Читать онлайн Бесы города пыли

Бесы города пыли.

1

Вот я уже и не ученик, не студент, не солдат. Никто. Болтаюсь под небом. Думаю только о сексе. Возраст навязал. Мне как раз стукнуло восемнадцать. Я далеко не блистательно сдал экзамены, а родители просто мечтали о моем поступлении в институт. В любой! Их не волновало, кем я буду работать, зато они обильно травили меня советами и разговорами о будущем. Моём! В таком возрасте раздражала опека. Любой разговор напрягал и я опасался искры, чтобы не вспыхнуть как стог сена. Напряжение пропадало, когда одной стороне что-то требовалось от другой. Тогда я тушил фитиль и садился за стол переговоров. Избавлю вас от подробностей, но раскрою флоп для пущей ясности. Много о чём жалею, если вспомнить те времена, но никогда бы не исправил то, что было. Я уверен – это правильно.

С такими балами по экзаменам вопрос «На кого?» отпадал сам собой. Вопросы: «куда?», «в какой город?» – глубоко засели моей голове. Я думал от этого выбора зависит, где я буду жить и где меня похоронят… По сути, я до сих пор так думаю.

Екатеринбург – УПИ, Самара – Авиакосмический, Ханты-Мансийск – недалеко от дома. Я был молод и сыт по горло родительской опекой, поэтому я выбирал между Екатеринбургом и Самарой. «Самара – дальше от дома… Решено!». Так я мыслил. Я не думал о специальности, престиже, будущем. Думал о моей новой кредитке и о свободе, но мои приоритеты мало волновали родителей.

Однажды утром я узнал, что на следующий день еду в Екатеринбург. Это особенность моего общения с родителями. Они не были мне друзьями. Командным пунктом, моральной и финансовой поддержкой, да чем угодно, только не друзьями. Они просто решили без меня, куда я еду. А я тогда был уверен, что что-то решаю сам. Наивный. Ничего не изменилось, хоть к родителям теперь это и не относиться.

Помню то лето. Точнее его часть, проведённая в Талинке (небольшой посёлок в ХМАО, Западной Сибири).

Время в тех краях замерло в перестройку. До сих пор над старыми деревянными домами возвышаются заброшенные стройки. Грандиозные планы советов ржавели от болотной влаги. Люди просты и не заморочены. Здесь глупый переспрашивает профессора, а сантехник жмёт от груди больше, чем «Мистер Олимпия…». Бесконечные нефтяные и газовые предприятия, куда мы нередко пролазили в детстве. Многокилометровые трубы, под давлением, обитые пенопластом и алюминиевым листом, с которых мы прыгали в сугробы зимой. Бесконечные (в прямом смысле этого слова) вечера: у костра на речке или на спортплощадке, на крыше пятиэтажек. Каждый элемент ландшафта подчёркивал простоту и неспешность. И мы десятки лет впитывали эти манеры.

Помню, как мы днями напролёт сидели у Руслана в «Газели» (да у моего друга была личная пассажирская "Газель"), у которой протекала крыша, играли в карты под низкие басы «Триагрутрики», «Восточного Округа» и других представителей так называемого «Уральского рэпа». Время от времени выходили на свежий воздух покурить… Или за компанию. Взахлёб пересказывали смешные жизненные истории, одни смеялись, другие повторяли: «Так и было, я там был».

Как бы далеко я не уехал, я всегда буду помнить те времена, тех людей. Буду помнить тонированные девятки с мешком цемента в багажнике (для низкой посадки), застолья пьяных работяг и молодёжь со всей интернет-хернёй в голове.

В последний раз, перед отъездом, виделся с друзьями, они так же не удивились скорому решению моих родителей. В тот вечер меня провожали с пивом и закусками, словно я уходил служить в армию. Так же смеялись, отлично проводили время. Напоследок сфотографировались. Сначала нормально, потом кривляясь. У меня до сих пор есть те фотографии, хотя только в цифровом формате (пауза для ностальгии). На следующий день рано утром родители повезли меня на вокзал в ближайший город от нас (Нягань). Напутственные слова, полезные и практичные советы, слезы матери, крепкое рукопожатие Отчима и я вошёл в вагон поезда. Я хотел, чтоб поезд уже тронулся, родители стояли за окном и смущали меня. Лет через сто он наконец то тронулся.

Я вспоминал выпускной, листал фотографии. Родители светились счастьем и ехали рядом с поездом, пока дорога не заставила их свернуть. Я был уверен, что еду в Екатеринбург ненадолго. Был уверен, что перееду в Самару, как только пройду конкурс в Авиакосмический институт. Наивный…

Дорога в поезде была скучной, душной и казалась бесконечной. Только мысли о родителях: «Я вам ещё покажу…», а все потому, что уже тогда заподозрил их в заговоре. Они явно настаивали на кандидатуре Екатеринбурга, но не понимали, что зависят от меня намного больше, чем я от них. И как не крути, дети – хозяева положения, но не всегда улавливают это. Я улавливал.

На вокзале меня встретила Сашка – двоюродная сестра. Я виделся с ней раз в два года, и наш разговор ограничивался словами: «А как…?», «Нормально», «Ясно». Мне обязательно задавали вопрос: «Ты куда растёшь?», который я считал за верхнюю отметку идиотизма или апофеозом неловкости (с обеих сторон собеседников). «Как быстро растут чужие дети»: всегда проскальзывало у меня в голове, когда я видел её. Я бы начал к ней приставать не будь она моей сестрой. Но так как она ею была, я любил её ещё больше. Грудь всегда подчёркнута соблазнительным декольте, попа как у младенца, хрупкие худые лодыжки, кошачья грация и ноги длинной в бесконечность: ну теперь вы должны понять меня правильно или посчитать вовсе извращенцем, что за третей дверью. Решать Вам.

Мы сели в маршрутное такси и через пол часа стояли в лифте. Ещё через минуту меня расцеловывала бабушка, затем тётя Гуля (Сашкина мама), чуть позже крепко пожал руку дядя Стас, сверкая улыбкой и очками (считаю лишним пояснять, что он являлся Сашкиным отцом (для особо не догадливых – поясню – он является братом моей матери).

Так начался день в Екатеринбурге, а закончился бесконечными разговорами за столом, который ломился от всевозможной стряпни. Этот день не перевернул мой мир, но является точкой отсчёта.

До этого я бывал в Екатеринбурге почти каждое лето. Но побывать там в двенадцать лет, где ты кроме бабушки толком никого не видишь, и в восемнадцать… Большая разница…Очень большая. Не вижу смысла даже пояснять мои мысли. При некотором желании, меня не трудно понять.

Раньше меня город не интересовал, я был доволен домом на ул. Бебеля и его постояльцами. А сейчас я видел в городе нечто сложное, необъятное и чертовски соблазнительное. Я радовался от одной мысли, что я стал частью этого муравейника. Грёбанный параноик. Город сразу поставил меня на место и научил мастерству «осторожности», про которое можно забыть только в хмельном угаре или влюбившись. Но об этом позже.

Начнём с урока по «осторожности».

***

Немного опишу дом, а точнее квартиру на улице Бебеля.

Ремонт в ней не делали лет десять. По крайне мере, сколько себя помню, там ни разу не сменились обои. Кроме кухни…

Как-то раз сестра не справилась с газовой плитой и кухня сгорела, как Джордано Бруно (история как про Джордано, так и про пожар – интересная, но я избавлю вас от подробностей). Поэтому только в кухне всё дышало новизной. В остальных же комнатах воздух загустел. И по описанию эти стены должны нагонять тоску, но не забывайте о главном дизайнере – бабушке. Где не посади этот сгусток теплоты и уюта, как всё, словно по волшебству, превращается в съедобное и удобное. Подоконники ломились от цветов, полы были покрыты вязаными паласами, а в воздухе всегда витал аромат какой-нибудь стряпни. И если Вы представили это достаточно красочно, то единственное, что вы захотите это – есть. Ни денег, ни драйва, ни адреналина… Это лишнее. Квартира наводила порядок в моей душе. А домашний уют и ласка родных вызывали чувство защищённости и душевной сытости. Дни НЕ тянулись, а растягивались. Я же, в свою очередь, и не думал их торопить.

От нечего делать и по советам друзей я начал ходить на турники в парк за домом. Если честно, я никогда не был фанатом спорта, мне всегда хватало личной наглости и ловкости. Но в городе я не имел представления, как это показать при знакомстве с девушкой.

«Привет принцесса, твой феодал не достоин тебя» и ударить бедолагу пяткой в ухо.

Теперь вы понимаете, что я имел в ввиду. Люди замечают быстрее то, что хорошо видно. Я не думал о технологии «Пикапа» в большом городе. Я просто хотел достойно выглядеть, если поступлю в университет. Логика была такая: всю жизнь не поднимал ничего тяжелее чайника, а тут решил за пару месяцев набрать форму.

Уроки спорта в городе занимали гораздо больше времени, чем в родном посёлке. Если в моей провинции на это можно выделить часа два и прийти домой уставшим, как после работы на рудниках, то в городе на это необходимо было выделять весь день, ведь даже просто дорога до парка занимала около часа (девятый этаж, городская суета, вечно забитые дороги). Только потом я понял, что это заблуждение неторопливых (в какой-то степени медлительных) провинциалов.

Выделив один такой день, я проснулся по будильнику.

Зашёл на кухню, залитую светом. Поставил чайник на плиту. Налил заварки в кружку. Полез в холодильник. Когда допивал чай, на кухню зашла растрёпанная Сашка.

– Как спалось?

– Нормально – отвечала она, улыбнувшись.

На кухню зашла бабушка.

– Уже проснулись?

Они налили чаю, приготовили по бутерброду и уселись за один стол.

– Ты когда в институт документы отвезёшь?

– Видишь ли, Саша, тут такое дело… Под названием суббота… Я не думаю, что они меня заждались, тем более в этот чудесный день недели – посмеявшись, продолжили.

– С понедельника начнёшь?

– Да, конечно.

Бабушка начала убирать посуду со стола, мы разговаривали обо всём сразу, время от времени обращая внимание на телевизор. Я не помню, про что шёл разговор, да не в этом суть. Мы просто шутили, обсуждали последние новости, не обращая внимания на время. Помню только то, что Бабушка спросила меня: «Что вам сегодня приготовить?». Я задумался и ответил.

– Драники. Да, точно! Сто лет их не ел.

– Ооо… Обращайся к Сашке. Она их мастерски делает.

Та засмущалась. И ответила, что то вроде: «Посмотрим» или «Как получится».

Я, правда, уже давно хотел их. На тот момент, если бы меня спросили: «о чём ты мечтаешь?» Я бы ответил: «Меган Фокс и драники». А лучше если бы она сама мне их приготовила. Тогда эмоции меня бы просто разорвали. Но вернёмся на Землю, на ту самую, где я не получил прямого ответа от сестры и начал собираться на тренировку.

Перчатки, деньги, ключи, телефон, сигареты. Спортсмен… Спустился на лифте. Нажал на кнопку домофона- дверь открылась. Я вышел на улицу.

Город был таким счастливым. Люди были счастливы. Все прохожие выглядели такими беззаботными. Даже водители, как будто никуда не спешили – пропускали пешеходов. Все друг другу улыбались, открывали перед друг другом двери. Если чихнёшь, тебе здоровья пожелают. А бомжи за остановкой, когда отливали, оттопыривали мизинчики и даже, кажется, смущались.

Я шёл и радовался погоде. День выдался солнечным. Настроение было шикарное. Я радовался тому, что стал частью этой системы, этой суеты. Радовался, что наконец-то живу в городе. И не замечал грязи… Ни на земле, ни в людях. Ну, что ж, нам всё предстоит узнать самим.

Вошёл в парк и направился к турникам. Пекло солнце. Под ногами шуршали мелкие камушки с песком.

***

– Саид.

– Здорова. Я Илюха. Илья.

Как бы описать Саида? Кавказец. Лет тридцати, сорока, не меньше. Я так и не понял кто он по национальности. Мясник, два метра роста. Я бы даже сказал – слегка перекаченный. Под густыми чёрными бровями торчал непропорционально большой армянский нос. Ладони были все в рубцах, язвах и мозолях. Наверняка он давно занимался на турниках (думал я), просто я его раньше не встречал. Если такой приснится – то проснёшься заикой. Но это всего картинка, внешность. После пару минут разговора, я понял, что он работает на рынке (Таганский ряд). Вёл себя тихо, скромно, для человека с такой спиной (два меня). По его манере разговора было понятно, что дальше образования в школе он не пошёл. Хотя и насчёт школы были сомнения. Но не смотря на акцент, ударение и прочие ошибки в словах, он не терял нить разговора. Быстро улавливал его суть. С лёгкостью объяснял чувства простыми словами. Не образованный? – Да. Дурак? – Далеко нет.

В основном мы мало разговаривали. Да и «не о чём» нам было разговаривать. Просто вместе было веселее.

Как сейчас помню, они подошли, когда я сидел на турнике сверху и поправлял перчатки перед каким-то "дворовым" элементом.

– Ну-ка пусти. Насиделся…

– Подождёшь. Тут что очередь?

– Мы как то спешим. А у тебя проблемы?

– Ну, так то да. Я проблемный человек.– спрыгнул и подошёл поближе.

Саид подошёл и оттолкнул меня назад.

– Оставь, да.– сказал он негромко.

Их было двое. Один покрупнее, небольшого роста, в белой майке и закатанных джинсах. Я был выше головы на две. Саид на три. Второй щуплый, длинный, нескладный. В спортивном костюме. Вечно с довольной ухмылкой бегал хвостом за своим другом. Оба лет пятнадцати. Что и взбесило меня. Никогда не переносил дерзость: тех кто младше меня, тех, кого во дворах называют – малолетки.

Тот, кто в майке, подошёл к турнику подтянулся с десяток раз. Потом, сделал пару элементов. Спрыгнул с турника и обратился к Саиду:

– Я смотрю, ты давно занимаешься. Сможешь также?

Тот выдержал паузу, сколько позволяла ситуация, потом ответил:

– Нет. Зачем мне?

Парень продолжил, сверля его глазами и не скрывая гордости в своих словах:

– Я русский. Я смогу. А ты?

Саид, на удивление спокойно ответил.

– Э, никогда не говори так «русский, не русский».

– Ты не «экай», баран горный. Ты меня ещё учить будешь в моей стране. Мы русские…

Он не договорил. На тот момент мало кто хотел разговаривать. Большинство хотело крошить кулаки об зубы друг друга. К сожалению, до этого не дошло…

Только Саид сделал два шага к нему, как тот достал ствол. Передёрнул затвор, с металлическим щелчком и наставил на него. Всё произошло очень быстро. Быстрее, чем можно обдумать ситуацию. Быстрее чего-либо… Тогда я первый раз увидел оружие и по правде сказать – испугался. Саид, что-то сказал и уверенно пошёл на него.

Я много раз слышал, как по телевизору описывали выстрел пистолета. «Хлопок», «щелчок»… Потом я понял эти люди никогда и не слышали его. Я слышал. Этот звук ни с чем не сравнить. Есть вещи, которые не описать словами, каким бы словарным запасом не обладал автор. Можно только представить. И то, это будет бесконечно расходиться с истинной. Я только написал сценарий. Дальше дело актёров, каждый переживёт этот момент по-своему. Надеюсь, я никогда не скажу "с чего ты взял, что это твой персонаж?".

Малолетки убежали. Саид лежал. Я звал на помощь. Люди в парке сначала быстро исчезли, а потом набежали на зрелище. В суете я услышал разговор по телефону. Мужчина в синей

футболке вызывал то ли скорую помощь, то ли милицию. После этого я резко повернулся и слился с толпой.

Пытался разозлить себя. Пытался вспомнить хоть один разговор с Саидом, хоть что-то понять, о чём-то подумать. Сознание было чистое, как после литра Абсента. Я смотрел вперёд, но ничего не видел. Шёл довольно быстро в сторону дома, но не чувствовал ног. Чувствовал себя виноватым, но таковым не являлся.

Долго стоял перед подъездом, держась за ручку металлической двери. Несколько раз пытался сесть в лифте на пол, но поднимался на ноги. Когда я зашёл домой на меня начал прыгать пёс, весело махая хвостом. Дядя Стас улыбнулся и сказал: «О, дядя Ваня пришёл», или: «О, лапша, сейчас чайник поставлю» (я выше него). Сестра наверно услышала его слова и вышла из комнаты.

– Ты какой-то тихий в этот чудесный день недели,– с улыбкой сказала она.– Не спи, замёрзнешь. Я там драников наготовила… Бери, а то всё съедят.

Это были самые вкусные драники, которые я когда-либо ел.

2

Я вышел из 13 трамвая на остановке «УПИ». Спросил у прохожего о местонахождении самого института. Прошёл по площади «Кирова». Остановился напротив главного здания и закурил. Над главным входом красовалась большой плакат «Уральский Федеральный Университет – путь к успеху». Вокруг входа бегали абитуриенты с мамашами. Зайдя в здание, я отыскал приёмную комиссию и даже не одну…

Весь второй этаж занимали приёмные комиссии. Над каждым столом висели красочные плакаты с названием и гербом института. Вокруг суетилось много людей.

«Так, в школе я сдавал экзамен по физике – значит надо искать что-то связанное с ней»

«Какая симпатичная девочка…»

«Так! Что-то связанное с физикой…»

«Ничего себе. Вот это ноги. А юбочка чуть прикрывает трусики. Боже неси меня к свету!»

Тут она нагнулась за сумкой…

– Привет.

– Что?!– обладательница соблазнительной попы (мисс попа 2011) резко выпрямилась. С лицом, как будто не поняла, послышалось ей это или нет.

– Да я это… Мысли в слух. Где тут можно сдать физику? Точнее не сдать, а найти… Короче, где здесь «ФИЗИКИ»?– уже без настроения закончил я.

– Может Физ-Тех?– сказала она, показав пальцем на плакат за моей спиной. Потом, улыбнувшись, добавила:

– Увидимся.

На плакате было написано «Физико-Технологический Институт». Я идиот.

Приёмная комиссия «Физ-Теха» занимала несколько столов. За каждым столом сидел старшекурсник этого института с бланками, бумагами и другой канцелярской ерундой. Я осмотрел этих людей. Ещё раз оглянулся с надеждой увидеть «Мисс попа 2011». И уселся за один из столов.

Честно говоря, это был самый невзрачный стол. Ни сколько из-за самого стола, сколько из-за девушки, которая сидела за ним. Невысокая такая. Длинные каштановые волосы. Минимум косметики, светлые ресницы.

Мне она показалась очень грустной. Как будто она не замечала всей суеты вокруг.

Я поздоровался. Пошутил. Потом ещё. С начала нашего разговора она смотрела на меня как на идиота. Но уже через пару шуток улыбнулась. «Ха! Так то! Мастерство не пропьёшь!»

Я шутил, а она время от времени кивала головой и смеялась. Таня. Да её звали так.

За пять минут, до того как я попрощался и ушёл, она дала мне бланк с приоритетами. На этом листе нужно цифрами пронумеровать специальности, на которые ты хочешь поступить в первую очередь и так по убыванию.

– Так… Язык сломаешь. Это звучит как мат. Тут я уверен вообще опечатка. О! Ядерное топливо. Почему бы нет. Тройка в аттестате ещё не значит ничего! По-моему Эйнштейн вообще был двоечником в школе… Решено Таня! Буду бадяжить ядерное топливо. Ну… Там… Чтоб не пригорело.

Я поставил цифру один напротив специальности «Технологии разделения изотопов и ядерное топливо». Шутки ради!

Думаю, расклад дальше предсказуем. Взяли на бюджетное место и даже дали общагу.

С тех пор осенью я отмечаю день «Ядерной промышленности».

***

– Здорова. Ты что в ЕКБ обратно перебрался?– спросил я.

– А ты не можешь спросить, как я поживаю?

– А ты все такое же говно. Почему даже не позвонил?

– Ха-ха. Всё думаешь, что ты бессмертный?

– Сам-то где? На Бебеля остановился?

– Да, да. Давай приезжай. Давно тебя не видел.

Я больше года не видел родного брата. Тот катался по городам в поисках себя и пива. И тут объявился в том же городе, что и я. Вот это подарок судьбы. Прям новый год. Прям чаевые от бармена. Побросав шмотки в общаге, я залез в трамвай. Прикинулся спящим, и, не уступая никому места, доехал до второго дома.

По-моему, мы с сестрой сходили в ближайший магазин и набрали попкорна с сыром для микроволновки. Я купил пива, пачку синего BonD-а. Затем все в месте посмотрели какую- то не смешную комедию. Я, Сашка и Рома. Сестра ушла спать. А на мобильном высветилось, что она зашла в ICQ (спать нынче не модно). Мы с братом подкалывали друг друга, пили пиво.

– Устроился уже куда?

– На работу-то?

– Ну.

– Да, в охрану. Я там раньше работал. Так, что всё нормально.

– Ну, отлично. Я тоже хочу подзаработать. Поможешь?

– Ты сиди в общаге и книги мозоль.

– А на выпивку деньги ты мне с зарплаты будешь выделять?

– Алкаш маленький.

– Ну что? Поможешь?

– Ничего не обещаю.

– Ты про свою зарплату?

– Ха-ха. Про работу.

На следующий день. Утром. Я вызвал такси. Самое популярное (на то время весь город пестрил рекламой этой компанией). Я сидел на кухне, до сих пор пьяный, ждал машину от лучшей компании такси в городе. Через 15 минут мне «разрешили» отменить заказ. Через 30 минут уже не спрашивали – отменили сами. Через 40 минут я опоздал на лекцию. Через 60 минут добрался до общаги. Через 62 минуты сходил в туалет и лёг спать.

Меня разбудил телефонный звонок. Я прочитал на дисплее имя урода, который прервал спасение мира и отличный секс с Мерлин Монро. Взял трубку и только тогда понял кто это.

– Да. Говори.

– Поднимайся. Ты когда на работу сможешь выходить? В какой день недели? В ночь или как?

– Что?

– Мудак, ты по каким дням будешь работать?

Я резко сел.

– Э. Ну… В пятницу. А не, только в выходные.

Рома отвёл трубку от лица или закрыл микрофон. И не разборчиво сказал, что-то кому-то. Потом обратился уже ко мне.

– Ну собирайся. Здесь тебя ждут.

– Зачем?

– Ты хотел работать?

– Еду-еду. Куда ехать?

***

Я работал детективом. Нет, правда. И неправда в то же время. Я не расследовал убийства, не доказывал сопливым мужьям факт измены. Нет. Я ходил по большому гипермаркету в качестве покупателя и следил за товаром. За мелкими шурупами, гвоздями и т.д. Но чаще всего я ошивался в теплице. Это большой отдел с домашними цветами. А ошивался я там исключительно из-за русского менталитета. Поясню. Пожилым людям многие прелести этого отдела были не по карману. И они просто отрывали листочки от цветочка за 43 000 рублей и разводили эту прелесть дома бесплатно. Магазин терял колоссальные деньги из-за подобного креатива менталитета (вроде и не украл, и не заплатил). Я следил за такими шутниками до линии касс. Затем сдавал их охранникам, а сам бежал к Лизе в мониторную и от души смеялся. Над тем как псевдо воров

уводили в мониторную, допрашивали, выворачивали карманы, вызывали милицию, оформляли и наконец, отчитывали процент денег мне на выпивку. Работа была не пыльная, но веселая. В итоге люди и не догадывались, кто их выдал, это и вызывало азарт. По сей день, когда я хочу что-либо украсть в магазине, вспоминаю эту профессию. И веду себя предусмотрительнее.

От халявы порой очень трудно отказаться.

– Здравствуйте, меня зовут Илья. Я алкоголик, физик ядерщик и детектив. Бред! Полный бред. Он так и лип ко мне с первых дней в этом городе. Дальше хуже.

Когда я впервые зашёл в свою комнату в общежитии, я скакал от радости. Она была меньше кладовки. А у стены слева стоял старенький диван. Что это значит?! Значит, что я живу здесь один! Значит можно водить блядей, напиваться в дрова и разгуливать без трусов! Я радовался вплоть до появления Юры. А появился он настолько внезапно, что я с начала и не понял, что происходит.

Я с кем-то разговаривал по телефону. Дверь открылась. И тут нарисовалось оно. Открыл дверь, кинул сумку посреди комнаты и подошёл ко мне.

– Здорова! Я Юра.

– Да конечно буду звонить…

– Здорова. Юра,– улыбается, тянет руку.

– Погоди-ка… Ты кто?

– Юра,– сказал он, не опуская руку.

– Сейчас. Да погоди ты… Ты ,бля, кто такой?

– Юра,– тянет руку, уже не улыбается.

– Я перезвоню… Тебе чего надо? Юра.

– Я здесь живу.

– Это Я здесь живу.

– Ну, я здесь тоже живу.

Я посмотрел на старенький диван. Потом на Юру. Снова на диван. На телефон. На его сумку, снова на него.

– Ты кто такой?

– Юра,– опять с улыбкой сказал он. Рука так и весела в воздухе.

– Да я понял… С чего ты взял, что живёшь здесь?

– Ты же Илья? По документам я с ним живу вдвоём.

– Да лааааадно! Вот это подарок!

Я пожал ему руку. Постарался всё объяснить. Познакомился поближе.

Юрец оказался неплохим человеком. Весёлым, но слабохарактерным. Каким-то не приземлённым. А самое главное, он отлично воспринимал мои шутки, поэтому как-то сразу понравился мне. Не знаю даже почему… Ну, да ладно, из-за этого и понравился.

В основном мы по очереди сидели в интернете, перечитывая шутки и цитаты. Раздували их до абсурда. Смеялись… Нет. Ржали. Разговаривали перед сном о девушках. Про тех, кто остался там дома, про тех, кто живёт в общежитии, про тех, кто просто живёт где-то.

Будни пролетали вне поля нашего зрения. Где-то за пределами фокуса. Такая жизнь вызвала некую эйфорию. Куча нового и блестящего, куча весёлого и не испачканного негативом, куча сексуального и крепкого. И эти кучи выбили меня с тональности. Что я исполнял по отношению к своим друзьям, своим атональным сознанием… Я часто вспоминал их, пересказывал другим про них. При этом, не звоня никому. Учёба и работа в «Obi» утомляли. Впечатление складывалось, что всё есть, всего достаточно. Может я в кои-то веки в настроении винить себя? Правильно ли это? Когда я задал этот вопрос преподавателю, показывая домашний билет, то снова вспомнил про друзей и «атональность». «Позвоню, как дойду до общежития» – думал я, пиная опавшие листья на остановке. Дойдя до общаги, встретил одноразовых знакомых, посмеялся и забыл, что задумал.

Работая в Obi, как-то в конце смены я купил два маленьких кактуса. Принёс домой со словами:

– Сосед, познакомься это Лёня и Михалыч, теперь они будут жить с нами.

Мы ещё не раз смеялись над этим, и Юра называл их только по именам. И правильно, я же не обращался к нему "слышишь, млекопитающийся" или "живорождающийся, поставь чайник". Думаю, им было приятно (я здоров), и возможно это были два самых счастливых кактуса в ЕКБ. А с работой как-то не заладилось, да я и не относился к ней всерьёз, хоть и выполнял ее добросовестно.

Впервые об увольнении меня заставила задуматься лабораторная работа по химии.

Мы сидели в хим. лаборатории, в белых халатах, как положено. Сонные лаборанты выставляли реактивы перед студентами, мы сидели и хлопали глазами по сторонам. Зашёл преподаватель, томно поприветствовал и раздал каждому по методическому руководству по лабораторным работам. Написал на доске номер и страницу задания, пустил журнал по технике безопасности по рукам (на роспись, мол мы все знаем и никого не взорвём, а если умрём, то виноваты сами) и просто на просто ушёл. Все приступили к выполнению, а я пододвинул штатив с реактивами и застыл с открытым ртом. В нем помимо прочих склянок стоял раствор с английским обозначением "U" в корне наименования.

– Илья ты чего?– спросила одногрупница.

– Это уран?!

– Ну не сам уран, а его раствор,– спокойно ответила она.

– В смысле? Это уран!

– И что?

– Эти идиоты доверили мне уран!

– Так это раствор, ты с ним ничего не сделаешь, – засмеялась она. Мне чего-то не полегчало.

– Да я пару месяцев назад пиво пил с пацанами в подъезде, а они вот так просто "держи уран".

Она засмеялась, и меня понесло на юмор. Ситуация согласитесь и правда комичная. В итоге я не смог сдать эту лабораторную в конце пары.

– А когда можно будет пересдать эту работу?

– Да мне все равно, времени было предостаточно, у нас ещё двадцать пять лабораторных. Мне некогда.

Я просто стоял над ним и молчал, потупив взгляд.

– Ладно, приходи в субботу. Ко второй паре, я задержусь ради тебя, проверим твои знания, и стоит ли вообще идти к тебе на встречу.

Он сделал пометку в журнале возле моей фамилии. Я поблагодарил, как можно сильнее. Выходя из кабинета, я вспомнил, что работаю в субботу. Хотя наверняка у преподавателя были какие-то планы на субботу (по работе) ибо я не верю, что он, на вид лет сорока, профессор, пошёл на встречу первокурснику, который пару месяцев назад пил пиво с пацанами в подъезде. Да и одет был по "подъездному". Но все же я отнёсся к этой договорённости с патриотизмом.

***

«Он думает, что умнее. Думает, лоха нашёл? Ну ладно…»

– Лёня, попрощайся с братом!

Я взял кактус из «Obi» и помахал им перед другим кактусом. Михалыч на задании. Я схватил шарф соседа и направился к выходу, с небольшой картофелиной в одной руке и кактусом в другой. Минут тридцать на трамвае. Гипермаркет «Obi». Ноябрь. Суббота.

Зашёл в ларёк на остановке и купил бутылку негазированной «BonAqua» и пачку синего «Bond-а». Затем вышел на улицу и закурил. Было довольно поздно. Дома засыпали, город – наоборот. Я натянул шарф на лицо и сделал шаг, затем второй и так далее. Попытался затянуться, но уткнулся сигаретой в шарф. Сматерился, выкинул сигарету, улыбнулся. Когда я подошёл к служебному входу гипермаркета, то улыбнулся ещё шире – у входа стояла машина моего начальника. Начальника охраны, который две недели гасился от меня, кормя завтраками про

зарплату. Закидывал секретутками, которые «ничего никогда не знали», не отвечал на мои звонки. «Ничего, Михалыч устроит твоей жопе проблемы» – подумал я.

Остановившись перед машиной, я прислушался, но ничего не услышал кроме своего испуганного дыхания и сердца, которое отплясывало дикий DubStep

Пару недель назад, когда я сказал, что увольняюсь начальник, ответил: «отработай ещё два дня». Но я правда не мог выспаться, помочь ему и доделать лабораторные по химии в срок. Когда исчез я, исчез и он – начальник. В последний раз, когда я снова штурмовал его кабинет, секретутка сказала, что его нету. Затем, когда я сидел на улице и курил. Он вышел из той же двери. Я был неподалёку, но не в его поле зрения. Сначала я встал, чтобы крикнуть или потушить об него бычок, бог знает, но потом замер. Он подошёл к своей машине и пошарив по карманам, выругался, затем просто отогнул переднее боковое стекло на себя и открыл дверь изнутри…

«Наверно, сучара, разбивал стекло и поставил эту пластмассу на время» – подумал я в сотый раз, отогнув её на себя в Ноябре, в Субботу. Открыл дверь и сел за руль. Хотел разбить приборную панель, но передумал – машина правда была хороша. Покурил, чтобы слегка успокоиться. Затем вышел и засунул картофелину в выхлопную трубу. Открыл бензобак, открыл «BonAqua», попил, и остатки вылил в бак. Достал Михалыча, сказал: «Устрой его жопе проблемы». Затем, начал втирать иголки в обшивку водительского сиденья. Машина правда была хороша – Toyota Mark II, 89 года выпуска. Серебристой красавице просто не повезло с хозяином. Боже, как хорошо, когда плохим людям плохо, подумал я, а многие про меня. Работы в "Obi" хватило только на одну главу, оно и к лучшему.

3

Уральский Федеральный Университет. Замок. Кладезь знаний. Обитель мудрости с баранами и лобстерами вместо студентов. Лобстерами мы называли студентов, которые любили учиться. Приведу пример одного такого.

– Здравствуй Вова.

– Здравствуй.

– Как дела?

– Хорошо.

– Что кушал в столовой?

– Кашку и котлету. Куринную.

– Здорово тебе. А почему куриную?

– Мама сказала покупать куриную.

– А почему?

– Она дешевле.

Вроде парень беспокоится о своём бюджете. Но если к картине добавить его реденькие усики. Произношение слюнтяя. Нелепый вид. Поведение. Взгляд на жизнь. И бесконечную тягу к точным наукам.

Следующая ситуация.

Перерыв между парами. Я пачкаю ручкой оборот тетради. Слушаю музыку. Отдыхаю от физики. В то время, как лобстеры собрались вокруг парты и решают интереснейшую задачу по той физике, от которой я так пытаюсь отдалиться на время перерыва. И им правда интересно. Это меня и пугало. Самое печальное, им ничего не светило кроме работы по специальности. Ни бизнес, ни политика и уж тем более не шоу бизнес. Ведь, как говорил мой отчим: «Чтобы быть успешным в политике и в карьере необходимо просто быть дерьмом. Предавать и сдавать всех, начиная с родных и заканчивая случайными знакомыми. Именно поэтому, без угрызения совести, с удовольствием бы разрядил пулемётную ленту в наших депутатов, потому что каждый из них и плаценты матери не стоит. Стрелял бы пока, ствол не начал плавится. Если же ты просто хочешь заработать – иди и работай. Хочешь иметь больше денег – иди учиться. Если хочешь, научишься предавать и изощрённо воровать, то у тебя никогда не будет потребности в деньгах». И я верю его словам. Они не способны пойти по головам. Кишечник тонковат – обидеть кого-либо. Глупо жечь костёр у своих ног.

Но мне приходилось терпеть их юмор. Их тощие задницы, но толстые очки. У них броня шириной в их гениальность, им отчисление не светило из-за одного только вида. А меня могли выгнать даже до первой сессии. Вот я и давал им пищу для мозгов в виде своих домашних заданий. И если один из них получит Нобелевскую премию, то я гордо заявлю: «Я внёс лепту в этого высоко уважаемого мудака!».

Кое-как приходилось общаться с лобстерами. Временами срывался на них, временами даже находили общие темы и они казались не такими назойливыми, какими были, по сути. Я же помаленьку начал обрастать знакомыми в общаге. До сих пор помню двух пацанов, которые, что первый, что второй, увидев меня за километр, радостно бежали ко мне и энергично трясли руку, расспрашивая, как мои дела. Я же всеми силами пытался не выдать ни словами, ни действиями, что я их не помню и не знаю кто они. До сих пор понятия не имею кто они, но они были рады меня видеть и я подыгрывал взаимность. Возможно, я задавал им хороший тон бодрости и радости, иными словами: делал их день. Да ради Бога. Мне чего жалко? Они меня веселили всегда, без исключения.

Необходимо рассказать ещё про одно знакомство. Потому что впоследствии ее стало очень много в моей жизни на протяжении всей учёбы.

День был обычный до жути. Один из многих дней, когда не происходило ничего и ничего не могло произойти, да потому что не удивило бы. Скучный до коликов в животе и безрадостный до сухости во рту. Я валялся на втором ярусе кровати, сменив сотню положений "лечь по удобнее" пытаясь дочитать бесконечно нудную, как весь день (как вся жизнь), главу очень закрученного романа. Глава не заканчивалась, я злился на автора, но не собирался сдаться под конец книги.

Лёжа на спине, поперёк кровати я задрал ноги на стену, голова свисала с кровати. Я уже хотел очередной раз перелечь, голова наливались кровью, и начинала болеть…

Входная дверь с грохотом открылась и в комнату въехала девушка на велосипеде (я напомню: пятый этаж), просвистев мимо меня, врезалась в стол. Я не двигаясь смотрел на неё сверху вниз, она же для меня была снизу вверх перевёрнутая. Та, хохоча, начала болтать и извинятся перед соседом. Тот растерянно что-то лепетал, не прожевав бутерброд. Та, не переставая раздражающе хихикать, выкатила велосипед, не сказав мне не слова. Сосед проводил ее до выхода, чуть поболтал с ней и попрощался. Я без лица опять уткнулся в книгу.

Неспроста мы впервые встретились при таких обстоятельствах. Это существо "с шилом в попе" доставало меня ещё долго. Она врывалась обычно тогда, когда ее никто не ждал и не хотел видеть. Хохотала, устраивала бардак и так же неожиданно уходила. Как-то раз я даже захотел ее успокоить, разжалобив – девушка ведь, будущая мать и т.д., так что должно сработать. Я взял гитару и со скорбью ко всему еврейскому народу начал петь "северный ветер". Песня довольно грустная, не для слабонервных, описывает похороны любящей жены и заботливой мамы. Ребёнок не понимает, что происходит, "почему мама спит…", а отец отвечает "нет, мой малыш, мама больше не встанет… Завтра ее в землю закопают, будешь навеки ты сирота". На этой строчке в тишине я услышал хруст яблока и смачное чавканье. Я остановился. Сосед, открыв рот смотрел на меня, Настя смотрела на яблоко выбирая куда бы удобнее укусить. Очередной хруст, чавканье и вопрос: "все что ли?". Впервые в жизни я захотел ударить девушку.

С соседом мы любили выпить. Но из-за пива начались проблемы с кишечником. Поэтому мы начали переходить на крепкие напитки. Много не пили и после посиделок оставался алкоголь, который я складывал в коробку из-под колонок. Таким образом, накопился неплохой мини бар. Что уж скрывать, я даже гордился им. И при первой возможности показывал девушкам.

Сосед каждые выходные ездил домой к родителям. Не помню, где жили его родители. Я же оставался в общаге, опустошая холодильник и мини бар. Потом наступал понедельник. Сосед набивал холодильник домашней едой, и жизнь начинала надоевшую песню. По правде, мне хватало один раз хорошенько поесть за день. По сути даже это роскошь для студента.

Реализовывал я эту роскошь в заведении возле общежития, под названием «Сан кабан». Забрёл я туда случайно и готов был там остаться навсегда. Оформлен был он под шотландский паб, и вроде ничего особенного не было, но… Большое «НО» заключалось в меню по будням. Там продавали комплексный обед всего за 150 рублей, а в него входило первое блюдо, гарнир с мясом, салат, компот, либо чай (на выбор). За такие деньги я готов был ходить туда кушать каждый день, что собственно и делал. Со временем я познакомился с персоналом этой закусочной днём и с баром ночью. Я частенько болтал с Алиной – администратором. Развлекал её своими лекциями о демократии и либерторианстве, она же осыпала меня карточками постоянного клиента, которые я обменивал на бесплатное пиво. Я знал в лицо владельца кафе – жирный болгар (я надеюсь, вы понимаете, что я понятия не имею кто он по национальности). Он всегда орал на девочек, если я сам подходил к барной стойке дабы оплатить обед. Я опаздывал на пары, а они отхватывали за своевременно не поданный счёт. Вот так время от времени я опаздывал, а они платили в карман жирному болгарину.

– Алин, сама подумай, кто в здравом уме будет ложиться в постель на первом свидании, и рассчитывать на будущее?

– Да любой мужик.

– Да не, помимо патологии планеты Земля. Я к чему клоню то, что не даёт нам беззаботно прикасаться, потом куда-то исчезает. Застенчивость, трясущиеся руки, и мысли о партнёре, либо собеседнике. Ты ведь, разговаривая со мной, не задумываешься о моём восприятии и подобной херне. Ты просто развлекаешь себя, тем самым развлекая себя.

– Нет я просто общаюсь.-посмеялась она, затем продолжила – Люди просто привыкают друг к другу.

– Да. Именно. Но если ты будешь вести себя раскованно, то и собеседнику будет легче общаться с тобой. Значит, поведение и слова управляют нашими гормонами.

– Ты хочешь меня возбудить?

– Я хочу… хочу сказать, что словами можно управлять, а значит это и есть самое сильное оружие. Уверен, какой-нибудь лобстер уже написал об этом диссертации

– Наверно. Да забудь ты. Это его работа- орать на нас. Это просто злые слова.

– Это не просто слова! Слова не могут быть простыми. Смысл есть во всём, а в бессмыслице его ещё больше.

– Ты перебрал. Иди домой.

Я скривил губы. Посмотрел на бокал допитого пива и добавил,– Не злюсь только потому, что ТЫ это сказала.– Она улыбнулась и смачно поцеловала в губы.

– Сообщи мне, если он ещё раз заставит за меня платить… Либо за кого-либо ещё.

– И не подумаю.

***

Виталя поднял рюмку с «Вильямсом» и вздохнул поглубже. Сосед же в ожидании речи уже улыбался.

– Как говорил мой горный папа – он подыграл акцентом, мы же рассмеялись и сбили его настрой. Отдышавшись, он продолжил:

– Здоровья тебе сибирского, веселья цыганского, мечту американскую да жену русскую.

Сосед улыбнулся и посмотрел на меня. Я был не готов озвучивать речи и слегка растерялся, но затем сказал:

– Чтоб хуй стоял и деньги были.

– Воооо!– согласился Синий.

Выпили. Посмеялись. Было тепло. Уютно. Смешно. Мы отмечали маленькое, даже крошечное событие, но важное для нас. В тесной грязной общаге, кипа долгов и неотработанных пропусков по занятиям за спиной. Обросшие проблемами мы не переставали веселиться и радоваться, а значит жить по-настоящему, взаправду.

Я разлил ещё виски. Виталя продолжил с акцентом.

– После первой и второй можно выпить ещё шэст.

На половине бутылке я предложил спуститься на крыльцо, подышать перед закрытием общежития. Уже стоя на крыльце, мы слушали какую-то историю синего. Сосед светился от счастья и молчал. Почему-то тогда он показался мне очень счастливым. Я никогда прежде его таким не видел. Затем он спросил:

– Сколько до закрытия?

– Почти десять минут. А точнее семь.

И тут улыбка пропала.

– Вискарь допьём?– спросил Синий.

– Да,– просто ответил именинник.

– Нихрена!– сказал уверенным тоном я так, что некоторые курильщики неподалёку обернулись.

– Зажал что ли?

– Давайте пошли одеваться.

– Илюх, да нормально и так…

– Время!– и снова зажглась улыбка. Синий не успел театрально оглядеть нас, как инопланетян или безумцев. Он не успел даже сказать что-либо.

Со скоростью чего-нибудь очень быстрого мы оделись и выбежали на улицу, прихватив бутылку недопитого виски.

Мы шли по центральной улице и допивали бутылку. Все бары, которые мы смогли найти, либо закрывались, либо уже были закрыты. Все кроме одного…

Когда вдалеке показались дома Сортировки, района, находящегося довольно таки далеко от общежития, из которого мы вышли уже почти два часа назад. Я потерял всякую надежду найти подходящее место. Общее настроение стало падать. Стали больше молчать, реже шутить. В итоге

об условились на том, что необходимо поймать такси и возвращаться в общагу. Мы поймали машину, договорились о стоимости проезда.

– Давай только не к самой общаге,– попросил именинник.

– А куда?

– До центра. Прогуляемся, виски допьём.

– Хорошо, поехали.

Мы вышли возле кинотеатра «Салют» в том самом ослепительном центре, где проходили пару часов назад. Пошли вверх по центральной улице города в сторону общежития. Случайно заметили тот самый бар. Как-то жалко он выглядел жалко. Ярко-жёлтая вывеска была оформлена коллажами и карикатурами, что совсем не соответствовало торжеству. Мы искали нечто солидное, даже с характером, как фильмы Гая Ричи.

– Жёлтая подводная лодка?

– Как в песне.

– Ну не знаю…

Сомнительное и жалкое на вид местечко. Немного посоветовавшись, и впоследствии ряда событий, да и отсутствия других вариантов в целом, решили зайти внутрь.

Музыка нарастала. Мы спускались по крутой лестнице куда-то в праздник. Шумный, пьяный, новый год (не меньше). Задорные гитарные переборы живой музыки наполняли все и всех в этом подваленном помещении. Этот муравейник пил, пел и любил. Любил всех вокруг. Обстановка радости и добра была уместна и вовсе не приторна. Между столами бегали худенькие официантки с пивными кружками. Под ногами хлюпало пиво. Все, кроме уставшей на вид барменши улыбались, либо хохотали, без зазрения совести закатив голову назад. Мы присели за едва ли не последний свободный столик. На стол тут же, гулко стукнув толстым дном, поставили пивные кружки. Мы энергично подняли их и наконец-то начали справлять день рождение Соседа. Следующую музыкальную композицию вышел исполнять вокалист. Намечалась песня. Поприветствовав его рукоплесканиями, неожиданно для меня, раздался до боли знакомый гитарный, даже цыганский, мотив. Сомнения развеялись, когда подключился духовик. И вот уже весь бар танцевал и пел в унисон: "видели ночь, гуляли всю ночь до утра".

Я вообще не любитель танцев, наверняка потому, что не умел и, либо не попадал в ритм, либо был уже пьян. Но тогда мы плясали каждую третью песню. Пивной квас лился рекой и незаметно охмелил всю нашу небольшую компанию.

Время пролетело незаметно. И вот мы изрядно подпитые сидели на полу в пустом баре. Музыканты давно отыграли свою программу и, наверно уже обнимали во сне свою половинку (кто девушку, кто парня, а кто подушку). Я бы не сказал, что мы были сильно пьяные: мы энергично общались и даже неплохо шутили. Только я решил исправить это, а именно напоить их, как именинник сказал мне: "а я никогда не пил текиллу".

"Ну что же, официант будьте добры три текиллы".

Мы быстро прожанглировали с десяток рюмок. Синий то ли рассматривал свои ногти, то ли спал. Я разговаривал с Соседом.

– Как день рождение?

– Лучшее!

– Я рад. А чего не хватает ещё?

– Да вроде все хватает? Илюх, ты о чём?

– Поел, напился, а что ещё?

– Что?

– Бабу тебе надо.

– Так-то у меня девушка есть…

– Во Владивостоке?– спросил я, подняв бровь над левым глазом.

– Ладно, ладно.

Я оглядел зал. За барной стойкой сидел только один посетитель, а именно девушка лет двадцати семи, с огромной копной рыжих волос. Она, как ни в чем не бывало, попивала что-то

слабо алкогольное и беседовала с барменшей. Та, на первый взгляд, слушала ее одним ухом и, скорее всего, очень устала.

– Видишь ту особу?

– Рыженькую?

– Да.

– Ты сума сошёл?!

Согласен, кандидатура очень хороша, тут не понадобится референдум, любой бы захотел понежиться, хотя бы, в лучах ее внимания. Я было начал сомневаться, но виски, пиво и текила подталкивали на приключения, коими кишела сегодняшняя ночь (студентам всегда мало). Глаза соседа наполнились ужасом, когда он понял, что я вовсе не шучу. И максимум , что он хрюкнул: "я один не пойду".

– Рядовой Синий!

– Дааа?

Проснулся синий и долго не мог поймать фокус на мне.

– Тебе задание: помоги закадрить кое-кого Соседу.

– Не вопрос. Веди!– обратился он к плечу соседа.

– Давай, давай!

Я начал выталкивать именинника из-за стола.

Дальше следует череда несвязных событий. Описать их следует детально, но я боюсь потерять общую картину стремительных событий. Итак, синий подсаживается к девушке рядом, сосед чуть подальше. Рыженькая прогибает поясницу, начинает убирать волосы за плечи, но увидев синего Синего (извиняйте за тавтологию) выходит из боевой позиции и с презрением отшвыривает кончики волос назад. При этом всем своим "Я" показывает, что оскорблена. Я могу понять невербальную реакцию ее чувств. Если ты всю жизнь ездишь за рулём Феррари, то ты не можешь серьёзно воспринимать семейный мини вен за триста тысяч, потрёпанный и не опрятный. Не спешите чернить и так непритягательную мою личность и мысли тем паче, я лишь высказал позицию девушки, и как видите, я на ее стороне. И Вы перейдёте на нашу когда дочитаете эту мизансцену. Тем временем Синий пытается заговорить (все происходило не очень далеко, но музыка не давала вслушаться, поэтому я наблюдал за пантомимой). Девушка в свою очередь отвечает чётко и резко. Виталя посмотрел в сторону Соседа, тот дрожащими руками закурил (до этого я не видел его с сигаретой), не дождавшись поддержки или одобрения, он снова обращает внимание на девушку. Ну как обращает – так, стучится или даже скоблит. Та без каких-либо эмоций, кроме как презрение, отвечает, не удосужив повернуть даже голову в сторону собеседника. Барменша, забыв про свои дела стоит напротив и с интересом наблюдает. Синий (бедолага) в третий раз что-то говорит девушке с рыжими волосами, после чего она, одновременно с барменшей, начинают закатываться смехом. Я ничего не могу понять. Девчонки продолжают хохотать, Синий глупо улыбается, сосед замер с сигаретой. "Все равно стерва! И чего это я буду принимать ее сторону?"– подумали многие.

Когда мы вышли из бара. Одевались торопясь, а синий всех подгонял. Мы выходили под звонкий смех рыжей девушки из полупустого бара.

– Что случилось?– спросил я. Синий слегка растерялся, Сосед судя по лицу тоже чего-то не понимал.

– Она отшивала с ходу. Шансов не было,– мы замерли в ожидании ответов.

– Ну и я заметил у неё кольцо на большом пальце, на руке.

– Кольцо?!– спросил я.

– Я спросил, не лесбиянка ли она.

– Лесбиянка?!

– Ну, кольцо на большом пальце…

Мы в один голос засмеялись.

– Я где-то слышал что кольцо,– сосед согнулся пополам, я оперся рукой о стену.

– Да и отшивала она как-то странно…

– Остановись!– умоляли мы задыхаясь. Синий стоял растерянно.

Понятие не имею, чего он насмотрелся и кого наслушался. Мотивы же Рыжеволосой дамочки мне призрачно, но ясны. После такого поворота событий я был на ее стороне. Ничего страшного-то и не случилось. Все посмеялись и разошлись по домам. А синий, угодив своей фантазии, поступил типично и даже тривиально (по отношению к девушке естественно) опираясь лишь на одно "нет". Говоря простым языком: отшила, значит, стерва или лесбиянка. А еще проще – динамо. Пошла она. Такова логика сильных мира сего. Просто сука!

Зайдя в общагу, друзья пошли сразу к Синему, я же решил подняться в свою комнату. Вот уже открывал дверь, как за моей спиной…

– Папаня!

Настя.

Странно, но я обрадовался ей. Она зачастую действовала мне на нервы, но я пустил ее. Я злился, когда она трогала мои вещи, но я налил ей водки с колой в свой стакан. Меня раздражала ее манера смеяться над своими шутками первой, но я сидел и слушал ее пару часов. То, что я не любил в ней, под призмой алкоголя казалось изюминкой. Да, если честно, дело не в алкоголе, а просто в настроении и подходе, а то можно подумать, что надо пить, когда жизнь становится скучна и невыносима. Нет же, она от этого станет ещё скучней и невыносимей. Избегания проблемы приводят тебя к ней. Ну и ещё кучу мудрой воды можно налить на эту тему…

Я лежал на кровати, она сидела за ноутбуком.

– Ребёнок, иди ко мне. Спать пора.

Всех моих девушек за тот период жизни можно было по пальцам на одной руке пересчитать, ещё и останется про запас. Поэтому мне было приятно глазеть на ее формы, ведь не насмотрелся ещё на них. Чёрное каре, среднего роста, стройная. Грудь второго размера, стройные ноги. Она сидела на стуле, задрав ноги на него (по-обезьяньи) и все же она меня волновала.

– Папань, сейчас. Пару минут ещё.

Я закрыл глаза и стал ее ждать. Ждать в постели девушку, которая называла меня Папа, чтобы переспать с ней. Господи, прости, но от этой мысли сердце застучалось ещё сильнее, а от мозга оттекло ещё больше крови.

***

Я проснулся с жутким похмельем. Долго не открывал глаза, боялся что станет сильнее болеть голова. Но, когда открыл, то не нашёл Насти. Странно…Ее нигде не было. На столе ещё пустая бутылка вина. "Не понял". В шкафу, где стояла как минимум ещё бутылка коньяка и бутылка текиллы – ничего не было. Я пробежался по комнате в поисках пустых бутылок и воспоминаний. Ничего не нашёл. Начал ходить по комнате мыслями цепляясь за все, что вижу, но он были скользкими, а голова казалась огромной и пустой. Я случайно заметил, что я одет только лишь в трусы, хотя последнее что я помню это то, что ложился в кровать в джинсовых шортах и футболке. Потом подошёл к зеркалу и увидел что часть спины расцарапана. Заглянул в трусы.

– Странно, что-то не похоже… Ты чего-нибудь помнишь?– из трусов не ответили.

Я взял телефон и позвонил соседу. Тот довольно долго не брал трубку, затем ответил.

– Да?– томный, заспанный голос.

– Ты где?

У меня в голосе были нотки паники, от мыслей связанных с пропавшими бутылками.

– У синего ночевал. Ты дома?

– Да, да. Сосед, ребёнок мини бар стащила. Иди, проверяй свои шмотки, может ещё что зацепила.

– Что?!

4

2011 г. Екатеринбург Общежитие УрФУ

Если человек обжёг палец о плиту, мозг это запомнит, и он впредь будет аккуратнее. Если человек ударится мизинцем ноги об угол шкафа, то мозг это запомнит, и он впредь будет обходить этот шкаф, даже спросонья. Если человек посадил занозу на скамейке, то мозг и это запомнит, и он будет садиться на другое место.

Что не так с похмельем?!

Голова казалась огромной и отказывалась думать о чём-либо. Я по привычке выпил таблетку «Кетарола» и лёг на кровать с ноутбуком. Включил спокойную музыку на фоне и провалился в просторы интернета. Время ускорило свой шаг. То, что надо. Я этого и добивался. Не происходило ничего. Было довольно скучно.

И только я подумал позвонить Никичу, как он опередил меня.

– Здорово! Как жизнь?

– Да не очень. Приболел, вчера в бар соседа сводил. Он первый раз текилу пробовал.

– Ахаха. И как он?

– До сих пор спит.

Он снова посмеялся, я посмотрел на нижний этаж двухъярусной кровати. Сосед крепко спал, глупо улыбаясь во сне, от чего мне тоже стало смешно.

– Я что звоню-то… Давно тебя не видел. Погнали сегодня ко мне?

– Пить вообще не хочется. Вдвоём?

– Нет. В том-то и дело.

– Ты что задумал? Кого позвал?

– Да так, пару знакомых подруг. Прочем, ты их тоже хорошо знаешь – закончил он на таинственной ноте.

– Колись, кто?

– Давай подъезжай часикам к шести. Презервативы можешь не брать, посидим, поскучаем, выпьем винца.

– От винца я бы не отказался. Ладно уговорил, чертяга.– сказал я и представил его довольную, улыбку. «Чертяга», мол «пикап мастер» – уговорил даму сделать минет за Мороженку, купленную на ее же деньги.

– Ой. Ну что ты.– подыграл он.– Возьми бутылку «Молока любимой женщины», только с синей этикеткой. Я тоже бутылочку возьму, просто за продуктами собирался через часик.

– Так давай я сейчас подъеду. Мне все равно делать нечего. Вместе и закупимся.

– Ну, давай. Позвонишь, как подъезжать будешь.

– Ладно, ладно. От соседа такой перегар, меня аж тошнит.

– Сам, наверное, половину надышал.

– И то правда. Ну, всё, я одеваюсь.

– Давай.

"Он что то задумал". Пролетело у меня в голове и исчезло за другой мыслью.

Я быстро собрался и выбежал на трамвайную остановку. За пол часа доехал до ТЦ «Карнавал», закурил у главного входа, отзвонился Никите, что мол "на месте". Не успел я докурить и мои подозрения начали оправдываться. Ко мне бежала полненькая девушка, вереща и называя Илюшей. Перед объятиями я принял более устойчивое положение, дабы не быть опрокинутым этим, до жути знакомым, пандообразным существом. Улыбаясь, и, не совсем понимая, что происходит, я из-за ее плеча увидел довольного Никиту и Люду чуть позади него. Это были наши давние одноклассницы Оля и Люда. Вот кого-кого, а Олю я не ожидал увидеть ни в ЕКБ, ни где-то ещё. Если бы она подошла с Путиным, я бы задрал брови и сказал: "Оля?! И здрасте, дядя Вова…", а через некоторое время он бы почувствовал себя лишним и обиженно ушёл бы, да хоть в Макдональдс за углом. Девчонки улыбались от радости, я был удивлён, Никита, гад, присоединился к ним. С улыбкой Люды никто, конечно, не мог посоперничать, что-то из рекламы зубных паст или пропаганды здорового образа жизни (заодно и фигуру описал). Единственный

недостаток – маленький размер груди, но «Богиня сисек», извините, уже как лет двадцать халтурит. Мы потихоньку шли в сторону Никитиного дома, аккуратно шутя и расспрашивая все, что точно не следовало знать. "Какими судьбами?", "Почему не окольцованы?", "Как город?", "Обросли ли друзьями?", "А помните в седьмом классе?" и т.д.

Мы довольно долго и столь же незаметно для меня дошли до круглосуточного магазинчика напротив Никитиного подъезда.

Продавщица всем своим "Я" ненавидела нас и, кажись, хотела, чтобы мы побыстрее ушли. Странный подход для человека, который как минимум проработает тут до утра. Я начал беседу, стараясь говорить коротко и ясно:

– Мне бы чего-нибудь вкусного, недорогого и крепкого для девушек и пак пива для себя.