Читать онлайн Развод. Невозможно простить

Первая глава

Иногда незнание – высшее благо.

Скоро Новый год. Я с мужем сегодня на корпоративном вечере. Его, вернее, нашей фирме исполняется пять лет. А через три дня у нашей дочери день рождения! Принцессе будет четыре года. Взрослая девочка, уже не младенец, и мне нужно решать: идти на вторую беременность, как уговаривает меня Игорь, или возвращаться к работе. Чего я больше хочу сама?

Впервые за последний год я вышла в общество. Не очень люблю большое скопление людей. Это бесцельное брожение по залу, постоянное напряжение. Маска лёгкой доброжелательности на лице. Осторожные разговоры. Лёгкая заинтересованность в собеседнике, если нужно. Или, наоборот, обаятельное обезличенное внимание. Смотря что мужу выгоднее в данный момент. Но понимаю, что жена генерального директора обязана соответствовать определённой роли.

Мы отстояли с ним торжественную часть и я, предупредив мужа, отлучилась. Не очень удачный выбрала фасон платья. Из-за слишком узенькой бретели на моей груди платье немного расходится, и сейчас потребовалось поправить лиф. Я всё-таки жена, а не эскортница.

В помещении туалета, в дальней стороне стайка красоток модельной внешности перед зеркалами оправляла макияж. Особенно выделялась одна, яркая брюнетка в алом вызывающем платье.

– Я такого мужика зацепила – улёт! – хвасталась она, рисуя себе рот алой помадой. – Богатый, красивый, не старый! Он однозначно запал на меня, я знаю! Вижу это всякий раз. А как он хорош в постели! Огонь! И умелый, и щедрый! Девки, это джекпот! И скоро, куколки, вы меня не узнаете! – А жена? – спросила другая девушка. Рыжая. И не менее эффектная.

– А что жена? Не стена. Подвинулась, как миленькая. Такая курица домашняя. Пелёнки, животики, садики, в общем, мне не конкурент. Кулёма и мне не чета!

Скоро я буду женой, вот тогда и посмотрим. Вот увидите, он прямо сейчас, посреди вечера бросит свою грымзу и уединится со мной в номере! – закончила с помадой брюнетка и остро зыркнула на меня через зеркальную холодную гладь.

Ах, какая самонадеянная девочка!

На что надеются эти хищницы? Разве только на случайный секс. Нынче женятся не на внешности или каких ещё умениях, а на деньгах или связях.

Так, как женились мы – по любви почти десять лет назад – сейчас редкость. Папа мой, конечно, помогал Игорю. После моей просьбы. А после рождения любимицы внучки очень серьёзно вложился в Игоря.

А до этого момента четыре с лишним года мытарств, съёмных квартир и финансовых проблем, как у всякой молодой семьи, что решила жить отдельно от родителей. Ничего необычного. Игорь хватался за любую работу, упорно идя к своей мечте, и я помогала ему, чем умела. Писала рефераты двоечникам, чертила курсовые. Да что там вспоминать! Все в прошлом.

В зале играла лёгкая музыка. На небольшом танцполе кружились несколько пар. В основном люди собирались небольшими группами и перемещались, не торопясь, от одного коллектива к другому.

– Александра! Добрый вечер! – подошла ко мне наша главный бухгалтер, – ну что? Не надумала возвращаться?

– Не знаю, Марина Викторовна. С одной стороны, я соскучилась по работе. А с другой, Игорь не то, что против. Он, скорее, не за. Привык за последнее время к тому, что я дома и поговаривает о наследнике. Да и дочь требует уйму сил, а дом забирает много внимания. Я на перепутье, – искренне поделилась с ней своими раздумьями.

– Конечно, Игорь Леонидович будет против твоего возвращения. Не сомневаюсь. Мой муж, например, ещё как был против. Мужчины любят спрятать жену на кухне, понимаю. – улыбнулась она и, отсалютовав мне бокалом, повернулась в сторону.

Я проследила за её взглядом и обомлела. Застыла столбом. Оглушённая и раздавленная.

Брюнетка из сортира неприлично тёрлась о моего мужа. Прямо посреди зала. На глазах всех гостей. Откровенно выгибаясь и выпячивая грудь. Пошло. И очень близко к нему.

А Игорь стоял и смотрел на неё так, что было очевидно: ему всё это нравится!

Мне будто нож воткнули в грудь с размаха!

Дыхание выбило из меня махом, в одночасье, и сердце взорвалось, распалось на острые грани, царапаясь в кровь.

Больно и стыдно. И печёт в груди.

Значит, это он горяч и умел в постели? Щедр?

Вторая глава

Стыд выжигал мне грудь. Всё в этом зале, и сотрудники, и партнёры понимали, что происходит. Все видели, как мой муж унижает меня. Здесь и сейчас. Прилюдно.

И все ждут шоу?

Мне что? Подойти и отодрать прилипшую дрянь от беспомощного генерального директора? Или обратить всё в шутку и… и что?

Тем временем мой муж сделал шаг в сторону выхода вслед за красным платьем, словно привязанный. Я скользнула взглядом в сторону, отметила опустевшую танцплощадку, и зацепилась за острый, чуть ироничный взгляд высокого брюнета.

Вылетело из памяти кто это, хотя Игорь представлял его сегодня, точно помню.

Сделала лицо, собравшись, подошла к мужчине, подавая руку и спрашивая:

– Танцуете?

Он дрогнул бровью и улыбнулся, наклоняя голову, как при приглашении на танец.

– «Теряя голову», Карлос Гардель, – обозначила музыкантам и, подчиняясь руке мужчины вышла на чуть приподнятую над полом площадку. Расправила плечи, чуть улыбнулась и опустила взгляд.

Заплакали пронзительно скрипки, задавая ритм.

И мы встали в позицию, чуть покачиваясь вперёд-назад. Не делая пока шагов. Положила левую расслабленную ладонь на плечо партнёра, а правую отдала ему в руку.

Он сжал её и… И мы сделали шаг. Длинный. Ещё длинный. Ап-п! Короткий!

Поворот!

Шаг!

Танго, чёрт побери!

Скрипки заходились в рыдании, сердце било в ушах, блестели от злых и невыплаканных слёз глаза.

Партнёр хорошо меня вёл. Давал свободу движению и сам не отставал. Был корректен и в то же время порывист. То, что мне сейчас нужно.

Как же давно я так не танцевала! С полной отдачей, зло. Танец-борьба! Танец-крик!

Застыли напротив после того, как мужчина поймал меня после резкого разворота. И, улыбнувшись друг другу, пошли классикой. Длинный-длинный, короткий-короткий-короткий. Резкий поворот и взмах ногой!

Да! Последний аккорд. Стоп!

Тяжело дышала, кружилась голова.

– Это было незабываемо! Благодарю! – мой случайный партнёр поклонился и, не отпуская руки, поцеловал, обжигая своим горячим дыханием мои ледяные пальцы.

Затем резко выпрямился и, уложив мою руку на своё предплечье, повёл с площадки под аплодисменты гостей вечера. Мы остановились напротив Игоря. Марина Викторовна стояла рядом с ним, и глаза её горели восторгом.

На мужа было страшно смотреть.

Боялась, что не выдержу, а публичных сцен на сегодня достаточно.

Но как же больно!

И в мозгу бьётся только одно: «И умелый, и щедрый!»

И мне кажется, что все смотрят на меня с жалостью. Чуть ли не тыча пальцем – «клуша».

Слёзы мои так близко! Какой я была влюблённой дурочкой, такой и осталась. Веря мужу во всем. А Игорь изменился. И изменил.

– У тебя потрясающая жена! Счастливчик, – тем временем говорил моему мужу случайный партнёр по танго.

– Ещё раз благодарю! – обратился он ко мне и, кивнув головой в поклоне, добавил, – всегда к вашим услугам!

Затем развернулся и отошёл от нас. Оставил вдвоём.

– Что это было, чёрт возьми? – зашипел на меня Игорь.

Действительно! А что это было? Ревность, обида и унижение? Предательство?

– А ты уже завершил свои дела с брюнеткой в алом, что так навязчиво вначале тёрлась о тебя, а потом тащила безвольного в номера? – собрала я всю свою волю в кулак и подняла на него глаза.

Страх! В его взоре первым мелькнул страх, и всё во мне оборвалось. Это правда! Брюнетка не лгала! Они вместе, и между ними есть огонь!

Но затем взгляд изменился, и вот он уже смотрит на меня со злостью, как на врага.

– Не понимаю, о чём ты говоришь! – шипит, улыбаясь, чтобы гости не догадались.

А я вижу вместо улыбки – злой оскал предателя.

Хотела заорать, наброситься на него! Что, уже провалы в памяти?

Зачем унижать меня? Зачем изменять прямо на моих глазах, а затем делать вид, будто это мне почудилось?

– Вы удивительно гармонично смотрелись в танце с Лисницким. Очень красиво. Я получила несказанное удовольствие! Да ещё и такая известная и характерная музыка! Немудрено потерять голову! Спасибо, родная! – заговорила Марина Викторовна, о существовании которой я благополучно забыла.

Да я чуть не забыла вообще, где нахожусь! Спасибо, напомнили!

Так! Стоп! Нельзя здесь и сейчас затевать скандал!

– Игорь? А вы танцуете? – повернулась к мужу бухгалтер.

– Нет. К сожалению, нет. – ответил муж и продолжил – Моя Сашенька, зато, делает это профессионально.

Вечер потёк своим чередом. Муж не отпускал меня больше ни на шаг. А я так и ходила с застывшей маской благожелательной лёгкой улыбки на лице, стараясь, чтобы никто не мог заглянуть мне в глаза, потому что там плескался океан боли. И единственное, что кружилось как поломанная заезженная пластинка в моей голове – «Я хочу развод!»

Я не хочу думать, выгодно мне это или нет, смогу я одна жить с ребенком, или нет! Где, в конце концов, я буду жить и на что? Все эти мысли крутились на краю сознания.

Единственное яркое и осознанное желание было – больше не видеть никогда в своей жизни это красивое и мужественное лицо! Лицо предателя!

Пусть исчезнет! Я хочу развод!

– Милая, мне нужно отлучится на десять минут. Побудешь с Мариной, или тебя проводить в комнату отдыха? – спросил меня этот предатель, делая шаг вместе со мной в холл.

Неужели это правда? Неужели прямо на вечере, бросив меня среди гостей, он поднимется к ней? Неужели прямо сейчас он так хочет её, что теряет голову?

– Я понимаю, куда и зачем ты идёшь. – тихо проговорила я и сделала шаг назад, опуская голову и пряча слёзы.

Третья глава

– Что? Что ты имеешь в виду? – резко повернулся ко мне муж.

И сделал шаг наступая. Приподняв агрессивно плечи.

Он смотрел грозно и зло. Яростно! На меня!

Как мы дошли до такого?

Как случилось, что мой муж теперь видит во мне врага?

Мы познакомились случайно. Я возвращалась от бабушки, с дачи на электричке воскресным вечером и рядом со мной сел на скамейку парень в военной форме. Слово за слово, мы разговорились. Он рассказывал о себе. О том, как его поменяла служба. О том, как он соскучился по родному городу.

С такой любовью говорил о Москве. О её интересных домах и парках. Об архитектуре и инженерии. О том, как переносили в начале прошлого века целые дома, чтобы расширить Тверскую улицу. Как менялась Москва с годами и ради чего строили имперские высотки.

Было очень интересно с ним. Легко.

Он завалил сессию в архитектурном из-за разгильдяйства, и его забрали в армию. Игорь рассказывал, как по своей глупости лишился мечты. Но, отслужив и пересмотрев свою жизнь и своё мировоззрение, теперь понимает, что это не его стезя. И что он будет строить новую Москву.

Мы доехали, но не захотели расставаться. И гуляли по городу несколько часов.

Как вышли на Курском, так и пошли по Бульварному кольцу. Я была восхищена и заворожена им. Смеялась рядом с ним.

И совершенно потерялась в нём. Забыла о времени.

Когда Игорь проводил меня домой, отец встретил его настороженно. И это отношение мой папа пронёс по отношению к Игорю до конца своей жизни. Только в последние годы немного смиряясь.

Мы поженились вопреки желанию отца. Мама только качала головой. А Игорь сказал, что от моих родителей он ничего не возьмёт, всего добьётся сам. Что он достаточно взрослый, чтобы содержать свою семью.

Поэтому и свадьба была скромной и жили мы в первое время очень сложно. На съёмной квартире вначале, перебиваясь разными заработками.

Поэтому и ребёнка решили заводить не сразу, а ждали долгие три года, пока не определились с работой.

Но мы были счастливы!

А теперь он смотрит на меня как на врага. Видит во мне преграду, которая отделяет его от желанной цели.

От любовницы, которая ждёт. Потому что для неё мой муж – это джекпот.

И он готов биться со мной, чтобы бежать к ней. Бежать, бросив меня одну посреди вечера. Как ненужную и отработанную деталь. Переступая через всё, что нас соединяет. Соединяло?

Так хотелось бросить в лицо одно слово «Развод»! Не отступать, ответить на его агрессию ещё большей яростью.

Развод – и не мучь, не унижай меня больше!

Но…

Всегда есть «но».

Был бы жив папа, я бы не задумывалась ни на секунду. А сейчас, когда всё, что у нас есть, принадлежит Игорю, куда я пойду с маленькой дочерью на руках?

Для суда его измена без брачного контракта не повод для расторжения брака. И моё желание здесь не при чём. А доказать мою несостоятельность воспитывать и содержать дочь на том же уровне, что и сейчас, он может, не напрягаясь. Если захочет.

А он точно захочет.

Мне нужна консультация юриста. Не имею права разбрасываться по своему желанию громкими заявлениями.

Да и не место здесь для выяснения отношений.

– Я знаю, куда и зачем ты идешь. Смысл вполне прозрачный. Что тебе непонятно? – спросила как можно более спокойным тоном.

– И куда же я иду? – наступал на меня Игорь, пока я не упёрлась спиной в стеклянную стену. – Ты бросаешь меня, – тихо произнесла, поднимая взгляд к нему навстречу и вглядываясь, надеясь. До последнего надеясь, что мне показалось.

Только поэтому заметила, как дрогнуло его лицо, чуть ли не судорогой передёрнуло сведённые в тонкую нить красивые губы.

С годами Игорь не растерял своей привлекательности. Он по-прежнему был строен и широк в плечах. Только в волосах появилась седина, да морщинки у глаз выдавали смешливую натуру. И добавляли и без этого зашкаливающей харизмы.

Поэтому и лезут к нему всякие.

А я… Не красавица. Ухоженная и миленькая, но в последнее время без искорки. Потухшая. – Никогда! – словно выстрелил Игорь.

И положил свою руку мне на талию. Меня передёрнуло от его прикосновения, и я сделала шаг в сторону, спрашивая:

– Ты бросаешь меня одну на вечере ради чего?

– Я должен поработать. – Игорь отвёл глаза в сторону и вниз, выдавая себя тем самым с головой.

Как же унизительно и больно! Зачем так врать? Ну, скажи же ты прямо! Зачем эти игры?

– Вечером после пары бокалов шампанского во время вечера, на который впервые за год привёл жену? – не удержалась от шпильки.

– Да! Да, чёрт побери! Я вынужден работать как проклятый. Потому что деньги в этом мире приходится зарабатывать, представляешь? Они не появляются просто так в тумбочке! – вдруг заорал он.

Я сделала ещё шаг в сторону.

– Неужели? – усмехнулась, глядя в его бесстыжие глаза.

– Родная, прошу, просто побудь полчаса в комнате отдыха. – выдохнул Игорь, прикрывая глаза.

– Может быть, закроешь меня в туалете? Или спрячешь в каморке уборщицы? А лучше просто попросишь постоять в уголочке, пока ты, – я сделала многозначительную паузу, – работаешь. Срочно.

– Что ты добиваешься? Я не понимаю! В чем проблема – немного подождать меня? Хорошо! Давай я останусь! Чёрт с ним, с контрактом! Ведь моя жена просит меня! – Игорь резко дёрнул узел галстука и с тяжёлым выдохом опустил руки, сжатые в кулаки.

Видеть, как он рвётся к ней и как неловко врёт, мне было невыносимо. Это рвало мне сердце. Вымораживало все чувства.

Смотреть на его неумелое метание – отвратительно.

– Иди, Игорь. Твоя работа там извелась, наверное, без тебя, – усмехнулась глядя в глаза.

На секунду в них взметнулась вина? Жалость? Или мне показалось?

Это окончательно сорвало во мне последние крохи надежды. Теперь я знала точно: у моего мужа есть любовница и сейчас он идет к ней. Чтобы изменить мне в очередной раз. Нет больше моего мужа. Есть чужой Джекпот.

– Без проблем. Я найду, чем интересным заняться на вечере. Не беспокойся. Иди, работай, родной! – сказала я и, резко развернувшись, вернулась в зал к весёлым празднующим людям.

Шла, стуча каблучками по полу, и каждым ударом била себе в сердце. С каждым шагом мне было всё больнее. Будто струны, что связали нас вместе с мужем в единое целое за восемь лет счастья, сейчас натягивались до предела и рвались. Оставляя на себе куски моей плоти. Моей жизни. Моей радости. Всего того, что составляло мою жизнь.

Я не понимала, куда я иду. И не видела.

Мне было так больно!

Четвертая глава

Игорь Я зашёл в лифт, совершенно точно понимая, что совершаю какую-то фигню.

Понимая, что я неправ.

Но всё равно упорно нажал на кнопку этажа, глядя на плавно сходящиеся двери. Было чувство, что эти двери отсекают от меня самое нужное и важное.

Я чётко понимал, что обидел сейчас Аликс. Причём ни за что. Просто так. Из ревности. Как увидел её на подиуме, такую страстную и тонкую в чужих руках, как только заметил её с этим мажористым хлыщом, так до сих пор кипит всё внутри. Как не сломал ему челюсть, сам не знаю. Руки бы оторвать, чтобы не трогал моё!

Отвлекли слова жены об алом платье. Она видела нас вместе с Ангелиной и что-то поняла.

Это точно!

Она догадывается! Нутром чувствую. Звериным чутьём.

И тем же чутьём понимаю сейчас, что, бросив Александру одну, я налажал.

Ну не мог я проколоться ни в чём! Да и до этой эскапады с танго не было никаких признаков её недовольства. Моя жена всегда спокойно воспринимала мои задержки на работе. И не ревновала.

Правда, и повода для ревности у неё не было.

В отличие от сегодняшнего дня.

Но я решил, что Ангелине нужно вправить мозг прямо сейчас, чтобы не смела больше лезть ко мне прилюдно, да еще и при жене. Ведь договорились же! Я ведь сразу сказал, что жена для меня – это всё! И пусть даже не надеется! Что на неё нашло? Кинулась, как пьяная. Скорее всего, именно этот момент и видела Александра.

Сейчас я ехал совершать глупость, но не мог повернуть назад. Упёрся словно баран и пёр вперёд, понимая, что совершаю подлость.

Так бывает.

Вроде и понимаешь, что творишь фигню, но прекратить и перестать никак не можешь. Потому что так решил. Как разогнавшаяся машина не мгновенно останавливается при торможении.

Обида жгла меня огнём. Как с хлыщом танцевать, так она и страстная, и яркая, и не устала. И голова у неё не болит. А как спать со мной, так она вымоталась!

Что же ты делала целый день дома, что так устала?

Когда Аська родилась, я был так увлечён работой, что и не видел ребёнка толком. Приходил и падал. А от жены только и слышал: посмотри, какие у Асеньки глазки, да мы сегодня первый раз сели.

Сюсюканье в доме и разговоры лишь о ребёнке.

Будто у них семья, а я так. Прохожий.

А с покупкой дома я вообще ушёл на третий план. Дочь и ремонт полностью завладели моей женой.

Куда-то пропали наши с ней общие интересы. И нет больше долгих разговоров. И нет больше общих обсуждений.

Мы отдалились, и я так устал быть один.

Вспоминая, как этот хлыщ Лисницкий кружил мою Александру в танце, пришло понимание, что я сам виноват в том, что её глаза не горят огнём рядом со мной.

Толкнул дверь номера, чётко зная, что моя жена не заслуживает такого отношения. Что я козлю сейчас. И что меня ведет от вкуса и запаха другой женщины.

– Ну, наконец-то, – томно протянула Ангелина, пошло облизывая свои пухлые губы.

В номере воняло каким-то синтетическим дерьмом и был полумрак.

Бордель и его обитатели. Я точно этого хочу?

Осознание ударило под дых мерзостью обывательской пошлости. Зачем я здесь?

– Не смей сама больше подходить ко мне при жене! – зло сказал девушке и, достав из бумажника купюры, бросил их перед ней.

Получилось ужасно киношно. Бумажки разлетелись картинным веером.

– Оплати номер, – усмехнулся ей в лицо и, быстро развернувшись, захлопнул за собой дверь!

Меня сейчас стошнит от себя самого!

Быстрым шагом почти вбежал в зал. Огляделся. Александры нигде не было видно.

Чёрт!

Только бы успеть!

Только бы не дать ей совершить глупость назло мне!

Веселье шло по нарастающей. В зале приглушили свет и начались уже совсем иные танцы. Я наткнулся на стайку сотрудниц, восторженно мне что-то щебетавших. И чуть не наорал на ничем не повинных подвыпивших девчонок. Затем кинулся в другой конец зала, где, как мне померещилось, мелькнуло платье Аликс.

Затем остановился. Выдохнул. Нет смысла метаться раненым зверем. Нужно подумать.

Где она, чёрт побери, может быть!

Ревность застилала глаза кровавой пеленой.

Думать не получалось.

Я с ужасом и отчаянием понимал, что опоздал. Её нет в зале. Я остался один. Моя Сашенька, Сашулька, Шурочка, Щурёнок, моя Аликс и Александра ушла с другим.

– А где твоя очаровательная супруга? – вывернулся откуда-то Лисницкий.

На ловца и зверь, как говорится!

Я замахнулся с разворота, метя в челюсть. Мечтая свернуть набок, стереть понимающую улыбочку с этой рожи. И совершенно не ожидал от мажора, что мою руку перехватят и заломят в захвате.

– Сдурел? При всех?.. Если не терпится получить по морде, то «пойдём выйдем», как говорили во времена твоей молодости, – прошипел мне на ухо и, придержав для острастки, отпустил захват Листницкий.

– Где она? – прохрипел я.

– Кто?

– А ты не знаешь?

– Твоя пассия в красном платье? Ты бы ей денег, что ли, дал, а то платьишко маловато бедняжке. Аж впивается в сочное тело, – усмехался мне в глаза мажор и продолжил, – а правда, что половина этого предприятия принадлежит твоей очаровательной супруге?

– Не смей! – зашипел перехваченным горлом.

– Ты сам всё сделал. Мне осталось только подставить руку помощи и твёрдое плечо обманутой и оскорблённой женщине. А её красота и три четверти твоего бизнеса – это просто приятный бонус! – он не успел договорить, как я всё-таки ударил.

Листницкий засмеялся и, показав охране знак, что всё нормально, развернулся и ушёл.

А я вспомнил, что есть на белом свете телефон.

Абонент вне зоны действия сети!

Может быть, она уехала домой? Ведь не так воспитана моя Сашенька, чтобы вот так – прямо посреди вечера с кем попало.

«Как ты», – шептал мерзкий внутренний голос.

Чёрт!

Я гнал домой по шоссе, невзирая на правила. Торопился. Но дом встретил меня тишиной и чернотой оконных провалов.

Я был один в доме. И мне это вообще не нравилось.

Пятая глава

Развод!

Это всё, чего я хочу!

Уговаривать, вразумлять или как-то иначе останавливать взрослого человека, если он всё для себя решил, я не собираюсь. Игорь только что сделал свой выбор!

Теперь дело за деталями.

Как это вообще делается?

Нужно уехать из дома!

Прямо сейчас у меня нет денег даже на то, чтобы снять квартиру. На хозяйственной карточке немного. Игорь пополняет её каждую неделю. Но этих денег не хватит даже чтобы переехать.

Мама живёт на Кипре. И с Асенькой я к ней приехать не смогу. К тому же я совсем не уверена, что мама будет рада нашему нашествию. У неё своя жизнь, и я с внучкой в сферу её интересов вписываюсь по графику и на две-три недели в году. Да у меня тупо сейчас нет денег на билеты. Даже если лететь через Ереван, или как там теперь летают.

Мама уже три года сдаёт свою квартиру через агентство. Попробую её уговорить расторгнуть договор.

Нет, не попробую. Потребую!

Так случилось, что, покупая дом на Игоря, мы продали квартиру, которая была записана на меня. Вот такая я была дура почти три года назад. Мне хотелось, чтобы Асенька росла на свежем воздухе. Ну, посвежее, чем на Ленинском проспекте. И после смерти папы я продала доставшуюся мне квартиру. Мы купили прекрасный дом в хорошем месте с приличным участком. Всё вроде было прекрасно.

До сегодняшнего дня, когда я задумалась о разводе.

Нужно искать юриста. Делить имущество с мужем.

Мужем, который прямо сейчас, вот прямо сию минуту там, с ней.

Ох.

Острая игла кольнула сердце так, что я споткнулась и задохнулась от боли.

Огляделась.

Вокруг улыбались люди. Атмосфера на вечере поменялась на более неформальную. Музыка стала громче, ввинчиваясь в висок.

Что я здесь делаю?

Вибрацию мобильного услышала чудом.

– Сашенька! – я почти не слышала, что говорит свекровь, но по интонации было понятно, что случилось что-то из ряда вон. Беда? С Асей?

Сбросила звонок и поторопилась в тихое место, чтобы перезвонить.

– Саша, у Асеньки температура повышается, что нам делать? – в панике спрашивала свекровь.

– Не паниковать! Я выезжаю к вам. Сколько, Алла Николаевна? – я постаралась вложить в свой голос как можно больше уверенности, которую совсем не чувствовала.

Скорее наоборот. Паника накрывала меня медленным спрутом, холодным и склизким, ворочаясь в животе. Какие, к лешему, вечеринки? Моя девочка горит от температуры вдали от меня!

– Тридцать восемь и три, Саш. И она покрывается пятнами какими-то. Красными. Я не знаю, что делать! Она хнычет! – сама чуть не плакала свекровь, срываясь на всхлипы.

– Вызывайте скорую. Я постараюсь быть как можно быстрее. – сбросила вызов и оглянулась. Где это я?

Вылетела обратно в зал для торжеств, в оглушительно гремящий музыкой мир веселящихся людей. Из него я хотя бы знаю, как найти выход!

Моя шуба в гардеробе, а номерок остался у Игоря. Я в вечернем платье и в туфельках на каблучках. Но искать мужа нет ни времени, ни желания. И как это будет? У кого унизительно выпытывать, куда конкретно он попёрся? А потом терять время, чтобы снять Игоря с любовницы, и попросить у него ключи от машины? Или номерок от гардероба?

Вот уж ни за что! Зло фыркнула, отбрасывая выбившиеся из причёски пряди.

Добежала до лифтов и, спускаясь вниз, вызвала такси.

Ничего. До свекрови доберусь, а там что-нибудь придумаю с одеждой. Только бы успеть. Только бы скорая не задержалась. Только бы с моей крошкой было всё в порядке!

Я полгода назад начала понемногу выводить Асеньку в люди. Вначале на развивашку, потом на первую половину дня в садик. И, как и предупреждали меня всё вокруг, Ася начала болеть. Это нормально. То вирус подцепим, то простуду.

Но без социализации моей девочке будет сложно в школе и в жизни. Да и болезни – это не так страшно. Формируем иммунитет, как говорила наш врач. Ничего серьёзного Асенька из садика ещё не приносила.

Пока меня вёз таксист, я изучала сыпь и температуру у детей в интернете. И доизучалась до ручки. Меня натурально трясло от ужаса за дочь. Каких только страшных болезней нет с такими симптомами. Тем более, что самой сыпи я не видела.

Таксист, видя в зеркале заднего вида, что я дрожу, включил печку посильнее. Как будто мне от этого станет легче!

Вылетела из машины, увидев карету скорой помощи, забыв обо всём!

Когда я заскочила в квартиру, врачи уже собирались уходить. Я застала их в последнюю минуту.

На мои отчаянные вопросы усталая женщина отвечала терпеливо и обстоятельно. Моя Асенька принесла из садика ветрянку. Нет, в стационар её не заберут, и да, всё, что нужно, они сделали и температуру сбили. Сообщат участковому по месту прописки, и врач нас посетит завтра. Я назвала клинику, в которой мы наблюдаемся и, наконец-то, отпустила измученную бригаду.

Ася спала, разметав волосы по подушке. На ручках, что лежали поверх одеяла, явственно проступали красные оспяные пятнышки.

Она была такой трогательно-болезненной и усталой. Я осторожно промокнула выступившие капельки пота на лбу и на цыпочках вышла из комнаты.

– А где Игорь? Почему ты прилетела одна и без одежды? – изумилась свекровь. – Как он мог тебя одну отпустить? – вторил ей свекор.

И что мне им отвечать?

Родители мужа – пенсионеры. Свекор Леонид Илларионович перенёс в прошлом году инсульт. Сейчас они настрадались с Асенькой.

И как? Мне добить их новостями из нашей семейной жизни? Ну уж нет! Пусть Игорь сам сообщит новость своим родителям.

Будить больную дочь мне было безумно жалко, и я решила дождаться, когда она проснётся.

А пока я вымученно улыбалась и успокаивала Аллу Николаевну. Свекор с недовольным лицом ушёл почти сразу к себе и не показывался из комнаты. Обиделся на меня? Или ещё что? Не стала выяснять. Мне не до чужих обид. Свои бы перенести с достоинством.

Ася проснулась где-то через два часа. Я её аккуратно обтёрла, переодела и, прихватив у свекрови пальто и плед для дочери, поехала домой.

Всю дорогу дочь капризничала и так устала к концу дороги, что вновь уснула.

Дом был погружен в темноту. Только слабо светились фонарики вдоль дорожки и над входной дверью.

Идти в туфлях по чищенной, но промёрзлой и скользкой дорожке с тяжёлым ребёнком на руках было очень скользко, страшно и неудобно. Семенила крошечными шажочками, боясь упасть.

Кое-как одной рукой сумела отворить дверь, шагнула в дом, не закрывая её и, скинув наконец-то туфли, понесла Асю в детскую.

Аккуратно раздела и, потрогав лоб губами, вышла из комнаты с тёплыми вещами дочери в руках, закрывая спиной двери, чтобы наткнуться на мужа.

Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на меня так, что стало страшно.

Я застыла испуганно. В неверном уличном свете его глаза, казалось, горели внутренним, яростным огнём.

А Игорь, одним широким шагом настигая меня, вытянул правую руку и пригвоздил ею меня к стене.

За шею!

Шестая глава

– С кем ты была? – зло и грозно зашипел Игорь мне в лицо, склоняясь надо мной и упираясь телом в ком вещей, что я держала в руках между нами, придавливая меня к стене.

Ярость поднималась откуда-то из живота, медленно с каждым вдохом заполняя меня, волной захватывая тело. Горяча кровь и отключая страх. Подняла голову и расправила плечи, открыто глядя в провалы глаз.

– Ты руки после своей работы в алом платье вымыл, что ко мне прикасаешься? – по контрасту с ним холодно и спокойно спросила тихим голосом, собирая всю свою волю в кулак.

Не собираюсь отступать. Но и драться я с ним не буду. У меня другие методы и цели.

И орать я не буду! Много чести!

– Где ты была, я спрашиваю! – муж мотнул головой как мокрый пёс, будто отбрасывая от себя ненужные мысли, отмахиваясь от них.

Что? Неприятно, когда тычут носом в собственные… ошибки?

Причудливые тени выделили скулы и жёсткую линию подбородка, обозначили провалами его глазницы, из глубины которых горели ревностью глаза.

Казалось, ещё немного, и он перестанет контролировать себя. И сдавит мне шею сильнее.

– Занималась работой! – почти по слогам медленно проговорила, пропела, сузив глаза, и с внутренним ужасом наблюдая, как его скулы выделяются ещё жёстче, а губы сжимаются совсем уж в тонкую линию.

Игорь наклонился надо мной совсем близко и с шумом вдохнул воздух около моих волос. Тоненькая жилка на его виске набухла и билась быстро-быстро. Судорожно. Постоял так, тяжело дыша, а затем отшатнулся от меня. Отошёл на шаг и сжал руки в кулаки. Так и стоял, опустив голову.

– Александра, скажи честно, прошу. И вместе посмеёмся потом над этим. Кто твой любовник? С кем ты была? – сдерживаясь и пытаясь говорить спокойно шипел мой муж.

Игорь явно сдерживался, но при этом спросил с такой ненавистью и ревностью, что я вспыхнула моментально ответным чувством. Загораясь от него. От его чувств. Привычно.

Будто бензином плеснули на остывающие угли!

Это каким нужно быть лицемером, чтобы упрекать меня в своих грехах! Сам выбрал не меня! Сам забылся до того, что бегом побежал к любовнице, оставив меня! Ведь даже не переоделся после этой… рабочей брюнетки! А мне смеет ещё что-то говорить!

Кровь бросилась в лицо. Жаром пыхнуло в груди. Я задышала тяжело и часто. А глаза Игоря невольно опустились ниже моего лица.

Ха!

А я думала, что неудачный фасончик!

Кобель!

– Я не понимаю, что за чушь ты несёшь. – произнесла как могла спокойно и немного манерно, дразня зверя. Что-то внутри меня мстительно и недоброжелательно свербело и радовалось, беспощадно высматривая. Плохо тебе, милый, ревнуешь? Попробуй-ка тот коктейль, что ты приготовил для меня! Как тебе? Нравится? Не горчит?

Не собиралась дразнить его ревностью. Так получилось само. Ненамеренно. Но и останавливаться теперь не собираюсь.

– Аликс, Саша! Щурёнок, милая, не играй со мной! Я должен знать! Понимаешь? – зашептал Игорь низким и хриплым голосом.

И моё подлое тело откликнулось на этот его шёпот. Отозвалось мурашками по спине.

– Понимаю. Весь вечер сегодняшний… очень хорошо понимаю, – холодно и зло сказала я и усмехнулась.

Больше никогда.

Никогда не будет так, как прежде.

Я никогда не смогу больше доверять ему.

Мы вот только что сегодня вечером вступили с мужем в новую реальность. Изменённую. Где нет больше места для искренности и самоотдачи. Где больше не будет бескорыстного служения. И не будет больше того безграничного доверия, которое грело нас раньше.

Порвались и провисли бесполезными обрывками соединяющие нас в одно целое нити, которые продолжают рваться прямо сейчас.

Видно, он что-то услышал такое в моём голосе, что выбило его из настроя.

Игорь шумно выдохнул, растёр с силой ладонями лицо и взъерошил волосы.

Он что-то ещё хотел сказать, но мне нужен был перерыв. Срочно. Потому что слёзы плескались уже на уровне зрачка, стояли талой водой над плотиною. Стоит моргнуть, и покатятся по щекам.

А я не хочу, чтобы он видел мои слёзы! Это – личное! Только для своих!

– Дай пройти, Отелло. Не стой на моём пути, – шагнула вперёд, заставляя мужа отступить вглубь.

Добралась до холла в прихожей и сбросила все Аськины вещи единой кучей на диванчик. Всё потом. А сама села рядом. Ледяные руки тряслись.

Что мне теперь делать?

Как бы то ни было, а нужно жить дальше.

Завтра с утра приедет врач, и мне нужно его встретить. Сейчас самое важное – это здоровье дочери.

А неверный муж подождёт своей очереди. Не стоит сейчас устраивать сцены. Вначале консультация юриста.

Какой смысл сейчас нам разговаривать? О чём? Вопрошать: «Как ты мог?»

Вот так вот смог. Легко, по всей видимости. Я буду беречь себя и не стану ничего выяснять. И так ясно.

Поэтапно, как старая бабка, встала на ноги и, опираясь кончиками пальцев о стену, побрела в сторону гостевой спальни рядом с детской комнатой. Вдруг дочь проснётся и у неё опять начнёт подниматься температура?

– Только одно скажи, прошу. Кто он?

Игорь стоял там же, где я его оставила, опираясь спиной на стену.

– Только после тебя! Кто она, эта прилипала в алом? – всю мою расслабленную усталость смело в момент.

Как и все мои благие намерения не скандалить сегодня.

Седьмая глава

– Кто она? Ответь! Кто эта жирная лошадь, которая позволяет себе при всём коллективе, при приглашённых гостях и партнёрах, на глазах жены беззастенчиво тереться о генерального директора своими телесами? Кто эта брюнетка в вызывающем неприличном платье? И что она делает на празднике в честь пятилетия нашей фирмы? Она твоя сотрудница? Или заказчика? О! Я догадалась! Это же твоя работа! Партнёр твой! К которой ты так торопился! – наступала я на обескураженного таким моим выпадом Игоря.

У нас не приняты были итальянские страсти в семье. До сегодняшнего дня мы умудрялись всё обговаривать цивилизованно. Даже в сложные моменты.

Мы не кричали друг на друга никогда!

Но сейчас меня несло на волне обиды.

– Как ты мог оскотиниться до такой звенящей пошлости? – с горечью произнесла я, продолжая, – мне на ваши игрища посреди толпы народа указала Марина Викторовна. И как ты думаешь, мне всё твоё партнёрство с брюнеткой виделось? И не мне одной! Ты хоть понимаешь, насколько унизительно это было для меня? И что сказало партнёрам о тебе бегство с шалавой? Ты же готов был прямо там её разложить!

Под конец своей речи я, кажется, уже визжала. Не спрашивайте, как можно визжать шёпотом! Я тяжело дышала, голова кружилась. Но во мне было столько ярости и отчаяния!

Игорь отступал от меня вдоль по коридору. Спиной вперёд. Молча. А я тыкала ему пальцем в грудь и никак не могла замолчать:

– Так кто она? И что делала на нашем празднике? Кто пригласил её? И её подружек! Почему не отвечаешь?

Игорь поймал меня за руки, крутанув, будто в танце, прижал всем своим телом к стене и шипел мне в волосы:

– И ты от обиды сразу же прыгнула на кого-то?

Я дёрнулась в его захвате, и муж отпустил мои руки.

– Мне реально нужно было переговорить с заказчиком. Срочно! Но я плюнул на всё и решил вернуться, потому что моя жена просила меня чтобы не бросал тебя одну! Я спустился в зал через пять минут, а тебя уже не было! Ты только ждала повода! – его шёпот шевелил волоски на моём виске и от тепла дыхания и от знакомых интонаций меня вело.

– Ах, ты так обо мне! Ты меня со своей шалавой ровняешь? – задёргалась, пытаясь освободиться.

– Не понимаю, о ком ты говоришь! Я здоровался и даже целовался на вечере с десятком женщин! И почти все они были вызывающе, как ты называешь, одеты. Потому что были в вечерних нарядах! И к кому из них ты меня так приревновала, я не знаю, – руки моего мужа оказались на моей талии и поползли ниже по скользкому шёлку платья.

Меня затрясло от всего сразу: обида, возбуждение и отвращение; несправедливые и циничные упрёки.

Я зашипела отталкивая. Задёргалась отчаянно.

– Пусти!

– Чего ты добиваешься? – муж убрал свои горячие ладони и положил их на стену рядом с моей головой, немного отстраняясь от меня. Вроде давая свободу и в то же время оставляя в клетке своих рук.

И я задохнулась, проглатывая слово «развод». С заметным усилием останавливая себя на грани. На краю пропасти.

Я не могу сейчас заявить о разводе! Куда я пойду с больным ребёнком на руках? А кричать про развод и жить при этом под одной крышей? Видеть его каждый день? Привычно завтракать вместе? Или демонстративно игнорировать?

Я этого не вынесу. Ежедневно видеть его.

Выгнать из дома? Как? Он не захочет уходить и что? Мне выталкивать его силой? Или умолять уйти?

Не сейчас. Не этим вечером!

– Ничего! Я ничего не добиваюсь! Мне ничего от тебя не надо, – прошептала я на грани рыданий. На краю истерики.

Ничего не надо мне от тебя больше. Ни твоего вранья ни твоих лживых историй. Просто исчезни молча!

Видно, что-то было в моём голосе такое, что Игорь отступил. Молча взял меня за руку и сделал шаг в сторону нашей спальни.

Но я покачала головой и, вынув руку из его ладоней, сказала тихо:

– Если я такая гулящая, если ты мне не доверяешь, то зачем тянешь за собой? Я буду спать рядом с Асей. Не трогай меня!

Заплакала я под душем. Не удержавшись. Смывая с себя сегодняшний день. Больно!

Асенька проснулась рано утром. Температура начала подниматься. Действие антигистаминных препаратов, похоже, заканчивалось, потому что у неё чесались пятнышки. Я дала ей лекарство, посидела, отвлекая дочь от расчёсывания прыщиков, и пообещала, что утром после завтрака мы будем разрисовывать каждый прыщик зелёнкой. А если врач разрешит, то розовой зелёнкой, фукорцином. Как цветочек фуксии.

Под моё лепетание дочь уснула ещё раз. И я прикорнула рядом с ней.

Разбудил нас Игорь.

Ему позвонили из охраны на въезде в посёлок для уточнения пропуска нашего врача.

– Почему ты не сказала мне о болезни дочери? – спросил он хмуро.

– Потому что тебя это не интересовало, – пожала я плечами, быстро собирая растрёпанные после ночного мытья волосы в пучок и закрепляя его двумя длинными деревянными шпильками.

Врач пробыла у нас недолго. Вчерашняя дежурная скорая помощь сбила нам самую первую и внезапную волну температуры. Теперь, зная, что происходит, было уже не так тревожно.

Игорь ходил угрюмо за нами по пятам. А, когда доктор собралась уже уходить, подверг её настоящему допросу. Что за болезнь и чем грозит? Какие могут быть последствия и как лучше лечить? Всё порывался купить какое-нибудь супер лекарство, чтобы уж наверняка. Я не вмешивалась.

Ну подумаешь, захотелось вдруг проявить заботу или внезапно проснулся отцовский инстинкт, который благополучно спал четыре года.

Так у нас случилось, что рождение Асеньки совпало с движениеи бизнеса. И в первые месяцы Асиной жизни Игорь еле приползал домой от усталости. Конечно, ему было не до ребёнка. И, практически, дочь росла на одних моих руках.

Потом папа вложился в фирму. И работы у Игоря стало ещё больше.

А у меня появилась помощница и по совместительству няня. Но Ася уже привыкла к моим рукам, и её было сложно оставить.

Так и вышло, что Игорь с дочерью общался мало.

А она тянулась к нему. Я это видела. В редкие выходные просто не слезала с его рук. Но я не чувствовала со стороны Игоря большого и искреннего интереса к дочери.

А сейчас внезапно этот интерес проснулся. Как-то подозрительно поздно.

Врач уехала, и Игорь сам взял два пузырька, с зелёнкой и фукорцином, и они с Асенышем увлечённо рисовали точки по всему телу дочери.

Я наблюдала за ними, стоя в дверях детской комнаты, и сердце моё обливалось кровью. Дочь так льнула к отцу. Так была счастлива, что он занимается с ней.

Зачем он это делает?

– Ты почему не на работе? – спросила, дождавшись, когда они закончат художества.

– А разве странно, что я хочу побыть со своей семьёй? – точеная бровь поползла вверх и обаятельно сверкнула улыбка.

– А как же… вчерашний горящий контракт? – не удержалась от шпильки.

– Подумал, что ты права. Я почти не бываю дома. Столько пропустил. У меня дочке четыре года, а я чуть не пропустил её болезнь. Эдак она замуж соберётся, а я не замечу.

К обеду один из юристов, с которыми я связывалась утром, захотел увидеться со мной. Он позвонил, когда я была на кухне и готовила обед. Говорила с ним, одной рукой помешивая суп. Договорилась встретиться в кафе, недалеко от нас, но в городе. А когда положила трубку, вздрогнула от раздавшегося совсем рядом рычания:

– Кто это звонил?

– Прекрати ко мне подкрадываться! – взвизгнула, отшатнувшись. – я чуть не ошпарила из-за тебя руку.

Игорь наверняка, хотел продолжить выяснения, но на этот раз раздался звонок его телефона.

Это свекровь не выдержала. Так и не дождавшись от меня звонка, сама решила наведаться к нам в гости.

Вот и славно, что приехала. Ей есть о чём поговорить с сыночком. И Асеньку можно оставить с ней со спокойным сердцем.

Мне, конечно, из вредности хотелось, чтобы Игорь остался ненадолго дома один с больным ребёнком. Но за дочь было боязно.

– Кстати, – спросила у мужа, который хмурой тучей нависал надо мной в коридоре, пока я обувалась и доставала куртку, – ты шубу мою забрал вчера из гардероба?

Насладившись вытянутой физиономией Игоря, я выскочила в наш гараж и с удовольствием выехала на улицу.

За ночь свежий снежок запорошил землю. Укрыл пушистым и тёплым одеялом вчерашние раны. Свежестью пах зимний воздух. Мне казалось, что я всё преодолею. Смогу!

Адвокат мне в принципе понравился. Хотя слишком молод. Я бы предпочла, чтобы юрист был более опытный. Всё-таки раздел нашего имущества предстоял сложный. А у Игоря, вернее, у нас в фирме, юристы – акулы. А этот хоть и молодой, но въедливый. И он с таким явным энтузиазмом вцепился в наше дело, что даже подозрительно. В общем, впечатление у меня были сложные. Прежде чем заключать с ним договор я, пожалуй, поговорю ещё с Мариной Викторовной.

Заодно и провентилирую тему возвращения на работу.

Мы уже собирались прощаться с адвокатом и я, не дожидаясь от него помощи, самостоятельно встала из-за стола. А когда повернулась к выходу, то увидела чёрного как туча Игоря, перегородившего своей мощной фигурой вход.

Восьмая глава

Игорь Сашка, увидев меня, хлопнула ресницами и на мгновение растерялась! Я видел это в её глазах!

Попалась!

И с кем? Задохлик–очкарик младше её! На молоденьких потянуло? Я слишком стар? Хочется с юным и…

– Кто это? – прорычал, вглядываясь в лицо жены.

Я гнал за ней, нарушая все возможные правила. В спешке чмокнул маму в щеку и побежал следить за женой. Повезло, что Саша никогда не нарушает правила и не успела далеко отъехать. И вот я здесь. Вижу соперника?

– Илья Андреевич, адвокат по бракоразводным делам, – представился струхнувший очкарик.

– Ты бросил больную дочь на старенькую маму ради вот этого? – прошипела с яростью и презрением Александра и, фыркнув, проскочила мимо меня из кафе.

По инерции двинулся к очкарику, давя агрессией и авторитетом.

– Ещё раз увижу рядом – вломлю! – рыкнул на задохлика.

– Сядешь! – усмехнулся тот и до меня дошло.

Юрист? По разводам?

Чёрт!

Мало того, что изменила! Она решила разрушить нашу семью! У неё это всё серьёзно! Не то что у меня – разовая случайная интрижка. Даже не связь, а так… Намёк на неё.

Развернулся догнать Сашку и, выскочив на улицу, заметил лишь свет габаритных фонарей её машинки!

Да что же так не везёт!

Со вчерашнего вечера всё пошло наперекосяк! Сашка не то, что подозревает, она уверена в нашей связи с Ангелиной! Будто кто рассказал! Но у меня – это же другое! Это не серьёзно и ерунда, не стоящая внимания!

А раз Санька задумалась о разводе, значит…

Кто успел так вскружить голову моей умнице-жене?

Не составило труда догнать её машинку в потоке, когда я точно знал, куда Аликс сейчас стремится. Пристроился к её машине сзади. Почти в бампер. Она точно видит меня, но не останавливается! А ведь и скорость не превышает! Просигналил фарами, чтобы тормознула, так она мне средний палец на руке в окно показала.

Вот зараза!

Набрал номер.

Она сбросила вызов и выключила телефон!

Ну что за вредность!

Так и ехали до шлагбаума посёлка как приклеенные. Не стал на трассе пугать Сашку и подрезать ей путь. Но после въезда практически у дома я перегнал машинку жены, выскочил и встал перед капотом.

– Ты совсем рехнулся со своей ревностью? Вот уж действительно: у кого что болит! Пусти меня к дочери! Как только у тебя ума хватило оставить её с Аллой Николаевной! – зашипела на меня разъярённой кошкой.

– Мама не обидит Аську, ты что? – не понял я.

– Зато наша Ася запросто доведёт твою маму! Она уже в возрасте, ты это понимаешь? Алла Николаевна вчера со слезами нас провожала, потому что растерялась и испугалась за ребёнка! И только тебе всё равно, болеет твоя дочь или нет, и что с ней! – Сашка раскраснелась и, сверкнув глазами, добавила, – Эгоист и болван!

И, с силой вложив мне ключи от своего автомобиля, рванула к дому пешком. Почти бегом. Прошипев перед стартом:

– Сам запаркуешь!

Не, нормально?

Запарковывая Сашкину машину, подумал, что пора ей поменять автомобиль. Этот уже устарел. Когда брали? Лет семь назад. Казалась мне тогда удобной. А сейчас чувствуется не тот класс, да и тесная. Может, для миниатюрной Сашеньки и удобно, но… Может, сделать жене подарок? Она молчит, а я как-то не замечал, как разболталась уже наша таратайка.

В доме было тихо. Стараясь не шуметь, прошёл в детскую. Всё-таки слова жены задели что-то в моей душе. Я и правда очень мало занимаюсь дочерью.

Асятка спала, спихнув с себя одеялко и подложив под пухлую щёчку, разрисованную точками ручонку. Такая маленькая, и так похожа на Щурёнка. Те же волосы и глаза.

Аккуратно, стараясь не потревожить её обеденный сон, укрыл дочку. Полюбовался ещё мгновение, впуская в сердце нежность и умиление. Моя девочка! Я вышел из детской, чтобы наткнуться на маму.

– Ты совсем рехнулся? Как ты мог вчера допустить, чтобы Александра в одном вечернем платье по морозу неслась к нам? Ты как вообще до такого додумался? Что может быть важнее больного ребёнка? И почему ты не приехал за ней позднее? Мы ждали тебя до часа ночи! Где ты был? Дурак! Почему не позвонил? Ты мой номер забыл, когда аппарат Саши разрядился? Или забыл, где твоя дочь? Или вообще забыл о дочери? – накинулась на меня моя родная мама, вдохнула и продолжила. – Я не понимаю, что между вами происходит, но, если ты не наладишь нормальные отношения с женой и матерью своего ребёнка, я не хочу тебя знать! Так и запомни! Я всегда буду на стороне своей внучки, потому что она маленькая и беспомощная! А ей лучше с Сашей! Она скоро как папа выглядит и не вспомнит. Можно будет легко заменить другим мужчиной!

– Ты что-то знаешь? – вскинулся я на её слова.

– Я вижу, что мой сын резко стал идиотом. С чего это тебя так зациклило на ревности? Может, голову попробуешь включить, пока не поздно? – мама легонько стукнула меня ладонью по лбу и развернулась по коридору в сторону кухни.

А я стоял на том самом месте, где вчера ожидал в засаде Аликс, и чувствовал, как мир рушится.

Кажется, я снова облажался.

Будто хорошо отлаженный механизм дал сбой, закряхтел и выплюнул меня в сторону. Теперь продолжил работу, но только уже без меня. Но я не согласен!

Предупредил своих женщин, что скоро вернусь, и уехал за шубой. Чувствую, что мне нужно немного проветриться. Прийти в себя.

Я, когда понял сегодня, что дрыщ рядом с Сашей – это адвокат, то будто на стену налетел с разгона. Не понимаю, зачем он ей? Почему Саша хочет разрушить наш брак? Что произошло? Причём произошло вчера вечером.

Я обидел её, оставив одну. И из-за этого она разводится? Из-за пяти минут моего отсутствия? Да ну, бред же!

Саша ревнует к Ангелине? Я где-то прокололся? Но для меня Геля ничего не значит. Я могу бросить её в любой момент. Разве может Александра равнять себя с этой профурой?

Раз Саша решила разводиться, то точно случилось что-то серьёзное. Почему именно сейчас, когда Лисницкий крутится вокруг угрём? Когда тучи над нашей фирмой сгущаются? Ох, как же я устал!

Как загнанный пёс.

Когда я вернулся, Ася уже проснулась и капризничала. Не хотела ничего и канючила. Решил разгрузить Сашку и, переодевшись, занялся дочерью.

Удивительно. Ей всего четыре года, а она уже в совершенстве владеет всеми женскими штучками. Рождаются они с ними, что ли? И кокетничает со мной, и глазками стреляет. Смешная. Подумал, что не заметил, как росла эти годы Ася. И не знаю теперь, врождённое у неё кокетство или приобретённое. И не знаю, когда она училась говорить, то картавила, как я в детстве, или нет. Я столько упустил!

Вошла Саша. Постояла рядом с нашим гнездом-замком, где дочь вручила мне в руки единорожку. Я должен был, по задумке Аси, скакать с этой радужной лошадью в сторону синих гор.

Жена отвлекла дочь ненавязчиво и ловко. А мне сказала, чтобы я шёл проводить маму к такси.

Вечер тянулся дальше. А я, как ни странно, получал необычайное удовольствие от общения с Асей. У меня самая умная и изобретательная девочка в мире! Такое чудо!

Но под конец дня, когда Асютка уснула под третью прочитанную мной сказку, я еле выполз из детской комнаты.

Нормально отдохнул!

– Игорь. Дай мне доступ к нашим основным счетам, – попросила меня Саша, когда я, вымотанный, вышел из детской.

– Зачем? – удивился и повернулся, чтобы лучше видеть её насупленное лицо.

– За надо! Я что, должна просить всякий раз? – тут же взъелась Саша.

– Я же всем тебя обеспечиваю? У тебя всё есть, что ты хочешь, всё, что ты пожелаешь, я оплачиваю и никогда тебе ни в чём не отказываю! Зачем тебе доступ? Тем более основные деньги вложены, ты же знаешь! Что ты хочешь, Аликс?

У неё в глазах полыхнула такая обида, что я отшатнулся. Не понимаю! За что?

– Я хочу начать работать. – тихо сказала моя жена.

– Зачем?

– Что зачем, Игорь? Зачем люди работают? Зачем я хочу общения? Или свободных и неподконтрольных тебе денег? – спросила Саша с обидой.

И я завис, потому что не понимал. Что происходит с моей Александрой?

И спать она вновь ушла поближе к дочери. А я не посмел ей перечить. Потому как было предчувствие, что я уже за гранью.

Утром собрался один. Без привычных проводов жены. Без её привычного завязывания моего галстука. И это мне совсем не нравилось.

Шустро сгонял на работу, забрал скопившиеся документы и быстро рванул домой – следить за женой. Чувствовал, что не стоит сейчас оставлять её одну!

А Саша просто со мной не разговаривала.

И это было ужасно.

Никогда до этого она так не поступала. Всегда, что бы между нами ни происходило, мы разговаривали друг с другом. А сейчас – стена. Я попытался несколько раз, но мои попытки повисали в пустоте между нами.

А вот с дочерью у меня было всё хорошо! Но напряжение в доме нарастало с каждым часом.

И на эту ночь моя жена не пришла в нашу постель.

Я лежал без сна и пялился в потолок. Хотелось пойти, взять свою Шурочку на руки и принести в нашу семейную спальню. Залюбить её, податливую и сладкую, до изнеможения. И своего и её. А потом как следует расспросить, что происходит с нами!

Потому что мне происходящее категорически не нравится!

С другой стороны, я понимал, что Сашина обида должна вызреть.

Я всегда видел, как другие мужики смотрят на мою жену! Осознавал, что она у меня очень манкая. Миниатюрная, ладная и обаятельная. Мягкая. Моя! Но такой ревности, как теперь, во мне не было. Промучавшись полночи, на третий день я уехал в офис работать злой как чёрт.

Досталось всем, кто мне попался. К обеду я собирался рвануть домой. Тянуло невыносимо.

В дверь кабинета поскреблись и вошла Ангелина.

Какого лысого?

– Обижен на меня? – хлопнула ресницами и надула губу.

– Зачем пришла? – рыкнул я на неё.

– Ты не отвечаешь на звонки и сообщения, я волнуюсь, что с тобой? – мурлыкнула и двинулась в мою сторону.

Я действительно игнорировал её в последнее время. Стало неинтересно переписываться и шутить на грани. Внезапно открылась ужасающая пошлость этих переписок. Фоточек на грани и провокаций. Не хочу больше!

У меня жена, моя родная Сашенька, то ли изменяет мне, то ли нет. Не до любовниц!

Встал из-за стола и шагнул навстречу.

– Я тебя звал? Я тебя просил прийти? Я аннулировал твой пропуск! Как ты прошла? У нас нет с тобой никаких отношений и не твоё дело, где я! – наседал я на брюнетку, подходя вплотную.

– Накажи-и-и-и меня! – прошептала Ангелина, облизав свои порочные губы и цепляясь за мой расстёгнутый пиджак.

И она плавно сползла передо мной на колени, сдирая с меня пиджак по дороге.

Вот стерва!

– Добрый день, – услышал я в этот момент за дверью голос своей жены, – А Игорь Леонидович у себя?

Девятая глава

Дома было невыносимо.

Мне хотелось орать и скандалить, расцарапать его лживую морду, сделать ещё что-то экспрессивное и бессмысленное. Такое, что я не позволяла себе никогда. Даже в мыслях.

Но у нас была свекровь. Да и Игорь, видно, чувствуя моё настроение, забежал на кухню и, быстро простившись с нами, куда-то уехал.

К брюнетке утешаться поскакал?

Алла Николаевна покачала головой, глядя вслед сыну.

– Сашенька! Я поддержу тебя всегда. В любой ситуации. Даже если ты не права. Потому что хочу счастья своей внучке. Ты можешь на меня рассчитывать, девочка, – заговорила она тихо, сложив ладони на коленях.

Помолчала немного, подбирая слова.

Как она сдала за последнее время! После инсульта мужа за год, она стала совсем старушкой. Хотя старается поддерживать себя, но возраст настиг как-то внезапно. Разом изменилась осанка, взгляд. А ведь не старая ещё женщина. Свекрови шестьдесят три года. Игорь поздний ребёнок, долгожданный.

А Леонид Илларионович старше Анны Николаевны на семь лет. И он, несмотря на инсульт, выглядит стабильно. Каким я помню его при знакомстве, такой он и сейчас. Может, седины больше, да морщин. Но на общее впечатление это не влияет.

Человек-скала.

– Я вижу, что между вами что-то происходит. Кошка чёрная пробежала? – тем временем продолжила мама Игоря. – Я не могу судить, кто прав или виноват, но Асенька для меня – отрада и счастье моей старости. И ты, как её мама для меня в приоритете.

Я вскинула внимательный взгляд на свекровь. Она что-то знает про брюнетку? Почему чёрная кошка?

Игорь вернулся с моей шубой и с цветами. Извинился за свою оплошность, как он сказал, и ушёл в детскую.

Как же мне хотелось отхлестать его по наглой морде этими цветами!

Но, Алла Николаевна, приобняв меня и похлопав по плечу, забрала из моих рук букет и попросила принести ей вазу.

О’кей! Я не буду скандалить при свекрови.

Весь день Игорь провёл с дочерью на радость Асеньке, которая не отлипала от него ни на минуту. А муж, как никогда в жизни до этого, с явным удовольствием возился с ней.

Я, нет-нет, да подглядывала за ними, и сердце моё обливалось кровью! Зачем? Зачем он это делает сейчас? Когда над нами мрачной тучей висит грядущий развод. Зачем приручает к себе Асятку?

Чтобы сделать нам ещё больнее?

Я злилась, но терпела.

Улучив момент, ближе к вечеру решила позвонить своей маме, воспользовавшись тем, что сказку на ночь Ася хотела только в исполнении папы. И никак иначе.

– Мам, освободи, пожалуйста, свою квартиру от квартирантов на полгода. Мне нужно где-то пережить развод, – вывалила я сразу как есть.

– Какой развод? Сдурела? – воскликнула в шоке моя мамочка.

– Обыкновенный развод. Раздел имущества и алименты. Я не смогу жить в одном доме с Игорем, пока развожусь с ним, что непонятного? – раздражённо ответила я, выдыхая.

– Что за блажь в твоей голове? Ты там с ума от безделья сошла? Какой развод? Что случилось, Саша? Сядь и расскажи мне всё по порядку. Без эмоций, пожалуйста. Мне твои истерики не нужны. Только факты, – включила мама учительницу математики.

Ну, всё! Теперь с этого конька её не свернёшь! Пришлось кратко пересказать последние события.

– Заканчивай свои дурацкие детские капризы, Александра! – сделала свой вывод мама и добавила. – Ты подумала, на что я буду здесь жить, если деньги с аренды перестанут покрывать мои кредиты? Кто будет их закрывать? Ты? Или Игоря попросишь?

Без эмоциональной окраски, и правда, вся история смотрелась не очень. Бездоказательно. Моё слово против его. Мои ощущения против его.

– Я категорически против, дочь! И хочу тебе напомнить. Когда вы оформляли дом, я тебя предупреждала! – попрощалась со мной мама.

Вот так. Потребовала я жильё. Ага. Куда я пойду с больной девочкой на руках?

На следующий день Игорь не пошёл на работу. Сидел с Асяткой, веселя её своими шуточками. Ходил за мной с Асей на руках и дёргал:

– Ася, давай попросим маму испечь нам ватрушку королей! Настоящая еда для принцессы!

К обеду вновь доставили цветы, и Игорь, вручая мне букет, заговорил вдруг о смене машины.

А на мою просьбу открыть для меня счета сделал непонимающее лицо!

Ночью я слышала, что он не спит. Ходит по комнате. Вздыхает. Наверное, мечтает о своей брюнетке!

Я понимала, что накручиваю себя. Что мои слёзы и моя ревность сейчас неконструктивны. Я понимала, что это вынужденное проживание на одной территории выматывает меня. И что нужно уже решаться.

Когда Игорь уехал с утра на работу, я позвонила помощнице с просьбой посидеть с дочерью. Мне нужно переговорить с Мариной Викторовной. Лично.

После решила зайти к Игорю. Нужно обсудить мою работу. А ещё руки жёг брачный контракт.

Я зашла в приёмную, даже не успев толком поздороваться с секретаршей.

– Аликс! Ты вовремя! Я как раз иду обедать, давай вместе? – резко выскочил из своего кабинета Игорь как чёрт из табакерки и приобнял меня за талию.

Он был взъерошенный и без пиджака. Рубашка немного съехала набок, и с галстуком что-то не то. Но самое главное – у него были абсолютно дикие глаза.

Это всё вместе складывалось в очень нестандартную картину.

Да и секретарша Людочка смотрела на своего начальника странными глазами. Осуждая?

Я перевела взгляд за его спину и прищурилась на дверь кабинета. Отчего Игорь такой растрёпанный? Кто там? Он что? С ней?

Она там?

Посреди рабочего дня, в кабинете, на глазах сотрудников?

Злость захлёстывала медленно, как дёготь поднимаясь со дна души. Такая же вязкая и душная. – Игорь, давай пройдём вначале в твой кабинет. Мне нужно тебе кое-что сказать. Срочно! – проговорила я прямо в его отчаянные глаза, пытаясь освободится от его объятий.

Десятая глава

– Александра Ильинична, Сашенька, здравствуйте! Вы так редко к нам теперь заходите! Раз в год на собрании акционеров встречаемся, и всё. Игорь Леонидович прячет от нас всех свою очаровательную супругу. Охраняет как дракон своё сокровище! – улыбался, идя мне навстречу из открытой двери кабинета напротив, Дмитрий Алексеевич.

Сослуживец моего отца и коммерческий директор нашего предприятия. Он подошёл и, взяв мои ладони в свои руки, свёл их, дружески пожимая, и по-отечески немного встряхивая. – Такая красавица стала, радует глаз! – продолжал папин приятель, – я приглашаю вас семьёй к нам в гости. Моя Алевтина уже бухтит на меня и сожалеет, что на празднике не смогла пообщаться с тобой! Сашенька, приходите с вашей милой девочкой, пожалуйста! Порадуйте стариков!

– Какой же вы старик! Наговариваете на себя! – вынуждена была я отвечать, замечая краем глаза, как мой муж шагнул в сторону кабинета и щёлкнул замком, запирая его.

– Теперь уже после Новогодних праздников, ближе к Рождеству, – предложил Игорь, возвращаясь к нам. – не хотите пообедать с нами? Мы как раз с женой собираемся в кафе.

Да чёрт подери!

Что мне сделать сейчас? Устраивать сцену и ломиться в кабинет? При Дмитрии Алексеевиче? При всех? Как? Отталкивая мужа и отбирая у него ключи?

А Игорь свою шалаву, получается, при всех?

Господи, как же стыдно! У меня перехватило дыхание, и ком застрял в горле, а кровь прилила к лицу. Зачем нужно так унижать меня? Я не понимаю! За что?

Я пошатнулась, и Игорь подхватил меня за талию.

– Сашенька! Ты побледнела, с тобой всё хорошо? – внимательно вглядываясь в моё лицо, спросил Дмитрий Алексеевич и попросил у Люси срочно стакан воды.

В ушах шумело. Кровь стучала в висках. Закрыла глаза, чтобы не видеть. Никого не видеть.

Не понимаю, к чему Игорю так лицемерить и унижаться? Разве я не заслуживаю простого и честного отношения?

Сделав глоток холодной воды, услышала:

– Игорь, вы пополнения не ждёте?

Я распахнула глаза и увидела ужас во взгляде мужа! Вот тебе ответы, Саша. О любви и желании семьи. Но взгляд мужа менялся, и вот в нём загорелась надежда. Конечно! Мозги включились в мыслительный процесс. Типа: я не стану делить имущество и разводиться, если будет второй ребёнок? Ему и первый не очень-то нужен был все эти годы.

Не помню, как мы добрели до лифта и добрались до кафе. Дмитрий Алексеевич проводил нас, но сам оставаться не стал. Извинился и вернулся назад к лифтам. А мой муж, пока мы прощались с папиным приятелем, позвонил начальнику охраны и назначил с ним встречу.

– Шурочка? Аликс, ты себя хорошо чувствуешь? – спросил Игорь, когда помог мне, подвинув стул, сесть за стол.

– Как ты думаешь, я себя чувствую, зная, что ты запер у себя в кабинете любовницу? – я посмотрела ему прямо в глаза.

Игорь дёрнул ртом, и злость промелькнула в его взгляде.

– Что ты будешь есть? – спросил, подавая мне меню.

– Я сыта по горло.

– Саш. Давай сейчас пообедаем спокойно и вернёмся вместе в кабинет. Ты убедишься, что никого я там под столом не прячу и мы вместе поедем домой. Я соскучился по Аське!

Представляешь? – и он обаятельно мне улыбнулся, будто я ревнивая и капризная дура, и подозреваю его, невинного, в страшном. Надумываю на пустом месте ерунду. Что взять с домашней кулёмы?

Смотрела на вилку, что удобно лежала под моей ладонью и ловила себя на мысли, что хочу воткнуть ему… Куда–нибудь. Потом представила, как кровь хлещет из раны и меня вновь повело.

–Я знаю, что сейчас у тебя в кабинете заперта брюнетистая девка. Я слышала, как она хвасталась вашей связью. Уверена в том, что эта связь есть. Я видела вас вместе, и ты реагируешь на нее. Игорь, просто признайся и не ломай комедию, – старалась говорить ровно, не срываясь на слёзы.

– У меня никого нет кроме тебя! Только ты, Сашенька! Давай ты не будешь сегодня садиться за руль? Что-то ты вправду бледнеешь на глазах! – заботливо проговорил Игорь.

Я подняла на него взгляд, но он не смотрел уже на меня. От входа кафе моему мужу сигналил наш начальник охраны, взмахнув правой рукой.

Игорь извинился, встал, чмокнул меня в щеку и поспешил к нему.

Ага. Сейчас передаст ключ от кабинета и попросит вывести шалаву по-тихому. Зачем это всё? Все эти постыдные игрища? Надоела – просто скажи и отпусти.

– Александра Ильинична! Ба! Какая встреча! Разрешите? – Лисницкий объявился как из-под земли и уже уселся за наш столик.

– Я не могу забыть наш танец! Вы мне снитесь! – он улыбнулся, показывая зубы, но глаза при этом были холодны.

– Какими судьбами вы здесь? – поинтересовался он, – к мужу пришли?

– То, что я в офисе нашего предприятия, это не удивительно, а вот вы что здесь делаете – это загадка! – усмехнулась я в ответ, немного кокетничая.

Я видела, что муж засёк Лисницкого, и мне доставляло болезненное удовольствие дразнить Игоря сейчас.

– Александра, конечно же, я вас выслеживал! – сделал «умоляющие» глаза мой собеседник и продолжил. – Я бы хотел переговорить с вами в более спокойной обстановке. Разрешите ваш номер?

Я не знаю, какой чёрт толкнул меня под руку? Ревность? Обида? Но я, очаровательно улыбнулась и продиктовала ему свой номер, глядя в бешеные глаза мужа.

– Я сражен и увлечен вами, – тем временем разливался соловьем Лисницкий, – и я вам не враг. Готов помочь и поддержать в любой ситуации. Я очарован вами, Александра!

Одиннадцатая глава

Я перевела взгляд на собеседника и попыталась сосредоточиться на его словах. Что? Он мной очарован? Это когда успел–то? Да и дело вовсе не в скорости. А в том, какими странными и чуть насмешливыми глазами смотрел Лисницкий.

Не старше меня, по-видимому. Красивый и холеный. Немного манерный. Дорогая металлическая оправа очков скрывает отёки под глазами.

Уверенный в себе мужчина.

– Я вижу, что у вас с мужем сейчас сложный период, – продолжал тем временем говорить Лисницкий, – поэтому предлагаю вам своё дружеское плечо и, если нужно, юридическую поддержку.

– Моя жена обойдётся без твоих юристов – агрессивно вмешался Игорь в наш разговор.

Муж был взбешён. Он нависал над Лисницким горой. Злой. Губы сжаты в нитку и желваки на скулах белыми пятнами.

– Вы ещё подеритесь здесь, – встала из-за стола и направилась к выходу.

Участвовать в цирке с инспекцией кабинета я не собиралась и единственное моё желание – уйти подальше.

Я больше не буду выяснять у Игоря. Хватит.

И идею с подписанием брачного контракта, по которому, в случае его измены, мне отходило все его имущество, я похороню.

Не хочу больше ничего.

Вышла на улицу и притормозила, чтобы вдохнуть морозного воздуха и хоть немного прийти в себя.

Голова кружилась, руки леденели. Только бы не заплакать! Слишком много вокруг чужих и недобрых глаз.

Достала распечатанный контракт и, свернув его в трубочку, хотела выкинуть в ближайшую урну. Но мою руку перехватили:

Не стоит разбрасываться бумагами. – произнёс Игорь практически мне на ухо и добавил: – Зачем ты сбежала, Саш?

И правда! Зачем это я сбежала и не пожелала смотреть на бабуинские игрища?

Как же всё это омерзительно грязно. Невыносимо.

Игорь в одной рубашке по морозу, открывающий мне двери своего автомобиля, любопытствующие взгляды сотрудников, липкие и жадные. Сочувствующие глаза Марины Викторовны.

Я не хочу этого всего!

Игорь вёз меня домой, а я смотрела в окно, отвернувшись от него.

По контрасту с моим настроением город сиял огнями в предвкушении праздника. Праздника семьи. Семейного тепла и традиций. Счастливых тёплых семейных вечеров.

Центр любимого города весь превратился в сверкающую зимнюю сказку. От слёз в моих глазах эти огни сливались и теряли чёткие очертания, превращаясь в единую радужную и яркую карусель.

На чужом празднике жизни.

Я незаметно промокнула глаза, убирая выступившие слёзы, и плотнее закуталась в шубу. Меня вымораживало изнутри. Холодным спрутом сдавило все внутренности.

Больно и одиноко.

Игорь молчал почти до самого дома. Перед шлагбаумом хмыкнул разок. А, когда мы въехали в гараж, он зашуршал бумагами и сказал:

– Нам не нужен никакой брачный контракт! Я не собираюсь с тобой разводиться! Мы будем жить долго и счастливо до самой старости! Слышишь, Александра?

Не стала дожидаться, пока он мне откроет дверь и молча вышла из автомобиля. Не рискуя ничего ему отвечать.

Прямиком в душ, смыть с себя липкий стыд офиса.

Когда я зашла в комнату к Асеньке, няни уже не было. Игорь отпустил её и сам занимался с дочкой.

– Переоденься, прежде чем прикасаться к ребёнку! – не выдержала я, – хоть руки бы вымыл после своей брюнетки!

– У меня шатенка! И не одна, а с маленькой и очаровательной своей копией! Ты зря ревнуешь, Саш, – с улыбкой произнёс Игорь.

Но встал и послушно отправился переодеваться.

Хотелось кричать раненой птицей!

За что? Что тебе я сделала?

Чем идеальное вёл себя муж, тем больнее мне было. Зачем он приручает к себе доченьку? Чтобы я не могла сделать ей больно при разводе?

Чтобы не сойти с ума, пока пялюсь на то, с какой любовью он занимается Асей, я занялась сборами.

Выгнать Игоря у меня не получится. В дебаты с ним вступать я не намерена. Дурдом выходит, а не дебаты. Он просто врёт, глядя мне в глаза, и на этом все разговоры прекращаются.

Как только врач разрешит, мы с Аней покинем этот дом. Возможно, и этот город. На время. Судебное производство прекрасно работает без моего присутствия. Нужно только его запустить. А пережить весь скандал можно и на отдалении.

Но пока собирала чемоданы с необходимыми, но не ходовыми вещами, привезли заказанную Игорем ёлку.

И Асятка, естественно, захотела поучаствовать в её украшении.

Вместе с папой.

Это пытка.

Игорь сам установил дерево в гостиной. Сам принёс стремянку. Сам достал наши игрушки.

У нас большая коллекция. Ещё прабабушкины ангелочки есть. И стеклянные ракеты моего деда. И изящная принцесса, которая украшала ёлку бабушки, со стеклянными героями мультфильмов на прищепках. Странные снежинки из стекляруса, которые мы собирали в детстве с моей мамой. Расписанные вручную шары из Праги и красная звезда на макушку, оставшаяся с незапамятных времён. Немного подпалённый с одного бока Дед Мороз из папье-маше, переживший страну своего изготовления и любимец Аси.

Я не могла отказать больной дочери в удовольствии нарядить ёлку.

К вечеру мы сидели с ней на ковре, что застилал пол около наряженного дерева, и скатывали свежие «снежки» из ваты, чтобы потом, продев сквозь них иголку с ниткой, отдать Игорю. А он, под руководством дочери уже должен повесить их на выбранное место.

Любое рукоделие развивает мелкую моторику. А совместное ещё и служит сплочению в семье.

Ага. Прямо перед разводом.

Это всё рвёт мне сердце.

Телефон завибрировал в кармане домашних штанов. Достала аппарат и, положив его на пол, махнула по его поверхности, не глядя, принимая вызов и включая на громкую связь.

– Здравствуйте, Саша! – раздался уверенный и мелодичный голос.

Голос «Алого платья» из сортира.

Двенадцатая глава

– Я вас слушаю, – сказала ровным тоном, с чувством протыкая иголкой ватный шарик.

Чего мне стоил этот тон, и как я смогла не заорать от боли раненой чайкой, этого я не забуду никогда. Этой смеси ярости, боли и отчаяния.

– Меня зовут Ангелина, и мы с Игорем давно любим друг друга, – рисуясь, манерно пропела сортирная брюнетка.

– Это тебя, – передвинула я трубку ближе к побледневшему Игорю, который застыл перед стремянкой. – Игорь не знает, как вам сказать, – продолжала девица, пока он наклонялся за трубкой.

Я тронула Асеньку за руку и попросила пойти в свою комнату. Поискать, пока папа занят, среди своих игрушек и выбрать те, что нужно положить под ёлку. Пусть ребёнок не слышит этого ужаса.

– Ангелина Ивановна? Вы пьяны? Или под веществами? Что за бред несёте? – прошипел муж в трубку, стараясь не сорваться на крик.

– Игорь Леонидович? – сбилась с тона брюнетка, но быстро взяла себя в руки. – Игорёчек? Любимый! Давно пора рассказать всё твоей жене!

– Ты совсем с катушек слетела? Что рассказывать собралась? Как преследовала меня? Я тебе, шалава, так расскажу, что не отмоешься! – рявкнул он и сбросил вызов.

Встала и вышла из комнаты. Быстро накинула шубу и вылетела из дома в сторону внутреннего двора.

Пролетела по расчищенной от снега дорожке до хозяйственного домика и, поскользнувшись, упала, больно ударившись коленом об мёрзлую землю.

Слёзы брызнули градом. Я свернулась клубочком и прикусила край домашнего платья, чтобы не выть раненым зверем на всю округу.

– Саша, ты что? Ушиблась? Сломала что? Где болит! – Игорь схватил меня в охапку и доволок в одно мгновение в дом.

– Не смей прикасаться ко мне! Убери свои руки! – отбивалась я от него, пока Игорь нёс меня в нашу спальню.

– Да что с тобой в последнее время? Ты как с цепи сорвалась. Я не узнаю тебя! Неужели ты веришь всяким наветам? – рявкнул на меня муж, усаживая на кровать.

Он опустился передо мной на колени и ощупывал мои ноги. Надеялся на перелом?

– Меня изменила твоя измена, Игорь, – ответила ему, не сдержав горечи в голосе.

Он поднял ко мне лицо и, вглядываясь в мои глаза, ответил, не убирая горячих рук от моих колен:

– Какая измена! Что ты выдумываешь? Не было у меня ничего серьёзного ни с кем за всю нашу жизнь!

Опять! Снова-здорово!

Вытерла мокрые щёки. Вдохнула поглубже и попыталась встать с постели. Игорь обнял мои ноги крепче, но я заговорила, и он отпустил меня, позволяя подняться.

– Ты сегодня прятал от меня любовницу у себя в кабинете! И только моё уважение к Дмитрию Алексеевичу и нежелание трясти твоим грязным бельём перед другом моего отца спасло тебя от разоблачения. На этот раз, – сказала я уже спокойно.

– Нет никакой любовницы! Саша! – он так и остался на полу и смотрел на меня снизу вверх. – А на вечере в номера тебя тащила просто коллега по бизнесу? – Я сама удивилась, как ровно звучит мой голос.

– Саш, я приобрёл участок под строительство. А сейчас выяснилось, что его стоимость возросла в десятки раз. На этот лакомый кусок нацелился твой партнёр по танго. Вот и вся подоплёка происходящего, – Игорь раздражённо встал с пола и подошёл к окну.

На фоне сумеречного неба его лицо отражалось в стекле словно в зеркале. И было отчётливо видно, как он зажмурил глаза, упираясь в стекло лбом.

– У нас разговор слепого с глухим. Ты меня за комнатную собачку держишь? Дурочку? Домашнюю кулёму, как обозвала меня твоя шалава? – холодным тоном спросила, продолжая уже непонятно зачем. – Сегодня, я тебе говорю, что знаю о любовнице и что ты запер её в кабинете, а в ответ слышу предложение не нервничать и лучше ты лично проводишь меня до дома. Что бы ещё кого ни нашла у тебя на работе? Или ты спишь там уже со всем офисом?

– У тебя эксклюзивные права на мой сон и мой мозг. Но теперь, как дурак, сплю один! – вскинулся Игорь и резко развернулся ко мне.

– А звонила мне сейчас просто твоя коллега?

– Откуда я знаю, что нашло на одну из моих заказчиц и какого чёрта она звонит? Напилась до потери ориентации! Я сегодня напряг начальника охраны, чтобы он начал расследование. Внутреннее, – он растёр лицо ладонями и взъерошил волосы знакомым жестом.

Таким родным жестом, кольнуло мне в груди. Но в том замороженном состоянии, в которое я внезапно попала, мне было не то, что не больно, а как бы всё равно. Привычно. Привычно больно.