Читать онлайн Сеньорита пнувшая янки. Генерал-капитан Испанского королевства

Дон Кондратиас – мужчина зрелого возраста сидел в своём кабинете и пил кофе. Вспоминая, как он в молодости, простой матрос Кондрат Пчелкин, привезенный сюда, в эти горы на Пиренейском самим адмиралом Сенявиным, не выполнивший приказ Александра I. После многих перипетий судьбы, он умудрился в этой стране строгих правил и застоя стать премьер-министром. За, недолгие годы своего правления, он улучшил промышленность и железные дороги, а также модернизировал верфи и флот королевства. Все предпринятые меры позволили не только вернуть сказочной красоты остров Испаньола под власть Альфонса XII, но и отразить удар нового империалистического хищника в виде Японской империи.

Но, везунчиков и выскочек никогда и нигде не любят. Путем склок и интриг, а данные способы оказываются эффективнее тысяч снарядов и тонн брони, Дон Кондратиас через некоторое время оказался не у дел. Одним из условий замирения с японцами и была его отставка. И, как его друг, король Испании не протестовал, а он ничего не смог поделать.

«Ну и ладно, займусь собой, попутешествую», – решил уже бывший премьер-министр.

Первый раз хорошо взойти в гору, да и спуститься с неё, но взойти второй раз уже гораздо тяжелее. Так произошло и с нашим героем. Когда он, в январе 1890 года, желал вновь получить пост премьер-министра, у него ничего не получилось. В благодарность, за его бывшие его заслуги, король, а точнее королева Мария Кристина II Младшая, ведь четырехлетний Альфонс XIII ничего решать не мог, приказала назначить его главой военно-морского флота или Armada Española.

«Пусть будет и так, место, чтобы послужить своей родине вполне достойное», – решил Дон Кондратиас и с головой ушел в работу.

К январю 1890 года, когда на герой, развалившись в кресле, сидел и пил кофе, на флоте королевства насчитывался всего пятьдесят один корабль, что было вообще не много, так как у Австро-Венгрии тридцать три корабля, а у соседней Франции под триколором ходили девяноста кораблей.

«Колоний у страны, которой я служу, не меньше будет чем у лягушатников, – подумал Дон Кондратиас, – более огорчает то обстоятельство, что даже американцы, которые недавно закончили войну между севером и югом располагают восемьдесят одним кораблем. Им это удалось развитием частной инициативы и предпринимательства, в то время, как в Испании на все существует монополия государства, а шаг вправо и влево нещадно карается».

Вновь назначенный глава военно-морского флота королевства Испания, на следующий день, решил встретиться с министром финансов и, по-совместительству, министром иностранных дел – Хуаном де ла Конча Кастаньедой, этаким старикашкой с бакенбардами.

Хуан де ла Конча Кастаньеда. 29 августа 1818, Пласенсия – 30 августа 1903, Мадрид

После радушного приёма Кастаньеда поведал Дону Кондратиасу: «На флот выделяется сто девяносто миллионов песет или девятнадцать миллионов долларов, в дальнейшем, молодой человек, предлагаю Вам все в долларах говорить, так как он произошел от всем известного талера или ефимка, а значит, наравне с фунтом стерлингов, является валютой мирового масштаба».

– Я не возражаю, главное, чтобы Вы ничего не пререпутали сеньор, – Дон Кондратиас был максимально корректен, – а по статьям расходов куда средства идут?

– Это Ваша епархия, но я тоже знаю, что после расхода на транспорты снабжения, четыре миллиона шестьсот тысяч долларов, подготовку пятисот человек личного состава за четыре миллионов восемьсот тысяч долларов и удовлетворения нужд технического департамента флота, возглавляемую Исаком Пералем1 за пять миллионов, то остается около семи миллионов.

«Вот на данные средства мне и придется ориентироваться в судостроении», – подумал Кондрат, которому шел всего сорок второй год, и он был ровесником ещё одного короля Испании – Карла VII, находящегося в изгнании, после неудачных попыток взять власть четырнадцать лет тому назад.

Март – апрель 1890 года: «Модернизируем броненосные крейсера типа „Каледон“»

Разговаривать с сепаратистами было удобно частному лицу, но никак не новому морскому министру и Дон Кондратиас решил, от греха подальше, пообщаться с управляющим технического комитета флота. Наш герой пригласил его на свою виллу в Кадисе.

«Добрый день господин командующий, – чуть склонил голову изобретатель электрической субмарины, – чем обязан вызову?»

«Как Вы знаете, я недавно назначен на эту почетную должность, внимательно изучил документы, и к сожалению могу констатировать, что корабли более 8500 тонн, мы строить не можем из за наших маленьких стапелей и огромной доли ручного труда, в то время, как в Америке на заводах Крампа уже во всю работают пневматическим инструментом», – начал разговор с неприятных моментов Дон Кондратиас.

«Да, это так и есть, – учтиво ответил Пераль, – я разработал, в том году, броненосец на 9756 тонн, вооруженный четырьмя 9,4-дм орудиями, и тремя 3-дм пушками, с броней „компаунд“, толщиной в 11,5-дюйма, но строить его, решительно, на наших верфях негде».

«Разве он не может похудеть? – удивился Дон Кондратиас, – открывайте свой портфель, поглядим, что мы сможем сделать».

«Я уже установил броню компаунд, да и все характеристики свел на минимум», – оправдывался Пераль.

Коллеги долго бились над проектом, максимально заузили его, уменьшили высоту, добившись понижения водоизмещения до 9489 тонн. Усилили главный калибр до 12-дюймов, правда, пришлось ставить всего по одному орудию в двух башнях, носовой и кормовой, но за то и средний калибр с жалких трех 3-дюймов орудий увеличился до дюжины 4-дюймовых и восьми 2-дюймовых орудий, которые могли смести с поверхности моря любой современный миноносец и тем самым, дав возможность орудиям главного калибра спокойно вести огонь, по более важным целям.

«Отлично поработали, – сказал глава Armada Española, – но видит Бог, верфи все равно необходимо расширить, и за год, истратив тридцать три миллиона долларов мы сможем строить броненосцы до десяти тысяч тонн, тогда то Ваши мечты и осуществляться». «Поговорим через год, возможно, что-то изобретет наш технический департамент», – ответил Исаак Пераль.

«Над чем они работают в настоящее время?» – поинтересовался Дон Кондратиас.

«Основное внимание, как мне известно, сосредоточено на котлах и судовых механизмах, результаты можно ждать уже в середине весны, месяца через три или четыре, работы идут и по корпусам новых линкоров и крейсеров, но тут работа сложнее и займет до половины года».

«Что мы можем получить уже через месяц?», – Кондрат всегда торопился, как будто спешил жить.

«Через месяц Хосе Гонсалес Хонтория 2обещал как новые станки для малых орудий, так и новое 9-дм орудие Mk-II».

9,2-дюймовая морская пушка BL Mk I – VII. Вес 20 тонн, длинна ствола 25 калибров. Снаряды весом 380 pounds (172.37 kg) покидали ствол со скоростью 2,065 feet per second (629 m/s), обладая энергией 34 мегаджоуля

«Он его у британцев купил на наши деньги? – рассмеялся морской министр, – ладно, пусть и таким образом двигается научно-технический прогресс. Прошу обратить внимание на разработку двойного дна у наших новых кораблей, внедрение сталеникелевой брони и паровых машин тройного расширения».

В следующий месяц коллеги решили осмотреть корабли стоящие в гавани Кадиса…

Февраль 1890: «Смотр эскадры в Кадисе»

Второй месяц зимы отличался отвратительной погодой, как на суше, так и на море. Месяц тому назад, в Средиземном море у берегов Корсики, потерпел крушение пароход «Персия», погибли сто тридцать человек. Спасти никого не удалось.

Но, Дона Кондратиаса порадовали донесением из технического департамента флота, в котором шла речь о разработке более мощных цилиндров поворота башни, в результате чего, скорость её наведения в горизонтальной плоскости повысилась на пять процентов. Данную гидравлическую систему можно было устанавливать на любые башни крейсеров с орудиями от 5-дюймов до 8-дюймов.

Из событий международной политики, на стол нового морского министра Испании легла информация, о закрытии Османской империей Суэцкого канала и двух проливов, а также, о сближении бывшей Испанской колонии – Чили, освободившейся восемьдесят лет тому назад, к более консервативной Австро-Венгрии, которая черпала мощь или немощь своего флота не только в собственной промышленности, но и многое заимствовала у Германии.

«Видимо, потомкам Габсбургов потребовалось много гуано3, вот они и пошли на сделку с совестью», – решил Кондрат.

При обстоятельном разговоре, с министром иностранных дел Испанского королевства, Хуаном де Ла Конча Кастаньеда, вездесущим старикашкой, подобному известному Донкихоту4, наш герой узнал, что со всеми странами мира у королевства, в целом, отношения хорошие, кроме США.

Разногласия между королевством и бывшей Английской колонией, вызваны близостью колоний Испании у американских берегов.

«Видимо янки решили, что Куба и Филиппины легкая добыча, – умозаключил Кондрат, – надо им доказать обратное».

«Но, у американцев тоннаж флота в 200 тысяч тонн, построено 7 броненосцев, целых 22 броненосных крейсера и дополнительно 27 бронепалубных крейсеров, взаимодействующих с 25 миноносцами», – привел свои доводы министр иностранных дел.

«Не все решает количество, – ответил, взявшийся, как черт из табакерки, новый министр военно-морского флота, правда, не уверенный в собственных словах, – сейчас осмотрю весь флот, его специально, не жалея угля весь в одну гавань пригнали, и отправлю одну сильную эскадру на Кубу, вторую, попроще, на Филиппины».

«Вот во времена моей молодости, – взял слово старик, – не надо было много ископаемых в топке жечь, поставил паруса и твоя дальность ограничена лишь запасом провизии на борту, да её состоянием. Того и гляди, чтобы вода не протухла…»

«Да сыр мыши не съели», – подтрунил Кондрат, вспоминая, как ходил с Сенявиным по Средиземному морю и турецкие корабли захватывали, а потом палубы коврами устилали, да сладостями угощались до боли в животе.

«Нет, такой сыр, как у нас был крысы съесть не могли, они об него зубы ломали, ну а мы размачивали его и ели, – ударился в воспоминания старик, – а были и технологии вообще двигателей на шарах или балл-асте, особенно когда днища кораблей стали медными, то о трение днища о воду выделялся ток, который по шинам и в топки шел и к орудиям».

«Мне тоже подобное знакомо, – поддакнул Кондрат, – но сам же знаешь, погода изменилась, давление другое и мы приспосабливаемся, уголь жгем, а животных сколько погибло, жуть. Оставшиеся соль стали искать да лизать её, как сумасшедшие, чтобы давление стабилизировать».

«Многие вообще в депрессию впали, пингвины и страусы в воздушном океане, которая сейчас атмосферой стала, раньше летали низёхонько, а сейчас на своих двоих», – сообщил старик.

«Вот такого я не видел, – честно сказал Кондрат, – хорошо болтать, но нам надо смотр эскадре устроить. Ведь на каждый корабль требуется подняться, вдоль строя моряков пройтись, а это время и силы. Прошу за мной».

Гавань Кадиса встретила Дона Кондратиаса и Хуана де ла Конча Кастаньеду нарядно украшенной эскадрой контр-адмирала или просто бригадира Патрисио Монтихо-и-Пасарона в составе пяти броненосных крейсеров: «Каледон», «Мануэла», «Веласко», «Вирджин» и непереводимое Concepcion de Zubelzu (Непорочное зачатие5).

«Что мы знаем о контр-адмирале, чей флаг развивается на „Каледоне“?» – поинтересовался Кондарт у Донкихота (как про себя стал называть нового товарища).

«Монтохо родился в Ферроле, Галисия, учился в Военно-морском училище в южном испанском городе Кадис и был назначен мичманом в 1855 году. К 1860 году он стал младшим лейтенантом и сражался против моросов с Минданао на Филиппинах, прежде чем вернуться в Испанию в 1864 году. Во время своего пребывания на Филиппинах, посетил Китай и французскую колонию на юге Вьетнама», – ответил бодренький старичок.

«Пороху то он понюхал?» – не унимался новый морской министр, обозревая всё вокруг.

«Монтохо участвовал в битве при Абтао6 и битве при Эль-Кальяо7, под командованием адмирала Касто Мендеса Нуньеса против Перу, после чего, занял пост в секретариате Адмиралтейства. В 1873 году ему было присвоено звание коммандера. В его новые обязанности входило командование несколькими военными кораблями базировавшимися на военно-морской базе в Гаване, а также в Рио-де-ла-Плата».

«Достойная кандидатура на должность командующего целой эскадрой, пожалуй, лучше него никто бы не справился, даже я, – согласился Кондрат, – но давайте от личностей перейдем к характеристикам наших броненосных крейсеров, хоть мсье Жомини8 с нами был бы не согласен».

Схематичное изображение испанского броненосного крейсера типа «Каледон» тип I

Все пять броненосных крейсеров принадлежали истинно испанской судостроительной школе, а простыми словами: «Такое убожество, кроме испанцев, никто бы и не построил».

Корабли водоизмещением в 3700 тонн, построили достаточно быстро в общем количестве четырнадцать единиц. Ясное дело, что такой большой заказ отсталой Испанской промышленности с 1888 по 1890 годы было не потянуть. Вот прошлый морской министр и попросил помощи в Великобритании и Франции, которые построили по четыре корабля. Даже Германская империя и Итальянское королевство построили два и один корабль соответственно. Они уже прислали их в Кадис на дооснащение и вооружение. Три броненосных крейсера строились в Испании, два из которых уже вооружались и один «Инфанта Мария Терезия» еще достраивался на стапеле.

«Почему на данных кораблях семь башен? – удивился Кондрат, впавший в депрессию после отставки, произошедшей по политическим мотивам, два года тому назад, – всего на четырнадцать крейсеров требуемое количество девяносто восемь башен, а подобное количество чрезвычайно много!»

Патрисио Монтихо-и-Пасарон, сопровождающий начальника, ответил: «Башни самые примитивные, их матросы медленно вручную поворачивают и сделать такую лишь толстый лист металла через валики прокатать. Подшипники9 вообще деревянные, густо смазанные салом. Броня борта, да и вообще вся выполнена из дешевого железа. Так что на наши защищенные крейсера все страны сбагрили все остатки со складов, а сами стали пользоваться уже броней „компаунд“, так как она значительно прочнее просто железной».

«Ужас, боевая ценность новых кораблей, в моих глазах упала ниже плинтуса, – Кондрат погрустнел, он рассчитывал командовать мощными эскадрами, а тут оказывается всё построено быстро и необдуманно, – куда делись самые мощные корабли флота, которые я модернизировал?»

«У нашего единственного и самого мощного броненосца „Пелайо“ произошел пожар, в котельном отделении, и он весь выгорел изнутри, – ответил контр-адмирал, – батарейный броненосец „Виктория“ налетел на рифы и был разбит волнами, его систершип „Нумансия“ стал учебным кораблем, ведь на пятнадцать броненосных крейсеров требуется три тысячи человек экипажа, а три деревянных броненосца: „Сарагоса“, „Сагунто“ и „Мендес Нуньес“, попросту сгнили, ведь русские, когда продали нам деревянные корабли10, завезли в наши гавани червячков, вот те безжалостно и грызут любую деревяшку, до которой могут дотянуться».

– А наши безбронные крейсера «Рейна Мерседес» и «Рейна Кристина»? Они же самые новые и самые лучшие два года тому назад были!»

– Они, одели на свои борта броню толщиной в 2,2-дюйма, новую «компаунд», Вас хаяли все, что вы создали просто вооруженные пароходы, и стали родоначальниками серии из двадцати семи бронепалубных крейсеров, – ответил Патрисио Монтихо-и-Пасарон.

– До обсуждения бронепалубных крейсеров мы ещё вернемся, – Дон Кондратиас был несколько обескуражен, так как те решения, которые казались четыре – пять лет тому назад, вполне разумными, с высоты для сегодняшнего выглядели откровенной глупостью и предательством.

– Итак действительно, – продолжил бравый контр-адмирал, – броненосные крейсера типа «Каледон» имеют семь башен, причем, пять из них оснащены парой 7,3-дм (185-мм) орудий, а две башни, с обычными, 6-дм (152-мм) орудиями находятся в корме.

– Как это все работает в бою, пока непонятно, – бубнил под нос морской министр, шагая по причалу широким шагом.

– Дальность плавания составляет скромные 2500 миль, скорость, когда разгоняться, дадут 17 узлов, бронирование борта составляет 7-дюймов железной брони, – продолжил сыпать знаниями, как из рога изобилия Патрисио Монтихо-и-Пасарон.

«И сколько такого гуано построили с тех денег, что я добился от Японской империи после её разгрома на Филиппинах?» – вновь спросил ошеломленный Кондрат, на этот раз, сопровождавшего его, начальника технического комитета флота Исаака Пераля.

«Так весь флот и построили, четырнадцать броненосных крейсеров одного, стандартизированного проекта, параллельно, двадцать пять легких, на основании двух безбронных, заложенных в годы Вашего руководства и десять миноносцев», – ответил технарь.

Дон Кондратиас, поочередно, заходил на трапы броненосных крейсеров, пришвартованных к пирсу: «Каледон», «Мануэла», «Веласко», «Вирджин» и непереводимое «Concepcion de Zubelzu» и на каждом его встречали капитаны в звании Capitán de Navío: подтянутый Гарсия, высокий и статный Сото, любящий выпить Фернандес, сухощавый Гонсалес, обаятельный толстяк Лопес, соответственно. Играл оркестр на каждом корабле и вся команда, в парадной форме, была построена вдоль бортов.

«Давай осмотрим и бронепалубные крейсера», – распорядился Кондрат, закончив осмотр «Непорочного зачатия», никого решительно не могу запомнить, но надо же с моряками познакомиться. Сделаю это с воды, и пройду двойную эскадру наших бронепалубных крейсеров на миноносце.

«Дело сделаю и быстро», – решил генерал-капитан11.

С ним последовали: Патрисио Монтихо-и-Пасарон и Исаак Пераль. Кондрат велел командиру миноносца, очень сильно напоминающий русский «Батум» подойти к пирсу и взять на борт старших офицеров. Лейтенант Иглесиас, командующий миноносцем типа Gaviota («Чайка») выполнил приказ, лихо, на полном ходу пришвартовался к пирсу и пригласил генерал-капитана со спутниками к себе на борт. Вид имел в полном соответствии: «Лихой и придурковатый перед лицом начальника».

Миноносец ВМФ Испании «Чайка», построен в количестве десяти единиц

На примитивном миноносце Дон Кондратиас быстро осмотрел бронепалубные крейсера, построенные двойной колонной по четыре. Их на рейде находилось восемь единиц. В первой стояли: «Арагон», «Бланко», «Бланко де Грей» и «Констанция», а во второй: «Пенинсула», «Буэнавентура», «Резолюшен» и «Сирена».

Офицеры и матросы, на каждом крейсере, стояли навытяжку вдоль бортов.

– Со всеми познакомлюсь на большом ужине вечером, – сказал бригадиру12 Патрисио Монтихо генерал-капитан, а затем, задал вопрос: «На них установлены тоже башни с 7,3-дм орудиями?» – спросил Кондрат у начальника технической службы флота.

Каково же было его удивление, когда он получил подобный ответ: «Нет, в том то и дело, так как у фирмы Онтория были проблемы с таким большим заказом, то, не получалось наладить производство одинаковых калибров, отсюда, на бронепалубные крейсера установлены 7,2-дм орудия в количестве четырех штук, в кормовую башню 6,5-дм орудие, а в центре корабля отрыто расположены четыре 4,2-дм орудия».

Вопль генерал-капитана услышали на всех восьми бронепалубных крейсерах и, наверняка, на пяти броненосных, хоть они еще и стояли в стороне. Он схватился за голову и сразу понял, почему, именно его, назначили на должность морского министра. Когда разом все корабли строились на 3/4 заграницей, то контролировать процесс многие хотели, но когда дело было сделано, то кроме моряков и его, флот не стал нужен ни кому.

«Разброд и шатания, Вы только представляете, что надо отправить, например в Манилу боезапас отдельно от броненосного крейсера калибром 7,3-дюйма с 6-дюймами и отдельно 7,2-дюйма и 6,5-дюйма, да их сами комендоры перепутают! – отнял руки от головы Кондрат, так как хлюпкий миноносец качнуло и требовалось не упасть за борт, на виду у всей эскадры – как с таким флотом будем колонии империи защищать ума не приложу».

«Зато, у них скорость 17,6 узла и дальность в 4500 миль, – похвастался Исаак, – броня компаунд и броня в 2,2 – дюйма „компаунда“, поможет от новомодных фугасных снарядов».

«Нечем хвастаться, разницу в половину узла скорости не существенна, а броня, спасет лишь от самых мелких снарядов, – озвучил свою мысль Кондрат, – все построенные за эти два года корабли в колонии надо отправить, охранять коммуникации да флаг показывать, а самим строить новый флот».

«Нет сейчас ни денег, все после вашей победы были потрачены на это, – обвел эскадру Патрисио Монтихо, – ни моряков, они тоже все здесь. Средства морского ведомства полностью уходят на достройку и содержание».

Обратил внимание командующий флотом и на тот миноносец, на котором шел, по огромной бухте Кадиса. Водоизмещение его составляло 227 тонн, скорость до 28 узлов, дальность плавания всего 2200 миль, подстать броненосному крейсеру, вооружена «Чайка» тремя 3-дм орудиями и одним аппаратом для пуска самодвижущихся мин, калибром в 15-дюймов или 381-мм.

На следующий день, после эпичной попойки, Кондрат отдал приказ контр-адмиралу или бригадиру, по-испанской системе званий, Патрисио Монтихо, взять всю эскадру и направиться в Гавану, за 5000 миль, чтобы охранять там интересы королевства.

«Будет сделано, – ответил адмирал, – пришлите по мере возможностей еще подкреплений, а то больно уж у янки флот сильный. Флаг я покажу и нервы им попорчу, но в случае возникновения повреждений быстро не отремонтируюсь».

В конце дня, после торжественного ухода эскадры, весь пребывающий в раздумьях Кондрат, телеграфом отдал приказ другой эскадре, стоящей в Ла Корунье, из своего состава отрядить десять бронепалубных крейсеров для службы на Филиппинах, под командованием другого бригадира: Паскуаля Серверы и Топете13, что тем было беспрекословно проделано.

Март – апрель 1890 года: «вновь Модернизируем „Каледон“»

В марте англичане пригласили Дона Кондратиаса, на вступление в строй броненосца «Виктория», водоизмещением 11000 тонн. Корабль был построен во времена внедрений множества инноваций и быстрого развития конструкции судов. Первоначально ее название должно было быть Renown, но оно было изменено на Victoria, когда броненосец еще находился в стадии строительства, чтобы отпраздновать Золотой юбилей королевы Виктории, состоявшийся в год спуска корабля на воду. Прибытие королевы на церемонию спуска судна сопровождалось значительной оглаской. «Виктория» была самым большим, быстрым и мощным броненосцем на плаву с самыми тяжелыми орудиями.

Это был первый линкор, приводимый в движение паровыми двигателями тройного расширения. Они были построены фирмой «Хамфрис, Теннант и компания» из Дептфорда, производившей паровые машины и для кораблей Испанского флота, и имели цилиндры диаметром 43 дюйма (1100 мм), 62 дюйма (1600 мм) и 96 дюймов (2400 мм) с ходом 4 фута 3 дюйма (1,30 м). Они производили 12 000 л.с. (8900 кВт) при форсированной тяге или 7500 л.с. (5600 кВт) при открытой тяге. Он также был первым кораблем Королевского военно-морского флота, оснащенным паровой турбиной, которая использовалась для запуска динамо -машины.

HMS Victoria

В марте порадовал конструктор Хонтория, доложивший, о готовности арсеналов Кадиса и Трубии14 поставлять на флот 9-дм орудия Марк 2, обладавшие выдающимися характеристиками, для своего времени. Также технический комитет, возглавляемый Исааком Пералем, доложил: «Наши крейсера и миноносцы могут оснащаться простейшими минами15, наподобие тех, что были использованы русскими на Балтике в Крымскую войну».

Дон Кондратиас знал, что 20 июня 1855 года два военных британских пароходофрегата «Merlin» и «Firefly» подорвались на минах у Свеаборга (Хельсинки) во время Крымской войны. Корабли, на одном из которых находился британский адмирал Дандас, проводили разведку фарватера вблизи оборонительных фортов Свеаборгской крепости.

В мировой прессе и общественном мнении разных стран, массовый поход испанского флота к берегам Кубы, а другого на Филиппины, долгое время пребывавшем в летаргическом сне, тоже был встречен весьма неоднозначно. Мексика, лишь недавно обретшая независимость, стала сближаться с Британской империей, а правительство Венесуэлы стало искать поддержки у Итальянцев, чтобы не допустить повторного их завоевания Испанией и превращения последней в империю, как это было в прошлом. Правда, эскадра Патрисия Монтихо, в составе: четырех броненосных кораблей, семи бронепалубных крейсеров и двух миноносцев, которые шли на буксире у более крупных своих собратьев, для экономии топлива, к марту только лишь миновала архипелаг Тенерифе, а десять бронепалубных крейсеров Паскуаля Серверы, прошли Атлантику, Гибралтар и зашли в солнечную Малагу на отдых.

В портах материковой Испании оставались также весьма значительные силы из десяти броненосных, десяти бронепалубных крейсеров и восьми миноносцев.

«Вольно или не вольно, – размышлял Кондрат, – я отправил на Кубу, а точнее в Гавану, пить ром и курить сигары, четыре броненосных крейсера типа «Каледон». Сам первенец данного проекта «Каледон», а также «Мануэлу», «Веласко» и «Вирджинию». Далее, расхаживая по кабинету, он продолжил озвучивать свои мысли вслух: «У крейсеров данного проекта установлены пять башен с двумя 7,3-дм (18,5-см) орудиями каждая. Вес бронебойного снаряда данного, весьма удачного орудия, составляет 149-кг, при начальной скорости весьма скромной 383 м/с, а кинетическая энергия выстрела будет равна, подсчитал он, 10,9 мегаджоуля для бронебойного АР снаряда и фугасного весом в 108-кг, с начальной скоростью в 412 м/с до 9,16 мегаджоуля, что делало, в целом, из крейсера, вооруженного подобными орудиями, грозного противника для всех врагов испанского монарха. Орудия хорошие, башни так себе, перезаряжаются орудия, со скоростью, один выстрел в 27 секунд. Выбрана стратегия, его предшественником, взять снарядов поменьше, но весом поболее, так называемые – «тяжелые». Данное решение может быть опасно, в случае, если по каким-то причинам сражение затянется, или против нашего крейсера будет не один, а два-три противника, что не исключено, учитывая численное превосходство флотов других стран в количественном отношении».

Кондрат опять стал ходить по комнате и еще поглядел в окно, усиленно рассуждая, иногда и вслух: «Если взять стандартные снаряды, бронебойный, весом 120-кг, то он будет покидать ствол с большей начальной скоростью, а именно 418 м/с, или 10,48 мегаджоуля. Фугасный снаряд, в связи с уменьшением длинны, будет весить 86 кг, и покидать ствол со скоростью 449 м/с, то его энергия составит 8,7 мегаджоуля. Кинетические характеристики получим ниже, чем сейчас».

Кондрат выпил кофе, принесенный слугой и поставленный на резной столик, и решился на крайний эксперимент, тщательно всё записывая: «Если бы мы взяли совсем легкие снаряды, то бронебойный весом 90-кг, покидал ствол с начальной скоростью в 476 м/с, что эквивалентно, 10,2 мегаджоуля, и фугасный весом 65 кг, выстреливался с приемлемыми 511 м/с, ускоряясь до 8,48 мегаджоуля. Снаряды ударяли бы чуть слабее чем в настоящий момент».

Думать одному хорошо, но вдвоём лучше и был приглашен Исаак Пераль, разложивший всё по-полочкам: «Проблема повышения точности артиллерийского огня, на броненосных крейсерах типа „Каледон“, заключается не только в снарядах. Она возникала на данном типе крейсеров, и по той причине, что носовая надстройка, весом в 162 тонны, была близко расположена к дымовой трубе, от котельной установки весом в 67 тонн. На корме, у данного типа кораблей, красовались две башни с парой 6-дм орудий, общим весом, по 77 тонн каждая. Вероятно, они же и обеспечивали незначительный перевес на корму».

– Что будем делать? – прямо спросил Дон Кондратиас.

«Решение напрашивается само собой. Убрать башню с двумя 7,3-дм орудиями весом в 155 тонн, вместе с боекомплектом или две по 77 тонн, что было весьма сопоставимо», – ответил Пераль.

– Думай голова, думай, – подбодрил подчинённого генерал – капитан. «С одной стороны, – произнес расконсерватор электрической субмарины16, – убрать две башни с 6-дм орудиями было бы логичным шагом, но нам же надо место. И экипажи у нас состоят из салаг, им легче из четырех орудий стрелять, а не из двух, так, что я предлагаю убрать одну башню с 7,3-дм орудиями, сдвинуть кормовую рубку, еще дальше в корму, и по возможности, на место погребов к башне сделать кочегарку с ещё одной дымовой трубой, так как мощной машине корабля в 5750 л/с, банально не хватает пара. Если останется вес, то накинуть брони на корму, так как корабль с 17 узлами хода, всегда будет догоняем бронепалубными крейсерами американцев и она там лишней не будет».

«Тогда решено, – немного покумекав над чертежами, произнес Дон Кондратиас, – убираем кормовую башню с 7,3-дм орудиями, ставим еще одно котельное отделение, добавляем в корму четыре 2,2-дм (57-мм) противоминных орудия, в нос ставим четыре 4-дюймовых/27-калиберные орудия, общее их число доведем до шести, вместе со стоящими между 7,3-дм башен с каждого борта. Боезапас крейсеров меняем с утяжеленных снарядов, на стандартного размера, но с штатным, а не уменьшенным количеством. В противном случае, в длительном бою стрелять нашим крейсерам, будет просто нечем».

Броненосный крейсер «Каледон» тип II

Исаак пролил коньяк на чертеж и замазывая его удивился осенившей его мыслью: «Что будет, если броню на крейсерах типа „Каледон“ заменить с просто железной, на компаунд! Видел я заграницей такую технологию. Нам надо железные листы разрезать вдоль и налить на них жидкой стали. Тогда, главный броневой пояс можно уменьшить на дюйм, и оставить в 6-дюймов (152-мм), нос и корма в 3-дюйма (76-мм), палуба однородная по всей длине в 2-дм (50,8-мм), надстройки тоже в 2-дм, а броневая рубка в 8-дм (203-мм)».

«Превосходно, вес немного снизиться, а качество защиты останется прежним, – произнес Кондрат и решил воплотить удачную идею в металле.

Через две недели, когда рабочий чертеж превратили в годный для промышленного изготовления на верфях, то морской министр отдал приказ на верфи: Картахены, Эль Ферроля, Кадиса и Бильбао, все десять броненосных крейсеров, оставшихся в портах материковой Испании типа «Каледон» модернизировать по новому, улучшенному проекту, не успев достроиться.

Данное мероприятие коснулось крейсеров: «Непорочное зачатие», «Блас де Лезо», «Сан Джеронимо» стоявших у пирсов Картахены; «Сан Хуан Баптиста», «Магдалена», «Тринидад Валенсия» (Троица из Валенсии) находившихся в Кадисе; «Ла Лавиа» (Летучая мышь), «Санта Круз» достраивающихся в Эль Ферроле; «Каридат Инглеса» (Английская благотворительность), «Исла де Лусон», обслуживались промышленностью Кадиса.

Получив новые чертежи, директора верфей чертыхнулись и велели:

1) Кормовую башню с 7,3-дюймовыми орудиями не устанавливать, а где она была установлена, на паре кораблей, требовалось ее демонтировать, чтобы освободить трюм для размещения котельного отделения.

2) Где только можно, были размещены заказы на изготовление огнетрубных котлов.

3) Дымовые трубы заводы были в состоянии изготовить самостоятельно, как и обвязку котлов.

4) Броневые плиты, установленные на болтах снимались, резались вдоль стальными пилами и отправлялись по железной дороге в княжество Астурия17, а именно городок Ла Фельгера. Так как, именно в нем, располагался сталелитейный завод фирмы «Фелгера, Дуро и Ко», сумевшей организовать производство материала, практически соответствовавшего по качеству лучшей мартеновской стали.

Вообще, при строительстве серии кораблей типа «Каледон» из пятнадцати единиц, очень широко использовалась международная кооперация: якорные цепи поставила фирма «Hingley and Sons», якоря – «Wetherton Iron Works», сервомоторы – «Emerson, Walker and Thomson Bros Ltd», электрооборудование – «Breguet». Но основную массу работ производили испанские фирмы. Корпус строился из стали, уже упоминаемой выше, испанской фирмой «Фелгера, Дуро и Ко», использующей преимущества существующих ресурсов района, таких как: уголь, реки Налон и Кандин, дорога Карбонера и железная дорога Лангрео, которая соединила муниципалитет Лангрео с портовым городом Хихоном. Лишь наиболее сложные в изготовлении с