Читать онлайн Отпуск в другом мире, или Жених-колдун в наказание

Глава 1. Учительский бунт

Последний раз меня отчитывали в школе за плохо выполненный реферат по математике и это было в пятом классе. И вот я стою в кабинете директора, давно состоявшийся педагог, получивший в прошлом году статус «Учитель года», молодой, но опытный специалист, гордость школы, и выслушиваю замечания от руководства. Весьма несправедливые, надо отметить. Как так?

– Екатерина Алексеевна, вы поймите, людям такого уровня, как Артемий Дмитриевич, нужно всегда идти навстречу и стараться выполнять все их пожелания, – женщина выразительно глянула на меня, мол, пора бы уже знать такие элементарные вещи, в вашем-то возрасте.

– Валентина Михайловна, я просто не в состоянии идти навстречу подобного рода требованиям, – не выдержав, я прошлась по дорогому ковру, яростно жестикулируя. – Выпредлагаете закрыть глаза на вопиющий случай в поведении моего ученика! Если я последую вашей рекомендации, завтра остальные ученики просто сядут мне на шею. И о дисциплине в классе можно будет забыть окончательно.

Директриса раздраженно хлопнула по столу.

– Не утрируйте! Ничего не случиться с вашей дисциплиной. А вот племянник нашего главного мецената, скорее всего, перейдет в другое образовательное учреждение, и мы лишимся огромной финансовой поддержки. Вы этого хотите?

Я аж задохнулась от возмущения.

– Я правильно понимаю: уровень воспитания ребенка не имеет значения, если речь идет о денежной стороне вопроса?

Валентина Михайловна прищурилась, серые глаза грозно сверкнули из-под искусно подведенных бровей.

– Ваш кабинет теперь, моя дорогая Екатерина Алексеевна, заново отремонтирован и прекрасно оборудован, и все за какие-то летние месяцы. Как вы думаете, на чьи деньги это было сделано? – директор встала и подошла, глянула в упор.

– Моя первоочередная обязанность – заботиться о школе и ее учениках.

Я не желала сдаваться.

– Но не за счет же прав других учеников, надеюсь? Или я теперь должна выделять учеников, чьи родители богаче других? Делать им меньше замечаний, завышать оценки?

Директор недовольно поджала губыи взглянула холодно. Ядерзко вздернула подбородок ивопросительно приподняла бровь в ответ. Так мы и буравили друг друга взглядом несколько минут. Наконец, Валентина Михайловна усмехнулась. Подошла и аккуратно поправила воротничок моего пиджака, весьма модного кроя, прошу заметить. Потом она наклонилась к самому уху и вкрадчиво произнесла.

– Екатерина Алексеевна, кажется, вы вполне довольны работойв нашей частной школе и вряд ли бы хотели потерять такое выгодное место?

Я напряглась, никак не ожидая такого вопроса в свой адрес. Женщина, между тем, явно довольная произведенным эффектом, вернулась на свое законное место директора школы и, чинно сложив руки на столе, завершила наш весьма неприятный разговор словами.

– Тогда не делайте того, что могло бы поколебать мою уверенность в необходимостивашей работы здесь.

Я замялась, резко почувствовав себя «не в своей тарелке», как говорит Инна. Что я могла ответить на подобный прозрачный намек? Я лишь сильнее выпрямилась, так, что лопатки заболели, а модный пиджак стал неожиданно тесен в груди.

– Я вас услышала, Валентина Михайловна.

– Прекрасно. Рада, что мы хорошо понимаем друг друга, Екатерина Алексеевна.

Женщина слегка наклонилась вперед и улыбнулась, видимо, пытаясь тем самым сгладить тон нашего разговора.

– Вы прекрасный специалист и замечательно справляетесь со своими педагогическими обязанностями. Полагаю, впредь маленькие нюансы вашей классной работы не помешают вам трезво оценивать ситуацию и делать разумные выводы. Возвращайтесь в класс и приступайте к своим прямым обязанностям.

– Надеюсь, мой завтрашний отгул остается в силе?

– Разумеется, свадьба подруги – это святое. Передайте мои поздравления молодоженам.

Я, не без дрожи, открыла дверь собственного классного кабинета. В классе было непривычно шумно. Когда я вошла, подменявшая меня коллега с явным нетерпением поднялась с учительского стула и поспешила вернуть класс под мою ответственность. И я ее прекрасно понимала. Для такого неприятия была веская причина. И эта причина развязно сидела и злорадно ухмылялась с первой парты, нагло сложив руки на груди.

Я знала, что не должна выказывать недовольство или как-то реагировать на подобную дерзость со стороны четвероклассника, но сдерживаться с каждым днем становилось все сложнее.

Мой выпускной класс считался образцово-показательным целых полгода, пока к нам внезапно не перевели это маленькое и злобное исчадие ада – Михаила Ратникова.

Единственный ребенок весьма состоятельных родителей, избалованный до невозможности отпрыск родовитой фамилии (Ратниковы по сей день сохранили статус титулованного дворянского рода, полученный еще при Петре Великом), мальчишка хорошо знал себе цену и умел пользоваться положенными привилегиями. И капля по капле подтачивал мой авторитет в классе.

Его вчерашняя выходка стала той последней каплей, которая переполнила чашу моего, как утверждает Сашка, ангельского терпения. А многоуважаемый дядя родовитого отпрыска, Артемий Дмитриевич Ратников (что б ему икалось!) добавил свою жирную ложку дегтя в давно назревший конфликт – прилюдно (все произошло в присутствии остальных учеников) поставил под сомнение мое решение по намечавшейся экскурсии, тем самым унизив меня как педагога.

И вот, пожалуйста, с самого утра уроки напоминали настоящий веселый балаган – я тщетно пыталась вернуть общение с детьми в рамки дозволенного, а они, в свою очередь, активно повторяли за бесенком Ратниковым: хихикали, крутились, кривлялись за моей спиной (я все видела в настенное зеркало!) и нагло саботировали учебу. Работать стало совершенно невозможно.

– Дети, прошу всех вернуться на свои места и открыть тетради, мы продолжаем урок.

– А что насчет экскурсии, Екатерина Алексеевна? Или мы уже никуда не едем?

Дети с новой силой загудели. Я подняла руку, призывая к молчанию, и оно вскоре наступило. А я, смотря в лицо своего малолетнего мучителя, этого богатенького интригана и вредителя, вдруг четко поняла, что этот раунд окончательно проиграла.

Я хотела наказать ученика за плохое поведение и оставила его без экскурсии с классом. Но вмешался дядя, потом директриса и теперь мне просто не оставили выбора. И наглый мальчишка прекрасно знал об этом. Но ты рано радуешься, бессовестный нахал. У меня для тебя припасен один неприятный сюрприз. Начинаем второй раунд.

Я медленно прошлась вдоль ряда, дети при этом изрядно насторожились и навострили уши в ожидании учительской реакции. Я же сделала вид, что раздумываю над ответом, чтобы пресечь дальнейшее неуважение в своюсторону. Я вернулась к доске и, остановившись ровно напротив ненавистного ученика, обратилась к классу.

– Дети, боюсь мое решение по экскурсии было поспешным, я признаю свою ошибку.

Ученики замерли, внимательно слушая меня и только чертенок нагло расплылся в улыбке. Он-то решил, что я говорю о решении по его допуску к этой экскурсии.

– Мы упустили один важный момент, а именно, что наступает последняя четверть вашего выпускного года и вам предстоит сдавать переводные экзамены. А у многих из вас наметилось явное ухудшение в знаниях.

Мальчишка как и остальные ребята напряглись, недоумевая и еще не догадываясь о сути разговора, но предчувствуя неприятность. Многие, как я с облегчением заметила, явно смутились при намеке на плохие оценки и мельком глянули в сторону Ратникова. Я приободрилась и продолжила.

– Поэтому, как ни тяжело мне это говорить, но экскурсию придется отменить.

Лица детей вытянулись, а один конкретный ученик покрылся красными пятнами от злости.

Итак, победа в итоге осталась за мной. Но я никак не могла этим гордиться и внутренним чутьем предвидела нежелательную для меня развязку.

И, к сожалению, оказалась абсолютно права. Уже через час я снова стояла в кабинете директора, обуреваемая самыми противоречивыми чувствами. А напротив меня стоял взбешенный Артемий Дмитриевич Ратников собственной персоной. Я только подумала, что мы стали слишком часто встречаться, как оба, и директор, и гость, накинулись на меня с очередными обвинениями.

Впрочем, больше всего усердствовала Валентина Михайловна.

– Артемий Дмитриевич, – директриса буквально источала добродушие и благожелательность, – не стоит беспокоиться, экскурсия непременно состоится. Не так ли, Екатерина Алексеевна?

В мою сторону зыркнули с такой злобой, что меня сильно передернуло от чрезмерной искренности начальства. В голову пришла запоздалая мысль, что, скорее всего, мне вскоре придется искать новое место. Вероятно, в другом городе, если не в другой стране. Так что терять мне уже было нечего и, вспомнив, что я упертый телец по гороскопу, я продолжила бесцеремонно бодаться.

– Она, безусловно, состоится, только не под моим руководством, уважаемая Валентина Михайловна. Боюсь, что я недостаточно компетентный специалист по проведению такого рода мероприятий.

– Как это понимать? – теперь на меня смотрели сразу две пары глаз. Взгляд руководства сочился ядом, в то время как глаза Ратникова цвета стали смотрели холодно, но без ожидаемого высокомерия или пренебрежения. Кажется, своим категоричным отказом я привлекла внимательный интерес гостя. Вероятно, мало найдется людей, способных пойти против воли этого человека.

Мужчина повернулся ко мне всем корпусом, до этого он стоял вполоборота, засунув руки в карманы и обращаясь исключительно к директрисе. Высокий, даже слишком на мой вкус, приходилось все время задирать голову, чтобы смотреть в лицо. Одет строго и официально, но я способна отличить сдержанную роскошь, таящуюся в деталях – наручных часах, запонках, кольце-печатке – стоящих, наверняка, баснословных денег.

Все в нем – глубокий голос с хрипотцой, какая-то аристократическая внешность, манера поведения – кричало о властности и сильном характере. А природная уверенность в себе обезоруживала и подчиняла.

– Вы уверены в своем решении, Екатерина Алексеевна? – вкрадчиво и обманчиво вежливо поинтересовался виновник раздора.

Хищник, хищник в мужском обличье. Мне пришлось приложить некоторое усилие, чтобы не поддаться мужскому магнетизму. А вот Валентина Михайловна, по всей видимости, уже готова была лужицей растечься перед гостем.

Я не отвела взгляда, чувствовала, что проходила странную проверку с эту самую минуту. Отступлюсь или дам отпор. Хитрый кот ждал решения глупой мышки, давал видимость выбора, перед тем как съесть добычу. Ну уж нет, не поддамся. Не на ту напал.

Хотя, честно говоря, сердце стучало в груди пойманной птицей, руки похолодели, а в горле пересохло. Этот мужчина оказывал странное воздействие – отталкивал и притягивал одновременно.

– Абсолютно уверена, Артемий Дмитриевич, – сказала, а сама незаметно выдохнула, когда мужчина выпустил меня, наконец, из зрительного плена. Что же со мной происходит? Почему я так странно реагирую на этого человека?

Ратников, между тем, перевел свое пристальное внимание на Валентину Михайловну и та неожиданно застыла перед ним, как кролик перед удавом. Не замечала раньше признаков излишней боязливости у собственного руководителя. Кажется, у женщины даже глаз задергался.

– Валентина Михайловна, раз вы не в состоянии справится со своими подчиненными, мне придется обратиться в вышестоящие инстанции для разрешения этого неприятного конфликта. Надеюсь, присутствующий здесь молодой специалист понимает, что ставит под сомнение свой профессионализм?

И кто меня за язык тянул, непонятно, но я снова не сдержалась.

– Этот специалист проявляет как раз высокий уровень профессионализма, всеми силами пытаясь перевоспитывать своенравного ребенка, и не имея поддержки ни в лице школьного руководства, ни в лице его родственников.

Теперь у Валентины Михайловны задергались оба глаза, а выражение лица напоминало застывший слепок восковой маски. А я, тем временем, продолжила.

– Вы же только усугубляете ситуацию. Поймите, если не поставить Михаила на место сейчас, в еще довольно юном возрасте, после может оказаться поздно. Его непослушание окончательно войдет в привычку, неуважение к взрослым закрепится как вредная черта характера, а баловство и капризность превратятся в высокомерие и эгоизм.

– Вам не кажется, что вы переходите черту, дорогая Екатерина Алексеевна?

Как этот мужчина умудрился подойти так близко, только что же стоял в паре метров от меня. Я невольно подалась назад, но успела непроизвольно вдохнуть терпкий хвойный аромат мужского парфюма. А еще почувствовала исходящий от Ратникова жар, он словно маленькое солнце, излучал непонятную силу, мгновенно окутавшую меня с головой. Я чуть не захлебнулась в ней.

Инстинктивно защищаясь, не заметила, как положила ладонь на грудь мужчины, попыталась физически оттолкнуть настырного мецената, но руку тут же перехватили и мягко сжали, так что я задохнулась и закашлялась. Попыталась вырвать руку – ее нагло удержали.

Я вскинулась и тотчас угодила в капкан. Но теперь взгляд Артемия Дмитриевича не был холоден, наоборот, появился странный блеск в глазах. Я смотрела как завороженная, не в силах оторваться. А потом мужчина разорвал контакт и неспешно вернулся на прежнее место. Я сглотнула, перевела дух. Да что со мной, что за наваждение? Реагирую как какая-то малолетка.

Как сквозь толщу воды до меня доносились отдельные слова заново начавшегося разговора.

– Думаю, Валентина Михайловна, наше маленькое недоразумение можно легко и просто разрешить.

– Да-да, Артемий Дмитриевич…

– Раз учитель так ратует о моральном облике своего ученика, что безусловно, вызывает уважение, следует пойти навстречу Екатерине Алексеевне, как вы считаете?

– Разумеется. А что вы имеете в виду?

Последовала недолгая пауза, во время которой я явно услышала сдержанный смешок и насторожилась, потрясла головой, окончательно приходя в себя. И с подозрением обратила взор на недавнего собеседника. На его губах теперь играла легкая улыбка. Что бы это значило?

– Давайте поступим следующим образом, дамы. Экскурсия все же состоится, – Ратников поднял указательный палец, пресекая мое закономерное возмущение, – но племянник будет наказан по всей строгости за свое неподобающее поведение.

Директриса одобрительно закивала. Но я не спешила радоваться. Мне так и чудилось жирное многоточие в этом неожиданном предложении.

– А чтобы Михаил четко усвоил нормы поведения, предлагаю Екатерине Алексеевне лично контролировать процесс воспитания в дальнейшем.

Я подскочила, позабыв о недавнем странном происшествии.

– Это каким же образом, позвольте сказать?

– Все просто, – мужчина уже открыто издевался надо мой, явно получая удовольствие от моего замешательства. – Станьте для ученика персональным тьютором – наставником до окончания четвертого класса.

Ратников наклонился ближе.

– Для этого приглашаю вас погостить в моем доме. Пока племянник находится под моей опекой, он живет со мной. Будьте моей гостьей.

Кажется, мы с Валентиной Михайловной обе потеряли дар речи от вопиющей наглости.

А потом началитвориться странные вещи. Директриса неожиданно радостно заулыбалась смотрящему на нее в упор Ратникову, закивала как кукла, безоговорочно соглашаясь с его беспардонным предложением. Я опомниться не успела, как меня приписали к Михаилу Ратникову учителем на дому, словно он имел на это полное право.

Я так разозлилась на все это вызывающее самоуправство, что готова была тотчас же положить заявление на стол. Раньше со мной такого не случалось. Я любила свою работу, профессию выбирала сознательно, еще в детстве решив для себя стать учителем. Но впервые готова была пойти против своих же принципов.

Однако, мое мнение никто вообще не удосужился спросить. А опомнилась я лишь в приемной директора, подписывая другое заявление – о добровольном согласии на ведение занятий по домашнему обучению.

Глава 2. Домашнее обучение с подвохом

– Ну, ты и дура, Катька! Причем, стопроцентная! – Инка выразительно покрутила пальцем у виска, за что получила весомый подзатыльник от Саши.

Мы втроем забились в дальний угол празднично украшенного бального зала, специально заказанного Игорем по случаю свадебных мероприятий. Список гостей со стороны невесты был не так велик, как со стороны жениха. Кажется, этим вечером здесь присутствовал весь бомонд Москвы и Подмосковья, половину из которых, если не большую часть, мы с Сашей видели впервые.

Что не скажешь о нашей журналистке – Инка была в своей стихие, только жаловалась, что интервью брать, увы, нет никаких оснований и должных разрешений, а то бы она тут разгулялась не на шутку.

Саша мягко приобняла меня за плечи, ласково погладила по руке. Я горестно вздохнула, на душе было тошно.

– Девочки, верите, мне впервые в жизни не хочется идти завтра на работу? – неожиданно для себя я шмыгнула носом. Так, соберись, тряпка. Инка вторила моим мыслям.

– Не раскисай, подруга. Это еще не конец света, – она ободряюще мне подмигнула. – В конце концов, всегда можно «купить больничный» в местной поликлинике. Необходимые связи имеются, ты же знаешь, так что обращайся. Саша неожиданно поддержала.

– А я могу попросить Игоря. Тебе он не откажет, разберется с этим твоим родственником ученика «по-мужски», он в этом мастер.

Я только головой покачала, да уж, с Инкой и Сашкой нигде не пропадешь. Но это был не выход для меня.

– Нет, девочки, спасибо, конечно. Но я уже давно не ребенок и привыкла сама решать свои проблемы. Ничего, прорвемся. Главное, чтобы драгоценный дядюшка еще что-нибудь не придумал по ходу дела, – я поморщилась при воспоминании о Ратникове. А Инка вдруг заинтересовалась.

– Что, такой противный? Он старый и похож на Квазимодо? – подруга умело изобразила известного героя романа Виктора Гюго. Я прыснула от смеха, на душе полегчало. Но вынуждена была заступиться за нашего школьного мецената. Дурацкая черта характера – во всем люблю честность и справедливость.

– В том-то и дело, что нет… – я запнулась, пытаясь описать своего «врага».

Внезапно поняла, что если бы не сложившаяся неприятная ситуация, я бы, скорее всего, могла легко увлечься Артемием Ратниковым как мужчиной. По спине побежали предательские мурашки при воспоминании о нашем слишком близком вчерашнем общении. Начали гореть щеки и ладонь потеплела, я будто вновь ощутила яростный стук сердца под рукой.

Пока я с трудом подбирала слова, чтобы описать мужчину, тот неожиданно явился передо мной собственной неотразимой персоной. Я даже поморгала несколько раз, эффект остался тот же. Артемий Дмитриевич Ратников стоял рядом с мужем Саши, активно жал ему руку и поздравлял с бракосочетанием.

– Катя, что с тобой? На тебе лица нет… – Саша осторожно потрясла меня за плечо. Инка оказалась как всегда прозорливей. Быстро проследив за моим изумленным взглядом, она сложила дважды два и заговорщически прошептала.

– Только не говори, что именно Артемий Ратников является тем самым дядей ученика?!

Я сглотнула, почему-то появление этого мужчины здесь, в кругу моих подруг, показалось мне настоящим вторжением врага на дружескую территорию. Так, мало того, что он мне на работе глаза мозолит, теперь еще он каким-то волшебным образом оказался на свадьбе моей лучшей подруги. Я прищурилась, внутри снова зашевелился мой злосчастный упертый телец – вечный спутник всех моих неприятностей. Потому, что только из-за своего порой чрезмерного упрямства и «вставания в позу», как говорит Инка, я то и дело попадаю в переделки.

– Откуда он здесь? – я неприлично ткнула в Ратникова пальцем. Саша недоуменно переспросила.

– Ты Арта имеешь в виду?

Я запнулась, осмысливая.

– Арт, серьезно? – неудержимо захотелось похихикать. Вспомнилось подобострастное выражение лица директрисы, ее подчеркнуто услужливое «Да-да, Артемий Дмитриевич» и я все-таки не удержалась – рассмеялась. Но тут же чуть не подавилась собственным смехом. Поймала пристальный взгляд этого самого Арта, а заодно и Игоря. Через минуту они оба двинулись в нашу сторону, быстро сокращая расстояние до временного девичьего убежища.

Саша только и успела наклониться ко мне и поспешно прошептать в самое ухо.

– Держись от него подальше, Катя!

Как невесту вежливо поприветствовал и поздравил значительно припозднившийся гость. Инка тут же распушила перья, приняла более соблазнительную позу. В этот раз я с надеждой смотрела на любвеобильную подругу. Хоть бы Инка заняла его на весь оставшийся вечер!

Раздались звуки вальса. Наши молодожены переглянулись и откланялись занимать почетное центральное место на танцевальной площадке. Последний танец, как никак.

Над моей головой раздался бархатистый баритон, хриплые нотки мужского голоса простучали по моих расшалившимся нервам как по клавишам. Зато в груди подозрительно потеплело.

– Вы окажете мне честь, Екатерина Алексеевна? – мне протянули руку, ожидая согласия на танец.

Я скосила глаза на Инну, та несколько озадаченновзирала на Ратникова. Подруга не привыкла, чтобы ее игнорировали как женщину. Но она быстро скрыла разочарование за маской вежливости и выразительно взглянула в ответ, незаметно кивнула. И мне ничего не оставалось, как принять приглашение.

Я аккуратно вложила руку в широкую мужскую ладонь и меня удивительно бережно повели в сторону танцующих пар. Мы быстро и ловко влились в их бурлящий поток. А я с легким недоумением обнаружила, что мне приятно смотреть в серые глаза напротив.

– Вы прекрасно танцуете, Екатерина Алексеевна, – мужчина глянул вопросительно.

Мы провальсировали мимо Саши с Игорем, те были поглощены собой и не замечали ничего и никого вокруг. Я отметила, что остальные пары танцующих так же мягко и вежливо обходили молодоженов по кругу, стараясь не тревожить влюбленную пару. Я нехотя ответила.

– В детстве занималась танцами какое-то время…

Правая нога назад, левая – вбок, приблизить первую ногу ко второй и сместить вес. А теперь поворот под рукой вправо и кружение. Партнер вел нашу партию идеально, я поймала себя на мысли, что получаю удовольствие от вальса.

– Вы хорошо знаете жениха и невесту? – и снова этот пристальный, пронзительный взгляд.

– Мы с Сашей – подруги детства, росли вместе. Потом в наш многоквартирный дом переехала Инна. С тех пор наша троица практически неразлучна. А с Игорем я познакомилась недавно, но искренне считаю, что они с Сашей – прекрасная пара. Я счастлива на нее.

Спина прямая, плечи – расслаблены, а голова – слегка приподнята. Но чувствовала я себя при этом очень скованно, говорила через силу.

– А вы, Артемий Дмитриевич, откуда знаете молодоженов?

Еще один поворот и сближение. Снова этот аромат, который странным образом кружит мне голову посильнее движений вальса. Почему-то тело становится ватным, каким-то легким. Еще чуть-чуть и мои ноги перестанут касаться пола. Моя рука на плече партнера дрогнула.

– Как вы себя чувствуете? – мы остановились и Ратников опустил руку с моей лопатки на талию. Стало горячо, сердце ускорило свой бег. Он наклонился ближе и зачем-то отвел пальцами упавший на глаза непослушный локон. У меня щеки загорелись неуместным румянцем. – Вы резко побледнели, а теперь покраснели. В помещении довольно жарко. Позвольте, я отведу вас к столикам. Думаю, вам нужно выпить воды и отдышаться.

Что мне нужно, так это, чтобы Артемий Ратников отошел от меня подальше. Я поискала взглядом Инну, она во всю флиртовала с очередным гостем. Врядли она обрадуется моему вмешательству.

Между тем, мы с Ратниковым удобно расположились на диванчике, мне принести стакан воды и кусок свадебного торта. Надо же, какой предупредительный и заботливый. Меня обуревали противоречивые чувства: с одной стороны, мужчина вызывал чисто женский интерес, но с другой – он нагло воспользовался своим влиянием и практически нанял меня в гувернантки к своему плохо воспитанному племяннику. Я не совсем понимала, как мне относится к этому человеку.

– Екатерина Алексеевна, я хотел извиниться за Михаила, – мужчина поймал мой настороженный взгляд, – понимаю ваше недоверие. Видите ли, мальчику сейчас нелегко. Я не стану обременять вас нашими семейными проблемами. Скажу лишь, что племянник – невинная жертва родовых распрей.

Да что вы говорите! Пришлось закусить губу, чтобы не высказаться вслух.

– Я знаю, что Миша – не подарок. Но поверьте, он гораздо лучше относится к вам, чем кажется со стороны. Просто у ребенка – сложный характер.

Все же не сдержалась, бестолковый баран в моем лице ринулся в атаку.

– Тем не менее, Артемий Дмитриевич, не следует потакать его капризам. И если уж я буду вынуждена, – мужчина скривился от моих слов, – эти два оставшихся месяца заниматься его, как вы сказали, воспитанием, я не потерплю вашего заступничества. Мы должны действовать с вами сообща. Если я буду его наказывать, вы не должны вмешиваться и подрывать мой авторитет. В противном случае, результат будет плачевным.

Мужчина постучал пальцем по столу в задумчивости, потом сложил руки на груди, откинулся на спинку стула и окинул меня изучающим взглядом. Захотелось поежиться, но я не позволила себе стушеваться. В серых глазах снова блеснула сталь, как в кабинете директора.

– Я соглашусь на ваши условия, но тогда вы безоговорочно примите мои.

Я все-таки поежилась, но кивнула.

– Во-первых, вы переедете в особняк на время образовательного процесса, – мужчина пресек мое возмущение, – на время вашего пребывания в доме будет присутствовать нанятая для вас компаньонка. В школу вас будет возить мой шофер. И за свою работу вы, разумеется, получите дополнительную плату. О ее размере мы поговорим позже и, думаю, не стоит обсуждать этот момент с Валентиной Михайловной. Это будет наша с вами личная договоренность.

У меня брови поползли вверх от удивления. Мы точно не перенеслись случайно в век эдак девятнадцатый? Может мне пора надевать платье в пол и застегиваться наглухо, а еще не краситься и носить круглые очки?

– Во-вторых, по причине моих частых разъездов большую часть времени я буду отсутствовать, поэтому вы будете самостоятельно следить за порядком в доме и распоряжаться делами поместья.

Так, наверное, я все же перепила шампанского. О каком поместье мы говорим? Но вслух я снова ничего не сказала, а молча продолжила слушать этот абсурд.

– Наконец, третье и последнее условие. – Ратников наклонился ближе, некультурно поставил локти на стол и в задумчивости покрутил кольцо с изумительной красоты сапфиром на пальце. Потом снял перстень с мизинца и протянул зачем-то мне. – Прошу принять этот перстень в знак моего глубочайшего расположения и ответить мне взаимностью. Перстень закрепит наш договор.

Мне показалось, воздух зазвенел вокруг нас, на какие-то доли секунды мир вокруг смазался и застыл, замер в ожидании. В горле почему-то пересохло, пришлось взять стакан и сделать пару глотков воды, руки при этом немного дрожали. Наконец, звуки вернулись и люди снова задвигались.

Недоумевая по поводу третьего условия и таинственной формулировки, я оглянулась и наткнулась на изумленный взгляд Саши. Она тут же поспешила в нашу сторону. А мне вдруг резко не понравилось, что наше странное уединение вскоре будет нарушено. И больше не раздумывая, я приняла кольцо и попыталась надеть его на средний палец, оно застряло. Зато на безымянный село прекрасно. Пришлось временно оставить его там.

Мы с Ратниковым пожали руки. Он как раз прощался со мной, когда девчонки грозно обступили нас с двух сторон. Инка тоже успела подскочить и стояла, хмурясь. Наверное, торопилась на помощь, думая, что меня тут снова обижает вредный дядюшка ученика.

Артемий Дмитриевич поспешил откланяться. Тьфу ты, уже и думаю как леди девятнадцатого века! Наваждение какое-то.

– Екатерина Алексеевна, ваш телефон я взял у секретаря школы, как и домашний адрес. Завтра как раз выходные, машина прибудет за вами в полдень. Надеюсь, время устроит?

– Вполне, благодарю.

– Прекрасно!

– О чем вы говорите? – Саша подозрительно сощурилась, переводя взгляд с меня на друга мужа. – Арт, что происходит?

– Прошу прощения, Саша, но мне действительно уже пора. Екатерина все разъяснит лучше меня. Еще раз прими мои искренние поздравленияпо случаю свадьбы. Думаю, вскоре увидимся.

Ратников как-то особенно выразительно посмотрел на Сашу, так что она почему-то смешалась и смутилась. Зато растеряла весь свой пыл, лишь улыбнулась мужчине в ответ.

Мы втроем молча проследили за гостем до выхода из бальной залы. А потом девочки накинулись на меня, их распирало любопытство.

– Приметное колечко, подруга. Что бы это значило, а? – Инка потянулась через стол и бесцеремонно дернула мою руку к себе, наклонилась и стала пристально изучать перстень. – Слушай, на нем тут какая-то гравировка. По-моему, на латыни… Неожиданно. Ничего не хочешь нам объяснить?

И мне пришлось все рассказать. Опустила лишь свою непонятную реакцию и собственные выводы. Инна шутила и кривлялась, а вот Саша подозрительно притихла, не спеша делиться мнением. А потом вообще отговорилась необходимостью подготовки к скорому отъезду и ушла с вовремя подошедшим Игорем. Мы с Инной проводили их взглядами.

– Ты не заметила, что Сашка изменилась? – Инна поводила пальцем по скатерти, потом машинально собрала крошки ладонью в одном месте, как часто делала в детстве, вздохнула.

– О чем ты?

– Она стала разговаривать словно с оглядкой. Скажет что-то и тут же замирает, как будто прикидывает в уме, не сказала ли лишнего…

Я нахмурилась, сосредоточилась и правда вспомнила пару случаев, когда Саша заговаривала о чем-то, а потом вдруг обрывала себя на полуслове.

– Инка, не нагнетай. Просто она жутко волновалась перед свадьбой, встречей с родственниками будущего мужа. Проведут медовый месяц и все успокоится, вот увидишь.

– Сомневаюсь… У нее теперь Игорь на первом месте. И это понятно. И все же… странно. Ладно, забудем. Пошли что ли, посмотрим на счастливых молодоженов напоследок и тоже будем отчаливать. Тем более, тебе еще вещи собирать.

Инна покачала головой.

– Ну ты и выдала, Катюня! Это же надо, наниматься в гувернантки и домоправительницы в нашем 21 веке! А хотя, расскажешь потом, как это было. Поделишься со мной опытом, так сказать. Вдруг статейка неплохая выйдет.

И Инка беззаботно подмигнула, словно и не грустила несколько минут назад.

Вечером, дома, на меня напало оцепенение, проснулась нерешительность, закрались подозрения. Спать я легла в растрепанных чувствах и снилась мне всякая ерунда: я металась по старому особняку в поисках выхода, но открывая одну дверь за другой все время попадала в одно и то же место – в домашнюю библиотеку и, по совместительству, кабинет.

Окно было зашторено, горели свечи в красивых канделябрах, а за массивным письменным столом сидел… Артемий Ратников в образе английского джентльмена позапрошлого столетия и смотрел на меня немигающим взглядом.

Я проснулась вся в поту и с чугунной головой.

Машина прибыла точно в полдень.

Загородная территория, принадлежащая Артемию Ратникову, оказалась просто огромна и была огорожена высоким кованным забором по всему периметру. Из поста охраны чинно вышел, как говорит Инна, «высокий шкаф» и внимательно проверил мой паспорт, просканировал скромный чемодан.

Сам дом располагался в глубине длинной дубовой аллеи, хитро скрываясь с ее недрах, так что его не сразу можно было рассмотреть за густой листвой. Когда мы подъехали к парадному входу, шофер помог мне выйти из машины и подвел к слугам, которые в большом количестве выстроились по бокам от входа. Мне навстречу поспешил, видимо, дворецкий?

– Добрый день, Екатерина Алексеевна. Меня зовут Геннадий Степанович. Разрешите мне проводить вас к Артемию Дмитриевичу. Он уже ждет вас.

Честное слово, только вбитые с детства нормы поведения воспитанного человека остановили меня от элементарного побега из этого затерянного во времени дворянского гнезда. Но вот мы переступили пород кабинета хозяина и мне захотелось в срочном порядке нарушить правила приличий.

Резко возникло стойкое чувство дежавю.

Все было, как во сне, разве что Артемий Ратников был одет современно, но с присущим ему шиком, да свечи не горели – их заменяли привычные электрические лампочки. Мужчина поднялся из-за большого дубового стола, приветствуя гостью. Он взглянул пристально и остро.

– Добро пожаловать, Екатерина. Рад, наконец, видеть вас в «Дубовых рощах», в нашем родовом поместье. Надеюсь, вам здесь понравится.

Глава 3. Дом, который построил Маг

За окном раскинулся изумительный английский сад. Его строгие гармоничные формы ярко контрастировали с сочными весенними красками ранних цветов и зелени вокруг. Выращенный умелой рукой настоящего мастера, он вызывал искреннее восхищение. Я уже успела насладиться утренней прогулкой по выложенным из камня извилистым дорожкам.

Удивительно, но все волнения словно оставили меня на пороге гостевой спальни. Честно говоря, я прекрасно выспалась и отдохнула этой ночью. Рано встала, совершила прогулку вокруг дома и позавтракала в открытой летней беседке, на свежем воздухе, под пение птиц и шелест листвы.

В поместье «Дубовые рощи» все дышало покоем и умиротворением. И хотя на календаре был конец марта, казалось, только месяц назад сошел последний снег, в этом доме уже вовсю царила атмосфера поздней весны и даже раннего лета, настолько было тепло и солнечно.

Странно. Еще вчера, наблюдая за прохожими из окна собственной квартиры, я куталась в любимую шерстяную кофту, потому что отопление уже выключили, а стены дома еще недостаточно прогрелись. Люди поднимали воротники курток и пальто, пытаясь согреться и спастись от неприятного ветра. Было довольно промозгло.

Я попыталась выйти за пределы дома, увеличить радиус променада, но неожиданно была остановлена охранником. Меня тактично развернули обратно к дому, заверив, что ради моего удобства и безопасности не советуют выходить за пределы поместья без сопровождения и желательно только в машине с шофером. Мне ничего не оставалось делать, как подчиниться.

И вот я была предоставлена сама себе. Горничная Агата (да-да, теперь у меня была личная служанка!) передала мне записку от Артемия Дмитриевича. В ней он витиевато извинялся за срочные дела, которые заставили его покинуть поместье.

Однако, он распорядился насчет меня в отношении слуг и племянника. Первые должны были – по какой-то странной причине! – мне полностью подчиняться и выполнять все поручения, а второй – обязан слушаться и относиться с уважением.

По поводу Ратникова-младшего я, конечно, сильно сомневалась, по поводу работников (ну, не могу я называть их средневековым словом слуги!) – нервничала и опасалась. Вся ситуация, мягко говоря, выходила далеко за пределы объективной логики.

Я взглянула на перстень. Он приятно холодил кожу, камень переливался всеми гранями и смотрелся просто изумительно на пальце, словно там кольцу было самое место. Абсурд какой-то.

Я провернула украшение несколько раз на пальце. Вдруг стены дома зашатались перед моими глазами, а пол покачнулся. Я схватилась за подоконник, зажмурилась, наклонила голову и сделала несколько ритмичных вдохов и выдохов. Полегчало. Этот прием всегда срабатывал на детях, вот и мне пригодился.

Придя в себя, я вышла из спальни, спустилась по центральной лестнице и отправилась на кухню, попросить что-нибудь прохладительное. Стакан сока или элементарной воды помог бы мне освежиться.

Я не стала стучать, а сразу открыла одну из створок высокой двери и замерла на месте.

Вместо привычной современной обстановки я оказалась в каменном мешке с огромным мраморным столом по центру, камином в человеческий рост и всевозможной кухонной утварью, разместившейся на стенных полках и в дубовом буфете напротив входа.

А на меня с удивлением и любопытством уставилось сразу несколько работников. Хотя, погодите-ка, вот они точно похожи на слуг. Причем, на кухне явно царила атмосфера какого-то карнавала или праздничного маскарада, потому что люди были одеты в средневековые наряды: женщины носили платья в пол, а мужчины – костюмы той эпохи.

Так, у Ратникова что, намечается вечеринка, а мне, естественно, никто не удосужился об этом сообщить?

– Прошу прощения, мне бы стакан воды, если можно? – я вопросительно глянула на одну из женщин, стоящую ближе ко мне.

Боже, сколько же у нашего школьного мецената служащих, если я никак не припоминаю лица женщины. А она ведь должна была стоять вчера на крыльце дома, вместе с остальными служащими, верно? Или был нанят дополнительный персонал?

– Госпожа желает прохладной воды? Со вкусом или без? Следует ли добавить кубики льда? Быть может, вам принести напиток в гостиную или накрыть в малой столовой?

Я опешила от чрезмерного подобострастия и услужливости. Потом подумала, что это может быть какой-то игрой. Возможно, это все актеры и нас снимает скрытая камера. А раз так, я не позволю выставить меня невоспитанной и неграмотной дурой. Играть так играть!

– Благодарю. Я возвращаюсь в гостиную, а вы позаботьтесь и о легкой закуске. Видимо, свежий воздух пробудил изрядный аппетит, завтрака оказалось недостаточно.

Мое объяснение явно удовлетворило «служанку» (ну, Ратников, ну, выдумщик!) и она заверила меня, что все будет исполнено. Я покинула гостеприимную кухню и снова оказалась в главном фойе поместья. Оглянулась по сторонам. Мне кажется или нет, но мебель изменилась, стала изящнее и будто приобрела эффект старины.

Я задумалась, вспоминая. Нет, Катя, ты просто была настолько невнимательна, что упустила детали из виду прошлым днем и этим ранним утром. Вот ведь, рассеянный с улицы Бассейной.

Я стала подниматься по лестнице и мне навстречу вышел Михаил Ратников, тоже в старинном наряде юного джентльмена. Я успела отметить про себя, что мальчику этот маскарад явно к лицу, как он с неописуемым изумлением вылупился на меня, даже рот приоткрыл от удивления.

– Доброе утро, Михаил. Ты уже проснулся, как я вижу, и успел переодеться… Не знаю, что за костюмированный вечер у вас тут намечается, но, думаю, ты не откажешься провести для меня небольшую экскурсию по дому. Когда прибывают гости, кстати? Мы успеем, как ты считаешь?

Мальчик сглотнул, повертел головой по сторонам, в поисках чего-то или кого-то. Потом все же вспомнил о вежливости, преодолел еще несколько ступенек и встал рядом.

– Мисс… то есть Екатерина Алексеевна… а вы давно здесь?

Я только головой покачала. И этот в игры играет. Что за семейка такая, артистически одаренная.

– Так, Михаил. Давай мы с тобой раз и навсегда договоримся. Ваши семейные дела или праздники меня не касаются, ясно? Я здесь для того, чтобы помочь тебе с обучением. Ты давно встал?

– Нет, мисс… то есть да, недавно…

Странно, раньше не замечала за Мишей Ратниковым такого поведения: мальчик запинался, заикался и что-то не договаривал. Он никак не напоминал того наглого, задиристого и дерзкого выскочку, каким я привыкла его видеть в школе. Возможно, все дело в моем вторжении на его территорию, в его личное пространство. Все же он ребенок, нужно помнить об этом, Катя. Я смягчилась, мягко улыбнулась в ответ.

– Михаил, ты уже завтракал? – мальчик заторможено покачал головой, продолжая с недоумением и какой-то надеждой разглядывать мое лицо. – Тогда, составь-ка мне компанию. Я собираюсь перекусить с малой столовой. Покажешь мне, где она расположена, договорились. Я только предупрежу работников кухни, чтобы они накрывали на двоих.

Во время разговора кольцо напомнило о себе, внезапно потеплев и потяжелев, я снова покрутила его – туда и обратно.

Наконец, Миша согласно кивнул, я развернулась и снова без стука вошла на кухню. И замерла как вкопанная. Пространство резко поплыло, но в этот раз зрение восстановилось быстрее, мне не пришлось прикладывать усилия. Зато захотелось побиться головой об стену.

Передо мной была привычная, обычная, пусть и ультрамодная, но абсолютно современная кухня. А где камин и каменный стол посередине? На меня внимательно смотрела вчерашняя тетка в переднике, явно местная кухарка. Ее руки были по локоть в муке, на столе стояло радио и оттуда лилась ретро-музыка восьмидесятых. Серьезно?

– Вы что-то хотели? Агата вышла на минуточку. Я могу вам чем-то помочь вместо нее?

Да, вы можете мне помочь: объясните же мне, в конце концов, что же здесь происходит! Я выскочила как ошпаренная в коридор… Миши и след простыл. Да что же это такое?

Я металась по дому, пугая всех встречных, в поисках маленького хозяина дома. Все его видели недавно, вот только что, но в данный момент его уже не было, посмотрите в другой комнате…

Неожиданно я проскочила очередной поворот в этом, казалось, бесконечном поместье, и наткнулась на крытый переход. Раньше такие строили между отдельными строениями, соединяя их единой системой ходов.

Я, конечно, не знаток архитектуры, но вряд ли внутри и снаружи здание будет сильно отличаться, правда? И что-то я не заметила во время утренней прогулки никаких крытых переходов.

Все-таки я подошла к стене, но биться головой не стала, просто уткнулась в нее лбом. Холод камня немного отрезвил. И я кое-что услышала. Далекий гул.

Помедлив, я ступила в переход и стала медленно пересекать его. Но еще даже не дойдя до противоположной стороны, я снова различила какой-то звук, кажется, это был колокольный звон, отдаленной напоминавший… звонок с урока?

Нет, это не маскарад, это какой-то театр абсурда! Шорох за спиной отвлек меня от размышлений и предположений. Не успев оглянуться, я почувствовала легкое касание в районе затылка. Глаза закрылись сами собой, реальность растворилась.

Я очнулась, схватилась за гудящую голову. Что, опять плохой сон? А как я попала в спальню? Ничего не понимаю.

Я спустиланоги с кровати, растерла руками плечи и тут заметила, что кольца на пальце нет. Я что потеряла, бегая по дому, отданный мне на время чужой перстень? Он же, должно быть, сумасшедших денег стоит! Я за него не расплачусь никогда!..

А может мне вообще все привиделось? И никуда я не выходила из своей спальни, не заметила как прилегла и просто заснула? Но куда, в таком случае, пропало кольцо? Что я теперь скажу Ратникову?

В дверь тактично постучали и, не дожидаясь разрешения, в комнату вошел Артемий Дмитриевич собственной персоной. Я не к месту подумала, что на мое счастье хозяин дома был в привычной современному человеку одежде. Значит, все же сон. Я облегченно выдохнула.

– Добрый день, Екатерина. Как вы себя чувствуете?

Следом за хозяином зашел высокий молодой мужчина в медицинском халате и с соответствующим саквояжем в руках. Я напряглась.

Ратников аккуратно присел рядом на кровать, взял мою руку и нащупал пульс.

– Хорошо, спасибо. А разве со мной что-то не так? – я начинала недоумевать.

– Пульс пришел в норму, состояние стабилизировалось. Передаю пациентку в ваши надежные руки, Вадим Вадимыч.

Ратников подчеркнуто обращался к врачу, бессовестно игнорируя мой вопрос. Потом он вообще уступил последнему место рядом со мной, а сам, так и не взглянув на меня больше и не сказав ни слова, быстро покинул комнату. Что за бестактность и грубость?

Я пожалела, что согласилась на этот образовательный эксперимент. Хоть он и сулил приличные деньги, но пока доставлял мне сплошные неприятности. Зря я переехала в этот дом. Мелькнула мысль собрать вещи и распрощаться с Ратниковыми пока еще не поздно.

– Екатерина Алексеевна, разрешите мне осмотреть вас? – мужчина глянул вопросительно, я молча кивнула и поспешила хоть как-то удовлетворить свое любопытство.

– Подскажите, что со мной все-таки случилось?

Вадим Вадимович споро делал свое дело и успевал одновременно говорить.

– Вы совершали экскурсию по дому и неожиданно лишились чувств. Честно говоря, вы стали виновницей настоящего переполоха в доме. Но все хорошо, что хорошо кончается, не так ли?

Стоп! Какая экскурсия, о чем вообще идет речь?

Врач, между тем, закончил осмотр, уверив меня, что здоровье мое никак не пострадало. Только предупредил, что голова может еще кружиться какое-то время. Он выдал мне тюбик с таблетками, заверил, что был рад знакомству, но выразил надежду, что скоро оно не повториться. Улыбнулся напоследок и быстро ретировался. Я не знала, что и думать…

Но тут вернувшаяся и явно перепуганная Агата пригласила меня в кабинет. Меня снова ждал Артемий Дмитриевич для разговора.

Следуя за горничной, я с удивлением отметила, что самочувствие стало значительно лучше. Зато настроение упало, как говорит Инка, «ниже плинтуса». Умеет она подобрать нужное выражение, чего не отнять, того не отнять. Журналистка как-никак.

Опять этот, становящийся ненавистным, кабинет. Что-то я зачастила в кабинеты: то перед директором отчитываюсь, то претензии выслушиваю, то вот перед неожиданными хозяевами оправдываюсь. Пора заканчивать «лепетать», сама на себя стала непохожа. Хватит! И я мягко, но уверенно остановила Агату, сама дернула ручку двери и решительно вошла.

Ратников стоял спиной ко мне и даже не сделал попытки повернуться при моем появлении. Я было уже открыла рот для назревшего вопроса, но меня опередили. При этом голос мужчины звучал особенно глухо и напряженно, в нем сквозили странные вибрации.

– Вам, безусловно, понравилась экскурсия, Екатерина. Дом должно быть впечатляет, не правда ли?

Мысли начали путаться… Что он говорит? Какая экскурсия? Кажется, я сама скиталась по этому гигантскому поместью в поисках Михаила… или нет?

– Особенно вас впечатлила крытая галерея с портретами моих далеких предков…

Голос продолжал звучать в голове, напоминая эхо. Набатом отстукивала какая-то мысль. Стойте, по-моему, это была никакая не галерея… это был крытый переход, да!…и там я слышала что-то такое знакомое… Но мысль все же стала ускользать и теряться, заглушаемая монотонным ритмом чужого голоса, продолжающего настаивать на своем.

Я потрясла несчастной головой несколько раз, отгоняя странное жужжание, как надоевшего комара. И сознание вновь прояснилось. Я с удивление обнаружила себя, сидящей за чудесным кофейным столиком, в руках – изумительная фарфоровая чашечка с ароматным чаем, на столике – тарелочки с разнообразными закусками. Напротив сидит Артемий Дмитриевич и пристально наблюдает за мной. И пусть на его губах играла улыбка, но глаза оставались холодными, как лед.

– Благодарю за столь лестное мнение о «Дубовых рощах», Екатерина. Надеюсь, в следующий раз вы будете чувствовать себя много лучше и мы сможем довести знакомство с домом до конца.

Я глупо похлопала ресницами несколько раз, пытаясь призвать разбегающиеся мысли к порядку. Ах, да, точно. Я ведь так неудачно потеряла сознание во время экскурсии с Артемием Ратниковым. Как же неудобно получилось!

– Еще раз приношу свои извинения, Артемий Дмитриевич. Такие хлопоты из-за меня… Раньше такого не случалось…

Мужчина примирительно выставил ладонь вперед, останавливая меня.

– В жизни всякое случается, Екатерина. Все мы люди. Не стоит беспокоиться. И мы ведь договорились, никаких отчеств. Для вас я просто Артемий.

– Разумеется. Но только не при Михаиле.

– Вам, как учителю, виднее. Ну, что ж, не стоит ли начать обучение?

– Действительно. А то что-то я загулялась, уж больно хорошо в «Дубовых рощах». Утренняя прогулка и экскурсия были превосходны, но пора и честь знать. Где будут проходить наши занятия?

– Я проведу вас. Михаил уже ждет.

Когда я увидела мальчика, в голове что-то опять тонко запищало, зажужжало… Реальность на секунду потеряла свои привычные очертания и я увидела своего ученика в костюме девятнадцатого века. Стены комнаты поменяли цвет, мебель заметно состарилась, а за окном промелькнула разросшаяся дубовая роща.

Но вот все мгновенно вернулось на место. Примерещится же такое! Надо меньше читать на ночь. И я сосредоточилась на предстоящем уроке. Который, к слову сказать, прошел на удивление спокойно и продуктивно. Первые несколько минут я честно ждала какого-то подвоха от Ратникова-младшего. К счастью, его не последовало. Видимо, влияние дяди и обстановка возымели-таки положительный эффект. Мне же лучше.

Следующая неделя пролетела незаметно. Наша школьная поездка прошла прекрасно и без значительных происшествий. Только пару раз терялись ученики, но вовремя обнаруживались сопровождающими. Михаил все время не отходил от меня ни на шаг, чем поначалу вызывал недоумение у одноклассников. Однако, про нас быстро забыли, стоило нам оказаться в аквапарке.

В свободное от школьных и дополнительных занятий время я, предоставленная сама себе, часто засиживалась за книгами в библиотеке поместья или гуляла в сопровождении своей компаньонки, Марины, по окрестностям. А за нами по пятам следовал автомобиль с шофером, присматривая за дамами.

Это было жутко странно. А еще, с того памятного чаепития, я вряд ли парой слов обмолвилась с хозяином дома за несколько недель пребывания в поместье. Скоро близился конец четвертой четверти. Я терялась в догадках: то ли меня просто игнорировали, то ли нагло избегали!

Внутри постоянно подтачивал противный червячок сомнений. Подозрительным стало казаться абсолютно все: Марина, строго следящая за моими перемещениями, шофер, не допускающий моего выхода за пределы конкретной, непонятно кем ограниченной, территории.

Наконец, я стала плохо спать. Я просыпалась от каждого шороха и непонятного звука за окнами спальни. Мне мерещились голоса и чей-то попеременный смех или окрик. Чертовщина какая-то! Не выдержав напряжения, я обратилась к единственному близкому человеку.

– Понимаю, все выглядит нелепо и странно со стороны. Но, веришь, я уже извелась вся. Не могу дождаться окончания этой «гувернантской» каторги. И если бы Миша меня донимал, так нет же, он будто назло превратился из бесенка в настоящего ангела. Но мне даже дышать стало тяжело в этом проклятом поместье! – я с надеждой глянула на лучшую подругу. – Скажи мне, что тебе удалось хоть что-то узнать! Интернет оказался мне плохим помощником…

Инна только виновато развела руками. Я разочарованно вздохнула. Значит и здесь пусто.

– Представляешь, подняла все свои связи, потянула за все ниточки… не ловится рыбка: ни большая, ни малая. Кто бы мог подумать, что владелец многомиллионной империи, медийная личность и дамский угодник окажется в действительности жутко скрытным «синим бородой»?!

Инка сделала приличный глоток мартини. И это в середине дня-то.

– Ты бы не налегала на спиртное, как никак, вечер еще не наступил… А почему «синим бородой» сразу?

Подруга откинулась на спинку стула, сладко потянулась, как всегда игнорируя общественные нормы поведения, звонко зевнула. На нас покосился мужик за соседним столиком, кафе хоть и стояло почти пустым, посетители все же имелись. Но Инка и приличия были практически несовместимы. Я незаметно пнула ее под столом, она только лениво улыбнулась в ответ. Я мысленно махнула рукой, ее уже не перевоспитаешь.

– Да потому… у него знаешь сколько баб было за последние десять лет? Много, в общем. А теперь их след простыл… и никто не может дать внятного ответа, куда они подевались, понимаешь? Родовое поместье было построено, кажется, еще при царе Горохе, концов не найти… А с родственниками история еще более мутная: исчезают один за другим, будто растворяются в небытие. Вот и родители твоего временного подопечного уехали и пропали… они ведь в розыск объявлены, Катя.

Я ахнула.

– Не может быть! Бедный, Миша… Знает ли он об этом или дядя ничего мальчику не сообщает?

Инка глянула пристально, предупреждающе подняла палец вверх.

– Ты бы не лезла в это, ок? Мутная семейка эти Ратниковы. Влияние Артемий Ратников имеет колоссальное в обществе и на теневом рынке, как я поняла из оговорок некоторых знакомых. В общем, тот еще перец.

Я схватилась за горло, по спине побежали предательские мурашки.

– Что ты имеешь в виду? – наклонилась к подруге и тихо прошептала. – Он что, бандит?

Инна как-то неопределенно кивнула-махнула головой. У меня дыхание перехватило.

– Катюня, чего ты так распереживалась… Бросай ты это неблагодарное дело, тем более осталась какая-то неделя… Плюнь и забудь. Скоро лето, отпуск уже буквально на носу.

Инка жестом подозвала официантку и повторила заказ. Потом продолжила меня успокаивать.

– Смотри: все его дебильные… прошу прощения, товарищ учитель, непонятные условия ты выполнила? Выполнила. Какие к тебе могут быть претензии? Никаких. Значит, скоро ты разживешься приличной суммой денежек и укатишь на свой любимый курорт в Анталию.

Я вздохнула. Наверное, Инна была права.

– Просто все это так странно, не находишь?

– Да уж, необычно. Но, думаю, Катюник, ты переволновалась. Тянется конец учебного года, напряжение поднакопилось. Сама же знаешь, как это всегда для тебя утомительно.

Подруга взяла меня за руку через стол. Боковым зрением я заметила подъехавший автомобиль, меня уже ждали, нужно было закругляться.

– Потерпи еще неделю и свобода! Договорились? Доведи дело до конца, ни во что свой нос не суй. И сделай мне, пожалуйста, дружеское одолжение – больше ни на что не соглашайся бездумно, ок?

И Инка залпом опрокинула в себя второй бокал. Я поморщилась.

– Ты решила напиться, что ли?

Подруга сунула в рот одну оливку, потом другую, махнула примирительно рукой.

– Не бери в голову. Есть у меня один знаменитый затворник, что ни трубки телефона не берет, ни в Интернете не сидит, ни, похоже, вообще что такое соцсети слыхом не слыхивал… А мне позарез нужно яркое интервью, понимаешь! Ну ничего, я на него управу найду и вытащу его из берлоги на свет Божий…