Читать онлайн Тень грядущего, или Пирамиды Солнечной системы

Глава 1. Крым, Коктебель

Гаснут во времени, тонут в пространстве

Мысли, событья, мечты, корабли…

Я ж уношу в свое странствие странствий

Лучшее из наваждений земли.

М. А. Волошин, «Выйди на кровлю. Склонись на четыре»

Мерный стук колес поезда складывался в единый динамичный ритм. Колеса отбивали бит, который спустя некоторое время после отправления поезда начал казаться своего рода музыкальным оформлением к жизни пассажиров. За окном плыли июньские пейзажи средней полосы. Поезд стремительно уносился из урбанистического московского смога в южный рай Крымского полуострова.

После отправления поезда уже прошло несколько часов, поэтому пассажиры, первое время суетливо сновавшие туда-сюда по вагону в поисках туалетов, мусорных баков и других бытовых удобств, к этому моменту уже успокоились и тихонько сидели на своих местах. В поезде стоял негромкий гул голосов, беседующих о своих житейских проблемах, иногда раздавалось позвякивание ложек о фирменные стаканы «РЖД» в металлических подстаканниках. Никому не было дела до Елены, сидевшей на боковой полке почти у купе проводника.

Елена ехала в поезде одна впервые за двадцать пять лет своей жизни. Она ощущала себя довольно некомфортно из-за этого, особенно всё то время, пока напротив неё сидел её попутчик с верхней полки, очевидно пьющий отдутловатый мужчина с красными глазами. Он шумно вздыхал, поглаживая наморщенный лоб, пока смотрел что-то в телефоне, громко прихлебывал принесенный проводницей чай и тоскливо глядел в окно, но потом не вынес происходящего и залез к себе на полку спать. Елена опасалась, что, выспавшись за день, вечером он все же вернется к своему досугу и станет заводить с ней разговоры, поэтому решила для себя, что ляжет спать довольно рано, лишь бы избавить себя от риска нажить нелицеприятную компанию.

Но дискомфорт от поездки в одиночестве всё же был для Елены предпочтительнее того, чтобы остаться в Москве. Вся её жизнь, которую она пыталась построить на протяжении десятилетий, в одночасье рухнула, как карточный домик, или же как дом, построенный неграмотным строителем без фундамента на основе неверных инженерных расчетов. Что с этим делать, она пока не знала, и единственным выходом из создавшегося положения ей виделось спасение бегством – хотя бы на пару недель. Куда бежать, она практически не размышляла, ответ пришел сам собой – в Коктебель, город, который доставлял ей столько счастья в детстве. Должно быть, самые теплые детские воспоминания у Елены были связаны именно с этим местом, счастье начиналось уже по дороге к поезду – мама становилась доброй, переставала экономить каждую копейку и покупала дочке в дорогу самые крупные и спелые фрукты, а шоколадку – импортную, как выражалась мама – Елена чаще всего съедала ещё в автобусе. Мама не любила такой шоколад, предпочитая ещё советские марки, поэтому в обычной жизни Елена ела только тот шоколад, который нравился маме, но в отпуске все было совсем иначе, и становилось «можно» даже любимый батончик с карамелью и орехами. А один раз и вовсе мама взяла и ни с того ни с сего купила у торговца товарами в дорогу, бродившего по вагонам перед отправлением поезда, целую пачку разноцветных фломастеров – вот это было счастье! Всю поездку Елена рисовала изо всех сил, потому что такого количества фломастеров сразу у неё не было никогда.

Конечно, теперь одним шоколадом и фломастерами той же детской эйфории Елена достичь и не надеялась, но верила, что эта поездка поможет провести своеобразный раздел в её жизни – до и после. Ей нужно было время, чтобы осмыслить все произошедшее, проанализировать свои ошибки и понять, что ей дальше делать и чего не делать. Смешно, но Елена даже взяла с собой блокнот, чтобы записывать туда свои мысли. Глупая привычка школьницы-отличницы, как будто бы записи в блокноте имели хоть какое-то отношение к жизненным реалиям… У Елены уже были соображения на счет того, где она просчиталась, и она собиралась хорошенько всё обдумать уже в поезде.

Елена поджала под себя ноги и устроилась на своей боковой полке поудобнее, воткнув острый подбородок себе в ладони. Уже перевалило далеко за полдень, солнце начало постепенно клониться на запад, и оттого вагон был наполнен причудливыми солнечными бликами. Колеса все так же мерно стучали по рельсам, голоса случайных попутчиков продолжали шелестеть, и эти звуки могли бы помочь войти в медитативный транс, если бы не дети, которые уже изрядно устали от сидения на месте и с визгами бегали по вагону в порыве баловства. Лишь они периодически возвращали Елену в реальный мир из мыслей, в которые она погрузилась, глядя на проносящиеся мимо её окна лесопосадки вдоль железнодорожных путей.

Казалось, у Елены было всё, что нужно для счастья – дом, семья, образование, любимый человек. Правда, всегда с какими-то «но» – её семьёй всегда была лишь мама, чьё внимание и похвалу приходилось зарабатывать оценками, отца она никогда не знала, дом – малогабаритная панелька с вечно изгаженным лифтом, образование было получено не в соответствии с её интересами, а модное, экономическое, а любимый человек оставил её спустя три года отношений… Но ведь это всё ничего, так у всех, такое бывает со всеми. У многих жизненная ситуация гораздо хуже, так чего же ей грустить! Однако к 25 годам все эти «но» навалились на Елену всей своей тяжестью, от которой она и сбежала к морю. Ссора с Александром стала последней каплей, после которой она сразу же уволилась. Вот так сидела за рабочим столом и выясняла отношения по переписке, а потом взяла первый попавшийся листок, написала заявление об увольнении и ушла. Стоит ли говорить, что после такой выходки Елене не выплатили ни копейки за отработанное в этот месяц время, но ей было уже всё равно. Денежные накопления у неё были, они с Александром мечтали купить свою квартиру, но теперь эти мечты все пошли прахом, поэтому Елена решила истратить эти деньги на себя. Но что купить?

Что поможет вернуть потерянное детское счастье? Ни одежда, ни украшения, ничего не привлекало Елену. Она могла бы позволить себе купить неплохую машину, но и она не вызывала ни грамма восторга. Следовало разобраться в себе и причинах тоски, сжимавшей душу и до расставания, а для этого надо было срочно сбежать от всего, что творилось в жизни. Куда бежать? Коктебель первым пришел на ум, дальше Елена даже думать не стала и купила билеты.

– Мам, я завтра уезжаю, – крикнула она маме, которая в этот момент готовила что-то на кухне.

– Куда, в командировку что ли? Ты ж не ездила ни разу вроде? – послышалось с кухни.

– Я уволилась сегодня, больше не пойду на эту работу. Уезжаю в отпуск, – твердо ответила Елена. Она знала, что сейчас начнется.

Мама не поверила своим ушам и даже пришла с кухни, чтобы переспросить. Так и пришла, как была – с ножом в руках и переднике.

– В каком смысле ты уволилась? Почему? Ты что, с ума сошла? – начала взвинчивать разговор мама, – Это ж крупная нефтегазовая компания, ты туда пять этапов собеседования проходила! Чтобы вот так вот взять и уволиться?!

– Мне не нравилось там работать ни дня, сидеть там допоздна, приезжать домой затёмно и без сил. И начальник только и делает, что кричит целыми днями, вообще нормально разговаривать не умеет. Я устала от всего этого, – четко выговорила Елена. Она репетировала эту фразу, прежде чем сообщила маме о своем решении, но всё равно сказать её было тяжело.

– Устала она! Да ты и года там не проработала, от чего ты устала? До ночи работать не хочет, а ты как думала, деньги зарабатываются? Сами в карман прыгают? – мама была вне себя, с ножа на пол капал сок помидора, но она этого даже не замечала.

– Я не отдыхала давно, ты это знаешь, с предыдущей работы уволилась с потерей отпуска. К тому же езжу на другой конец Москвы, тебе сложно понять это, ты рядом с домом работаешь, – возражения Елены слабели, но вместе с ними слабело и желание вообще что-то объяснять.

Конечно, маме было тяжело понять Елену. В свое время она получила образование, но не проработала по этому направлению ни дня, потому что наступили лихие девяностые и инженеры стали никому не нужны. Поэтому мама просто устроилась продавщицей в магазин недалеко от дома – «тебя же надо было кормить», говорила будто с укором мама, как если бы это Елена была виновата в том, что она стала не инженером, а продавщицей. Но потом девяностые закончились, а мама так и осталась работать в магазине, потому что это легко и надежно, а пытаться найти работу инженером спустя десятилетие после окончания института – сложно и не хотелось. Так и работает там по сей день, не напрягаясь, не хватая звезд с неба и ни о чем не мечтая, а довольствуясь тем, что имеет, и все свои надежды возлагая на Елену. Зато вот Елене спуску не дает.

– Чайку не желаете? – добродушный женский голос вырвал Елену из размышлений. Над ней стояла проводница, пышнотелая женщина с желтыми кудрями, и заботливо заглядывала ей в глаза. За соседним столом уже вовсю шло чаепитие, и даже дети, до этого бегавшие по всему вагону, аппетитно уплетали чай с кексами, припасенными для поездки их родителями. Елена не успела купить в поезд ничего, но аппетита у неё не было, поэтому она отказалась от предложения проводницы, и та, едва заметно покачав головой, удалилась.

А за окном все плыли бескрайние поля, перемежаясь участками леса. Особенно нравились Елене сосновые леса, при виде стройных сосновых стволов на раскаленном солнцем песке Елене сразу начинало казаться, что она ощущает запах горячей смолы. Рядом с подмосковном городом, где жила Елена, был лес с поляной, на которой росли одни сосны, и это было её любимое место. Хвойные деревья всегда привлекали приятным ароматом, а среди хвойных Елена отдавала предпочтения именно соснам, ведь они бодро тянут свои ветви вверх, к солнцу, в отличие от елей, тяжело и устало опускавших свои мохнатые лапы вниз. Глядя на сосны, Елена думала, что ей хватит сил на всё, что с ней должно случиться.

И ведь именно с силами в последнее время творилось что-то не то. Елена с детства была способным ребенком, а когда она начала в школе учиться на отлично, мама всерьёз в неё поверила. Все возлагали на Елену большие надежды – мама, учителя, и даже одноклассники, которым Елена радостно давала списывать. Елена всегда старалась хорошо сделать домашние задания, в том числе потому, что когда она единственный раз сделала с ошибкой, многие одноклассники, списавшие у неё, получили плохие оценки и были весьма раздосадованы. «Неужели не могла нормально решить, ты же отличница» – сказали ей они, и всё равно продолжили списывать. Даже взрослый человек не всегда понимает, когда его просто используют, а уж ребенку это было и подавно невдомек.

Учителя старались быть с Еленой в дружеских отношениях и зазывали заниматься с ними дополнительно, поддерживали её рвение к учебе дополнительными заданиями – чтобы углубить её знания. Не умея отказать, Елена старалась успеть всё, что ей давали, а мама нарадоваться не могла, и когда здоровье девочки начало сдавать, мама долго отказывалась принимать это всерьёз. Головные боли – ой, да у кого их нет, отмахивалась мама, девочке ещё в институт поступать. Вот поступит и отдохнет! Ей математику вон решать надо. Конечно, Елена готовилась поступать в экономический вуз, потому что мама не хотела, чтобы дочь влачила безденежное существование всю жизнь. Казалось бы, маме можно было попробовать найти другую работу самой, но нет – мама внушала Елене, что в этой жизни надеяться можно только на себя. Как-то раз Елена заикнулась, что любит рисовать и хотела бы поступать в художественный вуз, но тут же была смята и растоптана мамой в пух и прах, и больше о таком не заикалась.

Сидя на жесткой кушетке у окна и глядя на проносившиеся мимо раскидистые кроны деревьев, Елена думала, что в этом и была причина всех бед, что она переживала в текущий момент – неумение вовремя настоять на своём. Желание быть удобной всем, нравиться своей уступчивостью, неосознанное, идущее из подсознания, сделало её лишь орудием для достижения чужих целей. Никто никогда по-настоящему не заботился о ней, не переживал о её чувствах, все искали в ней лишь возможность получения собственной выгоды. Горькая обида комком подбиралась к горлу, и на глазах у Елены появилась пелена слез.

В этот момент на стол перед самым носом Елены со звоном бухнулся стакан в подстаканнике. Пар, густо поднимавшийся из чашки, предостерегал о высокой температуре крепко заваренного чая. Тут же рядом с чашкой легли бумажные пакетики с сахаром. Елена подняла глаза – над ней снова стояла проводница и что-то искала в кармане.

– У меня дочка такая же, пока сама не сделаешь и не принесешь, ни за что не поест, – как бы в свое оправдание пояснила проводница, – вот, думаю, и вам тоже принесу, да вы покушаете хоть. А то уж больно вид у вас грустный, жалко смотреть! Сейчас ещё печенье найду, тоже принесла.

– Спасибо вам… Сколько с меня? – Елена потянулась в сумку за деньгами.

– Ой, да ну что там, это вам от меня – подарочек, так сказать! Угощайтесь, – с этими словами проводница извлекла из кармана трубочку со сгущенкой в полиэтиленовой упаковке и почти торжественно вручила её Елене. – Вечереет уже, а вы все сидите да в окошко глядите. Вот и заплакать пытались, а кто же будет плакать, когда у него есть сладкий чай и печенье. Верно? – задорно кивнув головой, проводница удалилась. Елена неспешно положила сахар в стакан и размешала. Потом аккуратно отпила горячего сладкого чая, и вместе с теплом от него по телу Елены распространилось и тепло душевное. Это нехитрое проявление чуткости от чужого человека спасло её от всепоглощающего чувства одиночества в этот день, не дало ей потерять веру в себя, в людей и, пожалуй, во весь мир вокруг.

Несмотря на трудности сна в поезде, следующим утром Елена чувствовала себя выспавшейся. Её сосед, к удивлению, никак её не тревожил и даже не сильно храпел, выспавшись днем и затем полночи проведя за просмотром какого-то фильма. Оставшееся время до прибытия на вокзал за бытовыми хлопотами пролетело на удивление быстро, и вот уже, не успев оглянуться, Елена тепло прощалась с проводницей на платформе в Симферополе.

Только выйдя из поезда, Елена поняла, что оказалось совсем в другом мире. Даже воздух в Симферополе, казалось, состоял из совсем других элементов, нежели чем в Москве. Московский воздух был сухим, пресным, будто бы непрозрачным и даже колючим, особенно в районах с крупными транспортными развязками, где от вони выхлопных газов сразу же тянуло кашлять. В Симферополе же воздух был будто бы осязаемым – тяжёлым, влажным, полным тончайших ароматов, так характерных для южных городов. Несмотря на то, что было только начало июня и туристический сезон лишь начинался, платформа быстро наполнялась огромным количеством жаждущих морского отдыха людей. В большинстве своем, конечно, это были семьи с детьми, громко гомонившие и тащившие множества чемоданов, поэтому на фоне них бледная девушка в одиночестве с одним лишь небольшим рюкзаком выглядела белой вороной.

Елене предстоял долгий путь в Коктебель. Она заранее разыскала на карте дорогу до автобусной остановки, поскольку побаивалась одна ехать на такси, тем более в незнакомом городе. Даже в Москве она никогда не ездила на такси без Александра, но теперь ей все предстояло делать без него, поэтому вопрос такси она для себя закрыла ещё до того, как села на поезд – несмотря на то, что деньги Елене позволяли. Вообще Елена радовалась, что мама не узнала сумму, которую Елена потратила на отель, иначе мнение мамы узнали бы все соседи вокруг, в том числе и с верхних этажей её дома. Однако Елена решила, что не будет снимать комнату «у хозяев» или угол в гостевом доме, как раньше, а попробует пожить в настоящем курортном отеле с бассейном и розами на территории, ведь такого в её жизни ещё никогда не было. Елене казалось, что если она утром выйдет из комнаты, дойдет до бассейна и нырнет в прохладную голубую воду, а после сядет нежиться на шезлонге на теплом крымском солнышке, и до её носа будет долетать сладкий аромат розовых кустов, то все её тревоги и невзгоды уйдут в небытие. По крайней мере, стоило попробовать – в этом она была уверена.

Престарелый ЛиАЗ, очевидно, намотавший не одну сотню километров по крымским дорогам, показался Елене удивительно гостеприимным. Даже выцветшее кресло у окна, в которое она поместилась, будто бы обняло её за плечи, приободряя и указывая на окно, чтобы показать красоту пейзажей, что стали разворачиваться в окне, только лишь автобус начал свой бег. Конечно, старый автобус ехал медленно и кряхтел на каждом повороте, но как же это было здорово, катить по южной дороге, то взбираясь на вершины зеленеющих холмов, то сбегая вниз, в долины. Не хотелось думать ни о чем – ни о плохом, ни о хорошем, просто глядеть на сменяющие друг друга вершины и низины, чувствовать всем сердцем свежесть их зелени, тепло солнца, их освещающего. В принципе, это и было тем, за чем Елена приехала сюда – её план начинал работать, чему она была несказанно рада. Оставалось лишь увидеть море!..

Путь от Симферополя, расположенного в центральной части полуострова, до восточного побережья занял около двух часов. По окончании пути, разморенная тряской ездой, Елена вышла из автобуса на остановке и размяла ноги. Полуденное солнце от души палило, на небе лишь изредка появлялись обрывки облаков, и Елена отметила, что даже не подумала о головном уборе. Дорога до отеля, в котором Елена собиралась жить эти недели, обещала быть довольно недолгой, навигатор в смартфоне пообещал около трех километров пути, и поэтому Елена приняла решения прогуляться пешком. Что за чудный зеленый город!

Улица, по которой неспешно брела Елена, наслаждаясь в столь знойный полдень тенью от широких крон густо разросшихся деревьев, конечно же, именовалась улицей Ленина. Практически в каждом городе постсоветского пространства одна из центральных улиц города обязательно носила имя вождя революции, но Елене казалось, что именно здесь, в Коктебеле, это было совсем ни к чему. Слишком уж особой атмосферой обладал этот город, чтобы одна из главных улиц безлико носила название, совпадающее с такими же по всей стране. Посему Елена постановила для себя за время пребывания в городе переименовать улицу – конечно, в своей голове, чтобы вспоминать холодными зимними вечерами атмосферу улиц Коктебеля, а не Владимира Ильича. При желании можно было бы пройти чуть глубже от автостанции и проделать тот же путь, но по набережной, но Елена берегла свою встречу с морем на особый момент, не желая смазывать впечатление усталостью от дороги. Столько всего прекрасного сулила эта встреча и столько всего важного в жизни Елены от неё зависело, что она просто не имела права на такое легкомыслие.

Вдалеке маячила великолепная гора. Каменная гряда будто бы ниспадала на зеленые холмы, а её вершина, казалось, цеплялась за облака, даже не будучи слишком высокой. Крым славится своими крутыми вершинами, и многие едут туда в основном ради сочетания морского отдыха и созерцания прекрасных горных пейзажей. Но гора явилась Елене в тот момент, когда это было нужно больше всего – как и сосны, вершина, устремленная ввысь уже многие столетия в стужу и в зной, наперекор всем непогодам и катаклизмам, придавала Елене сил. Бредя по тротуару в центре города, Елена практически забыла о цивилизации вокруг, ей казалось, что она идет по лесному массиву навстречу этакой волшебной горе, у которой можно получить ответы на все вопросы. Елена сожалела, что позабыла все названия географических объектов в городе, хотя в детстве хорошо помнила их – слишком много информации побывало в её голове за время, которое она сюда не приезжала.

Тем временем деревья по пути Елены, столь густо разросшиеся в начале дороги, стали встречаться всё реже и реже, затем лишь иногда появляясь между домами, пока наконец не сменились широким полем, светло-зеленые просторы которого кое-где были подсвечены желтизной опаленной травы. Над полями поднимался густой травяной запах, который пьянил голову и не давал ни о чём думать. Довольно сильный ветер дул со стороны моря, и Елена вся погрузилась в процесс ходьбы под палящим солнцем по ароматному полю, сопротивляясь порывам ветра. Сложно было поверить в то, что лишь несколько дней назад она сидела в высотном здании из стекла и бетона, подолгу уставившись в экран монитора, глядя на бесконечные массивы цифр. Словно два разных мира, никак не пересекающиеся между собой, соединил тёмно-зеленый поезд и километры рельс.

Наконец Елена добралась до места. Территория отеля, как и было обещано рекламными буклетами, была весьма живописной и ухоженной, повсюду жизнерадостная зелень газона поддерживалась поливальными устройствами, кусты были аккуратно подстрижены и кое-где блистали великолепными яркими цветами. В стороне от дороги к главному корпусу отеля голубело пятно бассейна, ярко блестели на солнце белоснежные шезлонги и купола зонтиков. Раньше Елена такое никогда вживую не видела, поэтому глазела изо всех сил. Ощущение нереальности происходящего никак не хотело её покидать.

Вежливая и бесстрастная девушка на ресепшене переписала данные паспорта Елены и передала ей ключ от её номера, объяснив, куда нужно идти. Елена спустилась к бассейну и пошла в направлении, указанном ей работницей отеля, попутно заметив, что у бассейна почти не было людей. Видимо, начало июня ещё не было высоким сезоном, а может быть, цены отеля казались приемлемыми лишь немногим туристам. Так или иначе, можно было сделать вывод о том, что вся эта пестрая гомонящая толпа, которая выгрузилась из поезда Елены на вокзале Симферополя, уехала куда-то в другом направлении, чему она была очень рада.

Внимание Елены привлек кот. Он возлежал на крайнем в ряду шезлонге, и дорога, указанная Елене, вела её прямо к нему. Здоровенный черный котяра маркизного окраса, с белыми лапками и усищами, грациозно изогнувшись, отдыхал от своих кошачьих житейских дел прямо на шезлонге под тенью пляжного зонта. Ветерок, иногда налетавший со стороны моря, создавал легкую волну на его блестящей шерстке, но ничуть не тревожил его крепкий сон. Елена не смогла просто пройти мимо него и позвала его «кис-кис-кис». На первый зов он никак не отреагировал, на второй лишь подергал левым ухом, и только на третий раз он уже соизволил открыть глаза и поднять голову. Грозный профиль котяры и желтые змеиные глаза с узким зрачком смягчали лишь довольно упитанные пушистые щечки. Заговорщицки подмигнув коту, Елена отправилась дальше искать свою комнату.

Отыскав нужный корпус и войдя в него, Елена долго плутала по коридорам первого этажа, пока наконец не нашла нужные цифры на двери. Открыв её, она попала в небольшой номер, затемненный от яркого солнца плотными шторами. Яркая мебель, белоснежное постельное белье – все устроило Елену, привыкшую дома к более простой обстановке, а особенно приятным бонусом был балкон на первом этаже, выйдя на который, Елена почувствовала себя как в загородном домике, на даче или в деревне. Прямо у балкона росли маленькие тёмно-зелёные ёлочки, рядом виднелся и бассейн. Каково же было удивление Елены, когда она сориентировалась и поняла, что вид из её номера прямо на шезлонг кота! Вот и его лапища виднеется из-за спинки шезлонга. Елена посчитала это добрым знаком и решила, что путешествие её должно удаться на славу.

Разбирать сумку Елене не хотелось, да и вещей у неё с собой было не так много, поэтому она оставила это занятие себе на вечер, а сама переоделась в купальник и более подобающие для отдыхающего шорты и футболку, отыскала в рюкзаке кепку и, захвати с собой самые необходимые пляжные принадлежности, отправилась гулять. Первым делом она вернулась к своему новому знакомому и присела на соседний шезлонг. Несколько отдыхающих плескались в бассейне, кто-то принимал солнечные ванны, но весь этот праздник жизни происходил в другом конце бассейна, поблизости Елены никого не было, поэтому она принялась разговаривать с котом. Выяснив, кто тут такой хороший и красивый котик, она спросила, как его зовут, на что в ответ получила не слишком довольное: «Мррррр!», после чего кот был окрещен Мурзиком. Представившись ему, Елена посчитала, что теперь у неё есть в Коктебеле друг и она может не чувствовать себя здесь чужой. Гладить Мурзика она не отважилась, поскольку он всем своим гордым и надменным видом демонстрировал, что она и без того мешает ему спать, а посмей она попытаться его погладить, он тут же махнет хвостом и исчезнет в одному ему известном направлении. Посему Елена, достаточно испытав терпение кота всяческими уменьшительно-ласкательными существительными, решила, что ей пора выдвигаться к морю.

Путь до моря был довольно неблизкий. То ли потому, что Елена не посмотрела заранее дорогу, то ли потому, что в действительности отель располагался довольно неблизко от песчаного берега, прогулка до моря заняла у неё все полчаса. Но это лишь развеяло Елену, ведь что может быть лучше ощущения, когда до достижения своей мечты осталось всего ничего. Вот и сухая степь, заволоченная солнечным маревом, сменилась сочной растительностью зеленых улиц города, а за ней показалась мощеная набережная с оградой из маленьких белых колонн. По этой набережной Елена гуляла с мамой в детстве, когда они приезжали сюда отдыхать. Казалось, годы не властны над этим местом, и хоть антураж несколько сменился за прошедшие десятилетия, образ главной набережной Коктебеля остался тем же.

Елена стояла и не верила своим глазам. Она ощущала тот же воздух, что и много лет назад, видела те же горы, тот же ветер шевелил её волосы. Ей казалось, что в её власти сейчас было повернуть время вспять, она чувствовала в себе эти силы, лишь знания того, как это сделать, не хватало для осуществления желаемого. Слишком соблазнительной была мысль о том, что лишь чуть-чуть нужно напрячься, что-то такое сделать – и вновь на дворе будет начало нулевых, на Елене – большая белая панама с бантом, а ростом она станет вполовину ниже, и рядом будет стоять её мама, ещё не такая грустная и замученная. Здесь, на набережной, Елена очень остро почувствовала, что время и пространство имеют единую природу, что жизнь человека сродни дороге в пространстве. И даже если ты уже прошёл какой-то отрезок своего пути, дорога твоя во времени не исчезла, и люди лишь не умеют повернуться обратно и пойти назад, хотя на самом деле это возможно. Но тогда выходит, что и будущая жизнь не возникает из ниоткуда, а уже проложена во времени, как тропинка, и лишь неумение её разглядеть приводит нас к мысли о её случайности.

Море, издалека казавшееся Елене спокойным, вблизи вполне себе ощутимо било волнами о берег. Отдыхающих это совсем не смущало, по берегу с визгом носились детишки, то догоняя отбегавшую волну, то радостно удирая от неё, накатывающей на берег. Солнце искрилось в волнах на горизонте, и блики от него , казалось, отражались в самом сердце. Елена почти на ходу сбросила сандалии и вошла по колено в мягкие волны. Вода была не тёплой, но Елена всегда больше любила купаться в прохладных волнах, потому что они дарили ощущение бодрости и обновления. Вот и теперь лишь одно соприкосновение с пенными брызгами принесло ей ощущение эйфории и лишь обострило желание окунуться в волну с головой. Елена скорее выскочила на берег, разделась до купальника и с разбегу прыгнула в воду.

Этот прыжок в морскую стихию принес ей то самое чувство душевного спокойствия, за которым она и приехала в эти края. Обняв её всю, волна будто проникла внутрь Елены, смыв с её души все то, что нанесла жизнь в течение последних лет. Всё ненужное, мелкое, казавшееся таким важным, явило Елене свою истинную суть, когда она вынырнула и подставила свои намокшие тёмные волосы слепящему крымскому солнцу. Человек выдумал себе множество критериев счастья и, выбиваясь из последних сил, пытается им соответствовать. Но ведь по сути для счастья очень мало, однако чтобы это понять сполна, нужно пережить слишком многое.

Вынырнув, она долго рассматривала весь окружавший её мир – величественный Кара-Даг, горделиво возвышавшийся над бухтой, с другой стороны – мыс Хамелеон, будто струящийся в море, зелень деревьев, бушующую на берегу. Отплыв от края пляжа подальше, она всмотрелась в сверкающую бездну, силясь углядеть на дне какой-нибудь предмет. Так повелось у неё с детства после того, как она прочитала «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова, своего любимейшего писателя. Она много раз перечитывала то место, где главный герой Дар Ветер вместе со своей подругой Миико Эйгоро купается в море, а со скалы на них глядит «могила знаменитого поэта очень древних времен» с цитированием стихотворения – очевидное указание на Коктебель и могилу Максимилиана Волошина. С тех пор Елене мечталось, что она, как Миико, сумеет разглядеть на дне моря Коктебельской бухты железную статую коня, обратит на неё внимание тех, кто сумеет поднять её с морского дна, и потом окажется, что под серым тёмным железом прикрытия скрывается сверкающая золотом тайна! И что эта тайна поможет людям сделать шаг вперед, как у Ефремова обретение золотого коня позволило получить запас золота, необходимый для его переработки в топливо для звездолета для космического путешествия и открытия новых планет. Ведь даже если человек слишком слаб, чтобы самоличного преобразовать целый мир, он всё равно может стать звеном цепи, которая тянется из далекого прошлого в столь же далекое будущее и двигает прогресс. Для этого не обязательно самому изобрести новый тип топлива или поднять с морского дна четырехсоткилограммовую статую – иногда достаточно всего лишь иметь зоркий глаз, чтобы повернуть ход мировой истории.

Елена не понимала до конца, почему местом хранения удивительной тайны, разгадка которой может помочь людям достичь дальних пределов космоса, Иван Ефремов выбрал именно Коктебель, но в душе была с ним совершенно согласна. Коктебель всегда казался Елене наполненным метафизическим светом, и даже лотки с барабулей на набережной никогда не могли отвлечь её от волшебного чувства, которое дарило ей созерцание медленно катящихся на фоне грозного Кара-Дага морских волн. Что-то вечное было заключено в этом мечте, незыблемое, не подвластное никаким режимам, пандемиям и катастрофам, и на подножье горных склонов гармоничнее смотрелся бы тот самый мифический гигантский змей, нежели чем обычные человеческие домишки. Елене было отрадно сознавать, что есть в нашем мире хоть что-то столь же постоянное, как магия Коктебеля – этого уже было вполне достаточно, чтобы устроить на этом фундамент своего мировоззрения.

Такие мысли неслись в голове Елены, пока её припекало солнце. Потом Елена брела обратно в промокшей футболке и спутанными волосами, светясь от счастья так же, как и все вокруг, чего касалось теплое крымское солнце. Были позабыты все горести, обиды и невзгоды, всё стало неважным, ведь сейчас она, омытая волшебными водами Киммерии, шла под солнцем и была абсолютно свободна. Пусть эта свобода временна, пусть она куплена многими бессонными ночами в рабстве у компьютера – это всё стало неважным в тот момент.

Елена думала о том, что технологический прогресс человечества, и без того замедлившийся последние десятилетия, куплен слишком дорогой ценой. Люди продолжают летать на самолётах, принципы работы которых были разработаны ещё в середине прошлого века, лишь добавив в них незначительные улучшения, больше направленные на повышение уровня комфорта. Аналогичная ситуация и с автомобилями, морскими и речными судами. Да, появилась компьютерная техника, однако и её развитие явно притормаживается – а здоровье населения планеты терпит катастрофический урон. Постоянное воздействие электромагнитного излучения из-за повсеместного использования электроприборов, микропластик в пище из-за того, что люди так и не наладили переработку отходов, пища с очевидно избыточным калоражем и отсутствие у большей части людей привычки к регулярным занятиям спортом привели к тому, что полностью здорового человека найти почти невозможно. И вот такие молодые люди, как Елена, вынуждены зарабатывать остеохондроз и прочие радости офисного планктона в погоне за средствами для собственного существования.

Елене всегда нравились люди будущего у того же Ефремова – академический ум у них сочетался с атлетической силой, ловкостью и выносливостью. В книгах автора они смеялись над нами, людьми прошлого, над нашими представлениями о том, что в будущем у всех будут огромные головы с гипертрофированным мозгом и чахлые тельца, атавизмы, нужные лишь для нажатия клавиш компьютера. Однако этот смех теперь вызывал лишь грустную улыбку, ибо эти мозги с кривыми ручками казались более реальным вариантом развития событий, чем атлеты-философы. Елена печалилась, думая, что либо человечество в очередной раз свернуло не туда, либо мысли Ефремова были лишь его личными романтическими мечтаниями, разбившимися о суровую реальность.

А ведь какое это счастье – просто плыть в море, ощущать каждой клеточкой своего тела движение в водной стихии, чувствовать себя частью этого мира, его полноправным членом! А не жалкой бессильной частицей огромного механизма удовлетворения человеческого тщеславия под названием «финансовая корпорация», где подсчет столбцов чисел в электронной таблице позволяет тебе получать денег больше, чем может заработать большая часть твоих бывших одноклассников, вызывая у них зависть и ненависть. Елена никогда не понимала, почему все старые знакомые, встреченные на улице случайно, непременно начинали узнавать у неё, какая у неё машина и модель телефона, не купила ли она себе шубу или не переехала ли в новую квартиру. Узнав, что ездит она на автобусе, названия марки телефона не знает и никуда не переехала, они ядовито ухмылялись, желали удачи и удалялись в закат, полностью теряя к ней интерес, как будто перечисленные параметры для них полностью характеризовали суть человека. Самое обидное было то, что в это скатывались даже те люди, с которыми раньше Елене было интересно общаться – казалось, во взрослой жизни не место чтению художественных книг или созерцанию картин, единственный критерий успеха – заработанная сумма денег, выраженная в стоимости купленных вещей.

Единственным человеком, который так же, как и Елена, был равнодушен к деньгам, был Александр, ещё и поэтому расставание с ним давалось Елене особенно тяжело – теперь она оставалась совсем одна в этом алчном и расчётливом мире, где никто её не понимал. Конечно, это было не единственное, что заставляло её страдать из-за окончания их отношений, и сейчас она старалась об этом не думать. Однако её решимость не печалиться из-за расставания с Александром поколебалась, когда она зашла в номер и увидела на телефоне пропущенный звонок. Сначала она обрадовалась, поняв, что он не забыл её и хотел общения, потом расстроилась, поняв, что ничего хорошего этот звонок бы не принес ни ей, ни ему. В конце концов, она не придумала ничего по поводу того, стоит ли ответить, и просто разозлилась – зачем было звонить, если можно было бы написать сообщение в любой социальной сети или мессенджере. Известно, что в письменном виде мысли лучше формулируются, есть время подумать над ответом, подождать, если вспылил. К тому же можно ответить не сразу, а спустя некоторое время, если был занят, и это выглядит нормально, а в случае пропущенного звонка что ей делать? Перезванивать она не станет, это она точно решила, а ждать, когда он перезвонит сам, было глупо. Снова обвинив Александра во всех бедах в своей голове, Елена убрала телефон в шкаф и ушла на ужин.

Следующие два дня были бы сказкой, если бы не несбывшееся ожидание нового звонка. Елена проводила целые часы за чтением книги на берегу моря с перерывами на заплывы вдоль берега и была бы очень счастлива, если бы не была совершенно одинока. Мама звонила раз в день вечером, после работы, рассказывала о том, как она устала за смену и клала трубку, особо не интересуясь, как отдыхается Елене. Очевидно, она злилась, что работает, в то время как её дочь отдыхает, хотя весной побывать в отпуске ей самой не помешал тот факт, что Елене в отделе кадров отказали. Звонки мамы совсем не скрашивали одиночество, а лишь наоборот усиливали его, а от Александра снова не было ни слуху, ни духу. Елену смущал тот факт, что он даже не заходил в социальные сети, но она вновь отгоняла от себя все мысли, кроме той, что ей пора подумать о себе самой и отдохнуть хорошенько.

Третий день отдыха Елены начался с удивления – с утра небо было полностью заволочено тёмными облаками, а на горизонте, казалось, висели тёмные грозовые тучи. Непогода несколько расстроила Елену, оборвав солнечную сказку, в которую она была погружена последние дни, но вовсе не обескуражила. Подумав, что действительно пора бы отвлечься от пляжного отдыха и утолить духовный голод, Елена вознамерилась пойти в гости к Максимилиану Волошину. Действительно, половина недели уже почти прошла, а Елена так и не посетила своего любимого поэта – или писателя, или художника, как угодно, ведь Максимилиан был человек поразительно разносторонний, чем и поразил в свое время воображение Елены. Она была на экскурсии в его доме несколько раз – в детстве, вместе с мамой, и в конце концов прониклась мыслью о том, что это не экскурсия вовсе, а поход в гости. Вот и сейчас она поняла, что время для дружеского визита Максу подошло и ждать дольше было бы просто невежливо с её стороны.

Елена вытащила из шкафа свое любимое летнее платье и приложила его к себе перед зеркалом. Несколько дней отдыха явно пошли ей на пользу, и её привлекательность вновь расцвела пышным цветом. Синяки под глазами от бессонных рабочих ночей ушли, лицо разгладилось, но самое главное – глаза потеряли страдальческое выражение и вновь обрели подобие задорного блеска. Появилось время красиво уложить длинные блестящие русые волосы тёмно-пепельного оттенка, а легкий загар, заигравший на коже за эти дни, оттенил и без того смугловатую кожу. В сочетании с любимым бирюзовым платьем все это позволило Елене вновь почувствовать себя красивой девушкой, способной гордо идти по улице у всех на виду. В последние месяцы своей жизни Елена напрочь утеряла эту способность, передвигаясь между работой и транспортом сгорбившись, понурив голову и опустив глаза в пол.

В общем, было решено – до обеда Елена будет отдыхать у бассейна, а сразу после обеда пойдет в гости к Максу, но возьмет с собой купальник и прочие пляжные необходимости на случай, если распогодится. Дождь, казавшийся неизбежным в утренние часы, так и не начался, и Елена прекрасно провела первую половину дня в компании Мурзика на соседнем шезлонге у бассейна, вдыхая благоухания хвои. Мурзик, казалось, был провидцем и точно знал, что в его будущем все будет хорошо – иначе сложно было объяснить его абсолютное безмятежное спокойствие даже в минуты сильного ветра, когда казалось, что вот-вот начнется ливень и нужно бежать под крышу. Многие, кто отдыхал у бассейна, не выдержали нервного напряжения этих минут и позорно ретировались, но Елена решила быть храброй и брать пример со своего пушистого друга, втайне надеясь, что он и впрямь умеет предсказывать погоду – так и вышло.

Прекрасно отобедав, Елена нарядилась в выбранное утром платье и решительно направилась к набережной. Дом Волошина она всегда определяла издалека, и несмотря на то, что с последнего её посещения прошло немало лет, и в этот раз она не изменила традиции и практически сердцем почувствовала, что пришла. Дом, который многие посетители сравнивали с кораблем, отправляющимся в плавание в открытое море, Елене же, напротив, казался каким-то слишком земным артефактом, ярким и вкусным, как пряник. Каменный корпус тепло-желто-охристого цвета венчала крыша цвета молочного шоколада, а белоснежные деревянные пристройки перемежались с окрашенными в голубой цвет лестницей и крыльцом. Высокие узкие окна с полукруглым верхом, обрамляющим солнцеобразные рамы, довершали сказочный образ дома, и нельзя было пройти мимо него и не изумиться причудливости архитектуры.

Елена приобрела билет и стала дожидаться, когда наберется экскурсионная группа. Оценив количество человек, уже собравшееся во дворе дома с той же целью, Елена решила, что ждать ей осталось недолго и скоро они войдут внутрь. С моря сегодня дул довольно сильный соленый ветер, трепавший волосы и разгонявший скученные в голове мысли, уносивший с собой все лишнее и ненужное, будто несший новую эпоху. Елена прислонилась к стене дома и подставила лицо навстречу и ветру, и всем грядущим изменениям – что угодно, лишь бы не то бессмысленное прозябание, которое она влачила на протяжении последнего времени. Лишь бы не потерять себя, думала Елена, проводя взглядом по очертаниям грозного Кара-Дага, лишь бы не исчезнуть в бессмысленном и бесцветном выживании, которое люди именуют «зарабатывать на жизнь». Не для того люди приходят в этот мир, чтобы брести по жизни, опустив голову и не видя перед самым носом его красоту и загадку.

Наконец вышла экскурсовод, женщина в белом льняном платье и с выжженными белыми волосами, и объявила начало экскурсии. Елена, хоть и была в доме счетное число раз, каким-то образом успела выучить слова текста почти наизусть. Конечно, дословно воспроизвести весь текст экскурсии она вряд ли бы смогла, но вполне могла рассказать, какова должна быть очередность подачи блоков информации и то, какой факт будет рассказан у каждой из витрин. Народу в первом же зале скопилось довольно много, люди теснились, стараясь углядеть все детали экспонатов дома-музея. Публика в целом была, как принято говорить, разношерстной – были и родители с детьми-школьниками, и молодые пары возраста Елены, и компании более зрелых и пожилых людей. Однако Елена не могла не отдать им всем должное – почти все они слушали внимательно, не отвлекались и не перебивали.

Любуясь акварелями Макса, Елена думала, что они с ним чем-то похожи. Конечно, она и не думала пытаться поставить себя на одну ступень с ним – куда ей, но из раза в раз при размышлении об удивительной многогранности таланта Волошина Елена не могла удержаться от того, чтобы не провести параллель со своей личностью. Макс писал стихи, публицистику, делал переводы, занимался живописью, изучал восточную философию… И при такой широте художественных интересов остается довольно малоизвестным в современном мире. Возможно, именно столь великое множество интересов и не позволило ему сделаться «звездой» одного жанра и вписать свое имя в школьные учебники. Возможно, в каждом из направлений можно было найти людей, делающих то же самое, но более ярко, однако Макс был бы другим человеком, если бы сосредоточился в чем-то одном. Елене всегда казалось, что фраза «талантливый человек талантлив во всем» и есть истинное описание одаренности. Однако в то же время это создавало определенные трудности, в том числе метания от одной стези к другой.

Конечно, Елена совсем не считала себя талантливым человеком – так, с кое-какими способностями. У неё многое хорошо получалось, её хвалила и школьный тренер по танцам, и учитель в музыкально школе, куда мама таскала её, несмотря на нытье и мольбы о пощаде. Елена с удовольствием рисовала и ей казалось, что у неё получается не хуже, чем работы абитуриентов, которые выкладывают на сайты и в социальные сети художественные училища и вузы. Школу Елена закончила с отличием, но при этом прекрасно понимала, что многие её одноклассники умнее её по отдельным предметам, хотя им и не выдали по окончании школы медаль в коробочке. Она не была лучшей ученицей ни по одному предмету, по каждому имея твердую пятерку, но не интересуясь им углубленно. Она знала, что могла бы достичь хороших результатов, погрузившись в какой-то из предметов с головой, но тогда должны были просесть другие предметы, по ним она получила бы оценки хуже текущих и мама стала бы её ругать.

Подобным образом подошла она и к моменту выбора профессии, человек, у которого все получается, но непонятно, к чему есть склонность. Жаль идти в художественный вуз, когда у тебя хорошие математические способности. Можно было бы пойти в журналистику, но там уже может и не хватить таланта для поступления… Мамой была выбрана для Елены экономика. Востребованная профессия, достойная оплата труда, престижные вузы, компании-работодатели с громкими именами. Спорить с ней было бесполезно, она сразу переходила на крик. Уйти из дома и жить своей жизнью Елена тоже не могла, ведь идти ей было некуда, да и у мамы кроме неё не было никого. Мама божилась, что хочет для Елены лучшего, и Елена решила ей поверить.

И вот теперь она стояла у окна дома Волошина, глядела через прозрачное стекло на волны, вздымавшиеся по всему берегу Коктебельской бухты, и думала о том, что серьезно ошиблась. Возможно, мама и хотела лучшего, но не для самой Елены, а для себя, а может просто не до конца понимала ситуацию. Теперь же результатом этого выбора Елены стало изнурительное сидение за компьютером с раннего утра до позднего вечера с проведением незамысловатых расчетов с огромными таблицами данных, результатом которых становилось понимание текущих достижений компании, а также невроз, мигрень и остеохондроз. Однажды, во время очередного завала по работе, Елена вдруг представила, что такой должна стать вся её жизнь вплоть до самой пенсии, если она, конечно, сумеет дожить до неё, и ей стало по-настоящему жутко. Ей стало страшно вдруг осознать, что её юность прошла, и всю её она провела в месте, которое не принимает само её нутро. Всю жизнь издеваться над самой собой! Никакие деньги не могут послужить компенсацией за столь бессмысленную трату драгоценного жизненного времени.

Люди разглядывали предметы, которые некогда принадлежали Максимилиану Волошину, экскурсовод неторопливо и обстоятельно рассказывала историю жизни этого человека, а Елена, глядя на все происходящее, думала, что у каждого человека своя история, о которой остальные понятия не имеют. Никто из тех, кто вместе с Еленой был слушателем этой экскурсии, не смог бы догадаться, что за предмет в действительности занимает её мысли. Но и она не знала, что думают в этот миг другие экскурсанты, кто они, откуда приехали и зачем сюда пришли. Бессознательно Елена силилась найти ответы на эти вопросы. Множество мыслей, чувств и эмоций было сконцентрировано в одном помещении, и они были столь явными и реальными, что, казалось, можно было потрогать их рукой, если сильно захотеть. Мужчины, женщины, дети – все они наполняли музей своей энергией, и Елена физически ощущала их общее состояние в этот странный момент.

Обращали на себя внимание отдельные персонажи. Параллельно с Еленой по дому-музею бродила компания ребят, два парня и две девушки. С виду они были ровесники Елены, зашли они примерно в одно и то же время и всё время сталкивались с ней при переходах из одного зала в другой и от одного стеллажа с экспонатами к другому. Запомнились они Елене тем, что у каждого из них было что-то особенное, что выделяло их из толпы и заставляло обратить на него внимание. У одного из парней была забавная клетчатая панамка, а у худенькой, почти тощей девушки – непомерно огромный рюкзак за плечами. Елена ходила и не знала, то ли ей удивляться, как такая худая девушка носит такой тяжелый рюкзак, то ли поражаться тому, что за вещи в таком большом количестве ребята решили взять с собой в музей. Второй парень был счастливым обладателем копны светлых кудрей, о которых могла бы мечтать любая девушка, будь они чуть более расчесанными. Вторая девушка поражала густотой тёмных ресниц и длиной тёмно-русых волос, её хвост ниспадал ниже лопаток почти до самой поясницы. В общем, компания была примечательная, и Елена невольно бродила в непосредственной близости от них.

Кудрявый парень, очевидно, заметил, что Елена невольно прибилась к их компании, и принял этот факт на свой счет. Очевидно, считая себя привлекательным настолько, что никто не может перед ним устоять, он стал всё чаще проходить перед Еленой, пристально глядя ей в глаза, стараясь привлечь её внимание и привести к необходимости начать разговор. Елена смущалась, отворачивалась, старалась не отвечать на его знаки внимания, но всё равно так или иначе всё время с ним сталкивалась.

Спутница кудрявого парня, девушка с длинными волосами, занудствовала. Стоя в зале во время экскурсии, она запрокидывала голову и кривила ноги, ставя их на внешние своды стопы, совсем как маленький ребенок, в нетерпении ожидая, когда можно будет пойти дальше. Очевидно, ей было скучно, и она не чаяла, когда экскурсия окончится и можно будет уйти. Девушка с рюкзаком в основном молчала, но, судя по всему, также не была заинтересована в происходящем – она застывала на месте сразу же, входя в каждый новый зал. Елена была этому даже рада, потому что постоянно чувствовала тревогу за экспонаты музея, которые девушка с рюкзаком всё время норовила сбить, поворачиваясь к ним спиной. Чем больше времени она проводила, неподвижно стоя у дверей, тем меньше приступов тревожности испытывала Елена. Парень в кепке безропотно бродил следом за кудрявым, который, очевидно, был единственным заинтересованным лицом во всем этом мероприятии.

Стараясь внимательно слушать экскурсовода, Елена вышла в первый ряд среди слушателей. Подробно огласив авторов всех картин, что украшали стены кабинета, рассказав о бюсте царицы Таиах, камнях и габриаках, что продолжали жить своей жизнью в кабинете, уже столько десятилетий покинутом его хозяином, экскурсовод поблагодарила всех за внимание и удалилась. Некоторые посетители тоже неспешно двинулись к выходу, другие продолжили осмотр экспозиции, пользуясь небольшим затором у двери. Один пожилой мужчина, подойдя к окну и глядя на волнующееся море, неожиданно стал мелодично читать своей седовласой спутнице стихотворение Мандельштама.

Золотистого меда струя из бутылки текла

Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:

Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,

Мы совсем не скучаем,– и через плечо поглядела.

Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни

Сторожа и собаки,– идешь, никого не заметишь.

Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни:

Далеко в шалаше голоса – не поймешь, не ответишь.

После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,

Как ресницы, на окнах опущены тёмные шторы.

Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,

Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.

Елена отдала должное ораторскому искусству почтенного чтеца, его голос звучал очень звонко, наполняя собой всю комнату, и в то же время тепло и уютно. Казалось, сочетание мелодичного голоса исполнителя и слов автора, сгинувшего где-то на Дальнем Востоке без малого столетье назад, создало особую магию в этом необычном и без того волшебном доме. Заслушавшись прекрасным исполнением прекрасного литературного произведения, Елена почти забыла о существовании в мире чего-то, кроме этого, однако вздрогнула от неожиданности, внезапно поняв, что кудрявый парень стоит прямо перед ней и внимательно смотрит. Какое-то время между ними продолжалась дуэль взглядов, после чего Елена не нашла ничего лучше, как продолжить чтение стихотворения.

Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,

Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке:

В каменистой Тавриде наука Эллады – и вот

Золотых десятин благородные, ржавые грядки.

Это возымело должный эффект – парень усмехнулся и отошел в сторону. Последние посетители двинулись на выход из кабинета, Елена стала последним человеком, ступившим на лестницу. Она услышала голос кудрявого, который обращался к свои спутникам:

– Может, ещё раз пройдем по первому этажу?

– Ну уж нет, – ответила ему длинноволосая девушка, – я уже все посмотрела, хватит.

– Неужели вам не интересно? Поглядите, какой симпатичный пейзажик, ну, – тряхнув гривой, парень шагнул в открытую дверь первого этажа и указал на картину в рамке, висевшую на дальней стене, – кто из вас смог бы так?

– Да мы вроде на художников и не учились, – скептически проговорила девушка с длинными волосами, – и вообще, эта интеллигенция на жизнь себе на зарабатывала, и у них времени было полно на художественные упражнения, куда нам до них!

– Это же не мешает тебе оценить красоту их творений, – в голосе кудрявого послышалась ирония, – раз уж у тебя времени нет на художественное хобби?

– Мешает, мне скучно! Они вон тут сто лет назад голые ходили, один в верхней части костюма, другой – в нижней, я слыхала, – на эту фразу длинноволосой девушки стоящая в дверях девушка с рюкзаком прыснула смехом, – они тоже не только художествами развлекались! Да ты просто похож на него, на Максимилиана, вот и восхищаешься им, хотя ни одного его стиха и не читал небось.

Елене было грустно от сознания того, что её любимый Максимилиан Александрович может создать у кого-то столь прозаическое впечатление. Для неё он был целой вселенной, путником по галактикам, как он сам себя окрестил в книге воспоминаний! А для длинноволосой девушки все свелось к банальным байкам о времяпрепровождении гостей Волошина в доме в Коктебеле.

– И вообще, что там за интересную экскурсию ты нам обещал по знакомству? Когда ты её организуешь?

– Ооо… Я уже все организовал! И экскурсия состоится не позже, чем завтра! – кучерявый гордо тряхнул головой.

Длинноволосая девушка, очевидно, и в отношении этой экскурсии была полна скепсиса.

– И куда же мы поедем? Опять к поэтам и художникам? – после этой фразы длинноволосой девушки её подруга с рюкзаком картинно вздохнула, – Может, лучше выяснишь, где здесь есть аквапарк?

Кучерявый заговорщицки двинул бровями.

– Друг моего отца договорился, что нам покажут кое-что, что не показывают обычным туристам Крыма. Мы поедем смотреть на Крымские пирамиды! А проводником будет человек, который участвовал в их открытии! – парень практически ликовал от сознания собственного триумфа, радуясь, какая редкая возможность оказалась у него в руках.

Елена предельно удивилась сказанному кудрявым парнем. Если до этого она воспринимала их в качестве назойливого шума, мешавшего восприятию музея, но никуда не могла деться от этого шума и лишь досадовала на содержание разговора, то теперь она откровенно прислушивалась. Она никогда раньше не слышала о том, что в Крыму есть пирамиды, да и вообще слышала лишь о пирамидах в Египте и где-то в Южной Америке. Девушка с длинными волосами тоже не поверила его словам и не стала стесняться в выражениях.

– Ну какие пирамиды, ты чего, дружище! Если бы тут были пирамиды, их бы давно все раскопали, отполировали и за огромные деньжищи показывали туристам. Причем параллельно нарядив кого-нибудь из местных жителей фараоном! – после этого пассажа смехом разразилась не только девушка с рюкзаком, но и молчаливый парень в забавной клетчатой кепке, – Твой папа выставил тебя посмешищем!

– Завтра ты все сама увидишь и по-другому запоешь, – упрямо сдвинув брови, ответил кудрявый, – друг моего отца рассказывал, что его знакомому запретили проводить раскопки местные власти, причем без каких-либо объяснений!

– Понятно, конспирологические шуточки, всё как и следовало ожидать, – закатив глаза, ответила ему длинноволосая.

– А я хочу поехать! – вдруг подала голос девушка с рюкзаком, – вдруг и вправду будет что-то интересное? Это уж точно не банально на пляже лежать и кушать вареную кукурузу! Есть вариант, что запомнится на всю жизнь.

– А ты хочешь поехать? – повернулся к парню в панамке кудрявый. Тот помялся, сначала произнес гнусавым голосом что-то нечленораздельное, и уже после этого невнятно кивнул головой.

– Вот, видишь, ты осталась в меньшинстве! Три человека из четырех хотят ехать, так что тебе деваться теперь некуда, – торжествующе объявил кудрявый длинноволосой. Та в ответ лишь закатила глаза и запрокинула голову.

– Есть только одна проблема. Человек, который повезет нас туда, может отказаться, потому что четыре человека это слишком мало, ему невыгодно по деньгам. Он хотел побольше получить за эту экскурсию, а с учётом того, сколько мы можем заплатить, нужно человек шесть минимум, а лучше больше, – кудрявый почесал голову, – ну я попробую его уговорить, в крайнем случае, придется скинуться всем побольше.

– Ещё чего! Я не буду скидываться на эти пирамиды еще, ты и так называл нормальную сумму, а тут ещё больше предлагаешь отдать! Нет уж, – насупилась длинноволосая, и подруга с рюкзаком одобрительно закивала головой.

– Я поеду с вами! – сама не ожидая этого от себя, произнесла Елена. Казалось, что её губы произнесли эти слова ещё до того, как в мозгу оформилась мысль, и она была изумлена своими словами не меньше, чем компания ребят.

– Я буду пятой, и вам не придется скидываться больше первоначальной суммы! Возьмете? – Елена чувствовала себя ужасно, она никогда в жизни нигде не проявляла сама инициативу, тем более в знакомствах с чужими людьми, но здесь вся её суть требовала знания того, что за пирамиды скрывались в Крыму все это время, если есть хоть малейшая вероятность, что это правда. Кудрявый парень, заинтересованно глядя на Елену, подошёл к ней вплотную.

– Пирамидами интересуетесь? – с ехидной ухмылкой задал он ей вопрос, глядя в глаза.

– Немного, если честно, – поежившись плечами, ответила ему Елена, – да и на пляже надоело лежать уже, хочется чего-то увлекательного.

– Я думаю, мы сумеем разнообразить ваш досуг на отдыхе, – важно заявил парень, на что длинноволосая девушка, которая до этого стояла с поджатыми губами у окна, снова закатила глаза, – Может, вечером прогуляетесь с нами? Расскажу вам о пирамидах.

– Спасибо за предложение, вечером я занята, – чувствуя себя максимально некомфортно, отказалась Елена. Зачем она только подписалась на это? Желание послушать человека, который сам совершил невероятное открытие, не отступало, и всё, что сопутствовало этой ситуации, казалось несущественным, – я думаю, у вас будет время на рассказ завтра по дороге!

– Ну что же, вы верно говорите, – многозначительно глядя на Елену, проговорил кудрявый, тогда оставьте мне ваш телефон, чтобы я мог написать вам время и место встречи.

Елена продиктовала номер, неуклюже поблагодарила и попрощалась и скорее выскочила на улицу. Вслед ей послышалось:

– Но вы даже не спросили стоимость нашей экскурсии!

В принципе, Елене было наплевать, сколько это стоит – много денег за одного из пяти человек в машине экскурсовод явно не возьмет, да и в целом деньги у Елены были, она только не знала, на что их потратить. Зато поездка к пирамидам была как раз тем, на что она бы потратила с удовольствием чуть ли не всю сумму! Это было что-то совершенно новое, неожиданное – Елене казалось, что это было именно то, ради чего она приехала сюда, в Крым. Возможно, вообще всё, что случилось с ней за последнее время – ссора с Александром, нервный срыв на работе и полное эмоциональное опустошение – произошло лишь для того, чтобы она приехала в Коктебель и повстречала эту странную группу, планирующую поездку на пирамиды.

Отойдя на некоторое расстояние от музея и удостоверившись, что кудрявый парень не идет за ней, Елена остановилась отдышаться и вдруг поняла, что сердце её так сильно бьется в груди, что того гляди выскочит. Елена сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, как вдруг подпрыгнула на месте от звука пришедшего сообщения. С незнакомого номера, очевидно, от кудрявого парня из музея, ей пришло сообщение с указанием времени выезда и места встречи. Видимо, он подумал, что интерес Елены был направлен в первую очередь на его собственную персону, а пирамиды послужили лишь прикрытием. Такое внимание, очевидно, ему очень льстило, и он пытался раскрутить эту ситуацию дальше, чтобы ещё потешить свое самолюбие. Елена признала, что он имел право так подумать, но решила пока не разочаровывать его в ошибке, чтобы не лишиться возможности участвовать в поездке.

Вернувшись к себе в отель, Елена устроилась на шезлонге у бассейна рядом со своим балконом и стала размышлять обо всем произошедшем. Чтобы не испортить своё впечатление от поездки, Елена решила не искать в интернете никакую информацию и завтра узнать все с чистого листа. Глядя на зеркальную гладь воды, спокойствие которой лишь иногда тревожили купавшиеся в центре бассейна, Елена размышляла о комбинации случайности и неслучайности в судьбе. Что предначертано, а что происходит по воле случая? Зачем вообще всё это происходит с ней? Постепенно мысли звучали все тише и тише и, наконец, совсем затихли, и осталось лишь безмятежное созерцание великолепных вечерних пейзажей. Горная гряда, величественно возвышающаяся над городом, будто бы подтверждала факт преобладания чьей-то таинственной воли в человеческой жизни. Попытки противостоять этой воле казались столь же опасны и бессмысленны, как в одиночку и без снаряжения пытаться штурмовать эту крутую горную вершину. Посему Елена, и без того уверенная в правильности сделанного выбора, вконец уверилась, что с ней произойдет только то, что должно произойти. Страх за собственную безопасность, обычно настолько сильный, что Елена каждый день собиралась с мыслями перед выходом из дома, здесь почему-то полностью отступил. Она вверила себя в руки судьбы и была абсолютно спокойна, двигаясь навстречу тому, что неизбежно.

Телефон, лежащий на столике у шезлонга, периодически оглашался звуком пришедшего сообщения. Кудрявый парень присылал Елене разного рода приглашения к беседе; они были не то романтичные, не то вульгарные, и Елене не хотелось не то что отвечать на них – даже читать. Зато Александр больше не звонил, и это заставило Елену снова ощутить холодок в груди. Она скорее отогнала эти ощущения от себя и снова стала всем телом, всей кожей вбирать в себя вечерний крымский воздух. Небо стремительно темнело, кое-где стали появляться неяркие точки звезд, и на дорожках у бассейна начали сновать люди, спешившие на ужин. Зачарованная красотой развернувшейся вокруг картины мира, Елена не заметила возвращения своего нового друга. Мягкий мурк вырвал её из состояния дремоты – шикарный пушистый кот маркизного окраса запрыгнул на соседний шезлонг. Елене вдруг стало очень неудобно за свое наглое поведение, ведь она заняла любимый крайний шезлонг местного котяры. Она уже собралась было пересаживаться, но кот, нисколько не выказав неудовольствия от присутствия Елены, упал на шезлонг и вальяжно растянулся.

Увиденная безмятежность кота развеяла тревоги Елены, и она снова откинулась на спинку шезлонга. Однако вернуться к безмятежному существованию ей не удалось – она с удивлением ощутила чувство голода. Она давно уже не ощущала голода и ела только тогда, когда вспоминала о необходимости поесть. А сейчас она явно ощущала желание попробовать блюда, запах которых, доносимый ветром из ресторана, явно улавливался в воздухе. Поэтому, посидев ещё немного, Елена все же оставила кота возлежать в гордом одиночестве и отправилась поужинать, где с аппетитом попробовала чуть ли не всё, что было выложено перед посетителями на огромных блюдах.

После ужина Елена решила пойти в номер и хорошенько отдохнуть перед поездкой, ведь выезд ожидался утром, причем довольно рано. Проходя в свой номер мимо бассейна, Елена заметила, что кот все же перелег на свой привычный шезлонг после её ухода. Не удержавшись, она почесала его пушистую голову, и, к её удивлению, кот не выказал ей никакого недовольства этим дерзким шагом и даже вытянул вперёд лапки с беленькими носочками. В номере Елена собрала все вещи, которые могли понадобиться ей в завтрашней поездке, и, посетив душ, легла в кровать. Нужно было хорошенько отдохнуть, ведь она совершенно не представляла, что ждет её завтра. Сон долго не шёл к ней, она несколько раз проверяла будильник, замок на двери, социальные сети, даже ответила пару раз на сообщения кудрявого парня на отвлеченные темы, но потом убрала телефон. Как назло, именно тогда, когда сон нужен был ей больше всего, он не шел.

Наконец, Елена заснула. Сон был поверхностный, Елена несколько раз просыпалась, и в промежутках между пробуждениями ей снились какие-то кошмары, будто за ней кто-то гонится. Во время очередного сеанса погони зазвонил будильник, и Елена даже не поняла, что происходит, настолько была увлечена бегством от своих мнимых преследователей. Часы показывали шесть утра, было пора собираться в путь. В какой-то миг Елене предательски закралось чувство, что не ей нужно никуда ехать, что вернее всего будет лечь обратно в кровать и нормально отоспаться, а кудрявого поставить в блок и забыть обо всем, но Елена отогнала эти мысли и стала собираться в путь.

Глава 2. Крым, центр

Мысли глубоко, пока есть смысл

Ищи среди слов, ищи среди чисел,

Что, если реальность и есть вымысел?

С запахом свинца примесью.

Detsl aka Le Truk, «Мысли глубоко»

В назначенный час Елена подходила к автобусной остановке, которая служила ориентиром для встречи группы, и ещё издалека увидела знакомую компанию. Длинноволосая девушка при приближении Елены принципиально не стала с ней здороваться и отошла на несколько метров, чтобы посмотреть, не едет ли машина. Блондинка, все с тем же рюкзаком, только ещё более тяжёлым на вид, и парень в панамке безразлично поздоровались с Еленой. Кудрявый парень при встрече выказал меньше энтузиазма, чем вчера, очевидно, раздосадованный её прохладным общением в мессенджере.

– Деньги взяли? Обувь удобную надели? – поинтересовался он, – скорее всего, придется много ходить, никто не должен быть обузой для группы. Давайте сразу соберем деньги и передадим нашему экскурсоводу.

Утро было безоблачным и будто бы прозрачным, грядущий день обещался быть теплым, если даже не жарким. Мимо проносились машины, люди спешили на работу, кудрявый парень нервничал, держа в руках крупную сумму денег за поездку. Елена тоже ощущала, что на сердце её неспокойно, но была настроена решительно. Наконец, к ним подъехал и остановился автомобиль – видавший виды черный минивэн, местами посеревший от дорожной пыли.

Из машины вышел мужчина, возраст которого по внешнему виду можно было определить около шестидесяти лет, худощавый и моложавый, с коротко стриженным ёжиком седых волос. Со спины он мог бы показаться моложе, но лицо, все покрытое морщинами, выдавало его истинный возраст. Он был одет просто, но довольно опрятно, в синюю рубашку и джинсы. Обменявшись рукопожатиями с кучерявыми парнем, он перекинулся с ним парой слов и жестом пригласил всех в свой автомобиль. Елена вошла последней и закрыла за собой дверь. Пути назад не было, приключение начиналось.

Машина тронулась с места, едва все заняли свои места. Девушки ушли в конец просторного салона, устроились поудобнее и очевидно приготовились продолжить утренний сон, прерванный для путешествия. Елена села рядом с парнем в панамке, а кучерявый уселся рядом с водителем. Тот повернулся в салон и хрипловатым голосом объявил:

– Путь неблизкий, поэтому располагайтесь поудобнее. Я по дороге вас введу в курс дела, если какие-то вопросы будут, смело спрашивайте.

– Да мы ничего толком и не знаем, так что расскажите нам все! Вы ведь первооткрыватель пирамид,– засмеялся кучерявый.

Мужчина начал свой рассказ.

– Мое имя Владимир. Не могу о себе сказать, что являюсь первооткрывателем, это было бы нечестно с моей стороны – присваивать себе чужие открытия. Я лишь помогал человеку, который действительно является первооткрывателем. Нашли они пирамиды в составе группы из трех человек, а втроем провести мало-мальски результативное исследование в наших условиях было просто невозможно. Но обо всем по порядку. Пару десятилетий назад один серьезный человек, кандидат технических наук, профессор, бывший военный, прошедший службу на атомном подводном флоте, вышел на пенсию и получил дачный участок близ мыса Фиолент. Места эти известны нехваткой питьевой воды, в связи с чем Виталий Анатольевич – так его зовут – стал придумывать, как бы найти подземный водный источник, чтобы организовать подачу воды себе на участок. Будучи человеком технического склада ума и посвятив свою жизнь работе с техникой высокого уровня сложности, Виталий Анатольевич подошёл к вопросу поиска воды основательно, самостоятельно разработав прибор геогидродиагностики.

Владимир пустился в объяснения, почему другие приборы не подходили для нужд сего мероприятия, а также принципа работы прибора для поиска воды. Елена, от природы не обладая способностями к физике, тщетно силилась уловить суть рассказа, но почти сразу потеряла нить разговора и слышала лишь отдельные слова и фразы типа резонанс атомов воды, лучи микроволнового диапазона, приемник отраженного сигнала и тому подобное. Все эти вещи дополнялись подробностями математических расчетов, без которых было бы невозможно расшифровать показания прибора, а также определить вероятные районы поиска водоносных жил. В общем, Елена поняла лишь то, что придумать такой прибор было трудно, совладать с ним – ещё труднее, но его результативность оказалось выше всех ожиданий.

Кучерявый и панамка, напротив, заинтересованно слушали рассказ Владимира и даже иногда задавали ему вопросы, очевидно, понимая, о чем речь. Елена гадала, были ли они инженерами по специальности, или же просто понимали в технике, как многие ребята. Девушкам, очевидно, экскурс в техническую часть был предельно неинтересен, и они дремали на заднем сидении, завалившись друг на друга и на их здоровенный рюкзак.

– Понимаете, одно дело – пытаться оценивать наличие или отсутствие воды в кабинете по аэрофотоснимкам, и совсем другое – настоящее полевое исследование, – продолжал рассказывать Владимир, очевидно, увлекшийся предметом беседы, – Ребята рассказывали, что стали исследовать район Севастополя потому, что прибор показывал им очень мощное СВЧ-поле радиусом чуть ли не сто метров. Выбрали они место прямо на окраине города, там, где напряженность поля была максимальной, и стали пробивать грунт. Сначала вроде ничего необычного не было там, ну суглинок с камнями, всё ничего. Было, встречались им ил и следы водорослей, они это отметили. А потом раз – и уперлись в какую-то плиту! Стали пытаться её пробить – ни в какую не поддается, такая прочная оказалась.

В общем, стало им интересно, что это они такое нашли, а любопытство, как известно, силы увеличивает. На общем энтузиазме ребята еле-еле пробили эту плиту на пару десятков сантиметров, причем все отметили, что по мере вскрытия плиты усиливался запах сероводорода. И тут снова сюрприз – под плитой оказался какой-то будто бы купол, настолько прочный, что его пробить оказалось ну совсем невозможно! Только все инструменты испортили.

– То есть вы не присутствовали при всех этих событиях? – наконец задала вопрос Елена. Ею вдруг овладел вполне определённый скептицизм по поводу всего происходящего в рассказе Владимира, но тот, очевидно, не почувствовал подвоха в вопросе Елены и воодушевленно продолжил:

– Нет, меня и других наших ребят позже позвали, когда поняли, что втроем они точно не справятся. Они мне рассказывали, сколько сил потратили, пока пытались пробить дыру в этом куполе, словами не передать. Наконец, обнаружили, что можно его пробить сбоку, как только у них это получилось, из него вышел какой-то газ, все заполнил запах гари, стало невозможно дышать. Где-то с неделю потом ещё пахло там гарью, это я уже сам лично могу засвидетельствовать.

Елена отвернулась и стала смотреть в окно. Небо, ещё недавно обещавшее быть безоблачным весь день, стало постепенно затягивать пеленок облаков. То же было и на её душе – ещё полчаса назад ей казалось, что сегодня ей предстоит узнать великую тайну, а сейчас весь рассказ навевал на неё лишь скуку. В своем мозгу она примерно нарисовала себе продолжение этого рассказа, и оно ей совсем не понравилось, поэтому всё, что ей оставалось – придумывать про себя вопросы, которые разобьют всю эту теорию в пух и прах. Жаль было лишь потраченного времени, но, с другой стороны, зато она имеет возможность полюбоваться степными пейзажами Крымского полуострова, покататься по дорогам и посмотреть на другой Крым, не курортно-морской.

– А из чего были сделаны плита и купол? Собирали образцы для анализа? – оживленно поинтересовался парень в панамке. И он, и кучерявый не разделяли скептицизма Елены и уж тем более безразличия своих подруг.

– Частицы плиты собрали для анализа, да. Оказалось, что это гипсобетон с примесью субстанции, которая напоминала плохо размешанный яичный белок. Этим и объяснялся, судя по всему, запах сероводорода, который ощущался при пробитии этой плиты. А вот состав и предназначение купола нам оставались непонятны, как и тот факт, что изнутри пахло гарью.

– Если запах стоял неделю, значит, потом он ушел? Вы заглянули внутрь? – спросил кудрявый парень.

– Ребята сначала подумали, что это древний тигель для плавки металла, но потом не смогли найти следов выхода расправленного металла, и поэтому эту теорию отмели. Внутри оказались остатки золы, древесного угля, и наросты кварца – сверху и снизу. Стали пробивать ещё ниже, и наткнулись на ещё несколько таких же куполов! Тут-то они поняли, что сами не справятся, и позвали нас на помощь.

– Может, это дом какого-нибудь местного жителя, которому пара сотен лет, а твердые купола – части конструкции его дома, и не стоило тратить на них столько усилий, а просто отойти в сторону и искать воду там? – задала вопрос Елена.

Воцарилось молчание. Теперь Владимир понял, что Елена настроена скептически к его рассказу и, очевидно, расстроился. Ей было даже его жаль, но слишком уж странно звучали эти объяснения про купола на десятиметровой глубине и яйца, замешанные в гипсобетонные плиты.

Спустя некоторое время кудрявый, нетерпеливо тряхнув головой, спросил:

– А излучение? Вы замеряли его, по мере прохождения слоев оно увеличивалось или нет? – он говорил быстро, очевидно, не разделяя скептицизма Елены и будучи полным любопытства, – это же чертовски важно, результаты измерений на самом объекте.

Владимир вновь начал говорить, но его голос снова стал тихим, а рассказ – слабым.

– Пока мы вели раскопки и проделывали шурфы, мы догадывались, что это пирамида. Поэтому мы сделали небольшой макет пирамиды, в соответствии с которым стали измерять излучение вокруг неё. Из вершины её выходило три луча энергии, все различной частоты, по периметру также обнаружили излучение.

– То есть при помощи замеров излучения вы установили, что это квадратная пирамида?

– Да. Но это не самое главное ещё – произведя расчеты на основе данных раскопок, мы поняли, что в пирамиде соблюдается правило соотношения длин сторон к основанию, какое было установлено при строительстве Египетских пирамид.

– Возможно, это просто совпадение? Или ваши расчеты неверны? – вновь внесла нотку скептицизма Елена.

– Вы имеете право так думать, да и мы, признаться, поначалу не доверяли себе полностью, но слушайте дальше, я объясню, почему теперь я могу говорить вам это уверенно – голос Владимира был тих, но звучал твердо, – один наш товарищ сделал предположение о том, что эта пирамида в наших краях не единственная.

– Как? Есть еще? – в один голос почти вскрикнули ребята.

– Мы решили проверить гипотезу о существовании других объектов, расширили зону поиска и в итоге в районе Севастополя обнаружили ещё шесть пирамид.

– Шесть? Да столько даже в самом Египте нет! – Елена не верила своим ушам, не понимая, как можно утверждать подобные вещи.

– Да, только около Севастополя мы обнаружили шесть схожих объектов. Но и это ещё не всё, обследовав весь полуостров, наша группа обнаружила свыше пяти десятков подземных пирамид. Они все в основном трехсторонние, в отличие от Египетских, имеющих квадрат в своем основании, и расположены группами, формирующими собой определенные конфигурации с прямыми сторонами. Самая крупная пирамида, центральная для полуострова, расположена вблизи поселка Красный Мак.

– Уму непостижимо, – нахмурилась Елена. Она была рада, что девушки на заднем сидении спали, потому что в обратном случае длинноволосая девица не была бы столь деликатной в высказывании своих сомнений в подлинности рассказа, как Елена.

– Но кто их построил, эти пирамиды? И когда? И, самое главное – зачем? – кудрявый был полностью захвачен рассказом Владимира.

– Этого я вам сказать не могу, поскольку не знаю ответа, но у меня есть некоторые предположения. Я уже упоминал в рассказе, что в породе, которая окружала пирамиду, мы видели примеси ила и водорослей. О чем это может говорить? О том, что огромные массы земли и песка были принесены на пирамиды мощным потоком морской воды. Проще говоря – потоп! И причиной ему могло послужить смещение магнитного полюса земли. Вы когда-нибудь слышали об этом? Считается, что в 1998 году буквально в течение месяца Северный полюс сместился на 50 километров в сторону Канады. Сейчас миграция Северного полюса ускорилась, скорость доходит до 50-60 километров за год, и движется он в сторону Таймыра. Резкие изменения магнитного поля и миграция полюсов может вызывать катастрофические природные последствия в виде наводнений, землетрясений и тому подобного.

Далее Владимир пустился в объяснения о неких чендлеровских колебаниях, падении метеорита в Третично-Меловом периоде, изотопном составе гелия и аргона в образцах горных пород Японии и Венгрии и ещё много о чем, что Елена плохо понимала. Казалось бы, перечисление научных фактов должно было послужить основанием для подтверждения теории Владимира, но для Елены все это не имело значения – она не понимала и, следовательно, не могла проверить истинность этих фактов.

Парень в панамке подал голос:

– А смещение магнитного полюса и прецессия – это одно и то же?

Владимир по-доброму засмеялся:

– Ну что вы, нет. Оба явления связаны с магнитной осью земли, только если чендлеровские колебания, о котором я говорю, является своего рода внутренним процессом для планеты, то прецессия – скорее, смена ориентации полюсов по отношению к внешней среде. Как у детской игрушки-волчка, для которой внешняя среда – комната, а для планеты – небесная сфера. Земная ось не перпендикулярна к плоскости эклиптики и описывает конус с углом 47 градусов при вершине, совпадающей с центром планеты. Учеными считается, что полный круг относительно оси эклиптики наша планета проходит примерно за 26 тысяч лет. Из-за этого фактора созвездия, которые мы видим на небосклоне из каждой конкретной точки планеты, с течением времени меняются. Согласно расчётам, скорость прецессии составляет примерно один градус за 72 года.

В какой-то момент Елена вдруг поняла, что раздражение внутри неё сменилось любопытством. Владимир продолжил:

– Очевидно, что явление прецессии земной оси было известно и древним людям, поэтому число лет этого периода – 72 – является культовым во многих религиях. К примеру, в зороастризме число 72 является священным, именно такое количество глав содержит Ясна, наиболее важная часть собрания священных текстов Авесты. Из 72 шерстяных нитей также плетется пояс кушти, который обязаны носить все совершеннолетние зороастрийцы. Вероятно, что и египтяне придавали числу 72 значение – ведь именно такое количество помощников Сета участвовало в предательстве Осириса в древнеегипетском мифе. – Владимир снова так увлекся рассказом, что практически размахивал руками, одновременно жестикулируя и переключая передачи на поворотах.

– Причем здесь пирамиды? – задала вопрос Елена.

– Да, пожалуй, мой экскурс несколько затянулся. Я говорил о том, что причиной сокрытия пирамид под толщами грунта послужил мощный потоп, который, должно быть, стал следствием резкого смещения магнитного полюса планеты. Когда это произошло? Можно предположить, что мы говорим о последнем эпизоде серьезного смещения магнитных полюсов, который имел место около двенадцать тысяч лет назад. Хотя предполагается, что полюс тогда сместился всего на две тысячи километров, но это принесло с собой катастрофические последствия.

– Ну, допустим, что это так. Получается, что ранее этого события на территории современного Крыма проживали люди, которые и построили эти пирамиды?

– Другого варианта нет.

– Но кто они были? Почему они не оставили никаких следов своей жизни? Почему их не изучают историки, археологи, почему их орудия труда не лежат в музеях?

Владимир будто бы замялся.

– Это сложный вопрос. Не то, чтобы их никто не изучал… Но предмет изучения слишком сложен и, как бы это сказать, находится несколько вне наших нынешних компетенций…

– Почему? Я не понимаю, – упорствовала Елена.

– Вы когда-нибудь слышали об экспедициях Барченко? – осторожно, как бы прощупывая почву, спросил Владимир.

– Я не знаю, кто такой Барченко, – сухо ответила Елена.

– Ну, тогда, может быть, вы слышали о Бехтереве? – снова задал вопрос Владимир.

– Слышала о Наталье Бехтеревой, нейрофизиологе, которая руководила Институтом мозга, – Елена очень не любила, когда её уличали в незнании какого-то факта, ведь комплекс отличницы был силен у неё ещё со школьных времен.

– Вот, видите, вы её знаете, а она внучка Владимира Михайловича Бехтерева, который был основателем института мозга и занимался этими же проблемами, только несколько иначе подходил к процессу. Он в своем институте делал разные вещи, в том числе связанные с парапсихологией. Ну, лечение гипнозом, знаете, чтение мыслей на расстоянии, выход сознания из тела… Документы в большинстве своем были засекречены, а сам Бехтерев не то скоропостижно скончался, не то был отравлен из-за одной неосторожной фразы о Сталине. Так или иначе, но интерес Института мозга времён Бехтерева к паранормальным человеческим способностям – факт известный. Так вот, Александр Барченко работал некоторое время с Бехтеревым, они вместе в двадцатые годы прошлого века под руководством чекистов инициировали несколько экспедиций, в том числе и в Крым. Сейчас уже неизвестно, что именно они изучали, но из переписки Барченко можно почерпнуть сведения о местности, которая их интересовала – это окрестности Бахчисарая и южное побережье.

– Это совершенно ни о чем нам не говорит, не говоря уже о том, что документально не подтверждено, – упорствовала Елена.

– А то, что спустя два десятилетия, во время оккупации Крыма фашистскими войсками по следам экспедиции Барченко прошла аналогичная экспедиция оккультной организации СС, по-вашему, тоже ни о чем не говорит? – тихо спросил Владимир?

Елена практически взорвалась:

– Фашисты давно уже явили свое жуткое лицо всему миру, поэтому их интересы никогда и никому в здравом уме не будут являться примером!

– Вы совершенно правы, – мягко согласился Владимир, – но тем не менее они бы не стали делать подобные вещи просто так. А ведь остались и фотографии, и документальные подтверждения того, что проводниками им служили местные жители.

– Это все ещё ничего не подтверждает! Какая связь с пирамидами? – не унималась Елена.

– Одинаковое географическое положение. Я уже говорил, что с помощью прибора Виталия Анатольевича мы обнаружили несколько десятков пирамид. Большая часть из них сосредоточена в рамках прямоугольного участка, который составляют Ялта, Бахчисарай, Севастополь и мыс Сарыч. Ровно тот же район, который представлял интерес и для экспедиции Барченко. Можно предположить, что они искали пирамиды, которые мы нашли спустя почти столетие, – голос Владимира почти что звенел, очевидно, он принимал очень близко к сердцу то, о чем говорил.

Елена шумно вздохнула. Ей стало жаль этого стареющего человека, жизнь которого, очевидно, была слишком скучной и вынудила его придумать себе особую миссию, сакрально значимую для всего человечества. Она ругала себя за легковерность, которая нарисовала в её голове какие-то невиданные картины, за то, что не захотела ещё вчера проанализировать полученные сведения и понять абсурдность этой поездки. Видимо, вчера в глубине души она надеялась увидеть какие-то горы, с виду напоминающие пирамиды, устроить восхождение на них, узреть романтичные картины крымских пейзажей с вершины горы. Нужно было думать лучше, сказала она самой себе. Но теперь деньги заплачены, значительная часть пути до места уже пройдена, поэтому отступать было просто бессмысленно. Елена откинулась на спинку сидения и приняла решение молчать.

Молодые люди же, как это ни странно было видеть Елене, весьма увлеклись рассказом Владимира. Особенно, конечно, упорствовал кудрявый, который иногда даже приоткрывал рот, слушая пожилого мужчину. Иногда он встряхивал своими кудрями, будто бы пытаясь утрясти все то, что услышал, ровнее уложить это в своей голове и освободить место для новой информации. Парень в панамке тоже, казалось, тоже был увлечен, но более молчалив.

– То есть вы предполагаете, что эти пирамиды, которые вы обнаружили, построили так называемые допотопные цивилизации? – вкрадчиво спросил он.

– Если такой термин, конечно, имеет место быть. Возможно, эти допотопные цивилизации не сгинули во время потопа, потому что мы до конца не можем себе представить масштабы этого потопа. Возможно, он смел с лица земли большую часть населения материков, но кто-то остался в живых и дал жизнь новым людским общинам, потомками которых и являемся мы, современные люди, – рассуждал Владимир, сворачивая в это время с широкой трассы на более узкую боковую дорогу.

– А Египетские пирамиды? Они, выходит, моложе Крымских? Если принять за основу вашу теорию, выходит, что знания об особых свойствах пирамид пережили этот потоп? – кудрявый был серьезно воодушевлен.

– Тут, видите ли, снова требуется небольшой экскурс. Современные учёные считают, что возраст пирамид в Египте составляет чуть более 4,5 тысяч лет, а построили их примерно за 2,5 тысячи лет до нашей эры. Однако не все учёные согласны с этой датировкой. Дело в том, что египтяне придавали огромное значение положению звезд на небе, и нельзя не заметить, что три пирамиды в Гизе четко отражают положение трех звезд так называемого Пояса Ориона. Казалось бы, что тут удивительного, ведь греческий Орион – это египетский Осирис, и тогда пирамиды построены с целью поклонения божеству, все логично, если бы не одно но. Такое соответствие наблюдалось примерно за 10,5 тысяч лет до Рождества Христова. Представляете? То есть три звезды, составляющие пояс Ориона, были каждая четко над вершиной пирамиды более чем за десять тысяч лет до начала нашей эры. И тогда существует вероятность, что возраст пирамид составляет свыше 12 тысяч лет! И тогда они с Крымскими пирамидами примерно ровесники, если хотите.

– Уму непостижимо! – воскликнул кудрявый. Елена мысленно с ним согласилась, но совсем без энтузиазма. Пейзаж за окном тем временем перестал быть совсем пустынным, все чаще и чаще стали попадаться небольшие деревеньки. После непродолжительного молчания кудрявый, в голове которого, очевидно, мысли кипели, как в котелке, осторожно спросил:

– Но каково предназначение пирамид? Зачем их построили? Если предположить, что в Египте они были ориентированы на звезды Пояса Ориона, то пирамиды Крыма тоже были ориентированы по звездам?

Владимир медлил с ответом.

– Я думаю, вы понимаете, что это самый сложный вопрос из всех, на которые мы не знаем ответа. После нескольких столетий исследований учёные всё равно не знают, как и зачем были построены пирамиды в Египте. Существует множество теорий, которые зачастую противоречат друг другу, но ни один ученый не может утверждать того, что уверен в знании истины. Что уж тут говорить о пирамидах Крыма, которые ещё даже не извлекли из толщи грунта, не то что не исследовали. Виталий Анатольевич, тоже задавшись этим вопросом, выдвинул свою теорию. Он предположил, что найденные нами пирамиды имеют полупроводниковые свойства. На эту мысль его натолкнули материалы, из которых изготовлены составные части пирамид – свинец, смешанная с глиной окись алюминия. Исследовав поля во множестве точек разных пирамид, мы пришли к выводу, что пирамиды – это способ получения и передачи энергетических потоков из Космоса.

Елена не стала никак комментировать сказанное, поскольку уже дала себе слово молчать. Удивляться она уже тоже почти перестала, поскольку услышала уже много из того, чего быть абсолютно не могло. Оставалось воспринимать это лишь как своеобразную сказку на ночь.

Тем временем Владимир продолжал:

– Виталий Анатольевич разработал целую теорию о том, что пирамиды на нашей планете – это способ управления процессами, проистекающими в ядре, из Космоса. Пирамиды – это своего рода передатчики энергии, часть из них работают на отправку сигналов, часть – на прием. Высокочастотная космическая энергия поступает на пирамиды-приемники, внутри неё трансформируется в низкочастотную и переправляется в самый центр Земли, в ядро. Там она передается пирамидам-излучателям, внутри которых трансформируется в сверхвысокочастотную энергию и снова излучается в Космос. Крымские пирамиды, по предположению Виталия Анатольевича, как раз работают на излучение. Оболочка наших пирамиды представляет собой громадное количество мини-лазеров, излучающих поступающую из ядра энергию.

Владимир помолчал, пока ребята силились представить себе описанные им процессы, и потом продолжил:

– Виталий Анатольевич захотел определить, куда уходит сигнал с Крымских пирамид. Интересно же, кто за нами следит, в конце концов. Технологию его я, честно говоря, подробно не изучал, я с астрономией знаком мало, но понял, что он составил своеобразные голограммы звездного неба и земного шара с расположенными в разных концах света пирамидами. И вроде вышло так, что и Египетские, и Крымские пирамиды оказались ориентированы на звезду Канопус.

В это время с заднего сидения автомобиля послышалось движение – проснулись девушки, сладко спавшие всю их импровизированную экскурсию.

– Скоро мы приедем? – потягиваясь настолько, насколько позволяло пространство автомобиля, спросила девушка с длинными волосами, собранными в хвост. От сна в неудобной позе её хвост, утром столь прямой, гладкий и блестящий, всклокочился и вообще потерял товарный вид. Она удивленно вскинула брови, присмотревшись к компании и увидев, что Елена ужасно недовольна, а кучерявый задумчив, – Все у нас по графику идет?

– Да, до конечной точки нашего путешествия действительно осталось недолго, – негромко отвечал ей Владимир, – сейчас подъедем к поселению, вблизи которого я веду раскопки, припаркуем машину у моего друга и пойдем. Друг очень любезно предоставляет мне свои участок и сарай в качестве эдакой археологической базы, я там паркую машину и храню инвентарь для раскопок. Ну и с питанием он мне помогает тоже, не всегда время есть что-то сообразить покушать… Мы там остановимся и дальше пойдем пешком.

– Какие раскопки? Мы едем на раскопки? Разве не на пирамиды? – заспанно хлопая ресницами, удивилась длинноволосая.

– Пирамиды за тысячелетия толстым слоем земли занесло, надо было меньше спать! – покосился на неё кучерявый.

– В каком смысле занесло? А что мы тогда едем смотреть, на голое поле что ли? Это я и на побережье могла посмотреть! – в голосе длинноволосой послышались нотки скандала.

Владимир глубоко вздохнул. Девушки в этой команде явно были слабым звеном с его точки зрения, и уж точно не такими благодарными слушателями, как ребята. Елена негромко хмыкнула, глядя на его разочарование.

– Вы действительно пропустили основную часть разговора, и теперь вам будет трудновато понять, что к чему, – сказал Владимир, – я проделал большую работу по раскопке одной пирамиды. Даже выбрать её в качестве объекта изучения было весьма трудно, потому что в большинстве своем пирамиды, обнаруженные нами с помощью анализатора СВЧ-излучения, располагались на частных территориях. Я попробовал было завести контакты с хозяевами одного такого участка, но понимания не встретил и, грубо говоря, был послан куда подальше. Оно и понятно – кто захочет, чтобы какой-то чужой человек вел раскопки на твоей территории, ещё не дай бог действительно что-то откопает… Объясняйся потом.

Владимир помолчал. Длинноволосая девушка тоже молчала, её подруга, казалось, все ещё толком не проснулась. Парень в панамке любопытно глядел в окошко на проплывающие мимо засушливые поля с редкими деревьями, кудрявый почти в упор смотрел на Владимира.

– Но ведь вам все же улыбнулась удача? – спросил он.

Елена еле удержалась, чтобы снова не хмыкнуть в ответ на эту фразу. Но нужно было ещё вернуться в Коктебель, поэтому рисковать оплаченным местом в машине ради удовольствия острословия ей не хотелось.

– Вы правы, иначе нашей экскурсии бы не состоялось, – добродушно ответил ему Владимир, – Я проверил статус земельного участка наверное для каждой пирамиды из предполагаемых прибором, и нашел одну, которая мне подходила. Статус земли – вроде бы собственность муниципалитета, но на деле район довольно захолустный, деревенька небольшая, глава живет в райцентре и по делам наведывается нечасто. В общем, за все годы, сколько я тут работаю, ни разу ко мне никто не приставал даже с расспросами.

– Вы один работаете все это время? – подал гнусавый голос парень в панамке, – это ведь непочатый край работ, если размеры пирамид действительно такие, как вы говорите.

– Да уж, потрудился я и действительно немало. Штука в том, что я копаю не только вглубь, но и, так сказать, вширь – чтобы в будущем, если мне хватит здоровья полностью её раскопать, она возвышалась над окружающим ландшафтом, а не выглядела как будто в яме. То есть фронт работ ещё шире, чем мог бы быть по идее.

– Но почему вы никого не позовете на помощь? Можно ведь даже специальную технику привлечь! – не унимался панамка.

– Молодой человек, вы не понимаете. Есть разница, когда на муниципальных землях одинокий мужчина что-то копает лопатой, или когда большая группа людей что-то копают, тем более с привлечением техники. Здесь уже своё инкогнито сохранить не удастся ни при каких обстоятельствах. Чтобы вести масштабные работы, нужно подавать заявки в какие-нибудь инстанции, обивать пороги чиновников, и при всем при этом наверняка результатом будет отказ! Зачем им лишние проблемы…

С этой логикой Елена поспорить не могла. Владимир был явно умным человеком, хоть и чересчур мечтательным, судя по всему.

– Мне совершенно не хочется этим заниматься, и даже теоретическая возможность зафиксировать свое имя как первого человека, раскопавшего крымскую пирамиду, меня не прельщает. Я всего лишь хочу посмотреть, что действительно мы нашли, что спрятано от нас веками заносов… Это сложно объяснить, но почему-то мне все это не даёт покоя. Почти все наши, кто принимал участие в исследованиях Виталия Анатольевича, уже давно угомонились, живут своей размеренной жизнью. А я, можно сказать, ночей не сплю, каждую лишнюю минутку еду сюда и работаю, не отпускают они меня, пирамиды эти…

Елена подумала, что здесь Владимиру повезло, потому что это же лучше, чем заниматься алкоголизмом, столь любимым многими мужчинами старшего поколения. Увлечение, заставляющее человека подниматься с дивана и усердно работать, причем совершенно бесплатно, за энтузиазм ради удовлетворения любопытства. Пожалуй, в этом нет ничего плохого, тем более что вера в существование допотопных цивилизаций ничуть не хуже многих других конспирологических теорий и суевериях, популярных среди людей. Если люди имеют право думать, что после смерти человека нужно открывать форточку, чтобы его душа могла вылететь из дома наружу, то почему бы не поверить в то, что в Крыму есть пирамиды? Разница лишь в том, что существование пирамид вполне реально доказать или опровергнуть, а взаимоотношения души и форточки всегда останутся тайной за семью печатями. Так что Владимир даже молодец, ведь он хотя бы пытается найти ответы на свои вопросы, и не нужно на него дуться – так подумала Елена и немного оттаяла. И она решила задать ему вопрос в знак примирения:

– И на каком уровне работы вы сейчас находитесь? То есть – удалось вам выкопать пирамиду настолько, чтобы она была похожа сама на себя?

Владимир снова немного помолчал, будто собираясь с мыслями.

– Самое интересное, что похожа. Я, знаете ли, когда начинал свою работу над раскопками, в глубине души думал, что я дурак. Очень я боялся разочарования, что потрачу кучу времени и сил, чтобы раскопать, ещё какой штраф схлопочу, чего доброго, за все эти приключения, а в результате выкопаю что-то совсем не то. И окажется, что всё, что делал столько лет, это глупость, ерунда, только зря лопаты изводил да мозоли на руках натирал. Лучше бы на пляже лежал да в море нырял… Боялся, что окажется, что украл у себя кучу времени и ничего взамен не получил.

– Все боятся неизвестности в начале своего пути, это нормальное явление, – подбодрила его Елена. Тут уже настала очередь Владимира усмехнуться.

– Я ведь сначала вообще бестолково копал, даже не был уверен, что в том месте копаю. Шутка ли, просто пришел, встал посреди поля и начал копать. Копал да копал, а сам думал – а если прибор ошибся, и нет здесь пирамиды. Или даже есть, но правее или левее в стороне. Или ещё хуже – есть, но на огромной глубине и расчеты мои ошибочны. Я ведь все там промерял и подробно обсчитал, но кто ж мне мог гарантии дать, что нет ошибки. И, когда спустя несколько лет я наткнулся на её вершину, я решил копать как бы по тропинке сверху вниз, по кругу. Раз уж нашел то, что искал, теперь не отпущу и увижу, что это на самом деле. Ведь в самую вершину уткнулся, как и планировал! Тут меня и отпустил этот страх, что зря я силы трачу.

Владимир в очередной раз резко крутанул руль, и автомобиль съехал с двухполосной дороги на однополосную боковую её ветвь. Асфальт здесь бы в печальном состоянии, поэтому пришлось сбавить скорость и еле ехать. Путешествие явно приближалось к концу, по крайней мере, та его часть, которая была связана с движением на автомобиле. Очевидно, что солнце уже давно высоко взошло над горизонтом, но было скрыто за толщей туч, которые совершенно нельзя было предположить утром.

Елена залюбовалась огромными свинцовыми валами, грозно зависшими на небе и подсвечивавшимися сверху солнечными лучами, и неожиданно получила легкий толчок в бок.

– Хотите? – кучерявый протянул ей бутерброд из пакета. Ребята вовсю распаковывали свои пожитки, очевидно, решив подкрепиться перед прогулкой. Елене стало неуютно, и она вновь попала в водоворот неуверенности, так знакомый ей с детства. Не хочется забирать еду у других, потому что они готовили её для себя и наверняка на неё не рассчитывали. Но отказом можно обидеть, а ведь человек наверняка предложил ей от души. Хотя возможно он просто не хотел показаться невежливым и предложил, ожидая от неё отказа. Да и у неё самой есть приобретенные заранее продукты. Но как бы было вкусно сейчас съесть бутерброд!

Кучерявый заметил её метания. Практически впихнув ей в руки бутерброд, он проворчал:

– Да ешьте, у нас много. Нам всем надо поесть, чтобы не свалиться в голодный обморок в яму с пирамидой. Владимир, вам оставить?

– Буду очень вам признателен. А у меня чай есть и пластиковые кружки, тоже могу поделиться, если желаете, – ответил Владимир.

С удовольствием жуя бутерброд, который оказался так кстати после нескольких часов поездки, Елена размышляла о том, как сильно душа и тело человека связаны между собой. Небольшой подъем сахара в крови после попадания в организм быстрых углеводов – и её грустный скепсис по поводу поездки как рукой сняло. Даже погода уже не казалась такой угнетающей и предвещающей несчастья. Хорошо все это или плохо, Елена не знала, но ей все больше казалось, что если душа была создана приоритетно, и для её нужд уже было создано тело, то все процессы в нём явно были продуманы для того, чтобы позволить человеку выжить в реальном мире.

Все, кроме Владимира, были увлечены поеданием бутербродов. Девушки нашли под задними сидениями здоровенный термос, разлили по кружкам теплый, почти горячий душистый сладкий чай и передали его всем остальным участникам группы. На горизонте то и дело возникали деревушки, каждая из которых казалась Елене конечной остановкой их путешествия, но автомобиль неизменно проезжал мимо. Скорей бы приехать, думала Елена – ноги затекли от долгого сидения, хотелось наконец подышать свежим воздухом, а не вдыхать затхлый запах машины со слабой отдушкой автомобильного кондиционера.

В очередной деревне Владимир все же повернул на узкую улочку, не оставляя сомнений в том, что они наконец приехали. Выйдя на улицу, он отпер своим ключом металлические ворота, после чего снова сел на водительское сидение и загнал машину на участок. Хозяин явно был небогатым человеком, кирпичный дом был очень мал и наполовину зарос диким виноградом, который давно уже нужно было бы проредить. Множество вещей на участке были хаотично разложены на лавке и стульях, прислонены к стенам дома и деревянного сарая рядом. Были даже небольшие грядки, на которых что-то росло, но кустики были весьма тоненькие, а между грядками тоже были навалены какие-то лопаты, что-то вроде кирки и даже стояли огромные сапоги.

Елена с удовольствием вышла из машины и попрыгала, чтобы привести в порядок затекшие ноги, и её примеру незамедлительно последовали и другие ребята. Последней из машины вылезла блондинка с неизменным рюкзаком на плечах.

– Вещи можете бросить в машине, чтобы не таскать их на себе до места раскопок. Всё равно обратно тем же путем поедем, – бросил ей Владимир, который уже помыл руки из уличного краника с водой и собирался съесть свой бутерброд.

– Спасибо, конечно, но там документы, деньги, нам спокойнее, когда они при нас! – громко и недовольно ответила длинноволосая девушка.

– Что же, как удобно, я не настаиваю, – тихо ответил Владимир и отвернулся. Он налил себе чая из термоса в кружку и поставил её прямо на капот автомобиля.

Воздух был очень жарким. Елена подумала, что им повезло, что в такой день они пойдут не под палящим солнцем, иначе можно было получить солнечный или тепловой удар. Всё-таки было лето! А толстый стой туч защищал их от солнечного зноя и давал возможность сосредоточиться на предмете поездки, каким бы он ни оказался в итоге.

– Минут через десять планируйте выдвигаться, – оповестил их Владимир, – сидеть вы наверняка устали, пора подвигаться. Хотя тут и недалеко особенно-то.

Спустя некоторое время они выдвинулись в путь. В полуденном разогретом воздухе сгустилась духота, а на горизонте сгущалась темнота – казалось, надвигалась гроза. Владимир показал рукой на тучи и сказал:

– Ничего, если вольет, быстро до участка добежим, в сарае или в машине пересидим.

– Владимир, я вот все думаю, – подал голос парень в панамке, – вы вот сказали, что Крымские и Египетские пирамиды ориентированы на звезду Канопус. А что, разве есть ещё какие-то пирамиды? И они ориентированы на другие звезды?

– Я говорил, что в астрономии не понимаю, поэтому только привожу выводы, к которым пришел Виталий Анатольевич. Очень занятно, но он рассчитал, что так называемый Стоунхендж, что в Англии, а также мексиканские пирамиды создают энергообмен со звездой Вега, а ещё есть пирамиды, которые «общаются» со звездой Капелла – это вроде пирамиды в Гималаях и на Бермудских островах.

– И все они пирамиды-излучатели энергии?

– Вовсе нет. Предполагается, что каждая звезда управляет двумя группами пирамид, и одна из этих групп работает на излучение энергии, а другая – на её прием. Причем все эти три звезды расположены под углом 120 градусов друг к другу, и вполне возможно, что этот энергообмен оказывает влияние на расположение земной оси и, возможно, даже вращение нашей планеты.

Елена практически фыркнула:

– И кому, интересно, это нужно, так пристально следить за тем, чтобы наш земной шар вращался? Эти звезды наверняка расположены на гигантском расстоянии от нас, и даже если их планетарные системы вдруг окажутся обитаемы, те, кто там живут, наверняка и знать о нас не знают.

– Если у них вообще есть мозги, чтобы что-то знать вообще… А то может там какие-нибудь гигантские улитки живут, – поежилась девушка с длинными волосами. Впервые за последние сутки между ними с Еленой возникло взаимопонимание.

– Это тоже область догадок, хотя, может быть, наши потомки и узнают ответ на них в далеком будущем, – миролюбиво возразил Владимир, – В конце концов, космические путешествия на такие расстояния являются несбыточной мечтой для человечества лишь на текущем этапе развития. Однако неугомонные учёные уже многие десятилетия бьются над загадкой двигателя, который может позволить преодолевать огромные расстояния за секунды, есть мнение, что это удалось Николе Тесле… Почему не предположить, что через сто лет человечество шагнет в космос куда-то дальше собственной орбиты? Тогда и появится шанс познакомиться с жителями других планет.

– И узнать у инопланетян с Веги, зачем им нужно знать о жизни на нашей планете, – проворчал кудрявый парень.

Они группой шли по грунтовой дороге, которая пролегала между заборами частных строений деревни. Асфальтированное покрытие давно осталось позади, они явно приближались к краю сельского поселения. Елена вдруг ощутила некоторое волнение и сама удивилась собственным чувствам.

Владимир рассуждал:

– Знаете, мне никогда не нравилось слово «инопланетяне». Это некое клише, которое было создано американским кинематографом, благодаря нему под словом «инопланетянин» подразумевается эдакий низкорослый человечек, обязательно зеленый и с огромными глазами и головой. Но ведь жизнь – штука сложная и многогранная. Что, если инопланетяне точно такие же, как и мы? Что, если верна теория палеоконтакта, и мы все суть есть потомки инопланетных путешественников, когда-то посетивших нашу планету? Ведь именно об этом гласят многие религиозные системы древности.

– С таким же успехом может быть верна моя теория о гигантских улитках… – встряла в его рассуждения длинноволосая девушка. Владимир усмехнулся:

– Вряд ли улитки способны рассчитать траекторию энерголуча с одной планеты на другую.

– Но ведь ваш энерголуч – это лишь теория. Я хоть и проспала вашу лекцию, но поняла, что все это ваши умозаключения, ничем не подтвержденные, – упрямилась длинноволосая девушка.

– Довольно стройная теория, которая объясняет множество вещей. Вы всё, ну или почти всё, почему-то находитесь во власти предрассудка, что человечество давно знает все обо всем – но ведь это не так. Вы живете в условиях дихотомии, в которой человек либо полностью исключает неопознанные явления, ещё не проработанные наукой в её современном состоянии, либо верит в русалок, чертей и домовых. Но жизнь не делится на черное и белое, она содержит множество красок и оттенков, и можно смеяться над верой в домовых, но при этом научно обосновывать возможность существования инопланетной жизни.

Какое-то время они шли молча. Под ногами похрустывали мелкие камушки, ветер, казалось, усиливался и иногда создавал такой сильный шум, что не все слова собеседников Елена могла распознать. Туча на горизонте становилась все более тёмной и устрашающей.

– Читали ли вы книгу братьев Стругацких «Град обреченный»? Она заканчивается тем, что главный герой, пройдя этап испытаний в городе Эксперимента, вдруг оказывается ребенком в своей ленинградской квартире, выглядывает в окно, а там ярко горит Вега. Может, любимые писатели-фантасты что-то хотели нам этим сказать? Зачем они подчеркнули роль этой звезды в метаморфозах жизни героя? А в «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова посещение миров Веги было мечтой главного героя в самом начале книги. Может быть, это тоже неспроста?

– Вот сейчас бы обосновывать свои теории сказками, написанными обычными людьми. Тем более жившими совсем недавно, – совсем холодно отозвалась Елена.

– Писатели-фантасты всегда были своего рода пророками, футурологами, в своём творчестве они стремились заглянуть в далекое будущее и оценить масштаб последствий наших сегодняшний деяний. И, кстати, они часто оказывались правы в своих оценках, к слову, – тихо ответил ей Владимир.

– Такого рода рассуждения могут нас далеко завести. Так можно взять сказку о Золотом петушке и пытаться с помощью неё обосновать реальное существование Шамаханской царицы…

– Воля ваша, но Шамаханская царица не оставила пирамид, ориентированных по звездам.

Волнение Елены почему-то нарастало с каждым шагом. То ли сгущающиеся на горизонте краски заставляли её тревожиться за свое здоровье и безопасность, то ли вопреки доводам разума она чувствовала, что идет навстречу чему-то совершенно особенному. Владимир был абсолютно спокоен, остальные молодые люди, казалось, не испытывают ничего того, что тревожило сердце Елены – они безмятежно шагали, точно так же, как вчера ходили по залам коктебельского музея. Однако ситуация кардинально отличалась, и Елена не понимала, как они могли этого не чувствовать. «Опять сама себя накрутила, как будто больше не о чем переживать» – пристыдила себя Елена и попыталась отринуть тревогу.

Дома остались позади, и все группой вышли на широки полевой простор. Владимир рукой указал направление, куда нужно было держать путь. Пока что издалека были видны лишь несколько деревьев на небольшом холме.

– Эти деревья, в некотором роде, мои сообщники. Они закрывают собой меня и ход моих работ и от деревни, и от дороги, так что, чтобы посмотреть, что я там копаю, нужно целенаправленно ко мне подойти. А с другой стороны, откуда меня хорошо видно, никто не ходит, не ездит и не живет, поэтому я столько лет оставался без внимания.

– А часто вы приводите экскурсии, как нас сегодня? Они могут на вас пожаловаться кому-то? – спросила блондинка с рюкзаком. Она шла поодаль от всех, самая последняя в группе, но упорно не передавала никому своей поклажи, а может быть, просто никто и не предлагал ей свою помощь.

– Ну, я ведь не объявления на столбах вешаю, а только по знакомству людей беру, – засмеялся Владимир, – то есть предполагаю, что они на моей стороне. Хотя вы правы, всякое может случиться. Надеюсь, вы не обнажили передо мной ход своих истинных мыслей.

Блондинка что-то промямлила в ответ, но никто уже её не слушал. Все ускорили шаг, потому что впереди замаячила огромная яма. Она появилась на виду резко и почти внезапно – ещё полминуты назад и предположить нельзя было о том, что она где-то рядом. Но теперь стало видно, насколько огромной была работа, проделанная Владимиром – размеры ямы впечатляли даже издалека.

Кудрявый парень присвистнул на ходу.

– Вот это вы накопали тут… Куда же вы девали лишнюю землю?

– Местность тут пологая, и всю землю, которую я извлекаю в процессе раскопок, я наваливаю в ближайший овраг, – ответил ему Владимир, – ну, то есть когда-то тут был овраг, я его завалил, теперь выравниваю все окрестные неровности… Если я сделаю тут гору, я привлеку к себе внимание. Да и к тому же я копаю пологий вход, я по-моему уже говорил, чтобы можно было плавно спуститься к пирамиде, да и чтобы лучше можно было рассмотреть её масштабы.

Группа все ближе подходила к мест раскопок. Елена могла бы поспорить с тем, что Владимиру удаётся его замысел – копать пологий ход, чтобы пирамида не выглядела в яме, потому что всё равно налицо была огромная дыра, зияющая в земле, будто бы разрыв на ровной поверхности. Ей вдруг стало страшно, и она ясно осознала, что боится того, что увидит в этой яме, хотя вместе со всеми уверенным шагом она шла по направлению к ней.

За пару десятков метров до края все почти бегом бросились к яме, а Елена, напротив, почти встала. Ей хотелось сначала понаблюдать за реакцией всех остальных, а потом уже испытать силу представшего явления на себе. Поэтому, когда остальные добежали до самого обрыва и в молчании остановились, она испытала нечто вроде паники. Они так и стояли молча – одну секунду, две, три пять, а Елена не знала, как оценить ситуацию и что нужно предпринять. Она медленно, шагом подошла к своей группе и тоже заглянула внутрь, в тот момент как кудрявый сказал:

– Ну и ну…

Елена стояла и не верила своим глазам. Казалось, что жаркий полуденный воздух заставляет её испытывать галлюцинации и видеть то, чего просто не может быть. Перед ней открывалась практически пропасть в тёмноту, где на глубине примерно метров пяти зияла вершина пирамиды. Она была такого же цвета, как и окружавшие её земельные откосы, и можно было бы подумать, что три грани, выходящие из вершины, это есть результат филигранной деятельности копателя, а не попытка освободить нечто, зажатое в тиски земельными массами. Однако не было сомнений, что земле невозможно было придать столь четкую форму, с помощью лопаты создать столь ровные грани.

Яма была расширена к своему верху, поэтому её края не уходили вертикально вниз, а имели наклон, благодаря чему дневной свет неплохо проникал внутрь и освещал пирамиду.

– Ну вот… – будто бы стесняясь, заговорил Владимир, – результат моей деятельности на протяжении многих лет, считать лучше даже не буду. Я пока сосредоточен на раскопках, поверхность ещё не чистил, только на самой вершине попытался её помыть что ли… Ну не сильно разница видна, только если вблизи посмотреть. Слишком долго под землей была.

Елена все ещё не обрела дар речи. Она не могла собраться с мыслями и осознать, что то, над чем она потешалась всю дорогу сюда, оказалось реальностью. Но если так, тогда и рассуждения Владимира тоже не столь нелепы? Какая-то часть из них точно должна быть близка к истине, не зря же он точно предсказал место, в котором расположена эта пирамида, и смог помочь ей вновь появиться на свет из недр земли.

– В рукотворности этого объекта, конечно, сомневаться не приходится, – негромко, будто бы сам с собой проговорил кудрявый парень, – вы делали замеры после того, как раскопали вершину? Есть какие-то сравнения показаний вашего прибора до начала раскопок и после обнаружения пирамиды?

Владимир уже открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг раздался громкий голос девушки с длинными волосами:

– Что это вообще такое?

Кудрявый удивленно обернулся к ней. Лицо девушки выражало смесь изумления и ужаса.

– Что это вообще за бред? Почему я реально вижу здесь, посреди крымского поля, пирамиду? Это просто невозможно! Так не может быть!

– Ты ведь знала, куда едешь, почему ты сейчас так реагируешь? – осторожно спросил её парень в панамке в ответ. Она посмотрела на него, будто бы не понимая вопроса, и присела на корточки, обхватив руками свою голову. Владимир покачал головой, но ничего не сказал.

– Пирамиды по-разному действуют на людей. В основном они оказывают положительное влияние, у кого-то прилив сил, у кого-то болезни отступают на время. Но бывает и негативное влияние, когда людям просто хочется убежать, видимо, это зависит от внутренней энергетики каждого конкретного человека. Но здесь, я думаю, скорее конфликт между общепринятым мнением и истиной…

Елена тоже ощущала жуткое желание убежать, но ноги не слушались ее. Пирамида будто бы сконцентрировала в себе все внимание, не отпускала, прежде всего, своей невозможностью нахождения здесь, в Крыму. Елена была согласна с длинноволосой девушкой, которая уже начала всхлипывать, сидя на корточках – все происходящее было абсолютно нереальным, и потому лишало свободы воли. Требовалось время, чтобы примириться с этим.

– Вы можете спуститься, посмотреть поближе, что это такое. Вот видите, есть пологий спуск, я специально сделал, чтобы не заниматься скалолазанием каждый раз…

– Ни за что не спущусь в эту яму!! – крикнула длинноволосая истерическим голосом. Блондинка поглаживала её по плечу, пытаясь успокоить и, очевидно, разделяя её нежелание спускаться в темную яму.

Владимир пожал плечами:

– Как угодно.

– Никто никого и не заставляет! – громко и почти энергично ответил кудрявый, – а мы вот спустимся, посмотрим. Это невероятный шанс, познакомиться с такой удивительной штукой…

И он ловко спрыгнул на узкую тропинку, которая овивала весь периметр ямы и плавно спускалась к подножию той части пирамиды, что поднялась из земли. Парень в панамке тоже без раздумий устремился за своим другом. Елена, всем своим нутром противясь тому, что делала, также направилась вниз по уступу, а следом выдвинулся и Владимир.

Внизу сильно пахло сырой землей и было тёмновато. Елена подумала, что если бы не плотная облачность и темная туча, то обстановка была бы несколько более жизнерадостной. В солнечный день пирамида была бы лучше освещена, можно было бы лучше её рассмотреть, да и настроение было бы более веселым. Однако серое небо, потемневшее с одного края, выглядело особенно уныло с точки зрения человека, спустившегося почти на пять метров вглубь земли.

Кудрявый осторожно наступил одной ногой на пирамиду. Потом поставил на грань и вторую ногу, осторожно попрыгал на ней.

– Мне кажется, или будто бы идёт вибрация? И звук шагов такой, будто она полая внутри, или мне это показалось…

Елена как зачарованная глядела на вершину. Все её внимание было сконцентрировано на том месте, где три грани сходились воедино. Неужели то, что они видели, действительно было результатом строительных работ, произведенных в глубокой древности, настолько давно, что многие метры наслоений покрыли их с верхом? И все же это было похоже на наваждение.

Какое-то время все молча стояли каждый на своем месте. Потом парень к панамке нагнулся и постучал кулаком по грани пирамиды. Ответом ему был глухой стук, будто по каменной поверхности. После он постучал по земельному склону, вызвав небольшое осыпание грунта, но громкого звука так и не добился. Кудрявый поднял камень со дна ямы и бросил его куда-то в сторону вершины, ответом ему был громкий, но глухой стук.

– Грани уже почти очищены от грунта, здесь я постарался, – вновь заговорил Владимир, видя, куда сместился фокус интереса группы, – поэтому они представляют собой голый гипсобетон. Он слишком много лет был под землей и потому сейчас имеет такой цвет, не знаю, можно ли будет его отшлифовать и отчистить до его исходного внешнего вида.

Елена тоже шагнула на грани пирамиды. В несколько шагов она подобралась вплотную к вершине, одним движением опустилась на колено и положила правую руку на вершину, самый центр пирамиды. Она не смогла бы объяснить в тот момент, зачем это делает, движения её были практически бессознательными. Длинноволосая девушка, сидя сверху, негромко ахнула.

– Осторожнее с вершиной, не забывайте, она излучает мощный поток энергии… – услышала она испуганный голос Владимира сзади, но с каждым словом голос этот звучал все тише и тише, будто бы удалялся, и вовсе стих. Словно пелена закрыла глаза Елены, она перестала видеть, где находится, слышать, что говорят другие, перестала чувствовать, что стоит на коленях и держится рукой за вершину – вообще перестала ощущать собственное тело.

Все вокруг погрузилось в тёмноту и тишину. Однако сама по себе Елена никуда не исчезла, она продолжала осознавать себя, мыслить, пытаться понять происходящее. Прежде всего, было неясно, куда делись болевые ощущения в ногах, которые мучили её на протяжении всей прогулки после столь длительной поездки в машине. Ноги не болели, вообще ничего не болело и не тянуло, было легко, даже слишком легко и хорошо. Однако отсутствие зрения и слуха было пугающим даже на фоне этой легкости, и Елена силилась понять, что с ней случилось. Странное влияние пирамиды на человека – лишить его связи с внешним миром, это явно не могло быть самоцелью постройки. Должно быть что-то еще…

Какое-то время мрак продолжался. Однако постепенно впереди перед Еленой замаячило что-то неясное, отличное от окружающей тёмноты. Какое-то серое пятно вдалеке привлекло её внимание и заставило полностью на нём сконцентрироваться. Оно постепенно приближалось, расширялось, будто втягивая её внутрь себя, и Елена сама не заметила, как осталась стоять на некой улице рядом с многоэтажным домом. ещё ничего не понимая, она посмотрела на свои руки и ноги, и далее стала оглядываться вокруг.

Она сразу узнала это место, да и как его было не узнать. Десять лет она ходила мимо этого дома в школу. Вот и школьный забор позади, все верно! Два панельных жилых двенадцатиэтажных дома, стоящих к школьному забору торцом, и зеленая лужайка между ними, а впереди – лестница, ведущая к дому, где Елена провела все свое детство. Но как она оказалась здесь, весь она только что была где-то посреди просторов Крыма?

Над родным городом тоже висели свинцовые тучи, казалось, вот-вот пойдёт дождь. Сохранилась лишь гулкая тишина, и Елена сначала даже подумала, что все же лишилась слуха из-за действия пирамиды, однако спустя некоторое время поняла, что всё гораздо сложнее. Чем пристальнее она присматривалась к окнам зданий, тем явственнее понимала, что город заброшен. Ни в одном из них не горел свет, многие были разбиты, а ярко-розовая краска, которой был окрашен один из двух домов, стало почти серой, везде потрескалась и облупилась. Двери в подъезды были открыты настежь, чего Елена никогда раньше не видела, а на газоне лужайки, за которым жители домов всегда тщательно следили и никому не разрешали по нему ходить, зияли огромные проплешины. Ни одного человека не было видно ни на улице, ни в окнах домов, ни вообще где бы то ни было – казалось, Елена абсолютно одна в этом брошенном городе. Что у них здесь случилось за время, пока она находилась в Крыму? Или это всё не по-настоящему?

С заунывным свистом дул ветер, гоня тёмно-серые тучи навстречу Елене. Переборов себя, она пошла в сторону лестницы, ведущей к её родному дому, из которого она переехала сразу после окончания школы и который не видела уже много лет. Вот и сам дом уже виден издалека, точнее, первый его корпус, а Елена жила во втором. Вид первого корпуса ничуть не обнадеживал – такие же пустые тёмные окна, такой же опустевший вид. Внезапно Елена начала щурить свои близорукие глаза, потому что ей показалось, что она видит нечто, чего не должна видеть… В окнах верхних этажей она разглядела свет, но он исходил вовсе нет от электрических ламп в люстрах. Это был свет из сквозных дыр, в которые превратились окна из-за рухнувших перекрытий и, кажется, даже части крыши. Очевидно, какая-то страшная катастрофа обрушила часть здания, внешние стены остались стоять, но внутри несколько верхних этажей провалились.

С замиранием сердца Елена спустилась по лестнице и стала разглядывать позеленевшие внешние стены. В этом доме явно никто уже давно не жил, никто не следил за его сохранностью, да и о какой сохранности могла идти речь, если перекрытия провалились. Осторожно ступая, не чувствуя собственных ног, Елена двинулась по дорожке, по которой столько раз возвращалась из школы. Вот и одноэтажная пристройка, в которой долгие годы был продуктовый магазин, а после работал городской суд. Дверь в пристройку стояла раскрытая настежь, а внутри чернела пустота. На плитах, которыми были вымощены подход к пристройке и лестница, успели подняться небольшие деревья, вот сколько туда нанесло ветром семян и земли и никто их не думал убирать, не говоря уже о том, что по этим дорогам явно никто не ходил, иначе бы все это было вытоптано. Ощущая холодок, пробежавший где-то внутри, Елена подняла глаза на окна квартиры, в которой она жила в детстве.

Правая секция дома провалилась полностью, внутри было очевидно пусто, в окна насквозь было видно серое небо. Казалось, сила катастрофы нарастала по мере удаления Елены от школьного забора, чем дальше она шла, тем сильнее были следы разрушения на зданиях. От правой стороны дома Елены осталась только внешняя коробка, Елена даже стала опасаться за свою безопасность, потому что при сильном порыве ветра никто не мог бы ручаться за устойчивость этой конструкции. Внутри, казалось, тоже начали произрастать какие-то растения, что-то зеленоватое виделось Елене внутри этой жуткой коробки, оставшейся от человеческого жилища. Левая секция дома, с милой сердцу квартирой, оказалась чуть более устойчивой к произошедшему таинственному апокалипсису. Но всё так же было тёмно, нигде не было ни единого следа пребывания живого человека – одна разруха и тлен окружали Елену. Лишь тёмные разбитые окна остались там, где Елена прожила много лет.

Но самое страшное узреть ещё предстояло, и Елена видела это боковым зрением. Несколько секунд она собиралась с духом, чтобы обернуться, но не сделать этого она не могла. Справа от дома Елены, вниз по косогору, в пойме реки должны были продолжаться жилые дома, сначала ряд белых домов с розовыми балконами, потом через дорогу ряд частных одноэтажных домиков, дальше – вновь пять многоэтажных домов, новостроек, спортивный комплекс… Ничего этого не было. Ужас захватил все существо Елены, пока она всматривалась вдаль. Если под горой ещё были навалены остатки бетонных плит, в большинстве своем раскрошенные на куски, то дальше в пойму не было абсолютно ничего, как будто там никто никогда ничего и не строил. Лишь выжженная темная земля простиралась до самого горизонта, земля, на которой не росло ни одного деревца, ни одной травинки – мёртвая земля. И над всем этим невыносимо трагичным пейзажем клубились свинцовые тяжелые тучи, которые гнал и гнал вперед равнодушный ветер.

Ужас, непонимание и паника полностью завладели Еленой, забрали у неё волю и разум. Никогда и ни при каких обстоятельствах, даже в самых страшных снах она не ожидала увидеть такой картины, и потому она не знала, как ей сейчас это воспринимать. Нежелание признать происходящее за истину заставило её сопротивляться видению, отрицать сам факт его возможности, будто в результате этого картину вокруг вдруг побледнела, размылась и исчезла, а сама Елена вновь почувствовала себя живой.

Глава 3. Подмосковье, юго-восток

Серые будни для многих стали проклятьем Богов,

Я же нашел свет внутри – свет осознанных снов.

Я получаю ответы на все вопросы без слов,

Алхимия элементов для креативных мозгов.

Detsl aka Le Truk, «Подсказки на битах»

– Что происходит? – услышала Елена собственный голос.

Она открыла глаза и попыталась понять, где она находится. Чувство собственного тела вновь вернулось к ней, она снова ощутила свои руки и ноги, почувствовала, как кружится её голова. Осознав, что лежит на чём-то твердом, она сделала усилие, чтобы сесть, и увидела Владимира. Он сидел у подножия пирамиды и смотрел на неё, а сама Елена лежала у самой вершины.