Читать онлайн Скорей рисуй дракона!

© ООО Издательство «Питер», 2024

© Серия «Вы и ваш ребёнок», 2024

© Мария Бойнова, иллюстрации, 2024

© Ирина Алымова, текст, 2024

5 класс. «Моя подружка Ирка – леший!»

Привет, дневник!

Я ужасно пишу на бумаге. Мои тетради – просто эпик-фейл. Но я всё равно буду вести здесь записи – чтобы не забыть одну девочку, свою подругу. Мне нужно помнить.

Чтобы Ирка не пропала навсегда.

Наш класс – естественно-научный: предметы у нас такие же, как и у остальных пятых, – просто больше биологии, а ещё есть химия и физика (мы начали изучать их раньше). Плюс нам приходится готовить кучу проектов по экологии. Короче, мы, бэшки, – «биологи».

Нас замиксовали после четвёртого класса: все ученики тогда сдали пару профильных тестов, и ребят распределили в разные параллели: с зако́сом на естественные науки, английский, матешу, литру и историю. В том же году к нам пришли новенькие. Сначала мы присматривались к ним, а они – к нам. Но к середине сентября наш 5«Б» уже гудел. Мы тусили на переменах новыми компашками и вместе гуляли после школы.

И тут появилась Ирка.

Её перевели чуть позже, когда все уже зафрендились, – не позавидуешь.

Мы все общались друг с другом, активно проходили новые темы и уже готовились к первой школьной конфе по экологии. А тут… новенькая.

В кабинет вошла Светланка Николаевна, наша классная, – мы встали.

– У нас новенькая, – сказала она. – Ну, заходи!

И в класс вошла Ирка.

Мы стали с интересом её разглядывать. Было любопытно, чьё место в нашей классной тусе может занять эта девчонка. Ярко-зелёные глазища – ну просто огромные, как два зелёных солнца, – под которыми расцветали коричневые конопухи, чёрный лонгслив с надписью No more rules, два хвостика, туго затянутых оранжевыми резинками. А цвет волос-то!

– Ауф! – загудели ребята.

– Светлана Николаевна, – поджала губы Кристинка. – Вы же не разрешаете нам красить волосы!

– Да погоди ты, Кристин. Девочка только пришла, с этим позже разберёмся!

Светланка окинула взглядом класс: куда бы посадить новенькую, – и спустя пару минут проводила Ирку к Даниле:

– Дань, к тебе, окей?

– Изи, – Данилка не возражал и сдвинул вещи ближе к себе.

Ирка села прямо передо мной. Достала из чёрного рюкзака пару тетрадей и горсть ручек.

Начался урок.

Я смотрела на зелёные волосы новенькой – в нашей школе ей по-любому придётся перекраситься в свой натуральный цвет. Директор точно зашеймит.

И тут мне показалось, что один из хвостиков, перевязанных оранжевой резинкой, приподнялся и потянулся к подоконнику – прямо к зелёному декабристу[1], которого дежурные периодически заливали водой. Бедолага зигокактус раскис и явно начал гнить. К стыду нашего биологического класса.

Иркин хвостик активно зашевелился. Листья декабриста ожили буквально на глазах – набрались силы и стали выглядеть максимально бодрячком.

Я зависла от удивления, как вдруг новенькая резко обернулась и подмигнула мне своим зелёным солнцеглазом.

– Тебя как зовут?

– Тоня.

– Ага, привет! Расскажешь, чего вон та длинная беловолосая весь урок косится на меня и фыркает?

– А, это Кристина, наша звезда. Будь осторожнее – она у нас токсик.

– Чего?

– Ну, постоянно докапывается и критикует. Особенно если это касается внешнего вида.

– А, теперь ясно. Но ты говори понятнее, хорошо?

– Хорошо, – улыбнулась я.

Какая странная. Но вроде прикольная, надо к ней присмотреться.

Первым делом я, конечно, присмотрелась к зелёным хвостикам. Но они больше не шевелились.

«Кек, – кивнула я сама себе. – Вот и глюки подоспели. А всего-то месяц учёбы».

Только вот чуйка меня не обманула – новенькая действительно оказалась странной. Во-первых, Ирка хорошо знала только биологию, а по остальным предметам сильно буксовала. Во-вторых, она совсем не ела мясо – даже курицу, яйца и всё такое не ела. В столовке ей было сложно найти что-то подходящее, поэтому она чаще всего пила компот с хлебом. Светланка Николаевна вздыхала, жалостливо глядя на худенькую Ирку. А однажды в классе произошла совсем кринжовая ситуация.

На ИЗО мы принесли природные материалы – на поделку. Парни и девчонки притащили жёлуди, листья, кленовые самолётики. Оставили всё на партах и убежали в коридор. Когда же после звонка на урок мы ввалились в класс, желудей уже не было: Ирка сидела за партой и догрызала последний.

– Зашкваааар, кринж, шейм… – пронеслось среди ребят.

Довольная Ирка постепенно стала меняться в лице: недоумение, растерянность. Она резко встала и, расталкивая одноклассников, выбежала из кабинета, вытирая слёзы рукавом.

– Ну фрик же, натуральный фрик! – Кристина закатила глаза и покрутила пальцем у виска.

– Кринжово, конечно. Но жалко ведь новенькую, – неожиданно для самой себя сказала я. И последовала за Иркой. Та плакала в туалете, за самой дурацкой дверью – со сломанным замком (если потуже затянуть задвижку, потом из кабинки можно и не выбраться).

– Ир, ты как там?

Всхлипы.

– Ну не расстраивайся так. Зачем ты эти жёлуди ела, а? Глупо же – и вредно.

Ирка с лёгкостью открыла ту самую дурацкую неоткрываемую дверь, сердито посмотрела мне прямо в глаза и сказала:

– Жёлуди – это вкусно. И вообще, Ира – это не моё настоящее имя. На самом деле я – леший.

Вскоре «странная» Ира реабилитировалась. На физре мы офигели от того, как ловко она забирается по канату! Словно этот ненавистный канат совсем не старый, неудобный и колючий.

– Как макака африканская, – заключил Данилка. А физрук сразу поставил Ирке пятюню в электронный журнал.

Эта Иркина суперспособность позже нам очень пригодилась. Парни из 5«А» (математики) и 5«Б» (наши биологи) решили посоревноваться в лазании по деревьям. Наши схитрили, сказав, что возьмут в команду девчонку. «Ашки» посмеялись и согласились. Ну и зря, ха-ха! После уроков на двух здоровых каштанах недалеко от школы начались гонки. Как мы и думали, Ирка залезла на вершину быстрее всех!

Лидер пацанов «А»-класса, который карабкался по соседнему дереву, погрозил Ирке кулаком. И… начал падать, потеряв равновесие! А дальше случилось невероятное. Ирка за пару сек спустилась по дереву до широкой ветки, перепрыгнула на каштан «ашек» и схватила Ромку, так звали этого чудика, за руку. Подтянула к стволу каштана, подождала, пока парень переведёт дух и схватится за дерево обеими руками.

– Ауууф! – ребята внизу ликовали.

Это было крипово, реально страшно. Но с тех пор Ирка стала крашем для некоторых парней, а мы с параллелью даже неожиданно подружились и договорились вместе готовить новогоднюю школьную тусу – сразу на два класса.

Только для Ирки везение почему-то закончилось.

Я пригласила её в гости, но мама от Иры была, мягко говоря, не в восторге:

– Не ест мясо и странно одета. Она плохо на тебя влияет, найди друзей получше, Тоня! (Ну мам!)

Хотя я уверена, что именно Ирка спасла мамину любимую гортензию, которая тихо умирала в горшке на кухне («Ты же помнишь, я леший», – подмигнула мне Ира, пошептавшись с гортензией).

Оценки у Ирки были отличными только по биологии, по другим предметам она еле-еле вытягивала. Директор школы обратила внимание на отстающего ученика спецкласса, и это сыграло против неё.

– Перекрасить волосы, сегодня же! – отчеканила Виктория Леонидовна, зайдя в класс перед первым уроком.

– Нет! – возразила ей Ирка.

– Что значит нет, Ирина?

– Я не буду, мне нельзя!

От возмущения Виктория Леонидовна побагровела и выпалила нашей Светланке Николаевне:

– А ведь вы мне обещали! Где ваша благодарность за то, что разрешила взять в класс сестру! Не перекрасит волосы – отчисляем! – отчеканила она и вышла, хлопнув дверью.

Наша Светланка Николаевна села на стул, прямо на мокрую тряпку, которой только что вытирала доску. Сгорбилась и молча смотрела на Ирку, нервно перебирая кружево на своём воротнике белыми от мела пальцами.

Мы обомлели. Сестра?

Иру перевели в другую школу. Я долго её не видела, скучала. В моём сердце осталась дырка, похожая на дырку в Ирином джемпере с надписью No more rules, – маленькая, но грозит всему джемперу стать со временем одной сплошной дыркой.

А потом я придумала для Ирки её историю, её сказку. Сама от себя не ожидала. Записала в блокнот с еловым узором на обложке и отнесла Светланке Николаевне – чтобы передала ей. От друга.

Где-то глубоко в лесу

Я старая, очень старая.

Серебряная змея годовых колец плотно обвила моё сердце.

Я лохматая. Тяжёлая.

Мои корни – глубоко в земле. Они уходят туда, где стихает шёпот корешков растений, грибниц, червей и подземных рек. Туда, где становятся слышны голоса горячих великанов Внутреннего мира.

Моя макушка пронзает вату облаков и кисель туч. Я читаю мысли Неба.

Чувствую всю себя и всё в лесу.

Я родила Её. Прошло почти сто лет, а Старшей ещё нужно обучить Младшую.

Она вышла из ствола – тоненькая ножка-веточка.

Её ручонка испуганно ухватилась за меня.

Любопытство победило. Носик – берёзовая почка – вытянул за собой зелёный глаз.

Заправленная за ухо прядь хвойных волос.

Она оттолкнулась от земли – второй ножкой-веточкой, Она родилась.

Пошатнулась. Оступилась.

Но Старшая уже ждала.

Бережно подхватила, обняла. Укрыла душистыми волосами.

Запела. Зашелестела дубовыми листьями.

Отправила в маленький ротик спелую землянику – младшая зажевала, причмокивая. Втянула сладкий сок.

Земляничная кровь наполнила сухие веточки. Она согрелась.

Вот и встретились две Сестры.

Почему же мне так грустно?

И тут же – радостно?

Как и сто лет назад.

И ещё сто лет назад.

Пой! Слушай колыбельную дубовых листьев.

Празднуй Рождение, Лес!

Сейчас я уже знаю: у Ирки нет родителей. Её сестра, наша классная, забрала девочку из детского дома, когда выросла, – устроилась на постоянную работу и смогла оформить опекунство. Знаю, что у Иры есть… «особенности», и Светланка Николаевна приложила много усилий, чтобы благодаря этим «особенностям» её сестра смогла попасть в наш класс.

Я знаю, что повзрослела, узнав всю правду. Очень хочу, чтобы Ирка вернулась в наш класс. Или хотя бы в мою жизнь. Светланка Николаевна улыбается – обещает, что мы увидимся.

Когда это произойдёт, я буду беречь своего друга лешего ещё сильнее. А пока я буду вести этот дневник. Записывать все воспоминания и мысли от руки. Даже если мой почерк – натуральный эпик-фейл.

Чтобы Ирка не пропала навсегда.

6 класс. «Лекарство для Геры»

– Лиза, этого не изменить. Жизнь Геры бежит намного быстрее нашей. Мне очень жаль, дорогая, – сказал папа. Потом обнял меня и продолжил:

– Знаешь, если записать все переживания на бумагу, станет легче. Попробуешь, дочь?

И я попробовала. В блокноте формата А5, который купила в магазине по пути из школы. На обложке была изображена собака – почти такая же, как моя Гера.

Моя собака стареет.

Всё реже, распуши́в

сугробов белый веер,

Гулять мы с ней бежим.

Не носится кругами,

На солнце чаще спит.

За ухом гладить станем —

Не вертится, лежит.

Всё больше просит ласки

взамен весёлых игр.

Забыла рот зубастый

её игрушка – тигр.

Не хочет бегать с палкой.

Всё смотрит и молчит.

В глазах всё так же ярко

«Люблю тебя!» горит.

Прижмётся, боком греет.

Не ищет птиц в окне.

Моя собака стареет.

Что с этим делать мне?

Станет легче, сказал папа.

Легче не стало. Но стало понятно, что делать.

Нужно попробовать всё исправить.

Сколько я себя помню, все постоянно говорили мне:

– Ли́зка-ли́ска, снова твоя чуйка тебя не подвела! Ну у тебя и нюх! Точно, лисий!

Я всегда чувствую, когда что-то должно случиться, – приятное или не очень.

Как-то Маша, моя одноклассница, принесла в школу банан. Мне резко стало не по себе, и я сразу ей сказала: «Машка, кожуру выкидывай чётко в мусорку, не промахнись!» Она лишь посмеялась надо мной, а перед третьим уроком на этой самой кожуре, которая валялась недалеко от мусорной корзины, поскользнулся Руслан – упал и ногу вывихнул.

Ещё был случай: я не стала делать домашку по литературе: ну вот чуяла, что не будет последнего урока завтра! И что вы думаете? Нас действительно отпустили домой раньше: Виктория Андреевна, наша учительница, уехала на конференцию!

Или вот если я, допустим, решаюсь и трачу последние карманные на орешки, папа получает зарплату – и вот у меня в кармане снова густо. А если не пью чай, настойчиво жду маму вечером – она приходит и приносит что-то сладенькое!

Пусть мой «нюх» поможет мне и сегодня – в настоящем, личном, важном деле! Ну, Лизка-лиска, вперёд!

В прихожей на приплюснутой лежанке отдыхала Гера. Услышав меня, овчарка чуть приподняла голову, скосила глаза, один из которых видел всё хуже, удержала на мне преданный взгляд, привстала – ноги зашатались, и Гера тут же снова легла.

– Герочка, дорогая, я постараюсь помочь – ты только подожди! – приговаривала я, поглаживая густую жёсткую шерсть.

Гера лизнула мою руку, и я поняла: пора!

Я вышла на улицу. В сентябре в воздухе витает запах неумолимо бегущего времени – пряный, свежий. Острое лезвие воздуха аккуратно соскабливает с листвы защитное зелёное покрытие, обнажая сердцевину – яркую и беззащитную – жёлтую, оранжевую, красную, а потом и вовсе беспощадно срезает эти листья со стволов деревьев. Тело листьев, тело времени… Острый, свежий, пряный – да, таков он, запах осени. И сейчас он пытается сбить меня со следа. Но я уже почуяла, куда идти.

Забор, калитка, столбики, маленькая лесенка и длинная перекладина. Это площадка для дрессировки собак. Сюда мы с папой водили маленькую Геру.

– Для начала, – учил тренер, – нужно мотивировать щенка вкусненьким. Носите с собой сосиску, разрезанную на маленькие кусочки, и угощайте собаку после выполнения каждой команды.

А наша Гера удивляла тренера даже натощак. Она больше любила не сочный кружок сосиски, а когда мы чесали её за ухом. Я и сейчас чувствую запах тех «дрессировочных» сосисок.

Но лекарство, которое я ищу, не здесь.

Доверяюсь себе – и ноги приводят меня к небольшому ларьку «Чай и кофе». Я втягиваю лисьим носом побольше воздуха – вспоминаю.

Здесь меня маленькую нашла Гера. Мы ходили с мамой в магазин, овчарку в наморднике привязали возле входа. Пока мама доставала кошелёк и расплачивалась за пакетик слоек с маком и нарезной батон, я просто ушла.

Испуганная мама бегала по магазину – искала меня, потом выбежала и услышала, как Герочка скулит. Мама отвязала овчарку, схватилась за поводок – и моя верная лохматая подруга сразу направилась к «Чаю и кофе», где вокруг зарёванной меня уже собрались люди, пытаясь помочь.

А помогла Гера.

Она помогала мне и потом. Когда я сворачивалась рядом с ней клубком и рассказывала о ссоре с подругой, о двойке в четверти или о несчастной любви. Гера внимательно слушала, поскуливала, стирала своим большим языком мои горячие слёзы.

Не время отвлекаться. Возле «Чая и кофе» нет того, что я ищу.

Вдох-выдох. Вдох. Выдох. Лисий нос, веди!

И я иду дальше – в парк.

Наше место. Здесь мы с Герой любили играть. Я бросала красный резиновый мячик с витыми верёвками на концах – Гера бежала, приносила его обратно. Я говорила: «Дай!» – тянула за верёвку, и овчарка отдавала мне игрушку. Слегка наклонив голову и высунув бесконечный язык, с радостью и нетерпением Гера старалась не упустить момент, когда я вытяну руку вверх, отведу назад и снова брошу мячик.

А иногда я кричала: «Догоняй!» – и мы с Герой бегали вокруг старой берёзы.

Но где же нужное мне лекарство?

Сейчас Герочка почти не бегает: прихрамывая, выходит на улицу и старается быстрее вернуться домой – растянуться на полу, вылизывая больные лапы. Уколы и витамины овчарке уже мало помогают. А я никак не найду настоящее, лисье лекарство!

Я прислонилась к старой берёзе – участнице наших с Герой весёлых игр, прикрыла глаза и словно стала частью дерева… И, как дерево весной, наполнилась берёзовым соком.

Но ведь сейчас не весна!

– Для тебя – весна, – услышала я тихий голос. – Ощути в себе эту живительную влагу и выпусти её вместе со слезами – так станет легче.

Не открывая глаз, я увидела большую белую собаку. Она выглядела мохнатой, мягкой, лёгкой – как тополиный пух летом, который собрали с обочин в один большой комок.

Собака сидела на зелёной траве и смотрела на меня. Грустно и ласково.

– Я… – всё, что мне удалось выдавить из себя.

– Я знаю, дитя, – ответила собака, и я понимала её. – К сожалению, нет лекарства от быстротечности времени. Ты не найдёшь его. Но есть другое: оно окутает дни, которые остались твоему другу, облаком тишины, спокойствия, мудрости, благодарности и покоя. Поможет провести их так, чтобы позже не пришлось сожалеть о впустую потраченном времени, и облегчит предстоящее прощание. И помни: никто и ничего не исчезает насовсем…

Берёзовый сок лился из моих глаз.

– Скажи мне, что это за лекарство? И я побегу за ним – хоть на человеческих ногах, хоть на лисьих лапах!

– Тебе не нужно никуда бежать. Лекарство уже у тебя – это любовь.

Всё свободное от занятий время я гуляла с Герой: мы побывали на собачьей площадке, возле «Чая и кофе», у старой берёзы. Моя овчарка подняла переднюю лапу, коснулась глубоких твёрдых морщин на теле дерева и гавкнула – она почувствовала Белую собаку.

Дома я лежала возле Геры, гладила её, а она слизывала с моих щёк и ладоней берёзовый сок – подарок старого дерева. Каждый раз я благодарно улыбалась ей.

Время неумолимо бежало. И даже колючий, морозный запах зимы, жёстким ластиком стирающий из носа все воспоминания о пряной осени, не помешал Гере учуять тропинку, на которой ей в скором времени предстояло встретиться с мудрой Белой собакой.

Прижмётся, боком греет.

Не ищет птиц в окне.

Моя собака сумеет

Во сне прийти ко мне.

7 класс. «Скорей рисуй Дракона, ты на нём летишь!»

Он стремглав вылетел из грозовой тучи, которая то и дело пыталась наколоть его сильное тело на вилы яростных молний. Небо не хотело выпускать Дракона из своих крепких объятий и уступать его Земле.

Но силой этого Зверя не удержать. Сотни, тысячи молний то и дело бились о плотную чешую, золотыми змеями пробегая по крупным пластинам, отражавшим ярость обиженных Небес. И всё же одной ядовитой небесной кобре удалось в своём броске добраться до плоти этого сильного существа. Тонкой струёй сиреневая кровь из раненого крыла стекала по задней правой лапе Дракона…

– Алексеева. Алексеева!

Вера вздрогнула. Чернила чуть потёкшей ручки оставили след на тетради. Рефлекторно прижав к ним указательный палец, девочка испачкалась и сама.