Читать онлайн Когда-нибудь

Пролог. Когда-нибудь я вспомню (Савьер)

Все эти люди вокруг. Они постоянно со мной здороваются. Но кто они?

Улыбающиеся приветливые лица встречаются мне с каждым походом в магазин всё чаще. Они интересуются моим здоровьем, местом и временем следующей встречи… И с каждым днём у меня появлялись всё новые знакомые, которых я до встречи не видел. Вот только они меня знали, а я их – нет. Всё выспрашивали меня о каких-то дальнейших планах. Но я не мог ничего им ответить. Это казалось мне странным.

Каждый день я ложился раньше, но просыпался позже. И никогда не чувствовал себя отдохнувшим. Усталость накапливалась, становилось с каждым днём всё труднее заставить себя встать с постели и отправиться работать.

Я целыми днями сидел дома, изредка посещая продуктовый магазин. Затворничество, кажется, уже давно стало моим образом жизни. Работа из дома помогала встречаться с людьми как можно реже. Мне не нравились скопления людей. Всё из-за случая, произошедшего ещё в студенческие годы. Правда, от него остались лишь обрывочные воспоминания, но и они мне были неприятны. Боюсь подумать, что бы ощущал, будь память о них полная.

И всё же.

Однажды прохожий показал мне видео, как я дрался с другим человеком. Он сопровождал ролик своими комментариями и восторженными воплями. Но я этого точно не делал! Во время съёмки я должен был спать.

Подобными провалами в памяти могли обладать только неправильно прошедшие превращение оборотни. Но меня никто никогда не кусал! Тогда что могло вызывать те же признаки? Или это просто искусный монтаж? Но если это был монтаж, то откуда меня знает столько народу?

Я составил план. Моё природное любопытство просто так не оставило бы без внимания эту тайну. Тем более, с этой тайной были связаны и моё здоровье, и сама жизнь.

Первым пунктом стояло опросить всех знакомых, которые учились со мной в университете. Я знал, что они меня не оставят и сами заинтересуются этой тайной. Учитывая, что мы вместе прошли огонь, воду и выездные практики. Правда, веры в это было мало: прошло целых пять лет с момента выпуска, а мы так ни разу и не увиделись. Лишь с одним другом я поддерживал стабильную переписку. Другие двое отвечали довольно редко, поскольку были сильно заняты на работе. С остальными же не смог обмолвиться ни словом. Но надежда на благоприятный исход всё ещё была.

Трудности начались с первого же имени. Катерина, работающая в правительстве, оказалась несколько месяцев как пропавшей без вести и поэтому не отвечала на последние письма. Рейвен добился своего назначения по специальности и укатил куда-то далеко, разгребать проблемы, созданные его предшественником на должности главного геолога-разработчика. С остальными ситуация складывалась не лучше.

Руки опускались. Только Рейвен откликнулся, но мог приехать лишь через несколько месяцев, а до этого времени могло произойти всё что угодно. Я решил немного пройтись, проветрить голову. И тогда заметил на улице другую однокурсницу, Лисаветту. Её светловолосая голова была опущена, смотрела девушка себе под ноги. Интересно, что же её так заботило? Когда я её окликнул, она только вжала голову в плечи и быстрее понеслась прочь. Помню, Лисаветта была более отзывчивой и общительной. Что же с ней стало?

Проследив за ней и вытащив всё возможное из сети, узнал, что она работает учителем в школе неподалёку. И стало понятно её изменившееся поведение. Подобная монотонная и тяжёлая работа из кого угодно может вытянуть все силы.

И я составил новый план. Хотелось вернуть прежнее общение с Лисаветтой, да и помочь ей стать собой. А моя проблема станет поводом для этого.

Когда-нибудь я дам обещание (Савьер)

День сурка. Только числа и буквы на календаре меняются. Спокойная размеренная жизнь под названием стабильность. Вот такие они, университетские будни. Да и время после выпуска обещало быть примерно таким же. Я об этом уже знал, потому что был практически принят в штат одной крупной фирмы. Оставалась малость – предоставить диплом об окончании обучения в отдел кадров.

Но что она может дать, эта стабильность? Только предсказуемость и возможность строить планы, ничего более.

Или лучше экстремальная жизнь? Когда каждый день не похож на предыдущий. Каждый новый день наполнен событиями, людьми, эмоциями. Каждый день как последний. Но…

Стоит ли оно того? Постоянное щекотание нервов может довести до невозможности расшевелить себя ничем, кроме как адреналиновой дозой. И один прекрасный день действительно может стать финалом истории моей жизни. Последняя выездная практика это наглядно показала. Я чуть не свалился в жерло просыпавшегося вулкана, пожелав посмотреть процесс поднятия лавы немного ближе.

Помнишь, жизнь, я обещал тебе когда-нибудь определиться? Ну так вот, я определился, что хочу.

Я хочу наконец признаться…

– Савьер! – окликнул кто-то меня, отвлекая от размышлений.

Я резко остановился посреди коридора и увидел спешащего ко мне студента другого факультета. Трудно было не узнать столь яркую внешность, по которой вздыхали многие девчонки университета: яркие зелёные глаза, каштановые волосы и вечная улыбка на лице. Без его присутствия не обходилось ни одно мероприятие. И дело было не в том, что преподаватели хотели видеть это лицо. Просто его очень часто приглашали девушки.

– Чего тебе, Себастьян? – ответил я зеленоглазому нахалу, скрестив руки на груди.

– Друиды сегодня устраивают вечеринку. Не хочешь прийти? – спросил возмутитель моего спокойствия.

– А давай. Ни разу там не был. Слышал, у них своеобразные тусовки. Это правда?

– Уверен, тебе понравится. Подобные вечеринки круто меняют жизнь. Начало в шесть. Встреча в старой части нашего дендрария.

Этот нахал ухмыльнулся, провёл рукой по своим волнистым волосам и отправился обратно к своему потоку, оставив меня размышлять над своим странным поведением. Я же никогда не соглашался на всякого рода мероприятия, если там не было друзей. А они точно не могли сегодня составить мне компанию. Двое на дополнительные занятия отправятся примерно в это же время, когда всё действо начнётся. Ещё один уехал с родителями на непродолжительный отдых…

Ближе ко времени начала вечеринки я стал собираться. Долго выбирал, что же подойдёт. Повседневная одежда отпадала – не хотел её запачкать и потом неделю отстирывать (был подобный опыт однажды, и его повторения я не жаждал). Привычная для походов и приемлемая для места вечеринки также не годилась, уж очень она… похожа на сельскую. В итоге выбрал подходящие по всем критериям походные брюки и повседневную футболку.

Посмотрев на циферблат часов, я отправился в университетский дендрарий. В самом его сердце, где росли старейшие редкие для наших мест деревья, студенты факультета природы и язычества организовали что-то вроде бара. Прямо под дубом поставили несколько деревянных ящиков друг на друга, куда подходили все пришедшие на праздник молодые люди. Они выпивали бокал чего-то тёмно-зелёного, стояли немного и нетвёрдой походкой шли в толпу на импровизированном танцполе. Жутко громко играл незнакомый мне фолк, невероятным образом сочетаясь с дикими плясками студентов. Между ветвями дерева кто-то прикрутил светящийся шар. Он отбрасывал яркие жёлтые блики, перемешанные с зеленоватыми лучами, проходящими через листья. А ветер создавал ощущение движения этого шара, прямо как в каком-нибудь баре.

Никого из однокурсников там не было. Да и не требовались они – все были разговорчивы даже с незнакомцами. За пять минут ко мне подошло трое, уточняя, как дела и нравится ли мне тут. Царила атмосфера дружелюбия, сами собой завязывались разговоры. Один из новоприобретённых знакомых протянул мне выпивку. В гранёном стакане плескалась всё та же тёмно-зелёная жидкость. Я принюхался к ней. Больше похоже на травяной отвар без алкоголя. На поверхности жидкости в стакане лопались пузырьки газа. С опасением, я немного отхлебнул. По вкусу он напоминал тархун собственного производства, довольно вкусный. Неожиданно для меня, даже после первого глотка ощутил, как сознание захватывало опьянение: мысли становились бессвязными и затуманенными. Хотя я не почувствовал ни грамма алкоголя.

Дальнейшее помнил лишь краткими вспышками. Я очутился на импровизированном танцполе. Мне казалось, что тело двигалось само, невероятными для обычного меня, даже пьяного, кульбитами. Лица смазывались, ни одно я не мог разглядеть.

А дальше – пустота. Проснулся я утром, в своей постели, от звона будильника. Надо было отправляться на занятия. Но я ничего не помнил о прошедшей ночи. Ушёл сразу или пробыл там до конца? Ничего не помню! Когда-нибудь я выясню, что же произошло, интересно же. А пока что побежал на занятия. И придётся повременить с признанием однокурснице.

Когда-нибудь мир покроется трещинами (Рейвен)

Вот и настал мой черёд выходить во взрослую жизнь. Кажется, что только недавно получил диплом об окончании университета, но уже месяц ходил на собрания по трудоустройству. Все компании и организации, у которых были вакантные места, присылали об этом информацию на такие собрания. И мы поступали на работу без беготни по всему городу. В отличие от других городов, где ярмарок вакансий не устраивали, и выпускникам предстояло ещё найти, где же есть свободная должность. Правда, нам не давали выбора и просто распределяли по заводам, школам и другим заведениям с большой текучкой кадров.

Вот только что-то слишком мало вакансий стало в последнее время. Людей, способных работать, становилось с каждым годом всё больше, а количество мест росло очень медленно. Из-за этого мы и ждали своего назначения довольно долго. А может, складывалось такое ощущение из-за насыщенности студенческой жизни? Пока могу только предполагать. А дальше – рассудит время.

– Оператор ЧПУ на производстве металлических изделий! – выкрикнул рекрутёр.

Интересно, когда же я услышу своё имя?

– Барнаби Люк, Джуди Лис и Рейвен Камил. Проходим к стойке регистрации, не задерживаемся.

Я сидел в шоке. Меня, выпускника факультета земной магии, направили работать на завод металлообработки! Ну, уже что-то. Хоть какая-то работа досталась для начала. Теперь не надо думать, как прожить очередной день на пособие по безработице. Хотелось бы, конечно, работать как Савьер, мой однокурсник, удалённо, но этому не суждено было бы сбыться. Ведь Савьер проявил способности к планированию и созданию различного рода программ, вот и взяли его в свой штат прямо на окончании церемонии вручения дипломов в одну из самых крупных компаний. Или Катерина, которая устроилась на службу к королю ещё при обучении. Остальным же пришлось довольствоваться подобными собраниями и надеждами, что вскоре их заметят. Лисаветта, помнится, на первой же ярмарке получила свою должность и была тоже не совсем довольна: учителем в школу для обычных детей, у которых не было магических способностей. Такие, как мы, способные к магии, встречались довольно редко, и поэтому в школах для детей-магов хватало преподавателей. Чего не скажешь про людей, не обладающих магическими способностями.

У стойки регистратуры стояли ещё два моих однокурсника, которых вызвали вместе со мной. Они уже заполняли бланки.

– Имя? – скрипучим голосом спросила регистратор.

– Рейвен Камил.

– Держи, заполняй бумаги, – она протянула мне три больших листа.

Стандартный список вопросов, который был напечатан на листах, не заставил меня долго с ним возиться. Через пару минут я вернул бумаги регистратору.

– Держи, это твой график работы, куда явиться и что с собой можно принести, – регистратор вручила мне взамен бумаг небольшой прямоугольник с надписями и стала обрабатывать данные следующего кандидата.

Вернулся домой не совсем удовлетворённый. По сути, я не об этом мечтал. Хотел работать с земляными заклинаниями. Поддерживать плотины, проверять плодородие полей, или на худой конец работать садоводом. Но точно не этим заниматься. Станки, завод, рутина – совсем не моё. Правда, я не пробовал, но и не стремился туда. Возиться с металлом для мага земли удручающе. Он не содержал в себе ни крупицы магии и с трудом поддавался воздействию, и то, надо было влиять на него с помощью других средств. Что уж говорить о других волшебниках, которые не находили в металле ни семян, ни воды, ни способности к возгоранию?

Воздушным волшебникам, я считаю, повезло чуть больше: у них поголовно присутствовала способность к ментальным воздействиям, и таких выпускников брали на должности штатных психологов. Другой вопрос – хотели ли они заниматься подобным? Но уж точно не прозябали за станками.

На следующий день, как было указано в листе с графиком работы, я отправился на завод. Там меня принял ещё один регистратор, уже этого учреждения, заставил дозаполнить разные документы и подписать договор. Спустя полчаса бюрократии, меня отправили к бригадиру. Непонятно объяснив суть работы сложными терминами и вообще не обучив обращению с огромной стучащей штуковиной, которую я теперь должен был видеть каждый день, он смылся к своему месту. Может, ждал более подготовленного человека, что обучался именно на такое место работы? Что ж, он должен быть сильно разочарован.

Мне пришлось обратиться к коллегам, у которых рабочие места были рядом. Они всё на пальцах объяснили, что и как делать, на какие кнопки нажимать, куда ни в коем случае не лезть пальцами и как следить за станком. Один даже посмеялся, что лучше уж сейчас меня обучат и присмотрят первые часы работы, чем потом я попаду в больницу с травмой, а остальных заставят отрабатывать ещё и мою норму. В принципе, после их пояснений стало всё понятнее. Так что я подошёл к станку, сделал всё так, как мне рассказали, и стал медленно работать, чтобы не ошибиться в первый же день.

Коллеги, как и обещали, наблюдали за мной. Сначала пристально, стояли прямо за спиной и руководили всеми действиями, когда у меня что-то шло неправильно. Постепенно комментарии с их стороны уменьшались, а под конец дня они лишь поглядывали в мою сторону, уже давно разошедшиеся по местам.

За пару смен я приноровился к грохочущему станку и даже стал подходить к нему без страха, который одолевал меня при первом знакомстве. Махина каждый день встречала меня грохотом и лязгом. Она выплёвывала из своих недр заготовки для металлических конструкций, которые отправлялись дальше в обработку. Взамен я подавал в её прожорливое нутро сырьё. Мы с ней вроде как поладили.

Шло время, я немного пообвыкся на работе. Стал чуть быстрее выполнять свои обязанности. Даже периодически разговаривал с ближайшими коллегами. Нас сплотила неприязнь к неумёхе-бригадиру и ненависть к заоблачному плану по выполнению работ. Похоже, что я набил руку, поскольку выполнял всё с той же скоростью, что и остальные, и также качественно. Но монотонность меня настолько утомляла, что я пару раз засыпал прямо на рабочем месте. Благо, коллеги вовремя это замечали и расталкивали меня.

Я узнавал о других моих однокурсниках, поступивших работать вместе со мной на этот завод. Ведь мы были знакомы уже несколько лет, преодолели многое, хоть и не дружили одной компанией. Оказалось, их отправили в другие цеха, где так же были свободные места.

Незаметно для меня из-за рутинности настали праздники. Оказывается, я проработал почти год на этом месте. Наше руководство решило, что мы просто обязаны отдохнуть. В принципе, я с ними был солидарен. Начальство устроило сокращённый день, накрыло торжественный скромный стол. Вышестоящие сотрудники, ходившие ежедневно в костюмах и с белоснежными воротничками рубашек, вышли из своих кабинетов, поздравили нас и удалились. Наверное, не могли дольше смотреть на нас, вечно грязных из-за близкого контакта с машинами. На всех оставшихся были рабочие спецовки, износостойкие и одинаковые до безобразия.

У нас с коллегами завязался разговор. Выпивая из своих бокалов сок или лимонад и периодически пробуя фрукты с тарелок, мы начали обсуждать последнюю новость – извержение вулкана недалеко от места преобразования новых территорий под поля.

– С одной стороны, это хорошо – там будет плодороднее. С другой – на кой чёрт они полезли со взрывными заклинаниями так близко к месту нестабильности в коре? Была же маленькая трещинка, которая не проявляла себя на протяжении сотен лет! Могли же всё недостающее просто компенсировать химикатами или поднять с нижних слоёв плодородные почвы с помощью изменения уровня подземных вод, – рассуждал я.

– А ты знаток? – хмыкнул Ройс, который на рабочем месте стоял рядом со мной.

– Закончил факультет магов земли, – кивнул я. – Нам про это ещё на втором курсе рассказывали.

– Да мы тут почти все оказались не по своей воле. Я заканчивал художественную академию, – сообщил Ройс. – Ваден с ветеринарного к нам пришёл. Раул – с аквакультур.

– Ну а куда деваться? – пожал плечами Ваден. – Работы никакой больше нет. Почему обучают на то, что не пригодится – непонятно.

– А вы не слышали утреннюю новость? – едва заметно подскочил на своём месте Раул. – Из-за этого извержения по материку поползли трещины. Да с такой скоростью, что некоторые журналисты начали предрекать ему раскол в ближайшем будущем на несколько крупных островов.

Я только хмыкнул. Ожидаемый результат, если предварительно не исследовать местность. Интересно, ту бригаду что-то гнало вперёд или они просто не сочли нужным сделать замеры перед закладкой взрывчатки?

– Кстати, как вам новый Хранитель тайн короля? Думаю, он сильно опасается за свою жизнь. Ведь именно к нему ломанулись все за помощью. Но он заперся в одном из своих особняков и не выходит, а народ из-за этого сердится. Помните же, что случилось с предыдущим? – перевёл тему Ройс. – Этот даже далеко не дотягивает до способностей старого Хранителя. Предыдущий был, хоть и молодым, но близок к старому по умениям и силе.

– Можешь подать заявку на то, чтобы занять его место, – засмеялся Раул. – Думаю, он не будет против отдать своё место Хранителя кому-то другому.

А ведь и правда! Коллеги подали мне хорошую идею по улучшению своей жизни. Почему бы не подать подобную заявку, но уже в своей сфере? Я мог бы исправить всё то, что уже натворили эти безд… торопливые люди, и заняться реально тем, что мне нравится! Да и за подачу заявки мне никто ничего не сделает.

Когда-нибудь ты скажешь мне (Лисаветта)

Ноги несли меня домой по обычному маршруту, не мешая мыслям роиться в голове. Всё так осточертело! И эта работа с постоянными авралами, которые следовали буквально один за другим. И начальство, что в редчайших моментах отдыха, когда можно расслабиться, высказывало своё недовольство моей работой. Видя, что я позволила себе сесть и расслабиться на пять минут за чашкой чая, тут же ставило новые задачи в дополнение к уже имеющимся.

Даже оклик на улице подействовал на меня удручающе – я чуть ли не бегом добралась до своей квартиры. Хотя могла же просто проигнорировать!

Эта обыденность продолжалась в моей жизни довольно долго. До одного необычного дня. Какой-то мужчина положил мне свою руку на талию и направил за собой. Это было странно. Ну и ладно. Если ограбление – хоть какое-то разнообразие появилось в жизни. Даже если это какой-то маньяк и убийца – хотя бы не буду больше мучиться с таким постоянным напряжением, что преследовало меня на протяжении последних трёх лет.

Бросила беглый взгляд на моего похитителя, что увёл с привычного маршрута уже порядочно. На вид столько же, сколько и мне. Под шляпой не различить всех черт лица, но кого-то он мне напоминал. Высокий, опрятный, одет в классический костюм, поверх которого накинуто чёрное драповое пальто.

Он завёл меня в подъезд явно жилого дома. Это новостройка, почти во всех окнах горел свет, вокруг копошились люди, спеша по своим делам. Интересно, что дальше будет? А если я закричу, как другие отреагируют? И как поступит похититель?

Мы зашли в лифт, который отвёз нас на восьмой этаж. Он взял меня за руку, так и не отпуская. Открыл единственную дверь на лестничной площадке. В прихожей снял с меня пальто, повесил его на крючок. Закрыл за нами дверь на замок. Мне следовало бы испугаться, но явно сказывалось нервное истощение. Было всё равно. Лишь любопытство, что вечно сопровождало меня, вяло отзывалось на непривычность обстановки.

Он снял с себя шляпу. Всё ещё не было видно его лица, да и освещение крайне скудное в прихожей. Мужчина оказался брюнетом. Совсем как мои однокурсники, с которыми я постоянно общалась. Теперь хоть что-то в его внешности знаю.

Провёл на кухню. Пододвинул стул, приглашая сесть. Протянул том Булгакова. Интересно, откуда он узнал, что я предпочитаю читать? Давно не развлекала себя подобной литературой. В последнее время мои глаза видели только рабочие документы. Захваченная историей про врача на страницах томика, я упустила момент, когда передо мной был накрыт стол. Такой вкуснятины я не пробовала, кажется, никогда! Паста, приправленная щепоткой базилика, оказалась верхом блаженства.

Ужин завершили чашкой свежезаваренного зелёного чая с небольшой примесью ромашки. Как же это восхитительно! Меня практически сразу потянуло в сон от расслабляющего действия трав.

И всё это время он был либо за моей спиной, либо отвернувшись от меня. Не хочет видеть лицо своей жертвы? Или по какой-то иной причине он прячет свои глаза? Да и я слишком сонная, чтобы хоть как-то пытаться узнать личность похитителя.

Он протянул руку, поднял меня, провёл в спальню. Вручил свободную домашнюю мужскую рубашку, а сам ушёл из комнаты. И всё ещё я не могла различить его лица – слабое освещение от ночника не позволяло как следует присмотреться. Я сняла с себя оказавшуюся такой неудобной одежду, и надела предложенное. Только я уселась на кровати, как в комнате появился он. Но уже в одних пижамных штанах. Даже в таком скудном освещении было заметно, что мужчина поддерживал свою физическую форму: мышцы живота, хоть и не обозначенные всеми дамами любимыми кубиками, всё же были. На руках выделялся рельеф бицепсов и трицепсов.

Мы легли. Он обнял меня. И я мгновенно заснула, ощутив себя в защищённости, что было странно при сложившейся ситуации.

Проснулась утром от звона будильника. Всё ещё живая. Всё ещё в той же постели, в которой оказалась вчера. Я выспалась. Чувствовала это по свободе движений, не сковывающей руки и ноги. Похитителя не оказалось в постели, и во сне я заняла её полностью и единолично.

На краю сознания вспыхнуло невнятное беспокойство. И что это на меня нашло? Такое легкомыслие… Он меня запер здесь, как пленницу? Это был бы закономерный поворот, после похищения прямо с многолюдной улицы. Тогда не придётся выслушивать упрёки начальства, что я не настолько хороша в своей работе, как коллеги с многолетним стажем и соответствующим образованием. Неужели я настолько устала от рутины, что позволила незнакомцу меня похитить?

До меня донёсся запах кофе, развеявший сомнения, и я направилась за ним. Ведь за вечер и ночь он со мной ничего не сделал, так зачем же ему что-то делать теперь? Или это новый вид маньяков, которые сначала помогают восстановить душевное равновесие, и только потом убивают?

Запах привёл меня на кухню. Там опять стоял он, спиной ко мне, колдовал над чем-то у плиты. Стол с завтраком из бодрящего напитка и круассана уже был приготовлен и ждал меня. Я села и начала есть, закрывая глаза от наслаждения. Почему завтрак так быстро кончился?

Посмотрев на время, я вернулась в спальню в поисках своей одежды. Увидела её на вешалке, уже выглаженную. Оделась. Судя по запаху, одежда оказалась ещё и выстиранной. Вышла на улицу вместе с ним. Он проводил меня до того места, где пересеклись вечером. И я отправилась обратно в свой день сурка. Но уже более отдохнувшая.

Каждый вечер на протяжении недели он меня забирал с пути к дому от работы. Каждый вечер кормил потрясающими блюдами. Каждую ночь у него я высыпалась и отдыхала. Каждый раз это приключение дарило мне наслаждение. Я всё больше чувствовала себя… собой. Во мне просыпался прежний азарт, с которым я ввязывалась во все студенческие приключения.

Но это не могло продолжаться вечно. Все эти вкуснейшие блюда, ежевечерние приключения, утренний кофе и завтрак чуть ли не в постель. И всё в молчании, как будто мы были немыми. Когда-нибудь он должен был сказать хоть одно слово. Но я не выдержала первой. Похоже, его метод отдыха помог мне обрести былое любопытство.

В очередной раз он меня забрал и отвёл к себе. Усадил за стол, вручив вместо уже прочитанных Булгакова и Достоевского том Толкиена. Но я не принялась за чтение. Положила книгу на стол и повернулась к его спине:

– Так как тебя зовут?

– О, ты наконец заговорила. Не думал, что тебе понадобится столько времени, чтобы оправиться от работы, – засмеялся знакомый голос. – Или ты забыла за повседневностью, как мы проводили студенческие годы, Лисаветта?

– Савьер?! – вскочила я.

– Угадала, – повернулся ко мне мужчина.

Ну ничего себе он изменился! За этим костюмом я его сразу и не узнала. Его студенческая худоба исчезла, но сам он не стал таким же толстым и круглым, какими были другие наши однокурсники. Квадратное лицо обрамляли всё те же завитки чёрных как смоль волос, вокруг глаз виднелись смеющиеся морщинки.

– Прости, я тебя не просто так выдернул из твоего распорядка дня, – помрачнел он, отводя в сторону свои голубые глаза.

– Что случилось? – сосредоточилась я на его словах. – И давай без длинных предисловий. Знаешь, что я не люблю вступления.

– По всем признакам, меня укусил оборотень, и я прошёл неправильное превращение. Но я этого не помню! Вдобавок, Катерина пропала. А она, как ты помнишь, была сильной волшебницей, которая может создать нужное заклинание. Ты, конечно, тоже неплоха, но у неё это получилось бы быстрее. Ты ведь сможешь сотворить похожее чудо?

– Чёрт, – от переизбытка чувств выругалась. – Я не могу отказаться от этой работы. Ещё непонятно, какую потом дадут. Но и помочь тебе хочу.

– С этим можешь не волноваться, – усмехнулся Савьер. – Мне достаточно платили, чтобы собрать небольшой капитал, так что смогу обеспечивать некоторое время, даже если останешься без работы. Да и тебе, насколько я знаю, давно не давали отпуск, если хочешь помочь мне ещё и Катерину найти. Можешь потребовать сразу за весь срок.

– Интересно, откуда узнал об отпуске? – скрестила я руки на груди.

– Так отчёты в налоговую от государственных структур находятся в общем доступе, – пожал он плечами.

– Раз уж ты разрешишь эту мою проблему, то я слушаю твой план. Ты же его уже начал создавать, верно? – взяла я кружку чая из рук Савьера.

– Ты права. И вот что я думаю сделать…

Когда-нибудь я пойму зачем живу (Люмила)

Моя семья была первоклассными бойцами. Наверняка это было наследственное. Все как на подбор: высокие, сильные, легко обучались обращению с оружием. Всегда участвовали в военных действиях, на которые посылались с завидной регулярностью. Опасно, конечно, но и награда соответствующая. Поэтому не было ничего удивительного, что меня отдали в спортивную школу с военным уклоном, которую также посещали мои братья и сёстры.

Я училась в ней только ради того, чтобы порадовать родителей. Другой цели у меня не было, ведь я была ребёнком. Получала хорошие отметки, участвовала в соревнованиях… Друзей особо не было: мне не очень нравилось общество девочек, только и болтающих о парнях. Как будто других тем не было! А вот с парнями вечно куда-то влезала. Мы и по стройкам прыгали, и на спор через автострады бегали. Но как только начался переходный период, девочки стали девушками, и парни перестали звать меня в свою компанию. Я сначала не понимала этого, обижалась. И всё же один из них снизошёл до меня и объяснил причину. Их девушки ревновали ко мне. Пришлось смириться и оставить общение только с родными.

Но тут тоже меня ждали разочарование и боль. Перед выпускным должны были приехать родители, отправившиеся в очередную командировку. Но приехали лишь пустые гробы… Сказали, что весь их отряд подвергся бомбардировке, после которой не осталось ничего живого на их стоянке. Тела людей были разорваны на такие кусочки и разнесены на столь огромное расстояние, что никто даже не попытался их собрать.

Мы с младшими ходили как в воду опущенные. Но единственному старшему брату явно было не до нашего горького положения. Он старался как можно быстрее оформить опеку надо всеми нами, чтобы не попали в детский дом. Нас временно разместили в какой-то квартире, которая должна была стать нашей отправной точкой либо в детдом, либо в новую семью. В детдоме, в отличие от нашего нынешнего места жительства, не было возможности учиться ни в какой школе. Всех детдомовцев готовили к работе там, где не требовалось образование. В приёмной семье дела могли обстоять так же.

Проблемы у брата возникли в основном только со мной. Почти совершеннолетней не видели смысла предоставлять опекуна, хоть и старшего родственника. Я даже несколько раз говорила брату, чтобы оставил попытки это сделать. В последнюю встречу он не выдержал и накричал на меня:

– Ты хочешь спустить в трубу все те годы, что потратила на обучение?! Родители старались, дали нам всем возможность получить образование! И я продолжу это делать! Или хочешь потом жалеть всю жизнь о сделанном выборе? Тебе осталось только аттестат получить, я уже договорился с директором твоей школы об экзаменах.

– Я просто не знаю, зачем мне дальше жить, – смутилась я. – Чего я добьюсь своими умениями? Родители умерли…

– Они воевали, чтобы не допустить смерти мирных граждан! Выводили каждый день людей из опасных зон, сражались за них. Я сражаюсь за вас, но другим способом. Хочу, чтобы вы продолжали жить хорошо.

Я наконец задумалась над тем, что хочу делать в жизни. До конца не понимала в тот момент, но уже неоформленные мысли скользили по краю сознания.

– Тем более, ты нужна мне и остальным. Я в одиночку не вытяну всех. А ко мне уже приходил один человек, предложил тебе работу. Ты поможешь мне заботиться о младших?

– Да, – решившись, кивнула я.

Через пару дней и меня забрал брат из этого дома временного размещения, куда нас поместили перед тем, как решить судьбу всех несовершеннолетних членов семьи. Младшие радовались, когда я вернулась домой. Устроили праздник, какой смогли, но было очень приятно видеть их все улыбающиеся лица. Я поняла, почему старший брат так не хотел меня отпускать.

А дальше дни понеслись быстрее паровоза. Подготовка к своим экзаменам, помощь младшим в переводных экзаменах, дела по дому… Через неделю я сдала экзамен на одни из самых высоких оценок, но явно ниже, чем могла… до всех событий. Ещё неделя – и выпускной.

На следующий день после выпускного к нам домой пришёл седой мужчина. Его, хоть и простая, но явно дорогая одежда говорила о высоком статусе. И моё чутьё не ошиблось. Он представился Хранителем королевских тайн. Сказал, что видел меня на нескольких соревнованиях, где выбирал телохранителя для будущего Хранителя. Помня обещание брату, я согласилась на его предложение. Но пришлось поступить в университет, где уже находился его будущий ученик. Благодаря хорошему аттестату, мне удалось попасть на бюджетное обучение. Но, находясь слишком далеко от дома, могла приезжать к ним лишь на выходные. На брата и уже выпускающуюся в этом году сестру свалились мои обязанности по дому.

Сначала я возненавидела эту девчонку по имени Катерина, ради которой меня и наняли. Слабая, безотказная, ещё и блондинка! Брат мне помог успокоиться, сказав, что это – всего лишь работа. Мне не нужно испытывать тёплых чувств к подопечной, в мои обязанности входит лишь охранять её. Тем более, что на данный момент мне только и требовалось, что присматриваться к ней, а не находиться постоянно рядом.

Затем мой непосредственный начальник приказал наблюдать за вторым возможным Хранителем. Парень мне не понравился ещё сильнее. Девчонка хотя бы имела зачатки характера и завела друзей, а этот только и мог, что утыкаться в книжки и ничего не замечал вокруг!

Но всё же выбрали девчонку. Теперь мне пришлось находиться с ней больше времени. Даже переехала к ней в комнату общежития и не могла нормально встречаться с братом и младшими! Так что переводила часть зарплаты брату, иначе никак не могла помочь семье.

Прошёл почти год с момента получения мною приказа по приглядыванию за девчонкой, что оказалась моей одногодкой. Я поняла, что она также страдает от своей безотказности. Ей просто всех жаль, но она не знает, как некоторым давать от ворот поворот. Впервые я что-то сказала ей помимо непосредственной работы. И она, к моему удивлению, приняла совет и воспользовалась им. Это меня заинтересовало, и я решила всё же внимательнее к ней присмотреться. Позже оказалось, что первое впечатление было ошибочным.

Рядом с ней постоянно ошивались два друга и подруга. Когда у Катерины стало меньше работы, то она принялась отлынивать от многого, руководствуясь тем, что ей надо отдохнуть. И остальная троица была такой же. Все они выполняли лишь необходимый минимум, не стремясь отличиться, хотя и умудрялись быть лучшими на потоке. На мои слова, что ленивее их не встречала никогда, весь квартет лишь смеялся.

Но вокруг них творились какие-то странности, которые ребята, кажется, не хотели даже воспринимать. То работа какая пропадёт (хотя я видела, что они её делали и сдавали), то парни в драку попадут беспричинную… Я лишь приглядывалась ко всему творящемуся. Они на первые десять моих предупреждений отмахнулись и заявили, что я всё придумываю. Так что в дальнейшем даже не пыталась им что-то доказать.

Выпускной из университета совпал у меня и подопечной с принятием новых должностей. Теперь она стала Хранителем, а я – её официальным личным телохранителем. И с этого момента посыпались проблемы одна за другой. Три покушения, которые я предотвратила в последний момент. Восемь – заметных издалека и прерванных ещё на подходе. И это за неделю! Не считая всевозможных дел, присылаемых ей якобы на проверку, а на самом деле простейшие и нудные задания. Видно же было, что все хотели занять её как можно сильнее, чтобы она не лезла к остальной части руководящего состава. Но им это не удалось, и Катерина случайно подслушала какой-то разговор, не предназначенный для неё. И рассказала мне. Я же повела её к предыдущему Хранителю, заставив пересказать всё, что услышала.

Так что её предшественник, ставший её Учителем, приказал нам бежать. Благо, подопечная согласилась сразу. Уже поняла, что все мои предостережения спасают ей жизнь. А тут мы с Учителем оказались единодушны. Мы отправились в ту же ночь так далеко, как могли. На своих двоих далеко не убежишь, транспорт использовать невозможно: на личный у меня не было документов (всё не могла получить с такими обязанностями и загруженностью), а общественный отслеживался.

Через месяц после петляний по лесам, на нас всё же вышли. Это был какой-то полувменяемый волшебник, разбрасывающий во все стороны заклинания проникновения в разум. Видимо, надеялся что-то разузнать. Но потом оказалось, что он знал о защитном заклинании, поставленном на сознание Катерины, которое блокировало все воспоминания. С диким гоготом он убежал, а подопечная упала прямо посреди леса.

– Люмила! – закричала с противоположной стороны женщина. Именно к ней мы должны были прибыть. До её дома оставалось совсем немного дойти… Похоже, она выходила нас встречать каждый день, ведь я предупредила её о нашем появлении заранее.

– С нами всё хорошо, – тут же отчиталась я. – Повреждений нет. Но Катерине заблокировали память…

– В новостях ещё не успели показать её. Да и торжественной церемонии ещё не делали. Давай за мной, вы спрячетесь у нас. Только надо будет придумать какую-нибудь легенду. И имена изменить… Придётся нам сменить место жительства. Местные нас уже знают, и будет странным внезапно обрести новых жильцов в доме.

Так мы и оказались в деревне, далеко от города. Было очень много времени обдумать всё произошедшее. И свою жизнь в частности. И, наконец, я поняла, что буду охранять Катерину не из-за долга, а потому, что сама так хочу. А она тем временем будет помогать всем желающим в их проблемах.

Когда-нибудь я узнаю тайну своей памяти (Катерина)

– Ты никогда не узнаешь ничего! – проорал мне в лицо какой-то странный мужчина, и, подпрыгивая и гогоча, умчался вдаль.

Это первое из моих воспоминаний. То, что было раньше, как будто стёрлось из головы.

Тогда я не знала, что и как мне делать. Каким-то чудом добрейшие люди нашли меня в лесу, по которому я плутала. Они оставили жить у себя, научили всему, что должна знать деревенская девушка. Называли всё время Софьюшкой и относились так же, как и к своей родной дочери.

Жизнь у нас проходила не спеша. В деревне все знали, что и когда надо делать. А особенно – как уберечь силы, которые могли понадобиться при засушливом лете или каком другом погодном ненастье. Мои приёмные родители, Евдоким и Федосья, как раз имели большой участок земли, который надо было вспахивать, сеять, а затем с него собирать урожай. Вдвоём с названной сестрицей мы едва справлялись, но нам на выручку постоянно приходили отзывчивые соседские парни.

Периодически через нашу деревню проезжали караваны на различные ярмарки, проходящие в крупных городах, заодно устраивая представления и у нас. Но приютившие меня люди строго-настрого запрещали выходить на рыночную площадь, где обычно останавливались на ночь гости. На следующее утро все проезжие покидали нашу деревню, а мне так хотелось каждый раз увидеть хоть глазком выступления фокусников и магов!

Шла пятая зима с тех пор, как меня нашли Евдоким и Федосья. Приехал очередной караван из города. Родители как раз отправились в соседнюю деревню, на свадьбу племянницы матери. И мне удалось уговорить сестрицу Настасью сходить и посмотреть, что же происходило на рыночной площади. Одна я идти опасалась: вдруг что произойдёт, а родители не будут знать, где я перед этим побывала.

Каких только чудес я не насмотрелась! Там были и повелители пламени, что заставляли его танцевать около зрителей и при этом не обжигать, складываясь в причудливые фигуры. И фокусники, достающие из воздуха букеты цветов. Маги воды создавали скульптуры из нетающего льда, а воздушные заставляли сами собой играть музыкальные инструменты. Жаль, я ничего из этого не умею, как и все односельчане. В нас просто нет магии.

Мы с Настасьюшкой знатно повеселились! Насмотрелись театра кукольного и теней. Взяли себе по леденцу. Поздно ночью, уже когда приезжий маг огня создал висящие в воздухе фонари, чтобы помочь зрителям добраться до своих домов, мы решили тоже пойти к себе. Но меня внезапно схватил за руку жонглёр.

– Отпустите руку! – вскрикнула я.

– Катерина, ты что, не узнаёшь меня? – спросил меня жонглёр, с надеждой глядя в глаза.

– Вы ошиблись, – подняла я подбородок и наконец вырвала свою руку. – Меня зовут София.

– Ты что, обиделась на меня? – с разочарованием посмотрел на меня жонглёр. – Когда ты пропала из своего магического убежища, я весь город перерыл, пока искал тебя! Говорил же, что не следует ходить в одиночку к министру на всякие переговоры. Посмотри, где я тебя спустя шесть лет поисков нашёл.

– Она тут живёт пять лет! – потащила меня за руку Настасья.

Но жонглёр успел меня заинтересовать.

– Я потеряла память пять лет назад, – осторожно сказала я. – Расскажи что-то такое, чего не может знать никто.

– Ты никогда не расставалась со своим кулоном, – со вздохом начал жонглёр. – Он был такой, в виде розовой лягушки. Ещё у тебя было фамильное кольцо.

– Тоже розовое? – усмехнулась я.

– Нет, – покачал он головой. – Оно было зелёное, из малахита. Каменное, простое. Тоненькое, на вид старое. А ещё ты любила делать вот так.

Жонглёр чуть вытянул руку вперёд и сделал движение будто сжимает что-то невидимое в руке.

– Я не понимаю, – покачала головой я.

– Попробуй так сделать, – предложил жонглёр.

Я повторила за ним движение. И между моих пальцев сверкнула самая настоящая молния! От неожиданности, я завизжала и подпрыгнула на месте.

– Катерина! – бросился обнимать меня странный жонглёр.

Отскочив от него и не дав незнакомцу к себе прикоснуться ещё раз, я рассмотрела его внимательнее. Зеленоглазый шатен приятной наружности примерно моего возраста. Такого легко запомнить. Но я его не знала.

– Молодой человек, я вас совсем не знаю, – покачала я головой, озвучивая свои мысли.

– Надеюсь, ты примешь моё предложение. Буду ждать тебя до завтра, а в обед мой караван отправится дальше.

– Вы не делали никаких предложений, – подняла я подбородок и отвернулась.

– Простите, немного забылся. Предлагаю вам узнать своё прошлое и кто же вы на самом деле.

Не посмотрев на него, я отправилась домой вслед за Настасьей.

– Сестрёнка, ты же не думаешь, что он говорит то, что на самом деле думает? – зашептала Настасья, опасаясь, что нас подслушивают.

– Я сначала хочу поговорить с маменькой и папенькой, – так же тихо ответила я.

Мы вернулись домой. Оказалось, во время нашего отсутствия, приехали домой и родители.

– Вы где были? – строго спросил Евдоким.

– Наверное, на девичник к подругам ходили, – улыбнулась Федосья.

– Нет, маменька, мы гуляли на ярмарку, – честно призналась я.

– Я же вам говорил туда не ходить! – воскликнул Евдоким.

– Прости, папенька. Очень сильно хотелось посмотреть, что же там такого происходит, что все подружки потом неделями обсуждают, – опустила я голову.

– Надеюсь, вы не поверили тем шарлатанам и не потратили всё приданое, – хмыкнул Евдоким.

– Нет, конечно! – вступила в разговор Настасья. – Только по одному леденцу, больше мы ничего не покупали.

– Там был странный жонглёр. Он рассказал про мои кулон и кольцо, которые сейчас хранятся у вас в шкатулке.

Евдоким и Федосья переглянулись.

– Как звали того человека, что тебе это рассказал? – с подозрением глянул Евдоким.

Внезапно раздался стук в дверь и послышался голос:

– Добрый вечер! Хозяева, не угостите огоньком?

Федосья, стоявшая рядом с комодом, схватила с него небольшую шкатулку, сунула её мне в руки, а потом быстро запихнула нас с Настасьей в погреб. Я быстро глянула на тонкую шкатулку, которая помещалась на ладони. В ней и хранились мои драгоценности.

Раздался страшный грохот ломаемого дерева. Уже над нашими головами грозный голос прокричал:

– Куда вы дели Катерину?!

– Не живёт тут таких, и отродясь не было, – спокойно ответила Федосья.

– А-а-а, так это вы, – усмехнулся гость. – Не узнал вас сразу. Евстигней, Клавдия, давно не виделись.

С трудом, но я узнала голос жонглёра с ярмарки. И почему он назвал родителей другими именами?

– От того, что ты нас узнал, ответ не поменяется, – ответил Евдоким до странного низким голосом. Я никогда не слышала от него такого бешенства.

– Да и зачем она вам? – спросила Федосья. – Уже шесть лет прошло с тех пор, как она исчезла. Катерина вам уже ничем не поможет. Восстание подавлено, да и она сама была на стороне государя.

– Ты ошибаешься, – со злобой ответил жонглёр. – Она единственная, кто знает, где находится Всемогущий посох.

– Катерина сама тебе об этом рассказала? – засмеялся Евдоким. – Даже если она является хранителем этой тайны, то точно не расскажет об этом мятежникам.

– Мне она не расскажет, но однажды показывала, – самодовольно произнёс жонглёр. – Но, раз вы не знаете её местонахождение, то мне не пригодитесь.

Внезапно потолок погреба нагрелся, почти раскалился. Настасья утянула меня на пол, чтобы так не пекло. А сверху тем временем раздавался гул неудержимого пожара. От едкого запаха, что всё же проник в погреб, у меня начали слезиться глаза и я чуть не закашляла.

Эта пытка продолжалась полчаса. Мы с Настасьей всё это время поочерёдно дышали через вентиляционную трубку, что сделал Евдоким пару лет назад. Тогда он говорил мне, что она для поддержания сухости воздуха в погребе. Теперь я думала, что он сделал её не для дополнительного оттока лишней влаги.

И вот, когда дышать уже было почти невозможно, Настасья открыла люк. Мы вылезли на пепелище, что неполный час назад было моим домом. Я стала чаще дышать, а по щекам потекли слёзы. Около остатков одной из стен я заметила два тела, что прижались друг к другу. Наверное, это всё, что осталось от Евдокима и Федосьи.

– Да что же это происходит? Что творится с людьми? Я ничего не понимаю! – схватилась я за голову.

– Тише, – обняла меня Настасья. – Матушка с папенькой тебя оберегали, как могли. Им наказал сделать так твой Учитель. Ты действительно знаешь многие опасные тайны.

– А ты откуда знаешь? – отшатнулась я от неё. – Тоже хочешь всё узнать?

– Не переживай ты так. Хотели бы мы что-то вытащить из тебя – ездили бы с тобой по всевозможным институтам магии и пытались снять блокировку с твоей памяти. И у нас было много возможностей тебя убить. Но мы этого не делали.

– Может, всё потому, что я живая для вас нужнее? – не поверила я.

– Это будет долго, – вздохнула Настасья. Или как её на самом деле звали? – Держи. Книга заклинаний. Она не поддельная, а настоящая. Хочешь – любое заклинание проверь. Там есть то, что связывает жизни. Что произойдёт с тобой – случится и со мной. И есть заклинание правды. Можешь наложить на меня оба.

Настасья вытащила потрёпанный томик из-за пазухи, пока говорила, и протянула его мне.

– А почему ты мне доверяешь? – подозрительно спросила я.

– Я с тобой столько прожила, что не сомневаюсь в твоих способностях, – серьёзно ответила мне Настасья. – И в том, что ты можешь действовать крайне неожиданно, но эффективно и эффектно.

Я опустила глаза в книгу и быстро нашла те, о которых сказала сестрица. Постаралась повторить то, что там было написано. Пальцы сами собой вырисовывали в воздухе сложные фигуры, как будто руки мне не принадлежали. С моих пальцев дважды слетела едва заметная молния и ужалила Настасью.

– Может, на памяти стоит блок, но твои руки всё помнят, – улыбнулась Настасья. – Пошли в наш охотничий домик.

– И что ты хочешь там сделать? – решила я проверить действие заклинаний.

– Спрятать тебя от преследователей, покормить и отдохнуть, – ответила сестрица, похоже, понимая, зачем я устроила этот допрос. – А теперь я тебе совру, чтобы ты знала, как действует заклинание. Меня зовут Настасья.

На последних её словах мои пальцы едва ощутимо закололо.

– И как же на самом деле тебя зовут?

– Моё имя – Люмила. И я тебя охраняла с тех пор, как тебя выбрал предыдущий Хранитель в качестве приемника. А твоё имя – Катерина.

– Тогда как ты узнала, что я здесь? Или вообще, что произошло? Расскажи, может что-то вспомню.

Мы пошли среди деревьев, в ночи. Люмила помнила наизусть, где находится этот домик, поэтому могла провести прямо к нему даже в кромешной темноте. Думаю, факелы она специально не зажигала, чтобы нас никто не обнаружил.

– На тебя было совершено очень много покушений, и это в первую же неделю после официального назначения и за несколько дней до торжественного. Потом ты узнала опасную тайну про нынешнего короля. Учитель нам сказал бежать как можно быстрее, чтобы ты не погибла в первый же год. Мы с тобой несколько недель ходили по лесам, чтобы нас не нашли. Евстигнея и Клавдию я заранее предупредила, что мы идём к ним. Но, похоже, кто-то догадался о нашем пути. За нами была погоня, которая не отставала. И в тот день, когда мы должны были встретиться с Клавдией… Тебе заблокировали воспоминания. Ты этого испугалась. Сначала свалилась в обморок, потом неожиданно проснулась и сбежала. Я едва догнала тебя. Наверное, тебе было в тот момент настолько страшно, что ты не понимала происходящее. Потом мы спрятались здесь.

– Всё равно не понимаю, что от меня хотят, если ничего не знаю, – чуть не заплакала я.

– У тебя всего лишь блок, – возразила Люмила. – Он должен был включиться, когда кто-то полез бы шариться к тебе в голову. А тот сумасшедший разбрасывался как раз такими заклинаниями. Но снять блок может только твой Учитель. Он его накладывал и знает, какие слова должны вернуть тебя.

– Это понятнее. Но что они хотят? Что за посох?

– Всемогущий посох, – поправила Люмила. – Он может сотворить любое заклинание. Любой сложности и любой силы, даже если тот, кто его держит, не обладает магическими способностями. Способен сломать любое волшебство, если это потребует от него заклинатель.

– Теперь хотя бы немного стало яснее, – кивнула я.

Едва слышимый скрип раздался посреди спящего леса. Значит, мы достигли охотничьего домика Евстигнея. Люмила разожгла небольшой огонь в камине. Окна так и остались закрыты ставнями. Наверное, чтобы придать дому нежилой вид, а заодно не пропустить свет, что озарил комнату.

Наконец я хоть что-то могла видеть. Быстро достав шкатулочку, которую мне вручила Клавдия, я её открыла. Внутри находились мои украшения: кольцо из малахита и подвеска в форме лягушки из розового кварца. И вместе с ними лежало ещё одно кольцо, из лунного камня.

– Советую тебе оставить все украшения в шкатулке, – заметила Люмила. – В них слишком много магии, а дерево её блокирует. Но лунное кольцо надеть можешь, если хочешь. Оно с простеньким защитным заклинанием, такие у многих есть, вопросов не вызовет.

Я послушалась, и надела только кольцо из лунного камня. Шкатулочку спрятала в кармане юбки, что застёгивался и точно не позволил бы потерять такую драгоценность. Её миниатюрные размеры мне позволили это сделать. Возможно, она была из предыдущей моей жизни, которая была до потери памяти?

В комоде рядом с камином нашлось вяленое мясо. Наскоро перекусив, мы потушили огонь и улеглись спать. Следующий день, как и весь месяц, мы провели, вспоминая, как охотиться в осеннем лесу. Люмила быстро приноровилась, а вот мне лучше всего удавалось распугать всю дичь.

Вечерами Люмила следила, как я обучалась по книге заклинаний. Руки, конечно, помнили, вот только голова не понимала, что нужно сделать в той или иной ситуации, предлагаемые моей телохранителем.

За осенью последовала зима. Стало намного тяжелее добывать себе пропитание, поэтому основной нашей едой было то, что мы успели запасти и заготовить перед снежными днями.

Люмила уговорила меня, за проведённое вместе время, пойти к Учителю, чтобы он убрал блокиратор памяти. В принципе, мне он особо и не мешал жить. Не считая того случая с жонглёром, которого Люмила представила как Себастьяна. По заверениям моей охранницы, я знала очень много. Больше заклинаний, чем было в книге. Многие государственные тайны охранялись также мной. Во всяком случае, тайны должны были мной оберегаться, но, из-за крайне непродолжительного пребывания в должности, я не успела их все узнать.

За зиму я научилась маскировать свою внешность, не прибегая к магии. На этом обучении также настояла Люмила, чтобы меня никто не мог узнать в городах, и чтобы не чувствовали магию слишком уж подозрительные личности, либо им не сигнализировали об этом специальные устройства.

Как только сошли снега, мы направились к резиденции моего Учителя. Люмила специально выбирала только те дороги, которые пролегали через деревни. Она избегала толп людей, если была такая возможность. Не знаю, откуда были у неё деньги, но мы каждый раз ночевали на постоялых дворах, когда приходилось останавливаться в деревне или селе. По пути мы посетили один из тайников Люмилы, где лежали привычная для путешественников одежда, рюкзаки и оружие. Забрали всё, что там лежало, и отправились дальше.

Мы дошли до нужной нам резиденции через месяц после начала пути. Но вместо роскошного особняка с окружающим его садом из редких растений, мы встретили лишь пепелище. На нём начали уже расти новые деревья и кусты, уже более привычные для этих мест.

Пришлось расспрашивать у местного трактирщика, что же произошло там.

– Да что рассказывать? Всё та же молодёжь. Им не нравится, что нынешний король старается наладить дипломатические связи. Они хотят войны и править силой. Вот и нашли этого бедного старика здесь. Знаете же, что он был учителем самой Хранительницы тайны государя? Да, по-моему, все это знали. Наш господин, этот Учитель, разъезжал по своим летним и зимним домикам, чтобы его не могли поймать. Но в этой резиденции его поджидали уже пару лет. Его подловили и сожгли вместе с домом.

– Но почему вы об этом не рассказали господину Учителю? – удивилась Люмила.

– Дак это, на нас наложили заклинание молчания. Никто не мог поговорить с ним. Письма тоже пытались писать и записки, так они моментально сгорали.

– Жаль его, – вздохнула я, уже привстав с места.

– Девушка, подождите, – вдруг подскочил трактирщик и убежал на кухню.

Люмила стала сосредоточеннее, а я села обратно и начала заготавливать заклинание на случай, если и на нас нападут. Но трактирщик вернулся один, неся в руках коробочку размером с четверть книги.

– Вот, – поставил он на стол коробку и пододвинул к нам. – Господин сказал, чтобы я её отдал, когда увижу двух девушек, и у одной будет два меча, а у другой – молочное кольцо на правой руке.

Я оглядела Люмилу и себя. И вправду, я надела кольцо из лунного камня на правую руку, а у моей спутницы за спиной торчало две рукоятки мечей. С таким внешним видом нас принимали за бродячий дуэт, который шёл покорять город своими фокусами и мастерством фехтования, или находился в поисках подобного каравана.

– Спасибо вам, – кивнула я.

Поднявшись с Люмилой в нашу комнату, мы открыли коробку. Она оказалась хранилищем рукописей Учителя, уменьшенным до таких размеров, что с ним можно было отправиться в путешествие, не выискивая лишнее место в наших заплечных мешках.

– Даже если он сам не сможет расколдовать тебя, то оставил довольно много всего, что поможет сделать это самостоятельно, – хмыкнула Люмила.

– Это точно, – кивнула я, доставая на свет учебник для начинающих постигать магические тонкости.

Когда-нибудь земля вздохнёт полной грудью (Рейвен)

Поданная заявка на смену рабочего места была рассмотрена и неожиданно для меня одобрена. Не дожидаясь смены настроения руководителей, я быстро собрался и отправился на новые для меня земли.

Там я ужаснулся масштабности проблемы. В новостях не преувеличивали: разлом действительно стремительно рос. Борясь с упрямостью всех земных магов, я заставил моих новых подчинённых вернуться к тому этапу работы, что они пропустили. А именно проверить почвы, какие залегали на глубине. Выяснив по отчётам подчинённых и дополнив результатами на своём участке, я разработал новый план работы экспедиции. Сначала стабилизировать разлом, немного заместив уже открытые слои хрупкой структуры на более упругие на то расстояние, что позволяли им силы. Затем заполнить разлом теми же породами, что мы видели на расколе.

С тех пор прошло полгода, и работодатель решил провести проверку результатов деятельности моей группы, а также эффективность моей работы. Причём я ему и без этой инспекции отправлял еженедельные отчёты о проделанной работе и дальнейших планах на их основе. Но работодателю не нравилось, что обогащение почвы ведётся слишком медленно и он постоянно подгонял, указывая, что стабилизацию разлома можно было провести быстрее, просто засыпав его землёй, чем сократили бы время устранения проблемы. Похоже, он читал отчёты по диагонали, пропустив описанные в нём причины принятия мной такого решения. А может, всё дело в том, что он типичный управленец, которому была важна скорость, а не качество проделанной работы?

В делегации по контролю был один странный парень. На вид моего возраста, смутно знакомый. Он наблюдал за мной пристальнее, чем остальная комиссия. Постоянно задавал вопросы о студенческих годах, не связанные с моей нынешней деятельностью. Возможно, он должен был дать мне психологическую оценку. Я старался себя убедить именно в этом предположении, но волнение никуда не исчезало.

Сегодня был последний день работы делегации по проверке нашей группы, и я немного расслабился, ведь завтра с утра всех их проведу к станции для обратного пути. А завтра продолжу работать без постоянного надзора за плечом. Мы сидели все вместе в палатке, где располагалась наша столовая. Это было единственное место, что вмещало нашу ватагу из пятнадцати человек. Ужинали в небольшом гомоне: все переговаривались вполголоса. Поэтому заданный вопрос в полный голос был слышен всем.

– Я слышал, Рейвен, ты учился одновременно с нашей предыдущей Хранительницей, – внезапно сказал этот странный зеленоглазый парень.

– Ну, да, – пожал плечами я. Всё равно эта информация хранилась в открытых источниках. Нужно было только знать, где копаться.

– Какой она была? – тут же заинтересовались мои подчинённые.

– Отзывчивой заучкой, – засмеялся я.

Все вновь загалдели, словно школьники, обсуждавшие последние сплетни. Но вскоре опять замолчали.

– Расскажешь, как вы узнали, что она станет следующим Хранителем? – полюбопытствовал мой заместитель.

– Она просто об этом сказала на одной из выездных практик, – опять пожал плечами я и немного отпил из своего бокала чаю.

– Но что-то же должно было перед этим случиться? – не унимался заместитель.

Я осмотрел присутствовавших. Все заинтересованно смотрели на меня. Похоже, ждали соответствующей истории.

– Помните тот год, когда появился странный туман? – с обречённым вздохом поинтересовался я.

– Когда сначала были слишком частые туманы? – уточнил один из коллег.

– Тогда была чересчур влажная осень, – дополнил другой.

– Да, тогда стояли туманы каждое утро, – кивнул я. – Все мы их воспринимали как нормальное явление. Но эти туманы стали исчезать всё позже и позже с каждым днём. И однажды они перестали исчезать совсем.

– Днём поначалу они были едва заметные, – кивнул один из старшего поколения. – Позже они стали настолько плотными, что не позволяли видеть чётко на большие расстояния. Помню, я тогда вёл машину, хотел отвезти семью на отдых в соседний дачный посёлок, насладиться последними тёплыми днями. И внезапно передо мной, всего в паре десятке метров от капота, из тумана показался рейсовый автобус. Его водитель ехал прямо по середине дороги, не соблюдая разметку. Пришлось срочно сворачивать на обочину, благо попалось нормальное место. Иначе бы произошла авария. Хорошо, что многие тогда перестали ездить на высоких скоростях, и тот водитель тоже быстро смог вернуться на свою полосу, проезжая в опасной близости от меня.

– Да, они становились более плотными, – подтвердил я. – Настолько непроницаемыми, что позже приходилось пользоваться навигатором даже при походе пешком до ближайшего магазина. Никакие развеиватели или заклинания не брали туман. Пришлось смириться с его существованием.

– Мне всегда казалось, что белый – цвет света и добра, – вклинился заместитель. – Но не тогда. Белая пелена покрыла, казалось, всё. Прокралась повсюду. Ничего, кроме этого белого цвета не было. Днём – непроницаемый белый туман. Ночью, по логике, ничего не должно быть видно. Но и ночь была белой. Не светлой, как при полярном дне. Просто пелена становилась вместо снежного цвета молочным и как будто светилась изнутри.

Все замолчали. Вспомнили тот страх неизвестности, что давил на нас каждый день.

– С каждым днём становилось всё холоднее, – продолжил старший. – Скоро должна была наступить зима. Через пелену тумана люди продирались словно через кисель. И внезапно эта пелена стала твёрдой. Думаю, морозы заставили стать туман непроницаемым.

– Тогда всё и случилось, – я опять взял слово. – Нашу группу решили отправить на практику, ближе к пробуждающемуся вулкану. Добрались мы до вулкана с помощью телепортации, что весьма редко применялось. Но и там тоже был туман. Не такой плотный, как дома, поэтому мы смогли гулять неподалёку от жерла и наблюдать, как поднимается и бурлит лава. Во время одной из подобных прогулок я стал свидетелем странной картины. Катерина, моя однокурсница, села на краю жерла, готового в любой момент взорваться столбом огня, и стала читать неизвестное мне заклинание. Я звал её назад, но она как будто меня не слышала. К ней присоединилась Лисаветта, другая моя однокурсница, и тоже стала заклинать землю под собой. Когда они закончили, мне почудилось, словно сама земная твердь вздохнула. Многочисленные трещины земной поверхности, которые пошли вокруг них, стали затягивать в себя туман. Там, где эта белая пелена была твёрдой, она будто разбивалась, а её осколки тоже стали затягиваться внутрь планеты. Вскоре воздух очистился настолько, что стало видно абсолютно всё. И, что странное, вулкан перестал просыпаться.

– Ого! Вот это история, Рейвен! – широко раскрыв глаза, воскликнул один из моих подчинённых. – Именно так Катерина стала Хранителем?

– Нет, – засмеялся я. – В тот момент она только встала на этот путь.

– Наверное, чудесно было обучаться с такой потрясающей волшебницей, – вздохнул зеленоглазый парень.

– Она была способной волшебницей, – кивнул я. – Любому могла утереть нос. Жаль, что она пропала.

– Мы её обязательно найдём, не волнуйтесь, – улыбнулся зеленоглазый. – Наши политики уже давно занимаются её поисками. Не так много городов и деревень осталось проверить.

Почему-то от его улыбки у меня по спине прошёл холодок. Она была одновременно обнадёживающей и грустной.

Когда-нибудь я проникну в твою голову (Савьер и Лисаветта)

С момента восстановления Лисаветты прошло всего пару недель. Они с Савьером договорились пока что ничего не менять в своём распорядке дня и в жизни. Днём работали, а вечером сидели в квартире Савьера и выдвигали различные гипотезы. В первые же выходные они забрали вещи Лисаветты и перевезли к Савьеру – женщине так было проще собираться на работу по утрам, да и вести записи их выдвигаемых теорий и результаты поисков информации было привычнее с уже знакомыми ей предметами. Савьер же как мог окружал её комфортом для ускорения исследования и более успешных результатов.

Лисаветта каждый вечер заставляла вспоминать Савьера различные отрывки из своего прошлого. Нашлись и приятные, совместные шалости всего их квартета. Как они все вчетвером сидели допоздна над очередным проектом и презентацией к нему. Как собирали данные к этим самым проектам. Как преподаватели их журили за очередные проделки, но никаких строгих выговоров не делали, потому что понимали, что они молоды, а проделки являлись добрыми шутками. Да и в учёбе все четверо были самыми лучшими на потоке.

– Ты мне рассказывал про вечеринку, помнишь? – как только они переступили порог квартиры, однажды спросила Лисаветта.

– Да, было дело, – усмехнулся Савьер. – Вечеринка у друидов. Только я ничего с неё не помню. Только то, как пришёл, выпил, и всё. А потом очнулся в своей постели.

– Может, это оно? – задумалась Лисаветта, разуваясь.

Савьер привычно снял с неё пальто, нахмурившись. Повесил верхнюю одежду на вешалку в прихожей и отправился на кухню.

– Возможно, ты и права, – кивнул брюнет после минутного молчания, в это время окидывая взглядом содержимое холодильника. – Но как мы узнаем, что именно там было? Я же ничего не помню.

– Может, возьмём учебники кафедры телепатии? – предложила Лисаветта. – Правда, не знаю, всё ли получится. Мы же учились на факультете магов земли.

– Наши факультеты ничего не значат, – покачал головой Савьер, но не отвлёкся от приготовления ужина. – Мы были распределены согласно нашей школе, где учились до университета, а не по предрасположенностям к конкретным силам. А, как ты знаешь, магия передаётся по наследству. Не думаю, что за столько столетий сохранились семьи с чистой магией. Так что у человека может быть несколько стихий в арсенале, а он и не догадывается. Особенно тот, чья семья поколениями жила на одном месте и обучалась в местной школе полным составом.

– Но как это можно узнать? – вздохнула Лисаветта.

– С помощью теста, – пожал плечами Савьер. – Его все проходят ещё в детстве, но почему-то результаты не отдают родителям. А так было бы проще потом учиться.

– Возможно, из-за того, что школа целиком направлена на конкретный вид магии. И тот, что подходит ребёнку, может располагаться очень далеко от места жительства. Лишние переезды не приветствуются у нас, – нахмурилась Лисаветта. – Я раньше думала, что родители просто отдают детей в ту школу, которая им больше нравится.

– Тут чуть сложнее, – дёрнул плечом Савьер. – Сначала пробовали развивать магов именно по предрасположенностям. Потом, выяснив, что во всех магах есть умение владения всеми стихиями, решили проверить, как хорошо будут справляться дети с минимальными силами к стихии. Уже долго ведут статистику, но ничего не делают с ней.

Мужчина разложил по тарелкам ужин, поставил кипятиться чайник и отправился с едой в свой кабинет:

– Пошли, проверим нашу четвёрку.

Лисаветта в эту комнату ещё ни разу не заходила. Помещение было маленькое, явно переоборудованное из гардероба или чулана. На единственном столе стоял монитор, от него провода тянулись к системному блоку куда-то в недра стола. Савьер поставил тарелки на небольшую тумбочку на колёсиках, а сам вышел из комнаты. Вернулся очень скоро, поставив стул для Лисаветты, а сам привычно уселся в рабочее кресло.

Он заходил на какие-то сайты, писал непонятные Лисаветте команды во всплывающих окнах. Лисаветта молча наблюдала за тем, что делает брюнет, и ела. Когда он написал что-то в очередном окне и показалась линия загрузки, Савьер откинулся на спинку кресла и сам принялся за ужин, уставившись в монитор.

– Сегодня полнолуние, – прервал тишину Савьер. – Я могу измениться.

– Я знаю, – кивнула Лисаветта. – Посмотрю, насколько ты изменишься.

– И запишешь всё? – усмехнулся он одними голубыми глазами.

– Конечно, – серьёзно кивнула блондинка. – И расскажу тебе, насколько ты другой. Ты ведь именно этого хотел, когда связался со мной?

– В целом, для начала, ты права, – хмыкнул Савьер. – Но хотелось бы не только контролировать все эти мои смены личности, но и в принципе убрать их.

– По проблеме за один раз, – усмехнулась Лисаветта. – Я не Катерина. Не настолько сильная.

Экран монитора мигнул и показал какие-то таблицы.

– Я бы так не сказал, – вернул усмешку Савьер. – Смотри, это твои показатели, а это – показатели Катерины.

Он поочерёдно указал курсором, куда следует смотреть. Столбец Лисаветты был немного выше, чем у Катерины. Лисаветта немного покраснела.

– Катерину выбрали не из-за того, что у неё потенциал был выше твоего, – пояснил Савьер, открывая в новых окнах данные по каждому имени. – Просто она раньше твоего проявила свои способности. А ты сейчас прозябаешь в какой-то школе.

– Не только из-за этого, – покачала головой Лисаветта. – Я сама не хотела подобного… внимания.

– У тебя ещё и показатели абсолютно всех стихий на приличном уровне, – брюнет стал рассматривать подробные данные на мониторе. – Самой не обидно, что тебя запихнули в какую-то не самую хорошую школу?

– А сам? – махнула рукой на экран монитора Лисаветта, явно обидевшись на слова однокурсника. – Огонь и воздух выше, чем у Рейвена, а как раз именно они значительно облегчают понимание почв. Почему не стал исследователем или преобразователем земель? Это же намного лучше твоей нынешней работы.

– У меня были свои причины, – помрачнел Савьер.

– Как и у меня, – пожала плечами блондинка. – Так что не строй предположений, не зная всех данных.

– В этом ты права, – вздохнув, согласился Савьер. – Ну что, теперь меньше сомнений в удачном применении способностей магов воздуха?

Лисаветта внимательно рассматривала шкалы на мониторе.

– Сомнения остаются, – покачала головой Лисаветта. – Я не знаю всего того, что проходили при обучении телепаты.

– У тебя будет множество возможностей для практики, – пожал плечами брюнет.

– Что будем делать с твоим… раздвоением? Что предстоит мне увидеть? – пыталась мягче назвать то, что произойдёт в ближайшем будущем, Лисаветта.

– Сильнее я точно не стану, – задумался Савьер. – Но ты однозначно должна не выпускать меня из квартиры. Я поменял замки, ключи сейчас в кармане пиджака в прихожей. Можешь их спрятать от меня.

Лисаветта кивнула. Она забрала пустые тарелки и отправилась на кухню. Немного погодя, за ней пошёл и Савьер. Он отвернулся от женщины, занимаясь завариванием чая, а Лисаветта тем временем в коридоре нашла ключи и спрятала их в другое место. Вернулась на кухню, а там хозяин квартиры уже разлил чай по кружкам и выставлял на стол блюдо с пирожными.

– И что мне делать, если тебе взбредёт в голову подраться? – задумалась Лисаветта.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – хмыкнул Савьер. – Но, если что, в моём кабинете особо прочная дверь.

– Заодно будет, чем время до утра занять, – нервно улыбнулась Лисаветта.

Ещё немного поговорив, друзья отправились по своим спальным местам. Но ни одному из них не удалось выспаться.

Лисаветту разбудил вспыхнувший в комнате свет. Рядом с выключателем стоял Савьер со странным выражением на лице, которого женщина ещё ни разу у того не видела.

– О, а я думал, что один в этой квартирке проживаю, – гадко ухмыльнулся Савьер. – Странно было проснуться на диване в гостиной вместо кровати. Особенно в собственных апартаментах. Так что, ты представишься?

– Лисаветта, – приподнялась она на локтях, отползая ближе к спинке кровати.

– Ты не знаешь, как открыть эту коробку, что называется квартирой? – склонил голову набок Савьер. – Там какой-то сложный пароль на выходе, и ключи требуются. С предыдущим замком было легче справиться.

Лисаветта нервно замотала головой, только сейчас обратив внимание на спортивный костюм, в который был одет её друг.

– Слушай, детка, мне срочно надо попасть на собрание, – нахмурился Савьер. – Оно вот-вот начнётся. И я не стану тут нянчиться с тобой!

Он сорвался с места, но ему в грудь ударил небольшой земляной шар. Опустевшие горшки с домашними растениями с грохотом упали на пол. Лисаветта в шоке уставилась на друга, в которого инстинктивно запустила это заклинание.

– Так ты решила использовать запрещённые приёмы? – зло посмотрел на неё Савьер, застывший на миг, и постарался быстрее достать Лисаветту.

Вскрикнув, она подняла руки. Вокруг Савьера выросли тонкие, но достаточно крепкие и частые земляные столбы. Он сначала опешил от ситуации, но затем стал разбивать их. Все за раз не удалось, приходилось по одному.

Пока Савьер был занят преградой, Лисаветта быстро вскочила с кровати и промчалась мимо него к кабинету. Закрыв за собой дверь, она посмотрела на множество задвижек, и увидела кнопку рядом с косяком. Надеясь, что правильно поняла, она нажала на кнопку, и в тот же миг послышался звук вдвигающихся в пазы металлических стержней.

Она вовремя закрыла за собой дверь, потому что в следующую секунду с другой стороны уже слышен был рык Савьера и яростный стук в дверь.

– А ну открой! Мне нужно отсюда выйти!

Тяжело дыша, она осмотрела комнату. Ключ оказался в том месте, где она его вечером спрятала – прямо за ножкой монитора. Немного отдышавшись и успокоившись как могла, Лисаветта включила компьютер и зашла в поисковую систему. Хорошо, что она догадалась поставить на стол термос с кофе, а на тумбочку – контейнер с бутербродами. Ночь обещала быть длинной, за перекусом она явно не могла выйти на кухню. По крайней мере, до рассвета.

– Лисаветта, открывай, уже рассвет, – более мягко произнесли с той стороны двери.

Недоверчиво женщина посмотрела время на вспыхнувшем экране монитора. Час ночи. До рассвета ещё явно было далеко.

– Ты что, оглохла?! – от мягкости в голосе не осталось и следа. – Ладно, сам поищу в квартире.

До Лисаветты донеслись звуки отдаляющихся шагов, и настала тишина. Возможно, новый Савьер сейчас крушил квартиру, но из-за толстой двери ничего не было слышно. Женщина, немного успокоившись, полезла во всемирную паутину, искать необходимую ей на ближайшее время литературу. Но через полчаса вздрогнула от возобновившегося громкого стука.

– Открой и давай поговорим нормально, глядя друг другу в глаза! – кричал Савьер.

Лисаветта не хотела отвечать что-то своему другу, находящемуся в таком состоянии. Он практически довёл её до истерики! Но Лисаветта понимала, что это состояние Савьера – как раз то, что описывалось, как “неправильное” превращение в оборотня. Менялось лишь поведение, а внешность оставалась прежней.

Женщина быстро просмотрела всю литературу, что могла найти на начальном этапе, пометила учебники для дальнейшего обсуждения с Савьером, когда он будет в адекватном состоянии, и посмотрела время до рассвета. Оставалось ещё около четырёх часов.

Решив, что бесполезно тратить время не хочет, она продолжила свои поиски, но уже с другими запросами. И увиденное ей очень сильно не нравилось. Катерину никто не видел уже почти шесть лет. При этом официально о пропаже объявили только в прошлом году. Куда исчезла их однокурсница? Не случилось ли с ней чего-то ужасного? В некрологах за этот период никого похожего не значилось. Так кто же поможет им окончательно восстановить здоровье Савьера, если они не найдут Катерину?

Лисаветта незаметно для себя задремала. В принципе, как и преобразившийся Савьер, расположившийся прямо около двери в кабинет на полу. Первой проснулась женщина, услышав тонкий писк установленного ею будильника. Он знаменовал начало сборов на работу.

Женщина открыла дверь, с опаской переступила через Савьера и поплелась в ванну. Лисаветта была уставшая после пробуждения среди ночи и сна в неудобной позе, хотя рабочее кресло за компьютером было довольно мягким.

Быстро приняв душ, она заметила, что Савьер стоит на кухне и, слегка шатаясь, варит традиционный утренний кофе.