Читать онлайн Образы и видения

Предисловие

Автор не придумал ни одной из рассказанных здесь историй. Все они пришли к нему непонятно какими дорогами и неясно, зачем. Но они пришли и попросились на волю из клетки его разума. Некоторые из них он так и не решился здесь опубликовать, дабы не прослыть законченным психом. Автор до сих пор не понял, стоило ли годами держать их в голове и тем более записывать, но так как они не уходили из внутреннего пространства его памяти, он решил рискнуть. Он не знает, найдут ли эти истории своих читателей, будут ли они хоть в малой степени резонировать с их чувствами и мыслями. Тем не менее, я сделал это.

Игра

Внешний мир строится изнутри.

В. П. Зинченко

Олег не спал двое суток. Обычная поездка в гости с ночевкой к старым приятелям обернулась размолвкой с женой и тяжелой бессонницей для обеих супругов. Теперь они молча ехали обратно домой на рейсовом автобусе. Жена дремала, сидя в кресле, Олег время от времени тер красные воспаленные глаза и сжимал пальцами больные виски, пытаясь расслабиться и уснуть, но безуспешно. По крайней мере, он был уверен, что не спит, а просто сидит с закрытыми глазами, стараясь выбросить из головы острые, ранящие до крови осколки разговоров предыдущей ночи. В этом тяжелом сомнамбулическом состоянии ему почудилось, что он стоит в тени колонны какого-то мрачного строения и исподтишка наблюдает за в высшей мере странной компанией, расположившейся вокруг большого круглого стола. Назвать сидящих человеческими существами было бы несколько опрометчиво. Лиц видно не было, так как собравшиеся все, как один, были одеты в мешковатые хламиды разного цвета с капюшонами, низко надвинутыми на лоб. Фигуры под хламидами отличались не столько худобой, сколько неестественной костлявостью и удлиненностью рук, что вызывало у Олега ассоциации с персонажами фресок Эль Греко. Почему-то Олег знал, что это не люди, и под капюшонами скрываются лица не столько страшные, сколько чуждые для человеческих представлений о красоте или уродстве. Откуда-то появилось знание, что существа относятся к разным расам и, вероятно, к разным формам жизни, принявшим условный облик человекоподобных существ только в его воображении.

Он автоматически взглянул на себя и понял, что на нем точно такая же иссиня-черная хламида, лицо закрыто капюшоном, а сам он внешне мало чем отличается от сидящих за столом. Собственно говоря, столом Олег окрестил про себя висевшую в воздухе конструкцию за неимением в его лексиконе более подходящего слова. Конструкция напоминала, скорее, очень большую выпуклую полусферу неопределенных размеров, расчерченную таким образом, что она напоминала бесконечную шахматную доску. Посчитать количество клеток не было никакой возможности, и они были не черно-белые, а разных цветов. Присмотревшись, Олег понял, что по периметру полусферы было установлено множество предметов самых разных размеров и форм, которые при желании можно было ассоциировать с шахматными фигурами. «Это игра, – мелькнуло в голове Олега, – но это совсем не шахматы, а что-то несравненно более сложное и имеющее совершенно иной смысл и цели. Олег был довольно приличным шахматистом, он играл в силу мастера. Правила этой игры были ему незнакомы, но каким-то образом ему пришло знание, что, если он окажется за игровым столом, то правила, цели игры и даже основы ее стратегии и тактики войдут в него подобно компьютерной программе или учебной телепередаче. Главное – начать, как говорил один российский политик, и файл, свернутый в глубине сознания, будет разархивирован и готов к исполнению. Подчиняясь наитию, Олег вышел из-за колонны и неспеша сел в свободное кресло. Никто из присутствующих даже не посмотрел в его сторону, как будто именно его и ждали, чтобы начать игру.

Считая Олега, в игре принимало участие восемь существ. Олег знал их имена и то, какие силы и цивилизации они представляли. Более того, он представлял строй мышления и этический кодекс каждого из них. От них веяло вселенским холодом; понятие эмоций было им совершенно чуждо. Голое ratio. Чем-то они друг от друга различались, системой ценностей, что ли, но вникать в детали их мировосприятия было выше сил Олега. Он чувствовал себя среди них белой вороной. Но отступать было поздно; может быть, он потому и попал за этот игровой стол, что так отличался от остальных игроков.

В голове Олега и в самом деле развернулось некая информационная гиперпрограмма, ее объем и пространственная конфигурация производили сильное впечатление; Олег едва успевал принять в себя и адаптировать к своему мышлению гигантский объем незнакомой информации, влившейся в него в доли секунды.

Грядущему сражению предстояло развернуться на полусферическом пространстве, лишенном физических границ. Края полусферы, если их можно было назвать краями, уходили в туман, но фигурам выходить за границы игрового поля запрещалось правилами. Каждый из игроков владел собственной армией; армии игроков были неравны. Изначально четверо игроков создавали альянс, нацеленный против такого же альянса противников. Все фигуры каждой из 8 армий были маркированы подобием национальных флагов. Каждый альянс возглавлялся его лидером, обладающим самой сильной армией этого альянса. В распоряжении лидера имелась самая мощная армия. Очевидным сходством с обычными земными шахматами было наличие в каждой армии короля, диктатора или президента. Число фигур в самой мощной армии альянса было довольно велико, в десятки, если не в сотни раз больше, чем в шахматах. Ферзи, ладьи или слоны из привычного для Олега шахматного комплекта представлялись по сравнению с набором фигур Игры детской забавой. Из незнакомых фигур он отметил для себя авианосцы, самолеты, несущие ракеты с ядерными боеголовками, боевые лазерные установки и тому подобные виды вооружений. Были и фигуры попроще: танки и бронемашины различных конструкций, летательные аппараты, передвижные ракетные комплексы и разного рода средства уничтожения живой силы, которые было невозможно ассоциировать с имеющимся на нашей планете видами вооружений. Более слабые фигуры представляли различные виды войск, включая десантные и полицейские подразделения, генералитет и офицеров разного ранга, пехоту, вспомогательные части и множество прочих войсковых подразделений, необходимых для организации массового уничтожения живых существ и объектов жизнедеятельности.

Армии «младших» членов каждого из альянсов выглядели менее устрашающе. Каждая следующая армия альянса была примерно раза в два-три слабее предыдущей, так что войско четвертого игрока альянса выглядело безобидной пародией на настоящую армию: ей не было придано ни ядерных сил, ни космических войск, а вместо авианосцев и подводных лодок в ее состав были включены легкобронированные автомобили и катера, вооруженные пулеметами и стрелковым оружием. Без своего могучего патрона в настоящем сражении она не представляла для противника серьезной угрозы.

Ходы делались по очереди, но по согласованию с членами альянса один из его участников при необходимости мог передать право хода другому. Судя по всему, такое согласование не было проблемой; игроки имели возможность общаться телепатически по закрытому каналу связи. Их оппоненты, судя по всему, имели какие-то ресурсы для подслушивания этого общения, которые, в свою очередь, могли как-то блокироваться противниками – и так до бесконечности. «Кто ж у них на Пфлюке правду думает?» – мелькнуло в голове у Олега. Эта мысль слегка отвлекла его от происходящего; как сквозь подушку, он услышал храп благоверной, собственное сопение и шум двигателя, почувствовал запах бутербродов соседей и ощутил, как затекла его шея. Но Игра уже захватила все его существо, пора было возвращаться.

Целью игры было дать мат королю (ну или президенту либо диктатору, различия носили чисто декоративный характер) армии вражеского альянса. Проблема заключалась в том, что таких персонажей было аж по четыре штуки в каждом альянсе. Правила Игры сводились к тому, что, если чей-то король получал мат, он со своей армией не сметался с доски, а присоединялся к альянсу своего победителя, серьезно усиливая его войско. Это порождало невероятную коллизию, заключавшуюся в том, что в некоторых ситуациях предводителю какой-то армии было тактически выгодно сделать несколько слабых ходов, чтобы сознательно получить мат, предав своего патрона и перейти на сторону врага. При благоприятном стечении обстоятельств предатель сохранял свою армию и инфраструктуру, увеличивая свои шансы на выживание и общую победу. Многое зависело от этического кодекса предводителя той или иной армии. Впрочем, как понял Олег, предателей не любят и не слишком доверяют в любых сражениях и любых цивилизациях, и попользовавшись чужой армией для общей победы, лидер альянса может хладнокровно слить ненужную войсковую структуру противнику и отправить ее на убой ближе к концу Игры.

По не вполне понятным причинам Олегу выпала честь возглавлять сильнейшую армию альянса. Как-то сразу он понял, кто из соратников предаст его в удобный момент и ограничил возможности потенциального Иуды без его личной санкции делать ходы, существенно меняющие стратегический баланс сражения. Но главное, Олег вдруг с ужасом осознал, что Игра – это не совсем игра: события на громадной полусфере каким-то образом проецировались на другие миры. Нечто похожее, пусть и в совершенно иной конфигурации произойдет на его родной планете и приведет ее к глобальной катастрофе – ну или не приведет, в зависимости от того, как пойдет эта безумная игра, не имеющая ни начала, ни конца.

Автобус резко затормозил. Олег открыл глаза. Пассажиры потянулись к выходу. «Что это было? Я же не спал? Переутомление. Нервы. Сон разума рождает чудовищ, а бессонница – удваивает их, пожирая остатки рассудка. Добраться до дома и спать часов десять, а лучше – двенадцать» – сказал себе Олег и пополз к выходу.

«А будет ли продолжение?» – З. Б. «Понятия не имею» – А. О.

Чужие

Моя мама всегда говорила, что чудовищ не бывает, это всё выдумки. А они есть.

«Чужие»

Ветер ворвался в открытое окно каморки хостела, плеснув ледяной рукой пригоршню холодной воды прямо в лицо Олега. Олег жадно вдохнул наполненный влагой воздух и, поперхнувшись, взглянул на небо. Голые черные ветви деревьев складывались в неясные контуры лиц, звериных морд, загадочных фигур. Казалось, существа из иных измерений стремились прорваться через сотканный из ветвей и тумана портал в наш мир. Олег отвернулся от окна и сказал сидевшей у стола женщине:

«Ну не грусти, солнце мое, прорвемся, поди. Давай я тебя развеселю немножко. Расскажу одну историю, да ты ее знаешь, напомню, просто она как-то мимо твоего сознания промелькнула». «Расскажи, – невесело улыбнулась Марина, – смешную?»

«Нет, стра-а-ашную, мы такие в пионерлагере друг другу по ночам рассказывали. Слушай. Вспоминай…

Южное черноморское солнце слепило глаза. Олег бросил взгляд в сторону моря и рефлекторно прикрыл глаза. Он успел заметить странное мельтешение рядом с балюстрадой. Вместо рядов молочно-белых плафонов, висевших на колоннах прибрежного павильона, ему ухмылялись ехидным оскалом человеческие черепа. Провалы черных глазниц внимательно следили за проходившими мимо отдыхающими. Черепа висели на выбеленных ветром и дождями длинных кольях. Олег взглянул на павильон. Наваждение исчезло. Он скосил глаза, расфокусировав зрение, и снова отчетливо увидел длинный ряд безглазых ухмыляющихся мертвых голов.

«Маринка, взгляни вот на тот павильон, – обратился Олег к жене, – ничего странного не замечаешь?»

«Да, нет, павильон, как павильон, обшарпанный немного, так к началу сезона подкрасят», – рассеянно ответила Марина.

«Не так, ты взгляд расфокусируй и посмотри небрежно так, как бы безо всякого интереса».

Марина последовала совету и вскрикнула. «Олег, что это? Это же черепа! А почему их никто не видит? Нет, этого не может быть, просто оптический обман какой-то. Но похоже до ужаса, у меня до сих пор мурашки по коже. Пойдем скорей отсюда, …воон в то кафе, кофе попьем»