Читать онлайн Барсуквилл

Барсук Борис и мечта

– Ну что, Борис, – дедушка торжественно посмотрел на внука, – ты уже совсем большой и серьёзный барсук, а потому пора тебе идти в школу!

– Ну вот, – Борис немножко раскис.

– Как ты знаешь, – продолжил деда-барсук, – наша семья – потомственные археологи. Потому и ты, внучек, пойдёшь учиться на археолога.

– Этого я и опасался, – вздохнул Боря, – дедуль, но мне совсем не интересна археология!

– Борис, – дед насупил брови, – это не обсуждается!

– И он сказал мне, что это не обсуждается, – вечером Боря жаловался своему другу, барсуку Виталию.

Но Виталий только развёл лапками.

– А мне кажется, это нормально! У нас вот в семье все ботаники! И я тоже скоро пойду учиться на ботаника.

– Виталик, ты не понимаешь, – замотал головой Боря, – не люблю я археологию! Не моё это.

– А что тогда твоё? – спросил Виталик.

Борис заозирался по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.

– Пойдём, покажу, – шепнул он, – только это большой-пребольшой-пребольшущий секрет.

Долго они шли по улицам Барсуквилла – подземного барсучьего города, которому было уже несколько тысяч лет. И вот наконец дошли до улицы Пекарей.

Здесь располагалась кондитерская, знаменитая своей наивкуснейшей выпечкой. Боря мог часами смотреть сквозь витрину, как барсук Геннадий печёт свои легендарные торты.

Вот и сейчас Боря так и прилип к стеклу и заворожённо уставился на тортики.

– Вкусненького захотелось? – спросил Виталька. – Я бы тоже чего-нибудь перекусил.

– Нет, Виталик! – покачал головой Боря. – Это и есть мой пребольшущий секрет!

– То, что ты тортики любишь? – засмеялся его товарищ. – Тоже мне секрет!

– Да нет, – махнул лапкой Боря, – хотя да, но секрет не в этом. Я хочу стать… кондитером!

Но вскоре Борис столкнулся с неизбежным. Со школой. Да не просто со школой – со школой археологов. Он сидел на последней парте, смотрел в окно и страдал.

Перед его мысленным взором проносились тортики с розочками, крендельки и кексики с посыпушками. Все они кружились в его мыслях под музыку и иногда сыпали соль на рану, выкрикивая: «Боря! Боря! Испеки нас! Скушай! Боря!»

Изредка в этот танец врывался гнусавый голос учителя: «И вот тогда наши предки стали археологами. И был это прорыв! Столько всего отрыли! Столько откопали!»

Но затем Боря снова возвращался к своей тоске по пирожным.

После занятий он решил прогуляться перед тем, как идти домой. И для этих целей он, разумеется, выбрал улицу Пекарей.

Остановившись у витрины кондитерской, Боря принялся завороженно смотреть, как пекарь Геннадий мастерит нечто невообразимое – пятиэтажный торт! Да какой-то особенный! С фигурками!

Боря простоял так целый час, а потом вздохнул и поплёлся домой – ведь им задали выучить целый параграф по истории барсучьей археологии.

А наутро его снова ждало неизбежное – школа.

С тех пор, как Борис пошёл в школу археологов, он стал бывать на улице Пекарей гораздо чаще, чем прежде. Чуть ли не каждый день.

Оно и понятно. Теперь это была его единственная отдушина.

И даже по выходным он шёл туда, смотреть, как работает лучший кондитер Барсуквилла. Потому что, если он туда не ходил, у него появлялся страх, что он упустил что-то очень важное.

И вот однажды Борис в очередной раз отправился смотреть, как создаются лучшие в мире тортики и пирожные. Как обычно, он прилип носом к стеклу кондитерской и стал завороженно наблюдать за действиями пекаря.

Но внезапно случилось неожиданное.

Из-за угла возмутительнейшим образом выскочил барсук-велосипедист и как возьми да сбей несчастного Бориса с ног! Да так, что тот опрокинул горшок с цветком и наделал очень много шуму.

Из кондитерской тут же выбежал пекарь Геннадий, чтобы понять, что приключилось.

Сурово оглядевшись, он вытер руки о фартук, поставил горшок на место, поправил покосившуюся вывеску и наконец взглянул на Бориса.

– Так-так, – хмыкнул он, – что это мы тут делаем? Я давно заметил, что ты тут у нас постоянный гость. Пирожные покоя не дают?

– Дают! – принялся всё отрицать Боря. – То есть нет! Не дают! Но не в том смысле, что вы подумали!

– А в каком же таком смысле?

– Я не есть… Я это… Пекарем стать хочу, – вздохнул он и зажмурился, ожидая очередного рассказа о том, что «не положено», потому что «традиции».

Но пекарь Геннадий его удивил:

– Так это прекрасно! – он радостно вскинул лапы. – Проходи же скорее! Буду тебя учить! Нет ничего прекраснее, чем тортики и пирожные!

Так Борис стал на один маленький барсучий шажочек ближе к мечте.

С тех пор у Бориса стало больше уроков. Но представьте, он был счастлив.

Сначала он изучал археологию и в нетерпении ёрзал на стульчике, ожидая конца занятий, а затем на всех парах мчал на улицу Пекарей! Где лучший пекарь! Лучший! Учил его, Бориса, всяким кондитерским премудростям.

Сам Борис, своими лапками, уже испёк кучу всякого разного! Его любимый торт назывался «Чернозём». Шоколадные бисквиты с солёной карамелью и зефирным кремом! Это было что-то!

А торт «Ночь глазами крота»? Это ж с ума сойти! Бархатный шоколадный бисквит, шоколадно-карамельный крем, орешки! Сказка!

Но близился день рождения его мамы, и Борис хотел испечь для неё что-то ну совершенно особенное. Многоэтажное. И он очень старался. Ведь нужно было успеть до завтра. От серьёзности грядущего события, лапки барсука дрожали, он то и дело ошибался с пропорциями и ему приходилось начинать сначала.

Но он справился. Всё благодаря пекарю Геннадию, который очень его поддерживал. Хлопал лапой по плечу и говорил:

– Очень тебя поддерживаю.

И сразу становилось легче. Спокойнее.

Торт был готов. Он получился семиэтажным! Медовые коржи, пропитанные кофе и вишнёвым соком, свежая вишня, нежнейший заварной крем, взбитые сливки!

Борис назвал этот шедевр «Многоэтажная вишня» и не прогадал. Название идеально отражало суть торта.

Казалось, самое сложное было позади. Торт был готов. Но нет. Самое сложное было впереди. Ведь его нужно было ещё донести до дома.

Геннадий упаковал торт в высокую коробку и повязал красной ленточкой, после чего вручил её Борису.

Коробка оказалась такой высокой, что Бориса за ней было практически не видно.

– Ну, хорошо вам отметить день рождения! – сказал пекарь.

– Спасибо! – улыбнулся Боря и, шатаясь под тяжестью медовых коржей, направился вдоль улицы в сторону дома.

Вдруг он услышал велосипедный звонок и истошный вопль:

– Дорогу! Дорогу! Посторонись! – это был всё тот же барсук-велосипедист.

На бешеной скорости промчался он мимо, да так лихо, что ветер даже сорвал с Бори кепку, он пошатнулся, и, несмотря на все его попытки удержать равновесие, начал падать.

Но тут снова раздался вопль велосипедиста:

– Дорогу! Дорогу! Посторонись! – и спортсмен стремительно промчался обратно.

Теперь поток ветра подхватил Бориса с другой стороны и поставил его снова на лапки.

– Чуть не уронил! – выдохнул он, поправляя ленточку на коробке. – Ну и движение тут на дорогах, пойду-ка скорее домой.

Праздник прошёл очень хорошо. Вся барсучья семья веселилась. Даже суровый дедушка пританцовывал под музыку, пока никто не видит.

Мама хохотала как никогда и буквально купалась в цветах и поздравлениях.

Наконец настало время чая.

«Сейчас я всех удивлю!» – подумал Борис и вынес торт.

– Мама! С днём рождения! Это тебе! – он торжественно поставил коробку на середину стола и развязал ленточку.

Коробка открылась, и все барсуки так и ахнули от тортовского великолепия.

– Ах! – восклицали одни.

– Ох! – вздыхали другие.

– Семиэтажный! – прошептала мама. – Это подарок от пекаря Геннадия?

Борис перестал улыбаться и разочарованно пробубнил:

– Нет, мам! Это подарок тебе от меня. Я сам его испёк.

– Ай нехорошо врать! – приподнялся в кресле дедушка. – Не приготовил подарок маме – так и скажи. Зачем же чужой труд себе приписывать?

– А я не вру! – возмутился Борис. – Я вам таких тортов сколько угодно ещё испеку! Вы попробуйте! Попробуйте его!

Барсуки нерешительно смотрели на торт, но последний был так хорош, что семейство наконец вооружилось ложечками и тарелочками, и принялось пробовать, поглядывая на Бориса.

– Ну? Как вам? – не утерпел Боря и спросил, как только первые кусочки скрылись в барсучьих ртах.

– Ты знаешь, Боря, – папа с прищуром посмотрел на сына, – невероятно! Правда же, товарищи? – обратился он к остальным.

И остальные охотно закивали. А мама ещё и воскликнула:

– Изумительно!

– Борис, – папа снова с прищуром посмотрел на сына, – скажи, это действительно ты его испёк?

– Да, папа! Точно тебе говорю! И вообще! – тут он с опаской посмотрел на дедушку. – Я это… кондитером стать хочу!

– Что?! – возмутился дедушка. – Не бывать этому! Ни-ког-да!

– Дедуль, а тортик тебе как? – робко спросил Боря.

– Тортик просто сумасшедший! В жизни своей барсучьей ничего лучше не ел! А я давно живу, много чего ел! Молодец, Боря! Но кондитером – никогда!

Боря загрустил. Весь остаток вечера он не танцевал и тортиков не ел. Даже со своим домашним любимцем, червячком Бобиком, не играл. Не до того было. Грустить надо было. Ведь дедушка, он какой? С ним не поспоришь. Сказал никогда, значит никогда. Выходит, не быть ему кондитером. А быть ему археологом.

Грустил Борис необычайно для себя долго. Целый день и семь невыносимо долгих часов. Пока, наконец, не принял решение больше не грустить.

Так и сказал:

– Всё! Не буду больше грустить.

Решил Боря действовать. То есть, печь.

С тех пор, каждый день, когда Борис возвращался домой, он мчался на кухню и пёк разное. Крендельки, профитроли, булочки с маком, с корицей, с изюмом, пончики в разноцветной глазури, вафли, круассаны, рогалики, кексы! А какие у него выходили ватрушки и безе! Сказочные!

Ну а если он принимался за торты, то в гости непременно приходило всё семейство – ведь такое пропустить было никак нельзя.

Даже дедушка в конце концов признал, что у Бори талант, и всякий раз в нетерпении переминался с лапки на лапку, в ожидании очередного лакомства.

Но стоило Борису снова заговорить про свою мечту стать кондитером, как дед-барсук отбрасывал в сторону пончики, сурово хмурил брови и говорил:

– Ни-ког-да!

Но однажды вечером (а барсуки просыпаются в пять вечера испокон веков, и для них это ну всё равно что утро, только вечер), так вот, однажды вечером Боря проснулся от странного шума под окном.

И не только Боря проснулся от этого шума, но и мама, папа, дедушка, бабушка – все проснулись. Даже червяк Бобик.

Открывают они дверь, чтобы посмотреть, что происходит – а там! Очередь барсуков! И все, очевидно, чего-то хотят. Даже барсук-велосипедист.

– Чего хотите? – спросил папа.

– Весь город только то и делает, что говорит о Борькиной выпечке! Хотим попробовать знаменитые пирожные!

– Хм… – дедушка насупил брови, но потом смягчился. – Да, выпечка у Бориса и вправду что надо! Что ж, соберу у вас заказы, а ты, Боря, ступай на кухню, надевай фартук, и что там тебе ещё надобно надеть! Долг зовёт!

И Боря пошёл. Сначала на кухню. А потом в школу кондитеров. И стал он самым известным пекарем во всём Барсуквилле.

Барсук без «ук»

– Р-р-р! Я барррс! – прорычал Виталька.

То, что он именно барс, Виталик практически не сомневался. Барсов он увидел сравнительно недавно, на картинке. Но он сразу понял, что они – его родня. Пусть и дальняя. Зов крови, как никак.

– Может, ты всё-таки барсук? – медвежонок с сомнением оглядел своего нового друга.

– Ну да! Верно! – кивнул Виталик. – Только просто, «БАРС»! Без «ук».

– Ну, тебе виднее, – пожал плечами мишка, – я барсов никогда прежде не видел. Барс, значит барс.

– Барсы, они знаешь почему лучше всех? – спросил Виталик.

– Почему же? – заинтересовался мишка.

– Они снежные! И ловкие! – Виталька запрыгнул на пенёк, чтобы показать, что и он ох какой ловкий.

– Они гибкие! – Виталик безуспешно попытался выгнуть спину.

– И прыгучие! – тут он немного попрыгал, чтобы доказать, что и он тоже очень, очень прыгучий.

– Как здорово быть барсом! – восхитился медвежонок. – Я вот не ловкий, не гибкий и не прыгучий. Совсем даже наоборот. И уж точно не снежный. – он покосился на свой бурый мех.

– Да! Мне очень повезло, что я барс! – задрал нос Виталик и пошёл дальше. Нужно ведь поскорее оповестить всех, что он барс.

На другой день Виталик понял, что барс это совсем не то. Он понял, что он не барс.

Очевидно же, что он енот.

У него есть полосочки! И он серый. Енот, о да! Несомненно, он прекрасный енот! Как ему повезло!

Виталик быстро умылся, очень быстро позавтракал и побежал на улицу. Нужно было многое успеть – жители леса ещё не знали о том, что он енот. Енот полоскун.

Сперва он решил потренироваться в полоскании всего подряд прямо возле дома, в бабушкином корыте. Он радостно принялся за дело, приговаривая для убедительности: «я енот, я енот, я енот». Сначала всё шло хорошо. Он чувствовал, что он и вправду енот. Но потом какой-то сумасшедший на велосипеде промчался мимо! И ладно бы просто промчался! Он задел Витальку! И тот угодил прямо в корыто, отчего мгновенно сделался мокрым. Виталик очень рассердился. Он ругался и тряс кулачками вслед удаляющемуся негодяю на велосипеде.

– Ну, погодите! – ворчал Виталик. – Уйду в лес, будете знать! Посмотрим, как вы тут полоскать всё будете! Без енота!

И пошёл он в лес. Прямиком на лесную речушку. Он чувствовал потребность что-то полоскать. Неспроста же он полоскун.

Едва пришёл он на реку, как тут же принялся за работу. Прополоскал камешки, листики, веточки, грибочки, пробегавшую мимо белочку, и даже ускользающую ящерку. И лягушку заодно.

Затем он увидел, что за ним с интересом наблюдает бобр.

Бобр не выдержал и спросил:

– Малой, ты что делаешь, я не пойму никак?

– Полощу!

– По что тебе это надобно, малой?

– Я же енот! Полоскать всё – моё призвание!

– Ты разве не барсук?

– Да как вы могли допустить такую мысль! – возмутился Виталик. – Я енот! Видите полосочки? И я очень горд, что я енот! Еноты самые лучшие, вы знали? Ловкие, умные, смелые! Чи-сто-плот-ные! – Виталик поднял вверх указательный палец.

– Ну енот, так енот, мне не жалко, – небрежно махнул лапой бобр, – только зачем лягушку полощешь в воде? Она тебе за это спасибо не скажет.

– Ладно, согласен, – кивнул Виталик, – был неправ, зря лягушку полоскал. И белку – зря. И ящерку тоже – зря. Возможно, еноты так не делают. Но я енот.

– Да енот, енот, – усмехнулся бобр и пошёл себе дальше.

Тут внимание Виталика привлёк серый комочек.

Комочек уверенно прыгал в направлении Виталика, пока не врезался ему в бок, а врезавшись, упруго отскочил и плюхнулся в траву.

– У-у-у! Я волк! – устрашающе завыл комочек.

Но Виталик совсем не испугался. Потому что это был очень маленький волк.

Зато Виталик представил себе взрослого волка и понял что-то очень важное. Он понял, что он тоже волк. Серый же.

– Я тоже волк, – сказал он комочку.

– Какой же ты волк? Ты не волк! – удивился комочек.

– Точно тебе говорю, волк, – настаивал Виталик, – просто я из другого леса. Там волки немного другие. Но тоже серые.

– А-а-а, – протянул волчонок, – ну, может быть. Я в других лесах пока не бывал.

– И знаешь, что я тебе скажу, дружок? – со знанием дела заявил Виталька. – Мы, волки, самые лучшие! Серые, зубастые, сильные, опасные! Хорошо быть волком!

– Это точно! – охотно согласился волчонок. – Раз ты волк, пойдём, я тебя с мамой познакомлю! Она тут, рядом!

Внутри Виталика всё похолодело от ужаса. Ведь в глубине души он прекрасно знал, что никакой он не волк. И маму волчонка видеть он совсем не хотел.

– Спасибо! Но мне пора! Время обеда! До встречи!

И Виталька помчался обратно, так быстро, как только мог. А по пути ему встречались знакомые звери и все кричали:

– Привет, енот!

– Привет, барс!

– Смотрите, это барс!

– О! Енот!

А он всё бежал, бежал, бежал, пока не ткнулся носом во что-то мягкое.

Подняв глаза, он увидел, что это его мама.

– Мама! – Виталик радостно обнял уютную, мягкую маму.

– Виталик, а почему тебя звери называют барсом и енотом?

– Потому что я им сказал, что я барс. А кому-то сказал – что енот. Но они просто ещё не знают, что я волк. Я же серый.

– Сынок, – мама улыбнулась, – а я вот барсук. И папа твой барсук. И дедушка с бабушкой твои – тоже барсуки.  Представляешь? И быть барсуком так здорово! А знаешь почему?

– Почему? – Виталик внимательно посмотрел на маму.

– Потому что только барсуки умеют так копать! Мы – создатели целых подземных городов! Ни у кого в целом лесу нет таких городов! А ещё знаешь почему хорошо быть барсуком?

– Почему же?

– Потому что мы мягкие, уютные и добрые! А ещё знаешь почему?

– Почему?

– Потому что мы – это мы! И это хорошо! И мы любим тебя, малыш, назовись ты хоть барсом, хоть енотом, хоть волком. И даже если ты волк, то ты всё равно мягкий, уютный и добрый волк, который лучше всех в целом лесу роет норы!

Виталик улыбался. Он решил, что ему срочно надо пойти гулять. Ведь у него было так много дел! Нужно было сообщить всем лесным зверям, что он – барсук. Не без «ук». А с «ук». БАРСУК.

Велосипедист

Говорят, он сперва на велосипеде ездить научился, и только потом ходить начал. Вот так, да. Велосипеды – его страсть с детства. Взять хотя бы его комнату. У всех других барсуков его возраста на стенах висят постеры с кинозвёздами и всякими барсучьими рок-группами. А у него стены обклеены плакатами с велосипедами. От пола и до потолка.

– Велосипеды экологически чистые – это раз, – загибая пальцы, объяснял он своей сестре Гале, – быстрые – это два. Ну и, в конце концов, они просто красивые!

– Чудик, – пожала плечами Галя и убежала по своим скучным девчачьим делам.

Хотя, по правде говоря, Архипу любые дела, не связанные с велосипедами, казались скучными.

У него даже фамилия была велосипедная. Колёсиков. И мечта, разумеется, тоже имела прямое отношение к ним – к велосипедам. А мечтал он выиграть в велозаезде.

Каждый год в Барсуквилле проходит масштабное мероприятие – большая велосипедная гонка. Все барсуки с нетерпением ждут этого события. Кто-то болеет дома, у экрана телевизора, но самые преданные фанаты приходят поддержать спортсменов лично.

Всякий раз, когда Архип закрывает глаза, он видит, как на его груди разрывается финишная ленточка, барсуки подхватывают его на лапы, подбрасывают в воздух, а потом он стоит счастливый и держит памятную награду – золотой велосипед.

Но однажды его постигло горькое разочарование. Было это в прошлом году. Решил он принять участие в заезде.

О, он был уверен в своей победе! Это же он! Архип Колёсиков! Барсук, который сперва начал кататься на велосипеде, и только потом научился ходить!

Но… Он проиграл. И даже не просто проиграл. Это был сокрушительный провал. Он не сумел проехать и половины дистанции! Устал, слез с велосипеда и пошёл кушать. Заедать горе мамиными пирожками.

С тех пор он часто ходил грустный. А иной раз в голову даже приходили шальные мысли снять со стен плакаты с велосипедами. Родители Архипа очень переживали, но никак не могли придумать, как помочь сыну. Так пролетали месяц за месяцем, и вот наступил его очередной день рождения.

«День рожденья грустный праздник, если у тебя нет золотого велосипеда», – едва проснувшись, с грустью подумал Архип.

Взъерошенный, он сел на кровати и тоскливо уставился в стену. Со стены на него уставился счастливый барсук на новеньком велосипеде. Барсук на велосипеде подмигнул взъерошенному барсуку. Взъерошенный помотал головой и слез с кровати.

Услышав, что Архип проснулся, в комнату торжественно ворвались мама с папой.

– С днём рожденья тебя! – пропела мама.

– С днём рожденья тебя! – подхватил папа.

– С днём рожденья, сыночек, – эту строчку они уже исполнили вместе, – Поздравляем тебя!

Мама несла красивый торт в виде велосипеда. Со свечками.

– Смотри, какой торт заказала у Геннадия! – воскликнула она. – Загадывай скорее желание!

Архип зажмурился и загадал. И все в той комнате точно знали, что именно он загадал. Он набрал побольше воздуха и разом задул все свечки.

– Ура-а-а!!! – закричала мама, а папа с загадочной улыбкой втащил в комнату большую коробку.

– Велосипед! – Архип готов был прыгать от радости. – Новый! Скоростной! Велосипед!

А велосипед, мало того что скоростной, он ещё и золотой оказался. Не из настоящего золота, конечно, но очень был похож на ту самую награду, только в натуральную величину.

– В этом году ты обязательно победишь, – уверенно заявил папа.

– На таком-то велосипеде! – согласилась мама.

Архип не был в этом так уверен, но ему нетерпелось поскорее начать тренировку.

Наспех съев внушительный кусок торта (для хорошей тренировки нужно много сил), Архип выскочил во двор, сел на свой новый красивый велосипед и помчался по улицам Барсуквилла.