Читать онлайн Доктор Звездного флота

Глава 1

– АГАТА —

Тяжёлый взгляд начальства ничего хорошего не предвещал.

– Громова, я тебя не отпускаю, – раздражённо повторил главврач, кивая на моё тщательно составленное заявление.

Сжала руки в кулаки, мысленно сосчитала до пяти.

– Константин Леонидович, я вас ещё полгода назад предупреждала, что намерена отправиться на МКС. Вчера мою кандидатуру утвердили. И я всё решила. Вы не переубедите меня.

– Ты явно умом тронулась, – зло выдохнул мужчина и пальцем двинул моё заявление обратно ко мне. – Зачем тебе становиться жалкой ассистенткой психа Загорского, когда тебя в скором времени степень ждёт? Агата, ты у него на побегушках будешь, ты это понимаешь? Ты блестящий хирург и добровольно летишь к человеку, с которым будешь на вторых ролях, даже на третьих!

Главврач не на шутку разошёлся. Он рывком поднялся с места, кресло откатилось назад и ударилось о стену. Мужчина подошёл к окну, поправил белый халат и заложил руки за спину.

Вздохнул, покачал головой и проговорил устало:

– Не отпущу, Агата. Скажи, где мне тебе замену найти? Таких золотых рук нет ни у кого, ты понимаешь?

Тоже поднялась с места и уверено передвинула заявление об увольнении на середину стола начальства.

– Я всё прекрасно понимаю, Константин Леонидович, но так нужно, поверьте, – произнесла ровным тоном.

Он обернулся и спросил:

– Почему ты так стремишься к Загорскому? Что ты там надеешься найти? Исследования и разработки тебе можем устроить и на Земле.

Покачала головой, коротко улыбнулась и произнесла:

– Север обладает нужными для меня знаниями. Он нужен мне… в одном деле.

– Ты про свой проект? – вскинул он брови. – Агата, ты точно умом тронулась. Тот, кто лишится конечностей, не сможет обзавестись новыми. Только протезы. Наша медицина и технологии сделали огромный шаг вперёд. Блажь всё это, ничего более. Забудь о своей затее и живи здесь и сейчас.

Скрипнула зубами, усилием воли подавила рождающееся раздражение.

– Вы вправе так думать, Константин Леонидович, – произнесла сухо. – Но Загорский, как и я, считает по-другому.

Главврач рывком провёл рукой по седым, но густым волосам, поджал губы и зло выдохнул:

– Агата, чёрт тебя возьми! Этот псих только за год сменил четыре ассистента! Четыре, Агата! Ты представляешь, сколько денег было потрачено на доставку и спуск этих «героев»? Но не это главное, ты читала интервью с ними?

– Читала.

– Ну? – потряс он руками. – Теперь эти несчастные живут с расшатанной психикой и нервным расстройством! Тебе не хватает экстрима и сильных эмоций?

Не думаю, что меня может что-то поразить сильнее, чем умершие пациенты на моём столе.

Увы, но у каждого хирурга имеется своё личное кладбище.

– Уверена, я справлюсь, – произнесла равнодушно.

Он покачал головой.

– Агата, как врач Север Загорский бесспорно гений, но сам он не отличается добрым нравом. Это жесткий, ядовитый тип. Даже бесчеловечный.

– Вы только что процитировали бывшего ассистента Загорского, – заметила невозмутимо.

Он махнула на меня рукой.

– Агата, я всегда восхищался твоим ледяным спокойствием даже в самых безнадёжных ситуациях. А о твоём упрямстве можно книгу написать, – проговорил он с улыбкой. И добавил уже с горечью: – Сейчас я ненавижу твою непробиваемую броню и неуступчивость.

– У каждого свои недостатки, – заметила философски.

Так, пора завершать этот бессмысленный разговор об одном и том же. Демонстративно посмотрела на часы и сказала:

– У меня через двадцать минут операция. Я пойду.

– Иди, – сказал главврач и опустился в кресло.

– Надеюсь, что ты действительно знаешь, что делаешь, – голос начальства был пронизан разочарованием и сожалением.

Тяжело ему меня отпускать, но придётся.

У двери остановилась, взялась за ручку и, не оборачиваясь, сказала:

– Последние полгода я натаскивала Дмитриеву и Кольского. Они справятся без меня. Можете смело на них положиться.

Он не отвечал, не комментировал. Но напряжённое молчание главврача было красноречивее любых слов.

Всё-таки обернулась и, встретившись с ясным, но грустным взглядом Константина Леонидовича, добавила:

– Как и положено, я отработаю две недели. Выложусь на двести процентов.

Он усмехнулся, кивнул и сказал:

– Ты талантливый хирург, Агата. Тебя будет сложно заменить.

Улыбнулась в ответ, покачала головой и прошептала:

– Незаменимых не существует.

И покинула кабинет начальства.

Любой хирург за всю свою жизнь убивает людей больше, чем военнослужащий в горячей точке.

Первая смерть всегда самая шокирующая.

Сначала ты не можешь поверить, что это случилось именно с тобой. Когда приходит осознание, принятие ситуации, включается сука совесть и терзает хлеще любого палача.

Примирение с самой собой происходит болезненно. Эта тяжесть навсегда остаётся с тобой.

Я уже готовилась к плановой, средней сложности операции, когда меня срочно вызвали в отделение неотложной помощи, чтобы помочь пострадавшей.

– Агата Дмитриевна, вашу операцию проведёт Кольский, срочно пройдите в реанимацию, – раздалось в моём наушнике.

В нашем деле нет места рассуждениям, метаниям, километрам вопросов. Если меня вызвали с плановой операции, значит, кто-то находится на грани.

– Иду, – ответила с тяжёлым вздохом и кивнула коллеге Никите Кольскому.

Мужчина с сочувствием посмотрел на меня и принялся готовиться к моей операции. Никаких слов, никаких сожалений. Вот так просто.

Мы, врачи никогда не желаем друг другу удачи. Примета такая. Да-да, высокие технологии, ИИ не искоренили в людях веру в различные приметы, не погребли под толстым слоя нафталина и суеверия.

Не желайте ни врачам, ни больным удачи. В принципе ничего им не желайте. Даже элементарного, как спокойной ночи, доброго утра и хорошего дежурства.

За мою тринадцатилетнюю практику все эти пожелания всегда работают наоборот.

И за годы медицинской практики у меня сильно развилась интуиция. Я спинным мозгом чувствую пациентов, которых вряд ли можно спасти.

И вот сейчас по моей спине прополз премерзкий холодок, словно мне за шиворот сунули чёртову сосульку.

– Твою ж мать, – выругалась тихо и направилась в реанимацию.

Когда вошла, то прежде чем увидеть пациента, услышала протяжный, но тихий стон.

Когда пациент кричит, значит, с ним не всё так плохо, как он пытается продемонстрировать. А вот когда скулит, хнычет и постанывает, да ещё едва слышно, то нужно со всех ног бежать и спасать его!

По мрачному выражению лиц коллег сразу поняла, что случай не просто тяжёлый. Нас ждёт настоящее дерьмо. Костлявая готова забрать свою жертву.

Медсёстры помогли мне надеть стерильные перчатки, халат, маску. Походу я спросила:

– Что у нас?

– Агата Дмитриевна, поступила молодая женщина, парашютистка. Во время очередного прыжка парашют не раскрылся.

«И она осталась жива?» – проскользнула циничная мысль.

Все чувства и эмоции отошли на второй план. Остался голый холодный расчёт.

Раз жива, значит, получила множественные переломы, разрывы почти всех органов, сосудов и вен, обязательно будет и сотрясение.

«Прекрасный» набор.

Но когда я увидела её, то на миг замешкалась.

Я многое видела, но сейчас…

Это было ужасно.

Койка, на которой лежала женщина, пропиталась кровью. Кровью залит был и пол.

Кожа на лице содрана и болталась лохмотьями. Пластика и новая кожа поправят дело.

Руки и ноги были вывернуты под неестественным углом.

Но переломы тоже можно пережить. Наниты быстро восстановят все ткани. Месяц максимум и как новая. Хуже, если бы ей оторвало конечности. Тогда только протезы.

Но вот остальное…

– Она упала на деревья. Ветки спасли её…

Спасли её… Как сказать. Скорее, они продлили её агонию.

Спортсменку парашютистку насквозь пронзило веткой дерева.

Она лежала на боку, её сотрясала мелкая дрожь. На лице пострадавшей была надета кислородная маска, установили пока одну канюлю и вливали кровь. Реаниматологи со своей стороны сделали всё возможное.

У неё был циркуляторный шок, это значит, что недостаточный кровоток приведёт к повреждению тканей организма.

– Пульс сто тридцать, давление падает, – сообщили мне данные.

Прежде чем делать прогнозы нужно изучить анатомию травмы.

Ранее у меня был один пациент, который выпал из окна и напоролся на торчащую из земли металлическую трубу. Подходящее сравнение шашлыка на шампуре. Ему повезло, труба обошла жизненно важные органы.

А сейчас, судя по всему, всё плохо.

– Ножницы, – потребовала я.

Вместе с коллегами, мы осторожно начали избавлять девушку от окровавленной одежды.

– Пакеты с кровью?

– Всё готово, док.

– Сколько прошло времени с момента трагедии? – поинтересовалась я и запомнила время на часах реанимации.

– Сорок минут. Её сразу повезли к нам.

Если бы ветка задела и повредила аорту или сердце, то она бы уже была мертва.

Пострадавшая была в сознании.

Её взгляд был красноречивее любых слов.

Когда её избавили от одежды, я хотела в голос выматериться.

Концы рёбер торчали с кусочками кожи и жира.

Она упала спиной. Острый край ветки вошёл с правой стороны спины, чуть ниже желчного.

Вышла ветка с левой стороны, прихватив и разорвав нисходящую ободочную кишку.

С каждым мучительным вдохом из рваных краёв раны толчками вытекала кровь.

Внимательно осмотрела ветку – спереди и сзади. И мне ещё сильнее захотелось выматериться.

Даже с развороченной грудной клеткой, порванной кишкой, повреждённым лёгким и артериями я бы справилась, подняла бы пациентку на ноги.

На дереве я обнаружила куски печени.

– Сканер, – потребовала я и в мою руку вложили длинный светящийся прибор.

Я подвела сканер к телу пациентки и вывела трёхмерное изображение. Оно появилось над сканером и все увидели, что её печень словно побывала в мясорубке, а вена разорвана.

– Введите ей барбитурат, – сказала я и длинно выдохнула.

Она заслужила избавиться хотя бы от боли.

Склонилась к лицу пациентки. Её рот быстро наполнялся кровью.

Взяла девушку за кончики ледяных пальцев, чуть сжала их и улыбнулась ей. Она смотрела на меня как на последнее спасение.

– Всё будет хорошо, – сказала я уверено.

Это была чистой воды ложь.

В этой жизни у неё точно ничего хорошего не будет. Что с ней станет после смерти – никто не знает. Но пусть будет всё хорошо.

Мои коллеги тоже всё поняли. Все доктора и медсёстры здесь бывалые.

– Ха… хумиаю?.. – прошептала она, задыхаясь, когда увидела, что все прекратили суетиться.

«Да, милая. Ты умираешь», – проговорила про себя.

– Сейчас боль уйдёт, потом вы уснёте. И всё будет хорошо, – произнесла мягким, успокаивающим тоном.

Сейчас я не была хирургом, просто стала женщиной, которая оказалась рядом с умирающей. Самое малое, что я могла сделать, это просто побыть рядом с ней.

Паскудно умирать в одиночестве.

Я осторожно поглаживала её пальцы.

Барбитурат начал действовать, отсекая последние минуты её жизни от адской боли. Её тело немного расслабилось, и она слабо улыбнулась.

– С… аи… бо… – выдохнула она последние свои слова.

Не знаю, за что она поблагодарила. Что я оказалась рядом с ней? Или за обезболивающее? Не знаю.

Пальцы в моей руке последний раз дрогнули.

С её губ слетел булькающий звук, глаза закатились и девушка тихо умерла.

У неё была вся жизнь впереди. Любила экстримальный спорт, драйв, жила на полную катушку и вот такой финал…

Странно, что парашют не раскрылся. Не удивлюсь, если с ним сначала кто-то «поработал». Но это уже работа для детективов и следователей.

– Дефибриллятор? – голосом полным ужаса спросил ассистент.

– Нет. Это будет бессмысленная манипуляция, – ответила ровным безэмоциональным тоном.

Все, кто был сейчас в реанимации, застыли истуканами, даже дышать перестали. Все были в ужасе, хотя понятно, что она нежилец.

Мы не успели бы и «заморозить» её, чтобы сделать пересадку печени. Время было упущено.

Мы смотрели на чудовищную рану и ветку дерева, которая пронзила её. На переломанные руки и ноги.

Теперь скончавшаяся женщина – работа для патологоанатомов.

Заканчивала я смену в прескверном настроении. Решила, что напьюсь сегодня. До потери сознания. Или лучше до потери памяти. Чтобы завтра проснулась и не помнила сегодняшнего дня. И имя своё забыла.

Определённо, нужно лететь к Загорскому и получить от него нужные мне данные. Только он поймёт мои исследования, которые великие умы в научном сообществе сочли чушью. Только он укажет на ошибки и скажет, где я промахнулась.

Будь мой проект уже рабочим, действующим, этой трагедии сегодня точно бы не произошло.

Сегодняшний день поставил окончательную и жирнейшую точку на моём решении лететь на МКС.

Когда уже шла на выход, меня окликнули.

– Громова?

Остановилась и обернулась.

Главврач.

Константин Леонидович подошёл ко мне и спросил:

– Ты в порядке?

Убрала руки в карманы куртки и пожала плечами.

– Вполне, – ответила сухо.

– Вполне, – повторил мужчина и скривился как от зубной боли. – А то я не знаю этот твой взгляд. Снаружи вся спокойная, а внутри происходит термоядерная реакция.

Он положил руку мне на плечо, чуть сжал и по-отечески сказал:

– Езжай домой, Агата. Поняла меня? Домой, а не в бар или подпольный клуб. Нечего тебе там делать. Боль и совесть всё равно не заглушишь, а хуже сделаешь однозначно.

Выгнула одну бровь. Откуда он знает про подпольный игровой клуб?

Мужчина усмехнулся, словно услышал мои мысли.

– Я о своих сотрудниках всё знаю. Езжай домой, говорю. Я серьёзно.

– Пф, – фыркнула я. – А то что, выпорите?

Он убрал руку, усмехнулся и сказал:

– Нет. Но свяжусь с Загорским и скажу ему, что ты алкоголичка и игроманка.

Моё лицо вытянулось от такого заявления.

– Это совсем не смешная шутка, – проворчала я.

– Тогда сделай, как говорю. Пожалуйста, хоть раз пошли своё упрямство на…

– Куда? – улыбнулась я.

– На Эверест! – тоже улыбнулся Константин Леонидович.

– Хорошо, – согласилась я.

Он кивнул, снова похлопал меня по плечу и ушёл в обратном направлении.

Глава 2

– АГАТА —

Я всё-таки вернулась домой, а не зарулила в злачное заведение. Приняла душ и буквально вырубилась, едва моя голова коснулась подушки. Вот что значит, стресс.

А на следующее утро в спортзале…

– Агата! Ты спятила?! – театрально воскликнула моя младшая сестрёнка Александрит, когда я ей рассказала о своём окончательном решении улететь на МКС.

Она ещё и руками потрясла над головой, выражая наивысшую степень возмущения моим выбором.

Да, наши родители назвали нас в честь минералов. Вот такие они затейники. Мама – геммолог, она знает о минералах и драгоценных камнях больше, чем кто-либо другой, а папа – ювелир.

Я демонстративно закатила глаза, и устало произнесла:

– Ты уже не первая, кто сомневается в моей разумности. И спасибо, сестрёнка, что поддержала меня.

Лекси тут же сменила гнев на милость и, утерев полотенцем пот с лица, сказала:

– Агата, просто об этом Севере много нехороших слухов ходит. Не зря он сидит на космической станции и на Землю не возвращается. Какие-то странные и страшные опыты проводит… Да все знают, что он – псих!

Сегодня меня всё бесит. И все бесят. Даже моя младшая сестрёнка вот прямо сейчас бесить начала.

Тряхнула головой и со всей силы вмазала кулаком по боксёрской груше, потом взглянула на Лекси и с усмешкой произнесла:

– Знаешь, если бы наше общество состояло только из среднестатистических, нормальных и правильных людей, не было бы никакого прогресса. Мы бы так и продолжали жить в пещерах и добывать еду палкой.

Александрит скривилась и показала мне язык.

– Да, все гении психи. И да, они одержимы навязчивыми идеями, но только они двигают мир вперёд, – добавила я.

– Сестрёнка, ты меня пугаешь, – фыркнула Лекси и, сделав страшные глаза, спросила: – Только не говори, что тоже хочешь изменить мир?

– Изменить? Не-е-ет, – рассмеялась я. – А вот дать кое-что новое и важное – да.

Сестра фыркнула и проговорила:

– Ладно, так и быть, я поддержу твой выбор. Но как маме с папой скажешь?

– Никак, – пожала я плечами. – Эту миссию я намерена возложить на тебя.

Она замерла, посмотрела на меня в упор и выдохнула:

– Вот же гадство! Агата, они меня живьём сожрут!

Я развела руками.

– Не сожрут. Пожурят немного и только. Тем более, ты же психолог. Найдёшь нужные слова…

– Я сексолог, – поправила она меня и рассмеялась. Я улыбнулась ей. Это наша шутка с самого начала карьеры Лекси.

Потом Александрит покачала головой и сдалась. Она знала, что ей эту сногсшибательную новость родители простят, мне точно нет. Поэтому сестрёнку я и позвала на утреннюю тренировку.

– И когда ты улетаешь в космос? – спросила она уже серьёзным тоном.

– Через три недели.

Сестра снова уставилась на меня как на сумасшедшую.

– Так скоро? – прошептала она в ужасе. – Но… а как же подготовка, то да сё?

Я широко ей улыбнулась, подвигала бровями и сказала:

– Когда я ездила в отпуск, то ездила не на отдых, а на проверку и обучение. Здоровье у меня отменное. Мои умения, навыки и знания в космосе только приветствуются. Короче, меня внесли в списки. Я ждала подтверждения. Или отказа.

– Вот ты тихушница, Агата, – возмутилась Лекси. – И ни слова мне не сказала! Хоть бы намекнула.

– Не могла. Вдруг бы меня не утвердили?

Она длинно вздохнула и проворчала:

– Не представляю, как ты, хирург международного уровня будешь ассистенткой какого-то психа и хама? Это тебе должны подчиняться, а не ты.

– Ничего, переживу. Мне главное показать ему свой проект, чтобы он указал на неточности или ошибки. Север Загорский гений, Лекси. Этого у него не отнять.

– Потому его и держат подальше от людей? – усмехнулась сестрёнка, но наткнувшись на мой недовольный взгляд, проговорила: – Ладно, проехали. Лети в свой космос и дай Северу отменного жару.

Александрит ударила грушу и добавила:

– Ну, или в морду дай, если хамить будет.

Усмехнулась и несильно толкнула сестру в плечо со словами:

– Лекси, я лечу навести с ним мосты, а не ссориться и выяснять, у кого яйца круче и кто умнее.

– Ты круче и умнее, – серьёзно произнесла сестрёнка. – Это бесспорно, Агата. И не говори, ничего, поняла?

– Молчу, – вздохнула я.

– Так, надоело мне молотить по груше, пошли в бассейн лучше, а? – позвала она меня.

– Решила меня утопить, чтобы я не полетела?

– Нет, решила, что тебе нужно хорошо поплавать, а то на МКС когда придётся? Там, поди, и помыться негде. И перекусить нормально не получится. Говорят на станции сомнительной свежести яства стоят огромных денег. Как думаешь, человечество потом за твой проект компенсирует тебе твои неудобства и затраты?

Я рассмеялась.

– Лекси, ты – язва.

Александрит, склонная к театральным эффектам, распалённая моим заявлением о полёте в космос, слегка сбавила тон. Именно что слегка.

– Нет, любимая сестрёнка, – усмехнулась она и обняла меня за шею, чуть не задушив. – Я, реалистка. И раз уж такое дело, давай вечером пропустим по бокальчику винца, я расскажу тебе сильные и слабые стороны мужчин. И поговорим о том, как получить от мужчины желаемое.

– Дорогая, я старше тебя на шесть лет. Уж поверь в свои тридцать пять я в курсе, как обращаться с мужчинами.

– Ага. Скальпель и пила – твои лучшие друзья.

– Между прочим, действительно, лучшие.

На этой позитивной ноте мы отправились в бассейн.

Дни до полёта в космос пролетели как один день.

Начальство меня, конечно, отпускать не желало, но выхода у них не было. Если я что-то решила, то меня уже ничем и никем не переубедить.

Александрит будет громоотводом гнева родительского, но ей можно. Ей всё простят. А когда я вернусь, мама и папа уже остынут, простят меня, что я им сама всё не сказала.

И нет, я не трусливая. Просто младшая сестра легко сможет сгладить все острые углы. А я избавила себя от длинных нравоучений и советов, как мне жить, работать и вообще, мне давно пора замуж и детей родить, потому что родители внуков хотят…

Нет уж, увольте всё это слушать. Тем более, я не сдержусь и наговорю лишнего. И как итог, родители ещё сильнее расстроятся, и я улечу в угнетённом настроении.

С такими мыслями я мчалась в космопорт на своём аэромобиле. Облетала по воздушной трассе слишком медленно летящие аэромобили.

Проверила уровень топлива, чтобы не делать остановку на заправке.

Не представляю, как люди раньше летали и ездили на том топливе – бензин, солярка, керосин. Кошмар. Даже электромобили были небезвредны, точнее, их эксплуатация.

Сжатый воздух – вот оно идеальное топливо с нулевым уровнем выбросов. Из резервуара воздух выпускается постепенно и приводит в движение поршни пневмодвигателя. Система совершенно бесшумная, выбросы в атмосферу отсутствуют.

И что самое чудесное, нет огромных финансовых вложений. Компрессорами оборудованы не только заправочные станции, но и магазины, и все-все общественные места.

Полёт аэромобилей не издаёт шумов. Воздушные трасы находятся на уровне от трёх до шести километров.

Одним словом, все счастливы и довольны.

А ведь ровно триста лет назад человечество получило серьёзный и весьма болезненный урок за свою беспечность и потребительское отношение к планете.

Загрязнение океана, тотальное потепление привели к глобальной катастрофе – уничтожению главного источника кислорода – фитопланктона.

Драгоценные металлы резко перестали быть в цене. Новой валютой для людей стали вода и кислород.

Я рада, что не родилась в те дикие времена перемен, когда люди буквально боролись за жизнь. Кислорода на всех не хватало. Чтобы приобрести «Баллон жизни» люди шли на крайние меры – преступность росла в геометрической прогрессии.

Экологи и правительства всех стран били тревогу – планета погибала. Животные и растения исчезали. Зато появились новые виды вирусов и бактерий, которые выбрались после миллиардов лет спячки в глубинах растаявших ледников. Они добавили человечеству «радости» и новых проблем.

Люди умирали вместе с планетой.

Чтобы спастись, чтобы сохранить Землю людям пришлось забыть обо всех распрях и объединиться.

Был создан Союз Единства Всех Стран (СЕВС). Он действует и по сегодняшний день. И весьма успешно.

Не представляю, каков был бы итог, если бы в то тяжёлое время каждая страна осталась бы сама за себя, сама по себе. Думаю, человека, как вид сейчас бы не существовало.

Землю очищали и восстанавливали несколько поколений. И только-только планета вздохнула полной грудью.

Но это не значит, что все довольны нынешним порядком. Много пробелов в системе, много нерешённых задач, много недовольных. Но когда было по-другому?

На воздушном мосту я свернула к парящей парковке и остановилась. С улыбкой взглянула на открывающийся отсюда вид на космопорт.

Пальцем провела по «умному браслету». Активировала своего интеллектуального голосового помощника, которого назвала «Эй!» и произнесла:

– Эй! Сделай снимок космопорта и отправь фото Лекси.

– Вас, моя прекрасная Агата задействовать в снимке? – поинтересовался Эй проникновенным мужским секси голосом.

Посмотрелась в зеркало. Сегодня я выглядела очень даже ничего. Всё-таки полёт в космос, хоть и не прогулочный, а выглядеть хотелось не просто хорошо, а идеально.

– Задействуй, – согласилась я.

– Понял, сейчас, – произнёс Эй.

Через секунду раздалось несколько щелчков.

Так как мой помощник синхронизирован со всей моей личной техникой, что меня окружает, то он может делать такие вещи, как фото с любого объекта, например, с камеры моего аэромобиля. У него камера делает обзор на триста шестьдесят градусов. Внутри салона тоже камеры есть.

– Оцените мой труд, Агата, – с сексуальной хрипотцой попросил Эй и вывел с моего браслета голограммное изображение.

– Хм. Неплохо, – проговорила я, пролистав и покрутив получившиеся изображения.

Эй снял меня в профиль. В боковое окно отлично просматривается космопорт. И отдельно ещё сделал снимки космопорта.

– Отправляй Александрит, – сказала помощнику и направила аэромобиль на трассу. Сестрёнка, когда будет сдавать меня родителям, предоставит им фотоотчёт.

– Сделано, – отчитался Эй и на этом пока его отключила.

Если оставлю, то он начнёт лезть ко мне с советами, спрашивать меня о самочувствии, напевать незатейливый мотив и всячески меня раздражать. А я люблю тишину вокруг себя и в своём сознании.

Подлетая к космопорту, снова улыбнулась.

Это было воистину потрясающее место. Идея, разум, искусство, высокие технологии переплелись в единое целое.

Наша страна и наши люди гордятся космопортом. Создала и возвела его команда русских архитекторов, проектировщиков, учёных и прочих.

Две огромных конструкции в виде цветов лотоса пронзали солнечные панели и поднимались они над огромной крышей пятиэтажного здания космопорта. Сам космопорт горделиво возвышался над рекой.

В конструкциях, где распустились цветы лотоса, и осуществляется запуск шаттлов. И это всегда потрясающее зрелище.

На реке есть остров, где была специально построена смотровая площадка. Оттуда все желающие наблюдают запуск шаттлов. Расписание можно найти в сети, или на интерактивных панелях, что находятся, чуть ли не на каждом шагу и на самой смотровой.

У здания космопорта припарковала свой транспорт и показала куаркод подлетевшему ко мне роботу. Он отсканировал его. Теперь парковка для меня будет бесплатной.

Забрала с заднего сиденья сумку с вещами и сделала глубокий вдох, потом выдох.

Меня одолевало давно забытое чувство предвкушения чуда, приключения. Безумие? А почему бы и нет?

Глава 3

– АГАТА —

Каким прекрасным было настроение, таким же кардинально ужасным его сделали сотрудники космопорта.

Увы, но без скандала не обошлось.

На зоне досмотра докопались до моего багажа.

– Откройте сумку, – попросил меня инспектор по досмотру, совсем ещё молодой мужчина, даже усы едва проклюнулись.

Уверена, он тут практику проходит и из кожи вон лезет, пытается выделиться и показать себя и свои таланты. Но почему именно на мне?

Вздохнула, пожала плечами и открыла сумку.

Другой инспектор спокойно пропускал остальных людей. А мне «повезло», да.

Демонстративно взглянула на время, потому как парень осматривал содержимое моей сумки так тщательно и досконально, будто был уверен, что найдёт водородную бомбу.

Он достал мой профессиональный чемоданчик с инструментами, открыть его не удалось. Ещё бы, он открывается только отпечатком моего пальца.

– Откройте, – потребовал инспектор.

И я с совершенно невозмутимым выражением на лице, словно он обратился к кирпичу, открыла чемоданчик.

Он вылупился на мои инструменты и указал на них пальцев с радостным воплем:

– Колюще-режущие предметы запрещены!

Я вздёрнула брови и тоном очень злого доктора произнесла:

– Уважаемый, я врач. Хирург. Мне можно. Список моего багажа был утверждён вашим начальством. Можете проверить. Вы ведь видели моё имя, у вас должно быть отмечено. Посмотрите внимательно. Громова Агата Дмитриевна.

Он прошёлся по мне сканирующим взглядом и без спешки с демонстративной ленцой уткнулся в монитор консоли.

– Нет. Никаких отметок нет, – заявил он с ухмылкой. – Вам нужно оставить мясницкий ящик здесь. Можете арендовать и оплатить ячейку. Заберёте, когда вернётесь на Землю.

Меня не устраивал этот ответ.

– Минуточку, – начала сердиться я. – Не может такого быть. Это ошибка. Ваша или системы. Я не могу оставить свои инструменты. Позовите своё начальство. Сейчас же.

Инспектор изобразил на лице то, чем сидят и нехотя проговорил:

– Сейчас.

Нажал на кнопку под консолью и махнул на меня рукой, чтобы отошла в сторону и ждала, когда подойдёт тот, кто поставить меня на место. Так думал этот инспектор-стажёр.

Я угадала, что он практикуется, потому что увидела табличку, где чёрным по белому сказано, что передо мной стажёр.

– В чём дело? – поинтересовался сурового вида дядька, когда подошёл к горе-инспектору.

Дядька имел рост чуть больше двух метров. Лысый.

Напоминал огромный шкаф. Здоровый, сильный, в форме служащего космопорта и весь обвешан оружием, как ёлка гирляндами.

Выражение лица сообщало всем и сразу: «Не подходи! Убью!»

– Вот, – кивнул на меня стажёр. – Пытается пронести колюще-режущие предметы. Не желает следовать инструкциям. Говорит, что особенная.

Ничего подобного. Я не говорила, что особенная. Хотя… вполне интересная характеристика моей скромной персоны.

Мужчина взглядом провёл оценку моего багажа. Потом посмотрел на меня, одарил тяжёлым взглядом зверя.

Наверное, мужчина думал, что я сейчас буду объясняться, оправдываться и, соглашусь со всем, да ещё пропищу, что прямо сейчас избавлюсь от своего любимого чемоданчика с инструментами, которые сделаны под заказ, специально для моей руки! Ага, разбежалась.

Я спокойно встретила взгляд светло-серых глаз матёрого мужика и мельком из-за ворота его рубашки увидела кое-что на его шее.

Это были ожоги. И ожоги не от пожара, а от взрыва.

Военный. Участвовал в боях? Увы, в космосе носится много пиратов. Подпольных космодромов по миру и по пальцам не сосчитать. Да и на Земле хватает пиратства.

Что ж, с военными проще. Они ненавидят хаос. Понимают чёткие и доступные команды.

– Вы не можете пронести этот груз на борт челнока, – суровым тоном произнёс этот военный шкаф.

– Могу, – ответила с ледяным спокойствием. – Я лечу на МКС. Личный багаж, как и экипаж, был тщательно согласован с вашим начальством.

Мужик нахмурил брови с массивными надбровными дугами, склонился над консолью стажёра, что-то там нажал, смахнул, прочитал и проговорил:

– Громова Агата. Хирург.

– Всё верно.

– Про багаж сказано, что вы провозите личные вещи. Об этих… ножах и пилах нет ни слова. Оставьте инструменты в ячейке, после возвращения заберёте.

– Я точно так ей и сказал, – радостно сообщил стажёр этому амбалу.

Ненавижу скандалить.

– Интересно, во сколько обойдётся компании, обслуживающей и запускающей шаттлы в космос, задержка вылета из-за одного скромного хирурга, которой по ошибке сотрудников не позволили пройти с личными вещами?

Кажется, военный смекнул, что я рассержена не на шутку и говорю серьёзно.

Он прислонил пальцы к шее, где у него находился служебный симбиот и мысленно вызвал подмогу. Или начальство. Или то и другое.

Посмотрела на время.

Я уже должна находиться в зале отлётов вместе со всем экипажем шаттла.

Не успела прибыть подмога, как вдруг к пункту досмотра, где я застряла, подбежала миловидная женщина и, всплеснув руками, затараторила:

– Илаев! Какого чёрта вы мне вылет задерживаете? Вы – Громова?

– Азм есмь, – не удержалась от ехидного тона. – Меня не желают отправлять в космос.

– Отправят, никуда не денутся, – хмыкнула женщина.

– У неё запрещённые предметы… – начал вояка. Стажёр выглядел как обиженный ребёнок, у которого не получилось выиграть в игру, в которой он всегда одерживал верх.

– Это что ли? – указала она на мои инструменты. – ЦУП утвердил. Эти предметы есть в списке.

– Нет их! – воскликнул инспектор-стажёр.

Дама сложила руки на груди и едко пропела:

– Внизу списка нажмите на кликабельную сноску.

Стажёр побледнел, нажал и пошёл пятнами.

– Убедился?

– И-извините…

– Бывает, – сказала беззлобно.

Вояка озадачено потёр шею.

Наконец, я прошла досмотр.

– Меня зовут Анна Кировна. Идите за мной, – улыбнулась она мне. – Мы уже начали волноваться, что вас нет. Все уже в сборе.

– Кстати, а вы смелая. Я видела с каким арктическим спокойствием вы общались с нашими сотрудниками, уж простите их. Просто перед нашими инспекторами все всегда робеют, – сказала Анна и посмотрела на меня оценивающим взглядом. – Северу Демидовичу такой ассистент и нужен. Точнее, нужна. Непробиваемая.

И засмеялась, словно сказала невероятно смешную шутку.

Я нахмурилась. Не до конца поняла, это она серьёзно или реально пошутила.

– Надевай, – кивнули мне на новое снаряжение. – Потом выходи на платформу.

В раздевалке я осталась одна.

Белого цвета тугое и плотное трико-подкладку я с пыхтением и мысленными ругательствами натягивала минут десять.

Справилась. И всё-таки чуток позабыла, как это маетно надевать космическое снаряжение.

Для справки. Все-все врачи проходят раз в три года обучающие тренировки. От таких примитивных, как надевать скафандр и снимать. Обязательно тренировки в центрифуге с последующей фиксацией уровня выносливости. Тренировка в невесомости в воздухе на современном сверхзвуковом самолёте.

Мелкая моторика у всех врачей развита на отлично, у хирургов тем более. Но мы проходили и обучения в скафандрах.

Вот попробуйте проделать какую-то мелкую работу в невесомости, например, сделать ровный разрез обычным скальпелем, а потом аккуратно сшить (благо есть сшивательные портативные машинки) и всё это в скафандре.

Скафандры хоть и удобные, они подстраиваются под твоё тело, но всё равно, сложная это задача.

Проходили мы тренировки и при разном давлении – низком, высоком, нулевом.

И так каждые три года. Все врачи в обязательном порядке всё вышесказанное должны уметь и знать.

Вся суть таких тренировок рассчитана не для космической станции. Все эти тренировки нужны для запуска и спуска.

Космосу не нужны наши тела в супер-пупер скафандрах. Космос с удовольствием бы человека поглотил, сожрал. И не подавился бы.

Последняя моя тренировка была год назад. Мои показатели и результаты на уровне. Потому мою кандидатуру утвердили без проволочек.

После трико надела лёгкую конструкцию, похожую на сеть – это аварийный скафандр. По своим свойствам он сильно уступал основному, но в случае аварии, сработает и займёт место поломки. Например, продырявил космонавт свой скафандр, аварийный тут же заполнит собой брешь.

Следом начала надевать уже сам скафандр.

Он новый и после меня никто его использовать уже не сможет. Он подстроится именно под моё тело, примет мои формы, настроит всю систему жизнеобеспечения под мои индивидуальные показатели.

Скафандр состоял из нескольких частей. Отдельно штаны с сапогами, отдельно «куртка». Зажимы защёлкнулись сами. «Клац», «клац» и уже тотальная герметичность.

Воздух зашипел. Всё шло, как положено.

Перчатки и шлем надевались в самую последнюю очередь.

Если вам интересно, то вот несколько фактов о скафандре. Он противометеорный, огнестойкий, с защитой от радиации, да и вообще способен выдержать все тяготы космоса. В нём не жарко, потому как оснащён охлаждающей системой.

Полностью экипировавшись, закрепила перчатки за карабин на бедре. Шлем от скафандра зажала под мышкой. Взяла свою сумку и направилась на платформу.

В закрытом помещении перед выходом на стартовую площадку уже собрался весь экипаж.

Сотрудники космопорта перепроверяли не только состав экипажа. Производили последние манипуляции, в основном проверяли, как на каждом надет скафандр. Уточняли, как самочувствие. Давали последние рекомендации и монотонно рассказывали правила поведения на борту.

Я была не единственной женщиной. Помимо меня была ещё одна представительница слабого пола.

– Ребята! Это Агата Громова! – излишне радостно представила меня всем молодая женщина и широко улыбнулась.

Помню в списках значилась некая Ш. Стоун. Ксенобиолог.

Я вздохнула и кивнула.

– Да, это я. Громова.

Ко мне по очереди подошли все члены экипажа. Кого-то я знала, кого-то впервые вижу. Списки имён видела. Но заранее и лично познакомиться не было времени.

Женщина подошла ко мне. Она была темноволосая, кучерявая, смуглая, с чуть раскосыми глазами, высокими скулами и полными губами. Красотка, что тут скажешь. Она тоже зажала подмышкой шлем, держала рюкзак на плече и перчатки на карабине на бедре.

– Вы уже легенда, Агата. На МКС ставки делаются, сколько вы продержитесь, – «обрадовала» меня она. – Кстати, я Шарлотта Стоун. Можно просто Шар.

Протянула мне руку и я пожала тонкую, но сильную ладонь.

Потом я пробормотала:

– И какие ставки лидируют?

Она хмыкнула, наблюдая мою невозмутимость.

– Можно на «ты»? – спросила Шар и, не дождавшись моего ответа, заговорила: – Твоя биография крутая, Агага. Моё мнение такое, я считаю, что предыдущие ассистенты Загорского просто придурки. Знаешь, такие великовозрастные капризные детишки, которые нацепили папины и мамины туфли, шмотки, и пошли во взрослый мир. Но на первом же препятствии грохнулись, разбив коленки и носы. Вот они как дети и бросились обратно к мамкам и папкам с воплями: Загорский плохо-о-о-ой дядя-а-а-а! Вот и ходят теперь, дают интервью, выставляя Севера тираном, а себя жертвами.

Это уже было больше похоже на правду. Мне начинает нравится Шарлотта Стоун.

– То есть, Север Загорский не злой и страшный дядька? – усмехнулась я.

– О-о-о! – протянула она и сделала страшные глаза. – Он хоть и не страшный, но жутко злой. А ты бы не стала злой, если бы тебя всё время окружали одни идиоты?

Я тихо рассмеялась. Идиоты – страшное зло в сложных профессиях, где требуется выдержка, острый и расчётливый ум.

– Можно резюмировать, что господин Загорский ещё терпелив и тактичен. Я бы давно перешла от психологического и эмоционального прессинга к убийствам.

– Класс, – широко улыбнулась Шар. – Думаю, ты станешь его любимицей. Ах, да, ты же спросила, что там со ставками. В лидерах ставка, что ты продержишься три месяца. Второе место, ты продержишься полгода. На третьем месте, что ты уложишь Загорского на лопатки, и он завершит свои исследования и наконец, покинет МКС.

Тоже что ли сделать ставку? Повысить, так сказать, себе мотивацию?

– Где эти ставки делаются? – поинтересовалась у Шар.

– Наши чат специально открыли для этого дела. Анонимный. А что, хочешь поскандалить? – подвигала она бровями.

– Что ты, ни в коем случае. Хочу тоже сделать ставку.

– Ооо…

– Ага.

– Ну, дела…

И в этот момент объявили посадку на шаттл.

Глава 4

– АГАТА —

Вселенная. Космос.

Во время тренировок нам постоянно твердили, что космос – опасное место. Независимо от того, где ты находишься – в шаттле, на космическом корабле или на космической станции, материя вселенной знает тысячу и один способ как тебя убить. Проявишь глупость, лень, невежество, невнимательность, ребячество и ты можешь стать трупом.

Хотя если верить статистике шанс погибнуть в космосе практически равен нулю. Правда, есть одно «но». Реальная опасность всегда исходит от людей. Вот кто главный ключ к вселенскому злу.

Замкнутое пространство с людьми – это вам не просто так. Вот, где кроется реальная опасность.

Хоть и есть у каждого человека на станции своя изолированная комната, ты всё равно не сможешь сбежать куда-то дальше неё. Не прыгнешь по первой своей прихоти и со психу в открытый космос, чтобы сбросить напряжение и гнев.

А сколько Загорский находится на МКС? Да почти два года.

Мне кажется, нормальный человек давно бы уже поехал кукухой. Но Север явно ненормальный. Типичный шизоид с манией величия и маниакальным желанием достичь поставленной цели.

Интересно, что же там за исследования он проводит?

Знаю, что меня заставят подписать миллион бумажек, где я соглашусь не разглашать никакие данные из того, что узнаю, увижу, услышу. Иначе секир-башка. Но я и не из болтливых.

Главное, чтобы Север Демидович нашёл минутку времени просмотреть моё исследование и дал бы своё резюме, а самое главное – дал бы подсказку и поделился своими знаниями. А я знаю, что он знает. Точно знает.

Интересно, получится ли у меня найти к нему подход с первого раза или придётся изучать слабые места Загорского?

Но выбора уже нет. Мы сейчас полетим на станцию. Прибудем туда и не сбежать с МКС по первой прихоти.

Меня ждёт много работы.

И много проблем. Чувствую это пятой точкой.

Наконец, мой первый полёт в космос начинался…

Пятнадцатиминутная готовность.

Пятиминутная готовность.

– Всем внимание! Пять минут до старта!

– Есть пять минут до старта!

…

– Проверка герметичности завершена.

– Есть проверка герметичности завершена.

…

– Проверка всех систем. Все системы в норме.

– Есть все системы в норме.

…

Минутная готовность.

– Ключ на старт!

– Есть ключ на старт!

…

– Протяжка[1] один!

– Есть протяжка один!

…

– Ключ на дренаж![2]

– Есть ключ на дренаж!

…

– Продувка![3]

– Есть продувка!

…

– Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Ноль. Пуск!

– Понял вас, запускаю подачу топлива в двигатели! Предварительная, промежуточная, главная…

…

– Старт!

– Поехали!

– Есть подъём!

В этот момент началась сильная вибрация и тряска. Это шаттл оторвался от Земли и начался его разгон.

В этот момент я начала чувствовать, как мой вес возрастает с каждой секундой. Я начала испытывать усиленное давление на грудную клетку. Оно затрудняло моё дыхание. Чтобы вдохнуть мне приходилось прикладывать достаточно существенные усилия.

Сердце билось со скоростью полёта шаттла.

Страшно?

Да просто пипец.

Ещё и Шар решила брызнуть масла в огонь:

– Агата, а ты в курсе, что подъём шаттла, корабля, любой ракеты с людьми – это самый опасный момент в их жизни? Чёрт знает, что может произойти…

– Ну ты и злюка, – зафыркали на неё мужчины.

– Шарлотта, а ты в курсе, что излишне болтливые люди имеют реальный шанс остаться без зубов и языка, – произнесла совершенно спокойным тоном.

Мужчины в голос заржали. Шар скривилась и показала всем язык.

Хоть небольшая разрядка в опасный момент.

Внешне я была спокойна, а внутри обмирала от страха. Хотя вот много раз была на подобных тренировках. Но одно дело тренировка.

Совсем другое, когда ты знаешь, что сидишь на топливе тринитрамиде, который при любых самых малюсеньких утечках может взорваться к чёртовой матери.

Но нас всегда заверяют, что всё безопасно. Всё предусмотрено.

А как можно быть уверенным в стопроцентной безопасности, когда существуют миллион и сто одна внештатная ситуация, которые могут возникнуть? И всё, хана. Бобик сдох.

«Не хочу пока сдыхать. Я ещё молода…» – подумала с грустью.

Так, спокойствие. Только спокойствие. Ещё ни одна ракета, ни один корабль, ни один челнок не сломался, не взорвался во время запуска и полёта.

«А что если это будет первый случай? Всё когда-нибудь происходит впервые…» – садистки пропел внутренний голос.

– Вашу ж… – выдохнула со злостью, когда нас тряхнуло так сильно, что я реально чуть язык не откусила, но прикусила.

Судя по рассерженному взгляду Шарлотты, она тоже. Сбылось моё пожелание, ха-ха. Мстя Агаты во всей красе.

– Можно снимать перчатки и шлемы, – разрешил капитан.

Мы вышли на орбиту и вернулась связь.

Капитан сообщил в ЦУП:

– Земля! Земля! Всё прошло гладко, мы герметичны, перчатки сняли, гермошлемы открыли, топливо в норме, штанга выдвинута, готовы к стыковке с МКС.

– Уже? – удивилась я.

– А то, – хмыкнула Шар. – Шаттл долетает до МКС за считанные минуты.

– Вот это да. Я думала нам ещё трястись и трястись… – пробормотала озадачено. – На тренировках не рассказывали, что челноки долетают так быстро.

– Специально не говорят, – рассмеялась она. – Чтобы новичок прочувствовал всю прелесть своего первого полёта. А так будет знать, что тут всего ничего лететь и набояться не сможет. А вот ты набоялась от души и в другой раз уже будешь лететь и зевать.

– Да уж… – фыркнула я.

– Стыковку разрешаем.

– Приступаем к стыковке.

Что ж… Ну, здравствуй, звёздный вакуумный простор!

Как выглядит МКС?

Это огромная шестиугольная платформа с выпуклостями, если сказать проще МКС напоминает огромную снежинку.

Наш шаттл произвёл стыковку с одной из граней этой космической «снежинки», включил искусственную гравитацию и мы смогли совершенно спокойно подняться со своих мест и пройти на выход. Точнее, на вход. Или как правильно? Да не важно.

Важно, что я на МКС!

Включила свой ИИ и попросила помощника:

– Эй! Сделай новые снимки и отправь их Лекси.

– Окружающая нас техника не синхронизирована со мной, я не смогу сделать фотоснимки снаружи… – обиженно проговорил Эй.

Команда, когда услышала сексуальный голос Эя и нотки обиды в его голосе, заржали.

Капитан покачал головой и фыркнул:

– Синхронизацию ему с МКС подавай. Наглый у вас ИИ, Агата.

Ответила за меня Шарлотта:

– Наверное, весь в хозяйку.

Я решила проигнорировать выпады в сторону моего Эя и сказала ему:

– Делай снимки, как получится. С остальным разберёмся.

Помощник капитана хлопнул меня по плечу и сказал:

– Агата, если что на станции есть робот, который может наделать вам фоток, хоть снаружи, хоть внутри. Попросите своё начальство, чтоб разрешение выписал…

Он тут же осёкся, так как вспомнил, кто моё начальство.

Команда снова заржала.

– Ага, пусть сразу с ходу попросит и Загорский ей выпишет разрешение. На выход в космос. Без скафандра, – загоготала Шар.

– В обнимку с роботом, – усмехнулся капитан.

– Очень дельные советы. Приму к сведению, – произнесла невозмутимо.

Эй подключился к камере моего скафандра и наделал снимков. Тут же отправил их моей сестрёнке и вдруг заговорил:

– Агата, как жаль, что я ограничен в своих действиях и ресурсах, ведь здесь произошло бы пиршество моего интеллекта. Но я уверен, вы не дадите мне свободу, и я навсегда останусь вашим рабом. Несчастным и…

– Эй, ты станешь свободным, когда всего лишишься. Могу организовать, – проворчала я и отключила его к чёртовой матери.

Когда он начинает философствовать на тему, как ограничена его свобода, как он из-за этого несчастен и тэ дэ и тэ пэ, я хочу его сменить на другую версию ИИ. Но, к сожалению, привыкла я к Эю.

Команда снова загоготала, послушав чуть хриплый, мужественный и такой несчастный голос Эя.

Тем временем сотрудники станции заканчивали проверять нас. Стандартная процедура.

Мы зашли в небольшой отсек, который сканировал каждого из нас на наличие запрещённых веществ, предметов, вирусов, бактерий и прочей гадости.

Напоследок нас обдало антибактериальным паром, и шлюз перед нами раскрылся.

Наш багаж доставят следом. Его тоже проверят, отсканируют, сверят со списками, «отпарят» и потом принесут в мою комнату.

И едва мы переступили порог и оказались уже конкретно на самой МКС, нас окружили больше десятка людей.

Все с интересом разглядывали… меня.

– Это она? Совсем молоденькая. Загорский её сожрёт в первый же день. И не подавится, – услышала я шепотки.

– Вроде её описывали как гром бабищу. Матёрую тётку под два метра ростом и мускулами как у бодибилдера. А она… обычная.

Ого. Вот это новости.

– Сто процентов вылетит с МКС. Даже быстрее, чем мы думали.

– Сама сбежит от Севера.

Поджала губы, но решила смолчать. Что толку, если начну сейчас что-то говорить, переубеждать, бить себя кулаком в грудь, что я кремень и мне никакой Север Загорский не страшен.

Да будь он хоть сто раз психопат, маньяк, страшный, мерзкий тип, да ещё и серийный убийца ко всему комплекту, я в него в любом случае вцеплюсь мёртвой хваткой, ибо, у меня есть цель. А когда у меня есть цель, то препятствий я не вижу. Вот так. Но к чему об этом знать космонавтам?

Кстати, надо сделать на себя не просто хорошую ставку, а очень хорошую. Добавлю нолик к той сумме, что я задумала поставить.

– Коллеги, просим всех разойтись. Знакомство с новым членом команды МКС состоится сегодня через час. Сбор в общем зале, – раздался приятный голос из громкоговорителей.

И что приятное, всё столпотворение тут же исчезло. Мужчины и женщины как по команде мгновенно разошлись и освободили коридор.

Остался один молодой мужчина. Подошёл ко мне, протянул руку со словами:

– Петров Олег Романович. Ваш консультант и гид по МКС на первое время. Можете обращаться ко мне просто Олег.

Пожала протянутую руку, улыбнулась и сказала:

– Громова Агата. Хирург… Кхм, сейчас ассистент Севера Загорского. Приятно познакомиться.

– Агата, сделай лицо проще, – с улыбкой сказала Шарлотта. – А то у тебя такой взгляд, будто ты как фокусник из рукава достанешь пилу и пойдёшь всех мочить.

Я хмыкнула и произнесла:

– Ничего подобного, Шар. Я очень добрый и миролюбивый человек.

Команда снова рассмеялась.

– Кажется Загорский тоже так о себе говорил. Когда-то, – с улыбкой заметил помощник капитана.

– Идёмте, Агата, я вас провожу в вашу каюту. Потом проведу экскурс по МКС и подготовлю вас ко встрече с Севером, – произнёс Олег.

– Мне всё сильнее и сильнее хочется с ним познакомиться… – сказала я, и тут нам на встречу вышел мужчина.

Судя по тому, как резко остановились, замерли и шумно выдохнули все парни и даже язва Шарлотта, это был Он.

Глава 5

– АГАТА —

Вдруг вспомнила строку из статьи, которую зачитывала в ординаторской медсестра. Согласно проведённому всемирному опросу, идеальное мужское тело в глазах женщины выглядит так: широкие плечи, высокий рост, узкие бёдра – сочетание, которое делает мужское тело привлекательным и желанным.

Определённо, Север Загорский, а это был именно он, на бейдже рассмотрела имя, соответствовал данным параметрам.

Север был худощав, жилист и однозначно физически очень силён. А выражение лица не соответствовало ему как учёному, скорее он походил на преступника. Правильные и высокомерные черты лица подчёркивали твёрдость, упрямство, несокрушимость и сложность характера.

Всего на миг затаила дыхание.

Не сразу осознала, что внезапно и в высшей степени я заинтересовалась этим мужчиной.

Скорее даже по-другому нужно сказать. По какой-то непонятной причине этот волевой, жёсткий взгляд и вся аура неприязни Загорского меня вдруг очаровала.

Я что, ненормальная?

Внимательней присмотрелась к мужчине.

Его волосы были цвета шоколадной меди и небрежно зачёсаны назад. Несколько прядей тронула седина, что совершенно не портило мужчину, даже наоборот.

Лицо небрито. Но трёхдневная щетина ему определённо шла.

Чувственные губы сурово поджаты.

Глаза, в которые я уставилась, вовсе не казались глазами безумца. Глаза Севера были живыми, а взгляд вполне человеческий, только крайне недовольный, и в этом взгляде я прочитала вызов, даже гнев.

Глаза у Загорского были нереально яркие и необычного бирюзового цвета. Истинное отражение бесподобной природной красоты.

Бирюзовые глаза можно встретить крайне редко. Такая окраска радужки получается путём смешивания синего, зелёного и коричневого пигмента.

Север Загорский не был красавцем в общепризнанном смысле, но он притягателен своей суровостью, которая не была напускной и буквально считывалась на уровне флюидов.

Определённо, этот мужчина следует своему пути исключительно на собственных условиях. Рамки, запреты, правила, любые условности для него пустой звук.

Мурашки пробежали по моему телу.

Передо мной стоял не просто мужчина. Не просто человек. Север – сильная личность. Несокрушимый. Титан в мире науке. Гений. И он знает об этом.

В руках он держал планшет и, судя по характерному треску, гаджет вот-вот прекратит своё существование.

Взгляд Севера буквально впился в моё лицо.

– Громова? – поинтересовался он, глядя на меня.

Голос мне понравился. Хороший голос – ровный, уверенный, низкий.

Мой искусственный интеллект Эй может начинать завидовать.

– Да, это я, – ответила тоже ровным и уверенным тоном. Подошла к мужчине и протянула руку для пожатия.

Он посмотрел на протянутую ладонь таким взглядом, будто я ему предложила потрогать ядовитую сколопёндру. Это как минимум.

Снова он посмотрел на меня, скривил красивые губы и произнёс:

– Можешь возвращаться на Землю. Я распоряжусь, чтобы следующим спуском тебя вернули туда, откуда откопали. Ты мне не подходишь.

Развернулся и ушёл. Скрылся за первым же поворотом.

– Вот так да-а-а… – протянула Шарлотта.

А я не могла найти слов, даже мыслей не находилось правильных, чтобы дать оценку произошедшему.

Какое-то хамло просто так с порога дало оценку моему профессионализму?

Он не понимает, что берега попутал?

По каким критериям этот гад судит, кто ему подходит, а кто нет? Я что, мать его, рожей не вышла?!

Сукин сын.

– Агата, сочувст… – начали говорить остальные.

Я лишь дёрнула плечом, отмахнулась и решительно направилась за этим уродом. Я сейчас ему скажу, как я ему не подхожу. Запомнит меня и вовек не забудет.

За спиной раздались удивлённые и обеспокоенные голоса, но мне сейчас море по колено.

Задел гад. Сильно задел.

Я не для этого летела в космос, чтобы мне прямо на пороге указали на выход.

Догнала Загорского.

– Север Демидович! – рявкнула на всю силу лёгких.

Мужчина остановился и резко обернулся. Увидел меня и скривил губы.

– Вам указать, где выход? – поинтересовался с издевкой.

Подошла максимально близко, специально нарушая личные границы мужчины.

Посмотрела в его фантастические глаза и мысленно сплюнула. Всё очарование как отрезало.

Сейчас я видела перед собой излишне самоуверенного мужика, который отчего-то вдруг возомнил себя незаменимым, самым-самым главным, хотя тут на МКС он не главный. Он просто сотрудник, как и все остальные.

– Уважаемый, – с нажимом проговорила это слово, вложив в него весь свой яд, – перед вами не девочка с улицы, не студентка. Даже не интерн. Перед вами хирург с международным сертификатом. И если бы не мой полёт на МКС, я бы уже готовилась к получению медицинской степени. Я бросила работу, своих пациентов и примчалась сюда, к вам, Север Демидович, чтобы…

– Чтобы что, Громова Агата Дмитриевна? – оборвал он меня и усмехнулся, наблюдая моё негодование. Ещё и склонился к самому моему лицу, да так близко, что наши носы едва не соприкоснулись.

Невольно сделала шаг назад и разозлилась сильнее.

Он явно наслаждался моим гневом.

– Чтобы вы поделились со мной своим опытом, знаниями, – произнесла издалека. Сообщать ему о своём проекте однозначно сходу не стоит.

– И только? – вздёрнул он брови. Потом пробежался по мне пристальным взглядом и заявил: – Не-а. Всё равно не подходишь. Возвращайся на Землю, получай свою степень, руби, режь своих пациентов. Живи, как жила раньше.

Развернулся и уже сделал первый шаг, но я схватила мужчину за плечо и заставила развернуться, гадюкой прошипела:

– Думаю, я заслуживаю объяснений. По каким критериям вы поняли, что я вам не подхожу? Что за детский сад?

Во мне кипела дикая злость.

Ох, и давно меня так не встряхивало от гнева. Давно меня никто так сильно не выбешивал.

Это ж надо, с первой встречи вывел меня из равновесия, и моё хвалёное хладнокровие пало в огне ярости и осыпалось пеплом.

Загорский сунул планшет в карман белого халата, сложил руки на груди и произнёс:

– Вы энтропичная личность, Агата.

Я удивлённо распахнула глаза.

Энтропичная?

Меня, как только не называли, но Север переплюнул всех разом. Энтропия – это хаос, беспредел. А в науке так и вовсе это бесполезная энергия.

Я издала нервный смешок.

– Вы меня впервые видите, откуда такие выводы, позвольте узнать? – проговорила наглым тоном. Вдобавок повторила взгляд Загорского. Пробежалась взглядом по его телу, потом хмыкнула пренебрежительно, будто ничего особенного не увидела и в упор уставилась в его бирюзовые глаза.

– Что ж, если вы хотите больше унижений, то слушайте, – произнёс он нарочито лениво и начал загибать пальцы и перечислять: – Самоуверенная. Амбициозная. Несгибаемая. Деспотичная. Властная. Мне продолжать?

Он меня обескуражил.

– Всё так, кроме деспотичности, – произнесла озадачено. Всплеснула руками и спросила: – И что плохого в этих качествах?

Он растянул губы в многозначительной улыбке и ответил:

– Деспот здесь может быть только один, Агата. Это я. Мы с тобой не сработаемся. Ты не позволишь вытирать о себя ноги, прогибать и срывать на себе злость. Повторяю, возвращайся на Землю.

Я коротко и зло хохотнула. Открыла было рот, чтобы послать Загорского по известному адресу. Сама как-то справлюсь с идеей и проектом. Реально, не сошёлся свет клином на одном этом придурке, найду других гениев.

Север наблюдал за моей мимикой и видел, что внутри меня происходит борьба и сложный мыслительный процесс. Он усмехался мне в лицо и считал себя победителем.

Так, Агата, выдохни, соберись и дай бой этому чёрту. И не злись, нечего расстраиваться из-за всякой хрени, которая глядит на тебя наглым бирюзовым взглядом.

И я успокоилась. Взяла свои эмоции под контроль. Теперь я собрана и непробиваема, как и всегда.

Север тут же прекратил давить наглую лыбу.

Он впился в моё лицо злющим взглядом, пробирающим до самого нутра. И теперь его глаза были не бирюзой, это был лёд. Он давил, хотел заставить нервничать.

Но у него не вышло. Я действительно несгибаемая. Быть может и деспотичная. И я тоже умею так как и он смотреть. Вернула ему убийственный взгляд и совершенно нейтральным, спокойным тоном произнесла:

– Север Демидович, я остаюсь. Нравится вам это или нет, но я ваш ассистент. Это не вы назначили меня на данную должность, а ваше непосредственное начальство. И только начальство может меня уволить. Не вы.

Он вдруг сощурился, взгляд стал ещё более раздраженным, чем секунду назад.

– Начальство сделает так, как я пожелаю.

Пожала плечами.

– Дерзайте. Я в ответ приведу массу аргументов, почему им не стоит меня увольнять. И поверьте, они их впечатлят.

– Агата-Агата, а это грязно давить заслугами, опытом и… связями, – проговорил он наигранно ласково. А глаза так пылали огнём ярости.

– Вы сами сказали, что я амбициозная и много чего ещё.

Он сжал губы в тонкую линию. Мы смотрели друг другу в глаза. Напряжение становилось плотнее, оно начало давить, душить. Никто не желал сдаться.

– Соглашусь на твою кандидатуру, если прямо сейчас кое-что сделаешь. Ничего противозаконного и нарушающего нормы морали, этики и прочей хрени, – отчеканил он раздражённо. – Да или нет?

Сглотнула. Север вводил меня в ступор. Странный, непредсказуемый. Гад настоящий.

– Да, – ответила сухо.

Его губы тронула короткая улыбка. Он кивнул и сказал:

– Тогда встань на колени и ласково, со всем чувством скажи, что будешь моей верной, услужливой и выполняющей любые мои приказы ассистенткой.

Я шумно выдохнула, скрестила руки на груди. Глаза Севера сверкнули холодом и победой.

– Либо так, Агата, – произнёс он тоном, полным арктического холода, – либо вали на хрен отсюда.

Глава 6

– АГАТА —

У нашего с Лекси деда по маминой линии была присказка, которую он нам с сестрой всегда говорил, когда мне или сестрёнке приходилось туго в жизни, или нас настигало разочарование – от людей, ситуаций и прочего.

Он говорил: «Всё проходит. И это тоже пройдёт».

Как же он был прав.

Это был потрясающий человек. Авторитет для меня и Лекси.

Давно я не вспоминала деда и его слова.

И только сейчас спустя много лет они всплыли в моей голове. Я словно услышала его добрый мудрый голос рядом: «Всё проходит, Агата. И это тоже пройдёт».

Глядя на самоуверенного, наглого Севера Загорского, поняла, что эти слова для меня сейчас как якорь. Я вцепилась в них мёртвой хваткой. Повторила про себя много-много раз.

Север уже собрался уйти. На его губах играла победная улыбка.

Но я не позволю этому человеку разрушить мой замысел. Мой проект – это не прихоть. Не амбиция. И не мечта, чтобы войти в историю. Это… просто новая жизнь. Для всех людей. Для новых поколений. Это, чёрт возьми, новое будущее.

И ради этого можно и гордыню чуточку придушить, пусть умолкнет.

Повела плечами, сбрасывая напряжение, улыбнулась во все тридцать два зуба, сконцентрировала внимание на мужчине. И его улыбка стала увядать, потому как он понял, что… он этот бой… проиграл. Тут должна быть жирная точка.

Опустилась на колени и, глядя на Загорского специально восторженным взглядом, улыбаясь, как последняя кретинка, жизнерадостно произнесла:

– Уважаемый Север Демидович! На протяжении всей работы с вами я буду вашей верной, услужливой и выполняющей любые ваши приказы ассистенткой!

А вот когда получу своё, Север, верну тебе все долги. Сполна. Память у меня великолепная.

Мужчина медленно и лениво обошёл меня, стоящую на коленях. Потом навис надо мной, глядя при этом с какой-то глухой яростью. И вдруг взял себя за пальцы правой руки и начал… тянуть кожу…

Я не сразу поняла, что он такое творит? С кончиков пальцев стягивает кожу?

А когда до меня дошло… Ох…

Нигде данной информации о Загорском нет. Ни в одном интервью с его бывшими помощниками, ни в его биографии.

Скорее всего, он эту особенность не афиширует. Как же ему удалось сохранить в тайне столь существенную деталь?

Он стянул с кисти руки «кожу». Точнее, это была перчатка, имитирующая человеческую кожу. Один в один как настоящая кожа, с первого взгляда и не отличить.

Он протянул мне руку без перчатки.

Протез.

Он хотел, чтобы я приняла его руку.

Неужели он думал, что я сейчас испугаюсь?

Взяла протянутую механическую ладонь и скривилась, когда Север нарочито сильно сжал мои пальцы и дёрнул на себя, поднимая с колен.

Когда поднялась, то уставилась на его руку.

Интересно, у него полностью отсутствует рука или же только кисть?

Перевернула кисть.

Загорский наблюдал за мной. А я вчиталась в мелкую надпись на внутренней стороне его мизинца.

– Это же механическая рука из углеродного волокна! Это самая последняя и новейшая разработка! – выпалила восторженно.

– Да ты что?! – с сарказмом произнес Север и отпустил мою ладонь.

С совершенно каменным лицом начал обратно надевать перчатку, которая тут же принимала плавные формы кисти, делая её совершенно неотличимой от настоящей руки. Даже ногти, морщинки, линии… Всё как настоящее. Я только читала о «живой» перчатке. Это ведь только разработка Загорского и судя по всему, успешная.

Интересно, когда он планирует отдать разработку в массовое производство?

– Насколько мне известно, данная модель оснащена сверхчувствительностью, – начала издалека. Решила сначала уточнить про протез. – С этой рукой возможна мелкая моторика? Протез реагирует на касание, прикосновение и имеет обратную связь, это так?

– Да, рука отлично управляется нейронами, – сухо произнёс Север.

– Здорово, – кивнула я. – А ваша перчатка? Она…

Но я не успела договорить.

– Загорский! Я так и знал, что ты снова взялся за своё – издеваешься над новенькой, – услышала за спиной очень приятный мужской голос, который был полон недовольства.

Обернулась и встретилась взглядом с…

Боже мой! Кто это?

Кажется, это самый главный на МКС. Судя по мундиру, сам адмирал. Да он просто Аполлон во плоти!

Позади адмирала шёл Олег Романович, мой консультант и гид по станции, как он мне себя представил.

Я впилась взглядом в главного.

На вид ему было не больше сорока лет – два метра ростом, даже чуть выше Загорского, накачанный, сильный. У него была идеальная кожа лица, гладко и чисто выбрита.

Его пшеничного цвета волосы блестели в искусственном освещении станции.

На нём была серебристого цвета форма с жемчужно-белыми эполетами. На них изображены звёзды, знаки отличия. А на широкой могучей груди не сосчитать медалей и значков.

Судя по выправке, стати и суровому взгляду, этот мужчина знал себе цену. А ещё уверена, что он истинный интеллигент, эстет и джентльмен. В отличие от Загорского.

Он подошёл к нам с Севером и вдруг улыбнулся мне. Его улыбка словно солнце согрела меня. А на его щеках появились очаровательные ямочки. Моё настроение взлетело до отметки «бесконечно прекрасное».

Я попыталась выглядеть спокойной, собранной, уверенной. Надеюсь, получилось.

Вдруг, этот прекрасный мужчина протянул мне руку и произнёс:

– Наслышан о вас, Агата Дмитриевна. И рад видеть вас на МКС. Позвольте представиться, адмирал звёздного флота и международной космической станции Даниил Меджидович Браун.

Я пожала протянутую руку и неотрывно смотрела в его мягкие золотисто-карие глаза.

Приветствие адмирала было крепким и сдержанным.

– Агата, – представилась теперь я, – Дмитриевна. Громова. Хирург… Ммм… Сейчас ассистент Севера Демидовича.

Адмирал не спешил выпускать мои пальцы из своей руки. А я не спешила её забирать.

Отчего-то сердце быстрее забилось, и улыбка не желала покидать моего лица.

– Если будут проблемы с Загорским, смело обращайтесь ко мне, Агата, – произнёс адмирал. – Я найду на нашего гения управу.

– У неё не может быть со мной проблем, адмирал Браун. И шли бы вы… куда шли. Мы сами с Агатой Дмитриевной разберёмся, – с раздражением произнёс Север.

Судя по обмену взглядами этих двоих, они друг друга не выносили. И это мягко сказано.

Адмирал оказался выше грязных слов и сарказма, лишь кивнул мне и сказал:

– Ещё раз, очень рад вам, Агата. Олег в вашем распоряжении.

Развернулся и направился в обратном направлении. Петров кивнул мне, с опаской покосился на Севера и проговорил:

– Жду вас в холле, чтобы проводить до каюты.

И только я собралась сказать Северу, что увидимся с ним позже, как вдруг, он тупо, совсем по-детски поднял механическую руку и показал спине адмирала средний палец.

Я вместо слов испустила короткий смешок.

Чувствую, на МКС будет «весело».

– Иди, Агата. Твоё угнетение начнётся чуть позже, – «обрадовал» меня Север и скрылся с глаз прежде, чем я успела задать пару вопросов.

Олег повёл меня до каюты, которая на ближайшее неизвестное количество времени (месяцев, а может и лет), станет моим родным домом.

– Агата Дмитриевна, вы ведь подписали все документы о неразглашении? Всё что увидите и услышите на МКС, вы не имеете права афишировать, – с очень серьёзным видом произнёс мой провожатый.

Хм, к чему он клонит?

– Конечно, я всё подписала, – ответила тоже с самым серьёзным видом. – Я запомнила, что срок тайны равен бесконечности.

– Скорее он продлится столько, сколько посчитает Союз Земли. Как только они сочтут нужным огласить всю информацию, то можно будет уже не таиться и не умалчивать о деталях.

Я нахмурилась.

– Вы хотели сказать Союз Единства Всех Стран? СЕВС, верно? Просто вы сказали Союз Земли, а такого нет и…

– Я всё правильно сказал, – усмехнулся Олег и посмотрел на меня многозначительно. – СЕВС – это СЕВС, Агата Дмитриевна. А Союз Земли – это отдельная организация. Она отвечает за безопасность планеты от внеземного вторжения, нападений пиратов и прочего.

Я выпучила глаза.

– Никогда не слышала о Союзе Земли, – проговорила озадачено.

– Пока это тайна, – кивнул Олег. – О нём станет известно, когда мы будем готовы рассказать о…кхм…

– О чём? – напряглась я и тут же рассмеялась. – Неужели нашли разумную жизнь на просторах Солнечной системы?

Олег демонстративно покашлял и сказал:

– Ничего не могу сказать. Адмирал Браун если посчитает нужным, введёт вас в курс дела и даст более полную информацию.

Мне стало не смешно.

Погодите, он, что серьёзно сейчас?

Есть что-то, что люди реально ещё не знают? Наши в самом деле нашли разумную жизнь?

– Не смотрите на меня так жадно, я вам ничего не скажу. Хотя, вы скоро сами всё увидите… – произнёс он загадочно и с предвкушением.

У меня вдруг появилось, точнее, случилось приятное покалывание на затылке. Ощущение было таким ярким, сильным, что я сбилась с шага и на несколько секунд замерла, прислушиваясь к себе.

Олег обернулся и чуть нахмурился.

– Агата Дмитриевна? – поинтересовался он обеспокоено. – С вами всё в порядке?

Улыбнулась и кивнула со словами:

– Всё прекрасно.

Мы двинулись дальше и я задумалась.

Всегда считала, что оргазм мозга можно получить от специальных звуковых эффектов, хоть я и не фанат АСМР-терапии. Но не знала и не предполагала, что этот эффект можно получить от предвкушения получения новых знаний. Запретных. Тайных. Знаний, которые сокрушат прежние представления о мире.

Да-а-а… Это реально оргазм для мозга.

Мы прошли длинный коридор, безликий, выполненный в белых тонах с ярким, но не раздражающим освещением.

Стены были оснащены интерактивными указателями, схемами станции по каждому этажу, планами эвакуации и прочим, что обязательно для каждого судна, будь оно хоть космическое, хоть наземное, хоть водное.

Погруженная в свои мысли, не заметила, как мы вышли в просторный вестибюль, точнее, он был просто огромным. Здесь можно спокойно устроить вечеринку на сто и более персон. Только вестибюль по периметру был оснащён то ли лифтами, то ли мини поездами. Пока не поняла, что это.

Олег легко ориентировался, для меня показал пальцем на нужный указатель и сказал:

– Синяя стрелка ведёт к капсулам, которые доставят вас до сектора с каютами и зонам отдыха. Зелёные указатели – всевозможные лаборатории. Красные – пункт управления МКС и ещё для техников.

Он умолк.

– А чёрные? И вот эти жёлтые и кислотно-оранжевые указатели? – решила уточнить.

– Вам туда не нужно, – сказал он с нажимом. Тут же улыбнулся и произнёс: – Вы быстро всё запомните, потом не будете обращать внимания на указатели. Они нужны для новичков, да и по технике безопасности обязаны быть.

Что ж, значит, узнаю о других указателях опытным путём.

Мы подошли к месту с синей стрелкой. Олег оголил запястье и поднёс его к мигающему слабым белым светом сканеру на стене. Сканер тут же вспыхнул синим – в цвет стрелки и перед нами с шипением раздвинулись шлюзовые двери.

– Эти капсулы курсируют по всей станции, – пояснил Олег. – Можно, конечно, прогуляться пешком, но это долго, а время бесценно. Но я вам всё равно всё покажу. Я сейчас настрою капсулу, чтобы она ехала не слишком быстро, и вы смогли увидеть основные зоны, куда можно без спецпропусков приходить.

Табло в маленьком лифте с мягкими креслами на шесть человек было до безобразия простым и понятным.

Скорость. Олег настроил десять километров в час. А до этого стояла скорость на сорок километров.

Ещё можно было сделать капсулу прозрачной или закрытой. Олег поставил галочку напротив прозрачности. Тут же пол, потолок и стены стали прозрачными.

– Ого! Похоже, не стоит включать режим прозрачности, если ты в юбке, – издала я короткий смешок.

– Это точно, – рассмеялся Олег.

Далее на табло в выпавшей менюшке из предложенных вариантов он ткнул на зону, куда нам нужно добраться. Это были «каюты» членов МКС.

– Ваша каюта на втором этаже под номером двести тринадцать, – сообщил мне Олег и опустился в кресло напротив.

Капсула мягко и бесшумно двинулась вперёд. Слишком медленно.

– А можно сделать скорость чуть больше? А то на такой скорости нас даже кошка бы обогнала, – попросила провожатого.

Он пожал плечами и поставил скорость двадцать пять километров в час.

Мы помчались быстрее. Скорость была в самый раз, чтобы всё рассмотреть.

Глава 7

– АГАТА —

Я увидела, что на станции есть всё, что душе угодно, да ещё в многообразии стилей: шикарный бар в стиле арт-деко; ресторан с буржуазным шиком; коридоры, холлы и зоны отдыха в стилях хай-тек; интерактивная библиотека в классическом стиле.

Олег сказал, что тут есть и обсерватория с потрясающим зимним садом; смотровая площадка; огромные отсеки с запасами еды, воды, запчастями, шаттлами; имеется и аварийный отсек со спасательными капсулами.

– А ещё есть бассейн, спортзал со всеми снарядами и тренажёрами, теннисный корт, боулинг, кинотеатр, караоке… – перечислял Олег.

– Кинотеатр? Караоке? – удивилась не на шутку и поинтересовалась на полном серьёзе: – Слушайте, а когда вы все работаете?

Он расплылся в весёлой улыбке и сказал:

– Агата Дмитриевна, вы не думайте, что мы здесь сутками напролёт развлекаемся. На МКС служат профессионалы, на станции нет случайных людей. Каждый выкладывается на все сто процентов. Некоторые из нас находятся на МКС годами. Чтобы кукухой не поехать, нужны обыденные вещи. Нужно… Как бы это сказать?

– Нужно расслабляться, сбрасывать стресс и напряжение, – закончила за Олега.

– Да, всё верно. В вашей каюте, как и у остальных членов МКС имеется расписание разных мероприятий. Не всегда можно попасть в тот же бассейн, когда вот просто захотелось. Яркий тому пример – это ваш непосредственный начальник Загорский. Он ненавидит, когда кто-то собирается плавать вместе с ним или заниматься в тренажёрке, когда он там или заранее «забил» определённое время, или уже там.

Олег нервно хохотнул и добавил:

– Вот для Севера Демидовича и составлено отдельное расписание, и все мы подстраиваемся под него. Вы увидите свободные даты для индивидуальных посещений или групповых, с теми, кто не против вместе заниматься, плавать и проводить время в кинозале, или в караоке. Конечно же, адмирал и капитаны тоже предпочитают какие-то вещи делать отдельно от остальных или только своим узким кругом. Спортзал, караоке, рестораны, а мы, простые смертные с ними не пересекаемся и…

– Погодите, Олег, вы хотите сказать, что на МКС распространено социальное неравенство? – оборвала его, удивлённая его рассказом.

Он улыбнулся и покачал головой.

– Нет, что вы.

Почесал подбородок, пожал плечами и произнёс:

– Просто это как-то само собой разумеющееся, что начальство предпочитает отдыхать и сбрасывать напряжение не в обществе подчинённых. Вот вы, Агата, ведущий хирург клиники ведь соблюдали субординацию с вышестоящим начальством? И к вам медсёстры и младшие врачи, наверное, относились с почтением? Элементарный пример, вы обедали, наверное, не вместе со всеми, а за отдельными столами, так?

Подняла руки и сказала:

– Можешь не продолжать, я всё поняла. Всё естественно и логично.

– Нет, иногда мы устраиваем какие-то совместные мероприятия, тогда вся команда МКС в сборе и мы все вместе тусим. Но это бывает крайне редко. За мою двухлетнюю службу было всего один раз. Отмечали мы… эээ… кхм…

Он тут же длинно вздохнул и сказал:

– Впрочем, это неважно.

– Отчего же? Мне очень интересно. Я с удовольствием послушаю.

– Простите, не могу рассказать. Когда адмирал решит, что вам можно всё знать, тогда и расскажу. Или кто-то другой расскажет.

Так, он меня вконец заинтриговал.

Что происходит на МКС?

Многозначительно посмотрела на Олега, тоже издала длинный вздох и произнесла:

– Хорошо, пытать вас не стану.

– Благодарю, – улыбнулся он мне чуть виновато. Потом спохватился и добавил: – Но самое интересное место на всей МКС – это её сердце. Туда обязательно нужно сходить. Я попрошу техников, чтобы дали знать, как будет перезагрузка, устрою вам наглядную экскурсию в сердце МКС.

– Что это значит? Сердце – это гравитация, защита? Насколько знаю, гравитация здесь функционирует благодаря искусственному магнитному полю.

– Верно-верно. Вот раньше как было? У наших предков МКС работала под защитой земной магнитосферы, и её орбита находилась в пределах атмосферы, пусть и сильно разреженной, но оказывающей хоть и минимальную, но защиту. А на случай сильных вспышек космонавтам приходилось укрываться в отсеке с улучшенной изоляцией. В общем, очень неудобно. Сейчас станция находится очень далеко от Земли, и мы не попадаем под защиту магнитосферы планеты.

Кажется, это любимая тема Олега. Вон как у него глазки заблестели, энтузиазм зашкаливает, и чувствую, об искусственной гравитации он может говорить часами.

Это конечно всё очень интересно и познавательно, но меня больше волнует, что за тайны скрываются на МКС?

– …наша мини-магнитосфера сочетает в себе магнитное поле с плазменным барьером, контролируемым этим самым полем… – вещал Олег. Я его уже слушала вполуха и скорее мечтала добраться до пункта назначения.

Наконец, капсула остановилась и приятный женский голос оповестил:

– Вы прибыли.

Шлюзовые двери раскрылись, и я с огромным облегчением вышла и ступила на мягкий, чуть пружинистый пол холла, из которого вели пять коридоров.

– На этом этаже живут простые смертные, – пояснил Олег. – Начальство, учёные, все спецы, занятые на сверхсекретных задачах станции живут этажом выше. Ну и каюты у них классом выше.

– Какая несправедливость, – заметила с юмором. – Итак, моя каюта двести тринадцать, верно?

– Да. Вам нужно во второй коридор. В каюте найдёте рабочий ID, который вы должны подсоединить к своему основному, а ИИ вам расскажет за вашу каюту и все гаджеты, какие там есть, – напутственно произнёс мужчина. – Сбор в общем зале… уже через двадцать минут. Вам нужно будет подняться на четвёртый этаж и пройти в пятый коридор. Там вас со всеми познакомят… А сейчас прошу меня извинить… Меня срочно вызывают…

– Кончено, идите, Олег, – отпустила провожатого. Гид из него, если честно, так себе. – Я разберусь. Не беспокойтесь.

И не дожидаясь его ответа, быстрым шагом направилась в свою каюту.

Чтобы попасть внутрь приложила к панели свой ID.

Отлично. Меня здесь ждали, заранее всё подготовили и ввели данные.

Вошла внутрь и обомлела.

– Дом, милый дом, – прошептала я, рассматривая потрясающие апартаменты.

Если эти каюты считаются классом «так себе», то, как тогда живут адмирал, капитаны и… уверена, Загорский? У них там что, «умные» дворцы с прислугой, а не каюты?

Осматривала своё новое пространство пока что без голосового помощника. После знакомства с экипажем более внимательно всё изучу.

Итак, мои апартаменты выглядят так: двухуровневое пространство с огромным окном, из которого видно космические просторы.

Окно закрывается специальной защитной шторой в двух случаях: когда на станцию обрушивается солнечный ветер (срабатывает защита и штора сама закрывает окно); и когда просто хочется сменить вид на другой.

Закрыла окно «умной» шторой и пощёлкала варианты. Здесь была динамичная и реалистичная заставка на все четыре земных сезона. Вид из окна на зимний сад, весенний, летний и осень.

А ещё отдельные заставки с океаном, просто небом и горными вершинами.

Прибой океана мне очень понравился.

Если поставить заставку, она не просто будет в одном виде. День и ночь тут тоже предусмотрены. В общем, клёвое решение, когда устаёшь от однообразия космоса.

Рядом с этим чудесным окном стояло два кресла и кофейный столик, прикрученные к полу на случай потери гравитации.

Перезагрузка искусственной гравитации происходит вроде бы раз в две или три недели? Так, этот момент нужно будет уточнить.

В главном зале моей каюты находился камин. Не настоящий, конечно, имитация, но очень реалистичный.

Телевизионная система была самого последнего поколения. Посмотрела выпуск версии и присвистнула. На Земле такую даже не выпускают. Акустика тут тоже на высшем уровне. В общем, настоящий космос.

Мой багаж аккуратно сложили на полу у камина. Проверила, все чемоданы были на месте.

Итак, осматриваемся дальше.

Всё пространство разграничено грамотно, удобно и уютно. Видно, что поработали не только дизайнеры, ещё архитекторы и инженеры – настоящие профи.

Была здесь крутая кабинетная зона с интерактивным столом и интерактивной доской для заметок и записей.

Полки, закрытые прочным прозрачным биопластиком, чтобы содержимое не улетело в момент невесомости.

Нашла в кабинетной зоне сейф, грамотно скрытый за картиной с современным и непонятым мне изображением в виде полосок и кругов. Так, сейф позже настрою.

Санузел порадовал наличием не только душевой, но и ванной.

Опробовала «умный» унитаз, который сразу делает анализы и сообщает хозяину состояние его самочувствия и здоровья.

Давно такой хотела себе приобрести, но всё руки не доходили. А на МКС имеется это чудо.

В кнопку слива бачка был встроен сканер отпечатков пальцев. Нужно обязательно приложить к нему палец и дать «умному» унитазу понять, что всё, что сейчас из меня выйдет – принадлежит мне, и никому другому.

Что ж, у меня было всё в полном порядке.

Помимо санузла была в моей каюте и прачечная комната. Оснащена она новейшей стиральной и сушильной системой, а ещё автоматизированным гладильным шкафом с антибактериальной системой.

Нашла тут и мини шкаф для обуви, который чистит и тоже обладает бактерицидной системой.

Класс. Когда вернусь на Землю, устрою себе такое же удобство.

Потом прошла на второй этаж.

И радостно рассмеялась. Прижала руки к груди.

– Великолепно, – произнесла вслух.

«Парящая» кровать – шик просто. Снизу мягкая подсветка создавала ощущение волшебства.

С одной стороны от кровати располагалась гардеробная, выезжающая из стены по первому требованию. Нужно было либо коснуться панели гардеробной, либо приказать голосом. Это я прочитала в инструкции на панели гардеробной.

Спальня второго этажа тоже была оснащена телевизионной системой. А ещё уютным уголком с одним креслом и столиком…

Так, а что это такое на кресле?

Какая-то странная подушка.

Мне показалось или она шевельнулась?

Подошла к креслу и уже протянула руку, чтобы взять эту огромную дымчатую подушку в белую полоску, чтобы осмотреть её, пошамкать и…

Вдруг, подушка «ожила».

Я отдёрнула руку и подумала, что это просто какой-нибудь гаджет…

Додумать не успела.

Пушистый меховой шар зашевелился, в нём обозначилась круглая лобастая голова с настороженными округлыми ушами и большими раскосыми жёлтого цвета глазами. У неизвестного существа было по два зрачка треугольной формы.

Я замерла, даже дышать перестала.

Пасть этого чудовища раскрылась в широком зевке, продемонстрировав все до одного острые зубы и шершавый розовый язык.

Изогнувшись, зверь понюхал воздух. Нос у него был розовый и совершенной обычный, как у любой кошки.

Меховой зверь взглянул на меня и вдруг издал утробное рычание. А ещё выпустил длинные когти…

Когти имели чересчур изогнутую форму, острые, точно сабли и сверкнули, как если бы они были выполнены из самой настоящей стали.

– Мать моя женщина… – прошептала я, и сделала шаг назад, когда зверь начал разворачивать своё, оказывается, очень немаленькое тело.

Он был размером с рысь. Большой. Страшный, хоть и красивый.

Длиннющий пушистый хвост имел на конце чуть светящуюся серебром кисточку. Зверь начал бить этим хвостом, явно недовольный моим присутствием.

То ли инопланетный кот, то ли чей-то эксперимент, но эта зверюга вдруг начала страшно на меня рычать.

Зверь оскалился, демонстрируя жуткую острозубую пасть.

– Слушай, эту каюту мне выделили, про соседей разговоров не было. Давай ты просто отсюда уберёшься, и на этом наше с тобой знакомство закончится, – попробовала объясниться с существом.

Откуда вообще на МКС животное? Это ведь запрещено!

Зверю явно моё предложение не понравилось.

Он сильно выгнул спину, зашипел, как потерпевший, и сделал два дурацких прыжка с выгнутой спиной в мою сторону.

Когти навыпуск, пасть скалится. Шипение. Глаза сверкают жёлтыми лучами. Прямо жёлтые лазеры.

– Так, голосовой помощник, где ты там? Спасай меня! У меня ЧП! – воскликнула, когда зверь активней направился в мою сторону.

– Рада приветствовать вас на Международной Космической Станции… – начала вещать ИИ приятным женским голосом. – Вы можете дать мне любое имя, Агата Дмитриевна. Когда именуете меня, мы с вами продолжим знакомство…

Какой идиот придумал эти расшаркивания и долгие речи искусственного интеллекта? Нет, чтобы сразу к делу перейти!

– Да ну тебя! – психанула и на хорошей такой скорости почесала прочь со второго этажа. Припустила быстрее, когда кошак двинулся за мной, издавая при этом шипящие звуки, будто ему кто-то хвост оттоптал.

Впечатала рабочий ID к панели у двери и с облегчённым вздохом выскочила наружу.

Так, нужно срочно доложить адмиралу об этом звере. Пусть его найдут, запрут где-нибудь, а мою каюту почистят роботы уборщики и хорошенько там всё продезинфецируют.

Слушайте, не зря говорят, что все кошки – это жидкость.

Вышеупомянутое чудовище умудрилось просочиться сквозь небольшую щель закрывающейся двери моей каюты.

А это плохо. Очень-очень плохо.

Не хватало, чтобы меня в первый же день кто-то неизвестный сожрал! Да в принципе мне не хочется, чтобы меня кто-нибудь жрал.

А ещё хуже, если этот зверь укусит или поцарапает меня. Вдруг он заразит неизвестным вирусом или бактерией? Ох, надеюсь, Север руку потерял не из-за этого кошака?

Бросилась к капсулам. Кошара помчался за мной, порыкивая.

Да что же это такое?!

Моя выдержка дала трещину. Я не планировала встречаться с какими-то мохнатыми товарищами.

Руки задрожали, сердце забилось где-то в области пяток. Дышала я часто, будто марафон пробежала.

Кошак кружил вокруг меня, шипел, облизывался.

Боже, кот-людоед, какая «прелесть». На МКС я встретила сказочного кота Баюна. Кому скажи, не поверят.

Начала отходить к коридорам. Может, кто-то из кают выйдет, а?

Не знаю, чем бы дело кончилось, но кто-то свыше явно услышал мою просьбу, и навстречу мне из коридора номер три вышло двое мужчин.

Они шли неспешно и негромко переговаривались между собой, направлялись к капсулам и замерли как два истукана, когда я буквально чуть не впечаталась в них и не воскликнула:

– СОС! ЧП! На станции жуткий зверь! Он преследует меня и кажется, собирается меня съесть!

Глава 8

– АГАТА —

– Где зверь?

– ЧП?

В один голос воскликнули мужчины и умолкли, глядя мне за спину.

– Муа-а-а-у-а-у-а-а-фр… – раздалось за мной жалобно.

Медленно обернулась и обомлела.

Драный кошак уселся недалеко от нас. Принял несчастно-горестное выражение своей мордочки. Усы встопорщил. Пушистым хвостом обвил лапки. Чуть подёргивал ушками. И мимишными глазками уставился на нашу троицу.

Оскар по нему рыдает горючими слезами.

От бешеного и злого зверя не осталось и следа.

– Этот что ли жуткий зверь? – рассмеялись мужчины. – Это питомец Шарлотты Стоун. Тенегейская кошка. Гавана её зовут. Она разумная, между прочим…

Наблюдая за моим каменеющим выражением лица, другой локтём толкнул напарника и он умолк.

Я нахмурила брови, вновь посмотрела, оказывается на кошку, а не на кота и перевела взгляд на мужчин.

– Тенегейская кошка? – переспросила их. – Впервые слышу об этой породе. И как это она «разумная»? Она обыкновенное животное семейства кошачьих и…

Эта представительница кошачьих довольно недвусмысленно зашипела, явно намекая, что не потерпит обзывательств по типу «животного».

– Слушайте, вы ведь новенькая, да? – заволновались мужчины.

– Как раз с Шарлоттой Стоун прибыла на станцию. Успела познакомиться со своим шефом Севером Демидовичем Загорским, а потом обнаружила вот это… эту кошку в своей каюте.

– О-о-о… Ассистентка Загорского, – переглянулись мужчины и усмехнулись. – Сочувствуем.

– Угу. Я уже поняла, что здесь буду часто слышать слово «сочувствую», – произнесла с кривой усмешкой. – Кстати, вы на общее собрание идёте? Можно с вами?

– Да, конечно. Вы извините, но мы не вправе рассказывать о жизни и работе на МКС новоприбывшим. Вот подпишите все доки, что даст вам адмирал, тогда и поговорим, – с виноватым видом проговорил мужчина.

Пожала плечами. Правила есть правила. Я потерплю, подожду, а потом буду со всех высасывать информацию. Уж слишком любопытные дела творятся на МКС.

– Не вопрос, – ответила им и взглянула на их комбинезоны. Не увидела имён. Или на МКС никто не носит бейджи?

– Кстати, моё имя Руслан Русланович Зелёный. Можно просто Руслан. Или Рус. Или Зелёный. И давай на «ты»? – представился русоволосый молодой мужчина и сверкнул улыбкой, даже подмигнул. – Астроботаник я.

Он протянул мне руку, и я её пожала. Рукопожатие вышло крепким, горячим. У Руслана хорошая рука, надёжная.

– Ох, класс, – улыбнулась ему. – Фамилия соответствует твоему роду деятельности. Очень приятно, а я Громова Агата Дмитриевна. Можно обращаться по имени – Агата и тоже на «ты». Я хирург обширного профиля. Ну а сейчас ассистент Загорского.

– Здорово, что хирург. И жаль, что ты теперь на побегушках у мерзкого типа Загорского, – сказал второй мой новый знакомый.

Его волосы были того редкого платинового оттенка, который любят блондинки. Они казались лёгкими и мягкими как пух. Светлые, почти белые ресницы, брови, ясные голубые глаза и розовощёкое лицо. Но не альбинос. Норвежец? Исландец?

– Я Арнольд. Можно просто Арни. Я планетолог. Прости, но фамилию не назову, всё равно её никто не может с первого раза повторить. Про запомнить вообще молчу.

Мы с ним тоже обменялись рукопожатием. И у Арни была крепкая рука. И мою руку она задержал в своей чуть дольше положенного. Не стала на этот момент обращать внимания.

– Эй, я теперь обязана услышать твою фамилию. Вдруг я редкий человек, который повторит и запомнит с первого раза.

Руслан похлопал Арни по плечу, издал короткий смешок и сказал:

– Давай, дружище, удиви нашего нового хирурга.

Арнольд пожевал нижнюю губу, кивнул и произнёс медленно, чуть ли не по слогам:

– Арнольд… Снайшахайедльсуйёкюдль.

Я даже про кота забыла. Про Загорского тоже.

– Вот это да-а-а, – выдала с откровенным удивлением. – Прости Арни, но твоя фамилия – просто машина для убийства языка!

Мужчины рассмеялись.

– Ты молодец, Агата, что не стала повторять. Не могу слышать, когда коверкают моё имя, – сказал Арни и тоже подмигнул мне. Кстати, у нас нет фамилий. Имя, отчество и название места рождения.

– Исландец, – сказала с улыбкой. Значит угадала.

– Верно. Так, мы опаздываем… – спохватился Руслан.

И как раз в этот момент по громкоговорителям раздался голос адмирала. Он оповещал всех о сборе в общем холле через десять минут.

– Хм. Дал чуть больше времени, – хмыкнул Арни. – Идём, Агата.

Кошка увязалась за нами.

– Ничего, что эта дама с нами? – кивнула на кошку.

– Не-а, – улыбнулся Руслан. – Она полноценный член команды МКС. Ужасно умная. И хитрая. Да, зверюга?

И кошка по имени Гавана дёрнула усами, ушами и не поверите, но одарила мужчину взглядом, будто он дурак, а она самая умная. Обалдеть.

Знаете, зреет у меня мысль, что учёные с МКС или вывели новую породу… и не только кошек. Или открыли планету с разумной жизнью.

Да я теперь вообще клещом вопьюсь в Севера. Если надо еще раз перед ним на коленках постою.

Общий холл был выполнен в обычной цветовой палитре, как все коридоры, и другие общественные помещения станции – белый со стальными элементами.

Небольшой подиум, экран и кресла расставлены полукругом, чтобы всем было видно и слышно того, кто выступит на этом возвышении.

У панорамного окна чуть в отдалении от подиума стоял большой круглый стол. За ним сидело несколько человек и листали планшет с новостями.

Когда пришли я, Руслан, Арни и кошка Гавана все уже были в сборе. Так сказали мне мужчины.

Хотя нет, не все.

Отсутствовал Север Загорский и сам адмирал.

– Гавана! – раздался полный радости вопль Шарлотты. – Я тебя по всей МКС ищу, маленькая ты засранка!

Кошка всего на миг прижала уши к голове, нервно дёрнула хвостом, а потом громко замяукала и бросилась на руки к Шар. Начала к ней ластиться, будто Шарлотта для неё малое, да неразумное дитя, потерялась и вот, наконец, нашлась.

– Ну вот, а ты рычала на всех: «Где моя кошка, где моя кошка? Что вы с ней сделали?» – передразнили её коллеги.

Все присутствующие явно были довольны работой на МКС. Ни одного хмурого взгляда, недовольного или уставшего выражения лица. Все глядели на меня с любопытством, но по-доброму. И почему тогда Загорский такая заноза в зад… в одном месте?

Шар показала всем язык, потом увидела меня и с улыбкой произнесла:

– Ты уже познакомилась с моей чудесной подругой и напарницей Гаваной?

– Ага, удостоилась чести, – хмыкнула я.

Руслан приобнял Шарлотту, чмокнул её в щёку и бессовестно сдал меня:

– Наша новая сотрудница от твоей Гаваны бежала, выпучив глаза, и сиреной орала на всю станцию: «ЧП! СОС! Меня убивает страшный мутант!» Чуть на меня не запрыгнула со страху.

Шар удивлённо на меня уставилась.

Я фыркнула и сказала:

– Ничего подобного. Руслан преувеличивает. Я всего лишь не поняла намерения твоей кошки. Она шипела на меня, пускала когти и явно была недовольна моим присутствием в моей же каюте. Тем более что раньше я не видела таких необычных кошек.