Читать онлайн Знамения. Разбуди меня, когда проснёшься

"Сонный"друг

– Этот твой Бог, – Джек расплылся в пьяной улыбке. Кажется, ему одновременно было и весело и страшно, – Думаешь, он способен на то, чтобы убить всех?

– Мой Бог? И не всех, между прочим, а только часть. Это не то же самое, – ответила я, в тайне представляя какого это, когда от мира остаётся одна десятая часть людей. – А ты в кого веришь?

На секунду Джек встрепенулся, оторвав бутылку водки от губ. Его глаза полыхнули не то страхом, не то удивлением, будто он совсем забыл, что я ещё здесь.

– Я католик, – он снова опустился на подушку и вытянул ноги на спинку дивана. – Мой Бог никого бы не убил. А ты в кого веришь?

– Я верю в того, кого вижу, – сказала я и в очередной раз мельком задумалась, а придерживаюсь ли я какой-то религии на самом деле? Но ответ из раза в раз отрицательный. Я помотала головой. – В тех, кого вижу.

– И, что, он или они убили бы кого-нибудь? Просто так?

– Не просто так, у них есть план, – я машинально пожала плечами. – Какой-то особенный план.

– Хреновый план, если из-за него кто-то умрёт.

Я не спорила только по тому, что сама не знала об этом плане подробнее. Но несмотря на неизвестность, он казался правильным. Не страшным, не отвратительным, не кровожадным и жестоким. Я просто доверяла. Джек часто называл меня бесхребетной из-за моей «доверчивости», я же себя такой не считала. Что ж, не всегда по крайней мере.

Джек не спал третьи сутки, и меня это огорчало. Он напивался – и как его не клонило в сон из-за этого? – и голосил на весь дом, пока соседи не вызовут полицию. После очередного предупреждения Джек принимал ледяную ванну, выпивал пару-тройку кружек кофе и бегал как заведённый по городу. С вечера всё начиналось сначала: алкоголь, полиция, ванна, кофе, работа.

– Только глаза закрою и вижу воду, – измученно прошептал Джек, перевалившись на бок. – Так много. Бескрайняя. И ничего вокруг, – он поднял на меня глаза. – Как может ничего не быть, Роуз? Ты ведь тоже её видишь! Откуда её так много?

Его снова трясло, он снова боялся даже вспоминать о снах. Я не отвечала, гладила его по волосам и надеялась, что усталость наконец возьмёт своё. Джека уже тошнило от алкоголя и растворимого кофе, тело время от времени вздрагивало, и сознание медленно отключалось от реальности.

– Была бы ты настоящей, – протянул он, сжимая мою руку. – Ты бы терпела меня, Роуз? Мы бы могли встречаться.

– Как будто мне и так тебя мало.

Джек всё-таки уснул, я задремала рядом, а спустя какое-то время проснулась. Моя спальня, мой дом. Здесь тихо и бывает одиноко, особенно когда есть что рассказать, а некому. Напоминанием от Джека остались тошнота и премерзкое чувство, будто все эти три дня пила я, а не он. Желудок требовал остаться дома, отдыхать, а будильник навязчивой мелодией напоминал о новом дне. Хотелось всего и ничего. Как минимум сбежать поскорее от чужого похмелья и своего страдающего тела. Но возможно ли это? Конечно нет.

Когда мне только начал сниться Джек, я и не думала, что столкнусь с такой проблемой – чувствовать чужое состояние. Правда, раньше это в самом деле не было настолько ужасно: из-за внезапной тошноты можно прогулять школу, не пойти куда не хочется, не убираться и не скучать на экскурсии. Ни один врач не мог объяснить причину моего недомогания, а значит просто назначал пару дней отдыха дома. Джек может напиться вусмерть, может заболеть, сорвать голос и ещё целая куча всего, а страдаю от этого почему-то я. Не то чтобы ему не достаётся за свои же деяния, но я-то тут причём? Почему ему не достаётся от моего здоровья также?

Тошнота нехотя отступает после таблетки аспирина, но желудок подобный завтрак не жалует. Чищу зубы, мысленно обещаю себе съесть что-нибудь очень вкусное по пути к торговому центру, а между тем невольно вспоминаю, как Джек вообще появился в моей жизни. Это был ещё один сон. Немного глупый, немного обычный, но достаточно реальный, чтобы остаться в памяти пятилетнего ребёнка.

Пусть мне и было совсем немного, но сны уже отличались от «детских». В них кипела жизнь, какую увидит далеко не каждый взрослый. Это был космос, это были странные существа – я называла их пришельцам и сравнивала с тем, что о них говорили по телевизору – и, конечно же, люди, много людей, однако из всех Джек оставался самым реальным. Впрочем, сны с его участием даже снами не казались: всё ощущалось так, будто я вовсе не сплю в эти моменты. Джек жил своей жизнью, а я, словно любопытный призрак, наблюдала за ним. Всё шло замечательно, пока Джек меня не заметил. Не знаю, как и почему это вышло, но получилось крайне неловко:

– Чёрт, ты что здесь делаешь?! – мужчина стягивал полотенце на бёдрах так сильно, будто сможет спрятаться в нём полностью. Растрёпанные волосы встали дыбом. – Как ты сюда попала?! Я, что, не закрыл дверь?!

– Кажется, я заблудилась, – стыд и смущение окрашивали моё лицо во все оттенки красного. – Извини.

Хотелось спрятаться и убежать, но как это сделать – понятия не имею. Из снов я умела выходить по собственному желанию, но только не из этих. Будто меня в них что-то держало. Или кто-то? Я боюсь незнакомых людей, но Джек совсем не страшный. Может, потому что я уже видела его раньше, наблюдала, а, может, потому что он боится не меньше меня?

– Нет-нет, это ты извини, – он пытался быть милым и по-прежнему тянул полотенце. Оно уже трещало. Ещё немного и порвётся. – Как ты сюда попала? Как тебя зовут?

– Я Роуз, – хотелось подойти ближе, но я сама себя останавливала. – Ты ведь спишь, да? Это просто сон, – любопытство взяло верх. Я с опаской рассматривала большую светлую комнату. – Ты часто мне снишься.

Повсюду беспорядок. Пол завален одеждой, пустыми и полупустыми бутылками, бумажками от еды и фантиками. В углу за шторой даже притаилась целая стопка коробок от пицц. Я люблю пиццу, но от этой пахло очень неаппетитно.

– Думаешь, я сплю? – он явно заинтересован. – Почему?

– Я точно сплю, вот и подумала, что ты тоже, раз видишь меня.

Это был наш первый разговор с Джеком. Короткий, но куда лучше бесконечного молчания и подсматривания откуда-нибудь из-за угла. Джеку двадцать семь, а мне пять… или восемь? Кто его знает: и в том, и в том возрасте мои родители разводились, так что с конкретикой здесь туго. Одно мне было известно совершенно точно: Джек реален настолько, насколько это вообще можно представить.

У него тёмные волосы с лёгкой волной, яркие серые глаза, но лицо и тело выглядят слишком молодо. Глядя на Джека, никак не предполагаешь, что он давно закончил школу. У него были свои интересы, которые я не понимала сначала из-за маленького возраста, а потом просто потому что находила себя в другом. Мы похожи и в то же время совершенно разные. Нас объединяют сны. Джек говорит, это безумие, а я… Я не думаю на этот счёт, я просто вижу сны.

Долгое время я представляла Джека, живущим в параллельном мире или даже на другой планете и другом времени. Несмотря на свой маленький возраст, на такие темы я говорила с уверенностью нобелевского лауреата или, как минимум, путешественника во времени и пространстве. Будто я всё это уже видела, будто сама исследовала каждый закуток Вселенной, а потом в голову пришла шальная идея, и я родилась ребёнком, которого и из дома не всегда выпускают. Угораздило же меня вспомнить о своей «прошлой жизни» в столь несамостоятельном возрасте! Взрослые каждый раз говорили, что у меня чересчур богатое воображение и хорошо бы направить его в правильное русло, а не растрачивать впустую. Отныне сны записывались и представляли собой крошечный пазл. Не знаю, что именно я искала, какую картину хотела увидеть из этих кусочков, однако была уверена – во снах что-то спрятано. Как минимум, Джек. После стольких лет общения – а снился он мне постоянно, – я жаждала познакомиться с ним вживую.

Конечно же, теорию о параллельных мирах я рассказала и своему «сонному» другу. Он оценил и признался, что сам тоже об этом думал. По ночам мы рассказывали о своих мирах в надежде найти пересечения. Вдруг не всё так плохо? Раз всё так похоже, может, параллельные миры соприкасаются настолько, что есть шанс преступить их грань? Почему Джек? Почему я? Вопросы не кончаются по сей день, становятся только запутаннее и их количество растёт в геометрической прогрессии.

Пока воспоминания не захлестнули меня полностью, я одеваюсь и уже не укладываюсь по времени. Наспех запираю квартиру, радуюсь, что случайно не оставлю включённым утюг, потому что у меня его нет, и бегу к остановке. Надеюсь, автобус без меня не уйдёт, иначе придётся топать пешком, и я точно опоздаю.

К счастью, автобус стоит на остановке, а у его дверей расслабленно курит его водитель, не взирая на недовольные возгласы пассажиров из салона. Этот парень чуть старше меня, в грязной футболке цвета мокрого асфальта, в спортивных штанах, вытянутых на коленях, и пыльных кроссовках. По-моему, он никогда не переодевается. По крайней мере я не видела его в другой одежде.

– Доброе утро, Роуз!

– Спасибо, что подождал, Терри.

– Может, всё-таки сходим на свидание? – Терри пытается казаться крутым, но чуть не падает с тротуара. – Кто-нибудь ещё ради тебя задерживал рейс?

– Конечно нет, – улыбаюсь я, – но не сегодня, Терри. Потом, ладно?

– Эх, потом да потом, – вздыхает он, кидает окурок мимо урны и садится за руль. – Ладно, однажды и мне повезёт.

– Обязательно, – киваю я и мысленно желаю ему поскорее найти пару.

Душно, через стекло припекает солнце. Кто-то нервничает, что опаздывает, кто-то непринуждённо продолжает читать свежую газету в абсолютной толчее. Я уткнулась лбом в стекло, листая ленту соцсетей в телефоне. Честное слово, иногда хочется идти пешком лишь бы не стоять вот так вот в забитом автобусе. Посты пестрят заголовками о политике, государства никак не поделят границы, растущих ценах на продукты и электроэнергию, именитые финансисты которую осень угрожают дефолтом, всевозможные врачи кричат о вреде еды – кому-то не угодило мясо, кому-то наоборот фрукты и овощи, рыба и даже вода – и коротенькой строчкой среди этой мешанины проскакивает новость о наводнении где-то в странах Африки. Статья всего из пары предложений, суть которых можно свести к одной фразе – вода поднимается. Ни фотографий, ни оценки ущерба, ни данных о пострадавших. Просто факт – вода поднимается.

Забавно, мне и Джеку в последнее время снится вода. Её так много, что в пучине исчезают целые города, а затем наступает тишина. Ни криков, ни плача, паники тоже нет, лишь тишина. Правда, в наших снах вода чистая, почти прозрачная, скорее всего из океанов. Джек из-за этих снов даже перебрался подальше от побережья.

– В какую ещё ерунду мне верить? – как-то сказал он. – Может, в гороскоп? Или гадалкам?

– Параллельные вселенные, конечно, другое дело, – ответила я. – В это верить можно с уверенностью.

– Они по крайней мере не грозят мне всякой, – он хмыкнул, – водой всякой. Наводнения, исчезновения городов… Чертовщина какая-то! Что должно случиться, чтобы вода вдруг поползла на города?

Спорить с ним бесполезно. Я убедилась в этом за столько лет знакомства. Даже если Джек вдруг поймёт, что не прав, на словах он будет до последнего упираться.

Я, в отличии от Джека, к снам отношусь, можно сказать, серьёзно. Ничего не снится просто так. Человеческий мозг, может, и легко обмануть, но он вовсе не дурак. Сны, как говорят учёные, подсказки от нашей психики, однако это утверждение теряет смысл, когда сталкивается с одинаковыми снами у разных людей, из разных уголков мира – вода, а следом за ней приходит тишина. Одни видят в масштабном потопе теорию заговора, другие божью кару, третьи роются в научных статьях геологов и океанологов, в надежде найти не то подтверждение своим снам, не то опровержение. Якобы не может уровень вода так стремительно подняться и угробить половину планеты, нужны предпосылки за десятки лет. Что ж, я не отрицаю существование «подсказок», но думаю, они насколько очевидны и прямо у нас перед глазами, что мы просто не берём их в расчёт. Ведь с самого маленького возраста над убеждают: самые страшные тайны спрятаны глубже всего.

– Ладно, – однажды почти сдался Джек, – пусть всё будет правдой, но, чёрт возьми, уже третий год и ничего не происходит! Роуз, ты же не ставишь будильник на полночь, если на работу тебе к восьми?

И с этим сложно не согласиться. Предупреждают заранее, но не за целую же вечность? Ожидание раздражает. Начинаешь сомневаться в себе на пустом месте. Может, сны и в самом деле просто сны? Я регулярно прихожу к этой мысли, но от полного её принятия меня каждый раз отделяет тот факт, что снится одно и то же разным людям, которые никак не связаны. Случайность? Какой-то общий будильник, до звонка которого мы проснулись и наблюдаем, как медленно капают минуты?

– Эй, Роуз, – кричал Терри. – Роуз! Выходишь? Твоя остановка, не проспи!

Сердце Лондона прогрето солнцем с самого утра, духота и, похоже, будет дождь. Я забегаю в кофейню и наконец завтракаю. Сэндвич пахнет странно, но тем не менее довольно вкусный, а кофе гораздо крепче, чем обычно, что, впрочем, тоже неплохо. Я не выспалась. Все эти сны, когда я бываю у Джека, высасывают из меня силы и на день ничего не остаётся. Будто я на самом деле навещаю его где-то на другом конце планеты и до звонка будильника возвращаюсь домой, боясь пропустить работу.

Уютную кофейню незаметно заполоняют люди с дорогими ноутбуками. Появляются то в одном углу, то в другом, и не успеешь оглянуться, как рядом с твоим крошечным местом у подоконника уже собралась очередь недовольных инфлюэнсеров.

– Долго ещё? – с раздражительностью, граничащей с брезгливостью, выплёвывает один из них. – У тебя, что, работы нет? Чего здесь сидишь? Заняться нечем?

От наглости я немного опешила, но всё же взяла себя в руки:

– Где хочу, там и сижу. И сколько хочу.

– Ну да, ну да, – усмехается парень, – пока ты сидишь здесь, я получаю твои деньги.

Девушки, которые стояли за ним, тоже рассмеялись. Пришли они вместе или просто поддержали «коллегу», мне всё равно. Теперь остаться на этом месте и спокойно доесть свой завтрак – дело принципа. Даже если я опаздываю, а я, разумеется, опаздываю. Магазин вот-вот откроется, это будет уже третий раз за месяц, как я прихожу позже положенного, что означает – надбавки мне не видать.

– Ради бога! – кричит девушка-бариста. – Сейчас же только утро!

– Вот именно! – отвечает ей троица с ноутбуками. – Нам нужно работать!

– Это кофейня, а не офис, – не сдаёт позиций бариста. – Здесь в первую очередь едят и отдыхают.

Инфлюэнсеры повержено уходят, бормоча проклятия в мой и адрес отважной девушки. За ними собираются и те, кто до этого спокойно работал за другими столиками. Я дожидаюсь, пока мои обидчики скроются из виду, залпом допиваю остаток кофе и в панике смотрю на часы – у меня осталось ещё две минуты до начала смены. Перед глазами уже пронеслась картина, как мне делают очередной выговор, но внезапно приходит сообщение из общего чата. Кара Смит, администратор зала, задержится минут на сорок.

Я со звуком выдыхаю и начинаю смеяться. Гора с плеч! Значит всё в порядке, можно идти черепашьим шагом. Тем более моя напарница как штык на месте, а к открытию в понедельник мало кто приходит за новыми джинсами или кофточкой. Обычно до полудня в зале тихо, спокойно и даже немного скучно.

– День удался? – робко спрашивает девушка, протягивая руку за моей чашкой.

– Можно и так сказать.

– Хорошо, – она улыбнулась чуть увереннее, но всё равно ещё стеснялась. – Меня зовут Таша, кстати.

– Роуз. Рада познакомиться. Не видела тебя тут раньше.

– Устроилась на прошлой неделе, – Таша нервно натирала стойку перед собой. – А ты часто тут завтракаешь? Как ты узнала, что я новенькая?

– Я знаю почти всех, кто работает на этом этаже, а тебя вижу впервые.

– Не так всё сложно, если разобраться, – засмеялась Таша. – Хорошо. Теперь ты и про меня знаешь.

Телефон разрывался от сообщений Энди, моей напарницы. Писала она одно и то же: «Роуз, где тебя носит?!» Я ответила бегущим смайликом и отключила звук уведомлений. Таша без лишних слов поняла, что я опять опаздываю. Мы обменялись пожеланиями хорошего дня, и я ушла. Спустя какое-то время подоспела и администратор зала. Она ещё час бродила между рядов и оправдывалась за опоздание перед кем-то невидимым.

За весь день к нам заглянул всего один человек, и то, увидев ценник на джинсы, он тут же вылетел пулей. Да так он спешил убраться отсюда, что даже вешалку свалил. Энди устало вздохнула и поплелась возвращать вещь на место. Это случилось ближе к закрытию, мы считали минуты, чтобы скорее пойти по своим делам. Энди вернулась и упала на низенький стульчик за прилавком с кассой. Я записывала очередной рассказик для блога, где мой текст не наберёт и десяти лайков, а моя напарница активно переписывалась с очередным ухажёром на сайте знакомств.

Честно говоря, я ей даже завидовала: Энди редко тратилась на еду, на косметику, на одежду и мелкие путешествия. Большую часть зарплаты она откладывала на отдых где-нибудь в Европе, исправно вычёркивая из своего списка важных мест три города в год. Не скажу, что у меня всё очень плохо, нет. Мой сборник рассказов напечатало небольшое издательство и каждый квартал я получаю скромный процент от продаж. Но всегда хочется большего. Стоит покориться одной вершине, как ты уже строишь планы по захвату соседней и не оставляешь надежд однажды оказаться на Олимпе, среди других «гигантов». Пока реальность оставалась не такой уж вдохновляющей: новые тексты писались с трудом, особого отклика у аудитории не вызывали, да и идеи казались похожими одна на другую. В прошлом месяце я всерьёз подумывала бросить всё это, но стало обидно терять даже те крохи славы, которые уже принадлежали мне. Ещё и Джек не упускал возможности похвастаться, какую роскошную светскую жизнь ведёт: вчера за его картины боролись две галереи, предлагая суммы, которые мне и не снились, сегодня мистер Джек Шайн уже блистает на сцене театра, в зале не хватает мест желающие на него посмотреть, а завтра он летит на другой конец страны пафосно рассказывать, как добился всего одной лишь лучезарной улыбкой и, может быть, чуть-чуть упрямством.

Чёрт возьми, как же это иногда невыносимо! Я не могла ненавидеть Энди, а Джека уж и подавно, но случались такие дни, когда мне хотелось забыть об их существовании и почувствовать себя хоть чуточку более важной, чем я есть на самом деле. Я ощущала эту значимость где-то глубоко внутри. Она горела крохотным пламенем, невзирая ни на какие обстоятельства.

Стрелки на часах наконец доползли до девятки. Мы с Энди не сговариваясь кинулись к выходу.

– Хорошего вечера, девочки, – напоследок улыбнулся нам охранник Чарли и кивнул. – Завтра придёте?

– Не моя смена, – ответила я. – Буду спать целый день.

– Ага, – вздохнула Энди, – а я за двоих отдуваться. Ещё и с Мэри!

– Да ладно, она тихая.

– Знаешь, кто ещё бывает тихим? Серийные убийцы! – Энди смахнула с экрана очередное сообщение от какого-то парня. – Вы вообще видели, как Мэри за всеми наблюдает? Она точно какая-то неадекватная.

Чарли на самом деле нравилось слушать всё это. Он был главным сплетником на этаже, так что мы всегда в курсе самых «горячих» новостей торгового центра: от чужой премии до свиданий и семейной жизни. С таким как Чарли и соцсети не нужны.

Мы вышли на улицу, пряча руки в карманы от прохладного воздуха.

– Может, поедим? – у Энди, как спецэффект, заурчал желудок. – На углу вроде есть что-то приличное.

Я тянула с ответом. Не потому что считала свои деньги – не сегодня по крайней мере – а прикидывала, как надолго меня хватит и во сколько после посиделок с Энди вернусь домой. От вечернего воздуха клонило в сон.

– Да ладно тебе, Роуз! Я же угощаю!

– Я думала, что сейчас усну, – засмеялась я. – Но раз ты угощаешь…

– Всё ясно с тобой, – Энди тоже смеялась. – Кстати, Кит придёт с другом. Может, и тебе подфартит с парнем.

– Вот я так и знала! Ты ничего просто так не предлагаешь.

– Да ладно тебе, – Энди прихорашивалась на ходу, используя телефон вместо зеркала. – Посидим, выпьем, поболтаем. Тебя же никто не заставляет встречаться. Просто развейся. Может, на романтической почве и новые идеи посетят.

С новым другом Энди мы встретились в шумном баре. Люди всё шли и шли, набиваясь в душный зал битком. Столики сдвигали к стенам, к барной стойке не протолкнуться, но нам с Энди повезло, что её ухажёр заранее взял напитки. Друг Кита действительно довольно милый: светловолосый, в круглых очках и рубашке, застёгнутой на все пуговички. Он смущался, краснел и постоянно улыбался. Правда, как его зовут, я так и не расслышала. Кит обращался к нему на «ты», Энди всё обаяние направляла на свою «основную» жертву, поэтому не особо вспоминала о присутствии кого-то ещё за столом.

К полуночи мы выбрались на свежий воздух. После алкоголя тело цеплялось за прохладный воздух, словно за спасательный круг. Никак не могу надышаться и, кажется, пьянею ещё сильнее. Впрочем, эффект быстро проходит, снова хочется только одного – спать. Я уже представляла, как зайду в квартиру, приму душ и завалюсь в постель, как Кит выдал очередное предложение, от которого никто, кроме меня, не собирался отказываться:

– Как насчёт того, чтобы гулять всю ночь и встретить рассвет?

– Я за! – радостно прыгала Энди. – Роуз, пойдёшь? Давай же!

– У меня, – мозг молниеносно перебирал всевозможные отмазки, – завтра очень важная встреча. Не хочу проспать и быть вялой.

– Да брось! – разумеется, она не поверила. – У тебя завтра даже смены нет.

– Да, но эта встреча очень важная, – не отступала я. – Вопрос жизни и смерти.

– И ты не сказала мне? – Энди уже забыла о Ките и смотрела прямо на меня.

– До сих пор не могу поверить.

Подруга смотрела на меня с подозрением, но всё-таки отпустила, взяв обещание, что я обязательно ей всё расскажу потом. Внутри я ликовала, но старалась сохранить лицо хоть немного огорчённым из-за неудавшейся прогулки. Энди висла на Ките и что-то ему шептала, тот улыбался и придерживал её за талию, чтобы она не упала.

– Эй, Тэйлор, не хочешь проводить девушку? – Кит хоть и сказал это мягко, но в то же время очень настойчиво. – Ты всё равно рядом живёшь, а завтра на пары. Не выспишься, и у кого я буду списывать?

– Точно, – Тэйлор не стал спорить. – Ты же не против, Роуз?

– Конечно нет.

Тэйлор держался от меня на расстоянии шага. Не знаю, чего он боялся. Соприкоснуться руками? То, что я толкну его на проезжую часть, если он будет идти ближе? Поцелую? Впрочем, именно из-за этого расстояния я чувствовала, будто иду одна, а Тэйлор… Он не отличался от моих соседей, которые в самом деле боялись ходить по темноте и старались держаться ближе, но не слишком. В окрестностях никогда не было бродячих собак или другой крупной живности, которой стоит опасаться. Всеобщий страх появился, когда на кого-то напали подростки-карманники. У них был складной ножик. Им они для устрашения порезали сумку, которую отобрали у пожилой женщины. Однако компашку быстро поймала полиция, буквально на следующее утро.

Несмотря на то, что это произошло полгода назад, страх остался у многих. Вот и Тэйлор заметно нервничает. Мы прошли под фонарём, он оглядывался по сторонам и на мгновение передумал идти дальше. Желание казаться смельчаком, конечно, пересилило.

– На моей улице светло, – неловко сказал Тейлор. – Прямо как днём. Из-за фонарей, конечно, а не потому что там не садится солнце, – рассмеялся он. – Ты же не подумала, что там солнце не садится?

– Именно об этом я и подумала, – мне хотелось поддержать парня, и я смеялась. – Если бы солнце светило постоянно, оно бы устало.

– Что? – Тэйлор ухмыльнулся и даже остановился. – Ты такая глупая, солнце не может устать, это же чёртов огненный шар в космосе.

Мы могли бы посмеяться, но никто не смеет называть меня глупой. Гнев тут же вспыхнул, к вискам приливала кровь. Рычать в ответ я всё же не спешила. Он выпил и, может, вообще не собирался меня обижать?

– Я дойду сама.

– Как знаешь, – Тэйлор пожал плечами. – Я всё равно не стал бы встречаться с такой, как ты.

– Прости? – я почти ушла, но обернулась.

– Кит не предупредил, что у его новой девушки некрасивая подруга. Ещё и настолько глупая.

Я смолчала. Словесная перепалка редко заканчивается быстро, да и рискует перерасти в рукоприкладство, я себя знаю. Однако хоть немного припугнуть Тэйлора хотелось. Он боялся темноты до чёртиков, и упустить такую возможность… Ох, нет.

– Надеюсь, ты хорошо доберёшься до дома, – гнев превращался в радость, – а то карманников развелась целая куча. Полиция уже устала приезжать.

Я поднялась к себе, приняла душ, а Тэйлор всё стоял под фонарём и озирался по сторонам. Надеюсь, он больше ни ногой в сторону моего дома. Оказавшись в кровати, я сразу же провалилась в сладкий сон. Утром меня разбудил бесконечный поток голосовых сообщений от Энди. Можно слушать вместо подкаста. Большую часть времени она рассказывает про вчерашнюю прогулку с Китом, а потом внезапно меняет тему:

– Тэйлор пришёл сегодня на пары с огромным фингалом под глазом. Только что Кит написал. С тобой всё хорошо? Перезвони, как проснёшься, я волнуюсь.

Мне стало не по себе. Неужели на Тэйлора вчера действительно кто-то напал? Чёрт, я же его только припугнула! Карманники у нас давно перевелись! И полиция тут же приедет по первому зову, а вчера это я так, шутила!

Энди пришла сразу после смены. Ей хотелось услышать всё лично и от меня, а не Чарли. Он всё равно рано или поздно узнает.

– Так это не ты? – искренне удивилась Энди. – А я уже целую речь приготовила Киту, какой козёл его друг.

– Если не я побила Тэйлора, это не отменяет, что он козёл.

– Ладно, извини, – Энди крепко обняла меня. – В следующий раз буду узнавать о чужих друзьях подробнее.

– Да, было бы очень неплохо, – рассмеялась я, мельком взглянув на окно: – Так темно сегодня, не хочешь остаться у меня? Диван всегда к твоим услугам.

Энди всегда нравилось в моей квартире, поэтому она не упускала шанс остаться. К счастью, моя подруга никогда не навязывалась и вообще была идеальным гостем: редко засиживалась допоздна, не пыталась наводить свой порядок и не рылась в чужих вещах.

Мы потихоньку убирались на кухне под новую серию любимого сериала, когда в дверь позвонили. Я без раздумий пошла открывать. Гостей не жду, но у меня запасные ключи от квартиры соседей, а свои они часто теряют. По пути я захватила ту самую связку с металлическим брелоком-клевером. Однако на пороге стоял вовсе не сосед, а незнакомый парень со скромным букетом тёмно-красных роз. На жилетке у него красуется логотип цветочного магазина, а под ним мелкими буквами выведено имя – Оливер.

– Роуз Блинк?

– Да, – заторможено ответила я. – Это я.

– Тогда это Вам, – Оливер вручил мне цветы, достал телефон и что-то отметил. – Хорошего вечера!

– Подождите! От кого это?

– Извините, не знаю, – он пожал плечами. – Я просто доставщик.

Я всё ещё растеряна. Оливер смотрел на меня не то с жалостью, не то с каким-то другим похожим чувством. Сострадание, может быть, хотя ничего ужасного не случилось.

– Там должна быть открытка, – сказал он. – Я видел, как её подписывали при упаковке. Может быть, повезёт и отправитель подписался.

Вместо ответа я кивнула, проводила Оливера взглядом и только после этого зашла домой.

– Кого ещё принесло? – Энди выглянула из комнаты, натирая тарелку, а затем подняла на меня глаза: – Ничего себе! Это от кого? – от радости она чуть не разбила посуду и поймала её практически у самого пола. – Кого ты от меня скрываешь?

– Я не знаю. Понятия не имею.

Цветы казались будто чем-то опасным. Я держала их чересчур аккуратно и боялась сжать больше. Я люблю цветы, но ещё никогда не получала их от кого-то таким образом. Это настораживало и будоражило одновременно. В какой-то момент я вообще не знала, что чувствую: страх, восторг или угрозу?

– Чего ты застыла? – Энди забрала цветы у меня из рук и смело разворачивала бумагу. – Не бомба же, не взорвётся, – её пальцы ловко пролезали под металлические скобки и разрывали упаковку. – Видишь? Всё в порядке, – она скомкала бумагу и засунула в мусорное ведро.

Я боязливо прикоснулась к цветам и напоролась на шип. Как будто, вот, всё самое страшное уже случилось, можешь выдохнуть и поставить розы наконец в воду.

– Доставщик сказал, здесь могла быть записка.

– Да? – Энди бережно развернула упаковочную бумагу, а затем снова смяла: – Ничего нет. Слушай, может, Тэйлор решил извиниться? Чтобы его снова никто не побил, – засмеялась она. – Но я бы на твоём месте всё равно с ним не стала бы встречаться.

– Боже мой, Энди, я и не собиралась!

Уснули мы конечно нескоро, пока все варианты переберёшь, на сон времени не останется. Всю ночь мы сидели на диване, литрами пили кофе и вспоминали всех, кто знает мой адрес. Охранник Чарли? Водитель автобуса Терри? Побитый накануне Тэйлор? Его друг Кит? Кто-то из одноклассников, с которыми мы не общались со времён школы? И когда все знакомые были перебраны, в ход пошли самые невероятные теории. Энди генерировала их одну круче другой. Там разговор зашёл о знаменитостях и богачах. Но здесь Энди уже вовсю представляла свою жизнь. Она с детства мечтала стать кинозвездой, до сих пор посещает кастинги и записывает видео для прослушиваний, но, как часто это бывает, удача пока не улыбается. В этом мы были похожи – всё ещё пытаемся добиться своего, несмотря на отказы.

Энди шмыгала носом и всё равно делала вид, будто не плачет. У меня самой наворачивались слёзы. То самое ожидание, оно повсюду. От дурацких непонятных снов до собственных мечт. Оно висит камнем и как только у тебя заканчиваются силы барахтаться, тянет на дно, в пучину отчаяния и жалости к себе. Иногда мне кажется лучшим решением упасть на это дно, возможно, тогда удастся отвязать от себя метафорический камень и резко плыть к поверхности. Но правда ли это? Сработает ли это? Не знаю, а потому опускаться на дно становится страшно. Вдруг его и нет вовсе?

– Однажды у нас получится, – мечтательно выдохнула Энди, глядя в потолок. – И ты и я, у нас всё получится.

– Обязательно, – поддержала я. – Не сегодня, значит завтра, но получится.

Силы окончательно иссякли. Веки слипались. Чашка чуть не упала, к счастью, она уже была пустой и ни один ковёр и диван не пострадали. Энди закуталась в плед, спала. Можно было бы не напрягаться и уснуть рядом, но всё же я ушла к себе. Гораздо приятней вытянуть ноги, чтобы завтра не жаловаться, что они еле ходят.

Стоило только закрыть глаза, как появился Джек. Он неожиданно трезв и собран. Крутится около плиты, между делом попивая воду с лимоном из огромного стакана. Джек ведёт себя так непривычно. Большую часть времени он действительно таким был – деловой, уверенный, собранный, всегда занятой – но в последнее время вёл себя абсолютно по-другому. И вот он снова пришёл в себя.

– Привет, – я робко поздоровалась и подошла ближе. – Я так по тебе соскучилась.

– За день? – Джек нисколько не удивился моему появлению, наоборот, по-моему, он был даже рад. – Как ты?

Инициалы Л.Л.Л.

Прошло чуть меньше недели с того дня, как доставщик принёс цветы. Розы быстро завяли и, когда я их выбросила, на самом деле даже почувствовала какое-то облегчение. За это время мой новый рассказ собрал больше отклика у читателей, чем все остальные публикации вместе взятые. Продажи печатного сборника тоже заметно выросли, что заставило меня задуматься, а не попробовать ли свои силы в крупной прозе? Может, я не так уж и плоха? Может, я действительно хорошо пишу и настало моё время? Но если писать, то о чём? Обычно муза приносит идеи на что-нибудь коротенькое, что помещается в четыре-пять длинных постов.

Несколько дней мысли крутились об одном: о чём писать? В конце концов, мне настолько надоел это вопрос, что прямо посреди ночи я открыла ноутбук, создала новый файл и написала первое предложение: «Сначала были просто милые подарки у двери, но я даже не представляла, в какую игру оказалась втянута». Да, розы от загадочного отправителя до сих пор будоражили сознание. Я выстроила в голове целую вселенную, похожую на фильм-триллер, где мою героиню преследует неадекватный поклонник и в конце убивает её. Зачем? Сама не знаю, но мне нужно было подвести хоть какой-то итог, а смерть жертвы показалась наиболее реальным концом.

Вот! Раз у меня уже есть готовая вселенная, почему бы не отобразить её на бумаге? Да! Это то, что надо! В ту же ночь безымянный файл вырос с одного предложения до трех тысяч слов и обзавёлся первой главой. Вынырнув из волны вдохновения, я смотрела на экран и не верила своим глазам. Об основных событиях ещё и речи не шло, а значит концовка предполагается нескоро. Я отложила ноутбук, плюхнулась на подушку, уже представляя, как буду держать в руках увесистую книгу со своим именем на обложке! В мыслях уже мелькали автограф-сессии с огромными очередями, вспышки камер и желанное чувство, когда тебя знают, когда ты больше не чья-то безымянная тень.

Мечты о будущем погружали в блаженную эйфорию, смешиваясь с усталостью и сонливостью. Ещё немного и у меня будет жизнь, которой я завидую. Жизнь, которая причиняет колющую боль, пока обходит тебя стороной. По щекам текли слёзы. Так и уснула – плача и улыбаясь. Забавно, что меня не пугала перспектива появления таких же таинственных отправителей цветов. Я не думала об этом, а если и думала… Оставаться и дальше никем просто невыносимо.

Утром я с трудом открыла глаза. Снова сон о воде. На этот раз он ощущался настолько реальным, что я боялась проснуться и обнаружить себя в затопленной квартире и звенящей тишине. Однако вот в чём дело: мне совершенно точно было известно – в тишине покой без страха и сожалений. Смерть ли это? Понятия не имею. Да и к чему эта чертовщина?! Зачем она повторяется снова и снова?! Разве человек в силах остановить цунами? Нет. Тогда зачем это? Рассказать геологам, океанологам или кто там вычисляет природные катастрофы? Чёрт возьми, если это действительно грядёт, то они и без меня знают! В конце концов не поднимутся волны, способные смести с лица земли мегаполисы, на пустом месте.

На негнущихся ногах я потащилась в ванную. Благо, сегодня выходной и в таком состоянии мне никуда не надо. Пока умывалась, я всё смотрела на воду и будто бы пыталась заставить себя её бояться. Глупо, знаю. Вода в стакане, вода из-под крана, капли всё той же воды на стенах душевой. Я зажмурилась и представила, как поток поднимается из сливных стоков на улице, по трубам в квартирах, в фонтанах, Темза лениво выползает из берегов. Тут же подключался мозг, рационализировал, мгновенно подсчитывал ущерб – ни крыши над головой, ни транспорта. Но несмотря на это, я ловила себя на ощущении спокойствия в груди. Перед глазами вдруг начала рисоваться карта мира. Было похоже, будтонекто рисует сушу планеты с нуля. Он оставляет одни материки нетронутыми, другие закрашивает голубым цветом, обозначая новые владения океана. Часть меня приходила во всё больший ужас с каждым штрихом, а другая – менее думающая, похоже, – неистово требовала зарисовать «новый мир». Я бросилась к дневнику, куда записывала первые сны о воде, и сделала набросок карты.

Что это было? Видение? Чересчур яркая фантазия? Что это было?! Кожа покрылась мурашками, меня охватил леденящий ужас. В беспамятстве я рванула к входной двери и там же остановилась. Дневник за мной не погонится, видение закончилось, вода… вода тоже не преследует. Мне хотелось сбежать, однако я убеждала себя в менее трусливом предлоге выйти на улицу – нужно проветрить голову.

Я бреду куда-то, оглядываюсь время от времени, будто за мной кто-то гонится или следит, и ухожу всё дальше от дома. Потом начинаю задумываться, а закрыла ли я дверь, когда сбегала? Выключила ли воду? Сердце выпрыгивает из груди, задыхаюсь, снова оглядываюсь, высматривая кого-то на переполненной улице. Эмоции выходят из-под контроля. Нужно взять себя в руки, успокоиться. Чем бы ни были ни карта «нового мира», ни чёртовы сны, их уже нет, это были всего лишь… Чем бы они ни были, их уже нет.

Спасаясь бегством, я сама не заметила, как добралась до Трафальгарской площади. Справа журчал и брызгал во все стороны фонтан. Сон вспомнился сам собой, однако вместо желания убежать подальше, мне хотелось нырнуть в него. Неожиданное бессилье, но я протискивалась сквозь толпы туристов, чтобы опустить руки в воду и, перегнувшись, повисеть на бортике фонтана. Страхи и мысли утекали по пальцам, в голове гудело многоголосье толпы. Самочувствие заметно улучшалось в этой страшной воде.

– Мисс, с Вами всё в порядке?

Подошёл полицейский. Поджарый и высокий. Из-за солнца я не видела его лица, только примерный абрис верхней части туловища.

– Да, – я выпрямилась, нехотя вынув руки из воды. – Жарко сегодня.

Мужчина, жмурясь, взглянул на небо, а затем снова на меня. Похоже, он думает, что я пьяна или вроде того, вот и присматривается к моему лицу. К счастью, по утрам я пью кофе без бодрящих добавок. Хотя сегодня даже этого ещё не сделала. Желудок крутит. Полицейский отпустил меня и посоветовал отдохнуть. Не то у меня такой голодный и несчастный вид, не то ночь перед экраном ноутбука не создаёт лицу свежий вид. В любом случае я рада легко отделаться, теперь хочу чего-нибудь съесть и поспать ещё пару часов.

По дороге домой я заглянула в кондитерскую. Ароматы свежих круассанов с клубникой и горячего кофе с молоком не позволили пройти мимо. Я выбрала самый аппетитный и золотистый круассан на витрине, попросила чашку кофе, как вдруг поняла, что деньги остались дома. Проверила все карманы, стремительно краснея от стыда. Чёрт, со мной никогда такого не случалось! Я по сто раз могла проверить сумку, прежде чем выйти из дома, чтобы точно не попасть врасплох на кассе, но сегодня какое-то прямо особенное утро!

Парень за кассой молчаливо ждал и улыбался уголками губ. Думаю, он сразу догадался, что денег у меня с собой нет.

– Кошелёк забыла?

– Мне очень неловко.

– Далеко живёшь? – спросил он, махнув рукой. – Со всеми бывает, не переживай. Занеси до вечера, – он поставил на прилавок тарелку с круассаном и кофе. – Приятного аппетита.

После завтрака мысли о неизбежном и ужасном поубавились. В конце концов, не из-за голода же они были? Я допила кофе и возвращалась домой, чтобы снова вернуться в кондитерскую и наконец расплатиться. На улицах гудел ветер, слепило солнце, и я совершенно ни о чём не думала. Голова казалась лёгкой, как воздушный шарик. Добравшись до дома, я с опаской заглянула в квартиру, хотя точно знала, что ничего мне не угрожает. Ни вода, ни ожившая карта, ни вор или ещё кто. Я переоделась, несколько раз перед выходом проверила наличие денег в сумке и пошла обратно в кондитерскую. Так весь день прошёл вне дома. Сначала я расплатилась за завтрак, потом решила немного прогуляться, заглянула в книжный магазин, представляя, как однажды меня будут узнавать и просить сделать селфи, прошлась по торговому центру, купила носки в розовую ромашку, разговорилась с Ташей из кофейни и не заметила, как стрелка часов перевалила за восемь вечера. Завтра последний рабочий день перед двухнедельным отпуском, я хотела провести его бодро и, может быть, насыщено, а значит хорошо бы выспаться.

Чарли делал обход, заодно проводил меня до лифта. Я вышла на улицу, включила музыку в наушниках и неспешно шла домой. Спустя пару минут у меня появилось стойкое ощущение, будто за мной кто-то следит, смотрит прямо в спину. Так делают, чтобы не потерять кого-нибудь из виду. Я и сама так делаю, если иду в незнакомом месте, но понимаю, что человек передо мной точно здесь ориентируется. По телу бегут мурашки. Нечто похожее было утром. Может, это снова дурацкие мысли? С чего вдруг? Что им нужно?

Игнорировать эту жуть с каждой минутой становилось всё сложнее. Будто преследователь вот-вот дотянется до меня. Я остановилась на перекрёстке у пешеходного перехода. Вокруг десятки, если не сотни людей. Все заняты собой, своими делами, но, чёрт возьми, из-за страха мне кажется, они специально притворяются, что не замечают меня! Стараюсь дышать и не доводить себя до истерики, как впереди замечаю копну светлых волос. Высокий парень кажется очень знакомым. Я подхожу ближе, это Тэйлор. Невольно замечаю тот самый синяк, о котором рассказывала Энди. Он почти прошёл, но Тэйлор всё равно его замазывает, причём не очень умело.

– Чёрт, что ты здесь делаешь?! – шарахается он. – Отойди от меня!

– По-моему, за мной кто-то следит, – я держусь рядом с ним и стараюсь не оборачиваться, хотя очень хочется. – Сзади есть кто-нибудь, кто смотрит на нас?

– Ты ненормальная, нет там никого!

– Я серьёзно!

Тэйлор всё-таки оглядывается, а затем снисходительно смотрит на меня.

– Да кому ты не сдалась, психованная? Никому ты не интересна.

По-моему, я никогда так не хотела быть никому неинтересной, как сейчас. Тревога отступила, как будто в самом деле тот, кто следил, ушёл. Я с облегчением выдохнула.

– Да брось ты! – не сдержался Тэйлор, отряхиваясь, словно я прикасалась к его запыленному пиджаку. – Проводить тебя?

Я кивнула.

Собирались тучи, Тэйлор спешил куда-то и, пока мы шли, бормотал о том, что опоздает. Ему это не нравилось, хотя как сказать: вряд ли ему так хотелось идти туда, куда он опаздывает, если сам вызвался меня проводить. Мы поднялись на этаж, полил дождь. Тэйлор оглянулся. Расстроенным он не выглядел, скорее у него появилась уважительная причина никуда не идти, однако он не спешил показывать, что доволен этим.

– Если хочешь, оставайся на чай, – предложила я. – Не идти же под дождём.

– Зелёный чай есть?

– Надо посмотреть. Заходи.

Тэйлор с брезгливым выражением лица рассматривал мою квартиру, но не выдал ни одного едкого комментария. Он деловито прошёлся по гостиной, остановился у фотографий с Энди, полистал книгу с полки рядом и пристально глядел на керамического ёжика в панамке следующие минут пять, пока закипал чайник.

Я наблюдала за гостем и прикидывала, как бы лучше спросить про его синяк под глазом? Просто взять и: «Эй, что это у тебя?» Или начать издалека? И почему я так осторожничаю, будто сама в этом виновата?

Наконец Тэйлор сел на диван.

– Неплохо у тебя тут, – он качал головой. – Уютно.

– Спасибо, – смутившись, ответила я. – Квартира хорошая и соседи тоже.

Совершенно не понимаю, с чего начать разговор. Светские беседы – явно не моя сильная сторона. Это умеет Энди, она может к любому найти подход, но не я. Однако желание узнать про инцидент с синяком оказалось настолько сильным, что невольно вспоминались все приёмчики Энди.

– Тэйлор, – начала я.

– Нет, – тут же оборвал он. – Зови меня Тэй. Терпеть не могу Тэйлор, – сделав глоток чая, он добавил: – Когда у моих родителей есть ко мне претензии, они начинают свои нравоучения с полного имени, а во всё остальное время они, кажется, и не знают, как меня назвали.

– Хорошо, – его откровенность, честно говоря, немного шокировала, – Тэй.

– А с тобой это часто вообще?

– Что именно?

– Ну вот это вот, когда кажется, что тебя преследуют?

– Не знаю. Несколько дней, – спина покрылась мурашками. – Сначала кто-то цветы прислал, а сегодня как будто от торгового центра за мной кто-то шёл. Я целый день гуляла по городу, но ничего такого не было.

– А цветы от кого?

– Не знаю, – меня охватывала волна холодного и липкого страха. – Доставщик не знает и открытки не было.

Тэй на секунду замер, глядя мне прямо в глаза. От этого я напряглась ещё больше, но затем он расслабился и откинулся на спинку дивана.

– Ну уж точно не от меня, – рассмеялся Тэй. – Я такими глупостями не занимаюсь.

– А синяк откуда? – устала терпеть я. – Что-то случилось?

– Неважно, – Тэй зажался и будто бы даже боялся. Он притянул к груди колени. – Проснулся с ним. Всё лицо болело, – вполголоса говорил он. – А я не падал с кровати и биться у меня не обо что!

– Может, приснилось что, и ты отбивался во сне? Сам себе угодил в глаз.

Я хотела разрядить обстановку, пошутить, но Тэй напрягся ещё больше.

– Снилось, – кивнул он. – В самом деле снилось, – Тэй придвинулся ближе. – Мужик какой-то снился. Американец, акцент у него был. Глаза серые и волосы тёмные. Он так злился на меня, а я его впервые видел! – Тэй задрожал, натягивая плед на плечи. – Я его даже не знаю. Что-то он говорил, требовал, а я не соглашался, вот он меня и ударил. Когда я проснулся, синяк уже был и ровно на том же месте.

Серые глаза, тёмные волосы, акцент… Сколько угодно людей подходят под это описание, я это знала, но мысли всё равно упирались только в одного человека. С другой стороны… как бы он такое провернул? Джек вообще отрицает, что хоть что-то понимает в снах, а уж управлять ими или причинять вред через них…

– У меня есть подруга, она художница, – продолжал Тэй. – Я ей рассказал об этом, и она нарисовала портрет того мужика. Где-то у меня дома валяется. Я всё думал покидать в него дротики, но за полчаса не попал ни разу, – во всё горло рассмеялся Тэй. – Мистика какая-то! Вообще, я в такое не верю, это всё неправда, но как по-другому объяснить? Уберу портрет и прекрасно попадаю, поставлю обратно и дротики от него будто отлетают.

– Да уж, точно мистика.

Перед глазами стояло лицо Джека. Мне даже не приходилось вспоминать его, он будто всё время было у меня на подкорочке. Это всё равно что дышать. Ты не думаешь, как сделать это, ты просто знаешь. Я просто обязана проверить, кто был во сне Тэя.

– А ты можешь как-нибудь показать этот волшебный портрет? – я нервничала и на ходу придумывала адекватную причину, почему мне это так необходимо: – Знаешь, у меня есть теория, что людям снится какой-то определённый типаж людей. Хочу проверить.

– Ладно, но мне вообще сны не снятся. Уж тем более люди.

Дождь вскоре закончился, и Тэй ушёл. Всё это время мы говорили, но темы как в тумане – я думала только о том, как лягу спать, увижу Джека и… Что ему сказать? Вдруг на портрете вообще не он, а я обвиню его в чём-то загодя? Мне нужно выяснить всё очень аккуратно.

Прокручивая в голове какие-то мысли, уснуть не удаётся. Даже если это мысли о сне. Я вертелась, крутилась часов до трёх ночи, пока в один момент не уснула. Первыми полились мутные картинки. У них не было ни начала, ни конца и единственное сходство – вода. Мощные потоки воды, сносящие всё на своём пути. И тишина… После воды оставалась только тишина, как будто и кричать больше некому. Да и зачем? Никто не услышит.

Я ощущаю себя во сне, пытаюсь скорее прорваться сквозь бесконечную воду, не запоминать разрушения и звенящую тишину, будто ни то ни другое вообще ко мне не относится. Самое ужасное в этих снах – глубоко внутри ты всё равно знаешь, насколько они реальны. У них нет цели напугать, они предупреждают. Но почему не всех? Почему не всем снится вода? Ради интереса, когда мне только начали сниться сны о воде, я спрашивала всех вокруг, снилось ли им тоже нечто похожее? Нет. Никому. Ни единой душе. Был только Джек, который понимал, о чём я говорю. Многим позже появились люди, нашлись люди с такими же снами.

Наконец вода схлынула, и я оказалась у Джека. Его квартира всё такая же светлая, просторная, из окон половина города как на ладони, даже кусочек океана виднеется. Джек в смешных домашних штанах с персонажами супергеройских комиксов, в мятой футболке, слегка взлохмаченный и почти трезвый. На столе открытая бутылка вина, рядом два бокала и оба наполнены.

– Ты не один? – первое, что вырвалось у меня. – Не помешаю?

– Ты не можешь помешать, даже не говори так, – Джек строго глянул на меня. – Располагайся. Хочешь чего-нибудь?

Я устроилась на подлокотнике дивана, наблюдая за мельтешащей фигурой Джека Шайна от одного кухонного шкафа к другому. Джек казался нервным, но завидно держал себя в руках. Будто что-то скрывал, не то надеясь, что я сама догадаюсь, не то, наоборот, изо всех сил хотел оставить всё в тайне. Во мне просыпалось дикое желание узнать каждую его мысль. Абсолютно все! В какой-то момент я взглянула на себя со стороны. Я злилась, но не осознавала этого. Да и на что злиться? Тем временем ярость росла в геометрической прогрессии. Тело жгло изнутри. Мне казалось, я вот-вот взорвусь, а квартира загорится следом и ничто её не потушит, пока стены не сгорят дотла.

– Хочу спросить, – я подошла к окну, – Давно ты научился делать это?

– О чём ты?

Джек встал рядом. Во всей этой квартире только мы двое были самыми что ни на есть настоящими. От Джека пахло не слишком идеально – немного потом, мылом, вином и парфюмом, к которому он постоянно возвращается уже лет десять – его одежда была неидеальной. Вот, что выдавало его – детали, о которых не думаешь.

Внизу ровными рядами белые дома с бордово-красными крышами. Хорошенькая оградка, ровненькие газоны и все до одной чистые машины сверкают на солнце. Дети играют всего в пару игр, причём почему-то именно в те, в которые когда-то мог играть сам Джек. Ни одного подростка с телефоном, только взрослые. Из приоткрытой форточки чистый запах моря, прохладный воздух несмотря на жгучее солнце и зашкаливающий термометр.

Злость превращалась в ярость от осознания, что меня без разрешения затянули в выдумку, но в то же время негатив становился радостью, граничащей с сумасшествием. Теория о том, что именно Джек оставил Тэйлору синяк казалась всё реальнее. И как ты это сделал, Джек? Также создал сон, «поймал» в него Тэя, чтобы… ударить? Зачем? Можешь ли ты проделывать это с другими людьми, помимо меня?

– Слишком идеально, Джек, – я похлопала его по плечу и проверила клубнику, которая лежала в кухонной раковине. Ягодка к ягоде, без единой мусоринки, совершенно красные с насыщенными изумрудными листочками. – От тебя пахнет вином, а вино в бокалах и бутылке совсем не пахнет. Ты упустил это.

– С чего ты взяла, что это я? – он энергично развернулся, наблюдая за мной. – Может, это сон?

– Это сон, – кивнула я. – Твой сон. Ты сам его нарисовал.

– И как же я это сделал? – Джек уже не отпирался, но спрашивал так, будто для него создание сна тоже загадка. – Как это, по-твоему, делают?

– Вот ты и скажи, – клубника оказалась безвкусной. – Я так не умею. И опять не могу уйти, надо же, – сколько бы я не представляла дверь, она не появлялась. Впрочем, так было всегда, если сон касался Джека. – А если ты сойдёшь с ума и захочешь убить меня, я тоже не смогу сбежать? – я вернулась к дивану. – Несправедливо, тебе не кажется?

Он смотрел с недоумением и шоком, качнулся и подошёл ко мне:

– Я бы не смог убить тебя, – с его губ сорвался нервный смешок. – Я бы не смог.

И когда мне показалось, что я могу получить от Джека ответ на любой свой вопрос, я встала, не разрывая зрительного контакта между нами:

– Что за история с Тэйлором?

– Это неважно, – отмахнулся он, вернувшись к безвкусной клубнике. В конце концов, ягоды улетели в мусорное ведро. – Почему это тебя заботит? Он был груб с тобой, разве нет?

– Может быть, но зачем бить?

– Манеры никто не отменял, – Джек оставался не приклонен. – Не волнуйся, это сейчас так хочется отношений, а потом понимаешь, что из сотни может быть один достойный и то с натяжкой. Поверь мне, у меня большой опыт.

– Вот именно. Вот именно, Джек, у тебя большой опыт, а что есть у меня? Только какие-то представления об отношениях.

Во мне боролись досада и некая гордость. Приятно, когда есть кому за тебя постоять, безусловно, но это в то же время странно. Джек каким-то образом следит за мной? Может чувствовать, если у меня не всё гладко так же, как я ощущаю его похмелье? Или не расскажи я ему про случай с Тэйлором, ничего бы этого не было?

Правда, несмотря на обилие вопросов, озвучила я другой:

– Давно ты это делаешь?

Вместо ответа, Джек закусил губу, опустил глаза и сложил руки на груди. Он ни о чём не жалел, хотя очень старался делать виноватый вид.

– Если тебя это задевает…

– Нет, – перебила я. – Просто было интересно. Ты не говорил, что умеешь так.

– Если бы ты не сказала, я бы до сих пор думал, что это только сны.

Я обняла Джека, его сердцебиение тут же участилось.

– Будь ты не только во сне и хотя бы лет на десять младше…

– Чем я младше, тем дурнее, Роуз, – засмеялся он. – Я тебя тоже люблю.

Это был тихий и уютный сон, из которого не хотелось возвращаться в пустую квартиру. Будильник трезвонил на краю тумбочки, пока не упал. Батарейки вывалились, звон прекратился. Я лежала в постели ещё какое-то время, глядя в коридор через открытую дверь. Джек будто всё время был рядом и только-только вышел из комнаты. Один из немногих раз, когда я понимаю, что очень по нему скучаю. Сердце разрывается на куски, ведь всё это было лишь в глупом сне! Сколько бы я не верила, что Джек – реальный человек, его призрак разбивается о реальность.

Я убеждаю себя подняться, пойти в ванную, приготовить завтрак и начать уже этот паршивый день. Чищу зубы и между делом листаю соцсети. С каждым днём популярность моего блога и крошки-сборника растёт. Это заставляет улыбнуться, поверить, что всё не так уж и плохо. Чёрт возьми, сколько я знаю людей, которые мечтают о таком! Знать о своей нужности и значимости для других.

Когда выясняется, что на завтрак у меня есть только половинка засохшего лимона и замороженный каменный стейк – потому что кто-то так и не сходил за продуктами, – я одеваюсь и просто выхожу на улицу. Приду на остановку чуть раньше, не дам Терри повода в очередной раз сказать, какой он молодец, раз ради меня задержал целый автобус.

По дороге написала Энди с предложением позавтракать вместе. Мы договорились встретиться в кофейне. Первыми всегда открываются фудкорт и кофейни. Наверное, для того, чтобы покупатели не ушли, не дождавшись, когда откроются магазины. С другой стороны все спешащие на работу заглядывают за стаканчиком горячего кофе и бегут дальше.

Энди немного опаздывала. Я заняла свободный столик – впрочем, свободными были все, только у кассы толпились люди, – и ждала подругу. Очередь за большим американо и литрами капучино на миндальном молоке с сиропами росла на глазах. Кофемашина натужно выдавала нескончаемые шоты эспрессо, в воздухе появлялся запах подгоревших орехов и жжёного сахара. Свежая выпечка с витрины разлеталась по бумажным пакетам ещё до того, как её успевали разложить. Часть людей, не дождавшись своей очереди, разворачивались и быстрым шагом удалялись в сторону гигантов фастфуда, где тоже был и свежий кофе и неплохая выпечка. Таша то и дело оглядывала наступающую очередь, утирала пот со лба, продолжая по сотому кругу желать каждому гостю доброго утра и пробивать заказы. Её напарница – кажется, её зовут Джули или Джини, – ловко вырисовывает молочной пеной узоры в каждом стаканчике, подписывает их, одним движением закрывает крышками и выкрикивает имена.

За шумом я не заметила, как подошла Энди.

– Ты чего такая кислая? – первое, что спросила она, и только потом сказала: – Привет.

– И ты классно выглядишь, спасибо.

– Ладно тебе, Роуз, – взгляд Энди скользнул по меню на стене за кассой и остановился на паре наименований. – Что будешь? Ты уже ела что-нибудь?

– Нет, я вчера забыла сходить за продуктами, – рассмеялась я. – Оставила себя без завтрака.

– Ты в порядке? – Энди рылась в сумке, искала кошелёк и зарядку для телефона. – Странная ты сегодня, Роуз.

– Опять снился Джек, – вполголоса сказала я, утренняя тяжесть напомнила о себе. – Иногда просыпаться совсем не хочется.

Энди замерла и насторожилась:

– Он что-то натворил?

– Да, он слишком милый.

Мне стало смешно, Энди подхватила и тоже засмеялась. То, что казалось утром настоящей трагедией вдруг стало неважным и надуманным. Джек, просто Джек из дурацкого сна! Мир из-за него не рухнет. Ни мой, ни чей-либо ещё. Сквозь смех Энди предложила всё-таки что-нибудь съесть и выпить кофе, пока не нагрянула администратор.

Очередь наконец разошлась, я сделала заказ у пустой кассы, улыбнулась Таше и вернулась к подруге. Должна отметить, Таша сегодня не менее странная, чем я: она с какой-то жалостью смотрела на меня и будто ждала чего-то. Наш завтрак принесла к столику напарница Таши – Джини. Теперь-то я точно знала её имя, прочитав его на кармане формы.

– Миленько здесь, – заметила Энди, разламывая ложкой эклер с малиновой начинкой. – Я думала, чашка кофе будет стоить в таком месте целое состояние, а оказалось даже дешевле, чем на фудкорте.

– Знаешь, если я бы хотела выглядеть сегодня очень мудрой, то сказала бы на этот счёт, что внешний вид обманчив.

Мы снова рассмеялись.

После еды настроение улучшилось ещё немного. Достаточно для того, чтобы с уверенностью перевести этот день из категории сносных или даже угнетающих в хорошие. На такой ноте прошла вся смена. Чарли сегодня рассказывал сплошь уморительные новости, покупатели заходили приветливые, администратор с воодушевлением делилась планами на следующий месяц. В общем, то, что обещало быть сложным и тяжёлым, неожиданно сменило полярность.

Вечер. Чарли проверял одну примерочную за другой, поправлял коврики, пока мы с Энди занимались одеждой, оставленной на кассе. Наконец смена закончилась, магазин закрыла администратор и, пожелав нам хорошего вечера, чуть ли не пританцовывая, удалялась в сторону эскалаторов.

– Может, в кино? – неожиданно предложил Чарли. – Со школы в кино не ходил.

Мы с Энди удивлённо переглянулись и согласились. Всю дорогу до кинотеатра Чарли убеждал нас, что на дух не переносит ужастики, но в конце концов из трёх фильмов выбрал тот, который даже назывался, как типичный хоррор или фильм-катастрофа – «Последний город на Земле».

Потопы, наводнения – вот, что по сюжету привело планету Земля к появлению одного-единственного города, где собрались все выжившие. Признаюсь, я вздрогнула, когда увидела на большом экране несущуюся на зрителей волну. Под её толщей исчез Лос-Анджелес, затем вода добралась до Техаса, подступала и подступала, пока не остановилась о границы США и Канады. Отдельным островком какое-то время болтался Нью-Йорк, но и его смыло. Что происходило в этот момент на другом полушарии, сценаристы умолчали. Осталась ли Европа? Азия? Смогла ли вода дойти до необъятной России?

Сюжет слишком напоминал мои сны, поэтому я прокручивала в голове карту, которую увидела недавно. Вспоминала каждый из «водных» снов, последствия огромных цунами. Я сравнивала каждую деталь, пока не поняла, что фильм лишь отдалённо напоминает мои видения. Наконец я выдохнула и где-то с середины смотрела на мелькающие картинки скорее как на развлечение, чем на подтверждение своих снов.

Сеанс закончился около полуночи. Энди уставшая поплелась домой, мы с Чарли вместе шли до перекрёстка, потом тоже разошлись. Я достала наушники, хотела послушать музыку, чтобы не идти в тишине, но телефон в ту же секунду стал разрываться от уведомлений. Лайки, комментарии и всё от одного нового подписчика с безличным ником – Л.Л.Л. Ни аватарки, ни фотографий на странице. Только пара постов с какими-то картинками из интернета. По-моему, Л.Л.Л. просмотрел всю мою страницу, каждую публикации и отреагировал на большинство из них. В конце всего этого потока пришло личное сообщение: «Привет, Роуз! Давно слежу за тобой. Как поживаешь?»

По коже пробежал холодок. Я оглядывалась, снова ощущая взгляд со стороны. Но на улице ни души. Ни собачников-соседей, которые всё остальное время обязательно встретятся и в полночь и в час ночи, но, чёрт возьми, только не сейчас, когда они так нужны! Я смахнула сообщение и быстрым шагом направилась домой.

Призрак

– Радуйся, дурочка, – хохотала Энди, глядя в камеру, – у тебя появились общительные читатели!

– Чёрт, кто пишет «слежу за тобой»? – не успокаивалась я. – Нормальные люди говорят «подписан», а не «слежу».

– Дорогая, у тебя паранойя, – Энди налила чай, отнесла чашку на стол и вернулась за телефоном. – Ты всё ещё переживаешь из-за тех цветов? Слушай, в конце концов, кто-то мог просто ошибиться адресом! Там же ни записки, ни твоего имени, так что…

– Мне иногда кажется, будто за мной на самом деле кто-то следит на улице, – я невольно задержала взгляд на окне. – Знаешь, иду и прямо мурашки по коже от этого. Никогда такого не было.

Мы обе замолчали, как-то неловко смотрели друг на друга.

– Хочешь, встретимся сегодня? – предложила Энди. – Погуляем.

– Я начала новую книгу, – в ответ на её вопрос я помотала головой. – Хочу написать сегодня ещё одну главу.

– Да? – оживилась Энди. – А о чём? Покажешь? Слушай, тогда я зайду вечером? Куплю что-нибудь вкусненькое или закажем пиццу? – она зачесала пальцами волосы назад. – Значит, я пока сбегаю в химчистку и… Короче, по мелочи.

– Да, хорошо, – улыбнулась я. – До вечера? Напиши, как поедешь ко мне, ладно?

– Да-да, – кивнула Энди. Я уже собиралась отключиться, но она вдруг серьёзным голосом добавила: – Эй, Роуз.

– Да?

– Не забудь сходить в магазин уже, – рассмеялась Энди. – Приду и сразу проверю твой холодильник!

– Очень смешно, – отмахнулась я. – До вечера.

– Увидимся! Ох, и, кстати, у меня есть идеи насчёт твоего Джека.

– Какие ещё идеи?

– Нет-нет-нет, скажу, когда приду. Давай, пока!

Я пила свой кофе и глазела на включенный ноутбук. Вообще изначально я принесла его из комнаты, чтобы посмотреть что-нибудь за завтраком, но потом заглянула в холодильник, где за прошлый день так ничего и не появилось, позвонила Энди… в общем, отвлеклась. А теперь я всё думаю: открыть файл книги с бестолковым обещанием написать «всего один абзац» или всё-таки сразу сходить за продуктами, чтобы потом не отвлекаться?

Вот я подтянула к себе ноутбук, открыла файл, намереваясь только глянуть, что успела написать в прошлый раз и не заметила, как увязла в сюжете, дописывая уже середину новой главы. Когда я очнулась, на часах было время обеда. Желудок тоже настаивал на перерыве и, желательно, на каком-нибудь съестном, а не пустом кофе. Пришлось одеваться.

Погода оставляет желать лучшего. Небо затягивают тучи, поднимается ветер. Птицы мечутся, ищут укрытие. Уличные коты тоже попрятались. Остаётся надеяться, что дождь польёт, только когда я дойду до супермаркета, и волшебным образом прекратится, как я соберусь обратно. Однако у погоды были свои планы: первую волну ливня я пережидала, вжавшись в стену под козырьком фургона с хот-догами. Как только за стеной дождя стали проглядывать проезжающие машины, я присматривала себе новые укрытия, медленно двигаясь в сторону магазина. У меня совсем не было настроения промокнуть до нитки, и мне почти это удалось, до входа в супермаркет оставались считанные метры, как проезжающая машина окатила меня из лужи.

Овощи, молоко, масло, хлеб, кофе… Сколько раз говорила себе, составлять список прежде, чем идти за продуктами, чтобы не теряться у прилавка. Да и вообще как-то не думается о продуктах, когда по спине и по шее течёт вода. В отделе кулинарии хотелось забрать вообще всё, несмотря на то, что половину я даже не ем. Наконец я взяла себя в руки, набрала в корзину большую часть того, что написала бы в список в спокойной обстановке, а на обед захватила курицу с картошкой. От запахов готовой еды аппетит просыпался зверский. Не будь на улице дождя, наверное, я бы запросто съела свой обед по дороге домой. Но всё-таки меня останавливает непогода: мокрые холодные курица и картошка – звучит совсем не аппетитно. Уже представляю, как приду домой, поем, а потом с чистой совестью вернусь к книге. Надеюсь, Энди оценит моё новое творение.

Не знаю, сколько я провела перед экраном, но отвлёк меня звонок в дверь. Телефон выключился. Похоже, сообщение Энди я даже не увидела. Спина, шея, ноги ужасно затекли. В полной мере я это ощутила только, когда встала со стула – двигаться просто больно. Послышался второй звонок, а следом басистый с хрипотцой голос Броуди, соседа справа. Он ростом под потолок, шея в жутких шрамах, боксер в прошлом, а сейчас работает тренером в тренажёрном зале. Разумеется, из-за грозной мускулистой фигуры и хмурого неулыбчивого лица, половина которого скрывает рыжая борода, большая часть жильцов считают его преступным элементом.

– Эй, Роуз! – стучал он. – Роуз, ты дома?

– Да, сейчас, – спешно крикнула я в ответ. – Уже иду.

С Броуди не сказать, что мы хорошо общаемся, но обязательно здороваемся при встрече и обмениваемся парочкой фраз на светские темы. Погода, как дела и прочая ничего не значащая ерунда. Броуди никогда не заходит, что же изменилось сегодня?

Увязнув в паутине мысленных вопросов, я открыла.

– Привет, рада видеть! Что-то случилось?

Затем я обратила внимание самого Броуди – он держал перед собой хлипкую коробочку с логотипом какой-то кондитерской или пекарни. Это всего-навсего моё предположение, но что ещё может скрываться под изображением круассана?

В это же время подбежала Энди.

– О, привет, Броуди! – бодро пискнула она, протискиваясь в квартиру. – Как ты вовремя! Не хочешь зайти на чай? Я купила пирожные, – её взгляд упал на коробочку в его руках. – Ах, ты тоже… Ладно, всё равно заходи. Сладкого много не бывает.

Она рассмеялась, деловито сбросила промокшую куртку, ботинки и скрылась в ванной.

– Да, правда, Броуди, заходи.

– Да я на минуту, – отнекивался он, переступая через порог. – У тебя тут под дверью какая-то шпана ошивается. Третий день уже.

По спине пробежал холодок, но я не подала виду.

– Шпана? Здесь-то?

– Ну не знаю, – Броуди мотнул головой, задев абажур. – Невысокий, в синей толстовке и бейсболке, вроде парень и ходит тут уши греет, – сведя брови, рассказывал сосед. – А, вот. Сегодня презент оставил, – он протянул мне коробку с кусочком торта. – Я бы на твоём месте не стал есть, но пахнет неплохо.

– Спасибо, – принимать очередной подарок от неизвестного было жутко настолько, что, видимо, эмоции проступили на лице.

– У тебя всё в порядке?

– Да, да, – кивнула я. – Просто как-то не по себе. Недели две назад кто-то прислал букет, а сегодня вот. И на улице иногда кажется, будто наблюдают, хотя рядом может вообще никого не быть, – я нервно усмехнулась, коснувшись виска кончиками пальцев. – Энди говорит, у меня паранойя.

Но Броуди не смеялся. Он слушал с таким серьёзным лицом, что мне самой начало казаться, будто за углом подстерегает реальная угроза, а все эти ощущения ничто иное как предупреждения от интуиции. За пару секунд напряжённого молчания я успела надумать куча самых разных ужасов, но тут выражение лица Броуди заметно смягчилось. Он улыбнулся.

– Да не переживай, Роуз. Я присмотрю за тобой, если тебе так будет спокойнее.

– Это ж каким образом? – вмешалась Энди. – Ты целый день в зале, а у Роуз отпуск.

– Просто знай, что я всегда рядом.

Броуди осторожно обнял нас с Энди и ушёл.

– Вот теперь тебе, конечно, будет совсем не жутко по улице ходить, да? Когда такой громила обещает за тобой присмотреть.

Энди, не дожидаясь моего ответа, пошла ставить чайник.

Почти весь вечер мы обсуждали какие-то новости и болтали ни о чём. Энди не стремилась выложить свои идеи насчёт Джека, а я всячески оттягивала момент, чтобы показать ей первые главы рукописи. Не знаю, чего дожидается Энди, но мне каждый раз просто неловко и, наверное, даже страшновато показывать что-то новое. А если не понравится? А если только мне новый сюжет кажется классным? В то же время я не могла оставить его пылиться в ящике стола. Иначе зачем писать? Истории существуют, чтобы быть рассказанными.

Блуждание вокруг да около надоело не только мне, но и Энди:

– Давай так, – она отодвинула от себя чашку, – ты даёшь мне почитать, а я скажу, что придумала насчёт твоего странного парня, окей?

– Джек не мой парень, но план мне нравится.

– Как знаешь, – отмахнулась она. – Ты ведь знаешь, как он выглядит, правильно? Чем занимается и всё такое?

– Ну знаю и что?

– В соцсетях искала?

– Джека Шайна?

– Ну конечно! – Энди вбила в поиск соцсети его имя и заговорщицки смотрела на список результатов. – Сейчас же все что-нибудь да выкладывают! А ты говорила, он любит делать селфи.

– Хорошо, я попробую, – согласилась я, а сама думала, почему сама до этого не додумалась? – А если я его узнаю, а он меня нет? Или не ответит?

– Тогда хотя бы твоя совесть будет спокойна, что ты приложила все усилия.

Мы обменялись – я отдала Энди ноутбук, а она мне свой телефон – и засели за чтение. Разница была в одном: Энди читала выдумку, основанную на реальности, в то время как я пыталась провернуть обратное – найти кусочек сна в реальности. Пользователей с ником Джек Шайн оказалось не так уж и много. Первые штук двадцать строк отличались лишь количеством пробелов между именем и фамилией, точками и прочими дополнительными знаками, чтобы система пропустила нового пользователя с «неоригинальным» именем дальше окна регистрации. Ниже список пополнялся именами, содержащими те же буквы, так что «Джек» мог легко превратиться в «Жаклин», например, а «Шайн» изменялось до неузнаваемости.

Я просмотрела каждый профиль из бесконечного списка, но Джека – моего, из сна – не нашла. Неудача отзывалась внутри облегчением и одновременно отчаянием. Если это просто образ, не имеющий с реальной жизнью ничего общего? Если Джек в самом деле просто… выдумка? Почему-то я не могла смириться, подступали слёзы. Издав тяжёлый вздох, я не глядя обновила страницу, мельком взглянула на неё, как заметила новое фото в самом верху списка.

Джек! Это Джек! Дыхание перехватило, всё тело напряглось, колени я подтянула к груди и, зажмурившись, нажала на строку. Энди оторвалась от ноутбука.

– Ты чего там? – спросила она и подсела, заглядывая в экран. – Нашла? Это он?

А я ничего и ответить не могла, всё ещё боялась смотреть.

– А он красавчик, – заинтересованно отметила Энди и забрала телефон. – Понятно, почему ты зациклилась на нём.

Любопытство взяло верх, я с опаской заглядывала в телефон, чтобы в конце концов не поверить своим глазам:

– Это же правда Джек… Чёрт, это он!

В ночи мы с Энди вместе думали, что написать Джеку. И придумали! Даже отправили в личные сообщения, правда, особой надежды на ответ или хотя бы отметку «просмотрено» у меня не было. С другой стороны я уже во всю представляла, как мы общаемся и обсуждаем сны, благодаря которым узнали друг о друге. Надеюсь, он тоже меня видит. Надеюсь, эта связь не односторонняя, и «сонные беседы» я веду не сама с собой. Боже мой, всю жизнь! Нет, этого просто не может быть!

Прошёл месяц. Я написала ещё два сообщения в течение этого времени и каждый день будто бы случайно проверяла, прочитаны ли они? Ответа не было. Теперь я наблюдала за жизнью Джека не только, пока спала, но и через экран телефона. Забавно, как всё, что я видела раньше, совпадает с его реальными фотографиями. Поразительно и пугающе одновременно.

На несколько часов в день я отвлекалась от мучающих мыслей то на книгу, то на работу. Первое, конечно, нравилось мне больше. Пару раз я пробовала спрашивать Джека во сне о тех дурацких сообщениях, но он игнорировал мои вопросы. Будто не слышал их вовсе. Тогда я отчаялась. Если ещё пару месяцев назад я считала Джека в какой-то степени призраком, то сейчас этим безмолвным незримым наблюдателем стала я.

Таким же «никем» оставался загадочный Л.Л.Л. Он писал каждый день по несколько раз. Причем самые обычные вещи, будто мы знакомы. В какой-то момент мне показалось хорошей идеей ответить ему. Просто сказать «привет» и поблагодарить за тёплые слова о моих рассказах. На мой взгляд, в этом не было ничего такого. Ничего провокационного, ничего обещающего большего. Просто общение автора с его читателями. Однако… Чёрт, знала бы я, что психи следят не только за мировыми знаменитостями и политиками.

За