Читать онлайн Сержант ДиДи

Пролог

Люблю утренние пробежки. Из всего, что есть в армейской службе, физподготовка, пожалуй, самое приятное занятие. Многие всячески пытаются откосить от нее и остаться в роте мыть полы или идти убирать территорию. Не знаю, как по мне, лучше привести свои мышцы в порядок, нежели метлой махать. Бег, особенно весной, по прохладе, очищает легкие и заодно голову от ненужных мыслей. Как твоя девушка без тебя на гражданке? Не продал ли батя твой байк? И прочая шелуха, лезущая в голову.

– Дэн? Э-эй, Дэн, чего залип?

Черкес, мой приятель, который был стопроцентно русским и ни разу по фамилии не Черкесов и не Черчесов, просто растительность на его лице была уж больно густая и черная. Вот и прилепилось к нему. Леха старательно брился два раза в день, но все равно выглядел, как наемник талибана.

Он сидит напротив меня за столом в солдатской столовке. По распорядку за зарядкой следует завтрак. Выверенный практически по минутно график уже напрочь встроился в биологические часы.

Мы оба по привычке быстро съели весь рацион за пять минут, не разбирая вкуса, хотя нас уже никто не торопит. Как-никак оба сержанты, ходим на боевое дежурство (как торжественно нам объявляют) на плацу по понедельникам – на защиту рубежей Родины.

– А, да ничего, просто дом вспомнил. Вика уже три недели не пишет. Думаю позвонить, да что толку. Все равно ведь не приеду, не обниму, а девки без живой ласки отвыкают от тебя. Может, я ей уже просто приятель?

От собственных слов внутри противно заскребло.

– Понимаю тебя, ну понимаю, честно, – разводит руками приятель. – Но не вижу смысла париться именно сейчас. Как ты сказал? Все равно к ней не сорвешься – возможности-то нет. Так что поднимай жопу и пошли на площадку. Глядишь, денек свободный выдастся и на спарринг время найдется. А уж там я из тебя эти мысли крамольные-то повыбью.

Синхронно поднявшись, скидываем сонному солдату на мойке свои подносы, мы двигаем к выходу.

Дорога на «площадку» – наш пост ПВО, мне нравится почти так же, как и пробежки. Безлюдная бетонка, видавшая и лучшие времена, идет через лес, иногда сменяющийся полями. Дышится здесь легко вдали от городов и выхлопных газов. Единственное, по весне докучают комары. Твари удивительной наглости – отгонять их бесполезно, только прихлопнуть.

Черкес прав. Толку от переживаний никакого, но и выкинуть мысли из головы не получается.

Сам Леха красавцем не был, но то ли его дикая щетина, то ли иные скрытые от посторонних глаз достоинства привлекают девушек, как варенье пчел. И он этим умело пользуется.

«А что тут думать? – как-то выдал он. – Главное, чтобы попка покруглее да не слишком заумная. А остальное дело техники».

По поводу возможных неудач он тоже не парится, ведь девок вокруг полно.

Я же так не могу, привязываюсь к одной и пытаюсь в ней раствориться, стать одним целым. Пока, правда, не получается. До тех пор, пока не встретил ее. Вика. В ней мне кажется идеальным все. И улыбка, и глаза с искоркой, и стройные ножки, и, конечно, ее идеальная попка, будто высеченная талантливым скульптором.

– Стой! Кто идет?! – Строгий командный голос вырывает из воспоминаний.

– Здорова, парни, хорош! – бросаю караульному.

– А, ДиДи, здарово! – отвечает расслабленно парень.

ДиДи – это я. Денис Дрынов. Известный в более узких кругах также как дрын. Но ДиДи нравится больше.

Пацанов из роты охраны мы всех знаем, но они любят в шутку включать робокопов, изображая бравых солдат. Обмениваемся дежурными приколами, мы с Черкесом проходим на территорию. Еще триста метров до модуля, и начнется очередное боевое дежурство.

Смена проходит спокойно. Размеренный гул аппаратуры успокаивает (своего рода рыбки в аквариуме). Скоро приедет старший смены – прапорщик Фисина. Подтянутый и загорелый крепыш сорока пяти лет отроду. Он помешан на чистоте и, как все прапорщики, до дрожи в коленях боится начальства. Любимая его фраза: «Порядок идеальный». И еще он смело может претендовать на звание «лицо бренда одного чистящего порошка» (часто рифмуя его с неприличным словом на букву «х»). Уж очень любит он рекомендовать это чудодейственное средство при уборке абсолютно всего. Не удивлюсь, если и в еду тайком себе подмешивает.

Но при всей своей дотошности в уборке и наведении порядка прапор хороший, душевный мужик и дает нам в свою смену возможность позаниматься спортом, а сам садится за пульт.

Вот и сегодня старший едет на обед в военный городок в пяти километрах от площадки, и мы договариваемся, что по приезде обратно он возьмется за «охрану рубежей», а мы немного поспаррингуем.

– Ну что? Бинтуем руки, надеваем перчатки? – бросаю Черкесу. – Фисина едет, – добавляю следом.

Его машина появляется на подъездной дорожке. Как всегда до блеска намытая сверкает на солнце. Что-то даже чересчур ярко.

– Да что происходит? – бормочу, стараясь проморгаться.

Окна модуля заливает ослепительный свет, становясь все ярче с каждой секундой. Опустив взгляд на мониторы, я обнаруживаю, что они еле светятся, как будто не хватает напряжения. А потом все гаснет.

Ни щелчков реле, ни писка аварийной системы. Просто погасло. В модуле воцарилась тишина. Какая-то густая, неестественная тишина. Кажется, ее можно потрогать.

Черкес стоит рядом и что-то возбужденно говорит, но, как ни странно, я не слышу его. Не понимая, что происходит, выхожу на улицу и застываю от удивления. Над лесом завис огромный, размером с двадцатиэтажный дом, зеркальный шар. То ли из нержавейки, то ли из чего-то очень похожего. Поверхность его отполирована до блеска и, кажется, поглощает все вокруг. Тишина давит все сильнее, а сердце начинает подтраивать, как долго стоявший без движения двигатель.

Завороженно продолжаю смотреть на шар, по-видимому, раскаленный. Воздух вокруг него плавает. Сердце пропускает удары все чаще, пытаясь затем догнать упущенное. Получается с трудом. Отчаянно не хватает кислорода, ноги подгибаются, и я опускаюсь на колени. Хватая ртом воздух, поднимаю глаза на загадочный объект. Он начинает окутываться паром, как горная вершина облаками. Его все больше. Больше. Вот он уже закрывает горизонт, не видно ничего, кроме пара… белоснежного пара…

Я, как будто, оказываюсь головой в сугробе.

– Чертовы вейперы, – почему-то думаю, проваливаясь в пустоту.

Глава 1

Синее небо. Я вижу синее небо. Бескрайний луг с зеленой сочной травой и густо пахнущими полевыми цветами. Их так много вокруг, яркие, словно в тропиках. Впервые вижу такое. Полное ощущение, что нахожусь в какой-то телевизионной передаче про путешествия.

Шагаю вперед.

Луг идеально ровный, как стол, было бы хорошее поле для гольфа. Ноги приятно проваливаются в мягкую траву. Стоп. Где обувь? Я босой? Тьфу ты, неделю назад берцы новые купил, облегченки. Зараза. Узнаю, кто спер, и у нас с ним будет серьезный разговор, думаю, кровожадно ухмыляясь.

А, собственно, где это я?

– Кто ты? – раздается из-за спины.

Оборачиваюсь.

– Вика?!

Эти глаза я узнаю из миллиона. Пронзительно-голубые, таящие в себе какой-то озорной блеск. Как будто его обладательница задумывает грандиозную шалость и хочет поделиться замыслом с тобой.

Как же я соскучился!

Вдруг осознаю, как все это время меня тянуло к ней. Захотелось зарыться в ее светлые длинные волосы и плакать.

– Вставай! Ну!

Чувствую увесистый пинок под ребра. Кажется, цветочки закончились, и пора просыпаться.

Открываю глаза, пытаясь сфокусироваться.

Лежу на бетонном полу в помещении примерно четыре на четыре метра с бетонными же стенами и тусклым светом откуда-то сверху. Надо мной возвышается девушка в кожаных штанах коньячного цвета, плотно облегающих ее шикарные формы. Гардероб дополняют натовские берцы и кожаная куртка в цвет штанов. Зрение еще немного подводит, да и освещение, мягко говоря, не фонтан. Ощущение, что это именно она не покидает.

– Вика, ты? Откуда?

Приподнимаюсь на руках и немного отползаю к стене, чтобы опереться спиной. За неимением мебели тоже хороший вариант.

– Какая, нахрен, Вика? Я тебя спрашиваю, кто ты и что тебе тут надо? – говорит девушка, пиная мою ногу.

Мне-таки удается поймать фокус, и да – эта фея действительно не Вика. Волосы также доходят до лопаток, но не белые, а огненно-рыжие, как расплавленная медь. Цвет хороший, а вот девочка-то грубовата.

– Я сержант Денис Дрынов, – отвечаю незнакомке, – а тебя как зовут, если не секрет?

Рыжая скашивает на меня хитрые глаза – миндалевидной формы, большие и… КРАСНЫЕ?

Что за косплей дурацкий?

Продолжаю разглядывать барышню и выпадаю окончательно – из под горящих рыжим огнем волос, выбиваются тонкие кончики длинных ушек.

– Эльф! – вырывается у меня.

Ушастая не выдерживает, глядя на мое гиперудивленное лицо, и заливается мелодичным заразительным хохотом.

Отсмеявшись и стерев тонким длинным пальчиком выступившие слезинки, она произносит:

– Фу-ух, давно так не смеялась! Серьезно, до слез, – загадочно подмигивает и добавляет: – Нет, я не эльф, а валькирия. Внешнее сходство, конечно, есть, но магией мы не владеем, да и ушки, – щелкает себя по вышеуказанной части тела, – такие только у женского пола, мужики обычными довольствуются, – притворно надувает губки. – Наглец ты, Денис – допрашивают тебя, а рассказ о себе почему-то начала я.

Девушка садится на пол напротив меня и протягивает изящную руку с белой-белой кожей, чем-то напоминающую рисовую бумагу.

– Крисандра. Впрочем, друзья называют меня Крис или Сандра. И что-то мне подсказывает, что мы с тобой поладим, – потягивается, словно кошка, – Да, если не выбрал между Сандрой и Крис, то не ищи монетку – первое мне больше нравится.

Пожимаю протянутую руку. Вопреки непонятному страху, что она окажется холодной, ощущаю вполне себе приятную и теплую кожу. Едва сдерживая рвущуюся на свободу панику, пытаюсь поддержать разговор.

– Слушай, без обид, но мне мысли в порядок привести надо, а то половина меня хочет понять, где я и что произошло, а вторая одновременно с ней кричит: «ЧТО ДЕЛАТЬ?» Так сказать, не сочти за дерзость, но, может, дадите перекусить? Кофейку там с пироженкой, а?

«Отличная позиция, Дэн! В любой непонятной ситуации нужно есть!» – ехидно добавляет внутренний голос.

Неэльфийка отрицательно качает головой, обнажая при этом кончики ушей, на которые я беззастенчиво пялюсь.

– Извини, приятель, сначала тебя допросит начальник службы безопасности, а потом посмотрим. Вдруг ты все-таки шпион, еще еду на тебя тратить.

Она поднимается с пола, легко и грациозно, как кошка.

– Через десять минут придет безопасник, собери свои могучие мысли, – подмигивает, постукивая указательным пальцем по виску, – а то ему ты зубы заговорить не сможешь.

После чего направляется к двери, покачивая упругими бедрами, затянутыми в кожу. На пороге Крисандра оборачивается.

– Задурил голову беззащитной девушке. Ай-ай.

И, погрозив мне изящным пальчиком, захлопывает железную дверь.

Насчет беззащитной она, конечно, погорячилась.

Прикрываю глаза, упираясь затылком в стену. Мысли скачут, как блохи на бродячей собаке. И ни одной толковой.

Я заметил на ее сексуальном бедре кобуру с пистолетом. Надеюсь, меня из него не пристрелят. Усмехаюсь собственным размышлениям.

Так, что мы имеем? Сексуальная баба с пистолетом и ушами. Здорово. Паника отступает, но понять, что происходит, упорно не получается. Инопланетяне? Ха-ха! Американцы? Три раза ха-ха. Или кто-то заказал очень дорогостоящий розыгрыш?

Улыбаюсь сам себе.

Если бы меня похитили пришельцы (неважно зачем, потом разберемся), они же не стали бы спрашивать кто я, и что мне нужно. Да, определенно не стали бы.

Кстати, где Черкес? А прапор? Надо спросить.

Елы-палы, не одно так другое – место успокоившейся было паники занимает голод. Резко захотелось жрать. Где там уже этот безопасник?

Дверь, тихо скрипнув, открывается и являет нового персонажа этого театра абсурда. Здоровенный бугай, ростом за два метра и шириной плеч, не уступающей предыдущему параметру. Одет в камуфляж, но без оружия – видимо, оно не требуется, поскольку шпионов он рвет пополам голыми руками. А выражение грубого, словно топором отесанного, лица с не единожды сломанным носом и шрамом над левой бровью намекает, что такие случаи – обычное дело.

– Здарова! – басит он. – Крис сказала, что ты тут какие-то мысли собирал. Успешно?

– Более или менее, – криво усмехаюсь.

Не особо удобно разговаривать с задранной головой, в случае с незнакомкой можно было и не смотреть наверх, наблюдая ее прелестные ножки, но вот таращиться на гениталии этого типа, маячившие напротив моего лица, не было никакого желания.

– А стулья у вас закончились? Все на концерт Илджея утащили?

– Какого джея? – переспрашивает раздраженно. – Слушай, клоун, если ты жопу отсидел, то встань, разомни ножки. Может, помочь?

Парень явно не дружит с чувством юмора. И с поп-культурой незнаком. Опасный человек.

Поднимаюсь на ноги, чтобы быть с ним на одном уровне. Ну с поправкой на то, что он на голову выше.

– В общем, ситуация такая…

Я рассказываю все без утайки, потому как это единственный выход. Я ведь не разведчик и не шпион, начну врать – мигом раскусят.

Здоровяк слушает меня, периодически шмыгая носом.

– Здорово, конечно, ты придумал, – произносит, харкнув на пол, – Только в какой армии ты служил, если ее лет сто как нет?

Ничего себе поворот событий.

– В смысле, как это нет? – ошарашено таращусь на мужика. – Какие сто лет? Была при царе армия, я точно помню.

– При царе, говоришь. У-у-у, – скребет огромной лапищей подбородок. – Как все грустно. Ты траву куришь или чем посерьезнее убиваешься? Сейчас 2150 год.

Приехали. Зеленые человечки не только похитили, а еще и в будущее зашвырнули.

Пара таких новостей, и у меня окончательно сломается удивлялка.

– Я в 2018 служил. Так что, если не сплю и ты не шутишь, то перемахнул через сто тридцать лет, – пальцы рук нервно дрожат, – жесть.

Надеюсь, все это последствия солнечного удара. Не может же человек просто так попасть в будущее! Хочется засунуть голову в ведро с ледяной водой.

– Можешь думать что хочешь, – отмахивается безопасник, – но я-то знаю – это реальность. Допустим, ты не врешь, – резко меняет интонацию. – Не шпионишь на другие кланы и не чокнулся от грибов. Тогда что планируешь делать? Мы ведь даже тебя отпустить можем, да только удосрочат сразу.

Удосрочат? Судя по этому словечку и сломанному носу, мужик занимался единоборствами. М-м-м, ага. А зачем мне эта информация? Зачем тебе вообще информация, Денис, ты крышей поехал? Все, кукуха улетела. Поезд дальше не идет, конечная.

Поток мыслей набирает обороты, начиная взрывать голову. Обхватив ее руками, сажусь на пол, обняв колени.

– Что делать, что делать, что делать, – повторяю, как мантру.

Вытащите меня уже из этого небытия, галлюцинации или что это нахрен есть. Точно! Надо проснуться. Изо всех сил кусаю себя за предплечье. Дико больно, в следах от зубов на коже проступают капельки крови.

– Мля! – вырывается у меня.

Качок понимающее сверлит взглядом.

– Ну как, помогло?

Приходится капитулировать – галлюцинация не исчезает, а нагло издевается.

– Значит так, толку от тебя пока не будет, – широко зевает безопасник. – Покормить придется, потом передохнешь чутка, и утром психолога к тебе пришлем. Может, починит. Хе-хе.

От смешка этого типа по тесной комнате пробегает небольшая ударная волна.

Хлопает дверь, и я остаюсь наедине со своими мыслями. Они, словно рой диких пчел, носятся в голове от затылка ко лбу и обратно.

Глава 2

Сидя в кресле Крисандра смотрит в окно. Вид вполне сносный – величественный подвесной мост через залив на фоне розово-красного заката. Зеркальная гладь воды отражает огни вечернего города. Очень напоминает Сан-Франциско или что-то подобное. Такое далекое и непривычно живое. Жаль, это лишь иллюзия. Невидимый глазу монитор превращает обычную стену в панорамное окно. Обман. Но лучше так, чем пялиться в серый бетон.

– Крис, – тихий мужской голос раздается из-за спины, – мне кажется, он говорит правду.

Второй человек в комнате – начальник службы безопасности Сергей Дрим. Мощный, с проработанными мышцами, внушающий первобытный страх одним своим видом.

– Да? – Девушка удивленно вскидывает брови, оборачиваясь назад.

– Ну то есть не совсем так, – немного смутившись, поясняет он. – Я хочу сказать – он верит в то, что говорит. Для него это правда. То ли обсаженный, то ли псих. Не пойму, – задумчиво почесывает массивный подбородок, – ведь ни на того, ни на другого не похож.

– Может, под аномалию попал? – предполагает девушка, перекатывая кубики льда в высоком стакане.

Напитка там совсем чуть-чуть, но Крис методично перемешивает его.

– Не-ет, уверен, что нет, – отрицательно качает головой, – этих по глазам определяю. Безошибочно. Они какие-то непонятные, знаешь, оторванные от реальности. Несут свою околесицу и ничего вокруг не замечают. Да и у них суицидальные наклонности у всех проявляются. Здесь что-то другое.

Дрим тоже задумчиво смотрит в иллюзорное окно, слушая, как гремят льдинки о стекло стакана.

– Да, кстати, он жрать требует.

– Точно, сейчас сообщу на кухню, пусть сообразят что-нибудь.

Достав сигарету, безопасник начинает сосредоточенно ее обнюхивать, проводя между верхней губой и носом. Привычка вынужденная – курить на базе запрещено.

– Да, – задумчиво протягивает Дрим – Если он и вправду из прошлого, – на лице появляется кривая усмешка, – то после нашей биожратвы и у него проявятся суицидальные наклонности.

Сунув сигарету обратно в пачку, мужчина широкими шагами направляется к выходу.

***

Так и не найдя никакого выхода, решаю просто плыть по течению. Если буду вести себя нормально, не создавая проблем, может, на что сгожусь. По крайней мере, убивать пока не собираются. Это радует.

Нужно постараться выяснить, что это за неприветливое место.

Дверь со скрипом открывается, запуская немного более свежего воздуха, чем здесь, и молодого паренька в форме с подносом.

Наконец-то принесли еду! От нервов хочется съесть слона, желательно пожирнее и с соусом.

Но мечтам не суждено сбыться. Перевожу взгляд вниз, разглядывая изыски местной кухни. На потрепанном пластиковом подносе стоит тарелка чуть теплого супа (на вид и запах – харчо), такая же видавшая виды плошка с рисом без соуса, пять кусочков хлеба, два яйца, маленькая баночка зеленого горошка и бутылка воды (обычной, без газа). Очень хочется колы или кофе, ну да ладно, как говорится, дареному коню…

Правда, не покидает ощущение, что вместо скакового жеребца мне пытаются втюхать дохлого мерина.

Делаю глубокий вдох, в нос ударяет пряный аромат специй. В любом случае, это должно быть вкуснее той пресной баланды из армейской столовой.

Жадно набрасываюсь на суп. Одна ложка, вторая, третья. Так-так-так. Запах уверяет, что это острое, вкусное блюдо содержит в себе перчик, зелень и ароматные приправы. Только все это оказывается бутафорией. Вся предложенная еда имеет совершенно одинаковый вкус.

Да, суп – жидкий и в точности не может повторить хлеб, но общее ощущение, что все это какой-то протеиновый кисель. Яйца, оставленные напоследок, действительно отличаются по вкусу, больше напоминая пластилин, липнущий намертво к зубам.

Пара дней на такой пище, и я буду вспоминать баланду из столовой, как блюдо из ресторана высокой кухни.

Однако пластиковая диета довольно сытна. В животе разливается приятное тепло, а остатки яиц на зубах можно использовать, как стратегический запас. Боюсь, их придется отдирать вместе с зубами.

Меня тянет в сон, хотя, возможно, организм просто пытается восстановить силы после перегрузки.

А сколько времени?

Шарю взглядом по комнате, пытаясь разыскать какое-то подобие часов, но не обнаруживаю.

– Так, – проговариваю вслух, – этот говорил, мол, покормим, а утром психолога пришлем. Значит, дело к ночи. Логично? – спрашиваю сам себя, чтобы не оставаться в этой гнетущей тишине камеры. – Ну так и славно.

Условий, конечно, никаких, но ничего. Снимаю китель, сворачиваю его аккуратной трубочкой. Кладу под голову импровизированную подушку и спустя буквально минуту проваливаюсь в мир сновидений.

Просыпаюсь вполне отдохнувшим, хотя и слегка затекшим. Шею ломит от неудобного положения, а в спину как будто забили кол. Причем, судя по ощущениям, сия деревянная конструкция до сих пор там.

Смотрю по сторонам, пытаясь самостоятельно размять мышцы, и обнаруживаю, что рядом лежат небольшая подушка с одеялом.

Любопытно, у меня появился доброжелатель? Какой заботливый, однако, с подушкой поздновато, но не буду придираться. Щупаю одеяло – какая-то синтетика, впрочем, дареному коню, как говорится.

Из мыслей выдергивает стук в дверь.

Каково, а? На лице появляется дурацкая улыбка. К пленнику стучат. Нарочно не отвечаю, будучи уверенным, что стук чисто формальный и сейчас кто-нибудь вломится. Но стук повторяется.

– Входите, – говорю, ощущая себя полным идиотом.

Дверь издает мерзкий скрип раненого в задницу индюка, впуская гостя. Им оказывается поднос с едой.

Неожиданно. Возникает желание похлопать себя по щекам, видимо, не проснулся до конца.

Вслед за едой, заходит маленький человечек в костюме и галстуке. Мелкие, тонкие черты лица добавляют сходства с крысой.

– Здравствуйте, Денис, – начинает без подготовки. – Меня зовут Алекс Шнайдер, психолог. Надеюсь смогу вам помочь. – Дежурная речь сопровождается излишне живой мимикой. – Ситуация ваша, э-э-э… скажем так, не совсем типичная.

Закончив вступительную фразу, мужчина ставит передо мной поднос с едой, жестом предлагая приступать.

– Вы же не против, если мы с вами совместим завтрак и беседу? – Маленькие глазки зорко следят за каждым движением. – Если против, я могу выйти и вернуться позже, но к чему эти траты времени? – Улыбка настолько широкая, что даже у меня скулы сводит. – Да и, сказать по правде, лично мне по душе хорошая компания за едой. А вам?

Разминаю шею руками, стараясь отвлечься от столь пристального внимания.

– Честно? Не очень.

Предпочитаю принимать пищу в спокойной обстановке и один, тем более ТАКАЯ внимательная компания сильно напрягает. Шнайдер демонстративно поднимается, разводя руками в стороны, мол, желание клиента – закон.

– Нет-нет, останьтесь, – поднимаю ладони в примирительном жесте.

– Не возражаете? – взглядом указывает на одеяло.

– Нет, конечно, – пожимаю плечами, начиная раздражаться от его излишней вежливости.

Он берет одеяло, свернутое вчетверо, и очень аккуратно, будто на хрусталь, садится.

– Послушайте, а почему такие проблемы с мебелью? – задаю давно волнующий вопрос.

Алекс приподнимает уголок рта, учитывая не сходящую с лица улыбку, это можно считать акробатическим трюком .

– Никаких проблем нет, просто командующий считает, что так, – обводит рукой комнату, – безопаснее.

Киваю в ответ и начинаю есть. Набор тот же, что и вчера, за исключением добавившегося яблока. Подозревая, что оно, как и все остальное, похоже на кисель, оставляю нетронутым. Хотя выглядит фрукт отлично.

Завтрак подходит к концу, уже допиваю воду из бутылки. Радует, что хотя бы она имеет привычный вкус. Воду со вкусом киселя я не переживу.

Смериваю взглядом своего компаньона.

Ох уж этот Алекс, чтоб его, Шнайдер, – какой-то неправильный психолог. Минут двадцать со мной работал, а ни одного толкового вопроса.

То ли дело у нас в части. В памяти сразу всплывают красочные картины подобных бесед. Тамошний мозгоправ рубил под корень первым же вопросом: «Вам дадут автомат, не захотите ли вы совершить самоубийство? А как относитесь к сослуживцам, к старшим по званию – не хотите им отомстить и расстрелять?»

Сразу видно – профи!

А этот щуплый вежливый человечек говорит о чем угодно: о погоде, о природе, спрашивает про рыбалку и походы. На что лучше клюет окунь и какая обувь натирает ноги меньше всего.

Хотя, может, оно и к лучшему, ежели он профан в своем деле, то скажет руководству, что я не представляю опасности.

– Ну что ж, – напоминает о своем присутствии психолог. – Думаю, мы с вами закончили. Приятно было познакомиться, надеюсь, еще увидимся.

Он поднимается, поправляет брюки, добавляя:

– А яблочко напрасно оставили, оно земляное, как у нас говорят, то есть выращено на дереве. Попробуйте, непременно попробуйте.

И выходит, мягко закрывая за собой дверь.

Глава 3

– Ну, что скажете? – говорит высокий седой старик с хищным носом, напоминающим клюв не то орла, не то стервятника. – Какие будут предложения?

Глаза его под стать носу-клюву – холодные, жесткие, видящие насквозь. Обведя взглядом присутствующих (всего в комнате было пятеро: старик, Крисандра, Сергей, Шнайдер и верховный судья Иринг Кич – толстяк с добродушным лицом и маленькими, словно от другого тела, руками).

– Алекс? – Клюв нацеливается на щуплого в костюмчике.

– Магистр, советники, – обозначив два полупоклона, психолог начинает, – Денис вполне здоров психологически. Отмечу одну важную деталь: если мы решим с ним работать, тому, в чьем подчинении он будет находиться, не стоит душить в нем чувство юмора. Так будет легче найти общий язык и получить преданного солдата.

– А на кой черт нам его преданность? – вмешивается Дрим. – Своих ребят хватает, зачем подбирать кого попало?!

– Перестань, – фыркает Крисандра, – не знаю, кого там у тебя хватает, но не выбрасывать же его на улицу? Без нашей помощи выжить будет непросто.

– Это не наше дело, – отрезает здоровяк.

Валькирия с большим трудом сдерживает желание треснуть его по кирпичеобразной физиономии.

– Судья Кич? Ваше мнение, – продолжает мужчина, не обращая внимания на перепалку.

Тучный мужчина с маленькими руками оживает, будто до этого находился в состоянии глубокого сна.

– Магистр Блекстоун, э-э-э, – прокашливается, возвращая нормальный голос, – при всем уважении, я не понимаю, как могу повлиять на ваше решение по поводу этого… м-м-м, – пытается вспомнить имя, но тщетно, – субъекта. В самом деле, моя компетенция – право. Обеспечение законности и правопорядка, а также принципа неотвратимости наказания. Мне кажется, данный случай находится вне моей юрисдикции.

Судья мучимый похмельем, с трудом держит раскалывающуюся голову, поэтому думать и говорить ему категорически не хочется. Из-за этого Иринг хочет как можно скорее закончить собрание, чтобы наконец прилечь.

Магистр ужасно разозлен его ответом.

– Судья Кич, я правильно понимаю, – каждое слово, как удар молотком, – вас не заботят дела совета? Так, может, мне стоит определить вас на другую должность? Например, на шахты Крошуэля? Не хотите использовать голову – займите руки.

– Что вы! Что вы… – подрывается Кич, чувствуя, как ударивший адреналин снимает похмелье. – Я совсем не то хотел сказать.

Майор Дрим довольно ухмыляется, представляя, как судья, которого он терпеть не мог, пыхтит, обхватив кирку своими маленькими ручками.

– Я имел в виду, что мнение мисс Крисандры и Сергея Дрима здесь являются ключевыми. А мне остается лишь поддержать их решение, – кое-как приводит мысли в порядок мужчина.

Блекстоун опирается ладонями на стол. Столешница выполнена под старину – темно-зеленый мрамор светится изнутри белыми прожилками, испещрявшими его поверхность. Секунд тридцать, показавшиеся тому годами, он буравит глазами судью.

– Члены совета, завтра к девяти часам я жду от вас готовое решение. Больше я не намерен тратить на него свое время. Все свободны.

Присутствующие поднимаются и, поклонившись, направляются к выходу.

Последним идет Алекс Шнайдер. Проводив остальных, он прикрывает дверь и оборачивается к Герольду.

– Магистр, мы можем поговорить наедине?

– Естественно, выкладывайте.

– Пожалуй, у меня есть то самое «готовое решение». Как только стало известно о нашем новом пленнике, я сразу вспомнил своего коллегу, доктора Рифулоса, Кортеля Рифулоса. Он биоинженер-генетик. Так вот, у него в разработке уже лет десять находится потрясающий проект. Несмотря на некоторый спад в развитии науки по причине той самой катастрофы, которая создала вокруг нас новый мир, его разработка близка к завершению. Но… ему нужен подопытный объект.

– В чем суть исследования?

– О-о, – Алекс многозначительно закатывает глаза, – создание усовершенствованного человека. Солдата с интеллектом ученого, реакцией кошки и силовыми показателями робота. Понимаете, о чем я? – И, не дожидаясь ответа произносит: – Совершенство. Биоробот-разведчик, диверсант, в общем, идеальная боевая единица. А то, что Денис – человек новый, нам вдвойне на руку. Во-первых, исключена утечка информации на этапе подготовки проекта, он попросту не знает никого из наших врагов. Во-вторых, – психолог щелкает пальцами, – у него не то чтобы есть выбор.

– Любопытно, доктор. Давайте присядем.

Старик подходит к креслу и жестом приглашает Шнайдера занять соседнее.

– Ну а что, если этот Денис, став «идеальной боевой единицей», начнет вредить своим создателям, не смирившись с ролью кролика? Или переметнется к конкурентам.

– Мстить он не будет. Я, знаете ли, разбираюсь в людях, это и дар, и проклятие одновременно. Именно поэтому до сих пор и не женился. – В глазах психолога мелькает тоска, лишь на секунду выдавая настоящие эмоции. – Дать стопроцентную гарантию того, что не переметнется я не смогу, – все же поправляется.

– А этот ваш Рифулос? – Мужчина задумчиво барабанит пальцами по подлокотнику.

– И он не сможет, – хитро улыбаясь, Алекс проводить пальцем по подлокотнику автоматически проверяя наличие пыли, – но этого и не требуется. Вся прелесть такого солдата в том, что мы в любой момент сможем его отключить.

Увидев согласие в глазах старика, психолог просиял.

***

Полежав немного после завтрака, я решаю размяться. Делаю стандартную армейскую зарядку, отжимаюсь от пола два подхода по пятьдесят раз. После этого самочувствие становится гораздо лучше. Ощущаю себя бодрым и готовым к новым свершениям. Вот только таких не предполагается. Держат меня по-прежнему, как кролика в садке.

Разум, в отличие от тела, становиться бодрым отказывается наотрез. В голову лезут мысли о родителях. Как они там без меня? Что бы ни случилось дальше со мной, если это не бред и не сон, для них я умер. За что им такое?

Печальные размышления прерывает длинноногая Крисандра, и, признаться, ее я рад видеть больше остальных.

– Привет, Ди! Поел? – спрашивает, загадочно улыбаясь. – Отлично. Я выбила тебе прогулку, собирайся.

– Привет, слушай, для прогулки обувь нужна. – Я недвусмысленно показываю на свои босые ноги.

– Ну да, – соглашается девушка, с интересом разглядывая пальцы моих ног, – сейчас вернусь. Никуда не уходи.

Она выходит, намеренно качая бедрами сильнее, чем необходимо. И, вернувшись минут через пятнадцать, с порога запускает в меня кедами.

– Лови! – хохочет.

Поймать удается только один, второй шмякается о стену позади меня. Крисандра морщит носик.

– Эй, ну ты чего? – выдает показательную обиду. – С реакцией проблемы?

– Да нет, – тут же стараюсь реабилитироваться, – просто не ожидал. Девушки при встрече нечасто кидают в меня обувью.

– О да, охотно верю. Это все потому что они скучные, не то что я, – заявляет рыжая, гордо выпятив грудь.

– Сандра, – говорю, напяливая кеды, – расскажи наконец, куда я попал, как вы здесь живете, что изменилось с моего времени?

– Какой ты любознательный, – картинно надув губки, отвечает она, – пойдем на улицу.

Мы покидаем камеру и шагаем по тускло освещенному длинному коридору. Чем-то он напоминает лабиринты внутренностей космических кораблей из фантастических фильмов детства. Все такое же серое, с большими металлическими дверями-створками, разъезжавшимися в стороны. Мы добираемся до лифта, который долго поднимает нас на поверхность.

Двери кабины открываются, впуская нас в просторную комнату унылого серого цвета. В ее противоположном конце располагается дверь, а перед ней возвышаются две стойки, чем-то напоминающие терминал оплаты парковки. Перехватив мой взгляд, рыжая объясняет:

– Это сканер, он оценит наше текущее состояние и сравнит с тем, что будет по возвращении. Для отслеживания ущерба здоровью и чтобы из внешки дерьмо какое-нибудь не притащить.

Сандра подводит меня к сканеру, на полу нанесена разметка. Оптимальное положение объекта отмечено желтым треугольником. Никаких лазерных лучей я не вижу, что разочаровывает. Только на обеих стойках пульсирует индикатор.

– Не двигайтесь. Сканирование завершается, – докладывает робоголос.

Еще через пару секунд добавляет: – Процесс завершен. Статус объекта неизвестен.

Следом за мной на треугольник выходит Крисандра, тоже моргание индикаторов и тот же голос:

– Процесс завершен. Статус объекта – командир оперативного отряда Крисандра Блекстоун.

– А почему эта балалайка не говорит, как там мое здоровье? – задумчиво осматриваю агрегат внимательнее. – Ну, геморрой, простатит и все такое?

– Система так настроена, всю информацию скидывает на иджит, вот, смотри.

Валькирия сует мне под нос запястье, на котором надет гаджет, похожий на смарт-часы, только чуть больше и с гнутым дисплеем, повторяющим изгиб руки. – Здесь вся информация, текущее состояние, маршруты передвижения, данные сканирования и куча другого.

Сандра подходит к двери, прикладывает к считывателю иджит, и створки послушно раздвигаются.

Что вы чувствуете, попав в новый мир? Как описать происходящее внутри, когда приходит осознание чего-то большого, значимого в вашей жизни? Буря. Начинающийся с маленького ветерка огромной силы ураган. Ты, как маленький ребенок, хватаешь взглядом все вокруг со все большим восторгом и трепетом в душе.

Только ничего похожего не случилось. Я был готов к чему угодно: змеелюдам, великанам и большим жукам. Ждал присутствия на небе двух Лун или чего-то похожего. Драконов и василисков.

На деле же все оказывается гораздо прозаичнее. Территория вокруг похожа на Афганистан или Сирию. Низкие полуразрушенные дома, безлюдные улицы с давно погасшими фонарями и грязным песком, который норовит попасть в рот, глаза и забивается под одежду. Тусклое солнце пробивается через серую дымку, застилавшую небо.

– Что произошло? – ошарашенно спрашиваю.

– Да не напрягайся ты так, а то похож на зоолога, носившегося с любимой ящеркой и однажды обнаружившего ее перекушенной пополам бродячим псом, – фыркает Крис. – Вообще-то не везде так, пустынные территории перемежаются с уцелевшей природой. И деловой центр цел, куда без него. Но на окраинах безопаснее. Отбиваться от редких мутантов, собак или мгаров куда проще, чем воевать в трущобах. Знаешь, у тебя, должно быть, было другое детство. Но мне нравилось бродить по заброшенным местам, особенно по пещерам. Никогда не знаешь, с чем столкнешься. Может, с голодным мертвяком или здоровенной крысой. Часто находила людей, для которых пещера становилась последним пристанищем. Многие пытались там укрыться, но погибли от голода, недостатка кислорода или болезней. Помнишь фирму «Gesla»?

– Да, производитель электромобиля с автопилотом, – откапываю информацию в недрах памяти.

– Ага. Они схватили удачу за хвост и изобрели новый источник энергии – трионий, – многозначительно выделяет последнее слово, – это позволило заменить огромную батарейку маленьким коробочком, – она показывает руками, – размером с толстую книгу. Конечно, это был прорыв. И вскоре на трионий перевели все от газонокосилки до космических кораблей. Все это вызвало новую промышленную революцию, оборудование вышло на новый уровень. А через двадцать лет правительство объявило об успешном испытании прыжкового двигателя. Человечество получило возможность путешествовать по вселенной. Единственной проблемой было то, что технология производства триония очень опасна. В определенный момент резервуар необходимо резко охладить жидким азотом. Достаточно одной ошибки в миллионную секунды, и реакция выходила из-под контроля, что провоцировало колоссальный взрыв. Это и произошло на одном из заводов. Сам взрыв еще полбеды. Оксиды трития, производной триония, попав в атмосферу вступили в реакцию с водой, образуя смертоносную гадость, выпадавшую на землю и поражавшую все живое. Животные и растения получали химические ожоги, это дерьмо накапливалось в почве, разносилось ветром и летело на нас с дождями. – Девушка продолжает рассказ, задумчиво смотря на серое небо. – Я упомянула мертвяков, так вот, знаешь, как они появились? Это погибшие при первом взрыве. Кто-то обгорел, кого-то залило кислотой, да так, что мясо сгорало до костей. Они, пролежав несколько часов, ожили. Их раны будто заморозило, теперь они так и ходят обгоревшие, с торчащими костями. Да и еще они воняют протухшим мясом. За это их прозвали тухляками.

Я слушаю ее, затаив от ужаса дыхание. Мне не хочется верить собственным ушам.

– У обычных людей в следующих поколениях стали проявляться способности или изменения внешности, – продолжает Крис, не обращая внимания на мою реакцию. – Вот мы валькирии. Кроме отличий визуальных у нас еще высочайшая обучаемость боевым навыкам и превосходная интуиция. Но есть и минусы: в гневе мы себя практически не контролируем.

– Пожалуй, мне нужно переварить всю эту информацию, – заторможенно отвечаю, глядя строго себе под ноги.

– Пойдем, покажу классное место, оттуда вид просто потрясающий. – Девушка легонько касается моего локтя, приглашая следовать за ней.

Валькирия зашагала вперед, а я поплелся за ней. Отчасти потому, что так безопаснее – она ведь знает местность, а отчасти мне просто нравится наблюдать ее стройную фигурку, затянутую в кожу.

Мы проходим квартал за кварталом, почти никого не встречая, вокруг царит запустение, асфальт покрыт слоем песка и мусора. Тут и там стоят остовы машин, изъеденные кислотными дождями. Завернув за очередной угол, я останавливаюсь. Возле погнутого столба, под тенью стоящих углом стен, расположена небольшая, с дверной коврик, полянка с зеленой травой и одним желтым одуванчиком. Кажется, он улыбается мне своей солнечно-желтой улыбкой. Должно быть, бедняга чувствует себя чужим и брошенным в этом враждебном и мрачном мире. А где-то там, на залитых утренним светом зеленых лугах, растут такие же, как он, но в окружении тысяч братьев. Чудесная золотая полянка. Как же мы с ним похожи. Я присел и аккуратно коснулся желтого шарика.

– Держись, приятель. Ты не один.

Место действительно живописное – Сандра привела меня на вершину большой не то бочки, не то цистерны. Вертикально расположенный резервуар метров семьдесят в высоту. Забраться на него по ржавой металлической лестнице непросто. Временами ступеньки, изъеденные коррозией, издают дикий скрежет, что становится не по себе.

Территория вокруг, по-видимому, раньше была промзоной. Тут и там виднеются разрушенные цеха, краны, останки техники. Сам город здесь заканчивается, и за забором из стальной сетки начинается луг. Самый настоящий, каким-то чудом уцелевший и теперь радовавший тех, кто не поленился сюда залезть. Ландшафт уходит вниз с небольшим уклоном, градусов девять-двенадцать. И трава, подобно зеленому морю, кажется, утекает вдаль, наливаясь сочными красками закатного солнца.

– Слушай, Дэн, – девушка наклоняет голову вперед, пряча глаза, – у меня к тебе серьезный разговор. Присядем.

Усевшись на потрепанный деревянный ящик армейского образца, стоящий здесь, видимо, в качестве дивана, мы с минуту молча любуемся видом.

– Ну так, вот – прерывает молчание Крис, – мой отец, Герольд, созвал совет, чтобы решить, как с тобой поступить. По большому счету, всем насрать, – она говорит то быстро, то замедляясь, старательно подбирая слова, – но Алекс, психолог подал идею включить тебя в один проект или эксперимент, не знаю, как лучше его назвать. В общем, – шумно выдыхает, – у Шнайдера есть приятель – генетик, он работает над созданием сверхсолдата – симбиоза человека и машины. Ему нужен опытный объект.

– Ты хотела сказать, кролик? Или крыса, да? – истерично усмехаюсь, – Мне вколят какую-нибудь дрянь, нашпигуют датчиками и отправят воевать. Перспектива так себе. Хотя чего я ожидал.

– Денис, не психуй, – морщится Крис, – я пыталась отговорить отца, но он просто отмахнулся.

Сандра отводит глаза в сторону, закусывая губу.

– Пыталась отговорить? А тебе это зачем? – фыркаю.

– Не знаю. У меня впечатление, что мы знакомы с тобой тысячу лет. Не покидает ощущение кого-то близкого, родного. Мне хочется быть рядом.

Она резко встает и быстро подходит к перилам, сплошным кольцом огибающим нашу цистерну.

– Ты веришь в переселение душ? – произносит отрывисто, словно боится моей реакции.

Я присоединяюсь к ней у ограждения.

– Сейчас ты озвучила то, что крутилось у меня в голове с самого начала, – говорю медленно, все еще до конца не веря в происходящее. – Я все не мог понять, мы словно встречались раньше, хотя такое невозможно. Как бы то ни было, это здорово, когда есть человек, которому ты нужен.

Беру ее за руку и заглядываю в глаза.

– Мы понимаем друг друга без слов. Это дорогого стоит. А насчет эксперимента… была не была – согласен. Все равно ведь у меня нет выбора.

Рифулос оказывается типичным ботаником, как себе его представляет любой человек – высокий и тощий, с яйцевидной головой, увенчанной остатками реденьких волос. Ну и в очках, конечно, куда без них. Он скучный и дотошный до безумия. Битый час допрашивает меня, начиная с биографии, заканчивая ориентацией и степенью толерантности. От нудного голоса начинает клонить в сон.– Переходим к главному, – продолжает занудствовать очкарик.Я в сотый раз зеваю, стараясь открыть хотя бы один глаз.– Денис, вы играете в РПГ-игры?– Играл, но в основном они меня не затягивают, – сцеживаю в кулак очередной зевок.– Припомните ту, в которой вы были наиболее успешны, – делает пометки в записной книжке.– «Хige», она мне даже нравилась. Картинка что надо и главный герой. Там мужик, легионер, ищет свою дочку. В Колумбии. Стреляет, ездит, прокачивается.– Замечательно! – Мужчина разве что не начинает хлопать в ладоши от радости. – В нее мы вас и загрузим.– В каком смысле? – Сонливость спадает, словно меня окатили ледяной водой.– Не переживайте, это ненадолго. Нам необходимо изучить ваш организм, погрузив его в цифровую среду. Для лучшего взаимодействия процессора с телом в дальнейшем. Понимаете? – Его голос звучит ласково и успокаивающе.– Не очень, – хмурю лицо.– Суть нашего опыта в сращивании процессора с вашим организмом. Но для этого я должен провести тонкую настройку, изучить все параметры. Ваше развитие – а система будет самообучаемой – будет построено на принципе, заложенном в компьютерных играх. В общем, мне придется поместить вас в виртуальную реальность. А затем вытащу вас обратно, разумеется, получив необходимые данные. И уже после этого произведу имплантацию чипа в мозг.Этот самый мозг начинает закипать. Хочется уже перейти к действиям, причем желательно подальше от них всех.– Так начинайте, доктор, – выдыхаю.И он начинает. Сперва меня помещают в сканер наподобие солярия. Там все проходит быстро и безболезненно, самая жара потом.На меня налепляют десяток датчиков, один даже под кожу, и отправляют на полосу препятствий. После нее настает черед водных процедур. Поместив меня в стеклянный куб с водой, очкарик заставляет нырять и задерживать дыхание.Затем проверке подвергаются и мои стрелковые навыки. Немного огорчает набор оружия. Я резонно ожидал увидеть лазерные винтовки, вакуумные мины, а получил старенький АК-74, 47, СВД, ПМ, Стечкин и ТТ.– Чтобы исключить погрешность привыкания к новому виду вооружения, проверку будем проходить на известном вам оружии, – поясняет Рифулос.Спорить с ботаником я не хочу, тем не менее попытав счастья с другого конца: для проведения стрелковых экспериментов ко мне приставляют инструктора, к которому и обращаюсь, мол, дайте мне современную пушку. Попытка оказывается неудачной – квадратный подбородок покачался из стороны в сторону, и наставник изрек: «*** тебе, дрищ голожаберный!»– Ну скотина солдафонская, вот стану сверхчеловеком, я тебе припомню, – бубню себе под нос.Завершив необходимые проверки и занеся данные в компьютер, Рифулос меня отпускает, сказав:– Денис, я жду вас через два часа в экспериментальном отсеке, к этому времени подготовка оборудования будет завершена. Если хотите с кем-то поговорить перед погружением в виртуальную реальность – самое время.Киваю.– А где этот экспериментальный отсек?– На верхнем этаже. Поднимитесь и следуйте указателям. Упретесь в большие ворота. Да, чуть не забыл – выберите имя своего персонажа.– Дэн Руис – мой любимый боксер. Пусть будет это имя.– Хорошо. – Очкарик лихорадочно записывает данные.Снова киваю и выхожу. Как ни странно, говорить ни с кем не хочется. Так уж бывает, когда жизнь висит на волоске, тебе никто не может помочь, ты остаешься один со своими мыслями. О прошлом, настоящем. Будущем? Есть ли оно у меня, это самое будущее, или я как тысячи подопытных буду уничтожен вышедшим из-под контроля опытом?

Глава 4

Итак, вот она – виртуальная реальность. Я оглянулся по сторонам, картинка отличная, сочная зелень деревьев и травы, бескрайняя синь неба. Какая прелесть. По сравнению с пустошью Модерима и вовсе сказка. Посмотрим, что у нас в меню. Чтобы вызвать его, достаточно просто подумать, игра считает импульс и выведет картинку.

Та-ак, здоровье, инвентарь, навыки. В инвентаре оказались какой-то ключ, бутылка текилы, батон, нож, фотоаппарат, фонарь. Негусто. Навыки: выносливость – дохляк, сила – дрищ. Меткость по всем видам оружия – слепой.

Ожидаемо, впрочем.

Жаль, нет хотя бы пистолета, в зарослях, в которых я сейчас был, водились и змеи, и гепарды, не говоря уже о бандитах. Зато имелись деньги, три тысячи песо. По местным меркам приличная сумма. Надо будет прибарахлиться – купить пистолет и бронежилет. Средний, пожалуй, потому что в начале игры тяжелый недоступен, а от легкого нет пользы.

Я включил карту, нашел дорогу и двинулся в сторону города.

Шел не по самой дороге, а по лесу, метрах в пяти от асфальта. Так было безопаснее, на движущихся по дорожному полотну банды наркоторговцев и просто бандиты устраивали засады – роняли дерево, преграждали путь, если ты на машине, и начинали обстрел. Поэтому, топая по травке, чувствовал себя спокойнее. Да, могли напасть зверюшки, но таковые нечасто попадались вплотную к дороге. Главное, не пересечься с дикими пчелами. Эти твари могли загрызть даже облаченного в броню игрока, а самое интересное, что их нельзя пристрелить или зарезать. Можно только бежать, но и здесь подстерегала опасность – в отличие от змей, пчелы всем роем преследовали очень долго. К тому же сбежать удавалось редко. Радовало одно – любители меда обитали лишь в глубине джунглей.

До города оставалось недалеко, около двух километров. Как и положено, подъезд к нему контролировали военные, с ними можно было поболтать, пока я в нейтральных отношениях со всеми. Но мне не захотелось. Обойдя пост стороной, двинулся дальше. Впереди заправочная станция, туда-то и надо. Здание заправки выглядело обшарпанным, но каким-то уютным – по непонятным причинам. Из большой витрины с окошком для денег доносилась негромкая народная музыка, напротив стояли две побитые жизнью заправочные колонки – древние, еще стрелочные. Но мне пока бензин ни к чему. Обхожу строение и иду в сторону мусорных баков. Рядом с ними небольшой бетонный короб, похожий на шахту лифта. Подхожу к нему, ага – все на месте. Наклоняюсь, нащупываю лестницу. Спустившись вниз, оказываюсь в погребке торговца оружием.

– Приветствую тебя, усталый путник! – механически произнес мужчина. – Чего желаешь? Холодного пива, а?

Холодильник с живительным напитком действительно стоял у стены. Но я пришел не за этим.

– Мне нужен «Дизерт Игл 50» и сто патронов, – немного осмотрелся. – Почем у тебя средний броник?

– О! – Торговец вскинул густые брови. – Уже бывали у меня? Сразу к делу, понимаю-понимаю, дела. Средний стоит шестьсот, «Игл» – еще восемьсот, патроны по пятерке обычные, бронебойные десять.

Ну, на бронебойные не буду тратиться, да и в начале обычных за глаза, противники пока по большей части в легкой броне или вовсе не защищены.

– За бронежилет даю пятьсот, согласен?

Потная физиономия продавца расплывается в широкой улыбке.

– Ну конечно, почему бы не сделать скидку приличному человеку? Вы ведь приличный, а? – хихикнул он. – Впрочем, к нам другие не ходят.

Он встал и скрылся в подсобке, где хранилось оружие.

Рассчитавшись и проверив товар, я вылез наверх, прямым ходом направился к первой цели в моем новом, уже втором за последнее время мире – баре «Хитрый опоссум».

Сан-Эсидрос встретил меня полуразвалившейся церквушкой. Построенная Бог знает когда из старых, добытых вручную камней, она некогда была популярным и красивым местом, где набожные колумбийки проводили утро выходного дня. А иногда возвращались сюда вечером, когда спадала жара. Они молились, общались, выгуливали самые модные платья из тех, что есть в гардеробе. Теперь же развалины облюбовали наркоманы и панки, которые поставили в церковном дворике ржавую бочку для ночных посиделок у огня. Новая церковь в городе тоже была – на центральной площади, поэтому было совсем неясно, что помешало снести старую, раз уж нет желания ее ремонтировать.

Пройдя еще метров восемьсот, вы упирались в большое, по здешним меркам, двухэтажное здание с внутренним двором и террасой для прогулок. Здание, выражаясь современным языком, офисное – в нем располагались гостиница, библиотека, штаб какой-то благотворительной организации и редакция газеты. Возле входа стояли два прилавка – один с газетами-журналами, другой со свежими фруктами. Я купил ананас, воспользовавшись ножом из инвентаря, с удовольствием его съел. Сидя в тени большого дерева и ощущая прохладный ветерок на своем лице, трудно поверить, насколько это опасное место. А оно было именно таким.

Подкрепившись, дошел до набережной, преодолел половину ее длины и перед полицейским участком свернул налево. Пройдя переулками еще метров триста, вышел на цель. Вход в бар был настолько невзрачным, что, если бы не вывеска, вы могли принять его за задний двор столовой. Двойная распашная дверь с круглыми окнами-иллюминаторами, пара таких же по форме окон. Справа от двери на стене красовалось граффити с нецензурным словом. Хозяин пытался его закрасить, но не преуспел – искомое все же проглядывало. Пройдя мимо вышибалы в потной майке, я попал внутрь.

Питейные заведения в таких маленьких городках всегда имеют двойное назначение. Помимо прямой функции – развлечение и увеселение, бар был своего рода биржей труда и политической ареной. Сюда не принято приходить с оружием, а если уж оно у вас было, то не стоило выставлять его напоказ. Здесь за соседними столиками могли проводить время местный шериф и боец наркомафии, всеми уважаемый дон и фанатик-революционер. И они не пытались перегрызть друг другу глотки. Эта территория была зоной переговоров и не предназначалась для выяснения отношений. Ну а мне, как заезжему наемнику, бар был интересен с точки зрения заработка и приобретения контактов. Хочешь работу – ты найдешь ее, хочешь узнать, кому продать угнанную машину – тебе сюда.

Миновав залы для бильярда, подиум с шестом, нашел нужного мне человека. Он сидел за столом в самом темном углу и попивал виски. Это был крепкий парень в линялых джинсах и белой рубахе, расстегнутой до середины груди. На грубом, обветренном лице застыло выражение скуки. Я направился к нему.

– Буэнос, амиго. Угостить тебя выпивкой? – предложил я.

– Садись, гринго. Я сам тебя угощу, – пробасил он.

Приземлившись напротив, дождался официантку со вторым стаканом для меня, налил себе и сделал большой глоток. Виски обжег внутренности. В и без того душном помещении стало еще жарче. Три вентилятора под потолком со своей задачей не справлялись, просто катая мух по кругу.

– Мне нужен Дон Герильо, поможешь его найти? – спросил, ставя стакан на стол.

– А зачем он тебе? – прищурился мужчина.

– Мне нужна работа, а Дон Герильо хорошо платит. Меня зовут Дэн Руис, десять лет в иностранном легионе – достаточная рекомендация для трудоустройства у сеньора Герильо, я думаю.

Парень протянул руку через стол.

– А я Рохо, родился в этой дыре. Как тебе рекомендация? – с улыбкой сказал он.

Я пожал крепкую руку и ответил:

– Вы все здесь крутые парни, это мне известно.

– Звучит как тост! – Рохо поднял стакан и осушил его. – Я поговорю с ним сегодня, а ты приходи сюда ближе к закрытию. Найдешь меня, и мы решим, что с тобой дальше делать. Может, и сгодишься на что, гринго.

Пока Рохо выбивает мне работу, я не теряю времени даром. Еще раз взглянув на шкалы навыка «выносливость» и «сила» и убедившись, что все по-старому, оно и понятно – приходится тащиться через джунгли к высокому холму.

Идея изначально была такова – надеть бронежилет и бегать вверх-вниз по склону для повышения выносливости. По дороге к нужному мне возвышению я делал ускорения, пока пробежать удавалось метров двадцать, не больше. Потом я выбивался из сил и тяжело дышал. Плюс хотелось пить. Возле сочного бананового дерева приметил ручеек. Не доходя пару шагов, раздается шипение.

Началось!

Вот они, местные гады. Выхватив нож, я начал оглядываться, пытаясь найти змею по звуку. Ага, вот она – тоненькая черная струнка. В принципе, можно отойти подальше и подождать, пока она уползет восвояси. Но, во-первых, надо начинать тренироваться уничтожать противников (хотя бы невооруженных), а во-вторых, жажда мучает все сильнее и делиться прохладной водой из ручья с этой пресмыкающейся совсем не хочется.

Поэтому я кружил вокруг, запутывая ее обманными движениями, вынуждая на атаку. Змея кинулась раз – мимо, два – мимо. Третий бросок почти удался, зубы схватили за штанину, а я, воспользовавшись моментом, рубанул ножом. Тесак совсем не перочинный – тяжелый кованый клинок сантиметров двадцать пять длиной и, как оказалось, хорошо наточенный. Змеиная голова отлетает в сторону от извивающегося тела. Насаживаю ее на кончик ножа и гордо поднимаю. Моя первая добыча.

– Ну что ж, Ди. Начинаешь осваиваться.

Вдоволь напившись чистейшей воды, я почувствовал себя готовым к испытанию. Холм метров тридцать в высоту, но не слишком крутой – то, что нужно. Немного растянув связки и разогрев мышцы, рванул в гору. Первый забег закончился на середине подъема, последующие пять были немногим лучше. Прогресс удалось почувствовать на десятой попытке. Для верности сверился со шкалой навыков. Так и есть – поднял выносливость до уровня «немалый». Окрыленный успехом, продолжил топтать порядком изжеванную гору. Может, выглядело это и глупо, зато позволяло в кратчайшие сроки прокачать выносливость. Казалось бы, не самый важный параметр, но, чтобы перемещаться на поле боя, а не быть статичной мишенью, как раз нужны скорость и выносливость. Да и дыхание не так сильно сбивается, что помогает прицелиться. Так что я чувствовал, что работаю в правильном направлении, и к вечеру добился уровня «спортсмен». Отлично, пожалуй, на этом и остановимся. Искупавшись в том же ручье, я снова отправился в город.

«Хитрый опоссум» ночью был гораздо более многолюден. Почти все столики заняты, у стойки разгоряченные посетители атаковали взмыленного бармена, а шест для стриптиза, наконец, использовался по назначению – на нем извивалась сомнительного вида девушка, но, впрочем, дело вкуса. Изначально я намеревался перекусить перед разговором, но, судя по количеству гостей, заказа придется ждать долго. Значит, не в этот раз. Желудок недовольно забулькал, выражая свое недовольство.

Рохо сидел за тем же столом, все так же не снимая шляпы и с зубочисткой во рту.

– Эй, гринго! Давай сюда – позвал он.

Я сел за стол.

– Здарова, Рохо, жарко тут сегодня. Прям аншлаг.

– Ан… что? – Разнообразие лексикона не было сильной стороной этого парня. – Ты что блин, академик? А про легион лапши навешал?

– Хочешь, проверь, – пожимаю плечами, устраиваясь поудобнее.

– Ладно, не заводись, гринго. Все свои, – острая зубочистка перемещается из одного угла рта в другой, – короче, я думал босс пошлет тебя куда подальше и мне его придется уламывать и рекламировать тебя, мол, понюшки не испортит и всякое такое. Но, как ни странно, велел передать, что у него как раз имеется подходящая работенка. Так что завтра подгребай к нему. Смотри. – Рохо достал мятый листок бумаги и начал чертить карту. – Вот, едешь на север по центральной дороге. После моста справа большая развилка. Проезжаешь ее и внимательно смотри налево. Третий съезд, мы его немного маскируем зеленью, так что не промахнись.

Я посмотрел на рисунок, включил свою карту, сопоставил их и, поставив крестик в нужном месте, взял бумажку со стола, после чего поджег ее.

Мой собеседник ухмыльнулся.

– Хочешь сказать, запомнил? Ну смотри сам. Если заплутаешь в этих лесах, тебя даже с вертолета не разыщут.

– Спасибо за заботу, но я справлюсь. Половина моих друзей называют меня Васко да Гама.

Рохо сначала уставился на меня, натужно пытаясь понять смысл сказанного, а потом громогласно заржал, запрокинув назад голову.

– Ну ты даешь, гринго! Чтоб тебя. Знатный шутник, выпьем?

– Не сегодня, жара такая – боюсь расплавиться. Ну, бывай.

– Давай, амиго, увидимся.

Мы пожали руки, и я ушел.

На улице, несмотря на позднее время, отсутствует прохлада, стало как будто даже хуже. Воздух накрыл городишко липким одеялом. Рубашка прилипала к телу, жутко захотелось принять душ, но такового в наличии нет. Надо решить вопрос с ночлегом. Спать в джунглях не получится – настройки игры не позволяли, а тратиться на гостиницу не хотелось. Оставалось два варианта: заночевать на локации дружественной группировки или угнать машину и завалиться спать в ней. Так как хороших отношений у меня пока ни с кем нет, я для всех просто нейтрал то, естественно, дрыхнуть у себя мне никто не позволит. Значит, выбираем второе. Угонять машину нужно с умом. Так как я собираюсь ехать к дону наркомафии, не следует убивать водителя, принадлежащего этим парням. Подожду простого бандита.

Заняв позицию в кустах у дороги, я начал ждать. Машина. Навожу прицел – высвечивается зеленая надпись – «военный». Так, этого пропустим. Следующие две машины оказались «мирными жителями», их тоже не тронул. И вот мне улыбнулась удача – разрезая темноту светом фар, по дороге двигался черный внедорожник, напоминающий g-ваген. Помня о своей низкой меткости, подбегаю поближе, прицеливаюсь в колесо и нажимаю на спуск. «Дизерт игл» послушно лязгает – попал в дверь, следующий выстрел разносит вдребезги фару, и машина останавливается. Водитель – крепкий мужик в милитари штанах и футболке выпрыгивает на дорогу, держа в руках автоматическую винтовку. Отлично, главное теперь, чтобы он, начав палить, не взорвал машину. Парень вглядывается в ночь, а затем перекатами добирается до поваленного дерева на обочине. Понимая, что с такого расстояния его не достать, иду на риск – надо подобраться вплотную. Отползаю в сторону, нашариваю булыжник и бросаю в кусты метрах в десяти от меня. Тут же в это место ложится короткая очередь, еще одна. Тишина. Стараясь не хрустеть ветками, переползаю к тем самым кустам. Страшно. Вдруг ему в голову придет пальнуть еще раз? Осторожно привязываю к самой прочной ветке фонарь. Теперь самое сложное: стрелок наверняка смотрит сюда, так что права на ошибку нет. Заранее просчитав маршрут, считаю до трех и включаю фонарик, одновременно выбегая в обход к позиции противника. Бандит, среагировав на свет, начинает пальбу, заглушая звук моих шагов. Несусь через лес, адреналин зашкаливает, прыгаю за широкий, поросший мхом ствол дерева в паре метров за его спиной. Он сменил магазин и замер. Прицеливаюсь в голову (попаду ли?), вдох – бам! Пуля пятидесятого калибра прошивает насквозь, и, выронив винтовку, противник падает.

Я подобрал автомат, закинул его в багажник и сел за руль. Состояние автомобиля в процентах отображалось внизу слева – там была цифра семьдесят. В принципе, повезло, обычно на дороге попадались убитые экземпляры. Сверившись с картой, выдвинулся к базе дона Герильо. Проехав развилку и разглядев прореху в джунглях, свернул туда. Там оказалась петлявшая между деревьев грунтовка. Судя по карте, до цели метров триста. Ночью туда соваться смысла нет, поэтому я решил заночевать просто поблизости – вряд ли кто сюда сунется. Поставив машину за заросли, вышел подышать. До рассвета оставалась еще пара часов, и воздух, наконец, стал свежим. Какие-то сверчки или еще какие насекомые размеренно разрывали тишину, что-то шуршало неподалеку. Джунгли не спят по ночам. Но теперь у меня есть укрытие, так что комары меня не загрызут. Смачно зевнув, забрался в машину, поставил будильник на девять часов (не думаю, что Герильо имеет привычку подрываться ни свет ни заря) и лег спать.

– Хорошая все-таки машина попалась, просторная, – подумал я, засыпая.

Утром я решил не светить транспорт в лагере наркомафии, поэтому пошел пешком. За полкилометра до базы блок-пост, он же засада на случай незваных гостей. Быстро объяснившись с караульными, продвигаюсь дальше. И вот уже виднеется единственная сторожевая вышка. Не сказать, что база хорошо укреплена – даже забора нет. Но зато по периметру нарыто много окопов, прикрытых сеткой – так что если ломиться напрямую, то получишь пулю в спину от того, кто в этом окопе тебя поджидает. Подхожу к шлагбауму, возле которого стоит боец с автоматом, мерно работая челюстями. Жвачка или листья коки, местные постоянно что-то жуют.

– Здарова, меня зовут Дэн Руис, – бодро сообщаю мужчине, – пришел к дону Герильо, он меня ждет.

Не переставая жевать, громила открыл проезд и махнул в сторону центрального, самого крупного здания. Кроме него было еще три – гараж, совмещенный с конюшней, медпункт, казарма для рядовых бойцов. Все строения одноэтажные, из бревен. Герильо не выпендривался и не отрывался от народа, так сказать, в отличие от многих других донов он жил по-спартански, не строил виллы с бассейнами, хотя финансовое положение позволяло, за что пользовался огромным уважением среди подчиненных.

– Здаров, гринго! – Герильо оказался шумным и разговорчивым. – Ну проходи, не стой в дверях, садись.

Загорелое вытянутое лицо, черные волосы до плеч и темные очки, несмотря на то тусклое освещение. Одет он со вкусом, в лучших традициях наркобароннов: черные брюки, ботинки из кожи крокодила, ремень с огромной блестящей пряжкой в виде кобры и венец стиля – ярко желтый пиджак на голое тело. И конечно толстенная золотая цепь, куда без нее.

– Я слышал, ты в легионе служил? – Он наставил на меня мизинец, на котором красовался массивный перстень. – Уважаю! Мужик ты, я так понимаю, крепкий. Ну тогда у меня для тебя работенка припасена подходящая. – Дон достал из стоящей на столе деревянной шкатулки сигару, отрезал кончик и закурил, окутавшись плотным дымом. – Вот что я тебе скажу, гринго, – продолжил он, – уважение вещь такая, – в воздухе повисла многозначительная пауза, – нужная. Меня вот ребята тоже уважают, да. У меня недавно юбилей был, сорок пять лет стукнуло, ну и парни расстарались – подогнали по такому случаю джип, Виллис, ну ты знаешь. Всем лагерем старались, представляешь – нашли художника, он намалевал джунгли на нем, закат такой, красивый! Салон сшили из кожи питона, эх, как на нем сидится, гринго! А руль-таки вовсе произведение искусства. Взяли они обод стандартный, ободрали его до железки и поместили в прозрачную смолу, в форму под размер руля, и накидали туда всякой живности – скорпионов, голов змеиных, пауков, жуков клыкастых вперемешку с золотыми украшениями и камнями. Застыло это дело, наполировали его. Блин, такая красотища получилась. Я растрогался до слез, понимаешь? Ни одного дона в Колумбии так не любят, вот зуб даю! – и заехал кулаком по столу так, что лампа подпрыгнула. – А эти суки! Вояки нахрен, мать их за ногу, сперли его во время одной облавы. Пришлось пешком бежать, через лес – там не до машины – еле ноги унес. А потом узнаю, – Герильо наклонился вперед, нацелившись на меня сигарой, – этот гнус, полковник Сантос с базы тринадцать пятьсот восемнадцать, поставил его у себя в ангаре и по выходным на нем свою дырявую жопу возит! – Дон откинулся на спинку кресла. – Короче, Руис, твоя задача машину вернуть. Это дело чести!