Читать онлайн Новое Поколение

Химера

Рохас держался за ветку и медленно скользил по крутой грязной насыпи, пачкая свои ботинки. Ему очень нравился лес. Здесь не так громко, как в городе, но все же достаточно звука, чтобы показать, насколько здесь оживленно. Но он все еще ненавидел то, насколько здесь грязно.

Алехандро Рохас поправил поляризованные красные очки, прикрывая глаза от солнечного света. Это был довольно молодой человек, его пепельная кожа блестела под полуденным солнечным светом, его темные волосы были коротко подстрижены. Его худощавое, но мускулистое телосложение было покрыто слегка запятнанной черной рабочей рубашкой с небрежно закатанными рукавами, темно-бордовым шарфом с рюшами и кожаными перчатками без указательного пальца. Все это было под темно-синим пальто, длиной до пояса, а его темные волосы защищала серая плоская кепка. Спускаясь, он поправил ремень на плече, удерживающий Аргус.

Аргус был излюбленным оружием Алехандро, изрядно изношенной винтовкой с рычажным затвором и своего рода спутником. Их история уходит еще в те времена, когда он был с более крупной командой. Подарок от человека, который называл его другом. Тогда винтовка выглядела довольно новой: красивый, хорошо отполированный, гладкий черный корпус с красивой коричневой рукояткой и отделкой приклада. Теперь она начала показывать свой возраст, на её поверхности были небольшие следы использования, малейшая ржавчина на некоторых краях, крошечные царапины и в целом она не такая блестящая, как раньше.

Рохас вытащил карту, которую ему дала Роуз. Он не был особенно знаком с Луналусом. Он был не из этих мест и никогда не задерживался надолго, чтобы много про них узнать. Его единственной настоящей целью было оставить любое место, которое он посещает, лучше, чем он его нашел. Луналус был довольно скромным городком. Население около ста человек, промысел в основном в рыболовстве и сельском хозяйстве, типичные северные дела. Однако мэр города Роуз Уитленд наняла его из-за ситуации там.

Химера устроила себе логово в ближайшем лесу. Хотя они не такие свирепые и агрессивные, как о них рассказывают истории, конкретно эта начала красть городской скот, а несколько горожан были ранены или даже убиты, пытаясь защитить свое имущество. Это была проблема, поэтому он специально обратился к Роуз, надеясь помочь.

Услышав хруст ветки под ногой, он остановился. Осторожно он опустился на колени, осмотрев местность и увидев кучу сломанных палок, перьев и костей с кусочками гнилого мяса. Судя по запаху, Рохас мог сказать, что они еще свежие. Достаточно свежие, словно их недавно выкопали во время ночной охоты. Его насторожил запах который он учуял. Олень, еще свежий, чуть правее от него, его только что раздробленный череп зарыт в грязи, заваленной ветками. Оглядевшись, он понял, что это гнездо.

Он поднялся сколен и решил засесть на дереве. Встав на толстую ветку и облокотившись на ствол, он решил дождаться зверя. Тихо, как тихая осенняя ночь, он ждал и ждал, следя за тем, чтобы его тело было полностью спрятано. Пока он ждал, он разыгрывал различные сценарии. Он действительно подумывал о том, чтобы поймать химеру, но даже если бы ему это удалось, тогда… что? Он не мог просто её понести, а даже если бы и мог, что бы он с ней делал? Он не хотел убивать зверя. Да, она опасная, но это всё равно было живое существо.

Но со зверем толком не договоришься, не говоря уже о том, что стоит ей увидеть в нем еду, они нападут на тебя. Итак, он вздохнул, заряжая Аргус, запихивая патрон за патроном в трубчатый магазин и поворачивая рычаг.

– По крайней мере, я смогу сделать это быстро, – думал он, пытаясь вспомнить все, что знал о химерах, и обдумывал, куда стрелять, чтобы быстро и чисто её прикончить.

Через три минуты зверь наконец прибыл. Во плоти была химера, медленно бредущая по земле с листьями на боках. Тело у неё было как у льва, спина была украшена парой крыльев, рога торчали из головы, а хвост был как у рептилии. С желтыми глазами, похожими на сияющие солнечные шары, она открыла свою акулью пасть и потащила за собой мертвое животное, время от времени выглядывая за собой. Когти на её лапах были подобны кинжалам. Поставив ноги на землю, зверь еще раз подхватил добычу и заполз под большую часть логова.

Рохас поднял свое оружие, и ветер медленно начал шелестеть его одеждой. Он прицелился, когда существо пробиралось в пещеру. Прицел у него был четкий, оставалось только нажать на спусковой крючок…

Трио детенышей вышло из гнезда в задней части пещеры, когда химера занесла внутрь тушу животного.

– Черт возьми, – пробормотал Рохас. Это стало намного сложнее. Все еще держа оружие наготове и прицелившись, он попытался сделать четкий выстрел. Одного, вероятно, будет недостаточно, но, возможно, достаточно хорошая травма предоставит ему еще одно окно…

В округе раздался одинокий чистый звон.

Птицы всех форм и размеров тут же разлетелись. Инстинктивно зверь отпрыгнул от своих детей и вышел из пещеры. Ее голова сразу повернулась к нападавшему. Её задела не стрела, а пуля, вонзившаяся в её бок.

– Вот дерьмо… – пробормотал Алехандро, понимая, что выстрел не причинил большого вреда.

Её просто разозлило.

Она выпрыгнула из земли, крылья на ее теле внезапно ожили, когда зверь полетел в воздух. Алехандро начал спускаться с дерева, готовя при этом опору.

Зверю понадобилось совсем немного времени, чтобы добраться до нападавшего. Она заметила его на приличном расстоянии, когда он соскользнул вниз. Как только зверь нырнул вниз, Рохас спрыгнул с дерева, стараясь правильно рассчитать время, убедившись, что приземлилась его левая нога, а не пятка. Он упал ногами вперед и приземлился на мягкую почву. Не раньше, чем через секунду, он поднялся с ног и поднял винтовку. Увидев летящую к нему химеру, Алехандро мало что мог сделать, кроме как сделать ещё один выстрел. Он промахнулся, и Рохас выругался про себя, думая, как ему не повезло. Вскоре зверь столкнулся с ним, унёс его и подбросил высоко в воздух. Поднявшись в воздух, он почувствовал, как когти впились в его левое плечо, разрывая плоть на части и заставляя сделать быструю, кусающую, жгучую, спазматическую паузу шока, чтобы закричать.

Он оказался в ловушке, во власти воли химеры, которая впилась в него когтями. Она отнесла Алехандро прямо к кроне дерева и безжалостно ударила его о толстую ветку. Боль была настолько сильной, что он не мог изобразить ничего, кроме гримасы, когда Аргус откатился и скатился с ветки. Краткий миг облегчения лишь усилил боль, пока он пытался отдышаться и взяться за дело. Эта короткая передышка внезапно закончилась, когда она подпрыгнула в воздух, вытащила его из верхушек деревьев и швырнула его о ветки на пути вниз, чтобы донести урок до конца.

Не собираясь сдаваться, Алехандро полез в кобуру на бедре и вытащил охотничий нож. Потянувшись так сильно, как только мог, покачиваясь из-за принимаемой на себя силы, он направил лезвие вверх. Он начал резать правой рукой, целясь ножом в шею химеры. Дикий взмах ничего не дал, отчаянная попытка просто отвлекла ее внимание на что-то другое. Наконец, он нанес сильный удар, нанеся режущий удар в пасть, заставив ее ослабить хватку.

Он упал на землю с громким стуком, поскольку зверь все еще находился в воздухе. Боль от ран и падения пронзила его тело, когда он полез в сумку. Пытаясь броситься к упавшей винтовке, он вытащил небольшой пузырек с переливающейся красной жидкостью – целебным зельем.

Он выпил отвратительную жидкость, не раздумывая ни секунды, несмотря на стойкий железный привкус, как только она достигла его языка, и приготовился к тому, как теплое, покалывающее чувство пробежало по его телу. Раны, возможно, и затянулись, но он определенно чувствовал оставшиеся остатки боли. Он чуть не споткнулся из-за неправильно вылеченной ноги. Падение, казалось, сломало ее, и хотя зелье сработало, кость, казалось, срослась под неудобным углом, создавая легкую, дергающуюся хромоту.

Он нырнул к своей винтовке, схватил ее и передернул рычаг, заряжая следующий патрон. Зверь приземлился позади него, всего в паре шагов. Как только взмахи крыльев перестали быть слышны, он перекатился на бок, а когти существа впились в грязь, где он только что находился. Прицелившись, несмотря на все происходящее, несмотря на пот, страх и адреналин, несмотря на то, что коготь задел его щеку, оставив четыре тонких кровавых царапины, это был чистый выстрел. Прямо через нёбо челюстей, оставив дыру на кончике львиной пасти и брызги крови. Мгновенно зверь перевернулся, как только раздался выстрел.

Рохас отбросил Аргус в сторону, и остановился на грунтовой дорожке, переводя дыхание. Следующие несколько мгновений он провел, просто лежа на спине, вдыхая и выдыхая, пока его разум медленно проясняется.

– Так не должно было быть, – подумал он. – Почему тебе нужно было быть такой чертовски живучей?

Он хромал к трупу, пока теплый полуденный солнечный свет сиял сквозь густую крону леса, а окровавленные перья, упавшие с ее крыльев, рассыпались по земле. Нож все еще торчал из её шеи. Он даже не заметил, как потерял его во всем этом безумии. Он потянулся, трясущимися руками схватил рукоятку и выдернул его. Окровавленная сталь приветствовала его усталые, закрытые глаза. Он очистил его от крови и отрезал существу лапу в доказательство её смерти, бормоча себе под нос молитву, обычно связанную с погребальными обрядами.

– Прости, hermana. Даже для животного он будет стараться изо всех сил помнить и уважать. Он отошёл в сторону, прижимая левую руку к окровавленной, разорванной рубашке.

Он взял лапу и, засунув нож обратно за пояс, взял свои вещи, в том числе упавшую винтовку, и пошел к гнезду.

Пещера, где укрылась химера, воняла тухлым мясом. Пожёванные скелеты животных валялись на полу, испачканные животными жирами. В гнезде, растерянно мяукая, ползали три маленьких детеныша.

– И что же мне с вами делать? он вздохнул, глядя на котят химеры. Боже, их глаза даже не открыты. Ему показалось жестоким просто оставить их. В конце концов он решил не оставлять их умирать и положил на ткань.

Зажав импровизированную кроватку под мышкой, он схватил винтовку и привязал ее к спине. Надежно закрепив добычу, он осторожно положил ладонь здоровой руки на шкуру первого детеныша и осторожно придержал ее. Проведя пальцами по мягкой шерсти, детеныш зарычал в ответ. Какими бы милыми они ни были, он знал, насколько опасными они могут быть.

Второго и третьего детеныша он закатал вместе с первым, и их когти потянули его за рубашку. Он осторожно подтолкнул их к себе и взял с собой, идя по по грунтовой дороге.

Странствующий Рыцарь

Только отчаявшийся человек попытается использовать целебное зелье, чтобы залечить сломанную кость, предварительно не вправив её. Но только идиот попытается обратиться за помощью к травнице Луналуса.

Травница была девушкой-полуорком, едва моложе самого Алехандро. Ее розовые волосы до плеч были распущены, часть их была закинута вперед, под губами располагалась родинка. На ней были простые очки и она улыбалась все время, пока осматривала его ногу.

– Кость срослась неправильно – щебетала она, очень беспечно рассказывая обо всей операции. – Я знаю, что люди считают лечебные зелья каким-то чудодейственным средством, которое лечит все: от порезов бумагой до обезглавливания, но от авантюриста я ожидала больше знаний о том, когда на самом деле их использовать – Она сняла с него ботинок и носок. Они ощущались жесткими из-за засохшей крови, грязи и кусочков мышц от первоначальной травмы.

– Это была немного отчаянная ситуация» – засмеялся он, подыгрывая поведению Травницы. По крайней мере, пока она не вытащила молоток и не начала бить по испорченной ноге, чтобы заново сломать сросшуюся кость. Он вздрогнул от первоначального шока, после всего, что произошло, он определенно стал менее напряженным. Она била достаточно сильно, и это не заняло у нее много времени. Каждый удар подчеркивал ее напыщенную речь.

– Зелье лишь значительно ускоряет естественное восстановление. Если скелет не находится в правильном положении для заживления, то он будет больше похож на пасту, чем на настоящий сустав. То, что магия существует, не означает, что можно забыть как работает базовая медицина! – Закончив, она посмотрела на Рохаса с острозубой ухмылкой до ушей. Алехандро Рохас лег прямо, позволяя ей поработать над его правой лодыжкой, на этот раз гораздо медленнее и мягче.

– Все, что я говорю, дорогуша… ты не то что бы облегчил мне работу. Вся эта ходьба не пошла тебе и твоей ноге на пользу. К счастью, у меня есть все, что нам нужно, прямо здесь.

Она поднялась со стула и вышла из-за стола, поднеся небольшую коробку, а Рохас поднялся на локтях, наблюдая, как она работает.

– Теперь, когда все снова сломано, все, что мне нужно, это шина, чтобы вправить кость, и простое исцеляющее слово должно помочь – Травница вытащила короткую толстую палку и приложила ее к суставу, обернув ее бинтом и лечебными травами.

– А если нет?.. – спросил Рохас, боясь того что он может услышать в ответ.

Полуорк только рассмеялась, снова взяв в руки молот.

– Ну, я здесь весь день каждый день, так что я могу попытаться раздробить остальные кости твоего тела еще несколько десятков раз. Если ты умрешь, я обещаю покрыть твои похороны – Она засмеялась, но Алехандро эта шутка показалась совсем не смешной.

– И сколько… ты уже покрыла? – Алехандро все еще чувствовал, как пот прилипает к его голове, опасаясь, что этот травница действительно сведёт его в могилу.

– О! Я за таким не слежу! Плохое для бизнеса. Их всё равно всех похоронили – Травница была такой же веселой и добросердечной. После этого она что-то запела себе под нос, и Алехандро почувствовал короткое ощущение энергии по его телу и начал ощупывать основание стопы. Она подтолкнула его порванную штанину, чтобы расправить концы, чтобы лучше видеть, что нужно починить.

Алехандро наконец глубоко вдохнул, почувствовав, наконец, свою ногу, еще более расслабленную из-за отсутствия боли. Из своего положения он мог даже выпрямиться и пошевелить пальцами ног. Это казалось нереальным, как будто он плывет на облаке, а мир вокруг него размыт. По сравнению с этим Травница выглядела излишне серьезной, ее брови нахмурились, глаза сузились, а левая рука держала локоть прямо, пока она работала, завершая лечение.

Она схватила его ботинок и со своего места намотала несколько бинтов, прежде чем уйти. Исполненный облегчения, Алехандро растянулся на койке для осмотра, потирая запекшуюся кровь со щеки.

– Нехило тебя кошечка отпинала, да? – прокомментировала Травница, делая какие-то записи в блокноте на своем столе, а Алехандро встал и обошел кабинет, проводя большими пальцами по усам. Перевязанная лапа свисала со стола, на котором она писала, пальцы ее время от времени подергивались.

– Ну я бы не советовал чтобы тебя такая об деревья била – Алехандро рассмеялся, поправляя свою одежду, чтобы выглядеть более презентабельно.

– Я слышала она еще мамочкой была? Я почти уверена, что смогу подготовить из нее мех для теплого пальто – прокомментировала Травница, даже не глядя на Рохаса, ее отношение несколько раздражало его. «Это было живое существо, отнесись к ней с достоинством», – подумал он, но оставил комментарий при себе.

Дверь в кабинет скрипнула, и в комнату вошла молодая полуэльфийка лет тридцати с небольшим по человеческим годам, одетая в простую профессиональную одежду. Она бросила быстрый взгляд на Травницу, на ее лице появилась слабая улыбка, прежде чем обернуться.

– Рохас – хотя ее тон казался холодным и несколько отстраненным, Алехандро мог сказать по бледно-лиловыми глазами полуэльфа, что она просто устраивает представление.

– Мэр Уитленд – подыграл он, даже в шутку приподняв кепку.

Двое из них стояли посреди кабинета, и воцарилась неловкая тишина. Рохас никогда не был склонен к официальному диалогу, и Роуз, похоже, тоже не чувствовала себя в нем комфортно. Судя по тому, что он слышал, она совсем недавно вступила в должность после смерти отца. Тем не менее, они еще не были достаточно близки, чтобы состоялся настоящий непринужденный разговор.

Словно по команде, Травница взяла на себя задачу разрядить напряжение, вскочив со своего места и двинулась к Роуз.

– Роуз! – воскликнула она, схватив ее за руку. – Я только что подлатал героя. И если он, как я предлагал, начнет время от времени пить ромашковый чай, то будет как новенький.

– Ну, на самом деле я не такой уж и герой, я всего лишь выполнил свою работу, – добавил Алехандро, поглаживая бороду, изо всех сил стараясь не показаться высокомерным. – Думаю, люди предпочли бы, чтобы я ушел…

После тихого вздоха Роуз повернулась и снова посмотрела на стрелка, на этот раз с более расслабленным выражением лица. – Не унижайся, Рохас. Это была настоящая беда, все почувствуют себя легче, раз с монстром покончено. Так что ты определенно помог нашему городу, и за это я тебе очень уважаю.

Она провела правой рукой по пряди светло-каштановых волос, убрав ее из глаза. – Тащить её детёнышей было не обязательно, но…»

– При всем уважении… с моей стороны было бы морально неправильно оставить их на верную смерть. Я решил, что найти для них дом – это меньшее, что я могу сделать после того, как убил их мать и изуродовал ее труп – он твердо подтвердил свою позицию. – Где они?

– Эбигейл присматривает за ними в моем кабинете – ответила Роуз, к чему добавила Травница. – Роуз устроила небольшую детскую с несколькими запасными одеялами и тряпками. Им немного трудно приспособиться, но в остальном эти кошки довольно здоровы – ее взгляд был прикован к Роуз, которая улыбнулась и похлопала ее по плечу, посмеиваясь. – Не наговаривай, иначе мистер Рохас подумает, что я их себе оставляю.

С мягким смехом добавил Рохас. – Не нужно мне притворяться, мисс Уитленд, – сказал он. – Если это проблема, я с радостью возьму детей с собой. В конце концов, технически они моя ответственность.

Мэр вздохнула, ее глаза сосредоточились на полу, а губы приняли форму улыбки.

– Судя по тому, что я о тебе знаю, ты последний человек, которому понадобится куча диких животных, замедляющих тебя – размышляла она, по-видимому, одновременно с облегчением и беспокойством. – Честно говоря, удивительно, что кто-то вашей профессии приводит их для чего-то другого, кроме сбора шкур и ингредиентов для зелий.

Алехандро ухмыльнулся под усами. – Я все еще придерживаюсь своих слов, мисс Роуз. Как бы ни было больно их воспитывать, они заслуживают шанса прожить свою жизнь. Возможно, в будущем они поддержат меня когда придет время.

– Ты уверен? – спросила Роуз, на мгновение остановившись и начав снова с другого вопроса. – Я посмотрю, что мы можем с ними сделать. На данный момент вы, вероятно, хотите получить оплату, верно? Приходите ко мне в офис позже, я передам ее при встрече.

Она еще раз схватила Травницу за плечо, и та легко и беззаботно обняла ее, прежде чем взять лапу химеры со стола и подойти к шкафу с целой коллекцией банок, наполненных маринованными частями животных, скелетами и целыми тушами. Роуз осторожно отстранилась от нее, молча кивнула Рохасу и тихо покинула здание. Они снова остались в молчании, только на этот раз Травница начала напевать и рыться в своих вещах тихими нотами.

– Я… полагаю, я могу идти? – сказал Рохас, беря с изножья кровати свою сумку и винтовку.

– Ну, если только ты не захочешь добровольно протестировать мою последнюю формулу… – он не мог понять, серьезно ли она говорит или еще раз с ним шутит, особенно когда она тянется к странному флакону возле полки, поэтому он сразу же покинул помещение и продолжил свой путь к центру города.

Улицы показались намного чище с момента его первого визита. Он огляделся вокруг, кивнув сам себе, восхищаясь тем, насколько более тихим стал ощущаться Луналус. Люди наблюдали за ним, некоторые просто краем глаза, а некоторые время от времени взглядами, большинство из которых казались приветливыми, но некоторые отводили взгляд. Они знали его. Они видели, как он прибыл в этот город весь в крови, таща с собой кучу монстров и кучу проблем вместе с ними. Какими бы спокойными ни были большинство присутствующих здесь людей, их недоверие к посторонним, вероятно, все еще сохраняется, и он не может их винить.

Ведь это норма. Дерианское нагорье немного отличалось от тех земель, по которым он обычно путешествовал. В землях Морлея или в каспийских степях люди были гораздо более гостеприимными. Рохас вспомнил, как пару лет назад выпивал с группой голиафов в каспийской таверне, перебарывая желание не упасть со своего места и отрубиться из-за невозможности перепить его собутыльника. Или когда он присоединился к каравану дварфов в Королевстве Морлей и застрял где-то к северу от Оллета, посреди сильной грозы. Даже во время своего недолгого пребывания в Империи Залдер он встретил группу воров кошколюдов, которые помогли переправить его винтовку через границу, несмотря на их бесконечные насмешки и безжалостные поддразнивания. Одна девушка, Маликира, до сих пор должна ему бутылку хорошего вина за то, что он ее вытащил.

Однако люди рядом с Лоргаром всегда были такими отстраненными и быстро напоминали Рохасу, что он на самом деле не местный. В какой-то степени это было небольшое дело. Если люди хотели дистанцироваться от него, обзывать его и смотреть, как он уходит, ему не следовало обижаться.

Повернув за угол улицы, он оказался в окружении городского рынка, где жизнь была более оживленной, чем в предыдущие дни. Рохас мог бы поклясться, что люди окружали его со всех сторон и чуть не сбили его с ног, когда он шагнул вперед, изо всех сил стараясь пробраться сквозь толпу. Он подошел к несколько ветхой, унылой на вид повозке, двери в ее кузове были широко открыты, а вокруг сонного гоблина в ржавых расколотых доспехах разбросаны различные товары. Повернувшись лицом к земле, он ссутулился, лениво следя за разговорами людей, пока они разглядывали товары в тележке.

– Привет, – помахал рукой Алехандро, напугав старого гоблина. Он кротко рассмеялся, прислонившись к одной из дверей фургона.

– О… опять ты – сказал Раззит. Несмотря на то, что он изображал из себя «ворчливого старика», он был мягче, чем казался, поскольку был старым другом Рохаса.

– Как дела сегодня? – Рохас кивнул, осматривая доспехи, которые хранил гоблин-торговец, в поисках чего-нибудь интересного.

Раззит издал громкий стон. Он был несколько крупнее обычного гоблина, ему уже шло третье столетие, а возможно, и больше. Рохас не стал любопытствовать, зная только, что он был достаточно стар, чтобы лично знать его пра-пра-прадеда.

– Должен ли я тогда ожидать, что эти визиты станут обычным явлением? Люди здесь на самом деле не очень-то сотрудничали.

– Как и следовало ожидать от луналианцев, – хихикнул Алехандро, обернувшись, наблюдая за двумя стражниками рядом с Раззитом, следящими за ними. – Всё так плохо?

– Я уже двух человек отогнал и не могу толком покинуть телегу – Позиция старого купца изменилась. – Люди здесь выглядели очень взволнованными, я думаю, может быть, наступит утро, они успокоятся и все такое. Химеры как никак уже нет. Кроме того, ничего необычного. Хотя…

Внезапная тишина заинтриговала Алехандро. – Хотя? – повторил он, подняв бровь.

– В последнее время какие-то люди шныряли вокруг. Посторонние вроде нас, хотя более… приветливые. Вчера вечером пришел целый чертов паладин – Как только эти слова сорвались с его губ, они остались эхом в сознании Алехандро.

– Ой, да ты гонишь, – засмеялся Рохас, наклоняясь. – Паладин посреди такой дыры? Правда?»

– Ага, – подтвердил Раззит, прежде чем рассмеяться и указать на толпу. – Кстати говоря.

Алехандро проследил за его взглядом, пока, наконец, не выделил среди толпы драконорожденного. Нетрудно было найти ящера ростом под два с половиной среди преимущественно человекоподобных людей. Его белая чешуя была необычайно блестящей и отражала солнечный свет до такой степени, что смотреть на него было почти больно. Одетый в изысканную позолоченную броню с золотой филигранной инкрустацией на полированной и гравированной стали, он нес богато украшенный нагревательный щит с символом Домена Арканы, семиконечной серебряной звездой с каплевидным рубином в сочетании с мечом, привязанным к бедру, с удлиненной рукоятью и необычным сочетанием ромбовидной гарды и широкого прямого клинка.

Рохас отшатнулся в сторону, не спуская глаз с паладина. Он заметил, как медленно пробирался сквозь толпу, оглядываясь по сторонам. Когда он проходил мимо, вокруг него возникало какое-то… неземное ощущение. Как будто он не просто двигался вперед, но и оставлял за собой слабый след, который становился шире по мере того, как он расходился с людьми перед ним.

– Что? Имеешь что-нибудь против паладинов? – спросил Раззит, возвращая Алехандро на землю. – То, как ты смотришь на него, я могу поклясться, что вы двое встречались. Либо так, либо у тебя с ним терки.

– Никогда раньше его не видел, – признался Алехандро, прежде чем горько вздохнуть. – На самом деле я тоже не хочу, чтобы он участвовал в моем деле. Во всяком случае, у меня нет предпочтений, и я все еще оставляю за собой право опасаться настоящего крестоносца.

Они продолжали молча смотреть, наблюдая, как Паладин медленно поворачивает голову слева направо, словно что-то ища.

– Ох, черт, он идет, – в тот момент, когда Раззит произнес эти слова, выражение лица Алехандро полностью изменилось. Когда Паладин перевел на них взгляд, Рохас опустил голову,

полностью чувствуя его присутствие.

– Добрый день, – сказал драконорожденный медовым голосом. – Хороший бизнес у вас.

Раззит улыбнулся, испытывая некоторое облегчение от того, что паладин пока не собирается его арестовывать.

– О да, приятно слышать, приятно слышать! – Указав на свой товар, он ухмыльнулся Алехандро и добавил. —Только что пополнил свои запасы, так что здесь хватит на всех. Вы случайно не заинтересованы? У меня есть хорошие масла от Минервы.

Драконорожденный наклонил голову, и улыбка расползлась по левой стороне его морды. – Прости меня, друг, мне пока не по карману. Я ищу мэрию, в частности мэра Роуз Уитленд».

Упоминание о Роуз привлекло внимание Алехандро и Раззита, заставив их замолчать и обменяться обеспокоенными взглядами друг на друга.

–Ох… туда, вниз по дороге и ко второму дому слева… – попытался сказать Раззит, прежде чем Алехандро прервал его, встав между гоблином и драконорожденным. – Я могу отвести вас туда, если хотите. У меня самого там есть кое-какие дела.

Алехандро не знал, почему этот человек так его беспокоил. Возможно, это было искреннее любопытство к такому человеку, как он, находящемуся в этом заброшенном, глухом городе. Возможно, это был страх. Это не новая история о мошенниках, переодевающихся паладинами, чтобы обманом заставить глупых людей присоединиться к организации по промыванию мозгов. Или, возможно, это снова была интуиция, грызущая его сердце, говорящая ему, что присутствие этого так называемого крестоносца делает его жизнь более сложной, чем она должна быть.

Зеленые глаза Драконорожденного метнулись от Раззита обратно к Рохасу, сосредоточившись в основном на незнакомце. Он слегка подозрительно склонил голову.

– Хорошо, ведите, – сказал он в конце концов. Они пошли прочь, проходя мимо различных рыночных прилавков. По мере того, как толпа становилась все меньше, ратуша стала более заметной: бледно-голубое здание с большой трехэтажной башней с левой стороны, увенчанной золотым колоколом.

– Вы не отсюда, да?

Рохас коротко и тихо выдохнул, не удосуживаясь повернуться и посмотреть вперед. – Ну да. Мои родители были из Уайт-Клиффа, но я вырос в Ренхейвене. Что выдало это?»

«Немногие люди к северу от Портерфелла говорят с подобным акцентом, тем более люди —. Крестоносец продолжил. – Не говоря уже о вашем наряде. С гильдией или по себе?»

Положив одну руку на рукоять винтовки, Алехандро смотрел на потрескавшийся булыжник, пока они шли. —Мне нравится думать, что я работаю ради какого-то… «высшего правосудия». «Высшего блага», как люди любят называть. «Un caballero andante», странствующий рыцарь.

Паладин усмехнулся. – Это может показаться странным, но я никогда по-настоящему не верил в так называемое «высшее благо». Это громкая фраза, которую используют эгоистичные люди, чтобы получить то, что они хотят, или невежественные люди, которые не могут понять, что с ними играют. И каким-то образом люди заблуждаются, думая, что существует другая сущность – сущность справедливости и красоты – которая сделает все правильным и хорошим. Сиди тихо, и всё само как-нибудь решится.

– Это звучало… нетипично для паладина – сказал Алехандро, наконец, повернувшись и взглянув в глубокие зеленые глаза Драконорожденного. —Довольно необычная точка зрения. Разве вы не должны просто проповедовать порядок, добрую волю или что-то в этом роде?

– Дело не в том, что я против этого. Я призываю других совершенствоваться и, благодаря этому, улучшать мир, в котором они живут. Просто смертные по своей природе эгоистичны. Богатство, власть, слава, может быть, просто основные жизненные потребности или даже что-то столь же глупое, как личное удовлетворение или моральное превосходство. Благосостояние других всегда стоит на втором месте после этих вещей и всегда будет, – прокомментировал драконорожденный.

Пока они направлялись к мэрии, Рохас обдумывал слова паладина. Это был не первый раз, когда он подвергался философским рассуждениям другого человека, но редко они были такими сложными, и никогда он не слышал паладина с таким бессердечным взглядом на жизнь. Чем больше он думает об этом, тем больше его мнение о нем меняется, оставляя странное чувство в глубине горла. Да, Алехандро понимал его точку зрения, но она также была полной противоположностью его собственного мировоззрения, и прямо сейчас Алехандро возмущался, как этот странный крестоносец говорит о его образе жизни, его чести и идеалах, которые так близки его сердцу.

– Так? – начал Алехандро, когда они подошли к ступенькам, ведущим к входной двери. – На случай, если вы забыли представиться, меня зовут Алехандро Рохас, и я много слышал о вас, паладинах, но никогда не встречал кого-то столь… красноречивого, как вы —.

Улыбка пробежала по лицу драконорожденного. – Лоран – представился драконорожденный. – Рад встрече с вами —

Алехандро усмехнулся. Он слышал, что «Лоран» был божеством Домена Арканы. «Бог-дракон, покровитель и хранитель магии», предположительно дарующее знания и мудрость искателям истинного ремесла. «Псевдоним, скорее всего», – предположил Алехандро. «При этом очень высокомерный».

Они поднялись по лестнице, Алехандро пытался постучать в дверь офиса Роуз, но его остановил Лоран. – Нет необходимости – сказал он. – Я и Роуз достаточно долго друг друга знаем.

«…достаточно долго?» Подумал Алехандро, увидев, как дверь закрывается, не давая ей полностью закрыться ногой. Вот это было крайне подозрительно. Мэр какого-то захолустного городка, почти деревни, имеющий дело с предполагаемым паладином? Он прислонился к дверному косяку, желая услышать каждую секунду их разговора.

Внутри кабинет был заставлен книжными полками, шкафами для документов и письменным столом в дальней части окна. Импровизированная кроватка с тремя детенышами-химерами занимала место на деревянной полке с правой стороны. Рядом с ними стоял мэр.

–Роуз – Он улыбнулся, направляясь к столу, его отстраненный, но дружелюбный характер сменился тихим, расчетливым тоном. Во второй раз он назвал ее по имени. Как именно они друг друга знают?

–Лоран, – ответила она холодным и резким тоном.

Ни один из них не обменялся любезностями, даже когда она обошла свой стол и предложила стул белому драконорожденному, но тот отказался. Вместо этого он заинтересовался котятами, позволив одному из них понюхать свою руку, прежде чем взять ее в руки. Остальные продолжают извиваться, ползая друг по другу, соперничая за тепло.

– Прошло много времени с тех пор, как мы виделись в последний раз – размышлял Лоран, поглаживая макушку детеныша химеры, крепко зажмурив глаза.

Роуз начала раскладывать на столе какие-то бумаги, поднимая глаза только для того, чтобы быстро перейти к обсуждаемой теме. – Да, два года. Чего ты хочешь? – Она была стойкой, он отдал ей должное. Но в ее голосе было что-то еще, что-то, что она пыталась скрыть, заглушить, прежде чем паладин это заметит.

Страх.

Все еще улыбаясь, все еще гладя котенка, Лоран закрыл глаза. – Меня интересует то, что здесь происходит в последнее время, особенно в отношении некоторых… наших знакомых.

Тень прошла по лицу мэра, ее руки все еще тряслись, когда она отодвинула документы и села на край стола, скрывая дрожь губ.

– Ничего страшного, я не знаю, о чем ты – сказала она, почти бормоча, как ребенок, пытающийся заявить о своей невиновности.

– Я не могу просто смотреть, как страдает мир, зная, что он где-то рядом – начала Лоран. «На протяжении нескольких поколений он был угрозой этому миру, но еще несколько поколений его оставили и отвергли на произвол судьбы. Даже несмотря на то, что все люди исчезают и умирают, он всегда находит способ подчинить их своему влиянию.

Роуз только смотрела, её глаза были полны паники. – Чего ты от меня хочешь? Почему ты здесь?

Рохас не знал, о чем они говорят. Он не знал, что именно происходило между ними, но, похоже, это произошло очень давно. Она знает его, и он знает ее. По этой причине его подозрения в отношении этого так называемого паладина возросли.

Драконорожденный, закончив игру, вернул котенка своим собратьям и скрестил руки на груди, теперь все его внимание было обращено на Роуз. – На самом деле все просто. Мне нужна Скрижаль, не более того. Извините, если это звучит резко, но мне придется.

Мэр поднялась на ноги, обеими руками взявшись за край стола. То же самое упрямство, скрывающееся за ее голосом, внезапно вырвалось, обнажая ее отчаяние. – Скрижаль? – она спросила. – Нет, нет, ты не можешь. Без Скрижали, город умрет».

Белые чешуйки сморщились вокруг его ноздрей, когда Лоран закрыл глаза. – И стали бы вы ради этого рисковать остальным миром? Спустя тысячу лет он снова объявился, и он не собирается медлить. Луналус без умрём без Скрижали. Как и весь остальной мир, если она останется здесь».

Зажмурив глаза, Роуз выдохнула, позволив своим плечам опуститься. Алехандро мог бы поклясться, что слышал плач. Все три химеры, похоже, тоже это заметили, переступая через тела друг друга, пытаясь выпрыгнуть из кроватки, в которой они сидели. Несколько мгновений прошло в полной тишине, за которой последовал тихий ответ.

– Почему ты не можешь сделать это сам? – Ее вопрос был похож на то, как ребенок обращается к родителю за помощью.

Улыбка Лорана ни в малейшей степени не исчезла, а кончики его губ двинулись вверх. —Я даю вам выбор, – сказал он. – Либо вы добровольно отдадите табличку, выиграв больше времени и возможность спасти город…

Он подошел к портрету на ближайшей стене. Мужчина-человек с короткими черными волосами, одетый в ту же форму, что и Роуз, с похожим на нее лицом. Сбоку от портрета красовалась одинокая орхидея, символ горя в эльфийской культуре.

– …или я заберу её силой – слова зловеще прозвучали в комнате, эхом отозвавшись в черепе Алехандро. У Мэр перехватило дыхание, когда она пришла в себя, единственная слеза скатилась по ее глазу и скатилась по рукаву.

– Я вернусь завтра – сказал Лоран, создав еще одну орхидею и положив ее на стол в знак признания и сочувствия ее утрате. – К тому времени примите решение. Надеюсь, вы сделали правильный выбор.

Его слова казались окончательными. Он быстро пересек комнату, оставив через входную дверь, протискиваясь сквозь Алехандро на выходе. Кажется, он знал, что он подслушивает. Ему просто было все равно.

Звук движущегося рычага эхом разнесся по коридору, к большому раздражению Лорана. Ствол Аргуса был направлен ему в затылок, Алехандро держал палец на спусковом крючке и слегка сжимал его, готовый выстрелить.

– Стоять, pendejo», – сказал Рохас, его голос дрожал от мощной смеси страха, адреналина, гнева и беспокойства. – Ты объяснишь, что, черт возьми, это было, и я, возможно, твои мозги не украсят ближайшую стену. Возможно».

Лоран не отреагировал и даже не удивился. Он медленно повернул голову в сторону, словно не обращая внимания на его присутствие. "Какого черта?" Рохас задумался. Большинство людей, с которыми он сталкивался, извивались и прекращали действовать в тот момент, когда они находились в непосредственной близости от огнестрела, а тем более, когда им в лицо оказывали дуло. Но он? Даже не вздрогнул.

– Сколько жизней эта штука унесла? – спросил Лоран, не выказывая ни малейшего уважения к Аргусу.

– Не твоё дело. Но стоит тебе чего выкинуть, ты к ним присоединишься, – пробормотал он. Паладин, казалось, разоблачил его блеф, прежде чем повернуться лицом к Рохасу. Они встретились взглядами, заставив его отшатнуться.

– Ты размахиваешь оружием, но ты, очевидно, человек, у которого нет кому-то вредить. Итак… – Его голова опустилась, когда он сделал шаг к нему. —Могу ли я убедить тебя избегать кровопролития, мой друг?

Его хватка на Аргусе не ослабевала. Винтовка по-прежнему была направлена прямо в лоб драконорожденного, но давление, паника и беспокойство, которые он испытывал, уменьшались по мере того, как шли секунды. Он отступил назад, опустив винтовку.

– Мудрый ответ, мой мальчик – То же чувство, интуиция снова подкралось к нему, заставив Рохаса в напряжении. – Если тебе так любопытно, можешь спросить Роуз сам. Невежливо слушать чужой разговор.

– Как будто вы в хороших отношениях.

Улыбка на мгновение исчезла, сменившись чем-то мрачным, прежде чем он скрыл ее, прощаясь, выходя на улицу. Драконорожденный спустился вниз. Рохас наконец заметил охранников, окруживших их, но ничего не сделавших. Он не был уверен, ждут ли они чего-то или знают, что ничего не могут сделать. Один из них покачал головой в сторону Рохаса, призывая его убрать оружие.

Роуз нужно было кое-что объяснить.

Сделка

Рохас стоял в углу кабинета Роуз и впервые за долгое время снял кепку и очки, открыв свои серые глаза. Сама Роуз с чашкой ромашкового чая была окружена Травницей и своей помощницей Эбигейл. Травница слегка погладила руку Мэра, придя как только Рохас объяснил ситуацию.

Он не хотел начинать ее допрашивать в тот момент, когда Лоран ушел, видя, в каком она состоянии. За прошедшие двадцать минут руки полуэльфийки перестали дрожать, но ее глаза все еще были несколько расфокусированы. Эбигейл, человеческая девочка позднего подросткового возраста, кратко рассказала Алехандро о том, кем был драконорожденный.

Судя по всему, он впервые вступил в контакт с Луналусом около 60 лет назад. Сайлас Уитленд, отец Роуз и предыдущий мэр города, разозлил ведьму, живущую на соседнем болоте. Эбигейл не знала подробностей, но знала, что Ведьма – это та еще ситуация. Распространенная история о ней – это то, как она пировала неосторожными путниками, проходившими через болото, и местными жителями, которые заходили в ее логово или привлекали ее внимание. Ситуация только ухудшилась, когда о ее существовании узнало больше людей, поскольку они начали делать подношения в обмен на защиту и безопасный переход в другой город, не желая иметь с ней дело.

Ситуация стала только хуже, когда Сайлас попытался избавиться от нее, отправив отряд клириков и паладинов, чтобы уничтожить ее. Единственное, что он получил взамен, это семь отрезанных, но еще живых голов людей, которых он послал, каждая из которых скандировала послание Ведьмы.

– Непослушный – вспомнила Эбигейл слова Ведьмы или, по крайней мере, то, что она слышала. – Будьте благодарны, что у меня было хорошее настроение.

Даже тогда Ведьма приняла ответные меры, наложив на посевы Луналуса заклятие, которое действует до сих пор. Единственное, что спасло город от голодной смерти, это прибытие паладина – Лорана. Зная судьбу предыдущего охотничьего отряда и зная, насколько опасными могут быть могущественные феи, он решил оставить Ведьму в покое. Вместо этого он оставил кое-что в городе на хранение – Скрижаль.

Лоран утверждал, что, хотя она и не снимет заклятие, она сведет на нет его эффекты, пока оно находится в пределах города. Скрижаль – пластина из темного обсидиана высотой 1 фут, заключенная в янтарь, которая затем была обернута тканью с вышивкой и цепочкой для ее закрепления – уже хранится в городском хранилище в течение последних 60 лет.

Теперь Лоран прибыл, чтобы забрать ее обратно.

Роуз, наконец, вышла из своего психического ступора, резко вдохнула, прежде чем передать чашку Эбигейл и заговорить.

– Единственная причина, по которой он дал Скрижаль, заключается в том, что за ней охотился кто-то более опасный, чем Ведьма – сказала она, когда Травница пыталась удержать ее на месте. – Этот кто-то не был активен, когда мой отец получил ее, но, похоже, сейчас все по-другому.

Алехандро подошел ближе к столу. Роуз открыла хранилище и поместила туда Скрижаль. Он попытался провести по ней рукой, но чистая, концентрированная магия, которую она излучала, вызвала у него тошноту.

– Роуз – прошептала Травница, в ее голосе слышалось беспокойство и страх. – Нет, просто нет.

– Нет? – прошептала Роуз, глядя на полуорка.

– Ты не можешь отдать ему Скрижаль.

– А что ещё делать? Позволить ему сжечь город дотла? – кинула Роуз, к ней вернулось самообладание, когда она повернулась лицом к Рохасу, но не смогла скрыть, как дрожал ее голос. —Когда паладин был рядом… мы знали, что он лжет, и нам было все равно. Он был нашей единственной надеждой, поэтому он заслужил нашу преданность.

Она слегка наклонила голову, словно ожидая, что Алехандро что-то скажет. – А теперь времена изменились. Я не знаю, для чего ему нужна Скрижаль, но он, похоже, из тех людей, которые готовы на все, чтобы получить то, что он хочет. Нам просто нужно… отдать. У меня нет особого выбора в этом вопросе.

Девочки смотрели в землю, испытывая будь то гнев, печаль или принятие. Рохас же посмотрел на свою винтовку. Его брови нахмурились, эмоции кипели прямо под поверхностью, руки были сжаты в кулаки. Он не мог позволить какому-то бандиту просто отобрать единственный шанс для города, какое бы оправдание он ни пытался сформулировать для себя. Должен был быть способ.

– Где живет Ведьма? – сказал Рохас, взяв Аргус и повесив его на спину.

– Что!? – воскликнула Роуз, на ее лице отразилось удивление, беспокойство и общее замешательство.

– Я спрашиваю, где живет эта Ведьма. Я могу договориться с ней, чтобы снять проклятие, или убить ее, и тебе не придется беспокоиться о том, что ты останешься без Скрижали.

Одного взгляда на их лица было достаточно, чтобы сказать ему, что они думают об этом плане.

– Ты сумасшедший – была первая фраза, которую он услышал в ответ, исходящая от Травницы.

– Ты, должно быть, рехнулся – последовала за ней Роуз. Казалось, она пыталась расслабиться, снимая напряжение глубокими вдохами. – Более опытные люди в больших группах пытались позаботиться о ней. Это глупая затея, даже пытаться не стоит.

– О, так ты предлагаешь нам сидеть в кругу, пить чай и петь песни, пока не появится сумасшедший крестоносец, чтобы разрушить ваш город? Смотри, Роуз – сказал Алехандро, беря Скрижаль со стола.

– Я знаю таких людей, как он. Они всегда побеждают, даже когда их смывает цунами. Когда есть шанс помочь, мне честь не позволит его проигнорировать. Что угодно лучше чем ничего.

Рохас сделал смелое лицо, думая, что произносит мотивационную речь, как герой книги о королях и рыцарях, вроде тех, которые он читал в детстве. Но внутри его сомнения бурлили. Это должно было сработать, иначе они все умрут, и он будет виноват. И он пообещал никогда не оставлять тех, кто нуждается в помощи.

Девушки, однако, не разделили энтузиазма. Когда они переглянулись, паника и страх в их глазах сменились страхом и жалостью.

– Рохас, ты прибыл сюда всего три дня назад, уже выставил свою шею, чтобы убить химеру, и теперь рискуешь столкнуться с судьбой хуже, чем смерть, против могущественной феи. Почему? – спросила Роуз с искренним любопытством, положив руку на подлокотники стула.

– Потому что это правильно.

Другие были слишком сбиты с толку таким простым ответом, чтобы даже попытаться дать опровержение, но Роуз сказала то, что было у всех на уме.

– Ты либо глуп, наивен, или у тебя просто уже крыша окончательно поехала. Или, вполне возможно, все перечисленное – заявила она.

Ты не первая, кто это говорит – сказал он, надев кепку и направляясь к двери, но не раньше, чем Роуз остановила его.

Она дала ему свернутую карту местности. Болото, где жила Ведьма, было отмечено красным кружком, область вокруг него заштрихована красными чернилами, над ним были нацарапаны слова «НЕ ПОДХОДИТЬ». Никто из них ничего не сказал, но Алехандро мог сказать по выражению ее лица, что она чувствовала. В каком-то смысле она действительно надеялась, что каким-то образом все получится. Каким-то образом этот случайный парень снимет проклятие, действовавшее уже 60 лет, и позволит им просто отдать Скрижаль, не беспокоясь о еде.

…

Само болото находилось не так уж далеко от Луналуса, но это место вызывало неоспоримое и душераздирающее ощущение. Не ил, мутная вода, полугнилые деревья и случайные трупы мелких животных, покрывавшие почти все вокруг, создавали некоторую плохую атмосферу. Это было определенное зловоние, такое, которое сразу же сигнализировало мозгу, что, если оставаться здесь дольше, чем необходимо, это, несомненно, вызовет неприятную сыпь на носу, а также возможность чего-то гораздо, гораздо хуже.

И все же он продолжал идти вперед, пробираясь сквозь мутную воду все глубже и глубже, в самое сердце болота. Это казалось слишком легко. Возможно, Ведьма не ожидала, что молодой, крепкий мужчина, какой-то бродяга-неудачник, будет шастать в самом сердце ее владений и беспокоить ее, пока она отдыхает на куче черепов, которые она выковыряла из останков своих жертв, готовясь к празднику.

Возможно, она знала. Она просто не считала его достойным внимания.

Он шел по мутной воде, используя длинную палку, которую нашел поблизости, чтобы проверить глубину. Большую часть своих припасов он оставил в городе. Он не хотел, чтобы их испортила вода, и в любом случае не собирался оставаться здесь надолго. А если он не вернется, они все равно не принесут ему особой пользы.

«Не вернусь…» Нет, ему не следует об этом думать. Не хочет, чтобы это заставило его задуматься об этом. Не хочет, чтобы его жгли в затылке, тыкали и подталкивали, говоря ему, что с каждым шагом петля на его шее сужается.

Свою сумку с оставшимися припасами он бросил на другой остров. Она зацепилась за ветку, и теперь Рохасу оставалось только добраться туда самому. Он держал Аргус над головой. Если бы внутрь попала вода, особенно такая, она бы испортила его.

Держа винтовку над головой, он медленно пробирался сквозь грязь. Расстояние было слишком велико, чтобы его можно было перепрыгнуть, поэтому ему приходилось терпеть, пробираясь сквозь грязную слякоть дюйм за дюймом, углубляясь настолько глубоко, что вода доходила ему до груди. Он едва мог стоять на ногах. Лучшее, что он может сделать, – это наклониться в сторону и сделать шаг одной ногой, после чего задержать дыхание, сжать зубы и тянуться вперед, повторяя процесс с каждым новым шагом.

Как только холодная, твердая почва под болотом наконец соприкоснулась с его ногой, ему больше не нужно было так сильно напрягаться, пока он не достиг другого конца болота, добравшись до дерева, на котором висела его сумка. Затаив дыхание, он оглядел свое ближайшее окружение.

Маленький остров, на котором он стоял, был на удивление сухим, лишь несколько цветущих цветов и участки мха украшали его. Освещение стало более тусклым, отбрасывая призрачное фиолетовое свечение на всю территорию, чему способствовало преломление света.

Различные звуки также окутывали местность. То, что звучало как сверчки, на самом деле было каким-то существом, щебечущим снова и снова, что-то тихо бегущее вдалеке, сопровождаемое тихим, безмятежным звуком текущей воды где-то глубоко внизу.

Но все, что он слышал, это дыхание.

Рохас опустил взгляд вниз и увидел что-то вроде ветки, привязанной к его ноге. На самом деле это была серия тонких скелетных рук, державших его за лодыжку. Вздохнув, он посмотрел в сторону их источника, направив оружие на кучу грязи и лиан, прикрывая десятки гуманоидных тел, выходящих из воды и медленно возвращающихся обратно. Иссохший человеческий скелет смотрел на него, два огонька в его глазницах смотрели и улыбались, а маленькие белые руки цеплялись за его ногу.

Его челюсть открылась, издав пронзительный скрипучий визг, когда еще больше рук быстро поднялись на его ногу, крепко сжимая. "Присоединись к нам!"

Большой палец Рохаса переместил рычаг в нужное положение и выпустил пулю в правую глазницу существа. Осколки костей и старые тряпки вылетели наружу, но куча продолжала тянуть его, валя на землю, волоча по траве.

Он ударил ногой по его рукам, заставив скелета издать душераздирающий крик. Все еще держа винтовку в руках, Алехандро выстрелил в то же существо, оторвав ему кусок челюсти. Не испугавшись, оно начало хвататься руками за его брюки, впиваясь в ногу. Из темноты начали подниматься новые руки, Алехандро стрелял одну за другой, стрелял снова, а руки быстро отдергивались при ударе. Стая набрала скорость, частично утащив его в воду. Он отшвырнул Аргус в сторону. Если его утащат под воду, он ему особо не поможет.

Дюжина рук проползла по его туловищу, остановившись чуть ниже его рук, визги стали громче, и при последнем рывке он полностью погрузился в воду, погружаясь в глубины болота. Звуки менялись под водой. Они были тихими и приглушенными. И все же они были повсюду вокруг него, и пока Алехандро пытается отбиться от них, изо всех сил стараясь вырваться из их хватки, он не смог выйти на поверхность. Он тонул, и дюжина костлявых рук удерживала его, смеясь, визжа и умоляя.

– Одиноко – шептали они. – Ты останешься с нами?

Еще больше рук схватили его тело. Холодные, влажные кости царапали кожу, впиваясь в него ногтями, опуская его еще ниже. Руки поднимались все выше и выше, запутываясь в его волосах, нежно касаясь щек. Они тянули и держали, пока тот же ужасный крик эхом разносился по болоту, пробираясь сквозь него и окутывая его.

Все его лицо теперь было закрыто, и он слышал сотни искаженных, болтающих, кудахтанных голосов, насмехающихся над ним. У него не было Аргуса, и он не мог достать нож на поясе. «Так я умру?..» была единственной мысль в его голове, когда в глазах начало темнеть.

Лик

Пришел облик. Тот, с которым он очень хорошо познакомился за последние 15 лет. Лик.

Лик всегда появлялся тогда, когда он меньше всего этого ожидал. Обычно, когда близок к смерти. Единственное, что пришло ему на ум, это то, как эти мертвые глаза, темные круги и безгубый рот на плоском лице напомнили ему выгоревший на пустынном солнце череп, непреднамеренно, но успешно передавая послание: «вот что от тебя останется». Но сущность, которой принадлежал Лик, никогда не была злонамеренной.

Когда руки потащили его в водянистую могилу, он появился снова. И снова, как и все те 15 лет назад, тот самый момент возвращается, и его жизнь проносится перед его глазами.

Ему было девять. Он и его друг Роан исследовали пещеру недалеко от его родного города. Это ощущение было почти целую жизнь назад. А может быть и целую, если сейчас не выживет.

Все, что он мог вспомнить, это проблески. Роан, мальчик примерно его возраста. Кошак, любопытное существо. Его кошачья фигура белая в цвете меха, по спине проходит серая полоса. Его кошачьи уши время от времени подергивались. Глаза расширяются, когда они идут сквозь туман, чувствуют отчетливо запах чего-то маслянистого и горького, и их тянет к нему.

Устье пещеры, в которую они рискнули войти. Достаточно широкое и темное, чтобы вместить двух молодых и любопытных мальчиков, не имеющих ни малейшего опыта или понятия куда они лезут.

Лужа на полу пещеры.

Кости на земле.

Лужа на полу.

Зубы. Сотни клыков.

И никаких признаков Роана.

Почему?

Куда он делся?

Алехандро был совсем один. Потерянный. Забытый. Он ничего не мог сделать. Он упал на землю, закрыл голову руками, заплакал. Завыл. Кричал на потолок пещеры, на мир, на себя.

Однако никакого ответа он не получил.

Его воспоминания о том, как он вернулся, были размытыми. Стены пещеры сливались воедино, места, где он побывал, ничем не отличались от неисследованной территории, искажающейся перед лицом его тревоги и паранойи. Зверь последовал за ним. Он не знал, как он выглядело и вообще был ли он там. Все, что он знал, это рычание.

Когда он бежал от него, Алехандро пришлось перепрыгнуть через большую пропасть, чтобы спастись. У него уже был разбег. Не зная, догонит ли существо первым или оно запыхается, он совершил прыжок. Он прыгнул.

И он соскользнул.

Вот где впервые появился Лик. Существо облаченное в черные мантии с фиолетовыми вставками. Его лицо плоское, совершенно лишенное эмоций. Пустые глаза были фиолетовыми, без зрачков и радужных оболочек. Большие тени под ними, носа нет. Черная краска украшала его подбородок, бока и лоб, извиваясь как щупальца. И все же выражение лица было безмятежным. Он думал, что Смерть пришла за ним. Но все это его успокоило. Что все будет в порядке.

Он вспомнил ощущение руки Роана. Его подушечки крепко сжимали запястье Рохаса. Пушистый мех щекотал его кожу, пока это пушистое ощущение не сменилось костями и сухожилиями.

Все болит. Мучительная боль. Крики, просьбы и ненормативная лексика. Все это происходило, пока некто не озарил болото взрывом яркого света. Даже на такой глубине в грязной, мутной воде свет разложил нежить, превратив ее в пепел который пошёл ко дну, словно легкий снегопад.

Лик снова оказался правым. Он всегда был прав.

Он запрокинул голову и вытащил себя из воды на мягкую землю острова. Он вышел на поляну, окруженную кустарником, с сумкой и винтовкой на месте. Он опустился на колени, отдышался.

Струя рвоты и желчи вырвалась из его рта, перевернув живот вверх дном, выбросив остатки вчерашнего обеда на землю… и чью-то обувь.

Алехандро поднял взгляд и посмотрел в глаза человеку, который оказался в неудачном месте.

Над ним стоял старый человек. Его одежда была похожа на одежду рыбака. Коричневые сапоги, промокшие до бедер, и пальто. Он опустился на колени перед Рохасом, на бледном, морщинистом, но дружелюбном лице появилось обеспокоенное выражение.

– Полегче, – сказал старик, не давая Рохасу встать. – Вода здесь опасна. Магия Ведьмы – он вытащил из сумки бурдюк с водой, помогая ему пить. – Отдохни.

Голова болела, зрение затуманилось, Рохас с некоторой помощью сел. На данный момент тошнота успокоилась, что позволило ему более четко осмотреть своего спасителя. Его седые волосы поредели настолько, что большая часть головы осталась лысой, а на подбородке появилась щетина. Левый глаз Незнакомца был обесцвечен, возможно, он слеп. Его одежда была разорвана на локтях, на груди имелись небольшие мешочки и сумка. В левой руке он нес трость со священным символом на верхушке. В его правой руке была удочка. Не самая сильная, но достаточно крепкая, чтобы поймать пару-тройку заблудших форелей за день.

Сделав еще глоток, затем вытерев рот, Рохас попытался извиниться, но сумел лишь бессвязно бормотать.

– Пожалуйста, парень, не надо извинения – сказал мужчина, тщательно смахивая грязь со своих плеч и давая ему отдохнуть несколько минут. – Тот факт, ты выжил, а этого уже достаточно.

Незнакомец оглядел одежду и винтовку Рохаса, на его лице появилось выражение неодобрения. – Наемник? – спросил он, наклонив голову и приподняв бровь.

– Вроде того, – ответил он, схватившись за голову. – Скажи… тот свет. Это был ты?

Мужчина медленно кивнул, похлопывая священный символ, прикрепленный к его трости. – Да, это правда. Если бы я пришёл позже…

– Ты бы этого не сделал», – засмеялся Рохас. – Лик сказал, что ты придешь.

– Лик?

Молодой человек усмехнулся. Он никогда ни с кем особо об этом не говорил. Ни разу с тех пор, как он рассказал об этом Роану много лет назад. По крайней мере, чувство шока вернулось, он обрел смысл увиденного и услышанного.

– Это… сложная тема. Когда что-то идет не так, я иногда вижу его в самый последний момент. Если я вот-вот умру, он просто приходит ко мне… только для того, чтобы в конце концов все получилось.

Дед кивнул. Горожанам Алехандро показался бы странным. В других местах его бы назвали психом или сумасшедшим. Но этот старик, казалось, просто знал, о чем идет речь.

– Раньше это меня пугало – продолжил он. – Думал, что я мертв, умираю, даже сошел с ума. Однако каждый раз, когда я вижу Лик, он никогда не проявляет никакой злобы или гнева. Он приходит, чтобы спасти меня, а затем исчезает. Черт возьми, после того, как я видел его так часто, от его присутствия мне даже немного комфортно. Теперь я больше боюсь что будет когда он не появится. Не знаю, что это значит.

Старик усмехнулся, указывая плечом на Рохаса. – Потустороннее существо присматривает за тобой? Получил милость от самой Смерти? Это значит, что ты особенный, друг. В тот момент, когда ты действовал, защита сил, более могущественных, чем человек, продлила твою жизнь.

Встав, мужчина протянул руку Рохасу, помогая ему подняться.

– Ангел-хранитель или нет, – продолжил мужчина. Тебе лучше иметь причину, на кой чёрт ты полез в эту дырень.

– Ведьма – он уже видел реакцию мужчины. – Она прокляла город Луналус более полувека назад. Я хочу либо договориться с ней, либо умиротворить ее, позволить городу избавиться от двух проблем одновременно.

Мужчина вздохнул, покачав головой. – Твой план звучит очень…

– Наивно? Глупо? Психовано?

– Благородно, – этот ответ удивил Рохаса. Мало кто мог сказать что-то положительное о его выходках. – Во всей этой тьме все еще живет надежда. Ты ищешь и то, и другое, то, что имеет наибольшее значение для большинства».

– Прошу прощения?

Деду удалось рассмеяться. – В наши дни не многие следуют такому рыцарству – он подошел к нему, призывая следовать за ним.

– Однако тебе повезло. Кажется, твоя работа уже сделана

То, что должно было быть заверением, звучало совсем не так. – Что ты имеешь в виду?

Он указал своей тростью на край острова. Указание старика позволило ему обнаружить ветхий дом. Это было старое деревянное строение. Материал гнил, как будто за этим местом никто не следил годами. В нем был один этаж, поддерживающий довольно высокий потолок. С того места, где они стояли, было видно только одно окно, предположительно для того, чтобы впускать немного солнца, поскольку внутри ничего подобного не было. В нем был единственный вход, два окна со ставнями и дыра в крыше, что позволяло предположить, что в какой-то момент оно сгорело.

Рохас бросился вперед, пристегивая винтовку. В его голосе чувствуется паника. Внутри дом выглядел не лучше, чем снаружи. Грязь проникла внутрь, рядом с дрянной соломенной крышей. Он пробирался сквозь мрак, старик следовал за ним. По крайней мере, запах стал менее неприятным.

По углам валялись разбросанные клочки бумаги. На них были написаны надписи, возможно, на тот момент древние. Некоторые отображали сообщения и заметки, которые не имели особого смысла, сколько бы они ни смотрели. Источник их находился за камином, большой ямой за золой и не сгоревшими дровами. Там он заметил что-то лежащее на земле. Он шагнул в щель. Его глаза не хотели признавать то, что он видел, эта мысль была слишком абсурдной. Но запах и его интуиция не могли лгать.

За камином была секретная комната. Что-то вроде лаборатории и кухни. Рядом с гнилым камином стоял большой котел, огромный котел, в котором можно было приготовить четыре больших человеческих обеда. Вокруг стояли маленькие столики, на которых были разбросаны травы в баночках и другие предметы.

Но центральным элементом был гниющий труп. Женщина, гуманоидная, но не совсем человечная, с большим бледным животом, перепончатой кожей, покрытой грязными старыми тряпками, и гигантским ртом, достаточно широким, чтобы проглотить человека целиком.

– Она…? – начал он, прежде чем старик прервал его, его разум не желал понимать, что только что произошло.

– Да, парень. Мертва.

Ему было трудно это пережить. Ведьма, та самая, чья магия прокляла Луналус, и чуть не убившая его самого. И вот она лежит на земле, мертвая, скорее всего, уже много лет. Ему хотелось отреагировать удивлением, трепетом или счастьем, катарсическим чувством «это было не зря». Вместо этого он почувствовал панику.

– Если она мертва, то почему ее магия все еще работает!? Проклятие, заклятие, те твари из воды! Если она мертва, все это должно исчезнуть – сказал Рохас, медленно кипя еще больше.

– Магия могущественных фей так просто не уходит, сынок – ответил незнакомец. – Но успокойся. Судя по тому, что я видел, оно должно исчезнуть через несколько месяцев».

– У меня нет нескольких месяцев! – он крикнул. – Этот ублюдок вернется меньше чем через 12 часов и заберет Скрижаль или сожжет всех заживо, я не могу…

Спокойный, безмятежный голос остановил его. – Алехандро, все будет хорошо. Все будет хорошо, уверяю тебя.

– Лоран… Это сумасшедший социопат, а не какой-то святой крестоносец. Плохой человек, пришедший за Скрижалью – он переключил свое внимание на ближайший стол, заставленный книгами. – А без нее город погибнет! И во всем этом будет моя вина. Моя…

Внезапно к нему подошел незнакомец и взял Алехандро за руки. Нежное прикосновение, успокаивающее.

– Поверь мне. Я знаю, что делает Скрижаль. До изгнания я жил в Луналусе. Возможно, я смогу помочь».

– Изгнания? Что… – слова, которые Алехандро хотел сказать, были подавлены изнеможением, усталостью и растерянностью. Он стоял на ногах как мертвый, и теперь это ощущение ему уже знакомо. Он хотел сохранить свою позицию, стоять твердо и демонстрировать ауру уверенности. Вместо этого он ерзал, трясся, руки дрожали, и очень тусклый свет освещал темную комнату и призрачный котел, вырисовывающийся как силуэт. Солнце садилось, и он был измотан.

– У меня есть план – сказал старик. – Все, что мне нужно, это свинцовый ящик».

Он держал Стрелка и выносил его из хижины. Единственное, что было у него на уме, было: – Кто ты?

Ухмылка была его ответом. – Зови меня… Отверженный.

…

Они поняли суть плана. Алехандро все объяснил Роуз. В настоящее время она готовит Скрижаль. Теперь все, что ему было нужно, это свинцовый ящик. Даже не имея магического магазина, его можно было добыть в Луналусе. Когда он вышел из магазина, его охватило чувство беспокойства. Солнце садилось, отбрасывая жуткую тень от близлежащих домов. Люди занимались своими делами, как обычно, не зная, что у них осталось максимум несколько часов. Потом он увидел его.

Лик.

Без носа, без губ, с пустыми глазами, с огромными мешками на серой, почти искусственной коже, его взгляд был настолько глубоким, что Алехандро не ожидал, что он закончится. Это был первый раз, когда он увидел Сущность, которой принадлежал Лик, в полный рост. Это был высокий гуманоид, большая часть тела которого была скрыта под плащом, черной мантией с фиолетовыми вставками. Тени следовали за его формой, куда бы он ни шел.

– …почему? – это все, что он мог собрать. Лик никогда не являлся «лично», всегда лишь мимолетно, когда его жизнь висела на волоске. И это произошло после его плана с Отверженным, когда его жизнь и судьба казались наиболее безопасными.

На этот раз он просто молча смотрел. Никто даже не заметил его присутствия. Им он казался сумасшедшим, разговаривающим сам с собой. Но только Рохас мог по-настоящему видеть.

– Почему ты здесь!? – умолял он, надеясь, что Сущность хоть что-то скажет. Он боялся того, что произойдет, если она однажды не появится.

Но он не знал, как реагировать, когда она появилось вот так. До этого, Сущность делала то же что и всегда, что Рохас всегда знал. Уверяя его, что он выберется, она сразу же исчезает. На этот раз она смотрела. Медленно увеличивая расстояние между ними, прежде чем синий свет охватил её, пока она полностью не исчезла, даже оставив после себя тень.

Это было облегчением и большим бременем. Когда появляется Лик, он не умирает, не погибают его друзья, и ни с кем из них не происходит ничего плохого.

Но это происходит только тогда, когда его жизнь находится в большой опасности.

Отверженный

– Спрятать Скрижаль!? – Голос Травницы был громким и полным удивления. Она знала, что Рохас предпримет что-нибудь диковинное теперь, когда Ведьма мертва, и им придется подождать еще несколько месяцев, чтобы проклятие исчезло. Но она не думала, что он придумал что-то… подобное.

– У него уже есть свинцовая коробка, – сказала Роуз, заворачивая Скрижаль в ткань. Рядом с ней сидел один из детенышей химеры. Они были у нее уже около дня, и чертенок, кажется, вполне наслаждается теплом камина. – Лоран не идиот и, вероятно, знает заклинание для поиска предметов. План Рохаса состоит в том, чтобы положить его в коробку, чтобы свинец блокировал магию гадания. Затем они закопают его где-нибудь в лесу, а я расскажи слезливую историю о… – Роуз приняла позу, проверяя свои актерские таланты. – Одной из моих ценных вещей и семейной реликвии, одна из немногих вещей, которые могут обеспечить пропитание и процветание города, – она отказалась от притворства, говоря нормально. – И, наконец, я буду плакать фальшивыми слезами о том, как все это произошло так внезапно и неожиданно. Потом он уходит искать в другом месте, а мы просто кладем её обратно в хранилище, потому что кто будет смотреть в одно и то же место дважды?

Полуорк почесала подбородок, нахмурив брови. – Ты действительно думаешь, что это сработает? Кажется, это слишком много действий без каких-либо гарантий. Лоран не идиот, и ты окажешься на линии огня, если он появится здесь раньше, чем ожидалось.

– Мы обсуждали это, – Роуз убрала Скрижаль и встала, взяв Травницу за руки. – На данный момент у нас нет другого выбора, и я предпочитаю что-нибудь сделать вместо того, чтобы сидеть и ждать, пока смерть постучит в дверь. Я знаю, что ты беспокоишься обо мне, – она издала небольшой смешок. – Ты беспокоишься обо всех в городе. Ты одна из самых мудрых и сильных людей здесь, но сегодня ты не единственная, кто имеет право голоса в этом разговоре. Если это не сработает, то ничего не получится.

Детеныш химеры подошел к ним, задевая боком ногу Роуз. Она погладила его по голове, взяла на руки и положила обратно в импровизированную кроватку. – Я просто надеюсь, что что бы ни случилось, будет к лучшему».

…

Стол, за которым они сидели, не принес Алехандро ни ощущения комфорта, ни силы. Он и Отверженный сидят в задней части гостиницы, среди шумных пьяниц, топящихся алкоголем, не подозревая, что может произойти. Рохас посмотрел в глаза Отверженному, разглядывающему Скрижаль. В глазах отшельника, проведшего последний час за ее изучением, блеснуло удовлетворение. Алехандро был измотан, но он знал, что единственная причина, по которой он не рухнул на стол, как мешок с костями, заключалась в том, что судьба города лежала на его плечах.

Он все еще думал о появлении Лика. Он знает, что всегда есть причина, почему он приходит. Когда ему грозит смертельная опасность. Но почему он пришел именно сейчас? Что изменилось?

– Если я могу спросить… почему ты не живешь в городе?

Отверженный посмотрел на Рохаса, почесывая бороду, – Они не выгнали меня как такового, – усмехнулся он, – Скорее, они не хотят, чтобы я куда-то уходил. Для них это неразумно. Не то чтобы я их полностью виню.

– Почему это?

– Не твое дело, – его взгляд не отрывался от Скрижали, как будто она проводила ритуал гипноза на его старых, иссохших глазах. Он продолжал пристально смотреть на чертов камень, и Рохасу стало не по себе.

'Он серьезно? Может быть. Может быть, Лик предупреждал о нем? Ему можно доверять?’ В голове Рохаса крутились всевозможные предположения, одно гнуснее другого. У него не было возможности обдумать план. Его мысли были слишком сосредоточены на том, чтобы увести Лорана подальше от города и обеспечить его безопасность как для него, так и для Скрижали. Это был его план. Последняя ставка на лучшее будущее, и теперь даже это заставляло его чувствовать себя неловко.

Он старался не думать об этом слишком много. ‘Он помогает. Разве не так?’

Отверженный завернул Скрижаль обратно в ткань, в которую ее положила Роуз, а затем запер в коробку, – Ты ведь точно уверен, что свинец блокирует гадание, да? – спросил Алехандро, нервничая по поводу этого плана и надеясь, что он кладет яблоки в правильную корзину.

– Да, да, – фыркнул Отверженный, – Ты должен быть благодарен мне за то, что я не заставляю тебя изучать и запоминать основные правила строения элементов, как это делают другие маги, – он собрал коробку и встал.

…

Лоран был в ярости. Он не мог поверить, что стрелок попался на эти бредни. Паладин бродил по улицам в поисках Рохаса и его врага.

Межмирец рассказал ему о том, что происходит. 2 с половиной метра, высокая фигура, черно-фиолетовые одежды. Большой капюшон бросал тень на бледное лицо. Там, где должны были быть глаза, были лишь угольно-черные бездонные ямы, а под ними – темная, мешковатую кожу. Он показал ему, что задумал стрелок. Лоран хотел бы разорвать его в клочья, заморозить кровь в его теле и превратить теперь уже небьющееся сердце в сосульку, после чего разбить его на куски. Единственное, что удерживало его от этого, это то, что обитатель Межмирья хотел чтобы Рохас остался жив. И Лоран был не особенно против этого. Дурак не заслуживает смерти за то, что доверился не той компании.

Когда Лоран мчался по улицам, он чувствовал растущее чувство страха. Он знал, что Скрижаль находится в большой опасности, и не хотел быть причиной по которой она попадёт в чужие руки.

Он оказался на окраине города, возле густого леса.. Солнце садилось, отбрасывая на горизонт оранжевое сияние, а тени деревьев становились длинными и угрожающими. Лоран глубоко вздохнул и сосредоточил свою магию, пытаясь почувствовать след присутствия стрелка или колдуна.

Затем он увидел этих двоих. Молодой темнокожий стрелок в красных очках и старый противник, держащий свинцовый ящик со зловещей Скрижалью внутри. Отверженный стоял рядом с Рохасом, оба, по-видимому, не подозревая о пристальном взгляде Лорана. Сердце драконорожденного колотилось, пока он пытался решить, что делать. Он разрывался между гневом на Рохаса и необходимостью защитить Скрижаль.

Старый колдун околдовал стрелка.

Рохас и Отверженный совершенно не знали о прибытии Лорана. Рохас сосредоточился на плане, стараясь не упустить ни одной детали. Он знал, что его будущее и будущее всего города зависит от их успеха. С другой стороны, Отверженный, казалось, совершенно не беспокоился о ситуации, даже почти скучал. Напряжение витало в воздухе; казалось, что любой момент может стать для них последним.

Он не знал, что спровоцировало явление Лика, но он не мог избавиться от ощущения, что вот-вот произойдет что-то ужасное. Мысль о том, что Скрижаль попала не в те руки, причиняла ему боль, но он не мог позволить своим эмоциям взять верх. Он должен был сохранять спокойствие и принять правильное решение.

– Ни шагу дальше, – громкий голос драконорожденного эхом разносится по улицам. Алехандро и Отверженный повернулись лицом к медленно приближавшейся внушительной фигуре паладина.

Алехандро прикрыл Отверженного, пытаясь защитить старика собой. – Лоран, – позвал он. – Тебе не нужно этого делать. Мы можем все обговорить

– Можем, – указал драконорожденный на Отверженного, – Если отдашь его.

Рохас вздрогнул. Сдать Отверженного? Для чего он ему нужен? Разве его целью была не Скрижаль?

Лоран уставился на Рохаса, его глаза горели решимостью. – Тебе следует передумать, стрелок, – прорычал он. – Ты не хочешь делать из меня врага, ведь таковой уже стоит рядом с тобой, и ты позволил ему получить именно то, что он хочет.

– Он блефует, – вмешался Отверженный. Его брови опустились, нос вспыхнул, голос излучал чистую злобу и презрение.

– Да что ты – Лоран поднял руку, темная энергия кружилась вокруг его пальцев, – Ты действительно хочешь это узнать?

Рохас почувствовал, как по спине пробежала дрожь от ощутимого напряжения витавшего в воздухе. Он знал, что любой неверный шаг может обернуться для них всех катастрофой. Он не знал, кому доверять; ему с самого начала не нравился Лоран, он считал его обычным головорезом. С другой стороны, Отверженный с каждой минутой выглядели все менее и менее заслуживающими доверия. Милый старик, внезапно появляющийся из ниоткуда и предлагающий план по спасению города, и всё что он требует взамен – это очень мощный артефакт, чтобы спрятать его на «хранение»? Ему хотелось верить, что так и есть, но то, как Лоран двигался и говорил, говорило о другом.

Кому доверять? Должен ли он вообще доверять кому-либо из них?

Отверженный, почувствовав колебания Рохаса, наклонился ближе и настойчиво прошептал, – Ты не можешь доверять ему, стрелок. У него свои планы, запомни мои слова.

Лоран же, устав ждать, поднял руку в сторону, слегка сжав пальцы. Начал формироваться взрыв сверхъестественной энергии, готовый высвободиться.

Секунда колебания могла означать смерть. У него не было времени думать, поэтому он действовал чисто инстинктивно.

Быстрее, чем кто-либо мог видеть, он схватил Аргус и выстрелил. По всей улице прозвучал громкий хлопок, почти оглушивший Алехандро. Пуля попала Лорану прямо в голову.

Белый драконорожденный отшатнулся назад, схватившись за щеку. Паника охватила Алехандро, когда он увидел, как тот снова выпрямился. Пуля даже не пробила кожу, застряв на чешуе, покрывавшей лицо Лорана. Его глаза сверкали гневом, когда он выдернул пулю и бросил ее на землю.

Рохас почувствовал прилив страха и адреналина, пронзивший его. Он знал, что ситуация вышла из-под его контроля.

– Плохой выбор, – прорычал Лоран, его глаза светились яростью. Он сжал кулак, и три пурпурных заряда магии вырвались из его ладони, поразив Отверженного в грудь и отправив его назад.

Алехандро бросился к нему, чтобы проверить его состояние, но почувствовал, как еще один прилив магии обездвижил его и потянул назад.

– Это твое последнее предупреждение, Рохас, – пока магия драконорожденного удерживала его на месте, он мог видеть, что Отверженный все еще дышит. – Уйди и оставь колдуна мне, и мы сможем решить это мирным путем. – Его взгляд был острым и наполнен враждебностью, но он также видел… сострадание?

Подняв старика, он вспомнил, что сделал Лик. Явился и пропал. Может ли Лоран быть прав насчет него? Отверженный – плохой человек? Имеет ли это вообще значение?

– Это наименьшее, что ты можешь сделать, стрелок», – сказал Лоран, на этот раз его тон был мягче.

Алехандро сделал шаг назад, поскольку удерживавшая его магия исчезла, но все еще прикрывая Отверженного от него.

Внезапно, прежде чем он успел произнести слово, большой луч белого света ударил драконорожденного в бок. Визги заполнили территорию, а затем последовали скандирующие голоса, наполнившие город. Рохас обернулся. Свинцовый ящик лежал в стороне, открытый. Скрижаль, которую она держал, теперь находилась в руках Отверженного. Ранее темный обсидиан теперь переливался зловещим фиолетовым сиянием.

– Вы все глупцы, – его голос был жутким, хриплым и наполненным ядом. Теперь он уже не походил на хилого старика, как раньше. Энергия кружилась вокруг него, словно яростная буря, угрожая нести смерть и разрушения на своем пути. Он повернулся к драконорожденному и Рохасу, его глаза злобно светились силой. К этому времени Лоран оправился от взрыва. В его доспехах была огромная дыра, обнажавшая кусок частично обожженного туловища. Чешуя Драконорожденного сгорела, показывая под ней свежую, красную и обожженную кожу. Боль и шок были единственными выражениями на его лице.

– Ты сыграл свою роль, стрелок, – сказал Отверженный направляясь к раненому паладину. – А теперь, ради твоей же безопасности, я предлагаю тебе уйти.

Рохас был ошеломлен и потерял дар речи. Какова была цель всего этого? Что делает Скрижаль?

Он почувствовал, как все его существо онемело. Он не мог двигаться, не мог думать. Он как будто застыл во времени, оставаясь пассивным наблюдателем во всем этом испытании. Все это было ему не по силам. Он понятия не имел, что именно происходит, кому доверять, кого осуждать. Поэтому все, что он мог сделать, это смотреть.

Появилось несколько охранников, очевидно, привлеченных выстрелом и магическим взрывом. Когда они заметили Отверженного, они немедленно направили свои арбалеты на двух заклинателей, готовые стрелять. Но по их лицам он мог сказать, что страх крепко сжал их сердца.

Отверженный не обратили на них внимания. Он продолжал приближаться к Лорану, чьи глаза были полны ненависти и ярости. – Надеюсь, эта рана приятная на ощупь, – насмехался он.

Лоран молчал. Его взгляд был непоколебимым и холодным. Когда колдун приблизился, его рука протянулась к нему. Один из охранников выстрелил в него, стрела попала прямо в него. Она безвредно отскочил от его плеча. – Эти стрелы тебя не спасут, – мрачно усмехнулся колдун.

Охранники нервно переглянулись. Последовала короткая пауза, прежде чем другой попытался выстрелить, но стрела отскочила от того же места. Его товарищ по страже, видя, что их атака бесполезна, решил атаковать, готовя меч. Он попытался рубануть, но Отверженный просто поднял руку. Он издал короткий смешок, прежде чем без особых усилий остановить удар. Даже сквозь перчатки охранник мог чувствовать волны ледяной силы, исходящие от Отверженного. Охранник попытался сопротивляться, прорвать державшую его силу, но это было бесполезно. Внезапно меч разбился в его руках, осколки разрезали его руку и глубоко впились в плоть. Он вскрикнул от боли и рухнул на землю, схватившись за руку.