Читать онлайн Чёртова дюжина лет

Все персонажи этой книги вымышленные, но некоторые совпадения совершенно неслучайны.

Глава 1

Света

У самого подъезда, ещё не подойдя к тяжёлой железной двери, давление пакетов на мои уставшие руки резко прекратилось, а все продукты из них вывалились на мокрый и грязный осенний асфальт. В разные стороны покатились яркие яблоки и апельсины, выпали пакетики со снеками и маленькие упаковки йогурта. Теплый ещё хлеб, в красивой бумажной упаковке, шмякнулся прямо в грязь. Я даже не попыталась хоть что-нибудь поймать, а просто положила на высокий бордюр порванные пакеты, которые остались у меня в руке и шлёпнулась на них попой, вытянув ноги прямо в лужу. Достала из кармана куртки сигареты с зажигалкой, закурила и пустила пару тихих слезинок по щекам. Громко плакать мне запрещено, я от этого становлюсь ещё более некрасивой и смотреть на меня противно.

– Тебе помочь? – спросил мимо проходящий пацан и я помотала головой. Он без стеснения подсел на бордюр и слегка толкнул меня плечом. – Да ладно тебе расстраиваться! Подумаешь! – улыбнулся он красивой ровной улыбкой, с острыми задорными чуть выглядывающими клыками, и слезы из меня, почему-то, перестали литься. А пацан в этот момент ловко вытянул из моей руки пачку с зажигалкой и, пока я пребывала в шоке от его наглости, закурил.

– Эй! Тебе, вроде, нельзя ещё! Меня не посадят?

– А ты и не угощала. Я сам взял! – он снова улыбнулся и я неожиданно развеселилась. Очень хитрая и какая-то обезоруживающая улыбка у него, а в ярких зелёных глазах будто весёлые чертики пляшут. Умилительно.

– Тебя как зовут, Матрёшка? – всё ещё разглядывая меня спросил он.

– Света. – ответила я и заулыбалась, вспомнив, как родители меня называли точно так же. – А почему матрёшка?

– Да глаза у тебя как нарисованные. – хохотнул он. – Ещё и блестят сейчас, потому что плачешь. Коса эта тугая. Вот я и подумал, что похожа на лакированную матрёшку. – он глубоко затянулся – явно не первый раз курит – и выпустил дым вверх над нашими головами.

Я тоже посмотрела вверх, но, разглядев свой балкон на тринадцатом этаже, зажмурилась. Вот бы телепортироваться сейчас туда по щелчку пальцев, вместе с посыпавшимися продуктами, сразу на кухню…

– Что за день?! – вздохнула я, всё ещё гипнотизируя свой балкон.

– А я Егорка. Хоть ты и не спрашивала. – заулыбался парень и я ему кивнула.

– Очень приятно, Егорка. – вежливо ответила я, как раз докурив, и стала подниматься.

Он тоже подскочил, взял пакеты с бордюра, где мы только что сидели, и стал разглядывать их на предмет возможной реанимации. А я стояла, и просто растерянно смотрела на его невозмутимые действия. Один он связал снизу крепким узелком и стал собирать в него раскатившиеся по тротуару и проезжей части яблоки с апельсинами. А потом, проверяя узел снизу на прочность, впихнул ещё несколько продуктов из кучи у подъезда. Поставил на сухой участок асфальта и начал заниматься вторым пакетом, который после манипуляций парня уменьшился на три размера и не вместил в себя всё, тяжело дотащенное мной из дальнего магазина. Тогда Егорка стал поднимать продукты с асфальта и пихать себе по карманам распахнутой куртки. Смотрелся он при этом очень нелепо: худощавый с растрепанными волосами, в безразмерной куртке и джинсах, которые держались на нем только за затянутый ремень, с упаковкой мяса и шматком колбасы, торчащими из карманов, и выглядывающей пластиковой бутылкой молока из внутреннего. Последним он выудил бумажный пакет с хлебом из грязи и широко улыбнулся.

– Вот и всё! Пойдем, до двери провожу.

– Хлеб уже на выброс. – с грустью подытожила я. Егорка вынул его из пакета разглядел со всех сторон, а потом ловко отломил треть, которая успела испачкаться и положил её на канализационный люк.

– Птичкам! – широко улыбнулся пацан и, отломив от чистой половины большой кусок, запихнул в рот.

– Пойдем, Птенчик! – сказала уставшим голосом я, и открыла дверь в подъезд.

Вызвала лифт и стала внимательнее разглядывать своего спасителя. Что-то подсказывало, что этот пацан не принесет мне неприятностей, даже наоборот. Миловидное лицо, темные короткие густые, но непослушные какие-то, взъерошенные волосы, ровные густые брови и яркие зелёные глаза в черных ресницах. Пацан выше меня, но я сама очень низкая. Плечи уже широкие, но мог бы быть покрепче, явно недоедает. Школьник, где-то выпускного класса, примерно. Очень смышлёный и взрослый взгляд. Вид у него немного потрёпанный, наверное из неблагополучной семьи. Страсть к хлебу, выуженному из грязи, только подтверждает мою теорию.

Грустно как-то.

Но он задорно улыбался, разглядывая меня, и отломил ещё один кусок хлеба, снова ловко его разжевав. Лифт, наконец-то, приехал и я собралась шагнуть первая, но парень решительно меня остановил, преграждая путь рукой.

– По правилам этикета, первым в лифт входит мужчина. Чтобы проверить на прочность конструкцию перед тем, как зайдет девушка. – выдал он, чуть подпрыгнув уже в кабине, и я расхохоталась.

– Благодарю, благородный Птенчик! – играюче сказала я, делая лёгкий реверанс и он одобрительно мне кивнул.

Выйдя из лифта на этаж, Егорка присвистнул. Все удивляются, когда попадают сюда впервые. Ещё в семнадцать лет я раскрасила здесь стены, летом, после поступления в университет на прикладное искусство. Пространство лестничной клетки расширилось почти в два раза, от несложных закрашенных геометрических форм и светлых оттенков. Под лампами, освещающими проёмы, я нарисовала жёлтые треугольники, типа теплого освещения и заехала полукругами на пол и пару ступеней, будто падает свет. А папа соорудил над этими лампами металлические козырьки, чтобы они смотрелись как уличные фонари.

Когда я вышла замуж в двадцать, муж заставил вынести все мои комнатные горшки с цветами и растениями сюда же, потому что они его раздражали в квартире, и подъезд ожил зелёными насаждениями. Всю композицию дополнил старый, кирпичного цвета, угловой диван соседа, который идеально вписался рядом с мусоропроводом.

– Красиво! – восхитился Егорка, пока я искала ключи от квартиры в своей неудобной маленькой сумочке. – Дом внутри дома.

Я открыла дверь, зашла первая, включая свет в темном коридоре и обернулась к пацану, чтобы его пригласить, но он уже нагло шагнул за мной и стал прямо на тумбочку выкладывать продукты.

– Погоди. Давай, на кухне это сделаешь? А то сил никаких. – искренне созналась я. И он охотно снял обувь одновременно со мной и без стеснения поплелся следом.

– Не боишься, Светка? Вдруг, я воришка? – сказал он за спиной, смачно чавкая очередным куском хлеба.

– Думаю, воришки твоего возраста не знакомы с правилами этикета проезда в лифте. – хихикнула я. – И раз ты мой спаситель, то я теперь должна тебя поблагодарить. Получается, что у нас два варианта развития событий: ты что-то свистнешь и сбежишь, или я тебя обедом накормлю. Что выберешь?

– Поесть! – быстро ответил Егорка и широко улыбнулся с очередным куском хлеба во рту, который уже почти закончился в его руке. Он стал выкладывать из карманов куртки продукты сразу в раковину, чтобы не пачкать светлую столешницу. Забавно, что куртку свою он не пожалел.

– Я так и подумала. – улыбнулась я, указывая на кусок оставшейся горбушки в его руке. – Картошка жареная, котлеты, салат. Будешь?

– Буду! – опять эта улыбка. Да парень запросто любого человека уговорит такой улыбкой почку отдать или квартиру отписать. – Я могу за хлебом сгонять, если надо. – предложил он

– Да хрен с ним, с хлебом. Игоря вечером попрошу, чтоб купил.

– А Игорь брат? Или парень твой? – нагло поинтересовался Егорка, и начал споласкивать от пыли все выставленные продукты и протирать их полотенцем, прежде, чем поставить на столешницу.

– Игорь – муж. – почему-то строго сказала я, а у пацана вытянулось лицо, он посмотрел на мой безымянный палец, на котором блестело тонкое золотое кольцо, а потом снова на меня.

– Я думал, тебе лет семнадцать. – хохотнул он, чем вызвал у меня румянец на щеках.

– Мне двадцать семь. – честно ответила я и его лицо ещё сильнее вытянулось. Приятно, что в глазах подростка я выгляжу моложе. – А тебе сколько?

– Восемнадцать! – явно соврал парень, потому что сильно хитро улыбнулся. Я глянула на него, как классуха в школе смотрела на нас с Линкой, когда мы списывали на математике. – Мне пятнадцать… Будет скоро.

Теперь моя очередь удивляться. Четырнадцать я бы ему никак не дала точно. Выглядит он явно взрослее.

– Спасибо, Егорка. – ответила я, ставя тарелку с предложенным угощением в микроволновку. Он как раз закончил с продуктами, вымыл руки, стал стягивать куртку и немного затупил. Думал, наверное, сходить повесить её в прихожей, но побоялся, что я действительно буду переживать, не стащит ли он чего из коридора. И, после недолгих раздумий, сам себе кивнул и повесил куртку на спинку стула прямо на кухне.

– Да ладно. Мне не сложно. Ты такая расстроенная была, будто не пакеты порвались, а умер кто. – сказал он и замер, будто осознал, что ляпнул лишнего.

– Никто не умер, не переживай. – успокоила его я, накрывая на стол. – Сегодня, во всяком случае, точно. – добавив, чуть подвисла я на мерном шуме работающей СВЧ и вздрогнула на писклявом звуке оповещения окончания работы. На знакомый звук припёрся кот и важно мяукнул своим низким хриплым басом.

– Ух-ты! Какой жирный! – восхитился Егор и сразу подлетел к нему. Я не успела даже раскрыть рот, чтобы предупредить, что Йося у нас не сильно любит людей и зажмурилась на секунду, когда увидела, что пацан подносит руку прямо к его наглой морде. Зато, бегло успела подумать, всё ли есть в аптечке для обработки укусов.

– Привет, красавец! – нежно поздоровался Егор, оставив протянутую руку в паре сантиметров и чуть ниже морды моего наглого кота, чтобы тот её изучил. – Я тебя не обижу. Но ты такой красивый, что очень хочется тебя погладить. Ты разрешишь? – спросил пацан и кот почему-то стал ласкаться о его руку, а потом и вовсе разрешил себя почесать.

– Во это да! – расхохоталась я. – Егорка, да ты заклинатель котов!

– Как его зовут? – поинтересовался он.

– Иосиф Виссарионович Сталин. Сокращённо – Йося, ну и на Сталина он тоже откликается. – представила я важного усатого кота пепельно-серого окраса с крайне хмурым видом, который под руками пацана превратился в нежного плюшевого мишку. Он уже улегся на бок и давал почесать свое пушистое пузо, нежно перебирая лапками, как делал в детстве.

Пацан задорно расхохотался кличке. А я загляделась на них двоих.

– Вот это номер, конечно! Я уже раздумывала скорую вызывать или с аптечкой сама справлюсь. – озвучила я, и застыла у микроволновки над этой картиной.

Кот мой с характером, может поддать даже если не напрашиваешься у меня постоянно все ноги и руки расцарапаны, а сейчас его будто подменили. Егорка мне снова широко улыбнулся и, погладив кота ещё раз напоследок, вернулся к столу. Йося так и лежал на боку, совершенно очарованный, даже забыв, что минуту назад хотел жрать. Видимо, улыбка пацана не только на меня так подействовала.

– Кто ты такой? И что ты сделал с моим Сталиным? – спросила я у кота и он мне моргнул довольными глазами.

Парень за пару минут смёл тарелку с едой и ополовинил салатницу. Довольно жуя и улыбаясь во всё лицо.

– Не знал, что помогать симпатичным девушкам на улице – это так вкусно! – заявил он, а я почему-то опять раскраснелась. Мне так давно никто не говорил комплиментов, что я даже растерялась и не нашла, что ответить. – Надо чаще так делать! – озарился он своему выводу, и нагло протянул мне тарелку, попросив добавки.

Много лет никто не хвалил мою стряпню. Я так оживилась с этим случайным знакомством, что пока он ел вторую порцию, вдохновилась начать готовку ужина пораньше. Егор доел и, на моё удивление, помыл за собой всю посуду, не забыв даже про сковороду. А потом грустно посмотрел в окно.

– Я пойду, наверное. – задумчиво произнес он и мне, почему-то, стало невероятно от этого грустно. Наше непринужденное общение прибавило мне сил и настроения. Прощаться совсем не хотелось.

– А ещё мне не хочешь помочь? – предложила я, даже не подумав, что пацану надо уроки, например, делать.

– Хочу! – отозвался моментально Егорка, снова широко заулыбался и на его щеках появились ямочки. – Я дофига чего умею. Нашинковать, разделать, порезать?

– Почистить морковь и лук! А я пока покурю. – сказала я и достала пачку с зажигалкой и пепельницей с полки над вытяжкой.

– О, а мне можно? – загорелся пацан.

– Только если сам свистнешь. А то мне от твоих предков потом прилетит, а аргументов у меня ноль, кроме того, который ты выдал у подъезда. – сдалась я, припомнив, что мы с подругой тоже курили в пятнадцать.

Егорка прикурил и встал у раковины. Зажимая сигарету в зубах, он ловко орудовал ножом для чистки моркови, а потом быстро освободил все луковицы от шелухи. Да ему уже где-то в ресторане работать можно с такими темпами. Кот, отказавшись от еды, ласково тёрся о ноги пацана всё это время и, почувствовав, видимо, мой пристальный взгляд, повернулся ко мне.

– Переименую тебя в Предателя! – сказала я коту, и он мне радостно мяукнул, а мой неожиданный гость заливисто засмеялся, чуть не выронив сигарету. Я с наслаждением выдохнула табачный дым. – Ну расскажи Егор, как ты докатился до жизни такой?

– До какой? – удивлённым тоном спросил он, освободил руку, вытер деловито пальцы о полотенце на столе, затянулся и буднично стряхнул пепел в слив раковины.

– Тусишь у незнакомки, чистишь ей овощи, вместо того, чтобы с друзьями гулять. – пожала я плечами.

– Мы ж познакомились на бордюре! Ты теперь знакомка. – подмигнул он мне. – Да и тут веселее, чем с друзьями. У друзей нет такого милого и пушистого Предателя. – кот будто понял, что говорят о нем и ласково мурлыкнул. – А ты чего разревелась из-за пакетов? Делов-то!

– День был трудный. – ответила со вздохом я.

Но на самом деле, у меня вся жизнь была какая-то трудная. Ну, не вся, конечно. Почти до восемнадцати я была счастливым подростком и главной моей заботой было выбрать наряд в котором я проведу новый прекрасный день в универе или на прогулке с друзьями. А потом один пьяный водитель КамАЗа унес жизни сразу обоих моих родителей и подвел черту под моим счастливым детством. Повзрослела, наверное, за неделю. Родители оплатили мне всего два года в универе и мне пришлось его бросить, когда их не стало. Ума перевестись на бюджет у меня не нашлось. Хорошо, что Линка – школьная подруга – подсобила и устроила меня у своего отца в офис чтобы я могла хотя бы по счетам платить и не потерять квартиру, в которую мои родители столько вложили. Потом ранний брак с Игорем, которого как подменили после штампа в паспорте. Зато, с финансами стало полегче. Болтаюсь теперь, как говно в проруби, из офиса домой, из дома на работу. Как тут не плакать?!

– Ну вот опять ревёшь, Матрёшка! Чего ты скисла? Я что-то не то спросил? – участливо спросил Егор. Он уже подошёл ко мне и внимательно заглядывал прямо в глаза. Ему будто действительно небезразлично. На фоне яркого света от окна, его глаза оказались яркого цвета июньской травы и скакали сейчас по моему лицу буквально с физически ощутимой тревогой. Он буднично затушил окурок в пепельнице в моих руках, положил мне руку на плечо, немного потрепав, и снова подарил мне идеальную улыбку. – Ты не переживай. Всё наладится. Я почему-то в этом уверен. И у тебя, и у меня.

– Я тебе верю, заклинатель котов. – улыбнулась я сквозь слезы, потому что кот теперь и с моими ногами был ласков. Мистика какая-то. – У тебя-то чего? Двойка по математике?

– Мать умерла, отец бухает, а по математике у меня твердая пятёрка! – честно признался парень и приуныл. А я чуть сигарету не выронила.

– Извини. – тихо ответила я.

– Да ты ж не знала. Чего ещё надо сделать, пока ты тут ревёшь? – деловито спросил он.

– Лук порезать, – утирая тихие слезы сказала я.

– Чтоб ты ещё сильнее разревелась? – расхохотался Егор. – Ну давай! Только ты теперь тоже расскажи, что у тебя за нелюбовь к этому дню.

Я будто не с подростком разговариваю а со своим ровесником. Участливый, хозяйственный, улыбается так искренне, когда у самого такое горе. Что-то я зря, кажется, приуныла в своих проблемах. Решила тоже с ним быть искренней.

– У меня оба родителя погибли. Автомобильная авария много лет назад. Но я тогда была постарше тебя.

– Охренеть! – выдал пацан. – Прости.

– Да десять лет прошло. А твоя мама давно умерла? – решила спросить я.

– Год назад. Болела сильно. Отец и раньше бухал, так что для него не сильно что-то поменялось после её смерти. – Егор храбрился, но откровение это далось ему с трудом, он поморщился и чуть свёл брови, тяжело сглотнув. – А ты, Светка, тоже заклинатель, получается. Я никому не рассказывал об этом. – он невесело как-то улыбнулся и стал умело шинковать лук.

Включив радио на подоконнике, я закатала рукава, присоединившись к готовке. И спустя уже полчаса, мы вовсю веселились на распаренной кухне, подпевая дурацким популярным песням из радиоприемника. Я парила, будто за спиной выросли крылья. Один случайный пацан, вдруг, сделал мою жизнь на пару часов не такой невыносимой. Кот, на удивление, даже посидел по очереди у нас на руках, когда мы пили чай, после того, как я загрузила духовку.

Из эйфории меня вырвал звонок на сотовый. Взяла со стола звенящую старую раскладушку и посмотрела в маленькое зелёное окошко, на котором высветилось имя моего мужа. Егорка тоже глянул и притих, стянув у меня ещё сигаретку.

– Привет, любимый! – счастливым голосом пропела я, всё ещё пребывая в радости от случайного знакомства.

– Ты не позвонила, как домой вернулась. – начал сразу с обвинений мой муж.

– У меня пакеты порвались. Забылась в суете.

– Ну ты растяпа! – хохотнул он в трубку и моё настроение резко улетучилось. – Я через час буду уже дома. Чем мужа кормить будешь?

– Мясо запекаю в духовке. Через час как раз будет готово. Купи хлеба по пути, пожалуйста. – попросила я.

– И хлеб забыла? Ну ты совсем без мозгов. – сделал умозаключение Игорь, громко рассмеявшись в трубку, и я не стала ему ничего объяснять. Мы попрощались. Я сложила раскладушку и положила на стол, бездумно разглядывая её серебристые потёртые ребра.

– Теперь мне точно пора валить. – сообразил Егорка. Он стоял с пепельницей у окна, очень по-взрослому затягивался и смотрел на меня понимающим взглядом, задумавшись о чем-то, когда снова широко заулыбался. – Спасибо, Матрёшка, за приглашение и угощения, и что не посчитала меня воришкой. – выдал радостно он.

– И тебе спасибо за помощь, Птенчик. – нежно ответила я.

Егор ловко накинул куртку и поплёлся по коридору к входной двери. Наблюдала, как он натягивает старые кроссовки и сильно загрустила. Было дико обидно за пацана, хороший же, умный и добрый. За что его так жизнь наказывает? А меня за что? Пацан открыл дверь и в один шаг выскочил на лестничную клетку, снова оглядел её и присвистнул.

– Кайфово тут! – широко заулыбался он и я снова умилилась его обаянию. – И у тебя кайфово, красотка! Свидимся ещё, я уверен!

– Спасибо, Егорка! – успела только сказать я, когда он шумно полетел вниз по лестнице.

Скинула с себя всю одежду сразу в стирку и, заколов свою длинную косу к макушке. Из душа в спальню проскочила, минуя взглядом все зеркала, быстро переоделась в домашнее и вернулась на кухню. Мой случайный знакомый перемыл всю посуду напоследок и мне даже не осталось никакой работы после готовки. Я улыбнулась этой приятной мысли, проверила мясо в духовке и выглянула в окно, зависнув ненадолго на канализационном люке, вокруг которого собралась стая птиц и уже доедала остатки грязной половины буханки. Егора во дворе я не разглядела.

Муж позвонил в дверь и постучал несколько раз. Я уже знаю, что это знак к тому, что надо поторопиться и прибавила шаг в коридоре, чтобы поскорее ему открыть.

– Привет! – я улыбнулась и пропустила его в прихожую.

– Привет, жена! – крепко зажал меня Игорь, придавив лицом к холодной мокрой куртке. – Пахнет вкусно! – похвалил он, быстро разулся, скинул портфель на тумбу, вручил мне тяжёлый пакет такого же цвета, как порвались сегодня у меня, и зашаркал тапками до туалета, оставляя за собой аромат пивного дыхания.

И когда успел уже?

На кухне я аккуратно выгрузила три большие бутылки пива в холодильник. Хлеба в пакете не обнаружилось. Накрыла на стол, под звериные звуки умывания и шумного пения Игоря из душа. Вынула из духовки противень и кухня заполнилась ароматами мяса со специями и шкварчащими овощами. Поставила на плиту воду для макарон и закурила, пока есть минутка до закипания.

– А чё макароны раньше не сварила? Я голодный ужасно! – муж стоял в дверном проёме между коридором и кухней, в одном полотенце на бедрах и накручивал себе ватной палочкой мозг, залезая в ушную раковину так глубоко, что у меня заболела голова от одного этого вида.

– Потому что не хочу их разогревать с маслом. Я же люблю только что сваренные. – напомнила я с улыбкой, но он мне не улыбнулся. Он уже без настроения. И уже глотнул пива. Значит, сегодня день не очень, и вечер будет не очень. И у меня, в том числе. – Тебе разогрею отдельно, не переживай.

– Ещё бы! – ухмыльнулся Игорь.

– Ты хлеб не купил? – спросила я, пока он усаживался прямо с мокрым торсом за стол.

– А ты забыла что ли? – удивился муж. – Вот растяпа!

– Да. Я тебя попросила купить по пути. – тяжело вздохнула я.

– Не просила. Если бы попросила, я бы купил, заходил же в магазин, – сказал он, вскочив, и доставая из холодильника коричневую большую бутылку. – Ужин без хлеба теперь?

– Игорь, я просила хлеба купить. Ты звонил час назад. – утвердительно ответила я.

– Ты не позвонила, когда домой пришла! У меня какие должны быть мысли? – интонации мужа стали громче. – И хлеба ты не просила, глупая. Подумала сказать, может, да забыла. – заржал он.

Раньше я возмущалась таким заявлениям сильнее, но сейчас даже не спорю, потому что знаю, что проиграю. Даже если сумею доказать свою правоту, то он найдет другой повод для спора и, возможно, более громкий.

Игорь открутил за столом пробку баклажки, выуженной из холодильника. Бутылка выдала неприятный стон и громко пшикнула под крепким кулаком мужа, забрызгав вонючим пенным всю чистую посуду и пиалку с салатом, заботливо расставленные мной на столе.

– Блядь! – выругался Игорь, когда пена начала ползти со стола на пол. – Нахер их трясти, когда в холодильник ставишь? Убирай скорее! – скомандовал он, а сам подошёл к раковине, помыть бутылку.

– Сейчас. – я схватила тряпку у мусорки и кинула на пол, куда должна была сползти пена и стала под командованием мужа стирать очередную неприятность. Протёрла стол и собрала посуду, чтобы сполоснуть.

– Макароны пропустишь, дура! Кашей мужа кормить будешь? – грубо спросил он, облокотившись на столешницу.

Я отставила посуду рядом с раковиной и, дождавшись, пока он освободит мне место, слила спагетти в дуршлаг. Стала ловко совершать у плиты давно отточенные действия, но теперь под раздраженные комментарии мужа, и ужин, наконец-то, был готов.

Сполоснула тарелки с приборами и, вытерев насухо, выставила их заново. Положила новую порцию салата в чистую пиалку, порадовавшись, что настругала вчера побольше, нагрузила тарелки ароматными кусочками мяса с несложным гарниром и, наконец-то, уселась на стул.

– А бокал мне не подашь? – удивлённо спросил Игорь, который всё это время просто наблюдал, как директор, за всеми моими действиями.

– Ты не просил. – тихо вздохнула я, уже вставая со своего стула и направляясь к шкафчику, когда он вскочил, сдвинул меня обратно одним движением и сам полез за бокалом.

– А не понятно что-то? Сегодня пятница, я пиво открыл, отдохнуть хочу. Можно и догадаться, что я не из бутылки его пить собирался. – гавкнул он на меня, уже наливая в высокий бокал янтарную жидкость.

Решив не нарываться сегодня больше, я опустила глаза в тарелку и стала есть свой ужин молча. А то ненароком ещё где-нибудь окажусь совершенно не права. Стала ковырять вилкой мясо в тарелке и думала о Егорке. Интересно, а его ужином кто-то накормит сегодня?

С тех пор как мой случайный гость ушёл, Йося из квартиры будто исчез, совершенно игнорируя запахи вкусного мяса из кухни. Вернулся обратно к своему тоскливому существованию на окне в гостевой комнате, наверное. Потому что к нам в спальню ему заходить запрещено, а в гостиной он не появится, пока Игорь вечером не захрапит. Только на кухне кот чувствует своё право находиться одновременно с моим мужем, но старается этим не злоупотреблять. Сталин когда-то и с ним пытался играть, хватая его за ноги, но, нарвавшись пару раз на раздражение, попыток больше не предпринимал, делая вид, что его просто не существует в этой квартире. А вот гостевую кот считает только своей.

Комната для гостей когда-то была спальней родителей. Я так плакала, когда однажды, вернувшись с работы, застала Игоря, снимающего красивые, не убитые ещё временем, обои в ней. Ремонт в этой комнате устроила я, когда решила, что стану художником и выбирала цвета мебели и стен, как настоящий специалист. Учинила целое исследование по подбору нужных оттенков, подходящих под занятия и предпочтения родителей, приплела туда фен-шуй и цветовые гаммы под их имена по каким-то раскладам в интернете, и по знаку зодиака. Потом почти три месяца выбирала цвет обоев и постельного белья под свои выводы. В итоге получилась очень уютная и светлая комната в нежных холодных оттенках, разбавленная яркими деталями и моими абстрактными картинами. Родители восхищались моим талантом, всячески поддерживали все творческие порывы и искренне обожали эту комнату.

Игорь раздражался от цвета обоев в ней, хотя бывал там пару раз в год. Даже не спросив моего мнения, снял их за один день, когда не вышел на работу из-за дикого похмелья, и молча выкинул мои картины. А потом ещё почти полгода клеил какие-то дешёвые бежевые с неуместными вензелями, которые не вязались ни с одной деталью, но был собой доволен и заставлял его хвалить каждый день, ещё пару месяцев, после того, как закончил, наконец, уродовать мои теплые воспоминания о погибших родителях. И переименовал эту комнату в гостевую, хотя гостей мы с ночёвкой ни разу не звали.

У меня опять покатилась слеза, я незаметно смахнула её ладонью. Макароны в моей тарелке уже стали ледяными и невкусными, накрутила одну на вилку, положила в рот, но она чуть распустилась в процессе, зацепив подбородок. Игорь пил залпом пиво из стакана, одним глазом наблюдая за мной и скривил лицо, будто я сделала что-то мерзкое или выгляжу отвратительно, а потом смачно рыгнул прямо в мою сторону и широко улыбнулся.

– Вот теперь хорошо! Спасибо, жена, что накормила. С хлебом было бы получше! – отчитался он и вышел из-за стола, направившись сразу в спальню. – Пойдем валяться!

Я дожевала кусок мяса в одиночестве, старательно пытаясь воспроизвести в голове моменты сегодняшней готовки, вместо последних слов мужа. Смела остатки своих холодных макарон в мусорку и стала прибираться на кухне. Собрала со стола тарелки, мыла посуду и противень, протёрла ещё раз стол, который уже впитал в себя ароматы пива, прямо как сам Игорь. Разложила остатки еды по контейнерам и поставила в холодильник. Делала всё это максимально медленно в полной тишине, морально готовясь к тому, что будет дальше.

Я точно знала, что будет дальше. Стрелка на настенных часах неминуемо приближала меня к супружеским обязанностям, которые за восемь лет брака стали ежедневным обязательным ритуалом, вне зависимости от моих желаний и настроений. Приближала меня к неприятным сальным комментариям мужа о моей фигуре, которая далека от идеала, и к его отточенным и почти одинаковым действиям. Если я заикнусь, что не хочу – будет скандал, с разбитой посудой, настроением ещё хуже сегодняшнего, упреками, что я неправильная или хожу на сторону, и контрольными грубыми звонками на работу и в выходные, когда хочу поспать подольше.

Про сегодняшнюю ситуацию на работе муж у меня даже не поинтересовался, решив, видимо, что раз обошлось без травм, то всё хорошо.

– Иди сюда, жена! – приказал довольный сытый муж, выключая телевизор, и я послушно присела на край кровати.

– Ты не рассказал, как твой день на работе, – решила спросить я, чтобы оттянуть неизбежный момент, разглядывая тело Игоря. За почти восемь лет брака, из долговязого высокого светлого мальчишки он превратился в мужчину с небольшим пузиком и крепкими руками, и обильно покрылся волосами на груди, которые ровной полоской уходили сейчас в оборот полотенца на бедрах. Тело его красивое и сексуальное, и на лицо он очень симпатичный. Всю картину портит его характер, который открылся мне, к сожалению, не сразу.

– Да чё там на работе?! Всё как всегда: коллеги тупицы и начальник идиот. – хохотнул Игорь и притянул меня к себе, залезая через ворот в мою футболку, сильно его оттянув и резко схватил за грудь, громко замычав. Я уперлась ладонями ему в живот, чтобы дать немного сопротивления, не давая ему шанса растягивать мою любимую футболку дальше, и он просто её снял. Это муж и сделал, оголив меня сверху и сразу же ухватился за грудь сильнее, теперь уже двумя руками, сильно её сдавив. Больно, но я лучше промолчу и потерплю.

Он привстал, сталкивая меня с кровати, показывая кивком, чтобы сняла остальное, что я и сделала, совершенно с ним не споря.

– Ну ты не худеешь совсем, Свет. Живот всё такой же. И бедра у тебя рыхлые. Ты же обещала! – сделал он замечание, улыбнувшись, ровно как и вчера.

Я не обещала. Он вынудил меня согласиться с обещанием пару лет назад, которое сам же придумал. Две недели скандалил, чтобы я перестала давать отпор логичными умозаключениями, что при моем росте и телосложении такая фигура вполне нормальная, просто не фотомодельная. Да и фотомоделей с таким маленьким ростом не бывает. Но я сдалась, чтобы ругань в квартире закончилась.

Муж уже затащил меня на себя и, обхватив мою голову двумя руками стал подталкивать и направлять к животу и ниже, для поцелуев. Несмотря на то, что он только вышел из душа, его кожа ниже пояса всё равно источала неприятный кислый аромат от чрезмерно потребляемого пива и меня чуть не стошнило. Спустя пару минут, получив желаемое, муж резко развернулся и придавил моё маленькое тело к кровати, стал нагло шарить пивным языком по моему лицу и губам, приговаривая, что хочет меня и раздвигать бедра, которые только что критиковал, сильно вонзив в них грубые пальцы с острыми ногтями, будто с ненавистью. У меня распахнулись глаза, когда он резко вошёл и стал сразу методично и быстро двигаться, тяжело дыша мне в лицо пивным перегаром и я отвернулась к стене. Пять минут, семь минут, десять минут. Надо будет убрать часы с этой стены, куда я смотрю, чтобы не видеть сколько времени уходит на весь этот неприятный процесс.

Когда Игорь закончил, он сразу же отвернулся и накрылся с головой одеялом, давая мне понять, что его не надо сегодня больше тревожить. Иногда он обнимает меня после секса и бывает нежен. Включает какой-нибудь фильм, когда у него хорошее настроение. Сегодня я испортила ему настроение хлебом и пролившимся пивом, и обойдусь без нежности. Это мне наказание. Но я больше люблю как раз именно такие дни, когда можно уйти из этой спальни к Йосе в комнату и посидеть там немного с ним, полистать фотографии. Или выйти покурить на лестничную клетку, потому что курить в квартире, когда Игорь спит – нельзя. Это его тоже раздражает.

Кот встретил меня в коридоре. Он вышел из гостевой с недовольной мордой. Пошёл вперёд, ведя меня на кухню и остановился рядом с полупустой миской. Я досыпала ему свежего корма, получив по руке сильной лапой.

– С возвращением, Сталин, – улыбнулась я коту. – Как будто и не сидел сегодня у меня на руках, да?

Кот поел и пошел в гостиную, занять своё любимое кресло. А я попив воды, скользнула ещё раз в душ, чтобы смыть с себя остатки супружеского долга и стресса от рабочего дня, который закончился сегодня раньше неожиданным происшествием. Стояла под напором горячих струй и взахлёб ревела, выпуская тревогу, накопившуюся за день. Только в ванной мне можно реветь навзрыд. За шумной водой не слышно моих всхлипывающих неприятных звуков и не видно, что я некрасивая с зарёванными глазами, как утверждает Игорь.

Умылась ледяной водой и почистила зубы. Переоделась в пижаму потеплее, чтобы не простудиться ночью и завела будильник на шесть утра. Завтра мне опять на работу.

Глава 2

Света

Открыла глаза под тихий будильник. Ощущение, что только что их закрыла ещё во вчера, а уже новый день. Игорь раскидал руки по кровати и, запрокинув голову, громко храпел. В комнате, несмотря на то, что форточка была открыта всю ночь, стоял противный кислый запах пивного перегара и меня от него немного замутило. Я быстро и не шумно выскочила из-под одеяла, стараясь не задеть мужа и, прихватив сразу вещи на выход со стула, улизнула из спальни, прикрыв осторожным движением дверь. Когда зашла в гостиную, чтобы повесить на спинку дивана вещи, Йося нехотя развернул морду от окна и, сонно на меня взглянув, стал спускаться с любимого кресла, чтобы пойти за мной на кухню.

Покормила хмурого Сталина, разбила два яйца на сковороду и, заварив себе растворимого кофе, уместилась на стул и подтянула колени к груди. Неторопливо жевала яичницу, разглядывая серые облака за окном, размытые по стеклу крупными каплями дождя. Осень в этом году как-то очень резко наступила и взяла господство над всей Москвой ещё в августе, похоже, не оставляя нам шанса на бабье лето и хоть какое-то потепление. Опять до работы бежать под зонтиком и опять надевать что-то грязно-серое, чтобы не пачкать яркие одежды. Хотя и ярких одежд в моем гардеробе давно уже почти не осталось. Сильно захотелось покурить, но муж ещё спит, так что я выскользнула с чашкой в коридор, и вышла на лестничную клетку, тихо и медленно закрыв входную дверь, чтобы его случайно не разбудить. Завернула за угол, залезая в пачку, и с удивлением обнаружила спящего Егорку. Он свернул куртку и заложил её под голову, как подушку. Снял обувь, чтобы не пачкать старый диван и свернулся калачиком, выдавая тихое мерное сопение.

Боже! Ни один подросток не должен так жить!

Я уселась на жёлтый кругляшок нарисованного света от псевдофонаря на ступеньке, и засомневалась. Время всего около семи утра. Сейчас, если защелкаю зажигалкой и закурю – разбужу его, а он так сладко и мирно спит. Во сне его лицо красиво расправилось и буквально светилось какими-то красочными снами и лёгкой улыбкой.

Когда мне было четырнадцать, я тоже смотрела красивые сны, мне снились путешествия и приключения, яркие картины и теплое море, на которое мы ездили с родителями два раза в год. Не видела моря десять лет, уже даже все воспоминания стёрлись. А как бы сейчас хотелось опять в Сочи, как раньше с родителями. Снять комнату у Ромы с Ниной, в доме напротив старого причала и нырять с него в воду с разбега по утрам.

Я широко улыбнулась детским воспоминаниям, как раз в момент, когда Егорка открыл глаза и заморгал, увидев меня.

– Сегодня день начала с улыбки, Матрёшка? – нежным шёпотом спросил он, сладко потягиваясь и протирая глаза, будто не спал в подъезде у мусоропровода, а проснулся дома. Я согласно кивнула и, наконец-то, достала сигарету из пачки, а мой новый знакомый, натянув кроссовки, без стеснения подсел поближе и взял со ступени мою чашку, глотнув из неё горячего черного кофе.

– Там сахара нет. – не успела вовремя доложить я.

– Беее, – проглотив, отозвался парень и попробовал ещё. От глотка на его шее красиво загулял кадык, он нахмурился, но потом заулыбался. – Горько, но уже лучше.

Начать день с улыбки Егорки было приятнее, чем пялиться в мокрое окно на кухне. Хорошо, что вышла. Как-то сразу ушли тревога и уныние. Ну точно заклинатель.

– Есть хочешь? – спросила я.

– А муж не дома разве? – буднично спросил пацан. Удивительно, какая проницательность у него. Мне даже объяснять ничего не надо.

– Дома. Но мне на работу скоро, могу вынести. – заботливо отозвалась я.

– На работу в субботу? А ты улыбаешься? – развеселился Егорка и свистнул у меня пачку, пока я тихо хихикала от его реакции. Сделал несколько глубоких затяжек и облегчённо вздохнул. Потом забрал у меня бычок из пальцев, аккуратно затушил об алюминиевую банку на подоконнике и бросил его вовнутрь. – Вообще, я не завтракаю. Но сейчас не откажусь, Светка. После твоего кофе в желудке заурчало, – он сделал ещё пару глотков после очередной затяжки и, счастливый, вручил мне пустую чашку.

Вернулась в квартиру так же тихо, как выходила. Отражение в зеркале мне мило улыбалось, давно такого не видела. Я нарезала сыра и колбасы, достала с полки галеты и сделала многоуровневые сэндвичи – хлеба-то нет. Заботливо упаковала их и положила порцию вчерашнего ужина в контейнер, приложив к нему вилку. Сложила всё в пакет, поставила рядом с сумкой в коридоре и пошла скорее одеваться в гостиную, где оставила вещи. Йося как-то чересчур шустро ко мне подскочил и стал ласкаться, пока я, сидя на диване, натягивала колготки.

– Кот, у тебя биполярочка! – шепнула я ему и хихикнула. Йося дал себя погладить и даже заурчал. А я ему улыбнулась, – Ты опять Предатель, да?

Вышла, закрыв дверь уже на ключ, медленно проворачивая его в замке, чтобы не греметь, и радостно завернула за угол. Егорка сидел с довольным лицом и разглядывал мою роспись на стенах, вертя головой. Вручила ему пакет с едой и закурила ещё сигаретку, успев спрятать в карман куртки пачку и зажигалку. Пусть ест, а не курит.

– Спасибо большое! – отозвался он и заглянул мне прямо в душу своими ярко-зелёными улыбающимися глазами. – А ты далеко работаешь? – он буднично залез в пакет с фальшивыми сэндвичами и, улыбнувшись им, выудил один, сразу заложив в рот целиком.

– Тут минут пятнадцать пешком, через сквер. Даже в метро не надо спускаться. – похвасталась я.

– Хочешь, тебя провожу? – спросил он, когда дожевал. – В субботу так рано вся улица ещё во вчерашних алкашах.

– А давай! – согласилась я и Егорка озарился довольной улыбкой.

Ещё в лифте он зажевал второй сэндвич и больше в пакет не залезал. Нёс его аккуратно всю дорогу, будто там подарок, а не старый контейнер.

– Тебе очень идёт улыбка, Свет! – застенчиво сказал Егор, внимательно меня разглядывая, пока мы шли до сквера. – Тебе точно не семнадцать? – он хитро улыбнулся и скрестил руки за спиной.

– Я всегда смотрелась младше своих лет. Когда-то даже играла восьмилетку в театре, когда была старше, чем ты сейчас, – засмеялась я.

– Ты играла в театре? Ух ты! – густые тёмные брови парня разлетелись и он закатил глаза, стараясь, видимо, это представить.

– Это сейчас называется аниматоры. Мы в конце девяностых выступали для детей на каникулах, в старом кинотеатре, перед просмотром детских фильмов, – я вдруг окунулась в эти воспоминания даже вспомнив всех участников и заулыбалась сильнее.

– Подожди! Это пиратская сказка? Про Синий нос и Красный нос? В том кинотеатре? – он указал пальцем в направлении моей школы, за которой стоял кинотеатр.

– Да. А ты.. – я замолчала и стала считать в уме.

– Меня мама водила туда несколько раз! Ты – девочка в розовом платье! Обалдеть! – неожиданно воскликнул Егор и, вдруг, громко рассмеялся, его хохот эхом пронесло по скверу, и какой-то мужик на лавке на нас матюкнулся.

– Так, погоди. Мне было около девятнадцати, когда мы перестали там выступать. А тебе было, получается около шести? Как ты запомнил?

– Я туда ходил смотреть на тебя! – хихикнул пацан. – Ты мне очень понравилась!

– В пять лет? – теперь я громко хохотала на весь сквер.

– А ты в этом возрасте, разве, не влюблялась? – очень искренне удивился Егорка и немного покраснел. – У меня в детском саду было две жены! Ну, пока я не засмотрелся на девочку в розовом платье тем летом… – он почесал затылок и крепко задумался. – Во дела?!

– Действительно, дела. – улыбнулась я.

– Я маме обещал, что на тебе женюсь! – тихо хихикнул Егорка.

– Придется разводиться! – пошутила я и развела руки.

Мы всю дорогу громко смеялись из-за этого случайного совпадения и мне даже показалось, что путь до работы сделался раза в два короче. Забавный пацан. Искренний такой, не стесняется говорить комплименты взрослой малознакомой девушке и рассказывать про детскую влюблённость в неё. Я уже вовсю улыбалась, совершенно забыв про события вчерашнего дня на работе, до встречи с ним. Вспомнила только у КПП, когда мы дошли до невысокого офисного здания, где я работала.

– Светкааа! – закричала Линка уже за воротами, пройдя туда, видимо, за минуту до меня. Я ей помахала и развернулась, чтобы поблагодарить Егора, но он уже убежал через дорогу в обратном направлении, пока горит зелёный свет для пешеходов. Обернулся и несмело помахал мне. Я широко улыбнулась и помахала ему в ответ.

Пройдя через турникет, выскочила на улицу из будки охраны. Линка уже закурила и зазывала меня под козырёк нашего подъезда, потому что начал накрапывать дождь. Я даже не заметила, что дождя-то и не было, пока мы с Егоркой шли до моей работы. Удивительно!

– Привет, подруга! – поздоровалась я и обняла её.

– Доброе утро! – с нежностью отозвалась Лина. – Как себя чувствуешь? Отошла после вчерашнего? – участливо поинтересовалась она.

Меня снова накрыло картинкой, как вчера упал высокий узкий шкаф в офисе. Всё тело передернуло от воспоминаний, и подруга сложила сочувствующе брови, ещё раз заключив меня в объятия.

Я сидела вчера за рабочим местом и говорила с клиентом. От моей спины до шкафа почти метр, к нему никто не подходил уже пару часов, чтобы как-то нарушить его баланс, шкаф никогда не шатался и выглядел очень устойчивым. Он просто, видимо, устал стоять и решил прилечь. Прямо на меня.

Стекло дверцы вдребезги разлетелось о высокую спинку моего офисного кресла и неширокий пенал повис прямо на ней, выбросив несколько тяжёлых папок мне на голову. Сергей Васильевич подлетел самый первый и аккуратно, на руках, вынул меня, испуганную, из неожиданной ловушки. Сердце бешено колотилось, а в ушах стоял гул от лопнувшего стекла, пока он осматривал меня на предмет травм и вынимал из моих волос осколки, носясь со мной, зачем-то, как с хрустальной. И отпустил домой пораньше, чем вызвал, наверное, перешептывание у всего коллектива. Ну, кроме Линки, конечно, она испугалась не меньше меня.

Линка – моя подруга со школы. Я перевелась к ним в девятый класс, когда у меня начались проблемы со сверстниками в моей школе рядом с домом. Из-за маленького роста, надо мной постоянно подшучивали одноклассники и когда дошло до абсолютного абсурда, родители устали бороться со школой и предложили мне перевестись. С Линкой мы подружились с первого дня в моем новом классе. Она уже на второй день поменяла маршрут из дома в школу, чтобы половину пути мы дружно шли туда вместе. Новая школа была чуть дальше от дома, зато, оказалась ближе к театру, куда я стала ходить на занятия вместе с новой подругой, и меня приметил Николай, взяв к себе в пиратскую команду аниматоров, где моя небольшая комплекция и припухлость пришлись в пору. Всё не случайно.

– Да, день вчера весь выдался очень странный. – ответила я и подруга меня ещё раз обняла.

Незаметно подойдя со спины нас обеих обнял Сергей Васильевич, вызвав наши улыбки, и засмеялся низким голосом.

Сергей Васильевич – мой начальник и коллега Линки, потому что она тоже руководит одним из отделов в нашем офисе. Он всего на четыре года нас старше и давно с нами тепло общается, но я зову его по имени отчеству, чтобы на меня косо не смотрели мои коллеги.

– Доброе утро, девушки! – тепло отозвался он и заботливо посмотрел на меня. – Ты как, Свет?

– Готова к труду и обороне! – улыбнулась я им обоим. – Но сначала кофе, да?

– О, да! – восторженно отозвалась Линка.

За кофе для нас троих всегда отвечаю я. Покупаю очень вкусный молотый, в маленьком уютном магазине, когда мы бываем у родителей Игоря в гостях. Забрела туда, однажды, когда ретировалась от очередного скандала его мамы за праздничным столом. Сказала, что мне надо купить средства личной гигиены и шмыгнула, не раздумывая, за дверь, решив уйти куда-нибудь подальше и потом соврать, что нашла нужные только очень далеко. Там-то и наткнулась на небольшой магазинчик с зерновым кофе на развес, который при тебе мелют и заботливо подписывают каждый сорт. Продавец в лавке – очень приятный парень, всегда увлеченно рассказывает про каждый сорт и обжарку, и с удовольствием делится описаниями новинок.

Игоря бесит запах молотого кофе, как и тетю Машу, которая попросила нас уехать пораньше тогда с праздника, потому что “вся квартира провоняла этим кофе из коридора”, который я, вообще-то, бережно завернула в два пакета, чтобы он не выдохся и не раздражал их. Игорь тогда знатно разозлился, скандалил дома два моих выходных по пустякам. А я унесла кофе на работу, где его оценили по достоинству.

Сергей Васильевич принес из дома большую электротурку и поселил её в своем кабинете, чтобы мы втроём там могли спокойно начинать рабочий день, прямо как сейчас. Я стояла, помешивая ароматный напиток, когда начальник официально так откашлялся, будто собирался сделать заявление.

– Свет, ты слышала, что шеф будет наше отделение расширять? – спросил он

– Я ей первой похвасталась, как только отец мне рассказал, – со счастливой улыбкой заявила подруга.

– Я попросил тебя на место второго начальника, – он гордо заулыбался, Линка от радости захлопала в ладоши, а я распахнула глаза.

– Меня? Но я ж без образования. Мне не место в руководящей должности.

– Ну а кто меня прекрасно заменяет в отпуске и на больничном? – развел руки начальник. – У меня других кандидатур и не было.

– Я честно не участвовала, Свет. – Линка немного испуганно на меня посмотрела. Когда её отец взял меня на работу, я ей строго настрого запретила за меня просить о чем-либо отца. Уже хорошо, что появилось стабильное место с хорошей оплатой и я смогла спокойно жить, зная, что не останусь без квартиры. Не мешало ещё по знакомству лезть через головы. Но она всё равно выпросила у отца мне место постарше простого оператора колл-центра уже через полгода, и мы тогда с ней сильно поругались. Я, конечно, осталась на месте старшего специалиста, кто ж откажется от офиса, где меньше галдеж и такой адекватный начальник?! Но всё равно постоянно чувствую, что попала сюда неправильно. Теперь, получается, мне прямо повезло и будет свой кабинет, где можно спокойно работать. Вот это новость!

– Это вы меня подкупаете, Сергей Васильевич, чтобы я в суд не подала за вчерашнее?! – расхохоталась я.

– Ага! – начальник расплылся в улыбке и подошёл, протягивая мне раскрытую ладонь. – Берешь взятку?

– Не глядя! – ответила я и мы ударили по рукам.

– Ты сегодня другая какая-то, подруга, – шепнула мне Линка, когда мы уселись с чашками кофе напротив стола сбежавшего куда-то Сергея Васильевича. – Прям светишься! Ты не беременна?

Я помотала головой. Мы с Игорем так и не знаем, почему не можем завести ребёнка. Он здоров и я здорова, но детей у нас нет. А когда заговорили про ЭКО, то у тёти Маши случилась очередная истерика, в её классической агонии и с приступом гнева. Игорь, конечно, сразу встал на сторону её мнения. Искала поддержки у дяди Андрея, но ему было на всё это глубоко плевать, впрочем, как всегда и на всё. Переубедить тётю Машу я так и не смогла.

Я хотела ребёнка, но последнее время уже даже не знаю, зачем мне это всё. Сейчас, я больше выживаю дома, чем живу. А когда-то я прям горела этой идеей. Всегда с удовольствием возилась с детками после выступления в кинотеатре с труппой. И в Игоря я была так влюблена, что очень хотелось таких же маленьких Игорьков нарожать. Мы с Линкой ездили в гости к её племянникам поиграть и побеситься. Пока с нами, однажды, не отправился мой муж, и не перестал меня отпускать с ней за город. Линка звала нас, но Игорю хватило одной поездки, чтобы напрочь отказаться от этого приключения, уставший и злой от единственного похода в гости, он тогда ещё год мне это припоминал.

– О чем задумалась, Свет? – спросил начальник, усаживаясь за стол и с кайфом вдыхая аромат кофе из своей чашки. Он принёс целый пакет моих любимых конфет с орешками в золотой фольге и развернул его для нас. – Угощайтесь, девчонки.

– Думаю, как стать начальником и не подвести вас, – придумала ответить я. Не про детей же ему рассказывать.

– Я всегда помогу и подскажу. Не переживай. – заботливо сказал он и протянул мне конфету.

– Благодарю! – кокетливо ответила я сразу и на слова, и за конфету, и, развернув фольгу, сунула её целиком в рот, вызвав у начальника улыбку.

Мы шумно пообсуждали переезд офиса на другой этаж и ещё немного поболтали, пока большой кабинет за дверью заполнялся здоровающимися друг с другом людьми, и я поплелась на свое рабочее место, готовиться к работе.

От вчерашней аварии не осталось и следа, всё разбитое стекло смели, а шкаф теперь был присверлен прямо к стене. Я застыла возле стола завороженно, вспоминая детали вчерашнего и порадовалась, что утопаю со своим ростом на этом кресле с высокой спинкой. Была бы повыше, мне бы прилетело прямо полкой в черепушку и не было бы больше Светки. А муж даже не спросил, как я. Хотя, я ему первому вчера позвонила после происшествия.

– Сергей Васильевич сам укрепил шкаф вчера. – сказала тихо моя коллега Оля, подойдя к столу. – Ты как? – участливо поинтересовалась она.

– Пронесло. – сделала умозаключение я. – Была бы повыше, осталась бы без головы.

– Кто-то сверху тебя очень любит. – нежно сказала она.

– Ага, папки с отчётами за полгода. Прямо сверху меня полюбили – хихикнула я. Но Оле было не смешно, она реально за меня волновалась и смотрела сейчас с нескрываемым ужасом на шкаф. – Спасибо большое, что волнуешься. – искренне поблагодарила я.

– Ты подумай, что не так делала последние дни. Или что пойдет по-новой после этого происшествия. Такие вещи просто так не случаются. – серьезно сказала она и, кивнув каким-то своим мыслям, удалилась за свой стол. Оля увлекается мистикой и эзотерикой, такие умозаключения слышать от неё было нормой. Я не сильно в это верю, но её слова сейчас почему-то кажутся мне очень логичными. Ведь, если бы я вчера не ушла пораньше, я бы не столкнулась с пацаном, который умеет одной улыбкой развеять любые невзгоды. И который меньше часа назад вернул меня в теплые воспоминания десятилетней давности.

Я подошла к шкафу без дверей и немного потрясла его за боковины, но высокий узкий пенал не поддался. Развернулась и помахала начальнику в знак благодарности. Сергей Васильевич как раз стоял в дверях своего кабинета, смотря в мою сторону, и тоже помахал, широко улыбнувшись.

***

День так быстро закончился, что я даже немного расстроилась. Уже подходила к лифту, когда вспомнила про свои толстые бёдра и пошла пешком по этажам. Несколько первых поднималась легко, а на шестом уже подустала. И правда, надо почаще так подниматься, может, ноги накачаю. На девятом присела на ступеньку, потому что сил уже совсем не осталось.

– Тебя донести? – хохотнул Егорка, спускаясь сверху.

– Ты мало каши кушал! – хихикнула я в ответ.

– Чего это ты пешком? Лифты, вроде, работают. – парень уже спустился ко мне и присел рядом, к плечу, как вчера на бордюре.

– Да худеть надо, – грустно отозвалась я.

– Тебе? Куда? И так маленькая! Ты решила совсем растаять? – он посмотрел на меня реально как на маленькую. Столько теплоты и серьезности во взгляде. Слишком взрослом взгляде для пацана, я даже на секунду ощутила, что это мне сейчас четырнадцать, а ему двадцать семь.

Какое приятное ощущение!

Нарочно затянула паузу, заглядывая в его глаза, чтобы подольше это окрыляющее, забытое давно чувство, не пропадало. Егор без смущения разглядывал моё лицо своими изумрудными глазами, будто смотрел куда-то глубже, в самое моё нутро. И у меня, вдруг, от его взгляда побежали мурашки по спине, разбегаясь по рёбрам, заползая на руки и в голову. Давно такого не чувствовала. Но туман резко рассеялся, когда за нашими спинами шумно открылись двери лифта и из него на этаж вышла соседка. Я суматошно начала вспоминать, как её зовут, но перед глазами всё ещё стоял серьезный взгляд зелёных глаз Егора.

Парень сразу двинулся в сторону соседки, потому что та держала на поводке свою старенькую таксу. Вот собаку как зовут, я помню, а имя соседки вспомнить никак не могу.

– Света, здравствуй! – отозвалась тепло она. – Как у тебя дела? Давно что-то не пересекаемся.

– Здравствуйте, – улыбнулась я. – Да, давно не виделись. Дела нормально. А вы как?

– Какая красивая, и глаза какие голубые! Можно погладить? – Егорка, прям как вчера моему Сталину, протянул таксе ладонь.

– Ты поаккуратнее. Она старенькая, но с характером.

– А он – заклинатель животных, – хихикнула я, поднимаясь к ним. И заклинатель людей, но соседке я об этом не скажу, конечно.

– Как это заклинатель? – удивилась соседка и замерла в шоке. Такса покорно дала лапу парню, а я пожала плечами в ответ на её удивленный взгляд.

– Как её зовут? – спросил он. Такса смотрела только на пацана, совершенно, кажется, забыв, где она и с кем. И что меня не сильно любит, и всегда на меня лает, потому что на мне шерсть и запах кота.

– Ласка. – ответила соседка. Она еле стояла на ногах, явно уставшая, и надо бы её уже отпускать, но Егорка активно дружился с таксой, собачка даже попрыгала с ним. – А тебя как зовут, заклинатель?

– Егорка. – тут же отозвался пацан и широко ей улыбнулся.

В миг, прямо на моих глазах произошло какое-то волшебство. Пацан снял усталость старушки своим обаянием за секунду. Вот же, действительно, заклинатель!

– А вас? – спросил он и я благодарно вздохнула.

– Валентина Николавна я. – ответила уже радостно старушка. Вот за это спасибо, Егорка! Я ж так и не вспомнила!

– Очень приятно! – вежливо отозвался он. – И с тобой приятно познакомиться, Ласка! – такса снова дала ему лапу.

– И нам приятно. Надо же! – Валентина Николаевна посмотрела на меня удивлёнными глазами и стала прощаться. Она прям совсем состарилась, жалко. Хорошая женщина. И такса её уже с сединой, но так активничала сейчас, будто совсем юная. Чудеса…

Мы с Егоркой ещё немного посидели на этаже соседки, поболтав на утренние темы, и поднялись до тринадцатого. Взглянула на часы и расстроилась. Время ужина, а я даже пригласить его не могу – Игорь совершенно точно не поймет и обязательно разозлится.

– Я пойду. – отозвался пацан, будто прочитав мои мысли. – У меня дела ещё. Ты завтра работаешь?

– Да! Проводишь? – нагло спросила я, а он одарил меня обезоруживающей счастливой улыбкой и кивнул. Потом развернулся к дивану и стянул с него утренний пакет, отдавая мне в руки.

– Очень вкусно было, спасибо! – поблагодарил Егорка, попрощался и полетел по ступенькам вниз. А я поплелась домой.

– Привет, жена! – радостно закричал Игорь откуда-то из гостиной. Дома пахло сигаретами и шумел телевизор на музыкальном канале. Муж, вроде, даже с настроением.

– Привет! – помахала ему я, когда он вышел в гостиную с балкона.

– Чего так долго делала в подъезде? Давно зашла же. – возмутился он и полез меня обнимать.

– Пешком шла, ноги качала. И Валентину Николаевну встретила, с Лаской. – честно ответила я, опустив подробности о моем новом знакомом.

– А, с этой бешеной таксой? Она так бесит! – отозвался Игорь, но быстро умолк, не получив от меня поддержки. – Ужинать будем?

– Да, только сполоснусь. – отчиталась я, повесив куртку и бросив сумку и пакет с контейнером в коридоре.

– Тогда, жду! – Игорь ещё раз крепко меня обнял и смачно чмокнул в щеку, сильно оглушив. А я направилась в спальню.

С тоской посмотрела на свою любимую жёлтую футболку в шкафу, которую вчера зачем-то достала, и убрала её поглубже в полку. Не хочу, чтобы Игорь её растянул. Эту футболку мне папа привез из командировки, откуда-то из Европы, она отличного качества и ещё послужит мне когда-нибудь, если сильно не растолстею. Надо почаще ходить пешком к себе на этаж. Выбрала серую пижаму, которую подарил муж, и закрылась ненадолго в ванной.

Вернулась на кухню через коридор, прихватив контейнер из пакета, который оказался вымытым. Я тихо улыбнулась и развернулась к раковине, в которой за день накопилась гора посуды. Игорь сидел на стуле у окна и курил, радостно мне улыбаясь.

– Как твой день? – спросила я, начав разгребать и мыть накопленное.

– Отдохнул, за хлебом сходил, пару фильмов посмотрел. Лучше ты расскажи, как дела? Я видел у тебя на почте письмо от шефа. – подняв одну бровь сказал муж.

– Я ещё не согласилась. – нагло соврала я. – Хотела с тобой это обсудить.

– Да? – Игорь оживился. – Вообще, я почитал условия и, вроде, ничего. Только про зарплату он не написал почему-то.

Потому что Линка попросила, скорее всего. Знает, что я коплю, чтобы пойти учиться на права, потому что машина моих родителей стоит у неё под домом после ремонта по страховке, как новая. Линка иногда на ней до фитнеса катается, чтобы не простаивала. Отец долго выбирал машину и очень её любил. И машина совершенно не виновата в дурацком стечении обстоятельств по которым я стала полной сиротой за один день, так что я планирую её так же любить, как папа. И Линку сейчас очень люблю. Игорь же говорит, что я буду обезьяной с гранатой, если сяду за руль. Что я растяпа и разобью её в первую же неделю. И уже несколько раз намекал, что можно продать автомобиль, чтобы сделать у родителей ремонт в его старой комнате, которую никто и не занимает с тех пор, как он переехал сюда.

– По зарплате будет личная встреча с шефом и, наверное, собеседование. – ответила я, завершая неприятный диалог. Как раз закончила мыть посуду и полезла в холодильник за вчерашним ужином, чтобы нам разогреть, когда увидела, что там осталось только на одну порцию и тяжело вздохнула. Игорь подошёл и обнял меня со спины.

– Давай отметим твоё повышение, Свет? Пойдем поужинаем куда-нибудь. – промяукал он.

– Я со вчерашней косой – долго собираться. – ответила тихо я.

– И чё? Для мужа не соберёшься побыстрее? Я голодный! Давай шустрее! – он развернул меня в сторону коридора и подтолкнул под попу.

Я тоже голодная. А теперь ещё час возиться с волосами и наряжаться. Я хочу куда-то выбраться, но в общий выходной или хотя бы, чтобы на следующий день не надо было рано вставать. Тяжело вздохнув, я стала расплетать косу у зеркала и муж подошёл поглазеть.

– Ну вот же, нормально всё с волосами. Оставь так. И надень ту блузку бежевую, которую мама подарила. – прошептал мне на ухо Игорь, погладив бедра. Я не стала спорить, просто буду чувствовать себя не в своей тарелке весь вечер в этой старческой блузке. Вот мне и праздник. Ура, блин!

Я чуть приподняла тяжёлые локоны пенкой и феном, чтобы они смотрелись пышнее, нанесла макияж, когда натянула тесную и неудобную блузку, и надела в кой-то веки сапожки на каблуке. Игорь хихикнул.

– Ну, типа, красиво. Может переобуешься?

– Не хочу. Уже влезла. – я отвернулась и достала с вешалки своё пальто, решив носить сегодня его. Оно слишком теплое для осени, но зато отлично сочетается с каблуками. Так мне будет чуть-чуть комфортнее.

Мы вышли из квартиры, муж хлопнул дверью и стал яростно греметь ключами, а я, вызывая лифт, заглянула за угол и мельком бросила взгляд на диван. Но моего нового знакомого там не было. Игорь стал пропускать меня в лифт первой и я хихикнула.

– Вообще-то, по правилам этикета, первым в лифт должен входить мужчина, чтобы проверить на прочность конструкцию кабины.

– Не говори глупостей! – промурлыкал муж, придерживая двери и подталкивая меня вперёд.

Егор заходил в подъезд как раз, когда мы вышли из лифта на первом этаже и вытянулся в лице, увидев меня, а потом внимательно разглядел моего супруга, сухо с нами обоими поздоровавшись. Игорь его проигнорировал и отвернулся, а я тихо поприветствовала в ответ, за что муж сдавил плечо, за которое меня обнимал. Егор заглянул мне в глаза напоследок с какой-то тоской и, кажется, сочувствием.

***

Ужин сразу не задался. Мужу не понравился официант, который был, на мой взгляд, очень приветливый и приятный. Участливо слушал и помог выбрать блюда и напитки.

Игорь всё-таки высказал своё недовольство тем, что он узнал новости о возможном моем повышении не от меня, а из письма на почте и мы немного поспорили на этот счёт. Домой, в такси, ехали молча и он тяжело вздыхал. Но глотнув дома пива, расслабился и потащил меня радостно в постель.

Впервые, наверное, лет за пять, муж решил посадить меня сверху и сильно сжимал мне ягодицы, пока двигался. Я запрокинула голову, чтобы не смотреть на его напряжённое и злое лицо, и прикрыла веки.

Перед глазами, вдруг, всплыло воспоминание, как сегодня мы сидели с Егором на девятом этаже, перед тем, как из лифта появилась соседка, и его пронзительный серьезный взгляд ярко-зеленых глаз с маленькими бликами от люминесцентных ламп. Он так внимательно и глубоко в меня смотрел, как никто никогда не смотрел. По спине, от шеи вниз, вдруг пробежался рой мурашек и будто мелкой россыпью высыпался мне чуть ниже живота. Все мышцы ниже талии резко сжались. Игорь от этого громко замычал, выгнулся, отрывая мои колени от матраца и застонал, а я, на удивление, застонала вместе с ним по-настоящему.

Не получала оргазмов много лет. Практически, с первого года жизни в браке. Потому что первый раз Игорь показал свой характер в ночь после свадьбы, когда я сказала, что устала. И вместо медового отпуска, мы утонули в скандале на эту тему на целую неделю. Я тогда ещё яростно доказывала ему, что это нормально. Он обижался, потом злился, а потом начал придумывать сюжеты, что я успела на свадьбе позажигать с кем-то ещё, поэтому не захотела секса с законным мужем. Я уже думала пойти разводиться, но потом он так долго извинялся, сославшись на стресс от свадебной суматохи, что я передумала. Игорь задарил меня цветами, подарками и комплиментами. Отложенный медовый период всё-таки случился, просто на пару недель позже. Уже тогда оргазмы у меня стали реже. А потом, с каждым следующим скандалом на новые и новые темы, они стали совсем редкими, пока не пропали вовсе.

Что это сейчас такое было? Я лежала на кровати в полнейшем шоке, слушая, как муж роется на прикроватном столике в поисках пульта от телевизора. Пацану четырнадцать. Почему воспоминания о его взгляде вызвали во мне такую реакцию? Что за извращение?! Я накрыла лицо руками и потёрла глаза, чтоб выветрить из головы этот момент. Это просто совпадение, и только.

Игорь нашёл пульт и почти сразу остановился на какой-то тупой комедии, сгреб в охапку моё безвольное тело и поцеловал в макушку.

– Хорошо тебе, жена? – спросил он. – Я сегодня хорош!

– Да. – тихо ответила я и закрыла глаза. И разум снова выдал мне картину на ступеньках девятого этажа.

Да чтоб меня!

Глава 3

Егор

И о чем я тут думаю?! Дурак! Ей двадцать семь. У неё муж и целая серьезная взрослая жизнь. Он ещё такой хмурый и статный, а я просто подросток, которого не ждут теперь дома. Почему-то решил, что Светке со мной интересно. Тупость!

Разглядывал красивую роспись на стенах, размышляя, что надо, наверное, сваливать отсюда совсем и оставить дурацкие попытки кадриться к девчонке, как раз, когда они вернулись. Увидел мельком и встал к стене у мусоропровода, чтобы они меня не заметили. Он тяжело вздохнул, наверное, раза три, а она стояла молча, опустив голову. Странно. Вроде, выходили погулять, нарядились, но вернулись без настроения.

На высоких каблуках, Светка была с меня ростом. Распущенные темно-русые волосы одинаковыми волнами рассыпались по вороту черного короткого пальто. Джинсы так красиво обтягивают ножки, что я невольно загляделся из-под лестницы.

А когда заходил в подъезд, несколько часов назад, еле оторвал взгляд от её длинных подведённых ресниц. Этот Игорь так сильно прижал её к себе, что и без того большие, будто нарисованные, глаза девушки выпучились ещё сильнее. Со всем прекрасным образом Светы совершенно не вязалась только бежевая блузка – она какая-то нелепая, старит сильно девчонку и совершенно не подходит к цвету её милого лица, делая его бледным и вымученным.

Может, этот Игорь её мучает, а не цвет блузки? Девчонка так расстроилась его звонку, когда мы веселились на кухне. Сразу поменялась в лице и погрустнела, почти как в начале нашего знакомства.

Очень забавного знакомства, кстати. Я вообще не должен был идти мимо её дома. Но свернул зачем-то в самый последний момент в другую сторону, во двор, о чем-то крепко задумавшись, и увидел как у неё из-под рук выкатились яблоки с апельсинами, как в кино, прямо на дорогу. Я прибавил шаг, чтобы помочь, а она уселась на бордюр и заплакала, вызвав во мне такую бурю чувств, что я не сразу с ними совладал.

Мама всегда говорила, что моя улыбка стирает любую грусть. И с этой Матрешкой тоже получилось – возле лифтов она уже хихикала.

Светка очень красивая. Даже когда плачет. Наверное, если разревётся вдрызг, то станет совсем как маленькая миленькая девчушка. Когда она пустила слезы у подоконника, я в порыве чуть её не обнял, но решил, что объятья с малознакомым подростком в старой одежде могут быть ей неприятны.

Зато, разглядывал её в тот день очень внимательно и много, потому что мне показалось, что где-то видел. А сегодня утром, Светка закинула меня в счастливое детское воспоминание, когда мама ещё здоровая и совершенно счастливая ведёт меня в кино, уже в третий или четвертый раз, потому что я очень просился, чтобы потом поиграть с девочкой в розовом платье.

Мама тоже была маленькая, как Светка. Низкого роста с игрушечными ручками, ещё и густой чёлкой, как у кукол в магазинах. В большом детском мире, я часто на них зависал и раздражал отца, что не горю желанием идти в отдел с игрушками для мальчиков, ему было стыдно стоять со мной среди кукол. Но я не просил их мне покупать, я просто искал ту, которая больше всего похожа на маму. Позже, когда стал ходить в детский сад – на Варю или на Яну. А потом, увидел девочку в розовом платье и везде искал только её. Среди кукол в детском мире, потом возле каждого кинотеатра и на спектаклях, на которые мы ходили уже с классом. И нашёл! Я нашел девочку в розовом платье! Обалдеть!

Теперь не смогу свалить. Меня к ней с пяти лет магнитит.

Я снова вспомнил день, когда мы с мамой шли в кинотеатр в очередной раз. Отец тогда опять сильно забухал и разгромил всю кухню, а мама тихо со мной выскользнула из квартиры, села на ступеньки и негромко заплакала. Я дал ей время погрустить, а потом просто подошёл и улыбнулся. Это всегда работало, сколько себя помню. Мама улыбнулась мне своими красивыми кукольными глазами и спросила, куда пойдём. А я сказал, что снова хочу в кинотеатр, на пиратский спектакль.

– Опять? К девочке в розовом платье? – спросила мама, тепло мне улыбнувшись.

– Когда вырасту, я на ней женюсь! – нагло заявил я.

– Ты сначала с Яной разведись! – рассмеялась мама и взяла меня за руку, чтобы спуститься вместе с лестницы.

Мы шли почти два района пешком, наслаждаясь тёплыми лучами солнца столичного пыльного лета, давали имена деревьям, рисовали на асфальте чьими-то брошенными мелками. А потом послышалась музыка из припаркованной машины и мама закружила меня в танце. Цветы на платье так красиво переливались от её движений, что прохожие не могли оторвать взгляд и замедлялись, когда проходили мимо.

В кинотеатре стоял галдеж, но утих, когда в зале погас свет. Началось выступление. Девочка, которая мне нравилась, выходила только в начале и в конце выступления, но я переставал дышать, когда её маленькая фигура появлялась на сцене. А мама крепко-крепко сжимала мою руку в этот момент. После фильма, на выходе из зала, нас встречали некоторые персонажи пиратской сказки и у меня было целых пятнадцать минут повеселиться с этой девчонкой. Она придумывала разные активные игры и радостно бесилась со всеми желающими. А я балдел, раскрыв рот, совершенно никого больше не замечая.

Ну и как мне теперь заставить себя сюда не приходить?

Я снял куртку и свернул её, чтобы положить под голову и снова расслабиться на диване. Давно так хорошо не спал, как вчера тут. Я будто дома. Даже не смотря на то, что лежал в подъезде возле мусоропровода. На этаже Светки красиво расписаны стены, везде стоят горшки с цветами, за которыми кто-то ухаживает, соседи не шумят за дверями и не бродят ночами, как в нашем подъезде. До того, как попал сюда, я спал сидя на ступеньках с видом на почтовые ящики, рядом со своей квартирой. Когда мама была жива, мы как-то умудрялись спать в моей комнате под буйства или пьяное нытьё отца, но с тех пор, как её не стало, я не выношу этого и ухожу из дома. Я спал в разных подъездах весь год, но тут прям классно.

Светка вышла утром с большой чашкой чая и стопкой бутербродов в руке. Я проснулся пораньше, чтобы натянуть куртку и обувь, и сделать вид, что не спал тут, а только пришёл. Мне кажется, она всё и так знает, но тактично не поднимает эту тему.

Не стал сегодня у неё брать сигареты, а то прогонит ещё за наглость. Зато, с удовольствием разглядывал её, пока она затягивалась, выпуская клубы дыма в приоткрытое окошко. Она сегодня задумчивая и сдержанная, не хихикает от моих шуток, как вчера, почти не улыбается в ответ. И отводит взгляд, когда я заглядываю в её огромные нарисованные золотисто-карие кукольные глаза.

Мы немного поболтали по дороге к её офису и я попрощался на повороте, у светофора, увидев вдалеке, перед будкой охраны, вчерашнюю шумную коллегу. Думаю, девчонке не надо светиться с каким-то пацаном в лохмотьях рядом с работой. Сказал, что у меня ещё дела, а сам проводил её взглядом до самого козырька, где она очень тепло пообнималась с этой коллегой, а потом их обнял какой-то высокий крепкий парень с портфелем. Наверное, тоже коллега и друг, раз они так обнимаются.

Как бы мне хотелось тоже вот так обнять Светку. Но ей едва ли понравится обниматься со мной. Очень жаль. Она такая низенькая и хрупкая. Хочется её защищать даже от ветра, который сегодня безжалостно хлестал нас по лицу в пути.

Осень в этом году случилась очень холодная и дождливая. А год назад, когда хоронили маму, на улице было такое яркое солнце, что деревья буквально светились яркой зеленью и совсем немного желтизной, и жара стояла, будто на дворе лето, а не сентябрь. Завтра годовщина её смерти. Надо будет сходить погулять в её любимом парке и, может, покормить уток, если удастся свистнуть у отца немного денег на хлеб. Перед смертью мама сказала, что через год после того, как её не станет, я найду счастье. И очень хочется верить, что наше знакомство со Светой неспроста.

В подъезде постоял немного у своей двери, настраиваясь. Шума за ней не было. Может, отец спит, но, надеюсь, он ушел к своим товарищам в гараж и я смогу спокойно поделать дела. Пошуршал ключами и попал в прихожую. В воздухе стоял противный запах перегара, который с годами уже так сильно окутал квартиру, что не выветривается. Заглянув во все комнаты, отца я не нашёл и расслабился. Залез в душ и хорошенько намылился, потом постирал вручную все вещи, которые носил эти дни, потому что стиралку давно разнёс пьяный родитель, не разобравшись с управлением. Зашёл в свою комнату и стал разбираться, что прихватить на завтра и послезавтра в школу, чтобы не возвращаться сюда ещё пару дней. Собрал рюкзак и погладил чистые вещи, чтобы переодеться.

А потом залез, зачем-то, в фотоальбом, который не открывал уже несколько лет, с тех самых пор, как мама заболела. Стал разглядывать наши фотографии. Отец не всегда таким был. На свадебных помутневших чёрно-белых фотографиях, они с мамой – счастливая пара в скромных нарядах. На полароидных снимках он уже не сильно счастливый, будто его заставляют улыбаться. Мама везде улыбается искренне и счастливо, а на фотографиях со мной – будто выиграла в лотерею главный приз! Она больше не смотрела в камеру, глядела только на меня, с такой нежностью и заботой, которая даже через фотокарточки ощущается физически.

Как мне её не хватает.

Я с силой захлопнул альбом, чувствуя, как к горлу подступает обида и горечь, и из его обложки высыпалась пачка не вклеенных фотографий, среди которых одна привлекла моё внимание. На фоне стеклянной панорамной стены холла старого кинотеатра, заставленной какими-то высокими горшками с фикусами, я маленький, стою с абсолютно счастливым видом. А за плечи меня держит девочка в розовом платье. Светка улыбается. Такой улыбки я у неё ещё не видел – яркая, наполняющая, будто весь мир любит и готова обнять. А внешне, девчонка не изменилась ни капельки. Я растекся, держа в руках фотографию. Ну правда же восьмилетка, не больше. Такая маленькая и выражение лица абсолютно детское и счастливое, как у меня.

В животе уже предательски урчало. Я поплелся на кухню в поисках какого-нибудь пропитания. Нашел пачку пельменей в морозилке и поставил воду на плиту. Пока ждал, что она закипит, немного разгрёб бардак на кухне и протер липкий пол, к которому приклеивались тапки. Пошарил по ящикам, где отец оставляет заначки на сигареты и выпивку. Нашел несколько закатившихся рублей. На хлеб не хватит, грустно посчитал я, и вернул их обратно.

Пельмени оказались не сильно вкусными, но набили мне желудок и он перестал издавать голодные звуки. Я перемыл посуду, оставленную отцом и прибрал за собой. Прихватил мусор и выскочил за дверь, столкнувшись на улице с девушкой со светлой короткой стрижкой, в кожанке и выглядывающей из неё майке с какой-то надписью, в руках она держала кучу пакетов, раза в три больше, чем позавчера у Светки, и я предложил ей помочь их дотащить. Она оглядела меня с ног до головы с подозрением и отказалась от моего предложения. Посчитав меня, видимо, ненадежным.

А Светка мне поверила, думал я по дороге к её дому. Не посчитала меня воришкой, легко оставила в гостях в первый час знакомства, накормила вкусно и доверила готовку. Будто ждала меня! Кажется, мама была права. Давно не чувствовал такой лёгкости, как когда мы шумели под радиоприёмник с дурацкими песнями на кухне и мариновали мясо для запекания. Ароматы на кухне стояли невероятные! Не то, что на моей. И кот у неё клёвый очень. Я бы хотел кота или собаку, но заводить животное мне нельзя. Всегда будет маячить вероятность, что отец его прихлопнет по-пьяни и даже не обратит внимание. Меня затрясло. То ли от ветра, то ли от яркой картинки мертвого котенка в квартире. На улице пошёл дождь и я заскочил в подъезд к Светке.

На несколько часов ушел в книгу по школьной программе, чтобы скоротать время, когда двери лифта распахнулись на этаже, из них вышел улыбчивый дядька и мне кивнул.

– Понравился тебе диван, да пацан? – спросил он.

– Ага! Очень удобный! – нагло заявил я. Я всегда с соседями говорю нагло, чтобы меня принимали за своего в любом подъезде, где я обитаю, и не вызвали милицию. – Это вы его выставили?

– Да. – улыбнулся дядька и перестал шуршать замком, а направился ко мне. – Ты тут… читаешь? – кажется, он немного удивился.

– У меня дома глаз замылился на фоне ковра читать. – улыбнулся я. – Решил сменить обстановку.

Дядька хохотнул и протянул руку.

– Семён. – представился он.

– Егор, очень приятно. – я пожал его крепкую руку и улыбнулся. Ладонь у него горячая, будто только из кипятка вынул. Мама звала таких вояками – “голова в холоде, руки в тепле”. Такому лучше не врать, просечёт меня на раз.

– В нашем подъезде живёшь? – как раз с подозрением спросил Семён. Ну точно вояка.

– Нет. – честно ответил я, продолжая ему улыбаться. – В нашем подъезде не так красиво, как тут.

– Дааа… Светка постаралась! Тут прям оазис среди этажей. – дядька мечтательно заулыбался, оглядывая стены. А я невольно вытянулся в лице.

– Это Светка подъезд расписала? – я был приятно удивлён и заулыбался ещё шире. Семён, подметив моё знакомство, расслабился и откинулся на спинку дивана.

– Ага. Она ж художница. Ходила счастливая по квартирам, спрашивала у нас разрешения, показывала эскизы, рассказывала как и что хочет нарисовать, чтобы мы не подумали, что она дилетант. – он достал сигареты и протянул пачку мне. – Если бы соврал, что ты тут живёшь, я б тебя выставил.

– Не люблю врать. – признался я. И вынул сигаретку из его пачки.

– Молодец. Что читаешь? – спросил он.

– По школьной программе задали. – я показал обложку и зажмурился. Сейчас отберёт у меня сигарету, наверное, потому что я ещё школьник. Но Семён улыбнулся и поднес огонек зажигалки.

– Я тоже в школе курил. Мы ещё так забавно веточками держали фильтр, чтобы пальцы не пахли, чтобы не получить за это. – мечтательно произнёс он.

– Некоторые мои одноклассники до сих пор так делают. – оживился я.

– А ты? – Семён уставился на меня с прищуром.

– А я в школе получаю знания, а не курю. Мне нравится очень. – ответил я абсолютно искренне.

Мне и правда очень нравится учиться, у меня по всем предметам хорошие оценки. Мама всегда с восхищением следила за моими успехами, говорила, что я как губка всё впитываю и, кажется, это именно так. Например, эту книгу я читаю уже в третий раз и с удовольствием нахожу в ней что-то новое, что не заметил ранее. Я встал, чтобы взять с подоконника пепельницу и стряхивать в неё пепел от сигареты. Семён внимательно проследил за моими будничными манипуляциями, протянул руку к банке, чтобы сделать то же самое и оттаял от собственных каких-то раздумий.

– Ты молодец. Но вид у тебя потрепанный. Дома дела плохи? – бестактно спросил он.

– Нормально дома дела. – отмахнулся я и пожал плечами, – Как у всех.

– Ну ладно. Пойду я. Рад был познакомиться, Егор. Расскажешь потом, чем книга закончилась? Не люблю читать, всегда бросаю на половине.

– Ну и зря! – нагло ответил я и широко улыбнулся ему. Семён тоже улыбнулся в ответ, вернулся к шуршанию замка и скрылся за дверью.

Тяжёлые вздохи поднимающегося маленького тела я услышал где-то через полчаса. Светка опять шла пешком и на этот раз присела на ступеньки уже на десятом этаже.

– Прогресс на лицо! – заявил я. – Завтра до одиннадцатого дойдёшь в раз!

– Завтра выходной, – вздохнула она. – И я буду другими способами сжигать калории.

– Какими это? – с любопытством спросил я.

– Уборку дома устрою. – с очередным тяжёлым вздохом поделилась Светка.

– Хочешь, приду после школы и помогу? – предложил я.

– А уроки тебе, разве, не надо делать? – она, наконец-то, впервые сегодня улыбнулась мне и я растаял. Красивая такая. Улыбка едва заметна, но глаза прям улыбаются, отражая свет от большого окна и горящих лампочек на этаже.

– Я на переменках домашку делаю. У меня много свободного времени, Матрёшка. – еле выговорил я, утопая в её огромных шоколадно-золотых глазищах.

– Тогда, приходи, Птенчик. Я буду рада. – оживилась она. – И приготовлю чего-нибудь вкусного. Есть предпочтения?

– Не-а. – если она так будет смотреть на меня, мне и есть не надо.

Уборка дома не составляла для меня труда. Разгребая мусор за отцом и расставляя вещи по полкам, я научился сосредотачиваться на собственных мыслях, повторять пройденные знания в голове. А ещё, классно находить в квартире вещи, которые возвращают меня в яркие воспоминания, когда мама ещё была жива и даже здорова.

Мы немного посидели и поболтали на ступеньке, но потом Светка снова, как вчера, посмотрела грустно на часы. И чтобы не заставлять её смущённо уходить, я попрощался сам и шумно сбежал по ступеням вниз. Дома её ждёт Игорь, но она совершенно к нему не торопится. Точнее, торопится, но потому что ей надо, а не потому что она хочет, как мне кажется.

Может она тоже не прочь подружиться? Я бы очень хотел! Понимаю, что разница в возрасте никогда не даст мне возможности к ней подкатить. Но даже находиться рядом со Светкой было очень приятно. Она уже будто какая-то родная. Мама обещала, что я найду счастье через год. Общаться со Светой уже какое-то невообразимое счастье. Какое дело может быть красивой и добродушной девчонке до какого-то ненужного подростка?! А она с такой теплотой ко мне. И в гости сейчас с радостью позвала. Волшебство!

Я уже весь извертелся на ступенях рядом со своей квартирой, но сон никак не шёл. За стеной я слышал, как пьяный отец неровно подвывает какой-то песне про сирень и соседка активно стучит ему по батарее этажом выше. В подъезде у Светки сейчас бы уже спал крепко, а тут мне теперь совсем не нравится. Решительно встал и отправился в “оазис среди этажей”, потому что выспаться мне всё же надо.

***

Время в школе пролетело незаметно. Даже обидно. Я бы ещё пару часов поучился, но кто-то решил, что и пяти уроков в понедельник нам достаточно. Пока натягивал куртку в гардеробе, увидел, что ко мне направляется парень из параллельного класса с очень счастливым видом.

– Ну ты мозг, Егорка! – важно заявил он и похлопал меня по плечу. – Училка даже не заподозрила, что не я сочинение писал. Поставила пятерку с минусом и похвалила за старания!

– Обращайся. – улыбнулся ему я. Забыл совсем про этого пацана, а он, не заставив меня спрашивать, протянул руку для рукопожатия и вложил мятую купюру, за услугу, в мою ладонь. Теперь и на хлеб хватит. Значит, точно надо сходить в парк.

Но сначала, помочь очень симпатичной девушке с уборкой.

Ветер неожиданно стих и отправился, похоже, куда-то выше – разгонять облака, которые мчались теперь над головой как машины на трассе. Даже изредка было видно, как фасады высоких домов ловят яркие редкие солнечные лучи и озаряются, наверное, в счастливых улыбках, потому что устали от хмурости, которая настигла их в этом году аж в августе. Погода явно меняется, но я давно не смотрел новости и не знаю прогнозов синоптиков. Может, застанем ещё немного солнечных дней в этом году?! На дворе только сентябрь, а мы уже почти два месяца утопаем в неприятной слякоти со свинцовым небом над головой. Вот было бы классно, если теплая погода ненадолго вернётся.

На первом этаже, у лифта столкнулись с Семёном. Рука у него такая же горячая, как вчера. Я заулыбался глупой мысли, что в карманах у него грелки.

– Опять к нам пришёл почитать? Неужели ковер дома настолько скучный? – с любопытством спросил Семён.

– Не-а! Я в гости к Светке. – гордо заявил я. Семён не удивился, и спрашивать больше ничего не стал, а просто буднично кивнул. Мы молча поднялись на тринадцатый этаж и вышли из лифта в разные стороны, попрощавшись. Он быстро скользнул в свою квартиру, а я замер и, переведя дух, постучался в дверной косяк нужной мне двери, решив не трезвонить в звонок.

– Бесплатный клининг вызывали? – решил пошутить я, когда Света с улыбкой открыла дверь.

– Бесплатный? – рассмеялась она. – Я наготовила на целую толпу! Ты же за двоих ешь! – фраза могла бы расцениваться как укор, но она сказала это ласковым голосом и с такой теплой улыбкой, что я даже смутился и, кажется, покраснел.

Быстро разулся и повесил в этот раз свою старую куртку в прихожей. Светка, немного стесняясь, с любопытством меня разглядела, выдала мягкие плюшевые тапочки с забавными глазками и пошла на кухню, махнув рукой, чтобы я направлялся за ней. Кухня была последней комнатой справа, в конце коридора. Двери в гостиную и ещё две комнаты на этот раз были не прикрыты, а распахнуты настежь. Из гостиной раздавалась красивая джазовая музыка. Очень чистый и мягкий звук. Там, наверное, стоит не маленький приемник, как на кухне, а большой музыкальный центр. Из одной комнаты и санузла уже пахло какими-то средствами для уборки и свежестью, но с каждым шагом все запахи перебивали ароматы с кухни. На плите ещё что-то шкворчало и парило, в духовке горел свет, а на столе стояла тарелка с жареными золотистыми пирожками. Я застыл в кайфе. Как же тут уютно!

– Ты голодный, Птенчик? – ласково спросила она.

– Не-а! Давай помогу сначала, а потом проголодаюсь как раз. – заулыбался я.

– Ну хоть сока с пирожками. Пока горячие. – она это даже не спросила, а, скорее, утвердила. Просто буднично достала пакет сока из холодильника и стянула два бокала с полки рядом. Я помыл руки, пока Света разливала сок и ставила на стол, а потом она взяла большую плотную бумажную салфетку и, обхватив ею пирожок, протянула мне.

– Они с фаршем и шпинатом. – объяснила девчонка и, взяв ещё одну салфетку, так же прихватила пирожок и себе.

– Звучит вкусно! – признался я и замер ненадолго, разглядывая, как она жуёт. Светка сегодня опять другая. Не такая несчастная, как в первый день знакомства, но и не такая веселая, как когда мы шли по скверу утром в субботу. Вчера её что-то сильно огорчало, но сегодня она старательно пытается отогнать все мысли.

Под пальцами сквозь салфетку просочилось теплое масло и стало медленно стекать, согревая ладони. Аромат от жареного пирожка пробирался через нос прямо в душу. Я и правда не был голодным, потому что пообедал в школе, но сейчас во рту собралась слюна, будто я неделю не ел. Тесто с хрустящей корочкой оказалось внутри мягким и нежным, обжигающим и пропитанным соком от мяса. Не помню, чтобы вообще когда-то ел что-нибудь вкуснее. Шпинат я пробовал впервые, но он там тоже был явно не лишним, перемешиваясь с какими-то чуть острыми специями.

Через пару минут, Светка выключила духовку и обе работающие конфорки, а я, чтобы она не смущалась, стал нагло спрашивать, что надо делать и глупо уточнял как, чтобы девчонка побольше говорила. Мы вымыли и протёрли все поверхности на кухне. Я намывал пол, пока она ловко орудовала резиновым скребком на окне. Драила стекла, стоя на широком подоконнике, пританцовывая под теплые переливы музыки и спрашивала меня про учёбу и досуг. Заворожённый мягким джазом и её фигурой, я выложил ей всё. Что больше люблю историю и литературу, про то, что иногда пишу сочинения для ребят из параллельных классов и делаю домашку за одного упыря в обмен на сигареты. Она улыбалась мне, периодами хихикая над подробностями, и задавала новые и новые вопросы.

– А я в школе не очень любила учиться. Немного подтянулась, когда перевелась на последние два года в другую. Но в целом, мне не нравилось это всё. – поделилась она, когда я перестал говорить про школу.

– Вы сюда откуда-то переехали? – спросил я.

– Нет. – она немного погрустнела. – Родители тут родились и выросли. Квартиру эту купили, когда я только появилась у них планах. Я ходила в эту школу, – она указала пальцем на здание, которое было видно из окна. – А потом перевелась в ту, которая перед старым кинотеатром.

– Там лучше программа? – решил спросить я.

– Там меня не гнобили. – честно ответила Светка.

Я вытянулся в лице и сердце будто сжалось. Ничего не поменялось. В нашей школе тоже злые дети и ещё более озлобленные подростки. Я столько шишек набил, прежде чем заработал иммунитет от их тупых задирок. Но маленькую Светку за что гнобить?! Она такая хрупкая и милая.

– В другой школе, надеюсь, такого не было? – уточнил я. Внутри меня прям всё закипело.

– Совсем не было. Там я как-то очень быстро подружилась с Линой. Ты видел её у моей работы. Она дружила со всем классом и будто держала коллектив, эм… в тонусе. В ней с детства была эта руководящая жилка, видимо. – Светка очень тепло улыбнулась воспоминаниям. – И сейчас она занимается тем же.

– А ты в детстве рисовала? – решил спросить я.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Светка.

– Вчера с Семёном познакомился. Он сказал, что это ты подъезд так красиво разрисовала. – я улыбнулся, широко, потому что эта мысль меня до сих пор поражает. – Я столько раз восхищался росписью при тебе, хоть бы раз похвасталась!

– Да, с детства это любила. – сказала девчонка немного с грустью. – А тогда прям вдохновилась.

– И сейчас тоже рисуешь? – поинтересовался я.

– Сейчас не до этого, вроде как. Работа, заботы. Да и навыки, наверное, за столько лет, растеряла. – она буднично пожала плечами, будто это нормально.

– Но у тебя же талант! Я слышал, что талант не пропьешь! – улыбнулся я и Светка хихикнула.

– А у тебя какой талант, Птенчик? – поинтересовалась девушка, сползая с подоконника. Стул, который казался секунду назад очень крепким, вдруг пошатнулся, будто сбрасывая с себя груз её ноги. Светка, потеряв равновесие, когда он, будто нарочно, стал из-под неё сползать, схватилась за ручку окна. Я в мгновение оказался рядом и, придерживая её за тонкую талию, подпёр ногой стул обратно под девчонку, помогая слезть.

– У меня талант – выручать красивых девушек. – ляпнул я и её щеки залились румянцем. От него, кукольные глаза Светки стали ещё выразительнее.

– И не поспоришь! – сказала она, хлопая глазами от резкого испуга, когда спустилась. Я всё ещё стоял с руками на её мягкой теплой талии и, кажется, немного затянул с этим.

– Стул, вроде, крепкий. Что случилось? – решил я отвлечь скорее себя, чем продолжить разговор, и с трудом вернул дистанцию между нами.

– Это ты ещё не видел шкаф в моём офисе! – воскликнула девчонка. И рассказала мне о недавнем происшествии, которое привело её к знакомству со мной в рабочее время. Я в ужасе слушал и смотрел, как она показывает высоту спинки офисного кресла и полки, которая могла прилететь ей в голову вместе с осколками битого стекла, будь она повыше. Вот, почему она тогда так тяжело восприняла порванные пакеты с продуктами. Я бы тоже на таком стрессе присел на бордюр, наверное. Занятно, что и я в тот момент пошёл совсем другим путём, будто действительно неспроста.