Читать онлайн Золотая коллекция. Загадка полтергейста

Серия «Stalker» основана в 2013 году

© Недоруб С., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

«Воронка»

Майский вечер окутал город серой пеленой, но сумеречная, зыбкая полутьма царила недолго. Повсюду зажигались фонари, их свет разгонял подступившую темноту. Набережной повезло даже больше, чем другим районам. Надежной защитой против ночи этой улице служило множество ярких рекламных щитов, дорожных указателей и других источников света. После захода солнца именно они наполняли оттенками манящее очарование ночных улиц приморского курорта.

По новой, безупречно выглаженной трассе прошуршали колеса, и у входа в кафе остановился «Додж-Вайпер». Синий, с двумя продольными белыми полосками, этот дорогостоящий автомобиль составил достойную компанию двум другим, припаркованным неподалеку. Левая дверца с задорно отогнутым зеркалом заднего вида резко открылась. Из салона вышла девушка. Морской ветер взъерошил ее волосы, она зябко поежилась и запахнула полы легкой курточки.

Ей было страшно.

Нажав кнопку на брелоке сигнализации, она заблокировала автомобиль и толкнула ладонью дверь кафе. Зазвенел колокольчик, и створка распахнулась.

Уютное помещение встретило вошедшую мягким светом, запахом лакированной мебели и ароматом свежих фиалок, вазочки с которыми виднелись повсюду. Посетителей было немного. Девушка остановила взгляд на одном из круглых столиков, за которым сидели трое парней, и подошла к ним.

– Вечер добрый, красавица, – поприветствовал ее долговязый субъект, торс которого обтягивала футболка с силуэтом мотылька. – Как добралась?

Девушка аккуратно присела на предложенный ей стул.

– Салют, Капитан, – ответила она. – В сумерках ехать тяжело.

Названный Капитаном человек понимающе кивнул.

– Скоро будет совсем темно, – сказал он и перевел веселый взгляд на своих компаньонов. – Ну что, мужики, познакомьтесь. Это наша третья участница.

– Литера, – произнесла девушка и тут же предостерегла: – Настоящее имя не спрашивайте.

«Мужики», которым на вид не было и тридцати, коротко поздоровались. Оба они были коренастыми, с аккуратными стрижками, в стильной недешевой одежде.

Литера устало улыбнулась им в ответ.

– Не будем, – сказал один из сидящих за столиком.

– Движок твоей лошадки их интересует больше, – сказал Капитан. – Ты на чем прикатила? На «Вайпере»?

Девушка покосилась на него.

– А у меня разве есть другая машина? – спросила она.

Капитан взял со столика чашку кофе.

– Могла бы сказать, что есть, – проворчал он.

– Вы бы поверили? – поинтересовалась Литера, глядя не на него, а на компаньонов.

– Почему бы и нет? – ответил за них Капитан. – Если у тебя «Додж», тебе изначально верят больше, чем тем, у кого его нет. Проверено… Кстати, – он поочередно ткнул пальцем в каждого из двух других парней, – это Артик и Кайнам.

– Попроще ничего придумать не могли? – спросила Литера.

– Подожди, еще увидишь их на трассе, – подзадорил Капитан. – Это настоящие монстры!

– Ты уже каталась раньше? – спросил Кайнам. Литера посмотрела на него так, словно он появился за столиком только сейчас.

– Нет, – ответила она. – Меня всегда возят на буксире.

Капитан расхохотался.

– Ты сегодня на нервах, – сказал он. – Что-то случилось?

– Все в порядке, – произнесла девушка, устремив взгляд на фиалки, благоухающие в вазочке на столе.

– Все мы нервничаем, – впервые подал голос Артик. – Это часть игры.

– В этой игре иногда разбиваются, – вставил Капитан.

– Об этом нельзя говорить перед гонкой.

– Поправка. – Капитан поднял указательный палец. – Об этом нельзя забывать. А говорить вслух или нет – личное дело каждого. Хотя мне и в самом деле волноваться незачем. Я-то сегодня не гоняюсь.

И он снова рассмеялся.

– Разве нас будет не четверо? – спросила Литера.

– Полезное замечание, – согласился Капитан. – Четвертый где-то застрял, похоже. Предлагаю потихоньку выдвигаться. Опоздавших ждать не станем.

Все четверо встали из-за стола и направились к выходу. Девушка замыкала цепочку уходящих из кафе на улицу. Пересилив щемящее нежелание выходить, она все же переступила через порог. Ощущение пробирающего по коже холода постепенно исчезало. Свежий майский воздух овеял лицо ласковым дуновением. Запахи моря и крики чаек доносились до Литеры, успокаивая ее, немного снимая напряжение, неизбежное перед заездом.

Кайнам с нескрываемым уважением разглядывал «Додж».

– Неплохо, – сказал он. – Очень неплохо.

– Спасибо, – скромно улыбнулась Литера. – Вежливое замечание для того, кто может позволить себе «Мустанг» последней модели.

– Не-не, жеребец мой, – поправил девушку Артик. – Кайнаму принадлежит тот желтый черепах.

– Черепах? – переспросил Кайнам, открывая дверцу своего желтого «Корвета». – Это ты что именно назвал черепахом? Разгон за три с половиной секунды против твоих четырех.

– Три и девять десятых, чел…

– Ну все, – шепнул Капитан на ухо Литере. – Сейчас начнется, у кого длиннее… кхм… Стоп.

Он выпрямился, глядя на перекресток улиц.

– А вот и он, – сказал парень, которому сегодня гоняться не надо было.

Улицу залило мощным светом фар. Урча двигателем, ко входу в кафе подкатил темный болид.

– Не по-онял, – исторг Артик. – Это «Ламборджини»?

Двигатель болида затих, и биксеноновые фары погасли, позволив оценить внешний вид машины по достоинству.

– «Мурчилаго»? – предположил Кайнам в попытке угадать модель.

– Ха! – воскликнул Капитан. – «Ревентон»!

Кайнам присвистнул.

– Такой милашке и проиграть не жалко! – искренне заявил он.

Проведя подушечками пальцев по борту углепластикового корпуса, Литера окинула восторженным взглядом хищные очертания автомобиля-красавца. Тяжелая дверь с шипящим звуком поднялась вверх, изнутри появился водитель…

– Я тебя вот что спросить хотел, Борланд! – крикнул ему Капитан. – Зачем «Ревентон» тому, кто все равно умудряется опаздывать? Не, ну это реально странно.

Пристальный, в упор, взгляд Борланда пробрал Литеру, от чего девушка непроизвольно поежилась, словно ее обдало порывом ледяного ветра. Крепкий, высокий хозяин «Ревентона» шагнул вперед и пожал руки товарищам.

– Владельцы «Ламборджини» никогда не опаздывают, – ответил парень. – Они задерживаются.

У его голоса был настолько приятный тембр, что Литера совершенно оцепенела.

Капитан озабоченно покачал головой.

– Нас ждет куча народу, брат, – сказал он.

– Я должен был заправиться по-человечески, – пояснил Борланд. – Или ты предлагаешь мне убивать движок на попсовом топливе?

– А, ну да, – вспомнил Капитан и согласно закивал головой. – Вот почему я предпочитаю тачки, более доступные простому человеку. Не такие требовательные к заправкам. И всем советую приобрести себе «Форд» или «Миц»… Познакомься с Литерой, кстати. Литера, это Борланд. Наш номер четыре.

– На финише пересчитай заново, – сказал Борланд, глядя на девушку все так же в упор. – Привет.

– Привет, – произнесла она коротко.

Капитан сделал шаг вперед и встал между четырьмя участниками.

– Уточним детали, – сказал он. – Три круга на стандартной трассе. Чисто показательный заезд. Никаких вставок, никакой закиси азота и прочей ерунды. Зрители хотят посмотреть красивый, элитный бой. Ваши машины в сумме стоят полмиллиона зеленых. Постарайтесь не разбить.

– Будет сделано, – кивнул Кайнам.

– Тогда поехали, – махнул рукой Капитан. – До начала десять минут.

«Форд-Мустанг» Артика рванул с места первым, следом за ним мягко тронулся «Шевроле-Корвет» Кайнама. Литера завела свой «Додж-Вайпер» и терпеливо дожидалась очереди…

Капитан втиснулся в низкий салон, занял кожаное пассажирское сиденье «Ламборджини» и потянул дверцу вниз.

– Отличная звукоизоляция, – сказал он, щелкая ногтем по серебристой «торпеде». – Не открывается?

– Фальшивая, – ответил Борланд, запуская двигатель. Приборная панель ожила и заиграла десятками диаграмм, высветившихся на жидкокристаллическом дисплее. По сути, он и был панелью.

– А куда штрафы за превышение складывать?

Борланд тронул свой «Ревентон» вслед за «Корветом».

– Когда получу хотя бы один, пересяду на минивэн, – ответил он.

Капитан заерзал на сиденье, на котором приходилось буквально полулежать. Крыша нависала всего в нескольких сантиметрах над его головой.

– Хорошо идет, – похвалил он. – Урчит, как котенок. Слушай, где ты взял «Ревентон»? Их же в мире, если не ошибаюсь, штук двадцать.

– Путаешь с коллекционкой, – сказал Борланд, не глядя на попутчика; он высматривал в зеркало заднего обзора «Додж», замкнувший вереницу дорогих автомобилей. – Тот, в котором ты сидишь, относится к специальному изданию.

– И сколько их всего?

– Десять.

– Мда-а… – Капитан почесал затылок. – Я, конечно, догадываюсь, что ты себе «ламбу» в заезде выиграл. Но чтобы такую… Не подскажешь, что поставил взамен?

– Нет, – улыбнулся Борланд.

– Сколько лошадок?

– Шестьсот пятьдесят.

– А сколько можно выжать на деле?

– Зависит от того, насколько хочешь угробить колеса.

Капитан заржал и стукнул по мнимому «бардачку».

– Эй, осторожнее! – предупредил Борланд.

– Прости, – спохватился Капитан. – Но ответ был хорош, надо запомнить… Чего ты сегодня такой заторможенный?

Борланд вырулил на широкую трассу и немного расслабился.

– Да я просто не хочу разбить машину, – ответил он. – Расскажи лучше об этой герле с «Вайпером». Никогда ее раньше не видел.

– Потому как она не из наших, – сказал Капитан. – Короче, в этом сезоне я решил чуть разнообразить открытие. Уговор был насчет дорогих машин. Главное, красивых, не обязательно гоночных. Пришлось собирать желающих по всему полуострову. Кайнама первым делом вызвонили, Артик сам на меня вышел, когда слух пустили. А Литера как-то ниоткуда взялась… Сама по себе. Никто из рейсеров о ней ничего не знает.

– Больше желающих не нашлось?

– Был один парнишка, которого я знаю. – Капитан скептически хмыкнул. – Хм, только он на «Линкольне» раскатывает, с шофером. Я как-то решил, что «Додж» предпочтительнее.

– Да, наверное, ты прав, – сказал Борланд. – Ты хоть в заезде ее видел?

– Один раз. Спринт на четверых, она пришла третьей. Ну, покатается для мебели, делов-то.

– «Додж» не в угоне?

– Обижаешь, брат, – ответил Капитан. – Все справки навел. Ее собственная машина. Наверное, папа подарил. Или богатый любовник… Ты смотри, за нами прет. Определенно, девочка на тебя запала. Парней, у которых есть «Ламборджини-Ревентон», в стране меньше, чем законных выборов и референдумов.

– Ага, олигарх средней руки. Слушай, ты утомил, Капитан. Незачем каждые пять секунд отмечать, кто и на чем раскатывает. Это всего лишь машина.

– Это не машина, а произведение искусства! – возразил Капитан. – Блин, ну почему такие роскошные малютки всегда достаются нудным трактористам, не способным по достоинству оценить чудо?!

– Я вполне заценил, – ответил Борланд. – И дорожный просвет на три сантиметра, который охреневает от крымских дорог. И бортовой компьютер, вежливо предлагающий съехать с обочины везде, где бы я ни катался. Пришлось его выключить. И топливную систему заценил, что плюется на каждый первый сорт девяносто восьмого. Но больше всего я оценил, что на низких скоростях машина просто портится.

– Эх, не понять тебе земной сущности высших материй, – вздохнул Капитан, – воплощением которых является «Ревентон»… Это что за рычаг? Передачи переключать? Что-то я не вижу никаких обозначений.

Борланд коротко рассмеялся. Его попутчик глянул на него искоса и поудобнее устроился на жестком сиденье.

Четверка скоростных автомобилей мчалась к морскому побережью…

Крымский стритрейсинг в 2013 году процветал, но принял своеобразную форму. Полупрофессиональный вид спорта, который за многие годы существования так и не стал легальным, сильно видоизменился. Ушли те времена, когда все желающие «кататься» подтягивались на своих машинах и подыскивали себе соперников на месте, а длительность праздника измерялась часами и имела свой график. Ужесточение законодательства, вызванное возросшим числом аварий, привело к тому, что концепция экстремального вида спорта была пересмотрена. Главным правилом теперь была спонтанность заездов, которые происходили без каких-либо предварительных сборов. От внешних «наворотов» рейсеры не отказались, но и массовых шоу больше не устраивали. Очень кстати пришлась технология флешмобов. Глобальной тусовки больше не существовало, равно как и привязок к конкретному городу или послужному списку. Каждая гонка планировалась буквально накануне, по договоренности между организаторами и гонщиками. Информацию о точном месте и времени в среде потенциальных зрителей распространяли через Интернет. Желающие присутствовать должны были держаться подальше от места проведения, вплоть до стартового момента. Не раньше чем за десять минут до начала все заинтересованные собирались в назначенной точке и занимали положенные места. То есть припарковывались на обочинах трассы либо, при отсутствии машин, располагались прямо на траве или земле. Никакого общения с гонщиками, никакой явной, видимой толпы. Если сильно захочется – добро пожаловать за один из столиков кафе Капитана в надежде, что выдастся подходящий случай перекинуться парой слов по теме с кем-нибудь из посвященных. Правила были строгими, но именно благодаря им стритрейсинг в Крыму выжил.

Сегодняшняя гонка была особой. Показательный заезд на самых дорогих машинах из возможных в честь открытия курортного, а с ним и гоночного сезонов. От гонщиков требовалось лишь участие, а не победа. Все четверо должны были получить за это равные доли вознаграждения, которое предоставили зрители. Идея принадлежала Капитану, общепризнанному мастеру рейсерского креатива. Новшество понравилось, судя по массовым отзывам, что появились в Сети.

– Так, мы на месте, – произнес организатор Капитан, по-хозяйски осмотрев «Корвет» и «Мустанг», застывшие на оговоренных заранее условных линиях старта. – Народ, я гляжу, подтягивается. Тормозни здесь, я выйду. Затем давай на позицию. Потопаешь с третьей линии.

– А не со второй? – уточнил Борланд.

– Третья, – ответил Капитан, поднимая вверх «гильотину» двери. – Раз направление поменяли на противоположное, то и стартовую решетку тоже инвертируем. Не забывай: приедешь первым – получишь тортик.

Парень выбрался из салона, для чего ему пришлось совершать сложные телодвижения. «Ламборджини» в высоту – примерно по пояс взрослому человеку, и проем, образованный поднятой дверцей, оставляет всего лишь несколько десятков сантиметров. Поэтому требуется определенная сноровка, чтобы проникнуть в изящную, исключительно аэродинамичную, но крайне неудобную для нахождения в ней машину.

По обеим сторонам от дороги стояло десятка три зрительских автомобилей, еще несколько человек уселись на их капотах с банками пива в руках. Высоко подняв кулаки с выставленными большими пальцами, Капитан коротко поприветствовал фанатов стритрейсинга.

Организатор сделал все возможное, чтобы по максимуму сохранить стиль гонки, учитывая право зрителей на анонимность. В данный момент у всех желающих в салоне гремел один и тот же финский рок, транслировавшийся с компьютера в кафе Капитана. Этого оказалось достаточно, чтобы придать спонтанному стритрейсингу некую уютную атмосферу, благодаря чему можно было наслаждаться гонкой, не выходя из машины, сознавая, что с твоими чувствами солидарны чувства других людей, которые испытывают их прямо здесь и сейчас. В особенности единению способствовали камеры, которые крепились на машинах участников гонки и транслировали сам процесс заездов в реальном времени. Зрителям предоставлялась возможность наблюдать за гонкой на экранах ноутбуков, переключая ракурсы по своему желанию, и слушать комментарии Капитана, которые он выдавал под заранее заготовленный саундтрек в исполнении Poets Of The Fall.

Борланд скорректировал позицию, протиснувшись между машинами Артика и Кайнама, и остановился рядом с «Фордом». Между «Ламборджини», приземистым шедевром автодизайна двухметровой ширины, и «Корветом» оставалось совсем немного пространства, но синий «Вайпер» вписался в просвет без всяких затруднений. Борланд попытался разглядеть Литеру. Тонированные стекла полностью скрывали девушку.

Капитан закончил говорить, убрал телефон в чехол, встал посередине дороги, жестами показал несколько условных знаков и резко взмахнул руками.

Четыре колесные ракеты мгновенно рванули с места под аккомпанемент клаксонов других авто.

Борланд по привычке взял чуть в сторону, чтобы не задеть Капитана. Он всегда удивлялся выдержке, с которой тот мог стоять между двумя стартующими болидами, хотя и понимал, что эта позиция была непременной частью шоу.

«Корвет» вырвался вперед и тотчас же занял позицию по оси трассы. Как и предугадывал Борланд, Артик на пятой секунде поравнялся с Кайнамом и попытался оттеснить того в сторону. Поддав газу, Борланд переместился на четвертую позицию, оказавшуюся свободной, и вышел на первое место. Ему пришлось пожертвовать удобной траекторией для первого поворота и вписаться в него по внешнему радиусу, но маневр этого стоил.

Кайнам и Артик немного постращали друг друга ложными столкновениями, поборовшись за внутренний, более выгодный радиус поворота, и в результате доехали до него одновременно. Именно на это и рассчитывал Борланд.

«Ламборджини» продолжала набирать скорость, когда совсем рядом, ревя двигателем, промчался синий «Вайпер». Борланд чертыхнулся и вильнул в сторону. Когда он вернулся на нужную позицию, Литера уже обогнала его.

– С ума сошла?! – крикнул Борланд. Если бы подобный маневр совершил кто-то из опытных, известных ему гонщиков, он бы и внимания не обратил, но соревноваться с глупой девчонкой ему не хотелось. Или же за рулем «Доджа» сидела профессионалка, отлично разбирающаяся в психологии крымских стритрейсеров.

Борланд чуть снизил скорость и решил потратить остаток первого круга на изучение манеры вождения Литеры, одновременно не пропуская вперед себя остальных соперников. После нескольких поворотов он убедился, что девушку можно назвать хорошим водителем лишь с большой натяжкой. За первые же минуты гонки она несколько раз попадала в ситуации, в которых любой профи, на ее-то автомобиле, мог легко оторваться от хвоста. Но было не похоже, что девушка намерена добиваться победы любой ценой. Снова проезжая через стартовую линию, Борланд вспомнил, что заезд показательный. Может, все дело в этом и победа Литере не нужна?

Он поравнялся с «Вайпером», и обе машины пронеслись мимо восхищенных зрителей одновременно.

Однако Борланд не разделял идей «демократии» в заездах. Дальше можно было с чистой совестью идти на обгон, который оставалось только осуществить. Борланд легким касанием педали набрал скорость и легко обошел Литеру. Ухмыльнувшись краешком губ, он плавно передвинул рычаг переключения передач. Для езды в городских условиях «Ревентону» вполне достаточно первой скорости, а для получения штрафа – второй. К счастью, предыдущий владелец машины предпочел оборудовать ее ручной коробкой передач. В проекте модели «Ревентон» по умолчанию нет ни ручной, ни автоматической – выбранная клиентом устанавливается по персональному желанию.

Борланд попытался рассмотреть «Додж», но не смог. Одна из немногих проблем «Ламборджини» – отсутствие нормального заднего обзора. В салоне зеркальце если и установлено, то лишь для того, чтобы видеть показания дисплея, установленного сзади, на панели, прикрывающей расположенный за спиной водителя двигатель, который занимает основную часть объема машины. Боковые же зеркала показывают в основном корпус самой «Ламборджини». Борланд еще раз бросил короткий взгляд в одно из них, и на этот раз «Вайпер» резко ослепил парня светом фар. Литера подобралась к нему слишком близко.

Борланд поехал еще быстрее. Он не мог чувствовать себя уверенно с непредсказуемым соперником на хвосте и предпочел оторваться. Хотя трасса была вполне удобной, на ней не обнаружилось ни одного достаточно длинного участка, чтобы хоть на секунду включить третью скорость, на которой мотор «вэ-двенадцать» заработает в полную силу. На прямой дороге и вопросов никаких не возникло бы. Здесь же следовало учитывать многие посторонние факторы.

Мощный вокал, рвущийся из акустических колонок машины, провозгласил что-то о закрытии солнца, когда «Додж» снова мелькнул в зеркале, совершая маневр, казавшийся ненужным. Литера не пропускала «Корвет» или «Мустанг». Было очевидно, что финишировать последней девушка тоже не желает.

«Ревентон» выехал на удобный участок трассы, на самом деле – отрезок широкой набережной. Снующие на асфальте голуби взлетели, пропуская мощный автомобиль. Борланд слегка повернул, меняя позицию, и «Додж» промчался мимо него.

Он неожиданности парень едва не влетел в чугунное ограждение. На этом фрагменте Литера может обогнать его лишь благодаря сложным и безрассудным трюкам, которые отважится совершить на поворотах. Вот и сейчас она фактически выехала за пределы трассы… Возвращаясь к центру дороги, «Вайпер» подпрыгнул на канализационном люке, и автомобиль девушки подбросило. Крышка люка полетела в «Ламборджини». Сначала Борланд даже не понял, что случилось, пока огромный тяжелый диск, сверкнув в свете фар, не пролетел над ним. Не будь его собственное авто таким приплюснутым, гонка для парня закончилась бы самым скверным образом.

Борланд машинально вывернул руль в противоположную сторону, наехав на канализационное отверстие в асфальте половиной широкого колеса. Он совсем замедлил скорость, однако его никто не обгонял. Возможно, крышка люка нашла себе в качестве мишени кого-то из других гонщиков. С этой невеселой мыслью Борланд снова утопил педаль в полу, рассчитывая перегнать Литеру окончательно и поскорее закончить этот непредсказуемый заезд. «Мустанг» Артика на мгновение мелькнул в зеркале, и Борланд почувствовал облегчение.

– «Форд» – это сила, – пробормотал он. – «Форд» – это аргумент…

К завершению второго круга он снова догнал «Вайпер». На этот раз победа в этапе была целиком за Литерой. Борланд после первого же поворота снова попробовал обогнать девушку, но теперь она ему не позволила сделать это. После неудачной попытки парень чуть было не зацепил корму «Доджа» и опять замедлился. Появилось ощущение, что Литера просто играет с ним, однако право на это признавалось лишь за самыми лучшими гонщиками. Безрассудство слишком дорого стоит, за него можно поплатиться и жизнью.

Но победа есть победа. Борланд совершил несколько маневров и притер «Вайпер» к внешнему радиусу поворота. В этот раз на набережную они с Литерой заехали одновременно, и в этот же момент салон «Ламборджини» наполнил тревожный голос Капитана, донесенный автоматически включившейся громкой связью.

– Гонка стоп! – командовал организатор. – Всем остановиться! Кайнам разбился! Глушите моторы!

Борланд непроизвольно дернулся в кресле. Тут же он заметил проломленную ограду, отделявшую набережную от моря. Желтый спойлер «Корвета» валялся здесь же, разбитый на несколько частей. Маневр Литеры на втором круге всплыл в памяти, и сразу стало ясно, кто направил Кайнама навстречу аварии. Голуби, после второго проезда гоночных автомобилей слетевшиеся в кучу, опять рассыпались во все стороны. Борланд лишь увидел, как одного из них по совершенно неестественной траектории затянуло вправо и вверх, и птица превратилась в комок спрессованных перьев…

Мир Борланда, и без того перенасыщенный событиями, в этот миг перевернулся.

Давно миновало время, когда парень, чтобы выжить, чуть ли не на уровне рефлексов ощущал мгновенные метаморфозы растительного и животного мира, подобные только что произошедшей с голубем. Картина, которую он увидел сейчас, была абсолютно несовместима с его текущей жизнью.

Успокаивающе-уютный, широкий низкий салон красивой скоростной машины разрезал пространство… Голос комментатора что-то приказывал по громкой связи, перекрывая кульминационный момент в песне, призывающей к всепрощению… Автомашина одного из соперников покоилась в море, всего в нескольких метрах левее… Синий «Додж-Вайпер» мчался рядом с «Ревентоном», постепенно снижая скорость… А перед Борландом прямо в воздухе реял огромный «гравиконцентрат».

Автогонщик исчез из салона, на его месте возник сталкер.

Борланд на миг отпустил руль одной рукой и дотронулся до несуществующего кармана, чтобы вытащить и бросить болт. Одновременно сталкер чуть не раздавил педаль газа. Его вжало в спинку сиденья, он поравнялся с машиной Литеры и резким поворотом рулевого колеса оттеснил ее в сторону от аномалии. Борт «Ламборджини» со скрежетом оставил несколько длинных царапин на «Вайпере», помяв крыло и сломав зеркало. Синий автомобиль врезался в цветочную тумбу, опрокинул ее и наконец остановился. С тихим свистом, полностью заглушенным ревом двигателей, «гравиконцентрат» втянул в себя «Ревентон», пролетевший сквозь аномалию в мгновение ока. Дисплеи на приборной панели лопнули, Борланда подбросило вверх, и низкая крыша пребольно ударила его по голове. Прежде чем сработали подушки безопасности, он успел лишь увидеть, как стремительно приближается серая поверхность асфальта. Углепластиковый корпус лопнул, подобно скорлупе, полторы тонны карбона и стали впечатались в дорожное покрытие.

«Ламборджини» перекувырнуло несколько раз, обломок некогда роскошного автомобиля прокатился по земле и остановился за добрую сотню метров, снеся по пути два киоска. Острые зубья колесного диска взлетели высоко вверх и вонзились в песок на пляже.

Искореженная дверца с грохотом отвалилась, водитель упал на нее сверху. Борланд ничего не видел и не слышал вокруг себя, он чувствовал лишь нестерпимую боль в каждой клеточке тела. Сталкер пополз дальше, то и дело тычась лбом в горячую набережную. Резкие колебания земли и невыносимый жар сообщили ему о том, что его машина взорвалась, однако он и этого в полной мере не осознавал. Чьи-то руки подняли Борланда, синий «Вайпер» возник в поле меркнущего зрения, и бывший водитель «Ревентона» полностью отключился.

Глава 2

Ночной посетитель

Разбудил его громкий хлопок закрывшейся двери. Яркие лампы уставились на Борланда овалами кристально чистых плафонов. Парень медленно вздохнул, попробовал пошевелить рукой, и что-то острое укололо в локтевой сгиб. Оторвав тяжелую голову от подушки, он посмотрел на руку. Непослушными пальцами вытащил из вены иглу капельницы. Только после этого подумал, что вытаскивать, возможно, не стоило, но было уже поздно. В любом случае какого-либо резкого ухудшения состояния Борланд не почувствовал.

Глаза попривыкли к яркому свету, и он рассмотрел помещение получше. Оказалось, что это одноместная больничная палата, о чем убедительно свидетельствовали характерные запахи медикаментов и шумы в коридоре. Борланд попробовал было сесть в кровати и дотянуться до стойки с капельницей, чтобы рассмотреть возможную этикетку на флаконе. Никаких ярлыков не обнаружилось. Наскоро осмотрев себя, невольный пациент обнаружил какие-то присоски в области грудной клетки и решительно избавился от них тоже. Парня нервировала зависимость от медицинского оборудования, он привык полностью доверять собственному самочувствию.

Как только Борланд закончил освобождаться от пут медицины, дверь распахнулась, и в палату ввалился измученный Капитан.

– О-о, ну наконец-то! – выдохнул организатор гонок с облегчением. – Долго же ты отсутствовал!

Борланд ощутил резкую боль в голове и был вынужден снова улечься на подушки. Капитан уже сидел на стуле возле кровати, внимательно вглядываясь в лицо товарища.

– Как себя чувствуешь? – спросил он и заметил иглу капельницы, что валялась на простыне. – Ты зачем вытащил-то? Подожди, я сейчас позову сестру…

– С-стой, не надо, – сипло исторг Борланд, хватая его за руку. – Что там случилось?

– Ты попал в аварию, – ответил Капитан. – И сейчас в больнице. Сильных повреждений не получил, хвала «Ревентону» и его подушкам безопасности.

Борланд еще раз осмотрел помещение.

– Это не похоже на обычную больницу, – сказал он.

– Отдельная палата, – уточнил Капитан. – Я тебя оформил в документах, показал твои права на тачку. Убедил, что владельцев «Ламборджини» не стоит помещать в общую камеру.

– Моя машина – это все, что у меня было, – сказал Борланд и тяжело вздохнул.

– Но им-то знать об этом ни к чему, – ответил Капитан, понизив голос. – Главное для тебя сейчас – вылечиться.

В эту секунду Борланд тоскливо осознал, что ему придется смириться с мыслью: последняя вещь, представлявшая для него практическую ценность, потеряна. Осознание это одарило бывшего водителя роскошного автомобиля спокойствием, на смену тревоге явилось полное безразличие. И головная боль неожиданно исчезла, растворилась в этом успокоении…

– Сильно меня потрепало? – поинтересовался он.

Капитан задумчиво потер висок и ответил:

– Сложный вопрос, брат. Ты даже не сломал ничего. Но что-то с тобой не так…

– Что не так?

– Я не знаю, брат. У врачей спрашивал – понять не могут. В общем, анализ крови у тебя взяли.

– И что там? – спросил Борланд. Покой моментально омрачился нехорошим предчувствием.

– Да как сказать… – Капитан с трудом подбирал слова, старался сохранять невозмутимое выражение, но мускулы лица непроизвольно выдавали отчаяние. – В общем, пробирка с твоей кровью разбилась.

– А что, нельзя было взять новый анализ?

– Пробирку никто не ронял, брат. Она разбилась сама. Стояла среди остальных образцов… стояла и лопнула. Лаборантке пришлось давать капли, чтобы успокоилась.

У Борланда потемнело в глазах. Резко заболела голова.

– Что это значит? – спросил он. – С моей кровью что-то не так?

– Судя по лабораторным реакциям, все в норме. Позже взяли новую пробу, наскоро исследовали, все у тебя пучком. Отложили пробирку в сторону… То же самое. Маленький взрывчик и куча осколков. Минут через пятнадцать после того, как эту кровь у тебя брали.

Капитан умолк и теперь сидел с виноватым видом. Борланд постарался унять дрожь в пальцах и сжал их в кулаки. Но его начало трясти еще сильнее.

– Как остальные? – тихо спросил он.

– В порядке. «Корвет» вытащили из воды, рихтовать будут очень долго. Кайнам сломал руку в двух местах и получил сотрясение. Жить будет.

– Артик? – спросил Борланд еще тише.

– С ним о’кей. Успел остановиться, когда я скомандовал заканчивать гонку. Он не видел, что с тобой случилось, фордовского жеребца в момент остановки занесло.

– А Литера?

– Тоже в порядке. Только… это… пока мы к тебе бежали, она уехала. Даже из машины не вышла.

Борланд с грустью покивал. Синий «Вайпер» явился перед его мысленным взором, принеся с собой новую волну боли.

Гравитационная аномалия…

– Что ты ей потом сказал? – спросил он. – Она сумела описать, как я навернулся?

– Я не спрашивал, – ответил Капитан и понурился.

– Почему? Мне нужно знать, как авария выглядела со стороны.

– Не могу в этом помочь, – вздохнул организатор заезда. – Я не видел Литеру после гонки.

– Как? Почему?!

– Я не знаю, где ее искать.

Борланд провел ладонью по губам. Они были сухими и горячими, как разогретая солнцем глина.

– О чем ты? – спросил он. – У тебя нет ее контактов?

– Нет. Я сожалею.

– Пробил бы через общих знакомых. Ты же видел ее в каком-то заезде.

Капитан поднялся на ноги, шагнул к окну и уставился через стеклопакет на улицу. Снова переведя взгляд на томящегося в ожидании Борланда, он замотал головой.

– Извини, брат, – произнес организатор гонки, в которой не оказалось победителя. – Я об этой Литере вообще ничего не знаю.

Прошла долгая, как вечность, минута, прежде чем Борланд воспринял ответ.

– Это все, что ты можешь мне сказать? – уточнил он совсем тихонько.

Капитан снова покачал головой.

– Прости, брат, – смиренно сказал он. – Я не знаю.

– Ты… Ты же видел ее в гонке! Наводил справки!

– Прости, брат, – повторил Капитан, губы его задрожали. – Я соврал. Видит Бог, не хотел, чтобы так случилось… Ничего я не знаю об этой девчонке. Я просто хотел, чтобы эта долбаная гонка состоялась. Вот и все… Литера нарисовалась за день до старта, сказала, что согласна участвовать в открытии сезона, и мы ударили по рукам.

Борланд закрыл глаза и стал молиться, чтобы все произошедшее оказалось страшным сном.

– Совсем забыл, – хлопнул себя рукой по лбу Капитан. – Она же приходила к тебе сегодня!

– Когда?! – вскрикнул Борланд, за что расплатился новым приступом боли.

– С утра. Я заходил в больницу и разминулся с ней на входе. Не успел ничего спросить, она быстро убежала.

Борланд старался собрать мысли вместе, но они не желали повиноваться.

– А кровь у меня когда брали? – спросил он.

– Вчера, – ответил Капитан. – Если ты думаешь, что Литера что-то тебе вколола, можешь забыть. Я уже обдумывал этот вариант. Но она приходила позже.

Со стоном Борланд снова сел в кровати и уставился на Капитана изможденным взглядом.

– Послушай меня, – сказал он. – Я хочу, чтобы ты сходил в регистратуру и просмотрел всех, кто ко мне приходил. Она должна была расписаться и оставить свои данные.

– Я уже разузнал это, – отозвался Капитан, глядя на травмированного гонщика грустными и честными глазами. – Сразу, как увидел ее. Сперва подумал, что вы успели пообщаться, но преследовать ее не стал, решил, вдруг ошибаюсь, и с тобой что-то случилось. Тут же проверил в журнале посетителей, порасспрашивал всех, кого можно было. Она не расписывалась. Отказалась наотрез. Здесь при визитах в частную палату нужно паспортом светить… может, это ее напугало.

– Как же ее пропустили?!

– Ее и не пропускали. Она только поговорила с твоим врачом. Насколько я понял, он ничего не захотел объяснять незнакомой посетительнице. После этого она ушла, на выходе я на нее и наткнулся. А потом забыл.

Борланд немного поразмыслил.

– Больше ничего? – спросил он.

Капитан неопределенно мотнул головой и ответил:

– Ну… Она плакала.

– Плакала?..

– Да. Не просто парочка слезинок для приличия. Она буквально рыдала, так сказать, была в отчаянии. У меня сердце упало, решил уже, что ты преставился.

Наступило напряженное молчание.

– Я ничего не понимаю, – признался Борланд наконец.

– Я тоже. – Грустный Капитан покивал, соглашаясь, и сунул руку в карман. – Тут, в общем… Твоя доля с заезда. Артик от своей отказался в пользу вас с Кайнамом, а Литера, вероятно, за своей частью уже не явится. Так что всю сумму делим на вас двоих. Это твоя половина.

– Спасибо, – ответил Борланд, глядя на толстый конверт. – Оставь на столике.

– Может, мне пока у себя сохранить?

– Не нужно. Пусть будет у меня.

Капитан пожал плечами и положил конверт рядом с Борландом.

– Лечение все равно за мой счет, – предупредил Капитан. – А обломки твоей машины у меня в гараже. Позже разберем, вдруг удастся что-то продать.

– Спасибо, – произнес Борланд, чувствуя себя совсем паршиво из-за того, что не может полностью открыться последнему оставшемуся у него другу. – Выходит, Литера единственная видела, что со мной случилось?

– Сожалею, брат. Да. Только она.

– A на месте аварии… Там, где я навернулся, ты ничего странного не заметил? На земле, например. Или, скажем, в воздухе?

Капитан поразмыслил.

– Нет, – ответил он. – Все было нормально. Провели полное расследование, конечно. На месте аварии не нашли никаких следов диверсии или других признаков, что это было подстроено… Слушай, брат, я ручаюсь, никто из моих ребят не копался в твоей машине!

– Нет, нет, что ты, – успокоил его Борланд. – Я просто так спросил. Мало ли. Улики какие-нибудь.

Капитан возмущенно дернул головой, отрицая возможность злого умысла.

– Пойду я, брат, – сказал он. – В связи с этой чертовой гонкой много дел скопилось. Везде не успеваю.

– Конечно, – кивнул Борланд с признательностью. – Я понимаю. Огромное спасибо, что помог.

– Не вопрос. Мне помогать по рангу положено.

– Ты где эти слова услышал?! – быстро спросил Борланд.

– Что?

– Не важно… Удачи тебе. Заходи, если что.

– Завтра же заскочу, – посулил Капитан. – Ты тут с докторшами не шали.

– Не буду, – усмехнулся Борланд.

– Ну, удачи тогда.

Борланд пожал протянутую руку, и Капитан скрылся за дверью. Когда шаги затихли, сталкер осторожно вытащил из-под одеяла мобильный телефон Капитана.

– Не суди строго, дружище, – бормотал он, набирая номер…

Часов шесть спустя к больничной регистратуре подошел молодой парень со спортивной сумкой на плече и, не останавливаясь, прошел мимо.

– У меня срочный визит по вызову, – сообщил он и направился вверх по лестнице, ни секунды не мешкая. Борланд из палаты слышал, как в коридоре кто-то кого-то пытался остановить, довольно громкая женская речь перемежалась куда более тихим голосом мужчины.

– Вы хотите, чтобы я охрану вызвала?! К нему нельзя!

– Мне можно, – твердо ответил ночной посетитель, наконец-то распахивая дверь палаты. – Он обрадуется, будьте уверены.

Новоприбывший остановился на пороге, рассматривая Борланда. Вначале его лицо оставалось суровым, но постепенно расплывалось в улыбке… Больной уже сидел в кровати, пальцы его сжимали денежную купюру.

– Я приму гостя, если не возражаете, – обратился он к медсестре. – Это вам за беспокойство. Спасибо огромное.

Визитер с ухмылкой взял у него сотенную банкноту и передал растерянной девушке в белом халате, после чего бесцеремонно захлопнул за нею дверь.

– Ну, здорово, – сказал он, крепко пожимая Борланду руку.

– Привет, Орех, – откликнулся Борланд. – Я в порядке, но у нас мало времени. Переходи к делу.

Посетитель бросил на пол сумку и раскрыл ее.

– Вот тебе одежда и документы, – прокомментировал он. – Я не спец, так, примерно прикинул. Что нашлось у тебя в шкафу, того и набрал. И еще – сорри за сломанный замок. Я, как уходил, навесной поставил.

– Это мелочи, лишь бы налезло, – отмахнулся Борланд. – Что по теме дня?

– Хреново, – ответил Орех. – Как ты звякнул, я сразу двинул на набережную. Все осмотрел, никаких следов аномалии. Даже голубя убрали.

– Я перелетел через нее. Должен был остаться артефакт.

– Он бы и остался, если бы ты погиб. Но ты же не умер.

– Есть предположения?

– Есть, – кивнул Орех. – И вполне конкретные. Я пробил детали через сталкерский портал. Описание твоей проблемы нашел очень быстро. Говорю сразу, тебе это не понравится.

Борланд насторожился. Бывшие сталкеры, выбравшиеся из Зоны живыми, некоторое время назад основали в Интернете собственный сайт, там содержалась информация с описанием атрибутов Зоны – аномалий, артефактов, монстров и прочего. Ресурс был искусно замаскирован под обычный игровой портал. С момента создания об истинной сущности сайта еще никто не догадался.

– Что со мной? – произнес Борланд.

– Дела – паршивее некуда. Тебя накрыло аномалией. Это была «воронка». Жить тебе осталось неделю.

– Неделю?.. – слабым голоском переспросил Борланд, и комната закружилась у него перед глазами. Беспомощное ожидание смерти было одной из его основных фобий, во многом обусловившей бешеный образ жизни, который он вел.

– «Воронка», – повторил Орех. – Направленный «гравиконцентрат». Я не знаю, как оно там на самом деле случится, но все подтверждает вероятность, что ты скоро умрешь. Кровеносная система перестанет работать. И конец ходке. Сожалею, брат.

– Первый раз слышу о направленных аномалиях.

– Ты уже два года не в теме. Жертвы что-то успевали рассказать, а сталкеры потом делились инфой на портале. Короче, о «воронках» направленного действия известно очень мало. Знаем только, что они всегда срабатывают выборочно и что их добыча живет еще какое-то время… Но, согласись, сама по себе она там возникнуть не могла.

– «Черный кристалл»? – спросил Борланд. – Думаешь, ее кто-то поставил там для меня?

– Ты не понял, – покачал головой посетитель. – «Воронку» ставили не на тебя. Ее ставили на Литеру. Эти фиговины всегда на одном месте висят. Они не блуждающие.

– Еще лучше… – только и смог выговорить Борланд.

– А что до методов… Ну, твой случай не единственный, а те бродяги, которым не повезло, натыкались на «воронки» во времена, когда и «кристаллов» ни у кого не было. Словом, я думаю, кто бы за этим ни стоял, он умеет расставлять аномалии за пределами Зон безо всяких «черных кристаллов». И ему сильно не нравится твоя новая подруга.

Борланд в очередной раз попытался собрать воедино все элементы загадки, и снова у него не сложилась цельная картина.

– Литера… – произнес он отстраненно. – Так, Орех, давай по пунктам. Мы с тобой завязали с Зоной два года назад. Я живу, никого не трогаю. Тут появляется герла на дорогой машине, и кто-то ставит на нее ловушку. Да еще настолько диким способом.

– Все верно, – подтвердил Орех.

– И ты хочешь сказать, что это простое совпадение? Из четверых стритрейсеров двое совершенно случайно оказываются бывшими сталкерами?

– Лично я ничего не хочу сказать, – возразил Орех. – Инфу про эту Литеру тоже копал везде, где можно. И о синем «Вайпере» заодно. Полный ноль. Никто не знает, кто она, откуда и кому мешала.

– Значит, не там ищем, – сделал вывод Борланд. Он уже встал с кровати и взялся за принесенную одежду.

– Ты уверен, что уже готов выписаться? – спросил Орех.

– Я уверен, что не готов спокойно подыхать, – ответил Борланд, натягивая штаны. – К тому же отлично выспался, пока ждал тебя.

Он вынул несколько банкнот из конверта, оставленного Капитаном, и сунул их Ореху.

– Держи, – сказал уже бывший стритрейсер, засовывая конверт в карман. – Спасибо, дружище.

Орех аккуратно спрятал деньги, наблюдая за Борландом с подозрением, и поинтересовался:

– С Марком не хочешь встретиться?

– Нет. – Борланд убежденно покачал головой. – У Марка свои проблемы. Не думаю, что он может помочь делом или консультацией. Да и ты тоже не вздумай со мной лезть. У каждого из нас теперь своя жизнь. Моя, возможно, совсем короткая…

Набросив куртку на плечи, он подошел к подоконнику.

– Куда ты? – обеспокоился Орех.

– Выбираюсь отсюда, – ответил Борланд, пытаясь открыть окно. – Не получается… Помоги мне.

– Борланд, что ты хочешь делать? Куда пойдешь?!

Орех помог ему открыть окно.

– Мне нужно в Зону, – сказал Борланд твердо. – Если и есть возможность спастись, то только там.

– А если не получится?

– Никаких «если» быть не может.

– Да у тебя сил нету даже на то, чтобы окно открыть!

Борланд взобрался на подоконник, взялся одной рукой за раму и улыбнулся.

– Мне уже лучше, – сказал он. – Удачи тебе, Орех.

Спрыгнув на землю, он скрылся в ночи.

Орех задумчиво постоял у окна, глядя в темноту, где угадывались деревья небольшого парка, раскинувшегося за больницей, и прислушиваясь к своим мыслям. Затем вернулся к кровати. Присев на стул, углубился в размышления. Подумать было над чем. Любой на его месте очень крепко задумался бы, как жить дальше в мире, где аномалии появляются прямо на улицах городов.

Достаточно скоро в коридоре послышались быстрые шаги, и в палату вошел запыхавшийся посетитель.

– Борланд, я мобильник забыл, и… – Он осекся, обнаружив вместо пациента Ореха. – А ты кто?!

– Друг, – ответил поднявшийся на ноги Орех. Шагнув мимо этого нового посетителя к выходу, он сунул в его руку телефон. – До свидания.

Оторопевший владелец мобильника вытаращился на раскрытое окно.

– Где Борланд? – растерянно спросил он.

– Он выписался, – ответил сталкер и устремился прочь по коридору. Подмигнув на прощание девушке, спрятавшейся за стеклом приемной, он вышел на улицу, прямо навстречу ночному оживлению курортного города.

Глава 3

Силуэт на холме

– Короче, я скажу. Идет, значит, по Зоне сталкер. Тащит полный рюкзак хабара. Тут внутренний голос ему и говорит: «Эй, сталкер, поспеши, скоро Выплеск». Он и вломил через лес во все весла. Аномалии перепрыгивает, на мутантов вообще забил. Внутренний голос говорит: «Не успеешь, щас тебя Выплеском накроет». Сталкер еще сильней припустил, уже задыхается. Внутренний голос опять: «Брось рюкзак, с ним не добежишь!» Сталкер: «Нет, не брошу!» Голос ему: «Брось, не то скопытишься на хрен!» Ну, сталкер плюнул, сбросил рюкзак и налегке рванул в какую-то нору. Отдышался, смотрит – небо вроде чистое, никакого Выплеска нет. Он высовывается, глядит по сторонам, а из кустов выходит деструктор, хватает его рюкзак и обратно в кусты чешет. А внутренний голос говорит: «Спасибо, сталкер. Удружил ты мне. Щас надо еще торговца обработать, и все будет чики-пуки».

– Бу-га-га! – прыснул Фингал. – Вот это ты смачно придумал!

Шампа ехидно скривил морду. Наверняка хотел изобразить прикольную улыбку, однако получилась обычная, свойственная ему дебильная гримаса.

Трое мародеров сидели у костра на Рубеже. Шел ливень, но уже постепенно стихал. Ветер, казалось, намеренно дул со всех сторон сразу, и Гребень, вожак троицы, сильнее закутывался в плащ, проклиная непогоду. К середине ночи водки оставалось меньше половины бутылки, а это значило, что скоро придется использовать драгоценный запас в индивидуальных флягах.

– Дай прикурить, – велел он Шампе, отправляя «бычок» в огонь и доставая из пачки новую сигарету. Шампа подержал свой окурок в вытянутой руке, дожидаясь, пока брателло прикурит. При этом он постоянно шевелил челюстью, уступая своей вечной привычке колупать языком зубы. Кличка его была производной от первоначального – Шомпол. Однако чувак не сразу допер, что прозвища не берутся, а даются. Вскорости друганы начали звать его Шампунь, а затем и вовсе понизили до Шампы.

– Ха, вот, вспомнил, – начал Фингал, кидая в рот кусок котлеты из банки армейского рациона. – Дошел один обкуренный сталкер до Пьедестала и загадал желание. Пускай, говорит, Земля станет квадратной. Пьедестал его спрашивает: «Зачем оно тебе?» Сталкер отвечает: «Не в Земле дело. Дело в принципе». Пьедестал спрашивает: «Так, может, тебя просто лишить принципов?» Сталкер подумал и говорит: «Ну, можно и так».

– А-а, класс! – заржал Шампа, хлопая себя по ногам ладонями. Фингал шмыгнул сизым носом и снова принялся за еду.

Молчание длилось недолго – ровно столько, сколько понадобилось для принятия внутрь очередной дозы спиртного.

– Короче, анекдот, слышь, – взял слово Гребень, опустошив бутылку до донышка. – Попал сталкер в настоящую зону, ну, с решетками, короче. Заходит в камеру, думает, типа надо же как-то представиться, да покруче, а то ж закозлят. Ну и говорит: «Опа, я ж тут все знаю! Типа те, кто живет по понятиям, – «ранговцы», которые беспредельщики – «победовцы», вертухаи, значит, в натуре циклопы. А «петухи» будут «праховцы». Дальше, говорит, сигареты – артефакты, а чай будет хабар. Ну, вся каюта просто выпала в осадок, сидят, молчат. А пахан слушал-слушал и спрашивает: «Ну а я тогда кто?» А сталкер думает: «Блин, надо же что-то уважительное подобрать». Ну, передумал он на монстров разных, повыбирал, какие пореальнее да пострашнее. И говорит пахану: «А ты у нас будешь самый натуральный чернобыльский кабан».

Шампа захохотал особенно громко, даже сам Гребень непроизвольно усмехнулся.

– Вот это ты выдал, молоток! – гыгыкал Шампа. – Нарочно не придумаешь! По себе рассказал, что ли?

– Сплюнь, зараза!

– Тихо, – прервал их Фингал. – А это что там за чертила?

К костру кто-то приближался. Фингал вскочил на ноги с «Абаканом» наперевес, на уровне пояса. Он свято верил, что в такой позиции выглядит устрашающе, хотя в Зоне пренебрегать элементарными правилами безопасности и отказываться от возможности прицельно стрелять было равносильно скоропостижной смерти. В лучшем случае.

– Я свой! – послышался голос. – Сталкер!

– Так свой или ста-алкер? – протянул Гребень, поднимая тяжелые веки. – Подходь сюда, говорить будем.

Ему подумалось, что сейчас было бы круче некуда демонстративно выпустить сигаретный дым из ноздрей и небрежно затушить окурок в пепельнице. Еще лучше в консервной банке. Но максимум, что он мог сделать, – это мысленно обматерить пришельца и откинуть полу плаща, показав старый револьвер, висящий на поясе. О том, что из положения сидя на земле это движение смотрится по меньшей мере нелепо, он как-то не подумал.

К группе подошел мужик в сером пыльнике туриста. Новичок на Рубеже, сразу видно. Гребень считал, что отлично разбирается в людях. Везде одно и то же – реальные пацаны да лохи.

– Ты чьих будешь? – спросил он у прибывшего.

– Братва, подскажите, где нынче бар? – обратился к ним человек. – Я был на старом месте, бара нет.

Шампа заржал как мерин и презрительно отвернулся.

– Громче говори, когда с людьми разговариваешь, – растолковал Гребень незнакомцу. – Ты не дома.

Резкий порыв северного ветра унес слова в сторону, но если лох не врубился, это его проблемы.

– Я Борланд! – крикнул незнакомец. – Может, слышали?

– Че?! – не понял Гребень. Отложив пустую бутылку, он встал на ноги. Шампа положил руку на свой обрез.

– Ты че порешь, козел! – крикнул Фингал непонятливому чуваку, но тот на его крик, похоже, даже не обратил внимания.

– Бар где?! – Неподвижно стоя под ливнем, этот Борланд старался перекричать ветер. – Мне к торговцу нужно! Дело у меня к нему!

Ствол «Абакана» был направлен прямо ему в живот.

– Вот совпадение! – удивился главарь мародеров. – А у нас как раз дело к тебе!

Троица угрожающе обступила сталкера. Халявщики предвкушали совсем легкую добычу.

Шампа впоследствии не только нервно шевелил челюстью, но и натурально заикался недели две, когда объяснял пацанам, что дальше случилось. Он так и не понял, почему Гребень полетел куда-то в сторону, а Фингал, выпустив из клешней «Абакан», с воплем приземлился задницей прямо в костер. Несостоявшийся Шомпол также не допер, почему оба заряда из его обреза, выпущенные по чуваку в упор, попали в ногу Фингалу. Гребень вообще ничего рассказать не мог, так как его в чувство привели через полчаса.

В одном Шампа был уверен на все сто: в тот вечер он узнал что-то новое и очень важное. Над этим узнанным явно стоило покумекать на трезвую голову, если выдастся такой случай.

Вернуться в Зону оказалось проще, чем попасть в нее тогда, в первый раз. Словно в ожидании новых жертв, аномальная территория распахнула ворота перед всеми желающими испытать себя и отыскать свое счастье. Или, что еще точнее, убедиться: здесь его не найти. В каждом из ближайших к границе населенных пунктов теперь имелись люди, чуть ли не профессионально помогающие проникать в Зону. За определенное вознаграждение, само собой. Причем задавать при этом какие-либо вопросы давно перестали. Контингент сталкеров и посредников, связанных с блокпостом, полностью сменился за два года, но звонкую монету по-прежнему любили все.

Борланд настолько успел отвыкнуть от Зоны, что даже не сразу проникся знакомыми очертаниями Рубежа. Добираясь сюда, он питал безумную надежду, что можно будет наскоро прошвырнуться по всем локациям, передвигаясь днем, в режиме максимальной скрытности. Ни во что не влезать, ни с кем лишний раз не заговаривать, ни на какие побочные дела не подписываться. Питаться консервами, спать на деревьях, информацию получать в барах.

Разумеется, эта затея была изначально обречена на провал. Из стартовой экипировки Борланду досталась лишь куртка сталкера-новичка. Обязательный минимум – оружие и детектор – исчез. Любой инструктаж упразднили, как выяснилось. «Новичка» перевели через блокпост во время стандартно-показательной смены часовых, среди ночи, в ливень. Мелочи, конечно. Но было совершенно непонятно, на что рассчитывали посредники, в таком виде перебрасывая свежее мясо в Зону. Если сталкер умирает, не совершив ни единой торговой сделки, то даже его оплаченная переброска за Рубеж себя не оправдывает. Слишком многим фигурантам необходимо дать на лапу.

Неприятной новостью явилось отсутствие бара на привычном месте. Сейчас здесь были необжитые развалины. Борланд в растерянности осмотрел их из ненадежного укрытия, представлявшего собою три каменные глыбы. Бар в его понимании был всем! Отправной точкой для реальных и мысленных странствий. Нужно было попасть в Зону, добраться до бара и уже на месте решать, что делать дальше. Просто потому, что так заведено. Обязательно узнать текущую обстановку на местности, получить любую возможную оперативную информацию.

Но поскольку бара больше не существовало, острой необходимостью стал поиск убежища. Хотя бы на несколько часов. А лучше всего – найти полноценное защищенное укрытие, в котором можно расслабиться и составить план действий. Идеальным вариантом был старый схрон на «Технопроме». Но одно дело – вспомнить о тайнике, и совсем другое – добраться до него. Идти туда прямо сейчас, без нормального оружия и защиты, Борланд не рискнул. Да и не было гарантии, что за два года тайник никто не нашел и не разграбил. Можно еще сунуться к «ранговцам», но у тех на Рубеже, опять же, в то время своей базы не имелось. Как дела обстоят теперь – шут его знает.

Пробираясь обратно к блокпосту в поисках относительно подходящего для ночлега места, Борланд отчетливо прочувствовал, насколько ему не хватает детектора аномалий или хотя бы нескольких болтов. Разумеется, обычные камни ничуть не хуже болтов, но сталкерские привычки, отточенные до мелочей, – основной ключ к успешному выживанию. Также Борланд дополнительно зафиксировал отсутствие у себя таких полезных вещей, как фонарик и бинокль. Затем он засек вдали костер сталкеров. Но лишь приблизившись, понял, что наткнулся на мародеров.

Хорошо, что наработанные навыки за просто так не исчезают. Двух элементарных связок ударов оказалось достаточно, чтобы расправиться с нападавшими. Когда последний из них свалился на мокрую траву, сталкер рывком поднял с земли «Абакан» и взял бандитов под прицел. Мародер с перебитой ногой голосил так громко, что заглушил даже очередной раскат грома, обрушившийся с радиоактивного неба. Борланд мгновение поколебался, затем добил раненого одиночным в голову.

Он не хотел никому причинять вреда. Не его вина, что один из мародеров, падая, разрядил обрез в своего товарища. Приличия ради можно было и задуматься, стоило ли избавлять раненого от мучений выстрелом в висок, однако момент был уж очень неподходящий. Стремительно пробираясь между деревьев и вслушиваясь в ночной ливень, Борланд упорно отгонял от себя все губительные идеи. Например, возможность дотащить подстреленного мародера до блокпоста. Два года назад такой вариант ему бы даже в голову не пришел.

– Вот и все, – бормотал сталкер, быстро удаляясь от бандюковского костра в юго-западном направлении. – От себя не уйдешь. Опять смерть, смерть…

Добравшись до хутора, расположенного неподалеку от блокпоста, Борланд остановился и залег в зарослях, сам не очень хорошо понимая, по какой причине. Окна домов, некогда покинутых жителями, тускло светились. Понаблюдав несколько минут, сталкер засек и часовых, да и то лишь по огонькам только что зажженных сигарет.

Он поднялся и, забросив трофейный «Абакан» за спину, не спеша пошел вперед.

– Мир вам, сталкеры! – поприветствовал он часовых во весь голос. Они спокойно кивнули ему в ответ, на их лицах не было и тени беспокойства. Похоже, бродяги здесь не в диковинку.

– Вы не подскажете, где тут бар? – спросил Борланд.

Стоявший перед ним долговязый часовой в черной ветровке вынул изо рта сигарету.

– Да вот он, – послышался ответ. – Ты перед ним стоишь.

«Новичок» почувствовал облегчение. Все оказалось до смешного простым. Бар перенесли. Но почему же его никто не предупредил?

– Спасибо, брат, – искренне поблагодарил Борланд и, наклонив голову, шагнул в дом.

Первое, что ему бросилось в глаза, – спартанские условия заведения. Вернувшийся в Зону сталкер оказался в обычном коридоре, из которого имелись выходы в три комнаты без дверей. В каждой царил полумрак: свет фонарей и керосиновых ламп не до конца справлялся с тьмой. Судя по звукам негромких разговоров, в доме находилось не менее десятка человек. Комната впереди пустовала, на письменном столе виднелись сложенные бумаги. В дверном проеме слева просматривались разостланные матрацы, на которых, перебрасываясь в картишки, полулежали люди в простых сталкерских комбинезонах. Справа слышались звуки ненастроенной гитары и тяжелое дыхание бродяг, пребывавших в процессе духовного поиска.

– Заходи, мил человек, – послышался голос из комнаты, расположенной слева. – Располагайся!

Борланд осторожно заглянул туда. Сталкер с пятью картами в руках косо взглянул на него и добавил:

– Если ты к торговцу, присядь с нами, подожди. Он на складе, скоро будет.

Борланд кивнул и опустился на свободный матрац. Положив рядом «Абакан», он просто сидел и наблюдал за чужой игрой. В картах он был не силен и даже не разобрал, во что именно играют эти бродяги. Рядом лежали жестяные банки с едой, пачки сигарет, и при этом никакого спиртного. Через несколько минут Борланд почувствовал, что его натуральным образом проняло беззаботностью и позитивом обстановки. Было сложно поверить, что всего в сотне метров лежит труп, и, возможно, не один. Казалось, Зона исчезла вместе со всеми кошмарами и опасностями, а за окном обыкновенный дождь лупит по ветхой крыше лесного дома в какой-нибудь глуши. Не по крыше бара, затерянного внутри аномальной территории.

Окружение располагало к раздумьям, и Борланд углубился в собственные мысли. Внезапно окончившийся период относительно спокойной жизни, прерванной «гравиконцентратом», из ниоткуда возникшим на городской набережной, постепенно тонул, погружался на дно воспоминаний, вытесняя на поверхность сталкерские чутье и мировоззрение. Относись к Зоне всерьез, так, словно другого мира вообще не существует, – таково было основное правило Борланда два года назад. Теперь же оно становилось более чем актуальным, подходило для выживания как никогда раньше.

Если за пределами Зоны начали появляться аномалии, то чем тогда мир за Рубежом отличается от самой Зоны?

Ничем.

Борланд посмотрел на свою ладонь, пошевелил пальцами. Никаких видимых признаков аномального заражения, хотя он и не имел понятия, что могло бы служить такими признаками. Дело было даже не в том, что его собственная жизнь под угрозой. Гораздо хуже то, что на волоске повисли все его представления о самой безопасности как таковой. Если человек не способен оградить себя и тех, кто ему дорог, от предсказуемого процента проблем, то весь его опыт выживаемости, накопленный поколениями, попросту обесценивается.

Так что Борланду доведется не просто заново превращаться в сталкера, но и впредь оставаться им. Теперь уже навсегда. Даже если он не умрет за отпущенные ему несколько дней, поставит всю Зону на уши, расследует аномальную атаку на Литеру за тридевять земель отсюда и очистит собственное тело от дряни, которой наградила его «воронка», – нормальную жизнь все равно уже не вернуть.

Борланд даже позволил себе ироничную улыбку. Смерть его не угнетала, но ожидание конца было убийственным само по себе. Ежесекундно пребывать в напряжении, совершать чудовищно сложный выбор на каждом шагу, скоропалительно решать, выстрелить или договориться, повернуться спиной или нет, пойти направо или налево, – и все это лишь для того, чтобы купить себе лет тридцать точно таких же скитаний.

Сталкер поймал себя на мысли, что не ощущает никакой несправедливости к себе со стороны судьбы или неведомого врага. Что это – смирение? Или он заслужил подобную участь? Если заслужил, то успеет ли хотя бы сообразить, за что? Борланд коснулся пальцами трофейного автомата. Нет, уж кто-кто, а лично он сдаваться не собирается. В конце концов, с определенной точки зрения, Зона намного удобнее и безопаснее остального мира. Здесь ты хотя бы предупрежден и вооружен. А в цивилизованном обществе, с его иерархиями и структурами, не получится перед каждым следующим шагом бросить болт.

Снова распахнулась входная дверь. Кто-то вошел.

– Браток, торговец вернулся, – сказал Борланду тот же сталкер.

– Спасибо, – поблагодарил его Борланд. Он продолжал сидеть на месте, прислушиваясь к звукам; шаги приблизились, и в комнату заглянул толстый, почти полностью облысевший человек.

– Новенькие есть? – неожиданно мягким баритоном поинтересовался он у сталкеров.

– Я, – ответил Борланд, вставая с места.

Торговец смерил его взглядом, в котором читалось опасение.

– Идем, – сказал он и посмотрел на картежников. – На бабки не играем, мужики! – предупредил строго.

– Без базара, отец, – послышался ответ.

– Смотрите мне, – добавил «отец» и махнул Борланду рукой, приглашая следовать за собой.

Они прошли в комнату перед входом, и лысый торговец задернул штору.

– Присаживайся, – предложил он, занимая место за столом. Борланд сел на край стула и дал торговцу возможность изучить себя более внимательно.

– Имя? – спросил торговец.

– Борланд.

Торговец покивал головой.

– Вроде ты у нас бывал уже? – уточнил он.

– Точно, – ответил Борланд. – Два года как откинулся.

– Ну, будем тогда знакомы, – произнес лысый. – Падишах.

Борланд не сразу сообразил, что это кличка торговца.

– Очень приятно, – ответил он.

– М-мда, – коротко высказался Падишах. Откашлявшись, он придвинулся поближе к столу.

– Значит, вот оно что, сталкер, – начал он. – У нас здесь лишних вопросов не задают, и я тоже не стал бы. Но это не про тех, кто тащится к нам по второму разу. Растолкуй мне, что ты делал здесь в первую ходку, зачем ушел и зачем вернулся.

– Тебе для чего? – спросил Борланд очень спокойным голосом. – Все равно ведь совру. Если так нужно, то спроси у любого клана, кто я. Хоть у «Ранга», хоть у «Небес». Им ты наверняка поверишь больше, чем мне. Да и посторонний взгляд на события не помешает.

Падишах слушал его в растерянности, которая затем сменилась гневом.

– Ты что о себе возомнил, пацан? – спросил он жестко. – Совсем страх потерял?

Борланд продолжал смотреть на лысого, постепенно меняя выражение лица, натягивая на него маску любезности.

– Забудь про то, кем был раньше, – произнес Падишах, сверля Борланда глазами. – Потому что этого уже никто не помнит. Ты здесь никто. Будешь работать на меня – получишь шанс заслужить право со мной разговаривать.

– Так дай мне работенку, чтобы я заслужил шанс ответить на твои вопросы, – предложил Борланд. – А по факту выполнения я задам тебе свои. Вроде бы такие правила были?

Торговец хлопнул ладонями по столу. Перспектива и в будущем терпеть наезды нахального сталкера его явно не прельщала.

– Что ты хочешь знать? – спросил он, и Борланд понял, что в этом раунде одержал победу.

– Чего в Зоне нового за два года? – задал он первый вопрос.

Падишах хмыкнул.

– Ты еще спроси, что тут нового за двадцать лет, – ответил он. – Да тут каждый месяц все меняется! Меняется – и одновременно остается прежним…

Переводить разговор в философское русло Борланд не желал.

– Что ж это вы людей так не цените? – спросил он. – Ни оружия не дали, ни детектора.

– Где? – не понял Падишах. – На блокпосте, что ли? Как это не дали?

– А вот так, – произнес Борланд, разводя руками. – Взяли и не дали.

Торговец ткнул пальцем в приклад «Абакана», торчащий из-за спины сталкера.

– А это что тогда? – спросил он.

– Добрые люди разрешили поносить, – сказал Борланд.

– Ну, значит, кинули тебя, – сделал вывод Падишах. – У нас все получают и снарягу, и ствол. Чего ты сразу к бару не пошел?

– Я ходил, – ответил Борланд. – На АТП «Вагонстрой».

– Какое еще АТП? – удивился лысый торговец. – Да его с незапамятных времен мародеры держат!

– А новое место на хуторе вы так нормально и не обустроили, – закончил за него Борланд. – Старый бар был хорош. Кстати, где Исидор?

Падишах помрачнел и стукнул кулаками по столешнице.

– Кончился Исидор, – ответил он, заиграв массивными скулами. – Выслужился. Дали ему жилет, дробовик, пару аптечек и отправили по Зоне в свободное плавание. И бар накрылся. Сейчас только название осталось. Кому он, на хрен, нужен, бар тот… Ночлег дать бродягам да работой обеспечить, всего-то и делов. Что, для этого рестораны строить?

– Понятно, – кивнул Борланд. – И как же Выплески?

– Хутор большой, – проговорил Падишах. – Подвалов много. Сейчас там торчать незачем. – Он снова откашлялся и сменил позу за столом. – Так, ну мы о деле. Работать на меня будешь?

– Чего ты хочешь? – спросил Борланд.

Падишах неопределенно взмахнул рукой.

– Маленькую услугу для начала, – ответил он. – Справишься – получишь работенку поприличнее.

– Что за услуга?

Торговец сцепил толстые пальцы на животе и придал себе деловой вид.

– Тут у меня группа новичков нарисовалась, – изложил он. – Я им дал заданьице одно, и сейчас они пойдут на «Технопром» выполнять. Нужно их доставить на место, они салаги полные. Ты же вроде здесь был, по твоим словам? Значит, места знаешь.

Борланд не поверил своим ушам. Предложение торговца казалось невероятной удачей.

– Просто поработать проводником? – уточнил он.

– Да, да, – закивал Падишах. – Если кого встретите, ну, там, кабанов или дятлов разных, придется и пострелять. Но тут уж ничего не попишешь… На Мусорке, кстати, сейчас спокойно. Хочешь, потом возвращайся, найдем для тебя дело посерьезнее. Не хочешь – иди на все четыре стороны.

– Что мне за это будет?

– А что тебе нужно? – прищурился торговец. Борланд показал большим пальцем на приклад автомата, что выглядывал из-за его плеча.

– Пустой я совсем, – доложил он.

– Патронов тебе дам. Два магазина.

– Пистолет, детектор.

– Многовато будет, – покачал головой Падишах. – Вернешься – обсудим. К тому же ребята нормально экипированы.

– Договорились, – сказал Борланд. – Когда выходим?

– Сейчас, – проинформировал торговец, глядя сталкеру прямо в глаза.

Борланд прислушался к дождю за окном.

– Почему бы и нет? – согласился он. – Что за ребята?

Падишах встал из-за стола и переместился к выходу из комнаты.

– Вертел, тащи своих сюда. И сам зайди! – крикнул он.

Звуки гитары стихли. Борланд повернулся на пятой точке, не слезая со стула. Торговец отстранился, и в дверном проеме возник пацан-переросток, на физиономии которого цвела мерзкая ухмылочка.

– Че, этот нас поведет? – вякнул он, глядя на Борланда тупым взглядом.

За первым подтянулись еще двое образчиков такого же типа.

– Да, – подтвердил Падишах. – Зовут Борландом. А это Вертел, Горец и Еж. Условия знаете. Выполните задание – возвращаетесь. Все усекли?

– Как два пальца! – воскликнул Вертел, для наглядности продублировав смысл высказывания соответствующим жестом.

Борланд подавил желание врезать ему по роже. Так, по-дружески. Ему было не впервой встречать людей, для которых любой шажок вперед по ветке развития должен был сопровождаться хорошим пинком сзади.

– Поясню ситуацию, – внушительно произнес он, вставая со стула и вытягиваясь в полный рост. Ухмылка Вертела несколько поблекла, когда он понял, что ниже проводника на полголовы. – Я иду первым, вы цепочкой за мной. Держите оборону, в том числе и сзади. Все понятно?

Троица не шевелилась, затем Горец захихикал в кулак, а Вертел и Еж обменялись взглядами зрителей, жрущих попкорн за просмотром молодежной комедии.

– Братан, ты тока не паникуй, – выдал, сдерживая нервный смех, Вертел. – Тута все свои. Ежели че непонятно, мы пособим.

Горец и Еж откровенно загоготали. Борланд медленно повернул голову и посмотрел на Падишаха.

– Ты обещал патроны, – напомнил он. Торговец шагнул к столу, вытащил из верхнего ящика два снаряженных магазина, вернулся к Борланду и вложил их ему в руку.

– Держи, – сказал Падишах.

– Спасибо, – ответил Борланд, переводя взгляд на Вертела. Подавшись вперед, он сделал резкий выпад и ударил парня ногой в подреберье. Вертел мгновенно перестал улыбаться, схватился за живот и согнулся пополам, Борланд тут же врезал ему по ушам сжатыми в кулаках магазинами для «Абакана».

– Уй-й-й! – захрипел Вертел, а Горец испуганно схватился за свое ружье.

– Ах ты, падла! – заорал он, поднимая ствол, но Борланд толкнул на него Вертела и создал затор в проходе. Еж целился из пистолета, когда помещение наполнил вопль Падишаха:

– А ну стоять, сволочи!!!

Новички замерли на месте, подоспевшие сталкеры тоже остановились, глядя на потасовку.

– Выметайтесь! – приказал Падишах, толкая Борланда к выходу. Новенькие сами попятились в нужном направлении и очень скоро оказались снаружи дома. Холодный ветер обдал Борланда каплями дождя. Дверь захлопнулась, и автоматы часовых предостерегающе нацелились на четверку «тел» новоиспеченной команды.

Борланд приложил раскрытую ладонь к виску, отдавая им честь, и повернулся к Вертелу.

– Все понятно? – спросил он. – Если нет, я могу объяснить медленно и два раза.

– Никаких проблем, мужик, – ответил Вертел, хватая ртом воздух.

– Тогда правила меняются, – сказал Борланд, стащил с плеча ремень «Абакана», изготовил оружие к бою. – Я иду последним. У кого-нибудь есть детектор аномалий?

– У меня, – отозвался Еж, показывая черный приборчик, на ребре которого просматривались два крупных светодиода, сейчас не горевшие.

– Обращаться умеешь?

– Да… В смысле, умею.

– Пойдешь первым, – постановил Борланд и оглядел двух оставшихся. – А вы идете за Ежом.

– В каком порядке? – спросил Горец.

– В любом. Вопросов нет? Тогда двинулись. Пошел!

Еж испуганно включил детектор, и сталкеры гуськом, друг за другом, молча потянулись на север.

Покинув хутор, они добрались до разбитой асфальтовой дороги. Блокпост остался позади, сверкая в ночи своими «глазами», двумя вечными прожекторами. Мокрое дорожное покрытие поблескивало в лунном свете лужицами. Было видно, как тучи на небе сгущаются все сильнее. Судя по направлению ветра, с минуты на минуту можно было ожидать ухудшения погоды, а значит, очередного приступа ливня.

– Борланд, можно вопрос? – подал голос Еж.

– Слушаю, – отозвался замыкающий.

– Если я замечу аномалию или мутантов, что мне делать?

– Сообщить незамедлительно. Но не спрашивать перед этим, можно ли ко мне обратиться.

– Есть! – отчеканил Еж, внимательно следя за показаниями детектора и окружающей обстановкой. Вертел лишь угрюмо вздохнул.

Без приключений группа дотопала до железнодорожного моста. Борланд, насколько позволяло освещение, разглядел знакомое обличье Рубежа и не заметил никаких существенных изменений рельефа. Все оставалось на прежних местах, включая свисающий сверху вагон, опасно накренившийся на разрушенном мосту, все так же не желающий падать.

Так они и дошли до самой Мусорки.

– Долго еще? – пробурчал Горец.

– Как придем, я скажу, – сказал Борланд. – Если хотите, можем пробежаться.

Горец лишь раздраженно дернул плечом в ответ.

– Вертел, зла не держишь? – спросил Борланд.

– И незачем было сразу драться, – заныл тот.

– Ну ты же реальный пацан, а реальные пацаны не держат обиды, – продолжал Борланд. – Я прав?

Вертел кивнул, продолжая мрачно смотреть перед собой.

– Кстати, – Борланд ткнул его стволом «Абакана», – гитару вы сами в Зону приволокли? Или одолжили у сталкеров?

– Я принес, – сообщил Горец.

– Больше не бери, – посоветовал Борланд. – Загнетесь, и глазом моргнуть не успеете.

– Да какие проблемы, чел?! – громко возмутился Вертел. – Че тебе гитара сделала?

– Тише! – осадил его Борланд. – Здесь могут быть мутанты.

– Не, ну я не понял, чего ты базаришь, а нам нельзя? – Вертел, похоже, полностью пренебрег недавно обретенным опытом. – Ты ваще кто такой, а?!

Слева внезапно раздался рев, и луч от фонаря Ежа испуганно заплясал на дороге.

– К оружию! – скомандовал Борланд, разворачиваясь на источник звука. – Еж, посвети!

Еж выполнил приказ слишком медленно. Из кустов показались огромные клыки, и на сталкеров ринулась массивная туша кабана. Новички с воплями бросились врассыпную.

– Стоять! – крикнул Борланд. Охваченные паникой «реальные пацаны» его не слушали.

Борланд мягко потянул спуск.

Несколько прицельных одиночных выстрелов из «Абакана» нанесли смертельные ранения мутанту, но не сразу остановили его. С предсмертным визгом кабан бросился на Ежа, повалив того на землю. А за первым мутантом из кустов уже выскакивали новые особи…

Рядом возник Горец с двустволкой, этот не нашел ничего лучшего, кроме как притаиться за спиной Борланда. Прогремели выстрелы, на землю рухнул второй кабан.

– А-а-а! – завопил Вертел, выпуская очередь из своего автомата в грозовое небо. Кабаньи клыки прокусили ему бок, и дерзкий юнец, страшно хрипя, завалился прямо перед мутантом. Грохот выстрелов двустволки Горца эхом отразился от зловещих холмов.

– Стреляй! – заорал Еж, уклоняясь от страшного копыта, ударившего в грязь рядом с его головой. Борланд уже вставлял новый магазин, первый из полученных у Падишаха, когда очередной кабан погнался за ним, смяв по дороге Горца. Осиротевшая двустволка, переломленная надвое для смены патронов, осталась валяться на дороге.

Проводник передернул затвор «Абакана», уклонился от тяжелых копыт и уложил двух оставшихся кабанов. Когда наступила тишина, он обнаружил, что остался единственным, кто держится на ногах. Вертел лежал, скрючившись в нелепой позе. Рана на его боку ясно свидетельствовала, что оказывать помощь этому телу уже бесполезно. Дорожка крови, уводящая в кусты, возвестила об участи Горца – не менее трагичной.

Подойдя к Ежу, Борланд хотел вытащить паренька из-под кабана, но что-то в выражении лица новичка ему не понравилось. Подобрав валявшийся рядом фонарь, Борланд направил его на голову Ежа и сразу выключил. Застрявшее в черепе копыто кабана, чей последний убойный удар все же достиг цели, на приятную картину не тянуло.

– Идиоты несчастные, – буркнул сталкер, прищелкивая к своему «Абакану» последний магазин. – Предупреждал же, молчите… Такие хорошие клички зря потрачены на таких придурков.

Он поискал лучом фонаря детектор Ежа, но обнаружил лишь обломки черного приборчика. Больше здесь делать было нечего. Держа наготове автомат, сталкер быстрым шагом двинулся на «Технопром». На этот раз Борланду и в голову не пришло вернуться к Падишаху и сообщить о случившемся. Он не считал, что провалил задание. Проводник, не контролирующий группу, не может быть обвинен в какой-либо неудаче, если группа заведомо отказалась ему подчиняться. То, что здесь случилось, происходит по всей Зоне сплошь и рядом. С чужой глупостью нужно смириться, а самому добираться до своего старого убежища.

Погода испортилась окончательно. Ветер становился все сильнее, дождевые капли остервенело клевали в лицо.

Но Борланд уже вспомнил, как ходить по Зоне. Сталкер вновь слился с нею, позволив своей интуиции и разуму вести себя, что они и выполнили безукоризненно, сменяя друг дружку по мере надобности.

Когда он проходил в ворота «Технопрома», они лязгнули, приветствуя его. Борланд успел упасть и вжаться в землю, прежде чем услышал звук выстрела.

– И вам здравствуйте, – процедил сталкер, переползая правее.

Новая пуля срикошетила по асфальту. Борланд рывком перекатился на спину и открыл огонь по невидимому противнику. С учетом траектории двух пуль и рельефа местности можно было прикинуть более-менее точно, где залег снайпер. Конечно, ночь и ливень тоже внесли свои коррективы. Но Борланд даже не пытался стрелять прицельно. Вскочив на ноги и низко пригибаясь к земле, он добрался до ближайшего дерева и замер, вслушиваясь во все звуки. Через минуту сумел отсеять все повторяющиеся. Ветер дул в его сторону, и можно было надеяться на то, что удастся расслышать хоть что-нибудь.

Третий выстрел возвестил о смене позиции снайпера. Теперь враг подобрался ближе. Борланд не выстрелил в ответ, зная, что этим лишь уточнит свое собственное местонахождение. Хотя не исключалось, что у стрелка в распоряжении ночной прицел, а то и другие приспособления, полезные для него, но вредные для мишени.

Рванувшись вперед, Борланд перепрыгнул через ствол поваленного дерева, остатки коры на котором через мгновение были содраны автоматной очередью.

– Ублюдки! – проговорил он, задыхаясь. – Оставьте меня в покое! Что я вам сделал?

Сверкнувшая как по заказу молния высветила на холме человеческую фигуру.

– Меня здесь ждали, – сообщил Борланд сам себе. Он даже не понял, было ли это мысленно сказано или вслух. Вскинув автомат, сталкер несколько раз, по возможности прицельно, выстрелил. Затем подобрал с земли камень и, сжимая его в руке, короткими перебежками сместился поближе к врагу. Швырнув булыжник вперед, Борланд упал в грязную траву. Камень шлепнулся довольно громко, но противник не издал ни звука. Либо стрелок просто не сообразил, что это может быть граната, либо у него очень крепкие нервы.

Очень медленно и осторожно Борланд выполз на вершину холма. Капли дождя стекали с волос ему на глаза, холодный ветер пробирал до костей. Сталкер не шевелился. Лишь минут через десять он окончательно понял, что здесь больше никого нет.

Противник исчез бесследно.

Глава 4

Схрон «Технопрома»

Тайник Борланда располагался на болотах «Технопрома». Он был отлично защищен как от посторонних взглядов, так и от радиоактивных Выплесков. Вход под землю находился под сваленными в кучу бетонными блоками, которые с виду намертво впечатались в гниющую почву. Борланд убрал несколько камней, служивших подпорками для тщательно замаскированных колес, установленных на рельсовые рейки. Затем навалился на один из блоков и принялся толкать. Поначалу сделать это было нелегко, ботинки скользили в грязи, но сталкеру все же удалось сдвинуть блок, и монолитная глыба послушно заскользила по рельсам в сторону. Под ней оказалась закамуфлированная массивная крышка. Подняв ее, Борланд оказался над зияющей чернотой люка, отчетливо заметной при свете луны. Сталкер снова достал фонарь и наклонился как можно ниже, чтобы свет не был заметен издали.

Посветив внутрь, он почувствовал прилив хорошего настроения. Схрон находился в том же состоянии, в котором Борланд покинул его в последний раз. Покинули все трое. Патрон, Технарь и он сам.

Борланд спрыгнул на утоптанную землю. Люк мягко захлопнулся над его головой, резиновые прокладки качественно погасили звук. Послышался тихий рокот – бетонная глыба над его головой вернулась на место. Система по-прежнему срабатывала четко.

Почувствовав себя в безопасности, Борланд осветил фонарем стены землянки. Вдоль них выстроились наспех сколоченные стеллажи, полки которых были завалены разнообразным снаряжением и оружием. Все это добро годами собиралось, накапливалось группой сталкеров, передавалось лучшим друзьям, пока в конечном итоге его владельцами не стали трое боевых товарищей. Они-то и привели схрон в надлежащий вид, превратив его в надежное убежище. Из троих в живых остался только Борланд. Надолго ли?

Оглядывая закутанные в промасленные тряпки стволы, коробки с боеприпасами, различную электронику, Борланд впервые за два года ощутил себя как дома. Он сам горько усмехнулся этому чувству. На Большой земле он перебивался случайными заработками, преимущественно связанными с быстрой ездой, заводил связи, которые рано или поздно забывались, переезжал с места на место. Но ничто не наделяло его ощущением тепла и уюта, кроме этого тайника, где его единственным личным имуществом был тонкий матрац.

Сталкер выключил фонарь и нажал кнопку, прикрепленную к стойке стеллажа. Загорелась лампа, подвешенная возле люка. Вернувшийся домой Борланд стащил с себя промокшую куртку и, преодолев желание швырнуть ее в самый дальний и темный угол, повесил сушиться. Хотя точно знал, что ее уже не наденет. Он также избавился от своего скудного снаряжения и добавил «Абакан» к остальным автоматам, предварительно разрядив.

Под рукой было множество деталей экипировки, более подходящих и привычных ему. Сталкер облачился в модифицированный черный комбинезон. Вшитая в подкладку кольчужная сетка предоставляла дополнительную защиту от огнестрельных и, как постоянно случалось в Зоне, кусаных ран. В прошлые годы Борланд по достоинству оценил превосходные защитные и мобильные качества этого костюма. Также он нацепил на руку часы со встроенным компасом и рассовал по карманам шоколадные батончики. От страсти к ним он так и не сумел избавиться.

Пояс с кучей разнообразных углублений и ремешков, теплые армейские ботинки… Что еще? Бинокль, детектор аномалий и чехол с болтами. Борланд подобрал себе подходящий нож и провел пальцем по лезвию. Пряча клинок в ножны, он совсем некстати вспомнил о кинжале Сенатора и почувствовал необъяснимое желание владеть именно таким оружием. Вот только все ножи Сенатора исчезли вместе с ним. Или не все?

Борланд снова поймал себя на мысли, что думает о разной чепухе, и сконцентрировался на задаче. Качественное, надежное снаряжение – вот что сейчас важнее всего. До утра он идти никуда не собирался, но нужно быть готовым в любое время покинуть тайник за двадцать секунд. Никогда не знаешь, что может случиться.

Сталкер схватил один из нескольких сложенных в кучу рюкзаков. Этот был спортивным, совершенно новым, с набором излишних гаджетов – вроде солнечных батарей в виде вшитых пластин, которые должны были заряжать мобильный телефон или что-нибудь в этом роде. Борланд сначала хотел взять другой рюкзак, попроще, но все остальные были с какими-то индивидуальными изъянами. Сталкер быстро осмотрел полки тайника и побросал в рюкзак аптечки, консервы, пищевые упаковки и разные полезные мелочи. Туда же отправилась и фляга с минеральной водой, которую Борланд предварительно перелил из бутылки, благополучно простоявшей нетронутой несколько лет. Хороший и долговечный запас питьевой воды – настоящий клад по меркам Зоны. Позволяет купить у нее немного здоровья и времени.

Заполненный наполовину рюкзак занял свое место на полке у лестницы. Наступила очередь оружия. Его тоже здесь имелось в избытке. Борланд, не колеблясь, взял привычную «Грозу». Над выбором пистолета тоже долго не думал – девятимиллиметровый «Вальтер» занял положенное ему место в кобуре на правом бедре.

Присев на матрац, сталкер оценил перемены своего внутреннего состояния. Поразительно, как способны изменить человека обретенное чувство безопасности и возможность без проблем нанести ответный удар. Борланд улыбнулся и тотчас пожалел, что в тайнике нет зеркала. Он очень хотел посмотреть на себя улыбающегося, запечатлеть этот образ в своей памяти. Безжалостно давить в себе печаль и всячески развивать оптимизм не было его девизом. Он вообще не признавал каких-либо жестких установок. Но подобный активный позитив являлся единственным отношением к жизни, который Борланд принимал без внутреннего сопротивления.

Приободрившийся сталкер ощутил плоды самовнушения уже через минуту. Теперь он мог мыслить достаточно трезво. В сущности, все первичные цели рейда уже достигнуты – он вошел в Зону и живым добрался до тайника. Теперь можно составлять более конкретный план. Но для этого нужна информация. Во-первых, наиболее свежие и точные сведения о направленных аномалиях и способы устранения последствий. Во-вторых, текущее положение дел в Зоне: кто кому враг, а кто союзник, чем занимаются кланы и тому подобное. И очень желательно все это добыть за один день.

Решение было принято сразу же – Бар. Центральный Бар Зоны, который на территории завода «Славич». Самый обширный источник информации. Борланд предпочел бы не появляться там лишний раз после всего, что успел натворить в Баре во время своего последнего визита, но иного способа не существовало. К тому же его не видали в пределах аномальной территории целых два года, а в Зоне это равносильно смене двух поколений. Не факт, что жив хоть кто-нибудь из людей, что знают и помнят сталкера Борланда.

Кроме того, в Баре должны были располагаться силы дружественного клана «Ранг». На несколько суток они могут оказать Борланду помощь, если возникнет необходимость.

Значит, решено. Сталкер расположил «Грозу» на расстоянии вытянутой руки и улегся на матраце, закрыв глаза. До рассвета еще несколько часов, а организм сам решит, чем себя занять, будь то сон или размышления.

Яркие картины воспоминаний нахлынули сразу же. Борланд встретил их с покорной готовностью, позволив подсознанию выявить те моменты из прошлого, которые ему показались наиболее существенными в данный момент…

С тихим свистом клинок пролетел через пространство, отделявшее его от цели, и вонзился в деревянную мишень.

– Восемь, – изрек Патрон, подходя и вытаскивая нож. – Твоя очередь.

Борланд прищурился, принял нож из рук довольного товарища, перехватил поудобнее рукоять и метнул. Клинок вонзился в доску на треть длины.

– Девять и одна десятая, – сказал Борланд, вытаскивая нож.

Патрон почесал затылок.

– Как у тебя получается бросать нож без шума? – спросил он.

Борланд мотнул головой в угол.

– Его спроси, – ответил он.

Сидящий в углу Технарь, казалось, не слышал ничего и никого вокруг. Он был полностью поглощен бритьем, любуясь своим лицом, что отражалось в полированном шлеме.

Патрон озабоченно повернулся к Борланду.

– Вы двое знаете какой-то секрет, – пожаловался он.

– Конечно, – подтвердил Борланд. – Мы управляем ножом в полете. Силой мысли. Только никому не говори.

На лице Патрона отразилась усиленная работа его собственной мысли, будто он поверил и без промедления начал внутренне тренироваться.

– Ладно, в другой раз попробую снова, – наконец решил товарищ и заграбастал нож с ладони Борланда своей огромной ручищей. Схватив с полки двустволку, уселся на ящик под торцевой стеной и принялся чистить оружие.

– Как все прошло? – спросил Технарь, не отрываясь от своего занятия.

– Удачно, – кивнул Борланд, глядя на него. – Лаваш мертв, свидетелей моего присутствия нет. По крайней мере, живых.

Бреющийся Технарь не кивнул, но удовлетворенно хмыкнул.

– На отходе были проблемы, – продолжил Борланд.

– Капитальные? – поинтересовался Патрон, зачем-то гулко дунув в ствол ружья.

– Да не особо, – ответил Борланд.

– Ты вернулся, причем живым, – уточнил Технарь. – Значит, операция прошла успешно.

Вздохнув и пожав плечами, Борланд наконец сообщил товарищам последние новости:

– Есть работа. Для всех нас.

– Вот как? – отреагировал Технарь. – И что там?

– Пособить паре новичков дойти до Заслона.

– Зачем? – спросил Патрон.

– Я не знаю, и это не столь важно, – ответил Борланд. – Важно то, что артефактов у них полные штаны. Я сам видел. Довольно ценный хабар.

– Полезные? – спросил Технарь, продолжая невозмутимо водить бритвой по щеке.

– Трудно сказать, – ответил Борланд. – Зато деньги за них дадут хорошие.

– Значит, идем, – согласился Патрон.

– Идем, – подтвердил Борланд. – Я предупредил, что, кроме них и меня, в команде будут еще двое. И это еще не все. Тот, который у них главный, утверждает, что может пройти через Заслон.

Бритва Технаря остановилась, но через секунду продолжила движение.

– Каким образом? – спросил Технарь.

– Понятия не имею. Но мы ничего не теряем.

– Где и когда? – поинтересовался Технарь. Патрон не понял, что тот имел в виду, но Борланд враз уловил суть.

– Завтра на рассвете, у входа на Рубеж, – сказал он. – Лучше приготовиться к долгой экспедиции.

Медленно поворачивая лицо и всматриваясь в свое отражение на поверхности шлема, Технарь произнес:

– Разумеется, этот, как ты выразился, главный больше таковым не будет.

– Ясное дело, – подтвердил Борланд. – Я дал ему понять, что придется уступить эту роль мне.

– Да без проблем, – сказал Патрон.

– Хорошо, будем разыгрывать этот вариант, – согласился Технарь.

Борланд рассеянно поразмыслил, подкидывая нож в руке. Держа Технаря в поле зрения, он лукаво улыбнулся и сделал быстрое движение. Нож полетел в направлении Технаря, чтобы вонзиться в пол полуметром правее от него. Молниеносно перебросив бритву в левую руку, Технарь схватил лезвие на лету пальцами правой.

– Не в этот раз, – прокомментировал он, вставая и вытирая лицо полотенцем.

Борланд сокрушенно покачал головой.

– Как тебе удается ловить нож в полете? – спросил он, беря в руки автомат и оглядывая его на предмет неисправностей.

– Честно сказать? – произнес Технарь. – Нужно просто поймать.

– Исчерпывающая теория.

– Практика важнее, – ответил Технарь и метнул нож Борланду в живот.

Инстинктивно заслонившись автоматом, Борланд отскочил назад.

– Э-эй, ты с ума сошел?! – изумленно выдохнул он, глядя на лезвие, вонзившееся в приклад.

– Вот видишь, – улыбнулся Технарь. – И ты так можешь.

Патрон от стены прокомментировал:

– Парни, вы не слишком увлеклись?

– Мы уже закончили, – сказал Борланд, вытаскивая нож и убирая его подальше. Посмотрел на Технаря с опаской. – А если бы я не поймал его?

Технарь изучающе оглядел напарника с ног до головы.

– Если бы ты не поймал нож, – ответил он, – я бы его не бросил.

Пока Борланд вникал в смысл этого утверждения, Патрон отложил двустволку в сторону и поднялся.

– Злые вы, – сказал он. – Вот обижусь и уйду.

Третий товарищ забрался по лестнице к люку в потолке и нажал рычаг, скрытый в стене. Наверху послышался гул, бетонный блок отъехал по рельсам в сторону. Патрон откинул крышку, впустив в убежище поток свежего воздуха, и вылез наверх.

– Оставь открытым! – крикнул ему вслед Борланд. – Проветрим немного.

Он повернулся к Технарю. Напарник стоял напротив Борланда, упершись руками в пояс. В камуфляжных штанах и белой футболке, обтягивающей мускулистый торс, элегантный сталкер выглядел воплощением надежности. Ткнув пальцем в направлении ножа, Технарь сказал:

– Есть множество методов самообороны. Все они очень разные, зачастую несовместимые. Для любого человека наиболее оптимальным является единственный вариант. Для каждого он свой. Все зависит от подсознательной реакции, на основе которой строится обучение. Например, существует целая система защиты от нападения собаки, базирующаяся на ответной атаке. Но если при виде нападающего пса твоей инстинктивной реакцией является бегство, то для тебя в этой системе нет смысла. Придется менять метод и развивать удобные маневры для уклонения или же коренным образом ломать себя как личность.

– С ножом то же самое, – сделал вывод Борланд.

– Да. И с ножом, и с огнестрельным оружием, и с гранатой. Я видел, как ты хоть и отскочил назад, но все же поймал нож. Значит, ты способен так сделать, это заложено в тебе. Имеет смысл обучать тебя деталям. Хотя самое главное я уже тебе сказал.

Борланд уважительно склонил голову. Затем резко поднял ее и выбросил правый кулак вперед. Технарь увернулся, его рука взметнулась, чтобы перехватить кисть Борланда, но тот уже вернулся в исходное положение. Еще несколько боковых ударов наткнулись на умелые блоки Технаря, выполненные серединами предплечий. Тогда Борланд молниеносным выпадом произвел проникающий удар, который почти достиг цели… но его локоть тут же был взят в «замок».

– Проворачивай руку, когда бьешь, – объяснил Технарь. – Это увеличивает скорость.

Симулировав боковой в голову второй рукой от подбородка, Борланд отвлек внимание Технаря и высвободился. Он задвигался быстрее, помня, что при работе руками куда большее значение имеют ноги. Полностью напрягаясь в моменты ударов, сталкер тут же расслаблялся после их проведения. Скоро он вошел в нужный ритм. Технарь удерживал позицию, внимательно следя за движениями партнера. Затем он перешел в контратаку, но его атакующие удары также не достигли цели. Борланд коварно провел фронтальный выпад ногой. Технарь подсечкой попытался сбить спарринг-партнера на землю, однако Борланд предвидел маневр и попросту перекатился через него, схватив за шиворот.

Технарь высвободился, отбив руки Борланда своими блоками. Поменяв позицию, Борланд вернулся на среднюю дистанцию боя. Несколько боковых ударов ребром стопы встретили блокировку голенью, а перемежающиеся выпады руками также прошли мимо. Затем Технарь резко присел и врезал Борланду ногой по щиколотке. Тот подпрыгнул, произвел ответный удар ногой в голову, вперед и вниз, но Технарь, ухватив его за стопу и провернув, вынудил Борланда упасть на пол.

Смягчив падение, ученик продолжил вынужденное круговое движение ногами, отбив встречный удар инструктора. Поджав колени к груди, Борланд резко распрямил позвоночник и вскочил на ноги. Он обогнал Технаря на долю секунды и отыграл несколько очков. Высоко взметнув ногу, ударил инструктора каблуком ботинка сверху, попав в ключицу. Технарь зашатался, Борланд прочно встал на полусогнутые, изогнул верхнюю половину тела вперед и атаковал сразу двумя кулаками по грудной клетке.

Отшатнувшись назад, Технарь выпрямился в стойку и выставил перед собой ладонь.

– Хорошо! – сказал он. – Хватит.

Борланд, чувствуя, как его наполняет ликование, медленно разжал кулаки и не произнес ни слова. Бойцы кивнули друг другу. Технарь схватил себя за ключицу и повел плечом.

– Это было достойно, – сказал он. – Ты меня приятно удивил.

Ладони мужчин встретились в воздухе, сжались в мощный захват. Разомкнув рукопожатие, Технарь вернулся к своему месту и принялся готовиться к завтрашнему путешествию.

– Скажи мне, – произнес Борланд, стараясь не показать сбившегося дыхания. – Ты вымуштровал стольких людей. Неужели ты ко всем относишься, как ко мне? Держишь за равного себе? Обычно инструкторы соблюдают дистанцию.

– Я тоже соблюдаю, – ответил Технарь, осматривая карманный компьютер. – Со всеми, кроме тебя. Ты особенный.

– Чем?

– У мудрых восточных народов есть много хороших высказываний, – объяснил Технарь. – Согласно одному из них, ученик должен быть благодарен за любой полученный в жизни урок. Все, что вытворяет с ним учитель, пойдет ему лишь во благо. Это надо понимать.

Борланд кивнул, ожидая продолжения. Технарь поднял на него ясные глаза.

– Это и есть объяснение, – произнес он. – Ты не видишь в этом секрета потому, что для тебя это норма. Терпеть, все фиксировать и принимать на заметку. Ты идеальный ученик. И самый способный из всех, кто был у меня за мою жизнь. Всем, кто был до тебя, приходилось закладывать это понимание искусственно. С помощью длинных речей и коротких ударов.

Борланд ощутил прилив радости и гордости за себя, сердце его забилось сильнее.

– Спасибо, Учитель, – сказал он серьезно.

Технарь протянул ему руку, которую Борланд, подойдя поближе, крепко пожал.

– Тебе спасибо, друг, – произнес инструктор с теплотой во взгляде.

Проснувшись, Борланд не сразу даже сообразил, где находится. Затем рывком поднялся, стараясь понять, что его разбудило. Но дело было в обычном биоритме. Никаких признаков опасности не ощущалось, все спокойно. Встряхнувшись, Борланд посмотрел на часы. Приближалось время рассвета. Пора отправляться в Бар.

Ему хватило нескольких минут, чтобы провести необходимые физические упражнения, заменяющие полноценную зарядку. В ней сейчас не было необходимости, так как Борланд чувствовал себя вполне хорошо. Поднявшись по лестнице к люку, сталкер нажатием рычага откатил внешнюю маскировку тайника в сторону и впервые подумал о том, что бы он делал, если бы налаженная Технарем система вышла из строя. Хватило бы ему боеприпасов схрона, чтобы пробиться наверх, не похоронив при этом себя самого?

Лучи утреннего солнца осветили выбравшегося из-под земли сталкера. Не хватало только пения птиц, которого в Зоне никогда не услышишь. Борланд вылез наверх, привычно притаился в строительных блоках и внимательно оглядел окрестности в бинокль. На вид все чисто.

Опять спустившись вниз, за «Грозой» и рюкзаком, Борланд покинул убежище окончательно. Через минуту он уже шагал по дороге от «Технопрома» к Мусорке. Проходя по местности, где состоялась вчерашняя перестрелка со снайпером, Борланд замедлил шаг и на всякий случай еще раз осмотрелся. Нечего было и надеяться найти гильзы от винтовки нападающего.

На подходе к Мусорке, возле тоннеля, он увидел людей. Первых за этот день.

Двое стояли вполоборота к нему и друг к другу, сжимая в руках автоматы. Борланд сначала даже не понял, какой модификации. Затем, когда подошел поближе и разглядел, то неподдельно удивился – до такой степени, что даже не сдержал появления на лице соответствующего выражения. Бельгийские FN-2000, наиболее дорогие и серьезные стволы в Зоне. Не меньшее недоумение вызвал факт, что обладатели красивых «игрушек» одеты были в самые банальные сталкерские комбинезоны.

Ему мерещится, или странная парочка в этой точке ждала именно его появления? Хорошо, если просто показалось.

– Мир тебе, сталкер, – сказал один из встречающих, коренастый и плотно сбитый парень с задорным огоньком в глазах. Повадки и манера держать себя наводили на мысль о настоящем мачо, хотя и без нарочитого позерства. Девчонки от него явно балдели. Только в Зоне польза от этих качеств равна нулю. Борланда больше интересовал уровень его боевых навыков, который при первоначальном осмотре нет возможности оценить.

– И вам привет, – обратился сталкер к другому парню, долговязому, который своим видом заинтересовал его даже больше. Этот выглядел как типичный студент со способностями, у которого все получается всегда и легко. Такие люди обладают не просто обширным интеллектом, но и здравым пониманием того, чем обладают. Этому конкретному студенту не хватало только элегантных очков в тонкой оправе.

Незнакомцы не были похожи на обыкновенную зашуганную молодежь, которой в Зоне полно. Борланд озадачился: что подобные люди делают в этих богами и людьми проклятых местах?! Самым вероятным ответом казалась их принадлежность к богатому, пресыщенному и потому скучающему бомонду. Дорогие стволы служили тому доказательством. Поразвлечься пришли молодые люди.

– Меня зовут Уотсон, – представился невозмутимый студент. – Моего друга – Фармер.

– Как жизнь? – задал Фармер вопрос, которому суждено было остаться риторическим.

Борланд кивнул ему и обратился к тому, кто назвался Уотсоном:

– Вы кто такие будете, ребята?

– Мы сталкеры-нейтралы, – ответил за него Фармер. – Добываем артефакты, если других дел нет.

– Вот оно что, – потер подбородок Борланд. – Значит, когда делать больше нечего, добываете хабар? Ну, когда мне тоже станет скучно, я, пожалуй, прогуляюсь по Зоне, подышу свежей радиацией, подсоберу артефакты на лужайке. Конечно, настоящий сталкер всегда сильно занят, чтобы отвлекаться на такую ерунду.

Фармер не нашел, что ответить, и слово взял Уотсон:

– Все нормально, сталкер. Просто у нас и в самом деле случаются дела поважнее.

– Вы, ребятки, не рассчитывайте, что я изображу атомную заинтересованность, – насмешливо сказал Борланд. – Во всяком случае, если каждому из вас в кайф отвечать, когда я обращаюсь к другому, – валяйте.

– Вежливее было бы в ответ представиться, – заметил Уотсон.

– Простите, люди дорогие, – сказал Борланд, настраиваясь на окончание разговора. – Вы не настолько тронули мою душу, чтобы я называл вам имя. Совет могу дать бесплатный. Вернулись бы вы домой, право слово. А если хотите себя угробить собственным пафосом, то предупредите, где вы намерены это сделать. Я подберу ваши винтовки. Обычно я подобного не вытворяю, но ради таких редкостных красавиц сделаю исключение.

Ответная реакция Фармера полностью перевернула мнение Борланда о новых знакомых. Сняв с плеча FN, он протянул его Борланду.

– Ты можешь взять, если хочешь, – предложил он.

– В смысле? – спросил Борланд, предчувствуя, что ему опять ответит Уотсон. Так и случилось.

– Ты сталкер Борланд, – произнес студент. – Мы здесь для того, чтобы тебя охранять.

Борланд потратил пару секунд на то, чтобы удержать в себе всплеск эмоций.

– Знаете что, парни, – начал он, умиротворяюще поднимая руки на уровень груди. – Мне сейчас хочется съездить вам по мордам и согнуться в приступе дикого хохота.

Фармер и Уотсон озадаченно переглянулись.

– Ну везет мне по жизни на разных придурков, которые с какого-то хрена знают, кто я такой, – продолжил Борланд. – Так, дайте подумать. В последний раз меня после таких слов хотели четвертовать. Вы же дарите в ответ самый навороченный ствол в Зоне. Я, знаете ли, в замешательстве.

– Все объяснимо, – начал было Уотсон, но Борланд его прервал:

– Так как я оптимист, все это мне кажется достаточно… м-м-м… гротескным. Но чтобы отдать должное вашему представлению, я, по идее, должен предварительно вас обезвредить, и уже потом подумать, какого черта здесь творится. И знаете что? Я, пожалуй, так и поступлю.

Рванув на себя FN, Борланд выхватил его из рук Фармера и, продолжая движение, приложил Уотсона прикладом. Затем он ткнул Фармера дулом автомата в живот и выхватил из его кобуры пистолет, оказавшийся «Фортом-12». Сталкер выпустил винтовку в траву, правая рука нашарила собственный «Вальтер», и Борланд отступил назад, держа по пистолету в каждой руке.

– Дернетесь, и вам конец, – предупредил он. – Я давно не стрелял с двух рук. Честно говорю, это у меня получается плохо. Но в вас я не промахнусь.

– Нет никаких причин для насилия, – сказал Уотсон.

– Не будет, если ты медленно снимешь с себя оружие и бросишь в траву.

Уотсон, облизнув губы, подчинился. Сняв с себя FN, он аккуратно опустил винтовку, придерживая за ремень.

– Я доволен, что ситуация повернулась таким образом, – сказал он.

– Ты больной? – спросил Борланд.

– Нет, но теперь ты наконец готов слушать. Если для этого необходимо пожертвовать личной безопасностью, мы не против.

Фармер кивнул, сохраняя на лице серьезное выражение. Борланд собрался было что-то спросить, как вдруг Уотсон снова подал голос:

– И еще маленький момент. Ты можешь задавать любые вопросы, но мой долг тебя предупредить, что ты находишься под прицелом снайпера.

– Снайпера, – повторил Борланд. – Вы почти попали в точку, ребята. Снайпер мне сейчас многое бы объяснил. Мне ночью как раз из-за снайпера пришлось понервничать. Но он, очевидно, немножко близорук, если не замечает, что я держу вас под прицелом. Если бы и был снайпер, который должен вас прикрывать, то он уже застрелил бы меня.

– Посмотри на себя, – устало сказал Фармер. – На грудь.

Борланд скосил глаза к солнечному сплетению и увидел крохотную точку лазерного указателя. Он нервно сделал глубокий вздох.

– Ну, – произнес он, – думаю, у вас есть что сказать. Я слушаю.

– Мы тебе не враги, – сказал Уотсон. – И я докажу. Снайпер сейчас спустится.

Уотсон поднял руку и помахал ею. Лазерная точка на груди Борланда исчезла. Сталкер напряженно всматривался в лица необычных знакомых, пока не услышал приближающиеся шаги справа.

– Познакомься, – невозмутимо сказал Уотсон, показывая в сторону. – Наш третий участник.

Борланд повернул голову и чуть не выронил пистолеты. К нему, в защитном комбинезоне сталкеров, со снайперской винтовкой в руках, приближалась девушка со стрижкой под каре.

– Здравствуй, – произнесла она чуть смущенно.

– Ты?! – выдохнул Борланд.

Перед ним стояла Литера.

Глава 5

Стартовая решетка

– Я, – подтвердила Литера, держа тяжелую винтовку двумя тонкими руками.

Борланд обнаружил, что опустил пистолеты, но снова прицеливаться уже не стал. Он попятился назад и чуть не упал, споткнувшись о какую-то корягу.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, часто моргая.

– Ты спас мне жизнь в той гонке, – ответила девушка. – Я пришла, чтобы помочь тебе спасти твою.

Последовала продолжительная немая сцена. Фармер и Уотсон настороженно смотрели на Борланда, не делая попыток подобрать оружие.

– А ну, пойди сюда, – велел Борланд, махнув пистолетом. Литера приблизилась, и сталкер резко схватил ее и прижал к себе спиной.

– Назад! – заорал он Уотсону, сделавшему было шаг к нему. Дуло «Вальтера» коснулось виска девушки. Держа заложницу, Борланд выронил второй пистолет, однако не обратил на это внимания.

– Вы, двое! – процедил он. – Карманы и рюкзаки вывернуть!

Фармер посмотрел на него, угрюмо чертыхнулся и выполнил приказ. Уотсон последовал его примеру. В траву полетели аптечки, боеприпасы, но больше всего было различных электронных устройств. Среди вещей Борланд приметил две пары блестящих наручников. Обычно в Зону их тащили только безмозглые пацифисты.

– Ты! – Дуло «Вальтера» на секунду нацелилось на Уотсона. – Кинь мне браслеты. Вторые нацепи на себя и на него. Через вон ту ветку.

– Больно, – тихо сказала Литера.

– Что? – не понял Борланд.

– Ты давишь мне на шею…

Борланд даже растерялся на мгновение, но в голосе Литеры проскальзывали неизвестные ему ранее нотки обреченности, и он перехватил ее за воротник комбинезона.

Через минуту Уотсон и Фармер были скованы наручниками, цепь которых была просунута через прочную систему веток искривленного дерева, вполне типичного для здешних мест. Чтобы освободиться, им понадобится немало времени.

– Ключ где? – спросил Борланд.

– В траве, – ответил Фармер.

Быстро окинув взглядом лежащее снаряжение, Борланд понял, что искать его бесполезно. Тем хуже для странных молодых людей. Он отпустил Литеру и толкнул ее перед собой.

– Иди к тому оврагу, – велел он. – Если мне что-то не понравится, я буду стрелять.

Девушка молча пошла перед Борландом. Тот пару раз оглянулся. Фармер и Уотсон смотрели ему вслед. Их глаза были полностью непроницаемы.

– А теперь говори, – произнес Борланд.

– Я обыкновенная девчонка, – сказала Литера, немного поколебавшись. – Я никогда не видела тебя до гонки. Это был обычный заезд.

– Я бы так не сказал, – прокомментировал Борланд. – Кому ты помешала?

– Помешала? – переспросила Литера, переступая через кучу камней. – Никому. Я никогда не была в этом месте.

– Чушь псевдособачья! – вспылил Борланд. – На тебя поставили «воронку»! А достался ей я! И поэтому требую объяснений!

Литера вздрогнула от его голоса.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – заговорила она чуть быстрее. – Я чуть с ума не сошла, когда увидела, как погиб тот голубь. Да еще и ты меня подрезал.

Борланд не сразу понял, что она говорит о гонке. Девушка продолжала:

– Я остановила машину и увидела, как ты влетел во что-то непонятное и попал в аварию. Растерялась, уехала домой. Пришла к тебе в больницу, поговорила с доктором… Борланд, впереди аномалия.

– Да ну? – Борланд прищурился и обнаружил в десятке метров «батут». – Пойдем в обход. Кстати, мы подошли к самому главному. Как ты попала в Зону и откуда вообще знаешь о ней?

Литера вздохнула.

– Я как раз собиралась об этом рассказать. Мой отец был военным, он участвовал в покорении Зоны после второго взрыва.

Борланд удивленно кивнул, глядя девушке в спину. Это многое проясняло.

– От него я узнала о Зоне, – добавила Литера. – Он постоянно рассказывал об этом месте, когда вернулся домой. Знаешь, как иногда люди, прошедшие войну, не могут думать ни о чем другом…

– Где он сейчас?

– Он умер, – ответила Литера бесцветным голосом. – Лучевая болезнь.

Борланд поразмыслил.

– Из-за отца ты отказалась показывать документы в больнице, – предположил он.

– Да, – подтвердила девушка. – За тобой могли наблюдать, никто же не знал этого. Отец не имел права разглашать сведения, и если бы оказалось, что его дочь знает про Зону и про сталкеров, то его имя было бы втоптано в грязь. Наверное, тебе это кажется смешным, но для меня это много значит.

Борланд прикусил губу. Ему вовсе не было смешно. Расклад получался очень даже правдоподобным.

– Кто такие Фармер и Уотсон? – задал он следующий вопрос.

– Они хорошие люди и мои друзья.

– И ты затащила их сюда?

– У меня нет от них секретов. После того, как я побывала в больнице и поговорила с твоим врачом, я поняла, что с тобой случилось. Отец описывал симптомы направленных аномалий. Никто не знает точно, как они работают. Я жалела, что не смогла поговорить с тобой, решила попробовать достать для тебя какое-нибудь лекарство. Было тяжело решиться прийти в Зону, но я чувствовала себя обязанной. Глупо, да? Рассказала все Фармеру и Уотсону, и они вызвались меня сопровождать. Я даже и не думала, что ты тоже придешь в Зону. Это хорошо, что мы тебя нашли. Теперь мы сможем вместе поискать для тебя путь к выздоровлению.

– Подожди. – Борланд остановил ее за плечо, опустив пистолет. Литера повернулась к нему, глядя большими, красивыми глазами. – Значит, лекарство все же существует? – спросил он.

Девушка кивнула.

– Да, – сказала она. – Это артефакт.

– Что за артефакт? Насколько редкий?

– Я не знаю деталей, – ответила Литера. – Отец никогда не говорил этого. Для этого я и пришла сюда – узнать информацию и попытаться раздобыть артефакт, чего бы это ни стоило.

– Даже если для этого пришлось бы убивать? – спросил Борланд.

Девушка умолкла на один момент.

– Я не знаю, что такое убить человека, – сказала она. – У меня есть свои мысли по этому поводу, но это мысли городской девчонки, никогда не стрелявшей по живой мишени. Наверное, мне это будет тяжело.

– Лучше пусть это будет тяжело, – произнес Борланд.

Девушка потупилась. Борланд отвел глаза в сторону, ища пробелы в ее рассказе. Ему очень хотелось уличить ее во лжи, но у него не было для того повода. К тому же он ощущал, что ему отчаянно необходима хоть какая-нибудь рабочая гипотеза.

– Когда вы пришли сюда? – спросил он.

– Несколько часов назад, под утро.

– И сразу двинулись на север?

– Уотсон спросил у Падишаха, где находится самый верный источник информации. Тот отослал нас в Бар. Мы шли на север и встретили тебя.

Прошла минута, в течение которой Борланд обдумывал все услышанное.

– Я пойду к Бару один, – сказал он. – Вы все будете ждать меня здесь. На тот случай, если мне понадобятся ответы на вопросы. За сведения спасибо, если я найду им подтверждение, то, возможно, я за вами вернусь. Если ты меня обманула, я тоже вернусь, но буду уже не так вежлив.

– Лучше мы пойдем с тобой, – произнесла Литера.

Борланд ухмыльнулся и продемонстрировал ей наручники.

– Я так не думаю, – сказал он.

– Что ты делаешь? – спросила Литера, когда Борланд защелкнул браслет на ее левом запястье и повел ее к ближайшему дереву, по форме напоминавшему песочные часы. – Ты намерен оставить меня здесь?

– Обхвати дерево руками, – сказал Борланд. – Как плюшевого мишку. Вот так. – Он ловко защелкнул второй браслет. – Побудь пока тут, – произнес он, отступая назад.

Литера дернула рукой, и наручники звякнули.

– Освободи меня, – попросила она.

– Как только, так сразу, – ответил Борланд, оглядывая горизонт. Он поправил рюкзак и перетянул ремень висящей сзади «Грозы».

– Ты не можешь меня так оставить, – сказала девушка. В ее голосе начал прорезаться испуг.

– Еще как могу, – отчеканил Борланд, направляясь в сторону Бара. – А ты поразмысли, почему я это сделал.

– Я не смогу постоять за себя! – произнесла Литера. Она начала дергать наручники, но они от этого лишь сильнее сжимались. – Мне так долго не выжить.

– Раньше надо было думать! – сказал Борланд, не оглядываясь. Через десяток шагов он услышал ее крик:

– Я ведь женщина!

Борланд остановился. Он собирался вернуться и высказать ей все, что он про нее думает, и затем понял, что последние слова она произнесла в другом контексте.

Словно угадав его мысли, Литера добавила:

– Здесь попадаются люди, которые очень обрадуются прикованной к дереву девушке. Ты представляешь, что они со мной сделают?

Ее голос сорвался, и Борланд, отбросив сомнения, развернулся и подошел к ней.

Она смотрела на него с мольбой в глазах.

– Пожалуйста, сними их! – попросила она.

Борланд молча похлопал себя по карманам и сообразил, что у него нет ключа.

– Не могу, – сказал он.

– Вернись к Уотсону и поищи ключ в траве, – сказала девушка, и Борланд в очередной раз мысленно оценил ее сообразительность.

– Да к черту, – пробурчал он и мощным ударом ноги переломил ствол дерева в центре «часов». Верхняя половина упала, чуть не погребя Литеру под собой, но девушка уже отскочила в сторону.

– Это было красиво, – непроизвольно сказала она.

– Дерево было сухое и тонкое, – ответил Борланд. – Ты и сама сумела бы.

– Не сумела бы. – Она вздохнула и даже улыбнулась ему. – Давай вернемся к нашим, – сказала она, и Борланд остановил ее за локоть.

– Зачем? – спросил он. – Тебя сделана скидка на правах женщины, а им она к чему? Ты не хотела отпускать меня одного, значит, пойдем в Бар вместе.

Литера показала ему скованные руки.

– В этом? – спросила она.

– А что? – невозмутимо произнес Борланд. – Тебе идет.

Литера покраснела.

Спустя десять минут они подошли к выходу со Свалки. Возле нее располагался пост боевиков клана «Ранг». Борланд снял с себя рюкзак и сунул его Литере.

– Держи так, чтобы наручники не были видны, – предупредил он. – И не раскрывай рта.

– Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть?

– Представляю. Больше ни звука.

Они подошли к вооруженным людям.

– Мир вам, сталкеры, – поприветствовал их Борланд.

«Ранговцы» смерили его безразличным взглядом, куда больше внимания уделив Литере.

– И тебе не болеть, – ответил главный. – Куда идете?

– В Бар, – сказал Борланд. – Артефактов набрали полный рюкзак, реализовать было бы неплохо. Заодно и даму вот угостить хочу.

Главный «ранговец» внимательно всматривался в Литеру.

– Что за артефакты? – спросил он.

Борланд остановился в замешательстве. Обычно «Ранг» не задавал таких вопросов.

– Так, мелочь разная, – ответил он. – А что?

«Ранговцы» переглянулись. Один из них достал карманный компьютер, нахмурился, подошел к главному и что-то шепнул ему на ухо. Выражение лица последнего сразу сменилось на жесткое.

– Если ты сталкер, то почему не пеленгуешься? – спросил он.

– Что? – не понял Борланд. Литера ответила за него:

– У него батарея села. Работает только моя.

Борланд хотел было спросить, о чем речь, но вовремя прикусил язык. Главный «ранговец» озадаченно посмотрел ему в глаза.

– Открой рюкзак, сталкер, – сказал он.

Борланд покачал головой.

– В этом нет необходимости, – ответил он машинально.

Главный только головой махнул, как один из «ранговцев» вырвал рюкзак из рук Литеры. Но открыть его не пришлось – взгляды всех присутствующих обратились к наручникам.

– А это еще что за хрень? – не понял главный.

Только было Борланд открыл рот, как его быстро сбили с ног и обезоружили.

– Вы что беспределите?! – крикнул он, и в рот тут же набилась куча пыли.

– Отойди, Тигран! – приказал главный. Борланда отпустили, и он перевернулся на спину. «Ранговцы» обступили его, а Литера исчезла из поля зрения. Парень по имени Тигран наклонился над ним и впился в него черными глазами.

– Много дней назад, – сказал он с легким акцентом, – один моральный урод хотел обесчестить мою сестру. За пять минут я сделал из него урода физического. За это меня хотели повязать менты, и я сбежал в Зону. Потому что там справедливости нет, а здесь за нее можно побороться. Я очень зол, что в Зоне тоже встречаются такие гады, как ты, которые надевают на женщину наручники. Признавайся, собака, ты обидел ее?

– Что?! – прохрипел Борланд и откашлялся. Пыль попала Тиграну в лицо, тот взревел. Он хотел пнуть Борланда ногой, и его оттащили в сторону собственные товарищи.

– Прекратить! – крикнул главный. Он гневно взглянул на Борланда и сказал: – Встань!

Борланд поднялся, молча глядя на него. «Ранговцы» все так же окружали его, но из автоматов не целились. Он снова заметил Литеру, она внимательно смотрела на него из-за спин стоявших кругом парней.

– Мужчине должно быть стыдно притеснять женщину, – сказал предводитель.

– Я не притеснял ее, – ответил Борланд. – Спросите ее сами.

Он тут же спохватился, что ссылаться на показания Литеры было бесполезно.

– Можно, я просто уйду? – попросила Литера.

Главный «ранговец» продолжал смотреть на Борланда.

– Слышишь, девочка хочет уйти, – констатировал он. – Значит, она не хотела идти с тобой. И ты смеешь утверждать, что не принуждал ее к этому?

– Я не тронул ее, – попробовал убедить Борланд, но понял, что это бесполезно.

Литера снова подала голос:

– Вы можете снять с меня наручники?

– У нас нет ключа, – ответил кто-то из парней. – Но мы сделаем по-другому. Положи руки вокруг того бревна. Вот так…

Борланд и предводитель смотрели друг другу в глаза, когда послышался выстрел и лязг металла. Литера подошла к командиру отряда, перебитые надвое концы цепи наручников свободно свисали с ее рук.

– Спасибо, – сказала она с улыбкой. – На первое время так сойдет.

– Что нам сделать с ним, красавица? – спросил главный.

Литера встала с ним рядом и долго смотрела на Борланда.

– Ничего, – ответила она. – Дайте мне его пистолет, и я пойду назад.

– Это хорошо, – подтвердил предводитель.

Литере вручили конфискованный «Вальтер» Борланда и пожелали счастливого дня. Через минуту шаги девушки затихли.

Лица «ранговцев» не предвещали ничего хорошего. Борланд проклинал себя за проявленную беспечность. Надо же было так влипнуть!

– Не топтать тебе Зоны больше, – изрек предводитель отряда. – Ни этой, ни другой.

– Не тебе решать, – процедил Борланд, однако вывести главного из себя не удалось.

– Она хотела, чтобы мы пустили тебя назад безоружного, чтобы она сама смогла отстоять себя, – продолжил «ранговец». – Но мы сделаем иначе. Тигран! Отведи его подальше и тихо успокой навсегда. Анубис может в любое время выйти из Бара. Я не хочу, чтобы он отвлекался на разную ерунду.

Тигран схватил Борланда за плечо, положив руку на рукоять ножа.

– Двигай! – грубо приказал он, но Борланд не пошевелился.

– Ты сказал Анубис? – переспросил он у главного. – Отведи меня к нему! Он объяснит вам, что я умею уважать людей.

– Отвести к нему? – удивился главный. – Тигран, отведи его к Анубису.

– Будет сделано, – мрачно сказал Тигран и врезал Борланду под дых. Сталкер упал на колени, хватаясь за живот.

– Тебе хватит, шакал? – спросил Тигран, поигрывая ножом. – Или отвести еще раз?

Борланд вскочил и ударил хмурого парня сбоку по колену. Толкнув Тиграна на «ранговцев», он откатился в сторону, поднимая валявшуюся на земле «Грозу».

– Стоять на месте! – прогремел он, передергивая затвор.

Главный остановил своих собратьев поднятой рукой. Даже по другую сторону ствола он оставался предводителем отряда самого влиятельного клана Зоны и об этом не забывал.

– Ты осложняешь себе оставшиеся минуты жизни, – сурово сказал он. – Прими то, что тебе уготовано, как мужчина.

– Да пошел ты на хрен со своей справедливостью! – проорал ему Борланд, чувствуя, как ненависть и отчаяние борются в нем за право первенства. – Пошли вы все!

«Ранговцы» молчали.

– Мне и без вас жить осталось недолго, – добавил Борланд. – Я не трогал эту девчонку! Я не трогал никого! И вам я тоже не враг! Хотите, чтобы я доказал? Подавитесь!

Борланд вытащил магазин, позволив ему упасть на землю, оттянул пальцем затвор «Грозы», и досланный патрон последовал за магазином. Сталкер в ярости выбросил разряженную винтовку.

– Что теперь скажете, придурки?! – заорал он. – Справедливые вы мои, мать вашу…

Вопреки его опасениям, никто даже не пошевелился. Борланд тяжело дышал, пока не успокоился.

– Уходи отсюда, – сказал главный. – Если мы увидим тебя, то откроем огонь на поражение. Через три минуты соответствующее предупреждение получат все воины клана.

Борланд с проклятиями подобрал рюкзак и быстрым шагом пошел обратно. Он старался не обращать внимания на сильную боль в животе после удара Тиграна. Душа его болела куда сильнее. Не сделав ничего плохого «Рангу», он потерял все их расположение. В сущности, он его толком и не имел.

Полностью погруженный в печальные мысли, он вышел к месту, где оставил Литеру. Девушка ждала его, сидя на стволе дерева, перебитого им ранее. Она потирала свободные запястья. Рядом стояли Фармер и Уотсон.

– Ты доволен? – спросила Литера.

Борланд опустился на траву, тупо посмотрел на девушку, и она залилась смехом.

– Ты и не думал, что сможешь столько напороть за утро, не так ли? – спросил Уотсон.

– Как вы освободились? – спросил Борланд.

Фармер показал ему ключ.

– Всегда храню в напульснике, – ответил он.

Борланд помотал головой.

– И давно вы сняли наручники? – спросил он.

– Сразу же, – ответил Уотсон. – Собрали раскиданное тобою снаряжение и следовали за вами.

– Вы следили за мной?!

– Я же говорила, что они хорошие парни, – произнесла Литера с неожиданно появившейся любезностью. – Фармер наблюдал за нами через оптику и подстраховывал тебя, когда «Ранг» хотел… защитить мою честь.

– Я хорошо стреляю, – сказал Фармер таким тоном, словно говорил о кулинарии. – Без особого вреда я могу положить отряд «Ранга» за несколько секунд, стреляя лишь по ногам.

– Ввиду сложившейся ситуации, – продолжил Уотсон, – я не ошибусь, если предположу, что теперь мы твои самые лучшие друзья в Зоне.

– Причем мы тебя к этому не подталкивали, – закончила Литера. – И говорили об этом с самого начала.

Она протянула ему «Вальтер» рукоятью вперед.

Борланд поднялся. Боль утихла, заполнив его неожиданным ощущением стыда и тепла. Он шагнул вперед и принял из рук Литеры пистолет, который решительно сунул в кобуру.

– Ну хорошо, – сказал он, вкладывая в эти два слова смирение и согласие со всем, что случилось. Он по очереди встретился взглядом с каждым из троицы. – Я признаю, что свалял дурака. Что будем делать? Теперь мне нельзя в Бар.

– Оправдываться нет необходимости, – сказал Уотсон. – Во-первых, тебя нужно заново вооружить. Фармер, отдай ему свой автомат. Он наверняка управляется с ним лучше.

Борланду вторично за час протянули FN-2000, и на этот раз он принял подарок с благодарностью.

– А ты с чем будешь? – спросил он.

– Я уверен, ты найдешь способ найти для меня что-нибудь на замену, – ответил Фармер. – Разве у тебя нет схрона?

– Есть, но он не ваш, – пробурчал Борланд, однако в его голосе не было уверенности.

– Каков план действий? – поинтересовалась Литера, вставая с места.

Борланд оглянулся в сторону Бара.

– Мне в любом случае нужно на север, – произнес он в пространство.

– Наверное, будет лучше отправиться мне и Фармеру, – предложил Уотсон. – Нас там не знают. Посидим в Баре, разузнаем, что к чему.

Борланд покачал головой.

– Нет, – сказал он. – Появился новый фактор. Насколько я понял, в Баре сейчас находится Анубис, лидер одного из отрядов клана. Он из тех, кто меня помнит. Мне нужно с ним встретиться и переговорить. Его слово что-то да значит, так что он может очистить мое имя и предоставить нам всем свободу перемещения. К тому же он может в любой момент покинуть место, и не факт, что пойдет на юг. Я должен как можно скорее найти его.

Сталкер с минуту всматривался в окрестности Зоны на севере.

– И, судя по всему, анонимно, – сказал он.

– Мы могли бы перепрограммировать твой КПК, – развел руками Уотсон, – будь у нас чуть больше оборудования. У тебя случайно не найдется дистанционного коннектора?

– О каком КПК вы говорите? – спросил Борланд.

– Кстати, – Литера подошла к нему поближе, – в разговоре с «Рангом» я поняла, что они не смогли запеленговать твой сигнал. Ты что, отключил карманный компьютер?

– Какой еще компьютер? – не понял Борланд. – Вы и с маяками ходите?

Уотсон склонил голову.

– Ты хочешь сказать, что тебе на входе в Зону не выдали КПК? – спросил он.

– Нет, – ответил Борланд. По переменившимся лицам команды он понял, что это какой-то важный момент. – Мне много чего не выдали. Детектор аномалий, пистолет, счетчик Гейгера, расписание Выплесков… Падишах сказал, уже не положено.

– Это неправда, – проговорил Уотсон озабоченно. – Всем положено.

– Плохие дела, брат, – покачал головой Фармер, вытаскивая пачку сигарет. – Вокруг тебя явно творится что-то нехорошее, да хранит тебя Шакти.

– Не обязательно, – откликнулся Борланд, чувствуя, что его слова неубедительны даже для него самого. – Падишах выразил уверенность, что меня просто кинули с детектором.

– Может быть, – кивнул Уотсон. – Вот только КПК выдает сам Падишах. Если ты не получил и этого, то тебя по факту подставили. Причем организованно. И на входе в Зону, и на базе торговца.

– В прошлом году Зону наделили локальной сталкерской сетью, – произнес Фармер. – В обязательном порядке каждый, кто входит в Зону, получает индивидуальный КПК. Для связи друг с другом и для обязательного пеленга. Тот, чей сигнал не пеленгуется, может не рассчитывать при встрече на теплый прием. Вот почему «Ранг» был так неприветлив.

– Я не знал этого, – пробормотал Борланд. – Я покинул Зону два года назад.

– Что ж, – покачал головой Уотсон, – добро пожаловать в реальный мир.

Борланд отошел в сторону. Снова оглядев горизонт, он внезапно почувствовал себя безнадежно отставшим от жизни.

– В конечном счете здесь есть и свои плюсы, – постарался утешить его Уотсон. – Если бы ты достал для нас любой КПК и кое-что из оборудования, мы могли бы попробовать перенастроить его и зарегистрировать тебя в сталкерской сети. Кстати, под любым именем. Если на тебя устроили охоту, то с помощью КПК ты всегда сможешь ввести врага в заблуждение, доказав, что ты совсем другой человек.

Обдумав услышанное и приняв решение, Борланд медленно закивал.

– Хорошо, – сказал он. – Чувствую, нам придется доверять друг другу больше. Я отведу вас в свой схрон. Уверен, что там вы найдете все, что нужно.

– Отлично, – кивнул с одобрением Уотсон. – Тогда идем.

Команда направилась к убежищу Борланда. Пока сталкер вел своих новых товарищей, Литера успела о чем-то с ними переговорить и вскоре нагнала его.

– Спасибо, – сказала она.

– За что?

– За то, что проявляешь здравое мышление.

– Будь у нас с тобой свидание, – ответил Борланд, – я бы его никогда не проявил. Твоя внешность к этому не располагает.

– Спасибо, – повторила Литера и улыбнулась. Борланд поразился, до чего быстро она все схватывала. Большинство девушек на ее месте долго бы пытались понять, было ли то комплиментом или оскорблением.

Уотсон пришел в восторг от механизма, скрывающего вход в тайник.

– Кто это создал? – полюбопытствовал он. – Какими ресурсами?

– Выпей яду, – ответил Борланд, – и после этого я смогу рассказать тебе все в деталях.

– Это не нужно, – столь же спокойно ответил Уотсон.

Борланд испытывал необычное ощущение – он ни разу не показывал схрон посторонним людям, да еще в таком количестве. Но все трое проявили сугубо научный интерес, лишь Фармер уделил коллекции оружия чуть больше внимания.

– Я могу взять себе любой? – спросил он.

– Что? – очнулся Борланд. – Да, конечно.

Пока Фармер выбирал оружие, Уотсон задумчиво осмотрел электронные приборы Технаря.

– Очень хорошо, – одобрил он. – Это даже больше того, что я мог ожидать. Литера, помоги мне с этим.

– Это КПК моего друга, – уточнил Борланд. – Он заблокирован.

Литера взяла прибор в ладонь и сделала несколько быстрых нажатий ногтем. Экран озарился тусклым голубым сиянием, в свете которого лукавая улыбка девушки показалась Борланду божественной.

– Теперь разблокирован, – сказала она.

Борланд грустно улыбнулся, чувствуя себя лишним. Он поднялся по лестнице наверх и сел на траву. Раньше он и помыслить не мог о том, чтобы оставить драгоценный тайник без присмотра. Но в новой Зоне, при отсутствии проверенных товарищей, он уже не устанавливал правил. В конце концов, содержимое схрона ему не принадлежало.

Литера бесшумно оказалась рядом.

– Ну чего ты расстроился? – спросила она. – Мы не такие умные, как ты думаешь.

– У вас, вместе взятых, явно на три образования больше, чем у меня, – прокомментировал Борланд.

– Скорее на четыре, – улыбнулась Литера. – Но ты не обращай внимания. Мы молодые и глупые.

– Кому ты помешала? – внезапно спросил Борланд.

– Ты о чем?

– О твоей аномалии. Ее направили на тебя. Зачем?

Литера смотрела на него, затем закрыла лицо руками.

– О боже, – произнесла она. – Так ты ничего не понял?

– Наверное, – сказал Борланд, глядя на нее.

Девушка снова опустила руки.

– Борланд, направленный «гравиконцентрат» не может быть нацелен на определенного человека, – сказала она с убеждением. – Он имеет пространственную привязку, а не биологическую.

– Об этом я уже догадался, – сказал Борланд. – Воронка висела в определенном месте.

– Верно. Но не в том, в каком должна была.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты хорошо помнишь гонку? – спросила Литера.

– В жизни не забыть. Каждую секунду.

– На каком месте ты ехал?

– Позиция? – Борланд задумался, боясь ошибиться. – Стартовал с третьей линии.

– Верно. Но должен был со второй. Разве Капитан тебе не объяснял?

Борланд вспомнил разговор перед гонкой.

– Объяснял, – ответил он. – Я всегда ехал со второй.

– Все дело в стартовой решетке, – объяснила девушка. – Ее инвертировали. Ты должен помнить. Мы ехали в обратную сторону, и все позиции также были обращены. Первый номер поменялся местами с четвертым, а второй с третьим. Воронку изначально ставили на определенное место. На твое. Просто оно досталось мне.

Девушка поднялась и пригладила волосы.

– Так ты думал, что кто-то охотится за мной? – спросила она. – Представляю, в каком смятении ты находился.

Борланд не ответил. Все части головоломки наконец встали на свои места.

– Это не ты кому-то помешала, а я, – глухо повторил он.

– Да, – подтвердила Литера. – То, что происходило с тобой на гонке и что происходит здесь, – все взаимосвязано. Потому тебе и не дали КПК. В 2013-м году это самый верный способ приговорить сталкера к смерти. Прости, я должна помочь Уотсону с настройками для приборов.

Литера вернулась в тайник, оставив Борланда в одиночестве.

Сталкер сидел с закрытыми глазами, настраивая себя на новый поворот событий.

– Вот, значит, как, – тихо сказал он себе под нос и провел пальцем по стволу изящной бельгийской винтовки. – Кем бы ты ни был, я найду тебя. И уничтожу. Теперь я предупрежден и вооружен. И я не один. Молись и пиши завещание.

Простые слова самовнушения оказались самыми действенными. Борланд встал на обе ноги и почувствовал прилив сил, который, как он знал, его уже не оставит. Погрозив небу кулаком, он спустился в убежище, помогать своим новым друзьям.

Глава 6

Трейсеры не сдаются

– Готово! – доложил Уотсон час спустя.

Борланд как раз объяснял Фармеру план проведения отвлекающего маневра. Услышав возглас компьютерщика, он оторвался от карты.

– Покажи, – сказал он.

Уотсон с довольным видом передал ему модифицированный КПК.

– Мы зарегистрировали тебя в сталкерской сети, – сообщил он. – Теперь ты нейтрал-одиночка Гриф. В Зоне сейчас никого нет с таким именем, а оно неброско звучит и не привлекает внимания.

– Это понятно, – хмыкнул Борланд, глядя на экран компьютера. – Как я буду ориентироваться?

– КПК покажет данные с маяка Анубиса, когда ты приблизишься к нему на тридцать метров. Этого мало. Поэтому мы будем тебя направлять. Литера останется у монитора, чтобы следить за каждым твоим шагом.

Сидящая за персональным портативным компьютером Литера коротко кивнула Борланду и показала ему данные, высвеченные на экране.

– Мы ведем наблюдение с трех ракурсов, – объяснила она. – Во-первых, это глобальная карта в режиме реального времени, которая показывает всю Зону с военного спутника.

– Вы подключились к спутнику Коалиции? – недоверчиво спросил Борланд. – Не боитесь, что вас засекут?

– Этим сигналом половина Зоны пользуется, и совершенно открыто. Можно заказать у торговца соответствующую перепрошивку КПК за хорошие деньги. В сущности, карта лишь отображает перемещения маяков на фиксированной местности.

Она показала Борланду спутниковую картинку завода «Славич», на которой мигало множество желтых точек. Свое расположение они чуть-чуть меняли каждую секунду.

– Ты будешь видеть то же самое на КПК, но в гораздо меньшем радиусе охвата, – добавила девушка.

– Хорошо, – кивнул Борланд. – А остальные два ракурса?

– Фармер будет вести наблюдение с одного из высоких холмов, – сказала Литера, коснулась клавиши и вызвала на экран другое окно. – Альтернативный ракурс.

– FN-2000 теперь имеет встроенную камеру, – проговорил Фармер, закинув винтовку на плечо. – Литера увидит все то, что увижу в прицел я.

– А третья камера будет у тебя самого, – закончил Уотсон, подавая Борланду что-то, напоминающее гарнитуру от мобильного телефона. – Мы увидим то, что видишь ты.

Борланд нацепил гарнитуру на ухо, поправил микрофон. Уотсон отрегулировал миниатюрную камеру в центре прибора.

– Проверка связи, – послышалось у Борланда в ухе. – Зеркала намного веселее, чем телевидение.

– Звучит как хороший пароль, – отозвался сталкер. Он застегнул до горла комбинезон «Ранга» и прикрепил КПК к левому рукаву. – Никогда не думал, что когда-нибудь разоденусь, как «ранговец», – прокомментировал он, подхватывая автомат Калашникова, и спросил у Фармера: – Готов?

– Да, – откликнулся напарник. – Идем.

Они с Борландом быстро выкарабкались на поверхность.

– Уотсон, ты сам сможешь в случае чего закрыть тайник? – крикнул Борланд, когда уже вышел на дорогу. Фармер шагал рядом.

– Он говорит, что сможет, – зазвучал в ухе голос Литеры. – И не кричи так, мы отлично тебя слышим по громкой связи.

– Может, не стоит? Вдруг я захочу сказать что-то личное?

– Захочешь – скажи.

– Да? Ну, тогда я рад, что стал первым сталкером, у которого в помощниках такая симпатичная диспетчерша.

– Может быть, тебе нужно было в Зону с мамой прийти?

Борланд лишь хмыкнул в ответ.

Дойдя к выходу на Мусорку, Борланд и Фармер свернули левее и поднялись на холм. Остаток пути к вершине они проползли в высокой траве.

– Твой маяк точно выключен? – спросил Борланд, оглядывая в бинокль пост «ранговцев».

Фармер достаточно долго прожил в цивилизованном мире. Он умел различать, когда человек с активной гарнитурой обращается к нему, а не к невидимому собеседнику.

– Да, – ответил он и, помолчав, добавил: – Если что, твой тоже.

– Ты готов? – уточнил Борланд, убирая бинокль и перехватывая «калаш» поудобнее.

– Готов. Пока мы не начали, может, ты оставишь автомат здесь? В Баре он тебе не понадобится.

– Сталкер без нормального оружия вызывает подозрение, – пояснил Борланд. – К тому же никогда не знаешь, что может случиться на деле. Начинай.

Фармер прицелился в две огромные цистерны, что стояли в нескольких десятках метров от «ранговцев». Выстрел из подствольника FN-2000 был практически бесшумным, к тому же ветер дул в их сторону. Как он и рассчитал, граната долетела точно до середины дороги. Взрыв был не особенно громким, однако «ранговцев» взбудоражил. Они разбежались по укрытиям, и двое из них с автоматами наперевес рванули к месту взрыва.

Борланд бросился вперед и скатился по холму вниз. Когда Фармер выпустил вторую гранату, вниманием «ранговцев» на несколько секунд полностью завладел поиск потенциальных противников. Сталкер на мгновение смешался с ними, благо в костюме их клана он мало чем отличался от остальных боевиков. Постепенно отходя назад, Борланд обогнул по узкой дуге аномалию, возвышавшуюся посередине дороги, и скрылся из поля зрения.