Читать онлайн Стикс. Закон Моргана

«Жизнь обычного человека здесь ничего не стоит… Пришло осознание того, что «здесь» больше нет твоего дома и нет закона». Таким мыслям придавался Усольцев Роман, когда висел голым в сером подвале, ожидая мучительной смерти.

А ведь всего лишь четыре дня назад всё в его жизни было привычно и достаточно комфортно…

***

«Жизнь Первая. Усольцев Роман Алексеевич».

Всё! После непродолжительной прогулки Усольцев добрался до гаража. Подойдя к железным воротам, трудно было не обратить внимания на остатки разбитой пивной бутылки.

– Не понять мне таких людей, до помойки 15 метров, зачем мусорить? Ну не из зависти мне у гаража нагадили. Кто завидует Ниве 2121, 1989 года выпуска? Или всегда найдется место для зависти?

Мысли Усольцева немного поуспокоились, гаражные ворота были распахнуты. Небрежно взяв метлу в руки, он смёл бутылочные осколки в пакет.

– Меньше слов – больше дел. Искать виноватого не имело никакого смысла, может и не зависть это, а чья–то пьяная выходка.

Пустой пакет с использованным воздушным фильтром внутри дополнительно принял нетяжелый груз битого стекла.

– Ну что ж, пришло время, настал великий час, когда одна легенда – моё ружье, присоединится к другой вершине инженерной мысли, к моей Ниве. – Усольцев продолжал разговаривать сам с собой, укладывая багаж.

Редкое охотничье ружье ИЖ 12 – вертикалка с заводскими гравировками. На одной из которых было гордо выписано «50 Лет СССР–1972», а на другой изображены взлетающие утки. Ружье было унаследовано от деда, а автомобиль Усольцев купил за символическую цену. Нива была не самым привлекательным транспортным средством, а вот ИЖ 12 – надежное, несмотря на возраст, охотничье ружье 12 калибра с ресурсом стволов 10 – 20 тысяч выстрелов. Оно, конечно, имело свои небольшие недостатки, но запомнилось историческим событием. «В 1966 году чехословацкий стрелок, выступив на международных соревнованиях с ружьём ИЖ 12, завоевал «Большой приз Праги». Усольцев был далеко не спортсмен, скорее любитель пострелять по пивным банкам и шумно провести время.

Старт двигателя. Дверь Нивы захлопнулась со второго крепкого удара. Роман по этому поводу рассуждал спокойно – Это авто не для каждого, авто с характером.

Сизо–фиолетовый дым из выхлопной трубы сменился белым едко–вонючим, это означало, что мотор прогрет. Недорогое корейское масло внутри чугунного блока двигателя оживило внедорожник и можно было ехать на охоту, на которую Романа пригласил хороший знакомый. Купить патроны Рома забыл, а вот водку взял, хоть и не особо любил этот «царский» напиток – На охоте проще без патронов, чем без водки, а патроны я «стрельну». – улыбнулся сам своей шутке Роман и отправился на загородную трассу, обильно обдавая дымом и вонью округу гаражного кооператива.

Отвёртка, удерживающая стекло, была вытащена и положена на приборную панель. Мягкими плавными движениями, раскачивая боковое стекло, Роман добился его полного опускания. Приятный прохладный воздух начал поступать в салон. Толкаться в пробке с полуразрушенной первой передачей было то ещё испытание, благо был выбран самый короткий путь на трассу. Роман впал в размышления:

– Нива не была виновата, в том, что находилась в плачевном состоянии. Скорее виной были тяжелые систематические издевательства. Оффроудеры не жалеют транспорт. Застрянут в лесу и газуют до звона, надрывая трансмиссию. Постоянная буксировка внедорожных друзей, так же не идёт на пользу автомобилю. Жизнь оффроудера полна тягот, испытаний и что самое важное – веселья. Не зря же народ прётся в леса и горы, невзирая на ремонты и расходы.

Чинить и восстанавливать старую Ниву было экономически нецелесообразно. Рома был очередным наездником, который приближал путь Нивы на автосвалку. Уж такова судьба уставшего и проржавевшего металла.

Автомобильный трафик уплотнялся, окончательно превращаясь в пробку. При долгой езде в советском автопроме, частенько напрягались суставы и уставали мышцы ног. То ли таков был замысел инженеров, чтобы водитель не испытывал буржуйского наслаждения за рулем, то ли еще какие огрехи проектирования. Вот и сейчас мышцы левой ноги начало нещадно ломить. А спустя 30 минут, при очередном выжиме педали сцепления колено водителя сухо потрескивало. Правая же нога, очевидно пытавшаяся спастись от адского жара печки, хотела поменяться с левой местами. Мотор в пробке сильно грелся, о чем свидетельствовал датчик на приборной панели. Стрелка температуры двигателя ползла в красный сектор. Роме приходилось включать печку и уговаривать свою правую ногу не сдаваться жару мотора. Наконец, внедорожный трудяга, добивавший своего водителя, вырвался из бетонных джунглей. Конец пробкам! Конец удушью!

Настроение Усольцева Романа поднялось, дорога вновь стала в радость. Скорость увеличивалась, Нива стала чувствовать себя бодрее, как и её вспотевший водитель.

Роман корил себя за легкомыслие. Выезжать за город встав в семь утра – это промашка, опытные охотники это, конечно, знают и выезжают в четыре, край в пять утра, собрав вещи с вечера. Выехать в семь утра, как раз означало собрать всю пробку. «Умный учится на чужих ошибках, а дурак на своих», – поговорка была к месту. Ближе к обеду Рома доехал до указателя «посёлок Боровое», у него снова появилось ощущение допущенной ошибки. Во–первых, он забыл термос с чаем, во–вторых, проскочил поворот в Новосёловку. Посчитав, что не каждый день туда ездит, Роман простил себя, утешительно сказав вслух:

– Сейчас развернусь и доеду до Новосёловки, где меня ожидают друзья охотники, будет мне там и еда, и вода.

Быстро развернувшись, на пустой загородной трассе, вдавил педаль газа. И вновь дорога замелькала серым полотном, с проскакивающей белой линией прерывистой разметки. Нива трясучая и гремучая машина, сначала Рома зевал, а затем и уснул…

***

«Встреча».

Звук торможения, визг покрышек… Сквозь сон, Рома инстинктивно схватился за руль:

«Чёрт, я усну, уснул за рулём…»

Удар… Голова Ромы сначала откинулась назад, ударившись об подголовник. Затем туловище полетело обратно, в сторону лобового стекла, вслед за устремившейся туда же головой. Пристегнутый ремень спас не одну жизнь, как спас её и водителю Нивы. Рома медленно приходил в себя после полной дезориентация, шум в голове сильно мешал собраться:

– Что же с другой машиной? – прошептал Рома, – Теперь я не охотник, теперь я виновник аварии.

Дверь Нивы открылась без проблем, удар пришелся в заднюю правую часть автомобиля.

– Значит врезались в меня.

Это была хорошая новость, означавшая, что лобового столкновения не было, в голове Ромы быстро прокручивались негативные комбинации последствий ДТП. Но было и облегчение – он не виноват.

Ржавый метал Нивы смог отлично поглотить удар от другого автомобиля, деформировав пол авто. Сзади торчал второй участник ДТП – фургон Фольксваген с надписью на борту «Ленинградские Авиалинии». Рома перечитал, не веря своим глазам:

– Ленинградские Авиалинии, а дальше что? Сталинградские мандарины?

На вид фургон выглядел почти целым, лишь колесо смотрелось как–то неестественно криво. Уж сильно оно было вывернуто, примерно под 90 градусов. В итоге этого транспортного происшествия Нива тотально умерла, оставив на дороге остатки шпатлевки. А фургон? Фургон, вероятно, выживет. Из–за руля белого Фольксвагена вылез толстощекий мужик, чуть старше Усольцева Романа. Водитель фургона был обладателем качественной мозоли на уровне пупа – ака Пузо. Как в дальнейшем выяснилось, водителя минивэна звали Гена. И Гена начал громко и нахально орать:

– Ну и какого хрена ты тут стоишь? Раскорячился на своем старом чермете на пол дороги, где это ты такой драндулет добыл? Будут тебе неприятности! Надеюсь, у тебя хоть страховка имеется?! – не унимался пузатый водитель.

Рома продолжал растерянно крутить головой, боль он почувствовал не сразу, левое колено, которое трещало в пробке, при аварии приняло ушиб об переднюю панель. Оперившись на остатки Нивы, он прикидывал что могло произойти и кто виноват? Гена воспринял его молчание за слабость и продолжил басить:

– Колхозники выпрутся на дорогу, как грибы после дождя. А нормальные люди страдают.

– Не гавкай ты, есть у меня страховка и это ты в меня воткнулся, у самого–то страховка имеется? – собравшись, проговорил в ответ Рома.

В его душе была небольшая, успокаивающая радость – Хорошо, что я уснул стоя на обочине. Лобовое столкновение не пережил бы ни я, ни другой водитель.

Головокружение мешало полностью собраться с мыслями, отведя взгляд от двух битых авто, Рома, не то, чтобы удивился, скорее смутился. Вокруг была звенящая тишина, ни единого звука. Лишь легкий туман вокруг. Туман не густой, но совершенно непроглядный, в носу обволакивало липким запахом. Такой запах встречается возле птицефабрик, когда на них жгут перо птицы или дохлые куриные тушки после эпидемии. Запах был дополнен кислейшим привкусом. От противного кислого запаха морщился не один Рома. Из фургона «Авиалиний» вышли ещё три человека. Две очень милые стюардессы и то ли пилот, то ли стюард среднего возраста, Рома не мог точно вспомнить как называют мужиков стюардесс?

Туман рассеивался, лучше никому не становилось, кого–то да же тошнило. Пузатый водитель «Авиалиний» уже перестал орать на Усольцева Рому, он присел на корточки и держался за голову, тихо кряхтя. Через непродолжительное время тишину нарушил негромкий шум приближающегося автомобиля. По дороге, не спеша, ехал еще один фургон. Чёрный тонированный Вэн сначала прокатил мимо нашей непонятной компании. Надписи на задних дверях позволили его идентифицировать – Шевроле Экспресс V8. Шеви плавно остановился метрах в двадцати, затем медленно покатился задним ходом, припарковавшись рядом со стюардессами болезненного вида.

Встреча с Чёрным Вэном и с людьми находящимся в нём, сильно изменила наши жизни, а может и спасла их – в будущем Рома часто прокручивал и воссоздавал эту встречу в своих воспоминаниях.

С приятным щелчком, дверь распахнулась. Из Шевроле вышло три человека то ли в военной, то ли в спецназовской форме. Одним из них был невысокий мужичок с несложным пробором волос. Он показал жестами рук двум другим «спецназовцам» в одну и другую сторону дороги. Каждый из двух очень внушительных бойцов, вооруженных автоматами Калашникова, заняли свои сектора периметра, как им и было беззвучно указано.

Рома напрягся – для чего такая охрана? Было заметно, что это далеко не первокурсники военного училища, это бывалые молодчики. Сам же невысокий командир носил милицейский пистолет Макарова в кобуре. Почему–то вспомнилось, что сами военные называли кобуру не иначе как «кАбура», с ударением на а.

Рома ещё раз осмотрелся вокруг. Пару минут назад была идеальная тишина, не было ни единого децибела звука. Спокойствие сменилось дерготней разношерстной компании: две группы незнакомцев, часть из которых вооружена – Вот так съездил отдохнуть.

Всё происходящее напрягало не одного Рому, внезапно заговорил пилот:

– Что тут происходит? И где другие авто? Где трафик? Где движение? – он спрашивал, словно обращался к небу.

Невысокий незнакомец из Шевроле приблизился и представился четко и быстро:

– Старший лейтенант Банин, слушайте внимательно! В данном районе произошел теракт, взорваны телекоммуникационные вышки и распылен опасный для жизни человека газ. Прошу предоставить ваши документы и проследовать к нашему автомобилю для принятия антидотов и лекарств.

Все затихли, слушали Банина, на секунду вновь стало идеально тихо.

Старший лейтенант Банин продолжил:

– Если считаете, что в таковых лекарствах не нуждаетесь, тогда ответственность за ваши жизни и здоровье Мы не несем. На слове «жизнь» старший лейтенант Банин сделал особое ударение, что подействовало очень отрезвляюще. Первым к Банину рванул водитель «Ленинградских Авиалиний» – Гена, явно знавший, что такое очередь за водкой. Далее побежала истеричная блондинка – Анжела, потянувшая за собой брюнетку – Яну и пилота – Пашу.

Пожалуй, стоило идти и мне – подумал Рома – а то и правда всем лекарств не хватит. Теракт – штука неприятная, как ни крути. Кислый запах по–прежнему ощущался в его ноздрях. Сомнений не было, нужно принять то, что дают, уж очень серьёзные двухметровые ребята в масках стояли неподалеку. Не просто так же их нарядили и вооружили.

– Сначала подходят по одному мужчины, – продолжал уверенным голосом старший лейтенант Банин, указал пальцем на водителя Фольксвагена. Тот подошел мгновенно, хотя скорее подбежал в припрыжку.

– Имя, возраст? – строго спросил старший лейтенант Банин.

– 34 года, Гена, – ответил водитель Авиалиний.

Рома не сдержался и добавил довольно громко:

– Гена Барбоскин!

Лейтенант Банин улыбнулся:

– А ты значит юморист у нас? – лейтенант уже не улыбался, скорее усмехался, сверлил Рому взглядом.

Ответить мне не удалось, да это и не требовалось, моё мнение не имело веса. Старший лейтенант переключился на Гену и был занят раздачей антидотов. Гена Барбоскин – именно так я окрестил для себя гавкающего водителя Авиалиний. Но не в обиду каким–либо персонам с похожими именем и фамилией, а скорее за то, что этот был щекастый как бульдог и хитрожопый как мопс. Да он – барбос, а не Барбоскин, именно Гена Барбос. Стоя с боку, Рома наблюдал за происходящим. Старший лейтенант Банин показал всем шарообразную таблетку. Принял сам и дал такую же Барбосу, затем дал запить жидким лекарством из одноразового стаканчика. Там был какой–то зеленоватый раствор, похожий на отвар из трав. После процедуры оздоровления, лейтенант пропустил Барбоса усаживаться в свой внушительный фургон. Следующим был Рома.

– Имя, возраст? – так же монотонно спросил Банин.

– Усольцев Роман Алексеевич, 27 лет.

– Вот Роман Алексеевич, примите это и запейте этим, – лейтенант Банин повторил выдачу тех же препаратов.

Ромка покрутил шарообразную красную Горошину. Странная. Таких форм таблеток до этого он не видел, больше похожа на витаминку, только больше в размере и красного цвета – проглотил. Взял одноразовый стаканчик, чтобы запить. Зеленый отвар оказался слабоалкогольным терпким напитком, чем–то схожим с абсентом, но с очень маленьким спиртовым градусом. Лекарство сработало моментально, прям чудо медицины, голова прояснилась, усталость отступила. Рома вновь чувствовал себя прекрасно, как сегодняшним утром, до пробок и аварии.

– Что в сумке? – осведомился Банин, прервав ход мыслей Ромы о современной медицине и чудо отварах.

– Там три бутылки водки и двустволка, – ответил спокойно Роман Усольцев. Не хотелось терять чужое время. Ведь сзади были еще три человека: Паша, Анжела, Яна. Им тоже нужна помощь и как можно скорее. Они также отравились кислым дымом. Поймал удивление на лице Банина. Не дожидаясь вопросов от представителя власти, Усольцев начал отвечать на ожидаемые вопросы:

– Направлялся на охоту. Патронов нет. Оружие в разобранном виде! – тут же открыл и показал содержимое сумки.

– Охотник без патронов? – с насмешливой гримасой спросил Банин.

– Я считаю, что всё необходимое при мне, – парировал Роман, указывая на бутылки с водкой.

Банин, убедившись, что всё сказанное соответствует действительности, махнул рукой – мол, залазь быстрее.

«Авиалинии» стояли на улице, было немного непривычно, что мужчин пригласили первыми, это не очень по–джентльменски со стороны полиции. Оставшиеся трое были моложе Ромы с Барбосом «вероятно лекарство как–то связано с полом или возрастом». Пустые догадки Рома решил оставить и не стал искать логику, там, где её нет. Мысли оборвал неожиданно повернувшийся водитель черного Шевроле, на которого до этого никто не обращал внимания. Очень крупноголовый человек медленно и спокойно осмотрел Ромку и Генку, затем так же спокойно просигналил, еле стукнув рукой по сигналу клаксона на рулевом колесе автомобиля.

Боковую дверь быстро открыл Банин. Большеголовый черноволосый водитель, сохраняя свое первоначальное спокойствие, скомандовал:

– Грузимся, опасно! Потом с остальными разберёмся.

В этой группе «Большеголовый» оказался вышестоящим по званию капитаном или майором, раз Банин его молниеносно послушался.

Банин окрикнул своих амбалов в масках, мониторивших боковую обстановку:

– Двуха, Дубок, в машину бегом!

И тут же усадил внутрь автомобиля всех стоявших до этого на дороге, не узнавая ни возраста, ни имени.

Усевшись в Шевроле, все спасенные с «Авиалиний», начали проверять свои смартфоны и планшеты. Связи ни у кого не было.

Роман крутил головой по сторонам, выглядывая опасность, которую упомянул «Большеголовый». Тщетно потратив минуту, и не обнаружив ничего опасного, Роман стал присматриваться к своему новому окружению.

«Двуха» и «Дубок» – такие были позывные у великанов, которые не носили погонов и прочих опознавательных знаков отличия. Определенно они были в меньшем звании среди остальных спасателей. Рядовые? Пока великаны или «Два Д», как Рома их для себя окрестил, подбегали к минивэну, Банин спешно затолкал пилота Пашу на задний ряд сидений, и сам уселся рядом. Стюардессы Анжела и Яна оказались напротив Ромы, на среднем ряду сидений минивэна.

Рома старался не пялится на представительниц противоположного пола, на какую–то секунду ему это удалось, но отвернувшись в сторону окна мысли побежали галопом – Вот почему не все женщины на свете настолько красивы и милы. Откуда берутся такие Анжелы и Яны? Или эти ангелы летают только в небе «Ленинградскими Авиалиниями» и поэтому их не увидеть на Земле? Земля для них слишком неидеальна? Анжела – это, какое–то воплощение стандартов красоты: длинные вьющиеся крупные локоны светлых волос, голубые выразительные глаза. Объемные, вероятно, накладные ресницы, да и фигуру в одежде не спрятать. Впрочем, она её и не прятала, скорее, наоборот, подчеркивала. И всячески акцентировала на себе внимание, постоянно одергивая короткую юбку, чем привлекала мужские взгляды. Вторая – Яна, другая сторона медали, брюнетка, прическа каре. Волосы, закрывающие лоб до самых ресниц, ровные и красиво очерченные губы, гармоничность форм.

Яна сидела напротив Ромки. И он откровенно пялился на неё. Когда понимал, что засматривается, вновь отводил взгляд в окно. Приятный момент начал портится, когда Анжела начала шуметь и в истерическом припадке осыпать милиционеров вопросами. С другой стороны – когда она размахивала руками её пышная грудь и крупные локоны волос встряхивали воздух. И по салону минивэна разносился запах её резких, но приятных духов. Её большие губы будоражили представлениями о скрытых возможностях блондинки.

– А где мне лекарство? Мне же ничего не дали. Паша, а тебе выдали таблетки? Яна, ну что ты молчишь? Поддержи меня – настаивала Анжела. – Везите нас в аэропорт! У нас там свои врачи! Или дайте скорее таблеток.

Яна молчала, её лицо не выражало сильных эмоций. Она была сдержанна и спокойна, это придавало ей еще большей загадочности и притягательности. Роме было приятно любоваться на крепкую и ровную ткань её пиджачка, на ровные строчки ниток, красивые круглые коленки Яны, еле выглядывавшие из–под юбки. Ромке на миг показалось, что она тоже на него посмотрела, как–то особенно, или это только показалось. Водитель, тот, что с большой головой, внезапно остановил авто. Повернулся. Его лицо с темными кругами под уставшими глазами излучало сосредоточенность хладнокровной рептилией, готовой набросится без предупреждения. Он заговорил:

– «Банан» передай–ка это дамам и нашим бойцам, – и протянул две пластиковые упаковки разного цвета.

Смешно. Как же быстро старший лейтенант Банин вдруг стал «Бананом», тут были определенно свои порядки и Роме приходилось быстро в них вникать, а время на романтику со стюардессами, лучше оставить на потом.

Первая упаковка с таблетками ушла двум громилам, которые наконец–то сняли маски и можно было рассмотреть их лица.

«Дубок» – так звали двухметрового крепчайшего парня лет 25–ти, был не по годам крепок. Тёмные коротко стриженные волосы, след от перелома на носу. Вероятно, борец или боксер, а может профессиональная травма спецназа. Национальность явно не славянская и не монгольская, скорее горец, возможно, турок, глаза пустые, ресницы длинные.

«Двуха» – второй великан, такого же возраста, как и первый. Сняв маску, привлек внимание татуировками на лысой голове, какие–то руны и надпись на латинском языке. И еще ширина его плеч и размеры бицепсов были колоссальными, титанически огромными. Для себя Рома отметил – он явно прошел курс иглотерапии конскими стероидами. Открыв упаковку, «Двуха» вытащил две желтые Горошины, повертел…и лучше б он не открывал рот, сошел бы за умного.

– Всё чётко, всё ровно, Дубок, а давай я твою то же сжабаю, нафига тебе Жемчужина, ты и так «электрик». – Двуха засмеялся, нехотя отдавая вторую Горошину Дубку.

Ромка не понял смысл шутки. Причем тут электричество, и зачем забирать чужое лекарство. Было похоже на то, что Двуха искренне не желал горцу добра, и не скрывал этого. Девчонкам дали другую упаковку, там были оранжевые Горошинки. Женские витаминки были меньше мужских и другого цвета, какая–то странно запутанная схема с цветом и размером этих лекарств. Такую же как у «двух Д» Горошину получил «Банан», он же Банин.

– Всё как договаривались, – произнес большеголовый главарь, сидящий за рулем вэна.

Автомобиль тронулся в дальнейший путь. Вэн, урча восьмицилиндровым мотором, не спеша покатил.

Ромка так же крутил головой и делал вид, что не засматривается на красивых девушек, но он заметил, что минивэн свернул на лесную дорогу. Когда асфальт закончился и перешел в дорогу из бетонных плит, появился характерный звук колес – ту–дым, ту–дым. Это привлекло всеобщее внимание.

– А куда мы опять едем? – подала голос стюардесса Анжела.

На что Банан, он же Банин поспешил объясниться:

– Внимание! Слушаем все! И слушаем внимательно! Через 10 минут мы все покинем автомобиль. Далее пройдем пешком в ближайший эвакуационный пункт, где будем ждать радиосвязи с городским управлением. Во время пешего пути соблюдать строжайшую тишину и беспрекословно выполнять мои приказы. Это всем ясно?

Все пассажиры замотали головами, сложно было не доверять людям, чьё лекарство так хорошо помогло.

Остановка… Милиционеры и Авиалинии покинули автомобиль. Все шли за милиционерами именно так, как были проинструктированы, как бусинки на нитке, друг за другом. Первым шел большеголовый водитель, далее Дубок, Банан, Гена–Барбос, Яна, Рома, Анжела, Паша, а замыкал цепочку Двуха. Шли не очень долго. Вокруг был какой–то хорошо ухоженный парк или загородный сад. Группа дошла до веревочного моста через неширокую речку. Мостик был скорее туристической забавой, чем стратегически важной переправой. Стоило нам перейти мосток, как Банан приказал замыкающему Двухе:

– Руби!

Двуха без проблем перерезал и обломал остатки деревяшек, удерживающих мост. Уносимые течением речки, остатки деревянных перекладин длинной ниткой растянулись вдоль берега.

Рома ошибся, да же такой небольшой мостик оказался стратегически важным, но куда они шли, или от кого уходили? Это было не известно. А может власти, еще не нашли террористов, распылявших газ и взрывавших коммуникационные вышки.

– Всё, привал, добрались! – объявил Банин.

Время было 16:30. Перед группой находился обычный кирпичный загородный дом, уютно спрятанный в лесу. Но кто и как притащил сюда кирпичи и другие стройматериалы? И как его построили здесь, ни дороги, ни подъездного пути рядом не было.

– Следуем за мной, получаем еду, чай, сух пайки, – проговорил Банин–Банан, глядя на своих подчиненных.

Первый этаж дома почему–то был без окон. Скорее гараж–кладовка с отоплением, нежели первый жилой. Затем Банан повел всех в подвальный этаж, объяснив, что там склад продуктов. Пришло время командовать Большеголовому, Банин молчал.

– Дубок, организуй свет! – скомандовал Крупноголовый водитель минивэна.

– Будет сделано, Шайба – ответил рослый подчиненный.

И тут вспыхнули лампы в подвале, как будто их включили с пульта. Дверь помещения закрылась на засов, далее начался кошмар…

***

«Шайба» – такая была кличка крупноголового главаря с глубокими подглазьями. Именно он был тут самым главным. Было видно, что другие его боятся. Мужская фигура главаря не указывала на круглосуточное посещение качалки. Он был крупным, мясистым от природы. От других он отличался бычьей головой и большими серыми впавшими подглазьями, которые, если их совместить рядом могли образовать Шайбу. Судя по всему, так и появилось его прозвище.

Шайба быстро пробежался взглядом по комнате, затем выкрикнул:

– Двуха, чини бардак, мы тут проездом! Забирай белобрысую пилотку, у тебя на неё два часа осталось. Дубок, а этих туристов на крюк и к батарее, – Шайба указал на нас с Барбосом.

Затем Шайба указал на пилота Пашу:

– Этого мутанта в мешок и к потолку. Банан, командуй дальше сам, а я пока отмою и переодену нашу стюардессу Яну.

Шайба взял своей вонючей лапой за тонкую белую шею Яну и увел стюардессу за угол дверного проема, громко захлопнув за собой дверь.

«Двуха» – мерзкая огромная татуированная тварь потащил блондинку Анжелу в приоткрытую дверь соседней комнаты. Та упиралась, визжала, брыкалась ногами. Её мини–юбка задралась по самый пояс. Двуха заметил это, хлопнул ладонью по оголившемуся заду Анжелы.

Золотовласой стюардессе удалось воспользоваться тем, что в пылу своей азартной похоти, Двуха на секунду растерял ловкость. Шлёпая Анжелу одной рукой, он ослабил хватку. Теперь блондинка висела только в одной лапе этого неудовлетворенного бандита. Сильно поцарапав его татуированную голову, Анжела повернулась чуть боком и, благодаря смещению центра тяжести, выпала из руки Двухи, рухнув на пол. Полуголая она пыталась уползти подальше, нерешительно выбрав первое направление, кажущееся на тот момент удачным. Двуха был возбужден словно дикий бык. Ему надоело потешать публику. Игра в кошки мыши закончилась. Он уже не был настроен на ласковые шлепки розовых попочек. Удушающим приемом он схватил свою жертву, приподняв в воздух, уволок в соседнюю комнату.

Так они исчезли в соседнем помещении, откуда продолжали раздаваться звуки силы и принуждения.

Второй двухметровый отморозок – «Дубок», был снаряжен по последнему слову военного дела: чёрный кевларовый бронежилет поверх серой термокуртки со средним по длине рукавом, тактические часы с солнечной батареей. На поясе два разных по длине ножа. Единственное, что выбивалось из общей картины – это тёмно–зеленые брюки для мотокросса с интегрированными в ткань чашечками наколенников.

Дубок считал, что любые безнаказанные деяния, которые он совершает, угодны всевышнему, в этом у не было никакого сомнения. Он лишь инструмент бога, иначе он не мог объяснить, то, что более шести месяцев он находился в разных бандах Улья и в ста процентах случаев переживал остальных соучастников. Он всегда выживал. Дубок не считал нужным делится этой информацией с другими, в этом не было смысла. Зачем метать бисер перед свиньями, которые его не переживут.

Пилот Паша стоял перед Дубком в растерянном состоянии, не было и намека, что он будет сопротивляться. Дубок провел в воздухе рукой, совершая лишь ему одному понятный жест и молниеносно нанес Паше удар ногой в район колена, после которого пилот подкосился, падая к полу. Большой волосатой рукой Дубок ударил в челюсть Пашу, но немного промахнулся, попав в губы, с брызгами крови, выбитые зубы вылетели изо рта бывшего пилота. Третий удар пилот получил в солнечное сплетение. Двуха пнул стоявшего на коленях пилота с такой силой, что звук хрустящих костей раздался эхом в помещении. Пилот упал, сложившись пополам. Дубок взметнул обе руки вверх, словно перед стадионом зрителей, чествовавших его победу.

Ну а Банан одним ударом отправил в нокаут сначала Рому, а затем отключил вторым ударом Гену Барбоса…

Через неопределенное время Ромка очнулся пристегнутым наручниками к батарее. Рядом в таком же положении находился Гена Барбос. Пилот висел в двух метрах от них. На его голове был мешок из–под картошки, руками он был пристёгнут к потолку, ноги болтались в воздухе. Паша был еще жив, он едва подергивал ногами…

Рома до этого не испытывал таких эмоциональных перегрузок, не подвергался панике. Этот раз был исключением. Тревога и страх настигли, как удар молнии. Сначала вспышка, затем оглушающий гром не дающий услышать ни чего другого. В Роме вспыхнуло чувство глубокой несправедливости. Ужасающей, вселенской, непостижимой несправедливости – Этим военным я ни чего плохого не сделал. За что они так с нами? Как такое произошло?

Дыхание неконтролируемо учащалось. В груди не хватало места воздуху, Роме жгло легкие, жар и огонь вырывались из горла, ушей, носа. Он крутил головой пытаясь найти того, кто бы мог помочь исправить эту катастрофу, того, кто остановит это гнусное насилие. Рома покрывался потом. Пришло осознание безнадежности, от этого чувства было больно и тошно, словно от укола в головной мозг. Затем укол сменился кувалдой, больно бьющей с каждым ударом сердца.

Рома вновь заговорил сам с собой, говорил он вслух или про себя, в этом он не отдавал себе отчёт:

«Нет…помощи не будет, её просто неоткуда ждать! – липкий, всепоглощающий страх плавно, как танк продавливал его душу. Проезжал, пытаясь задавить массивными гусеницами, – А вдруг я ускользну, отсижусь под ним. Да, он проедет и навсегда исчезнет из моей жизни, – звенела в голове последняя надежда, – Страх исчезнет, нужно просто сжаться, сильно, до размера маленького рисового зёрнышка или до кусочка пластилина, размером в спичечную головку, стихия пройдёт мимо, а я просто закачусь в угол, спрячусь от зла и страха, – опустошение, дыхание Ромы успокаивалось… – Это всё? Я смирился и сдался? Со мной тоже так можно, с любым человеком МОЖНО?! Запугать? Вырвать из тела душу! Выдрать её крючком страха, оставив мясную тушу, безнадежную тушу, ибо что человек без духа? Что он такое? Кто он такой, когда душа отравлена болью, страхом и беспомощностью? Даже не туша – а ветошь, – голова холодела. Она была, словно набита ватой. Отупение… зубы начали сжиматься. Они сжимались всё сильнее и сильнее. Ярость животного ором вырвалась из его пасти, – Смерть, смерь! Я убью Вас всех! Буду рвать на куски, а потом распинаю ногами по вонючим углам этого подвала!»

Рома вырывался, дергался, упираясь ногами в стену. Упирался ногами. Железные наручники до боли сжимали запястья его рук: «Мне не нужны пальцы, мне не нужны руки! Я убью Вас без них! Перегрызу ваши поганые глотки своими зубами! – яростный взгляд и пенные слюни летели в сторону врага, – Для вас, падлы, у меня нет больше страха, для таких сволочей у меня есть только ярость!»

На каждую вторую секунду Рома рывками дёргал руки, вкладывая все силы, пытаясь высвободится. Раз, два – Рывок, раз два – Рывок…

«Пусть я останусь без рук, пусть со сломанными пальцами, теперь ваши трупы – это моя цель! Моя надежда. Лучше ненависть, чем страх!»

Амплитуда движений учащалась, он дергал и дергал, руки жгло всё больше и больше. По рукам потекли капли крови. Рому накрывала обжигающая боль, но это боль была правильная. Он решил приберечь этот пожар для врага. Снова рывки. Рук он уже не чувствовал, распухшие культи пульсировали болью. Ещё рывок…

Щелчок – это звено цепочки, соединяющее два кольца наручников, лопнуло, порвалось.

Он ринулся на врага, он был уверен, что перегрызет им глотки…

Рома ворвался в комнату, где сидели Банан и Дубок. Он еще стремительнее ускорился в их сторону, но тут произошло странное, ноги Ромы, онемели обе сразу от пальцев до пояса. Рома секунду неконтролируемо переставлял их, они были словно желейные. В итоге Роман Усольцев потерял равновесие и позорно шлепнулся на пол.

– Смотри–ка, развязался турист, – произнес за спиной Романа, спокойный Шайба.

«Как большеголовый тут материализовался? Его же не было в подвале». На эти вопросы Рома не получил ответа.

Большеголовый Шайба спокойно поднял Ромку и усадил за стул.

– Поговорим? – предложил Шайба, – Только давай без истерик и соплей, а конкретно, по–взрослому!

Рома мотнул головой, он был готов на хитрость и подлость лишь бы перехитрить и покарать гадов

– Пацаны, на шухере постойте или коньяка идите попейте, короче, сами придумайте себе занятие. – сказал Шайба, не двусмысленно намекая чтоб все их оставили наедине с Ромой.

Когда все вышли, Шайба – главарь вонючей банды продолжил:

– Парниша, ты тут громкие слова кричал, меня от дел отвлек. Ну давай, рассказывай, чем ты не доволен? Я б сам тебе рассказал, что тут происходит, но через пару часов проще будет показать, чем травить перед тобой баланду. Будь так любезен, напомни, за что ты нас убить собирался? Ответь на моё любопытство – потирая щетину, спросил Шайба.

– Вы – животные, Вы – убийцы, – вырвалось у Ромки.

– И кого мы убили? – с легкой усмешкой спросил Шайба.

– Пилота Пашу.

– А он кто? – продолжил морочить мне голову Шайба

– Он человек, и Анжела человек, а Вы их поломали!

– А кто, по–твоему, такой человек? – пристально глядя на меня, спросил Главарь шайки.

– Я не разбираюсь в тюремно–блатной терминологии, но прекрасно понимаю, что вы мне голову морочите, зачем? Просто убейте.

– Напомни, Рома как ты назвал водителя Фольксвагена?

Это был неожиданный вопрос, учитывая, что тут такое творится.

– Барбос, – спокойно ответил Рома.

– То есть он, по–твоему, не человек, а собака гавкающая?

– Он непорядочный человек, он – скользкий глист.

– А ты порядочный? – зловеще улыбнулся Шайба.

– Да!

– И Ты умеешь держать свое слово, умеешь сдержать обещание?

– Да!

– Хорошо, – снова, недобро улыбнулся Шайба. – А если я тебе скажу, что ни один человек в этом доме сегодня не пострадал, обещаешь не кидаться на меня и мою команду?

Теперь улыбался Ромка:

– Да я обещаю, но такое невозможно. Я же не слепой и видел, как уволокли блондинку и как сломали ребра пилоту.

– А если они уже не человеческие создания? Обещаешь не трогать нас? Не спеши с ответом, я тебе докажу сказанное мной позже. – Шайба на миг задумался и продолжил – Теперь я задам тебе ещё два вопроса, после которых я отвечу на твои.

Первый вопрос – если ты добрый человек, то смог бы простить насильника Двуху? Второй – если ты честный человек, смог бы победить Дубка в честном кулачном бою?

Рома молчал, сопел и думал:

– Несколько минут назад я был уверен, я что порву хотя бы одного из этих гадов, предполагал, что при хорошем стечении обстоятельств смогу и всех покалечить. Но сейчас… Злость и ярость снова тукала в висках… Зачем я общаюсь с этой тварью?

– Ладно, Роман Алексеевич, время пришло. Пойдем, только без цирка, спокойно… Покажу тебе людей, за которых ты так печёшься. – на слове «людей», он изящно улыбнулся с хитрым прищуром глаз.

С той же улыбкой Шайба вывел Рому в комнату, где до этого он был пристёгнут наручниками к батарее.

Блондинка Анжела висела на потолочном крюке в разодранной одежде. Но что с ней? Её кожа из золотистой стала желтая и шелушилась, как отпавший хвост ящерицы. Она судорожно дергалась, глазные белки стали красно–желтыми, а сами глаза чёрными как гудрон.

Пилот Паша висел на таком же крюке неподалеку от Анжелы. Его ноги болтались в воздухе, словно ища под собой опору. Красивая до этого форма, была измятой и покрыта пылью.

Двуха рывком стянул мешок с головы бывшего пилота.

– Вот чёрт! – вырвалось у Ромы.

Там был не человек, это был мутировавший организм.

Разбитые зубы пилота срослись неправильным образом, они словно копья торчали наружу, грудная клетка увеличилась. Бывший пилот, не имевший нижней губы, капал серой слюной на бетонный пол комнаты, издавая слабый рык. Когда Двуха перерезал кляп–веревку Паши и подтянул крюком к Анжеле, бывший пилот начал пытаться отгрызть кусок плоти от связанной стюардессы Анжелы.

Банин, достал пистолет. Прогремел выстрел, затем второй.

– Ну ёлы – палы, кина не будет, – брякнул Двуха и удалился пить коньяк, бутылку которого уже держал руке.

– Продолжим разговор? – Шайба снова заговорил с Ромой.

– Дак, а кто это? Как такое может быть? А Яна? Она такая же? – сбивчиво заговорил Ромка.

Шайба, не отвечая, жестом предложил пройти за стол:

– Банан, принеси планшет! И Дубка с Двухой позови!

Ромка сидел за столом, растирая руками свои ноги. Банан выполнил все указания командира. Привели освобожденного Гену Барбоса, каждому вручили по планшету, предложили прочитать некий справочник, какого–то Улья–муравейника.

– Прочитаете перед сном, а сейчас Дубок покажет нам фокус. – Шайба подал знак.

Дубок по команде Шайбы вытянул вперед свои руки, в одной он держал обыкновенную лампочку, а другой водил кругом, изображая ритуал:

– Раз, два, три, лампочка гори.

Лампочка в его руках тут же зажглась, а через секунду потухли все остальные лампочки в комнате.

Закончив со световыми фокусами Дубок удалился. Шайба разъяснял Роме и Гене:

– У Дубка дар «электрика» – рядом с ним работают любые не присоединенные к электричеству приборы: лампочки, чайники, утюги с паяльниками, – снова грязная улыбка появилась на лице Шайбы. – Банан может делать ноги как «желе». Роман, Геннадий, здесь не всё так просто, как порой кажется. Тут бывает смысл даже в абсолютно пустых вещах. Мир этот состоит и разных сот, которые, как пазл собираются в уродливую карту этого Улья. Появившиеся здесь люди становятся погаными мутантами или остаются такими же как были, – произнося это, Шайба старался аккуратно подбирать слова, – Тут можно начать жизнь с чистого листа, но как сказал один умник – начать заново можно, но почерк изменить трудно. И еще мы обязаны пить эту дрянь, – он указал на зеленоватую жидкость в стакане, – Сейчас покажу, как она делается.

Шайба достал зеленую витаминку, бросил в стакан с газированной водой. Та зашипела, как таблетка аспирина. Часть вещества выпала в белый осадок. Затем Шайба перелил зеленоватый настой во флягу, оставив осадок в стакане:

– Можете мешать зелёные Горошины в газировке, а можешь в алкоголе. А добывают такие штуки, – Шайба покрутил еще одной круглой зелёной Жемчужиной, – Из таких оборотней, – махнул рукой в сторону убитых – Анжелу и Пашу,

– Как это? Из бывших людей? – удивился Рома.

– Да, из бывших. В районе темечка заднего родничка, на схождении костей черепа. Именно там у мутировавших прорастает и образуется нарост, вот оттуда все мы и вырезаем разноцветный Жемчуг, словно ныряльщики.

Крутя пальцами зелёную Жемчужину, Шайба будто стал каменным, только Горошина шевелилась в руке, остальное его тело замерло. Так же внезапно он продолжил:

– Горошины – Жемчужины бывают зеленого цвета, желтого, красные и белые – самые редкие, – снова эта ожесточенная улыбка, переходящая в злобное выражение лица. Какой–то рок и свинцовая тяжесть передавалась Роме от задумчивости Шайбы.

Вернувшись из своих темных мыслей, Шайба рявкнул:

– Двуха, проломи стену!

– Да нее, босс, ну потом два часа костяшки чесаться будут, больновато.

– Ло–май, – протянул Шайба.

Двуха расстроено подошел к стене, остановился возле дверного проема. И одним ударом вынес кирпичную кладку размером в 14 сантиметров.

На Гену Барбоса это произвело впечатление, он аж привстал от удивления.

Рому больше интересовало другое:

– А Яна, где она? Зачем мы Вам нужны? Я ведь не умею ломать стены, – осыпал он вопросами главаря.

Шайба жестом отправил всех подчиненных на выход, Барбоса так же увели. Рома и главарь остались вдвоём:

– И так – неспешно, продолжил Шайба.

– Ты начал задавать правильные вопросы, отвечу тебе загадкой.

– Сколько пальцев нужно пианисту, чтобы сыграть сложное произведение, например, «Лунную сонату»? – не дав мне подумать и ответить, он резко продолжил, – Так вот и мне, Рома, нужно определенное количество бойцов в группе, чтобы сыграть свой концерт. А мир, в котором ты жил раньше, его больше не существует. Ты из него переместился в этот и обратно никак не вернёшься. И я не вернусь, никто не вернётся. В этом мире есть монстры, как те, которых ты видел в подвале и их много. Вот и весь ответ. А ломать стены мы попробуем тебя научить. Красные горошины – таблетки помнишь? Так они очень ценные, как раз по тому, что позволяют взращивать и развивать в нас силы и таланты. Но достать их очень нелегко, они находятся в затылочной части мутантов. Точнее мы тут все мутанты, но есть с иммунитетом к отравляющему газу – «Иммунные», а есть оборотни, которым ни одна пилюля не поможет.

– Мы охотимся на них, а они на нас, – Шайба снова улыбнулся, – И так Рома, мне от тебя нужно простое обещание – не стрелять в членов моей команды, пока я не дам тебе такого указания. Ты же давал присягу в Армии? Мне требуется что–то похожее. У тебя два варианта: первый – мы отпускаем тебя без единого патрона в мир, где полно голодных мутантов и ты, скорее всего, загнёшься к утру. Вариант второй – ты присягаешь мне в подчинении, сроком на трое суток. Не бойся, команд, унижающих твоё достоинство не будет. В обмен на это я поставлю тебя на обеспечение, отдам стюардессу Яну, делай с ней что хочешь. А после того, как завершишь моё задания, снабжаю тебя оружием и картой, на которой будет указано ближайшее поселение таких же, как ты бедолаг.

– Но ты же с Яной что–то сделал? Напакостил! – вспылил Ромка.

– Нет, – сухо ответил Шайба, – Лишь предложил ей принять душ и переодеться в чистое, что и тебе советую сделать.

Шайба привёл Яну, та подбежала и спряталась за спиной Ромы.

– Жизнь за жизнь? – улыбаясь спросил Шайба.

Ромкиному счастью не было предела, и он, конечно, согласился.

– А ты молодец, не сломался у батареи, – кинул, уходя Шайба, – Приходи на верх как успокоишься, вместе чаю попьем, ближайшие планы тебе обрисую.

***

В доме были газовые баллоны и хороший котел обогрева. Рома быстро принял душ, бросился смотреть инструкцию к этому миру, включив подаренный планшет. Подозревать Шайбу во лжи у Ромы не было смысла, главарь убедительно продемонстрировал достаточно неоспоримых фактов. Яна сидела рядом с ним, и они оба пытались разобраться что к чему. Рома часто отвлекался от планшета на бывшую стюардессу, был очень взбудоражен, изучая информацию:

– Оборотни, Мутанты, Сверхлюди, а куда пропал прошлый мир? – спросил он вслух, а про себя добавил, – Или это я пропал? А может не пропал, может мне повезло?

Рома откинул мысли о своей прошлой жизни, решив, что подумает о ней через трое суток, когда покинет эту группу, точнее сказать группировку. Рома хотел срочно узнать, как тут стать сильным, как–то он должен защитить спутницу.

Жемчужины бывают нескольких цветов и видов – гласила статья из планшета. Далее шло перечисление качеств и характеристик: светло–зелёные – «Горох», встречается часто, применяется для изготовления коктейля, именуемого – «Живчик», дает сил, необходим Иммунным так же, как вода и еда. В некоторых случаях бывает ценнее и нужнее пищи. Далее рецепты приготовления: Для максимальной эффективности смешивается с алкоголем и очищается процеживанием через марлю. Желтые Жемчужины – это те, которые употребляли бандиты, подметил Рома – дают неопределенную прибавку к дару или усиливают общий уровень развития. Красные – те, что достались Ромке и Барбосу, если верить описанию давали значительную прибавку, являлись редкой добычей. Белая Жемчужина – крайне редкий трофей, находится в высших мутантах. Прием белой Жемчужины дарит уникальные возможности. У всех Жемчужин кроме белых были побочные действия, вплоть до летальных.

Рома загибал пальцы, бормоча себе под нос:

– Зеленые, желтые, красные, а где описание оранжевых?

В комнату зашел Шайба:

– Оранжевые – это, обычные витаминки из аптеки, – он ехидно заржал, хлопая себя по ляжкам, – Пустышки для неимунных, чтобы не вызывать подозрения. А то, как так? Всем дают «Лекарства», а Анжеле не дают, – он передразнивал блондинку.

Просмеявшись, Шайба скинул на Ромин планшет фотографии с кошмарными монстрами разных видов. Рома прикидывал их размеры, некоторые были под четыре метра ростом и имели 700 килограмм веса. Вот после этой информации ему снова стало жутко.

Шайба помимо знаний делился с новичками ценными Горошинами и редкими Жемчужинами. Это означало крайнюю необходимость присутствия Яны, Ромы и Гены в отряде. И он честно старался откормить их до бойцов, способных дать отпор пятиметровым мутантам, которых здесь называли Элитниками. Верить Шайбе на слово Рома не хотел, красную Жемчужину он принял, а сильнее от неё не стал, а вот зеленый напиток помог.

***

Рома и Яна продолжительное время находились вдвоем в комнате, дочитывая описания и особенности нового мира, Рома наслаждался этим моментом, когда раздался крик Банина:

– Все за стол!

Находясь в хорошем настроении, Рома повел Яну, они присоединились к общему столу. Ромин позитив был не в том, что придется встретиться с мутировавшими тварями, существование которых ещё нужно было доказать, а в том, что через трое суток он будет свободен, и будет не один.

К этому времени Шайба, так же, провел разъяснительную беседу с Геной Барбосом. Они оба были изрядно пьяны. Весь отряд знатно накачался найденным в доме коньяком.

– Итак, пацаны, – начал Шайба, – Делюга у нас будет общая, каждому плачу щедро, но плачу по индивидуальному контракту.

– Шайба, ты забыл прилепить погремухи нашим новым товарищам, – выкрикнул кто–то из старичков. – Тут без погремухи беда быстро прилетит или маслина, таков закон Улья.

– Тамбовский волк тебе товарищ – то ли не подумав, то ли спьяну, ляпнул Барбос.

Гена был из того сорта людей, которые выпив двести грамм считают себя непобедимыми. Порой эта черта характера помогала, но не в этот раз.

На замечание Гены, раздался неожиданно громкий дружный смех головорезов. Да же Рома улыбнулся. Такую банальную пошлятину, наверное, и в тюрьмах уже не говорят, а судя по этой компании многие в них побывали.

– Пацаны, так как назовем наших товарищей? – с небольшим акцентом спросил Дубок.

Новая волна смеха обрушилась на комнату, словно упавший шкаф. Банан колотил по столу надрываясь от хохота, аж захлебывался от своего пьяного гогота.

– Дак Барбосом назовем – вон того щекастенького, – выговорил кто–то из бандитов. – и снова смех.

– В смысле? – восстал несогласный Гена.

– В коромысле, – ответил Банан – и снова, с синеющим от смеха лицом, принялся ржать.

– А этот? – указал кивком головы на Рому, большеголовый Шайба.

– Раз один – Барбос, то другой – Матрос.

Все бандиты, продолжая смеяться, одобрительно кивали. Вот так Ромкина злобная шутка с кликухой для Гены отзеркалилась и ему. Вот такой кармический бумеранг. На том бандиты и порешили – Гена Барбос и Рома Матрос. Шайба дождался, когда все просмеются, затем огласил задачи на завтрашний день:

– Добраться до схрона, забрать необходимое и научить уму–разуму «Товарища» Барбоса и «Товарища» Матроса.

При слове «товарищ» веселье и смех продолжились.

Перед тем как уйти Шайба присел рядом с нами и дружеским тоном начал успокаивать:

– Не парьтесь насчёт новых погремушек. Прозвище оно не как фотография, скорее как киноплёнка. Кличка, как и человек, не может быть одна и та же всю жизнь. Кличка может измениться, всё зависит от человека и восприятия его окружающими. Но это не на всех распространяется, – деликатно скорректировал свою мысль Шайба. – Я тоже не всегда был Шайбой, но об этом мы поговорим попозже, а теперь пора спать.

Шайба ушел отдыхать в отдельное помещение, остальные расположились на сон в самой большой комнате. Спали на полу на обычных матрасах. Выпив Живчика, народ укладывался кто как считал нужным. Кто–то спал в боевой форме, кто–то беззаботно в майке. Правил Шайба не оставил.

Но негласное правило Рома уяснил быстро, нельзя засыпать без глотка Живчика. Он был не только местным энергетиком, изготовленным из зелёных Горошин, но и успокоительным перед сном. Отпив Живчика, Рома–Матрос на миг снова ощутил прилив сил, отступили негативные мысли, снова захотелось жить. Дубок скомандовал:

– Отбой!

И свет погас…

Утро наступило с громким криком Дубка:

– Подъем, бродяги!

Все, не споря, начали шевелиться, зевать, потягиваться. Роме хотелось пить и предпочтительно Живчика. Такое желание было не у него одного. На его глазах боевой отряд начал употреблять алкоголь с Живчиком. Это было очень непривычно. Фляга с напитком гуляла по рукам. Рома так же отпил. С Живчика не наступало опьянение, наоборот человек становился собранным, успокоение заменяло нервозность.

Оттащив бельё и подушку в угол комнаты, Рома подошел к зеркалу умывальника. Обратил внимание, что ни синяков, ни сбитых в кровь рук не было, всё восстановилось, ткани регенерировали. Вчерашняя боль в колене и хромота после ДТП так же пропали.

Рома, не теряя времени, умылся и побрился, несмотря на то, что большинство членов команды пренебрегли собственной гигиеной.

За последние двенадцать часов Гена – бывший водитель Авиалиний пребывал словно в своей тарелке, даже походка изменилась. Вышагивая, он чуть пригибал колени. А в движениях рук появилась размашистость. Его уверенность переросла в самоуверенность. Рядом с Ромой он вел себя надменно, то бросал косые взгляды в его сторону, то небрежно морщился. Какое–то время Гена ходил из угла в угол, будто набирался сил. За тем аккуратно подошел к Двухе, негромко спросил:

– Братан, подскажи, а ещё будут девчонки, такие как Анжела? – Барбос неконтролируемо облизнул губы, уточнил – Много таких, с которыми можно развлечься?

Двуха, снаряжавший патронами автоматный магазин, не оборачиваясь ответил:

– По–разному. Иногда улей радует бродяг. Баб так много, хоть медовый месяц гуляй, а иногда – кукиш. Когда в бригаде есть хорошие сканеры, тогда дело идет веселее и девчонок пощупаешь вдоволь, и ништяков найти не проблема.

– А в этой бригаде, как тут с этим? – не унимался Гена Барбос.

– Пока неплохо, – Двуха так же не оборачиваясь удалился на кухню.

Из комнаты Шайбы крикнул Банан:

– Барбос, Матрос, бегом сюда!

Когда они пришли, Шайба тут же начал инструктаж. Банин в это время спокойно доедал тушенку из банки.

– Так, смотрите сюда, каждому выдаю по смартфону. Слушайте и выполняйте в точности, как я скажу и без косяков. Включаем Вай Фай и интернет–соединение, далее появится надпись «Неопределенный источник». Жмите «подключиться».

Мы с Геной повторяли слово в слово.

– Далее включится фронтальная камера, видите свое отражение и кнопку «войти»? Значит устройство вас распознало.

– У меня на дисплее смартфона появилась надпись «Матрос, добро пожаловать в меню», – сказал Ромка.

– Вот и чики–пики, теперь вы часть системы, далее жмите «Специальные возможности», нашли?

Там увидите список Характеристик:

Сила,

Скорость,

Выносливость,

Удача,

Восприятие,

Обаяние,

– Все свободные очки отправляйте на «Восприятие». Жмите и не думайте, пока за вас Шайба думать будет.

Мы сделали выбор, тут же последовала надпись «Внимание, Вы улучшили Восприятие +1».

«Теперь У Вас открыта возможность ощущать и отличать Иммунного от Зараженного, а также получать информацию об уровне участников, при условии, что их уровень ниже Вашего».

«Поздравляем, Вы достигли первого уровня Восприятия.»

«Внимание, Вы улучшили Восприятие +2».

«У вас появилась возможность ощущать любых иммунных и низших зараженных на расстоянии 100 метров от Вас».

«Поздравляем, Вы достигли второго уровня Восприятия».

Сердце стукнуло, ударом раскатившись по всему телу. В ту секунду, Матрос осознал, что ощущает всех участников команды и знает точное расстояние до каждого. Ещё он знает, что все вокруг сильнее и намного опаснее, чем это казалось сначала.

– Ну вот, усекли как делается? – подняв подбородок, довольный собой, осклабился Шайба, – Любой смартфон поможет Вам прокачаться, если имеются свободные очки. – пояснял Шайба. – А свободные очки добываются от боевых или специфически редких действий, или от цветных Горошин, добытых их мутантов. Это ясно? – риторически спросил Шайба, – Далее, ловите приглашение на вступление в группу.

На экране появилась надпись «Шайба приглашает Вас в группу «Тамбовские Волки».

Теперь Роме и Гене Барбосу стала ясна причина вчерашнего застольного смеха, группировка имела созвучное название.

Рома Матрос, нажал «да», не скрывая улыбки. Мало того, что прилипли клички Барбос, Матрос, ещё и прилепились к каким–то Тамбовским Волкам.

– Плевать – подумал Рома, – Это всё мелочи. Контракт на 3 дня, а потом посмотрим кто есть кто.

Барбос немного покорчился и так же нажал «да».

Внезапно для всех Гена Барбос, успевший нахвататься блатоты за вчерашней бутылкой коньяка, и очень старавшийся сойти за своего, смело заявил большеголовому командиру:

– Бугор, а чего бы не прокачать «Силу»? Нафига мне эта дичь – «Восприятие».

Шайба до этого смотревший в свой планшет, поднял глаза, немного растерянно посмотрел на Банина, за тем щурясь, потирая волосы на голове, молча уставился на Барбоса.

Не получив ответа от главаря, Барбос продолжил:

– Братан, может в следующий раз «Силу»? Вон Двуха голыми рукам стены крошит. Он точно «силу» поднял, а не качал «восприятие».

– Нет, качайте «восприятие», пока в абзац не упретесь! И не сочиняйте велосипед! – грозно ответил Шайба.

Снова опустив глаза в планшет, большеголовый продолжил спокойным голосом:

– Далее найдите пункт «приоритетный навык оружия», жамкайте кнопку, где написано «огнестрельное оружие с зарядом до десяти патронов». Без вопросов жмите.

– А чего не пулеметы? – снова открыл свой рот Барбос.

– Матрос выйди из комнаты на минутку, позови сюда Двуху и Дубка! – рявкнул Шайба, ударив кулаком по столу.

– Не надо Двуху, бугор, я уже нажал, я сделал уже, – забормотал Барбос.

Выйдя, Матрос выполнил поручение главаря, пригласил «Двух Д», дверь закрылась. В комнате повисло неприятное молчание. Рома заметил, как тут серо и душно от того, что в помещении нет окон.

Заговорил Шайба:

– Давайте–ка ребятки, стразу разберемся, что бы в дальнейшем меня никто не перебивал и не пытался перепрыгнуть. Для Вас Барбосик и Матросик, я не бугор и уж тем более не братан. Для Вас я Шайба и ни как иначе. Для вас я командир, чьи приказы не обсуждаются. Вчера каждый из Вас – он указал пальцем на Гену Барбоса и Рому Матроса, – вписался в трехдневный контракт, Вы все вписались.

***

Кроме Яны все члены группировки находились перед Шайбой. Все они стояли напротив командира, практически, в шеренгу. Злобно сжав губы, Шайба достал красный маркер–фломастер, открыл колпачок, скомандовал:

– Дубок, выключай лампочки, считай в слух до пяти, а потом врубай свет обратно.

В комнате без окон погас свет… стало темно и первобытно страшно.

Что–то задело шею Ромы.

– Четыре, пять, – досчитал Дубок и зажёг в комнате лампы освещения.

Напротив отряда так же, как и до этого стоял Шайба, вместо фломастера в его руке блестела опасная бритва.

Все начали озираться друг на друга, в ожидании нехорошего. У всех на шее были поставлены маркером красные точки. А вот у Барбоса была полоса через всё горло.

На всех собравшихся это произвело впечатление, на каждого по–разному. Дубок потирал свое горло, глядя на Барбоса. Двуха придерживал одну руку другой, скрывая мелкую дрожь. Рома, не моргая, смотрел на Шайбу, пытаясь просчитать сколько шагов можно сделать за пять секунд. То, что сделал Шайба – такого не бывает, это невероятно. Не может такой крупный человек так быстро и бесшумно перемещаться.

Не шевеля головой, Шайба заговорил:

– Так вот, Товарищ Барбос. Какой толк от силы если ты не можешь воспринимать, не можешь видеть, что происходит вокруг тебя? Хочешь быть сильным как тигр? Но по факту ты слеп как крот и глух как тетерев? – Шайба хотел добавить – тупой, как пробка, – но это было бы лишним. Какой прок от нулевки, которого запугали и обидели при всех. Это могло породить излишнюю злобу.

Шайба поубавил стали в голосе, стал говорить чуть мягче:

– Барбос, тебе нужно научиться базовым вещам. Мы тебе в этом поможем. Но что б более вопросов у тебя не было, а то вместо фломастера разрисую харю бритвой. Это всех касается.

В комнате веяло страхом. Даже огромные Двуха и Дубок, стояли бледные, словно провинившиеся пионеры.

– Перерыв 20 минут, потом приходите, продолжим ЛикБез, – Шайба откинулся в кресле.

Из темноты все вышли с пустыми глазами, каждый что–то продумывал, предполагал.

Рома стоял у окна и анализировал происшедшее: «Шайба уже второй раз проявляет сверхспособности. Ну не может он, в самом деле, телепортироваться?»

Таким талантам, как у Шайбы никто в команде не обладал. Это означало, что шанс его превзойти бесконечно стремился к нулю,

Прошли положенные 20 минут. Матрос и Барбос с опаской возвращались к Шайбе.

Барбос еле волочил ноги, пропуская вперёд Матроса, последними зашли «Два Д».

Полный энергии, главарь начал:

– Пока есть время, постараюсь объяснить на пальцах для самых умных и одарённых, – Шайба незлобно улыбнулся, глядя на нас, – Представьте лошадей, они бывают разных пород:

Тяжеловозы – сильные,

Скакуны – быстрые,

Карачаевские – выносливые.

Внимание, вопрос! – Какие лошади самые лучшие в долгом бою?

«Два Д» молча переглядывались, перетаптывались с ноги на ногу, не решаясь заговорить. Барбос, так и не отчистивший краску с шеи, стоял опустив глаза в пол. Роме так же нечего было сказать. Он уже понял, что в этом прайде лучше не пытаться оспаривать доминантную позицию лидера Шайбы. Так и не дожидавшись наших ответов Шайба сказал:

– Знатоки, время вышло. Правильный ответ – те, которые могут выжить, а выживают наблюдательные! – и он засмеялся, – Продолжаем…предположим вы дворовый паренёк, лет четырнадцати. Против вас выходит мужик весом 90 килограмм. Чем вы его сможете ушатать? Двумя легкими кухонными ножами или двуручным мечом, который Вы не сможете поднять, в силу возраста. Вы слабы. Вам до Двухи, Дубка или Банана качать свои навыки годами.

Было понятно, что сейчас главарь недоволен новичками, «Два Д» нервно выдохнули. Всё, что говорил Шайба, касалось Матроса с Барбосом. Новички, слушали, будто боялись упустить важное слово, а вдруг Шайба устроит смертельный экзамен? Следующие его слова будто подтвердили худшие опасения:

– А Вы мне нужны с нормальным навыком через два дня. Прокачаетесь не так – Вы трупы! – посерьёзнел – Есть очень много новичков, которые пытаются открыть все навыки равномерно. Они не понимают, что не может один человек и на скрипке играть, и отбойным молотком работать. Не бывает жирафов с крыльями, как не бывает и бесплатного сыра. А вот научить базовым навыкам можно любого. Короче говоря, все базовые навыки сами улучшатся до первого уровня, без Гороха и Жемчужин. Пройдешь десять километров в этом мире и тут же станешь сильнее на единицу. Пробежишь с рюкзаком – станешь выносливее на единицу и так далее. А вот второй уровень, хоть забегайся и запрыгайся, без Жемчужины никак! Всё, я закончил, дальше мозгуйте сами, – Шайба отвернулся от нас, садясь в свое кресло. – Банан, принимай командование, мне нужно передохнуть.

Банан, он же Банин всех построил в линию, его интересовала не наша опрятность. Он провёл очередной инструктаж по тому, как передвигаться в лесу и кто за кем идёт. После состоялось вручение снаряжения. Матросу, Яне и Барбосу выдали рюкзаки с защитной формой и берцами. Яну отправили переодеваться в отдельную комнату, чтобы не срывать настрой у бойцов. Вернули владельцу двустволку и четыре пулевых патрона. Барбосу дали старый пистолет Макарова с восемью патронами. Яне ничего не полагалось, она шла в середине строя безоружной.

Матрос повертел свой родной дробовик. На его старом ружье ранее была сделана памятная гравюра с инициалами У.Р.А. Усольцев Роман Алексеевич. Сейчас там любовалась надпись ДУРА, кто–то из Тамбовских волков дорисовал букву Д. Когда Матрос начал удивленно крутить головой, взглядом разыскивая шутника, от Двух Д начали вырываться дружные смешки. Из чего следовал вывод, что это коллективное творчество.

Смешки прервал Шайба, быстро подходя к окну:

– Атас, два Пустыша ползут.

– И точно. – вырвалось у Матроса.

Он только что, со ста метров ощутил медленное приближение двух объектов. Это было новое чувство, как слабое предчувствие. Он словно уловил невидимые до этого волны. Рома не был до конца уверен, если бы догадку не подтвердил Банан, чей дар был более прокачан. Это вполне логично, неизвестно сколько он тут уже обитает.

Вся группа вышла на улицу встречать противника. Для Матроса с Барбосом это было ещё и боевое крещение. Им предстояло разобраться один на один с Пустышами – низшими, начальными формами мутации.

Банан скомандовал:

– Матрос, ты вали того, что слева, Барбос правого.

Новичков, не церемонясь, вытолкнули вперед и начали подбадривать выкриками:

– Ша его! А то за руку укусит, – с угаром, вопил кто–то сзади. По голосу Матрос определил, что это был электрик Двуха.

– Веслом его, веслом, – орали члены отряда.

Веслом на местном жаргоне называли двуствольное ружье с деревянным прикладом.

Матрос не спешил действовать, разглядывал приближающуюся опасность:

– Идут не особо быстро, рожи страшные. Таких и кувалдой расшибить не сложно, а может даже и прикладом. Но ружье нужно поберечь. Раздались выстрелы из пистолета Макарова. Это палил Барбос. Выстрелил пять раз, прежде чем завалил своего Пустыша. Рома Матрос прицелился и с легким волнением нажал спуск, точно попав в голову мутанта с десяти метров.

Негромкое рычание заторможенных мутантов стихло.

– Эээ, Барбос, а ты чего такой расточительный? – выкрикнул кто–то сзади, – Дальше ведь с тремя патронами потопаешь? – и снова гогот.

У бандитов был прекрасный повод для смеха над новенькими. Попав в Улей с перезагрузкой кластера, каждый Имунный получал на непродолжительное время деградацию умственных и физических способностей. Глупые поступки были нормой среди нулёвок.

– Оба двое, идите искать Горох, Пустыши вас ждут, – скомандовал Шайба.

Изучать им пришлось того Пустыша, которого пристрелил Барбос. Матрос так удачно попал медленному мутанту в голову, что пулевой выстрел двенадцатого калибра ничего не оставил, кроме разбрызганной по деревьям крови.

Жертва Барбоса лежала неподвижно, раскинув в сторону руки, голова выглядела целой, хоть и противной от следов начавшейся мутации.

Матрос с Барбосом достали ножи. Не зная, за что схватится, Барбос начал отрезать Медляку голову.

Сзади под смех бандитов, произнес Банан:

– Может тебе топор выдать? Чего ты жмура как колбасу режешь? Ты ему еще тапочки с ногами отпили, вроде они у него не плохие – годные.

Отставив отрезание головы, Матрос продолжил за недоумевающего Барбоса.

Он схватил нож и стал нервно долбить рукояткой по голове мутанта. Череп трещал, но не поддавался. При каждом сильном ударе из глаз Пустыша вытекала мутная желеобразная масса.

Головорезы вновь ухахатывались.

Двуха не сдержался и крикнул:

– Сильнее бей, что ты как баба.

Рома нанёс последний удар, вложив остатки сил.

После которого один глаз Пустыша вылетел из корявой черепушки, повиснув на глазном нерве.

Концерт прекратил Шайба:

– Вырезать нужно. На затылке шишка. Вам же балбесам вчера рассказывали.

Матрос, словно вспомнил, повертел уродливую голову убитого мутанта, нашёл шишку. Мерзкая кожа на затылке подалась легко. Внутри находилась субстанция на вид, как вата – белая нитеобразная. От контакта с кислородом вата начала ссыхаться, испарясь на глазах. За секунду, оголив пустую затылочную полость мутанта, которая была размером с грецкий орех.

– Пустой, – произнес Барбос.

– Да ты что! Не может быть! – смеялся в ответ Двуха.

Очередное озарение. Нулёвкам стало ясно почему бандиты звали медленных мутантов – Пустышами. Чем меньше мутация, тем ниже вероятность добычи.

***

Матрос и Барбос вернулись в строй. Банан забрал у них оружие.

Покидая дом, группа удалялась в неизвестном направлении, никто не оборачивался и не скучал. В том жутком доме так и остались два трупа и прочий мусор, говоривший о недавнем человеческом пребывании.

– Дубок, мы пока топаем, расскажи молодежи за патроны и рацию, – скомандовал Шайба.

– Банан включай «глушилку», – продолжал раздавать указания Главный.

Интересно, что за глушилка? Вероятно, заглушает нашу речь и топот. – логическое утверждение мелькнуло в голове у Ромы Матроса.

– Смотрим и слушаем сюда, тормознутые Нулёвки, – с акцентом заговорил Дубок, Он часто их так называл, считая себя очень опытным и нужным. А сдерживало его эго и явную склонность к уничижению других, лишь присутствие Шайбы.

«По истечению контракта, нужно будет как можно скорее и незаметнее уходить с Яной подальше от этой шайки». – подумалось Ромке Матросу перед тем, как Дубок вновь открыл свой рот.

– Вот Калаш калибр 5,45–зовется «пятерка», – продолжил Дубок, доставая и показывая разные патроны, – Вот патрон от Калаша 7,62 – в Улье зовётся «семерка», а это – 308 калибр, – в народе «восьмёрка». Ну и «весло» – так называют все дробовые перделки, хотя в упор они очень хорошо бабахают. Всё что выше – это «Крупняк», всякие разные пулеметы. Ну и гранаты называют «Ф–ками» или «Лимонками». Есть еще разные редкие калибры, но это для всяких упоротых снайперов, – Дубок смолк.

Затем он положил смартфон на землю, гаджет засветился экраном, показывая, что заряжается батарея. Это было очередное чудо и загадка этого мира. Земля обладала какой–то электрической индукцией, вероятно такую и пытался открыть Никола Тесла. Или открыл, но это в прошлом, а здесь это сбывшийся удивительный факт.

– Теперь про территорию! – скомандовал Глава.

– Тут земля кусками ложится друг на друга, как кожаная куртка из кусков бараньей кожи. С белым дымом и вонью тут обновляется сота. Некоторые быстро меняются, те, которые надолго остаются – называются Стабильные или «Стабы» На них находятся крепости и штабы с поселениями. В лесу достаточно безопасно, если костры не жечь. Большие монстры сюда не лезут, застревают между деревьями, а мелкие слишком тупые, башкой в деревья втыкаются и спотыкаются о кусты часто. Те, что на наш дом вышли – редкий случай.

– Ага, из–за таких редких случаев и гибнут опытные ходоки, – добавил Банан.

– Короче, тут всякое возможно, поняли Нулёвки? – Закончил Дубок.

Новички помотали головами.

– Ночью ходить по этим землям можно. Обычные монстры так же плохо видят, как и мы. Хотя бывают исключения. – дополнил, низким голосом, главарь, опережая вопрос Матроса.

Дальше шли в тишине. Напряженно крутили головами по сторонам. Первая стадия прокачанного восприятия позволяла Матросу ощущать за 100 метров, но он всё еще не привык к этому новому навыку, не понимал, как им пользоваться, не умел.

Шли долго, очень долго. Матрос с Барбосом, сильно удивлялись, завидовали выносливости и силе впереди идущих мужиков. Новички оба были в поту, еле шли, переглядывались друг на друга, видя лишь уставшие, обвисшие лица. Группа уже три часа шла по лесу быстрым шагом и казалось это никогда не закончится. А «Два Д» передвигались без единой испарины, да еще и каждый нёс за плечами по огромному рюкзаку.

Как будто Шайба услышал пыхтения нулёвок и решил сжалиться:

– Стоп, – подал он сигнал жестом поднятой руки, – показал на Барбоса, подозвал ладонью.

–Ну, что Барбос чуешь что–нибудь?

– Даа, – протянул тот.

– И что же?

– Консервами пахнет.

– Ну дак веди, туда, где пахнет, – снова заулыбался во всю пасть большеголовый.

Барбос шёл не глядя под ноги, неизвестно чем ведомый, затем остановился на ничем не приглядном месте:

– Тут запах.

– Копай!

Ему кинули лопату.

– Там чо? Нулёвка схрон нашёл? – заговорил с акцентом Дубок.

– У него дар такой, он мясные продукты умеет вынюхивать, – скорректировал догадку Шайба.

– Ну ты в натуре, Барбос! – добавил Двуха.

– Привал, это и есть наш схрон. – сказал Шайба.

Барбос орудовал небольшой туристической лопатой. Из земли стали появляться стальные банки с консервами. Потом стальные коробки с патронами, и два огромных деревянных ящика, в придачу к каким–то свёрткам.

– Дубок, Двуха – открывайте подарки от Улья.

Все уже стояли полукругом и с любопытством смотрели на клад из земли.

Разбив ящики, татуированный Двуха прокомментировал:

– Вот это мы ща повоюем.

Из огромных деревянных ящиков были извлечены два пулемета МГ–42. Смертоносное оружие Германии, времен Второй мировой войны. В народе они назывались – «циркулярной пилой Гитлера» за возможность стрелять со скоростью до 1500 выстрелов в минуту, на дальность до одного километра. Один пулемёт достался Дубку, другой Двухе. Только у них был навык стрелять из них. Только эти двое располагали силами таскать эти тяжелые машинки.

– Банан, иди выбирай свои любимее консервы с горбушей, ты же без фосфора не можешь. – невольно или специально раскрыл секрет главарь.

Вот и прояснилась ситуация. Для поддержания даров, каждому нужно что–то особенное. Банану–Банину была нужна рыба. Это каждому стало очевидно, судя по тому, как он жадно её ел.

На привале народ расслабился, словосочетание главаря: «Банан иди есть Рыбу», придало радости и смеху всей этой смертельной прогулке.

Матрос поедал консервы не самыми чистыми руками, но с очень хорошим настроением и аппетитом. После перекуса из оставшихся треугольных свертков были извлечены четыре пистолета –два «ТТ» и два «Кольта 1911». К ним прилагались мешочки с патронами.

Яна всё это время вела себя очень покладисто и мало болтала.

Может она всё еще была в шоке от происходящего, а может по природе такая скромная и тихая.

К ней никто не лез, не цеплялся. Им, вероятно, запретил большеголовый. Каждый в банде знал, что эту красивую девчонку Шайба приписал к Матросу.

Она не отворачивалась и не отвергала его во время перехода. Когда на больших ухабах Матрос подавал ей свою руку, она покорно бралась за неё.

От этих мелких прикосновений ему становилось спокойно и тепло на душе.

Когда все консервы были съедены, по кругу пошла гулять фляга с Живчиком. Ноги и руки вновь наливались силами.

– Пора принимать витамины, –главарь Тамбовских Волков ходил и раздавал каждому кругляши цветных Горошин, полагающиеся по индивидуальному контакту.

Затем присел к Матросу с Барбосом, дал по красной Жемчужине, приказал достать смартфоны:

– Так, ребяты, принимаем, запиваем и жмём кнопки, которые я скажу.

На этот раз у Барбоса не возникло желания пререкаться.

Матрос достал смартфон, тот распознал лицо хозяина, выдал ожидаемую надпись: «Матрос, добро пожаловать в меню».

«Вы прошли первые 10 километров в новом для Вас мире. Вам начислены дополнительные очки, полную информацию можете посмотреть в подпункте «Статистика».

Шайба навис над новичками: – Напоминаю, все свободные очки на восприятие, жмите, не раздумывайте.

Тот и другой выполнили указание. Последовала надпись:

«Внимание, Вы улучшили Восприятие. Общий уровень Восприятия +3».

«У Вас открыт новый навык, увеличивающий на пятьдесят процентов характеристики огнестрельного оружия с магазином до 10 зарядов».

«Внимание, Вы улучшили Восприятие +4».

«Общий уровень Восприятия равен 4».

«У Вас открыт новый навык – скрытая пространственная ячейка, размером 18 на 18 сантиметров, шириной 4 сантиметра».

Матрос, оторвавший взгляд от экрана, вновь ощутил внутри себя изменения, прокатившиеся по телу невидимой волной. Он хотел начать расспрашивать окружающих, про надписи в смартфоне, но его опередил Барбос.

– А можно узнать, что такое «скрытая ячейка»? – спросил вполголоса у Шайбы Барбос.

В процессе разъяснений главаря шайки выяснилось, что ячейка, словно внутренний карман, в который никто, кроме хозяина не может залезть. И всё его содержимое остается после смерти в следующем перерождении – респауне.

– В каком еще перерождении? Мы что бессмертные? – с отвисшей челюстью, спросил Матрос у Шайбы, полностью перебивая Главаря.

Тот, не шевеля своей бычьей головой обвел нас глазами, вздохнул и на выдохе продолжил речь:

– У Вас ограниченное количество жизней. В Улье статистика смертности, как у мошкары в разгар лета. Каждое перерождение происходит очень индивидуально, да же не спрашивайте, как это работает, я не отвечу.

– А сколько у нас жизней? – Матросу на миг стало безразлично на строгость командира, да и диалог уже закрутился, было бы глупо не получить побольше информации. Не каждый день узнаешь, что у тебя несколько жизней.

Шайба не был возмущен, он, понимая важность этих новых знаний, по–отцовски отвечал:

– А вот тут Улей приготовил индивидуальный сюрприз, каждому из нас отсыпана своя щепотка перерождений. Не советую ими разбрасываться, берегите свои жизни.

У Матроса ещё было много вопросов, но по отрицательному мотанию головы и останавливающему жесту ладони, стало понятно, что их лучше перенести на потом.

Щайба, убедившись, что его слушают, продолжил:

– Теперь, у Вас есть возможность привязать к себе оружие, оно так же появится при респауне, но не в руках, а сотнях метрах от Вас. Указал как найти эту информацию в меню смартфона. Матрос сразу привязал к себе двустволку Иж–12.

Тут же выяснилось, что ячейка у Барбоса чуть больше, но это была не особо принципиальная разница. Небольшое преимущество над Матросом его очень грело – мелочь, а приятно.

Именно наличие ячейки объясняло то, почему Шайба всё еще жив, а не ограблен этой бандой. Хотя никто точно не знал, что их объединяло. Матросу было очень интересно, что могло храниться в ячейке у Шайбы. Не с целью грабежа, а с целью перенять полезный жизненный опыт.

– А как это всё работает и почему? – всё же спросил Матрос.

Барбос сосредоточился, прислушался, ожидая ответов.

– А как чёрная материя и чёрные дыры работают в космосе? – риторическим вопросом ответили мне Шайба.

На это ни у кого из нулёвок не было ответа.

***

На привале Двуха и Дубок занимались теми делами, что им поручили, разбирали и проверяли работоспособность найденного оружия.

Немного передохнув, грузный Шайба приблизился к Матросу, спросил:

– Ты ещё не нащупал свой дар, юноша?

Не получив ответа, Шайба толкнул Матроса за локоть, и вручил ему тонкую пластинку. Это была жестяная крышка от одной из консервных банок.

– Сделай–ка из неё маленькую игрушечную тарелочку, для кукол.

– Это как?

– Закрой глаза, и мни как пластилин, – Шайба улыбнулся, своим фирменным ожесточенным оскалом.

– Ах ты ж, ёлки–палки!

В руках Матроса жестянка послушно изогнулась в тарелочку требуемой формы.

– Ты Матрос – «металлист», а Барбос – «консерватор», – заржал Шайба от удачной шутки. – Ты художник по металлу, а Барбос специалист по вынюхиванию еды. Не скажу, что Вам сильно повезло, но бывают более бесполезные дары Улья. Я Ваши способности сразу срисовал. Припомни, тогда в подвале, как ты умудрился кольцо у наручников порвать?

Матрос приподнял перед собой тёплые руки, продолжая комкать и расправлять жестянку. Постепенно теряя контроль над металлом. Новых сил на сжатие вдруг не стало хватать. Он бессильно выронил гнутый кусочек железа.

– А вот и откат. Постарайся первое время не частить с даром. И не свети им перед кем попало. Иди ищи в настройках, характеристики своего нового умения.

Оба вернулись в импровизированный лагерь.

Матрос узнал, что откатом называлось время нужное на восстановления сил для повторного использования дара. Срок отката напрямую зависел от размера металла, его плотности и расстояния применения. Чем больше надорвёшься, тем дольше будешь восстанавливать силы.

– Хм, то есть я могу делать металлические поделки и прятать их в скрытой ячейке. Ну да, теперь я – гроза винтов и гаек, повелитель пустых консервных банок. – сказал вслух Матрос.

– Ещё можешь изготавливать копии ключей, – засмеялся глава шайки. – Не благодари за бизнес идею, – и опять смех.

Шайба закончил с нулёвками теоретическую часть, переходя к практике. К тому времени «Два Д» наполнили несколько пистолетных магазинов патронами.

К дереву на расстоянии 10 метров были поставлены пустые коробки от пулеметов. Матросу и Барбосу предстояло отстрелять по 250 патронов каждому. 125 из Кольта и 125 из пистолета Токарева.

– Слушайте и выполняйте! – рявкнул Шайба, – сейчас Вы прокачиваете пункт «огнестрельное оружие до десяти зарядов». Сразу скажу – это не самый лучший выбор для опытного бойца, а для желторотиков – это то, что надо.

Ведь по сравнению с луками и арбалетами пистолетный навык можно прокачать намного быстрее, совершив сотню выстрелов. Научится стрелять из пистолета так же займёт меньше времени. Освоить стрельбу из оружия шестнадцатого века на это у Вас точно не хватит терпения. Да где найти столько стрел? Не самому же их пол дня вытачивать?

Про топоры мечи и сабли много плохого говорить не буду. Но далеко не каждый решится сойтись на близком расстоянии с проворными бегунами. Макаровых, ТТ и прочих никому не нужных пулялок в Улье много, а вот пулеметы тут редкость и Вам – новичкам тут их точно не достать, да же не мечтайте. Но бывают исключения, например, случайно наткнуться на схрон.

Матрос и Барбос посмотрели на вооруженных пулеметами МГ–42 Двуху и Дубка.

Шайба продолжил:

– А если вдруг, сучится такое невероятное событие, что Вы их достанете, то такие бравые бойцы, – Шайба махнул на «Двух Д» – Очень быстро уговорят Вас с ними добровольно расстаться.

Амбалы пулеметчики загоготали.

***

Новичкам нужно было стрелять с двух рук от бедра, так уж случилось, что Матрос был амбидекстр от рождения, то есть мог пользоваться левой рукой, не на много хуже, чем правой. Барбосу было сложнее попадать, он был правшой. Стрелять с левой руки было для него мукой. Банан создал своим даром звуконепроницаемый купол и нулёвки начали практиковаться. Они стреляли по пустым коробкам, сначала оба безнадежно мазали, но прогресс не стоял на месте и по окончанию 250 выстрелов неплохо попадали с десяти метров.

Задача стояла отстрелять 250 патронов, процесс происходил не быстро.

Заряжать обоймы порой приходилось дольше, чем стрелять. «Два Д» были приставлены к салагам, чтобы помогать с набивкой обойм.

Матрос старался изо всех сил, второго шанса получить такой опыт могло и не представиться. Он умел ценить те шансы, которые ему дарила судьба. Его пальцы привыкли к спуску на обоих пистолетах. Ушные раковины стали менее восприимчивы к хлопкам от выстрелов. Кольт был немного тяжелее, но обладал внятным, более чётким и контролируемым спуском, а Токарев явно отличался более быстрой пулей и некоторой хлёсткостью в отдаче.

Отстрелянные гильзы отлетали, бесшумно падая на сухую траву. Вначале пули пробивали коробки оставляя небольшие отверстия. По окончании отстрела, гильзы падали одна на другую издавая звон, а дыры в пустых коробках стали размером с футбольный мяч. Отстрел был закончен…

Смартфон показал новое сообщение:

«Вы произвели первые 250 выстрелов в новом для Вас мире. Вам начислены дополнительные очки, полные подробности можете посмотреть в подпункте «Статистика».

«У Вас открыт новый навык + 5 процентов к характеристикам «огнестрельное оружие до 10 зарядов».

– Это же прекрасно. Ещё 5 процентов, – проговорил шепотом Матрос.

Шайба точно знавший, что он только что прочитал, подметил:

– Не особо радуйся, такой халявы больше не будет. Тут геометрическая прогрессия в, чёрт её подери, какой–то степени, следующее улучшение будет на 10000 выстрелах, если вообще будет.

Шайба натаскивал новичков и знал, как это сделать. Матрос начал считать себя не таким уж и салагой. Этому были основания. Научится попадать из пистолета стреляя от бедра, такое может далеко не каждый. Теперь, по его мнению, появились реальные шансы стать самостоятельной боевой единицей и распрощаться с группой по окончанию обещанного Шайбе срока.

***

Тамбовские волки снова отправились в путь. Банан вновь включил дар «тишины». Шайба приказал не болтать и не создавать лишних шумов. На каждый лишний звук, исходящий от группы, Банану приходилось тратить свои силы. Шайба показал карту на своем планшете. До наступления темноты планировалось приблизиться до следующего кластера – очередного кусочка пазла в мире Улья.

Добраться удалось раньше запланированного. Отряд вышел на лесную тропу, а затем на нужный кластер, на территории которого находилась небольшая деревня.

– Интересно, как давно тут была перезагрузка? – спросил Банан, разглядывая карту на планшете главаря.

– Это не важно, нам в неё заходить не нужно. А даже если и придется, то вся деревня состоит из дюжины домов. Оружие есть, проблем не будет, – сухо ответил Шайба. – Наша задача найти вход в старую угольную шахту.

От этой новости Барбоса стало трясти крупной дрожью.

– Шахта? Это когда спускаются под землю? Там же жопа дьявола. Куда эта шахта ведёт? Сколько метров она глубиной? А поверху нельзя? – из Барбоса посыпались возмущения. Он растерял былую уверенность и впал в панику клаустрофоба.

– Да не ссыкуй ты. – не удержался, подколол Двуха. – С нами же Дубок, а он электрик, ты забыл? Еды и патронов у нас, как фантиков у дурака. Прорвёмся, как нече делать.

– А по верху точно никак? – не сдавался Барбос.

– По верху нельзя, там чернота кругом. А нам, срочно, нужно попасть в сорок третий квадрат. – сказал Шайба, породив ещё больше вопросов у нулёвок.

После недолгого разъяснения Матрос узнал, что «сорок третьим квадратом» назывался кластер в виде П–образного прямоугольника, у которого три из четырех сторон окружены Чернотой. Чернота же являлось не пригодным местом для техники и оружия. Так же, как и для большинства Иммунных.

На Черноте всё изнашивалось, приходило в негодность, а Иммунные мучились галлюцинациями. В конец потеряв ориентиры гибли там, как городские туристы в пустыне. Шайба убедил отряд, что под землёй в шахте нет действия Черноты. Карта и ориентиры у него имеются. Последним словом повлиявшим на всех, стала его фраза про удвоение гонорара, за оставшиеся по контракту часы. Хотя и без премии никто бы не осмелился ему отказать, окружающие нутром ощущали его мощь.

***

Выйдя из леса, отряд попал в поле, засеянное каким–то злаком, проросшим на полтора метра в высоту. Все продолжили передвигаться друг за другом, пригнулись, стараясь не высовываться из посевов.

Своим даром–локатором Матрос не ощущал чужого присутствия. Пройдя с десяток метров, подавил инстинкты, перестал растрачивать свою энергию. Кроме него в команде присутствовали более сильные радары. Матрос решил сосредоточиться на последовательном выполнении команд Шайбы.

В четыреста метров от группы виднелся холм, в который был врезан полукруглый арочник с выведенными над ним двумя трубами вентиляции. Внутрь в непроглядную темноту уходили ржавые рельсы вагонеток. На шее и голове Матроса зашевелились волосы, в голову начали пробираться нехорошие мысли. На Барбосе, вовсе не было лица, он был белый как сахар.

Слева, в километре от шахты, стояла деревушка, которая представляла для отряда самую большую опасность. Там могли быть как мутировавшие твари, так и твари, наподобие нашей банды.

Шайба подал знак всем пригнутся, шепнул что–то Банану, тот озадачился, снял с предохранителя свой автомат, пристально присматриваясь.

От деревни гнал УАЗ, из которого хаотично громыхали выстрелы. Брезента на крыше не было и двое стрелков палили в догоняющую их трехметровую, 500 килограммовую зубастую тушу, а третий боец рулил и газовал. Бедный УАЗик гудел коробкой, мостами и мотором.

Очень безобразная тварь, топая ногами, резво нагоняла беглецов. Приблизившись к авто и разинув на девяносто градусов свою зубастую пасть, получила достойный отпор. Её встретили два подствольных выстрела ВОГ–25. Сверкнуло облако сдетонировавших взрывов, следом блеснула россыпь разлетавшихся зубов. Огромная туша с развороченной пастью обрушилась на автомобиль несчастных стрелков всей своей полутонной умирающей массой.

Нашей бригаде оставалось менее ста метров до входа в подземную шахту, но Шайба развернулся и неожиданно скомандовал:

– Дубок, Двуха, за мной! Нас только что срисовали! Нужно их всех добить! Один из тех бродяг сканер. – он махнул в сторону УАЗа.

Новички остались с Бананом. Шайба и «Два Д» отправились чинить расправу над людьми, прижатыми техникой и тушкой монстра.

Вернулись быстро, отстрелялись бесшумно, добив раненых из УАЗа.

Все былые сомнения Матроса окончательно исчезли, Шайба говорил правду, все его слова обернулись сбывшимися фактами. Ползуны в лесу, мутировавший пилот. Ещё и тут разросшийся до гигантских размеров чешуйчатый зубастый полу–зверь, полу–кенгуру с остаточными признаками человека. В теле Матроса под действием адреналина усиливалось чувство тревоги и страха. Он ведь полностью не готов, он беззащитен перед лицом такой опасности, нужно было срочно завладеть оружием.

Шайба и «Два Д», вернулись. Главарь и его заместитель стали более напряженными, что–то пошло не так, что–то поменялось. После стрельбы и стычки никаких шуток больше не было. Банан сунул новичкам по пистолету, с оговоркой, стрелять только по его команде или в случае крайней необходимости. Шайба с секунду просканировал вход в шахту и по его команде все участники отряда незамедлительно ринулись в пасть угольной пещеры. Сейчас это было единственное укрытие. Барбос зашагал с большей охотой, чем раньше. Он прикинул, что в невысокой шахте не поместятся большие мутанты.

***

Забежав в пещеру Дубок проявил свой дар «электрика», но не стал включать на всю свои способности, как прошлый раз в доме. Он подавал электрические заряды по минимуму, ведь вход в угольную шахту хорошо просматривался с поля, мы были, как на ладони.

Углубившись в туннель, Шайба дважды проверил что нас не преследуют и в очередной раз обезоружил нулёвок:

– Нет тут никого, не к чему оно Вам.

Матрос с Барбосом подчинились.

Главарь вновь объявил о десятиминутном перерыве. Матрос прикидывал что к чему: то–ли, главарь не настолько вынослив и силен, как хочет показаться, то–ли постоянное сканирование вытягивает из него силы, происходит тот самый откат. Это означало, что в этот момент он наиболее уязвим.

В эту секунду Матрос поймал зловещий взгляд Шайбы, в полу–тьме его серые подглазья усиливали зверские черты лица. Матрос невольно отвёл взгляд, открыл смартфон, скорее не для поиска информации, а для того, что бы чем–то унять нервы и занять руки.

В это время «Два Д» осматривали себя на предмет ранений, перезаряжали оружие. Остальные всматривались и вслушивались в темноту.

Матрос заглянул в состав команды. Впервые заметил какие–то цветные значки слева, напротив позывных участников группы «Тамбовские Волки».