Читать онлайн Нянька для Радуги

Пролог

– Девушка! – донёсся откуда-то прокуренный бас.

Мирослава дёрнулась, пытаясь сквозь сон найти источник звука.

– Девушка, приехали! – снова рявкнули рядом, и кто-то коснулся её плеча.

Кое-как разлепив непослушные веки, Мира попыталась сфокусировать зрение, и с удивлением обнаружила, что находится на заднем сидении машины, а обращается к ней хмурый таксист.

– Простите, – выдавила Мира, тряхнув головой. Затем посмотрела в окно, заметила резной орнамент родного забора и вздохнула с облегчением. Она почти дома, а значит, можно считать, что неприятности на сегодня закончились.

Мирослава быстро достала из сумочки две тысячные купюры и вручила их немало удивлённому водителю. Тот поначалу хотел возразить, что, дескать, много… Но потом снова оценил состояние опьянения своей клиентки, мельком глянул на явно дорогой особняк и решил взять, что дают.

С трудом выбравшись из машины, а по сути, банально из неё выпав, Мирослава попыталась встать ровно. Но, несмотря на её усилия, злобный окружающий мир всё равно продолжал упрямо вертеться и, казалось, искренне издевался над бедной девушкой, выпившей за этот вечер немного лишнего.

Хотя, «немного» – это очень мягко сказано. Всё-таки не стоило соглашаться пробовать тот коллекционный бренди, да и запивать текилу шампанским было не очень мудрым решением. И вообще, какой умный человек станет напиваться в незнакомой компании? Это ведь элементарно, опасно.

Но в тот момент Мира так не считала. Она вообще относилась к той категории людей, которые опьянев, начинают ощущать себя супергероями на задании. Таким и море по колено, и чемпион по боксу не кажется противником, и барная стойка – отличное место для танцев, а все люди мира – любимая кровная родня.

Вспоминать события прошедшего вечера, начавшей трезветь девушке совершенно не хотелось. Проснувшаяся совесть уже почти разбудила задремавший здравый смысл, и теперь Мирослава ощущала себя не просто дурой, а её тупоголовым вариантом. Наверное, если б ни этот так удачно встретившийся таксист, то этот вечер закончился бы для неё гораздо печальнее.

Отбросив подальше все эти глупые воспоминания, девушка решительно вскинула голову и распахнула большую тяжёлую калитку. Ухоженная подъездная аллея родного двора встретила её приятной уютной тишиной, и Мирослава невольно улыбнулась такому покою и безмятежности.

В доме оказалось темно, и лишь в гостиной тускло горела лампа. Решив, что лучше не шуметь, девушка предусмотрительно стянула с ног обувь и медленно направилась к лестнице. Но пройдя несколько шагов, заметила на диване перед работающим телевизором силуэт задремавшего родителя, что уже само по себе было очень плохим знаком. Ведь получается, что он её ждал?

А ведь она обещала прийти не позже полуночи. Значит теперь папа зол.

Даже будучи очень пьяной, Мира хорошо понимала, что отца будить нельзя ни при каких обстоятельствах. И если сейчас ей удастся проскользнуть мимо него, то утром можно будет с честным видом заявить, что задремавший родитель просто не заметил, как она вернулась.

Эта мысль показалась ей гениальной. Именно поэтому оставшуюся часть пути до заветной лестницы девушка решила преодолеть ползком. Так сказать, чтобы точно не заметили. Резво опустившись на четвереньки, она предусмотрительно зажала ремешок своей маленькой сумочки в зубах и начала квест под названием «пьянь-невидимка».

Именно за этим занятием её и застал проснувшийся от грохота родитель. Причём, звук был такой, что он решил, будто кто-то специально ломает стул об стену или крушит битой кухонный гарнитур.

Странно, а Мирославе казалось, что она тиха, как профессиональный домушник.

Та картина, которая открылась перед испуганным Василием Фёдоровичем, когда он всё-таки включил освещение, была одновременно и до ужаса смешной, и до жути печальной. Нет, ползущая по полу удивлённая девица с сумкой в зубах выглядела, конечно, забавно. Но тот факт, что эта самая девица приходилась ему единственной дочерью, желание веселиться отбивал сразу.

– Мира, – начал мужчина с присущим ему спокойствием. В тот момент он ещё верил, что всё происходящее – не больше, чем простое недоразумение. – Будь добра, объясни, что ты делаешь?

Девушка на несколько долгих секунд застыла, изображая на лице серьёзную работу мысли. А потом выдала, самым что ни на есть, наивным голоском:

– Я зажигалку уронила, – и улыбнулась собственной гениальности.

– Ты что ещё и куришь?

Видимо, в этот момент мозг Мирославы работал слишком лениво, и мыслил со странными сбоями. Чего она вообще про эту зажигалку вспомнила?

– Нет, папочка. Ты что? – воскликнула Мира, усаживаясь на пол и вытягивая ножки, как делала когда-то в глубоком детстве. – Даже никогда не пробовала! – И взгляд такой честный-честный.

Мужчина благоразумно промолчал, решив, что эту тему они обязательно поднимут позже. Возможно, завтра утром. И даже хотел отпустить дочь спать, но тут заметил, что один рукав её лёгкого белого пиджака оторван, а на втором очень явно видны следы чего-то красного, очень похожего на кровь.

– Мирочка, детка, а что с твоей одеждой? – поинтересовался родитель, медленно подходя ближе и со всё больше нарастающим ужасом осматривая собственную дочь.

А посмотреть было на что. Волосы её были растрёпаны, на щеке и левой руке красовались несколько свежих царапин. Переносица покраснела и начала опухать, а во что превратилась некогда дорогая красивая одежда – даже говорить не хочется.

Девушка проследила за напряжённым взглядом ошарашенного папы и быстро приняла единственное верное в этой ситуации решение – отступать.

– Я… это… упала, – протянула она, поднимаясь на ноги. Вот только стоять у неё получалось плохо.

Пространство снова начало кружить свои весёлые карусели, именуемые в народе «вертолётами», но Мира всё-таки нашла в себе силы сделать первый шаг. Впереди маячила заветная цель: лестница, у которой имелись перила. Значит, подняться будет не так сложно. А там главное до второго этажа доковылять, ведь дверь её комнаты самая первая.

– Дочь, ты пьяна! – всё хвалёное самообладание Василия Фёдоровича пошло прахом. Говорить спокойно он уже не мог. – Мирослава! Что происходит?

– Я… немного выпила. С друзьями, – говоря это, она уже старательно пыталась преодолеть первую ступеньку.

Но тут даже наличие перил оказалось бессильно. Теперь эта спасительная лестница виделась девушке настоящей неприступной горой, на которую без альпинистского снаряжения ни за что не взобраться.

– Да ты же в ноль! Мирочка! – он резко развернул её к себе лицом, и Мира бы обязательно встретила его гнев с гордо поднятой головой… Но та, к сожалению, уже не поднималась.

Алкоголь победил.

Силы кончились.

«Гейм овер».

Девушка медленно прикрыла глаза и начала сползать вниз. И если бы не сильные руки отца, так бы и рухнула прямо здесь. Василий Фёдорович попытался её растормошить, но на этот раз отключка оказалась полной и непробудной. Тогда мужчина снова выругался, теперь уже не стесняясь в выражениях, и потащил тело пьяной дочери наверх.

– Напилась, подралась, явилась под утро, – причитал он, открывая ногой дверь в её комнату. – Я бы понял, если бы на твоём месте был парень, но ты же девушка! Девушка!!!!!

Жаль, что она спала слишком крепко. Возможно, если бы услышала, каким жутким расстроенным голосом говорит отец, ей бы стало стыдно за своё поведение. А так Мире всё казалось в порядке вещей, ведь с ней подобное происходило далеко не в первый раз. Просто раньше она жила с подружкой, а той было откровенно плевать в каком виде и во сколько Мирослава возвращается в их квартиру. Они вообще старались друг друга лишний раз не трогать. Если сначала, когда после школы приехали учиться в столицу нашей прекрасной родины, девочки действительно пытались дружить, то вскоре их интересы разошлись окончательно. Соседка погрузилась в учёбу, а Миру захватила разгульная студенческая жизнь. И пусть серьёзных глупостей она благоразумно не творила, и даже учиться успевала, причём довольно неплохо, но последний год стал для неё слишком неудачным. Итог: разругалась в пух и прах с парнем, завалила сессию, а в качестве апогея – разбила лицо его новой девушке. И всё бы ничего, но та оказалась племянницей ректора, а руководитель универа подобного простить, увы, не смог.

Об исключении непутёвой дочери, которой остался всего один год учёбы, Василий Фёдорович узнал всего несколько часов назад. Именно поэтому он и решил дождаться Миру и поговорить с ней. Вот только идея оказалась фатальной. Теперь его мир перевернулся столько раз, что мужчина, умудрённый годами жизненного опыта, вообще перестал понимать происходящее.

И он бы нашёл способ повлиять на Миру, предпринял бы строгие меры по её перевоспитанию, но буквально сегодня стало известно, что скоро ему придётся уехать, да ещё и на несколько месяцев. И вот сейчас, сидя на краешке кровати, на которой мирно спала его в хлам пьяная дочь, господин Дубровский растерялся окончательно.

– Должен же быть выход! Ведь он есть, а я просто его не вижу, – утешал себя растерянный отец. И ему почти удалось в это поверить, но вдруг на кровать к спящей девушке запрыгнула кошка, и принялась тереться об её лицо.

Мирка же резко отмахнулась и, перевернувшись на бок, изобразила на лице фривольную улыбочку.

– Фил, любимый, давай не сейчас. Я устала. Но завтра, обещаю, я исполню все твои фантазии, – сонно выдала она, не разлепляя глаз, и сложила губки, будто собиралась кого-то поцеловать.

Глядя на всё это, Василий Фёдорович закрыл лицо руками и громко застонал.

– Боже мой, как такое возможно?! – воскликнул он, хватаясь за голову. – Как я допустил? Как она до такого докатилась? Мирочка, девочка моя. Солнышко маленькое… Малышка… Ну как ты могла?

С этой фразой он поднялся и покинул комнату, громко хлопнув дверью. Теперь ему предстояло найти выход из всего этого хитросплетении обстоятельств. И права на ошибку у него не было.

Глава 1. Предложение, от которого невозможно отказаться

– Макс! Эй! – крикнул выглянувший из кабинета Сергей. – Тебя там шеф вызывает.

Идущий по коридору Максим посмотрел на него с недоумением.

– Какой ещё шеф? Наш? Юрий Юрьевич? – вспомнил он главу отдела продаж, которому подчинялись оба курьера ОАО «М.И.Р.»

– Нет, – серьёзным тоном ответил ему коллега. – Сам генеральный. Его секретарша только что звонила. Сказала, чтобы ты немедленно явился на ковёр к главному. Не знаю, Макс, что ты учудил, но просто так у нас к нему никого не вызывают.

Максим кивнул и, развернувшись, отправился к лифтам. В голове разом появились сотни различных предположений о причинах этого вызова, но ни одно из них не казалось парню верным. А ведь он с самого утра ощущал непонятное волнение, какое-то странное предчувствие. И вот… его вызывает главный.

Но дело тут явно не в срочной доставке документов. Обычно личные поручения директора выполнял его водитель. Никому другому Василий Фёдорович Дубровский перевозку важных бумаг не доверял.

В приёмной Максима встретила молодая темноволосая секретарша Карина. Едва увидев парня, приветливо кивнула и попросила немного подождать. А спустя минуту пригласила его войти в святая святых этого здания ‒ в кабинет генерального директора.

– Здравствуйте. Вызывали? – спросил Максим, с сомнением поглядывая на сурового руководителя, которого даже немного побаивался.

Василий Фёдорович всегда производил на него сильное впечатление. Выглядел тот лет на пятьдесят, светлые волосы были привычно зачёсаны набок, а цепкий взгляд голубых глаз смотрел в самую душу.

– Вызывал, – кивнул генеральный директор, задумчиво разглядывая парня.

По правде говоря, он давно заметил Максима, среди своих подчинённых. Его около полугода назад приняли на работу по просьбе одного хорошего знакомого, который ручался за этого юношу. Парень оказался серьёзным, исполнительным, но очень уж амбициозным. Он-то хотел сразу получить хорошую должность, а его определили младшим курьером. Правда, пообещали повысить сразу же, как освободиться подходящая вакансия. Вот только время шло, а про повышение никто пока даже и не заикался.

Большой шеф одарил парня строгим взглядом, отмечая его напряжение. Тот явно нервничал, но при этом отчаянно старался казаться спокойным и невозмутимым. В его выразительных серых глазах светилась гордость и внутренняя несгибаемость. Этакий стержень, ясно говоривший, что ради своей цели он преодолеет все препятствия и справится с любой проблемой.

Именно такие качества Василий Фёдорович больше всего ценил в людях, и поэтому запомнил курьера Максима Давыдова, ещё при его приёме на работу.

– У вас есть для меня задание? – ровным тоном поинтересовался Макс, внимательно глядя на директора.

Шеф кивнул, откинулся на спинку чёрного кожаного кресла и жестом предложил парню сесть напротив.

– Есть, но оно не совсем обычное, поэтому я и вызвал тебя лично, – ответил господин Дубровский. – Вокруг да около ходить не буду, поэтому слушай внимательно. – Директор ООО «М.И.Р.» поднялся на ноги и медленно прошёл по кабинету, стараясь подобрать правильные подходящие слова. – Я хочу предложить тебе сделку. Выполнишь моё поручение – и получишь должность экономиста и соответствующую зарплату.

– А если не выполню? – тут же поинтересовался парень, которого подобное предложение явно насторожило.

– Тогда будешь уволен, – ответил мужчина с хитрой улыбкой.

Макс едва слышно скрипнул зубами, но на его лице не отразилось ни единой эмоции.

– И что же за задание? – вопрос прозвучал ровно, но со стороны всё равно было заметно, что парень нервничает.

– Понимаешь, Максим, – задумчиво начал Василий Фёдорович. – Через неделю я буду вынужден уехать из страны, и вернусь только осенью. На это время мне необходим человек, который займётся делами моего дома. Я не имею в виду уборку или что-то в этом роде. Нет, нужен тот, кто будет всем этим управлять, оплачивать счета, следить за персоналом, садом, ремонтом забора, сохранностью машин в гараже. В общем, ты меня понял.

– Нет, – честно ответил курьер. – Простите, но я не понимаю, чем могу при этом быть полезен.

– Тем, что ты должен занять эту должность, – господин Дубровский развернулся к своему подчинённому и добавил серьёзным уверенным тоном. – Обычно я сам этим всем занимался, и у меня никогда не возникало потребности в найме управляющего. А вот теперь возникла. Причём, должность эта временная, и брать кого-то со стороны я не хочу. А ты парень целеустремлённый и ответственный, к тому же очень желаешь стать экономистом. Вот и потренируешься на моём имуществе, а когда вернусь, предоставишь мне отчёты по всем формам. Распишешь траты, их обоснование, возможно, предложишь варианты рационализации. И если справишься, я тебя в тот же день и переведу. И оклад поставлю достойный.

– Я согласен, – быстро ответил Макс, для которого предложение шефа оказалось более чем интересным. Тут даже думать нечего, ведь такие шансы проявить себя даются крайне редко.

– Но это ещё не всё, – добавил Василий Фёдорович. – В дополнении ко всем твоим основным обязанностям ты будешь должен присматривать за моей дочерью. А она у меня не самая хорошая девочка. Вот сейчас, к примеру, сидит под домашним арестом.

– За что? – всё так же спокойно поинтересовался парень.

– Учиться совсем не хочет, – отмахнулся несчастный родитель, для которого эта тема была слишком болезненной. – Почти весь последний год прогуляла, а я об этом узнал только вчера вечером, когда мне её тётка из Москвы позвонила. Да и вообще, ведёт себя, как последняя…

На этом месте Василий Фёдорович внезапно осёкся и благоразумно решил промолчать. С одной стороны, ему было стыдно так отзываться при постороннем человеке о собственном ребёнке, но с другой… ведь всё равно долго скрывать не получится. Тем не менее, генеральный директор ОАО «М.И.Р.» решил-таки пока в подробности не вдаваться.

– В общем, не простая она у меня девочка. Трудно с ней. Мне, если честно, не так важна сохранность дома и всего остального, как простая уверенность в том, что с моей Мирой всё в порядке, и она остаётся в надёжных руках.

– Так, может, вам нянька нужна? – поинтересовался вдруг Макс, которого перспектива день и ночь следить за какой-то там девчонкой совершенно не прельщала, и даже больше – откровенно отпугивала.

– Вот ты и будешь её нянькой, – подвёл итог разговора шеф.

– Но… – попытался возразить опешивший Максим, да только ему снова не дали высказаться.

– Никак «но», – оборвал его Василий Фёдорович. – Я не прошу смотреть за ней круглосуточно и везде водить за ручку. Это было бы перебором. Мне нужно, чтобы ты просто проследил, чтобы она не наделала глупостей и ни во что не вляпалась, – он снова вернулся на своё место и устало потёр виски. – Так-то она у меня хорошая. Милая, добрая, умная… вот только вспыльчивая немного. И с фантазией у неё явный перебор. Но это всё мелочи. Я уверен, что вы найдёте общий язык.

– А я могу отказаться? – предпринял последнюю попытку Макс.

– Конечно, можешь, – добродушно согласился его шеф. – Где отдел кадров – тебе известно, а расчёт заберёшь в бухгалтерии.

– Но…

Максиму хотелось сказать ещё много чего, но самым цензурным из всей мысленной тирады оказалось только это короткое слово. Для того чтобы не сорваться и не наговорить господину Дубровскому много разных гадостей, парень отвернулся и упёр напряжённый взгляд в большую картину на стене.

На несколько долгих минут в кабинете повисла напряжённая тишина, нарушать которую не торопился никто из оппонентов. И если Макс никак не мог найти верного решения, то его начальник просто ждал, когда тот ответит согласием. Ведь фактически выбора он Максиму не оставил.

– А можно один вопрос? – вдруг выдал парень и, дождавшись пока шеф кивнёт, продолжил: – Почему я? Вы же меня совсем не знаете?

– Тут всё просто, – безразличным тоном отозвался хозяин кабинета. – Из всех, кому я могу доверить управление домом – ты самый молодой, а значит, сможешь присматривать за Мирой не только в пределах особняка, но и на многочисленных вечеринках или в клубах. Но характер у неё далеко не ангельский, потому предупреждаю сразу, о спокойной жизни можешь забыть.

В этот раз парень всё-таки не смог сдержать обречённого стона и нервным жестом растрепал свои короткие чёрные волосы. Почему-то с каждой минутой общения с этим Максимом, Василий Фёдорович всё больше уверялся в правильности своего решения. Он не сомневался, если этот его курьер с амбициями финансового директора всё-таки согласится, то за Мирку вообще можно не волноваться. Ведь на кону у её временного опекуна будет стоять шикарная перспективная должность с более чем внушительной заработной платой. А для парня без опыта работы в данной сфере, хоть и с приличным высшим образованием, это всё слишком заманчиво.

– Ладно, – выдавил из себя Макс после очередного продолжительного молчания. – Когда приступать?

– Завтра с утра. У тебя будет несколько дней, чтобы ознакомиться со своими обязанностями, перед тем, как я уеду. За Миркой, тоже начнёшь присматривать только после моего отъезда.

– Мирка… что за имя? – поинтересовался вдруг Макс, уже окончательно смирившись с тем, что его втянули в сомнительную и не самую приятную авантюру.

– Она Мирослава, но все зовут её Мира или Мирка. Я же называю её Занозой. И, на мой взгляд, это прозвище подходит её куда больше.

***

Музыка громко била по ушам, а некоторые особенно яркие звуки грозили взорвать неподготовленным барабанные перепонки. Изредка её перекрикивала разгорячённая не совсем трезвая толпа, которой управлял король и самодержец местного музыкального мирка, чей трон располагался как раз за диджейским пультом. Он неистово заводил собравшихся на танцполе своими задорными сетами, периодически выкрикивая что-то в микрофон. И стоило ему сказать слово, как толпа тут же отвечала слаженным рёвом, ни на секунду не останавливая при этом своих пьяных танцев.

Макс искренне и всем сердцем недолюбливал подобные заведения. Он не танцевал, никогда не принимал участия в местных весёлых конкурсах, даже с девушками здесь предпочитал не знакомиться. И приходил сюда исключительно для того, чтобы выпить пару кружек пива и пообщаться с многочисленными знакомыми.

Но после того, как в его голове окончательно уложилась новость о столь неожиданной смене работы, он понял, что ему просто необходимо расслабиться. Правда, сам бы предпочёл для этого куда более спокойное место, но Лис всё равно притащил его именно сюда.

«Шторм» считался самым большим ночным клубом в их приморском городе. Он пользовался огромной популярностью независимо от наплыва туристов и времени года. Стоимость входа была приемлемой для большинства молодёжи, а поэтому контингент этого места варьировался от студентов первокурсников, которым только стукнуло восемнадцать, до тех, кто явно мог быть их родителями.

– Улыбнись, братуха! Что ты как в трауре? – прокричал Лис, наклоняясь к уху своего мрачного товарища.

– Что-то мне невесело, – мрачно отозвался Макс, прокручивая на поверхности стола кружку с пивом. – Не стоило сюда приходить. Лучше б дома остался.

– Не глупи, малыш! Ща выпьем и ворвёмся в сейшн!

Даже сидя на стуле, Лис умудрялся пританцовывать, неотрывно сканируя взглядом зал на предмет наличия симпатичных девушек. В отличие от друга, он получал огромное наслаждение, находясь здесь. Ему нравилась вся эта атмосфера общего яркого отрыва, он впитывал её, как губка, и утверждал, что не представляет своей жизни без подобного драйва.

Лис был старше Макса на пару лет, но даже в свои двадцать шесть, не собирался отказываться от привычки проводить все выходные в подобных местах. Но в другое время этот весельчак и балагур, которого завсегдатаи баров и клубов знали как Лиса, был совершенно другим человеком. Наверно, мало кто из его знакомых по ночной жизни смог бы узнать этого парня в респектабельном директоре местного филиала одного из крупнейших российских банков. Но… стоило солнцу зайти, а дверям клубов распахнуться для посетителей, и представительный молодой мужчина в дорогом костюме, аккуратной причёской и непроницаемым лицом, которого подчинённые называли не иначе как Дмитрий Дмитриевич, снова становился просто Лисом. Симпатичным светловолосым парнем с вечным дизайнерским «бардаком» на голове, в брендовых джинсах, белых кедах и обтягивающей футболке с каким-нибудь весёлым принтом.

Макс оставался одним из немногих, кто знал об этих метаморфозах друга, и в шутку называл его оборотнем. Тот же лишь посмеивался и предупреждал, что может и покусать.

Они познакомились в институте, – банально столкнулись в коридоре. Макс мчался на лекцию, дико опаздывая после очередной ночной смены, а Лис же, напротив, вяло плёлся на какой-то семинар, пьяно настукивая что-то в своём телефоне. Его ещё после ночи в клубе не отпустило, и зрение никак не желало фокусироваться. Тогда, сообразив, что его попросту опрокинули на пол, Дима-Лис только расхохотался, а когда разглядел на лице Максима признаки бессонной ночи, и вовсе посчитал его чуть ли не собратом по увлечению. Это уже позже они выяснили, что Макс вовсе не тусовщик, а его недосып от того, что он вынужден работать по ночам. Так и подружились.

Пока Максим медленно цедил любимое чешское разливное пиво, вяло заедая его сухариками, Лис по привычке сосредоточенно разглядывал зал. В эти моменты он сильно напоминал боевого сокола, высматривающего новую жертву.

– Эх, Максимка, Максимка, – сказал вдруг Лис, кинув на поникшего парня сочувственный взгляд. – Видать, перевились красотки в нашем прекрасном городе. Может эта твоя новая должность и не такой уж абсурд? Вдруг дочурка у шефа окажется кем-то вроде Мисс-вселенной?

– Вряд ли бы на конкурсе Мисс-вселенной победила девчонка, которую собственный отец называет Занозой, – иронично заметил его друг. – Думаю, мне в подопечные достанется обыкновенный отбившийся от рук крокодил.

Лис издал лёгкий смешок и снова повернулся к танцполу. У него, в отличие от Макса, не было никаких проблем ни с карьерой, ни с деньгами. Сразу после института заботливые родители запихнули его в банк, в руководстве которого не последнюю должность занимал их близкий друг. Так, через год мальчик стал начальником отдела, а ещё через два – директором офиса.

У Макса же таких родственников не имелось. С самого детства у него была только Маша, которую он и считал своей семьёй. А не так давно ещё тётка появилась, хотя помочь всё равно почти ничем не могла.

– Да ладно тебе, – Лис похлопал его по плечу. – Зря ты расстраиваешься. Ведь это шанс. К тому же, тебе даже квартиру новую искать не придётся.

Максим грустно улыбнулся и покачал головой. Проблема жилплощади являлась для него едва ли не самой большой головной болью. Своего жилья у них с Машкой не было, поэтому приходилось кочевать с одной съёмной квартиры на другую. И буквально неделю назад, хозяйка их очередной «ночлежки» сообщила, что намерена выставить её на продажу, а значит ребятам необходимо искать себе новое место жительства.

– В этом ты прав. Дубровский сказал, что на время работы я могу поселиться в гостевом домике у него на заднем дворе, и даже разрешил мне взять с собой Машку.

– Вот видишь. Это не работа, а настоящий курорт, – резюмировал Лис. – Подозреваю, что домик у твоего шефа просто шикарный.

– Это да… – протянул Максим. – Целый особняк. Секретарша шефа рассказывала, что там даже бассейн есть, и корт теннисный. Гараж на три машины, огромный сад… и вообще, – он вздохнул. – Работы предстоит уйма. Не знаю, потяну ли всё это.

– Да что там тянуть? – фыркнул Дима. – Нанимаешь рабочих и потом просто следишь, чтобы не филонили.

– Ты думаешь, Дубровский настолько глуп? – губы парня искривила усмешка. – Он сказал, что будет выделять на содержание дома сто тысяч в месяц. И моя зарплата составит то, что я сэкономлю.

– Да, брат… влип ты, – заметил Лис с явным сочувствием. – Но всё равно не расстраивайся. Зато поживёте с Машкой в роскоши. Только представь…. Огромный богатый дом, и ты в нём главный. Даже эта дочурка шефа будет обязана тебе подчиняться.

– А мне почему-то кажется, что это не принесёт ничего кроме неприятностей.

– Не думай об этом, – Дима махнул рукой, и снова по привычке обвёл зал внимательным взглядом. Вот только в этот раз, видимо, нашёл именно то, что искал, потому что в какой-то момент от его расслабленного насмешливого вида не осталось и следа. «Оборотень» заметил очередную «жертву» и снова сменил ипостась. На этот раз превращение было не таким уж заметным – просто в какой-то момент весёлый Лис с его шутками и насмешками, чудесным образом преобразился в «коварного обольстителя». Он весь подобрался, выпрямился, легко взъерошил волосы и иронично улыбнулся.

– Когда же тебе надоест? – простонал Максим, демонстративно закатывая глаза.

– Надеюсь, что никогда, – отозвался Дима. Потом снова привлёк внимание друга и указал в сторону длинной барной стойки. – Видишь блондинку в чёрном платье?

– Ну, допустим, – кивнул тот, на самом деле заметив стройную светловолосую девушку, вяло потягивающую колу. Рядом с ней мило ворковали ещё несколько подружек, но она держалась обособленно. И выглядела даже как-то строго. Странно вообще, что Лис обратил на неё внимание. Обычно его привлекали куда более развязные особы. – Только это вроде не твой вариант, – озвучил свои мысли Макс.

– Мой, братишка, – улыбнулся «оборотень». – Я эту штучку хорошо помню. Несколько лет назад у нас с ней уже всё было. Она такая горячая! Мы тогда с ребятами…

– Прошу, избавь мою нежную психику от грязных подробностей, – Макс выставил вперёд руки и брезгливо поморщился. Блондинка, казавшаяся до этого милой и привлекательной, теперь виделась ему, как нечто облитое помоями.

Он вообще был крайне избирателен в вопросах своей интимной жизни. А если говорить откровенно – попросту, брезглив. В отличие от своего друга, Макс не менял партнёрш так часто и никогда не цеплял девушек в клубах. Обычно его отношения с противоположным полом складывались на деловой основе: секс без привязанностей, без обязательств, просто ради удовольствия, но… на постоянной основе.

Для полноценных отношений он всегда был слишком занят. Это началось ещё со времён института, когда у него не оставалось времени на личную жизнь, – днём учёба, ночью – работа. А молодой организм требовал своё. Вот тогда-то он и нашёл выход из положения. Благо внешность позволяла ему делать девушкам подобные предложения и без проблем получать на них согласие. Машка такое положение вещей совершенно не одобряла, но возразить ничего не могла. Так и жили.

– Пойду, пока моя нимфа не скрылась, – Лис хитро улыбнулся и двинулся к своей потенциальной «жертве».

Пока друг пробирался через танцпол, Максим вдруг поймал себя на том, что внимательно рассматривает эту его блондинку. И если с первого взгляда она показалась ему строгой целомудренной тихоней, то при дальнейшем рассмотрении оказалось, что он глупо и наивно ошибся. Её прямые волосы до лопаток, выглядели строго и очень сдержано… пока она не повернулась. А когда это произошло, Максим даже чуть кружку из рук ни выпустил. Оказалось, у этой серьёзной «монеты» есть другая сторона, причём в буквальном смысле. Пока блондинка стояла к нему полу боком, этого видно не было, но стоило ей повернуться, и всему клубу открылась её поистине попугайский окрас.

По всей левой стороны её жемчужные волосы оказались выкрашены тонкими полосками в красный, синий, зелёный, чёрный и жёлтый цвета. И эта странная радуга лежала удивительно ровно. Казавшийся скромным вырез декольте, на самом деле открывал куда больше чем следовало бы, а длинна вполне приличной с виду юбки с лихвой компенсировалась очень вызывающим разрезом.

– Вот… пигалица, – ухмыльнулся Макс, наблюдая, как к ней подходит Димка, и фривольным жестом обнимает за талию.

Но, вопреки ожиданиям обоих парней, появление Лиса девушку совсем не обрадовало. Когда он оказался рядом, она заметно напряглась, но всё-таки заставила себя улыбнуться. И если её кавалер расценил этот жест, как приветливый, то Макс почему-то посчитал его предупреждающим оскалом.

Из объятий старого знакомого девушка вывернулась довольно быстро, и даже честно хотела уйти. Но он не был намерен так просто отказываться от своей добычи. Вместо того, чтобы отпустить её, наклонился ближе и что-то сказал ей на ухо. На миг её глаза сузились, а пальцы на руках резко сжались.

Именно в этот момент Макс понял, – ожидается очень интересное шоу. Он даже придвинулся ближе, чтобы ничего не мешало обзору.

Тем временем, парочка подошла к стойке. Лис что-то рассказывал, периодически одаривая блондинку горячими взглядами. Девушка же упорно делала вид, что не замечает ничего этого и продолжала терпеливо ожидать свой заказ. А когда перед ней поставили большой бокал томатного сока, вдруг неожиданно коварно улыбнулась и наконец, повернулась к Лису.

Блондинка провела тонким пальчиком по щеке парня, коснулась ноготком его губ и… медленно вылила ему на голову свой напиток. Тот живописно растёкся по волосам, стёк на лицо, плечи, грудь, а оттуда на пол. В этот момент Лис стал как никогда похож на своего лесного собрата, особенно по цвету окраса шевелюры.

Сообразив, что именно сейчас произошло, и какими последствиями это светит этой глупой курице, Макс быстро поднялся и двинулся к месту событий. А тем временем, представление продолжало набирать обороты.

Девушка что-то сказала облитому Диме, он тоже ответил нечто совсем недружелюбное. Музыка отлично перекрикивала их перепалку, не давая никому из присутствующих услышать подробности. Да только Макс и так понял, что эти двое ведут далеко не светскую беседу, а волшебная фигура с выпяченным средним пальцем, которой девушка одарила Лиса перед тем, как гордо удалиться, лишь подтвердила эти догадки.

И возможно, всё бы так и закончилось, если бы на месте Димы оказался кто-то другой. Может тогда бы этой блондинке и сошло с рук такое явное оскорбление, но сегодня был явно не её день. Ведь Лис никогда никому не позволял себя унижать.

Девушка уверенной походкой двигалась к выходу из клуба, Лис раздражённо шлёпал следом, веселя окружающих своим колоритным видом разгневанного «Сеньора Помидора». А замыкал эту странную процессию как никогда собранный и сосредоточенный Макс. Он уже сейчас прекрасно понимал, что без его вмешательства блондинка может сильно пострадать.

– Стой, курица, я тебе сейчас покажу «кровавую расправу»! – донеслось до слуха Максима, когда они, наконец, вышли из здания и ворвались в приятную прохладу летней ночи.

Лис всё так же пытался догнать девушку, но она явно останавливаться не собиралась.

– Отстань, олух! – бросила в ответ блондинка, даже и не думая оборачиваться. Впереди у неё маячила машина такси, которая казалась этой глупышке верным спасением. Ох, знала бы она, что Лис в таком состоянии способен и горы свернуть, лишь бы восстановить свою поруганную честь.

Заметив, что его обидчица намерена запрыгнуть в машину, Дима резко ускорил шаг и, схватив её за руку, заставил остановиться.

– Пусти! Мне больно! – возмутилась она, отчаянно стараясь вырваться.

– А мне, по-твоему, было приятно? – процедил парень сквозь зубы. А потом сделал то, что даже знающий его не первый год Максим оказался поражён.

Лис провёл рукой по своим томатным волосам, собрал оттуда красную жидкость и… опустил на голову блондинки. Потом с каким-то садистским удовольствием вытер ладонь о её плечо и испачкал щёку.

– Отпусти! – верещала она, пытаясь вырваться, но Лис только вошёл во вкус и отступать явно не собирался. Его ни капли не волновали царапины, которые извивающаяся девушка оставляла на его коже. Он не обращал никакого внимания на её удары. Всё, что сейчас волновало этого народного борца за справедливость – это посильнее измазать обидчицу остатками томатного сока.

Если поначалу Макс ещё собирался вмешаться, то уверившись, что никакого ощутимого вреда глупой блондинке его друг не нанесёт, решил просто наслаждаться зрелищем. А выглядело это колоритно.

Сообразив, что грубостью здесь не поможешь, обладательница неправильной радуги в волосах вдруг неожиданно решила начать играть по правилам Лиса. Теперь она тоже старательно пачкала руки в густой красной жиже, оставшейся на её теле и волосах, и вытирала их об одежду парня.

– Так тебе, козёл ты безрогий! – причитала она при этом. – Была б моя воля, я бы на тебя цистерну этого томатного сока вылила.

– Что ты мелишь, дура? – отмахнулся Лис, наконец, выпуская теперь уже частично рыжую девушку из захвата. – Чего ты вообще на меня взъелась? В прошлый раз же всё круто было.

– Круто?! – она уже практически визжала, а на её лице застыло такое жуткое выражение, что Макса передёрнуло. – Ты хоть помнишь, что между нами было? Как вы накачали меня этим жутким пойлом? Как затащили в кровать… – она сморщилась от отвращения, явно вспомнив какие-то подробности их прошлой встречи.

– Детка, да мы же все были пьяны! – воскликнул Лис, не понимая, по какому поводу такие вопли.

– Я не была. Я вообще случайно там оказалась! А ты… и твои дружки… – она уже задыхалась от переполняющих эмоций, а в её глазах была такая дикая злость, при виде которой даже повидавший много Лис предпочёл отступить. – Да пошёл ты… придурок, – бросила она напоследок, мельком взглянула на застывшего рядом Макса и гордой походкой направилась к такси.

– Истеричка! – выпалил Димка, тыльной стороной ладони оттирая остатки сока со своего лица.

Максим уж было собрался спросить, что такого произошло между ними, но вдруг осёкся. В голове промелькнула мысль, что он не желает ничего об этом слышать. И так понятно, что на пустом месте подобная ненависть не появилась бы. А ведь Лис был его единственным другом, и Максиму совсем не хотелось из-за какой-то глупости портить их отношения.

– Вот бывают же такие… – продолжал причитать Лис, тоже направляясь к свободному такси. – Сама меня в постель потащила, а я ещё и виноват! Правильно пацаны сделали, что не стали с ней связываться!

Максим лишь покачал головой, и невольно оглянулся в ту сторону, куда умчалась странная блондинка. Отчего-то ему стало даже жалко эту глупенькую девушку. Почему глупенькую? Да потому что ни одна здравомыслящая особа не стала бы связываться с его другом. Не надо быть гением психологии, чтобы понять – такой как Лис, своим подружкам ничего кроме неприятностей принести не может.

Глава 2. Объявление войны

И без того отвратительное настроение Миры оказалось испорчено окончательно. Ну вот зачем она поехала сегодня в клуб? Приключений захотелось? Или неприятностей мало?

После её триумфального появления перед родителем пьяной на карачках посреди холла, отец был в бешенстве. Причём в таком, что даже такая своенравная особа как Мирослава, предпочла молча согласиться со всеми его доводами. Итогом грандиозного скандала стал домашний арест, который суровый Василий Фёдорович назначил на целых две недели.

Вот только просидев целый день дома, девушка всё же не выдержала и, дождавшись, когда все в доме уснут, тихо вылезла через окно в своей спальне. Не то чтобы ей было настолько плохо в пределах собственной комнаты – совсем нет. Просто здесь не последнюю роль сыграл её противоречивый упертый характер. Она хотела доказать всем, и себе в первую очередь, что в этом мире ничто не сможет поставить под вопрос её независимость.

Выбраться из дома труда для Миры не составило. Куда сложнее оказалось попасть обратно. Ведь, посчитав, что дочь давно спит в своей постели, хозяйственный родитель лично закрыл изнутри и дверь, и калитку. И когда злая и грязная девушка попыталась попасть на территорию их особняка, её ждал крупный облом.

Осознав, что на встрече со старым знакомым, которого искренне хотелось придушить, неприятности не закончились, Мирослава едва сдержалась, чтобы ни разреветься. Как-то слишком уж паршиво всё у неё в последнее время складывалось.

– Когда же это кончиться! – выкрикнула она в тишину ночного неба, с силой притопнув ножкой. И едва ни свалилась, потому что тонкая шпилька на одном из босоножек такого отношения, увы, не выдержала. – Господи, за что? – взвыла Мира. А потом стянула предавшую её обувь и со всего размаха швырнула об асфальт, а сама уселась прямо на бордюр у дороги.

Часы на телефоне показывали почти два после полуночи, но девушка понимала, что если сейчас останется здесь, то всё обязательно закончится нервным срывом. Тогда-то она и решила, что хуже всё равно некуда, и нашла в контактах номер Лёвы.

К сожалению, встречи с этим человеком ещё ни разу не заканчивались для Мирославы хорошо. Сама она называла своего двоюродного брата – Льва Мишина, настоящим человеком-катастрофой. Но с ним всегда было весело, и он никого не бросал в беде. За это многочисленные друзья в шутку называли его местной «Матерью Терезой». Именно поэтому девушка и решила набрать его номер.

К сожалению, проснувшись на следующий день ближе к обеду, Мира так и не смогла вспомнить, как попала домой. Хотя, это и не удивительно, ведь душевные неприятности и стресс Лёва всегда предлагал лечить только одним способом – крепким алкоголем. И судя по тому, что голова у девушки раскалывалась – выпили они вчера много.

Когда боль в висках стала хотя бы терпимой, девушка заставила себя подняться. Правда, получилось только с третьей попытки, но она всё же смогла справиться с этой задачей. Каждый шаг отзывался новой вспышкой в её бедной голове, и только дикая жажда упрямо толкала Миру к кухне.

Обратив сонный взгляд в сторону большого распахнутого окна, Мирка пришла к выводу, что день в самом разгаре, а значит, отца дома нет. Именно поэтому, уже не таясь, поковыляла вниз. Она шла медленно, едва передвигая ногами, и всё время держалась за стеночку. Сейчас для неё была важна только одна цель – вода.

Для Макса же это утро было почти обычным. Непривычными стали только две вещи: куча сумок и коробок посреди и без того маленького коридора их съёмной квартирки и тот факт, что сегодня его первый рабочий день в доме шефа.

Всё-таки в чём-то Лис оказался прав, и даже в столь странном назначении имелся хотя бы один большой плюс. Ведь теперь им с Машкой не придётся снова искать квартиру, и хотя бы на ближайшие три месяца они смогут забыть о такой неприятной вещи, как квартплата.

Из-за непомерной цены за съёмное жильё Максиму приходилось постоянно искать какие-то подработки, ведь зарплаты курьера едва хватало, чтобы покупать продукты. Маша же вообще получала пока сущие копейки, так как молодым специалистам никто никогда много не платил. Так уж получилось, что сейчас, и парень, и девушка были вынуждены трудиться на перспективу, смиренно нарабатывать опыт, и мечтать о долгожданном повышении. Так что предложение Дубровского с какой-то стороны стало для Максима настоящим подарком. Он не сомневался, что обязательно справится и с домом, и с персоналом, и с рациональным распределением выделенных финансов. И даже почти уверил сам себя, что и дочка шефа не будет для него помехой на пути к цели. В конце концов, он взрослый серьёзный человек, и разве для него может стать проблемой какая-то девчонка? К тому же, всегда есть Маша, которая обязательно поможет. Ведь она же как-никак педагог-психолог. Вот пусть и занимается воспитанием трудного директорского ребёнка.

Кстати, когда накануне вечером он рассказал Марии о новой должности и сулящих ему перспективах, девушка очень обрадовалась. А узнав, что им предоставят временное жильё, вообще завизжала от радости. Она ненавидела эту душную малосемейку, в которой они ютились последние полгода, и была рада поменять её на что угодно. Поэтому, едва узнав о переезде, сразу же бросилась собирать вещи. Вот именно они этим утром и были сгружены перед самым выходом.

Чтобы новый сотрудник не заблудился, Василий Фёдорович вызвался сам доставить его к себе домой. И вот с этого началось всё самое интересное.

Максим и Маша никогда не считали себя людьми, живущими за гранью бедноты. И пусть довольно часто денег не хватало даже на еду, но они упорно продолжали верить, что у них всё замечательно. И только оказавшись за воротами особняка Дубровского, парень понял, что всё-таки они ошибались.

Его искренне поразили и огромный двухэтажный дом с просторными балконами, и ухоженный сад, и бассейн с голубой водой. Всё это было настолько кричаще дорогим, что Макс даже растерялся. И пока шеф подробно рассказывал ему обо всех новых обязанностях, ошарашенный парень мог только глупо кивать.

Но когда ему показали полутораэтажный гостевой домик, где им с Машкой предстояло поселиться, Максим был настолько поражён, что легко согласился бы работать бесплатно. Так уж получилось, что в их жизни никогда не было ничего подобного. И пусть они и не привыкли к роскоши, но… так хотелось хоть немного пожить в комфорте.

– Маша придёт в восторг, – проговорил Макс, осматривая уютную гостиную и отделённую от неё аркой просторную кухню. Он был настолько восхищён всем увиденным, что совсем забыл и о шефе, и о его непутёвой дочурке.

– Я бы очень хотел, чтобы вам здесь понравилось, – отозвался вдруг Василий Фёдорович. Затем как-то по-отечески улыбнулся и положил руку на плечо опешившему парню. – Я же читал твоё личное дело, и прекрасно знаю, что вам с сестрой приходилось несладко. Твоя целеустремлённость и порядочность не могут не вызывать уважение, именно поэтому я и выбрал тебя. Надеюсь, ты оправдаешь оказанное тебе доверие.

– Можете не сомневаться, – уверенным тоном ответил парень.

– Но вот ещё что, Максим, – мужчина сделал паузу, явно подбирая правильные подходящие слова. – Мира очень важна для меня. Я люблю свою непутёвую дочурку и желаю ей только добра, но… вместе с тем, хорошо понимаю, что она нуждается в жёстком воспитании, – он вздохнул, и направился к выходу из домика. Макс послушно пошёл следом.

– Не волнуйтесь. Думаю, мы сможем найти с ней общий язык, – заверил его Давыдов.

– Это очень маловероятно. Она сложный человек. Противоречивый, эмоциональный. Мы с её матерью развелись семь лет назад. Некоторое время Мира жила с ней. Но проблемы начались раньше. Я не хочу вдаваться в подробности, но, в общем… понимаю, что мы с Мариной виноваты в том, какой стала наша Мирослава. Сейчас мы для неё только противники. Она живёт, как хочется ей.

– Но чем я могу помочь? Если даже вы не справляетесь? – поинтересовался Макс, разглядывая напряжённый затылок своего шефа.

– Я даю тебе полную свободу действий, – сдавленным тоном ответил несчастный отец. – Запрещаю только… применение физической силы. В остальном же, делай что угодно, но Мира не должна скатиться ещё сильнее. Именно за неё, за те проблемы, которые она тебе обязательно доставит, я буду платить тебе зарплату. А то, что ты сэкономишь с денег на содержание дома, можешь считать премией.

– Всё настолько печально? – сочувственно поинтересовался Макс.

– На сотню тысяч в месяц, – твёрдо сказал Дубровский. – Чистыми.

Парень непроизвольно сглотнул. И вроде бы самое время радоваться такой шикарной зарплате, вот только Максим как никто другой знал, что настолько заманчивый сыр может лежать исключительно в мышеловке. Причём, чем аппетитнее кусок, тем больше неприятностей он принесёт. Вот только парень не имел права отказаться. И вовсе не из-за баснословной, по его меркам, зарплаты. Хотя и она тоже являлась весомым аргументом. На самом деле куда больше для него значил шикарный гостевой домик. Макс не мог лишить сестру хотя бы этих нескольких месяцев беззаботной жизни в полном комфорте. А значит, дочурке шефа придётся покориться его воле и стать самой послушной и покладистой из девочек.

За всеми этими раздумьями он почти не заметил, как они преодолели оставшееся до особняка расстояние и вошли в просторный холл. Вот только вопреки своим ожиданиям Макс здесь не встретил кричащей роскоши или дворцового лоска. Совсем наоборот – всё оказалось просто и максимально практично. Бежевые стены украшали рисованные пейзажи в деревянных рамах, пол покрывал обыкновенный ламинат, правда кое-где имелись и мягкие ворсистые ковры, да и мебель была явно дорогой и уж точно не из прессованных опилок. А кованные ажурные перила на широкой полукруглой лестнице вообще больше напоминали произведение искусства.

– А у вас здесь уютно, – заметил Максим, проходя за хозяином дальше. – И даже как-то… тепло.

– Спасибо, – улыбнулся мужчина. – Интерьером дома когда-то занималась моя жена. Жаль, что это оказалось единственным, чем она вообще занималась. – На мгновение на лице Дубровского промелькнула тень грусти, но в следующее мгновение она снова сменилась маской радушия и доброжелательности. – Давай я угощу тебя кофе, а заодно обсудим все оставшиеся детали.

Следующие полчаса прошли для Макса крайне продуктивно. Он подробно записывал в блокнот все наставления Василия Фёдоровича, касательно управления домом и прилегающими территориями. Составил себе перечень всех работающих здесь людей, указав их обязанности и размер зарплаты. Тщательно старался запомнить, с какой регулярностью нужно чистить бассейн и подстригать газон, как часто оплачивать счета. Да так увлёкся осмыслением всего этого, что не сразу заметил, когда вдруг шеф резко замолчал. Но стоило ему поднять голову от своих записей, как и у самого Макса неожиданно пропал дар речи.

Будто завороженный он с удивлением наблюдал за тем, как в просторную кухню вплывает «нечто». У этого существа была синяя широкая футболка, из-под которой едва выглядывали коротенькие шортики в тон. Наверно, если бы не ноги – длинные, стройные, весьма загорелые, он бы и не определил, что перед ним девушка. Но эти ноги… Максу пришлось мобилизовать всю свою выдержку, чтобы перестать пялиться на них и перевести взгляд выше. А вот там его ожидал настоящий ужас.

Существо женского пола медленно ковыляло, держась одной рукой за стенку и вяло передвигая нижними конечностями. Лицо её выглядело жутко опухшим, глаза были полузакрыты, а растрёпанные торчащие во все стороны светлые волосы, делали эту девушку отдалённо похожей на Эйнштейна. Только в отличие от известного физика, шевелюра этой странной особы оказалась несколько длиннее.

«Чудище» целенаправленно продвигалось к холодильнику.

Того факта, что на кухне кроме неё присутствуют другие люди, эта дамочка явно не замечала. А ещё вместе с ней в комнату просочился аромат перегара. Причём такого ядрёного, будто она минимум неделю пила деревенский самогон.

Максим невольно поморщился и скосил взгляд на напряжённого шефа. Тот выглядел не просто ошарашенным, а по-настоящему расстроенным, а на представшее перед ними чучело смотрел с искренним сожалением и даже болью.

Тем временем, добравшись до своей цели, девушка опёрлась рукой на одну из створок большого холодильника, с большим трудом распахнула вторую и извлекла из его недр большую бутылку холодной воды. На этом её силы закончились и, не удосужившись закрыть за собой холодильник, она уселась прямо на пол и принялась жадно пить.

Со всё больше нарастающим ужасом Макс наблюдал за этой нехитрой процедурой, искренне надеясь, что его догадки ошибочны и «ЭТО» не дочь шефа. Он уже почти начал молиться, чтобы «красотка» оказалась просто какой-нибудь дальней родственницей или подругой. Хоть и понимал, что надежда его пуста.

Девушка делала глоток за глотком, вода текла по её подбородку и щекам, от чего к ним стали прилипать непослушные пряди растрёпанных волос. Но жажда всё равно не уходила. И тогда это создание вдруг отняло горлышко бутылки от своих губ и принялось лить ледяную воду прямо на голову.

На этом моменте нервы шефа не выдержали.

– Вижу, в «бадуне» нынче засуха. Да, дочь? – мрачным тоном выдал он.

Макс же всеми силами старался сохранить спокойствие и внешнее равнодушие. Но когда девушка вдруг встрепенулась и лихорадочно принялась оглядывать кухню на предмет источника голоса, едва смог сдержать смешок. Пришлось ему прикрыть улыбку чашкой с остывшим кофе, потому что сдерживать её оказалось невозможно. Он даже сделал глоток, но… именно в этот момент «красотка» повернула голову, и его взгляду открылась растрёпанная радуга на левой стороне её жуткой причёски.

Он поперхнулся напитком, да так, что едва ни выплюнул его обратно.

Существо под холодильником заметно напряглось. Видимо «оно» тоже узнало Максима. И, наверное, с радостью бы высказала ему всё, что думает и о его друге, и о нём самом, но, к счастью, говорить пока не могла.

Тем временем, несчастный отец продолжал:

– Я же закрыл тебя в комнате! Наказал! А ты… снова ушла. И опять налакалась, как последняя падшая женщина! Мира! – он больше не мог говорить спокойно. – Ну, скажи мне, зачем ты это делаешь?

– Пап… – только и смогла ответить девушка. Слова будто сами застревали у неё в горле. Она попыталась подняться, но у неё снова ничего не вышло. В конце концов, Мирослава пришла к выводу, что проще оставаться на месте. Пусть думают, что она сидит, потому что ей здесь удобно.

– Что «пап»? Где ты вчера была? Как вышла? – продолжал свою отповедь раздражённый родитель. – Хотя и так понятно. Через окно. А вот как ты попала обратно уже очень интересный вопрос.

Мира кивнула. В кои-то веки она была согласна с отцом. Ей и самой хотелось бы узнать, как она оказалась в собственной комнате. К сожалению, у памяти на это ответов не нашлось. Там, на месте воспоминаний о прошлой ночи обнаружилась большая тёмная дыра.

Так как отвечать Мирослава не спешила, Василий Фёдорович повернулся к Максу.

– Ну… вот, собственно и моя дочь. Во всей своей красе, – протянул он с ядовитым сарказмом. – Думаю, теперь ты меня понимаешь.

– Понимаю, – отозвался парень, стараясь больше не смотреть в сторону сидящей на полу девушки. Вот только взгляд сам собой возвращался к ней, отмечая всё новые и новые факты её испорченности.

Теперь неправильная радуга в волосах перестала казаться вульгарной, потому что в общем виде она смотрелась очень даже невинно. Чего не скажешь о чёрной татуировке на тонкой девичьей шее. И пусть та располагалась почти у затылка и по большей части была прикрыта волосами, но… стоило этой «чудной леди» откинуть лохматую гриву за спину, и её наколка открылась парню во всей своей мрачной красе. Что именно там изображено он не рассмотрел – ему хватило самого наличия такой дряни. А ещё у неё оказалась пробита бровь… в которой виднелось тонкое серебряное колечко. А когда Мира похабно зевнула, Макс заметил ещё одну серьгу у неё на языке. Дальше его взгляд зацепился за ногти, выкрашенные в чёрно-зелёный цвет, и россыпь колец на тонких длинных пальцах.

Макс не любил подобных кукол. Он считал их искусственными, грязными, и предпочитал обходить таких особ стороной. Мира же и вовсе вызывала у него жуткую неприязнь. И сейчас, глядя на это… подобие девушки, вяло попивающее минералку, он даже был готов отказаться от столь перспективной работы. И от денег, и от гостевого домика. И, наверно, живи он один, так бы и поступил. Но за ним была Маша. А она уже и вещи собрала…

– Мира, я вчера говорил тебе, что должен уехать, – продолжил её родитель ледяным тоном. – Меня не будет чуть больше трёх месяцев. И на это время за главного в доме останется Макс. И ты должна во всём ему подчиняться. Это понятно?

– Какой ещё Макс? – вяло поинтересовалась девушка, нехотя отрываясь от горлышка бутылки с водой. Затем её сонный мозг всё-таки сложил имеющиеся факты, и взгляд сам послушно переместился на парня. – Ты имеешь в виду этого урода, который сейчас сидит рядом с тобой? – спросила она, самым бессовестным образом рассматривая Максима.

Сейчас для Миры он был даже не парнем, а врагом и предателем. И ей оказалось совершенно плевать на то, как тот выглядит. Ну не очень высокий… чуть выше отца, не такой уж и страшный… черты лица вполне себе правильные и симметричные. Волосы тёмные. А Мирославе никогда брюнеты не нравились. Глаза же странного какого-то мышиного цвета. А одет вообще, будто с барахолки. Во всей одежде ни одной брендовой вещи.

– Походу, и правда, с барахолки, – пробубнила она себе под нос, обращая внимание на едва заметный шов на рукаве его белой рубашки. Она вообще не знала, что порванную вещь можно зашить. Ей это знание было совершенно ни к чему. Ведь всегда проще выкинуть и купить что-то новое. А тех людей, у кого на одежде встречались подобные заплатки, Мира всегда автоматически относила к низшей касте. К тем, кто, по её мнению, не достоин внимания.

– Дочь? – переспросил Василий Фёдорович, искренне надеясь, что ослышался.

– Да говорю: с какой барахолки ты вытащил этого урода? – выдала девушка уже более уверенным тоном.

– Немедленно извинись! – горе-родитель мгновенно поднялся с места и уставился на девушку суровым взглядом. – Что ты себе позволяешь?! Ты же его совсем не знаешь.

– Папа, – протянула она. – Зато я знаю его друга. И уж поверь мне, он тот ещё козёл. А если следовать знаменитой поговорке… как там, – она замялась, явно пытаясь вспомнить дословный вариант: – «Скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты». Кажется, так. То есть, этот твой Урод, тоже козёл!

Первое оскорбление Максим благоразумно проигнорировал. После второго пришлось закусывать губу и сжимать под столом кулаки, но после третьего его терпение кончилось.

– Знаете, Василий Фёдорович, – начал он, повернувшись к шефу. – Мне, конечно, очень неприятно это говорить, но, думаю, вы должны быть в курсе, – он замолчал, кинув в сторону заметно напрягшейся девушки мстительный взгляд, в котором так и читалось одно единственное слово: «Выкуси!»

– Что-то не так? – поинтересовался несчастный работодатель. – Максим, не обращай внимания, Мира… – он осёкся, не зная, что же сказать дальше. И как ни старался найти достойное оправдание такому хамскому поведению дочери, так ничего и не придумал.

– Мира обижена на моего друга, Дмитрия, а меня она оскорбляет просто за компанию… прицепом, так сказать. А всё из-за того, что ваша дочь как-то в очередной раз напилась и… затащила Диму в постель, – он снова посмотрел на девушку. Теперь от её насмешливого взгляда из области «я-хозяйка-мира-и-мне-на-всё-плевать» не осталось и следа. Лицо блондинки мгновенно побелело, а в глазах появилась странная мольба. Она взирала на Макса с такой надеждой, что тот уже почти сжалился над ней, но вовремя вспомнил, что жалость в этом случае – плохой помощник.

– Что… – вмиг севшим голосом прохрипел Дубровский. На этом простом слове всё его самообладание благополучно закончилось.

Но Максим не собирался останавливаться. И пусть остатками здравого смысла он и понимал, что поступает не совсем гуманно, и Мира, скорее всего, теперь уже окончательно переведёт его в статус личных врагов, но сейчас его собственное раздражение затмевало всё.

– Но вместе с Димой… она повела с собой в комнату для уединения ещё двоих парней, – продолжил Макс, с каким-то садистским удовольствием наблюдая, как девушка закрывает лицо руками, машет головой и шепчет себе под нос, что всё это грязная ложь.

– Всё было не так! – выкрикнула девушка, мгновенно подскакивая на ноги и нависая над обидчиком.

– И как же? – ехидно поинтересовался Макс, не отводя укоризненного взгляда от её глаз.

– Это они напоили меня какой-то дрянью… а потом… – Мира замолчала, и повернулась к застывшему родителю. – Папа, я не ведала, что творю! Это всё они… Но те двое ушли… А Лис остался!

– А он мне сказал, что это ты его не отпустила, – снова встрял Максим, с беззаботным видом попивая остывший кофе. – Умоляла не уходить.

– Нет! – выкрикнула Мирослава, нервным жестом запуская руки в свою растрёпанную шевелюру. – Это неправда!

– Возможно, – согласился Макс, а потом повернулся к бледному шефу и добавил, – Хотя Димка мне никогда не врёт.

– Папа, не верь ему! – просила девушка, истерично мечась по кухне. – Не верь!

Но Василий Фёдорович будто её не слышал. Он вообще выглядел сейчас так, будто ему сообщили, что в стране дефолт, и все его сбережения сгорели. Взгляд его потух и не двигался, а сложенные на столе руки била мелкая дрожь.

Когда же вопли стихли и в комнате повисла тяжёлая гнетущая тишина, мужчина одарил дочь пустым взглядом, а затем встал и молча направился к выходу.

– Папа! – крикнула она ему вслед, но он и не думал останавливаться. – Ты что так просто уйдёшь? Оставишь всё как есть? И даже не выгонишь этого… – она ткнула пальцем в сторону Макса.

Шаги Дубровского стали медленнее, и у самой двери он остановился, опустив голову.

– Мирослава, – выдохнул мужчина, устало вздохнув. – Я не успел сказать тебе, что планы изменились, и мне нужно уехать уже сегодня. Поэтому… поговорим, когда вернусь.

– В октябре? – выпалила она, глядя в спину отцу.

– Да, – спокойно согласился он. – А пока, как я и сказал, ты под опекой Максима. И в твоих интересах быть хорошей девочкой и не создавать ему лишних проблем. Иначе… – он поджал губы и с грустью посмотрел на дочь. – Мне тяжело видеть, во что превратилась моя маленькая принцесса. И, если ты продолжишь вести себя так же, я отправлю тебя к матери. Насовсем.

– Ты наверно забыл, что я совершеннолетняя, и могу сама решать, где мне жить! – выкрикнула она ему в спину. Этот странный ультиматум уничтожил в пьяном мозгу Миры все остатки самоконтроля.

– Конечно, – сказал её отец, не оборачиваясь. – Тогда и на жизнь себе тоже будешь зарабатывать сама. Я тебе денег не дам. И, думаю, Марина поддержит меня в этом решении.

И пока ошарашенная Мира медленно соображала, что её этим решением попросту прижали к стенке, Василий Фёдорович покинул кухню.

Максим же поспешил выйти вслед за ним. Ему совсем не улыбалось выслушивать новую волну истерических воплей разгневанной дочурки шефа. Хотя парень и понимал, что Мира, теперь ни за что не простит ему такую шикарную подставу.

***

Горячее назойливое солнце медленно ползло по раскалённому небу, даря этому миру ещё один жаркий летний день. За окном весело щебетали птицы, переговаривались какие-то люди, но Мире было на всё это плевать.

Она лежала посреди своей огромной разобранной кровати и рассеянно взирала в белый потолок. Настроение находилось где-то чуть ниже отметки «наипоганейшее», а в голове то и дело всплывали прощальные слова отца.

Хотя, разве вскользь брошенную фразу можно считать прощальными словами? Наверно, если б Мирослава не вышла из своей комнаты, как раз в тот момент, когда её родитель проходил по коридору со своим чемоданом, он бы и вовсе уехал не попрощавшись. Вот только Мира довольно быстро пожалела, что вообще решила покинуть свою «камеру». Ей хватило всего одного холодного пустого взгляда отца, чтобы понять, насколько сильно его задела рассказанная Максом история.

В тот момент, она была готова собственноручно придушить этого мстительного выскочку и, возможно, именно так бы и поступила, если бы Василий Фёдорович промолчал. Но вдруг во взгляде отца вспыхнула какая-то жуткая искра злости и, подойдя ближе к хмурой дочери, он положил руку на её плечо.

– Ты хоть понимаешь, что я чувствую? – проговорил он с укором, но не найдя в глазах Миры даже малейшего намёка на раскаяние, устало прикрыл веки и покачал головой. – Ни черта ты не понимаешь. Ну и ладно, – мужчина отвернулся, снова подхватил ручку чемодана и направился к выходу. – Пожалуйста, подумай над своим поведением, – бросил он на ходу. – И забудь о том, чтобы строить козни Максиму. Знай, Мирочка, я дал ему право запирать тебя в комнате, если вдруг он посчитает подобное необходимым. С этого момента, он несёт за тебя ответственность. А с тобой мы будем разговаривать, когда я вернусь.

– Что же ты… даже звонить мне не станешь? – ехидным голоском поинтересовалась она.

– Нет, – ответил её отец. – Не хочу с тобой разговаривать. Ты мой самый большой позор. С этим сложно смириться. И… – он на секунду замолчал. – Я хочу, чтобы ты поняла всё сама. Объяснять это на словах всё равно бессмысленно.

И ушёл. Просто так скрылся за дверью, не удостоив девушку даже прощальным взглядом. А Мирослава ещё долго стояла в пустом коридоре, не в силах поверить, что всё это происходит именно с ней.

Потом была долгая бессонная ночь, полная глупых мыслей и пустых попыток взглянуть на ситуацию со стороны. Затем пришёл рассвет, а вместе с ним и такой долгожданный сон, который, впрочем, тоже не принёс ни покоя, ни отдыха. И вот, проснувшись сегодня ближе к обеду, и долго валяясь в кровати, Мира вдруг нашла способ успокоить свою растрёпанную душу.

– Я обещаю, скучать тебе не придётся, – процедила она сквозь зубы, с силой сжимая край тонкого пледа, будто в её мыслях на месте бедной ткани была чья-то шея. Она брезгливо отбросила в сторону поверженного «врага» и злобно добавила: – Урод!

В итоге к обеду от дурного настроения девушки не осталась и следа. Теперь она вела себя удивительно доброжелательно и выглядела непривычно милой. Спокойно побеседовала с поваром, Еленой Петровной, прогулялась по саду, оценив свежее подстриженный газон и красивую клумбу из красных роз. Даже соизволила дойти до гаража, чтобы лично убедиться, что отец строго настрого запретил всему персоналу позволять Мирославе пользоваться автомобилями.

– А как же я буду ездить? – спросила она Семёна, который следил здесь за машинами и за садом.

В ответ на эмоционально заявление хозяйской дочурки, Сеня виновато оглянулся по сторонам, будто ища поддержку у соседних деревьев. Вот только высокие орешники как назло продолжали хранить гордое молчание, а никого из обладающих даром речи поблизости не оказалось. Пришлось отвечать самому.

– Мирочка, – начал он, немного замявшись. – Василь Фёдрыч сказал, чтобы ты договаривалась с этим новым пареньком… как там его…

– Урод, – снова вставила она это злое прозвище. Но заметив удивление и осуждение в лице Семёна, добавила: – Да Максим он. Просто мы не ладим.

– Это ты зря, – укоризненно покачал головой мужчина в зелёном рабочем комбинезоне. – Пока конфликтуете – спокойствия в доме не будет.

– Это война, Сёма, – буркнула девушка, переплетая руки перед грудью. – И я намерена её выиграть.

Глава 3. Первый бой и первые жертвы

Отвернувшись от экрана ноутбука, Макс устало потёр переносицу и зажмурил глаза. Всю первую половину дня он провёл, пытаясь вникнуть в тот ворох документов, счетов, заявок и отчётов, который оставил ему «добрый» и чрезмерно правильный шеф. Как оказалось, все работающие в доме люди были официально оформлены, получали «белую» зарплату на банковские карточки, и по ним приходилось ежемесячно сдавать целую кучу отчётов. И вот, неумолимо приближался конец месяца, а бедный парень всё никак не мог сообразить и разобраться, как всё это правильно сделать. Его мозг уже начал тихо плавится от напряжения и всё чего он сейчас хотел – это несколько минут тишины и покоя, чтобы прийти в норму.

Именно этот момент и выбрала Мирослава, чтобы окончательно испортить ему этот и без того не самый радостный день.

– А, Урод, ты здесь, – насмешливо протянула она, без стука проходя в большой кабинет отца. – Ты чего тут забыл?

– К твоему сведению, я здесь работаю. И… будь добра, называй меня по имени, – вежливым ровным тоном ответил ей парень.

– И не подумаю, – так же равнодушно отозвалась она. – Ты в моём доме, и я буду называть тебя так, как посчитаю нужным. Урод.

В целях безопасности ни в чём неповинной техники, Макс предусмотрительно захлопнул крышку ноутбука и, отодвинув его подальше, снова посмотрел на девушку. Вот только теперь в его взгляде очень явно плескалось презрение и раздражение.

– В таком случае, я тоже буду называть тебя, как считаю нужным, – холодно ответил он. – К примеру… Лярва или Шаболда. А может просто, Шлюха?

– Да как ты смеешь?! – выкрикнула Мира, мгновенно подавшись вперёд. – Да ты… Ты… – она почти задыхалась от своего негодования и переполняющего её раздражения. – Ты уволен! Немедленно выметайся отсюда!

– Прости, но не ты меня нанимала и не тебе меня выгонять, – сказал парень, отворачиваясь от пышущей гневом девушки. – Так что, будь добра, покинь этот кабинет. Мне нужно работать.

– Что?! – закричала она, переходя на высокие частоты. – Да ты не офигел ли? Я сейчас отцу позвоню и всё-всё ему расскажу. И он мигом выставит тебя за дверь.

– Хорошо, звони, – Макс равнодушно пожал плечами и вернулся к сверке сумм в расходных ордерах и зарплатной ведомости.

– Нет, скажи, ты что, вообще бесстрашный? – продолжала истерить Мирослава.

Она совершенно не выносила, когда её игнорировали, а сейчас этот темноволосый олух занимался именно этим. Тогда девушка демонстративно вытащила из кармана мобильник и набрала отцовский номер. Мира даже не постеснялась включить громкую связь, чем снова привлекла внимание Максима. Правда теперь он смотрел на неё с нескрываемой насмешкой, будто перед ним стояла не хозяйская дочь, а какой-то малолетний карапуз, возомнивший себя взрослым.

И всё бы ничего, да только отвечать ей никто не спешил. С каждым новым длинным гудком улыбка Мирославы становилась всё менее торжественной, а после третьего вызова пропала вовсе. Но девушка не отчаивалась. Она просто не могла позволить себе проиграть этому выскочке, причём в самой первой битве. Поэтому продолжала снова и снова набирать заветный номер. И когда через десять минут постоянных попыток трубку всё же сняли, она прямо вся расцвела.

– Папа, привет! Представляешь, этот Урод… – быстро затараторила она, но её внезапно грубо перебили.

– Ты позвонила мне двадцать раз, чтобы пожаловаться на Макса? – раздражённый голос в трубке мигом заставил девушку замолчать. – Мира, прости, но ты ведёшь себя как избалованная малолетняя дура.

– Но папа… – снова попыталась оправдаться она.

– Теперь Макс для тебя и папа… и мама, и бабушка, и брат, и сестра. Все свои проблемы решай с ним, и мне не жалуйся. Я доверил ему самое дорогое – тебя. И я верю этому парню. А значит и ты должна ему верить. И слушаться его! Я понятно выразился? – разносился по кабинету грозный голос сурового шефа. – Не звони мне больше. Если захочешь со мной связаться, скажи Максиму, он всё сделает.

– Как ты можешь так говорить? Пап…

– Всё. Я занят, – и оборвал вызов.

Рука с зажатым в ней мобильником медленно опустилась, а в носу девушки предательски защипало. Это было даже не обломом… Правильнее сказать, что Миру попросту заткнули, причём в грубой форме. И кто? Родной отец!

– Бесит! – рявкнула она, снова поднимая глаза на сидящего за столом парня. – Ну, Урод, это всё ты виноват! Это из-за тебя он так на меня злится!

Макс нехотя оторвался от изучения цифр и устало посмотрел на разгневанную девушку. Сейчас она как никогда напоминала быка на корриде, а если б ещё глаза кровью налились, то сходство стало бы почти абсолютным.

– Остынь, – спокойно посоветовал он. – Во всех своих проблемах виновата только ты. Я всего лишь открыл твоему драгоценному родителю глаза. Хотя… – он иронично хмыкнул, – мне кажется, он и так прекрасно знал, что из себя представляет его «ангел». Ты же просто образцово показательная дочь! Умная, скромная, не создающая родителям проблем, прилежная ученица… Это ведь всё про тебя?

– Заткнись! – бросила ему Мира, и тут же покинула кабинет, громко хлопнув дверью.

***

Мирослава не просто злилась, а пребывала в настоящем бешенстве. А в таком состоянии эта особа всегда делала одно и то же – глупости. Вот и сейчас, наскоро переодевшись в первый попавшийся лёгкий сарафан и натянув на ноги босоножки на высоченной шпильке, она густо накрасила глаза чёрным и направилась в гараж.

Сейчас ей было просто жизненно необходимо убраться подальше из этого дома, где, как ей казалось, её все предали и унизили. Она мечтала сесть за руль своего Мини Купера и гнать… гнать…

Вот только этому желанию не дано было осуществиться по целому ряду причин. И началось всё с того, что добравшись до своей машины, Мира не обнаружила на обычном месте ключей. Этот факт насторожил девушку, но она упорно продолжала верить, что ей всё же удастся найти выход.

– Сём, – обратилась она к так называемому смотрителю гаража. – А дай мне ключи от Миника. – И изобразила на лице такую лучезарную улыбку, что мужчина оторопел.

– Прости, Мирочка, но я же тебе говорил, что теперь ты можешь ездить… – попытался оправдаться он, но та не стала слушать.

– Да, да, да. Я помню. Только если разрешит Урод, – бросила она, раздражаясь, но тут же поспешила взять себя в руки и снова вернула на лицо улыбку. – Ну Сёма… Ну пожалуйста. Он меня ненавидит и машину взять не позволит. А мне позарез нужно в город. Я всего на часок… Он даже не заметит. Сёма… ну не жмись.

– Прости, Мирочка, но я не могу, – мужчина обречённо вздохнул, сочувственно посмотрел на девушку. – Но если тебе очень нужно, можешь поехать на моей десятке. Она припаркована на площадке за гаражом, – от чистого сердца предложил он.

– Десятке? – выпалила Мирослава, а перед глазами, как наяву встала белая «жертва отечественного автопрома» с её «деревянным» рулём без какого-либо намёка на гидроусилитель, механической коробкой и «вёслами» вместо стеклоподъёмников. Об отсутствие даже намёка на кондиционер она старалась не думать. Но в этой ситуации, убраться подальше из дома на машине стало для девушки делом принципа. Потому, запихнув подальше все свои нелестные мысли о драгоценной ласточке Семёна, она с благодарностью приняла его предложение.

Вот только уехать у неё всё равно не получилось. И дело даже не в том, что она сумела тронуться с места только после того, как трижды заглохла. Это-то как раз было не самым страшным, и Мира почти уже вспомнила, как пользоваться механической коробкой передач, когда на её телефон неожиданно пришло сообщение из банка. Довольная своими успехами в укрощении «десятки», она быстро прочитала текст СМСки и… заглохла в четвёртый раз.

– Нет, это же просто смешно! – выкрикнула она, со всей силы ударяя по ни в чём не повинной баранке.

Неожиданно сработал сигнал. И от этого звука девушка испуганно вздрогнула и, разозлившись ещё сильнее, продолжила долбить по рулю.

– Мирочка, что случилось? – взволнованно встрепенулся Семён, которого искренне пугало настроение хозяйской дочки. – Пожалуйста, перестань. Моя машина не виновата в твоих несчастьях.

– Ааааа! – простонала она, поднимая голову к крыше. – За что мне всё это?!

С этими словами она молниеносно выскочила из салона и быстрым шагом направилась к дому. И судя по застывшему на её лице суровому выражению, намерения у Мирославы были самые кровожадные.

Макс как раз закончил разбираться с тонкостями начисления и выплаты зарплаты и довольный собой, собирался отправиться в гостевой домик, где Машка как раз заканчивала распаковку вещей, когда дверь неожиданно распахнулась, громко стукнувшись об стену. Этот звук, заставил его вздрогнуть, а когда его взгляд встретился с тёмными от гнева глазами Миры, он понял, что теперь дело действительно плохо.

– Что-то случилось? – спокойным тоном поинтересовался парень, стараясь не делать резкий движений.

– Что?! Ты ещё смеешь спрашивать?! – завопила она, сжимая в напряжённой руке цепочку от своей сумочки, будто собиралась использовать её в качестве оружия. – Кто распорядился заблокировать мои карты?

– Твой отец, – честно ответил парень.

– И на что я должна жить?! – продолжала кричать девушка.

– Я буду давать тебе деньги, а потом письменно отчитываться перед Василием Фёдоровичем за каждую твою трату, – сообщил Макс, сложив ладони домиком.

– Хочешь сказать, что теперь я должна обращаться к тебе за каждой мелочью?

– Именно.

– То есть, если мне будут нужны, скажем, прокладки… – зло процедила она сквозь зубы. Спокойное выражение лица её собеседника бесило неимоверно. А руки так и чесались сделать ему какую-нибудь гадость.

– Я дам тебе ровно ту сумму, сколько стоят эти твои прокладки. Ты купишь их и принесёшь мне чек, – голос Макса звучал ровно, хотя на самом деле его даже начала забавлять вся эта ситуация.

– Это идиотизм! – бросила Мирослава, подходя к столу и опираясь на него руками. – И верни мне ключи от моего Миника.

– Нет, – уверенно ответил Максим, встречая её напряжённый взгляд.

– Сейчас же! – теперь её голос звучал холодно и очень требовательно.

– Нет!

Она сверлила парня ненавистным взглядом, тихо убивая его в своих мыслях, но Макс даже бровью не повёл. На его лице отражалось тихое спокойствие, будто ему было вообще плевать на всё происходящее, и на вопли Миры в том числе.

Девушка глубоко вздохнула и резко выпрямилась.

– Ну и подавись ими! – выдала, наконец. – Мне Семён машину даст, – и уже развернулась, чтобы гордо удалиться, когда её догнал насмешливый голос парня.

– Мира, отец забрал твоё водительское удостоверение. Сказал, чтобы я отдал его тебе только когда буду уверен, что ты никуда не вляпаешься. А так как я тебе не верю в принципе, то и прав своих ты не увидишь до самого возвращения Василий Фёдоровича.

– Что? – она резко развернулась и снова подлетела к столу. – Ты что, Урод, лазил по моим вещам?

Сейчас нависшая над ним разгневанная девушка очень напоминала фурию. Её разноцветные пряди разметались по плечам, делая Миру похожей на мифическую медузу Горгону, руки побелели от напряжения, а лицо, наоборот, налилось краской. Казалось, ещё мгновение, и этот сосуд с гневом рванёт, уничтожая всё живое на многие и многие километры.

– Успокойся, – бросил Макс, глядя на всё это с полнейшим равнодушием. – Я к ним не притрагивался. Твой несчастный родитель всё сделал сам.

– Почему это он несчастный? – ехидно спросила Мира.

– Потому что его единственная и любимая дочь – никчёмная, испорченная, самовлюблённая шлюха, – эти слова он выплюнул, смотря ей в глаза, поэтому прекрасно видел, как в них тихо лопнули остатки её самообладания, выпуская на волю настоящую бурю.

Он сознательно продолжал давить на взбешённую Миру. Можно сказать, что сейчас он специально добивался её срыва. Зачем? Как ни странно, но ему оказалось любопытно узнать границы её сдержанности, как и то, что же кроется за ними. Макс считал, что ему просто необходимо иметь полное представление о том, на что способна его подопечная. И вот… чека из гранаты по имени Мирослава выдернута. Шоу начинается!

Она закрыла глаза, тщетно пытаясь успокоиться или хотя бы постараться умерить свой гнев, но тот словно назло наоборот разгорался всё сильнее. Сейчас Мире хотелось вовсе не спокойствия… Она буквально мечтала наброситься на этого непробиваемого козла, которого нанял её родитель. Мира с наслаждением представляла, как запрыгивает на стол и медленно и очень болезненно сворачивает ему шею. Может хоть в этот момент он перестанет быть столь спокойным и равнодушным. Может, хоть так он почувствует хоть сотую долю той боли, что плещется в её душе.

– Ты тварь, Максим, – проговорила она, не открывая глаз, ведь прекрасно понимала – стоит ей ещё хоть раз взглянуть в эти холодные серые глаза, и она рискует обзавестись казенным жильём с решётчатыми окнами и круглосуточной охраной как минимум лет на десять.

– Все мы твари Божьи, – ответил он, картинно разведя руками.

– Нет, – протянула девушка. – Ты особенная тварь. Злая, жуткая, скотина, которая не имеет никакого понятия о сострадании и человечности, – она покачала головой и, наконец, рискнула взглянуть на своего оппонента. – Говоришь мой отец – несчастный человек? Нет, дорогой. Это твои родители заслуживают сострадания. Ведь их сын – настоящая сволочь. Правильная чопорная тварь! Думаю, они были бы несказанно рады от тебя избавиться.

Сама того не подозревая, Мира умудрилась ударить Максима по самому уязвимому месту. Тема родителей была для него не просто болезненной, а скорее даже вечно кровоточащей раной. Она тянулась глубоким порезом из самого детства и вряд ли вообще собиралась когда-то затягиваться. А Мирослава не просто насыпала на эту рану соли – она ещё и плюнула сверху, и потопталась, и с радостью бы ещё и пнула. И такого он проигнорировать уже не мог.

– Заткнись! – прорычал Макс, не отрывая темнеющего взгляда от ухмыляющейся девушки.

– А то что? Ударишь меня? Давай, Урод! Бей! – выкрикнула она ему в лицо, наклоняясь всё ближе. – Что же ты ещё можешь? Ты ведь сильнее! Ты ведь мужик. Отобрал у меня всё, сидишь тут в роскоши. А сам ведь вылез из какой-то дыры! Крыса подзаборная, вот ты кто!

– Мира, замолчи! – рявкнул он, впервые повышая на неё голос. – Заткни свой пакостный рот и выйди, пока я сам тебя не выпроводил.

– Это мой дом! И никто не имеет права выгонять меня отсюда! Тем более, какой-то Урод, возомнивший себя здесь хозяином, – выговаривала она, методично скидывая со стола ручки, калькулятор, стакан с водой, который звонко разбился, не пережив встречу с полом. Вот только замершие напротив друг друга парень и девушка не обратили на это никакого внимания. – Здесь всё моё. И этот стол, и этот кабинет и… – она перевела взгляд на закрытый ноутбук и ухмыльнулась, протягивая к нему руки. – И эта штука, тоже моя!

Сообразив, что эта ненормальная может сотворить с ноутом то же что и со всем, стоявшим до этого на столе, Макс мгновенно схватил его с другой стороны и потянул на себя.

– Отдай, дура! – рявкнул он.

– Ни за что! – ответила Мира, резким рывком вытягивая ноутбук из его рук. Вот только она сама не ожидала, что ей так легко удастся победить в этом перетягивании. И так как свой отвоёванный трофей она держала за кончик, то оказавшись без поддержки противоположной стороны, он попросту выскользнул и грохнулся на пол.

Прокатившийся по кабинету звук показался Максу жутким гонгом. В повисшей тишине он звенел натянутыми нервами, оповещая мир о том, что хвалёной выдержке и самообладанию Макса Давыдова пришёл конец. Его обычно серые глаза окончательно потемнели, превращаясь в две тёмные бездны. Теперь в них плескалось дикое, не прикрытое ничем бешенство. Они пугали Миру, которая только сейчас поняла, насколько перегнула палку. Да, она выговорилась, выплеснула так долго копившийся в ней негатив, но что теперь?

– Лучше беги, – прошипел Макс, – или я за себя не ручаюсь.

– Ещё чего? – усмехнулась девушка, победно задирая голову. – Сломалась игрушка, Да? Печально… Ничего, Урод, купишь другую.

– Там была вся моя работа за два дня! – выкрикнул парень, сминая лежащие рядом листы с цифрами.

– Переделаешь, – победно улыбнулась Мирослава. – Ты вообще должен благодарить небеса, что сидишь сейчас здесь, а не в вонючей канаве, где тебе самое место!

Эх, если бы она вовремя остановилась, возможно, всё сложилось бы иначе. Но разгорячённая своей злостью девушка далеко не сразу осознала, что игры кончились.

Когда Макс появился рядом, Мира тут же отступила назад, вплотную прижавшись к большому шкафу. Следующим, что она запомнила, стал кулак парня, влетевший в деревянную створку, рядом с её головой. Дыхание сбилось, а сердце застучало так, что, казалось, его могут слышать все обитатели дома.

– Ублюдок, – прохрипела она, не в силах нормально говорить.

– Шлюха, – ответил парень, склонившись низко к её лицу. Он стоял рядом, но не касался Миры ни единой частью своего тела. – Грязная шлюха. И ты ещё смеешь в чём-то меня упрекать? – он вздохнул, не отрывая раздражённого взгляда от её глаз. – Хорошо. Раз уж моё место в канаве, то твоё, дорогуша, на трассе под фонарём. Уверен, ты прекрасно впишешься в коллектив придорожных проституток.

В следующий момент натянутую тишину кабинета разбил хлёсткий звук пощёчины. И снова всё стихло. Но теперь уровень напряжения, повисшего в этой комнате, окончательно превысил все допустимые рамки. Ладошка девушки горела от удара, а на щеке Макса медленно расплывался яркий красный след.

Но Мире и этого показалось мало и, замахнувшись, она с силой двинула его каблуком по ноге и тут же рванула к выходу. Вот только она не учла одного, – Максим никому и никогда не спускал подобного.

Он перехватил её у самой двери и резким рывком закинул на собственное плечо.

– Отпусти! – верещала Мирослава, отчаянно извиваясь и пытаясь вырваться. – Постав меня на пол! – кричала она.

– Нет уж, дорогуша, – резко бросил Макс, встряхивая свою ношу. – Твоё счастье, что я принципиально не бью девушек. Ведь иначе врачи тебя бы вряд ли после этого собрали.

На несколько долгих секунд Мира притихла, переваривая его слова, брошенные таким жутким злым тоном. Почему-то она ни капли не сомневалась, что он говорит правду. Вот только всё уже зашло слишком далеко, чтобы отступать. И хоть Мира и понимала, что эта битва проиграна, но сдаваться всё равно не собиралась.

– Отпусти меня, грязное животное! – снова закричала она, цепляясь зубами за ткань на его спине, отчего на ней образовалась небольшая дырочка. Заметив это, Мира растянула её ногтями и в следующее мгновение, от любимой футболки Макса остались одни лохмотья. – Так тебе! – торжественно заявила девушка.

Вот только долго радоваться ей не дали. В какой-то момент, Макс резко приподнял её, отцепляя от себя, и Мирка уж было подумала, что он вернёт её на пол, но… ошиблась. Наверно, будь она хоть чуточку внимательней, то смогла бы предположить, что именно собирается сделать с ней разозлённый парень. Но она оказалась настолько поглощена своей обидой, что перестала обращать внимание на всё происходящее вокруг. За что и поплатилась.

Холодную воду она почувствовала одновременно всем телом, и только потом определила, что её никто больше не держит. Такая резкая смена среды стала для Миры полной неожиданностью, и в первые несколько секунд она никак не могла понять, где находится. И только почувствовав под ногами ровное дно, осознала, что её просто грубо бросили в бассейн.

Оказавшись на поверхности, она ещё долго не могла отдышаться и прийти в себя. Плавала Мирослава отменно, но это погружение было столь неожиданным, что на какое-то мгновение она растерялась и умудрилась наглотаться воды. И вот когда, наконец, смогла адекватно мыслить и говорить, снова наткнулась взглядом на застывшего на краю Максима. Он выглядел расслабленным и совершенно спокойным, а в светло серых глазах снова отражалось лишь холодное безразличие.

– Остынь, – только и сказал он, не глядя на девушку. – Может, тогда сможешь понять всю величину собственной глупости.

И ушёл, оставляя мокрую Миру бултыхаться в воде. И его ни капли не заботило что ей холодно, что выбраться отсюда в босоножках почти нереально, а мокрый белый сарафан просвечивается настолько, что становится совершенно прозрачным, выставляя напоказ её тело и бельё.

Она хотела закричать, чтобы он вернулся и немедленно вытащил её отсюда, а потом уматывал из этого дома к чёртовой бабушке, но… почему-то промолчала. У неё просто больше не осталось никаких сил вести эту бессмысленную баталию. Мира вдруг ощутила себя маленьким беспомощным котёнком, которого злые люди выбросили под проливной дождь. Стало так жалко себя… Просто до слёз. И, доплыв до бортика, она стянула с ног неудобную обувь и полезла наверх. И вот здесь, усевшись прямо на холодные мраморные плитки у самой воды, притянула к груди колени и спрятала на них лицо.

Весь груз проблем, навалившийся на девушку за последний год, теперь стал казаться ей жуткой непосильной ношей. И все собственные слова, что она сильная, что справится со всем, теперь виделись не больше чем слабой попыткой самообмана. Мира понимала, что сама загнала себя в тот угол, в котором оказалась, но так хотелось сделать виноватым кого-то другого. Того же Макса, отца, или Фила вместе с его подружкой. Даже Лёва теперь казался таким же врагом, как и все остальные.

Именно сейчас, стирая с щёк капли воды, которых почему-то становилось всё больше, она ругала себя, говоря, что не должна плакать. Ведь плачут только слабые, только те, кто не имеет сил противостоять этому миру. Только те, кто опускается до жалости к себе. Мира столько лет запрещала себе плакать. Сейчас она даже не могла вспомнить, когда делала это в последний раз. Слишком долго подобное оставалось для неё непростительной роскошью.

Слёзы скатывались и падали вниз, беззвучно ударяясь о гладкий мрамор, но девушка не замечала их. Сейчас ей казалось, что мир вокруг внезапно кто-то накрыл колпаком из мутного стекла, оставляя её один на один со всеми неприятностями. И она позволила себе этот момент слабости, потому что в глубине души понимала – он больше не повторится. Ведь сильные девочки не плачут. И никогда не сдаются. Никогда не прогибаются под обстоятельствами. И как бы ни было плохо, всё равно идут по жизни с гордо поднятой головой.

В очередной раз тихо всхлипнув, Мира подняла лицо от коленей, и только сейчас ощутила рядом чьё-то присутствие. Голова сама дёрнулась в сторону неожиданного свидетеля, коим оказалась темноволосая девушка, сидящая на одном из шезлонгов.

Заметив, что на неё смотрят, незваная гостья оторвалась от своих раздумий и тут же поднялась на ноги.

– Привет, – проговорила она, приветливо улыбнувшись Мире. – Я принесла тебе полотенце, – и протянула мокрой блондинке махровый свёрток, который до этого держала в руках.

Мирослава недоверчиво оглядела неизвестную ей девушку, но полотенце всё же приняла. В её положении было глупо отказываться от столь неожиданной помощи. Поэтому она выдавила из себя тихое «спасибо» и снова отвернулась к ровной глади воды.

– Я – Маша, – представилась девушка. – Прости, если лезу не в своё дело, но… ты была расстроена, и я принесла тебе немного горячего шоколада. – Она, наклонилась и поставила рядом с Мирой большую белую чашку. – Правда, он уже остыл. Но всё равно вкусный. И настроение поднимает хорошо.

Ошарашенная таким проявлением заботы от совершено незнакомого человека, Мирослава неожиданно для смой себя улыбнулась и взяла в ладони сосуд с шоколадом. Вопреки утверждению этой странной Маши, он оказался довольно тёплым, но душевное состояние девушки и вправду стало стремительно выползать из состояния полной безнадёжности.

Она снова недоверчиво посмотрела на Марию, отмечая про себя, что точно видит её впервые. Просто особу с такой яркой и, вместе с тем, какой-то нежной внешностью она бы обязательно запомнила. Сейчас Маша виделась ей маленьким добрым ангелом. Её короткие тёмные волосы игриво завиваясь в лёгкие кудряшки и едва доставали до плеч, а точёное личико с большими серыми глазами и маленьким носиком и вовсе выглядело кукольным. Девушка казалась такой худенькой и воздушной, что делало её сходство с фарфоровой куклой ещё большим. А надетый на ней лёгкий красный сарафан, только подчёркивал эту её изысканную хрупкость.

– Спасибо тебе, – наконец, проговорила Мира, делая глоток. – Мне уже лет десять никто шоколад не готовил.

– Это мой любимый напиток, – ответила Маша с доброй открытой улыбкой. – Он всегда напоминает мне, что даже в нашей горькой жизни всегда есть место сладким моментам.

– Угу, – согласилась мокрая блондинка, наслаждаясь теплом керамики в своих ладонях. Её несказанно удивляло, что по непонятным причинам с каждой минутой эта странная Мария нравилась ей всё больше.

Вообще, в силу своего непростого характера, Мира очень туго сходилась с людьми, а особенно с девушками. У неё никогда не было лучшей подруги, которой она мгла бы всецело доверять. Доверие вообще представлялось Мирославе непозволительной глупостью. Ей иногда казалось, что она сама себе доверять не может, что уж говорить о других. Но вот эта Маша почему-то вызывала у неё какое-то странное ощущение тепла и уюта. Своей наивной открытостью она совершенно волшебным образом умудрялась притягивать к себе людей. И Мира, будто мотылёк, тоже потянулась к горящему чистому огоньку её души.

– Как водичка, кстати? Тёплая? – спросила вдруг новая знакомая, покосившись на бассейн.

– Да не очень, – отозвалась недавняя пловчиха. – И вообще… Купаться в платье совершенно неудобно. Да и мои босоножки как-то не дотягивают до ласт.

– Зато освежилась, – снова улыбнулась брюнетка. – Сегодня жутко жарко.

– Чего же ты тогда до сих пор не последовала моему примеру? – иронично заметила Мира. – Или, может, стоит позвать этого Урода, чтобы он и тебя в воду бросил.

Мария вздрогнула, а задорный огонёк в её глазах сменился холодной строгостью. Она внимательно посмотрела на сидящую на бортике девушку, и будто что-то решив, обречённо вздохнула.

– Не знаю, что ты ему сказала, но я впервые видела его в таком диком бешенстве. Макса невероятно трудно вывести из себя, и до сих пор это удавалось только одному человеку, – она поднялась на ноги и подошла к воде. – Он хороший добрый парень, со своими принципами и понятиями о чести. И мне бы очень не хотелось, чтобы вы ругались.

Эта речь странным образом заставила Мирославу окончательно вернуться из доброй сказки с ангелами, приносящими горячий шоколад, в суровую реальность. А ведь она действительно не имеет ни малейшего понятия, откуда во дворе её дома вообще могла взяться эта особа. Не с небес же она, в конце концов, спустилась.

– А ты вообще кто? – озвучила она свой вопрос. – Я тебя первый раз вижу.

– Я… – девушка замялась, не зная, какую реакцию могут вызвать её слова. Хотя надеяться на радушие было бы глупо. – Живу в гостевом домике, – всё-таки ответила она. А потом собралась с мыслями и добавила: – С Максимом.

– Даже так? – громко выдала Мирослава, пристально разглядывая свою собеседницу. Теперь та уже перестала казаться ей ангелом. Сам факт связи этой девушки с Максом уже делал её в глазах Миры воплощением зла и грязи. Весь лучезарный образ Маши в один момент словно покрылся мрачной тенью, а сама она будто бы обрела какие-то демонические черты.

– Да, Мир. Твой отец любезно разрешил мне переехать сюда вместе с Максимом. Нам с ним сложно порознь. Мы… как одно целое. И поэтому, мне очень обидно, что ты воспринимаешь его в штыки. Он ведь ничего тебе не сделал… Скорее даже наоборот, искренне хочет помочь, – пыталась объяснить Маша. Вот только все её слова пролетали для Мирославы мимо ушей. Она даже не пыталась слушать, окончательно отнеся милую Машу в разряд личных врагов.

– Можешь не продолжать, – остановила она Марию. – Мне и так всё ясно, – затем поднялась на ноги, закуталась в большое полотенце и уже собиралась уйти, но всё же решила прояснить ещё один момент. Поэтому развернулась к притихшей брюнетке и добавила: – И ещё, дорогуша, запомни, я тебе не подружка и не ровня. Ты здесь даже не работаешь. Ты здесь простая приживалка. Ещё одна нахлебница. Так что, в твоих интересах вообще не попадаться мне на глаза. А своему драгоценному Максимочке передай, что я так просто не сдамся.

И удалилась, гордо вскинув свою мокрую голову и состроив на грязном лице с размазанной косметикой выражение надменной холодности.

Маша ничего не ответила, искоса смотря ей вслед. Как ни странно, её совершенно не зацепили злые слова Мирославы. Так уж получилось, что за свою не очень долгую жизнь Мария выслушала немало гадостей и научилась попросту не обращать на них внимание. Куда больше её цепляли любые оскорбления, сказанные в адрес Макса. Она искренне считала своего брата настоящим идеалом и болезненно воспринимала, когда люди относились к нему плохо.

Вот только… Маша совершенно не злилась на Миру. В отличие от того же Максима, который воспринимал ситуацию буквально, его сестра имела возможность рассмотреть происходящее со стороны. Сейчас ей было даже жаль Мирославу. В какой-то степени она видела в этой взбалмошной грубиянке родственную душу. Ведь, по сути, сейчас её отец поступил с ней почти так же как когда-то и их собственная мать, за тем лишь исключением, что Мире двадцать один, а Максу с Машей тогда не было и недели.

Отогнав эти неприятные мысли, Мария подобрала с пола чашку с недопитым шоколадом и отправилась к гостевому домику. Она ещё обязательно поговорит с Мирой. Если не как подруга, то как психолог. Зря она что ли в аспирантуру поступала? А тут такой шикарный объект для будущей диссертации. Настоящая находка для учёного.

Осталось только как-то уговорить Максима не сильно давить на девочку. Ведь иначе их противостояние рискует перерасти в настоящую войну с полноценными боевыми действиями. А от этого, уж точно, никому легче не станет.

Глава 4. «Война войной, а обед по расписанию» или неудачная попытка переговоров

Весь остаток дня Мирослава гордо просидела в собственной комнате. От обеда она демонстративно отказалась и даже подумывала в качестве акции протеста объявить голодовку, но к ужину эта мысль уже перестала казаться ей гениальной. Есть хотелось так, будто она месяц сидела на диете, а собственные принципы и обиды начали медленно трещать по швам.

Тем не менее, Мира держалась. Она нашла на дне сумки старую карамельку и тут же отправила её на поддержание собственного организма. Вот только несчастная конфета сделала только хуже, ещё больше раздразнив голодный желудок. А есть оказалось больше нечего.

Ещё около часа девушка напряжённо мерила шагами свою спальню, периодически косясь на окно, за которым росла высокая яблоня. И в итоге, плюнув на всё, распахнула створки и потянулась за ближайшим недозревшим плодом. Усевшись на подоконнике, она жадно вгрызлась в его зелёный бок и тут же скривилась от жуткой кислоты.

– Гадость, – буркнула она себе под нос, всё равно продолжая жевать твёрдый кусочек. Но недозревший фрукт теперь совсем перестал казаться ей хоть чуточку аппетитным, и она уже собиралась швырнуть его в окно, когда заметила выходящего из дома Максима.

Он весело беседовал с кем-то по телефону, и в этот момент вдруг показался смотрящей на него Мирославе, совершенно другим человеком. Она так и зависла в оконном проёме, не отрываясь следя за парнем. А тот, как специально, вдруг остановился и, не прерывая разговора, повернулся к дому. Наверно только сейчас, Мира смогла его как следует рассмотреть. И пусть расстояние между ними было немаленьким, но девушка никогда не жаловалась на зрение. Совсем наоборот.

Теперь она видела его куда лучше, чем в предыдущие разы. Ведь сейчас её глаза не застилала злость, ни алкоголь. Да и сам Макс где-то потерял свою маску холодной сосредоточенности и впервые предстал перед ошарашенной Мирой таким, каким и являлся на самом деле.

Теперь она сама не могла понять, почему назвала его Уродом. Ведь её суровый надсмотрщик действительно был очень даже симпатичным. И пусть ей принципиально не нравились брюнеты, но в этом конкретном определённо что-то было. Мира прошлась любопытным взглядом по его фигуре, отметила её подтянутость, оценила рост, скрипя зубами признала, что даже дешёвые шмотки, которые так бросились ей в глаза в прошлый раз, ему очень даже идут. Да и простая стрижка, без каких-либо дизайнерских изысков, только подчёркивает чёткость и правильность черт его загорелого лица.

К сожалению, со своего места девушка не могла расслышать слов Макса, до неё доносились лишь какие-то непонятны звуки и его заразительных смех. А когда, он вдруг поднял лицо к ясному вечернему небу и улыбнулся, из странно ослабевшей руки ошарашенной Миры выпало яблоко. Сама же девушка просто зависла, поражённая тем, как простая улыбка преобразила и без того симпатичное лицо. Вот только… выроненный фрукт умудрился скатиться по пологой крыше и, громко ударившись о железный навес, приземлилось прямо у ног парня.

Макс недоумённо взглянул на надкушенный зелёный снаряд и тут же перевёл взгляд на дерево, за которым виднелось пустое распахнутое окно. Понятно, что Миры там уже не было, вот только парень и без этого быстро догадался, кому может принадлежать эта комната.

– Вот идотка, – шепнул он трубке, которую всё ещё держал у уха.

– Кто? – удивился его собеседник.

– Да подруга твоя ненормальная, – ответил Максим, поднимая огрызок и направляясь к гостевому домику. – Мало того, что весь мозг мне вынесла, теперь ещё и яблоками из окна кидается.

– О, брат, – рассмеялся Лис, – Сочувствую. Но ты крепись. Если её хорошо напоить, она становится мягкой и нежной.

– Давай не будем об этом, – напряжённым голосом попросил Макс. – Для меня уже достаточно того факта, что ты с ней спал. Ещё и четыре года назад. Это ж сколько ей было? Восемнадцать? Или даже семнадцать?

– Не знаю, – отмахнулся его друг. – Я её возрастом не интересовался. Как, в прочем, и именем. Девочка потащила наверх, ну я и пошёл. Парней она, кстати, сама позвала.

– Всё! – Макс просто больше не мог ничего слышать о той грязной истории. Мира и так казалась ему верхом испорченности, а Лис своими рассказами только ещё больше подливал масла в огонь.

– Да как скажешь, – смиренно согласился Дима. – Хотя мне, в общем-то, и нечего здесь добавить. Я сам был ненамного трезвее, и почти ничего не помню. Так… обрывками. Но проснулись мы с ней вместе, это факт.

– Лис, заткнись, пожалуйста. И без тебя тошно, – снова попросил его Макс. – Когда шеф говорил, что нужно будет присмотреть за его непутёвой дочуркой, я и не подозревал, что на самом деле приглядывать придётся за таким кошмаром наяву.

– Ой, только не надо заливать. Эта крошка, конечно, не подарок, – он осёкся. – Как, кстати, её зовут?

– Мира, – ответил Макс.

– Интересно, – продолжил Лис. – Так вот, она может и не образец праведности, но и ты не лыком шит. Справишься.

– Справлюсь, – согласился Максим. – Да у меня и выбора-то нет. В любом случае, бывало и хуже. Так что не стоит и переживать.

– Вот и я о том же, – в трубке что-то зашуршало, звякнуло, и снова наступила тишина, нарушаемая лишь спокойным голосом Дмитрия. – Ты кстати, что вечером делаешь?

– Сторожем подрабатываю, – усмехнулся Макс. – Буду следить, чтобы одна ненормальная из дома не свалила. Её папаша организовал девочке домашний арест на две недели. А я тут вроде как надсмотрщик.

– Не завидую тебе, брат, – весело заметил Лис. – Если хочешь, я могу прийти на помощь. Это на тот случай, если будет очень скучно.

– Знаешь, вот что-что, а на скуку я точно не рассчитываю, – в голосе Максима появились нотки обречённости. – Мирочка скучать не даст.

***

Спустя несколько долгих минут после своего триумфального позора с выброшенным огрызком, Мира всё-таки рискнула снова выглянуть наружу, но Максима там уже не было. Значит ушёл.

– Вот и славненько, – выдохнула девушка, радуясь уже тому, что парень решил проигнорировать этот инцидент. Почему-то именно сейчас она была совершенно не готова к новой череде разборок с ним. Ей хотелось спокойствия и умиротворения. А ещё чего-нибудь съедобного и желательно, вкусного.

Часы на телефоне показывали восемь вечера, именно поэтому девушка пришла к выводу, что её личный цербер сегодня уже не вернётся, а значит, можно спокойно покинуть своё убежище.

Выйдя в коридор, Мира прислушалась к доносившимся с первого этажа голосам. И уже собиралась вернуться обратно, но именно в этот момент нос уловил чарующий запах жареной курицы… и картошечки… и ещё каких-то явно вкусных булочек, которые так любила печь их повар Лена.

Сомневалась Мирослава недолго: в этот раз в битве гордости с голодом, последний победил с максимальным отрывом по очкам. Мира уверенно двинулась в сторону кухни. Вот только уже подходя к заветной двери, вдруг неожиданно остановилась, услышав собственное имя. Это заставило девушку обратиться в слух, и хоть она и понимала, что подслушивать, в общем-то, не хорошо, но… как говориться: «на войне, как на войне».

Медленно на носочках она подошла к приоткрытой двери, заглянула внутрь и даже не удивилась, увидев рядом с поваром свою недавнюю знакомую Машу.

Вопреки стереотипам, их кухарка Елена Петровна не была тучной женщиной. Совсем наоборот, она обладала тонкой талией, стройными ногами, и не стеснялась демонстрировать свою подтянутую фигуру окружающим. Лене было около сорока, хотя сама она выглядела максимум на тридцать. Эта шикарная женщина от природы имела ярко рыжие волосы, чем очень гордилась. Она работала в доме Дубровских уже лет семь, и Мирослава часто замечала, какие взгляды иногда бросает в сторону красавицы-повара её папочка. Девушка даже была уверена, что у них роман, но доказательств не имелось, а спрашивать напрямую она не стала.

Мира часто задавалась вопросом, что такая женщина, как Елена Петровна забыла на их кухне? Ведь с её внешностью и талантами она легко могла бы стать шеф поваром в каком-нибудь ресторане.

Сегодня Лена выглядела почти так же как обычно, за тем лишь исключением, что чёрные брюки сменились короткими шортами, а извечная форменная рубашка – лёгкой майкой. Обычно она позволяла себе подобный наряд только в те дни, когда в доме отсутствовал хозяин. А в виду того, что в этот раз он покинул семейное гнездо на несколько месяцев, можно сказать, у гардероба Елены наступил настоящий праздник.

– Ты шикарно готовишь, – сказала Маша, пробуя какой-то странного вида салат. – Ммм… пальчики оближешь.

Она сидела прямо на разделочном столе, рядом с составленными на нём чашками и продуктами, и смотрелась на их фоне удивительно гармонично. Вопреки всем обстоятельствам, Мира всё равно не могла перестать сравнивать эту девушку с ангелом. Вот было в ней что-то такое, мистически чистое. Этакое светлое очарование, которое не могло оставить равнодушным никого. Она будто излучала доброту и позитив, в больших серых глазах светилась теплота и, казалось, с её присутствием мир преображался до неузнаваемости.

– Ох, Машунь. Так ты меня совсем захвалишь, – отмахнулась Лена, совершенно неожиданно покраснев. Мира вообще впервые видела эту шикарную женщину смущённой. – Я просто делаю то, что мне нравится. Тем более, особенно приятно готовить, когда есть те, кто может оценить по достоинству.

Этот укол Мира приняла стойко, и даже была вынуждена признать, что на самом деле ни разу не говорила Лене, что она прекрасный повар. Ей казалось, что женщина и так это знает, а удовлетворённое выражение на лице привереды Мирки лучше всего отражает её благодарность.

– Лен, а расскажи мне о Мире, – вдруг попросила Маша, поворачиваясь к стоящей у плиты женщине. – Ты знаешь, почему она такая… злая?

– Откуда ж мне знать? – отмахнулась та. – Может, родилась она такой змеюкой.

Лена отложила в сторону деревянную лопатку, которой перемешивала овощи в большой сковороде и снова посмотрела на сидящую на столе девушку.

– Вот уж, правда, змеюка, – добавила она, согласившись сама с собой. – Пока не касаешься её – она тоже тебя не тронет. Будет себе тихо шуршать, да ядом собственным захлёбываться. Но только стоит её зацепить, и всё. Мигом набросится. Я поэтому стараюсь с ней не пересекаться. Из всех в этом доме, только Семён с ней общаться может, да и то недолго.

– У всего в этой жизни есть причины, – философски ответила Маша. – А у Миры добрые глаза. Мне кажется, что вся её злость, это своеобразна защитная реакция на внешние раздражители. Этакий способ, отпугнуть тех, кто может обидеть. Всё как в живой природе.

– Ну, не знаю, – отмахнулась Лена, уперев руки в бока. – Это ты у нас психолог, вот и разбирайся. По мне так Мирка наша просто кобра ядовитая. Надменная, злая, самолюбивая змея.

– А я всё равно, думаю, что она неплохая. Просто… – Маша задумалась, – нужна информация. О ней, о детстве, о её родителях, друзьях, подружках. Человек никогда не становится таким беспричинно. Знаешь, поговорка одна есть, правда, она про собак, но и к людям тоже подходит.

– Это какая?

– «Собака бывает кусачей, только от жизни собачей», – сказала Маша, спрыгивая со своего насеста.

– Это у неё-то жизнь собачья? – возмутилась женщина. – С самого рождения, как сыр в масле катается. Вася любой её каприз по щелчку пальцев исполняет. Маринка, его бывшая жена, тоже всё для Мирочки делала. И магазины ей, и всякие заграницы. Если школа – так лучшая, университет – так обязательно столичный. Захотела она машину, этот свой Мини Купер – так на следующий день тачка уже стояла у девочки под окнами, обвязанная красным бантиком.

– Это всё, конечно, хорошо, но скажи мне, есть ли у неё подружки? Часто ли они бывают в этом доме? – продолжала интересоваться Маша.

– Не видела я у неё подруг, – ответила Лена. – Раньше приезжали какие-то, но больше двух раз не появлялись. И то не удивительно. Кто же захочет дружить с такой… змеюкой?

– А парни? – поинтересовалась Мария.

– Да какие парни? Ты о чём? – усмехнулась Лена, снова возвращаясь к перемешиванию овощей в сковороде. – К ней только этот её Лёва иногда наведывается и то нечасто.

– Что за Лёва? Её молодой человек? – в глазах Марии загорелся явный интерес.

– Брат двоюродный. Маринкин племянник, – ответила женщина с ехидной ухмылкой. – Только он тут бывает исключительно, когда Василия нет. Почему-то парень его опасается и старается не попадаться на глаза, – она вдруг подалась вперёд и добавила чуть тише. – Я слышала, как отец как-то выговаривал Мире за этого Лёву. И судя по всему, братишка у Мирочки под стать своей сестрёнке. Такой же ядовитый змей.

Это стало для Мирославы своеобразным сигналом к действию. Она давно знала, что обслуживающий персонал отцовского особняка не особо её жалует, и давно приняла это как данность, поэтому и старалась держаться с ними максимально официально. Она б и в этот раз сделала вид, что ничего не услышала, если бы они не упомянули Лёву. Увы, такого Мирослава стерпеть не смогла.

Мира искренне любила брата. И пусть многие считали его распущенным аморальным разгильдяем, но для неё он всё равно оставался самым лучшим и единственным другом. И уж тем более она не собиралась молчать, пока какая-то кухарка поливает его грязью.

Девушка решительно толкнула дверь кухни и переступила порог. В этот самый момент разговор стих, а на Миру уставились две пары удивлённых глаз.

– Елена Петровна, – начала она, одарив женщину строгим холодным взглядом. – Не могли бы вы впредь оставлять свои мысли относительно меня и моего брата при себе. Я конечно, в курсе, что вы меня терпите исключительно из уважения к моему отцу и за приличную зарплату, но… пожалуйста, в будущем не забывайте, что платят вам не за то, чтобы вы распускали сплетни.

– Мира, я… – начала Лена, но девушка жестом остановила её и повернулась к Маше.

– А ты, – она встретила прямой взгляд сидящей на столе брюнетки, в котором сейчас отражалось одно лишь любопытство. Это сбило Миру с толку. Она мигом позабыла, что вообще хотела сказать этой выскочке, поэтому выдала то, что первое пришло в голову. – Что вообще тут делаешь? Тебе позволили жить в гостевом домике, так и иди туда. Нечего здесь ошиваться!

– Это я её позвала, – встряла в разговор Елена. – А Маша любезно согласилась помочь мне с ужином.

– А вы разве не справляетесь сами? – холодно поинтересовалась дочь хозяина. – Может, в таком случае нам стоит найти другого повара.

– Мира, пожалуйста, не злись, – вступилась Маша. – Я просто развлекала Лену рассказами.

– И расспросами, – добавила Мирослава.

– Если ты против, то я больше не переступлю порог твоего дома, – спокойным тоном продолжила девушка. – И есть мы с Максимом тоже у себя будем.

– Что за глупости? – воскликнула Елена. – Мне нет никакой разницы: готовить для одной или для троих. Так что питаться вы будете здесь, – она повернулась к опешившей Мире и добавила: – Это распоряжение Василия Фёдоровича. А вам, Мирослава Васильевна, я могу накрыть в столовой.

Мира замялась. Она искренне ненавидела это огромное пустое помещение, в котором отец иногда устраивал большие ужины со своими знакомыми, друзьями и партнёрами. С самого детства, большая столовая ассоциировалась у неё с чем-то холодным, лишённым души и уюта. Да и вообще, почему это она должна прятаться в том безразмерном склепе, пока в её уютной кухне наслаждаются едой эти чужие нехорошие люди.

– Нет уж, спасибо, – отозвалась девушка. – Думаю, я как-нибудь смогу пережить их общество, – потом снова повернулась к Маше: – Но на любезность можете не рассчитывать.

– Понятно, – ровным тоном ответили Маша и отвернулась. – Я помогу накрыть на стол.

Пока остальные занимались сервировкой, Мирослава сидела на краю небольшого диванчика и делала вид, будто искренне увлечена программой о кулинарии, транслируемой на экране висящего на стене большого телевизора. На самом же деле она просто не знала, как теперь себя вести. Что говорить, как смотреть. Мире уже до чёртиков надоело, что её все вокруг воспринимают как какое-то проклятие. И она даже собралась попытаться завести разговор с притихшей Машей, но именно в этот момент в дверях появился Макс.

Мире хватило одного взгляда в сторону своего надсмотрщика, чтобы забыть про добрые намерения. В одно мгновение в её памяти всплыли все те оскорбления, которые он вылил на неё всего несколько часов назад. Мирослава в красках вспомнила, как он бросил её в холодную воду бассейна, как смотрел на неё потом. Мысли снова застила пелена раздражения и злости. Ей захотелось немедленно встать и уйти подальше от этого человека, но теперь, после всего сказанного на этой кухне, она просто не могла позволить себе это сделать.

– Давайте за стол, – позвала Лена, раскладывая вилки. – А то всё остынет.

Хозяйка дома заняла своё любимое место у окна, остальные же решили отсесть подальше от этого временно дремлющего вулкана. Никому из них не хотелось портить себе аппетит новыми перепалками. Потому ужин прошёл в полной тишине. И, возможно, этот вечер и закончился бы мирно, если бы ни очередная попытка Марии наладить контакт с Мирославой.

– Мир, Лена сказала, что ты учишься в столице, – прозвучал в тишине её приятный голос. – Никогда там не была. Как тебе город?

Маша выжидающе посмотрела на молча жующую девушку, которая продолжала делать вид, что кроме неё здесь никого нет.

– Наверное, там классно, – продолжила свой монолог Мария. – Мы с Максом, когда выбирали куда переехать, сначала собирались отправиться в Москву, а потом решили, что куда приятнее жить на берегу моря. Но я обязательно туда съезжу. Может, встретимся там? Покажешь мне город? Тебе ж ещё год учиться?

Мира даже взглядом её не удостоила. Лишь медленно допила свой чай, тихо встала и направилась к выходу.

Маша заметно поникла и удручённо вздохнула. Пусть она знала, что найти общий язык с этой холодной закрытой подопечной брата будет непросто, но всё же рассчитывала на успех.

Заметив, как расстроилась его обычно улыбчивая и жизнерадостная сестра, Макс отложил вилку и, сжав пальцы в замок, откинулся на спинку дивана.

– Маш, она молчит, потому что не сможет выполнить твою просьбу, – пояснил Максим, глядя в спину уходящей Мире.

Услышав эти слова, Мирослава замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Тогда парень лишь усмехнулся и продолжил:

– Ведь Мирославу выгнали из универа, и её отец больше не намерен отпускать свою непутёвую дочь из поля зрения.

– Это он тебе сказал? – выдала его подопечная, резко развернувшись.

– Да, – уверенно ответил Максим, искренне наслаждаясь той обречённостью, что вспыхнула в карих глазах девушки. – Он просил передать, что не станет заниматься проблемами с твоим переводом в другой ВУЗ.

– А как же… – растерялась Мира. Она снова посмотрела на парня, и впервые за время их знакомства в её взгляде не было ненависти. Лишь самая настоящая растерянность.

А всё дело в том, что Василий Фёдорович всегда очень трепетно относился к образованию Мирославы. Сам выбрал ей школу, затем посодействовал с поступлением в престижный столичный университет. Он очень гордился её хорошими оценками и искренне негодовал, когда его принцесса сообщала ему о двойках. Поэтому и известие об отчислении любимой дочери Василий Фёдорович воспринял крайне болезненно. И теперь, узнав о том, что он отказался ей помогать, Мира окончательно осознала всю степень его обиды.

Эта новость стала для неё полной неожиданностью. В одно мгновение напускная холодность и надменное безразличие растаяли, явив всем присутствующим истинное лицо Миры Дубровской. Маски слетели, разбитые горькой реальностью. Теперь от прожжённой стервы с замашками грубиянки из подворотни не осталось и следа. Пропала и богатенькая дурочка, считающая себя центром вселенной. А их место заняла простая маленькая девочка, которая вдруг осознала, что её бросили.

В детстве Маша часто видела подобное выражение на лицах своих подружек по детдому. Они всё ждали, что наступит день, и их обязательно заберут. Что в один прекрасный момент приедет мама, подбежит, обнимет и никогда больше не отпустит. Но шли годы. Никто за ними не приходил, а надежда в детских глаза сменялась пустотой, за которой они прятали свою боль.

Когда-то Мария тоже ждала, надеялась, верила. А потом поняла, что это бессмысленно. Но в отличие от остальных воспитанниц, она не была одна. Возможно, если бы не брат, Маша бы тоже замкнулась в себе, и в её сердце тоже поселилась бы обида на этот несправедливый мир. Но она вовремя поняла, что у неё всё-таки есть семья, в которой её любят. И пусть в этой семье только они с Максимом, это не меняет сути. Ведь главное, что они есть друг у друга.

И сейчас эта пустота во взгляде Мирославы снова напомнила Марии о тех далёких временах их с Максом детдомовского детства. Неожиданно для всех присутствующих она поднялась и подошла, поникшей девушке и положила ладонь на её плечо.

– Мира, ты не одна. Мы же здесь, с тобой, и никому не позволим тебя обидеть, – уверенно проговорила Маша, и даже тот факт, что Мирослава упорно продолжала смотреть куда-то в сторону не смог остановить её. – И с учёбой что-нибудь решим. Вон у Макса друг есть, у него мама ректор в каком-то местном универе. Думаю, они смогут устроить тебя туда.

– Это ты Лиса имеешь в виду? – поинтересовался Максим, но уже в следующую секунду пожалел о том, что вообще встрял в этот разговор.

Услышав знакомое прозвище, Мира вздрогнула, резким движением скинула руку Маши со своего плеча и отошла назад. Всего одного упоминания об этом человеке хватило ей, чтобы снова разбудить притихшее было раздражение.

Она перевела полный ненависти взгляд с застывшего Макса на ничего не понимающую Машу, потом закатила глаза и издала какой-то сдавленный то ли смешок то ли всхлип. Затем развернулась и медленно поплелась к выходу.

– Да пошли вы все! – бросила она на прощание и скрылась за дверью.

После её ухода на кухне повисло напряжённое молчание. Маша ещё долго смотрела вслед ушедшей Мире, искренне стараясь понять, что же произошло. Ведь ей почти удалось достучаться до этой девушки. Она даже позволила к себе прикоснуться, практически была готова принять протянутую ей руку помощи… И что же потом?

– Макс? – Маша с укором посмотрела на брата, уже догадавшись, что он прекрасно знает ответ. И даже больше – вероятно, он специально сказал именно ту фразу, которая так резко вывела его подопечную из себя.

– Что? – отозвался парень.

– Зачем? – строго спросила его сестра.

– Не жалей её, она этого не заслуживает, – ровным тоном бросил он. – Я же видел, что в тебе проснулась жалость. Но Маш, она уже большая девочка. А если ты начнёшь её жалеть, то она так никогда и не повзрослеет.

– Ты знал, что она так отреагирует на твою фразу? – Казалось, Мария пропустила мимо ушей всю его тираду.

– Знал.

– Откуда в тебе эта жестокость? – она повернулась к нему и подошла ближе. – Максим, ты же никогда не был таким. Что случилось?

Парень отвёл взгляд.

– Я не знаю, – отозвался он, спустя несколько долгих секунд молчания. – Она выводит меня из себя. Мгновенно.

Он поднялся и, поблагодарив опешившую Лену за прекрасный ужин, тоже направился к выходу.

Маша хотела остановить брата, но благоразумно решила, что сейчас его лучше не трогать. Они поговорят потом, позже. Когда Макс сам разберётся с тем, что за бардак творится в его голове. А пока лучше временно оставить всё как есть. Сейчас им всем нужно подумать, и Мире в первую очередь.

Как ни странно, но чем больше Маша узнавала Мирославу, тем интересней ей становилось. В этой девушке было столько скрытой энергии, столько противоречий и подводных камней, что общение с ней обещало стать очень занимательным. И несмотря ни на что, Мария хотела стать её подругой. Или хотя бы попытаться.

Глава 5. Диверсия № 1

Мира металась по своей комнате, подобной дикой кошке, запертой в маленьком вольере. Она нервно вышагивала по ковру, стараясь побороть свой гнев, но получалось у неё плохо. Сейчас все её мысли были заняты тщательным продумыванием планов мести. Ведь она, как и Маша, прекрасно поняла, что Макс упомянул этого жуткого Лиса не случайно. Он бил целенаправленно и ожидал именно той реакции, которая последовала после его слов.

В голове Мирославы вертелись самые разные варианты ответных действий, от жестоких до откровенно абсурдных. Ей хотелось, чтобы ему тоже было больно, так же как ей. Чтобы он скрипел зубами от досады и ничего не мог сделать. Чтобы…

– Точно! – воскликнула девушка, резко остановившись у окна.

Мысли вдруг сложились в чёткую логическую цепочку, и решение всплыло само собой. Она вдруг поняла, что Максу платят за то, чтобы он следил за ней, не давал делать глупости, ограждал от неприятностей. А значит, она просто обязана обеспечить его работой по максимуму. И плевать, что тем самым она снова расстроит отца. Всё равно ниже падать в его глазах ей уже не куда. А так, хоть этому гаду Максиму отомстит.

– Будет тебе весёлая жизнь… Козёл, – выдала она, сверля взглядом крышу гостевого домика, где по её мнению сейчас должен был находиться Макс.

Рука сама потянулась к телефону. И пусть Мира осталась одна, но и в её жизни есть человек, который не бросит. А в этой ситуации его помощь окажется как нельзя кстати.

– Лёва, привет, – улыбнулась обладательницы неправильной радуги в волосах, когда длинные гудки сменились задорным: «Алёу». – Ты мне нужен. Очень, очень. Приезжай вечером. И компашку свою прихвати. Устроим вечеринку у бассейна.

– Что-то я не понял, – отозвался опешивший парень. – Ты ж вроде говорила, что отец организовал тебе домашний арест.

– А ещё права водительские забрал, карточки заморозил и приставил ко мне цербера, который должен блюсти моё целомудрие и праведный образ жизни. Именно поэтому, Лёва, помоги мне выиграть эту войну.

– Ясно, – усмехнулся голос в трубке. – Хочешь играть против правил?

– Очень, – хмыкнула девушка, а на её губах расплылась коварная усмешка.

– Тогда жди. Через пару часов будем. И тогда ты мне всё подробно расскажешь.

– Обязательно, – согласилась Мира, всё так же сверля недобрым взглядом домик на заднем дворе.

Теперь, когда решение оказалось принято, она поняла, что это единственный способ если и не победить Макса, который виделся ей первым мировым злодеем, то хотя бы сделать его жизнь невыносимой. Он хочет с её стороны покорности и благоразумия? Ха! Не дождётся.

Девушка и сама прекрасно умела влезать в сомнительные авантюры, а уж в компании с Лёвой они вообще образовывали прекрасный тандем ходячих катастроф. И сегодняшний вечер станет началом. Этаким первым залпом, официальным объявлением о начале полноценных боевых действий.

Мира широко улыбнулась сама себе и, крутнувшись на месте, упала на кровать. Сейчас, впервые за последние несколько дней, она была довольна. Теперь у неё появилась цель, ради достижения которой можно пустить в ход любые средства. И пусть в глубине души девушка и понимала, что Макс всего лишь пешка, приставленная к ней отцом, но не считала это оправданием поведения парня.

Никто не смеет указывать ей, как жить. Никто не имеет права оскорблять её! А этот Максим уже превысил все возможные лимиты её терпения. Так пусть теперь получает по заслугам.

***

– Может, всё-таки пойдёшь спать? – прозвучал в темноте тихий голос сестры.

Маша уже в третий раз за этот вечер обращалась к брату с этим предложением. Ей было больно видеть его настолько уставшим и измотанным.

– Нет. Я хочу закончить с зарплатой, – ровным тоном отозвался он, снова покосившись за окно.

Мария тоже перевела взгляд на мерцающие огоньки у бассейна и обречённо вздохнула. А там уже не первый час шло веселье. Бурное, пьяное и очень громкое.

Всё началось с того, что около полуночи на территорию особняка въехали четыре автомобиля, из которых высыпала весёлая толпа не совсем трезвой молодёжи. И с этого момента спокойствию обитателей гостевого домика пришёл конец.

Поддатые парни притащили несколько складных столиков, заставили их самым разнообразным алкоголем и закусками, вынесли из дома большую стереосистему и устроили танцы у воды. Естественно, молодая хозяйка была в центре этой жаркой тусовки. Она накручивала музыку громче, вытягивала ребят танцевать, устраивала конкурсы в бассейне, а её задорный смех отчётливо слышался даже через закрытые окна гостевого домика. Понятно, что никто даже и не подумал спросить у Макса разрешения или хотя бы поставить его в известность о предстоящей вечеринке. И уж точно не стоит говорить, что никто его туда не звал.

– Ты ведь не из-за отчётов тут сидишь, правда? – Маша покачала головой и присела на край стола. – Я ведь тебя знаю. Могу дать сто процентов, что ты давно всё закончил.

Максим перевёл на сестру обречённый взгляд и снова отвернулся.

– Я не могу уйти, пока она там развлекается, – проговорил парень. Он устало прикрыл глаза и приложил пальцы к вискам.

– Ты вторую ночь нормально не спишь. Иди, ложись, а я посмотрю за твоей Мирославой, – предложила Маша.

– Нет, – категорично ответил её брат, не желая снова пускаться в объяснения. Да и не нужны они были. Маша и так отлично понимала, что Макс попросту уверен, что сестрёнка не сможет остановить эту сумасшедшую, если та решит снова натворить глупостей. А судя по состоянию опьянения гостей, да и самой Миры, всё интересное ещё впереди.

– Макс, скоро утро, и ты снова не выспишься. – Маша глубоко вздохнула и подошла к окну. – Ты же можешь пойти к ним и одним махом прекратить эту затянувшуюся вечеринку. У тебя же есть на это все полномочия.

– Могу, но… – он снова посмотрел в глаза сестры, ища в них понимания. – Она и так меня ненавидит. Хоть мы и знакомы всего несколько дней. Если я сейчас появлюсь, будет скандал. А у меня и без её воплей голова раскалывается.

– Ладно, – Маша встала и решительно направилась к большой стеклянной двери, выходящей прямо на площадку перед бассейном. – Если ты не можешь, тогда пойду я.

– Стой! – крикнул парень, когда она уже взялась за ручку. – Это мои проблемы.

– Ты мой брат, а значит это и мои проблемы тоже, – отозвалась девушка и всё же толкнула прозрачную створку. – Думаю, мне хватит десяти минут. Пожалуйста, не вмешивайся, – попросила она и вышла, оставляя Макса с сомнением смотреть ей вслед.

И пусть он знал, что его сестра только с виду такая хрупкая и ранимая, а если понадобиться она легко может и нос обидчику сломать и пару лишних зубов выбить, но всё равно переживал.

Вообще подобные вечеринки в последнее время организовывались нечасто. Многим было попросту жаль своего имущества, которое обязательно страдало, после таких вот невинных «посиделок». И Мира никогда бы не устроила подобное, если бы не обстоятельства. Она прекрасно понимала, что Макса взбесит эта её выходка и с нетерпением ждала его появления, но… парень, как назло, выходить не желал.

Сначала она подумала, что он куда-то уехал и не знает о происходящем, но потом заметила, как в одном из окон гостевого домика мелькнул его силуэт. Именно это и заставило её поверить, что он почему-то просто решил не вмешиваться. Вот только Мира очень хотела, чтобы он вышел, устроил скандал, разогнал всех. Она хотела этого. Почти мечтала, как будет унижать его при всех этих людях, которые были выше его на несколько ступеней по социальной лестнице. Мира жаждала возмездия. Но… шли часы, а Макс так и не появился.

– У твоего Цербера железные нервы, – иронично заметил Лёва, присаживаясь рядом с ней на пластиковый шезлонг. – Я б на его месте уже давно вмешался.

– Он знает, что я специально его провоцирую, – вдруг озвучила свою догадку девушка. – Поэтому и не выходит.

– Тогда он умнее, чем мне казалось, – улыбнулся парень. – Кстати, деньги нужны? А то я тут снял для тебя сотню. Думаю, на пару недель хватит. – Он протянул Мире тонкую пачку из пятитысячных купюр. Но заметив в её глазах сомнение, сам вложил их в расслабленную ладонь. – Бери сестрёнка. Мне для тебя ничего не жалко. Тем более, что ты мне такую развлекуху подбросила. А то, знаешь, уже всё так приелось. Даже скучно.

– Спасибо, Лёв. Я никогда в тебе не сомневалась, – она свернула стопку и сунула в задний карман своих коротких джинсовых шорт. – Может, ты ещё подскажешь, что мне делать с Максимом?

– Ну… – он загадочно улыбнулся, а в озорных синих глазах появился хитрый блеск. – У меня два варианта. Первый – самый простой. Соблазни его. Он у тебя тогда совсем ручной станет.

– Нет, Лёва. Не прокатит, – мрачно ответила Мира. – Во-первых, он совершенно искренне считает меня конченой шлюхой, а во-вторых, у него девушка есть. Он с ней к нам переехал.

Глаза парня удивлённо округлились, а улыбка стала ещё шире.

– А Цербер у тебя не промах, – сказал он, наконец. – Тогда придерживаемся придуманного тобой варианта. А я в свою очередь, обещаю каждый вечер увозить тебя на очередную вечеринку или в клуб, или ещё куда-нибудь. Вот тогда мы и посмотрим, как на это станет реагировать твой персональный надсмотрщик. Денег я тебе дал, так что в этом плане ты от него больше не зависишь. А с остальным справишься сама. Я же знаю, что ты у меня очень находчивая девочка. – Он весело потрепал её по голове, а потом и вовсе накрутил на палец прядь из разноцветных полосок. – Попугайчик мой! – рассмеялся Лёва.

Скорее всего, он бы и дальше продолжил подшучивать над сестрёнкой, если бы их уединение не оказалось неожиданно нарушено незнакомой ему девушкой. Увлёкшись разговором с Мирой, Лёва даже не заметил, что к ним кто-то идёт, и обнаружил столь неожиданную гостью, только когда она остановилась в двух шагах от их шезлонга.

– Мира, ты можешь уделить мне две минуты? – ровным тоном спросила гостья.

Лёва был уверен, что этой особы не было в их компании, уж он-то такую точно бы не пропустил. Высокая, стройная, с точёными формами и ангельским личиком, эта девушка сразу вызвала у него явный интерес, который он и не думал скрывать. Он медленно оглядел её с ног до головы, и только потом встретился с её насмешливым взглядом.

– Ну и что? Каков ваш вердикт? – спросила Маша, строго глядя на светловолосого парня, сидящего рядом с Мирославой.

Ей был отлично знаком такой тип мужчин. Она называла их «политическими проститутками» за то, что спят со всеми подряд, объясняя это какими-то никому не понятными мотивами. Маша предпочитала держаться от них подальше. И пусть у этого конкретного экземпляра оказалась просто очаровательная улыбка и очень красивые притягательные синие глаза, но Мария знала, что это лишь приманка для глупеньких девочек, за которой не кроется ничего хорошего.

Тем не менее, она тоже демонстративно осмотрела его, желая показать, что не один он тут имеет право оценивать чужую внешность. Лёва не так давно вылез из бассейна, и одежды на нём было немного. На загорелом подтянутом торсе ещё виднелись одинокие капельки воды, мокрые волосы были разлохмачены, а в глазах отражался откровенный интерес.

– Мой вердикт? – с усмешкой уточнил парень. – За внешний вид – четвёрочка, а вот за твой дерзкий взгляд я бы поставил пятёрку с плюсом.

Губы Марии искривила ироничная улыбка.

– И это говорит мне человек, у которого с волос стекает вода? – выдала она, хмыкнув. – Знаешь, дружок, чтобы иметь право оценивать других, нужно самому быть примером для подражания. А ты сейчас до этого звания совсем не дотягиваешь.

– А вот твои глаза говорят совсем другое. – Лёва будто держал её взгляд, не желая прерывать столь яркий контакт. Ему нравилось ощущать те искры, что сейчас бегали между ними. И он отлично понимал – это двусторонняя реакция. Глаза девушки всё сильнее разгорались серыми огоньками, и с каждой секундой наэлектризованная невидимая нить, соединившая их взгляды, становилась всё ощутимее. Тогда Лёва слегка прикусил губу и продолжил: – Я вижу в них интерес и… думаю, ты была бы не против узнать меня поближе. Кстати, в этом прекрасном доме есть много свободных комнат, где мы могли бы это устроить.

Маша будто только и ждала от него чего-то подобного. Поэтому, стоило Лёве озвучить своё предложение, и вся магия момента, вспыхнув, испарилась. Девушка издала короткий смешок и покачала головой, будто бы напоминая самой себе, что с такими типами не бывает по-другому.

– Ты банален, – проговорила она, наклоняясь ближе и как-то даже нежно поводя рукой по его щеке.

Зачем она это сделала? Сама Маша ответить не могла. В какой-то момент ей просто до жути захотелось к нему прикоснуться. Почувствовать под своими пальцами его тепло. Она погладила гладко выбритую кожу, почти физически ощущая, как кончики пальцев покалывает от мелких разрядов. Пришлось срочно напоминать себе, с кем именно она имеет дело, и заканчивать весь этот цирк.

– Прости, но я не твой вариант, – добавила, убирая руку и отступая на шаг. – Тебе нужны беспроблемные девушки, а я – одна сплошная проблема. Вот они, – Маша повернулась в сторону шайки танцующих в купальниках девчонок, – пойдут за тобой. Я – нет. Для меня одна ночь – это слишком мало. Она может подарить удовольствие телу, но не душе.

– А может, я могу дать тебе даже больше, чем ты мечтаешь? – Лёва приложил руку к тому месту, где секунду назад были её пальцы, всё и ещё чувствовалось лёгкое непонятное покалывание. – Ты ведь меня совсем не знаешь.

– Как и ты меня, – неожиданно для самой себя, Маша улыбнулась, отчего на лице парня тоже разлилась лёгкая искренняя улыбка.

– Так давайте я вас познакомлю. Вы, наконец, закончите играть в гляделки, и я узнаю, зачем ты пришла, – раздражённым тоном выдала Мирослава, о которой и парень, и девушка благополучно забыли. Их взгляды всё-таки расцепились и теперь оказались обращены на хозяйку дома. Довольная тем, что на неё всё-таки обратили внимание, Мира продолжила: – Маша, это Лёва, мой брат. Тебе сегодня о нём всезнающая Елена рассказывала, – тон Миры был раздражённым, и вся её поза говорила о внутреннем напряжении. Ничего не изменилось, и когда она повернулась к брату. – А это Маша.

– Та, что похожа на ангела? – поинтересовался Лев, и снова улыбнувшись, добавил. – Полностью согласен. Яркий темнокрылый ангел.

– Губу закатай, – парировала Мира, одаривая парня снисходительной улыбкой. – Маша, девушка моего Цербера Максима.

В этот момент лицо Лёвы будто потухло. Создавалось впечатление, что кто-то просто выключил рубильник, который зажигал весь его внутренний свет. Почему-то такая перемена в его настроении настолько задела наблюдающую за ним Марию, что она посчитала своим долгом как можно быстрее уладить это недоразумение, и вернуть его глазам потерянный огонь.

– Мир, Макс мой брат, – призналась она, глядя при этом на Лёву. – Мы близнецы. Не знаю, как ты могла не заметить нашего сходства.

Эта фраза стала для Миры взрывом. Только сейчас она вдруг осознала, что эти двое на самом деле очень похожи. У них одинаковые глаза, губы, линия бровей, цвет волос. Теперь, глядя в лицо девушки, она чётко видела черты Максима. Даже удивительно, как умудрялась не разглядеть этого раньше. Ведь очевидно же, что эти двое – родственники. Причём довольно близкие.

– Это лучшая новость за последний год! – выпалил Лёва, к которому снова вернулась его яркая игривость. Снова забыв о присутствии Мирославы, он протянул руку к Маше и легонько сжал её пальцы. – Ангел, я не такой плохой, как ты думаешь, – добавил он тепло.

– Я вижу это, – кивнула Мария, наслаждаясь внезапным теплом, прокатившимся по телу от его невинного прикосновения. – Но ты даже не представляешь, какая я. Поверь, тебе это не нужно.

Маша погладила большим пальцем его ладонь и высвободила свою руку. Здравый смысл подсказывал ей, что она всё делает правильно, что не стоит связываться с этим ярким парнем, и что ничего хорошего из этого всё равно не выйдет, поэтому она и разорвала контакт. А отойдя на несколько шагов назад Маша снова обратилась к задумавшейся о чём-то Мире:

– Я пришла сюда, чтобы попросить вас закончить вечеринку. Уже три утра.

– Нет, – неожиданно резко отозвалась Мирослава. – Это мой дом, и я буду устраивать здесь что хочу и когда хочу.

Она говорила так категорично, что у любого нормального человека само собой пропало бы всякое желание спорить. Но Маша никогда не относила себя к категории нормальных людей.

– Пожалуйста. Я прошу тебя, – продолжила она, глядя на Миру. – Если ты хочешь разозлить Максима, то можешь не париться, он не выйдет. Мой брат не хочет скандалов.

– Он выбросил меня в бассейн, – выпалила Мирослава, поднимаясь на ноги и прямо встречая серьёзный взгляд Маши. – Он общается со мной, как с продажной девкой, хамит…

– Так ты же сама его провоцируешь, – спокойно парировала Мария. – Ты ведь просто нашла в нём того, кого можно обвинить во всех своих неприятностях, и теперь пытаешься выместить на нём своё гнев. Он этого не заслуживает!

– Мне решать, что он заслуживает, а что нет, – отмахнулась блондинка, ещё больше напрягаясь. – Скажи ему, если хочет, чтобы вечеринка закончилась, пусть выйдет и сам мне об этом скажет. Хотя нет, пусть заканчивает её сам, а я понаблюдаю.

Маша снова повернулась к Лёве, надеясь, что хотя бы он сможет услышать её и вразумить упёршуюся в свою ненависть сестру. Но он лишь покачал головой, говоря тем самым, что не станет вмешиваться. Оно и ясно, ведь в данном случае самым мудрым решением было держать нейтралитет. Ведь если бы он хотя бы попытался занять сторону Маши, Мира обязательно посчитала бы это предательством.

– А ты не думала, что вам обоим будет проще, если вы хотя бы попытаетесь нормально общаться? – бросила Маша, которой становилось всё труднее держать маску спокойствия и рассудительности. – Или ты собираешься все три месяца с ним воевать? Это глупо!

– Три месяца? – усмехнулась Мира. – Нет. Поверь мне, этот срок окажется куда короче. Я докажу отцу, что твой драгоценный Максим ни на что не способен, и он быстро выпроводит вас обоих из этого дома. Вот тогда я успокоюсь и буду полностью удовлетворена. – В голосе Мирославы звучал леденящий холод. И именно сейчас Маша поняла, что любые разговоры будут бессмысленны. Для таких, как Мира, слова – это пыль. Чтобы что-то понять, им нужны действия, болезненные шишки на собственной голове. А иначе никак.

– Хорошо, – кивнула Маша, медленно отходя дальше. – Так тому и быть.

Она развернулась и гордо прошла мимо танцующей толпы. Вот только побеждённой себя не чувствовала. Как и твердят правила ведения боевых действий, их военная компания началась с мирных переговоров, которые прошли неудачно, а значит, пора начинать полномасштабные бои.

Маша не была ангелом, как думали о ней многие. И пусть она хорошо относилась к людям, имела большое доброе сердце, никогда не бросала никого в беде, но… когда дело касалось её семьи, Мария Давыдова превращалась в жёсткого расчётливого стратега. Она не устраивала скандалов, не рубила с плеча… совсем нет. Подобное поведение казалось ей слишком простым и примитивным. Маша же предпочитала плести путину событий и интриг, приводящую к тому результату, который был ей нужен. А её большая и чистая совесть в эти моменты предпочитала спрятаться поглубже и закрывать глаза на то, что творить хозяйка.

Максим в этом плане был куда более прямолинеен. Любым хитрым манипуляциям он предпочитал открытые столкновения. Он старался жить по своим принципам, среди которых первое место занимала честность. И Маша прекрасно понимала, что рано или поздно своими выходками Мира сможет окончательно вывести его из себя, и он сам откажется от такой работы. А этого точно нельзя допустить.

Именно поэтому его заботливая сестра и решила вмешаться. Маша не собиралась позволять глупой принципиальности избалованной девочки Мирославы портить жизнь её брату.

С этими мыслями она обошла гостевой домик и скралась в тёмных аллеях сада, за которым располагался большой гараж. Ещё в первый день их нахождения в этом месте, девушка отметила для себя расположение электрического щитка, который находился в маленькой подсобке, рядом с воротами. Подсветив на него телефоном, она с улыбкой заметила, что у каждого переключателя имеется цифра, показывающая, за какой именно участок отвечает данный рычажок. Рядом же висела схема дома и прилегающих территорий. Поэтому девушке не составило никакого труда определить, какие именно кнопочки стоит выключить.

Она опустила большой рубильник, и в один момент всё вокруг потухло. Услышав хоровые возмущения, доносящиеся от места проведения вечеринки, Маша лишь коварно улыбнулась и отключила рычажки, относящиеся к фонарям освещения сада, подсветке бассейна и территории рядом с ним. Затем снова включила рубильник, закрыла щиток на ключ, который до этого торчал в замке и, поигрывая им в пальцах, быстро удалилась.

– Буэнос ночес, амигос, – шепнула она себе под нос. – Вечеринка окончена.

Вернувшись в гостевой домик, она с удовлетворённым видом заметила, что гости Мирославы начали расходиться. Свет здесь тоже оказался отключен, так как данное строение относилось к той же цепи, что и бассейн. Но это стало вынужденной мерой, с которой пришлось смириться. Хотя, так даже лучше – у Миры не будет никаких оснований обвинить их с Максом в произошедшем. Ведь теперь они тоже вроде как пострадавшие.

Маша тихо подошла к столу, где до этого работал Макс. Парень спал, положив голову на собственные сложенные руки, и даже не подозревал, какие действия начали разворачиваться вокруг его персоны.

– Всё-таки отключился, – девушка легонько коснулась его волос, провела рукой по напряжённой спине и добавила уже громче. – Всё закончилось. Можешь спокойно ложиться.

Он туже встрепенулся и, отчаянно пытаясь разглядеть что-то в темноте комнаты, быстро заморгал.

– Маша? – спросил, садясь ровнее и оглядываясь по сторонам. – Что с электричеством?

– Пропало, – ответила девушка, пожав плечами. – Утром разберёмся.

Он внимательно посмотрел на силуэт сестры и усмехнулся. Её шальное настроение очень красноречиво намекало ему, что свет отключился не просто так. Но разве сейчас это важно?

– Где Мира? – всё так же сонно спросил Максим.

– Вон сидит у бассейна, – отозвалась девушка, глядя в окно на два силуэта на том месте, где не так давно состоялся не самый приятный разговор.

Макс проследил за её взглядом и нахмурился. Во-первых, обе чёрные тени на шезлонге курили, что явно не понравилось парню, который сигареты на дух не переносил. А во-вторых, куда больше насторожил тот факт, что его подопечная была не одна.

– Кто с ней? – спросил он, пытаясь разглядеть что-то в темноте.

– Лёва, – произнося это имя, Маша с удивлением отметила, что оно отзывается в сердце приятным теплом. Ей нравилось, как оно звучит в её устах. Будто музыка… мягкая, яркая мелодия. Но заметив, как на неё смотрит брат, снова взяла себя в руки и поспешила пояснить: – Он приходится ей каким-то родственником.

– Да наслышан я о нём ещё от Василия Фёдоровича. Страшно проблемный тип, и Мира с ним вечно куда-то влипает, – сказал он вдруг, даже не пытаясь скрыть своего раздражения. – Боюсь, что она может с ним уехать.

– Не думаю, что сегодня она ещё куда-то соберётся, – проговорила Маша, неотрывно следя за огоньком сигареты, горящим на том месте, где, как она помнила, сидел новый знакомый. – Все разъехались, и остались только они вдвоём. Просто разговаривают. А ты иди спать.

– Ладно, – вдруг согласился Макс, уже понимая, что глупо не воспользоваться этим временным затишьем. – Ты тоже иди.

–Да, – кивнула девушка, всё так же глядя в окно. Брат ушёл, а она всё никак не могла оторвать взгляда от загорающегося огонька.

Совершенно непостижимым образом этому обаятельному синеглазому плохишу удалось затронуть те струны её души, о существовании которых девушка и не подозревала. Нет, ей нравились разные мужчины, с некоторыми она даже пыталась строить отношения, но ещё ни одному из них её не тянуло настолько сильно.

Это пугало Машу. Но она не собиралась поддаваться своему странному желанию. Да и не время сейчас для этого. Сейчас куда важнее придумать, как разобраться с Мирой и не дать ей при этом навредить Максу. А остальное подождёт.

***

Когда свет вокруг неожиданно погас, а спустя несколько минут включился везде кроме сада и прилегающих строений, Мира нахмурилась. Почему-то она даже не сомневалась в том, кто именно виноват в столь странном отключении электроэнергии и, возможно, сразу бы отправилась разбираться с хулиганами, но тут вдруг её взгляд встретился со смеющими глазами Лёвы.

– Нет доказательств, – сказал он вдруг, покачав головой. Он слишком хорошо знал взрывной характер Миры, поэтому и решил остановить её таким образом. – И пусть мы с тобой оба знаем, кто организовал нам темноту, но это ничего не меняет.

– Я просто скажу ему в лицо всё, что о нём думаю, – решительно выдала Мирослава.

– Это не он, Мирочка. Это она, – озвучил свою догадку Лёва, прокручивая в пальцах горящую сигарету и как-то особенно загадочно улыбаясь.

– Маша? – удивилась девушка. – Да нет. Она на такое не способна.

– С чего ты это взяла? – усмехнулся парень, удивляясь тому, как легко его сестрёнка попалась на удочку этого порочного ангела.

– Ну, Маша… она такая… светлая, чистая. Мне иногда кажется, что у неё и нимб над головой имеется.

– А мне думается, что ты просто не видишь того, что вижу я.

– Она тебя зацепила, – со знанием дела, утвердительно ответила Мирослава. – Только нифигашечки тебе там не светит, дорогой мой наивный братец, – она шутливо похлопала его по плечу. – Машка-Монашка и близко тебя к себе не подпустит.

– Слушай, ты знаешь её меньше суток. И, по-моему, вообще не видишь ничего дальше собственного носа, – отозвался парень. – Да, с ней будет не просто, но… – он весело хмыкнул. – Знаешь, как говорили парни в моём дворе, когда хвастались своими победами у женщин: «Нет не дающих. Есть плохо просящие!»

– Ой, да ладно! – рассмеялась Мира. – Боюсь, милый мой, чтобы переспать с этой девушкой тебе придётся, как минимум на ней жениться.

– Исключено! – отрезал Лёва. – Думаю, мы легко обойдёмся без подобных крайностей.

– Ты реально готов в это ввязаться? – Мира вытянула сигарету из лежащей между ними пачки и повернулась к брату.

– А что? Скучно ведь. А тут хоть какое-то разнообразие появится. И ты мне в этом поможешь, – самодовольно добавил он.

– С какого это перепуга? – возмутилась девушка.

– С такого, что я ведь тебе помогаю. И вообще, я думал, мы друзья, и должны во всём друг друга поддерживать, – спокойно заметил Лёва.

Мира обречённо вздохнула и покачала головой.

– И что я должна сделать? – в её голосе звучала самая настоящая обречённость.

– Ничего особенного, – ответил он, пожав плечами. – Просто, подружись с ней. Это, кстати пойдёт всем на пользу.

– Что? – выпалила Мирослава, глядя на него, как на умалишённого. – Ты в своём уме? Как ты вообще себе это представляешь?

– Подожди, не горячись, – попытался успокоить он сестру. – Если я правильно понял эту девушку, она сама будет стараться наладить с тобой контакт. От тебя же всего лишь потребуется не огрызаться и постараться принять её. Пойми, она нужна тебе, как союзник, а не как противник. К тому же, врагов, и правда, нужно всегда держать к себе как можно ближе.

– Лёва, хватит пафоса, – Мира картинно закатила глаза. – Просто скажи, что так тебе будет легче к ней подобраться.

– Ну и это, конечно, тоже. Но… – он поднял вверх указательный палец. – Главное даже не в этом. Мирочка, она сильный противник, с которым безопаснее дружить, чем ругаться.

– И с каких пор ты стал таким проницательным? – спросила она, глядя в его лицо.

– Я просто наблюдательный, – ответил Лёва с открытой улыбкой. – А жизнь – отличная школа, с массой интересного материала для обучения. Нужно просто шире открыть глаза и включить мозг.

Мира хмыкнула и скептично покачала головой.

– Всегда поражалась, как такой философ как ты, может вести настолько разгульный образ жизни, – выпалила она. – Это как-то слишком странно.

– Ничего странного, – привычным игривым жестом он разлохматил её волосы и поднял взгляд к тёмному звёздному небу. – Я просто давно понял, что жить нужно так, как хочется тебе самому, а не так, как требуют от тебя другие. Нужно ценить каждый день, наслаждаться им, и брать от него столько, сколько он может тебе дать. Запоминать всё, чему он учит…

– Хватит, Лёва. Я поняла, что ты умный, а я полная дура. Давай обойдёмся без громких слов и красивых изречений. Ты молодец и умница и мне это прекрасно известно, – Мира встала с шезлонга и, отойдя к воде, снова повернулась к брату. – Если для тебя это важно, то я попробую подружиться с этой Машкой-Монашкой.

– Вот и договорились. А я, взамен, обещаю исправно снабжать тебя деньгами и таскать за собой по всем вечеринкам побережья. Думаю, твой Цербер оценит наши старания, – он усмехнулся и тоже поднялся на ноги. – Хочешь доказать ему, что тебе пофиг на его запреты? На домашний арест? Легко! Думаю, это будет даже весело.

– Ещё как, Лёва, – она улыбнулась и тоже посмотрела на далёкие яркие звёзды, усыпавшие тёмное летнее небо. – Ещё как.

Глава 6. Мирные переговоры и их последствия

Разлепив глаза этим утром, Мира неожиданно для самой себя улыбнулась. Возможно, причины её хорошего настроения крылись в том, что она, наконец, спокойно выспалась, а возможно дело в том разговоре, который состоялся накануне ночью между ней и Лёвой. Но сейчас у неё не было никакого желания копаться в себе и проводить факторный анализ собственного душевного состояния. Ведь впереди её ждал новый день, наполненный свершениями и подвигами, главным из которых она считала выдворение ненавистного Максима из её дома и жизни.

Проводя лёгкую разминку, она всё время думала о просьбе Лёвы. С одной стороны, это действительно во многом сгладило бы накал той холодной войны, что велась в этих стенах уже несколько дней. Но с другой… Маша ведь является родной сестрой Максима. Как она сможет нормально общаться с той, кто явно не желает добра её брату, и даже не собирается этого скрывать.

Тем не менее, Мира всё же решила попробовать. Она собиралась сама наведаться в гостевой домик и даже подготовила примирительную речь, но всё сложилось куда проще.

С Машей они столкнулись на кухне, где та снова развлекала Елену разговорами. При появлении странно улыбчивой молодой хозяйки, обе замолчали, уже ожидая очередной порции грубости и хамства. Но… не дождались.

Мира вежливо пожелала всем доброго дня и даже снизошла до приветливой улыбки. Это повергло женщин в состояние молчаливого шока. Лена даже несколько раз моргнула, а когда это не помогло, легонько стукнула себя зажатой в руке поварёшкой.

– Мирослава, ты хорошо себя чувствуешь? – тихо просила она.

– Великолепно, – отозвалась девушка, старательно инспектируя содержимое кастрюлек на варочной поверхности. – А можно мне чего-нибудь поесть?

– Конечно! – Елена Петровна всплеснула руками, только сейчас окончательно приходя в себя от столь разительных перемен в поведении хозяйской дочери. Женщина тут же засуетилась, ставя перед Мирой большую чашку кофе с молоком и несколько кусочков свежеиспечённой пиццы.

– Мммм… – Мирослава восхищённо потёрла руки, и тут же жадно вгрызлась в один из аппетитных треугольников. Она прекрасно знала, что пицца является коронным блюдом их повара, которое всегда получалось восхитительным. – Лена, вы богиня нашей кухни! – заявила она, прожевав. А потом вдруг перевела взгляд на застывшую рядом с поваром девушку и добавила: – Маш, ты пробовала?

В её голосе не было ни капли злости или призрения, что показалось Марии не просто удивительным, а по-настоящему странным. Она не верила в подобные резкие перемены, и ещё очень хорошо помнила содержание их ночного разговора. Поэтому и не стала обольщаться.

– Нет, – отозвалась, вежливо улыбнувшись. – Я жду вторую партию. Она будет готова с минуты на минуту.

– Угощайся, я поделюсь, – выдала вдруг Мира, подвигая к ней тарелку с нетронутым кусочком.

Маша напряглась. Одно дело держать вооружённый нейтралитет, периодически снисходя до натянутого общения. И совсем другое – вот так открыто выражать свою готовность поделиться чудным завтраком со своим врагом.

Заметив сомнение на лице брюнетки, Мира улыбнулась и подтолкнула угощение ещё ближе.

– Да ладно тебе. Не волнуйся, он не отравлен, – усмехнулась она.

– Я и не волнуюсь, – ответила Мария. – Просто пытаюсь понять мотив этого предложения.

Она всё же присела за стол напротив Мирославы и взяла в руки тонкий треугольник из теста. Пицца действительно оказалась божественно вкусной, вот только это лишь сильнее укрепило её подозрения. Маша никак не могла понять, с чего Мире вообще пришло в голову делиться с ней такой вкусностью.

– Считай это такой своеобразной трубкой мира, – ответила блондинка, отводя взгляд к окну, за которым ярко светило летнее солнышко. – Мне надоело ругаться со всеми подряд. И у меня нет никаких причин считать тебя своим врагом. За исключением лишь той, что ты сестра моего Цербера.

Маша едва ни подавилась от такого заявления. После их вчерашней стычки она рассчитывала, что её ждёт как минимум ещё один скандал. А на деле оказалось всё с точностью, да наоборот. И пусть это настораживало, но у неё не было причин для отказа. В конце концов, разве не этого она так упорно добивалась.

– Хорошо, – кивнула Мария. – Я рада, что ты решила попробовать.

– В таком случае, может, составишь мне компанию. Я собиралась немного поплавать в бассейне, – предложила Мирослава. Она с трудом понимала, каким образом можно втереться в доверие к этому Ангелу. Ей всё время казалось, что Маша видит её насквозь.

– Прости, но я обещала помочь Максиму, – ответила та с виноватой улыбкой. – Твой отец поручил ему закончить строительство круглой беседки, что в углу сада. И мне нужно найти хорошую строительную фирму, способную воплотить в жизнь его странную фантазию.

– О, – удивлённо выдала Мирослава. – И чего он там придумал?

– Ну, ты же знаешь какое там строение, – принялась объяснять Маша. – Круглый сводчатый потолок. И Василий Фёдорович изъявил желание видеть там чуть ли ни репродукцию фрагментов Сикстинской капеллы Микеланджело. Макс подозревает, что он собрался сделать там маленькую часовню.

– Ничего себе, папа чудит! – улыбнулась девушка, удивлённо хлопая ресницами. – Вот это у него запросы!

– Вот, – кивнула Мария, вставая из-за стола. – А мне теперь нужно найти тех, кто сможет воплотить его задумку в жизнь.

– Знаешь… – Мира вдруг неожиданно оживилась. – А мне Лёва как-то про одного знакомого рассказывал, у которого фирма, как раз специализируется на вот таких странных заказах. Хочешь, я позвоню ему и всё узнаю. А потом мы вместе к нему съездим и обо всё договоримся, – но тут она осеклась. Всё её воодушевление мгновенно схлынуло, оставляя вместо себя лишь раздражение и выражение полного облома на лице. – Чёрт!

– Что-то не так? – осторожно поинтересовалась Мария.

– Да никуда твой братец меня не отпустит. Я же типа под домашним арестом. А мне совсем не хочется омрачать это прекрасное утро… – она перевела взгляд на часы, которые показывали половину третьего и, хмыкнув, поспешила исправиться: – точнее день, новыми ссорами.

– Давай ты узнаешь адрес фирмы, а я, взамен, поговорю с Максом, – предложила Маша. – Думаю, со мной он тебя отпустит. Если, конечно, ты пообещаешь не выкидывать никаких фокусов.

– Слово пионера! – откликнулась Мира, приложив руку к голове.

Маша хихикнула. Лена закатила глаза, тонко намекнув девушке, что она вряд ли вообще представляет кто такие эти самые «пионеры». В ответ на что Мирослава лишь совершенно по-детски показала ей язык и скрылась за дверью.

– Что это вообще было? – проговорила вдруг Елена, ошарашенная таким поведением вечно хмурой хозяйской дочки.

– Не знаю, Лен, – ответила Маша, задумчиво рассматривая кухонную дверь. – Но я бы посоветовала всем нам быть начеку. Боюсь, что кто-то просто изменил свою военную стратегию. А значит, удар может быть нанесён в любой момент.

– И ты действительно возьмёшь её с собой?

В ответ Маша только кивнула и тоже встала из-за стола.

– Какими бы ни были причины её поведения, но она всё же сама сделала ко мне первый шаг. И я не имею права упустить этот шанс помочь брату. Может, мне удастся сдерживать её?

– Сомневаюсь, – сказала женщина. – Но никто не может помешать тебе попробовать.

***

Наверное, этот день действительно был каким-то особенным, а может всем в доме Дубровских просто не хотелось портить себе настроение лишними ссорами, но Макс без проблем отпустил Мирославу с сестрой в город. И ко всеобщему удивлению, она сумела оценить этот его жест и вела себя как примерная девочка. Даже проницательная Маша была поражена, какой хорошей и позитивной может быть подопечная её брата, и только Максим ни капли не сомневался, что это всего лишь новый стратегический ход.

Весь день он никак не мог сосредоточиться на работе, а после того, как вернувшаяся из города Маша сообщила, что Мирочка, оказывается, настоящее солнышко и душка, он и вовсе начал натурально нервничать. Всё ж, за те несколько дней, что он был знаком с дочуркой своего разлюбезного шефа, парень успел понять – способна девочка на многое. Поэтому, когда после ужина, который, кстати, прошёл на удивление мирно и даже весело, Мирослава Васильевна изъявила желание поговорить с ним наедине, сомнений у Макса уже не осталось никаких.

Он даже спрашивать ничего не стал. Просто кивнул и покорно пошёл за уверенно шагающей девушкой. Вот только направлялась она явно не в кабинет, и даже не в сад, или гостиную. Когда парень понял, что Мира целенаправленно ведёт его ни куда-нибудь, а в свою спальню, то даже хотел отказаться, но она одарила его таким строгим взглядом, что любые возражения мигом канули в небытие.

– И всё-таки, – проговорил, входя вслед за ней в комнату, – почему именно здесь?

Этот вопрос терзал его сознание, потому что у Максима не было никаких подходящих вариантов ответов. Только не подходящие, и уж точно не целомудренные. Хотя он и понимал, что даже такая распущенная девушка, как Мира, не станет предлагать себя вот так… открыто. По крайней мере, он на это искренне надеялся.

К слову, её спальня оказалась совсем не такой, как себе представлял Максим. Он-то ожидал увидеть розовые обои в сердечко, бантики на белых занавесках, толпы плюшевых игрушек, а на стенах мрачные картины, черепа и цепи. И пусть эта его фантазия и была жутким противоречивым абсурдом, но именно так он представлял себе жилище Миры, которую считал, не много – не мало, – гламурным монстром.

На самом же деле комната девушки была вполне обычной, обставленной с максимальной практичностью и комфортом. И что самое удивительное, здесь всё выглядело очень опрятно и чисто, будто её хозяйка не заядлая злюка и тусовщица, а, как минимум, выпускница школы благородных девиц.

Пока Максим осматривался, Мира прошла к распахнутому окну и по привычке забралась с ногами на подоконник.

– Если честно, то ход сугубо психологический, – отозвалась она, внимательно рассматривая застывшего на пороге Макса.

Это и стало её главной ошибкой. Ох, лучше бы она и дальше продолжала видеть в нём только лишь своего Цербера, потому что смотреть на него как на мужчину оказалось слишком приятно.

Ей пришлось до боли прикусить собственную щёку, чтобы не позволить глупой улыбке занять главное место на лице. Но, факт оставался фактом, Мире нравилось то, что она видела. И даже больше, она сама поразилось тому, как её язык повернулся назвать такого красавца Уродом. Боже, куда смотрели её глаза? Как вообще можно было сморозить подобное?

Да, теперь она была вынуждена признать, что внешне Макс нравится ей. Очень. И даже эта его странная привычка чуть прищуриваться, когда он смотрит в её сторону, казалась ей милой и забавной. А как он иногда губу закусывал… Как мило строил грозный вид…

Да что с ней вообще твориться?

С чего такие мысли?

Вот только помимо всего прочего – довольно-таки яркой внешности, подтянутого тела, глубокого взгляда поразительно красивых серых глаз, в нём было что-то такое, отчего девушка непроизвольно тянулась к нему ещё больше. Он будто бы олицетворял собой надёжность и какую-то внутреннюю силу.

Так уж получилось, что последние несколько лет, Мира обитала исключительно в круге людей ветреных и легкомысленных. И пусть, среди её знакомых попадались и ребята, занимающие высокие посты в крупных компаниях, и творческие личности, давно сделавшие себе имя и пользующиеся популярностью в определённых кругах, и даже довольно успешные предприниматели, но… ни одного из них она бы не смогла назвать надёжным. Даже её обожаемый Лёва, который каким-то непонятным образом умудрялся совмещать свои ежедневные загулы с должностью директора по маркетингу в отцовской строительной фирме, всё равно был для неё в первую очередь безбашенным тусовщиком. И пусть работу свою он выполнял превосходно и очень ответственно, но даже это не делало его в глазах Мирославы серьёзным человеком. Для неё Лёва всегда был, есть и будет человеком-катастрофой, который вряд ли хоть когда-нибудь сможет по-настоящему повзрослеть.

Другое дело Макс…

– То есть, ты притащила меня сюда, чтобы наши переговоры проходили на твоей территории.

Парень прошёл по комнате и присел в одно из кресел у небольшого журнального столика. Выглядел он при этом настолько собранным и серьёзным, что Мирослава не смогла отвести от него взгляда. Так и следила за ним, ловя каждое, даже самое незначительное движение.

– Там, где я, по идее, должен чувствовать себя неуютно, – он сделал паузу, только сейчас замечая в глазах своей подопечной какой-то нездоровый блеск. И да… ему было прекрасно известно, что означает такой вот женский взгляд. Именно это и заставило его напрячься ещё сильнее.

– Возможно, ты и прав, – она искренне и всеми силами старалась сделать так, чтобы голос звучал ровно и безразлично, но в нём всё равно проскользнули нотки её истинного состояния. Что тоже не укрылось от Максима.

Именно в этот момент он понял: всё, что творила Мира до этого – просто цветочки. Её скандалы, крики, угрозы, и даже вчерашняя вечеринка – пыль, и не больше. А вот настоящие проблемы ждут его (Максима) впереди. Потому что сидящая на подоконнике девушка явно решила пойти другим путём… Путём, пролегающим через его постель.

И что самое страшное, он сильно сомневался, что сможет долго удерживать её на расстоянии. И если бы дело было только в её желании, всё оказалось бы куда проще. Он бы никогда не допустил подобного, но… Это «но» оказалось таким огромным, что перечёркивало почти все доводы разума. Ведь вопреки всему, что он знал об образе жизни этой девушки, вопреки тому факту, что с ней спал его лучший друг, что она ко всему прочему, является его подопечной и обладает характером фурии, Макса жутко тянуло прикоснуться к ней. Его будто магнитом притягивало дотронуться до её кожи, ощутить под своими пальцами нежную гладкость и тепло. Да только на карте стояло слишком многое, а значит, лучше им и оставаться врагами, противниками, переругивающимися при каждой встрече, лишь бы только слишком не сокращать разделяющее их расстояние. Так будет проще всем.

В какой-то момент выражение лица Макса стало сосредоточенным и пустым. Он будто бы закрылся, отгородившись от всего маской полного равнодушия. Это насторожило девушку. А когда он заговорил, она вдруг вспомнила, что у неё есть целый список причин ненавидеть этого человека. Всего одного надменного строгого взгляда Максима хватило ей, чтобы вернуть мыслям трезвость, и выбросить из головы всю эту романтическую глупость.

Да, уж. А ведь она уже почти забыла, кто именно сидит перед ней.

– Слушай, – Мира хотела по привычке назвать его «Уродом», да вот только теперь у неё язык не поворачивался говорить подобное. – Максим…

То, как в её устах прозвучало его имя, произвело на парня просто сногсшибательное впечатление. Он вздрогнул, а по спине пробежал настоящий полк мурашек. Создавалось впечатление, что в одно лишь простое слово было вложено столько смысла, который была не в силах уместить и целая библиотека. Но самое главное, в нём непонятным образом проявились слишком противоречивые эмоции… от жгучего презрения, до дикой страсти.

А вот в мыслях Миры сейчас царили исключительно нецензурные слова. Они лились водопадом, рискуя в любую секунду прорваться и вылезти наружу. О… тогда бы Макс много узнал и о себе, и о сидящей напротив девушке. Она сама не ожидала, что скажет его имя так эмоционально насыщено. Будто оно было каким-то волшебным словом. Заклинанием. И что самое глупое, ей очень понравилось называть его так.

– Чёрт! – всё-таки выругалась Мира. – Бесит вся эта долбанная ситуация!

Она резко соскочила с подоконника и принялась раздражённо вышагивать по комнате. Вообще, игры и манипуляции всегда давались этой прямолинейной и открытой девушке с большим трудом. Ей было проще выложить всё на чистоту, и ходить потом с чистой совестью, чем строить многоходовые планы и воплощать их в жизнь. Поэтому не было ничего удивительного в том, что сейчас она так легко сорвалась. Но Макс всё равно удивился. Он-то уже настроился на интересную беседу, на интригу, в конце концов. И что теперь?

Вдруг Мира резко прекратила свои метания и, замерев на месте, повернулась к парню. Сейчас он выглядел таким заинтересованным, таким живым и любопытным, что с её губ непроизвольно сорвался непонятный обречённый стон.

– Макс, давай я скажу всё что думаю, пока всё не стало совсем плохо, – она благоразумно решила отойти к окну, потому что с каждой секундой нахождения с этим человеком в одной комнате ей становилось всё тяжелее держаться на расстоянии. – Не знаю, чувствуешь ли это ты, но… – она стукнула кулаком по подоконнику. – Не важно. В общем, говорю по сути. Я не намерена сидеть взаперти, как того хочет мой отец. Мне нужна свобода передвижений, а то я уже с ума сходить начинаю! – протараторила девушка. – Короче, хочешь ты того или нет, но по вечерам я буду уходить с Лёвой. Ты меня не удержишь, даже если попытаешься привязать к батарее. Я уйду, не сомневайся, но крови тебе при этом подпорчу много. Поверь, у меня хватит фантазии. Поэтому, предлагаю сделку. Я не «косячу», ты – меня не трогаешь. И все счастливы.

Он выслушал её спокойно и даже с интересом. Хотя… слушать, когда она говорит так эмоционально, когда энергия буквально льётся из неё фонтаном, когда перед глазами маячат эти длинные стройные ноги, которые только подчёркивают микроскопические шортики… оказалось чертовски сложно. Но он слушал. Заставлял себя смотреть только в её лицо. Хотя легче почему-то не становилось. И даже наоборот. Она говорила столь резко, что иногда становилась видна серьга на её языке. А это ясности мыслям парня точно не добавляло.

Тем не менее, смысл её ультиматума он понял прекрасно, вот только после упоминая слова «фантазия» она самая разыгралась у бедного парня так, что в пору было бы бежать отсюда без оглядки.

Когда Мира замолчала и выжидающе уставилась на Максима, он слегка тряхнул головой, и снова вернул лицу скучающее выражение. Эх, знала бы его подопечная, что он сейчас прятал за этой маской равнодушия, наверно уже давно бы умчалась подальше из этой комнаты. И хорошо, что Макс потрясающе умел «держать лицо». Он обладал просто невероятной выдержкой, и только это позволило ему сейчас сидеть здесь и делать вид, что ему всё фиолетово. А ещё именно в этот странный момент он вдруг понял, что если они и дальше продолжат ругаться, то есть, проводить много времени вместе, да ещё и на эмоциях, то он, в конце концов, не сдержится и… сделает глупость. И вот тогда шеф его точно уволит. И будет прав.

– Ладно, – выдал он, поднимаясь на ноги и направляясь к двери. На Миру же в этот момент он искренне старался не смотреть. – Пусть будет так, но я всё равно буду за тобой присматривать. И, если вдруг ты станешь вести себя неподобающе, то мы снова вернёмся к этому разговору. А пока, я пойду.

И ушёл. Оставляя девушку в полнейшем смятении. Она ведь ожидала, как минимум воплей, а тут… Он просто согласился. Так, будто сам собирался предложить нечто подобное.

Вот только девушке почему-то показалось, что он просто сбежал от неё.

– Да быть такого не может, – сказала она вслух, обращаясь к зарытой двери собственной комнаты.

А в это самое время, с другой стороны этой самой двери, прислонив лоб к холодной стене коридора, стоял тяжело дышащий парень. На его лице светилась такая хищная улыбка, которую никто никогда у него не видел. Для большинства своих знакомых Макс был льдиной, абсолютно холодной и бесчувственной. Но Мира одним своим присутствием умудрялась топить этот лёд, превращая его в раскалённую лаву. Заставляя Максима забыть обо всём на свете. И сейчас, он прекрасно слышал последнюю реплику Мирославы, поэтому его улыбка стала ещё шире. Пусть он и не знал, что именно имела в виду его подопечная, но эта фраза отлично подходила и ему.

– Может, Мира. Ещё как может… – прошептал он себе под нос. – А я, судя по всему, сошёл с ума.

Простояв так пару минут, парень медленно отошёл от стены и направился вниз. Сейчас в его голове творился сущий хаос, с которым срочно нужно было что-то решать. И дело было даже не в физиологии, как таковой. Да, его тело всегда реагировало на красивых девушек довольно предсказуемо, но раньше это никогда не затрагивало мозг. По крайней мере, до такой степени. И что же теперь?

Но один ответ Макс знал точно: ему срочно нужна женщина. Возможно, всё дело в том, что у него вот уже несколько недель не было секса. Хотя раньше случались и более длительные воздержания, но подобное помутнение рассудка он переживал впервые. Именно поэтому, достав из кармана мобильник, написал короткое смс той, которая ещё ни разу ему не отказывала. Не случилось исключения и сейчас. Буквально через минуту, пришёл весьма красноречивый ответ, который вызвал у напряжённого Макса вздох облегчения.

Что ж… теперь всё должно было снова вернуться на свои места. А что касается выставленного Мирой ультиматума, с которым он так быстро и просто согласился… Увы, но здесь девушку ждал не очень приятный сюрприз. И пусть она обещала «не косячить», но Максим не имел ни малейшего желания проверять степень её честности и цену обещаний. А поэтому, ей просто не дадут сделать чего-нибудь не правильного. Благо есть на этом свете добрые люди.

Макс довольно улыбнулся и вышел на залитую закатным солнцем площадку перед домом. Как ни удивительно, но чем дальше он удалялся от Мирославы, тем легче ему становилось. А Катенька, которая пообещала ему явиться сегодня вечером и организовать шикарный отдых, и вовсе должна положить конец его непристойным мыслям о дочери шефа. По крайней мере, Макс на это очень надеялся.

***

Старательно приводя себя в порядок перед очередной пляжной вечеринкой, на которую её тащил Лёва, Мира никак не могла сосредоточиться. Мысли её с ужасающим постоянством уходили куда не надо. А именно к тому человеку, кого не так давно она сама называла не иначе как «Урод».

– Курица слепая, – выругалась она, укоризненно смотря в глаза собственному отражению.

Весь вечер Мирослава старательно твердила себе, что должна держаться намеченного плана. Что Макс, каким бы интересным не казался, всё равно остаётся в первую очередь Цербером, приставленным к ней заботливым папочкой. Она внушала себе, что является для него всего лишь работой, что он возится с ней исключительно ради денег, но и это являлось пустыми словами для её заинтересованного сознания. Тогда Мира вспомнила, что он ко всему прочему, ещё и друг этого противного Лиса, с которым у неё, кстати, свои счёты.

И тут же перед глазами девушки мгновенно всплыло то жуткое утро, когда её угораздило проснуться в одной постели с этим человеком. Она прекрасно помнила, в какой ужас пришла, увидев, что на них обоих совсем нет одежды, но всё же до последнего надеялась на лучшее. Правда, эти надежды были разбиты в прах, когда ошарашенная девушка, чью голову и так разрывало от тумана, боли и шока, рассмотрела на цветастых простынях капли крови. В этот момент она окончательно уверилась, что является круглой идиоткой, причём жутко невезучей.

В тот же момент она кинулась на едва очнувшегося Лиса с кулаками и воплями, и точно прибила бы его если бы не те двое парней, что спали с ними в одной комнате. Да, это кстати ещё более поганая деталь, и она стала для Мирославы последние каплей. Ведь, как оказалось, те ребята были свидетелями её… хм, падения. И да, они собирались принимать в этом участие, но, когда стало понятно, что им попалась девственница, быстро отказались от каких-либо притязаний. Возможно, знай это и Лис, он бы тоже не стал в этом участвовать, но… он оказался слишком пьян и даже не думал осторожничать с той, которая сама притащила его в эту комнату. А когда понял, на кого нарвался, было уже слишком поздно что-либо исправлять.

Мира до сих пор не узнала, какая тварь напоила её гадостью, которая подействовала на неё так дико. Вроде всё в тот вечер было как обычно, а потом вдруг ей жутко захотелось экстрима, причём исключительно сексуального. И это учитывая, что в свои тогдашние семнадцать лет она убеждала себя и всех подружек, что ляжет с парнем в постель только по большой любви. И вот вам «большая любовь». Всего один бокал неизвестной дряни и… вуаля!

А самым неприятным оказалось то, что на утро она всё отлично помнила. Каждую мелочь, каждое сказанное слово. И даже поблагодарила тех двух парней за то, что не стали пользоваться её состоянием. Она не злилась на них, ведь помнила, что и они тоже были далеко не трезвыми. Но вот Лис с тех пор стал для неё врагом номер один. И то, что он оказался другом Максима, почти полностью перечёркивало всю внезапную симпатию девушки к своему Церберу.

А ещё, её очень обидело, что Макс назвал её шлюхой. Причём сделал это несколько раз, и произносил это слово с таким презрением, что Мире непроизвольно самой от себя становилось противно.

Да он же вообще ни во что её не ставит! Козёл!

Как ни странно, но после этих размышлений, легче девушке всё равно не стало. И пусть она старательно убеждала себя, что ненавидит своего надсмотрщика, но всё ровно от одной мысли о нём, даже от мельком блеснувшего в памяти образа, её сердце начинало биться чаще. А это являлось очень плохим знаком.

Мазнув по губам любимой бледно розовой помадой и поправив коротенькое платьице, Мира грубо улыбнулась своему отражению и, наклонившись ближе к зеркалу, упёрла руки в туалетный столик.

– Соберись, тряпка! – прорычала она сама себе. – Ты, сильная свободная девушка. Этот мир твой! Не смей портить себе отдых раздумьями о всяких… недостойных.

А мысленно добавила, что надо бы обзавестись каким-нибудь кавалером. Ведь с тех пор, как она в последний раз была с Филом, прошло уже больше трёх месяцев. Так может пора уже посмотреть по сторонам и подыскать себе подходящего парня? Вот только перед глазами всё равно был Макс, и этот факт бесил Мирославу до зубовного скрежета.

Когда на телефон пришло сообщение от Лёвы, в котором значилось, что он ждёт её в машине за воротами, Мира глубоко вздохнула и отправилась вниз. По правде говоря, ей самой ужасно надоели эти одинаковые бары, клубы, кафе. Все те люди, многих из которых она уже знала в лицо. Если бы отец не вмешался, она бы сама перестала посещать подобные места, но теперь же для неё оказалось делом принципа доказать, что она никому не позволит решать, как ей поступать. Мира не терпела, когда кто-то смел указывать ей, как жить. В таких случаях она всегда делала с точностью наоборот, не задумываясь о возможных последствиях.

Когда она проходила мимо бассейна, её взгляд неожиданно уловил какое-то движение у гостевого домика. Увидев сидящих на дальней лавочке темноволосых парня и девушку, она было подумала, что это просто Макс и Маша. Но рассмотрев их получше, поняла, что рядом с её Цербером точно не его сестра. И дело даже не во внешних различиях, на них Мира легко могла просто не обратить внимание. Всё дело в том, что сестёр подобным образом точно не целуют.

Она так и застыла, наблюдая за столь странной картиной. И как бы ей ни хотелось сейчас просто развернуться и уйти, но ноги будто бы приклеились к выложенной диким камнем дорожке. Да что говорить, она даже отвернуться была не в силах. С каким-то мазохистским удовольствием смотрела, как Макс целует другую. Как его рука ложиться на её шею и медленно поднимается к затылку, пропуская через пальцы длинные пряди волос. Как его губы спускаются к шее тонкой девичьей шее…

Это было невыносимо, но она упрямо продолжала наблюдать. Дыхание её стало тяжёлым, а руки с силой сжались в кулаки. Мира едва сдерживала желание схватить камень и бросить в голову этой грымзе. Или вцепиться в её шевелюру и вырвать оттуда пару больших пучков волос. Или скинуть её в бассейн и топить… топить…

Неожиданно на её плечо легла чья-то мягкая тёплая ладонь, и в то же мгновение ей стало вдруг легче. Будто это простое прикосновение умудрилось разорвать странные путы, которыми было окутано её сознание. Мира тряхнула головой, будто сбрасывая с себя эти жуткие мысли, и поспешила отвернуться от парочки.

– Прости, Мир, что он притащил её сюда, – сказала стоящая рядом Маша. – Я говорила, что ты будешь против, но он не послушал.

– Кто это? – только и смогла выдавить из себя Мирослава. Её язык будто бы прирос к нёбу, и совершенно не слушался. В горле появился непонятно откуда взявшийся ком, а голос предательски дрогнул.

Маша же всё это прекрасно видела, как и тот взгляд, каким Мира смотрела на обнимающуюся парочку. И ей хватило проницательности распознать, насколько сильные эмоции скрываются за этим взглядом. Она отчётливо поняла, что эта выходка её брата окончательно испортит его с Мирой отношения, которые, между прочим, только начали налаживаться.

Так как Маша не отвечала, Мира решила повторить вопрос. Почему-то сейчас ей оказалось жизненно необходимо получить на него ответ.

– Так кто эта… чувырла? И что она делает в моём саду? – в её голосе звучала ярость. Но даже в таком состоянии она всё-таки смогла понять, что не имеет никакого права злиться. Кто он ей, в конце концов? Цербер… не более.

– Это Катя. Моя знакомая и…

Маша попыталась подобрать наиболее безобидное определение тому, что связывает эту парочку. Называть вещи своими именами у неё просто не поворачивался язык. Да и какая Мире, в сущности разница?

– Катя – девушка Макса.

Говоря эту явную ложь, Маша просто хотела отгородить своего правильного брата от падения в глазах его подопечной. Вот только именно этим самым она и просчиталась. Потому что лишь стоило Мире услышать ответ, как что-то в ней незримо изменилось. И та пульсирующая гневом энергия вокруг неё в один миг словно покрылась тонкой корочкой серого грязного льда… и лопнула. А на её месте осталась странная пустота обожжённой души.

Мира сглотнула и всё-таки заставила себе сделать шаг к воротам. И кто бы знал, как тяжело дался ей этот первый рывок, как хотелось просто обессилено сесть на землю и закричать в голос. Но она не могла себе этого позволить, и всё что ей оставалось, это тихо уйти и попытаться принять то, что она сейчас услышала.

Маша смотрела на удаляющуюся фигуру девушки и не могла понять, что происходит. Ведь сейчас яркая и активная Мира казалась ей будто бы деревянной куклой. Её шаги были тяжёлыми, подбородок неестественно вздёрнут, а пальцы, сжимающие тонкую лямку сумки, и вовсе выглядели белыми от напряжения.

– Нет, ну я так не играю, – буркнула Маша себе под нос. В её мыслях окончательно сложились имеющиеся факты, которые только подтверждали, что Мира крайне неравнодушна к Максу. Но, наверно, правильнее будет говорить об этом в прошедшем времени. Ведь, судя по её реакции на то, что он не свободен, на «занятых» парней у Мирославы табу. И ещё неизвестно, чем теперь обернутся их и без того сложные отношения.

Мира же быстро миновала подъездную дорожку и плюхнулась на переднее сидение Лёвиной Ауди. И выглядела она при этом так, будто её кто-то только что огрел по голове чем-то мягким, но тяжёлым.

– Ты в порядке? – спросил парень, окидывая сестру настороженным взглядом.

Она едва заметно кивнула, но всё равно продолжала молчать и пялиться в одну точку.

– Уверена? – уточнил он. Девушка снова опустила и подняла голову, в точности скопировав предыдущий жест.

Это только подтвердило догадки Лёвы о том, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Да что говорить? Он вообще впервые видел Миру в таком состоянии.

– Я дура, – только и смогла выдавить из себя она, впиваясь взглядом в свои сжатые кулаки. – Давай сегодня напьёмся?

– Будем отмечать то, что ты дура? – усмехнулся парень, заводя машину. – Хорошо, только я не очень согласен с твоим диагнозом. Признаю, что иногда ты жутко тупишь и совершаешь глупости, но не постоянно же.

– Нет, я действительно дура, – продолжала настаивать Мира, а потом распахнула свою сумочку, достала оттуда пачку сигарет и закурила.

– Как скажешь, – усмехнулся он, уже зная, что всего после третьей рюмки Мирочка всё сама ему выложит, причём в наиболее развёрнутом виде и со всеми подробностями.

И может, всё бы и произошло именно так, если бы не одно обстоятельство… И это обстоятельство, повстречавшееся Лёве у входа в большое прибрежное кафе, имело поистине шикарные ноги и крайне привлекательную грудь. Он просто не мог позволить себе пройти мимо. Мира прекрасно знала о слабостях Лёвы, поэтому и освободила его от обещания составить ей компанию и милостиво отпустила покорять очередную «вершину» в череде его постельных подвигов.

Она любила брата и принимала его таким, какой есть. А Лёва… он всегда был ветреным, и в какой-то мере даже распутным. Но, для Мирославы он оставался в первую очередь другом. Самым-самым лучшим.

– Водки, – бросила она бармену, едва усевшись на высокий стул. – Для начала сто грамм, а там посмотрим.

Молодой парнишка за стойкой понял её без лишних слов. Он всегда видел, когда клиент хочет напиться, как и то, к кому стоит приставать с разговорами, а кто просто желает пить один. Эту грустную блондинку он сразу же отнёс ко второй категории, поэтому, поставив перед ней стопку, небольшой графинчик с заказанной огненной водой и нарезку из лимонов, тут же поспешил отойти.

– И всё-таки, Макс, ты урод, – шепнула девушка себе под нос и опустошила первую рюмку. Затем, сразу же наполнила её снова и поднесла к губам: – А я – идиотка.

Так, одна рюмка сменялась другой, пустой графинчик – полным, а на лице девушки медленно стала появляться пьяная беззаботная улыбка.

Мира не помнила, сколько выпила. Она вообще никогда не обращала внимания на подобные мелочи, как подсчёт количества влитого в себя алкоголя. Это всегда казалось девушке не важным. Она хотела напиться и сделала это. Мечтала избавиться от грустных мыслей? Так они ушли.

И теперь в самом центре большого танцпола весело «отжигала» совершенно счастливая и беззаботная девушка. В такие моменты она полностью отдавалась музыке и своим ощущениям. Её затуманенное сознание тонуло в мире звуков, отдавая покорному телу один главный приказ – танцевать.

Но сегодня, даже сквозь пелену алкогольного тумана мысли Мирославы снова и снова возвращались к Максиму и его подруге. И как бы Мира не отгоняла их, перед глазами всё равно постоянно всплывала картина подсмотренного ею поцелуя.

Вокруг крутились какие-то парни, кто-то предлагал ей выпить, некоторые танцевали рядом, но она будто и не замечала их вовсе. Все эти люди казались ей серыми и безликими тенями. Картинками. Она смотрела на них, а видела перед собой лишь размытые силуэты. Именно поэтому и решила отправиться домой, не дожидаясь закрытия заведения.

Несмотря на то, что язык её заплетался, Мире удалось самостоятельно вызвать такси и даже не уснуть по дороге, что уже было подвигом. Но вот идти на каблуках она уже не могла. Ноги совсем не слушались и то и дело норовили зацепиться друг за друга. Пришлось ей разуться и продолжить путь босиком.

И, возможно, она бы так и доковыляла до своей спальни, благополучно рухнула бы на кровать и уснула не раздеваясь, но… Проходя мимо бассейна невольно повернула голову в сторону гостевого домика. В этот момент Мире вдруг показалось, что она мгновенно протрезвела. Ноги сами понесли неугомонную девушку в сторону от намеченного ранее маршрута. Туда, где у самой воды виднелся мужской силуэт, в котором пьяная Мира безошибочно определила Максима.

Глава 7. Попытка перемирия

Этот день для Макса получился каким-то слишком насыщенным и богатым на противоречивые эмоции. И лёжа в темноте в своей кровати он никак не мог заснуть. Вспоминал, анализировал, но всё равно не понимал, что же сделал неправильно?

Ему было не по себе. В душе билось странное чувство большой ошибки. Будто он что-то сделал не так, поступил неправильно, просчитался. Максим не понимал это состояние. Он вообще старался всегда прислушиваться к своей интуиции, и, кстати, она почти не ошибалась.

Ещё в детстве, когда его забрали в одну семью, а Машу в другую, он несколько месяцев терзался подобным ощущением неправильности. Это чувство съедало его изнутри, хотя взрослые в один голос твердили, что мальчик просто пока к ним не привык и тоскует по сестре.

Помнится, тогда его хватило на год, после чего Макс просто сбежал. И хоть в те его восемь лет добраться до родного детдома было почти нереально, но он всё равно это сделал. А когда через неделю после его возвращения туда же привезли Машу, гнетущее чувство ошибки исчезло окончательно.

С тех пор Макс всегда прислушивался к себе, к своему внутреннему голосу. Будучи маленьким, он был уверен, что так с ним говорит его Ангел-хранитель. Что тот просто-напросто не может появиться перед своим подопечным и сказать всё прямо, поэтому и посылает такие вот сигналы. Намёки. А когда Максим повзрослел, то стал считать это всего лишь интуицией или проделками подсознания. Но никогда их не игнорировал.

Вот и сейчас, лёжа в собственной комнате и разглядывая тени на тёмном потолке, он никак не мог понять причину, по которой в его душе снова родилось это чувство неправильности. Прокрутив в голове весь прошедший день, он пришёл к выводу, что появилось оно после прихода Кати. Когда они сидели у бассейна. Но если так, то получается, что дело в Катерине? Что ошибка – это она?

Окончательно сбитый с толку собственными мыслями, Максим сел на кровати и устало взглянул куда-то перед собой. Он не понимал, с чего вдруг Катька начала вызывать в его подсознании такой протест. Ведь уже далеко не первый раз с ней вот так встречается. И раньше всех это устраивало, в том числе и пресловутый внутренний голос. И что же теперь?

Взгляд Максима упал на лежащий рядом телефон, экран которого показывал половину третьего ночи. Там же обнаружилась СМС от Лиса, сообщающая, что его драгоценная подопечная, пьяная в дрова благополучно отправлена на такси домой. А в конце весёлый смайлик, от которого настроение Макса упало ещё сильнее. Он мигом позабыл и про проказы интуиции, и про Катю. В нём будто что-то стукнуло, лопнуло, взорвалось. Он чувствовал, что начинает уже не просто беситься, а по-настоящему психовать. И из-за чего? Из-за какой-то СМСки?

Лис написал ему около получаса назад, но за это время Максим не слышал, чтобы к дому кто-то подъезжал. От этой мысли его и без того нервное состояние усугубилось ещё больше. И схватив с полки полотенце, он покинул комнату и направился прямиком к бассейну.

Тишину летней ночи разбавляли трели сверчков и редкие перекрикивания ночных птиц. Большой хозяйский дом был погружён во тьму, и лишь в саду горела голубоватая подсветка. Из-за неё шезлонги отбрасывали странные тени, и теперь больше походили на больших спящих псов, чем на пластиковые лежаки.

Ещё с первого дня своего пребывания в новой должности Макс заметил, что Мира очень любит свет. Будь то солнце или электрическое освещение. По вечерам она зажигала огни почти во всём доме, а на ночь всегда оставляла включенными лампы в гостиной, коридорах и при входе в сам особняк. Сейчас же везде было темно, а это могло означать только то, что девушка ещё не вернулась.

Макс начал всерьёз волноваться. И без того невесёлые мысли теперь стали преобразовываться во что-то напоминающее зарождающуюся панику. В конце концов, он не выдержал и набрал Лиса, но тот смог повторить только то, что было в сообщении, и добавил лишь, что таксист проверенный и доставит «его пьяного монстра» в целости и сохранности.

Это немного успокоило Максима и, поблагодарив друга за помощь, он отключился и присел на край ближайшего шезлонга. А потом всё же не выдержал и прыгнул в бассейн.

Наверное, это стоило сделать с самого начала. Прохладная вода достаточно быстро привела мысли в привычное русло, вернув парню его прежнюю собранность и рассудительность. Он снова повторил себе, что Мира – не маленькая девочка, а вполне себе взрослый человек. Что она не одна, а со своим драгоценным Лёвой. Хотя, о её братце Макс ничего хорошего сказать не мог. Но даже не это главное. А то, что во время всех этих вечеринок за его подопечной всё-таки ведётся наблюдение. Ведь когда Макс поведал Лису о капризах Миры и его нежелании бегать за ней, пока девочка резвится в клубах, тот довольно быстро предложил своё решение проблемы. И теперь по его просьбе, за Мирочкой присматривала чуть ли не половина всех завсегдатаев местных клубов и кафе. Лис договорился с барменами, охранниками, а кое-где даже с администраторами. И чтобы влезть в неприятности со всей этой армией нянек, Мире придётся действительно постараться. А если вдруг случиться что-то из ряда вон выходящее, Максиму сразу же об этом сообщат, чтобы он смог оперативно принять необходимые меры.

Плавал парень недолго, хотя будь его воля, остался бы в плену этой блаженной успокаивающей прохлады ещё на пару часов. Возможно, он бы именно так и поступил, но именно в этот момент до его слуха донёсся звук подъехавшего автомобиля. Потом хлопнула дверь, и авто благополучно покатило дальше. Почему-то Макс даже не сомневался, кого могло принести к воротам их дома в такую позднюю ночь… или раннее утро. И решив, не привлекать к себе лишнее внимание пьяной подопечной, поспешил вылезти из воды. Кто её знает, эту неадекватную? Может её взбесит тот факт, что он посмел осквернить воду в её бассейне своим присутствием?

Наскоро вытершись полотенцем, Максим, разместился на самом дальнем шезлонге, до которого почти не доходил свет от включенного над домиком фонаря, и стал ждать. Он собирался просто проследить за тем, как Мира преодолеет путь от калитки до входа в особняк, и сразу же отправиться спать, теперь уже спокойно, но… не учёл всего одну существенную мелочь. Ведь он даже не догадывался, что в этот момент творилось в голове у его подопечной. И, как оказалось, зря.

Наблюдая за тем, как пошатывающаяся девушка пьяно передвигает ноги по довольно широкой дорожке, периодически сходя с неё в клумбы, Максу едва удалось сдержать смех. Но когда это «чудо» вдруг повернуло голову в его сторону, резко остановилось и, постояв минуту, сменило траекторию следования, парень заметно напрягся. Всё же сейчас он чувствовал себя слишком уставшим для очередной порции упрёков и ругани, тем более прекрасно понимал – доказывать что-то пьяному человеку бесполезно в принципе.

Тем временем, Мирочка, почти не шатаясь, преодолела расстояние до бассейна и замерла на его краю. Теперь от Макса её отделяла только эта большая прямоугольная лужа, и казалось, девушка реально раздумывает, переплыть её или обойти. В итоге, она всё-таки выбрала второй вариант и, старательно изображая походку от бедра, потопала к Максу.

Он взирал на неё со странной смесью противоречивых эмоций и всё ждал, когда она нападёт, обвинит его в очередном нелепом преступлении против её драгоценной персоны или сделает ещё что похуже. Но то, что произошло дальше, стало для Максима настоящим шоком. Ведь, пройдя мимо ряда шезлонгов, эта странная пьяная леди просто приземлилась рядом.

– Привет, – проговорила Мира, улыбаясь ему самой своей обаятельной улыбкой.

С учётом количества принятого алкоголя, этот её оскал выглядел просто дико мило и до жути забавно. Макс не ответил, всё ещё не понимая, что происходит, поэтому девушка лишь безразлично пожала плечами (мол, не хочешь и не надо) и, вздохнув, положила голову ему на плечо.

– А ты мокрый и холодный, – сказала она с каким-то упрёком в голосе, а потом вдруг повернулась, поймала губами капельку воды, на его коже и улыбнулась. – Не текила, конечно, но тоже сойдёт.

Глаза Максима удивлённо округлились. От этой её выходки он мгновенно напрягся, искренне стараясь приказать своему телу не реагировать так бурно на какое-то там прикосновение. Да только сам понимал, что даже несмотря на неадекватное состояние подопечной рядом с ней ему на удивление спокойно и хорошо. А ещё… интересно. Именно сейчас он был вынужден признаться самому себе, что этот «гламурный монстр» делает его жизнь гораздо более насыщенной и яркой. Вот только страдают от этого ни в чём не повинные нервы.

– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил Макс, искренне сомневаясь, что она вообще его поймёт. Но Мира поняла, и даже ответила.

– Довольно сносно, – проговорила вмиг погрустневшим голосом. – Вот… хотела напиться. И напилась. Да только на душе как было погано, так и осталось. Даже хуже стало.

Она говорила на удивление гладко и в этот раз была куда спокойнее, чем при всех их предыдущих беседах.

– Это ты из-за отцовского наказания? – спросил парень осторожно.

Чуть приподняв голову с его плеча, она пристально посмотрела ему в глаза. В царившем здесь полумраке нельзя было разобрать мимики её лица, но Макс будто бы почувствовал отразившееся на нём недоумение. Казалось, девушка не совсем понимает, о чём речь.

– Нет, – ответила она, в конце концов. – Дело не в этом. Хотя… и в этом тоже.

– И кто же тебя так расстроил? – снова поинтересовался Максим, борясь со странным желанием самому к ней прикоснуться.

В ответ на этот вопрос Мирослава снова легонько пожала плечами, а потом, будто что-то для себя решив, развернулась к парню и выдала:

– Ты.

Вот так, всего одним словом из двух букв она умудрилась вогнать Максима в такой ступор, отделаться от которого удалось далеко не сразу. Но когда ему всё-таки удалось снова взять себя в руки, он всё же поспешил уточнить.

– Я?

Мира кивнула и перевела усталый взгляд на тёмную воду бассейна.

– Ты, Максик. И твоя… Катя.

– И чем же мы с ней тебя так расстроили? Причём настолько, что ты решила напиться? – поинтересовался парень, неотрывно наблюдая за своей напряжённой собеседницей.

По всему получалось, что будь она хоть немного трезвее, этот разговор бы и вовсе не состоялся. А значит завтра Мира определённо пожалеет обо всём сказанном. Но… пока она говорит, её не стоит останавливать. Да и не смог бы Макс после такого заявления оставить неудовлетворённым своё любопытство.

Девушка нахмурилась и будто бы вся сжалась. В этот момент она стала больше похожа на обиженного ребёнка. И даже странная радуга в её светлых волосах сейчас казалась просто мелкой проказой нашкодившей девчушки, которая разрисовала локоны маминой косметикой. Эта глупая ассоциация непонятным образом заставила Максима посмотреть на свою подопечную иначе. И, возможно, эти мысли увели бы его далеко и открыли бы ему многое, но Мира снова заговорила.

– Я видела… – сказала она на выдохе, и сама оборвала себя, словно опасаясь продолжать.

Но спустя какую-то секунду сомнений, будто очнулась от колдовского оцепенения и попыталась встать. Вот только подняться на ноги у неё не получилось. Вместо этого она запнулась об собственную сумочку, не устояла на высоченных босоножках и рухнула прямо на Максима. Благо он успел её подхватить, вот только теперь она почти лежала на их общем шезлонге.

Он попытался снова её усадить, но вместо этого, девушка раздражённо скинула с себя предательскую обувь и попыталась улечься. Голову свою она бесцеремонно положила на ноги парню, и даже не подумала, что он может оказаться против.

Но Макс против не был. Повинуясь непонятному желанию пожалеть и приласкать, он легонько коснулся её разметавшихся волос и провёл по ним ладонью. Мирка довольно прикрыла глаза и легла удобнее, что стало для него своеобразным знаком её одобрения. Медленно пропуская между пальцами гладкие пряди, он поймал себя на мысли, что ему даже нравится вся эта ситуация. Сейчас Максим чувствовал себя укротителем своевольной дикой партеры, которая в его руках стала ручной кошечкой.

Воодушевившись таким успехом, он вдруг решил, что надо бы выяснить причину расстройства Миры, а другого варианта это сделать ему вряд ли представится.

– И всё-таки, – проговорил он тихо, практически промурлыкал, не желая спугнуть этот идеальный момент. – Что тебя так огорчило? Ты скажи, и я постараюсь больше подобного не допускать.

– Ничего… – отозвалась она, не открывая глаз. – Просто… ты так её целовал, – Мира вздохнула, снова мысленно возвращаясь в тот момент. – Это было… жарко. Так страстно… Так, – она осеклась и разлепила ресницы, продолжая смотреть куда-то пред собой. – Меня никто так не целовал. Ни разу. Я вечно находила себе каких-то «деревянных буратино», которые умели только брать то, что им нужно, не заботясь ни о чём больше. А ты так целовал эту свою Катю… сразу видно, что тебе не всё равно, и она для тебя что-то значит.

По мере того, как она говорила, Максим всё больше напрягался. Настаивая на её ответе, он даже не представлял, что тот окажется таким откровенным. И что теперь делать ему? Продолжать гладить по головке, добавляя ободряющие слова? Да если бы Мира знала, кого он представлял на Катенькином месте – она была бы несказанно удивлена. Особенно если учитывать, что поцелуй стал только началом. Но, правда оказалась неожиданной даже для самого Максима, и никакая Катенька, которая, между прочим, была очень горячей штукой, не смогла выгнать из его головы мысли о взбалмошной сумасшедшей Мирославе.

И вот теперь, эта самая Мирослава лежит у него на коленях и говорит, что её, бедную и несчастную, никто так не целовал. А на Максе, между прочим, из одежды сейчас одни трусы. Но видимо, девушку, сей факт вообще ни волновал ни капли.

Молчание затягивалось. Мира старательно прикусывала язык, чтобы не выболтать всё, что вертелось в голове, а Максу попросту было нечего сказать. Он теперь вообще старался как можно меньше прикасаться к девушке, и руку с её волос убрал. Но она расценила этот жест по-своему.

– Я знаю, что не нравлюсь тебе, – озвучила она свои выводы. – Ты же шлюхой меня считаешь. Грязной. Испорченной, – рассуждала она вслух. – Но… Макс, – девушка вдруг резко вернула телу сидячее положение и придвинулась к парню вплотную. Их лица оказались угрожающе близко, а губы разделял какой-то десяток сантиметров.

Этот момент поразил Максима даже сильнее её рассказа. Сейчас в нём боролись два равных по силе чувства. С одной стороны, ему до боли хотелось прижать эту девушку к себе, а потом медленно закончить её приручение уже в более интимной обстановке. Но с другой – он слишком хорошо понимал, что ему ни в коем случае нельзя этого делать.

Тем временем Мира продолжала свою гениальную пламенную речь.

– У меня к тебе предложение, – сказала она, не отрывая взгляда от его глаз. Она тонула в их глубине, почти теряла голову от такой близости, но всё равно смогла сказать то, что собиралась. – Я согласна слушаться тебя, как своего опекуна, и даже готова временно перестать посещать ночные заведения.

– И что же ты хочешь взамен? – В голосе Максима непроизвольно проскользнули хитрые нотки.

Он сам того не желая включился в игру под названием «соблазнение». Он хотел Миру. Сейчас куда сильнее, чем раньше. И вроде бы, о чём речь? Вот она. Сидит рядом, такая вся трепещущая и заинтригованная. Да у неё на лбу написаны все её желания, которые он легко может исполнить. Но цена последствий будет слишком большой. Макс ни капли не сомневался, что работу после этого потеряет обязательно. И эта коварная блондинка станет первой, кто плюнет ему вслед, когда её отец с позором выгонит его на улицу.

И пусть Василий Фёдорович разрешил Максиму использовать разные методы воздействия на его дочь, но он уж точно не имел в виду жгучий секс. И вряд ли стоит надеяться на то, что после этого, дорогой и любимый шеф оставит его на этой должности.

Но пьяной Мире сейчас было плевать на всё, в том числе и на мнение собственного родителя. А будущее Максима её вообще интересовало в самую последнюю очередь. Да и о чём вообще можно думать, когда рядом сидит такой парень, причём в одном нижнем белье?

Она опустила взгляд ниже, желая рассмотреть Макса во всей красе, но окружающая темнота не дала ей такой возможности. Тогда она обнаглела ещё сильнее и легонько коснулась пальцами его плеча. Максим вздрогнул и даже хотел попросить свою хмельную подопечную вспомнить о приличиях, но именно в этот момент её мягкая ручка соскользнула ниже, едва касаясь кожи, прошлась по груди и легла на живот.

Слова застряли у Максима в горле, и теперь он сам едва сдерживался, чтобы не коснуться Миры. Его хвалёное самообладание стремительно таяло, а здравый смысл лишь обижено крутил пальцем у виска. И неизвестно, чем бы для этих двоих полуночников закончилась эта встреча, если бы Мирослава просто подалась вперёд. Но…

– Поцелуй меня, – протянула она пьяным голосом и несколько раз кокетливо хлопнула длинными ресницами.

Со стороны сие действие выглядело как угодно: и смешно, и нелепо, и даже странно, но уж точно не эротично. Это-то стало для Максима своеобразным отрезвляющим подзатыльником. Только сейчас он в полной мере осознал, что чуть не затащил в постель невменяемую дочурку собственного шефа.

– Поцелуй, как ты целовал свою Катю. Прошу, хотя бы один разок. – Мира пристально с жадностью посмотрела на его губы и придвинулась ещё ближе.

– Нет, – отрезал Макс, резко отстраняясь и вставая на ноги.

– Но почему? – обиженно воскликнула девушка, поднимаясь вслед за ним. – Чем я хуже?

– Нет! – куда эмоциональнее отозвался парень, отходя от неё дальше.

– Это ведь будет всего лишь сделка, – не унималась Мирослава, продолжая наступать. – Чего тебе стоит?

– Мира, уймись! – выпалил он, отходя ещё дальше. – Ты моя подопечная, и я не стану тебя целовать.

Теперь между ними находился разложенный шезлонг, вот только такая преграда лишь сильнее раззадоривала пьяную девушку.

– Ах так? – возмутилась она, неожиданно запрыгивая на пластиковую поверхность и вдруг обхватила шею опешившего Максим двумя руками. – Тогда я сама тебя поцелую!

И с силой прижалась губами к его губам.

От неожиданности он сделал шаг назад, и попытался отстраниться. Но не тут-то было. На это странное подобие поцелуя он не отвечал. Макс вообще впервые видел, чтобы девушка так вешалась на парня. Причём делала это настолько грубо и неумело.

– Мира! – прорычал он, отворачиваясь и пытаясь отцепить её конечности от своей шеи и спины. – Перестань! Ты ведёшь себя как какая-то озабоченная самка шимпанзе!

Она же упорно делала вид, что не слышит ни слова, и всё так же продолжала висеть на Максе. Но так и не дождавшись ответного поцелуя, нервно провела ногтями по его спине и начала целовать шею.

– Я всего лишь хочу, чтобы ты меня поцеловал, – жаловалась она, всё сильнее цепляясь за парня. – И прошу лишь такую малость. Один поцелуйчик… маленький…

Макс мысленно выругался и чмокнул её в лоб.

– Всё, – бросил он, наконец, отодвигая брыкающуюся девушку от себя.

– Думаешь, отмазался? – крикнула она, глядя на него слегка прищурившись. И вдруг снова кинулась к нему на шею.

Вот только в этот раз Мира совершенно не взяла в расчёт, что стоял парень почти у самого края бассейна. Стоило ей коснуться его губ, Макс тут же попытался отодвинуться подальше. Сделал шаг назад и… они вместе рухнули в прохладную тёмную воду, подняв при этом уйму брызг.

Мирослава сама не поняла, как это случилось, но лишь вынырнув, сразу же накинулась на Макса, правда, теперь уже с обвинениями.

– Опять?! – заорала она, кипя от злости. А потом истерически расхохоталась, хлопая раскрытыми ладонями по поверхности воды. – Ты снова бросил меня в бассейн! Подумать только…

– Я здесь не причём, – попытался оправдаться парень, не отводя взгляда от истеричной блондинки. – Это из-за тебя мы упали.

– Ага, конечно! – с иронией парировала она, быстро преодолев расстояние до лестницы. А как только оказалась у бортика, развернулась и снова злобно посмотрела на оставшегося внизу Максима. – Козёл ты, понял! Что, я слишком для тебя страшная? Мог бы и поцеловать. Чего в этом такого? Я же не заразная… и не такой уж гоблин.

С каждым словом её голос становился всё тише, а тело будто обмякало. А когда вместо очередного вопля негодования и обиды Макс услышал всхлип – его упорядоченный привычный мир дрогнул и пошатнулся.

– Мира? – позвал он осторожно. – Ты что плачешь?

Это стало для него жутким шоком. Открытием. Даже если бы сейчас над бассейном засветилась настоящая летающая тарелка с инопланетянами, он бы удивился меньше. Может, именно поэтому и сморозил лишнее:

– Офигеть! Наше «Гламурное чудовище», оказывается, умеет плакать! О, чудо! – Вообще, эта мысль должна была прозвучать только в его голове, но ошарашенный мозг, почему-то скомандовал произнести её вслух.

Мира замерла, медленно подняла лицо… В этот момент все её симпатии к Максиму лопнули, растворились и умерли, окончательно переводя этого человека в статус пожизненного врага.

– Да, пошёл ты! – сказала она тихо. И эти слова ударили по Максиму куда сильнее всех её предыдущих оскорблений. А собственная совесть только добавила побольше соли на эту рану.

Господи, да как он вообще мог сказать ей такое? Как у него язык повернулся? Да она ж его теперь точно со свету сживёт.

– Мира, я не это имел в виду! – виновато бросил вслед уходящей девушке, но она не стала слушать, продолжая гордо идти вперёд, и даже не думая оборачиваться.

Тогда он мигом вылез из бассейна, бросился за ней, и почти добежал, когда его остановил её ровный холодный голос.

– Если дорога жизнь, лучше не подходи ко мне. Вообще никогда, – сказала она. И уже хотела скрыться за дверью, но всё-таки остановилась. – И ещё Макс… Я обещаю тебе, что ты не доработаешь здесь до возвращения моего отца. Поверь, я сделаю всё, чтобы ты не справился, и он с позором вышвырнул тебя из своей фирмы. А обещания свои я держу всегда!

И ушла, оставляя парня, растерянно пялиться на закрытую дверь. Почему-то теперь он был уверен, что сегодняшней выходкой самолично подписал своё заявление об уходе.

Глава 8. Ответная диверсия №1

Яркие лучи полуденного солнца нещадно нагревали и без того горячий воздух, делая нахождение вне тени сущим самоубийством. На улице пекло так, что впору заматываться в паранджу и сидеть в каком-нибудь холодном подвале. Или хотя бы в помещении с закрытыми окнами и работающим кондиционером. Нормальные люди именно так бы и поступили в столь знойный день, а ненормальные…

А вот ненормальные обильно мазались маслом для загара и, лёжа у бассейна, старательно изображали «куриц гриль». Их ни капли не смущало, что ртутный столбик на термометре уже почти дошёл до отметки в плюс пятьдесят и опускаться явно не собирался. Они просто загорали.

Когда же становилось совсем уж жарко и казалось, что кожа уже просто обуглилась, девочки поднимались с шезлонгов и дружно запрыгивали в приятную прохладу бассейна. И так до самого вечера.

Поначалу Машу немного напрягало подобное времяпрепровождение. К тому же, их с Мирой общение было, мягко говоря, натянутым. Но после целого дня, проведённого вдвоём, она стала относится к этой чудной блондинке с гораздо большей теплотой. И как бы странно это ни звучало, но у Маши сложилось странное впечатление, что на солнце ледяной панцирь Мирославы начинает таять. И из обозлённой холодной фурии она непонятным образом превращается в обычную девушку, пусть немного взбалмошную и импульсивную.

Уже через несколько часов вот такого совместного отдыха, Мария поняла, что подопечная её брата на самом деле крайне весёлое и позитивное создание. Мира с озорной улыбкой рассказывала ей о своих чудачествах, о глупых ситуациях в которые попадала. Маша же слушала её с явным удовольствием, всё больше поражаясь патологической невезучести этой девушки.

– Как ты так живёшь? – всё-таки спросила она после очередной весёлой истории. – Получается, что слово «везение» для тебя – сказка? Небылица? И что ни разу не случалось чего-нибудь такого, о чём можно было бы сказать, что тебе повезло?

– Нет, – отозвалась Мира, пожимая плечами. – Ни единой монетки на дороге не находила, ни разу не получала халявных призов и подарков, не побеждала в конкурсах, не сталкивалась с «парнем своей мечты». Я даже в беспроигрышной лотерее умудряюсь вытянуть самый ненужный приз.

– Жесть, – весло ответила Маша.

– Да, так вот и живу, – улыбнулась Мирослава.

– Ну, знаешь. Ты ведь родилась в семье богатого человека. Живёшь в шикарном доме. У тебя свой огромный бассейн. Разве это не везение?

– Возможно, – Мира сильнее надвинула на лицо широкополую шляпу и прикрыла глаза. – А может, и нет. Ведь фактически получается, что моя мать жила с отцом только потому что он её обеспечивал. Они постоянно ругались, и куда больше были заняты выяснением отношений, чем моим воспитанием. Я не гуляла со сверстниками, потому что в этом районе не было никого моего возраста. К подружкам мама меня не отпускала, и сюда я тоже никого не могла привести. Да и вообще, росла довольно замкнутой. Первая подруга у меня появилась уже в старшей школе. Да и та… – она вздохнула и не стала договаривать. – Повезло мне лишь в том, что отец меня любит. Хотя… теперь я уже и в этом не уверена.

– А твоя мать? Где она сейчас? – осторожно поинтересовалась Маша.

– В Афинах. Вышла замуж за какого-то грека и укатила жить к нему, – безразличным тоном ответила Мира.

– И давно?

– Я школу как раз заканчивала.

Мирослава скинула с головы шляпу, неспешно поднявшись, подошла к краю бассейна и сиганула в воду. И видя такую реакцию, Маша пришла к выводу, что на этом разговор закончится. Что данная тема для Миры – больная, и ей неприятно рассказывать, потому и не стала задавать вопросы. Тем временем невезучая хозяйская дочурка сплавала к дальнему борту и, вернувшись, зацепилась руками за прутья лестницы. Из воды она не вылезала, продолжая нежиться в её прохладе. А потом вдруг снова заговорила:

– Я после их развода осталась с мамой. Но, поверь, пожалела о своём выборе уже через пару дней, – сказала Мирослава, сдавленно хмыкнув. – Она и до этого сильно ограничивала мою свободу, но теперь стала контролировать каждый шаг. Это было невыносимо! Моя жизнь проходила строго между школой и домом. И бедная я, если вдруг решусь задержаться хоть на минуту.

Она отцепилась от трубы, подплыла к небольшому синему матрасу и, забравшись на него, улеглась на живот.

– Ей что больше заняться было не чем? – спросила наблюдающая за ней Маша. – Получается, что после развода, она полностью сосредоточилась на твоём воспитании?

– Нет, она просто до жути боялась остаться одна, – заметила Мирослава со злой усмешкой. – Считала, что гипотетические друзья, подруги или, того хуже, возлюбленный, вытеснят её из моей жизни.

– Глупость какая!

– Угу, и я полтора года жила с этой глупостью, – Мира усмехнулась и подплыла ближе к борту.

– А потом она вышла замуж за грека? – предположила Маша.

– Да. Её какая-то подруга с ним познакомила. Он вроде как моряк. По каким-то делам в нашем порту ошивался. Я не интересовалась подробностями. А через неделю после знакомства он предложил ей уехать с ним. И… она уехала.

– А ты перебралась жить к отцу.

– Именно. – Мира вздохнула, а на её лице тут же расцвела шальная весёлая улыбка. – Здесь меня уже почти никто не контролировал. И началась настоящая жизнь.

Маша же её веселья не разделяла. Ей было совершенно непонятно, чему можно радоваться в этой ситуации. Родителям Мирославы, по сути, оказалось наплевать на дочь, а она будто только этого и ждала. Понятное дело, что не последнюю роль здесь сыграла чрезмерная опека матери, которая связывала юную Миру по рукам и ногам. И не удивительно, что когда эти оковы пали, девушка сразу же поспешила наверстать упущенное время. Вот только ни к чему хорошему это не привело.

На сей ноте их разговор сам собой сошёл на «нет». Мира погрузилась в сладкие воспоминания о собственной разгульной юности, а Маша в очередной раз попыталась представить, какой стала бы её жизнь, будь у неё родители. Звука приближающихся шагов никто из них не расслышал, поэтому появление в их компании нового действующего лица стало для обеих девушек сюрпризом.

– Приветствую двух самых очаровательных красавиц Черноморского побережья, – весело поздоровался Лёва, усаживаясь на свободный шезлонг. – Поражаюсь, как вам до сих пор не надоело целыми днями заниматься одним и тем же. Как вас ещё не тошнит от этого бассейна?

– Отстань, – отмахнулась от него Мира, легко соскользнула с матраса и поплыла к небольшой металлической лесенке.

Лёва помог ей вылезти из воды и, окинув сестру оценивающим взглядом, не удержался от очередной колкости:

– Боюсь, если ты продолжишь и дальше коротать дни таким образом, то жители солнечной Африки при встрече начнут принимать тебя за свою.

– Хочешь сказать, что я чёрная? – девушка внимательно посмотрела на собственные загорелые ноги и снова повернулась к брату. – Загар как загар. Не темнее некоторых, – бросила она, имея в виду самого Лёву.

– Для пепельной блондинки с таким цветом кожи ты выглядишь несколько… экстравагантно, – добавил он с улыбкой.

Мира осмотрела его придирчивым взглядом и покачала головой.

– Лёвушка, солнце моё, если ты вдруг запамятовал, то я напомню, – елейным голоском отозвалась его сестра. – Ты тоже блондин и мы с тобой очень похожи, да и кожа у тебя сейчас не светлее.

Лёва фыркнул и, демонстративно отвернувшись от Мирославы, посмотрел на улыбающуюся Машу. Его взгляд пробежался по её полуобнажённой фигуре, прикрытой лишь чёрным купальником, а на лице появилась широкая улыбка.

– Мария, прекрасно выглядите, – проговорил он, с удовольствием отмечая, как под его взглядом загорелись её глубокие серые глаза. – Вам очень идёт загар.

– А мне, значит, нет? – возмутилась Мира, сверля гневным взглядом затылок парня.

– Мирочка, солнышко, – ответил он ей в той же манере, что не так давно использовала она сама. – Ты всегда прекрасна. Ты лучик света в темноте моего жалкого существования. Ты лучшая сестра в мире… – пел дифирамбы Лёва, старательно усыпляя бдительность сестры. А когда она самодовольно улыбнулась, добавил: – Принеси, пожалуйста, водички. Только холодненькой и без газа.

И как бы Мирославе ни хотелось послать Лёву с его просьбой куда подальше, но она нашла в себе силы промолчать. А всё дело в том, что вовремя сообразила – сейчас ему хочется вовсе не пить, а попросту остаться с Машей наедине. Именно поэтому Мира нашла в себе силы доблестно прикусить собственный язык и молча удалиться.

Когда её ленивые шаркающие шаги стихли, Лёва поднялся со своего лежака и медленно прошёл вдоль бассейна.

– Машенька, а что ты ответишь, если я всё же наберусь смелости и приглашу тебя сегодня вечером на прогулку? – как бы между прочим поинтересовался он, искоса наблюдая за реакцией девушки.

– Мне кажется, что если ты вдруг спросишь, то я буду вынуждена спешно придумать подходящий повод для отказа, потому что не горю желанием проводить вечер в твоей компании, – сказала она, быстро подхватив его игру.

– Это ещё почему? – уточнил Лёва и выглядел при этом искренне удивлённым и даже немного обиженным. Хотя Маша прекрасно видела, что это всё напускное. – Я настолько тебе не нравлюсь?

– Я предпочитаю кареглазых брюнетов, – ответила она, игриво пожав плечами. – А синеглазые блондины всегда ассоциировались у меня с ветреностью и развратом.

– Даже так? – рассмеялся Лёва, усаживаясь на шезлонг прямо напротив Маши. – Это интересно. А если я перекрашусь и надену линзы?

– Всё равно нет. – Улыбка девушки стала теплее.

– Но почему? – он снова изобразил удивление, несмотря на то, что его глаза светились весельем. – Ты разбиваешь мне сердце!

– Боюсь, что это не по силам никому из ныне живущих.

– Я очень на это надеюсь, – со смешком бросил Лёва. – Сердце – очень хрупкий орган. И с моей стороны было бы крайне неразумно позволить кому-то причинить ему вред. Но ты не думай, я хороший примерный мальчик.

Маша закатила глаза и медленно покачала головой.

– Только не надо пудрить мне мозги. За свою жизнь я повидала достаточное количество хороших мальчиков и, поверь, ты ни капли на них не похож.

– О нет, ты меня разоблачила! – он попытался сделать вид, что чрезвычайно расстроен. – Но я отомщу тебе, о, прекрасная дева. Не ты одна здесь умеешь видеть суть вещей и раскрывать обманы.

– А это уже интересно. И в чём же я тебя обманула? – Маша чуть склонила голову набок и посмотрела своему собеседнику прямо в глаза.

Лёва улыбнулся, и эта его улыбка показалась девушке по-настоящему опасной. Она будто бы притягивала и не давала отвести взгляд. Пространство между этими двумя всё больше накалялось, и они оба это прекрасно чувствовали.

– Я ведь нравлюсь тебе, – сказал Лёва совсем другим тоном, в котором не осталось ни капли фальшивой игры. – Я заставляю твоё сердце биться чаще, – добавил он, чуть понизив голос.

– С чего ты взял? – спокойно поинтересовалась Маша, ничем не показав, что его слова попали в цель. Что-что, а держать свои эмоции за маской холодной строгости она умела прекрасно.

– Чувствую, – ответил он уверено. – Я всегда безошибочно определяю, когда девушка ко мне неравнодушна. Можешь считать это моей сверхспособностью.

– А ты у нас никак герой комиксов – Супер-ловелас? – выпалила девушка, едва сдерживая смех.

– Я бы назвал это не так грубо, – парировал Лёва. – Мне больше по душе «знаток тонкостей женской души».

– О-о! – протянула Маша. – Ты уж прости, но что-то мне подсказывает, что женская душа – это последнее, что тебя интересует в общении с противоположным полом.

– Мне кажется, что ты относишься ко мне предвзято, – с самым серьёзным видом, парировал парень. – А ведь я не давал повода так о себе думать.

– Лёв.

Маша усмехнулась, вот только её собеседник не обратил на это никакого внимания. Куда больше его заинтересовало то, с какой горячей нежностью она произнесла его имя. От Лёвы не укрылось и то, как при этом едва заметно дрогнул её голос, и немного сбилось дыхание. Но сама Маша сделала вид, что ничего не произошло и, одарив его очередным ироничным взглядом, продолжила:

– Мы с Мирой уже четвёртый день проводим вместе у бассейна. И ты всерьёз думаешь, что она ничего мне про тебя не рассказывала? Да почти в каждой её истории фигурирует твоя персона, причём всегда с новой девушкой.

– Чёрт, – незлобно бросил парень, не переставая улыбаться. – Не верь, это всё враньё и провокация! На самом деле я чист, как младенец.

– В таком случае тебе совершенно не стоит продолжать беседу с такой порочной девушкой, как я.

Вот после этой фразы глаза Лёвы вспыхнули как два озарённых солнцем горных озера, а улыбка на губах растянулась до максимума. Что не укрылось от внимательного взгляда Марии. Поэтому она и поспешила побыстрее обломать его слишком яркие фантазии.

– Нет, нет, дорогой мой, даже не думай об этом! – она выставила ладони перед собой, будто защищаясь от возможного нападения этого «ангелочка» с запятнанной репутацией. – Я не стану тебя совращать!

– Но почему? – вскликнул он, едва сдерживая смех. – Быть может, я хранил свою невинность только для тебя!

– Что-то с трудом мне в это верится.

Лёва ничего не ответил. Он продолжал сидеть напротив и внимательно смотреть в глаза девушке, она же отвечала ему тем же, явно не собираясь отворачиваться. Вот только простая игра в гляделки давно перестала быть для них забавой. Один взгляд давно утонул в другом, одна душа погрузилась в мир второй. Окружающее пространство будто бы потухло, и теперь мир для этих двоих оказался ограничен лишь странным коридором из их сцепленных взглядов. Но не это было самым поразительным. Куда больше скептика-Лёву впечатлил тот факт, что ему нравилось происходящее. Он чувствовал, будто попал домой… туда, где всё было для него родным и любимым. Где царил мир и покой, а сердце билось тихо и размерено. Его окутало волной нежного тепла, и он не сомневался, что Маша ощущает то же самое.

И всё-таки она отвернулась первой. Для девушки, большая часть жизни которой прошла в стенах детского дома, такие чувства стали совершенной неожиданностью. Это оказалось сродни удару под дых, когда из лёгких исчезает воздух, но ты отчего-то боишься сделать новый вдох. Маша банально испугалась нахлынувших эмоций. Вот только вместе со страхом пришло странное желание почувствовать всё это ещё раз.

– Маш, – услышала она голос Лёвы. Кстати теперь в нём больше не было игривости и весёлости. Теперь его тон стал спокойным и добродушным.

– Что? – тихо спросила она, всё ещё не понимая, что же сейчас произошло.

Он присел на корточки рядом с девушкой и, снова посмотрел в её лицо. И Маша видела, что он хотел коснуться её руки, но почему-то передумал.

– Пойдём вечером погуляем? – тем же тоном продолжил он. И прежде чем она успела возразить, быстро протараторил: – Здесь недалеко шикарный пляж. К нему ведёт небольшая тропинка через пригорок. Мы с Мирой часто бродили там в детстве. Кстати оттуда открывается самый шикарный вид на бухту. А какие там закаты? Мммм… Соглашайся! И если тебя так беспокоит, что я начну к тебе приставать, то не волнуйся. Обещаю, что буду держать себя строго в рамках приличий. Мы просто погуляем.

– А как же Мирослава? – поинтересовалась Маша, поднимая на него взгляд, в котором явно читалось недоверие. – Вы же каждый вечер таскаетесь с ней по вечеринкам.

– Значит, сегодня она поедет одна, – уверено ответил парень.

– Ты оставишь её ради прогулки со мной? Она ведь разозлится, – усмехнулась Мария. – Хотя, мне кажется, что ей и самой уже порядком надоели эти ваши ночные вылазки, но наша гордячка упрямо продолжает делать это исключительно назло Максиму.

Лёва многозначительно покивал, выражая тем самым полное согласие со словами девушки.

– А может она без тебя никуда не пойдёт? – предположила Мария.

– Сомневаюсь, – отозвался парень. – Это не в её стиле. Мира иногда напоминает мне бульдозер. Она будет упрямо двигаться в выбранном направлении, пока не достигнет своей цели. И ей плевать, что при этом кто-то может пострадать. А твоему брату просто не повезло, оказаться этой самой целью.

– Думаешь, она не остановится, пока не добьётся его увольнения? – тихо спросила Маша.

– Я в этом уверен, – твёрдо ответил Лёва, а потом вдруг снова улыбнулся и добавил: – Хотя они явно друг друга стоят. Он ведь всё-таки нашёл способ не дать ей наделать глупостей. Такую шпионскую сеть развернул, что удивил даже меня. А как злилась Мира, когда поняла причину, по которой её предпочитают обходить стороной! О! Это было шоу!

– Так она знает? – удивлённо воскликнула Маша, не веря собственным ушам.

– Угу, – Лёва издал непонятный смешок. – И как раз думает, как бы отомстить за это Максу. Правда, пока ничего не придумала, и я надеюсь, что не придумает.

Маша промолчала, мысленно соглашаясь с парнем. Но её интересовал ещё один вопрос, на который она отчаянно желала получить ответ.

– Лёв, – произнесла она, немного понизив голос, – а ты случайно не в курсе, почему она перестала разговаривать с Максом? Нет, она никогда особо не ладили, но сейчас же вообще не общаются. Она просто делает вид, что его нет.

– Ну… – он изобразил задумчивость и сомнение. – Возможно, и знаю. Мирка пару дней назад поведала об их ночной встрече у бассейна.

– И?

– Вот вечером и расскажу. Скажем, за чашечкой кофе… – он загадочно прищурился. – Если конечно ты составишь мне компанию в невинной дружеской прогулке.

– Хорошо, – сдалась она, вставая с шезлонга и показывая тем самым, что на этом их разговор окончен. – Будь, по-твоему. – Маша сделала насколько шагов по направлению к гостевому домику, но остановившись, добавила, будто обращаясь к самой себе: – Надеюсь, я об этом не пожалею.

– Можешь быть в этом уверена, – тихо шепнул её вслед чрезвычайно довольный собой парень.

***

В доме было тихо и прохладно. А после царящей на улице жары, мокрая от недавнего купании Мира даже умудрилась замёрзнуть и, плотно замотавшись в парео, пошла греться на кухню. Она налила три полных стакана ледяной воды, но благоразумно решила пока не возвращаться к бассейну. Ей не хотелось быть третей лишней, а в компании, оставшихся на улице Лёвы и Маши чувствовала себя именно так.

А ведь если бы ни этот гадкий Макс, она бы могла сейчас нежиться в объятиях какого-нибудь очаровательного парня. Возможно даже, он бы стал любовью всей её жизни или, на худой конец, приятным приключением. Но её «злобный Цербер» позаботился о том, чтобы эти мечты так и остались мечтами, и за это Мира ненавидела его ещё сильнее.

Поначалу она не замечала, что парни как-то слишком быстро теряют к ней интерес. Ну подошёл, ну познакомились, предложил выпить и… пропал. Такое и раньше случалось, но тогда это были единичные случаи. Теперь же они стали повторяться так часто, что Мира невольно начала подозревать неладное. Пару дней она просто наблюдала, и вот вчера не выдержала и приступила к активным действиям. Когда очередной новый знакомый «потерялся» после похода к бару за напитками, девушка сама подошла к нему и поинтересовалась, почему он пропал. А тот и не думал что-то скрывать. Совсем наоборот, с явным укором высказал ей, что не хочет иметь дело с той, кто легко бросает дома работягу мужа и троих маленьких детей, а сама отправляется тусить.

Сказать, что Мира удивилась, значит, ничего не сказать. Тогда она оказалась настолько шокирована, что даже не подумала уточнять подробности. Её хватило лишь на то чтобы спросить, откуда он узнал? Так девушке стало известно, что столь ценной информацией поделился с ним один из барменов.

И какой бы решительной и импульсивной ни являлась Мирослава, но всё же она не могла так сходу пойти и предъявить претензии совершенно незнакомому человеку. В конце концов, может это всего лишь совпадение? Но сама Мира в это уже не верила.

Очередной кавалер самоустранился через десять минут после знакомства. Вот только он не ходил к бару. А когда девушка разыскала его в толпе и поинтересовалась, куда тот исчез, парень сморщился и в грубой форме ответил, что не желает связываться с клофелинщицей.

После этого Мирка окончательно уверилась в мысли, что кто-то планомерно отгоняет от неё мужчин, о чём и поведала Лёве. Тот заинтересовался и дальнейшее расследование они вели уже вдвоём. К концу вечера, после посещения трёх клубов и двух баров, ребята уже не сомневались, кто стоит за всем этим цирком. Все стрелки указывали только на одного человека – Лиса, а он, как известно, являлся близким другом Максима.

И кто бы знал, как Мира мечтала в этот момент придушить своего надсмотрщика. Ведь за один лишь вечер она узнала о себе столько «хорошего», сколько не слышала за всю предыдущую жизнь. Кем её только не выставляли: и проституткой, и обладательницей «букета венерических заболеваний», и маньячкой, и охотницей за женихами, и аферисткой, и женой криминального авторитета, и даже трансвеститом!

Оказалось, что работала эта схема следующим образом. Если кто-то из несметной армии приятелей Лиса встречал Мирославу в одном из ночных заведений в компании какого-нибудь молодого человека, то сразу же сообщал об этом самому Дмитрию. Далее срабатывала его явно больная фантазия, и «добрые люди» сообщали Миркиному кавалеру «страшную правду». Естественно, после этого мало кто желал продолжать с ней общение. Кстати не последнюю роль в этом играл и её довольно нестандартный внешний вид. Главным образом – яркая радужная прядь в светлых волосах.

Наверно, если бы не рассудительный Лёва, Макс в тот же вечер оказался бы растерзан этой злобной фурией. Она кусалась, вырывалась, и обещала «порвать» своего надсмотрщика «как Тузик тряпку». Кричала, что завтра же сообщит обо всём отцу или, того хуже, распустит о Максе самые страшные слухи. Ей в голову даже пришла абсурдная мысль – подать на него в суд, и именно на этом моменте Лёва расхохотался и попросил её перестать нести чушь.

Когда Мира немного остыла, её находчивый братец предложил ей более интересный способ проучить Максима. Ведь всё-таки знакомые Лиса не вездесущи. А значит впредь стоит тщательней выбирать места отдыха.

И вот сегодня как раз должна была состояться одна из закрытых вечеринок, куда таким простым смертным, как Лис и его компания, вход воспрещён. Да что говорить, самой Мире приглашение досталось по чистой случайности, от каких-то старых приятельниц. И вот там девушка собиралась оторваться по полной программе.

Она как раз заканчивала опустошать второй стакан с водой, когда услышала за спиной признаки чьего-то присутствия. Приближающиеся шаги были негромкими, лёгкими и слишком уж аккуратными. Так передвигался по дому только один человек – именно тот, кого Мира желала видеть меньше всего.

С той самой их памятной ночной встречи у бассейна девушка упрямо делала вид, что никакого Макса не существует. Она не разговаривала ним и даже не смотрела в его сторону. Не отвечала на его вопросы и вообще предпочитала обходить стороной все места, где их дорожки могли бы пересечься. Поначалу Макс пытался извиниться, как-то объяснить, что был не прав, но не так-то легко это сделать, когда твой собеседник упрямо изображает глухонемой кактус. В итоге он просто принял правила начатой Мирой игры, потому что другого выхода просто не видел.