Читать онлайн Культура и психология управления в баснях И.А. Крылова

© Каменец А.В., 2022

© Оформление.

ООО «Квант Медиа», 2022

Белка

В этой басне главные персонажи играют непривычные для себя роли. Обычно белка представляет собой зверька, который живет в лесу и постоянно ищет корм, особенно стараясь не привлекать к себе внимания. Дрозд же, как певчая птица наоборот – своим пением заставляет окружающих слушать себя, периодически отвлекаясь от поиска корма. Для дрозда пение самоценно и не связано непосредственно с необходимостью поиска пищи. Представляя же собой определенные человеческие типы, эти герои басни меняют кардинально свое существование. Белка в басне бегает пленницей в колесе, воплощая тип людей, которые демонстрируют всем свое трудолюбие («крутятся как белка в колесе»). Дрозд же остается вольной птицей, но среди зрителей, которые не столько демонстрируют себя, сколько наблюдают за белкой.

В результате мы имеем дело с мутантами, приобретающими новое качество, чье поведение делает их непохожими в полной мере ни на людей, ни на животных или птиц. Крутящаяся в колесе белка есть воплощение бесплодного труда, тогда как в реальности, человек, который «крутится как белка в колесе», часто действительно получает множество реальных результатов и не имеет из-за этого достаточно отдыха. Если всё же принять во внимание, что многие люди действительно бесплодно трудятся, считая себя великими тружениками, то и эта аналогия здесь не совсем уместна т. к. в данном случае белка является пленницей колеса, в котором она оказалась.

Таким образом, не белка выбирает дела в колесе, а «колесо дел» заставляет крутиться белку. Причем заведомо бесплодных дел. Если всё же продолжать искать аналогии такого поведения в человеческом обществе, то одним из распространенных вариантов оказывается жизнь бюрократа, который в круговороте наваленных на него дел даже не успевает задуматься о реальной пользе своей деловой активности.

Здесь важно отметить, что сам «человек-белка» убежден в необходимости своей деловой активности, которую охотно демонстрирует окружающим. Здесь мы имеем дело с определенным видом социального безумия, при котором движение – всё, а конечная цель – ничто. Если бы речь шла о творческой или научной деятельности, то такая установка всё же имела бы свою внутреннюю целесообразность т. к. включала бы в себя множество промежуточных результатов (отдельных творческих или научных достижений). Здесь же в функциональном отношении «беличья» активность является однообразной и отчужденной от ее субъекта, которого заставляют обстоятельства («плен колеса») осуществлять постоянную активность.

То, что эта деятельность выставлена на всеобщее обозрение, придает ей черты театральности, а в бюрократическом мире – это т. н. «показуха». Таким образом, развитый бюрократизм есть своего рода театр, где главное казаться трудолюбивым, а не быть им. Здесь любят не сам труд, а демонстрацию своего труда окружающим, чтобы получить за это свое вознаграждение («корм»). Белку, которая крутит колесо, кормят, и она не сама добывает себе корм, оставаясь, по сути дела, на содержании хозяев «колеса».

Для чего это нужно «хозяину» колеса? Для того, чтобы привлечь побольше зрителей к активности белки. Проводя параллель с человеческим обществом, можно предположить, что нанятый «человек-белка» обязан в первую очередь имитировать реальную деятельность, чтобы хозяин колеса ничего не предпринимал для реальной пользы для людей, если он в этом не заинтересован и сохранял те свои блага, которые он уже имеет. Это также хороший способ уйти от ответственности за свои дела т. к., если нет реальных дел, то нет и реальной ответственности.

Крутящаяся же на виду «белка в колесе» является своего рода прикрытием отсутствия реального дела, как и демонстрирующие свою деловитость бюрократы. Таким образом. создается общество спектакля, в котором главное суметь показать свою нужность людям, ничего при этом реально не создавая.

Здесь надо также обратить внимание на местоположение белки (под окном помещичьих хором). Белку ее хозяин не считает своим домочадцем. Ее удел развлекать толпу, отвлекая ее от созерцания помещичьего дома. Таким образом, «бюрократов‐белок» кто-то нанимает для того, чтобы переключить внимание народа от реальных дел.

Сама же белка считает себя достаточно значимой фигурой, служа «большому барину». Тем самым даже у мелкого деловитого чиновника формируется чувство собственной значимости как своеобразной проекции на себя значительности его хозяина. Служение «лицам, а не делу» становится необходимым элементом чиновничьего существования.

Теперь имеет смысл сделать более подробный текстуальный анализ басни. Басня начинается следующими словами:

Белка осуществляет своеобразный «пиар» своему хозяину, который организует развлечения «для толпы», показывая свою любовь к народу вместо того, чтобы держать белку в колесе дома для развлечения себя и своих близких. Это тот же механизм, которым «пиарят» себя многие «хозяева жизни», чтобы вызвать к себе симпатию и уважение, даже ценой чрезвычайных усилий своих подданных. К такой же ситуации можно отнести мобилизацию армии чиновников, которые призваны поддерживать интерес массового зрителя к своей деятельности через выступления перед массовой аудиторией, причем здесь важен не столько смысл выступления, а виртуозное владение общими, бессодержательными фразами, поддерживающими у народа чувство праздничного оптимизма. Сама же реальная жизнь «господ», скрыта в «хоромах» и не является предметом для общего обозрения. Для того, чтобы расположить народ к себе, «господа» и выставляют подчиненных им кривляющихся чиновников, чтобы обычные люди ощутили чувство признательности за внимание к ним в виде этого кривляния.

Периодическая демонстрация чиновниками своих талантов, не связанная непосредственно с их основной деятельностью (например, чиновник, который поет, танцует, играет на барабане и т. д.) также должна вызвать любовь к ним со стороны народа, которые должны увидеть в них интересных людей. Ведь не всякий чиновник может демонстрировать необычные трюки в виде «белки, крутящей колесо».

Далее в басне мы видим следующий текст:

Для Дрозда, привыкшего к вольной жизни, активность белки есть диво. Причем его поражает именно усердие, с которым белка демонстрирует свой бег. Продолжая аналогию с «самопиарищимися» чиновниками, отметим, что развлекательство других через демонстрацию своих «хобби» (танцев, песен, сочинительства) сами чиновники оценивают даже более серьезно, чем основную деятельность, что свидетельствует об их неспособности отличать дело от досуга. Для них досуг становится делом, а дело – досугом, наполненным пустыми делами. Они, таким образом существуют в виртуальной реальности, в своем замкнутом мире, превращая себя и свою активность в симулякр, который становится нормой в современном информационном обществе. Следующий текст басни:

Обращаясь к белке как к землячке, дрозд показывает, что белка по своей природе лесной обитатель, как и он. Значит, когда-то она жила на свободе, которую теперь потеряла, чтобы услужить «хозяину». Здесь просматривается намек на то, что раболепство перед «сильными мира сего» есть, по сути дела, отказ от своей подлинной природы и истинной свободы, которую заменяют показной деловитостью и соответствующим мелким тщеславием. Белка при этом не потеряла своего внутреннего родства с обитателями леса, обращаясь к дрозду «милый друг». При этом она охотно жалуется на свою трудную жизнь, оправдывая свои лишения исполнением службы у «барина большого».

Характерно, что в своем движении белка бегает по кругу, не продвигаясь вперед, на что обращает внимание дрозд. Эта судьба любого чиновника, включенного в колесо бюрократической машины, которая способна только имитировать любое продвижение к новым результатам.

Бумажный змей

Здесь мы видим несоответствие высоты социального положения, высокого социального статуса и свободы. Обратимся к тексту басни:

Изначально достигнутая Бумажным Змеем высота имеет искусственное происхождение. Здесь сразу возникает проблема зависимости от тех, кто сделал этого Змея и запустил его так высоко. Иллюзия свободы здесь возникает благодаря высоте достигнутого таким способом положения. На самом деле этот персонаж басни всё время находится на привязи. Те же, кто его запустил, просто испытывают удовольствие от того, что могут манипулировать полетом Змея по своему усмотрению. Причем здесь происходит двойной самообман – тех, кто запустил Змея и самого Змея, возомнившего себя летящим. Запустившие Змея думают, что им удалось создать все условия для полета Змея, которым они могут рулить как хочется. На самом деле полета нет, а есть различные перемещения на большой высоте под влиянием ветра и рук управляющих змеем. Это не полет, а его имитация. И степень высоты здесь уже роли не играет. В любом случае остается зависимость от тех, кто дергает за веревочку. Самообман Змея состоит в том, что он попал в двойную зависимость от попутного ветра и от тех, кто его дергает за веревочку.