Читать онлайн Город людей. Беатрис по кличке Бестия

Глава 1.

Непроглядную темноту ночных улиц осветила яркая неоновая вывеска, находящаяся на здании. Небольшое двухэтажное сооружение внешне походило на крохотную крепость или на тюрьму особо строгого режима с толстенными решётками на слишком узких окнах. Официальная вывеска, висевшая на двери и сделанная из куска ржавого железа, именовало это заведение как «Торговый зал». Простой обыватель, не интересовавшийся подобными глупостями, называл здание точкой обмена или просто «обменником». В заведении обменивали деньги и только деньги. Желтые на зелёные, зелёные на серые, серые на оранжевые. Днём и ночью, без перерыва, в любую погоду. Как только вывеска ожила и подсветила своим светом окружающее пространство, ожила и толпа, терпеливо топчущаяся вокруг негостеприимных стен. Люди начали активно выстраиваться в очереди, послушно распределяясь в четыре приёмных окна. Толпа горожан, нуждающаяся в обмене денег, не могла похвастаться однородностью своих масс. Среди посетителей «Торгового зала» можно было встретить откровенных бродяг, одетых в жуткие, дурно пахнущие лохмотья. Попадались люди, одетые в самые нелепые громоздкие наряды, символизирующие о привязке к каким-либо бандам или кланам. Иногда очередь разрезала хорошо одетая толпа, перед которой все мгновенно опускали головы, быстро пропуская опасных личностей к нужному окну.

– Эй, Триси! – раздался приглушённый уставший голос, а затем миловидная девушка с короткой причёской чёрного цвета протянула небольшой поднос в узкое окно. На подносе мирно дремали помятые денежные бумажки самых разных цветов. – Триси! Прими ещё порцию, последнюю на сегодня.

– Секунду, – раздалось далёкое взволнованное эхо.

Послышался бодрый стук тяжёлых каблуков, из-за поворота появилась напарница среднего роста в аккуратной, хоть и очень простой одежде и чёрными волосами. Голубые глаза придирчиво осмотрели неаккуратно сложенные пачки, лоб Триси сильно нахмурился:

– Просила же называть меня более официально! Беатрис или просто Беа. Но никак не Триси! – возмущённо пробормотала напарница, производя в голове какие-то сложные подсчёты. – Постой, Клея! Эй, детка! Одну пачку потеряли. Не хватает пачки, – спокойно прозвучал жёсткий женский голос.

– Ой! – из окошка раздалось досадное восклицание, на поднос полетела подобранная с пола пачка. – Одна оказалась слишком проворной. Как думаешь провести вечер?

– Я предупреждаю тебя, Клея, ещё одна такая оброненная пачка и тебе не поздоровится. Ты поняла меня? Я надеюсь, ты меня услышала! – Беатрис закончила отчитывать приятельницу и переключилась на другую работницу. – Эй, новенькая! Подойди сюда! – Из-за поворота выбежала девушка с кипой бумаг и невероятно бледным лицом. – Слушай меня очень внимательно. Говорю один раз и повторять не буду. Итак, мы работаем с деньгами. С любыми деньгами. Перепутаешь что-то хоть раз, и тебя выкинут на улицу. Запоминай по цветам: крены – серые, луски – жёлтые, манжолты – оранжевые, ракконы – красно-коричневые. Каждый цвет привязан к определённому городскому району и имеют свой курс обмена. Запомнила? – Беатрис строго посмотрела на новую работницу и карикатурно закатила глаза в свирепом негодовании. – Ладно! Видишь лестницу вниз? Если тебя там увидят… Тебе лучше не знать, что с тобой будет. Исчезни!

Беатрис подхватила гружённый пачками поднос и понесла его по узкому коридору. Пройдя несколько поворотов, она спустилась в подвальное помещение, где её встретил охранник. Громила почесал лысую голову невероятно волосатыми руками и поправил жуткого вида тесак, висевший на кожаном поясе. Крохотное помещение, в котором оказалась Беатрис, было завалено деньгами. Словно разноцветные кирпичи, смятые пачки денег лежали вдоль стен, создавая собой причудливые грязные узоры, что не позволяло точно определить размеры комнаты-хранилища.

Охранник хищно улыбнулся женщине, жадно облизнув сильно покусанные губы:

– Последняя порция? Наконец-то. Этот бетонный мешок действует мне на нервы, – выпалив своё негодование, мужчина схватил поднос с деньгами и бесцеремонно поставил его на ближайшую кучу точно таких же неаккуратно сложенных пачек.

– Аккуратнее! Сколько раз просила не швырять пачки!

– На выход пошла! Живее! Живее! – страшно заорал громила с явным желанием схватить Беатрис, но, зная повадки буйного коллеги, она помчалась вверх, перепрыгивая через ступеньку.

Через пять минут тяжёлая железная дверь жутко заскрипела, и на ночную улицу выпорхнула крохотная фигурка женщины. Беатрис быстро оглянулась по сторонам, надвинула на голову капюшон и резво зашагала прочь. Через минуту в её ловких пальцах заалела сигарета, а правая рука непрерывно поглаживала отполированную рукоять револьвера, лежащего в кармане. Но стоило ей пройти несколько метров и отделиться от темнеющей за её спиной постройки, как её окликнул чей-то знакомый голос. Беатрис вздрогнула, выронила сигарету и нервно схватилась за край капюшона. Её перепуганный взгляд встретился с удивлёнными глазами парочки, мирно беседующей возле одинокого фонаря. Приятели стояли под ярким светом на самом видном месте и были дико удивлены подобной реакцией.

Беатрис посмотрела на сигарету, плавающую в луже, а затем обратилась к внезапным собеседникам:

– Клея? Руфус?! Не ожидала вас тут увидеть. И даже не знала, что вы общаетесь.

– А ты что же, ревнуешь? – Руфус протёр свою лысую голову, стряхнув с неё несколько дождевых капель. – Как видишь, не все местные работницы избегают моего общества. Верно, Клея?

– Ничего такого! – резко выпалила женщина, протягивая подруги новую самодельную сигарету. – Мы просто стоим и мирно беседуем. Ни больше, ни меньше. И вообще! По-моему, ты собирался уходить.

– Да, да. Конечно. До встречи, Беатрис, – лениво растягивая слова, произнёс Руфус и медленно зашагал прочь.

– Мерзкий тип, – злобно прошипела Клея, как только лысый наёмник скрылся за поворотом. – Эй, ты читала последние новости? – В руках подруги появился смятый номер газеты.

– Прости, я очень устала и сильно спешу! – Беатрис покосилась на огромную толпу, ожидающую своей очереди, и сделала робкую попытку избежать неинтересной беседы.

– Постой, всего пару секунд! Эти события произошли в нашем районе! – Клея проворно схватила собеседницу за руку и притянула её к себе, одновременно разворачивая газетный лист. – Смотри!

Беатрис нервно поправила свой капюшон и нехотя посмотрела на черно-белую фотографию, размещённую в самом центре слегка помятой страницы. Несколько секунд она честно пыталась понять, что именно изображено там, а затем волосы начали шевелиться на её затылке. Она сделала невольное движение и обхватила себя руками, словно её объял жуткий пронизывающий холод. На фотографии были запечатлены выпотрошенные человеческие тела, висящие на самых обыкновенных мясницких крюках. Туши, лишённые рук и ног, висели головами вверх, выставляя напоказ свои выпотрошенные чёрные животы. Беатрис пришлось приложить усилия, чтобы оторвать взгляд от подобного зрелища, отчего она почти потеряла равновесие. Голова женщины закружилась, тело на несколько мгновений обмякло. Беатрис не заметила, как выронила вторую сигарету на влажный ночной асфальт, схватившись за фонарный столб рукой.

Клея, словно не замечая реакцию побледневшей подруги, начала пересказывать прочитанный ранее текст:

– Говорят, что в одном подвальном помещении нашли целый разделочный цех. Представляешь? – Клея прервала своё повествование и сделала быстрый отработанный глоток из крохотной плоской фляжки. – Какой-то невменяемый одиночка, а может и целая организованная группа убивала каких-то бродяг с единственной целью сделать из них мясные туши! Ты можешь себе такое представить? Там ещё говорили, что нашли несколько необработанных тел, с которых содрали кожу. На фотографии этого нет, – едва различимым расстроенным шёпотом пробормотала Клея, поднося снимок к носу. – Ходят слухи, что эти бедолаги были ещё живы, когда с них сдирали кожу. Жуть, правда? И якобы именно их крики и привели законников к этому месту. Ну, как тебе?

– Зачем ты читаешь эти глупости? – тихим голосом проговорила Беатрис, чувствуя, как её желудок протестующе рвётся наружу.

– Это не глупости! – обиженно крикнула Клея, нежно сворачивая газетный лист.

– Ты в это веришь?

– А фотография!

– Фальшивка. Ну, или подделка.

– Вот всегда с тобой так! А между прочим, произошло это где-то поблизости. Неужели тебе не страшно?

– В этой глупой статье сказано, что они делали с мясом? – Беатрис кулаком прикрывала свой рот, изо всех сил сдерживая рвотный рефлекс, а её глаза болезненно заслезились.

– Тебя интересует, продавали ли они его? Тут про это не говориться. Так ты поверила! – радостно воскликнула Клея, почти подпрыгивая от восторга.

– Я выросла из того возраста, когда верят в людоедов. Меня ваши городские страшилки не пугают.

– Ах, да. Я и забыла, что ты в нашем городе новичок. Но боюсь, что в нашем городе это не только страшилки, но и возможная действительность.

– Я не знаю, что тебе ответить, – честно ответила Беатрис, хмуря уставшие брови.

– Посмотри на столб, за который ты всё ещё держишься.

Беатрис с удивлением обнаружила, что её рука всё ещё держится за прочную опору фонарного столба. Но теперь её внимание привлекла его странная поверхность, сплошь заклеенная небольшими, пожелтевшими от времени листовками. Листки были наклеены в несколько слоёв и нагло перекрывали друг друга, создавая дикую и неопрятную мозаику. Только сейчас Беатрис стала различать изображённые на этих объявлениях серые, навсегда застывшие лица. Она поспешно отдёрнула свою руку, почувствовав новый озноб в теле. Из небольшого ступора её вывела Клея, резко врезавшаяся в мрачные мысли.

– Как думаешь, кто это такие? Сколько их? Этих объявлений тут несколько сотен. И наклеены они в три, а может и четыре слоя. Это люди, которые вышли из своих домов и никогда больше туда не вернулись. И сделали они это не по своей воле. Они пропали. Навсегда! – Клея явно наслаждалась произведённым эффектом и откровенным ужасом в глазах собеседницы. – И как знать, может, кого-то из них поймали, выпотрошили и подвесили на крюк, – закончила женщина и игриво пощекотала пальцем несколько пожелтевших страниц.

– Было приятно поболтать, Клея. До встречи, – быстро выпалила бледная подруга, почти отбегая в сторону и натягивая капюшон на голову.

– Увидимся, Беатрис. Отличного тебе вечера! А ещё мне понравились твои ботинки! – кричала вслед удаляющейся напарнице Клея, нелепо подпрыгивая от переполняющих её чувств.

Отделавшись от назойливой напарницы, Беатрис начала стремительно набирать скорость, выветривая из головы неприятный мерзкий разговор. Она ловко врезалась в людской поток, смешалась с неспящей странствующей массой горожан и бодро поплыла по нему. Женщина старательно обходила даже небольшие по размерам лужи, стараясь не срезать путь и двигаться только по знакомым улицам. В эту ночь ей повезло не привлекать к себе внимания, не считая нескольких слишком назойливых перевозчиков, которые желали её подвести. Дорога заняла у неё привычные полчаса и три нервно выкуренные сигареты. Дойдя до знакомой двери зелёного цвета, девушка поднялась на три ступеньки, насторожено оглянулась по сторонам и стремительно скрылась в здании. Только оказавшись в закрытом помещении, Беатрис сняла капюшон, сделала несколько глубоких нервных вздохов и немного расслабилась. Вместе с ней расслабленно вздохнула изрядно вспотевшая кисть, выпуская из тесных объятий отполированную рукоять револьвера. Подъезд дома поприветствовал её привычными запахами, знакомыми каракулями на стенах и несколькими пустыми бутылками, разбросанными по полу. Затем, разливая тяжёлое эхо неподъёмных сапог, девушка добралась до второго этажа и ловко открыла дверь своей квартиры.

Помещение, в котором оказалась Беатрис, было удивительно просторным. Высоченные окна были полностью заклеены газетами и частично заложены кирпичом. Из мебели была только широченная кровать, состоящая из одного матраса, и небольшого размера тумбочка, стоявшая возле неё. Оказавшись под защитой нескольких дверей, женщина медленно сползла по стене, вытянув от усталости ноги в тяжёлых башмаках. Привычным жестом она достала из кармана тяжеленный револьвер и начала сдирать с себя верхнюю одежду. Через несколько минут страданий непослушный плащ полетел в сторону, Беатрис нашла в себе силы встать на ноги. Её сил хватило ненадолго: она с грохотом упала на скрипучий отсыревший матрас и несколько минут лежала на нём неподвижно. В этот момент что-то громко закричали соседи, автомобили за окном задорно врезались в мусорные баки, распугивая орды жирных крыс. Словно получив мысленный приказ, Беатрис бодро вскочила на кровати и яростно начала стаскивать с себя громоздкую обувь. Закончив непростое действие, она прижала ботинки к груди и звучно поцеловала носок каждого сапога. На её лице просияла радостная улыбка, а следом раздался щелчок: широченная подошва сапога открыла потайной карман, из которого с большим трудом выпала жёлтая пачка. Второй сапог принёс пачку тёмно-серого цвета. Схватив свои трофеи двумя руками, Беа начала прыгать на кровати, радостно молотя руками воздух. Спрыгнув на пол, она подбежала к кирпичной стене и приоткрыла ловко замаскированный тайник.

– Значит, это правда?! – раздался довольный мужской голос из дальнего угла тёмной комнаты. – Если бы не увидел, не поверил!

– Попалась крыса, – прокомментировал увиденное зрелище второй мужской силуэт.

Комнату охватил свет настенного светильника, от тёмной стены отделились два мужских силуэта. Лысую голову первого гостя Беа узнала сразу, голос второго пришельца не требовал опознания. Женщина беспомощно смотрела на неожиданно появившихся мужчин, глядя на гостей шокированными глазами.

– Я проспорил тебе деньги, Руфус, – холодно пробормотал неторопливый мужской голос.

– Я же говорил! У меня проверенные источники, – раздался довольный смех и хруст сминаемой купюры.

– Гловер, – едва выдавила из себя Беатрис, чувствуя, как силы покидают её, а кровь отливает от лица. – Гло…

– Не надо. Не говори ничего, – спокойно прошептал мужчина, медленно приближаясь к своей напуганной работнице. – Тайник в подошвах сапог! Комплимент изобретателю! Кто это сделал? Познакомишь нас? Ты должен был обыскивать её тщательней, Руфус.

– Могу обыскать её сейчас! – кровожадно прошипел мужчина, а после поддался своей мерзкой привычке и облизнул покусанные губы.

– Не стоит напрягаться! К тому же, мы не хотим навредить нашей бывшей коллеге, верно? – Мужчина с брезгливостью посмотрел на кровать, а затем снова вонзил взгляд в сжавшуюся на полу женщину. – Не могу поверить, что ты продала меня за пачку вонючих лусков! Ты ведь знаешь, на кого я работаю? Ты знаешь, перед кем я отчитываюсь? Знаешь, что бывает за подобные проступки? – выплюнув свой вопрос, мужчина присел на корточки и указал пальцем на свой повреждённый глаз мерзко-белого цвета. – Как ты могла так меня подставить, Триси?! – яростно прошипел начальник, затем скорчил гримасу, наморщив вспотевший лоб, и стукнул работницу пачкой купюр по носу.

– Я признаю, – попыталась робко возразить Беатрис, но испуганные губы не желали формировать связные фразы.

– Вспомни о том, как ты пришла ко мне, Беатрис. – Единственный глаз Гловера яростно вонзился в напуганную жертву. – Тогда ты выглядела как ободранная кошка. Ты приехала в этот враждебный, мерзкий город без денег и без плана на будущее! Кто тебе помог тогда? Кто тебе помог тогда?!

– Позволь…

– Заткнись! Я помог тебе! Я помог тебе! Я увидел в тебе потенциал! – Гловер явно не жалел своих лёгких, яростно надрывая глотку. – Я разглядел в тебе скрытые возможности, о которых ты и сама не помышляла! Мерзкое ты создание, – сквозь зубы процедил мужчина, хватая бывшую работницу за волосы. – Ты… Ты укусила руку, которая тебя кормила.

– Я всё верну…

– Я пригрел тебя! Я дал тебе работу и средства к существованию! Я проявил к тебе доброту и дал работу, а не продал тебя первому встречному. И вот этим ты мне отплатила? – Гловер резко встал и со всей силы ударил лежащие на полу башмаки.

Пока Гловер наслаждался беспомощной перепуганной жертвой, Руфус успел подойти к стене и вернуться с огромным чемоданом. Его громадные руки бесцеремонно опустошили тайник пойманной сотрудницы, обдав бывшую хозяйку денег сильным запахом едкого мужского пота. Закончив конфискацию, он самодовольно выпрямился, глядя на бледную добычу надменным похотливым взглядом.

Руфус повернулся к своему начальнику, машинально поглаживая жуткий тесак, висящий у него на поясе, и, растягивая слова, медленно произнёс:

– Я закончил. С ней что?

– Посмотри в последний раз на свои руки и ноги, Триси. Я думаю, в скором времени ты с ними попрощаешься. «Чёрный» Берду любит подобные забавы, – ласково прошептал Гловер, рассматривая горящую спичку в своих пальцах.

– Любит, ага, – буднично подтвердил Руфус, глядя на спину своего начальника, потерявшего интерес к происходящему.

– Упаковывай её и пошли из этого клоповника! – Гловер кинул фразу своему лысому напарнику и сплюнул на пол.

Эти несколько секунд женщина не могла оторвать взгляд от распахнутого зёва чемодана, обитого красноватой материей. Ей казалось, что ещё несколько секунд, и этот потрёпанный, повидавший виды чемодан хищно облизнётся и проглотит её. Она утонет в его жутком, изъеденном молью чреве, растворится и впитается в выцветшее кожаное покрытие. Услышав свой приговор краем насмерть перепуганного сознания, она непроизвольно сжалась в тугой комок. Беатрис с диким усилием открыла глаза и успела увидеть какое-то смазанное движение, оказавшись в объятьях блаженной темноты.

Глава 2.

По лунной дорожке, пробивающейся через неплотно завешенную занавеску, сонно плавали крошечные пылинки. Комната, в которой резвились крохотные создания, не могла похвастаться размерами и габаритами. Почти всё пространство занимала кровать, стоящая на нескольких кирпичах, в которой мирно спали две фигуры, плотно накрытые одеялом. Возле кровати стояла деревянная тумбочка исполинских размеров, на которой громоздился целый ворох толстенных книг. Рядом с книжным лежбищем стоял телефон, от которого тянулся толстенный чёрный провод. Он пробегал через всю комнату, затем проползал по полосатым обоям и скрывался где-то под потолком. Тишину сонного покоя разрушил эгоистичный крик телефонной трубки. Звонок оказался таким резким и быстрым, что никто из жильцов на него не отреагировал. Возмутитель спокойствия подождал ещё три секунды и повторил свой громогласный, но не эффективный вопль. Кровать жалобно застонала, из-под одеяла показалась мужская рука, мгновенно ухватившая ночного хулигана.

– Слушаю, – раздался спокойный и совершенно не сонный голос только что спящего мужчины.

– Доктор Филлис! Доктор Филлис! – донёсся из трубки истеричный женский крик, заставивший мужчину поморщиться. – У нас чрезвычайное положение! Кошмар, кошмар!

– Сделайте глубокий вдох и попробуйте успокоиться, – спокойным наставительным тоном произнёс мужчина, усаживаясь на кровать. – Я, как никто другой, заинтересован в скорейшем понимании проблемы. Что случилось, Гретлин?

Как только женское имя влетело в жизненное пространство комнаты, из-под одеяла показалась очень недовольная женская голова. Ещё через секунду женщина уселась на кровати, демонстративно скрестив руки на груди. Её голову украшал странный колпак с кисточкой, а тело укутывала толстенная пижама. Женщина издала оглушительный зевок, а затем стукнула супруга по спине, изображая невероятно суровые неистовые удары.

– Ровно пять минут назад к нам привезли новых пациентов! – из трубки снова потёк тревожный женский голосок. – Их около сотни! Сотни!

– У нас нет таких возможностей, – задумчиво начал лепетать доктор, затем мгновенно сменил тон на более начальственный. – Вот что! Размещайте их в недостроенном… В соседнем здании! Камеры пригодны для жилья. Распорядитесь, чтобы включили отопление в котельных! Я скоро буду!

– А ещё беда со вчерашним пациентом! Мы не знаем, что делать…

– Я уже выезжаю! Скоро буду! До встречи, Гретлин.

Несмотря на протесты, летящие из трубки, мужчина повесил телефон и бодро встал с постели. Его голову покрывала шапка, но более грубого производства, а ноги были утеплены невероятно толстыми носками с вшитыми в них кожаными подошвами. В темноте раздался щелчок, в самом углу комнаты загорелась крошечная лампочка, мгновенно окрасившая комнату в оранжевый цвет.

– Ты не сказал, что любишь её?! – раздался спокойный, но крайне издевательский женский голос. – Ты говорил, что пристройка не готова…

– Я объяснял, что новое здание соединено со вторым этажом старого здания. Таким образом, у нас получился огромный второй этаж с дополнительными камерами для буйных пациентов. Но откуда они взяли сотню пациентов?

– Сотню?! Сотню пациентов?! – воскликнула женщина, сбрасывая с себя остатки сна, и широко раскрыла глаза от ужаса. – Когда ты будешь называть вещи своими именами?! Это буйные, опасные для общества бродяги, голодранцы и наркоманы! Сколько раз они тебя кусали за этот месяц?

– Много, – быстро ответил мужчина и рефлекторно схватился за перебинтованное запястье, мгновенно пожалев об этом действии. – Я хочу сказать… Ну как ты не понимаешь! На улице эти бродяги намного опаснее! Как для себя, так и для окружающих!

– У меня кровь стынет в жилах каждый раз, как я представляю тебя в окружении этих полоумных безумцев! Вы так и обходитесь двумя охранниками?

– Нет. Они занимаются только охраной периметра, внутри мне помогают мои сотрудники…

– Такие же ненормальные фанатики, как и ты! – В этот момент жена резко обогнала мужа, оттиснула его от двери и сама распахнула её, проскочив в соседнюю комнату. – Послушай меня, Виттор! Я твоя жена… Я тебя люблю! Но каждый раз, провожая тебя на работу, я не знаю, вернёшься ли ты живым! – Серые глаза уже немолодых супругов разгорелись и встретились на мгновение, а затем взгляды снова погасли.

Мужчина тяжело вздохнул и стянул со своей лысеющей головы ночную шапку. Он протянул руку, повесил шапку на напольную вешалку, одновременно включая свет в комнате. Причудливый светильник, подвешенный под самым потолком, осветил часть прохладной комнаты. Помещение оказалось огромным: в центре комнаты стоял массивный стол из тёмного дерева, стену закрывал шкаф, заваленный рукописными бумагами и старыми газетами, в дальнем углу дремал письменный стол.

Мужчина тяжело вздохнул и с нежностью посмотрел на жену:

– Я очень тебя люблю, Линда. Сейчас такое время, что всем опасно выходить на улицу. Каждый человек, уходя на работу, может не вернуться! – Виттор на секунду замолчал и опустил голову, словно извиняясь перед супругой за её переживания. – Но я занимаюсь полезным делом. Мне надо спешить!

– Я помогу тебе собраться. Прости.

– За что?

– Я давно не интересовалась твоей работой…

– Я бы всё равно не стал рассказывать подробности, – быстро вставил Виттор. – Тебе знать, это ни к чему.

– Ревновала, – кротко продолжила супруга, а затем вопросительно посмотрела на мужа. – Кстати! Почему «Седая гавань»? Как то странно, немного жутко.

– Так местные жители прозвали эти недавно построенные серые здания на пристани. Почему «седая»? – продолжил свой разговор с женой Виттор. – Здания бетонные, серые. Понимаешь? А ещё этот пирс под боком, открытая вода. Романтично, верно?

– Это жутко, Виттор. И сколько у тебя этажей с пациентами?

– Ну, я же тебе рассказывал, дорогая! Первый этаж это полностью медицинское учреждение! С операционной и смотровой. Третий этаж содержит все архивы из старой лечебницы, а рядом мой кабинет. Уютный, да.

– Представляю я тот уют, – тихим шёпотом выдала свои мысли Линда, поправляя мужу воротник. – Железные шкафы, в которых лежат бледные толстенные папки.

– А вот второй этаж полностью отведён под палаты. Они похожи на камеры с железными решётками, но тебе не следует об этом беспокоиться, дорогая.

Супруги тяжело вздохнули и обнялись, а через две минуты на ночную улицу вышел хорошо одетый мужчина с портфелем и огромной заплаткой на правом рукаве. Он приветливо помахал Линде, глядящей на мужа из окна, и бодрым шагом направился к стоящей неподалёку машине. Некогда роскошный автомобиль синего цвета, как и его хозяин, с возрастом получил некоторые специфические обновления. У машины были разные колёса, новая, недавно приваренная крыша и несколько огромных серых заплаток, распределённых по всему корпусу. Суетливо вертя головой из стороны в сторону, Виттор быстро открыл водительскую дверь и резко заскочил внутрь. Оказавшись в объятиях ледяного, промёрзшего за ночь салона, мужчина снова помахал рукой супруге, давая понять, что он в безопасности и причин для её дальнейшего беспокойства нет. Занавеска колыхнулась, бледное очертание хорошо знакомого лица скрылось, Виттор облегчённо повалился на водительское сиденье. Закинув портфель на соседнее кресло, он выкинул из головы житейские глупости и завёл машину. В его голове вертелся тревожный, напуганный голос его помощницы: мужчина со стыдом понял, что его руки дрожат не от холода. Он действительно понимал необходимость своей деятельности, но страх за собственную жизнь беспокоил его всё сильнее. Виттор вспомнил, сколько раз он умалчивал чрезвычайные происшествия, чтобы лишний раз не расстраивать, не пугать жену. Сколько раз он оставался ночевать в своём кабинете, чтобы не волновать кровавыми бинтами любимого человека. Виттор печально улыбнулся своей хитрости и хлопнул себя по вспотевшему лбу, чтобы отогнать сонный морок.

Доктор сделал движение рукой, пробуждая раньше положенного времени железного зверя. Машина сонно забурчала, но признав своего хозяина, сменила гнев на милость. Двигатель несколько раз кашлянул и вынес стальное тело на проезжую часть. Автомобиль медленно крался по ночным, но уже не спящим улицам, давя разномастными шинами опавшую листву. Виттор плавно перебирал руками знакомый руль в потрёпанной кожаной обмотке, стараясь не разбудить спящие дома. Оказавшись на перекрёстке, водитель позволил стальному зверю рвануть вперёд, размять затёкшие за ночь суставы и связки. К удивлению Виттора, он быстро начал встречать небольшие кучки людей, а проехав ещё несколько улиц, показались стройные ряды бродяг, рабочих и мусорщиков. Дорога начала портиться, водитель сбавил скорость, чтобы лишний раз не царапать днище машины.

Виттор нахмурил свой лоб, привкус домашнего уюта окончательно растворился, уступив место более мрачным мыслям. Дорога закончилась слишком быстро и внезапно. Автомобиль сделал поворот, обнажая комплекс седых тяжёлых зданий, окружённых высоченным забором. Машина прокралась по длинному участку пути, огромные ворота начали раскрываться, а в проёме показалось взволнованное лицо охранника. Доктор приветственно помахал рукой и погасил фары, направляя машину на привычное место парковки.

Заглушив мотор, мужчина обернулся и посмотрел на задние кресла: там, прикрытый пледом и газетами, дремал двухзарядный револьвер. Его отполированная рукоять блестела тяжёлым спокойствием и защищённостью, но мужчина стряхнул с себя этот морок, не желая поддаваться соблазну. С неохотой покинув нагретое кресло, Виттор запер машину и со странной досадой оглядел совершенно пустой двор.

– Ничего не понимаю! – рассеянно произнёс Виттор, карикатурно разводя руками в стороны.

Из небольшой сторожки, больше похожей на собачью будку, снова выглянуло бледное лицо охранника. Мужчина не сводил глаз с доктора, но почему-то боялся выйти из своего укрытия. Виттор, раздираемый вопросами, решил подойти к охраннику и лично поинтересоваться, что происходит. Ветер начал неумело играться с полами плаща, и доктор невольно выругался, радуясь, что в этот момент его никто не слышит. Как только мужчина приблизился к сторожке, из неё показалось бледное лицо с признаками робкой улыбки.

– Здравствуйте, доктор. Очень рад вас видеть! – немного дрожащим голосом пробормотал мужчина и протянул руку. Виттор посчитал, что глаза его обманывают, но когда он сжал крепкую руку охранника, понял, что она действительно сильно дрожала.

– Привет, Восли. А что это такое? – Взгляд доктора проник в крошечное жилище охранника. В потолке зияла огромная дыра, через которую хорошо просматривался окружающий мир.

– Небольшой инцидент. Кто-то залез на забор, а затем прыгнул на крышу, она и не выдержала.

– Кто-то? Кто-то залез?

– Несколько дней назад. Я, как обычно, совершал обход. Ну а когда пришёл, увидел дыру. На заборе был странный след от ботинка. Я и подумал, что кто-то залез на забор, а потом попробовал крышу на прочность. Забавно.

– Ты понимаешь, чем мы тут занимаемся и с какими людьми работаем? – возмущённо произнёс доктор, удивляясь беззаботности рослого охранника. – Ладно. Мне позвонили несколько часов назад и наговорили много странного. К нам действительно привезли сотню пациентов?

– Действительно, да, – дрогнувшим голосом проговорил Восли. – Всё произошло очень быстро. Ворота открылись, а через мгновенье въехал транспорт. Мне показали какие-то бумаги, документы, справки. Я ничего в этом не понимаю! Они сказали, что вы знаете и в курсе дел. Людей выгрузили и перетащили в здание. Они все были без сознания, но я подумал, что так даже лучше. Всё случилось так быстро и… Я испугался!

– Что? Чего ты испугался?

– Я не из робкого десятка, доктор. Надеюсь, вы это знаете. Но я до сих пор дрожу от страха. Но не понимаю его причины!

– Оружие при тебе? Хорошо. У меня голова идёт кругом. Помощница позвонила, я примчался. Сейчас поднимусь к себе и попробую хоть в чём-нибудь разобраться.

Доктор сердито засунул руки в карманы плаща, поправил шляпу, напустил на себя уверенный бодрый вид и зашагал к зданию. Охранника на входе не оказалось, но, взглянув на пол, Виттор невольно присвистнул. Кафельный пол был завален грязью и мятыми листьями, словно по нему топталось неведомое дикое стадо. Желая привести себя в рабочее состояние, мужчина поднялся прямиком на третий этаж, бодро прошёл по длинному тёмному коридору и остановился перед дверью. На двери висела громоздкая табличка, на которой красовалась выдавленными буквами надпись: Виттор Филлис. Рука ловко нащупала нужный ключ с желтоватым оттенком и почти беззвучно отперла дверь. Кабинет встретил своего хозяина столпами витающей в воздухе пыли и знакомым запахом старых отчётных журналов.

Не зажигая свет, Виттор одним движением снял с себя уличную одежду, мгновенно накинув белый потрёпанный халат. Портфель, оказавшись сначала на столе, плавно переехал на пол, шляпа доктора легка на одиноко стоящий возле двери стул. Мужчина простоял меньше минуты, разглядывая свои сменные ботинки: его терзало сомнение, стоило ли ему снимать уличную обувь. Сомнения были развеяны узнаваемым стуком хорошо знакомых каблуков – по тёмному коридору бежала помощница, разливая вокруг гулкое тревожное эхо. Не дожидаясь, пока девушка врежется в дверь, Виттор успел открыть её первым, предотвратив несостоявшуюся аварию.

– Доктор Филлис! Как хорошо, что вы приехали! – раздался вопль из коридора, а следом в тёмный кабинет влетело очень живое, подвижное желтоволосое создание, сжимающее стопки каких-то документов. – Это был какой-то кошмар…

– Кажется, я это уже слышал, – вяло пробормотал доктор Филлис, нехотя включая свет в кабинете. – Привет, Гретлин!

– Ой! Здравствуйте, доктор Филлис! Это какой-то кошмар! Подъехали машины! Много! – восстанавливая дыхание, торопливо говорила помощница, а по её бледному, взволнованному лицу стал разливаться робкий, почти детский румянец. – Стали гудеть, растревожили наших постояльцев! Я сразу бросилась звонить вам…

– Я так понимаю, что расселение прошло успешно? Верно? Я с удивлением обнаружил пустую стоянку! – Виттор машинально посмотрел в окно, обнаружив довольно причудливый узор, оставленный таинственными перевозчиками. – За сколько же вы управились? Какие-нибудь документы остались?

– Документов много! Вон их сколько! – Гретлин указала стройной ручкой на груду бумаг, лежащую вдоль стен перед кабинетом. – Но там ничего нет, доктор. Папки пустые! Только имена или клички. Иногда причастность к бандам, – извиняющимся детским тоном пролепетала Гретлин, прижимая к груди желтоватые тощие папки.

– Вы хотя бы знаете, откуда они? Их где-то содержали, лечили? Какие препараты давали?

– Я знаю, что они все тихие и мирные. Перед транспортировкой их усыпили.

– Усыпили? – недоумённо переспросил доктор Филлис и тут же поморщился, вспоминая неопытность и наивность своей помощницы. – Ввели успокоительное?

– Наверно, – просто ответила девушка, пожав своими хрупкими плечиками. – В любом случае, они все спят и…

– Их правда сотня? Вы считали?

– Нет, но камер… Ой, простите, доктор! Палат хватило на всех. Все палаты второго этажа заняты. Нам повезло, что вовремя доделали пристройку, а иначе… Отопление включили! Одеяла раздали!

– Что со вчерашним пациентом? – резко переспросил Филлис, желая поскорее сменить тему пустого разговора.

– Ой! Вы помните, что он казался таким тихим, мирным. И мы подселили его к другому…

– Я это помню. Это моё распоряжение. Дальше!

– Он его съел, доктор! Он съел своего соседа по палате. Проглотил целиком! – неуклюже закончила Гретлин, изучая свои заляпанные грязью ботинки.

Глава 3.

Беатрис пришла в себя через несколько дней после злополучного разоблачения. Ей повезло, её не убили. После продолжительного путешествия в душной темноте её выпустили в мир сиреневого тумана. Именно это впечатление стало первым воспоминанием её новой жизни. Страх смерти, страх неизвестности резко помутил разум несчастной, смешав её сознание в дикий ком покорности, кротости и безвольности. Воспалённый стрессом разум подсовывал ей разные жуткие образы. Последним адекватным воспоминанием пленницы стал болезненный укол в шею. Дальнейшие впечатления о своём новом доме строились на чудовищных карикатурных видениях.

В какой-то момент ей казалось, что она в тесной клетке в компании точно таких же обречённых на страдания мужчин и женщин. В следующий миг она стояла на сцене под обжигающими кожу лампами и фонарями. Её чем-то кормили, но она не могла разобрать вкус, цвет или запах еды. Она потеряла понимание времени, понятия день и ночь перестали существовать для неё. Как-то раз её выдернули из темноты, приковали к какому-то жуткому устройству. Затем дико жужжащая машина обрила её голову, но для Беатрис это было похоже на сдирание кожи. Как только процедура закончилась, в её левое плечо врезался кусок раскалённой стали, делающей её чьей-то собственностью. Через несколько дней или недель она снова оказалась в компании своего старого приятеля Руфуса. Он сидел в небольшой уютной комнате за столом, наслаждаясь приготовленным для него угощением. Его взгляд радостно бегал по бывшей подруге: новый образ Беатрис явно радовал мужчину, с его лица не сходила ехидная улыбка.

Мужчина отправил в рот очередной кусок и нервно почесал лысую голову, прежде чем обратиться к бывшей знакомой:

– Тебе повезло, падаль. Слышишь? – Руфус не упускал возможности поиздеваться над безвольной жертвой. – В главном здании для тебя не нашлось места, и тебя направили сюда. Ты слышишь меня?

– Слышу, – вяло отреагировала Беатрис, совершенно не понимая, где она находится и что происходит.

Беатрис молча стояла перед своим мучителем, ощущая на нежной шее толстенный стальной ошейник с длинной мерзко звенящей цепью. Ей выдали новую одежду, состоящую из нескольких полосок ткани и простую, но удобную обувь. Лысый наёмник докурил сигарету и швырнул окурком в свою бывшую напарницу. Огонёк врезался в плохо обритую голову пленницы, оставив на коже крохотный след от ожога. Руфус коротко хихикнул, и его рот растянулся в довольной ухмылке.

– Жалеешь, наверно, что не была приветливей со мной, а? – издевательским тоном поинтересовался Руфус, отправляя в рот новый кусок со своей тарелки.

– Хотите чего-нибудь ещё? – В дверном проёме появилась прислуга в лиловых одеяниях, держащая поднос с напитками и закусками.

– Я бы хотел остаться с ней наедине, – просто высказал своё пожелание лысый наёмник, но его речь резко и бесцеремонно оборвали.

– Боюсь, это невозможно, – тоном, не терпящим возражений, произнёс человек в лиловых одеяниях. – Нашей новой прислуге нужно работать.

– Нам с тобой не удалось повеселиться, – сквозь зубы проскрипел Руфус, мирно вышагивая вокруг жертвы.

– Не удалось, – словно в бреду повторила Беатрис.

– Честно признаться, мне нравиться твой новый стиль, но не твой новый запах, – злорадно прошептал мужчина, а следом полетел брезгливый плевок, отчего губы наёмника резко увлажнились.

– Нравиться запах, – снова промямлила женщина, покачиваясь из стороны в сторону.

– Но прежде чем я уйду, мне бы хотелось сделать тебе маленький подарок. Довершение к твоему новому образу.

Наёмник резко достал свой тесак, мирно висевший на его ремне, и приложил лезвие к щеке сломленной жертвы. Затем он сделал резкое движение рукой, позволив острой стали врезаться в податливую плоть. На пол с лёгким шлепком упало отрезанное ухо, Беатрис простояла так долю секунды, а затем закричала от дикой боли. Руфус издал утробное рычание, жёстко схватил Беатрис за голову и пристально посмотрел в её искорёженные болью покрасневшие глаза. После он поднёс окровавленное лезвие к своему лицу и облизал его.

– Не думай, что на этом всё закончено! Я вернусь, – сгорая от ненависти, прошипел громила и отпустил Беатрис, позволив ей упасть на пол, словно тряпичной кукле. Завершив свои издевательства, удовлетворённый наёмник двинулся прочь, сыто бормоча под нос какие-то вязкие ругательства. – До встречи и успехов на новой работе! – Руфус посмотрел на свою жертву, свернувшуюся в тугой комок боли на полу, и, злорадно ухмыльнувшись, ушёл прочь.

Напутственное пожелание бывшего коллеги не помогло Триси в её новой роли. Без каждодневных уколов сознание становилось всё яснее, осознание своей участи сильнее било по образу мысли. Её выпустили в огромный зал, наполненный странным сиреневым туманом и кишащий людьми в масках. Именно это воспоминание стало второй отправной точкой её начавшихся страданий. Сначала она стояла у стойки и помогала разливать элитные напитки из дорогих уникальных бутылок. После её стали выпускать к гостям с подносом или тележкой. Медленно бродя между столами, позвякивая мерзкой цепью, она забирала пустые стаканы, терпя насмешки и ехидные замечания. Бесправная и покалеченная, она смиренно терпела все унижения, опасаясь ухудшения своего незавидного положения.

Несмотря на то, что уколов ей делали всё меньше, сознание Беатрис страдало всё больше. Отдыхая после очередного обхода зала, она увидела странное поведение одного гостя. Женщина наблюдала за мужчиной, спрятавшись за несколькими пыльными занавесками. Гость долго сидел за столиком в полном одиночестве, наблюдая за одной работницей. На сотруднице не было цепей или оков, она просто отрабатывала свои деньги и обслуживала посетителей мрачного заведения. Беатрис не помнила её имени, а при попытке его вспомнить всплывало что-то невероятно сладкое и милое. Сотрудница была крошечного роста, хлипкого телосложения, иногда казалось, что в ней вообще нет никакого веса. Настолько она казалась хрупкой, нежной и невесомой. Она не ходила, а почти порхала от столика к столику, и никакая мерзость не могла к ней пристать или запятнать её. Но особенным её качеством была невероятная доброта: ей всегда удавалось подкармливать Беатрис втайне от всех, а иногда давать обезболивающие таблетки и микстуры.

В тот злополучный вечер воплощение местной доброты снова порхало между столиками. Но Беатрис не обращала на неё внимания, всё её сознание было приковано к странному гостю. Вечная темнота, которая рассеивалась вялыми источниками света на столах, не позволяла Беатрис как следует рассмотреть посетителя. Но чем дольше она всматривалась в странного одинокого гостя, тем сильнее сознание подводило её. Иногда гость выкручивал себе голову, наблюдая за официанткой, иногда он наклонял её под невозможным, неестественным углом. Иногда Беатрис казалось, что тонкие длинные конечности гостя могут сгибаться сразу в нескольких местах.

Когда работница в очередной раз прошла мимо гостя, тот встал, надел свою нелепую шляпу и двинулся за ней. Женщина дошла до подсобного помещения, в котором отдыхала Беатрис, и начала возиться со стаканами и бутылками. С грохотом опустился тяжёлый стальной поднос, затем загремела перетаскиваемая посуда. Беатрис не пожелала открывать своё место отдыха, продолжая наблюдать за происходящим из-за занавески. Странный гость вошёл в подсобное помещение, закрыв за собой дверь на простой замок. Женщина испугано переглянулась, быстро осмотрев помещение, но не стала ничего говорить, боясь последующего наказания. Гость снял свою глупую шляпу, похожую на сдувшийся пузырь, и положил её на пустые бутылки. На работницу взглянули глубоко посаженные водянистые глазки, под которыми кривился нелепо растянутый рот с тонкими губами.

– Вы что-то хотели? – скрывая дрожь в голосе, произнесла официантка.

– Ой, извините, – раздался невероятно тихий, почти шепчущий голос. – Я, наверное, ошибся. Перепутал дверь.

– Ничего страшного. Это всего лишь склад для продуктов…

Договорить работница не сумела: гость быстро подскочил к собеседнице, прижавшись к её спине. Одна рука намертво пережала рот, вторая закрыла глаза, обхватив верхнюю часть головы. Беатрис хотела отвернуться, ожидая обыденную сцену от пьяного гостя. Но в этот момент что-то случилось, и захваченная врасплох жертва начала активно сопротивляться. Её руки и ноги начали нещадно хлестать окружающее пространство, а гость просто продолжал стоять молча, удерживая её голову тощими, словно спицы, руками. До ушей онемевшей от неожиданности Беатрис долетел странный хлюпающий звук, а тесное душное помещение начало наполняться смрадной органикой. В какой-то момент борьбы ноги жертвы начали отрываться от пола, а все движения стали медленными и вялыми. Ноги отрывались всё сильнее, какая-то неведомая сила изгибала тело жертвы. Через несколько секунд конечности перестали будоражить воздух и безвольно повисли. Тело несчастной начало исчезать, словно втягиваться в голову тощего гостя. Безвольные руки-плети сложились, ноги неожиданно задрались к потолку, задев лампочку. Свет начал активно мигать, возмущённая лампочка качалась из стороны в сторону, создавая жуткую картину. Звуки слюнявого чавканья усилились, ноги жертвы окончательно обрели вертикальное положение и начали стремительно погружаться в голову странного гостя. Несмотря на смутное состояние сознания, Беатрис боялась дышать и шевелиться. Её немигающие, прикованные к происходящему глаза заслезились, а руки и ноги потеряли чувствительность. Странный гость начал неспешно разворачиваться, и Беатрис с ужасом увидела огромный выпученный живот, оттопыривающий одежду. А вместо лица бледнела жуткая морда с кривым дугообразным ртом, из которого торчала пара женских ног. Бледные глазки нервно моргнули, пытаясь успокоить мерзкую маячащую лампочку. Толстенный язык, покрытый желтоватой слизью, вылез изо рта и смахнул одну туфлю на пол. Затем горло сделало движение, и добыча окончательно скрылась в жуткой пасти. Гость постоял неподвижно несколько секунд, затем кто-то дёрнул ручку двери, раздался гулкий требовательный стук. Мужчина начал резко озираться по сторонам, затем схватил свою нелепую шляпу. Через секунду он нагнулся, поднял туфлю с пола и покинул помещение, едва не выбив запертую дверь. О странном инциденте напоминала только интенсивно раскачивающаяся лампочка.

Сознание Беатрис было настолько повреждено, что данное событие стало для неё ожившим ночным кошмаром. Она с трудом отличала реальную жизнь от галлюцинаций, и подобное зрелище только подтверждало хрупкое положение её разума. Следующий инцидент произошёл через несколько недель, дней или месяцев: Беатрис потеряла счёт дням и не понимала, какое время суток царило в этом мерзком элитном заведении без окон и часов. Всё происходило как обычно: гости рассаживались за столики, официантки бегали с подносами, кто-то толкал громоздкие тележки и звенел цепями. В тот раз Беатрис исполняла роль уборщицы и активно смывала с пола какую-то липкую мерзкую пакость. Внезапно раздался оглушительный женский визг, затем послышался звон посуды, и крик снова повторился. Беатрис подняла тяжёлую голову и успела увидеть женщину с заплаканными глазами, которую стремительно уводили прочь. В центре всеобщего внимания была странная особа в тёмном светонепроницаемом наряде. Она что-то гневно выкрикивала, указывая рукой на провинившуюся работницу. Конфликт был быстро и яростно погашен, а гостью удалось утихомирить.

Через несколько часов Беатрис направилась в кладовую, где её привлекла дверь, которую обычно держат закрытой. Дверь была массивной, но маленькой, и у всех окружающих складывалось ощущение, что это просто специфический элемент декора. Сжигаемая изнутри любопытством, Беатрис заглянула в кокетливо приоткрытую дверь и едва не потеряла сознание от увиденного. Перед ней предстало просторное вытянутое помещение, сплошь отделанное белым кафелем. Возле противоположной стены находилось человеческое тело, к ногам и рукам которого были приделаны толстенные цепи. Цепи были жёстко натянуты, и у пленника не было возможности безвольно повиснуть на них. Тело было полностью лишено кожного покрова и было похоже на освежёванную тушу какого-то животного. Рядом стоял странный мужчина в двойных чёрных очках и толстенной тростью в руках. Одет он был в тёмные бархатные одежды и имел довольно болезненный вид. Его прилизанные чёрные волосы сверкали под очень яркими лампами, а взгляд не отрывался от собеседницы. Напротив него стояла та самая дама, что несколько часов назад устроила скандал. При ярком освещении она выглядела ещё более пугающе и мерзко. У странной особы были сильные проблемы с позвоночником, которые не позволяли ей встать в полный рост. Лицо было закрыто тканью, а на тощих ногах, выглядывающих из-под платья, были громоздкие туфли с загнутыми носами. Беатрис не успела разглядеть детали происходящего и желала уже убраться подальше, когда её взгляд вонзился в новый объект для изучения. В руках мужчины лежала странная на вид ткань, которую он бережно передал таинственной собеседнице.

– Надеюсь, конфликт улажен, – ласковым голосом проговорил мужчина с тростью.

– Надеюсь, это послужит всем уроком. Конечно, кожа не лучшего качества, но…

Беатрис, которая наблюдала за всем происходящем из-за приоткрытой двери, мгновенно бросилась прочь. Сказанные слова и багровое тело мгновенно сложились в единую картину. Словно в подтверждении её мыслей, в ноздри ударил резкий запах свежей крови, смешанный с запахами разложения. В голове запрыгали мерзкие образы, она едва не потеряла сознание от мысли о своём окончательном сумасшествии. Не в силах подняться, Беатрис уползала прочь от увиденного, вяло передвигая дрожащими от слабости и страха руками. Когда грубая напольная плитка сменилась мозаичным узором, женщине удалось встать и прислониться к стене.

– Эти бедолаги напоминают милых зверушек! Интересно, а что они натворили?

– Мне это не интересно, но цепи им очень идут! Милые зверушки!

Подобные фразы часто летели с различных столиков от причудливо одетых дам, чьи лица закрывали гротескные жутковатые маски. Беатрис была не единственной «зверушкой». Вокруг неё ходило множество подобных бедолаг, позвякивая ненавистными цепями, но обязательно по строго отведённому маршруту. Общение между персоналом не запрещалось, но каждый прибывал в своём собственном мире и не хотел выныривать наружу для светских бесед. Беатрис старалась изо всех сил угождать странным господам и выполняла малейшие их прихоти по первому требованию. Но клиентам всегда было мало. Нередко, забирая пустые стаканы, официантки могли получить ожог в качестве благодарности от гостя. Каждая такая выходка находила невероятно буйный отклик среди всех присутствующих. Однажды Беатрис не уследила за своей цепью, путешествующей за нею по узкой траншее, проделанной в полу. Кто-то из гостей зацепил её ногой, устроив тем самым грандиозное крушение. На пол со звоном полетели стаканы и бутылки, помещение наполнилось визгом битого стекла. Виновницу определили сразу, она стала центром всеобщего внимания.

– Эту дрянь нужно проучить! Посмотрите на моё платье! – раздался плаксивый женский гомон, от которого сердце Беатрис сжалось в тугой ком. – Накажите её!

– Она это специально сделала! Я всё видел!

– Тащи её сюда! – раздался чей-то пьяный окрик над самым ухом.

Кто-то резко дёрнул цепь, заставив предательский ошейник врезаться в шею. Беатрис упала на пол, не в силах сделать нормальный вдох или схватится за горло. Через мгновение её окружила ликующая пьяная толпа в дорогих одеждах, жаждущая крови и развлечений. Она не успела ничего сказать, как что-то острое коснулось её лица, заставив замереть всех окружающих. Резкий взмах вынудил толпу удивлённо охнуть, лицо женщины стала заливать кровь, а зал разразился бурными аплодисментами. Вместе с этим резким взмахом Беатрис улетела в головокружительную темноту, подарившую ей несколько блаженных мгновений забытья.

О полученной травме Беатрис узнала через несколько часов. Бессознательное тело лежало в местном больничном пункте, обставленном пробирками, банками и склянками. Мерзкой цепи на ней не было, но шею по-прежнему украшал стальной ошейник. Очнувшись от дикой боли, пациентка ощупала повязку на своём лице и снова потеряла сознание. Так женщина приходила в себя снова и снова, не веря, что подобное могло с ней произойти. В конце концов, кто-то из обслуживающего персонала влил в неё невероятно едкую пахучую гадость. Организм яростно протестовал против подобного обращения, но мысли прояснились, а сознание вернуло хозяйку в реальность. Послышались тяжёлые шаги, кто-то усиленно сверлил спину Беатрис взглядом.

– Похоже, ты сунула свой нос не в своё дело, – раздался издевательский голос за спиной, который мгновенно создал зрительный образ мерзкого Руфуса. – И тебе его отрезали! Жаль, не я додумался до этого.

Громила обошёл свою старую знакомую несколько раз, словно изучая случившиеся с ней изменения и метаморфозы. Его рука сжимала хорошо знакомый тесак, на котором красовалась крошечная зарубка, обозначающая трофейное ухо.

– Знаешь, сколько времени ты провела здесь? Можешь сказать? А помнишь, как тебя зовут? Ты мне не поверишь, но я принёс тебе хорошие новости. Тебя отпускают. Но есть один нюанс! – Руфус поставил перед Беатрис продолговатую стеклянную колбу.

– Что за нюанс? – машинально спросила Беатрис, чувствуя, как лицо заливают огненные слёзы.

– Гловер работал на Берду. Ограбив Гловера, ты ограбила «Чёрного» Берду. «Чёрный» Берду хочет оставить себе трофей. Вытяни правую руку, Беатрис.

Глава 4.

– Ещё раз и подробнее, что произошло? – требовательно спросил доктор, буравя взглядом помощницу. Виттор Филлис стоял в тускло освещённом широком коридоре, состоящим из одних только палат. Возле него стояло несколько сонных и взволнованных сотрудников, нервно теребящих служебные фонари.

– Работники делали обход и нашли его вот таким. Второго пациента нигде нет, дверь была надёжно заперта. Сбежать, значит, не мог, – буднично проговорила Гретлин, делая нервные движения тощей рукой. – Это невозможно.

– Я уже и сам стал сомневаться, что возможно, а что нет. Кто-то пытался пробраться на территорию и случайно сломал крышу.

– Сломал нашу крышу? Крышу здания? Когда нам сломали крышу? – раздались дружные удивлённые вопросы.

– Крышу сторожки. Глупости, – отмахнулся Виттор, словно перед его глазами летали назойливые мухи. – Сейчас у нас проблемы важнее. Кстати, а почему ты решила, что он его съел? Что это ещё за глупости?! Кто его нашёл?

– Вот он! – Гретлин указала рукой на тощего сонного сотрудника в мятой форме. Мужчина находился на дежурстве несколько дней подряд, и доктор взглянул на него благосклонными, понимающими глазами.

– Я проверял, всех ли пациентов разместили, – начал свой рассказ работник, теребя в руках коричневый фонарь. – Раздавал, распределял одеяла. Проверял исправность отопления…

– Ты молодец, дальше.

– Я проходил мимо и услышал странные звуки. Словно… – работник запнулся, тщательно обдумывая последствия своих высказываний.

– Смелее, – подбодрил работника доктор.

– Словно кто-то чем-то подавился, – вытолкнул из себя работник с фонарём и стремительно покраснел. – Звуки были не громкими, но очень чёткими. Я испугался и активно стал искать источник звука, обследуя палату за палатой, – работник показал лучом фонаря направление своего движения. – А потом обнаружил его, сидящего в одиночестве. Палата была закрыта, и я лично выдал им вот эти два одеяла. Их было двое. Два пациента, два одеяла.

– И вы решили, что он его съел? – спокойным, терпеливым тоном спросил доктор.

– Звуки были очень похожими. У него огромный живот, второго пациента в палате нет!

– Закончите обход и ложитесь спать. Я не могу вас сейчас отпустить домой из-за наплыва пациентов. Придётся потерпеть. Ступайте. Хотя нет, подождите! Кто ещё был тут? Кто ещё осматривал этих пациентов? – доктор вопросительно посмотрел, и несколько работников, стоявших рядом, дружно подняли руки. – Мне нужно знать о них хоть что-то!

– Ну, все они были в одинаковых одеждах, – неспешно начал мужчина в толстенных самодельных очках. – Одежда простая, но надёжная и качественная. Она похожа на тут, что предлагаем мы, но материал более толстый и грубый. А вот обуви на них не было.

– Я эту странность тоже заметил, что ни у одного не было ботинок, – в разговор влез его приятель с покрасневшим от простуды носом. – Пациенты все мужского пола. Ещё они почти все были тщательно выбриты. Все лысые и без бород, без усов. Хотя, может быть, я и не прав. Всё случилось слишком быстро!

– У некоторых я смог разглядеть нательные рисунки. На руках, на предплечьях, на запястьях, – работник показал свою тощую руку, которая мгновенно стала центром общего внимания. – У одного был сильный ожог на руке, но не думаю, что это важно. Я не знаток опознавательных символов, но похоже, что почти все они состояли в каких-то бандах.

– Я узнал некоторые символы, – в разговор влез работник с взлохмаченной головой и сонным голосом. – У двух пациентов я нашёл очень опасные нательные рисунки. Это изображение смеющейся чёрной маски на ладонях. Я заметил двух человек с такими руками. Они называли себя «Безликими» и носили на лицах маски. Почему я об этом говорю? Совсем недавно я жил в районе, где можно было часто наблюдать за последствиями их деяний. Их излюбленной забавой было сдирание кожи. Они сдирали с человека кожу, а потом выпускали его на ночные улицы. Бедолага бродил вдоль домов, оглашая окрестности своими дикими криками. Я слышал эти крики, поверьте, от них кровь стынет в жилах. Но если вы выйдите и пожелаете помочь этому несчастному, вас постигнет точно такая же участь.

– Зачем ты рассказал про подобное при Гретлин?! – яростно взревел стоявший рядом коллега, указывая фонарём на единственную женщину.

– Да кто тянул тебя за язык!

– Спасибо за предоставленную информацию, – успокаивающе произнёс доктор, глядя на обступивших его работников снизу вверх. – Я думаю, это очень важно. Пометьте палаты с этими опасными людьми и проявляйте осторожность.

– Мне кажется, они все опасны! Они все бывшие наёмники или стрелки. Головорезы, одним словом.

– У всех один единственный укол, сделанный в сгиб локтя…

– Я заметил укол в шею! – резво возразил работник, едва не подпрыгнув на месте от радости.

– У одного было несколько уколов, и, судя по всему, они были очень болезненными.

– У кого-нибудь были ранения? – доктор поднял обе руки, прерывая бесполезный гомон. – Огнестрельные или ножевые? Были синяки, кровоподтёки. Перебинтованные головы?

– Нет. Ничего такого.

– Я ничего не заметил. Возможно, на утреннем или дневном обходе мы осмотрим их тщательней.

– Без моего разрешения никого не осматривать и в камеры не заходить! – в приступе яростной беспомощности оговорился доктор.

– А что это за пациенты такие? Мы думали, что вы в курсе?

– Да, откуда они? – подхватил вопрос любопытный работник.

– Конечно, я в курсе событий! – не моргнув глазом соврал Виттор, неспешно запахнув полы своего халата. – Для этого мы и отстраивали эту пристройку! Но их привезли слишком рано. Они должны были приехать через пару недель. А к этому времени мы бы набрали недостающий персонал, усилили бы охрану. Но это ничего. Разберёмся.

– Это ничего. Хорошо, что тут надёжные двери.

– А откуда их привезли, доктор?

– А их приезд это хорошо для нас или плохо? Я хочу сказать, что у нас раньше были десятки пациентов, а теперь сотни! Это здорово или нет? Наш статус растёт?

– С ростом статуса должен быть и рост зарплат, премий и доходов! Нам поднимут зарплату, доктор? – радостно захохотала толпа, подхватив интересный вопрос.

– Сотня каких-то головорезов и нам нужно с этим что-то делать, – пробубнил про себя доктор, почёсывая тяжёлую голову. – Вы все мне очень помогли! Продолжайте обход, спасибо.

Стоя перед тесной палатой, снабжённой двумя кроватями, Доктор Филлис пристально рассматривал свою новую проблему: перед ним сидел мужчина среднего роста, тучного телосложения, с редкими грязными волосами. Пациент был облачён в стандартные штаны, вокруг лежало несколько разорванных лоскутов, напоминающих верхнюю одежду. Единственное, что вызывало опасение, это невероятных размеров огромный, словно раздутый изнутри живот. Пациент мирно сидел на кровати, не подавая признаков жизни, покрытый странными пигментными пятнами. По помещению летал мерзкий гнилостный запах, смешанный с запахом едких медицинских препаратов. Виттор осторожно отодвинул свою помощницу, плавно приблизился к пациенту.

– Ничего не понимаю! – Виттор зашёл в палату и приложил два пальца к шее пациента. – От мёртв. Он умер. Когда он умер?

– Мы не знаем!

– Несите его в операционную. Живее!

Доктор резко развернулся и бодрым шагом направился на первый этаж. Он ловким движением надел свежий операционный халат, маску на лицо и перчатки. В это время персонал активно включал осветительные лампы, доставал из многочисленных шкафов банки с препаратами. Гремя крошечными колёсиками по кафельному полу, подъехала стойка с хирургическими инструментами. В помещение въехала каталка, на которой распласталось пузатое тело. Доктор звонко щёлкнул пальцами, указывая направление движения.

– На стол. Аккуратнее! Мне нужно три ассистента, остальные свободны.

– Что мне делать, доктор? – взволнованно спросила Гретлин, едва не подпрыгивая от возбуждения.

– Три ассистента, остальные свободны!

При ярком освещении раздутое тело казалось ещё более жутким и омерзительным. Странные пятна на теле стали гораздо темнее и заметнее, а окружающие ассистенты зажимали носы от усиливающегося запаха. Кожа пациента также подверглась изменению и при ярком свете казалась серой, словно обескровленной. Острое лезвие притронулось к натянутой ткани, Филлис сделал первый и очень осторожный надрез. Натянутый живот словно ждал подобной процедуры. Кожа мгновенно разошлась, образовав длинный ровный разрез. По помещению пролетел тихий испуганный вздох – яркая лампа светила на странные раздутые переплетения, напоминающие розовые кишки. Казалось, что эти слегка раздутые болезненные слизистые жгуты удерживали какой-то сферический предмет в животе погибшего хозяина. Кто-то нервно приблизился к операционному столу, в ноздри доктора влез резкий запах дешёвых духов.

– Что это? – раздался взволнованный шёпот, а затем у левого плеча доктора показалась бледная физиономия старшей помощницы. – Разве это так должно выглядеть?

– Покинь помещение, Гретлин. В следующий раз надень чистый халат и маску! – Виттор грозно нахмурил брови и подождал, пока помощница покинет помещение. – Попробуем…

Острый клюв блестящих щипцов попытался раздвинуть странное образование, но последующая реакция заставила закричать всех присутствующих. Странные органы словно испугались и вздрогнули, а затем вяло зашевелились, сжавшись в ещё более тугой комок. Филлис почувствовал, как по его спине потекла струйка ледяного пота, на лбу проступила испарина. Мужчина молча опустил руки и постарался не встречаться взглядом со своими ассистентами. Помощники, которые всё это время ждали команд от своего начальника, молча и испуганно переглянулись. Виттор хотел дать указания ассистентам, но внезапно испугался, что его выдаст взволнованный дрожащий голос. Он протянул руку к сверкающим на столе инструментам и только тогда понял, что его руки впервые за всю его практику предательски дрожат. Доктор схватил нужную железку, затаил дыхание и уверено вставил её между слизистыми жгутами. Инструмент начал медленно щёлкать шестерёнками, нежно раздвигая податливое нутро. После четырёх уверенных оборотов раздался новый удивлённый вздох, который невозможно было удержать в себе. Яркая лампа осветила часть головы мужчины, каким-то образом заключённого в плену раздутого живота. Благодаря стараниям доктора обнажилось ухо, часть носа и закрытый глаз пропавшего пациента. Виттор тяжело вздохнул и выдал мысль, которая вертелась у всех на языке:

– Первая новость. Мы нашли пропавшего соседа по палате. Побег можно исключить. Вторая новость… – Виттор тяжело вздохнул, чувствуя, как пол уползает у него из-под ног. – Вторая новость. У нас, по-моему, два трупа.

– Как он туда попал? И почему эти органы… Они словно живые.

– Может, просто разрезать их и вытащить тело?

– Всему этому есть какое-то объяснение. Попробуем чуть сильнее раздвинуть эти… Эти органы. Я хочу убедиться, что там действительно находится тело, а не его части.

Виттор взял ещё несколько инструментов и жестом расставил помощников вокруг. Три пары рук начали синхронно оттеснять слизистые образования от содержащегося среди них тела. Яркая лампа подсветила часть плеча, тощий торс, а доктору удалось подцепить кусок промокшей пижамы. На этот раз вместо удивлённых вздохов послышался дружный жалобный стон. Лежащее на столе тело выпустило очередную порцию удушливой тошнотворной вони. Доктор сделал жест рукой, ассистенты дружно шарахнулись в сторону, слизистые жгуты снова пришли в движение, обтянув добычу. Глаза Виттора безжалостно заслезились.

– Все сомнения развеяны. Там действительно находится человеческое тело. Теперь нужно только понять, как подобное возможно, – изменившимся от дурного запаха голосом просипел доктор.

– Вы с таким сталкивались когда-нибудь, доктор?

– Нет, но это не страшно. У всего бывает первый раз, – ободряюще ответил Филлис, промокая вспотевший лоб.

– Сокращение этих странных образований могут быть вызваны газами или простыми спазмами.

– Может, это паразиты? Неизведанная болезнь в очень запущённой форме.

– Тело мертво, а паразит жив. Такое возможно?

– Больше всего это похоже на обыкновенные кишки. Правда, у них очень странное поведение.

– Гретлин! Гретлин, ты можешь принести медицинские записи от этого бедолаги? Я никак не могу вспомнить его, – обратился к помощнице доктор, краем уха выслушивая предположения своих коллег.

– Документ перед вами, доктор. Вот он.

Гретлин, боязливо прикрывая нос от мерзкого запаха, быстро вбежала в помещение, указала пальцем на тонкую папку, лежащую на столе, и быстро выбежала прочь. Виттор осторожно откинул первую страницу и увидел свой собственный и очень быстрый подчерк. В этот момент он вспомнил тот вечер, когда пациента привезли прямо перед его уходом, застав его перед дверью. Мысленно отругав себя за лень, доктор закрыл никчёмную папку и отшвырнул её прочь.

– Попробуем другой путь, – после продолжительной паузы произнёс доктор и снял заляпанные перчатки, а затем надел новые. Он подошёл к шкафу, извлёк крохотную баночку с желтоватой жидкостью и с невероятным проворством набрал состав в шприц. – Попробуем понизить мышечный тонус, расслабим эту странную загадку природы.

Виттор поднёс иглу к розовым внутренностям и попытался сделать укол. Сперва игла никак не желала протыкать странную слизистую ткань, а затем розоватые жгуты начали проворно изворачиваться, уклоняться от враждебных нападок. Спустя несколько минут бесплодных попыток проткнуть подвижное образование, странные кишки извернулись и выхватили шприц из пальцев доктора. Шприц мгновенно затерялся где-то внутри, а через мгновенье все прочие инструменты, которые до сих пор находились в теле, мгновенно пропали. Всё произошло настолько быстро и стремительно, что никто из присутствующих не успел ничего сказать или испугаться. Ассистенты нервно переглянулись, кто-то издал сдавленное ругательство, но никто из присутствующих не смог скрыть свою бледность и беспомощность.

Доктор собрал всю волю в кулак, обвёл всех суровым взглядом и сдавленно произнёс:

– Всем покинуть помещение. Ждите снаружи. Ничего не предпринимать!

– Хорошо, – раздался растерянный, но одновременно возбуждённый голос персонала.

– Мне нужно сделать звонок и многое прояснить. Нам нужен персонал, нам нужны люди. Много людей. Ждите!

Виттор скинул с себя испачканные перчатки, ловко снял халат и маску, а затем поспешил к лестнице. Взлетев на третий этаж, он бодро преодолел коридор, ведущий к кабинету, с твёрдым намерением объяснить всё происходящее. Покосившаяся табличка на двери молча поприветствовала хозяина кабинета, следом обиженно заскрипел телефонный аппарат. Виттор слишком грубо снял трубку, а затем упёрся кулаками в стол и вонзил стальной взгляд серых глаз в стену.

– Что сказать? – промелькнувшая в голове мысль неожиданно сорвалась с губ. – Попросить помощи? Совета? Какой позор! – Виттор облокотился на стол, отшвырнув трубку в сторону, и схватил голову двумя руками.

Он простоял в тишине меньше минуты, расставляя все стоящие перед ним задачи в нужном порядке. Затем он пригладил волосы рукой и решительно выпрямился. Телефонная трубка вернулась на своё место, а через секунду Филлис резко вздрогнул. Телефон неожиданно зазвонил, и мужчина обрадовался, что его никто не видел в данный момент. Он слегка улыбнулся своему нервному испугу и снял трубку.

– Никуда не звоните, – донёсся из трубки мелодичный женский голос.

– Кто это? Представьтесь.

– Никуда не звоните, доктор Филлис, – снова донёсся женский голос. – Ничего не предпринимайте. И аккуратнее с ножом, вы испортите свой стол.

Улыбка мгновенно слетела с лица мужчины, он увидел в своей левой руке крошечный декоративный ножик, используемый для вскрытия писем. Филлис резко повернул голову в окно, но не увидел ничего, кроме тихой и очень спокойной ночи. Что-то щёлкнуло в телефонной трубке, странный разговор оборвался. Мужчина повесил трубку, а затем мгновенно поднял её, но никакой связи уже не было. Доктор попробовал ещё раз, но телефон не подавал признаков жизни. Как только трубка оказалась на своём месте, на территорию въехала какая-то машина, а с лестницы донеслось эхо от дикого безумного крика.

– Что сегодня происходит?! – растерянно пробормотал Виттор и пулей вылетел из своего кабинета, сжимая кулаки в яростной, но бессильной злобе.

Крик повторился снова, и глава заведения окончательно перешёл на бег. В его голове возник яркий образ оставленного в машине револьвера, а сердце начало проламывать грудную клетку. Тщательно пересчитав все ступени, Виттор оказался на первом этаже, чувствуя, как горят его лёгкие. Он напустил на себя строгий вид, поправил одежду и приготовился придать голосу начальственный тон. Но как только он оказался на первом этаже, слова застряли в его горле, ноги отказались идти дальше.

Виттор застыл на месте, превратившись в нерешительную статую: перед ним стояли почти все его сотрудники, но их шеи обвивало что-то сильно напоминающее розовую упругую кишку. В центре стоял тот самый пациент из операционной, из распоротого живота которого и вылезали скользкие отростки. Толстяк стоял, неестественно запрокинув голову назад, его кожа окончательно утратила адекватный оттенок и теперь состояла целиком из тёмных трупных пятен. Из распоротого живота вылез очередной отросток, словно желающий найти себе добычу. Через считанные секунды он поднялся вверх и нежно обвил свисающую лампу с громадным чёрным плафоном. Ещё шесть отростков удерживали своих дрожащих, вяло вырывающихся пленников. Несмотря на кажущуюся немощность, розовые щупальца мешали людям дышать, почти приподнимая их над полом. Лица нескольких мужчин были почти сиреневыми от натуги, а пара сотрудников покорно повисла, сохраняя остатки сил. Виттор перехватил насмерть перепуганные взгляды своих задыхающихся работников, но это только добавило ему ощущение беспомощности. Его резко зашатало, пол коварно попытался отпрыгнуть в сторону. На какое-то мгновение Виттор Филлис подумал, что он повредился умом.

Сжав в кулак дрожащие руки, доктор смог разлепить пересохшие губы и крикнуть:

– Что тут творится? Охрана!

Со стороны главного входа послышались шаги, открылись тяжёлые двойные двери. На кафельный чёрно-белый пол упали безвольными тушами два связанных чем-то охранника. Переступив через их бессознательные тела, в «Седую гавань» вошли три человека. Первым вошёл мужчина с чёрными волосами, разделёнными пробором, в тёмно-бардовой бархатной одежде. В одной руке он нёс какой-то бак, другой сжимал невероятно длинную дымящуюся сигарету. Следом за ним вошли две женщины: на одной была широкополая шляпа, волосы второй были забраны в странный тряпичный капюшон.

Женщина в шляпе оценивающе оглядела помещение, а затем посмотрела на жуткую картину происходящего кошмара и тихо прошептала:

– Как жаль, немножко опоздали, – дама поправила свою шляпу, разглядывая происходящее безумие широко открытыми глазами. – Это я вам звонила. Что с вами, Виттор?

– Кто вы? – только и смог пробормотать мужчина, обливаясь ледяным потом.

– Рад приветствовать вас, доктор. Как и сказала моя ассистентка, мы немного опоздали, – мощным, но очень приятным голосом проговорил странный тип с баком, обводя помещение сигаретой. – Это печально. Также я прошу извинить за проломленную крышу. В следующий раз они будут аккуратнее.

Виттор Филлис почувствовал, что он тает, а стены и пол начали вращение. Все звуки потеряли чёткость, словно утратили ясную структуру. Мужчина не мог сказать этого наверняка, но ему казалось, что он растопырил в разные стороны руки, словно боясь упасть. К нему подплыла невысокая женщина в капюшоне, взяла его протянутую руку. Она нежно схватила его за подбородок и пристально посмотрела на Виттора. Они встретились взглядом. Глаза у странной незнакомки были бирюзовыми, на ушах мирно покачивались большие круглые серьги. Мужчина почувствовал, как его куда-то несут, раздался до боли знакомый скрип отпираемой двери.

– Что здесь происходит, Доктор? – откуда-то издалека донёсся голос подоспевших на шум работников, а следом раздался истеричный женский крик.

Виттор ощутил под собой знакомый диван, стоящий в зоне отдыха для персонала. Как только он сел, комната перестала раскачиваться, а временно утраченный слух начал возвращаться. Прямо на него села странная женщина с нечеловеческими бирюзовыми глазами. От неё исходил невероятный дурманящий аромат, который заставлял забыть обо всём на свете. Всё это время странная дама держала зрительный контакт, а затем изящным движением тонких рук сняла с головы сдерживающий волосы капюшон. Вместо ожидаемой копны роскошных волос во все стороны поползли бледные щупальца телесного цвета, снабжённые яркими розовыми присосками. Доктор Филлис напрягся изо всех сил, пытаясь вырваться или просто закричать, но женщина приложила палец к губам и приблизила своё лицо к беспомощной жертве. Мужчина почувствовал, как эти жуткие щупальца начали невероятно нежно и деликатно ощупывать его голову. Филлис перестал чувствовать свои конечности, безвольно откинул голову и окончательно утонул в бирюзовом океане жутких глаз.

Он не мог взглянуть вниз, но чувствовал, что под ним находится тёмная бездна. С трудом разлепив глаза, Виттор почувствовал вокруг непостижимую толщину водных масс, пропитанных таинственной темнотой. Слух притупился, до ушей доктора долетали приглушённые разговоры, иногда крики и даже стоны. Чуть позднее он стал угадывать эти голоса, которые были голосами его подчинённых. Помимо обрывков фраз, до него долетали звуки чьи-то гулких шагов по коридору. Шаги то ускорялись, создавая гулкое эхо, то замедлялись, создавая ощущение, что кто-то крадётся по коридору. Несколько раз Виттора кто-то хватал за руку, пару раз чудилось прикосновение к плечу, затем было несколько влажных воздействий на лице. Всё это происходило вместе с медленным и очень страшным падением в темноту, в бездну. Свет над его головой, который он не видел, но чувствовал, понемногу затухал. Доктор всё глубже и глубже погружался в бездну, чувствуя, как тело охватывает леденящий холод. Всё это время ему казалось, что кто-то засунул руку в его голову и нещадно разминает его мозг, выдавливая из него воспоминания. Виттор сделал над собой усилие и открыл глаза. Перед его взором раскинулась безграничная тьма, поглощающая любые лучи света. Доктор поднял голову и не увидел просвета над своей головой, погружение всё продолжалось. Под ногами показалось странное бирюзовое свечение, робко рассеивающее тьму длинными лучами. Мужчина опустил голову и увидел два чудовищно огромных женских глаза, пристально глядящих на него. Как только Виттор попал в плен этих бирюзовых прожекторов, вокруг глаз начали шевелиться змеевидные щупальца. Одна из них схватила доктора за ногу, и его падение многократно усилилось. Холод начал сковывать тело, лишая возможности двигаться. Затем что-то сдавило лёгкие, стало трудно дышать, Виттор не мог сделать ни единого вздоха. Когда он снова опустил взгляд вниз, то увидел, как открывается жуткий рот, полный острых, словно иглы, зубов. Пасть неожиданно раскрылась ещё сильнее и резко рванула вперёд, полностью заглатывая добычу.

Мужчина резко вздрогнул, словно его кто-то скинул в пропасть, и проснулся. Он быстро огляделся и понял, что находится в комнате отдыха на всё том же зеленоватом диване. Здание мирно дремало, в коридоре привычно горел свет, вокруг летали крошечные частички пыли. Доктор поставил ноги на пол, приложил руку ко лбу и улыбнулся одними губами. Мужчина машинально пощупал свой пульс на руке, а затем и на шее.

– Сон?! – облегчённо произнёс мужчина, откидывая сонное тело на спинку дивана. Виттор закрыл лицо руками и выдавил из себя нервный истеричный смех. И в этот момент что-то тёмное задвигалось под самым потолком, словно отреагировав на радостное восклицание.

– Сон? Ах, боюсь, что это не совсем так, – раздался откуда-то сверху смутно знакомый женский голос. – А впрочем, поднимитесь на третий этаж. Там вам всё объяснят.

Только теперь Виттор заметил шляпу, лежащую на соседнем столе, и недавние события начали воскресать в его памяти. Доктор обречённо поднял голову и вонзил взор в угол комнаты. На высоте четырёх метров под самым потолком он увидел женщину, которая мирно перелистывала какой-то толстенный медицинский документ в бледно-жёлтой обёртке.

Глава 5.

Руфус не обманул. Беатрис действительно отпустили, взяв с неё небольшой штраф: правая рука женщины перешла к новому владельцу и стала его собственностью. Правосудие свершилось, и виновница, понесшая наказание, должна была приспосабливаться к новым жизненным реалиям. Изувеченная и изуродованная Беатрис потратила последние силы, чтобы добраться до своего бывшего жилья. Добравшись до необнаруженного тайника с украденными деньгами, ей удалось немного облегчить свою участь. Большую часть финансов она потратила на обезболивающие препараты и алкоголь, чтобы хоть как-то заглушить стон отрубленной конечности.

– Что это за деньги? Крены? – владелец местной ночлежки для бездомных и бродяг привередливо скорчил переломанный нос, разглядывая мятые заляпанные бумажки. – Плати по двойному тарифу!

Пробравшись в обогреваемый подвал, заставленный десятками деревянных настилов, Беатрис упала на свободное место и забылась тревожным болезненным сном. Из забытья её вывела резкая боль в плече – перебинтованная желтыми тряпками культя кровоточила и стонала. Закинув в рот горсть припрятанных таблеток, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, Беатрис направилась к единственному умывальнику, отгороженному дырявой занавеской. Из мутного куска зеркала на Беатрис смотрело странное создание с перебинтованной головой и нелепой одеждой грязного цвета. Орудуя своей единственной рукой, с содроганием и ужасом женщина стала снимать с себя дурно пахнущие тряпки, не узнавая собственное тело. Из-за плохого питания кожа покрылась мерзкими язвами, по всему телу шли пигментные пятна, чередующиеся с синяками, ожогами и шрамами. Оставив в стороне груду грязной одежды, Беатрис дотронулась дрожащей рукой до лысой головы. Только сейчас женщина поняла, что кожа головы была обработана каким-то препаратом, предотвращающим или замедляющим рост волос. Осознание её новой действительности вызвало приступ тошноты, в глазах потемнело. Мелкая дрожь начала трясти истерзанное тело, Беатрис кинула в рот ещё порцию таблеток, залив препараты изрядной порцией алкоголя.

Занавеска качнулась, появился тёмный массивный силуэт тучного мужчины, который мощным басом нарушил тишину подвала:

– Эй! Эй, ты, безносая! Нужна новая одежда, плати!

– Я заплачу.

– Деньги вперёд! – пробормотал хозяин заведения, протягивая своей постоялице чистую на вид одежду.

Через час Беатрис покинула гостеприимное заведение, не желая впитывать в себя гадкие запахи, исходящие от местных постояльцев и бродяг. Из всех вариантов своего дальнейшего существования Беатрис увидела только один способ выжить. Это имя давно всплывало в воспалённом сознании, но теперь оно выглядело как единственная надежда на дальнейшее существование. Поиски единственной знакомой неожиданно затянулись. Первое время Беа караулила подругу на улице, греясь у горящих бочек или просто наблюдая за домом. Но в последствие она перебралась в подъезд нужного ей дома и стала выжидать в относительно комфортной среде. Деньги, таблетки, обезболивающие препараты стремительно заканчивались, но Беатрис плевала на это. Она сделала свою ставку и теперь только ждала оглашения приговора.

Однажды входная дверь скрипнула особенно громко и пронзительно, выдернув женщину из тревожного сна. Знакомый силуэт медленно поднимался по лестнице, сердце Беатрис радостно забилось, из глаз брызнули горячие слёзы. Она выпрыгнула из своего пыльного, заставленного ведрами и швабрами укрытия и бросилась в объятия знакомой. Испугавшись подобного манёвра, подруга шарахнулась в сторону, издав сдавленный нервный крик.

Вовремя справившись со своими эмоциями и уняв град слёз, Беатрис обратилась к подруге:

– Клея! – Беатрис ужаснулась, не узнав свой изменившийся хриплый голос. – Клея, это я. Беатрис…

– Беатрис? – удивлённо пробормотала побледневшая подруга, пристально изучая представшее перед ней пугало. – Вот уж не ожидала увидеть тебя… Что?! Что с тобой случилось?

– Мне нужна помощь! Ты не могла бы… – мысли Беатрис начали хаотично метаться, речь выходила путанной и несвязной, а слёзы радости начали снова душить её. – Помоги мне…

– Извини, Беатрис! Я не выдержала! – Клея звонко рассмеялась, прервав невнятный монолог подруги. – Я, конечно, знала, что тебе достанется, но в тайне надеялась, что тебя в конце концов убьют! Судя по твоей повязки, тебе… Сломали нос? Отрезали?! – Клея сделала небольшой шажок навстречу и брезгливо наморщила нос, изучая жутковатые бинты. – А что… Ещё и рука! – бровь женщины удивлённо поднялась, губы изобразили кривое подобие улыбки. – Тебя решили разобрать на запчасти, моя дорогая! – снова рассмеялась Клея, глядя на шокированную собеседницу.

Выдавливая из себя новую порцию смеха, Клея переложила крохотную сумочку в другую руку и сделала резкий выпад. Беатрис получила жёсткий удар ногой в живот и отлетела в сторону, грохнувшись на пыльный пол. Удар выбил воздух из лёгких, заставив женщину судорожно вздохнуть. Клея несколько долгих мгновений стояла над жертвой, наслаждаясь её беспомощность, получая удовольствие от внезапных и жестоких признаний. Она толкнула подругу ногой, не позволяя ей встать.

– Ты похожа на плешивую собаку! – самым искренним тоном произнесла бывшая подруга, медленно обходя по кругу свою жертву. – А знаешь, я бы с радостью взяла тебя к себе жить! Но только в качестве домашнего питомца. Я слышала, тебе нравилось ходить на поводке. Это правда? У тебя будет своя миска… Правда… Правда, ты не сможешь взять след! – Клея радостно засмеялась своей шутке и нанесла новый удар собеседнице в живот. – А теперь слушай меня внимательно. Ты, судя по запаху, пропила последние мозги, если решилась прийти ко мне. Как ты думаешь, откуда Гловер узнал про твои делишки, а? А не задумывалась, почему Руфус имеет на тебя зуб? Додумалась? О, я старалась! Ты даже не представляешь, что мне пришлось делать, чтобы всё это провернуть! Но ты извини, это вопрос не личной неприязни, а денег. Ух! Не думала, что это будет так приятно! – Клея судорожно передёрнула плечами, пристально буравя глазами свою добычу. – В любом случае, прощай!

Новый удар сотряс лежащее на полу тело. Затем Клея села на спину бывшей подруге, двумя руками обхватила голову Беатрис и прошипела в единственное ухо:

– А явишься сюда ещё раз, я убью тебя. Не думаю, что законники сильно расстроятся из-за смерти бездомного калеки. Увижу тебя ещё раз, убью! Ты меня слышала, или отрезать тебе второе ухо? Удачи тебе в новой жизни!

Клея подхватила двумя руками почти невесомое тело бывшей подруги и с невероятной лёгкостью сбросила его на лестницу. Она хотела нанести ещё один удар на прощанье, но в этот момент тело полетело вниз, пересчитывая ступеньки. Каждый удар оставлял на лестнице небольшое кровавое пятно, словно крошечный прощальный автограф. Беатрис не помнила, как оказалась на улице: возможно, её кто-то вытащил из подъезда, а может, находясь в беспамятстве, она выползла сама.

Теперь её жизнь окончательно и бесповоротно была разрушена, безвозвратно уничтожена. Снова потеряв счёт времени, она бесцельно бродила по улицам, подбирая кем-то недоеденную еду, покупая дешёвый самодельный алкоголь, чтобы хоть как-то заглушить боль: как физическую, так и моральную. Её одежда окончательно утратила любой намёк на чистоту, а многочисленные повязки приобрели стойкий коричневый цвет и мерзкий запах застывшего гноя. Напиваться до беспамятства, вот единственное, что волновало Беатрис и единственное, что она могла себе позволить. Каждую ночь Беа засыпала возле горящей бочки, а просыпаясь, приступала к поискам доступного алкоголя. Так в пьяном угаре проходили её дни: один похожий на другой, ночь и день снова перестали существовать в её реальности.

Как-то раз Беатрис забылась тревожным сном в очередном обогреваемом подвале, а проснулась, почувствовав рядом чьё-то присутствие. Перед ней предстали двое испуганных бродяг: в руках одного была большая тряпичная сумка, а второй сжимал самодельный нож. Позднее Беатрис узнала, что подобное устройство называется «Крысиный клык». Оружие делается из разбитой бутылки, чьё горлышко обматывается тряпками или ленточками из дешёвой кожи. Женщина вовремя очнулась и начала яростно отбиваться от неудачливых грабителей. При очередном ударе оружие нападавших разлетелось на мелкие куски, поразив осколками бывших хозяев. Беатрис превратилась в дикую кошку, но при её внешнем виде, скорее всего, она больше походила на крысу. Дикую, отчаянную, загнанную в угол крысу. Неудачливые грабители разбежались, прикрывая кровоточащие раны, а Беатрис получила для себя очередной горький опыт уличной жизни. Где-то глубоко внутри женщина понимала, что ей в очередной раз крупно повезло – напавшие бродяги просто не смогли как следует разглядеть свою жертву. Стоило им только лучше присмотреться, как исход поединка был бы плачевным. Скорее всего, это был бы тяжёлый удар по голове, от которого она вряд ли бы оправилась. А возможно, резкий удар куском стекла по горлу мгновенно прекратил бы её страдания. Её труп обыскали и, не найдя ничего ценного, оставили бы гнить в этом подвале. Беатрис невольно представила себя с ног до головы облепленной дикими неряшливыми крысами, жадно вгрызающимися в её тощее измождённое тело. Выкинув из головы подобную мерзость, она впитала в себя очередной жестокий урок и поспешила убраться оттуда подальше.

После подобного инцидента Беатрис старалась чаще менять места отдыха, опасаясь мести, опасаясь повторения подобного события. Иногда она предпочитала спать прямо на улице, возле проезжающих мимо машин, но в окружении точно таких же бродяг. При нормальном освещении никто бы не подумал ограбить искалеченную жизнью бродягу. Однажды её тревожный сон прервался диким визгом тормозов и тяжёлым звуком удара. Открыв глаза, женщина успела увидеть удаляющийся прочь автомобиль. А в яркой, освещённой неоновой вывеской луже лежало неподвижное мужское тело. Сначала послышались робкие нервные вздохи и причитания, а затем толпа бездомных бросилась на предоставленную им добычу. Беатрис поддалась всепоглощающей жадности и добежала до тела одной из первых. Орудуя единственной дрожащей конечностью, она смогла вырвать из внутреннего кармана что-то похожее на стопку мятых купюр. Она мгновенно поняла ценность своей находки, кончиками замёрзших пальцев почувствовав свою удачу. Не желая испытывать удачу и дальше, она яростно отползла прочь, сжимая изо всех сил свою находку. Через секунду тело скрылось под дюжиной бездомных и бродяг, мгновенно растащивших добычу в разные стороны. Когда Беатрис отползла на своё прежнее место, на дороге осталось лежать почти обнажённое, изувеченное автомобилем тело. Опасаясь держать деньги при себе, Беатрис мгновенно покинула место происшествия. Полученные средства были мгновенно обменяны на обезболивающие таблетки и несколько склянок тонизирующих препаратов. Чужая смерть смогла немного скрасить печальное существование Беатрис, она усвоила ещё один урок улиц.

Следующее происшествие случилось не глубокой ночью, а холодным туманным утром. Беатрис вздрогнула от резкого звука, прозвучавшего за углом, и огляделась. В нескольких метрах от неё оглушительно взревел мотор, затем раздался громкий лязг железа. Одновременно с этим завизжало битое стекло, Беатрис в ужасе выглянула из-за угла, чтобы собственными глазами увидеть творившийся рядом с ней беспорядок. В нескольких метрах от неё машина вырвала решётку местной торговой точки, а стоящие рядом люди выбили стекло. Как только стёкла разлетелись вдребезги, а пыль, поднятая стальной решёткой, улеглась, несколько человек ворвались внутрь помещения. Наученная улицей Беатрис начала стремительно осматривать, собирать свои немногочисленные вещи, чтобы как можно скорее убраться оттуда. До неё долетала ругань и сбивчивые обрывки фраз, кто-то ронял товары, рядом ревел автомобиль, в который загружали ворованные вещи. Беатрис плавно отползала прочь, боясь попасть в поле зрения налётчиков. В этот момент из дальнего конца улицы начал исходить устойчивый нарастающий гул. Чем сильнее становилось эхо от подобного гула, тем сильнее ругались люди возле машины. Раздался визг тормозов, затем чей-то мощный голос выкрикнул в пустоту какую-то фразу. На секунду все звуки погасли, а затем прогремел дружный залп, окончательно уничтоживший тишину странного утра. Выстрелы сменялись дикими криками боли, некоторые из которых мгновенно затихали, а некоторые продолжались, подпевая новым залпам. Беатрис так и не смогла покинуть своего уютного угла, опасаясь получить шальную пулю. Когда выстрелы прекратились, а на влажном асфальте остались лежать только кричащие люди, она снова решилась выглянуть.

Как только она это сделала, весь её организм мгновенно оцепенел: прямо перед ней стоял местный представитель закона, который знал об её присутствии и сразу же направил на неё дымящееся дуло револьвера. Беатрис закрыла глаза, готовясь услышать последний в её жизни звук. Но ни через секунду, ни через десять ничего не случилось. Когда Беатрис открыла глаза, она встретилась взглядом с законником. Тот сокрушённо посмотрел на неё и подтолкнул в её сторону какую-то случайную коробку, которая валялась на асфальте. После чего стрелок мгновенно потерял интерес к изувеченной бродяге, медленно перезарядил револьвер и начал осматривать местность. Вместе с ним было ещё несколько стрелков-законников, которые примчались на место происшествия. Возможно, это была роковая случайность, а возможно и простое невезение утренних грабителей. Не помня себя от страха, Беатрис подобрала предложенную ей коробку и быстро начала удаляться от места бойни. За её спиной кто-то кричал от боли, кто-то пинал тяжёлыми ботинками только что отстрелянные гильзы. Но Беатрис только спустя несколько часов услышит эти звуки в своих воспоминаниях. А в тот момент в её висках билась ледяная, кипящая страхом кровь, а единственная рука прижимала к груди коробку с неожиданным трофеем. Подарком за внезапно прерванный сон.

Несколько дней спустя Беатрис снова проснётся от внезапно начавшейся стрельбы, но благополучно избежит всяческих последствий от неё. Очень скоро она научилась безошибочно различать названия револьверов по одному лишь звуку выстрела. Даже сквозь сон она могла отличить жёсткий хлопок однозарядного «Шершня» от мягкого выстрела трёхзарядного «Ворона». В конце концов, к ночным перестрелкам Беатрис привыкла очень быстро.

Через несколько дней, а может, часов или даже недель, Беатрис снова стала невидимкой. Боли накаляли её докрасна, мешая спать, ходить и даже дышать. Обезболивающие оказывались не в состоянии унять такую боль, алкоголю не хватало силы на подобное. В одну из таких жутких агонизирующих ночей она увидела тучного мужчину, медленно шагающего по одинокому переулку. Он шёл, не разбирая дороги, наступая дорогими ботинками во все зловонные лужи. Его нетрезвая развязная походка сопровождалась шлейфом дорогой выпивки и ароматом дешёвых духов. Сделав несколько пьяных шагов, мужчина облокотился об стену головой и стал искать что-то в своих запутанных карманах. На влажный асфальт полетело несколько смятых сигарет, бутылочные пробки, а затем выпало нечто, заставившее Беатрис позабыть всё на свете. Из дрожащих рук прохожего выпала тугая связка новеньких купюр, обмотанных какой-то бумагой. Мужчина, разумеется, заметил пропажу, и ему потребовалось несколько минут, чтобы поднять свою собственность с влажного асфальта. Всё это время Беатрис смотрела на пачку денег немигающим кровожадным взглядом. Её единственная рука, словно повинуясь каким-то жутким, дремлющим в ней инстинктам, подобрала разбитую бутылку. Не осознавая своих действий, она намотала на горлышко какую-то тряпку и удобнее схватила своё оружие. Беатрис медленно встала из своего невольного укрытия и начала сближаться с жертвой. В ноздри влез чужеродный запах не дешёвого выпитого алкоголя, которым заливалась Беатрис, а чего-то более престижного и дорогого. Перед ней шёл человек из другого, недоступного ей мира. Когда до жертвы оставалось несколько шагов, а рука уже замахнулась для удара, кровожадный морок отпустил Беатрис, и она со всей прыти бросилась прочь. Тёмные ночи, подсвеченные неоновыми огнями, порождали множество внезапных пороков, которые приходилось побеждать снова и снова. Отныне не только боль стали противниками Беатрис, но и просыпающиеся ночью пороки и слабости.

В одну из подобных ночей Беа сидела на лестнице возле неприметной ночлежки, мирно допивая найденную где-то бутылку. Она ждала, когда хозяин ночлежки прогонит её прочь, чтобы переместиться к другой ночлежке и так переждать ночь. Мимо вяло плыли какие-то люди, принимавшие её за груду старой ветоши, фары проезжающих автомобилей подсвечивали рваные потрёпанные одежды. Очередная машина проскочила через опасный переулок, одарив бродягу недокуренной сигаретой. Окурок упал возле ноги Беатрис, и её чёрные от грязи пальцы мгновенно потянулись к нему. В этот момент кто-то протянул несчастной целую пачку сигарет.

– Можно составить вам компанию? – над ухом раздался мягкий мелодичный голос незнакомца. – Угощайтесь, – более настойчиво произнёс незнакомец и снова тряхнул пачку, заставив одну сигарету вылезти наружу, – можно присесть?

Беатрис не подняла головы и даже не посмотрела в сторону странного незнакомца. Она увидела только пару дорогих ботинок и почувствовала сладковатый аромат, исходящий от внезапного собеседника. Несмотря на молчание собеседницы, мужчина сел на каменные ступеньки, зажёг спичку и помог прикурить.

Несколько секунд длилось напряжённое молчание, затем незнакомец продолжил странную одностороннюю беседу:

– Ночи стали холоднее, а местные владельцы ночлежек не отличаются радушием и гостеприимством, верно? Только в этом районе около двенадцати… Нет! Тринадцати подобных заведений. – Вместо ответа Беатрис молча закурила сигарету, сделав после этого большой глоток из бутылки. – Я люблю этот город. Он удивительный! И люди в нём удивительные, верно? Особенно он хорош в ночное время. Неоновые вывески отражаются в мокром асфальте. Огни фонарей, фары машин. Всё сверкает, блестит, переливается. А вы не многословны, да? Как жаль! Как жаль, что этот чудесный город так жестоко обошёлся с вами. А что бы вы сказали, если бы я предложил вам помощь? – Беатрис слегка дёрнулась и снова сделала небольшой глоток из бутылки. – Чтобы вы сказали, если бы я предложил вам немного денег? Или, скажем, револьвер. Или вы предпочитаете нож? А чтобы вы сказали, если бы я предложил вам… Ну, скажем… Чтобы вы сказали, если бы я предложил вернуть вам вашу руку.

Беатрис мгновенно ощетинилась, словно бродячая кошка, перехватила бутылку за горлышко и замахнулась, желая поразить мерзкого шутника. Но странный собеседник изящно уклонился от удара, позволив вспыльчивой собеседнице благополучно свалиться со ступенек. При падении раздался тихий звон стекла, несколько бутылочных осколков вцепились в единственную руку бывшей хозяйки. По переулку прокатилось мощное эхо разъярённой, доведённой до отчаянья женщины. Беатрис ползала по битому стеклу, изрыгая из себя всевозможные ругательства.

– Эй, – откуда-то сверху раздался знакомый голос владельца ночлежки, – прими от меня бесплатный билет в мир грёз.

Беатрис получила лёгкий удар в голову и потеряла сознание. Владелец местного подвала смотрел на тщедушное тело несколько секунд, звучно почёсывая отросшую щетину, а затем плюнул и оттащил тело в сторону. Пережив очередную ночь, Триси провалялась в беспамятстве целый день и очнулась снова ночью от традиционных для неё ощущений. Боли были невыносимые. Обезболивающие препараты давно закончились, а алкоголь спасал только в невероятно больших количествах. Не в силах выносить подобное существование, женщина решилась на отчаянный шаг. Мысль о смерти придала ей силы, и через час она стояла на городском мосту, глядя на манящие ночные волны. Компанию ей составляла мерзкая лысая статуя, изображающая какое-то уродливое пузатое существо, загаженное птицами. Странная скульптура имелась только в одном месте громадного моста, установленная каким-то очень специфичным скульптором-самоучкой. Из-за причудливой игры света порой складывалось ощущение, что статуя поворачивала голову и пристально рассматривала свою нежданную гостью. Беатрис не раз приходилось ощущать на своём изуродованном теле ощупывающий, прожигающий взгляд. Она несколько раз вздрагивала, отгоняя от себя это мерзкое приставучее чувство.

Женщина сделала резкий судорожный вздох: ещё миг и её страдания навсегда оборвутся. Беатрис держалась единственной рукой за железный трос, удивляясь внезапному решению всех её проблем. Время шло, но рука не желала отпускать свою хозяйку в последнее приключение длиной в несколько десятков метров. За её спиной непрерываемым потоком текли автомобили, внизу бушевала чёрная неизвестность, тело и голова горели, разрывались на части от боли. И как только ей показалось, что она готова сделать шаг, из её глаз брызнули самые горячие в её жизни слёзы.

Она резко повернула голову к статуе и закричала, пересиливая жуткий ледяной ветер:

– Что ты уставился на меня? Да! Я хочу жить! Даже в таком состоянии я всё ещё хочу жить! Жить, а не валяться грудой костей в мутном гадком иле!

Внезапно что-то кольнуло её в плечо. Что-то твёрдое и острое. Беатрис инстинктивно отступила от края бездны и дрожащей рукой начала осматривать свои ветхие одежды. Сердце женщины забилось с невероятной силой, когда окоченевшие от холода пальцы нащупали под одеждой инородный предмет. Она с изумлением вытащила на свет небольшой кусок плотной бумаги с острыми твёрдыми краями. На белоснежном куске пергамента ажурно чернела аккуратная надпись: «Моё предложение в силе». На обратной стороне был адрес: автор этого послания жил в элитном районе города, находившемся по ту сторону моста. Голова Беатрис закружилась так сильно, что она едва не попала под машину. В памяти всплыл какой-то странный незнакомец в дорогой аккуратной обуви и его вкрадчивый голос. А точнее, его нелепейшее предложение. Вернуть… Вернуть руку. Не понимая, что за глупость она делает, женщина ухватилась за эту внезапно подвернувшуюся возможность, шанс. Плевать, что он будет с ней делать! Это лучше, чем валяться на дне, наблюдая за бесконечным потоком мчащихся машин.

Беатрис переоценила себя, и как только она пересекла мост, силы покинули её – она не могла сделать ни шагу дальше. Ноги не желали двигаться, единственная рука замёрзла и потеряла чувствительность, тело ныло от ушибов, ссадин и порезов. Теряя сознание от усталости, она почти ползла, чувствуя, как рассудок шаг за шагом покидает её. Дикий холод сменился на нестерпимый жар, невероятная жажда начинала сводить с ума. Женщина оглядела незнакомую улицу, желая найти лужу, но улица лишь нагло хвасталась залатанными кое-как ямами. Переставляя непослушные ноги, Беатрис шла вперёд к неведомой цели, сжимая в кулачке клочок внезапно найденного пергамента. Оказавшись на новой улице, женщина тщательно запоминала дорожные указатели, напрягая разламывающуюся от боли голову. Она падала, слушала насмешки прохожих, издевательства и ругательства в свой адрес. Несколько раз её почти сбил автомобиль, везущий куда-то слишком пьяную компанию. Каждый раз, как только она думала, что это её последний шаг, у неё открывалось второе дыхание. Так сильно Беатрис ещё никогда не уставала. Она ухватилась за фонарный столб и переводила дыхание, которое с дикими хрипами вырывалось из её широко распахнутого рта. Беатрис снова и снова вчитывалась в нелепые дорожные указатели, но не могла найти нужного адреса. Она потерялась, сбилась с пути, повернула не в ту сторону.

Рука, всё ещё сжимающая заветную карточку, подвела свою хозяйку, и та грохнулась на асфальт, сбив телом несколько мусорных баков. Совершая болезненный кульбит, Беатрис увидела ещё одну надпись, заставившую её сердце биться. Она дошла! Не понимая как, но она нашла нужный адрес в совершенно незнакомом районе. Желанный дом всё это время был за её спиной, а сейчас их разделяют несколько метров. Беатрис не могла больше стоять: она начала ползти на четвереньках, сдирая кожу с единственной руки, удерживающей хрупкую надежду на жизнь. К заветной двери тёмно-красного цвета вели широченные тяжёлые ступени из серого мрамора. Каждая ступень представляла для Беатрис непреодолимое препятствие, выкачивающее из неё остатки жизни. Как она оказалась у заветной двери, женщина не помнила – зрение подводило её, затмевая всё чёрными пятнами. Внезапно дверь открылась, и Беатрис потеряла сознание. Последнее, что запечатлелось в её памяти, были дорогие и очень красивые ботинки того самого таинственного незнакомца.

Глава 6.

Виттор Филлис продолжал рассматривать скучающую на потолке даму, не замечая, как медленно отвисает его челюсть. Странная особа словно почувствовала на себе изучающий пристальный взгляд и начала медленно спускаться на пол. Она улыбнулась мужчине, сверкнула светящимися в темноте глазами, изящно извернулась и поползла по стене. Всё это время особа продолжала держать с Виттором зрительный контакт, явно наслаждаясь произведённым эффектом. Создание опустилось на пол, выпрямилось во весь рост, а затем сделало шаг навстречу мужчине и протянуло руку. Оказавшись под источником света, Виттор смог рассмотреть её более тщательно. Создание имело не самое обычное, но всё же привлекательное лицо, которое смело можно назвать красивым. Аккуратный нос и изящные брови резко контрастировали с широким ртом и бледными губами. Особа не имела волос на голове, а светящиеся в темноте глаза сильно косили, смотрели в разные стороны. Создание вопросительно посмотрело на свою руку, а затем перевело взгляд на остолбеневшего Виттора.

– Не надо отвергать моё приглашение, Виттор, – прозвучал женский голос с нотками непреклонной стали. – Я иду на контакт, Виттор.

– Простите, – машинально выплюнул из себя мужчина, пребывая в полусонном состоянии.

Доктор поднялся на ноги, оказавшись одного роста со своей новой знакомой, и пожал протянутую руку. Филлис не смог скрыть своего очень яркого удивления: он сжал самую обычную нежную женскую ладошку.

Дама подняла вверх брови и укоризненно посмотрела на мужчину:

– Я думала о тебе лучше. Женщинам не жмут руки, а целуют. Ай, Виттор! Провинился!

– Кто вы?

Особа заливисто рассмеялась, а затем, игриво виляя бёдрами, вышла из тёмной комнаты в освещённый лампами коридор. Она ещё раз улыбнулась, а затем скрылась из вида, оставив после себя только лёгкий сладковатый запах. Как только испарилось эхо гулких шагов, откуда-то выскочила тень с бледно-жёлтыми волосами. Филлис успел вздрогнуть, но на этот раз он узнал таинственную особу – на него со всей силы налетела Гретлин. Мужчина почувствовал невероятную, почти истеричную дрожь своей подчинённой.

– Как мне страшно! – раздался знакомый, насмерть перепуганный голос. – Что происходит?

– Я не знаю, Гретлин. Я не знаю.

Филлис рассеяно похлопал девушку по спине, оторвал её от себя и посмотрел в заплаканное лицо. Её желтоватые волосы почти потеряли цвет, щёки ввалились, а на глазу была неумело сделанная повязка. Мужчина обхватил помощницу двумя руками и хотел вывести из тёмной комнаты на свет. Она издала лёгкий стон, выказывая сопротивление всем телом и только сильнее прижимаясь к своему начальнику.

– Не нужно туда идти. Там они! – Гретлин прижалась к собеседнику, словно желая свернуться комочком у него на груди.

– Прежде всего, ты должна успокоиться. Я ничего не понимаю. Что с тобой случилось? – Виттор не мог понять, в чём причина столь резких изменений у его помощницы.

– Доктор Филлис, вы бредили несколько дней, – унимая вновь проступающие слёзы, отчитывалась работница. – Лежали на диване и всё время что-то бормотали! – женщина резко всхлипнула и перешла на громкий шёпот. – Мне было очень страшно.

– Несколько дней?! Что случилось, пока я… – мужчина хотел спросить что-то ещё, но затем мгновенно передумал. – Где весь персонал?

– Я была на втором этаже, когда всё это началось, – помощница достала из кармана какую-то окровавленную тряпку и начала ей активно вытирать потёкший нос. – Я спустилась на первый этаж и увидела входную дверь, запертую на цепь! Я подумала, что так надо, или я опять что-то не так поняла, – она запнулась и со страхом обернулась к дверному проёму, из которого лился яркий свет. – Дальше я увидела, что всех работников собрали в операционной. Там мутное стекло и можно увидеть, сколько человек там стоит.

– Матовое, – машинально поправил работницу Виттор, но мгновенно пожалел об этом.

– Подобное собрание меня ничуть не удивило. Может, – женщина сделала жадный глубокий вздох, словно ей не хватало воздуха, – может, вы рассказывали про тот труп. – Гретлин начала яростно наматывать платок на руку. – Потом эта лысая женщина начала выводить людей по одному в соседнюю комнату… Вы хотели кому-то звонить, я и подумала, что это помощница или… – Женщина внезапно заплакала и едва не упала на колени.

– Ты видела, что там? В соседней комнате? – доктор поддержал её за локти и спросил самым спокойным, но требовательным тоном.

– Да, – кротко кивнула работница, глядя на начальника единственным глазом. – Я осторожно прошла в соседнее помещение, зная, что в самом верху есть общее окно. Как обычно, подставила стул и заглянула… – Гретлин хотела снова вытираться кровавой тряпкой, но Филлис отдал ей свой платок. – Заглянула внутрь. Они доставали из бака каких-то тварей.

– Каких тварей?

– Я не рассмотрела. Они подносили их к лицу… – Гретлин начала смотреть куда-то в сторону, понизив голос до едва слышимого шёпота. – Потом… Потом они уже ни на что не реагировали. Теперь они ходят в масках! Не отвечают, не смотрят! – Помощница снова попыталась упасть на колени, но Виттор прервал это начинание.

– Что… – мужчина попытался приподнять неумелую повязку, но помощница решительно схватила его за руку, – что у тебя с глазом?

– Подсматривала, – из коридора раздался властный голос, затем появилась очень довольная лысая дама. – Была поймана. Наказана, – не скрывая своей улыбки, она с наслаждением смотрела на Гретлин, облокотившись о стену. – Что скажите? Мне идёт? – прошептала странная дама, повернулась к свету, раскрыла пальцами свой правый глаз, позволяя присутствующим его как следует рассмотреть.

– Как? Как это возможно? – Виттор Филлис заметил, что у странной женщины глаза разного цвета. Он мгновенно узнал глаз Гретлин, но не знал, как на это реагировать.

– Кажется, я сказала, что вас ждут на третьем этаже, – дама упёрла руки в бока, наслаждаясь шоком окружающих. – Или мне наказать и вас? – Особа негромко рассмеялась и скрылась в коридоре.

– Послушай меня очень внимательно, Гретлин! – произнося данную фразу, доктор решительно схватил помощницу за руки, пристально глядя ей в лицо. – Скорее всего, мы находимся под действием какого-то галлюциногенного газа! Это всё не по-настоящему! Нам всё это кажется! – быстро и яростно начал разговор мужчина, желая, чтобы Гретлин как следует уловила суть его слов. – Ничего этого не существует, Гретлин! Я не знаю, как это произошло, но это единственное адекватное объяснение происходящего безумия. Помни об этом и постарайся успокоить разум. Я должен… – доктор сделал глубокий вдох и невольно посмотрел на потолок, – подняться на третий этаж. Потом я перевяжу тебе рану.

Виттор оставил свою помощницу в комнате отдыха и решительно вышел в коридор. В глаза мгновенно бросилась входная дверь, действительно обмотанная цепями, поверх которых висел громадный замок. Мужчина в бессилии сжал кулаки, встряхнул уставшую голову и продолжил свой путь. Как только он подошёл к лестнице, его ожидало новое потрясение – по лестнице спускались его сотрудники, одетые в хорошо знакомую, но немного грязную одежду. На их лицах были белые маски с прорезями на месте глаз, закрывающие голову. Люди никак не отреагировали на своего начальника, даже не смотрели на него. Виттор успел заглянуть в прорезь маски, но увидел только жуткие, болезненно красные глаза. Трое сотрудников прошли мимо доктора, миновали коридор и начали неспешно спускаться в подвал. Виттор выдавил из себя грязное ругательство, покосился на запертую дверь и снова захрустел кулаками.

Второй этаж встретил доктора нововведением в виде новой железной двери, перекрывшей проход в комнаты и палаты пациентов. Филлис снова зло выругался, потрогал свой пульс и до крови прикусил губу. Миновав второй этаж, он поднялся на третий, увидев знакомый, привычный коридор, заканчивающийся его кабинетом. Как только до двери осталось несколько метров, она плавно отворилась, из кабинета выглянула очень довольная лысая голова:

– Ну, наконец-то, доктор! Мы вас заждались.

– Разговор будет нелёгким, – яростно выдохнул свою мысль бывший хозяин лечебницы.

Особа взяла доктора за две руки и втянула в его же кабинет. За столом сидел мужчина с чёрными волосами и пробором посередине, в руках он держал невероятно длинную дымящуюся сигарету. При нормальном освещении лицо странного типа казалось восковым и как будто оплавленным. Брови отсутствовали, а губы порой растягивались слишком сильно, словно его кожа подчинялась каким-то другим законам. Доктора усадили напротив стола, всунув в руку стакан с каким-то алкогольным напитком. Филлис беглым взглядом охватил свой стол, заваленный архивными делами больных. На столе лежал крохотный ножик для писем, стоял неработающий телефон, а рядом лежал револьвер. Это был тот самый револьвер, оставленный им на заднем сиденье своего автомобиля.

Странный тип за столом выпустил громадное облако сизого дыма и пристально посмотрел на собеседника:

– Винсент. Называйте меня Винсент. А это жуткое создание – Анса, – нехотя пробормотал сидящий за столом субъект, а затем презрительно, брезгливо и невероятно лениво указал на лысую особу. – Итак, начнём. Мы не галлюцинации и не игра вашего воображения, доктор. Вы не находитесь в дурмане или в плену ваших фантазий. Всё реально. К сожалению для вас. – Тип за столом замолчал и долго рассматривал Виттора сквозь летающие клубы дыма. – Чем быстрее вы это примите, тем проще нам будет работать. Ваши работники теперь мои работники…Но! – резко вставил мужчина и поднял сигарету вверх, опрокинув пепел на стол. – Мы оставили вам Гретлин, чтобы вам было с кем поговорить. Правда, произошёл небольшой инцидент, – странный тип немного оттянул кожу возле своего глаза, искривив рот в усмешке. – Ох уж эти женщины! Вам не нравится напиток?

– Я правда был без сознания несколько дней? – искренне спросил доктор, снова и снова бегая глазами по лежащему револьверу.

– Это действительно так. Побочный эффект, так сказать. Да, кстати. Это Мерика, – лениво протянул Винсент и кивнул куда-то в стену. – Вы, кажется, уже знакомы.

Внезапно кто-то прикоснулся к плечам Виттора, хотя он понимал, что за его спиной только стенка. В дверь никто не входил, но, тем не менее, в закрытой комнате оказался ещё один… Человек? Мужчина ощутил приятный сладковатый запах, а тело начало пропитываться теплом и невольно расслабляться. В ноздри влез нежный сладковатый аромат, мимо Виттора проплыла особа с жуткими бирюзовыми глазами, которая пристально посмотрела на него:

– Привет, Виттор. Как самочувствие? – Мерика нежно пробежалась по плечам нового знакомого, а затем стукнула пальцем по стакану, выводя мужчину из небольшого ступора.

– Что с моими людьми? Что с сотрудниками? Что с охранниками? – Виттор встряхнул голову, но волнующие его вопросы сами вырвались из его рта.

– Так будет проще как для нас, так и для вас. Так их проще контролировать.

– Что с ними? – не унимался мужчина, продолжая сжимать ненужный стакан.

– Они под внешним управлением, – нехотя пробормотал Винсент, подпирая голову рукой. – Не нужно пытаться вывести их из этого состояния. Если вы попытаетесь что-то с ними сделать, они просто умрут. Но стоит вам выполнить наши указания, и всё вернётся в прежнее русло.

– Новые пациенты. Это ваша работа?

– Правильно. Именно с ними вы нам и поможете. Мери хорошенько прочитала вас, Виттор…

– Очень хорошо, – не удержавшись, вставила Мерика, изящно поправляя свой капюшон на голове.

– Мерика хорошенько прочитала вас, Виттор. Вы справитесь с задачей лучше, чем кто-либо, – закончил фразу Винсент, выпустив изо рта новое облако дыма.

– Вы заперли двери? Сюда могут привезти новых пациентов! – Виттор изо всех сил стиснул стакан, чувствуя всей кожей нехватку воздуха.

– Их и привозили. Все эти дни привозили новых пациентов.

– И где же они? – слишком резко выпалил бывший хозяин кабинета.

– Они сейчас в подвале.

– Моя жена. Мне нужно…

– Мерика очень хорошо вас прочитала, даже слишком. Вот ваш револьвер, ваша жена в соседней комнате, – монотонно проговорил Винсент, указав направление дымящейся сигаретой.

– Она…

– В полном порядке. Я полагаю, вы хотите её увидеть?

Винсент встал и первым вышел из комнаты, оставив в кабинете собеседника. Доктор встал со стула, поставил стакан на стол, бросил жадный взгляд на револьвер и вышел из комнаты. Винсент встал в коридоре перед соседней дверью, в нескольких метрах от кабинета. Виттор помнил, что там хранился архив от старой лечебницы, но только теперь он заметил, что окна кабинета были чем-то занавешены.

– Смелее, – произнёс Винсент, подманивая доктора ободряющим жестом.

Виттор вошёл в комнату, увидел огромный стол, заваленный продуктами, а следом женский голос радостно крикнул его имя. На стуле подскочила какая-то женщина, но, испугавшись, она сразу же села обратно и опустила голову. Виттор узнал бы этот силуэт даже в толпе. Доктор придал своему лицу и голосу обыденный, привычный вид, но ему это не сильно удалось.

– Линда, ты в порядке? – взволнованно произнёс Виттор, суетливо поправляя свои дурно пахнущие мятые одежды.

– Что происходит, Виттор? – взволнованным, но уверенным тоном произнесла женщина, изучая мужа, застывшего в дверном проёме. – Меня привезли несколько часов назад. Сказали, что ситуация чрезвычайная.

– Боюсь, сейчас вы не сможете поговорить. Дела не ждут! Но эта замечательная женщина отвезёт вас домой, – Винсент кивнул в сторону Ансы, которая мгновенно встала за спину Линды и обняла её. – Как только ваш муж сделает все дела, он вернётся домой.

– Такое положение дел, дорогая. Так надо, – Виттор неуклюже приобнял жену, изо всех сил делая свой голос спокойным и уверенным. – Езжай домой.

– Боюсь, время не ждёт, – ласково промурлыкала Анса, обняла женщину за плечо и аккуратно вывела в коридор.

– Жалко, что вы не можете пообщаться. От нас зависят жизни людей. Анса, подожди сигнала возле машины! – Винсент выглянул за дверь, отдав распоряжение своей подручной. – Я думаю, ждать недолго.

– Я всё понимаю, – Виттор услышал тихий голос своей жены из коридора и в бессильной злобе сжал кулаки.

Винсент и бывший руководитель клиники стояли молча несколько минут, изучая окружающее пространство. Шаги в коридоре затихли, затем на улице хлопнула автомобильная дверь.

Тип с чёрными блестящими волосами выкинул окурок в сторону и снова заметил своего собеседника:

– За этой дверью ждёт тот, о ком вы, кажется, спрашивали. Охранник.

– Он жив? Здоров? Что с ним?

Винсент открыл дверь в соседнюю смежную комнату и любезно позволил Виттору в неё пройти. На стуле сидел обессиленный связанный охранник: его лицо закрывала жуткая ссадина, волосы слиплись от застывшей крови, челюсть неестественно торчала в сторону. Доктор застыл на месте, а затем с возмущением обернулся и бросил свирепый взгляд на Винсента.

– Окажите ему помощь! – требовательно и невероятно сердито произнёс Виттор, изучая профессиональным глазом травмы несчастного.

– Боюсь, он тут для иных целей. Да, у него сломана челюсть, не тратьте силы.

Винсент открыл следующую дверь: что-то зашевелилось в темноте, а следом комната начала наполнятся гнилостными ароматами. Раздалось тяжёлое натужное шарканье, стал прорисовываться силуэт тучного мужчины. Несмотря на сказанные слова, Виттор осматривал охранника, пытаясь ему помочь, когда краем глаза увидел стоящий в дверном проёме труп. Тело стояло в трёх метрах от доктора, но исходивший он него смрад с каждой секундой становился невыносимее. Глаза покойника были закрыты, руки слегка растопырены, жуткий разрез на животе расползся к самому подбородку. Это был тот самый толстяк, которого Филлис оперировал, но теперь всё его тело заживо гнило.

Дико заревел сломанной челюстью охранник, Виттор вопросительно посмотрел на Винсента, курящего в стороне:

– Что происходит?

– Секунду, я развяжу вашего работника. Разрежу верёвки вашим игрушечным ножом, – буднично пробормотал Винсент, сажал зубами сигарету и непринуждённо осуществил задуманное.

Винсент отошёл в сторону, убирая крошечный нож в карман. Он поднял глаза на Виттора и улыбнулся уголком рта, в котором торчала сигарета. Разрез на животе трупа жадно раскрылся, оттуда вылетел тугой снаряд длинных розовых отростков. Через секунду воющий от страха охранник был полностью оплетён ими, а стены помещения облепили крошечные мерзкие капли какой-то слизи. Виттор впал в ступор, наблюдая за происходящим с открытым ртом. Охранника потащило к двери, не в силах закричать, он издавал мычащие звуки, цепляясь ногтями за пол. Доктор бросился к нему, на ходу протягивая жертве руку, но было слишком поздно. Тело втянуло в живот, а склизкие отростки оплели добычу плотным кольцом, не позволяя ей вывалиться наружу. Тучное тело продолжило стоять на месте, но теперь из жуткого распоротого живота свисали вяло шевелящиеся ноги добычи. По помещению распространялось странное и невероятно громкое утробное урчание, сопровождающееся хлюпаньем и еле слышным хрустом. Стоны охранника мгновенно затихли, трупные пятна на теле толстяка начали рассасываться, кожа начала принимать здоровый вид. Из жуткого разреза-рта начала медленно сочиться зеленоватая жидкость, смешанная со свежей агонизирующей кровью. Виттор опустил глаза, посмотрев на жуткие следы ногтей, оставленные на полу.

Винсент всё это время пристально смотрел на доктора, беззаботно посасывая сигарету. В какой-то момент ему удалось перехватить погасший взгляд Виттора:

– Так вы нам поможете, доктор? Или мне дать сигнал и вернуть сюда вашу жену?

Глава 7.

– Как всё прошло? – в темноте прозвучал хорошо знакомый самодовольный голос Гловера. – Пташка всё ещё спит?

– Ага, – раздался очень довольный, издевательский голос Руфуса, – сейчас она доживает свои последние секунды прежней жизни. – Вносите сюда, только не разбейте! – эхом пронёсся отдалённый нервный приказ каким-то людям.

– Это что? Сюрприз? – искренним, очень заинтересованным голосом поинтересовался Гловер.

– Ага. Неплохая идея, правда? Нет! – Руфус резко сменил тон на истеричный, голос стал намного визгливее, чем обычно. – Не снимайте покрывало! Осторожно!

– Сколько ты сил и финансов потратил, чтобы его найти? Надеюсь, оно того стоило.

– Я тоже надеюсь… Эй, кажется, наше чудо просыпается…

Беатрис медленно открыла глаза и поняла, что не может пошевелиться. Она лежала на холодном столе, не в состоянии двинуть руками или ногами, не чувствуя конечностей. На неё смотрела самодовольная лысая физиономия Руфуса, она мгновенно почувствовала его смрадное дыхание на своей коже. Следом появился бывший начальник, пристально рассматривающий работницу единственным нормальным глазом. Женщина попыталась освободиться, переводя испуганные глаза с одного мучителя на другого.

– Что, – Беатрис вытянула шею, изо всех сил пытаясь оторваться от стола, – что происходит? Где я? Гловер! Я получила сполна!

– Нет, нет, – Гловер погладил по щеке беспомощную подругу, – не говори ничего. У меня к тебе нет никаких претензий. Но вот люди повыше расстроены, что упустили тебя.

– Меня убьют? – на глазах пленницы резко выступили слёзы.

– Нет. Просто штраф за твой проступок несколько пересмотрели.

Что-то задвигалось под столом, Беатрис почувствовала, что её поднимают, переводят в вертикальную позицию. Вместе с этим она увидела просторную комнату, в которой стояло огромное количество человек. Вся людская масса стояла полукругом, а в самом центре находилось громадное, в человеческий рост, сооружение, покрытое серым покрывалом. Это были люди из того самого клуба, заполненного странным цветным дымом. Они, как и тогда, прятали свои лица за диковинными масками, но в этот раз Бетрис не смогла обнаружить место, где кончается маска и начинается лицо. Сейчас это представляло собой единое целое: на беспомощную жертву смотрели люди с жуткими гипертрофированными чертами лица. Они тихо и злорадно посмеивались, указывали на неё длинными, жутко выглядящими пальцами с уродливыми звериными когтями. В своих крючковатых руках они держали бокалы, в которых плескалось что-то красное и невероятно тягучее. Чем дольше Беатрис смотрела на красивые наряды и платья дам, смотрящих на неё, тем больше видела, как они менялись. Некоторые платья становились единым целым со своими владельцами, срастались с ними, как вторая кожа. На других костюмах расплывались багровые сочные кляксы, медленно расползающиеся по всей ткани. Беатрис опустила глаза и поняла, что не видит пола: он залит жуткой багровой массой, и все зрители стоят по колено в крови. Сильный запах крови неожиданно и очень резко ударил в ноздри, а к горлу подступила тошнота. Перед глазами снова зашевелился тёмный силуэт, держащий в руках бокал с тягучим напитком.

– Тебе интересно, что там? Что под этим серым покрывалом?

– Нет! – невероятно быстро выпалила пленница, чувствуя, как сердце готовиться проломить грудную клетку.

– Охотно верю, – негромко рассмеялся тёмный силуэт мужчины. – Ну ладно! Не будем мучить нашу гостью ожиданием.

Покрывало полетело вниз, утонув в кровавой жижи, а перед Беатрис предстало невероятного размера зеркало. В отражении она увидела стол, к которому была надёжно закреплена многочисленными кожаными ремнями. Через мгновение она полностью разглядела себя: её руки и ноги были отрублены, а вместо них болтались жалкие культи, замотанные желтоватыми бинтами. Толпа радостно начала аплодировать, разливая по помещению звероподобный смех. Раздалось мерзкое хлюпанье, ступая по разлитой по полу крови, откуда-то появился второй хорошо знакомый силуэт. Лысая голова Руфуса пристально смотрела на беспомощную жертву, медленно поднимая свой мерзкий тесак.

– Штраф оплачен! – произнёс Руфус и резко обрушил лезвие на незащищённое горло.

– Нет!

Беарис резко вскрикнула и проснулась. Рядом заворчали какие-то дурно пахнущие люди, а затхлый подвальный воздух мгновенно дал ей понять, где она находится. Беа находилась в ночлежке в окружении бродяг, бездомных и калек. Помещение освещалось несколькими тусклыми лампочками в любое время суток, и большинству постояльцев приходилось передвигаться на ощупь. Она лежала на простом деревянном настиле, одетая в одежды, которые не смогла узнать в темноте. Её не мутило, не тошнило, тело не разламывалось на части от боли, отрубленная рука не просила пощады. Беатрис несколько секунд оглядывала помещение сонным взором, а затем машинально протёрла глаза рукой. Она дико закричала и слетела с кровати, заставив несколько человек рядом недобро на неё посмотреть. Беатрис упала на пол, не понимая, что происходит и в своём ли она уме: у неё снова было две руки и как будто целое, не изуродованное лицо. Женщина сжалась в комок и прислонилась спиной к сырой подвальной стене.

– Я не сошла с ума! – в диком смятении бормотала Беатрис, закрыв голову руками. – Я не сумасшедшая! Я не умалишённая! – женщина не заметила, как перешла на крик, но в данном заведении это никого не смутило.

– Не волнуйся так, дорогуша! – над ухом раздалось шепелявое бормотание какой-то очень грязной женщины, завернутой в старое тряпья. – Только что ты озвучила мысль доброй половины здешних посетителей. Тут все такие! Хочешь выпить?

Жуткая испарина мгновенно обволокла всё тело, пол начал шататься, помещение стало раскачиваться из стороны в сторону. Жуткий гул в ушах отключил все окружающие звуки, добавив монотонное мерзкое гудение в голове. Через несколько минут Беатрис встала на трясущиеся ноги и решительно двинулась на улицу, ей был необходим свежий воздух. Когда она дошла до выхода, на неё строго посмотрел тучный мужчина, сидящий за громадным, заваленным разной утварью столом.

– Эй, стой! – раздался командный раздражённый голос. – Барахло своё забыла. У меня с этим строго! – Человек, дежурящий у входа, нырнул под стол, а затем извлёк оттуда плотно набитый рюкзак. Затем он посмотрел какую-то запись в книге, лежащей на столе, и всунул поклажу Беатрис. – У тебя оплачен целый месяц, так что до встречи.

– Как я тут оказалась? – растеряно пробормотала женщина.

– Как и все! Очевидно, вела глупый и безответственный образ жизни! – радостно и задорно рассмеялся здоровяк, приложившись к бутылке.

Ничего не понимающая женщина взяла протянутый рюкзак и сделала несколько решительных шагов вверх по ступеням. Сначала послышался шум городских улиц, грохот проезжающих машин, далёкие пьяные разговоры. Затем мир подземного сна и затхлого воздуха, пропитанного человеческими нечистотами, погас, уступив место наземной буйной жизни. Кожу мгновенно обожгло ночной прохладой, лёгкие начали жадно впитывать свежий ледяной воздух. Сознание Беатрис находилось в странном полусонном, почти бредовом состоянии, но организм излучал внутреннюю силу и надёжность. Она плохо понимала, в какой именно ночлежке находится, но взгляд быстро выхватил яркую вывеску заведения напротив, завлекающую посетителей и ночных гуляк. Ловко перебежав дорогу, она влетела в пропитанное алкоголем воздушное пространство, не замечая общего гомона и пьяного крика, и двинулась в сторону туалета. Вбежав в небольшое помещение, обклеенное битым кафелем, Беатрис уставилась в крошечный кусок зеркала и остолбенела. Она простояла так несколько секунд, а затем потеряла сознание и упала на грязный пол.

Очнулась она с сильной болью в голове и с невероятным непониманием происходящего. Её прошлая жизнь и случившиеся с ней беды мощным потоком обрушились на сознание. Она поднялась с влажного, пахнущего алкоголем пола и не верящими глазами стала изучать своё отражение. В этот раз подобного шока не случилось: Беатрис начала лихорадочно ощупывать свою руку, затем принялась осматривать лицо. Глаза заблестели, по щекам потекли слёзы радости, но теперь голова стала разрываться от вопросов. Что произошло и как такое возможно? Она сошла с ума и валяется в канаве? Или её прежняя жизнь была галлюцинацией, сном? Женщина не выдержала и начала жадно снимать с себя одежду. Тусклый свет единственного светильника подсветил идеальную кожу без синяков, шрамов и ссадин. На плече отсутствовало мерзкое клеймо, ухо и нос находились на своих местах. Затем, сделав несколько успокоительных вздохов, Беатрис приступила к самому страшному – обследованию правой руки. Почему-то она надеялась увидеть шрам или какой-нибудь багровый след, но столкнулась лишь с идеальной кожей без признаков насилия. Именно в тот момент она вспомнила последний фрагмент своей прежней жизни и предложение странного незнакомца, написанное на клочке бумаги. По телу Беатрис пробежал жутковатый холодок, возникло ощущение беспокойства и тревоги.

Внезапно в дверь застучали, раздалось недовольное пьяное ворчание. Беатрис начала судорожно натягивать на себя неизвестную одежду, поражаясь её качеству и практичности. Открыв дверь, она пропустила внутрь недовольного бородача, а сама поспешила смешаться с толпой. Увидев в самом дальнем углу свободное одинокое место, Беа поспешила занять его. Помещение местной забегаловки было немногим больше местного туалета. Абсолютно вся мебель была разная, но обязательно прикрученная к земляному цвета полу. Она просидела так пять минут, пытаясь понять, что же с ней происходит. За эти пять минут рука не испарилась, нос и ухо оставались на прежнем месте. Беатрис впервые за свою жизнь начала сомневаться в своём сознании. Случившиеся с ней несчастья прочно врезались в её память раскалённым непоколебимым железом. И каждый раз, как она окуналась в воспоминания, её тело окатывал ледяной мерзкий пот ужаса и отчаянья. Но теперь эти воспоминания дали трещину, начали рассасываться, растворяться под неимоверным натиском её нынешней действительности. Следующим объектом для изучения стал рюкзак, который мирно лежал на не очень чистом деревянном столе.

Беатрис аккуратно расстегнула его и извлекла туго свёрнутый свёрток. Свёрток оказался верхней одеждой с капюшоном, но внутри свёртка лежала прочная коробка. Женщина опасливо покосилась на пьяную толпу, но любопытство одержало верх: она аккуратно открыла железный ящик, обнаружив там странные колбы. Двенадцать небольших сосудов содержали странную оранжевую жидкость. Беа достала одну склянку, повертела её в ловких пальцах и поместила обратно. Она машинально посчитала колбы ещё раз и начала засовывать коробку обратно, но застыла от неожиданности. На дне рюкзака она почувствовала объект, который узнала бы в любом состоянии ума, сознания и тела. Она схватила один предмет и извлекла на свет пачку серых кренов. Купюры были слегка помятыми, но в целом выглядели новыми. Беатрис ловким движением извлекла несколько бумажек и быстро распределила их по карманам.

– Крены в нашем районе принимают плохо! Лучше оплачивай ракконами или разменяй в обменном пункте. Дешевле выйдет, – раздался уставший голос над головой. Рядом с Беатрис возникла уставшего вида официантка с пожёванной сигаретой во рту. – Заказывать будешь?

– Где тут можно переночевать? – Беатрис выпалила первое, что пришло ей в голову.

– Понятия не имею! – раздражённо ответила женщина, потерявшая интерес к бесперспективному клиенту. – Явно не здесь. Не хочешь заказывать, проваливай, мы закрываемся!

Беатрис уже собиралась уходить, но её взгляд упал на смятый газетный лист. Она замерла на мгновение, а потом нерешительно подобрала грязную страницу с отпечатком огромного мужского ботинка. Её словно загипнотизировала дата в верхнем правом углу. Она снова и снова пробегалась по ней глазами, пытаясь понять, что же именно она видит. Конечно, в её прежней жизни она редко интересовалась газетами, но она сохраняла чувство времени. Если верить этому листку, то получается, что из её жизни выпал целый месяц?! Женщина испуганно оглянулась по сторонам, а затем крикнула в спину медленно удаляющейся даме:

– Постойте, пожалуйста! Я заплачу вам! Вот! – Беатрис начала нервно доставать только что припрятанные крены и протягивать их официантке.

– Что ты хочешь? Мы закрываемся, выметайтесь! – крикнула в толпу женщина, но, тем не менее, взяла протянутые бумажки. – Что нужно?

– Вы слышали? Выметайтесь! – Из бездонных глубин забегаловки вынырнул громила-великан с широченным фартуком поверх мощного торса. – Вам пора на воздух! – Протестующая толпа гуляк мгновенно утихла и организованно двинулась к выходу. – Мы закрываемся!

– Вот. Возьми ещё! – В воздухе снова зашуршала купюра, а сверкающие слезами глаза Беатрис боязливо посматривали на громилу-охранника. – Я бы хотела кое о чём расспросить, – заговорщическим деловым тоном соврала женщина, желающая просто поболтать хоть с каким-нибудь человеком.

– Ладно. Ты платишь… Фред, выгони всех и закрой двери! – женщина обернулась и крикнула великану, выгоняющему гуляк на воздух. – Фред, это мой муж. Он же охранник, иногда повар или официант. Есть еще повариха Шори, но она совсем маленькая, неопытная. Я Марша. Хозяйка заведения. Выпить хочешь?

– Не уверена, – честно выдохнула Беа и жёстко села на стул, – меня какое-то время не было в городе. Это свежая газета? Дата верная?

– Эта газета была выпущена месяц назад, – медленно ответила Марша, поглядывая на собеседницу странным опасливым взглядом. – На оборванку ты не похожа, но если будешь так сорить деньгами, закончишь в канаве с перерезанной глоткой. Ты что-нибудь употребляешь?

– Нет! Нет! Я только сегодня приехала и хотела бы больше узнать о городе. Вы слышите много сплетен, слухов и прочих небылиц. Мне подойдёт всё!

Раздался стальной лязг запираемых дверей, затем тихий щелчок погасил главное освещение, погрузив помещение в полумрак. За мутными окнами медленно разбредались тёмные силуэты недовольных клиентов, оглушающая тишина накрыла уставшее заведение. Фред посмотрел на сидящих за столом женщин и скрылся в глубине помещения. Собеседница посмотрела на запертую дверь, проводила взглядом мужа, а затем вспомнила о странной клиентке.

– Ладно. – Марша достала из фартука кусок свечи и ловко запалила его. Теперь тёмное помещение освещалось одним единственным огарком. – Ты странная и не нормальная. Это видно по глазам. Но мне плевать: ты платишь, я даю информацию. Итак, слушай! – Уставшая женщина откуда-то достала сигарету и прикурила её от горящей свечи. – Город поделён на районы. Каждый район контролируется своей бандой. Не связывайся ни с кем! Оказавшись в незнакомом районе, осмотрись и увидишь символы, указывающие на принадлежность к той или иной банде. Есть тот, кто командует всеми бандами, – Марша тяжело вдохнула, особенно едкое облако дыма, – ну или не даёт им полностью поглотить эти улицы. Но о нём тебе волноваться не стоит. Нужны препараты самого разного толка: ищи зелёные неоновые вывески. Зелёные! Запомнила? В какой бы части города они не находились. У одних и тех же продавцов лучше не покупать, поверь моему опыту. Всегда спрашивай, какие деньги они принимают. И вовремя их обменивай. С оружием всё проще: находишь оружейную лавку и идёшь прямо туда. У тебя есть оружие? – при этих словах Марша достала из-под стола небольшой револьвер и с грохотом бросила на стол. – Ищешь приличную ночлежку? Выбирайся из этого района и смотри на вывески с кроватью. Они синего цвета. Как правило, это безопасно, но мой тебе совет, – женщина сделала глубокую затяжку, – баррикадируй на ночь двери. Целее будешь. Ах, да! – Хозяйка заведения замолчала на несколько секунд и почесала висок в глубоком раздумье. – Не пей здешнюю воду. Совет странный, но советую к нему прислушаться. И не спрашивай, почему! Этого тебе пока хватит. А ещё, – Марша затушила сигарету об стол и тяжело вздохнула, – а ещё хватит меня держать за дуру. Доставай и показывай, что прячешь.

Беатрис молча полезла в рюкзак и достала коробку со странными колбами. Она быстро откинула крышку, достала образец и с неловким видом протянула его своей собеседнице. Содержимое флакона, подсвеченного горящей свечой, заиграло невероятными красками.

Марша осторожно взяла образец, и её брови дружно взлетели вверх:

– Первый раз такое вижу!

– Я бы хотела узнать, что это такое.

– Фред! Шори! Подойдите сюда! Вы должны это увидеть!

Словно поджидая команду, из-за стойки вынырнули два силуэта: громадная тень Фреда и маленький юркий силуэт девушки Шори. Они быстро подошли к столу, не скрывая своего интереса к происходящему.

– Привет. Ты откуда? Я Шори! – раздался приветливый голос, а затем взгляд больших любопытных глаз пробежался по гостье, вонзился в колбу.

– Ты посмотри на это, Фред. Слышал о подобном?

– Нет. Первый раз вижу. Откуда это у тебя? Что, – великан неуклюже упёрся в стол рукой, едва не сломав его, – что это такое?

– Я не знаю. Подкинул кто-то…

– Понимаю, – скривив понимающую одобрительную усмешку, произнесла хозяйка, возвращая колбу. – Хочешь разобраться, найди толкового специалиста. Да… Я думаю, он разберётся.

– Может, я попробую? – Шори протянула невероятно тонкую костлявую руку, пытаясь завладеть любопытным объектом.

– Забыла, что мы говорили?! Свяжешься с подобным и превратишь свою жизнь в бесконечный кошмар! – гневно заревела хозяйка забегаловки. Она стукнула Шори по руке и сурово посмотрела на супруга, явно нуждаясь в его поддержке. – Ладно. Думаю, на этом хватит. Мне жаль, но мы закрыты. Тебе пора. Фред, проводи нашу гостью.

Беа погрузила коробку в рюкзак и мысленно попрощалась с тёплым тесным заведением. Громила шёл сзади, подталкивая позднюю гостью к выходу. Снова загремел звук отпираемой двери, ночной холод жадно ворвался в помещение. Беатрис простояла неподвижно несколько секунд, мысленно производя какие-то просчёты. Затем она резко встряхнула голову, освобождая её от лишних переживаний, быстро надела найденную в рюкзаке верхнюю одежду и решительно вышла в прохладную ночь.

– Думаете, она это украла у кого-то? – проговорила Шори через несколько минут после ухода странной гостьи. Она сидела на стойке, болтала тощими ногами, наблюдая за действиями своих работодателей. – Украла?

– Не знаю, но если бы своровала, то знала бы, у кого и что, – спокойным безразличным тоном проговорила хозяйка заведения, протирая тряпкой стол. – И знала бы, что это такое. А глаза? Вы видели её глаза? Я таких перепуганных глаз давно не встречала…

– А ещё на ней странная одежда. Очень странная, особенно для этого района. Может она и правду приезжая… Интересно, откуда…

– Фред, что ты там стоишь? Ты вывеску выключил?

– Там что-то лежит! – заинтересованным, но невероятно спокойным тоном пробормотал мужчина, глядя куда-то на улицу. – Там на асфальте, прямо возле наших ступенек. Похоже на пачку денег! Я мигом!

Снова загремела толстенная решётка, Фред ловко отпер двери и через мгновенье оказался на улице. В тёплое помещение мгновенно влетел ледяной ветер, затушив несколько свечей. Марша и Шори с любопытным неудовольствием бросили свои дела и пристально наблюдали за действиями громилы Фреда. Мужчина постоял несколько секунд, вдыхая морозный воздух, затем насторожено оглянулся по сторонам. Он не спеша нагнулся, что-то подобрал и начал так же медленно выпрямляться. Как только он встал, что-то быстрое и стремительное схватило его за голову и утащило вверх, оставив перед входом огромный ботинок. Женщины нервно переглянулись и потеряли дар речи, но первой опомнилась Марша.

– Фред! – чужим голосом закричала жена, инстинктивно бросаясь к двери.

– Стой! – испуганно прохрипела Шори, неуклюже спрыгивая со стойки.

Но в этот момент грузное приземистое тело влетело в помещение, спрыгнув откуда-то сверху. Одновременно с этим в комнате погасли и оставшиеся свечи, погрузив помещение в кромешную темноту. Мужчина застыл на пороге, изучая пространство своими сверкающими в темноте глазами. Через секунду он сделал плавное движение рукой, закрыв за собой громадную неповоротливую дверь с решёткой. Хозяйка заведения смахнула выкатившуюся слезу и вонзила острый взгляд в незнакомца.

– Спрячься за меня, Шори! Быстрее! – Марша мгновенно достала револьвер, схватила его двумя дрожащими руками и направила на незваного гостя.

– Фред! Фред! Ты слышишь нас? Ты в порядке? – истошно заорала Шори дрожащим от страха голоском.

Мужской силуэт продолжал стоять на месте, подсвечиваемый только вялыми фонарями, светящими через мутноватые окна. Помещение снова накрыла тишина, но вместе с этим воздух внезапно стал очень тяжёлым, затхлым. Ещё через мгновение сильно запахло кровью, на губах присутствующих стал остро чувствоваться солоноватый привкус. Незнакомец повернул голову на бок, что-то влажное блеснуло возле его рта.

– Что она хотела? Та особа, что только что вышла отсюда? – раздался грубый и невероятно спокойный голос незнакомца.

– Где мой муж? Что с ним произошло? – чужим, трясущимся от страха и слёз голосом проговорила Марша.

– Стреляй! Стреляй в него! – истошно закричала Шори, толкая женщину в бок.

Услышав подобные фразы, незнакомец мгновенно снял с себя верхнюю одежду и положил её на ближайший стул. Подобной процедуре подверглась и рубашка, а затем мужчина сделал несколько шагов вперёд. Вместе с оглушительным выстрелом раздался дикий женский крик, комнату заволокло сероватое облако. Незнакомец за секунду преодолел расстояние, разделяющего его и женщин, схватил Маршу за голову одной рукой. Шори достался лёгкий удар по голове, уронивший бедняжку на пол, словно тряпичную куклу.

– Что она хотела? О чём говорили? – снова раздался спокойный и грубый голос незнакомца.

Вместо ответа Марша застонала: пальцы этого жуткого типа стискивали голову подобно живым тискам. Она встретилась взглядом с этими странными, светящимися в темноте глазами и окончательно потеряла дар речи. Молчание продлилось секунду, палец незнакомца сместился и надавил на правый глаз женщины. Прежде чем она успела что-то сказать, мгновенно прорвалось веко, Марша успела почувствовать, как глазное яблоко смещается, пытается убежать из тесной ловушки. Хозяйка злополучной забегаловки до сих пор не понимала, что именно происходит. Она не верила, что этот странный, вызывающий дрожь незнакомец пойдёт до конца. Глаз не выдержал и лопнул, заставив свою владелицу изрыгнуть из себя самый громкий крик боли в своей жизни. Из-за отсутствующего освещения вытекающая из раны кровь казалась чёрной и неестественной. Половина лица мгновенно окрасилась в новые тона, одежда начала жадно впитывать обильно льющуюся жидкость. Крик перешёл в свою самую финальную стадию, а широко распахнутый рот грозил порвать залитые кровью щёки. Незнакомец ждал подобной реакции: его пальцы с невероятной проворностью схватили колыхающийся в агонии язык Марши. Странный тип простоял неподвижно несколько секунд, громко нюхая окружающий воздух.

– Что она хотела? Что говорила о себе? – спокойно осведомился незнакомец и отпустил пересохший язык. Палец в глазнице Марши перестал двигаться.

– Приезжая! – еле сдерживая крик, выдавливала из себя женщина. – Показала какие-то странные колбы! Оранжевые колбы с жидкостью!

– Колбы с оранжевой жидкостью?

– Да! Да! – надрывая охрипшее горло, кричала Марша, задыхаясь от происходящего ужаса и боли. – Пожалуйста!

Незнакомец сделал движение, пальцы снова поймали кончик языка, прервав крик жертвы. А спустя несколько тяжёлых вздохов, влажная добыча была с невероятной лёгкостью вырвана. Марша застонала, горло стало активно булькать, наполняться кровью, а тело начало трясти. Через мгновение единственный глаз несчастной жертвы стал плавно закатываться. Незнакомец скривил губы в ехидной усмешке и сжал кисть, раздавив голову изувеченной добычи. Жуткий треск прекратил сдавленные стоны, во все стороны разлетелись чёрные брызги. Незнакомец бросил вырванный язык на лоб Шори, но никакого эффекта не последовало. Убийца простоял неподвижно несколько секунд, рассматривая свои толстые окровавленные пальцы.

– Эй, очнись. Просыпайся, – приказал незнакомец и поддел ногой лежащее тело, Шори подняла голову и вздрогнула.

– Что произошло? Марша?! – нервно произнесла девушка, пытаясь что-то рассмотреть в кромешной темноте.

– Всё внимание на меня! Жить хочешь? Прекрасно. Я хочу кое-что тебе показать. Зажги свечу, чтобы всё рассмотреть. Пожалуйста, – мягким ласковым тоном произнёс незнакомец, пристально наблюдающий за реакцией собеседницы.

Шори отреагировала мгновенно и начала куда-то ползти, меся ногами растёкшуюся кровавую лужу. Несмотря на темноту, она смогла различить жуткие останки головы своей бывшей нанимательницы, но теперь её волновали только свои шансы на выживание. За её спиной раздался странный сочный треск, похожий на звук рвущейся одежды. С трудом поднявшись, Шори оперлась об стол и дрожащей рукой схватила погасшую свечу. Женщина чувствовала на себе свежую кровь и изо всех сил старалась не потерять сознание.

– Пожалуйста, я всё сделаю! Слышите?! Всё сделаю! Скажу, где лежат деньги, – Шори пыталась удержать свои истеричные всхлипывания и нервно вытирала выступающие слёзы, – несколько револьверов…

Шори начала вертеться на месте, пытаясь в темноте найти коробку спичек или любой другой способ выполнить просьбу жуткого типа. Она снова услышала мерзкий звук, но сейчас ей казалось, что кто-то разрывает сырое мясо, отдирает его от кости.

– Если хотите, можете сделать это заведение своим, – нервный всхлип предательски надломил голос. – Тела спрячем, а я скажу, что вы его выкупили! – мысли в голове Шори суетливо метались из стороны в сторону, желая найти выход из жуткой ситуации. – Я могу работать за еду… – женщина внезапно перестала чувствовать своё тело и начала дико дрожать. – Вам ведь нужны будут люди…

Шори наконец увидела крошечную коробочку, лежащую возле стены, и схватила её влажными от страха руками. Коробка открылась, и радостные пленники вывалились наружу, дружно сложив на грязном полу чудаковатый узор. Влажный треск стал невыносимым, но Шори не находила в себе силы повернуться, чтобы узнать, что именно происходит за её спиной. Рот плаксиво скривился, из глаз потекли слёзы, дыхание начало стремительно сбиваться. Ей больше не удавалось поддерживать хладнокровие, организм сдался, поддавшись панике и страху. Наконец она справилась с дрожью в пальцах и смогла зажечь одну спичку. Пламя жадно перекинулось на свечу, дрожащая ладонь обхватила источник огня. Яркое пламя резко разогнало окружающую тьму, подсветив громоздкий объект, стоящий за спиной крошечной женщины. Шори покорно повернулась, выполнив просьбу незнакомца, и остолбенела от ужаса. Сначала она не поняла, что именно видит: дрожащее пламя свечи осветило широченную багровую дыру, закрывающую всё окружающее пространство. Вокруг поблёскивающего влагой отверстия сверкали блестящие треугольники, выстроенные в несколько рядов. Только тогда картина сложилась окончательно, и Шори поняла, что она смотрит на огромную зубастую пасть, которой просто не может существовать. Женщина закричала, что-то подхватило её, подбросило в воздух, закинуло прямо в распахнутый зёв. Челюсти сомкнулись, прекратив крик и обрубив левую ногу возле щиколотки. Завершив свою трапезу, гость начал стремительно уменьшаться, возвращать себе прежние объёмы и человеческий облик. И в этот самый момент темноту залы рассёк яркий белый всполох фотоаппарата, запечатлевший своим механическим глазом чудовищную картину преступления.

Глава 8.

Вспышка фотоаппарата на мгновение остановила время и через невероятно короткий, почти неуловимый миг запустила его обратно. Владелец камеры, ругая себя за любопытство, мчался вверх по лестнице. Капли едкого испуганного пота летели от него в разные стороны, тело и разум стремились покинуть помещение. Мужчину не пугал вид крови или учинённое в доме насилие, его пугала особь, сделавшее это. Перепрыгивая через ступеньку, человек вбежал в комнату, а через секунду его тренированное тело выбило приоткрытое окно. На влажный ночной асфальт полетели клочья битого стекла, затем приземлился испуганный человеческий сгусток. Мужчина плавно перекатился по асфальту и резво подскочил к огромной машине. Проснувшийся зверь серого цвета не пожелал зажечь фары, протаранил несколько мусорных баков и скрылся из виду.

– Что это был за бред? – громкая напуганная фраза разбудила салон машины. Мужчина несколько раз посмотрел в зеркальце заднего вида, затем вытер влажный лоб рукавом. – Руки дрожат?! – Водитель на секунду отпустил руль и с ужасом увидел, как его рука трусливо и бесконтрольно подрагивает.

Он скосил глаза на фотоаппарат, лежащий на соседнем кресле, и почувствовал, как по спине пробежал странный холод. Отъехав от злополучного места несколько сотен метров, водитель включил фары, но не смог заставить себя сбавить скорость. Тем не менее, машина покинула один район и плавно переместилась на людные улицы с высокими фонарями, освещающими ночную жизнь. Мужчина за рулём всё ещё чувствовал сильную дрожь во всём теле, которую он не мог унять. Глаза то и дело сбегали с дороги и пристально разглядывали мирно лежащую камеру. Машина остановилась в привычном дворе, огороженном тремя стенами, и облегчённо замолкла. Водитель взглянул на своё бледное отражение: в зеркале заднего вида показались перепуганные голубые глаза.

– Что ты видел? – дрожащим голосом обратился к отражению мужчина. – Это бред, игра воображения! Опасности нет и быть не может!

Мужчина засунул руку за спину и ухватился за рукоять револьвера, он сделал несколько глубоких вздохов, затем отпустил оружие. Тишину тёмного салона разорвал жуткий бессильный крик, сочетающий в себе скрежетание зубов и запоздалую ярость. Водитель ударил крышу кулаком, затем снова издал несколько гортанных сдавленных звуков и закрыл лицо руками. Подобный припадок повторился через несколько секунд, в крышу автомобиля снова прилетело несколько яростных ударов. Собравшись с силами, водитель схватил фотоаппарат и решительным движением покинул душный салон. К своему удивлению, он не смог стоять на своих ногах: мужчину страшно шатало, во всем теле чувствовалась невероятная слабость. Он привалился к машине, ощущая, как по телу текут ледяные струи липкого пота. Несмотря на общую тишину и замкнутость двора, рука инстинктивно сжимала револьверную рукоять, словно чувствую невидимую надвигающуюся опасность. Мужчина простоял так несколько минут, затем подошёл к огромному багажнику и машинально открыл его. Просторный багажник был абсолютно пуст: в углу валялся большой моток веревки и несколько чёрных масляных пятен. Сокрушённо покачав головой, водитель закрыл багажник и направился к одинокой двери, подсвеченной тусклой лампочкой.

Дверь издала привычный мелодичный скрип, а в ноздри ударил знакомый запах недавно покрашенных стен. Оказавшись в знакомой темноте, мужчина посмотрел на мощную стальную дверь, ведущую в подвал. На ней висел громадный замок со следами ржавчины, снизу дверь подпирали тяжеленые на вид пыльные ящики. Осмотрев дверь, мужчина почувствовал внутреннее удовлетворение, но в этот момент внезапно завизжала жирная крыса. Владелец фотоаппарата вжался в стену, схватился рукой за револьвер и, к невероятному стыду, издал сдавленный, испуганный визг. Мерзкое эхо пронеслось по гулкому помещению, затихнув на высоте третьего этажа. Из глаз брызнули жгучие слёзы стыда за проявленную слабость и трусость, заскрипели сжатые зубы. Тёмный силуэт простоял на лестнице некоторое время, производя в голове какие-то просчёты, затем двинулся дальше. Мужчина едва переставлял дрожащие ноги, поднимаясь по привычной, хорошо знакомой лестнице.

Зазвенели ключи, нервная рука долго не могла попасть в замочную скважину. Зубы дрожащего от страха мужчины снова начали неуправляемо стучать, со лба падали капли пота, шею перетирал ремешок фотоаппарата. Внезапно в узком коридоре открылась соседняя дверь, полоска света подсветила высокого мужчину с чёрными волосами.

– Это ты, Карл? – раздался усталый голос. В дверном проёме показался мужчина в очках и домашней майке. В руках он держал вилку с нанизанным на ней куском мяса. – У нас тут ночное пиршество! А что… Что с тобой? Я таким напуганным тебя никогда не видел. Что случилось?

– Всё в порядке, Милтош. Спасибо, – сдерживая дрожь в голосе, соврал Карл. – Трудный выдался вечер.

– Может, зайдёшь к нам? Жена будет рада тебя видеть. Мы услышали твою машину, но не поняли, почему так долго ты не поднимался.

– Спасибо за приглашение, – Карл совладал с трясущимися, дрожащими руками и отпер входную дверь. – Ещё раз спасибо, до встречи.

Мужчина с облегчением прыгнул в образовавшийся дверной проём, оказавшись под защитой привычных стен и запахов. Руки сами заперли дверь, затем повесили на петли громадный самодельный засов. Верхняя одежда полетела в разные стороны, на пол упала записная книжка и скомканный платок. Внезапный голос заставил мужчину вздрогнуть и резко обернуться.

– Ну, наконец-то ты дома! Почему так поздно! – женский, слегка взволнованный голос донёсся из соседней комнаты. – Твой приятель только что пришёл.

– Приятель?! – недоумённо переспросил Карл, смахивая с лица струи грязного уличного пота.

– Что с тобой, Карл, да на тебе лица нет! Что случилось? – взволнованная женщина, одетая в самодельный халат, приблизилась к болезненно выглядящему мужу.

– Какой приятель?!

Бледный, как полотно, мужчина сделал несколько шагов вглубь комнаты, когда его боковое зрение задело силуэт, сидящий за столом. Карл резко повернул голову и застыл на месте, открыв от изумления рот. В трёх метрах от него за столом сидел невысокий мужчина, держащий в руке чашку с дымящимся напитком. Карл мгновенно узнал того самого типа, чей облик был запечатлён им при очень странных, невероятных обстоятельствах. Незваный гость приветливо улыбнулся, сверкнув озорными глазами.

– А вот и Карл! Ну, наконец-то! – весело прокричал мужчина, а затем встал из-за стола и неспешно подошёл к застывшему, остолбеневшему от ужаса Карлу. – Всё работаешь? Даже ночью что-то снимаешь? Давай я подержу это, – незваный гость улыбнулся и взял фотоаппарат, который всё ещё сжимал в руках хозяин квартиры.

– Ой, – женщина рассеянно всплеснула руками, снимая с мужа одежду, – я внезапно поняла, что не знаю вашего имени! Как глупо, мы так и не познакомились. Ты не представишь нас, Карл?

– Да, Карл, представь нас! – задорно произнёс гость, и его толстые губы расплылись в ехидной улыбке.

– Офрин, знакомься, – вялыми губами пролепетал Карл. Он не мог отвести глаз от гостя, а его руки беспомощно ловили жену в объятья. – Это…

– Сорбер! – радостно выпалил гость, а затем неуклюже наклонился и поцеловал жене руку. – Тебе нужно больше отдыхать, Карл! А что ты интересного сфотографировал?

– У мужа появилось странное увлечение, теперь он везде таскает с собой это устройство, – прокомментировала Офрин, а после с неким удивлением рассмотрела место поцелуя и немного покраснела. – Да что с тобой, Карл?! Давай я помогу тебе раздеться.

Карл нежно отстранил жену, которая попыталась снять с него ботинки. Он беспомощно посмотрел на слишком хорошо запертую дверь и мысленно просчитал свой маршрут к дому. В этот момент за стенкой зашумели соседи, но мысли мужчины прервало похлопывание по спине.

– У тебя потрясающая жена, Карл. Такая красивая! Заботливая. Тебе сильно повезло, – гость приобнял Карла за плечи, продолжая пристально следить за действиями женщины.

– Спасибо большое! Так приятно! А вы недавно работаете вместе, да? Карл никогда мне не рассказывает о своих друзьях и коллегах. А что ты хотел, Сорбер?

– Я хотел повидаться с приятелем, поболтать о всяких глупостях. А ещё одолжить фотоаппарат. Ну, конечно же. За этим и ждал! – Сорбер рассмеялся, небрежно повертел аппаратом в воздухе и направился к двери.

– Уже уходишь? Ты совсем ничего не съел! – Офрин заботливо подбежала к гостю, держа в руках широкое блюдо и абсолютно не замечая болезненно искажённого лица Карла.

– Напротив! Сегодня я перекусил очень плотно и основательно. Верно, Карл? – гость игриво похлопал себя по сильно выступающему брюху и поправил коричневый ремень. – Считайте, что мы вместе перекусили! Или Карл считает, что мне нужно остаться и снова что-то съесть? – Сорбер пристально взглянул в глаза мужчины и ехидно подмигнул. – Ну да ладно. Шутки в сторону. Дело довольно серьёзное, не терпящее отлагательств. Мне нужен ваш муж, – гость сделал самую серьёзную гримасу и взял бледного Карла под руку. – А точнее, его услуги водителя. Это очень серьёзно. Мы ведь говорили с тобой об этом, и ты обещал согласиться.

– Да, я помню этот разговор, – Карл покорно кивнул, незаметно хватаясь за стену, чтобы не упасть.

– Я не поняла?! Ты уезжаешь? – Офрин поправила вспотевший локон мужа, протягивая ему чистое полотенце. – Сейчас?

– Нет. Скорее лучше сделать это утром, но тогда мне придётся переночевать у вас! – Сорбер охотно зашагал вглубь квартиры, но в этот раз Карл остановил его.

– Может, отправимся прямо сейчас? Дело ведь срочное и сложное!

– У вас есть время, чтобы поесть? Или мне дать еды с собой? – расстроенная, ничего не понимающая жена в недоумении застыла посреди комнаты.

– Я думаю, еда с собой это отличная идея! – Сорбер невинно облизнул губы, глядя на супругу Карла.

– Нет. Не нужно. Мы пойдём! – Карл быстро открыл дверь, схватил гостя за плечи и стал выводить прочь. – Работа, дела.

– Такое рвение нужно поощрять! У вас замечательный муж. Мне сказать до скорой встречи или прощайте? – ехидно спросил коротышка и протянул руку женщине, но Карл смог помещать их прощальной процедуре.

– До свидания, Сорбер.

– Прощайте, Офрин! – Сорбер вырвался из объятий Карла, наклонился, ещё раз поцеловал руку женщины, прижал фотоаппарат к выпуклому животу и вышел за дверь.

Как только дверь закрылась, Сорбер прижал Карла к коридорной стене и посмотрел на своего нового водителя жуткими светящимися глазами. Что-то громко и болезненно затрещало: коротышка сжимал фотоаппарат голыми руками, с невероятной лёгкостью дробя его в крошечные осколки. Через мгновение он добрался до плёнки, повертел её в пальцах, затем положил себе в рот и проглотил. Совершив это странное действие, незнакомец громко втянул носом воздух, вонзая взгляд в Карла.

– Я думаю, мы поняли друг друга. Ты мой водитель, помощник и подручный. До тех пор, пока не отпущу. Да или нет? – холодно и отстранённо проговорил Сорбер, продолжая гипнотизировать собеседника светящимися немигающими глазами.

– Да. Конечно. Да, – почти мгновенно выдавил из себя Карл, чувствуя, как от страха немеют его ноги.

– Прекрасно. Я слышал, как ты болтал с соседом. Навестим их! – Сорбер чересчур сильно скосил глаза в сторону, словно желая посмотреть, что твориться у соседей. – Постучи и скажи, что хочешь принять приглашение. Давай. Когда он откроет, ударь его этим! – Сорбер достал острый кухонный нож с хорошо знакомой деревянной ручкой.

– Они замечательные люди. Я бессилен, – отчаянно пролепетал Карл. В этот момент он был готов броситься на колени, лишь бы увести это создание подальше от своего дома. – Прошу. Я буду делать всё, что нужно.

– Я знаю, где ты живёшь, – Сорбер растянул в усмешке толстые губы, коридор наполнился запахом крови. – Я знаю, как пахнет твоя жена и люди, с которыми ты общаешься. Ты испортил мне ужин! А я не люблю, когда так делают! Хоть одно неповиновение или провинность…

– Я всё понял!

– Пойдём. Ты расскажешь мне, что ты делал в том доме с фотоаппаратом?

Глава 9.

Чёрный телефон, покрытый многочисленными отпечатками грязных рук, начал издавать мерзкие агрессивные звуки. С первого раза громогласный протест не на кого не подействовал, поэтому пластмассовый проказник продолжил своё мерзкое назойливое дело. С третьего визга что-то начало происходить – рядом с телефоном зашевелилась газета, из-под которой показалась заспанное лицо на взлохмаченной неопрятной голове. Мужчина поморщился от оглушительного звонка и сонно снял трубку.

– Да, – прозвучал раздражённый заспанный голос с явными признаками начинающейся болезни. – Найвис, да… Что надо?

Внезапно сонное лицо услышало человека на противоположном конце телефонной трубки и мгновенно преобразилось. Сон наконец-то улетучился, в заспанных глазах появилась выразительность и понимание действительности. Найвис встал со стула, вытянулся во весь рост и начал старательно приглаживать непослушные грязные волосы рукой.

– Да, я понимаю, – нервно пролепетал мужчина, чувствуя, как на лбу начали появляться крупные капли пота, – но мне нужно ещё время… Конечно! Нет, не нужно никого присылать. Я всё помню! – Найвис скосил глаза на перебинтованную левую руку и нервно прикусил тонкие губы. Лицо молодого человека сначала получило багровый оттенок, а затем приобрело смертельную бледность. – Я всё отдам! Конечно.

Телефонная трубка легка на положенное место, обретя новые отпечатки на своём давно немытом теле. Мужчина широко открыл всё ещё заспанные глаза с явными признаками тревоги и оглядел своё рабочее место. Перед ним стоял широченный стол, прикрученный к полу, заваленный разнообразными книгами учёта. Сам стол стоял в довольно просторном, но заставленном старой мебелью холле. Мебель была частично закрыта простынями и тряпками, а частично затянута желтоватой от времени полупрозрачной плёнкой. Стены помещения с одной стороны были поклеены бледно-зелёными обоями, а с другой покрашены тёмно-бардовыми кляксами. Найвис просидел на своём стуле несколько минут с невероятно глупым выражением на лице, затем сделал глубокий вздох, потянулся и зевнул. Мужчина потёр сонное лицо, на котором отпечатались буквы журнала, на котором он спал, и притянул к себе открытую книгу учёта.

В журнале имелось огромное количество имён и цифр, стоящих напротив друг друга. Так вёлся учёт гостей и номеров, в которых данные гости остановились, чтобы переночевать или просто с удовольствием провести время. Найвис наморщил лоб и начал медленно перебирать упрямые строчки глазами: он явно искал какие-то конкретные данные, затерявшиеся в рукописных колонках. Его усердный труд прервался требовательным и резким стуком по столу. Найвис вздрогнул и поднял голову: перед ним стояла молодая девица в диком розовом парике и невероятно откровенном наряде. Женщина синхронно подняла брови и искривила губу, не скрывая своего отвращения к запущенной пыльной ночлежке.

– Мне нужен третий номер, – просто сказала девица, разглядывая местного сотрудника с нескрываемой брезгливостью.

– Третий этаж, – медленно ответил сотрудник ночлежки, тщательно разглядывая ночную гостью похотливым взглядом.

– Где тут лифт? – развязно спросила девица, брезгливо оттирая ладонь от чёрной, почти вековой пыли.

– Не работает. Лестница. Прямо и направо.

Девица картинно закинула голову и пошла по указанному направлению, создавая в помещении гулкое эхо от звонких каблуков. Работник, не скрывая своего внимания, проследил за гостьей, а затем яростно хлопнул себя по лбу. Его глаза заблестели, язык жадно облизнул пересохшие покусанные губы. Он с маниакальным усердием начал листать желтоватые хрустящие странницы, пока не нашёл нужную запись.

– Попалась! – самодовольно произнёс Найвис и вылетел из своего потёртого промятого кресла.

Резво передвигая тонкими ногами в мятых протёртых штанах, воодушевлённый работник бежал вглубь здания по пыльным ковровым дрожкам. Он заглядывал в каждую встречную дверь, тщательно осматривал каждую попавшуюся ему каморку уборщиков. По пути ему встретилось несколько сонных коллег в мятых потрёпанных одеждах, которых он окликнул и побежал дальше. Пробегая мимо комнаты главного управляющего, он натолкнулся на горничную, которая залилась багровым румянцем и поспешно удалилась. Оббежав все комнаты по несколько раз, Найвис отчаялся и, вопреки всем запретам, достал пачку сигарет из кармана. Как только он это сделал, дверь в двух метрах от него открылась. Найвис издал радостный крик и бросился к вывалившемуся из двери человеку.

– Бувер! Вот ты где! – Найвис с силой ударил приятеля по спине, выбив огромное облако пыли из его рабочей одежды. – Я ищу тебя по всему этажу. Где ты был?

– Проблемы с текущими трубами. Подробности рассказать? – плаксиво процедил приятель, а затем протянул невероятно грязную, почти чёрную руку и выдернул сигарету из губ коллеги.

– Не хочу портить аппетит. Идём! Есть разговор.

Железная дверь, ведущая к заднему двору, распахнулась, выпуская в прохладную ночь двух приятелей. Мужчины вышли под ночное небо, подняв воротники и засунув руки в карманы. Найвис протянул напарнику помятую пачку, из которой исчезло сразу две мятые сигареты.

– Не люблю самодельные сигареты, – устало пробормотал приятель. Но, несмотря на своё высказывание, мужчина аккуратно достал из пачки сигарету и засунул её в уголок рта. – Зачем мы сюда вышли? Не люблю холод, – мужчина поморщился и переложил сигарету в другой уголок рта.

– Мне только что звонил один тип, который хочет вернуть свои деньги. Иначе! – Найвис показал перебинтованную руку и многозначительно поднял брови. – А ты мне должен!

– У меня сейчас ничего нет. Я потратился, ты знаешь!

– Именно поэтому я и вывел тебя сюда! Мы провернём дело. Понимаешь? У нас поселилась одна особа. Знаешь где? Пятый этаж! – Найвис начал подпрыгивать на месте от переполняющих его чувств и холода. – Как раз тот номер, от которого у тебя есть неучтённый запасной ключ!

– Почему я? – Бувер начал заикаться от возмущения и мерзкой сигареты. – Я делал это в прошлый раз!

– Ты мне должен! Ты должен мне денег! Улавливаешь?! Горничная сказала, что при ней рюкзак или сумка! – Найвис наконец прикурил свою сигарету, спрятавшись от внезапного порыва ветра. – Она не отходит от неё. А знаешь, что ещё? В журнале до сих пор нет её имени. Каждый раз, как дело касается оформления, она даёт купюру и предлагает отложить официальности. Понимаешь, что это значит? Она от кого-то скрывается! Ну, или прячется. Она идеальный кандидат! Решайся, ну же! Пробираешься в номер, забираешь сумку, приносишь мне. Выпьешь? – Найвис достал из кармана плоскую блестящую фляжку, отхлебнул из неё и протянул приятелю.

– Пошлём горничную, – скривился Бувер и брезгливо отмахнулся от предложенной выпивки.

– Ты совсем больной?! Придётся делиться! Да и вообще! – Найвис снова приложился к фляге, пустив неловкую струю мимо рта. – Подумай сам, – приятеля передёрнуло, он вытер рукавом излишки дешёвого алкоголя. – Подумай, как нам повезло с ней. Имя называть не хочет, но деньгами швыряется. Думаешь, в случае чего она пойдёт к законникам, а? Вызовет маршалов?

– Думаешь, в сумке деньги?

– Скорее всего, – высказал предположение работник. После его высказывания фляга снова опустела на один крохотный глоток. – А если кто проверит… Ключи все на месте, чужой зайти не мог. Идеально. Действовать надо ночью. Готов?

– Сейчас? – возмущённо спросил приятель, демонстрируя свои заляпанные грязью ладони.

– Не совсем. Смотри, что у меня осталось? – Найвис засунул руку в карман и достал белую, крохотную коробочку, в которой мелодично что-то гремело. – Узнаёшь? Сейчас таких не достать. Когда-то они обошлись мне в целое состояние!

– И что это?

– Снотворное, конечно же! Она закажет еду, заказ мы перехватим и добавим секретного ингредиента.

– Какого? Какого ингредиента? – удивлённо спросил собеседник.

– Таблетки! – Найвис стукнул приятеля по плечу, выбив новый столб ремонтной пыли. – Она уснёт, и тебе будет гораздо проще всё сделать. Я даю возможность отдать тебе долг! Я могу всё сделать сам, но позволяю тебе заработать! Ну же!

– Когда? – решительно спросил Бувер, решив в голове какую-то сложную дилемму.

– Чем скорее, тем лучше. Ну что, ещё глоточек?

На следующую ночь дверь номера на пятом этаже плавно и беззвучно открылась. В пыльную темноту проник яркий луч света, исходящий из общего коридора, а затем в комнату зашла чья-то тень. Дверь беззвучно закрылась, снова погрузив помещение в непроглядный душный мрак. Тень немного постояла на месте, затем раздался лёгкий, еле слышный щелчок, и темноту прорезал узкий луч света. В тонкой полоске, которая стала медленно ползти, продвигаться по комнате, радостно летали бесчисленные пылинки. Сначала полоска медленно ползала по выцветшему ковру, высвечивая на нём пятна плохо отчищенной грязи, затем упёрлась в ножку кровати. Бувер издал какой-то сдавленный звук, похожий на чихание, и переложил фонарь в другую руку. В этот момент входная дверь снова открылась и в образовавшемся проёме появилась взлохмаченная голова.

– Что так долго? – произнёс Найвис с не скрываемым раздражением. – Хватай и уходи! – зло зашипел мужчина на приятеля с фонарём.

– Что ты тут забыл?

– Не волнуйся, она не проснётся. Таблетки очень хороши.

– Что ты тут забыл?! – снова прошипел ночной вор, светя бесполезным фонарём в ненавистное лицо.

– Проверяю, всё ли тихо. Всё, ладно! Мне пора, встретимся внизу!

Бувер дождался, пока дверь закроется, затем выдавил из себя грязное ругательство в адрес напарника. Он сделал несколько сдавленных вздохов и продолжил изучать окружающее пространство. Вместе с ним в номере звучало мирное дыхание крепко спящего человека. Узкий луч снова ожил и стал неспешно изучать тело, спавшее на громадной кровати. Снова и снова глаз фонаря пробегал по плавным изгибам одеяла, пока не наткнулся на странную сумку. Сумка лежала на кровати рядом с подушками и явно представляла некий интерес для своей хозяйки. Сделав ещё несколько сдавленных вздохов, Бувер зажал фонарь в зубах и стал медленно тянуть руки к заветной цели. Мужчина подал корпус вперёд, наклонился, чувствуя, как тело начало дрожать, а глаза стали слезиться. Его дрожащие пальцы дотронулись до сумки, успели почувствовать плотность материала. Он ухватился за края и стал тянуть на себя, чувствуя приятный вес вожделенного клада.

В этот момент что-то взметнуло одеяло, тело на кровати подбросило, горло Бувера оказалось в жутком живом капкане. Фонарь выпал изо рта, громко стукнувшись об пол, руки ночного грабителя взметнулись к горлу, желая освободить своего хозяина от жуткого захвата. Бувер подумал, что сейчас поднимется крик и ему придётся спасаться бегством, но он снова услышал мирный, спокойный вздох крепко спящего человека. Ситуация казалось нелепейшей: он стоит возле кровати спящего гостя, рука которого пытается его задушить. Как только эта мысль укоренилась в его мозгу, хватка многократно усилилась. Бувер упал на колени, глаза начала закрывать багровая пелена, лёгкие горели от недостатка воздуха. Тело ощутило мгновенную слабость, ноги стали беспомощно ёрзать по полу, руки вора безуспешно пытались разжать захват у горла. Паника мгновенно охватила Бувера: он начал молотить руками во все стороны, не переживая за последствия и последующее наказание. Он несколько раз ударил спящую на кровати женщину, но результата не последовало. Бувер попытался закричать, но сдавливающая горло кисть сжалась в последний раз, окончательно сломав гортань ночному гостю.

Беатрис очнулась от странного пугающего ощущения: ей казалось, что она не одна в тёмной комнате. Вокруг тихо, темно и спокойно, но по её коже бегал холод невидимой опасности. Она вытянула левую руку и включила лампу, стоящую рядом с кроватью. Женщина мгновенно оглядела закрытую дверь и привычную обстановку номера, но боковое зрение выхвалило что-то странное. Она повернула голову, и резкий крик едва не сорвался с её пересохших ото сна губ, а в нос ворвался резкий запах свежей крови. Её правая рука держала за горло мужчину, чья голова лежала на кровати в небольшой кровавой лужице. Беатрис с ужасом поняла, что не ощущает свою конечность и не может отпустить нежданную добычу. Внезапно что-то случилось: руку начало колоть, по ней будто пробежала судорога, и конечность стала полноценно ощущаться. Беатрис почувствовала пальцы, которые сжимали чужую податливую плоть. Когда она поняла, что происходит, недавно отросшие волосы на её голове начали шевелиться. Во сне она раздавила гортань этому странному ночному посетителю, и сейчас её кисть сжимала шейную часть позвоночника.

Беатрис сделала над собой усилие, кисть разжалась, добыча повернула голову, заглянув в лицо своему убийце. На женщину смотрели два выпученных багровых от крови глаза, на кровать вывалился жирный набухший язык. Догадки и ощущения Беатрис подтвердились, шея действительно была полностью раздавлена, раздроблена и выглядела чудовищно деформированной. Едва сдерживая рвотный порыв, она медленно сползла с кровати и быстро подбежала к входной двери. Дверь оказалась не запертой, но примыкающий коридор хранил звенящее молчание. Беатрис медленно съехала по стене на пол и просидела в таком состоянии около минуты.

Мысль о ночном вторжении раскалённой иглой проникла в её разум. Она вскочила на ноги и побежала к единственной своей ценности: нетронутая сумка лежала возле подушек, дожидаясь хозяйку на положенном месте. Беатрис начала судорожно снимать с себя великоватую пижаму для сна, попутно разглядывая лежащей в её номере труп. На нём была грязная рабочая одежда синего цвета с многочисленными кляксами и заплатками. Сбросив с себя дешёвые тряпки, Беатрис начала панически натягивать свою привычную одежду. Руки дрожали, путались в рукавах, а уши готовы были услышать тревожный топот десятков ног, бегущих к этому номеру. Завязав дрожащими руками ботинки, женщина подхватила на руки свою поклажу, на ходу проверила её содержимое и покинула гостеприимный номер. Беатрис вылетела из комнаты, стараясь унять дикое сердцебиение, и со всех ног метнулась к лестничному пролёту. Как только дверь закрылась за её спиной, желудок не выдержал, и на бетонный пол полетело его содержимое. Беатрис ухватилась руками за железные лестничные перила и позволила организму исторгнуть всё лишнее. Как только последовало облечение, она вытерла рот краем куртки и начала бешеный спуск по бесконечным бетонным ступеням.

Гулкий стук ботинок разлетался по лестничному пролёту, словно барабанная дробь, гласящая об опасности. Этажи пробегали один за другим, сознание потеряло панические нотки и работало мощно и слаженно. Тело утратило сонливость, руки чётко следовали приказам хозяйки, ноги не чувствовали усталости. Как только Беатрис добралась до первого этажа, сердце начало биться немного чаще. Она беззвучно открыла дверь, ведущую в главный зал, и радостно отметила отсутствие персонала в коридорах. Не желая терять времени, Беатрис спокойно прошла вдоль стены и заглянула за угол. На посту отсутствовал работник, и сейчас выход в город охранялся одной распахнутой книгой. Беатрис сделала вдох и решительно двинулась навстречу ночным улицам. Как только она дошла до стола, дверь на улицу открылась. Даже через стеклянные перегородки женщина узнала зашедших людей, и её сердце болезненно сжалось. В десятке метров от неё шли двое мужчин, которых она ненавидела больше всего на свете: в ночлежку вошел её бывший начальник Гловер и его верный палач Руфус, сверкающей своей лысой головой.

Закипая от ненависти, женщина бросилась за ближайшее укрытие: пыльную багровую занавеску, прикрывающую вход в подсобные помещения персонала. К её ужасу, она мгновенно столкнулась со служащим, который должен был сидеть за столом. Найвис вытаращил глаза от неожиданности и страха, но Беатрис сделала то же самое. Не успев разобраться в ситуации, женщина инстинктивно схватила работника за лицо, стремясь закрыть ему ладонью рот. Она прижала жертву к стене, поднеся палец к своим губам и призывая к молчанию. Извивающийся служащий активно мельтешил руками, желая освободиться из невероятно сильного захвата женской ладошки. Беатрис сделала движение рукой, ударив мужчину в живот, а затем какой-то странный инстинкт заставил её резко поднять колено. Найвис приглушённо застонал, выпучил покрасневшие глаза и схватился руками за ушибленный пах. Беатрис стало противно на него смотреть, она брезгливо отвернула голову, желая слиться с плохо отштукатуренной стеной. За колыхающейся тряпкой пропитанной пылью, мерно звучали приближающиеся мужские шаги, эхом разносились знакомые пьяные голоса.

– Как, ты говоришь, его зовут? – раздался лай из ночного кошмара. Сердце Беатрис болезненно сжалось, услышав пьяный говор её палача.

– Найвис. Он должен мне! – Гловер также был не очень трезв, но его голос звучал адекватнее. – Вернее сказать, не совсем мне, но теперь это неважно.

– У них тут какие-то дела? Или?

– Или… Они с приятелем обворовывают местных толстосумов, которые слишком глупы, чтобы здесь останавливаться.

Беатрис повернула голову, гневно посмотрела на свою пленённую жертву, уяснив для себя всё произошедшее этой ночью. Найвис издал протестующий писк и снова сделал попытку вырваться, но женщина с лёгкостью перехватила тощее запястье и сделала небольшое усилие. Раздался едва уловимый треск, конечность не выдержала и безвольно обвисла. Жертва начала дёргаться, пытаясь ногами стучать об стену, но Беатрис чуть сильнее сжала зажатый рот, мгновенно присмирив буйную добычу. Женщина чувствовала, как намокает её рука: Найвис выдавал огромное количество разнообразных жидкостей из глаз, носа и рта.

– Только обворовывают?

– Ну, он рассказывал, что они кого-то убили или избили, а потом убили, – лениво ответил мужчина, постукивая пальцами по столу. – Ты бы его видел! – Гловер вложил во фразу всю имеющуюся у него брезгливость. – Возьмёшь за глотку, моча польётся. Жалкий червяк, одним словом.

При этих словах Беатрис почувствовала яркий мерзкий запах грязного туалета. Через секунду она повернула глаза и заметила громадное влажное пятно на штанах Найвиса. Она лишь ещё сильнее сжала руку, изо всех сил сдерживая яростную дрожь во всём теле.

– Найвис, значит, – над самым ухом Беатрис раздался сонный голос Руфуса, пахнущий просроченными закусками.

– Ага. Он работает за этой стойкой. Вот его подчерк в книге, – прозвучал развязный голос, а затем раздался громкий хлопок, кто-то с грохотом закрыл пыльную книгу. – Интересно, что он мне приготовил на этот раз.

– Может, заглянем в подсобку? Вдруг он там спит? – Руфус начал кашлять, вдохнув пыльное облако, в то время как стоящая за перегородкой женщина едва не умерла от услышанного.

– Плевать на него. Я хотел бы повидаться с управляющим. Пошли!

Раздались тяжёлые, быстро удаляющиеся шаги. Сердце Беатрис начало успокаиваться, в ушах перестали греметь кровавые барабаны, дыхание приходило в норму. Мужчины завернули за угол, окончательно оставив стойку с бестолковыми книгами учёта. Беатрис повернула голову, желая снова встретиться глазами со своим пленником, и открыла рот в изумлении. На пыльную гостью смотрели два багровых от крови глаза, едва не вываливающихся из орбит. Найвис был мёртв: её правая рука каким-то образом раздавила голову мужчине, когда тот пытался особенно яростно вырываться. Беатрис не понимала, как подобное могло произойти, но в качестве доказательства по её рукам стекали багровые струи свежей пузырящейся крови. Она позволила телу мягко сползти на пол, затем быстро вытерла руку об занавеску и бросила к дверям. Дрожа от страха, женщина быстро пробежала несколько метров, стремительно преодолев мутные двери из матового стекла. А затем она спокойно прошла мимо мирно спящих охранников и сладострастно окунулась в объятия прохладной ночи. Массивная дверь беззвучно качнулась, молчаливо провожая сбежавшую гостью, и вернулась в исходное положение. Ночной город радужно светился неоновыми вывесками, дамами в ярких цветастых париках и медленно ползущими бродягами. Оказавшись под открытым небом, Беатрис постояла всего секунду, судорожно выбирая свой дальнейший маршрут, но внезапный голос за спиной расстроил все её планы:

– Беатрис?!

Глава 10.

Беатрис обернулась и в трёх метрах возле себя увидела бледно-жёлтый автомобильчик с открытой водительской дверцей. Возле двери стояла женщина хрупкого телосложения с вьющимися красными волосами, вылезающими из-под серой шапки. Яркие волосы были единственным цветным пятном в одеянии внезапной знакомой, вся остальная одежда была грязно-серого цвета. Подруги смотрели друг на друга несколько долгих секунд, пока одна из них не расставила руки в широком жесте горячего приветствия.

– Беатрис! – раздалось оглушительное приветствие, а затем женщина быстро подбежала к подруге и обняла её. – Я тебя узнаю даже со спины! Привет!

– Привет, – выдавила из себя Беатрис, чьё сердце было готово вырваться из груди от страха.

– Жанет! Я Жанет! Ты меня не узнала из-за волос! Раньше я была темненькая! – провизжала внезапная подруга, а следом сняла с себя серую шапку и потрясла головой с ярко-красными волосами.

– Жанет? Мы с тобой работали вместе…

– Правильно! Мы работали на эту одноглазую тварь! – Жанет закрыла ладошкой свой глаз и некрасиво скривила рот, изображая бывшего начальника. – Как там его Гловер, кажется… Потом я ушла в другое место. Ну ладно. Куда ты идёшь, подвести тебя?

– Ты меня очень выручишь! – Беатрис боязливо посмотрела на двери, из которых она только что сбежала, и быстро подошла к машине.

– Подожди, я открою тебе дверь изнутри, она заедает. Секунду.

Жанет исчезла в салоне и провозилась с дверью целую вечность. Затем раздался жёсткий механический щелчок, и заедающая дверь нехотя открылась. Беатрис с радостью плюхнулась на прохладное сиденье крошечного транспортного средства. Пассажирка невольно повернула голову, увидев за собой огромный завал из самых разнообразных предметов. Они лежали на задних сиденьях бесформенной грудой, перетянутые верёвками и тросами. Старинные книги тёрлись об потёртые автомобильные шины, ржавый чайник прижимался к громадным старинным часам, канистры соседствовали с пустыми зеленоватыми бутылками, а пространство вокруг заполняли пожелтевшие газетные листы. Внезапная подруга перехватила недоумённый взгляд пассажирки.

– Времена нынче странные… Я подбираю всё, что нахожу на дороге. Сегодня я подобрала тебя, например. Выпьешь? – Жанет протянула огромный сосуд железного цвета с явными признаками ржавчины внутри.

– Даже не знаю, что тебе ответить. Давай поедем уже.

Машина издала протяжный стон, закашлялась и двинулась с места, сделав резкий прямой скачок вперёд. Через десять метров мотор сделал несколько вдохов и выдохов, шум двигателя стал тише и мелодичнее. Салон начал наполняться специфическими запахами машинного масла и дешёвого топлива. Беатрис незаметно прикрыла правую окровавленную руку, краем глаза рассматривая давнюю знакомую.

– Я не заметила, откуда ты появилась? Я как раз успела погрузить кое-что, – произнесла Жанет и размашисто махнула рукой за спину. Она явно хотела обернуться, чтобы показать подруге свои находки, но передумала. – Кто-то выбросил неплохую канистру, правда, мятую с одного бока. Ты работаешь всё там же? У тебя странная одежда… Новая?

Жанет отвлеклась от дороги, и машина, опьянённая свободой, вылетела на встречную полосу. Фары встречных машин ослепили пассажирок, заставив невнимательного водителя резко дёрнуть руль в сторону. Бампер зацепил несколько мусорных баков, раздалась приглушённая ругань проходящих мимо бродяг. Беатрис посмотрела на Жанет выпученными от страха глазами, даже позабыв про окровавленную руку.

– Так куда тебя вести? Хотя, с другой стороны, мы так давно не виделись, – беззаботно лепетала женщина. Жанет явно не заметила своей оплошности на дороге, игнорируя летящие из-под машины искры. Она лишь поправила свою причёску и продолжила непринуждённый разговор. – Поехали ко мне!

Машина резко свернула в какой-то переулок, распугав стаю жирных крыс, и Беатрис окончательно перестала ориентироваться. Неоновых вывесок не становилось меньше, но дома стремительно мельчали, прохожих становилось всё меньше, а дорога превратилась в бесконечные ямы. Из-за мерзкой дороги и стиля вождения Беатрис позабыла обо всём на свете. Она обеими руками цеплялась за элементы салона, обнажив свою окровавленную руку.

– Что с твоей рукой? – Жанет закурила сигарету и краем глаза увидела багровые узоры своей пассажирки. – Поранилась или укусил кто? Ничего, приедем, и я обработаю рану.

Раздался резкий гудок, автомобиль под чутким управлением снова вылетел на встречную полосу и проехал по ней несколько сотен метров. Жанет повернулась к пассажирке и азартно ей подмигнула, давая понять, что всё под контролем.

– Так доедем быстрее, а иначе делать большой крюк. А я и забыла, что ты почти не знаешь города! – Жанет посмотрела в зеркало заднего вида и резкими быстрыми движениями поправила причёску. – Ты ведь нигде и не бывала. А откуда ты приехала?

Автомобиль внезапно остановился: Беатрис почувствовала близость большой воды, плеск тёмных ночных вод. В машине было тепло, но специфический запах прогнившего салона гнал пассажирку на свежий воздух. Звучно хлопнули двери, подруги оказались под открытым звёздным небом, а взгляды обеих упёрлись в громадный мост. Тёмная, невероятных размеров конструкция сверкала огнями проезжающих машин, словно какая-то живая тварь, живущая в водных глубинах. Беатрис наморщила лоб, болезненная испарина выступила по всему телу: она вспомнила, как стояла на этом мосту, мечтая о скорейшей смерти. Тревожные мысли перебил резкий женский голос.

– Красиво, да? Что с тобой? На тебе лица нет! Ты не болеешь ничем? – быстро и очень искренне выплюнула фразы Жанет, а затем опять полезла в машину. – Подожди, я захвачу несколько вещей.

– Не торопись.

Жанет оббежала автомобиль, открыла заднюю дверцу и вытащила огромный тюк, перетянутый тугими ремнями. Она ловко забросила поклажу на плечо, держа её одной рукой, а затем закрыла дверь своего железного приятеля. При этом действии от машины отвалилось несколько кусков отслоившейся краски со следами ржавчины.

– Он не тяжёлый, я донесу. Сегодня ездила по районам «обжор», – в голосе Жанет промелькнули хвастливые, горделивые нотки.

– Где ездила? – наивно переспросила Беатрис, рассматривая окружающую местность.

– Не знаешь, кто такие «обжоры»? – раздался удивлённый вопль. От возмущения Жанет остановилась на месте и карикатурно открыла рот от изумления. – Везёт тебе. Это… Ну, в общем, они едят человечину, понимаешь? Ловят бродяг и пускают на мясо. А знаешь, я как-то раз нашла невероятную вещичку в их районах. Знаешь какую? Маска! – Жанет резким жестом сняла с подруги лицо и прицепила его себе. – Эти типы скрывают свои лица под жуткими масками. Некоторые их высоко ценят, и, если повезёт, можно неплохо за неё выручить. Она уникальна тем, что имеет специфичные волосы, на которых стоят отметины о количестве убитых людей. Иными словами, их владелец быть жуткий мясник. Страшно, да? А мне повезло найти её на дороге. Она лежала в луже крови, но я всё отчистила. Фу! Жуть какая! – Жанет махнула в сторону небольшого здания, похожего на старую самодельную собачью будку. – Ну, идём.

– А машина?

– Такая рухлядь никому не нужна. Ты не могла бы подпереть дверь, петли провисают.

Беатрис упёрлась плечом в громадную красную дверь, дожидаясь, пока Жанет отопрёт висящий замок. Подруга поставила на землю громадный тюк, вытащила откуда-то невероятную связку звенящих ключей и начала неспешно их перебирать.

– Точно не этот, – бормотала под нос Жанет, методично перебирая ключи. В окружающей тишине начал разливаться мелодичный стук неподходящих кандидатур. – И не этот! А может… Нет, вроде не похож. Ага!

Замок полетел в сторону, дверь отворилась, пропуская подруг в просторное, но явно не жилое сооружение. Небольшое помещение было доверху завалено всевозможным барахлом, а вскоре туда полетел и громадный тюк. Слева имелась грубо сколоченная деревянная лестница, ведущая на второй этаж в жилое кирпичное здание.

– Это всего лишь пристройка к жилому дому, – пояснила Жанет, подметив удивлённые глаза подруги. – Официальный вход с другой стороны, но мне удобнее подъезжать здесь. Поэтому я вхожу через второй этаж сразу домой. Подними, пожалуйста, замок и повесь куда-нибудь.

Жанет быстро поднялась по лестнице и открыла ещё одну дверь, но на этот раз перебирать ключи не пришлось. Она приветливо помахала подруге и поманила её к себе.

– Закрой дверь на засов и поднимайся! – Жанет шагнула в темноту, и через мгновение в помещении загорелся свет. – Поднимайся быстрее, чего застряла!

Беатрис провозилась с деревянным, грубо сделанным засовом несколько минут, засадив несколько длинных заноз. Плохо выделанный брус не желал влезать в проржавевшие скобы, постоянно застревая, царапая любую попавшуюся поверхность. Из-за резкой физической активности у неё сильно разболелась рука, пульсировало болью правое плечо. Она посмотрела на свои замёрзшие, трясущиеся от усталости руки, на которых виднелись свежие багровые ссадины. Чувствуя слабость, усталость во всем теле, Беатрис хотела скорее попасть в жилое помещение. Она сделала несколько глубоких вздохов, вытерла проступившую на лбу испарину и начала подниматься по лестнице. Ноги не желали слушаться, а ботинки с каждым шагом становились всё тяжелее. Стоило ей сделать несколько шагов, как боль в правой руке многократно усилилась, словно по ней пустили раскалённый свинец. На середине лестницы Беатрис почувствовала, что теряет равновесие, голова закружилась, а через мгновение Жанет услышала жуткий звук падения тела.

Лёгкий холод окутал неподвижное, мирно спящее тело, покрытое пёстрым лоскутным покрывалом. Женщина сделала попытку согреться, передёрнула плечами и резко очнулась, схватившись за кричащее от боли плечо. Беатрис открыла глаза, чувствуя лёгкое головокружение, ощущая места, ушибленные при падении. Рука горела от боли, кости ныли, пальцы частично потеряли чувствительность и онемели. Она прекрасно помнила, что с ней произошло и при каких обстоятельствах это случилось. Тело сделало движение, голова загудела, Беатрис снова поморщилась от дикой резкой боли. Женщина лежала на дырявом диване, накрытом многочисленными тряпками и подушками. Помещение, в котором она оказалась, было прохладным, но воздух ощущался тяжёлым и спёртым. В какой-то момент Беатрис подумала, что очнулась в каком-то тесном и отсталом музее. Всё пространство комнаты было заставлено бесконечными полками и шкафами, так что невозможно различить стены. На шкафах стояли крошечные вазочки всех цветов и оттенков, небольшие фигурки животных, вырезанные из камня, странные символы и просто геометрические фигуры из странного цветного стекла. У другой стены дремали музыкальные инструменты самых причудливых форм и размеров, которые Беатрис никогда в жизни не видела. Под самым потолком стояли небольшие модели автомобилей, катеров, буксиров и кораблей. Под потолком парил жуткого вида скелет какой-то зубастой и явно агрессивной твари. А в центре комнаты, на самом видном месте, висела чудаковатого вида маска и смотрела на Беатрис тёмными, идеально круглыми глазницами. Грязно-бежевая маска полностью закрывала лицо, позволяя смотреть на мир круглыми прорезями для глаз. На её поверхности чётко виднелись следы от ударов, глубоких порезов и вмятин. Вокруг маски торчали толстые шнуры, имитирующие человеческие волосы. На каждом волосе были видны уплотнения в виде узелков, свидетельствующим о числе людей, для которых эта маска стала последней, что они видели в жизни. Освещалось всё это великолепие чадящей масляной лампой, висящей на вбитом в стену крюке.

Беатрис встряхнула голову, решительно села на кровать и протёрла сонные глаза пальцами. Что-то смутило её в этом привычном обыденном движении, и она пристально посмотрела на руку: ногти правой руки были толстыми и длинными, костяшки пальцев покрыты странными роговыми наростами, а кожа ощущалась невероятно грубой и сухой. Сон мгновенно улетучился, Беатрис вытянула кисти рук перед собой, желая их сравнить. Правая кисть была немного больше, а при подробном рассмотрении выглядела ещё более мерзко и жутко.

– Где моя сумка? – пересохшим голосом прохрипела женщина, путешествуя глазами по дикому обилию предметов в комнате.

Она нашла её в двух метрах от себя, у самого дверного проёма в соседнюю комнату. Заскрипели деревянные доски выщербленного пола, пальцы хозяйки дотянулись до лямок рюкзака и привычным движением открыли его. Какое-то странное потаённое чувство подсказывало ей, что надо делать: Беатрис запустила левую руку в сумку и мгновенно нащупала коробку, в которой лежали колбы со странным содержимым. Каким-то образом она знала, что подобный состав безопасен для неё, но, тем не менее, она несколько невероятно долгих секунд рассматривала оранжевую жидкость. Боль в руке стала невыносимой, из глаз потекли неудержимые потоки слёз. Беатрис решительно откупорила пробку губами, а затем единым махом опрокинула содержимое флакона в рот. Вкуса она не почувствовала, а жидкость успела впитаться в слизистую рта до того как женщина успела проглотить её.

Дикая, нестерпимая боль в руке начала мгновенно ослабевать, в тот же момент до ушей Беатрис долетел приглушённый стеной мужской голос:

– Так что с ней такое?

– Не знаю. Упала с лестницы, кажется, – лениво ответила Жанет, явно не испытывая волнения по этому поводу.

– Упала или ей кто-то помог?

– Что за намёки? Я её пальцем не трогала, даже оказала услугу, – резко возмутилась Жанет, а затем последовал звук лёгкого удара. – Тут дело в другом. Я знала её и знаю тех людей, с которыми она работала. Я говорю, именно работала. Ещё несколько недель назад она была самой обсуждаемой темой среди знакомых и бывших коллег. Знаешь почему? А её поймали на воровстве и отдали. Угадай кому? – Жанет выдержала паузу для создания особого эффекта. – Берду!

– Бред, – почти мгновенно ответил грубый собеседник. – «Чёрный» Берду – билет в один конец. И не самый сладкий…

– Клея мне лично рассказывала о том, что с ней сделали! – хвастливо и таинственно вставила Жанет, подстёгивая интерес у собеседника. – Рассказать тебе? Клея сказала, что ей отрезали нос и ухо! Клея сказала, что некий Руфус отсек ей руку за воровство! Правую руку!

– И что теперь?

– Она лежит в соседней комнате, и ты её видел! Целая и невредимая! – возмущенно воскликнула Жанет, удивляясь реакции своего собеседника. – Как это понимать?

– Да кто она вообще такая?

– Приехала издалека, – начала излагать Жанет, а затем подошла к телефонному аппарату, висящему на стене, и схватила несколько карточек, сделанных из плотного картона. – Города не знает. Ей повезло устроиться, но дальше работы она никуда не отходила! – Жанет начала неспешно перебирать карточки, рассматривая начертанные на них символы и имена адресатов. – Поймали на воровстве…

– Может, все врут? Может, ты обозналась?

– Не знаю, – рассеянно пролепетала женщина. Жанет на мгновение усомнилась в себе, но затем утвердительно воскликнула. – Это она! Не сразу, но она узнала меня. Но я её сразу узнала… Клея! Я должна ей позвонить и всё рассказать!

Жанет сняла трубку телефона и успела увидеть широко открытые от удивления глаза собеседника. Что-то быстрое и резкое с грохотом врезалось в телефонный аппарат, мгновенно смяв, уничтожив стальной корпус. Женщина зажмурилась от внезапного грохота, продолжая сжимать бесполезную телефонную трубку, а затем почувствовала сильный запах крови. Жанет открыла глаза и с ужасом увидела чудовищный разрез на своём животе, из которого вылезали сизого цвета внутренности. Ничего не понимая, она начала поддерживать вываливающиеся наружу кишки руками, чувствуя, как тело её наклоняется, падает на пол. Падения она не почувствовала, все окружающие звуки куда-то пропали, а перед её глазами двигался расплывчатый женский силуэт. Беатрис активно размахивала руками, разбрызгивая в разные стороны багровые кровавые кляксы. Мужчина так и не успел встать или хоть как-то защититься: сейчас он сидел на своём кресле, беспомощно выставив вперёд руки, содрогаясь от каждого удара обезумевшей Беатрис.

В ушах Жанет что-то щёлкнуло: сначала вернулся слух и крики визжащей от боли жертвы, затем пришла чудовищная боль в животе. Беатрис словно почувствовала взгляд раненной Жанет и повернула в её сторону голову. Первым бросилась в глаза жуткого вида рука с длинными окровавленными когтями. Казалось, что женщина надела какую-то громадную перчатку, но пальцы на ней шевелились, двигались, сжимались и разжимались, словно желая поймать новую добычу. Женщины встретились глазами, и сердце Жанет сжалось от яростного взгляда залитых кровью глаз Беатрис. Её рот был жадно раскрыт, с оскаленных зубов капали капли свежей крови, на шее пульсировали толстенные сытые вены. Жанет подняла покрытую кровью руку вверх, словно желая защититься от неминуемой угрозы. Она попыталась что-то сказать, но комната закружилась и начала куда-то уплывать. Беатрис сделала шаг, схватила протянутую руку, подняла Жанет на ноги и вонзила жуткую кисть в распоротый живот. Когтистая конечность с лёгкостью пробралась через внутренности, раздирая грудную клетку. Жанет с ужасом поняла, что по её горлу движется неотвратимая кровожадная конечность. Женщина закатила глаза и исторгла из открытого рта багровый фонтан, затем её что-то дёрнуло изнутри, погрузив в кромешную милосердную тьму.

Устранив все возможные угрозы, Беатрис осталась стоять посреди комнаты, прислушиваясь и принюхиваясь к окружению. В метре от неё раздавались предсмертные хрипы мужчины, выпотрошенное тело Жанет пыталось бежать, вяло дёргая ногами. Налитые кровью глаза изучали пространство перед собой, выискивая новых противников. Широко раскрытый рот жадно глотал воздух, с жуткой кисти падали капли крови. Простояв так несколько минут, Беатрис села на пол, а затем сжалась в тугой комок, обхватив себя обеими руками. Ей показалось, что всё это было жутким, невероятно реалистичным кошмаром, вызванным какой-нибудь заразной болезнью.

Очнувшись на полу, Беатрис с трудом смогла открыть глаза: всё её лицо покрывала плотная корочка запёкшейся крови. Болей никаких не было, тело отзывалось здоровьем и прекрасным самочувствием. Холода или жажды женщина также не ощущала, а все конечности прекрасно её слушались. Когда Беатрис окончательно поняла, где и в чём она лежит, в голове мгновенно вспыхнул реалистичный сон. Она широко открыла глаза и медленно оглядела разгромленную комнату, заляпанную тёмно-багровыми кляксами. Рядом лежал частично вырванный позвоночник, на котором красовалась голова Жанет, у стены лежал мужской торс, а ноги находились в противоположном углу. В спину упирался смятый телефонный аппарат, вокруг которого впитывали кровь своих бывших владельцев картонные карточки.

Беатрис не пожелала рассматривать детали происшествия и предпочла пройти в соседнюю комнату. Она закинула на плечо рюкзак, случайно раздавила пустую колбу, а затем поймала взгляд маски, пристально глядящей на неё. Недолго думая, она положила её в рюкзак, затем сняла с крюка горящую масляную лампу и бросила в соседнюю комнату. Ноги бодро пронесли хозяйку через горящее помещение, затем резво спустили по лестнице. Тяжеленный засов отлетел в сторону, словно кусок полого картона, неподъёмная дверь едва не слетела с петель при открытии. Как только подошвы коснулись асфальта, а голову освежил ледяной ветер, Беатрис почувствовала на себе чьи-то многочисленные взгляды и подняла голову. Вокруг желтого автомобильчика стояло три причудливо одетых человека.

– Судя по твоему виду и запаху, ты только что в первый раз попробовала оранжевый нектар, да?

Глава 11.

– Что? Кто вы такие? – самым заинтересованным тоном произнесла Беатрис, рассматривая три тёмных силуэта.

Первый силуэт носил на спине длинный, слегка изогнутый клинок самого жуткого внушительного вида. Второй тип был обвешан револьверами с головы до ног, а его лицо наполовину было закрыто какой-то поблёскивающей железкой. Третий, явно женский силуэт, сидел на крыше автомобиля, держась за неё руками в странных перчатках.

– Закрой пасть и пошли с нами, – раздался в ответ властный мужской голос, не терпящий возражений.

– Стоп! – раздался крик в ночи. От группы отделился мужчина. Он медленно подошёл к Беатрис с успокоительно поднятыми ладонями. – Не нужно агрессии, мы такие же заложники, как и ты, – неизвестный быстро переводил взгляд со своего приятеля на незнакомку, явно не желая разжигать конфликт. – Не знаю, что произошло в доме, но, судя по твоему виду, там несколько трупов. Я прав? Вот что бывает, если не принимать препарат вовремя.

– Надо уходить! – снова раздался властный нетерпеливый голос. – Это огненное шоу начинает привлекать внимание.

– Боюсь, «Бритва» прав, – кротко произнёс мужчина, посмотрел на густой столб поднимающегося дыма, а затем перевёл умоляющий взгляд на Беатрис. – Послушай меня очень внимательно! Тебе дали второй шанс, но если ты хочешь жить, ты должна следовать правилам. Ты… Мы все должны принимать препарат вовремя и своевременно. А иначе… Взгляни на «Тихоню»! – резко выпалил мужчина и указал на силуэт, сидящий на крыше, который пристально изучал Беатрис, слегка скосив голову на бок. – Если ты хочешь получать этот солнечный нектар, ты должна выполнять некую работу. Выполняешь, получаешь оплату и живёшь дальше. Меня можешь называть «Стрелок». А теперь пойдём скорее!

– Мы не враги, – раздался жуткий утробный рык, но без признаков ярости или агрессии.

Силуэт на машине шевельнулся, и шокированная женщина увидела то, что первоначально ей показалось перчатками. Особа, которую называли «Тихоней», сидела на крыше, вцепившись в неё жуткими звероподобными когтями. Беатрис коротко кивнула, но отвергла протянутую руку «Стрелка» и просто пошла в указанном направлении. Она на прощанье посмотрела на осиротевший бледно-жёлтый автомобильчик и натянула капюшон на голову. В десяти метрах виднелся канализационный люк, на котором был искусно сделанный барельеф. На выпуклой поверхности были изображены странные человекоподобные создания, больше всего напоминающие крыс. Они стояли на задних ногах, держа в руках длинные палки, копья и крошечные кривые кинжалы.

– Ты не могла бы, – скупо пробормотал мужчина, который называл себя «Стрелком», а следом указал на люк, словно желая проверить какую-то догадку.

Беатрис несколько секунд преодолевала внутреннюю брезгливость, а затем одной рукой подцепила крышку люка. Люк оказался легким, почти невесомым: краем глаза она увидела, как переглянулись её новые коллеги по несчастью. Она отшвырнула люк в сторону и немного не рассчитала сил, отправив круглый диск в полёт на несколько десятков метров.

– Позвольте, я первый, – торжественно объявил «Стрелок», поправил свои многочисленные револьверы, затем спрыгнул в темнеющий проход.

Беатрис полезла в тёмный лаз, чувствуя, как из темноты поднимается гнилостный запах канализационного смрада. Пожар набрал полную силу, освещая окрестности багровыми пляшущими бликами. Вдалеке отчётливо слышалось эхо, исходящее от сирены приближающейся пожарной бригады.

– Держу! Держу, прыгай! – снизу раздался приглушённый голос «Стрелка».

Беатрис замешкалась и не решалась прыгать, но через секунду решение было принято за неё. «Бритва» нанёс резкий удар ногой, насильно протолкнув новую напарницу в канализационный лаз. Пролетев несколько метров в свободном падении, Беатрис врезалась в стоящего внизу мужчину. Два тела от неожиданности смешались в один комок и со стоном разлетелись в разные стороны. Раздался чёткий мелодичный лязг какой-то обиженной железки, во все стороны полетели ругательства.

– Это было очень мерзко, – сурово произнесла Беатрис, потирая сильно ушибленную голову.

– Привыкай, – резко отрезал «Бритва» и угрожающе поправил клинок за своей спиной, презрительно глядя на ползающую парочку, – но затормози, в следующий раз и так легко не отделаешься.

«Стрелок» стоял на четвереньках и шарил руками по окружающему пространству. Он явно искал звонкую железку, но делал это как-то странно, стыдливо и очень торопливо. Беатрис поднялась на ноги и задела ногой какой-то предмет: это был тот самый щиток, надетый на глаз обвешенного револьверами мужчины.

– Ты это ищешь? – Беатрис протянула сверкающую жестянку новому приятелю, но он отреагировал на это слишком быстро.

Женщина невольно охнула, когда увидела лицо «Стрелка», незакрытое этой полированной безделицей. На неё взглянул огромный, нечеловеческих размеров глаз, вокруг которого пульсировали толстенные, почти живые вены. Он резко, стыдливо отвернулся, а затем, не глядя, забрал находку.

– Вот, – негромким, словно извиняющимся тоном произнёс мужчина, возвращая аксессуар на лицо, – вот что бывает, если не принять препарат вовремя. И это только внешний фактор, а про боль и прочее я говорить не буду. Ты и сама знаешь, как это бывает.

– Сейчас расплачусь. Поехали! – раздражённо закричал «Бритва», подгоняя зазевавшуюся «Тихоню» ударом сапога.

«Бритва» сделал движение, раздался лязгающий звук открываемых дверей. После этого загорелись небольшие лампочки, и Беатрис увидела, на чём ей предлагали ехать. В десяти метрах от неё были рельсы, а на них стояло довольно массивное сооружение, больше всего напоминающее обыкновенный вагон подземки. Через громадные окна был виден просторный салон, несколько кресел и куча каких-то бытовых, совершенно обыденных предметов.

– Это «Червь».

– «Пуля»! – почти одновременно проговорили двое мужчин, недовольно посмотрев друг на друга. – Мы ещё спорим про название. А по сути, это строительная вагонетка, немного доделанная и улучшенная. Работает она не на электричестве, а на топливе. Это намного удобнее! – «Стрелок» явно оправился от своего случайного позора, и его речь снова звучала бодро, энергично. – Под городом огромная сеть как недостроенных, так и заброшенных дорог. Мы можем приехать почти в любую часть города. Быстро и незаметно. Итак, пока мы в сравнительной безопасности, попробуем ещё раз. Я «Стрелок», этот «Бритва», вдалеке «Тихоня». А ты у нас?

– Беатрис, – немного сконфуженно произнесла женщина, осматривая внутренний салон её нового транспорта.

– Э-э-м, – недовольно промычал «Стрелок», а затем с нескрываемым облегчением вытащил из-за пояса несколько револьверов и положил их рядом с собой, – видишь ли, у нас нет имён. У нас как бы прозвища. Так, может, тебе тоже…

– Поехали уже! – «Бритва» встал рядом с «Тихоней», которая приняла управление на себя, и слишком резко надавил на какие-то рычаги.

Раздался жуткий лязг и грохот: вагонетка резво сорвалась с места, почти мгновенно набрав скорость, незапертые двери добавляли к механическому шуму дикий рёв ветра. Беатрис инстинктивно успела схватиться за свою сумку, но при этом отлетела в сторону и сильно ударилась головой. По вагону разлетелись какие-то предметы, а вещи, заранее закреплённые ремнями и тросами, ритмично подпрыгивали на своих местах. «Стрелок» запоздало потянул рычаг, закрыв раздвижные двери и уменьшив окружающий шум. Беатрис болезненно охнула, ударившись об поручень.

– Как… Как вы меня нашли? – Беатрис опустилась на ближайшее кресло, потирая ушибленную голову.

– Информацию дал тот, кто и поддерживает наше существование. Поняла, о ком я? Если мы выполняем его поручения, он платит нам. Даёт препарат.

– Скорее нет, чем да. Я не знаю, кто он! – крикнула Беатрис, желая перекричать грохот вагонетки. На миг её лицо перекосило от боли и ужаса: она вспомнила мост и своё чудовищное состояние. – А много? Много препарата? – снова заорала женщина и невольно сжала свою сумку, в которой хранилась драгоценная для её жизни жидкость.

– Один или два пузыря каждому. Короче, держит нас на голодном пайке. У тебя есть ещё колбы?

– Две или три, – быстро соврала Беатрис, не желая выкладывать всю информацию о себе. – Первые дни мне казалось, что я сошла с ума. Понимаешь, о чём я? Кто он такой? Как такое возможно?

– Расслабься и получай удовольствие. Мы всё равно никогда не узнаем об этом. Что он тебе вернул? – «Стрелок» невольно коснулся своего глаза, а потом пробежал оценивающим взглядом по Беатрис.

– Руку, – кротко ответила женщина, зачем-то показав собеседнику открытую ладонь правой руки.

– Бывает. У нас у всех похожая история.

– А что с ней? – Беатрис кивнула в сторону особы в капюшоне. – На ней, кажется, какая-то маска, закрывающая рот?!

– «Тихоня»? Очень тяжёлый случай. Она лишилась всех конечностей! Ещё зубов и челюсти! – «Стрелок» махнул на своё лицо, показывая рукой воображаемую пропажу. – Не спрашивай, что и как. Подробностей не знаю. Он всё ей вернул, но она не смогла обуздать новую действительность. Употребляла препарат не вовремя. Побочный эффект ты уже видела.

– А что под маской? – не удержавшись от любопытства, спросила Беатрис.

– Тебе лучше не видеть этого. Мой тебе добрый совет.

– Куда, – спросила Беатрис, но в этот момент вагонетку сильно качнуло, а в окне пролетела целая россыпь ярких оранжевых искр, – куда мы так мчимся?

– Нам нужен отдых. Переждём день! – «Стрелок» пытался поближе придвинуться к собеседнице, но его постоянно мотало из стороны в сторону. – У нас много мест для отдыха, разбросаны по всей подземке. Очень удобно. А как отдохнём, займёмся делом, и ты узнаешь, что такое веселье, – он подмигнул спутнице единственным глазом и снова вцепился в сиденье, чтобы не слететь с него.

Грохотание закончилось через пятнадцать минут, а вагонетка прибыла на какую-то недостроенную станцию. Двери открылись, и вся четвёрка вышла на залитую темнотой платформу, прочь из жуткого транспорта. Беатрис было приятно стоять на твёрдой бетонной поверхности, но перспективы спать, вдыхая затхлый отсыревший воздух, её не радовали. Раздался щелчок, в нескольких местах одновременно загорелись прожекторы, стоящие на высоких проржавевших ногах. На широкой платформе лежали провода от осветительных приборов, по углам стояли стеллажи с кирпичами и бетонными блоками. На деревянных стропилах, покрытых пылью и бетонной крошкой, валялся рабочий инструмент и гнутые пустые вёдра. Яркими, хоть и пыльными пятнами сверкали красные каски строителей, которые навсегда покинули свои рабочие места. У самой стены стояли огромные самодельные лежаки с относительно свежими подушками и одеялами. Между стропилами была натянута конструкция, защищающая спальное место от вездесущей бетонной крошки, падающей с потолка. Беатрис невольно вздрогнула, услышав над ухом мужской голос.

– Выбирай себе место, располагайся. А если хочешь умыться, посмотри, вон там баки. В них может быть пригодная вода, – посоветовал «Стрелок» и махнул рукой куда-то в сторону, а после двинулся прочь, словно потеряв интерес к разговору.

– Спасибо, – машинально пробормотала Беатрис.

Беатрис покрутила трижды ушибленной за вечер головой и подошла к первому попавшемуся спальному месту. Несколько матрасов, наложенные друг на друга, приятно промялись под лёгким телом нового гостя. Внезапная усталость накрыла нового члена странного квартета, тело начало замерзать от подземной прохлады. К женщине неспешно подошёл мужской силуэт.

– Ну как тебе у нас нравится? Иногда мы разводим небольшой костёр, но тут проблемы с вентиляцией. – «Стрелок» избавился от большинства своих револьверов и снял громоздкий уличный плащ. – Поэтому делаем это редко.

– За последние несколько дней я убила четверых, – внезапно для себя выпалила Беатрис, которой невероятно сильно захотелось с кем-нибудь поболтать. – Четырёх человек. А последних двоих, кажется, разорвала на части, считая, что это только реалистичный сон.

– Бывает, – буднично ответил собеседник, закурил самодельную сигарету и сел рядом на ближайшее строительное ведро, – «Тихоня» в приступе бешенства загрызла целый дом. Там было человек двенадцать. Потом мы её нашли, попытались всё объяснить, – закончил неловкий рассказ мужчина и устало выпустил облако сизоватого дыма, разглядывая «Тихоню», готовящуюся ко сну.

– Это всё реально? – через несколько минут дымной тишины вслух произнесла свои мысли Беатрис, разогнав рукой очередное облако сигаретного дыма.

– Для меня да. Правила игры немного поменялись, но игра прежняя. – Мужчина запустил пальцы в карман и извлёк оттуда крохотную коробочку, а в другой руке появилась недопитая бутылка алкоголя. – Прими таблетку. Запьёшь этим. Местную воду мы не употребляем. Вообще.

– Что это? Это обязательно? – Беатрис открыла коробочку, в которой лежали крохотные шарики белого цвета.

– У нас негласное правило. Мы спим все вместе, правильнее сказать одновременно.

Беатрис оглядела свою нежданную команду: каждый держал на ладони точно такую же таблетку. Почти синхронно они отправили их в рот, запив каждый из своей бутылки. Усыпляюще заскрипели доски, команда укладывалась на привычный для них ночлег. Беатрис не заставила себя упрашивать и отправила предложенную пилюлю в рот. Затем она опустила голову на какой-то пыльный мешок и не заметила, как уснула. Во сне она куда-то летела, плыла, подхваченная чьими-то неосязаемыми руками. Затем послышался знакомый грохот железных колёс, её трясло и раскачивало, сон начал стремительно отступать. В ноздри врезался едкий запах строительной пыли, грязных промасленных тряпок и металлической стружки. «Пулю» тряхнуло сильнее, Беатрис ударилась головой об стальной поручень, окончательно проснулась. Она спокойно осмотрела салон, а затем увидела спину «Бритвы», который управлял грохочущей вагонеткой. Он смотрел в бесконечное пространство тоннелей, подсвеченных тускловатыми фарами. От его головы периодически отлетали клубы дыма, в метре от него стоял зафиксированный клинок. Мужчина сделал очередную затяжку, поднял глаза на небольшое зеркальце и выкинул окурок в салон.

– Проснулась? Как спалось?

– Хорошо. Куда мы едем? – сонно пробормотала Беатрис, изо всех сил сдерживая зевок.

– Ты должна кое-что увидеть, – изменившимся, более мягким тоном проговорил наёмник. – Мало кто на поверхности знает про это.

– На поверхности? Люди в городе? Я ещё не совсем проснулась. А где остальные?

– Это вылазка только для тебя, они всё это видели. – «Бритва» потянул рычаг, «Пуля» начала замедляться, вагонетка выехала из узкого тоннеля. – Подойди, мы подъезжаем.

Беатрис встала, подошла к окну и застыла на месте, едва не открыв рот от изумления. Сначала ей показалось, что это только игра воображения, но свет в салоне погас, и картинка стала чётче. Вагонетка медленно плыла по рельсам в окружении громадных каменных колонн, утопающих в темноте бесконечного потолка. Беатрис приблизила лицо к окну и разглядела огромное строение, похожее на гигантский муравейник. Присмотревшись, она начала различать небольшие дома, громоздящиеся друг на друга. Всё это великолепие было подсвечено десятками, сотнями крошечных огней, вокруг которых суетились крошечные силуэты.

– Это люди? – зачаровано спросила женщина, изо всех сил напрягая зрение.

– Крысы.

– Крысы?! – резко ощетинилась Беатрис. – Те самые, что были изображены на канализационном люке?

– Конечно нет, глупышка! – «Бритва» обнял спутницу за плечо, временно оставив пост рулевого. – Это горожане, которым не нашлось место в наземном мире. Те, кто разорился, кто задолжал не тем людям. Бездомные и бродяги, которым надоело сидеть на обочине жизни, выпрашивая мелочь. Спускаясь в этот мир, они отрекаются от своих прошлых имён и берут клички.

– Это город под городом?! А кто про них знает? Что это вообще за место?

– Недостроенные, заброшенные проекты. Старые тоннели, шахты, в которых добывали железо, минералы. Обычные поезда подземки мчатся слишком быстро, чтобы заметить что-то важное. В любом случае их не волнует секретность, они слишком независимы.

– Что они едят?

– Крыс. Выращивают и едят. Сдирают шкуры, шьют одежды. Делают примитивное оружие: ножи, копья, вилы. Тут своя власть, свои правители.

– Мы будем там гулять?! Это безопасно? – боязливо осведомилась Беатрис, хватаясь за холодный поручень.

– Не волнуйся, меня там знают.

«Бритва» вернулся к управлению, а через пять минут, вагонетка остановилась, распугав несколько десятков человек. Беатрис увидела, как разбегались люди, одетые в диковатые, неумело сшитые одежды. Она с удивлением заметила, что у некоторых жителей пришитые сзади длинные хвосты, волочащиеся по земле. Беатрис хотела что-то сказать, но двери начали открываться, обнажая новый, невиданно ранее мир. Станция подсвечивалась несколькими горящими фонарями, подвешенными под потолком. Стен видно не было, они были заставлены коробками и крошечными самодельными домами-будками. В салон хлынул спёртый тяжёлый воздух с сильным запахом нечистот. Женщина попыталась сделать вздох, но её поразил сильный кашель. Спутник мгновенно отреагировал на этот кашель, стукнув себя по лбу.

– Совсем забыл про первую реакцию. Это у всех случается. Странное ощущение, да? Воздух слишком мерзкий, проблемы с вентиляцией. Ты привыкнешь. Ах, да! Вот, выпей! – Мужчина достал флягу, наполнил крошечный стаканчик и протянул напарнице. – Пей, это обязательно.

– Что это?

– Мы идём в довольно специфичную, агрессивную среду. Тем более у тебя первое посещение. Пей.

Беатрис опрокинула в рот содержимое стакана и проглотила живое бунтующее пламя. Горло обожгло, снова перехватило дыхание, глаза заслезились.

– Что это?! – она с трудом смогла выдавить из себя какой-то невнятный протест.

– Всё нормально, так надо. Подыши, просто подыши.

«Бритва» вышел на станцию, поправил меч за спиной, а затем что-то звякнуло возле его ноги. Беатрис видела, как его ловкие пальцы незаметно бросили монетку. Откуда-то сбоку выбежал местный житель и проворно схватил звенящую находку. В этот момент «Бритва» сделал едва заметное движение, бродяга дёрнулся, а затем, поскуливая, убежал обратно. Беатрис посмотрела внимательнее и увидела обрубленную кисть, продолжающую сжимать грязными пальцами сверкающую блестящую монетку.

– Не переживай. Зато теперь наш транспорт в сохранности. Мы в самом диком районе. Многие тут даже говорить нормально не могут. Вот, закрой лицо, – заботливо попросил спутник и протянул подруге небольшую, но приятно пахнущую тряпку. – Дыши пока через неё, организму нужно время. Идём.

Беатрис с тоской покосилась на отрубленную конечность, взяла протянутую руку напарника и позволила себя увести прочь. Они прошли несколько метров под каменным тоннелем и оказались на громадной площади, состоящей из сотен огней. Перед парочкой протекал пёстрый людской поток, вокруг стояли небольшие магазинчики и торговые лавки. От здания к зданию тянулись пёстрые ленты светящихся гирлянд, на высоченных столбах висели громадные плафоны, горящие живым трепещущим огнём. Вдалеке виднелись многочисленные покосившиеся здания, утопающие в бесконечной темноте. Мимо Беатрис проехала телега, от которой повеяло приятным ароматом только что приготовленной еды. Спутник терпеливо дождался и поймал удивлённый взгляд Беатрис.

– Впечатляет? – довольный произведённым эффектом, спросил мужчина, поправляя свои одежды.

– Это что-то невероятное. Еда съедобна?

– Я думаю, мы сможем найти что-то более аппетитное, чем крысы на вертеле. Идём!

Парочка врезалась в шумящую толпу и начала активно продвигаться вглубь площади. Беатрис невольно тормозила движение, разглядывая многочисленные товарные лавки и их необычный ассортимент. Она увидела ряды, заваленные холодным оружием: причудливо сделанные самодельные ножи, острые раздвижные пики, небольшие дротики на цепи, складные щиты, надеваемые на руку. В следующем ряду продавались сушёные травы, лекарственные препараты и настойки, разлитые в разнообразные стеклянные баночки. Другие лавки предлагали хорошо узнаваемую городскую продукцию, но в жутком неряшливом виде. Между рядами ходили сурового вида мужчины с длинными палками и сетями, закреплёнными у них на поясе.

– Это охранники? А револьверов тут вообще нет?

– Мы в самом нищем районе, – «Бритва» слегка нагнулся и шепнул в самое ухо. – Револьверы обитают в престижных зонах.

Парочка остановилась у грубо сделанных деревянных перил, Беатрис начала всматриваться в странную темноту и охнула. Внизу в чёрной воде мирно плескались лодки, а из-за нехватки освещения водоём казался бесконечным. «Бритва» ненадолго отвернулся, послышался звон монет, а следом на перилах образовалось две глиняные миски. На мисках лежали квадратные куски мяса, от которых исходил невероятный аромат. Спутник достал длинную деревянную палочку, проткнул ею один кусочек и протянул его напарнице. Беатрис с недоверием посмотрела на угощение, но аппетитный вид и аромат сделали своё дело. Сначала она захотела отобрать палочку, но спутник в игривой манере не позволил это сделать. Беатрис позволила себя покормить, ощутив во рту приятное сочетание вкуса и запаха.

– Очень вкусно, – она боязливо посмотрела на спутника, словно желая выплюнуть кусок в воду. – Наверное, надо было раньше спросить, а что это за мясо? Это крыса?!

– Это рыба! Её прямо тут ловят. Ой, я забыл. Вторая порция! – невинно улыбнулся мужчина и снова налил «огненной» жидкости в стаканчик, а после протянул его подруге.

– Меня шатает от первого приёма. Не уверена, что… Ладно, ты начальник, – покорно произнесла Беатрис. Она резко опрокинула второй стакан и закрыла рот рукой.

– Без этого напитка ты бы тут не протянула. Напиток невероятно крепкий, а местные называют его «Водоворот». Забавно, да?

– Как они всё это построили? – немного отдышавшись, поинтересовалась Беатрис, накалывая себе второй кусок.

– Они это не строили. Они это нашли! Всё это сделано не ими.

– Кем?

– Пойдём, нас не тронут, но лучше лишний раз не привлекать внимание.

– Так зачем я тут на самом деле?

– Мы будем работать вместе. Будем рисковать жизнью и ходить по краю пропасти, понимаешь? Я подумал, что неплохо будет узнать тебя. Так зачем торчать на заброшенных станциях, если можно показать этот дикий, удивительный, неведомый мир, – закончил свою мысль спутник. Все время разговора «Бритва» не разрывал зрительный контакт с подругой. – Примеришь? Иногда тут идёт не очень чистый дождь, если ты понимаешь, о чём я.

«Бритва» взял у местного торговца широченную шляпу, сделанную из тонких полос чёрной резины. Головной убор был слишком велик, но монета уже исчезла в грязных руках продавца. Затем на женские плечи упала приятная на ощупь накидка, скрывавшая выделяющуюся заметную одежду. Беатрис опустила голову и увидела под ногами роскошную, хоть и грязную дорогу, выложенную каменными плитами. А в метре от неё находился канализационный люк с четырьмя громадными замками по сторонам.

– Да, тут тоже есть куда падать, – прокомментировал находку напарник, поправляя одеяния приятельницы. – А тебе идёт шляпа. Кстати, последний стакан. Даже не возражай! – «Бритва» быстро достал фляжку и наполнил крохотный стаканчик. – Держи.

Беатрис взяла стакан вялыми пальцами, болезненно закрыла глаза и вылила содержимое в рот. Женщину зашатало, она схватилась руками за голову, затем вытерла внезапно вспотевший лоб. «Бритва» взял её руку, посмотрел в глаза и на несколько секунд прижал к своим губам. Мужчина приобнял шатающуюся спутницу за плечо, ограждая её от кричащих торговцев и опасных бродяг. Они благополучно миновали торговые ряды и оказались под громадным багровым навесом. В ноздри бил запах калёного железа, раздавались звуки хлёстких ударов по скрытой от взглядов наковальне. Мужчины таскали железные пруты, катились тележки, на которых гремели канистры и бочки. Повсюду плавали чёрные мазутные пятна, напоминающие лужи крови при ночном освещении. Беатрис подёрнула плечами и захотела снять с себя глупые одеяния, но «Бритва» пресёк её движения.

– Что с тобой?

– Спасибо за эту прогулку. Это действительно впечатляет, но, – собирая все силы в кулак, пролепетала Беатрис, шатаясь на ватных ногах, – я хочу отсюда уйти. Мне плохо.

– Давай пройдём ещё немного, я хочу тебя познакомить, – сухо отрезал напарник и настойчиво потащил Беатрис куда-то в сторону, игнорируя её просьбу.

– Давай уйдём отсюда, – умоляюще высказалась Беатрис, снимая с головы глупую шляпу.

– Я знаю короткий путь.

Мужчина обнял свою спутницу, приподнял лицо Беатрис за подбородок и нежно поцеловал в уголок рта. Они снова начали движения, пробираясь через нелепые застройки, не разжимая объятий. Затхлый воздух, зловонные испарения множества грязных немытых тел делали своё дело. Беатрис ощущала себя грязной и мерзкой, словно она снова находилась на улице, валяясь в беспамятстве. С каждой секундой ей становилось всё труднее дышать, с каждым шагом сильнее кружилась голова.

– Моя тряпка у тебя с собой? Подыши через неё, станет легче. Это моя вина. Это место на всех так действует. А кстати, я хотел тебя познакомить кое с кем. Знакомься, это «Хвост», – ледяным тоном произнёс «Бритва» и нежно развернул свою спутницу, показав ей несколько неопрятных мужчин с длинными палками. – Теперь «Хвост» твой новый хозяин!

Глава 12.

Беатрис толкнули в толпу мужчин, она окунулась в тошнотворные запахи немытых тел и дешёвого алкоголя. Что-то ударило её по голове, шляпа отлетела в сторону, её взгляд упёрся в мельтешащие вокруг неё ноги. Среди серых самодельных ботинок неожиданно мелькнула пара очень дорогой яркой обуви, заставившей сердце биться с удвоенной силой. Но через мгновение шею обвил жёсткий жгут, частично перекрывший доступ и без того тяжёлого мерзкого воздуха. Со всех сторон летели крики, команды и насмешки, затем голову окутал душный непроницаемый мешок. Лёгкие Беатрис начали разрываться от нехватки воздуха, к горлу подкатил мерзкий тошнотворный ком. Кто-то ухватил её за руку, в живот прилетел жёсткий удар, шею передавило ещё сильнее. Беатрис куда-то волокли, она чувствовала, что местами её ноги скользили по зловонным жирным лужам. Её тащили как скотину на бойню, не смотря на жалкие попытки сопротивления и протеста.

– Давно тебя не было, – вдалеке раздался незнакомый невнятный мужской голос, – я думал, тебя убили.

– Как ты любезен, «Хвост». Я жив, спасибо за беспокойства, – ехидно поприветствовал приятеля мужчина. Голос наёмника изменился – «Бритва» вернул свою прежнюю надменность и властный тон. – Не упустите её!

– Не переживай, от меня не вырвется!

Беатрис воспользовалась моментом, частично сорвала с себя мешок и отшвырнула несколько мужчин в сторону. Одним освободившимся глазом она увидела раскалённое клеймо, которое приближалось к ней с самодовольным мерзким хохотом. Её начало трясти: Беатрис раздавала удары наугад, стараясь как можно дальше держаться от раскалённой стали. Несколько метров она тащила за собой мужчин, пытающихся её удержать на месте. Кто-то ползал под её ногами, кто-то кричал от полученного удара, но петли на горле сдавливали всё сильнее, силы таяли. Оттолкнувшись от очередного врага, Беатрис почувствовала, как проламывает спиной какое-то препятствие. Она ощутила свободное пространство под собой, ей овладело чувство падения. На какое-то почти не уловимое мгновение Беатрис почувствовала, что снова оказалась в каком-то тесном чемодане и её снова куда-то несут. Головокружительный полёт прекратился резко и внезапно: со свистом вылетело дыхание, рот набился какой-то мерзкой крошкой. Беатрис лежала на твёрдой поверхности в окружении деревянных обломков и своих преследователей. Голова сильно кружилась от выпитого мерзкого пойла, шея пылала от жуткого давления мерзкой удавки, ушибленное плечо разливало волну боли. Резким жестом пленница порвала все удавки на шее, затем освободила руку и одним движением сорвала с головы тошнотворную маску.

Яркий свет резко ударил по глазам, лёгкие начали жадно восполнять нехватку кислорода. Откуда-то сверху яростно зашумела многочисленная толпа, чей-то гомон смешался в дикий неразборчивый лай. Разом включилось несколько громадных прожекторов, осветивших участников драки. Оглядевшись, Беатрис поняла, что она пролетела в свободном падении три метра, приземлившись на огромную арену. Дно ямы было усеяно песком, и именно этот песок Беатрис сейчас яростно сплёвывала. Арена, в которой она оказалась, была грубо сбита из деревянных досок и скреплена с помощью ржавых металлических пластин. Со всех сторон повылезали любопытные головы, которые мгновенно заполнили зрительские места, требуя кровавого представления.

Валяющиеся рядом с Беатрис мужчины начали приходить в себя и подниматься на ноги. Вне себя от ярости, она со всей силы наступила ногой на ближайшего противника. Женщина приготовилась встретить сопротивление, но ожидания не оправдались: ботинок с лёгкостью наступил на песчаную поверхность, не заметив твёрдой прочной кости. Нога недавнего мучителя треснула, кости прорвали кожу, первые капли крови упали на песчаный пол. Мужчина потянулся к ране своими скрюченными от боли руками, но толпа радостно заорала, заглушив его дикий крик. Беатрис сгорала изнутри от шумящей в ней ярости: она методично переходила от одного противника к другому, не обращая внимания на их истеричные протесты. Через несколько мгновений гостья из верхнего мира стояла в окружении кричащих мужчин, держащихся за свои переломанные конечности. Откуда-то сверху закричала фигура мужчины, созывающего всех на увеселительное зрелище.

– Вы только посмотрите на неё! Эта особь явно хочет настоящий вызов! – яростно надрывался голос, созывающий всех на кровавое зрелище. На небольшом помосте показался «Хвост», он всё ещё размахивал раскалённым жезлом, показывая на Беатрис. – Делайте ставки, мои серые братья! А мы позовём сейчас ваших любимцев! «Стая»! – «Хвост» взял в свободную руку громадный рупор и заорал в него.

– «Стая»! «Стая»! – раздался кровожадный рёв множества глоток. Заведённая толпа мгновенно подхватила брошенный клич, и вместе с этим заскрипел какой-то механизм.

Беатрис оглядела пространство вокруг себя, провела ногой по песчаному полу, а затем увидела широченную стальную пластину, прибитую к деревянной балке. Ржавый фрагмент арены был длинной больше двух метров и прибит на несколько десятков гвоздей. Толпа весело засмеялась, когда Беатрис схватилась за края прибитой детали.

– Боюсь, наша мышка думает всех перехитрить! Мы приняли кое-какие меры, чтобы подобного не происходило! – злорадно прокомментировал событие «Хвост».

Толпа удивлённо ахнула, когда Беатрис с громким треском оторвала длинную железную пластину. Она схватила импровизированное оружие двумя руками, готовясь нанести страшный удар любой возможной угрозе. Всё это время скрипящий механизм медленно поднимал ворота, за которыми топталось несколько суетливых фигур. Как только лаз достаточно увеличился, на песчаную арену просочились трое мужчин, одетых в серые меховые накидки. Между нелепо намотанными серыми шкурами просматривались грязные, почти чёрные тела, покрытые многочисленными шрамами. Толпа радостно взревела и начала выкрикивать напутствия, приветствуя своих любимцев. Троица увидела свою жертву, кровожадно переглянулась и начала неспешно расходиться в стороны: один боец развёртывал плетёную сеть, второй сжимал в руках длинное копьё, третий орудовал громадной двузубой вилкой.

Почуяв надвигающуюся бойню, к краям арены начали стремительно отползать раненые ловцы живого товара. Не имея возможность опереться на переломанные конечности, они яростно цеплялись руками за зыбкую, песчаную поверхность. Слушая крик толпы, женщина начала стремительное и яростное наступление на своих злорадствующих соперников. Словно разъярённая кошка, она пронеслась по песчаной арене к ближайшему противнику. Боец улыбнулся кривой улыбкой, обнажив несколько жёлтых зубов, а затем красиво перехватил своё оружие, кинув его в другую руку. Толпа засмеялась, понимая глупость и наивность атаки ржавым куском железа. Беатрис сделала замах, вложив в него всю свою ярость, злость и накопившуюся ненависть. Толпа сначала замолкла, не понимая, как расценивать происходящее, а затем радостно вскипятилась, взорвалась бурным восторгом. На песчаный ковёр упал первый соперник с рассечённой головой и кусками оружия в онемевших руках.

– Что? Что такое? – грубая, невнятная речь снова долетела до зрителей. – А у наших любимцев начались проблемы, как я погляжу. Держитесь за свои хвосты, мои серые братья!

Дикая кошка не успокоилась, и, мгновенно сменив направление, побежала ко второй жертве. Второй боец, шокированный происходящим, растерянно искал поддержки у своего напарника и слишком поздно понял стремительный манёвр. Когда он поправил свои нелепые очки, защищающие глаза от песка, кошка Беатрис уже настигла его. Длинная багровая струя выплеснулась на зрителей, а следом по песчаному полу покатилась удивлённая голова. Опьянённая кровью толпа на миг примолкла, а затем заорала с утроенной силой. Оставшийся боец, словно требуя объяснений и поддержки, вопросительно посмотрел на «Хвоста». Толпа радостно рассмеялась, ведущий лишь иронично развёл руками и помахал на прощание громадным рупором. Оставшись без напарников, крысиный боец отбросил сеть, встал на колени и успокоительно выставил вперёд ладони.

Беатрис тяжело вздохнула, вытерла кровь с лица, подняла голову и посмотрела на ревущую толпу. Воспользовавшись моментом, оставшийся соперник резко сократил дистанцию, а затем швырнул в лицо горсть песка. Обманный манёвр сработал, Беатрис получила песчаный заряд в глаза, но рука выставила вперёд ржавое орудие. Кусок железа проткнул обидчика насквозь, намертво застряв возле позвоночника. Беатрис шипела все знакомые ею ругательства, яростно протирая глаза окровавленными руками.

– Что это за создание? – «Хвост» снова начал кашлять в свой рупор, раззадоривая ликующую толпу. – Нашим крысам она явно не по зубам! Вы знаете, что это значит?

– «Шкуродёр»… – послышался чей-то робкий голос. По толпе пробежал испуганный неуверенный ропот, взорвавшийся ликованием через секунду.

– «Шкуродёр»! – радостно заорал «Хвост», поддерживая гомон бушующей толпы.

Беатрис с трудом открыла набухшие веки и успела увидеть, как из открытого тёмного лаза на неё смотрят два светящихся глаза. Темнота заколыхалась, на арену выползало что-то огромное и тяжёлое, покрытое жёстким мехом. Проступили очертания громадной крысиной головы, в голове Беатрис вспыхнул образ человекоподобной крысы. Она потеряла дар речи от страха, а ноги завязли в песке, голова начала кружиться. Жуткая вытянутая пасть показалась из лаза, толпа радостно завизжала, а Беатрис почувствовала, как силы покидают её. Но затем человеческая рука дотронулась до песчаного дна, и на арену выполз боец невероятного роста. На его голове торчала нелепого вида крысиная маска со вставленными глазами-стекляшками. Высоченное тело бойца скрывалось под мешковатой серой робой, а сзади свисал длинный серый хвост. Руки соперника сжимали длинный шест, заканчивающийся крючковатым наконечником.

Беатрис радостно улыбнулась, оскалив окровавленный рот, из её красных глаз струями текли слёзы. Словно окрылённая отступившим страхом, она грациозно подбежала к неподвижному, уверенному в победе врагу. Громила не счёл нужным защититься от крошечной женщины и великодушно позволил ей нанести первый удар. Беатрис навалилась всем телом и ударила ногой в колено соперника. Раздался оглушительный треск, нога выгнулась в обратную сторону, над головой Беатрис что-то оглушительно заревело. Соперник не смог устоять на одной конечности и нелепо растопырив руки, грохнулся на песок. Женщина хладнокровно сорвала крысиную маску и брезгливо отшвырнула её в сторону. Перед ней, обнажая три жёлтых зуба, орала громадная голова, испещрённая шрамами, ожогами и ссадинами. Беатрис застыла на секунду, затем засунула руки в ревущий слюнявый рот и напряглась. Цепкие пальцы вцепились во влажную добычу и с лёгкостью разорвали кричащий зёв, случайно свернув нижнюю челюсть в сторону. В образовавшейся воронке булькнул кровавый фонтан, влажный окровавленный язык безвольно вывалился на песок. Беатрис медленно поднялась с колен, глядя на онемевшую толпу свирепым прожигающим взором.

Шокированная толпа молчала, «Хвост» не верящими глазами смотрел на труп чемпиона арены. Затем он несколько раз оглянулся, словно спросить совета, а после одарил присутствующих мерзкой улыбкой.

– Новый чемпион! У нас новый чемпион арены! Эта дикая кошка отгрызла сегодня немало крысиных голов!

Откуда-то сверху сползла громоздкая лестница, перед которой сидела довольная физиономия «Бритвы». Толпа начала рассасываться, но многие бросали на Беатрис пугливые заинтересованные взгляды. Чемпионка схватилась рукой за ржавую ступеньку и резко отдёрнула руку: на ржавом металле заалела багровое пятнышко. Вылезая из ямы, женщина прожигала гневным взором своего нового коллегу.

– Ну не смотри так на меня. Ты разбиваешь мне сердце! – издевательским насмешливым тоном «Бритва» поприветствовал свою новую напарницу. – Во всём есть свои плюсы. Я заработал нам много денег и увидел тебя в деле. А ещё знаешь что? Я придумал тебе прозвище – «Бестия»!

«Бритва» протянул «Бестии» свою руку, и та через несколько секунд раздумий попыталась схватить её. Но в последний момент наёмник ловко убрал распахнутую кисть, сопроводив действие довольным смешком. Беатрис ждала подобного исхода, схватила приятеля за ногу и стащила мужчину на арену. Напарник полетел вниз, но вовремя сделал хитрое движение и ловко приземлился на ноги, почти сохранив равновесие. Его правое колено и дорогой ботинок увязли в багровой жиже.

– Теперь останется пятно! Я прощён?!

– Что?! – выпалила женщина и гневно сплюнула порцию песка. – Что это было? – яростно заревела Беатрис, прожигая мерзкого наёмника своими голубыми глазами красного цвета. – Как ты… Я доверяла тебе! Тварь!

При этих словах неудачные ловцы, всё ещё лежащие на песке, испуганно закрыли головы руками. «Бритва» брезгливо осмотрел заваленное телами пространство, почти потеряв интерес к беседе.

– Урок первый: никому не доверяй! – надменно произнёс мужчина, а затем отряхнул свои ботинки и сурово посмотрел на окровавленную чемпионку. – Сверху всё казалось иначе. Сколько в нём роста?

Взгляд наёмника упёрся в громадную поверженную тушу бывшего чемпиона. Он с любопытством обошёл труп и несколько раз ударил его кончиком сапога, но затем мужчина почувствовал на себе вопросительный взгляд «Бестии». «Бритва» посмотрел на напарницу и невинно произнёс:

– Что?

– Меня чуть не задушили! А потом чуть не убили! – ломающимся голосом произнесла напарница. Из глаз Беатрис полились слёзы, которые она начала изо всех сил сдерживать. – А потом я подумала, что это гигантская крыса! Они натравили на меня крысу! Большую! – закончила женщина и резко отвернулась, не желая, чтобы мерзкий тип видел её в таком состоянии.

– Я делаю только то, что требует «он», – многозначительно произнёс мужчина, вонзив в собеседницу стальной взгляд. – Это место самое лучшее. Да ты и сама от себя в восторге, верно? – «Бритва» продолжал рассматривать напарницу, словно перед ним была красивая дорогая машина. – Я видел, с каким удовольствием ты расправилась с этим великаном. Я видел, как загорелись у тебя глаза.

– Я защищалась! Это была защита! – не глядя на собеседника, выдавила из себя Беатрис.

– Меня это устраивает. «Его» это устраивает. Останешься тут или поедем обратно?

– «Он» требовал проверить меня? – Беатрис почувствовала на себе чей-то вязкий ощупывающий взгляд, а по её спине побежала нервная судорога. – А все остальные тоже проходили подобную проверку?

– Все проходили. Все, кроме «Стрелка». Его не удалось сбросить в яму, он перестрелял всех очень быстро. Не припомню подробностей, но мне запомнился один из его выстрелов. Он смог одной пулей поразить сразу шесть нападавших. Прострелил им мягкие ткани. Разумеется, никто из них не умер, но это сильно охладило их пыл. Впечатляет, верно?

– Повезло ему.

– Ему повезло, это верно. Я приводил сюда несколько десятков бойцов. Им повезло меньше.

– Они… Они тоже были как мы?

– Нет. Они были намного скучнее. Их было несколько десятков. Точнее не скажу. Ах, сколько воспоминаний! Была одна дама, которая говорила, что отлично дерётся! Её разорвали прямо на этой арене, схватив за руки и за ноги, а затем потянув в разные стороны. Я думаю, она врала, что умеет драться, – задумчиво пробормотал «Бритва», почёсывая подбородок.

– Как её звали?

– Я не помню имён. А прозвища они не заслужили. Ах! Был ещё один экземпляр. Он любил всех кусать! По крайней мере, он любил хвастаться своим невероятным смертельным укусом. Я помню, что у него на нижней челюсти была какая-то конструкция. Или это носил кто-то другой… Забавно, как устроена наша память. В любом случае, его зубы разлетелись в разные стороны от одного единственного удара. Бедолага. Постой, я хочу проверить одну догадку.

С этими словами наёмник нагнулся и зачерпнул ладонями песчаную почву арены. Песок стал просачиваться под его пальцами, обнажая всё своё содержимое. Через минуту в ладонях «Бритвы» лежали осколки костей, вырванные ногти и несколько зубов всех видов и размеров. Мужчина радостно улыбнулся, показывая Беатрис один очень странный острый зуб.

– Это его зуб! Ты только посмотри, какой огромный! Это точно один из его зубов! Хочешь взять себе на память?

– Он… Его убили потом?

– Не знаю. Как только ему снесли челюсть, я потерял интерес к поединку и просто ушёл. Не знаю, что с ним стало. Ты знаешь, почему его называют «Шкуродёром»?

– Не уверена, что хочу знать.

– Я видел это много раз, на каждый раз был для меня как первый. Как-то раз он схватил бедолагу за волосы и просто стал тянуть на себя. Я не знаю, как это возможно, но он сначала сорвал ему кожу с головы, а затем продолжил тянуть, срывая кожу уже со спины. Я хорошо запомнил этот случай. Я тогда чуть не оглох! Тот боец был сильно пьян. Ты представляешь, он не справился с «Водоворотом»! Опьянел с нескольких стаканов.

– Постой. Ты говорил, что все проходили проверку? А как они побеждали этого громилу? Или что у них там много таких «Шкуродёров»?

– Ну, если честно, то его вызывают только в особых случаях. Либо чтобы красиво разорвать кого-нибудь, либо добить. Его очень берегли и не выставляли просто так. Я сказал, что мне понравилось, как ты с ним обошлась?

– Мне кажется, я видела «его». Когда меня тащили в эту яму, я узнала его обувь, – медленно произнесла Беатрис, косясь на окружающих арену зевак.

– Обувь, а что с ней? Я видел его всего пару раз. Обычно он присылает записки с указаниями дальнейших действий. Как правило, через каких-то посторонних людей. Послания всегда зашифрованы, прочесть их могу только я. Только я. А что у него с ботинками?

– Очень дорогие, чистые и красивые.

– Я думаю, тебя слишком сильно ударили по голове. Шишки нет? Сколько пальцев видишь?

– Что… Что было бы, если бы меня тут убили? – Беатрис постаралась совладать с собой, но её голос снова дрогнул.

– А ты как думаешь? Я бы поехал обратно в полном одиночестве. И очень бы грустил! Потом я бы всем сообщил, что ты не справилась и не смогла одержать победу на арене. А чуть позже красочно, ярко и во всех подробностях описал бы всем твою смерть. Я думал, что именно «Шкуродёр» тебя достанет, и все присутствующие услышат твою последнюю, не очень мелодичную песню. Ты понимаешь, о чём я? Понимаешь, да? Он схватил бы тебя за горло или голову, а затем начал бы сдирать кожу. Он же «Шкуродёр», понимаешь? А ты бы орала, извивалась, пыталась вырваться. Может быть, кричала о помощи, обращалась бы ко мне. И поверь, для меня это тоже очень трудно! Смотреть на это всё! Подумай, какой это шок для меня! Интересно, мне бы выдали твою кожу, когда бы всё закончилось?

– Мне плохо. – Беатрис опёрлась руками о деревянную балку и закрыла глаза. – Тошнит.

Беатрис справилась со своей минутной слабостью и подняла голову вверх. Вокруг арены стояло плотное кольцо местных жителей, с нескрываемым любопытством рассматривающих невероятную женщину. Толпа радостно закричала, воинственно поднимая вверх правую руку в каком-то местном жесте. Беатрис не успела ничего сказать, а на арену спрыгнула первая порция смельчаков. Кто-то держал в грязных руках бутылки с мутной жидкостью, от одного упоминания которой Беатрис снова стало дурно. Какие-то смельчаки протягивали новой чемпионке самодельные коробочки с сигаретами и подозрительными сушёными травами.

– Тебя можно поздравить. Теперь ты их новый чемпион, они в восторге, – проговорив эту фразу, «Бритва» проворно начал выбираться с арены, оставив чемпионку в окружении радостной толпы. – Наслаждайся своим триумфом, только не долго.

Толпа осмелела ещё сильнее, и теперь Беатрис протягивали различные подарки местного приготовления. Кто-то протягивал самодельные ножи с обмотанными кожей рукоятями, кто-то предлагал и даже пытался повесить нелепого вида бусы. Какие-то женщины хватали Беатрис за руки, надевали на пальцы кольца и браслеты. Гомон толпы всё нарастал, превращаясь в дикое нагромождение радостных звуков и выкриков. Толпа забыла своих недавних чемпионов и радостно топталась по их телам, некоторые счастливцы забрались на тело изувеченного «Шкуродёра».

– Оружие не принимай! – авторитет сказал «Бритва», опрокинув голову на бок и словно разминаясь перед боем. – У них есть мерзкая традиция обматывать рукояти человеческой кожей. Она плохо ведёт себя в бою, быстро приходит в негодность.

– Я вообще ничего принимать не хочу! Спасибо! – нежно отпиралась Беатрис, боясь вызвать новый приступ гнева толпы.

– Не хочу прерывать твой триумф, но нам надо уходить. И как можно скорее. Сегодня «Хвост» лишился своего лучшего бойца. Не думаю, что он рад подобному повороту. Давай руку, напарница!

Наёмник схватил тонкую кисть Беатрис и вытянул её из ямы, кишащей радостными, возбуждёнными людьми. Странная парочка покинула арену, торжественно погасли громадные прожекторы, и разочарованная толпа издала синхронный возглас, символизирующий расстройство и негодование. Толпа, лишённая своего чемпиона, разбежалась в несколько раз стремительней, чем собралась до этого. На песок, покрытый тёмно-багровыми кляксами, начали спускаться местные работники, держащие в руках вёдра, швабры и щётки. Кто-то помогал стонущим раненым, кто-то брезгливо утаскивал тела прочь, создавая на песке длинные багровые полосы. А возле громоздкой лестницы с грубыми острыми краями остановилась никем не замеченная фигура в дорогих ботинках: она достала из кармана небольшую колбу и привычным уверенным движением собрала несколько капель крови, ещё совсем недавно принадлежащей Беатрис.

Глава 13.

Крохотные блестящие глазки пристально наблюдали за проржавевшим мусорным баком. Ожидание длилось несколько часов, а затем открылась дверь, осветив ночные окрестности ярким пятном. Из двери вышел уставший мужчина с тяжёлой неповоротливой поклажей. Он вывалил в бак содержимое своего громоздкого таза и медленно поплёлся обратно. Как только отбросы оказались в нужном месте, маленькие чёрные глазки покинули своё укрытие. На поздний ужин прибежало несколько десятков крыс различных возрастов и сословий. Грызуны с радостным визгом залезли в бак, наполнив окружающее пространство оглушительным визгом. Мужчина подошёл к двери, поставил таз и закурил заранее заготовленную сигарету. Его белый фартук имел на себе невероятное количество пятен и заплат, а обнажённая рука носила три татуировки и два небольших шрама. Он несколько минут любовался ночным небом, наслаждаясь сигаретой и заслуженным перерывом. Внезапно громадный неподъёмный канализационный люк дрогнул и начал отползать в сторону, обнажая тёмный зловещий лаз. Мужчина вытаращил глаза, сделал последнюю затяжку, выбросил окурок и со всех ног бросился обратно в здание. Через мгновение негромко хлопнула дверь, а таз, покрытый нечистотами, так и остался стоять в одиночестве.

Из открывшегося лаза быстро вылезли четыре человеческих силуэта и, сливаясь с тенями, двинулись вглубь городских застроек. Миновав несколько излишне оживлённых улиц, они остановились напротив невысокого трёхэтажного здания с яркой неоновой вывеской. У двери заведения стоял скучающий охранник, окна второго этажа хвастались отсутствием света.

– «Торговый зал»? Что нужно делать? – Беатрис испуганными глазами разглядывала коричневое здание, прячась за небольшой кирпичной стеной.

– Забрать всё, что там есть, – просто объяснил главарь, предчувствующий скорое веселье.

– А люди… Охрана?

Вместо ответа сначала последовало сдавленное хрипение, а затем раздалось дружное злорадное хихиканье.

– Что… Их надо убить? – Беатрис побледнела и посмотрела на веселую компанию. – Я не могу… Я не буду!

– Стой! – раздался властный приказ. К женщине резко подлетел «Бритва», вонзив в неё суровый жёсткий взгляд. Его рука коснулась рукояти, и в темноте заблестела острая кровожадная сталь. – Ты хочешь жить? Ответь? После всего того, через что ты прошла?

– Хочу. – «Бестия» мгновенно вспомнила своё недавнее прошлое, её глаза влажно заблестели. – Я хочу жить.

– Тогда делай, что говорят, – громким шёпотом проговорил наёмник, потрогал щёку женщины, затем схватил её за плечи и легонько потряс, приводя в чувство. – А не захочешь, я с радостью окажу тебе услугу и отсеку твою непонятливую голову.

– Я всё поняла. Я хочу жить. – Беатрис быстро опустила голову, пряча влажные от слёз глаза и не желая показывать свою слабость.

– К чему было секретничать? – «Бритва» начал отчитывать «Стрелка», нервно выдернув свой клинок из-за спины. – Думал сделать ей сюрприз? Расскажи ты ей всё заранее, мы бы не тратили сейчас время! Проехали.

– На втором этаже стрелки, – раздражённо проговорил наёмник. Он закончил осматривать свои револьверы и начал быстро менять тему разговора. – И их много. С ними могут быть проблемы.

– Я пошёл! Разберёмся на месте.

– Стойте! – «Бестия» резко подняла голову, слишком громко выкрикнув фразу. – У вас есть пачка сигарет?

После нескольких минут споров и разногласий пачка сигарет нашлась. А ещё через мгновение она случайно выпала из кармана какого-то беззаботного гуляки и упала прямо перед скучающим охранником. Мужчина посмотрел на упавшую перед ним пачку, затем проводил взглядом рассеянного горожанина и быстро подобрал её. Охранник покинул свой пост всего на несколько секунд, а затем весь второй этаж разгорелся сияющими в темноте ярко-оранжевыми огоньками.

– Ты хороший стрелок? – Беатрис наблюдала за «Торговым залом» с крыши заброшенного противоположного здания.

– Лучший из всех, что ты знала! – «Стрелок» азартно изучал блуждающие в темноте огни. – Одиннадцать мишеней это, конечно, многовато.

– Мы поможем, – резво скомандовал главарь, готовя команду к бою. – Я к главному входу, «Тихоня» на стену. Врывайся сразу после залпа! – «Бритва» указал на Беатрис пальцев и гневно сплюнул на пол. – Ты остаёшься здесь на этот раз. Первый и последний.

Пока команда разбегалась на позиции, «Стрелок» не спеша снял защитный кожух с глаза и положил перед собой четыре револьвера. Его громадный, немигающий, пульсирующий глаз тщательно изучал свои будущие жертвы. Беатрис, не желая рассматривать подобное уродство, продолжала изучать улицу и прилегающие здания. Вдруг тёмная тень начала ползти по отвесной стене «Торгового зала» и замерла прямо напротив второго этажа.

– Это «Тихоня». Она может ползать по стенам, цепляясь за кирпичи своими когтями-крючьями, – громким шёпотом прокомментировал наёмник, одновременно разминая плечи и пальцы. – Время на исходе, я начинаю. Прикрой уши, если хочешь.

«Стрелок» с невероятной скоростью выхватил два револьвера, которые покоились на его бёдрах, и сделал три выстрела с каждой руки. Он убрал ещё дымящиеся стволы обратно и схватил заранее заготовленное оружие, лежащее перед ним. Чудовищный залп повторился, но мишеней к тому моменту уже не осталось. Следуя команде, после первого залпа в помещение запрыгнула «Тихоня», погасившая сразу два огня. Всё случилось так быстро и так внезапно, что Беатрис не успела как следует испугаться.

– Отличный фокус с сигаретами. Где научилась? – «Стрелок» спускался по лестнице, на ходу перезаряжая свои инструменты. – Откуда знала, что сработает?

– Работала в подобном заведении, – вяло пролепетала напарница. Беатрис медленно плелась за напарником, явно не желая увидеть результат такого залпа. – В прошлой жизни.

– Ладно. Идём быстрее, потребуются руки.

Когда Беатрис подошла к двери, охранника там уже не было: вместо него лежало аккуратно разделённое на две половины тело. Удар был нанесён по диагонали, а лицо бывшего охранника сохранило безмятежное выражение с лёгким налётом скуки. Скорее всего, он даже не понял, что произошло с ним и с его приятелями на втором этаже. Беатрис аккуратно переступила через блестящую лужу крови и вошла в здание вместе со «Стрелком». Первый этаж был полностью зачищен «Бритвой», а разрубленные тела выглядывали из-за каждого угла. Беатрис быстро и осторожно огляделась, чтобы увидеть общую картину происходящего ужаса, и мгновенно пожалела об этом. «Бритва» стоял посреди комнаты и молча наблюдал, как какой-то охранник беспомощно пятится, уползает от него, оставляя две багровые дорожки своими обрубленными ногами. Возле ног наёмника одиноко лежали окровавленные конечности в высоких сапогах. Жертва упёрлась в стену и продолжала беспомощно озираться по сторонам, периодически упирая взгляд в свои отрубленные ноги. Клинок в руках главаря мирно сплёвывал на пол излишки крови, образовав под собой небольшую лужицу. «Бритва» сделал движение и помахал клинком, призывая раненого поднять вверх руки. Когда трясущиеся конечности поднялись над головой, жадная до крови сталь срубила дрожащие кисти, оставив на бледной стене длинную багровую кляксу. Беатрис резко шарахнулась в сторону, увидела лестницу на второй этаж и решила спастись от тошнотворного обилия кровавых луж.