Читать онлайн Rye под ногами

© Виктор Коротков, 2024

ISBN 978-5-0064-1302-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Никита долго думал, что ей сказать. Он стоял со смартфоном в руке и задумчиво смотрел на батарею. На минуту посетила мысль о ремонте, но тема знакомства была важнее. Раньше мужчина никогда не осмеливался просить номер телефона у незнакомых девушек, но в этот раз все обстояло иначе. Верный друг Тема – опытный коуч по соблазнению представительниц прекрасного пола – подсказал «рабочие» фишки по пикапу.

Дебют Никиты оставлял желать лучшего, но заветный номер миловидной блондинки он все же получил. Алина благосклонно отнеслась к симпатичному молодому человеку. Она даже надеялась, что он позвонит, хотя и не очень в это верила.

Никита наконец-то отвлекся от разглядывания батареи и сделал глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. Он было подумал, что из этой затеи со знакомством на улице ничего путного не выйдет, но вспомнил ободряющие слова друга, который уверял: неправильных поступков не существует. Решив порепетировать, Никита отчетливо выговорил: «Привет». Собственный голос показался ему неестественным, даже каким-то совсем не мужским. Никита был не из тех людей, которые пьют без повода, но сейчас он открыл подаренный недавно виски, дабы размягчить связки и привести в порядок мысли. «Привет». Уже лучше. На всякий случай Никита еще раз наполнил бокал. Вкус виски мужчине не нравился, но сегодня он воспринимал спиртное как своего рода лекарство. Взгляд остановился на испачканном рукаве рубашки, напомнившем о вчерашнем пролитом чае. Никита хотел было переодеться, но передумал: девушка все равно его не увидит. Еще один глубокий вдох – и он набрал номер, а затем нажал на кнопку вызова. Выдох. Молодой человек решил, что подождет четырех гудков и повесит трубку. Первый гудок. Второй.

В этот момент Алина курила на широком балконе, сидя рядом с сушилкой, на которой были развешены недавно постиранные вещи. Она бросила взгляд на смартфон и увидела незнакомый номер. В голове сразу же промелькнула мысль о Никите.

– Алло, – произнесла она в трубку.

– П-приветик, – ответил Никита, от волнения забыв, что хотел начать разговор со строгого «привет».

– Привет, – голос Алины звучал сухо.

– Не отвлекаю? – робко спросил Никита.

– А это кто спрашивает?

К вопросу Алины Никита отнесся по-философски. Он уже хотел сказать: «Человек!», но промолчал. «А кто, собственно, я?» – задумался мужчина. Он вдруг вспомнил свои юные годы, детский сад. Вспомнил, как воспитательница хвалила его за послушание и умение рисовать. А рисовать маленький Никита очень любил. В то время он был уверен, что станет художником. Он хорошо владел кистью. Ребята даже выстраивались в очередь, чтобы Никита запечатлел их лица на бумаге. Бордовый берет, в котором мальчик ходил в сад, идеально вписывался в образ живописца.

В начальной школе Никита рисовал за всех учеников в классе, даже если на дом задавали изобразить членов семьи. Правда, возникали трудности, поскольку дети не очень хорошо описывали своих родственников. Так, Витька из параллельного класса говорил: «Нарисуй папе усы», а уже через минуту требовал: «Закрась, он же недавно побрился». Маша, одноклассница, однажды попросила нарисовать мамин гребень для волос, но не смогла вспомнить, как тот выглядит, и расплакалась. Заказ Арсена Никита запомнил надолго: семья приятеля насчитывала примерно двадцать человек, и мальчик долго не мог определиться, изображать ли на портрете коллегу отца, которого папа называл не иначе как брат. Еще в школе Никита понял, как тяжело угодить всем заказчикам. С этой же проблемой он столкнулся и во взрослой жизни, работая строительным инженером.

– Алло? Это кто? – прервала Алина полет мыслей молодого человека.

– Я… – Никита снова задумался.

Кто я? Как же правильно ответить на этот вопрос? Точно не художник, потому что рисунки остались в школьных альбомах и на полях тетрадей. Никита подумал, мол, почему же нельзя ответить, что он просто человек. Как говорил один из классиков, «это звучит гордо». Хотя это высказывание и казалось мужчине банальным, он был уверен, что немногие могут назвать себя «Человеком». Именно так, с большой буквы.

Никита всегда помогал слабым. В школе заступался за ребят, которых задирали беспринципные интернатовские мальчишки. Он не мог пройти мимо бездомных животных, подкармливал бедных четвероногих, а однажды даже принимал роды у кошки. Но достаточно ли всего этого, чтобы назвать себя человеком? Это сложный вопрос.

Недавно Никиту бросила девушка. «Причина не в тебе, а во мне, – сказала она тогда. – Я изменила, потому что ты очень правильный». Никита даже не попытался ее вернуть: он всегда уважал чужое мнение. После расставания мужчина ни разу не позвонил, не написал, и, конечно, не позволил себе следить или злословить. Катя, его бывшая, даже удивлялась: «Да какой же ты, сука, правильный, бесит». Пару раз он попытался напиться, но и этого не получилось. Просто не хотелось.

Вот и сейчас он смотрел на початую бутылку виски Jameson и не понимал, зачем он ее открыл. Нужно было оставить как напоминание об уволенном с работы товарище или же просто передарить. Мысли вихрем проносились в голове у Никиты, а Алина слушала тишину и не понимала, кто ей позвонил. Она подумала о телефонных мошенниках и собиралась повесить трубку, как вдруг…

…

Трубку повесил сам Никита. Он прошелся по квартире, остановился у тумбочки и на одной из полок нашел толстую тетрадь в кожаном переплете. Страницы пожелтели от времени. Никита переместился на кухню и принялся точить карандаш. Закончив, он подул на его кончик и сел рисовать. Так и прошли его выходные.

2

– Молодой человек, сколько времени? – озабоченно спросил старичок.

– А как вы сами думаете? – поинтересовался я.

– Без пятнадцати двенадцать.

Я посмотрел на старика: темно-зеленая куртка, больше похожая на плотную рубашку, из нагрудного кармана выглядывает носовой платок. Чистые волосы, ухоженная борода. Но во взгляде читалась какая-то безнадега, разбавленная щепоткой угрюмости.

Выдержав небольшую паузу и посмотрев на циферблат своих механических часов, я с улыбкой произнес:

– Вы угадали.

– Правда? Замечательно, большое спасибо.

Мужчина обрадовался – и безнадега сразу же исчезла из старческих глаз. Мой собеседник развернулся и пошел прочь. Каждый его шаг отдавал веселым и ликующим импульсом.

На самом деле время было другим, но старику незачем об этом знать. Он был счастлив, и это главное. В такие моменты хочется сказать: какая разница, правдивы ли слова или нет, если они хоть на минутку делают людей счастливее. И меня тоже.

3

Яркое полуденное солнце заглядывало в окно и отражалось в очках Глеба. Он смотрел на девушку, стоящую напротив него. Черные чулки, черные туфли, черное платье и черная шляпа. Между ними была какая-то незримая связь, как будто они нашли друг в друге космос. А еще был фотоаппарат. Старенький (хотя и с маленьким дисплеем), работающий на пальчиковых батарейках.

Девушка позировала. Ее движения были наполнены грацией и пафосом. Она помпезно села в кресло, ожидая, что Глеб запечатлеет этот момент. Свет в студии с огромным окном приобрел необычный оранжевый оттенок, казалось, еще вот-вот – и он станет красным, как прядь девушки. Объектив был направлен на глаза модели. Но Глеб не торопился сделать кадр. Он спросил себя, чего на самом деле хочет. Его желанием было принести в этот мир новые знания, новые направления в искусстве. Те, что человек пока еще не понимает. И руки сами опустили фотоаппарат и навели объектив на ноги модели. Девушка подумала, что Глеб устал держать камеру. Но нет, просто в тот миг мужчина понял, какой должна быть идеальная фотография. Щелчок затвора, быстрый взгляд на дисплей. Глеб не поверил своим глазам: кадр был так хорош, будто его сделал сам Бог.

– Ну как там, мась? Как я? – спросила девушка. Голос ее звучал нечетко, как будто во рту была жевательная резинка.

– Это великолепно.

Глеб направил объектив на лицо модели, чтобы продолжить съемку, но тут же опустил камеру, внутренне воспротивившись дальнейшей работе.

– Давай на сегодня закончим.

Мужчина вглядывался в изображение и не мог поверить, что он сам сделал этот кадр. Девушке он не стал демонстрировать фото, потому что боялся показаться непонятым. Не отрывая глаз он долго смотрел на распечатанный вариант. Затем бережно поместил снимок в рамку и повесил на стену.

Все те, кто посещал студию, тянулись к этой фотографии: в ней было что-то сакральное. Нет, никакого намека на эротику, но от изображения исходили волны, которые охватывали тело пьянящим возбуждением. Одна модель даже уговорила Глеба сфотографировать ее так же. Мужчина согласился – и чудо, сразу же великолепный результат. Девушка немедленно попросила скинуть ей фото в Телеграмме, чтобы потом выставить во всех соцсетях. После публикации снимка в Инстаграме1 начали чудесным образом появляться подписчики, хотя она даже не размещала новых постов.

Сработало сарафанное радио – у Глеба прибавилось клиенток. Все фото были превосходны. Уже через месяц о немолодом, но талантливом фотографе заговорили в Москве. Звезды платили ему огромные деньги, заказы сыпались как из рога изобилия. Но главное, что с количеством не ухудшалось качество. Каждый кадр был великолепен. Казалось бы, на всех снимках изображены только ноги, и многие пробовали повторить стиль мастера, но в их работах не было магии. Фотографии, сделанные Глебом, были везде: на обложках рэп-альбомов, постерах к фильмам, футболках, кружках, стенах, трафаретах. Ноги, ноги, ноги, ноги…

Через год ажиотаж спал, но востребованность Глеба не исчезла. Он продолжал творить, охотно делился своими знаниями, ездил в Японию, на Ближний Восток, в Америку. Даже последователи азиатской культуры нашли в работах фотографа след божественного. В исламских странах Глеба не понимали, но и не отвергали. В США мужчине предлагали большие деньги, чтобы он остался.

Путешествуя, Глеб познакомился со многими людьми. Известными и не очень, богатыми и бедными, добрыми и злыми. Хоть он любил одиночество, ему редко удавалось побыть наедине с собой.

Так он прожил еще год. А потом сердце просто перестало биться.

4

Рядом с четырехэтажным панельным домом блестел пруд, огороженный белым забором с ржавым налетом. На берегу вольготно росла одинокая ива, в тени которой сидели два бездельника – Вовчик и Максим. Два теперь уже четвероклассника. Лучи июньского солнца, то и дело проскальзывающие сквозь листву, заставляли ребят щуриться. Максим задумчиво смотрел, как ветер гуляет на поверхности воды. Вовчик достал сигарету, которую стащил у отца перед выходом из дома.

– Макс, дай мне зажигалочку.

Максим дал приятелю «крикет», затем поправил волосы и стал похож на члена Гитлерюгенда. Вовчик прикурил и с наслаждением затянулся.

– Что может быть лучше? Лето, никакой школы. Сейчас бы еще баночку «Севен Апа», – мечтательно произнес четвероклассник, потягивая отцовский LD.

– Или спрайта.

– Пойдем искупаемся? Чтобы полностью насладиться этим днем.

– Нет. Я не пойду, – строго ответил Макс.

– Почему это ты не хочешь? Вода уже теплая. – Вовчик снял белую футболку-поло и положил ее рядом с ивой.

– Мама не разрешает.

– Мне тоже. Так они и не узнают, мы же высохнем.

– Не в этом дело. Мама сказала, что я умру, если искупаюсь. Там, в воде, есть что-то, что забирает жизнь.

Вовчик с удивлением посмотрел на Макса.

– Мне кажется, ты обманываешь.

– Да ты сам подумай. Не просто же так здесь не бывает взрослых. Все, кто тут купался, уже умерли. Как будто в пруду живет какой-то монстр.

Вовчик не стал пытаться уговорить Макса. Он сделал еще одну затяжку, бросил окурок и лихо прыгнул в пруд.

Этот миг они вспоминали еще долго. Но как дым не может попасть обратно в сигарету, так не могло вернуться и детство друзей.

Тем днем ребят все же наказали родители. Макс получил нагоняй за табачный запах, Вовчику же повезло меньше. Во-первых, его отец узнал о систематическом воровстве сигарет, а во-вторых, в пруду действительно было нечто неприятное – кишечная палочка. Вредная бактерия не обошла Вовчика своим вниманием.

Но все же вернемся к моменту, когда ребята были счастливы. Вовчик с удовольствием плескался в пруду и радовался жизни. Максим сидел на берегу, наблюдал за приятелем и весело комментировал его долгие задержки под водой.

– Макс, зря ты не полез. Вода – просто парное молоко! – крикнул Вовчик, и только сейчас стало понятно, что он картавит.

5

В тот томный вечер пятницы я решил покурить что-нибудь необычное, благо моя прошлая жизнь оставила на память заначку. Она лежала там же, где и у героя песни «Куртец» группы «Кровосток» – в кармане старой куртки. Даже захотелось снова послушать этот трек.

Я посмотрел в окно: заснеженные улицы вызывали отчаяние. Вспомнились слова Бродского: «Не выходи из комнаты, не совершай ошибку». Я подумал про доставку еды: уж очень не хотелось покидать квартиру и идти пешком до магазина по нечищеной каше из снега и песка. Странно, почему службы доставки не догадались о коллаборации с Бродским? «За дверью бессмысленно все, особенно – возглас счастья. Только в уборную – и сразу же возвращайся».

Я открыл приложение и сделал заказ. Набрал себе много ништяков: мороженое в ведре, рифленые чипсы Lay’s с крабом, шоколад с орешками, чебупели. И это только малый список того, что оказалось в моей корзине. Ожидая курьера, я занялся поиском бутылки. Вспомнил, что она лежит в сумке, с которой я хожу на бокс. Чтобы сделать бонг, пришлось выпить содержимое. Я находил долю лицемерия и кощунства в том, что лишаю себя предмета, относящегося к моей спортивной жизни, и приношу его в жертву темному уголку своей души. Как будто бутылка с водой перешла на вражескую сторону. А может, я себя накручиваю, и это просто бутылка – кусок пластика, наполненный водой.

Коротко тренькнул телефон: курьер написал, что задержится. Я зла не держал. В квартире на полную мощь работала вытяжка, а я надел наушники, включил плеер и поплыл по волнам беспечности. Музыка сегодня была особенно красивой. Телевизор показывал футбол. Лига чемпионов, матч «Барселона» – «Наполи». Вечер обещал быть шикарным.

Звонок в дверь. Немного паники – вдруг там милиция? Но решимость сильнее.

– Здравствуйте. Вот ваш заказ, – добродушно произнес молодой парень в розовой куртке, достал из квадратной сумки внушительный пакет и улыбнулся одними глазами.

– Большое спасибо.

Почему-то мне показалось, что он очень приветлив, как будто не видел в своей работе рутины. Это хорошее качество, и я не пожалел чаевых. Снова надел наушники, перевел телефон в авиарежим и провел отличный вечер наедине с собой.

Утром, закончив зарядку, я вышел выбросить мусор. Настроение было отличное. Вчерашняя перегрузка удалась. Встретил соседа.

– Здравствуйте.

– Здорово, сосед.

Мы обменялись рукопожатиями. Его старая ладонь была намного слабее моей.

– Дома вчера был? – подозрительно спросил он.

– Да. Футбол смотрел.

– Не слышал, что ли? Вчера вечером у нас во дворе человек умер. Доставщик еды. Вышел из подъезда – и инфаркт.

– Что? Что за бред? – не поверил я.

– Серьезно. Я выходил еще узнать, что случилось.

– И что с ним?

– Как что? Умер, говорю же. Есть зажигалка? Ах да, забыл, ты же спортсмен. Ладно, давай. Бывай!

– Давай.

Я не принял эту ситуацию близко к сердцу. По-человечески, конечно, жалко парня. Молодой – и инфаркт. Memento mori, как говорится. Черт, а что, если это была его последняя миссия в мире – доставить мне заказ, чтобы я прекрасно провел вечер? Такой вот божий промысел? Не знаю, не знаю… Но в любом случае после этого события я еще долго ничего не курил.

6

Много в мире несправедливости, обмана, лицемерия. Еще больше непонятного. Почему на траве тень темно-зеленая, а на снегу синяя? Почему бы ей не быть везде просто черной? Тогда все казалось бы однозначным, ну или это являлось бы ложным восприятием действительности.

В любом случае цвет тени не мешал Алексею прогуливаться по улице и подпевать Эдмунду Шклярскому: «Ночь шуршит над головой вампира…». Сегодня выходной, и это значит, что Алексей уже немного выпил. Вчера вечером он позволил себе лишнего, поэтому наутро спиртного почти не осталось.

В тот день Алексей был предоставлен сам себе. Жена работала проводницей, и верного мужа не пугали ее долгие отлучки. Детей у пары пока не было, но они входили в планы, как входила в планы и ипотека, которая позволит забыть, наконец, о съемном жилье.

Сейчас в кармане Алексея была тысяча рублей наличкой, а в голове крепло желание выпить, поэтому он направился в магазин. По дороге мужчина заметил кошку. Он сразу понял, что это не кот: об этом свидетельствовали три цвета в окрасе животного. Алексей знал этот факт еще со школы, чем очень гордился. Кошка мельком взглянула на человека и пошла дальше по своим кошачьим делам.

В магазине Алексея встретила продавщица маленького роста. По лицу девушки было заметно, что у нее явно что-то случилось. Или не у нее – молодая женщина была эмпатичной.

– Здравствуйте. Что для вас? – вежливо улыбнулась продавщица.

– Виски давай Steersman, LM синие, Alpen Gold вон ту. Ой, нет, только не зеленую, давай белую. Ага. Спасибо. Коржик еще. Свежий?

– Да.

– Давай. И Essa с грейпфрутом.

– У вас все? – грустным голосом произнесла девушка.

– Да. А у вас… – Алексей не хотел лезть не в свое дело, но все же спросил. – У вас все в порядке?

– Да у кого сейчас все в порядке…

– Да, – буркнул мужчина и быстро вышел из магазина, не желая продолжать диалог.

Алексей не был злым. Просто не видел смысла в этом разговоре. Если выяснится, что у продавщицы проблемы, придется задавать вопросы, сочувствовать, возникнет та мучительная неловкость, от которой у Алексея в сердце что-то сжималось. Он всегда искренне хотел помочь людям, но зачастую тем нужно было просто выговориться. Этого Алексей не понимал. «Зачем жаловаться, если ты не хочешь решать проблему? Ведь если ты мне о ней рассказываешь, значит, ты нуждаешься в помощи», – считал мужчина.

Шагая в сторону дома и потягивая пивной напиток Essa, Алексей увидел на дороге банку с белой краской. Присмотрелся.

– Зачем? – мужчина понял, что начал говорить вслух и остановился.

Около банки были следы кошачьих лап, испачканных в белой краске. Кисточка лежала рядом, на рукоятке снова отпечаток лапы. Мужчина поднял взгляд. Рядом тянулся серый деревянный забор, на котором красовались фамилия одного диссидента, тезки Алексея, запятая и слово «прост».

– Прости? Не дописали, что ли? А возможно, это сокращение от слова «просто»?

Алексей погрузился в свои мысли. Его заинтересовала семантика слова. И при чем здесь кот? И почему не дописали? Что их остановило?

Мужчина сел на корточки и отхлебнул напиток.

– Непонятно. Даже странно. Кот-то тут при чем? – начал рассуждать вслух Алексей.

– Итак, писарь, что делать будем? – раздался сзади грубый мужской голос.

Алексей вздрогнул, резко повернулся и задел банку с краской. Она не пролилась, просто немного сместилась в другую сторону. Перед мужчиной стояли два полицейских с автоматами.

– Пройдемте? – заявил один из них.

– Есть выбор?

– Вы же сейчас будете говорить, что это не вы написали.

– Да, буду.

– Что вы мимо проходили, остановились и задумались о чем-то.

– Да, именно.

– Вы уже второй, кто так говорит.

7

В кофейне с теплым светом.

– Я всегда думал, что такие платья носят только девушки, у которых есть ребенок, но нет мужа.

– В смысле? С чего ты взял? – спросила она меня.

Речь шла о платьях с молнией на спине. Передо мной сидела очаровательная девушка с каре и потягивала капучино. Я пил американо.

– Это платье неудобно застегивать самой. Всегда нужен кто-то, кто поможет это сделать.

– Но я же пришла в этом платье. По-твоему, это значит, что я не могу его застегнуть сама? – заинтересовалась она и придвинулась ближе.

– Конечно, можешь. Но я знаю тех, кто не может. Они либо просят подруг, либо детей. Чтобы в будущем найти мужчину, который будет застегивать платье. Забавно. Если подумать, девушка, у которой уже есть ребенок, просто ищет того, кто от нее не уйдет и будет застегивать платье всю оставшуюся жизнь. Ребенок же когда-нибудь съедет. Да. Идеально, если расстегивать и застегивать платье будет один и тот же мужчина.

– Так, а с чего ты взял, что у меня есть ребенок? – спросила она и приподняла бровь.

– Ты пришла сюда после работы. Сказала, что зайдешь домой переодеться. Следовательно, забежала домой и приняла душ. Посушила волосы. Надела платье. Поняла, что не можешь сама его застегнуть, и попросила ребенка. Подругу бы ты позвать не успела, потому что торопилась в кафе. Да и подруга не поехала бы только ради того, чтобы застегнуть тебе платье. Или… Или все это на хрен неправильно.

– Да. Я же с самого начала сказала, что сама застегнула.

– Но с сыном-то я угадал?

– Угадал.

8

Леша поливал в офисе свой фикус, когда в кабинет вошла Лена и спросила так тихо, как будто не хотела, чтобы ее кто-нибудь услышал:

– Леш, ты занят?

– Поливаю фикус.

– То есть не занят?

– Я поливаю фикус.

– Помоги мне с принтером.

– Это какой-то намек?

Леша уловил в словах девушки пошлый подтекст, так как неделю назад оба выпивали в компании коллег, а потом пошли в караоке, где клюквенная настойка стала катализатором спонтанных поцелуев.

– Ты дурак? Никто не должен знать.

– Пойдем, помогу.

Леша последовал за Леной в ее кабинет. Парню было немного обидно, но он этого никак не показывал.

– Вот. – Девушка показала на принтер фирмы Samsung.

Леша взглянул на аппарат и произнес:

– Лен, отвернись. Мне надо с ним поговорить.

– Что? – недоумевающе спросила Лена.

– Поговорить. Как с тобой, только с принтером.

Лена закатила глаза, но все же отвернулась.

– Привет. Что у тебя? Болит что-то?

Принтер не отвечал.

– Нет, молчи. Я сам угадаю.

Леша два раза нажал на кнопку выключения. Принтер сначала затих, а потом включился со звуком, похожим на покашливание робота.

– Вот. Так должно быть лучше. Давай попробуем поработать! – Алексей ласково посмотрел на мигающий принтер, а затем обратился к девушке: – Лен, распечатай, что там тебе надо было.

Лена подошла к компьютеру, долго открывала какие-то файлы, без остановки щелкая мышкой.

– Ты скоро? Мы ждем, – поторопил девушку Алексей, а затем повернулся к принтеру: – Вот, сейчас.

Южнокорейский друг Леши обнадеживающе заскрипел и начал деловито печатать.

– Спасибо. – Со своими электронными подопечными Алексей всегда был вежлив.

– Леш, а что с ним было? Что мне сделать, чтобы он всегда нормально работал?

– Он мне пожаловался, что ты с ним не разговариваешь.

– Зачем мне с ним разговаривать?

– Как это, зачем? У него же есть душа. И имя есть – Чон Ши. Попробуй с ним побеседовать, тогда он тебя будет слушаться и никогда не сломается.

– Это все он тебе сказал? – Голубые глаза Лены загорелись как-то по-особенному. – Хорошо.

Через какое-то время Лену было не оторвать от принтера. Она болтала с ним постоянно, иногда даже не по делу, делилась секретами. Подруги ей стали не нужны. Да что там подруги – и ухажер как будто тоже отошел на второй план. Коллеги, проходящие мимо кабинета девушки, часто слышали:

– Что, милый, устал? Чончик, скоро я пойду домой и больше не буду тебе надоедать. Распечатай, пожалуйста.

И принтер печатал. Люди крутили у виска. Леша улыбался.

9

Данила работал грузчиком и был крепким мужиком. Борода красивая, ухоженная. Руки мускулистые.

За неделю с Данилой произошло многое. Он осознал, что несчастлив, работая по графику 2/2. Два дня ноги не знали отдыха, два дня гудели от усталости. Из-за этого Данила пил, совершенно не щадя себя. Пил как проклятый. В понедельник взял и ушел с работы. Но как выяснилось позже, это еще не конец истории.

Его девушка, Елизавета, оказалась не такой верной, как Данила думал изначально. Мужчина считал, что с милым должен быть рай и в шалаше, а она уверяла, что лучше плакать в мерседесе, чем в трамвае.

Как-то раз, подходя к дому, Данила увидел, что Лиза сидит в машине с незнакомым мужчиной – явно не просто приятелем – и хихикает. Подниматься в квартиру Данила не стал. Он сел на лавочку у подъезда, надеясь, что Елизавета его увидит. Напрасно: она так увлеченно болтала, что не замечала ничего вокруг.

Данила встал и побрел прочь от дома. Он шел и шел. Куда? Он и сам не знал. Его было не отличить от зомби. Просто крупный ходячий труп. В играх за таких всегда давали больше опыта, ведь их так сложно было уничтожить. Если бы Данилу сейчас кто-нибудь задел плечом, покинутый влюбленный не удержался бы на ногах. Тяжесть в плечах и голове сковывала его движения. Фланелевая клетчатая рубашка казалась пудовой гирей.