Читать онлайн Игрушки создателя 2

Глава 1

Очень просто представить некую ситуацию, когда, казалось бы, самое худшее уже позади, но при более пристальном рассмотрении, вдруг оказывается, что самое главное только начинается. Например, вышел человек утром из подъезда, забыв, что на дворе зима, пять минут назад предсказанная синоптиками гололедица и опасность падения сосулек с крыш зданий. Ну и, соответственно, подскальзывается на крыльце, зарабатывает ушибы мягких и твёрдых тканей, а сверху на него, до кучи, обрушивается большая ледяная глыбина.

Ужас? Да, это он самый. Только это ещё не всё. Приехавшая по вызову сердобольных соседей, "Скорая помощь", скользит лысой резиной по льду и сбивает нашего бедолагу, отправляя его в недалёкий полёт прямиком до стены дома. Всё, финиш – фарш готов.

Еле тёплого, его привозят в травматологию, нещадно тряся по дороге и добавляя лишних гематом. И вот тут-то, остатки сознания пострадавшего, прежде чем угаснуть, улавливают в опасной близи от себя радостно-маниакальный голос дежурного хирурга, склонившегося над неподвижно лежащим телом:

– Ох, какой интересный случай! Как раз к моей диссертации. Лучше и не придумаешь. То есть, хуже. Готовьте операционную, срочно!

Оказывается, что до этого были цветочки, а ягодки ещё впереди. Ей-богу, тут бы сознанию померкнуть окончательно, пропуская мимо себя все тяготы и лишения предстоящей операции. Однако, то, что хорошо для пациентов, не совсем годится для простых, закинутых на чужбину, инопланетян. Первым хотя бы наркоз дают, чтобы не мучились. Только как же быть вторым?

Голос Петюни прозвучал, словно гром среди ясного неба. Господи, дай мне наркозу, я не хочу играть в чужие игры. По крайней мере, в полном сознании.

– Что значит, всё только начинается? – поднимаясь с карачек, тупо спросил я. – Зачем тебе всё это?

– Ещё спроси, что будет потом? Что за бабские вопросы, Кади?

Петюня, или как его там теперь называть, вприпрыжку подошёл ко мне и склонился над поверженным Лободротом.

– Ну вот, шею ему сломал, – радостно сказал он. – Ноги, считай, уже нет, сознание еле теплится. Не игрок. И что же нам теперь делать?

Я огляделся вокруг. Почему Медарона не слышно? Даже странно как-то, совсем недавно было не заткнуть. Тот стоял, почему-то застыв в нелепой позе, с разинутым ртом и вытянутой в мою сторону правой рукой. Это что – остановка времени? Кто же такой, чёрт побери, этот странный похититель пустых Петюниных мозгов? Кто может оперировать временем, да ещё так избирательно? Ведь я же не застыл на месте.

– Может быть объяснишь, что происходит? – спросил я парня, выглядящего сейчас невероятно умным, выражение лица которого поменялось настолько, что больше не изображало глуповатую маску краснорожего клоуна.

– Так ведь ты и так уже всё понял, Кади, – Петюня выпрямился во весь свой невеликий рост и усмехнулся, глядя на моё чересчур сосредоточенное лицо. – Пойми, игра создана была не просто так, поэтому правила есть правила. Без тяжких последствий нарушить их невозможно, но вы, недоразумения, с тупым упорством постоянно лезете на рожон. Скажи мне, что тебе известно об игре?

– Что мне известно? – я начал медленно закипать. Будь ты хоть трижды великий манипулятор, мне совсем не улыбалось плясать под чьи бы то ни было дудки. – Да я только вчера узнал про всю эту херню, прости-господи.

– Прощаю, – великодушно кивнул тот и я слегка сбился, но всё же нашёл в себе силы продолжить:

– А в целом – в гробу я видал все эти ваши игры, правила и прочую хрень, которая не даёт мне спокойно жить и заниматься обычными человеческими делами. Легенды эти ваши про вселенные, дурацкие стишки – просто полная задница. Такой вот мой предварительный ответ. Развёрнутый придумаю чуть позже.

Петюня снова ухмыльнулся, чем ещё больше усугубил моё бешенство. Так кто ж ты такой, сучёныш? Хотя, надо бы поумерить свой пыл, вдруг ещё обидится, да шарахнет молнией, или ещё как прибьёт.

– Стишок этот, про финальную битву между искрами, придумали вы сами, как, впрочем, и весь остальной текст. Довольно вольное изложение правил игры. Недоразумения вообще склонны привирать всё на свете к своей пользе.

– Что ещё за недоразумения?

– Да вы все, кто же ещё?

– А ты?

– К сожалению, я тот, кто вас создал. Случайно.

– Это как это?

– Так же, как твоя система создала такое абсолютно бесполезное понятие, как продавец дятлов. Теоретически возможно, только вот непонятно – зачем?

– Так значит, люди возникли по твоему недоразумению?

– Скорее по недосмотру. Бывает, знаешь, плюнул не туда и пошла реакция, какую не ждали. Завелась, понимаешь, в идеальном организме опухоль. И не вытравишь никак, вот и приходится принимать меры, чтобы она не разрасталась.

– Игра?

– Ага, она самая. Так и веселее и полезней.

– В чём смысл-то?

– Всему своё время, Кади.

Теперь пришла моя очередь ухмыляться.

– Значит ты и есть Первосоздатель? Как же поместился твой величайший разум в столь тесной черепной коробке?

– А кто сказал, что я сейчас здесь? Хочешь увидеть? Смотри.

Петюня вперил в меня свой взгляд и я тут же провалился в бездну, сияющую бесконечным количеством сверкающих искр. Их было настолько много, что создалось ощущение, будто я оказался внутри океана огня, что отнюдь не обрадовало, а, скорее, напугало. Бояться пришлось, правда , недолго, поскольку одна из искр вдруг приблизилась к моим глазам и наваждение тут же пропало, словно и не было его никогда. Зато красная мордочка Петюни вновь щерилась в довольной улыбке.

– То-есть, ты хочешь сказать, что в парнишке твоя лампочка загорелась? Всего одна? – меня слегка трясануло от подобного видения.

– Ага, – тот кивнул головой и растянул улыбку ещё шире. – Должна же на Земле своя собственная искра появиться. А то понаехали тут, понимаешь, важные персоны, а местное население и не при делах. Пусть будет.

В этот момент я почему-то представил перекошенную от зависти физиономию Гилтри. То-то старикашка возмутится до глубины своей душонки, что без него тут, оказывается, столь вожделенные искры кому попало раздают. Но насколько же должен быть велик этот Первосоздатель, имея на своём балансе подобное количество, столь необходимого многим, материала?

Только вот Петюня и Локи… Что за странный выбор для носителя? Я вдруг поймал себя на мысли, что принялся рассуждать о мелочах, совершенно перестав удивляться наличию возле себя воплощения…кого? Как может уместиться в голове то, что мне только что открылось? Да и зачем вообще эти искры нужны, что это, собственно говоря, такое?

– Искру получить – это полдела. Главное – сохранить её.

– То-есть, ты хочешь сказать, что её и лишиться можно?

– Как два пальца.

– Но ведь, судя по легенде, наши фонарики не ты зажёг. Миры-то твоими учениками были созданы.

– Легенда! Ха! – вновь усмехнулся тот. – Стишки и старые сказки. Короче, чтобы два раза не повторять, проведём-ка мы общее собрание для особо одарённых претендентов на первое место в соревновании.

– Чего?

– Лободрот, подъём! – скомандовал Петюня и щёлкнул пальцами, глядя на мою мимолётную усмешку – Да, выглядит картинно, зато весело.

Повеженный гигант киберианцев открыл глаза и недоумённо уставился на непонятного недомерка, исполняющего сейчас роль сержанта.

– Ты кто? – спросил он, принявшись обоими руками судорожно ощупывать шею и ногу. При этом не забывал с опаской коситься в мою сторону. – Что со мной произошло?

– Случилось страшное, – хихикнул Петюня. – Если коротко, ты вернулся к самым истокам. Уровень, характеристики, всё как в первый день на Земле. Кстати, всех касается.

Он зыркнул на меня и я, с внезапно вспыхнувшим страхом, полез в интерфейс. Ах ты, козлина! Всё, что было нажито непосильным трудом, по крупицам собрано, по сусекам выскреблено до зеркального блеска, откатилось к первоначальным своим значениям. Даже аватар имел первый уровень. Ну, хоть его-то не обнулил до края, извращенец.

Значит, минус телепорт, минус подключение к глобальной сети. Кругом эти сраные минусы.

"Аватар: человек-землянин, Протасов Александр Викторович, возраст 35 лет, специальность вершитель правосудия, уровень 1, сила 150, интеллект 140.

Симбионт: человек-технецианин, Блок Кади Пирст, возраст ??? лет, специальность вершитель правосудия, уровень 1, интеллект 666."

Хорошо хоть специальности остались, как и были. Хрен с ним, я-то всего два дня потратил, чтобы подняться, а вот Лободрот, похоже на то, пока ещё не осознал, чего лишился. Двести пятьдесят лет постоянного развития силы и всё коту под хвост. Интересно, а как он передавал характеристики новому аватару, когда старый утилизировался? Ведь, по идее, развитие должно было заново начинаться.

Так, стоп! Похрен на конкурента, о чём это я вообще? А как же Милие-Светлана? Она-то хоть… Чёрт, слепков сознания ни Локи, ни Милие у меня не осталось, а вдруг и их прогресс обнулён и сознания покинули свои аватары?

– Да не переживай ты так, Кади, – рассмеялся… хрен его пойми, кто. Или что. – Живы, здоровы твои протеже. Только вот есть одна загвоздочка.

Я сначала расслабился от его слов, но тут же напрягся. Судя по всему, не может этот гад без издёвок своих, вот не смешных ни разу.

– Что за загвоздочка? – во рту пересохло и вопрос прозвучал словно карканье больного ангиной, старого ворона.

– Ты кто? – снова спросил туповатый Лободрот и с натугой поднялся на ноги, опасаясь, впрочем, наступать на совсем ещё недавно бывшую кашей, ступню. – Чё это с Медароном?

– Тяжело мне с вами, – вздохнул.., ну, пусть будет Создатель. – Что за эпоха такая? Искры достаются кому попало. Один с мозгами ребёнка, другой вообще не в тот поезд сел. А ведь ваша основная задача – доказать, какой из миров более достоин. Всё же просто до изумления. И что мы наблюдаем? Один на свой мир забил, беспокоится о ком попало, только не о себе и судьбе своей расы. Второму тупо сказали всех убить, он и рад стараться, лишь бы в покое оставили. Где ж тут игра, я вас спрашиваю?

– Так что за загвоздочка? – снова вопросил я, пропуская его причитания мимо. Не хватало ещё божественные стенания близко к сердцу принимать, никаких слёз не хватит. Сам кашу заварил, а теперь жалуется, что невкусная.

– А сам не догоняешь? – прищурился Создатель?

– Не особо.

– Это понятно. Интеллект снизился, мозги поплыли.

– И всё-таки?

– В каждом мире может быть одна искра.

– Ну?

– Возникает вопрос, как быть с Локи?

– А что с ним не так? – поспешно спросил я и тут меня осенило. – Твою мать! Он же с Технеции! Чёрт!

Создатель расплылся в улыбке.

– Ну вот. Значит не все мозги растерял.

– Получается, что… Блин, ну как же так? Должен же быть выход? Перенести его в другое тело?

– Не получится. Их кровное родство тут сыграло свою злую роль. Они теперь неразделимы и обречены существовать в одном теле до самого конца. Попробуешь извлечь сознание одного, неминуемо затронешь другого.

– Господи, как же меня угораздило так облажаться-то? – пробубнил я и уселся на Лободротов камень.

Тот понуро переступил с ноги на ногу, засопел, мне даже показалось, что смущённо, и пробасил:

– Ничего не понял, парень, но сочувствую. Может всё ещё наладится. Я ведь даже и убивать тебя не хотел, Медарон приказал, а с ним лучше не спорить. Мне вообще убивать не нравится, если честно. Люблю картофель сажать, томаты, кабачки. А вместо этого всё время воюю. Во всех конфликтах участвовал. Это, а Медарон не слышит меня сейчас?

– Почём я знаю? – огрызнулся я, удивлённый этими странными откровениями.

– Не слышит, – сказал Создатель. – И не видит.

– Хорошо, – обрадовался тот. – А то накажет.

– В угол поставит? – спросил я.

– Зачем в угол? Сначала кросс шестьдесят миль, потом убить пять человек.

– И ты убивал?

Лободрот насупился.

– Приходилось. Только я специально всяких негодяев искал и давил их голыми руками. Не люблю плохих людей.

– А хороших?

– А хороших жалко. Только Медарону не говорите, ладно?

– Конечно не скажем, а то ругаться будет. Так что делать с Локи, Создатель?

Тот хитро посмотрел на меня, на киберианина и вновь довольно улыбнулся. Весело ему, видите-ли.

– В общем, хочешь, не хочешь, а искра должна быть у землянина, – начал он. – Так же и твою передать Локи нельзя, поскольку тогда получится уже две местных искры.

– Третий вариант.

– Да. Всё остаётся как есть, только придётся установить график дежурств по аватару. Допустим, три дня Петюня, три дня Локи. По отдельности. Но на эти последних три дня аватар будет уязвим для всех подряд, поскольку искра будет засыпать вместе с со своим земным обладателем.Как тебе такой вариант?

– Значит, они никогда больше не встретятся?

– Ну, всё когда-нибудь происходит, – туманно ответил он. – То, что сегодня кажется невозможным, завтра может выглядеть уже иначе.

Я задумчиво разглядывал его насмешливую физиономию и голова шла кругом. Мне надоело разбираться во всех этих хитросплетениях развешанной по углам паутины. Проще сжечь. Ладно, будь,что будет. Как всегда, сначала надо ввязаться, а разгребать начнём по ходу продвижения.

– Ничего не понял, – снова подал голос Лободрот. – Но соглашайся, парень. Нормально всё будет. Кстати, кто это, ты знаешь? Он же вроде связан был, Медарон сказал, что пленник.

– Это создатель игры. Главный администратор. Короче, тот, кому, судя по всему, просто заняться больше нечем.

Петюня, тьфу, не могу думать о размере вселенной, глядя на него, манерно поклонился.

– Временно в этом теле, – сказал он. – Собрание проведём, установки озвучим и я вас оставлю.

– Во дела! – восхитился киберианин и, чуть помедлив, изобразил неловкий поклон в его сторону. – А я вас совсем другим представлял. Мечтал встретиться.

– Мечты сбываются, – поклонился тот в ответ, только выглядело это довольно глумливо. – Ну так как, Кади? Согласен с моим предложением?

– А что мне остаётся делать? – вздохнул я. – Других вариантов, похоже, нету.

– Тут ты не прав. Я вот сходу могу предложить два миллиарда вариантов, как можно разрулить этот сложный для тебя вопрос. С какого начать?

– Не надо других. Оставим этот.

– Да будет так! – Создатель снова театрально щёлкнул пальцами и добавил. – График дежурств получишь заказным письмом до востребования на Главпочтампте Эрзянской области.

– Чего?

– Шутка! Сам решишь, кого и когда использовать. Только учти, жизнь Локи теперь в твоих руках. Да и Петюни тоже, поскольку смерть одного обязательно отразится на другом. Ну, я уже говорил.

– Помню я.

– Вот и отлично. Ну что, господа, пошли знакомиться с остальными кандидатами? Наконец-то! Я уже заждался того момента, когда скажу…

Щелчок пальцами, резкий рывок, темнота, сырая подвальная вонь и вот мы уже кубарем катимся по грязному каменному полу.

– …приветствую вас на игре. Добро пожаловать на наш общий праздник!

Это он точно загнул. Вот никак это подземелье не могло ассоциироваться с праздником. Разве что только с застенками всех самых страшных упырей-диктаторов, наиболее чудовищных, кровавых режимов. Нехилое начало. Рёв генератора в соседнем помещении не перекрывала даже закрытая ржавая дверь, а вид клетки, стоящей посередине, с лежащими вповалку четырьмя человеческими телами, восторга от подобной встречи нисколько не добавлял. Сюда бы ещё орудия пыток и чадящие факелы на стенах, толстобрюхих дознавателей в окровавленных, кожаных фартуках и картина была бы совсем уж жуткая. Только тусклый электрический свет и вполне себе комфортная походная мебель в виде пластикового стола и стульев, несколько разбавляли эффект близкого конца. для всех присутствующих.

– Да, не Гранд-отель, – вздохнул Создатель. – Надо бы здесь прибраться маленько.

Меня уже задолбали эти его щелчки пальцами, но в очередной раз заставили раскрыть рот от изумления. Как можно управлять реальностью? Ведь это не цифровой мир. На секунду мне даже показалось, что я вернулся в башню Гилтри, до того преобразился интерьер и стал чуть ли не копией его главной дворцовой залы. Совсем недавно меня крутили там бывшие друзья-товарищи и это неприятно укололо прямо в сердечную мышцу. Правда и отпустило быстро, поскольку отличия, хоть и не разительные, всё же имелись. Самое главное, здесь не было моего старого учителя и его ближайших приспешников.

А жуткая клеть со спящими пленниками превратилась в красивую вычурную клетку для волнистых попугайчиков, только раз в пятьдесят больше. Причём и десятилитровая птичья поилка и корыто для корма также присутствовали. Только вот пластиковые стулья и стол остались почему-то прежними, но поменяли цвет с белого на оранжевый. Я думал, что это Гилтри выпендрёжник, так тому ещё учиться и учиться.

Хотя, о чём это я? Раз уж этот… Творец и сотворил всё сущее, кто же помешает ему вносить в своё создание некоторые коррективы? Или я всё же сплю? Очень бы этого хотелось.

– Вот, уже лучше! – радостно доложил тот тем временем. – Просыпайтесь, сони!

– Они не могут, – подал голос Лободрот, с трудом поднимаясь и присаживаясь на ближайший стул, отчего тот тревожно заскрипел разъезжающимися ножками по камням пола.

– Отчего же?– спросил Создатель.

– Когда Медарон мне рассказывал про это, я ничего не понял, только вон та девушка, – киберианин ткнул пальцем в сторону маленькой белобрысой симпатяшки. – Морфира, кажется, она с Апатии.

– Это я знаю, – отмахнулся тот. – Рядом с ней все засыпают, а сама она в отключке, потому что вы сто девяносто лет ежедневно вводите ей снотворное.

– Ну да. Рядом с ней нельзя долго находиться, так Медарон рассказывал. Через пару часов заснёшь и всё. Можешь не проснуться. Вот все они и спят вместе уже… Давно, короче. И не стареют. Иначе бы уже померли, ищи их потом по новой. И Морфира, когда спит, не стареет. Это её свойство истинного игрока.

– Медарон рассказывал?

– Ага, он.

– Хм, скрытный этот малый, ваш Медарон. Ладно, чужих обманывал, но свою собственную искру-то зачем?

– Как это – обманывал?

– Всему своё время, сынок. Всему своё время.

– А, ну ладно тогда.

– Именно.

Создатель снова щёлкнул пальцами, клетка просто испарилась, словно её и не было. А лежащие два парня и две девушки, словно по команде, открыли глаза и принялись подниматься на ноги. Сразу раздались их стоны, видимо, от долгого лежания тела одеревенели и слушались своих обладателей с огромной неохотой.

Белобрысая малышка, которую Лободрот обозначил как Морфиру, так и вовсе после единственной, маловразумительной попытки встать, снова улеглась и протяжно зевнула.

– Наверное, не выспалась, – предположил я, глядя на её бесконечно равнодушное лицо.

Одеяния, напяленные на всю четвёрку, выдавали их абсолютно не местное происхождение. Да и сам фасончик, мягко говоря, отличался от современного покроя одежды. Явно ребятки из разных стран и временных отрезков. Медарон, надо отдать ему должное, несмотря на весь свой сволочной характер, проделал титаническую работу, выловив и собрав воедино всех этих бедолаг. Это ведь надо было догадаться использовать некие способности пресловутой апатианки, могущие замораживать вокруг себя, получается не только материю, но и само время. Идеальная консерва. Лежит себе и даже не думает портиться.

Конечно же, тут не обошлось без помощи ключей несчастных преданных искр со всех этих миров. Что же пообещал им предприимчивый киберианин? Неужели тоже вечную жизнь? Тогда получается, что наш пострел везде поспел. Всех кинул и стоит там сейчас под летним солнышком и в ус не дует. Вот ведь мразота какая! Неужели сам придумал все эти хитромудрые суперкомбинации, или всё-таки помог кто? Да, похоже, их верховный обскакал-таки Гилтри в части разработки долговременной стратегии, даже страшно становится от подобной извращённости фантазии и ума. Опять же, сигналку сварганил, что это вообще такое?

Между тем, в более активной части пробуждённых братьев по разуму, начали происходить некие, явно не совсем понятные события. Создавалось впечатление, что между двумя представителями мужской части населения, продолжился, судя по взаимным обвинениям и жестикуляции, явно незаконченный спор.

– Говорю же тебе, грешник, что воздастся тебе за неверие твоё и распутство, – вздевая трясущийся перст в потолок, вопил бородатый, но абсолютно лысый человек в чёрной рясе. – Где видано, чтобы мужчина с мужчиной ложе делил? Ибо говорит Самая Правильная Книга – не дели ложе мужчина с мужчиной. Тьфу, анафема тебе и кол в сердце!

– Да кто ты такой, мне указывать? – орал в ответ прямо противоположный субъект. То-есть с бородой на голове и девственно чистым, безволосым лицом, одетый во что-то кружевное и до тошноты раззолоченное. – Я не делю никакие ложа, понятно тебе? Но сочувствую и принимаю. Люди должны иметь свободы и права, башка твоя плешивая! И книга твоя мне не указ!

– Да перестаньте уже! – пыталась развести их в стороны довольно несуразное существо в виде смешной чернокожей девчонки лет шестнадцати, слегка одетой в… некий набор из отходов кожаного производства. – Сколько можно? Давайте, поубивайте ещё друг друга, может обоим легче станет. Скажите им хоть кто нибудь, они достали уже!

Я мельком посмотрел на Создателя. Тот стоял с открытым ртом и безмолвно наблюдал за разгорающейся драмой. Двое чересчур горячих оппонентов, судя по всему, ещё даже не осознали, что выпали из реальной жизни на многие десятилетия и разговор для них просто продолжился, словно сна и не было вовсе. Между тем, действие подошло, как это и положено, к своей кульминации.

– Каждая крыса церковная указывать будет! – верещал раззолоченный. – Я гражданин свободной демократии и потомственный дворянин, маркиз. А это знаешь, что значит?

– Что? – не отставал от него лысый.

– Что плевать я хотел на тебя и на твою книгу и на всю вашу антилиберальную хрень!

И с этими словами он действительно попытался плюнуть в своего недруга, но из-за нехватки достаточного навыка, просто харкнул себе же на кружева.

Лысый округлил глаза так, будто увидел перед собой поджигателя Самой Правильной Книги. Затем заозирался по сторонам, подскочил к ничего не понимающему Лободроту, схватил один из свободных стульев и с криком:"Во славу божью!", обрушил его на брезгливо вытирающего кружавчики, маркиза.

Раздался страшный грохот, вопль чернокожей девчонки и чьё-то дикое ржание. Не сразу осознав, что это, на самом деле, смеялся я сам, мне вдруг довелось увидеть Петюню в разъярённом виде в первый и последний раз в своей жизни.

– Смирно! – заорал он, щёлкая пальцами сразу с двух рук. – В одну шеренгу становись!

Шум и гам резко прекратился и я даже не успел заметить, как оказался в едином строю с остальными, под порядковым номером "два". Первым был Лободрот. Этот мелкий недомерок, оказывается, нас ещё и по росту расставил. Ну, не вечно же мне шестым быть, расту потихоньку. Начал-то с двенадцатого, а теперь уже второй. Карьера, мать её.

Слева от меня стоял красный от негодования поп, а сразу за ним трясущийся обладатель кружевного камзольчика. Вид его, мягко говоря, был довольно-таки плачевный. Обозлённый его ересью, священнослужитель, не сумев достичь просветления в мозгу самыми правильными словами, вбил в его сознание немалую часть уважения к правильному подходу к текущей действительности.

Киберианин, как и положено старому вояке, стоял по стойке "смирно", лысый в рясе тяжело и зло сопел, а дамы, замыкающие шеренгу, резко контрастировали между собой, одна, судя по всему, природным пофигизмом, а другая обеспокоенностью.

Создатель некоторое время буравил взглядом наш недружный ряд, потом походил туда-сюда, заложив руки за спину. Наконец, будто решив в уме некую сложную задачу, разродился:

– Итак, начнём по порядку. Дабы избежать ненужных вопросов, сразу сообщаю тем, кто ещё не в курсе. Я – делегированный фрагмент Создателя этой вселенной, нет смысла являться к вам целиком, но сути это не меняет. Считайте, что я – это он. Вы здесь по моему приглашению для участия в финальном этапе состязания на звание лучшего суррогатного мира по версии… Так, какая у нас сейчас версия?

Он сделал вид, что вновь задумался, а мне пришло на ум, что сущность с его уровнем интеллекта, да и вообще с набором невиданных способностей, не должна тратить время на обдумывание какой бы то ни было информации. Да и в принципе заниматься подобной, прости господи, хернёй. Что мы здесь делаем? Зачем и ради чего весь этот абсолютно бессмысленный цирк? Ему что, заняться больше нечем? Или уже построил всё, что только возможно и теперь решил, выйдя на пенсию, обзавестись полным комплектом пенсионера? То есть, маразмом, болезнями и рыбалкой в соседнем пруду?

Знаю, что читает наши мысли, да и пусть.

– Юбилейный у вас выпуск, оказывается, – усмехнулся тем временем тот. – Ровно сотый. И никогда, никогда ещё не было настолько бестолкового и абсолютно никчёмного состава участников. Это просто безумие какое-то. Видимо, ваши миры больше не в состоянии рожать нормальные искры, совсем истощились. А ведь надежда была, ещё какая, когда первая игра только началась.

– Так мы не первые, Создатель? – спросил Лободрот и тут же смущённо замолк.

– Вы сотые. Я же только что сказал. По-моему, доступным для вас языком. Вы даже не представляете, как это сложно – делать простые вещи, опуститься до вашего уровня. Гораздо проще вдохнуть жизнь, чем выдохнуть.

– Он хотел сказать, что зачем столько игр-то нужно было? – решил я всё же заступиться за коллегу. Чем-то этот огромный снаружи, но маленький внутри, великан, начал мне даже нравиться. Хорошо, что я не добил его. – Ведь уже были победители? Были же?

– В том-то и дело, что нет, – вздохнул Создатель и я начал подозревать нечто нехорошее.

– То есть, как не было? А куда ж они все подевались?

– То не ваша забота, – пробубнил тот и подозрения мои только усилились.

– Как же не наша? А если и у нас победитель не определится, какой смысл вообще в чём-то там участвовать? Девяносто девять тупых игр без победителя, это что такое? Что, пластинку заело и никак не можешь остановиться?

– Вот сам станешь творцом, тогда может быть и поймёшь, в чём дело.

– Ну, может хоть намекнёшь тогда? – не унимался я.

Меня, как всегда, понесло. И неважно, кто передо мной сейчас стоял. Глаза видели несколько подрастерявшегося Петюню, чей облик, несмотря на разительную перемену, с ним произошедшую, всё же не вязался с тем, за кого он сейчас себя выдавал. Вот хоть ты тресни.

– Значит, правды хочешь? – прищурился Создатель и подошёл ко мне вплотную, остальные молчали и с нескрываемым интересом прислушивались к нашей беседе.

– Естественно.

– А всегда ли нужна правда, Кади? Может быть, иногда спокойнее жить в неведении? Просто тупо выполнять поручения, не задумываясь об их природе и последствиях?

– Я учёный, – немного подумав, ответил я. – Мне нельзя тупить. Я должен узнать причину, чтобы вычислить следствие.

– И что же, многие из моих тайн ты узнал, учёный? Или твой наставник, который без подробных инструкций не смог бы даже рецепт туалетной бумаги изобрести?

– Чего?

– Или Птонстр, Верховный кибериан, сам придумал некое устройство, именуемое вами сигналкой? А остальные?

– Так это всё ты подстроил? – догадался я.

– Моя игра, мои и правила.

– А ученики как же? Твои последователи и создатели наших миров?

– О них мы поговорим позже. Если будет с кем. До сих пор счастливчиков не оказалось, к сожалению. Ну, не выдерживают ваши миры конкуренции с моим. А главная правда в том…

Он отступил пару шагов назад и мы все превратились в слух.

– Представьте себе, что вы творец. Каждый из вас. И создали вы нечто такое, во что вложили все силы, свою душу без остатка. Ну, говоря проще и доступнее, написали книгу. Например. Чего вы от неё хотели? Да, чтобы кто-то прочитал её и похвалил вас за ваши старания и усердие.

И вот этот кто-то прочитал, возможно, похвалил, но вам этого мало. Одно мнение – всего лишь одно мнение, а вам хочется большего. Два, три, десять, тысячу. Но проходит время и оказывается, что это ваше творение никому, кроме вас самого, не интересно. Что вы будете делать?

– Написать другую книгу, – предположил я.

– Самая Правильная Книга должна быть только одна! – фанатично возопил лысый. – Ибо так сказано в ней самой.

– Какая несусветная чушь! – тут же возразил маркиз. – Писать можно сколько угодно и о чём угодно. Свобода слова, любого и в любых количествах, вот главное отличие истинной демократии. А вы, конфессиане, дремучая, недалёкая, нетолерантная раса.

Священник тут же начал озираться по сторонам и взгляд его остановился на очередном пластиковом стуле. Потом медленно переполз к столу, видимо, в его мозгу зрел следующий акт борьбы с ересью. Ну что ж, похвальное постоянство. Так ведь и правда прибьёт когда-нибудь чрезмерно свободолюбивого пижона.

Интересно, он на всех так бросается? А то ведь и мои собственные помыслы довольно далеки от слепого следования непонятным письменам, будь они хоть трижды правильные. Кто их определил, как единственно возможную истину? Вдруг у него с психикой проблемы были? Ну, нахрен, мы своим умом богаты, сами во всём разбираться будем.

– А я бы и первую книжку писать не стала, – вновь зевнула Морфира. – Мне лень. Да и скучно. Заснула бы на второй странице.

– Я тоже, – поддержал её Лободрот. – Мне бы лучше картофель посадить, потом окучивать, жуков собирать.

– Да неважно! – взорвался Создатель. – Я так и думал, что вы ничего не поймёте.

– Кажется, до меня доходит, – возразил я.

– И что именно?

– А то, что если твоё произведение никому не нужно, то единственное, что остаётся, пробовать улучшить его настолько, что все охренеют от твоей гениальности. Или сжечь. Сколько ты говоришь, попыток было?

– Девяносто девять.

– Ну тогда нам всем хана.

– Так это от вас самих зависит.

– Ха, сколько раз ты уже говорил эту фразу? Дай угадаю – этот юбилейный, сотый. Так ведь? И что-то терзают меня смутные подозрения…

– Придержи язык, Кади. Кстати всех касается. Если вам вдруг придёт в голову хоть одна интересная мысль, не обязательно тут же делиться ею друг с другом. Я-то всё равно узнаю, а вот конкуренты ваши могут обратить эти сведения против вас самих. Ибо остаться должен только один.

– Или никого, – снова не выдержал я.

– Надеюсь, что в этот раз всё получится. Хотя, с таким составом…

– Так мы должны убить друг друга? – задала вопрос до сих пор молчавшая чернокожая девчонка и беспомощно завертела головой, силясь угадать, что же думают остальные. – Разве нельзя обойтись без этого? Мы же можем подружиться, жить в гармонии со всеми. Так же правильно, так ведь должно быть?

– Что правильно, а что нет, судить не вам, – заявил Создатель и поп хмуро насупился, явно не согласный с этим заявлением. – А насчёт убийства конкурентов… Кто тут говорит об убийстве? У нас же игра. Правила простые – наверху должен остаться только один. На этом всё. Дальше додумывайте сами. Я лишь обозначил цель, а вы, как наделённые искрой, должны доказать, что миры вас породили не зря.

– А что же это такое, всё-таки, о Создатель? – вопросил лысый и смиренно склонил голову. – Я горд тем, что ношу её в себе, только вот не понимаю сути.

– Отрадно слышать, – поощрил его тот ленивой улыбкой. – Ученики мои, так называемые, суть ухватили, но не до конца поняли принципа. И по скудоумию своему смогли породить лишь по одной искре в эпоху. А ведь именно искры обеспечивают бессмертие творения. Они суть квинтессенция всех моих желаний и стремлений, как творца. Без них творение умрёт, так и не успев осветить бескрайнее ничто.

– Ничего не понял, – пробубнил Лободрот вполголоса, так что услышан был только мною. – Так надо убивать, или нет? А то я не люблю.

– Ты поменьше Медарона слушай, – так же шёпотом ответил ему я. – Если что, я подскажу. А то он тебя только плохому учит.

– Правда? – расплылся тот в улыбке. – Тогда ладно, Кади.

– Зови меня Александр. Саша.

– Хорошо. А меня, то есть аватара зовут Саймон. Грин.

– Ну, вот и познакомились.

Глядя на радостного Саймона-Лободрота, я подумал о том, что ещё всего пару часов назад чуть не убил его. Насколько короткой памятью и отсутствием злонамерений нужно обладать, чтобы так реагировать на своего недавнего врага? Так и до дружбы недалеко. Вряд ли он играет, слишком уж бесхитростная натура. Но, с другой стороны, бдительности терять всё-таки не стоило, вдруг это у него стратегия такая, кто их разберёт, этих непонятных кибериан? Да и с остальными расслабляться рановато, один поп чего стоит. Уровень агрессии ко всем несогласным зашкаливает, хотя, вроде бы, основной постулат любой религии – терпение и доброта. Странная религия родилась в их мире.

– Итак, кто тут у нас? – продолжил Создатель. – Номер первый, киберианин, урождённый рептор Лободрот, в миру людей Саймон Грин. Способность искры – выслеживание цели и убийство любым доступным способом.

– Рептор? – не удержался я от вопроса и скосил взгляд на новоявленного товарища. – Это что вообще такое?

– Не что, а кто. Или ты думаешь, что везде разум только людям достался? В той или иной степени, шанс был дан множеству видов и не везде преуспели обезьяны. На Киберии вот динозавары добились своей цели. Не все, конечно, только самые сильные и агрессивные хищники. Хотя, глядя на их нынешнюю искру, возникают некоторые сомнения.

Лободрот потупил взор.

– Да я с детства мяса не ем.У нас его не было. Ну, томаты там, кабачки люблю… Да и убивал только плохих.

– Это богоугодно! – встрял поп со своей новой проповедью. – Нет пользы от плохих существ, а стало быть, лишние они во всех мирах и греховны. Истребление мерзости – что может быть выше и достойней?

– Да, поэтому репторы поистребляли просто вообще всех, поскольку все остальные плохие. Так ведь, сынок? – спросил Создатель.

– Я не участвовал в тех войнах, – потупился тот. – Меня ещё даже не было. Рассказывали, что предки угробили всё живое на планете и им волей-неволей пришлось перейти на вегетарианскую пищу. От чего они стали злее ещё больше.

– Поэтому Земля для вас – огромный банкетный зал.

– Да не ем я мясо.

– Ладно, проехали. Номер два – технецианин-человек, Блок Кади Пирст, в миру Протасов Александр Викторович. Способность искры – телепатия, управление сознанием. Ничего интересного.

Вот значит как. Оказывается, херня, а не способности. Или ты меня дразнишь подобным образом, старый пенёк? Смотри, ведь добьёшься своего, затаю злые помыслы. Недомерок же одарил меня лишь кривой усмешкой. Точно провоцирует.

– Почему не интересно? – спросил маркиз.– Каждому захотелось бы читать чужие мысли.

– Скучно. – вновь зевнула Морфира.

– Грех это и ересь! В Самой Правильной Книге так и записано – не лезь в чужой мозг без надлежащего оформления, ибо это неправильно.

– А если я надлежаще оформлю? – поинтересовался я.

– Тогда правильно.

– Вот и договорились, – кивнул я и лысый озадаченно замолк.

– Номер три – конфессианин-человек, Трикий Мроз Гузлон, в миру решивший оставить своё истинное имя. Способность искры, как вы уже догадались, знать точно, что правильно, а что нет и до конца отстаивать свою правоту. Собственно говоря, именно поэтому и решил жить под своим прежним именем.

– Смахивает на твердолобость и узость мышления, – вновь завёл свою песню маркиз и слегка сдвинулся в сторону, поскольку вышеупомянутый Гузлон Трикий яростно взрыкнул, но всё-таки удержался от немедленной расправы, хотя было видно по всему, что это было бы правильно.

– Кстати, его понятия о том, что правильно, а что нет, настолько сильны, что и та самая книга, которую он всё время упоминает, является его личным пожизненным трактатом размером в томов этак двести. Уверен, что и сейчас в уме строчит новую главу. Чрезвычайно упорный господин.

– Я же об этом и говорю, – лохматый дворянин всё никак не мог угомониться. Наверняка постоянно страдал за свои убеждения.

– Четвёртый претендент – либерианин-человек, Страпок Пак Дрит, в миру маркиз де Муд. Его способность, как искры заключается в искусстве манипуляций с социумом и интриги. С детства всех бесил, так ведь, де Муд?

– Я не виноват, что недопонят и недослушан в исключительном большинстве случаев.

– Да, однако, по мере взросления, талант твой развился настолько, что своми сладкими речами ты начал бесить не только родных и близких, а задолбал уже всю планету. Так ведь и не научился различать разницу между свободой слова и свободой от данного слова?

– Нет никакой разницы для истинного либерального демократа.

– Ага, так же, как и для потомственного дворянина.

– Именно так! Но всегда найдётся тот, кто норовит заткнуть рот и лишить всех прав на вольную, отличную от официально регламентированной, трактовку событий.

– Ничего не понял, – сказал вдруг Лободрот. – Но мне кажется, что он плохой человек.

– Верно говоришь! – подхватил Гузлон и живо поинтересовался: – Может, тогда убьёшь его? Это было бы правильно.

– Да хватит вам про убийства! – воскликнула до сих пор молчавшая негритянка. – Вы же все люди. Ну, почти все.

– А вот и наш пятый номер, – провозгласил Создатель. – Прошу любить и жаловать: природианка-енот, Сони Лит Идея. В миру имеет труднопроизносимое имя. Причём настолько, что сама так и не научилась его выговаривать. Поэтому – просто Идея.

– Енот?! – вновь выпучил я глаза.

– Зря удивляешься, Кади, – осадил меня наш мелкий снаружи инструктор. – На Земле вот тоже, если бы не сапиенсы, то еноты вполне себе могли бы обрести разум, да вот не срослось. Зато срослось на Природии.

– Охренеть! – только и смог выдавить я.

Не успев до конца ещё отойти от известия о присутствии в наших рядах рептора, енотом, да ещё в виде чёрненькой девчонки меня вовсе чуть не прибило. Надеюсь, последняя кандидатура хотя бы не крыса? Или, что ещё хуже – дятел. Или петух.

– Да не переживай ты так, – успокоил меня тот. – Здесь вы все люди, стало быть, на одинаковом положении.

– И какие же у неё способности?

– О, это, на мой взгляд, очень круто. Она может управлять животными.

– В смысле? Обычные люди тоже могут. Взять хотя бы лошадей, собак…

– Ты не понял. Идея с ними разговаривает, а они её слушаются.

Твою мать, я тоже так хочу. А ведь если разобраться, я ни разу не пробовал проникнуть в разум живого существа, отличного от человеческого. Ну, разве что только в сознание тех кибериан, которых прибил сегодня на лесной поляне. Есть повод поразмыслить над этим на досуге, естественно, не сейчас. Потом как-нибудь. Но тема, безусловно, заслуживала пристального рассмотрения.

– И, наконец, вишенка на торте – апатианка-человек, Морфира Тири Мок. Её способности вам уже известны. На её родной планете в чести неспешность и плавность бытия. И в этом ей, естественно, равных не было.

Фу, прямо от сердца отлегло. Значит, четыре человека и двое – непонятно кто. Нет, я изучал вопросы эволюции, хоть и не слишком глубоко и имел некоторое представление о возникновении разума. Но чтобы динозавры стали разумными – как это вообще могло случиться? Даже еноты вызывают больше доверия в этом вопросе. Хотя, чего уж там, будем отталкиваться от того, что есть.

И надо бы прокрутить потом слова этого, так называемого, Создателя, ещё несколько раз. Сдаётся мне, что самый главный смысл не в них, а между строк. Что-то усердно цепляет сознание, но я пока никак не мог понять, что именно. Скорее всего – вообще всё. Ох уж эти мне многоходовочки, охренеть, не встать. А по сути – обыкновенный маразм.

– Подведём итог, – ну вот, наконец, кульминация, а то мне уже что-то надоело выслушивать весь этот трёп. – Даже не знаю, что и делать с вами. Настолько противоречивого состава я не видел ещё ни разу. Факты следующие: мы имеем, во-первых – стыдливого и жалостливого убийцу. Во-вторых – интеллектуала, предавшего свою расу. В-третьих – агрессивного праведника-правдоруба. В-четвёртых – словоблуда и пустозвона, от которого и мертвец сбежит, сломя голову. В-пятых – мисс "Давайте жить дружно, потому что как бы чего не случилось". И, наконец – спящая красавица, которой вообще нахрен ничего не нужно.

А вот лично насчёт себя я не согласен. Кого я предал? Гилтри? А разве не он – меня? Тоже мне, проводник, называется. Да все они хороши. Из шестерых проводников и ключей только кибериане всерьёз боролись за своё доминирование, остальные же сдали своих подопечных с потрохами в надежде на своё личное светлое будущее и долгую жизнь. Хотя и Медарон с, как его там? Птонстром. Наверняка и для себя постарались, не без этого. Но ведь Лободрот-то был на свободе, приносил пользу, в отличие от остальных, заснувших на десятилетия. А ведь тоже мог лежать вповалку вместе со всеми. Ключ жив, покуда жива искра – так ведь сказал Медарон. Ну и спал бы себе.

Хотя нет. Искру может убить только другая искра – это уже слова Галиендрис, если, конечно, она не соврала. Значит, Лободрот, всё-таки был им нужен именно для казни конкурентов.

– Итак, сопоставив все имеющиеся факты, – продолжил тем временем Создатель, – даю первую установку.

Все замерли и обратились в слух. Даже Гузлон перестал сопеть, затаив дыхание, а Морфира, хоть и с трудом, удержалась от очередного своего зевка.

– Поскольку в нынешнем состоянии вы не представляете собой хоть сколько бы то ни было интересного материала для дальнейшего развития событий, даю вам сроку один год на то, чтобы прокачать свой уровень. А поскольку игра у нас с вами юбилейная, то и уровень должен быть не меньше сотни. Кто не успеет, сойдёт с дистанции.

– И каким же образом? – вновь не удержался я.

– Всё, мне некогда, – заявил Создатель и застыл с отсутствующим взглядом.

Некоторое время мы тупо ожидали продолжения, но его так и не воспоследовало.

– Господь ушёл! – пафосно возопил лысый и воздел руки к потолку. – Да будет так, как он сказал.

– Только где мы сейчас все находимся? – спохватилась Идея и принялась озираться по сторонам, словно пытаясь отыскать ответ, написанный на стене.

Обстановка тем временем стремительно менялась, исчезали вычурные интерьерные изыски, вновь пахнуло затхлой сыростью, появилась грязь и паутина.

– Стоп! – отмер вдруг Петюня и все вздрогнули. – Забыл сказать. Вы теперь в полной мере можете использовать своих ключей для легитимации в социуме и последующего развития. Так что, по домам, господа и дамы.

Щелчок пальцами и вот мы с Лободротом и Петюней остались одни. Остальных же как ветром сдуло. Вот, наверное, предатели-ключи обрадуются их возвращению. То-то засуетятся сразу, ведь надо как-то разместить, выправить документы, создать легенду, обучить современным нравам.

Та же Идея наверняка сюда прямиком из "каменного века" попала, судя по цвету кожи и одежде. Жила себе где-нибудь в африканских джунглях и в ус не дула. А теперь, после огнива и топора, надо будет интернет осваивать. Хрен знает, какой уровень развития был на их Природии, если уж еноты разум получили. Да и остальным, скорее всего, не сладко придётся, так что мы ещё пободаемся, кое-какие преимущества есть.

Жаль только, что не успел узнать всех четверых получше, информация о них, полученная из первых уст, крайне обрывочная и далеко не полная. Зато есть Лободрот. Вот только что скажет Медарон, когда очухается? Вдруг снова натравит на меня свою искру? Он-то не присутствовал на, так называемом, инструктаже. Остаётся лишь надеяться на то, что все нужные установки он уже получил, пока спал, стоя на лужке. Да, скорее всего, так и есть.

Но что же мне теперь делать с Галиендрис?. Получается, она и дальше продолжит курировать меня, а мне бы этого очень не хотелось. Доверия к ней нет, от слова совсем. Но, видимо, ничего не поделаешь, чёртовы правила Создателя. Ладно, буду за ней приглядывать, но и близко подпускать не стану. Пусть с ней Петюня с Локи общаются, а я как-нибудь сам. Обойдусь без таких помощников, себе дороже.

– Лободрот! – вдруг донеслось откуда-то сверху. – Ты где?

Киберианин вздрогнул и закатил глаза. Как же я тебя понимаю, приятель. Откатиться до первого уровня после стольких лет раскачки. Как бы руки на себя не наложил, ведь, по-сути, изо всей шестёрки, он – самый пострадавший. Хотя, с психикой у него, судя по всему, полный порядок. Наверняка ведь ещё даже не осознал всего масштаба катастрофы. Зато сейчас её осознает тот, кто так рьяно орёт наверху и топает по ступеням, ведущим в подземелье, своими дорогими, лакированными ботинками.

– Знаешь, Саймон, – обратился я к своему новому знакомому, – мы, пожалуй, пойдём. Рад был знакомству и всё такое.

– Я тоже рад, – бесхитростно улыбнулся тот. – Ещё увидимся, Александр, Саша.

– Куда ж мы денемся, – произнёс я и не слишком сильно хлестнул по щеке, всё ещё стоящего в застывшей позе, Петюню. – Эй, давай уже, приходи в себя, хорош спать. Чёрт, видимо, придётся нести его.

– Помочь?

– Сам справлюсь. В нём веса-то, как в баране. Да и мозгов соответственно.

– Ну, ладно тогда, до встречи.

– Ага, бывай, – вздохнул я и, взвалив парнишку на плечо, двинулся к предполагаемому выходу.

– Александр, ты вон туда иди, тогда с ним не встретишься, а наружу выйдешь, – Лободрот ткнул пальцем в совершенно противоположную сторону. – Я тут, по-случаю, все ходы, выходы изучил.

– Благодарю, хотя мне и пофиг, в принципе, – отозвался я, но траекторию движения всё же сменил и потащил Петюню наверх.

Что-то душно мне стало в этом подвале старинного стекольного завода, но, несмотря ни на что, на душе было спокойно и даже весело. Этот раунд остался всё-таки за мной, так что ещё повоюем.

Глава 2

Вытащив бесчувственное тело на свет божий, я ненадолго призадумался. Это всё, конечно, очень распрекрасно. Каждый из противников получил так называемые установки и улетел к месту назначения под крылышки, охреневших от подобного разворота событий, кураторов. Лободроту так и вовсе никуда лететь не надо, его сейчас, наверное, Медарон в микроскоп разглядывает и матерится на своём птичьем языке. А может уже и сдох от злости, так ведь всё равно возродится, об этих точно переживать не стоило.

Только как же быть мне? Куда идти, куда податься? Одни сплошные минусы, да ещё навязанная на мою голову новоиспечённая искра, что теперь с ним делать? Однозначно и его и Светлану надо забирать с собой. Думается мне, что после того, как моя "сестрёнка" узнает подноготную своей "добрейшей" подруги, решение остаться и пожить в её доме испариться со скоростью света. Хотя… Кто же знает этих баб, у них ведь всё шиворот-навыворот, глядишь, захочет поддержать, спасти, помочь и прочее. Тогда я просто умою руки и свалю в туман, возможно лишь с минимальными угрызениями совести. И мне нянька не нужна, и сам я ею становиться не собираюсь, все люди взрослые.

Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как мы очутились в подземелье? Когда Петюня, наконец, прочухается и придёт в себя? Да и вообще, как нам выбираться из этой глуши? В какой стороне эти долбаные Ходорковичи?

Вопросов тьма, кстати, на один из них неожиданно замаячил ответ в виде всё того же деревенского недомерка, который, будучи поставленным на землю в том виде, в котором застыл Создатель, вдруг сдулся, словно лопнувший презерватив и рухнул навзничь. Кто тут у нас сейчас?

– Петя? Локи? – позвал я. – Кто здесь, отзовись? Ау!

Парнишка вылупил на меня дикие глаза и начал подниматься, причём движения его были настолько хаотичными и изломанными, что я приготовился уж было испугаться. Вдруг от недавнего посетителя остались некие сверхспособности, которые при ненадлежащем использовании могли бы прекратить игру прямо здесь и сейчас, просто испепелив планету вместе со всеми её обитателями. Типа, дали обезьяне гранату.

Сомнения в его адекватности стали только сильнее, когда Петюня на секунду резко замер, непонимающе огляделся вокруг, а потом принялся нарезать круги, перепрыгивая лежащие на земле трупы, заглядывая под машины и кусты и при этом не забывая обеспокоенно крутить своей головой по сторонам.

– Ты чего потерял-то? – наконец не выдержал я. – Мозги? Так не ищи, всё равно не найдёшь.

– Александр Викторович! – выкрикнул Петюня в ужасе. – Локи пропал. Был, а теперь нету. Что теперь делать-то?

– В микроавтобусе посмотри. Я его там последний раз видел.

– А, блин, точно.

Фу, слава богу, всё тот же наш безобидный идиот. Пронесло, а то хрен знает, какая может побочка быть от такого-то внедрения. Петюня тем временем скрылся за автомобилем и я последовал за ним.

Кстати, у новоявленной искры должна быть какая-нибудь своя крутая специализация. Снова сюрпризы? Если учесть специальность, которой наградила парня моя система, то есть стихийный взломщик, что и так-то звучит довольно пугающе, то с получением такого яркого подарка этот индивид вообще может стать…, ну, не знаю. Разрушителем, к примеру. Или терминатором, стиля пьяный мудак.

– Петя, – стараясь не испугать и без того перепуганного человечка, ласково позвал я.

– Чего? – тот отупело смотрел в пустой салон машины и явно силился осознать произошедшее.

– Локи сейчас спит.

– Как это?

– Вы теперь с ним по очереди будете твоим телом рулить.

О боже, как же объяснить ему столь очевидный факт?

– Короче, ты не бойся ничего, – пошёл я на второй заход. – Просто это игра такая. Тебе потом мамка расскажет все подробности. Три дня ты будешь спать, три дня он. Так понятно?

– Да понял я, – вздохнул Петюня и устало сел прямо на порог микроавтобуса. – Хотя не очень, но чё, думаешь, я совсем без понятия? Я, знаешь, как всё соображаю, особенно выпью если. Только он всегда что-то говорил, а теперь нет. А я ведь даже не успел ему всего рассказать. Почему так вышло, а?

– А ты ему письма пиши, – предложил я.

– Это ещё как?

– Да вот так. А ещё лучше – заведи дневник, будешь в него свои мысли записывать, а он тебе ответы писать станет.

– Не люблю я писать, – снова вздохнул тот.

– Это твоё дело. Ты подумай.

Тьфу, блин, о чём это я, вообще? Не хватало ещё юношеские сопли подтирать в то время, когда у нас враги практически в спину дышат. Да и думать у того вряд ли получится.

– Так, соберись, боец! – скомандовал я и слегка встряхнул его за плечо. – Слюни подбери, давай-ка лучше поразмышляем о том, как выбираться отсюда будем.

– А чего тут башку-то ломать?– удивился Петюня и посмотрел на меня своим, знакомым уже взглядом запойного мудреца. – Вот тачка, вон ключи в замке. Садись да ехай.

И правда, чего это я туплю? Вряд ли Медарону столько машин теперь понадобится, народу-то поубавилось, да ещё нехило так. Интересно, он своих убиенных утилизировать будет, или оставит всё, как есть? Хотя, вряд ли у него будет болеть голова о неработоспособных более аватарах. Учитывая, что их симбионты вообще не люди, думаю, что, скорее всего, к роду человеческому у кибериан особой любви не возникает. Насколько я помню, наши предки служили всем этим пресловутым динозаврам, то бишь, в данном случае, репторам, самой, что ни на есть, кормовой базой.

Вот ведь чёрт, даже в голове не укладывается. Что вообще происходит? Пока Петюня, радостно потирая ручки, заводил микроавтобус, пока я усаживался на кресло рядом со своим штатным водителем, в голове у меня, словно хоровод, закружились мысли о только что произошедших событиях. Подумаю их по дороге, сейчас бы побыстрее когти рвать отсюда, пока конкуренты из своей берлоги не выползли. Что-то, кстати, слишком долго их не видно.

– Готово! – заорал Петюня и вдавил педаль газа в пол.

– Погнали, только аккуратно! – приказал я, внутренне начиная холодеть от нехороших предчувствий.

Ну вот кто дал этому недоразумению права? Если они вообще у него когда-нибудь были. Наврал небось, как всегда, не зря ведь в родной деревне репутация у этого любителя тракторов была, мягко говоря, так себе. Я вот ни разу не водитель, руля в руках отродясь не держал и навыков вождения также не имел, от слова совсем, да и то успел увидеть бегущего наперерез Медарона, что-то орущего и размахивающего руками. И когда он появился? Только что ведь никого не было видно. Наверное услышал, что имущество угоняют, да и помчался на его защиту. И, в прямом смысле, на свою голову.

Петюня резко взял с места в карьер, счастливо подмигивая мне и весело крича нечто вроде: "Пять секунд – полёт нормальный!" Можно было понять паренька – после зачуханного трактора сесть за баранку такой крутой, по его местечковым меркам, тачки. Любой бы был счастлив, особенно вот этот, не обременённый интеллектом, индивидуум. Как же всё-таки быстро меняется его настроение, ведь всего минуту назад грустил, словно бомж над пустой бутылкой, а теперь душа мчится впереди ветра.

Звук удара был глухим и микроавтобус, слегка подпрыгнув пару раз, со всей дури врезался в кирпичную стену остатков заводского корпуса. Судя по схеме, зачем-то на секунду возникшей у меня в мозгу – номер 3.

Всё произошло настолько неожиданно и молниеносно, что я даже заорать не успел. Хорошо ещё разгон был не настолько длинным, чтобы припечатать нас с пожизненной гарантией, поэтому Петюня снова разбил только нос, а я в очередной раз приложился лбом об крышку бардачка.

– Ты что творишь, сука?! – заорал я наконец, когда понял, что вроде бы все живы и на этот раз обошлось.

– Да чего я-то? – тут же заканючил тот. – Как тут аккуратно ехать? Дороги же нету совсем.

– А человека ты не видел, а?

– Какого ещё человека? На камень, наверное, наехали. Да хрен с ней, с тачкой этой, пойдём, другую возьмём.

Так этот горе-водитель, оказывается, даже не заметил, что кого-то сбил. Нет, Петюня, с тобой я больше в один транспорт не сяду. Если верить твоей ссучившейся мамаше, искру может убить другая искра, поэтому, в следующий раз ты меня, при большей доле везения, сможешь пригробить уже по-настоящему. Вот ведь гад этот Создатель! Да за какие же такие грехи ты наградил меня этой напастью? Выходит, мне теперь ходить и оглядываться, не стоит ли за спиной этот смертельно опасный стихийный взломщик, по совместительству ещё и внезапный убийца?

И всё это непотребство только в самом начале карьеры. Что же будет, когда он прокачается до сколько-нибудь значимого уровня? Чёрт, залезу-ка я к нему в характеристики.

"Идентификация.

Аватар: человек землянин Пупков Пётр Алексеевич, 25 лет, пол мужской, специальность разрушитель, уровень 10, интеллект 12, радиус воздействия 2 метра. Статус – активен.

Симбионт: человек-технецианин, Гай Локи Семур, 25 лет, пол мужской, специальность осторожный взломщик, уровень 2, интеллект 13. Статус – неактивен".

"Внимание: управление статусом аватара и симбионта возможно при интеллекте 800+".

– Охренеть! – только и смог выдавить я из себя, пока Петюня с невинным, насколько это вообще было возможно, выражением лица, преданно пялился мне в глаза.

– Александр Викторович, ты чего? – спросил он, переводя взгляд на, внезапно выросшего рядом с машиной, Лободрота-Саймона. – Ой, а это кто? Мы здесь не одни, что-ли? Это чё за мужик? Стрёмный какой-то. Такому и человека прихлопнуть, как муху. Ну да, прибьёт и не заметит. У нас вот в соседней деревне жил один такой…

– Петюня, – простонал я.

– Чё?

– Заткнись.

– Понял.

Это чудо даже не обратило внимания на усеянную трупами, в том числе и обезглавленными, лесную полянку. Подумаешь, экая невидаль. Только вчера такую же видел и уже неинтересно. Покойники в лесу ведь каждый день под деревьями валяются, чё на них пялиться-то? Да, с такими нервами далеко пойдёт. Надо эту бомбу как-нибудь отрегулировать, а то неровён час, сам на ней подорвёшься.

Только вот откуда уровень у самого Петюни взялся? Да ещё и сразу десятый Что за напасть такая? Я уже думал было успокоиться, хотя бы на некоторое время, а теперь? Медарона сбили, переехали машиной, намотали его тушку на колёса, так ему всё равно ничего не сделается. Свойство ключа, как сказала бы Галиендрис. Сейчас оклемается и начнёт заново свои гневные обвинения.

Однако мне всё же не давала покоя некая, сверлящая мозг, мысль – почему у Петюни такой высокий уровень, да и у нас с Локи они тоже на единичку прибавились. За какие заслуги? То, что у аватара моего подопечного вообще появилось обозначение уровня, я, в принципе, не особо удивился, поскольку обладатель пресловутой божественной искры должен ведь некоторым образом отличаться от своих не столь одарённых соплеменников. Но его величина! Откуда столько?

Тем временем мелкий возмутитель спокойствия завёл свою шарманку заново.

– Вон, смотрит и смотрит, аж жуть берёт. Александр Викторович, надо валить отсюда, пока нас тут не прибили. Эй, мужик, а это чё, твоя машина, что ли? Так мы просто покататься взяли. Ненадолго. Мы уже уходим, так ведь, начальник?

Я открыл дверь автомобиля и выбрался наружу. Лободрот стоял с противоположной стороны, чем способствовал ограничению в передвижениях Петюни, поэтому мой одноразовый водитель поспешно выкарабкался следом за мной и нырнул мне за спину. От греха. Ну что ж, инстинкт самосохранения присутствует, значит ещё не всё потеряно. По крайней мере, хоть одна здравая мысль посетила-таки его не слишком развитый мозг. Что радует.

– Александр, – подал голос киберианин. – Я ничего не понимаю.

– Что именно?

– Обычно Медарон так долго не лежал в отключке. Восстанавливался за несколько секунд, а сейчас совсем не шевелится. Вы убили его?

– Это как это? – удивился я. – Ключи ведь бессмертны, насколько мне известно.

– И я про то же самое.

В голове у меня вновь закрутились разные картинки и не все отличались логичностью сюжета и счастливым финалом в виде закатного берега реки и идиллической лодочки на спокойных волнах. А вдруг этот, с виду доброжелательный здоровяк, возьмёт и обидится на нас с Петром Алексеевичем за надругательство над его куратором и игру покинут односекундно сразу две искры? Хотя это вроде и не по вновь открывшимся правилам. Только ведь чужая душа – потёмки, кто знает, может быть Лободрот к своему ключу некие сыновние чувства питал? Вдруг в порыве гнева наплюёт на всё и начнёт мстить?

Долго я ещё мог бы рассуждать о тайных помыслах и порывах киберианской искры, только вот, как всегда это случается, вновь произошло то, что обычно проворачивает не совсем трезвый стрелочник. И вот, поезд ехал вправо, а заехал в тупик.

– Суки!!! – гнусаво завопил кто-то неожиданно совсем рядом. – Как?! Как такое могло произойти?

Мы все трое, будто по команде, вздрогнули и принялись озираться по сторонам.

– Кто здесь? – взвизгнул Петюня и схватил меня за локоть.

– Это голос Дугласа! – Лободрот выглядел напуганным, хотя и старался не показывать вида. Тоже мне, убийца!

– Какого Дугласа? – спросил я.

– Ну это… на его голову я наступил, когда уронил камень. Только как он может разговаривать без головы?

– Лободрот!!! – повторился вопль и мы снова. синхронно вздрогнули. – Почему ты стоишь? Убей их!

– Дуглас? – неуверенно спросил тот и наконец дал волю страху, по примеру Петюни метнувшись мне за спину. – Ты же умер, приятель!

– Идиот! Я Медарон! Подними меня с земли!

Я понял, что ничего не понял. Может это заразно – находиться рядом с другими искрами? Надо бы проверить на досуге – не влияет на мои характеристики, да и вообще на мозги, близкое присутствие таких недалёких созданий?

– Что за херня происходит? – наконец задал я здравомыслящий вопрос. – Если ты Медарон, что сомнительно, поскольку тело его лежит сейчас под этими колёсами, то покажись нам. А то мои спутники, похоже, уже в штаны навалили. Да я и сам чуть не обоср…

– Молчать, тварь! Это из-за тебя всё! Лободрот, не стой, как истукан! Убей их!

Нет, это переходит всякие границы. Я оглянулся на своих товарищей по несчастью и, вздохнув, понял, что на их содействие в этой нестандартной ситуации можно не расчитывать. Вновь принимать решения и действовать нужно самому. Только вот какие действия? Где этот говорящий безголовый мудак?

Я ещё раз внимательно оглядел поляну, по совместительству – место преступления и неожиданно замер в изумлении. Лободрот правильно описал ситуацию, ошибившись только в одном. Безголовые тела не разговаривают, а вот некоторые головы без тела – ещё как.

– Как, ты говоришь, звали твоего приятеля? – спросил я трусливого убийцу.

– Дуглас, – отозвался тот и судорожно сглотнул.

– Ну, пойдём, познакомимся с ним.

– С кем?

– Вот сейчас и узнаем.

Я отвернулся от них и, сделав несколько шагов по траве, опустился и поднял с земли голову незадачливого охранника Дугласа. Вернее, новое вместилище ключа. Как такое могло произойти? Наверное, это вообще впервые – тело ключа не может быть разрушено, ведь за него страдают его жертвы. Вот Медарон обалдел от такого разворота. В данном случае вполне оправданным являлись его ругательства и пожелания нашей немедленной смерти. Да и кто бы вёл себя более адекватно на его месте? А Петюня наш и впрямь разрушитель.

Что ещё я мог подумать. Как ни крути, а наличие сразу двух искр в одном автомобиле, скорее всего, привело к таким вот непредсказуемым последствиям. Тело утилизировано, а вот сознание, что наиболее вероятно, просто выбило в единственно доступное хранилище, оказавшееся поблизости. Как это всё работает, одному Создателю известно.

Вид окровавленной головы отдельно от тела – зрелище и так чрезвычайно отталкивающее. А уж если эта деталь организма ещё и сквернословит, выпучив зенки, так и вовсе охренеть, не встать. Этот парень, Дуглас, при жизни человеком, наверное и не предполагал, что судьба уготовит ему столь печальную участь, поэтому я даже с некоторым сожалением и, чего уж скрывать, с солидной долей брезгливости, стоял и разглядывал сей странный предмет. Впрочем, не я один. Мои бравые сотоварищи, хоть и с опаской, ненавязчиво подтянулись ко мне. Любопытство – не порок. Это диагноз.

Да, досталось сегодня Дугласу. Лободрот своей пяткой свернул ему на бок нос и запачкал лицо.

– Проклинаю! – вновь прогнусавила голова, бешено сверкая глазами. – Лободрот, ты предал меня? Почему не исполняешь приказ?

– Ничего не понял, – признался тот. – Медарон, наставник, это ты?

– Я это! Я! Эй, Пирст, поверни меня к нему, я хочу посмотреть в его предательские глаза.

– А может тебя просто прикопать поглубже? – спросил я, усмехаясь. – Прямо здесь.

– О, Создатель, за что мне всё это? Чем я разгневал тебя? Столько лет неустанной работы и всё коту под хвост.

Мне отчего-то даже стало жалко бедолагу. Однако, как он вообще может разговаривать? Без органов дыхания это ведь абсолютно невозможно. Снова пресловутое свойство ключа? Хотя вряд ли у остальных из их братии имелся опыт жизни головы без всадника. И что же мне теперь со всем этим хозяйством делать?

– Поверни меня, козлина! – продолжал тот тем временем. – Что не ясно? А-а, матерь божия, как же так? Верни меня обратно, ты же можешь, сволочь!

– Что я могу? – удивился я. – Ты своё тело со стороны видел? Хотя, чего болтать попусту?

Я подошёл к микроавтобусу и принялся водить его головой, словно видеокамерой, мне показалось, что так место ДТП будет выглядеть более достоверно, но ошибся.

– Хватит меня крутить, у меня сейчас голова закружится! – заорал Медарон. – Что это?

– Это ты, приятель, – сказал я ему. – Вернее, то, что от тебя осталось.

– Но как?! Это же совершенно невозможно. Я не могу умереть.

– Так ты и не умер. Технически, – заметил я. – Сознание твоё сохранилось. Вот только…

Да, печальное было зрелище. Тело умудрённого опытом, побывавшего, вероятно, во многих переделках, всесильного представителя кибериан, превратилось в суповой набор, а на месте головы так и вовсе образовалось кровавое месиво вперемешку с мозгами. Жуть.

– Сволочь! Убийца! Уничтожу тебя!

Интересно, он долго собирается мне угрожать подобным образом? Если отмести опасность слепого подчинения своему начальнику со стороны Лободрота, то из всех возможных способов мести, на мой непредвзятый взгляд, Медарону доступны только два. Заболтать меня до смерти, или ухитриться укусить за палец. Поэтому мне на ум тут же пришёл единственно верный вариант, как избежать этих пагубных последствий.

– Саймон, дружище, – обратился я к Лободроту. – А нет ли у вас, случайно, какого-нибудь перевязочного материала или клейкой ленты?

– Скотч где-то был, – машинально ответил тот, с неожиданным интересом приглядываясь и прислушиваясь к происходящему.

– Можешь принести?

– Конечно. Я мигом.

– Предатель, проклинаю тебя и всю твою родню! – проорал в ответ Медарон. – И детей твоих тоже.

– У меня нет никого, сэр, – обрадованно заявил Лободрот. – И вы мне больше не указ.

– А кто? Кто теперь тебе указ? Или ты забыл клятву, данную Верховному? Истреблять врагов наших до последнего. Так вот они, враги, истреби их и может быть тогда я подумаю о твоём помиловании. Ты же знаешь, что мы делаем с предателями?

– Ничего они тебе не сделают, – успокоил я того. – Искру может убить только другая искра.

– Сука! Заткнись, человек, чтоб вы все сдохли! Что же теперь будет?

Пока Медарон выкрикивал свои речёвки, обвиняя то меня, то тупую нерадивую искру, затем плавно переключившись на своего Верховного и самого Создателя, радостный мистер Грин притащил здоровенный моток клейкой ленты.

– Вот, Александр, Саша, нашёл.

– Петюня, давай, заклеивай ему пасть, надоел, как собака, – сказал я своему, отчего-то молчаливому, подопечному.

Тот неуверенно протянул руку к скотчу и замялся.

– Офигеть как стрёмно, Александр Викторович, – признался он. – Можно я сначала водки выпью?

– Нет, только не он! – вновь заорал Медарон.– Этот гад умудрился у нас сигналку сломать, пока ехал, пришлось его связывать. Её невозможно сломать было, а он умудрился, мудак. Знал бы, что дело этим закончится, прибили бы сразу этого недоноска.

– Чё это я недоносок? – тут же обиделся Петюня. – Я просто люблю всякие красивые штуки. Кто же знал, что она такая… Ну, это, я вообще думал, что это яйцо какое-то, хотел посмотреть, что внутри. Локи меня отговаривал, хотя самому тоже интересно было. Вот мы и открыли, а оттуда как дрянь поползла всякая, ну мы и давай орать и давить. Еле затоптали её, хорошо успели, пока эти не накинулись. Дальше не помню ничего

Ох, Петюня. Не зря тебя Разрушителем назначили. Да и Локи хорош, пусть осторожный, но всё равно взломщик, мать его.

– Ладно, я сам, Саймон, подержи своего начальника, пока я его слова лишать буду. У нас тут не демократия.

Лободрот бережно, насколько позволяли его огромные конечности, взял голову и стоически держал её на вытянутых руках всё время пока я осуществлял перевязку. Медарон же сначала орал, потом мычал, бешено вращая глазами и неистово сопя носом. Однако, как же он может дышать без тела? Или же это просто имитация? Так нет, из ноздрей вырывался вполне себе правдоподобный свист, а в сохранившихся на нашу беду голосовых связках слышались хрипы и горловое клекотанье. Чего же ты наворотил, Создатель? Что это за магия такая?

– Ну всё, – я с наслаждением выпрямился и потянулся всем телом. – Я закончил.

Медарон же, казалось, совсем обезумел, это ясно читалось в его глазах.

– А что дальше делать, Александр? – спросил Лободрот, аккуратно опуская голову на землю.

Петюня же в это время скрылся за автомобилем и мне не в чем было его упрекнуть. Не каждый день при тебе заклеивают рот говорящей черепушке. Только вот как бы не учудил опять чего. Этот точно сможет найти на свою задницу приключений даже в самой, казалось бы, безобидной обстановке.

– Надо бы тела утилизировать, – предположил я, озираясь по сторонам. – Ну, или похоронить, по местному обычаю. Наследили мы тут, будь здоров, не дай бог, заметит кто и доложит, куда не следует.

– Правильно ты говоришь, – обрадовался тот, видимо выполнять приказы для прирождённого воина-убийцы было намного проще, чем продумывать долгосрочную стратегию. – У нас и лопаты есть.

– Чего только у вас нет, – пробормотал я, глядя в спину удаляющегося Лободрота, который уже вовсю нёсся выполнять поручение.

Хотя я вроде и не поручал ему ничего, всего лишь обозначил некий план действий, но сие качество в нём мне неожиданно понравилось. Как-то ненавязчиво, я бы даже осмелился предположить, с облегчением, искра кибериан переметнулся в мой лагерь. Надо бы поразмыслить, как использовать его в своих последующих планах, если таковые, конечно, вообще нарисуются.

По-хорошему, ему помочь бы не мешало, но усталость начала брать своё и я присел на, ставший уже знаменитым, камень. Так и просидел неподвижно, пытаясь собраться с мыслями, до тех пор, пока Лободрот не появился вновь, вооружённый специальным ручным неавтоматизированным инструментом для рытья ям. Что-то глючить стало мою систему, выдаёт справки, которые мне и даром не нужны. По крайней мере, сейчас.

Петюня ещё странно тихо себя ведёт. Я решил не дёргать тигра за усы и незамедлительно проверить своего мелкого напарника, не ровён час, расхлёбывать придётся уже не ложкой, а половником. Лободроту, скорее всего, моя помощь и не потребуется. Глядя на то, как он рьяно принялся за рытьё, я решил ему вовсе не мешать и, встав на ноги, поплёлся на поиски.

Как в воду глядел. Ни красоты местности, ни пряный воздух в совокупности с птичьим щебетанием, ни синее небо над головой не смогло сравниться с картиной, представшей у меня перед глазами. Этот паршивец нашёл-таки себе утешение в виде огромной пузатой бутыли с пёстрой наклейкой и, жмурясь от счастья, лакал её содержимое прямо из горла. Никакого уважения к благородному, судя по всему, напитку.

Да, понятия о жажде у нас с этим индивидуумом были прямо противоположными. Я отродясь не пил спиртного, но глядя на довольную харьку Петюни, да ещё если учесть весь тот груз непомерной ноши, который навалился на меня со всей своей решительностью, решил вдруг поддаться на провокацию и махнуть рукой на всё. Будь, что будет. Надоело.

– Дай-ка сюда, – потребовал я у него и протянул руку к бутылке.

– А-а, Викторыч! Опять всех убил, да? – радостно отозвался тот. – А я вот самогон нашёл, только он стрёмный какой-то, у нас в деревне лучше гонят. Бабка есть одна, секретный рецепт у неё, никому не рассказывает. Только если пузырь выпил, всё… С ног сшибает напрочь. А эту хрень пью, а всё не пьянею.

– Так давай я выпью.

– На. Тут у них целая коробка почти. Правда, половина разбилась.

Петюня протянул мне бутыль и я, помолившись про себя, чтобы ни одна посторонняя бацилла не передалась мне от этого разносчика заразы, присосался к горлышку. Падать, так уж на самое дно. Отлежавшись, можно пробовать начать восхождение заново.

– Ну ка, подвинься, – велел я ему, оторвавшись от бутылки и, силясь не задохнуться от сивушных паров, устало присел рядом. – Всё хотел тебя спросить.

– Про чё? – язык у Петюни уже начал заплетаться.

Соврал как всегда, пьянеет он быстро.

– Ты мамку любишь?

– Конечно, ты ещё спрашиваешь? У меня она знаешь какая? Никто не знает.

– Это точно, – кивнул я и, поморщившись, вновь отхлебнул приличный глоток. Алкоголь на вкус был отвратительным, но внутри вдруг всё окатило приятным теплом и слегка ударило в голову.

Петюня тем временем порылся в глубине салона, звякнул стеклом и достал ещё один пёстрый пузырь. С хрустом отвернув пробку, добродушно и немного смущённо улыбнулся.

– А зачем спросил про мамку?

– Так это она тебя пришельцам продала. Вот этим самым, – я кивнул головой в сторону лужайки. – Это их машины и омерзительное пойло.

– Так это тоже инопланетяне, да? – обрадовался парнишка и вновь припал к горлышку. – Ну, так ты всех убил, чего теперь бояться-то?

Святая простота. Он что, вообще меня не слышит?.

– Я говорю, мамка тебя предала, она здесь самая главная убийца. Ну, не считая Медарона, конечно. И Лободрота.

– И тебя?

– Я с ней даже рядом не стою.

– Ерунда какая-то,– беспечно отмахнулся Петюня и засмеялся. Хмелел он просто с катастрофической быстротой. – Мамка добрая, она и мухи не обидит. Правда, ругается иногда, но так это не со зла, она мне добра желает. Я вот сейчас ещё немного выпью, отдохну и пойдём к нам домой, мамка теперь ужин, наверное, приготовила. Жрать охота, спасу нет. Да и, кажется, дождь собирается.

Я задрал голову к небу, но не увидел ничего особенного, лишь небольшую тучку вдали.

– Петюня…

– Чего?

Нет, так не пойдёт. Похоже на то, что подобные мысли в эту маленькую головку попросту не помещаются. Так и чёрт с ним. Насчёт ужина, кстати, верная мысль, пора здесь уже заканчивать. Я никак не мог привыкнуть к тому, что столь тёмные дела, которые творятся здесь уже почти целый день, не находят не то что моментального отклика от местных властей, но и вообще какой бы то ни было реакции.

– Ничего, – буркнул я, допил остатки спиртного и поднялся. – Выбираться отсюда надо, поздно уже.

– Так пошли, чего тянуть?

– Пошли.

Лободрот, надо отдать ему должное, с поставленной задачей справился на "ура", несмотря на свой сдувшийся уровень. Видимо, аватар его и при человеческой жизни отличался недюжинной силой и выносливостью. Ну правильно, в кого ещё вселять опасного со всех сторон рептора, как не в такой же устрашающий, но земной экземпляр. А ведь у всех этих людей, которые сегодня погибли и, скорее всего, ещё погибнут, были семьи, знакомые, привычная, устоявшаяся жизнь. А мы своим появлением просто стёрли тысячи личностей из местного бытия. Неужели только по воле Создателя? Ведь и у нас у всех был выбор. Что за игра такая? И все ли правила действительно пишет нам он самостоятельно?

Глядя на, выкопавшего огромную канаву, Лободрота, я для себя решил, что правила и условия этой долбаной игры я отныне буду устанавливать для себя сам. К чёрту Создателя и все его дурацкие прихоти.

– Саймон, тебе помочь? – спросил я, чувствуя, что голова наливается тяжестью и двигаться стало гораздо труднее. Впрочем, это не помешало возникнуть неведомо откуда взявшемуся веселью.

– Если не затруднит, Александр, – тяжело дыша, ответил тот. – Что делать с Медароном?

– Так тебя Саймон зовут? – радостно ощерился Петюня, держась за початую бутылку. – А я Петя. Тут ещё Локи был, брательник мой, только он сейчас в увольнении, но скоро будет.

– Му-мы-му!!! – донеслось в этот момент из под ног.

Медарон, что вполне естественно, не мог исполнять роль колобка, поэтому всё это время торчал, как гриб, на одном месте, силился прогрызть скотч и время от времени отчаянно мычал, привлекая внимание к своей, изрядно укороченной, персоне. Только вот не учёл, что люди, в большинстве своём, делятся на две категории. Одни от испуга шарахаются в сторону, как чёрт от ладана, другие же, при тех же обстоятельствах, стараются уничтожить источник угрозы.

Петюня и пробил с ноги по непонятному мычащему предмету, валяющемуся на земле. А вот нехрен пугать почтенных гражан, находящихся, ко всему прочему, в изрядном подпитии и состоянии повышенной готовности к разрушению всего и вся.

– Твою мать! Это чё за дела? – заорал он и ухнул прямо на задницу, завороженно наблюдая за полётом импровизированного мяча, который, ко всеобщему удивлению, влетел прямо в центр выкопанной ямы и завертелся, словно волчок.

– Ну вот и проблема решена, – заржал я, предчувствуя новые нехорошие последствия. – Саймон, как тебе такой вариант?

Лободрот с ничего не понимающим видом заглянул в яму.

– Сэр? У вас всё в порядке?

Господи, где моя Светлана, свет Игоревна со своими, всё решающими в подобной ситуации, ладошками? Хоть впору самому себя по щекам хлестать. Надо избавляться от этой истеричной реакции на всё подряд, тем более, что смех рядом с практически кладбищем выглядит несколько цинично. Да и вообще, впору скорее рыдать от подобного стечения обстоятельств, а не ржать, словно конь.

– Это… – нерешительно начал Лободрот, поднимая взор. – Нехорошо закапывать живого. Как-то не по-вашему, не по-людски.

– Александр Викторович! – подскочив, как смог, Петюня доплёлся до края ямы и тоже уставился внутрь. – Я не хотел его бить, просто со страху, так получилось. Давай его оставим, а? Будем девок пугать. Ни у кого ведь такой фигни нету, а у нас будет. Башка говорящая – охренеть же!

– Охренеть, – согласился я и мельком взглянул на Лободрота.

Тот вроде даже вздохнул с облегчением.

– Только откуда мы знаем, как за этим зверем ухаживать? Саймон, ты когда нибудь сталкивался с чем нибудь подобным?

– Нет, это впервые.

– То-то и оно. Насколько я понял, никакой инструкции по эксплуатации этой говорящей головы нет. Ну там, надо ли её кормить, поить, выгуливать. И где держать, чтоб не спалили. Оно ж не затыкается, если рот не заклеен.

– Может, специальную затычку сделать? – предположил Петюня и посмотрел на меня с вполне понятной надеждой.

Любит, бедолага, всё блестящее и необычное. Только кто ж ему позволит выставлять этакое чудище на всеобщее обозрение? Девок он пугать собрался.

– Или намордник, – не преминул добавить Лободрот и смутился, словно барышня.

Не привык, видимо, своё мнение высказывать, а тут и наказания вроде не предвидится, да и сам источник этих наказаний то ли есть, а то ли нет его. На глазах смелеет наш, беспощадный к нехорошим людям, рептор.

– Ладно, – чуть подумав, ответил я и кивнул киберианину. – Доставай своё начальство, нельзя его там оставлять, тут ты прав на все сто. Потом придумаем, что с ним делать. А вот рот развязывать не будем пока, надеюсь, он не задохнётся. Чёрт, как же это работает?

Лободрот бесхитростно улыбнулся и мигом очутился в канаве, бережно поднимая голову Медарона. К свёрнутому набок носу добавился стремительно наливающийся синим цветом фонарь на месте левого глаза, зато правый зыркал так ослепительно ненавидяще, что поневоле становилось жутковато.

Ну ничего, господин заокеанский гость, больше не будешь ты строить свои козни в отношении беззащитных людей. Как бы то ни было, а правосудие свершилось, хоть и с моим минимальным участием, но всё же. Врагу не пожелаешь такого существования. Хотя, ключ кибериан ведь и есть враг, кто же ещё? Хотел всех убить, вот сам и поплатился, так что всё по-честному.

– Есть у меня для тебя подарочек, Медарон, – проговорил я, принимая, замотанную скотчем, голову у Лободрота. – На обратной дороге заберём, когда здесь всё закончим. Лежит в кустах, тебя дожидается.

Естественно, тот ничего мне не ответил, лишь на мгновение в уцелевшем глазу мелькнул некий интерес, но тут же сменился на вполне себе обычное и понятное негодование. Ну, ничего, ничего, это ты мой подарок не видел, ещё не так возбудишься. А вот интересно, зелье Лайе подействует на отрубленную говорящую башку? Надо будет обязательно проверить, вдруг оно ещё и спать не будет теперь никогда, надо же ведь хоть на время его обезвреживать.

Передав импровизированного колобка радостному Петюне и строго настрого приказав глаз не спускать с него, мы с Лободротом принялись за дела наши скорбные, то есть – похороны. Дурное дело нехитрое, тем более, что яма уже готова, да и смутные подозрения, возникшие вдруг у меня в самом отдалённом закоулке мозга, будто сие занятие для моего тела совсем не в новинку – всё это способствовало процессу в положительном ключе. Спустя каких-то сорок минут мы втроём уже притаптывали землю и вовсю укладывали на месте братской могилы, предусмотрительно снятый Лободротом, дёрн.

– Вот и всё, – устало сказал я и повалился на спину прямо в траву. – Перерыв двадцать минут.

– Тридцать, – пропыхтел Петюня и рухнул рядом.

– Да хватит и пяти, – предположил Лободрот и аккуратно присел на камень. – Надо ехать. Только я теперь не знаю куда. Сэр Медарон теперь вряд ли захочет иметь со мной дело, но вот наш Верховный – очень суровый господин. За предательство мне точно ничего хорошего не светит, поэтому лучше мне сейчас отсидеться где нибудь. Хотя я так ничего и не понял, что же натворил такого? Ведь это вы убили всех наших парней.

– Ты должен был убить нас, разве не слышал приказа хозяина? – пробормотал я и уставился на небо, там явно готовилось что-то нехорошее – тучки понемногу заволакивали небосвод и совсем недалеко уже пару раз угрожающе грохотнуло. – А ты ослушался приказа, оставил нас в живых, так мало того, ещё и помог заткнуть голосовой фонтан этого говорящего черепа.

– Он мне не хозяин, – возразил тот. – Просто я всегда знал его, с самого детства, он мне вместо матери был.

– А почему не отцом?

– Ну так… – замялся киберианин. – Это…

– Что?

– У нас никто никогда не знает, кто отец.

– Как это?

– Ну, понимаешь, Александр, репторы размножаются немного не так, как люди.

– Блин, извини, – до меня дошло. – Вы же яйца должны откладывать.

– Ага.

– Ха– ха! – пьяно засмеялся Петюня. – Как куры, что ли?

– Типа того, – напрягся Лободрот и закусил губу. – Что в этом смешного?

Похоже, парень явно решил обидеться, но Петюня почему-то проигнорировал его совершенно очевидный посыл. Нет, точно не умрёт своей смертью.

– Куры – дуры, заявил он. – Все знают, что глупее курицы зверя нету. У нас в деревне один мужик был, Михалыч…

– Почему был? – спросил я. – Умер, что ли? Или уехал?

– Так убили его. В позапрошлом году, кажется. Короче, пил он, как не в себя, пропил всё, что было, а жрать нечего. Сначала соседи жалели его, подкармливали, только потом надоел он всем.

– А куры здесь при чём? – не выдержал я. – Тебя опять не туда понесло?

– Да слушай, начальник, у Михалыча спиннинг от отца остался, так он приспособился соседских кур на червя ловить. Мужики с утра на рыбалку идут, ну, кому делать нечего, а этот прямо с крыльца рыбачил. Насадит червя и давай бросать. А куры-то – дуры, клевали, как перед нерестом, дрались ещё за наживку.

Михалыч херак, и подсекает. За месяц штук пятнадцать поймал и, главное, никто никак понять не мог, куда куры пропадают, пока не спалили его. На петухе засыпался, уж больно матёрый оказался, зараза. Пол-улицы тогда сбежалось, ха-ха, я тоже видел, весело было. Бабы чуть не прибили его.

– Ты же сказал – убили.

– Так это не в тот раз, тогда ему только морду расквасили. Участковый наш посадить хотел, да бабы не дали, говорят, жалко его. Хоть и идиот. Спиннинг, правда, забрал. Сейчас сам с ним на рыбалку ходит, я сколько раз видел. Тот ещё жучара, ещё и к мамке моей подкатывается.

– Больше не будет, – пообещал я. – А убили за что?

– Да ни за что. Пошёл он за грибами в лес, да в капкан угодил, у нас тут браконьеров видимо-невидимо, охотники там всякие и прочее.

– И что, умер?

– Так охотники и убили. Мамке потом участковый, Георгич, рассказывал, а я слышал. Поймали браконьеров тех, вернее, они сами сдались. Прибегли в участок и давай орать, что оборотня завалили. Бухали до полночи, а потом капканы пошли проверить, глядят, а в одном кто-то шевелится и воет по-волчьи. В темноте-то не видно ничерта, ну они с перепугу со всех стволов и шарахнули. А когда подошли поближе, фонарём посветили, смотрят, а там мужик лежит, в капкан попался, только не мёртвый, а живой. Он им: "Какого хера шкуру испортили, суки?!"

Вот они пересрали тогда, это я понимаю. Я бы сам от страха обделался бы. Если бы трезвый был.

– И что дальше?

– Да ничего. Шмаляли в него до тех пор, пока патроны не кончились, а потом побежали докладывать. От Михалыча только почти ничего не осталось, еле узнали, что это он. Мужиков посадили тех потом. Хотя они вину не признали, всё твердили, что это точно оборотень был.

– Какая интересная история, – Лободрот аж зажмурился, видимо, всё ещё находясь под впечатлением от только что услышанного. – А я всегда очень скучно жил. На войне одно и то же. С той стороны враги, с этой друзья, потом через несколько лет наоборот и так бесконечно. Никакой романтики. А здесь у вас так интересно.

– Ха! – усмехнулся Петюня. – Ты меня держись, у тебя ещё столько разного произойдёт, мама не горюй. Скучать не будешь.

– Правда?

– Кривда! – влез я в их диалог и исподтишка пригрозил Петюне кулаком.

Нечего мне тут одеяло на себя перетягивать, тоже мне, вербовщик нашёлся.

– Всё, хватит отдыхать, кажется, гроза надвигается.

Действительно, небо стремительно серело, ветер уже перестал быть ласковым и с каждой минутой шумел в кронах раскачивающихся деревьев всё сильнее. Я подумал, что до Ходорковичей, при таком раскладе, мы теперь точно не доберёмся без потерь. В незнакомом лесу, не зная дороги, несмотря на весь имеющийся в наличии транспорт, покидать это место было бы слишком самоуверенно. Я ведь ещё ни разу не сталкивался с местными природными катаклизмами, кто знает, как здесь всё это происходит? Петюня не в счёт, ему всё едино.

Вот только в моей памяти были ещё свежи те последствия, которые наступали после таких вот, безобидных, на первый взгляд, сигналов от стихии, на моей родной Технеции. Сколько жизней унесли сезоны дождей, так никто до конца и не узнал, хотя статистика велась первое время. Потом погибших просто перестали считать.

И ведь ещё совсем недавно ничего не предвещало столь внезапно возникшего урагана. Складывалось впечатление, что сидящий там, наверху, решил вдруг наказать меня за опрометчивое решение действовать без оглядки на чужие правила и таким образом демонстрирует своё негодование и силу, вкупе с возможностями.

– Надо искать укрытие, – сказал я с тревогой, когда первые водяные капли ударили по макушке, впрочем, моросило недолго, буквально через несколько секунд ливануло, как из ведра.– Только не в подвал, а то затопит.

– Да ладно, Александр Викторович, – засмеялся Петюня. Этому дурачку лишь бы повеселиться. – Это же просто дождь.

– Александр, здесь немного по-другому, – добавил Лободрот. – Не так как в наших мирах.

– Что, ваша Киберия тоже погибла? – спросил я, догадавшись, к чему он клонит.

– Так же, как и остальные. Мне Медарон рассказывал. Но тут дожди неопасные… в основном. Правда, не везде.

– Вот видишь! – вновь запаниковал я. – Надо хотя бы в машину сесть. Хоть куда нибудь.

– Пойдём лучше в подвал, – сказал Петюня и первым двинулся к тому выходу, из которого в последний раз на своих ногах выбежал Медарон.

Арка неплохо сохранилась, несмотря на все прошедшие годы, поэтому словно приглашала к себе в укрытие. Лободрот последовал за парнишкой.

– Вы уверены?! – прокричал я, рискуя надорвать голосовые связки, поскольку раскаты грома стали просто ужасны, а дождь превратился в настоящий ливень.

Я уже вымок до нитки, но всё ещё колебался, хотя разум просто орал в уши: "Да беги ты уже, дубина, чего стоишь?" Оба моих товарища уже заняли свои места под спасительными сводами входа в подземелье, призывно махали мне руками и я, наконец, решился.

Всё произошло за считанные секунды. Мне оставалось два шага до безопасного, судя по отзывам опытных землян, места, когда в мозг закралась крайне несвоевременная мысль.

– Твою мать, – прошептал я. – А Медарон-то как? Его ж забыли.

Вот так оно всегда и бывает. Я резко развернулся и зашарил взглядом по поляне, стремительно набухающей влагой, дождь стоял стеной и сильно ограничивал видимость. Где же это зловредный колобок? Хоть бы укатился уже куда нибудь, думаю, что плакать никто не стал бы. Разве что Лободрот поскорбит маленько, да и успокоится. Ладно, главное сейчас, по примеру Петюни, этого футболиста доморощенного, случайно не пнуть его заново. Если опять залетит в какое-нибудь труднодоступное место, клянусь Фалангой Факи, выковыривать его оттуда точно не стану.

А, так нет же, вон он, лежит себе, душ принимает, как бы не захлебнулся. Иди-ка уже сюда, чёртова головешка, так и быть спасу тебя на этот раз. Хотя ты этого и не заслуживаешь вовсе.

Грохотнуло так, что я моментально чуть не оглох. Темнота вокруг ослепительно вспыхнула и, острой болью пронзив меня от макушки до пяток, погрузила весь этот мир во мрак.

Глава 3

"Внимание. Экстренное отключение сознания. Активация защитного протокола, класс опасности – ниже среднего. До восстановления коммуникативных функций – 60:00; 59:59…".

Что это было, в натуре? Неужели молнией шарахнуло? Как это вообще возможно? Земля что, никак не защищена от этой полезнейшей атмосферной аномалии? Ведь у нас на Технеции повсеместно были расположены специальные ловушки, преобразующие эту стихийную, неуправляемую энергию в абсолютно мирное и, что самое главное, бесплатное, электричество.

Это что же получается, здесь человека может угробить обыкновенная молния? А я ещё дождя испугался, идиот. Сколько ещё открытий мне предстоит сделать на этой планете? Да, надо будет основательно почистить базы данных, чтобы восполнять пробелы в местных знаниях, иначе удивляться и рисковать жизнью придётся, скорее всего, чуть ли не каждый день. Если, конечно, сегодня выживу. Хотя в сообщении от системы выскочило нечто совсем новое для меня.

Что значит: "Класс опасности – ниже среднего?" Или молния – так себе, тьфу и растереть? Может быть в следующий раз в вулкан нырнуть, естественно, действующий. Вдруг и там ничего страшного не случится? Ехать далеко, а так, в качестве научного эксперимента… Нет, ну его нахрен, обойдёмся как нибудь без подобного опыта.

Однако, после удара электрошокером, сознание восстанавливало коммуникативные функции за десять минут, да и класс опасности вообще не указывался. Судя по всему, её и не было вовсе, так, мозг просто перестраховывался на всякий случай. Здесь же ровно час до возвращения во внешний мир. Кстати, что там сейчас мои союзнички поделывают? И в каком виде находится тушка Протасова Александра, тоже хотелось бы выяснить поскорее. Вдруг она сейчас мало чем отличается от, осознающего себя в новом виде, Медарона, и на затопленной дождём полянке рядышком мокнут уже два экзотических гриба?

Нет, только не это. Я уже начал привыкать к своему аватару, сросся с ним и менять его на новое тело не готов был совершенно. Да и не хотел.

"Внимание. В соответствии с протоколом противодействия внешнему влиянию, создан накопительный энергетический резервуар. Проводится тонкая подстройка имеющихся энергопотоков аватара, соединение их и резервуара в единую систему. Возможно увеличение потенциала накапливаемой энергии с повышением уровня развития персонажа. Активация системы произойдёт после восстановления коммуникативных функций".

Чего?! Это что ещё такое? Какой резервуар – накопитель? Кого из меня эта система хочет вылепить? Я теперь что – сам смогу молнии пускать, как божок какой-нибудь языческий? Охренеть, не встать! Нет, так-то прикольно, конечно, только вот, как всегда, всё может упереться в побочные эффекты. Вдруг, случайно кого-нибудь поджарю, причём независимо, от своих желаний. Или накопленная энергия должна будет автоматически сбрасываться по достижению критической величины? Что же, теперь надо будет облегчаться к месту и не к месту, лишь бы хоть как-то контролировать эти свои, так называемые, извержения?

Значит с аватаром более или менее разобрались, цел, скорее всего, да ещё и с прибытком в виде не совсем пока понятного живого аккумулятора. Что там вообще с характеристиками?

Итак.

"Аватар человек-землянин, Протасов Александр Викторович, 35 лет, пол мужской, специальность вершитель правосудия, уровень 2, сила 250, особенности – энергон, заряд 10%.

Симбионт человек-технецианин, Блок Кади Пирст, ??? лет, пол мужской, специальность вершитель правосудия, уровень 3, интеллект 666".

Энергон? Так это называется? Заряд от одной молнии всего десять процентов? Значит, даже при начальной ёмкости встроенного аккумулятора я могу без каких либо опасений бегать в грозу и собирать урожай до полной зарядки? А где же мне теперь инструкцию взять, я спрашиваю? Как всем этим богатством потом пользоваться? Опять, строго по-научному– методом тыка? Только вот что может случиться, если вдруг ткну не туда?

Нет, как бы то ни было, я люблю эксперименты, научный работник, как никак. Но в виртуальной реальности можно было совсем не опасаться, проводя тот, или иной опыт, поскольку даже ядерный взрыв был абсолютно не опасен ни для меня самого, ни для окружающих. А здесь что? Вдруг шарахну и снесу к чертям полдеревни? Ладно, жизнь покажет, что морщить мозги попусту? Только вот в последнее время эта самая жизнь чересчур распоясалась в своих, совсем уж небезобидных, показах.

Кстати, и у меня и у аватара уровень подрос на единицу, что бы это значило? Никак не могу понять системного подхода к оценке своего и господина Протасова, развития. Ну да и чёрт с ним, пусть сама решает, поскольку, получается так, что, какие бы события не произошли, я никак не могу повлиять на рост уровня. Только интеллект поддаётся некоторой корректировке.

Может быть, пока лежу тут в отключке, заняться очисткой ненужной информации? Точно, что зазаря время терять?

Полчаса я убил на эту необходимую процедуру и в конечном варианте освободил аж почти семьдесят процентов памяти. Даже удивился, сколько всякого мусора скопилось за века бессмысленного существования в виртуале. Но ничего, дайте только выбраться отсюда, я уж заполню свою голову тем, что посчитаю необходимым и более актуальным на данный момент.

Так, сколько там ещё осталось? Десять минут. Самое время подвести предварительные итоги, поскольку с самого окончания пресловутого инструктажа Создателя у меня не оказалось ни одной свободной минуты для столь полезного и, ставшего уже привычным, деяния.

Значит, что мы имеем, если отбросить в сторону всё то наносное, чем он пытался запудрить нам мозги? А в том, что это было именно так, я уже практически не сомневался.

Во-первых, сотый раунд. Что за бред? Получается, что все шесть планет уже девяносто девять раз разлетались на куски, потом снова создавались специально с целью начать весь этот цирк заново. Для чего? Ведь этот, так называемый, делегат, сам мне утверждал, что все живые виды, то есть, недоразумения, были созданы не по его воле, а, собственно говоря, вопреки ей. Случайно, так сказать. Каким же дебилом надо быть, чтобы в сотый раз пытаться наступить на одни и те же грабли, тем более, что все предыдущие попытки не привели ни к какому положительному результату? Исходя из этого, осмелюсь сделать вывод, что эту информацию нам дали злонамеренно, правда, пока непонятно, с какой именно целью.

Во-вторых, все эти странные способности у искр, с явно неравномерным разбросом параметров. Моя телепатия, общение с животным миром чернокожей Идеи, или, что вообще из области невероятного, заморозка времени вокруг себя Морфирой ни в какое сравнение не шли с жиденькими возможностями остальных. Этот нелепый Гузлон со своим: "правильно, неправильно", или ещё более нелепый маркиз – что это вообще за способности такие? Лободрот, он же Саймон Грин, хоть как-то выделялся на фоне этих двоих, всё-таки поиск людей мог иметь некое практическое применение, но на то имеются всевозможные поисковые системы, сводящие на нет эту особенность. Или, по-крайней мере, значительно ослабляя её.

Загадка? Возможно, все ответы лежат на поверхности, только я пока никак не мог осознать их.

Ну, и в-третьих, учитывая слова Создателя о столь долгом ожидании начала игры, совсем уж бредово выглядит его решение о переносе её ещё на один год. Неужели разница в уровнях могла повлиять на это? Верится с трудом. Я в одиночку, имея громадную разницу в уровнях с Лободротом, да и всеми, кто хотел меня убить за эти два дня, и то почти смог завершить игру, если бы не уже известные события. Та же Идея могла бы натравить на конкурентов диких зверей со всего леса, а Морфире, к примеру, так и вовсе ничего не пришлось бы предпринимать. Усыпила и убила всех остальных. Надо только подкрасться на близкое расстояние и затаиться на некоторое время. Всего и делов-то.

Хотя нет, есть ещё и в-четвёртых. И сложилось оно у меня из трёх совершенно, казалось бы, разрозненных замечаний, услышанных от разных… людей? Искру может убить только искра. Потерять её – как два пальца. Разве муравьи могут солнце распять?

Если попытаться сложить воедино эти три постулата, то получается следующее: искра – это непонятно что, принадлежащее изначально создателю и, соответственно, являющееся его частью. То есть, в моём куцем понимании, нечто, не поддающееся уничтожению вообще. Даже человек, или рептор с енотом, прости господи, наделённые этими искрами могут поубивать друг друга, но сама искра просто вернётся на своё место. То есть к хозяину. Муравью не под силу погасить звезду.

Однако, следуя логике, да ещё припомнив слова о том, что "никто не говорит про убийство", или "недоразумения сами придумывают всякие легенды, а потом сами же в них и верят", можно предположить, подчёркиваю, только предположить, что…

О, голова кругом пошла. Что, если конечной целью является не убийство конкурентов, а лишение их искры. И, возможно, её поглощение. Вдруг возможно всё-таки, наличие в одном теле больше, чем одна искра, несмотря на все заверения Создателя, что это невозможно. Наговорил он тут всякого, верить ему уж точно нельзя. Все эти правила, не понятные ни разу, цели игры, вселенные эти параллельные, слишком уж всё запутано и сложно. А вдруг объяснение происходящего гораздо прозаичней и проще, а сам Создатель связан некими ограничениями, поэтому и не может в открытую объявить о том, чего же он от нас хочет?

Но тогда получается, что он и сам не всемогущ и есть ещё сила, которая связывает его по рукам и ногам. Если, конечно, у него есть хоть какие-то конечности.

Всё, понесло меня, конечно, снова в самые дебри. Не могу без того, чтобы было просто – сначала загружусь по самые уши, а потом буду ныть, что тащить тяжело.

Слава богу, время вышло, пора возвращаться.

00:02; 00:01…

– Начальник! – услышал я Петюнин голос. – Александр Викторович, да на кого ж ты нас покинул?

– Ничего не понимаю, – взволнованное сипение Лободрота. – Дышит вроде, одежда сгорела вся, броник расплавился а сам цел и невредим. Я же видел, как в него молния ударила. Почему он не обуглился?

– Ударила? – заорал Петюня. – Да она его боднула, как бык Сергея Семёновича, он на соседней улице живёт. Ну как живёт, лежит всё время, после того случая совсем ходить перестал. Был пастух и нет пастуха. Он на майские праздники решил стадо с красным флагом пасти.

– Зачем?

– Как зачем? Традиция. Только быку не понравилось. Семёнычу бы бросить тряпку, да бежать, а он взял и решил за ней спрятаться.

– И что, помогло?

– Так кому как. Ему нет, а быку – очень даже помогло. Захочешь, не промахнёшься. Хорошо ещё, что молодой был, не слишком здоровый, только Семёнычу и этого хватило. Правда, повезло, летел недалеко и упал удачно. В овраг свалился. Там и лежал до сменщика, орал и матерился. У него в кармане пузырь был с самогоном, праздник ведь, а руки и ноги отказали. Стадо разбрелось куда попало, два дня потом собирали, а бык Семёныча до последнего караулил, видать, ждал, когда тот снова появится. Только так и не дождался. Его мужики потом Контрой прозвали.

– Ничего не понял, – вздохнул Лободрот. – А при чём здесь молния?

– Как при чём? Видал, как его подбросило? Чуть меня не раздавил. Хорошо ещё я успел в сторонку отпрыгнуть, а то убил бы нахрен.

– Петюня, – наконец смог я произнести слово. – Я тебе что поручил сделать?

Тишина длилась недолго, разлепив кое-как глаза, я обнаружил две встревоженные физиономии, смотрящие на меня очумевшими зенками. К своему недомерку я уже успел привыкнуть, но вот Лободрота таким испуганным видел впервые.

– Живой! – заорал Петюня и бросился обниматься, но, учитывая, что я был абсолютно голый, выглядело это довольно двусмысленно. – Тебя и молния не берёт! Везёт вам, инопланетянам, вот бы мне так.

В этот момент я ощутил, как где-то внутри зародилось некое, доселе неизвестное ощущение, словно заворочался и заурчал дикий зверь.

"Внимание. Активирована система накопления во встроенном энергетическом резервуаре. Создайте кодовое слово для принудительной активации."

О как! Ну ладно, пусть будет – "разряд".

"Внимание. Продублируйте кодовое слово".

"Разряд".

Твою мать, бюрократия повсюду.

"Внимание. Посторонний биологический объект в зоне доступа для единовременной разрядки энергонакопителя. Степень угрозы низкая. Применить? Да. Нет".

Фу, можно выдохнуть, по крайней мере, пока. Всё-таки система не настолько тупая, чтобы шарахать кого ни попадя безо всякого контроля. Однако лучше перестраховаться и не доводить до греха. Во всех смыслах. Нажму-ка я пока "нет".

– Твою маму, Пётр Алексеевич! – прикрикнул я на него и принял сидячую позу.

Чёрт, спина болела нещадно, поскольку лежать пришлось на куче битого кирпича, я даже застонал от боли.

– Все нежности оставь при себе, потом со своими девками поделишься. Я тебе, кажется, вопрос задал.

– Чё? Какой вопрос? – тот немного посерьёзнел, совсем чуть-чуть и слегка отпрянул.

– Голову Медарона я тебе отдал на хранение, придурок, почему ты его бросил, когда от ливня бежал?

– А чё голова-то? Хрен с ней. Главное, бутылка цела. Только, пока мы тебя ждали с того света, я её уже допил всю. Только почему-то опять не пьянею.

– Из-за тебя, алкоголика, мне пришлось вернуться, чтобы этого кибера подобрать. Поэтому и не успел в укрытие.

– Да? – тот силился уловить смысл в моих словах, но Лободрот сумел это сделать первым.

– Так ты вернулся, чтобы спасти его? – спросил он и присел передо мной на одно колено. – Это очень достойный поступок, Александр. Даже мне это не пришло в голову.

Ну вот, а говорил, что ничего не понимает. Видимо, какой-никакой кодекс чести всё-таки заложен в эту огромную, по-людским меркам, голову. Воины – они такие.

– Позволь мне признать твоё превосходство и отныне сопровождать тебя в твоих странствиях.

– Чего? – удивился я. – Каких ещё странствиях?

– Да это я книгу одну читал, лет сто пятьдесят назад, не помню, как называлась, – смутился тот. – Но сути это не меняет.

– А как же раса твоя? Предназначение и всё такое?

– Так ведь сам Создатель сказал, что не надо никого убивать. Так я и не хотел никогда. Лучше уж картофель сажать, тыквы всякие. Я огурцы люблю.

– Я тоже, – тут же размечтался Петюня. – А ещё груши. Блин, жрать охота, вот зачем ты, Саймон, напомнил?

– Огородничать, значит, любишь? – задумчиво проговорил я, припоминая слова Лайе о том, что реальный Санёк Протасов является сейчас никем иным, как фермером. А уж какой сельхозпроизводитель без огорода?

– Люблю. Только Медарон всегда запрещал мне, я втайне от него помогал сначала крестьянам, потом фермерам, даже денег не брал за работу. А он всё равно узнавал и наказывал.

– Опять убийства?

– Да, – вздохнул тот. – Сколько гадов я на тот свет отправил и не сосчитать.

– Будет тебе работа по твоему увлечению, – наконец решился я, прикинув все "за" и "против".

– Правда? – тут же обрадовался этот агроном-убийца. – Спасибо тебе. И убивать никого не надо будет?

– Нет, – ответил я, честно глядя ему в глаза.

Соврал? Возможно. Кто знает, что ждёт нас за пределами этой, поднадоевшей уже, местности? Я и в себе-то не был уверен на все сто, что уж тут говорить об остальных?

– Только кое-что я должен прояснить для себя прямо сейчас.

– И что же?

– Совсем недавно ты шёл убивать меня с радостной улыбкой на лице, или мне показалось? Называл меня врагом и ведь точно убил бы, если б я тебе не помешал.

Лицо Лободрота на секунду нахмурилось, но потом взгляд его вновь сделался бесхитростным и открытым. Играет, или эти его эмоции и в самом деле искренни? Пойди разберись. Без телепатии точно не обойдёшься, но как показала практика, к киберам в голову лезть нет никакого смысла без интеллекта 800+.

– А как бы ты поступил на моём месте? – спросил он. – Медарон меня готовил к этому моменту всю свою жизнь, у меня был приказ, как я мог его ослушаться?

– Ну а чему же так радовался-то? Если не любишь убивать.

– Тому и обрадовался, что вся эта история, наконец, закончится и Медарон перестанет пичкать меня своими нравоучениями. Ты ведь тогда был для меня обычным препятствием к обретению свободы. По крайней мере, я очень на это надеялся.

– Ты что, думаешь, он оставил бы тебя в покое? Сильно в этом сомневаюсь. С его-то амбициями.

– Не знаю, – вздохнул киберианин и ненадолго задумался. – Он раз проговорился мне, что ключ и искра связаны между собой особым образом. И предназначение ключа не только в том, чтобы запустить искру в игру, но и в чём-то ещё. Только не сказал, в чём. Верховный тогда сильно разозлился на него, мол, ещё не время, да и неважно, как именно закончится эта игра… Что-то в этом роде. Я, честно говоря, так ничего и не понял. Кроме того, что следует выполнять их приказы и не думать о всякой ерунде, для этого более умные головы имеются.

– Очень интересно, – пробормотал я, переваривая новую информацию. – Одна умная голова сейчас как раз отмокает на полянке.

Стоило поразмыслить на досуге об этом и я уже в который раз пожалел, что слишком поздно оказался на Земле и не имею и сотой части необходимой информации. Получается, что Галиендрис всё-таки нужна мне ещё для… чего? Понять бы теперь. Хорошо, что не добил её сегодня утром, возможно, что это было бы огромной ошибкой. Если не сказать, катастрофической.

– Ладно, друзья мои, – отвлёкся я, наконец от мыслей, вспомнив, помимо всего прочего, что нахожусь в неподобающем виде. – А не найдётся ли тут у вас, Саймон, какой-нибудь одежды? Моя-то того, пропала.

– Конечно, найдётся!– обрадовался Лободрот и вскочил на ноги, словно только и ждал подобного приказа. – Я сейчас. И размер подходящий есть.

– Я с тобой! – крикнул Петюня и направился за ним следом.

Небось на поиски новой бутылки спешил, алкоголик хренов.

– Мда, чего только у вас нет, – вновь пробормотал я и, неуклюже растирая рукой затёкшую спину, повернулся к выходу из подземелья.

Дождя словно и не бывало. Солнце уже давно отгородилось кронами деревьев, следуя на заслуженный ночной отдых и только блестящие от влаги трава и листья говорили о недавно прошедшем ливне. Что там с Медароном? Я ведь так и не успел схватить его дурную башку на руки, возможно это обстоятельство смогло помочь ему пережить случившийся катаклизм. Так-то не особенно и жалко его, но слова Лободрота о некой непонятной связи искры и ключа заставляли призадуматься и заново переосмыслить планы на ближайшее будущее. Вот только приоденусь, тогда и пойду на поиски этой всех проклинающей головы. Есть у меня к ней несколько вопросов, хотя, вряд ли он ответит на все из них. Но, по крайней мере, возможно хоть что-то проясниться. А когда интеллект подтяну до нужного уровня, тогда и начнутся допросы с пристрастием.

Итак, надо хоть приблизительно обозначить себе цели, а то засиделся я в этой деревне, пора бы и двигаться начать. Только вот куда? Прежде всего необходимо побывать на своей, то есть Александровой, городской квартире, осмотреться и поплотнее войти в образ. Вдруг найдутся знакомые, друзья, с которыми при встрече придётся выворачиваться наизнанку, чтобы не засветить свою истинную сущность. Короче, надо научиться быть господином Протасовым, поскольку далее предстоит ещё встреча с его женой, а вот тут-то можно будет и прогореть. Говорят, женщины очень остро чувствуют фальшь, подмена грозит вскрыться в самый неподходящий момент и очень бы не хотелось прибегать к каким-нибудь непопулярным мерам.

Стоп, о чём это я? Естественно, придётся прибегать. Как я смогу скопировать поведение абсолютно незнакомого человека? И, если с малоизвестными мне людьми, но близкими к Александру, я довольно спокойно могу прибегнуть к лёгкой коррекции сознания, то с его женой, видимо, надо будет приложить изрядные усилия и договориться о сотрудничестве. С условием, что верну ей мужа в целости и сохранности, когда вся эта хренотень, наконец, закончится.

Конечно, проще всего было бы и её переформатировать, подтереть память и прочее, но вот не хотелось. Глубокая корректировка, а в данном случае другого варианта не предвиделось, могла бы привести к непредсказуемым побочным эффектам. За какие грехи молодая и, судя по всему, хорошая женщина, должна была бы подвергаться таким изуверским методам? Я всё-таки вершитель правосудия, а не живодёр какой. Мои моральные устои просто уже начали вопить о неприемлемости таких действий даже от одной мысли об их возможности.

С другой стороны, можно будет сымитировать потерю памяти, как в таких вот случаях обычно это и бывает. Старик Гридоебов именно так и влился в своё высокопоставленное семейство, возможно придётся воспользоваться его опытом, надо будет лишь разработать подходящую легенду. Без этого не обойтись никак, если уж как минимум год мне предстоит жить до финала игры в своём новом обличье, то вопрос о легализации в местном социуме отпадает сам собой. Придётся тянуть эту лямку до конца, тем более, что нас с Александром стало объединять уже нечто большее, чем общее тело.

Я невольно поёжился, вспомнив вспышку и резкую боль. Странным образом, последствия от встречи с молнией практически не ощущались, в теле присутствовала лёгкость и мне даже показалость что аватар сбросил несколько лишних килограммов, а внутри всё гудело от распирающей меня энергии.

Да, только как вот объяснить своей супруге, где пропадал столько времени и откуда, с позволения сказать, все эти новые личности, которых я притащу, конечно же, к нам в дом. Разве смогу я теперь бросить и Петюню, внутри которого где-то притаился Локи, и Светлану-Милие. Галиендрис, чтоб её.., тоже придётся с собой тащить, я ещё не до конца разобрался с её предназначением, вдруг без этой старой кошолки в дальнейшем не обойтись? Да и Саймон-Лободрот как-то ненавязчиво прицепился к моей команде, куда ж теперь его денешь?

Короче говоря, хочешь, не хочешь, а надо будет их с собой брать. Возможно, не сразу, в город я могу смотаться и один, надо будет только для начала с Лободротом переговорить. Во-первых, оставить на него всё своё невеликое семейство, пусть поживут пару дней у Галины Андреевны, заодно присмотрят друг за другом. Во вторых, расспросить его о всём, что знает про местонахождение моей супруги. Возможно, хотя даже скорее всего,он в курсе, где моя ферма. Это было бы очень кстати, сразу решилась бы целая проблема. Тогда, по возвращении из города не придётся ломать голову, куда дальше ехать и где её искать.

– Александр, на вот, примерь, – отвлёк меня от мыслей голос Лободрота. – Здесь несколько комплектов, какой-нибудь да подойдёт.

Я обернулся и удивлённо уставился на кипу камуфляжного обмундирования, которую держал в охапке мой новоиспечённый союзник. За его спиной маячил довольной физиономией Петюня. Нет, надо прекращать это его пагубное пристрастие к алкоголю, так действительно до чёртиков допьётся. Отыскал-таки ещё пузырь, рожа от счастья так и светится. Неужели в его жалкой жизни не найдётся иных радостей, кроме этого сомнительного ощущения эйфории и нарушенной координации? Пожалел хотя бы братишку, когда тот смену примет, ведь помирать будет с похмелья, бедолага.

– Вы армию хотели тут набрать, что-ли? – спросил я и потянулся к одежде, вечернее время и сырость начали давать о себе знать, я уже слегка даже замёрз.

– Так это Медарон собирает экспедиции, – пожал плечами здоровяк. – То есть, собирал. Всякое случалось, приходилось и тела менять, куда же денешься?

– Ты так спокойно говоришь про это, – я с наслаждением натягивал на себя нательное бельё, штаны, куртку и головной убор в виде бейсболки.

Выбранный комплект подошёл идеально, даже одна из пар обуви пришлась впору.

– Это ведь живые люди, нельзя так к ним относиться. Или я не прав?

– Да я-то что? – вздохнул тот. – Мне их жалко, только кто ж меня спрашивает?

– Ясно. А это правда, что после вашего, ну, то есть, я кибериан имею в виду, внедрения, сознание аватаров потом не возвращается?

– Да. Это свойство нашей расы. Тут уж ничего не поделаешь.

– А Медарон почему выглядит, как обычный человек? Он же ключ. По идее, должен был здесь в своём истинном облике появиться.

– Ну, я в этом ничего не понимаю. Ключ природианцев, Элений, тоже выглядит, как человек, а на самом деле енот. Вот и Медарон так же перенёсся.

– Всё ясно. Хотя, на самом деле, нихрена не ясно. Но, скорее всего, было бы странно увидеть разумных енота и рептора в человеческом сообществе. Правила игры, мать их!

Я уже полностью облачился в форму, несколько раз присел, помахал руками, всё сидело будто на заказ сшили..

– Кстати, Петюня! – позвал я своего подопечного. – Иди-ка сюда.

– Чё? – словарный запас того резко сократился и я было хотел отказаться от своего намерения, но передумал.

– Иди-ка ты, друг мой, поищи нашу говорящую голову, да только смотри, не прибей её ещё раз ненароком.

– К…какую голову? – Петюню резко шатнуло в сторону и я понял что точно погорячился.

– Ладно, отставить поиски, сами найдём.

Парнишка несколько секунд тупо таращился на меня своими бессмысленными, маленькими глазками, потом шумно вздохнул, пробухтел: "Всё!" и, рухнув на землю, громко захрапел.

– Твою ж мать! – только и смог я выдавить из себя. – Надо его в наркологию сдать, пусть закодируют, иначе я, честное слово, прибью его когда-нибудь.

– Он хороший человек, я это чувствую, – произнёс Лободрот и заботливо подсунул под голову Петюне один из комплектов.