Читать онлайн Три Закона. Закон второй – Конкуренция. ч.1

Глава 1

– …Вы прошли значительный этап своей жизни, достигли первой высокой цели! Вы – люди будущего, и именно вам его строить! А мы – просто счастливы, что имели честь быть вашими наставниками…

Думал ли Президент школы так же красиво, как говорил – неизвестно. Да и какая разница, если его слова в любом случае связывали нас с нашими настоящими учителями. Рядом с пухлым Президентом стояли лидеры выпускающихся групп – среди них и наш наставник Демен. Все они выглядели немного не в своей тарелке. Обычная подтянутость не поддерживала сейчас их плечи, лица потеряли учительскую нейтральность. Они казались готовыми растрогаться окончательно. Остальной преподавательский состав поглядывал на них сочувственно. Спустя тринадцать лет расстаться навсегда с группой, проблемами которой ты жил – это тяжело.

Я понимала, что момент, наверное, грустный. Но всё равно мы не могли не радоваться, ведь всего несколько дней отделяли нас от настоящей взрослой жизни! Почти всем уже исполнилось семнадцать лет (мне – три недели назад), все уже прошли детерминацию – поэтому являлись совершеннолетними! Никакого контроля, самостоятельность, своя работа, свои деньги, свои личные цели! Мы все были счастливы, стоя сейчас напротив Президента и учителей.

Я переглянулась с Гелло и Мирои – они стояли рядом, одетые так же, как и я, в тёмно-синюю торжественную форму, и нетерпеливо улыбались. Гелло был уже мальчиком, а Мирои – девочкой. И хоть их детерминация прошла чуть меньше месяца назад, сомнений кто есть кто уже не возникало.

Гелло вскоре принимал обязанности помощника одного из лучших инженеров Ассоциации инженерных разработок. А Мирои нанималась стажёром в музыкальный сектор Глобального Сообщества Искусств! С перспективой в самое ближайшее время определить её будущую должность и направление работы.

Ну а я… А я-то становилась помощником начальника инженерного отдела Ведомства Семантики, входящего в Ассоциацию ведомств преобразования человеческого самоопределения в условиях нового времени. Вот так-то!

Да! Эта трясина меня всё-таки затянула. Но я была тому очень рада.

Месяц назад, когда после очередного неудавшегося собеседования я уже собралась звонить Геру Мичлаву и сдаваться на его волю, небо послало мне моего будущего начальника, пришедшего поговорить со мной в неофициальном порядке, ведь встречи между нами назначено не было. Этот человек сказал:

– К сожалению, вас не заинтересовало наше прежнее предложение, но мы прекрасно понимаем почему – вы весьма чётко представляете себе область, в которой хотели бы работать. По стечению обстоятельств у нас образовалось вакантное место как раз в этой области.

Разумеется, в области инженерии. Помня слова Мичлава о том, что Ассоциация преобразования пытается стать конкурентом Ассоциации охоты, я сразу насторожилась. Но увиденное и услышанное впоследствии поменяло моё прежнее решение никогда с ними не связываться. Во-первых, господин Нео́лан конкретизировал сразу, что они и не скрывают – их организация крайне отрицательно относится к квазиантропной охоте. Именно поэтому, узнав о моём отказе работать на этом поприще, его руководитель, Директор Ведомства Семантики, хотел бы предложить мне вакантное место. Ибо он предполагает, что мои воззрения на охоту совпадают с идеологией Ассоциации преобразования.

На такие слова я заявила вежливо, но чётко, что работать против Ассоциации охоты не буду. На что господин Неолан покачал головой и посетовал:

– Мы, конечно, ожидали, что вы воспримете наше приглашение именно так. Но поверьте, у нас нет времени работать против Ассоциации охоты, когда впереди стоит множество собственных задач.

Он рассказал мне о приоритетных направлениях работы их организации. Они имели целью «Преобразовать Настоящее в Будущее» – таков был девиз каждого их ведомства. Рост человечества над самим собой, трансформация воззрений – начатое эволюцией уже продвинуло нас далеко вперёд от того, чем люди являлись когда-то. Но высокоорганизованное общество, цельное и неделимое, живущее по здоровым принципам, способно развиваться и дальше – таковое мнение имело руководство Ассоциации преобразования и всесторонне занималось этим вопросом при поддержке Высшего Правительства. Как и Ведомство Семантики, входящее в его состав. В настоящее время они вышли на новые задачи, касающиеся промышленности и ресурсов. Обойти эту важнейшую для жизни сферу они не имеют права. Да, их инженерный отдел пока немногочислен, он открылся совсем недавно. Занимаются они принципиально новыми разработками, которые могли бы послужить дальнейшему развитию здоровых взаимоотношений человека с природой и самим собой. Пока что отдел находится в ведении Директора именно Ведомства Семантики. Потому как он является одним из самых деятельных руководителей Ассоциации, не раз проявившим свои незаурядные способности и приверженность принципам.

Его звали Анре Севолий.

И начальник Неолан прибыл сюда по его поручению, чтобы сказать:

– Мы и ранее предполагали, что ученик с вашими показателями будет нам полезен – поэтому вы и получили от нас предложение. И сейчас нам жаль упускать возможность сделать его повторно.

Но, разумеется, мне предлагалось пока только пройти дополнительное собеседование.

Набравшись мрачной решимости после предыдущей неудачной беседы, где черновик моей идеи фикс вежливо приговорили к смерти, я сказала, что ищу площадку для воплощения одного инженерного проекта. Если он не заинтересует Ведомство Семантики, тогда я буду вынуждена отклонить их вакансию. И, произнося такие дерзкие речи, подумала, что, если уж идти к конкурентам, то только ради воплощения моего замысла – и ничуть не меньше!

Господин начальник спросил, готова ли я прямо сейчас представить ему свой проект. Я была готова. И представила – «Бескровная охота. Разработка излучателя модулирующих волн для коррекции поведения квазиантропов». Начальник был весьма удивлён. На него моё короткое выступление произвело впечатление. Беседа закончилась парой вопросов и взаимными благодарностями.

Я не была уверена, что после вовсе неученического поведения и конкретно поставленных условий, со мной захотят иметь дело. Но терять было нечего. Идти туда работать просто так? Нет, предать рабочую этику я готова только ради бескровной охоты…

А на следующий день мне позвонили и сообщили, что, если первое собеседование меня устроило, то предлагается пройти второе. С самим Анре Севолием, Директором Ведомства Семантики, куда меня и приглашают. Необычность ситуации (второе собеседование, с высшим руководителем, вне школы!) объясняется ничем иным, как моим проектом. Подобные заявления должны быть представлены ему лично.

Надежда тогда вспыхнула во мне с новой силой! Я почти забыла предупреждения Мичлава о том, что «преобразованцы не позволят заниматься ничем, кроме спекуляций против Ассоциации охоты». Да и не верила я его циничным взглядам! Ведь Ассоциация преобразования и Семантика столько всего сделали для людей!

Наставник Демен, которого я посвятила в сделанное мне предложение, одобрил его! Правда, подробностей о конкуренции он не знал… Но ведь и так ясно, что организация, которая возьмётся за мой проект, станет конкурентом моего прошлого работодателя!

День своего визита в Ведомство Семантики я никогда не забуду. Его центральный офис занимал один из великолепных небоскрёбов Вехемы! Опять я была там! Совсем как взрослая (да ещё и весьма успешная взрослая)! И всё увиденное настолько выгодно отличалось от уже имевшегося опыта, что сомнения пропали окончательно – я захотела тут работать. Первое – вежливый секретарь в холле первого этажа. Второе – и все остальные, с кем пришлось столкнуться, общались со мной тоже вежливо. Здание равномерно наполняли работающие люди, никаких истерических всплесков затишья или активности не происходило, на меня никто не пялился. С господином Неоланом, вышедшим подбодрить меня парой слов, все здоровались самым обычным образом. Здесь всё выглядело НОРМАЛЬНЫМ. Никто не сторонился моего будущего начальника, не звучало ни единого громкого слова, ни единой фамильярности. Ни единого удивлённого, неприязненного, подозрительного, прицельного, анатомирующего взгляда в мою сторону! Ведомство Семантики не было похоже на Ассоциацию охоты – этот сумасшедший дом во главе с…

Впрочем, с местным главой мне только предстояло встретиться. И эту встречу лучше описать во всех подробностях. От воспоминания о ней у меня до сих пор мурашки бегали по коже.

Итак, пройдя через холл, через беседу с секретарём, с Неоланом, через неизбежные толпы сотрудников, я наконец достигла босса. И памятуя первую свою встречу с Мичлавом и старым Главой охоты, я немного боялась…

Кабинет Директора представлял собой огромный вытянутый зал на одном из высотных этажей здания. Ты заходил с одного конца и шествовал через это пространство к далёкому рабочему столу начальства. Это производило немного гнетущее впечатление. Посередине протянулся язык стола для совещаний, который Директор мог возглавить, не поднимаясь со своего места. Все поверхности были выполнены в холодном сером цвете, ничего лишнего не наблюдалось. А по обеим сторонам вдоль пути твоего движения светились прозрачные стены из оргстекла, открывая вид на город, на соседние небоскрёбы.

Когда я вошла, меня сразу прижало и масштабом, и цветом. Дверь за мной закрылась. Внутри царила тишина. Поняв, что идти надо прямо, я поспешила навстречу с неизвестностью. Плотное покрытие на полу поглощало мои шаги, мне показалось, что я нахожусь в вакууме. Робость поползла по позвоночнику.

Но… Никого за широким столом начальства не оказалось. В меру высокое кресло пустовало, от мониторов виднелись отсветы, тут же лежали планшет и сенсафон, мигающие новыми сообщениями. А хозяин рабочего места отсутствовал. Нам рассказывали в школе, что в некоторых организациях за кандидатом могут и подсмотреть, пока он находится наедине с собой в приёмной или где-то ещё. Вспомнив об этом, я остановилась напротив стола руководства на положенном расстоянии и, скромно заложив руки за спину, стала ждать.

Пустое кресло молча смотрело на меня.

Фото Анре Севолия я никогда не видела. Его имя иногда появлялось в газетах в связи с обширной деятельностью Ассоциации преобразования в целом, и Ведомства Семантики в частности. Это была довольно значительная фигура! И, кстати, самая молодая среди директоров Ассоциации – ему было всего тридцать три года – я успела заправиться информацией из статей, восхваляющих успехи Ведомства под его руководством. Меня одновременно и смущало и радовало, что он пожелал лично со мной побеседовать. Конечно, мой проект – штука взрывная. Но всё-таки я понимала, что это моя популярность, слепленная Мичлавом, притягивает такое высокое внимание.

Тишина начинала усыплять. Я переминалась на пятках, нервозность щекотала внутренности. Но ведь ничего дурного не случится, если я пошевелюсь? Решив так, сдержанным шагом направилась к панорамному окну, чтобы скоротать время за рассматриванием вида. А по пути мне попался декоративный столик, которого не было заметно с прежнего места. На нём стоял небольших размеров модуль синхронности – интерьерное украшение, которое можно использовать и для медитации, если ничто более лёгкое тебя не берёт. Этот модуль представлял собой матовый куб, из верхней грани которого плавно выдвигались столбики, перекидывая друг на друга блестящие чёрные пластинки. В центре куба прокручивался черный же диск с округлыми отверстиями, и эти пластинки успевали мгновенье в мгновенье проходить сквозь них, подталкиваемые столбиками. А падая на соседний, они надевались на золотистые оси, издавая при этом едва слышный мелодичный звон. И вновь двигались по периметру, повинуясь толчкам механизма, соскальзывая с осей, попадая в идеально подходящие для них отверстия.

На какое-то время я зависла… Мозг человека любит упорядоченность, а, доведённая до такого уровня, она может загипнотизировать кого угодно.

– Вам нравятся такие игрушки? – прозвучало за спиной.

Крупно вздрогнув, я обернулась. Передо мной стоял хозяин кабинета. Молодой мужчина ростом немного выше среднего, в сером костюме с блеском. Уже в том, как он стоял, виднелась холодная хлёсткая элегантность, и этот костюм выгодно её подчёркивал.

– Добрый день, господин Севолий, – спохватившись, я поклонилась.

– Добрый день, госпожа Алисар, – ответил он голосом ровным, как сама тишина вокруг. – Леокади, верно? Рад вас видеть здесь, в Ведомстве Семантики.

Я поклонилась вновь. Он же подошёл ближе и с прохладной улыбкой взглянул на модуль синхронности, продолжающий свою завораживающую игру.

– Так что же, вам нравятся такие вещи? – повторил свой вопрос.

– Не то чтобы, господин Севолий, просто эта логика не может не притягивать внимания, – ответствовала в меру почтительным тоном.

На меня смотрели сверху вниз.

– И мне не особо нравятся, – просто сказал он, но из-за малой эмоциональности голос его звучал несколько официально. – Сам я бы его не приобрёл, но это подарок. Видимо, у людей даривших я вызываю ассоциации с подобными вещами. Присаживайтесь, Леокади, прошу.

И лёгким жестом пригласив меня покинуть зону гипноза, он прошёл за свой стол.

Глядя на этого человека, я бы согласилась, что он напоминает безупречно синхронизированный модуль! Сказать, что он улыбался мне, было бы неверным. Тонкие, не выделяющиеся цветом губы, почти не меняли своей ровной линии – может быть, лишь в самых-самых уголках! Но лицо его, узкое с острым подбородком, каким-то образом выражало спокойное одобрение. Именно одобрение, а не доброжелательность – мне показалось, будто он уже мой начальник. Цвет его коротких, чуть волнящихся, волос был скорее светлым, чем тёмным. Цвет кожи почти белым. Цвет глаз, наверное, серым, но больше он напоминал цвет прозрачного льда. Движения его были полны спокойной уверенностью, как и взгляд. В прямоте спины и угле плеч виднелась уже описанная мною элегантность – она явно была присуща господину Севолию естественным образом, по природе. Руководитель Семантики заворожил меня так же, как минуту назад модуль в углу его кабинета! Он был немного нереальным и бестелесным. Вот только кисти рук, которые он положил сейчас перед собой на рабочий стол, напоминали о его человеческом происхождении – довольно крупные для его телосложения, мужские, с изящными узловатыми пальцами.

Я постаралась незаметно встряхнуться. Да уж, он, похоже, знает не хуже Мичлава, как давить людям на психику.

– Что ж, Леокади, – он разглядывал меня с налётом интереса, – несмотря на ваш нежный возраст, о вас многие уже наслышаны.

Показывая, что это не имеет для меня значения, я сдержанно пожала плечами.

– Не нужно ложной скромности. То, что вы прошли – вы действительно прошли. Но для нас с вами, здесь, это уже завершённый этап, верно? Верно.

Спокойный ровный взгляд его ледяных глаз прочно остановился на моём лице. Но он не был тяжёлым, как в случае охотников. Наоборот, он был таким лёгким, что в ответ я не могла сосредоточиться на лице его обладателя.

– Итак… Вы – ученица Гера Мичлава.

– Бывшая ученица, – уточнила я. – Эксперимент с командной охотой не завершился удачно, так как я бесконтрольно приобрела женский пол и по ряду прочих причин.

– По ряду прочих причин… – задумчиво повторил Директор Севолий и легко потёр костяшкой пальца острый подбородок. – Каких же причин, Леокади?

– Современные методы охоты не вполне подходят моим этическим принципам. Но, благодаря знакомству с ними, возникла идея совершенно нового метода. Который я хотела бы представить Ассоциации преобразования.

– По какой же причине вы не представили вашу идею Ассоциации охоты?

– Их не интересуют подобные варианты.

– Так вы пытались?

Помедлила перед ответом.

– Нет, я не пыталась.

– Что ж… – Директор отреагировал неопределённо. – Должно быть, вы знаете, Леокади, что с некоторых пор Ассоциация преобразования и Ассоциация охоты часто сталкиваются как конкуренты. Особенно это касается моего Ведомства, так как мне было поручено организовать работу нового инженерного отдела.

Сердце моё беспокойно застучало.

– Некоторые наши проекты пересекают линии их поведения. И, даже не спрашивая подробностей о вашем проекте, я могу сделать выводы, что и он будет относиться к подобным неприятным пересечениям. Это так?

– Боюсь, что вы правы, господин Севолий, – голос мой чуть дрогнул.

– Зачем же вам бояться? Не стоит, – он чуть улыбнулся, прохладно и невесомо. – Поговорим о вашем наставнике. Вы продолжаете общение с ним?

– Нет, господин Севолий, – поспешно мотнула я головой.

– Вы имеете какие-либо договорённости?

– Нет, что вы, господин Севолий!

– И в каких же отношениях вы находитесь с этим человеком?

– Ни в каких, коммуникация между нами прекращена окончательно, – говорить я старалась убедительно, чтобы он не подумал будто я лгу. – Те несколько месяцев совместной работы были лишь экспериментом, я имела временный договор. По окончании рейда обе стороны должны были принять решение быть ли мне помощником Гера Мичлава или нет. Моя бесконтрольная детерминация уже стала главным препятствием.

Директор едва заметно покивал.

– С господином Мичлавом мы знакомы, – произнёс он немного скучающе, – он, вероятно, не упоминал об этом?

Я удивилась абсолютно искренне и покачала головой.

– Но так как мы являемся конкурентами в работе, знакомство соответствует этому факту. Какого вы мнения об этом человеке, Леокади?

Такого вопроса я совсем не ожидала! О моём обучении – да. О нашем с ним совместном опыте – да. Но не о моём личном мнении о персоне охотника!

– Вам не стоит смущаться, меня действительно интересует ваше мнение, здесь нет подвоха, – в тоне Севолия мелькнула снисходительность.

А я всё равно находилась в неловком положении. Солгать уже не могла – из-за промедления это было бы слишком заметно. Сказать правду тоже нельзя. Как говорится, хочешь узнать человека – послушай, что он говорит о других…

– Господин Мичлав… – взяв себя в руки крепче, чем прежде, я стала подбирать слова, – вне всякого сомнения, специалист высокого класса в своей области и в некоторых смежных… За три месяца работы он передал мне многие знания – всё это было неоценимым опытом, за который я бесконечно благодарна ему и Ассоциации охоты… Но… во взглядах я и он, пожалуй, не сходимся.

– Во взглядах на что? – уточнил Севолий почти равнодушно, но глядя на меня в упор.

Боже, пусть я угадаю правильный ответ!

– На методы действий.

Это было и правдой и звучало обтекаемо, уголком касаясь и моей идеи.

Директор, кажется, усмехнулся – я это скорее почувствовала, чем увидела.

– Вам покажется это забавным, Леокади, но ваше мнение совпадает с моим. Что ж. Прошу вас изложить суть той идеи, которую вы хотите нам предложить.

Я воодушевлённо вздохнула…

…Мы всей толпой окружили наставника Демена, шум стоял такой, что барабанные перепонки могли лопнуть! Вот уже несколько минут мы не являлись учениками нашей школы пятого типа района Квета! Демен, улыбаясь бессильно и так по-доброму, пожимал тянущиеся к нему ладони одну за другой. И, пытаясь переорать общий гомон, говорил, что для любого вопроса он всегда остаётся на связи. Каждого из нас он знал с четырёхлетнего возраста. И нам сейчас было трудно представить себе свою жизнь без его в ней участия.

Вечером намечался первый крупный для нас сабантуй! Многие намеревались впервые опробовать алкоголь – ведь теперь, после детерминации, начали вырабатываться нужные ферменты. Сейчас нам следовало разбежаться по домам и как следует к этому подготовиться!

Расставшись с наставником, мы с Гелло и Мирои уже направлялись к выходу. Дневное солнце наполняло коридоры, младшие ученики смотрели на нас с завистью! Кто-то даже пытался здороваться – чаще со мной – моя охотничья слава пока продолжала работать.

Пока что я выглядела постарше своих друзей, благодаря детерминации, прошедшей на четыре месяца раньше. Но о разных нюансах женской (да и мужской) жизни Мирои уже знала гораздо больше меня. Гелло предпочитал испаряться или затыкать уши музыкой, когда её пробивало на откровенную болтовню. Но вопросы переходного периода объединяли всех троих. Они двое уже успели хлебнуть некоторых его прелестей вроде обострившегося обоняния, приступов агрессии, счастья и прочей эмоциональной нестабильности. И поражались, как я в таком состоянии могла заниматься работой, доучиванием и даже выбором профессии! Как-как?.. Тяжело и плохо! Чего стоят бесконечные разборки с…

– Гелло, а тебе кто-нибудь из девчонок уже нравится?!

– О, Боже… Ты мне нравишься!

– Ну я серьёзно!

– Нет, не нравится… Неужели тебе кто-то из наших может понравиться?! Мы же с самого детства друг друга знаем! И вообще… рано ещё об этом говорить.

– Ну-у! Рано или не рано – это у всех по-разному. О! Леока, а ты чего молчишь?

– А я-то что?..

– Ты уже несколько месяцев как детерминировалась! Что-нибудь чувствуешь на эту тему?

– Мирои, угомонись…

– Нет, ну должно же быть хоть что-то! Тебе тоже никто не нравится?! Да почему вы такие странные?! А-а-а, я догадываюсь, в чём дело! Конечно, тебе никто не может нравиться, потому что тут одни хилые, только после детерминации, а ты уже видела ТАКОЙ мужской эталон!

– Мирои, чёрт, тьфу, ты рехнулась?!!

Она расхохоталась и на всякий случай отскочила подальше от возможного наказания. В глазах её теперь постоянно плясали черти, а прошлый застенчивый и нервный аген совсем пропал и возвращался крайне редко.

Она смеялась, Гелло изобразил, что его сейчас стошнит, а я не могла разозлиться сегодня, даже если очень хотела.

– Да брось! Ну ты же не будешь отрицать, что видела! – продолжала балаганить подруга, держась от нас на некотором расстоянии.

– ЧТО видела?!

– Фигуру, мускулатуру! Слушай, и не отрицай, что по форме…

– Я ничего не буду отрицать, лишь бы ты замолчала.

– Хватит, меня действительно мутит! – подал голос Гелло.

А вот его вечная уверенность и деятельная энергия как-то притухли после детерминации. Он выглядел бледным и слишком задумчивым.

– Да перестань, на лекциях по анатомии и взаимоотношениям полов не мутило же!

– Там мы анатомию конкретных людей не обсуждали…

– А теперь пора!

– Мирои, знаешь, как это называется?

– Знаю! Но это нормально!

За их пререканиями я сперва не увидела сигнала о входящем звонке, выскочившем на экране часов. А взглянув на определившийся номер, замерла посередине шумного коридора и побледнела до уровня Гелло. Друзья притормозили.

– Он…

– Кто?

– Твой мужской эталон!

Звонил бывший начальник и наставник. Я не слышала его уже два месяца и не ожидала услышать в будущем… На последней личной встрече он вопреки здравому смыслу предложил мне работу, а при последнем звонке подтвердил это предложение. Несмотря даже на то, что я в сердцах и нецензурных выражениях высказала ему своё нелестное мнение о нём самом. Зачем он звонит теперь? Что ещё ему может быть от меня нужно? Вся радость дня улетучилась, ладони вспотели, похолодело внизу живота…

– Не отвечай! – выпалила Мирои, и в глазах её вдруг мелькнул прежний испуганный аген.

– Вы оба взрослые люди – надо ответить, – и Гелло тоже нахмурился как-то по-старому.

Леока, возьми себя в руки! Не сделаешь этого, не ответишь – считай, встанешь в ряд со всеми теми, кто его боится и уступает ему дорогу в коридорах.

Часы продолжали настойчиво сигналить о звонке. Он знает, что я не отвечаю неслучайно. Ладно, глубокий-глубокий вдох…

– Я вас слушаю.

– Здравствуй, детка! Рад тебя слышать, – низкий, с хрипотцой, голос охотника звучал как обычно расслабленно и насмешливо с самых первых слов. – Ну? Можно тебя поздравить? Вступила сегодня во взрослую жизнь? Как тебе тут, у нас, нравится?

Боже, разговаривает так, будто мы созванивались всего пару дней назад!

– Простите, господин Мичлав, – как можно холоднее отвечала я, расправив плечи перед глазами друзей, – к сожалению, мне неудобно сейчас разговаривать. Могли бы вы сразу назвать причину своего звонка?

– Не понимаю, что ты там говоришь! Связь, наверное, поганая, а? Давай-ка выходи наружу – тогда мы точно друг друга поймём. Хочу на тебя посмотреть.

Сердце рухнуло куда-то под желудок и там забилось в конвульсиях.

– Выходи, я тебя тут жду, – сказал он с деловитым равнодушием, но меня этот тон сильнее прижал к земле.

Он здесь?! Нет-нет, спокойно, что же ты так пугаешься? Не позволяй себе…

– Господин Мичлав, – стараясь унять дрожь в голосе, выговорила я, – с какой целью вы приехали?

Фраза в большей степени предназначалась друзьям. Мирои в страхе округлила глаза, Гелло нахмурился ещё сильнее. Они были полностью накачаны моим мнением о знаменитом охотнике и никаких иллюзий на его счёт не питали. В своих рассказах я нарисовала его таким монстром, что сейчас они прекрасно понимали, почему любой его звонок – это событие, по опасности сравнимое с укусом ядовитой змеи. А уж личный визит!..

– С целью поздравить тебя, птенчик! – наушник рассмеялся в моём ухе. – И перемолвиться парой слов. Как понимаю, моё предложение о работе окончательно в топке? Ну! Твоё право.

Схватив меня за плечо, Гелло кивнул в другой конец коридора. От души отлегло – там находился выход во внутренний двор школы. Пересечём двор и слиняем через въездные ворота на параллельную улицу!

– Но всё-таки тема для разговора у нас с тобой есть. Давай-давай, выходи! Прокатимся тут недалеко, поболтаем полчасика и выпущу тебя на свободу.

Ох… Есть тема для разговора – уж не узнал ли он, где я теперь буду работать?..

– Я не могу никуда выйти, господин Мичлав, – врала в микрофон, пока мы поспешно чесали к заветной двери, – сегодня день нашего выпуска! Торжественная часть!

– У тебя всё закончилось ровно двадцать семь минут назад. Смотрю, ты не идёшь – вот и решил позвонить. Что ты там делаешь столько времени, а? Вижу, ваши уже вываливают.

Мы всё ускорялись, но приходилось проламываться сквозь толпу младшеклассников, у которых сегодня как раз был последний день занятий. Имея для размышлений лишь доли секунды, я поняла, что завершать разговор не стоит, лучше потянуть время, отвлекая бывшего начальника пустой беседой. Он, видимо, ждёт меня у центрального входа.

– Господин Мичлав, разве между нами остались какие-либо неразрешённые вопросы? Свой долг перед вами и Ассоциацией я полностью выполнила. Вы свой – тоже. А неформальные отношения я имею право не продолжать.

– Имеешь, чего уж там.

– Моё отношение к вам вы знаете. Поэтому, для общего удовольствия, предлагаю ограничить решение любых вопросов обычной официальной перепиской, без личных встреч.

– Мне нравится, как ты говоришь – заслушаешься! Но всё-таки приятно будет увидеть моего помощничка вживую. Да и спорить со мной бесполезно, ты же знаешь. Выходи, малыш, выходи – белый свет тебя заждался.

Как раз в этот момент мы высыпали в пустой внутренний двор. И белый свет солнца пролился на наши головы, торопя скорей бежать от тёмной перспективы встречи с Мичлавом. Спасительные ворота замаячили прямо по курсу. Гелло вырвался вперёд и сделал нам знак подождать, пока он разберётся с электронным замком.

– Простите, но я не понимаю, зачем нам видеться, – продолжала я развивать бесполезную тему. – Вы же прекрасно знаете, что я не хочу иметь с вами никаких дел. И знаете почему.

Мирои на ходу одобрила мои резкие слова суровым выражением лица. А Гелло уже подключился к школьной системе и что-то быстро тыкал на своём устройстве. Напоследок, в наш финальный день в школе, мы совершим небольшое преступление – впрочем, есть у нас ученики, которые его совершают периодически, чтобы слинять с занятий.

– Как обидно звучит. Но, ты знаешь, те, кто хотят иметь со мной дело – меня мало интересуют. Меня интересуют те, с кем хочу иметь дело я. Да ты зря волнуешься, детка, расслабься, перестань нагонять на себя страх – я же тебе неопасен! Чего ты меня постоянно боишься? Я всего лишь хочу тебя повидать.

– Ценю ваше расположение. Однако в данный момент не имею возможности.

– Когда же ты её заимеешь, ясная моя?

– Возможно, в конце недели…

– Чёрт, вот засада – в конце недели я стартую на новое место… Ты же знаешь, каково это – быть охотником – сегодня здесь, а завтра не пойми где. Уж заимей, пожалуйста, ради меня эту свою возможность прямо сейчас.

Гелло всё ковырялся в голограммах, а Мирои озиралась, не появится ли кто из взрослых. Всего одна лишняя секунда растерянного молчания – и ворота, щёлкнув, медленно разъехались, открывая проход буквально в один локоть шириной.

– Вам не кажется, что это уже не вполне прилично? Я отказываюсь, как могу, а вы продолжаете настаивать.

– Так, ну хватит мне зубы заговаривать, – вдруг насмешливо прозвучало на том конце. – Либо ты выходишь, либо я сам выхожу на поиски.

Друзья прижали меня с обеих сторон, прикрывая собой, и бочком мы протиснулись в открытый проём – осторожно, ведь враг находился метрах в ста, у главного входа.

– Господин Мичлав, это уже слишком! Не понимаю, чего вы добиваетесь?

– Поймать тебя хочу, мелкая.

Мирои вздрогнула всем телом – она не ожидала услышать ответ на последний вопрос своими собственными ушами.

Глава 2

Ворота позади мягко сомкнулись, и пути назад не было. Ухмыльнувшись, Мичлав неспешно отключил связь, и мой наушник разразился гудками. Бывший наставник, ужас моего подросткового сознания, стоял в весьма вольготной позе на расстоянии всего лишь вытянутой руки от наших «потайных» ворот. А заслоняющая свет машина отвлекала внимание перед центральным входом.

– Ты же знаешь эти охотничьи привычки, – протянул он, окидывая нас смеющимся взглядом, – если кто-то убегает – надо словить. Что за детский сад ты тут устраиваешь, а, девочка?

Мирои отступила за моё плечо, смущённо взирая на чёрную громаду над собой. Даже Гелло стушевался. Они видели его лишь раз и то издалека. Сейчас же их накрыло его подавляющим видом и энергетикой, как жуков плошкой. Видя всё это, я сжала кулаки. Нет уж, своего страха я не покажу.

– Ладно, Мичлав, ваша взяла.

– Конечно, обычно так и бывает, – с ухмылкой он уже было занёс ногу для шага в нашу сторону, но тут вперёд выступил Гелло:

– Господин Мичлав, вы ведёте себя назойливо! Вы вынуждаете нас думать, что Леокади подвергается опасности, когда вы обращаете на неё своё внимание. Мы считаем, что вы преступаете приличия, так настойчиво требуя от неё встречи!

Охотник слушал его, лишь слегка приподняв чёрную бровь.

– Она не состоит в долгах перед вами, а другого повода настаивать на разговоре вы не имеете по закону.

– Гелло, не надо, – тронув друга за локоть, попросила я. – Простите, наставник. У меня тоже сохранилась охотничья привычка – когда кто-то ловит, надо скрыться. Прошу простить, я в вашем полном распоряжении.

И, выйдя из-за друзей, направилась мимо Мичлава прямо к машине.

Мирои и Гелло оставалось только глядеть вслед ужасающей картине – как распахивается дверь чёрного монстра, как Мичлав подсаживает меня наверх, к далёкому пассажирскому креслу, как вспрыгивает внутрь сам, и как эта громадина выруливает от школы, увозя меня куда-то, в неизвестное моим друзьям нечто.

– Ты так и продолжаешь драматизировать, я смотрю, – спустя пару минут напряженного молчания протянул бывший начальник. – Ну да в переходном периоде всегда весело… Хах, а я, знаешь ли, впервые себя таким уж чудовищем почувствовал! Н-да, весело, весело с тобой…

Я хотела поинтересоваться, неужели причина моего поведения только в переходном периоде? Но окинув взглядом человека рядом с собой, сразу потухла и вернулась к созерцанию вида, проплывающего за окном.

Вновь весь в чёрном, даже куртка присутствует. Я так и не спросила – из настоящей ли она сделана кожи?.. Одноклассники перешёптываются, что из настоящей. В городском прикиде я его видела редко – чаще в грязной рабочей одежде мастерской или в «походной» форме для рейда. За прошедшие месяцы он совершенно не изменился, и это говорило не в его пользу.

– А ты мальца округлилась, – похоже, мою наружность тоже разглядывали. – Но всего лишь мальца. Что, нервно сезон собеседований прошёл? И всё-таки поздравить тебя можно? И с семнадцатилетием, и с новой работёнкой?

Я ещё разок оценила его небритый профиль. Охотник выглядел совершенно расслаблено и правил, как обычно лениво уцепившись двумя пальцами за руль. Чего ты молчишь, Леока, ведь ясно, что и семнадцать лет тебе исполнилось, и работу ты нашла!

– Да, разумеется.

– Отли-ично! – Мичлав автоматически занёс здоровенную ладонь, чтобы треснуть меня по колену, но на полпути остановился. – Чёрт. Это же теперь будет малоприлично? Ладно, тогда так.

И меня пихнули локтем в плечо.

– Отлично, говорю, молодец. Вот теперь будешь самостоятельная! Сможешь бегать где захочешь и с кем захочешь!

Он хмыкнул, и эта ухмылка была как укол. Намёк на кое-какие споры, которые были в рейде… По его мнению, я не могла пройтись по городу, без риска кого-нибудь подцепить и наделать дел.

– Это ведь надо отметить! Хотя, скажу честно, малыш, семнадцать лет – дерьмовый возраст. Все врут, что лучшие годы. Козыри взрослые – башка детская. Всё вроде есть, а как пользоваться – не знаешь.

– М-м… – издала я звук принятия информации, но в нём явно сквозило сомнение.

Мичлав посмеялся и завернул машину вправо с основной дороги.

– Не веришь? Ну посмотрим, что ты мне скажешь через год-два.

Что значит – через год-два?!

– Ну так, где ты теперь будешь обретаться? С каким званием тебя можно поздравить? Да не смущайся, отвечай.

– Я буду помощником инженера, – произнесла осторожно. – Большего, к сожалению, сказать не имею возможности.

– Помощником инженера, значит… – охотник покивал и цокнул уголком рта. – Так я и думал, девочка. Надеюсь, что с этим инженером вы поладите так же, как мы с тобой ладили до того, как тебе кое-что в голову ударило.

Мне ударило!..

– Ну а мне жаль, что расстаться всё же нам пришлось, – на грубом небритом лице появился знакомый издевательский оскал. – С тобой было не соскучиться.

– Взаимно… – буркнула я, имея в виду последнее утверждение.

Пунктом для дальнейшего разговора им было выбрано переговорное кафе неподалёку. Проходя в его компании между резных деревянных перегородок, прикрывающих посетителей друг от друга, я чувствовала себя неловко. В парадной школьной форме, с этой огромной чёрной тенью за спиной. А вдруг нас сейчас начнут узнавать? Хотя вроде в это время суток людей здесь немного, а те, кто есть, сидят ограждённые ширмами и приятной музыкой.

– Господин Мичлав, простите, но у меня не так много времени, поэтому…

– А много и не понадобится, не волнуйся, сокровище, – располагаясь поудобнее и перекрывая собой путь из-за столика, проговорил охотник. – И брось уже извиняться на каждой фразе. Я на тебя ни за что не сержусь, расслабься, моя девочка.

Я недоумённо захлопнулась – а ведь в самом деле, сказала «простите» уже раз сто! Да что ж такое, я и не собираюсь перед ним ни за что извиняться! Скорее это он!..

– Выпьешь со мной? – не давая опомниться, прилетел следующий вопрос.

– Алкоголь – нет, – тут же заершилась я.

– А! У вас же сегодня что-нибудь намечается с вашими щенками, верно? – не обращая на это никакого внимания, Мичлав лениво листал голограммные страницы меню.

– Намечается, поэтому…

– Хах, жаль я на тебя не посмотрю! Мой тебе совет – больше пары рюмок не пей, как бы ни хотелось. А то назавтра вспомнишь всех матерей вашей фамилии. Ну ладно, хоть кофе будешь? Отлично.

Эти заминки начинали нервировать… Почему бы сразу не перейти к делу? А едва я пытаюсь повернуть в нужную сторону – меня прерывают. Ладно, сделаем вид, что меня это слабо волнует.

– Ну так что ты скажешь о своих делах в общем и целом? – выключив меню, бывший наставник вольготно откинулся на спинку стула. – Здоровье поправила? Для тебя это было то ещё испытание! И что, дебильные сны так и продолжают сниться? Ну? Отвечай.

– Здоровье поправила, сны не снятся.

– Что, прям совсем?

Б-боже… Причём тут мои сны?!

– Если это вас так волнует, иногда снятся.

– М! – мужчина задумчиво поскрёб небритую щеку. – А я, знаешь ли, первое время спать не мог без твоего скулежа под боком. Пришлось искать варианты, не жрать же снотворное каждую ночь.

У меня даже зубы скрипнули…

– А вообще, это у тебя от твоих бесконечных размышлений о высоком, – небрежно развёл он руками. – Слишком напряжённо работает твоя башка. И на ночь не отключается, вот и видишь всякий бред.

Я хотела ответить, но решила сдержаться.

– Зря ты так скептически на меня смотришь, маленькая, надо бы тебе научиться с этим справляться, а то будешь перегорать быстро! Тем более что и работать собираешься по мыслительной части.

– По инженерной…

– А что, инженерам думать не надо? Да и один инженер другому рознь, верно?

Он как-то странно прищурился, но вот уже отвернулся в сторону прибывших напитков. Я невольно поёжилась. Что значит «рознь»?.. Да ладно, Леока, ты уж слишком боишься, что он знает правду. А ведь даже если и знает – что с того? Ты свободный человек! И можешь идти работать куда захочешь!

Но всё же я сразу уткнулась в чашку с дымящим кофе, едва получила такую возможность.

– Ну, малышка, пью за тебя и твои будущие успехи! – перед носом тут же появился мичлавский бокал, издающий обжигающий запах алкоголя и полыни, и стукнулся о мою чашку. – А они у тебя будут, не сомневаюсь.

Исподлобья я проследила, как собеседник опрокинул в себя сразу половину содержимого. Это вылезало за все рамки. Многокилометровая разница между нами – в возрасте, в статусе, в карьерном положении – запрещала ему вот так сидеть и пить при мне посреди бела дня. Но плевал он…

– Так говорить ты мне не собираешься, куда пошла работать? – поморщившись от горечи напитка, он отставил бокал в сторону и опять поймал моё лицо фирменным прицельным взглядом.

– Мне бы не хотелось пока это озвучивать. Из суеверия…

– Ну! Может, не так уж и важно, ГДЕ ты будешь. По сравнению с тем, ЧЕМ ты там будешь заниматься.

Воцарилось молчание. Я боялась поднять глаза от чашки, в которой даже пена осела от таких слов.

– Тоже ничего не озвучишь? – вопросил Мичлав, разглядывая мою макушку. Палец его постукивал по столешнице передо мной. – Из суеверия.

– Разработками в области инженерии, что вполне логично, – ответила я, постаравшись придать голосу недоумённого раздражения.

– Да-а? Какими же разработками?

– Я вас не понимаю, с какой целью вы интересуетесь?

– С такой, славная моя девочка, что дошёл до меня слух – вместе с собой ты всем подряд предлагаешь некий проект.

Всё внутри заледенело… Спокойно! Отчитываться перед ним ты не обязана! Заставь себя поднять глаза – ты уже не школьник, а он не твой начальник!

– И что же, господин Мичлав? – спросила я негромко, но вполне спокойно.

Держись, Леока, не отводи взгляд!..

– «Господин»… – выждав несколько секунд, усмехнулся охотник и наконец отпустил меня с мушки. – А то, мой птенчик, что мне откровенно жаль – я тебе предлагал все условия, а ты их не приняла, да ещё и унесла за пазухой какой-то «проект».

– Рынок труда – это всё же рынок, – выдала я прочитанную где-то фразу и деловито принялась за кофе.

Кажется, он не злится. Это радует. Хотя что он мне может сделать-то?! Ничего! Весь мой страх – лишь иллюзия, которую он нагоняет на всех вокруг.

– На этом рынке тоже есть кое-какие правила, в том числе негласные, – Мичлав оскалился.

Верхний свет создавал лишние тени от буйных волос на его лице, а мне казалось, что темно во всём помещении. Нет, наверное, мне конец…

– Но я не разбираться сюда пришёл, не бойся, маленькая, – оскал превратился в обычную вальяжную улыбку. – Я как раз о рыночных делах и собирался поговорить! Ты вон какая разумная – уже всё понимаешь.

Я ничего не понимала! И просто смотрела на бывшего наставника – а чашка в руках словно могла послужить средством самообороны. Мичлав же неторопливо взял со стола салфетку, достал из внутреннего кармана перо-стилус (слишком тонкое для его пальцев) и, написав что-то, протянул салфетку мне. В недоумении я увидела перед собой многозначную цифру.

– Столько я тебе предлагаю за этот твой проект, – пояснил охотник совершенно будничным тоном.

Я едва не захлебнулась!

– Ну-ну, спокойней, – посмеялся он и, забрав у меня дрожащую чашку, отставил её подальше. – Не возмущайся. Рынок есть рынок.

– Я не продаю эту идею!

– А ты всё же подумай, малыш.

– Откуда вы про неё узнали?..

– Да ещё в рейде заметил, как ты у меня за спиной что-то рожаешь. И раз уж это так серьёзно, а воплощать в Ассоциации ты ничего не желаешь, то я хочу поучаствовать в торгах вот таким образом. В твоих мозгах я не сомневаюсь, это наверняка штука стоящая.

– Так вы… – меня посетила смутная догадка, – вы не знаете, в чём суть моей идеи? Или знаете?

– Не имею понятия, – хмыкнул Мичлав, – но, как видишь, оцениваю тебя высоко, даже если вслепую. Ну и заодно не советую ничего не выносить из рейда во внешний мир. Особенно – в чужие компании. Ясно?

И он вновь взялся за свой бокал.

У меня мысли разбегались в стороны. Он, ничего не зная, собирается мне за что-то платить? Или он врёт, что не знает? Или… или это угроза?..

– Господин Мичлав, никакой принадлежащей вам информации я никуда не собираюсь выносить, – попыталась уцепиться хоть за какие-то его слова. – Эта идея – сугубо моя личная догадка о вещах, к которым вы никакого отношения не имели, и…

– Ну а теперь я хочу поиметь к ним отношение, – Мичлав прервал меня и добродушно встряхнул за плечо. – Ты у меня молодец, и если уж всю тебя не удалось привлечь к работе, так хоть эту твою идею куплю на память. В авторстве будешь стоять, не волнуйся.

Так он знает, о чём речь или нет?!

– Я её не продаю…

– Продаёшь, девочка, – его взгляд пригвоздил меня к месту, – только не тому, кому надо. Даю тебе возможность исправиться. И приплачиваю за это.

– Вы прекрасно знаете, что я не возьму никаких денег!

– А ну тихо. Остынь, – охотник снисходительно усмехнулся. – И поразмысли. Идей у тебя будет ещё куча! Если ты в этом сомневаешься, то я нет.

Комплиментом меня будто сдёрнули за ногу ещё ниже в тень собеседника.

– И это неплохие деньги, чтобы вложиться уже в следующую из них, а? И без участия каких-либо начальников, которым ещё надо угодить.

Я смотрела на него растеряно.

– Ну и у бывшего работодателя к тебе никаких претензий не будет.

– У вас есть ко мне претензии?

– Пока нет, – мужчина пожал плечом. – Но твой работодатель – это не только я один, маленькая моя. И хотелось бы мне, чтобы ты это понимала. Как и то, что не все такие добрые, как твой старик.

С этими словами он прикончил горькие остатки в своём стакане.

– Вы мне угрожаете? – тихо, но смело уточнила я.

– Я? – от последнего глотка охотник даже скривился. – Да если б я, моя девочка! Ну так что скажешь? Нет? Умножай эту сумму на два.

Умножать на два?.. Да это чёртова куча денег! С такими деньгами, если приплюсовать мой охотничий гонорар, я могла бы нанять инженера из Ассоциации Гелло и, сделав всё с ним на пару, представить излучатель сразу Правительству – от меня единолично!

Вот тут крышу наконец снесло – сдерживаться, когда и так балансируешь на волоске от срыва, очень непросто.

– Вы явились, чтобы меня напоследок унизить, господин Мичлав, верно? – проговорила осипшим от волнения голоском. – Вас так задело, что я «ушла на сторону» на глазах у «публики»? Я вам всю жизнь теперь обязана служить декорацией для фоток?

Собеседник с досадой цокнул языком.

– Если вы хотели меня задеть, то, спасибо, вам удалось!..

– Девочка, брось.

– За кого вы меня принимаете? За дерьмо, как и всех окружающих?

– А ну брось эту дурь, – чуть строже сказал Мичлав и нахмурился (скорее демонстративно). – Речь идёт о проекте, который я хочу купить в личное пользование.

– Он не для чьего-то личного пользования!

– И заодно оградить тебя, глупую, от проблем, – ему пришлось повысить голос.

Но во мне уже поднималась неконтролируемая волна гнева – того самого, который я уже успела позабыть со времён рейда и последней встречи.

– А вы думаете без вас я с проблемами не справлюсь? Мой удел – вас оттенять перед камерами и перед коллегами? Что и все мои идеи «забронированы» для вас? Даже неважно какие! Главное, показать мне моё место, рядом с вашим ботинком! Вас что же, просто бесит, что меня не удалось запрессовать, как всех остальных вокруг? Да кто я такая, да? Мелкая, зелёная, а решила что-то «по дури» устроить – ВАМ!..

Мичлав слушал это с самым усталым выражением лица. Он явно не придавал никакого значения тому, что слышал. Тон моего голоса становился всё горячее в попытке хоть как-то его вывести из себя! Но под конец речи охотник только вздохнул и вдруг треснул ладонью по столу. Посуда жалобно звякнула, а редкие обрывки фраз за соседними ширмами стихли совсем.

– Сядь, – произнёс он так, что у меня вмиг заледенели пальцы.

Стиснув их, опустив глаза, я стояла перед ним, и даже сидя он значительно превосходил меня в росте. Эту чёрную гору даже нельзя было обойти, чтобы гордо удалиться! Он перекрывал собой свет, воздух и непринуждённо держал меня в углу, как загнанную мышь, пользуясь без совести своей проклятой чугунной энергетикой.

– Поговорим спокойно. Речь всего лишь о честной сделке.

Я судорожно сглотнула, глядя в пол.

– Сядь, тебе сказано!

Внутри сработал какой-то спусковой крючок. Вздрогнув, я уже готова была вернуться на место, но… Осознав, что делаю, вскочила вновь.

– Говорить более не о чем, господин Мичлав. Прошу простить, но я вынуждена вас покинуть.

Сказав это, я шагнула на стул, а с него на стол – и, спрыгнув вниз мимо своего собеседника, направилась к выходу.

Кто-то уже выглядывал из-за деревянных перегородок, но я пронеслась по кафе с такой скоростью, что, надеюсь, меня никто не узнал. Вылетев за порог, сперва не поняла на какой именно улице нахожусь. Секундной заминки было достаточно, чтобы меня схватили за руку. Господин охотник появился в дверях следом за своей лапой – и он, чёрт бы его подрал, смеялся! Своим мерзким гортанным смехом, показывающим какой он добродушный малый!

– Ну ты и бешеная девица! Ни за кем я вот так не бегал, а?

Я со злостью вывернула свою руку, резко прокрутив кулак в сторону его большого пальца, который в два раза превышал по толщине мой.

– Не смейте ко мне прикасаться, тут вам не джунгли, а я вам больше не щенок на побегушках! – прорычала снизу вверх, чувствуя, что теперь точно не позволю над собой издеваться.

– По твоему поведению не скажешь, что мы не в джунглях, – продолжал смеяться бывший наставник. – Глупая, гордость прямо через край хлещет! Что тебя так ущемляет-то? Я ведь тебя насколько… А, ла-адно!..

Я была готова ринуться с бой и стояла посреди улицы, сжавшись и взирая на Мичлава со всей имеющейся внутри ненавистью. Он же остановился на полуслове, видя это. Затем покачал головой и вздохнул.

– Ладно, чёрт с тобой… – сказал он наконец, проведя широкой ладонью по грубому лицу, наверное, уже уставшему смеяться. – Иди. Занимайся своими проектами, делай, что хочешь. Правила ты знаешь – в сторону охоты теперь даже не дышишь. С кем бы ты ни работала, куда бы ни попёрлась. Если взбредёт что в твою башку – я тебя вытаскивать не буду. Всё, проваливай.

– И вы в свою очередь оставьте меня в покое, пожалуйста! Никаких вопросов – ни рабочих, ни личных – между нами возникнуть больше не может. И правоохрана с этим согласится.

– Пф, до правоохраны добралась, – Мичлав опять усмехнулся и облокотился о косяк распахнутой двери. – Не бойся, отстану. Вот только чует моё сердце, даже если я не захочу тебя больше знать, всё равно свидимся. Зверёныш.

Домой я ворвалась ураганом! Всё вокруг меня искрило в радиусе десяти метров! От гнева и жажды справедливости колотило крупной дрожью!

Влетев в свою комнату, я врубила музыку на полную громкость. Горячий душ помог немного расслабиться. Но лишь самую малость.

В клуб, где должно было пройти сегодняшнее празднование, я безнадёжно опоздала. Но после встречи мне необходимо было привести себя в полнейший порядок и выглядеть стопроцентно круто! И, надо сказать, что я постаралась – мы с Мирои специально заранее тренировались в макияже, и одежда для этого случая была приобретена чисто женская. Она уже прекрасно на мне сидела.

Итак, я появилась на пороге клуба уже в разгар веселья и, если бы двери были не автоматические, то открыла бы их с ноги. Позади осталась пара журналистов, которые как-то прознали о месте вечеринки и подкараулили с вопросами о нынешнем месте работы. Я позволила себя сфотографировать на фоне цветомузыки, но остальное проигнорировала. Им пришлось убраться восвояси, ведь в этот клуб сегодня пускали только по приглашениям.

Моё появление приветствовалось одобрительными воплями. Гелло и Мирои подскочили с двух сторон.

– Ну что?! Что было?! Зачем он приезжал?!

– А затем, – отвечала им, не стесняясь распирающих меня эмоций, – чтобы предложить деньги за мой проект!

Такое заявление их поразило.

– А ты?!

– А я опять послала его к чёрту! И ушла знаете как? Пройдясь по столу! Потому что он перегородил собой проход – но чёрта с два! Ещё и за руку посмел схватить – но чёрта с два я это буду терпеть! На меня это его дерьмо не действует! Он пытался меня напугать – но чёрта с два я теперь испугаюсь! Это моя жизнь – и никто больше мне мозги не запудрит!

Сбросив куртку на ближайший стул, я прыгнула на светящийся танцпол к уже беснующимся там одногруппникам. Мирои ожила и с радостной готовностью шагнула к моей протянутой руке. А Гелло почему-то помедлил. Он смотрел на меня совершенно изумлённо, едва ли не открыв рот, будто не узнавал. Но вот очнулся от наших окликов и позволил затащить себя в разноцветную гущу из музыки, первого алкоголя и яркого неона.

Глава 3

Настал такой период в жизни, когда со многими-многими вещами предстояло встретиться впервые. Первая женская одежда, первая косметика, например. Первая рюмка прошла вполне гладко. Вторая тоже. Злая память напомнила, что когда-то первый приём на грудь планировался в присутствии бывшего наставника – оттого ещё приятнее было пить самостоятельно!

Сколько всего ещё намечалось!

Но самым важным был, конечно же, первый рабочий день.

Отец промыл бы мне мозги до самого потаённого их уголка, если бы они уже не закрылись окончательно для чьего-либо вмешательства. Все последние дни он говорил о-очень много – насколько важно произвести первое впечатление, насколько важны первые месяцы, насколько он сам был молодец, и как мне нужно запомнить его собственный пример. Мама, кажется, считала, что он немного перегибает палку, но видя, как я пропускаю всё мимо ушей, не вмешивалась – в конечном итоге, в семье царило согласие и взаимное удовлетворение.

Моё вступление в многотысячные ряды сотрудников Ассоциации преобразования их очень порадовало. Худшие опасения не сбылись – ранняя детерминация хоть и потрепала всем нервы, разорвала отношения капризного ребёнка с квазиантропной охотой, но всё-таки вакансия в экспериментальном инженерном отделе Ведомства Семантики казалась очень перспективной. Тем более ребёнка сразу взяли в помощники начальника! Тем более ребёнок побеседовал даже с Директором известного Ведомства! Всё это повысило мои шансы на оправдание родительских надежд.

Ученическая форма навсегда осталась в прошлом. Теперь её сменил офисный дресс-код. И человек в зеркале совсем не походил на агена. Я окончательно превратилась в девушку, но пока в мини-версии – взрослеть ещё предстояло. Я находилась где-то между подростком и взрослой особью. Мама сказала, что в ближайший год гардероб придётся сменить раза два, не считая нынешнего! Настолько стремительный ожидался рост организма.

Дорога на работу промелькнула под ощущением скорого чуда. Так же, как и первая поездка в Ассоциацию охоты – даже лучше! Опять светило солнце, заливало белые вагоны сверхскоростного экспресса. Опять кругом были красиво и строго одетые люди. Опять Вехема вынырнула из-за соседнего района – сияющая и тщеславная! Я была слишком погружена в собственное счастье и почти не замечала косых взглядов в свою сторону. Кто-то пытался меня узнать – но какое мне до того дело!

Ведомство Семантики находилось значительно дальше Ассоциации квазиохоты. Потому как Ассоциация возникла значительно раньше, и её здание было построено в самом центре.

Несмотря на пришитый к Ведомству инженерный отдел, само оно занималось совсем иными вещами. Направление его деятельности можно было бы сформулировать так – изучение проблем психических процессов у современного человека, связанных с формированием нового общечеловеческого языка и отражающихся на нём. Ведомство изучало связи языка, мышления и сознания, и также истинных воззрений человечества, проявляющихся через постоянные изменения в языке, на котором оно теперь говорило. Ещё оно отслеживало вероятности деления человечества на группы – например, из-за естественных процессов семантических изменений или образования наречий на местах (как на Инсулии). А также Ведомство наблюдало за тем, к чему это разделение приводит, чтобы в случае надобности вовремя отреагировать и не допустить разобщения человечества, как это произошло в докатаклизмовом мире. Также одной из функций Ведомства был контроль языка, как инструмента общения и как важного фактора, который определяет сознание человека, его использующего.

Серьёзная направленность для общества, желающего сохранить целостность и не допустить конфликтов в будущем, да? А вот инженерный отдел сюда временно приплели, как уже говорилось, по причине талантов руководителя.

Пройдя все процедуры подписания документов, я прибыла в распоряжение начальника Неолана. Теперь у меня имелся официальный жетон сотрудника! Постоянный жетон! И за него не была выставлена цена в конфиденциальность, доходящую до паранойи!

Начальник встретил меня на семнадцатом этаже – радушно, но без единой фамильярности. Неолан был человеком старшего возраста, с начинающими седеть вьющимися волосами и с приятной улыбчивой наружностью, которая, как мне показалось, выдавала мягкую натуру. Он обращался ко мне на вы, провожая на рабочее место – почему-то оно располагалось довольно далеко от его собственного. Его собственный кабинет находился на другом этаже, и это меня несколько озадачило. Но, в конце же концов, не все, как Мичлав, считают, что помощник должен быть привязан к ноге! Мастерские в подземной части здания пока только обустраивались. Но мне предстояло добраться туда чуть позже, как сказал начальник. Он представил меня команде – в ней имелось двенадцать вполне опытных инженеров и семеро помощников. Старшие выглядели корректно и сдержанно во время знакомства, а вот молодое поколение, превосходящее меня по возрасту ровно на год, пялилось во все глаза. И, странное дело, меня это вовсе не покоробило. Я улыбалась всем вежливо, с той толикой эмоций, которая положена хорошему помощнику, и не открывала рта.

Огромный зал инженерного отдела был разделён несколькими перегородками. Помощники находились отдельно от своих наставников, но зато все вместе. Рабочий стол с личной техникой, рядом инженерная стойка с графической столешницей для выполнения чертежей, а вокруг довольно свободного пространства – о чём ещё можно мечтать?! Едва знакомство было окончено, и все разошлись, начальник указал мне на мой оборудованный уголок, располагавшийся у самой стены. Из соседей ко мне ближе всех находилась девушка по имени Ая – она не могла удержаться и с интересом подглядывала за нами из-за плеча.

– А вот и зона для вашей работы, Леокади, – с улыбкой говорил Неолан. – Для начала вам предстоит войти в курс некоторых программ, затем уже взяться за анализ необходимой информации. Но об этом мы поговорим чуть позже. Сейчас, думаю, вас пригласят… А! Думаю, это он и есть.

Секунду назад вдруг зазвонило моё устройство. Я неуверенно посмотрела на своего нынешнего наставника.

– Отвечайте, не смущайтесь! Это номер помощника Директора Севолия. Сегодня вам обязательно надо будет прогрузить в память всю необходимую телефонную книгу.

– Ассистент Алисар, доброе утро, прошу вас через пятнадцать минут подняться к Директору, спасибо, – прозвучало мне на ухо.

– Ступайте-ступайте, – посмеялся начальник на моё изумление. – Он хотел бы обсудить с вами направление и характер вашей работы.

– А вы?..

– А я вызову вас позже. После встречи с Директором вы пообустраиваетесь тут – секретарь уже выслал вам необходимые инструкции на почту. Ну! Не волнуйтесь и идите! Удачи!

Странное ощущение свободного полёта… Никто меня не контролирует, везде передвигаюсь сама, сижу отдельно от наставника, какие-то вопросы тоже обсуждаются без него… Наверное, так и работают нормальные люди! Надо отвыкать от мичлавского поводка!

Ровно через четырнадцать минут я материализовалась перед столом помощника Директора. Я его уже видела в прошлый свой визит, когда приезжала на собеседование – парень на несколько лет старше меня, худенький, бледнокожий и очень серьёзный. Он явно одобрил мою пунктуальность и на пятнадцатой минуте нажал кнопку открытия дверей.

Всё-таки проходя через длину кабинета Директора ты ощущал себя не слишком уверенно. На этот раз руководство присутствовало на месте. Мельком глянув на меня, Анре Севолий жестом указал садиться, и на несколько лишних секунд вернулся к чему-то на мониторе перед ним. Присев на краешек стула, держа спину идеально ровно, я молча ждала, вежливо отведя взгляд на вид за панорамным окном.

– Что ж, Леокади! – прозвучало наконец, и я тут же выразила готовность слушать. – Рад видеть вас вновь, уже в качестве нашего сотрудника.

– Благодарю, Директор Севолий.

– Поздравляю вас.

И он протянул мне руку. Не знаю почему, но я немного испугалась и помедлила. Как-то не вязалось с его образом добродушное пожатие руки! Господин Севолий выглядел так же нереально, как и в прошлый раз, в своём льдисто-сером костюме. Почему – сложно сказать! Вроде и двигался он вполне свободно, и тон его голоса был нормальным, но… всё это ты видел будто из-под пелены. Вот ладонь его оказалась вполне настоящей. Но прикосновение – совершенно невесомым.

После этого призрачного рукопожатия я едва ли не смутилась. Разумеется, постаравшись держать лицо. Везёт мне на странных людей!.. Либо все люди – странные?

– Итак, давайте обсудим порядок вашей работы в нашей организации, – вздохнув чуть устало, Директор отвернул от себя неугодный монитор и окончательно обратил всё внимание ко мне. – Вы являетесь помощником начальника Неолана, но ваш проект я беру на личный контроль. Вы будете заниматься исключительно им. Ваш руководитель отвечает за ваши результаты, но в большей степени, разумеется, вы отвечаете за них сами. Он взял на себя ответственность направлять вас и делиться опытом, но всё же я считаю, что ваш проект пока лучше проработать исключительно в вашей голове, не посвящая более никого в сто процентов подробностей. Как вы считаете, Леокади, вы справитесь в подобных условиях?

Прохладный взгляд остановился на моём лице.

– Мне бы хотелось услышать положительный ответ. Если же подобная самостоятельность вас пугает, тогда…

– Нет, господин Директор, не пугает! – поспешно отвечала я. – Я постараюсь справиться! И оправдать ваше доверие.

– Доверия к вам у меня пока нет, – Севолий улыбнулся (точнее, лицо его приобрело оттенок улыбки), – но вы его заслужите, я в этом не сомневаюсь. Ситуация, в которую ставит нашу организацию работа над таким проектом, как ваш – очень щекотливая.

– Я понимаю…

– Поэтому мы пока подержим эту разработку в тайне. Вы согласны со мной?

– Абсолютно!

– Прекрасно. Это означает, Леокади, что информация о ней не должна выходить за пределы не только этого здания, но и вашего рабочего стола. Вы меня понимаете?

– Да, конечно, Директор Севолий!

– Прекрасно, – повторил он. – Это мне хотелось оговорить с вами лично. Подробности вы обсудите с вашим непосредственным руководителем.

Эх, всё-таки и здесь меня связали рамками секретности… Ну что ж поделать, это карма охоты!

– Следующий вопрос, Леокади. Гер Мичлав.

Я даже вздрогнула при звуке этого имени. Директор смотрел на меня с налётом внимания.

– Он и другие сотрудники Ассоциации квазиантропной охоты – я убедительно прошу вас сообщать об их попытках выйти с вами на связь, – это было сказано чуть мягче. – По причине всё той же щекотливости ситуации. И необходимости поддерживать доверие между вами и вашим руководством. Но, разумеется, именно прошу, оставляя это на вашу добрую волю. Приказывать вам в данном случае никто не имеет права.

Ой-ёй… А как же мне быть сейчас, когда?..

– Что ж! Я вижу, вы прекрасно понимаете, о чём идёт речь. И полагаю, действительно продемонстрируете нам и старание, и надёжность. Рад, что вы к нам присоединились, Леокади.

Повисла лёгкая пауза. Приятно слышать такие слова от такого человека… Гораздо приятнее чем то, что по мне не будут плакать, если я решу свалить! Да и всё предыдущее сказано совершенно корректно…

– Если у вас нет ко мне вопросов, вы можете идти. Вам сегодня предстоит ещё много нового. Обустраивайтесь и приступайте к работе.

Он уже протянул руку обратно к монитору, но тут я всё же решила признаться:

– Директор Севолий! С Гером Мичлавом я виделась несколько дней назад.

Прохладный взгляд вновь обратился ко мне.

– Неужели? Вы можете назвать причину, по которой встречались?

– Он настоял на встрече… чтобы предложить перекупить мой проект.

Сердце замерло в ожидании реакции. Но Севолий лишь чуть усмехнулся.

– Он откуда-то узнал о подробностях моих собеседований! – я чувствовала себя виноватой и желала оправдаться. – О чём проект, он вроде не знает. Сказал, что покупает его вслепую, но понять было сложно… Я отказалась. Разговор был на повышенных тонах, и под конец господин Мичлав обещал более не тратить на меня своё время.

Директор покивал, глядя на моё смущение. Мне было так же неприятно говорить о случившемся, как и смолчать о нём!

– Благодарю вас за откровенность, Леокади. Вы поступили правильно – и тогда, и сейчас. Сообщите мне лично, если господин Мичлав не сдержит своего обещания. В конце концов, дело не только в интересах организации, но и в безопасности и комфорте её сотрудников.

От своего нового «Главы» я выходила окрылённой и гордой за высокую оценку, которой награждают здесь и мою идею и меня вместе с ней. Главное, не зазнаться! Мне кажется, я уж очень к этому близка!

С Неоланом предстояло встретиться вечером – сообщение прилетело, едва я направила стопы обратно на рабочее место. А до того момента предстояло «обустраиваться».

Опыта вхождения в новый коллектив у меня не было. Мы всё изучаем в теории, но сами почти всю жизнь (с четырёх лет до семнадцати) находимся на одном месте, в компании одних и тех же людей. Поэтому я немного волновалась. И самую капельку надеялась, что моя известность поможет мне хотя бы в первых разговорах с новыми коллегами.

Когда я вернулась и села за компьютер, кто-то на меня оглядывался. Стояла приятная тишина, из «старшей» половины зала доносились обрывки разговоров. А «младшая» безмолвствовала. С трепетом я начала включать имеющуюся на столе технику. Теперь у меня есть свой рабочий стол!! И на нём всё как положено! Боже… Никакого оружия, никаких безумных карт, никакой медицины…

Надо будет поставить тут фотографию Вулкана Инсулии.

– Приве-ет ещё раз, – раздалось за плечом.

Девушка по имени Ая, оказывается, подкатила на своём стуле поближе и теперь с настороженной заинтересованностью разглядывала моё лицо. На заднем плане остальные делали вид, что занимаются работой.

– Привет, – улыбнулась я, немного смущаясь (при виде обычных людей смущение по-прежнему одолевало в отличие от ситуаций, когда на меня кто-нибудь нападал).

– А я тебя видела – в газетах, – просто сказала она, теперь без стеснения проходясь по всей моей внешности.

– Я тоже… – о, Господи, что «тоже»?! – Там себя видела…

Ая заулыбалась, и вся её насторожённость вмиг пропала – наверное, я не выглядела, как помощник охотника, скорее, как смущённый подросток.

– Тебе надо в течение часа сменить временный пароль на постоянный, – она кивнула мне за спину, где на мониторе уже высветилось соответствующее требование.

– Ох, да, точно! – я скорее повернулась к компьютеру и начала вбивать новый пароль.

– А потом открыть внутреннюю почту и по инструкции войти во все нужные программы и кое-что прогрузить на устройство. Давай я тебе помогу!

И оттолкнувшись на своём стуле, девушка оказалась рядом со мной за столом.

Так в первый же рабочий день у меня появилась подружка.

Ая сразу показалась мне очень лёгким человеком, может быть, даже немного несерьёзным. Ей было восемнадцать лет, как и всем помощникам инженерного отдела – их всех разом набрали в прошлом году. Ростом она была пока чуть выше меня, имела красивые золотистые глаза и богатую копну волос медно-каштанового цвета. Она с радостью послужила делегатом и мостиком между мной и остальными ровесниками.

Во время оказания посильной помощи новичку за компьютером (собственно, просто всё делая за меня, кроме смены пароля), она затеяла болтовню, к которой постепенно присоединились все до единого собратья-помощники. И, да, моя известность всё же помогла. Когда команда плавно перекочевала к моему столу, кто-то из старших это заметил и сделал замечание – всем пришлось разбежаться. Но с наступлением обеденного времени меня подхватили под руки, и знакомство продолжилось уже легально.

Среди новых коллег было четверо юношей и три девушки – с моим приходом установился идеальный гендерный баланс. Все они отлично выглядели, разговаривали свободно. Старшие не вмешивались в образовавшуюся компанию, давая им возможность насладиться новым персонажем в рутинной обстановке. Мне тут нравилось всё больше – люди вели себя совершенно адекватно!

Но старые привычки всё же давали о себе знать. Точнее, те условные рефлексы, которые выработались во мне при общении с Мичлавом. На обеде произошёл нелепый случай – при появлении начальника Неолана я приветственно вскочила на ноги из-за стола, чем вызвала его удивление и смешки новых друзей. Неолан даже остановился на полпути, журяще посмотрел на меня и мягким жестом призвал сесть. Я жутко смутилась (ведь это у меня получилось случайно, чисто автоматически!) и скрылась между плеч соседей.

– Пора забыть школьное поведение, – сказал кто-то за столом, пока остальные посмеивались, – тут надо вести себя немного иначе.

Да не со школы это во мне осталось. Уткнувшись в тарелку, я подумала, что проявление преувеличенного уважения к наставнику стало для меня нормой… Почему – неизвестно, ведь Мичлав никогда ничего такого не требовал. Просто… просто один его вид заставлял так себя вести, по крайней мере, при посторонних.

– Да не переживай ты, подумаешь! – чирикнула Ая мне в ухо. – Мы все поначалу вскакивали. Но так нужно делать только при Севолии.

– Ты уже у него была? – спросил парень справа.

– Да, сегодня утром… – ответила я, поднимая глаза, чтобы посмотреть, как коллеги реагируют на разговор о главном руководителе.

Все весело поглощали обед и переглядывались без особого значения. Это хорошо характеризовало начальство!

– Ну и как он тебе?

– Э-эм, производит впечатление, – сказала осторожно.

– Не испугалась?

– Да нет…

– Он крутой, – беззаботно кивнула Ая, – но немножко странный. Может, потому что странный, потому и крутой. Его у нас все боятся.

«Все» солидарно замычали. Хотя не кажется, будто они действительно боятся своего высшего руководителя. Уже по тому не кажется, как свободно они говорят о нём при новичке.

– Ты правильно сказала – производит впечатление. Вот поэтому и боятся. Ну плюс, он – начальник строгий. Поэтому у нас тут всё идеально. Мы-то сами с ним никогда лично не беседовали, а тебе повезло! Ну ты же Леокади Алисар.

Неприятно кольнуло…

– Я даже когда издалека его вижу, стараюсь убежать, – вдруг поделилась одна девчонка.

Все почему-то вопросительно посмотрели на меня.

– Да нет, поверьте, есть люди и пострашнее на этом свете, – улыбнулась я.

– Это ты про Ассоциацию охоты?

– Н-ну да… Нет-нет, я там мало с кем встречалась, но, поверьте, те, кто имеют (или имели в прошлом) отношение к охоте – вот это пугающие люди.

– И твой наставник?

Гера Мичлава тут все знали, конечно же!

– Он – особенно.

Ребята переглянулись над тарелками, потому что, наверное, на моём лице резко написалось явное нежелание говорить на тему бывшего наставника.

– Да разве могут не пугать люди, которые стреляют в живых существ? – я выдавила из себя смешок, чтобы каким-то образом это прикрыть.

– Но ты же тоже стреляла?

– Э-э, действительно… Я тоже.

Опять получилось по-дурацки, но всех это только насмешило. Серьёзно к теме охоты тут, как и везде, никто не относился.

Первая неделя прошла в полнейшей эйфории! Никаких серьёзных дел пока не началось, я только входила в курс заведённой в Ведомстве системы – коммуникации, делопроизводства, работы отдела. То, что меня выделяют в какую-то отдельную, никому неизвестную, сферу деятельности, всем стало сразу ясно. Старшее поколение инженеров косилось неодобрительно, но с ними я почти не общалась вовсе. Их скепсис немного огорчал, однако его можно было понять – припёрлась тут какая-то девица из газет, уже к Директору шастает и какими-то секретными делами собирается заниматься. Но я надеялась, что, если буду вести себя корректно, то в будущем сумею поменять о себе мнение.

А вот с помощниками, сверстниками, никаких проблем не возникало. Они сами как-то сразу поставили меня на отдельную ступень, сразу нарекли меня «ты же Леокади Алисар из квазиантропной охоты», и их не удивляло особое отношение начальства ко мне. Плюс, наверное, моё скромное поведение и попадание в неловкие ситуации тоже их располагало.

Ассистентка Ая твёрдо решила заделаться моим шефом, и я была этому очень рада. К ней всегда можно было обратиться за разъяснениями каких-то общих организационных вещей, при этом она не болтала лишнего – её наставница, зная свою подопечную, строго контролировала выполнение порученной работы.

Неолан дал мне доступ к имеющейся в Ведомстве технической библиотеке. Из-за указания Директора Севолия многому мне предстояло учиться самостоятельно. Это и смущало немного, но и внушало гордость. Также мне поручили к следующей неделе подготовить информацию об уже имеющихся у меня данных и намётках в работе над проектом. А на следующий понедельник по этому поводу было назначено совещание на троих – Директор, Неолан и я перед ними.

Тут я немного струхнула, ведь у меня наличествовала одна только теория… Ну и ещё источник излучения. Но я постаралась впихнуть в презентацию абсолютно все свои гипотезы и предположения (даже черновики будущего излучателя), поэтому труд получился объёмным.

Ещё я зарегистрировалась в Системе Интеллектуальной Собственности (СИС). Через эту систему должны проходить все изобретения и нововведения, если автор хочет, чтобы к ним серьёзно относились. Эта система позволяет вести работу с данными в режиме реального времени, она охраняет авторские права, и работа в ней является главным доказательством твоего авторства. Она, по сути, становится единственным хранилищем ценной для тебя информации, не давая без твоего разрешения доступа никому, даже начальству. Людям, которые должны работать над данными вместе с тобой, ты сам даёшь доступ, причём ровно ограниченный. И копировать информацию из системы нельзя. СИС – это государственная система, и регистрация твоего изобретения в ней, а также длинный журнал последующих работ уже является официальным документом, подтверждающим твоё право.

Боже, я выросла в своих собственных глазах, когда в конце недели мне прибыли все ключи от моей личной странницы в СИС! Я становилась автором. Изобретателем!

Это произошло в пятницу, и вечером того же дня мы с Гелло и Мирои отметили нашу первую рабочую неделю. В каком-то небольшом клубе (недалеко от дома) мы разделили наш общий восторг и несколько часов шумели, рассказывая друг другу, как у кого что прошло. Надо сказать, что удача не оставила никого. Мы все трое были в восторге, коллеги и наставники виделись душками, а будущее казалось самым радужным.

По этому поводу мы также и выпили, хотя, конечно, совсем немного. Организму предстояло привыкать к алкоголю довольно продолжительное время. Кстати, Мирои на праздновании окончания школы сбежала от нас с Гелло и хватила лишнего. Её впечатлений нам оказалось достаточно, чтобы быть впредь осторожнее.

Глава 4

Выходной день мы тоже провели вместе, у меня дома, как обычно валяясь в рядок на постели. Мирои опять обрушила на меня кучу всякой информации о косметике, одежде и прочих чрезвычайно важных теперь вещах, а Гелло, уже к тому привыкнув, просто присутствовал рядом и читал книжку. Но об инженерных делах мы тоже поговорили.

Он стал каким-то молчаливым и уже не демонстрировал прежней амбициозной самоуверенности, как раньше. Он даже начал иногда смущаться, и нам не было понятно чего же именно. Вряд ли образовавшихся половых различий, ведь мы и росли, и учились по этим темам вместе. Да и различия ещё не успели так уж проявиться. По крайней мере, у них двоих.

– Гелло, ну ты чего? – время от времени я подталкивала его плечом.

– А? Нет-нет, всё хорошо, – растерянно улыбался он и отводил глаза.

Кое-какие газеты продолжали мочалить тему нового места работы Леокади Алисар. Вот почему бы не поговорить о Мичлаве?! Он всё затеял, он желал известности! Не я! А по какой-то причине обсуждают только меня… Но Директор Севолий дал указание не распространяться на эту тему в ближайшее время, пока ажиотаж, связанный с моим именем, не утихнет совсем.

В понедельник я представила ему и начальнику Неолану то приданое, с каким прибыла в их распоряжение. Очень нервничала. Мне казалось, что за те три месяца, пока я изобретала на дому, сделано слишком мало! И то, что сделано – слишком смешно. Я ничего не умею, я ничего не знаю! Мне просто повезло свалиться в яму с «запрещёнкой» и добыть древний источник излучения, влияющего на мозг!

О нём и пошла речь.

Когда презентация моя закончилась, когда я вытянула из себя всё до последней идеи и знания, Неолан вопросительно посмотрел на Севолия. Кажется, улыбаясь при этом – хороший знак! Но сам Директор не наградил его ответным взглядом и улыбаться тоже не собирался. Он задумчиво разглядывал последнее изображение моей презентации – набросок чертежа излучателя.

– То, что вы называете источником излучения, Леокади, – заговорил он спустя некоторое время раздумий, – как я понимаю, он наличествует у вас физически? Откуда же он у вас?

– Ох, он… я… – почему-то даже в голову не пришло, что может прозвучать такой логичный вопрос! – Это оригинальная деталь аппарата, применявшегося до Катаклизма для трансляций видеозаписей…

Неолан удивлённо поднял брови и опять обернулся на Севолия. Тот перевёл взгляд на меня, потирая подбородок костяшкой пальца (очень частый для него жест).

– И вы утверждаете, что он работает?

– Я видела это своими глазами.

Покивав, Директор вздохнул – и мне показалось, что с некоторой досадой!

– Вы видели это на квазиантропах и один лишь раз, Леокади. Докажите мне, что этот источник будет работать здесь и сейчас.

Я растерялась. Начальник Неолан доброжелательно улыбался, но было видно, что он не собирается приходить ко мне на помощь, а представляет собой стороннего слушателя.

– Но… Здесь же нет квазиантропов…

– Соображайте, Леокади.

Все до одной извилины у меня в голове сцепились между собой в яростный клубок! Как доказать?! Это просто маленькая деталька – вот и всё! Нет, ну подожди, а раньше ты как предполагала с нею работать?

– Я могла бы собрать для источника ту часть, которая отвечает за его питание! – едва не уронив пульт от проектора, я отчаянно залистала страницы презентации, отыскивая нужный чертёж. – В нём не должно быть ничего сложного, я смогу сделать это быстро, но зато он сможет работать! И при помощи регистратора электромагнитного излучения мы это увидим! Только нужно подобрать подходящую разновидность.

Севолий молча перевёл взгляд на Неолана. Тот кивнул, показывая, что это правильный ход мыслей. Приободрившись, я продолжила:

– Вот эта капсула, по моему замыслу, должна обеспечивать подключение к питанию и регулятору. Плюс она защищает источник от повреждений… Я в любом случае собиралась изготавливать в первую очередь её, чтобы приступить к изучению свойств модулирующего излучения. При помощи того же регистратора…

Директор не демонстрировал никакой реакции на услышанное. Сегодня он не выглядел одобрительно. Был холоден. А я, стоя перед ним, чувствовала дрожь в коленях и понимала, почему всё-таки его тут боятся.

– Сколько вам потребуется на это дней? – поинтересовался он спустя несколько секунд гнетущего молчания.

О, Боже, откуда я знаю?! Я этого никогда не делала!! Умоляюще смотрю на Неолана – он же мой наставник, почему и слова не скажет?!

– Не волнуйтесь, Леокади, мастерская будет в вашем распоряжении, – тот всё же подал голос, – как и вся информационная база. И, конечно же, я сам готов ответить на любой ваш вопрос.

От его ласкового тона не стало легче. Мне ясно давали понять, что всем я буду заниматься самостоятельно. Ладно, тогда и я скажу правду!

– Тогда прошу вас ответить, в какой срок возможно выполнить эту работу, при имеющихся условиях и моём уровне знаний, – произнесла я, сжимая кулаки за спиной, – поскольку у меня не хватает опыта, чтобы это оценить.

– Дня за три вы точно справитесь, – Неолан улыбнулся чуть шире и чуть ласковей.

– Три дня, господин Директор, – отрапортовала Севолию.

Уголок его бледного рта едва заметно изогнулся.

– За три дня, Леокади, вы сделаете и второй источник, и вторую капсулу для него, – сказал он. – И мы посмотрим, как всё это будет работать. У вас, я вижу, даже название есть для этой части излучателя. «Сердце» – как романтично. Так вот предоставьте нам два таких «сердца» и докажите, что они могут работать. В зависимости от того, что мы увидим в пятницу, через три дня, будет обсуждаться дальнейшая ваша судьба в нашем Ведомстве.

Наверное, я побледнела, хотя и старалась сохранять нейтральное выражение лица – потому что Севолий едва ощутимо смягчился и добавил:

– Не пугайтесь, речь идёт лишь о направлении вашей деятельности. Покажите нам, как вы способны обучаться и достигать результата – эти свойства вам понадобятся, чтобы воплотить в жизнь подобный проект. И, надеюсь, вы не слишком смущены необходимостью работать без наставника. Если вас ставят в такие условия – значит, вы в них справитесь. Вы со мной согласны?

– Я приложу все усилия, Директор, благодарю за доверие…

По пути прочь от кабинета руководства, Неолан прежним мягким тоном попытался меня приободрить:

– Не волнуйтесь так, Леокади, это всего лишь ваше первое задание. Теперь вся жизнь будет состоять сплошь из заданий от начальства! Мне очень жаль, что моё наставничество так строго ограничили – но что с этим можно поделать? Я могу инструктировать вас только по общим вопросам. Но, поверьте, вам этого вполне хватит. И я всегда для этого открыт.

Сейчас меня совсем не радовали такие комплименты… Почему все мне говорят, что я обладаю какими-то особыми задатками и должна постоянно за это расплачиваться? Я хочу просто нормально работать!

Чтобы нормально работать, не надо было соваться в квазиантропную охоту, а потом лезть во все щели со своими идеями…

С этими мыслями я вернулась на рабочее место, засучила рукава и полезла в техническую библиотеку Ведомства. Несколько листов чистой бумаги передо мной быстро заполнились убористыми каракулями и набросками.

Дома я продолжила работу. Паника! А что, если не успею, а что, если не… не получится?.. Боже…

Нет, дорвавшись до спрятанного в комнате источника, я с головой погрузилась в расчёты и чертежи. За предыдущие недели, наполнив голову при помощи справочной информации и Гелло, я легко распознала источник излучения среди взятых с собой из рейда деталей. Вместе с приятелем мы разобрали его конструкцию, разобрались в нюансах, и я уже начала переносить добытые от вскрытия знания в электронный вид.

Узнав, почему я не смогу этим вечером прийти на запланированную встречу, Гелло опять предложил свою посильную помощь. Соблазн был велик! Тем более, я прекрасно осознавала, что он по всем техническим предметам преуспевает больше меня. Но нет! Должна всё сделать сама!

Родители, не дождавшись дитя к ужину и обнаружив её, занятую делом, прочитали лекцию о вреде сверхурочной работы, особенно, на дому. Прямо как Мичлав. Но на меня их увещевания не подействовали. Позволив только стащить себя вниз, чтобы поужинать, я вернулась за свой стол.

Утром первый раз вошла в мастерские. Под них отвели довольно обширные помещения на одном из подземных этажей здания Ведомства. Но оборудована была только малая их часть – зато самым необходимым. Здесь мне отвели небольшой стол в углу у стены (прямо как в зале инженерного отдела), и дали доступ к складу расходных материалов. Склад оказался совсем небольшим, особенно если вспомнить масштабы Ассоциации квазиантропной охоты. Но воспоминания о ней я принципиально засунула подальше и, гордая тем, что участвую в подъёме инженерного отдела в Семантике, приступила к печати нужных деталей.

В мастерской в тот день работала всего пара человек, из старших. Они продолжали неодобрительно на меня коситься. Я, конечно, чувствовала себя неловко от того, что у меня тут уже появился собственный стол (хотя помощники работали за столами своих наставников), что занимаюсь чем-то никому пока неизвестным, что меня выделили в какую-то отдельную категорию. Но таково было желание начальства.

Ещё меня жутко смущало, что и работаю я самостоятельно и вовсю хозяйничаю на отведённой мне площади. Наставника рядом со мной не было и быть не могло. С простыми вопросами обратиться совершенно не к кому. Но большой проблемой это не стало, ведь со стандартным устройством мастерской я знакома со школы. И в том же принтере (хоть он и отличался крутой и навороченной моделью) разобралась без каких-либо сложностей.

Для начала я решила соорудить капсулу, в которую по замыслу должен быть заключён источник. По сути, через неё просто будет осуществляться включение и выключение самого излучения, регулировка его мощности и переключение частот. Источник в капсуле и станет «сердцем» излучателя, которое позже обрастёт другими нужными «органами». Мне очень хотелось сразу оживить имеющийся древний источник, а уже потом приступать к созданию второго экземпляра «сердца». Потому что, если оживить не удастся, придётся собирать ему замену.

В панике и желании не ударить в грязь лицом я в одни сутки закончила подгонку чертежа и печать необходимых деталей. Но вот первый регистратор излучения мне почему-то должны были выдать со склада только завтра. Поэтому, собрав первое «сердце», я могла только разочарованно выдохнуть. Конечно, можно попытаться его включить, но какой в этом смысл, если собственной головой я не ничего не почувствую? Хотя…

В тот момент рабочий день уже подошёл к концу, и я осталась в мастерской одна. Работавшие здесь старшие за весь день ни разу ко мне не обратились, впрочем, я тоже к ним не подходила, торопясь завершить сбор первого «сердца». Уходя, они всё же вежливо попрощались и рекомендовали не задерживаться допоздна. Да ради такого дела можно тут и ночевать остаться!

Но ночевать на рабочем месте не понадобилось. «Сердце» с древним источником внутри было готово. И я решилась его включить. На небольшой капсуле размером с ладонь загорелся индикатор – питание подаётся. Ну и всё. Теперь можно просто посмотреть на это и идти домой. Был бы тут квазиантроп, то можно было бы увидеть влияние модулирующего излучения, распространяющегося сейчас от источника кругом, без конкретного направления. Но на мозг современного человека оно не оказывало влияния, если верить тем учёным, которые открывали Базы Знаний. Интересно, а если увеличить мощность? Регулятор мощности я сделала пока простым, ручным – для демонстрации начальству сойдёт.

Итак, осторожно прибавив мощности на пару пунктов, я прислушалась. Чего ожидала увидеть или услышать – сама не знаю. Прибавила ещё. Опять ничего. Ещё пунктик…

И тут лампа, стоящая на столе, мелко-мелко замигала, а устройство на моей руке вспыхнуло экраном!!

Быстро опустив регулятор в положение минимума, я злорадно расхохоталась и треснула ладонью по столу – оно работает!!! Источник работает!!

Меня охватило такое невероятное счастье, что даже немного отключилась голова. Работает!! – так это ведь шаг навстречу к претворению мечты в жизнь! И я справилась всего за полтора дня! До пятницы ещё двое суток – нет, я не смогу столько ждать!

И, не вполне соображая, что делаю, я набрала номер помощника Севолия.

– Ассистент Директора, слушаю вас… – прозвучал голос человека, измученного понедельником.

– Вечер добрый, а Директор ещё на месте?! – мои интонации были слишком уж бодры для столь позднего часа. – А переключите меня на него! Пожалуйста!

– К-кто говорит?.. Ассистент Алисар? Рабочий день окончен, я не могу вас соединить, – после такой наглой просьбы помощник говорил немного раздражённо. – К тому же, если вы не знаете, вы должны обращаться к Директору посредством своего наставника. И только в самых крайних случаях…

– Сейчас крайний случай! Пожалуйста, сообщите ему, что это именно я звоню!

Вздохнув, помощник переключился на вторую линию. И через несколько секунд в ухо мне прозвучал голос Севолия!

– Я вас слушаю, Леокади.

– Директор, я могу вам доказать, что источник работает прямо сейчас!! Вы позволите?!!

Уже начинало темнеть, все панорамы за окнами и стеклянными стенами уже расцвечивались городскими огнями, а я неслась по опустевшим коридорам с коробкой в руках. Помощник начальства встретил меня с крайне мрачным выражением лица. Ему теперь тоже приходилось задерживаться.

Севолий с интересом наблюдал приближение новой сотрудницы через метры своего бесконечного кабинета. Наверное, я выглядела странно! Но чувство азарта подожгло все мои внутренние фитили!

– Вот! – торжествуя, я грохнула коробкой о переговорный стол.

Директор посмотрел на неё и опять перевёл взгляд на меня. Спохватившись, я скорее извлекла «сердце» и, смахнув уже ненужную коробочку, продемонстрировала своё достижение.

– Первое «сердце» готово, господин Директор! И без всякого регистратора можно увидеть, что оно работает!

– Вы, вероятно, опасались, что до назначенной встречи оно работать перестанет, – заметил господин Директор.

Под его снисходительным взглядом я наконец смутилась. Ох, наверное, не стоило вот так к нему вламываться, это же не Мичлав… Но… Мне просто…

– Скажите, Леокади, ваш предыдущий наставник многому успел вас обучить?

Ай, ещё больше смущения…

– Немногому… Правилам поведения точно научить не успел … Простите, господин Директор, мне не следовало!..

– О, нет. Не к тому я задал этот вопрос, не волнуйтесь, – поднявшись, Севолий обошёл свой стол, дабы поближе рассмотреть принесённый мною трофей. – Ваша увлечённость мне понятна. Всего лишь хотелось бы знать, насколько вы сблизились с наставником в прошлый раз.

Присев на край стола, сложив руки на груди, мужчина с прохладным интересом разглядывал голубую капсулу перед ним. Ответа он будто бы не ждал, но и промолчать мне было бы неловко.

– Мы с ним не сблизились вовсе…

– Хорошо, показывайте же ваши результаты. Время уже позднее, а вам явно понадобится отдохнуть перед завтрашним рабочим днём.

Мне показалось, несмотря на ровное выражение его лица, что надо мной посмеиваются. Что ж, протрезвев, я и сама бы над собой посмеялась!

Короткое объяснение Севолий выслушал внимательно. Я же, по мере произнесения речи чувствовала себя всё более неуверенно. Даже постаралась незаметно отступить от него на один шажок подальше.

Когда «сердце» было включено, мощность увеличена, а устройства на руках замигали, руководитель был несколько удивлён. Взглянув на переливающийся дисплей своих часов, он даже усмехнулся. Отклонившись назад, заглянул в мониторы, светящиеся перед его рабочим креслом – я прибавила мощности, и свет от мониторов покрылся заметной рябью. Приборы реагировали на модулирующее излучение на больших мощностях, и при виде этого азарт снова стал заползать в душу!

– Что ж, неплохо, Леокади, – Севолий обернулся на меня, и он будто бы улыбался! – По крайней мере, для создания помех это использовать можно.

– Да ведь мозг – это тоже электроприбор! – возмутилась я и вздёрнула регулятор мощности выше.

На этот раз задёргалось всё освещение, зал словно наполнился ощутимой вибрацией. Севолий теперь выглядел вполне одобряюще. Окинув взглядом мерцающие потолки, он обернулся на панораму за окнами – вероятно, его интересовало, достигло ли излучение соседних зданий, которые находились не так уж и далеко. Видя это, я прибавила ещё!..

И тут резкая боль пронзила голову! Вскрикнув, я схватилась за неё – боль протаранила череп, будто сверло! Пытаюсь открыть глаза – но это словно невозможно!

Несколько панических секунд, и вот жуткий спазм растворяется… Жёлтая пелена спала, и сквозь неё я увидела Севолия – в руках он держал «сердце», а регулятор мощности был опущен до минимума. После перенесённой боли мужчина дышал чуть тяжело, как и я. И смотрел он на меня почти что изумлённо – столь явной эмоции на его лице я прежде не видела. Отставив в сторону выключенное «сердце», он медленно вернулся на своё место на столе.

Боже, это же что сейчас было?.. Это же… Излучение подействовало на голову! Да ещё как подействовало!

Я затравленно смотрела на руководителя, продолжая сжимать виски ладонями. Севолий же встряхнулся, приходя в себя окончательно, подтянулся и глухо сказал:

– Итак, влияние вашего прибора на мозг мы тоже видим… Вот что, моя милая девочка… Мы забудем с вами то, что здесь сейчас произошло. Я уверен, что человек, пожелавший создать понятие бескровной охоты на квазиантропов, и с людьми за рамки выйти не захочет.

– Не захочет, господин Севолий… – прошептала я.

– Прекрасно. Сейчас идите, – на глазах к нему возвращалась прежняя холодность. – Нет, ваш прибор оставьте здесь. И работу пока не возобновляйте.

Внутри всё помертвело от таких слов.

– Завтра вы получите дальнейшие распоряжения.

Я хотела возразить, схватить зародыш своего детища и, спрятав его от чужих подозрений, сказать, что, как автор, имею право не подчиниться! Но Севолий имел вид настолько ледяной, что слова пропали в глотке. Отдав офисный поклон, я поспешно удалилась.

Мимо помощника прошла на негнущихся ногах.

«Ты полагаешь, что всё это запретили просто так?» – прозвучал в голове голос Мичлава.

Но… Господи, зачем я только дёрнула мощность так высоко?!

Ночь не спала. Лежала и смотрела в потолок, который норовил опуститься на меня и раздавить.

Излучение подействовало на мозг современного человека. Хотя справочная информация, оставшаяся от учёных вскрывавших Базы Знаний, говорила, что это невозможно. А что, если это было невозможно при параметрах, заданных в трансляторах? Я нашла письмо наставника Демена, которое он присылал мне ещё в рейде: «…параметры его работы были стандартны и задавались при производстве, а сам монитор служил как бы устройством вывода. Как мегафон, задающий громкость голосу человека, в него говорящего…»

Значит, при каких-то других параметрах оно зацепляет и нынешний мозг… А чего ты хотела – даже если наши мозги эволюционировали по сравнению с мозгами предков, они же продолжают работать на электрических импульсах! Ну разумеется! Просто, вероятно, на иных частотах, на которые докатаклизмовый монитор с его параметрами не мог повлиять.

Вымученно застонав, я спрятала лицо в ладонях.

Какой смысл разводить теорию, если завтра Севолий решит прикрыть едва успевший начаться проект? Потому что он может быть использован против людей! Потому что Правительство изначально давало приказ уничтожить все докатаклизмовые мониторы, найденные в Базах!

Потому что Мичлав опять оказался прав…

Если бы он узнал обо всём, он бы поржал. Наверное, до слёз…

Работу не возобновлять, завтра получу дальнейшие распоряжения…

Но ведь я не собираюсь делать что-то вредное для людей!! Ведь если мониторы на нас не влияют, то это значит, что можно найти такие параметры, при которых мой излучатель тоже не будет влиять! В конце концов, существующая ныне технология анализа генома должна в этом помочь! Ведь защитное звено охотников тоже оказывает влияние избирательно, по генетическому признаку. Я тоже собираюсь встроить анализатор генома в свой излучатель!..

Мы ведь теперь другие люди… Нам не нужно друг другу вредить…

Глава 5

Утром я приплелась в Ведомство совершенно не выспавшейся и несчастной. Но постаралась надеть нейтральное лицо. Работу продолжать я не могла… Никаких сообщений от начальства не поступало. Что же мне теперь делать? Ждать, пока решится моя судьба? Или взять дело в свои руки, пойти к Севолию, попытаться доказать, что моё излучение принесёт человечеству гораздо больше пользы, чем вреда?

Нет. Не стоит к нему опять вламываться. И вчера-то не стоило! Это не Мичлав, который просто посмеётся, обзовёт глупой и отправит вон… Тут всё серьёзно…

Идти к Неолану тоже нельзя – ведь прозвучал приказ вовсе забыть произошедшее.

Не желая сразу являться в отдел, я спустилась в мастерскую. Бестолково прибралась на столе. Покопалась в электронном каталоге склада расходных материалов. А когда стали прибывать коллеги, решила вернуться на основное рабочее место.

Засяду читать про технологию автоматического анализа генома… Это, наверное, мой единственный козырь в будущем споре с руководством…

– Привет, ты где была? В мастерской? Я тут слышала, что ты вчера там весь день провозилась!

Тихонечко войти в помещение инженерного отдела и приземлиться на свой стул мне не удалось. Ая тут же въехала мне в спину, демонстрируя желание прерваться в работе.

– Эй, что с лицом?

– А что с ним, всё в порядке, – я постаралась улыбнуться и изобразить интерес к запуску компьютера.

– У тебя вчера что-то не получилось? – девушка не отставала, а наоборот устроилась поудобнее. – Слушай, я даже не представляю, как ты сразу без наставника работаешь! Я уж не спрашиваю, что именно ты делаешь – все уже поняли, что ты тут на спецзадании.

Удержать вздоха я не смогла.

– На прошлом месте тебя круто обучили, видимо! А сколько ты там проработала?

– Три месяца… Четвёртый был отпуском…

– Ого, вот здесь бы давали месяц отдыха за три рабочих! Слушай, тут просят спросить у тебя… А когда про твоё спецзадание можно будет вслух говорить? Нет, никто не собирается выяснять, над чем тебя посадили работать, но… нам об этом скажут когда-нибудь? Интересно немножко…

Почта пустовала. Никто не прислал ни единого письма и не назначил ни единой встречи. Спокойно, ведь только утро миновало!

Ая тем временем смотрела на меня просительно и невинно.

– Да не о чем там говорить… – тихо ответила ей я и, не в силах больше сидеть прямо, опустила горячий лоб на ледяные ладони. – Может, и никогда не будет, о чём…

– Ой… – девушка растерялась. – У тебя что-то не получается, да? А ты к Неолану обращаешься? Что-то ты одна всю прошлую неделю провозилась, а ведь ты должна к нему обращаться, он же твой наставник! Ну не переживай, в начале всегда что-то не выходит. Мы тут собираемся в пятницу с ребятами проветриться, пойдём с нами! Ой… Леока!

После ободряющей речи, она позвала меня почему-то шёпотом. Потрясла за плечо. И тут же неслышно уехала обратно за свой рабочий стол. Что ещё слу…

Отъяв голову от ладоней, я увидела перед собой Севолия. Он стоял, заложив руки за спину, и разглядывал обстановку вокруг меня. Я так удивилась, что даже забыла встать! Люди, находившиеся в зале позади, были удивлены даже больше – из-за плеча донеслась настоящая вспышка эмоций (как выяснилось позднее, руководитель либерализма не демонстрировал, и никто из помощников за целый год не видел его в отделе).

– Вы хорошо себя чувствуете, Леокади? – спросил он.

– Д-да, а вы?.. О, простите! – я наконец вскочила на ноги и поклонилась.

– Не волнуйтесь, всё в порядке. Зашёл посмотреть, как вы тут устроились. Вроде неплохо?

– Да, благодарю вас, всё просто прекрасно…

Покивав, Севолий вдруг протянул руку, и передо мной оказалась капсула «сердца»! Целая, с источником питания – такая, какую я её и оставила вчера в его кабинете! Боясь поверить в лучшее, я вскинула глаза на руководителя.

– Вам нужно продолжать работу, не буду больше задерживать у себя эту вещь, – сказал он, едва заметно улыбнувшись.

– Продолжать?..

– Продолжать. Ваше задание остаётся прежним – сделайте второй экземпляр и покажите, что он будет работать так же, как первый. Только покажете вы это не в пятницу, а завтра, раз уж у вас всё так быстро получается.

– Слушаюсь… – пролепетала я, всё ещё не веря в своё счастье. – Господин Директор, поверьте, это будет абсолютно безопасная машина!..

– Разумеется, – прервал он меня и с некоторым значением приподнял тонкую бровь. – Иначе быть и не может, вы согласны? Кухонный нож тоже можно использовать против человека. Но мы же его так не используем.

Мир в секунду окрасился солнечными красками. Расцветая, я с готовностью кивнула.

– Да, господин Директор!

– Продолжайте работу. Завтра обсудим дальнейшее её направление, – и, обведя чуть тёплым взглядом замершую аудиторию, он покинул помещение инженерного отдела.

Уже на следующий день я представила начальству оба работающих «сердца». А заодно и свои выводы о произошедшем:

– …Источник повлиял на все электроприборы вокруг! Элементарной корректировкой мощности я увеличиваю всего лишь площадь, которую он может покрыть своим влиянием. То есть изначальная его площадь покрытия невелика – наверное, потому что он использовался в комнатном приборе. Поэтому в черновик конструкции я прибавила усилитель мощности, который увеличит площадь покрытия до километров. Ещё одна проблема состоит в частотной регуляции. Источник порождает излучение определённого диапазона частот, а не только лишь одной частоты. Диапазон его шире, чем необходимо нам для воздействия на мозг. Видимо, устройство для этой цели имелось в изначальном приборе (в докатаклизмовом мониторе). Мне это видится блокировкой излучения на одних частотах и пропуском на других! Соответственно, нужно разработать орган, который сможет это делать, и программу к нему, чтобы через неё управлять излучением вручную и задавать нужные параметры.

– Только и всего, – улыбнулся Севолий, сидевший в своём кресле, подперев голову изящной ладонью.

Неолан повернулся к нему и со значением покивал.

– Ваш наставник уверен, что всё это возможно, – перевёл Севолий этот жест. – Что ж, я тоже начинаю верить. Но работа предстоит очень большая, Леокади… Вы не боитесь? Чтобы не наделать много шума, помощи мы вам дать не сможем. В основном будете учиться и работать сами.

– Я не боюсь, Директор! – пылко провозгласила я.

– Похвальное воодушевление, вы согласны? – с едва заметной улыбкой поинтересовался он у Неолана (тот согласно покивал). – Неплохо было бы, если бы все наши инженеры так увлекались тем, что производят. Возможно, они для этого уже недостаточно молоды и слишком разочарованы?

Неолан неопределённо развёл руками.

– Зато достаточно опытны, – продолжал Директор. – В отличие от вас, Леокади. Но мы постараемся восполнить этот пробел. Для начала мы составим эффективный план работ, по которому…

– План работ уже есть! – я поспешно пролистнула файлы на устройстве в поисках нужного.

– У неё. Уже есть. План работ, – Севолий припечатал Неолана насмешливым взглядом (тот покачал головой, будто уже не знал, чего ждать). – Вероятно, нам стоит внимательнее присмотреться к тем, кто работает в Ассоциации квазиантропной охоты.

На этой фразе я замерла.

– Простите, Директор, но Ассоциация охоты здесь ни при чём, – решилась возразить, ведь эта тема пока оставалась для меня больным местом. – Я всего лишь стараюсь применить знания и навыки, полученные в школе.

– Разумеется, Леокади, и у вас это вполне получается, – в голосе Севолия послышалось снисхождение. – Покажите же свой план – глядя на вашу милую увлечённость, мне самому стало интересно во всём этом поучаствовать.

Конечно же, мой план был скорректирован начальством. Я-то уже навострилась засесть в мастерской за электронику, но оно посчитало, что для начала необходимо тщательно проработать теорию. И прежде всего о центре проекта – о влиянии излучения на мозг. Нужно изучить предмет, на который мы собираемся воздействовать – мозг квазиантропа. А также тот предмет, на который мы воздействовать не хотим – мозг современного человека.

– Но как же быть с квазиантропами?..

– Соображайте, Леокади, это ваша ответственность.

Затем предстояло взяться за излучение – понять на каких именно частотах оно работает, какие из них нам нужны, а какие следует заблокировать. Затем – КАК их заблокировать (регулятор частот). КАК увеличить мощность прибора настолько, чтобы охватывать крупную площадь (усилитель). Все прочие части сложности не представляют, за них можно взяться, когда станет ясно, что всё самое проблемное осуществимо. В тот же момент можно будет браться за стратегию применения излучателя на местности – это было моё личное предложение, родившееся из опыта прохождения рейда! Мне пришлось разъяснить слушателям, как много значит стратегия в охоте и что вообще она из себя представляет. И, выслушав, начальство пришло к выводу, что, пожалуй, это не просто важно, а заключает в себе половину успеха. Но это, пожалуй, останется на потом – а для начала надо создать сам прибор, вы согласны, Леокади?

Мой излучатель существует пока только в виде черновиков – по сути, детских рисунков. Теперь нужно вывести эти черновики в реальную разработку, подкреплённую теоретической базой и рабочими чертежами. Мне было велено самостоятельно распланировать ближайшие шаги, согласовать их с наставником. И согласовывать с ним каждый из практических экспериментов – строго, никакой самодеятельности! Потому что до поры проект бескровной охоты останется в секрете – от сотрудников, от прессы, от общественности, от Ассоциации квазиантропной охоты.

Я воспарила до небес! Работа обрела конкретные очертания! Я доказала, что источник излучения работает! Да и сама в этом убедилась.

В отдел я вернулась встрёпанная и счастливая. Села перед компьютером.

Господи… СКОЛЬКО ЖЕ ВСЕГО ПРЕДСТОИТ!!!

Но это не пугало! Я всё сделаю! Я всё сумею!

На сознание накатила и волна признательности к нынешнему руководителю. За его мудрое решение направить древнюю технологию во благо, за доверие ко мне, за высокую оценку. Может, он и посмеивается над моей восторженностью – так, наверное, я и выгляжу смешно! Потому что на почве распирающих меня эмоций часто стала забываться и вести себя слишком уж вольно. Надо прекращать! Надо помнить о правилах поведения, иначе рискую совсем разболтаться благодаря тому особому вниманию, которое получаю от окружающих как «ты же Леокади Алисар». Рискую разболтаться и… превратиться в Мичлава, который считает, будто ему позволено всё. Ну уж нет.

Решительно выдохнув огонёк гнева, возникший от одной только мысли о бывшем наставнике, я обернулась на зал за спиной. Ребята-помощники занимались своими делами, в том числе и болтовнёй за чертёжными столами. Кто-то чертил в плоскости, кто-то уже выполнял объёмные модели, раскручивая их через проекцию. Старшие где-то вдалеке о чём-то совещались.

За две недели обстановка ни разу не показалась мне натянутой или враждебной. Никто не выглядит напряжённым или усталым. Никто не торопится, но и не бездельничает. Прочие сотрудники Ведомства, которых я встречаю в коридорах, ведут себя обыкновенно, кто-то меня узнаёт, улыбается и здоровается. Но всё же, их руководитель, Директор Севолий, кажется очень странным человеком! С Неоланом, который старше его раза в два, он общается с той же прохладной иронией лидера, что и со мной, которая его в два раза младше. Из-за малой эмоциональности он похож на голограмму, а не на человека – без возраста, склонностей и личного времени. Его манера держать себя – специфическая и давящая – абсолютно не вяжется с той свободой и комфортом, что я вижу вокруг! Газеты пишут о нём, как о самом результативном директоре Ассоциации преобразования, и людям, похоже, нравится с ним работать! И, кажется, мне тоже нравится…

Глава 6

Я с налёта вломилась в новоприобретённый план работ! Разбила его по шагам, насколько хватило соображения, переслала Неолану – он внёс некоторые поправки. Необыкновенная и непривычная свобода действий подхлёстывали и вдохновляли. Мне доверяют такое серьёзное дело и воспринимают при этом как совершенно взрослого человека! Никаких щенков и «чтоб через десять минут спала»!

Мне очень захотелось доказать, что я достойна такого отношения.

– Леок, ну как? Завтра идёшь с нами?

– Ага…

– Ты такая радостная – что, всё получилось?

– Всё получилось… А? Что, прости?

Едва сумев оторваться от компьютера, я рассеянно посмотрела на человека рядом с собой – это была Ая на своём стуле. За её спиной лениво вращалась дырявая проекция какой-то детали.

– Да, всё, кажется, наладилось, спасибо, – я смущённо зачесала в затылке, боясь как бы коллега не посмотрела на мой монитор.

Но она посмотрела, разумеется.

– «Классификация электромагнитной активности мозга»? – и даже не попыталась скрыть, что прочитала там написанное. – Ого! Ну у тебя и тематика! Ладно, не буду отвлекать, тебя, мне кажется, аж трясёт, как хочется работать.

Я виновато улыбнулась, а девушка только махнула на меня рукой.

– Мы тут все так же носились, когда только пришли. А потом привыкаешь и уже не так восторгаешься. Ну да это нормально, ещё в школе проходили. Вот тоже год проработаешь, станешь всё спокойнее воспринимать.

Это вряд ли, подумалось мне. Но я продолжала вежливо улыбаться.

– Нет, мне, конечно, у нас очень нравится, но ведь надо соблюдать баланс между работой и личной жизнью, верно? И тут это разрешается! Так что завтра после работы чешем всей командой в клубешник. Оденься поудобнее, – шепнула она мне напоследок и откатилась обратно к своей незаконченной модели.

Проводив её автоматической улыбкой, я опять вперилась в монитор.

Итак, перво-наперво предстояло понять, как именно излучатель будет влиять на мозги. Для справки мне была доступна вся электронная библиотека Ассоциации преобразования! Вся в целом! Это тоже было знаком высокого доверия. И конечно, материалы сети, находящиеся во всемирном доступе, тоже имелись под рукой. Я сразу нашла всю необходимую информацию о мозге современного человека, Homo sapiens prosperus. И даже список частот активности каждого отдела нашего мозга. И всю историю изучения данного вопроса. Разумеется, там было сказано, что наш мозг значительно эволюционировал.

А вот с мозгом квазиантропа всё оказалось сложнее. Имелось его описание, даже весьма подробное. Но списка частот, на которых он функционирует, нигде не было. Наверное, потому что живых квазиантропов никто никогда не исследовал, только мёртвых. Хотя! Оживить мёртвый мозг для экспериментов вполне возможно. Но заходил ли кто-нибудь из учёных так далеко?

Я рыла мировую сеть более суток. Даже не могла заснуть – рыла и ночью. А утром, испросив разрешения у Неолана, даже написала официальный запрос в Мировой Центр Изучения Квазиантропологии (от его имени, чтобы не вызвать шума). И почти сразу они прислали ответ, что электромагнитную активность мозга зверя никто никогда изучать не брался.

Это означало – надежды получить необходимые данные нет. Окончательно и бесповоротно.

Что же делать?..

Соображайте, Леокади.

Цвела пятница, сквозь стеклянные стены проливался солнечный свет. Ребята за спиной предвкушали сегодняшний вечер и совсем не хотели работать. Кто-то из старших даже сделал им замечание.

– …Леока, нам тебя в пример только что поставили!

– А? Что?..

– Сказали, что ты вот без надзора наставника и то работаешь, как полагается.

– Ну… Я же ещё только две недели проработала, не год…

– Ха-ха, точно! Да у тебя, чувствуется, и темы поинтереснее, чем у нас! Какие-то буры-сеялки. Ну ладно, не отвлекайся, у тебя даже глаза блуждают. Но в конце рабочего дня я тебя беру за руку и увожу отсюда! Ни минуты мы не задержимся! Нас ждёт личная жизнь!

Хоть мысли были заняты другим, кольнуло подозрение, что сегодня у меня попытаются что-то выспросить по поводу «темы», над которой я так увлечённо сижу. Надо будет пить аккуратнее. Не более двух рюмок, как говорил… Тьфу, нашла кого вспомнить!

Интересно, а он смог бы раздобыть информацию о мозгах квазиантропов?.. Откуда, если никто никогда этим не занимался? Что же делать?.. Затеять глобальные исследования – измерим мозговые микроволны самого жуткого зверя современности, чтобы потом спасти его от жестокого истребления! Такое можно себе вообразить, если представить проект Правительству и получить от него одобрение. Но это скорее похоже на утопию…

Приехали, тупик. На вторые сутки воодушевлённой работы.

Полдня я мариновалась перед компьютером. Отсидела себе всё, что могла отсидеть. Прогулялась немного по этажу (слишком много гулять было стыдно), сходила в мастерскую. И соображала беспрерывно, отдаваясь процессу на все сто.

Ясное дело, что источник сейчас пашет без каких-либо настроек. Он просто распространяет излучение по всем доступным ему частотам. А настройки остались в мониторе, который я благополучно спрятала в отходы лагеря во время рейда. Он был распотрошён на детали…

А что, если поехать на Инсулию и откопать там хранилище?! Возможно, там можно будет найти хотя бы один работающий прибор! Ну или взять для исследований неработающий. Вот это идея!

При мысли о прекрасном тропическом острове сердце радостно затрепетало! Мне бы хотелось ещё раз увидеть его! И Вулкан! И город! Вот только… пропустят ли так далеко людей, не относящихся к тем, кому разрешён доступ вглубь дикой зоны? А разрешено это только в определённый период после рейда и только учёным, находящимся в определённом статусе – ботаникам, зоологам, квазиантропологам и т.п. Ну… и охотникам. Причём, риск должен быть обоснован. И только охотникам разрешается заходить дальше Первой Полосы. Впрочем, разрушенное хранилище с мониторами как раз там и находится. Но нас вряд ли пустят. Для получения допуска придётся действовать официально, а значит, информация о проекте станет известна общественности. Директору Севолию не понравится такой вариант, но другого у меня попросту нет!

А что, если обратиться напрямую к Наместнику острова? Он такой добрый малый! И я ему вроде нравлюсь. Но захочет ли он рисковать? Если кто-то, кому он по-свойски разрешит войти в лес, погибнет, спрашивать будут с него. Нет, этот вариант тоже не подходит…

Как мне пришла в голову следующая идея – я не знаю. Просто внезапно снизошло. Причём, она была настолько логичной, что даже удивительно почему я не подумала об этом раньше! Промучилась столько времени, хотя ответ лежал на поверхности и даже был написан во всех научных статьях, в которых копалась целые сутки!

Схватившись за лоб, я расползлась на своём стуле, как мороженое на ложке.

Но вот стул с грохотом откатился в сторону, и я вылетела из кабинета, заставляя ближайших коллег с удивлением обернуться. Мне нужно было позвонить без свидетелей.

– Вызов – Ивлен Демен.

Надеюсь, он не занят…

– Да, Леока, здравствуй! Как приятно, что ты звонишь! Я тут немного не в своей тарелке после… Как ты? У тебя есть какие-нибудь вопросы?

– Да, наставник, у меня вопросы! Извините, что так сходу! Дело в нейробиологии! Скажите, где-нибудь возможно достать классификацию мозговых излучений Homo sapiens sapiens?

– Ох…

– В доступе есть только классификация нашего подвида. А существует ли информация о предках?

На том конце повисло озадаченное молчание. Спрятавшись в укромном уголке коридора, я подозрительно оглядывалась за плечо – никто меня не слышит?

– Тебе это нужно для твоего проекта, верно? – приятный голос наставника прозвучал на этом вопросе неопределённо.

– Да, именно так. Извините, если обращаюсь, но… Вы же нейробиолог, и…

– Нет-нет, не волнуйся, дружок, мне наоборот приятно, что хоть один из моих учеников хоть каким-то образом в своей работе касается моей специальности! Ты знаешь… лично я этих данных никогда не видел. Но мозговое излучение было открыто ещё до Катаклизма – это совершенно точно. Однако его не слишком подробно изучали, потому что не успели. Более подробные исследования начались уже гораздо позже, когда человечество стало возрождаться и активно изучать свои отличия от предков. И на тот момент, насколько я помню, некоторые представители прежнего подвида ещё были живы. Знаешь-ка… Я могу связаться со своим собственным учителем. Вполне возможно, что он знает более точный ответ. Если нет, то можно написать в Отдел нейробиологии Мирового центра биологических наук, где я и учился. Давай-ка я позвоню своему наставнику прямо сейчас, всё равно мне совершенно нечего делать!

Возблагодарив его от всего сердца, я хотела было пойти выпить кофе. Но вместо этого направилась строчить черновик письма в Мировой центр биологических наук. Если учитель нашего Демена не сможет дать ответа, то без лишней траты времени мы отправим запрос туда.

Но я даже не успела дописать новое сочинение, как наставник перезвонил мне, и опять пришлось бежать вон из отдела. И… о, счастье, нужная информация имелась! И в Мировом центре, и у учителя Демена лично! Он может её предоставить без каких-либо проблем – и даже готов встретиться лично с тем, кого внезапно так заинтересовали данные о вымерших предках. Демен сказал, что согласился на встречу, ведь меня наверняка должна заинтересовать и личность старого учёного. Это был тот самый человек, от которого мой наставник знал про запрещение телевидения, уничтожение докатаклизмовых мониторов и модулирующее излучение. Тот самый, который принимал участие во вскрытии и изучении одной из последних найденных Баз Знаний!

Собственно, это был тот человек, благодаря которому я и схлопотала свою идею о бескровной охоте!!

Благодарностям моим не было конца. И в отдел я возвращалась с чувством выполненного долга и крайнего удовлетворения. Как раз вовремя – истекали последние минуты рабочего дня, и собратья-ассистенты уже выключали чертёжные столы и компьютеры. Ая в нетерпении стояла с сумкой на плече, ожидая всех, включая меня.

Теперь я вновь была счастлива! И готова отпраздновать почти выполненный первый шаг! Так что уговаривать меня никому не пришлось – обесточив рабочий стол, я заняла выжидающую позицию рядом с Аей.

– Получается всё? – спросила она.

– Ага! – ответом был мой бодрый кивок.

Гениальная догадка оказалась до неприличия проста. Если мозг квазиантропа не ушёл далеко от мозга предков, то работает он на тех же частотах! Вот и всё! Конечно, скорее всего, некоторые отличия в диапазонах имеются. Но! ведь я своими глазами видела, как просмотр видеозаписей через монитор гипнотизирует зверя! То есть параметры, заданные для влияния на предков, подходят и этим их потомкам. Может быть, конечно, и не все параметры! Но это будем выяснять экспериментальным путём!