Читать онлайн Долгая машина
- Автор: Евгений Морозов
- Жанр: Стихи и поэзия
Размер шрифта: 15
© Евгений Морозов, 2024
ISBN 978-5-0064-0572-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
В памяти рылся – забвенье наскрёб…
- В памяти рылся – забвенье наскрёб…
- Для мыслелова, как для змеелова,
- для рудокопа, что стал землекоп, —
- гулкое нечто для тихого слова…
- Как ни любви, ни полцарств, ни чинов,
- вместо всей жизни, чем вдаль, тем нелепей,
- тёмная масса просмотренных снов,
- редкие вспышки на вспомненном небе…
- Снегом декабрьским лицо уколи,
- светом весенним зардейся здоро́во —
- всё это прошлое. Что там вдали
- слышится, светится? Зарево, слово…
- Не говори мне, что знать и беречь,
- сам расскажу, как понятно и грубо,
- как невозможно запутывать в речь
- это мычание у жизнелюба.
В сентябре, проходя «флюрографию»…
- В сентябре, проходя «флюрографию»,
- орфографию справок и скук,
- мысль о будущем – просто оставь её,
- отправляйся в октябрь, мой друг.
- В октябре будут павшие, ставшие —
- чуть надавишь – рассыпанный звук,
- листья жёлтые, листья летавшие,
- отшуршавшие листья, мой друг.
- Что ни осень, средь праха и вороха
- с этих листьев, тоски на краю
- не возьмёшь ничего, кроме шороха,
- кроме вида полёгших в бою…
- Сбиты с дерева, ветром изломаны,
- слиты в кучи, в сухие ряды —
- это самое время, знакомое,
- тощих веток и хрупкой воды…
- В лёд и в сахар всё станет заковано,
- что ни город, то пряничный вид,
- что ни грусть без причины – кого она
- средь холодной судьбы удивит…
- Как внутри у тебя ни колышется,
- как ни осень повсюду, чёрт с ней:
- замечай лишь, что жжётся, что дышится
- светом воздуха, свежестью дней…
- Взгляд живучий, кипящие волосы,
- кровь желаний и юность взаймы —
- я к тебе обращаюсь по голосу
- из упавшей листвы, из зимы…
Средь лица выражений счастливых…
- Средь лица выражений счастливых
- почему, если долго смотреть,
- в этих синих глазах, в чёрных сливах —
- то ли страшная жизнь, то ли смерть?
- Женский омут, притихнувший жадно,
- как бы смех его ни заволок,
- словно текст, где от слов непонятно,
- но читается снег между строк…
- Знаешь лишь, что легко далеко ты
- можешь быть заведён и нести
- крест гитары, звезду идиота
- где-то в сердце и в небе пути…
- За любовью, за синим проклятьем,
- не учи тебя жизнь ничему,
- не цыганское это занятье —
- знать про всё, поступать по уму…
- Неизвестность, которая глуше
- самой смерти, приличней подчас —
- за глаза, за смотрящие в душу,
- за тревогу, зовущую нас…
Зимний пляж
I. Ты говорила: «Вот волнолом…
- Ты говорила: «Вот волнолом,
- лодки, зимующие на причале,
- вот горизонт с бороздою леса,
- речка, покрытая снегом, – вот,
- люди, стоящие на гвоздях,
- после лежанья в парно́м раю,
- пляж, разорённый нашествием льда,
- с железными пальмами на ветру.
- Вон – уходящая в воду коса
- с зубцами, торчащими, как надгробья,
- вот – апрельские рыбаки,
- вьющие крохотные воро́нки.
- Это пространство с кипячёным небом,
- промёрзшим полем, берлогой реки —
- вот оно, вот дома́, вот деревья,
- берег вот, вот я, вот ты…
- Ты, смотрящий та́к на меня,
- как смотрят вдаль, не зная, что делать,
- с этой далью, закованной в лёд,
- с небом, поданным, как на блюдце…»
- Ты говорила так, так я слушал
- слова с приподнятой интонацией,
- слова-параллели, слова-доказательства,
- слова, расщеплённые на лепестки…
- Честная королева изощрённых монголов,
- римский папа европейской логики,
- темноглазая орхидея спокойной воды,
- серебряный голос с весенней улыбкой —
- я брал тебя за́ руку, в тонкой перчатке,
- с замёрзшими пальчиками, чувствовал, как
- средь поля, где пасмурно и просторно,
- было тепло – ты улыбалась.
- Немного взволнованно, с лицом, как будто
- случится страшное и желанное,
- ты говорила, а я угадывал
- мысли, которые больше чувствуешь…
- Мимо – со́сны росли на небо,
- кто-то плёлся с велосипедом,
- снимал на камеру, сливался с природой,
- тонул в неясном вечернем фоне.
- Речь, припрятанная в тесной речи,
- песня в песне, запнувшийся каблучок,
- губы, которые обжигал
- свежий холод речной равнины, —
- я знаю тебя. Я помню, что сон
- пугает одним, а на деле – другое,
- что у природы и честной скуки —
- честно одно: мы здесь вдвоём.
- Что ты сильна, но плачешь от нежности,
- что нет тепла теплей, чем средь холода,
- что много слов означает одно.
- И вот говорю: «Я буду честным».
II. Это – как слышать тебя, настоящую…
- Это – как слышать тебя, настоящую,
- различать сквозь простор и ветер твой образ,
- говорящий мне: «Я одна», «Ты хороший»,
- «Эти сосны растут везде…»
- Круг от солнца, похожего на луну,
- пасмурный лист ненаписанного неба
- и вся, во мне остающимся голосом,
- ты звучала – песня о снеге…
Глянул на фото и словно обжёгся…
- Глянул на фото и словно обжёгся:
- в профиль светилась, красиво стоя́,
- так сохранилась, что не уберёгся
- от подступающей памяти я…
- В городе, где не родился, не вырос,
- дом твой таков, что домашнее нет,
- здесь мы смеялись, взлетали, ложились,
- делали лицами трепет и свет.
- В людях, предметах, открывшихся видах,
- в съехавшем небе над родиной крыш
- ты улыбаешься, вдох мой и выдох,
- ты прикасаешься, ты говоришь…
- Ты почему загораешься, тлеешь,
- прячешься в грудь мою, словно домой,
- ты почему так неловко умеешь
- мною болеть о тебе о самой?
- Как хорошо, что так сердце свирепо,
- что успокоить – поди разберись…
- Значит, хоть что-то во мне вроде неба —
- синего флага на тёмную высь…
Я слышал, что римлян…
- Я слышал, что римлян
- сгубила уставшая власть,
- и, небом ушиблен,
- ты можешь устать или пасть…
- До света лучивший
- всю ночь, как листок на суку,
- торчавший, лечивший
- четвёртую в тексте строку,
- ни капли не спавший,
- ловивший у неба совет,
- про всё вспоминавший
- о чём-то забывший поэт,
- про власть над собою
- не знавший, но, как на краю,
- мольбой и ходьбою
- империю длящий свою.
- В кромешном чертоге
- патриций одной простыни,
- какие там тоги
- носили в сенате они…
- Какие-то óрды
- напором сметал легион,
- ты сон гонишь твёрдо,
- и всё возвращается он.
- Придёт и обманет,
- усталостью ляжет верхом,
- но текст перестанет
- и станет обычным стихом.
- И ты перестанешь
- быть Римом и станешь рекой,
- и, может быть, ранишь
- однажды четвёртой строкой.
Органный зал
- Я вошёл сюда, половицей скрипнув, —
- в зал органный с чуткою тишиной,
- чтобы стать убитым вот этой скрипкой,
- этим деревом, этой его струной.
- Средь усилий гулких и тихих ритмов
- не одна лишь скрипка скрепляла нас,
- но она запомнилась, как молитва,
- говоримая искренне в трудный час.
- Средь других играющих инструментов
- так она тянула свою струну…
- Так про жизнь крутила, как киноленту,
- затяжную, злую, мою вину…
- Что звезда из глаза скатилась скупо,
- словно всё простилось, и понял я:
- этот свет скрипичный, природа звука —
- это есть твой голос, душа моя…
- О, убийца словом и посторонний
- обитатель улиц, жилец домов,
- почему же хору таких гармоний
- ты давно созвучен среди шумов…
- Гордецу до смерти и жизнелюбу —
- деревянный зал, тишину-погост,
- где Господь скрывался в готичных трубах,
- где заплакал я, – оказался прост…
Описание поцелуя
- Силой травы, прорастающей асфальт,
- глупостью реки, сталкивающей суда,
- неотвратимостью мудрого утра —
- я целовал тебя, загнанную в смех…
- По твоим уступам, овалам, земляничной мякоти,
- обнимая запах отвечающего тела,
- я задыхался наверх, торопя дыхание,
- вжимался в тебя обезоруженным зверем.
- Ты – превращалась в дикую сладость,
- васильковое поле, капли на струнах,
- в опьяняющие глаза, темнеющие близко,
- ты звенела в ответ понятливой нежностью.
- В тебе, открытой, как детская книга,
- я ходил и читал не сказанные слова:
- «Милый», «Любимый», «Я без тебя не могу» —
- средь будничных фраз и междометий…
- Всё это мелькало, всё это то́,
- чего человек устыдится, как слабости,
- чем назовёт по имени чувства,
- меняющие жизнь, не дающие выбора.
- В твоей стране зачёркнутой нежности,
- исправленной любви, многоточий взгляда
- так много вежливых умных страниц,
- где тебе удаётся не плакать одной…
- Не плакать вдвоём, не плакать со всеми,
- не плакать со мною – влившимся в губы,
- говорящим, как нет ничего, как это
- похоже на сон, забывшийся прежде…
- Тело твоё, которое я чувствую
- горячими прикосновениями сквозь одежду,
- его изгибы, его волнение —
- с приветливой силой оно отвечало…
- С горечью инея, усыпляющего траву,
- с живостью судна, затёртого во льдах,
- с выживанием на ощупь среди темноты —
- ты длилась, плавилась, прекращалась…
- И странно отпрянув, как будто в игре,
- смотря друг на друга детским испугом,
- мы дышали с улыбкой, и я видел близко
- твоё тепло, твоё желание…
Поезд виноватых
- В долгом поезде куда-то
- ехал са́мою весной,
- видел – с видом виноватым
- люди ехали со мной,
- ели суп из бич-пакетов,
- спали сверху и внизу,
- и как стыд давил за это,
- за мелькание в глазу…
- Вещи, головы и пятки,
- ровный стук подпольных рельс —
- ехал поезд без оглядки
- мимо линии небес…
- Боковой сосед в окошко
- всё глядел, как часовой,
- а потом упал немножко
- головой на столик свой…
- С видом, словно покаянным,
- задремал он у окна,
- и над ним сияла странно
- непонятная вина.
- Головою он в сторонке
- на руках своих лежал,
- а над ним навис тихонько
- горней совести кинжал.
- Может, он убил, ограбил,
- может, мучился тайком,
- может, женщину оставил
- в положении каком…
- Поезд, где как будто спрятан
- человек, а стук во мглу —
- виноватей виноватых
- ехал я в своём углу.
- Я глядел в своё окошко,
- я скучал, входя в тоску,
- я сошёл с ума немножко,
- я придумывал строку,
- слушал песни с тишиною,
- ел и пил, томился сном,
- и висело надо мною,
- и сияло за окном —
- заоко́нная, иная,
- и вагонная, моя,
- непрожитая вина и
- даль по самые края…
- Кто расскажет, что с тобою,
- если долго ехать, плыть,
- если плохо сам с собою
- человек умеет быть.
- Если он умеет много,
- не умея быть в беде,
- если он – ещё дорога
- в мысли, в прошлое, в нигде…
За твоё душевное человечье…
- За твоё душевное человечье,
- за о самом главном на просторечье,
- за среди всей сложности остального,
- за – такое дело – родное слово…
- И уже размякнет, и дрогнет нежно,
- и уже он сам человек, конечно,
- и как будто не был – вернулся снова,
- и в ответ посмотрит… И будет слово.
- В этом слове он – твоя кровь и рóвня,
- он тебя так понял, как будто обнял,
- словно слышишь голос с последней клятвой,
- видишь, как похож он, как будто брат твой…
- В занесённом городе, в ясном поле
- это слово мне говори ты, что ли,
- говори не мне – говори кому-то,
- но хотя бы раз, чтоб теплело будто…
- Потому что, если оно согрело,
- это слово самое – это дело,
- потому что это равно спасенью,
- потому что слух не уступит зренью.
С видом грустным и нелюдимым…
- С видом грустным и нелюдимым
- шёл по улице я домой,
- как услышал, что пахнет дымом
- и вечернею шаурмой.
- Что-то жарили и крутили
- по соседству невдалеке,
- есть хотели, но больше пили,
- говорили на языке…
- Тихо голуби снег клевали,
- попрошайки кидали взгляд,
- полный крови, с лицом печали
- умоляли душевно: «Брат…»
- За щитами в сплошной рекламе
- здешних выгод, цветных красот —
- с костылями и фонарями
- на скамейках сидел народ.
- Или парочкою влюблённой,
- как не видя вокруг конца,
- проходили – из миллиона —
- два счастливца. И два глупца.
- Бестолковая, деловая,
- жизнь простела, ещё терпя,
- узнавая-не узнавая
- и ломая саму себя.
- Я не знаю обычней часа,
- в чём секрет её и успех,
- но горелый, но запах мяса
- мне запомнился больше всех…
О чём знает птица…
- О чём знает птица,
- когда приударит мороз,
- а юг только снится —
- нелепый, конечно, вопрос…
- О чём тихо знает
- молчащая сухо трава,
- когда поджигают
- её, и она не жива.
- О чём знает книга
- раскрытого неба вверху…
- Должна быть интрига,
- должна быть строка на слуху.
- Изложенный кратко,
- хотя и наве́чен, и прост,
- но свет как загадка,
- читатель неписанных звёзд.
- Легко и негромко
- всей памятью, всею тугой,
- ты знаешь о чём-то,
- о чём не узнает другой…
- Не требуй ответа,
- но этот закон меж людьми,
- несчастие это,
- незнание это прими…
- Поскольку на свете
- нельзя быть в себе и везде,
- поскольку в ответе
- нет правды об этой беде…
- Когда пробирает
- и ад припирает вокруг,
- о чём-то все знают,
- о чём-то все знают, мой друг…
Элегия павших надежд
- Как много листьев… Прежде и вверху,
- шумя с ветвей, нависнув тесной кроной,
- внимания они не привлекали,
- но вот, упав на землю и гния
- прекрасным воспалённым разноцветьем,
- они как будто всюду: наступая
- на почву, наступаешь и на листья,
- которые (и ты про это знаешь)
- должны иссохнуть и утратить цвет.
- Краса намёков, осень, мать дождей,
- в права вступает, долгие итоги
- в итоге завершаются, и кратко
- звучит как приговор, что быть зиме.
- Но снега нет ещё… Я вспоминаю,
- смотря на листья, рябь дневной реки,
- где от жары спасался, зыбь песка,
- в который погружал босые ноги,
- хождения средь зелени и сверху
- живой непоправимый синий цвет,
- какие-то дела и поздравленья,
- находки строк, прочитанные книги,
- известия о смерти, эпизоды
- с людьми, прозренья радости и грусть…
- Тебя со мною нет. Я стал глухим
- как будто, с отрешённым чёрствым видом,
- и хоть давно не чувствую, что бьётся
- в моих объятьях тело, даже имя
- твоё мне помнить больно, что́ уж – видеть,
- но ты всё содрогаешься во мне…
- Ну что же… Иногда судьбе угодно
- умнее быть, чем нам, чем представленье
- о счастье, как бы ни было красиво
- оно в твоём построено уме.
- Я осень не люблю. Она внушает,
- что скоро мёрзнуть и носить одежды
- поверх одежд привычных, что природа
- опасна, как ни грела бы любовь.
- И всё-таки, когда качнёт весна,
- потянет воздух свежестью горелой,
- вернёшься ты на солнечную Землю
- с планеты голых веток и снегов.
- Война твоих страстей есть мир в тебе,
- и, что бы ни случилось в этом мире,
- всё будет цвесть и гнить, как сами листья,
- чтоб эти превращенья удали́сь…
- Я смысла не ищу. Да и, наверно,
- нет смысла всё описывать словами;
- я просто вижу правду, и порою
- про это всё понятней не сказать.
Как хорошо, что всё на свете…
- Как хорошо, что всё на свете
- травою станет и враньём.
- О, как правдиво солнце светит,
- пока живём, пока живём…
- Как хорошо, что дождь не ранит,
- стреляя лето напролёт,
- но попадать не перестанет,
- пока идёт, пока идёт…
- Как хорошо, что неизвестно,
- что там вдали, какой испуг,
- но будет верно, будет честно,
- пока любовь, любовь, мой друг…
- Но как подумать ни заставьте
- и как себя ни назову,
- я не умею знать о правде,
- пока я вру, пока живу…
Тянет свежестью, духом банным…
- Тянет свежестью, духом банным,
- табаком, выхлопною тьмой —
- что проездом я безымянным
- позабыл тут, читатель мой…
- Лыжный снег, городьба с огнями,
- указатели, в добрый путь —
- и, смотря за окно, как в яме,
- ты сидишь в темноте по грудь;
- под приёмник в машине долгой
- ты молчишь, как прижат стеной, —
- за бегущей назад дорогой,
- за светящей вперёд луной.
- Пролетают кресты, заправки,
- крыши съехавших деревень,
- лёд рассерженный вместо травки,
- ночь на небе, хотя и день…
- Километр за километром,
- дом за домом, за светом свет —
- как потерянный, вместе с ветром,
- как планета, которой нет…
- Под старательный звук мотора
- и бесшумную гладь ума,
- есть ли, нет ли, ты скоро-скоро,
- а повсюду зима-зима…
О пацан, что в школьной мужской шеренге…
- О пацан, что в школьной мужской шеренге
- утешался пендалем, но без слёз,
- как в игре суровой, прилипнув к стенке,
- ты в итоге выиграл и подрос…
- Ты сквозь память вышел из всех напастей
- через тридцать лет на привычный свет,
- но гораздо шире и коренастей,
- человек с пакетом, в котором «нет»…
- Загляни в себя – только снег и паперть,
- где, с душой протянутой, дел среди,
- в кружевное прошлое крепко заперт,
- выходи из памяти, выходи…
- Знать не знались или не говорили,
- но долбили, родину-мать твою
- и мою, и так наизусть любили,
- что с протянутой памятью я стою.
- Отпиши мне мысленно или тоже
- встань на месте, в памяти теребя,
- почему, прохожий мой, и за что же
- я узнал тебя, я узнал тебя…
Я поставил на полку новогодние домики…
- Я поставил на полку новогодние домики
- из китайской пластмассы и электричества,
- домики, украшенные уютными лампочками,
- домики с окошками, на длинном проводе.
- Я щёлкнул рычагом и в этих окошках
- увидел людей, которые ссорились,
- стирали вещи, загораживали свет,
- провожали праздники, просыпались на работу.
- На ёлке игрушки захлёбывались огнями,
- темнели цветные коробки с фильмами,
- возвещал телевизор, прятались подарки,
- загробный ковёр уводил из комнаты.
- Я нажал выключатель, и домики кончились,
- прокисли голоса, перестали заботы,
- люди остались в скучной темноте,
- не чуя того, куда всё девалось.
- Убийца праздника с будней мыслью,
- я сгрёб украшения в страшный пакет,
- я прибрал в кладовку, закрыл за дверь,
- я поглядел – на собственные дела…
- Там, где домики, теперь ничего —
- деревянная поверхность, удивление внутри,
- и, стоя в пустоте, я улыбался
- и вспоминал, как грустно и здо́рово.
…День шестой. Я поднялся́ с постели…
- …День шестой. Я поднялся́ с постели.
- На часах – пять вечера, мельницею метели
- за окном ветра́, всюду снега льняные,
Продолжить чтение