Читать онлайн Звёздное небо Санкт-Петербурга

Благодарности

Хочу выразить благодарности всем, кто помогал мне в написании этой книги!

Огромное спасибо прекрасной Masha Ryle за твои песни, наполненные светом и надеждой в прекрасное будущее!

Покорная благодарность атмосферным Крёстным за ваше творчество, которое в трудный момент вытянуло меня из творческого застоя!

Волшебная Мари, которой я вдохновлялась и песни которой помогли мне довести историю до финала, который всё время ускользал!

Моя признательность для всего состава Эзосферы, ваши песни невероятно сильные и пронизывают насквозь!

Пламенное спасибо Счастью Орловой (проект Внезапно), которая одновременно и радовала своим ярким исполнением и заставляла подумать над содержанием текста!

Неземная Mylaram, голос которой покорил меня и стал подспорьем в процессе написания этой непростой истории!

Все самые тёплые слова для Полины, чья музыка проникла в каждую клеточку моего тела!

Спасибо чудесному Алексею, который добавлял серотонина в нужные моменты!

Спасибо проекту Ламповый Квартирник за все эти тёплые и уютные вечера, что мы провели в одной компании, сидя бок о бок!

Глава 1

Опять опаздываю! Второпях я стукнулась ногой о кресло, от чего сжала губы, и уже скачками добиралась до кухни, где должен был в турке взорваться кофе. Прискакала я за секунду до этого извержения Помпеи и успела снять турку, обжигая пальцы.

Почти каждое утро после ночной прогулки начинается именно так. Хотя нет, не только ночные прогулки, ещё и работа, которая заставляет меня буквально спички вставлять, лишь бы веки не захлопнулись на пол пути к завершению очередного проекта!

Поставив кофе остывать, я поскакала обратно в поисках носков, только сейчас понимая, что я надела разные. Исправив это цветное недоразумение, я вновь вернулась к кофе. Дополнив его молоком и сахаром, я наконец присела, оценивая кавардак, который успела сотворить всего за десять минут: диван не сложен, а одеяло вовсе стекало с него на пол; из открытого комода высовывались вещи, что-то лежало и на полу. Все провода и розетки были спутаны в один комок, который я когда-нибудь расплету. В ванну мне вовсе было очень страшно соваться – флакончики были свалены в раковине, упавшая паста чуть размазалась, а полотенца в лучшем случае лежали на стиральной машине.

Быстро допив кофе и оставив кружку прямо на кресле, где я сидела, я быстро помчалась обуваться. Завязав шнурки и подхватив сумку, я наконец заперла на ключ свой утренний бардак и поспешила вниз по ступеням.

Улица только и ждала моего появления! Активное утро в холодной погоде – привычные будни. Бежишь на остановку не только по тому, что видишь, что твой автобус может уйти без тебя, но и по тому, что не хочешь замёрзнуть на смерть. В автобусе, правда, ты уже жалеешь – тут душно и потно. Окошки никто не открывает, все парятся, активно дышат и тем только больше поднимают температуру внутри. Спасительная доза кислорода появляется, когда двери распахиваются на остановке и кто-то выходит, освобождая место новому потоку работающих и учащихся.

Пол часа в этой культурной толкотне, а после снова прохладный воздух. Северный ветер с Выборговской набережной грозился продуть мне шею, но я быстро забежала в метро и теперь стоя у начала ждала прибывающий состав. Тут тоже было много людей, но всё же куда лучше, чем в автобусе. Зайдя в прибывший состав, я получила приглашение занять место одного молодого человека, но решила уступить его женщине, стоявшей около меня. Пара остановок и снова автобус. Теперь это уже финишная прямая и в какой-то степени я уже злюсь на себя, что не поехала по другому маршруту. Из-за плохой погоды я поленилась сразу добежать до станции метро, так было бы куда быстрее, но зато сколько замечательных лиц я увидела и ещё увижу!

В первом автобусе была чудесная девушка. Блондинка с выразительными голубыми глазами. Она подвела свои очи, сделала ресницы похожими на опахало и так томно хлопала ими, поглядывая в свой телефон! Кожа бледная, пара цепочек на шее и несколько тонких колец на худых пальцах с маникюром типа френч. Такую красоту редко встретишь! Обычно макияжа на лицах куда больше и нет этого ощущения лёгкости. Пожалуй, будь у меня возможность поснимать её, я бы сделала это без промедлений. Но есть важное правило – не фотографировать на телефон, как бы сильно не хотелось.

В метро я встретила сразу троих. Семья, причём вместе они уже давно. Глава семейства – высокий и упитанный шкаф со стальными нервами. На нём, словно обезьянка, повисла дочка и пыталась вырвать волосы, а ему хоть бы что! Маленькой бойкой девчушке от силы года три, но она цепкая и сильная малышка в розовом комбинезоне. Мама же этого обезьяныша – более истеричная дамочка с неброским макияжем и нервным тиком. Без понятия, как они уживаются, но по внешности все трое такие гармоничные и складные, что раздельно их и не представишь!

Идя по улице, я заметила парня скейтера. Он ещё никак не может расстаться с прошедшим жарким летом и примириться с сильным ветром, который мешает нормальной езде. Рыжая копна волос под шапкой, яркие глаза и сжатые в ниточку губы. Жаль, что не могу остановиться и снять его – был бы просто отличный кадр!

Я прибавила ходу, чтобы окончательно не опоздать. Конечно, прийти вовремя мне уже не светит, но минимизировать своё опоздание я могла.

Теперь же я видела злобное выражение моего куратора. Он поставил руки в бока и насупился так, что стал напоминать индюка. Его лицо побагровело, а брови сошлись в одну мохнатую линию.

– Попрошу объясниться! – выкрикнул он, пока я ещё стояла в дверях.

– Ну… я проспала. – я состроила невинное лицо.

– Это четвёртое опоздание за две недели! Это просто непозволительно!

– Да я типа в курсе, – я пожала плечами. – но ничего поделать не могу.

– Это был последний раз! Моё терпение не безгранично! Ещё одно опоздание и..!

Звучало это и правда очень грозно, но я знала, что никакого «и» не последует. Может Сергей Семёнович сердито умеет угрожать, заливаться краской и активно жестикулировать руками, но делать что-то он не станет. Так что мне просто повезло с куратором.

Я быстро заняла своё место и, достав тетрадь, стала больше думать не про социальную журналистику, а про те упущенные кадры, которые могла бы отснять по пути…

Активно воображая, что могло бы выйти на этих снимках, я задумалась, а правда ли они стоят того? Конечно, один и тот же кадр не встретишь и каждый – на вес золота, но… в последнее время мне стало казаться, что настоящих, алмазных снимков, я не встречала очень давно.

Не повезло мне родиться гипперактивным человеком! Хочешь успеть везде, разрываешься на каждую мелочь, а потом понимаешь, как же это сложно – успеть всё! Сейчас я студентка третьего курса СПбГИКиТ на факультете журналистики. Не смотря на мою любовь разговаривать, узнавать всё новое и просто смотреть за людьми, я никогда никуда не выхожу без фотоаппарата. Хорошего репортажа не бывает без хороших снимков, так я думаю, а по тому всегда сама подбираю обе части для практических работ в институте.

Но это пол беды. Сложнее совмещать такую учёбу и такую же работу. Петербуржская газета – прекрасное место с не менее прекрасными людьми за исключением одной зловредной женщины. Людмила Львовна – главная редактор газеты, под начальством которой я и тружусь, просто редкостная единица1! Да, в ней кроется творческое начало, но её лидерские качества чрезмерно граничат с деспотичностью, а та самая боязнь не быть в центре и потерять своё главенство только ухудшает положение. Мне, со своими нумерологическими показателями с ней просто не совладать…

Я же метаюсь среди двух чисел, которые издевательским образом избрали именно меня! Вообще, это довольно странно, потому что в паспорте написано, что я родилась седьмого июля, хотя мама говорила, что это произошло ровно в тот момент, когда седьмое число кончилось и началось восьмое… короче говоря, жизнь моя не простая.

Хотя что говорить, работать в газету я пошла не просто так, а по тому, что надо оплачивать съёмную квартиру. Труд это большой, но себя оправдывает – твой собственный угол, где ты сам себе закон и порядок! Но вспоминая то, во что я утром превратила свою квартиру, сложно говорить о порядке.

Тут меня в плечо тыкнула моя лучшая подруга Женька. Она относиться к тем самым жгучим брюнеткам, носящим яркий макияж и прямолинейный характер. Она прекрасный корреспондент и речь у неё поставлена, как надо. Не смотря на свой болгарский акцент, на интервью она выглядит, как надо и в какой-то степени я даже завидую, наблюдая за её успехами.

Вот кому, а Жене нравится эта специальность и она готова связать свою жизнь с этим делом. Вроде даже искала, где можно проходить практику и в последствии работать.

– Тебе звонить по утрам? – тихим голосом, но с явным укором спросила она.

– Да не стою я такой чести. Ты лучше расскажи, там по логике много домашки было?

– Повезло тебе с логикой в этот раз. До четвёртой пары точно успеешь сделать.

Я улыбнулась и тихонько выудила из сумки учебник и тетрадь по этому предмету и стала сравнивать объём заданий с тем, что я уже сделала раньше. Действительно – если сейчас начну, то до успею до обеда, который уже будет на этой перемене.

Я скрупулёзно писала, выводя каждую букву и цифру, а как только отложила в сторону ручку, то прозвенел звонок. Быстро сметя всё в свою сумку, я собралась наконец нормально позавтракать, как была остановлена куратором.

С нахмуренным видом он смотрел на меня своими глазами из-под мохнатых бровей. Я всё ждала какого-то нравоучительного совета, после которого наконец смогу поесть, но вместо этого услышала почти смертный приговор:

– Сегодня у нас будет совещание, и я подниму вопрос о твоей посещаемости.

– Да я же не специально! Сами понимаете, я и учусь, и работаю. Вчера долго со статьёй работала, уснула поздно и проспала будильник. Вы сами были против переводить меня на индивидуальный график, что теперь делать?

– Тут не только от меня зависит, переводить тебя или нет. Но я тебя предупредил.

Хотелось мне ему сказать, что нет в том моей вины, доказать ему наконец, что невозможно успеть всё и не такая уж и лёгкая эта взрослая жизнь, как я думала раньше, но я решила просто смолчать. Не до того мне было, мне так хотелось есть, что я решила не лезть в бурный спор, а поскорее смыться в столовую.

Женя, которая ждала меня у выхода из аудитории решила прокомментировать услышанное. Она тоже была на стороне Сергея Семёновича, хотя и брала в расчёт мою работу и то, почему я это делаю. Женя знала, что по-другому я просто не могу поступить, но всё же она старалась как-то идеализировать мои проблемы и найти логичный, по её мнению, выход.

Таким выходом она считала решение вернуться жить к матери и перестать снимать квартиру. Тут у неё были железные аргументы, ведь родная мама всегда поймёт и простит, примет обратно и согреет, но я была не согласна. Напротив, я и бежала из родительского дома только по тому, что не видела никакой поддержки и никакой свободы. Слишком дорого мне обходилась эта жизнь с матерью, тем более было не просто вырваться, чтобы теперь сдаться и отступить перед сложностями.

Мы сели почти в центре столовой. Женя достала из своего рюкзака контейнер с едой, а я довольствовалась булочкой, которую купила ещё вчера и оставила в сумке. Пока болгарка всё размышляла над тем, как мне помочь, я вспоминала того рыжего скейтера, который упрямо сопротивлялся наступившей осени.

– Да что ты такая упрямая! – заявила наконец она.

– Потому что это я жила с ней, а не ты и это мне лучше знать, возвращаться или нет.

– Ну не может мать не любить собственного ребёнка! Особенно дочку!

– Ну может и любит, только любовь эта слишком жестокая, чтобы я такое принимала.

На этой ноте мы наконец закончили наш спор. Женя доедала последнюю котлету, а я, уже закончив с булочкой, смотрела на подругу, думая, когда наконец приготовлю что-то солиднее, чем яичница. Хотя какая там яичница, в последнее время мой максимум – это самый простой бутерброд!

Вместе мы отправились на пару деловой журналистики. Это было уже интереснее, чем социальная, хотя скорее тут суть скрыта в преподавателе. Сергей Семёнович – вообще не плохой человек и мне порой даже грустно от того, что мне приходиться ругаться и спорить с ним, но как преподаватель он нудный и скучный. Да, знает всё вдоль и поперёк, но его монотонное чтение с листа вгоняет в скуку очень быстро, если не сказать молниеносно.

Что касается той восхитительной женщины, к которой мы шли на пару, так это просто настоящий клад! Она является олицетворением той живости и самим желанием жить, а не существовать, какое только я видела. Вообще наше с ней знакомство произошло задолго до моей учёбы здесь. Я встретила эту женщину в кафе. Яркие зелёные волосы, вызывающий макияж и татуировки, которые забили полностью левую руку и плечо. Я пялилась на неё, не в силах наконец снять желаемый кадр, а когда я была замечена, то хотела бежать с места преступления, но не смогла. Тогда-то мы и познакомились.

Елена Надеждовна – это очень экстраординарная личность. А чего стоит одно её отчество! Хотя разве это отчество, если оно по маме? Собственно, после этой встречи мы пересеклись уже только тут, в институте. Сначала я не обратила внимание на фамилию Ткачук и рядом стоящие инициалы, думая, что это будет очередной мужчина преподаватель, но я ошиблась. Это была она, та самая Елена Надеждовна, которой я поражалась все те дни после нашего знакомства.

В группе кроме меня её никто так сильно больше не любил. Её подход – строгость и дотошность в деле, но при том как она умеет заинтриговать! Так рассказывать и преподавать материал, будто это история из жизни, которую слушаешь с упоением.

Сейчас преподаватель изменила цвет волос на более естественный, сняла пирсинг с губ, но оставила все семь проколов в ушах. Тату были скрыты под рукавами голубой рубашки, заправленной в чёрные брюки. Харизмой и уверенностью от неё веяло за тысячи километров.

С началом пары я слушала её внимательно, записывая чуть ли не слово в слово. Пожалуй, это тот редкий случай, когда я была не против купить ещё одну тетрадь и ручку, но законспектировать весь материал.

Моё фанатичное преклонение перед ней было обусловлено одним очень важным фактором: я хотела быть такой же. Я тоже хочу быть свободной, независимой и сильной. Хочу, как и она, путешествовать, не иметь груза за спиной. Мне тоже хотелось не бояться менять себя и мир вокруг. Но, как говорила сама преподаватель – всё начинается с самооценки.

Бывали случаи, когда я пила с ней чай и мы общались на разные темы. Я не сдерживала себя в вопросах, спрашивала прямо и в лоб, а она – прекрасная валькирия – прорывалась сквозь моё восхищение, приземляя меня на землю.

К сожалению, за всем тем прекрасным, что из себя представляет Елена Надеждовна, скрывается и другая, тёмная сторона. О ней мне было поведано не сразу, а так, по маленькому кусочку, чтобы не испугать.

За всей этой бойкостью и живостью, за всеми стремлениями и силой стоит тяжёлый труд и упорство. Ещё ребёнком, с ней произошло что-то очень плохое, из-за чего она не смогла оставаться прежней спокойной девочкой. Что так сподвигло её заняться собой – для меня тайна. Но я точно знаю, что окончить школу, колледж на высший бал, а после получить три высших образования… всё это стоит таких трудов! Она ведь и не только училась!

Совмещать работу и учёбу, я по себе знаю, так трудно! А она молодец, со всем справилась, всё осилила! Елена Надеждовна и сейчас думает об учёбе, говоря, что очень важно всегда уметь учиться…

– Да, учиться нужно учиться! – говорит она. – Без этого вы не получите никаких знаний, даже самых элементарных.

Вот и сейчас, во все оружии она стояла у доски и писала мелом тему. Она больше старалась ничего не записывать. На слух или по презентациям, мы же будущие журналисты, учимся запоминать всё так…

Диктовала она не так медленно, но, если ты умеешь сокращать или хорошо писать под чёткую диктовку – проблем не возникнет. Не сразу, но я освоила и это. Да, за ней я готова пойти хоть на край света!

Темой были источники информации в деловой журналистике. Елена Надеждовна открыла свой тонкий серебристый ноутбук, минуту искала нужную презентацию, а после начался шторм.

Принцип её преподавания был прост – сначала мы записывали словарные слова. Так она их называла, говоря, что все эти высокопарные термины не всегда используются, да и между собой есть другие названия буквально для всего. И она приводила эти примеры! Не стесняясь, могла даже припомнить из своей практики что-то. После этих слов, она начинала вводить нас в тему, понемногу используя те самые словечки, выученные в начале.

– Запоминайте прямо так, что есть что. Иногда записать некогда, благо, что люди придумали диктофон и камеру! Когда всего этого не было, мы работали, как Айвазовский. Писали бушующее море, стоп-кадр, с натуры, увидев его лишь раз.

Всякие деления информации по видам, типам и тому подобное. Всегда, когда студенты вступали с ней в споры и дискуссии, она мастерски могла отстоять свою точку зрения или вместе со студентами найти компромисс и выход из любого положения.

– Чепуха, вы об этом и задумываться не будите! А зачем учим? Чтобы вы понимали отличия и, если столкнётесь, умели работать с тем, что имеете!

Классификация, как говорила она, представленная в учебниках и теориях, больше помогает не сойти с ума на реальном поле деятельности. Когда у тебя тысяча папок, а в каждой по несколько сотен файлов, снимков и записей – больше всего хочется порядочного распределения и какой-то хорошей базы, где будет проще ориентироваться. Именно этому нас и учит вся теория, показывая, как можно создать всю эту базу…

Моя голова, не особо привыкшая напрягаться на парах, сейчас кипела. Мозговые процессы не просто шли, они прямо бежали дистанцию с препятствиями! Но всё это было на пользу. Набитая рука уже не ныла от долгой писанины, что не могло меня не радовать, ведь писать сегодня пришлось очень много – вышло на пятнадцать страниц!

Женя лишь шутила о моей неадекватности и неправильном распределении сил. Я отмахивалась, ведь как можно! Кто больше знает? Тот, кто журналист лишь в теории или же тот, кто, как Елена Надеждовна, был первым в ряду на передовой?

После проведённых пар с этой неизмеримо прекрасной женщиной, я становилась, как выражалась Женя, полностью бешенной. Меня действительно переполняли идеи, мысли! Мне хотелось скорее взять камеру и бежать, куда позовёт творческое нутро!

– Остепенись, коза! – Женя вырвала меня из потока мыслей. – Опять смоешься, а мне одной сидеть оставшиеся пары?

– Ну ладно тебе, какая потеря!

Но всё же сегодня сбегать я не решилась. Я и так была не частым гостем, да и опоздания шли не в мою пользу. Раз сегодня есть возможность отличиться в лучшую сторону, я ей воспользуюсь.

Мы как раз вышли из кабинета, я проводила Елену Надеждовну тёплым взглядом и кивком, но тут наш путь преградила самая настоящая мегера. Её все так называли среди студентов и даже некоторых преподавателей, одного подмигивания глазами, значимой паузы или просто сказанного «она» вполне хватает, чтобы понять, о ком пойдёт речь.

Не думала я, что попадусь так быстро, зря надеялась, что Сергей Семёнович так просто отпустит меня! Ведь мягкий человек, но и у него оказались границы и пределы, которые я пересекла. Наивно было думать, что у него безграничный запас терпения…

Сама медуза-горгона по должности была психологом. Управляла ещё воспитательной и дисциплинарной работой, делая это хуже любого человека во всём мире! Её основной метод – это кнут и пряник, только вот если кнут был реальным, то пряник был лишь эфемерным. Я до сих пор не понимаю, как она держится в этой должности. На сколько мне известно, многие писали жалобы, но никаких мер по отношению к мегере принято не было до сих пор.

Не высокая, приземистая и пухлая женщина. О такой ещё можно сказать, что чем сильнее она улыбалась, тем больше она походила на бледную жабу. Широкое и рыхлое лицо на коротенькой шее. Большие и круглые глаза немного на выкате, широкий и дряблый рот. Волосы у этой мадам уже начинали приобретать седину, но ещё сохраняли природный каштановый оттенок. Уложены они были не так-то и плохо, учитывая, что короткая стрижка этому лицу шла куда больше, чем волосы ниже плеч. Отдельного упоминания стоят её пальчики-обрубки. Стриженные под корень ногти всегда покрашены в телесный оттенок, на самих обрубках носились кольца, выбивающие весь толк из её образа.

Хотя какой тут образ! Со вкусом у неё явные беды, не только в цвета, но и материалов одежды, она явно не разбирает. Розовые пиджаки, синие свитера с каким-то тошнотворным принтом или дурацкими рисунками. Туфли-лодочки с юбкой макси! Какая-то ещё безвкусная сумка, которая сбивает тебя с толка и тогда ты совсем не понимаешь – сошёл с ума ты или мир моды.

Помню, как ходила на курсы по фотографии. Там было задание фотографировать моделей, но для начала придумать образ. Если бы я тогда знала вот эту вот мадам – то придумывать что-то необычное мне бы не пришлось. А серию снимков я бы назвала «Цирк уродов» или что-то в этом духе.

В довесок ко всему в характер этой стервы были напиханы все грехи смертные, кроме самой лени. Любовь к контролю, причём повсеместному – доводит любого, с кем она сталкивается. Но доверчивая, и вот тут она промахнулась, причём знатно!

– Какая встреча! Редкая птица! – тонкий и высокий голос, предвещающий беду.

– Степанида Кирилловна! – я выпалила её имя, выпадая в осадок. – Совсем не думала, что…

– Что? – она выразительно вскинула голову, артистично выкидывая руку. – Подружка может идти, а вот твоя участь сейчас будет решаться в другом месте!

Я глянула на Женьку так, будто меня на казнь посылают, хотя это было не далеко от правды. Подруга всё поняла, но поделать ничего не выйдет, это мы знали наверняка.

– Чёрт! – почти выкрикнула я, всё ещё глядя прямо в глаза болгарке. – Какая досада!

– Какая ещё досада? – возмутилась жаба.

А я сама ещё не знала, какая такая досада и пялилась на Женю, а та выпучила глаза. Ну, кто из нас журналист высший класс? Давай, как там нас учила незабвенная Елена Надеждовна?

– Досада, что именно в этот день вы решили провести со мной эту беседу!

Глаза жабы выкатывались, будто кто-то сжимал её брюхо. Она багровела от злости и была готова метнуть крепким словечком, но тут до Жени снизошло озарение, как не дать меня в обиду:

– Дело в том, что мой брат, он…

– Сегодня праздник, понимаете? – подхватила я.

– Праздник! – Женька встрепенулась, как птичка, вытягивая спину и явила свой профиль. – И Катерина помогала мне в его подготовке…

– А сегодня, в этот завершающий день…

– Без её помощи, – Женя виртуозно махнула головой. – Я никак не обойдусь!

– Да и портить настроение в праздник какими-то там беседами…

Это я ляпнула с дуру, и почём зря. Осознавая свою ошибку по насупившейся морде Степаниды и по тому, как за её спиной Женя начала угрожать мне кулаком, я решила выпутываться сама:

– Нет, я не так выразилась. Применила знания на практике. Дело в том, что этот праздник важен и таким оборотом я просто выделила эту важность на фоне бесед… они, безусловно, имеют свой смысл и поддерживают уровень нашего воспитания…

Мой словарный запас кончился. Господи, какую чепуху мы тут на пару несём! Сплошная импровизация! Но, видимо, довольно удачная: жаба нахмурилась, остудила пыл и немного осунулась. Видимо подействовало.

Вручив мне очередной буклетик, содержащий статьи о внутреннем распорядке и правилах поведения, Степанида Кирилловна удалилась, с размаха закинув на своё жирное плечо сумку. Я уныло посмотрела на буклетик, вспоминая, сколько их у меня уже скопилось и то, какая неинтересная у них редактура.

В рекомендации для опаздывающих студентов входили такие пункты:

Думайте о последствиях! Ведь опоздания – это невнимательность к другим людям, неуважение к их труду. Это может испортить вашу репутацию, сделать ваш образ отрицательным. Такая привычка затмит ваши хорошие качества.

Думайте о других! Непунктуальность свидетельствует о невоспитанности (см. п. 1). Создаётся мнение, что вы слишком большого мнения о себе. Не заставляйте ждать других.

Учитесь организованности! Хороший график – залог успешного журналиста.

Я перечитывала всё это столько раз, что теперь могла сама кого угодно учить по этим заповедям. Только вот учить кого-то и учиться самой – разные вещи…

Мы быстро уходили с места происшествия. Наши громкие речи вызвали интерес у многих студентов, учитывая ещё и мою популярность…

Не смотря на всё это, я очень люблю свой институт. Какая-то особая атмосфера, такая приятная для меня, что находиться здесь – сплошное удовольствие. Местные студенты – творческие люди, готовые выдумать и взяться за любой проект. Это тебя и подстёгивает, и расслабляет: надо не отставать, но доверие к единомышленникам порой берёт верх!

Впереди нас ждала новостная журналистика. Скука смертная, а по тому я легко уговорила Женьку сбегать в магазин, и ничего, если мы опоздаем…

Конечно, не сказать, что это был прямо магазин, скорее палатка, где было всё для таких бедных студентов, как я и ещё большая часть студентов. Но выбор мучных изделий и йогуртов тут был достаточно хорошим.

– Каждый раз одно и то же. – вздохнула Женя.

– Ну а как же! Мне тоже кушать хочется…

Выбрав булку с маком и йогурт с черникой, я чувствовала себя готовой к финальному на сегодня бою. Вернее, это для меня финальный. Четыре пары – верх моего терпения и оставаться на пятую я сочла не гуманным для собственной персоны.

Женя без слов понимала, что так всё и будет, что я опять сбегу, а по тому просто шумно выдохнула. Моя предыдущая мысль продержаться до конца была слишком зыбкой и слабой. Не знаю, что же так повлияло на артистичность Женькиных жестов сейчас, но эта мимика лица! Как летит ровная бровь, как чуть дёргаются уши, как выказывает недовольство уголок губ… такая живая модель готова служить любому фотографу, получаясь на каждом снимке по-новому и особенно интересно. Думаю, что в этом и кроется её привлекательность, как журналиста. Ведь надо не только всё знать и быть в курсе событий, нужно, чтобы камера тебя любила, чтобы с каждой точки съёмки у тебя была рабочая сторона.

Думаю, именно из-за этого я и решила сближаться с ней, вернее с её мимикой. Характер у неё скорее испанский, что часто бывает мне во вред, но вот внешность…

Я сама глубоко вздохнула, сюда бы камеру, а лучше завалиться в студию и отснять там серию-другую… понимая, что это сейчас невозможно, я вернулась в серую питерскую реальность, к новостной журналистике.

Мы уселись на задние ряды, я достала свои съестные запасы и начала обедать под нудное бурчание Арнольды. Да, мы её так и называли – Арнольда. Без отчеств и фамилий. Она и не обижалась, милая шестидесятилетняя женщина, но вот предмет свой рассказывает, как сказку перед сном, усыпляюще. Так и сидишь, слушаешь, а потом клюёшь носом и засыпаешь…

Но я от сна нашла хороший способ спастись: я записывала. Что именно? Да всё подряд: идеи для серий, конспекты непревзойдённой Елены Надеждовны или другую домашнюю работу… словом, я писала или даже рисовала, заполняя тетради. Выходило, что и время зря не проходило, и потом мучительно отходить ото сна не приходилось.

Женя поступала мудрее. Она слушала какую-нибудь аудиокнигу, ставила диктофон и делала заданную домашку. Сама продуктивность! Образ Лакшим из индийской мифологии. Благополучие, грация, удача и счастье в одном флаконе!

Покончив с обедом, я приступила к своим заметкам. Домашнего было не много, а по тому я решила придумать, куда пойти и отснять новую серию…

Мне так хотелось открыть настоящий сезон охоты! О, эти люди! Так хотелось найти какого-то необыкновенного, неземного человека! Какую-то изюминку, что-то необыкновенное…

За столько лет хождений по улицам с камерой в руках, я насмотрелась и лиц, и образов, что стала очень искушённой и теперь просто так не фотографирую любых прохожих. А вот найти что-то по истине стоящее так сложно…

Я задумалась, ушла в свои мысли, вспоминая другие серии, встречи и истории. Вспомнила и милую даму с собачкой, которая оказалась львом. Она была воплощением живого таланта: типичный лев со своей гордостью и мудростью, со своим Солнцем и своими брильянтами в ушах. Собачка, пудель, уютно устроилась в корзинке велосипеда и смотрела на мир своими чёрными глазками-бусинками. Они так сочетались, что пройти мимо и не сделать кадр – грех!

Я замечталась, начала перебирать в голове папки, фотографии, имена. Всё вертелось, я искала в них что-то, чтобы выбрать ориентир для новой охоты, но ничего не было. Ни одной свежей идеи!

– Перезагрузка… – Женя коснулась пальцем моего плеча.

– А?

– Перезагружаю твой мозг. Включай вентиляторы, голова дымит.

– Сделать бы глоток свежего воздуха… – Продолжала я.

– Ну прогуляйся, как ты это обычно любишь.

– Не то это. Понимаешь, я тут каждое лицо уже знаю, каждую улочку… как в клетке…

– Ну не знаю, подруга. Я вот вижу много нового каждый день.

– Завидую…

Прозвенел звонок. Я продолжала сидеть и хмуриться. Понимая, что я могу уже быть свободна, я немного взбодрилась.

– Завтра явишься, птичка?

– Прилечу, точно-точно.

– Ловлю на слове.

Женя улыбнулась, я отсалютировала ей от виска пальцами и пошла на выход. Надо бы глотнуть воздуха!

До дома я добиралась самыми короткими способами, почти бежала. Когда же входная дверь квартиры открылась, я сгрузила свои вещи, взяла одну только камеру и выскочила обратно на улицу.

Время уже почти шесть вечера, заход солнца через час. Я злилась, мне нужно было больше времени, но его мне никто не даст.

Я слонялась по улицам, искала лицо или вид, который станет тем самым глотком, но всё было уже мною отснято сотню раз… я ходила и там, и тут, видела все эти лица. Такие простые обывательские лица…

Руки подмерзали, с Петроградской набережной дул ветер. Солнце обещало вот-вот скрыться за домами и горизонтом. И совсем скоро я останусь с пустыми руками…

Может получится отснять ночную серию? Забавные будущие люди, нынешние подростки, молодая и свежая кровь! Где такие водятся?

Пол часа ходьбы через Троицкий мост и вот он, Конюшенный переулок. Сначала булочная, а после целых два бара. Тут же посыпались лица. Улыбающиеся, смеющиеся и курящие. Бодрые, выглаженные и сверкающие.

Я бродила вокруг, вливалась внутрь, высматривала жертву своей охоты, но всё было зря. Не было никого и ничего, за что я бы зацепилась!

Я шумно ругнулась, громко вздохнула и, поджимая губы, вышла на более тихую улочку. Ладно, говорила я себе, иногда не везёт, иногда такое тоже бывает. Просто я устала, мне нужен отдых и муза сама придёт, приплывёт и прилетит ко мне, и я отсниму такую серию!

Подняв голову вверх, я уставилась на тёмное небо. До развода моста ещё было время, я успею вернуться домой. А небо… далёкие и холодные звёзды. Одинокая толпа, сияющая в небе, такая же, как и здесь, на земле…

Без сил и чувств я ввалилась домой, скинула одежду, отложила камеру и плюхнулась на кровать. Не хотелось абсолютно ничего, просто лежать и молчать.

Отдохнув, я решила наконец прибраться. Да, толка в этом деле было не так много, но пусть порядок тут будет хотя бы ночью. На всё про всё ушло пару часов, после которых я плюхнулась и заснула глубоким сном без всяких историй.

Проснулась я со вторым будильником, поднялась и всё началось, как день сурка. Ванна, завтрак и гороскопы. Транспорт, метро и автобус, немного пешком. И снова слушать лекции…

Женя сразу увидела, что моя вчерашняя попытка отснять хоть что-то провалилась с треском. Она подмигнула мне, сказав несколько одобрительных слов. Это должно было меня взбодрить, но я не чувствовала даже намёка на эту бодрость.

– Думаю, что на третьей паре ты взбодришься.

– Как же?

– Контрольная, подруга.

– Господи!

Я хотела завыть, закричать, чтобы меня заметили, поняли и помогли… ладно, я вновь успокаивала себя, прорвёмся, всё наладится, всё исправится…

Интернет-журналистика – это не самое страшное, что вообще могло со мной случиться, но всё же лёгкости это не прибавляло. Отключив телефон, чтобы не отвлекал, я стала перечитывать и вспоминать всё, что мы там успели пройти за две недельки. Кто вообще разрешал так скоро проводить контрольную?

Этот стресс всё же привёл меня в какой-то тонус, заставил очнуться и взбодриться, словно холодный душ. Правда вот теперь нужно было покушать, нормально так перекусить, а может и заскочить в кафе неподалёку…

Я взяла в руки телефон, чтобы посмотреть, через сколько начнётся следующая пара, но ужаснулась. Один пропущенный от Людмилы Львовны заставил меня остолбенеть прямо в проходе. Холодный пот скатился по вискам, а по спине пробежались неприятные мурашки.

Женя, которая всё это время вела со мной диалог и была увлечена своим рассказом, не сразу заметила, что я впала в полную растерянность. Она оттащила меня с прохода, чтобы другим не мешаться, после чего решила узнать:

– Ты чего?

– Я сегодня доживаю свои последние часы…

– Тебе Львовна писала? – догадалась подруга.

– Звонила. – поправила я, уже представляя, к чему это может привести. – Она меня убьёт.

– Ну приди к ней сегодня, скажи так и так, не могла ответить. Что сложного?

– Ну так это я с ней работаю, а не ты… – я ещё раз посмотрела на уведомление о пропущенном вызове. – Я, наверное, прямо сейчас поеду, скажи там, что меня вызвали срочно.

– Ну ладно.

Женя пожала плечами, будто отмахиваясь от моей неминуемой кончины. Я же, словно восставшая из мёртвых, побрела на выход. Казалось, что я действительно иду на расстрел…

В метро я только и думала, может стоило перезвонить и уточнить? С другой стороны, я уже потеряла время и на пол пути к месту работы, так что выбирать особо не приходится.

Пока я шла по улице, то старалась дышать глубоко и ровно, успокаивая себя тем, что в действительности никто меня не убьёт. Может отругают, лишат премии, загрузят работой или, в конце концов, уволят. Ну что же, тогда найду новую работу…

Открыв дверь, поднявшись по лестнице, я постаралась собрать в кучу всё, чему меня научил пример Елены Надеждовны. Стойкость и сила, которые есть в её характере, которые я так старалась воспитать в себе, сейчас должны будут пройти проверку.

В кабинет я входила, как на расстрел. Пожелания удачи от коллег спасли меня лишь на миг, при чём на столько короткий, что после стука в дверь сердце моё замерло, а после бешено забилось.

Я вошла, закрыла за собой дверь и предстала перед ней – Людмилой Львовной. Её отчество уже о многом говорило мне, как и её уверенный размашистый подчерк. Когда же я подсчитала число её судьбы, то вовсе выпала в осадок, хотя, наверное, мне стоило ждать удара по всем фронтам.

Не высокая женщина с серыми глазами и седыми волосами смотрела на меня из-под своих очков в изящной оправе. Глаза эти что-то от меня явно требовали.

– Когда ты найдёшь подходящий материал для колонки?

– Я работаю над этим… Людмила Львовна, а можно вас попросить…

– Попросить? Не много ли ты хочешь?

– Всего лишь, чтобы вы сделали запрос в мой университет и тогда…

– Чехарда! Лучше ты будешь пропадать на учёбе, нежели не пойми где!

Я замялась. Ну да, не пойми где, прямо как моя мама говорит, только тон грубее. Ну как же никто не понимает этого творческого порыва, который не даёт мне покоя!

Но я покорно молчала и слушала. Сроки подгоняли, колонки надо было писать, а ведь не с первого раза мои заметки пройдут и увидят свет. Ближайшие дни и ночи я буду работать напролёт…

Надо было подготовить семь заметок за две недели. Это работа на износ и в очень сжатые сроки. Снова не спать, опаздывать и пить много кофе.

Отпустив меня, указав рукой на дверь, Людмила Львовна решила напоследок кинуть мне замечание и по поводу телефона. Ещё один такой пропущенный и я улечу отсюда так же быстро, как пробка из бутылки шампанского.

Судя по её настроению, провинилась не я одна. Кто-то ещё, кто, как и я, опаздывает со сроками. В редакции таких не много, грешит каждый в своё время, но большинство – взрослые и состоявшиеся люди, которые печатают статьи на разворотах, путешествуют по миру и берут интервью у знаменитостей.

Глава 2

Я ходила из угла в угол по комнате, как неприкаянная. В голову не лезла ни одна идея ни для газеты, ни для фотосессий.

Заварив себе кофе, я взглянула на время – три часа ночи. Ну да, самое то, чтобы употреблять кофе с тремя ложками сахара, придумывать из себя новые идеи, вместо того, чтобы крепко спать!

На парах я не появлялась уже два дня, сил не было. Жене я не отвечала, хотя первые сутки она заваливала меня гневными сообщениями и даже звонила. Мне же нужна тишина и вдохновение.

Стены комнаты давили, мешали новым идеям и, несмотря на холодную погоду, я часто открывала окна. Питерская хандра накатывала с наступлением холодной осени и затмевала весь мой гениальный ум, который отправлялся в спячку на зимний период времени.

Выпив кофе, я снова открыла ноутбук. Прочитала старые свои работы, порылась в записях и мыслях. Даже посмотрела статьи, на основе которых могла состряпать что-то своё – но ничего интересного не было. Ладно, будь, что будет. Напишу без души, просто по стандартному плану и на стандартные темы. Такое многие любят, как ни странно, оно потакает их личному мнению, а если не мнению, так эго.

Набросав какие-то записи, я устало взглянула в окно. Завтра нужно выбраться на улицу и отснять хоть что-то, иначе потеряю себя окончательно.

Уснула я прямо так – сидя на полу перед столиком с компьютером. Проснулась ближе к часу дня и чувствовала себя, словно зомби. Не было ни усталости, ни бодрости. Пограничная серость.

Собрав сумку и одевшись теплее, я выбралась с камерой на очередную охоту. Да, мне нужно лицо, новое свежее, незафиксированное. Такое, какое захочется разглядывать, которое будет завораживать и интриговать. Лицо, за которым будет скрываться целая история.

На пробу я сделала серию снимков одного дедушки. Он ждал свой автобус на другой стороне улицы и даже не заметил меня. Его длинная седая борода относилась ветром в бок, под объёмным пальто скрывался зелёный свитер с высоким горлом. На лысом лбу поблёскивали очки. Приблизив объектив, я постаралась отснять его лицо и руки. Взгляд был усталым, но счастливым, а морщинистые пальцы сжимали газету. Потом его одинокий силуэт съел подъехавший автобус, но мне было достаточно.

Да, это было только начало. Хорошее начало, но не цель, на которую я так охочусь. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и попыталась почувствовать этот внутренний зов. Я верю себе, своему творческому чутью и сейчас стараюсь понять, куда оно позовёт меня.

Я начала плутать по улочкам, слепо сворачивая, не задумываясь. Иногда сверялась с указателями или знакомыми магазинами, заглядывала в лица прохожих и…

И тут я увидела это лицо! Красивые, чёткие и ровные линии скул и лба. Платиновые, будто крашенные волосы в стрижке каре и эти невероятные глаза! Я сама даже сильней вжалась в видоискатель, засматриваясь в эти зелёные луга и переливы изумрудов!

Как сумасшедшая, я фотографировала и фотографировала, за впечатляя каждую секунду, движение его губ, ветра в волосах и эти глаза, смотрящие прямо на меня! Стоп, что?

Я резко оторвалась от фотоаппарата и на секунду мы встретились с незнакомцем глазами. Он был отстранённо злым, но эта резкость в его взгляде и правда наводила страху.

Я зависла, но вдруг поняла – он убегает! Вернее, просто уходит быстрым шагом, но мне его уже не догнать. Да и нужно ли? Большая серия снимков у меня есть, осталось их перенести на ноутбук и просмотреть.

И всё же меня это зацепило – его глаза, его взгляд. Никогда прежде я не видела такого. Обычно, когда меня и замечают, то смотрят удивлённо или смущённо. Девочки вовсе улыбаются и смеются, а после подходят, чтобы обменяться контактами, но никто и никогда не убегал.

Помню был у меня случай, когда я увидела во встречном взгляде угрозу. Вот то было по истине страшно, но меня лишь попросили удалить снимки. То была зима, года три назад. Я вся замёрзла, хотя укуталась в три шарфа и столько же свитеров нацепила под куртку. Из-под шапки торчали только мои глаза, а к ресницам прилип снег. Я стояла с камерой и ждала своей плохой участи. Первой, между прочим. До этого угроз в мою сторону не было.

Ко мне сквозь снегопад подходила пара – парень и девушка. Они прекрасно смотрелись вместе, эти два панка с цветными ирокезами и проколами в ушах, носах и губах. Она – девушка в теле, ярким макияжем и таким похабным набором слов. Он – высокий качок с горящим огнём и не менее острым языком, чем спутница. Выглядели они просто неотразимо – два ярких пятна, любящих друг друга, на этом белом снежном полотне. Я и не удержалась, сделала пару кадров, а меня засекли.

Я ждала расправы, мол камеру мою разобьют и меня заодно отметелят, но убегать не собиралась точно, за своё творчество и искусство я готова стоять до последнего!

Собственно, грубым был лишь набор слов, а голосок у парня не такой уж и страшный. Попросив удалить снимки, он вдруг резко посмотрел на свою девушку и та, попросила перед тем показать. Ну я показала – терять уже нечего. В итоге удалять пришлось мою снежную серию, но в другой, назначенный этой парой день, я сделала другую серию снимков, не менее захватывающую.

Но сейчас я вновь столкнулась с чем-то новеньким. Меня не попросили удалить, лишь одарили строгим взглядом. Интересно это!

Я никак не могла выкинуть этого пришельца из головы, пока шла до дома. Его невероятные глаза просто застряли в моей голове! Такого яркого света я ещё не видела ни у кого!

Взбежав по лестнице на третий этаж, я отпёрла две входных двери и, скинув обувь и пальто, уселась за ноутбук. Достав карту памяти из фотоаппарата, я стала переносить все снимки в новую папку.

Часы мерно тикали на стене, кислородная трубка аквариума привычно булькала. Из-за тонких стен от соседей доносилась телевизионная передача. Словом, всё было привычно и на своих местах.

Я включила радио, чтобы заглушить поток новостей и политического шлака. Я совершенно не разделяю этого увлечения моих соседей, их заинтересованность внешним, таким далёким миром, когда тут, прямо перед их носом, пролетает их собственная жизнь!

Поставив чайник, я вернулась к ноутбуку. Ещё только половина загрузки, успею и чай попить. Заварив свежий чёрный с бергамотом, я села в кресло. Отсюда было удобно наблюдать за всей комнатой. И книжная полка с книгами о нумерологии, астрологии, хиромантии, графологии… мои личные труды, написанные в больших тетрадях от руки, художественная классическая литература самого дешёвого издания. Гирлянда, соединяющая это книжное хранилище с комодом. На нём стояли всякие любимые мною фигурки. Деревянный подвижный человек почти каждый день менял свою позу, маленькие статуэтки и пара безделушек. Над комодом астрологическая карта и Витрувианский человек Леонардо да Винчи.

А левее от шкафа умещался раскладной маленький диванчик, кофейный столик и большой круглый ковёр. На столике как раз и стоял ноутбук, под ним лежала сумка с фотоаппаратом. Я видела, как медленно ползёт линия загрузки, как ей оставалось совсем мало, как она борется на этих дурацких 99%! Наконец я увидела трёхзначное число, а после это окошко закрылось, открывая моему виду новую папку со свежими снимками.

Я встала на колени перед столиком, отложила кружку с недопитым чаем и промотала все снимки до того момента, как не начался тот таинственный незнакомец с платиновыми волосами и нереальными зелёными глазами!

Он был очень живым даже сейчас, меня пробрало до мурашек. Казалось, в эту самую секунду он откроет рот и скажет мне что-то. Я услышу голос, слова превратятся в фразу, но смысла я не разберу, так буду занята этим рассматриванием.

Пролистывая вновь и вновь снимки, я боялась открывать их в редакторе. Мне не хотелось ничего делать – они казались идеальными сами по себе. Просто там был он и любой фон, вообще всё остальное, не имело никакого значения.

Ещё долго я откровенно пялилась и изучала каждый пиксель, пока не зазвонил телефон. Снова Женя – устала уже она от моих прогулов.

– Который день игнорируешь!

– Ну прости, прости, – я не отрывалась от глаз парня.

– Когда тебя ждать, птичка?

– На следующей неделе точно. Такой завал на работе, а потом как раз недели две мне дадут продыху.

– Слышу по голосу, ты нашла кого-то… кого-то, кого сфотографировала.

– Да… – я кивнула сама себе, – Это невероятное лицо.

– Надеюсь, что это невероятное лицо вернёт тебя на пары раньше, чем тебя отчислят.

– Не переживай, я в начале года расклад делала, в этом году точно не отчислят.

Женька только цыкнула и сбросила трубку. Моя дурная привычка верить в таро, нумерологию и астрологию раздражает подругу, но по-другому я не могу. Надо же мне иметь страховку по жизни в конце концов!

И всё же оторваться мне пришлось. Надо доделать всё для Людмилы Львовны, сдать и жить себе спокойно. Ещё с долгами по учёбе разбираться…

Но работа теперь шла так легко, что к вечеру я всё закончила и легла спать до часу ночи. Очень быстро я заехала на другой день в редакцию, отдала наработки и, получив свой пинок под зад попросила Женю скинуть все конспекты. Теперь любая работа шла так просто и свободно, как никогда раньше. Я даже заглянула в гороскоп. Действительно – настала моя белая полоса и можно легко закрыть все хвосты. Главное не брать новых долгов – тут звёзды остерегали очень сильно.

Как я и обещала, в понедельник сидела на парах. Даже не опоздала. Что уж там, утро было прекрасным с самого начала. Я выспалась, проснулась по первому будильнику и даже сумела позавтракать без спешки. Это заставило меня усомниться в правдивости настоящего, но гороскоп, который я прочитала, уверил меня, что всё так и должно быть. Как пишет астролог, у раков сегодня благополучный и удачный день! Самое время подтянуть все свои хвосты и задолжности. Помимо удачливости, мне светит какое-то интересное событие, которое произойдёт во второй половине дня.

Обрадованная этой новостью, я собралась и поехала на учёбу. Тот факт, что я пришла не просто, как надо, а за минут двадцать до начала занятий, отметили все. Мне оставалось лишь улыбаться в ответ и радоваться внезапной белой полосе, которая продолжалась.

Гороскоп не соврал, на всех парах я чувствовала себя уверенно и даже успела закрыть несколько долгов по лингвистике. Всё шло просто, как по маслу, я ждала только одного – прекрасного вечернего события и, наконец, намёк на него появился.

На большой перемене, пока я стояла в очереди за чем-то более калорийным, чем булочка с маком, ко мне подошла Вера. Одногруппница быстро просочилась ко мне сквозь очередь и решила дополнить мою коллекцию позитивных ситуаций за весь день.

Началось всё с простого диалога, а закончилось тем, что она оплатила мою покупку, после чего пригласила к ней домой. С одной стороны, перспектива провести вечер, разгребая материалы по правовым основам – та ещё затея, но были и плюсы. Первый из них, мне не придётся делать это одной, а второй – Вера прекрасно готовит и пообещала угостить пиццей. Это было решающим фактором, а по тому я согласилась и уже хотела пойти к Жене и похвастаться, что гороскопы не врут, но потом передумала.

Причиной тому был её гороскоп. Всё же скорпионы сами по себе довольно тяжёлые, но сегодняшний день обещал им доставить много хлопот и проблем, а стать одной из них для своей подруги я не хотела. Оставшись с Верой, я стояла перед входом, выискивая глазами ещё нескольких одногруппников, чтобы уже большой компанией пойти на пару.

Вместе мы уже поднялись на нужный этаж, прошли по коридору и я, как любая девушка, была крайне благодарна, когда похвалили мой внешний вид. Казалось, что уже ничего не сможет испортить этот замечательный день, но у судьбы на меня были совершенно другие планы.

Выхожу я, значит, из университета, уже надеюсь на приятный и прекрасный вечер, как вижу эти почти виридановые турмалины, смотрящие прямо на меня. Понимая, что бежать – не вариант, я решила, что лучше смотреть прямо и всё же узнать, зачем же он меня нашёл?

Парень спокойным и ровным шагом направился в мою сторону, от чего моя заинтересованность возрастала. В его волосах продолжал гулять ветер, чувствуя себя там более, чем комфортно. Свежесть и лёгкость его внешнего вида сильно компенсировалась тяжестью взгляда. Я не находила в нём недовольства или, напротив, одобрения. Он словно был эмоционально ограждён от всего на свете.

Вера увидела мою внутреннюю тревогу и заинтересованность, после увидела объект, который вызвал у меня эту смесь чувств и кинула:

– Красавчик. – хмыкнула девушка, – Я бы не тянула, а то заберут.

– Да я с ним… – я замялась, чтобы не сказать ничего лишнего, – Ну я не…

– Да что ты ломаешься, дурочка? – она чуть толкнула меня плечом, – Такую, как ты, не один адекватный не потерпит, пользуйся моментом!

После она кивнула мне и оставила на растерзание, смешиваясь со студентами. Не видать мне сегодня пиццы, чая и правовых основ журналистики… парень же всё ближе подходил и, когда настигнул меня, я почувствовала, на сколько он высокий. Метр восемьдесят, не меньше и я рядом, чуть выше ста шестидесяти сантиметров…

Парень взял меня за запястье, крепко его сжимая. Что делать? Как реагировать? Может на помощь позвать? Хотя, мы же в людном месте, ну что он мне сделает?

– Давай пройдёмся.

– Ну давай.

Он отпустил мою руку, после чего направился вдоль улицы. Я же шла рядом, переставляя ноги быстрее обычного. Не удобно это бегать за высокими шпалами!

А вообще стоит отметить необыкновенность его голоса. Ломка уже прошла, но какая-то хрипотца осталась и это звучало невероятно красиво. Вообще разглядывать его в живую мне очень понравилось. Те же строгие черты лица, но теперь он был близко, это не было через объектив моей камеры.

Парень шёл молча, маневрируя по улочкам. Меня же так и подмывало нарушать нависшую между нами тишину и разговорить его.

– Как тебя зовут хоть? – не выдержала я.

– Допустим, что Михаил.

– А меня Катя.

– Я знаю.

– Откуда?

И тишина. Только ветер со стороны сквера Спасателей путал мне волосы. Страшнее было то, что мы шли в прямом направлении Холерного участка и кладбища. Но не убьёт же он меня посреди дня, верно?

– А зачем меня искал? – снова спросила я.

– Я бы хотел попросить тебя удалить фото.

То, с каким облегчением я выдохнула, я не выдыхала ещё никогда. Просто удалить фото! Всего лишь удалить снимки!

– Да без проблем, я не собиралась их нигде публиковать. Разве что мне нужно, чтобы ты сказал причину.

– Я тебя попросил.

– Эй не! – я перестала его бояться окончательно, – Так не пойдёт!

Только вот на мою активизирующуюся энергию он не обратил ни малейшего внимания, причём зря. Я дёрнула его за руку, продолжая допрос, но ощущение было такое, будто общаюсь с глухой стеной. Никакой мимики, ни одна мышца на лице не дёргалась!

– Кофе? – Внезапно спросил он.

– Не откажусь.

Парень тут же развернулся на сто восемьдесят и пошёл в обратную сторону. Я, не ожидавшая такого, сначала не поняла, что произошло, но вскоре сама поменяла направление. И вновь приходилось идти быстрее обычного, хотя я понимала, что тот шаг, с которым идёт он – для него самого довольно медленный.

Когда мы наконец сравнялись и нашли общий темп, я хотела узнать, куда это мы пойдём пить обещанный кофе. Но мне даже вслух говорить ничего не пришлось, потому как вопреки любой здравой логике мы шли на заправку. Я совсем не понимала, он реально собрался сидеть там и пить кофе?

Как оказалось, да. Мы вошли через автоматические двери, после чего Михаил заказал два латте и, как самый вежливый в мире человек, поблагодарил женщину, которая отдала стаканчики.

Понятное дело, что в этой благодарности для меня не было ничего нового, скорее сам парень не вписывался в это. Его строгий вид и та холодная отстранённость, с которой он сопровождал меня всё это время, теперь на миг исчезли, проявляя под собой тёплый тон голоса и лёгкую улыбку.

Мы сели у окна. Я сняла куртку, скинула рюкзак и стала пилить парня взглядом. Кто ты такой? Почему так странно себя ведёшь? Что ты хочешь на самом деле?

– Так ты удалишь?

– Причину назови.

– Уже называл. – он отпил кофе, – Я не обязан тебе объясняться.

– Ты прав, но пойми, мне будет сложно расставаться с такими снимками! Они очень красивые, так что мне нужна веская причина!

– Ну и что для тебя будет веской причиной? – он устало вздохнул.

– Правда.

Я сама удивлялась своей настойчивости в этот момент. В другие разы я бы просто послушалась и удалила ну, или как это редко бывает, оставила бы у себя в закрытой папке и никому бы больше не показывала. Но Михаил был другим. Мне не просто не хотелось удалять, мне хотелось поснимать его ещё! А для этого надо его уговорить, что довольно сложно…

Вдруг он поднялся, взял свой стаканчик и так спокойно, будто так и надо, сказал:

– Хорошего тебе дня.

Я в ступоре пялилась на него, не понимая, в какой момент вообще он решил, что разговор окончен. А если и окончен, то с каким итогом? Я всё смотрела широко распахнутыми глазами ему в след, хотя парень уже ушёл и, казалось бы, мне стоило притупить взгляд.

В следующую же секунду я рванула следом за ним, но наблюдала то, как он заходит в девяносто пятый автобус и уезжает. Теперь я смотрела в след целому автобусу. Интересная история выходит…

Тут мои мысли прервал телефонный звонок. Это была Женя, которой срочно понадобилась моя помощь. Видимо проблемы скорпионов сегодня нуждаются в помощи раков…

Торопливо она стала мне объяснять свою гениальную задумку для новой статьи и, конечно же, ей нужны были снимки.

Я слушала всё, что она говорила, пытаясь вспомнить, кто такие ёжики и с чем там их едят. Потом вспомнила, что чаще едят со сметаной, но в конечном счёте ошиблась, понимая, что речь идёт о животных. Мои мысли никак не хотели воспринимать никаких ёжиков, будь то съедобные или там колючие, со сметаной или без, меня интересовал этот парень с платиновыми волосами.

Глава 3

Я сидела за столом и смотрела на Женю, которая злилась уже около двадцати минут. Ей ну прям позарез нужны были эти ежи, а мне совсем не до того!

– Где мне достать ежа?! – она размахивала руками и её акцент был ярче обычного.

– Я посмотрю, у меня были из зоопарка снимки…

– Нет! Мне нужен дикий!

Это её «дикий» прозвучало невероятно красиво с болгарским привкусом. Вообще мне нравилось, как она переходила в такие моменты на родной язык, мешая его с русскими словами:

– не ми трябва зоопарк! Тези клетки… Имам нужда от див таралеж!

– выдыхай, выдыхай, найду я тебе фото и дикого.

– сегодня же! Днес!

Я кивнула, отпивая чай. Ну днес, так днес. Это слово я уже выучила – сегодня. Причём в контексте Жени это означает не просто сегодня, а сейчас же.

Допив свой чай, я пошла домой, крутя в голове то вспышку Жени, то слова нового знакомца. Интересный он человек, там точно что-то есть, в этих глазах…

Дома я засела за ноутбук в поисках материалов для подруги. Нашлись старые снимки, когда я ходила в поход. То было чудесное лето, мне только исполнилось четырнадцать, и я чувствовала себя достаточно взрослой, чтобы отправиться в поход от школы.

Поездка в Сочинские горы была лучшим решением. Живописные места, свежий воздух и полевые условия. Песни у костра с гитарой, обсуждения и шутки. И я со своим фотоаппаратом, готовая снимать каждую улыбку и отблеск огня в очках вожатой.

Там же, на одной из остановок, мы встретили троих ежей. Я отсняла всех, в разных ракурсах, чуть не поплатилась жизнью за это – оказалось, что реакция у этих колючек быстрая и прыгают они будь здоров.

Были у меня снимки и енотов, и сов. Орлы, олени и даже рыжая лиса. А сколько пейзажей! Поля и горы, цветы и хвоя! Ностальгия разыгралась во мне, и я даже пустила слезу по тем беззаботным временам. Как хорошо тогда было…

Отправив Жене всю папку, я получила сразу двойное спасибо, на русском и болгарском с тремя восклицательными знаками.

И снова в мои мысли закрался этот парень. Михаил, значит. Да просто Миша, чего уж там. Хотя, может у него есть причины не любить сокращение своего имени…

Я прокручивала всю ту встречу. Как разглядела его в толпе студентов, как мы шли у Холерного участка и как потом сидели на заправке. Ну кто ещё там пьёт просто так кофе!

А потом его спину и уходящий автобус. Видимо, он хорошо рассчитал, чтобы смыться от меня, зараза! Ну ничего, я его найду и допрошу, как следует!

С этим боевым настроем я провела весь следующий день. Я сидела на парах, но почти не слушала лекции, всё прикидывая, где же я могу отыскать его? Да и как он нашёл меня? Мистика какая-то…

В один момент я нахмурилась. Мне срочно нужно было узнать его дату рождения. Кто он по гороскопу? Какое у него число? Это бы мне многое объяснило.

Что уж говорить, даже моя любимая Елена Надеждовна сегодня не вызвала отклика. Я честно пыталась вести конспект, но сдалась через двадцать минут и просто включила диктофон. Женька толкнула меня в бок, может я заболела? А может и заболела. Тут присоединилась и Вера, рассказывая вчерашнюю ситуацию. А как мне объяснить то, что было на самом деле?

– Влюбилась, дурочка, – хихикнула Женя, подводя черту.

– Не так! – старалась хоть как-то сгладить всё я. – просто…

– Ой ладно, тебе, с кем не бывает. Ты только потом мне его покажи и не исчезай на долгий срок, ладно?