшуюся кнопку пальцем.

– Да, – противно скрипит мой голос, и я морщусь.

– Привет, это Мистер Икс, – отвечает мне телефон, то есть не телефон, а звонящий.

Кое-как продрав глаза, смотрю на экран сотового. Время всего лишь девять утра. Уснула я в четыре.

– Привет, – отвечаю, прочистив горло.

– Сегодня в девять вечера жду тебя в отеле «Инкогнито». Код, который нужно сообщить охраннику, чтобы тебя проводили в отель, я сейчас отправлю. И да, ты можешь прийти в маске, а можешь и без неё. Я буду ждать.

– Э-э-э, – только и могу ответить я, но абонент уже отключается. Следом приходит СМС-сообщение.

И что это было? Мозг, отказывается что-либо понимать. Плюнув на эту затею, кладу телефон на тумбочку и вновь закрываю глаза.

Второе мое пробуждение уже более осознанное, но и более болезненное. В голове нещадно что-то трещит, токает, крякает, гавкает и даже громко ругается.

Открыв глаза и прислушавшись к доносящимся звукам, соображаю, что это соседи затеяли ремонт. Вот и выясняют отношения то ли друг с другом, то ли со своей огромной псиной – помесью бульдога с носорогом. Которую я на дух не переношу. Эта, с позволения сказать, сука постоянно норовит меня побольнее цапнуть за филейную часть. Однажды все же решилась, гадина такая, но я успела прикрыться пакетом.

Очень мило. Вообще-то по закону, насколько я помню, в выходные запрещено делать ремонт. Вот только кто в нашей стране, пребывая в здравом уме и твердой памяти, живет по закону?

Тяжко вздохнув, соскребаю свою тушку с постели и плетусь в душ, а потом завтракать, хотя время уже почти три дня.

– Вот это ты спать Лена, – бормочу я, смачно зевая и жаря себе яичницу.

Кажется, я бы даже и не вспомнила об утреннем телефонном звонке Мистера Икса, если бы он сам не решил о себе напомнить.

– Ты не забыла о нашей договоренности? – строго спрашивает он.

– Э-э-э, привет, – мое отражение в стекле микроволновки почему-то глупо улыбается, и улыбочку эту при всем желании не получается стереть.

– Привет. Не вздумай опоздать, а то накажу. Поверь, тебе не понравится… или понравится.

Он тихо усмехается и, не дождавшись от меня хоть какого-нибудь ответа, отключается.

Я судорожно сглатываю и пытаюсь вспомнить, о чем он вообще говорит. В памяти возникают утренний звонок и СМС-ка со временем нашей встречи, адресом клуба «Инкогнито» и загадочным секретным шифром.

– М-да, – усмехаюсь я.

Хоть между ног немного саднит – да и по всему телу, Мистер Икс мне наставил синяков, – я хочу вновь его увидеть.

Подойдя к зеркалу, рассматриваю еле заметные мимические морщинки вокруг глаз. С генофондом мне повезло: мама и бабушка тоже обзавелись морщинами лишь к пятидесяти годам, а сединой так вообще к шестидесяти.

– Почему бы и нет? – подмигиваю я своему отражению. – Вдруг, что-нибудь получится, а если и не получится, – я шумно выдыхаю и закрываю глаза, – так хотя бы удовлетворение получу. В конце концов, секс для здоровья еще никто не отменял.

Открыв глаза, я отмахиваюсь от мелькнувших во взгляде неуверенности и страха и иду готовиться к вечеру.

На этот раз я решила готовиться к свиданию куда более тщательно.

Черное кружевное нижнее белье, которое я покупала год назад. Наташа, настояла, когда мы с ней бродили по магазинам, готовясь к её выпускному. Мне было безумно жаль потраченных денег, но моя дочь иногда бывает очень упертой. И на этот раз я мысленно её поблагодарила. Вслух же никогда не признаюсь, а то будет потом мозг чайной ложкой выедать каждый раз.

«Я же говорила, а ты вечно меня не слушаешь», – представила я обиженный голос своей дочери. Безумно по ней скучаю, до такой степени, что даже переехала жить в её комнату и сплю на её постели.

Черные чулки в мелкую сеточку.

Черное обтягивающее платье, выше колен на целую ладонь, с большим вырезом и шифоновыми длинными рукавами.

Туфли-лодочки на высоком каблуке.

Волосы завила крупными локонами и распустила по плечам. Яркий вечерний макияж – смоки айс. Темно-красная помада. И такой же темно-красный лак на ногти – на руках и на ногах.

Парочку золотых колечек на пальцы, крупные сережки-кольца в уши, и на шею – тоненькую цепочку с золотой подвеской в виде тельца с фианитовым глазом.

– Ты похожа на шлюху, Лена, – улыбаюсь я своему отражению и едко добавляю: – На старую шлюху.

Я выхожу из дома, надев черный теплый жакет и не забыв захватить маску. Ну не готова я еще показывать ему свою моську! Вдруг мы в последний раз встречаемся? Хотя надежда, как говорится, умирает последней.

Баба Даша, как всегда, на стреме. Однако на этот раз я настолько быстро пробегаю по лестничной площадке, что старушка не успевает даже со мной поздороваться, а быть может, даже и узнать. Хотя последнее вряд ли.

Чувствую себя ужасно неуютно, маску хочется нацепить уже в такси. Но я стойко терплю до клуба и мысленно вспоминаю стихи Омара Хайяма. Хотя на уме почему-то вертится один сплошной Лермонтов, причем, учитывая мою усиливающуюся с каждой минутой нервозность, я даже не уверена, Лермонтов ли это? То «Белеет парус одинокий», то «Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе орел молодой. Сижу за решеткой, не видно не зги, идите за мной, не ***те мозги…»

Нервно усмехаюсь над вывертами собственной психики, выхожу из такси и сразу же надеваю маску. В ней я чувствую себя намного увереннее.

М-да, по-моему, это уже попахивает сильными комплексами вперемешку с фобиями… как любит говорить моя подруга Ира, окончившая какие-то курсы по психологии для домохозяек. И каждый раз, когда я прихожу к ней в гости, пытается заставить меня пройти очередной тест на выявление этих самых комплексов и фобий. По мне, так и проходить ничего не надо, я про себя всё знаю. Но Ира, когда-то похоронившая свою исследовательскую натуру в пеленках и уходом за любимым мужем и домом, не отстает. Тем более что я у неё единственный подопытный кролик. Домашние-то не даются.

Охранник, услышав код из моих уст, не крутит пальцем у виска, из-за чего я больше всего переживала, пока ехала в такси, а включает рацию и тихо говорит:

– Вадик, проводи в отель девушку.

После слова «девушка» я краснею и опускаю взгляд, а еще мысленно выдыхаю. Хорошо, что он не видит моего лица.

Вадик не заставляет себя ждать и, появившись у входа буквально через пару минут, вежливо просит следовать за ним.

Выдохнув, я молча иду следом, стараясь не думать, как вся эта ситуация выглядит со стороны. Право слово, будто не к обычному посетителю на свидание иду, а к самому президенту нашей многострадальной родины. Потому и столько секретности и все эти шифры и коды.

Вместе с охранником входим в лифт, и он нажимает кнопку с цифрой семь – самую последнюю. Надо же, а я в прошлый раз и не заметила, что мы с Мистером Иксом на лифте ехали. Или мы не на лифте, а пешком?

В зеркале лифта придирчиво рассматриваю себя с ног до головы и делаю вывод, что выгляжу вполне пристойно. Особенно для старой шлюхи…

И вот двери лифта открываются, охранник выходит первым и продолжает молча вести меня вдоль коридора. Мы доходим до самого конца и упираемся в дверь. Охранник открывает её электронным ключом-картой.

А за дверью, вместо ожидаемого мной номера, еще одна лестница. Только выглядит она не слишком презентабельно. Похожа на запасный выход.

– Куда мы идем? – интересуюсь я у мужчины, не спеша переступать через порог. Мало ли, вдруг он меня собрался куда-нибудь не туда увести? Или через черный ход выгнать на улицу?

– Это сюрприз, ваш друг просил не говорить, – не оборачиваясь, говорит мужчина и продолжает подниматься вверх по лестнице.

– Интересно, – криво усмехаюсь я. И, все же переступив через порог, иду за ним.

За спиной захлопывается со щелчком дверь, и я стараюсь подавить неуместный страх.

Мы проходим парочку пролетов, и мужчина, открыв дверь, пропускает меня вперед.

А я оказываюсь на крыше отеля «Инкогнито».

– Привет. Ты выглядишь потрясающе.

Мистер Икс в маске, неизменном черном костюме и черной сорочке, протягивает мне руку. Сзади хлопает дверь, по всей видимости, это охранник покидает нас.

– Привет, – растерянно отвечаю, подаю руку мужчине и рассматриваю накрытый столик на двоих, стоящий недалеко от входа.

Его горячая ладонь берет мою озябшую конечность.

– Мы здесь будем ужинать? – на всякий случай уточняю я. А то мало ли, вдруг что-то не так поняла.

– Да, – с некоторой заминкой отвечает Мистер Икс, почему-то продолжая разглядывать мою руку. – Ты не могла бы выполнить одну мою маленькую просьбу? – вдруг спрашивает он и пристально вглядывается мне в глаза. На улице еще не слишком темно, поэтому я вижу его темно-синий взгляд из-под маски.

– Если ты не попросишь спрыгнуть меня с крыши этого здания, то, думаю, смогла бы, – пытаюсь пошутить я, хотя сама нахожусь в некотором шоке.

Свидания на крыше у меня никогда не было. Да у меня и свиданий-то толком никогда не было. Мы с Берцевым познакомились, когда я пришла к подруге на день рождения. А потом он пришел ко мне в гости, а позже звал к себе, но вот на подобные свидания никогда не приглашал. Потому что он якобы не выносил людные места. Хотя на дни рождения к друзьям или к родственникам ходил без проблем.

– Сними, пожалуйста, свои часы, мне бы не хотелось, чтобы ты думала о времени, – вырвал меня из размышлений о моих свиданиях Мистер Икс.

Я с удивлением посмотрел на своё запястье. А ведь я действительно еще часы решила надеть, потому что мне показалось, что они хоть как-то дополняют мой скудный запас украшений.

– Хорошо, – недоуменно пожала я плечами и потянулась к застежке.

– Давай помогу, – перехватил мои пальцы мужчина и, споро расстегнув часы, убрал их к себе в карман. – Потом отдам.

Он вновь взял меня за руку и повел к столику.

Вот только стул… точнее, кресло вместе с теплым пледом было всего одно. Мистер Икс как ни в чем не бывало уселся в него, дернул меня за руку к себе, и я, чуть было не свернув столик с нашим ужином, приземлилась к нему на колени.

– Сейчас я буду тебя кормить, а потом трахать, – объявляет мне этот невозможный пошляк и, удобнее усадив меня боком, пододвигается вместе с креслом к столику. – Так, чем тут нас сегодня кормят?

Мои губы непроизвольно растягиваются в веселую улыбку.

– А трахать ты меня прямо тут собираешься?

Я верчу головой по сторонам, мало ли, вдруг он и кровать сюда притащил, но оной не обнаруживается. И слава Богу.

– Нет, трахаться мы в номер пойдем, – заявляет Мистер Икс, хмыкнув. А затем задумчиво добавляет: – Хотя, если попросить сюда принести кровать…

– Нет-нет-нет, – качаю головой, – не стоит.

– Стоит, стоит, – ухмыляется мужчина, делая ударение на букву «о». – У меня везде стоит, особенно на тебя. Тем более что сегодня ты выглядишь просто великолепно и очень сексуально.

– Спасибо, – хрипло отвечаю я, и мои щеки теплеют. – Ты меня завалил сегодня изысканными комплементами, – на слове «изысканными» я специально делаю ударение.

– Заслужила, – пожимает плечами мужчина и с ехидством добавляет: – Без сарказма, заслужила.

И, не давая мне хоть как-то отреагировать, меняет тон на более проникновенный и тихо говорит:

– И я рад, что ты это сделала для меня. Вчера ты явно не очень-то старалась быть красивой.

Ох, как же хочется прижать свои холодные руки к щекам, чтобы хоть как-то охладить. Такое чувство, что вся имеющаяся кровь в моём организме прилила к лицу.

– Ну, вчера я не планировала с кем-то провести ночь.

– А сегодня?

– Сегодня – как уж получится, – кокетливо добавляю я. И чтобы окончательно не смутиться, решаю сменить тему. – Ты меня вроде бы обещал накормить.

– Ну, если обещал, значит, накормлю.

Орудовать обеими руками вместе со мной на коленях Мистеру Иксу крайне неудобно. Не выдержав, я отбираю у него ложку и сама накладываю на большое блюдо различные салаты. А Мистер Икс в этот момент даже умудряется разлить по бокалам вино.

Он забирает у меня вилку с тарелкой и вручает бокал.

– Ну что, за тебя?

– За меня, – улыбаюсь я и, приподняв маску, пробую вино. На этот раз оно ягодное, чем-то напоминает клубнично-малиновый морс. Вкус чуть-чуть терпкий, но не вяжущий и не слишком сладкий.

– Ты держи маску, а я буду тебя кормить, – говорит он спустя мгновение и, отняв у меня бокал, берет блюдо с салатами и вилочку.

– Я бы и сама могла, – пытаюсь отобрать у мужчины вилку, но он пресекает мои поползновения одной простой фразой:

– Если не дашь мне себя накормить, попрошу парней вынести на крышу кровать, и мы займемся сексом прямо тут.

– Это шантаж, – говорю я, еле сдерживая смех.

– Еще какой, – отвечает шантажист, и подцепив на вилку еды подносит её к моему лицу.

– Ладно, капитулирую, – со смехом отвечаю я, и приподняв маску, позволяю Мистеру Иксу меня кормить.

Хорошо, что сегодня теплый и безветренный день. И голубей на крыше нет.

Жую очередную порцию, поднесенную мне на вилочке заботливым мужчиной. А в голове вдруг появляется картинка, как мы с Мистером Иксом пытаемся сбежать от стаи голубей, решивших нас забомбить, чтобы больше не смели покушаться на их территорию.

Еле успеваю сдержать смех.

– Ты знаешь, что у тебя очень красивые губы? – спустя какое-то время вдруг говорит мне Мистер Икс.

– Эм-м, наверное, тебе виднее.

Чтобы опять не засмущаться, спрашиваю:

– Скажи, а этот клуб случайно не тебе принадлежит?

– Нет, – усмехается мужчина и, фыркнув, надменно добавляет: – Мне вот только этого клуба еще не хватало.

Игнорируя его выпад, я продолжаю допытываться:

– А разве эта услуга – обед на крыше – доступна всем?

– Тоже нет. Просто владелец должен мне кое-что, вот я и пользуюсь возможностью.

– Круто, – хмыкаю я, и чувствую, что сейчас лопну от любопытства. – А что за услуга, если не секрет?

– Если снимешь сейчас маску и назовешь свое настоящее имя, я расскажу, – с ноткой ехидства в голосе отвечает этот хитрюга.

– О нет, пока воздержусь, – говорю я, не забыв на слове «пока» сделать акцент, выделив его голосом.

– Хор-р-рошо, – шумно выдыхает Мистер Икс и, чуть приблизив ко мне свое лицо в черной матовой маске, добавляет: – Значит, я тоже пока воздержусь.

Какое-то время мы оба молчим. Мистер Икс усердно кормит меня довольно вкусными салатами, иногда дает запить вином из бокала. Мои вкусовые рецепторы в экстазе. Да и не только рецепторы, похоже. Я сейчас сама на седьмом небе от счастья. Как же мало надо женщине…

– А ты есть не хочешь? – спрашиваю я, чувствуя, что в меня уже не лезет, ну и заодно чтобы прекратить витать в облаках. А то поднимусь слишком высоко, падать будет очень больно. Знаю, проходила уже. Только в прошлый раз было ради кого продолжать жить, а сейчас… дочь уже выросла, и я ей больше не нужна.

– Хочу. Покормишь меня? – говорит жалобно этот наглый манипулятор, прерывая мои мысли.

– Ладно, – хмыкаю я и забираю вилку из рук мужчины. – Уговорил.

Мы еще какое-то время перекидываемся шутливыми фразами, отчего на душе становится тепло и весело. Спустя несколько минут я ловлю себя на этой мысли, и мне кажется, что я бы вечно сидела на его коленях, кормила его с вилочки, или позволяла бы ему кормить себя, и разговаривала, разговаривала. Или, может быть, просто молчала бы и слушала его красивый мягкий голос.

– А здесь очень красивое место, – замечаю я, оглядываясь по сторонам. И с удивлением понимаю, что почти весь наш город словно на ладони.

– Да, отель строился специально на этом месте. Здесь рядом нет жилых домов, а более высокие здания стоят в отдалении. Гостям номеров-люксов кажется будто они находятся на вершине мира. В отеле даже имеется гид, который иногда выводит посетителей на крышу и развлекает их беседой, рассказывая о достопримечательностях нашего города. Вот там есть нечто вроде телескопа, – Мистер Икс указывает на левую сторону. И я действительно вижу телескоп, возле края крыши, у перил. – Я попросил, чтобы его принесли. Если захочешь, мы можем посмотреть с тобой на город или на звезды. Обычно его тут не оставляют.

– Это очень здорово, я с удовольствием посмотрю, – улыбаюсь я, чувствуя в душе уже давно позабытый детский трепет. – Последний раз на город – только не на этот, конечно, – я смотрела с отцом, когда мы выезжали на одну из наших знаменитых возвышенностей.

– Ты не из Новосибирска?

– Нет, я приехала сюда учиться, у меня тут бабушка была. Вышла замуж и осталась насовсем, – рассказываю я, не забывая подкармливать мужчину с вилочки.

– А родители в другом городе? – проглотив салат, продолжает свой допрос Мистер Икс.

– Мама умерла несколько лет назад, а отец – да, в другом городе. У него другая семья, и мы с ним почти не общаемся.

– Скучаешь? – тихо спрашивает он.

Я задумываюсь на мгновение, пожимаю плечами.

– Конечно, скучаю. Мне было пятнадцать, когда отец ушел к другой женщине. Тогда я была сильно обижена на него из-за мамы. Но потом мне как-то быстро стало не до этого. Школу я закончила в шестнадцать, и мама отправила меня сюда к бабушке, поступать в университет. Здесь я познакомилась со своим бывшим мужем, и мне стало не до отца. А потом я узнала, что и мама вышла замуж. Правда, спустя пять лет она умерла после операции от менингита. А я даже и не знала, что она болела сильно. Мне её муж позвонил, сказал, что она в больнице, простудилась очень сильно, её положили и срочно прооперировали. А она после операции так в себя и не пришла. Умерла на третий день. Моей дочери уже тогда пять лет было, – с тоской в голосе вспоминаю я.

– Тяжело хоронить близких, – грустно вздыхает Мистер Икс. – Я тоже отца похоронил пять лет назад. Хотя он с нами и не жил: они с матерью развелись, когда мне было всего три года. Однако отец все равно был со мной близок, и мы с ним очень часто виделись.

– Соболезную, – я неосознанно глажу мужчину по руке, а он тут же перехватывает мои пальцы и легонько сжимает, грея в своей ладони.

– Ничего, я уже успокоился… почти. Его ведь убили.

– Как! Почему?

– Осудили его бывшую жену, якобы за самооборону. Ей дали условно пять лет, – вздохнув, неожиданно начинает рассказывать Мистер Икс. – Хотя я не уверен, что это вообще была она. Мне кажется, что здесь замешана политика. А Полину просто припугнули, вот она и наговорила в суде всяких гадостей про отца. Что он якобы её избивал, а она, не выдержав, его и зарезала.

И, не скрывая гнева в голосе, он вдруг цедит сквозь зубы:

– Ага и так она ровнёхонько ему по горлу бритвой чиркнула, словно заправский урка. А судья всё съела, как и прокурор, и следователь. Никто даже на мгновение не задумался, что не могла обычная блондинка, которая не держала в руках оружия страшнее пилочки для ногтей, способна на такое хладнокровное убийство.

Он шумно выдыхает и отворачивается от меня, вглядываясь куда-то вдаль. Кажется, я своими вопросами невольно разбередила так и не зажившую душевную рану.

– Твой отец был политиком? – осторожно спрашиваю я.

– Вроде того, – с горечью в голосе усмехается он и, махнув рукой, добавляет: – Ай, ладно, уже много лет прошло, нет смысла об этом говорить. Все равно виноватых не найти. Как бы я ни пытался.

Мы оба замолкаем на какое-то время.

– Извини, что напомнила тебе об этом, – виновато говорю я. Зря затеяла этот разговор, возможно, и не стоило теребить его душу. Но, с другой стороны, сейчас, поделившись печалями и внутренними переживаниями, мы стали чуточку ближе. Даже не знаю, хорошо это или плохо?

Мистер Икс поворачивает ко мне свою голову и неожиданно бодрым голосом отвечает: