Читать онлайн Брокингемская история. Том 14

© А. Кардиган, текст, 2024

© Издательство «Наш мир», оформление, 2024

CXXXI. Запасной вариант

– Честно говоря, это Большое Совещание начинает мне понемногу надоедать, – философски высказался Доддс, выходя из родного общежития на улицу, под морозное январское небо, – Со дня его открытия не успело пройти и недели – а я уже жду не дождусь, когда же оно наконец закончится…

– Меня обнадёживает одно обстоятельство: Все выступающие на нашем совещании болтают примерно на одни и те же темы, – поделился наблюдением Маклуски, следуя за коллегой на расстоянии полушага сзади, – Надеюсь, к концу этой недели им надоест молоть воду в ступе, и совещание наконец закроется к чёртовой бабушке ввиду исчерпания текущей повестки…

Доддс и Маклуски, два прославленных детектива Центральной полиции, бодрым ускоренным шагом направлялись в сторону родной конторы, дабы успеть к началу очередного заседания Большого Брокингемского Совещания. Они как раз приблизились к так называемой дальней проходной и уже собирались пройти через импровизированный КПП, как внезапно им навстречу из этого же КПП вышел ещё один решительный целеустремлённый джентльмен, оказавшийся начальником Оперативного отдела Гриффитом.

– Мы очень рады вас видеть, – заверил Доддс, обмениваясь со старым знакомым тёплыми дружескими рукопожатиями, – К сожалению, мы сильно торопимся на это дурацкое совещание…

– Можете не торопиться! – улыбнулся Гриффит, – Я только что из административного корпуса. Спешу поделиться с вами новостью: Сегодняшнее заседание отменено, а следующее состоится только завтра.

– Это ещё почему? – удивился Доддс.

– А вы ещё не догадались? – Гриффит принял нарочито лукавый вид, – Ну так знайте: Минувшей ночью активисты культурного движения заложили под наш актовый зал две тонны тротила и подорвали его к чёртовой бабушке. Теперь на месте административного корпуса зияет дырка глубиной в двадцать метров. (Прямо-таки готовый котлован для ещё одного элитного десятиэтажного дома!) Естественно, заседание пришлось отменить, поскольку нам больше негде заседать…

– Гриффит, перестаньте морочить нам голову! – возмутился Маклуски, в свою очередь тепло пожимая начальнику Оперативного отдела его мужественную правую руку.

– Да-да, я пошутил, – вынужден был сознаться Гриффит, – Административный корпус пока стоит на месте… Но сегодняшнее заседание действительно отменено. Дело в том, что среди участников совещания неожиданно разразилась эпидемия гриппа…

– Вы опять шутите? – проявил бдительность Доддс, – Будем рассуждать логически: Если бы участники совещания и впрямь заболели гриппом, следующее заседание вряд ли было бы назначено уже на завтра. Ведь грипп – болезнь непростая и за один день не вылечивается…

– А вас, оказывается, на мякине не проведёшь! – подосадовал Гриффит, принимая наконец совершенно серьёзный вид, – Да, вы абсолютно правы: Все участники совещания пока здоровы, как быки. Однако сегодняшнее заседание и в самом деле не состоится… Нет-нет, на сей раз никаких канализаций в актовом зале не прорывалось! Просто Министерство решило вместо очередного заседания организовать для участников совещания бесплатную автобусную экскурсию по Лондону…

– Да чтоб их всех…! – не смог сдержать эмоций Маклуски.

– Этот вариант выглядит куда более правдоподобно, чем предыдущие, – согласился Доддс, – Министерству нередко приходят в голову подобные абсурдистские идеи… Или вы опять пытаетесь нас разыграть? – он с подозрением посмотрел на начальника Оперативного отдела, большого любителя всевозможных розыгрышей и мистификаций.

– Ну что вы! – заверил Гриффит, – Кстати, вот у наших ворот стоят два автобуса, на которых поедут экскурсанты! А зам по кадрам сейчас мечется по административному корпусу и составляет список, кто из экскурсантов в каком автобусе поедет…

– А ну подождите-ка секундочку! – попросил Доддс.

Он оперативно сбегал к автобусам, наскоро опросил водителей и предельно быстро вернулся назад. Теперь тень недоверия почти окончательно исчезла с его лица.

– Как ни странно, водители в целом подтверждают, что сегодня им предстоит возить какую-то публику по лондонским достопримечательностям, – доложил он, – Они назвали мне следующие места: Трафальгарская площадь, Вестминстер, Биг-Бен, Сент-Пол, Уайтхолл и тому подобное… С одной стороны, мы, конечно, рады, что нам сегодня не придётся целый день торчать в актовом зале и выслушивать этих краснобаев. Но с другой стороны, разъезжать с этими же краснобаями в одном автобусе по лондонским задворкам – удовольствие ничуть не большее…

– Положим, автобусная экскурсия по городу ещё способна заинтересовать каких-нибудь иногородних гостей, которые бывают в Лондоне по полтора раза в десять лет, подхватил его мысль Маклуски, – Но ведь мы, лондонские жители, можем и без помощи Министерства в любой свободный день покататься по Лондону на автобусе! (Тем более, что нам положен бесплатный проезд в общественном транспорте.) Нет-нет, нам ни в коем случае нельзя идти не поводу у начальства! – с горячностью высказался он, – Может быть, нам удастся придумать какой-то правдоподобный предлог и увильнуть от этой экскурсии?

– Вам и не требуется ничего придумывать! – поспешил на выручку к коллегам Гриффит, – Буквально пять минут назад я поговорил с замом по кадрам и осторожно ему намекнул, что Доддс и Маклуски могут понадобиться нашему Оперативному отделу для кое-каких важных целей – ну а зам в ответ признался, что нисколько не станет возражать. Между прочим, в "Боевом щите" действительно найдётся для вас небольшая приятная работка…

– Тогда не будем терять времени! – встрепенулся Доддс, – Срочно двигаемся к заму и ставим его в известность о наших планах – а потом прямой наводкой отправляемся в "Боевой щит"!

Несколько десятков минут спустя все трое уже шагали твёрдой решительной походкой по знакомым дворам и переулкам в сторону знаменитого охранного предприятия "Боевой щит". Настроение у всех троих тоже было приподнятым и боевым, под стать названию охранного предприятия.

– Вот мы и увильнули от этой дурацкой экскурсии – причём на совершенно законных основаниях, – подвёл первый оптимистический итог Доддс, – А зам даже выразил надежду, что сегодня мы с Маклуски придёмся ко двору нашему доблестному Оперативному отделу… Кстати, Гриффит, в какую авантюру вы на сей раз хотите нас втянуть? – поинтересовался он у главного авантюриста Центральной полиции.

– Наверно, вы опять решили заняться бизнесом? – выразил обеспокоенность Маклуски, – Уж не придётся ли нам снова таскать ящики и отдирать шильдики?

– Не волнуйтесь: В бизнес-авантюры я больше соваться не намерен! – пообещал Гриффит, – Для занятий бизнесом требуется масса свободного времени и куча лишних денег – а я пока не располагаю ни тем, ни другим. К тому же, и Лодердейл наотрез отказался мне помогать… Он сказал, что его "Боевой щит" – не место для театральных постановок, а сам он больше не собирается изображать из себя директора радиозавода или главу компьютерной фирмы. И тогда я подумал, что могу попытаться использовать "Боевой щит" не в качестве прикрытия для собственных бизнес-авантюр, а немного с другой стороны…

– С какой ещё другой? – не понял Доддс, – Сколько вообще, по-вашему, сторон у этого "Боевого щита"?

– Мне известны по крайней мере две, не считая основной, – прикинул Гриффит, – Одну из них я вам только что назвал: "Щит" уже несколько раз выступал в качестве юридической и организационной крыши для моих собственных коммерческих проектов. Мои мнительные и привиредливые клиенты предпочитали покупать компьютеры не у частного предпринимателя Гриффита, а у большой солидной фирмы, за которую я и пытался выдать наш "Щит". (К сожалению, подобные предрассудки глубоко укоренились в головах нашего народа, и ничего с этим уже не поделаешь.) В конце концов я понял, что этот путь ни к чему хорошему не приведёт. И тогда я подумал: "А ведь помимо меня в Лондоне полно других талантливых бизнесменов-одиночек! Почему бы мне не помочь и им?" В общем, отныне "Боевой щит" будет использоваться нами исключительно в качестве юридическо-организационного прикрытия для тех мелких бизнесменов, которым пока не под силу открыть собственную фирму! – торжественно объявил он, – Естественно, эти услуги мы будем оказывать им не бескорыстно, а на коммерческой основе – то есть, за деньги…

– Гриффит, вам опять не сидится спокойно? – не смог удержаться от комментария Доддс, – А вдруг в ваш "Щит" обратятся какие-нибудь аферисты, которым срочно понадобилась крыша для своих противозаконных махинаций?

– Я бы не позавидовал этим аферистам, – снисходительно хмыкнул Гриффит, – Едва только я почувствую, что эти ребята пытаются меня надуть, я тут же достану из кармана удостоверение начальника Оперативного отдела Центральной полиции и разберусь с этими ребятами по всей строгости закона и со всей полнотой имеющихся у меня служебных полномочий… В общем, аферистам в нашем "Щите" не поздоровится! Ну а честные бизнесмены охотно заплатят за наши скромные услуги заранее обговорённый гонорар… Этот способ использования "Щита" представляется мне гораздо более выгодным и эффективным, чем любой другой, – заверил он.

– Но давайте ближе к делу: Чем вы намерены заняться в "Щите" сегодня? – поставил вопрос ребром Маклуски, Вы уже нашли себе первого клиента?

– Да, разумеется, – подтвердил Гриффит, – В данный момент он сидит в "Щите" и дожидается нашего с вами появления… Об этом типе мне известно примерно следующее: Его фамилия – Ирвинг, и он – большой специалист по фотографированию. Ему удалось самостоятельно изобрести и изготовить какой-то чудо-прибор для печатания цветных фотографий, которому нет аналогов в мире. Опытный образец прибора пока работает прекрасно. Дело осталось за малым: наладить выпуск серийных образцов и сбагрить их покупателям. Организовать производство Ирвинг сможет и без нашей помощи – а вот в вопросе реализации готовой продукции у него возникли немалые проблемы… Суть этих проблем очевидна: Наш народ не слишком доверчиво относится к торговцам-одиночкам. Большие дорогие приборы он привык покупать в больших престижных магазинах… Но где нашему Ирвингу найти магазин, который согласится взять на себя заботы по реализации его приборов? С этим вопросом Ирвинг обратился к одному своему соседу по дому – а тот очень удачно оказался Коэлсом, сотрудником службы ВОХР нашей Центральной полиции. Он-то и назвал Ирвингу мою фамилию и адрес "Боевого щита"… В общем, вчера я не поленился лично познакомиться с Ирвингом. Не стану скрывать: Он произвёл на меня самое благоприятное впечатление. (Кстати, Коэлс подтвердил: Этот Ирвинг – действительно большой энтузиаст фотографии и чуть ли не фанатик своего дела. Подозревать его в каких-то тайных хитроумных замыслах не приходится.) Язык у Ирвинга подвешен неплохо; убедить в своей правоте партнёров по переговорам он сможет без особых усилий. Даже я, ничего не смысля в фотографии, уже через пять минут после начала нашей беседы перестал сомневаться в высоком качестве его прибора… В общем, этот Ирвинг – будущий фото-гений! Единственное, чего ему сейчас не хватает – это юридической крыши… Но неужели наш "Боевой щит" откажет ему в таком пустяке? Это было бы непростительной ошибкой с нашей стороны! Если мы отфутболим Ирвинга, он тут же обратится в другую контору – и той достанутся все выгоды от их сотрудничества. Как только производство приборов наладится, ими будет завалена вся Европа и Северная Америка (не говоря уже об Азии и Африке), а прибыль от их продажи зашкалит за все разумные пределы…

– Но сегодня-то мы с вами чем будем заниматься? – вернул коллегу на землю Доддс.

– Сегодня нам предстоит сделать самый первый шаг на пути к будущим успехам, – витиевато высказался Гриффит, – Мы вместе с вами и Ирвингом съездим в какое-то Общество Любителей Фотографии и убедим этих гавриков купить один из приборов… вернее, не купить, а сделать на него заказ (поскольку серийное производство приборов ещё не начато). Вместе с нами и Ирвингом поедет только один Раш. (Он будет сидеть за рулём.) Все прочие сотрудники "Щита" (Лодердейл, Стафф и Холлз) отказались нас сопровождать… Ну а задание для вас двоих будет простым до смеха: создавать своим присутствием эффект многочисленности нашей делегации и при необходимости поддерживать разговор с этими любителями фотографии…

– Легко сказать! – возразил Маклуски, – К счастью, мы с Доддсом ровным счётом ничего не смыслим в фотографии…

– Я тоже ничего в ней не смыслю, – успокоил его Гриффит, – Но нам по статусу и не полагается смыслить! Мы являемся простыми административными и техническими работниками большой многопрофильной фирмы "Боевой щит". Беседовать с фотографами по существу будет Ирвинг, а нам останется лишь с умным видом ему поддакивать… Впрочем, перед отъездом на переговоры Ирвинг ещё успеет провести с нами небольшой фотоликбез. (А то мы и впрямь вызовем у этих ребят замешательство своими репликами невпопад!) – предупредил он, – Надеюсь, мне удалось вселить в вас оптимизм и веру в светлое будущее?

– Боюсь, вы вселили в нас нечто совершенно противоположное, – в задумчивости высказался Доддс, – Чует моё сердце: Сегодня вы опять сядете в очередную лужу с вашим чудо-Ирвингом!

– Но этот раз я просто не смогу сесть в лужу. Это невозможно даже теоретически! – проявил неиссякаемый оптимизм Гриффит, – Ирвинг не просит у нас никаких денег. Материальных затрат с нас тоже не требуется – за исключением разве что расходов на бензин для машины по дороге до места переговоров и обратно… Но даже если мы вернёмся из Общества Фотографии с пустыми руками, мы в худшем случае лишь останемся на прежнем нулевом уровне. Терять же нам сегодня действительно нечего!

– Зная вашу бескомпромиссную натуру, мы нисколько не сомневаемся: Вы и в абсолютно беспроигрышной ситуации найдёте, что бы потерять, – не спешил обольщаться Маклуски.

– Но можете положиться на нас: Мы вас не подведём!заверил Доддс, – Мы обязуемся неукоснительно выполнять все ваши указания и создавать эффект многочисленности, а также добросовестно поддакивать вашему Ирвингу… На всякий случай знайте: Табельное оружие у нас – с собой, – многозначительно добавил он.

– Надеюсь, наш разговор с любителями фотографии закончится без перестрелки, – выразил уверенность Гриффит.

Некоторое время спустя все трое уже входили в хорошо знакомое им здание "Боевого щита". Заглянув по старой памяти в так называемую большую (или главную) комнату, они обнаружили там сразу двоих джентльменов. Одним из них был Лодердейл, глава "Щита"; напротив него с другой стороны стола сидел ещё один субъект – долговязый и кучерявый. Его предельно серьёзный и сосредоточенный вид сразу напомнил знаменитым детективам их старого знакомого Ривза, пациента крукроудской психиатрической больницы… Ирвинг держал в руках кучу каких-то тетрадок, журналов и рекламных проспектов и энергично потрясал ими во время своей пламенной и многословной речи, которую Лодердейл слушал хотя и внимательно, но с крайне тоскливым выражением на лице.

– Ну наконец-то вы объявились, Гриффит! – обрадовался он, резко вскакивая со стула, – Ирвинг хочет что-то нам рассказать, но мне никак не удаётся вникнуть в смысл его рассказа. Попробуйте-ка вы – вдруг у вас получится!

– Да здесь и так всё понятно! – Ирвинг мгновенно переключил своё внимание на вновь подошедших слушателей, – Основной принцип работы моего прибора прост до неприличия. Вам будет достаточно всего лишь взглянуть на его характеристики! – он бегло пролистал одну из своих тетрадок, всю заполненную какими-то графиками и столбцами каких-то вычислений, – Вы знакомы со стандартными параметрами обычных цветоанализаторов, которые можно купить в любом магазине бытовой техники? В таком случае…

– Не спешите надеяться на нашу сообразительность и эрудицию! – предупредил Доддс, рассаживаясь вместе с коллегами по свободным стульям, – Давайте начнём с самого начала: Вы изобрели какой-то прибор, не имеющий аналогов в мире; не так ли?

– В какой-то степени вы правы, – согласился Ирвинг, Разработанный мною прибор называется цветоанализатором для фотопечати. Он предназначен для использования профессиональными фотографами при печатании цветных фотокарточек… Но, строго говоря, в мире уже выпускаются два аналогичных прибора: один – в Германии, а второй – в Италии. (Я не стану произносить вслух их названия, дабы лишний раз не рекламировать конкурентов.) Однако мой прибор значительно отличается от их обоих. В этой связи я предпочитаю называть его Цветоанализатором Переработанным…

– Не самое удачное название! – посетовал Маклуски, При слове "переработанный" у посторонних слушателей могут возникнуть непроизвольные ассоциации с переработкой каких-нибудь бытовых отходов…

– Или же они могут вообразить, будто ваш прибор уже немного переработался и устал печатать фотографии, добавил Доддс, – К тому же, аббревиатура Цветоанализатора Переработанного (ЦП) совпадает с аббревиатурой Центральной полиции – а подобная путаница представляется нам совершенно неуместной… Поэтому я бы предложил переименовать ваш прибор в Цветоанализатор Доработанный (сокращённо – ЦД)! – не поскупился на дружеский совет он.

– Что за нелепость! – с горячностью возразил Ирвинг, Между доработкой и переработкой – примерно такая же разница, как между доделанной и переделанной работой… Нет, я настаиваю: Мой цветоанализатор является качественно иным прибором, а не доработкой одной из двух предыдущих моделей! Ко всему прочему, его аббревиатура звучит не как ЦП, а как ЦАП – Цвето-Анализатор Переработанный…

– Будем считать, что вы нас убедили, – не стал настаивать Маклуски, – Ну что ж, пускай эта штука будет ЦАПом… Но продолжим наши рассуждения! Как выясняется, у вашего ЦАПа уже имеются аналоги в Италии и Германии… А каким образом вы собираетесь потеснить своих конкурентов с фоторынка?

– Это не составит труда. У моего прибора не будет достойных конкурентов! – снисходительно усмехнулся разработчик ЦАПа, – В нашей стране фотопечать находится на уровне каменного века. Девяносто процентов наших фотографов печатают карточки по-старинке, без цветоанализаторов, подбирая цвета на глазок. Иногда в наших журналах попадаются такие жуткие фотографии, каких и в самом страшном сне не увидишь… Поэтому вытеснять конкурентов с отечественного рынка мне не придётся – этот рынок и так ещё никем не занят! Перед нами стоит другая задача: убедить этих горе-фотографов в том, что с цветоанализаторами они наконец смогут печатать фотографии хорошего качества, а не прежних серо-буро-малиновых уродцев. Эту задачу я тоже беру на себя… (Я имею в виду убеждение фотографов.) Как только наши клиенты созреют, они сразу побегут в магазины за приборами – и продажи моих ЦАПов мигом вырастут в десять, двадцать, сто раз. Сперва мы снабдим ими всю Англию, потом перейдём на Уэльс и Шотландию, а в конце концов доберёмся и до Ирландии…

– Но доберёмся ли? – проявил присущий ему скептицизм Доддс, – Почему вы так уверены, что покупатели остановят свой выбор именно на вашем приборе, а не на уже известных им итальянских и немецких моделях? Каким образом вы собираетесь выиграть конкурентную борьбу у маститых зарубежных фирм?

– В самом деле: Каким? – заинтересовался Гриффит, – Ирвинг, вчера я не успел задать вам этот вопрос… Возможно, вы привлечёте покупателей более низкими ценами?

– Нет, ни в коем случае! – решительно опроверг будущий покоритель фоторынка, – Цены на мои ЦАПы будут максимально высокими – только это обеспечит нам максимальную прибыль от их продажи. (Не для того я десять лет возился с разработкой своего ЦАПа, чтобы торговать им себе в убыток!) Но даже при высокой цене моему прибору не будет конкурентов на отечественном рынке… Вы спросите: А почему? Ответ очевиден: Во-первых, британский покупатель традиционно настроен патриотически и всегда предпочтёт отечественный товар зарубежному. Ну а во-вторых, мой ЦАП попросту лучше и немецкого, и итальянского… Вам требуются доказательства? Извольте! – он раскрыл одну их своих тетрадок и предъявил её заинтригованным слушателям, – Вот здесь у меня изображены сравнительные характеристики моего прибора и зарубежного аналога…

– Ирвинг, мы ничего не смыслим в ваших характеристиках! – предупредил Маклуски, – Будьте добры, закройте ваши тетрадки! (Не то нам придётся в качестве самообороны предъявить вам наши секретные Брокингемские инструкции…)

– Разобраться в моих графиках способен любой неуч с двумя классами образования, – выразил убеждённость Ирвинг, – Посмотрите сюда: Вот эта жирная красная линия соответствует параметрам моего прибора, а чёрная прерывистая – прибора заграничного. Как нетрудно убедиться, красная линия всюду проходит выше чёрной. Это означает, что мой прибор лучше иностранного по всем параметрам… Между прочим, я рисовал обе линии собственноручно и готов поручиться за их достоверность, добавил он к слову.

– Вашего ручательства нам недостаточно, – возразил Доддс, – Поскольку вы являетесь лицом заинтересованным, вы не могли оставаться беспристрастным при рисовании данного графика… Но, может быть, вы сумеете убедить нас в преимуществах своего прибора не теоретическим, а наглядным путём?

– Нет ничего проще! – Ирвинг достал из журнала две спрятанные между страниц большие цветные фотокарточки, – Вот, изучите и убедитесь! Оба снимка сделаны в один и тот же день, в одном и том же месте, одной и той же камерой. Первый отпечатан при помощи переработанного анализатора, а второй – на старом немецком приборе… А теперь скажите мне честно и откровенно: Не правда ли, что на первом снимке цвета раза в три приятнее, чем на втором? – он с благоговением выложил на стол первую карточку, – И не правда ли, что на второй снимок просто страшно взглянуть? – он другой рукой брезгливо взял за уголок другую карточку, – Да ведь это – не цвета, а криминал какой-то! Вы можете поверить, что эти рожи были сняты в парке отдыха посереди Лондона? Скорее поверишь, что это – какие-то негры из Мозамбика… А что за ужасный зелёный цвет! – он аж скривился от отвращения при взгляде на фотографию, – Помилуйте: Да ведь это же – не трава, а заросли какого-то репейника! Нет, я не могу без содрогания смотреть на подобное убожество…!

Доддс, Маклуски и Гриффит озадаченно склонились над двумя фотокарточками. Им удалось разглядеть на первой из них несколько незнакомых гражданских лиц, чинно прогуливающихся по какой-то аллее в каком-то парке. На второй фотографии эти же лица были запечатлены на фоне какой-то парковой беседки.

– Говоря откровенно, я не вижу ни малейшей разницы в цветовой гамме между первым и вторым снимками, осторожно и взвешенно высказался Доддс.

– Оба они сделаны одинаково терпимо, – поддержал его Маклуски.

– Ирвинг, вы уж извините нас, непрофессионалов…произнёс в недоумении Гриффит, внимательно изучив обе фотокарточки, – Однако мы действительно не понимаем, чем один ваш снимок лучше другого!

– Но это же понятно даже ослу! – вскричал в запальчивости профессиональный фотограф, – Посмотрите ещё раз на второй снимок: Разве у нормального человека может быть такая дурацкая рожа?

– Рожа – как рожа, – остался при своём мнении Доддс.

– Ну неужели у нас троих так плохо с различением цветов? – засомневался Гриффит, – Тогда попробуем спросить у четвёртого: Лодердейл, а как вам кажется…? Минуточку, а куда делся Лодердейл?

Только теперь собравшиеся заметили отсутствие главы "Боевого щита". Как оказалось, он уже давно улизнул из комнаты в коридор, устав выслушивать описание работы чудо-цветоанализатора… Впрочем, вызвать его обратно из коридора не составило особого труда.

– Лодердейл, мы хотим услышать ваше мнение по поводу вот этих фотографий, – обратился к нему Гриффит, когда тот снова появился в комнате, – Посмотрите и скажите: Какая из них лучше?

– И обратите внимание на лица! – не замедлил с ценным советом Ирвинг.

– Что ещё за лица? – начальник "Щита" настороженно склонился над снимками, – Этих типов разыскивает полиция? Нет, их физиономии мне вроде бы незнакомы…

– Вы и не должны их знать, – успокоил его Маклуски, – Но ответьте нам честно и откровенно: Какая из фотографий больше нравится вам как обычному потребителю?

– Стоп! – заинтересовался вдруг Лодердейл, беря в руки вторую фотокарточку, – Да ведь это не лезет ни в какие ворота! Это – самый настоящий криминал!

– Ну вот, что я говорил! – обрадовался Ирвинг.

– За такие вещи следует отдавать под трибунал! – продолжал возмущаться Лодердейл, – И куда только смотрит прокуратура, хотел бы я знать…?

– Кого именно вы предлагаете отдать под трибунал?уточнил Доддс.

– Разумеется, архитектора, который спроектировал этот парк отдыха, – развеял неясности глава "Щита", – Вы только полюбуйтесь, какой огород он тут нагородил: Беседка с каменными колоннами торчит на верхушке отдельно стоящего холма в самой середине парка! Как это называется, вы можете мне объяснить? Если не можете, я сам вам объясню: Это называется пособничеством террористам! Если в этой дурацкой беседке засядет какой-нибудь маньяк с пулемётом или миномётом, он без проблем перестреляет весь народ в округе. Он будет легко и непринуждённо, как рыбу тротилом, мочить всех посетителей парка подряд. С высоты беседки ему открыт превосходный обзор на прилегающую территорию и великолепная зона обстрела в триста шестьдесят градусов…

– Но, может быть, его удастся быстро нейтрализовать при помощи каких-нибудь снайперов? – выразил надежду Маклуски.

– А где ваш снайпер будет укрываться? – возразил Лодердейл, – Взгляните: Все ближайшие деревья уже давно срублены! Вместо них из земли торчат лишь какие-то жалкие кусты… Или вы надеетесь, что снайпер сумеет спрятаться за фонарным столбом? Нет-нет, это никуда не годится! Вашему архитектору нужно оторвать голову за подобные художества!

И он, положив обе фотографии на стол, в возмущении удалился из комнаты обратно в коридор.

– Как видите, я был прав: И ему тоже второй снимок понравился меньше первого! – не смог скрыть торжества Ирвинг.

– Наверно, нам не стоит тратить время на бесплодные дискуссии! – спохватился Гриффит, бросив взгляд на свои наручные часы, – Через десять минут нам уже пора будет отчаливать в Общество Фотографии…

– Ирвинг, ответьте нам на самый главный вопрос: Так в какой всё-таки стадии производства пребывает ваш замечательный ЦАП? – осведомился у изобретателя Доддс.

– Опытный образец уже давно изготовлен и прошёл все испытания, – доложил Ирвинг, – Дело осталось за серийными экземплярами… По моим планам, первая партия ЦАПов составит десять штук. Продажная цена каждой – тысяча фунтов стерлингов. Итого за всю партию мы выручим десять тысяч… Часть этих средств уйдёт на возмещение моих расходов по разработке и производству этих приборов; другую часть составит моя коммерческая прибыль – а остальное пойдёт на финансирование следующей партии ЦАПов в сто экземпляров.

– То есть, вы ещё не приступили к производству первой партии из десяти штук? – поставил вопрос ребром Маклуски.

– Ну, в общем-то для этого всё уже готово, – уклончиво высказался производитель ЦАПов.

– А продать эти десять штук вы сумеете только после того, как их произведёте, – продолжил мысль коллеги Доддс, – Но тогда с какой стати мы сегодня собираемся уговаривать какое-то Общество Любителей Фотографии приобрести ваши ещё не изготовленные приборы? Не слишком ли рано вы начали задумываться об их продаже?

– Я считаю, что поиски покупателей следует вести заранее, параллельно с процессом производства, – со знанием дела ответил Ирвинг, – Изготовление первых десяти приборов, по моим подсчётам, займёт никак не более трёх месяцев… В данном случае во мне говорит неисправимый реалист, – уточнил он для полной ясности, – Если бы я был оголтелым романтиком или безнадёжным оптимистом, я бы назвал вам срок в два месяца…

– Какой-то вы недостаточно реалистичный реалист!скептически покачал головой Маклуски, – Вы умножили первоначальный срок всего-навсего на полтора – и полагаете, что уже избавились от романтических иллюзий? А между тем, наукой доказано, что первоначальные сроки следует умножать минимум на три…

– Это в больших бюрократических конторах нужно умножать на три, – опроверг Ирвинг, – Если же товар производится в небольшой, компактно структурированной частной коммерческой фирме, то сроки производства значительно сокращаются… В больших конторах основные задержки возникают из-за сложностей с согласованием и координацией между различными сотрудниками – у меня же эти сложности отсутствуют, поскольку я сам являюсь единственным сотрудником своей фирмы.

– Тогда умножайте все сроки на тринадцать! – не замедлил с ценным советом Доддс.

– Приступая к фазе реализации готовой продукции, продолжал Ирвинг, не обращая внимания на реплики оппонентов, – я принял решение начать охват потребительского рынка с конкретных покупателей. Я взял телефонный справочник и выписал оттуда телефоны всех лондонских организаций, так или иначе связанных с фотографией. Первым в моём списке оказалось какое-то Общество Фотографов-Любителей. (Оно расположено тут неподалёку, в каком-то подвале многоэтажного жилого дома.) На выходные я связался с этими типами и рассказал им о своём приборе; они заинтересовались и предложили к ним подъехать. Теперь нас ожидает вторая фаза работы с клиентами: личная беседа… Цель этой беседы: убедить этих типов приобрести у нас льготный купон на покупку ЦАПа. Описание методов ведения деловых переговоров можно найти в любом учебнике по основам маркетинга, – он продемонстрировал собеседникам одну из своих книжек в яркой обложке, – Вести деловые переговоры очень просто, поскольку мозги у всех людей работают примерно одинаково. Если они услышат, что льготный купон даёт им право в будущем на покупку товара с пятипроцентной скидкой, они не смогут устоять перед искушением и обязательно приобретут этот льготный купон. (Ведь кто из нас не мечтает купить товар подешевле!) Итак, мы сбагрим этим фотографам-любителям наш первый купон, и они будут висеть на нашем крючке до тех пор, пока не купят у нас первый ЦАП…

– То есть, вы ради привлечения клиентов готовы снизить цену на свои замечательные приборы, – назвал вещи своими именами Маклуски, – Но тогда они будут стоить уже не тысячу фунтов, а девятьсот пятьдесят…

– Ничего подобного! – опроверг Ирвинг, – Прибыль от продажи приборов должна оставаться максимальной – поэтому их цена в любом случае составит тысячу фунтов за штуку… К счастью, покупатели не знают, сколько на самом деле должны стоить мои приборы. Мы скажем им, что тысяча фунтов – это и есть цена с пятипроцентной скидкой…

– На вашем месте я бы остерегался круглых цен! Они всегда вызывают подозрение у клиентов, – поделился житейским опытом Доддс, – Вряд ли они поверят, что в результате пятипроцентного снижения стоимость вашего прибора так удачно округлилась. Они наверняка захотят узнать, а сколько же стоил ваш прибор без этой скидки – и придётся вам у них на глазах доставать из кармана калькулятор и производить замысловатые вычисления…

– Да нет в них ничего замысловатого! – ответил Ирвинг, Без пятипроцентной скидки мой прибор стоил бы тысячу пятьдесят фунтов – это понятно и малолетнему ослу!

– Вы совершаете ошибку, типичную для начинающих бухгалтеров, – усмехнулся Маклуски, – Тысяча пятьдесят – это цена одного прибора за тысячу фунтов с пятипроцентной наценкой; а для подсчёта пятипроцентной скидки вам придётся прибегнуть к помощи калькулятора… Дело в том, что скидки и наценки от одной и той же величины обычно не равны друг другу. Любой математик вам подтвердит: Если к числу сперва прибавить пять процентов, а потом отнять пять процентов, вы в итоге получите число, меньшее первоначального. То же самое произойдёт, если вы сперва вычтете из числа пять процентов, а потом прибавите пять процентов…

– Всё, хватит болтать! – спохватился Гриффит, резко вскакивая со стула, – Нам уже пора выезжать… Ирвинг, объясните моим коллегам в двух словах главную цель нашей поездки – и начнём собираться в дорогу!

– Главная цель состоит в том, – объяснил Ирвинг, поднимаясь из-за стола, – чтобы убедить этих типов из Общества Фотографии в высоком качестве моего прибора. В учебнике по маркетингу сказано, что обычно ваши партнёры по переговорам воспринимают в штыки всё, что вы говорите. (Как правило, они делают это из чистого спортивного интереса.) Но я уже приготовил для этих гавриков неотразимые логические аргументы… Если же они не подействуют, я предложу им аргумент практический: Пускай дадут мне какую-нибудь свою плёночку, а я отпечатаю с неё снимок при помощи своего ЦАПа! Я сделаю им такой шикарный отпечаток, что они обалдеют от счастья… В общем, им уже никуда не деться! – он воинственно потряс своими тетрадками и учебниками по маркетингу, – В крайнем случае, если ничто другое не поможет, у нас всегда останется в резерве запасной вариант… Но о нём я расскажу вам как-нибудь потом, – пообещал он с каким-то загадочным видом.

– Одним словом, перед нами сегодня стоит одна задача: убеждать этих типов, что ваш прибор хорош, – подвёл итог Доддс.

– Ну, в общем-то да, – согласился Ирвинг.

– Тогда скорее на выход! – поторопил коллег Гриффит.

Все четверо оперативно вышли из большой комнаты в коридор, где незамедлительно столкнулись с Лодердейлом. (Судя по всему, он терпеливо блуждал по собственным владениям в ожидании отъезда гостей.)

– Лодердейл, не желаете ли прокатиться в Общество Фотографии с нами за компании? – лукаво подмигнул ему Гриффит, – По виду вы чем-то похожи на бывалого фотографа…

– Гриффит, оставьте ваши шуточки! – возмутился глава "Боевого щита", – Ни на кого я не похож, и никуда я с вами ездить не собираюсь! Скажу вам начистоту: Ваши авантюрные прожекты мне уже давно не нравятся… Предупреждаю вас заранее: Если к нам в "Щит" вдруг начнут приходить какие-то раздолбаи и спрашивать, где тут продаются какие-то ЦАПы, я не стану изображать из себя директора фотокомбината, а немедленно пошлю их ко всем чертям и продиктую ваш адрес!

– Договорились! – кивнул головой Гриффит, – Адрес "Щита" я этим фотографам называть не стану. Я покажу им только те наши фирменные бланки, где нет ни адресов, ни контактных телефонов, – пообещал он.

– Но остановит ли это настойчивых любителей фотографии, мечтающих приобрести наш замечательный прибор? – засомневался Доддс, – А вдруг они отыщут информацию о "Боевом щите" в каком-нибудь справочнике?

– Там обычно указываются лишь юридические адреса контор, – успокоил его Гриффит, – А по месту юридического адреса нашего "Щита" находится какой-то заброшенной сарай… (Он стоит в бескрайней степи за сотни миль от Лондона.) Так что не волнуйтесь: Разыскать нашу контору этим любителям фотографии будет непросто!

Перед отъездом Ирвинг и Гриффит не забыли забежать в так называемую малую комнату за своим багажом. У первого он состоял из небольшого, но изрядно потрёпанного портфеля, а у второго – из большой красивой папки ярко-зелёного цвета.

– Она придаст нашей делегации ещё больше солидности, – объяснил он коллегам из Центральной полиции, Красивая папка; не правда ли? Я насовал туда побольше всевозможных документов – как из "Щита", так и из своего Оперативного отдела… Этим гаврикам из Общества Фотографии нужно сразу дать понять, что они имеют дело с большой серьёзной фирмой. У нас и без них хватает клиентов, которые нещадно завалили нас своей корреспонденцией… Раш, ну что там слышно? – поинтересовался он у могучего двухметрового охранника, заглянувшего в здание откуда-то с улицы, – Вы уже раскочегарили автомобиль?

– Да, разумеется, – подтвердил охранник, – Машина подана – идите в гараж и садитесь!

Дорога до Общества Фотографов-Любителей сама по себе не отличалась особой протяжённостью… Однако по ходу дела автомобилю "Боевого щита" всё же пришлось пару раз застрять в неизбежных лондонских пробках.

– Раз уж мы с вами теперь – по одну сторону баррикад, я не стану ничего от вас скрывать, – произнёс Ирвинг, пока машина стояла в очередном заторе, – Признаюсь вам честно и откровенно: Мой прибор действительно очень хорош! – (Доддс и Маклуски, сидевшие вместе с Ирвингом на заднем сидении, понимающе закивали своими умудрёнными головами), – Недаром я целых десять лет корпел над улучшением его внешнего вида! Первоначальный вариант ЦАПа был примитивен до абсурда: Корпус был покрашен обычной белой краской, а металлические ручки всего-навсего отполированы. Когда я первый раз взял ЦАП в руки, я долго на него смотрел и всё никак не мог понять, кого же он мне напоминает… А потом наконец сообразил: Да ведь это же – вылитый унитаз! – (Доддс и Маклуски снисходительно улыбнулись), – Мне бы не хотелось, чтобы у покупателей возникли подобные ассоциации. Вот и пришлось мне переделывать свой ЦАП заново… Но теперь мой прибор хорош не только внутри, но и снаружи! Я покрыл его специальной чёрной краской со своеобразными пупырышками… Уверяю вас: Вы глаз от него не оторвёте – настолько он красив!

– И каким же образом вам удалось его покрасить? – заинтересовался Доддс, – Вы занимаетесь производством прямо на дому?

– Если бы на дому! – вздохнул Ирвинг, – К сожалению, в домашних условиях не очень-то поработаешь… Мне по любому пустяку приходится обращаться то на один завод, то на другой. В общих чертах механизм проникновения на заводы мною уже отработан, – разоткровенничался он, – Вы узнаёте адрес завода, подъезжаете туда и заходите в проходную – а там на стене обычно висят бумажки с номерами местных телефонов начальников цехов. Вы звоните по этим телефонам и представляетесь сотрудником коммерческой фирмы. Вы якобы желаете обсудить с этими гавриками перспективы совместного производства каких-то товаров… Начальник цеха, обрадовавшись, выписывает вам разовый пропуск и проводит вас через проходную. Потом вы изъявляете желание поближе познакомиться с условиями, в которых будет проходить ваше совместное производство. Начальник ведёт вас в свой цех и знакомит с местными достопримечательностями… А когда он на минутку отвернётся, вам останется лишь быстренько договориться за его спиной с рабочими. За пару бутылок или иную умеренную плату любой работяга всегда будет рад изготовить для вас что-либо на своём родном заводском станке, а то и спереть со склада какую-нибудь мелочь… Но приходится признать: Меня далеко не всегда удовлетворяет качество их работы! – он скорчил саркастическую гримасу, – Таков наш хвалёный рабочий класс: Даже за хорошие деньги народ не всегда работает с полной отдачей! Чтобы избежать проколов, я обычно заказывал одну и ту же деталь сразу в нескольких местах и потом выбирал из них самую лучшую, а за все прочие платить отказывался… Помнится, как-то раз пробрался я в мастерскую при каком-то учебном заведении и договорился с мастером, что он изготовит мне несколько стеклянных пластинок определённого размера. Через пару дней он дал мне знать, что мой заказ выполнен. Я снова пришёл в мастерскую и обнаружил, что работа сделана не настолько качественно, как мне требовалось. Я честно и открыто сказал этому халтурщику, что его стёклышки никуда не годятся; в ответ он предложил мне самому их доделать, как мне угодно… В конце концов я сдался на его уговоры и сказал, что, так и быть, согласен принять у него стёкла, раз он на этом настаивает – но платить за них, разумеется, не буду. (На мой взгляд, вполне разумное предложение. Ему эти стёклышки всё равно не нужны – так почему бы не отдать их мне?) Но этот тип вдруг обозвал меня жуликом и полез драться. Я с трудом успел выпрыгнуть в окно и смыться в ближайший переулок… (А стёклышки мне потом пришлось заново заказывать в другом месте.)

Но вот в конце концов, несмотря на все заторы и светофоры, автомобиль с пятью решительными пассажирами на борту дополз-таки до конечной цели своего путешествия. Свернув с большого шумного проспекта в тихий неприметный двор, он ненавязчиво припарковался под каким-то мусорным ящиком.

– Подъезжать прямо к дому на нашей кобыле не стоит, подумал вслух Гриффит, – Боюсь, её внешний вид не понравится нашим партнёрам по переговорам… (Скажем-ка мы им лучше, что нас привёз фирменный автобус!) Ну что, готовы ли мы к серьёзному разговору? – он вопросительно посмотрел со своего переднего сидения на трёх пассажиров с заднего, – Ирвинг, не хотите ли дать нам последнее напутствие по этому поводу?

– Да сколько угодно! – проявил сознательность мастер по ведению деловых переговоров; раскрыв портфель, он вытащил из него одну из своих тетрадок, – Я уже давно изучаю методические пособия по маркетингу, а некоторые особо важные мысли не поленился законспектировать, – он принялся перелистывать тетрадку в поисках наиболее ценных записей, – Но с этими пособиями нужно держать ухо востро! Иногда они бывают составлены откровенно халтурно, – предостерёг он своих спутников, Помнится, как-то раз прочитал я одну толстую книжку одного американского автора. Она показалась мне довольно дельной и небесполезной… Затем мне на глаза попалась другая книжка, уже английского автора. Я решил заодно изучить и её. (Я подумал: А вдруг маркетинг в Британии имеет какую-то свою особую специфику, отличную от американской?) Читаю я эту книжку и с каждой новой страницей всё больше недоумеваю – а ведь где-то я всю эту чепуху совсем недавно уже видел… Наконец, меня осенило. Я полез в американскую книжку и убедился: Она слово в слово совпадает с английской! Оказывается, наш английский автор просто содрал текст у американского коллеги и издал его под своей фамилией…

– Но вдруг это американский автор списал у нашего?проявил присущий ему патриотизм Маклуски.

– Крайне сомнительно! Американская книга была издана лет на десять раньше нашей, – опроверг Ирвинг, – А текст у них, тем не менее, совпадал почти один к одному… Единственное отличие я отыскал в конкретном цифровом примере. Американец написал: "Допустим, товар стоит шестьдесят семь долларов пятнадцать центов" – а у нашего автора сказано: "Допустим, товар стоит шестьдесят семь фунтов пятнадцать пенсов". (Вот вам и вся британская специфика!) Так что эти методические пособия следует читать вдумчиво и воспринимать их критически…

– Ирвинг, не тяните резину! – потерял терпение Гриффит, – Можете ли вы дать нам какие-либо полезные рекомендации перед началом переговоров с Обществом Фотографов?

– Я нашёл в своих конспектах одну важную рекомендацию от какого-то видного психолога, – сообщил Ирвинг, ещё немного полистав тетрадку, – Он не советует занимать противоположную от оппонентов сторону стола, поскольку подобная пространственная оппозиция неизбежно вызывает деловую конфронтацию и почти всегда приводит к срыву переговоров.

– Неужели всё так просто? – не смог поверить Доддс, – Достаточно нам сесть не на ту сторону стола – и провал переговоров обеспечен? Ну кто бы мог подумать…!

– Всё, хватит болтать! – Гриффит первым вылез из автомобиля в сторону мусорного ящика, не забыв прихватить с собой свою пижонскую ярко-зелёную папку, – Раш, вы остаётесь здесь следить за машиной! Мы надеемся вернуться обратно через несколько десятков минут… или, в крайнем случае, через несколько часов… Все прочие отправятся вместе со мной на переговоры! Нас должно быть четверо, считая меня. Все ли мы в сборе? – он оглядел своих спутников, уже успевших выбраться из машины и выстроиться возле мусорного ящика в некое подобие армейского строя, – Доддс, Маклуски, Ирвинг и Гриффит – все на месте… Тогда вперёд! – он первым двинулся вглубь двора; за ним последовал Ирвинг с портфелем в руке, а ещё далее – два прославленных детектива Центральной полиции.

Нужный дом был найден в соседнем дворе, за ещё одним мусорным ящиком. Табличка на одном из подъездов гласила прямо и недвусмысленно: "Общество Фотографов-Любителей".

– Судя по вывеске, наши оппоненты – далеко не миллионеры, – хмыкнул Гриффит, – С этой шаражкиной конторой мы должны расправиться одной левой… Помяните моё слово: Сегодня нас ожидает небывалый успех! – попытался воодушевить своих спутников он, – Мы обязательно вернёмся в "Щит" на щите… то есть, под щитом. И, самое главное, нам сегодня совершенно нечего терять… Все – за мной! – скомандовал он, первым заходя в подъезд.

На лестничной площадке первого этажа с правой стороны четверо решительных спутников наткнулись на массивную железную дверь. К ней была прикноплена бумажка со словом "Фото", а рядом из стены торчала кнопка дверного звонка.

– А дверь-то у этих ребят посолиднее, чем у вас в "Боевом щите"! – отметил к слову Доддс.

– Значит, эти фанфароны любят пускать пыль в глаза своим посетителям! – усмехнулся Гриффит, нажимая на кнопку, – Но нас они с толку не собьют… Мы всё равно размажем их по стенке, как малолетних школьников!

Примерно через минуту дверь неспеша отворилась, и из-за неё осторожно выглянули сразу два любителя фотографии. После процедуры знакомства выяснилось, что их фамилии – Болдсокс и Квикдрафт. Номинальным главой Общества являлся первый из них… Любой непредвзятый наблюдатель обязательно бы отметил, что дуэт фотолюбителей был подобран по всем правилам высокого искусства. Серьёзный Болдсокс в больших очках производил впечатление вдумчивого и твердолобого педанта – в то время, как развязный нигилист Квикдрафт своим живым непосредственным поведением как бы не позволял начальнику окончательно закоснеть в своём педантизме… Очевидно, инициатором приглашения Ирвинга был именно Болдсокс. Что касается Квикдрафта, то он, похоже, уже заранее был скептически настроен ко всем незнакомым приборам…

Познакомившись с гостями, радушные хозяева любезно пригласили их проходить в свои владения. Поняв приглашение буквально, Гриффит уже повернулся было к небольшой двери справа после железной… Его остановил голос Болдсокса:

– Нет-нет, там у нас – курилка! Наша беседа пройдёт в другом месте… Следуйте за нами!

Гости без возражений спустились за хозяевами по маленьким узким ступенькам куда-то вниз. Вскоре все они уже сидели за одним столом в каком-то подвальном помещении… Вспомнив рекомендации видного психолога, гости не стали занимать противоположную от хозяев сторону стола. Гриффит и Ирвинг расположились по левую руку от них, а Доддс и Маклуски – по правую. (Тем самым им удалось избежать нежелательной пространственной оппозиции и оставить себе шанс на успешное завершение переговоров.)

– Ну что ж, давайте познакомимся поближе! – предложил Болдсокс, с интересом поглядывая на собеседников, Сперва мы бы хотели услышать несколько слов про вашу фирму…

– И вы их услышите! – взял инициативу в свои руки Гриффит, – Итак, все мы имеем честь работать на фирме "Боевой щит". Она существует на свете уже более трёх лет. За это время она непрерывно наращивает свой производственный и интеллектуальный потенциал, а также неуклонно расширяет сферу своих деловых интересов… Наши фирма является весьма солидной конторой. У нас имеется свой расчётный счёт и собственные реквизиты, добавил он для пущей важности, доставая из папки и протягивая Болдсоксу один из пустых бланков с символикой "Боевого щита", на котором предусмотрительно отсутствовали адреса и контактные телефоны.

Болдсокс поправил на носу очки и углубился в изучение бланка. Квикдрафт лишь мельком взглянул на листок издали и снисходительно ухмыльнулся… Пару минут спустя глава Общества Фотографов закончил разглядывать бланк, поднял голову и вопросительно посмотрел на коллегу.

– В наше время изготовить фирменный бланк – просто пара пустяков, – заметил Квикдрафт.

– Да, бланк в нашем деле – далеко не самое главное, признал Болдсокс, – Тогда давайте знакомиться дальше!он снова повернул голову к Гриффиту и Ирвингу, сидевшим слева от него, – Итак, вы представляете фирму "Боевой щит"… Как ни странно, мы с коллегой до сих пор ничего не слышали о вашей конторе, хотя уже не один десяток лет серьёзно занимаемся фотографией…

– Ничего удивительного! – улыбнулся Гриффит, – Я уже упомянул, что наша фирма является многопрофильной конторой. Сфера её деловых интересов крайне широка и глубока. Фотография попала в эту сферу лишь в самое последнее время – тогда-то мы и взяли под своё крыло этот замечательный проект, – он указал на портфель Ирвинга, Разработкой, доработкой и переработкой нашего прибора занимались самые выдающиеся фотомастера современности – ну а "Боевой щит" осуществлял глобальный контролинг и мониторинг всего проекта. По соображениям коммерческой тайны мы держали ход разработок в секрете от массовой печати, дабы о нём не пронюхали конкуренты. Но вот прибор уже готов, и мы рады представить его вашему вниманию! Очень скоро вы его увидите и сами признаете, насколько он хорош. У наших сотрудников он вызвал только самые восторженные отзывы; не так ли? – обратился он за поддержкой к двум детективам, сидящим напротив.

– Прибор и вправду хорош! – охотно подтвердил Доддс.

– Удивительно хорош! – поддакнул ему Маклуски.

– Ирвинг, я прошу вас подробно изложить нашим собеседника основные принципы работы нашего замечательного прибора! – предложил Гриффит своему соседу по столу.

Изобретатель ЦАПа раскрыл портфель и начал вытаскивать из него свои тетрадки и учебники по маркетингу… В этот момент напряжённую тишину разорвал негодующий возглас Квикдрафта:

– Ну вот, я так и знал: На их бланке не указан адрес фирмы и контактные телефоны!

Болдсокс сделал удивлённое лицо и принялся повторно разглядывать пустой бланк… Гриффит мужественно удержался от кое-каких дружеских комментариев в адрес кое-кого из хозяев. Приняв нарочито беспечный вид, он небрежно обронил:

– Собственно, а что в этом удивительного? Далеко не на всех бланках принято указывать все полные данные…

– Знаем мы эти хитрости! – ухмыльнулся Квикдрафт, Всё это мы уже не раз проходили: Приходят к нам какие-то аферисты и предлагают купить какую-то ерунду – а концов от них потом нигде не найдёшь…

– Да, в самом деле! – забеспокоился Болдсокс, – Удастся ли нам впоследствии разыскать ваш "Боевой щит"? Имеется ли у вашей фирмы какой-нибудь офис?

– А как же без офиса? – искренне удивился Гриффит, – Разумеется, офис у "Щита" есть – огромный, современный, построенный по последнему слову техники. Ни у одной другой конторы нет такого роскошного офиса! Не правда ли? – обратился он к коллегам напротив.

– Наш офис и вправду хорош, – подтвердил Доддс.

– Лучше и не бывает! – уточнил Маклуски.

– А можем ли мы его как-нибудь посетить? – заинтересовался Болдсокс.

– Нет проблем! – заверил Гриффит, – Приходите к нам в любое время – нам от вас скрывать нечего!

– А давайте прямо сейчас туда съездим! – неожиданно предложил Квикдрафт, – Заодно и познакомимся поближе с вашей шаражкой…

– Неплохая идея! – оживился Болдсокс, – Действительно, а почему бы нам не…?

– К сожалению, в данный момент это невозможно, – поспешил дать задний ход Гриффит, – По независящим от нас обстоятельствам, мы сегодня не имеем возможности принять вас в нашем замечательном офисе…

– Ну, что я говорил! – обрадовался Квикдрафт, – У этих ребят даже офиса своего нет!

– Да есть у нас офис! – начал горячиться Гриффит, Между прочим, мы все четверо только что из него приехали…

– Я готов подтвердить: Офис у "Боевого щита" действительно имеется, – не смог смолчать Ирвинг.

– Опять всё те же старые хитрости! – пренебрежительно махнул рукой Квикдрафт, – Мы уже не первый раз слышим подобные сказки от разных проходимцев! Сейчас вы начнёте нам рассказывать о том, что в вашем офисе якобы проходит капитальный ремонт и всё такое прочее…

– Ничего подобного! – дал немедленный отпор Гриффит, – Всё, сказанное вами, не имеет ни малейшего отношения к реальной действительности… за исключением того, что в нашем офисе сейчас и в самом деле проходит капитальный ремонт, – решил воспользоваться удачной подсказкой он, – Но мы в этом ничуть не виноваты! (Сроки ремонта были утверждены заранее и пересмотру не подлежат.) К тому же, для более тесного знакомства с нами вам вовсе нет нужды лично приезжать в наш офис, резонно заметил он, – Как я уже сказал, наш "Боевой щит" – контора многопрофильная. В нашем главном офисе расположены многочисленные отделы, не имеющие прямой связи с фотографией. Вам совсем ни к чему знакомиться со всеми без исключения нашими отделами; будет достаточно посетить лишь один наш фотоотдел – который, между прочим, располагается отнюдь не в нашем главном офисе…

– А где же он располагается? – уточнил заинтригованный Болдсокс.

– Ирвинг, вам слово! – Гриффит ненавязчиво ткнул под локоть соседа по столу.

– Фотографическое подразделение нашей фирмы в данный момент временно находится в одном жилом доме неподалёку отсюда, – взял слово Ирвинг, – Этот дом мне хорошо известен, поскольку я и сам в нём проживаю. А наш фотоотдел занимает в этом доме специально переоборудованное подвальное помещение…

– Я так и знал: У этих ребят хватило денег только на аренду подвала! – саркастически усмехнулся Квикдрафт.

– А чем вам не нравятся подвальные помещения? – вступился за коллег Маклуски, – Между прочим, ваше Общество Фотографов-Любителей тоже ютится в подвале жилого дома!

– Мы специально арендовали это помещение под фотолабораторию, – объяснил Квикдрафт, – Подвалы лучше всего подходят для этой цели, поскольку тут и в дневное время легко добиться полной темноты.

– Вот и мы устроили себе офис в подвале по той же самой причине, – не растерялся Доддс.

– Если у вас возникли какие-то сомнения, мы готовы в любой момент их развеять, – самоотверженно продолжал Ирвинг, – Мы согласны хоть сию же минуту вместе с вами отправиться в наш фотоотдел и поближе вас с ним познакомить. Дело теперь – только за вами! – он побудительно посмотрел на любителей фотографии и сделал вид, будто уже поднимается со стула, чтобы немедленно выезжать в свой фотоотдел.

Болдсокс и Квикдрафт обменялись между собой вопросительным взглядом.

– В самом деле: А почему бы нам туда и не съездить…?подумал вслух главный фотолюбитель.

– А вдруг это – ловушка? – так же вслух подумал Квикдрафт, – Кто знает, что у этих типов на уме? А вдруг они задумали заманить нас в какой-то подвал и обобрать до нитки? Нет, я бы сто раз подумал, прежде чем принимать их приглашение…!

– Хорошо! В вашу фотолабораторию мы съездим как-нибудь потом, – принял важное стратегическое решение Болдсокс, – Сперва мы бы хотели узнать побольше о вашем приборе…

– Вы узнаете о нём всё, что только пожелаете, – пообещал Ирвинг, – Не стану кривить душой: Мой ЦАП очень хорош! Все фотографы готовы оторвать его с руками, потому что без него они все – как без рук. Профессиональный цветоанализатор позволяет упростить до автоматизма процесс печатания цветных фотографий, поскольку…

– Бывалым фотографам не нужно объяснять, что такое цветоанализатор, – прервал его Квикдрафт, – Назовите нам сразу его основные параметры – и этого будет достаточно!

– А какой параметр интересует вас больше всего? – уточнил Ирвинг.

– Цена! – не стал скрывать Болдсокс.

– Стоимость Цветоанализатора Переработанного для реализации в торговых розничных сетях, – торжественно объявил Ирвинг, – составит примерно тысячу фунтов стерлингов за один экземпляр с учётом пятипроцентной скидки обладателям льготных купонов.

– Тысячу фунтов за одну штуку? – ахнули в один голос потрясённые Болдсокс и Квикдрафт.

– Соглашусь с вами: На первый взгляд цена выглядит немного необычно, – продолжал Ирвинг, – Некоторым нашим фотолюбителям после приобретения моего ЦАПа придётся потуже закрутить пояса. Однако удобство работы и высокое качество техники в наше время стоят недёшево… Но я бы не стал излишне драматизировать ситуацию! Уж не настолько бедны наши фотографы, чтобы у них не нашлось тысячи фунтов на покупку высококачественного прибора, – выразил уверенность он.

– Наш прибор хорош! – поддакнул ему Доддс.

– Просто на удивление хорош! – подтвердил Маклуски.

– Зарубежные аналоги стоят ненамного дешевле, а работают намного хуже, – обратил внимание Ирвинг, – К тому же, ранее я уже упомянул о пятипроцентной скидке, которую получают владельцы специального льготного купона… Поэтому я бы рекомендовал вам поскорее купить у нас этот купон, который даст вам возможность в будущем приобрести наш ЦАП по льготным расценкам!не поскупился на дружеский совет он.

– А сколько стоит ваш купон? – уточнил Болдсокс.

– Сто фунтов, – ответил Ирвинг.

Болдсокс и Квикдрафт в задумчивости переглянулись.

– Может быть, нам имеет смысл его купить? – подумал вслух глава Общества, – Как-никак пять процентов на дороге не валяются…

– Похоже, они задумали ещё какую-то хитрость! – проявил бдительность Квикдрафт, – С какой стати они так расщедрились, что готовы продать свой товар на пять процентов дешевле?

– Из личной симпатии к вам, – ответил Гриффит, с трудом сдерживая просящиеся на язык четырёхэтажные выражения.

– А откуда у них могла взяться симпатия, если они видят нас сегодня впервые в жизни? – поставил вопрос ребром Квикдрафт, – Сдаётся мне, за этим купоном скрывается ещё какая-то хитрая ловушка… Ни один коммерсант в здравом уме и трезвой памяти не станет добровольно снижать цену на свой товар! – без тени сомнений заявил он.

– Пятипроцентное снижение цены входит в план мероприятий по модернизации ценовой политики нашей фирмы, – попытался оправдаться Ирвинг.

– Я скажу вам проще, – снова взял слово Гриффит, – Да, сегодня мы впервые приехали в это замечательное Общество Любителей Фотографии и в первый раз видим лица его пламенных энтузиастов… Но мы уже заранее испытываем симпатии ко всем нашим доблестным фотографам, которые не покладая рук и ног неутомимо трудятся в этой сфере промышленности. Именно ради них мы и пошли на это небольшое снижение цены… Впрочем, если вам скидки не нужны, вы вольны приобрести наш ЦАП и по полной стоимости, – предложил компромисс он.

– Я был прав: Они действительно что-то намудрили со своими купонами! – вскричал Квикдрафт.

– Да успокойтесь же вы! – потерял терпение Болдсокс, Квикдрафт, ну откуда же у вас столько подозрительности? Почему вы всегда думаете о людях плохо? Будьте корректны с нашими гостями, в конце-то концов! На мой взгляд, предлагаемый ими товар заслуживает нашего внимания. Мне думается, нам не стоит отвергать его загодя, без всестороннего рассмотрения…

– Когда вы познакомитесь с моим ЦАПом поближе, он понравится вам ещё больше, – охотно свернул на любимую тему Ирвинг, – Наиболее красноречивое свидетельство высокого качества прибора – это отпечатанные с его помощью фотографии… Вот, взгляните! – он протянул Болдсоксу те самые два снимка, которые совсем недавно уже подвергались суду общественности в стенах "Боевого щита", – Снимок, отснятый на аллее, отпечатан на старом оборудовании – а тот, на котором видна беседка, сделан при помощи моего ЦАПа. Если вы считаете себя специалистами, вы без труда заметите разницу между этими двумя картинками… Даже малолетнему болвану очевидно, что снимок с аллеи никуда не годится! – начал горячиться он, – Это – просто криминал! Это – проказы двухлетнего школьника! Мне противно смотреть на эти чёрные рожи! Ни один профессионал не может позволить себе напечатать подобную жуть… А теперь сравните это убожество со вторым снимком – и вы сразу почувствуете, что значит высококлассное оборудование!

– Бесспорно, один из снимков хуже другого. Я вижу это даже отсюда! – охотно подтвердил Гриффит.

– Мы тоже это видим! – поддержали его в один голос Доддс и Маклуски.

Болдсокс и Квикдрафт углубились в изучение фотографий. Тем временем Маклуски успел еле слышно прошептать в ухо своему соседу:

– Насколько мне помнится, всего час назад Ирвинг утверждал, будто это снимок с беседкой хуже другого… Не кажется ли вам, что у него – семь пятниц на неделе?

– Не будем педантами! – прошептал в ответ Доддс, – Не всё ли нам равно, на каком снимке у кого рожи чернее? Сейчас не время для философских споров и поисков истины! Наша главная задача – убедить этих гавриков в высоком качестве нашего прибора…

– Полностью с вами согласен, – не стал спорить Маклуски.

– Как ни странно, я не могу определить, на котором из снимков цвета естественнее, – честно признался Болдсокс пару минут спустя, – На мой взгляд, они оба получились примерно одинакового качества…

– Давайте говорить без обиняков, – откровенно высказался Квикдрафт, – Оба снимка отпечатаны на одном и том же оборудовании – и оба никуда не годятся!

– Возможно, вы ещё не обладаете достаточной квалификацией для различения качества снимков, – ответил Ирвинг, – Разве вам не бросилась в глаза излишняя чернота человеческих лиц на фотографии с аллеи?

– Лица могут получиться чёрными только в одном случае – если их печатает плохой мастер, – не полез за словом в карман Квикдрафт.

– Но оба этих снимка печатал лично я! – опроверг Ирвинг.

– Вот и я про то же говорю, – усмехнулся Квикдрафт, Квалифицированный фотограф всегда начинает подбор цветов с человеческих лиц…

– Я знаю это не хуже вас! – воскликнул Ирвинг.

– А если у всех ваших гавриков на фотографии вышли чёрные рожи – значит, мастер вы неважный, – не без злорадства закончил свою мысль Квикдрафт.

– Конечно, больших профессионалов словами не убедишь. Они всегда останутся при своём мнении, – поспешил вмешаться Гриффит, – Не будем утопать в бесплодных дискуссиях! Разрешим наш спор практическим путём… Болдсокс, дайте нам какую-нибудь плёночку – а мы отпечатаем с неё карточку и предъявим вам её в качестве наглядного доказательства! Надеюсь, после этого вы наконец перестанете сомневаться в высоком качестве нашего прибора…

– А вот они опять что-то задумали! – забеспокоился Квикдрафт, – Болдсокс, не пора ли нам заканчивать этот затянувшийся пустопорожний разговор?

Обстановка за столом переговоров уже готова была накалиться до предела… Но тут её остудил спокойный рассудительный голос Маклуски:

– Не будем нагнетать ситуацию! Нам хорошо понятны ваши колебания: Вы опасаетесь, что мы хотим вас надуть и подсунуть вместо хорошего прибора какую-то халтуру… Но ваши сомнения можно легко и быстро разрешить: Дайте нам какую-нибудь плёночку – и дело с концом! Если отпечатанный с неё снимок окажется хорошего качества, вы сразу убедитесь в высоких достоинствах нашего прибора и продолжите с нами взаимовыгодное сотрудничество; если же снимок окажется плох, вы немедленно порвёте с нами все отношения… Предельно быстрый и надёжный способ; не правда ли?

– Вот именно! – поддержал его Доддс, – А если вдруг вы опасаетесь, что мы сопрём вашу плёнку, то дайте нам, на худой конец, какой-нибудь старый ненужный негатив…

– Так вот оно в чём дело! – вскричал Квикдрафт, – Им нужна наша плёнка – вот для чего они затеяли весь этот разговор! Между прочим, я не намерен рисковать собственными фотоматериалами и отдавать их в руки этих хитроватых ребят…

– Да перестаньте вы! – одёрнул коллегу Болдсокс, – По-моему, они говорят дело… Действительно, а почему бы нам не проверить наглядно качество работы их прибора?

– Наконец-то мы слышим разумные слова! – вздохнул с облегчением Гриффит.

– Решено! – Болдсокс резко и целеустремлённо поднялся со стула, – Сейчас я разыщу в кладовке какую-нибудь старую плёнку и отправлюсь вместе с нашими гостями в их фотолабораторию… Квикдрафт, я настаиваю на том, чтобы вы поехали с нами! – недвусмысленно намекнул он.

– У меня автомобиль не заводится! – попытался было увильнуть другой любитель фотографии.

– Не беда! Я подвезу вас на своём, – пообещал глава Общества, – Кстати, далеко ли нам предстоит ехать? – осведомился он у Гриффита.

– Совсем не далеко, – опроверг тот, – Минут десять езды, не считая стояния в пробках…

– Итак, решение мною уже принято, – твёрдо и безапелляционно повторил Болдсокс, доставая из кармана связку ключей, – Минут пять-десять на поиски плёнки – и мы будем готовы к отправлению! Наши уважаемые гости извинят нас за то, что мы ненадолго покинем их общество и удалимся в кладовку…

– Может быть, мы как раз успеем за это время перекурить? – подкинул удачную идею Доддс, – К счастью, нам уже известно, в каком месте находится ваша курилка…

– Да-да, наша курительная комната – к вашим услугам, проявил широту души Болдсокс, – Только хочу вас попросить: Бросайте ваши бычки точно в урну, а не на пол и не в окно на улицу! Выходить с зажжёнными сигаретами на лестничную площадку в подъезд я бы вам тоже не рекомендовал… Впрочем, вы всё равно не сможете туда выйти, поскольку мы заперли входную дверь, – сообразил он, – В таком случае, желаю вам приятного перекура! Надеюсь, мы не заставим вас долго ждать… Итак, до встречи наверху через пять-десять минут!

Участники деловых переговоров наконец разошлись из-за стола в разные стороны. Два любителя фотографии отправились в соседнюю подвальную комнату на поиски плёнки, а четверо посланцев "Боевого щита" вышли из комнаты на лестницу, поднялись по ступенькам наверх и зашли в так называемую курилку, куда Гриффит ранее уже как-то порывался заглянуть.

Курительная комната представляла собой небольшое помещение без какой-либо мебели. Её единственным украшением был висящий на стене огнетушитель… О предназначении помещения свидетельствовал устойчивый запах табака, пропитавший собой всё вокруг – да ещё несколько засохших сигаретных окурков, разбросанных по полу. (Очевидно, далеко не все здешние курильщики неукоснительно соблюдали рекомендацию главы Общества бросать бычки точно в урну.) Окно на улицу было слегка приоткрыто. По ту сторону стекла виднелся уже знакомый всем четверым гостям двор.

Доддс и Маклуски оперативно извлекли из карманов свои бывалые большие трубки, а Гриффит и Ирвинг предпочли закурить свои собственные сигареты. Первый из них продолжал держать в руках пижонскую ярко-зелёную папку с документами, а второй рискнул поставить свой портфель на пол.

– Ну вот мы и добились своего: Эти гаврики согласились отпечатать снимок на нашем приборе! – подвёл оптимистический итог проделанной работе Гриффит, – Как я и предвидел, сегодняшний день для нас оказался удачным…

– Кстати, Гриффит! – обратился к нему Доддс, – Ответьте нам честно: Неужели ваш "Боевой щит" действительно существует на свете уже более трёх лет? Насколько мне помнится, ещё год назад на его месте стояла какая-то посторонняя контора типа пункта приёма стеклотары…

– Я немного запудрил этим ребятам мозги. На самом деле "Щиту" ещё нет от роду и году, – признался Гриффит, – Но я опасался, что к такой молодой конторе эти гаврики отнесутся с недостаточным доверием… А вот три года – уже более-менее солидный возраст для гиганта фотопромышленности! Даже малолетние школьники понимают: Если контора продержалась на плаву в течение трёх лет и до сих пор не протянула ноги – значит, она вполне жизнеспособна… (Между прочим, вы и сами недавно утверждали, что все сроки следует умножать на три.) Как бы то ни было, нам удалось уломать этих фотографов-любителей. И вот они уже готовы выезжать в нашу фотолабораторию… Ирвинг, вы почему такой задумчивый? – задорно подмигнул он разработчику переработанного цветоанализатора, – Вы разве не рады нашим успехам?

– Да-да, я очень рад, – ответил Ирвинг, продолжая упорно о чём-то размышлять, – Только я почему-то не уверен, что ваш Лодердейл согласится пустить к себе в "Щит" всех этих Болдсоксов и Квикдрафтов… Помните, что он сказал нам перед отъездом? "Если к нам вдруг сунутся какие-то любители фотографии и начнут спрашивать, где тут продаются ЦАПы, я немедленно пошлю их ко всем чертям…"

– Так мы и не собираемся везти этих типов в "Щит",успокоил его Гриффит, – Разумеется, мы поедем с ними в вашу фотолабораторию – ту самую, которую вы устроили в подвале собственного дома! (Вы ведь живёте в одном доме с Коэлсом; не так ли?)

– Какую ещё лабораторию? – удивился Ирвинг.

Гриффит и Ирвинг повернули головы друг к другу и с недоумением посмотрели один на другого.

– Но Гриффит прав: Вы действительно упомянули эту фотолабораторию в разговоре с Болдсоксом и Квикдрафтом! – поддержал начальника Оперативного отдела Маклуски.

– Я упомянул о ней лишь в иносказательном смысле. На самом деле никакой лаборатории в этом подвале ещё нет, – внёс необходимую ясность Ирвинг, – Но я действительно обращался в муниципальные службы с просьбой предоставить этот подвал в моё безвозмездное пользование. Как и следовало ожидать, они ответили мне отказом. (Мне сказали, что в этом месте находится какая-то насосная станция. Перевести её из этого подвала в какой-то другой якобы не представляется возможным.) Очевидно, для решения этого вопроса требуется дать кое-кому на лапу. (К сожалению, лишних денег у меня пока не нашлось.) Но если ваш "Боевой щит" захочет мне помочь, я нисколько не стану возражать… Я уже детально продумал, как будет выглядеть моя фотолаборатория в этом подвале, – на его губах появилась мечтательная улыбка, На стены я повешу репродукции картин каких-нибудь современных авангардистов… (Посетители сразу поймут, что у руководителя этой фирмы хорошо развит художественный вкус, а сама фирма идёт в ногу со временем.) В дальней комнате я поставлю холодильник – но не какой-то простой, а от "Дженерал Электрикс"…

– Зачем же вам в фотолаборатории холодильник? – не понял Доддс, – Вы собираетесь замораживать в нём ваши фотоматериалы?

– Он понадобится мне для других целей, – объяснил Ирвинг, – Например, придёт ко мне какой-то крупный клиент и заключит со мной выгодный контракт. Мы тут же достанем из холодильника пиво и отметим это событие…

– Погодите! – воскликнул вдруг Гриффит, – Я что-то никак не соображу: Так где же сейчас находится ваша фотолаборатория?

– Пока нигде, – вернулся от грёз к действительности Ирвинг, – Но в будущем, когда мои ЦАПы начнут хорошо продаваться, я обязательно подыщу себе помещение под лабораторию.

– Но где вы печатаете ваши снимки сейчас? – поставил вопрос ребром Маклуски.

– У себя дома, – раскрыл секрет Ирвинг, – ЦАП стоит на столе прямо в моей рабочей комнате.

– Это – ещё не самый худший вариант, – не спешил терять оптимизма Доддс, – Офисы многих мелких компаний тоже располагаются на первых этажах жилых домов… Ирвинг, ведь вы действительно проживаете в квартире на первом этаже?

– Не совсем, – опроверг Ирвинг, – Вообще-то моя квартира находится не на первом этаже, а на седьмом…

– Тоже вполне терпимо, – не стал паниковать Маклуски, В самом деле: Почему бы нашей фотолаборатории не поселиться и на седьмом этаже? Мы же – свободные люди, в конце-то концов! Где хотим заниматься фотографией, там и занимаемся…

– Ну что ж, Ирвинг, придётся нам везти Болдсокса и Квикдрафта к вам домой! – смирился с неизбежным Доддс, – Надеюсь, вам удастся убедить этих гавриков в том, что это – фотоотдел нашей замечательной фирмы "Боевой щит"?

– Собственно, эта квартира – не моя, а моей жены, – внёс ещё одно уточнение Ирвинг.

– Тем лучше! – обрадовался Маклуски, – Ваша супруга наверняка не откажется помочь вам в этом деликатном деле! Пока мы ещё не отправились в путь, у вас ещё есть время спуститься к Болдсоксу в подвал, позвонить оттуда домой и передать миссис Ирвинг кое-какие ценные указания. До нашего приезда она как раз успеет изготовить вывеску "Фотоотдел фирмы "Боевой щит"" и повесить её снаружи на дверь своей квартиры. Также было бы неплохо, если бы она предстала перед Болдсоксом и Квикдрафтом в какой-нибудь служебной униформе и с карточкой сотрудницы нашей фирмы у себя на шее… Уж тогда-то этому недоверчивому Квикдрафту придётся признать, что мы не во всём пудрили ему мозги!

– Моя жена не станет участвовать в этой авантюре, вздохнул Ирвинг, – Она терпеть не может фотографию и скептически настроена к моему прибору – да и к моим занятиям бизнесом тоже…

– Ну и как же мы тогда собираемся выпутываться из этой идиотской истории? – вскричал в замешательстве Гриффит.

– Не спешите поднимать панику! – ответил Доддс, лихорадочно собираясь с мыслями по ходу развития ситуации, – Например, я вижу вот такой выход: Сейчас мы известим Болдсокса и Квикдрафта о том, что основное помещение нашего фотоотдела также закрылось на капитальный ремонт, и теперь наша замечательная фотолаборатория временно функционирует на квартире у главного специалиста по ЦАПам. Таким образом, наши фотолюбители вместо унылого казённого офиса отправятся к Ирвингу домой – и уже там, в уютной домашней обстановке, неспеша и обстоятельно познакомятся с работой нашего чудесного прибора…

– Я ещё не успел сообщить вам самую главную новость, снова взял слово Ирвинг, – На днях я разобрал свой ЦАП на отдельные блоки, поскольку обнаружил ошибку в его работе, – (все трое его коллег дружно схватились за головы и произнесли себе под нос нечто четырёхэтажное), Я уже почти понял, в чём состояла неисправность. Для её устранения мне требуется сходить на радиорынок и купить пару-тройку десятков микросхем. Я как раз собирался потратить на это дело ту сотню фунтов, которую планировал выручить от продажи первого льготного купона…

– Вы хотите сказать, что ваш опытный экземпляр ещё не фурычит, как полагается? – назвал вещи своими именами Маклуски, – Но как же вам тогда удалось напечатать с его помощью эти дурацкие снимки?

– Я отпечатал их на старом немецком анализаторе, – не стал темнить Ирвинг, – Собственно, я все свои снимки пока печатаю на нём, раз уж мой ЦАП ещё не доведён до ума… Но когда он будет полностью готов, то превзойдёт это немецкое старьё по всем параметрам! Особенно наглядно это заметно при взгляде на их сравнительные характеристики, которые я вам недавно уже демонстрировал… Вот, можете убедиться! – он протянул руку к своему портфелю, в котором лежали все его графики, конспекты и учебники по маркетингу.

– Стойте! – остановил его Гриффит, – Ответьте нам лучше на другой вопрос: Так куда же мы тогда повезём этих двоих раздолбаев?

– Да, над этим стоит поразмыслить… – признал Ирвинг.

– А раньше вы об этом подумать не могли? – взорвался от негодования глава Оперативного отдела, – О чём вы думали, когда зазывали этих типов в свою несуществующую фотолабораторию посмотреть на ваш недоделанный прибор?

– Я почему-то был уверен, что они откажутся от поездки и дадут мне плёнку с собой, – объяснил Ирвинг, – а я бы тогда отпечатал с неё карточки при помощи старого немецкого анализатора. (Он пока что неплохо фурычит.) Конечно, им бы я сказал, что проделал всю работу на собственном ЦАПе… Когда он будет окончательно готов, то заткнёт за пояс любые зарубежные аналоги. Это очевидно – об этом свидетельствуют графики их сравнительных характеристик…

– Но эти ребята из Общества Фотографий оказались не лыком шиты! Их на такой мякине не проведёшь, – подвёл неутешительный итог Доддс, – Они высказали желание лично посмотреть на ваш замечательный прибор… И как же нам теперь быть? Везти их к вам домой и показывать немецкий прибор под видом вашего? Боюсь, этот номер не прокатит. Они наверняка заметят знакомое название на корпусе прибора и мигом сообразят, что он сделан в Германии, а не у вас на квартире…

– Вот ведь вляпались! – не без пафоса воскликнул Гриффит, – Выходит, нам некуда везти этих раздолбаев? Но как бы нам тогда отговорить их от этой поездки…?

– Сказать, что мы пошутили? – предложил Маклуски.

– Это – не выход, – возразил Ирвинг, – После таких шуточек наша деловая репутация будет безвозвратно подмочена…

– Но тогда что? – продолжил размышлять вслух Доддс, Завезти их за тридевять земель куда-нибудь в бескрайную степь и под шумок смыться? Или, может быть, сразу достать наши табельные пистолеты и арестовать их обоих за пособничество Брокингемским подозреваемым? (Это, по крайней мере, избавит нас от необходимости везти их в какую-то фотолабораторию.)

– Давайте вернёмся к серьёзному разговору! – призвал своих соратников Гриффит, – Итак, мы попали в неприятное положение, выхода из которого пока не предвидится… Как бы нам отговорить этих болванов от поездки в фотолабораторию? Ирвинг, что вы можете нам предложить? – в последней надежде обратился он к главному виновнику всех своих неприятностей, – Вы упоминали какой-то запасной вариант, который якобы заготовлен у вас на самый крайний случай…

– Да-да, он у меня есть, – успокоил его Ирвинг, – Но применять его пока преждевременно. Мне почему-то кажется, что мы ещё не до конца исчерпали запас легальных аргументов…

– Ну что ж, попробуйте ещё немного их почерпать! – не стал возражать Маклуски, – Кстати, вот из подвала уже кто-то поднимается…

Действительно, за дверью курилки послышались чьи-то неторопливые шаги. Пару секунд спустя дверь открылась, и за ней показался предельно серьёзный Болдсокс в своих больших очках.

– Спешу вас обрадовать: Мы уже нашли подходящую плёнку! – доложил он с чувством честно исполненного долга, – Ещё пара минут на сборы – и мы с Квикдрафтом будем окончательно готовы к отправлению…

– Кстати, вот что я хотел вам сказать! – обратился к нему Ирвинг, – Я опасаюсь, что мой прибор, изготовленный по самым передовым фототехнологиям, окажется слишком сложен для вас и вашего напарника. Вам вряд ли удастся разобраться в его устройстве до конца сегодняшнего дня…

– Это – не беда! – не спасовал перед сложностями глава Общества Фотографов, – Если мы не управимся до вечера, то готовы задержаться в вашей лаборатории на всю ночь! Когда речь идёт о любимом деле, мы с Квикдрафтом не привыкли смотреть на часы. Чем техника сложнее, тем больший интерес она у нас вызывает… Так что не беспокойтесь!

Исполнив свой долг радушного предупредительного хозяина, Болдсокс покинул курилку и начал спускаться обратно в подвал… А вот в стане гостей уже начал подниматься лёгкий переполох, переходящий в полномасштабную панику.

– Ну, Ирвинг, что скажете? – поинтересовался Доддс у главного специалиста по запасным вариантам, – Исчерпаны ли теперь ваши легальные методы убеждения?

– Пожалуй, ещё один остался, – прикинул Ирвинг, – Эй, Болдсокс! – крикнул он куда-то вниз, приоткрыв дверь курилки, – А не боитесь ли вы с Квикдрафтом иметь дело с таким сложным прибором, как мой ЦАП, не обладая при этом должной квалификацией? Чего доброго, вы ещё выведете его из строя по неумению… Не лучше ли вам будет воздержаться от поездки и доверить вашу плёнку мне?

– Вам не стоит волноваться! – донёсся ответ Болдсокса из тёмных глубин Общества Фотографов-Любителей, Мы согласны просто посидеть в уголке и понаблюдать издалека за вашей работой с цветоанализатором… Ага, Квикдрафт, вы уже готовы? Тогда запирайте помещения и поднимайтесь наверх! Наши гости уже заждались нас в курилке…

Ирвинг вернулся в курилку и закрыл за собой дверь. На его лице была написана полная безысходность и вместе с тем отчаянная решимость…

– Ну как? – осведомился Маклуски, – Теперь-то уже всё исчерпано?

– Похоже, что всё, – подтвердил Ирвинг, – Придётся нам всё-таки прибегнуть к запасному варианту…

В курилке повисла напряжённая взрывоопасная тишина. Взоры всех присутствующих устремились на Ирвинга (который единственный знал, о каком запасном варианте идёт речь). Необходимость принятия срочных мер придала текущему моменту дополнительную долю драматизма – а из-за двери уже доносились шаги Болдсокса и Квикдрафта, поднимающихся по ступенькам из своего фотоподвала… Ирвинг не стал терять ни одной лишней секунды. Выкинув (точно в урну) свой давно потухший окурок, он схватил с пола портфель и с криком "За мной!" метнулся к окну. Вскочив на подоконник, изобретатель ЦАПа рывком распахнул оконную раму и в один момент исчез по другую её сторону.

Два прославленных детектива недаром отличались умением быстро анализировать текущую ситуацию и навыками оперативного принятия верных стратегических решений. Молниеносно затушив свои давно потухшие трубки и спрятав их во внутренние карманы, они кинулись к окну вслед за первопроходцем. Несколько секунд спустя они уже бежали по пустынному двору следом за Ирвингом, чья спина едва виднелась где-то далеко впереди.

Забегая за угол соседнего дома, Доддс и Маклуски на секунду притормозили и бросили прощальный взгляд назад. Они увидели, как их коллега Гриффит медленно и неуклюже вылезает из уже знакомого им полуподвального окна… Большая зелёная папка вырвалась у него из рук, упала на асфальт и раскрылась. Шальной ветер подхватил выпорхнувшие из неё документы и в один момент разнёс их по всему двору… Гриффит произнёс себе под нос пару тёплых слов, поднял пустую папку и принялся суматошно метаться между скамейками и мусорными урнами вслед за разлетающимися документами.

– В любой другой ситуации мы были бы рады ему помочь, – заметил к слову Доддс, – К сожалению, сейчас нам уже не до Гриффита… Уносить отсюда ноги каждый из нас будет сам по себе!

Оставив своего коллегу одного гоняться за своими бумажками, детективы продолжили свой забег. Через пару минут они уже подбегали к хорошо знакомому им автомобилю, припаркованному в соседнем дворе под мусорным ящиком… К моменту их прибытия Ирвинг уже успел добежать до автомобиля, разбудить Раша и пролезть на заднее сидение. Обоим детективам оставалось лишь последовать за первопроходцем.

– Раш, заводите машину и срочно давайте дёру обратно в "Щит"! – скомандовал Доддс, занимая место на заднем кресле рядом с двумя своими верными соратниками.

– А где Гриффит? – поинтересовался Раш.

– Гоняется за документами, – в двух словах объяснил Маклуски, – Будем надеяться, что ему удастся как-нибудь выбраться отсюда и без нашей помощи…

Полубоевой автомобиль фирмы "Боевой щит" уже выезжал со двора в ближайший переулок, когда из-за соседнего дома выскочил Гриффит. (Зелёная папка по-прежнему была у него в руках.) Пока машина ещё не успела набрать скорость, глава делегации сумел её догнать и протиснуться на переднее сидение рядом с Рашем – после чего транспортное средство резко ускорилось и со свистом покинуло место событий.

Минут через пять гнетущую тишину прервал голос Доддса:

– Кажется, хвоста за нами нет… Похоже, нам всё-таки удалось от них улизнуть!

– Я ничуть не жалею, что мы не стали развивать сотрудничество с этим Обществом Фотографов-Любителей, нашёл повод порадоваться Ирвинг, – Народец там подобрался мнительный и недоверчивый; они почему-то уверены, что все вокруг мечтают их облапошить… Никогда больше не буду иметь с ними дела! – пообещал он, – Никаких льготных купонов они от меня не дождутся! (Пускай покупают мой ЦАП в магазине по полной цене!) А в нашем справочнике полно и других фотошаражек… Гриффит, не хотите ли завтра прокатиться со мной ещё в какое-нибудь Общество Любителей Фотографии?

Пока начальник Оперативного отдела размышлял над смыслом этого предложения, в разговор успел вклиниться Маклуски:

– Ирвинг, а не боитесь ли вы, что слухи о нашем сегодняшнем бегстве быстро разойдутся по всему лондонскому фотографическому сообществу и навсегда подмочат деловую репутацию фирмы "Боевой щит"?

– Не подмочат, – высказал уверенность специалист по запасным вариантам, – Болдсокс и Квикдрафт не станут никому о нас болтать. Все эти Общества Фотографов обычно лишь конкурируют друг с другом и без особой нужды одно другому не помогают…

– Вот как? – заинтересовался Доддс, – Вы хотите сказать, что эти ребята способны лишь на мелкие пакости в отношении других своих конкурентов? В таком случае, я могу предложить ещё один остроумный способ бесплатной рекламы для вашего прибора: Зайдите в первое попавшееся Общество Любителей Фотографии и сообщите им по секрету, что ваш ЦАП никуда не годится! Мне думается, уже к завтрашнему вечеру эти ребята разрекламируют его всем своим конкурентам как лучший цветоанализатор всех времён и народов, – выразил уверенность он.

– А ещё проще раздать им ваши ЦАПы и попросить самим распространить их среди своих конкурентов, – развил идею коллеги Маклуски.

– Гриффит, у вас – какие-то проблемы? – забеспокоился Доддс, обратив наконец внимание на то, как усердно глава делегации перебирает содержимое своей ярко-зелёной папки.

– Да так, пустяки, – нехотя подтвердил Гриффит; впрочем, особого оптимизма в его голосе заметно не было, – Я что-то не могу найти у себя в папке план мероприятий нашего Оперативного отдела на первый квартал текущего года, уже подписанный Директором… Судя по всему, его унесло ветром в какой-то укромный уголок двора, где он ускользнул от моего внимания. (Ну и дёрнул же меня чёрт прихватить его с собой в это Общество Горе-фотолюбителей!) Кстати, завтра мне предстоит идти на доклад к высшей администрации. Директор наверняка спросит, куда я подевал утверждённый им документ… И что же я ему отвечу? Что посеял эту бумажку во дворе? Боюсь, ничем хорошим для меня эта история не закончится…

– Вот видите! – усмехнулся Доддс, – А ведь совсем недавно вы утверждали, будто вам сегодня якобы совершенно нечего терять…!

CXXXII. Самоходная установка

– Я бы хотел обратить внимание собравшихся на один принципиально важный момент, – прочитал по бумажке выступающий, стоявший у подножия сцены за микрофоном, – По оценкам экспертов, к началу минувшего года Брокингемское дело считалось раскрытым примерно на шестьдесят пять процентов. По итогам первого квартала этот показатель увеличился до семидесяти пяти; по итогам второго – до восьмидесяти пяти; по итогам третьего – до девяноста пяти. По окончании года все мы с нетерпением дожидались новых данных… И вот на днях они были объявлены: Брокингемское дело теперь раскрыто на девяносто семь процентов. Возможно, некоторые недальновидные критики выразят недовольство снижением темпов расследования… Но я бы не стал следовать их примеру. На мой взгляд, оснований для беспокойства у нас пока недостаточно. Не секрет, что под конец года в следственных органах всегда наблюдается небольшой сезонный спад. (Кстати, нечто подобное происходит и во многих других сферах производства и общественной деятельности.) Скорее всего, речь идёт о так называемом "предрождественском синдроме"… Это явление детально описано во многих научных исследованиях. В конце осени и начале зимы ввиду сезонного изменения климата многие сотрудники следственных органов заболевают гриппом и прочими простудными заболеваниями; они больше времени проводят дома на больничном и, соответственно, меньше времени уделяют своим прямым служебным обязанностям. Помимо этого, существуют и иные причины замедления роста производственных показателей под конец года, на которых я за недостатком времени не стану подробно останавливаться. Таким образом, упрёки в адрес наших следственных структур за якобы провалы в Брокингемском расследовании я бы назвал необъективными и несостоятельными…

Присутствующая в актовом зале немногочисленная публика терпеливо внимала речам многословного оратора. Из разных уголков зала доносилось осторожное похрапывание; некоторые из собравшихся вполголоса обсуждали между собой свои личные проблемы; кто-то, пользуясь случаем, дочитывал принесённую с собой книжку или газету; в дальнем углу какая-то парочка сосредоточенно играла в карманные шахматы. Расположившиеся на заднем ряду два джентльмена чрезвычайно решительной наружности тоже были заняты неким важным делом: Они вдвоём рисовали на одном и том же бумажном листке какие-то затейливые графики и о чём-то попутно друг с другом переговаривались… Внезапно за их спинами послышалось чьё-то осторожное посвистывание. Обернувшись на звук, рисовальщики графиков увидели в проёме главной двери знакомую фигуру в синем костюме, которая делала им энергичные знаки рукой.

– Похоже, это – за нами! – смекнул один из решительных джентльменов.

Срочно отставив в сторону все важные дела, оба джентльмена поспешили без лишнего шума покинуть зал вслед за фигурой в синем костюме. Вскоре все трое уже стояли у ближайшей стенки, неподалёку от лестницы на первый этаж.

– Ну как, Доддс-Маклуски? – полюбопытствовал для начала зам по кадрам, машинально покручивая пуговицу на своём синем костюме, – Ещё не заснули? Вас ещё не усыпил этот болтун?

– Нет-нет, мы с большим интересом следим за его выступлением! – решительно пресёк неуместный намёк Маклуски, – С некоторыми его тезисами мы в целом согласны – хотя с некоторыми другими могли бы и поспорить…

– Я вижу, вы даже сделали кое-какие записи по ходу его речи, – зам указал на листок с графиками в руках у Маклуски.

– Да, разумеется, – не стал отрицать Доддс, – Некоторые высказывания оратора навели нас на кое-какие ценные мысли…

– А как же меры служебной конспирации? – не преминул напомнить зам, – Да будет вам известно: Брокингемское совещание является секретным мероприятием. Конспектировать выступления выступающих категорически запрещено!

– Мы ни на секунду об этом не забываем, – заверил Маклуски, – Но выступление этого типа навело нас на мысль, что скоро наше совещание наконец закончится к чёртовой бабушке, и мы с Доддсом сможем отправиться в очередную командировку… Вы ведь поручили нам разработать новую стратегию поисков Родли; не так ли? Вот мы и вычерчивали предполагаемые маршруты наших будущих поездок и пытались выбрать из них наиболее оптимальные! – и он в качестве наглядного доказательства предъявил заму листок со своими графиками.

– Насчёт поисков Родли можете больше не волноваться, – махнул рукой зам, – Вчера этот тип окончательно попался к нам в лапы в городе Рэксеме, что в Уэльсе…

Прославленные детективы не смогли удержаться от удивлённого присвистывания.

– Родли попался? – недоверчиво переспросил Доддс, Окончательно? Нет, в это сложно поверить! И с какой вообще стати он вдруг очутился в этом Рэксеме?

– Каким образом его туда занесло – это уже вопрос непринципиальный, – не стал углубляться в технические сложности зам, – По нашим данным, дело обстояло следующим образом: Вчера Родли в компании с какими-то двумя собутыльниками распивал спиртные напитки возле офиса какой-то строительной рэксемской компании. Они стояли прямо под каким-то балконом… События происходили в самый разгар дня, когда сверху ещё светило солнце. Под действием солнечных лучей на балконе началось таяние сосулек; одна из них сорвалась вниз и свалилась прямо на нашу весёлую компанию… Не мне вам объяснять, кто такой Родли и какие мысли обычно вертятся у него в голове. Естественно, он заподозрил, что эту сосульку намеренно сбросил на него с балкона какой-то неведомый шутник… Дабы не оставить шутку без ответа, он тут же залез на этот балкон. Не обнаружив там ни души, он решил, что шутник уже успел удрать с балкона внутрь здания. Тогда он принялся крушить балконную дверь… В конечном итоге сотрудники строительной фирмы вызвали на помощь наряд полиции. Родли был задержан и доставлен в один из местных полицейских участков. Там он предъявил свои служебные документы и заявил, что является следователем Центральной полиции и якобы находится в секретной командировке в рамках Брокингемского расследования… Сегодня утром полиция Рэксема связалась с нами и предложила забрать у них Родли. Я вызвал к себе Беннета из отдела режима и дал ему задание немедленно выезжать в Рэксем. К настоящему моменту Беннет уже получил на руки все командировочные документы и благополучно отправился в путь. Уже завтра с утра он будет в Рэксеме, а уже послезавтра доставит Родли к нам… если, конечно, с ним не случится по дороге ничего непредвиденного, – зам на всякий случай постучал рукой по деревянной скамейке, возле которой стоял, – Как видите, проблема Родли наконец успешно разрешилась после шести месяцев всевозможных мытарств! – проявил неиссякаемый оптимизм он.

– Ну что ж, мы очень рады, – Маклуски благоразумно приберёг свои ложки дёгтя до будущих времён, – Раз проблема Родли уже решена, нам больше не имеет смысла заниматься его поисками. Тогда нам самое время отправиться в очередную командировку в рамках Брокингемского расследования! Первым делом нам следует забрать Брокингемские отчёты за прошлый квартал из Крукроуда, Алексвилла и Болтли. (По нашим прикидкам, к настоящему моменту эти отчёты уже наверняка должны быть составлены.) Кстати, мы с Доддсом как раз обсуждали вопрос о наиболее оптимальном маршруте наших предстоящих поездок… – он повторно предъявил заму всё тот же листок с графиками.

– Погодите пока думать о командировках! – призвал подчинённых к порядку зам, – Я вызвал вас из зала для того, чтобы поручить вам одно небольшое задание… вернее, два небольших задания, – (прославленные детективы заметно насторожились при этих словах), – Одно из них весьма несложно, а второе… – он сделал эффектную паузу, – …а второе – и того проще. Ну, с какого из них мне начать?

– Я предлагаю сперва озвучить то, которое посложнее, не стал ломать голову Доддс.

– Тогда слушайте! – перешёл наконец к главному зам, Вчера, если вы ещё не забыли, у нас проходила автобусная экскурсия по Лондону. В ней принимал участие и наш дорогой Уайтлок – начальник лучшего отдела Центральной полиции по итогам прошлого квартала. Естественно, на это время его Отдел Жидкостей временно остался без его присмотра… Так уж вышло, что именно вчера его отдел ездил на склад заправляться спиртом, ацетоном и прочими жидкостями. В отсутствие Уайтлока делегацию возглавил его заместитель Питерс… Ну так вот: В процессе заправки спиртом Питерс и компания на пару минут утратили контроль за своим рабочим оборудованием – и это мгновенно привело к его похищению…

– То есть, у Питерса спёрли бочку со спиртом? – забеспокоился Маклуски.

– Нет-нет, спирт при этом не пострадал, – развеял его опасения зам, – У него всего-навсего укатили из-под носа самоходную тележку – причём совершенно пустую… Вы понимаете, о чём идёт речь?

– Самоходная тележка? – задумался Доддс, – Так-так-так… Как мне помнится, под этим названием в Отделе Жидкостей фигурирует некая плоская металлическая доска белого цвета, имеющая три колеса снизу и одну большую ручку спереди. На этой штуке Питерс обычно возит туда-сюда свои бидоны с бочками…

– Эту самую тележку у него и спёрли, – подтвердил зам, Волею случая, свидетелем похищения оказался Ходл, наш водитель грузовика. Он наблюдал за событиями из своей кабины, но воспрепятствовать угону тележки не смог, ибо не имел права покидать свой грузовик. (А то бы, чего доброго, угнали и его.)

– Конечно, старина Ходл, как часовой на посту, не имел права ни на секунду покинуть охраняемый им объект, согласился Маклуски, – Но он, стало быть, узнал похитителей?

– К счастью, узнал, – кивнул головой зам, – Ими оказались хорошо знакомые ему сотрудники нашей доблестной госбезопасности. Ходл уже не первый раз сталкивается с ними на этом складе, куда они тоже периодически приезжают на заправку спиртом, ацетоном и прочей ерундой. Он даже назвал нам их фамилии – Харпер и Блоу… Похищение было совершено с присущей госбезопасности наглостью и цинизмом: Едва Питерс и компания на пару минут отошли от грузовика, Харпер и Блоу выскочили откуда-то из-за угла, откатили нашу тележку к своему грузовику, закинули её к себе в кузов и дали полный газ. (Их не остановили даже предупредительные крики и гудки Ходла из кабины нашего грузовика.) Когда Питерс и компания вернулись, от тележки и похитителей уже и след простыл… По возвращении со склада Питерс написал служебную записку об обстоятельствах пропажи тележки. Она уже дошла до Директора, а тот поручил мне разобраться с этим вопросом… Сегодня утром я позвонил в госбезопасность и попытался по-хорошему уговорить их вернуть нам тележку – но эти ребята, как и следовало ожидать, своей вины не признают. Харпер утверждает, что вчера якобы и близко не подходил к нашей тележке… Кстати, это оказалась не та госбезопасность, что граничит с нашим изолятором, а немного другая – её здание расположено по ту сторону парка отдыха, – уточнил он для пущей ясности.

– Знаем мы это здание, – не стал отрицать Доддс, – Это – так называемый архив госбезопасности. Минувшим летом мы с Маклуски уже имели счастье его посетить…

– А сегодня вам выпадет счастье посетить его ещё раз, поставил подчинённых перед фактом зам, – Я договорился с Харпером, что во второй половине дня пришлю к нему кого-то из наших сотрудников для дальнейшего разбирательства. Лучших кандидатур, чем вы двое, у меня не нашлось… Ваша задача будет предельно проста: убедить Харпера вернуть нам нашу самоходную тележку. (Отдел Жидкостей жалуется, что без неё ему придётся таскать свои бидоны со спиртом чуть ли не на собственных горбах.) Ходл ждёт вас у ворот нашего дальнего КПП со своим грузовиком. Оба они до конца дня поступают в ваше полное распоряжение…

– Действительно, не самое сложное дело, – вздохнул с облегчением Маклуски, – А мы уж было подумали, что нас сейчас отправят копать траншеи для прокладки канализации… Но помимо похода в госбезопасность нас ожидает ещё какое-то задание; не так ли?

– Второе задание ещё проще первого, – заверил зам, Знаком ли вам некий Кейс, сотрудник нашего Отдела Анализа?

– Ну ещё бы! – не стал отпираться Доддс, – На прошлой неделе мы как раз навещали его в антенном корпусе. Он в нашем присутствии сражался со своим ОЗУ (Оперативно Забывающим Устройством), и сражение это закончилось боевой ничьёй… А что такое случилось с этим Кейсом?

– Очень большая неприятность, – ответил зам, – Руководство Отдела Анализа лишило его по итогам прошлого квартала премии – причём сразу на сто процентов, – (прославленные детективы сочувственно покачали своими умудрёнными головами), – Кейс немедленно подал жалобу в Комиссию по Трудовым Спорам, требуя вернуть ему невыплаченную премию. КТС уже приступила к рассмотрению этого дела и поручила заниматься им некому Бэббеджу. (Возможно, вы его знаете – он работает у нас в бухгалтерии.) Сегодня утром мне довелось побеседовать с этим Бэббеджем; он честно признался, что он – новичок в подобных вопросах. Ему требуется выяснить, действительно ли Кейс в прошлом квартале добросовестно исполнял свои должностные обязанности. Но как проводятся подобные расследования, он до сих пор понять не может… В общем, я пообещал Бэббеджу, что пришлю к нему для консультации каких-нибудь следственных работников… (Разумеется, я имел в виду вас двоих.) Итак, вы прямо сейчас отправляетесь в главный корпус и консультируете Бэббеджа! Закончив с этим делом, вы незамедлительно запрыгиваете в грузовик к Ходлу и двигаетесь прямой наводкой в госбезопасность… Надеюсь, задание вам понятно?

– Да-да, конечно, – подтвердил окончательно воспрявший духом Маклуски, – Действительно, оба задания вполне выполнимы… Как здорово, что от нас не требуется что-либо копать, тянуть или привинчивать! Самой трудоёмкой частью наших сегодняшних работ может стать разве что транспортировка этой несчастной самоходной тележки от здания архива до грузовика Ходла…

– С этим делом мы уж как-нибудь справимся, – выразил уверенность Доддс, – Ведь у нашей тележки – целых три колеса!

Закончив инструктаж подчинённых, зам спустился вместе с ними на первый этаж и позвонил с ближайшего телефонного аппарата в бухгалтерию. Полминуты спустя он известил детективов о том, что Бэббедж будет дожидаться их в главном корпусе, на лестнице с перечёркнутой сигаретой… Не прошло и нескольких минут, как прославленные мастера сыска и розыска действительно отыскали новоявленного члена Комиссии по Трудовым Спорам на лестничной площадке между четвёртым и пятым этажами. Это оказался внушающий доверие интеллигентный работник в очках и с небольшими усами.

– Рад познакомиться с профессиональными следователями! – искренне признался он, – Честно сказать, я пока ума не приложу, с какого боку подступиться к своему расследованию… Больше всего меня смущает то обстоятельство, что этот Кейс – технический работник. Сам же я с техникой никогда дела не имел… (Моя стихия – цифры и бумажки.) Как я смогу проверить, выполнял ли Кейс свою работу три месяца назад? Наверно, мне придётся проводить опрос свидетелей. Но что мне это даст в данном конкретном случае? Смогут ли сослуживцы Кейса припомнить, какими делами он занимался в столь отдалённые времена?

– Конечно, в обязанности сослуживцев Кейса вряд ли входит непрерывная слежка за ним, – согласился Маклуски, – К тому же, прямой допрос здесь малопригоден… Не забывайте, что сослуживцы Кейса тоже находятся в служебной зависимости от руководства Отдела Анализа – то есть, от одной из конфликтующих сторон. Наивно ожидать, что они охотно дадут вам нежелательные для своего начальства показания, рискуя и сами вслед за Кейсом остаться без квартальной премии… Так что на полную искренность свидетелей вам рассчитывать не стоит!

– Вот и я про то же! – вздохнул Бэббедж, – Но как бы мне тогда докопаться до истины?

– Мы можем дать вам один дружеский совет, – поспешил к нему на выручку Доддс, – К слову, мы с коллегой немного знакомы со спецификой трудового процесса технических работников, поскольку у нас в Отделе Расследований имеется свой технический сектор на первом этаже. (Во время прошлой реорганизации его включили в наш штат в целях служебной конспирации.) Нам точно известно, что у любого технического работника должна быть в наличии так называемая тетрадь учёта рабочего времени… Вы знаете, что это такое? Если нет, я поясню: В начале каждого месяца непосредственный начальник каждого технического работника вписывает в его тетрадку план предстоящих работ. В конце месяца работник отчитывается перед начальником об их выполнении, а тот отмечает ему в тетради все выполненные работы, с точным указанием потраченных на каждую работу дней… Непосредственным руководителем Кейса является его начальник сектора Уолсингем. Он и должен контролировать все работы, выполненные Кейсом… Так что ваша задача не так уж и сложна: попросить у Кейса его тетрадь учёта рабочего времени и внимательно изучить сделанные там за прошлый квартал записи.

– Не может быть, чтобы всё было так просто! – проявил присущий ему скептицизм Бэббедж.

– Если у вас вдруг возникнут какие-то сложности, мы всегда будем рады прийти вам на помощь! – заверил Маклуски.

– Мне почему-то кажется, что сложности обязательно возникнут, – высказал предчувствие Бэббедж.

– Тогда мы готовы отправиться в Отдел Анализа вместе с вами, – попытался вселить в него оптимизм Доддс.

Все трое поднялись по лестнице ещё на один пролёт и вышли в коридор пятого этажа. Нужная им дверь была расположена немного правее, ровно через одну от рабочей комнаты самих Доддса и Маклуски… Зайдя в сектор Уолсингема, вошедшие застали там лишь два живых существа – сотрудника данного сектора Кейса, сидящего на стуле посереди комнаты, и большой холодильник, стоящий в дальнем углу. Из этих двоих делом был занят только один: Холодильник трудолюбиво пыхтел и урчал, а Кейс откровенно скучал и валял дурака… Он заметно оживился, когда Бэббедж представился и назвал цель своего прибытия. Вошедшие оперативно подсели к Кейсу на трёх других стульях и с места в карьер приступили к выполнению своей миссии.

– Кейс, расскажите-ка поподробнее, что вы там такое не поделили со своим Уолсингемом! – предложил Маклуски.

– Подобный дурдом возможен только в нашей замечательной Центральной полиции, – начал Кейс, – Уолсингему кто-то сообщил, что я будто бы собираюсь перебежать из нашего отдела в Отдел Разработок…

– А вы действительно собрались туда перебегать?уточнил для полной ясности Доддс.

– Даже не думал об этом! – воскликнул Кейс с такой горячностью, что у присутствующих тотчас отпали все сомнения в его искренности, – Уж не знаю, что за идиот запустил подобную "утку"… На прошлой неделе я помогал Отделу Разработок в переноске по антенному залу их оборудования. Возможно, это и стало причиной этих слухов… (Отдел Разработок собирается открыть в большом зале новый технический отсек – он понадобится им для работы с каким-то новым агрегатом, который должны на днях доставить в антенный корпус с какого-то завода. Разумеется, теперь у Трейси и компании полно забот в большом зале.) Но я до сих пор не понимаю, с какой радости мне вдруг могло понадобиться перебегать в этот несчастный Отдел Разработок… А вот Уолсингем поверил этим слухам – и сразу лишил меня премии на сто процентов! Он даже не удосужился пригласить меня на квартальное подведение итогов в нашем секторе. Я тогда целый день торчал в машинном зале и воевал со своим ОЗУ. (Если вам интересно, могу похвастаться: Я его всё-таки вытащил!) Я и не подозревал, что в это самое время на пятом этаже главного корпуса меня лишают квартальной премии. Только на следующий день я наконец узнал всю правду…

– Назовём вещи своими именами: Ваш начальник сектора свалял порядочного дурака, – не постеснялся громких слов Бэббедж, – Он был обязан пригласить вас на квартальное собрание. (Согласно требованиям законодательства, голосование по лишению работника премии должно проводиться в его присутствии.) Следом за вашим Уолсингемом дал маху и ваш начальник отдела, утвердивший его незаконное решение и передавший его далее в Отдел Охраны Труда и Зарплаты. Его начальник, Ноттли, тоже изрядно напортачил: Он не глядя подмахнул эту бумажку, да ещё сослался при этом не на тот номер приказа из Министерства… (Я обнаружил этот прокол сразу, как только приступил к рассмотрению вашего дела.) Так что юридическая сторона дела сомнений не вызывает: При лишении вас премии было допущено сразу несколько процессуальных нарушений… Но попробуем разобраться с фактической стороной! Имелись ли у вашего начальника основания подозревать вас в невыполнении своих служебных обязанностей?

– Кейс, покажите нам свою тетрадку учёта рабочего времени! – предложил Маклуски.

Специалист по борьбе с ОЗУ незамедлительно извлёк из своего рабочего стола небольшую тетрадку, напоминающую школьный табель успеваемости.

– Вот, убедитесь: За октябрь, ноябрь и декабрь у меня все работы выполнены! – он наглядно подтвердил свои слова записями в тетрадке, – В основном это были регламентные работы на вычислительной технике, написание программы для ЭВМ и отладка этой программы. Под каждым пунктом стоит собственноручная закорючка Уолсингема… Так с какой тогда стати он теперь говорит, что я якобы весь квартал валял дурака?

– Действительно странно, – признал Бэббедж, внимательно изучив записи в тетради Кейса, – Отметка начсектора о выполнении полного объёма работ имеется в наличии… По закону лишить работника премии на сто процентов возможно лишь в том случае, если его коэффициент полезного участия равняется нулю – то есть, если он за весь квартал не выполнил ни одного порученного ему задания. Однако таких работников следует лишать не только премии, но и зарплаты… Да, что-то ваш Уолсингем намудрил с этой премией!

– Похоже, он сгоряча наказал Кейса не за плохую работу, а за намерение перебраться в другой отдел (которого у Кейса и в помине не было), – подвёл краткий итог Доддс.

– Да, очень похоже на то, – согласился Бэббедж, – Тогда я не понимаю, на что ваш Уолсингем рассчитывает! КТС однозначно вынесет решение в пользу Кейса… Но я всё-таки попытаюсь сперва поговорить с вашим начальником! Возможно, он одумается и не захочет доводить дело до комиссии, – подумал вслух он, – Допустим, Уолсингем признает свою ошибку и выплатит вам недостающую сумму из каких-то других средств… Кейс, готовы ли вы в этом случае забрать свою жалобу из КТС и пойти с начальником на мировую?

– Я-то всегда готов, – принял вызов Кейс, – Но только пускай Уолсингем публично признает, что я – никакой не лоботряс и честно выполняю свою работу!

– Вот и прекрасно! – обрадовался Маклуски, – Вот мы уже и почти помирились!

– Тогда прямо сейчас зайду к Уолсингему и с ним побеседую! – Бэббедж решительно поднялся со стула, – Его кабинет находится рядом с вашей комнатой; не так ли? Значит, далеко идти мне не придётся…

– Вы хотите, чтобы мы с коллегой опять вас сопровождали? – осведомился Доддс.

– Пожалуй, это было бы излишне, – отклонил руку и ногу помощи представитель КТС, – Начальники обычно не любят, когда разговоры об их просчётах ведутся в присутствии посторонних… Надеюсь, наша беседа продлится недолго. Ждите меня минут через десять! – с этими словами он покинул гостеприимную рабочую комнату Отдела Анализа.

– Плохо же он знает нашего Уолсингема… – покачал головой Кейс, – Разве тот когда-нибудь признает, что был неправ – даже в отсутствии посторонних? Да он ни с кем и ни за что не пойдёт ни на какую мировую!

– Тем хуже для него, – заметил Маклуски, – поскольку в этом случае его неправоту публично признает КТС.

– Представляете, каково мне работать с таким твердолобым начальником? – горько посетовал Кейс, – Но покорно сносить его выкрутасы я не намерен! Пока он передо мной не извинится, я больше никаких работ в его секторе выполнять не намерен… Так и буду сидеть тут на стуле посереди комнаты! (Раз уж он обозвал меня лоботрясом и тунеядцем!)

– Вам, конечно, видней, – ответил Доддс, – Но мы бы всё-таки не советовали вам демонстративно плевать в потолок в присутствии представителей КТС… А вдруг они подумают, что вы и в самом деле постоянно отлыниваете от работы? В этом случае никакой Бэббедж уже не станет бороться за возвращение вам недоплаченной премии… (Дескать, не всё ли равно, в каком квартале Кейс валял дурака – в четвёртом прошлого года или в первом нынешнего?)

– Между прочим, я и в этом квартале уже успел немного поработать, – обратил внимание Кейс, – Да вы и сами видели, как я сражался с этим дурацким ОЗУ… И после всего этого Уолсингем ещё лишает меня премии? У него совсем нет совести, как я погляжу!

– Да, кстати! – решил переменить тему Маклуски, – Кейс, а ведь первоначально вы, как нам помнится, были простым техническим работником; в ваши обязанности входило лишь протирать вашу ЭВМ техническим спиртом… С каких это пор Уолсингем стал поручать вам написание компьютерных программ? – он кивнул на тетрадь учёта рабочего времени.

– Это – долгая история, – вздохнул многопрофильный технический работник, – До позапрошлого года я действительно занимался лишь регламентными работами на вычислительной технике – а программы для неё писала наша программистка, миссис Эдвардс. Но вы и сами, наверно, знаете, что получается, если поручить женщинам серьёзную работу… Когда миссис Эдвардс первый раз зашла в машинный зал, она полчаса не могла догадаться, как включается наша ЭВМ. (Без моей помощи она бы до сих пор её не включила.) Далее она попыталась загрузить в машину свою операционную систему; ЭВМ послала её куда подальше и выдала сообщение об ошибке. Разумеется, миссис Эдвардс тут же выключила машину и довольная покинула машинный зал. Уолсингему она доложила, что ЭВМ неисправна… Следующие полтора года работа в нашем секторе проходила по одному и тому же сценарию: Я провожу на машине регламентные работы, а миссис Эдвардс пишет себе в стол какие-то программы; в отчётах она указывает, что не может их отладить ввиду неисправности ЭВМ. Долгое время подобное положение вещей всех нас устраивало – особенно миссис Эдвардс, которая несколько раз получала прибавку к премии за написание своих программ… Но позапрошлой осенью наш сектор всё же схлопотал нагоняй от начальника отдела за провал плана работ по внедрению нового программного обеспечения. Уолсингем наконец решил выяснить, по какой причине не работает наша замечательная программа анализа данных. Естественно, миссис Эдвардс свалила всю вину на неисправную ЭВМ… Уолсингем потребовал от меня ответа: Почему я до сих пор не привёл ЭВМ в рабочее состояние? Я ответил, что машина по всем признакам выглядит вполне работоспособной и успешно отрабатывает все проверочные тесты… Миссис Эдвардс продолжала стоять на своём: ЭВМ у Кейса совсем от рук отбилась – она не хочет загружать в себя операционную систему и постоянно выдаёт сообщения о каких-то ошибках, а недавно даже порвала ей перфоленту с какой-то важной программой… Я возразил: ЭВМ при всём желании не могла порвать перфоленту, поскольку не имеет для этого подходящих приспособлений. (Представьте себе картину: Вот откуда-то из процессорного блока вдруг высовываются какие-то длинные руки и начинают рвать бумажки миссис Эдвардс… Абсурд? Ну ещё бы!) Лента может порваться только по одной причине: Если вы при загрузке не удосужились как следует её придержать – вот она и свалилась со штыря… Уолсингем немного подумал и высказал желание лично заглянуть в машинный зал, чтобы наглядно во всём убедиться. Дожидаясь его прихода, я включил ЭВМ и решил на всякий случай прорепетировать загрузку перфоленты. Только я запустил считыватель, как Уолсингем и миссис Эдвардс вошли в зал. Постучать в дверь они, разумеется, забыли… Увидев перед собой их физиономии, я вздрогнул от неожиданности и на секунду отдёрнул руку от считывателя. Перфолента тут же свалилась со штыря и порвалась… Уолсингем саркастически усмехнулся: "Вот я своими глазами увидел, как ЭВМ Кейса рвёт перфоленты!" Переубедить его мне так и не удалось. Он поставил меня перед фактом: либо моя ЭВМ всё-таки согласится работать с нашей программой анализа данных, либо я буду лишён квартальной премии. И пришлось мне всерьёз заняться программами для ЭВМ… Я попытался сам установить на машину операционную систему, но тоже получил в ответ кучу сообщений об ошибках. Просмотр технической документации тем более ни к чему вразумительному не привёл… (Разбираться в чужой программе – безнадёжный номер! Это – примерно то же самое, что копошиться в чужой голове.) В итоге я начал с самого простого – изучения машинных кодов. Прочитав специальную литературу, я понемногу освоился и даже сам написал несколько небольших программ. (Одну из них наш сектор потом оформил в качестве рационализаторского предложения.) Я доложил Уолсингему, что все мои программы успешно работают на нашей ЭВМ. Он в ответ поинтересовался: А почему же в таком случае наша профессиональная программистка не может с ней справиться? И тогда я сгоряча предложил: Раз у миссис Эдвардс возникли какие-то сложности с отладкой программы, то пускай весь процесс написания и отладки целиком доверят мне… Поглядев на задание, я понял, что оно не стоит и выеденного яйца. Я пообещал, что уже через неделю моя программа будет написана и полностью отлажена. Но Уолсингем возразил: Он не имеет права поручить мне такое важное задание. А вдруг у меня ничего не получится, и я без толку потрачу целых пять драгоценных рабочих дней? Я возразил: Но какое значение могут иметь эти несчастные пять дней, если миссис Эдвардс вот уже полтора года не может даже запустить на ЭВМ свою операционную систему? Как и следовало ожидать, переубедить Уолсингема мне не удалось… В конце концов он, проконсультировавшись с нашей программисткой, принял вот такое решение: Мы с миссис Эдвардс делим программу анализа данных на две части; она пишет то, что она может написать, а я – то, что она написать не может. На написание и отладку всей программы нам отводится три месяца… При дележе программы нам обоим достались куски примерно одинакового объёма. Как я и обещал, мой кусок был написан и отлажен в течение двух с половиной рабочих дней… Миссис Эдвардс возилась со своим куском все три месяца. При попытках отладить программу у неё на каждом шагу выскакивали ошибки, и она неизменно бегала жаловаться к начальнику, что у Кейса якобы опять неисправна ЭВМ. Уолсингем давал мне задание разобраться с неисправностью – и, разумеется, я всякий раз обнаруживал ошибку не в работе машины, а в программе миссис Эдвардс. (То она забывала поставить переход на подпрограмму – а потом удивлялась, почему ЭВМ не переходит в нужную ячейку; то она вместо косвенной адресации через текущую страницу ставила прямую адресацию через нулевую страницу – а потом удивлялась, откуда у неё в рабочем регистре появляются какие-то непонятные данные…) В итоге мы всё-таки отладили её кусок программы. В конце прошлого года мы благополучно сдали оба куска начальнику отдела. (В его столе они до сих пор и лежат.) При распределении квартальных премий миссис Эдвардс получила за свои труды лишних пятнадцать процентов – а вот я вообще остался без премии… Ну разве не дурдом?

– Не расстраивайтесь, Кейс! – попытался вселить в коллегу оптимизм Доддс, – Если ваш начальник будет продолжать упорствовать, Комиссия по Трудовым Спорам быстро вправит ему мозги… А вот, кстати, и представитель этой комиссии! – обрадовался он при виде открывающейся двери и появляющегося на пороге Бэббеджа, – Ну, что там слышно новенького от Уолсингема? – обратился он к новоприбывшему, – Согласен ли он на мировую?

Однако Бэббедж, как ни странно, не стал входить в комнату. С порога смерив Кейса саркастическим взглядом, он с лёгкой усмешкой произнёс:

– Да, я побеседовал с Уолсингемом. Он рассказал мне, как на самом деле было дело… И его версия значительно отличается от вашей, Кейс!

– А что вы находите в этом странного? – удивился Маклуски, – Разумеется, конфликтующие стороны по-разному излагают вам историю своего трудового спора. (Если бы они всегда были во всём согласны, помощь КТС им бы и не понадобилась.) Ваша задача в том и состоит, чтобы разобраться в их споре…

– Я уже во всём разобрался, – доложил Бэббедж, – Оказывается, Кейс уже давно задумал перебежать в другой отдел и ни от кого этого не скрывал. Весь прошлый квартал он под этим предлогом валял дурака и отказывался от выполнения любых работ. Уолсингем, имея доброе сердце, жалел нерадивого работника и не жаловался на него начальнику отдела. Он всего лишь лишил его квартальной премии – хотя имел полное право оставить его вообще без зарплаты… Но обнаглевший лоботряс и этим недоволен: Он требует выплатить ему ещё и премию за своё ничегонеделание! Подобный тип горе-работников нам хорошо известен – сами погрязли в безделье, но громче всех кричат, что им якобы кто-то что-то недоплатил… К сожалению, начальство Отдела Анализа и ООТЗ допустили ряд досадных неточностей при оформлении документов. Это дало нашему тунеядцу формальный повод оспорить решение о лишении его премии… Но пусть он на многое не надеется: Я постараюсь сделать всё возможное, дабы справедливость была восстановлена… Кейс, мы своевременно известим вас о том, когда КТС вынесет решение по вашему делу! – с этими словами Бэббедж исчез по ту сторону двери.

– Ну, что я говорил! – воскликнул Кейс, когда к нему снова вернулся дар речи, – Уолсингем столковался с Бэббеджем – и тот сразу принял его сторону… Вот вам и Комиссия по Трудовым Спорам! Ну как же всё-таки несправедливо устроен мир…!

– И всё же вам не стоит терять оптимизма, – попытался обнадёжить его Доддс, – Даже если КТС отфутболит вашу жалобу, у вас останется возможность оспорить это решение в профсоюзном комитете…

– А вдруг Уолсингем сговорится и с профсоюзом? – совсем упал духом Кейс.

– Тогда вы подадите апелляцию в районный суд и без труда выиграете это дело, – не нашёл поводов для переживаний Маклуски, – Кстати, у вас ведь имеется вещественное доказательство, наглядно подтверждающее ваши труды в прошлом квартале! Я имею в виду ваш кусок программы анализа данных, который вы сдали на хранение начальнику вашего отдела…

– Да, в самом деле, – смекнул Кейс, – Текст программы с моими подробными комментариями до сих пор лежит у него в столе… Но вдруг миссис Эдвардс скажет, что этот кусок программы тоже написала она?

– Тогда вам придётся обратиться к услугам графологов, – мысленно заглянул в будущее Доддс, – и они быстро разберутся, кто из вас кому пудрит мозги.

– И всё равно это – какой-то дурдом! – устало вздохнул самодеятельный программист, – Скажите мне честно: Разве может нормальный сотрудник работать под начальством такого твердолобого типа, как наш Уолсингем?

– Если не можете работать в этом отделе, переходите в другой! – не поскупился на ценный совет Маклуски, – Может быть, вам действительно стоит перебраться в Отдел Разработок?

– Пожалуй, над этим стоит подумать… – почесал себе в затылке Кейс.

Пожелав ему удачи, прославленные детективы оперативно покинули Отдел Анализа, погрязший в склоках и подковёрных интригах. Оказавшись в коридоре, они первым делом заглянули в свою собственную рабочую комнату и запихнули в стол к Маклуски листок с нарисованными во время заседания графиками… Несколько минут спустя они уже проходили через так называемый дальний КПП родной конторы. Знакомый грузовик Ходла дожидался их с внешней стороны этого КПП – однако самого Ходла двум мастерам сыска и розыска не удалось обнаружить ни в кабине грузовика, ни где-либо поблизости. Ко всему прочему, обе дверцы кабины оказались заперты…

– Похоже, Ходл куда-то ненадолго отошёл, – не стал впадать в панику Маклуски, – Тем самым у нас в ожидании его возвращения нежданно-негаданно появилось несколько свободных минут… Может быть, нам стоит сбегать в общежитие и прихватить оттуда наши саквояжи с кое-каким содержимым? Не исключено, что во время визита в архив госбезопасности нам могут понадобиться некоторые взламывающие приспособления…

– Я и сам собирался предложить вам что-нибудь в этом же роде! – поддержал его Доддс.

Некоторое время спустя детективы повторно подошли к дальнему КПП уже с внешней стороны. На сей раз они несли с собой свои верные большие саквояжи… (Из них были предусмотрительно выложено наиболее объёмное и массивное содержимое, которое вряд ли могло пригодиться в архиве госбезопасности – например, обе раскладушки.) Грузовик всё ещё стоял на том же месте. Как ни странно, его водителя по-прежнему не было видно нигде поблизости…

– Вот это номер! – произнёс озадаченный Маклуски, Если этот Ходл не удосужится объявиться в течение ближайших двух часов, наша поездка в госбезопасность окажется под угрозой срыва… Но что мы, собственно, можем предпринять? – задумался он, – Взломать кабину грузовика при помощи наших взламывающих приспособлений и отправиться в путь без Ходла? Но мы, к сожалению, не имеем прав на вождение грузового транспорта – да и навыков этого вождения тоже… Тогда, наверно, нам следует доложить о наших проблемах заму?

– Вряд ли это разумно, – поспешил возразить Доддс, – Боюсь, зам тут же отправит нас обратно в актовый зал дослушивать речь этого краснобая…

– Но какой ещё выход у нас остаётся? – Маклуски принялся сосредоточенно расхаживать вдоль кабины грузовика со своим верным саквояжем в руке, – Попробуем трезво оценить создавшуюся ситуацию! Грузовик стоит на положенном месте, а Ходл почему-то рядом отсутствует… Не странно ли это? Вчера, при поездке на склад за жидкостями, он ни на секунду не покидал своей кабины. Мне сложно представить, какие форс-мажорные обстоятельства могли заставить его сегодня бросить свой драгоценный грузовик на произвол судьбы…

– Вы хотите сказать, что он до сих пор сидит где-то в кабине? – высказал неожиданную мысль Доддс.

Детективы с двух разных сторон взобрались на подножки кабины и ещё раз заглянули по ту сторону боковых стёкол.

– На первый взгляд, внутри – глухо, как в танке, – образно выразился Маклуски, – Никаких признаков жизни… Хотя постойте: А что за клубок свернулся вон там, на уголке сидения? Уж не наш ли это Ходл?

Услышав настойчивые крики и стуки снаружи, водитель грузовика наконец проснулся и впустил в кабину своих проницательных попутчиков. Вскоре все трое уже двигались в сторону архива госбезопасности на этом же грузовике… Ходл со знанием дела крутил баранку и чесал языком, а детективы, сидя рядом на пассажирских местах, охотно выслушивали его ценные комментарии.

– Этот Харпер – настоящий разбойник с большой дороги, – говорил Ходл, – Ему бы не в госбезопасности работать, а возглавлять какую-нибудь преступную группировку! Он будет рад спереть у вас всё, что только плохо лежит, а потом ни за что не вернёт обратно. Даже не знаю, как вы собираетесь добывать у него эту несчастную самоходную установку…

– Не волнуйтесь: С этим мелким воришкой мы справимся одной левой! – снисходительно усмехнулся Доддс, Он и глазом не успеет моргнуть, как мы размажем его по стенке, будто малолетнего несмышлёныша!

Путешествие оказалось недолгим. Вскоре Ходл остановил свой грузовик под каким-то деревом метрах в ста от забора архива госбезопасности… Перед тем, как покинуть кабину, детективы наказали водителю никуда не отлучаться до их возвращения – а тот ответил, что напоминать ему об этом совершенно излишне. Пожелав ему удачно выспаться, два мастера сыска и розыска решительно вылезли из грузовика и твёрдой уверенной походкой направились в сторону забора, не забыв прихватить с собой свои драгоценные саквояжи.

Поскольку на территории секретного архива госбезопасности действовал пропускной режим, а детективы не имели при себе необходимых пропусков, они не стали ломиться в главную проходную, а двинулись вдоль забора по часовой стрелке. По их воспоминаниям, где-то неподалёку в этом заборе имелась небольшая дырка, в которую вполне могли пролезть они сами и их саквояжи… Впрочем, дошагав до нужного места, они обнаружили, что их воспоминания расходятся с реальной действительностью.

– Как это понимать? – удивился Маклуски, – Они что, заделали все дырки в своём заборе? Да, похоже на то… (Вот этот прут выглядит куда новее своих соседей!) Честно говоря, не ожидали мы подобных каверз от наших коллег…

– Госбезопасность совсем озверела! – не смог сдержать эмоций Доддс, – Вместо того, чтобы заниматься укреплением безопасности государства, они укрепляют собственный забор и перегораживают нам проход на свою территорию! (Так вот на что расходуются деньги наших налогоплательщиков!) Ну и как мы теперь попадём к этому Харперу, скажите пожалуйста? Неужели нам придётся соваться в их главную проходную?

– Боюсь, ничего другого нам не остаётся, – взглянул правде в глаза Маклуски.

Раздосадованные детективы двинулись вдоль забора в обратном направлении. Вскоре на их пути возникла знакомая прямоугольная будка без каких-либо опознавательных надписей. Теперь, в разгар зимы, дверь в будку уже не была распахнута настежь, как почти полгода назад… Войдя в эту дверь, детективы увидели перед собой всё ту же металлическую вертушку. Справа от неё за пуленепробиваемым стеклом виднелось усталое лицо работницы ВОХР предпенсионного возраста с кобурой на боку. Лицо показалось детективам знакомым – а вот их собственные лица, похоже, не вызвали у ВОХРушки ровно никаких воспоминаний.

– Вы к кому? – строго поинтересовалась она.

– К Харперу, – ответил Маклуски, – Мы прибыли к нему по делу чрезвычайной срочности и важности, – добавил он на всякий случай.

Он уже готов был предъявить недоверчивой сотруднице свой специальный Брокингемский вкладыш… Но тут в плавном ходе событий внезапно произошёл резкий непредвиденный поворот, на который прославленные детективы не смели надеяться даже в самых радужных своих мечтах.

– К Харперу? – воскликнула вдруг сотрудница; её лицо расплылось в доброй радостной улыбке, – Так вы, наверно, насчёт ремонта канализации?

Два мастера сыска и розыска в недоумении переглянулись между собой.

– Ну, в какой-то степени да, – симпровизировал Маклуски.

– Проходите скорее! – сотрудница нажала ногой на кнопку в полу, снимая тем самым вертушку со стопора, Наконец-то вы приехали! Мы уже давно вас тут дожидаемся…

Детективы поспешили поскорее пройти сквозь вертушку. Выйдя из проходной с другой стороны, они бодрым шагом направились к главному зданию архива, видневшемуся чуть поодаль.

– Первое препятствие мы преодолели успешно, – подвёл промежуточный итог Доддс, – Надеюсь, дальше дело покатится ещё веселее…

– Не забудьте постучать по деревяшке! – напомнил ему Маклуски.

Глубокая профессиональная интуиция безошибочно подсказала двум непревзойдённым мастерам сыска и розыска, что кабинет хозяйственного работника Харпера наверняка находится в одной из боковых пристроек к главному зданию. Так и оказалось: Фамилию Харпера они увидели на стене небольшого деревянного сарая, пристроенного к зданию архива слева (если смотреть со стороны проходной). Постучав в стенку сарая, детективы зашли внутрь и вскоре попали в кабинет самого Харпера. Удача и тут им не изменила: Помимо хозяина кабинета в нём в данный момент оказался и его подчинённый Блоу – тот самый, кто также принимал участие в угоне самоходной тележки… Харпер, одетый в техническую куртку, восседал по ту сторону единственного на весь кабинет стола; Блоу же был одет в телогрейку с вязаной шерстяной шапкой на голове и сидел прямо на подоконнике.

– Рады с вами познакомиться! – приступил к делу Маклуски по окончании процедуры представления и предъявления документов, удостоверяющих личность, – Итак, мы прибыли к вам из Центральной полиции по поводу нашей самоходной трёхколёсной тележки, исчезнувшей вчера при загадочных обстоятельствах на известном вам складе жидкостей. Согласно показаниям нашего водителя Ходла, упомянутая тележка была похищена собственноручно и собственноножно вами обоими…

– Ваш Ходл ошибается: Никакой тележки мы у вас не укатывали, – широко и безмятежно улыбнулся Харпер, Так ведь, Блоу?

– Так! – ещё шире и безмятежнее улыбнулся его подчинённый.

– Вы и сами видите: Против показаний одного вашего Ходла имеются сразу два наших свидетельства, – обратился к посетителям Харпер, – Не представляю, как вы собираетесь доказывать ваши измышления…

– Давайте поступим просто: пройдёмся по всем вашим сараям и посмотрим, не спрятана ли где у вас наша тележка! – не стал ломать голову Доддс.

– Отчего же не пройтись? – не стал возражать Харпер, Как говорится, нам от вас скрывать нечего… Кстати, а по каким приметам вы сможете узнать свою тележку? – уточнил он для полноты картины, – Все тележки на свете чем-то похожи друг на друга… Допустим, мы покажем вам нашу собственную тележку – а вы вдруг станете утверждать, что она будто бы принадлежит вам…

– Узнать нашу тележку не составит труда, – успокоил его Маклуски, – У неё на днище красной краской жирно выведены буквы ЦП – то есть, аббревиатура Центральной полиции. Очевидно, что подобная вещь никак не может принадлежать вашему архиву госбезопасности – ведь в вашей аббревиатуре подобных букв не значится.

– Ах, вот оно что… – Харпер обменялся многозначительным взглядом с Блоу, сидящим на подоконнике, – Надо же, какие вы предусмотрительные… Ну что ж, мы непрочь показать вам все наши хранилища! – принял важное решение он, – Никаких препятствий мы вам чинить не намерены… Сделаем так: Приходите к нам завтра с утра хоть целой бригадой и ройтесь в наших сараях хоть до позднего вечера – мы вам и слова худого не скажем!

– Но почему завтра, а не сегодня? – не понял Доддс.

– К сожалению, сегодня я зверски занят, – Харпер принял нарочито утомлённый вид, – У меня нет ни одной свободной минутки. Мне требуется срочно разобраться со всеми жидкостями, которые мы вчера привезли со склада…

– Мы не станем возражать, если вместо вас нас будет сопровождать Блоу, – не стал привиредничать Маклуски.

– Блоу тоже занят, – предупредил Харпер.

– По нему это как-то незаметно, – не смог поверить Доддс.

Прославленные детективы посмотрели на Блоу. Тот по-прежнему сидел на подоконнике, беспечно болтал ногами в воздухе и крутил в руках свою шерстяную шапку.

– Очень даже заметно! – настоял на своём Харпер, – Он только что забежал ко мне по одному важному делу – а сейчас ему требуется срочно бежать обратно… Блоу, вы слышите? Немедленно исчезните из моего кабинета! И чтоб я вас больше не видел до конца рабочего дня…

– Задание понял! – заверил Блоу, надевая на голову шапку и молниеносно исчезая с места событий.

– Так что не взыщите: Все мы заняты по горло и до завтрашнего утра уже не освободимся, – обратился хозяин кабинета к гостям из Центральной полиции, – Ну, не буду вас далее задерживать… Давайте я отмечу ваши разовые пропуска – и на этом мы с вами благополучно расстанемся!

– Какие ещё разовые пропуска? – изобразил удивление Доддс.

– Когда вы проходили через проходную, наша ВОХРушка, миссис Уолтерс, должна была выдать вам по одному маленькому листочку с печатью, – объяснил Харпер, – Наша контора как-никак считается секретной, и на её территории действует строгий пропускной режим…

– Нет, миссис Уолтерс не выдавала нам никаких листочков, – опроверг Маклуски, – Она почему-то решила, что мы прибыли к вам для ремонта канализации. Она сразу нас пропустила, даже не взглянув на наши служебные удостоверения…

– Эти ВОХРушки всегда мыслят вчерашними категориями! – возмутился Харпер, – Между прочим, канализацию нам починили ещё два месяца назад… Значит, вы не будете отмечать разовые пропуска? Ну что ж, желаю удачи! – злорадно ухмыльнулся он, – Боюсь, на обратном пути миссис Уолтерс обязательно их у вас потребует. Даже не знаю, как вы теперь собираетесь выбираться с нашей территории… Пролезть сквозь дырку в заборе вам не удастся. (Недавно мы провели полномасштабную замену всех неисправных прутьев.) Через выездные ворота вы тем более не прорвётесь: Сегодня там дежурит Рэмптон, а помогает ему Торп из службы режима. Оба они на редкость въедливы и занудны. Если вы не предъявите им пропуска, они в один момент вас скрутят и запрут в подвале до полного прояснения ситуации… Впрочем, теперь это – ваши личные проблемы! – жизнерадостно улыбнулся он, – Ну, всего вам наилучшего!

Покинув сарай Харпера, прославленные детективы в задумчивости двинулись по одной из заснеженных асфальтовых дорожек в обход главного здания архива.

– Вот картина и прояснилась! – подвёл итог Маклуски, Вчера, привезя нашу похищенную тележку со склада, Харпер и Блоу не догадались взглянуть на её днище. О наличии там уличающей их надписи они узнали от нас только сейчас… Разумеется, не в их интересах допустить, чтобы мы увидели в их сарае тележку с подобной надписью. Вот почему Харпер поспешил выпроводить нас восвояси! Как только мы покинем их территорию, он поручит Блоу закрасить прежнюю надпись на днище и вывести вместо неё другую – "Арх госбез"…

– Не сомневаюсь, что именно так он и поступит, – охотно согласился Доддс.

Бродя наудачу по заснеженным дорожкам, проницательные детективы довольно быстро наткнулись на то, что искали. На одной из дорожек ясно отпечатались следы трёх маленьких колёс, уходящие тремя извилистыми линиями куда-то вбок… Пройдясь по следам до самого конца, пытливые следопыты вышли к крошечному деревянному сараю. (Он был значительно меньше и ниже того, в котором находился кабинет Харпера.) Следы подходили к двустворчатой дверце сарая и затем скрывались по другую её сторону, а сама дверь была заперта на врезной замок.

– Тут работы – примерно на пару минут, – прикинул Доддс, – Ну что, достанем инструменты из саквояжей?

– Сдаётся мне, эта дверь легко откроется и без инструментов, – возразил Маклуски.

Смахнув снег с ближайшей скамейки и поставив туда свои драгоценные саквояжи, детективы приступили ко вскрытию двери… Обе её деревянные створки были изрядно перекошены от времени и плохого обращения. Доддс слегка раздвинул их в разные стороны, а Маклуски, просунув руку в образовавшийся проём, нащупал нужный рычажок и без труда отпер замок изнутри… Открыв дверь, детективы зашли в сарай. В одном из углов они заметили знакомую металлическую платформу на трёх колёсах, всю заставленную пустыми бочками, бидонами и прочими ёмкостями. Сняв с тележки все посторонние предметы, детективы выкатили её из сарая, перевернули кверху ногами и внимательно рассмотрели надпись "ЦП", сделанную красной краской на её днище.

– Вот мы и нашли нашу самоходную тележку! – выразил удовлетворение Доддс, – Наверно, нам стоит показать её Харперу?

– Не будем его беспокоить! Он говорил, что сегодня зверски занят, – напомнил Маклуски, – Я полагаю, нам следует без лишнего шума выкатить её по ту сторону забора и загрузить к Ходлу в кузов…

– А каким образом мы сможем её выкатить? – задумался Доддс, – Эти друзья (будь они неладны!) заделали все дырки в своём заборе – а через проходную нас с ней тем более не пропустят…

– Тогда закатим её обратно в сарай и ещё немного пораскинем мозгами! – предложил Маклуски.

Детективы завезли тележку на прежнее место и поставили на неё все ранее снятые пустые ёмкости. Заперев дверь сарая уже известным им способом, они забрали со скамейки свои саквояжи и продолжили неторопливо прогуливаться вдоль забора из железных прутьев, опоясывавшего могучим неприступным кольцом территорию архива госбезопасности. А вокруг уже начинали сгущаться ранние январские сумерки…

– Похоже, Харпер не соврал: Никаких щелей и дырок в этом заборе не видно, – вынужден был признать Доддс, – А между прутьев наша телега не пролезет – да и мы с саквояжами тоже… Что ещё нам остаётся? Перекинуть телегу через забор, а потом подобрать с той стороны? Но у нас не хватит сил добросить её до вершины этих Пиренеев… Вкатить телегу на забор по наклонным доскам? Поднять её туда при помощи подъёмного блока? Перебросить её через забор посредством катапульты?

– Доддс, оставьте ваши шуточки! – призвал коллегу к порядку Маклуски, – Кстати, мы уже сделали почти полный круг по внутреннему периметру забора! Вот впереди снова показалась будка проходной… Давайте прикинем: А сможем ли мы незаметно прокатить нашу тележку мимо миссис Уолтерс?

– Через вертушку она не пролезет, – трезво оценил ситуацию Доддс, – Нам придётся вносить её в проходную на руках… Но миссис Уолтерс вряд ли поверит, что это – наше рабочее оборудование для ремонта канализации. Она наверняка запомнила, что при входе мы эту штуку с собой не проносили…

– Вы правы: Соваться с телегой в проходную лишено какого-либо смысла, – согласился Маклуски, – Но тогда, может быть, нам удастся провернуть этот номер через выездные ворота?

Детективы остановились, немного недоходя проходной. В этом месте в заборе были устроены автоматические выдвижные ворота. (В данный момент они были закрыты.) Как можно было понять из объяснений Харпера, контроль за въездом-выездом через эти ворота осуществлялся не миссис Уолтерс, а некими Рэмптоном и Торпом… Судя по всему, их рабочее место располагалось в небольшой будке слева от проходной. Из её единственного окошка лился тускловатый электрический свет и доносились два весёлых голоса. На стене будки висела табличка: "При выезде предъяви документы на вывозимый груз!"

– Между прочим, с наружной стороны ворот почему-то нет таблички "При въезде предъяви документы на ввозимый груз!" – не без иронии заметил Доддс, – Это означает, что работники архива могут беспрепятственно ввозить на свою территорию похищенное у других контор имущество – а вот с посторонних похитителей обязательно потребуют документы, когда те попытаются вывезти похищенное по ту сторону забора…

– Разумеется, Харпер откажется выписывать нам разрешение на вывоз тележки, – не стал строить бесполезных иллюзий Маклуски, – А пролезть в ворота незаметно от Рэмптона и Торпа нам не удастся… Увы, эти ворота можно открыть лишь одним способом – нажав на кнопочку в будке, где сидят эти двое! – взглянул правде в глаза он.

– Когда я работал в одной шаражкиной конторе в Бирмингеме, мне как-то довелось посетить одну контору со строгим пропускным режимом, – углубился в ностальгические воспоминания Доддс, – На воротах у неё висела табличка следующего содержания: "Въезд постороннего транспорта строго запрещён!" А ниже была приделана ещё одна табличка, уже рукописная: "Мотоцикл – 10 ф. ст. Легковой авт. – 20 ф. ст. Груз. авт. – 50 ф. ст." Проще говоря, это был тариф за проезд на секретную территорию постороннего транспорта в обход запрета, упомянутого на первой табличке… Между прочим, контроль за соблюдением предписаний обеих табличек осуществлялся одним и тем же дежурным вахтёром, сидевшим в одной и той же будке, – добавил он для полноты картины.

– Судя по всему, этот вахтёр решил немного поработать налево прямо в рабочее время, – не особо удивился Маклуски, – Но в архиве госбезопасности нам на это рассчитывать не стоит! Здесь сотрудники и без того получают большие зарплаты… Итак, к чему же мы в итоге пришли?поставил вопрос ребром он, – Каковы будут наши дальнейшие действия?

Прославленные детективы погрузились в напряжённые размышления. Пару минут спустя тишину прервал голос Доддса:

– Послушайте, а не слишком ли мы усердствуем? Отдел Жидкостей только и знает, что выигрывать красные знамёна да терять тележки – а мы должны надрываться и добывать эти тележки обратно, прорываясь с перестрелками через вражеские проходные? Не слишком ли многого хочет от нас Уайтлок и его компания?

– Я и сам пришёл к примерно такой же мысли, – подтвердил Маклуски, – Я тоже считаю, что сегодня мы потрудились достаточно! Теперь мы можем со спокойной душой возвращаться к заму с отчётом о проделанной работе… Всё, хватит с нас приключений! Скорее на выход! – и он решительно двинулся в сторону проходной, а Доддс поспешил следом за ним.

За пуленепробиваемым стеклом по-прежнему сидела всё та же миссис Уолтерс. При виде знакомых посетителей она приветливо улыбнулась и поинтересовалась:

– Ну, как там наша канализация?

– Полный порядок! – отрапортовал Маклуски, – Харпер прыгает от счастья до потолка – теперь его канализация работает без перебоев!

– Вот какие молодцы! – не поскупилась на похвалу вахтёрша.

Она уже протянула было ногу, чтобы нажать на кнопочку и снять вертушку со стопора… Но именно в этот момент, по какому-то необъяснимому капризу судьбы, её взгляд вдруг упал на большие саквояжи в руках посетителей.

– А это как ещё понимать? – воскликнула в замешательстве она, – Откуда у вас эти огромные баулы?

– Это – наши саквояжи, – объяснил Доддс, – Мы пронесли их с собой при входе в вашу замечательную контору, а сейчас выносим обратно. Там у нас находится, в частности, рабочее оборудование, необходимое для ремонта канализации, – решился на блеф он.

– Я работаю на этом месте уже семь лет, но первый раз вижу посетителей с таким большим багажом! – запаниковала миссис Уолтерс, – Я не могу вас выпустить! А вдруг вы пытаетесь вынести какое-то наше имущество? Если вас поймают, меня посадят лет на пять, не меньше!

– Но вы уже и так сидите здесь в течение семи лет! – попытался воззвать к голосу разума Маклуски.

– Сейчас я позвоню в бюро пропусков и посоветуюсь!приняла решение мнительная ВОХРушка, срывая трубку со своего телефонного аппарата.

Стоя возле застопорённой вертушки, детективы стоически дожидались прояснения своей дальнейшей участи. К ним уже начали закрадываться недобрые предчувствия… Как и следовало ожидать, эти предчувствия оправдались. Пару минут спустя миссис Уолтерс положила трубку и в панике заголосила:

– Как это понимать? Дойл говорит, что не выписывал сегодня к Харперу никаких разовых пропусков! Так вы, значит, попали на нашу территорию незаконно?

– Ах, вот оно что! – мгновенно смекнул Маклуски, – Оказывается, какой-то Дойл должен был выписать нам какие-то пропуска? Что ж вы сразу нас не предупредили! Мы немедленно направляемся к этому Дойлу и требуем предоставить нам все необходимые документы, легализующие наше пребывание на вашей территории!

Временно сбив вахтёршу с толку, детективы торопливо выскочили из проходной обратно на внутреннюю территорию и поспешно удалились в самый тёмный и укромный уголок окружающей местности. Там они наконец смогли обменяться мнениями по поводу сложившейся ситуации…

– Похоже, мы угодили в какую-то хитроумную ловушку! – подвёл неутешительный итог Маклуски, – Ну и дёрнул же нас чёрт захватить с собой эти дурацкие саквояжи! Они нам здесь ни чуточки не помогли – зато теперь мы не можем пройти с ними через проходную… Вот ведь идиотизм!

– Но какой выход у нас остаётся? – задумался Доддс, – Допустим, один из нас оставит свой саквояж другому и пройдёт через проходную налегке. Второй перебросит ему через забор оба саквояжа, а потом сам выйдет в проходную…

– Этот план уже устарел! – взглянул в глаза реальности Маклуски, – Миссис Уолтерс уже знает, что мы попали на территорию архива без пропусков. Пока мы их не добудем, она не пропустит нас через свою вертушку даже без багажа…

– Тогда нам больше не на что надеяться! – смирился с неизбежным Доддс, – Придётся нам и в самом деле идти к этому Дойлу и получать разовые пропуска!

Приняв нелёгкое решение, детективы твёрдой уверенной походкой двинулись в сторону главного здания архива. (Именно там они минувшим летом видели табличку "Бюро пропусков" над одним из окошек в приёмном холле.)

– Кстати, не тот ли это Дойл, которого мы прошлой осенью задержали при проведении операции в Фонде Развития Предприимчивости? – пришла на ходу любопытная мысль к Маклуски, – Помнится, мы нагрянули туда вместе с ребятами из УБОПЭПа, ошибочно приняв этот Фонд за какую-то другую контору. В кабинете этого Дойла мы обнаружили кучу папок с компроматом на его сослуживцев, и УБОПЭП ими не на шутку заинтересовался… Неужели этот Дойл и впрямь работает в госбезопасности?

– Что-то сомнительно, – проявил присущий ему скептицизм Доддс, – Если бы он работал в госбезопасности, он бы предъявил сотрудникам УБОПЭПа своё удостоверение и благополучно избежал бы задержания. Хотя постойте…

Детективы остановились под одним из фонарей и синхронно извлекли из внутренних карманов свои верные записные книжки.

– Всё – в порядке! – сообщил Маклуски, отыскав нужную запись, – В тот раз мы задержали не Дойла, а какого-то Лойда! Похоже, здешний Дойл не имеет к нему ни малейшего отношения…

Убрав записные книжки обратно в карманы, детективы возобновили свой путь. Вскоре они уже заходили в главное здание архива через парадный вход… Искать бюро пропусков им не пришлось – в момент их появления по приёмному холлу уже расхаживал в нетерпении их новый знакомый Харпер в компании какого-то другого серьёзного сотрудника, одетого в парадно-рабочий костюм.

– Дойл, вот они! – воскликнул Харпер при виде входящих детективов, – Я вам говорил: Мы их найдём!

– Итак, вот они, нарушители нашего пропускного режима… – Дойл смерил детективов строгим нелицеприятным взглядом, – Мне доложили, что вы уже целый час незаконно пребываете на нашей территории, да ещё пытаетесь вынести наружу баулы с каким-то имуществом… Ага, вот эти баулы! – он перевёл взгляд на саквояжи в руках детективов, – Да вы совсем озверели! Прибыли в секретную контору с таким огромным багажом… В эти сумки, если постараться, влезет вся наша секретная документация!

– Давайте не будем нагнетать ситуацию! – попытался выступить в роли миротворца Доддс, – В наших саквояжах находится наше личное имущество и прочее рабочее оборудование, необходимое для ремонта канализации. Разумеется, ваших секретных документов мы с собой не несём…

– Мы не обязаны верить вам на слово! – проявил профессиональную бдительность Дойл, – Готовы ли вы предоставить ваши баулы на досмотр в отдел режима?

– Нет, не готовы, – пресёк неуместные намёки Маклуски, – В наших саквояжах находится ряд секретных документов, которые мы не имеем права передавать для досмотра посторонним лицам.

– Но и мы не имеем права пропустить вас через нашу проходную с подобным грузом, – проявил упорство Дойл.

– И как же мы тогда отсюда уйдём? – не понял Доддс, – Вы надеетесь, что мы оставим саквояжи вам на память?

– Мы требуем, чтобы нас немедленно выпустили из вашего дурдома со всем багажом и безо всяких дополнительных условий! – перешёл в контрнаступление Маклуски, – А иначе мы поставим в известность руководство нашей Центральной полиции – и оно сотрёт ваш архив в порошок вместе со всеми вашими бюро пропусков, спиртохранилищами, неисправными канализациями и прочими техническими службами!

– Не надо нас стращать! – дал решительный отпор Дойл, Не на таких напали! У нас у самих есть начальство ещё поважнее вашего. Ещё неизвестно, кто из них кого во что сотрёт… Но раз вы отказываетесь от добровольного осмотра вашего багажа, у нас остаётся только один путь мирного решения конфликтной ситуации… Харпер, эти лица явились на нашу территорию для встречи с вами; не так ли? Согласны ли вы дать мне письменное поручительство, что в их багаже нет предметов, запрещённых к выносу с нашей территории?

– Не согласен, – ухмыльнулся Харпер, – Я за этими типами не следил. Вполне возможно, что они уже успели что-то у нас спереть… Нет-нет, поручиться за их благонадёжность я не рискну!

– И я тоже не рискну, – поддержал его Дойл, – Таким образом, конфликтная ситуация не может быть решена мирным путём… А раз так, я передам это дело на рассмотрение заместителю начальника архива по режиму! – принял важное стратегическое решение он, – Он вернётся из министерства примерно через час – и я сразу доложу ему о случившемся…

– Вот и славно! – не стал унывать Маклуски, – А за этот час мы как раз успеем тщательно осмотреть вашу территорию на предмет наличия нашей самоходной тележки… Харпер, не желаете ли составить нам компанию?

– Погодите! – мгновенно пошёл на попятный Харпер, Дойл, а стоит ли нам раздувать слона из этой мухи? Конечно, никакого нашего имущества эти ребята с собой не несут! По виду они оба – вполне приличные типы… (Да и времени что-либо спереть у них было явно не достаточно.) Давайте я дам вам за них письменное поручительство – и дело с концом!

– Тогда пройдёмте ко мне в кабинет! – предложил всем собравшимся Дойл.

Все четверо зашли в одну из ближайших дверей под табличкой "Бюро пропусков". Детективам из Центральной полиции пришлось предъявить Дойлу свои служебные удостоверения. Тот добросовестно переписал их личные данные в свой журнал и приступил к оформлению бюрократической документации… Пару минут спустя Харпер наконец поставил свою подпись под какой-то важной бумажкой, после чего оперативно покинул место событий, оставив Дойла одного разбираться с двумя нарушителями пропускного режима.

– Можно сказать, что вы легко отделались, – обратился тот к детективам, – Ваше счастье, что мне удалось уговорить Харпера за вас поручиться… Как правило, с нарушителями, подобными вам, мы разбираемся более основательно. Бывает, дело доходит до задержания и помещения под арест до полного выяснения всех обстоятельств… Итак, я выписал вам задним числом разовые пропуска для прохода на нашу территорию! Теперь можно считать, что вы находитесь здесь на законных основаниях… А вот и разрешения на вынос багажа через проходную, по одному на каждого из вас!

– Значит, с этими разрешениями мы можем смело проносить саквояжи мимо миссис Уолтерс? – уточнил для полной ясности Доддс.

– Не торопитесь! – остудил его порыв Дойл, – Архив госбезопасности – организация серьёзная. У нас к любому вопросу принято подходить вдумчиво и всесторонне… С юридической точки зрения поручительство Харпера ещё не даёт гарантии того, что вы не попытаетесь пронести через нашу проходную нечто, запрещённое к проносу. Да, в данный момент он уверен, что в вашем багаже ничего предосудительного не содержится… Но вдруг вы прихватите что-нибудь с нашей территории, пока будете добираться от бюро пропусков до проходной?

– Вы опасаетесь, что мы что-то у вас сопрём по дороге?назвал вещи своими именами Маклуски, – Тогда проводите нас лично до проходной – вот и все дела!

– Я не имею права покидать своё рабочее место в рабочее время, – Дойл ткнул пальцем в стул, на котором сидел, – Архив госбезопасности – контора серьёзная. Даже если начнётся ядерная бомбардировка, я всё равно буду обязан до последнего находиться на боевом посту…

– Тогда позовите сюда миссис Уолтерс – и пускай она сама проводит нас до проходной, – подкинул ещё одну идею Доддс.

– Сотрудники ВОХР тем более не имеют права отлучаться с рабочих мест, – возразил Дойл.

– Тогда дайте нам в провожатые ещё кого-нибудь!предложил с отчаяния Маклуски.

– Все прочие сотрудники архива не являются ответственными лицами. Я не могу доверить им ваше сопровождение, – опроверг Дойл, – А те, кому я могу это доверить, не находятся в моём служебном подчинении…

– То есть, нам уже никогда не удастся выбраться с вашей территории? – поставил вопрос ребром Доддс, – Мы будем сидеть в вашем кабинете на этих саквояжах до тех пор, пока не начнётся ядерная бомбардировка?

– На ваше счастье, мне известен ещё один выход из данной ситуации, – обнадёжил собеседников Дойл, – Дабы исключить любые противоправные поползновения с вашей стороны, я всего-навсего опечатаю ваши баулы своей печатью…

– Но на наших саквояжах не предусмотрено места для печати! – поставил его в известность Маклуски.

– Об этом не беспокойтесь! – хмыкнул Дойл, – А ну-ка дайте сюда ваш багаж!

Он достал из встроенного шкафа у себя за спиной две огромных хозяйственных сумки… В каждую из них он без труда запихнул по одному саквояжу. Застегнув на сумках молнии, он ловко приделал к ним по одному пластилиновому кружку и поставил на них особый оттиск при помощи собственной печатки.

– Вот и всё! – усмехнулся он, – Итак, я вписываю в ваши документы на вынос: "Груз опечатан печатью номер такой-то"… Готово! Можете нести ваши баулы в проходную! Теперь миссис Уолтерс будет обязана вас пропустить… Но хочу вас предупредить: Будьте осторожны при транспортировке багажа! Если вы вдруг нарушите печать, я не стану выписывать вам новых документов. Вам придётся сидеть у нас под замком до прибытия начальства из министерства… Вы хорошо поняли? Пока не донесёте сумки до проходной, следите за сохранностью печатей! Ну, желаю счастливого пути!

Минуту спустя прославленные детективы наконец выволокли свои огромные сумки из главного здания архива и в раздражении остановились у самой входной двери.

– У меня просто нет слов! – не смог сдержать эмоций Доддс, – Столько мер предосторожности, чтобы вынести собственные саквояжи из какой-то паршивой задрипанной конторы, где даже канализацию нормально починить не могут… И откуда только у этого Дойла столько мнительности и подозрительности? Можно подумать, это мы хотим что-то у них спереть, а не они у нас! Ну и развели бюрократии эти ребята из архива госбезопасности…!

– Я возмущён ничуть не меньше вас, – поддержал его Маклуски, – Ну что ж, теперь мы просто не имеем права уходить отсюда с пустыми руками!

Аккуратно подхватив свои сумки (дабы невзначай не повредить печати), детективы двинулись в обход главного здания. Вскоре они снова оказались перед знакомым сараем с покосившимися дверцами… Открыв его всё тем же способом, мастера сыска и розыска выкатили наружу злополучную самоходную тележку и заперли сарай обратно. Свои сумки они осторожно водрузили на тележку сверху наподобие бидонов со спиртом.

– Доддс, становитесь спереди и беритесь за водило!скомандовал Маклуски, – А я буду идти сзади и следить, чтобы груз никуда не свалился…

Пару минут спустя самоходная тележка, управляемая Доддсом, благополучно докатилась до выездных ворот. Маклуски, как и обещал, шёл за ней следом и следил за сохранностью перевозимого груза… Пока Доддс совершал заключительный боковой манёвр, Маклуски подошёл к будке, на которой висела табличка "При выезде предъяви документы на вывозимый груз!", и решительно туда постучал. Из окошка незамедлительно высунулась какая-то голова – ей-то Маклуски и предъявил разрешение на вывоз груза. Внимательно изучив документ, голова молча исчезла в окошке… Полминуты спустя из будки появился сам обладатель головы, одетый в телогрейку и шерстяную шапку. Он ещё раз ознакомился с разрешением на вывоз, немного подумал и снова удалился в будку. Через пару минут он появился обратно в сопровождении ещё одного джентльмена в форме и с кобурой на боку, который с места в карьер потребовал от обоих детективов предъявить удостоверения личности.

Доддс и Маклуски без возражений протянули ему свои служебные удостоверения и вкладыши. Пока сотрудник с кобурой тщательно изучал их, вахтёр в телогрейке при помощи электрического фонарика придирчиво осматривал печати на сумках и сравнивал их номера с указанными в документах на вывоз груза… Внешний вид посетителей, судя по всему, вызвал у него определённые подозрения. Вскоре он опять отправился в будку и принялся звонить Дойлу в бюро пропусков, чтобы уточнить, действительно ли некие Доддс и Маклуски получили от него разрешение на вынос двух больших сумок со всем содержимым. Затем он позвонил Харперу и поинтересовался, приходили ли сегодня к нему некие Доддс и Маклуски из какой-то ЦП. В довершение всего он ещё раз перезвонил Дойлу и ещё раз сверил номера печатей, которыми должен был быть опечатан выносимый груз… В конце концов работники сторожевой службы, не сумев обнаружить в действиях посетителей никаких отклонений от регламента, были вынуждены дать им добро на выезд через охраняемые ими ворота.

Но вот все бюрократические проволочки остались позади. Бдительные охранники удалились в свою будку и нажали на нужную кнопочку… Автоматические ворота неспеша отворились, открывая проезд самоходной тележке с двумя сумками. Доддс снова взялся за водило и выкатил своё транспортное средство за пределы секретной территории – а Маклуски последовал за ним чуть сзади, с отставанием на пару шагов.

– Метод замаскировывания намерений сработал безотказно! – подытожил Доддс, когда прямоугольный силуэт проходной остался где-то далеко позади, – Эти ребята на воротах правильно догадались, что мы хотим что-то у них спереть – но не смогли понять, что же именно. Всё их внимание было приковано к нашим большим сумкам – а на тележку они даже не взглянули…

– Доддс, потом будете трепать языком! – призвал коллегу к порядку Маклуски, – Довезём сначала наш груз до родной конторы – тогда и будем подводить теоретические итоги!

Признав правоту коллеги, Доддс слегка прибавил газу. А впереди уже виднелся грузовик родной Центральной полиции, из кабины которого выглядывала удивлённая голова Ходла…

CXXXIII. Интересный журнал

– Я бы хотел остановиться в своём выступлении на одном важном моменте, – произнёс джентльмен чрезвычайно серьёзного вида, стоявший у микрофона возле подножия сцены; перед собой он держал несколько бумажных листков, с которыми внимательно сверялся после каждой сказанной фразы, – Кое-кто из моих коллег недавно высказал с этого места удивительные вещи, – он бросил гневный взгляд в полупустой зрительный зал, Якобы снижение темпов Брокингемского расследования имеет под собой вполне объективные причины… Я в корне не могу согласиться с подобной постановкой вопроса! – в его голосе проскользнула плохо затаённая ирония, – Если мы на каждый наш провал будем искать оправдания, мы ни одного расследования не сможем довести до успешного завершения… Я считаю, что мы обязаны наращивать темпы расследования, невзирая ни на какие объективные или субъективные факторы. Мы должны стиснуть кулаки, – он сделал жест сжатым кулаком, – закусить зубы, – процедил он, не раскрывая рта, – затянуть потуже пояса и продолжать упорно трудиться каждый на своём рабочем месте. Только тогда мы сможем побороть все негативные обстоятельства! Хватит хныкать и ссылаться на то и на сё, на грипп да на насморк! Тех, кто привык жаловаться на якобы неблагоприятные условия работы и прочие надуманные препятствия, Министерство быстро пошлёт на… – он перевернул страницу, – …быстро пошлёт на… – он зашуршал листками в поисках нужного продолжения, – …быстро пошлёт на другую работу! – радостно подытожил он, обнаружив окончание фразы на оборотной стороне первого листка.

Собравшиеся в актовом зале терпеливо слушали многословного оратора. Из дальнего угла доносилось чьё-то осторожное похрапывание; в другом конце зала двое слушателей, укрывшись за широкими спинами сидящих впереди, сосредоточенно играли в какую-то карточную игру. Двое других джентльменов чрезвычайно решительного вида, примостившись на самом заднем ряду, с интересом разглядывали железнодорожный атлас Великобритании. Время от времени они делали на атласе кое-какие пометки карандашом и вполголоса обменивались между собой кое-какими попутными замечаниями.

Внезапно до их ушей донеслось чьё-то едва слышное посвистывание… Обернувшись на звук, они заметили в дверях актового зала знакомую фигуру в синем пиджаке, которая делала им красноречивые знаки обеими руками.

– Ну и дела! – поразился один из двоих решительных слушателей, – Зам опять вызывает нас из зала? Интересно, что бы это могло означать…?

Несколько секунд спустя оба решительных слушателя и джентльмен в синем костюме уже стояли на лестничной площадке снаружи актового зала. Зам по кадрам, как обычно, имел слегка мрачноватый и немного усталый вид.

– Ну как, Доддс-Маклуски? – не без иронии поинтересовался он, – Вы ещё не устали слушать этого пустозвона?

– Мы мужественно боремся с усталостью! – ответил Маклуски, – Сидя в этом зале, мы выполняем наш служебно-нравственный долг. Да, слушать этого типа – удовольствие не из приятных… Но, с другой стороны, если не мы, то кто же?

– А вот мне выступление сегодняшнего оратора понравилось куда больше, чем вчерашнего! – возразил Доддс, Сегодняшний говорит более аргументированно и глубже вникает в корни проблем. К тому же, в нём угадывается искренняя заинтересованность в судьбе Брокингемского расследования… (О вчерашнем выступавшем такого не скажешь.)

– Но я вызвал вас совсем по другому делу, – прервал его зам; впрочем, знаменитые детективы уже давно догадались, что его интересует отнюдь не их мнение о выступающих, – Кое-где срочно требуется ваше профессиональное вмешательство…

– И где же? – не без беспокойства осведомился Маклуски, – Может быть, у отдела режима возникли сложности с транспортировкой Родли?

– Нет, речь не о Родли! – махнул рукой зам; детективы с облегчением вздохнули, – У отдела режима пока – всё в порядке: Беннет уже прибыл в отделение полиции Рэксема и принял у них Родли. Сегодня перед обедом он позвонил мне оттуда и отчитался о проделанной работе. Судя по всему, уже завтра Родли будет доставлен в Лондон и сможет снова выйти на работу.

– С ума сойти! – только и смог сказать потрясённый Доддс, – Каких только чудес не бывает на свете!

– На сей раз проблема Родли близка к успешному разрешению, – твёрдо высказался зам, – Никаких препятствий на этом пути вроде бы возникнуть не должно, – выразил уверенность он; однако в его голосе всё же промелькнуло едва уловимое сомнение, – Конечно, Родли – субъект крайне непредсказуемый… Но я, честно говоря, не представляю, что ещё может помешать Беннету доставить этого типа в Лондон, – зам в задумчивости потеребил пуговицу на своём синем пиджаке, – Разве что железнодорожная катастрофа или подрыв моста террористами…

– Итак, наше профессиональное содействие Беннету пока не требуется, – подвёл промежуточный итог Маклуски, – Тогда, быть может, помощь потребовалась нашему шефу?

– Нет, я вызвал вас совсем не для этого, – опроверг зам, помрачнев ещё больше, – Хотя у вашего шефа проблем тоже хватает… Увы, всё пришло к тому, чего все и ожидали! – с трагическим пафосом провозгласил он, – Ваш шеф, выражаясь фигуральным языком, допрыгался…

– Что вы имеете в виду? – заинтересовался Доддс.

– Вчера вечером, – торжественно и официально сообщил зам, – суд вынес постановление о его помещении под арест до конца судебного процесса… А ведь мы же его предупреждали: С прокуратурой шутки плохи! – не смог сдержать эмоций он.

– Постойте-постойте! – поспешил вмешаться Маклуски, Так кто же всё-таки решил его арестовать: суд или прокуратура?

– Постановление об аресте вынес суд по просьбе прокуратуры, – уточнил зам, – Теперь ваш шеф будет находиться в следственном изоляторе до самого конца судебного процесса. Сколько времени он там просидит – одному чёрту известно. Ведь этот процесс, по большому счёту, ещё даже не начался… (Насколько мне известно, дело пока не было передано в суд.) Вы спросите: А с чем связаны такие строгости прокуратуры? Сейчас я вам это объясню… Как вы помните, на прошлой неделе вашему шефу был назначен новый адвокат, Бингли. Для изучения всех томов уголовного дела ему потребуется некоторое время, в течение которого в ходе процесса наметился небольшой перерыв. В связи с этим, прокуратура вызвала вашего шефа повесткой к себе, чтобы проинформировать его о переносе следующего допроса на февраль месяц… К вашему шефу домой был направлен специальный курьер, который и вручил ему эту повестку. Ему предписывалось явиться в прокуратуру в такой-то час двадцать четвёртого января (то есть, вчера). Но все мы знаем, какие раздолбаи работают в прокуратуре… В тексте повестки вместо двадцать четвёртого числа почему-то было указано двадцать третье. (Теперь прокуратура пытается списать эту оплошность на свою бестолковую секретаршу.) Ваш шеф, не заподозрив ничего плохого, расписался курьеру в приёме повестки… Утром двадцать третьего числа, как и было указано в повестке, он в назначенный час явился в прокуратуру в такой-то кабинет. Разумеется, кабинет оказался занят, и вашего шефа в него не пустили… Ваш шеф тоже оказался раздолбаем: Он крайне легкомысленно отнёсся к этому казусу и со спокойной душой вернулся к себе домой. Конечно, ему и в голову не пришло наведаться в прокуратуру на следующий день. Между тем работники прокуратуры терпеливо дожидались его прибытия в указанном кабинете… Когда все разумные сроки истекли, прокуратура забила тревогу: Главный подозреваемый проигнорировал вызов в прокуратуру, хотя повестку получил и даже расписался в её приёме! Налицо особо циничное поведение со стороны подозреваемого. Он явно заслужил ужесточение меры пресечения! – так решила прокуратура. И вот она обратилась в суд с соответствующим ходатайством… Суд счёл доводы прокуратуры справедливыми и выдал постановление об аресте вашего шефа. К нему домой была направлена специальная бригада… Услышав звонок в дверь, ваш начальник беспечно высунулся из квартиры. Его тут же скрутили и доставили в один из лондонских СИЗО…

– Кстати, у нас в Центральной полиции имеется свой собственный следственный изолятор, – напомнил Доддс, Может быть, Министерству стоит попросить прокуратуру, чтобы шефа перевели туда? Это можно мотивировать удобствами следствия: В случае необходимости шефа будет гораздо проще доставить оттуда на место приписываемого ему преступления…

– Боюсь, Министерство больше не станет ходатайствовать за вашего шефа! – вздохнул зам, – Там уже сыты по горло его чудачествами… Пусть скажет спасибо, что ему хотя бы адвоката выделили! Тот едва успел подписать с Министерством договор, как уже с головой ушёл в работу: Теперь он пытается добиться в суде, чтобы его подопечному вернули прежнюю меру пресечения. В ближайшие дни Бингли намерен составить соответствующую бумажку и оспорить правомочность ареста вашего шефа… Но вряд ли он многого добьётся! – трезво взглянул на ситуацию зам, – Чует моё сердце: Придётся вашему шефу до самого оглашения приговора просидеть в камере СИЗО! Да и на мягкий приговор нам надеяться не стоит – ему наверняка впаяют не меньше пятнадцати лет колонии строгого режима…

– Да, кстати! – пришла интересная мысль к Доддсу, Меня волнует вот такая юридическая тонкость: А зачтут ли шефу в зачёт этих пятнадцати лет время отсидки в изоляторе?

– Я думаю, что зачтут, – выразил уверенность зам.

– Если так, то адвокату имеет смысл и дальше тянуть резину, – высказал пожелание Маклуски, – Уж лучше шефу подольше посидеть в СИЗО, чем в колонии строгого режима! (Чем больший срок он отбудет в предварительном заключении, тем меньше ему придётся досиживать в настоящей тюрьме.)

– С другой стороны, тут может возникнуть ещё одна забавная юридическая коллизия, – продолжил свои рассуждения Доддс, – Допустим, суд оправдает шефа… Интересно, получит ли он тогда материальную компенсацию за моральный ущерб и за упущенную выгоду в связи с напрасным сидением в изоляторе?

– Я думаю, что не получит, – проявил скептицизм зам.

– Тогда поставим вопрос иначе, – продолжал Доддс, Предположим, судебный процесс затянется года на два – а затем суд полностью оправдает шефа и отпустит его на свободу… Но вдруг когда-нибудь потом шефа, чего доброго, всё-таки осудят за похожее преступление на реальный тюремный срок? Хотелось бы знать: Зачтут ли ему тогда эти напрасно отсиженные два года в зачёт нового срока?

– Мне кажется, что навряд ли, – усмехнулся зам, – Впрочем, я – небольшой знаток юриспруденции…

– А вот в некоторых цивилизованных странах (например, во Франции) подобная система уже действует, – поделился информацией Доддс, – Допустим, человек отсидел в тюрьме шесть лет за убийство – а затем вдруг выясняется, что он этого убийства не совершал. В этом случае ему предоставляется своеобразная уголовная скидка: Ежели в дальнейшем он действительно кого-нибудь пристукнет, то те шесть лет пойдут ему в зачёт нового тюремного срока… Например, если его осудят на восемь лет, он отсидит только два и выйдет на свободу – а оставшиеся шесть он уже как бы отсидел ранее. Аналогично, если его осудят только на пять лет, он вообще сидеть не будет – но после этого от его первоначальных шести лет скидки останется лишь один год…

– Однако я бы не стал распространять опыт цивилизованных стран на наше необузданное общество! – ухмыльнулся Маклуски, – Мне даже страшно представить, к чему могут привести подобные вольности в нашем замечательном государстве… А вдруг у нас кого-нибудь ошибочно осудят за совершение терракта? Выйдя на свободу, этот тип сможет совершенно безнаказанно закладывать взрывчатку под мосты и пускать под откос поезда, чтобы расквитаться с нашим замечательным государством… Нет-нет, французский опыт никак не подойдёт для старушки Британии!

– Но я вызвал вас сюда совсем по другому делу! – спохватился зам, – Скажу в двух словах: Сегодня после обеда мне позвонил директор "Махорки" и попросил прислать в его контору наших следственных работников, поскольку своих собственных у "Махорки" нет. Насколько я понял, у наших соседей "Махорщиков" опять что-то свистнули… (В дальнейшие детали я вникать не стал.) Короче говоря, вы оба сейчас срочно направляетесь на "Махорку" и до конца дня разбираетесь с этим делом – а завтра с утра опять приходите в актовый зал на следующее заседание! Вы поняли? Срочно двигайтесь в "Махорку", в проходную номер один! Там вас дожидается Брукс, начальник тамошнего бюро пропусков…

– А при чём здесь Брукс? – не понял Доддс, – Это у него что-то свистнули?

– Нет-нет! – опроверг зам, – Брукс всего лишь выпишет вам разовые пропуска для прохода на внутреннюю территорию. У него вы и уточните, куда и к кому вам следует идти… Надеюсь, задание вам понятно?

– Абсолютно! – заверили детективы.

Некоторое время спустя Доддс и Маклуски твёрдой уверенной походкой зашли в так называемую главную проходную соседней конторы и почти сразу же наткнулись на своего старого знакомого. Как обычно, Брукс был печален и задумчив…

– А вот и наши доблестные следователи! – усмехнулся он при виде старых знакомых, – Не прошло и часа, как они уже тут… Как говорится, спешат на всех парусах!

– Мы явились к вам настолько быстро, насколько позволили сложившиеся обстоятельства, – сразу пресёк все неуместные намёки Маклуски.

– Нам сообщили, что на вашей фирме произошло ограбление, – добавил Доддс, – Сперва мы подумали, что что-то свистнули именно у вас…

– Нет-нет, я тут ни при чём! – опроверг Брукс, – Свистнули не у меня, а у него! – он указал пальцем на другой конец проходной, по ту сторону вертушек, – Видите: Он стоит возле двери в костюме с галстуком? Это – Пауэр, начальник Отдела Инноваций. Как раз в его отдел вас и направили…

Детективы с интересом рассмотрели начальника Отдела Инноваций. Пауэр оказался джентльменом немного моложе среднего возраста и довольно добродушного вида. Стоя возле двери, он о чём-то размышлял и чему-то мечтательно улыбался.

– По его виду не скажешь, что у него спёрли что-то серьёзное, – высказал сомнение Маклуски.

– Да, он умеет держать себя в руках, – подтвердил Брукс, Но не будем терять времени! Я ведь должен выписать вам разовые пропуска; не так ли? Подойдите-ка оба к моему окошку!

Детективы послушно подошли к ещё закрытому окну выдачи пропусков. Брукс юркнул в одну из боковых дверей и вскоре появился в этом окошке, открыв его изнутри. Приняв от гостей их служебные документы, он довольно быстро выписал им все необходимые бюрократические бумажки.

– Благодарим вас! – произнёс Доддс, разглядывая свой новенький разовый пропуск, – Итак, наш путь лежит в Отдел Инноваций. Стало быть, сегодняшнее ограбление произошло там… Конечно, мы очень рады, что у вас, Брукс, всё – пока на месте!

– Я бы не сказал, что так уж и на месте, – незамедлительно опроверг Брукс из своего окошка, – Например, я до сих пор не могу отыскать те две дурацкие секретные инструкции из Министерства… Вам хорошо известно, о чём я говорю: Они исчезли в августе прошлого года, как раз во время вашего визита в наше бюро пропусков, – напомнил он.

– Но вы, надо полагать, продолжаете вести их упорные поиски? – выразил надежду Маклуски.

– Вести-то я их веду, – вздохнул Брукс, – Но, честно сказать, не очень-то они ведутся… Я долго не мог понять, почему же мне так не везёт. Вроде бы я всё делаю по науке – а результатов по-прежнему никаких… К счастью, недавно мне пришла в голову одна удачная мысль – и я наконец понял, в чём была причина моих постоянных неудач!

– И в чём же она была? – заинтересовался Доддс.

– Загвоздка вся в том, – доверительно сообщил Брукс, что я вёл поиски инструкций в неудачные дни – только и всего! Чтобы исправить положение, я обратился за содействием к специалистам по биоритмам, и они по всем правилам составили графики моих жизненных сил на текущий квартал. Вот они висят на стене, все три! – (детективы, просунув головы в окошко, смогли разглядеть на внутренней стене кабинета Брукса три разноцветных графика, издалека сильно напоминавших стилизованные синусоиды), – Сверху – график моих физических сил; под ним – силы интеллектуальные; ещё ниже – эмоциональные. Если график идёт вверх – значит, соответствующая сила прибывает; если вниз – то убывает. Чёрным цветом жирно выделены кризисные дни… Теперь я получил возможность со всей серьёзностью подойти к проблеме выбора дня для поиска своих инструкций. Очевидно, что разыскивать их в период, например, интеллектуального упадка лишено всякого смысла, даже если у меня в тот момент наблюдается прилив физических и эмоциональных сил. (Ведь что толку в избытке энергии и хорошем настроении, когда голова совсем не соображает?) В идеале любое дело следует начинать в период наилучшего состояния всех трёх сил… Однако у меня, как нарочно, эти силы действуют как бы в противофазе: Если две из них идут наверх, то третья обязательно камнем падает вниз… За весь первый квартал я отыскал лишь один более-менее удачный день – да и тот пришёлся на месяц март и на выходной. (К тому же, в тот день у нас будет наблюдаться новолуние, когда любые начинания вообще бесполезны.) Как я теперь выберусь из этой ситуации, я пока не решил…

– Мы желаем вам успехов во всех ваших начинаниях!искренне заверил Доддс.

Наконец, детективы прошли с разовыми пропусками через вертушки проходной и предстали перед начальником Отдела Инноваций, оторвав того от мечтательных размышлений.

– Пауэр, мы поступаем в ваше распоряжение до конца текущего дня! – поставил его в известность Доддс, – Не будем терять драгоценного времени – давайте поскорее поспешим на место ограбления!

– Да, давайте поспешим, – согласился Пауэр, – Следуйте за мной!

Выйдя из проходной, он повёл своих решительных спутников по бескрайним просторам родной конторы, ловко обходя по дороге многочисленные корпуса, кусты и открытые канализационные люки. Два мастера сыска и розыска в меру сил пытались за ним угнаться… Пауэр продолжал хранить загадочное молчание и чему-то мечтательно улыбаться. Пользуясь возможностью, детективы попытались получше разглядеть своего нового знакомого. Вблизи он показался им ещё менее серьёзным и солидным… Его внешний вид никак не вязался с тем важным названием, которое носил возглавляемый им отдел.

– Послушайте, Пауэр! – не выдержал в конце концов Маклуски, – Признайтесь честно: Ваш отдел действительно занимается какими-то инновациями, или это название было дано ему в целях конспирации?

Немного поразмыслив, Пауэр ответил:

– Пожалуй, ваша вторая догадка ближе к истине.

– Значит, у вас похитили не какой-то инновационный проект, – сделал вывод Доддс, – Но что же тогда у вас спёрли?

– Об этом вам расскажет мой заместитель Мэддикотт, пообещал Пауэр, – Собственно, ограблен был его кабинет. Я пока не успел вникнуть во все детали этого дела… Кстати, мы уже пришли! – сообщил он, останавливаясь возле большого широкого здания с огромной аркой посередине, – Это – наш тридцать третий корпус. Здесь находится старая территория нашего отдела… Нет, вам – не сюда! – остановил он детективов, уже собиравшихся заходить в ближайшую дверь, – Мэддикотт ждёт вас возле нашего нового корпуса… Вот, поглядите в арку! То небольшое двухэтажное здание в сотне метрах поодаль – это и есть наш новый корпус. Мэддикотт стоит возле его входа и машет вам рукой. Он уже целый час с нетерпением дожидается вашего прибытия… Да, идите к нему – а я пойду на своё старое рабочее место!

Пауэр бесшумно исчез в недрах тридцать третьего корпуса, а его решительные спутники ещё более стремительно направились к новому зданию Отдела Инноваций… На вид здание действительно выглядело очень новым. (Очевидно, оно было сдано в эксплуатацию совсем недавно или даже вообще ещё не было в неё сдано.) Построено оно было по весьма затейливому архитектурному проекту – его второй этаж казался значительно скромнее по площади, чем первый. Если по своим габаритам этот корпус можно было сравнить с небольшим загородным домом, то верхний этаж сильно смахивал на чердак для хранения дров… (Возможно, автор архитектурного проекта сознательно избрал для здания такую необычную форму, чтобы отразить в его новаторском облике дух тех инноваций, которыми должны были заниматься по долгу службы здешние сотрудники.)

Мэддикотт выглядел немного моложе своего начальника, но вид имел гораздо более серьёзный. Детективы сразу связали это обстоятельство с произошедшим в его кабинете ограблением…

– Наконец-то я вас дождался! – устало вздохнул он, – Значит, вы и есть обещанные следственные работники?

– Ну, в общем-то да, – скромно подтвердил Доддс.

– Суть дела я изложу вам в своём кабинете, – сразу предупредил Мэддикотт, – К сожалению, в нашем корпусе ещё продолжаются отделочные работы. Первый этаж пока ещё не принят в эксплуатацию, но на втором всё уже давно готово. Именно там и находится мой кабинет… Так что милости прошу в гости!

Он отпер специальным ключом входную дверь и пригласил гостей заходить – а те не преминули воспользоваться любезным приглашением… Зайдя вслед за ними в корпус, Мэддикотт не счёл за труд снова запереть дверь, теперь уже изнутри. Она вторично довольно противно лязгнула, но в конце концов всё же позволила привести себя в запертое состояние.

Оказавшись внутри здания, прославленные детективы сразу убедились, что слова Мэддикотта об отделочных работах следовало понимать в прямом, а не в переносном смысле. Да, первый этаж здания явно ещё не был отделан должным образом: Пол коридора был весь заляпан какой-то пылью и грязью с отпечатками чьих-то подошв; непокрашенные дощатые двери неуклюже торчали из проёмов по обе стороны коридора; откуда-то из глубины корпуса доносились периодические стуки и шебуршания… Сперва у детективов возникли было опасения, что весь корпус уже пропах какой-нибудь невыносимой синтетической краской. К счастью, подобные опасения не имели под собой оснований: Отделочные работы ещё не успели дойти до стадии покраски. На первом этаже пока ощущался лишь бодрящий аромат свежевыструганных деревянных досок…

Пройдясь по заляпанному коридору, Мэддикотт ступил на лестницу и начал подниматься по ней на второй этаж. Оба детектива последовали его примеру… Лестница в торце коридора была отнюдь не приставной и даже не деревянной. Она имела два пролёта, из которых нижний вёл вперёд, а верхний – в обратную сторону. Когда поднимающиеся ступили ногами на её подножие, оно как-то подозрительно скрипнуло… Впрочем, других неприятностей за этим не последовало.

Подъём по лестнице занял всего несколько секунд, после чего путники оказались на втором этаже. Никакими ремонтно-отделочными работами здесь даже не пахло; всё вокруг было чисто, чинно и опрятно. Миниатюрная лестничная площадка упиралась справа в глухую стенку; слева имелось небольшое застеклённое окно; впереди весело блестели на свету две новеньких двери. На них уже были прикручены красивые металлические таблички. (На левой было написано "НАЧ", а на правой – "ЗАМ".) Мэддикотт вставил ключ в правую дверь, отпер её и любезно пригласил гостей в свой кабинет.

С первого же взгляда детективам стало понятно, что в кабинете Мэддикотта явно чего-то не хватает… У правой стены одиноко стоял старый дощатый стол; на его шершавой поверхности сиротливо примостился лишь обшарпанный телефонный аппарат. Из прочей мебели в кабинете было только три худосочных металлических стула… Мэддикотт уселся на один из них, по ту сторону стола, жестом предложив своим спутникам занять два других.

– Да, грабители поработали неплохо! – признал Доддс, с любопытством оглядывая опустошённый кабинет.

– Вы не туда смотрите! – вздохнул Мэддикотт, – Нет, из мебели у меня ничего не пропало. Пустота в кабинете не должна вводить вас в заблуждение… Дело в том, что наш новый корпус пока ещё не сдан в эксплуатацию, и мы с Пауэром ещё не окончательно сюда переселились. Так уж вышло, что за здешними отделочными работами присматриваю я. По этой причине мне приходится частенько сюда наведываться… Но давайте всё по порядку! – призвал он сам себя, принимая ещё более официальный вид, – Для начала я должен узнать, имеется ли у вас допуск к секретным материалам…

– А как же! – подтвердил Маклуски.

Детективы достали из карманов и наглядно предъявили собеседнику свои служебные вкладыши. Увидев на них секретный значок в виде лампочки, Мэддикотт удовлетворённо кивнул головой.

– Итак, необходимая степень допуска у вас имеется, – согласился он, – А теперь я покажу вам свои собственные документы! – он извлёк из-за пазухи другой вкладыш, – Вам известно, что означает вот эта отметка? – он указал на значок в виде стилизованной спирали; при некоторой доле воображения его можно было принять за схематическое изображение человеческого уха, – Да, вы верно догадались: Я являюсь внештатным сотрудником Первого отдела нашей конторы…

– В каком смысле внештатным? – уточнил Доддс.

– В хорошем смысле, – заверил Мэддикотт, – Проще говоря, я не состою в его штате… В мои обязанности как внештатного сотрудника Первого отдела входит контроль за поведением и умонастроением прочих сотрудников нашей конторы. По указанию Первого отдела я веду специальный журнал, в который заношу сведения о всех подозрительных действиях или высказываниях работников фирмы МХРК… Два раза в месяц я прихожу с этим журналом к директору нашей фирмы. Он в присутствии начальника Первого отдела знакомится с моими записями и делает кое-какие оргвыводы. На основании моих данных он даёт Первому отделу указания об усилении контроля за нашими сотрудниками или об изменении методов этого контроля… Надеюсь, вы понимаете, о чём идёт речь?

– Да, конечно, – подтвердил Маклуски, – Подобный журнал ведёт и наш Уайтлок из Отдела Жидкостей – он заносит туда данные о расходе спирта и прочих важных вещей.

– Маклуски, вас опять занесло не в ту степь! – поспешил вмешаться Доддс, – К счастью, наш Уайтлок никак не связан с Первым отделом… Тот журнал, который он ведёт, называется ЖУЖ (Журнал Учёта Жидкостей) – а журнал Мэддикотта, судя по всему, носит название ЖИЗ (Журнал Интересных Записей).

– Только не ЖИЗ, а ЖОЗ, – поправил Мэддикотт, – Журнал Особых Записей!

– Ну хорошо, пускай будет ЖОЗ, – не стал спорить Маклуски, – Но вернёмся к нашим баранам: Так что же всё-таки у вас отсюда спёрли?

Тяжело вздохнув, Мэддикотт сообщил:

– Этот самый ЖОЗ и спёрли!

– Да, большая неприятность… – согласился Маклуски, сочувственно покачав головой.

– Но, с другой стороны, похищение ЖОЗа – ещё не самая серьёзная потеря! – нашёл повод для оптимизма Доддс, Мы уж было испугались, что грабители уволокли у вас из-под носа сейф с новейшими секретными разработками, оставив вас совсем без инноваций… Я предлагаю взглянуть на ситуацию как бы беспристрастным взором и трезво оценить масштабы ваших потерь! Мэддикотт, когда вы в последний раз носили ЖОЗ к вашему директору?

– В прошлую пятницу, – ответил внештатный сотрудник Первого отдела.

– А после этого делали ли вы в нём ещё какие-либо интересные записи? – поинтересовался Маклуски.

– Ещё парочку сделал, – признал Мэддикотт.

– А можете ли вы сейчас восстановить по памяти содержание этих последних записей? – уточнил Доддс.

– Пожалуй, смогу, – согласился Мэддикотт.

– Тогда проблема легко разрешима! – обрадовался Доддс, – Заведите себе новый ЖОЗ и перепишите в него две последние записи – а все предыдущие ваш директор всё равно уже видел! Таким образом, потеря ЖОЗа пройдёт для вашей конторы совершенно незаметно…

– Если бы всё было так просто! – вздохнул Мэддикотт, По ряду причин я крайне незаинтересован, чтобы мой ЖОЗ остался в чужих руках… Дело в том, что в нём имеются записи особого содержания, которые затрагивают в том числе и интересы некоторых наших высокопоставленных сотрудников. Если этим сотрудникам станет известно, что о них написано в моём ЖОЗе, я столкнусь с крупными неприятностями… (Конечно, многие на фирме МХРК догадываются, какую внештатную работу я выполняю. Но о конкретном содержании моих записей они пока даже не подозревают…) К тому же, из моего ЖОЗа можно извлечь и другие секретные сведения. Например, я в своей внештатной работе иногда вынужден прибегать к неофициальным методам добывания информации… Нет, я не могу допустить, чтобы о моих методах стало известно посторонним лицам!

– Что значит "неофициальные методы"? – заинтересовался Маклуски, – Вы подслушиваете под дверями и подглядываете в замочные скважины?

– Всякое бывает, – уклончиво ответил Мэддикотт, – Порой мне оказывают содействие и другие неофициальные информаторы. Если их личности будут рассекречены, их тоже ждут большие неприятности со стороны некоторых наших высокопоставленных сотрудников… Надеюсь, теперь вы поняли, чем чревато для меня исчезновение ЖОЗа?

– Да, ситуация и впрямь щекотливая, – согласился Доддс, – Будем считать, что вы нас убедили: Для вас возвращение ЖОЗа – не просто дело чести, но ещё и насущная необходимость… Итак, перейдём к подробностям похищения! Каким образом и когда оно произошло?

– Похищение произошло сегодня, вскоре после обеда, приступил к рассказу Мэддикотт, – Как я уже сказал, в последние несколько дней я почти всё рабочее время провожу здесь, в новом корпусе, и слежу за порядком при проведении отделочных работ. С утра я отпираю корпус и запускаю в него рабочих; я же выпускаю их на обед и потом впускаю обратно, а в конце дня выпроваживаю их домой и запираю здание… Сегодня в первой половине дня всё шло своим обычным чередом. В положенное время рабочие вернулись с обеда и снова принялись за свои отделочные работы. Я сидел в своём кабинете и занимался текущими делами. ЖОЗ тогда находился на своём привычном месте, вот в этом ящике! – Мэддикотт подёргал ручку узкого широкого ящика под крышкой стола, – Примерно в половине третьего мне неожиданно позвонили по телефону… Собственно, я уже давно дожидался этого звонка. Но то, что это случится именно сегодня в четырнадцать тридцать, я, разумеется, заранее предвидеть не мог… Не стану углубляться в подробности, поскольку содержание звонка не имеет к нашей истории никакого отношения. Скажу в двух словах: Меня срочно вызвали к тридцать третьему корпусу, чтобы передать один важный хозяйственный документ… Перед уходом я убрал ЖОЗ в ящик и запер его там на ключ, – Мэддикотт в качестве иллюстрации сперва выдвинул ящик, а затем задвинул его обратно, – Запер я и свой кабинет… Выйдя из корпуса, я заодно запер и его входную дверь. (Я всегда поступаю подобным образом, когда покидаю новый корпус в течение рабочего дня даже на пару минут.) Итак, я отправился за документом к тридцать третьему корпусу. Это – совсем недалеко! – он ткнул пальцем в окно; детективы согласно кивнули головами, разглядев за оконным стеклом знакомые очертания большой арки, – Отсутствовал я не более пяти минут, а потом вернулся в кабинет с полученным документом. Но не успел я отпереть дверь и зайти внутрь, как сразу заметил неладное… Ящик моего стола был взломан, – голос Мэддикотта был переполнен отчаянием, – а ЖОЗ из него бесследно исчез. Что касается двери кабинета, то на ней никаких следов взлома не оказалось. Очевидно, грабитель имел от неё запасной или самодельный ключ… Как легко догадаться, я был потрясён, но головы отнюдь не потерял. Я немедленно сообщил о случившемся в Первый отдел и лично нашему директору – а тот пообещал, что обязательно пришлёт мне на подмогу следственных работников из Центральной полиции… Дожидаясь вашего прихода, я ни на секунду не покидал пределы корпуса. (Я отходил от него самое большее на пару шагов, когда встречал вас у входной двери.) Готов поручиться: За это время в корпус никто больше не входил и никто из него не выходил! Соответственно, и всем нашим рабочим, проводящим отделочные работы, было запрещено покидать здание до окончания расследования…

– Кстати, а много ли рабочих здесь сегодня находится?уточнил Маклуски.

– Всего трое, – ответил Мэддикотт, – Во-первых, связист Абингдон – он проводит в корпусе телефонную связь; во-вторых, плотник Данстебл – он ставит двери и врезает замки; и в-третьих, электрик Слейтер, который занимается электрофикацией. Все эти работы, как вы уже догадались, производятся на первом этаже. Там же до сих пор находятся и все трое рабочих…

– Судя по вашему суровому тону, эта троица попала под ваше наибольшее подозрение, – безошибочно определил Доддс, – Надо полагать, вы уже опросили их на предмет наличия алиби?

– Да, я их опросил – но толку от моих расспросов было немного, – признал Мэддикотт, – Все трое заявили, что с самого утра безвылазно находились на своих рабочих местах. Об ограблении моего кабинета они якобы ничего не знают… Определить, кто из них врёт, мне не удалось. Это – задачка скорей для профессиональных следователей, он не без намёка посмотрел на своих собеседников.

Доддс и Маклуски в свою очередь вопросительно переглянулись между собой.

– Да, вы правы: Задачка – как раз в нашем вкусе! – согласился Доддс, – Итак, у нас имеется трое подозреваемых… Но вправе ли мы ограничиваться только тремя кандидатами? А вдруг кражу совершило некое четвёртое лицо, незаметно проникшее в корпус во время вашего отсутствия?

– Это исключено! – решительно опроверг Мэддикотт, Как я уже говорил, я отлучался из корпуса всего на пять минут. Всё это время его входная дверь была заперта…

– Положим, похититель мог иметь запасной или самодельный ключ от этой двери, – высказал предположение Маклуски, – Если он сумел открыть ваш кабинет, то с входной дверью корпуса он бы тем более церемониться не стал…

– И всё равно он не мог проникнуть в корпус! – настоял на своём Мэддикотт, – Я дошагал до арки тридцать третьего корпуса, принял документ, немного поговорил с лицом, его доставившим, и тут же вернулся назад. Всё это время входная дверь нашего корпуса находилась у меня на виду… Я готов поручиться, что она ни разу не открывалась!

– Как мы поглядим, вы любите разбрасываться легковесными ручательствами! – высказал неодобрение Доддс, – Давайте рассуждать логически: Пока вы двигались отсюда к арке тридцать третьего корпуса, вы были повёрнуты спиной к вашему собственному корпусу и не могли видеть, открыта ли его дверь или закрыта…

– Ну как же вы любите цепляться к мелочам! – начал горячиться Мэддикотт, – От нас до тридцать третьего корпуса – от силы тридцать секунд ходьбы. Ни один спринтер не успел бы за это время забежать в наш корпус, похитить мой ЖОЗ и выбежать с ним обратно!

– К сожалению, злоумышленники часто оказываются гораздо хитрее, чем мы надеемся, – взглянул правде в глаза Маклуски, – Как говорил один древний философ: Любое большое дело можно разбить на несколько маленьких… Допустим, похититель проник в здание у вас за спиной. Тридцати секунд ему бы на это хватило сполна… За оставшиеся четыре с половиной минуты до вашего возвращения он вполне успел бы побывать у вас в кабинете, взломать ваш стол, похитить ЖОЗ и убежать с ним на первый этаж. (Замочная конструкция вашего ящика крайне примитивна. Её взлом отнимет у профессионального мастера от силы десять секунд.) Спрятавшись в одной из пустых комнат первого этажа, он дожидается, пока вы вернётесь и подниметесь на второй этаж. После этого он спокойно покидает корпус через входную дверь… (Напомню: Мы допускаем, что он имел при себе запасной ключ от этой двери.) Вполне правдоподобная гипотеза; не так ли?