Читать онлайн Все тайны Златы и Урсулы. Шестая часть

1. На ком женятся статусные мужчины

Алексей Людмилович решил, все взвесив, сделать предложение выйти за него замуж Злате. Но для начала об этом он хотел поговорить со всеми своими детьми. И опасался того, что они его не поймут и начнут осуждать.

Самая старшая Таня жила в родительском доме, поскольку в свои почти тридцать все еще была не замужем и с комплексами. Внешне она напоминала свою покойную маму Нину. И была дородной, в веснушками и неуклюжей.

И именно поэтому с ней никто не знакомился. А еще и потому, что будущие женихи опасались тестя полицейского. Нет. У Тани что-то такое было с ее ровесниками, но ничего серьезного. И она по этому поводу страшно комплексовала, хотя, в отличие от своей матери, получила образование и работала бухгалтером в государственном учреждении.

Брат же ее, Никита, который был младше ее на три года, пошел по стопам отца и выбрал в качестве профессии государственную службу, благо отец, имея связи, мог составить ему протекцию.

Но тоже был холостым, хотя и получил отдельное ведомственное жилье. И часто гостил у отца, оставаясь ночевать, поскольку любил домашние обеды бабушки, доброй и заботливой Петровны, которая сейчас болела и очень серьезно.

Толик, еще один сын Людмиловича, был старшеклассником и продолжить династию полицейских не собирался, а мечтал, как и все мальчики, стать космонавтом. Хотя учился плохо. С ним всегда делала уроки его мама Нина, а отец не помнил даже, в какой класс он перейдет.

Самой младшей была Светочка, которая едва пошла в первый класс. И тоже училась плохо. И была такой же пухлой и милой, как и покойная Нина. И рыжеватой, как ее отец Алексей.

Полковник раздумывал над тем, как ввести в семью Злату, и как подружить ее двоих детей со своими.

И не находил никакого решения, но точно знал, что ему нужно жениться. И на эту роль никто из его многочисленных любовниц, кроме покорной и тихой Златы, не подходил.

Она образованна, умна, в бывшем учительница, а значит будет хорошей матерью и моим детям, анализировал Алексей. Как любовница, конечно, не очень, но над этим можно работать.

И быт не умеет вести, но это не так уж и важно. Если есть о чем поговорить. Хотя в квартире у Златы всегда был бардак, который напрягал чистоплотного и организованного Алексея, но сейчас он и на это закрыл глаза.

Поскольку был влюблен в свою одноклассницу. И только ее видел в качестве своей жены, хотя год траура еще не прошел. И, скорее всего, его начнут осуждать за скоропалительное решение.

Но от одиночества он устал. Полковника также угнетала мысль, что он останется один, если умрет его теща, которая весь быт после смерти своей дочери взвалила на себя.

Да и годы, конечно, брали свое. Людмилович боялся, что дети вырастут, а он окажется никому не нужным.

Да еще больным, потому он стал с особой щепетильностью сдавать анализы, особенно после того, как ему позвонили из кожвендиспансера и попросили сдать кровь на венерические заболевания, хотя он итак по роду службы проходил все медкомиссии.

И был удивлен таким известием. И сразу же позвонил Злате, чтобы выяснить, нет ли в этом какой-то ошибки. Но она призналась ему в своем заболевании. Сконфуженно, конечно.

И эта скромность и стыдливость Алексею тоже в ней нравилось. Ему было все это неприятно, конечно, но и это он Злате прощал.

Как и ее запои, любовников, и самое главное, то, что она его не любит и никогда, скорее всего, не полюбит.

Наоборот, Алексею хотелось спасти эту женщину с таким красивым лицом. Красота – великая сила и дар, способный творить чудеса.

И она, и правда, должна спасти мир.

2. Сколько живет первая влюбленность

Алексей Людмилович узнал, что его теща умерла. А значит еще острее встал вопрос на счет комфортного устройства быта, которая тащила на себе Петровна. Плюс забота о детях. Ни на какие собрания полковник никогда не ходил, не делал дома уборку и, разумеется, не стоял у плиты.

Ему было некогда, поскольку он делал карьеру. И часто пропадал на дежурствах и задерживался допоздна.

Сначала его тихая и покорная жена Нина занималась обустройством дома и заботилась о всей семье. Но она буквально полгода назад умерла от рака.

Четверо детей, двое из которых школьники, вот о чем думал Алексей, слушая соболезнования по телефону в своем кабинете.

Ему опять предстояли похороны. То, чего он больше всего боялся, произошло. Но еще хуже было бы то, если бы теща осталась лежачей.

Именно поэтому Алексей так торопился с предложением руки и сердца Злате. Он был уверен, что она согласится. И даже известие о том, что она беременна, его не оттолкнуло. Наоборот, он был уверен, что ребенок, которого ждет его любимая женщина, от него.

Полковник жил вместе с детьми в огромном доме в нескольких уровнях, который был ведомственным, и занимал хорошую должность. И мог позволить себе услуги няни или нанять помощницу по дому.

Но он был человеком подозрительным по роду своей профессии. И не хотел никаких посторонних людей в доме, да и дети нуждались в маме, особенно маленькая Танечка, которая едва пошла в первый класс. И училась плохо. А заниматься ребенком у ее папы не было времени.

Только иногда он выводил ее в развлекательные центры или в кафе, покупал кучу игрушек или красивые платья. И очень редко разговаривал с учителями, которые пугали его педагогической запущенностью младшей дочери. И советовали репетиров, логопедов и дефектологов. А еще обратиться к неврологу и психиатру.

Алексей был уверен, что Злата как педагог справится с обязанностями матери. О том, что она имеет зависимость к спиртному, он перестал беспокоиться. Поскольку был уверен в том, что раз она бросила однажды пить, то больше уже никогда не начнет.

Хотя по статистике люди, которые бросают пить, тут же заменяют свою тягу другим пристрастием, к шопингу, например, еде, запрещенным веществам, ну и так далее.

Или срывается, когда становится совсем тяжело.

Алексей Людмилович, отдав распоряжения своим подчиненным, решил после обряда похорон своей тещи жениться на Злате. Да. Она определенно очень удобный вариант.

Образованна, умна, красива, не требовательная и вполне подходит на роль послушной жены. Которая не будет закатывать скандалов и выносить мозг, когда Людмилович вдруг закрутит роман на стороне или исчезнет в командировку.

И дети удобно отлично пристроены, как и сам огромный дом, за которым тоже нужен уход.

Полковник узнал, что анализы у него, как у молодого. Инфекционное заболевание не подтвердилось, а потому нет никаких поводов переживать. Нужно только бросить курить и начинать делать зарядку по утрам. Еще бы и от спиртного отказаться ради здоровья.

Но как это сделать, если у него работа связана с хроническим стрессом?

Если и горевал об утрате Алексей, то не потому, что любил добрую Петровну, а потому что снова лишился того комфорта, который она умела создавать.

Чистой постели и рубашек, которые теща ему наглаживала, домашних пирожков и борщей, уроков и поделок, которые тоже лежали на плечах пожилой женщины. Да много чего делала в доме Петровна, начиная от закупки продуктов и оплаты квитанций за коммунальные услуги и заканчивая выгулом собак и уходом за кошками.

Полковник записал в свой ежедневник еще один пункт – купить кольцо для Златы и за ужином в каком-то хорошем ресторане сделать ей предложение.

Прямо после поминок и остальных мероприятий, связанных с погребением усопшей.

На улице выпал первый снег, как ни странно, хотя в такое время года, да еще в таком жарком морском климате, это было редкостью. И от этого стало невероятно холодно, особенно когда с моря дул очень сырой и пронизывающий ветер.

Алексею было зябко в одном мундире и тонком летнем пальто, и он, добегая до служебной машины в своих старомодных остроносых туфлях, буквально за пару минут, уже замерзал так, как будто стояла морозная зима.

Хотя вокруг все еще зеленела трава и деревья стояли наполовину желтые из-за наступившей осени. И было в этом во всем какое-то несоответствие.

Когда хрупкие снежинки ложились тонким слоем на густую зеленую подстилку, на розы, которые все еще цвели. И тут же таяли. А ветер продолжал срывать листья с деревьев, как будто злился на то, что осень все еще борется за свое право продолжать хозяйничать в природе.

Полковник, отлично пообедав в честь помин Петровны, и даже опрокинув пару-тройку стопок водки за ее упокой, хотел сейчас отрешиться от всего того, что называют одним словом "рутина". Его душа требовала отдыха и умиротворения.

Он почувствовал от постоянной ответственности дикую усталость. И с удовольствием бы переложил все свои обязанности крупного начальника на кого-то. И от детей, постоянных переживаний за них, он тоже хотел бы отвлечься.

И мечтал о том, чтобы какая-то женщина дала бы ему вдохновение и энергию. Вторую молодость и влюбленность.

Перед глазами у него стоял образ Златы, у которой было невероятно красивое лицо и спокойный, хорошо поставленный голос педагога, с низкими грудными нотками. В то же время ласковый, певучий, с небольшим местным диалектом, который никоим образом речь Златы не портил.

А, наоборот, придавал ей еще большего очарования.

Алексею нравился также запах ее духов, такой распространенный и женственный, воздушный и нежный. Он даже определил марку этого парфюма, не дешевого, но очень подходящего по своим нотам Злате.

Это были какие-то девичьи ноты малины, розы, сандала, мускуса и цитрусовых. Невероятно нежный, хоть и популярный запах, немного приторный, но уместный на белой и чувствительной коже блондинки.

И не важно, что Злата постарела. Для Алексея она все еще оставалась той самой опрятной и красивой отличницей из его класса с очень длинными волосами, заплетенными в одну роскошную русую косу. За которую он ее дергал иногда, как и остальные мальчики.

Он вспомнил, что она всегда сидела в своей строгой коричневой форме с накрахмаленными воротничками на первой парте и старательно тянула руку, отвечая на вопросы учительницы.

А он, всегда двоечник с отвратительным поведением, отчаянно старался привлечь к себе ее внимание, какими-то дикими выходками.

И вот сейчас та самая красивая и умная девочка класса может стать его женой. Но почему может? Он сделает все, чтобы она согласилась на его предложение!

3. Что важнее, личная жизнь или родственники

Злата очнулась от своих размышлений о материнстве, когда зазвонил телефон. Голос в трубке сообщил ей о том, что ее анализы перепутали с результатами другой пациентки, ее однофамилицы, имеющей такое же отчество.

Но не извинились, а просто предупредили ее, что на уколы теперь приходить не нужно.

Сестра почувствовала острый приступ досады, поскольку уже успела испытать на себе унижение и стравлю со стороны медперсонала.

И теперь хотела бы компенсацию за моральный ущерб. Но вспомнила, как ходила по судам и доказывала непричастность своего мужа к отцовству сына своей соперницы. И сколько нервов на это было потрачено.

Новость приятная, и то уже хорошо. Злата вздохнула и решила позвонить своей наставнице, чтобы поставить ту в известность – она не собирается отказываться от ребенка. Это уже решено. А то будет надеяться и искать ее дочери родителей.

Но в этот момент ей снова позвонили. В телефоне она услышала слегка печальный голос Алексея, который приглашал ее в ресторан. У него умерла теща. И Злате было неловко ему отказать.

Тем более, настроение у нее улучшилось из-за хороших известий. Она попросила перенести встречу на другой день, но Алексей настаивал. И по его голосу она поняла, что он выпил. А выпившие мужчины ее стали почему-то раздражать с тех пор, как она сама завязала с пьянством.

Но спорить с Алексеем ей было тоже лень, и она стала собираться на свидание, поскольку ей хотелось отвлечься от домашней обстановки. В квартире был бардак, Урсула болела и капризничала, и делать уборку Злате не хотелось.

Она вспоминала о тех временах, когда ее муж Ваня занимался бытом и наводил порядок, а она отдыхала с любовником в горах в уютном домике недалеко от водопадов и реки.

Ела форель, запеченную на костре, запивая ее домашним белым вином. И спускалась к морю, а потом плескалась в этих ласковых волнах. И была стройна и хороша. А потому ни о чем не беспокоилась.

Она вздохнула и стала искать в гардеробе своей дочери что-то приличное и то, во что она может влезть, но удивилась пустым полкам и тому, что надеть нечего.

Урсула сообщила ей, что все вещи забрала бабушка.

Тогда Злата стала снова перебирать тряпки, которые были скучными или маленькими ей сейчас. И наткнулась почему-то на коробочку с медалью Вани. И снова ей захотелось вернуть те времена, которые казались ей сытыми и определенными.

С мужем было удобно и хорошо. На нем были самые неприятные обязанности по дому и дети. Злату он боготворил и всегда был послушным.

Злата вспомнила, как Ваня всегда приходил ей на помощь, когда требовалось. Если дети болели, то это он закапывал им носики, мерял температуру и вставал ночью к кроваткам. Забирал из детского сада, кормил, стирал их вещи. Когда был безработным или подрабатывал в такси.

Злата делала карьеру и могла спокойно ездить на конкурсы в другие города, оставляя детей с Ваней и ни о чем не беспокоясь.

Он встречал ее ночью в аэропорту всегда с цветами. Вез домой и кормил горячим борщом. Ванная со свечами и лепестками роз была для нее готова. Потом он делал ей массаж ног. Ведь жена так долго готовилась к очередной награде и устала.

Ваня был романтичным, всегда влюбленным в нее и удобным. Уютным, как кресло, в которое хочется упасть после тяжелого рабочего дня.

Дома к ее приезду всегда было чисто – санузел блестел, а на кухне стопочками лежала чистая посуда. А Ваня подавал ей мягкие тапочки и шелковый халат.

Злата никогда не делала с детьми уроки, не ходила на собрания и не мастерила в двенадцать часов ночи поделки. Не стояла у плиты, не мела, не мыла и не терла, не подавала обеды и ужины, и не вставала рано, чтобы сварить своим домашним кофе и собрать в школу или на работу.

Она занималась только собой. У нее была ее карьера. Фитнес. Бассейн. И красота, которую она всячески холила и лелеяла.

Поскольку считала, что муж ей не ровня. Это она умница и красавица, а вот Ваня – балбес и недотепа. Всего лишь долговязый и некрасивый мужик, которому она сделала одолжение, выйдя за него замуж. И прожила, не любя его и каждый раз раздражаясь, когда он начинал с ней заигрывать, надеясь на супружеский долг.

Который был для Златы каторгой и мучением. И именно поэтому она заводила любовников, чтобы реализоваться ка женщина.

И снова она нашла такого же мужчину, как и ее покойный муж, долговязого, худого и неказистого, которые никогда ей не нравились.

Злата, порыскав по квартире в поисках какой-то приличной одежды, ничего не нашла. И остановилась на классике. Она надела белую мужскую рубашку своего брата Ильи, которому та была мала. И серые брюки, чуть широковатые, но отлично сидящие на бедрах.

И поняла, что образ получился унылым и не сексуальным. А потому пристроила к рубашке черную узкую юбку, которая не сошлась в ее расплывшейся талии.

И решила нацепить на себя красное трикотажное платье Урсулы, которое каким-то чудом не утащила из ее гардероба бабушка. А уже свержу накинуть рубашку, чтобы скрыть выпирающий живот.

Но стала похожа на матрешку. Круглую и распухшую из-за беременности.

И, пока она колдовала с образом для свидания, ей позвонила кузина Богдана и пригласила ее на семейный ужин в честь Сергея. Он вернулся домой.

Перед Златой возник вопрос, как быть. Отправиться все-таки на свидание или побыть с родственниками?

4. Зачем замуж за мужчину, у которого дети

Злата могла бы наладить контакт со старшей дочерью, но она поставила точку в воспитании Урсулы. И решила реабилитироваться на младшей, которая должна была через время родиться.

Про сына Марка она вообще не вспоминала. И тот жил либо в интернате, либо в реабилитационном центре, либо у бабушек.

Сестра справедливо считала, что раз она родила и воспитала, одела и накормила, на этом ее материнский долг закончился. Чего о нее еще хотят? Она не бросила детей, не сдала в детский дом, не морит их голодом в конце-концов.

А на любовь нужно большое сердце и природную эмпатию, которой у нее никогда не было. Что теперь ей насиловать себя?

Ведь мы имеем право кого-то не любить, особенно чужих очень противных детей, да и своих, кстати, тоже. Увы, и такое случается.

Своих студентов Злата тоже никогда не любила. Но считалась отличным педагогом и профессионалом высокого уровня. Лекции ее можно было слушать часами. А все предметы она вела с вдохновением.

Если и любила что-то Злата, так это, безусловно, свою работу. И считала свои предметы самыми важными в жизни. Хотя другие студенты так не думали. Поэтому Злата над ними издевалась, заставляя по десять раз пересдавать какую-нибудь никому не нужную политологию или философию.

Сейчас Злата прекратила свою педагогическую деятельность. После инсульта она потеряла свою хватку и не могла уже мотаться по командировкам и принимать участие в различных конкурсах ради престижа и трофеев в виде наград и грамот.

Но ее живая натура требовала достижений и результата. И беременность в климаксе стала ее настоящим спасением.

Злата с каким-то упоением стала ждать рождения своей дочки. Как будто с ее появлением должна была измениться не только ее жизнь, но и всех окружающих.

Урсула стала ее раздражать своей анорексией и нытьем. И ревностью к этому неродившемуся младенцу. Потому Злата хотела сбежать из дома, чтобы не пересекаться с дочерью.

Ее мечта сбагрить куда-нибудь замуж старшую дочь или к родственникам в Москву не осуществилась. И от этого Злата страдала. Она не представляла, как ей уживаться дальше с Урсулой в одной квартире.

А потому согласилась переехать жить к Людмиловичу в его огромный дом. Чтобы пока присмотреться к новым условиям жизни, но замуж за него выйти отказалась. Ей не хотелось взваливать на себя новую ответственность.

Сожительство Злате вполне подошло бы. И она стала обманывать Алексея в том, что через время они поженятся. Сначала нужно привыкнуть друг к другу.

Полковник удивился тому, что ему не пришлось завоевывать Злату. Он ожидал, что она начнет упираться. И радостно вздохнул, что одной проблемой у него стало меньше.

В доме теперь появится хозяйка и няня его детям. Про детей Златы он не заикался. Хотя она планировала оставить квартиру Урсуле, а Марка забрать у мамы.

Алексей подарил кольцо своей любимой женщине, но оно оказалось ей большим. И его пришлось менять, но такого не оказалось в том магазине. И им предложили другое, которое Злате не понравилось. И это был знак, что все пошло не по плану.

В итоге она осталась без украшения, но стала перевозить свои вещи к своему любовнику. И объявила об этом Урсуле. Та, как обычно, закатила истерику.

А мама требовала немедленно забрать Марка, поскольку устала от его беспомощности и стирать за ним простыни, которые он продолжал пачкать. Хотя стал уже вполне самостоятельным подростком.

Но все еще неуклюжим, плохо соображающим и жалующимся на то, что его обижают дети во дворе.

Дом Алексея Злате понравился своими размерами и обустроенностью. Ей предстояло познакомиться с детьми Алексея. И Злата немного переживала, как пройдет ужин, который устроил в честь этого ее новый муж.

От визита к Богдане она отказалась, сославшись на свое интересное положение и плохое самочувствие. И кузина, естественно, на нее обиделась. Как и остальные родственники, которые удивились желанию Златы рожать в таком взрослом возрасте.

О том, что она переезжает жить в большой город, Злата решила родственникам не сообщать, чтобы те не стали ей завидовать.

Ей хотелось поменять обстановку и родить в новом перинатальном центре, который славился хорошей командой медиков и оборудованием.

Сам город с миллионом жителей ее привлекал своей динамичностью. От провинции она устала. Жители и размеренная жизнь маленького курортного городка стала казаться ей скучными.

Злата собиралась посетить музеи и театры. И просто погулять по красивым старинным паркам и насладиться роскошной архитектурой большого города.

Завести новые знакомства. И заняться чем-нибудь интересным.

Она забыла о том, что огромный дом и чужие дети потребуют от нее много энергии и сил. И с удивлением очнулась на ужине в компании незнакомых молодых людей и детей, которые на нее смотрели с интересом, когда Алексей объявил им о том, что Злата – их новая мама.

Повисло молчание и грустная тишина.

Но Злата стала уговаривать себя, что это временно. И в скором времени новая семья ее полюбит.

Алексей тоже старался детям угодить и преподнести свою новую жену так, чтобы их не травмировать. Ведь год со смерти его покорной Нины еще не прошел. А на днях вообще умерла теща.

И решение привести в дом женщину выглядело поспешным и не уместным. Но Алексей, будучи по гороскопу Козерогом, был упрямым до ужаса. И если что-то задумывал, от этого не отступал.

Ему казалось, что эта тишина и гробовое молчание временны. И через время у него будет самая лучшая и самая дружная семья. Злата заменит Нину. Она очень подходит на эту роль.

5. Страсть – это любовь?

Урсула, узнав, что мама переезжает, почему-то не обрадовалась. Хотя мечтала жить одна в квартире, и мечта ее сбылась.

Но именно в этот момент она почему-то почувствовала какое-то предательство. Мама будет жить в новой семье. С любящим мужем и его детьми. Будет опекать их, ухаживать за ними, что-то готовить им вкусненькое, хоть иногда.

А Урсула как – будто и не дочь, а что-то лишнее в этой жизни. Мама могла бы и ее забрать с собой, но даже ей этого не предложила, только проворчала, что она уже взрослая и может жить, как хочет.

А деньги теперь только ее головная боль. Пусть идет работать или берет у бабушки с дедушкой.

Урсула сидела на диване и размышляла о том, что мама, по сути, оказалась предательницей. Ведь сейчас она в уязвимом положении и болеет. И ей нужна поддержка. А Злата только и думает о новом ребенке.

Даже коробку вещичек собрала. Урсула от злости зашла в мамину комнату, пока та была занята сборами, нашла коробку с приданым для дочки Златы и выбросила на глазах у мамы все с балкона.

– Ты что такое творишь? – Закричала Злата испуганно. – Сейчас же иди и собери все эти пинетки и ползунки.

– Не пойду! – Упрямо произнесла Урсула. – Это твой ребенок, а не мой. И мне не нужна какая-то там сестра, как и этот твой Марк!

Злата вышла в подъезд, хлопнув дверью. Чтобы собрать детские вещи, которые разнес ветер в разные стороны. Она долго искала среди травы и опавших листьев носочки и шапочки. Некоторые вещи повисли на березах, которые Злата начала трясти, чтобы стряхнуть приданое своей дочки.

Соседские дети, увидев, как она собирает одежду для младенца, стали помогать ей это делать.

Какой плохой знак, подумала Злата, моя дочь еще не родилась, а ее одежда вывалялась в грязи. Нужно будет все постирать. Или выбросить все к чертовой матери? Неужели Урсула так ревнует? Но что с ней делать? Она не уживется в доме Алеши и все испортит.

Она поднялась пешком на четвертый этаж, чувствуя, как устала от того, что сделала несколько кругов вокруг дома и детской площадки. И замерзла, поскольку погода портилась, а она выскочила на улицу в чем была.

Урсула была все еще взвинченная и обиженная. И уже успела вытащить из чемодана Златы ее одежду и разрезать все платья и рубашки ножницами. Тут же валялись трусы и лифчики Златы, которые тоже были испорчены.

– Ты с ума сошла? – Удивилась Злата. – Что ты творишь, негодяйка?

Она подлетела к дочери и хотела врезать ей пощечину, но Урсула перехватила ее руку и заорала:

–Не смей меня трогать, проститутка! Непонятно от кого залетела и радуешься! Замуж она выходит! Ненавижу тебя!

Она упала на пол и задергалась в припадке, разбрасывая вещи. И начала биться головой и ногами об пол, нанося себе увечья.

Злата испугалась и кинулась к дочери, пытаясь удержать ее за руки, но у нее не хватало сил для этого, поскольку Урсула начала на нее кидаться.

Господи, да что же это такое то, успела подумать Злата, вот и оставляй ее, натворит что-нибудь.

В отчаянии она кинулась к телефону и начала звонить Алексею, надеясь на помощь, но он не взял трубку, поскольку был на работе. Ей пришло уведомление его не беспокоить.

Потом она позвонила маме и папе. И те быстро примчались к ней домой, чтобы успокоить любимую внучку.

Дедушка стал обливать Урсулу холодной водой, а бабушка совать ей какие-то таблетки.

Истерика прекратилась.

Злата решила остаться пока дома и посмотреть, как будет вести себя ее дочь. И начала думать о том, что она ее заберет с собой. Она боялась оставить ее одну в квартире.

Мама начала упрекать Злату в том, что она думает только о себе, а не о детях. И повторять, что та зря решила жить с Алексеем и рожать непонятно от кого в таком возрасте.

Злата снова почувствовала себя, как в капкане, из которого уже не выбраться.

И, проводив стариков домой, решила принять ванну, выпить снотворное и уснуть.

Но ей позвонил Алексей и удивился тому, что он вернулся домой, а ее нет. Они же обо всем договорились. Злата стала жаловаться ему на то, что с Урсулой проблемы. Тогда он предложил ей и Урсулу забрать с собой.

А квартиру сдать в аренду квартирантам. Это очень выгодно. И сказал, что он сейчас за ними приедет.

Но Злата стала отнекиваться. Уже поздно. Пока они доедут до краевого города. Плюс пробки. Нет. Лучше перенести это мероприятие на завтра.

Но Алексей начал настаивать и спорить со своей любимой женщиной. Они впервые за долгое время очень сильно повздорили. Злата бросила трубку. Алексей стал ей названивать и донимать ее уговорами.

Потом Злата отключила телефон и легла спать, выпив снотворные таблетки. Но среди ночи Алексей явился к ней в квартиру, не дозвонившись до нее. Открыл дубликатом ключа дверь. И очень сильно ее напугал.

В это время Урсула уже успокоилась и спала.

А вот Злата до утра должна была слушать упреки Алексея и его мораль о том, чтобы она больше так не делала.

Она вернулась в то время, когда любовник М. ревновал ее до одури. А потом еще и бил. Но в душе Злата радовалась тому, что ее ревнуют.

И на все нотации и вопросы своего нового мужа не отвечала, а молчала. И просто сидела в телефоне и что-то там читала. Но от того, что Злата его игнорирует, Алексей так вскипел, что выхватил из ее рук телефон и швырнул его об стену.

А потом схватил ее за грудки и начал трясти. И только когда проснулась от этих криков Урсула, успокоился. И стал просить у Златы прощения.

И вышел на балкон покурить, не понимая, что на него нашло. Никогда в жизни он не поднимал руку на женщину. С Ниной они прожили почти тридцать лет без всяких скандалов.

Его трясло еще полчаса. И хотелось выпить. А Злата, как ни в чем ни бывало, прошла на кухню и налила себе чая. Урсула тоже выглядела бледной, увидев, как какой-то посторонний мужчина трясет ее маму.

Алексей, докурив, решил вернуться домой. Но Злата почему-то согласилась поехать с ним и стала собираться, благо из вещей у нее ничего не осталось. Поскольку все были испорчены Урсулой.

– Я никуда не поеду. – Отрезала дочь, когда мать попросила ее собираться тоже вместе с ними.

В это время забрезжил рассвет. И в частном секторе стали кричать первые петухи.

– Как хочешь. – Кинула Урсуле Злата, прощаясь. И собираясь спуститься к Алексею, который ждал ее в машине.

После ночной сцены ревности, она чувствовала почему-то прилив энергии и хотела почему-то секса. И от этих мыслей ей стало стыдно.

Она сама предложила Алексею поехать в гостиницу. Но они так туда и не доехали, поскольку на них накатила какая-то странная волна страсти. И впервые случился такой интим, которого ни у Златы, ни у стареющего полковника сто лет не было.

Прямо в машине. Чему они оба удивились. Ведь сколько раз Алексей пытался наладить контакт со Златой, но у него ничего не получалось. Сама Злата списывала это на прием гормональных препаратов, которыми пичкали ее врачи, чтобы удержать позднюю беременность.

Довольные друг другом, они решили позавтракать в кафе. И полковник по телефону отдал кому-то распоряжение о том, что он берет два дня отгулов.

Он предложил Злате уехать в горы и там отдохнуть. Злата снова чувствовала себя счастливой, не смотря на то, что ее телефон был разбит. И дочка была брошена одна в критическом состоянии.

Она погрузилась в то состояние безмятежности, которое испытывала рядом со своим любовником М., которого потеряла полгода назад.

И сама удивлялась своему новому состоянию умиротворения и блаженства.

Алексей же был на седьмом небе от эйфории, которая захлестнула его целиком!

Он еще больше влюбился в Злату, считая, что та наконец-таки отвечает ему взаимностью.

6. Лучше быть любовницей?

Пока Злата и Алексей были в горах, ей постоянно звонила Урсула. И угрожала тем, что она покончит с собой. Но Злата игнорировала ее шантаж. Ей хотелось просто отдохнуть от рутины в шале, пока стоит отличная погода.

А потому она с удовольствием плескалась в джакузи с подогревом и в небольшом теплом бассейне. А потом с аппетитом лакомилась форелью, которую приносил ей прямо с костра Алексей.

Хотелось еще вина, но Злата не стала пить из-за беременности. А обошлась виноградным соком и травяными чаями.

Она не собиралась думать о том, что будет со старшей дочерью. Ей хотелось своего счастья. И перемен. Переехать в большой город и в роскошный дом Алексея. Она объявила ему о том, что ей нужна отдельная комната. И поинтересовалась, есть ли у него помощники?

Алексей удивился такому желанию Златы и простодушно ответил, что весь быт на себе тянула теща после смерти жены. Но она тоже умерла. А чужих людей в своем доме он не хочет.

Сестра призналась, что не собирается делать уборку такого большого пространства и готовить на всю семью. Это нее конек. Раньше всем этим занимался ее муж Ваня. Или папа приносил готовые обеды и ужины.

Но Алексей заметил, что работа для него превыше всего. И ему некогда будет хлопотать еще и о доме. И даже разочаровался в том, что Злата не хочет быть полноценной домохозяйкой.

Он представлял себе семейную жизнь по-другому. Как с покойной Ниной, которая варила борщ, пекла хлеб, и содержала дом в идеальной чистоте. А зачем еще нужна женщина? Ведь Злата не работает. Чем же ей тогда еще заниматься? Вот как раз будет помогать его детям делать уроки и собирать их в школу. Ходить на собрания и готовить завтраки и обеды.

А комната у них будет с Алексеем на двоих. С большой супружеской кроватью.

Но Злата начала спорить с Алексеем и говорить о том, что муж ей всегда мешал. И потому спал на полу или на раскладушке в кухне. А ей нужно отдыхать от всех. И своя комната. Она любит спать до обеда. Какая школа и завтраки?

Злата вытаращила свои огромные карие глаза на любовника. Нет. Она не умеет готовить борщ и не собирается стоять у плиты. Это не к ней. После того, как она просыпается, то приводит себя в порядок. За красотой нужно ухаживать. А она уже не в том возрасте, чтобы надрываться.

Потому для детей нужна будет гувернантка или няня. Да и вообще, помощница по дому.

Алексей стоял обескураженный возле кресла-качалки, в котором отдыхала его любимая женщина. И ничего не понимал. Он наивно полагал, что все женщины будут, как его Нина или теща, с удовольствием обслуживать большую семью и его в том числе. Это такое счастье для женщины – быт и всем угождать.

Но вот Злата разбила все его стереотипы. Она другая. И хочет жить только для себя. Зачем тогда она согласилась к нему переехать?

Он в лоб задал этот вопрос ей. Когда она лениво начала дремать, качаясь в кресле.

– Я тебе сделала одолжение. – Отрезала Злата. – Ты же сам настаивал. Меня добивался. Вот я и согласилась.

Алексей впервые в жизни испытал чувства сожаления и досады. Ему было обидно, что, оказывается, брак нужен только ему. А Злата просто сдалась под его натиском.

Бурная страсть ничего не стоит, думал про себя Алексей. Она ни о чем не говорит. А я надеялся. Он снова смотрел на безмятежное и красивое лицо своей любовницы и уже не умилялся правильным чертам лица.

– Ты что опять пьешь? – Услышал он от Златы. – Прекращай. Не люблю запах перегара. Тогда на интим не рассчитывай.

Полковник хотел налить в бокал хорошего вина, но осекся от замечания. Его Нина никогда такое ему не говорила. Ему вообще никто и никогда не перечил. На работе он был главным и дома тоже.

– Хочу и буду пить. – Как бунтующий подросток, заявил Людмилович, злясь и чувствуя снова приступ досады.

– Тогда никакого секса не получишь. – Резко ответила Злата. – Я возвращаюсь домой.

Она взяла телефон и начала там что-то рассматривать и как будто бы писать. И хихикать при этом, вызывая в своем любовнике ревность. И он отреагировал.

– Ты кому там улыбаешься? – Начал закипать он.

Но Злата его игнорировала и продолжала делать вид, что у нее диалог с мужчиной, хотя телефон почти не работал после того, как Алексей его разбил. Ей хотелось оторвать от вина своего любовника и настоять на своем.

Полковник, выходя из себя, подлетел к Злате и выхватил у нее гаджет из рук, который итак имел трещину, и собирался его швырнуть об землю. Но осекся.

И решил спуститься к морю, чтобы остыть. Хотя оно было уже холодным. И никто не купался.

Злата вызвала такси, чтобы вернуться домой. Она поняла, что роль прислуги в большом доме ей не подходит. И нянькой чужим детям она быть не собирается. Пусть кто угодно делает уроки со школьниками. Ей хватило Урсулы и Марка.

Злате пришла в голову мысль отправить старшую дочь к Лизе в Москву. Родить девочку и получать пособие. И подать на алименты на Алексея, но сначала выяснить с помощью экспертизы, он ли отец ее ребенка.

Она всегда была эгоисткой и ею же осталась. Страсть, которая на нее нахлынула в машине, прошла. Получив порцию хорошего с@кса, она решила держать Алексея при себе в роли любовника. Как муж он ей совсем не подходил.

Это очень удобно всегда принимать мужчину при полном параде, хорошо пахнущего, ухоженного и чистого. И не стирать его грязные трусы и носки. Не видеть его в домашней одежде, с похмелья или в плохом настроении.

Не колотиться с завтраками и ужинами. Не надраивать унитазы. И не выслушивать капризы чужих детей.

Куда приятнее вот так иногда отдыхать в домике в горах, плескаться в бассейне, спускаться к морю или к водопадам и наслаждаться свежим воздухом и хорошей едой.

И получать подарки от своего любовника, обедать с ним в кафе или в ресторанах. А если он женится, то пусть какая-то там унылая домохозяйка в нелепых халатах ждет его с ужином дома.

Нет. Она для такой жертвенной роли не подходит. Когда за ней приехала машина, Злата со спокойной душой, не сообщая ни о чем Алексею, села в такси, чтобы вернуться домой.

И отключила телефон чтобы он снова нервничал и ее ревновал. Ей нравилось наблюдать за тем, как любовник закипает от злости.

Пусть мучается. И купит ей новый телефон. Довольная, Злата села в машину и попросила водителя найти по радио лиричную музыку. Алексей, который уже далеко уплыл в море, увидел, как она уезжает.

И начал махать ей рукой и что-то кричать. Но она не остановилась.

7. Нужно ли жить ради детей

Злата вернулась домой очень довольная тем, что ей удалось свернуть кровь своему любовнику. Пусть теперь мучается один в море, раз позволяет себе грубость по отношению к ней. То, что Алексей мог утонуть, купаясь в нетрезвом состоянии и в одиночестве, не приходило ей в голову.

Злата редко задумывалась о чувствах других людей. Особенно мужчин. Так уж она устроена, что все время зациклена только на своей персоне и на своих удовольствиях. На своем месте под солнцем.

Сейчас она вынашивала дочку, а потому запретила себе лишние переживания по поводу чего-либо. Какой толк изводить себя? Разве поможешь бестолковыми рефлексиями чему-либо?

Злата собиралась уехать к маме, прекрасно зная, что Людмилович будет ее искать, поскольку она отключила телефон. И обязательно приедет к ней домой и устроит разборку со сценами ревности.

Ей хотелось усилить драму и придать себе значительности. Создать вокруг себя историю.

Но дома она обнаружила свою старшую дочь с перевязанным запястьем. Урсула успела порезать себе вены, как и угрожала матери. Но испугалась. И тут же перевязала раны. Но кровь все равно хлестала очень сильно, хотя она прошлась ножом по одной руке не глубоко.

Такой трюк Урсула проделывала всякий раз, когда не хотела учить уроки. Или когда хотела склонить родителей к какой-то крупной покупке. У нее отлично получалось напугать родственников, которые после такой истории всегда делали для нее то, что она требовала.

Злату взбесило такое поведение дочери. Она собиралась вызвать Скорую и отправить потом Урсулу в психушку. Ей надоело каждый раз отмазывать своего ребенка от направления в соответствующее отделение.

Никакой жалости по отношению к своей дочери она не испытывала. Наоборот, забеременев новым ребенком, она стала чувствовать постоянное раздражение на старших детей. Сына она пристроила к маме. А вот от Урсулы не могла никак избавиться.

И теперь нашла повод ее сдать на лечение. Хотя и раньше ей давали направление психиатры. Но Урсуле удавалось избежать психушки.

Злата взяла телефон, который глючил после того, как Алексей швырнул его об стену, и собиралась позвонить медикам, чтобы сообщить о попытке суицида.

Но как только она включила телефон, он позвонил. Тревожно. И глухо. И она вздрогнула, почувствовав недоброе.

Но подняла трубку.

8. Зачем мы получаем уроки от жизни

Алексей утонул. Об этом Злате сообщили по телефону, когда она подняла трубку. Поскольку в записной книжке она была записана – Жена.

Никакого ужаса или вины за то, что все так произошло, Злата не испытывала. Наоборот, отстраненность и непонимание, зачем ей то звонят?

Как будто ей назойливо какой-то голос в телефонной трубке предлагал взять кредит или пройти бесплатно медицинское обследование.

По сути, если бы Злата остановилась и позвала на помощь, возможно, ее любовника удалось бы спасти. Ему свело судорогой ногу от холодной воды. К тому же, он полез в море в не трезвом состоянии.

Лодка со спасателями не успела вовремя вытащить его из воды. Его заметили только тогда, когда тело полковника вынесло волнами на берег.

И то какие-то местные жители, которые собирали хворост в лесу, и возвращались домой по берегу моря.

Жизнь еще одного мужчины, который был влюблен в Злату, оборвалась. Видимо, в ней обнаружилась какая-то способность забирать из них всю энергию.

Сестре настолько стала ситуация безразлична, что она просто сидела за кухонным столом и молчала, забыв вызвать Скорую и сдать свою старшую дочь в руки психиатров.

Так она сидела неподвижно до ночи, а ее малышка шевелилась внутри нее изо всех сил, как будто напоминая ей, что жизнь продолжается.

Злата по привычке хотела купить бутылку и снова выпить, чтобы дать ситуации определенность. Но, благодаря толчкам внутри себя, сделала над собой усилие и никуда не пошла.

Хотя накачаться алкоголем и впасть снова в какое-то бессознательное состояние стало ее единственным желанием.

Маме она звонить не хотела, поскольку та бы ее отчитала, обвинив в том, что это она бросила Алексея и уехала с базы отдыха.

Точно так же, как она сбежала от своего искалеченного мужа в госпитале. Ведь все, что было красивым и гармоничным, привлекало Злату. А то, что выглядело уродливым, печальным или оскорбляющим ее чувства, ее возмущало и пугало.

Как, например, грязные волосы у студентов, или чья-то немощность, растяжки, оставшиеся у нее после беременности, ее сын, который пачкал штаны и был не в состоянии решать простые уравнения.

Если и заводила Злата животных, то только породистых, с родословной, чтобы похвастаться перед окружающими статусом своей кошечки или собачки.

Подобрать какое-то больное чудище ей казалось бессмысленностью. Зачем вкладывать свои ресурсы в то, что не даст никаких дивидендов? Что никогда не будет целостным, прекрасным, восхитительным, радующим глаз.

Ничего и никогда Злата не делала по зову души, бескорыстно, отрывая от себя какую-то огромную часть и жертвуя собой ради других. Наоборот, она уяснила для себя простую формулу – это для нее должны жить мужчины, заботиться о ней, веселить ее, совершать поступки и решать проблемы.

От мужчин должна быть хоть какая-то выгода, как и от людей в целом. Если и соглашалась Злата принять у себя родственников, то не для того, чтобы им помочь по зову сердца, нет, под давлением социума, перед которым она хотела выглядеть порядочно.

Она была человеком долга. Ответственной и справедливой. Если студенты не могли выучить какой-то предмет, то считала, что они должны вечно пересдавать ей одни и те же параграфы из методички до тех пор, пока не зазубрят научные тексты.

А взяток не брала из принципа. Полагая, что это оставит след на ее репутации педагога с известным именем. Хотя сколько раз бабушки или мамы ее учеников умоляли не разрушать жизнь их детям.

Но Злата могла сделать так, что именно из-за долгов по ее предмету, появлялись целые списки фамилий призывников.

Перед глазами у нее все время стояла почему-то бабушка одного двоечника, опрятная, но очень бедная старушка, устроившая своего внука по льготе к ней в группу. Которого в скором времени отчислили. Учиться он не хотел или не мог. А Злата всегда была убеждена, что раз молодежь настолько ленива, чтобы запоминать формулы, то пусть идет работать.

Например, официантами, грузчиками или кассирами. Или служить. Это священный долг каждого. Сделать что-то для родины.

Ее бывший студент Слава зачем-то, отслужив несколько месяцев, подписал контракт. Это бабушка потом упрекала Злату в том, что вот если бы не она, внук бы был жив.

Злату она выхватила в холле красивого корпуса ВУЗа, когда та торопилась на лекцию. И сначала говорила с ней с глазу на глаз, а потом перешла в плач, обвиняя педагога в смерти внука. Ее двоечника и недотепу, но единственного и любимого Славку, мать у которого была простит@ткой, а отец сгнил в тюрьме.

Злата точно помнила, что была тишина, которая раскалывала громадное пространство университета, в котором были слышны глухие рыдания отчаявшейся и пожилой женщины, упавшей на колени и проклинавшей Злату за тот список, в который она включила Славу.

Сколько было таких матерей, умоляющих ее поставить зачет или оценку их детям, бестолковым, но все равно родным и драгоценным. А Злата из какого-то профессионального упрямства одним росчерком пера меняла судьбы своих студентов, будучи убежденной в том, что дороже ее принципов ничего нет.

И гордилась своей неподкупностью и непрошибаемостью. Хотя остальные педагоги закрывали глаза на многое и шли навстречу тем, кто совершал ошибки.

Мы все имеем право ошибаться. Потому что люди. А люди не безгрешны, увы.

Но Злата всегда считала себя лучше, чем остальные. Это она писала диссертации, столько лет посвятила науке и образованию в то время, как другие могут жить беспечно и требовать у нее оценку или зачет.

Нет. Такое допустить она не могла. И заставляла молодых людей меняться. Трудиться и совершенствоваться.

Поскольку к этому стремилась сама. И тщательно ухаживала за собой, не толстела, приходила на лекции с идеальной укладкой, свежая и бодрая.

И ненавидела у студентов запахов грязных носков, их перхоти и сала в волосах, их похмелье, бездарность, лень, лишний вес и неспособность выучить хотя бы простенькое определение.

Злата вообще не выдавала никому авансов. И не делала ни в чью сторону реверансов, расшаркиваясь перед другими в благодарности, неуместных извинениях или оправданиях.

Нет. Она была структурированной, правильной, монументальной. И ничего не могло пошатнуть систему ее ценностей, состоящих из глав книги ее почти праведной жизни.

Почти, поскольку Злата имела любовников, и не выполняла свои обязанности матери, но она считала, что имеет право давать себе шанс на отдых. На получение удовольствий, поскольку итак довела свой внешний вид и профессионализм до совершенства.

А значит мужчины просто обязаны сделать ее жизнь веселее и роскошнее.

И сейчас, сидя на кухне в одиночестве, она не обвиняла саму себя в том, что это итог, хоть и печальный или страшный, но вполне закономерный и предсказуемый. И это она приложила руку к тому, что происходит в ее жизни.

Злата снова и снова спрашивала кого-то, за что мне все это? И как быть дальше? Мы всегда задаем эти вопросы кому-то, чувствуя, что получили какие-то уроки от жизни не заслуженно.

Планы переехать в большой город и удобно устроиться за счет любящего ее мужчины у Златы рухнули.

Самого Алексея, который так глупо погиб в расцвете сил, ей было не жалко. И его четверых детей, двое из которых были вообще несовершеннолетними, тоже.

Если и могла сочувствовать кому-то сейчас Злата, так это только себе. Она потеряла очень удобного и преданного поклонника. И, возможно, отца своей дочери, которая снова зашевелилась внутри нее.

И Злата, выпив снотворное, решила лечь спать, машинально проходя в свою комнату и заглядывая к Урсуле. Та тоже спала, выставив вперед перевязанную бинтом руку.

Но и свою старшую дочь Злате было почему-то не жалко. Злата вообще заметила в себе одну странность – она перестала рефлексировать.

Ее чувства вообще почему-то притупились или вовсе исчезли.

9. Про роковых женщин

Через пару дней Злате позвонила какая-то незнакомая женщина. Она представилась Таней. Оказалось, что это старшая дочь ее любовника. Злата сначала не поняла, зачем ее приглашают на похороны.

А потом до нее дошло, что это дочь ее погибшего Алексея. Что удивило мою сестру.

Полковник при жизни, готовясь к женитьбе, поручил Тане забрать то самое кольцо, которое хотел вручить Злате. Он уже попытался сделать такой подарок своей любимой женщине, но ошибся с размерами пальцев. А потому заказал новое. Наконец-то кольцо было готово.

Дочь нашла также среди его вещей все письма, которые он не отправил Злате. И не знала, что с ними делать. А потому уточняла у нее самой адрес, чтобы доставить все это курьером.

На похороны Злата решила не идти, поскольку понимала, что ее начнут осуждать за то, что она не оказала помощь тонущему Алексею. И второе – она беспокоилась о своей беременности. Зачем женщине в положении такие переживания?

Но адрес, разумеется, подтвердила. Таня не упрекала ее ни в чем и не обвиняла. Наоборот, ей хотелось посмотреть на ту женщину, которую выбрал ее отец после смерти мамы.

Она даже предлагала лично привести Злате посылку. Но та почему-то боялась этого визита. И решила оградить себя от лишних волнений. А кольцо принять. Поскольку это было очень дорогое украшение с редким бриллиантом от известного бренда.

Злата призналась когда-то Людмиловичу, что хотела бы получить именно такое кольцо в зеленой коробочке. Ей казалось, что вместе с таким ценным камушком и ее стоимость как женщины увеличится.

Ей хотелось компенсировать самой себе какую-то внутреннюю пустоту и утрату. Она всегда так делала, когда чувствовала свое одиночество. Как только получала аванс, то тут же все деньги инвестировала в покупки.

И приобретала красивые платья, туфли, сумки, цепочки и сережки. Которые ей тут же переставали нравиться, и она ждала уже зарплату, чтобы снова совершить шопинг, истратив все до копейки.

Коммунальные услуги оплачивали родители, кредиты – муж. Питанием детей и мужа Злата не заморачивалась. Хозяйки из нее не вышло. Дети покупали себе бургеры или магазинные пельмени.

Злата игнорировала ту часть своей жизни, в которой нужно было быть матерью и женой. Хотя упорно выставляла в сети жизнеутверждающие статусы про счастье и постановочные фотографии, под которыми ее коллеги и студенты оставляли тысячу восторженных комментариев, поражаясь эстетике и красоте кадров.

А восхищаться было чем. Каждый раз Злата тщательно отбирала снимки, которые нужно транслировать окружающим. И на всех она была безупречной. Поскольку заранее проводила репетиции всей семье, даже если это были моменты из их совместных поездок на море.

Не было никакой расслабленности в этих фотосессиях. Наоборот, начиная от детей и заканчивая собаками и кошками в кадре, все выглядело дешевым реквизитом. И все улыбались. Дети – отрепетированными улыбками. Злата натянутой и правильной улыбкой модели. А ее муж Ваня – всегда выглядел вымученным и беспомощным на фоне своей уверенной жены, идеальной, отретушированной местами, похожей на фарфоровую куклу в своих неестественных жестах.

Пожалуй, только роль педагога у Златы получалась лучше всего. С именем. С хорошей репутацией. Неподкупного. Дающего отличные результаты. С кучей кубков и наград. Со статусом, уважаемым и почитаемым.

И еще одно амплуа отлично закрепилось за Златой – любовницы, из-за которой мужчины в буквальном смысле умирали. И ей это состояние роковой женщины нравилось. И устраивало то, что это не она страдает по мужчинам и каждый день добивается их внимания.

Это они посвящали ей стихи, дарили цветы, подарки, ревновали и восхищались ее неприступностью и красотой. Умением сохранять лицо и быть несокрушимой скалой и одновременно очень соблазнительной женщиной с красивыми коленями и узкими запястьями, которые она демонстрировала, не стесняясь, подчеркнув стройность ног короткими юбками и украшая свои безупречные руки браслетами и кольцами.

Впрочем, все восхищало поклонников в Злате – ее невероятно прелестное почти детское лицо, не утратившее красоту даже во взрослом возрасте, огромные, всегда как будто бы печальные карие глаза, совершенный изгиб темных бровей, пухлые губы со слегка опущенными уголками, белоснежная сияющая кожа с небольшим румянцем на щеках.

При всей внешней холодности Златы, в ней сквозила какая-то скользящая женственность, плавность во всех движениях, которые были выверены и совершенны, как у восточной женщины.

Возможно, из-за того, что Злата никогда не поднимала тяжести, не носилась по магазинам с пакетами продуктов, даже своих детей она редко брала на руки, и после родов тут же отказалась от грудного кормления, дабы не растянуть грудь.

В Злате никогда не было суеты, так присущей матерям или женам, которые всегда хлопочут и озабочены проблемами. Напротив, она всегда двигалась плавно, как будто плыла, лебедью, покачивая своими округлыми бедрами, обтянутыми узкими юбками.

И взяла за правило опаздывать везде и всегда, чтобы ее ждали – на лекцию, на свидание, просто ждали, ибо когда тебя ждут, то ценность твоя увеличивается. И люди будут чувствовать, что это им нужнее встреча, чем тебе.

А значит зависеть от тебя. Даже если это будет не так.

Злата упивалась своей ролью не просто красивой женщины, но и педагога, которого вылавливают для пересдачи зачетов и экзаменов по многу раз не только студенты, но и их родители. Умоляющие ее чуть ли не на коленях поставить зачет или хорошую оценку их отпрыскам.

И сейчас, разговаривая по телефону с незнакомой женщиной, Злата старалась напустить на себя важность и была резкой, обрывая монолог своей собеседницы.

Ей не хотелось рефлексировать и вдаваться в подробности погребения своего любовника. Все пугающее и некрасивое Злату всегда отталкивало.

У нее была назначена встреча с ее наставницей из монастыря, которая уговаривала Злату отказаться от неродившегося ребенка.

Вознаграждение мой сестре светило внушительное. Но что-то похожее на сострадание и милосердие впервые за долгое время зашевелилось в душе Златы. Она, которая могла быть принципиальной и неприступной, не могла уговорить себя получить выгоду от беременности.

Никого и никогда не любила Злата, а потому не могла сказать определенно, что двигало ею в тот момент, когда она хваталась отчаянно за свое позднее материнство, как путник, попавший в болото, хватается за первую попавшуюся растущую ветку.

Она решила поехать в монастырь и исповедаться. Именно в намоленном пространстве Злата успокаивалась.

10. Почему хорошим мальчикам достаются стервы

Урсула медленно шла на поправку. И все из-за того, что ее поддерживал Никита. Он приходил к ней каждый день, если был не на работе и не на учебе. И нравился тем, что всегда ее веселил и рассказывал что-то интересное. Они дружили. В основном гуляли по маленькому городу. Или заходили посидеть в кафе, но есть Урсула по-прежнему не могла.

Она, хоть и поправилась слегка, но все еще имела проблемы с ЖКТ. И затяжную депрессию. Из-за новой беременности мамы и ее к ней безразличия.

Урсула чувствовала себя лишней и никому не нужной. И только простой парень из интеллигентной семьи ею интересовался, приносил маленькие подарочки и цветы, чтобы ее порадовать.

Мама Никиты решила пойти другим способом, чтобы не стать врагом своему ребенку, и сделала вид, что пересмотрела свои взгляды в отношении новой пассии сына. И даже просила его пригласить Урсулу домой, чтобы поближе с ней познакомиться.

Втайне Элеонора надеялась на то, что это просто интрижка, которая быстро пройдет. И если начать давить на ребенка, то он из упрямства, присущего всем молодым людям, свою подружку не бросит.

Никита и правда поверил матери, когда она объявила, что ждет их к ужину вместе с Урсулой. Элеонора выпила рюмку коньяку перед приходом своей так сказать невестки, чтобы не нервничать и не наброситься на нее с порога.

Она все еще злилась на какую-то там провинциалку, которая подставила ее хорошего Никиту, втянув в разборки в ночном клубе.

Та самая гадалка и ведьма, к которой она ездила для того, чтобы навести порчу на Урсулу, обещала ей, что сын в скором времени остынет. И сулила всей семье возвращение в Москву.

Элеонора делала вид, что смирилась с выбором Никиты. И даже сама лично стала запекать маринованного гуся с яблоками в духовке.

Ее муж профессор обрадовался тому, что конфронтация в и семье закончилась. И тоже был доволен переменам в поведении своей капризной и своевольной супруги, которая в последнее время добавляла кофе в коньяк, а не наоборот. И, кажется, пристрастилась к алкоголю.

Отец Никиты добродушно полагал, что его сын тоже наиграется и бросит простолюдинку, которая ему, разумеется, не ровня. И поддержал свою Элеонору в затее со званым ужином.

Он предложил вообще пригласить и дедушку Урсулы вместе с супругой, поскольку находил своего нового приятеля очень умным и интересным собеседником, с которым прекрасно проводил свободное время на рыбалке или просто в вечерних посиделках, дегустируя отличное домашнее вино и принимая участие в увлекательных диалогах.

Элеонора и с этим согласилась. Ей хотелось узнать слабые места той семьи, которая собиралась с ними породниться. И сделать все, чтобы этого не произошло.

Она представляла свою будущую сноху образованной и утонченной натурой, желательно породистой москвичкой, а не какой-то там девкой с выкидышами и сомнительным прошлым, которая не хочет учиться, а только меняет мужиков, как перчатки. И крутит ее сыном, как игрушкой.

Нет. Элеонора не могла допустить того, чтобы ее послушный и порядочный сын женился на откровенной др@ни, которая вероломно влезет в их семью только ради столичной прописки и перспектив. И испортит жизнь ее красивому и умному мальчику, который достоин лучшего.

Ни в какую любовь со стороны Урсулы мама Никиты ни одной секунды не верила. Она прекрасно понимала, что ее благородный и хорошо воспитанный мальчик попал в созависимые отношения, в которых хотел быть рыцарем и спасти заблудшую овечку.

Которая на самом деле никакой овечкой не была, а по поступкам больше походила на расчетливую с@ку, хотя была еще слишком молода, чтобы так использовать всех, кто попадался ей под руку.

Элеонора много курила, снова заваривала себе кофе в турке, смотрела в окно, в котором вдалеке виднелось море, которое она так любила когда-то, когда жила в своей родной Москве. И которое стала почему-то ненавидеть в последнее время и всеми силами старалась внушить мужу, что их переезд в провинцию – это ошибка.

И нужно снова вернуться в благополучный и очень современный город. С нормальными и адекватными жителями, а не с местным населением, которые в своем невежестве и темноте казались Элеоноре дикарями.

Провинциальный городок у моря стал для мамы Никиты скучным, некрасивым и убогим. Она перестала замечать удивительное синее небо с низкими пушистыми облаками, наслаждаться чистым морским воздухом и подниматься высоко в горы, чтобы оттуда посмотреть вниз на суету обывателей.

Если Элеонора не работала удаленно, редактируя тексты своих подчиненных и не собирая таким же образом планерки, требуя от редакторов свежих идей и вдохновения, то много курила, сидя на террасе в большом и уютном кресле и укутываясь в теплую кофту.

Поскольку ветер, дующий с моря, становился осенью прохладным. А берег моря, потеряв туристов, пустынным. И оттого ей становилось одиноко и тоскливо.

И хотелось снова попасть в гущу нарядных и демократичных людей, снующих по торговым центрам в поисках украшений к празднику, поболтать с подругами и выйти в светское общество, нарядившись, как принцесса, в театр, окультуриться в какой-нибудь галерее или просто прогуляться по набережным, современным, роскошным, благоустроенным. Сверкающих сотнями огней и похожих на сказку в череде зимних праздников.

Попасть на каток, какое-то шумное мероприятие или концерт известных артистов. Да просто дышать той атмосферой, к которой Элеонора привыкла с детства.

Москва пахла для нее успешностью, монументальностью, огромными перспективами, образованными людьми, как пахнет в ресторане очень дорогое и изысканное блюдо.

Город у моря стал для нее все же деревней. Без претензии на помпезность и интеллигентность. Простой и нелюбимый ею. А моря, такого шумного по ночам в своих падающих с грохотом волнах, она стала бояться.

Как и всего, что ее окружало.

11. В чем сила таланта

Элеонора стала верить в магию и в заговоры совсем недавно, когда перебралась с мужем в провинцию к морю, как и мечтала. Москва стала ей казаться чужой и переполненной приезжими людьми, которые стремились только от нее урвать кусок пожирнее.

Лимита раздражала своей нахрапистостью и беспринципностью. Невежеством и хамством, которого не было в экзальтированной Элеоноре. Был некоторый снобизм, не более. Но вполне оправданный.

Она считала себя белой костью, не только родившись в столице, но и имея не одно поколение москвичей в своей родословной. Ее мама и вовсе была известной в своих кругах писательницей и все еще в здравом уме, не смотря на возраст и вдовство. Отец Элеоноры, породистый физик, выдающийся инженер-конструктор отдал Богу душу уже давно.

Но, как единственная дочь, Элеонора по отцу скучала. Ей не хватало его жизненной мудрости, которую он вплетал в каждодневный быт. Что бы он сказал по поводу увлечения своего внука Урсулой? Возможно, и не осудил бы. Хотя очень требовательно относился к людям и к понятиям чести и достоинства.

И был человеком старой школы, за что его можно было уважать. Не подкупным, принципиальным и человечным. Верящим в вечные идеалы и светлое будущее. И не справившимся с действительностью в девяностые, когда все вдруг рухнуло, и пришлось перестраиваться.

Отец Элеоноры не смог. Стать другим, интегрировать себя в торговлю и обман. Он был ученым, первооткрывателем и идеалистом. А нужно было сразу стать вором и мошенником. Чтобы выжить.

Это его предки выжили в блокадном Ленинграде, но не потеряли себя. Оставались голодными, но не смогли сжечь книги.

Дедушка Никиты, женившись на потомственной москвичке, так и остался человеком театров и музеев, стихов, архитектуры, закатов и рассветов, и разводных мостов. И всегда обращался к собеседнику, используя "будьте добры" и "будьте любезны".

И никогда, как его супруга, не называл хлебный магазин "булошной", а окончания в таких словах, как "одинокий", не менял на труднопроизносимое "къй".

У отца Элеоноры так и осталось осчущение, вместо ощущения. Патологическая способность читать все и везде, не только в метро или дома, но даже вывески, инструкции или просто любые тексты, которые попадались ему на глаза. И быть опрятным, воспитанным и вежливым до оскомины.

Мать Элеоноры, очень проницательная и слегка покрытая пылью высокомерия, писательница и филолог, относилась к своему ныне уже покойному супругу с некоторым оттенком снисхождения, как относится любой коренной маасквич к ленинградцам. Хотя намного лучше, чем вообще к приезжим, раздражающим своей мягкой "г", произносимой в словах, как "хэ" и некоторым колоритом национального фольклора.

Сама Элеонора, дитя своих порядочных и образованных родителей, недоумевала тому факты, как ее сын, воспитанный в лучших традициях старой интеллигенции, мог так вляпаться. Влюбившись в девушку без особой породы и каких-то выдающихся качеств.

И, когда Урсула появилась на пороге вместе со своими бабушкой и дедушкой, отметила поразительное внешнее сходство между собой в молодости и пассией Никиты, чему удивилась, открыв рот и застыв в неестественной позе.

Так вот почему ее послушный Никита выбрал это чудовище. Оказывается, Урсула имела такую же ямочку на подбородке и щеках, и такие же выразительные карие глаза с вызовом в них, как и она сама.

Элеонора не смогла отметить, что Урсула, не смотря на свою внутреннюю подлость, внешне ей очень даже понравилась, хотя выглядела изможденной из-за болезни.

Дедушка Урсулы был веселым и органичным, как и все умные люди, которые, попадая в незнакомое общество, не выпячивают себя, а ведут естественно и вежливо.

Но вот бабушка. Она произвела на Элеонору какое-то странное впечатление. Мама Никиты, собираясь указать место этим людям, вдруг еще больше осеклась и съежилась под немигающим взглядом огромных тигриных глаз женщины, которая вошла самой последней в дом родителей Никиты, профессора и главного редактора известной газеты.

Бабушка Урсулы смотрела на Элеонору пронизывающим взглядом самой настоящей ведьмы. Гипнотизирующим, обволакивающим, усыпляющим бдительность. Всегда бойкая Элеонора, вдруг обмякла, начала запинаться и забывать слова.

И не понимала, каким образом может влиять на нее посторонняя женщина, которая одним своим присутствием вытягивала из нее всю энергию.

Бабушка Урсулы обладала странной способностью, благодаря которой хотелось тут же встать и перед ней, превратившись в струну, и отчитаться. В ней было что-то королевское, магическое, что усиливалось при дальнейшем общении.

Хотя, по сути, перед Элеонорой предстала всего лишь женщина пожилая, пожившая, с нелепым татуажем бровей и расплывшаяся с годами в своей и без того неказистой фигуре с широкими бедрами и такой же спиной – плитой.

Но больше всего маму Никиты поразил голос бабушки Урсулы, низкий, с бархатными нотами, грудной, с хорошо поставленной дикцией, но с оттенками простонародья в словах, которые его(голос) ничуть не портили.

Супруг Элеоноры по обыкновению занялся дедушкой Урсулы, своим хорошим приятелем и постоянным компаньоном в свободном времяпрепровождении.

Никита обхаживал свою подругу, которая была молчаливой и холодной. И почти вежливой, к новому удивлению Элеоноры, которая представляла себе пассию сына каким-то монстром и невежеством. Нет. Урсула, в черной водолазке и таких же черных джинсах, делающих ее еще больше тощей и безжизненной, смотрелась воспитанно и вполне сносно в обстановке Элеоноры, которая изобилием книг претендовала на интеллигентность.

Сама хозяйка званого ужина, угощая гостей запеченным гусем в яблоках, утратила свою непосредственность и расслабленность, а стала вдруг под лучами глаз бабушки Урсулы, не естественной и зажатой.

–Мясо жестковато, – повторяла бабушка Урсулы, впиваясь зубами в гуся .– Надо было бы в маринаде подольше продержать. Или птицу выбрать помоложе. За домашнего переплатили. А они всегда откормленные.

Элеонора, что было ей не свойственно, оправдывалась:

– Да куда уж дольше? Часа четыре он у меня в приправах стоял и в уксусе. А потом еще и в духовке грелся.

– Ты бы к нам пришла, да отведала настоящих деликатесов. Повар отменный тебя бы обучил стряпне то. – Снова ворчала бабушка, выковыривая из зуба застрявшие куски птицы и показывая пальцем на своего супруга, который пытался спасти ситуацию.

– Ничего, ничего. – Повторял муж сварливой бабки. – Нужно было просто сварить его. И потом уже запечь, натерев хорошенько чесноком и соусом. Я вам подскажу, как. Поразите гостей.

– Тут не варить нужно. А навыки готовки. – Спорила с мужем бабушка Урсулы. – Если нет таланта к кулинарии, проще заказать из ресторана готовое. Это как тексты писать или петь. Вот я, например, сроду этими гусями не занималась. И никогда не буду. И тексты не сочиняла. Но пою хорошо.

– А вы можете и нам что-нибудь спеть? – Пыталась выкрутиться из неловкого положения посрамленной хозяйки Элеонора. – Если честно, первый раз такое сооружаю. Потому, не обессудьте.

Она показала на рояль, который стоял посреди огромной комнаты. Но моя мама, которая привыкла, что ее нужно уговаривать, начала отнекиваться и говорить, что голос у нее не в форме.

А после долгих уговоров прошла таки к инструменту, растопырив пальцы и указав на то, что рояль давно не настраивали. Но все-таки, перебрав своими толстыми и короткими пальцами в широкой ладони по клавишам, откашлявшись несколько раз, своим упругим и зычным голосом затянула:

Чёрный ворон, я не твой.

Чёрный ворон, чёрный ворон, Что ты вьёшься надо мной, Ты добычи не добьёшься, Чёрный ворон, я не твой. Ты добычи не добьёшься,

Все застыли от чего-то величественного, прекрасного и невероятного, которое разносилось по громадному дому родителей Никиты. Муж певицы смотрел на нее с вечным обожанием, как и привык. Профессор замер и перестал дышать, ощущая в себе какую-то накатившую тоску.

И даже молодежь, хихикающая за столом, замолкла и стала покорной.

Элеонора простила почему-то этой семье разом все. Потому что она, как натура утонченная, преклонялась перед искусством и перед хоть каким-то намеком на талант.

Но сегодня она видела всю мощь этого таланта, невероятную чистую и божественную энергию, какую-то несокрушимую магию этой семьи.

Которая имела центр в этой несносной женщине с огромными болотного цвета глазами, светящихся спрятанным в них золотом.

По лицу Элеонору, впечатлительной и эмоциональной, потекли крупные слезы. Она вдруг захотела навсегда остаться здесь, в этой древней земле очень гордого народа, который не казался ей в эту минуту дикарями.

Наоборот, все эти люди, выросшие вблизи моря и гор, выглядели в ее глазах свободными, органичными и определенными.

– Божественно! – Почти шепотом выдавила из себя Элеонора.

И была оглушена аплодисментами, когда бабушка закончила свое пение.

Мама Никиты, скучающая по культуре и театрам, снова была рядом с чем-то восхитительным, на расстоянии вытянутой руки. Ей хотелось подойти к покрасневшей и пожившей певице и поклониться ей от души. Подарить цветы и выразить свое восхищение.

Это был какой-то потрясающий и невероятный вечер. Элеонора, которая надела на себя маску превосходства над простыми людьми, которых она не знала, вдруг сняла ее с себя, и стала живой и теплой.

И первая подошла и обняла бабушку Урсулы.

– Ну, будет, – говорила смущающаяся пожилая женщина. – Не люблю этих лобызаний.

Но видно было, что ей приятно снова быть на сцене и получать овации.

А потом она своим грудным голосом говорила Элеоноре, когда они вместе выходили на террасу покурить:

– Первую любовь нельзя убивать. Никакой магией. Станешь своему дитю врагом. И грех это. Господи, прости нас всех и сохрани.

Элеонора вздрагивала от этих слов и трезвела, хотя выпила в этот вечер больше вина, чем обычно. Вино было с приятным послевкусием уходящей осени. Но снимало тревогу.

И море не шумело так опасно, как раньше. И снова хотелось слушать это приятное меццо-сопрано. И тонуть в чем-то прекрасном и удивительном.

Талант – это Божий дар. И не важно, в чем он проявляется. В умении петь или подавать на стол отменного гуся или радовать своим присутствием окружающих.

12. Как рождаются стервы

Злата собиралась ехать в монастырь, но вздрогнула от звонка в дверь, выругавшись по пути на курьеров, которые всегда приходят не вовремя. Или на соседей, которым вечно что-то надо.

Но в пороге стоял не курьер и не назойливая соседка, а молодая женщина, которая держала в руках сверток.

Злата от неожиданности остолбенела и произнесла:

– Вы ошиблись, наш номер дома без буквы, а это следующий.

– Я – Таня. – Произнесла сухо и почти печально незнакомка.

– Вы, ты....– промямлила Злата. – Сестра…Ой…То есть дочь Алексея....Людмиловича?

– Да. – Тихо ответила Таня. – Это вам.

Она протянула сверток.

– Проходи…те..– Замялась Злата, ощупывая подарок.

– Кольцо и письма отца. – Произнесла, откашлявшись, его дочь.

И Злата покраснела, вспомнив, как утонул Алексей.

– Я не буду вас ни в чем обвинять. Это бесполезно. – Как будто спешила опередить ее молодая женщина, очень похожая на погибшего полковника. Такая же бледная и белесая, как будто стертая ластиком.

– А я и не виновата ни в чем. – Соврала Злата. И подумав, немного, добавила, показывая на свой живот. – Мне нервничать нельзя.

– Это ребенок отца? – Почему-то стала уточнять Таня.

– Да. – Опять соврала Злата, которая не была в этом уверена.

Чтобы отвлечься от темы, она провела на кухню свою гостью, предложив ей чаю.

– Вы меня извините, но мне нужно ехать. – Хотела отмазаться от неприятного визита сестра.

– Я ненадолго. Просто стало любопытно и хотелось на вас посмотреть. Отец долго выбирал себе жену. А на вас почему-то остановился. И я знаю, почему. Вы не похожи на остальных его любовниц. – Зачем-то стала откровенной Таня, как будто хотела досадить Злате. – Вы очень красивая.

– Это уже ничего не меняет. – Отрезала Злата. – Спасибо за посылку.

– Я могла бы оставить это кольцо себе. И продать. Но вам оно будет нужнее. – Почему-то дополнила свой монолог Таня.

Злата снова ощутила, как ее хотят уколоть бедностью. И ей опять стало неприятно, как будто дочка Алексея мстила ей за что-то. И захотелось кольцо вернуть, чтобы показать свою неподкупность и гордость.

Ведь не зря она никогда не торговала совестью и не брала взяток. А сейчас определенно могла сказать, что бедность унижает и лишает достоинства. У нее скоро будет трое детей. И снова долги. Она инвалид после двух инсультов.

И женщина, которая уже в годах, чтобы надеяться на спонсора или просто на того, кто ей поможет финансово и в быту.

– Не нужно обо мне переживать. – Почти по слогам ответила Злата, понимая, что разговор получается липким и глупым.

– Я возьму опекунство над своими младшими. – Почему-то не кстати отчиталась Таня.

– Мне все равно. – Перебила ее Злата, показывая, что ей пора.

– А мне нет. – С вызовом ответила дочь Алексея. – Ведь ваш ребенок – это моя сестра! И я не хотела бы, чтобы вы отказались от нее. Не вздумайте оставить ее в детском доме!

Злата почувствовала раздражение от того, что какая-то посторонняя женщина диктует ей условия.

– Послушай, Таня. – Резко произнесла она, испугавшись сама своего тона. – Я сама буду решать, что мне делать с ребенком. Ты для этого приехала, чтобы меня шантажировать? Моя дочь, возможно, и не от Алексея. Да. У меня были мужчины, кроме твоего отца. Это понятно?

И без того некрасивое лицо Тани скривилось очень странно, и она ответила:

– Какая же ты все-таки дрянь! Как мог мой папа в тебя влюбиться!

– Вон отсюда! – Вскрикнула Злата. – И забери это. Мне не нужны ничьи подачки.

Она швырнула сверток в шелестящей бумаге, который ударился о стену и развернулся.

Таня выбежала из квартиры, обзывая Злату плохими словами и впадая в истерику.

Злата снова почувствовала толчки своей неродившейся дочери в животе. И свое учащенное сердцебиение. Она подошла к развалившемуся подарку и вытащила оттуда коробочку с кольцом. К которому была прикреплена маленькая открытка с золотистыми словами на ней:

"С любовью, моему прекрасному ангелу. Ты – совершенство. Навсегда твой, Алексей."

Злата стала разворачивать листы формата А4 и читать письма того, кто был в нее влюблен. И которого она бросила одного, как и своего покойного мужа.

Она всегда бросала мужчин первой, потому что опасалась, что с ней расстанутся. Когда-то парень Антон, которого она ждала из армии, вернувшись оттуда, объявил через знакомых, что она ему уже не нужна. И вообще, она жирная корова и как такую можно любить.

С тех пор Злата никогда больше не была жирной коровой. И не смогла больше никого полюбить так преданно, как тогда, когда она была невинной девушкой, которую просто использовали и забыли.

Злата вспомнила, как ей вернули все письма, которые она писала своему возлюбленному в армию, когда ждала его. Тогда она была уже беременной, а мама обманом сделала ей аборт.

Рассматривая кольцо с бриллиантом, очень дорогое и сверкающее на солнце, Злата вдруг увидела перед глазами то простенькое украшение, первое кольцо, которое подарил ей ее парень, ставший ее первым мужчиной.

И которое она вернула ему, поскольку его мама пришла и потребовала отдать этот подарок. Кольцо было копеечным, некрасивым, но в то время Злата ничего от того, кого любила, не ждала.

Тогда она была юной и доверчивой настолько, что отдалась своему красивому и неопытному любовнику после пары вечеров ухаживаний. А он обозвал ее потом доступной и дешевой. Злата плакала от оскорблений.

И с тех пор больше никому не выдавала авансов. И стала неприступной, холодной и расчетливой.

И сейчас, перебирая письма Алексея, вспоминала свою первую любовь, которую стерла из своей памяти навсегда, поскольку ее предали и сделали ей больно.

Снова в ее душе что-то защемило и закололо. Она жалела потом о том, что согласилась поехать с мамой в больницу на осмотр. Там ей сделали укол и избавили ее от неродившегося ребенка, заверив в том, что вся жизнь впереди. И нужно учиться и сделать карьеру, а не раздвигать ноги.

Это было тогда, а сейчас она сама могла распоряжаться своей жизнью. В которой не было уже той юной и доверчивой Златы. Хрупкой и верящей мужчинам. Невероятно красивой и уязвимой. Воздушной. Легкой. Наивной. И мечтающей о белом платье и фате.

Которого в жизни правильной учительницы так и не случилось. Была просто роспись с ее нелюбимым и настойчивым мужем Ваней.

Злата решила позвонить своей наставнице и перенести их встречу, поскольку чувствовала себя плохо и опустошенной настолько, что ей ничего не хотелось.

Как будто Таня украла у нее безмятежность и определенность. Или купила ее, как выкупили у одного мальчика его смех. Об этом Злата читала в какой-то книжке в детстве.

Она упала на свою кровать и глухо зарыдала, как и тогда, когда ей передали все письма, перевязанные лентой, и слова, что она больше не нужна, потому что слишком доступная и дешевая.

И тогда, когда она проснулась одна в незнакомой белой комнате, а ей объявили, что ее ребенка больше нет. И нет проблем.

А значит можно продолжать жить. Учиться. Делать карьеру. А рожать, выходить замуж и любить потом.

Злата так и сделала. Добилась результатов в карьере. Много работала и училась. Вышла замуж. И даже родила. Но полюбить больше не смогла.

13. В чем сила женщины

Богдана, кузина Златы, ей очень завидовала, поскольку сама не смогла выносить ребенка из-за хронического стресса и волнений. Она смотрела на живот своей сестры с нескрываемым любопытством. Именно поэтому Злата всячески скрывала свое интересное положение перед окружающими.

Еще из-за того, что ее осуждали за такое решение. Она вдова с двумя детьми, с которыми уже не справилась. К тому же, на инвалидности. Какое материнство?

Но Злата, упрямая по своей природе, как будто наперекор всем, приняла решение рожать. Сначала она хотела оставить дочку, благо ее наставница из монастыря могла бы ей в этом поспособствовать, поскольку была причастна к благотворительным фондам и ко всевозможным организациям, помогающим женщинам в трудной ситуации.

Но потом в ней все-таки заговорил какой-то поздний материнский инстинкт и надежда на смысл жизни. Какую-то деятельность, выход из этого отчаянного положения, в котором она оказалась.

Когда Злата пришла в гости к Богдане по поводу приезда Сергея, то увидела, что в жизни этой странной семьи ничего не изменилось. Была такая же суета из шестерых детей. А больная сестра Василина так и продолжала лежать. Никакая реабилитация ей не помогла. И приходилось за ней ухаживать.

Сама Богдана от этих хлопот сдала. И выглядела уже не цветущей молодой женщиной, а многодетной и замученной бытом матерью. И впала из суеты в откровенную лень. Потому плохо заботилась о доме, в котором царил вечный бардак. И о детях, которые были предоставлены сами себе.

Но самое удручающее впечатление произвел на Злату Сергей, который стал совершенно другим, чужим и будто диковатым.

Он ни с кем не общался, а все время сидел перед телевизором. И, если сожительница просила его о чем-то, то непременно ей хамил.

Сергей в свои достаточно молодые годы тоже выглядел, как старик, по лицу которого ползли морщины.

После контузии он плохо спал и вообще впадал в новое для него состояние фрустрации и растерянности, непонимания своего места в том мире, в котором он должен был продолжать жить.

Все, что его окружало, казалось ему странным и не реальным. Хотя столько месяцев он мечтал о том, чтобы оказаться снова дома, где тепло и уютно. Где есть тыл. Чистая постель и сытно кормят. Где знакомые лица и определенность.

Но сейчас состояние Сергея, мучительное и полное тревоги, никуда не ушло. Оно, наоборот, усилилось. На него накатывали беспричинные панические атаки и необъяснимый страх, который гнал куда-то и заставлял метаться и заглушать его спиртными напитками.

Да. Сергей снова пил, уже не в компании собутыльников, а просто один. И становился в этом состоянии агрессивным и опасным.

И Богдана боялась его вспышек гнева, поскольку привыкла к тому, что муж Василины всегда был ручным и послушным. И не способным на какую-то страшную выходку.

А сейчас она встретилась с самым настоящим монстром, который был все время в измененном состоянии. Богдана не знала, как повлиять на Сергея? Как вернуть его в то самое безмятежное и немного отрешенное состояние?

Раньше он казался ей инфантильным и слишком ведомым. А сейчас неуправляемым и страшным. Агрессивным, злобным, болеющим, всегда в одном же и том же удрученном настроении.

И не понимающим, как теперь себя интегрировать в ту действительность, которая для него изменилась.

Злата, выслушав стенания и жалобы очень постаревшей Богданы, у которой была только одна радость – деньги. Но и их снова не хватало на все запросы кузины. Детей нужно было одевать и кормить, оплачивать репетиторов, курсы, покупать им новые гаджеты и вывозить на экскурсии.

К тому же, она взяла в кредит кроссовер, чтобы развозить всех по школам и детским садам. На занятия танцами, единоборствами, бассейн и к педагогам.

Богдана так же пыталась привести себя в порядок, нарастив себе длинные волосы, ресницы и ногти. Но зубы у нее остались гнилыми и плохими. Сама она еще больше растолстела.

Злата смотрела на колыхающие бока своей кузины, на ее лицо в каких-то пятнах и бородавках, по которому рассыпались прыщи, и не понимала, почему Богдана не инвестирует деньги, которые получил Сергей, например, в абонемент в спортивный клуб или в хорошего дантиста.

Какой толк в этих искусственных ресницах, если кожа лица выглядит отвратительно? Зачем этот аляповатый дизайн пластмассовых ногтей на полных руках, потерявших лоск от постоянной домашней работы? И эти вечные спортивные балахонистые костюмы, которые превращали и без того грузную фигуру Богданы в нечто бесформенное и некрасивое?

Не стала кузина с этим улучшением внешности краше, поскольку само выражение ее лица не изменилось. А в глазах не было блеска и радости жизни. Только постоянная тревога и волнение. И как следствие, апатия ко всему, что происходит вокруг.

Злата, которая была старше своей кузины, на ее фоне, выглядела почему-то куда лучше, свежее что ли. Поскольку, не смотря на трудности, позволяла быть себе эгоисткой. И не стремилась приукрасить себя чем-то искусственным.

И опять не понимала, зачем Богдана подкачала себе губы, когда было бы разумнее хоть что-то сделать со сгнившими зубами и избавиться от прыщей.

Растянутый костюм кузины был украшен стразами и ярким принтом в виде мороженого в рожках и бабочек. И это смотрелось нелепо на взрослой женщине, как будто толстовка была украдена из гардероба ее дочерей.

Трико растянулось на коленках, а огромные и рыхлые бедра, наоборот, обтянуло до неприличия.

Богдане не мешало бы хоть немного похудеть, но она, рассказывая Злате о проблемах, постоянно что-то жевала, бутерброды с колбасой и сыром, булки, конфеты и пироги. И в чай насыпала много сахара.