Читать онлайн Гонка в петле

Спокойно прожить жизнь –

вот что сегодня кажется самым

невероятным приключением.

Эрих Мария Ремарк.

Глава 1

«Yesterday, all my troubles seemed so far away…», – телефон на журнальном столике у кровати нежно, но настойчиво возвращал в реальный мир. Влад проснулся от звука мелодии, полюбившейся ему еще в беззаботные студенческие годы. «Еще вчера все мои беды, казалось, так далеко…». Он редко вставал по будильнику, но к 11.00 было запланировано заседание совета директоров, опоздать на него и тем самым проявить неуважение к партнерам Влад себепозволить не мог, только не сегодня.

В ванной Влад намылил щеки и подбородок. Вдруг он попытался представить себе, как будет выглядеть седобородым лет через двадцать. Картинка ему понравилась – его волевому скуластому лицу с жестким, но чуть ироничным взглядом карих глаз подошла бы и седина в бороде. «Но, к счастью, до благородного старца мне еще далеко», – подумал Влад, снимая со щеки пену широким и уверенным движением.

Затем он принял душ, на кухне нажал кнопку на кофе-машине.

Пока Влад пил кофе и читал в планшете новости, его внимание привлекла незнакомая салфетка на холодильнике под магнитом. На ней было написано круглым, похожим на детский, почерком: «Я тебя люблю!».

Влад улыбнулся от такого утреннего приветствия его вчерашнего приключения. Он очень редко разрешал своим гостьям оставаться на ночь, да и вчерашняя явно не подходила, чтобы делать исключения, но все равно стало приятно – на мгновенье вдруг обдало теплом. Влад взял телефон и отправил циничный ответ: «И тебе с добрым утром!».

Настроение с утра взяло вектор на позитив. Главное сегодня – убедить совет директоров отказаться от слияния трех компаний – такой ожидалась повестка заседания. В действительности же дело шло к поглощению его предприятия огромным иностранным холдингом. Влад это прекрасно видел, понимал и уже полгода анализировал и изучал все плюсы и минусы слияния, но теперь решил отказаться. Доводы своего решения он подкрепил не только цифрами, но и конкретными идеями самостоятельного развития компании на пять лет вперед. Также, на всякий случай, он смоделировал бизнес-план в случае слияния, и выводы получились неутешительными. Влад не хотел отдавать свое детище в чужие руки, явно понимая, что огромный иностранный холдинг просто чистит поле для монополизации рынка, поглощая всех.

Он вышел из дома; был солнечный майский день, настолько свежий и светлый, что уже около машины Влад остановился и посмотрел на небо с улыбкой.

– Нет, в такой день мы не проиграем, да, птичка?

Иногда он любил задать вопрос уличному коту, голубю или даже дереву, а в этот раз спросил птицу, которая кружила над ним метрах в пятидесяти. Птица величественно описывала широкий круг в безоблачном, головокружительно высоком небе.

– Хищная какая-то, – сказал под нос себе Влад.

В машине он привычно включил новости. Влад давно уже не слушал музыку по утрам, да и вечером редко, только в моменты, когда рядом сидела какая-нибудь девочка, снятая в ночном клубе. К слову сказать, клубы он недолюбливал и бывал там крайне редко. Влад отдыхал по-другому. Когда выдавался свободный вечер, он любил пойти с друзьями в баню и там смотреть хоккей и пить пиво, а если выдавалось несколько дней, то он с удовольствием ехал на рыбалку или охоту.

Преодолев пробки на подъезде к Москве, «Мерседес» Влада все же вырвался на свободную дорогу, и до офиса оставалось максимум двадцать минут. Зазвонил телефон:

– Влад, привет! Ну что подводишь-то?

– Здорово, Стас! Что такое?

– Деньги не пришли от тебя.

– Вчера ушли, я сам подписывал платежи. Ладно, сейчас бухгалтера наберу.

Бухгалтерия ответила быстро, Влад даже не успел угадать мелодию оператора сотовой связи.

– Маргарита Сергеевна, добрый день! Почему мне с «Урал-Альянса» звонят, деньги не видят?

– Доброе утро, Владислав Анатольевич! Вчера платежи отправили, сейчас разберемся.

Не прошло и минуты, как телефон снова завибрировал.

– В банке сказали, что система висит со вчерашнего дня, говорят, звоните после обеда, – отчиталась бухгалтер.

Влад уже подъехал к офису и на входе позвонил председателю правления банка.

– Петрович, здорово! Что у вас за херня там? Деньги висят со вчера.

– Привет, Влад, да все нормально, не переживай, наладим сегодня.

– Да мне срочно деньги нужны, а это, как минимум, завтра я их увижу.

– Ну, что сказать тебе? Работаем…

– Наберу после обеда.

День, который начинался так неплохо, грозил превратиться в непонятно что. «Вот именно, что какие-то непонятки», – подумал Влад, ощутив на миг какую-то растерянность, а может быть, нехорошее предчувствие шевельнулось где-то глубоко в сознании. Но только на миг.

«Ладно, разберемся. Надо успокоить Стаса».

Влад был собран и готов к разговору с партнерами.

– Стас, там сбой какой-то в банке, должны сегодня наладить, – голос Влада звучал уверенно и обнадеживающе, так и надо говорить со старыми приятелями и партнерами, когда возникают мелкие недоразумения.

– Ну, попадалово конкретное… Ладно, как уйдут, набери сразу.

– Разумеется, Стас, до связи.

Влад вошел в зал совещаний, где все уже собрались. Он окинул собравшихся уверенным холодным взглядом. Пора начинать бой.

– Доброе утро, господа, приступим!

***

Совещание затягивалось. Уже шел четвертый час жарких споров – на все аргументы Влада отказаться от слияния ему предъявляли контраргументы, в основе которых тяжелым камнем лежала одна проблема – отсутствие активов, необходимых для осуществления задуманных идей.

– Господа, предлагаю прерваться на обед, – предложил Влад.

Обедать он пошел один, чтобы не обсуждать ни с кем ход своих мыслей, так сказать, в кулуарах: он вел игру с открытым забралом, и секретничать ему было не о чем. А вот поразмыслить было о чем. Влад крутился в бизнесе не первый год, он понимал, что бывает и простым совпадением зависание денег в банке в тот момент, когда они нужны, как глоток воздуха. Люди часто называют такое законом подлости, непрухой и прочими, не имеющими никакого смысла, словами. Но эти люди не живут среди акул и аллигаторов хищного делового мира. У Влада была хорошо развита интуиция на смертельные опасности этого мира, он чуть ли не кожей чувствовал, что дело нечисто, но информации не хватало не то что для принятия решений, но и для обдумывания ситуации. Информацию нужно было собрать.

– Петрович, ну что там у вас? – позвонил он в банк, отодвинув тарелку с салатом.

– Влад, работаем. Наверное, завтра наладим только.

– Какой завтра, что вообще происходит?!

– Система висит вся, ну, что мы можем?

Влад решил позвонить теневому владельцу банка Давиду.

– Давид Джан, здравствуй, дорогой!

– Здравствуй, родной! –радостно ответил Давид.

– Что в «Первом Промышленном» за хрень? Деньги висят со вчера, у тебя нормально все?

– Не буду скрывать, дорогой, есть проблема, но ты не переживай за свои. Все решим, дорогой.

– Давай вечером кофе выпьем, есть разговор, и о проблеме расскажешь.

– Конечно, дорогой, в семь созвон.

– Ладно, давай.

Перед Владом стояло полтарелки мясной солянки, но аппетит пропал, и он опять взялся за телефон.

– Маргарита Сергеевна, что по счету у нас на сегодня в «Первом Промышленном»?

– Без учета оплат, что вчера не ушли…

И Влад услышал цифру, от которой получил разряд тока по всему телу.

– Сколько?! Что это за деньги?

– Займ от «Метелица-Групп» пришел вчера.

Влад срочно набрал номер президента холдинга «Метелица-Групп».

– Здравствуйте, девушка!

– Здравствуйте, молодой человек!

– Почему не предупредили, что транш вчера ушел на меня?

– Сюрприз! Ты недоволен? – Женский голос в трубке был одновременно и насмешливым, и удивленным, легкие нотки нежности в нем смешивались с нотками раздражения в странный шипучий коктейль.

– Сам просил три месяца. Мы же все решили уже и подписали, забыл?

– Да я-то доволен… Ладно, с меня шоколадка.

– Еще какая! Может, отметим сегодня?

– Ленуль, я в запарке полной – на совете директоров бьюсь. Ну, я говорил, сегодня же заседание последнее.

– Ты прям пчелка Майя! Ну, звони…

Влад встал и прошелся от стола и обратно; огромное чувство тревоги накатило вдруг на него, и это уже не было легким уколом интуиции, это было другое. Займ от «Метелица-Групп» был его главным козырем, о котором никто не знал, и эти деньги должны были прийти только через неделю в случае согласия коллектива на отказ от слияния. Но никто не отменил бабскую непредсказуемость – и президент холдинга «Метелица-Групп» распорядилась отправить первый транш именно вчера.

«Вот это действительно сюрприз, твою мать!» – Влад даже не заметил, что произнес это вслух в полный голос. Он кинул тысячу рублей на стол и выбежал из кафе, в котором так и остались остатки салата, супа, спаржи и спокойствия Влада.

Забежав в зал совещаний, он быстро сказал:

– Господа, прошу меня простить, но я вынужден попросить перенести наше заседание на завтра.

Он не стал даже ждать реакции партнеров, а выбежал, взяв с собой водителя фирмы Алексея, услугами которого пользовался редко.

Уже около машины кинул ему ключи.

– Леха, давай, как ты умеешь, – пулей в «Первый Промышленный».

– Ну, пристегивайтесь Владислав Анатольевич, вылетаем, – сказал Леха серьезно, без улыбки, будто действительно садился в летательный аппарат.

Алексей был не только отличным водителем, но и надежным, порядочным человеком. Нехватку чувства юмора он уверенно компенсировал тяжеловатой обстоятельностью, которая часто вызывала улыбку, но не вредила его репутации. Уже три года работал Алексей в компании у Влада и со всеми смог найти общий язык, ни один из директоров ни разу не высказал претензий по его поводу.

Около «Первого Промышленного» банка толкались люди, что-то спрашивая, нервничая и суетясь.

– Я к Виталию Петровичу, – властно сказал Влад охраннику.

Петрович сидел за столом и курил, трубка лежала рядом с аппаратом – хозяин кабинета явно устал от трезвона служебного телефона.

Влад пристально всмотрелся в лицо председателя правления банка – не было причин не доверять ему, но в сложившейся ситуации важно было не пропустить ни одного знака, ни одного намека, и если Петрович все-таки что-то скрывает, нужно иметь это в виду. Но лицо председателя оставалось таким, каким его Влад знал уже давно – простым и открытым, с прямым и честным взглядом. Только усталость и озабоченность прочертили две глубокие вертикальные морщины над переносицей.

– Ну, привет, Влад, еще раз, – грустно и тихо проговорил Петрович.

– Привет, Петрович! Я не буду спрашивать лишнее, скажи мне только одно: нал есть?

– Сколько у тебя?

– Много.

– Я это не решу, сам знаешь, кто решит.

– Шансы есть, что санируют?

– Надеемся.

Из Петровича больше ничего не выжать. А время уходит, часики тикают, прямо как на взрывном устройстве – в обратную сторону. Влад нырнул в машину и набрал номер.

– Давид, я к тебе сейчас подъехать хочу.

– Влад, на вечер же договорились.

– Сейчас, Давид, найди десять минут.

– Давай через два часа хотя бы, а?

– Ок, но через два часа точно буду. Давай.

Влад посмотрел с минуту молча в окно и вдруг заорал во все горло: «Сука!!! Только не сейчас!!!».

– Владислав Анатольевич, куда едем? – коротко и четко спросил Алексей, тактично выдержав паузу.

– Думаю, Леш, думаю, – проговорил Влад, листая список контактов в мобильном. Найдя нужный, он набрал номер.

– Эдуард Николаевич, добрый день!

– Да, Влад, привет! Как жизнь молодая?

– Не до лирики, Эдуард Николаевич.

– Говори.

– Деньги зависли в «Первом Промышленном».

– Так порешай с Давидом.

– Не похоже, что он хочет решать.

– Много денег?

– Много.

– Чем я могу помочь?

– Есть точная информация, когда отзыв лицензии будет?

– Это закрытая информация, ты же знаешь.

– Но хотя бы шанс есть, что вытянут?

– Набери через двадцать минут.

– Спасибо!

Двадцать минут прошли довольно быстро – Влад не ждал, он просчитывал варианты. Влад вообще никогда ничего не ждал, его мозг не знал того состояния оцепенения, в которое обычно впадают люди, когда их «ставят на паузу». Влад быстро прикидывал, что он может предпринять, чтобы вытащить деньги из провисшего банка. Вариантов было немного, но они еще оставались. Надо только подключить правильных людей. И Влад тщательно просматривал в своей голове картотеку влиятельных знакомых. Вспыхнул экран телефона. «Ну же, Эдуард…», – почти простонал Влад.

– Нет, Влад, они пустые, у тебя надежда только на нал, если он остался.

–Ладно, спасибо, я понял.

Влад сунул телефон во внутренний карман пиджака и отрывисто скомандовал: «Леха, гони в «Москва-Сити»!».

***

В роскошном офисе с роскошной секретаршей было тихо. Мраморный пол, как озерная гладь, повторял очертания предметов интерьера и бликовал отсветами вмонтированных в стены ламп. Сами лампы видны не были, и казалось, что свет идет из потайных ниш в стенах.

Обстановка почему-то вызывала тревогу.

– Давида Вардановича не будет сегодня, – сказала секретарша с четвертым размером груди и просто шикарной прической.

– Девочка, Давидка тебя из-за сисек взял или как? – злобно спросил Влад.

Девочка была не глупа, и хамить в ответ не стала, она даже опустила глазки, как бы смягчая раздраженность посетителя, – отменная выучка.

– Он сказал, что сегодня его уже не будет, и уехал, – тихо произнесла она, то ли умело изображая испуг, то ли действительно испугавшись.

Влад стоял прямо перед ней и сверлил ее глазами.

– Извини, просто сиськи и правда клевые, – нервно подытожил Влад.

Он развернулся и направился к выходу. «Suddenly, I'm not half the man I used to be…», – вдруг зазвучал у него в голове голос Маккартни и продолжал звучать, пока Влад преодолевал ледяную пустыню офисного пространства. Сегодняшнее утро показалось Владу таким далеким, как будто совсем из другой жизни.

Уже в фойе он увидел группу людей в костюмах, которые почти бегом бежали к лифту ему навстречу. «Опоздали, ребята – шепотом сказал он сам себе, – и мы опоздали».

***

«Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети», – каждый раз отвечал телефон на попытки найти Давида.

– Леха, давай в офис, – устало сказал Влад.

– Может, валидол? У меня есть.

– Давай.

Влад набрал номер своего компаньона.

– Серега, у нас проблема в «Первом Промышленном», там все разошлись уже?

– Ну да, сам же сказал, что на завтра.

– Найди Диму, я буду в офисе минут через тридцать.

–Хорошо, ждем, – сказал соучредитель Влада Сергей и рассоединился.

– Лех, дай сигарету.

Влад давно бросил курить, точнее, как-то начинал, но так и не втянулся – он не любил попадать в зависимость от чего бы то ни было. Но сейчас ему вдруг захотелось наполнить легкие никотином. Он затянулся, откинулся на заднем сидении и закрыл глаза.

***

Утро Миши началось совсем не так, как у Влада. Он проснулся в маленькой однокомнатной квартире, которую снимал на окраине Москвы. Никто не приклеил ему записку с любовным посланием на холодильник, да и не было у него ни магнитов на холодильнике, ни той, кто бы мог оставить такую записку, да и продуктов в холодильнике почти не было. Спал он на полу, на матрасе, который купил сразу, как въехал в квартиру, – он специально искал жилплощадь с минимумом мебели, потому что брезговал спать на чужой кровати и пользоваться чужими вещами.

Умывшись холодной водой, Миша заварил кофе в турке и включил ноутбук. Первым делом он зашел на банковский форум – посмотреть свежие новости. «Так, ну и что тут у нас?» –проворчал Миша, отхлебывая кофе. Несколько секунд он молча перебирал темы форума, бегло просматривая последние сообщения.

–Ага, опять народ стригут, – с ухмылкой произнес Миша, несколько раз подряд наткнувшись на тревожные сообщения людей, у которых зависли вклады в «Первом Промышленном» банке.

«Когда ж вас научат-то? Все гоняетесь за дешевизной, где на полпроцента больше… Ну, гоняйтесь, гоняйтесь…».

После окончания института он так и не смог найти свое место в этой сумасшедшей Москве, хотя попытки делал, и не раз. Сейчас он подрабатывал где и как мог, в основном, помогая студентам писать дипломные работы и сдавать экзамены по предметам юриспруденции и банковского дела. И даже заработал год назад неплохие деньги, но кое-что произошло, после чего он стал довольствоваться малым.

Миша надел свои единственные джинсы, футболку, кеды и вышел на улицу. На выходе из подъезда он достал сигарету и закурил, пару раз по привычке обернувшись по сторонам. Миша из-за своей постоянной неуверенности в себе и робости выглядел моложе своего возраста, в его полные 27 ему часто давали 22. Он прекрасно понимал, что он умен и проницателен не по годам, что может видеть дальше других, и его способности ставят его выше не только сверстников, но и людей старшего поколения, да только почему-то ощущал себя подростком, который только готовится к серьезной взрослой жизни. Миша ощущал себя вечным студентом, ботаником и вундеркиндом.

До финансовой академии было пешком минут сорок, и Михаил решил пройтись. Сейчас, в конце мая, около академии всегда найдется работа – начинались экзамены, и были большие шансы взять несколько студентов на подготовку. Миша знал, что надо заучить и знать, а какая информация была лишней и только забивала мозг. Он сам учился очень легко, и сама тема банковского дела ему очень нравилась.

Заканчивая институт, он не видел себя ни кем, кроме как сотрудником банка, он мечтал заниматься финансовым анализом и мониторингом. Но так получилось, что когда он устроился работать в первый банк сразу после получения диплома, где-то через пару месяцев работы он сам вызвался сделать анализ работы отдела кредитования физических лиц. Миша настойчиво добивался, чтобы ему поручили это дело, и молодому сотруднику не сразу доверили такой серьезный проект. Но закончить в срок ему не удалось – он подхватил воспаление легких и слег в больницу, не успев доделать отчет. Целый месяц Михаил был на больничном, а как пришел на работу, узнал, что отчет уже сдан без него. Он попросил посмотреть работу и сразу увидел ошибки в анализе. Миша пытался доказать несостоятельность сделанной за него работы, вышел из себя, повел себя, как истеричка, в результате все закончилось конфликтом с руководством и просьбой написать заявление об увольнении по собственному желанию. Миша был горд и написал в первый же день. И, выходя из банка, пнул дверь ногой так, что чуть стекло не вылетело: «Идиоты, вы же и года не проживете!».

– Не надо так делать, – напрягся охранник.

– Да пошел ты, пес! – злобно бросил Миша.

Следующий банк тоже встретил его работой совсем не той, о какой он мечтал. Его завалили бестолковой, как ему казалось, бумажной волокитой, которая, как он видел, не принесет ему вообще ничего, кроме усталости. А он хотел творить, выдвигать новые идеи и участвовать в их реализации. Михаил не мог ждать, когда его, наконец, оценят по достоинству, он был для этого слишком амбициозен. Да и денег ему на новой работе платили совсем мало, так, на поддержание штанов, как невесело шутил Миша.

Но ветер иногда меняется, и в серых тучах вдруг появляются просветы. Как-то одна из сотрудниц подошла к Мише и остановила его в коридоре банка, взяв двумя пальцами за рукав пиджака.

– Михаил, а ты же факультет банковского дела закончил?

– Да.

– У меня к тебе дело, помоги племяннику с дипломом по ликвидации банков.

– Да не вопрос, Юлия Борисовна, пусть мне позвонит.

Они встретились. И за пару недель Миша сделал отличный диплом. Он даже не знал, что работает за деньги, однако как-то вечером к нему подошла тетка студента и положила конверт на стол.

– Костик сказал, что ты умней его преподавателей.

– Что это? – Миша растерянно потер переносицу.

– Ну, ты две недели потратил, это твое, – не сдержала улыбку Юлия Борисовна.

В конверте оказалось 500$ хрустящими купюрами, это была половина его месячной зарплаты.

Этот вечер, купив хорошего чешского пива, Миша провел в раздумьях. А ведь сколько таких студентов-мажоров, которые хотят, чтобы им написали диплом, помогли с курсовой или экзаменом! Эта мысль мешала уснуть, блокируя даже пивной хмель, который обычно надежноубаюкивал Мишу по вечерам, когда ему хотелось расслабиться. А правильно ли он делает, что просиживает время в банке на бестолковой должности? Он хочет творить, так почему не попробовать заниматься своим любимым делом, помогая горе-студентам в их пути разгрызания гранита финансовой науки?

И Михаил начал свою частную практику с подачи объявления в интернете на различных студенческих форумах. И у него получилось. Уже через пару месяцев он серьезно подумывал об увольнении, так как работы на дому становилось все больше, и она ему куда больше нравилась.

Трудился на своем новом поприще Михаил на совесть, а сарафанное радио работало эффективней любой рекламы.

Однажды ему позвонил Кирилл, один из его первых клиентов, серьезный и открытый молодой человек. После совместной работы над его дипломом парни поддерживали дружеские отношения.

– Миш, здорово! Есть тема.

– Привет. Давай в пять в «Кофе Хауз» на Арбате.

– Ок, до встречи.

***

– Короче, у нас учился один мажор конкретный с первого курса, мы его на лекции один раз только видели, он всегда бабками все курсовые закрывал. У него отец, говорят, вообще из авторитетов серьезных – приезжал один раз, с ним охраны человек восемь. Короче, я с ним еще на первом курсе завис как-то он, прям банку шишек принес и сказал, типа, всех угощаю!

– Шишек? – Миша озадаченно потер переносицу.

– Ну, неважно, марихуану, высший сорт, короче. Так вот, вчера он приезжает, и сам ко мне подходит. Спрашивает, мол, есть ли кто реально толковый, диплом сделать по межбанковским расчетам. Ему для кореша какого-то. Я ему сказал, что толковый есть, но стоит дорого. А он, типа, если толковый, то твое «дорого» на два умножь сразу.

– Да не вопрос, пусть звонит, – спокойно отреагировал Миша.

– Заряди ему пять штук.

– С ума сошел, что ли?

– Пополам попилим, он реально даст, там по ходу тариф безлимитный по жизни.

Кирилл ерзал на стуле, видно было, как он внутренне потирает руки, считая сделку уже выполненной. Возможность быстро и круто нагреться превратила его из солидного выпускника Финансовой академии в перевозбужденного первокурсника.

– Ну, сам ему и заряди тогда, а мое дело работа, – Михаил, напротив, был спокоен и даже немного флегматичен, он знал, что работу надо еще писать, да и не договорились они еще с потенциальным клиентом, так, мечты это все пока.

– Ок. Короче, скажу – пять стоит, чтобы все круто выглядело, раз эти чуваки такие крутые сами.

Диплом требовался не для кореша, а для брата того мажора. Братья были детьми действительно очень богатого и влиятельного человека, но сами уже практически сгорели на наркоте. Если Иван, младший брат, еще хоть как-то создавал видимость нормальной жизни, пытался держаться на плаву, то старший, Федор, уже так плотно сидел на игле, что до полного аута оставалось уже недолго. Чего только отец не делал для спасения сына, ничего не помогало. Он даже отвез его на полгода на Байкал то ли к каким-то шаманам, то ли к буддистам. Но ни травы, ни мантры парню не помогли – по возвращении он занялся тем же, что и прежде –медленным, методичным самоуничтожением. Кокаин по ночным клубам, таблетки, стимуляторы и прочие клубные наркотики плавно перешли в героин. Но институт все равно надо было как-то заканчивать, иначе единственный источник доходов – подачки отца – мог полностью прекратиться.

– Братуха, у нас в институте есть писатель хороший, всем пишет. Пол-института к немуходит, – сказал Иван брату.

– Ништяк, сколько хочет?

– Пятеру.

– В край попутал он, что ли?

– Да я сам охерел, но сказали – гений, прям.

– И чего он, с каждого по пятере собирает, что ли?

– Да вряд ли, откуда у задротов капуста такая, но все равно, думаю, стрижет нормально.

– Интересно. Ну ладно, пусть рисует, будем решать потом, сколько это стоит. Дай ему триста баксов пока, скажи – аванс. Дальше будем думать. Все, иди, дай одному побыть.

– Ладно, Федь, аккуратней, брат.

– Иди.

И Федор, не дожидаясь, когда брат выйдет за дверь, потянулся к полке с виниловыми пластинками и достал из-за нее резиновый жгут. Руки его сильно дрожали.

***

Миша получил аванс и принялся за работу. Дело было самым дорогим за всю его практику, и отнесся он к нему со всей ответственностью. Он накопил уже почти 30 000$ на покупку машины, и эти две с половиной тысячи уже маячили в его воображении последним взносом в его мечту – в покупку железного коня. Миша почему-то всегда думал о BMW, и его мысли готовы были вот-вот материализоваться. Он даже начал напевать себе под нос песенку, делая схематические наброски диплома: «Черный бумер, черный бумер под окном катается…».

Через неделю Миша позвонил Кириллу.

– Привет! Ну, мне бы встретиться с заказчиком, объяснить ему хоть, как и что, чтобы емузащищать попроще было.

– Понял, скажу, что почти готово и надо встретиться. Ну, и скажу, чтоб капусту остальную готовили.

– Давай так.

***

Кирилл набрал номер Ивана. Из трубки посыпался какой-то невнятный нигерский рэп.

«Ну и музыку чувак себе поставил», – только успел подумать Кирилл, как рэп оборвался, и хрипловатый голос сначала пробормотал что-то непонятное, а потом произнес: «Алле».

– Вань, привет! Диплом готов, надо друга твоего звать, с ним автор хочет поговорить, объяснить там что-то, и расчет, само собой.

– Лады, наберу завтра.

Иван положил трубку. В этот момент он сидел в квартире Федора и смотрел на брата. Все лицо Федора было разбито, левый глаз был красного цвета от разорвавшихся сосудов, огромные гематомы на левой и правой стороне лица, перебинтованная рука со сломанными пальцами висела, подвязанная к шее резиновым жгутом.

Двумя днями раньше в квартиру Федора пришли незваные гости. Точнее не сказать, что незваные. Перед этим он сам позвонил барыге и начал орать, брызгая слюной в трубку:

– Я сказал, срочно приезжай!

– Федь, мы с тобой все обсудили уже.

– Да ты что, черт, позволяешь себе? Меня кумарит, ты вдупляешь, падла? Ку-ма-рит!!!

– Я тебе помогал, и не раз уже. Ты каждый раз одно и тоже говоришь, ты двадцать должен уже. И опять то же самое.

– Да отдам я все! Ну знаешь же, что отдам!

– Откуда мне знать?

– Ну, все, ****ец тебе, сука! Ты что о себе возомнил! Если через час не привезешь, все, вали из города!

– Это я тоже слышал. Не пугай меня, Федь, я со старшими поговорю.

И барыга поговорил со старшими. Разговор вышел недолгим.

– Реваз, тут сложность нарисовалась.

– Что у тебя?

– Сын Клима звонит, угрожает, кумарит его, короче.

– Сын Клима? И давно он у тебя берет?

– Да уже год почти, короче, двадцать торчит уже, за последний месяц ни копья не отдал, и там сложно все.

– Ну, будем решать, значит, в чувство приводить. Давай адрес.

К Федору они приехали впятером. Тот открыл, даже не посмотрев в глазок.

– Здравствуй, Федор. – сказал Реваз, протягивая руку.

Федя подал трясущуюся руку, косясь на входящих в квартиру по одному ребят Реваза.

– Ты кто?

– Я Реваз, я тот, кому ты должен двадцать тысяч, поэтому мы здесь.

– Да отдам я, вы что, не знаете, кто отец мой?

– Знаем. Хочешь, позвони прямо сейчас отцу, я ему скажу все, как есть. Я уверен, что он отдаст. Будешь звонить?

– Нет, – мрачно сказал Федор после паузы.

– Как тогда решать будем?

– Дайте в долг последний раз, прошу.

– Нет, Федя, больше в долг не будет.

– Да я сдохну сейчас! Дайте! Прошу!!!

– Звони отцу, парень.

– Суки, вы! Барыги!

И Федор получил плотный удар в лицо.

– Падлы! – кое-как поднимаясь, шипел он, но сразу же получил в лицо еще сильней.

Лежа на полу, сквозь пелену крови в глазах он увидел под столом пустую бутылку из-под вина и потянулся к ней, почему-то решив, что такое грозное оружие, как бутылка, может его защитить от бандитов, но удар ноги сломал ему пальцы на руке.

Федор просто выл и валялся по полу, ломка перешла в самую больную стадию, когда сводит судорогой все мышцы одновременно. Он хотел умереть в этот момент, чтобы все это закончилось, но вместо этого получал и получал удары ногами – в живот и по ребрам. Били смачно, но не калечили и, тем более, не пытались забить насмерть.

– Хватит, – сказал Реваз и достал уже наполненный одноразовый шприц.

– Сам поставишь? – спросил он Федора.

– Нееет! – полуревел, полухрипел Федя.

– Поставь ему, – скомандовал Реваз одному из «быков».

Тот начал искать вены на руке.

– Реваз, тут синьки мертвые уже, может, в ногу?

– Да поставь куда-нибудь, крякнет сейчас.

Они ушли, а Федор остался лежать на полу, дыхание его замедлилось. Барыга позвонил сам на следующий день.

– Федь, я просто передаю. Реваз сказал, что приносить тебе бесплатно только они теперь будут. Но долг растет, сказали. Так что ты решай.

– Я понял, я решу…

***

Иван сидел напротив Федора и не знал, что сказать.

– Федь, может, отцу объяснишь все, как есть? Он их угомонит на раз.

– Он меня быстрей угомонит. Справлюсь, я лечиться буду, только вот дыру бы закрыть срочно.

– Да не даст никто столько. Я сам торчу уже всем, так только, видимость создаю. Ленке уже пять штук торчу даже. Я ей говорю, что, типа, карту заморозили, как разморозят, полетим на Кипр отдыхать.

– А че за фраер этот, который диплом рисует?

– Да хрен его знает, тебе до диплома, что ли? Кстати, он звонил сегодня, увидеться хочет и лавэ получить.

– Лавэ, говоришь?..

– Да пошел он, с него и трехсот хватит, я вообще думаю их обратно забрать.

– Как думаешь, если ковырнуть его, двадцать у него есть?

– Не знаю, я не видел его даже. Ну, с такими расценками, почему бы и нет?

И Федор позвонил барыге.

– Скажи Ревазу, я знаю, как долг отдать.

– Хорошо, так и скажу.

Реваз с братвой приехали в тот же вечер.

– Ну, говори, что придумал. Только ты ведь понимаешь, что если ты сопли жевать нас позвал, то наш вызов очень дорогой, Федор.

– Реваз, есть фраер жирный.

– И что?

– Ковырните его, я наколку дам на хату, там, может, и больше двадцатки будет.

– А если ничего не будет?

– Ну, тогда с меня штраф под ответку. Адрес хаты могу сказать завтра к вечеру.

Федор пошел ва-банк. Если бы не идея грабануть чувака с дипломом, он точно пошел бы к отцу. Отец, конечно же, отмажет, не будут они с Климом по-серьезному связываться – героин и Государственная Дума все-таки разные уровни. Главное, чтобы отец поверил, что в край прижали.

– Ну, ладно, Федя, давай так попробуем. Но если косяк будет какой, на минус пойдешь, сразу тебе говорю.

– Я это знаю.

Реваз достал шприц и посмотрел на Федора с участием, вернее, изображая участие, скривив губы в улыбке.

– Вот видишь, дорогой, я даже не жду, когда ты просить будешь, потому что знаю, что плохо тебе. Ты запутался, Федя, но мы поможем.

И он положил шприц на стол.

Федор смотрел на шприц, и по его щеке скатилась слеза.

***

– Вань, звони писателю, скажи, что вечером придешь с лавэ и диплом посмотришь.-позвонил Федор брату.

– Так мне идти, что ли?-переспросил Иван.

– Да не надо идти, просто на хату напросись, адрес чтоб был.

– А, понял.

Миша был не против принять дома заказчика, так было даже удобней, можно было обстоятельно подготовиться к презентации. Он развесил таблицы и графики на стене, чтобы наглядно разъяснить основные идеи дипломной работы, заварил свежего чая и ждал гостя. Иван обещал прийти к 21:00.

Около девяти вечера позвонили в домофон.

– Михаил? Это Иван насчет диплома.

– Да, заходи.

Но в квартиру вошли четверо коренастых и небритых мужчин, и один из них сразу приставил к Мишиной голове ствол с глушителем.

– Парень, мы не шутим. Ты сейчас отдашь все пряники, и мы уйдем.

– Какие пряники? – робко спросил Миша.

– Лавэ, парень, лавэ!

– Да откуда у меня деньги-то? Ну, вы на хату посмотрите!

Миша получил мощный удар в живот, от которого потерял способность дышать.

– Ты не шути, сейчас мы ноги прострелим, а будешь орать, то и голову.

– Парни, я студентам помогаю экзамены делать, какие деньги? У меня вон в куртке есть что, это вся капуста моя…

И он получил удар уже в лицо, от чего картинка на какое-то время расплылась в глазах.

– Важа, давай ножницы, – сказал один из небритых, и Важа достал садовые ножницы из кармана.

Небритый взял правую руку Миши и вложил его указательный палец в ножницы.

– Миша, ты рукой писать этой уже не сможешь. Ты же умный парень, посчитай: твоя рука намного дороже стоит, чем бабки, да? Я все по очереди резать буду, так что все равно отдашь. Тебе решать.

Страх намертво сковал Мишу, но он все же смог выдавить из себя несколько слов чуть слышным шепотом: «Я отдам, отдам, не режьте, пожалуйста…».

– Где?

– На балконе, под первой доской в полу, – голос не возвращался, и Миша продолжал шептать почти беззвучно.

Но бандит с ножницами прекрасно слышал то, что ему было нужно.

– Важа, проверь.

– Щас, – ближайший к балкону небритый хмырь шагнул в дверь.

– Сколько там?

– Около тридцатки.

– Миша, ты умный, но мы тоже. Где еще?

– Нету, нету больше совсем. Было на той неделе, я матери пять отправил в Пермь, – к Михаилу, наконец, вернулась способность говорить.

Бандит сдавил ножницами палец, кровь закапала на пол.

– Нету! – застонал Миша.

– Не врет, – сделал вывод Важа.

Небритый с ножницами согласился и отпустил палец. Потом Важа подошел, снова приставил пистолет с глушителем к голове и взвел курок.

– Делать? – спросил он небритого.

Сердце билось с огромной скоростью, но Миша не мог пошевелиться. Смерть стояла рядом, и он даже не видел в них людей, только смерть. Он вдруг понял, что это все, и почувствовал, как сердце словно сжала сильная ледяная рука.

Небритый после небольшой паузы, показавшейся Мише бесконечной, сделал останавливающий жест: «Подожди, Важа».

– Миша, ты хочешь жить?

– Да, – прохрипел Миша.

– Если ты пойдешь к мусорам, мы убьем тебя. Ты веришь мне?

– Да, – Миша снова потерял голос и мог теперь только хрипеть.

– Хорошо.

И небритый достал из пачки триста долларов и положил на стол.

– Это тебе на водку и за твой ум – ты еще заработаешь, и много, я вижу это в тебе, парень, а сегодня просто напейся.

Важа убрал пистолет, и они ушли.

***

Миша сидел в той же позе около стены и не мог встать. Ему не было больно, просто он не чувствовал ног. Потом он зарыдал, боль и отчаянье сковали мозг и тело.

Но вскоре все стихло. Миша встал на ноги, подошел к окну.

–Все хорошо, – спокойно сказал он. – И чего расстроился? Мелочи какие, вон и деньги есть.

Глядя на стодолларовые бумажки Миша вдруг заулыбался, потом также внезапно улыбка сползла с его лица, но его вдруг разобрал смех.

«Деньги есть, можно и поесть!» – смеялся Миша.

Схватив деньги со стола, он стал собирать по книжкам мелкие нычки. Насобирав таким образом еще около сотни долларов, он обулся и выбежал на улицу.

«Деньги есть, а значит на такси поедем!» – радостно говорил сам с собой Миша, и поднял руку, добежав до дороги.

– Куда? – буднично спросил таксист.

– Пить, братан, пить!!!

– Что ж, садись, братуха. Хороший день? – таксист решил подыграть возбужденному пассажиру.

– Просто лучший, братан! Просто лучший! А вези-ка меня к девчонкам, там и буду пить!

– Наш человек! Есть бордель хороший недалеко, девочки там что надо!

И таксист привез его к двухэтажному зданию.

– Тут тебе и девочки, и выпивка будет, все, что пожелаешь.

– Спасибо, братан, держи! Сдачи не надо!

– Хорошей ночи, брат!

Миша позвонил в домофон, и дверь открылась. Он зашел в холл, и его встретила девочка, одетая в черные чулки, черное белье и туфли на огромной шпильке.

– Какой к нам мужчина приехал! Вы у нас в первый раз?

– Не поверишь, кисуль, я вообще в таком заведении в первый раз, – рассмеялся Миша.

– Уверена, что у нас вы не в последний. Присядьте на диван. Чай, кофе?

– Водки, киса, водки!

– Какой мужчина! – восхищенно сказала шлюха и позвала девочек.

Девчонки выбежали в холл, смеясь и шутя друг с другом, и встали, как на параде. В боевом строю они напомнили Михаилу зебру – половина девок была в черном белье, половина в белом, и выстроились они так через одну. Ага, как в жизни, значит, – белая полоса, черная полоса… Но долго Миша философствовать не стал – ему нужно было остановить на ком-то свой выбор, и он слегка растерялся, лихорадочно разглядывая девочек. Но где-то в середине парада его взгляд остановился на одной. Она улыбалась, глядя ему прямо в глаза. Высокая, стройная, светлые длинные кудри, безумно возбуждающее черное белье с черными чулками, и красные туфли на огромной шпильке. Миша сперва просто молча смотрел на нее, а потом подошел вплотную и заглянул ей прямо в глаза.

– Как тебя зовут?

– Вика, – улыбаясь, ответила фея.

– Я люблю тебя, Вика, – сказал Миша.

– Я тебя тоже, – сказала Вика.

Распорядительница борделя сделала жест рукой, и девочки быстро пошли из холла, перешептываясь украдкой.

– Он не в себе.

– Ну да, может, под наркотой какой. -перешептывались уходя шлюхи.

– Или еще под чем, сразу видно, контуженный какой-то.

Вика проводила его в комнату, он сел рядом с ней на кровать, потом положил голову ей на колени. Так они просидели несколько минут – молча и не двигаясь. А потом Миша заплакал.

Она же просто гладила его по голове и шептала: «Все будет хорошо. Я знаю, все будет хорошо…». В эти минуты она была самым близким для него человеком.

Глава 2

Влад вошел в офис и, подходя к своему кабинету, жестко сказал своему секретарю:

– Ольга, найди Сергея Владимировича и скажи, что я на месте».

Через три минуты в кабинет вошли Сергей с Дмитрием. Дмитрий Корнев возглавлял службу безопасности компании с самого ее открытия. В прошлом он был боевым полковником ФСБ, награжден Орденом мужества за боевые заслуги в Чечне. Корнева раньше никогда не интересовали перспективы работы на частный бизнес. В начале девяностых, когда многие офицеры государственной безопасности бросали службу и уходили в полукриминальные, а то и откровенно бандитские структуры, специализирующиеся на крышевании коммерсантов, Корнев не соблазнился шальными деньгами и остался служить отечеству за честную зарплату. Но уже по выходе на пенсию получил от Влада предложение и не смог ему отказать.

– Ситуация следующая, – начал Влад, как только все расселись за большим овальнымстолом. – «Первый Промышленный» банк трещит по швам, жить им пару дней, не больше. Но как раз вчера мы получили первый транш займа от «Метелица-Групп»…

– Как вчера? – удивленно перебил Сергей.

– Это уже неважно. Там и помимо этих денег большой пул. «Урал-Альянс» с утра мне мозг выносит, да и не только они. Короче, если это хлопок, то нам конец. А это, похоже, хлопок… Со Стасом я решу, там не такие большие деньги, но с «Метелицей» нам не справиться, Лена нас сожрет…

– Ну, с Леной-то ты тоже решишь как-нибудь, – неуклюже попытался пошутить Сергей.

– Серега, у тебя шутить, смотрю, настроение есть? Ты знаешь, кто за ней, нам эти деньги отдавать без вариантов.

– Извини, Влад.

– Так, Сергей, бери на себя всех остальных. Поговори со всеми лично, чьи деньги у нас зависли. Скажи, решаем. Мы должны о проблеме сами сказать, а не ждать.

– Палыч, теперь к тебе, – обратился он к начальнику службы безопасности. – Я уже заглянул к Давиду сегодня, он на лыжах. С ворами бесполезно о нем сейчас тереть. Никто на себя его ответки брать не будет. В Центральном Петрович сидит печальный, я спросил про нал, он мнется, говорит, что нету и посылает к Давиду… Короче, надо штурмом их брать. Если что и осталось, то, возможно, заберем – Петрович подпишет съём нала, никуда не денется, раз Давида уже нет.

– Ну, можно, почему нет? Только пару часов надо, чтоб группу собрать. Не нам же самим прессовать их, подключим СОБР, – спокойно ответил Дмитрий Палыч.

– На этом пока все, работаем, – и Влад хлопнул в ладоши.

Корнев был спокоен потому, что привычная оперативная работа даже не сильно повышала уровень адреналина в крови. Работа есть работа, операцию нужно было хорошо организовать, чтобы не пострадали понапрасну бойцы, чтобы все прошло быстро и гладко. Выйдя из кабинета, Дмитрий Павлович сразу набрал своего давнего приятеля, генерала МВД Олега Олеговича Прядкина.

– Олег Олегович! Здравствуй, дорогой.

– Здравствуй, Дмитрий Палыч! А я тут вспоминал о тебе недавно, вспомнил твое обещание, что охоту организуешь на кабанчика…

– Будет, Олег, охота. И на кабанчика, и на лосика, только вот с насущным бы разобраться.

– Нет, Дима, я вот понял не так давно, что работа работой, но ведь для чего все это? А для того, чтобы с друзьями встретиться, выпить коньячка хорошего, молодость вспомнить. Так, значит, дружба на первом месте и всегда важней, а Дим? Разве я не прав?

– Прав, Олег, прав, тут не поспоришь…

– Ну, говори, чувствую, не на охоту ты меня сейчас будешь звать.

– Мне СОБР в подмогу нужен часа через два.

– Что случилось? – голос генерала сразу стал жестким.

Корнев почувствовал, что Олег Олегович примет решение, только тщательно взвесив все «за» и «против», – дружба дружбой, но если Прядкин почувствует неладное, подставляться не станет. Но Дмитрий Павлович оставался спокоен – схема была простая, все можно было сделать по-тихому.

– Да в банке нашем проблема, кидок, вроде, зреет. Надо поговорить с банкирами, но не могу я своих частников под ружье ставить – там же тоже СБ, нервные все, как бы непонятка не получилась. А СОБР есть СОБР, СБ банка в пол положим и будем решать уже.

– Ну, дай повод какой, что ль?

– Будет заявление, что в их банкомате, прямо в отделении, фальшивые деньги сняли вчера.

– Годится, запиши телефон, пусть твой человек позвонит сейчас, у меня там толковый паренек, он примет заявление и вчерашним числом сделает. А я добро дам на проверку банкоматов, тогда и СОБР в поддержку отправим.

Как и рассчитывал Корнев, простая схема наезда на банк устроила генерала. Все можно было провернуть без шума и пыли.

– Вот такая у нас охота, Олег, – устало произнес Дмитрий Павлович.

– Да не грусти, все это бытовуха. Приезжай ко мне на дачу, баньку затопим, посидим… – снова душевно, по-приятельски заговорил генерал.

Корнев записал телефон следователя и сразу же дал команду молодому сотруднику своей СБ связаться с ним и подать заявление.

Командир отряда СОБР перезвонил примерно через 30 минут.

– Дмитрий Павлович, добрый день! Полковник Рязнов, командир СОБР.

– Приветствую, полковник! На объект выдвигаемся через полчаса. На месте в 18.30. Задача: нейтрализовать СБ «Первого промышленного» банка по адресу: Большая Пироговская, 21, для проведения переговоров с правлением в спокойной обстановке.

– Задача ясна, в 18.30 мы на месте. Связь за пять минут до операции. Отбой.

Корнев посмотрел на часы. «Ну что, поехали, похулиганим», – улыбнулся он довольно.

– Влад, двигаем, СОБР будет, – зайдя в кабинет к Владу, обрадовал Палыч.

– Отлично, лишь бы у них осталось что, – ответил Влад и набрал бухгалтера: – МаргаритаСергеевна, срочно подготовьте договора и подпишите чеки на кэш с «Первого Промышленного», и книжку срочно мне в кабинет.

Через десять минут Маргарита Сергеевна принесла чековую книжку с другими необходимыми документами. Влад достал коньяк и предложил Корневу.

– Рюмаху, Палыч, на дорогу?

– Вот дело сделаем, тогда и отметим.

Дмитрий Павлович стоял уже двери офиса со спокойным, но решительным выражением лица. Влад на мгновение задержал на нем взгляд, и ему передалась уверенность начальника службы безопасности.

– Тоже верно, – и, чуть помедлив, Влад убрал бутылку в шкаф.

***

За сто метров до банка Корнев остановил водителя: «Леша, тормозни, надо гвардейцев наших вызвонить».

– Алло, полковник, мы на месте.

– Мы тоже, Дмитрий Палыч, два микроавтобуса стоят у входа.

– Тогда мы выдвигаемся, заходите с нами.

– Принял.

Леха подогнал машину ко входу в банк, и Палыч с Владом вышли и направились к двери.

Одновременно с ними обе двери на микроавтобусах, что стояли на дороге, распахнулись, и сотрудники СОБР в шлемах и с автоматами выбежали и ворвались в отделение банка.

– Работает СОБР! Всем оставаться на местах!

Сотрудников службы безопасности банка выстроили в ряд вдоль стены, заставив заложить руки за головы. Посетителей сначала оттеснили в просторный угол холла, потом вежливо попросили покинуть помещение. Никто не решился возражать и возмущаться. Сотрудников банка просто попросили остаться на местах. Влад с Палычем и следователем вошли в кабинет к председателю правления.

– Ну вот, Петрович, это опять я, – Влад постарался придать голосу дружелюбности, насколько это было возможно в такой ситуации. Все-таки он не держал обиды на Петровича, прекрасно понимая, что тот ни в чем не виноват. Но Влад делал всё возможное, чтобы вернуть свои деньги, и если они в банке есть, то Петровича нужно «продавить» – возможно, он просто боится принять решение самостоятельно, ждет команды сверху.

– Влад, ты что творишь-то? Я уже сказал тебе сегодня – не решаю я теперь ничего!

Виталий Петрович не выглядел испуганным, похоже, он был в отчаянии. Он был похож на человека, который вот-вот поймет, наконец, что ему терять уже нечего. Но, видимо, до этого состояния Петрович еще не дошел, и его заметно трясло. Влад посмотрел на него с сожалением, но хватки не ослабил.

– Ты про Давида? Был я у Давида, Петрович. Нету больше Давида – был, да вышел весь. Ты теперь главный, тебе теперь и решать.

– А что решать-то?

– Нал. Мы не уйдем, Виталь. Извини, но будешь артачиться, отсюда на «Петры» поедешь.

– А нету нала, Влад, нету! – Петрович сорвался на крик. – Чехи все забрали! Сегодня после тебя приехали и трубку дали, а там дочь моя со мной говорит. У них вчера конверт через меня накрылся на три ярда, да мне и с ними рассчитаться не хватило. Полетели Давида искать. Вот такая песенка, Владик!

– Открой хранилище.

– Да пошли, смотри, коли надо!

И они пошли в закрома. В закромах, за толстыми стальными дверями, было действительно пусто. Просторное, залитое очень ярким холодным светом помещение с высокими алюминиевыми стеллажами вдоль стен выглядело даже не пустым, а опустошенным, вычищенным.

Вернувшись в кабинет председателя правления, Влад приказал Петровичу открыть сейф.

– Да забирай, там тысяч сорок. Ладно, скажи бойцам, чтоб ко мне сотрудника пустили.

Через минуту вошел сотрудник, испуганно озираясь.

– Андрей, выпиши им съём.

– Ну, ладно, Петрович, это деньги, ты-то должен понять, – сказал Влад, протягивая руку.

– Да все я понимаю, Влад, все понимаю. Давид, сука, высосал, а мне теперь что? Закроют меня, Влад. Я не в обиде, ты держись.

На улице Влад подошел к командиру СОБР.

– Спасибо, полковник, – и протянул пачку сотенных – часть, что удалось забрать у банка. – Парням на мороженое.

– Ну, как говорится, и вам спасибо, – полковник отдал честь. – По машинам! – скомандовал он бойцам.

Машины СОБР уже скрылись за углом улицы, а Влад все еще стоял у своего «Мерседеса» то ли в задумчивости, то ли в растерянности.

– Ну, вот и все, Палыч!

– Может, побарахтаемся еще? Давида брать надо, я так считаю.

– Да нет, он уже и сам пустой, похоже. Да и нету его в стране, я думаю. Сейчас на него тут охотников, как на гуся в голодный год. Поехали в офис.

***

Когда подъехали к офису, Влад даже не стал подниматься, а просто отпустил водителя и у машины протянул руку Палычу.

– Все, я не иду. Давай на завтра все, устал я совсем.

– Это правильно. Отдохни, завтра будем думать. Давай, до завтра.

Влад сел за руль, но, отъехав метров на триста, остановился, взял телефон и начал листать записную книжку.

Он листал страницу за страницей и вдруг поймал себя на мысли, что не знает, кому хочет позвонить, кто может успокоить его сегодня. Под пальцем появилось имя Ираклий, это был арт-директор одного из пафосных ночных клубов. Он где-то познакомился с ним, на каком-то фуршете, и Ираклий потом звонил Владу несколько раз, приглашая посетить то вечеринку, то открытие выставки, но Влад так ни разу и не нашел времени откликнуться на приглашения.

– А почему бы и нет? – сказал Влад с долей сомнения в голосе и нажал вызов.

– О, Влад! Привет! – жизнерадостно поздоровался Ираклий.

– Привет, Ираклий! Как твое последнее приглашение повеселиться, в силе?

– Всегда в силе, брат!

– Ну, еду тогда. А девчонки-то красивые?

– Влад, для тебя будут лучшие, – голос Ираклия источал радушие и гостеприимство.

Влад уже не сомневался, он решил, что ему точно надо как следует расслабиться.

Клуб назывался «Сафари». Ираклий встретил гостя у входа.

– Здравствуй, Влад! – и они церемонно обнялись и приложились щеками друг к другу.

– Ираклий, а почему «Сафари»?

– У нас тут постоянно охота идет. Смотри, не стань жертвой, – рассмеялся Ираклий.

Они прошли в вип-зону и уселись на красные бархатные диваны.

– Что будешь пить, братуха? – спросил Ираклий, улыбаясь, как Джинн из восточной сказки.

– Был очень сложный день, брат. Сложный и нервный, – и Влад посмотрел в глаза этому улыбчивому Джинну.

– Я понял тебя, развеем, – сообразил тот мгновенно, и с ловкостью то ли фокусника, то ли волшебника, достал прямо из воздуха пакетик с кокаином.

И в этот самый момент в комнату вошли две девушки в коротких обтягивающих платьях.

Одна сразу уселась на колено к Ираклию, а вторая подошла к Владу.

– Я Дана. Можно, я присяду рядом с тобой?

– Можно, девочка, сегодня все можно… – устало ответил Влад.

Вечер постепенно набирал скорость, как локомотив, к которому прицепили сотню вагонов с углем, – сперва медленно, потом быстрей и быстрей, ритмичней и ритмичней, и вот уже по обеим сторонам мелькают фрагменты пейзажей и интерьеров, какие-то незапоминающиеся лица…

***

Миша провел три дня около финансовой академии, пытаясь познакомиться с теми, ктоизучал стенды с информацией о наступающих экзаменах, но все его попытки были тщетны. После ограбления что-то изменилось в нем. Он стал более закрытым и менее общительным, ему труднее стало сходиться с незнакомыми людьми. Михаил не сломался и не опустил руки, но былая легкость и беспечная уверенность в свою удачливость ушли, казалось, навсегда. Миша повзрослел, стал жестче смотреть на мир, а самому ему казалось, что это мир стал жестче, менеедружелюбным. За время частной практики он уже познакомился с конкурентами, и они, бывало подкидывали друг другу работу, от которой по каким-то причинам отказывались сами, и делали это за небольшую комиссию, а то и даром.

Денег на жизнь у Миши оставалось совсем мало, приближалось первое число – время платить за квартиру, и он начал обзванивать коллег.

– Вова, привет. Нет ничего срочного?

– Привет, Миш. Нет, сам без работы сейчас…

– Леха, здорово! Не подкинешь чего?

– Нет, Миша, голяк, сам тебя спросить хотел…

Пролистывая дальше телефон, Миша остановился на строчке с адресом: Ленинский проспект, 15. Подумав несколько секунд, он набрал номер.

– Алло, привет, – отозвался приятный женский голос на другом конце.

– Привет. А скажи, Вика сегодня работает?

– Да, работает. Что-нибудь передать? Когда ты приедешь?

– Я перезвоню, спасибо…

Ту ночь, когда он случайно попал в заведение, где работала Вика, он пытался стереть из памяти всеми силами. Конечно же, он обсудил происшедшее с тем, кто привел тогда заказчика. Но тот человек, услышав о случившемся, однозначно заявил: «Миш, я с Иваном связываться не буду и тебе не советую. Остался жив – и радуйся. Кто ж знал то, что так получится? Но начнешь под них копать, меня сразу забудь, я тебе серьезно говорю».

Миша так и поступил. Не было у него ни сил, ни смелости искать своих обидчиков, чтобы их реально наказать. Лучше вычеркнуть, вытеснить из памяти этот кошмар, оставив только урок из происшествия – не доверяться никому. Но Вику Миша забывать не хотел. Ярким пятном она вошла в его сознание и заняла там огромную территорию. В ту ночь у них даже не было секса, они просто разговаривали два часа. Он рассказал ей все, как было, а она, как могла, пыталась успокоить его. После часовой исповеди Вика даже попыталась отработать по-честному свои деньги, но Миша остановил ее. Он с жаром сказал ей, глядя в ее большие, глубокие глаза: «Я обязательно еще приеду к тебе, я обещаю. Но сегодня мне достаточно, что ты просто выслушала меня».

И он ушел, заплатив за два часа по прейскуранту. И ему действительно стало легче. Возможно, благодаря именно этой ночи в борделе, этому долгому задушевному разговору с проституткой, этому обмену живым человеческим теплом, Миша не озлобился и не опустился, а только разве повзрослел.

Конечно же, он не мог позволить себе посещать заведение часто – ему теперь это было не по карману, но, как только у него появились относительно свободные две сотни долларов, он приехал к ней.

Миша отличался от остальных клиентов, что Вика успела повидать, работая в сфере интимных услуг, – он не изображал из себя ни крутого мачо, ни богатого бизнесмена. Такие, как Миша, ей не встречались, а она успела повидать многих любителей любви за деньги.

Вика попала в дешевый бордель так же, как и почти все остальные проститутки. И так же, как у большинства ее коллег, работать именно дешевой проституткой в ее планы изначально не входило. Родом она была из Вязьмы и по достижении 18 лет решила покорить Москву. Она не строила иллюзий, что прямо на вокзале ее непременно встретит олигарх на белом «Мерседесе» и увезет на Рублевку. Но она реально была красива, и не попробовать себя в модельном бизнесе в Москве ей казалось ошибкой.

Приехав в столицу, она действительно довольно быстро устроилась в модельное агентство, которое занималось сдачей промо-девушек в аренду на различные светские мероприятия –выставки, распродажи, презентации. Правда, зарплата была небольшая, зато перспективы казались просто безграничными. Вика быстро подружилась с другими девчонками в агентстве.

Вскоре подружки сняли на троих квартиру – так веселей и, самое главное, значительно дешевле жить в дорогущей Москве. Но одна из подруг – Марина – вскоре получила предложение от элитного стриптиз-клуба и ушла из агентства. Они еще некоторое время продолжали жить вместе, но вскоре Марина от них съехала, сказав, что ее парень (а парню было 55 лет) снял ей квартиру в центре и хочет, чтобы она жила одна.

Прошло какое-то время. Дружить они не перестали и часто встречались в кафешках, болтали, и Марина в красках рассказывала о клубе и о том, какие деньги можно заработать там, в отличие от этого мелкого модельного агентства, где они раньше вместе работали. Да, она сразу сказала, что иногда приходится спать с клиентами, но не так уж и часто.

«Девки, если честно, за такие деньги, чем чаще, тем лучше», – по-простому, не обманывая подруг, говорила Марина. У нее как-то получалось говорить об этом легко и непринужденно, как о невинных шалостях и забавных приключениях. Она рассказала, что никто никого не заставляет, и охрана в клубе такая крутая, что они никого не боятся – ни бандитов, ни ментов, поэтому и спит Марина только с теми, с кем не против сама.

А еще она говорила, что нередко девчонок берут в любовницы реально богатые бизнесмены и даже потом с работы их навсегда забирают к себе на полное обеспечение. «А там и ребенка можно родить банкиру какому-нибудь, а, девки?» – смеялась Маринка.

И Вика решила тоже попробовать. Танцевать она умела, так как занималась хореографией с раннего детства. Ну, а настроить именно стрип-пластику – дело нескольких недель. По росту и остальным параметрам Вика однозначно входила в разряд девочек-люкс, других в клубы такого уровня не брали. И ее взяли.

Работа и впрямь оказалась не такой уж и страшной. Доход ее увеличился примерно в пять раз. Заниматься реальной проституцией, что ее поначалу смущало, приходилось действительно не часто, да и к этому она быстро привыкла. Клиенты были, в основном, людьми серьезными и очень обеспеченными. Всякого рода хамье охрана и правда отсекала.

Но случилось то, что она никак не могла предугадать. Однажды ночью, после очередного выступления, Вика обходила зал, собирая благодарность за танец. Посетители не жалели крупных купюр, все шло хорошо. И тут сидевший в одиночестве человек в дорогом костюме сказал ей приятным глубоким баритоном:

– Красавица, ты меня в себя влюбила, не против проводить меня в апартаменты?

Вике даже польстило его внимание, таким импозантным джентльменом он ей показался в тот момент.

– Может быть, я сейчас подойду, и мы немного посидим тут сначала?

– Что ж, я не против, – процедил мужчина, разглядывая ее в упор.

Вика ушла в гримёрку, надела шелковый пеньюар и вернулась к гостю. Естественно, она заказала один из самых дорогих коктейлей. Консумация была одним из обязательных пунктов ее работы, и попивая дорогой напиток, Вика весело щебетала с клиентом.

Мужчина нравился ей все сильнее – и внешне, и по разговору, и она не стала долго тянуть.

– Надолго ты меня в приват зовешь?

– Давай на пару часов, а там посмотрим.

Подошел менеджер, и посетитель оплатил два часа приватного общения с Викой и стоимость апартаментов.

После двух часов ничем не примечательного секса мужчина сказал: «Вика, я не хочу с тобой расставаться сегодня. Я еще целый день в Москве, поедем сейчас ко мне еще часа на три, а может, и на всю ночь – здесь у вас мне почему-то не очень комфортно».

Выезды были тоже вполне нормальной практикой. Тем более, что клиент уже, так сказать, опробован и оказался вполне приличным мужчиной. И Вика уехала с ним.

Они приехали на квартиру, немного посидели на диване, выпили белого вина. Мужчина вышел из комнаты и вернулся с пакетиком кокаина.

– Будешь, Вик? – спросил он, делая дорогу.

– Ну, если одну только…

Кокаин Вика попробовала еще в модельном агентстве. Один клиент, который заказал трех моделей на автомобильную выставку раздавать листовки, начинал так свое утро и щедро поделился с девочками. «Девчонки, а это вам, чтоб веселей работалось!» – и насыпал им по широкой дорожке. Тогда Вика не отказалась. И сейчас, когда мужчина сделал две дорожки и протянул Вике свернутую в трубочку пятитысячную купюру, Вика отказываться не стала. Через десять минут он сделал еще по дорожке, потом он пытался заняться с ней сексом, но у него долго не получалось. И вдруг, откуда ни возьмись, в квартиру вошли сотрудники полиции, человек пять. Мужчину сразу заковали в наручники и увели в неизвестном направлении, на нее же – голую – просто накинули одеяло и велели сидеть тихо. Вика плохо соображала, что вообще происходит – вино, кокаин, да и, вообще, к четырем ночи она уже очень устала. Потом вошел человек в штатском и представился майором Зиновьевым.

– Итак, девочка, меня зовут Алексей Геннадьевич Зиновьев, я майор полиции, – и он показал удостоверение.

– Можно мне одеться? – робко спросила Вика.

– Да, конечно, – и он, сложив руки на груди, отошел от кровати, но демонстративно не стал отворачиваться. Вика поняла, что отворачиваться он не будет, и оделась, стараясь не обращать на него внимания.

– Итак, продолжим. Кто ты, девочка? И как оказалась в компании злодея и преступника?

– Вика Смирнова, а злодея и преступника я первый раз в жизни вижу, – без запинки, как на уроке, проговорила Вика.

– Понятно. Ты не против, если мы произведем осмотр твоей сумочки?

– Не против.

И майор крикнул человеку в форме, который стоял в коридоре:

– Петя, давай понятых.

Зашли двое людей в гражданском – мужчина лет пятидесяти, и женщина немногим моложе – и встали посреди комнаты.

– Граждане понятые, сейчас мы произведем осмотр сумки этой девушки, как она представилась, Вики Смирновой.

Понятые посмотрели друг на друга и снова безо всякого выражения на лицах уставились на Вику.

– Виктория?.. – майор сделал паузу, ожидая, что Вика назовет свое отчество.

– Алексеевна, – ответила Вика.

– Виктория Алексеевна, в присутствии понятых вы подтверждаете, что это ваша сумка?

– Подтверждаю.

Первым делом он достал из сумки паспорт и прочитал вслух:

– Смирнова Виктория Алексеевна, 1995-го года рождения, уроженка города Вязьма. Все верно.

Потом он перевернул сумку, высыпал все содержимое на стол и среди расчесок, пудреницы и прочих женских атрибутов вдруг нашел и поднял высоко над столом прозрачный пакетик с белым порошком.

– Понятые, прошу подойти и зафиксировать. Пиши, лейтенант, – сказал он человеку в форме.

– В сумке, принадлежащей Смирновой Виктории Алексеевне, обнаружен пакет с порошкообразным веществом белого цвета.

Майор посмотрел на Вику в упор наглым, не по-доброму насмешливым взглядом.

– Виктория Алексеевна, вы можете объяснить, что это за вещество?

– Это не мое, – невнятно пробормотала Вика.

– Ну, это понятно, – уверенно сказал Майор.

Дальше они дописали протокол осмотра, понятые расписались, и майор сказал, потирая руки:

– Ну, что Вика, поехали.

– Куда? – не понимая, спросила она.

– В отдел. Да не переживай, сейчас в КПЗ никого, и ремонт недавно сделали, так что клопов нет. А утром эксперт заключение даст по порошку, и домой поедешь, если там сахар или соль.

– А если не сахар?

– Тогда, девочка, ты не домой поедешь. А за хранение до десяти лет.

– Но это же не мое, – начала плакать Вика, – это тот злодей мне подложил, вам его надо обыскать!

– Обязательно, и его тоже. Поехали, пока наручники не надел на тебя, – спокойно сказал Майор.

По дороге в отделение Вику завезли в дежурный кабинет наркодиспансера и заставили сдать анализы. А потом, как и обещал майор, – в свежеокрашенную камеру предварительного заключения.

Вика была, как в тумане. Телефон у нее забрали. Дежурный лишь грубо сказал: «Сиди тихо, а то все отделение у меня мыть будешь».

Вика постаралась уснуть, но у нее никак не получалось. Она лежала и думала о том, что как же так, как же она попала на ровном месте? Вдруг стало совсем непонятно, что теперь будет и что вообще надо делать. В Москве ей совсем некуда было позвонить и не к кому обратиться за помощью. Вика даже не догадывалась, что все произошедшее было постановкой, спектаклем, который разыграли лишь с одной целью – заманить ее в ловушку.

Дело в том, что майор милиции Зиновьев, заместитель начальника районного ОВД, по совместительству со службой имел свой бизнес – недорогой бордель у себя на районе. Набрать дешевых шлюх по объявлению было бы легко, но Зиновьеву хотелось, чтобы в его заведении работали девочки класса люкс, а такие задешево не продаются. Майор пошел по пути наименьшего сопротивления. Раз не хотите у меня работать, то заставим. Связываться с хозяевами ночных элитных клубов он не хотел, а вот сделать элитным девочкам такое предложение, от которого они сами не смогут отказаться, – это запросто. И таким методом шантажа и запугивания он набрал штат из моделей элитного уровня, оставляя в своем заведении ценовую политику, доступную бюджетному потребителю.

Около одиннадцати утра дежурный открыл дверь КПЗ.

– Смирнова, к следователю, – скомандовал сержант.

В кабинете сидел майор, перед ним на столе лежала тоненькая папка с какими-то бумагами.

– Доброе утро, Виктория Алексеевна!

– Здравствуйте, – поздоровалась Вика растерянно.

– Присаживайтесь, – майор указал на стул. – Виктория Алексеевна, у меня для вас две новости, к сожалению, обе нехорошие.

Майор сделал значительную паузу.

– Первая: в вашей сумке обнаружен кокаин в количестве пяти граммов. Вторая: вчерашние анализы также показали употребление кокаина. Вот документы, ознакомьтесь. Вы употребляли кокаин вчера вечером?

– Да, тот мужчина мне давал … – тихо ответила Вика.

– Ну вот, видите, все бы ничего, но пять грамм – это очень много, Виктория Алексеевна.

– Это не мой, я вообще не покупала даже ни разу! – почти закричала Вика.

– Успокойся! – грубо сказал майор. – Я такие басни на дню по пять раз слышу. Не мое, ни разу… Хранение в крупных размерах! Все, приехала, весело пожила, потусовалась, теперь посидишь. Варежки для страны шить будешь, – майор вдруг криво улыбнулся, как будто представил Вику за шитьем варежек.

Вика расплакалась. Всхлипывая и задыхаясь, она пыталась что-то сказать, но голос ее не слушался. Майор медленно встал, подошел и сильно ударил ее по лицу ладонью.

– Слушай меня, сучка! Меня на слезы не возьмешь. Ты поняла меня или еще раз объяснить?

– Поняла, – размазывая слезы по щекам, сказала Вика.

– Хорошая ты девчонка, Вика, сразу видно, не конченая наркоманка, а таких я много повидал. Я ведь помочь тебе хочу.

Вика посмотрела в лицо майору, в ее глазах появилась надежда. Майор изобразил участие на своем одутловатом лице с маленькими хищными глазками.

– Где ты работаешь?

– Я танцовщица.

– Понятно. А скажи, клиенту ты, типа, интим-услуги оказывала? Только честно, Вика.

– Да, так и было. Приехали, он кокс достал… Я редко, но вчера устала как-то, вот и… А он, наверное, когда увидел, что ваши бегут, в сумку мне кинул, – с наивностью пятиклассницы оправдывалась Вика.

– Давай так с тобой договоримся – если ты хочешь, чтоб я тебе помог, не говори больше, что тебе там что-то подкинули, а ты не знала. Понятые все видели, все зафиксировано, еще и анализы… Все остальное не так важно, поняла?

– Поняла. А как вы мне можете помочь? Денег у меня совсем мало, а в долг не даст никто.

– Нет, Вик, денег мне не надо, успокойся. Я помочь могу тебе только в одном случае – если ты согласишься, чтобы я порекомендовал тебя в одно из заведений поработать.

– Какое заведение?

– Хорошее, почти такое же, как-то, где ты сейчас работаешь, только танцевать не надо. Или сама выбирай – как говорится, в суде сама будешь доказывать, твой кокаин или нет. Адвоката государство бесплатно даст, если надо, – и майор широко улыбнулся.

– То есть бордель? Я правильно поняла?

– Вот я сразу сказал, что ты не глупая. Решай, и папка эта отправится далеко-далеко в сейф, и как-нибудь на день рождения я тебе ее подарю. Обещаю.

Надежда в глазах Вики сменилась выражением тоски.

– Как будто у меня есть выбор, – обреченно сказала она.

– Молодец, – похвалил ее майор.

Потом он подошел вплотную к девушке. Вика дрожала, ее бил озноб. Майор расстегнул молнию на брюках.

– А теперь докажи мне, что я не ошибся в тебе. Покажи, что ты умеешь.

***

Работа в борделе отличалась от элитного клуба кардинально. Во-первых, в клубе она всё-таки не чувствовала себя дешевой шлюхой. Нет, она не обманывала себя, успокаивая какими-то фальшивыми ценностями. Но все же, там она трахалась по собственной воле с достойными мужиками – холеными, с хорошими манерами. Здесь тоже, правда, была возможность отказаться от какого-нибудь несимпатичного во всех отношениях клиента, но часто этого делать было нельзя – начинали недвусмысленно намекать, что к любому клиенту можно и нужно найти подход. Охрана в заведении была, но она создавала только видимость защиты. Конечно, с малолетними гопниками, которые заваливались ночью пьяные, охранники справлялись, но с серьезными бандитами они предпочитали не связываться. Покровительствующие менты тоже не лезли в административную часть работы публичного дома, и несчастные случаи с ночными феями время от времени происходили. Бывало, они просто не возвращались с заказов, пропадая без вести, а бывало, оказывались в больнице. Одна подружка Вики выпала из окна многоэтажки и разбилась насмерть. Управляющий борделем лишь успокаивал коллектив пустыми словами типа – «мы разберемся, мы накажем», но чем там все заканчивалось, оставалось неизвестным – перед проститутками никто не отчитывался.

Принимая в бордель очередную «сотрудницу», майор Зиновьев говорил каждый раз примерно одно: «Я помог тебе, но это наша тайна. Если кто-то узнает, даже из тех, с кем ты будешь работать, как ты сюда попала, то на этом наша дружба закончится, и больше тебе никто не поможет». И каждая думала, что в такой переплет попала только она, и хранила эту тайну.

Не обошла стороной форс-мажорная ситуация и Вику. Она даже не брала в расчет и не жаловалась, когда, приезжая на заказ, убеждалась в том, что приехала на мальчишник из десяти человек. Все это было терпимо, и она поняла, что это тоже часть ее работы. Но однажды поступил вызов от клиента, номер которого числился в базе данных как адекватный, и он заказал Вику. Она приехала к нему в большой частный дом, и поначалу все шло совсем не плохо. Они выпили бутылку мартини, поговорили ни о чем, и когда дело дошло до секса, клиент вдруг сказал:

– На сайте написано, что предоставляешь услуги рабыни.

– Имитация легкого подчинения, не более того, – игриво, но довольно твердо сказала Вика.

– Тогда на колени, тварь, – сказал клиент, начиная входить во вкус ролевой игры.

Вика подчинилась, встала на колени и, опустив глаза, произнесла:

– Да, сегодня я ваша тварь, Господин.

Но, по-видимому, клиента не устраивала имитация подчинения. Он включил телевизор, вставил диск в плеер, и на экране появилось жесткое БДСМ-видео. Потом он достал наручники и подозвал Вику, указывая на черную кованую решетку у изголовья кровати. Вика заколебалась, но он успокоил ее.

– Это только игра, Вика, только игра.

И она подчинилась, легла на спину и подняла руки над головой. Наручники щелкнули на запястьях, и руки оказались пристегнуты к решетке хоть и тонкой, но прочной цепью, которая соединила наручники с изголовьем кровати.

– А вот теперь ты действительно моя. Моя, моя… – возбужденно зашептал, даже, скорее, зашипел клиент.

На экране в этот момент в тело актрисы садистского ролика воткнули одновременно две бутылки. Она кричала и сопротивлялась, но ей лишь заткнули рот членом и продолжали вгонять бутылки все глубже и глубже.

– А ты так можешь, сука? – зловеще произнес клиент и взял пустую бутылку от мартини.

Вика поняла, что одной имитацией он вряд ли останется доволен и попыталась остановить его.

– Нет, я этим не занимаюсь, сними наручники, хватит, – Вика старалась говорить спокойным голосом, чтобы не спровоцировать агрессию.

– Что ты сказала, тварь?! – и распаленный садист выдернул ремень из своих брюк.

Он начал бить ее ремнем сначала по ногам, потом по груди, пару раз даже по лицу. Вика кричала от боли и страха, она просила его остановиться, но того это только еще больше заводило. Потом он все же взял бутылку и с силой раздвинул ей ноги. Вика отчаянно пыталась сопротивляться, но ей так сдавили горло, что она начала задыхаться. В глазах потемнело от недостатка кислорода и от боли внизу живота. Впоследствии она не могла вспомнить, сколько это продолжалось. Мужчина проделывал с ней все то, что показывали на экране, и Вике, можно считать, повезло, что он не приготовил еще и стальных крюков, на которые за спину подвесили актрису в конце шоу.

Когда все закончилось, садист отстегнул наручники, положил на стол бонусные триста долларов и сказал, глядя на нее пустыми глазами: «Ну, все, иди, ты хорошо поработала».

Собрав остатки сил, она встала с кровати. На простыни осталось огромное кровавое пятно. Кое-как собрав свои вещи, она добралась до ванны. Шея была синяя от его пальцев, на всем теле сечки и синяки от ремня, между ногами сочилась кровь. Медленно собравшись, она вышла на улицу, дошла до дороги и упала, потеряв сознание.

Очнулась Вика в больнице. Случайный водитель, увидев на обочине тело девушки, остановился, погрузил ее в машину и отвез в ближайшую клинику. Естественно, он сразу позвонил в полицию, рассказав, где ее нашел. Когда Вика пришла в себя, рядом была медсестра, которая меняла лекарство в ее капельнице.

– Где я? – спросила Вика слабым голосом.

– В больнице, девочка, в больнице.

– Что со мной?

– Сейчас врач придет и все расскажет.

Врач пришел через несколько минут.

– Вика, мы нашли только паспорт и телефон, но телефон запаролен, и найти маму или еще кого-нибудь из близких мы не смогли, так что пока никто не знает, что ты у нас. Но полиция уже приходила, они ждут, когда ты очнешься, чтобы узнать, что случилось.

– Что со мной?

– Не считая побоев, у тебя множественные разрывы тканей влагалища. Ты помнишь, что случилось, и где это было?

– Нет, – опустив глаза, сказала Вика.

– Ну, ладно, отдыхай. Мы все сделали, скоро тебе станет лучше. А завтра придет следователь, там уже сами и решайте.

– Доктор, а я смогу?.. – Вика не смогла договорить, ком сдавил горло.

– Все нормально, я же сказал, мы все сделали – улыбнулся доктор, – ты полностью поправишься. Полностью. Все будет хорошо.

И Вика снова отключилась.

Утром пришел следователь, и это был никто иной, как майор Зиновьев.

– Говори, как есть, Вика, – сухо сказал он.

– Да что говорить, сами видите – клиент «садомазо» насмотрелся и с катушек съехал, – Вика отвернулась к стене и беззвучно зарыдала.

– Давай поступим так, его я накажу – я тебе обещаю, но сейчас мы напишем, что ты ничего не помнишь. Хорошо?

– Накажете? – Вика смотрела на майора с нескрываемым презрением.

– Ну, если всех наших девочек такие уроды будут в больницу отправлять… Накажем, и больше ты его не увидишь никогда, обещаю. Тебе лучше забыть обо всем этом.

– Да, – тихо согласилась Вика.

И хотя она ему не поверила, но что она могла сказать?

– А долго мне еще отрабатывать? – внезапно спросила Вика, заглянув в глаза майору.

– Выздоравливай быстрей, – ответил тот, отводя взгляд.

***

Почти месяц она не могла работать, но все-таки выздоровела и снова встала в строй. Она много повидала разных клиентов, были вечера и противоположные тому адскому, который она пыталась забыть. Бывало, что и яркие, брутальные мужчины ползали перед ней на коленях, целовали ей ноги и называли ее госпожой. Были и такие, которые вызывали ее для интима с женой, а сами даже не участвовали. Но всех их объединяло одно – похоть. Им всем было наплевать на нее как на человека, да и ей на них тоже. Иногда Вика ловила себя на мысли, что через час после секса с очередным клиентом она не может вспомнить ни его лица, ни голоса.

Но так было, пока не появился Миша. Нет, не с первого раза он запал ей в душу. Он редко приходил, не чаще раза в месяц, но он приходил только к ней. Даже секс с ним отличался от других. Он сжимал ее ладонь и любил целовать ее в губы. И как-то Вика поймала себя на мысли, что она воображает, будто это вовсе и не клиент и спит она с ним не за деньги. В один из последних его визитов, уже прощаясь, Миша сказал:

– Вик, а это будет совсем глупо, если я предложу просто погулять завтра? У меня, правда, нет денег оплатить твои эскорт-услуги, но на мороженное хватит. Если у тебя есть желание просто погулять пару часов по парку Горького, я был бы тебе очень благодарен.

Вика задумалась и неожиданно для Миши ответила:

– При одном условии.

– Слушаю.

– Ты не будешь спрашивать меня ни о том, как я сюда попала, ни о том, какие планы у меня дальше.

– Договорились, – улыбнулся Миша.

И они встретились в шесть вечера у центрального входа в парк и пошли гулять. Миша рассказывал о себе, о каких-то забавных историях из студенческой жизни. Вика тоже рассказывала о чем-то из прошлого, что никак не было связанно с ее нынешней жизнью. Они гуляли и смеялись и, даже сидя на лавочке на набережной, Миша не пытался ее поцеловать. Это был, пожалуй, самый приятный вечер для них обоих за очень долгое время. Потом она села в такси и на вопрос Миши, увидятся ли они в ближайшее время, ответила, тепло улыбнувшись: «Ты знаешь, где меня найти».

Она ехала, глядя на фары встречных машин и думала о том, как бы могла сложиться ее жизнь, если бы она не приехала в Москву, если бы она не хотела еще тогда, год назад, в модельном агентстве заработать, как ей тогда казалось, быстрых и легких денег, о которых даже мечтать нельзя было в ее родном городе. Но кто она теперь? Она даже не может позволить себе влюбиться, например, в такого парня, как Миша, – пусть и бедного, но единственного, кто видит в ней не только красивое тело для секса, но и человека. Но Вика попыталась прогнать от себя эти мысли, и когда Миша пришел к ней, накопив очередные двести долларов, она сказала ему:

– Миш, зачем ты приходишь?

– Помнишь, что я сказал тебе в первый вечер, когда тебя увидел?

– Да, ты сказал, что любишь меня. И я тебе сказала тоже самое. Надеюсь, ты понимаешь, что я сказала бы это каждому.

– Да, понимаю. Но сейчас я знаю, что тогда я не обманывал тебя, да и себя тоже.

Миша стоял перед ней такой открытый, такой искренний, глядя прямо на нее своими ясными, полными любви глазами. От этого взгляда Вике почему-то было больно.

– Я верю тебе, но ты зря мучаешь себя, не приходи, пожалуйста, больше. Я не смогу ответить тебе тем же. Не знаю, поверишь ли ты мне, но деньги здесь ни при чем.

– А что при чем?

– Я не могу тебе этого сказать, но поверь, так надо.

– А ты согласилась бы поменять жизнь, если бы действительно была такая возможность?

– Не задумываясь, – твердо сказала Вика.

– Я верю тебе, и ты верь мне, что я ее изменю, – твердо сказал Миша и ушел, положив на стол двести долларов.

Но на самом деле он не знал, как ей помочь. Для собственного успокоения он набирал номер борделя раз в неделю и спрашивал, работает ли Вика. Ему отвечали, что работает, и Миша на время успокаивался. Значит, все хорошо, значит, еще есть мечта – пусть и далекая, но все же есть.

Глава 3

Влад проснулся около девяти утра в своем загородном доме. На столике у кровати стояла недопитая бутылка коньяка. «Ладно, надо как-то очухиваться, – оптимистично сказал он сам себе и пошел в душ.

Влад не пропустил привычного утреннего ритуала приготовления для себя вкусного, ароматного кофе, и около десяти он уже сел в машину и направился в офис. Как всегда, в дороге Влад слушал новости. «Центробанк сегодня отозвал лицензию у «Первого Промышленного» банка. По заявлению Центробанка, «Первый Промышленный» вел рискованную кредитную политику…». Но сегодня он остался равнодушен к такой казалось бы важной информации. После вчерашнего нервного дня и последовавшего бурного вечера на него нашло какое-то душевное оцепенение, он смотрел на все как будто со стороны. Он даже физически ощущал, что находится не в собственном теле, а где-то рядом с самим собой.

Зазвонил телефон, Влад заставил себя ответить. Это была Елена Хлебникова, президент холдинга «Метелица-Групп».

– Доброе утро, Влад!

– Доброе?!

– Да, слышала уже. Надеюсь, с нашим траншем ты успел что-то сделать?

– Нет, не успел, – выдавил Влад, ему не то что не хотелось разговаривать об этом, ему трудно было заставить себя открывать рот и произносить слова.

Елена несколько секунд молчала, видимо, ее удивил, как ей показалось, спокойный и ленивый тон Влада.

– И что ты намерен предпринять?

– Работаем, Лен, работаем. Пока мне больше нечего сказать, извини.

– Хорошо, до связи, – впервые за все их знакомство она закончила разговор так сухо.

– До связи, – уже в выключенный телефон ответил Влад.

Телефон снова беспокойно завибрировал, Влад медленно поднес его к уху. Это был Стас из «Урал-Сервиса».

– Здравствуй, Влад!

– Привет, Стас.

– После утренних новостей, я так понимаю, денег не ждать?

– Работаем, Стас. Ты ведь знаешь, я делаю все, что могу.

На самом деле Влад чувствовал, что может только следить за дорогой и механически отвечать на звонки.

– Влад, просто от этих денег зависит многое. Не буду тебя сейчас грузить, но я в тебя верю, одним словом. Но если на этой неделе не решишь, я своих от арбитража не удержу.

– За неделю что-то точно прояснится. До связи, Стас.

Влад нажал отбой и прибавил звук на магнитоле.

«Громкий арест в рядах Центробанка. Сегодня был арестован руководитель департамента банковского надзора Эдуард Николаевич Митрофанов…».

И тут Влад, наконец, вышел из оцепенения. Он резко вывернул руль к обочине и остановился. «Вы там что, меня на слабо решили проверить, что ли?! – подняв глаза к небу сквозь лобовое стекло, прокричал он.

Его старый знакомый, а по многим проектам завуалированный партнер Эдуард Николаевич Митрофанов был единственной надеждой на возврат денег, зависших в «Первом Промышленном», хотя и, само собой, за минусом приличной комиссии. Все становилось совсем печальным. Заседание Совета директоров Влад настоял отсрочить минимум на неделю, но в такой ситуации слияние с итальянским холдингом становилось уже простой сменой собственников, причем бесплатной – стоимость компании теперь сравнялась с суммой ее долга.

***

Не одного Влада мучила головная боль из-за краха «Первого Промышленного». Главный бухгалтер Маргарита Сергеевна Грушевская, как и многие сотрудники, держала личные накопления в «Первом Промышленном». Личных накоплений у нее было не очень много, но все же больше гарантированной государством выплаты физическим лицам в случае банкротства банка. Она обзвонила всех своих знакомых из банковского сектора, а также аудиторов, адвокатов и всех, кто имел отношение к банковской сфере. Она была готова на любые условия, лишь бы выдернуть излишек – около трех миллионов, что останутся после страховой выплаты – семисот тысяч рублей. Маргарита Сергеевна обещала всем своим потенциальным спасителям, что найдет еще как минимум десяток коллег, согласных на любых условиях вернуть хоть часть своих денег. Больше ничего сделать было нельзя, оставалось только ждать и надеяться. Как говорится, надежда должна умереть последней.

В режиме ожидания прошло несколько дней. Но, как сказал герой фильма «Бой с тенью», «нет нерешаемых задач, есть неприятные решения». Влад и его партнеры уже всерьез рассматривали продажу дочерних структур ради сохранения головного предприятия. Идея была простой: дочерние структуры все равно не смогли бы выжить самостоятельно, а вот корневая выживет, пусть и откатится лет на пять назад. Но для ее выживания необходимо высвободить все возможные ресурсы. Рассматривался также вариант банкротства дочерних структур, что, с одной стороны, было выгодней белой продажи, с другой – накладывало ряд осложнений, таких, как разборки с банками и другими кредиторами. Все эти решения требовали очень глубокого анализа и точного расчета, чем Влад с партнерами и занимался теперь целыми днями.