Читать онлайн Лидерборд

Город Зеркал, и его зазеркалье

Глава 0

Узкий черный галстук вяло затянулся на пожелтевшей от времени рубашке. Сверху сел пиджак, что был на пол размера меньше, и Павел уставился в зеркало. Такое же замытое и неухоженное, как и его квартира-студия в двадцать квадратных метров. Дисплей зеркала погасил новостную сводку, и молодой парень увидел то, как он сейчас выглядит.

– Это просто жесть… – поморщился юноша, отчетливо понимая, что любой дурак догадается: он приперся на собеседование в костюме с выпускного. Паша сел на не заправленную кровать, лениво стряхнул с нее домашние вещи и лег. Прямо в пиджаке.

Он совершил все приготовления перед выходом. Вот только выходить не хочется. Вибрация часов на руке заставила одернуться, в надежде на то, что собеседование отменили и можно не приходить.

Нет. Мать звонит.

– Да, мам?

– Паш, ну как там, собеседование твое?

Павел переключил звонок с часов на телефон и вновь уселся на краю кровати.

– Мам, ну у нас же часовые пояса! Рано! – попытался улыбнуться он, но не получилось.

Не получилось потому, что спустя шесть лет учебы в одном из самых лучших вузов, он так и не получил заветного предложения о хорошей инженерной специальности. Шесть лет… Вместо этого, руководитель практики договорился о собеседовании на должность помощника механика.

– Паш, ты же знаешь, что работу не найти. Особенно у нас, дома. Постарайся там, ладно? Мы с отцом переживаем за тебя.

– Да, мам, все нормально…

– Не вешай нос! Все будет хорошо! А, кстати! – вдруг опомнилась женщина на другом конце планеты. – Что за должность?

– Ой, мам! – юноша демонстративно посмотрел на часы, пытаясь быть максимально правдоподобным. – Мне пора! Я через час тебя наберу, скажу, что да как!

– А? А, ну ладно…

– Да, давай! Люблю, целую. Батьку привет!

Ну вот и как он должен сказать матери, что единственно на что он годен – быть помощником грязного механика в сервисе, которых и так пруд пруди. Это при условии, что парень пройдет собеседование.

Обидно… быть аутсайдером. Особенно, после кучи вложенных усилий.

Зеркало почувствовало, что перед ним никого нет и вновь вывело доску объявлений и новостей. Тусклые строчки иногда сменялись яркой рекламой прохладительных напитков, на которую устройство тратило все свои насыщенные цвета. А потом снова новости. И дата. Первое августа две тысячи семьдесят шестого года.

Ровно неделя прошла с выпускной церемонии, и все одногруппники Павла засоряли общий чат новостями про удачные собеседования, которые они проходили пачками. По несколько штук в неделю. А Паша ждал одно единственное. Единственное, на что он годен. Крутить гайки. Не быть инженером, проводя сложные расчеты, проверяя данные за сложными программами, в связке с ИИ, а просто крутить гайки, заливая себя время от времени жидкостью от энергобатарей электромобилей.

– Сука… – парень опустил голову ровно в тот момент, когда за окном пролетела стая дронов, проецируя на дым от сухого льда очередной анонс какого-то идиотского сериала.

Надевая свои кроссовки, парень мечтал наступить в них в самую глубокую лужу, чтобы разочарованно развернуться и пойти обратно в свою съемную квартиру, менять обувь и штаны. Чтобы уж точно опоздать на собеседование на столь убогую должность. Но Павел знал, что в этом городе лужу он не найдет. Дома бы нашел, но не здесь. За окном, покрытым тонким слоем пыли, возвышался до небес город, столь желанный для людей с периферии.

Город горел огнями по ночам, освещая комнату, а днем, стягивал на себя смог и дым с промзоны, чтобы бережно отфильтровать их и выплюнуть наружу уже чистым воздухом. Даже днем яркие тексты и красивые картинки рисовали в смоге трехмерные изображения. В день кино тут крутили безмолвные фильмы, а самые богатые компании устраивали анонсы своих товаров. Немые анонсы. Паша в первые годы любовался этим, с пятидесятого этажа своего многоквартирного небоскреба, а вскоре перестал замечать. Сейчас, он видел лишь запыленное шестью годами жизни окно.

И даже так. Луж в этом городе не было. В городе было все будущее, которое только можно было найти. Для всех и сразу.

Замок входной двери щелкнул и пропищал, выдавая на всплывшей из ниоткуда голограмме счетчик дней до блокировки доступа.

– Да оплачу я! Оплачу! – выругался молодой человек и поправил на себе галстук. – Не оплачу, так съеду!

Дверной замок погасил экран и затих.

Лифт собрал по пути вниз целую толпу народа, не позволяя вальяжно облокотиться на стенку. Утренняя суета душила и пугала, особенно в связке с делом, которое так не хотелось делать. Но это было просто необходимо. Пусть так, но старания родителей, которые оплачивали учебу, залезая в огромные кредиты ради своего непутевого сына, должны окупиться.

– Механик, да? – безмолвно выругался парень и открыл карту на своем телефоне. Люди начали выползать из кабины лифта, освобождая пространство для размышлений, и Павел очнулся лишь тогда, когда ощутил на себе возмущенные взгляды других людей, готовящихся зайти следом, чтобы подняться на вершину небоскреба.

Небоскреба… Нет. Это так, ерунда. Пятьдесят этажей для города – пустяк. Центр возвышался над горизонтом на все двести этажей. Там не открывались окна из-за разряженного воздуха, зато какой же там был вид… Павел однажды водил однокурсницу на свидание, и, невзирая на безумные ценники в ресторане, он вдоволь налюбовался видом с одной из самых высоких башен. С подружкой не сложилось, ровно, как и с деньгами на следующий месяц, но для приезжего этот вид был ключевым. Он дал юнцу надежду, что однажды и он сможет так же высоко забраться. Сесть над городом в кресле ведущего инженера компании по производству роботов или электромобилей.

Но пока что, выбор был между возвращением в родное захолустье и работой механиком. Ладно хоть на полную ставку.

Дефицит кадров бил по людям так сильно, что многие предпочитали отдать жизнь работе, лишь бы не оказаться без денег. Отдать жизнь – в прямом смысле.

Нет больше ни таксистов, ни водителей автобусов. Последних уже давно заменили автопилоты, контролирующие трафик повсеместно. Продавцов в магазинах тоже нет, все делают сетевые консультанты, а оплатил ты или нет, дело каждого. Ты волен сам отдавать себе отчет, надеясь, что показатели твоего городского аккаунта не упадут ниже семи баллов. Так следили за социальной активностью.

Самосознательность росла, ряды полиции редели.

Рынок отбросил все лишнее, провел естественный отбор. Спектр разнообразных профессий становился меньше. Меньше становилось и рабочих мест. Именно поэтому Паша не мог отказаться от предложенной вакансии. Если где-то был нужен человек, то он там точно был нужен. Именно человек.

Третье в очереди такси остановилось, и телефон просигналил. Двери машины распахнулись, но Павел был один, выбрал ту, что спереди, и уселся. Нажал на кнопку и стекла в машине автоматически затемнились, скрывая спальный район от угрюмого взгляда полного досады за свое будущее.

Парень всегда садился вперед. Сзади укачивало, по непонятной причине, пусть автопилот и ехал максимально аккуратно. Так, что если поставить в подстаканник полный бокал пива, то он мало того, что не вспенится, так еще и не прольется на поворотах.

– Воды? – спросил электронный голос, который был проигнорирован пассажиром. Машина вновь задала вопрос, и теперь уже точно знала, что тему поднимать не стоит. Снова молчание в ответ.

Когда живешь в окружении ИИ, электронных помощников и программ, невольно принимаешь одну из сторон. Ты либо тот, кто ищет беседы с всезнающим электронным разумом, либо ты тот, кто его не воспринимает как что-то живое.

За темными окнами начал мельтешить своими зеркальными фасадами центр города. Тонировка ослабла, и Павел уставился в окно. Широкие тротуары, парки, не огороженные высокими заборами, цветная разметка на дорожном полотне, сигнализирующая автопилотам. Все это было красиво. Смотреть на это можно было вечно.

То тут, то там, снуют роботы доставщики, летают металлические птицы, люди грузят на своих робособак покупки и идут налегке. Сотни и тысячи одинаковых по своему виду автомобилей синхронно трогаются и останавливаются, подчиняясь каким-то свои алгоритмам. Паша никогда не знал их ориентиров. Абсолютно пустая дорога, ни знаков, ни обозначений. Машины ехали сами по себе, словно договариваясь между собой, какая из полос будет ждать, а какая двигаться.

Город не загроможден заборчиками и столбами, нет паутин проводов над головой. Лишь зеркала, что разбрасывают свет, чуть-чуть приглушая его золотым и серебряным напылением. Это самый настоящий Город Зеркал. Именно такое название он носил с момента своего рождения.

Машина остановилась, отдаляясь от впереди идущей. Асфальт перед ней загорелся ярко зеленым цветом и по нему побрели люди. Все в цветастых одеждах. Кто в наушниках, кто в интерактивных очках. Все слышали и видели что-то свое, но все еще отражались в тоннах зеркал. И Паша отражался. Его лицо тускло просвечивало через тонировку такси и растворялась в красках города. Он посмотрел на себя и невольно подумал, что сейчас он тут как призрак. Одной ногой дома, другой ногой на паршивой работе. Машина тронулась, и парень вновь затемнил стекла, читая чат одногрупников, который не оставлял ему шансов на светлую зависть.

Асфальт под колесами стал хуже. Вибрации и покачивания начали усиливаться, и тошнота подступила к горлу. Город за окнами поменялся на промзону, а после и та исчезла. Машина подбиралась к лесному массиву, что находился за чертой города, принадлежа редким особнякам и одиноко стоящим таунхаусам. Стекла стали прозрачными, и салон наполнился зеленым светом деревьев. Парень открыл окно и почуял небывалый для города аромат. Нет, воздух не был чище. Он был другим. Стрекот насекомых, пение птиц, шорохи рыхлой земли под колесами почти ослепшего авто. Такси встало как в копанное.

– Разметка потеряна. Дальнейшее движение невозможно…

– Да что ты говоришь… – ухмыльнулся пассажир.

– Приносим свои извинения. Вам будет выслан купон на одну бесплатную поездку.

Паша ничего не ответил. Открыл дверь и вышел посреди леса. Машина такси начала судорожно сдавать то вперед, то назад, встав поперек проселочной дороги.

– Че за место-то такое? – парень вглядывался в карту, готовясь пройтись немного пешком.

Сервис для автомобилей в непонятной глуши выглядит еще более сомнительной затеей, чем сервис в центре города. В городе хоть работа есть. Кто в здравом уме погонит свой электрокар в такую глушь?

– Вот блядь… – юноша вдруг представил, что ему придется чинить сельскохозяйственные агрегаты, пачкаясь не только в смазке и электролите, но еще и навозе с землей. Подмывало сесть обратно в такси и рвануть в город.

Идти оказалось недалеко, к тому же навигатор рисовал вполне себе четкий маршрут. Электромобиль с автопилотом ослеп, но спутник-то все видит. Вот так и получилось, что через половину километра лес кончился, и показалось большое поле, огражденное сеткой в два ряда, с наваленными старыми покрышками то тут, то там. А в самой дальней части поля стоит ангар. Такой, который похож на бочку, боком закопанную в землю, или, по старой Пашиной памяти, на теплицу, в которой мать на досуге растила помидоры с огурцами. Не еды ради, ради спортивного интереса.

Ангар становился все больше, а дорога вдоль решетки все гуще и гуще зарастала травой. Трава была влажной от утренней росы, и кроссовки быстро промокли. Появился повод пойти домой. Но раз уж пришлось зайти так далеко, то стоило бы хоть чуть-чуть послушать, что могут предложить в таком странном месте.

– Алло? Здравствуйте! – без особого волнения говорил Павел, дозвонившись до человека, с которым он обговаривал время и место для собеседования. – Я у большого синего ангара. Тут ворота и…

– В ворота заходи. Справа бытовка будет. В нее, – бегло ответил уставший мужской голос и звонок прервался.

– Ладно, понял… – Паша положил руку на ручку двери, что вместе с ангарными воротами складывалась в рулон и уползала вверх. Естественно, когда это было нужно. – Эхххх….

Разочарованный выдох выгнал из парня последние размышления о смысле этого похода. Все равно уже пришел.

Дверь со скрипом отворилась, и парень перешагнул через высокий порог. В нос ударил резкий запах. Такой запах, которого в городе нигде не найти. Было трудно понять, чем пахнет, и юноша невольно закрыл рукой нос. А потом и рот, пряча свое удивление.

Бывают в жизни моменты, когда сталкиваешься с чем-то настолько непонятным и необъяснимым, что ни понять не можешь, ни объяснить. Вот и сейчас, попроси Пашу рассказать, что он видит, то тот вряд ли связал бы и пару слов. Глаза горели, дыхание участилось, а в зрачках отражались такие яркие краски, которых не встретишь ни в одной рекламе в Городе Зеркал.

Это были машины. Яркие, красочные. С надписями и номерами. Они блестели в свете диодных ламп и прожекторов, паря над полом, оторвав от него все свои четыре колеса. И было в этих машинах что-то необычное. Что-то, чего Павел никогда в жизни не видел. Они выглядели по-другому, пахли по-другому, и ощущались по-другому. На крыльях и капоте различались знакомые из рекламы в городе бренды, но тут они будто подружились между собой и заняли положенные места в общей картине. Разноцветные полосы делили машину на части, образовывая неповторимый рисунок.

На стеклах двух машин, висящих над полом на домкратах, красовались номера. Просто цифры: «049» и «050». А под цифрами фамилии. Старцев и Коен.

– Старцев и Коен… – увидел какие-то не знакомые имена парень. Проговорил в слух и отвлек сам себя. Потряс башкой и решил больше не смотреть на машины. Уж больно много они внимания привлекают.

– Эй! Малой! – разносясь громким эхом, прокричал седоволосый мужчина в красном рабочем комбинезоне. – Ты на собес?

– А? Да! Да, я на собеседование! – попытался крикнуть так же громко Паша, но вышло как-то слабо. Будто маленький тигренок пытается перекричать мать. Смешно и пискляво.

– Чего? – мужчина не дождался ответа. – Дуй сюды!

И Павел пошел. Он оставил две машины позади, юркнул между стопками колес, на которых красовались еще заводские наклейки, перебрался через шланги местной пневматики и залетел в бытовку с широкими окнами, стоящую в самом краю ангара.

В бытовке прохладно и свежо, воздух чистый и почти не пахнет так же странно, как тот, что в ангаре. Два кожаных дивана, стеллажи с замусоленными грязными папками и журнальный столик. Старый чайник шипит на кухоннике в углу. Беззвучно работает телевизор в голографическом слое окна.

– Чай? Кофе? – стряхнул сигаретный пепел в раковину мужчина.

– Чай.

– Кофе, – седой залил кружку кипятком и поставил ее на журнальный столик. Сел на диван. – Не обольщайся. Растворимый.

Паша сел напротив, не понимая, как вести себя на собеседовании. Отхлебнул отвратительный кофе и с трудом скрыл покосившееся лицо.

– Тебя же Ген Геныч послал, да?

– Геннадий Геннадьевич? Да. Он дал ваш номер. Сказал, что нужен работник.

В вагончике повисла тишина. Мужчина докурил сигарету, потушил ее и щелкнул пальцами, погасив телевизор, что маячил перед Пашиными глазами, постоянно его отвлекая.

– Извините, а я с вами собеседоваться буду? – как-то пренебрежительно посмотрел на седого мужчину Павел.

– Че, тебе всю команду механиков надо? Или может генерального позвать? Нет, поготь! Совет спонсоров и директоров, да?

Парень скривил лицо еще сильнее. Он вообще-то одолжение сделал, что пришел сюда.

– Че рожу корчишь, мелюзга? Одолжение сделал, что пришел? Небось хотел инженером быть в крупной компании, а?

– Да. И че? – сорвался Паша. Напускная вежливость оказалась не лучшей стратегией переговоров.

– Я тебя собеседовать буду.

– Ну так собеседуйте! Че расселись? Щас поболтаем, да я пойду дальше.

– Какой занятой! – рассмеялся механик. – Отбоя от предложений нет, прям!

Павел начал закипать. Он, мальчишка, что родился в такой дали от мегаполисов и светских бесед, не привык, что на него так нахально кидаются. Для него привычно было отвечать грубостью на грубость, и за шесть лет эта привычка лишь слегка притупилась. В его родном городе за такой скверный разговор можно было нехило получить по лицу, не переживая, что упадет социальный рейтинг.

Еще одна попытка сдержаться, и Павлу придется показаться в настоящем своем обличии.

– Извините, давайте проведем собеседование.

– Говно маленькое…

– Да пошел ты на хер, старый урод! – Паша сорвался с дивана и уже приблизился к двери, как его остановил едкий хохот.

– Да, Геныч говорил, что ты редкостное быдло! – сквозь смех выдавливал мужчина. – Поготь!

Парень удивился. Обычно после таких выходок его гнали в шею из любых заведений города. Даже из электронных баров и фикс кафе, хотя туда зачастую захаживали бездомные, чтобы прибухнуть и дешево поесть.

– Че? Ты собеседование решил продолжить? – Паша больше не старался.

– Да-да, садись, – продолжал смеяться седой. Но внезапно успокоившись он протянул руку. – Эдуард Шульман.

Мальчишка недовольно вздохнул, но руку пожал. – Павел Ларионов. Че за работа?

– Вот так-то лучше! Садись!

Диван проскрипел, и парень бросил на стол свою идентификационную карту, на которой помимо паспорта хранились и данные об образовании, а также о социальном статусе. Эдуард просканировал карточку своим телефоном и улыбнулся.

– Твердая семерка соц рейтинга. Да ты гений социальной инженерии! Из метро-то не выгоняют? – снова рассмеялся тот, глядя как Паша закатывает глаза. – Не отличник в учебе, но и до самого дна не докатился… Но все же быдло… С периферии?

– Ага… Хочешь ноги на стол закину?

– Тогда я тебя пинками под жопу отсюда выгоню. Не перегибай. Че тут еще? Страховка, паспорт… Ладно. Ты подходишь.

– Че за работа, говорю?

– Механиком.

В вагончике вновь повисла тишина. Паша взял кружку, отхлебнул и поставил на место. – Это я понял. Че именно делать надо?

– Машины чинить.

– Какие?

– Вот эти, – Шульман показал пальцем себе за спину.

– Две?

– Две.

– Дерьмовый у вас автосервис, честно скажу. Больше-то машин нет?

– Ты давай, не умничай. Че еще не допер что ли? – ухмыльнулся Эдуард, но по взгляду Павла быстро все понял. Не допер. – Вот же ж… Это база раллийной команды, дурень!

– И?

Шульман выдохнул сигаретный дым, откинулся на диване и посмотрел в потолочные панели, усыпанные диодными лампами. Никогда еще не встречал такого твердолобого. Если пацан не понял, то надо объяснить. А откуда объяснять, Эдуард еще сам не понял. Не придумал точку отсчета.

– Это, кароче, автоспорт…

– Ну, где по кольцу гоняют…

– Да нет же! Это нормальный автоспорт. Тут на дальняк, со спецучастками, по… скажем так, не самой ровной и стабильной дороге.

– Типа гонки по грязи?

– Бля, ну типа гонки по грязи, да. Ездить с командой придется в разные места. Далеко. Пропасть из города можешь на месяц. И таких месяцев в году будет прилично. Но это если пройдем отборочные. Если не пройдем, то будем весь год куковать тут, на тренировках… – механик вдруг понял, что ушел далеко от темы и ударился в свои личные переживания. – Гонки на дальние дистанции.

– Ну так а чего ж особенного? – не сдавался Паша.

– На сверхдальние.

– А в чем смысл?

– В этом и смысл. В длинных пробегах и тяжелых условиях боя.

Павел вновь потянулся к кружке с кофе. Пытался задать нужный вопрос, но не мог понять, что его так беспокоит. Вот на виду вопрос, а нащупать не может. Вон он, за окном, парит на домкратах. А что не так, в упор не видно. Паша молчал и думал, как спросить, а Эдик пытался разобраться в том, что гоняет в голове Паша. Прокрутил мысленно все сказанное. Усмехнулся.

– Гонки на бензиновых машинах, – мужчина потушил сигарету и уставился на пацана. Понял, что осталось недосказанным.

– Чего?

– Бензиновые! Машины! – чуть громче повторил Шульман.

– Блядь, да понял я, что бензиновые! Только, а че в них такого, что аж: «ВАУ БЕНЗИНОВЫЕ, МАТЬ ИХ, МАШИНЫ»?

– Ты совсем тупой? Ген Геныч тебя на долбана учил или на инженера?! Ты хоть раз видел бензиновую машину?!

– Ну, видел, наверное! Их дохрена сколько по городу ездит! Че я, каждой под капот заглядывать должен, или че?! – сорвался парень.

– Да ни хрена ты не видел, говно ты маленькое! Им уже лет как тридцать выезд на ДОП запрещен! А в города и подавно! Их даже в ВУЗах не проходят! На свалке истории! Все! Нету!

– Ну так а нахрена тогда их из могилы доставать-то?!

– Потому, что это зрелищно. А там, где есть зрелища, там есть и хлеб, – поставил точку в глупом споре механик. Собрался с мыслями, понял, что начал совсем не оттуда, но отмотать назад не выйдет. Пацанчик пришел совсем не готовый. Ему даже не говорили, что за работа такая. – Ну Геныч, ну конспиролог, бляха-муха…

– Так че делать-то? – Паша тоже успокоился, откинулся на диване, рассчитывая, что больше не придется ораться с придурковатым механиком.

– Ты будешь заниматься обслуживанием машины под номером 049 во время тренировок. Во время выездов будешь в общей команде механиков из трех человек. Руки у тебя хоть и бестолковые, но нужны. Через год должен стать профи. Ну а если не станешь, то твой руководитель практики ошибся, и нет у тебя никакого таланта и пламени в глазах. Тогда и попрощаемся…

Паша молчал, ведь сейчас и началось его собеседование. Это сразу стало ощутимо, пусть и опыта в таких мероприятиях у парня не было. А Шульман все не замолкал, надеясь, что парень внимательное его слушает.

– … замена колес, замена резины, регулировка углов подвески и преднатяга пружин, настройка мотора, трансмиссии, АЛС, настройка фаз и прочее… Это все скажет тебе пилот на первых порах. Дальше будешь ездить с ним рядом тестовые круги, чтобы понять, что не так с машиной. Но пилот не всегда прав. Тут думать надо и знать, так что… Через год должна быть башка на плечах, усек?

– Усек.

– И на выездах. Аварийные ремонты. Это самое важное и самое сложное. Нам будет отведено по тридцать пять минут после спецучастков на обслуживание…

– Сменить колеса и заправить? – осмелился перебить механика парень.

– Собрать по кускам то, что умудрились разбить пилоты. Это самое сложное. Но самое интересное… Кстати! У тебя водительское удостоверение есть?

– Нет. Дорого, да и незачем…

– Ну ниче, загоришься – получишь. И квартирку поближе подыщи. Ты должен быть тут как штык в девять утра, шесть дней в неделю.

– Шесть?

– Да, шесть. С плавающим выходным.

– Знаете, я наверное откажусь… Работа грязная, утомительная, с командировками, без выходных и…

– Мы платим оклад. Двадцать тысяч. На руки. Это за вычетом налога и прочего… – улыбаясь вклинился Эдик.

– Вы зря меня уговариваете. Я согласен, – переобулся в прыжке мальчишка и встал с дивана, протягивая механику руку. – Если накинете еще две тысячи, то я и дорогу до дома могу забыть, в довесок к выходному дню.

– Не. Две – мои. За наставничество. Через годик вернут.

– Это если башка на плечах есть?

– Да, – Шульман еще раз осмотрел мальчишку. Пригляделся к его неухоженной прическе, к слегка сутулой осанке, к светло зеленым глазам. – Слушай, ты правда рассчитывал на успех, надевая этот старый школьный пиджак? Не пойми неправильно, но даже я оделся поприличнее.

Парень снова закатил глаза и скинул с себя черную тряпку, оставшись в одной лишь пожелтевшей рубашке. Через влажную от пота ткань начали просвечивать разнообразные татуировки, которые мальчишка сделал по юношеской глупости, и которые теперь пытался прятать под длинными рукавами.

– Комбез выдадите?

– Ага. Только ты это… Собеседование-то прошел, но завтра нужно будет подготовиться по документам и прочему. Я сообщу директору, она приедет с договором и заодно расскажет тебе про политику компании, – механик прогнал в голове то, что мог забыть. – И с командой познакомишься.

– А сегодня? Выходной?

– Да.

– Во вторник?

– Да.

– Настолько плавающие?

– Угу. Настолько.

Нарезая круги по ангару Павел рассматривал всевозможное оборудование. Он прекрасно понимал, что и к чему тут находится. Пневматика, гидравлика, наборы инструмента и всевозможное диагностическое оборудование он если и не трогал, то точно видел его на картинках в учебнике. Высокий потолок не создавал ощущения замкнутого пространства, и ангар казался большим крытым полем, с блестящими наполированными полами, размеченными под всевозможные положения машин на стендах. Всего две машины, но сколько всего вокруг них было построено…

– Че шурхаешься, пацан? Дверь потерял?

– Да я это… – немного неуверенно начал Павел. – Машины…

– Ааааа… – обрадовался Эдуард. – Ну так иди сюда. Покажу.

Механик юркнул в бытовку и тут же вышел обратно, крутя в руках ключ, подвязанный широкой лентой.

Пластиковая дверь болида открылась, и Павел заглянул внутрь. Нет ни руля, ни мягких сидений. Тут вообще кроме пилота никто и не поместиться. Зато есть разные баки, огнетушители, косы проводов и стальные трубы, что паутиной обвили салон. Когда парень представлял себе машину, то это всегда было такси. С мягкими кожаными сиденьями, с мультимедийной системой и темными стеклами. Тут не было ничего. Стекла и те – пластиковые. Мутные от потертости, без возможности нормально их открыть.

– Смари, че покажу, – Шульман сел в кресло пилота, щелкнул тумблером массы и нажал на кнопку.

Грохот в ангаре раздался такой, что Павел невольно потянулся к ушам, но закрывать их не стал. Замер. Оцепенел. Будто услышал песню, которую никогда не слышал, но влюбился в нее с первых двух нот. С «Бу» и «Бу».

Машина гремела выхлопом, выбрасывая клубы серого дыма, воздуха становилось все меньше и меньше, но этот странный на первый взгляд аромат, вперемешку с необычайными звучаниями, срастался в какую-то волшебную композицию. Глаза смотрели на красочный кузов, уши ловили рев мотора, нос чувствовал аромат этой мощи и рот…

– Твою мать! Глуши на хрен, мы же щас задохнемся! – радостно прокричал Павел, сунув башку в салон так, чтобы Шульман точно его услышал.

Мотор замер и кузов слегка колыхнулся. Все. Тишина. Доселе невообразимая тишина, что следует за невероятно громким грохотом. Такая тихая тишина, что кровь в ушах гудит.

– Вот с этим придется работать. Точно уверен, что хочешь быть грязным механиком в помойном автосервисе?

– Хрен его знает. В команде все такие же мудаки, как и ты?

– Есть и хуже. Нормальных людей в этой работе нет. Так что можешь не прятать свои партаки. Хотя можешь и прятать, только не под зассатую рубашку со старым пиджаком, лады?

– Блядь, да я с первого раза это понял!

– Ну и славно. Все! Вали!

– Да иду я, иду!

Дверь ангара лениво захлопнулась и щелкнула магнитами. Паша посмотрел на голубое утреннее небо, на свою желтую рубашку, и усмехнулся. Он еще не до конца понял, с чем ему придется столкнуться, да и не сильно хотел находиться в компании противного и въедливого Эдика, но двадцать тысяч оклада его радовали. Двадцать тысяч получал его отец, работая слесарем на заводе по производству протезов. Это зарплата обычного работника, но… Но для Паши эти двадцать тысяч казались невероятно большими деньгами. Быть может, потому, что в руки они ему попадали редко. Почти никогда. Аренда студии на окраине, еда, транспорт, покупка одежды по надобности… Все обходилось в тысяч десять. А тут их двадцать…

– Двадцать тысяч… – промямлил пацан и попытался вызвать такси в эту глушь. Отказ. – Херня собачья…

Последний день свободы

Глава 1

День близился к концу, за окнами начало смеркаться, и город ударил по глазам ярким неоновым светом. Свет пробирался в комнату, забирался в каждый уголок маленькой квартиры, стелился на полу. Паша лежал на кровати и глядел в телефон. Он так и не написал одногруппникам про свое собеседование. Сначала было стыдно, что предложили только такое, а сейчас причина была совсем другая. Он просто не понимал, что им рассказать. Вроде и работа понятная, но одновременно все настолько сложно, что парой предложений не отделаться.

Становилось ясно, почему Эдик так хреного описал положение дел. В двух словах и не объяснить.

Стриминговый сервис выдал подборку знаковых моментов в истории ралли. Сначала в дело пошли видео с историей становления этого спорта, потом подборки с смешными ситуациями и зрелищными проездами поворотов. Паша смотрел не отрываясь. Смотрел без особого интереса, но очень внимательно, надеясь увидеть то, чем он будет заниматься. Но механики в кадре мелькали лишь на пару секунд, без особого заострения внимания на них.

Час прошел, за ним другой. На часах почти полночь, а в голове так много мыслей, что и не уснуть. Не получится при всем желании. Особенно Пашу пугала та, в которой он должен распрощаться со своей свободой. Сегодня он волен отказаться от всего, пойти куда угодно или остаться дома. А завтра он должен прийти на работу к девяти утра. И послезавтра. И после послезавтра. И через три дня, и через четыре. Он будет ломиться на свою новую работу, как и все люди вокруг. Потом работа перестанет быть новой, и при встречах Павел будет говорить друзьям и знакомым: «Все по-старому».

И работа станет старой.

– Ааааа… – провыл как раненая собака пацан. Первая в жизни работа пугала. Не своей необычностью, а скорее тем, что юность кончилась и надо начинать становиться взрослым. Вчера ты был студентом, завтра будешь рабочим. – Класс…

Уведомление в мессенджере тут же заставило Пашу закрыть видео с автогонками. Он ждал этого уведомления уже довольно давно и переживал, что не дождется.

– Всем привет, кто подключился на мой стрим! – радостно прыгала в кадре молодая девушка, хлопая в ладоши. – Простите, что меня так долго не было, я немного приболела. А еще…

Интригующая пауза была настолько долгой, что даже Павел успел подготовиться.

– ДА! Я переехала в ГОРОД ЗЕРКАЛ!

– Охренеть… – с какой-то нервной улыбкой выдавил из себя встревоженный зритель.

– …стримы теперь будут часто, а еще, возможно, но это не точно, из разных красивых мест! – красавица начала перелистывать перед экраном фотографии всех тех мест, в которых парень, следящий за стримом, уже бывал. – Вот как-то так! Ну что? Сегодня мы играем или смотрим фильм? Или может встретимся в виар чате?

– Не не не! Только не виар! – Паша начал написывать сообщения в чат, который читала и девушка. – Аааааа! Лина, у меня нет виара!

Но девушка его не слышала. Таких как он, сейчас было больше двадцати тысяч, и слова Павла до нее просто не могли дойти.

Она красивая. Судя по перспективе, не очень высокая, но весьма фигуристая. Лину трудно было назвать худой, скорее даже наоборот, худой она не была. Длинные черные волосы, пара татуировок на ключицах, что выглядывали из под широкой футболки, и большие глаза… Очень большие глаза. А еще пухлые, по-натуральному пухлые, губы. В ней не было ни намека на пластику или иное вмешательство. Она была такой же натуральной, как и Паша. И, возможно, именно это его зацепило.

Он видел в ней настоящего, не фальшивого человека, с радостью внемля каждому ее слову. Пацан нашел эту стримершу еще тогда, когда у нее было не больше тысячи подписчиков. Тогда он не решался ей написать, чтобы познакомиться, а когда решился – стало поздно. К девушке тянулись тысячи таких же любителей пышных натуральных форм, как Паша. И его это жутко бесило. В огромной толпе других смотрящих, он уже не боялся писать в чат сообщения, вот только теперь она их точно не видела.

Но это было не важно. Пацан был рад просто смотреть на нее, и за тот месяц, что девушка не появлялась на трансляциях, успел надумать всякого. Больше всего расстраивало, что она могла найти себе молодого человека. Брать в расчет, что у нее уже кто-то есть, Паша даже не собирался, искренне веря, что так будет всегда. Что Лина будет радовать его своим видом еще очень долго. Не расстраивая и не подводя. Появляясь на назначенных ей свиданиях по вечерам в указанное время.

Ночь быстро пронеслась над ярким городом, и будущий механик даже не заметил, как за окном начало светлеть. Страхи и переживания на счет новой работы, насчет первой работы, ушли куда-то вдаль.

– … фух, ребятки, такая отзывчивая и добрая аудитория, даже после долгого отсутствия! – девушка сидела на кресле с фоном, созданным какой-то нейросетью, на котором все переливалось и двигалось, словно красавица в центре аквариума с кучей разноцветной рыбы. – Я даже не заметила, как пролетело время!

Ее милая улыбка вынуждала Павла чуть ли не упираться носом в небольшой экран телефона, сидя на краю кровати все это время. За ночь он лишь дважды отвлекся, чтобы заварить себе готовый обед из местного круглосуточного магазинчика.

– … уже утро, так что… давайте расходиться. Буду ждать вас завтра в это же время! Теперь мы снова будем вместе!

– Огонь! – подпрыгнул Павлик и отложил телефон, запрокинув голову к потолку. С реальными девушками было сложно и не интересно, но эта, казалось, понимала и поддерживала его, отгоняя переживания и невзгоды. Этот стрим закончился, и на экране появился отсчет до начала следующего.

В комнате стало светлее, чем раньше, и солнце начало подползать к горизонту. Зажужжали стаи рекламных дронов, зашуршали машины. Самолеты, что поднимались из аэропорта неподалеку, перестали включать шумоподавление на форсаже. Город зеркал начал просыпаться.

– Твою мать… – выругался парень, поняв, что всю ночь просидел в одних лишь трусах и носках за телефоном, так и не подготовившись к первому рабочему дню.

Поспать два часа и пойти на работу, или не спать вообще? Жизнь ставила трудные задачи с первого же рабочего дня.

Паштет

Глава 2

– Добрый день… – Павел открыл дверь в бытовку, что все так же стояла внутри ангара. На кожаном диване сидела женщина в брюках и пиджаке, смахивая перед собой всплывающие голографические окна, которые видела только она через свои смарт очки. Она обернулась и посмотрела на парня.

– В шортах и футболе? Да еще и в партаках весь… Ты точно не ошибся дверью?

Парень прошел внутрь и сел напротив. – Не ошибся. Вчера Эдик меня одобрил.

– Ага… Знаю… – дама почти не отвлекалась от какой-то важной ерунды внутри своего виртуального пространства. Она жестом попросила подождать и на пару минут выпала из реальности.

Брюки серые, с явно видной стрелкой, блузка такая белая, что становилось трудно понять, это она светится, или светильники над головой. Пиджак кожаный, с рукавом в три четверти. Умные браслеты, умные часы, умные очки, и может еще чего, чего Павел не разглядел. Разглядел под широкими рукавами блузки темно черные узоры татуировок.

«Тут че, одни панки собрались?» – подумал Паша, но вслух спрашивать не стал. Положил свою карточку, достал телефон и демонстративно начал листать ленту со смешными только для него картинками. Грубо? Ну да. Но и дама эта тоже своими делами занята. Не сидеть же у ее ноги в ожидании внимания.

– Так, все. Я закончила, – женщина протянула руку. – Анастасия Игоревна, коммерческий директор «Энерготех»…

Паша открыл глаза от удивления. Услышать название этой организации он не планировал даже в самых смелых фантазиях.

– … раллийная команда является одним из структурных подразделений по привлечению клиентской базы. Плюс есть немногочисленные спонсоры из числа тех, кто любит броскую и вульгарную старину, типа диких гонок на машинах. В команде шесть человек. Два пилота, три механика, менеджер. С первыми ясно. Менеджер организовывает выезды, следит за временем, дает профессиональные советы пилотам и команде. Он теперь твой царь и Бог, слушайся его и все будет ОК.

– Энер…

– …подразделение базируется тут. Для перевозки техники по стране используется сеть железных дорог. За пределы континента – самолет. В соц.пакет будет входить страховка, оплата питания, отпуск в двадцать восемь дней и доп. отпуск в четыре дня за командировки и тяжелые условия труда. Бонус от государства молодому специалисту не распространяется на твою должность, уж извини…

– Да ниче… – еле успел вставить парень, но Анастасия Игоревна этого не заметила.

– … еще ты должен будешь дать свои размеры менеджеру, он закажет спец.одежду. Про график тебе сказали, про условия труда тоже. Стажировка две недели, за это время будешь учить тех документацию. Потом тест. Провалишь – вылетишь отсюда. Вопросы?

– На кой черт Энерготеху вкладываться в бензиновые машины?

– Топливные карты этих «агрегатов» настроены на использование этанола. Этанол – альтернативный источник энергии. Энерготех – компания по…

– Но они ведь на бензине?

– Да. И что с того? Это коммерция. Не лезь сюда. Твое дело – чинить машины, вот и будешь этим заниматься, а «как», «что», и «почему», оставь на менеджера, – дама проверила свои часы и тут же перешла на крик. – Ну где там договор-то?

Через пару секунд в комнату зашел коренастый мужчина. Его голова была лысой и блестела как шар для боулинга. В ушах большущие тоннели, в которые можно засунуть палец, а все его лицо скрывала длинная густая борода. Рваные кеды на его ногах проскрипели, и человек положил стопку бумаг на столик перед директором. – Ты минуты считала, да, Насть?

– Добрый день, – без особого энтузиазма сказал Павел, внезапно почувствовав, что недосып не дает ему притворяться приличным молодым человеком.

– Сеня, – лысый протянул руку.

– Сеня, это Семен или Арсений? – мальчишка руку все же пожал. – Паша.

– Паша, это Паштет или Павел? – рассмеялся мужчина. – Я менеджер. Арсений Колотов.

– Сеня? – уточнил Паша.

– Сеня, – утвердительно повторил тот.

– Ну вот и поговорили, – Анастасия Игоревна шлепнула по бумаге штампом и спешно убрала его в сумочку. Кинула Сене: – Посмотри, чтобы он прочитал все внимательно, мне не нужны необоснованные претензии. Стой над душой у него, пока все не поймет.

– Будет сделано!

– Так, мелкий. Я визитку прикрепила. Там мой номер. Если будешь звонить, то подумай трижды, важно это, или нет. Ладно, я уехала!

– До свидания… – аккуратно отправил вслед мальчишка, но был проигнорирован.

– Забей, она всегда такая. Так ты это, панк, да? – Арсений смотрел на кривые татуировки Паши.

– А ты? – Паша в ответ ткнул пальцем в сторону бороды и тоннелей в ушах.

– Мда… Тут, по ходу, квота на альтернативно одаренных.

– Анастасия Игнатьевна тоже из таких, видать.

– Игоревна… – усмехнулся менеджер команды. – Да, думаю да. Она ваще вся в татухах. С ног до шеи. Ниче, будет пляжный эпизод – там и поймешь.

– Уж не очень-то и заманчиво… ей лет-то сколько?

– А ты довольно грубый молодой человек, вопросы такие задавать, не находишь?

Паша пожал плечами и протянул руки к одному из экземпляров договора. Сам договор был на пяти страницах, но вот его странное дополнение насчитывало больше двадцати. Паша пробежался по строчкам глазами, особо не вдумываясь в написанное. – И чтец, и жнец…

– Да, обслуживание ангара тоже на нас ложится. Энерготех хоть и платит хорошо, но это типичная корпорация, что не разбирает таких мелочей.

– Господин менеджер, а мне не показалось, что вся эта команда лишь авантюра одной большой фирмы? И авантюра эта может провалиться в любой момент.

– Не показалось… – Арсений сел напротив, на уже остывшее место, и достал электронную сигарету. – Тут скорее не в Энерготехе дело. Это Настя выбила и места, и бюджет. Так что… авантюра принадлежит ей.

– А на кой ей это?

– Кто ж знает! По душам она не говорит, а напоить ее за год у меня не получилось. Может ты выведаешь. Вот твоя первая, но не основная, задача, пацан. Узнай, почему Настя собрала команду.

– Тебе сколько лет?

– Тридцать четыре.

– Мне двадцать пять. Планирую продолжить на «ты», раз уж начали.

– Ну планируй, мне-то че… Ты договор прочитал, шкет?

Парень поставил закорючку в договоре. – Да.

– Ну вот и славно. Не жалуйся, если на тебе начнут ездить. А теперь все, живо выметайся из моего офиса и вали в вагончик к механикам! – начал выпроваживающее хлопать в ладоши Арсений.

– Да ладно-ладно! Иду я! – возмутился Паша. Но из вагончика вышел.

В ангаре было оживленно. Создавалось ощущение, что еще не все оборудование пригнали сюда. Машины все еще стояли на домкратах, но из присутствующих тут людей никто не имел к ним отношения. Монтировали вентиляторы, лампы, какие-то стеллажи…

Телефон издал в кармане вибрацию и парень тут же его вынул. Оповещение. С канала Лины.

«Смотрите где я!» – написано жирным ярким шрифтом, и фотография, как молодая девушка стоит возле вантового моста, по которому вчера домой возвращался новоиспеченный механик.

– Хехе, – вырвалось непроизвольно у парня.

– Че лыбу давишь, мелюзга? Заняться нечем?

– А, Эдик! Меня к вам отправили, в вагончик. Штаны просиживать. Больше команд от менеджера не было.

– От меня будут, – озадачено звучал старший. – На, вот очки, в них программа. Пройдешься по регламенту гонок, потом перейдешь к трехмерке по машинам.

– А так че? – парень ткнул пальцем в два висящих агрегата.

– Так потом будешь. Учись сначала.

– Да ну его… – Паша взял очки и побрел в направлении, которое ему казал Шульман.

Вагончик механиков был без окон. Однако внутри все так же стояли два дивана, пусть теперь и в ряд. Были шкафы для личных вещей, шкаф с документами, и большой стол. Нормальный. За ним и поесть можно было, и план боя составить. Паша сел на диван и напялил очки. Те распознали пользователя и выдали предупреждение о конфиденциальности.

Регламент всецело состоял из текста и не предполагал никаких красочных картинок. Когда живешь в ярком и цветастом мире рекламы, перестаешь воспринимать сухую информацию. Даже учебники стараются делать ярче, чтобы молодежь хоть как-то видела знания. Но в очках все было строго. Только текст.

Текст описывал все, начиная от подготовки и допустимых классов машин, с оговорками по ограничению мощности, и заканчивая набором инструмента, который можно держать в сервисной зоне на специально отведенных участках трассы.

Пятая страница вынудила Пашу сесть удобнее. На десятой он уже закинул ноги на диван. До пятнадцатой не добрался. Воля покинула тело, и мальчишка провалился в сон. Полчаса скучного чтива сразили парня наповал.

Проснулся Павел от тычков в щеку.

– Мать вашу! – подскочил он. – Ты кто, бляха?

– Да тише будь! Механик я. Димоном звать, – долговязый парень с гладко выбритым лицом протянул длинную руку.

– Паша.

– Менеджер отправил проверить тебя, Паштет. Говорит, что спишь. Просил отучить.

– Ну отучивай, че скажу… Не надорвись только.

– Ну да, да… Да не ссы. Я тоже на этой нудятине засыпал. Со всеми бывает. Но держи в голове, что спать у нас тут не принято.

Можно подумать, что хоть на какой ни будь работе принято, – съязвила Павлик. – Ладно, спасибо что разбудил…

– Ага, еще поболтаем…

– Да, да. Давай, – Паша провожал взглядом нового знакомого, пытаясь уложить в голове его непомерно длинные руки.

«Да они, мать его, ниже колен свисают! – думал он. – Будто вчера с дерева слез, е-мое!»

Очки после сна сползли, и пришлось их поправить. И снова нудный текст, который необходимо заучить. А помимо всего прочего нужно будет прочитать пару инструкций, познакомиться с инструментом, а там и в тачке разобраться…

«Вот черт… – вдруг осознал юноша. – неужели так везде?»

Мучения продлились долго. Почти до самого вечера. В последний рабочий час Паша взял на себя смелость выползти из вагончика и побродить по ангару. Люди, что устанавливали и настраивали оборудование, уже разошлись, стояла тишина.

Новенькие домкраты, гидролинии, пневматика, ворох компрессоров… Все блестело. Большой подъемник, с растопыренными лапами, стоял практически посередине рабочего пространства. Паша подошел, огляделся и без угрызения совести нажал на кнопку. Гидравлика зажужжала и упоры поползли вверх, добрались до уровня пояса и замерли. Мальчишка отпустил кнопку. Он огляделся, проверить, не сбежался ли кто на шум, но было все так же пусто.

Шальные мысли пробежали в голове и молодой механик уселся на подъемник, проверить, каково это, быть машиной. Он надавил кнопку, без труда дотягиваясь до пульта, и медленно пополз вверх.

Вибрация телефона отвлекла парня. Он достал мобильник и удивился неожиданному уведомлению.

«Вот это да! Посмотрите, где я! Город Зеркал прекрасен!»

Лина стояла на вантовом мосту, что висел над широкой и глубокой рекой, разделяющей город на две половинки. Река была широкой только в центре города, а дальше снова становилась узкой. Но ни плотин, ни дамб в городе не было. Просто как-то так само сложилось.

«Вот блин! Она прям там! – Павел обратил внимание на время. – Если выберусь из этой глуши, то может увижу ее вживую…»

Подъемник карабкался вверх, пока на нем сидел ехидно улыбающийся паренек. Эдик и Дима уже давненько наблюдали за парнем, ожидая какой-то логичной развязки.

– Навернется? – выдохнул Дмитрий.

– Ага, полюбому… Это ты его так, да?

– Сам же просил!

– Ну да, да… Поготь, – Шульман свистнул, что есть сил. – Мелкий, не балуйся!

Время было подгадало идеально. Паша уже был достаточно высоко, чтобы дотягиваться до кнопки пальцем так, что приходилось свешиваться, одновременно глядя на телефон. Шульман свистнул, Павел отвлекся, уперся пальцем в кнопку и задницей толкнул лапу подъемника в бок. Так и рухнул на пол, шлепнувшись на бок. Телефон удержал, Там Лина.

– Да ты издеваешься, старый? – подскочил мальчишка. – Специально ведь!

– Да не, не специально. Мы тебя кричали-кричали, а ты все лыбу давишь в этот телефон, че там у тебя? – мужчина сделал шаг к пацану, чтоб проверить его целостность, но тот все неверно понял. Встал в защитную позу.

– Не твое дело. Рабочие часы уже закончились, имею право не отвечать!

Дима каким-то невероятно ловким и незаметным движением вытянул незаблокированный телефон из Пашиной руки, пока тот отстаивал его в словесной перепалке с Эдиком.

– Блоггерша.

– Стримерша! – махнул рукой пацан, но Дима с легкостью увернулся, сделав пару шагов назад. – Слыш, ты че?

– Блоггерша… Стримерша… Да какая разница! Ты домой идешь? – жадно мял папиросу в руке Эдуард.

– Иду, иду!

– Слыш, Эдвард, – усмехнулся Димон, возвращая разъяренному мальчику телефон. – Подружка у него на вантике. Подбросим?

– На вантике? – уточнил местоположение Шульман и присмотрелся к Пашиному лицу повнимательнее. – Подбросим, а то чоб нет.

– Да? – удивился Павлик.

– Да, иди в машину, я пока тут все закрою и выключу.

– Ептеть! Спасибо! – обрадовался пацан и поскакал к выходу.

– Не перегибаем? – толкнул в плечо Димона Эдик.

– Да не… Нормально все.

Паша забрался на переднее сиденье, предвкушая возможную встречу с Линой, но вскоре был выгнан Димой назад. Пересел и уставился вперед. Электрокар съехал с зарядного полотна и начал красться по проселочной дороге через лес.

– А че, сюда тока своим ходом, да? – сунул голову между передними сиденьями Паша.

Мужчины посмотрели на него и странно рассмеялись. – Да, только своим.

– Крутяк… И это… еще раз спасибо. Выручаете!

Да не, не… Мы понимаем, – приоткрыл окно Шульман и наконец то смог закурить. – Я и сам, своего рода блоггером был…

– Влоггером, – поправил Дима.

– Да? А че делали? Какой контент?

– Хмм… – задумался седой механик. – Снимал боевые действия на нагрудный видеорегистратор.

– Че? – не понял пацан.

– Медийную войну помнишь?

– Ну помнить-то нет… Но… – мямлил парень, будучи абсолютно не уверенным в своих знаниях истории.

– Это та, где сеть забрасывали записями с регистраторов. Чтоб резонанс был. Там сначала резонанс хотели, а потом поняли, что каналы с регистраторами этими охренеть сколько бабла поднимают. Там просмотров было больше, чем на видосах с голыми бабами!

– Животные страх и ярость все же сильнее… – добавил от себя Димон. – Поганенькое было времечко, наверное…

– А вы…

– Да мобиком я был. Мелким, как ты. Че, считай, двадцать пять лет то точно уже прошло…

– Двадцать семь, – снова вклинился долговязый.

– … я помню, что возвращался в блиндаж, не чтоб дух перевести, а чтоб весь свой видеодень в сеть скинуть. Даже не резал ничего. Ни звук не монтировал, ни видео…

– А…

– … были еще олени, что прямой эфир вели, но их быстро находили и утюжили артой или дронами. Из-за такого целые отделения вываливались из строя…

– А где оно все теперь? – любопытство взяло верх, и Паша спросил.

– Да подчистили уже все. Мы сначала на стандартных платформах сидели, потом сайт с динамическим адресом нам кто-то добрый сделал. Ну а потом… война, кароч, закончилась разгромной ничьей, и общество обрело покой и порядок.

– Удалили все. Подчистили до блеска, – усмехнулся Дима. – Или ты думал, что это в открытом доступе будет? Погоди, ты в нижний или в старый интернет лазишь?

– Неа.

– Ну тогда точно не найдешь.

– Да и не надо оно тебе, – Шульман выкинул сигарету, закрыл окно и прибавил мощность кондиционера. – Я тогда молодой был, горячий. Тогда это казалось чем-то осмысленным…

– Соболезную…

– Че? Ты? Мне? – рассмеялся седой. – Да я столько денег оттуда вынес, что ни разу не жалею! Вообще нисколько!

– Блядь, ожидаемо… – Паша откинулся на сиденье, но как только машина выехала на асфальтированную дорогу, то тут же вернулся на место, забыв про неудобную тему. – Это че такое?

– Че?

Паша ткнул пальцем на лобовое стекло. – Вот это. И это. И вот это!

– Мать твою за ногу, Паштет! – возмутился Эдик. – Знаки дорожные!

– А на хрена?

– А я как ехать должен, по-твоему?! Наощупь?!

– Не-не, я без прикола. Че это все такое?

Димон повернулся в пол-оборота. – У тебя в семье кто-нибудь водит машину?

– Не. Ее даже и не было никогда. Дорого, да и…

– Это встроенная система виртуальных дорожных знаков. Разметка и светофоры проецируются на стекло. Принято на вооружение всеми странами мира в две тысячи… блядь, забыл. Пофиг. Кароче: это чтобы город не загромождать столбиками с картинками и лишними лампочками.

– Ага, – пробухтел Шульман. – Один хрен одни автопилоты и автопилотки ездят в машинах.

– Хера се… – Паша как приклеился тут, между сиденьями головой. Смотрел на проплывающие мимо знаки, которые видел впервые. Он столько лет ездил на такси, но ничего из этого ни разу не замечал. Автопилоту не нужна эта проекция, ему интереснее сохранить запас хода, не тратя энергию на нечто столь рудиментарное.

– Вот это – знак главной дороги, – Шульман кивнул в сторону желтого ромба. А потом на синюю плашку в верхней части лобового стекла. – Это – знаки разметки. Движения по полосам.

Паша кивал и слушал. Он всего второй день на работе, а уже узнал так много нового.

– Этому учат в автошколах?

– Не во всех. Есть такие, в которых только лицензию на авто получаешь. Чтоб тачку купить. В нормальные не ходит никто. Заморочка это – машину самому водить.

– То есть, многим водителям даже нельзя включать ручное управление? Ну типа если лицензия не позволяет.

– Больше скажу: во многих машинах его и нет! Что, понравилось?

– Ну так, прикольно, – Паша посмотрел в заднее окно и не увидел проплывших мимо дорожных знаков.

– Надумал уже права получить? – Эдуард посмотрел на пацана через зеркало заднего вида.

– Неее… Это заморочка.

– Че, каждый день будешь через лес топать? Я, если упрусь в заблудившуюся поперек дороги тачку такси, то напинаю тебе, понял?

– Да-да, попробуй, хрен старый…

– Вот же говно маленькое… Никакого уважения к старшим! Я ветеран, между прочим!

На этом моменте даже Димон рассмеялся в голос.

Паша опешил, но быстро собрался с мыслями. – Да какой ты ветеран, мать твою! Ты там видеоблог вел!

– Да и черт с тобой, мелкий!

Пока шел шумный спор о ветеранах и такси, за окном длинного премиального электрокара менялся город. Невысокие ухоженные дома начали сменяться небоскребами. Свет блуждал по улицам, попадая в салон авто. Люди все так же суетливо бродили, а машины такси синхронно трогались с маста. Машина Эдика тоже трогалась, но не синхронно. Ощущалось присутствие человеческого фактора. Водитель постоянно выезжал в дополнительную полосу, чтобы объехать затор, и вклинивался в самый последний момент. Машины автопилотов его дергано пропускали, вытряхивая из своих пассажиров душу резкими торможениями.

Объехав очередную колонну машин, Шульман довольно улыбнулся. Человек победил искусственный интеллект.

– Все, малой. Мы на весте. Вали отсюда!

– Слыш, старый, а че вы все грубые такие? То шкет, то мелкий, то…

– … говно маленькое…

– Да! Я б этом!

– Чтоб не расслаблялся. Вали!

Паша вышел из машины и хлопнул дверью. Электрокар, что стоял посередине единственной полосы резко тронулся и унесся вдаль. Следом поплелись автопилоты, что терпеливо ждали, когда преграда исчезнет.

– Так… – пробормотал Паша и начал оглядываться, оказавшись подвешенным на огромном канатном мосту над водой. Мост был пешеходный, и для автомобилей на нем было выделено совсем чуть-чуть места.

На широких тротуарах умещались даже автоматические магазинчики. А помимо магазинов были и лавочки, и мини парки, и даже общественные туалеты. В общем, места для людей было навалом.

– Ну и где мне ее искать? – развел парень руками, болтая сам с собой. Он достал телефон и посмотрел на фото. Понял, где это, и побрел.

Люди косо поглядывали на Павлика, что шел в шортах и футболке, показывая всем свои кривые и выцветшие татуировки, которые он набил себе в старших классах школы. Нет, были и черные, почти что новые, но это уже с университетской жизни. Но таких было не много. Руки и ноги забиты, а лицо – чистое. У Паши было табу, на татуировки на лице. Он всегда оставлял себе план Б. И вот, надевая рубашку и брюки, он становился обычным человеком. Типичным жителем, офисным клекром…

«И че я ей скажу, если встречу? – гонял мысли в голове мальчишка. – А надо ли вообще к ней подходить?»

Паша шел по мосту и оглядывался по сторонам. Его поведение было настолько подозрительным, что многие уже начали перешептываться, тыча на него пальцем. Но Парень ничего не замечал. Он прошел два километра моста в одну сторону и перешел на другую его пешеходную зону. Побрел в обратном направлении.

«Ну нет, точно подойду, если найду…» – наблюдал он, как солнце приближается к горизонту.

Несколько часов блужданий изрядно потратили силы. Павел забрел в магазинчик, дернул с полки воду и подошел к сканеру. Штрихкод воды пискнул и на экране вылезло уведомление о системе оплаты с помощью лицевого сканирования. Паша увидел свое отражение.

– Блядь!

Все лицо было изрисовано черным строительным маркером, который за столь долгое время уже наверняка впитался в кожу.

– Да еб твою! – пацан выскочил из магазина, открыл бутылку воды и с остервенением принялся стирать с лица разные рисунки. Он то и дело поглядывал в нечеткое отражение в прозрачном стекле, понимая, что ничего он не оттер.

Достав из кармана свой трудовой договор Павлик рванул с него визитку и тут же набрал номер.

– Слушаю!

– Але! Анастасия Игнатьевна…

– Игоревна!

– Да. Дайте номер Шульмана. Срочно!

– Ты для этого мне позвонил?! – возмутилась женщина. – Ты, блядь, у него спросить не мог?!

– Нет! Дело срочное!

– Че, рожу тебе разрисовали, когда уснул?!

– Че? – удивился догадливости Павел.

– А че, ты думал ты первый, над кем они так прикалываются?

– Так вас тоже…

– Нет! Сам бы рискнул? – женщина немного помолчала, и Паша почувствовал, как пришло сообщение. – Не звони мне по тупым вопросам! Говорила же!

– Да-да, извините… – бросил Паша небрежно.

– Идиота наняли… – продолжала Анастасия, когда парень уже убрал телефон от уха. – Скоро черепа начнем мерить при приеме на работу…

– СПА СИ БО! – продиктовал в трубку мальчишка и оборвал вызов. – Надеюсь она не обидится…

Павел тут же нажал на вызов незнакомого номера.

– Але? – ответил голосом Шульмана человек с другого конца линии. Паша убедился, что это его обидчик.

– Вы че, блядь, там, охренели?! Да я вам завтра… – очередное оповещение заставило Пашу мельком глянуть на экран, под душераздирающий лошадиный хохот из трубки. – Блядь! Да она уже стрим начала! Все, иди в жопу, Шульман! Я завтра сам вас разрисую!

Павлик сел на лавочку рядом с какими-то смуглыми рабочими и развернул телефон так, чтобы удобнее было смотреть широкий экран. Он достал из кармана наушники и заткнул ими голову, отрезав себя от окружающего мира.

– Привет-привет! Ребята, не поверите, где я сегодня была! Щас фотки покажу! – радостно вертелась в кадре миловидная девчонка.

– Хе… – Паша сидел посреди того самого места, совсем забыв и про разрисованное лицо, и про то, что несколько часов искал девушку своей мечты, стоптав ноги.

Гений контакта

Глава 3

Сердце колотилось как ненормальное. Еще чуть-чуть, и оно билось бы быстрее мотора в раллийном болиде. Грунт барабанил по днищу, отскакивал и оставался где-то позади.

– Коен, подвинься! – крикнул пилот в шлем, максимально приблизившись к машине впереди.

Бампера почти соприкоснулись, и грязь из-под колес впереди идущего начала моросить по лобовому стеклу. Молодой парень, экипированный с ног до головы в специальный гоночный костюм, слегка придавил тормоз перед поворотом, нога пнула сцепление и гидравлика коробки понизила передачу. Машина потеряла привычный ей баланс на торможении, и задняя ось отправилась блуждать, в поисках своей новой траектории. Педаль газа загрузила задние колеса и скольжение приняло совсем другой вид.

– Саша, не толкайся! – шумела рация, но Саша Старцев полностью игнорировал оппонента. Он был сейчас в каком-то своем мире, боком перекрывая траекторию противнику, которого обошел весьма элегантно.

Машина с номером «049» прошла поворот по широкой дуге, так ни разу и не зацепившись свежими покрышками за влажный грунт. Легкий контакт и первое место было отобрано у лидера заезда.

Финишная линия пересечена, и телеметрия показала время.

– Твою мать, Старцев! – возмущался короткостриженый мужчина средних лет, подбегая к машине своего товарища по команде, он рывком открыл дверь и сунулся внутрь. – Какого хрена ты творишь?

– Я же сказал, чтобы ты подвинулся, – вполне спокойным голосом ответил молодой мальчишка, не снимая с себя гоночного шлема. Его слова дублировались в рации коллеги и создавалось эхо.

– Да это так не работает! У нас тренировка, а не бой! Ты опять с катушек слетел, что ли?!

– Хватит бухтеть, я тут чтобы побеждать, а не чтобы смотреть, как ты медлишь на повороте – тройке.

– Блядь, да ну тебя! – Коен плюнул куда-то в сторону и пошел к своей машине. Тренировка прошла бы успешно, не будь ее завершение таким паршивым. Страт в очередности всегда заканчивался одинаково, независимо от того, кто в сетке был первым. Узкая дорога предполагала, что пилоты будут проходить конфигурацию один за другим, но сорок девятая машина, почему-то, всегда приходила на финиш первая.

Коен приволок Старцева в четыре утра на полигон не для того, чтобы тот в очередной раз отрабатывал грязный контакт, а для того, чтобы выработать у молодого парня чувство точки росы, когда влага переходит в грунт и обратно.

– Сученыш… – ругался взрослый пилот. Но ругался не от того, что мальчишка его не слушался, а скорее от того, что сам не обладал врожденным чувством дороги, как это было у Саши Старцева.

Саша был гением, недосягаемым для тех, кто прошел курсы пилотов в академии Города Зеркал. Курсы – недостаточно. Нужно было родиться с рулем в руках. Нужно было вылезти из матери в шлеме и комбезе. И тогда, быть может, не растеряв по пути свое предназначение, ты смог бы встать в один ряд с гоночным гением.

Да, именно. Давшееся от рождения легко потерять, но Старцев не потерял. Он был уверен в себе, и от того самодостаточен. Единственное, что его волновало – победа. Он хотел стать лучшим, потому что уже давным-давно отдал свою жизнь этому делу.

Коен погнал машину к ангару, а Старцев пустился на очередной круг, пытаясь понять, можно ли пройти конфигурацию еще быстрее.

Огромное поле у ангара было протоптано кучей разных автомобильных тропинок. Где-то в поворотах лежал грязный асфальт, где-то гравий, а где-то умудрились создать импровизированную лужу, да такую, что машина залетала в нее целиком, как бы пилот не поставил ее в повороте.

Створы телеметрии, датчиков, что напрямую связывались с прибором в машине, были натыканы на куче разных участков. Машина пролетала через них, фиксируя время и выводя его на монитор в болиде. Старцев по несколько раз прогонял трек, чтобы понять самую выигрышную стратегию на самом обычном тестовом полигоне. Он ехал раз за разом, то выигрывая доли секунды, то проигрывая их, каждый раз записывая в памяти углы поворота руля и открытия газа. Парень уже давно не считал передачи, он чувствовал их, чувствовал, как гидравлика перед коробкой толкает барабан, подгоняя шестеренку в КПП.

Парнишка реагировал лишь на вспышки шифт-лампы, которая судорожно просила его переключить передачу вперед, чтобы не разорвало мотор. Мотор бы не разорвало, но Старцев хотел отталкиваться хоть от чего-то. Ведь что-то должно быть связующим звеном, между обезумевшим пилотом и реальностью.

Лампа моргнула. Саша выжал курок на рычаге КПП и дернул его на себя. Включилась четвертая передача, и машина выпрямилась на выходе из поворота, встав на самую оптимальную траекторию. Грязь и гравий – в заносе. Асфальт – на торможении. Словно колыбельную, которую пели ребенку в детстве, юноша повторял это каждый раз, видя, как дорога уходит куда-то в сторону.

Прямая быстро кончилась. Пилот вновь заложил машину боком, целясь в траекторию, которая появится лишь после шпильки, и нажал на газ. Двигатель резко заглох, дернулся и вновь завыл.

– Блядь! – выругался парень и сбавил темп. Скорее всего, противоотлив топлива перестал работать. Либо насос в баке вышел из строя. В лучшем случае, топливо начало кончаться. Пойманная в последний момент машина устремилась к ангару, так и не выкатав все, что посчитал нужным пилот.

Солнце уже давно было над лесом, который окружал шумный от грохота машин полигон. Старцев заехал в открытые ворота, разбрасывая влажную землю по зеркальному полу, и вышел из машины, поставив ее точно туда же, где и взял.

Друзей парень среди команды так и не завел. Сдержанный и уравновешенный Джек Коен был приставлен как наставник, но Саша бесился от того, что по всем показателям был лучше своего, так называемого, учителя. Учиться у того, кто хуже – бред. Так думал молодой пилот, что всю свою жизнь сидел за рулем.

В ангаре шум и суета. Кажется, что вся команда наконец-то собралась в сборе. Не хватает только директора, но ее днем с огнем не сыщешь.

«Плевать на них,» – фыркнул пилот и направился в толпу механиков.

– Хеллоу! Май нейм из Паша. Ай эм фром Миррор сити! – надрывался Павлик, пытаясь представиться своему иностранному другу Джеку Коену, которого пригласили в команду аж из-за границы.

– Хеллоу, Паша. Ам нот форайнер. Шульман ваз джоукед виз ю, – Коен потрепал Пашу за волосы.

Растерянный Павел посмотрел на своих коллег. Поймал на себе взгляд Сени, Эдика, Димона. – Че он сказал?

– Я сказал, что Шульман над тобой пошутил, – улыбнулся Джек, ответив на вполне понятном языке.

– Че? – задал риторический вопрос новый механик. – Да вы че? Вы че опять надо мной угораете?

Громкий смех заглушил звуки работающего мотора сорок девятой.

– Да вы че за люди-то такие, а? – перешел на крик Павлик, которого за две недели работы подкололи уже бесчисленное количество раз. И вот когда ему наконец предстояло знакомиться с пилотами, вернувшимися из командировки, его опять ставят в идиотское положение. – Я теперь понял, почему у вас тут дефицит кадров, блядь!

– И почему это? – Сеня скрестил на груди руки, ожидая услышать важный управленческий совет.

– Да потому! Один, блядь, мистер «кровь и кишки победили сиськи», – пацан махнул на Шульмана, потом махнул на самого Сеню. – Второго уволили за оргии и разврат на корпоративах! Директор – старая панкуха! Этот вообще иностранец с местной пропиской, а ты…

Паша посмотрел на Димона, который особо-то и ничем не отличился.

– А ты, вообще, блядь, кто?

– Димон.

– Да сука! Все! Хватит! Вон идет еще один человек! Если и он окажется мудаком, то я, блядь, точно уволюсь! Помяните мое слово!

Старцев прошел через завалы вновь перебортованных колес, перешагнул через гидролинии, уложив свой шлем на подкат для экипировки, и уверенной прямой походкой направился к механикам, чтобы заявить о проблеме с машиной.

– Привет, я Па…

– Ноль сорок девятая барахлит. Иди чини, новенький, – Саша прошел мимо Павлика, проигнорировав протянутую для знакомства руку.

– А ну стой! – возмутился Паша и попытался притормозить нового знакомого, чтобы хоть как-то войти с ним в контакт. Рука легла на плечо. Старцев тут же развернулся, скинул руку, и толкнул Пашу в грудь.

– Чини машину, мудень! Ты работать пришел или че?!

Паша размахнулся, как бейсболист, и со всей дури вломил кулаком Старцеву прямо в щеку. Тот поймал вспышку и осел на секунду. Упал на задницу, пытаясь проморгаться.

– Не вижу…

– Не слышу…

– Ниче не буду говорить…

Шульман, Дима и Арсений приняли соответствующие позы, удивляясь, что кто-то воздал зазнавшемуся Старцеву по заслугам. Парень он был не плохой, но уж очень заносчивый. Однако Паша оказался заносчивее.

– Ты че, сученыш разукрашенный… – Саша скинул с себя гоночные перчатки, и с самого нижнего положения накинулся на Павлика, повалив его на чистый блестящий пол.

Завязалась неуклюжая мальчишеская драка в тесном контакте. Коен попытался разнять барахтающихся на полу юнцов, но получив пару раз с локтя в живот бросил эту затею. Плюнул на пол и пошел заваривать себе кофе в кабинете Сени, пока тот наблюдает за дракой.

Через пару минут, жадных до драки пацанов растащили по углам, и оба они оказались с цветными от синяков рожами. Паша сплюнул красную слюну под ноги Саши.

– Ты щас еще и прибираться будешь, говна кусок! – огрызался Старцев.

– А ты заставь! Можешь даже силой, – усмехнулся Павлик, посчитав в голове количество ударов, своих и оппонента. По всем подсчетам, победил механик.

Шульман звонко просвистел, оглушая всех присутствующих. – Так, малышня! Мы щас вас отпустим, вы подойдете друг к другу и нормально представитесь! Все ясно?

Молчаливое согласие дало разрешение отпустить ребят. Паша освободился от цепких рук Димона, а Саша вывернулся из захвата Арсения. Оба пошли навстречу друг к другу, как и было оговорено.

Ровно за один шаг до столкновения Ларионов и Старцев приняли боевые стойки, готовясь продолжить спарринг.

– Так, стоп! Крутите их, ребята!

Толпа вновь навалилась на мальчишек и остаток дня они провели по разным вагончикам, отмачивая свои синяки в холодной воде.

– Че это за урод такой? – бухтел Паша, находясь под пристальным взором Шульмана, своего наставника.

– Саша Старцев, автомобильный гений. С самого детства в автоспорте, начиная с соревнований по картинку и легкому багги. Участвовал в гонках ВТЦЦ, пару раз занимал призовые места. В команде уже год, но…

– Но че?

– Но мы так и не добрались до пятерки лучших, так что он немного расстроен. Сам понимаешь…

– Не понимаю, – продолжал язвить парень, в очередной раз переворачивая полотенце со льдом на своей щеке.

– Он хороший пилот, и ралли – его стихия, но че-то не зашло у него в первом сезоне.

– Джек лучше?

– В каком-то смысле…

Паша, совсем недавно сдавший свой вступительный экзамен, так и не успел надеть робу, планируя еще пару дней пошататься по ангару в шортах. На улице был август, жара, и носить плотную спецовку совсем не хотелось. Никто не был против, ведь пилоты находились в отъезде, а значит машины стояли нетронутые.

Сегодня вернулись, так что придется работать…

– Че это за гондон? – возмущался Саша, в ярости разбрасывая всякую мелочь по кабинету Сени.

Сеня в этот момент мечтал поменяться местами с Шульманом, ведь уже понял, что Паша в гневе посдержанней. Это стало ясно, после того, как пацан приклеил все кружки механиков к столам, в отместку за то, что те разрисовали его пока тот спит. Ни криков, ни истерики, лишь холодная месть. Правда, пришлось менять столешницу, ведь высокоактивный клей сплавил ее с керамикой, образовав какую-то непонятную субстанцию. Паше бы нобелевку за такое открытие… но нет, сидит там с Шульманом, да еще и рожа разбита.

– Паша… Он механик. Выпускник этого года…

– Говно он безграмотное! Какого хрена вы взяли новичка в команду? Мало вам просранного прошлого сезона?

Нападки Саши менеджера уже порядком достали. Он терпел долго, но неотесанный мальчишка механик оказался куда смелее. Показал, как надо.

Саша поднял любимую кружку директора и замахнулся.

– Так, блядь! – взорвался Сеня. – Только кинь!

– Кину!

– Кинь, блядь!

Старцев растерялся.

– Ну кину!

– Сядь и прижми жопу! Сядь, я сказал, – подпрыгнул менеджер. – И рот, блядь, закрой! Задолбал горланить!

Пилот опешил и сел. Голограмма на смотровом окне исчезла, предвещая серьезный и грубый разговор.

– Механики расхерачили тачку в начале сезона?

– Они…

– Рот закрой! А в середине сезона я скинул машину с утеса в болото?

– Там…

– Заткнись, я сказал! – разошелся Сеня Колотов. – Мы просрали не из-за механиков! Мы просрали потому, что были не готовы! Ты ломал тачки, Коен ехал слишком аккуратно, механики суетились и не успевали, я плохо управлял! Мы все в этом виноваты. Не только механики. Ты, говно маленькое, тоже к этому причастен!

– Да клал я на вас! – вновь взбесился пацан. – Если так надо – я уйду. Но с тем ублюдком я работать не буду! Если уж и работать в команде, то в нормальной!

– Тот ублюдок тоже с тобой работать не хочет! Минус на минус дает плюс.

– Сука, да это не математика! – пнул по столу Саша. – Если еще раз он на меня накинется, то я точно свалю из этой дыры!

– Да, да… – Арсений сел на диван и запрокинул голову. – Все, остынь. Завтра начнем нормально работать.

– Мне нужно, чтоб сутра машина была готова!

– Ладно, я понял. Иди и скажи об этом Паше. Передай, что это моя команда.

– Сам иди!

– Не-не, у меня куча дел. Вы уж решите сами свои вопросики… – продолжал смотреть в потолок менеджер, понимая, что годы медитаций и тантрических практик только что были перечеркнуты одной вспышкой гнева.

Саша прошел мимо Коена, что аккуратно и не спеша подметал разбросанную грязь около пятидесятой машины. Щеткой он сгонял комочки земли вместе и бережно сметал их в совок. Коен совсем не хотел участвовать в перепалке, и, как взрослый человек, уже обсудил с Димой то, что хотелось бы поправить в машине. Пятидесятка висела на подъемнике, а долговязый механик уже приложил свои непомерно длинные руки к регулировочным винтам задних амортизаторов, медленно и верно считая скрученные витки койловеров.

Старцев фыркнул и резко ввалился в вагончик к механикам.

– Надо починить противоотлив. Глохнет при боковых перегрузках. Приказ Колотова.

Павлик, что развалился на диване закинув ноги на стол, искоса посмотрел на пилота.

– Сам чини.

Снова завязалась драка.

Победитель

Глава 4

Стены комнаты, покрытые серыми обоями с редким перламутровым отливом, были увешаны полками и стеллажами с герметичными дверцами. А на стеллажах – кубки. На полках – кубки. Все, от соревнований юниоров в локальных лигах, до международных соревнований гоночных команд, принадлежало Саше. Парень скинул с себя тонкое летнее одеяло и сел на краю кровати, прямо перед панорамным окном, которое с наружной стороны здания беззвучно протирал робот уборщик, из коммунального подразделения местного владельца здания. За окном – рассвет, время раннее, приблизительно четыре, а может и того раньше. Старцев привык вставать рано. И ложиться, соответственно, тоже рано.

Его с детства воспитывали как победителя, прививали утреннюю зарядку, специальный рацион, прививали также и понимание, что утренним пташкам солнце светит ярче. А вот и оно. Рассвет ударил в окна, ослепив сонного юношу. Тонировка на окне чуть-чуть затемнила вид, и Саша снова оказался в полумраке своей комнаты.

За дверью уже шуршит мать, готовит сыну завтрак. Дверь щелкнула – отец ушел на работу. Все, как всегда.

Родители купили эти апартаменты в самом центре Города Зеркал уже очень давно. Сначала обжили обеденный зал-гостинную, потом родительскую спальню, а потом и Сашину комнату. Ее обживали дольше всего. Награды копились медленно, хоть и на порядок быстрее, чем у других спортсменов. Даже тренажерный зал в апартаментах появился раньше, чем убранство в комнате парня.

Саша встал, включил везде систему умного дома и направился в свою ванную комнату. Он чистил зубы и читал сводки новостей, про повышенную синхронизацию нейропластин с протезируемыми частями тела, про модули переправки энергии солнца с орбитальной станции на Землю. Когда парень опускал голову и терял статьи на зеркале из виду, то голосовой помощник дублировал их прямо в уши.

– Локальный конфликт ресурсодобывающих предприятий был урегулирован вчера вечером. Африканские беженцы получили гуманитарный коридор…

Саша поднял голову и смахнул политику с зеркала. Не интересно. Скоро должна начаться рекламная компания, для которой они снимались аж в финских горах. Сегодня, если быть точным. Но в утренних сводках ее не было. Вот же новость будет для современного человека, что один из самых передовых городов, совместно с самой передовой энергетической компанией, решили устроить гонки на древних бензиновых чудовищах, которых нынешнее поколение даже в живую не видело.

Тачки хоть и были старыми, но отлично сохранившимися. Сорок девятой стукнул полтинник, пятидесятка была на пару лет младше, свежее, однако это не играло никакой роли. Это все еще были машины, выпущенные в доэлектронную эпоху, с коробкой передач, сцеплением, и гидравлическими линиями внутри. Никаких электроприводов и электромоторов. Железо и бензин.

– Саш, завтрак! – глухо послышалась мать через плотную и тяжелую межкомнатную дверь. Звукоизоляция в апартаментах была на высшем уровне.

– Да, мам, иду! – парень посмотрел на свое сине-зеленое лицо и тяжело вздохнул.

Молодой пилот начинал с бензиновой техники. Когда он был ребенком, отец посадил его за карт, который двигался только за счет тяги бензинового мотора. Это было еще в те времена, когда семья жила далеко за городом, и отец только устроился на новою работу в аэрокосмической индустрии. Потом был багги, с настоящей коробкой передач, и лишь пару раз пацану довелось в детстве прокатиться на раллийной машине. Даже не так. Его прокатил отец. Сашин отец всегда мечтал, что пацан полюбит это дело, полюбит машины. Машины Саша полюбил. Полюбил и манеру езды отца на раллийном болиде. И с того самого момента юноша начал искать то заветное, то необычное и необузданное чувство, которые единожды испытал.

Нет, это был не отец, и не сама машина. Скорость – тоже нет, к ней Саша относился хладнокровно. Опасность на гонках тоже прошла мимо, бороться с другими участниками было легко и уютно. И спустя почти десять лет профессиональной карьеры, которая к двадцати шести годам принесла парню немало славы, он наконец-то нашел то, с чем хотел тягаться.

С дорогой.

Прямые трассы не давали ощущения, что твои действия могут хоть что-то изменить. Ошибки не пугали, покрытие под колесами не заставляло думать. В электроспорте ты нажимал на педаль акселератора и разгонялся так, как и хотел. Разгонялся, а потом побеждал. И это было какой-то пустой битвой. Атаки в лоб, в бок, тесный контакт, обгоны по широкой траектории. Все было довольно просто и обыденно. Гонки почти превратились рутину, пусть стремление побеждать еще пылало в груди.

Да, для Саши это было легко. Прирожденный талант, вкупе с постоянными тренировками, делали свое дело. Но только не в ралли.

Саша вылетел с трассы в первом же повороте на тестовом заезде. При первой же встрече с машиной он начал какую-то другую борьбу, настоящую. Самую дикую я трудную битву. И боролся он не только с машиной, а еще и с дорогой. Только в этот момент он понял, что же его так зацепило в той поездке с отцом. Это была дорога.

Машина мчалась через лес со скоростью больше ста пятидесяти километров в час, постоянный голос электронного штурмана диктовал цифры нескончаемым потоком, колеса срывались в букс, стоило только добраться до вершины небольшого холма. Там, раллийная машина практически всегда парила над землей, а если не парила, то скользила. Вот оно, то чувство. То, ради которого стоило бросить успешную карьеру и податься в тот цирк уродов, в котором оказался Старцев.

Он – профессионал, угодивший в такую беспросветную и темную команду, которую и за сотню лет он бы не смог вытащить на пьедестал. Так ему казалось.

– Саша, твое лицо ну совсем синим стало, давай врача вызовем! – кружила над мальчишкой мать, складывая перед ним настоящий завтрак чемпиона. Тут и яйца с мясом, и протеиновый коктейль, и изотоник для грядущей тренировки. Был и хлеб с маслом, но это была Сашина прихоть, не спортивно, не по-чемпионски. Простое человеческое желание поесть хлеб со сливочным маслом. И немного сахара сверху.

– Да ниче, мам, пройдет, – парень надавил на желток и тот растекся по тарелке.

– Я вчера созванивалась с Анастасией Игоревной. Объяснила ей ситуацию с этим «Пашей». Она обещала мне, что лично разберется в вопросе.

– Мам! Да я же говорил, что сам с ним разберусь. Думаю, что после вчерашнего он уже написал заявление на увольнение. Господи, – потерял аппетит парень. – Да там не только в нем дело, там вся команда такая!

– Так, а куда директор-то смотрит?! – возмутилась женщина.

– Понятия не имею, мам.

– И ради этого ты ушел из профессиональной лиги… – матушка села рядом и глотнула свой чернющий кофе.

Она – примерная жена и мать, которая опекает своих любимых мужчин все их свободное время. Однако, когда они уходят, она нередко остается предоставлена сама себе. Тогда она превращается в самую обычную женщину: смотрит тупые сериалы, играет в компьютерные игры, и иногда, очень редко, только когда жуть как скучно, выпивает пару бокалов красного вина.

Счастливая и успешная жизнь продолжилась для Саши на беговой дорожке. Мать побухтела о том, что молодому профессионалу приходится работать с неотесанным быдлом, и вскоре занялась домашними делами.

Грохот ног по беговой дорожке, голограмма с линзы, что показывает данные организма… Саша бежит, пока пульс не поднимется выше заданной отметки, потом – другой тренажер. Раньше хватало и пары минут, чтобы пройти весь утренний курс тренировки, но с годами его длительность росла, и теперь парень пол часа безотрывно тренируется на пределе. Выносливость гонщика – залог успеха.

– Козел, блядь, – выругался на выдохе Старцев, понимая, что мудень Паша вообще не занят никакими тренировками, и скорее всего еще крепко спит, налакавшись пива после драки.

И вот опять, все самое сложное – на пилоте.

Контрастный душ охладил пыл и ноющие синяки по всему телу. Пострадало не только лицо. Кулаки расписного придурка-механика достали даже до бедер. Паша бил не разбирая, но и Старцев тоже не особо целился. Оба ушли хромая, после того, как их разняли.

Свежая белая футболка и свободные легкие брюки, что продавались в самом обычном магазине для молодежи. Никаких рубашек, галстуков. Главное, что не шорты, шорты – это моветон для серьезного человека. Наручные часы за кругленькую сумму и скромные кеды, без вычурных рисунков.

– Мам, я поехал!

– Удачи, сынок! И аккуратнее там. Звони в полицию, если что!

В полицию… да они даже не поедут в такую глушь.

Лифт пролетел семьдесят этажей меньше чем за пол минуты, практически отобрав пол из-под ног пилота. Двери открылись на верхнем этаже подземной парковки, в самой дорогой и элитной ее зоне, освещая дорогу до нужной машины. Новенький премиальный электрокар блеснул фарами, и магнитные замки распахнули дверь для водителя.

Кожаное сиденье проскрипело, и начал жужжать кондиционер. Парень вставил свою водительскую лицензию, и автомобиль, связавшись со своим всезнающим и всемогущим центром данных, разблокировал ручное управление. У Саши, как у редкого представителя профессии, была именно та расширенная лицензия, что позволяла ему ехать самому, не полагаясь на автопилот. Дорожные знаки и карта отобразились голограммой на лобовом стекле. Техника бесшумно тронулась, и резина на колесах начала тихо шуршать.

Город встретил парня ярким солнцем и топами людей. Жить в самом центре удобно, если тебе не нужно из него выезжать. Но когда ты каждое утро пробираешься через толпы пешеходов и потерявшихся ИИ в машинах, становится не по себе. Старцев бы давно съехал от родителей, но смысла в этом особо не видел. Все, что делают нормальные холостые ребята, он и так делал. Он мог пить на вечеринках, не боясь порицания родителей, гулять до поздней ночи, не находясь под постоянным взором матери или отца. Ну а если нужно было куда-то привести девушку, то парень обычно пользовался отелями. Теми самыми, с яркими вывесками и вычурным интерьером.

Электрокар выехал в пустую полосу и вклинился в поток перед сужением дороги. Если бы не камеры и патрульные дроны, то Старцев бы поехал и по тротуару, ведь он, как никак, раллийный гонщик. Но что-то его останавливало. Наверное, страх, что он станет звездой не того выпуска новостей, в котором его прославляют. Другого, где он опасный преступник, не достойный права водить технику.

– Доброе утро, спортсмен, – подмигнул темнокожий бариста, наливая парню кружку черного кофе, такого же черного, которое пьет его мать.

– Привет, Лу, как оно?

– Да нормально, как обычно, – мужчина поставил картонный стакан на стойку. – Мне стоит спрашивать, откуда у тебя синяки на лице, дружище?

– Не, не стоит… – Саша схватил кофе и уселся перед окном. – Следишь еще за гонками?

– Ну так, немного. С тех пор, как ты ушел из про лиги, началась суета. Ребятки поднапряглись, все воюют за таблицу лидеров. Даже грубее стали, что ли…

– Рекламы не видел?

– Не, не появлялась еще. Уж у меня то всплывет в рекомендациях, будь уверен, – Лу достал свой телефон и пролистал ленту на платформе для видеостриминга. – Не. Пусто. Я отправлю тебе сообщение со ссылкой, если лень искать.

– Буду признателен… – Старцев замолчал и принялся пить кофе, рассматривая солнце, что отражалось от зеркальных небоскребов.

Кофейня, в которую он зашел, была настолько дорогой и эксклюзивной, что с самого утра тут выстраивались в очереди. Но Саша начинает жить очень рано, раньше, чем кто-либо в этом городе. И даже сейчас, у него осталось немного времени, чтобы пройтись, подышать, собраться с мыслями, и отправиться на свою новую работу, контракт которой предусматривал шестизначные выплаты оклада.

– Кстати! – темнокожий парень достал из-под прилавка бело-синюю кепку тракер. – Черкни автограф. Для племянника.

– Это уже одиннадцатый племянник, Лу. Я же знаю, что ты их продаешь.

– А я знаю, что ты никогда не оставляешь чаевые, – улыбнулся бариста. – А есть-то семье хочется. Трудно в городе, когда прописка есть только у тебя из всех.

– Да ладно, мне не жалко, – Александр взял предоставленный ему маркер и оставил незамысловатое послание на козырьке. – Они что, правда продаются.

– Да. Особенно после твоего ухода.

Парень лишь усмехнулся. Если они сейчас пользуются популярностью, то что же станет с этими кепками, после призового места в чемпионате по ралли… Чемпионате. До него еще так далеко… Команда не выбралась даже с национальных соревнований. Международные – слишком далеко. Это парня удручало. Он в совершенстве владел парой иностранных языков и искренне верил, что среди пилотов из других стран у него есть пара приятелей. Вот только они теперь в другой лиге.

Легкой походкой Старцев сел в свою машину и, заехав в пару мест по пути своего следования, направился за город.

Ангар стоял ровно там, где и стоял вчера. Половина десятого утра, а ворота еще закрыты, держат внутри ночную прохладу. Старцев припарковал машину на зарядном парковочном месте и аккуратно закрыл дверь. Магнитный замок легонько хлопнул.

Телефон завибрировал, и парень достал его из кармана брюк.

«Вышла реклама, чекай» – сообщение от Лу.

– С самых давних пор, как только четырёхколёсная техника увидела свет, мир охватила мания движение. Движение – жизнь, но у этой жизни есть свой ресурс, – надрывался голос за кадром, пока на экране мелькали машины, сверкая выстрелами антилага. – В этом сезоне команда Города Зеркал бросит все свои силы, отправит лучших из лучших, чтобы доказать, что они могут в ралли. Вы не ослышались! Ралли! Рев моторов, грохот и грязь… Страх и ненависть. Мировые титулованные гонщики Александр Старцев и Джек Коен покажут вам, что в давно ушедшем спорте было куда более жарко, чем на кастрированных гонках немых электрокаров!

– Какой дерьмовый СММщик писал это? – улыбался Старцев, понимая, что это самая лучшая реклама, которую он видел. В массовых гонках на электрокарах пилотов так много, что они все даже не влезают на общее фото. Но тут их всего двое. Он и Джек. И имя Саши прозвучало первым. Именно на него будут возлагаться надежды. Хороший день стал и без того лучше. Пусть Джеку и приписали за компанию мировую известность. Ничего. Саше не жалко.

Старцев открыл скрипящую дверь и сделал шаг в ангар.

Паша ковырялся под машиной в луже моторного масла, собирая какие-то детали, что вывалились не понятно откуда. Павлик и сам уже понял, что противоотлив и маслоприемник вещи разные, но поделать уже ничего не мог. Безумно дорогое моторное масло, которое уже почти и не производили, огромной бурой лужей растеклось на блестящем полу. Машина была абсолютно не готова к тренировочному заезду.

– О, Санек! – обернулся молодой механик на звук двери. – Че, как оно?

Не трудно догадаться, что вскоре снова завязалась драка.

Элегантное решение

Глава 5

– Ну наконец-то… – пробормотал Старцев, наблюдая, как в вагончик к Сене залетает разъяренная Анастасия Игоревна.

– Вы че, идиоты? – с ходу начала кричать женщина, глядя на Старцева и Ларионова, что сидели с полотенцами, полными льда. – Вы, блядь, взрослые, или нет?

– Это он все начал! – синхронно ткнули в друг друга пальцем парни.

– Мне насрать! Ты! – женщина ткнула пальцем на Павлика. – Уволен!

– Туда тебе и дорога, олень! – радостно воскликнул Саша и уже начал подниматься с дивана.

– Ты! – дама переключилась на пилота. – Ты тоже уволен!

– Ахахаха! – в голос рассмеялся Паша, совсем не переживая, что его так быстро турнули с первой работы. – Повезло-повезло!

Женщина не стала обращать внимания на недоделанного механика. Продолжила обрабатывать пилота. – И ты выплатишь неустойку по договору!

Старцев побледнел. Суммы оплаты труда и неустойки были сопоставимы.

– Так, стоп! А у меня будет неустойка? – занервничал Паша.

Анастасия закатила глаза. – Ты, мудак, читал договор?!

– Анастасия Ивановна…

– Игоревна, блядь!

– Да. Честное слово, читал!

– Стойте, подождите, это какая-то ошибка! Где я, а где он… – суетился Александр. К нему подключился и Арсений.

– Да, Насть, ну обоих – это перебор.

– Перебор? Ладно… Ты остаешься, – она махнула на Сашу рукой.

– Эй!

– Ты тоже, – взмаха удостоился и Павлик.

– Подождите! Увольте этого козла! С ним невозможно работать! – снова вскипел пилот и в этот момент Сеня намеренно покинул помещение. Не хотел попасть под горячую руку.

– Слушай сюда, молокосос. Мы тут все взрослые люди! Уволен он, уволен и ты! Все ясно?! – Анастасия даже сбросила несколько входящих вызовов, проигнорировав свою основную работу. – Это круговая порука, блядь! Мы тут все друг от друга зависим! Ты можешь решать свои проблемы как угодно, можешь снова маме жаловаться, можешь папе, можешь в федерацию спорта письма писать, что тебя обижает механик, но знай одно: я не собираюсь с вами нянчится! Вы либо оба вылетаете, либо оба остаетесь! Ты все понял?!

– Да… – повесил голову Саша.

– Я тоже понял, если че, Анастасия… – ухмыльнулся Паша, но его тут же осадили.

– Только попробуй ошибиться с моим отчеством! Вот только попробуй!

– Анастасия…

– Ну?

– Игоревна. Да я знал его, че уж вы!

– Еще раз, и ты будешь пересказывать трудовой договор перед каждым авансом и зарплатой, понял?!

Паша сглотнул густую слюну.

Женщина покраснела от того, что разозлилась, расстегнула верхние пуговицы на блузке, чтобы хоть как-то проветриться. Павел не упустил момент. Прищурился. И ведь точно, даже грудь вся в татуировках.

– Че уставился?! – перестала сдерживать себя разозленная Настя. Уж чего ей не хотелось в свои тридцать с половиной лет, так это воспитывать двоих детишек. – Если ясно, то пошли вон! Оба!

Парни встали, бросили на стол подтаявший лед, и вышли. Директор налила стакан воды и выпила его залпом, что-то бормоча про себя.

Механик и пилот стояли прямо у двери, облитые руганью с ног до головы. Паша почесал затылок и в очередной раз открыл рот, пытаясь разрядить обстановки:

– Хера се Ибрагимовна разошлась…

– Сука! – раздался крик из вагончика, и пацаны тут же слиняли подальше.

– Слыш, гонщик, ты внатуре мамке пожаловался?

– Нет!

– Я своим тоже вчера рожу показал…

– И че?

– Подумали, что я опять напал на уличных музыкантов и отхватил по лицу…

– Хммм… не любишь уличных музыкантов? – скрестил руки на груди Старцев, показывая серьезную вовлеченность в диалог.

– Терпеть не могу!

– Ну и еблан же ты… – пилот фыркнул и направился к машине, чтобы посмотреть, чего же такого там наворотил новый механик.

Подойдя к машине, вывешенной на подъемнике, Саша заметил, что все детали, которые трогал Павлик, установлены на место. Мало того, он их промаркировал и протянул, оставив везде какие-то только ему понятные метки.

– Слыш, олень, это че ты там разрисовал? – усмехнулся Старцев.

– Че? – Паша сунулся под машину. – Ааааа… Это! Это я пометки сделал, что именно я крутил именно этот узел. Оно и в голове откладывается лучше, чем на интерактивной схеме, и гнать на меня не будут, если не я чинил, а оно отвалилось.

– Ты че, не тупой, что ли?

– Нет. Я, кстати, сегодня подал заявку на машину для льда. Сказали, что мы можем заказывать необходимое оборудование, после согласования с менеджером.

– Это угроза?

– Проверишь?

Парни зло посмотрели друг на друга. Паша нажал на рычаг, и машина начала спускаться вниз. Колеса коснулись масляного пятна и механик сдернул с крыши съемный руль.

– На, вали проверять, пилот… Я разобрался с противоотливом.

– Че было? – уже крутил в руках свой руль Саша Старцев.

– Насос был слишком высоко.

– Подкладки поставил?

– Да, там были в комплекте «проставочные кольца», – усмехнулся парень. – Едь давай, че встал?

– Как че… – удивился пилот. – Переодеться надо…

– А, точно…

– Точно тупой…

Сорок девятая вылетела из ангара, разбрасывая всюду разлитое на полу масло и свернула на узкую дорогу до тестового полигона. Грохот выхлопа скрылся, и Паша с облегчением выдохнул. Тишина…

Старцев же наоборот был оглушен шумом мотора. Он прогрел машину и начал закладывать первые повороты.

« Не голохнет…» – удовлетворенно кивнул он.

Болид пролетел по луже, залив все возможные места грязью, потом пролетел по песчаной насыпи и напоследок через поле зеленой травы, размеченное флажками, словно это бывшее поле для гольфа. Машина проверена во всех условиях. Не прошло и двадцати минут, как мотор замолчал и остановился. Топливо кончилось. Механик намеренно не заливал полный бак, чтобы убедиться в том, что система исправна.

– То, что надо, – Старцев снова кивнул сам себе. Он выбрался из машины и побрел в сторону базы. Шлем, перчатки, подшлемник и система связи остались в машине. Парень расстегнул комбинезон и спустил верх ниже пояса, чтобы не упреть по пути назад.

На подозрительную тишину пришел и Паша. Старцев кинул ему ключ и прошел мимо.

– Заправь и помой.

– Че?

– Че слышал. Заправь и помой.

– А где спасибо?

– Не за что. Свободен.

Паша поднял перед собой ключ от машины и покрутил его на пальце. – Значит можно ее отогнать в ангар, да?

Старцев с подозрением отнесся к словам механика. Обернулся. – Ну да…

– Проехаться на ней, скататься на мойку… Не буду же я сам мыть ее…

– Нет-нет, подожди, в этом-то и смысл! У нас есть мойка!

– Не. Так не интересно.

– Че? – пилот вернулся обратно, чтобы объяснить механику, что это его работа – возвращать заглохшую машину с полигона. Будет он таскать канистру с топливом, или толкать болид руками – пилота не волнует. – Ты еще не понял, что…

– Не понял, говна ты кусок, – ехидно улыбнулся Паша.

– Еще одна такая выходка и тебя уволят. Не вдупляешь?!

– Неа. Но вдупляю одно: уволят меня – уволят и тебя, – Павлик ударом ладони прижал ключ к белой футболке Старцева. – Все, давай, пилот. Дуй за канистрой. Вернешь машину, потом я ее помою и все. На сегодня ты накатался.

– В смысле?

– А я че, должен ее по два раза в день мыть? Хер ты на мне проедешься, избалованный сынок. Можешь, кстати, мамке пожаловаться. Скажешь, что тебя обижают на работе.

– Да не жаловался я! – сорвался на крик Саша.

Из-за ангара вывернул Шульман и просвистел так, что птицы начали спрыгивать с деревьев. – ТЫ! Говно маленькое! Иди масло убирай, скотина такая! Сеня себе кишки в трех местах сломал, когда поскользнулся!

– Старый, да че ты гонишь?! Этот мазаться маслом больше всех любит!

Эдик поднял щебень и со всей силы швырнул его в Пашу. Тот увернулся. Камень попал прямо в грудь Старцеву.

Пилот задрал испачканную грязной рукой механика майку и посмотрел на вновь появившийся кровоподтек. Глубоко вздохнул. Потом выдохнул, пытаясь не терять самообладание.

– Это не я. Ты сам видел, – пытался убедить Стерцева Павлик.

– Знаю… – продолжал медитировать Саша. – Знаю…

– Тогда без обид, да?

– Ага…

Павел расслабился и Саша накинулся на него как дикая собака, повалив на землю. Ключ от машины, естественно затерялся в траве, комбез запутался и порвался, порвалась и спецовка механика. Парни кувыркались пока окончательно не выдохлись. Отползли друг от друга и уселись на жопы.

– Какого хрена никто не разнимает? – орал Старцев.

– Да!

Но ответа не последовало. Все причастные к драке уже спрятались в ангаре. А идти на выручку никому и не хотелось. Сколько еще будет таких бессмысленных драк? Сколько еще придется разнимать мальчишек, которые будто две диких псины скалятся друг на друга.

– Задолбал… – улегся на траву пилот.

– Сам задолбал…

– Так больше нельзя, согласен?

– Нет. Меня все устраивает. Я поставлю тебя, говнюка, на место…

– Да ты опять за свое… Че ты ко мне пристал?!

– Паша… – Павлик протянул руку, чтобы познакомиться.

– Да иди ты! – швырнул ворох травы в собеседника Старцев.

– Ладно… Тогда договоримся так: всякую херню за тебя я делать не буду. Заглохла тачка в поле – твоя проблема, тут не соревнования, я по регламенту команды не обязан…

– Ты че, читал его?

– Да. И еще: я механик, закрепленный за сорок девятой. Если ты из прихоти будешь портить ее, то я заставлю тебя об этом пожалеть. Мне насрать, если меня уволят, а вот ты, видать, совсем не в восторге.

– Удивлен слышать от тебя членораздельную речь, панк.

– Ты противоотлив проверил? – привстал над травой Паша.

– Да.

– И как?

– Работает.

– А че обратно не вернулся за топливом?

Старцев промолчал.

Паша противно улыбнулся, отчетливо понимая причину поступка. – Получается, что это я насрал тебе в штаны, да?

Пилот снова промолчал.

– Ну вот.

– Че «вот» то?

– Да то, что богатенького мальчика, который катался на маленьких электромашинках, обидели. И он хочет хоть как-то ответить. Говеная у тебя фантазия, рулевой.

– Я пилот этой команды! Я приношу победы!

– Да нет. Ты ничего еще не принес. Ну и… Если я не захочу, то и не принесешь.

– Зазнаешься.

– Ты тоже, – Пашу вдруг пробрало на отвратительный смешок.

– Ладно, где ключи? Придется сделать так, что ты сам насрешь себе в штаны…

– Хер его знает. Ты же потерял. Вот и ищи… – уведомление вынудило механика достать телефон.

Пока Саша рылся в траве, Павел вдумчиво рассматривал очередной фото анонс места от Лины. Он приближал и отдалял фотографию, пытаясь узнать, где это.

– Ты поможешь искать или нет? Хера ли ты в телефон пялишься?! Вставай!

– Ты знаешь это место? – Павел повернул телефон к пилоту.

– Знаю.

– Подскажешь, где?

– Нет.

– А может подвезешь?

– Нет!

– Слушай, мы можем договориться! Я заправлю тачку, и ключи найду. Ты только подбрось меня туда…. Пораньше. Сейчас, да!

– Че?

– Не-не-не, ты все не так понял! Я не сталкер или типа того! Я думаю, что это какая-то пасхалка. Игра. Она же не просто так выкладывает эти фотки.

– Да кто «она» то, блядь?!

– Лина!

– Кто?!

– Стримерша!

Старцев поморщился, втянув голову в плечи. – Ты болен!

– Бля, да помоги!

– Отстань от меня! – Саша оттолкнул Ларионова, который уже пытался карабкаться по его комбинезону вверх, вымаливая хотя бы подсказку.

– Да стой!

– Все, я за топливом!

Пилот скрылся за ангаром, а Паша вновь развалился на траве. – Ну хоть за топливом пошел, ладно…

Павлик прекрасно понимал, что бегать за Линой – это бред, но раз уж подвернулась отличная возможность осадить своего зазнавшегося пилота, то не воспользоваться ей было нельзя. Репутация пострадала, да и черт с ней. И вообще, парень больше не пытался найти Лину в городе. Это все было пустой тратой времени, и уже после пары бессонных ночей за просмотром ее контента, Павел решил если не отказаться, то уменьшить время, проведенное в сети. Работать сонным и уставшим оказалась непосильной ношей. А теперь еще и эти ежедневные спарринги…

Мимо прошел Старцев с канистрой и на ходу подобрал ключ, оставленный Пашей на видном месте. Понятно было, что механик помог, но слов благодарности он опять не услышал. Сорок девятая вновь взревела и скрылась где-то среди лесных тропинок…

Молись Богу Машине

Глава 6

– Че эти олени делают? – Старцев поправлял свои перчатки, усаживаясь в машину.

Сеня лениво склонился над креслом пилота и посмотрел на представшую картину с нужного угла.

Три мужика в спецовках стояли на коленях, кланяясь и воспевая гаечный ключ, что волшебным образом упал так, что остался стоять стоймя. Застрял в стыках напольных плит, скорее всего…

– Паштет, это Бог Машины снизошел до тебя! – протяжно выл Шульман.

– Да, мастер…

– Теперь и ты должен принять его благодать!

– Да, мастер! – Паша еще сильнее поклонился в пол, чуть ли не расстилаясь по нему.

Сеня немного помялся. – Ты тока дурню не говори, ладно?

– Ага, – улыбнулся Старцев.

– Они, кароч, это… дрессируют его.

– Эм…

– Не-не… Они, кароч, хотят, чтобы на предстартовом смотре этот придурок начал возносить молитвы какому-то там Богу Машине! Вот умора будет, когда он выть начнет!

– Да он не поведется на это!

– Пффф! Шульман ему столько подзатыльников отвешивает, что еще как поведется. Спорим?

– Да больно надо…

– Ставлю десять штук, что поведется.

– По рукам, – Старцев хлопнул по ладони Колотова и закрыл дверь.

Сорок девятая выехала на тренировку.

Аутсайдер

Глава 7

Ворох грязной посуды на столе заменили накопители данных для умных очков. Паша иногда залазил в трехмерную модель авто, когда внезапно в голове появлялся очередной вопрос. Удобно было иметь под рукой такую штуку, особенно учитывая, что лажать с обслуживанием сорок девятой – плохая идея. Иначе говнюк Старцев точно с потрохами сожрет. Но за сегодняшний вечер он так и не притронулся к работе.

Банка пива прошипела в руках и Павлик запустил старенькую компьютерную игру на своем планшете. Поиграл пару минут и выключил. Быстро надоело. Развалился на кровати.

Паша достал телефон и сделал видеозвонок родителям.

– Паша! Ты как там? Что-то случилось?

– А, да нет, ничего! Просто решил набрать…

– Ты то? Да ну брось! – рассмеялась грузная на вид мать. – Отца позвать?

– Как хочешь…

– Здарова, оглоед, – в камеру заглянул бородатый мужик, на вид лет пятидесяти с хвостиком. – Как там, получается работать, или руки оказались и вправду кривыми?

– Получается…

– Че унылый?!

– Вы че в свободное от работы время делаете? – почесал затылок мальчишка и нашел еще одну коросту, оставшуюся от вмятины, поставленной Старцевским кулаком.

– Че-че… отдыхаем!

– Бля, да это я понял! Как? Ну типа… просто сидите и ждете, когда на работу?

– Хера се загнул… Хотя… Ну так-то, по сути да… Мать! Ты на хрена трубку взяла от этого гаденыша? – разорался отец, только что принявший на себя тонну экзистенциального ужаса.

– Паша! Не доводи отца!

– Да ладно-ладно! Ну, корчое, у вас все хорошо. Я тогда пойду.

– Куда это ты под ночь?

– Тут еще девяти нет. Прогуляюсь. Завтра выходной.

– Ну ладно, только будь аккуратнее…

– Без проблем, мам.

– А! Подожди! Я же видела рекламу, про которую ты говорил!

– О, здорово.

– Только… а где там ты?

– Маааам… Я механик, ну на кой черт я нужен там? – усмехнулся парень, растянув разбитые губы.

– Фу, ну и рожа у тебя. Отключаюсь.

Город за окном начал сверкать, и Паша выглянул в окно. На его счете сегодня появились деньги, а значит месяц уже прошел. Быстро прошел, нужно сказать. Пацан хотел бы сейчас что-нибудь сделать с этими деньгами, вот только все идеи, что приходили в голову, казались предельно тупыми. Все-таки, это первые заработанные деньги…

Шмотки купить? Нет, тупо. Купить новый телефон? Дорого, да и старый работает. Может оплатить квартиру на пару месяцев? Да нет, вдруг съехать придется. Оплатить подписку на стриминговые сервисы? Тоже мимо, оплачено. На год вперед. Так, раз за разом, перебирая пустяк за пустяком, Паша подходил к главному. Денег много, но недостаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать. А выбирать из тысячи мелочей трудно и муторно.

– Надо отметить! – подскочил он и нырнул в свои кроссовки.

Вечер сентября уже веял прохладой, но легкая ветровка исправляла положение. Шорты, кстати, Павел переодевать не стал. Ему так нравилась мысль, которую внушили ему на работе, что теперь он старался не прятать свое идиотское прошлое. Да и какое вообще может быть прошлое у четвертьвекового юнца. Дурость одна, а не прошлое. Паша улыбнулся в сканер лица и деньги за банку рисового пива списались с его счета. Уже девятнадцать тысяч девятьсот девяносто одна.

Вот и потеряла целостность первая зарплата.

Паша сел на скамейку под кронами деревьев в парке. Посмотрел на гладь прудика, в котором дрейфовали ленивые и сонные утки, уставился на стеклянные небоскребы, в которых еще горел свет, означая сверхурочные для офисных клерков. Люди бродят, но как-то лениво. На часах вторник. Вечер.

Парень оплатил аренду своего жилья на месяц, отправив деньги в приложение – арендодатель, скинул сколько-то денег спящим родителям, чтобы они, не дай Бог, не сунулись названивать в попытке вернуть их обратно. Тут же была оплачена и музыка на телефоне, и сотовая связь с доступом в интернет из любой точки мира…

Точки мира…

Паша нигде и не был, кроме как дома, да в Городе Зеркал. Ему казалось, что это какая-то рекламная уловка, с этим всемогущим интернетом. Да, сеть спутников вокруг Земли закончили пару лет назад, но создавалось ощущение, что никто и не пытается доказать работоспособность технологии.

С телефона были куплены новые кроссовки, новые штаны и футболка. Порывшись еще немного в сети, Паша наткнулся на набор торцевых ключей.

«Самое то для даунпайпа, а то у турбины там совсем не развернешься,» – подумал он и, не придавая значения, сунул их в корзину.

Вот и все.

Денег снова нет. Странно, но пять минут назад парень был несметно богат. Богаче, чем когда-либо в жизни. Но теперь он снова глуп и беден. А пиво так и не открыто.

– Отметил, блин, – пробормотал он и посмотрел на закрытую банку пива.

Пить или не пить?

Утки заприметили гостя и толпой навалились на него. Одни терлись об ноги, другие запрыгивали на колени. Паша сначала пытался их отогнать, но в итоге смирился с крякающим стадом.

«Надо похвастаться первой зарплатой! – вдруг понял он, но открыв чат выпускников понял, что опоздал, примерно, на одиннадцать тысяч сообщений. – А может и не надо…»

Раньше часто приходилось бывать на шумных студенческих тусовках. Но, единожды отколовшись от коллектива, вернуться трудно. Вот так и вышло, видимо. Университетские товарищи звонили редко, да и то, на пару минут, чтобы рассказать какие-то свои, важные только для себя, новости.

Пацан сделал звонок.

– Ало, Старый? Ты чем занимаешься в свободное время?

– Че? – прозвучал весьма раздраженный голос Шульмана. – Бухаю. Отстань.

Звонок оборвался.

– Ну и черт с тобой, хрен седой!

– Ало, Сеня? Сеня, ты чем щас занят?

– Ну как бы тебе сказать… – на фоне послышались женские голоса. Именно голоса. Не слова.

– Не продолжай.

– Ты если хочешь…

Паша закончил вызов первым.

«Димон? – крутил в голове Ларионов. – Да не, он какой-то мутный…»

И снова вызов.

– Анастасия Ильветовна?

– Это выдуманное отчество, Паш.

– Нет, что вы! У меня была бабка, так вот у ее троюродной сестры…

– Ты что-то хотел? – очень устало звучал голос женщины. Настолько устало, что даже Павел это почувствовал.

– Нет, ничего… Извините, и хорошего вечера.

– Ага, давай…

Кто еще? Из тех, кто сейчас рядом с Пашей, никто особо и не хотел общаться в вечер перед единственным на неделе, плавающим выходным.

Была не была.

Номер Старцева был подписан как «Мудак».

Мудак тут же сбросил вызов. Даже отвечать не стал.

– Ну и мудак… – прошипел озлоблено механик.

Порывшись в телефонной книжке, парень понял, что номера Джека у него нет. Странно, но да ладно, не звонить же Насте ради такого…

В голове промелькнула шальная мысль, что стоило бы пойти и познакомиться с какой-нибудь девчонкой, что лениво шатается в вечер буднего дня одна… По коже пробежал озноб от жуткой и пугающей мысли, и Паша задвинул размышление подальше. Открыл пиво, напугав близ сидящих уток.

И снова оповещение о начале трансляции. Лина все так же красива, все так же пестры ее задники. Свет и камера поставлены под самым выгодным углом. Паша вглядывался в детали и не мог собрать их воедино. Лег на скамейку, придавив собой одну из уток. Та крякнула, ущипнула его за шею и сбежала прочь.

– Мрааааааак… – протянул мальчишка и выключил телефон.

Мимо прошли какие-то ребята с гитарами в чехлах. Явно акустическими. Кулаки сжались от злобы, но отпустило быстро. Лень было даже вставать.

Парень впервые понял, что такое апатия.

Шульман занят любимым делом, равно как и Колотов. Димон – хрен знает… Ивановна слишком устала, чтобы впадать в отчаяние. Старцев, наверное, из последних сил гоняет авто симуляторы в шлеме виртуальной реальности, а Лина ведет свои трансляции… Никто не хандрит. Только Павлик.

«А че это я ее в друзья уже записал?» – усмехнулся про себя Паша, подумав про Лину.

Из последних сил Павел заставил себя встать и выкинуть пустую пластиковую банку в урну для пластика. Дорожки в парке начали подсвечиваться диодными огнями, утки спустились на воду.

Паша побрел в сторону выхода и через пол часа добрел до вантового моста. Прошел по нему, оказался во втором центре города, среди китайцев и японцев, посмотрел на их вычурные забегаловки и побрел дальше. Он прошелся вдоль набережной, хватанув для рывка еще одну банку пива, и добрался до моста каменного. Такого каменного моста он в родных краях не встречал. Пешеходная зона была выполнена в виде широкого тоннеля и проходила лишь по одной стороне моста. Редкие люди шли мимо, даже не замечая юношу, а он не замечал их в ответ.

Мост преодолен, как и вторая банка пива. Третья уже не влезет. Паша перешел дорогу по зеленым полосам на асфальте и уставился на проезжающие мимо машины. Вспомнил про дорожные знаки и огляделся. Нет ничего. Дороги пустые и чистые. Дроны-светлячки висят только. Улицу освещают.

Ноги уже гудели, и было принято тяжелое решение идти домой. Пара коробок лапши быстрого приготовления, лифт и вот он: замок на котором красуется уже тридцать четыре дня оплаченного проживания.

Паша вдруг вспомнил, как забыл оплатить одну из предыдущих квартир. Стоял у двери, пока не появится новый хозяин. Тогда вещи влезали в рюкзак, и было весьма забавно наблюдать, как люди кривят лица, увидев бардак, в котором жил парень. Бардак есть и сейчас, но отдавать кому-то другому Паша его не хочет. Уже два года, как он живет в этой комнате, которая совмещает в себе и кухню, и гостиную, и спальню.

Легкий ужин, душ и спать. А завтра – выходной. Мысль о только что потраченных на ерунду деньгах выпала осадком в душе. Так быстро улетела первая зарплата. Настолько, что в любом случае придется занимать у родителей, чтобы хватило на еду.

Стрим Лины еще не кончился. Паша включил его и швырнул телефон на стол около своей кровати. Девушка что-то говорила на фоне, но Павлик уже спал.

Утро ударило в окно яркими лучами солнца, будто отраженными от всех зеркал города. Резко и нудно завибрировал телефон, усиливая эффект твердой столешницей.

– Але?

– Ты где?!

– Шульман?

– Ты, мать твою, где?!

– Так дома! – возмутился в миг проснувшийся Паша.

– Хера ли ты дома?

– Ты че, старый, с ума сошел?! Выходной же!

– Он вчера был!

– Я вчера был на работе! И ты, кстати, тоже!

– Я думал, тебе тоже делать нечего…

– Так че, не выходной? – сердце бедолаги сжалось в груди.

– Нет!

– Блядь… – выругался Паша и повесил трубку.

Вещи первой необходимости

Глава 8

– Ладно, парни, собираем манатки. Через неделю начнется отборочный тур на национальный чемпионат, – Сеня вывел на экран своей бытовки расписание заездов, которые проходили с середины сентября. – Заезды национального захватят и сухую сентябрьскую погоду, и сырой октябрь-ноябрь, и снежное начало декабря.

Небольшая команда уместилась в вагончике, заняв все места на диванах. Кто-то оборачивался, чтобы разглядеть экран, а кто-то боролся с желанием закинуть ноги на столик.

– Сбор восемнадцатого числа, это пятница, и это вас волновать не должно. Проведем мы в первом заезде две недели. Все готовы? С сегодняшнего дня начинаем сборы. Приедет крытый автовоз. Два места для болидов и одно под оборудование. Мало, знаю. Берите только необходимое, суйте максимум по карманам, проверьте списки, скомплектуйте все сегодня!

– А потом че? – прикинул дни в голове Дима. – Четыре дня отдыхаем и в путь?

– Да. Как закончите – свободны. Надо погрузить автовоз и отправить его. Дальше вольны делать все, что хотите, только, блядь, прошу вас: будьте тут семнадцатого, иначе мы не доберемся до сборов в полном составе!

– А куда едем-то? – Паша ткнул пальцем в сторону вкладки «Карта».

– Ааа, точно… – Арсений вкладку открыл и пролистал конфигурации трасс, ровно до общего вида маршрута. – Стартуем от южной границы, от этой реки. Движемся на север. Общий пробег: две с половиной тысячи километров. Точка финиша на Северной губе.

– Ептеть… – взвыли механики. – Так там же уже, наверное, снег лежит!

– Да че вы гоните, там щас плюс восемнадцать!

– А завтра? Открой прогноз!

– Завтра пятнадцать…

– Ну е-мое! А две недели?

– Ну да. Минус три…

Тишина повисла в вагончике.

– Че, зимнюю резину брать? – собрался с мыслями Шульман.

– Ну ты же шеф-механик. Вот и подумай… А к вам… – Колотов посмотрел на пилотов. – К вам отдельный разговор. Мы в прошлом году показали профессиональный уровень «пилотов-профессионалов». Обосрались по полной. И в этом году из-за вас, «профессионалов», команд из локальных клубов как саранчи в поле, бляха.

– Хороший пример заразителен, – по-доброму улыбнулся Джек, абсолютно спокойно относясь к новости и критике.

– Хороший пример? Да ты шутишь! – распалился Сеня. – Они посмотрели, какие неудачники ездят в национальной лиге, и все разом подали заявки! Повылазили, блядь, из нор. Нелегалы чертовы.

– Нелегалы? – начал крутить башкой Павлик.

– Ну ептеть, еще один вылез, – Шульман отвесил подзатыльник пацану. Легкий, чтоб башку не стрясти. – Бензиновые движки ЗА-ПРЕ-ЩЕ-НЫ!

– Так а…

– Периферия, Паштет, периферия! Все, давай без тупых вопросов! Сень, покажи характеристику трассы.

На экране появились геоданные, перепады высот от участка к участку, процентные соотношения дорожных покрытий: разных типов гравия, скал, асфальта, и прочих…

– Угу… – промычал шеф-механик.

– Довольно подробно. Есть видеозаписи с конфигураций? – озадачено перегнулся через спинку дивана Старцев, которого разговор совсем не интересовал. Ровно до этого момента.

– Есть только треть. Там записи боевых проездов. Часть пути – дороги общего пользования. И ровно половина от маршрута будет проходить по новым дорогам. Ну… как «новым»… – подбирал слова менеджер, что наконец-то начал принимать участие в работе команды. – Мертвые деревни, старые лесные тропы, брошенные поля пшеницы… Там не разъезжено, так что мы должны будем хорошенько обдумать, как проходить квалификацию. От этого зависит место в стартовом списке…

– Будем первыми, – скомандовал Саша.

– Саш, подожди. Первые всегда прокладывают дорогу. А остальные учатся на твоих ошибках. Не выгодно… – Коен поставил кружку на столик.

– Первый непредвзят. Ищет верную траекторию без основы на других. Трасса не загажена, колея не раскатана. Свежая трава держит лучше, чем вспаханная, – вполне спокойным тоном продолжил спор Старцев.

– Так! Все! – Арсений пресек бессмысленную перепалку пилотов. – Вы че, не слышали? КВАЛИФИКАЦИЯ! Хочешь быть первым в заездах – гони на квале. Не хочешь – едь в конце. Квалификацию только не проиграйте…

– Ее можно проиграть? – удивился Паша.

– Нет! – хором ответила вся гоночная команда.

Люди разошлись по местам и начали бродить по ангару, суетливо откладывая нужные вещи в сторону. Паша засовывал комплект готовых колес в сорок девятую, догружая пустое пространство расходниками попроще: фильтрами, пластиковыми подкрылками, элементами аэродинамики. Туда же упали и пара запасных рулей, ремни безопасности, парочка огнетушителей. Парень положил свой новый набор торцевых ключей в сетку на двери пассажира, надеясь, что так они не потеряются среди хлама. Он хоть и не был жадным или мелочным, но ключи свои подписал. Каждый.

В сторону были отложены покрышки с зимним протектором и средним шипом. Льда и снега должно быть не много, а значит длинный боевой шип будет только мешать. По два комплекта. Именно они займут почти все место в кузове автовоза. Домкраты, пару компрессоров, помпы для топлива и одна бочка бензина. Все что нужно для хорошего старта. Все сложено аккуратно и трепетно. Сверху на груду вещей был брошен список, составленный Шульманом.

В куче было все. Самый настоящий автосервис на пяти квадратных метрах. Даже диагностическое оборудование улеглось. Нет только полноразмерного подъемника, стапеля и печки для пластиковых матриц. Ну и шлифовальный станок не влез. А так… Почти все.

Даже при учете такого большого багажа, ангар не опустел от оборудования. Как-никак, а большую часть времени машины проводят именно тут.

Паша улегся на диван в вагончике механиков и, обмотав голову курткой, уснул. Обмотал, чтобы не разукрасили лишний раз.

Сентябрьское солнце близилось к горизонту, когда из-за леса вывернул большой автовоз. Он бесшумно подкрался к ангару, развернулся и уперся прицепом в ворота, встав так, чтобы можно было загнать оборудование одним махом.

Водитель достал охапку проводов, с наспех примотанным изолентой электрическим счетчиком, сделал фотографию, и передал все Димону. Дима в свою очередь открыл высоковольтный шкаф и сунул все штекера, которые болтались на конце охапки. Счетчик начал бешено крутиться, обозначая зарядку на аккумуляторах грузовика.

Вообще, дальнобойщики практически не нуждаются в подзаряде от внешних источников питания. Что-то берут на себя солнечные батареи шестого поколения, что-то отдает зарядная полоса на междугородних трассах. Такие полосы выстелены на многие тысячи километров, так что проблем с логистикой быть не должно. Плати за дорогу и поехали.

Через несколько часов машины и оборудование уже были загружены. Дальнобойщик молча отцепил провода, скинул нужную сумму Сене и отчалил, увозя драгоценный груз за несколько тысяч километров. Ему можно и пораньше отчалить.

– Ну что, мужики? Нуадо решить, кто отправится разгружать фуру… – держал в руках несколько соломинок Сеня. – Все по классике. Тянем по одной и раскрываем в самом конце. Двое в проигрыше.

– Паши нет, – констатировал Старцев.

Сеня перевернул кулак с палочками и вытянул одну красную. Бросил ее в сторону. – Ну… он проиграл, все согласны?

– Ага, – довольно пробурчала толпа.

Ребята вытянули соломинки и одновременно разжали ладони.

– Блядь, – выругался молодой пилот.

– Эт тебе наказание, – усмехнулся Шульман. – За то, что Паштета сдал. Бог Машины ему покровительствует.

– Да-да… – швырнул соломинку в мусорку Саша. – Когда вылет?

– Пятнадцатого. Я пришлю билеты на самолет завтра. Паспортные данные ваши есть, – Сеня пожал всем руки и прыгнул в свою машину. Обычную, ничем не примечательную машину. Что-то забыл. Открыл окно и сдал назад, подъезжая к команде. – И это… авансы тоже завтра перечислят, чтоб не голодали по делу остаток недели.

Паша проснулся, когда за окнами ангара уже стемнело. Парень прогулялся по пустому помещению, не обнаружил ни машин, ни оборудования.

– Бросили… – расстроено уселся он на лапу подъемника.

Достал телефон и прочитал сообщение от Старцева: ты проиграл. Выгружаешь оборудование. Вылет пятнадцатого.

– На фоне сорокдевятки… Позер… – прошипел на Сашину аватарку механик. Хотя у самого была точно такая же.

Счастливое стечение обстоятельств

Глава 9

Паша стоял перед дверью, обутый в один кроссовок уже тридцать минут. За спиной был рюкзак со всем необходимым на две недели. Он бы и рад уже выйти, но тогда он не успеет написать Лине в чат, что ненадолго ее покинет. Вдруг заметит.

Свет в коридоре моргнул. Моргнул так, что на секунду воцарилась темнота. Даже город за окном моргнул. Свет пропал всего на секунду, но пропал абсолютно везде.

Изображение девушки подвисло, но, внезапно запихнув десять пропущенных секунд в одну, вскоре продолжило свой плавный ход.

– …блядь… – в удивительно странной манере выругалась девушка. Паша вдруг подумал, что это какой-то совсем далекий диалект. Явно не местный. Даже говор пацана был вполне приемлемым для жителей Города Зеркал. Но это единственное слово показало, сколько сил прикладывает стримерша, чтобы быть на волне популярности.

Паша посмотрел на активность пользователей и покраснел. Это слово сейчас посвящалось лишь ему. Он был до жути рад, что оказался первым подключившимся, успев услышать это заветное слово с далеким и непонятным акцентом. Но секунды шли, а зрителей так и не появилось.

– Есть тут кто? – помахала рукой в камеру Лина.

Павел чуть не выронил телефон, кое как балансируя обутый в один кроссовок.

– Есть, – сухо написал в чат парень.

– Слышал, да? – свела брови красавица.

– Да, – опять сухо.

– Обещаешь никому не рассказывать?

– Обещаю.

– Фу какой ты неразговорчивый! Давай, взбодрись, время только четыре утра! Рано еще засыпать! – устраивала театр для одного зрителя девушка. Видимо, боялась, что парень из тех, кто записывает трансляции для своей коллекции. Однако Паша еще не опустился так низко. Да и вообще, в последнее время мысли были о другом. Например, о том, какие штаны взять с собой в поездку.

– Я только встал.

– Заводчанин? – удивилась охвату своей аудитории модель.

– Нет. Самолет.

Паша действительно только проснулся и еще подвисал от столь раннего пробуждения. Его даже не успели начать мучать мысли о том, как он будет выгружать все в одиночку, ведь ему так никто и не сказал, что у него будет напарник. Рожу не разрисовали, когда уснул, и на том спасибо.

– Подождешь со мной остальных, самолет?

– Недолго.

– Фу какой ты! Лаааадно, шучу я… Все мы разные.

– Согласен, – Паша концентрировался изо всех сил, чтобы не ляпнуть глупость. Совсем забыв про то, что хотел черкнуть ей в чат слова на прощанье.

– Ты не подписчик? Ну типа, ты случайно тут оказался?

– Нет. Я из первой тысячи.

– Серьезно?! – подпрыгнула девушка и майка слегка задралась, оголив живот. Паша ухмыльнулся, хотел сделать снимок экрана, но Лина быстро поправила не себе одежду. – Так ты тут уже несколько лет!

– Да.

– Кстати! Мы же с тобой… – девушка осеклась, испугано закусила губу и тут же продолжила. – Впервые так общаемся?

Паша проговорил вслух. – Мы же с тобой из одной локальной сети. Соседи, видать. Да.

– Да, – Паша снова брутально ответил в чат. У него в этом сервисе не было автаркии, и сейчас он почему-то об этом жалел. Быть может, если бы Лина увидела его, то не испугалась бы говорить настолько очевидную вещь. Они, скорее всего, живут в одном районе. Быть может, даже в одном дворе. Или, возможно, в одном доме.

Зрители начали сыпаться на стрим, разбрасываясь тупыми вопросами из разряда: «а что это было?»

Чат заполнялся текстом, отовсюду летели смайлики и стикеры, облепляя девушку со всех сторон.

– Я пошел.

– Ага, давай, – помахала в камеру Лина.

– Эт че, с ухажером флиртовала?

– Лина моя!

– Твоя только рука!

– Твоя рука, ахаха!

– Маму позови!

…

Павел надел второй кроссовок и вышел за дверь. Замок щелкнул, выводя предупреждение с количеством оставшихся проплаченных дней. И дней должно хватить с запасом. Паша уже хотел вернуться обратно, чтобы включить стрим и снова посмотреть на свою милую соседку. Он вдруг начал жалеть, что редко устраивает променады, любуясь вечерними видами. Быть может, он бы даже встретил эту красавицу вживую. А пока что, он поправил рюкзак и выбрался на улицу.

Такси подъехало минута в минуту, и тонировка на окнах отрезала Пашу от внешнего мира. Хорошая была идея – доспать на колесах. Парень напоследок глянул вверх, надеясь, что Лина поставила трансляцию на паузу и выглянула в окно, чтобы найти того самого зрителя, что собрался на самолет в четыре часа утра.

В девять раз

Глава 10

– Вот черт! – полушепотом выругался Павлик, заглянув за спинку сиденья, на котором ему придется сидеть весь полет. На соседнем кресле сидел Старцев.

Механик резко развернулся и попытался смыться, но пилот схватил его за куртку. – А ну стой!

– Отстань!

– Не устраивай концерт в самолете! Не позорься!

– Я до стюардессы и обратно!

– Ладно, валяй! – Саша отпустил Павлика и снова начал просматривать видео с трассы, загруженное в облако.

Паша постоял немного и сел. – Черт с ним…

– Растешь, плесень, – ухмыльнулся сосед. – Самолет приземлится в двенадцать, держу в курсе.

– Знаю. Часовые пояса…

Саша нацепил на себя наушники, чтобы слышать даже звук мотора в видеозаписи, а Павел откинул сиденье назад и натянул на глаза одноразовую маску, торчавшую из подлокотника. Что для того, что для другого, перелеты были делом обычным и обыденным. Старцев мотался по разным странам, участвуя в соревнованиях, а Ларионов систематически летал домой, к родителям.

Шасси оторвалось от земли, когда Павлик крепко спал.

Старцев в очередной раз пересмотрел видеозаписи и убрал телефон в карман. Сидеть в сети не было желания, и он растолкал уснувшего Пашу.

– Слыш, ты точно все подготовил?

Паша пренебрежительно посмотрел на соседа, отмахнулся и снова закрыл глаза.

– Паштет! Паштет! – снова толкал пилот своего механика. – С конфигурацией трассы ознакомился?

– Мать твою! – вскрикнул Павлик, и тут же сбавил тон голоса. – Я не понял, это же ты у нас пилот экстра класса? Мне вообще можно не переживать…

– Да ты задолбал! Надо, чтоб все нормально прошло!

– Бляха… Я за прошедший месяц провел девять ТО…

– И?

– И одиннадцать ремонтов! Если кто и облажается, то точно не я, – Павел стянул с головы маску для глаз. Сон выветрился моментально, стоило только задуматься о работе. – Ты че, нервничаешь?

– Нет.

– Ну вот и не нервничай.

– Пф! Легко тебе говорить.

– Да, – улыбнулся механик, потянулся к иллюминатору и задрал шторку. Солнце вставало над горизонтом, и было таким чистым и ярким, что даже не верилось. – Вообще, если ссышь, то попробуй посмотреть на ситуацию чужими глазами. Моими, например…

Саша ничего не понял, посмотрел вопросительно.

– Ну вот ты, Шурик, едешь по трассе, пыхтишь, стараешься. Тачка лево-право делает… А знаешь как это вижу я? – пацан не дождался ответа. – Я просто смотрю на мелькающую в дали машину, и мне абсолютно насрать, как сильно ты выкладываешься. Потому, что моя работа начнется лишь тогда, когда ты пригонишь мне удроченную сорокдевятку. Грязную и перегретую.

– Я, кажись, понял. Ты забираешь ключи, и я думаю о том, что не мне теперь чинить сбитый развал, и не мне выковыривать землю из-под уплотнителей дверей…

– Ну вот! Тут же все от точки обзора зависит. Я, когда переживаю или ссыкую перед чем-то важным… перед дракой, например… Я смотрю на это чужими глазами и оказывается, что все это ерунда. Чушь собачья. Твои проблемы – ничто! Твои синяки на роже и разбитые брови – ничто. Особенно, если сравнивать с похмельем Шульмана.

Старцев в голос рассмеялся. – Ниче ты загнул!

– Да не, я серьезно! Он, когда в ангар заходит, то фонит похлеще Фукусимы. Это вы попозже приезжаете, а он к тому моменту и воды налакается и кофе, и яблочком закусит, чтоб не так тоскливо было…

– А че это он, бухает то?

– Так он этот, ветеран… – усмехнулся Паша. – Стриминговых войск.

– Аааа… ну че-то слышал, да… – Саша посмотрел в окно и пристально начал вглядываться в облака, что ковром лежали под самолетом. Небо из оранжевого стало светло-голубым, вытолкнув солнце наверх.

– Слыш, Шурик, я че мы там делать-то будем? Ну вот поедешь ты, а мы?

– А вы будете перемещаться от точки спецучастка, до другой, на машинах, выделенных организаторами. Я прошел спецучасток, обслужился и поехал по маршруту, преодолевать расстояние.

– Типа пробег?

– Типа пробег.

– А мы будем только на спецучастках тусить, да?

– Ага. Там будет шесть точек стоянки. Вам там дадут полчаса на ремонт машины и все, дальше в путь. Вообще, баллы зачета зарабатываются только на спецучастках. На пробегах ты можешь их только терять.

– А че там терять? Едь себе, да и все… – проверил сообщения на телефоне Павлик. – Или я не прав?

– Ну как… поломка – минус баллы. Приехал позже положенного – минус баллы. Приехал раньше положенного – минус баллы. Типа, культура должна быть. Очередность. Качество. Раньше ведь как… Это все проверяло выносливость автомобиля и пилота. В первую очередь – автомобиля. Разные марки соревновались за место на подиуме, были и кубки конструкторов, и кубки команд, и кубки пилотов.

– А ты прям сечешь в теме…

– Ну так яж не ты. Я тут не ради денег.

– Да брось, серьезно?

– Конечно!

– Стой! Я понял! – Паша от удивления прикрыл рот. – Ты хочешь стать величайшим раллистом новой истории!

– Да! Стоп, ты же издеваешься надо мной?!

– Ага. Я тут за деньгами, уж прости. Я не родился с серебряной ложкой в жопе, и мне пришлось учиться, чтобы найти работу. Пусть даже такую, – Паша подозвал стюардессу и попросил ее принести завтрак. Тут же вернулся к разговору. – А ты… кароче, я сомневаюсь, что ты поступал в техникум пилотов или че у вас там. Скорее всего, предки с детства позволяли баловаться с машинами… Типа: дети пилотов становятся пилотами, дети моряков – моряками, а дети автогонщиков…

– Отец не был автогонщиком.

– Да по барабану. Все определяет старт. Ты сам про это говорил.

– Я про гонки же говорил.

– А я нет. Я это к чему? Ща, мысль соберу… Во! – Павел отодвинул кресло и раскрыл столик. – Искать мечту прикольно, когда у тебя есть земля под ногами. Ну типа, ТЫ вкладываешь себя в гонки, стремишься, мечтаешь… потому что тебя не колышит аренда квартиры, покупка шмоток, оплата счетов, и прочее говно… Вот и остается у тебя свободное время, чтоб смысл искать.

– Сколько тебе платят?

– Двадцатку.

Старцев скрестил на груди руки, не желая продолжать разговор.

– Эй! Ты че замолчал-то? – Павлик толкнул гонщика в плечо. – А где же адекватное человеческое: «Ты не прав, Павел, смысл – это не опора под ногами, и не деньги!» Или: «Не отчаивайся, скоро все выправится! Будет тебе опора!»

– Тебе че, сочувствие нужно?

Механик почесал лоб. – Да так-то нет. Я это так все, болтавни ради. Меня не колышит твой статус, и соревноваться с тобой я не намерен. Хочу спокойно работать и получать двадцаточку. А через годик зарплатку повысят, и все будет ГУД.

– Мне платят сто семьдесят, – сухо констатировал Старцев.

– Я подам жалобу. Я буду жаловаться! – Паша тут же переключил свой голос на более громкий и возмущенный. Старцев уже начал различать моменты, когда Павлик серьезен, а когда нет. Сейчас он был не серьезен. Отстегнулся, встал, начал горланить. – Это ущемление прав трудящихся!

– Ваш завтрак.

– Да, спасибо! – механик положил тарелку на столик и продолжил. – Это же в…

– Восемь…

– … ДЕВЯТЬ раз больше! А ты всего лишь водитель!

– Пилот гоночной команды.

– Ты просто руль крутишь и на педальки жмешь!

– Ты не заденешь меня этими словами, панк, – Старцев отвернулся к иллюминатору.

Паша возмущенно достал телефон и набрал нужный номер. – Ало? Анастасия Игнатьевна!

– Игоревна.

– Старцеву платят больше чем мне!

– А ты у нас кто? Профессиональный механик с кучей кубков и богатой историей? – ловко парировала женщина, что опять была раздражена идиотским звонком.

– Нет, но я… ПОГОДИТЕ! Разница есть, но не в девять же раз!

– Тебя не слышно. Ало? Ты что, в самолете?

Саша дернул соседа вниз, чтоб тот сел и не горланил. – Уймись уже.

– Але? – продолжал тот. – Госпожа директор!

В трубке началось шипение, и вызов сбросился.

– Ну. Короче мы поняли, да? – успокоился Павлик. – Мне не то чтобы противна работа… Она мне никак. Как минимум, в девять раз больше «никак», чем тебе. И, как я и говорил: оставь свои пилотские выходки и подколы при себе. Давай хотя бы попробуем нормалью показать себя в этой гонке. Лады? Кстати, да… можешь больше не напрягаться, чтобы вести диалог.

– Заметно, да?

– Ага. Не надо со мной брататься. Давай выполним работу. Ты получишь славу, а я бабки.

– Тебе ваще не интересно это все? – с досадой спросил гонщик.

– Ну как сказать… Должностью не похвастаешься, деньгами тоже. Что тут интересного? Даже навыки в быту не пригодятся.

– Так интересно или нет?

– Совсем чуть-чуть. Испытываю сугубо медитативный эффект, когда мою машину.

Вес тела пропал, и почувствовалось, как самолет снижается, готовясь заходить на посадку. Световое табло настойчиво просило Павлика пристегнуть ремень. Паша демонстративно оттянул ремень и ухмыльнулся. – Это чтоб трупы удобнее находить было.

– Да. Знаю…

Через десяток минут крылатая электричка нырнула в облака и оказалась в совсем другом, не похожем на предыдущее месте. Тут было мрачно и пасмурно, а зеленый лес был уже местами отжелтевшим. Сентябрь в этой части страны считался именно осенью. А не продолжением лета.

Поле

Глава 11

Паша проснулся посреди поля вытоптанной зеленой травы. Он сидел на походном стуле, укутавшись в запасные комбинезоны пилотов и накрыв голову панамой. Солнца не было. Был противный промозглый ветер, который гонял влагу от широкой реки, что журчала за лесом в половине километра отсюда.

Сейчас, конечно, Павлик не слышал речку. Он и мысли то свои с трудом слышал. Грохот стоял такой, что можно было с ума сойти.

– Я прогрел! – высунулся Старцев, полностью экипированный к гонке.

– Поготь, щас встану!

Паша встать не успел. Задняя передача звонко хрустнула, и болид дернулся назад, скинув с себя ноги механика, которые тот на него положил, чтобы вздремнуть. Пару дней назад Паша и представить не мог, что почувствует хоть что-то, кроме усталости. Да. Теперь был еще и холод. Мало того, что они с Шуриком выгрузили все оборудование из автовоза, так еще и выталкивали его из грязи, которую тот умудрился найти на большой приречной парковке. Ох и намахался же тогда лопатой механик… Старцев тянул фуру сорокдевяткой, а Паша закидывал грязь щебнем и песком, лишь бы опустевший грузовик смог уехать и не преграждать дорогу другим участникам соревнований.

– Козел, – кувыркнулся по сырой траве парень, наблюдая, как его напарник по команде ставит машину под навес, который сам же и собрал.

Ларионов дернул с земли стул и тоже сунул его под навес, чтобы был хотя бы чуть-чуть сухой, если вдруг пойдет дождь. А он пойдет. Небо хмурое с тех пор, как самолет пробил облака и высадил двух горожан в этой глуши.

– Але? – Паштет взял трубку.

– Это Сеня!

– Да я вижу, что это Сеня! – ругался парень, обвиняя во всех своих страданиях оставшихся членов команды, которые летели вторым рейсом. Они еще от дома проголодаться не успеют, как окажутся на соревнованиях.

– Самолет задерживают. За городом чинят ГЭС, так что электроника сбоит.

– Ал-ло!? Тут уже движки все греют, ты не мог раньше сказать?!

– Думал пронесет! – судя по голосу менеджер явно нервничал. – Вы начинайте без нас, если что.

– Да ты издеваешься? В следующий раз все вместе летим, я тут как уж на сковородке кручусь, а вы там в аэропорту…. Да сука!

Сеня сбросил вызов, чтоб не слушать нудный вой механика.

Паша подбежал у сорок девятой и чуть ли не силой выволок Старцева, который сверял показания приборов со своим внутренним ощущением. – Наши опоздают.

– Сильно? – явно занервничал пилот.

– Да. Сказали начинать без нас. Тоесть без них. Ну ты понял.

– Блядь! Че делать будем?

– Нууу… – почесал затылок Паша. – Можем пойти записаться и посидеть здесь. Встанете с Коеном последними в стартовую сетку…

– Очередь, – поморщившись поправил Павлика Саша. – Нет. Так не пойдет.

– Да-да… Хочешь быть первым. Я помню. Тогда давай так: Сени нет, дрона штурмана отправишь ты. Я пойду пошуршу по стойкам с администрацией, объясню им все.

– Может лучше я? Ты не смахиваешь на парламентера.

– Не-не-не, хрен там. Потом еще будешь гнать на меня за кривую стенограмму. Делай ее сам.

– Ладно, вали, – Старцев хлопнул дверью и остался греться в машине, а Паша нацепил на себя свою гражданскую одежду поверх рабочей и направился туда, где шатры стояли плотнее всего.

Трава уже превратилась в грязь. Люди вытоптали ее и начали перемешивать сырую коричневую землю. Кроссовки чавкали по такому покрытию и моментально промокали. Гул генераторов-павербанков, грохот выхлопа машин, крики и ругань других команд. Механик разобрался в структуре парка и уже начал ориентироваться. В одной стороне, составленные в ряд, стояли тенты команд, пряча под собой разноцветные машины и оборудование. По другую сторону уместились тенты для отдыха и кемпинга. Кто-то жарил шашлыки, кто-то переодевал вещи, некоторые люди снимали происходящее на видео. То тут, то там, мелькали дроны-операторы.

А машины все разные. Были короткие и компактные, как сорокдевятка, были длинные, с багажниками на заднице, а были совсем низкие, будто кабриолет, но с твердой крышей. И все разукрашены в разные цвета. У кого-то даже командный стиль просматривался. Как и у команды Энерготеха. У сорок девятой и пятидесятой машин все было в одинаковых цветах: синий, красный, и желтый. Ну, и черного с белым понемногу. Рисунки были больше похожи на абстрактную геометрию, чем на целостную картинку.

А тут и розовые, и с черепами, и с цифрами, и блестящие… и всех объединяло одно – спонсорские наклейки. Какие-то команды рекламировали свое дело, типа автосервисов и автосалонов, какие-то поскребли по городу и налепили на себя рекламу магазинов, электрозаправок, отелей и коммерческого такси. Всем было чем похвастаться.

Павел зашел в крытый шатер с остро торчащей верхушкой, и тут же оказался в очереди, обдуваемый тепловентилятором.

А тут оказалось тихо. Люди молча шагали друг за другом, разбивая в конце колонну между тремя столиками.

– Название команды и номера машин?

– Энерготех. Машина ноль сорок девять и ноль пятьдесят.

– Пилоты?

– Старцев Александр и Коен Джек, соответственно номерам.

– Документы на машины и лицензии пилотов?

Паша достал ворох ламинированных бумаг, которые таскал с собой. Их ему в рюкзак Сеня сунул, еще в городе. Как знал, что пригодятся. Не для разгрузки оборудования, так для вот таких вот эксцессов.

– Этого достаточно?

– Квалификацию проходить обязательно. Участвовать должны все без исключения, чтобы не было толпы в оконцове списка, – тараторил записывающий. Бейдж на груди был, но мелкий шрифт не позволил механику прочитать написанное. – Старт вашей команды в четырнадцать сорок пять и четырнадцать пятьдесят.

– А если нет пилота? – уточнил Паша.

Человек за столиком косо на него посмотрел и сухо ответил. – Ну так найдите его. Шатер в линии?

– Ну да…

– Участвуете как коммерческая команда, или любительская?

– Коммерция.

– Тогда ожидайте. Проверяющий к вам подойдет в порядке установки шатров. Приготовьте сертификаты на омологированное оборудование.

Паше под роспись выдали пачку документации и два ящика с телеметрией, которые он без труда сунул подмышку. Компьютер регистратора сверкнул и на обратной стороне монирова вылезли все данные о команде и допусках.

– Ваша команда?

– Да, – лениво проверил данные Павлик.

– Тогда в конце этапа я выдам вам фургон, и карту закрытых стоянок на участках. Необходимо будет ознакомиться. Пока что, соревнования открытые. Мы проведем заезды и разделим любителей и профи. Всего вам доброго. Следующий!

Пашу оттеснила очередь, и он вывалился на улицу. И снова сырая трава вперемешку с грязью. Такое красивое поле загажено…

Установив оба ящика в машины, Паша открыл капот сорок девятой и сунул руки над турбиной. Тепло тут же расслабило промерзшие пальцы.

– Я закончил показывать шмотки, – подошел Старцев, который так и не снял шлем, чтобы не застудить голову.

– Да, да… я закончил с телеметрией. Че с Коеном делать будем? Может ты проедешь за него?

– Старт с разницей в пять минут, я конечно ценю, что ты такого высокого обо мне мнения, но давай не приукрашивай. А так… не знаю. Пусть дисквалифицируют. А вообще, звони Сене. Пусть сам разбирается, – пилот вынул из ящика дрон и надел очки. – Все, вали, я занят.

Сеня долго не брал трубку, а потом выдал ожидаемое: «Делайте че угодно, но чтоб Коен остался в списке!»

Сказано – сделано. Старцев загрузил данные стенограммы в компьютер пятидесятой машины и напялил на Ларионова комбез, который ему оказался на пару размеров велик.

– И запомни! Ни слова по-нашему! Ты Джек Коен, донт андерстенд!

Паша так хотел посмотреть на старт своей машины, а вместо этого трясся перед проверяющим, глядя, как тщательно осматривают машину Старцева. Глупо рассчитывать, что его пропустят на стартовую линию. Он совсем не похож на иностранца.

Сорокдевятка рванула вперед, и Паша занервничал еще сильнее. Сейчас он подъедет, и начнется самая страшная часть работы. Врать проверяющим. Грохот антилага вывел пацана из ступора. Маршал уже машет ему рукой.

Масса, ключ-старт, вроде зарычала. Не прогретая. Паша толкнул рычаг и заглох.

– Че?

Масса, ключ, машина дернулась и заглохла.

– Ты че делаешь? – подошел маршал и постучался в форточку на боковом стекле.

– Ай эм Джек Коен, ай донт андерстендр.

Паша снова попытался запустить машину, только в этот раз он вспомнил про педаль сцепления. Пятидесятка злобно зарычала и выровняла обороты. Сцепление дернуло машину, и та вновь заглохла.

– Поломка?

– Донт андерстенд! – дрожащим голосом говорил Павлик, опустив тонированное забрало наполовину. – Дон ноу, ват хеппенд!

Человек в жилетке достал телефон и включил онлайн переводчик.

– Если у вас неисправность, необходимо позвать механика. Если вы не пересечете стартовую линию, то будете дисквалифицированы.

Телефон перевел все так четко и ровно, что Паша сначала даже испугался, что не знает иностранный. А потом вдруг одумался, понял. Маршал же понятным языком все надиктовал.

– Оукей! Оукей! Ам реди!

Маршал отошел в сторону, и Паша отпустил сцепление на заглушенной машине. Первая передача еще была воткнула, и парень повторил все по кругу. Масса, ключ-старт, вот только он не стал отпускать зажигание. Машина тронулась на стартере и перекатилась через стартовые ворота. Лампочки на телеметрии зажглись и выдали сигнал о начале маршрута.

Педаль тормоза и пятидесятка задохнулась.

– Дан! – выскочил Паша из машины. – Ам гоу ту механик!

Маршал записал такое необходимое «Н/Ф», и Павлик умчался к своему тенту.

Парень скинул с себя шлем, комбез, напялил ярко красные штаны с курткой, и побежал обратно, спотыкаясь и поскальзываясь на грязной траве. Дверь в пятидесятку распахнулась, и Павел толкнул рычаг КПП вперед, чтобы воткнулась нейтраль. Он даже не пытался ее запустить.

– Блок сгорел, маршал! – радостно выкрикнул Павлик.

– Вам уже записали нефиниш! Уберите машину со стартовой линии! – раздраженно ответил мужчина в жилетке. – Где пилот? Нужна его подпись!

– Пилот? Он рыдает в шатре, я за него, – парень выхватил планшет и трясущейся рукой поставил закорючку. И снова к машине. Ларионов оглядел зевак и со всей силы заорал. – Ну помогите толкнуть, ептеть!

Народ навалился, выдавив машину с трассы, и пятидесятая осталась стоять на обочине, прямо за стартовыми воротами.

– Ну че, ты какой? – жарил сосиску Паша на чьем-то мангале. Будучи в приподнятом настроении, что спас карьеру Коена.

– Шестой…

– Че? Ну и лузер… Хера ли так плохо?

– Колесо порвал.

Недолгое молчание повисло в воздухе. Если бы не гул толпы, ты было бы слышно, как скрипят Пашины зубы. Он вдруг захотел накинуться на Старцева, но побоялся, что по местным обычаям их дисквалифицируют. Продолжил молчать, обдумывая произошедшее. Павлик устал, замерз, проголодался. Да еще и сосиска сгорела, пока он ковырялся в голове.

– На, ешь, – механик сунул сгоревшую сосиску в ладонь пилота. – Не похожи мы на профессионалов. Раздражает…

– О! Так ты это почувствовал, да? – улыбнулся Саша и откусил горелый сублимат мяса.

Сломя голову

Глава 12

Маршал держит руку. Высоко держит. Секундомер сжимает в замерзшей ладони. Старцев поворачивает голову и видит Сеню, что стоит рядом со стартовой чертой. Держит в руках ноутбук. Слышно, как жужжит дрон сзади. Тоже готовится. Маршал даст команду пилоту, пилот – менеджеру, менеджер – дрону.

Рука ручник тянет, занемела. Такое долгое ожидание, что нервы внутри пилота начинают звенеть. Правая нога крутит мотор, чтобы был в нужном диапазоне, а левая уже понемногу притравливает сцепление. Сцепление тугое и липкое, будто в раскаленный гудрон наступаешь.

Взмах руки.

Саша жмет газ.

Отпускает ручник.

Бросает сцепление.

Сорок девятая подпрыгивает от неожиданности.

И все это одновременно. За долю секунды.

Блокировки в осях схватились, и болид сорвался с места, поднимая в воздух грязь.

Все четыре колеса проворачивали под собой землю. Грохот от старта затерялся в лесу и остался позади. Странно, но именно в этот момент Саше полегчало. Самое страшное и неожиданное – команда маршала. В гонках по асфальту, в электрогонках, старт отсчитывал светофор. Там все просто и понятно, и через тысячу заездов начинаешь думать вперед него. Но маршал…

– Левый три на левый пять, подъем.

– Двести. Правый три на правый два, не резать.

– Трамплин.

– Трамплин, держаться по центру.

– Правая шпилька.

Слова электронного штурмана отпечатываются в мыслях пилота не словами, не образами. Они отпечатываются движениями.

Руль вправо. Сцепление. Понизить передачу. Дернуть ручник перед шпилькой и поставить машину. Нажать на газ. Бросить сцепление. Руль влево. Да. Целиться на выход. Целиться рулем на выход. Так, еще чуть-чуть. Еще газу, зад не успевает. Руль прямо. Повысить передачу.

И это все называется «правая шпилька». Сложно вложить это все, в два слова. Но Старцев мог. Он мог вложить любую последовательность действий в обозначения штурмана. Потому, что ему не надо было думать. Он делал.

Лес за окном превратился в зелено-коричневую кашу. Спидометр перевалил за сто пятьдесят километров в час, а дорога перестала быть дорогой. Она сейчас была больше похожа на длинную горку в аквапарке, измазанную грязью и маслом. Только вместо бублика под Сашей болид, который развивает полторы сотни километров в час, менее чем за девять секунд.

– Левый четыре.

Старцев толкнул рычаг вперед, хлопнув педалью сцепления. Этого мига хватило, чтобы машина дала пропуск в моторе, впрыснув топливо в выхлопную систему. Топливо сдетанировало и турбина, оставшаяся без подпитки на торможении, раскрутилась вновь. Турболаг был перепрыгнут. Саша нажал на педаль газа, не потеряв крутящего момента.

Сырой утренний гравий плыл под колесами, заставляя делать микроскопические корректировки направления рулем. Чуть влево, чуть вправо. Главное, что под газом. Главное, что сорокдевятка волочет себя туда, куда смотрят передние колеса.

Этого не хватало в жизни.

Именно это всегда искал Старцев. Грохот, вибрации, шум ветра. Страшно. До жути страшно. Кровь колом стоит, руки онемели от того, как в руль вцепились, но парень не сбавляет темп. Смотрит и вперед, и в никуда. Взгляд устремлен куда-то над дорогой, чтоб чувствовать происходящее, а не видеть. Нет смысла смотреть на каждый камень. Нет смысла смотреть, что там, перед машиной. Потому, что уже поздно.

Время реакции пилота составляет ноль целых, две десятых секунды. На скорости, которая сейчас есть у болида, эти две десятых секунды крадут, примерно, десять метров. Саша опоздал уже на десять метров. Дальше – больше. Если на дороге внезапно появится препятствие, то даже нет смысла пытаться его избежать. Увидел – проиграл. Лучше не видеть. Такое только мешает.

– Трамплин. Держаться правее.

Саша направил машину туда, где с его точки обзора еще был лес. Совсем не видно, что там, за горкой. Там стоит лес. И спереди, с и справа, и слева. И если бы парень ехал на интуиции, то держался бы по центру. Но штурман другого мнения.

– Правый пять. Сто. На левый шесть.

Саша еще не подъехал к трамплину, а уже дернул руль вправо. Машина сорвалась с прямой линии и полетела в горку почти боком. Колеса оторвались от земли, и пилот на долю секунды почувствовал невесомость.

Сорок девятая приземлилась так же, боком. Ее поволокло вперед левым бортом и Саше пришлось перевести взгляд. Момент. Один момент отделяет его от того, чтобы кувырком улететь в лес. Сцепление, газ, сцепление.

Колеса начали грести землю со всей своей злобой. Машина летела в бок и прямо, и когда дорога повернула направо, Саша оказался ровно на ее середине. Болид выпрямился и снова устремился вперед.

Попал. Выжил. Победил.

Сорок девятая прошла поворот в заносе, свесив бампер над глубокой канавой, в которой плескалась белая вода, гонимая сюда ручьями. Гравий с грохотом лупил по аркам и днищу.

Руки в печатках вспотели. Лицо в шлеме вспотело тоже. Старцев попытался поднять забрало выше, но уткнулся в ограничитель. Свежее уже не будет. Ремень безопасности начал давить грудь, а комбинезон превратился в настоящую баню. И форточка на окне, и лючок в крыше. Все открыто. Но безрезультатно. Все равно жара.

Антикрыло зацепило низко весящую еловую ветку и звонко щелкнуло. Не сломалось. Просто дало о себе знать. Старцев даже не подозревал, что всю дорогу бреет лес своим высоким хвостом. Он как лесная фея, мчался с грохотом и брызгами грязи, оставляя след из еще зеленых срезанных листьев.

Дрон, что все это время висел на хвосте, подчиняясь какой-то своей программе следования, систематически сбивался с курса, попадая под бомбардировку грязью и рваными листьями. Вся команда сейчас смотрела глазами этой пластиковой птицы, с трепетом замирая каждый раз, когда машина оказывалась на грани.

Выстрелы антилага сотрясали лес, и когда сорок девятая вылетела в поле, они стали еще громче, эхом доносясь даже до пилота. Мрак рассеялся и началось бесконечное поле, по обе стороны усаженное пшеницей. Колосья вздымались выше машины, покачиваясь на ветру. Болид пролетал рядом, и ударная волна практически ломала созревшую пшеницу. Сегодня тут проведут соревнования, а завтра на поля выйдут комбайны. Но пока что, все это принадлежит Старцеву. Он поставил свою жизнь на чашу весов, лишь бы видеть этот мир отсюда. С этой точки обзора.

Прав был механик. Все зависит от места, с которого смотришь. И Страцев знал, что хочет смотреть именно отсюда. Тяжело? Да. Устал? Да! Страшно? Еще бы… Но это его место. И всегда было его. С того момента, как отец прокатил Сашу на машине, он искал то потерянное чувство. Искал в скорости, в риске. Но нашел здесь. На границе между жизнью, и природой. Ты борешься с ней, сопротивляешься, но все равно едешь по ее правилам. В дождь, в засуху, в снег. С порывами ветра и в полный штиль. Ты тут. Ты часть мира. Ты будто рыба, что плывет против течения. Зачем? Инстинкт. И инстинкт Старцева был именно таким.

«Бороться надо с сильными, – только что сформулировал он свою мысль. Ту идею, за которой гнался. – С природой. С условиями. Не с людьми, ведь они равны по силе. Бороться надо тут…»

Сорок девятая пролетела через ворота и сбавила темп. Маршалы, расставленные в гоночном городке, взглядами сопроводили машину.

Тут людно. Куда более людно, чем на отборочном заезде. И уж тем более, более людно, чем в первой половине этапа. Шатры стали больше, люди живее, а музыка, которую крутил какой-то местный диджей, более веселой. Под рев моторов и гул низких частот Саша свернул в закрытый автопарк. Оваций нет. Люди не за гонками сюда пришли, а так, за компанию. Пусть много нелегальных и любительских команд уже отсеялось, дух энтузиазма витал в воздухе. Тут нет той организованности, к которой привык пилот в профессиональной лиге официальных соревнований. Тут все, будто, на доверии. Особенно учитывая, что отборочные на пятидесятой машине проходил механик, который трогается то на ней с трудом.

Однако дело было не в доверии. Экспериментальная команда лишь прощупывает почву. И свои возможности. В прошлом году Энерготех полез в серьезную лигу, тем самым надломив репутацию. Пилоты не справились, машины тоже. Шульман, хоть и дорабатывал все как мог, но один явно не справлялся. В команде не хватало людей. Не хватало профессионалов. Нет ни инженеров, которые будут улучшать оборудование, нет промоутера, нет достойного автопарка и современного оборудования. Дрон, и тот один на две машины.

Если в этом году затея провалится, то всех разгонят по домам. Именно так думал Саша. Перспективы были не радостные. Половина маршрута за спиной, а выдающихся результатов показать не получилось. Все время что-то мешает. Погода – мешает. Машина – мешает. Саша уже начал подозревать, что он сам себе мешает.

Дверь открылась и на пассажирский ковш сел Павел. Он сунул разъем сканера в юнит, соединяющий всю электронику в машине, и начал проверять данные.

– Вы когда успели? – удивился Пилот.

Паша ничего не ответил. Нахмурился.

– Слыш, тут че-то звенит справа, проверь подвеску!

Паша достал набор торцевых ключей из сетки на двери и положил в карман.

– Паштет! Ты говорить-то будешь?

– Да поготь ты! Мешаешь! – тот пролистал показатели компьютера ровно до середины заезда. – Тяга пропала, не заметил?

– Да как-то не особо. Грунт в букс все время срывался…

– Фазы отключились. Я смотрел с дрона, и первую половину заезда ты шел очень уверенно. А потом че?

Старцев вдруг задумался. На электрокарах все было так линейно, так понятно. Тяга всегда была стабильной в одинаковый момент времени, а эти бензиновые движки… черт их поймет.

К машине подкрался и Сеня. – Нашел?

– Да. Фазы.

– Электроника?

– Нет. Раз мониторятся компьютером, то нет.

– Давай быстрее! Время на ремонт начало идти. Ему через пол часа надо выезжать на следующую стоянку. Там ночуем.

– Да, да… – отмахнулся Паша и выдернул разъем.

Павлик, в отличие от пилота, практически не отдыхал. Он то загружал, то выгружал оборудование в сервисный фургон. А потом трясся по проселочной дороге, следя, чтобы ничего не выпало. И каждый вечер он ставил тент, разводил костер, и практически не успевал заходить в сеть. Телефон спустя неделю разрядился и куда-то пропал.

Когда наступал вечер, и все было подготовлено, то Павлик под чутким руководством шеф-механика принимался за диагностику и восстановление сорок девятой. Димон ковырял пятидесятку, а Паша возился с ее сестренкой. И работы у него было много.

Старцев не щадил ни покрышки, ни подвеску, даже не думая о том, чтобы ехать аккуратнее. На третьем спецучастке сорок девятая пришла со сбитым развалом, да так, что аж начала хромать. Ступицу загнуло, колесо заклинило, а пару рычагов завязало узлом. Пацан зарекся, что будет собирать в ящик все сломанные детали, чтобы потом отправить их по почте Старцеву. Пусть положит дома, где-нибудь между кубками. Пусть там лежат, пока пилот не поймет, что нужно быть аккуратнее. И думать чаще.

Вот Павлик и был обижен на Сашу. А Саша этого даже не понял. Он радовался как ребенок, проносясь по разным извилистым трассам.

Капот открылся, и Павел уставился на двигатель, что, лишенный всякой электроники и лишнего хлама, одиноко болтался в подкапотном пространстве. В голове мелькали кадры, снятые дроном, что еле успевал за сорок девятой машиной. Паша насчитал столько мест, которые пилот мог и должен был пройти аккуратнее, что аж злоба брала. Но кто он такой, чтобы учить пилота…

Подумалось, что и смысла чинить машину нет. Спецучасток и без фаз пройти можно. На кой они Старцеву, если тот их даже не почувствовал? Паша стоял и думал, а время ремонта на табло неумолимо двигалось к нулю. Осталось двадцать минут.

Крышка ГРМ была сырой от масла. Павел открыл смотровое окно и печально выдохнул.

– Шульман, че делать будем?

Седой доходяга посмотрел внимательно, посветил фонариком, потряс похмелными руками. – Разбирай и промывай. Там ремень даже заляпан.

– С фазами че?

– Прокладки в синем ящике. Обвязаны черной изолентой, не промахнешься.

– Принесешь?

– Я принесу, – вылез Старцев из машины.

Паша звонко свистнул гайковертом, и начал откручивать навесное оборудование, чтобы добраться до корпуса ремня ГРМ.

Старцев висел в первой пятерке, то поднимаясь на третье, то опускаясь на пятое место. Всю неделю. И только поэтому Паша молчал. Терпел издевательства над собой и машиной. Коен тоже был в первой половине списка, и из шестнадцати гонщиков, десяти разных команд, оказывался на седьмом месте. А ведь он даже не гонит как обезумевший, стабильно занимая одну и ту же позицию. Машина цела, сам мужик не устает, выглядит бодрым. Зато его напарник, коллега, будто перегнать самого себя пытается. Пыхтит, сражается с машиной, с дорогой. В мыслях Павлика начала зарождаться концепция. Мысль, которую он пока никак не мог правильно сформулировать.

Дело в возрасте?

В опыте?

Почему два пилота на одинаковых машинах показывают настолько разные результаты?

Впереди – дерганый и нестабильный Шурик, что пытается урвать лишние баллы.

А где-то в низу, показывает стабильные результаты старина Коен, сохраняя силы себе и команде. Бережет машину и людей для рывка?

Тактика?

Или это и есть его предел?

Растворитель малой концентрации слился в таз, вместе с маслом, что поглотило весь кожух ГРМ, залив и ролики, и ремень, и даже шестерни. Обе муфты фазовращателя отщелкнулись и упали в тазик. Пусть промоются.

Паша сковырнул хитрый сальник и бросил его в коробку с мусором, который он трепетно собирает уже неделю.

– Оно? – покрасневший от напряжения Шурик положил перемотанные колечки на клапанную крышку.

– Да. Подай маленький молоток, – Паша протянул руку и тут же получил желаемое.

Сальник отлепился от своего собрата и был уложен в паз ловкими Пашиными пальцами. Парень сориентировал тугую резинку и аккуратно забил ее в корпус головки блока цилиндров. А теперь все в обратном порядке. Старцев смотрел, как трепетно его механик собирает все. И даже там, где в спешке можно не докручивать лишние детали, Паша проявляет скрупулёзность. Розовый маркер пометил болты корпуса ГРМ и улегся в карман.

– Успели?

Старцев в ужасе посмотрел на часы. Паша провозился на три минуты больше положенного, отнимая драгоценные баллы у пилота. В общий зачет после этого спецучастка Саша попал на шестую позицию, вывалившись из пятерки лучших.

– Да ты издеваешься! Ты че, не мог позвать подмогу? – вспылил пилот, что все силы расходовал, лишь бы добыть баллы, которые Паша тратил без угрызения совести. – Мы просрем всю гонку!

Паша сдержался. И сдержался еще раз, когда разозленный пилот толкнул его в плечо. Павлик тоже начал догадываться, что все они лишь эксперимент. Что вся эта команда, как саперная бригада, что идет по минному полю. Бригада из дезертиров и заключенных. Которых не жалко. В голову закралась мысль, что Энерготех мог бы позволить себе пилота с куда более высокой квалификацией. И механика, кстати, тоже.

Паша сдержался даже тогда, когда Старцев со всей злобой хлопнул дверью и не задумываясь запустил вновь собранный мотор.

– Устал? – подал бутылку воды менеджер, не выпуская из рук планшет с телеметрией заездов.

– Очень.

– Можешь отдохнуть. Сегодня запряжем Шульмана. Кажись похмелье начало проходить и трясунчику стало скучно.

– Можно даже сходить куда-нибудь?

– Ну да, вечер весь твой. Это тебе за то, что заметил отсутствие тяги на прямой. Отдыхай. Ты заслужил.

Паша сделал пару шагов назад и раскинул в стороны руки. – Охрененное, блядь, предложение!

Пацан стоял посреди поля, единственным отголоском современного общества в котором был диджей, явно перебравший сутра горячительного и запрещенного.

Мои поздравления

Глава 13

– Ладно, парни, – говорил Арсений, открывая очередную банку пива в шатре команды. – Я знаю, что завтрашние спецучастки особо ничего не поменяют. Мы в первой десятке, а это уже хорошо. В прошлый раз мы даже отборочные не прошли.

Мужчина сделал глоток и поморщился. На севере страны было уже довольно прохладно и ночью температура воздуха опускалась чуть ниже нуля. Дул ветер со снегом.

Внутри шатра было довольно тепло, и ребята решили разложить спальные мешки прямо тут, чтобы не гонять лишний раз технику до ближайшего города. Сентябрь кончался. И был именно таким хмурым и мрачным, как его все и представляли. Музыка и шум в закрытом автомобильном городке стихли, и остался лишь гул дикой природы. Рядом море. Холодное, и большую часть года замерзшее.

Напряженное молчание висело в воздухе, гоняемым тепловыми пушками. До каждого в команде дошло осознание, что они лишь жалкая попытка в рекламу. И даже спустя две с половиной тысячи километров, это не менялось.

– Ладно, я, как менеджер, должен, наверное, вас всех подбодрить, да?

– Угу, – устало хмыкнул Шульман. Он устал больше всех. Две недели без бухла сделали его раздражительным и резким.

– Так… – Сеня помял в голове какую-то ерунду. – Давайте как в фильмах. Мы щас побратаемся, нормально познакомимся, и победим!

– Коен на седьмом, а я на шестом. Как мы должны победить, по-твоему? – фыркнул Шурик. – Или ты че, реально веришь в силу дружбы? Этот вон, Паштет ваш, все две недели с рожей кислой, ни посрать, ни поссать в комфорте не может, обиженный ходит!

– Да, блядь, не в этом дело, олень ты тупорогий! – сорвался под конец маршрута Павлик. – Ты, придурок, постоянно удрачиваешь машину! И в штрафняках за ремонты виноват тоже ты!

– Да пошел ты! Руки у тебя из задницы!

– Да?

– Да!

– Хер тебе, а не обслуживание! Я ровно до этого момента терпел. Все!

– Что все-то? А?! В рожу мне дашь?! Поготь, шлем надену!

– А ну заткнулись оба! – прокричал раздраженный Эдик. – То-то молчите все две недели? Щас проораться решили? Заткнитесь! Все, тишина! Ты – слушаешь менеджера, а ты – меня!

– И че слушать то, старый?

– Сеня прав. Надо все обсудить. Остальные команды вон какие радостные ходят. Она получают удовольствие, а вы только шкуру друг другу трете. Давайте. Все по порядку! Это интервью будет, мать вашу. Каждый про каждого скажет. Тока коротко, блядь, а то раздеремся! Сеня, начинай.

– Пффффф… – протер лысую потную голову менеджер. – А че я скажу-то?

– Ну началось… – закатил глаза Павлик. – Тебе пример подать?

– Да, будь добр.

– Коен – не реализовывает потенциал машины. Я думал, что он силы бережет, но уже пора бы было начать выкладываться, Старцев – не думает башкой, когда едет, это я как сторонний наблюдатель говорю. И рискует, зазря. Шульман, ты затрахал уже! У тебя в башке одно бухло, ты почти не помогаешь с ремонтом, нас с Димоном не хватает! Димон, я про тебя почти ничего не знаю, но ты молодец, хорошо справляешься. Сеня… ты дерьмовый менеджер. Я не понимаю, что должен делать менеджер, но ты тут как кобыле пятая нога. Мы в финале, а все, что ты можешь сказать, так это: «завтрашние спецучастки ничего не поменяют». Все! Коротко. Без обид, парни.

Каждый из команды готов был накинуться на Пашу, но почему-то остался молчать. И так балаган, а тут еще и ссоры из-за субъективно-конструктивной критики.

– Ты прав, – склонил голову Сеня. – Я, быть может, и хороший менеджер, тока я совсем не понимаю, чем тут занят. Организовать доставку, машины, заказать вам микроволновку – пожалуйста. А менеджер раллийной команды… Я управлял офисниками. Они как скот, а вы… Вам, бляха, палец в рот не положишь. Садо-мазо оргии и те нежнее выходят.

– Можно я? – Старцев посмотрел на своего механика. Нашел че сказать.

– Можно.

– Коен – вяло едешь, аккуратничаешь. Дорогу ты чувствуешь, но боишься ее. Шульман, я согласен с Пашей. Ты только советом и помогаешь. Берись за работу. Димон, мое уважение, вопросов нет. Сеня, рекомендую прочитать пару книжек по истории мирового ралли. Раз уж оно снова становится популярным, то принципы будут похожи. Можешь фильм посмотреть, их много. Паша, говна ты кусок, руки у тебя из задницы. Ты делаешь элементарные вещи слишком долго, да еще и залипаешь, когда не знаешь че делать. Стоишь, бляха, и тупишь. Но с одним согласен, я не думаю, что мы ничего не исправим этими заездами. Пусть бабки и платят, а проигрывать стремно. Хоть и осталось уже девять команд.

Павел поморщился, хотел вклиниться, начать ругаться, но стало так лень. Он сполз с походного стула и лег на спальник.

– Мы что-то упускаем, – пробормотал седой. – Что-то простое и неуловимое.

– Да то, что это проверка наших сил, старина, – подал голос Дима, который практически ничего не говорил все две недели. – Раньше как было – что-то идет плохо, значит нужно улучшать. Вот мы сейчас проговорили все, и я согласен. Со всем согласен. А значит, что нам с этим работать. Сеня – не менеджер, Шульман – не шеф, Паша – не механик, а пилоты… Ну вы, парни, не в своей стихии. Нравится – да. Но вы не профи. Оттолкнитесь от этого.

Паша щелкнул Пальцами. – Во! Я это хотел сказать. Типа, вы думаете, что хороши, раз кубков до хрена. А кубков по ралли до хрена?

– Тупо сказал, но да ладно, – улыбнулся Старцев.

– Ну я и так не шибко умный, – подхватил Павлик. – Кстати, Димон, а ты…

– А я? Я был барменом, до того, как оказался тут. Окончил средне-специальное, колледж, потом вуз. На программирование и анализ данных. Только работы нет.

– А сюда как попал? – удивился молодой механик.

Шульман рассмеялся. – Он проиграл Игоревне! Проспорил, что нынешнему поколению не найти достойную работу!

– Нашел, получается?

– Фух, – проглотил комок в горле Димон. – Если скажу, что да, то по условиям спора останусь тут навсегда. А если скажу, что нет, то меня отсюда уволят.

– Хера тебя Ивлеевна подловила…. Ладно, менеджер. Командуй. Вроде все обговорили.

– Хех… Тогда слушай мою команду, ребята! Шульман – консультативная работа не отменяется, если ручонки трясутся – будешь подавать инструмент. Визуальный осмотр и проверка систем на тебе. Механики – подчиняетесь шефу! И никакого больше личного авто! Если Паше нужна помощь, то все наваливаемся, не в ущерб пятидесятке. А вы…

– Сень, я думаю уйти, – подал голос Джек. – Все уже подметили, что я…

В голове у Павлика что-то щелкнуло. Мысль, которую он поймал еще в середине этапа наконец обросла скелетом. Парень поднял ладони и начал водить ей по воздуху. – Рыбка плывет вот так…

– Все, приплыли… – взялся за голову Шульман. – Размазало парня…

– Не-не-не! Стой! Смари – смысл! – Паша поднял левую руку и начал подражать правой. – Типа, один читает течение и не напрягается, а второй – идет напрямик. И тот в пролете, и этот.

– Че? – хором спросила команда.

– Бляха! Да вы че!

– Я понял, – улыбнулся менеджер. – Паш, поготь, я скажу, можно?

– Ну так ептеть!

– Вам надо учиться друг у друга. Коену у Старцева, Старцеву у Коена. У вас абсолютно разный стиль. Один привык толкаться на трассе, другой искать плавность и баланс.

– Сень, я же увол…

– Да подожди ты! – отмахнулся бородатый. – Сегодня нам это ничего не даст, но я кажись понял, че мы будем делать. Я придумал вам занятие на следующие две недели. Мы будем учиться! Ваще все. Все будем ездить на машинах и учиться. Чтоб понятно было.

Команда вопросительно посмотрела на Колотова, а тот все продолжал:

– Паша должен уметь не только чинить, но и понимать, как это все ведет себя в бою. Димона это тоже касается, потому, что скоро и Коен начнет долбить пятидесятку. Шульман старый, с него спроса нет, а вот вы… – Сеня посмотрел на пилотов. – Вам есть чему учиться, и больше всех прочих. Вы сначала будете ездить в одной машине и поправлять друг друга, можете даже драться. А потом должны будете ехать друг за другом, не обгоняя, мать его! Ты понял, Шурик?

– Понял…

– Вы будете копировать друг друга… – провел рукой по воздуху менеджер, предвкушая великий триумф. – Мы станем…

– Все, мужики, его понесло, – Паша встал со спальника. – Я ссать, кто со мной?

Команда собралась и вышла на улицу. Изо рта уже во всю идет пар, и морозный ветер моментально забирает все тепло. Шульман с Димой покурили, Паша и Старцев сделали свои маленькие дела… Один лишь Джек поглядел на небо. Во всей его меланхолии читалось полное непонимание того, что он тут делает.

– Ты слишком пассивен, – Паша наступил на ботинок Коена.

– Эй! – тот одернул свою ногу.

– Должен был толкнуть меня, а не отходить, – Паша снова наступил Джеку на ногу.

– Это провокация? – мужчина сделал шаг назад, но уперся спиной в Старцева.

– Втащи ему, – прошептал тот.

– Да хорош, парни! Вы чего удумали?!

– Ты должен был разозлиться, от того, что мы все так про тебя говорим, а ты расстроился!

– Да вы просто прав…

– Неа. Твой результат твердый и стабильный, – признал свою слабость Старцев. – Ты оставляешь слишком много запаса прочности, что ли…

– Во-во, я сначала завидовал Димону, что он бездельничает, но что-то мне подсказывает, что это лишь притупляет соревновательный дух…

– Джек, раз уж этот тупень заговорил про соревновательный дух, то и ты уже должен был понять, как это работает.

Взрослый мужчина снова посмотрел наверх. На красивые ночные звезды вдали от города. – Да нету этого духа…

– Втащи мне!

– Паша, ты болен…

– Да, и че? Зато это весело! Я не хочу работать, чтобы работать. Мне понравилось думать башкой, и переживать о том, что происходит.

– Так в том-то и дело! Я тоже переживаю…

– А не должен, – снова вклинился в разговор молодой пилот. – Для переживаний у тебя есть все остальные. Твое дело рулить. Педальки нажимать, руль крутить. На пределе. А тачку… а тачку починят, у нас три механика.

– Ну и мудак же ты… – махнул рукой Паша и скрылся в шатре.

– Джек, ты сейчас расстроен. А должен злиться. На кого угодно, только не на себя. Я, вот, злюсь на Пашу. Он криворукий болван, что неспособен нормально работать. Злюсь на Сеню, что он бестолковый. Но больше всего я злюсь на тебя. Ты выглядишь так, будто это рутина. Словно ты пришел в офис и работаешь с восьми и до конца жизни. Это не так.

– Мудрости от молокососа?

– Именно! Тебе выпал шанс бесплатно стать чемпионом. Пилоты в электролиге только и мечтаю о таком. Помнишь, какой был конкурс, после того, как ты закончил академию?

– Ну да…

– Так вот, тебе дали шанс. На тебя возложили надежды. Имеешь право немного обнаглеть. И даже если мы всего лишь пробный проект, то почему бы не получить от этого удовольствие. Хорошо, когда весело, но еще лучше, если тебе весело и страшно. Попробуй. Не ради команды, ради меня. Я знаю, как вас учили в академии. И про минимизацию рисков тоже. Но ты не в том типе гонок. Тут побеждает тот, кто рискует.

– Ну задвинул… – Коен посмотрел на свою пятидесятку. Посмотрел и понял, что она разительно отличается от своей сестры. Машина Старцева была в потертостях, трещинах, местами были оторваны куски обвесов, а колеса имели разный цвет, потому, что некоторые из уничтоженных дисков пришлось сложить в фургон.

Пятидесятка была как новая. Джек боялся ей навредить, для него это был счастливый билет, и он берег его, как свою собственную мечту. Как свой шанс.

– Вот только это просто машина, Джек. Машину можно сменить, а хорошего пилота найти трудно. Машина – это инструмент. А вот то, что ты тут оказался – это да. За это стоит бороться.

– Ты сам-то так же думаешь? – ухмыльнулся мужчина.

– Я? Нет. Я уже побывал чемпионом. Тут я за другим. Возможно ты не поймешь, но я тут ради чувства смысла. Скорость, природа, препятствия. Это заставляет дышать чаще, уставать больше, стараться. Потому, что я всегда рискую не вернуться. В том году я уже кувыркался в машине, и знаешь, что? Я бы повторил это, лишь бы испытать это чувство снова.

– Чем ближе смерть, тем приятнее жизнь?

– Да это же как на войне! – подкрался к ребятам Шульман. – Я всего пару раз в жизни ловил снежинки ртом. В глубоком детстве. И в окопе!

Шеф-механик открыл рот и попытался поймать пролетающую мимо замерзшую морось. – Фу, бляха, не то!

На следующий день машина номер пятьдесят пролетела финишную черту с таким разгромным временем для личного зачета, что Старцев на секунду пожалел, что хоть как-то поддержал своего природного врага. Другого пилота.

Людей в портовом городе, пришедших встречать пробег, было хоть и много, но это все равно отличалось от того, как встречали пилотов в мировых чемпионатах. Тут так, балуются новички, да лентяи. Даже на национальном чемпионате вряд ли найдется много зрителей. Эти гонки были популярны в давние времена, а сейчас они существуют лишь за счет энтузиазма.

– Шумпанского? – Павлик подошел к Саше, что разглядывал бескрайнее северное море.

– Да чет не хочется…

– Вот и мне тоже, там, кстати, Игоревна прилетела. Всех зовет.

– Скоро приедет автовоз. Надо тачки погрузить.

– Эй! Ты еще расплачься тут! – Паша толкнул пилота в плечо, от чего тот чуть не рухнул в ледяную воду. – Ты четвертый! Это из всех сорока команд! Охрененно!

– Из девяти, что дошли до конца.

– Сорока! Остальные сдались раньше!

– Неа, у них просто бабки кончились. Быть может, они даже лучше нас.

– Неа. Не лучше. У них же бабки кончились.

Саша тяжело вздохнул. Ладно, черт с ним, пошли к Игоревне…

– Ну что ж, команда… Мои поздравления! – ухмыльнулась женщина в черном как ночь пальто, на котором яркой россыпью лежал редкий снег.

Интервью

Глава 14

– Анастасия Игоревна, вот вы, как коммерческий директор Энерготеха, как тут оказались? – молодая девушка поднесла микрофон к лицу одного из самых известных представителей корпорации.

– В первую очередь – это новые перспективы. Это – амбиции, это…

***

– Александр, вы ушли из профессионального спорта. Почему?

– Тут есть то, чего не было в кастрированных гонках на электрокарах…

***

– Вас ведь Павел зовут, да?

– Да! – выхватил микрофон Паша. – Пользуясь случаем, я хотел бы передать привет маме и папе, а еще своим мудакам одногруппникам!

– Это мы вырежем…

***

– Вы – шеф-механик команды. Что думаете о техническом аспекте отборочных соревнований?

– Тачки хорошие, но над персоналом еще работать и работать… – Шульман помялся неуверенно. – Вы меня извините, я пойду к столику с шампанским. Первый финиш команды, как-никак…

***

– Мы раньше с вами встречались?

– Если вы бывали в баре «Отражение звезд», то да. Мы с вами встречались.

– Нет, не бывала…

***

– У вас довольно много обвинений в домогательствах, вы точно хотите дать интервью прессе?

– Погодите! Это не тот вопрос! Там же про управление командой должно было быть!

***

– Дорогие зрители! Вот и подошел к концу первый этап национальных соревнований по ралли! Мы довольно давно не слышали ничего про этот брутальный и тяжелый спорт, однако он вновь начал набирать популярность! Я побывала на нескольких участках пробега, и скажу вам, что это и вправду зрелищно, – девушка репортер попыталась сменить ракурс так, чтобы за ее спиной не мог маячить пьяный Паша. Встала на краю пирса. – Совсем скоро мы выпустим первый в новейшей истории фильм про грязные бензиновые гонки, а пока, до новых встреч! Поставьте лайк, и подпишитесь на нас. Ссылки будут на экране!

Всплеск воды за спиной заставил девушку обернуться. Полуголый Павел красовался перед камерой своими кривыми татуировками, бултыхаясь в ледяной воде.

– Господи! Зовите спасателей, он же уже синий!

– Да, детка, меня не уволили!

В воду полезли и остальные члены не самой успешной в этом заезде команды. Но полезли так, для виду, штаны только закатали.

– Ларионов, уймись!

Шаг вперед

Глава 15

Рюкзак, полный грязных вещей, выполз по ленте из недр аэропорта. Паша дернул его за лямку и кинул на спину. После уборки, погрузки машин, сборов и прочего, сил совсем не осталось. Ладно хоть Игоревна посадила всех на бизнес-джет.

– Ладно, ребята, – собрала вокруг себя команду женщина. – Вы постарались. Я следила за всеми заездами, и к концу вы начали разбираться в том, что делаете. Это значит, что, когда мы зайдем на национальные, вы уже будете представлять, как бороться за лидерство.

– Мы хоть по телику засветились, а? – устало произнес Павлик, что вклинился в кружок в самый последний момент. Парень глазами искал скамейку или диванчик, но аэропорт предательски относился к вновь прибывшим.

– Да. Пару ваших проездов демонстрировали на нескольких спортивных каналах.

– И как?

– Спонсоры довольны. Однако… это лишь жалкая отборочная сессия. Через три недели вы должны быть готовы к серьезным соревнованиям…

– Не, вы не поняли, – настоял на своем молодой механик. Он хотел спросить то, что не решались спросить другие. – Мы существуем дальше?

– А у вас были другие варианты?

Все виновато склонили головы.

– Господи, вы серьезно думали, что я разгоню вас потому, что вы хреного показали себя в своем первом полноценном заезде? И кто из вас это придумал?

– Сеня.

– Сеня.

– Да, это был Сеня.

– Парни, вы чего?

– Ты же менеджер, вот и расхлебывай! – хлопнул бородатого по плечу Шульман. – Насть, так че, мы заслужили че-нить?

Женщина устало вздохнула, но вздохнула с каким-то облегчением. – Да, подождите… Сейчас за мной заедут, и со всем разберемся. А насчет команды… Проект будет длиться четыре года, так что у вас остались два полноценных года, чтобы показать результаты. Да и разгонять вас никто не собирался.

– Это радует, – Паша швырнул рюкзак мраморную плитку. Сил нет держать.

– Не перебивай, а? Я что сказать-то хотела… вы все здесь собраны не случайно. Каждый тут на своем месте, пусть пока еще этого не понял. Лично у меня на вас большие планы, хотя стоит признать, что козлы вы редкостные. Особенно этот, – Анастасия Игоревна положила руку на Пашину немытую голову.

– А че я то? Я там больше всех работал!

– Согласна, это упущение со стороны менеджера… – Директор подождала, когда толпа с очередного рейса протечет мимо. – Сень, ты разобрался с тем, что нужно делать? Мы же больше не будем заказывать чайники и машины для льда?

– Не будем… Хотя машина для льда это вот для этих двоих, – усмехнулся мужчина. – Насть, нам нужны договоры с парой автомобильных ателье. Могу заключить?

– Только через меня. Так, ребятки, – женщина хлопнула по спине Павлика, чтоб вновь стянуть на себя внимание. – Сейчас я раздам вам премию за успешное прохождение отборочного этапа. Вы отдохнете, выспитесь, пропьетесь, и через три дня мы с вами нормально все обсудим, а то встали на пороге родного дома и стоите.

– Премия? Премия – это хорошо! – Паша впервые столкнулся с таким явлением, и поволок свой рюкзак к выходу. – Мне же тоже положена, да?

Город встретил настоящим осенним рассветом. Прохладный ветер принес запахи, свойственные только этому времени года. А воздух… Воздух был настолько чистым, что казался стерильным.

Черный тонированный автомобиль подъехал на платную парковку аэропорта и вальяжно встал на два парковочных места. Задняя дверь открылась в другую сторону, распахнувшись настолько широко, что в автомобиль можно было бы залететь с разбегу.

Дама подняла конверты, разложенные на заднем сиденье, и поочередно вручила их всем. – Откройте, но другим не рассказывайте. Это ваша личная награда.

Павел взял в руку толстый конверт с наличными деньгами. И открыл. – Анастасия Иридиевна, вы ошиблись.

Директор закатала рукава своей рубашки, что от долгого перелета уже была выправлена из серых брюк. Рука, исписанная черными татуировками, сделала взмах и звонко шлепнула подзатыльник.

– Да нет же! Я серьезно! – возмутился механик, потирая голову. Он попытался сунуть конверт обратно, но женщина аккуратно прижала его к пацану.

– Ошибки нет. Они подписаны, если ты не заметил.

– Тут слишком много!

– Сколько? – не отвлекаясь от пересчета денег спросил Старцев.

– Сотня!

Вся команда приложила ладонь к лицу, в знак уважения к Пашиной бестактности.

– У меня двести пятьдесят. Завязывай балаган и прячь деньги, придурок! – Саша конверт убрал во внутренний карман ветровки, слегка поклонился Директору. – Спасибо.

– Двести пятьдесят… – пробормотал Паша. Все сначала подумали, что он закатит истерику, из-за того, пилот получил больше, но Павлик лишь онемевшим от шока движением сунул деньги в карман джинсов. – Спасибо…

– Все? Тупые вопросы еще будут? – Анастасия посмотрела на повеселевших мужчин, которые укладывали конверты кто куда может. Обратилась к Ларионову. – Завтра день зарплаты, но получишь ты ее только после того, как четыре раза перескажешь мне содержание договора. Ты понял?

– Ага… – не отходил от шока мальчишка.

Игоревна села в машину, и дверь автоматически закрылась.

– Ладно, давайте! – Шульман сделал взмах рукой и побрел на автобусную остановку.

– До скорого, ребята, – Джек похлопал по плечу тех, кто остался, и тоже побрел. Его такси приехало моментально.

– Я на метро! – Дима кинул сумку через себя и тоже ушел.

Старцев щелкнул пальцами перед носом Павлика. – Не висни, увалень! Дуй домой!

– Ага…

Сеня и Паша остались стоять на краю проезжей части. Машины такси сновали туда-сюда, и им, казалось, не было никакого дела до двух парней.

– Паш, очнись. Домой пора.

– Да, да…

– Кстати, что ты думаешь насчет того, чтобы сделать машины лучше?

– А? А почему меня спрашиваешь? Есть же Шульман!

– Шульман смотрит сразу на две машины. Из-за этого они одинаковые. А не должны быть. Я последние два вечера реально просматриваю хроники… Я думаю, что тебе нужно нормально пообщаться с Сашкой…

– Нет, – твердо и четко ответил механик.

– Быстро ты… Кароче, я хочу, чтобы вы поработали над машиной. Не воспринимали ее как константу. Больше мощности, или ровнее полку момента. Вы можете попробовать что-то поменять. Старцев из электролиги, ему понятнее динамика электрокара… Может…

– Может быть, а может и не быть. Я понял, господин менеджер.

– Звучу как менеджер?

– Ваще нет, но зародыш менеджера появился. И это… Спасибо за аппарат для льда.

– Его не согласовали, извини.

– Эххх, – Павлик с грустью опустил взгляд. – Ладно, побрел я…

– Ага, давай…

Вся команда разошлась без особых прощаний. Паша сел на такси и моментально уснул. Открыл глаза уже в своем жилом комплексе. Телефон, что включился подзарядившись в машине, высыпал целую кучу уведомлений. Их было настолько много, что Паша просто смахнул их в сторону и зашел в приложение для стриминга. Онлайна нет. Неудивительно, ведь еще утро.

Не распаковывая вещи, парень свалился в ванну и наполнил ее горячей водой. Отмок, пару раз заснул, но как только вода стала прохладной – вылез. Он включил фоном музыку и лег на кровать. Достал конверт с деньгами и снова пересчитал.

– Сотня…

И опять это странное чувство. Что делать с этим? Куда девать деньги? Вложиться? Купить акции? Пропить? Нет, пропить – это к Шульману. Может стоит отдать родителям?

– Не, они свихнутся от таких денег…

Было решено отправить семье лишь половину от премии. Однако долгие размышления не принесли никакого результата. Было столько всего, что хотелось сделать, но как только появились деньги, все это стало казаться вещами не столь важными. Будто есть то, на что действительно стоит потратить деньги, пока они есть. Вот только такой вещи не было.

Парень, впервые столкнувшийся с пятью своими зарплатами разом, даже забыл, что завтра придет и шестая. Оплата жилья и подписок – понятное дело, не впервой, а остальное то куда?

«А может переехать? – вдруг пронесловь в голове. – Нет, тут же Лина…»

Лина… Паша догадывался, что уж она-то, скорее всего, уже переехала, как только поняла, что один из ее сомнительных подписчиков живет рядом. Парень посмотрел варианты жилья подороже, и понял, что чем больше площадь жилья, тем больше его придется убирать. А он и в квартире-студии с этим не справляется.

Паша по привычке поднял руку, чтобы посмотреть на время, и понял, что его наручные часы сели неделю назад, и оказались бесполезными в условиях дикой среды. Бегать и заряжать их совсем не хотелось.

– Решено.

Паша зашел в магазин и добавил в корзину старомодную аналоговую модель, с невероятно удобной для него функцией. С функцией таймера. Пол часа возни после спецучастков смазывались во времени, и Паша частенько выходил за пределы положенного. Нужна была точка отсчета, которая напомнит, что пора закругляться.

За две недели жизни в дикой природе, оказалось, что парень настолько отвык пользоваться сетью, что даже простой заказ безделушки дался с трудом. Приложения за две недели навыпускали обновлений. Тут и там начал меняться интерфейс, под стать времени года, и голова от всего этого начала пухнуть. А еще этот воздух… Провоняв маслом и бензином, Паша впервые начал чувствовать настоящие запахи. Запахи леса, запах резины, запах потных людей. Словно там, в том прошлом, в котором люди ездили на этих опасных устройствах, жизнь пахла по-настоящему. А тут… как и мясо – сублимат.

– Ух епт, – парень вспомнил про уйму уведомлений.

Родители потеряли, одногруппники написывали ему в личные сообщения с просьбой замолвить за них словечко перед репортерами, а Лина… Лина сделала пятнадцать стримов за это время и шесть анонсов мест в Городе Зеркал. Мать и отец звонили первые три дня, когда сел телефон, а потом забили. Решили подождать, когда Павлик сам выйдет на связь. Они даже не оставляли мысли, что этот поганец пропадет в лесу. Не в его было это стиле.

– Так значит был репортаж, да? А сказали, что вырежут, – усмехнулся пацан, коротко отвечая всем, кто пришел к нему с поклоном в личные сообщения.

По первой же попавшейся ссылке он нашел видео, как падает в северное море.

– Бляха, я че, так нажрался? – поморщился Паша. – Это все Шульман. Его веяния…

Паша незамедлительно открыл уведомление о начале трансляции от Лины и первым делом написал в общий чат:

– Привет!

И тут же посыпались сообщения разного содержания.

– О! Человек-самолет!

– Вернулся!

– Давайте забаним его!

– Две недели не было, самолет рухнул?

«Откуда они меня знают?»

Лина помахала в камеру рукой, и Паша понял, что это приветствие для него.

– Сдохни!

– Лина в заложниках, спасай ее парни!

– Самолет, падай!

– Ты кто? Я задерусь с тобой! Кидай цифры!

– В канаву его!

– Дай ай-пи!

Паша начал громко смеяться, поднял пачку купюр и швырнул в воздух. Бумажки разлетелись по комнате как серпантин, падая на паркет, кровать, в тарелки с плесенью…

Пацан швырнул одеяло на пол и лег. Кровать казалась слишком мягкой.

Хотелось скинуть в общий чат стрима ссылку, где он дает интервью, но здравый смысл победил. Ведь в таком случае парень получил бы толпу разгневанных симпов, вместо доброжелательных фанатов.

Тяжело в учении

Глава 16

Нескончаемые щелчки КПП, постоянные хлопки сцепления, точные корректировки рулем… Старцев никогда в жизни не делал столько движений, он до недавнего времени, вообще плохо дружил с третьей педалью, а своеобразная КПП электроболида всегда была под рулем. А тут еще и рычаг ручника постоянно маячит перед глазами.

Коен не отрывается, но и приближаться к нему нельзя. Это Саша сейчас учится, это его очередь быть догоняющим. Коен – скаут.

Пятидесятая постоянно рыскает по дроге, ищет самую плавную траекторию. Такую, чтобы и тормозить, и разгоняться приходилось по минимуму. Дорога заставляет пилота подбирать нужный диапазон момента на колесах. Будь тут менее извилистая трасса, то Старцев включил бы четверную, и пролетел бы весь участок на ней. Коен аккуратен, машина всегда находится в нужном диапазоне. Коен аккуратен настолько, что машину не срывает в букс. Она не идет ни в силовой занос, ни в инерциальный, а уж про то, чтобы дернуть ручник и встать на траекторию заранее – речи нет.

«Твою мать… – раздражен молодой пилот про себя. – Как медленно…»

Саша ругается. Всю дорогу ругается. И даже не понимает, что прошел весь участок по самой идеальной траектории, обойдя все плохие места, которые мало того, что вредят машине, так еще и крайне опасны.

– Водитель, слышно меня? – раздался голос Павлика в рации. Тестовые заезды предполагали возможность участия механика.

– Да! – нервно ругается пилот, искренне считая, что его держат вторым номером силой.

– Че с подвеской?

– А че с ней?

– Ты прикалываешься?

– Бляха, да давай уже к делу!

– Я пол дня менял тебе стойки! И там новый стабилизатор, он мягче!

– Че?

– Мать твою! Сносы были? Дорогу держит?

– Да твою налево, Паша! Какую к черту дорогу?! Я тащусь за Коеном уже пятнадцать минут! И вообще, почему ты не сказал?

– Ты сразу сел и уехал! А я, между прочим, вчерашний выходной на это убил!

Грохот щебня стих и Саша вновь вышел на связь. – Еще что-то?

– Да, заказанный редуктор пришел!

– Ну так поставь!

– Ну так поставил, блядь! Кароче все, задолбал ты меня! Будут вопросы – звони!

– Звони… Отбой!

Старцев продолжил следовать за Коеном. Мало по малу, но он начал привыкать к темпу пилота впереди, и через очередные десять минут уже ехал спокойнее. Сразу понятно, что Джек – ученик старой школы. Какого-то старого стиля, будто для него, в те старые гоночные времена, откопали какого-то пьяного мастера автоспорта, и заставили учиться. Старого… это было лет двадцать назад…

«Неужели в пятидесятых еще были пилоты, которые уверенно пользовались механической трансмиссией и бензиновыми двигателями? – задумался вдруг Шурик. – Его че, учили ездить на новых машинах в стиле старой школы?»

– Саш, ты как там? – вышел на связь Коен.

– Да нормально… Можешь ехать быстрее.

– Привык?

– Да, привык.

– Ладно, только давай без грязной игры!

– Ладно – ладно, это не тренировка, в конце концов…

Коен удовлетворенно улыбнулся и вдавил педаль чуть сильнее. Именно что «чуть». Старцев вжимал акселератор газа до конца, но Коен всегда дозировал тягу. Ему было не интересно раскручивать мотор до предела и надеяться на лучшее. Однако эта аккуратность играла с ним злую шутку. Он слишком редко бывал в настоящем бою, и именно поэтому дальше аккуратности не продвинулся.

Старцев испытал чуть больше трудностей. К новому темпу пришлось заново привыкать. Да и чувство какое-то странно накатывало. Будто что-то не так. Чувство никуда не делось и через пять минут, однако темп противника он поймать успел. В этот раз быстрее.

«Ты будешь учиться ездить медленно. А ты быстро!»

Именно так сказал переродившийся менеджер, и выдал билеты в заповедник, что соседствовал с полигоном. А потом скрылся. Нашел, видимо, работу для себя. И это было очень странно, если брать во внимание то, что раньше Сеня только и делал, что гонял чаи. Нет, чаи он и сейчас гонял, параллельно просматривая в кабинете нескончаемый поток хроник ралли разных эпох. И зачатки этого вида спорта в сороковые, и рассвет в семидесятые, и бешеную популярность в девяностых… была и стагнация двухтысячных, и упадок тридцатых… Не было только заката.

– Ты можешь быстрее, – начал подгонять ведущего Саша.

– Не-не, на сегодня это максимум! Я вообще думаю, что пора закругляться, через пол километра идем на разворот и в обратную!

– Я скаут?

– Да!

Машины остановились в самом широком месте грунтовой дороги. Коен развернулся в три захода, а Старцев вдавил газ и бросил сцепление, машина сделала пол оборота и встала как вкопанная на другой стороне тропинки. Разница между пилотами была даже в таких мелочах.

– Видел бы это Паштет, устроил бы сейчас истерику, – рассмеялся Джек.

– Что увидел? Вы че там делаете?! – начал шуметь механик в канале рации. – Какого черта?! Вы специально? Это общий канал!

– Все ок, Паштет, – Старцев притирал диск сцепления к маховику, чтобы тронуться как можно резче. – Ты все равно еще не поменял на ней пластик!

– Да он еще не готов! Мы всего две недели назад вернулись! Ты гоняешь машину каждый день! Я только в свой выходной и успеваю ее делать! Ты задолбал…

– Джек, я снимаю рацию. Посигналь если буду нужен!

– Да, ладно… – с трудом вытолкнул Пашу из канала передачи Джек.

Газ. Сцепление. Ручник.

Сорок девятая сорвалась с места и сходу набрала скорость больше, чем выдавал Коен на любом из участков дороги. Старцев летел по прямой, полностью игнорируя идеальную позицию на дороге. Для него в простом прямом отрезке пути не было смысла искать правильную траекторию. Прямая – есть прямая. Надо гнать.

Посмотрев в зеркала, Саша, конечно, сбросил скорость, чтобы Коен его догнал, но все равно удивился тому, что Джек рискует даже вопреки своим гоночным убеждениям. Вот пусть теперь он привыкает к темпу. Пусть теперь пилот старой школы учится быть агрессивным и бескомпромиссным.

Старцев начал закладывать машину в силовой занос, перекинув вес на передние колеса при торможении, однако машина сначала не захотела подчиниться пилоту, а потом и вовсе юркнула задней осью наперегонки с передней и закрутилась. Старцев на полном ходу улетел в обочину задом, сбивая плотные заросли кустарника и протаптывая новую дорогу. Джек на торможении пролетел мимо и остановился чуть поодаль. Выбежал с огнетушителем в руках и тут же подскочил к сорок девятой.

Саша сидел оцепеневший, вцепившись в руль. Машина уже давно заглохла, а он все никак не мог поднять ногу с педали тормоза. Ремни безопасности, от прыжка в обочину, наверняка оставили синяки на плечах.

Джек дернул дверь и та послушно распахнулась. – Ты как?

– Погоди, погоди, – Шурик поднял указательный палец вверх. Он достал провод рации и включил его в панель. Покряхтел, чтоб не дать петуха. – Ты че, сука, с машиной сделал?!

– Служба технической поддержки Энерготех. Слушаю вас? – начал кривляться механик.

– Она не контролируется в скольжении! Че ты там накрутил, увалень? Ты если тупой, то не лезь вообще в настройки!

– Слыш, ты! – Паша перебил Старцева громким писком рации. – Ты если водить не умеешь, то не лезь в машину! Ты хотел сделать машину лучше? Хотел?

– Да!

– Заткнись, блядь! Это риторический вопрос! Ты если хотел…

– Хотел!

– Да сука! Я делаю ее лучше, но если ты ни хрена не понимаешь, то как я могу понять, в каком направлении двигаться? Сегодня влажный щебень, а ты мчишь по нему, будто на асфальте!

– Я еду как обычно!

– Джек, он в канаве?

Джек поднял шлем с рацией. – Ну да…

– Блядь… Я выезжаю. Ждите.

Саша вылез из сорок девятой и осмотрел ее. Задний бампер отломился и оказался где-то под машиной. Заднее стекло прогнулось внутрь, вырвав пару заклепок с рамки. Хорошо, что пластиковое.

Джек сел рядом и положил шлем на капот. Краем глаза осмотрел машину и уставился на покрасневшего от злости и испуга Сашу.

– Че? – возмутился тот. – Есть че сказать – говори!

Коен пожал плечами. – Мне поставили рейку длиннее…

– И?

– Ну… теперь корректировки рулем можно делать точнее. Неудобно иметь всего три четверти оборота в одну сторону. А еще у меня немного занизили клиренс. Потому, что еду по более пологой траектории.

– Говори уже суть, – раздраженно сплюнул на поднимающиеся кусты Старцев.

– Они реально начали дорабатывать машины. И если ты не будешь с ними сотрудничать, то каждый раз придется учиться ездить на новой машине. Слушай, да поговори ты уже с ним нормально, а? Наши с тобой стили абсолютно разные, это понятно, но именно из-за этого у нас личные механики. Только ты можешь сказать Паштету, как тебе будет лучше.

– Эххх… – Саша вроде бы и согласился, но все еще не мог принять того факта, что твердолобый Паша может быть полезен. По крайней мере, полезнее автомойщика.

– Слушай, я кажется начал понимать… Ну, то как ты это делаешь. Я про то, что ты несешься быстрее своей реакции.

– Че?

– Я покатался с тобой с недельку, и кажется, что даже лучше начал за тобой держаться.

– Я притормозил, – слукавил Старцев. Он-то точно заметил, что Коена теперь приходится ждать меньше.

– Эх ты… Все еще держишься за свою гордость. Забей ты уже на нее, ты же сам говорил, что пришел получать удовольствие. Вот тебе как нравится больше, бухать в компании, или одному?

– Я не пью…

Джек пожал плечами. Для него, как для истинного жителя этой страны, аналогия была самой понятной и самой правдивой.

– Ладно, скажу че хотел, и пойду, а то Павлик уже где-то гремит техничкой… Ты стал ехать по другой траектории, и там, где ты раньше дергал ручник, ты начал перемещать вес. Мне кажется, что время стало лучше не потому, что ты привык к этой дороге.

– Собрался идти? Иди.

– Ладно, ладно… – Джек дернул с капота свой шлем и надел его. – Пол месяца назад ты сам отговаривал меня не уходить из команды, а щас… Обиделся что ли?

Пятидесятка рявкнула мотором и уехала. В протоптанных кустах замаячила кабина полупогрузчика. Испуганный зрелищем Паша выскочил с водительского сиденья и, спотыкаясь о загнутые ветки, начал пробираться к сорок девятой. Он прошел мимо Старцева и начал наглаживать помятый кузов машины, записывая в голове все повреждения.

– Ты че, один? – Старцев открыл дверь манипулятора и швырнул шлем внутрь. – Какого черта Шульман тебя отпустил?

– Сколько человек нужно, чтобы вытащить машину из кювета?

– Что? Это анекдот?

– Ноль! У нас есть техничка, на хрен тебе тут Шульман?

– У тебя прав нет, идиот!

– Да кто меня в лесу-то увидит?! Да и в этой старушке нет учета лицензии…

Паша сел за руль и начал разворачивать большую машину на узкой дороге. Старцев насчитал около двенадцати подходов.

– Да ты еще тупее чем ослепший автопилот! Дай я!

– Рот закрой! Ты одну машину в кювет уже скинул!

Саша открыл дверь и выволок механика из кабины. Тот сразу же подпрыгнул на ноги и схватил пилота за комбез. Старцев схватил Пашу за рабочую куртку.

– Ты олень! – раскричался пилот. – Это из-за тебя она тут!

Павлик дернул комбез сначала на себя, а потом и от себя. Неопытный в драках Саша повелся на обманку и оказался прижат к железной кабине полупогрузчика. – Да это ты виноват! Дай угадаю, ты пошел в занос, а она не пошла, да? Точнее пошла, блядь, но слишком резко!

– Да потому, что ты, козел, намудрил с подвеской!

Механик окончательно потерял самообладание. Хотел разбить пилоту морду, за то, что тот так халатно относится к своему же инструменту. Но на удивление притормозил. Выдохнул, вдохнул, снова выдохнул.

– Запыхался уже?

– За мной иди, – вывернулся из захвата Павлик. Прошел пару шагов по поваленным зарослям, обернулся. – Ты слышишь, нет?

Старцев помотал головой и побрел следом.

Паша подошел к машине и открыл водительскую дверь. По-хозяйски прошелся грязными ногами по креслу пилота и рухнул в пассажирское сиденье. – Это видел?

Шурик сунул голову внутрь. Посмотрел на ползунок, который маячил за ручником. Но маячил только сейчас. Сидя, его было почти не видно.

– Молчишь, ирод… Это регулировка дифференциала. Я же говорил тебе про задний редуктор!

– Я че, на открытом дифференциале ехал?

Паша покивал головой.

– Твою мать… – пилот прижался лбом к рамке двери. – Ты говорил, да?

– Да.

– Утром тоже говорил?

– Да.

– И по рации говорил, помню…

– Охренеть до тебя быстро доходит!

– И че щас делать? – растерялся Саша. Он был уверен, что это механик испоганил ему машину, а получается, что наоборот.

– Иди выматывай лебедку… – парень трижды толкнул рычаг КПП и включил нейтраль.

Павел выбрался из машины и достал из кармана пульт управления от канатной лебедки. Аккуратно сопроводил привязанную сорок девятую до полупогрузчика и поднял захваты для передних колес. Половина болида оказалась погружена на эвакуатор, а другая половина волочила задние колеса по земле. Паша подметил, что Саша весьма удачно загнал машину в лес, ведь ее даже не пришлось кантовать.

Старцев сел пассажиром, а Павлик прыгнул за руль. Большая машина тронулась и медленно поехала в сторону ангара. Ехала тихо, от чего пилот даже немного занервничал. Он все больше времени проводил в грохочущей сорокдевятке, так что тишина при езде начала приносить дискомфорт.

– Хорошо, что Сеня достал эту штуку, – Шурик постучал обратной стороной ладони по дверной карте эвакуатора.

– Ага.

Разговор не заладился, и тишина снова начала наводить тоску.

– Ладно, я понял… – Саша подождал, когда Паша ему ответит, но этого не произошло. Признание пришлось продолжить. – Будем сотрудничать.

Павлик медленно становил машину, вышел, встал у обочины и расстегнул ширинку. Пацан вернулся обратно меньше чем через минуту и снова сел за руль.

– Это че щас было?

– Ссать захотелось.

– И все?

– А че, мне еще и посрать там надо было?! – удивленно посмотрел механик на пилота.

– Блядь! Да я не об этом!

– Ааааа, так ты ждешь, что я по-дружески обниму тебя и скажу: «Ладно тебе, Шурик, я все понимаю…»? Хер тебе!

– Да че ты заладил-то?!

– Да то! Я тебе талдычу это с отборочных! А до тебя это только сейчас дошло? Когда тачку с дороги вышвырнул? Боюсь представить, что будет, если я предложу тебе дружбу… Сальто сделаешь и шею сломаешь?

– Дружбу? Смеешься что ли? Не надо мне такого…

Паша поморщился. Старцев не понял его иронию. В это время машина вывернула из леса и подобралась к ангару. Сорок девятую помогли опустить на асфальт и в помещение она уже заехала своим ходом.

– Ладно, – стоял у подъемника пилот, скрестив на груди руки. – Рассказывай…

Паша фыркнул, но все-таки раскололся. – Мы заменили фрикционный дифференциал в задней оси на электронный, кулачковый. Сможешь настраивать под тип покрытия, раз так любишь скольжения. Задний стаб сделали чуть мягче. И передний тоже, но в нем проблемы особо не было.

– Зачем?

– Ты проезды свои смотрел? Ты грубо едешь, стабильности на осях нет, машину подбрасывает на прямой! Ты не на асфальте. Держу пари, что когда тебя спрашивали про стаб, то ты сказал…

– Самый жесткий. Да было такое.

– Ну так вот он тебе не подходит!

– Ладно, че еще?

– Стойки с выносным… И с регулировкой высоты.

– Чтоб как у Коена, пониже сделать? Одобряю, ниже центр тяжести и…

– Выше сделал.

– Да сколько можно?! – вспылил недавно успокоившийся Старцев. – Ты че, самый умный?! Ты тачку увидел впервые три месяца назад!

– Да я за эти три месяца литературы прочитал больше, чем за шесть лет в универе! А ты, мудак, всю жизнь в гонках, а колесо-то сможешь поменять?

– Смогу!

– Ну так меняй! – Паша швырнул гайковерт в пилота. Тот со злобой его взял и начал откручивать колесо.

– Не это! Рваное снимай!

– Да блядь!

Пара минут и на задней оси появилось колесо с целой, не подорванной резиной.

– Доволен?!

– Очень, – с сарказмом ответил Паша. – Не надорвался? Я их по два раза в день скидываю!

– Самая важная информация за сегодня! Будут еще интересные факты из жизни животных?

– Так, парни, – Дима и Джек подошли к занятому сорок девятой подъемнику очень вовремя. Им совсем не хотелось ждать, когда пилот и механик сорок девятой исполнят свой стандартный ритуал. – Вы если болтать сюда пришли, то давайте-ка это… сворачивайтесь.

– Да, щас, – Паша начал спускать машину вниз. – О, а че это у вас?

Димон открыл солидную картонную коробку и вынул из нее блестящую железку. Павлик тут же выхватил из рук запчасть. Турбина. Новая. Пацан заглянул внутрь и крутанул пальцем крыльчатку.

– Это че, твинскроллка?

– Да, – Дима дернул запчасть обратно. – Шульман сказал, что ее нужно на пятидесятку. Ума не приложу, где Сеня ее достал…

– Мне тоже пришла? – с серьезным лицом спросил старцев, подойдя к своим коллегам.

Паша, который буквально на прошлой неделе добрался до раздела с нагнетателями, не мог винить необразованного в столь древней технологии пилота. Но подколоть его хотел. Вот и стоял, боролся с двойственными чувствами.

– Тут разделение потоков выхлопа, – констатировал Димон. – Дует и на низах, и на верхах…

Глаза Саши загорелись.

– Но дует слабее, – успел добавит Паша, боясь, что его пилот впадет в истерику, как маленький ребенок. – Тебе такое ни к чему, твой рабочий диапазон выше четырех тысяч. И на твинскроллке антилаг работать будет неэффективно, а Джеку он и не к чему, почти.

Старцев изменился в лице. Его невероятно сильно задел тот факт, что Паша начал расти над собой, а он топчется на месте. Складывалось ощущение, что именно механик тусуется тут из личного интереса даже в выходные. Пока пилот наблюдал, как его машину отгоняют в сторону, у него в голове зародилась мысль. Как убить двух зайцев одним выстрелом. Он понимал, что расти надо, но говорить придуманное не хотел. Язык не поворачивался. Повернулся:

– Паштет, может по пиву вечерком?

Зашедший в ангар Арсений уронил документы. – Да еп вашу мать! Развалите мне тут контору!

Выругался и пошел в свой вагончик.

– Не, сегодня пластик придет. Надо навесить, чтоб завтра готова была. Я про антикрыло и задние дефлекторы… – парировал Паша, чем поставил в ступор Шурика.

– Так, стоп, – поменялся тот в интонации. – Ты не понял. Это не по дружбе. Это по работе.

– Поработать я и завтра успею…

– Черт с тобой. Я завтра беру выходной. Доделаешь все завтра.

Паша улыбнулся. – Вот это другой разговор. Только чур без рукоприкладства, ладно?

– Договорились.

Не играйте на улице

Глава 17

– Паштет, почему ты не берешь закуски? – Старцев поболтал на дне бокала остатки пива.

– Че?

– Ты надоел уже переспрашивать. Слышал же!

– Они дорогие, – Павлик вновь прошерстил меню, но так ничего интересного и не нашел. Сделал глоток из своего бокала. Из почти полного.

– Достал! – Саша махнул рукой официанту. – Принесите снэки из набора номер три, пожалуйста. Паштет, я угощаю.

– Не надо, я щас сам разберусь…

– Ты уже пятнадцать минут листаешь! Определись!

– Слушай, я же не виноват, что ты притащил меня в такой дорогой ресторан…

– …бар…

– … тут пиво стоит больше сотни, да и жратва не похожа на то, чем можно наесться!

– Это закуски!

– Закуски должны быть сытными!

– Че? – поморщился пилот, услышав от механика очередную глупость.

– Че слышал. Слышал же! – Паша закрыл приложение с меню в телефоне, и экран вскоре погас. – Меню – дерьмо. Все дорого, да и выгладит так, будто ты сучку свою привел… И… Ты на хрена так вырядился?

– Я всегда так хожу!

– В брюках? Ты вообще, здоровый человек, нет? Какие брюки в двадцать сколько-то там…?

– Сука, да какой ты привередливый! Куда ты бабки тогда потратил? Если пиво себе позволить не можешь…

– Родителям отправил.

Старцев закрыл глаза и немного свел брови. – Ладно, пошли в другое место. Веди.

Механик усмехнулся, тут же оплатил выпитое через метку на столе и вывалился на улицу. Трезвый.

– Все.

– Что все? – озадачено огляделся Саша. – Куда идем то?

– Мы пришли.

– Да только не говори, что любишь бухать на улице!

Павлик достал свою карточку и демонстративно ее просканировал. Социальный рейтинг не поднялся выше семерки.

– Да ты издеваешься… – помял виски пилот. – Черт с ним. Пошли.

В круглосуточном продуктовом были взяты первые банки пива. Через пол километра, вдоль широкой реки, одиноко стоял следующий автономный магазин. Парни поспешили допить то, что не успели, и зашли за следующим. А потом побрели и к другому. На четвертом магазине Старцев понял, что это какая-то игра. Нужно допить пиво до того, как купишь новое. Попробовал выпить сразу, не отходя от кассы.

– Воу-воу! – подпрыгнул Паша, наблюдая, как пилот осушает банку, еще не выйдя из магазина. – Куда гонишь, гонщик? Мы только начали, поумерь пыл!

– Да мне норм, че ты! – слышно было, что Саша уже начал пьянеть. Так, слегка.

– Нет, подожди. Так дело не пойдет! Смотри: на этом берегу семь магазинов. Потом длинный мост…

– Вантик?

– Да, он. На нем передышка, идем налегке. На том берегу поднимаем градус.

– А смысл?

– Развлечься. Или ты так не делаешь?

– Это че вообще за игра такая? Ты ее с родины привез?

– Да нет же! Тут многие так делают! Вот, смотри! – парень ткнул пальцем в двух девушек, что выбросили банки в мусорку ровно перед тем как зайти в магазин. Зашли. – Видишь! Щас купят пиво.

Девушки прошлись по магазину и действительно взяли по баночке.

Паша ухмыльнулся, посмотрел на них и криво подмигнул. – Девчонки?

– Отвали, урод, – подружки толкнули дверь и вышли. Ускорили шаг.

– Ты жуткий тип, – констатировал Старцев.

Механик вышел и открыл банку. Саша пошел налегке. Разговоры о технике сначала не клеились, но потом Павлик вошел во вкус. Начал свой рассказ. Рассказал и про влияние подвески, и про варианты улучшения мотора. Зацепил даже резину на их машинах, которая, судя по отзывам, была не самой хорошей. В общем, рассказал все, что успел узнать. Естественно, это была лишь капля в океане, но даже это уже позволяло молодому механику ориентироваться в технике. А если знаний не хватало, то Паша старался либо догадаться, либо шел искать в интернете.

В начале октября уже было довольно прохладно, но Павлик все еще носил свои старые рваные шорты, хотя сверху уже надевал куртку. Для него, жителя периферии, такая погода – прогулка в летний день. Там, откуда родом механик, зимы бывали суровыми. И холода порой опускались ниже минус тридцати, пусть это и было не частым явлением.

– Ладно, – Старцев выкинул банку, подходя к вантовому мосту. Промахнулся. – Тут пьем?

– Нет! Тут отдыхаем!

– А че с закуской?

– Будет дальше. Терпение, мой ученик, и оно воздастся.

– Пф! – рассмеялся пилот. В этот момент Паша достал из кармана телефон и зашел в приложение, которое Саша уже видел. – Паштет, ты че?

– Погоди, отмечусь! – тот написал в чат приветствие, но не удостоился внимания. Его сообщение моментально затерялось в куче других. Его больше не называют самолетом. Будто забыли про него. Он написал снова, а потом снова. Ничего. Стоял и трясся. Трясся?

– Пааааша! – дергал Старцев за плечи Павлика. – Очнись, бляха!

– А? Вот черт! Сорян, задумался, – пацан бросил обиженный взгляд на экран и попытался убрать телефон. Саша его перехватил.

– Я помню ты говорил о ней. А в чем прикол то? – начал разглядывать девушку на экране пилот. – Я черкну ей в чат, поздороваюсь.

– Нет! – Паша выхватил телефон, тот выскользнул, прокатился по брусчатке и рухнул в воду.

– Извини… – ошарашено посмотрел Саша. Попытался показать чувство вины, но не получилось. – Ты сам виноват, так-то. Это не я.

– Забей. Хорошо, что не на мосту… – механик снял с себя кроссовки, шорты, и начал слезать со стены, что разделяла реку и набережную. Спрыгнул на берег, оказавшись по колено в воде, прошелся немного, и вытащил свой телефон, который показывал тусклые цифры времени.

– Думал, что ты новый себе возьмешь… – Старцев облокотился на металлический забор и наблюдал за тем, как его коллега шарахается по неглубокой реке.

– Да не! Не разбился же! – помахал снизу Павлик.

– Не впервой?

Паша вскарабкался обратно. – Не впервой. Ну че, идем дальше?

Парни вышли на широкий мост, и побрели в другую часть города.

– А баба эта… она кто?

– Она – стример. Я просто давно на нее подписан, вот по инерции и смотрю ее.

– Давно? Сколько?

– Лет восемь… десять уже. Мы еще со школы с ней.

– Это как онлайн сестра?

– Неее… Вот у тебя бывало такое, что ты смотришь на порно актрису, и спустя много лет вдруг осознаешь, что она сильно поменялась? И ты тоже поменялся за это время. И вы все эти годы были рядом, даже не замечая эти метаморфозы. Было же?

– Нет.

– Ну вот и тут так же. Только целомудреннее. Я с трудом вспоминаю, как она выглядела в первые годы. Но я и не замечал этих изменений.

– Чувак, это странно! Она ведь даже не знает о твоем существовании!

– Как бы тебе объяснить… Ее не было месяц в августе, и я даже не вспоминал про нее, но потом, когда выяснилось, что она переехала сюда, я будто заново открыл чувства к ней.

– Это надежда, болван… Забудь про нее.

– А еще! А еще мы живем в одном районе.

– Да ты сталкер! – Старцев положил руку на плечо Паше. – Паша, ты болен. Хватит.

Механик громко рассмеялся, напугав отдыхающих на лавке людей. – Слушай, я не питаю надежд. Просто мне приятно на нее смотреть. Я не бегаю за ней, не пытаюсь достать ее номер. Я не победитель по жизни, и поэтому смотрю на все через призму реализма. Ну типа… нет и нет. Ну и хрен с ним.

Саша ненадолго замер, пьяно покачнулся, а потом вернулся в реальность. – Удивительно адекватная речь для такого как ты…

– Иди к черту!

Мост закончился небольшой украшенной фонарями аркой. Магазинчик на месте.

Павлик зашел внутрь и принялся выбирать себе напиток. Саша потянулся за пивом.

– Так, стопэ! Пиво – нет!

– А, точно, – пилот дернул бутылку вина. – Сколько магазинов на пути? Надеюсь, что не семь.

Паша взял вино в коробке. – Четыре. Дорога будет долгой.

– Особенно если ползти на четвереньках…

Гул города с этой стороны намного сильнее. Неудивительно, ведь именно тут проводятся самые массовые мероприятия. Тут много театров, много ресторанов. Здесь дома выше, и предназначены под офисы. Однако магазинов для гонки на выживание всего четыре.

Павлик откусил кусок пластика от коробочки и начал сосать вино. Прозрачная упаковка четко давала понять, сколько там еще осталось. Ну а вот Старцев не подрассчитал. В бутылке, как и всегда, старомодная пробковая затычка.

– Я за штопором, поготь…

Паша брызнул вином на брусчатку. – Куда?! Ты дурак что ли?! Дай сюда!

Бутылка вина открылась ловким движением. Опытный Павлик играючи загнал затычку вглубь бутылки, освободив красную жидкость из плена.

– Ты… как?

– Уметь надо… – Паша сунул в карман ключи от технички, которые не успел сдать.

Шаг за шагом, парни начали становиться пьянее. Ларионов халкал из коробки, перелив в себя уже половину, а Старцев цедил через горлышко бутылки, иногда проталкивая пальцем пробку, что предательски возвращалась на место.

Послышалась музыка и Павлик остановился.

– Ты че?

– Слышишь?

– Ну слышу, музыка… И че?

– Слышишь, как фальшивят?

– Че?

– Это долбанные уличные музыканты, – оскалился механик. – Пошли!

– Че? Так ты серьезно? А ну стой! Стой, бляха! – Старцев схватил Пашу за рукав куртки. – Ты че, больной? На кой тебе это надо?!

– Причина? Причина… – Паша подумал немного. – Ты любишь маму?

– Что? Да, да, но это то тут причем?

– А папу любишь?

– Люблю.

– Ну вот, а я ненавижу сраных музыкантов!

– Блядь! – Саша поставил бутылку на землю, чтобы можно было поймать неугомонного механика. – Это совсем не объяснение! Типа, ты всех их ненавидишь, или есть те, которых обходишь?

– Всех!

– Я не понимаю… Давай просто сегодня без этого, лады?

Паша задрал футболку и повернулся боком. Татуировка, набитая явно пьяной рукой, гласила: «Не играйте на улице». Вокруг текста кривая колючая проволока и сломанные гитарные грифы.

– Это кредо, братан.

Парень уже был немного пьяным.

– Че это за дичь?

– Это название группы, в которой я играл в школе. Название говорит за себя.

– Че с музыкантами? – напомнил тему Старцев.

– Аааа… Ну если вкратце, то эти уроды шумят, мешают людям, пристают к прохожим и клянчат деньги…

– И ты за это их не любишь?

– Бля, да ты задобал! Пошли! Я обещаю, что бить их не буду! Кстати, ты музыку то слушаешь, вообще?

– Конечно!

– Че-то из классики?

– Ага…

Два пьяных парня спустились в пешеходный переход, что пролегал под широкой магистралью, спускающейся с моста, и уткнулись в толпу дредастых мальчишек, что явно были младше. Всего на пару лет, но тем не менее. А рядом стоял терминал для оплаты.

– Че пацаны, играете? – начал приближаться Павлик. Старцев закатил глаза.

– А че, не видно? – попытался не останавливать музыку один из ребят, но рука промахнулась по струнам и пришлось прекратить. – Ты что-то хотел?

– Дай сыграю.

– Нет, ты извини меня, но с чего бы мне давать тебе гитару? – пытался максимально аккуратно вести диалог с пьяным музыкант. Его друзья встали поближе и напряглись.

Павлик достал телефон. – На. Залог.

Старцев посмотрел на этот идиотизм и подошел поближе. – Да дай ты ему уже гитару, а то он от вас не отстанет! Я тоже домой хочу, вообще-то…

Наверное, то, что Саша был в брюках и чистой новой куртке, дало уличным музыкантам надежду.

– Ладно, – гитарист протянул свой инструмент. – Ты играть-то умеешь?

Паша перекинул через себя ремень и немного его ослабил, опустив гитару ниже. Начал неуклюже перебирать аккорды, но вскоре рука вспомнила все, что нужно. Парни музыканты явно поморщились.

Старцев слушал вступление, и оно казалось ему невероятно знакомым. Точно, классика. Это та классика, которая еще полтинник лет назад считалась чем-то непримечательным.

Паша, не отвлекаясь от игры, прокряхтелся, перешел на перебор и начал петь.

– Ты смо жешь. Видеть скалы… – и запел так странно, будто не своим голосом. Будто это не тот ужасный крикливый механик, а парень, который был рожден совершенно с другим талантом.

– Твой бе рег омоют моря… – чем больше Паша пел, тем знакомее становилась Шурику песня.

– И с го ор сизым ста ном, – что-то очень старое. Древнее как мир…

– Спускается на город заря, – и такое до боли знакомое, будто в детстве всегда играло в машине отца.

Четыре удара, четыре разных аккорда, и Старцев вспомнил припев. Завыл, что есть мочи.

– Твой свет! Греет камни! – даже Павлик удивился этому, начал играть активнее.

– Твои ветра не знают покой! – Саша пытался тянуть ноты, подражая Ларионову, но выходило не очень хорошо, да так, что даже музыканты, которых ребята перебили, начали прикрывать уши.

– Позвооль! Мне остаться!

– Никто из нас не едет домой, – Паша замолчал на последней строчке, чтобы его товарищ понял, к чему была вся дискуссия про музыку.

– Парни, ну это же говно старое! – вклинился дрэдастый. Паша перестал играть и ухмыльнулся.

– Это классика, – со злобой в голосе ответил Саша.

– Не, братан, это и тогда-то считалось редкостной херней, а щас… – мальчишка музыкант искренне верил, что брюки на Старцеве говорят о его благоразумности. – Не, такое играть это стремно. Вы панки, что ли?

– Ладно, ладно, – Павлик снял гитару и вернул ее хозяину.

– И все? – толкнул его в плечо Саша.

– Ну да, сам же просил, – Паша хлопнул по плечу гитариста. – Отдуши. Удачи, ребята.

– Да-да, – усмехнулся тот. – Давай, старичок, и тебе удачи.

Пьяные спортсмены поковыляли к выходу, по пути посасывая вино, как вдруг из-за спины послышалась речь. Четкая, но намеренно приглушенная, типа невзначай брошенной фразы.

– Говно, а не музыка. Панки сраные…

Старцев остановился. Посмотрел на Павлика и кивнул в сторону говорящих. – Идешь?

– Не, я же общеал.

– Ага, ладно… – Шурик разбежался и накинулся на дредастого гитариста. Началась возня и крики.

Паша недолго разглядывал происходящее, смеясь где-то в глубине души. Он до жути ненавидел уличных музыкантов, и за такие выходки в том числе, но больше всего его гордость задевало то, что они своими действиями только отталкивают людей от живых выступлений. Паша сам организовывал небольшие концерты, а все, что он слышал от проходящих мимо людей: «Аааа, это уличные музыканты…» Нет. Это были не уличные музыканты.

– Да хрен с тобой, – Паша ускорил шаг в сторону замеса и через секунду влетел в него с двух ног.

Последний магазин и окончательно окосевшие ребята берут с полки бутылку водки.

– Ну и гандоны… – Старцев кое как выругался и схватил из холодильника мороженное. Приложил к разбитому затылку.

– Трое на одного… Ну да, не честно…

– Да я не про это… Это же классика! – прокричал пилот и начал навывать припев песни. Несвязно навывать, от чего Паше самому захотелось ему вдарить.

– Ладно, гонщик, – Павлик открыл бутылку водки. – Весь этот марафон начинается тут. Эта игра называется «Никто из нас не едет домой».

– Мы пешком, олень, – пилот толкнул механика по-дружески. Совсем опьянел после бутылки портвейна. – Поготь…

Старцев вышел из магазина, сунул ненадолго голову в мусорку, что-то прокричал в нее, проблевался и вернулся назад. – Я готов.

– Закуска, – Паша протянул карамельную конфетку.

– Ништяк, – гонщик закинул ее в рот, погонял по деснам и приложился к бутылке водки. – Мировой ты чувак, Паштет…

Утром следующего дня в комнату к Саше влетела ошарашенная мать. Она растолкала все еще пьяного сына, и подняла над кроватью.

– Саша, что случилось?!

– Ниче, мам. Все нормально, – чавкал сухим ртом парень.

– Саша, рейтинг упал! – женщина подняла карточку сына и просканировала ее. – На пол пункта!

Пилот тяжело выдохнул. Он никак не мог рассказать матери про то, что вчера откровенно нажрался. И компаньоном для него был Павлик, которого мать и так невзлюбила.

«Больше не буду с ним пить. Ну его на хрен…»

– Мам, принеси водички.

Нацеленность на результат

Глава 18

Паша проснулся на узкой койке в трейлере. Трейлер стоял у самого леса в закрытом автопарке. Снег за окном валил так сильно, что крыша машины поскрипывала под его тяжестью. Шульман, Дима и Сеня уже давно на улице. Павлик умылся горячей водой из бойлера и налил себе кружку растворимого кофе.

– Красота… – парень сел за маленький кухонный столик и посмотрел в окно, как два механика и менеджер воюют с тентом, натянутым над машинами. Темно, лишь прожектора тускло светят, пробиваясь через метель. А еще… Холодно. Ниже нуля, это точно.

Маршрут первого официального этапа национальных соревнований стартует далеко на севере. Там, где вечная мерзлота. И двигается на восток, к горам.

Высокие деревья – редкая штука в этих местах, и вот, организаторы все-таки нашли подходящее место. Клочок хвойного леса окружили большим автопарком, поставили навесы, тенты, трейлеры. Соорудили площадку для прессы и начали готовить стартовую позицию.

Трейлер – штука хорошая. Там и выспаться можно холодной ночью, и вещи просушить, а сколько хлама влезает в его прицеп…

Старт гонки назначен на полдень, а значит, что к девяти часам утра надо бы уже собраться.

Павлик напялил теплые варежки с подогревом, сунул ноги в высокие неудобные ботинки и вывалился наружу, впустив в салон трейлера холод. В этот момент Старцев лениво открыл один глаз. Проснулся.

Пилот встал, почистил зубы, умылся, привел в порядок волосы, разгладив их руками, и сел за столик, налив себе кружечку противного растворимого кофе.

– Мда… – наблюдал Саша за тем, как три механика и менеджер разгребают снежные завалы вокруг машин. Ерундой заняты. Там шип длиннее пальца почти, хочешь – не хочешь, а до грунта прогрызется.

Старцев запрыгнул в свой гоночный комбинезон, застегнул все липучки на рукавах и штанинах, обул ноги в спортивную обувь, а спортивную обувь в широкие сапоги. Накинул сверху пуховик и протиснулся к выходу. Надо прогреть двигатель и прогреться самому. Не хотелось бы, чтобы машина встала колом перед самым стартом, когда команда механиков уже умчала на следующую точку.

Саша открыл дверь и в лицо ударил морозный воздух.

Это организаторы все выдали. И трейлер, и обогреватели, и одежду с обувью. Все предусмотрели. Трудно подумать, сколько же денег было вложено в это мероприятие. Тут нет грязи и вытоптанной травы на старте, а маршалы проверяют все, вплоть до срока годности экипировки, не говоря уже о том, чтобы сверить пилота в машине и на лицензии. До сюда добрались лишь те, кто должен был добраться.

Коен проснулся от грохота мотора сорок девятой. Лениво встал, умылся, ополоснул коротко стриженную голову и шею, изнемогая по нормальному душу спустя два дня пути до этого места. Чистых кружек не осталось, да и места на столе тоже. Джек сгреб все, что оставили предшественники и положил в мойку, аккуратно помыв одну кружку для себя. Он сел за стол с горячим кофе и принялся на него дуть. Слишком горячо.

– Сколько же снега… – удивился мужчина. Он, прожив в Городе Зеркал почти всю свою сознательную жизнь, видел такое обилие снега едва ли в третий или четвертый раз.

Картина была прекрасной. Снег кружил в свете прожекторов, люди суетились со своей техникой, кто-то откапывал машины, а кто-то запускал этаноловые генераторы, не уповая на то, что солнце сегодня появится над головой.

Коен оделся как подобает пилоту в таких условиях и вышел. Трейлер заметил отсутствие человеческого веса в салоне и отключил подогрев, планируя экономить энергию.

Организаторы привезли целую машину, доверху забитую аккумуляторами для электрических трейлеров. Расчет был такой, что каждый вечер трейлеры будут получать новый запас энергии, а все, что было севшим и непригодным, отгружали обратно, чтобы зарядить все это в ближайших населенных пунктах. Суета.

Павлик сел в прогретую машину и сунул в блок управления шнур. – Погазуй немного, проверим смесь.

Старцев начал играть педалью газа и вскоре механик убрал свой шнур. – Все норм. Думал, будут коррекции сильные из-за мороза…

– Ты когда успел?

– Слушай, мне такие бабки платят, что я и на голове могу стоять, пока все это делаю. Страшно представить, что будет, если победим… – глаза у мальчишки загорелись.

– Не ссы. Победим, – Старцев сжал руль и тут же получил толчок в плечо.

– Только попробуй! Ты помнишь стратегию? Мы че, просто так все это обсуждали?

– Блядь, да помню я! Что плохого в том, что на этапе экономии сил я буду ехать чуть быстрее? Не в полный опор.

– Да то, что мы не в тех условиях, чтобы ты рисковал! Напомню: за окном холодно! Как я должен собирать машину, если ты ее расхерачишь? – механик показал свои замерзшие руки, с которыми не справлялись даже рукавицы с подогревом. – Выйдем на центральную часть страны, там и херачь. Только не сильно.

– Думаешь другие команды будут нас ждать?

– Тебя это волновать не должно. Все равно битва начнется только в ноябрьском этапе. Слыш, Шурик, послушай Сеню. Он очень долго готовился. Сам же помнишь, что он ни дня выходных не взял, все с этими гонками сидел.

– Да помню…

– А он явно усерднее меня к вопросу подошел… – Паша усмехнулся. – Странно, но когда я шел на собеседование, надеялся, что что-то меня остановит. А сейчас сижу посреди замерзшей степи и болтаю с мудаком-пилотом…

– Странно, а я вот ни секунды не думал. Многие даже посчитали меня дураком. Ну то, что я бросил про лигу и метнулся в грязные и опасные гонки через хрен знает что…

– Ну да… Ладно, пойду залью тебе полный бак, да начну складывать вещички. Дрон прочитал маршрут, и все загружено в тачку. Кстати, давай аккуратнее, мы его к тебе в багажник сунули, а то он один черт в такой холод не долетит…

– Да, давай… Встретимся после первого спецучастка, на привале.

Паша хлопнул дверью. И отряхнул окно от сырого растаявшего снега, размазав грязь и пыль. Саша посмотрел на это, выругался, но из машины выходить не стал. Главное, что вперед нормально видно.

Трейлер встал в общую колонну и побрел в неизвестность, скрывшись за сильным снегопадом.

– Але? Слышно меня? – прозвучал голос менеджера в рации. Старцев и Коен одновременно подняли шлемы.

– Да.

– Слышу хорошо.

– Отлично, тут работаем с ретрансляторами, так что шумите сюда, если что.

Весь парк снялся с места и уехал на точку первой временной стоянки.

Остались только пилоты и маршалы.

Заезд будет простым. Старцев, как ему и приказали, не рвался вперед на пробном заезде, а значит стоит не первый в стартовом списке. Это обусловлено тем, что ехать по протоптанной в снегу дорожке будет куда проще. Так хоть с поворотом не ошибешься.

Старцев – третий, Коен – пятый. Всего восемь команд, из тех девяти, что прошли отборочные. Претендентов на подиум все меньше, и это не могло не радовать, однако создавалось ощущение, что с оставшимися придется бороться очень серьезно.

Ярко-желтая машина перед Старцевым тронулась, подъехала к маршалу и по взмаху руки отправилась в путь. Пять минут, и пилот Энерготеха тоже должен оказаться там. Без опозданий и без опережений.

Взмах руки маршала и Саша тронулся. Но не рванул, как привык, а поехал плавно и аккуратно. Проехать сотню километров надо не меньше, чем за час, так что в дороге удастся расслабиться. Солнце встало высоко и, пробиваясь через толстые облака и снегопад, идеально подсвечивало дорогу, рассеиваясь всюду. Сорок девятая вцепилась в мерзлый грунт под снегом и начала грести вперед. Передний бампер, время от времени, подбрасывал этот снег вверх, зарываясь там, где не проехал впереди идущий пилот.

Держать стабильную скорость на таком покрытии было невозможно, и Старцев то набирал темп, то его сбавлял, подходя к пологим поворотам посреди пустой степи. Редки деревья и кусты мелькали за окном, с трудом выбираясь из-под снега. Время тянулось медленно, и создавалось ощущение, что машина едет через вязкую белую бесконечность, плавно виляя на ней, без возможности нормально зацепиться за что-то твердое. Это ощущение поглотило Сашу целиком. Он расслабился и держал руль одной рукой, лениво корректируя радиус поворота только педалью газа. Для него это было непривычно, но настолько понятно, будто он всю жизнь ездит в таких суровых условиях.

Парень повернул голову к окну и представил, что сейчас не семьдесят шестой год, а год двадцатый. Будто он сейчас приедет в родной дом, прыгнет в новенький форд, или хонду, запустит тихо шуршащий мотор и поедет на заправку, вдыхая пары бензина и копоть выхлопа. И все там хорошо, нет ни безумных эко-активистов, что подмяли под себя весь мир, нет назойливой рекламы, которая висит в воздухе над городом в облаках пара. Нет ограничений для водителей, нет тупорылых автопилотов, нет лентяев-людей, которым вождение авто только в тягость… Есть лишь огромные пробки, в которых все люди равны, есть запахи, есть стремления, есть надежды… И гонки проводятся на всех типах транспорта. А не только на электрокарах, да электробайках.

А там ведь было все! И багги, и карты, и квадроциклы, даже грузовики разных видов! И не было этих тоскливых электрогонок, на которые, как казалось Саше, даже никто и внимания не обращает. Там, в двадцатых, был риск. Было безумное ралли, дрифт на горных дорогах и извилистых гоночных трассах. Были дерби на старых полумертвых машинах, и соревнования на то, чья тачка переживет прыжок с трамплина. И не было этой сети, которая проникла в каждую дырку мира, не было безработницы, не было такого засилья ИИ и роботов. Все делали люди. Даже искусство принадлежало людям.

Там, в двадцатом году, поле, через которое летел пилот, еще не было усеяно солнечными батареями, что гектар за гектаром захватили вечную мерзлоту. Панели топили на себе снег и поле из белого быстро стало черным.

Саша надавил на газ и умчался от этого ужасного будущего, туда, где, как ему казалось, было его истинное место.

Час пролетел незаметно. Саша, обученный всем азам профессионального спорта, идеально считал время и скорость, компенсируя медленные повороты быстрыми прямыми. Он ехать ровно так, чтобы успеть к своему старту на первом спецучастке.

Еле заметные в снегу стартовые ворота, переносная будка маршала. Мужчина вышел, сделал пометку в журнале, подозвал техничку с бадьей топлива, и поднял руку. Лючок бака закрылся, и маршал ткнул в пилота пальцем.

Саша кивнул. – Готов.

Взмах, и сорок девятая сорвалась с места, оставляя после себя клубы дыма и ворох висящего в воздухе снега. Битва для Старцева началась.

Снег не давал разгоняться так, как привык пилот. Машина закапывалась и сбивалась с курса. Руль почти не менял направления, превратившись в какое-то подобие желеобразной субстанции. Каждый поворот приходилось проходить под газом, на сильно пониженной передаче. Любой маневр, любая кочка и любой поворот имели последствия. Корректировать приходилось все: неправильную и неаккуратную работу сцеплением, колебания руля, недожатый газ, пережатый газ, даже ручник начал блокировать колеса, стоило к нему прикоснуться. Все было не так. Все было неправильно. Мотор ревел, но сорокдевятка не разгонялась.

Пилот вовремя вспомнил про своего коллегу. Немного отпустил педаль, выровнялся на дороге. Начал внимательно слушать штурмана, заблаговременно представляя себе дугу маневра. Брал левее перед правым поворотом и правее перед левым. Сумасшедшее скитание по передачам прекратилось. Тут, на скользком рыхлом снегу, хватало всего двух. Той, что была пониже, и той, что была побыстрее.

Это было тяжелое испытание для Саши. Такое скользкое покрытие, да еще и на постоянной основе, выглядело как издевка над профессионалом асфальтовых гонок. Тут не за что было зацепиться. Машина вела себя как моторная лодка, отказываясь подчиняться привычным действиям.

Болид иногда слишком сильно закладывал поворот, и широкий задний бампер цеплял снежную насыпь, поднимая в воздух десятки килограмм снега. Машина соприкасалась со снегом и тут же стремилась от него сбежать, а заодно еще и развернуться на полном ходу. Саша в эти моменты сильнее нажимал газ, чтобы полный привод успел его вытянуть, превратить в прямо летящую стрелу. И практически всегда это получалось. Лишь единожды сорок девятая замедлилась, да и то, по вине водителя.

Непривыкший к такой дороге Старцев быстро отучился полагаться на педаль тормоза. Недостаточная поворачиваемость сначала казалась чем-то обыденным, но стоило только упустить точку торможения на полностью белой и неразмеченной трассе, как машина пролетела мимо апекса и боком скребанула насыпь, потеряв при этом всю скорость и оставив на дороге куски замерзшего пластика. Саша выругался без злобы, и больше никогда не расцеплял колеса и двигатель, пока пробирался до конца спецучастка.

Эти пятнадцать километров вымотали в десятки раз сильнее, чем спокойный пробег через сотню таких же. Тут было соревнование, тут была своя стенограмма, боевая, не та, которую дали организаторы для пробега, а самая настоящая, которая подстраивалась под движение пилота, ориентируясь на спутник и телеметрию. Саша уже заметил, что знаки стали точнее и информативнее, исчезли лишние для него данные. Теперь ориентироваться в пути стало куда проще.

Это все Колотов. Он, как настоящий менеджер команды, вычленил из программы дрона то, что могло мешать в пути. Не нужно было знать Старцеву про неровности на прямых участках, вот дрон и перестал их для него видеть. Наклоны поворотов тоже не играли роли. Старцеву вообще нужными были едва ли десять слов. Главными, естественно, были: «Не резать».

Коен же полагался на всю информацию, и многие повороты для него сбили в отдельные категории, уменьшив их разнообразие. Если резкость у Шурика измерялась от одного до шести, то Джек довольствовался четырьмя типами поворота.

И вот опять, белая пелена усилилась, и Саша пролетел еле заметные ворота конца спецучастка, а там, из белого тумана, навстречу ему показался ярко-желтый бампер соперника. Тот лишь пару секунд назад добрался до конца маршрута и принялся бездумно оттормаживаться. Старцев дернул руль в сторону и сорок девятая ушла от удара, зарывшись в пухлом свежем снегу. Прибавив в очередной раз Павлику работы.

Шансы на победу

Глава 19

– Ребят! – ввалился в трейлер Колотов. – Не хочу радовать вас раньше времени, но Коен первый по результатам двух участков!

Джек потерял дар речи и удивленно посмотрел на команду.

– А я? – тут же подал голос Старцев.

– Ты – третий. Это же просто восхитительно! Ало, блядь! У нас есть все шансы! Мы в тройке! Да что там, мы первые!

Сашу это не устраивало. Он все еще делил личное первенство и командное, так и не научившись самому основному. Тут спешить нельзя. Кровь после безумного проезда по новой снежной трассе все еще кипела, но здравый смысл заставлял его молчать. Не доволен? Тогда докажи, что можешь лучше. Оставалось только ждать, когда трасса сменится, и снега на ней не будет. А там и покрышки с другим протектором, и не будет этого скользкого шипа… Можно будет рвануть во всю силу.

Павлик устало улыбнулся. Он целый день возился в снегу. Сначала откапывал машину, что залетела в сугроб, потом выбивал снег, что предательски забился в колесные диски, проверял на морозе состояние авто, а после второго спецучастка еще и сменил бампер, который Старцев разбил еще в первом заезде. Благо, запасной был. Теперь нету.

Стоянка опять посреди снежного ничего. Нет ни поселений, ни прессы, ни зевак. Все, кто тут находились – гонщики и их команды. На место стоянки медленно надвигалась ночь. И люди начали жечь костры. Не для тепла, а для того, чтобы усесться своими небольшими группами и отдохнуть за баночкой-другой пива.

Не хотелось механику терять такой прекрасный вечер. Он прошелся сначала в один конец автопарка, потом в другой. Посмотрел невольно на машины других участников. Все красивые, расписные. Все со спонсорами. Везде звучные крепкие фамилии на стеклах. У кого-то даже видеоаппаратура стоит в болидах.

– Нравится? – раздался голос со спины и Павлик резко обернулся.

– А? – перед пацаном стоял грузный мужчина с жидкой бородой. Судя по одежде – механик. – Машина-то? Да, прикольная…

– Пережиток времен. Таких уже не осталось. Оппозитник, полный привод, это все еще с нулевых…

– Ничего себе. Наши и те, тридцатых годов выпуска… Хотя, они все такие старые, что между ними и разницы то нет, – молодой парень подошел поближе к ярко синей машине чужой команды.

– Ну не скажи… Именно те двадцать лет и определили развитие автоспортивных снарядов, – мужчина открыл дверь машины, и Паша удивился увиденному. Тачка старая как мир, а на дверях рамок нет. Стекла сразу из дверей торчат. Это сейчас такое сплошь и рядом, и не думалось ему, что в те года такое можно было встретить.

– Определили? Я думал тогда и началась электрификация?

– Ну я про это и говорю. Кстати, ты из каких будешь?

– Энерготех, а вы?

– Мы из мотоспортивного клуба «К4», – мужик протянул руку в варежке. – Артем Алексеевич.

– Паша, – пацан не церемонился.

– А лихо ваш Коен прошелся по всем. Я смотрел отборочные, и не думал, что он у вас такой шустрый.

– Ну он это… в своей стихии.

– А наши грунт ждут. Не любят пухляк и лед, говорят не повезло в этом году с первым этапом национальных. Раньше на юге делали, там жара еще…

Павлик усмехнулся. – Да, есть у нас такой, тоже грунт ждет.

– Угу… – удовлетворенно покивал головой Артем Алексеевич. – Никак не поймут, что ездить надо уметь в любых условиях…

Механики недолго постояли молча, подумали, как продолжить диалог. Паше жуть как хотелось поговорить с кем-нибудь не из команды, а тут как раз этот подвернулся.

– А вы давно механиком работаете?

– Лет двадцать, а ты?

– А я… два месяца… – Паше нечем было похвастаться. И ответил он как-то скованно.

– Да не ссы. Все мы были новичками. И пилоты, и механы. Главное, чтоб интересно было. Интересно же?

– Ну… да, – соврал парень. Не сильно то и интересно было. Деньги хорошие, природу повидал, но чует сердце, что если так жить постоянно, то быстро устанешь. – Кстати! А как вообще местные относятся к общению между командами? Ну типа это нормально вообще?

– А чоб нет? Все мы люди, да и нет ничего плохого в взаимовыручке. Я больше десяти лет катаюсь по миру с командой, и часто замечаю, что даже иностранцы относятся к нам как к своим товарищам. Это же хобби. Хобби людей сближает. Пусть и на мировые поездки уже денег и нет… Но…

– Кажись понял. То есть, если мы попросим о помощи, то другие ее могут оказать.

– Ну да. Не все, конечно, альтруисты, но большинство не бросит в беде. Если на пробеге сломается че-то, то могут и пособить. Раньше ж как было: штурман сидел в машине, а два человека уже сила, но щас пилот один, и многие вещи он сам не сделает. Не вытолкает из канавы, не поставит перевертыш на колеса, переломы и раны тоже не перемотает…

– Да, я читал про штурманов. Щас же дроны-скауты…

– Ага… – в автопарке подключили освещение. Артем Алексеевич присмотрелся к Павлику. – А это не ты в море нырнул в конце отборочных?

– Да, я… – с подозрение ответил парень.

– Ахах! Мы же всей толпой тебя тогда доставали! Ты еще, сученыш, сопротивлялся! Твои сразу открестились, стояли и ждали, когда замерзнешь и назад поползешь! – большой мужчина начал громко смеяться. – Господи, ну и команда у вас! Ты бы слышал, что они обсуждали, пока на тебя смотрели!

– Ну да, они такие…

– Паша, да? Я не знаю почему, но болею за вас, дураков. Новичкам и дракам ведь ведет, да?

– Хех, – Павлика обрадовала эта новость. – Везет, еще как. Чуть жопу себе не отморозил сегодня, пока сорок девятую вытаскивал из снега.

– Смешной ты парень. Ты, наверное, единственный из всех команд, кто ничего дельного не сказал на интервью.

– Я просто не серьезно ко всему отношусь. Папа часто бил меня за это.

– Все, завязывай! – хохотал механик чужой команды. – Я понял, тебе палец в рот не клади. Ты это, кстати, извини меня, но меня ждут на планерке.

– Да, Артем Алексеевич, удачи в завтрашнем заезде.

– Мы в конце этапа баньку решили сделать. Присоединитесь?

– А можно? – обрадовался Ларионов.

– Ну вы же поможете ее нам сделать?

– Сделать? Это че, лес валить? Ну нафиг!

– Дурья твоя башка! Тентовую баню! Походишь вдоль реки, камушки пособираешь!

– Я в деле, дядька. Зови, если доедете до финиша.

– Позову, если доедете вы.

Мужчины разошлись в разные стороны и Паша, окрыленный нормальным общением, направился к своему вагончику. На оставшихся в теле силах, он накрыл машины тентом, чтобы к ним не прилипал снег, и подкопал его, чтобы не сдуло шальным ветром. Укутав технику, он решил, что и ему пора бы пойти отдохнуть. Завтра опять рано вставать и трястись в фургоне добрую половину дня, если не больше.

– Опоздал! – Саша достал из мойки последнюю кружку. – Жди, когда кто-нибудь допьет!

– Ага, – фыркунл пацан и лег на свою узкую койку.

Павлик достал телефон, подключил его к зарядке и ткнул по уведомлению от Лины. Стрим уже давно шел, и парень оказался где-то на середине. Однако, блуждание мыслей в голове не давало ему сосредоточиться, да еще и коллеги по цеху так и норовили сунуть морду в экран, чтобы посмотреть на, так называемую, Пашину возлюбленную. Павлик же сначала огрызался на такое обращение к Лине, но в итоге просто смирился.

Нет. Так дело не пойдет. Молодой механик закрыл видео и залез в сеть. Начал искать лучшие советы по преодолению снежных стресс. Строчка за строчкой, в голове откалывались зависимости ширины и давления в колесах, от покрытия под ними. Это было самым дельным советом. И стоило лишний раз опробовать написанное в действительности. Сейчас, на этих этапах, есть огромное поле для экспериментов. Даже Сеня это говорил перед заездами, и если и стоит что-то пробовать, то только сейчас.

– Эй, слыш, – обратился Паша к лежащему рядом Шурику. – Я завтра давление повышу в шинах. Подумай насчет этого, ладны?

– Да, я тоже почитал. Думаю, стоит попробовать… – Саша посмотрел на часы и понял, что уже глубокая ночь.

Время за чтением разной ерунды пролетело быстро. Паша даже не успел попить кофе. Только лениво посмотрел, как Старцев пытается ополоснуть голову под прохладной, еле нагревшейся водой. Посмотрел и решил, что помоется, когда они выберутся со снежных участков.

– Паштет, я завтра кое че попробую…

– Тачку не угробь!

– Вот я про это и хотел сказать. Не обещаю…

– Прочитал че-то?

– Нет, кое-что понял. Я не могу вести так же плавно, как Коен, но мне кажется, что я могу попробовать проехать в своем стиле. Просто это, будь готов, лады?

– Не-не! Хрен тебе! Только попробуй угробить машину! Мы лишь на первом этапе! Если завернешь ее вокруг дерева, то до конца национальных мы поедем только на пятидесятой!

– Да не ссы…

– А ну заткнулись оба! – выругался полусонный Шульман. – Дайте, бляха, поспать!

– Только попробуй, блядь! – шепотом ругался Паша.

– Заткнись! Ты механик или кто? Мы клоуна в команду не нанимали! – так же шипел в ответ Старцев.

С верхней койки в Пашу прилетела подушка. Шульман не выдержал. – Вы щас на улице ругаться будете! А ну живо спать, малышня!

Слышно было, как остальная команда смеется. Эдик опять был в плохом настроении, но даже он понимал, что если бы не эти длительные поездки, то он бы только и делал, что бухал по вечерам, приходя на работу на кочерге.

– Подушку верни! – свесился шеф механик к Павлику.

– В жопу иди. Сам поднимай!

В своем стиле

Глава 20

– ОСТАНОВИТЕ ЕГО, КТО-НИБУДЬ! – во весь голос орал Паша, сжимая до треска в руках планшет. А на планшете трансляция с дрона, как едет Старцев.

Паша попытался сорваться с места, но Сеня и Шульман на него навалились.

– Стой! Куда?

– Навстречу этому козлу, блядь! Вы видите, че он творит?!

– Да успокойся ты! А ну прижми зад! – Шульман отвесил пацану подзатыльник. – Не шуми!

Многие соседи сейчас смотрели на Пашину истерику. Оно и не удивительно, всего второй день заезда, а он уже оказался самым шумным среди всех присутствующих. Павлик поднял со снега брошенный планшет и снова уставился в экран.

Старцев гнал по снегу так же, как и по привычному для него гравию. И каждый крутой поворот он проходил так, будто льда под колесами нет. На выходе он ударялся бортом в снежную насыпь и, не теряя скорости, распрямлялся, вставая на нужную траектории. Повороты с помощью снега оказались эффективными, однако бампер уже начал отваливаться, повиснув на креплениях с одной стороны.

– Сеня, прошу тебя, – подполз молодой механик к менеджеру. – Прошу тебя, останови это, я не хочу работать в такой мороз.

Сеня поморщился. Он ожидал услышать другую причину. Погладил парня по голове. – Не ссы, ты справишься.

– Господи… – Паша лег на спину и начал сгребать снег под себя, чтобы спрятаться от этого произвола. Пара дней снегопада вывалили кучу осадков и на третий пропали. Небо голубое, ясное, высокое в этом регионе. Воздух стал теплым и липким от влаги. Даже дрон сегодня без проблем поднялся в воздух.

Оставалось только выждать пару минут и сорок девятая приедет на пит-стоп. А время тянулось долго, спина на холодной земле быстро замерзла, и Паша начал подниматься. Грохот в поле ознаменовал возвращение пилота.

– Рекордное время, – посмотрел на часы Колотов. – Посмотрим, как Коен проедет этот маршрут…

– Уж явно лучше этого… – буркнул Павлик.

Сорок девятая свернула с трассы и встала под тент. Саша вышел, отцепил связь, снял с себя перчатки, шлем. Положил это все на крышу, аккуратно уместив так, чтобы не скатилось от ветра.

И оказался сбит с ног каким-то безумным животным броском. Паша, как дикий кабан врезался в живот Старцеву, и они оба упали на снег, кувыркнувшись. Тут же начали сбегаться люди из разных команд, чтобы разнять их.

– Ты че творишь, олень?! – Саша встал и пошел к Павлику гордой походкой.

– Это ты че творишь?! Какого хрена ты ломаешь машину?! – рука механика слегка подняла отвалившийся бампер и таймер отсчета ремонта автоматически запустился. – Вот черт.

– Господи, да что ты за идиот то такой?

– Заткнись! Это все из-за тебя!

– Ты совсем тупой?! Иди чини!

Внезапно появившийся Шульман отвесил подзатыльник сначала Паше. – Чини, бляха! Быстрее!

А потом и Саше. – А ты не провоцируй его!

– Да он сам же!

Шульман шлепнул по башке Шурика еще раз. – Не провоцируй!

– Вот ты лох, два раза по башке получил, – посмеялся Ларионов и приложил бампер к положенному ему месту. Крепления под фарами вырваны, но пацан взял шуруповерт и сделал пару дырок, закрепив все на время пластиковыми стяжками. Пистоны на подкрылках вылетели и их пришлось менять, спустя пару минут машина уже была собрана, но тут подошел Старцев.

– Тяга пропала после середины.

– Да твою налево! – Паша запустил мотор и сунулся проверять компьютер на наличие ошибок. – Передув поймал! Тут висит ошибка, режет буст.

– Ну так сделай с этим че-нибудь!

– Чтоб ты снова ухерачил мне машину? Да больно надо…

– Паша! Время идет!

– Ну и пусть идет, я-то не иду. И вообще, я думал ты будешь как Коен, а ты как мудак…

– Так быстрее!

– Не факт, ты стартовал третьим. Не удивлюсь, если старина Джек тебя обошел.

– Твою мать! Хватит болтать! Чини машину!

– Я вас, сука, щас всех палками в лес угоню! А ну разошлись по разным углам! – невероятно громко прокричал Эдик, будучи довольно далеко от сорок девятой.

– Старый, раз уж ты показался, то как передув убрать?

– Поправь карты или меняй рестриктор.

– Правь карты, – констатировал Старцев.

Паша поморщился, понимая, что это невероятно долгая и тонкая работа. – Да, да… Щас, подожди.

Механик убежал в трейлер, за ним сунулся и шеф-механик. Спустя пару секунд Павлик уже выковыривал маленькое железное зернышко из трубки актуатора. А потом сунул другое. Посмотрел на просвет и поставил все обратно.

– Все, рестриктор другой. Назовем его «зимним».

– Карты!

– Не-не, щас в тепло приедем и че, менять их обратно?

– Ты олень, у тебя же куча карт памяти для этого компьютера. Ты это за секунду можешь сделать!

– Могу, – скрестил руки на груди Паша. – Ты тоже мог не гробить машину.

– Торговаться будешь?

– Не, что ты. Я подожду, когда ты намотаешься на дерево или валун, а потом поговорю с тобой еще раз. Все, время вышло. Вали на хрен отсюда на стартовую линию!

– Блядь! – Старцев осознал, что он не успел даже попить воды. Павлик украл у него все время. А Павлик ли?

Пятидесятая машина встала рядом, и покрасневший от напряжения Джек вылез из нее.

– Ну как?

– Че «как»? – злобно отозвались парни.

– А, вы опять ругаетесь… Ладно, пойду спрошу у заинтересованных.

– Стой! – Старцев сорвался и побежал за коллегой. Больше, чем подгадить Паше, он хотел узнать, получилось ли у него дотянуться до Коена.

– Коен – первый, Страцев – второй, – твердо и четко ответил Колотов.

Паша ехидно посмотрел на своего пилота. Поймал его взгляд. – Ну заплачь.

– А ну цыц! – остановил новый конфликт менеджер. – Разница в секунду. Довольно неплохо, учитывая продолжительность участка.

– Секунда… – задумались пилоты. В скоростных соревнованиях это невероятно большой отрыв, но учитывая, что из всей таблицы к ним никто не приблизился и на две секунды, то складывалось ощущение, что все довольно неплохо.

– Але? Парни! Мы первые! Мы набрали столько очков, что нас уже трудно будет обогнать! Не сбавляйте темп, и мы заберем лидерство на этом этапе. А лидерство на этапе… Ууух!

– Так их три же, успеем еще обосраться-то, – разбавил мечтания Паша. – Нет, я конечно не настаиваю, но давайте как-то поаккуратнее. Или может мне поменяться машинами с Димоном?

– Нет, – заглянул в вагончик заскучавший механик пятидесятой машины, который только что закончил проверять давление в шинах, и отряхать болид от снега. – Я тебя прирежу ночью, если мне отдадут сорок девятую.

– Справедливо, – почесал затылок Паша.

Сорок девятая совалась и отправилась в пробег до следующей точки кемпинга. А потом еще к одной. И к третьей. В конце дня были очередные спецучастки, и машина окончательно лишилась бампера. А вскоре под снегом начала проглядываться земля. Тысяча километров на юг – это тысяча километров на юг. И хочешь – не хочешь, а погода изменится.

Когда Старцев прибыл на последнюю в этот день стоянку, он невольно осветил всю парковку светом раскаленного прожектора и поставил машину в положенное ей место. За бортом потеплело, и люди начали суетиться в городке. Если на начальных днях этапа казалось, что все это шайка энтузиастов, то теперь уже где-то играла музыка, а за ленточным ограждением появились машины зрителей, которые не понятно как добрались в такую глушь. Мужчины, женщины, дети. Все они бродили в разрешенные часы по автопарку и фотографировались с машинами.

Старцев окинул толпу взглядом. Посмотрел на черное небо, в котором жужжали дроны-операторы, и удивился тому, как погода поменяла количество зрителей. Некоторые из людей даже разбили палатки, чтобы поприсутствовать на завтрашнем старте. Тут были и простые зрители, и блоггеры, что постоянно снимали себя на фоне машин, и репортеры, которые пытались осветить скудные национальные соревнования. Раньше было больше размаха. Но сейчас есть то, что есть.

– Ну че? – подошел к машине уставший Павлик.

– Дует не в полную силу.

– Рестриктор стоит такой. Урезали немного буст, чтобы не хапнула лишнего. Затупы с ошибкой были?

– Нет.

– Эхх… Хорошо… – Паша взял походный стул и поставил его рядом с машиной.

Старцев тоже взял какую-то складную табуретку. Сел на нее и облокотился на дверь. – Чет я устал…

– Я тоже…

У парней не было даже сил ругаться.

– Завтра смешанное покрытие. Уберем шипы?

– Не, с утра прохладно будет. Стартуем на них. После первого СУ сменю. Там по погоде видно будет.

– Окей…

Павлик кинул коллеге бутылку с водой. Тот открыл ее и сделал несколько жадных глотков. Закрыл и бросил обратно. – Мы какие?

– Если Коен не напортачил, то ты должен быть вторым. Он – первый. Команда – первая. Пока идем хорошо.

– И не скажешь, что это наши первые нормальные соревнования…

– Ты чему-нибудь научился? Ну… у Коена.

– Ага… Понял, как не зарываться постоянно. И траектория сейчас более пологая.

– Хах, – усмехнулся механик. – Представляю, как бы ты крутился тут, если бы ехал как на отборочных.

Старцев тоже посмеялся. – Это точно… Слушай, а может все-таки поставить твинскролльную турбину?

– Да ты опять заладил! Не нужна она тебе!

– Да все, все… Не ори только…

Когда из городка выгнали зевак, Паша уже во всю выковыривал из морозильника комбинированные обеды, которые команда запасла еще дома. Вчера была курица с лапшой, а сегодня греча с фаршем.

– Отстой… – пацан сунул коробку в микроволновку и поставил таймер так, чтобы еда была готова загореться, прежде чем ее достанут. Так Паша не чувствовал отвратный запах мороженых полуфабрикатов. Он вдруг вспомнил, как ел сосиски с мангала на отборочных, но сейчас тут слишком мало людей, чтобы нашлись энтузиасты.

Паша взял случайную кружку из мойки, ополоснул ее, и налил в нее горячий кофе. Хоть с этим повезло. Старцев, вот, плюется от этого кофе, а Паше нормально. Шульман все время чаи гоняет, а Павлик и бесплатному кофе рад. Теплый сырой воздух подул на подплавившийся ланчбокс, и механик сел на стул, прямо напротив сорок девятой. Тут тишина и благодать. Кофе, еда, природа…

– Псс, парень, – еле слышно прозвучало откуда-то со стороны соседнего фургона.

Паша пригляделся и увидел знакомое лицо. Лицо подмигнуло.

– Паша, чем занят? – шепотом вещал грузный механик.

– Алексеич, я тя не слышу! Иди сюда!

– Да емое! Всю интригу сгубил! – мужчина подошел, облокотился на машину и с ухмылкой посмотрел на Пашу.

– Ну и?

– Ты как к профсоюзам относишься?

Вопрос поставил парня в тупик. Про профсоюзы он слышал, да и в целом понимал их смысл, но казалось бы… – А причем тут профсоюз? Чей?

– Механиков! Да не ори ты! – Артем Алексеевич пригнулся. – Мы тут организовываем… Присоединишься?

– Бойкотировать мудаков пилотов? – обрадовался Ларионов.

– Да нет! Есть тут у нас, кое че на «Э»…

– Э?

– Э та нол, – снова шепотом проговорил старший.

– Который в баки заливаем к бензину? Вы че, жрать его собрались? Совсем сдурели?

– Паша!

– Да не ссы! Я в игре. Показывай, где канистра! – пацан не долго взвешивал все «за» и «против».

– О! Наш человек!

– Шульмана звать?

– Не-не-не! Его не надо! Он буйный, когда выпьет. Я его давно знаю.

– Димон?

– Он пас. Не любит бухать на работе…

– С… – хотел позвать пилота Павлик, но вдруг опомнился. Профсоюз же.

– Все, пошли! – Алексеич стукнул пальцем по пластиковой коробке с высохшей и перегретой едой. Закуски тоже бери.

Через десять минут, в кругу целой кучи механиков из разных команд, под светом тусклой желтой лампы, Паше на капот поставили канистру и стакан.

– Ты это, если слепнуть начнешь, – положил Павлику на плечо руку какой-то не знакомый механик, сунув при этом за пазуху бутылку нормального алкоголя. – Ты водки глотни. Говорят, помогает.

Паша поморщился перед тем как выпить, а потом лицо уже как-то само завязалось в узел, после первого же глотка. – Сколько тут градусов? Кто бодяжил?

Все пожали плечами и начали разливать из канистры по стаканам, образовав кольцо вокруг спасительной бутылки самой дешевой водки. Сразу было видно, что многие тут с периферии.

Утро у команды Энерготеха не задалось. Не задалось от слова совсем. Солнце уже вставало, а приготовления к старту завершены не были.

Сбежались репортеры, выставили аппаратуру, чтобы запечатлеть элегантный рывок перед длинным проездом. Самое время для пилотов покрасоваться. В воздухе висели толпы сонных дронов-операторов. На каких-то даже были наклейки известных в сети каналов.

– Где, блядь, Ларионов? – рычал Колотов, показывая свою профессиональную подготовку в плане управления персоналом.

Из трейлера выбежал Дима. – Паша… Паша он… Он помер, по ходу!

Вся команда ввалилась в фургон и встала напротив узкой Пашиной койки, на которой парень лежал с открытыми глазами, ляпнувшись ими в подушку.

– Не. Жив, – констатировал Шульман.

Старцев нагнулся к механику и принюхался. – Твою мать! Я думал это выхлопом так воняет!

– Ну выхлопом и воняет…

– Ага, – скрестил руки Сеня. – Пашиным. Так, парни, тащите его на улицу.

– Че прям в снег? – пытался возразить Саша, но уже начал тянуть своего механика за ногу.

Паша пересчитал головой ступени трейлера, вроде бы даже проснулся, рухнул голой татуированной грудью на снег и взвыл как раненный зверь. Все люди тут же устремили на них свои взгляды. Одна девушка-репортер даже решила подойти к ним, чтобы разобраться в происходящем, но не успела. Паша, не вставая на ноги, заполз в трейлер, отряхнулся по собачьи, не поднимая тяжелую башку, и сунул руку куда-то под койку. В свой рюкзак.

Среди тысячи очертаний разного хлама, он совершенно в слепую, по одному лишь интуитивному восприятию пространства, достал банку пива. Лежа открыл ее. Лежа глотнул. Смазал пересохшее горло и снова вырубился. Уснул.

Все механики вчерашнего профсоюза хохотали, создавая своеобразную шумовую завесу. Блоггеры и репортеры лишь удивленно хлопали глазами.

Люди начали перешептываться, но вскоре охладели к странной ситуации. Занялись своими делами. Очередная команда репортеров развернула свою камеру и установила ее обратно на штатив, так, чтобы было видно пилотов в их машинах перед самым стартом.

– Тань, это че, это тот?

– Который в море упал? – репортерша поправила косую прядь на лбу. – Точно он.

Музыка после такой суеты на уик-энде начала играть громче, чтобы смазать всю неловкость команды Энерготеха.

Первая из многих

Глава 21

Паша пытается вставить рестриктор обратно в трубку актуратора. Маленькое зернышко с отверстием. Не поддается. Не лезет в шланг. Руки трясутся.

Шульман выхватывает из рук Павлика все, и тоже пытается. Тоже не лезет, тоже руки трясутся.

– Сука!

– Да не говори, старина, – кивает Паша и тут же получает смачный подзатыльник. Ничего не отвечает. Заслужил.

Погода наладилась, и под колесами машин уже пару дней грязь вперемешку со снегом. Старцев перестал долбить сорок девятую об насыпи и начал гнать в своем привычном режиме. Ну как привычном… что-то поменялось. Появилась сдержанность. Сегодня он показал лучшее время гравийного спецучастка, и казалось, что все идет очень легко. Потому, что оно так и было.

Лишь единожды пилотов Энерготеха сдвигали с первого места на участке, но на командные баллы это никак не влияло. Победа была уже в кармане, и через тридцать минут Саша отправится в последний в этом этапе заезд.

Вот только два механика никак не могут совладать с управлением наддува. У Павлика организм еще не отошел от той попойки, а Шульман заменил своего протеже в сходках на следующие дни. Вот они оба и мотались на ветру.

– Все, готово! – взвизгнул Паша и только потом поправил горло. Покряхтел немного. – Так нормально. Все, колеса я сменил, окна протер, логи проверил, с турбиной разобрались… Че еще?

– Все.

– Старый, там пыльники порвались на передке, видать где-то по валежнику пролетел. Есть смысл менять?

– Не, оставь до дома. Ниче критичного нет, пусть едет.

Многие другие команды уже бросили попытки урвать первенство, и ехали налегке, лишь бы доехать. Не было смысла рисковать на этом этапе, ведь уже все очки поделены. Энерготех в ударе, и мешать им нет уже смысла. Будет новая гонка, будет чистый лист. Да и упадническое настроение остальных не сильно подстегивало к борьбе.

Старцеву строго на строго запретили выкладываться в этом заезде на полную. Там, в конце маршрута, всех ждали высокие горы центральной части страны, что ее же и делили пополам, с их отвесными берегами и бурными водами горных рек. Вряд ли кто-то захочет встречать вечер, осознавая, что сход с дистанции одной из машин произошел по глупости. Да и не очень-то хотелось выковыривать машину из оврага или, не дай Бог, речки.

Трейлер выехал первым, обходным маршрутом. Его дорога прямая и короткая, а вот гонщикам придется петлять. Сначала пробег, потом спецучасток. Команда окажется на месте чуть раньше, чем пилоты. Так было задумано организаторами, чтобы минимизировать риски, да и чтобы все смогли насладиться финишем. Хорошие организаторы. Все предусмотрели. И если в предыдущие дни пилоты ждали команду или наоборот, то сейчас все произойдет синхронно.

Паша лег на койку и его тут же начало укачивать. Шульмана за рулем сменил Димон, ведь даже при учете того, что все находятся в такой лютой глуши, похмельный механик вряд ли будет аккуратен. Да и сам Шульман не сильно горел желанием двигаться лишний раз. Второй этап соревнований, а Сеня уже подумал насчет того, чтобы наложить мораторий на выпивку.

Готовые обеды уже закончились, Паша перерыл морозилку, холодильник, и устало налил воды. Попил, тошнота прошла, но ненадолго. Он все ждал конца поездки, чтобы отполировать свое состояние банкой холодного пива, которое точно должно быть в конце пути. Старцеву – кубок, Паше – пиво. Или не кубок? Павлик даже и не думал о том, какой приз будет за этот этап. Или не будет? Этап же…

– Сень, – перевалился на бок молодой механик. – Че мы в конце получим?

– Место в таблице. С баллами.

– Ааа… и че, даже кубок не дадут?

– Кубок в конце первенства. В декабре.

– Аааа… там-то суета будет, да?

– Да, – Колотов не отвлекался. Он смотрел на планшете, то, как едет Коен. Дрон сегодня достался ему, и в голове созрела необходимость приобрести второго, ведь неизвестно, в какой последовательности будут ездить пилоты в будущем. Менеджер сделал пометку в своем телефоне.

…

«Запретить бухло»

«Заказать дрон»

Так незамысловато закончился длинный перечень подмеченного в пути. Там было много текста и много страниц, но по-настоящему важными были только эти строчки.

Мудрость приходит в конце пути…

Трейлер заехал на узкую извилистую дорогу, что спускала конвой техники с горы, и выехал на поляну, прямо у широкой речки, что громко бурлила, облизывая скалистые берега. Тут уже развернуты шатры, много машин, финишные ворота украшены и подняты до самых небес. Люди, люди, и еще раз люди. Все в легких куртках, в ярких одеждах. Все снимают конвой техники и встречают основных членов команд. Трейлеры заезжают в отгороженный автопарк и оказывается, что в дали от людей довольно тихо.

Еще зеленая октябрьская трава вяло торчит из земли, но все равно создается ощущение оттянутого лета. Странное ощущение. В Городе Зеркал сезоны были вполне конкретными, разве что снега было не очень много, но сейчас, пересекая климатический пояс, Паша по-настоящему удивлялся природе своей страны. Тут было столько всего: и леса, и поля, и снежные равнины, и скалистые берега бурных рек. И если в одном месте была зима, то в другом можно было наткнуться на лето. Это подкупало. Вся эта красота.

Парни вывалились из трейлера и вчетвером уставились на высокую гору, у подножья которой обосновались. Стояли и смотрели на верхушку.

– Это че, получается… – нахмурился Колотов. – Это щас победа будет, да?

– Видать, – почесал затылок Дима.

– Ни у кого нет странного ощущения по этому поводу, типа…

– Типа слишком легко далось? – озвучил второе попавшееся в голове чувство Паша. Первым была тошнота, но он сразу понял, что речь не про нее.

– Да. Это же хорошо?

– Неа, – закурил Эдик, глядя на гору. – Ниче хорошего. Гоночные балбесы точно возгордятся. Если уже не возгордились. Нам повезло со стартом, Коен сломал боевой дух противника. Думаю, что больше этого не повторится.

– Ага… – Колотов достал планшет и озвучил написанное. – Этапы будут на юге и у Города Зеркал. Там почти нет глубокого снега. Даже в декабре…

– Сражаться около дома? – усмехнулся Павлик. – Буду на обед домой ездить.

– Нет, не будешь.

– Нет, буду.

– Не будешь, – Сеня посмотрел на своего отморозка и усмехнулся. – Ты че вообще лясы точишь? Дуй встречай!

– А че там встречать-то?

Менеджер показал экран планшета и отмотал запись дрона немного назад. Машина Коена обогнала сорок девятую. А это разница в семь минут, как минимум.

– Ептеть! Так мы же проиграем так! Че он там делает? – Паша сорвался с места, и помчался к финишу.

Парень пробежал через толпу людей, протиснулся мимо биотуалетов, мимо ларьков с едой, перепрыгнул трибуну и ограждение. В ворота влетела пятидесятка, и через две минуты следом проехала сорок девятая. С грохотом, скрежетом, с ковыляниями на ровной грунтовой дороге. Стрельба антилага стихла, и машина свернула с дороги в траву, распугав людей.

Толпа ликовала.

Они впервые видели такое. Машина, лишившаяся переднего колеса, преодолела несколько километров, в клочья изорвав себе обвесы и днище. Людям это так понравилось, что они облепили Старцева, который никак не хотел вылезать из салона. Куча фото, видео, смешков и восторгов. Это было настоящее ралли, по мнению зрителей. Тут же нашлись и те, кто снимал происходящее с дрона. Видео разлетелось между присутствующими, и Паша достал свой телефон. Подключился к общему каналу передачи данных.

Яркая машина едет. Потом подпрыгивает в повороте, слегка касаясь насыпи у края дороги, падает в канаву. И колесо… Вылетело…

Перемотал леще раз. Поворот «тройка». Крутой, но не настолько, чтобы оттормаживаться в ноль. Видно, что «не резать». Старцев режет.

Павлик растолкал толпу и пробился к своей машине. Он хотел рвануть дверь пилота на себя и выковырять того на улицу, как краба из раковины, но прикоснувшись в двери понял, что это не то, что сейчас нужно. Присмотрелся к Старцеву.

Медленно перебравшись через крышу, в окружении толпы людей, Паша спрыгнул с пассажирской стороны и юркнул внутрь, демонстративно хлопнув дверью. Он хотел начать кричать, но Саша его опередил:

– Он не сказал «не резать», – пилот махнул в сторону блока штурмана.

Механик остыл. – Да я так и понял…

– Не успел среагировать. Не хотел гробить тачку. Ехал спокойно.

– Ты че, плачешь там? – поднял визор шлема Павлик. – Эй!

– С ума сошел? – Саша посмотрел на своего коллегу полными злобы и азарта глазами.

Нет, там не было обиды. Только злоба. На себя, на штурмана… И адреналин, от того, что машина чуть не оказалась списана в утиль, ведь если бы пилот не пытался исправить последствия своей ошибки, ловя машину на двух левых колесах, то точно бы уничтожил ее, намотавшись на деревья за пределами дороги. Кувыркнувшись при этом парочку раз.

– Вот же мудак. Ничему не учишься. Ладно, че сидишь-то?

– Как че? Толку то от меня там? Я по-любому просрал место в зачете…

– Ты по сторонам не смотришь? – Паша хлопнул ладонью по шлему, и Шурик начал инстинктивно отмахиваться от него. – Мы щас с тобой вылезаем, запрыгиваем на крышу и празднуем победу. Я прошу у толпы пиво, а ты овации!

– Ты…

– А ну заткнись, блядь! Хочу свое холодное пиво! – механик снова легонько хлопнул по шлему, громко смеясь. – Ни один победитель сегодня не соберет такой толпы, как ты на вывернутой наизнанку машине. Дуй праздновать! Даже если Коен и был самым быстрым по результатам этапа, то ты оказался самым эффектным.

Старцев поднял взгляд вверх. Покосился немного. – Знаешь, а ты прав. Мы щас вылезаем, я на крышу, а ты за инструментом… Стой, ты куда?

Павлик дернул ленту, что была вместо ручки, и, растолкав толпу, вывалился наружу. Начал взбираться на крышу машины, и Старцев понял, что нельзя дать ему сделать это первым. Иначе все будут смотреть только на него. Отстегнул окно и как змея выполз наверх, оттолкнувшись ботинками от сиденья, а потом и от руля.

Шурик встал рядом с Павлом, и под ногами у них оказалась такая большая толпа, которую и представить трудно, если сидеть в машине.

– Да, сука! – Старцев со всей силы швырнул свой шлем под ноги, тот отскочил от машины и оставил вмятину.

– Ты че, творишь, скотина?! – Павлик протянул руки, чтобы придушить пилота, но тот, наученный опытом, извернулся и обнял своего механика. Потом ловко оттолкнул его и вскинул руки вверх.

Люди кричали, что есть сил, свистели, выбрасывали в воздух дроны, чтобы заснять происходящее. Паша отошел от объятий, встал ногой в вмятину и начал орать, что есть сил. – Пиво мне!

Банка прилетела моментально. Павлик неуклюже поймал ее, встряхнул и открыл, обрызгав толпу.

– Холодного, мать вашу!

Следующая банка уже была холодная.

С приездом последней машины запустили салюты, заиграла музыка, но большую часть зрителей опять стянул на себя Энерготех, с их отмороженным пилотом и механиком. Наклейки спонсоров сегодня мелькали так часто, что за это полагался личный рекламный кубок. Правда, лишь Игоревне.

Интервью

Глава 22

– Сегодня вы за главного? Как ощущается победа? – девушка репортер с распущенными длинными волосами уместилась в кадре вместе с лысым Сеней.

Оператор чуть отошел в сторону, чтобы солнце на лысине не бликовало.

– Странное ощущение. Мы победили. Это бесспорно. Сама по себе победа – это здорово. Однако кажется, что мы не выложились на все сто. У нас впереди долгий путь и…

***

– Вы отвечаете за машину под номером ноль пятьдесят?

– Да, верно.

– Что можете рассказать про машину и ее пилота?

– Джек Коен невероятно собранный и аккуратный пилот. Я рад с ним работать. Мы довольно легко находим общий язык, пусть он и иностранец.

***

– Мистер Коен, вер а ю фром?

– Отсюда.

– Это мы вырежем…

***

– Александр, вы не смогли забрать личное первенство, уступив его своему Коллеге. Каковы ваши ощущения?

– Думаю он это заслужил. Он был лучше, – слукавил Старцев. Его жутко это бесило. Команда выиграла, а он проиграл. Такое не легко принять.

***

– Так, ты… – девушка сжала микрофон сильнее.

– Паша!

– Ладно, говори что хочешь, – репортер показала символичный жест ножниц своему оператору.

Павел встал так, чтобы было видно раскуроченную сорок девятую и раскинул руки в стороны. Оператор подхватил волну, сделал пару шагов назад. Поймал идеальный кадр.

– Мы преодолели снежные поля, узкие лесные тропы и скалистые горы. Прошли два климатических пояса и два часовых, – парень выдержал паузу. – Ждите наших побед. И мы их принесем.

Сказано было на удивление хорошо. С гордостью, с пламенем в глазах. Девушка, что держала микрофон, даже немного покраснела.

– Вау. Удивил.

– Да емое! Теперь придется вырезать…

***

– В этот раз вы выступили лучше. Получается, ваша служба механиков смогла настроить машины. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Что сказать? – Шульман звонко свистнул и Павлик поднял голову из-за разбитого крыла машины. – Тебя похвалили, плесень! Растешь!

***

– Забавные они, – девушка убрала микрофон в специальный кейс.

– Понравились?

– Только с профессиональной точки зрения.

Мужчина сложил все оборудование в багажник и хлопнул дверью.

– Пилот?

– Не.

Все мы здесь

Глава 23

– О Господи! – Паша схватился за сердце и его ноги подкосились. Он без сил осел на пол и облокотился на стойку терминала регистрации прибытия. – Воды…

– Что с ним? – засуетился работник аэропорта, глядя на гоночную команду, которая обступила Пашу. – Скорую?

– Подождите, – Сеня аккуратно подхватил парня и усадил его на принесенный стул. – Ты как, братишка?

Парень все продолжал держаться за грудь, жадно хватая воздух. Ему вдруг показалось, что это финал. Что это кульминация его жизни. Что дальше уже ничего нет, и если он выйдет из аэропорта, то лишится этого финального аккорда.

Стакан воды поднесли к губам, и Паша с трудом сделал глоток. Он покраснел и побледнел одновременно.

– Эй, ты как? – Старцев наклонился к своему механику, потрогал лоб, пощупал пульс. – Нормально вроде… Че случилось-то?

А Паша шевелит бледными губами, но слов связать не может. Обмяк.

– Вы че тут цирк устроили? – размахивала влажными руками после уборной Анастасия Игоревна, что только что добралась до аэропорта.

– Насть, тут мелкому поплохело. Скорую ему?

– Че? – она поморщилась. – Вы серьезно щас?

Павлик поднял стеклянные глаза. – Анастасия Иг… Иг…

Он сейчас смотрел на нее как на нечто великое, недосягаемое.

– Насть, ну че?

– Да че, че… Премию я пришла выдать, а этот первый под руку попался, чуть не сшиб меня у туалета.

Старцев дернул из руки механика конверт, пересчитал и сунул обратно. – У меня больше, выдыхай.

– Да сука! – Ларионов подпрыгнул, сменил окраску кожи и побрел к выходу. – Ладно, черт с ним, бывайте!

Двери терминала открылись, а за ними настоящий снегопад. В Городе Зеркал. Удивительное зрелище заставило Пашу поднять голову вверх, и он тут же поскользнулся на глянцевой плитке, припорошенной свежевыпавшим снегом. Упал. Тихонько замычал.

– Скорую?

– Не, опять придуривается.

– Да ну вас! – прокричал пацан и снова поднялся на ноги. Только в этот раз с трудом.

Сражение на домашней трассе

Глава 24

Декабрь окончательно засыпал Город Зеркал белым. Электрокары теперь чаще буксовали, прохожие все сильнее укутывались в теплые одежды. Река застыла.

После победы в первом этапе, не было никаких празднований. Не было ни поздравлений, ни почетных грамот. По сети все чаще и чаще разлетались видео с командой Энерготеха, что так эффектно преодолевает препятствия. Появляются и эпичные видео, где сорок девятая машина оказывается на самой грани, лавируя между опасными поворотами на пределе своих возможностей. А еще у всех на глазах появляется Паша. Разрисованный пьяный механик, что-либо падает в холодное северное море, либо оказывается выброшен в снег в бессознательном состоянии. И если раньше к ралли в стране относились прохладно, то теперь люди стали чаще обращать внимание на то, как оно пытается возродиться.

Это было зрелищно и забавно.

Но для команды сейчас это было на втором плане. После того, как Павлик заявил всем, что они должны ждать побед, люди с восторгом и трепетом оставляли свои комментарии под выпусками новостей. Так и прошел второй этап. Невероятно большое количество пользователей регистрировались на одной из спортивных платформ, чтобы поддержать или высмеять Энерготех.

В кадре систематически мелькала и сама команда, так что помимо пилотов в создании новой истории поучаствовали все. Вот только результаты оказались не такими уж и выдающимися. Южные степи были сухими и ветреными, и претендовать на победу мог только Саша, тогда как Коен с его аккуратностью отстал от лидеров.

Второй этап закончился на втором месте. Однако в общем зачете команда числилась первой, оторвавшись от преследователей всего на пару баллов. Именно поэтому напряжение внутри коллектива нарастало. Тут нужно выложиться на полную. Нет смысла лезть в мировое первенство, если не можешь стать лучшим в своей же стране. Именно такое условие поставила огромная корпорация своему проекту, который, если и не закроется, то потеряет в финансировании.

– Завтра начнется самая важная часть сезона… – Сеня вывел на экран маршрут заезда. – Мы стартуем на асфальтовой трассе, идем через старый аэропорт, уходим через заповедники в периферию. Оттуда обратно. Асфальт – двадцать процентов, снежный грунт – двадцать процентов, шестьдесят процентов – грязь и гравий.

– Значит, что нужно не подкачать в этих шестидесяти процентах… – озвучил свои мысли Джек. – Я так понимаю, у нас есть спец по асфальту, и я, что неплохо справляется со снегами. Как оказалось…

– Да. Трудность в обратном маршруте. Там нас могут хорошенько нагнать, ведь уже знают наши слабости, – менеджер поставил на стол кружку с кофе. – Я уже даже и не знаю, какую стратегию мы выберем, выжидательную или атакующую, но что бы ни случилось – берегите машины. Мы будем воевать в городской среде в начале и конце этапа, а значит, что риск угробить технику велик. Слишком много мелочей на трассе.

Паша толкнул Старцева в бок. – Это он про тебя говорит.

– Отстань…

– Машины готовы?

– Да, – устало ответил Шульман. – Мы даже пластик по новой обклеили, чтоб покрасоваться.

– Дроны? Программу поправили? Я не хочу, чтобы мы сошли с дистанции из-за ошибки в стенограмме.

– Да, оба подготовлены и отлажены. Эти… с аутсорса… кароче все показали, и все на гарантии.

– Оборудование погружено?

– Так точно! – выкрикнул Павлик, который в основном и занимался этим. – Если что, то метнемся до дома…

– Нет! Перепроверь! Мы не имеем права заниматься ерундой в этот раз.

Градус волнения поднялся. Теперь даже всегда расслабленный Паша ощущал давление. Почему-то именно в этот раз он боялся, что они не придут первыми, хотя в остальных заездах его это мало заботило. Он выполнял свою работу, и выполнял ее хорошо. Но тут что-то другое. Будто нужно положиться на своих товарищей.

– Ладно… – выдохнул Арсений. – Эдик, останься. Остальные – свободны. Сбор завтра в девять утра. Всем все ясно?

– Да… – устало ответила команда.

Пилоты и механики вышли из коморки в ангар и застегнули свои куртки. Внутри было холодно, пусть и не сильно.

– Че задумался? – Паша снова дернул своего пилота.

– Мы готовы?

– Ну я-то точно готов, а вот по тебе этого не скажешь. Ты как?

– Да нервничает он, – Джек положил руку на плечо коллеги, и тот, на удивление, не стал уворачиваться.

– Да. Есть такое…

Удивлению не было предела. Гордый Саша редко признавался в таком, и чтобы прямо – впервые.

– Эй! Все нормально будет! – Паша достал из кармана телефон и показал сообщение. – Даже мои предки приедут, а я, как видишь, даже не волнуюсь.

– Боишься опозориться?

– Не, я уже опозорился на тех видосах. Отец обещал придушить меня как собаку, за то, что семью посмешищем оставил.

– Твою мать… – усмехнулся Старцев. Он был не в силах совладать с Пашиными бестолковыми аргументами и убеждениями. Казалось, что никогда не получится понять, на что опираются мыли этого идиота.

– Так, парни, – Джек протянул всем ладонь и попрощался. – Я отдыхать. Редко выпадает шанс оказаться в бою прямо из дома. А меня еще жена ждет. Кстати! Тоже болеть за нас будет в финале. А то тащить ее в хрен знает куда не хотелось, а тут дома, считай.

– Да, парни, я тоже погнал, – Димон тоже попрощался, и они вместе с Джеком разъехались, не издав своими электрическими машинами ни звука.

– До дома подбросишь? А то я как-то не хочу топать пешком… – Павлик закрыл за собой дверь ангара, долбанув ей по косяку пару раз, чтобы сбить наледь.

– Да черт с тобой. Поехали…

Премиальный электрокар тронулся и лобовое стекло отразило на себе дорожные знаки.

– Думаю, права получить. Сложно? – механик ткнул пальцем в стекло.

– Не сложно, если на автопилот. Если расширенную лицензию, то придется посещать занятия.

– Долго?

– Пару месяцев. Три, если не ошибаюсь… Там еще медицинское освидетельствование пройти надо, нарколог, психолог… Брось эту затею.

Паша шутку оценил, усмехнулся. – Как думаешь, с нашим графиком я успею?

– Нет. Без шансов.

– Жаль. А то было бы удобно иметь возможность водить техничку. А то в прошлом этапе техничка была, а водить никто не хотел.

– Жаль…

– А знаешь почему?

– Даже не догадываюсь…

– Потому что только тебе техничка и нужна! – вновь начал жаловаться на аккуратность пилота Паша.

– Да, знаю…

– Че? Поготь, ты щас серьезно? То есть, не будет ни спора, ни ругани? Стой! Это так не работает!

– Ты че, вывести меня хочешь?

– Не-не, я просто еще раз акцентирую внимание на необходимости быть аккуратным. Штурман виноват, или трасса подвела, но в итоге страдаю я и ты. Давай как-то повнимательнее, ладно?

– Знаешь, что я тут понял? – Саша выковырял из мыслей какие-то свои внутренние размышления. – На электрокарах очень трудно контролировать занос. Момент на колесах всегда стабильный, а отклик плохой. Это не сильно полезный навык, но я им почему-то овладел…

– И?

– Так вот, на сорок девятой проходить повороты в заносе невероятно легко. Я будто пользуюсь продолжением своего тела. Железным таким, как протез…

– Как будто сидишь в боевом роботе!

Старцев искоса посмотрел на Пашу за его тупой комментарий. – Да, Паш, как в боевом роботе…

– Ладно-Ладно…

– Кароче, с тех пор, как мы доработали сорок девятую под грубую езду, я вдруг понял, что сейчас стало еще лучше. Я еще сильнее начал ее понимать. И если сначала я ругался на неровную полку момента и непонятную отдачу мотора, то в конце прошлого этапа осознал, что больше не чувствую дискомфорта. Все на своих местах.

– Это уверенность в тебе говорит?

– Да, я пытаюсь найти причину, чтобы не ссать перед заездом.

– Хочешь совет?

– Опять скажешь: «Не ссы?»

– Не ссы!

– Да твою налево… – Саша припарковал машину около высокого дома. Пашиного дома. – Ты то как? Настроен дальше работать, или уже надоело?

Павлик посмотрел на свои аналоговые часы, поднял их. – Я тут выбросил свои смарт часы. Оказывается, что их приходилось слишком часто заржать, снимая по вечерам. Эти я не снимал с себя ни разу с тех пор, как надел.

– А это ты к чему щас?

– К тому, что я тоже могу внезапно выдавать волнующие меня темы. Все, бывай! – Паша аккуратно хлопнул дверью и зашел в холл своего дома.

В квартире все так же не прибрано. Парень сначала думал, что у него просто нет времени заниматься уборкой, но только что осознал, что дело в обычном нежелании. Волнение, которое он пытался скрыть, выбиралось наружу, и Паша подхватил коробки из-под готовой еды, сунув их в мусорку. Потом собрал все свои грязные вещи, положил в корзину и спустился на первый этаж, в прачечную. Не разбирая цветное и черно-белое, засунул в стиральную машину.