Читать онлайн Перо феникса

Глава 1

“Забежишь в магазин после музея? Купишь Марку жаропонижающего, а мне успокоительного пивка?” – читала я смс от бывшего мужа, испепеляя ее праведным гневом. Развелись 4 года назад, а он до сих пор живет с нами и совершает регулярные набеги на наш холодильник, потому что в его – мышь повесилась. Половцы бы изумились его изобретательности и настырности.

Ох, вот и зачем я однажды повелась на его харизму? Теперь каждый день страдаю от того, что хочется по этой харизме хорошенько стукнуть. И как неприятно это признавать, но мама была права. Она еще в первый раз, как его увидела, сказала: “Поздравляю, доченька, ты дура”.

– Как вы думаете, что это за красивая девушка? – спросил детей экскурсовод, отвлекая меня от мысли о расчлененке.

– Рапунцель?

– Ну в некотором роде она, конечно, похожа на Рапунцель. Но нет. Это Золотой Волос. У нее волосы из настоящего золота. И она целыми днями сидит на камне у реки и полощет свою длинную косу.

– Зачем же она это делает? – поинтересовался Ваня, который активно ковырял в носу, а затем все выуженное размазывал по юбке Тани.

– Она бы рада сбежать, да только коса настолько тяжелая, что она просто не может этого сделать. Да и Золотой Полоз (ее отец) приковал красавицу к реке. Потому что волосы ее волшебные. Девушка должна наполнять реки самородным золотом.

Как говорится, если вы думаете, что лук – единственный овощ, от которого плачут, вам просто не довелось получить тыквой по морде. А Золотой Полоз – тыква еще та…

– Но однажды охотник Айлып обнаружил нашу красавицу с золотыми волосами. Золотой Волос предложила взять ее в жены, но нужно остерегаться ее отца Золотого Полоза. Три раза Айлып спасал девушку от него. И удалось спрятаться только на маленьком островке в середине озера, – продолжила историю экскурсовод, оглядывая детей проницательными глазами и печатью усталости на лице.

– Ма-ам, может мы уже домой поедем? – спросил Олежек, переступая с ноги на ногу. Ну не любит он ходить по музеям. Признаться честно, меня это тоже в тоску ввело. Хэппи энд вышел не очень счастливым, погода хмурая и дождливая, дома ждет еще один больной ребенок и слишком харизматичный бывший муж.

Вообще обычно я в более благодатном расположении духа, но сегодня все утро не покидает ощущение чего-то неизбежного. Словно вот-вот что-то должно случиться. Я даже периодически нервно оглядывалась по сторонам, ощущая на себе чей-то тяжелый взгляд. Вот и сейчас… Но я отмахнулась от него, как от назойливой мошки.

– Да, конечно. Только заполню приглашение и поедем. – ответила Олегу.

Я залезла в свой бездонный рюкзак. “Пространственный карман там что ли”, – мысленно хихикнула я, начитавшись фэнтези. Вечно ничего не найдешь. И ручки вот нет.

– Малыш, а можешь попросить у какой-нибудь тети ручку?

Сын тут же понесся, сломя голову, параллельно преодолевая полосу препятствий из рюкзаков, пакетов, чьих-то ног и даже головы, неожиданно опустившейся над своими ботинками. И врезался в женщину, которая приковала к себе взгляды абсолютно всех присутствующих.

Она была настолько необычно одета, что казалась не из этого времени: широкополая красная шляпа с крупными цветами; пальто длинное – до самых пят; высокая, статная, осанка королевская (сейчас-то все сутулятся, а у нее будто палка там); лицо вроде морщинистое, но глаза такие ясные, словно неоновые, что даже я с другого конца коридора разглядела их; золотые волосы до поясницы, заплетенные в необычную косу с лентами и камнями.

Очень интересная дама, чувствуется, что когда-то была безумно красивая, хотя и сейчас от нее веет интригующим шармом и какой-то тайной, к которой так и хочется прикоснуться.

– Ой, простите пожалуйста. Я вас не заметил. А ручки у вас нет? Мама попросила, – протараторил сын.

– Конечно, есть, малыш. Только ручка у меня волшебная. Ты ее береги. Договорились? – сказала женщина, улыбаясь своей ослепительной улыбкой (а во мне зашевелилась зависть), и протянула Олегу перо.

– Договорились! – радостно ответил Олежек. Схватил ручку и побежал ко мне.

– Мама, мама, мне тетя дала волшебную ручку! Только странная она какая-то, на перышко похожа. А писать она вообще умеет?

Я взяла у него перо. Действительно ручка, только в виде птичьего пера. Стержень явно из золота, оперение местами переливается неярким солнечным светом и даже как будто немного теплая. Светодиоды там что ли? Удивительной красоты вещь, наверное, дорогая. Надо будет обязательно вернуть. Хотя после слов “волшебная”, сын точно не захочет этого делать. Придется вести переговоры…

Я заполнила приглашение для олимпиады по музеям. Ну ладно, если по-честному, то списала у папы Насти. Он молодец, быстро все ответы нашел.

– Олежек, пойдем поищем ту тетю, у которой ты ручку одолжил?

– Но мама, она сказала мне беречь ее! Что она волшебная! Я не могу ее отдать. Она моя! – начал канючить сын.

– Малыш, я тебя прекрасно понимаю, но мы должны ее вернуть. Она явно дорогая. Пожалуйста, пойдем поищем тетю. Если хочешь, ты можешь у нее спросить, можно ли тебе ее оставить.

– Ну ладно. Пойдем, – сын вздохнул и нахмурил брови, но пошел искать ту женщину.

Мы обошли все залы в музее, заглянули в туалет, в раздевалку. Я даже попыталась спросить у оставшихся там людей, но они удивленно хлопали глазами, утверждая, что такую женщину не видели. Хотя я же прекрасно помню, как все на нее пялились. Что ж, видимо, она и вправду решила подарить сыну эту ручку.

– Ладно, малыш, мы с тобой попытались отыскать тетю, но она, скорее всего, ушла. Так что можешь оставить перо себе. Пойдем одеваться?

– Ура-а! Я же говорил! – подпрыгивая от нетерпения, побежал сын в раздевалку, ну а я поплелась следом за ним.

Пока я одевала ребенка, он бережно держал перо в руках, гладил его оперение и даже понюхал. Надеюсь, хоть лизать не начнет, как мороженку? Знаю я его пристрастие – тянуть в рот все, что плохо лежит.

– Дети, как вам музей? Понравился? Что больше всего запомнилось? – поинтересовалась учительница у школьников, которые сидели рядом с нами на лавке и хомячили круассаны. К слову, никто из них не произнес ни звука.

– В столовой сидели бы так же тихо, а то там рты не закрываются, – пробубнила учительница.

Олежек посмотрел на нее, затем на детей, встал со скамейки и сказал:

– Когда я ем – я глух и нем. А когда говорю с набитым ртом – отмывать соседа от слюней потом, – и важно направился к выходу. Я прыснула со смеху. Ну надо же, где вспомнил простую истину. Учительница тоже рассмеялась, только школьники все также молча доедали свои круассаны.

А мы живенько вышли из музея.

В лицо ударил холодный ветер, лил дождь. Я пыталась в своем бездонном рюкзаке отыскать зонт. К счастью, в отличие от ручки, тот нашелся быстро. Пока я, борясь с ветром, раскрывала его, сын довольный скакал по лужам. А у меня зазвонил телефон:

– Да, мама. Что Андрей сделал? Засунул Белку в холодильник? Не, ну это он, конечно, зря. Теперь она со всем подобострастием и изощренной фантазией будет мстить ему. Начнет не только ссать Андрею в тапки, а еще и на подушку гадить. – мама охала и вздыхала мне в трубку, утверждая, что эта кошка могла испугаться. – Да не могла она испугаться! Белка сама, кого хочешь напугает. – а теперь она активно защищала свою любимицу, которая, оказывается, была чувствительной и очень ранимой душой, а не серийным убийцей в прошлой жизни. – Ты ее видела? Она исчадие ада в пушистой шубке. Ты слышала, как вчера верещал соседский пес, улепетывая от нее, пока она сидела на лужайке и выплевывала клоки его шерсти, а из когтей презрительно вытаскивала куски его ушей, а может еще чего? Но у бедняги теперь вместе лопухов одни огрызки. – Ладно, мамуль, я куплю ей валерьяночки. – сбросив звонок, я уже представляла, как начну наслаждаться, когда наша кошка будет отыгрываться на бывшем муже. Мое настроение уже было не между «препаршиво» и «отвратительно», а стремительно поднялось до «удовлетворительно».

– Мама, мама, смотри! Оно светится! – прервал меня Олег.

Я посмотрела на сына, который все так же, прыгая вокруг лужи, размахивал пером. Оно действительно светилось золотистым цветом. Чем сильнее он махал руками, тем ярче лился свет. Но тут сын поскальзывается и, конечно же, летит прямиком в лужу. Я пытаюсь ухватить его за рукав, но начинаю падать вместе с ним.

– Ну я и попала, – последняя посетившая меня мысль, а затем наступает темнота.

Глава 2

Вставать мне не хотелось. Голова гудела так, словно мои тараканы били в барабаны, а в глаза насыпали песка. Язык прилип к небу, а в теле была такая слабость и ломота, что я и пальцем пошевелить боялась.

Может, пока мы валялись в луже, по нам еще и каток проехался? Или машина нас сбила. Ну не может же быть так хреново от одного лишь падения? Поэтому я просто лежала звездой, пытаясь собраться хотя бы с мыслями, которые лихорадочно метались в моей голове, никак не желая собираться в единую картину.

Когда в ушах перестало звенеть, меня смутила тишина – на улице лил дождь, проезжали машины, а тут тихо, сухо и жарко. Невыносимо жарко. Я начала нервно расстегивать молнию на своей куртке, но она никак не поддавалась. Тогда я просто ее разорвала и, наконец, смогла вздохнуть спокойно.

Я услышала шебуршание и стоны, наверное, это Олежек. Превозмогая боль, я все-таки открыла один глаз. И закрыла. Затем открыла второй, не поверила ему и распахнула оба. А после к братьям зенкам добавился еще и рот.

– Божечки… – прошептала, разглядывая окружающее меня пространство, совершенно точно не похожее на лужу перед музеем.

Я лежала на полу и пялилась в потолок. Красивый потолок, надо признаться. Его украшали деревянные панно кофейного цвета в обрамлении белоснежных рамок. В самом центральном квадрате висела интересная люстра, с двумя-тремя десятками маленьких лампочек, которые свисали вниз, как сосульки, и странно подрагивали. Я даже зажмурила глаза и снова их распахнула. Не показалось. Они действительно немного “плыли” в воздухе.

Привстав на локтях, я решила осмотреть все остальное.

Мы находились в небольшом кабинете, который, вероятнее всего, принадлежит мужчине. В нем чувствовалась сильная мужская энергетика, а в воздухе витал крепкий аромат кофе, грозы и дягиля.

Стены покрашены приглушенным темно-синим цветом, а снизу были обшиты каким-то деревом, окрашенным в тон панно на потолке.

Добротная мебель уставлена книгами и странными камнями, а может кристаллами. Те, в свою очередь, красиво переливались всеми цветами радуги.

У свободной от стеллажей стены стоял кожаный диван со стеклянным кофейным столиком, а у окна расположился массивный стол – вроде деревянный, но столешница как будто из камня. Я даже потрогала – холодная. На столе стоит лампа, чем-то напоминающая керасинку, только красивее. Стеклянный плафон больше, да и нет фитиля, впрочем, как и самой лампочки. Основание явно из золота, инкрустированное камнями.

Сам стол был в идеальном порядке, где каждый предмет выложен в определенной последовательности, которая выверена до миллиметра. Казалось, если сдвинуть ручку, то ее владелец сразу это заметит.

“Так, а где сын?” – своевременно посетила меня умная мысль, и я все-таки встала на трясущихся ногах, опираясь руками о крышку стола.

– Олег, ты где??? – сказала я почему-то шепотом.

– Я тут… – также шепотом донесся голос сына откуда-то снизу.

Я опустила глаза, увидела маленькую ножку в голубом сапоге с крокодилом. И зачем он только туда забрался? То-то я сразу его не заметила.

– А ты что там делаешь? – медленно переступая ногами, все также придерживаясь за стол, обходила я препятствие.

– А где мы? – резонный вопрос задал сын.

– Если бы я только знала… Давай отсюда выбираться?

Я отодвинула кресло, которое заперло ребенка под столом, и наклонилась к сыну, но тут я услышала шаги и голоса.

– Быстро прячься! – залезла я к нему под стол, задвинула кресло на место и показала жестом молчать и не двигаться.

– У меня сегодня много дел! – почти прорычал мужской голос. – Меня ни для кого нет! Всем так и передайте! Это ясно?

– Как прикажете, мас Энвери. – тихо ответил женский голос.

Дверь отворилась и тут же хлопнула. Мне подумалось, что еще чуть-чуть и она бы наверняка слетела с петель. Я посильнее обняла сына, зажмурила глаза и дышала через раз. Очень захотелось, чтобы было, как в детстве – если ты никого не видишь, то тебя тоже никто не найдет.

И в кабинете стало тихо. О-о-очень тихо. Я открыла глаза, нервно прислушиваясь. “Вышел что ли он, а не зашел?” – чуть не спросила я вслух, вовремя отвесив себе мысленный подзатыльник. Но двигаться не рискнула.

Но тут меня яростно выдернули из-под стола. Я сильно ударилась головой об столешницу, челюсть звучно хлопнула, прикусив язык, а затем меня за горло прижали к стеллажу.

Так больно и страшно мне не было еще никогда. Из глаз брызнули слезы, руками я пыталась отцепить от себя этого монстра, ногами болталась и била обо все, до чего только могла дотянуться, я даже пыталась кусаться. Но остановить медведя было бы проще, чем его.

– ТЫ КТО??? – зарычал монстр, прижимая меня еще сильнее.

Да, это точно было настоящее чудовище: волосы его развевались и светились, глаза полыхали ярко-голубым пламенем, и, по-моему, из них вылетали настоящие искры, ногти впивались мне в шею и, казалось, что еще чуть-чуть и доберутся до артерии, ну либо он просто сломает мне шею.

Ответить? Да легко. Сейчас только перестану хлопать ртом, как рыба на земле. Когда в глазах уже плясали звездочки, легкие горели изнутри, а сил не осталось на то, чтобы вырываться. Я услышала смелый голос моего сына:

– Отпусти! Мою! Маму! – прокричал мой отважный ребенок. И стукнул своим кулаком монстра по руке, что держала меня.

Монстр обернулся, удивился, но руку убрал. Я же, потеряв опору, свалилась, как куль, на пол. И, глядя на него снизу вверх, заметила, что светиться он тоже перестал.

Мужчина посмотрел на серьезного Олега, на испуганную меня и отошел на шаг назад. Я же на чистом упрямстве собрала остатки своих сил и поднялась на ноги. Медленно подошла к ребенку и встала, загородив его спиной.

Горло саднило, что так и хотелось потереть его рукой, но я не собиралась демонстрировать свою слабость, поэтому, гордо вздернув подбородок, смотрела прямо в глаза этому то ли мужчине, то ли монстру.

Мы играли в гляделки и, видимо, в молчанку. Первым не выдержал Олежек.

– Разве настоящий мужчина может обидеть женщину? – выдал сын. А монстр пару секунд посмотрел на него, словно не веря своим ушам, а потом расхохотался, заставив меня вспыхнуть еще и от злости. Вот просто заржал! Словно только что не пытался меня убить.

– Ты прав, малец, настоящий мужчина не может, – монстр уже серьезно посмотрел на меня, – только если эта женщина сама не хочет обидеть настоящего мужчину.

Ну а что я? Я стояла, широко распахнув глаза, щеки горели от злости и страха, а руки, кажется, тряслись. Надо бы что-то сказать, да только, похоже, во время удара я все-таки откусила себе язык. О-ой, жаль не руки.

“Бдыыщщь” – услышала я, и, честно, сама удивилась, когда моя рука, схватив ту самую “керансинку”, хорошо так приложила монстра по голове, что только осколки разлетелись в разные стороны. И, красиво мерцая, осыпались к нашим ногам. Мне сразу захотелось крикнуть: “Это не я, это – она”.

Монстр даже не вздрогнул, только обиженно взглянул, но в следующую секунду собрался, по-настоящему оскалился и приблизился ко мне, с хрустом наступая на осколки и нависая, как утес над морем. Почти касаясь губами моего уха, шепотом спросил:

– Жить надоело? – в его глазах плескался непонятный мне огонь, в нос ударил терпкий аромат дорогого парфюма. Когда в голове разлилась сладкая патока, а сердце пустилось вскачь, я резко дернулась, чтобы сбросить наваждение.

Мое негодование победило страх, а глупость еще и разум:

– Не могли бы вы отодвинуться? Мы с вами недостаточно знакомы, чтобы вы вот так бесцеремонно вторгались в мое личное пространство!

Этот “настоящий мужчина” насмешливо вскинул брови, из которых, кстати, сочилась кровь и торчал осколок. Но, видимо, это нисколько не смущало его, поэтому он заговорил, отступив все-таки назад и снова похрустев подошвой ботинок:

– Вы кто? И как сюда попали?

– Я – Лана, а это мой сын – Олег. А как мы сюда попали, я не знаю. – я продолжала пялится на осколок, думая исключительно о том, из чего сделана его голова. Может подойти постучать по темечку?

Монстр, проследив за моим взглядом, повел бровью, поморщился немного (Я внутренне захлопала, убедившись, что все-таки чувства в этом мужчине есть) и вытащил осколок, презрительно кинув на пол к братьям его меньшим.

Тут мои глаза начали непроизвольно расширяться, замечая, как порезы на его лице стремительно заживают. А в мою голову дошла-таки нужная мысль: “А как мы действительно сюда попали?”

Я – любительница фэнтези, не раз читала о других мирах и попаданцев. Даже в истории вроде как есть доказательства случаев, когда кто-то куда-то попал. Но сама мысль, что я могла вот так влипнуть, казалась мне совершенно абсурдной. Хотя я и чувствовала, что говорю как-то не так. Вроде говорю и понимаю, но словно на другом языке. Ну глупость же? Наверное, все же я очень сильно стукнулась головой, а сейчас просто лежу в больнице в коме… А ведь дома меня ждет бывший муж с Марком, родителями и Белкой. Надеюсь, хоть с Олегом все в порядке, что он там на Земле жив и здоров, пока я тут в коме страдаю галлюцинациями…

– А это все перышко! Оно привело нас сюда. – безмятежно сказал сын, вырывая меня из странных раздумий.

Он выудил из кармана своей курточки наше перо-ручку и показал его монстру, даже помахал им, демонстрируя яркое свечение.

“Настоящий мужчина” подошел к мальчику и протянул руку. Но только он попытался прикоснуться к перу, как мир содрогнулся, что-то бахнуло, а затем сверкнуло и шибануло его по пальцам, после чего противно так потянуло запахом подгоревшего мяса. Так его! Я даже обрадовалась, немного удовлетворенная маленькой местью. Пусть и не моей.

Перо засветилось еще ярче, словно показывая, что не надо лапать, раз не твое. По стержню растекались всполохи, как будто сам огонь там плясал. Надо заметить, сына оно не било, что несказанно меня радовало. А вот монстру досталось. Его рука покраснела, пальцы покрылись жуткими волдырями, из которых сочилась сукровица. Мужчина шипел и очень недобро смотрел на нас. Я же, как не пыталась, не смогла скрыть улыбки, заставив его нахмуриться еще сильнее.

Монстр медленно прошел к дивану и сел, закинув ногу на ногу. Здоровую руку он положил на спинку, а больную, которая уже видимо, как его бровь, чудесным образом исцелилась, положил на колено и забарабанил пальцами.

Мы же с сыном продолжали стоять и хлопать глазами. Но мои глаза, как и руки перестали слушаться, и сами начали разглядывать этого человека, который, несомненно, производил неизгладимое впечатление на нежное девичье сердце. А я тут совершенно не при чем, честно-честно.

На вид ему было лет 30-35, и он был по-настоящему большой. Нет, огромный! Как халк, только, к счастью, не зеленый и физиономией поприятней. Плечи широкие, руки сильные (это я успела убедиться, как он одной рукой поднял меня, чуть не сломав шею). А еще всякие бицепсы-трицепсы отчетливо проступали через ткань его одежды.

На диване сидел расслабленно, видимо понял, что нас бояться глупо. Хотя, учитывая, что разбитую об голову лампу он и не заметил, сомневаюсь, что мы бы могли ему хоть что-то сделать.

Пока о чем-то думал, хмурил кустистые брови и периодически тер волевой квадратный подбородок, говоривший явно об его упрямстве и непростом характере.

Глаза у него необычные – ярко голубые, словно неоновые. Сразу вспомнила, как он сам весь светился, эдакая новогодняя елка. Интересно, как он это делает?

Волосы у него достаточно длинные для мужчины, ниже плеч и распущены, иссиня-черного цвета, но, если приглядеться, местами светятся, напоминая голубые люминесцентные нити. Красиво, однако. Я даже залюбовалась.

Одет он в темно-синий (почти черный) деловой костюм, практически не отличающийся от тех, к чему мы привыкли. Только украшали его высокий воротник и манжеты, расшитые серебряными нитями. Орнамент напоминает чем-то вышивку на славянских рубахах. Запонки тоже серебряные с камнями, похожими на сапфиры. А вот белая шелковая рубашка то ли с рюшами, то ли со сложным бантом на шее, как носили у нас в 18 веке. Красивый чертяка. Глядя на него, все мои чувства затрепетали, а тараканы в голове слаженно вздохнули и закапали слюной.

– Это перо феникса, – после недолгого молчания сказал “настоящий мужчина”. Он не спрашивал, он утверждал. Да еще и таким хриплым голосом, что невольно по рукам и загривку побежали мурашки. С тараканами они что ли сговорились?

Честно, я очень пыталась понять свою нездоровую реакцию на него, но пока не выходило. Раньше со мной такого не случалось, а тут хотелось броситься ему на шею, повиснуть обезьянкой и больше не отпускать. И это несмотря на то, что он еще и пугал до чертиков.

– Это та огненная птица, которая перерождается из пепла? – почему-то шепотом спросил Олег, нежно глядя на перо.

– Все верно, малец. Когда феникс перерождается, то роняет пылающее перо, наделанное магией света. Именно поэтому оно так светится. В нем течет магия. – монстр встал с дивана и подошел поближе к сыну, чтобы получше рассмотреть перо, но больше не делал попыток забрать его.

– Та тетя так и сказала, что перо волшебное! А мне надо его оберегать. – важно выпятив грудь, сказал Олег.

– Что за тетя? – мужчина настороженно посмотрел на ребенка, словно знает что-то, чего не знаем мы.

– Мы с сыном были в музее, когда ему эту ручку дала странная женщина, – решила ответить я, – Она очень сильно отличалась от остальных, но опасной не показалась, скорее, наоборот, привлекала. Заявила, что ручка волшебная. Мы хотели вернуть ее, только она уже ушла. – пока я объясняла, чтобы не пялится на монстра, начала разглядывать кристаллы на стеллаже. Они так и манили меня, как сороку на блестяшку.

– А что это? – спросила я, схватив красивый кристалл, который напомнил мне нашу земную ракушку. И тут же почувствовала себя в фильме “Трудный ребенок”, именно в том моменте, когда девушка подходит к двери и нажимает на звонок. Прозвучало противное “бззззз”, через все мое тело прошел нехилый разряд тока, хотя не прошел, а пронесся, сшибая все на своем пути: мои чувства, эмоции, обоняние, осязание, здравый смысл тоже попал под раздачу. А потом меня резко окунули в воду, и заставили дышать.

– Эт-то чт-то сейч-час было?! – отстукивая чечетку зубами, спросила я у мужчины, который, судя по довольной улыбке, теперь тоже испытывал некоторое удовлетворение от того, как меня шарахнуло.

– Поздравляю, ты теперь умеешь дышать под водой! – довольно скалясь, сообщил он, – А тебя мама не учила, не совать пальцы туда, куда не следует?

– Не-ет. Т-только не сов-вать в розет-тку… – ответила я, пытаясь унять дрожь в теле и пригладить волосы, которые так и стояли дыбом. И аккуратно поставила эту штуку на место. А то, кто ее знает, вдруг по второму кругу бахнет, научит еще где-нибудь дышать.

– Значит, она сказала мальцу оберегать перо? Интере-е-есно, – вернулся к нашей беседе “настоящий мужчина”, потирая свой квадратный подбородок. А мое терпение начало подходить к концу, да и нервозность так и зудела над ухом.

– Послушайте, … не знаю, как вас там звать… – начала было я.

– Мас Энвери.

– Хорошо. Мас Энвери, я не знаю, как мы тут оказались, а главное зачем. Но я хочу, чтобы вы нас вернули домой. Сейчас же. – я даже топнула ногой, для убедительности.

Боже, я, наверное, сошла с ума, раз говорю такое, но продолжила:

– Это все ерунда какая-то. Может я лежу в коме? Разбила голову, а по мне там бывший муж волнуется, дети, родители. Может вообще не знает, в какую больницу меня отвезли. Помашите вашим пером, можете даже еще раз меня стукнуть по голове… не сильно только, а то последние мозги растеряю. Но позвольте мне очнутся! Пожалуйста! – тут я остановилась, переводя дыхание. Затем прикрыла глаза и добавила еле слышно: – Я просто хочу домой…

– Лана, я совершенно не представляю, что ты сейчас имеешь в виду. Зачем мне бить тебя по голове? Да и пером я помахать не могу, его может только твой сын держать! Но отдохнуть тебе действительно следует. Я прикажу подготовить для вас покои и принести ужин. А завтра утром мы снова встретимся и еще раз все обговорим. – вот так безапелляционно проговорил этот мас монстр.

Энвери… и имя у него такое чудное, благодетель нашелся. Сначала убить пытался, а теперь ужин готовит и покои. Ладно, решила я, улыбаемся и машем. Подыграю я ему. Если это моя бурная фантазия, значит, я сама из нее должна выбраться.

Я открыла рот, чтобы вывалить на него кучу новых вопросов, но банально не успела. Мас Энвери свел брови над переносицей, а на лбу возникла складка. Пальцами он сжал какой-то камешек на браслете, тот засветился зеленым, мигнул и погас. И буквально через пару секунду постучали в дверь.

– Войдите.

– Вызывали? – спросил слуга? Похож на слугу. В краснокирпичной ливрее и нелепых ботиночках с бантиками.

– Проводи в двойные покои наших гостей. Они приехали к нам издалека, – Энвери сделал неуверенную паузу, словно думая, что можно сказать, а что нет. – и погостят какое-то время. Подай им ужин в покои. Возьми разных блюд. Ступай! – “настоящий мужчина” развернулся к окну, потеряв к нам всякий интерес, и больше не произнося ни слова.

Глава 3

– Прошу за мной! – отрапортовал мужчина в ливрее. Я немного постояла, разглядывая маленького человечка, который едва ли был со мной одного роста, думая, стоит ли с ним куда-то идти. Затем взяла сына за руку, напоследок взглянув на монстра, стоящего у окна. Энвери даже не обернулся, а я просто не знала, что еще ему сказать. Вздохнула, решив поступить благоразумно, и потянула Олега вслед за шустро убегающим слугой, который явно не был намерен нас ждать.

Дядечка оказался мал, да удал. Бежал так резво, что мы едва поспевали за ним. И куда он только так спешит? Дыхание довольно быстро сбилось, и заколол бок. Сын не выдержал и начать просить бежать помедленнее. Но этот слуга нас даже не слышал, либо просто делал вид, несясь длинными коридорами, сворачивая то в одну сторону, то в другую.

В какой-то момент мужчина резко остановился, что мы едва не сбили его с ног. Но он ловко успел отпрыгнуть, пробормотав себе под нос что-то об испорченном настроении. “А вот нечего было так бежать, как будто кто-то укусил тебя за зад”. – хотела было сказать я, но вовремя прикусила язык. Не стоит ссориться с тем, кого ты совсем не знаешь.

Натянув на лицо улыбку, он распахнул перед нами огромные деревянные двери, не меньше трех метров в высоту. Интересно, я сама-то их смогу открыть или придется звать подмогу? Слуга жестом пропустил нас вперед и позволил осмотреться.

Это были поистине королевские покои. Ну мне так показалось. Я никогда не была в королевских покоях, но представляла себя их именно так: высокие потолки, со сложной лепниной в виде цветов и завитков, освещенные люстрой с такими же плавающими огоньками, как в кабинете Энвери; на стенах – шелковые обои пастельного голубого цвета с неброским рисунком, который становился заметен только под определенным углом; большие стрельчатые окна, похожие на готические, с красивыми разноцветными витражами; два мягких дивана с кучей подушек; парочка уютных кресел и пушистый белоснежный ковер. “Вот у них явно нет детей”, – сразу подумала я, оглядывая все слишком красивое, белое и бьющееся.

В углу расположился небольшой круглый стол со стульями. Стол, кстати, уже был накрыт, а потрясающие ароматы сводили голодными спазмами желудок. И когда только они успели его накрыть, ведь буквально 5 минут назад мы еще были в кабинете у монстра?

Напротив одного из диванов согревал комнату зажженный камин. Поленья приятно потрескивали, создавая атмосферу тепла и уюта. Эта комната, видимо, была гостиной, из которой, в свою очередь, шли еще две двери.

– Вас все устраивает, элла? – без малейших эмоций поинтересовался дядечка.

– Да, спасибо. Меня Светлана зовут, а сына – Олег. А вас как зовут? – спросила я.

– Сирадж, элла Светлана. Если что-то будет нужно, позвоните вот в этот колокольчик, – мужчина пальцем указал на стену за дверью, где на полочке стоял небольшой золотой колокольчик. И как он услышит его? Только я собралась это спросить, как мажордом уже исчез, улепетывая от нас со спринтерской скоростью. “Странный он, все тут странное!” – подумала я и потерла виски, чувствуя, как голова начинает раскалываться на части, а остатки сил постепенно истощаются.

– Ну что, малыш, ты хочешь кушать или сначала посмотрим, что тут еще интересного? – устало спросила я.

– Конечно, посмотрим! – радостно пропищал Олег, глядя на меня блестящими от восторга глазами.

Олег стал носиться по нашей гостиной, снося все на своем пути. Зайчик-энерджайзер удавился бы от зависти, видя это. Переделав кучу важных дел (попрыгал на диване, раскидал подушки, проверил шторы на прочность, съел что-то со стола), унесся к одной из дверей. А я, еле передвигая ноги, поплелась следом за ним.

Там оказалась спальня в приятных голубых тонах, явно стимулирующих выработку мелатонина. Я даже зевнула, разглядывая большую белую кровать с балдахином и мягкой стеганной спинкой, которая стояла практически посередине комнаты. По обеим сторонам от нее были белые прикроватные тумбочки на темно-синих ножках. За изголовьем кровати разместилась стена из стеклянных блоков, которые переливались мягким голубым светом, напоминая чем-то воду в бассейне.

Одну стену украшало аналогичное стрельчатое окно с витражами. Я подошла к нему и распахнула тяжелые золотистые шторы, чтобы посмотреть, что там за окном, но в ночной темноте почти ничего не было видно. Только дорожки-тропинки, освещенные парой фонарей, несколько деревьев и кустов. Не густо.

Я отвернулась от окна и увидела большой двухстворчатый шкаф. Такой же основательный и добротный, как и вся мебель тут. А Олег, попрыгав еще и на этой кровати, побежал к очередной двери, спрятавшейся за стеклянной стеной.

Зайдя в помещение, я очутилась в не менее роскошной ванной, в углу которой, стоя на золотом пьедестале, впечатляла своими размерами мраморная чаша для купания. Там могли бы спокойно разместиться несколько взрослых человек, а сын бы устроил заплыв от стенки до стенки.

На стенах была голубая мозаика и белая лепнина, а еще много зеркал. О-очень много зеркал.

Даже потолок был полностью зеркальный, в котором были небольшие углубления, также выложенные зеркальными осколками и освещенные световыми шариками. Они отбрасывали на стены удивительные узоры, которые менялись, с каждым плавным движением этих светлячков.

В другом углу притулился унитаз, в принципе похожий на наш, только такой же золотой, как пьедестал ванны. Белоснежная раковина лежала на мраморной столешнице с множеством, спрятанных под ней, ящиков.

Пока я разглядывала, открыв рот все это богатство, к которому было страшно даже прикоснуться, сын уже верещал где-то в другой комнате. Я испуганно вздрогнула и побежала к нему, думая о том, что если он что-нибудь тут разобьет, то мне точно пожизненно придется работать, чтобы расплатиться за причиненный ущерб.

Во вторую комнату, из которой доносились непонятные улюлюканья, всхлипы и поросячий визг, вела дверь также из гостиной. Там оказалась детская комната.

– Ну надо же! – прошептала я, не веря своим глазам.

В детской была и кровать в виде большого корабля с мачтой и парусами, и куча разнообразных игрушек, стоящих/лежащих на всех возможных поверхностях (выступающих и утопленных в стенах): конь-качалка, машинки, железная дорога с поездом, мягкие игрушки, солдатики, конструктор, даже спорткомплекс с лазилками, горкой и качелями. Небольшой шкаф со штурвалом на одной дверце, детский диванчик и столик со стульчиком.

Все это было также в пастельных голубовато-зеленых тонах, навевая мысли о морском приключении. Стены украшали тросы и спасательные круги, по которым можно было забраться наверх до самого потолка.

Честно, я искренне удивилась. Ну никак не ожидала, что тут для ребенка будет столько развлечений. Хотя, если вспомнить, что это мое больное воображение разыгралось, то ничего удивительного. Для сына – все самое лучшее.

Из его комнаты вела дверь в еще одну ванную, где стены украшала плитка с разными морскими обитателями, создающими вполне реалистичное ощущения полного погружения под воду. Потому что эти рыбки разноцветными стайками плыли по стенам, радостно резвясь в воде.

Я не удержалась и потрогали их рукой, но уперлась только в твердую холодную поверхность. Ванна была на странных извилистых ножках, напоминающих осьминога. Раковина, что приятно, низкая, так ребенку будет удобнее ей пользоваться. А в углу стоял небольшой голубой унитаз.

– Мама, тут так круто! – кричал сын, бегая то к горке, то к игрушкам. Потом он залез по канату, раскачался, как на тарзанке, и прыгнул в бассейн с чем-то напоминающим наши мячики, только эти светились и как будто внутри были наполнены водой. Я взяла один такой мячик и помяла его. Хочется верить, что они не лопнут от таких прыжков моего Тарзана.

– Да, малыш, тебе с комнатой однозначно повезло. Я бы тоже такую хотела, – улыбаясь, присела на корточки и крепко обняла ребенка, – Может пойдем кушать, а то я уже слышу, как твой животик урчит.

– Ну мам, я хочу еще поиграть! – сурово глядя на меня, проворчал сын.

– Покушаешь, а потом пойдешь играть. Идем, – встав, взяла Олега за руку и повела его к столу.

На столе было множество самых разнообразных блюд. В большинстве своем они были похожи на наши: запеченная курочка с картошкой, рыбка под каким-то соусом, мясо с овощами, сыры, булочки и колбасы. Но было и кое-что новенькое: например, что-то ярко-голубое, желеобразное и очень подозрительное. Я бы пробовать побоялась, а вот сын только увидел и тут же потянулся пальцем к этой непонятной жиже.

– М-м-м… вку-у-усно, – зажмурившись и облизывая палец, сказал Олег.

Я решила, что попробую сие чудо потом, после нормального ужина. Отодвинула стул, посадила ребенка, а затем села сама, положив себе курицу, а Олегу мясо.

Курица оказалось очень вкусная – с хрустящей корочкой и со сладковатым вкусом. Картошка напоминала нашу “по-деревенски” – тоже хрустящая снаружи, но внутри мягкая. Я посмотрела, как Олег чуть ли не мурлычет от удовольствия, уплетая свое блюдо, отрезала у него кусочек мяса, похожего на говядину. Им оказалось нежнейшее, тающее во рту мясо с клюквенным соусом, который дал приятную кислинку. От такого я сама была готова заурчать.

Мы с голода быстро набили свои животы. Кстати, это голубое недоразумение я все-таки попробовала. По вкусу оно напомнило пудинг из ягод. Может голубика дала такой цвет? Оказалось, вполне сносно, хоть я и не люблю пудинги.

Честно, после такого вкусного ужина у меня было лишь одно желание – лечь спать. Только вот у Олега энергия била ключом, поэтому мы сначала поиграли, покупались в ванной на чудовищных ножках (как выразился Олег). Когда я спросила, почему чудовищных? Он сказал, что они похожи на щупальца чудовища. Даже залезать не хотел в нее, боялся, что его там кто-то схватит.

А как мы искали способ включить воду – это отдельный квест. Мы сначала обошли по кругу эту чудную ванну на чудовищных ножках в поисках хоть чего-то напоминающего кнопку или кран. Затем я попыталась вспомнить все, что когда-то читала в книгах. Я потыкала на плитки, ну вдруг какая-то сдвинется и выйдет кран? Затем я похлопала руками, потопала ногами, сын мне в этом активно помогал, что-то при этом радостно выкрикивая. Потом, чувствуя себя полной дурой, я залезла в ванную, и вода просто полилась. Вот так взяла и полилась, что разозлило меня еще сильнее.

– Предупреждать о таком нужно! – недовольно бурча себе нос, снимала я с себя мокрую одежду. Когда ванна наполнилась, вода автоматически перестала идти, а потом после купания сама слилась. Чудеса, да и только.

Искупав сына, уложила его в кровать-корабль и пошла мыться сама. Мне надо было побыть одной и подумать, как нам отсюда выбираться. И что делать, если это не мое больное воображение, а мы действительно попали в другой мир…

Глава 4

Мас Энвери

– Прошу за мной! – сказал Сирадж и увел Лану и Олега.

Я же стоял и смотрел в никуда. Мне было о чем подумать.

Перо феникса появилось спустя сколько? 5000 лет? И у кого? У малолетнего мальчишки, для которого это только лишь игрушка. Признаться, меня это сильно разозлило. Это точно какая-то глупая шутка Богов, и чем быстрее мы с этим разберемся, тем лучше!

Я подошел к своему столу и невольно вздохнул полной грудью. Тут все еще витал запах этой девчонки с большими и пронзительными глазами. А в голове промелькнули картинки, как я схватил ее за горло, как ощущал пальцами тепло нежной кожи, а в ее глазах плескался неподдельный ужас, словно я – монстр, вышедший из-за грани.

Она пыталась ослабить мой захват, била ногами, даже пробовала укусить. Если бы малец меня не остановил, я бы мог навредить ей.

Я всегда сначала бью, и только потом интересуюсь, кому и зачем понадобилось забраться ко мне в кабинет. Если, конечно, было у кого поинтересоваться. И от этой мысли мне стало противно, что заставило меня поморщиться.

Но этот запах снова и снова возвращал мыслями к ней – сочный, свежий, искристый. Апельсин и пачули – необычное сочетание, но так ей подходящее.

Мне неожиданно понравилось, что она не из робкого десятка, такая хрупкая и такая отважная. Не побоялась разбить лампу об мою голову. Любого другого я бы за такое убил, а ей я восхитился. Откуда ж ты такая свалилась мне на голову? – подумал я, садясь в свое кресло, не замечая, как снова потираю подбородок. Глупая привычка, но так крепко въевшаяся в меня.

Я чувствовал, что с появлением этих двух, жизнь непременно изменится. Но только вот в какую сторону? Я перебирал в голове все возможные факты и воспоминания из истории, но не мог найти ничего о попаданцах.

Правильнее всего было бы от них избавиться, поскольку с пером феникса они несли серьезную угрозу всему нашему миру. Но что, если они действительно были посланы Богами? Только вот тогда с какой целью?

Я пытался анализировать и нашу внутреннюю политическую ситуацию, и отношения с Оскуро, и отношения в народе, вроде ничего неожиданного нет, что требовало бы незамедлительного вмешательства. Сейчас, как никогда, все можно назвать спокойным. Сведения, добытые разведкой, только радуют.

Что же тогда явилось толчком для божественного вмешательства и появлению пера? На этот вопрос я не находил ответа, как ни старался. Уриэль и Урия так давно перестали отвечать на наш зов, что уже казались вымыслом. Но сегодня я своими глазами видел перо феникса. Оно было таким, как на страницах наших книг и учебников, от него веяло настоящей первозданной силой, с которой даже я бы в одиночку ни за что не справился, если бы они захотели ей воспользоваться.

Решив, что без свежего взгляда Лиана, мне не обойтись, я сжал белый камень на саллире, мысленно представляя Эльмаса. Камень засветился, моргнул и погас.

– Эн? Все в порядке? – взволнованно ответил Лукиллиан, вглядываясь в мое лицо. Видимо, на котором эмоции отображались, как в раскрытой книге.

– Нет! Нам срочно надо встретиться! – практически прорычал я, нервно перебирая камни на руке. Не знаю почему, но что-то не давало мне покоя. А бояться я не любил.

– Хорошо. Жду тебя.

Я же, ни с кем не попрощавшись, сразу выбежал из своего замка. Запрыгнул в волар, дал мысленную команду и взлетел. Летел я быстрее, чем обычно, ничего не замечая вокруг, поэтому добрался до дворца за считанные минуты. Выпрыгнул из волара, бросил ключи лакею и унесся в кабинет к Лукиллиану.

«Что же меня так накрыло-то?» – всю дорогу думал я.

Я никогда не позволял себе терять самообладание. Только рациональность, контроль, упорядоченность и никаких эмоций. А тут эмоции накрывают одна за другой. А еще все время перед глазами всплывало нежное лицо Ланы и появилось странное желание защитить ее. Я кожей чувствовал, что возникновение пера феникса втянет ее в большие неприятности.

Остановившись перед дверью в кабинет, перевел дыхание и попытался успокоиться. Хотя хреново у меня это получалось. Постучал в дверь. Друг тут же ее распахнул, впуская меня. И еле заметным жестом активировал защиту от прослушивания.

– Что за срочность привела тебя в такой час? – без лишних слов перешел сразу к делу Лукиллиан.

– Нашлось перо феникса! Оно у меня в замке.

– Шутишь? Если да, то неудачно! – скептически взглянул на меня Лиан, жестом приглашая сесть в кресло. А сам прошел к стене, нажал на скрытые кнопки, открывая нашему взору барную стойку, на которой красовались всевозможные напитки, от алкогольных до безалкогольных.

– Кофе или чего покрепче? – выгнув бровь, спросил он.

– Давай кофе, мне еще обратно лететь.

Лукиллиан кивнул и привычным движением сделал два кофе, в один же плеснул жидкость янтарного цвета, который и протянул мне. Благодарно хмыкнув, я принял кружку и продолжил разговор:

– Да какие уж тут шутки, Лиан?! Сегодня у меня в кабинете непонятным образом очутилась девушка с ребенком и пером феникса в руках. В кабинете, на который я сам лично накладывал несколько слоев защиты, а еще не один артефакт. Несла какую-то околесицу про музей, ручку, мужа и сына. Просила вернуть домой, даже предложила стукнуть ее по голове. Честно, никакой логики в этом я не видел, но оно и понятно, ведь если бы я сумел постичь мысли женщин, мне бы уже давно воздвигли памятник. Но ее сын держал перо феникса, и что это оно, у меня не было никаких сомнений. Я попытался его забрать, да меня так шибануло, что рука волдырями покрылась! – на одном дыхании проговорил я.

Во взгляде Лукиллиана сначала пронеслось непонимание, затем злость, а после удивление.

– Так давай теперь спокойно и по порядку: у тебя в защищенном кабинете появилась девушка с ребенком?

– Да! – нервно ответил я.

– А защиту она как прошла?

– В том то и дело, что контур не был разорван, артефакты не сработали. Она словно просто появилась там. – объяснил я.

– И как она у тебя оказалась, ты не знаешь?

– Нет! Ну то есть не совсем. Малец сказал, что это перо феникса их перенесло. Что перо им там в каком-то музее (что это такое, я и сам не знаю) дала странная женщина, сказав ему оберегать его. Что женщина отличалась от остальных людей и привлекала внимание. Они пытались найти ее и вернуть перо, но она пропала. Так перо феникса и осталось у мальчишки.

– Значит, они перенеслись к нам из своего мира с помощью пера. Этот малец был выбран его хранителем. А перо должно было вернуться в наш мир и прихватило с собой мальчишку, ну и его мать, видимо. Подозреваю, что тут не без помощи Богов обошлось. И возможно, та самая женщина и была Урией. – спокойно рассуждал Лиан, поглаживая кружку в руках, исходящую белым паром.

– Получается, что так. Но какой из мальчишки хранитель? И зачем перо спустя столько лет вдруг решило вернуться? По-моему, нам надо от него избавиться. Ты же не хочешь повторения 5000-летней давности?! – я залпом выпил кофе и поднялся со своего места, даже не замечая, как начал ходить из угла в угол.

– Не хочу. Да успокойся ты уже, Эн! Перестань маячить! – рыкнул на меня Лукиллиан, и его глаза засветились белым. И я подчинился, но не перестал сжимать кулаки, ненавижу, когда он пытается давить на меня своей магией. – Мы разберемся с этим! Завтра сразу после завтрака приезжай ко мне вместе с девушкой и мальчиком. Да не забудь взять перо. И попроси их держать язык за зубами. Пока никто не должен знать ни откуда они, ни что с собой принесли!

– Хорошо, – выдохнул я. – Мы приедем. Ну а пока надо поднять все архивы. Я уже почти не помню, из-за чего все тогда началось, а, главное, чем это аукнется для нас сейчас.

– И то верно. Пойдем в библиотеку. Там что-то должно быть с тех времен. Хотя могу поклясться, этих книг не трогали руки человека 5000 лет.

Глава 5

На этот раз я залезла в ванну полностью раздевшись, и вода водопадом начала наполнять ее горячей водой, красиво спускаясь откуда-то со стены, искрясь и разбрызгивая теплые капли.

От нервов у меня уже стучали зубы и безумно хотелось согреться. Хотя, как оказалось, тут есть и душ. Просто он так ловко спрятан, что я сразу его не заметила.

Я перенюхала содержимое всех флакончиков на полочке, налила какой-то пены из розового бутылёчка. Она приятно пахла луговыми цветами. И окунулась в это розовое облачко, исходящее белым паром. Почему оно розовое даже думать не стала.

Я лежала, пытаясь переварить полученную информацию, и гадала, что же во всем этом меня напрягает больше всего.

Итак, что мы имеем?

1) 

Если я все-таки лежу в коме и это дурацкий сон, то нужно просто плыть по течению, когда-нибудь я проснусь.

2) 

Если я сошла с ума, то надеюсь, что меня спасут люди в белых халатах, напичкают волшебными пилюлями, и я чудесным образом исцелюсь.

3) 

А если я все-таки попала в другой мир? Каждый уважающий себя попаданец знает, раз попал, то смирись и прими.

Почему-то считать себя сумасшедшей мне не нравилось, легче смириться с попаданством.

Я задержала дыхание и ушла под воду с головой, бездумно разглядывая, как мои волосы плавают на поверхности, то закрывая обзор, то открывая его.

Мне хотелось плакать и кричать, снова плакать и кричать… Я ничего не знаю об этом мире, об этих людях. А людях ли? Судя по тому, как этот “настоящий мужчина” светился, не очень-то он и человек. А самое главное, если я с Олегом тут, то там остался Марк, и, получается, я бросила своего ребенка.

Когда в глазах уже плясали мушки, а в ушах начало звенеть, я вспомнила, что теперь должна уметь дышать под водой, если, конечно, верить словам Энвери. Мне стало настолько любопытно, что я на миг забыла обо всех переживаниях.

Я лежала до тех пор, пока легкие не начали нещадно гореть, но я не понимала, как убедиться в правдивости его слов. Если я вздохну ртом, то нахлебаюсь воды и просто утону, меня даже спасти не успеют, а как понять принцип действия нового дыхания под водой, никто не объяснил.

Но неожиданно, когда я уже была готова сдаться и вынырнуть, на моей шее, что-то зачесалось, затем задвигалось и я, сама того не понимая, открыла рот, втянула воду и сделала первый вдох под водой. Шокировано и абсолютно не веря в происходящее, я потянулась рукой к шее, и пальцами нащупала, что-то похожее на жаберные щели, они были подвижные, узкие и часто располагались по всей длине трахеи.

Я вынырнула из воды и снова сделала вдох, на этот раз почувствовала, как жабры на моей шее постепенно исчезают, и я начинаю дышать полной грудью.

Обалдевшая, уткнулась лбом в свои колени, думая о том, какие странности вокруг меня творятся.

Как бы мне сейчас хотелось уснуть и проснуться у себя дома, с детьми и даже бывшим мужем. Хоть мы и развелись, но остались хорошими друзьями. Он бы точно посмеялся над моей поехавшей кукуней, которая еще и помахала адекватности на прощание. Сказал бы что-то вроде: “Лан, да твои тараканы давно уже, покручивая у висков лапками, ушли плакать в сторонке”, или это: “Мда-а… Вроде брюнетка, но мозг достался от блондинки”. И вот сейчас мне было бы совсем не обидно, потому что это оказалось бы правдой. А на правду не обижаются.

Поплакав, мне немного полегчало. И я приняла решение, что хватит распускать нюни. Даже в самые тяжелые периоды своей жизни, я не позволяла себе отчаиваться, и всегда шла дальше, с гордо поднятой головой. И сейчас поступлю точно также. Если я завтра проснусь здесь же, а не дома, тогда приму, что мы попали в другой мир. И найду способ вернуться с Олегом к Марку. Пусть он будет даже невозможным и самым нереальным, но я это сделаю.

И полная решимости я, наконец, помыла голову, воспользовавшись очередным бутыльком с полочки, и вылезла из уже остывшей воды и лопнувшей розовой пены. Вытерлась пушистым полотенцем и накинула на себя халат за неимением другой одежды, а грязную мне одевать не хотелось.

Я пооткрывала ящики под раковиной, нашла что-то похожее на пасту и щетку, почистила зубы. И осознав, что прошло много времени, я побежала к Олегу, но предварительно, посмотрев на наши огромные двери, приперла их стулом. Не нравилось мне, что я не знала, чего ожидать от этого мира. Может, у них тут принято по ночам в гости ходить, или еще чего хуже. А чего хуже, я даже представлять не стала, чтобы не накручивать себя еще больше.

– Ты еще не спишь? – удивилась я, войдя в комнату к Олегу.

– Неа, пока не хочется. – ну точно, ведь у нас на Земле было еще утро, а, значит, сейчас день или вечер. – Тут столько игрушек. Ты только посмотри на эту лошадь. Она какая-то не такая. Светится также, как тот дядя, что сделал тебе больно.

Я легла к Олегу в кровать. Взяла в руки игрушку, покрутила ее. Красивая. У нее длинная мягкая грива, которая переливается такими же яркими неоновыми нитями, что в волосах у Энвери. Настолько реалистично сделана, что того и гляди сейчас сорвется и унесется галопом. Отдала сыну лошадку и повернулась на бок лицом к нему.

– Поговорим?

– Тебе не нравится здесь? – осторожно спросил Олег.

– Понимаешь, малыш, мне страшно здесь, – решила честно признаться я. Может так получиться, что мы тут застрянем и тогда…

– Мы не вернемся домой?

– И тогда мы можем долго не увидеться с Марком, и папой, и бабушкой с дедушкой… Но я постараюсь сделать все, чтобы поскорее вернуться к ним. Я обещаю! – я поскорее обняла сына, чувствуя, как подступают слезы.

– Мам, тебе больно?

– Нет, малыш, все в порядке.

– Знаешь, а мне тот дядя не кажется плохим, хоть он обидел тебя. Я думаю, он ошибся. – немного подумав, выдал сын.

– Надеюсь, ты прав, Олеж.

– Ну а если что-то случится, мы с перышком тебя защитим!

– Я знаю малыш, знаю, – тихо проговорила я, засыпая крепким сном без сновидений.

Глава 6

Мас Энвери

С Лианом мы провозились до глубокой ночи. Поэтому домой я вернулся, когда весь замок крепко спал, погрузившись в тишину и темноту. И только тусклый свет у парадного входа выдавал присутствие здесь людей. Распахнув широкие двустворчатые двери, я окунулся в такую привычную атмосферу роскоши и… одиночества.

Смешно, да? Я – Мас Брайтонского грефа, главного региона нашего мира. Я богат и могу себе позволить все, что захочу. Я – лучший друг самого правителя. Я пользуюсь популярностью у самых лучших женщин нашего мира. Но я безумно одинок. Пустота в моем сердце высасывает все силы, оставляя после себя только холод… Пронизывающий, замораживающий все эмоции, чувства и желания.

Я поежился, ощущая, как холод въедается все глубже, и без лишнего шума поднялся на второй этаж, направляясь в свои покои, но что-то меня словно тянуло остановиться раньше. Посмотрев на двери, которые ведут к Лане и Олегу, решил не страдать ерундой и пойти дальше. Но не смог сделать и шага.

Меня неимоверно тянуло туда. А моя вечная спутница – пустота, даже на время опустила голову. Оставив только любопытство и желание, переступить порог этих покоев.

Тогда я, доверившись новым для себя чувствам, попробовал их открыть, но они не поддавались, что неожиданно вызвало у меня улыбку. А девчонка не промах, попробовала закрыться. Но не существовало такого замка, который бы я не смог открыть. Одним мимолетным движением я отодвинул преграду и вошел в покои, где меня снова охватил будоражащий запах апельсинов и пачули.

Сбросив наваждение, стремительным, но абсолютно беззвучным шагом, я направился туда, куда меня тянуло сильнее всего. Распахнув двери детской, оценил картину, от которой у меня проснулось давно забытое чувство щемящей нежности. Как же давно я такого не видел…

Лана спала в обнимку с сыном. Мальчишка улыбался во сне, а девушка казалась настолько спокойной, что даже черты ее лица изменились: лицо разгладилось, ушла складка между бровями, которую я сегодня лицезрел не один раз, морщинки в уголках глаз и губ.

Я, осторожно перешагивая через разбросанные игрушки, подошел к кровати и убрал локон, упавший на лицо девушки, заставив ее тихо вздохнуть и поморщиться.

Зная, что Олег, как и любой ребенок, вскочит ни свет ни заря, взял Лану на руки и понес к ней в спальню. Пусть выспится хорошенько.

Она доверчиво положила голову мне на плечо, а я тихо млел от такого невинного прикосновения, что вызвало желание прижать ее сильнее и больше не отпускать.

Положив ее в кровать и укрыв одеялом, я постоял какое-то время, думая о том, что же в ней меня настолько зацепило? Что я в один миг потерял покой и разрушил стены, выстроенные не за одну сотню лет. Что мне захотелось узнать девушку получше, разгадать все ее мысли и желания.

Все наши женщины отличались абсолютной покорностью и зависимостью от мужчины, а Лана скорее своевольная и самодостаточная. Она, как дикая кошка, готовая в любой момент вцепиться когтями, защищая того, кто ей дорог. Дерзкая, но наивная. Я не понимал, как в одном человеке может поселиться маленький ребенок и отважный воин.

А еще меня впечатлило, что, она, по сути, оказалась неизвестно где, но не впала в отчаянье и истерику. Любая наша девушка тут же бы потеряла сознание, очнувшись, потеряла его снова, а потом вынесла бы весь мозг причитаниями, слезами и мыслями, что теперь ее жизнь закончена и не имеет смысла.

Лана растерялась? Да, а кто бы на ее месте не растерялся? Но она старалась спокойно рассуждать, с любопытством все изучить, я до сих пор ощущаю ее взгляд, который ходил по мне, пока она думала, что я не замечаю. Она со всей отважностью пыталась защитить себя и ребенка и даже не побоялась указать мне на мое место.

А еще она очень привлекательная женщина, нежная и хрупкая, едва достающая мне до плеча. Маленький немного вздернутый нос, пухлые губы, красивые скулы и острый подбородок, а еще нежная кожа, что так и манит прикоснуться к ней.

Неожиданно я вздрогнул, заметив, что мои мысли начинают скатываться не в том направлении. Обругав себя, тихо вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Я был еще готов никого к себе подпустить, пусть и мысленно.

Глава 7

Проснулась я от того, что солнечный лучик щекотал нос и слепил глаза. Странно, маска что ли слетела? Ну да ладно, поваляюсь еще чуть-чуть. Сегодня ведь воскресенье, а значит, детей в садик вести не надо. Но только я расслабилась, как неожиданно подскочила от шальной мысли, ворвавшейся в мою голову, и медленно открыла глаза.

– Твою мать, – по спине растекался ужас, грозящий перейти в истерику. Это все-таки не сон, и я не дома.

Ничего лучше я не придумала, как спрятаться под одеяло.

– Я сплю, сплю, сплю. – я повторяла это, как мантру, снова и снова.

За свои 30 лет я перечитала сотни книг, и что греха таить, я любила истории про попаданцев. Ну классно же ведь очутиться в прекрасном мире, где тебя холят и лелеют, с принцем или драконом. Только вот одно дело – предполагать это совершенно абстрактно, и совсем другое – когда это коснется тебя лично. Да и драконопринца я пока не увидела…

– Так, соберись, тряпка! – проговорила я сама себе. – Жалеть себя мы будем потом, а сейчас надо найти способ выбраться отсюда и вернуться к Марку.

Я вылезла из-под одеяла, окинула свежим взглядом свою комнату. И тут меня осенило, что уснула-то я с Олегом! Лунатизмом я раньше не страдала, поэтому вывод только один – меня кто-то перенес. Но разбираться еще и с этим у меня желания сейчас не было.

Я направилась в комнату к сыну, но его там не оказалось.

– Олег, ты где? Решил поиграть со мной в прятки? – хрипло спросила я и для убедительности залезла в шкаф, под кровать, посмотрела в бассейне с мячиками. Сына нет.

Моя, на время уснувшая паника, снова подняла голову. Я начала метаться по комнате, затем вылетела в гостиную, заметила нетронутый завтрак на столе, разбросанные подушки, оторванную штору и тишину. Пугающую, давящую тишину. В которой стук моего сердца отдавал эхом по комнате.

Вы знаете, как женщина легко из мухи делает слона? Так вот сейчас мой мозг отказывался мыслить рационально и только подкидывал картинки по убийству Олега. Одна изощреннее другой.

Ужас за сына не давал мне вымолвить ни слова. На негнущихся ногах я пошла в сторону двери, ведущей в коридор. Но тут в комнату ворвался вихрь под названием Олег. А за ним “настоящий мужчина” под именем Энвери.

Мое сердце пропустило удар, а глаза закрыла пелена ярости. Честно, мне даже показалось, что изнутри поднимается обжигающая волна, которая устремляется к кончикам пальцев и растекается мелкими разрядами тока. Так хотелось то ли ударить кого-то, то ли что-то разбить.

– Сво-олочь, – прошипела я, подходя все ближе и ближе к Энвери. – Да как ты посмел? – ткнула пальцем ему в грудь, хотя нет – в живот. У этой двухметровой стены грудь выше. Задрала подбородок повыше, чтобы заглянуть в его хитрые глаза. – Я же тут чуть с ума не сошла!!!

Энвери вот нисколько не растерялся и тем более не испугался маленькой меня, брюзжащей у него под мышкой. Положил руки мне на плечи, немного сжал и засветился глазами. Вот прям включил два таких ярко-голубых и красивых фонарика. Мне тут же захотелось ему все простить, да еще и в ноги поклониться.

– Успокойся, Лана, – шепча произнес он, чуть поглаживая мои плечи. А мне подумалось, что именно так себя чувствует жертва во время “танца смерти”. Ну, когда куница или лисица гипнотизирует (а может очаровывает) свою жертву, чтобы подобраться к ней поближе и внезапно напасть. Вот эти два фонарика явно не просто так светились. Я тряхнула головой, чтобы сбросить с себя это ощущение, и разозлилась еще сильнее.

– А вот не надо мне тут зубы заговаривать и глазами светиться! Ресурс у лампочек не вечен! – я скинула с себя его руки, и в глазах этой глыбы (которые уже и не светились) промелькнуло удивление. – Что ты делал с моим сыном?!

– Да ничего я с ним не делал, – отмахнулся Энвери, обходя меня по дуге, – Олег рано проснулся, шумел. Я решил его забрать, чтобы ты могла поспать подольше.

Я быстро развернулась к ребенку, ощупала его руки/ноги, потрогала голову, даже заглянула в рот.

– Мам, перестань! Да перестань же ты, – хохоча, отбивался от меня Олег и, вырвавшись, побежал к столу с едой.

– Он ничего тебе не сделал? – спросила я, подходя к ребенку, – Где ты был? И чем вы занимались?

– Не мучай мальца. Все с ним в порядке! Пусть сначала поест, а после мы поговорим, – Энвери усадил меня за стол, а сам сел рядом. “Он что собирается завтракать с нами?” – пробежала мысль в моей голове. Я уже решила встать, но тут мой живот очень отчаянно запротестовал, издавая не самые приятные звуки, поэтому я быстро начала накладывать еду в тарелку, при этом подкладывая ее еще и сыну.

Ели мы практически молча, все разговоры сводились только к “подай это, подай то”. Я украдкой поглядывала на мужчину, который сегодня не казался мне таким пугающим, даже наоборот, было в нем что-то цепляющее. И я сейчас не о внешности.

От него веяло надежностью и спокойствием. Я искренне не понимала, как могу чувствовать себя защищено в незнакомом месте и с незнакомым мужчиной. Но чувствовала так. Никакому разумному объяснению это не поддавалось, может здесь несколько иначе работала интуиция, все-таки мир магический, а может просто лично он вызвал некое доверие во мне.

Также я периодически ловила на себе его загадочный взгляд. И подразумеваю, что он также пытался анализировать ситуацию, в которой мы все дружно очутились. Не знаю, что он думал обо мне, но надеюсь, что убить больше не захочет. Почему-то эта мысль меня не пугала, а, наоборот, позабавила. Ведь я знаю себя, а значит, еще ни раз в нем вспыхнет желание меня придушить.

– Почему ты так на меня смотришь? – не выдержав его пристальный взгляд, спросила я.

– Пытаюсь понять, за какие такие прегрешения ты свалилась на мою голову. – выдал он, а я обалдела. Захотелось тут же послать его в пешее эротическое, ну или по-детски показать средний палец. Но я была бы не я, если бы не задумала пакость. Поэтому я расплылась в ехидной улыбке и гаденько захихикала, предвкушая, как буду долго и монотонно выедать его мозг чайной ложечкой.

– Эй, ты начинаешь меня пугать, женщина! – дернулся Эн, явно чувствуя, что совсем скоро я ему наглядно продемонстрирую все его прегрешения и добавлю новых.

– Энвери, а ты не дракон случайно? – неожиданно даже для себя, спросила я мужчину, от чего он подавился своим чаем.

– С чего ты так решила? – он как-то весь подобрался, даже создалось ощущение, что раздался вширь. Хотя куда уж больше?

– Ну ты такой большой, серьезный, с юмором у тебя не очень… А я всегда мечтала увидеть дракона. И раз мы так неожиданно оказались в магическом мире, то я подумала, может тут у вас и драконы есть. – со всей надеждой я посмотрела на него.

– И откуда только у тебя такие мысли в голове? Драконы – это сказки для малых деток. – фыркнул он, ну совсем как дракон, разве что пар не пошел из ноздрей.

– Магия в моем мире тоже считается вымыслом, а сейчас я сижу за столом с человеком, который явно ей обладает. – ответила я и продолжила усердно работать вилкой. – Тогда может ты демон? Хотя рожек и хвоста не видно… Или ты его спрятал в штанах? – подозрительно окинула взглядом сидящего рядом мужчину, чьи глаза уж слишком откровенно пялились на меня. – Нет? Тогда эльф? – попыталась разглядеть его уши, – Может откинешь волосы? Мне ушей не видно.

Эн натурально зарычал, отдернув мою руку, которая уже активно лапала его уши.

– Р-рычишь, – задумчиво протянула я, – тогда ты, наверное, оборотень? На кошака ты не похож, может медведь? Вон какой огромный… и взгляд не очень добрый. – еще немного подумав, я добавила, – Ой, только бы не наг, я до икоты боюсь змей.

– Человек я, человек! Может уже хватит меня трогать? Нет у меня того, что ты там пытаешься нащупать, – во взгляде Эна бушевало такое количество эмоций, что мне стало неловко, а щеки обдало жаром. Я одернула руку, заметив, как продолжаю искать хвост.

– Прости, – немного смутившись, сказала я. – А что тогда ты умеешь?

Мужчина нервно вздохнул, прикрыл глаза и, немного расслабившись, ответил на мой вопрос:

– Я – созидатель, работаю с энергетическими потоками. Могу черпать энергию из всего, что тебя окружает, и преобразовать ее в то, что мне нужно, – тут он уловил мой непонимающий взгляд и дополнил, – ну, например, я могу перемещать предметы, могу из апельсина сделать яблоко или даже создать то, чего здесь нет. – И он щелкнул пальцами, а передо мной возник букет цветов, в который так и захотелось сунуть свой нос. В чем я себе и не отказала.

– Удивительно! – восхищенно, пропищала я, вдыхая чудесный аромат.

Когда с завтраком было покончено, и мы почти допили чай, Энвери сказал:

– Сейчас нам надо будет съездить к моему хорошему другу. У него самая большая библиотека во всей Альме. Скорее всего, именно там мы сумеем найти ответы на практически все наши вопросы.

– И как вернуть нас домой? – перебила я.

– И как вернуть вас домой, – вздыхая, ответил Энвери. – Хотя буду откровенен, я не знаю ни единого случая, когда кто-то отправлялся в другой мир…

– Но и у вас не было других попаданцев?

– Не было, по крайней мере мне о них ничего не известно.

– Значит, раз мы как-то сюда попали, то можно сделать тоже самое, чтобы вернуть нас назад? – с надеждой спросила я.

– Я не буду исключать такой возможности, но и обещать ничего не могу. Поэтому я и хочу познакомить вас с Лукиллианом. Если кто-то что-то и знает, то только он.

Я кивнула головой и окинула взглядом себя, а затем сына. Я все также в халате, а он во вчерашней одежде.

– Прежде чем нам куда-то ехать, надо подобающе одеться.

– А ты в шкаф заглядывала? – почему-то с усмешкой спросил Энвери.

– Да, когда искала Олега. – совершенно не поняла я его намеков.

– Ну и что там?

– Сына я не нашла…

Хмыкнув, Энвери вальяжной походкой двинул к шкафу в моей спальне. Па-ба-бабам (барабанная дробь тут же промелькнула в моей голове), и он распахнул дверцы. А та-а-ам рай для любой девушки.

Это оказался совсем не шкаф. Ну то есть, конечно, шкаф, но он размером с целую гардеробную. Я обошла его, заглянула за него, потрогала его гладкий бок и аккуратно зашла вовнутрь. Мне даже захотелось пищать от восторга, но я быстро взяла себя в руки и сделала самое серьезное лицо. Поду-умаешь волшебный шкаф 5 на 5 метров.

Там были десятки полок, ящичков и вешалок. Одежда всех возможных цветов и расцветок. А когда я дошла взглядом до обуви, то решила умереть прямо тут – в самом идеальном месте на всем свете (и во всех мирах). Обувь с детства была моей слабостью. Еще дома на Земле у меня было 73 пары обуви (да, я их пересчитывала и крепко любила). А тут их не меньше сотни.

– Лана, ты давай одевайся побыстрее, а я пойду помогу выбрать одежду Олегу, – оторвал меня от созерцания Энвери, что-то прошептав про нас девушек. Но мне было абсолютно все равно. Я махнула им рукой и пошла щупать мою прелесть, даже не заметив, как Энвери взял Олега за руку и увел его из гардеробной, аккуратно закрыв за собой дверь.

Тут оказалось много платьев, к счастью, не с корсетами и юбками на кольцах, а вполне себе “земных”. Но таких, которые я бы одела только на праздник, уж очень они были красивые и нарядные. А сейчас мне хотелось чего-то простого и удобного.

Я провела рукой по стройным рядам вешалок и выбрала узкие темно-синие брюки и кремовую блузку с неглубоким вырезом и рукавом три-четверти. На ноги одела туфли на небольшом каблучке (к слову, туфель на шпильках тут не было совсем). И что интересно, туфли были мне в пору, и это при условии, что у меня 36 размер ноги. Среднестатистически он у всех больше.

Заметив ряд из сумочек, прикинула, что данный аксессуар лишним не будет. Выбрала небольшую, но довольно вместительную. Накидала в нее очень нужных (и не очень) вещей: запасной комплект белья, кофту, упаковку салфеток, резинки для волос.

Неожиданно поняла, что я еще даже не успела умыться и причесаться. Из-за переживаний за сына все на свете забыла. Открыла двери гардеробной и побежала в ванную, где так и застыла напротив зеркала.

Там на меня смотрела вроде я, но я была какой-то другой. Если раньше я обладала темно-русой копной волос, то сейчас – светло-русой. Волосы теперь были чуть длиннее и доходили до поясницы. Я покрутилась, разглядывая эту роскошь.

Затем подошла ближе, вглядываясь более пристально в свое отражение. Глаза из зелено-болотных превратились в просто зеленые, но, что странно, один глаз словно немного отличался по оттенку от другого. Я даже почти уткнулась носом в зеркало, чтобы лучше разглядеть. Татуаж стрелок пропал, но ресницы стали длиннее и гуще, как если бы их нарастили. Поэтому глаза смотрелись ярко и выразительно.

Кожа – гладкая и чистая. У меня всегда были расширенные поры, а тут я бы и под лупой их не увидела. Схватила себя за щеки и потянула. Очень странно. Губы остались мои, они у меня от природы достаточно пухлые, а вот цвет изменился, как если бы их накрасили малиновой помадой.

Не найдя всему эту объяснения, я решила, что потом обязательно получше себя рассмотрю, а сейчас надо хотя бы умыться. Я быстро почистила зубы, затем, порывшись в ящиках, нашла расческу и, наконец, привела волосы в порядок, что они тугими блестящими локонами рассыпались по спине и плечам.

И обнаружив в ящиках лишний комплект щетки и пасты, немного косметики, какую-то аптечку, предметы женской гигиены и запихнула все это в свою сумку. Кто знает, что мне тут неожиданно может пригодиться…

И довольная собой я вышла в гостиную.

Глава 8

В гостиной меня уже ждали красиво одетые мужчины (ну то есть сын и монстр). Олежек вприпрыжку подбежал ко мне и сказал:

– Мам, ты стала такой красивой! – я даже немного смутилась.

– Спасибо, малыш. Ты тоже очень красивый! Какой у тебя костюм, и даже галстук-бабочку надел. Сам завязал или мас Энвери помог? – глядя в лучистые глаза ребенка, я и сама не сдержала счастливой улыбки.

– Дядя Энвери помог. Он сказал, что настоящий мужчина должен носить костюм! – совсем по-взрослому взглянул на меня ребенок, и какая-то догадка настойчиво царапала край моего сознания, но никак не желала сформироваться в нужную мысль.

– Вот как? А что еще должен “настоящий мужчина”? – не скрывая ухмылки, спросила я Олега, но посмотрела на Энвери. Его глаза потемнели, выдавая настоящую бурю эмоций, но быстро взяв себя в руки.

– Мы тебе обязательно все расскажем. Но сейчас время поджимает, ты слишком долго собиралась! – разглядывая меня, сказал Эн. – Олег, ты взял перо феникса? – и бросил взгляд на ребенка.

– Да, оно всегда со мной. – сын покрутил перо в руках.

– Отлично. Спрячь только его и без моего разрешения никому не показывай, – сделал небольшую паузу и добавил, – пожалуйста.

Энвери дождался кивка от Олега, развернулся на пятках и быстро направился к гигантским деревянным дверям, ведущим из наших покоев. Открыл их так, будто они не весят ничего. Я напоследок окинула взглядом сына, взяла его за руку и направилась вслед за “настоящим мужчиной”.

Энвери решил взять пример с Сираджа и также быстро нестись по коридорам. Их вместе что ли этому учили? Я понимаю, что мы можем опаздывать на встречу с таинственным другом, но каждый раз нестись, как стая бешеных белок, желания нет.

– Энвери, постой! Не несись же ты так! Мы не успеваем! – запыхавшись, прокричала я, практически теряя из виду этого очень странного мужчину.

Энвери сбавил шаг. И у меня, наконец, появилась возможность поразглядывать окружающую обстановку.

Коридор, по которому мы почти летели, напоминал музей или картинную галерею. Везде висели портреты, пейзажи и даже натюрморты. “Может он сам их рисует?” – про себя хихикнула я.

Через каждые 5-10 метров стояли колонны, парили в воздухе необычные светильники, а еще украшали стены необычные растения синеватого цвета. Они оплетали собой выступы в стенах, залезали на картины и даже на светильники. Периодически галерею освещал яркий свет из стрельчатых окон, а на полу и стенах плясали разноцветные солнечные зайчики.

Из коридора мы вышли в просторный и светлый лестничный холл со вторым светом. Помещение украшала широкая лестница, ведущая на первый этаж, и огромные окна, высотой не менее 5 метров. Которые поражали сложностью витражей и разнообразием красок. Создавалось ощущение, что картины сейчас оживут, и мы окунемся в их удивительный мир. Свод украшали сложные нервюры и множество ярких светлячков.

Мы медленно спустились по лестнице на первый этаж прямиком к дверям, которые были еще огромнее чем те, что вели в наши покои. По всей видимости это и есть выход на улицу.

Там нас встретила теплая летняя погода и яркое солнышко. Что меня несказанно порадовало, ведь у нас была холодная осень. Мы прошли еще пару ступеней и спустились на дорожку, выложенную блестящим камнем. Из любопытства я обернулась назад, чтобы рассмотреть дом, из которого мы вышли.

А это оказался целый замок, такой мрачный и готический. Стрельчатые окна, прямоугольные башни, сложный декор на фасаде. Гаргулий только не хватает. Или дракона. Вот не дают они мне покоя.

Перед глазами так и возникла картинка, как с разъяренным ревом на нас летит настоящий зверь, от которого веет необузданностью и мощью. Его черная чешуя мерцает красными искрами, а крылья вселяет одновременно и ужас, и восторг. Морда впечатляет костяными наростами и загнутыми назад рогами, а из пасти он выпускает облако дыма и пепла. Глаза пылают настоящим огнем, а зрачки по-хищному вытягиваются в тонкую полоску.

Слышен глухой стук от взмаха его огромных перепончатых крыльев, воздух собирается вихрями, и он мягко приземляется на одну из башен. Оглашая свое прибытие громким ревом, от которого стекла в окнах начинают дребезжать, а по земле проносится дрожь.

Пока я предавалась эстетическому наслаждению и мыслям о драконе, к нам подъехала (или, правильнее будет сказать, подлетела) практически прозрачная машина, похожая на каплю. Нижняя часть салона была затемнена и приглушена. А вот верх – полностью прозрачный.

– Вот это тачка! – восторженно прокричал Олег, подбегая к ней и аккуратно трогая своими ручками.

– Какая тачка? – не понял Энвери. – Это волар. На нем мы намного быстрее доберемся до Лукиллиана, чем на родаре.

У этой “тачки”, как выразился сын, двери поднялись наверх (вот всегда мечтала прокатиться на ламборгини), и оттуда вылез человек в синей ливрее, похожей на ту, что была у Сираджа. Он отдал Энвери какой-то камень и отошел в сторону.

По бегающим глазкам и нервному притоптыванию Олега я поняла, что ему уже не терпится залезть в эту машину и задать свой миллион вопросов. Энвери любезно открыл для нас заднюю дверь и подождал, пока мы удобно устроимся.

– А где тут ремень безопасности? – спросила я, оглядываясь по сторонам. Салон впечатлял абсолютно всем. Начиная от полностью прозрачных изнутри стен, потолка и даже пола, заканчивая разнообразием светящихся кнопочек и белыми сиденьями, которые чем-то напоминали кожу, но были такими гладкими и мягкими, что наталкивали на мысль о плюшевой игрушке.

– Не знаю о чем ты, но могу догадаться. – Энвери просунул руку куда-то за спину Олега и вытащил оттуда светящийся пояс, который он застегнул в районе живота. Аналогично тем, что у нас в самолетах. Только этот еще интересно раскрылся, как броня, тем самым закрывая Олега от самого подбородка до ног. Я пощупала сие устройство. Необычное, вроде мягкое, нигде не давит, как сообщил мне сын. Будем надеяться, что защищает.

Я на всякий случай застегнула на себе такой же пояс, все-таки летать на машинах мы не привыкли. Энвери понимающе хмыкнул, опустил нашу дверь и сел спереди.

И тут посыпался град вопросов от моего сына:

– А где тут руль?

– Что за руль, малец? – обернулся он к ребенку и внимательно посмотрел на него.

– Ну как вы управляете этой машиной?

– Сейчас покажу, – ответил Энвери и зажал в руке тот камешек, что отдал ему лакей. У монстра снова засветились глаза, в волосах вспыхнули люминесцентные нити, затем камешек загорелся красным, и мужчина положил его на что-то похожее на приборную панель. На ней загорелись экраны с системой навигации, непонятные мне схемы и рисунки. В салоне заиграла тихая и спокойная музыка. Где находились колонки, так и осталось для меня загадкой. И мы медленно поднялись в воздух и полетели. Ни тебе рева двигателей, турбулентности, ничего. А затем Энвери продолжил:

– Этот волар управляется энергией, что течет во мне. Я ключом (он показал на красный камешек) связываю себя и волар с помощью энергетических потоков. Можно сказать, что я сам поднимаю нас в воздух. Воларом могут управлять только сильные маги. Для тех, чьих сил на это не хватает, – есть родар. Он уже на колесах. Им управлять легче, так как достаточно просто толкать вперед.

– Как круто! А быстро он может лететь? Как самолет? – восторженно спросил Олег, наклонившись к Эну. Если бы его ремень не сдерживал, он бы уже точно забрался на переднее сиденье и попробовал “рулить”.

– Все зависит от мага. Я могу нас довести до дворца за 15 минут, а это примерно 150 км. – что-то прикидывая в уме, ответил Энвери.

– А мы упасть можем?

– Ну чисто теоретически, конечно. Но практически такого не случается. Пока во мне течет энергия, мы не упадем. В какой-то момент можно просто лететь медленнее.

– А почему мы тебя понимаем? – заговорила я. Все-таки это уже давно меня волновало. – Когда я задумываюсь, то чувствую, что ваш язык отличается оттого, что мы знали. Но мы сразу начали понимать друг друга без языкового барьера.

– Когда вы попали ко мне в кабинет, то сразу оказались под влиянием специального артефакта. Он, кстати, стоял рядом с тем, что ты уже успела потрогать, – Эн ехидно улыбнулся, посмотрев на меня в зеркало заднего вида, а меня от воспоминаний аж передернуло. – Благодаря нему вы быстро освоили нашу речь. Но, к сожалению, он дает возможность освоить только устную речь. А вот письменной придется обучаться. Ко мне часто приезжают послы из разных грефов. Поэтому куда проще использовать этот артефакт, чем учить их язык.

– А что такое греф? – поинтересовалась я.

– Ну наш мир разделен на 2 материка: Кларо и Оскуро. А те в свою очередь на более мелкие государства – грефы.

– Значит, страны по-нашему. – ответила я, оторвавшись от нереальных глаз мужчины, и посмотрела из окна на мир, в который мы так неожиданно попали.

Олег продолжал заваливать Энвери вопросами. Но я их уже почти не слушала, потому что куда более меня интересовало то, что происходит внизу – под нами.

– Лана, медленно убери руки и больше не трогай то, что сейчас ты трогаешь, – я вздрогнула, посмотрела на руку, сразу не заметив, как задумавшись я начала пальцами поглаживать какой-то рычажок на двери машины. Взглянула на Эна, который выглядел напуганным, и испугалась сама. – Убери руку, или мы упадем.

Я резко одернула руку, зацепив, конечно, тот самый рычаг, что-то хлопнуло, а я завизжала, хватая Олега и мысленно прощаясь с жизнью.

– Ты меня так задуш-шишь, ма-ма, отпусти! Я больше не мо-огу, – хрипя, сказал сын, а я распахнула глаза, окинула всех взглядом и заметила ехидную улыбочку на лице Эна.

И тут до меня дошло, что это была просто глупая шутка. Разозлившись, схватила свою сумку, набитую всяким барахлом, и кинула ее в довольную рожу Энвери. Машина дрогнула, подпрыгнула, и мы начали стремительно падать. Сердце подкатило к горлу, вызывая приступ тошноты, появилось ощущение невесомости, от очередного ужаса я уже не могла даже завизжать.

Когда перед моим взглядом начали мелькать кадры из прошедшей жизни, волар перестал падать, выровняв свою траекторию и неожиданно салон автомобиля разразился заливистым смехом.

– Видела бы ты себя, ах-ха-ха, – чуть ли не складываясь пополам, ржал Эн. А мне стало так обидно, что я только и смогла прошептать:

– Дурак ты, и шутки у тебя дурацкие… – я запыхтела, как сотня недовольных ежей, и отвернулась к окну, больше не желая даже смотреть на него.

– Ну прости, Лана. Ты просто сидела такая задумчивая и серьезная, что мне захотелось тебя расшевелить. – я молчала, – Согласен, шутка была глупая, но ничего другого я придумать не смог. Ты же сама сказала, что с юмором у меня проблемы… – я только отмахнулась от его попыток объясниться, продолжая делать вид, что ничего не слышу, и пялясь в окно.

Мы пролетали странные синие леса, где кроны деревьев были всех оттенков синего: от светло голубого, до почти черного. Попадались реки и водоемы (ну я так решила, что это они), вода в которых светилась, как в бассейне в Турции. Убедилась, что это действительно водоемы, когда мы пролетали огромный водопад, с которого шумно падала искрящаяся вода, я даже рот открыла от удивления.

– У вас такого нет, Лана? – неожиданно спросил меня Энвери, видимо, вся также поглядывающий на меня в зеркало.

– Светящегося водопада? Нет. У нас вообще вода не светится. А почему тут она такая? – не отрываясь от созерцания, спросила я.

– Потому что энергия воды – одна из самых мощных. Чем ее поток сильнее, тем ярче свет. Это можно заметить, сравнив стоячую воду, реку или вот этот водопад. – объяснил он.

– Да, я вчера обратила внимание, что, пока лилась в ванну вода, она немного мерцала. А в наполненной – этого уже не было видно. Кстати, надо было объяснить, как она у вас включается. Мы всю голову сломали, пока не догадались. что надо просто залезть в ванну.

– Не больно было? – вскинув брови, произнес Эн.

– Что не больно? – спросила я, чувствую, что все-таки языковой барьер у нас имеется.

– Ну голову ломать? – хитро посмотрел на меня Энвери.

Он что издевается? Да, точно издевается. Вон как лукавые искорки пляшут в его глазах. Я недовольно фыркнула:

– Нет! Это выражение такое. А как вы настраиваете температуру воды? – сменила я тему.

– Да просто подумать надо, какую температуру ты хочешь. – отвернувшись от меня, ответил он.

Вот сейчас понятнее не стало. Эй водица-водица, ты дашь мне напиться, ты дашь мне умыться – так что ли теперь придется?

– А чем вы все-таки занимались с Олегом, пока я спала? – подозрительно сощурив глаза, задала я не менее волнующий меня вопрос.

– Мы погуляли по саду, – ответил сын. – Там столько всего интересного! Тебе обязательно надо будет это увидеть.

– Заинтриговал… – протянула я и только собиралась задать еще вопрос, как меня прервали.

– Мы почти прилетели, сейчас будем снижаться. – сказал Энвери.

Я снова прилипла к окну и восхищенно замирала буквально всю оставшуюся дорогу. Мы уже довольно медленно пролетали над каким-то городом, что позволило вдоволь насладиться видами.

Город не был похож на Средневековую Европу, а наоборот впечатлял архитектурой “будущего”. Много стекла, камня и светящегося. Основные здания не были высокими, а примерно пяти-, семиэтажные, но кое-где в небо взвивались длинные шпили башен, то закрученных вокруг своей оси, то врезающиеся в небо фонтаном. Некоторые здания отличались футуристическими формами, тягучими линиями, вытекающими друг из друга.

Тут и там город разрезали широкие, а где-то и многоуровневые проспекты, и аллеи, по которым люди спешили по своим делам, проносились родары и пролетали волары.

Особенно впечатлили летные коридоры для воларов, они представляли собой такую светящуюся трассу, не имеющую никакого покрытия, но четко отмеченную специальной подсветкой, которая с помощью определенных цветов демонстрировала направление движение, а также возможное перекрытие транспортных узлов.

Застройка напоминала прямоугольную, хотя местами, словно случайно, появлялись лучи с растительностью и водоемами, которые пересекали весь город насквозь.

Деревья такие же синие, как в лесах, что я уже видела, трава, кстати, тоже. Вообще я начинаю замечать, что у них преобладают холодные и синие оттенки. Посмотрела на небо, оно хоть выглядит как наше, родное. А вот солнце горит серебром.

Затем я снова услышала шум падающей воды. И мне открылся парящий остров. Участок земли, который летал над материком, да еще и, внимание! – с водопадом, который течет вверх с материка на этот парящий остров. Понимать происходящее я отказывалась.

Да я слышала, что и у нас существуют обратные водопады, но это явление очень редкое, а главное – временное. Такое происходит из-за взаимодействия нескольких природных феноменов. Если хоть один из них перестает действовать, то каскад возвращается в свою привычную форму. Может и тут так? Надо будет потом обязательно разузнать.

Сам остров был окружен каким-то пузырем, который переливался радужными красками, как наш мыльный пузырек. Когда мы влетели в него, было ощущение словно нас что-то всосало вовнутрь.

Мы подлетели к еще одному замку. Энвери припарковал свой волар рядом с другими машинами. Вышел сам и открыл нам дверь. Мы с Олегом осторожно вылезли и стали озираться по сторонам. А посмотреть было на что.

Глава 9

Занятно, однако. Мы оказались словно внутри огромного стеклянного шара. Ну знаете, на Новый год еще такие продают, где внутри водичка и снег из блесток?

Перед замком или дворцом раскинулась нереальной красоты дворцовая площадь. Почему нереальной? Да потому что, как такое вообще возможно сотворить?

Площадь в плане явно имела сложную геометрическую форму, будто два треугольника врезались друг в друга. Благодаря чему все постройки были соединены анфиладами (как закрытыми, так и открытыми). Все сооружения представляют единый ансамбль: столпом всего великолепия явно был фантастический дворец, похожий на скопление голубых кристаллов, по бокам от него – здания-кристаллы пониже, завершала все это странная арка-мост.

Все было словно изо льда. Даже мост, который, к слову, явно не меньше километра в длину. Он уходил и спускался куда-то на материк. Холодно не было, лед не таял, поэтому смею предположить, что это все-таки стекло.

Еще здесь был удивительный водный лабиринт, в который втекал тот самый водопад “вверх тормашками”. Водные бассейны ступенями уходили к водопаду, перетекая один в другой, а местами врезаясь в застройку.

Все светилось и переливалось. Бегущая вода мерцала синими искрами, здания – белыми и серебристыми.

Озеленение площади, а точнее будет сказать – осининение, представляло собой островки и аллеи с деревьями, кустами и цветочками, а также встречались висячие сады, разросшиеся на анфиладах. Если все растения – синих оттенков, то цветы – привычные нам (стебель, конечно синий, а вот бутоны встречаются розовые, красные, белые и даже желтые), хотя и в тех разгораются всполохи неожиданных красок.

– Здесь живет Снежная Королева? – поинтересовался Олег, восторженно охая.

– Нет, малец, королева самая обычная, да и король тоже, – видимо не понял юмора Энвери, – Идем, нас уже ждут.

– А что это за место? – полюбопытствовала я.

– Это Манар, что означает “Маяк света”. Здесь живет Эльмас с семьей (в моем взгляде явно читалось непонимание). Это правитель всего нашего материка Кларо. – начал объяснять Энвери, пока мы шли ко входу во дворец.

– А почему этот остров парит? Он сам это делает или это ваша удивительная разработка по типу воларов?

– Наш правитель – самый могущественный маг во всей Альме. Он сам удерживает остров в воздухе. Чтобы все знали, что Кларо под надежной защитой. Пока остров парит – будет мир на Кларо. – важно пояснил Эн.

– Боюсь представить, что случится, если он все-таки упадет… – и тут же почувствовала, как сердце пустилось вскачь.

– Такое исключено. Кроме колоссальной силы Эльмаса, есть Водопад Манар. Остров, кстати, получил свое название в честь него. Как я тебе уже рассказывал, энергия воды – одна из самых мощных. А каскад Манара течет с материка наверх, таким образом он насыщает энергией всего материка один маленький остров. Эльмасу достаточно поддерживать эту энергию и управлять ей, чтобы, например, остров не уплыл никуда, – тут Энвери даже улыбнулся мне, как неразумному ребенку. А вот сейчас было немного обидно. Я вообще-то из другого мира. И то, что для него очевидно, для меня в новинку.

За разговором мы подошли к красивым резным воротам дворца. Там нас встретила парочка лакеев, которые поклонились Энвери, на нас же они глядели с осторожным любопытством. Впрочем, как и я на них.

Лакеи были все тех же ливреях, что и в замке Энвери, только уже белого цвета. Ну правильно, в таком стеклянном дворце, что-то цветастое слишком выбивается. Один был блондин, другой – брюнет. В волосах мерцали люминесцентные нити синего цвета. А у Сираджа их вроде не было, неожиданно задумалась я.

Лакеи отличались явно хорошей физической подготовкой, которую не могла скрыть их одежда, поэтому вполне возможно, что это была стража. Взгляд их был цепким, быстро отмечающим даже самые незначительные детали, показным добродушием и улыбками обманываться было глупо. От них чувствовалось, что в случае опасности, они мгновенно превратятся в машины по защите и если надо, то убийству.

Нас проводили вовнутрь дворца. Так как у меня свербело, я решила тихо спросить:

– А что это у вас за светящиеся нити в волосах? У тебя, этих лакеев, и почему у Сираджа их нет?

– Яркость, как ты выразилась, светящихся нитей зависит от силы нашей магии. Чем сильнее маг, тем ярче свет. Но мы можем сияние прятать, если не хотим демонстрировать свои способности. Эти лакеи сейчас на посту, они стража, поэтому всегда должны быть начеку, вот и не скрывают свою магию. А Сираджу это не нужно.

– У тебя еще глаза светились… ну, когда ты… меня схватил.

– Да, потому что тогда я использовал свою магию. Кстати, приношу свои извинения, за тот случай. – бросил он.

Я недовольно фыркнула. Извинился он, а чего раньше не сделал этого? Я вроде уже не обижалась, но чисто по-женски было неприятно.

Энвери продолжил, пока нас куда-то вели по таким же ледяным коридорам:

– Вы неожиданно оказались в моем кабинете, на котором стоит мощная защита, состоящая из нескольких плетений, неразрывно связанных друг с другом, и редких артефактов. Без моего разрешения туда ни единая душа попасть не может. А раз вы смогли, то я решил, что ты сильный маг и можешь быть опасна. Если бы Олег меня не остановил, я бы мог тебя убить. – не моргнув глазом признался он, эмоции выдавали только его напряженные плечи.

– А почему тогда ты меня отпустил? Почему послушал Олега? – спросила я, разглядывая такого непонятного мне мужчину. Почему-то мне казалось, что ему неприятно говорить об этом, но не спросить я не могла.

– Ох, сколько же еще ты не знаешь… Дети у нас священны, потому что их очень мало. Если бы я навредил ребенку, меня бы самого казнили, – шепотом объяснил Энвери.

Вот вопросов стало появляться еще больше, чем ответов. Но задать я их не успела. Нас привели к мерцающим дверям. Я начинаю думать, что это мерцание – своего рода магия или защита какая-то. Раз это дворец, то должна быть сильная защита. Очень надеюсь, что нас привели не к их королю. Я же книксен в жизни не сделаю…

Глава 10

Когда перед нами распахнули двери, мы попали в довольно просторный зал, похожий на комнату для переговоров. В центре стоял длиннющий стол (наверное, не менее чем на 50 мест), над ним парили лампочки-огоньки. Но никого не было. Я даже покрутила головой, не пришел еще что ли тот самый хороший друг Энвери?

Но тут с другого конца послышался приятный мужской голос:

– Проходите сюда, тут нам будет удобнее.

Мы дружным гуськом двинулись в сторону голоса. Там оказался укромный уголок с двумя диванами, креслом, небольшим кофейным столиком и большими распашными дверьми, ведущими, по всей видимости, на террасу.

На одном из диванов сидел мужчина, который поднялся, когда мы к нему подошли. Он был чуть ниже Энвери, но такой же широкоплечий. С длинными светлыми волосами, собранным то ли в хвост, то ли в косу (отсюда не понятно). В волосах мерцали еще более яркие нити, чем у Энвери. Они переливались от белого до ярко-синего. Что интересно, это не смотрелось гирляндой на голове. Нити были тонкие, как волоски, но красиво светились: то гасли, то загорались в другом месте.

Лицо приятное с такими правильными чертами, что тут же захотелось написать с него портрет. Слышали когда-нибудь про золотое сечение? Это когда ширина лица от крайних точек должна составлять длину одного глаза, умноженную на пять. А вот высота лба должна равняться длине носа и расстоянию от основания носа до подбородка. А еще лицо у него уж очень симметричное, что даже брови он хмурит симметрично. Удивительно. Глаза светло-голубые, отдают легким свечение откуда-то изнутри, а у меня появилось непреодолимое желание стоять и смотреть в них бесконечно.

Одет он был в белоснежный деловой костюм с жилетом и рубашкой. В вороте рубашки было приколото необычное украшение в виде треугольников, врезанных друг в друга (похоже с него и делался план дворцовой площади). Само изделие было словно живым, оно растекалось всполохами белого и голубого цвета.

– Добро пожаловать, элла Лана и Олег! – начал человек в белом костюме, – позвольте представиться? Меня зовут Эльмас Лукиллиан. Энвери уже немного успел ввести меня в курс дела, но все же мне бы хотелось услышать все из ваших уст.

Тут мой глаз задергался, руки начали трястись. Эльмас, Эльмас… Как рассказывал Энвери: здесь живет Эльмас с семьей. Это правитель всего материка Кларо. Значит, он король! Матерь Божья. Ну я и попала. Что же теперь делать?!

– Не надо так пугаться! – взял меня за руки Эльмас и потянул к дивану, – Вы аж вся побледнели. Вы в безопасности, здесь вам ничего не грозит, можете поверить мне? – я прищурилась, ну да как же, первому встречному в незнакомом мире просто взять и поверить, пусть он и король. Короли вообще люди (или нелюди) странные, у них политика, дела важные. Вряд ли он будет так переживать за одну меня.

– Простите меня, Эльмас Лукиллиан. Просто, когда Энвери сказал, что мы поедем к его хорошему другу, я никак не ожидала что он, ну то есть вы, окажетесь правителем…

– А разве правитель не может быть хорошим другом? – тепло улыбнулся Лукиллиан и прошел к дивану напротив меня. Энвери усадил Олега в кресло, а сам сел рядом со мной.

– Может, наверное… – когда первый ужас схлынул, я поняла, что от этого мужчины не чувствуется какого-то негатива, наоборот, он кажется вполне дружелюбным.

– Может быть мы сначала выпьем вкусного чая с чем-нибудь сладким? – хлопнув себя по коленям, предложил Лукиллиан.

Олег тут же поддержал эту затею радостным воплем, Энвери неожиданно взял меня за руку и сжал ее, словно хотел поддержать. И мне стало так приятно от этого жеста, что я искренне улыбнулась ему и попыталась расслабиться. Все-таки пока мне никто ничего плохого не сделал.

Лукиллиан, также как это делал Энвери, сжал небольшой камешек на своем запястье, посветил глазами и откинулся на спинку дивана.

– Вот давно хотела спросить, а что у вас за камешки такие, – я даже пальцем показала на браслет Энвери и Лукиллиана, – Я видела, как Энвери и вы сейчас их сжимали, светились глазами и ничего не происходило.

Мужчины дружно рассмеялись, мы с Олегом посмотрели то на одного, то на другого, комизма данной ситуации мы не уловили.

Решил ответить Энвери:

– Это саллира. Браслет – это артефакт, а камни в нем – специальные ключи, которые помогают нам совершить то или иное действие. А еще он контролирует потоки, концентрирует энергию, позволяет гармонично ее распределять и даже накапливать.

– Например, этот зеленый, что я сейчас сжимал, – продолжил уже Лукиллиан, – Помогает мне обратиться к слугам. Я им отдаю мысленный приказ. Сейчас я попросил принести нам чай с десертом.

– А почему мысленный? И как вы понимаете, к кому именно вы обратились? – я даже подалась ближе, разглядывая браслет на руке Эна.

– По саллире можно не только мысленно обращаться, но еще и используя голограмму говорящего. Но сейчас я сделал это мысленно, чтобы не смущать вас. За дверьми всегда кто-то дежурит, и я могу поговорить с ними, посылая энергетические волны со своими требованиями. – оценивая мой ступор, Лиан добавил, – Понимаю, что для неподготовленного человека это сложно, поэтому давай я сначала немного расскажу об устройстве нашего мира?

Я только кивнула головой. К нам уже пришли слуги, которые расставили чашки с ароматным чаем, чайник и небольшие пирожные. Сын уже начал облизываться, чуть ли не капая слюной. “Какой же он сладкоежка у меня”, – подумала я, улыбнувшись.

Когда слуги ушли, Энвери протянул мне чашку с чаем, а Лукиллиан дал пирожное Олегу. И как только догадался, что сыну чай не нужен, только пирожное успевай подавать?

Чай оказался потрясающим. Вкуснее я еще не пробовала. Сбор из каких-то трав, цветов и ягод – ароматный, насыщенный, не приторный, а наоборот с легкой кислинкой.

– М-м-м, очень вкусный чай, спасибо, Эльмас Лукиллиан, – поблагодарила я.

– Можно просто Лиан, – ответил Эльмас. Признаться я очень удивилась такому дружескому отношению. Уверена, что далеко не каждому позволено называть его по имени, да еще и сокращенно.

Но Лукиллиан не дал мне времени что-либо ответить:

– Итак, расскажу тебе немного истории. – да, он уже перешел на “ты”, значит, и мне можно? – Мир, в который ты попала, называется Альма, что означает “душа”. Назвали его так Боги Уриэль и Урия, потому что он стал их отдушиной.

Лиан оказался прекрасным рассказчиком, поэтому я и даже Олег, слушали его, не перебивая. Я старалась запомнить по максимуму. Все-таки очень важно знать все о мире, в котором ты оказался.

Когда-то боги брат с сестрой Уриэль и Урия увидели прекрасную планету, населенную только лишь удивительными птицами, состоящими словно из огня. Назывались они Фениксами. Боги долго наблюдали за этими существами. Они обладали уникальной способностью перерождаться после своей смерти. То есть фактически они могли жить вечно. Один жизненный цикл у феникса составляет 500 лет, после чего начинается новый виток.

Жили они сплоченно, крепкими семьями. Птенцы у них рождались редко, поэтому были великой радостью. Сами существа отличались благородством, верностью, справедливостью и послушанием. У них не было войн или раздоров между собой, и все жили в любви и мире.

Когда птица чувствует приближение своей смерти, кто-то из родственников переносит ее в Гавист – это Обитель Света. Там феникс сжигает сам себя, а потом возрождается из пепла в виде птенца или взрослой особи. Во время перерождения, он роняет пылающее перо, наделанное магией света.

Уриэль и Урия были покорены этими прекрасными существами, и им захотелось показать такой удивительный мир другим созданиям. Поэтому они решили с помощью пера феникса создать людей, наделенных магией.

Почему с помощью пера? Достоверно не известно, все-таки это было не одну тысячу лет назад. Скорее всего, потому что в момент перерождения феникса происходит огромный выброс энергии, которая концентрируется в одном единственном пере.

А вот зачем сам феникс его роняет?

Чтобы начать новый жизненный цикл, он освобождается от излишков энергии, накопленных за всю жизнь. Чтобы, так сказать, начать все с чистого листа.

Так вот помахали Боги жутко энергичным перышком и создали первых альмарцев.

И жили они долго и счастливо?

На самом деле, первое время все действительно было чинно-мирно. Народ был спокойный, дружелюбный. Маги рождались способные, которые обладали множеством умений и возможностей.

Они любили Богов, почитали фениксов, как свое начало.

Но со временем стали появляться те, кто захотел быть могущественнее остальных. Они пробирались в Гавист (куда, к слову, смертным был проход воспрещен), пытались завладеть пером феникса. Ведь благодаря нему маг смог бы перерождаться, а, значит, становится неуязвимым, а может бы открыл в себе еще кучу новых способностей. Но пылающее перо никто взять не мог. Не Боги они ведь?

Уриэлю и Урии это надоело. Они закрыли Обитель Света вместе со всеми фениксами. Вот должно быть обидно было птицам. Жили себе, никого не трогали, а тут создали людишек, заселили их же планету, а самих заперли в какой-то Обители Света.

Так, что-то отвлеклась я.

Но Боги по-простому лоханулись и оставили одно перо, то самое, которое они использовали для создания альмарцев. Видимо они не ожидали такой чрезмерной людской наглости и ушлости. И один злющий маг Моргот похитил у них перо. Как ему это удалось – история умалчивает.

Моргот возомнил, что именно он должен стать новым божеством. Его, конечно, пытались остановить, пролились реки крови. Боги только почему-то перестали отвечать на зов людей. Обиделись, наверное.

Но что-то пошло не так. Скорее всего магия была настолько сильна, что Моргот (так как он являлся человеком) просто не смог справиться или вместить в себя всю энергию, сосредоточенную в пере феникса. Произошел большой бум.

Некогда единый мир разделился на две части – на два материка. Таких одинаковых, но и таких разных одновременно. Они стали зеркальным отображением друг друга. Вот словно взяли планету Альму, сделали копипаст, отзеркалили, а потом слепили их в одну. Зачем? Почему? Да кто его знает.

Народ был в шоке, но постепенно прижился и смирился.

Только теперь маги стали рождаться не такие способные, как раньше. У них проявлялся один вид магии: либо созидания, либо разрушения. И что интересно, произошло и разделение по магическому типу на материках:

1) 

Материк Кларо – стали населять светлые маги, маги созидатели. Их деятельность, направлена на обогащение окружающего пространства. Сила созидания должна «создавать», но результат может быть как положительным, так и отрицательным. Можно создать как материю, так и энергию. Наиболее сильные маги способны создавать из ничего, слабые – из существующей материи (изменить ее). Они используют энергию света, окружающего мира, вибрации в нем, двигают энергетические потоки.

2) 

Материк Оскуро – населен темными магами с магией разрушение. Но это не значит, что они все уничтожают на своем пути. Вовсе нет. Их магию можно назвать стихийной. Сила используется из окружающего пространства: огонь, вода, воздух и земля. Земля – элемент, включающий в себя все твердые минералы, металлы, то, что не является органикой. Огонь – включает в себя повышение и понижение температуры, а также процесс горения. Вода – все жидкости, лёд и пар. Воздух – все газообразные вещества, за исключением растворенных в жидкостях. Так же, как и с магией созидания, у магии разрушения может быть положительный и отрицательный результат. Сильные маги обладают несколькими стихиями, слабые – какой-то одной.

– А вы все, получается, созидатели, раз управляете энергией? – спросила я, окидывая взглядом обоих мужчин.

– Все верно. Энергия есть во всем, что нас окружает. Ее можно взять даже из камня, но больше всего, конечно, энергии света, воды, даже воздуха. – ответил Энвери, терпеливо пытаясь донести до меня суть их магии.

– Но это же тогда, как у стихийников? – все-таки не очень понимая принципиальную разницу, изводила мужчин вопросами.

– Не совсем. Это сложно объяснить словами, как происходит обмен энергией, куда проще почувствовать. Подойди ко мне. – сказал Эн, вставая с дивана. Привычным движением, которое явно делал неоднократно, размял руки и немного отошел к стене, и почему-то с легким напряжением, ожидал меня.

Когда я встала и подошла к нему, то снова утонула в его невозможных глазах, в которых плясали серебряные искорки. Энвери аккуратно развернул меня спиной к себе, наверное, чтобы я так не пялилась на него. Затем, почти касаясь губами уха, прошептал закрыть глаза, и я послушалась.

Эн, осторожно положил руки мне на плечи, немного сжав их. По телу мгновенно пробежала дрожь то ли от волнения, то ли от предвкушения, а может от прикосновения горячих рук ко мне. И неожиданно я почувствовала, словно моя кровь побежала быстрее, как будто ее кто-то подталкивал, а сердце заколотилось, как ненормальное.

Но мне не становилось от это хуже физически, наоборот, я почувствовала прилив сил. Вся накопленная усталость, да и страх, уходили, оставляя после себя один чистый восторг. Мне захотелось петь и танцевать, и, по-моему, я даже начала себе под нос мурлыкать какую-то песенку.

И возникло желание поделиться с Эном этой радостью. Затем я ощутила, как что-то в районе солнечного сплетения собирается одним сгустком, постепенно увеличивается в размерах, а следом взрывается. Жаркая волна распространяется по всему телу, а на кончиках пальцев я снова почувствовала, как что-то растекается мелкими разрядами тока. Эта волна, быстро охватив меня, стремительно направилась к Эну. А до меня словно донеслись отголоски его мыслей и чувств: удивление, восторг, а затем неожиданный страх. “Наверное, показалось”, – тут же успокоила я себя.

Я развернулась лицом к Энвери. Он вскинул брови от удивления. Краем глаза я заметила, как Лиан быстро встал с дивана и подошел к нам, также неприлично меня разглядывая.

– Что ты с ней сделал? – взглянул он на Эна, надеясь, что тот сможет внести хоть какую-то ясность.

– Да ничего. Просто поделился своей энергией. Она была сильно уставшая, и я только снял напряжение. – ответил Энвери, слишком пристально разглядывая меня. Я словно чувствовала, как его взгляд прошелся по моим волосам, глазам, губам. Он гладил и ласкал.

– Что со мной случилось? – все также не понимала я. Вроде все хорошо, даже отлично. Я определенно заметила в себе некие изменения, но это заставило лишь почувствовать себе цельнее что ли. Как будто я наконец обрела то, что когда-то потеряла.

Также обратила внимание, что Олег смотрит на меня как-то странно, открыв рот. То ли и испугом, то ли с восторгом. Эмоции слишком быстро сменялись на его лице, и я просто не успевала уловить их.

Оба мужчины переглянулись, словно ведя какой-то мысленный диалог, и повели меня к неприметной двери в углу комнаты. Там оказалась ванная. Энвери, поддерживая меня за плечи, довел до зеркала. А дальше я все поняла сама.

Мои глаза светились совсем, как у них. Только правый был ярко-голубой, а левый ярко-розовый. Волосы стали белее снега, не пепельные, не блондинистые, а чистый свет, настолько яркий и непривычный, что даже резал глаза. И исполнилась моя недавняя мечта – обрести люминесцентные нити. Только мои переливались разными цветами и оттенками: розового, голубого, фиолетового, золотого, зеленого и даже серебряного.

Опочки. Впервые в жизни, я не знала, что сказать.

Я медленно развернулась к Эну и Лиану. Вот и у них сейчас были такие глаза, какие по ощущениям красовались и на моем лице.

– Я заразилась этой вашей магией? – как-то уж слишком тихо спросила я, борясь с желанием шлепнуться в обморок.

– Заразилась, – тяжело вздохнул Эн, смотря на меня с сожалением и некой грустью.

– И не просто нашей, а еще и стихийной. – дополнил Лиан, который почему-то явно был рад произошедшему. Что мне еще больше не понравилось. Я всей своей сущностью чувствовала, что не к добру это. Ой, не к добру!

– И что же мне теперь со всем этим делать? – я обвела свою физиономию рукой, – Я не умею быть магом! Как мне дальше жить? Я домой хочу. А там нет никакой магии. Если я буду ходить, как новогодняя елка, меня точно упекут в психушку, – обреченно сказала я, зажмуривая глаза, до появления черных точек. Только расплакаться сейчас мне не хватало.

Находясь в состоянии прострации и полного офигея, я отодвинула мужчин, вышла из ванной и подошла к сыну, который так и продолжал смотреть на меня зачарованными глазами.

– Малыш, а дай-ка мне, пожалуйста, свое перо.

Олег покопошился в карманах и выудил оттуда золотое перо. Я его аккуратно взяла, погладила и покрутила в руках. Мне было не понятно, как эта штука, сумела нас перетащить сюда. Но я была намерена вернуть нас обратно.

Я резко взмахнула пером, почувствовала, как оно нагрелось, а моя сила потянулась к нему. Боковым зрением заметила, как Эн и Лиан подорвались ко мне. Они даже, по-моему, что-то кричали. Но мне было все равно. Я быстро схватила сына за руку и прокричала, вкладывая всю свою душу: “Верни сейчас же нас домой!”.

Пространство вокруг нас загудело. Мне казалось, что я даже видела, как энергетические вихри закручивались вокруг нас воронкой. Олежек смотрел на меня блестящими от слез глазами, а я следила за происходящим. Затем произошел хлопок, сердце упало куда-то в пятки. А дальше мы вывалились непонятно где. По ощущениям прошла целая вечность, и я за это время успела 100 раз пожалеть о своей глупой выходке. Ну не дура ли? Дура! И обжалованию не подлежит…

Глава 11

Ощущения были ровно такие же, как после нашего попадания на Альму. Голова гудела, конечности тряслись, еще я больно ударилась своей жо… пятой точкой. Я с кряхтением встала на ноги, отряхнулась и подбежала к Олегу.

– Ты в порядке, малыш? – я его потрогала, повертела, с виду все в порядке.

– Вот зачем ты это сделала? – сердито спросил сын, – Мы должны были остаться там! Понимаешь?! – я же не понимала ничего и никак не ожидала ярости от моего всегда беззаботного и веселого ребенка.

– Мы сейчас со всем разберемся. Не переживай, мы выберемся, где бы мы сейчас ни были, – с недоумением и легкой тревогой пыталась успокоить Олега.

Я покрутилась, посмотрев по сторонам. Мы находились в чаще по-настоящему жуткого леса, который был всех оттенков красного. На мгновение я растерялась, прикидывая в уме варианты происходящего. Вариантов у меня оказалось не так и много и хочется верить, что мы не в преисподней.

Вся листва у деревьев была красно-бордового цвета. Чем-то ассоциировалась с осенним лесом, но только более зловещим. Исполинские деревья практически не пропускали свет. Они стояли так близко друг к другу, что цеплялись ветками и сучками, отчего при каждом дуновении ветра разносился неприятный треск и даже вой. По стволам щупальцами разрастался красно-коричневый мох.

Под ногами хлюпала влажная красная трава, небо отливало розовым или оранжевым, сквозь такую густую листву не разберешь. Но по ощущениям сейчас явно еще день, поэтому будем надеяться, что никаких ночных монстров, жаждущих полакомится нами, мы здесь не встретим…

– Пойдем прогуляемся? – как можно веселее спросила я. Нельзя показывать сыну свой страх, а то сам начнет паниковать. Я отдала ему перо, которое он быстро спрятал в кармашек, и мы пошли по извилистой тропинке, куда глаза глядят.

В целом обстановка (не считая непривычного цвета) не казалась настолько пугающей, как сначала. Где-то пели птички, совсем рядом журчал ручей. Я решила подойти к нему, так как после очередного перемещения жутко хотелось пить, да и кушать, если честно. Вода оказалась прозрачная и чистая, не светилась совсем. Что меня даже расстроило, так как мы явно больше не на Кларо и не на родной Земле соответственно.

– Может расскажешь, почему ты решил, что нам надо было остаться с Энвери? – спросила я, присев и сделав несколько глотков из ручья, от холода которого сводило руки и зубы.

– Он хороший, он заботился о нас. – сын, последовав моему примеру, тоже попил воды, и мы пошли дальше.

– Малыш, мы в неизвестном мире с малознакомыми людьми. Мы не знаем, кто нам друг, а кто враг. – не понимала я неожиданно взявшейся привязанности сына к Энвери. Да, меня он тоже больше не пугал и внушал скорее уверенность, что с ним мы были бы в безопасности, нежели теперь в гордом одиночестве совершали прогулку в очень подозрительном месте.

После того, как во мне проснулась магия, я словно почувствовала некую связь с Эном. А может это что-то иное, но очень близкое по звучанию. Все во мне как будто тянулось к нему, а теперь, когда нас закинуло подальше от него, я чувствовала пустоту. Но если я себе могла это объяснить магической связью, то связь Олега и Эна объяснить никак не могла.

– Дядя Эн – не враг! – чуть ли не подпрыгнув, прокричал сын, а на меня посмотрел так, словно я – его враг. И мне от этого стало очень больно.

– Тш-ш-ш, давай потише, не известно, кто водится в этом лесу. – попыталась успокоить Олега. – Я очень рада, что ты так быстро нашел себе друга, но нам надо вернуться домой, к нашим родным, в нашу жизнь. Здесь мы лишние и чужие.

– Но мы должны спасти этот мир, он умирает. Только мы можем это сделать! – не унимался сын.

– Я не хочу никого спасать, и мы никому ничего не должны. Мы должны только вернуться к Марку! Он нас ждет! – мои эмоции за последний день и так не отличались стабильностью, а подобные разговоры так вообще выводили из себя.

– Мама, тут дети умирают, понимаешь? – уже значительно тише сказал сын, – Я чувствую их боль и страх. Кто-то отбирает у них жизнь. Именно поэтому перышко привело нас сюда… А меня сделало хранителем. – сын взглянул на меня точно кот из Шрека, а мое материнское сердце дрогнуло. Как это так умирают дети? А ведь Эн говорил, что детей очень мало, что даже за причинение им вреда, могут казнить. Но откуда все это может знать Олег?

– А почему ты думаешь, что кто-то отнимает жизнь у детей. А главное, почему именно МЫ должны их спасти?

– Честно, я не знаю. Мне приснился ночью сон. Там мальчик лежал в огненном кругу. Он был совсем один. А я чувствовал его страх и ужас, словно сам лежал там на его месте. Сильно обжигало руки и ноги, но он не сгорал. Из него кто-то вытягивал жизнь, всю его энергию. Я видел, как она постепенно утекала из него. А потом я проснулся, и словно кто-то в моей голове сказал: “Помоги ему, хранитель”.

– Может это был просто плохой сон? – осторожно спросила я. Хотя раньше он не страдал бурной фантазией. Приснится же такое…

– Ты зря мне не веришь! Я не вру. Это все взаправду. Я должен спасти детей! – топнув ногой, ребенок развернулся и резко зашагал вперед, пиная ногами веточки и камешки, встречающиеся на его пути.

– Хорошо, хорошо, – сдалась я, догоняя его. Даже если ему почудилось, я его поддержу. – Одного я тебя отпустить не могу, поэтому мы вместе попробуем найти детей. Только вот где их искать? – задала я вопрос и вздрогнула от неожиданности.

– Сто-ой, кто идет!!! – словно из ниоткуда вышло с полдюжины стражи. Почему я решила, что это стража? Да одеты они были в доспехи, гремели ими, как кастрюлями. Как только раньше мы это не услышали?

Из-за их спин вышел мужчина необычной наружности. Он был, наверное, на голову выше Энвери, что по сравнению с ним, я казалась сущим ребенком, а он словно человек-медведь: тоже в серебряных доспехах, которые, если бы так не пугали, казались бы настоящим произведением искусства – на груди металл имел красный оттенок с золотым высеченным рисунком в виде грифона, на плечах красовалась голова орла с сильно выступающим загнутым клювом, голову защищал тяжелый красный шлем с острым пиком на макушке, забрало было поднято, поэтому оттуда из темноты на меня смотрели яркие вишневые глаза с неожиданными золотыми всполохами.

Взгляд у мужчины был цепкий, мгновенно выхватывающий все делали, губы сведены в одну тонкую линию, через весь глаз – от брови до щеки, – шел жуткий рваный шрам, который делал его лицо еще более устрашающим.

Руки и ноги покрывали такие же красные налокотники и наколенники, а наголенники были расписаны сложным золотым узором. Правой рукой в латной перчатке он придерживал рукоять меча, виднеющегося из перевязи, а за спиной виднелся золотой щит.

Вот сейчас мне по-настоящему стало страшно. Потому что посетило стойкое ощущение средневековья. А там убивали без разбора и вопросов, за один лишь косой взгляд.

– Вы кто такие? – медведь окинул нас пристальным и испытующим взглядом, на мне же задержался значительно дольше, явно прикидывая в уме, чего от меня можно ожидать, а чего ждать не придется. Он тщательно изучил мое лицо, волосы, прошелся по фигуре.

А до меня неожиданно дошло, что я теперь тоже похожа на новогоднюю елку, а контролировать эмоции и магию научиться, конечно, не успела. Поэтому просто искренне надеялась, что раз эти мужчины в доспехах не светятся, то и я тоже не палюсь.

Когда медведь свое любопытство удовлетворил, я, внутренне содрогаясь, попробовала прикинуться блондинкой (тем более, что теперь и прикидываться не нужно), может прокатит и нас отпустят? Не знаю, хорошая ли это идея, но другая мою несчастную голову не посетила. А так к глупеньким и спроса меньше будет.

– А мы тут гуляем, – я даже руками на лес показала, – воздухом дышим. Мы ничего плохого не делали, честное слово. – а дальше голову моего ребенка посетила не менее глупая идея:

– Дядя, мы должны найти детей, которые здесь умирают, – абсолютно безмятежно, я бы даже сказала обыденно, сказал сын. – Только мы их можем спасти.

Признаться, мужчина в доспехах меня озадачил, потому что он не рассмеялся нам в лицо, намекая на чушь, что мы тут несем, не попытался нас убить, а неожиданно побледнел, но также быстро взял себя в руки. Не знаю, что он там решил в своей голове, но очень хотела бы узнать. Потому что даже мне это казалось абсолютно ненормальной реакцией. Значит, есть что-то, что может напугать аж того, кто собой пугает остальных. И это меня конкретно напрягло.

– Идем за мной, – сурово проговорил он.

Стража взяла нас в кольцо, ну мы и пошли. Что осталось делать? Объективно я понимала, что бежать куда-либо бессмысленно. Где мы, я не знаю. Денег, еды, одежды нет, сумку я свою где-то потеряла. В лесу может быть опасно. Попросить помощи не у кого. Поэтому мы смиренно шли туда, куда нас вели. Если что, снова помашу пером, может еще куда занесет?

Глава 12

Мас Энвери

– Но это же тогда, как у стихийников? – спросила Лана, прищурив глаза.

– Не совсем. Это сложно объяснить словами, как происходит обмен энергией, куда проще почувствовать. Подойди ко мне. – попросил я, вставая с дивана.

Лана немного замялась, но все же подошла ко мне, внимательно разглядывая своими зелеными глазами. Я развернул ее спиной к себе, подошел поближе, вдыхая сочный аромат апельсинов.

– Закрой глаза, – шепнул ей на ухо и положил руки на ее хрупкие плечи. Это было не обязательно, но меня почему-то нестерпимо тянуло к ней и, до покалывания на кончиках пальцев, захотелось прикоснуться. Я сразу почувствовал ее напряжение и волнение, и захотел снять с нее всю усталость и пережитый страх, сделать ее день чуточку лучше. Энергия сорвалась с моих рук, и сама потянулась к Лане. Она ластилась, как котенок, разве что не мурчала, она хотела согреть и успокоить девушку.

Только я почувствовал, как Лана расслабляется в моих руках, ощущая небывалую легкость и даже начиная что-то напевать себе под нос, как от нее повеяло нереальной силой: вкусной, новой, заражающей небывалой энергией. Жаркая волна стремительно охватила меня, заглядывая в самые отдаленные уголки моей души, разума и тела, зарождая в нас пока еще совсем тонкие нити связи. И до меня донеслись ее мимолетные чувства: эйфория, удивление, неверие. Неужели мы, сами того не ведая, закрепили нашу связь? Но как такое возможно?

Она медленно повернулась ко мне. Ее глаза светились, словно аметист и сапфир слившиеся в прекрасном танце. А волосы стали, как чистый снег в утреннюю пору. Я был настолько покорен ее красотой, что просто не знал, что сказать.

– Что ты с ней сделал? – рыча спросил Лиан, уставившись на меня.

– Да ничего. – я начинал злиться, – Просто поделился своей энергией. Она была сильно уставшая, и я только снял напряжение.

– Что со мной случилось? – удивленно спросила Лана, кидая взор то на меня, то на Лиана, затем на сына.

Мы, не сговариваясь с Лианом, повели ее к зеркалу.

Лана замерла, разглядывая себя. Эмоции на ее лице сменялись с бешенной скоростью, а исходящая от нее энергия начала давить на меня. Я посмотрел на Лиана и мысленно спросил:

– На тебя тоже давит ее сила?

– Да, но она другая. Если бы сам не почувствовал, никогда бы не поверил, что такое возможно. – также мысленно ответил Лукиллиан.

– Она уравнитель, – догадался я. – А ее сын хранитель. Я только не понимаю одного – почему именно сейчас они появились? Последние уравнители рождались еще до раскола.

– А вот с этим нам надо разобраться, как можно скорее. Иди успокой девушку, от нее фонит такой силой, что без контроля она мне тут ползамка разрушит.

– Я заразилась этой вашей магией? – после долгого молчания, спросила Светлана.

– Заразилась, – тяжело вздохнул я, глядя в ее испуганные глаза. Она выглядела такой несчастной, что мне безумно захотелось прижать ее к себе и пожалеть.

– И не просто нашей, а еще и стихийной. – дополнил Лиан.

– И что же мне теперь со всем этим делать? – легким движением показала на свою изменившуюся внешность, – Я не умею быть магом! Как мне дальше жить? Я домой хочу. А там нет никакой магии. Если я буду ходить как новогодняя елка, меня точно упекут в психушку, – нервно заламывая руки, сказала она.

Я сделал шаг, чтобы приблизиться к ней, но она просто оттолкнула нас с Лианом и подошла к Олегу.

– Малыш, а дай-ка мне, пожалуйста, свое перо.

Когда малец вручил ей перо феникса, Лана стала его рассматривать, а затем словно соглашаясь со своими умозаключениями, резко взмахнула пером. Оно загорелось, воздух завибрировал, собираясь в настоящий цунами. Мы с Лианом одновременно рванули к ней, чтобы остановить от непоправимого. Но не успели.

– Верни сейчас же нас домой! – прокричала она и исчезла вместе с сыном.

В комнате повисло давящее напряжение. На миг мне показалось, что жизнь остановилась. Я почувствовал пустоту в своей душе, словно часть меня кто-то безжалостно вырвал, а наша только зарождающаяся нить связи натянулась настолько, что казалось, еще немного и она лопнет.

– Она вернулась домой? – произнес я, обращаясь скорее к самому себе.

– Вряд ли… Я поднял кое-какие материалы из архивов. Никто никогда не обладал способностью перемещаться между мирами. Это скорее был “подарок Богов”.

– Но уже дважды это перо переносило в другой мир. Где гарантия, что сейчас это не повторилось? – я чувствовал одновременно ярость, боль и бессилие. А еще иррациональный страх, доселе незнакомый мне. Я боялся больше никогда не увидеть эту девушку; боялся, что, потеряв ее, мы обрекли всех на что-то более ужасное; а еще я боялся своих чувств к ней, которых раньше не допускал не то, что в сердце, а даже в мысли.

– Маловероятно. – не согласился Лукиллиан. – Лана с Олегом появились в нашем мире с определенной миссией. И тут обошлось точно не без божественной помощи, поэтому пока от них Им что-то надо, Они их не отпустят. А девушка с мальцом еще не успели ничего натворить. Лана благодаря тебе только обрела свою силу, а сила уравнителя не встречалась с момента раскола ни разу. И, вероятнее всего, она, как уравнитель, должна привести в наш мир равновесие. И, я думаю, что не только Кларо, но и Оскуро. Мы вырождаемся Эн, и кому, как не тебе, это знать?! Лана с Олегом – надежда на наше спасение.

– Если ты прав, то они должны были попасть в Оскуро. Только как нам ее оттуда вызволить? Ни один из нас не выживет там. – пустота в моей душе становилась все больше, что я невольно потер грудь рукой.

– Единственное место – Беорциге. Надо выдвигаться туда. – серьезно ответил Лиан и вызвал помощника.

– 1 час на сборы, мы отправляемся на Беорциге. Собери самых сильных магов и надежных бойцов. Для остальных это должно остаться в секрете! – друг отдал приказ и быстро вышел из кабинета. Я же направился в свои покои, чтобы подготовится к предстоящей поездке. Легко не будет, это я почувствовал сразу.

Глава 13

Довольно быстро нас вывели из леса. И перед глазами открылась нереальной красоты картина: город, утопающий в зелени (ну только красной), футуристические дома трех-, пяти- и семиэтажные, построенные из стекла и бетона, но покрытые чем-то напоминающим патину, так как отливали золотисто-бронзовым. Они плавно перетекали друг в друга, как горная река, обходящая преграды.

Где-то встречались сложные арки-проходы, нависающие своими щупальцами над широкими проспектами, где-то ярким пятном красовались удивительные сады и парки с необычными растениями, животными и фонтанами. А еще периодически общий горизонт застройки разрывали сложной конфигурации башни, которые всем своим существом стремились ввысь.

Вот вроде бы везде преобладают красные оттенки, но это не смотрится странно или пугающе. Все, наоборот, очень гармонично и не броско, словно город освещается лучами закатного солнца. Я подняла взгляд к небу, окрашенному теплыми розово-оранжевыми полосами, и восхитилась его золотым солнцем в окружении пушистых сиреневых облаков.

В небе парили птицы, что-то громогласно выкрикивая. От стеклянной застройки плясали солнечные зайчики. По идеально вымощенным дорожкам проносились мимо нас люди, странно поглядывая, но не пытаясь остановиться. Хотя может и не на нас, а на стражу, которая так и держала нас в своем кольце.

Мы шли по узким улочкам с яркими волшебными вывесками, где вкусно пахло выпечкой, какой-то похлебкой и чем-то еще новым для меня. У меня аж рот наполнился слюной, а от живота сына послышалось рычание. Ну что я за мать такая? Из-за эмоций подвергла ребенка непонятным приключениям, без еды и крыши над головой, – мысленно корила я себя.

Владельцы небольших лавочек, разбирали лотки с товаром, а румяные женщины торговали яркими украшениями и платками. Одни громко переговаривались, другие пытались продать безделушку подороже. Периодически мимо нас с тихим шипением проезжали необычные машины, напоминающие наконечник стрелы, а привычного нам рева мотора не было.

После получасовой прогулки по городу мы увидели скалу, гору или что это? В моей голове пронеслась какая-то мысль, но я не успела за нее ухватиться.

Из земли резко вверх уходила каменная глыба, с уступа которой шумной рекой спускался водопад. Самую верхнюю точку опоясывал шар-пузырь, который светился, словно второе солнце, золотым цветом. От него веяло теплом, что так сильно захотелось прикоснуться и согреться.

Стража подвела нас к месту, где водопад впадает в реку, отчего приятно повеяло прохладой, и мурашки тут же побежали по коже. Главный страж (ну я так решила, что он главный) подошел ближе к водопаду. В его глазах разгорелось дикое необузданное пламя, что мне на мгновение стало страшно. Но затем поток воды разошелся в разные стороны, открыв какой-то темный проход. Там не было видно ничего, словно сама бездна смотрела оттуда. Я по инерции сделала шаг назад, но спиной уткнулась в другого стража, который, не церемонясь, толкнул меня и направил к этой бездне. Я посильнее сжала Олега за руку, и мы вместе шагнули в нее.

Буквально через мгновение мы вышли на яркий свет, что глазам стало нестерпимо больно, заставив нас крепко зажмуриться. Распахнув глаза, когда мир перестал мерцать, я увидела площадь так похожую на ту, куда нас привел Эн. Только здесь все отливало золотом. Вдали виднелся замок из кристаллов желто-оранжевого цвета, горящих, как самое настоящее пламя.

Лед и пламя. Что там было в той легенде, что рассказывал Лукиллиан? “Некогда единый мир разделился на две части, на два материка. Таких одинаковых, но и таких разных одновременно. Они стали зеркальным отображением друг друга. Вот словно взяли планету, сделали копипаст, отзеркалили, а потом слепили их в одну.” И та мысль, что уже давно жужжала над ухом, больно ударила меня по голове – мы оказались на Оскуро.

Видимо, оскурцы не умеют поднимать острова в воздух, поэтому у них выросла гора. Ну в принципе логично – они же стихийные маги.

Нас вели такими же коридорами и лестницами, только на этот раз нас ждали в другом помещении. Распахнув двери, медведь впустил меня и Олега в просторный кабинет, где за овальным столом сидел мрачный мужчина в темно-красном (почти винном) костюме. Пальцы сцеплены в замок, а от него так и разит негативным отношением и даже агрессией. Я невольно поежилась, первое впечатление о нем мне совсем не понравилось.

– Эльмас Арольд, я нашел тех, кто проник на наши земли. Этот мальчишка заявил, что может спасти детей, чему я, конечно, сомневаюсь. Но все же решил привести их к вам. Еще никому не удавалось перейти черту, тем более переместиться.

– Ты можешь идти, Абинус, – хриплым голосом сказал Эльмас, а у меня еще больше затряслись поджилки. Что же нам так везет на этих Эльмасов?

Арольд дождался, когда за стражей закроется дверь, его движения были медленными, тягучими, словно у хищника перед прыжком. Он одним движением перетек к нам, положил руку мне на лоб. Его глаза запылали алым, в черных волосах зажглись огненные реки. От него исходила тяжелая и могущественная аура. Она давила, пытаясь поставить меня на колени и подчинить себе.

Но тут проснулась моя сила, я почувствовала, как она сорвалась с рук, и потянулась к Эльмасу, заставив его отпрянуть от меня. Взгляд его разгорелся еще сильнее, что, казалось, сожжет все здесь и нас вместе с ним. Затем он сочным басом произнес:

– Уравнитель… ты уравнитель. Этого не может быть!

Он перевел взгляд на сына:

– А ты тогда кто?

– Я – хранитель, – гордо ответил мой ребенок и достал перо феникса.

Я попыталась закрыть собой Олега, но он оттолкнул меня и подошел ближе к Эльмасу.

– Только я могу спасти детей. Если не сделать этого сейчас, потом будет поздно. У нас мало времени!

Я удивленно посмотрела на Олега, он что же не все мне рассказал? Но как же так? Он еще ребенок, совсем маленький. Ему еще и семи лет нет. Откуда в нем такая уверенность, что он может спасти весь мир?

А вот, судя по взгляду Эльмаса, сомнений у него не было. Одно понимание и что-то еще, едва уловимое. Это чувство растеклось по мне, оставляя очень неприятный осадок. И я решила попытаться взять контроль в свои руки. Мне не нравилось, что тут все что-то знают, но не договаривают. Мне категорически не нравилась эта отважность в сыне. Да это неплохо, но, когда он свято верит, что спаситель мира – это ужасно. Как показывает история – такие часто гибнут. А жизнь моего ребенка важнее (да, я в курсе, что это эгоистично).

– Эльмас Арольд, я буду откровенна. Нас только вчера занесло к вам, ну то есть на Кларо. А сегодня мы, видимо, на Оскуро. Я имею смутное представление о вашем мироустройстве. А то, что еще и кого-то надо спасать, мне не нравится совсем. Я не собираюсь жертвовать сыном. Заберите свое перо (я отняла его у ребенка и попыталась всучить его Эльмасу) и разбирайтесь со всем сами!

Вы видели когда-нибудь, как взрослый мужчина отпрыгивает, словно ужаленный? Так вот я только что увидела. Признаться честно, это меня откровенно озадачило. Сразу захотелось снова помахать пером, чтобы он еще раз так попрыгал.

Арольд быстро взял себя в руки, правитель не должен все-таки прыгать горной козочкой.

– Успокойся, дитя, и не маши, пожалуйста, пером феникса. – четко проговаривая каждое слово, ответил он.

– Что же вы все пытаетесь меня успокоить? Последний раз после такого успокоения из меня получилось это (для убедительности я мысленно прикоснулась к внутреннему источнику, где ощущалась наибольшая концентрация сил). Мои волосы засветились, с рук потекла энергия, она направилась к правителю, словно проверяя его (ощупывая или обнюхивая). Убедившись, что злого умысла нет, вернулась ко мне. Интересно, что за такой короткий срок я стала понимать свою силу.

– Может быть мы присядем и просто поговорим? – предложил Эльмас, показывая на уютные кресла в углу комнаты. Я тяжело вздохнула, но послушно села, посадив Олега себе на колени. Почему-то мне стало тревожно отпускать его.

– Можете рассказать, откуда вы к нам пришли, и как у вас появилось перо феникса?

Ну мы все и рассказали: про музей, лужу, Энвери и Лукиллиана, как я обрела силу и про сон Олега.

– Эльмас Лукиллиан рассказал вам про то, как произошел разлом? – задумчиво потирая лоб, спросил Арольд.

– Рассказал, что Моргот украл перо феникса у Богов, так как хотел сам стать Богом, но что-то произошло не так, и мир раскололся.

– Он нарушил равновесие мира, что повлекло за собой его разрушение. Тогда случился раскол. Наш мир фактически разделся на два. С одной стороны мы связаны, но с другой абсолютно независимы. Мы не можем попасть на Кларо, а они – на Оскуро. Чужой мир убивает нас, высасывая жизнь. Только ты можешь быть в обоих мирах, потому что ты уравнитель – то самое утерянное равновесие.

– Допустим. Но зачем я вам? Зачем мы вам? – все же не понимала я.

– Все взаимосвязано, дитя, – вот интересно, сколько ему лет, если он называет меня “дитя”, хотя выглядит сам на 40-45. – Нарушение равновесия привело к тому, что наши дети стали рождаться слабее. Раньше, дарованная Богами сила, появлялась с рождения. Она была послушная и оберегала своего носителя. Я неспроста сказал, что сила была дарована Богами, потому что каждый ребенок был благословлен свыше. Теперь же, чтобы наши дети получили силу, им надо пройти испытание. Но, к сожалению, проходят его единицы.

От ужаса, мои глаза, невольно, полезли на лоб, и я пыталась ухватиться хотя бы за одну нормальную мысль, которая помогла бы мне разобраться во всей этой ситуации. Но Арольд продолжил:

– Ты – уравнитель, а, значит, способна владеть силой созидания и разрушения. Твой сын – хранитель. Он может использовать истинную магию света. Вместе вы сможете восстановить баланс обоих миров.

– Вот завернули то… А почему вам просто не отдавать своих детей на эти страшные испытания? – поинтересовалась я.

– Тогда ребенок умрет сразу же, а с испытанием есть шанс, что он выживет…

– И что происходит во время испытания?

– Ребенок обретает силу, когда ему исполняется 7 лет. – тут липкие щупальца ужаса начали обвивать мое тело. Олегу совсем скоро 7. – В этот день он отправляется на Беорциге. Это место наибольшей концентрации силы, аналогично Гависту (Обители Света Фениксов). Кстати, это еще единственное место, куда могут попасть жители обоих наших миров. И Кларо и Оскуро соединяются воедино именно на Беорциге. Во время испытания ребенок должен как бы переродиться, как делают это фениксы. Он был человеком, а становится магом. Испытание у каждого ребенка происходит по-разному, но у нас не принято рассказывать о нем. После него ребенок либо получает свою силу, либо погибает. Бывали случаи выгорания, когда ребенок выживал, но оставался без сил. Тогда жизнь его была недолгой. К сожалению, из-за того, что погибает много детей, мы начали вырождаться. Некоторые семьи отказываются заводиться детей, чтобы избежать боли от их потери. – во взгляде этого сурового мужчины было столько горечи, что мне стало его жаль. Видимо, он не понаслышке знаком с потерей близких.

– Что нам надо делать? – сама не ожидала я от себя.

– Для начала вам следует отдохнуть. Судя по рассказу, день у вас был тяжелый. Покушайте, поспите. А утром мы отправимся на Беорциге, – явно что-то не договаривая, сказал Эльмас. Но я правда так устала, что решила подумать об этом потом.

Глава 14

Нас привели в очередные покои. Эти были поменьше, чем те, что мы занимали у Эна. Но очень уютные, и безумно мне понравились.

Состояли только из спальни и ванной, выполненных в теплых древесных тонах. Стены были выкрашены в светло-бежевый цвет, но поверхность за кроватью украшали узкие деревянные вставки от пола до потолка, между которыми лился теплый свет, что создавалось ощущение “заборчика”, скрывающего от нас солнце.

Такие же панели попадались и на других стенах, только они скорее служили вертикальным озеленением, так как вместо подсветки, там разрастался то красноватый мох, то вишневый папоротник, то розовая маранта. А кое-где свисали вьющиеся бордовые растения с огромными белыми бутонами.

Перед “заборчиком” стояла достаточно большая кровать, наверное, кинг-сайз размера, выкованная я из металла темно-коричневого цвета. По бокам от нее расположились маленькие прикроватные тумбочки, чем-то похожие на дубовые бочки.

Пол покрывали каменные плиты разного размера, и хаотично разбросанные, а между ними словно проступала трава. Что казалась очень неожиданным в интерьере спальни.

В углу комнаты была зона отдыха с небольшим диванчиком и креслом, греющимся в тепле каменного камина. Что меня особенно покорило – это панорамное остекление всей стены, где расположились круглый столик со стульями, а также двери, ведущие на огромную открытую террасу, где стоял низкий диванчик (на манер оттоманки) с кучей разбросанных подушек.

Я вышла на террасу и облокотилась на массивные стеклянные перила, которые казались частью замка. Они откуда-то изнутри подсвечивались ярким светом всех возможных желтых, оранжевых и красных оттенков. Создавалось ощущение, что там бушует настоящая лава.

Теплый ветерок приятно щекотал лицо и гладил руки, а в воздухе витали новые для меня ароматы. Я вдохнула полной грудью, оглядывая открывающийся вид.

Так как мы были во дворце на горе, то раскинувшийся внизу город был, как на ладони. Внизу словно в муравейнике, кипела жизнь. Разъезжали машины (кстати, летающих машин я тут не видела), люди занимались своими делами, в небе парили необычные птицы, похожие на орлов, только золотые. Я даже подумала, не фениксы ли это? Но помня, рассказанную Лукиллианом легенду, это, конечно, маловероятно.

Интересно, сколько сейчас часов? Со всеми этими бешеными скачками по мирам и долгими разговорами, я абсолютно потерялась во времени.

Раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказала я, заходя обратно в покои.

– Элла, вам подать перекус с чаем или плотный обед? – спросила девушка миловидной внешности, скромно потупив глаза в пол.

– Как вас зовут?

– Адриана, элла. – представилась она. Девушка напомнила мне феечку, маленькую, тоненькую и кукольную. У нее было красивое личико сердечком, большие фиолетовые глаза и пухлые вишневые губки-бантики. Голос был настолько звонкий, словно колокольчик. Только прозрачных крылышек не хватало.

– Адриана, а сколько сейчас времени? И можете звать меня просто Лана, – надеюсь у них времяисчисление похоже на наше.

– Сейчас 3 часа после полудня, элла Лана. – ну что ж, элла так элла, видимо, у них это вместо “мисс” или “мадам”. Больше я расспрашивать не стала. Не хотелось бы, чтобы она поняла, что я не местная. Хотя, если честно, мне было бы интересно узнать, в каком городе мы оказались, о его жителях и укладе. Надо было у Арольда спросить, но что-то не догадалась.

– Подай нам, пожалуйста, плотный обед. Мы сегодня рано завтракали.

– Как прикажете. – девушка поклонилась и быстро вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

А я посмотрела на сына, стоящего на террасе, который, казалось, ничего не замечал вокруг.

– Олеж, а пойдем примем душ? Нас с тобой, где только не помотало. Надо освежиться. – спросила я у подозрительно притихшего сына. Честно, он меня начал пугать. Такой всегда живой и активный ребенок, сейчас – тихий и отрешенный.

Сын кивнул в знак согласия, и мы пошли в ванную. Она была отделана под стать спальне – много дерева и растений. Цветы были практически везде: оплетали стены, свисали гроздьями с потолка, на полу стояли в огромный вазах. Настоящий райский уголок.

Сразу чувствуется, что на Оскуро иная магия. Вместо энергетических потоков, здесь стихии. И маги земли поистине творят чудеса и любят свое дело, судя по такому интерьеру, потому что, как поливать всю это красоту, я совершенно не представляю. Может, конечно, у них тут есть некая система автополива, но почему-то я сомневаюсь.

А еще я обратила внимание, что в ванной есть кран, наш родной и знакомый. Хотя и напоминал он скорее тропический душ, так как лился сверху, практически с потолка, но включить его труда не составило, достаточно было нажать на кнопку, которая выглядела, как кристалл. Видимо, у них тут проходит обычный водопровод. Я поставила ванну наполняться, и начала раздевать ребенка.

– Ты чего такой тихий, малыш? – не выдержала я.

– Я все чаще чувствую боль других детей… Иногда мне даже кажется, что я вижу мир их глазами. И мне страшно, мама. – в его глазах действительно плескался ужас, но и что-то еще, но я никак не могла уловить, что именно меня настораживает.

– Ох, мой родной, – я не удержала слез и крепко обняла сына. – Как же мы так влипли с тобой? Почему именно мы? Ну ладно я, почему ты должен так страдать? Как я могу тебе помочь?

Сын оторвался от меня и серьезно посмотрел в мои глаза. На миг мне показалось, что он изменился и повзрослел, черты лица заострились, а из глубин его голубых глаз на меня смотрит совершенно другой человек.

– Ничего не бойся, Лана, – заговорил не своим голосом Олег, а мне после этих слов стало настолько жутко, что по телу прошла неприятная дрожь, – доверься сыну и себе. Научись управлять своей силой. Ты несешь небывалый свет, ты сможешь подарить этим людям надежду на счастливое будущее.

– Но почему именно мы? – спросила я у того, кто сейчас говорил за Олега.

– В тебе очень много энергии ци, энергии самой жизни, что наполняет тела всех живых существ. В твоем мире за ненадобностью она спала, но продолжала копиться. Ты способна делиться ею с окружающими, наполнять их. В Олеге есть частица истинной силы феникса. Скорее всего, когда перо попало в ваш мир, оно наделило душу твоего ребенка своей силой. Тем, чем когда-то пытались завладеть люди этого мира. В предыдущих жизнях, Олег сделал не мало добрых дел и сумел сохранить светлую и чистую силу феникса, – голос сделал небольшую паузу и продолжил, – Ты сильнее, чем ты думаешь. Сейчас тобой овладевает страх, но если ты его отпустишь, то сможешь увидеть все то зло, что окружает Альму. И побороть его.

Тут пелена с глаз Олега спала. Он также неожиданно ожил и радостно плюхнулся в воду. Словно только что его разумом никто не завладел. Я же пребывала в полной прострации. Все мои тараканы дружно уложили чемоданы и отправились в далекие дали со словами “разбирайся сама”.

Заметив мой застывший взгляд, сын спросил:

– Мам, ты чего так на меня пялишься?

– Что это сейчас было?

– Купаюсь я, разве не видно? Сразу говорю, чтобы ни случилось, это был не я.

Вот и как понять двоякий смысл его слов? Он знает, что в него кто-то вселился или думает, что где-то накосячил, а я буду сейчас ругать?

Настроение было препаршивым. Я гоняла мысли по кругу, так и эдак, раскладывая их по полочкам, но цельной картины никак не получала. Одно я решила точно, что не буду ему рассказывать об этом странном инциденте. Его жизнь и без того встала с ног на голову. Мне-то безумно сложно принять новые реалии этого мира, а ребенку и подавно. Как бы я не желала, чтобы все это оказалось страшным сном, но, видимо, это не наша судьба. Наша же решила распорядиться иначе и повернуться к нам своей задницей.

Выдавив из себя улыбку, спросила я:

– А давай после купания и обеда погуляем и осмотрим дворец?

Сын тут же воспрял духом:

– А давай! А ты знаешь, какие тут обитают животные? Может их посмотрим?

– Про здешних животных я ничего не знаю, но мы попробуем узнать. Возможно тут есть конюшня или зоопарк. – я подала ребенку полотенце, которое нашла в шкафчике, – Давай вылезай, вытирайся и одевайся. Судя по запаху, нам уже принесли покушать.

Я вышла из ванной, когда Адриана с еще одной служанкой расставляли блюда на стол.

– Адриана, а мы можем после обеда погулять по дворцу? И есть ли здесь место, где можно посмотреть животных?

Она зависла, а по ее ошарашенному и испуганному виду с заметно округлившимися глазами, я поняла, что ляпнула лишнего. Может у них тут нет животных. Хорошо еще про зоопарк не спросила… В который раз за пару дней я ощущала себя полной идиоткой, и мне не нравилось это чувство.

– Но элла, во дворце нет никаких животных. Ну разве что лаккарак, но он не жалует людей.

– Понятно, а просто погулять можно?

– Да, конечно, Адельрам вас проводит, – встретив мой непонимающий взгляд, она пояснила, – Это ваш личный страж. Он стоит за дверью. Он будет вас везде сопровождать.

Я кивнула и поблагодарила девушку. Служанки, закончив со столом, быстро покинули покои, а Олег как раз вышел из ванной, одетый и довольный. Я попросила сына посидеть тихонько, и сама побежала принять душ. Ушло на это не больше 5 минут, поэтому, к моему счастью, Олег не успел тут натворить дел.

Обед оказался разнообразным: здесь был и суп, и два вида вторых блюд, закуски, чай и десерт. Сын все время трещал о чем-то своем, а я же, практически не чувствуя вкуса, набивала живот.

Покончив с едой, мы осторожно выглянули из комнаты. Как и сказала Адриана, за дверью стоял страж. Мне он показался довольно молодым, лет 25, хотя если учитывать, что тут все выглядят молодо, я могу и ошибаться. Высокого роста и крепкого телосложения, в принципе, как и подобает нормальному стражу. Лицо нормально разглядеть не удалось, потому что он был профиль, но бросился в глаза нос с горбинкой и кустистые брови, а еще густая почти черная борода.

Одет он был в уже привычные серебряные доспехи, хотя шлема на голове не было, по левую руку в перевязи висел клинок. Сам стоял, как статуя, смотря исключительно вперед, не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг, а еще, кажется, практически не дышал. Но не исключаю, что он, наоборот, очень бдительно следил за всем, не отвлекаясь на ерунду, типа нас.

Имени я его не запомнила, поэтому сначала кашлянула, затем пошаркала ножкой, но он все также стоял истуканом. Тогда я легонько прикоснулась к его руке, а он медленно и с тем как-то жутковато повернул в мою сторону голову, а в рубиновых глазах замерцали золотые искры.

– Элла, вы что-то хотели? – спросил Адельрам.

– Мы бы хотели погулять. Проводите нас на улицу? А то мы здесь впервые, заблудимся еще. – страж кивнул и предложил следовать за ним.

Первое время мы шли абсолютно молча, под шум наших шагов и грохот его доспехов. Затем я решила задать ему несколько вопросов, потому что это молчание меня угнетало, как будто не гулять идем, а под конвоем. Начала с нейтральных вопросов: не страшно ли работать стражем, давно ли он на службе, где обучался и тому подобное. Поначалу Адельрам был насторожен и отвечал емко и неохотно. Но потом он болтал со мной, словно мы с ним были старыми друзьями. Он показал нам дворцовую площадь, небольшой сад и водопад. И, на удивление, оказался хорошим рассказчиком.

Например, я узнала, что такая геометрическая форма площади (из двух врезанных треугольников) выбрана неспроста. Три – это сумма монады и диады, единицы и двойки. Единица – энергия (что свойственна миру Кларо), двойка – материя (миру Оскуро).

Еще на земле я читала про звезду Соломона. Этот символ обозначает божественный союз двух противоположных начал: мужского и женского, активного и пассивного, тонкого и плотного, неба и земли. А в мире Альма – союз двух миров Кларо и Оскуро. Также несет в себе смысл гармоничного сочетания четырех стихий природы: огня, воздуха, земли и воды.

Кстати, водопад тут был обычный, спускающийся каскадом вниз. А сад в принципе меня особенно не впечатлил, но пройтись по нему было приятно: аккуратно подстриженные кустики, плодовые деревья, статуи, один фонтан, да, пожалуй, и все.

Медленно, но, верно, мы подошли к необычному зданию. С точки зрения архитектуры необычности в нем не было, а вот эманации исходили сильные, тяжелые, с мощной энергией. И у меня появилась непреодолимая тяга войти вовнутрь. Я, как зачарованная, двинулась ко входу. Адельрам меня пытался остановить, но я просто смахнула с плеча его руку.

Это оказался полигон с полосой препятствий, видимо, используемый для тренировки стражи дворца. Чего здесь только не было: бассейны с грязью; бревна, перекинутые через эти бассейны, с метающимися мячами, которые так и норовили скинуть тренирующегося; огромные отвесные стены без единого уступа; дремучие “леса” с ветвями настолько тесно переплетенными, что клоки волос и одежды украшали их, как новогоднюю елку; зыбучие пески подозрительно живые и странно булькающие. И в центре всего великолепия стоял огромный конь.

Олег стоял рядом со мной, открыв рот. Вполне возможно, я выглядела точно так же. А Адельрам встал за нашими спинами.

– Это лаккарак. Но к нему лучше не подходить, он очень своевольный и не терпит людей. – пояснил он, видя, как мы с Олегом пялимся на необычного коня.

– Он такой красивый! Как та игрушка из дома дяди Энвери, помнишь? – обратился ко мне сын.

Жеребец был полностью черного цвета, с серебристым отливом, с темной кожей и черными глазами. Крепкого и мощного телосложения. Грива и хвост немного отличались от основного цвета – они чуть темнее, но с мириадой тонких люминесцентных нитей всех цветов и оттенков.

Адельрам объяснил, что это не простое животное, а магическое существо. Приручить его возможно только в одном случае – если он сам этого захочет, если сам выберет себе хозяина.

Конь смотрел на нас умным и проницательным взглядом, прял ушами. Я же боялась дышать, но тихо прошептала: “Ты прекрасен!”. Лаккарак на миг замер, втянул в себя воздух и подошел к нам.

А дальше все происходило, как в замедленной съемке: я протянула руку и коснулась теплой морды коня. Затем полноводной рекой его сила потекла ко мне, моя же, ответив, побежала навстречу. Наши энергии столкнулись, взвились в воздух миллионом искр, а затем словно объединившись, единым потоком врезались в меня. Не убирая правой руки с морды коня, левой я взяла сына. Почему? Сама не знаю, как будто мной что-то движило. Земля содрогнулась, воздух вокруг нас загудел и стал сгущаться, что, казалось, его можно есть ложкой.

В какой-то момент давление стало настолько сильным, что буквально прижимало нас многотонной плитой, колени сами стали подгибаться, и стоило титанических усилий не распластаться по земле. А потом неожиданно нас буквально пожевало и выплюнуло, убедившись, что мы несъедобные. От удара легкие обожгло, в ушах загудело, а сознание меня покинуло.

Глава 15

– Да что ж такое? – простонала я, медленного открывая глаза и снова потирая свою пятую точку. Неужели нет более комфортного способа путешествовать по этому долбаному миру?!

За пару дней это было третье перемещение. Казалось бы, к этому можно привыкнуть. Но нет, с каждым разом мои ощущения становятся только ярче, а приличных слов остается все меньше. Я пыталась сфокусировать взгляд на окружающей действительности, но фокусироваться он отказывался. Тогда я просто закрыла глаза и поползла наощупь.

Таким нехитрым способом я наткнулась на маленькую тушку. Она зашевелилась, что-то промычала и продолжала лежать дальше. Я ее ощупала: руки/голова/волосы и нос.

– Мам, прекращай, мне щекотно, – хихикая и дергаясь, прошептал Олег.

– Ты цел, – все-таки открыла я свои глаза, к слову, мир вращаться не перестал, а чтобы жизнь малиной не казалось, добавилась еще и дикая тошнота. – Я сейчас!

Резвой козочкой я рванула к ближайшим кустам и оставила там весь свой обед.

– Ты как там? – взволнованно спросил сынок.

– Все в порядке, я сейчас… – собрав остатки своих сил, я вытерла рукавом рот и вышла из кустов, параллельно осматриваясь, куда же в этот раз нас закинуло.

Мы оказались на полянке, окруженной кольцевыми сооружениями, построенными из менгиров разного размера (такой местный Стоунхендж). В центре комплекса расположена конструкция, похожая на алтарь (надеюсь, не жертвенник, следов крови вроде нет) – большущий камень, накрытый таким же камнем-крышкой. Я подошла поближе и увидела непонятные символы, а может это руны. Трогать их побоялась, урок усвоила…

Некоторые менгиры были с небольшими круглыми отверстиями, проходящими насквозь, а какие-то камни и вовсе были арко-подобные, что через их отверстие мог спокойно пройти человек. На мой взгляд менгиры-арки, менгиры-дырки и целые менгиры располагались хаотично, хотя, наверняка, это не так и смысл во всем был.

На самой полянке плотным ковром росла травка и, что интересно, она здесь была смешанного красно-синего цвета. А от алтаря шла сильно протоптанная тропинка, которая вела куда-то вдаль, где темным пятном виднелся дом, в окнах которого горел свет. Я резко развернулась, услышав ржание. Оказалось, что лаккарак переместился вместе с нами. Стоял себе и щипал эту красно-синюю травку, а сын гладил коняшку по лопатке и что-то ему нашептывал.

– Малыш, бери своего коня, и пойдем к тому дому? – я показала рукой направление к дому, – Может нам подскажут, где мы очутились на этот раз.

Сын послушно взял лаккарака под уздцы, и неспешным шагом мы направились к дому.

Начинало смеркаться, а за деревьями солнце заходило за горизонт. Вечер был теплый, хотя тут и там завывал ветер. Где-то ухала сова, а в траве пробежала мышь. “Хоть бы только не змея,” – думала про себя я и, напрягая зрение, всматривалась в траву под ногами.

– Мам, а это твой конь, а не мой. – с умным видом сказал сын.

– Почему это мой? – не поняла я, у нас дома и так исчадие ада живет и только коня нам еще не хватало.

– Потому что я выбрал тебя. Мы связаны. – сказал голос в моей голове, а я чуть не свалилась, запутавшись в собственных ногах. Решила, что мне показалось, и никакие голоса не говорят в моей голове. У меня и без того масса поводов уехать в дурку. Вот пусть они все сами разбираются со своими концами света, а я вернусь домой, и буду лечить там нервы.

– Вот ты стра-анная. — задумчиво протянул голос.

– Странный ты, раз говоришь в моей голове, а не в своей. – лучшая защита – это нападение.

Я подозрительно посмотрела на Олега, тот шел, насвистывая себе под нос какую-то песенку. Конь фыркал и плелся рядом.

– И хватит называть меня конем! Мое имя АрКышш’ Брысъ-не Артаксеркс. – гордо ответил голос.

– Какой еще Кыш-Брысь? – уставилась я на чудо с дурацким именем.

Тут конь резко встал на дыбы и с силой ударил копытами о землю, подняв столпы песка и травы. Глаза засияли багровым, грива горела огнем.

– АрКышш’ Брысъ-не Артаксеркс! – рявкнул голос в моей голове.

– Поняла, не дура. Но давай хотя бы… эм… Ар? Об твое имя язык сломаешь. – умоляюще посмотрела на Кыш-Брыся. И знаете, я вот совсем не удивилась, что конь говорящий, потому что лимит удивления уже исчерпан, а рейтинг впечатлений давно перевалил все возрастные цензы.

– Ладно. Пусть так. Вот и зачем я выбрал девчонку… Все беды только от вас. Вот не зря еще мой дед говорил, держаться подальше от женщин и не привязываться к ним, а я не слушал. Ой, зря-я. – конь так печально вздыхал и фырчал, что даже не будь его голоса в моей голове, все его сетования были бы понятны. Понятны всем, кроме меня. Поэтому я просто завалила его вопросами:

– А почему ты выбрал меня? И как говоришь со мной? Почему я тебя понимаю? А что ты еще умеешь?

– Эй, полегче, женщина. Не все сразу! – прервал поток моих вопросов Ар. Но ответил на все, что меня так интересовало.

Как оказалось, лаккараки жили еще с тех времен, когда Альма была единой. Они были своего рода фамильярами и даже защитниками при сильном маге. К сожалению, после раскола лаккараков осталось очень мало. Так как они существа обоих миров, им нужна подпитка обоих сил. Поэтому они перестали привязываться к магам, и были то тут, то там.

Ар пояснил, что они – были единственными существами, способными жить и на Кларо, и на Оскуро, ну до появления нас с Олегом, соответственно. А когда он почувствовал, что я – уравнитель, да еще и с большим потенциалом, то счел меня достойной своего коняшества. В общем все логично.

Лаккарак обладает удивительными способностями: пространственным перемещением; умением собирать, накапливать и управлять энергией и стихийные силы; создавать защитное поле; приобретать форму, инстинкты и повадки любого другого животного; становится невидимым; замедлять, ускорять или останавливать время. И это, вероятнее всего, далеко не все его возможности.

Разговаривает со мной он ментально. На вопрос: “может ли он говорить нормально”, – нервно фыркнул, упрекнул в моей глупости и замолчал.

А я же продолжала думать о таком привалившем счастье в виде магического существа. Вот надо оно мне? Еще пару дней назад, я бы посмеялась и сказала: “Ну нафиг”, а сейчас я, кажется, начинаю понимать, что этот “подарок” вполне может оказаться полезным.

Во-первых, я ничего не знаю о магии, не умею ей управлять, я не смогу защитить себя и Олега с ее помощью, а так как лаккараку сколько-то там тысяч лет, научить меня сумеет.

Во-вторых, он точно знает куда больше, чем выдает, значит, и вернуться нам домой поможет.

В-третьих, судя во всему, он такой же противный, как наша Белка, и будет напоминать мне о доме. А может попросить его стать Белкой? Он же умеет принимать облик разных животных. Только я собралась это ему предложить, как он быстро пресек даже мысль об этом:

– Вообще-то я все слышу! И никакой Белкой я не стану, кем бы она не была! – почему-то обиженно произнес Ар.

– Она бы тебе точно понравилась. – хихикнув, ответила я.

Ну а тем временем над нами сгустились сумерки, зажглись мириады звезд и две луны: одна золотая, другая серебряная. Как я уже успела догадаться – каждая луна принадлежала своему миру.

Вообще, это поистине удивительное зрелище – видеть разом оба мира, с разной магией, разными людьми, природой, но крепко связанные одной бедой. А то место, где мы сейчас оказались, явно было границей двух миров, потому как отчетливо чувствовалось здесь их объединение, взять хотя бы траву или небо над головой, которое смешивалось холодными и теплыми красками, а еще имело очень необычный эффект, словно два разных течения на воде, которые боролись друг с другом, но никто из них так и не мог одержать победу.

Сделав, еще пару сотен шагов, мы застыли перед мрачным домом. Создавалось впечатление, что здесь уже много лет не ступала нога человека: покосившиеся ступени, полуразрушенные балясины и колонны террасы, все покрылось мхом, пылью и паутиной. Какие-то растения, похожие на клематис, красиво оплели почти все стены, а в одну стену дома вросло синее дерево. Кругом непроходимые заросли колючих кустов, трава, высотой с человеческий рост, и явное стремление природы – захватить это одинокое здание. Только пару окон, горящих теплым и гостеприимным светом, выдавали обитаемость этого дома.

Наш лаккарак разумно решил остаться на улице, пока мы с Олегом, аккуратно ступая, поднялись на крыльцо-террасу. Честно говоря, было страшно. Того и гляди под нашими ногами обрушаться доски, съеденные термитами. Мне даже чудилось, что я слышу, как они хрустят и чавкают, уплетая очередной кусок несчастной ступеньки.

Добравшись до двери, я сначала осмотрелась. Все-таки жизнь меня научила больше не хватать ручонками первую попавшуюся вещь. Ничего подозрительного, светящегося, со странными символами и притягивающего я не обнаружила, поэтому потянулась к дверному молотку с мордой неведомой зверушки, и неожиданно со скрипом открылась дверь, выпуская человека во всем черном.

– Ты-ы!!! – прохрипел голос.

Глава 16

Мас Энвери

Собрав необходимую провизию, оружие и коней мы отправились на Беорциге. Да, куда быстрее было бы долететь на воларе, но там, куда мы отправляется, они не работают. Поэтому приходится по старинке топать на своих двоих или на лошадях, благо от Манара путь займет всего 6-7 часов.

Лиан снарядил 7 лучших и доверенных воинов и самых сильных магов, в числе которых был его сын и советник. Своих людей я решил не привлекать, так как на это ушло бы еще больше времени.

Весь путь я чувствовал, как что-то незримо приближается, нарастало чувство тревоги и опасности. Поэтому почти всю дорогу я шел молча, полностью погруженный в свои мысли.

– Э-э-эн, – отвлек меня голос Лукиллиана, – я уже полчаса пытаюсь до тебя достучаться! Ты где витаешь?

Я посмотрел на друга и ответил:

– Меня не покидает чувство неизбежности. Словно я перестал владеть ситуацией, весь мой контроль полетел к чертям. То, что я так долго и бережно выстраивал, больше не имеет никакого значения. С появлением этой девчонки весь мой мир перевернулся с ног на голову… – пару минут мы ехали молча, и затем я нехотя продолжил.

– Мы встретились с ней 2 дня назад, а она словно въелась мне под кожу, проникла в самое сердце, и разлука с ней сжимает его, как тиски. Я не могу ни есть, ни спать, все мысли сводятся к ней. – Лиан не перебивал меня, давая возможность высказаться. – До этого все женщины были мимолетным влечением. Я никогда не привязывался, не тосковал, да я даже и не думал о них, стоило им только выйти наутро из моих покоев. А сейчас…

Друг похлопал меня по плечу и улыбнулся:

– Ты влюбился, Эн.

– Да нет! – тут же перебил его я, хотя эта мысль мне неожиданно понравилась, но я тут же отмахнулся от нее, – не говори глупости. Она просто сильно отличается от наших женщин. А еще таит в себе какую-то загадку, которую хочется разгадать.

– Ага, конечно, не влюбился он! – хохотнул Лиан, а я совсем недобро посмотрел на него, – А что случилось тогда, когда проявилась ее сила? Тебя тянуло к ней? Не так ли? – я просто промолчал, но Лукиллиан продолжил:

– Ты этого не застал, да и объяснить было некому, так как рано потерял родителей. А мне отец с дедом много рассказывали о том, как раньше мужчина с женщиной энергетически чувствовали свою пару. Это было обусловлено тем, что маги рождались сильные, они должны были выбирать пару соответственно своим способностям, а также чтобы их сила дополняла друг друга и приумножалась в последующих поколениях. Раньше двух магов толкало друг к другу. Они могли встретиться, находясь в разных государствах. С одной стороны подходящую пару выбирала за людей магия, но с другой – такие партнеры максимально совместимы друг с другом во всех аспектах жизни: духовном, физическом и магическом – потому и быстро влюблялись друг в друга. – Лиан сделал небольшую паузу, чтобы я мог осмыслить сказанное – Ты один из самых сильных магов во всей Альме, поэтому тебе нужна сильная женщина. А Лана как раз такая. Ей покровительствуют сами Боги, а, значит, и ты выбран не просто так.

– Что же тебя, такого умного, они не выбрали? – ехидно спросил я.

– Я уже женат. И ты прекрасно знаешь, что счастлив в браке. Кассандра – сильная, мудрая, справедливая и очень умная женщина. И дети у нас – единственные выжившие за последнее время, а со временем станут одни из самых могущественных магов. – он бросил взгляд на сына, и его лицо озарила теплая улыбка. – А ты забрался в свою раковину, и вылезаешь только, чтобы работать. Я уже и не помню, когда последний раз за 300 лет видел на твоем лице какое-то подобие эмоций. Да, ты потерял семью, но это не означает, что надо ставить крест на своей собственной жизни. Сами Боги подарили тебе второй шанс, так не упусти его!

Дальше мы шли молча, каждый погрузился в свои думы. С одной стороны, я понимал, что друг прав. 300 лет – немалый срок, чтобы оплакать Лукрецию и Эйло. Но, с другой стороны, я чувствую, что предаю их любовь.

Раньше у меня не возникало сомнений на этот счет, потому что я был абсолютно черств к любым проявлениям эмоций, после их смерти, казалось, что и мое сердце отправилось вслед за ними. Но сейчас все слишком быстро изменилось, даже просто мысль о Лане заставляет мое безжизненное сердце трепетать.

– А между нами могла образоваться связь? – вспоминая то мгновение в кабинете, когда я почувствовал отголоски ее эмоций, решил спросить у Лиана.

– Почему ты спрашиваешь? – удивленно вскинул бровь Эльмас.

– Тогда в кабинете после того, как я поделился с Ланой своей энергией, ее сила ответила мне, влившись в меня, и я ощутил отголоски ее эмоций.

– Да, что-то такое мне дед рассказывал, что таким образом сила связывала истинных, чтобы они стали сильнее, ближе друг к другу. Если с вами это действительно случилось, то со временем, после укрепления связи, вы станете общаться друг с другом ментально, будете четко чувствовать эмоции и желания даже на расстоянии, сможете обмениваться энергией, увеличивая резерв и восполняя его в случае необходимости. Фактически, каждый из вас теперь стал вдвое сильнее, а ваши души теперь едины. – поделился своими воспоминаниями друг, что заставило меня неожиданно обрадоваться. На мгновение я даже сам удивился этому. Ведь я так долго чувствовал себя одиноким, что не допускал и мысли, что может быть как-то иначе. А теперь я обрел семью: девушку и ребенка. Да, они не заменят мне жену и сына, но это и не надо. Они совершенно другие, а, значит, и наша жизнь будет иной, а прежнюю пора отпустить.

С этими мыслями я и не заметил, как мы дошли до Беорциге. У всякого, кто сюда приходит мороз по коже и огромное количество тяжелых, раздирающих душу, воспоминаний. Каждый потерял здесь близких. Я – сына и семь братьев и сестер, Лукиллиан – двух своих старших детей и 4 брата. Ему невероятно повезло, что младшие дети сумели пройти испытания.

А ведь когда-то это место было поистине великим и вызывало благоговейный трепет. Оно было местом силы, которое дарило надежду и веру в прекрасное будущее. Теперь же только: боль, страдания и страх, что будущего у нас больше нет. Ведь именно здесь умирают наши дети, когда должны жить.

В скорбном молчании мы дошли до Нери, так был назван единственный дом, который мог принимать в своих стенах магов обоих миров. Нери – горящий свет. По древнему обычаю, в его окнах никогда не гасится свет. Любой мог прийти сюда за помощью и попросить ночлег. Сейчас, кажется, что это место люди стараются обходить десятой дорогой.

К нам на встречу вышла сухонькая старушка. Она подволакивала одну ногу, а рукой опиралась на старую клюку. Ее взгляд был холоден и отстранен, она явно уже очень давно не ждала гостей.

– С чем пожаловали, добрые путники? – прокаркала она.

– Хотели попросить у вас кров, дорога была долгая, лошади устали, да и нам бы не мешало поесть. – ответил Лиан. Еще по дороге сюда мы решили, что Лиан будет инкогнито. Поэтому одеты мы были, как простой народ, без официоза и лишних расшаркиваний.

Старушка кивнула и впустила нас в дом, с пронзительным скрипом распахивая дверь. Тут же в нос ударил запах затхлости, плесени и пыли. Дом был в запущенном состоянии: тут и там отломаны куски каких-то балок, плинтусов, наличников; половина оторванных обоев непонятного цвета валяется по углам, приправленная годовалым слоем пыли; мебель покосилась и того и гляди развалится от простого прикосновения; с потолка свисают целые мешки паутины; по коридорам с завыванием гуляет сквозняк, а пол под нами трещит и скрипит, смещаясь от каждого шага.

Некогда прекрасный дом превратился в разруху и убожество, в неприглядную изнанку нашего мира. Нери – сердце и душа Альмы, она полностью отражает текущее состоянии жизни Оскуро и Кларо. И признаться, я даже не задумывался, что все может быть настолько плохо.

– Да вы проходите, не стесняйтесь, – сказала старушка, – да, тут у меня не дворец, но жить можно. Ступайте по коридору в столовую, я подам обед.

Мы молча шли по длинному коридору. Уверен, что каждому сейчас было не по себе. Я давно не ведал, что такое страх, прошел не одну войну, но, находясь здесь, даже у меня по спине растекается липкий ужас, вызывающий непреодолимое желание уйти отсюда поскорее.

Дойдя до столовой, окунулись в более дружелюбную атмосферу и расселись за большим дубовым столом. Тот, что приятно, был выскоблен до скрипа. Над столом тускло мерцали огни, в углу столовой потрескивал поленьями камин, а с кухни доносились ароматы вкусной похлебки и грохот посуды.

– Как думаешь, когда она тут появится? – прервал я тягостное молчание и обратился к Лиану.

– Скорее всего не раньше завтра. – подумав, добавил он, – И это еще при удачном раскладе. Если что отправим вестника из деревни с Оскуро. А пока надо осторожно разузнать, что тут творится. Что-то не нравится мне то, что я вижу. Нери никогда не была в таком запустении, а, значит, у нас осталось куда меньше времени, чем мы думали. – друг резко замолчал, услышав шаркающие шаги, и спустя несколько мгновений старушка внесла большой котелок с похлебкой и расставила перед нами глубокие тарелки.

– Вы уж простите, я гостей не ждала, поэтому потчивать придется скромно, – проговорила старушка, наливая в тарелки похлебку.

– Благодарим вас, элла … – начал Эльмас.

– Курагари, мас.

– Благодарим вас, элла Курагари. Похлебка восхитительна. – Лиан попробовал исходящее паром блюдо и продолжил, – скажите, давно здесь не было людей?

– Давно. Должно быть уже лет 5. Люди теперь боятся Беорциге, не заходят сюда.

– А вам здесь кто-то помогает?

– А то как же! Приходят из деревни, помогают по дому: дрова наколоть, воды принести, да еды наготовить. Вот вам повезло, как раз сегодня приходила Дарси с мужем Дараем, это они еду сготовили, что вы потчивать изволите. А вы здесь по какому делу? – поинтересовалась Курагари.

– Мы ищем одну девушку, думаем, что она должна появиться здесь. – ответил я.

Старушка цокнула, почесала подбородок и сказала:

– Это тогда надо в деревне узнать. Может там, кто встречал. Тут не далеко – с полчаса ходьбы.

Я же решил обязательно наведаться в деревню. Дальше старушка расспрашивала нас о том, что происходит в мире. Ее интересовало практически все: рождаются ли еще дети, кто сейчас правит и что с наследником правителя, как обстоят дела с миром Оскуро, когда будут испытания для детей и т.п.

Я видел, что Лиан был напряжен и отвечал на вопросы скупо и неохотно. Поэтому мы быстро доели и собрались в деревню.

Тут я почувствовал, что меня тянет на улицу. Доверившись интуиции я практически побежал по коридору, спотыкаясь о хлам под ногами, распахнул дверь и увидел ее.

– Ты-ы! – выдохнул я. Какое же оказалось облегчение увидеть Лану, словно в меня ворвался глоток свежего воздуха после длительного заточения.

Я еле сдержал мальчишеский порыв схватить ее на руки и начать кружить. Прошелся взглядом по хрупкой фигурке. Она явно еще изменилась: талия стала тоньше, кожа белее, а во взгляде пробежало столько эмоций, которые по нашей новой связи ударили и по мне: там было и удивление, и радость, и даже злость. Последнее мне совсем не понравилось.

– А ты что здесь делаешь? – недовольно спросила она.

– Тебя жду, – насмешливо хмыкнул я, наблюдая, как меняется ее лицо, а глаза расширяются от удивления. Олег же неожиданно бросился ко мне и крепко обнял своими маленькими ручками. Меня разом накрыла волна нежности. Я встал на колени и в ответ обнял ребенка, заодно проверяя, нет ли каких-то повреждений.

И тут из-за его спины у самого крыльца я заметил лаккарака, который как-то слишком подозрительно разглядывал меня. Его глаза предупреждающе полыхали, а грива переливался настоящим пламенем. От него исходила волна защиты и одновременно угрозы. Этого не может быть! Лаккараки никогда не позволяли собой управлять, да даже просто приближаться к себе. А судя по той энергии, что он направил на меня, он явно пришел с Ланой и Олегом. Что еще натворила эта девчонка, пока меня не было рядом? Я встал с колен, отряхнулся, и тут за моей спиной появился Лиан:

– О-о, я рад тебя видеть Светлана. Мы за тебя волновались. Даже сначала решили, что ты сбежала в свой мир, – явно подтрунивал над ней Лукиллиан.

– О-о, Лукиллиан, я бы и рада сбежать от вас в свой мир, да только у ваших Богов другие планы, – язвительно ответила ему Лана, но почему-то смотрела на меня.

– А кого это ты с собой прихватила? Не уж-то лаккарака? – продолжил друг, я же просто стоял рядом и думал о том, что мне совсем не нравится, как она на меня смотрит, словно я ее обидел, только вот чем, я абсолютно не понимал.

– Он самый. Кыш-Брысь зачем-то выбрал меня, – пожала она плечами.

Лиан начал ржать, впрочем, лаккарак тоже, еще и головой мотал из стороны в сторону. Надо же было додуматься так назвать самое древнее магическое существо.

– Кто? Как ты его назвала? – не унимался Лиан.

– Кыш-Брысь. Только ему это имя не нравится, а об его язык сломаешь. – ответила Лана, – Да не буду я больше, – шикнула она на коня.

– Вы уже и ментально общаетесь? Заня-я-ятно, – протянул Лукиллиан, обходя коня по кругу и разглядывая.

– Он первый начал. Сказал, что я достойна его компании. Только вот не спросил, нужна ли мне эта его компания. А я ведь не знаю как за вашими магическими конями ухаживать. А когда вернусь домой, с собой взять не смогу. – растерянно проворчала Лана, а затем отвлеклась на лаккарака, что-то явно объясняя ему и активно жестикулируя.

– Может пойдем в дом? – предложил я. – Уже холодает.

Глава 17

– Может пойдем в дом? – спросил Эн, – Уже холодает.

Я велела сыну отвести Ара в конюшню. И сделала себе мысленную пометку все-таки разузнать, чем лаккарак питается, раз не считает себя конем, а то может зря я его в стойло отправила, обидится еще… Лиан вызвался помочь Олегу, поэтому быстро удалился, при этом так загадочно подмигнул то ли мне, то ли Эну, что я даже смутилась. Устало вздохнув, я пошла за Энвери, который уже успел скрыться за дверью.

Внутри дом оказался еще ужаснее, чем снаружи.

– А тут точно можно остановится? Здесь живого места не осталось. – озираясь по сторонам спросила я.

– Точно. Дом хоть и в плачевном состоянии, но безопасен.

Уверенности у меня не было, но я послушно шла дальше. Через пару минут нас догнал Олег и начал расспрашивать об этом доме, почему он такой страшный. Эн терпеливо отвечал на все детские вопросы.

Я же просто делала вид, что слушаю. За эти пару дней на меня столько навалилось, что я чувствовала себя опустошенной и измученной, держась на чистом упрямстве. Если бы не Олег, я бы точно забилась в угол, где рыдала бы и жалела себя, проклиная все, на чем этот свет стоит.

Я не понимаю, как мы, попавшие с другой планеты, не умеющие управлять магией, не знающие даже самого элементарного, сможем спасти детей и Альму в целом. Неужели во всем мире не найдется человека более достойного для такой важной миссии? Вот взять хотя бы Эна: сильный, красивый и добрый. Или Лиана, который вообще правитель целого мира, впрочем, как и Арольд. Почему же они не спасают своих детей? А позволяют им погибать и считают это нормой? Что-то тут не чисто.

За этими думами, я и не заметила, как нас привели в столовую и налили ароматной похлебки. Я ковырялась ложкой в тарелке и смотрела в одну точку, когда меня отвлек жутковатый каркающий голос:

– Не вкусно, девонька?

Я взглянула на адресанта этого голоса. Им оказалась старушка, очень неприятной и даже отталкивающей внешности. Взгляд злой и колючий, нос крючком, волосики жиденькие, какого-то странного мышиного цвета. Одета в объемный балахон, в руке держит жуткую клюку, скрюченную, да еще и с набалдашником в виде то ли змеи, то ли ящера. От нее у меня прошелся мороз по коже. Но я человек вежливый, поэтому несмотря на личную неприязнь, постаралась улыбнуться и говорить доброжелательно.

– Вкусно, спасибо. Просто я не голодна.

– Это твой сынишка? – вцепилась она взглядом в Олега. Словно он не ребенок, а диковинная зверушка.

– Да, мой.

– А он здесь надолго? И сколько ему лет? Он ведь не проходил испытания еще? Я бы запомнила. – практически облизнулась старушка, а меня передернуло и захотелось увезти Олега, как можно дальше от нее.

– А почему вы интересуетесь? – я подозрительно сощурила глаза.

– Да-к давненько у нас детишек не было, вот и интересуюсь. Ему ведь совсем скоро 7? Должен пройти испытания.

– Ничего не должен! И никакие испытания проходить не будет! – не на шутку начинала я злиться.

– Как не должен? Да ты что?! Еще как должен! Он же погибнет без этого, – ерепенилась старушка.

– Во время испытания тоже! – не желая больше это обсуждать, я встала из-за стола, со злости опрокинув стул, схватила Олега и повела его на улицу. – Мы здесь не останемся. Спасибо за ужин и прощайте.

По коридору я летела точно фурия, приговаривая, что за дебильный мир нам попался. Олег еле поспевал за мной. Только оказавшись на улице я смогла вздохнуть полной грудью.

– Малыш, мы здесь не останемся. Не нравится мне тут. Давай поищем что-нибудь другое? – сын кивнул, и мы направились за лаккараком. Уже у конюшни нас догнал Эн.

– Постой Лана. Давай поговорим? – умоляюще попросил он.

– О чем говорить, Эн? – я резко развернулась и почувствовала непреодолимое желание вот так взять и высказать ему все, что накипело. Собственно, я и не отказала себе в этом. – Неужели ты не видишь, что у вас тут чертовщина какая-то твориться? Ваши дети гибнут один за другим, а вы считаете это нормой? Почему вы не ищите причину, а слепо доверяетесь этому вашему “испытанию”, – изобразила пальцами знак кавычек. – Вы не пытаетесь это изменить!!! Неужели вы настолько не цените жизнь ваших детей?! – по щекам у меня потекли слезы, и я начала кулаками бить Энвери в грудь. – Дети – это самое святое, что есть в нашей жизни. И я не намерена оставаться там, где это пустой звук. Я дорожу жизнью своего ребенка и ни за что на свете не позволю ему погибнуть! Умру сама, но он жить будет. – тут меня совсем накрыло, началась истерика.

Я громко плакала и завывала, а Эн прижал меня к себе, поглаживая по голове и шепча слова утешения. Олежек тоже не выдержал и протиснулся между нами. Говорил, как он меня любит, и не собирается умирать и оставлять меня одну.

Когда истерика немного отпустила, и я стала просто всхлипывать, Энвери откуда-то вытащил платок и протянул мне. “Как романтично”, – подумала я и совсем неприлично высморкалась в него, с громкими и соответствующими звуками.

– Я потом постираю, – кивнула взглядом на платок.

– Да не надо, – у Эна снова загорелись глаза, и он что-то сделал с платком, что тот снова стал сухой и чистый. Я разинула рот, покрутила платок и поблагодарила.

– Мы можем немного пройтись? – с надеждой спросил Эн.

– Хорошо, – слез уже не осталось, поэтому я согласилась.

Первое время мы шли молча. Я держала Олега за руку, а Эн бросал на меня странные взгляды, то ли ожидая, что я начну первой разговор, то ли собираясь мыслями. Все-таки Энвери не выдержал и заговорил первый:

– Расскажи, куда вы попали после нас с Лианом?

– В Оскуро. – я в двух словах рассказала про лес, стражу, дворец Арольда, и как вместе с лаккараком мы очутились здесь на странном месте с алтарем.

– Еще Эльмас Арольд сказал, что я уравнитель, поэтому являюсь носителем вашей магии и оскурцев. Хотя честно, я ничего такого не чувствую и просто не представляю, что с этим делать. Ну да ладно. Он рассказал, что дети в 7 лет проходят испытания и без этого якобы никак нельзя. А Олег мне вообще заявил, что он должен спасти детей. – очень сумбурно просветила я Эна, тихо ступая по узкой тропинке и смотря себе под ноги.

– Начнем по порядку: Первое, ты действительно уравнитель. И ты единственная в своем роде. Первое время твои силы могут конфликтовать друг с другом, но, когда ты их почувствуешь, доверишься и примешь, это пройдет. Я тебя научу. Второе, у нас действительно все дети должны пройти испытание для получения силы. Иначе они просто умрут.

– Ты только послушай себя, какой бред ты говоришь, – возмутилась я. – Предположим без этого вашего испытания никак, хотя я очень сомневаюсь. Но раз так было всегда и раньше дети выживали и получали силу – хорошо, пусть так. Но, что тогда изменилось? Почему дети стали погибать? Вы думали об этом?

– Они стали рождаться слабее… – тихо ответил Эн, разглядывая мое лицо.

– А с чего вы взяли? – не унималась я ж мать. – Может здесь есть что-то еще? Скажи, когда начали погибать дети? Сколько детей и как часто выживали? И когда последний раз были испытания?

– Дети начали погибать около 4 тысяч лет назад, сначала это было редкостью, примерно 1 ребенок в столетие, а потом стало чаще. Последние 500 лет гибнут почти все дети. Выживает 1 из 50. Последний раз испытания были 5 лет назад.

– То есть за 5 лет у вас не было ни одного ребенка? – ужаснулась я, крепче прижимая к себе Олега.

– Сейчас люди не заводят детей, потому что боятся их потерять. Я здесь потерял сына, а еще 7 братьев и сестер. – грустно сказал Эн, пнув камешек, который валялся на дороге.

– Мне так жаль, Эн. – взяла его за руку и сжала, пытаясь немного поддержать. Не представляю, какого это потерять ребенка.

– Ничего, уже прошло 300 лет. Так что я давно смирился, – сжимая в ответ мою руку, тихо ответил он.

– Так, давай рассуждать логически. Дети погибают с определенной регулярностью. И я вот нисколько не поверю в какую-то там слабость. Их кто-то убивает, или что-то происходит во время ваших испытаний, а может есть еще причина. Но определенно надо разобраться!

– Из детей что-то вытягивает жизнь, – дополнил Олег.

– Что ты имеешь в виду? – Энвери резко остановился и впился взглядом в ребенка.

– Я видел, как из детей утекает жизнь. Мне приснился сон, но он был очень реален. Я словно сам там был. И вот во время испытания из детей высасывают всю жизнь. Поэтому они погибают.

– Вот, я же говорю, что тут что-то не чисто. Надо найти того, кто забирает жизнь у детей. – заключила я. – Когда будет следующее испытание?

– Через месяц. – печально вздохнул Эн.

– Значит, у нас есть месяц, чтобы во всем разобраться и спасти того малыша! – воинственно проговорила я, а сын кивнул головой.

Мы еще немного погуляли и поговорили про испытания. Энвери рассказал, почему именно здесь на Беорциге они проходят. Так как после раскола на Оскуро и Кларо дети стали получать только одну силу, Беорциге стало единственным местом, где было возможно находиться во время испытания. Потому что иногда случается, что ребенок обретает дар другого мира. Тогда он вынужден покинуть свой, в котором он погиб бы мгновенно, так как сила отторгала бы его. Для таких детей, которые фактически лишались семьи, получив силу, была построена деревня на границе двух миров, недалеко от Беорциге. Чтобы родители могли встречаться с детьми на нейтральной территории. Вот так жутко у них тут все устроено.

– Эн, я бы не хотела оставаться в том доме, может мы пойдем в деревню? – от одного воспоминания о старухе у меня пробегал озноб по коже.

– Ты не злись на ту старушку, просто для нее это является нормой…

– Меня не ее слова задели, а она сама. Что-то в ней меня очень настораживает.

– У тебя сильно развита интуиция, как у уравнителя. Доверься себе. Если она настораживает, значит, надо присмотреться. Я займусь этим. – серьезно проговорил Энвери, вглядываясь в небо. – Сегодня уже поздно идти в деревню, отправимся туда завтра. Ничего не бойся, я буду рядом. – посмотрел на меня Эн, словно что-то искал в моем взгляде.

– Хорошо, пойдем.

Мы вернулись в этот жуткий дом. К счастью, старушка нам больше не встретилась. Эн проводил нас по шатающейся и скрипучей лестнице на второй этаж до двери, выделенной нам, комнаты. Тихо ступая, вошел вовнутрь, явно проверяя, нет ли какой опасности.

Комната оказалась куда лучше, чем все, увиденное мной, на первом этаже. Немного потрепанная мебель и тяжелые красивые, но выцветшие шторы, кое-где облезла краска со стен и потолка, потертый деревянный пол, но в целом вполне прилично. Создавалось скорее ощущение бабушкиного дома, чем руин и разрухи. Даже запах здесь был свежий, а может просто уже успели проветрить комнату.

Энвери прошелся по комнате, заглянул в каждый уголок, и убедившись, что все чисто, направился к двери. А я же думала, что абсолютно не хочу здесь оставаться одна, пусть и с Олегом, но какой из ребенка защитник.

– Эн, – решившись, прошептала я, – а ты можешь остаться с нами? Мне не по себе от этого места. – я даже невольно поежилась.

– Конечно, – в его голосе скользнули нотки удивления, но в тот же миг я почувствовала волну удовлетворения, исходящую от него. – вы тогда ложитесь на кровать, а я посплю на полу.

– Но как же? Там не удобно, да и холодно… – отводя взгляд пролепетала я.

– Ничего, мне не впервой. – улыбнулся он, – Я вырос в походах и неоднократно спал на голой земле. А тут… – Энвери прошел к шкафу, поковырялся в нем и что-то вытащил – есть плед.

Мы быстро устроились. Сын прижался к моему боку и уснул мгновенно, а ко мне, несмотря на одолевшую усталость, сон никак не шел. В голову лезли то одни мысли, то другие. Я посмотрела на лежащего на полу мужчину и с удивлением призналась себе, что мне с ним очень спокойно. Энвери внушал доверие и надежность, а еще в моем сердце явно зарождалось что-то очень светлое и теплое. В ту же секунду я ощутила волну понимания и поддержки.

– Спасибо, Эн, – прошептала я.

– Не за что, Лана, – тихо мне сказали в ответ.

Я еще какое-то время поворочалась, но все-таки уснула. А на утро меня ждал очередной сюрприз.

Глава 18

Мас Энвери

– Спасибо, Эн – услышал я робкий голос Светланы.

– Не за что, Лана, – ответил я ей. Она еще долго ворочалась, но все же я услышал ее тихое сопение.

Я лежал и разглядывал ее лицо. Нежное и удивительное, как Хрустальный цветок (пом. автора: Двулистник Грея). Глаза немного подрагивали, рот приоткрыт, прядь снежных волос упала прямо на нос, отчего она смешно подергала им. Я протянул руку, чтобы убрать волосы, но заметил жар, исходящий от Ланы. Потрогав лоб, я понял, что температура растет с бешеной скоростью. Тогда я опрокинул ее на спину и попытался поделиться своей силой. Но она отвергала меня, больно обжигая. Я пробовал снова и снова, но только лишь получил массу новых ожогов. Здесь нужен стихийник, осенило меня.

Я схватил саллиру и позвал Лиана, а сам налил в какое-то древнее ведро холодной воды и стал обтирать девушку, чтобы хоть немного сбить жар. Хорошо еще Олег не проснулся, подумал я, надо будет перенести его в другую комнату и приставить стражу.

Лиан пришел буквально через 5 минут, растрепанный, но собранный. Быстро оценил ситуацию, вглядываясь в пылающее лицо Ланы:

– В ней проснулась сила огня. Нам нужен стихийник, чтобы помог подчинить ее. Мы с этим не справимся, наши магии противоречат друг другу.

– Я это уже понял, но где мы здесь найдем стихийника? – спросил я, положив холодное полотенце на лоб Ланы.

– Я сейчас отправлю кого-нибудь из парней в деревню. Там они сумеют найти нужного мага. Хотя сомневаюсь, что тот будет обладать достаточной силой. Но лучше так, чем ничего. – сказал друг и быстро пошел к двери.

– И забери, пожалуйста, Олега. – посмотрев на сладко спящего мальчика, добавил я, – Оставь его с надежным человеком и приставь к нему охрану. За это время с ним ничего не должно случиться, иначе нам не сносить головы.

– Как скажешь, – понимающе кивнул Лиан. Взяв ребенка на руки, он тихо вышел из комнаты.

Я же впервые остался один на один с Ланой, и совершенно не знал, что делать. Я разорвал ее блузку, и честно пытался не разглядывать, хотя посмотреть было на что. Но сейчас это не к месту.

Вода, которой ее обтирал, испарялась мгновенно. Мне даже казалось, что я слышал ее недовольное шипение. Температура все сильнее поднималась, что обычное прикосновение к ее кожи доставляло не малый дискомфорт. Девушка покрылась испариной, мокрые волосы прилипли к лицу и плечам, а с пальцев едва заметно срывались небольшие искры. Через полчаса моих бесполезных манипуляций Лана начала метаться и что-то бормотать.

– Тише, тише, девочка, – шептал я. – Все пройдет. Прими силу, подчини ее.

Я, невзирая на дикую боль, что она мне причиняла, лег рядом и положил руку на солнечное сплетение, пытаясь послать хоть каплю целительной силы. Моя ладонь буквально начала плавиться, но я, стиснув зубы, продолжал держать. Лана распахнула глаза и прохрипела:

– Ка-ак?

– Поверь, что она тебе не причинит зла. Она часть тебя, но ты главная, она подчиняется тебе, а не наоборот. – объяснял я.

– Я не могу, мне бо-ольно… – хныкая, прошептала она, пытаясь словно содрать с себя кожу. Я прижал к кровати ее руки, крепко удерживая.

– Тебе больно, потому что ты отталкиваешь ее. Не закрывайся, позволь силе течь по твоим каналам, наполнять тебя. Это дар, который нужно принять.

– Хва-а-атит – не своим голосом прокричала она и неведомой силой скинула меня, что я слетел с кровати и пролетел добрых пару-тройку метров, врезаясь спиной в стену, отчего мне на голову посыпалась краска вместе со штукатуркой.

Затем Лана резко села и истошно завизжала, глаза загорелись огнем и руки начали полыхать. Да что руки, полыхала вся комната. От нее огонь распространялся так быстро, словно пытался завладеть всем на своем пути. Языки пламени лизали кровать, на которой она сидела, затем по одеялу спустились вниз, поглощая ковер, тумбочку, а после и шторы со шкафом.

– Ла-ана-а, – хрипя, кричал я, пытаясь заклинанием тушить огонь, который также стремительно приближался ко мне – Ты сосуд, так представь, как магия наполняет этот сосуд.

Дышать уже было нечем, глаза резало от дыма, легкие горели, что каждый вдох делал только больнее, силы явно начали покидать меня, но я, опираясь на стену, поднялся на ноги и пытался подойти к девушке.

Но тут от сильного удара дверь сорвало с петель, едва не погребая под собой и меня. И в комнату влетел какой-то мужик. Быстро оценив ситуацию, подбежал к девушке и сжал ее в своих объятьях, поглощая исходящий от нее огонь. Он словно впитывал его в себя, при этом сам был полностью окутан пламенем. На нем горела одежда и обувь, стремительно оседая горсткой пепла на полу.

После нескольких минут, показавшихся мне целой вечностью, Лана обмякла в его руках, а огонь, наконец, перестал вырываться. Также пламя в комнате тухло на глазах, оставляя после себя только копоть на стенах, потолке и полу, тяжелый запах гари и непроглядных густой дым.

Я же ревностно выхватил свою женщину (да я уже считал ее своей), поднял на руки, укрыв своим чудом уцелевшим плащом.

– Ты кто такой? – враждебно процедил, сильнее прижимая к себе Лану.

– Что, даже спасибо не скажешь? – насмешливо хмыкнул абсолютно голый мужик, что его нисколько не смущало. Я кинул ему остатки пледа.

– Прикройся. И… спасибо, – все-таки сквозь зубы поблагодарил я.

Мужчина накинул на себя изрядно подгоревший плед и с противной ухмылкой сделал низкий поклон, махнув рукой, словно снимая шляпу. Вот позер, тут же подумал я и скривился, как от кислого.

На этой ноте к нам зашел Лиан. Окинул взглядом пострадавшую комнату, меня, напряженно обнимающего Лану, и нашего гостя. Кивнул своим мыслям и предложил сменить комнату.

Пока мы шли, по коридорам, открывая окна для проветривания, выяснилось, что этот мужик не кто иной, как сын правителя Оскуро. Когда Арольд рассказал, что Лана уравнитель, но с активной силой Кларо, они поняли, что совсем скоро в ней должна была проснуться и их магия тоже. Поэтому, когда она исчезла, правитель попросил сына вместе с самыми сильными магами-стихийниками оправиться на Беорциге, верно рассудив, что именно туда ее перенесет лаккарак. И не прогадал. Как раз, когда они подходили к границе, к ним навстречу выбежал парнишка с просьбой найти кого-то, кто может помочь с всплеском силы огня. А Доржан – самый сильным маг огня на Оскуро, поэтому кому, как не ему помочь бедной девушке? Слушал я его рассказ, представляя миллион разных способов, как подправить этому парню морду.

– Да не рычи ты так, – прервал мои нелицеприятные мысли Лиан.

– Я не рычу, – прошипел я.

– Да, ты еще скрипишь зубами и того и гляди задушишь Лану.

Я взглянул на кокон в моих руках, расслабил хватку и заметил, как девушка облегченно вздохнула. Провел рукой по нежной коже щеки, температура спала, и теперь Лана проспит часов 10, а может и больше.

– Спасибо за помощь, можешь ехать домой, – зловеще протянул я, глядя на Доржана.

– Благодарность, так уж и быть, принимаю, а вот домой отправиться не могу. Мне настоятельно велено проследить за состоянием Ланы и ее ребенка. Поэтому я задержусь на какое-то время, – довольно скалился Доржан, а у меня уже сформировалась стойкая неприязнь к этому человеку, что даже от одного звука его голоса чесались руки и хотелось прописать ему в челюсть. Почему я невзлюбил его с первой же секунды? Да потому что нутром чувствовал, что от него будут проблемы.

– Где Олег? – спросил я у Лиана. – Я отнесу Лану к нему. Она захочет увидеть его, когда проснется.

– Пойдем провожу.

По скрипучей лестнице мы поднялись на третий этаж, прошли практически весь коридор и остановились у белой двери, рядом с которой стояло два стража. Лиан отпустил парней, повернулся ко мне и сказал:

– Побереги нервы, Эн. А главное, не обращай внимание на Доржана. Я знаю его – он ловелас и показушник, а еще, видя твою неприязнь, будет специально тебя провоцировать. Но как магу огня, ему равных нет. И он нам нужен, он нужен Лане, чтобы освоить ее силу.

– Я понял тебя. Постараюсь быть терпимее. – проговорил я, нежно глядя на спящую девушку в моих руках, и зашел в комнату.

В комнате на стуле рядом с кроватью сидел сын Лукиллиана Акиро. Я поблагодарил его за присмотр за ребенком и отпустил к себе. Затем аккуратно уложил Светлану в постель, накрыл одеялом и погладил шелковистые локоны, которые совершенно не пострадали от буйства огня. Рядом сладко посапывал Олег, который, к счастью, даже не заметил отсутствия матери. А за окном уже занимался рассвет, усталость брала свое, и я, не удержавшись, лег рядом с ними и мгновенно уснул.

Глава 19

Первый раз я проснулась от жуткого жара. Грудь сдавило так, словно на нее положили целую тонну. Я задыхалась, а все тело горело. Меня словно окунули несколько раз в кипяток, заставив кожу вздуваться и лопаться, а потом пропустили через мясорубку. Я хрипела и стонала, пытаясь содрать с себя эту кожу, потому что казалось, что именно она причиняет мне столько боли.

Боль, которая острыми и раскаленными иглами стремительно впивалась в мой мозг. В висках стучала кровь, добавляя непередаваемые ощущения раздутой донельзя головы, что того и гляди лопнет, как воздушный шарик. При этом голова еще умудрялась кружится, вызывая дикую тошноту. Язык прилип к небу, а еще по всей видимости, я его все-таки умудрилась прикусить, потому как рот наполнился солоноватым с металлическим привкусом крови.

Несколько раз мне казалось, что я умерла. Но агония начиналась снова и снова.

В какой-то момент вместо крови в меня словно влили кислоту, которая разъедала каждую клеточку, каждый оголенный нерв моего тела. Болело абсолютно все, даже ногти и волосы. Сам воздух, который стремительно врывался в мои сожженные легкие, казался миллионом острых осколков, рвущих меня изнутри.

Я слышала, как вокруг меня кто-то переговаривался, на лоб мне клали мокрое полотенце, к, потрескавшимся и покрытым кровавой коркой, губам подносили стакан с водой. Я то проваливалась в темноту, то выныривала из нее, ожидая, когда я, наконец, умру, а потом забылась крепким сном.

Очнулась наутро я достаточно отдохнувшей. Я попыталась пошевелиться, но меня что-то держало. Открыв глаза, я увидела Энвери, лежащего рядом со мной, да еще и закинув на меня две свои конечности.

– А не обалдел ли ты? – еле слышно спросила я. Мой голос хрипел и скрипел, что я сама от его звуков морщилась.

– Да не ерзай ты. Дай поспать. – прижав меня еще сильнее, прошептал на ухо Эн, отчего по телу пробежал табун мурашек.

– А ничего, что это моя кровать?! – прорычала я, пытаясь скинуть с себя его тяжелую руку, но все попытки были тщетны.

– Ну формально это не твоя кровать, свою ты сожгла. Поэтому нет, ничего. – открывая глаза, прошептал Эн. И смотрел на меня таким лукавым взглядом, что я сначала испугалась, потом смутилась. На всякий случай подняла одеяло, и увиденное мне совсем не понравилось, так как я была полностью голая. Сам же он был полураздетый, брюки все в дырах, рубашки нет, со следами чего-то черного на лице и руках.

– Что вчера было? – испуганно промямлила я, заметив, спящего рядом сына, и испугалась еще больше.

– А ты ничего не помнишь? – я помотала головой, лучше сначала все узнать, прежде чем я успею додумать сама. А одеяло я, на всякий случай, подняла повыше.

Энвери понимающе хмыкнул, потянулся, медленно размял шею и сел облокотившись на подушки. Прошло не больше минуты, а я, конечно, уже начала себя накрутить, нервно всматриваясь в его лицо. Эн окинул меня выразительным взглядом и снова спросил:

– Совсем-совсем ничего? – он явно специально тянул время, а я начинала закипать.

– Пожалуйста, пусть это будет не то, о чем я сейчас подумала! – злилась я на самом деле из-за того, что ничего не помню. – Погоди-и-и, – тут до меня стало доходить, – Что значит, я сожгла свою кровать?

– И вот мы, наконец, перешли к главному. Вчера ночью в тебе проснулась магия огня. И я, как добропорядочный гражданин, пытался тебя потушить. – гордо сказал Энвери, все также стреляя в меня глазами, замечая мое жадное любопытство.

Я мысленно застонала и очень даже деятельно закатила глаза.

– Давай вот без этого всего, – для наглядности показала на него пальцем, – объясни нормально, что вчера произошло. – Я также привстала на локтях и сдвинулась к изголовью кровати, сложила руки на груди и была готова внимать и слушать.

И он объяснил. От услышанного моя фантазия ломалась. Я просто не могла поверить в то, что произошло. Я посмотрела на свои руки, на которых не было ни намека на ожоги, на руки Энвери, у которого тоже все чисто. Он проследил за моим взглядом и дополнил:

– Ожогов у тебя нет, потому что огонь – твоя стихия, он часть тебя и не причинит вреда. А у меня они были, но благодаря хорошей регенерации за ночь все прошло.

– И что мне делать, если это повторится? – ужасаясь, спросила я. Это ж я так могу сжечь кого-угодно и даже не заметить этого. Какой кошмар!

– Не повторится. Доржан помог тебе принять силу и забрал излишки выплеснутой магии, – тут мне даже показалось, что я слышала скрип его зубов. Подалась вперед, чтобы получше разглядеть его лицо. – Тебе нужно будет просто научиться управлять новой силой.

– А что за Доржан? Надо будет его поблагодарить, – спросила я, делая мысленную пометку, узнать о нем, как можно больше. Все-таки реакция Эна на этого Доржана очень неоднозначная. Он спас мне жизнь, но Энвери это явно злит.

– Не важно. Успеешь еще. – явно намекая, что разговор закончен, Эн встал с кровати и пошел, видимо, в ванную.

Ну а я завернулась в покрывало, которое валялось рядом с кроватью на стуле, и последовала его примеру, встав с належанного места. Одежды при мне не оказалось, поэтому я прошла к шкафу, притулившемуся в углу, и надеялась найти что-нибудь там. А заодно решила, что надо запастись одеждой. Если я так каждый раз буду все на себе сжигать, то придется мне все время ходить голышом. Не дело это. К счастью, в шкафу я откопала чье-то платье. Простоватое, явно не по размеру и моего нелюбимого серого цвета, но в данной ситуации воротить носом не приходится.

Как только Энвери вышел из ванной, я схватила платье и метнулась в царство умывальников и мочалок. Вымылась до скрипа. Оказалось, что на моем лице и волосах была сажа, а сама я явно пропахла гарью, поэтому промывала волосы раз пять, а тело натерла губкой до красноты. Платье было маловато, так что обтягивало, как вторая кожа. Но что приятно, движения оно не сковывало. Взглянув на себя в зеркало, осталась довольна результатом. Поправила чуть влажные волосы (пришлось активно их сушить полотенцем за неимением фена) и вышла в спальню.

Там, о чем-то болтая, меня уже ждали собранные и одетые Энвери и Олег. Заметив меня, они прервали беседу. Эн уставился, Олег обрадовался.

– Может быть ты переоденешься? – спросил Эн, растягивая ворот рубашки, при этом окидывая меня таким взглядом, что не оставалось никаких сомнений, о чем он думал в эту минуту.

– Больше не во что. В шкафу было только это платье. – смущаясь и краснея, развела я руками.

Эн недовольно выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, встал с кровати, взяв моего сына за руку, и направился вон из комнаты, напоследок кинув: “Идем”.

Как оказалось, теперь наша комната была на третьем этаже, поэтому, спустившись этажом ниже, мне захотелось посмотреть, что я там такого учудила.

В коридоре стоял стойкий запах гари, дыма уже не было, но тут и там были следы пепла. Дойдя до двери, валявшейся почему-то на полу, я ужаснулась от открывшейся картины: от кровати осталась груда досок, кучей сваленных в центре комнаты; стены и потолок полностью покрылись копотью; от некогда красивых штор остались одни воспоминания; пол покрывали пепел, еще не до конца истлевшие угли, остатки стульев и прикроватной тумбочки. Шкаф – это, пожалуй, единственное, что хоть как-то уцелело, хотя языки пламени его тоже знатно полизали.

Глядя на это, мне стало дурно. Я чувствовала себя ходячей бомбой, которая в любой момент может рвануть. Одно дело слышать рассказ, а совсем другое – вот так вот увидеть своими глаза последствия неконтролируемой силы, поселившейся во мне.

– Ты не виновата, – заставив меня вздрогнуть, сказал Энвери. – Ты научишься ей управлять, и такого больше не повториться.

Честно, мне нечего было сказать. Зажмурив глаза от непрошенных слез, я только смогла кивнуть и тихо выйти из этой комнаты. Сейчас, пожалуй, я окончательно смогла признать, что все это не шутка. И больше нельзя спускать все на самотек и ждать, что оно само собой разрешиться. Я должна взять все в свои руки, иначе в следующий раз я могу кого-нибудь убить.

В полном молчании мы спустились на кухню, где, гремя сковородками, готовила (я посмотрела в окно), видимо, уже обед старушка. Надо признать, что сегодня она выглядела более добродушно: улыбнулась во все свои удивительно белые зубы (мне даже захотелось залезть к ней в рот и посмотреть, как это ей удалось так их сохранить), глаза уже не пугали холодом. На ней было почти такое же платье, как на мне, только большего размера, а вот клюка стояла рядом, облокотившись на спинку стула. Она предложила нам пройти в столовую, сказав, что буквально через пять минут она подаст обед.

За дубовым столом, в ожидание обеда уже сидели знакомые и не очень мужчины. Я окинула всех собравшихся. Тут был Лукиллиан и молодой мужчина, очень похожий на него. Такой же светлый цвет волос, разрез глаз, хотя цвет их более зеленый, и очень симметричное лицо. Заметив мое внимание, Лукиллиан представил мужчину, как своего сына Акиро. Он присматривал за Олегом, пока я принимала свою силу. Затем меня познакомили с Ареллом, Анваром и Джатау – самыми сильными воинами на Кларо; советником и доверенным лицом правителя – Бхасхаром; самыми сильными магами-созидателями и по совместительству преподавателями Брайтонской Школы Магии – масом Вало и масом Каллаханом.

На обед нам принесли овощной суп и вкусные лепешки с зеленью. Пока я за обе щеки его уплетала, меня наконец просветили, что означает мас.

Когда-то, еще до разлома, в мире был один правитель. Он практически приравнивался к Богу. Звали его Готам, что означает – тот, кто рассеивает тьму своим сиянием. Так как тогда люди рождались благословленные частичкой божественной силы, то могущество людей определялось количеством этой самой божественной силы. Ну в ком ее больше, тот и круче.

Так вот Готам был наделен больше остальных, поэтому его и стали величать Эль мас, что означает “наиболее”, а тех, у кого поменьше, но все равно достаточно много – Мас, что означает “более”. Потом это выражение укоренилось и сейчас Эльмасом называют правителя Кларо и правителя Оскуро, а Масы – своего рода президенты и губернаторы, которые возглавляют грефы (страны) и рамасы (области).

Титул Эльмаса передается, как у наших королей – в роду, от отца к старшему сыну. А вот титул маса получается – его избирают жители путем выборов и голосования, а также состязания, так как тут еще влияет магическая сила кандидата. Выборы проводят раз в 30 лет. Могут выбрать нового или же утвердить нынешнего маса.

Но в исключительных случаях титул маса достается сильным магам, которые стали профессионалами высшего уровня. Например, как мас Вало и мас Каллахан. По-другому их можно назвать архимагами.

А что касается женщин, то принято обращение Элла. Раньше так называли любимых женщин Эльмасов и Масов, но теперь это своего рода уважительное обращение, заменяющее Мадам, Мисс или Леди.

Когда я спросила, неужели у правителя целого мира нет более важных дел, чем возиться с нами? Лиан объяснил, что от этого дела напрямую зависит благополучие его мира. Поэтому ничего более важного быть не может. А за порядком и делами есть кому присмотреть.

Глава 20

После завтрака мы решили покинуть этот жуткий дом и направиться в деревню. Где можно будет остановиться на ближайшее время. Кроме того, мне было безумно интересно посмотреть, как жители сумели объединить два мира в одной маленькой деревушке.

Вместе с Олежей мы пошли за нашим лаккараком, но того не оказалось в конюшне. Испугавшись, мы начали носиться и звать его, заглядывая в каждое стойло, отчего переполошили всех лошадей, и по конюшне раздался хор из ржаний разного тембра, а еще фырканий и топота копыт. Все-таки с нервами у меня стала совсем беда, и лошадок зря перепугала.

– Чего вопишь, женщина? – услышала я надменный голос в своей голове.

– Ар, миленький, где же ты? – взволнованно спросила я, вращаясь вокруг себя в поисках коняшки.

Тут пред мои очи предстал мой красавец, я вздохнула успокаиваясь. Подошла к нему, обняла шею руками и положила лоб на его морду, а Олег погладил лаккарака по лопатке.

– Я волновалась! Где же ты был?

– То тут, то там. Думаешь весело с ними весь день торчать? – конь, фыркнув, мотнул головой в сторону стойла с другими лошадьми, которые хлопая длинными ресницами, с любопытством поглядывали на лаккарака, – С ними даже поговорить не о чем.

– Мы тебя больше не будем одного оставлять, – взяла его под уздцы, – Идем в деревню. Посмотрим, что она из себя представляет.

И не спеша мы вышли из конюшни и двинулись по дорожке, выложенной камнем, но сильно заросшей сине-красной травой.

– А ты только со мной можешь говорить? – поинтересовалась я.

– Нет, я общаюсь с тем, с кем хочу. Я могу даже сразу с несколькими людьми говорить и мысленно совмещать беседу в одну.

Как только мы свернули за угол конюшни, нас догнал Энвери, который держал в руках небольшую дорожную сумку.

– А покатать нас ты можешь? Ты же все-таки конь. – осторожно спросила я. Лаккарак вскинул брови (совсем, как человек), выражая крайнюю степень своего удивления.

– Ты с ума сошла, женщина? Я – магическое существо, причем крайне редкое, а не ездовая лошадь! – затем он повернул голову к Энвери и сказал ему, но слышала и я, – Досталось же тебе 33 несчастья. Вечно куда-до влипает, с головой не дружит. – недовольно цокая проговорил Ар, а Энвери, еле сдерживая смешок, подтвердил его слова, бросая на меня лукавый взгляд.

– Э-эй, вообще-то я все слышу! И моя мстя будет жестока, Кыш-Брысь. – обидевшись я гордо подняла голову и пошла быстрее, оставив их позади.

Я шла, пиная каждый камешек и мысленно возвращаясь к последствиям сегодняшней ночи. И это я-то 33 несчастья? Если бы меня сюда не запихнули, жила бы себе тихо дома на Земле, никуда не влипая. А тут сами-то ждут от меня какого-то чуда и спасения и еще чем-то недовольны.

Неожиданно меня остановил высокий мужчина спортивного телосложения. Довольно смазливый: глаза ярко-фиолетовые, но с красноватым отливом, широкие брови, прямой нос, пухлые губы в легкой насмешке. Волосы темные, вихрастые, словно он постоянно их теребит рукой.

– Мое имя Доржан. – представился мужчина и неуловимым движением взял мое запястье, коснувшись его губами. Я же опешила и смутилась, чувствуя, как кровь прилила к щекам. Мне впервые в жизни поцеловали руку, и это показалось таким интимным действием, что я сама удивилась своей реакции.

Рядом кашлянул Энвери, а я смутилась еще больше и спрятала руку за спину, но вежливость никто не отменял:

– А я – Лана. Это, значит, вы мне сегодня ночью помогли принять силу огня? – догадалась я, пристальнее разглядывая мужчину. И чего он так злит Эна? Ну да, симпатичный. Но тут много симпатичных и крепко сложенных мужчин. С пивком-то и чипсами не сидят перед телевизором.

– Получается, что так. – стреляя глазами ответил брюнет.

– Спасибо вам. – не зная, что еще сказать, пошла дальше.

– Послушайте, Лана. Могу я вас так звать? Без всяких эллей? Откинем аристократические замашки. – не отставал от меня Доржан, пытаясь взять меня под руку, но я ловко вывернулась.

– Давайте тогда уж и на «ты», а то глупо выкать без аристократических замашек. – хохотнула я, складывая руки на груди.

– Согласен. – улыбнувшись во все свои 32 два голливудских зуба, ответил Доржан. – Я думаю, нам с тобой нужно потренироваться в магии. Что скажешь, если я дам тебе несколько уроков?

– Думаю, мне это будет полезно. Не хотелось бы, чтобы я полдеревни сожгла, – радостно согласилась я. – А ты с Оскуро, да?

– Все верно. Я сын – Арольда и наследник Оскуро. – красуясь, проговорил брюнет, а я закатила глаза, думая, что только еще одного павлина мне не хватает. Но все же его уроки будут не лишними, поэтому потерплю.

Дорога до деревни заняла не больше получаса. За это время Доржан, видимо, решил меня убить своими шуточками. Надо сказать, что с юмором у него оказалось все в порядке, и за показушной шалопаистостью скрывается очень умный и разносторонний человек. Он легко находил тему для беседы и приправлял ее хорошими анекдотами.

Энвери же всю дорогу шел мрачнее тучи, его взглядом, казалось, можно заморозить целое озеро, а энергией, что от него исходила, ломать горы. Я так и не поняла, из-за чего он так злится, но старалась не обращать внимание. Только Олегу и лаккараку было все равно на то, что происходит вокруг. Сын мысленно беседовал с конем, периодически задавая вопрос вслух, а не мысленно.

Когда мы, наконец дошли до границы Беорциге и вошли в деревню, я замерла от восторга. Деревня оказалась поистине удивительным местом. Потому что ее построили на стыке двух миров. Видимой границы, у которых, можно сказать, не было. Только на земле проходила линия, в которую врезалась с левой стороны красная трава, а с правой – синяя, да и небо, которое я уже успела заметить ранее.

А особенно меня удивило дерево, стоящее в центре деревенской площади. Оно оказалось на самой грани, поэтому было наполовину красным и наполовину синим. На примере этого дерева, можно было прочувствовать разницу в исходящей силе двух миров. Красные листья светились огнем и источали тепло и какую-то жизнерадостность что ли. А синяя крона переливалась голубоватым свечением, где можно разглядеть жизненные потоки, которые текут по стволу, веткам и наполняют энергией каждый листик.

Сама застройка была хаотичной, видно, что строилась постепенно и случайным образом. Но при этом имела свое очарование и длинную историю, так как дома тоже отличались стилем и исполнением. Тут были и совсем крохотные избушки, размером, наверное, с одну комнату, и целые особняки из круглого сруба, с огромными панорамными окнами. А были и дома из камня, красиво вписанные в горный рельеф, который виднелся вдали за деревьями.

На самом деле эта деревня была скорее городом, потому что, судя по всему, имела достаточно большое население. Видимо, “деревней” она называлась по привычке и даже толком не имела своего названия. Просто Деревня.

Здесь в окружении исполинских лесов, гор и рек была полностью отлаженная жизнь. Местное население не относило себя к Оскуро или Кларо, а считались отдельным “государством”. Да, они не могли пересечь границу, но в тоже время жили сплоченно и вместе.

Транспорта не было, люди пользовались лошадьми и повозками, а еще владельцы домов не стремились закрыться от соседей забором: дорожки, площадки, лужайки были общими. Здесь была развитая инфраструктура, имелся рынок, главная площадь, которая оживала каждый вечер, школы и детские сады, храм, управление и многое другое.

Доржан со своей свитой пошел на сторону Оскуро, а мы с Энвери, Олегом и нашей свитой – на Кларо. Там к нам вышел мужчина примерно 50-55 лет, который оказался главой этой половины. Проводил нас в просторный дом из деревянного сруба, в котором мы всей компанией спокойно могли разместиться.

Он был самым настоящим деревенским домиком, без магических штучек. Там имелось: четыре спальни; большая гостиная, совмещенная с кухней; два санузла; огромный камин, который в холодную пору мог согреть весь этот дом, и красивая терраса, оплетенная клематисом разных цветов. Там же уютно разместилась два кресла-качалки и небольшой столик. А рядом журчал фонтанчик, который весело отбрасывал во все стороны светящиеся искры.

– Это теперь будет мое любимое место. – восторженно сообщила я и взглянула на все такого же хмурого Эна.

– Ну и чего ты злишься? – спросила, сложив руки на груди.

– Не нравится мне он. – буркнул Энвери.

– Кто?

– Доржан. – процедил Эн и, совершенно не скрывая своего напряжения, судя по взгляду и желваках, заходивших на его скулах.

– И чем же? Тем, что оказывает мне знаки внимания?

– А что, если и так? – одним резким движением он подошел ко мне и обвил руками мою талию, вжимая меня в свое крепкое тело. Носом уткнулся в волосы и втянул воздух.

Я же стояла истуканом, слушала его размеренное дыхание и совершенно не понимала, как лучше поступить. Душа к нему тянулась, и хотелось прямо здесь растечься лужицей от одно лишь его запаха. Но разум твердил остановиться. Положила руки ему на грудь, почувствовав, как отчаянно бьется его сердце, и немного оттолкнула. Правда оказалось, что толкать гору куда легче, чем сдвинуть его. Эн все же верно понял намек, убрал свои руки и ушел в дом, громко хлопнув дверью.

Я, снова почувствовав пустоту и какую-то горечь, вздохнула, облокотилась на перила и уронила голову на руки. Что греха таить, мне Эн нравился и даже очень. С первого взгляда привлек. Но я так отчаянно хотела вернуться домой, что просто не могла ответить ему взаимностью. Я потом все равно найду способ попасть на Землю, и тогда нам придется мучительно расставаться. А это не нужно ни мне, ни ему, ни тем более Олегу, если он сильнее привяжется к нему.

Глава 21

Жизнь в деревне текла размеренно. Каждый знал свое место и занимался своим делом. На нас же практически не обращали никакого внимания. Ну за редким исключением…

Каждый день начинался очень рано. Энвери жил по принципу “Кто рано встает – тому Бог подает”, поэтому будил нас, можно сказать, с первыми лучами солнца. Мне же это казалось пыткой или изощренной местью (за что только, я не знала), но ничего сделать не могла.

Нет, я, конечно, пыталась. Но в одно такое утро, когда я заявила, что вставать отказываюсь, он вытащил меня из кровати и сунул под холодный душ. Вместе с бодростью духа пришла еще и злость, да и обида тоже. Пока пыталась снять с себя мокрую и ледяную пижаму, желая хоть немного согреться и унять дрожь во всем теле, обдумывала план мести. И моя бедовая голова придумала. Пожалела потом правда.

Как-то разбираясь в кладовке нашего нового дома, я откопала маленькие бутылочки с концентрированным раствором краски. Как мне объяснили, их добавляли в воду, а затем можно было покрасить, хоть весь дом. Раствор там особенный, что хватает даже капли на огромное ведро, и держится он достаточно долго.

И что же я задумала? Конечно, добавить каплю этого раствора в шампунь Энвери. Благо этот человек был тем еще педантом, пользовался исключительно своими средствами и предпочитал лишь травяные. Поэтому для моей маленькой шалости, я выбрала зеленую краску, чтобы сливалась с тоном самого шампуня. И днем, улучив свободную минутку, я незаметно залезла в кладовку, раздобыла раствор и добавила каплю в шампунь Эна. А потом подумала и добавила еще парочку. Ну чтобы наверняка.

Следующим утром я проснулась то ли от землетрясения, то ли от бомбардировки. Дом весь сотрясался, с потолка сыпалась штукатурка, со стен летели щепки. Окна подозрительно дребезжали, грозя рассыпаться на осколки.

– Мам-моч-чки, – испугавшись, что сейчас на нас рухнет потолок, я схватила Олега и полезла под кровать. Активно запихивая сначала сына, а затем пытаясь запихнуться сама.

Но не успела я спрятать свои тылы, как меня за ногу резко что-то дернуло. Испытав чувство дежавю, я крякнула и стукнулась головой, прикусив при этом язык. Затем меня лихо развернули и вздернули, отчего я в очередной раз клацнула челюстью, а в глазах потемнело.

Распахнув зенки, завизжала, увидев перед собой халка с выпученными от ярости глазищами. Он держал меня за шкирку, как котенка, с волос стекала мыльная зеленая вода, которая оставляла зеленые дорожки на его зеленом лице. Опустила взгляд ниже и увидела, как недовольно бугрятся его зеленые мышцы, грудная клетка высоко вздымается, выдавая крайнюю степень раздражения своего владельца. А после я задорно расхохоталась, истерично хрюкая и тыкая в халка пальцем, когда признала в нем Эна.

Энвери, грозно зарычал, закинув меня на плечо. Ржать я тут же перестала, внутренне содрогаясь от того, какой будет его месть.

– Э-эн, отпусти-и меня! Я больше не бу-уду! – умоляла я. Но мужчина, громко топая, направился дальше по коридору. Я честно пыталась вырваться из его захвата, но проще было остановить самого халка, чем Эна. Я била его по заднице, замотанной в полотенце. Затем попыталась стащить это самое полотенце, надеясь, что его это остановит.

– На твоем месте, я бы этого не делал! – недовольно прошипел Энвери, – меня это нисколько не смутит, а вот тебя? – и тут с ним согласилась, понимая, что именно я упираюсь носом в его зад, а не он.

– Па-ма-ги-ите, – решила попробовать запасной вариант, заметив несколько пар любопытных глаз, выглядывающих сквозь приоткрытые двери. С разных сторон раздался кашель и хрюканье, явно пытающиеся замаскировать громкий хохот.

– Предатели! – взвыла я, не оставляя попыток вырваться из стального захвата, поэтому просто укусила Эна за бок. Он тоже взвыл и засунул меня в ванную, а на голову полилось, что-то сильно пахнущее луговыми цветами. По мере того, как лилась на голову зеленая жижа, брови мои все сильнее поднимались вверх, если бы они могли, то были бы уже где-то на затылке. А затем, довольно оскалившись, Эн включил холодную воду, смывая с меня зеленую пену.

Я сидела в ванной, стучала зубами, разглядывая свои зеленые руки, и не заметила, как начала тихо плакать. Энвери вздохнул, поставил меня на ноги и завернул в теплое пушистое полотенце.

Когда он помог мне вылезти, я подошла к зеркалу. На меня смотрели маленькая кикимора со спутанными зелеными волосами, свисающими мокрыми сосульками, испуганно взирающая большими разноцветными глазами, и огромный халк, сложивший свои мускулистые руки на зеленой груди, недовольно поглядывая из-под кустистых темно-зеленых бровей.

– Довольна? – устало спросил Эн, смотря на меня ярко-голубыми глазами, так выделяющимися на его зеленом лице. Я мотнула головой из стороны в сторону и медленно поплелась к себе в комнату.

И, не трудно догадаться, что больше я искушать судьбу не пробовала, и вставала по первому свистку Энвери.

После завтрака мы сразу же шли заниматься магией. Энвери терпеливо объяснял все, что мне было не понятно. Хотя слово “терпение” точно не про него. Он человек дела, время впустую тратить не любит, поэтому уроки со мной ему явно давались крайне тяжело. А мне же магичить очень нравилось. Я чувствовала себя настоящей феей-волшебницей.

– А у вас волшебные палочки есть? – однажды поинтересовалась я.

– Зачем они? – не понял Эн.

– Ну как зачем? Читаешь заклинание, машешь палочкой и волшебство случилось.

– Откуда в твоей голове такие глупости?

– Гарри Поттера пересмотрела…

– Кого? Ой, ладно, не важно. Давай продолжим. Для такого рода заклинания, нужно слово-активатор, а в некоторых случаях еще требуется начертить руну. Чтобы не терять время, ты можешь заранее прочесть заклинание или начертить руну, напитать своей магией, а потом активировать все это словом-активатором. Таким образом у тебя получится мгновенный результат.

Еще, помимо магии, Энвери обучал меня самообороне. Ну то есть пытался. Но здесь даже я понимала, что абсолютно безнадежна. В основном мы тренировались в рукопашном бое, но иногда и на палках, имитирующих мечи.

Как-то раз Эн рискнул и показал мне необычное оружие, хотя скорее артефакт. У Эльмаса оказалось много интересных штучек, а с моим любопытством у них не было ни единого шанса. Так вот я взяла в руки “посмотреть только одним глазком” этот артефакт.

– А это что за кнопка? – не дождавшись ответа, я, конечно, нажала эту кнопку. И через мгновение увидела, как с головы Эна подает локон волос, с уха начинает капать кровь, а в дереве торчит кинжал.

– Поверишь, если я скажу, что это случайно? – то краснея, то бледнея, аккуратно положила эту штуку на место.

– Конечно. – ответил Эн, стирая рукой капли крови. А я вот по глазам вижу, что нагло врет. Врет и не краснеет.

На обед у нас обычно было, что-то пойманное в лесу или выловленное в озере. Я несколько раз предлагала свою помощь в готовке. Меня не очень деликатно посылали, утверждая, что не женское это дело. Можете себе такое представить? Я до последнего не верила. Но оказалось, что готовят у них тут только мужчины. И после нескольких попыток убедить, что я умею готовить, сдалась. Ну не хотят и ладненько. Можно подумать у меня забот не хватает.

После обеда было время Доржана. Тот занимался со мной стихийной магией, но периодически в спорных вопросах подключались и преподаватели Школы Магии. Потому что я то сжигала что-то, то пугала честный народ, пытаясь унять неуправляемое пламя, которое почему-то само стремилось подпалить зад случайного прохожего.

А когда пришла магия и других стихий, я начала замораживать, взрывать, душить, ломать, испарять и еще очень много нехороших “-ать”. Народ только видел меня, сбегал, сверкая пятками, либо старались слиться с окружающей местностью и не отсвечивать. А еще за спиной называли “ходячим бедствием”. Хотя учителя пытались убедить, что из меня выйдет толк… Ага, конечно! Толк то выйдет, а дурь вот останется, – грустно думала я, прибирая за последствиями своих случайных деяний.

На самом деле я искренне не понимала, почему именно меня наградили всей силой сразу. Тут люди рождаются с ней. Да, фактически обретают в 7 лет, но варятся в этом котле с пеленок, обучаются, посещая в Школы магии. А я, жившая в безмагическом мире, теперь за короткий срок должна в свою голову впихнуть невпихуемое, чтобы совладать с силами и не устроить-таки окончательный конец света. Нет-нет, да и мелькали в моей голове крамольные мысли о том, а не послать ли все и всех на деревню к бабушке, а самой по-тихому сбежать, прихватив Олега. Но отдергивала себя и старалась поменьше думать.

Эн и Жан (и его имя я уже сократила) подружиться так и не смогли. У них была стадия холодной войны, но в одном они все же сошлись – борьба за мое внимание.

Эн заботился обо мне и Олеге, помогал приспособиться в этом мире: обучал сына разным приемам самообороны; меня учил видеть и чувствовать энергетические потоки, черпать их из окружающего мира; а каждый вечер для меня таскал воду из озера и нагревал, потому что как-то услышал, что я очень скучаю по горячей ванной; готовил вкусные завтраки и украдкой таскал морковку для нашего Кыша; а еще он охранял наш сон, так как Олегу каждую ночь стали сниться кошмары, он успокаивал ребенка и подменял плохие сны на хорошие.

Жан всегда старался рассмешить, рассказывая забавные истории, отпускал комплименты, дарил цветы и ягоды, никогда не злился, если у меня снова и снова ничего не получалось. Не ругал даже, когда я практически спалила его волосы, только рассмеялся, сказав, что парикмахер из меня куда лучше, чем маг.

Ему я могла плакаться и жаловаться, он все выслушивал и всегда знал, что сказать, чтобы мне стало легче. Он так ловко умел использовать одновременно и иронию, и мудрость, умел разрядить обстановку и снять напряжение, что каждый раз заставлял собой восхищаться. Как говорится, “Любовь нужна, чтобы лучше понимать мир, а юмор – чтобы ежедневно его терпеть”.

А по вечерам мы собирались у огромного костра. Жители деревни соорудили большое костровое место на стыке двух миров, прям рядом с тем деревом, что я увидела в первый день. Они складывали кострище и рассаживались на лавки, расставленные по кругу поляны. Рассказывали истории и легенды, вспоминали былые времена и просто делились впечатлениями за прошедший день, иногда пели песни и танцевали. А некоторые маги показывали красивые иллюзии, что создавалось впечатление, что ты сидишь в кинотеатре под открытым небом. Нам с Олегом очень нравились такие вечера, появлялось ощущение дома и тепла, а все проблемы отходили на второй план.

Иногда мы ходили к большому озеру Фреисиа недалеко от деревни. Оно было настолько прекрасным, что у меня каждый раз замирало сердце и появлялось желание написать его. Жаль только я совершенно не умела рисовать. Поэтому я просто садилась на берег и вглядывалась в его сине-зеленую гладь с песчаным берегом, по периметру которого росли самые прекрасные цветы, звенящие на ветру точно колокольчики.

Как мне рассказали, что эти цветы растут только у этого озера, потому что в нем есть какие-то уникальные бактерии, которыми питаются эти цветы. Их бутоны становятся достаточно твердыми и хрупкими, отчего при любом движении они трутся друг о друга, издавая нежный и тихий звон.

А еще Фреисиа располагалась на высоком утесе, что само по себе являлось довольно странным явлением, потому что вода не стекала водопадом вниз, а оставалась на поверхности, словно ее что-то сдерживало крепкой стеной. А с этого утеса открывался вид на снежные горы и пушистые синие и красные леса.

Ночью озеро играло совершенно другими красками, потому как начинало светиться ярким бирюзовым цветом, а на небе рассыпались мириады звезд.

И одним таким удивительным вечером мы сидели на теплом песке и разговаривали обо всем на свете. Энвери принёс для нас с Олегом горячий травяной чай и вкусные булочки с местными ягодами.

– Расскажи мне о Земле. Чем вы там занимались? – заглядывая мне в глаза, сказал Эн, нежно поглаживая по волосам уснувшего на коленях Олега.

– Земля – удивительна и прекрасна, покрытая бескрайними морями, океанами и лесами, где живет огромное количество людей, которые имеют разные культуры, обычаи и даже язык. Вот у вас здесь фактически 2 расы людей, а у нас 3 крупные расы, которые делятся на многие подрасы. Хотя некоторые ученые утверждают, что расы 4. На земле 6 материков, я родилась и выросла на материке под названием Евразия и в стране Россия. Наша страна самая большая и великая с интересной и богатой историей. А город называется Москва. Там я работала воспитателем в детском садике, где присматривала за детками, пока их родители работали. До попадания сюда, моя жизнь была скучна и однообразна, хотя бывший муж очень старался меня всячески удивить и добавлял массу проблем и неприятностей. Жила я вместе с родителями, с ним и детьми. Еще у нас есть кошка Белка. Названа она была в честь маленького и милого зверька, потому что, будучи котенком, была такая же маленькая, рыжая и с огромным пушистым хвостом. И теперь она регулярно пользуется своей милой внешностью. Никто ее всерьез не воспринимает. И тогда она делает незаметный удар. – я улыбнулась, вспоминая ее проказы, и продолжила:

– Ее местные собаки только видят, писаются от страха. А некоторые удирают с такой скорой скоростью, что любой бы спринтер позавидовал. Как-то она разбила все цветочные горшки в квартире, при этом не оставила ни единого следа, ни одной отпечатанной лапки на полу. А однажды, после дождливой прогулки (у Белки странное пристрастье гулять под дождем) она пришла, как кикимора болотная, пришлось ее мыть. Тогда я сломала руку, а сама кошка, так и не вымывшись, пошла спать на мою подушку. Еще она страдает клептоманией. Пару месяцев назад мы случайно нашли ее заначку, такой сокровищницы наш свет еще не видывал. Но знаешь, детей она любит и никогда не обижает. – я сделала небольшую паузу, – Больше всего скучаю по младшему сыну Марку, ему только 4 года. Мы никогда с ним не расставались, поэтому мне больно от одной мысли, что он может решить, что я его бросила…

Эн все это время внимательно слушал меня и в немой поддержке держал мою руку. Я посмотрела в его грустные глаза и задала вопрос, так давно меня волновавший:

– А что стало с твоим сыном? И женой? Ты, конечно, можешь не отвечать, если не хочешь.

– 300 лет назад погиб Эйло во время своего испытания… А после этого Лукреция покончила с собой, спрыгнув с башни. – он смотрел невидящим взглядом куда-то вдаль, а в голосе сквозила такая печаль, что казалось, оседала горечью на губах. Мое сердце обливалось кровью от мысли, что ему довелось пережить. Сначала потерять сына, а затем и жену. Я никогда не понимала, что может заставить человека покончить с собой. Казалось, что любые трудности можно преодолеть и жить дальше. Но не берусь судить ее. Наверное, она просто была слабее и не смогла это вынести.

– Мне так жаль, Эн! – я крепко сжала его руку в своей и положила голову на плечо. – Ты не заслужил такой потери и боли.

– Да, но я смирился с этим. – он повернул голову в мою сторону и заглянул в самую душу. – Вы с Олегом дарите мне то, о чем я уже и мечтать перестал – тепло, заботу и поддержку. – только я открыла рот, чтобы ответить, как Эн выставил руку вперед и продолжил. – Я знаю, что ты хочешь вернуться домой, поэтому не жду от тебя ничего. Просто говорю то, что чувствую.

И мы снова сидели, слушая нежный цветочный перезвон и стрекотание кузнечиков. А я чувствовала одновременно безграничное тепло и горькую печаль. Но каждый раз уговаривала себя, что так будет правильно. Сейчас мои дети важнее моих желаний.

Глава 22

А сегодня мой день не задался сразу. С самого утра у меня все валилось из рук. Встав, задолго до побудки Энвери, я все-таки решила всем доказать, что женщина тоже умеет готовить, и нажарить вкуснейших блинчиков, но в итоге переборщила с огнем и сожгла плиту. Тут мужчины, как они выразились, «лишний раз убедились, что женщин нельзя пускать на кухню». Феминистка во мне рвала и метала, а тараканы в голове вышли с транспарантами «Мы за равноправие».

Затем был урок с Эном, где он решил продемонстрировать мне, как с помощью энергии можно влиять на разум человека, чтобы заставить его сделать что-то, да попросту сделать из него безвольную марионетку. Мне категорически не нравилась эта затея. Все внутри меня противилось этому.

Мы с Эном спорили до хрипоты и, летящих во все стороны, щепок: я объясняла, что это надругательство над человеком, лишение его воли, а он же утверждал, что это может спасти жизнь. Мы, как два барана, уперлись на своем. Я разозлилась и заставила его ходить по кругу и голосить песни. Он, конечно, быстро снял с себя мое внушение и вызверился пуще прежнего, назвав несносной девчонкой, и ушел, бросив меня одну на поляне.

Уставшая, я сидела на синей травке, обняв колени, и смотрела, как довольный жизнью сын играет вместе с Кышем. Стоит заметить, что эти двое нашли общий язык. Лаккарак даже позволил Олегу покататься на себе, чего не случалось… да никогда. Это было ниже достоинства этих существ, но ребенку Ар позволял практически все. Вот, например, он терпел, когда Олег, следуя моему примеру, называл его Кышем. Да, он бубнил и возмущался, но при этом мурлыкал, словно котик, когда ребенок аккуратно расчесывал его гриву и заплетал косички. Еще мы выяснили, что ему не нужна обычная пища и вода, что он поглощает энергию и магию из самого мира. Также он умеет ее накапливать, как верблюд, и в случае чего, пользоваться этими накоплениями или передавать их другому. Но несмотря на это, оказалось, что Кыш очень даже любит погрызть морковку или яблочко. Поэтому сын активно занимается откармливанием нашего лаккарака.

Также Кыш, хоть и был очень вредным и склочным, оказался прекрасным учителем. Где не справлялись люди, он объяснял мне более доходчиво и наглядно. Вот, например, вчера он учил меня ставить щиты.

– Слушай. Главное, чтобы смысл сказанного до тебя доходил, а на выходе не искажался, – говорил он, в сотый раз объясняя, как выставить щит.

– Да слушаю я, просто у меня ничего не получается, – раздражалась я.

– Ты уникальна, Лана, ты можешь выставить как энергетический щит, так и с помощью стихии. Энергетический – наиболее эффективный, где ты можешь создать многослойное строение со сложным плетением. Ты таким способом сможешь защитить не только себя, но и создать целый купол, защищающий все внутри него. Но есть и недостаток – он очень энергозатратный. Стихийный – проще в реализации, так, например, ты можешь аккумулировать атмосферные газы, сжать их до твердого состояния, сделав таким образом щит.

А сейчас я сидела и пробовала-таки создать этот щит. Но у меня то чесался нос, то левая пятка, настолько я старалась выдавить из себя хоть что-то. Магия, конечно, уже значительно легче отзывалась, но при этом, такое ощущение, что она жила своей жизнью. Она, как шаловливый котенок, резвилась в моем теле. Я чувствовала, как сила теплом перемещалась по каналам, как концентрировалась на кончиках пальцев. Я выставила руку вперед и направила ее на сына. Я искренне желала уберечь его от любых опасностей, и поэтому мне необходимо научиться выставлять щиты. И с удивлением заметила, как вокруг ребенка образовался защитный купол, который переливался красивым голубым цветом.

Я так обрадовалась, что не смогла сдержать детский порыв и с победным кличем захлопала в ладоши.

– У меня получилось, – прошептала, не веря своим глазам.

– Ты способная ученица, – раздался хриплый голос за моей спиной. Я обернулась и увидела Жана. Тот стоял на своей половине, спрятав руки в карманы, на голове все тот же беспорядок, что придает ему некое очарование, одетый в простые брюки и льняную рубашку, распаханную на груди. Глаза стреляют лукавством, а на губах играет мальчишеская улыбка.

– Спасибо, – улыбнулась я, кряхтя вставая с насиженного места и разминая затекшие ноги.

– Прогуляемся? – вскинул он свою аккуратную бровь и протянул мне руку.

Я взглянула на сына, который кормил морковкой лаккарака, на свой щит, который по-прежнему держался, и довольная согласилась.

Шагнула к нему на красную половину, и мы не спеша пошли по тропинке к лесу.

– Вот только давай сегодня без уроков, – умоляюще попросила я, – с Эном мы уже поругались, не хочу еще и с тобой ссориться.

– Из-за чего вы поругались? – загадочно улыбнулся Доржан, поддерживая меня, когда я в очередной раз оступилась, задев ногой корень дерева.

– Он заставлял меня заниматься внушением, а я считаю это неправильным. Нельзя из живого человека делать марионетку…

– Но в какой-то момент это может спасти тебе жизнь. – я брезгливо скривилась.

– Вот и Эн сказал, то же самое. Но все во мне противится этому. – Мы немного прошли молча. Затем я продолжила:

– Понимаешь, я не планирую здесь оставаться. Ты уже знаешь, что я из другого мира. Это не мой дом, он ваш. Все здесь, – я раскинула руками, – такое другое. Вот взять хотя бы цвет ваших растений. Тут красные, там синие, а у нас они зеленые.

– Серьезно? Зеленые? – Доржан сорвал красивый цветок и протянул мне, – Но даже красные, они могут быть удивительно красивые.

Я смутилась, но цветок приняла:

– Могут. Они действительно красивые. Но чужие. Или взять, например, меня. Я всю жизнь была брюнеткой, как ты. С зелеными глазами. А теперь, каждый раз подходя к зеркалу, пугаюсь, видя в отражении снежную блондинку с разноцветными глазами. – Я покрутила белый локон в руках, который стал переливаться светящимися нитями. К счастью, нашу зелень быстро удалось ликвидировать с помощью специального растворителя. Пришлось правда изрядно попотеть, чтобы смыть ее со всего тела.

Доржан сделал шаг ко мне, поднял мое лицо за подбородок, заглянул в глаза и промурлыкал:

– Ты прекрасна, Лана! Я еще не встречал женщины прекраснее. – И вот именно сейчас он не паясничал, а был серьезен, как никогда, но я быстро отвела взгляд и отступила на шаг назад. – Я тебе совсем не нравлюсь?

– Доржан… Я планирую вернуться домой. Я вернусь. Поэтому, между нами, ничего не может быть. – Бросила я и позорно сбежала.

Я в полном смятении бежала, не оглядываясь, глотая слезы сожаления и бессильной злости. Злости на себя, на этот безумный мир в целом и ситуацию в частности.

Больше всего меня пугало то, что мне начинало здесь нравится. И иногда я ловила себя на мысли, что смогу здесь построить новую жизнь. И вот два разных мужчины фактически демонстрируют свою симпатию ко мне, а я трусливо сбегаю, потому что боюсь своих чувств и эмоций. С Эном мне всегда было надежно и спокойно, а с Жаном – легко и весело. Когда я оказалась один на один с кучей проблем и неясной миссией по спасению целого мира, страхом за своего ребенка и целью вернуться на Землю ко второму, эти два человека стали оплотом некоего мира и спокойствия, веры в то, что обязательно все будет хорошо. Но я не имею никакого морального права давать надежду, а потом просто взять и бросить.

Тут я прибежала на местный Стоунхендж и остановилась, переводя дыхание. С нашего появления тут ничего не изменилось. Все такие же холодные камни стоят по кругу, а в центре – алтарь. Я огляделась по сторонам, чтобы понять не следит ли кто за мной, так как за последнюю неделю оставалась одна только в туалете. Никого не заметив, решила пройтись и посмотреть, что же такого особенного в этом месте.

Мне рассказали, что именно здесь дети проходят свое “испытание”. Честно, мне так и не удалось разобраться, почему именно “испытанием” это называют. Ведь моем понимании испытание – это какой-то тяжелый путь, который преодолеваешь для достижения своей цели. Хотя, пожалуй, в некотором роде, наверное, оно так и было. Только это испытание для родителей, везти сюда своего ребенка, зная, что скорее всего он отсюда больше не уйдет. Все мое материнское сердце разрывалось от такого. Для себя я четко приняла решение, что с Олегом так не поступлю, а найду иной способ, если конечно, он ему понадобится. Все-таки я обрела силу без этого места, значит, и он сможет.

Неожиданно меня что-то потянуло к одному из менгиров, я решила прислушаться к своей интуиции. Аккуратно ступая, я подошла к нему. Вроде камень, как камень. Обошла по кругу. Никаких непонятных символов, свечений, ничего. Но энергия исходит странная, не похожая ни на что, с чем мне уже пришлось столкнуться. Я, все-таки наплевав на свое правило, не трогать ничего подозрительного, потрогала. К моему величайшему изумлению, рука прошла сквозь камень. Я ее вытащила, потрогала и снова сунула в камень, но уже по локоть. Снова вытащила и, осмелев, вошла вовнутрь, мысленно давай себе оплеух, ведь в скольких фильмах так начинается самое жуткое. Но любопытство взяло над разумом верх.

Оказалась я в небольшой комнате, чем-то похожей на пещеру. Честно, я так и ждала, что на меня сейчас бросится какой-то монстр, желающий съесть. Я лихорадочно вспоминала все, чему меня успели научить мои учителя. Но ничего не происходило, вокруг была звенящая тишина, нарушаемая только звоном падающих капель. Я постепенно начала расслабляться и привыкать к полумраку. Освещения, как водится в пещерах, тут не было. Но у меня же есть магия. Я громко пыхтела, но смогла-таки создать маленького светлячка. И вместе с ним мы пошли осматривать это странное место.

На стенах были какие-то руны, которые располагались на уровне моих глаз по всему периметру помещения. На потолке был начерчен большой круг с еще несколькими непонятными символами, похожий на пентаграмму. В самой комнате практически не было мебели, только один колченогий стул, небольшой шкаф, с банками-склянками и какими-то кристаллами, по одной стене было странное углубление, напоминающее эркер, но совершенно пустое и соответственно без окон.

Судя по расположению того менгира и входа в него, сейчас я находилась примерно под алтарем. Здесь в центре комнаты тоже стояло нечто, похожее на алтарь. Только вот зачем алтарь под алтарем? Не понятно. Я подошла поближе. Увидела книгу, чувствуя, что это именно от нее так фонит странной силой. Символы я разобрать не смогла, жалея о том, что грамоте меня еще не обучили, поэтому решила полистать. Может картинки есть какие. Только я поднесла к ней руку, воздух вокруг меня сгустился, и магия в нем буквально потрескивала от безумной концентрации. Страх и боль прошивали тело насквозь, а сама книга жгла ладонь, заставляя шипеть ругательства сквозь зубы. Затем меня словно что-то дернуло и всосало, и я провалилась в темноту.

Глава 23

Мас Энвери

Весь день я злился на Лану. Нет, я не просто злился, меня дико бесило, что она отказывается нормально учиться. То это противоречит ее устоям, то тут кажется аморально. Она просто жила тихо-мирно, никогда даже близко не видела войны. А я видел. Когда вопрос встает ребром – жить или умереть, мораль – это последнее, о чем думаешь.

Да еще этот Доржан прицепился, как репей. Вечно крутится поблизости. То цветочки, то шуточки. Я с силой ударил по стволу дерева, что щепки разлетелись во все стороны.

Боль немного отрезвила меня, я размял руку, наблюдая, как быстро стягивается кожа и заживает рана. И невольно стал свидетелем, как Лана убежала вся в слезах от Доржана. Тут мое показное спокойствие разлетелось ко всем чертям, я подлетел к границе с Оскуро, впился взглядом в Жана и процедил сквозь зубы:

– Что ты ей сделал?!

Маска добродушия мгновенно слетела с него, и он прорычал, подходя ко мне практически вплотную:

– Да ничего я ей не делал!

В принципе мне не особо были нужны его оправдания, ярость мгновенно вскипятила кровь, обжигающей ненавистью ударила в голову, а руки уже давно чесались, чтобы украсить его смазливую мордашку парочкой шрамов. И в следующий миг всё завертелось.

Я молниеносно выбросил руку вперед, со всей силы ударяя основанием ладони в его подбородок, что тот отчетливо хрустнул. Затем не дожидаясь ответного удара, выставил блок. Жан рывком вправил свою челюсть и попытался достать меня ногой, но я быстро отпрыгнул назад.

С нечеловеческой силой, а, главное, с мстительным удовольствием, я энергией ветра отшвырнул Доржана в ближайшее дерево, отчего то разлетелось на куски. Он поднялся и швырнул в меня файербол, а я пропахал спиной приличную борозду, дыхание перехватило, я почувствовал, как из уголка губ тонкой струйкой вытекает кровь, но всё же вскочил достаточно резво. В ответочку я собрал энергию со всех рядом стоящих деревьев и жахнул по нему, но он вовремя выставил магический щит. Тогда я принялся швырять заклинаниями. Драка набирала обороты. Удар, блок, подсечка огненным кнутом, еще серия ударов.

Мне было искренне жаль, что я не могу кулаками набить его смазливую морду, его спасала только грань миров. Мы, словно хищники кружили, на отведенной нам территории. Во все стороны летели щепки, куски земли и грязи. Я схватил ствол упавшего дерева и копьем кинул в Доржана, тот лихо перекатившись, бросил в меня огромным камнем.

Я смахнул кровь с рассеченной брови, пытался просчитать следующий шаг. Жан подпрыгнул, вцепившись пальцами за ствол дерева, и ногами толкнул огромный огненный шар, но я успел уклониться от него и сковать его по ногам энергетическими лианами. И снова серия ударов и заклинаний.

Но наши магические силы были практически равны, поэтому мы выдохлись быстрее, чем смогли нанести друг другу существенный вред. И вот мы изрядно помятые и побитые лежим на грязной земле, дыша, как загнанные кони, и рукавом вытираем кровь, заливающую глаза.

– Спустили пар? – усмехаясь спросил Лиан. А мы только нервно фыркнули. – Кулаками делу не поможешь, она должна сама выбрать.

– Кто бы говорил, а сам-то за внимание Кассандры набил морду половине Брайтона, – вернул ему должок я.

– Ну то было другое дело, – хохотнул друг, помогая мне подняться с земли.

– Ага, конечно. Знаю я, что там было. Ревность и собственничество. – бухтя себе под нос, я пытался отряхнуть то, что осталось от моей одежды.

– Ладно, ладно. Уел. Куда вы девушку дели? – оглядываясь, спросил друг.

– Убежала она. От этого, – презрительно ткнул пальцем в сторону Доржана, который на удивление вел себя подозрительно тихо и не отпускал свои скабрезные шуточки.

– А теперь соберите остатки своих мозгов и идите ее искать. Она же здесь, как слепой котенок. Ничего не знает, всего боится. Вляпается еще в какую-нибудь неприятность, а нам потом расхлебывать придется. – растеряв прежнюю веселость, раздраженно произнес Лиан.

Я скривился, вправляя свою руку, затем кивнул Доржану в сторону Беорциге:

– Ты идешь? – не скрывая своего отвращения, спросил я.

– Разделимся. Так больше шансов ее найти. – предложил Доржан и развернувшись, скрылся в кустах.

Я бродил по лесу уже больше часа, но девчонки и след простыл. Солнце начинало садиться, а значит, что совсем скоро здесь наступит кромешная тьма. На мой зов по нашей связи она не откликалась, и по загривку уже начали растекаться липкие щупальца страха. А бояться я не любил, поэтому старался откинуть это чувство. Она обязательно найдется. Может Доржан ее нашел? Вот увижу и повешу на нее маячок, чтобы больше никогда не смогла потеряться.

Я связался с Лианом и Доржаном по саллире, но Ланы никто не видел. Лиан сказал, что отправил Арелла, Анвара и Джатау на ее поиски, и Жан своих людей тоже. Лаккарак пытался найти ее по их связи, но упирался в стену. Словно ее кто-то закрыл. Но Лиан уверял, что вместе они непременно ее найдут.

Я чувствовал себя, как загнанный зверь у обрыва, полный обреченности и безысходности. Я корил себя за то, что набросился на Доржана, когда должен был остановить Лану и успокоить ее. Что моя глупая ревность, может стоить ей жизни. Она одна в диком лесу, не умеющая толком пользоваться магией, не знающая местной флоры и фауны. В голове сразу же промелькнул видеоряд не самых приятных кадров. До поздней ночи я бродил по лесу, заглядывал под каждый куст, отправлял поисковые маячки, читал заклинания, но найти ее не мог.

А когда две луны уже были готовы отдать бразды правления небесным светилам, я вышел к алтарю Беорциге. Именно здесь на рассвете концентрируется вся сила двух миров. Я решил собрать остатки своей магии (за эту ночь я изрядно опустошил свой резерв) и с помощью той ниточки, что когда-то нас связала, попробовать найти Лану.

Я подошел к алтарю, положил на него тот самый платок, которым она вытирала слезы. Нащупал нашу только зарождающуюся связь и потянулся к ней. Я бормотал поисковое заклинание, камнем чертил руны и тянулся к ней всем сердцем.

В один миг я смог достучаться, но почувствовал только ее страх и боль. Тогда я потянул за ниточку сильнее и сильнее и увидел обстановку ее глазами. Она сидела в какой-то темнице за магической решеткой, обессиленная и напуганная. Я попытался поговорить с ней:

– Лана, ты где? – мысленно спросил я.

– Кто здесь? – услышал в своей голове ее тихий голос.

– Это я, Энвери. Где ты?

– Я нашла тайный проход и какую-то книгу, а потом очутилась в темнице…

Она пыталась сказать что-то еще, но я уже не разобрал. Наша связь прервалась, оглушив меня. И я опустошенный упал на землю, только и успев прошептать: “Я найду тебя.”

Очнулся я уже в кровати, когда за окном начал заниматься рассвет. Вокруг меня кто-то суетился. Голова нещадно раскалывалась и мучила жажда. Я попытался встать, но тело меня словно не слушалось, и я просто упал на кровать.

– Да лежи ты! Тебя надо было восстановиться, ты почти выгорел! Как ты мог настолько опустошить резерв, о чем ты только думал? – рычал на меня Лиан.

– О Лане я думал! – огрызнулся я, – пока вы прохлаждались, я ее почти нашел!

– Мы, значит, прохлаждались? Да мы уже несколько дней шерстим этот лес! – нервно меряя шагами и испепеляя меня взглядом, возмущенно кричал Лиан.

– Как несколько дней? Сколько уже прошло??? – ужаснулся я. Если я все это время был тут, то она не известно где, в какой-то темница.

– Со дня ее исчезновения прошло 3 дня… – присев ко мне на кровать, виновато проговорил друг.

– 3 дня??? И ты все это время позволил мне тут валяться? – уже практически кричал я.

– Да если бы я не дал, ты бы выгорел полностью! Ты бы мог вообще умереть! – не унимался друг, а я закипал еще сильнее.

– А так может умереть она! – не слушая никого, я, превозмогая слабость, встал с кровати и, сдерживая приступ тошноты, направился вон из дома.

– Куда ты? – догоняя меня, спросил Лиан.

– Спасать Лану! Ее кто-то держит в темнице. Где, я пока не знаю. Но там у алтаря я смог почувствовать ее. Она где-то рядом. Надо идти на Беорциге.

Глава 24

Очнулась я за решеткой, самой что ни на есть настоящей. Мысленно застонала, кроя свою глупость и недальновидность. Ведь знала, что нельзя было соваться, но сунулась. А теперь снова оказалась непонятно где, совершенно одна и в какой-то темнице.

Бегло осмотрелась и поняла, что я нахожусь здесь же в потайной комнате под алтарем и сижу в том самом эркере, который стал моей клеткой. Выход закрывала странная магическая решетка. Почему магическая? Да светилась она очень неестественно, жутковатым зеленым светом, таким словно сделана была из кислоты.

Я подошла чуть ближе, раздумывая потрогать мне ее или нет. Терять то уже нечего, из этой темницы я явно никуда не денусь. Но все-таки рукой прикоснуться мне было страшно, вдруг еще пальцы откусит. И решила жахнуть магией. Силы у меня много, взрывать я научилась легко и очень неожиданно, поэтому зажмурила глаза, нащупала в себе источник магии, собрала побольше и направила в сторону решетки. И тут жахнуло-бабахнуло, меня подбросило в воздух и хорошенько приложило об пол. А дальше что? Правильно. Снова наступила темнота…

Приходила в себя я крайне тяжело и очень неохотно. А затем я истерично расхохоталась, не заметив, как смех перешёл в бурные рыдания.

– Что ж ты за дура такая? – донесся до меня противный голос, к которому я медленно повернула голову, – Каждый ребенок знает, что нельзя бить в магическую решетку, отдача будет трехкратная! Ты что с дуба рухнула или из другого мира выпала? – каркая, зло насмехалась надо мной та самая старушка.

А я, испугавшись, вздрогнула и перестала плакать, но продолжала сидеть на полу и хлопать глазами.

– Так-так-так. А вот это уже действительно интересно, – зловеще ухмыльнулась старуха, сидевшая на колченогом стуле, опираясь на свою клюку. – Я все гадала, кто же ты такая. От тебя за версту разит сильной магией, но у наших женщин давно нет таких способностей. А твой сын вообще лакомый кусочек, – тут она натурально так облизнулась, а меня сковал дикий ужас.

– Это ты убиваешь детей? – испуганно пискнула я.

– Ну почему же убиваю? Только лишь забираю их силу. Кто ж виноват, что они не могут мне противостоять и погибают, – пожала она плечами.

А я поняла, что имею дело с совершенно больным человеком. Что ее не беспокоят муки совести, это было ясно сразу, иначе бы не погибало столько детей. Но здесь в ее глазах плясало полное безумие. Судя по ее взгляду, она наслаждается этим. Безумный человек – безумен во всем. А, значит, она будет вести себя абсолютно непредсказуемо, и чтобы мне спасти сына и выжить самой, надо вести себя точно так же. Я собрала всю волю в кулак, спрятала поглубже страх и заговорила.

– Слабые нынче дети рождаются, да? – старалась говорить максимально холодным голосом, хотя все поджилки так и тряслись.

Старуха встрепенулась и ответила:

– Ой, точно. Раньше мне силы одного ребенка хватало на 100-200 лет. А теперь что? – она плюнула на пол и растерла ногой, – А теперь лишь на несколько.

– А зачем тебе их сила? – аккуратно поинтересовалась я.

Курагари плотоядно улыбнулась:

– Ну ладно, я сегодня добрая, поэтому расскажу тебе. – а я подобралась и настроилась внимательно слушать. Сейчас любая информация может спасти всем жизнь.

– Тебя наверняка просветили, как случился разлом? – я кивнула, – Небось понарассказывали, как плохой Моргот, возомнил себя Богом, украл у них перо феникса, – я снова кивнула. – Так-то оно так, да не так.

И она рассказала то, от чего у меня заледенело все внутри.

Оказалось, что Моргот был ее отцом. С раннего детства он славился тяжелым нравом и жестокими наклонностями. Откуда в нем это было, никто не знал. Еще будучи ребенком, он издевался над другими детьми, над слугами, над животными. Его несколько раз пробовали “лечить”. Тогда его отдавали в храм неподалеку от Гависта, жрецы проводили над ребенком разные исследования и опробовали каждый раз новые разработки. Магически и ментально воздействовали на его разум, пытаясь искоренить все зло. Сейчас бы это воспринималось настоящими пытками, но тогда это было в порядке вещей и таким образом “лечили” неугодных детей. Иногда казалось, что сам мальчик получал от этого тоже некое удовольствие.

Однажды, с позволения Богов, жрецы использовали перо феникса, чтобы попробовать исцелить его черную душу, наделить ее жизненной силой и светлой магией. И Морготу полегчало. По крайней мере на какое-то время.

Он стал таким же как все. Ни плохим, ни хорошим. Довольно обычным. Поступил в Школу Магии, познакомился там с будущей женой Готамой. Она стала его светом в окошке, рассеивала любую тьму. После окончания Школы, он поступил на службу к императору, а затем и в тайную канцелярию. Тогда было довольно неспокойное время. Все больше людей пыталось завладеть пером феникса. Они нападали на Гавист, нападали на самих фениксов. Они сплачивались в разные группировки, чтобы взять Гавист силой. И Морготу приходилось часто бывать там, участвовать в этих боевых действиях и проливать реки крови.

Тем временем Готама родила ему трех детей – одного сына и двух дочерей. Поначалу Моргот прослыл хорошим и любящим отцом, но со временем в нем что-то начало меняться.

Как выяснилось, Моргот стал больше времени проводить с повстанцами. Если раньше он боролся с ними, то теперь начал активно прикрывать и интересоваться их учениями. А учить они умели.

Они утверждали, что благодаря силе феникса, они станут жить вечно, станут неуязвимыми к любым болезням, ранам и даже магии. Любой из них может стать императором, да что императором? Самим Богом. Обретут невиданную силу и могущество. Смогут вершить любое правосудие и управлять жизнями всех людей на Альме.

И некогда, очищенная душа Моргота, стала вновь покрываться паутиной зла. И тогда решил, что именно он достоин единолично владеть пером феникса. Зачем этому миру кучка никчемных божков? Правильно, незачем. Только Моргот достоин, только он способен на это. А война еще и вернула ему любовь к чужим страданиям и тягу к мучениям. Постепенно он извел тех, чьим учениям так активно внимал. Об его пытках слагали легенды, им пугали непослушных детей, его боялись даже те, кто сам наводил ужас.

Спросите, что стало с его семьей? Да все просто, как с серийным убийцей. Поначалу никто и не догадывался с каким монстром они делят дом. Но, когда Моргот уже был не в состоянии скрыть суть самого дьявола, Готама пыталась бежать, прихватив с собой детей. Но Морготу это, конечно, ой как не понравилось. Он нашел их достаточно быстро и запер в темнице, чтобы больше никогда они не увидели белый свет.

Старуха перевела дух, встала со своего стула и, подволакивая ногу, побрела к одинокому шкафу. Достала оттуда небольшой кувшин и прямо из него выпила воды (или что там было?). Я же сидела, боясь пошевелиться. Мне казалось, что вот именно сейчас должно стать все ясно. Но старуха медлила.

– И что было дальше? – не выдержала я, жадно поглядывая на ее кувшин. Сглотнула и осмелела еще больше, – и можно мне тоже воды?

– А дальше началось самое интересное, – начала смеяться Курагари и закашлялась, отпила еще воды и протянула кувшин мне, – держи.

Я жадно присосалась к нему, а старуха продолжила:

– Отец держал нас в темнице на протяжении нескольких лет. От холода, недоедания и наказаний, наша мать скончалась первой. Ей доставалось больше всех, ведь она собой прикрывала меня и моих брата с сестрой, когда он в очередной раз пытался убедить нас в своей божественной силе. Он называл нас неблагодарными, за что нам положена кара, и только тогда мы будем способны узреть его могущество и оценить по достоинству тот факт, что нам повезло стать именно его детьми.

Курагари рассказывала, что Моргот стал их учить, аналогично тому, чему он научился от повстанцев. Только свои учения он усовершенствовал личным поклонением. Что греха таить, еще не став Богом, он уже считал себя таковым. Осталось дело за малым – раздобыть перо. На это ему потребовалось еще 50 лет.

Одержимость Моргота помогла ему собрать достаточное количество информации о самых страшных ритуалах, способных наделить его чужой силой – силой пера в данном случае. Он планомерно, со всей ответственностью разрабатывал план, подготавливал все необходимое. Когда же осталось только получить перо, Боги закрыли Гавист. Что не на шутку разозлило Моргота. Ведь он был так близок. Тогда он со злости случайно убил брата Курагари. А сестра, пытаясь спастись, предложила ему украсть перо, использованное Богами для создания альмарцев. Моргот потратил еще несколько лет, чтобы найти информацию об его местонахождении. Оказалось, что Боги спрятали перо здесь, на Беорциге. Это места было противоположностью Гависта. Его изнанкой. И для поддержания баланса в мире (после закрытия Гависта), перо помогало концентрировать магическую энергию, наполнять ей Альму.

– Вот именно за этой решеткой, – своим костлявым пальцем, она указала на меня, – мы провели с сестрой еще несколько лет, пока отец готовился к ритуалу. А здесь, – она показала на алтарь в центре комнаты, – было перо феникса. И знаешь, что самое забавное? Что перо не мог взять человек, в ком были злые намерения, но так как его в детстве пытались излечить с помощью пера, он взял частичку его силы и смог его использовать.

Курагари не стала рассказывать, что за ритуал собирался проделать Моргот. Ведь скоро я сама все увижу, тем более что она его усовершенствовала, не боясь при этом погибнуть самой.

И вот в день, когда Моргот пытался вобрать в себя силу пера феникса, он не рассчитал, что его черная душа просто не способна впитать столько светлой силы феникса. Произошло сильное противостояние, тем самым погубив его самого. Ударной волной убило ее сестру. Каким чудом уцелела сама Курагари, она не знает. Ну а мир раскололся, породив два.

Пытаясь унять дрожь в теле, я задала тот вопрос, который волновал меня больше всего:

– А зачем тебе дети?

– А ты не поняла? Глупая, глупая, девчонка, – проговорила старуха, облокотившись на спинку стула. – Я хотела жить. Взаперти я провела почти 100 лет, я видела смерть матери, брата, сестры и отца, но сама осталась жива. Это был знак, что во что бы то ни стало, я должна довести начатое до конца и жить вечно. Тогда я решила забирать жизнь у других. Это были совершенно случайные люди. Но, к сожалению, они не давали мне много.

А потом случилось так, что из-за раскола у детей начались проблемы с обретением силы. И вот какой парадокс, они смогли ее обрести только здесь – в месте, с чего все и началось. Когда ребенок получает силу, он наиболее уязвим и его энергию легче всего отобрать. Поначалу мне достаточно было 1 ребенка в 100-200 лет, чтобы оставаться молодой и красивой. Потом уж 1 ребенка в 50 лет, в 25 и так далее. Сейчас, как ты видишь, моя немощность наступает гораздо быстрее. Но твой сын – особенный, я чувствую в нем то, чего не было с самого раскола. Его силы мне хватит на несколько десятилетий, – зловеще протянула она.

– Ты не получишь его! – воинственно сказала я.

– Посмотрим, посмотрим, – хмыкнула старуха, поднявшись со стула, и направилась к выходу, – что-то заболталась я с тобой, пора и честь знать, – и, шаркая, удалилась.

И тут меня накрыла обреченность и апатия. Я сидела на сыром и холодном полу, прислонившись к стене. Слез уже не осталось, что делать я просто не представляла. Выйти я отсюда не могла, предупредить кого-то тоже. И я просто закричала, до звона в ушах и сорванного горла.

Глава 25

Мас Энвери

Я спустился на первый этаж и услышал крик Олега. Выбежал на улицу, ища глазами ребенка. Заметив какое-то скопление людей, рванул туда. Олег лежал на земле, на его лице была гримаса боли, дыхание было прерывистым и тяжелым, в волосах стали появляться светящиеся нити.

– Он обретает силу. Нужно срочно нести его на Беорциге, – кричал я, схватив на руки ребенка и подбежал к лаккараку.

– Ар, ты единственный сейчас сможешь спасти ему жизнь, довези нас, – умоляюще посмотрел я на него. Конь кивнул головой, я же, не теряя времени, залез на него вместе с Олегом.

– Беги, Ар, беги, что есть сил. – и мы понеслись, лихо перепрыгивая любые препятствия: сваленные деревья, ручей, большие валуны.

Буквально за десять минут мы добежали до алтаря. Я спрыгнул с лаккарака, аккуратно положил ребенка на холодный камень.

– Артаксеркс, помоги ему, я знаю, что ты это можешь. Спаси жизнь этому ребенку. – шептал я, – пожалуйста…

Я очень рано лишился своей семьи, я их даже практически не помню. А потом и жены с ребенком. И только вместе с Ланой и Олегом я почувствовал себя живым, почувствовал, что я не одинок. Лана умудрилась затронуть какие-то струны в моей душе, о существовании которых я даже не подозревал. И я обрел семью, которую так боялся потерять.

Я напитал своей магией руны на алтаре и стал шептать заклинание, помогающее обрести силу. Олег лежал практически не двигаясь. Он был словно ни жив ни мертв. Лаккарак подошел к ребенку и отпустил свою энергию. Она тонкой струйкой текла к малышу, концентрировалась в районе солнечного сплетения, наполняя живой энергией его тело, и он смог облегченно вздохнуть. Теперь остается только ждать.

Я устало осмотрелся, ища поддержки. Но пока никто не пришел. Лаккарак продолжал вливать свою силу, а я же стал молить Богов о спасении Олега.

Спустя примерно полчаса пришли все, кого я знал: Доржан со своими парнями, Лиан с нашими. Сейчас их поддержка была безумно важна. Никто никогда не знает, чем в итоге обернется обретение силы, но вместе мы сумеем противостоять беде. Во что бы то ни стало.

– Как он? – поинтересовались Доржан и Лиан, подходя к алтарю.

– Уже лучше. Мы успели вовремя. Я только не пойму, почему началось раньше? Если верить словам Ланы, то у нас еще пару недель было.

– Кто знает. Может из-за того, что он рожденный в другом мире? Там вообще продолжительность жизни другая. Лана рассказывала, что люди живут в среднем 80 лет, а у нас 800-1000. Если рассуждать логически, то он вообще должен был намного раньше обрести силу. – рассуждал друг.

– Как думаешь, сколько у него это займет времени? – спросил Жан у Лиана.

– Опять же таки сложно сказать наверняка. Он другой, а тут все может пойти непредсказуемо. Но ему помогает лаккарак. Ни у кого из нас не было такой поддержки. Так что, думаю, часа 2-3. – ответил друг, а я с надеждой посмотрел на ребенка.

– Эн, сейчас здесь собрались самые сильные маги двух миров. Мы спасем его. – увидев мой взгляд, проговорил Лиан, обнадеживая, а я снова подошел к Олегу. Взял его за руку, чтобы он знал, что не один.

Время текло так медленно, что мне казалось, что уже прошли сутки. Но нет, только час. Все были в напряженном ожидание, кто-то готовил заклинания, помогающие не уйти за грань, кто-то делал целительные отвары, облегчающие боль и заживляющие раны. Лиан выложил вокруг Олега 7 кристаллов. Они не дадут его душе покинуть тело. Доржан плел сети на случай, если кристаллы не помогут, чтобы успеть поймать его душу. Все были заняты делом, один я стоял у ребенка и не выпускал его руку.

Так прошел еще один час. Олег лежал неподвижно, словно спал, но все знали, что это обманчиво.

Затем началась настоящая чертовщина. Олег снова закричал, его подбросило в воздух. Я еле удержал его за руку. Что-то было не так, я чувствовал, но не мог понять.

– Из него что-то вытягивает энергию, я вижу, как она утекает, – кричал в моей голове лаккарак.

– Ты сможешь ее удержать? – умоляюще посмотрел я на него.

– Какое-то время да, но не долго. Это что-то очень сильное. – ответил Ар и направил все свои силы на ребенка.

– Держи, сколько можешь! Мы поможем!

Я бегло объяснил всем, что происходит. Мы решили объединить наши силы, чтобы удержать мальчика.

Все встали вокруг алтаря и отпустили свою магию. Это было поистине необыкновенное зрелище – 16 самых сильных магов из своих рук выпускают струи магии всех возможных цветов. Лучи объединились в единый поток, желающий спасти жизнь одному ребенку. Поначалу не происходило ничего, но после воздух вокруг нас сгустился, давление значительно возросло, образовав точку напряжения. А потом нас отбросило настолько сильной ударной волной, что показалось, что взорвалась сама земля. Меня откинуло в ближайший менгир, от дикой разрывающей боли я потерял сознание.

Глава 26

После того, как я прокричалась, меня немного отпустило. Как там говорят? Русская женщина коня на скаку остановит, в горящую избу войдет. Коня я уже получила, причем самого редкого, дом сожгла. Значит, и сына спасу.

Я чувствовала, что уже глубокая ночь, поэтому надо было хоть чуть-чуть вздремнуть. Мысли, до этого лихорадочно метающиеся, наконец, улеглись, и я смогла встать. Осмотревшись, заметила в углу клетки свернутый в рулон матрас и ведро. Ну что ж, в таких условиях мне еще жить не приходилось, но выбирать не из чего. Я расстелила матрас и легла на него, мгновенно провалившись в беспокойный сон с мучающими меня кошмарами.

Утром я резко проснулась от того, что меня кто-то очень тихо звал, а сердце словно сжалось в тисках.

– Лана, ты где?

– Кто здесь? – ответила я и вскочила на ноги, нервно озираясь по темнице.

– Это я, Энвери. Где ты? – услышав это, я была готова расплакаться. Я, наконец, в полной мере осознала, насколько успела привязаться к этому мужчине, как мечтала снова его увидеть, прижаться к крепкой груди и чувствовать уверенность, что он всегда будет рядом и сумеет защитить меня. Энвери был ответственным, умным, сильным, решительным, а, главное, надежным. За то время, что мы провели в деревне, он стал самым близким мне человеком, не считая сына, конечно. В каждом его жесте и деле была искренняя забота и симпатия. А это растопило мое сердце.

– Я нашла тайный проход и какую-то книгу, а потом очутилась в темнице. Я нахожусь на Беорциге под землей. Курагари убивает детей, и она хочет забрать силу Олега. Эн, ты слышишь? Ты спасешь нас?.. Меня? – но в ответ мне была лишь тишина… Я попыталась сама достучаться до Эна, он же как-то смог. Но снова и снова упиралась только в стену.

Мне стало так горько. Я всю жизнь сама решала все свои проблемы, а здесь я начала верить, что кто-то другой сможет меня из них вытащить. Но, оглянувшись на мрачные холодные стены и решетку своей темницы, снова ощутила себя одинокой. Нет, я, конечно, продолжала надеяться, что меня спасут, но в тоже время отчетливо понимала, что в лучшем случае это будет не быстро, а худшем… О худшем я старалась не думать.

Спустя некоторое время ко мне заявилась старуха. Принесла немного похлебки и кувшин с водой. Сказала, что голодом меня морить она не собирается, моя смерть ей не нужна. И на том спасибо. А затем спешно куда-то ушла.

Я быстро уплетала свой завтрак. Надо признать, старуха готовила вкусно, похлебка была наваристой и ароматной. А еще горячей, поэтому я не скрывая наслаждения, грела руки о тарелку и жмурилась от удовольствия.

Закончив с едой, я решила приступить к тренировкам. Понимая, что, чтобы мне иметь хоть малейший шанс выбраться отсюда, нужно практиковаться в магии. Беспомощной чувствовать себя я катастрофически устала, а здесь решает только твоя сила. Очень жаль, что у меня было так мало времени, чтобы чему-то стоящему научиться. Но ничего, наши не сдаются. Буду доверять интуиции и здравому смыслу.

Для начала надо понять, как я могу использовать магию, чтобы меня снова не шарахнуло об стену. Что там рассказывал лаккарак? Я напряглась, усиленно вспоминая все, что мне говорили. Я могу аккумулировать энергию и силы из окружающего мира. Я встала и подошла к решетке, осмотрелась. Темница сырая, значит, сюда поступает вода. Потрогала стены – да, они немного влажные, и я могу попытаться собрать всю влагу из этого помещения. Пока не знаю, зачем мне будет нужна эта вода. Но лишними эти знания не будут.

Дальше – воздух. Что можно с ним сделать? Газ, ветер… я прислушалась к себе. Нет, тут даже сквознячка нет. Но я могу изменять существующие потоки воздуха, нагреть или остудить их. То есть замерзнуть мне здесь не грозит. Еще я могу переместить по воздуху предметы. Я правда этого не делала, но научусь.

Огонь – с ним у меня всегда выходит полная неразбериха. Самая непослушная стихия. Я сосредоточилась и попыталась вызвать в себе стихию огня. Подняла руку ладонью вверх, почувствовала, как мой шаловливый котенок выходит из груди, спускается по руке и оседает на ладони в виде небольшого пламени. Яркий свет озарил мою скромную обитель и согрел своим теплом. Я еще раз пробежалась взглядом по комнате в поисках свечей, но, к сожалению, тех не оказалось. Значит огнем я пока воспользоваться не смогу. Но свой огонек я аккуратно положила на каменный пол и, стараясь мысленно поддерживать, потихоньку отогревалась. Все-таки здесь было достаточно прохладно, а от долгого сидения практически на земле, у меня уже все кости превратились в ледышки.

Земля – я попробовала аккуратно сместить каменную плиту внутри моей клетки, но она вся оказалась под магической защитой. Поэтому прорыть себе тоннель наружу не представляется возможным. Можно попытаться устроить землетрясение, но где гарантия, что меня не погребет под обломками. Да такой силой я пока управлять не научилась.

И последнее – энергия. Она легче всего мне дается. Но тут было словно все мертвое. Я не чувствовала жизненных потоков в этой земле, в этом пространстве.

Я, подвинув свой потрепанный матрас поближе к огню, села и начала постепенно пробовать все, что мне приходило в голову. Так за тренировками явно пролетел весь день и вечером ко мне пришла Курагари с очередной похлебкой и водой. Мне захотелось узнать, какой силой обладает эта старушка, чтобы иметь представление, как с ней бороться. Уходить она не спешила, стояла у своего алтаря и медленно листала книгу, во что-то там вчитываясь, поэтому я спросила:

– Курагари, а ты, когда забираешь силу у детей, потом можешь ей пользоваться?

– К чему такие вопросы, девочка? – подозрительно сузив глаза, посмотрела на меня старуха. Она пробежалась по мне взглядом, явно оценивая, не задумала ли я какой глупости.

– Ну я тут подумала, что может ты и меня научишь? – как можно ненавязчиво я пожала плечами. – Ты уже сколькому научилась, даже смогла улучшить навыки, полученные от отца. Ты не сдаешься и ничего не боишься. На протяжении стольких тысячелетий, ты идешь к поставленной цели. Ты очень могущественная. Но вот только я не понимаю, как ты используешь силу, полученную от детей, и что она тебе дает.

Старушка убрала руки от книги, развернулась всем корпусом и какое-то время постояла, вчитываясь в мое лицо. Но видимо, как любому сумасшедшему, ей хотелось с кем-то поделиться, чтобы ей восхищались. А может она в принципе не считала меня опасной, поэтому отбросила всю подозрительность и, сев на свой колченогий стул, поинтересовалась:

– А с чего ты решила, что я захочу тебя обучать? Какой мне прок от этого?

– Ну сама посуди, ты уже живешь сколько? 5500-6000 лет? И все это время ты одна. А так у тебя будет преданный друг, – я улыбнулась своей самой доброжелательной улыбкой.

– Ой, что ты мне заливаешь, девочка? Еще вчера кричала тут, что не отдашь сына, а теперь резко изменила свое мнение? – не верила мне старуха.

– Ну почему же резко. Ты уже поняла, что я не из этого мира. А знаешь сколько мы там живем? 80 лет. Мне уже 30, а, значит, в лучшем случае я проживу еще 50 лет. А чтобы ты там не думала про Олега, он такой же. Поэтому от нас толку мало. Но ты так и не ответила, как ты используешь полученную силу, что с ней можно делать?

Курагари напряглась, там под ее мышиной шевелюрой явно шел активный мысленный процесс. Видимо компьютер в голове довел-таки до пользователя смысл моего монолога, и в ее глазах возникло понимание.

– Я забираю у детей их жизненную энергию. Энергию ци. Наши маги долгожители, в среднем живут 800-1000 лет. И если то, что ты говоришь, правда, то действительно, от вас мне толку будет мало…

– И что получается, ты забираешь себе только их жизненную силу, а не фактическую магию. Так? – ожидая ее ответ, я даже подалась вперед.

– А зачем мне магия то? Что с ней делать? Цели стать Богом у меня никогда не было, а вот жить вечно – да. – она немного помолчала и продолжила, – И потом человек не способен вместить себя большое количество магии. Да она на какое-то время продлит жизнь, но сама начнет конфликтовать друг с другом. А когда ее слишком много, участь моего отца станет неизбежна. А энергия ци – другое дело. С годами она иссякает и перестает наполнять человека жизненной силой. А дети только в начале своего пути, поэтому и энергии в них достаточно. Сейчас, как ты можешь видеть, мое время на исходе. Для поддержания этого тела, мне с каждым разом требуется все больше и больше энергии ци, а детей у нас стало рождаться все меньше.

Тут у меня начинал пазл складываться. Тогда мне голос говорил, что во мне много этой энергией ци. Значит, раз в Курагари ее почти не осталось, я смогу ее одолеть. Осталось только понять как…

Старуха как-то резко отвлеклась от разговора и снова уставилась в свою книгу.

– А что ты читаешь? – поинтересовалась я, помня, как меня жгла эта книженция.

– Какая же ты любопытная, – цокая ответила она. – Не за чем тебе это знать, все равно не пригодится.

Я равнодушно пожала плечами и облокотилась спиной на стену, прикрыв глаза. Посидев так какое-то время, я услышала, как Курагари засобиралась и тихо покинула место моего заточения. И я снова осталась одна. Я улеглась на матрас, поджав под себя колени, запустила небольшой светлячок. И наблюдая за ним, не заметила, как уснула.

Глава 27

Утро наступило непростительно быстро. Отдохнувшей я себя не чувствовала совершенно. Ночью я сильно замерзла, поэтому пришлось практиковаться в нагревании воздуха. Вышло это у меня только лишь с пятой попытки. И то я его перегрела и потом пришлось остужать. Часов у меня, понятное дело, не было, но по ощущениям уснула я только лишь под утро.

Разбудила меня Курагари, принеся какую-то кашу с водой и сообщив, что вернется она ко мне только завтра утром, так как у нее появились неотложные дела. Я же этой новости даже обрадовалась. Будет возможность спокойно тренироваться. А может и вовсе я найду способ, как сбежать отсюда.

Когда старуха ушла, я быстро съела свой завтрак (и, видимо, обед с ужином) и попробовала снова связаться с Энвери. Я закрыла глаза, постаралась увидеть ту ниточку, что нас связала. Я тянулась по ней, но снова и снова упиралась в стену. Расстраиваться мне было некогда, поэтому я начала заниматься магией. И сегодня я решила посвятить весь день своей энергии ци.

Жаль мне не у кого было спросить, что это такое и с чем его едят. Но основываясь на услышанном и на том, что я знала еще в своем мире, энергия ци – это энергия самой жизни. Она есть абсолютно во всем. Это нечто нематериальное, но вместе с тем ощутимое. У нас говорили, что ци – это душа, некая эссенция, которая дается нам в моменте зачатия, но может быть приобретенной и восполняться при жизни.

Я ходила по клетке и пыталась понять, как же мне ее увидеть. Каждую силу в себе я могла почувствовать по отдельности. Но с этой энергией я ничего не понимала. Если я жива, то как увидеть эту жизненную энергию? Чем она будет отличаться, например, от магической энергии?

Мой мозг постепенно закипал, так и не подкинув ни одной разумной идеи. Тогда я решила поступить странно и возможно даже глупо – попытаться поговорить с ней.

Я села на пол в позу лотоса, попыталась расслабиться и откинуть все лишние мысли. Глубоко вздохнула и прошептала:

– Где ты жизненная энергия? Откликнись, мне очень нужна твоя помощь и поддержка. Я одна не справлюсь, и тогда Курагари погубит еще больше душ детей, а может и весь мир. Научи меня, как ей противостоять, как ее остановить… – я прислушалась к себе, но было все также тихо. Тогда я разозлилась и вскочила. Я кричала и выплескивала злость и обиду, я била по стенам и несчастному матрасу. Я даже еще раз ударила по решетке, за что снова отлетела в противоположную сторону. И обессиленная я лежала на полу и пялилась в потолок.

Но тут меня осенило:

– Кы-ыш, миленький, ты меня слышишь? Артаксеркс, – я влила побольше энергии в нашу связь, – Ответь, ну пожа-алуйста! Ты же можешь, я знаю!

– Лана? Мы тебя обыскались! Ты где пропадаешь??? – взволнованно спросил он.

– Меня в темнице заперла Курагари. Под алтарем на Беорциге. Но сейчас это не важно. Как мне обратиться к энергии ци? Как ее почувствовать, как ей воспользоваться?

– Но, Лана, ты тогда умрешь. Нельзя бесследно отдать часть своей души. В лучшем случае ты больше никогда не будешь прежней, в худшем – ты умрешь. Это не магия, которую потом легко почерпнуть из мира. Это часть твоей сути.

– Но мне сказали, что в своем мире я накопила достаточно энергии ци. – совсем не понимала я.

– Это в твоем безмагическом мире. Тут другие законы. Здесь ты ее не восполнишь.

– Ладно, оставлю это на крайний случай. Ар, Курагари хочет заполучить жизненную энергию Олега. Не дай ей этого сделать! Защити его! Обещай мне. – мысленно прошептала я.

– Обещаю. – услышала я и почувствовала, как наша связь оборвалась.

До самой ночи я провалялась, складывая кусочки пазла в своей голове. Самым простым решением было бы убить старуху. Раз и нет больше проблем. Но я не могла выйти отсюда, что только уже не испробовала. Когда меня найдут, тоже не знала. И потом, я была абсолютно уверена, что у этой ведьмы не один туз в рукаве. Она не настолько проста как кажется. Вполне возможно ей кто-то помогает, а, значит, нам нужно найти всех причастных к этому, чтобы остановить навсегда. Но я твердо решила, если старуха попытается заполучить Олега, я истрачу всю свою энергию, но остановлю ее. На том я и уснула.

Утром я проснулась от странного грохота. Открыла глаза, присела и увидела у алтаря семь людей в черных балахонах с глубокими капюшонами на голове.

– Что происходит? Вы кто такие?

– Сиди и помалкивай, девочка. А лучше не мешай. – судя по каркающему голосу, одним из балахонов была Курагари. Она стояла все с той же книгой напротив алтаря.

Мне совершенно не понравилось увиденное. Я прямо всей кожей ощущала, что сейчас будет что-то очень нехорошее. А еще я никак не рассчитывала, что ей помогает такое количество человек. Как же я одна с ними справлюсь?

Тут Курагари начала вслух что-то читать по своему фолианту. Для меня эти слова не имели никакого смысла, больше похожие на набор звуков. Остальные балахоны начертили рисунок красной краской (искренне надеюсь, что это краска) на полу вокруг алтаря, похожий на пентаграмму, и расставили по кругу свечи. Затем Курагари что-то прокричала и свечи вспыхнули все разом, развеивая полумрак. Она говорила и говорила своим жутким каркающим голосом, балахоны стояли рядом и покачивались словно в некоем трансе. Я попыталась все-таки вникнуть в слова, произнесенные ей, и поняла, что она читает их задом наперед. Тут даже волоски на моих руках встали дыбом. К кому же она обращается? Если здесь есть Боги, то вполне закономерно должен быть и дьявол? От ужаса, мне казалось, я начала седеть (хотя и так уже вся белая, куда ж больше?).

Спустя минут 15 их завываний и раскачиваний, я почувствовала сильный толчок, земля дрожала и вибрировала. Словно под ногами кто-то пытается вытолкнуть пол. Рисунок, начерченный вокруг алтаря, загорелся огнем, а два балахона одним резким движением разрезали себе горло, заливая своей кровью пол и падая к ногам старухи. Их кровь шипела и пузырилась, взвиваясь в воздух красным паром.

Эманации страха прошибали меня насквозь, я забилась в угол и боялась даже дышать.

А потом я увидела, как старуха направила свою клюку наверх, набалдашник загорелся зеленым, и потолок над алтарем постепенно становился прозрачным. А там над нами на алтаре лежал Олег. Из клюки лился ядовитый свет, который стремительно проникал в тело моего ребенка, разрывая его в агонии. Вокруг сына стояли такие родные мне люди: Энвери, Лиан, Жан, учителя, воины и лаккарак. Они направляли на него свою силу. Они пытались его защитить.

Меня забила крупная дрожь, дыхание начало сбиваться, и казалось, что сознание начало покидать меня. Но не отпускала только мысль, что, если я сейчас что-нибудь не сделаю, Олег может погибнуть.

– Сто-о-ой, Курагари! – не своим голосом закричала я, вскакивая с пола и подбегая к решетке темницы.

Старуха медленно повернула голову. Пытаясь представить самого дьявола, я бы представила его именно так.

От ее взгляда мне стало настолько не по себе, что казалось, что мою душу пытаются вывернуть наизнанку, а по коже прошлись жесткими мочалками, чтобы не оставить ничего, напоминающего человека.

Она смотрела на меня глазами, в которых черным туманом клубилась сама тьма, непроглядная и необузданная, но такая затягивающая и заставляющая мысленно корчиться в муках. Периодически проявлялись зрачки, сверкающие алыми точками, как лазеры. Если бы она могла, то точно порубила бы меня ими на куски. Губы исказила чудовищная гримаса, ни то боли, ни то ярости, а может и вовсе дикого удовольствия, понятного лишь ей. Саму Курагари ласкали и обнимали жуткие черные путы. Они точно змеи вылезали из пентаграммы, залитой кровью, стелились по полу и заползали по ее ногам, стремясь выбраться наверх.

– А ты соврала, девочка! Твой сын очень силен! – хрипло рассмеялась она, довольно скалясь.

– Но не сильнее пера феникса! – я давно обдумывала, что может привлечь старуху больше силы Олега, и поняла, что только перо. Хоть это был огромный риск, отдать его, но жизнь сына казалась мне важнее.

– О чем ты толкуешь? – не поняла она, но оторвалась от своей книги и даже подалась ближе ко мне.

– Олег – хранитель пера феникса. Только он может им владеть. Если ты его убьешь, то сама сказала, получишь энергию на несколько десятков лет. А с пером, как думаешь, сколько сможешь получить? – тут ее глаза загорелись алчным блеском.

– Выпусти меня, я сама отдам тебе перо. – смотря ей прямо в глаза, сказала я, пряча весь свой страх, как можно дальше.

Старуха замешкалась. Было видно, что жадность не давала ей продолжить, но и выпустить меня она не хотела.

– Я не сбегу. Пусть со мной пойдет, – я окинула взглядом ее балахоны и ткнула в первого попавшегося, – Вот он, например.

Курагари кивнула ему, тот подошел к моей решетке, а старуха, немного пошатываясь, поковыляла к стене. Нащупала там что-то и нажала. После чего магические сети развеялись.

А дальше я все сделала прежде, чем успела подумать. Когда жить захочешь и не такое сгенерируешь. Время словно замедлилось в десятки раз, я же при этом двигалась с прежней скоростью. Стремительными ударами в горло, солнечное сплетение и туда, куда мужчинам бить не стоит, я обезвредила первого балахона. Спасибо урокам Энвери. Почему я решила, что это мужчина? По росту и крепкой фигуре, которую не скрывает даже объемный балахон.

Остальные опешили, но быстро взяли себя в руки. Второй балахон кинул в меня файербол, а я в ответ создала из закрученного воздуха плотный шар и бросила в него. Его красный и мой белый шары встретились, раздаваясь громким взрывом, от которого зазвенело в ушах. С потолка посыпались камни, со шкафа попадали банки-склянки, а балахона отбросило ударной волной в стену. Я слышала, как хрустнули его ребра, и с глухим стуком его тело упало на пол, скатившись по стене, оставляя красный след на сером камне.

Меня отбросило тоже, но повезло рухнуть на третий балахон, что смягчил мое падение. Я вскочила и отбежала в другую сторону. Балахон попытался напасть на меня, применяя водяной кнут, но я на автомате прикрылась руками, которые вспыхнули голубым светом и отбросила его ко второму балахону. Затем я воспользовалась магией воды, вытянув воду из всего, что было рядом, в том числе и из людей. Но оставив ровно столько, чтобы не убить их. Собрала всю эту жидкость в водяной купол и накрыла им Курагари, которая явно пыталась бежать.

Когда мои силы почти иссякли, со спины меня схватил четвертый балахон. Он сильно сжал одной рукой мои плечи, что подозрительно хрустнула ключица, а тело прошибло острой болью, а второй рукой приставил нож к моему горлу и ощутимо надавил, что я почувствовала, как по шее медленно стекала капелька крови. Курагари зло оскалилась, и спросила:

– Ну и что же ты сделаешь дальше, глупая девчонка?

А у меня был запасной план. Я закрыла глаза и все-таки пыталась нащупать энергию ци, про себя думая: “Ну же родная, давай, отзовись. Если не сейчас, то никогда”. Тут словно из ниоткуда полился ослепляющий белый свет. Он озарил помещение настолько, что глазам стало нестерпимо больно, и они невольно закрылись. Я постаралась их разлепить и увидела неотвратимый ужас на лице Курагари.

Я, не отрываясь, наблюдала, как мой свет сжигает ее изнутри. Она словно стареет на глазах, усыхая. Постепенно ее и без того дряхлое тело превращается в скелет, а затем рассыпается словно песок, оседая горсткой пепла на полу.

Что стало с четвертым балахонам я уже не видела. Но заметила, как он обмяк, выпустив меня, а его нож со звоном упал на каменный пол.

Затем, не выдержав тяжести собственного тела, я упала на него. Обессиленно повернула голову на бок, туда, где стоял алтарь и отметила, что гореть он перестал, и тьма исчезла. После подняла глаза к потолку, тот снова был мрачным и непроглядным.

Из моей груди по-прежнему лился свет, который я не знала, как остановить, да и сил уже не осталось.

Неожиданно раздался еще один взрыв, на меня посыпались камни, больно ударяя по телу, а за ними я провалилась в темноту. Напоследок подумав: “Вот и хорошо, так и надо. Я спасла Олега, спасла и других детей.”

Глава 28

Мас Энвери

Очнулся я от того, что меня кто-то дергал за руку и кричал. В ушах звенело, в глазах все плыло, в носу щипало от прогорклого запаха гари, голова раскалывалась на части, а еще дико тошнило, что я еле сдерживал позыв. Когда мир перестал вращаться я увидел Олега, склонившегося надо мной. По его щекам текли слезы, а в глазах стоял дикий испуг.

– Э-эн, Эн, очнись, ну пожалуйста! Эн… – кричал малец.

– Все хорошо, Олег, я очнулся. – пошатываясь и опираясь о какие-то развалины, я поднялся на ноги и крепко обнял мальчика. Осмотрел его с ног до головы, с виду с ним все было в порядке, а самое главное – он был жив.

– Ты как себя чувствуешь? Где-то болит? – обняв его еще раз, спросил я.

– Нет, все в порядке. А что тут случилось? – я проследил за взглядом Олега и откровенно обалдел от увиденного.

На месте, где был алтарь, зияла огромная дыра. Даже не так, не дыра, а словно настоящий кратер. Менгиры разлетелись в разные стороны, а какие-то раскололись на мелкие куски. В воздухе все терялось из-за дыма и пыли. Тут и там слышался стон людей. Мы с Олегом прошлись по этому полю боевых действий, осмотрели каждого. К счастью, никто не умер, но были сильно раненные. Я проследил, чтобы им оказали помощь, и подошел к яме.

– Олег, а как ты спасся? Ведь алтаря больше нет, – смотря в самое сердце кратера, спросил я.

– Не знаю. Очнулся я во-он за тем камнем, – ответил малец и показал на менгир в 100 метрах отсюда.

– Ну надо же. – присвистнул я. – Наверное, тебя так же отбросила во время взрыва. Только я не могу понять, почему это произошло? А где лаккарак?

Мы стали глазами искать нашего Ара, но нигде его не было видно.

– Арта-ак! Кы-ыш! – наперебой кричали мы. Мы начали бегать и спрашивать, не видел ли кто его. А затем в своей голове я услышал голос:

– Энвери, я потерял телесную оболочку, и потребуется время, чтобы восстановиться, так как я отдал слишком много сил Олегу. А тебе надо найти Лану. Она была там, под алтарем. И думаю, она там под обломками.

– Что ты такое говоришь??? – я в ужасе подбежал к яме и ничего не мог разобрать. – Она была там, и ты молчал? – я был готов убить этого коня своими руками, будь у него тело, а не один голос.

– Она просила спасти Олега, и я не мог бросить его. Я помогал ей, замедлив у нее время. Я надеялся, что мы потом успеем ей помочь…

Больше не теряя ни секунды, я стал пробираться по обломкам в самую глубь кратера. Ко мне подключились все, кто мог ходить и двигать руками. До самой ночи мы разбирали завалы, магией расчищали пространство. С каждым новым часом и новым найденным трупом, мое сердце умирало. Я был совершенно не готов ее потерять.

Но в какой-то момент я почувствовал еле теплящуюся энергию. Я включил магическое зрение и заметил легкое свечение в самом углу. Подполз туда и стал раскапывать с пущей силой. Спустя несколько ударов сердца, я увидел ее. Она словно привидение лежала в странном магическом коконе, которое явно и спасло ей жизнь. Не знаю, что с ней произошло, но она была жива. Я осторожно положил руки ей на грудь и стал делиться своей энергией. Я был готов отдать ей все до последней капли.

– Эн, остановись! – Лиан с силой оторвал меня от Ланы. – Она будет жить, а ты если не прекратишь, умрешь. Я устало взглянул на любимую, и, наконец, смог вздохнуть с облегчением. Все закончилось.

Глава 29

Я смотрю, стало уже традицией просыпаться в новом месте. Открыв глаза, я бегло осмотрелась. Я была не в темнице – это плюс. В симпатичной спальне на… (поелозила попой) удобной кровати – это тоже плюс. Оглядела себя – живая и вроде целая – и это несомненный плюс. Посмотрела налево, увидела мужчину с белыми волосами, лежащего ко мне спиной – а вот тут я зависла. Лихорадочно перебирала мысли в своей голове, вспоминая все, что случилось за последние дни. И тут мой компьютер, что называется, сдох. Я что умерла? Совсем-совсем? И где я теперь, интересно?

Прислушалась к себе, ощущая только волну спокойствия и какой-то правильности. В воздухе витал знаковый аромат кофе и дягиля, оставляя после себя приятное послевкусие.

Аккуратно протянула руку и ткнула пальцем в мужское тело. Оно вздохнуло, что-то проворчало, но не проснулось. Тогда я ткнула посильнее, увидев, что оно зашевелилось, а я, испугавшись, спрятала руку и залезла под одеяло. И это я – достаточно взрослая женщина ничего лучше не придумала, как спрятаться под одеялом. Впрочем, в последние дни я убедилась, что думать мне надо поменьше. Когда голова начинает думать, моя задница успевает принять такое решение, что становится страшно обеим.

Лежу жду.

И тут меня начинают щекотать. А я щекотки боюсь еще с детства. Хрюкая и пинаясь, я вылезаю из-под одеяла и вижу такие родные ярко-голубые глаза с озорными искорками.

– Эн, – не время своим глазам, прошептала я. Провожу рукой по белой пряди волос, – Что с тобой случилось?

– Ты со мной случилась, – улыбаясь, как мальчишка, ответил он. – Я тебе уже говорил, что с тобой я точно поседею?

– Нет, не припомню. – хохотнула я.

– Ну вот теперь говорю. – и тут он впился в мои губы поцелуем. Он был напористым и жадным, и в то же время нежным и ласковым. Его руки зарывались в мои волосы, не давая отодвинуться, но не причиняя боли. Я же обнимала его в ответ и отвечала не менее страстно, отдавая всю себя. Я потерялась в ощущениях. Но спустя некоторое время я осознала себя, лежащей практически без одежды, а на меня, тяжело дыша, смотрел Энвери, опираясь на локтях с обеих сторон от моей талии, в распахнутой рубашке с оторванными пуговицами. Его грудь, покрытая капельками пота, сильно вздымалась, сердце под моими ладонями билось гулко и часто, а в глазах бурлил настоящий пожар. Когда мой мозг оказался способен рассуждать логически, я спросила:

– Погоди, Эн, а где Олег? Я видела, как он лежал там на алтаре, а Курагари пыталась забрать его жизнь… – тут в воспоминаниях промелькнули картинки произошедшего, и прошелся мороз по коже, заметно остужая разгоряченное тело.

– Все хорошо, он получил огромную силу. Он такой же уравнитель, как и ты, и каждый день активно занимается магией. – восторженно проговорил Эн, откидываясь в сторону.

– Я хочу его видеть! – резко вскочив с кровати, сказала я.

– Сейчас? – окидывая меня похотливым взором, спросил Эн.

– Сейчас! – улыбнулась ему в ответ. – Ты идешь?

– Куда я денусь. – ворча, он поднялся с кровати и поплелся за мной в ванную.

Мне одолжили зубную щетку и зубную пасту. А затем я, взвизгнув от радости залезла в душ. Включила воду погорячее, чтобы обжигала кожу, а пар приятно щекотал нос.

– Если ты не перестанешь так стонать, я залезу к тебе. – прорычал Эн.

– Да ты не по-ни-фаешь! Я ф ду-се не бы-ла (тут я пыталась прикинуть нужное количество дней, но не смогла) … А ка-кой сей-фас день? – продолжая чистить зубы, спросила я.

– С того дня прошло 5 дней. – от неожиданного ответа я поперхнулась и сплюнула воду.

– Я так долго спала? Какой ужас! – сказать, что я была в шоке – ничего не сказать.

– Ты была сильно истощена, и поэтому целители наложили на тебя магический лечебный сон. Чтобы ты раньше времени не вскочила, а полностью смогла восстановиться.

– А что там случилось? Я тогда решила, что умерла…

– Почти так и было. В тебе остались крупицы жизни. Лаккарак очень помог, замедлив время, дав тебе возможность справиться самой, а потом сказал, где искать. Он же, как выяснилось, окутал тебя магическим щитом, благодаря которому, ты выжила во время взрыва.

Кто бы мог подумать, что именно Ар спасет меня, удивленно думала я, просовывая руку в поисках полотенца. Эн любезно подал мне его, и я завернувшись, раскрасневшаяся и довольная вылезла из душа.

– А что мне надеть? – своевременно подумала я, разглядывая мужчину, который уже успел переодеться. Так странно он выглядел с белоснежными, как у меня волосами.

– Там на стуле для тебя подготовили одежду, – ответил Эн, не отрывая от меня своего потемневшего взгляда. – И еще у меня есть для тебя подарок. – он развернул меня спиной к себе, а на шею легло что-то тяжелое и прохладное. Я опустила голову и провела пальцами по безумно красивому кулону в виде солнца. Оно переливалась серебряным светом и искрилось камнями, украшающими лучи изделия.

– Большое спасибо, оно прекрасно. – тепло улыбнулась я. Эн ответил на мою улыбку, поцеловал в щеку и вышел.

Я подошла к стулу, на котором лежало платье персикового цвета. Мысленно застонав, ожидая увидеть брюки, я все же быстро вытерлась и облачилась в него. Расчесала пятерней влажные волосы, покрутилась у зеркала, отметив, что похудела. Такой стройной я не видела себя со студенческой скамьи. Хоть какая-то польза от нахождения в темнице. К светлым волосам и разноцветным глазам начинала привыкать и уже не пугалась своего отражения.

Но неожиданно я поймала себя на мысли, что из зеркала на меня смотрит совсем другой человек. И я не о внешности сейчас. Во взгляде читалась смелость и сила, я чувствовала, что теперь могу все.

Я вскинула руки и зачарованно наблюдала, как по ним течет магия, как светятся мои глаза ярче аметиста и сапфира, а волосы покрылись сетью ярких разноцветных нитей. Затем я почувствовала тепло, в глазах вспыхнуло пламя и на щеках загорелся румянец. Огонь мурлыкал, радуясь, что я восхищаюсь им.

Дальше меня согрел воздух, который ластился, как котенок, и мгновенно высушил мои белоснежные волосы, уложив их красивыми блестящими локонами. А после я услышала тихое журчание воды. Она приятными мурашками пробежала по телу и кристалликами льда осыпалась на моих волосах, создав причудливый узор в виде диадемы.

И последней меня посетила земля, распустив на моем платье самые прекрасные Хрустальные цветы. Тут быстро подсуетилась вода, меняя их белый цвет на прозрачный. Мне казалось, что я еще никогда не выглядела прекрасней.

– Спасибо. – прошептала я своей магии. И вышла из ванной, где меня уже заждался Энвери.

Увидев меня, он замер. Жадно рассматривая меня с ног до головы, сделал шаг на встречу и прижал к себе. Немного повозившись, я прижалась к нему сильнее. Уткнулась носом ему в грудь, и стало так тепло и спокойно, что я зажмурилась, пытаясь продлить эти мгновения.

– Ты удивительная. – дыша мне в макушку, прошептал Эн. – Рядом с тобой я начал жить. С тобой и Олегом. – немного помолчав, продолжил он, – Вы стали для меня семьей. Рядом с тобой мне хочется быть лучше, защитить тебя от этого недружелюбного мира. – затем он поднял мое лицо, и, заглянув глаза, сказал, – Ты такая наивная и доверчивая, так искренне за всех волнуешься. А еще с тобой никогда не бывает скучно и никогда не знаешь, что случится завтра. Ты очень храбрая и за любимых готова умереть.

И снова я стояла, как истукан. Мне хотелось броситься ему на шею, рассказать о своих чувствах, но я просто не могла. Заметив, как на моих глазах начали выступать слезы, Эн сказал:

– Я не жду от тебя ничего. Просто знай, что ты мне очень дорога. – он поцеловал меня в лоб, взял за руку и повел из комнаты.

Неожиданно во мне взыграла истинная женщина, которая сначала отталкивает, а потом еще и недовольна. Я остановила Эна, и сама поцеловала его. Тут пришла его очередь удивляться.

– Ты мне тоже очень дорог, – прошептала ему в губы, улыбнувшись, – Идем.

Взяв Энвери под руку, подтолкнула его в сторону двери. На душе у меня порхали бабочки, я чувствовала себя окрыленной и счастливой. И неожиданно приняла для себя решение, найти способ не только попасть на Землю к сыну, но и вернуться сюда, к Эну.

Мы молча шли по длинному коридору, и я заметила знакомые картины:

– Мы в твоем доме? – спросила я, разглядывая их.

– Да. Только это замок. – улыбнулся Энвери.

– Замок, значит, – хмыкнула я. – А что это за картины? Ты их коллекционируешь или может быть рисуешь?

– Рисую. – я даже споткнулась от такой новости.

Остановилась напротив красивого пейзажа с парящим островом. Он был словно живой, такой, каким я его запомнила. С водопадом поднимающимся каскадом вверх, со светящимися потоками воды. Прислушавшись, я даже услышала ее журчание и уловила прохладу.

– Но как? – с недоверием спросила я, трогая воду на картине, которая намочила мои пальцы.

– Я созидатель, впрочем, как и ты. Я могу создать то, чего нет, а картины – это мое хобби. Когда выдается свободная минутка, я пишу, а потом наполняю картины своей энергией, тем самым оживляя их.

– А я так смогу? – восторженно поинтересовалась я, пока Эн повел меня дальше.

– Я тебя научу. – пообещал он и распахнул передо мной огромные двустворчатые двери.

Мы оказались в столовой. Увидев за столом Олега, я тут же подбежала к нему и встала перед ним на колени, ощутив, как невероятно я соскучилась по нему. А еще заметила, насколько изменился и вырос мой мальчик.

– Солнышко мое, – зацеловывая его лицо, говорила я. – Как же я за тебя испугалась! С тобой все в порядке? Ничего не болит? Как твоя сила?

– Все хорошо, мам, – ответил сын, схватив своими ручками меня за лицо. – Ты спасла меня, ты спасла всех, – Олег окинул взглядом присутствующих. А я ничего не понимая, встала ноги и села на предложенный стул, рядом с ребенком.

– Что ты помнишь? – видя мой взгляд, спросил Лиан.

Я потянулась к еде, наложила на тарелку все, до чего только дотягивалась рука. Оказалось, что я зверски проголодалась. Ну еще бы, 5 дней спала. И жуя поведала все, что знала.

Пересказ того, что произошло со мной после побега от Жана, занял довольно много времени. Когда я дошла до ритуала, по щекам уже вовсю текли слезы. Сын обнял меня, и я смогла рассказать про людей в балахонах, что некоторые принесли себя в жертву. Как обманула старуху и, видимо, убила ее. Отчего мне было и радостно, и безумно горько. Потому что я лишила жизни человека, пусть она это и заслужила, но я не должна была.

Эн обнял меня вместе с Олегом, а я неприлично шмыгала носом и утирала слезы о его рубашку.

– Я же говорил, какая ты храбрая? Ты в одиночку смогла справиться с 7 людьми и спасти не только Олега, но и наше будущее, – пытался утешить меня Энвери.

– Ты думаешь, что все кончилось? Что теперь дети смогут спокойно обретать силу, не боясь при этом погибнуть? – спросила я.

– Уверен в этом. – поглаживая меня по голове, решительно сказал Эн.

– А что стало с твоими волосами. – пропуская между пальцев его белые пряди, проговорила я.

– Чтобы тебя спасти, он отдал практически все силы. Мы еле оторвали его от тебя. И видимо от сильного истощения, которое, между прочем, было не единожды, глубоких эмоций и переживаний, его волосы побелели. – ответил Лиан, взволнованно глядя на друга.

– Тебе идет, – улыбнулась я, лишний раз убеждаясь, насколько мне повезло, что на моем пути встретился именно этот мужчина. – Спасибо. – я попыталась в одно это емкое слово вложить всю свою огромную благодарность за его поддержку и любовь. А в том, что он нас любит, не сомневалась ни секунды. Его поступки кричали об этом.

– Это тебе спасибо! – широко улыбаясь, сказал Эн, продолжая завтракать.

На некоторое время за столом воцарилась тишина, прерываемая звоном посуды и столовых приборов. Утолив первое чувство голода, я решила утолить и чувство любопытства. Но никак не могла решиться, поэтому продолжала нервно комкать скатерть в руках и поглядывать на Эна.

– Что такое, Лана? – не выдержав моих вздыханий, спросил Эн, отложив вилку на стол.

– Раз все закончилось, мы сможем вернуться домой? – бросила осторожный взгляда на него.

Энвери до зубного скрежета сжал челюсть и спросил:

– Ты хочешь вернуться в свой мир?

– Ну не то, чтобы хочу… Но ты же знаешь, у меня там остался младший сын. Марк. Как я могу жить здесь, когда он там один.

– Да, и еще твой муж. – если бы взглядом можно было испепелять, на моем стуле уже лежала бы горстка пепла.

– Он бывший муж. – уточнила я, не совсем понимая, чего это он так злится.

– Это как? – спросил Лиан и уставился на меня также, как и Энвери.

– Ну мы в разводе. Расстались. Любовь прошла, завяли помидоры, ботинки жмут и нам не по пути. – пыталась объяснить я, а у мужчин на лице читалось еще больше вопросов. – У вас нет разводов?

– Нет. Браки у нас заключаются один раз и навсегда. – тут у меня изо рта выпала чайная ложка, отчего белоснежную скатерть обдало коричневыми брызгами моего кофе.

– Да ла-адно? Вот прям на 500 лет? – удивлялась уже я. – А если супруги не выносят друг друга? Или любовь проходит, а может ее никогда и не было, а кто-то встретил того, кого полюбил? – поток моих вопросов не желал кончаться.

– Да. Пока смерть не разлучит. Можно заключить второй брак, только если супруг погиб. – видя мой ужас на лице, от представления, что я не смогла бы развестись с Андреем и была бы вынуждена прожить с ним еще хотя бы 10 лет, не говоря уже о 500, Эн дополнил, – Не знаю, почему это вызвало в тебе такой ужас, но браки в нашем мире заключаются магически, после чего энергии супругов подстраиваться друг под друга, связываются, делая их ближе духовно. Тут еще многое зависит от энергетических потоков этих людей. Бывают, конечно, случаи, когда заключают брак по договору, тогда связь может быть не такой крепкой и сильной, но все равно супруги могут полюбить друг друга. А если их энергетические потоки идеально подходят друг другу, то такие пары когда-то назывались истинными. Их магия сама толкала друг к другу, притягивая. А после укрепления их связи, они могли читать мысли и эмоции партнера, усиливать его, и их любовь была настолько сильной, что никакого другого человека они больше не смогли бы полюбить. Все мысли и желания сосредотачиваются только на своей паре. Никого другого ты просто не замечаешь.

– Невероятно… – только и смогла сказать я. Это казалось мне чем-то сказочным и неосуществимым, зная, что у нас браки в большинстве своем не идеальны. – И все-таки вопрос остается актуальным. Мне надо попасть на землю. И если мы решим остаться здесь, то Марка надо перенести сюда же.

И за столом снова воцарилось молчание. Каждый пребывал в каких-то своих мыслях.

Глава 30

Когда завтрак был съеден, а вкусный кофе выпит, я посмотрела на сына:

– Не хочешь прогуляться? Я несколько дней провела в мрачной темнице, мечтая увидеть солнце.

– Пойдем! – радостно вскакивая, ответил Олег. – Ты же не видела, какой красивый здесь сад. А еще дядя Эн построил мне большую площадку, – восторженно пищал сын, утягивая меня за руку в сторону выхода.

– Я с вами, – я бросила взгляд на Эна, который быстро поднялся и подошел к нам, – Я тебя одну больше не отпущу. Знаю я, снова куда-нибудь вляпаешься, – ответил он и взял Олега за руку. Я же улыбнулась своим мыслям и взяла сына за другую руку.

Выйдя на улицу, я зажмурилась, подставляя лицо под лучики солнца и вдохнула полной грудью чистый и свежий воздух. Мне хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Не удержавшись, я кинула: “Кто последний, тот вонючие тапки”, и, скинув туфли на пушистую траву, побежала, куда глаза глядят.

Я хохотала, кружилась и танцевала. Оборачиваясь, видела, как меня догоняют Энвери с Олегом, и бежала быстрее. Трава щекотала мои ступни, ароматы цветов услаждали слух и кружили голову, а теплое солнышко согревало само сердце.

Догоняя друг друга по очереди, мы пробегали аккуратно подстриженные деревья, журчащие и даже поющие фонтаны, играли в прятки в лабиринте из плотно посаженных кустов и в уютных беседках. Перебегали по прозрачным мостикам и купались в разноцветных лепестках, осыпавшихся на синюю траву.

Также устроили догонялки по новой игровой площадке Олега. Скатывались с длинных и извилистых горок, раскачивались на качелях, опробовали скалодром и паутинку.

Добежав до невероятно красивого озера, резко остановилась у кромки воды. Энвери тихо подошел вместе с Олегом, положил руки мне на талию и пристроил подбородок на мою макушку. Я прикрыла глаза и откинулась ему на грудь, чувствуя исходящее тепло, которое окутывало меня ощутимым облаком надежности и заботы. Я украдкой повернула голову и вдохнула запах терпкий кофе и дягиля.

Это был идеальный момент. Не нужны были слова, чтобы описать насколько это невероятно. Озеро казалось огромным, словно море. Вода в нем была настолько чистой, что даже вдалеке виднелся каждый камешек. Стайками плавали яркие рыбки, создавая на воде потрясающие светящиеся узоры. Я вытянула руку, поднимая вверх струю воды, которая в небе взрывалась мириадами разноцветных искорок.

– Как салют, – восхищенно проговорил Олег, протягиваю руку и пытаясь поймать брызги.

– Что такое салют? – поинтересовался Эн, прижимая меня еще сильнее.

– Это такое огненное действие, которое запускается на ночном небе. С помощью выстрелов и специальной техники в небе взрываются разноцветные искорки. – попыталась объяснить я.

– Звучит красиво. Надо будет сделать и у нас такое.

Некоторое время мы стояли, обнявшись, в полном молчании, боясь спугнуть этот момент. За столь короткое время чего только не случилось с нами. И вроде все закончилось, мир спасен от злой старухи. Но на душе все равно сидел червячок, который ощутимо грыз, оставляя ощущение незавершенности.

– А что дальше? – спросила я, прервав тишину.

– Надо восстановить Беорциге, – немного подумав, сказал Эн, – и найти способ доставить сюда Марка.

– Такой способ есть? – с надеждой в голосе проговорила я.

– Я не знаю, Лана, – посмотрев в глаза, ответил Энвери, – Мы не смогли найти ни одной информации о возможности перемещения между мирами. Но раз вы тут, значит, это вполне реально, надо просто поискать еще. – он гладил меня по щеке, успокаивая.

– Значит, будем искать. Надо посетить библиотеку, архивы или что тут у вас? И, кстати, может есть способ быстро научить меня читать? – не хотелось ощущать себя слепым котенком.

– Есть, но он довольно болезненный. Лучше учиться традиционным способом.

– Но это займет уйму времени. Видела я ваши иероглифы. Я за несколько лет их не выучу. – срывая неизвестный мне цветок и вдыхая его аромат, сказала я. – Давай болезненный.

– Ты точно этого хочешь? Будет очень больно! И тут я даже преуменьшаю, – пытался переубедить меня Эн.

– Потерплю. Пойдем прямо сейчас, – а про себя проговорила: “Пока я не передумала”.

И мы развернулись в сторону дворца, наслаждаясь прекрасным парком, проходя мимо фонтанов и небольших прудиков, каскадом втекающих друг в друга. А еще по дороге встречались птицы, похожие на павлинов, только их хвосты во время движения разгорались невообразимыми цветами и красками. Трава под ногами настолько мягкая и теплая, что, казалось, ты ходишь по пушистому ковру. Честно, мне было настолько хорошо, что не хотелось возвращаться в замок, но все-таки читать мне необходимо научиться.

Мы отправились в уже знакомый кабинет Энвери, перед этим оставив Олега в детской под присмотром Сираджа. Мальчик не хотел оставаться один, но, если данная процедура по обучению письму и чтению действительно настолько болезненная, ему не нужно смотреть на мои мучения.

Кабинет остался таким же, каким я его запомнила. В какой-то момент меня охватила ностальгия и ощущение, что с тех пор прошло не три недели, а три года.

– Итак, что от меня требуется? – озираясь, спросила я.

– Садись в мое кресло и попытайся расслабиться. – отодвигая кресло от своего стола и усаживая меня, ответил Эн.

После этих слов, расслабиться оказалось не так-то и просто, но я очень старалась, наблюдая за манипуляциями мужчины.

Энвери аккуратно перебирал пузырьки на своем стеллаже, читая надписи на этикетках. Найдя подходящий, поставил его передо мной. Затем он пальцами прошелся по корешкам книг, также найдя нужную, положил на стол. И напоследок выудил из ящика своего стола небольшой камешек непонятного цвета. Почему непонятного? Потому что он был какой-то мутный, не то желтый, не то коричневый. Я так привыкла, что тут все светится, а этот камень казался абсолютно безжизненным. Эн вложил его мне в руку, строго наказав не отпускать, чтобы не случилось.

– Выпей это, – открыв крышку, он протянул мне тот самый пузырек, я аккуратно его взяла в руки, повертела, понюхала. Пахло, мягко говоря, так себе, как из сточной канавы.

– Что это за дрянь? – морщась, спросила я.

– Это обезболивающее. Я предупреждал, что будет больно. С обезболивающим твои чувства немного притупляться, но не окончательно.

Я нервно сглотнула. Честно даже в какой-то момент пробежала мысль, а может ну его? Побуду безграмотной, от этого еще никто не умирал. А со всеми этими ритуалами очень даже может. Но, поборов нервную дрожь и отбросив все мысли, я зажмурила глаза и залпом проглотила вонючую жидкость. Горло обожгло, на глаза выступили слезы, и я закашлялась. Но довольно быстро меня отпустило, и появилось ощущение легкости, словно я облачко, плыву себе куда-то и ни о чем не беспокоюсь. Я глупо улыбалась и, кажется, хихикала. А затем, как будто сквозь толщу воды, я услышала голос Эна.

– Обезболивающее, судя по твоему хихиканью, подействовало, тогда приступим. Помни, тебе нельзя выпускать артефакт из рук. – я только кивнула, продолжая плыть облачком и пялится на красивого Эна.

Он начал заунывно читать какое-то заклинание из своей книги. А мне казалось, что я вижу, как перед глазами пляшут разные символы. Они то уменьшались, то увеличивались. То горели ярче, то тусклее. Красиво так, я даже залюбовалась. В голове заиграла непонятная песня, а может это я слышала голоса этих символов. Они постепенно собирались в огромный шар, светящийся всеми цветами радуги.

Когда его размер достиг апогея, Эн завершил свое чтение, сделав в мою сторону пас рукой, а этот шар стремительно врезался мне в лоб, я клацнула зубами, прикусив в очередной раз язык, а в глазах заплясали звездочки.

Камень в руке я сжимала до побелевших костяшек и почувствовала, как он начал нагреваться, что мне захотелось его отбросить в лоб Эну, потому что действие обезболивающего, видимо, прошло, а рябить в глазах перестало, и отчетливо видела его физиономию. Но пересилив себя, я продолжала держать этот кусок раскаленного угля, сквозь зубы шепча слова, которые не пристало знать порядочной девушке.

Затем воздух сгустился, казалось, что все знания мира резко так всосались в мою черепную коробку, от чего создалось жуткой напряжение, как у передутого шарика. Волосы на голове возмущенно зашевелились, а все мои чувства упали в обморок. Я сидела на этом стуле полностью дезориентированная и оглушенная, как будто меня хорошо приложили об кирпичную стену. А потом приложили еще разок, чтобы все знания окончательно вбить в мою голову.

– Ты как? – встревоженно спросил Энвери, трогая мой лоб, на котором, не удивлюсь, если красуется приличная шишка. О-о-о, судя по ощущения, она еще продолжает расти.

– Чт-то эт-то бы-ыло? – продолжала я бестолково хлопать глазами и стучать зубами.

– Ты теперь умеешь читать и писать. – Эн протянул мне книгу, с которой только что читал заклинания. Я сквозь пелену вгляделась в страницы и поняла, что действительно все понимаю. Все эти закорючки больше не были лишены смысла. Я восторженно вскочила с кресла, от чего меня повело в сторону, и в ушах раздался пронзительный звон. Эн подхватил меня, а я его крепко-крепко обняла.

– Спасибо!!! – утыкаясь носом в его плечо, прошептала я.

– Не за что, – улыбнувшись ответил он, – теперь тебе надо хорошенько отдохнуть. Какое-то время у тебя еще будет болеть голова, пока не восстановятся все связи. Но это быстро пройдет.

Он подхватил меня на руки и куда-то понес.

– Куда ты меня несешь? – устраиваясь поудобнее, спросила я и прикрыла глаза.

Я ощущала, что Эн стал для меня самым родным и близким, словно он был неотъемлемой частью меня самой, которую я почему-то потеряла, но так неожиданно обрела. И просто была не готова расстаться вновь.

– В спальню.

– А сегодня утром мы где проснулись? – зевая, спросила я, пока в голове вместо мозга образовывалась сладкая вата, а мысли ворочались еле-еле.

– В моей спальне. Ты слишком долго не просыпалась, а я устал бегать туда-сюда, поэтому перенес тебя к себе.

– Понятно. – проваливаясь в сон, тихо проговорила я.

Глава 31

– Да вы издеваетесь?! – проснувшись, я села на кровати, мрачно оглядывая очередную незнакомую спальню, подозрительно похожую на ту, что была в замке Арольда. – Мне что уже глаза закрывать противопоказано? Тут же оказываюсь непойми где. – я была готова рычать и шипеть, как наша Белка, проклиная все на свете, а уровень яда в моей крови, начал преодолевать все допустимые отметки. Еще и слабость после вчерашнего (а вчерашнего ли?) обучения чтению давала о себе знать.

Тут дверь в комнату распахнулась, впуская довольного мужчину в белоснежном костюме-тройке. Он окинул меня своим одобрительным взглядом. И чего только так скалится?

– Жа-ан? А ты что здесь делаешь? – удивленно вскидывая брови, спросила я, ничего не понимая в происходящем. Похоже моя кукуня все-таки поехала, а я от этого погрустнела еще больше.

– Живу, – весело хохотнул он и сел ко мне на кровать. – Собирайся, нам еще многое нужно успеть.

– Куда успеть? Зачем успеть? – бросила на него подозрительный взгляд. – И где мы вообще? Где Олег и Эн?

– Сегодня вечером будет бал. Сразу после завтрака к тебе придут банщицы, модистки и косметы. – ответил он, протягивая ко мне свои ручонки и проигнорировав часть моих вопросов.

Все мое теплое отношение к нему, как-то резко испарилось. Интуиция вопила, что что-то здесь нечисто. От Жана исходили эманации напряжения и некоего давления, которое он старался скрыть от меня за радушной улыбкой и показной веселостью.

– Че-его?! Какой бал?! Не пойду я никуда! – отпрыгнула от него, как от чумного, чуть было не свалившись с кровати.

– По случаю нашей помолвки, разумеется! Вставай уже, хватит валяться! – рыкнул на меня Жан, снимая с себя маску добродушия.

Я округлила глаза, а правый, кажется, начал дергаться. Кровь во мне стала закипать, мысли заволокло яростью, от осознания, что я каким-то странным образом оказалась на Оскуро. И, видимо, меня просто похитили, раз я не сама лично сюда пришла. Еще и собрались без моего согласия организовать помолвку с Жаном. Они что совсем ополоумели?

Я схватила подушку и кинула в него.

– Какой, к черту, помолвки? Тебе последние мозги во время взрыва отшибло? Ты даже не делал мне никакого предложения! И тем более я не соглашалась, а ты уже балы устраиваешь. – я резко встала с кровати и сбежала в ванную, громко хлопнув дверью, что кое-где осыпалась штукатурка, и, кажется, упала картина. Затем не веря в происходящее, сползла спиной по двери и села на пол, обхватив колени. Что опять происходит?

Может это дурацкий сон? Я ущипнула себя, зашипев от боли. А за дверью раздался недовольный голос:

– После завтрака мы с тобой все обсудим, – затем послышались шаги, шипение открывшейся двери и глухой стук, оставляя меня одну со своими мыслями.

В какой-то момент мне стало так жалко себя. Вот жила на Земли, тихо-мирно, воспитывала детей, ходила на работу, ни с кем не ссорилась. А тут что ни день, то я ловлю новые приключения на свою задницу. Я не выдержала и закричала:

– Урия, что же ты наделала-то???

И тут воздух зашевелился, явив передо мной удивительной красоты, но немного призрачную, молодую женщину. От неожиданности я дернулась и больно ударилась локтем. Зашипела, поглаживая место удара.

Она грациозно села рядом со мной на пол, взмахнув копной золотых волос и расправляя складки белоснежного сарафана. Я же просто уставилась на нее. Думала, что меня удивить уже будет сложно. Ан нет, оказывается, еще возможно.

– Мне жаль, что тебе пришлось через столько пройти, но кроме тебя, никто бы не справился.

Я потерла руками глаза и снова взглянула на нее, мираж не растаял и передо мной действительно сидела женщина-призрак. Глубоко вздохнула и от души заорала.

Женщина удивленно вскинула брови, цокнула и помахала головой, явно думая о том, что пришла к умалишенной.

Перестав верещать, я громко сглотнула и спросила:

– А вы к-кто?

– Урия. Ты же сама меня позвала. – ее голосом можно было убаюкивать детей, такой он был нежный, но с волнующей хрипотцой.

– Я? – что-то мне совсем нехорошо, голова начала болеть, я потерла виски, пытаясь хоть немного унять боль.

– Давай помогу? – и она протянула руку, легонько коснувшись моего лба. Через все тело прошла волна тепла и какого-то спокойствия. Головная боль отступила вместе с ощущением странности всей этой ситуации.

– Вы Богиня? Да?

– Да, – в ее глазах плескалось столько мудрости, что у меня не возникло ни малейшего сомнения в правдивости ее слов.

Осмелев, я решила спросить:

– А почему же тогда вы не остановили Курагари?

– Мы не можем вмешиваться в жизнь этих людей. Только косвенно подталкивать к чему-то.

– А как же тогда я? В мою жизнь вы вмешались… И в жизнь моего сына… – растерянно спросила я.

– Ты дитя другого мира, поэтому с помощью тебя я смогла изменить ход событий.

А вот тут мне стало обидно. Я была всего лишь разменной монетой. Получилось – хорошо, нет – найдем еще кого-нибудь.

– Ты не права, – словно читая мои мысли, ответила Урия, – твоя жизнь была предрешена еще задолго до твоего рождения, как и жизнь Олега. Называй это судьбой, миссией или чем хочешь. Никто другой не смог бы этого сделать. Должны были единовременно произойти несколько событий, которые смогли бы изменить ход истории.

Честно, мне не очень было понятно, вроде ответила, а ровным счетом не сказала ничего. Но это уже не казалось столько важным, произошло и ладно. Так какая теперь разница?

– А что делать с пером? – вспомнив, что еще один вопрос оставался открытым.

– Восстановите Беорциге и поместите туда перо. С помощью него вернется в этот мир божественная благодать, сила и защита. – ответила Богиня.

– А что, если его снова кто-нибудь похитит? – задала резонный вопрос я. Разглядывая, как вокруг Богини движется воздух. Она казалась призраком, но при этом была абсолютно осязаема, в чем я убедилась, когда она положила свою ладонь на мою голову.

– Я позабочусь об этом. – строго ответила она, нахмурив свои идеальные брови.

– Урия, а вы знаете, как мне попасть на землю?

– Ты хочешь вернуться? – заглядывая своими золотыми глазами прямо в душу, спросила Богиня. И, говоря в душу, я именно это и имею в виду. Я всем нутром ощутила, как она просканировала меня, что-то выискивая.

– Честно нет. Но у меня там остался ребенок. Я не смогу жить без него, я очень скучаю, – уже шепотом сказала я и почувствовала ком в горле, и как на глаза стали наворачиваться слезы.

– Когда вернете перо на свое место, прикоснись к нему и подумай о ребенке. Я открою портал на Землю. Отправиться туда можешь не одна, и привести с собой, кого хочешь. Но учти, ты надолго не сможешь там остаться, так как уже приняла этот мир, его силу и стала его частью. У вас будут сутки, чтобы вернуться назад. – договорив, Урия начала растворяться.

– Постой, а что мне делать с Жаном? Я не хочу за него замуж.

– По их древнему обычаю, любой мужчина может похитить понравившуюся женщину. Тебе дается 3 дня, чтобы принять его любовь и согласиться стать женой. Если по истечению этого времени, ты не примешь брачный браслет, то он должен тебя отпустить. – прошелестел голос в моей голове и замолчал.

– Ну что за варварские нравы, – раздраженно проворчала я себе под нос, вставая с холодного пола и разминая затекшие конечности.

Я осмотрела помещение, которое было настоящим райским уголком. К сожалению, в этот раз совершенно не радующее глаз. Вздохнула и пошла в душ. Поковырявшись на полочках, выбрала шампунь, пахнущий чем-то похожим на альпийскую свежесть. Нанесла на волосы, и мой мозг натурально так замерз, а зубы стали отбивать чечетку. Испугавшись, что с таким успехом я еще и облысею, включила воду посильнее и быстро смыла с себя это чудо. Нервно потрогала голову, убедившись, что шевелюра на месте. И вылезла из душа.

Магией высушила себя и волосы и пошла искать, во что одеться. В спальне я заприметила большой шкаф, который оказался совершенно обычным шкафом. Ехидно фыркнула, подумав, что эти еще не научились создавать пространственные карманы. Вытащила чистое белье, на удивление оказавшееся моего размера, голубое платье и мягкие туфельки. В тот миг, когда я застегнула последнюю пуговичку, дверь снова распахнулась, явив перед собой Жана.

– Готова? Отлично, – его добродушие снова вернулось на прежнее место, озаряя лицо довольной улыбкой. – Идем на завтрак. Нас уже ждут.

– И кто нас ждет? – с недоверием посмотрела я на мужчину, но для себя решила поиграть по его правилам. Посмотрим, как он мне объяснит всю эту ситуацию, а главное, с чего вдруг решил устроить помолвку.

Я послушно вышла из спальни. Жан приобнял меня за талию и повел по коридору, нежно мурлыкнув:

– Увидишь.

Я же резко отстранилась, сделав шаг в сторону, и бросила на него хмурый взгляд. Не за чем создавать лишнего повода думать, что я покорная козочка, довольная происходящим.

Мы шли молча. Всю дорогу я украдкой поглядывала на него, гадая, как вроде бы нормальный мужчина мог похитить меня. И как ему вообще это удалось, ведь я была в замке Эна, куда он просто не мог попасть.

И что за дикий обычай. Как в принципе возможно за 3 дня влюбить в себя и согласиться на брак? Тут я правда вспомнила Энвери, который привлек меня с первой минуты. Но здесь дело другое. Он другой. Хотя не скрою, Жан мне тоже нравился. Но я понимала, что симпатия была скорее дружеская, не сравнимая с чувствами к Эну.

Жан сейчас уже не казался таким напряженным, хотя явно о чем-то активно думал, тоже осторожно бросая на меня взгляд. Движения его были спокойными, но уверенными. И даже не пытался отпускать свои шуточки. Хотя именно сейчас мне безумно хотелось, чтобы он остановился, рассмеялся над тем, что я купилась на его слова о помолвке. И тут я подумала, что надо будет как-то разузнать поподробнее об этой их традиции, чтобы не влипнуть в еще большую задницу, оказавшись завтра каким-то чудным образом замужем за ним.

Когда мы дошли до высоких дверей, мужчина в ливрее стукнул по ним два раза, дверь распахнулась, открывая вид на просторную столовую с длинным столом, за которым сидел Эльмас Арольд. Вокруг него суетились слуги, подавали ему то одно блюдо, то другое. Наливали разные жидкости в бокал, в кружку, стаканы. “Вот аппетит у Величества”, – хихикнула своим мыслям я, отчего даже напряжение понемногу стало отступать.

– О, Доржан, сын мой. Добро пожаловать. – поманив нас рукой, указал на соседние стулья, – Присаживайся, прелестная леди. – это уже было адресовано мне.

Я села на отодвинутый слугой стул, взяла с тарелки салфетку и положила ее на колени. Затем с ужасом взглянула на количество столовых приборов в количестве 20 штук (ей-богу, я даже считать устала), шести разных бокалов, трех стаканов и двух кружек. И зачем все ЭТО на завтрак? Посидела, прикидывая, какую вилку мне взять, и окинула стол в поисках чего-нибудь вкусненького.

– Как отдохнула, Лана? – зачем-то поинтересовался Арольд.

– Хорошо, но я не поняла, почему вообще оказалась тут. – кинула на него недобрый взгляд.

Быть любезной? Не-е, не слышала.

– Ты очень понравилась моему сыну, и он выбрал тебя своей будущей женой. – сказал он это так, будто это в порядке вещей. Захотел и тут же потащил под венец, не спросив чужого мнения. – Ты кушай, не стесняйся. Совсем скоро придут помощницы, которые подготовят тебя к балу по случаю вашей помолвки.

– А моего мнения вы не спросили? Хочу ли я выйти за Вашего сына? – да я собиралась подыграть, но как оказалось, нервишки мои расшатались, отказываясь сотрудничать с головой.

– Не паясничай, дитя. – Арольд поморщился, словно увидел напротив себя таракана, и продолжил. – Доржан – прекрасный молодой мужчина. Кроме того, наследник престола. Ты должна быть рада, что он выбрал именно тебя.

Эльмас махнул рукой слуге, потребовав замену блюда, а мне показалось, что он махнул на меня, чтобы я прикрыла рот и не задавала лишних вопросов. Этот мужчина явно не привык, чтобы кто-то его не слушался беспрекословно.

Я бросила испепеляющий взгляд на Жана, который все это время просто сидел и молчал, ковыряясь в тарелке. Видимо, объяснить мне по-хорошему ничего не собираются, сразу ставя перед фактом, что вопрос со свадьбой решенный и обжалованию не подлежит. И об обычае никто не говорил, что у меня есть право на 3 дня. Похоже, решили провернуть все по-тихому, опираясь на мою неосведомленность.

– А почему бы вам не выбрать себе в невестки какую-нибудь местную родовитую барышню? С хорошими манерами? Которая будет счастлива стать женой вашего сына? – решила поинтересоваться я. Так как никак не понимала, почему именно я им так срочно нужна.

– Они даже близко не стоят с твоими способностями. – во взгляде Эльмаса читалось полное презрение к тому, что сейчас он вынужден растолковывать мне такие очевидные ему вещи.

– Так все дело в магии? – осознала я, наконец, их мотивы.

Ну логично – мир спасла, еще и являюсь одним из самых перспективных магов, пусть и не обученных. Надо брать, пока кто-то другой не взял. От этой мысли я поморщилась, чувствую себя кобылой на рынке.

– Ты сможешь дать моему сыну сильных наследников.

– Не хочу я быть инкубатором для вас и вашего сына. И потом, я люблю другого мужчину! – меня этот спектакль начал не на шутку бесить, что я была готова кинуть тарелкой в лицо этому Величеству и его сыну.

– Так все дело в этом? – как-то странно хмыкнул он. – Значит Доржан станет вторым мужем.

Вот зря я решила выпить воды, потому что после его слов я подавилась, вода пошла носом, и начал душить кашель. Кто-то любезно постучал меня по спине. Именно ПОСТУЧАЛ, так как от этих боксерских ударов я схватилась за грудь, боясь выплюнуть легкие, и лихорадочно думала, что так и помру здесь.

– Кх-кх… С-спасибо, любезный, – улыбнулась я сквозь зубы слуге, пытавшемуся меня прибить, и вернулась к насущному.

– Как-ким мужем? Втор-рым? – кажется, мои эмоциональные качели растянулись еще сильнее, потому что я хмыкнула, а посмотрев на изумленные лица мужчин, начала истерично хохотать.

Кобыла с двумя жеребцами. Ой, не могу!

– Сер-рьезно? Ха-ха… Да у меня даже первого нет. – хватаясь за живот ухохатывалась я, утирая выступившие слезы.

– Хватит! Значит, Доржан будет первым, а тот мужчина – вторым, – явно теряя терпение, перешел на рык Арольд и хлопнул по столу рукой, разбив пару бокалов и тарелку.

Я же вздрогнула, перестала ржать и подняла взгляд на Эльмаса, ощутимо бледнея. Сейчас в нем чувствовалась такая сила, что невольно захотелось упасть в ноги и согласиться со всем, лишь бы он перестал так давить, выворачивая душу наизнанку.

Но мне на подмогу пришла моя магия, окутав защитным коконом, отчего воздействие на меня прекратилось, и я смогла собрать остатки мозгов, разозлившись еще сильнее. Не на ту нарвались!

– Ну знаете ли! Я даже с бывшим мужем не ужилась в одной квартире, перебив кучу очень нужной посуды. А вы тут мне предлагаете выйти замуж за двух мужчин? Смеете решать, кто будет первым, а кто втором. А нужно ли МНЕ это, вас не волнует?! – я совсем не красиво встала из-за стола, заставив свой стул упасть с грохотом на спинку. Случайно потянула на себя скатерть, от чего часть посуды со звоном полетела к лежачему стулу, – Ну уж нет! Сами женитесь на ком хотите! А меня оставьте в покое!

Я окинула мужчин гневным взглядом, краем глаза отметив, как побледнели лица слуг и покрылись неестественными пятнами. Одни попытались максимально слиться со стенкой, а кто-то спрятался за портьерой. Жаль ребят, если попадут под горячую руку Эльмаса.

И вылетела из столовой, громко цокая каблуками и шелестя юбкой. Остановилась за закрывшейся дверью, стараясь успокоить рвущуюся из меня магию, чтобы не натворить еще делов. И услышала:

– Какая невежда! Если ты ее не утихомиришь, это сделаю я! – рыкнул Арольд, и мне стало неимоверно страшно. – Не будь она уравнителем, я бы и минуты не стал терпеть ее в своем замке! – продолжил он.

– Будь к ней снисходительней, отец. Она же не из этого мира. – постарался успокоить разъяренного отца Жан.

А я не став слушать дальше, побежала вперед, утирая слезы. Пролетев коридор и свернув за угол, наткнулась на служанку со стопкой полотенец, чуть не сбив ее.

– Простите… Скажите, где здесь библиотека?

– Идите далее по коридору, затем по лестнице поднимитесь этажом выше, поверните налево и спустя два пролета будет библиотека.

Проговорив все это про себя и пытаясь запомнить, я пошла в библиотеку. Во-первых, я надеялась, что там меня точно не станут искать, а во-вторых, мне срочно нужно было поподробнее узнать обо всем, что здесь творится: о странном обычаи красть девушек, о многомужестве, а главное, как всего этого избежать и вернуться к Эну.

Кстати, надо будет еще каким-то образом отправить ему весточку, что я здесь. По понятным причинам, он меня забрать не сможет, а, значит, выбираться мне придется снова самой. Мысленно застонав и считая пролеты, я добралась-таки до библиотеки.

Глава 32

Библиотека встретила меня пыльным запахом книг, приглушенным светом и полным отсутствием людей. Чему я несказанно обрадовалась. А еще тому, что я теперь умею читать.

Ну что я могу сказать? Библиотека меня впечатлила, так как в старинных я никогда не была, а здесь так и витал запах тайн и удивительных историй, тщательно хранимых и оберегаемых.

Помещение имело сильно вытянутую форму, где по двум сторонам тянулось огромное количество стеллажей, уходящих ввысь до самого потолка, который был метров пять в высоту. Думаю, чтобы посчитать их количество уйдет немало времени.

Над стеллажами давали тусклый свет матовые окна, с яркими витражными вставками. Скорее всего, чтобы прямые солнечные лучи не испортили особенно ценные фолианты.

Потолок украшали фрески, рассказывающие об удивительных подвигах, сражениях и великих людях. Их обрамляли рамки из темного дерева, подсвеченные неяркими светильниками, которые создавали атмосферу загадочности и таинственности.

Периодически длинное помещение библиотеки разрезали витые лестницы, по которым можно подняться на балконы второго яруса стеллажей. Они нависали, благодаря чему появлялись укромные уголки для уютных посиделок с интересной книгой.

Я прошлась вдоль стеллажей, пытаясь понять по какому принципу здесь они расставлены. Увидев карточки с символами обозначающие местные буквы/слоги, стала прикидывать, какой слог мне нужно искать. Может история Оскуро? Попробуем.

Я прошла порядка 15 стеллажей, нашла нужный и стала читать корешки.

– История Альмы, История артефакторики и создания амулетов, История Гависта – Обители Света, История двух миров, – вслух читала я, – есть даже история засолки рыбы и вяления мяса. Мда-а. Как же я найду здесь нужные книги?

Не найдя ничего внизу, я подкатила стремянку и забралась наверх, вчитываясь в названия книг и периодически чихая от многовековой пыли.

– Аллилуйя, – найдя Историю мира Оскуро, радостно воскликнула я, утирая сопливый нос. Стремянка, видимо, тоже от радости пошатнулась, и я полетела вниз. Зажмурив глаза, я была готова встретиться с суровой действительностью и холодным полом, но неожиданно упала в крепкие мужские руки. Сердце сделало кульбит, и я открыла глаза, посмотрев в лицо моему спасителю. Им оказался дедушка лет 70. Я посмотрела на его густую и седую бороду, затем на руки, что меня крепко сжимали и на высоту, с которой я упала.

Вот так дедушка, мысленно присвистнула я.

– Вам не больно? – слезла с его рук, поправляя задравшееся чуть ли не до талии платье.

– Я крепче, чем кажусь, – улыбнулся глазами дедуля, потому что в этой бороде рта не обнаружено.

– Спасибо, что поймали. – улыбнулась ему в ответ и пошла искать свою добычу. Вытащив книгу из-под соседнего стеллажа, я стала оглядываться, куда бы притулить свою пятую точку.

– А как вас зовут? – решила все-таки обратиться к дедушке, который так и продолжал стоять рядом, заинтересованно разглядывая меня. Я даже еще раз посмотрела на свою юбку, может не все поправила.

– Луций, элла…

– Лана. Приятно познакомиться. А куда я могу присесть, чтобы почитать книгу?

– Пойдем провожу, – Луций быстро развернулся на пятках и пошел в другой конец библиотеки.

– А вы здесь за книгами присматриваете? Или тоже зашли почитать? – поинтересовалась я.

– Я хранитель этой библиотеки. А ты что ищешь, прекрасная элла? – а в его глаза загорелось такое любопытство, что я даже подумала, может у них тут женщинам не принято читать.

– Я здесь недавно, поэтому практически ничего не знаю о ваших традициях и обычаях. Не хотелось бы перед Эльмасом предстать в неправильном свете. – решила не выдавать я всех подробностей.

– Понимаю. – хмыкнув в свою бороду, Луций указал мне на удобное кресло возле разожженного камина, – Но ты тогда взяла не ту книгу. Присаживайся тут, а я схожу за нужной.

Я опустилась в мягкое кресло, которое так приятно окутало меня со всех сторон. Подумав, скинула еще туфли и забралась в него с ногами. Раскрыла книгу, все-таки, хоть Луций и утверждает, что она не подойдет, я решили убедиться в этом сама.

В целом он был прав. Тут в основном про исторические факты и датировки с момента раскола Альмы по сегодняшний день. О правящих династиях, войнах и победах. Но я нашла и то, что меня интересовало.

Оказалось, что последние пару тысяч лет на Оскуро рождалось крайне мало девочек, и они чаще всего погибали в своих испытаниях на Беорциге. Поэтому Эльмасом Ариусом (дедушкой Жана) был принят закон, по которому любая совершеннолетняя девушка могла вступить в брак с несколькими мужчинами (но не более 5). И мужчины, вступившие в брак вторыми-пятыми, отдавали все свое нажитое имущество первому мужу. А тут мне стало интересно, почему Эльмас был согласен сделать Жана вторым мужем, ведь он наследный принц, и по закону вынужден был бы отдать все первому мужу. Что-то тут не чисто…

Пока я копалась в своих мыслях, ко мне подошел Луций и протянул еще одну книгу.

Я поблагодарила его, взяла книгу и уточнила:

– Скажите, Луций, а Доржан родной сын Эльмаса Арольда?

– Он бастард, Элла. Это всем известно. Откуда же вы, если не знаете даже этого? – подозрительно заглядывая в мое лицо, ответил он.

– Ой, издалека. – махнула я рукой, – Туда все новости доходят самыми последними.

Луций сделал вид, что поверил мне и ушел раскладывать какие-то книги.

Я же посмотрела на ту, что держала в руках “Древние обычаи мира Оскуро”, и принялась быстро искать нужное.

Наверное, стоит начать с того, что обычай красть девушку действительно о-о-очень древний. Он еще со времен Альмы. Но тогда это имело несколько иной характер. Девушку похищал ее будущий муж накануне свадьбы. Они отправлялись в Гавист, где проводили вместе ночь. Почему-то считалось, что ребенок, зачатый в эту ночь, обретал невиданную силу.

А вот потом, когда женщин стало не хватать, мужчины начали похищать женщин, чтобы жениться на них. Иногда женили насильно, без согласия самой девушки. Но еще одним указом Эльмаса Ариуса он официально позволил похищать понравившуюся девушку. Но похитителю давалось 3 дня, чтобы убедить ее выйти за него замуж. За это время он не имел право прикоснуться к ней без ее желания и тем более обидеть. А по истечении трехдневного срока, если девушка не соглашалась, он обязан ее отпустить. Если мужчина нарушал эти условия, его казнили.

Что ж, это меня несколько утешило. Только вот оставалось загадкой, кто отслеживал эти похищения и соблюдение условий?

Тут ко мне резко подбежала девушка, заставив вздрогнуть от неожиданности и выронить книгу.

– Элла Лана, я вас повсюду ищу, – она остановилась, чтобы перевести дыхание, – к вам уже пришли модистки и банщицы. До бала остается все меньше времени. Надо поторопиться, иначе не успеем. – умоляюще смотрела она на меня.

– А что, если я не хочу ни на какой бал?

– Эльмас Арольд будет очень недоволен… а меня накажут, – девушка вся ссутулилась, а в глазах появилась обреченность.

– Все я вами ясно. Идем. – надевая свои туфли, махнула я ей и направилась к выходу.

Глава 33

Служанка быстро довела меня до покоев, где (судя по недовольным физиономиям) меня уже заждались модистки и банщицы и очень экстравагантный мужчина, который стремительно ко мне подлетел, схватил за руки и начал крутить во все стороны, приговаривая:

– О уз-зас, что з-за уз-зас. Как з-за нес-сколько час-сов, моз-зна сделать из-з этого… – он очень брезгливо взял меня за руки и покрутил, разглядывая со всех сторон, морща свой длинный нос – крас-сотку?

Честно, мне стало безумно обидно. Я, конечно, дома по салонам не бегала, но и никогда не запускала себя. И вообще считала себя достаточно красивой. А этот непонятный мужчина смотрит на меня, как на лысую крыску, разве что не верещит, запрыгивая на стул.

– Ну знаете ли! – одернула я свои руки. – Шли бы вы лесом искать своих красоток. Я не напрашивалась на ваши балы! – гордо задрав подбородок, не менее презрительно посмотрела на него.

– А ты ос-стра на яз-зычок, мне нравитс-ся-а-а, – облизнувшись, как кот на сметану, смотрел он на меня, а я вздрогнула, оглядываясь по сторонам в поисках путей отступления. – Не перез-зывай! Перед тобой маэс-стро Делани! – он очень по-королевски раскинул руками, восхваляя себя, – с-сделаем из-з тебя нас-стоящую прелес-стницу. И не с такими работали!

Я только и успела закатить глаза, как меня уже полностью избавили от одежды и затолкали в ванную комнату, исходящую паром и чудесными ароматами. Вода в ванне была подозрительного желтоватого цвета, совершенно не прозрачная, в которой еще плавала какая-то дрянь, которая то растекалась, то булькала, пуская пузыри.

– Я туда не полезу! – отважно сказала я, сложив руки на груди.

– Еще как полез-зешь, – ехидно улыбнулся, невообразимо широко растягивая губы, маэстро Делани (точно, как Гринч из фильма), а мне сразу стало страшно. Он махнул рукой, от чего мои ноги сами понесли меня к ванной и залезли в нее.

– Да как вы смеете?! – злилась и кричала я, пытаясь выбраться из этой жижи, но меня уже крепко держали две банщицы, вооружившись губками и терками. Они принялись драить мою кожу, снимая слой за слоем с нее. Когда мое терпение подошло к концу, я начала сквозь зубы сыпать проклятия, обещая все кары мира обрушить на их головы. Но они, не обращая на мои вопли никакого внимания, намылили мою голову 3 раза, каждый раз с не менее жутким средством, от чего мою голову то пекло, то замораживало, как тогда с Альпийской свежестью, а напоследок вообще казалось, что мои волосы потихоньку кто-то выдергивает, желая оставить с лысиной.

Когда же эти изверги посчитали меня достаточно чистой, а мне позволили вылезти из ванной и уложили на стол, пришла женщина с руками-дубинами, похрустела ими и принялась хрустеть мной. Вы когда-нибудь были на тайском массаже? Я вот была. Тогда мне казалось, что ничего хуже быть не может, когда тебя скручивают в бублик, утверждая, что это массаж. Так вот беру свои слова назад. Хуже быть может! Эта женщина с руками-дубинами разминала каждую мышцу в моем теле, нажимала на какие-то известные только ей точки, а я орала, дралась и пыталась сбежать. Но в какой-то момент мне стало все равно, боль уже полностью отупила мой мозг, заставив растечься лужицей и позволить делать с собой все, что заблагорассудится.

После адо-массажа мне все тело намазали еще одной дрянью, от которой слезились глаза, и я начала чихать. Мне строго наказали не чесаться, даже если очень захочется. И через пару минут я ощутила на себе все прелести примерно миллиона комариных укусов. Когда же, наконец, с меня все смыли, на теле не оказалось ни единого волоска.

Затем меня посадили в кресло перед трельяжем и принялись наводить красоту. Мне выщипали брови, на руках и ногах в четыре руки делали маникюр/педикюр. А маэстро Делани принялся за мои волосы. Я сидела не в силах даже говорить, просто прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

К такому жизнь меня не готовила. Как мне выдержать еще и бал, который даже не начался, а я уже дико устала и готова плеваться ядом?

Неожиданно я услышала в своей голове голос:

– Лана, Ла-а-на, где снова шляешься, бедовая девчонка?!

Я радостно подпрыгнула, чуть не заговорив в голос, за что получила расческой по макушке. Крякнула, бросила испепеляющий взгляд на маэстро, который порхал над моей шевелюрой, выделывая немыслимые движения руками.

– Кыш, это ты? Я так рада тебя слышать! – мысленно вопила я.

– Знаю я, знаю. Как тебя занесло на Оскуро??? – строго спросил он.

– Это меня сюда занесли! – обиделась невиноватая я, – Жан решил на мне жениться и как-то притащил сюда, пока я спала.

– Так и знал, что не будет нам покоя от него. – недовольно проворчал лаккарак, вздыхая в моей голове.

– А ты можешь меня отсюда вытащить? – с надеждой спросила я. — Эльмас Арольд сегодня устраивает бал и хочет объявить о нашей помолвке!

– Что-о?! Какой еще помолвке?! – натурально взвыл Ар, а я еле сдержала руки, которые так и стремились закрыть уши.

– Я чувствую, что здесь что-то неладно и мне многое не договаривают. Но Эльмас настроен решительно и намерен поженить нас с Жаном, наплевав на мое мнение.

– Так, я все понял, попробую что-то сделать. Но пока я не могу тебя вытащить, так как я еще не обрел физическую оболочку, – вздохнул лаккарак. – Тебе же рассказали об их треклятой традиции похищать девушек?

– Да… уже просветили. Правда не Жан с Арольдом. Эти, видимо, решили поиграть на моем незнании и обманом обручить на балу.

– Скорее всего так. Ты ни в коем случае не должна принять браслет! Это будет означать твое согласие! Слышишь? – нервно спросил Кыш.

– Поняла. Никаких браслетов принимать не буду. – немного подумав, добавила я, – Кы-ыш, передай, пожалуйста, Олегу, что я по нему очень скучаю. И Эну тоже…

– Передам, – я услышала улыбку в его голосе. – Береги себя, девочка.

И голос из моей головы ощутимо исчез, оставив после себя чувство пустоты и одиночества. А еще безумной жалости к себе, снедающей изнутри.

Пока мы разговаривали с Кышем, мне уже уложили волосы и начали делать макияж. Всего творения я не видела, поскольку сидела спиной к зеркалу. Да и честно сказать, не слишком было интересно. На бал идти мне не хотелось совершенно, потому что я уверена, что там меня ждет какая-то очередная подлянка.

Было искренне жаль, что я не успела прочитать об их свадебных традициях и помолвках. Ведь наверняка и там кроется какой-то сюрприз помимо браслета. А эти два тихушника, еще не раз попробуют меня обмануть.

А, значит, мне нужно быть предельно собранной и внимательной, лишнего не брать, лишнего не говорить и не обещать. Я не сомневалась, что от меня ждут только положительный ответ, что любой другой закончится плохо. Поэтому лучше буду прикидываться дурочкой, от таких меньшего ждут.

НО! Со мной им легко точно не будет. Кто там говорил, что все женщины – ведьмы? Вот во мне сейчас одна такая проснулась и решила сделать три дня для этих мужчин невыносимыми. А ведьма-дурочка – смесь еще более убийственная.

Ух, держитесь!

Тем временем, с момента начала моей экзекуции прошло не меньше 5 часов. Хорошо, что после наведения макияжа мне предложили перекусить. Так как я отказалась от завтрака, сейчас бы точно лежала без сознания от пережитых эмоций. Ну а так я стояла перед зеркалом во весь рост с неприлично открытым ртом и осоловелым взглядом, рассматривая себя.

Эти садисты, несомненно, профессионалы своего дела. Моя кожа сияла изнутри, а на поверхности рассыпались искрящиеся блестки. Лицо было настолько идеальным, что становилось страшно даже прикоснуться к нему: идеальный макияж, который подчеркивал мою красоту, идеальные брови и очерченные пухлые губы, длинные блестящие ресницы и здоровый румянец на щеках.

Волосы уложили в высокую прическу, выпустив несколько прядей у лица, открывая длинную и тонкую шею, острые ключицы. И завершало образ самое прекрасное платье, которое мне только довелось видеть: с одной стороны, вполне скромное, длиной до пола, с длинными рукавами-крыльями и небольшим вырезом, но оно так плотно облегало фигуру, что скорее демонстрировало мои формы, чем скрывало. Оно было цвета самого серебра, а юбка, состоящая из нескольких десятков слоев тонкой почти прозрачной ткани, напоминала жидкое стекло, которое стекало по моим ногам, заканчиваясь длинным шлейфом.

Пока я, рискнув, оттягивала себя за щеки, пытаясь убедиться, что все настоящее, меня просветили, что макияж и прическа магические. Чтобы их снять, надо будет произнести специальное заклинание. Иначе ходить мне так всю жизнь, пока от волос ничего не останется. Я вздрогнула, схватила у маэстро бумажку с заклинанием и спрятала в самое надежное место – на груди.

Затем мне протянули серебристые туфельки, на небольшом каблучке. Я их покрутила, обнаружив, что они явно большего размера. Только я собралась отдать их обратно, как маэстро вырвал их из моих рук, усадил меня в кресло и надел туфли на ноги. Вот нервный-то… Ноги приятно обдало ветерком, туфли сжались до нужно размера. Я вскочила и даже попрыгала. Они совершенно не ощущались на ногах. Вот были бы в нашем мире такие технологии.

– Хороша-а, – проговорил, довольно щурясь, маэстро Делани, как только я напрыгалась, – я з-зе говорил, что с-смогу с-сделать из-з коз-зочки трепетную лань. Ты только перес-стань так с-скакать. – мягко пожурил он меня.

– Спасибо, маэстро! Вы волшебник. – похвалила я его, чувствуя себя безумно красивой и на удивление уверенной. Чтобы сегодня не случилось, я справлюсь.

Мужчина, немного смутившись, кивнул своим помощницам и вышел из моих покоев. Я прошлась до трельяжа, на котором скромно лежал подарок Эна, застегнула украшение на шее и села на кровать, расправив складки платья и принимаясь ждать. Не знаю, во сколько у них бал, но судя по тому, что прошло уже полдня, начаться он должен совсем скоро. И, действительно, не прошло и пяти минут, как в комнату вошел, сверкающий зубами, Жан. Мне же захотелось поморщиться, как от кислого.

– Ты готова? – осмотрел он меня, мягко подняв с насиженного места, – Ты чудесно выглядишь! – и тут он потянулся к моим губам, но я успела увернуться, за что получила губами в ухо. Смачно так! Из-за чего появилось ощущение, что в моей голове поселилась обезьянка, которая активно стучала по тарелкам. Я встряхнула головой, прогоняя неприятный звон, и уставилась на Жана.

– Ну чего же ты, моя девочка, такая неласковая? – ничуть не смутившись спросил он, стреляя глазками.

– Не твоя я девочка! А своя собственная! И нечего на меня смотреть глазами голодного крокодила. – прошипела я в ответ.

– Я тебе совсем не нравлюсь? Мне казалось, что там, между нами, что-то возникло. – на миг в его глазах промелькнула жалость, но тут же сменилось привычной игривостью. Может показалось?

– Ты мне нравился там, а теперь я вообще не представляю кто ты. Нельзя просто так взять и похитить девушку, желая на ней жениться!

– Ну почему же? Так похищали мою маму, а сейчас у нее трое мужей. И вполне все счастливы. Ты к этому привыкнешь. – он взял меня за запястье и стал поглаживать пальцем ладонь.

– Я не хочу не то, что знать, даже думать, что делала твоя мама с тремя мужьями и была ли действительно этим счастлива. Для меня это неприемлемо! – я одернула свою руку и сделала шаг назад. Думая, конечно, о его маме. Бли-ин, как мне теперь это раздумать?

– Ладно, ладно, обсудим это потом. – брюнет вскинул руки в примирительном жесте, – Я принес тебе подарок, который отлично подойдет к твоему платью. – он полез во внутренний карман своего пиджака, а я замерла, боясь увидеть там браслет. Но, к счастью, Жан открыл передо мной красивую коробочку, в которой лежали сережки, удивительно похожие на украшение, которое подарил мне Эн. Тоже в форме солнца, переливающееся серебряными всполохами.

– Спасибо, – приняла я подарок и вставила сережки себе в уши. Местами буду вести себя покорно, усыпляя бдительность.

Затем Жан подставил мне локоть, я, вздохнув, вложила в него свою руку, и мы вышли из покоев.

Глава 34

– Наследный принц Оскуро, Доржан Атияма Блак, со своей спутницей Светланой Поднебесной, – огласил наш приход церемониймейстер. Сказать, что я удивилась – ничего не сказать. Свою девичью фамилию даже я давно не вспоминала. А откуда они ее узнали? Сколько еще сюрпризов таят в себе эти мужчины?

Перед нами начали распахиваться двери, и я заметила, как мужчины и женщины стали вытягивать шеи, чтобы увидеть нас. Доржан немного сжал мою руку и сделал шаг, мне же ничего не оставалось, как последовать за ним. Мы шли медленно под шепотки присутствующих здесь людей.

– Здесь принято так пялится? – чувствуя очередной прожигающий во мне дыру взгляд, спросила я.

– Нет. Но они впервые видят уравнителя, вот и пялятся. – шепотом ответил Жан, при этом кивая и улыбаясь встречающимся людям.

– И снова все дело в магии… – уныло прошептала я. Этих людей совершенно не интересовала я, как человек. Интересовала лишь магия во мне.

Бальный зал впечатлял своей кричащей роскошью и блеском золота. Казалось, что мы находимся в сокровищнице, а не в бальном зале. Блестел усердно натертый пол, по которому мы шли, блестели колонны и нервюры сводов, покрытые позолотой, блестели люстры, парящие над нашими головами и, конечно, блестел трон, стоящий на возвышении в конце зала, где вальяжно расположился на многочисленных подушках Эльмас Арольд. То, как он взирал на нас, мне совершенно не нравилось. В его взгляде явно читалась опасность. А все мои инстинкты просто вопили, что надо держаться от него подальше.

Доржан подвел меня к ступеням, поднимающимся вверх к месту восседания Его Величества, поклонился и потянул меня за руку, явно намекая, что мне следует сделать так же. Я изобразила корявенький реверанс, выпрямилась и гордо посмотрела в глаза Арольда. Он расплылся в ехидной улыбке, встал со своего трона и заговорил сочным басом, который мгновенно разнесся по залу:

– Объявляю бал открытым! Первый танец – Меланж.

После этих слов, как по щелчку, раздались первые звуки музыки: скрипки и еще какого-то духового инструмента, похожего на флейту. Доржан приобнял меня за талию и повел в центр зала.

– Но я совершенно не умею танцевать! – шипела я, упираясь пятками. Но легче было остановить бешеного носорога, чем его. Казалось, что мои дерганья он даже не замечал. – И танцев ваших не знаю-ю. – чувствуя на себе пару сотен разных взглядов, начиная от любопытства, удивления и жадности, заканчивая презрением и ненавистью, мне становилось не по себе. Похоже они решили меня еще и опозорить.

– Успокойся, я поведу, а ты просто повторяй. – тепло посмотрел на меня Жан, а в его голосе скользнули нотки поддержки и заботы, заставив меня удивиться происходящему еще больше.

Доржан остановил меня, прижал к себе покрепче, практически вжимая в свое крепкое тело, заставляя чувствовать его размеренное сердцебиение. Аккуратно положил мою левую руку себе на плечо, а правую сжал в своей руке. Медленно пробежался свободной рукой по моей голой спине, остановившись аккурат над мадам сижу. И закружил в танце, под прекрасную музыку, от которой бежали мурашки по коже.

И все было бы замечательно, если бы в объятьях меня не держал нелюбимый мужчина, желающий обманом добиться своего. А во мне отчаянно не металась ведьма-дурочка, жаждущая отмщения. Поэтому я плотоядно улыбнулась, выпуская наружу свою ведьму. И мысленно потерла ладошками.

Сейчас мы с ним попляшем.

– Чего это ты так на меня смотришь? – напрягся он, отчего все его мышцы забугрились еще сильнее. А я совершенно “случайно” наступила ему на ногу, отчего Жан втянул воздух сквозь зубы.

– Упс… я же говорила, что не умею танцевать. – делая невинную мордашку, сказала я, а глаза моего спутника загорелись явным азартом. Ой-ёй…

Он сделал неожиданный пас и закрутил меня вокруг своей оси, успев каким-то образом шлепнуть по заднице. А затем надавил на мою поясницу, отчего я непроизвольно выгнула спину, откинувшись назад, и почувствовала обжигающий поцелуй на своей шее.

Широко распахнув глаза и полная решимости, я вернулась в вертикальное положение, чуть не разбив ему нос своим лбом. Но он успел ловко уйти в бок, заставив нас вытянуть сцепленные руки. Потом одним быстрым движением, которое я еле успела заметить, перетек ко мне, встав сзади. Положил горячие ладони на живот и укусил меня за ухо, промурчав что-то о дикой кошечке.

Я ошалев от такой наглости стремительно развернулась к нему лицом, и лучезарно улыбнулась, положив ладони ему на плечи. Медленно потянула мужчину на себя, подозрительно вытягивающего губы, и… двинула коленом в причинное место, благо за моей широкой юбкой этого было не видно.

Жан побледнел, а его красивое лицо исказила гримаса боли. Он, сгибаясь в три погибели, зашипел ругательства, я же улыбнулась, поблагодарила за прекрасный танец и гордо пошла к столу с напитками.

Да я знаю, что нельзя тянуть тигра за усы, но ничего не могла с собой поделать. Это все ведьма-дурочка. Честно-честно.

Стол ломился от разнообразных закусок, а в самом его центре стоял большой фонтан с каким-то напитком. Мне стало любопытно, поэтому я подставила найденный тут же бокал и налила немного. Оказалось это обычное шампанское. Много пить не стала, все-таки мне нужна ясная голова. А вот в тарелку я горкой наложила разных тарталеток, маленьких бутербродиков, мини-булочек и кусочки овощей. Все-таки того перекуса за весь день было недостаточно, и мой живот уже, кажется, перебивал звуки музыки своим урчанием.

– Люблю девушек с хорошим аппетитом, – услышала я и почувствовала чье-то дыхание на своем плече. Осторожно развернулась, пытаясь быстро проглотить все, что я уже успела запихнуть в рот, и посмотрела на говорящего.

Им оказался мужчина среднего роста, всего на полголовы выше меня, но крепкого телосложения. Этого не скрывал даже его костюм. В одной руке он держал бокал с тем же шампанским, а другую руку протянул мне.

– Тамас, – представился он.

– Лана, – протянула ему руку, которую он тут же сцапал, поцеловав тыльную сторону ладони. Почему-то мне захотелось сделать “бе-е-е”, но я сдержала порыв и даже не вытерла руку о свое платье.

И как-то очень резко мужчина начал расписывать все свои достоинства, количество домов и размер счета в банке. По мере его рассказа, мои и без того вечно удивленные глаза, удивлялись все больше, а брови так и норовили присоединиться к моей прическе. Мужчина поделился, что он не женат и детей не имеет, но готов остепенится ради меня. Когда он в очередной раз заплевал меня слюной, я стала искать глазами хоть кого-нибудь, кто помог бы мне от него сбежать.

– Приятно познакомиться, Тамас, но мне пора, – пискнула я, увидев Жана, и бросив тарелку на стол, побежала к нему, чуть ли не роняя туфли, как Золушка.

– Что происходит? – рявкнула я, отрывая его руки от какой-то девицы.

– Ты ревнуешь? – лукаво играя бровями, ответил он.

– Кого? – не поняла я, а потом увидев девицу, бросающую томные взгляды на Жана и ненавидящие на меня, сказала, – Да нет же! Что ТУТ происходит? – я окинула руками зал. – Они все на меня очень странно смотрят, а один уже продемонстрировал мне свои бонусы, а о некоторых я искренне мечтаю забыть. – передернула плечами, сбрасывая с себя ощущение чьих-то липких и жадных взглядов.

– Так смотрины же. – сказал он так, словно это само собой разумеющееся.

– Как-кие еще смотрины? – поперхнулась я.

– Твои.

Я стояла, бестолково хлопая глазами, а Жан продолжил:

– Ну может тебе приглянется еще какой мужчина, помимо меня, конечно, и ты решишь взять его в мужья.

Я не выдержав, потащила Доржана в угол и схватила руками за ворот его рубашки. Потянула на себя, вкладывая в свой взгляд, всю степень моего бешенства.

– Как же вы меня уже достали со своими мужьями! – тихо прошипела, практически касаясь губами, зная, что за нами со всех сторон наблюдают, уверенные, что тут помолвка двух влюбленных. Со стороны мы такими и выглядели, нежно целующимися в укромной месте. – Заканчивай этот балаган! И передай своему папеньке, что я ни за что не соглашусь быть вашей игрушкой. Лучше отпустите меня! – и еще раз наступив ему на ногу, на этот раз каблуком, побежала к шторам. Там где-то я видела выход на улицу. Мне срочно надо на воздух, иначе я за себя не ручаюсь. Р-р-р…

Вылетев на улицу, точно фурия, я бегло осмотрелась. Заприметив небольшую беседку, скрытую от посторонних глаз, побежала туда. Искренне надеясь, что там никого нет, и мне удастся побыть одной.

– Эй, есть тут кто? – спросила я на всякий случай, но в ответ мне была только тишина. Я вздохнула и зашла вовнутрь. Плюхнулась на скамейку, закрыла руками лицо и была готова расплакаться. Как же мне было больно и обидно. А еще очень страшно.

Я раньше действительно была хорошего мнения о Доржане. Тогда в деревне он стал для меня очень близким, поддерживал и помогал, стал другом. Мне казалось, что я тоже ему дорога, как человек, как девушка, а не как вещь, которую можно таскать куда хочешь, и делать с ней что хочешь. Там он и словом не обмолвился, что хочет на мне жениться, да даже не одной шутки не было на эту тему.

А что я вижу сейчас? Притащил сюда, объявил о помолвке. Ведет себя дико странно, словно совсем другой человек. Да, в нем сохранилась эта показная веселость, но еще добавилась фамильярность и распущенность.

Может Эльмас на него как-то влияет, вынуждая жениться на мне, а он сам этого не хочет? Поэтому такими странными действиями отталкивает? Но почему же он, в таком случае, просто не скажет мне об этом. Тогда бы мы обязательно нашли решение этой проблеме.

Значит, свадьбы он все-таки хочет. Но зачем-то тогда наплевал на свою традицию с тремя днями, после которых, я сама должна принять решение, выйти или нет за него. Хотя он, наверняка, знает, что я не соглашусь. Я не из этого мира, и вся это дичь откровенно меня пугает. Поэтому он умолчал, надеясь по-тихому провернуть помолвку, чтобы на глазах у стольких людей я просто не смогла отказаться.

А-а-а, как же я запуталась.

Еще эти безумные смотрины. Неужели они думали, что я соглашусь на подобное? И выберу себе парочку-другую женихов. Меня аж в дрожь бросило от такой мысли. Здесь все собрались, чтобы поглазеть на меня, как на диковинную зверушку в зоопарке.

А это только первый день. Надо еще как-то два выдержать. И что делать, если они меня не отпустят? Я уже поняла, что мое мнение их интересует постольку-поскольку, лишь формально. Но будет так, как скажет правитель. А он явно намерен женить Жана на мне.

Да-а-а, когда Шекспир писал, что весь мир – театр, он просто еще не знал о существовании цирка. И я твердо решила просидеть в этой беседке до тех пор, пока этот цирк не закончится.

Но моим мечтам не суждено сбыться. Спустя минут 15 ко мне в беседку заглянул слуга и попросил вернуться в зал. Эльмас ждет.

Нашли ироды.

Не скрывая своего недовольства, я встала, размяла конечности, лавка оказалась на удивление жутко не удобной. И пошла за парнишей, который имел такой несчастный вид, что мне даже захотелось его пожалеть. Но потом я подумала, что меня никто не жалеет, и со всей злостью вошла в ненавистную мне залу.

В бальном зале царила атмосфера безграничного веселья и праздника. Музыка задорно гремела, пары танцевали, девушки флиртовали, а мужчины громогласно смеялись. Одна я казалась недовольной этим праздником жизни.

Но вдруг, как по мановению волшебной палочки, музыка резко стихла, и на мгновение даже показалось, что я попросту оглохла. Затем послышались шепотки, народ расступился, освобождая мне место. Я вот сразу как-то напряглась. А с другого конца, усиленный магией, прозвучал властный голос Эльмаса:

– Дорогие гости, все вы знаете, что собрались мы здесь не спроста. Виновницей торжества является наша очаровательная Светлана Поднебесная, которая оказалась посланницей самих Богов.

Эльмас расплылся в радушной улыбке, которая, тем не менее, не затронула его глаза. Они остались холодными и… предупреждающими? Да, определенно. Он предупреждал о многом: о моих будущих действиях, сказанных словах, которые могут оказаться ему не по нраву, о грядущей опасности. А еще неизбежности и невозможности что-либо изменить.

Зал, точно растревоженный улей, разразился громким шепотом, вздохами и улюлюканьем. Я вжала голову в плечи и попыталась задом выйти обратно на улицу. Но меня остановили теплые руки, которые легли на плечи, а после подтолкнули к центру зала.

Арольд дождался, когда стихнет гул многочисленных голосов и продолжил:

– Лана избавила нас от последовательницы самого Моргота, которая убивала наших детей! Она положила конец всем несчастьям и дала надежду на счастливое будущее.

Меня все также толкали чьи-то руки, я стала озираться по сторонам, заметила Жана и его странный, словно извиняющийся, взгляд и поняла, что сейчас точно что-то будет.

– И в благодарность за ее великие деяния мой сын – наследный принц, Доржан Атияма Блак – хочет преподнести ей подарок. – победно улыбаясь, закончил Эльмас.

Ей-богу раздалась барабанная дробь, а меня подвели к ступеням перед троном. Эльмас начал медленно спускаться, а мне так и захотелось, чтобы он пересчитал все эти ступени своей величественной задницей. Но нет, он спокойно спустился, протянул Жану, который уже успел отлепить свои руки от моих плеч, какую-то коробочку и нацепил на лицо лицемерную улыбку. При этом победно глядя на меня.

Жан встал передо мной и открыл коробочку с безумно красивым браслетом, украшенным сотней драгоценных камней, а из зала послышался слаженный стон.

И вот сейчас я поняла, к чему все идет, но я так просто не сдамся. И пусть актриса из меня, как из тыквы граната, получается только в экстренных случаях, а случай сейчас именно такой. Я стала оседать, закидывая голову назад, и очень натурально (ну я на это надеюсь) теряя сознание. Кто-то меня подхватил за талию и стал чем-то махать у моего носа. Честно, было крайне сложно сдержаться и не заржать. Но от этого зависела моя жизнь, поэтому я держалась стойко. Видимо, поняв, что приходить в себя я не намерена, меня куда-то потащили.

Спустя бесконечное число шагов, меня-таки куда-то принесли и положили. Я продолжала притворяться мертвой, как опоссум, искренне надеясь, что у меня отлично получается (все-таки никто пока не раскусил. Верно?). Услышала, как вдалеке кто-то переговаривается. Затем ко мне подошли, провели непонятные манипуляции, отчего я почувствовала, как по телу пробежало тепло.

– У девочки нервное истощение, – тихо сказал голос. – Дали бы вы ей отдохнуть, а не таскали по балам.

Вот тут я голос полностью поддерживала. Я и дня спокойно прожить не могу.

– Пожалуйста, выйдите все из покоев. Ей надо поспать. – И мне на лоб легла холодная ладонь, из-за чего я чуть не дернулась, в глазах стало темнеть, отправляя меня в сон без сновидений.

Глава 35

– О, Бо-о-оже, что это за во-ой? – простонала я, закрывая уши руками. Попыталась закрыть их подушкой, но не помогло. Открыла глаза – за окном едва встает солнце, а из ванной доносятся такие страшные звуки, что мартовские коты точно бы позавидовали. Вместе с медведем, который хорошо потоптался на ухе, не обделив и второе.

Не-ет, ну надо же, никогда бы не подумала, что настолько плохо петь вообще возможно. И под очередной вой сирены, я кубарем слетела с кровати, запутавшись во вчерашнем платье и больно стукнувшись коленом. После чего мое утреннее настроение не просто стремилось к нулю, а уходило в отрицательную плоскость. Как ниндзя я вскочила на ноги и, стреляя искрами из глаз, влетела в ванную.

Но кто ж знал, что в одной маленькой мне окажется столько силы? Пока я летела, банный певец закончил мыльно-рыльные процедуры и собрался выходить. А тут несусь я, красиво распахивая дверь, и хорошенько ей прикладываю нарушителя моего спокойствия. Слышится душераздирающий стон и грохот падающего тела. А затем тишина.

На мгновение я испугалась, что убила идиота. А потом увидела Жана, распластанного на полу, успокоилась. Этого убить я точно не могла.

Тело зашевелилось, хватаясь за голову.

– Ты как? – тихо спросила я, трогая назревающую шишку, – Давай помогу подняться?

– Помолчи немного, р-Лана. – прорычал Жан.

– Эм-м… Жан, а ты можешь полежать в другом месте? – осторожно поинтересовалась я, удивляясь, как в моем имени могли оказаться рычащие нотки.

Он совсем не по-доброму посмотрел на меня, но все же медленно поднялся на ноги и выполз из ванной. Я быстро закрыла дверь на засов и вздохнула, думая о том, что надо скорее валить отсюда, пока я не убила его.

Мылась я за рекордные сроки, не забыв заклинанием снять прическу и макияж. Во мне зрела тревожность и все время казалось, что кто-то за мной следит. Быстро накинула на себя халат, потуже затянув пояс и завязав на два узла. А потом я подумала и завязала еще и третий. И тихо открывая дверь высунула сначала нос, огляделась. Когда поняла, что в спальне никого, выползла вся.

Первый осмотр показал, что я снова в других покоях. Эти были больше раза в два, а то и три. Кровать впечатляла своими размерами и цветом. Она была ослепительно белая. Прикроватные тумбочки напротив были темные. Окна украшал такой же белоснежный легкий тюль, который красиво развевался при дуновении ветра из открытого окна. Сами окна представлены в форме эркера, который вел, по всей видимости на террасу или балкон. На полу пушистый серый ковер, стены украшены множеством зеркал круглой формы и в виде солнца. В углу расположилось удлиненное кресло с местом для ног и наваленной на него одеждой. Из спальни вели три двери, одна – в ванную, вторая, как оказалось, – в гардероб, а третья – в гостиную. В гардеробе мне ловить нечего, поэтому направилась в гостиную. Там уже ждал накрытый завтраком стол. Я, как котик, шла на аромат, предвкушая, как вгрызусь вон в ту-у булочку.

– Кх-кх, – раздалось за спиной. Какое-то время я постояла, надеясь, что мне показалось, но после очередного “Кх” развернулась.

– Доброе утро, Жан, – расплылась в улыбке я.

– Доброе утро, Лана, – было мне ответом. Жан очень медленно поднялся с дивана и направился ко мне. Я же напряглась. После всего случившегося я просто не представляла, что от него ожидать. А моя интуиция говорила, что все не то, чем кажется, а следовательно, нужно быть начеку. – Позавтракаем вместе?

– Давай, – согласилась я. Мужчина отодвинул мне стул, помогая сесть, и уселся сам.

Мы начали неспешно греметь вилками по тарелке, и я не выдержав гнетущей тишины сказала:

– Извини меня за дверь. Я не хотела.

– Да ничего. Уже все прошло. Ты меня тоже извини за вчерашнее.

– Жан, зачем тебе все это? – отложив вилку, решила поговорить с ним начистоту, – Я правда не хочу выходить замуж. И тем более мне не нравится весь тот спектакль, что вы с отцом устроили. Какие-то смотрины, похищение. Может быть у вас это вполне нормально, но для меня это дико…

– Ты мне правда нравишься, Лана. Возможно, где-то я перегнул палку, но только лишь потому, что не думал, что тебя это может обидеть.

– Что-то я сомневаюсь, что ты не думал, что меня это может обидеть, – недоверчиво покачала головой. – Ты знаешь, что я не из этого мира. И ни за что не поверю, что ты решил, будто я сразу соглашусь на этот непонятный брак. За девушкой надо ухаживать, надо лучше узнать друг друга. В конце концов, чтобы жениться, надо полюбить. А не по-тихому перетащить, пока она спит, и также по-тихому повести под венец. – задумавшись на мгновение, я продолжила. – Кстати, как ты меня сюда перетащил?

Жан отвел глаза и посмотрел в окно, что-то пытаясь там отыскать. То ли совесть, то ли ответы. Меня бы устроили оба варианта.

– Это все отец. Я даже сам не знаю, как ему удалось это. К сожалению, у него очень много тайн, в которые я просто не хочу лезть… – не отрывая взгляда от окна, ответил Жан.

Вот смотрю на него, на то, как он хмурит брови, а в глазах стоит печаль и тоска, и мне становится жаль его. Он старается казаться разгильдяем и бабником, безрассудным и думающим только о себе и своих желаниях, весельчаком и простаком. Но я знаю, что он не такой. Что за этой маской скрывается серьезный молодой мужчина, умный, проницательный и достаточно жесткий. Только вот зачем ему эта маска? Ума не приложу, но чувствую, что он не ответит.

– Мир? – неожиданно вырвав меня из размышлений, он улыбнулся своей безупречной улыбкой и протянул руку.

– Мир, но давай больше никаких подвохов? – ответив на его рукопожатие, строго сказала я.

– Никаких, – поднял руки в примирительном жесте. – Только прими, пожалуйста, от меня подарок. В знак, так сказать, нашего перемирия. – он сделал невинную мордашку и протянул мне вчерашний браслет.

“Так, значит? Ну-ну, никаких подвохов. А я ему даже почти поверила…” – негодовала я про себя, а жалость к нему тут же испарилась. Не хочет по-хорошему, продолжает играть только ему понятную роль, значит, будет по-плохому.

– Спасибо, не надо, – для убедительности я помахала головой и руки сложила на груди. – Не нужны мне подарки. Лучше отпусти меня.

– Это просто подарок, Лана. – он попытался взять мою руку и вложить в нее браслет.

– Да не хочу я! – мои руки среагировали быстрее, чем мозг, и опрокинули на его голову остатки кофе. Затем я вскочила со стула и задала стрекача.

– Сто-о-о-ой! – яростно взревел он, шипя и отплевываясь от горячего кофе.

А я бежала вперед, перепрыгивая горной козочкой через все препятствия, оказавшиеся на моем пути. Периодически опрокидывая назад все, что случайным образом попадалось под руки: вазы, что со звоном разбивались, стулья, падающие с глухим стуком, даже умудрилась свалить кресло, удивившись своей недюжинной силе.

А своей не слишком контролируемой магией, старалась заморозить пол, сделав из него каток, от чего сама чуть не растянулась в шпагате.

Каждый раз нервно оглядываясь, видела дикий взгляд Жана, не суливший мне ничего хорошего, и бежала пуще прежнего. Но добежав до спальни, грустно осознала, что бежать мне больше некуда.

Жан медленно показался в дверях, заставляя меня пятиться. Но его “медлительность” была обманчивой, напомнившей мне, что передо мной не просто мужчина, а самый сильный огненный маг. Взгляд его натурально пылал, по рукам блуждало пламя, постепенно сжигающее рубашку. Оно то перекидывалось ему на грудь, то лизало плечи, словно спрашивая разрешения немножко меня “покусать”.

– Ты-р совсем ополоумела-р? – рычал он, немного успокаивая магию и усмиряя огонь.

– Отпусти меня, а? – умоляюще смотрела на него и, на всякий случай, поглядывала по сторонам, ища пути отступления.

Жан проследил за моим взглядом, победно оскалился, и в мою сторону полетело огненное лассо, обвившееся вокруг щиколоток. Затем он резко сделал пас рукой, и я упала на задницу. Слезы брызнули из глаз от боли и обиды.

Я создала воздушный пульсар и кинула в него, попав точнехонько в переносицу. Он, на миг потеряв концентрацию, отпустил лассо, а я стала пятится назад, уперевшись спиной в кровать.

Очухался он достаточно быстро, что привело меня в еще больший ужас, и стал надвигаться, как хищник на свою жертву, явно смакуя момент. Схватил меня за ноги, потянул на себя и опрокинул на спину, нависнув надо мной. Намекая, что наш “разговор” закончен и переведен в горизонтальную плоскость. Он начал гладить мое тело, постепенно задирая халат. Целовал и кусал мою шею и грудь.

Когда от переживаемых эмоций я была готова хлопнуться в обморок, бросила случайный взгляд под кровать и… Замахнувшись, опустила на голову Жана, активно выцеловающему мой живот, ночной горшок. Раздался гулкий “дзыыынь”, Жан рухнул без сознания, придавив меня своим телом. Как оказался под кроватью ночной горшок, мне даже думать не хотелось. Да может и не он это вовсе. Я лежала погребенная под огромной тушей и не могла вздохнуть.

С горем пополам я из-под него вылезла и стала думать, что мне делать дальше. Первым делом окинула себя взглядом, обнаружив полностью распахнутый халат. И как только он успел развязать три моих узла.

Затем я прощупала пульс, убедившись, что он живой. А после меня посетила гениальная мысль его связать. Ну на всякий случай, чтобы больше не распускал свои руки.

Я быстро сняла со штор веревки. Идею привязать его к кровати я отмела сразу. Так как она деревянная, а он огненный маг, сожжет и не заметит. Я сама уже так делала. Поэтому, заприметив огромную чугунную ванну на чудовищных ножках, стала думать, как мне этого медведя туда оттащить.

Попыхтеть мне пришлось изрядно. Сдвинуть его за раз мне удавалось буквально на пару сантиметров, и каждый раз я молилась, лишь бы он только не очнулся, и у меня не развязался пупок.

Дотащив его до ванны, я одну руку привязала к чудовищной ножке, а вторую решила привязать к унитазу. Так оно надежней. Довольная проделанной работой, наложила еще удерживающие чары на веревки с помощью силы энергии. Она чужда ему, так что не должен легко снять. Спасибо Энвери, который активно занимался моим обучением, и попытался вместить в мою голову всего по чуть-чуть. Мысли о нем растеклись горечью в сердце. Представляю, как он сейчас мучается. Я даже за Олега меньше переживала, потому что знала, что он в надежных руках, Эн позаботиться о нем, как о собственном сыне. Но сам будет рвать и метать.

С этими мыслями я устало села на пол напротив Жана. Посмотрела на его умиротворенное лицо, которое, кажется, потихоньку начинала ненавидеть. И прикидывала, что с таким успехом не избежать мне смертоубийства. Потому что в голове так и мелькали красочные картинки из разряда “1001 способ убить жениха и будущего свекра”.

От фантазии, как Жана и Арольда уменьшили до размера муравья, а затем пытались давить пальчиком, меня отвлек стон. Я резко подскочила, вооружившись какой-то вазой. Явно антикварной и очень дорогой.

Жан распахнул глаза, оценил обстановку, в которой он оказался. Посмотрел на меня с вазой, на себя, лежащего практически в обнимку с унитазом. Дернулся, но веревки держали крепко.

– Ты нормальная? – подозрительно спросил он.

А я посмотрела на него другими глазами. Он лежит, связанный на полу, рядом с белым другом. Под глазом назревает фингал, рядом с первой шишкой выросла вторая. На волосах и лице следы кофе. В глазах тоска и обреченность. И не смогла удержать рвущийся и разрывающий меня хохот. Схватилась за живот, согнувшись от смеха.

– Ды-а-а? – ответила я, а может спросила, не совсем уверенная в своей нормальности. Ни один нормальный человек не будет так ржать после того, как его чуть не убили, не изнасиловали и не выдали замуж. Но я стонала от хохота, вытирая ладонью крупные слезы. – Про-ости, я… аха-ха-ха, сейчас-сейчас, о-о-охо. – видя с каким недоверием он на меня смотрит, снова сложилась от хохота и не могла произнести ни одного слова.

– Может ты меня развяжешь? – спросил он, дождавшись, когда я, наконец, перестану истерично ржать.

– Развяжу, когда закончатся 3 дня, и ты меня отпустишь домой. – уже совершенно серьезно ответила я.

– Ты знаешь и про это… – опустив глаза, сказал он.

– А ты считаешь, что не должна?

Я сделала небольшую паузу, в надежде достучаться до этого человека, и заглядывала в глаза. Но он упорно смотрел в пол.

– И про браслет я знаю, что он является согласием на брак. Я только вот одного никак не могу понять, зачем тебе все это? – устало вздохнула, присаживаясь рядом.

– Ты хотел обманом женить меня, но разве такой брак может быть счастливым? И почему ты согласен быть вторым мужем, если по вашим же законом, ты должен отдать ВСЕ первому? Не знаю, можно ли отдать трон… Но подразумеваю, раз ты бастард, то тут есть какая-то лазейка. – Жан упорно игнорировал мои вопросы, пребывая в своих мыслях.

– Хотя честно, мне плевать на ваши правила, на твой трон, на кучу мужей и все, что с этим связано. Я искренне сочувствую тебе. – тут он вскинул на меня свой пораженный взгляд. – Ты мне нравился, был другом, да и просто казался нормальным, адекватным человеком. А теперь я вижу, что у тебя напрочь отсутствует самоуважение, уважение чужих границ и чужого мнения. Ты готов идти по головам, лишь бы добиться своего.

– Ты не понимаешь… – прошептал он, а в глазах плескалось раскаянье.

– Так объясни мне! Я же вижу, что ты что-то скрываешь. В этом замешан твой отец, да? – закипала я, как чайник, и нисколько бы не удивилась, увидев, как из ушей идет возмущенный пар.

– Не могу. – отвернулся он, не желая больше говорить.

– Ар-р-р, как же я устала от ваших проблем, которые вы все почему-то соизволили решать за мой счет. – прорычала я и вышла из ванной, громко хлопнув дверью.

Обессиленно упав на кровать, я стала звать Кыша.

– Кыш, миленький, отзовись. Мне твоя помощь нужна… – но в ответ только тишина. Я укрылась одеялом, свернулась калачиком и принялась упиваться жалостью к себе.

Глава 36

Мас Энвери

Я нес крепко уснувшую девушку на своих руках, вдыхал ее аромат и чувствовал себя по-настоящему счастливым. Знать, что мои чувства взаимны оказалось настолько приятным, что порой я завидовал сам себе.

Я решил отнести Лану в свои покои. После такого тяжелого ритуала ей нужен хороший сон, а с Олегом у нее не получится отдохнуть. Аккуратно уложил ее на кровать, укрыв одеялом, и вышел из спальни, тихо прикрыв дверь. И направился в кабинет, где меня уже ждал Лиан. Нам предстояло решить еще немало дел.

– Провел ритуал? – сразу с порога спросил друг, покручивая в руках бокал с янтарной жидкостью.

– Провел. Крепкая она, конечно. Не чета большинству наших парней. – с чувством переполняющей гордости, ответил я.

– О-о-о, я уверен, что с ней у тебя жизнь спокойной не будет никогда, – хохотнул Лиан, устраиваясь на диване.

Я прошел мимо друга к стене. Отодвинул, нажатием на специальный артефакт, деревянную панель, откуда с тихим шипением выехал бар. Выбрал себе напиток и плеснул в бокал, закинув туда еще пару кубиков льда.

– Сплюнь. Хватит с нас приключений. – прошел я к своему креслу и сел в него, принявшись говорить о работе.

– Ладно, перейдем к делу. Надо восстановить Беорциге. Я думаю, отныне это место можно считать безопасным. И уже через неделю сын Маса Вало должен получить силу. Надо успеть к этому времени.

– Договоримся с магами земли, чтобы они быстрее ликвидировали последствия взрыва, а дальше мы уже сами. Еще я подумал, раз перо феникса изначально было там, надо его туда и вернуть. Тогда мы сумеем наконец восстановить баланс. – предложил я.

– Я тоже об этом подумал. Так и сделаем.

Мы еще какое-то время обсудили текущие дела, которые немного запустили за последнее время и разошлись. Лиан вернулся во дворец, а я пошел к Лане. По дороге проверил Олега.

Мальчик гулял на улице вместе с Сираджем и старался помочь лаккараку обрести физическое тело. Пока Ар мог только лишь своей тенью оборачиваться, напоминая больше призрака, нежели коня.

Олег начавший практиковаться в магии, как любой ребенок, свято верил, что он уже все умеет. Поэтому пытался поделиться своей силой с Аром, отчего у того только светился хвост, а все тело оставалось темным и почти прозрачным. Но малец был крайне доволен результатом, утверждая, что еще чуть-чуть и все получится.

Я немного поиграл с ним, с удовольствием отмечая, что мне безумно нравится проводить с ребенком время. Раньше я детей, мягко говоря, опасался. Да и в принципе не так, чтобы много их встречал. А с Олегом у нас образовалась некая связь, которая приносила радость и ощущение правильности, словно это именно то, чего мне всегда не хватало.

Когда день начал близится к вечеру, я отвел Олега на кухню, где мы вкусно поужинали за столом прислуги. Почему-то мне совершенно не хотелось сидеть в большой столовой, а хотелось тепла и уюта.

Когда мы вдвоем завалились на кухню и набросились на холодильник (как назвал его Олег), изрядно напугав этим поварих, одна, подпрыгнув от неожиданности, уронила на стол сковородку, отчего по помещению разнесся запах тлеющей скатерти, а вторая чуть не оттяпала палец большим тесаком для разделки мяса. Не став слушать наши извинения, они подхватили фартуки и выбежали из кухни. Ну а мы изучили содержимое холодильника и сковородки, наполнили тарелки ароматной едой и уселись за маленьким кухонным столом.

Олег весело рассказывал о своем брате, папе и друзьях в садике. Затрагивать тему об его отце я не стал. Хотя от мысли, что у него он есть, кольнуло сердце и прокатилась ревность. Ведь я уже считал этого ребенка своим.

Поужинав, я проводил мальца в детскую и искупал. Меня очень позабавило, как он ванну называет ванной на чудовищных ножках. Олег усердно практиковался с магией воды, извергая пузыри, фонтан и водопад, после чего пришлось вытирать даже стены.

– Я очень рад, что мы попали к тебе, – обняв меня, сказал Олег.

– И я очень рад, – потрепав парнишку по голове, укрыл одеялом, включил ночник и вышел, пожелав сладких снов.

Когда я вошел в свои покои, сразу отметил, как изменился здесь запах. Воздух был наполнен ароматом свежести и легкости. Лана все также спала в кровати, подложив ладошку под щеку. Я быстро принял душ и лег рядом, крепко ее обняв. И практически мгновенно провалился в сон, ощущая тепло и спокойствие.

Под утро я резко проснулся от того, что почувствовал, как Лана исчезла. Я распахнул глаза и только успел увидеть, как ее силуэт просто растворяется в воздухе.

– Лана! – закричал я. Но ее уже не было. Я попытался магией отследить ее, но натыкался на стену. Тогда я побежал в свой кабинет. Меня утешало одно, что я успел ей подарить кулон-маячок. А значит, где бы она ни была, я ее найду.

Одним резким движением, я скинул со стола все вещи, и в кое-то веке не поморщился от устроенного беспорядка. Разложил карту всей Альмы и нарисовал прямо на ней руну поиска, расставил свечи и кристаллы накопители и распределители. В руке зажал артефакт поиска, настроенный на маячок в кулоне Ланы. И приступил к чтению заклинания. Я читал снова и снова, каждый раз вливая в кристалл все больше силы.

На этот ритуал я потратил 3 часа. И когда время близилось к обеду, я нашел ее, увидев, как на карте бледно мерцает точка в месте расположения замка Эльмаса Арольда.

– Вот дерьмо! – зарычал я, – Она у Жана.

Со злости я скинул все со стола, разбив все кристаллы и чуть не устроив пожар.

– Надо было еще тогда хорошенько вправить ему мозги, чтобы он боялся даже посмотреть в ее сторону. А я расслабился, думая, что Лана теперь моя. – корил я себя, останавливая разрастающееся пламя.

– Ар, тащи сюда свой хвост!

– А повежливее можно? – фыркнул он, но появился практически сразу.

– А у тебя что-то, кроме хвоста есть? – посмотрел я на это прозрачное чудо со светящимся хвостом. – Так, не время сейчас. Лану похитил Доржан. А ты знаешь, к чему это может привести. Надо что-то делать.

– Сейчас мне не хватит сил ее перенести, – понуро опустив прозрачную голову, ответил конь.

– Но предупредить ты ее хотя бы можешь?

– Да, я попробую достучаться, но мне нужно больше энергии. Надо к Манару. – ответил он.

Кивнув лаккараку, я выбежал из кабинета, отдал распоряжения слугам, чтобы следили за Олегом в оба, и понесся к волару. Ар своей призрачной тенью ждал меня уже там, так что мы сразу же отправились к водопаду.

Долетел я в рекордно короткие сроки. Водопад встретил нас прохладой и брызгами искристых капель, но созерцать всю его красоту не было никакого желания. Лаккарак сразу же нырнул в него, а я принялся ждать, сев на скамейку у самой кромки воды.

Прошло не меньше двух часов, а я уже весь извелся от бездействия. Меня просто сводил с ума тот факт, что я не могу отправиться к этому чудаку на букву “му” и забрать Лану.

Когда Ар появился из воды, сказав, что ему удалось поговорить с девушкой, я был уже готов сам запрыгнуть в Манар, только чтобы поторопить его прозрачную задницу.

– Ты точно сказал, что нельзя принимать браслет? – в очередной раз спросил я.

– Да, точно! Угомонись. Она знает и про браслет, и про 3 дня. – рыча совсем не по-лошадиному, ответил Ар.

– И что нам теперь делать? – обреченно сев в волар, я спросил скорее у себя.

– Ждать. Больше я ничем пока помочь не могу.

Глава 37

Сколько прошло времени, пока я предавалась жалости, я не знаю. Отвлек меня Жан.

– Ла-а-ана, развяжи меня, ну пожалуйста. У меня уже все затекло. Я же не могу тут весь день пролежать. Ну будь ты человеком. Ла-а-ана, – кричал он из ванной.

А мне из-за накатившей апатии было абсолютно все равно, что у него там затекло. О чем я ему и сообщила.

– Да что ж ты за ведьма такая! – еще пуще злился он.

– Не ведьма, а дура. – грустно думала я.

Сначала пожалею, а потом буду думать, что с этим пожалетым делать. Нет уж, пусть посидит денек-другой, глядишь – поумнеет, может даже серьезными делами займется, выкинув из головы все непотребства.

Я схватила с кровати одеяло и подушку и поволокла все это добро в ванную. Подложила Жану под спину подушку и укрыла одеялком. Даже подоткнула его под бочка, как делала это сыну.

Наблюдая за моими нехитрыми манипуляциями, он оскалился и спросил:

– А когда приспичит в туалет, что делать будешь? – и демонстративно покрутил рукой, привязанной к унитазу.

А я оскалилась в ответ и показала тот самый горшок, от которого у него на лбу красовалась шишка размером с грецкий орех. И от бедра, обняв горшок, вышла из ванной.

Свежим взглядом окинула то, что осталось от этих покоев. Присвистнув, вышла в гостиную.

Ай да я, ай да молодец.

Помещение было больше похоже на поле после боевых действий: мебель перевернута, половина бьющегося разбита, зеркала и те со стен попадали. И когда мы только успели? Хрустя осколками под ногами, подошла к столу, который залил кофе. Булочки и круассаны вздулись и размякли, бутерброды безнадежно испорчены. Поэтому схватив со стола фрукт, похожий на яблоко, вгрызлась в него.

Интересно, почему к нам в покои никто не вошел? Хотя наверняка посчитала, что мы тут любовным утехам предаемся. Покачав головой, взглянула в окно, за которым уже высоко стояло солнце.

Апатия немного откатила, и я приняла решение, что пора действовать. Я подошла к балконным дверям, распахнула их и вышла на улицу. Вдохнула свежий и теплый воздух, прошла к перилам. Мне хотелось верить, что я смогу сбежать отсюда. Я свесилась за перила и прикинула, что мы находимся на 3-4 этаже.

– Да-а. Высоковато. – прошептала себе под нос и вернулась в гостиную.

Подергала тюль на окнах, но он был таким тонким, что бессмысленно было надеяться, что я по нему слезу, а не расшибусь в лепешку. Тогда я подумала, что спуститься по карнизу не такая и плохая идея. Только не в халате, окинув себя взглядом, решила я.

Стремительным шагом направилась в гардеробную. Вещи там оказались только мужские. Жан, видимо не подготовился к моему похищению. Ну да ладно.

Я выудила брюки, похожие не то на кальсоны, не то на бриджи для верховой езды, в общем были самые “тоненькие”, и я надеялась, что не должны с меня свалиться.

Хихикая и представляя, как я ползу по карнизу, а с меня сваливаются штаны, демонстрируя мой прекрасный зад, накинула простую белую рубашку, завязав узлом на поясе. На ноги надела свои бальные туфли. Выглядела я совершенно нелепо, но выбирать не приходится.

– Ты что там задумала? А, Лана? – крикнул Жан, видимо заметив мои метания.

– Ничего, – крикнула в ответ. – Ты лежи там, отдыхай.

Аккуратно озираясь по сторонам, я вышла из гардеробной и направилась к кровати. Благо она находилась отдаленно от двери в ванную.

– Я отсюда слышу, как твой мозг прорабатывает очередную пакость! Прекращай!

– Да ничего он не прорабатывает! Не говори ерунды, – подхватив вторую подушку с кровати, понеслась я к балкону, стараясь, как можно меньше хрустеть осколками.

Сняла со шторы последнюю веревку и закрепила подушку на своей заднице. Ну а что? Я себя знаю. Обязательно приземлюсь на землю своей филейной частью, она у меня самая увесистая, вот и притягивается ко всему плоскому.

Похлопав обновленную мадам сижу, вышла на балкон и, пылая энтузиазмом и решимостью, перелезла через перила. Тут же в меня ударил порыв ветра, так и норовящий скинуть вниз. Я, до побелевших костяшек, вцепилась в стеклянное ограждение. Ладошки начали стремительно потеть, добавляя еще больше острых ощущений.

– Мам-мочки… – закрыла я глаза. А потом все-таки подумав, что с закрытыми глазами лезть будет намного сложнее, открыла. Сделала медленный шаг, затем еще один.

– Ты что там делаешь?!! – из ниоткуда взревел страшный голос. А я испугалась. И да – отпустила руки.

“Поздравляю, Лана, ты ДУРА” – с этой мыслью я отправилась в небытие.

Глава 38

Пришла в себя я на удивление легко. Ни тебе тошноты, головной боли, искр из глаз. И я как-то сразу легко приняла мысль, что пожила я достаточно, мир спасла – можно и на тот свет отправиться. Но свет в конце тоннеля оказался обманкой и заманухой, а я снова вляпалась во что-то дурно пахнущее.

– П-пф-ф, – недовольно фыркнула я. – Этим вы меня не удивили. – сказала я, рассматривая темные стены из необработанного камня, где пахло сыростью и затхлостью.

Но когда мимо моих ног с жутким писком и стуком когтяжек по каменному полу, усиленными гулким эхом, пробежала крыса, я заверещала похлеще взбесившегося носорога и запрыгнула на жесткую кушетку.

– Ладно-ладно, беру свои слова назад. – трясясь как осиновый лист, проворчала я.

– Ну и куда ты собралась, девочка? – с легкой издевкой проговорил голос, обладателя которого в этой темноте было совершенно не разглядеть.

– Домой? – то ли ответила, то ли спросила я.

– А как же свадьба? – бархатным голосом с легкой хрипотцой поинтересовался мой таинственный незнакомец.

– Я уже говорила, что не выйду замуж за Жана. И мое мнение не изменилось.

– Так это дело поправимое… – загадочно ответили мне. – У меня есть один способ, заставить тебя передумать.

И тут зажегся свет, заставив меня зажмурить глаза. Когда я немного проморгалась и привыкла к яркости, увидела на соседней койке маленького мальчика, напуганного до икоты и привязанного к спинке изголовья. Им оказался мой сын.

– Милый мой, Олежек… – подбежала я к нему, привлекая к себе. – Что с тобой? Ты почему молчишь?? – сын только повертел головой из стороны в сторону и уставился на меня глазами, полными слез.

– Что вы с ним сделали??? – орала я, задыхаясь от ярости и гнева.

А еще от жгучей ненависти, впервые настолько затопившей мое сердце. Она буквально душила изнутри, убивая все живое во мне, веру в лучшее, веру в людей, веру в то, что зло обязательно будет наказано.

– Все с ним в порядке. Просто наложили заклинание немоты. А то верещал здесь похлеще тебя. – ответил мне Эльмас Арольд, презрительно морща нос, глядя на нас в маленькое окошко.

– Что. Вам. Нужно? – цедя слова сквозь зубы, но глядя прямо в глаза, проговорила я.

– Чтобы ты вышла замуж за Жана. Только и всего. И я сразу отпущу мальчишку.

От взгляда этого мужчины по спине пробежал холод, он так и кричал, что больше мне не отвертеться. Я ему была нужна, и он получил меня, полностью завладев властью надо мной. Я бросила взгляд на сына, который тихо сидел на кушетке, смотрел на меня огромными глазами и, кажется, практически не дышал. Кто знает, как долго он тут? И что с ним делали… Об этом мне даже думать было страшно.

– Хорошо. Но только при условии, что Олег пойдет со мной. И будет все время рядом.

– Договорились, – широко улыбнулся Арольд, явно смакуя момент.

И как он мне в день встречи мог показаться хорошим? В этих глазах нет ни намека на человечность. Один лед и что-то еще древнее, неотвратимое, что приводит в ужас, а все нутро сжимается, мечтая стать невидимым.

Тут звякнули ключи и лязгнул замок, открывая дверь нашей темницы, а в проходе показался страж жуткой наружности. Он пугал одним своим видом, напоминая Кощея Бессмертного. Кожа была бледная зелено-желтоватого цвета, словно никогда не видела солнечный свет, губы кривил в наглой усмешке, а маленькие глазки горели красным, как у крысы. Меня передернуло от одного его вида. Страж, заметив это, облизнул губы, и медленно подошел ко мне, хватая со всей силы за руку.

– Э-эй, отпусти. Я сама пойду! – вырывая из его захвата руку, кричала я. – И мы же договорились, что сын пойдет со мной! Отвязывай его сейчас же!

– Отвяжи его, Дарт. – раздался голос Арольда.

Страж, плотоядно стреляя в меня глазами, подошел к сыну и разрезал веревки на руках Олега одним быстрым движением клинка. Что я только и успела с ужасом взвизгнуть. Подбежала к сыну и крепко его обняла.

– Сними еще с него заклятие. Он не будет кричать. Так ведь, малыш? – с надеждой посмотрела я на ребенка. Олег осторожно кивнул головой в знак согласия.

– Много же ты ставишь условий, принцесса. Ну да ладно, я сегодня добрый. – он махнул рукой, а в районе рта сына засияло белым, и он смог открыть рот, сделав глубокий вздох.

– Все хорошо, малыш? – тихо спросила я.

– Да-а… – прохрипел надорванным голосом Олег.

– Идем! Хватит тянуть время. – Эльмас явно уже начал терять терпение, поэтому мы не стали искушать судьбу и просто вышли из темницы.

Нас вели какими-то коридорами, сворачивая то в одну сторону, то в другую. Я честно пыталась запоминать и считать шаги и переходы, но в какой-то момент поняла, что это бесполезно. Спустя минут 15 мы оказались в небольшой комнатке круглой формы. В ней полностью отсутствовала мебель, только на стенах висело несколько зажженных факелов, тускло отбрасывающих желтый свет.

Страж толкнул нас в спину, отчего мы не смогли устоять на ногах и упали на колени. Перед нами встал Эльмас и с полным превосходством произнес:

– Ну что, строптивая девчонка, не так и сложно оказалось тебя поставить на колени.

Я не стала ему отвечать, только пыталась испепелить своим взглядом. Жаль не получилось. Я усердно призывала свою магию, но здесь ее словно что-то глушило. Я чувствовала, как она рвется во мне, но выйти не может.

Хмыкнув Арольд, отвернулся, провел рукой по воздуху, словно открывая невидимую дверь. Тонкая линия засветилась белым светом и стала расширяться до расстояния, чтобы сквозь него мог пройти человек. Им оказался портал.

Первым туда шагнул Эльмас. Когда же он скрылся, во мне зародилась идея, попробовать сбежать, но наш тюремщик, словно почувствовал мои поползновения, схватил за волосы и резко дернул наверх, заставив встать на ноги.

Я взвыла от боли и, глотая слезы, подняла Олега и вместе с ним шагнула в портал, который явно не сулил нам ничего хорошего.

Глава 39

Надо сказать, что перемещение порталом куда приятнее, чем пером и лаккараком. На мгновение мир начал выцветать, словно кто-то высасывал всю яркость пылесосом. А потом, выйдя из него, все быстро вернулось на круги своя – мир обрел четкость и краски.

Но одна мысль не давала мне покоя. Про порталы я читала книжки на Земле. А тут не встречала даже ни одного упоминания о магах, которые бы так путешествовали. На воларах, на родарах, на лошадях – да, но не порталами.

Мы вышли в большом зале, в котором царила звенящая тишина. Эхом раздались чьи-то шаги, шелест ткани и нервное сопение. К Арольду стремительно подошел старичок, облаченный в потускневший балахон.

– У нас все готово, Эльмас Арольд. Мы можем начать? – проговорил старик, бегая глазками и теребя рукава балахона. А еще он с некоторой опаской поглядывал на Эльмаса, что его напряжение передалось и мне.

– Да. Только сначала девушке необходимо подготовиться. Не каждый же день выходят замуж. – победно скалясь, ответил мужчина, ненависть к которому перешла все возможные границы.

Я даже на мгновение испугалась саму себя, ощущая непреодолимое желание вцепиться ему в горло и вгрызаться в него зубами. А затем вырвать из груди сердце и отчаянно топтать его ногами. Также, как он втоптал все наши мечты и желания.

Я всегда была неунывающим человеком, стремящимся видеть все хорошее. Но тут его просто не было. Совсем, абсолютно, окончательно и бесповоротно. У меня остался только единственный путь – выйти замуж за его сына, иначе, я уверена, что он не оставит в живых моего. И, крепко прижимая к своему боку Олега, я пошла вслед за старичком.

Старик был какой-то дерганный и нервный, словно это его сейчас выдадут замуж. Привел нас к неприметной комнатке, каждый раз вздрагивая от шума собственно балахона, ударяющего его по пяткам.

Комната оказалась совсем крошечной, где у стены стояла одна банкетка и небольшой сундук. Из которого мне выдали простенькое белое платье, чем-то больше похожее на сорочку, нежели на свадебное. Наверное, лишний раз решили продемонстрировать мне мое место. Я быстро в него облачилась. Марафет наводить было совершенно ни к чему, поэтому через пару минут я была уже абсолютно готова. О чем и сообщила старичку, ожидающему за дверью.

А еще через 5 минут я стояла напротив алтаря, рядом с мужчиной, которого когда-то считала своим другом.

Жан не произнес ни единого слова. Он даже не соизволил посмотреть на меня. А я горько взглянула на сына, которого так и продолжала держать за руку. В этот момент мне было жалко не себя, а Олега. Не таким я видела его счастливое детство. Сначала Беорциге, потом темница, теперь это. Как же это скажется на его психике? Я просто не представляла. Но чтобы не ждало меня в будущем, чтобы не сулил этот ненавистный брак, ребенку я постараюсь дать только лучшее. Поэтому я улыбнулась, глядя в ласковые глаза сына, который также пытался меня поддержать, и окинула взглядом место проведения этой свадьбы.

В зале (видимо храма) царил полумрак, который разбавляли зажженные свечи. Алтарь, явно повидавший виды, был весь в трещинах и, кажется, даже в паутине. Жрец, которым оказался тот самый старичок, заунывно читал свою речь, о взаимной любви, верности, обещании беречь друг друга. А я уже не строила никаких иллюзий по поду этого брака. Я стану кем-то вроде рабыни для утех, удел которой услаждать мужа и рожать ему магически одаренных детей. Как я оказалась в этой ситуации, я не понимала. Но ради того, чтобы сын был рядом со мной, сделаю все, что требуется.

Жан взял меня за руку, вырывая из горьких мыслей, а жрец спросил:

– Клянетесь ли вы любить и почитать, беречь и защищать друг друга, делить горе и радости?

– Клянусь! – громко ответил Жан.

Я посмотрела на моего почти супруга, который все также смотрел четко перед собой. Он и бровью не повел, давая свою клятву.

– Клянусь, – шепотом ответила я, уже не в состоянии сдерживать слез.

После моего согласия жрец протянул кубок, а Жан выпустил мою руку и неожиданно полоснул кинжалом по своей ладони. Сжав кулак над кубком, я смотрела, как вязкая капля крови медленно капает в него. Затем он протянул кинжал мне. Я помотала головой, пряча руку за спину. Тогда он схватил ее, разжал ладонь и полоснул по ней ритуальным кинжалом. Кровь хлынула и капли попали четко в кубок.

Жрец начал петь свою непонятную песню, а наши капли крови смешались и вспыхнули белым.

Ну вот и все. Добегалась.

– Я объявляю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту. – торжественно объявил жрец, а мое сердце упало точно в пятки.

Но в следующую секунду, когда Жан потянулся ко мне за поцелуем, невиданная сила разметала нас в разные стороны. Я только и успела, что прикрыть Олега, стукнувшись самой об стену. Удар был такой силы, что дыхание сперло, и на миг мне показалось, что душа покинула мое бренное тело.

Ощущения были непередаваемые, навсегда отпечатывая этот миг в моей памяти. Я явно сломала пару ребер, которые так и норовили вылезти наружу. С моих губ сорвался короткий хрип, отозвавшийся где-то внутри новым приступом терзающей боли. Сплюнув кровь, я закашлялась, ощущая каждый свой натянутый нерв, каждую отбитую клеточку.

Я полулежала, упираясь в стену, которую только что чуть не проломила своей спиной, и очень надеялась, что я снова отключусь. Но когда это так надо, не случается. Я медленно подняла голову и попыталась вглядеться сквозь столпы пыли в происходящее. Рядом с собой почувствовала возню, видимо, Олег пытался выбраться, но я шикнула на него:

– Не высовывайся! Сиди, как можно тише. – прижимая его к себе, прошептала я, стараясь отрешится от нестерпимой боли.

А там творилось невообразимое. Повсюду летели молнии и искры, взрывалось в воздух пламя, сжигая все вокруг, слышалась песнь стали и обреченный стон людей. Когда рядом с нами врезался файербол, я, превозмогая боль, подскочила вместе с Олегом, пытаясь найти место поукромнее. Буквально в шаге от нас упала колонна, державшая свод храма, она обдала острыми осколками и практически оглушила пронзительным грохотом. Но я успела прошмыгнуть в комнатку, где переодевалась перед “торжеством”.

Быстро оглядевшись, подошла к скамейке и помогла Олегу туда забраться. Следом, ощущая, как меня покидают последние силы, забрались под лавку сама, не забыв сдвинуть небольшой сундук, чтобы хоть немного прикрыться им.

Я боялась дышать и открыть глаза. Крепко обнимала сына и молилась, чтобы мы остались живы. Хотя с учетом, полученных мной травм, сомнений на этот счет было масса. Но я надеялась, что хотя бы Олегу удастся выбраться отсюда.

Спустя минут 20 наступила оглушающая тишина. И могу с уверенностью сказать, что она казалась не менее страшной. А может даже больше. Потому что я совершенно не представляла, что там произошло, кто с кем сражался, а главное, чем все это кончилось.

Хрип собственного дыхания, заставлял меня вздрагивать, а когда я услышала хруст чьих-то шагов и разговоры, была готова распрощаться с жизнью. А затем наш сундук отлетел, а я с ужасом распахнула глаза.

Глава 40

– Лана, – услышала я, ставший уже любимым, голос.

– Эн… Эн. – и тут меня накрыло.

Рыдала я безудержно, не замечая боль, не замечая, как нас достают из наших баррикад, как нас осматривают, как пытаются поговорить. Спроси меня сейчас, почему я плачу, я бы не смогла дать внятного ответа. Видимо, накопилось: страх, боль, усталость, непонимание происходящего. Я только вцепилась в спасательные плечи Энвери и усердно заливала своими слезами его, изрядно потрепанную рубашку.

Я не заметила, как нас вынесли из ненавистного храма и посадили в волар. Я только упивалась всем тем горем, что на меня свалилось. Сейчас, как никогда мне требовалось хорошенько проплакаться, чтобы наконец суметь отпустить весь ужас. А после я просто уснула.

Проснулась я от того, что по мне кто-то прыгал.

– Ма-ама-а, проснись. Ну просыпа-а-айся. – выделывая немыслимые пируэты на моих ребрах, верещал Олег.

Стоп. Ребрах? И какая-то мысль лениво заворочалась в моей голове.

– Олег, ну дай ты маме еще поспать, – шикал Эн на моего сына и, судя по всему, стаскивая его с кровати. – Она еще не полностью восстановилась.

– Ну па-ап, у нас же дело важное! А она так все проспит. – ворчал ребенок.

Пап?! Мои глаза распахнулись сразу и уставились на двух моих любимых мужчин.

– Проснулась! – радостно завопил Олег, снова прыгая по мне.

– А что происходит? – спросила я, с удовольствием отмечая, что наконец проснулась там, где надо – в покоях Энвери. И у меня ничего не болит.

– Ты как себя чувствуешь? – встревоженно спросил Эн, присаживаясь на кровать рядом со мной.

– Хорошо. – увидела его взгляд полный скепсиса и добавила. – Правда.

И так мне захотелось их обоих обнять, что я не смогла себе в этом отказать. Схватила в охапку сына, чмокнув в макушку, и прижалась к Эну, вдыхая его свеже-горький терпкий аромат, отчего по телу табунами пробежались мурашки.

– Ты снова нас спас. – со всем теплом и любовью посмотрела в его глаза.

– Это ты нас спасла. – чмокнув меня в губы, прошептал он.

– Ну все, хватит вам. Пойдем! – дергая нас за руки, пыхтел сын, пытаясь оторвать от кровати.

– Куда идти-то надо? – поинтересовалась я, глядя, как ребенок от нетерпения прыгает с ноги на ногу.

– Перо надо отнести на место! Это наше последнее задание.

– О-о-ох, – закатывая глаза, вздохнула я. – А может это кто-то другой сделает?

– Нет, Олег – хранитель, поэтому может только он. – ответил Эн, бросая на меня сочувствующий взгляд.

– Ну ладно. Так уж и быть. – ответила я, поднимаясь с кровати и направляясь в ванную.

– Мы тогда пойдем завтракать, а ты догоняй, – крикнули мне, выходя из комнаты.

Я стояла напротив зеркала, мечтая о том дне, когда у меня не будет суперважных дел. Не будет спасения мира, жутких женихов (от мысли о Жане я вся содрогнулась) и о перьях. Интересно, что стало с моим “мужем”? Жив ли он вообще?

Быстро почистила зубы и приняла душ. Надела простые брючки с блузкой, найденные в гардеробе. И поглаживая пальцами полюбившийся кулон в виде солнца, направилась знакомыми коридорами с живыми картинами прямиком в столовую.

Не спеша двигаясь по коридору, я трогала каждую рамку, каждую стенку, ощущая, что это мой дом. Именно тут мне по-настоящему хорошо и спокойно. Несмотря даже на весь ужас, что со мной произошел, я хотела здесь остаться. Потому что точно знала, что Энвери вытащит меня из любой передряги. А любовь к нему стала настолько сильной, что я и представить не могла саму возможность отказаться от нее.

Я ловила себя на мысли, как каждый раз с замиранием ищу его взгляд, как млею от его прикосновений, как радуюсь, видя их любовь и взаимопонимание с Олегом. Таких теплых отношений не было у сына даже с родным отцом. А это дорого стоит.

Эн, каждый прожитый вместе день, окружал нас заботой. Даже тогда, когда я стремительно выводила его из себя, он был рядом. Он дышал мной и в некотором роде даже боготворил, предугадывая все мои желания и мысли. А то, как он показал себя во время испытания на Беорциге и моего похищения, говорит только об одном, что он преодолеет любые преграды, чтобы защитить и спасти нас.

Да я не все знала, что там произошло, но то, что спас меня именно Энвери, не осталось незамеченным. И зная его целеустремленность и внутреннюю силу, нисколько не сомневаюсь, что он носом рыл землю, чтобы найти возможность помочь.

Войдя в столовую, я изумилась ее преображению. Большой и длинный стол исчез, а на его месте возник маленький и круглый. Он стоял внутри эркера, где были распахнуты окна, впуская легкий аромат цветов, и так красиво светило солнце, отбрасывая свои теплые лучики. За столом сидели только Эн и Олег, весело что-то обсуждая.

Когда я вошла, Энвери тут же встал, чтобы отодвинуть мне стул и усадить, поцеловав в макушку. Мы завтракали и болтали обо всем на свете, кроме событий, произошедших в храме. С одной стороны, мне было любопытно, но с другой – мне совершенно не хотелось говорить об этом.

Они все еще отзывались болью и горечью в моем сердце, чувством предательства и ненависти, а омрачать такой уютный и семейный завтрак я не намерена.

Олег рассказал, что он Кышу сделал не только хвост, но еще и гриву. Чем, собственно, лаккарак и поспешил похвастаться, сунув свою прозрачную морду в окно. Я хохотала над ним, до колик в животе, а он почему-то обиделся, сказал, что больше спасать не будет бедовую меня. Я же чмокнула его в нос, который, к слову, был, очень даже осязаем, и пообещала, что больше смеяться над ним не буду. Не забыв, скрестить пальцы за спиной.

Эн рассказал, что Беорциге уже восстановили, последствия взрыва устранили. На вопрос, из-за чего он вообще произошел, никто так и не смог дать внятного ответа. Скорее всего из-за моего неконтролируемого всплеска. Но теперь необходимо вернуть туда перо, чтобы постараться вернуть нарушенный баланс миров.

Поэтому, не откладывая в долгий ящик, сразу после завтрака мы сели в волар и полетели в деревню, где нам должны предоставить лошадей, на которых мы отправимся на Беорциге. Удобно все-таки с летающими машинами. Но еще удобнее было бы с порталом.

– Эн, а ты умеешь открывать портал? – поинтересовалась я.

– Нет. Порталы умели открывать только первые потомки альмарцев, выживших после раскола. Потом с поколениями этот дар был утерян. А почему ты спросила?

– Ну… Арольд умеет. Он нас в храм порталом привел. – я бросила взгляд на Эна, на лице которого заходили желваки, что я даже услышала скрип его зубов, скулы обозначились четче, а в глазах появился злой блеск.

– В роду Арольда всегда заключали брак только с прямыми потомками альмарцев. Тем самым, не разбавляя кровь, они сумели сохранить возможность разрывать пространство.

Видя, что Олег уснул на моих коленях, я зарылась рукой в его волосы и, набравшись храбрости, спросила:

– А что там случилось? Что с Жаном и… нашим браком?

– С Жаном все в порядке. Жив-здоров. Но вы с ним не женаты.

– Как это? – нервно подпрыгнув и чуть не разбудив сына, спросила я.

И Эн раскрыл мне новые подробности, о которых я даже не догадывалась.

Бедняга Жан так и остался связанным у унитаза, где провел почти 2 дня. Пока встревоженные слуги не ворвались в покои, где, собственно, и обнаружили мужчину. Что несказанно порадовало Эна, о чем он мне сообщил несколько раз, описывая в красках вид несчастного наследника. Из-за чего пришлось со всех, видевших это недоразумение, взять клятву о неразглашении.

Сам Жан утверждал, что не знал о том, что Арольд похитил Олега и держал его в темнице. Но знал о намерении отца жениться на мне, поэтому он так стремился “обезопасить меня”, женившись самому. Как бы странно это не звучало, но я Жану действительно нравилась, и это сыграло с ним злую шутку. Потому что таким образом он еще и настроил отца против себя, который наложил на него “чары слова”, не дающие что-либо рассказать.

Жан пояснил, что Эльмас довольно рано потерял жену, которая не успела дать ему наследника. И родить ему смогла только наложница. А так как Арольд был помешан на чистоте крови, он просто не мог официально жениться на матери Жана. Да и надо признать, от самого ребенка он был не в восторге. Терпел только лишь потому, что тот был единственным наследником на текущий момент.

А когда появилась я, у него созрел план, как изменить текущее положение вещей. Ведь я была уравнителем, а, значит, подарила бы ему таких наследников, о которых он всегда мечтал. От одной этой мысли меня начало тошнить. Я и он, бэ-е-е.

Он догадывался, что за него я выйти замуж не соглашусь, а вот за молодого красивого мужчину, да еще и наследника – запросто. Кто же от такого откажется? А он бы потом в самый ответственный момент накинул на себя его личину и женился на мне сам, осуществив все свои мечты: вышвырнуть Жана и получить магически сильных детей. Тут моя челюсть упала на колени, чуть не стукнув по макушке спящего Олега.

Чтобы держать меня на виду, он отправил, ничего не подозревающего Жана на Беорциге после того, как я неожиданно пропала с лаккараком. Он был уверен, что я куплюсь на обаятельность его сына, который всегда пользовался большой популярностью у девушек, и мы сразу же вернемся готовиться к свадьбе. Но никак не ожидал, что на горизонте появится Энвери, который сумеет быстрее Жана завоевать мое сердце. О чем, собственно, и сообщил Доржан, когда вернулся во дворец к отцу.

Тот был в ярости. Потому что его планы снова рушились. Он требовал от Жана во чтобы то ни стало добиться моего расположения. Правда, аргументируя это интересами самого Жана, как будущего наследника. Тогда еще он прикрывался идеей женить меня на нем, а не на себе.

Так вот они пообмозговав всю эту идею, решили вспомнить о своих традициях, и “выкрали” меня на три дня. Но Жан уже тогда заподозрил неладное, потому как его отец пребывал в абсолютно невменяемом состоянии, постоянно требуя его брак и поторапливая с моими “ухаживаниями”. И где только он их нашел?

Одним вечером ему удалось подслушать разговор Арольда с каким-то жрецом, которые обсуждали заключение брака не с Жаном, а с отцом, тогда он и решил, что единственно возможный способ спасти меня от сумасшедшего Эльмаса – это жениться самому, потому что отец и сын не могли иметь одну жену. А если бы я вышла за Эна, то Арольд бы смог стать вторым мужем.

А когда Эльмас, в свою очередь, понял, что Жан во что бы то ни стало будет меня защищать (пусть и такими странными методами), то решил выкрасть моего ребенка, чтобы ткнуть меня носом в “убедительные аргументы”, вынуждая согласиться на брак с Жаном, и по-быстрому жениться на мне, надев личину сына.

И только Эн, подоспевший в последний момент, смог нарушить его безумные планы. Так как поцелуй не состоялся, а он был последним этапом для закрепления брачной связи.

К сожалению, Эн задержался, потому что на входе в храм ожидала целая армия, охраняющая покой их Эльмаса. Так что пришлось изрядно попотеть, чтобы пробить себе путь в храм. Но на стороне Эна были его воины и воины самого правителя Кларо. Даже Лукиллиан принимал активное участие в нашем спасении. Собственно эту резню я мельком и увидела.

– Но как ты узнал, что мы там? Да и где мы были, если на Оскуро ты не мог попасть? – я чувствовала, как меня колотит нервная дрожь от осознания всего ужаса, которого мне каким-то чудом удалось избежать.

– Вы были в храме у Гависта. Он заброшен, но это не помешало бы провести там обряд. Он так же был бы действителен. А нашел я тебя благодаря кулону. – ласково улыбаясь, ответил Энвери.

Я потрогала свое солнце пальцами, отчего по телу растеклось тепло, мгновенно согревающее мое озябшее тело.

– Я туда вставил маячок, который помогает мне отследить тебя, где бы ты ни была, ну или куда бы тебя не занесло, – нагло выгнув бровь, ответил Эн.

– Вот, значит, как? Следишь за мной? – хихикнула я, совсем не обижаясь.

– Приходится. Как сказал Кыш, ты – 33 несчастья. – а я обиженно надула губы, – Но я все равно тебя люблю.

Мое сердце забилось гулко и часто, заставив сбиться дыхание.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я, глядя в самые ясные голубые глаза, а ребенок зашевелился на моих коленях, поднял голову и, сонно хлопая глазками, спросил:

– Мы уже приехали?

– Почти, сынок, – ответил Эн, а я только улыбнулась и прижала ребенка крепче.

Глава 41

В деревне мы остановились перекусить в небольшой, но очень уютной таверне. Здесь пахло вкусной едой, что рот тут же наполнился слюной, а нас встретила очень миловидная и пышная девушка, с румянцем на круглых щечках. Глядя на нее, не возникало никаких сомнений, что здесь может быть не вкусно.

Она проводила нас до столика у окошка, накрытого белоснежной скатертью и украшенного вазой с полевыми цветами. Я вдохнула чудесный аромат, и мое настроение стало намного лучше.

Разносчица приняла наш заказ и, стремительно перебирая пухлыми ножками, унеслась на кухню. А мы сидели, разглядывая в окно проходящих мимо людей.

– Ты знаешь, что нужно будет делать с пером феникса? – поинтересовалась я, спустя некоторое время.

– Я надеялся, ты знаешь, – я поперхнулась лимонадом, который уже успела принести девушка.

– А я тоже не знаю. Урия сказала только восстановить Беорциге и поместить туда перо. И все. – откашлявшись, ответила я.

– Ты разговаривала с Богиней? – вскинул на меня удивленный взор Энвери, оторвавшись от бараньей ножки, на которую даже я поглядывала, облизываясь.

– Ну да. Это случилось сразу, как я оказалась у Жана. Я злилась и ругала ее, и, кажется, позвала.

– И что еще она рассказала?

– Практически ничего. Но сказала, что, когда мы поместим туда перо, мне надо ее позвать, и она откроет портал на Землю.

Тут уже поперхнулся Эн, я постучала его по спине и протянула бокал с водой.

– Да не переживай ты, – улыбнулась я, – я не собираюсь возвращаться на Землю, но хочу сюда привести Марка. Урия сказала, что у нас будут сутки, чтобы вернуться назад. Или мы там умрем. И еще мы можем с собой привести несколько человек, но вернуться домой они больше не смогут никогда.

Эн вздохнул с явным облегчение, с любовью поглядывая, как Олег уплетает блинчики.

– Я очень рад. И, значит, мне предстоит знакомство с твоим сыном?

– А еще с тещей и тестем, – хохотнула я, представляя их шок. Они у меня боевые, так просто не отдадут в руки пришельца. Хотя формально пришелец – это я. Но это уже незначительные детали. Смакуя момент воссоединения с семьей, доела вкусный суп, чем-то похожий на наш борщ, и мы отправились на конюшню.

Конюшня встретила нас характерным ароматом, фырканьем лошадей в стойлах и теплом дерева и сена, разбросанного то тут, то там. Лошадки, высунувшие головы, разглядывали нас умным и проницательным взглядом. В самом конце помещения мы заметили конюха, который уже готовил двух гнедых лошадей.

Вот сразу видно человека, который безумно любит свое дело. Он с улыбкой на лице затягивал подпругу, проверял надежность стремян, чистил копыта и проверил нет ли застрявших камешков. При этом все время ласково поглаживал их по плечу и что-то шептал на ухо. Казалось, что у него с лошадьми состоялся мысленный разговор: он их напутствовал перед поездкой, а они послушно все запоминали. Заметив нас, конюх взял лошадок под уздцы и передал их нам.

Мне еще ни разу не приходилось скакать на лошади, поэтому я безумно боялась и вывалила на Эна миллион вопросов, так волновавших меня: а как тормозить; а что делать, если лошадь не будет слушаться; а если меня скинет; а если… если… и еще раз если. Энвери терпеливо на все отвечал, а потом просто усадил меня в седло.

Да именно закинул меня, как мешок с картошкой, потому что я залезть так и не смогла. Следом на вторую лошадь посадил Олега и запрыгнул сам. Одной рукой он держал свои поводья, а другой поводья моей лошади. И легким шагом направил нас на Беорциге.

Верховая езда заняла у нас чуть больше часа. Поначалу мне даже понравилось. Лошадки оказались спокойные, исправно слушали Энвери. Мы рысью бежали по лесу и наслаждались прекрасными видами и пением птиц. Но уже минут через 20 моя попа стала квадратной, через 40 – болела каждая мышца, а через час – стала одной сплошной мозолью. Я оказалась абсолютно неподготовленной к подобным передвижение. Поэтому, когда мы наконец доехали, я еще какое-то время не могла свести ноги и ходила колесом.

– Только у меня так болит задница или у тебя тоже? – без лишней скромности спросила я.

– Это с непривычки так. Потом пройдет – улыбнулся мне Эн, поглаживая мою больную филейную часть.

– Нет уж, увольте. Это был последний раз, когда я решилась на такое.

Мы отвели лошадей в стойло Нери, там их уже ждал конюх. А сами направились на место бывшего Стоунхенджа. Воспоминания меня посещали не самые приятные, но я старалась от них абстрагироваться. И надо признать, что тут все изменилось.

Из менгиров осталось только несколько, а от самого взрыва не было и следа – травка росла ровненькая и пушистая, никаких подозрительных ям, грязи, пыли и тому подобного. Я прошлась вдоль всех менгиров, радостно отметив, что меня больше никуда не тянет.

Алтарь восстановить не удалось, но на его место установили новый – огромный прямоугольный камень то ли из гранита, то ли из мрамора. Он был облицован красивой мозаикой и фресками. Над самим алтарем возвышался каменный крестовый свод.

От созерцания меня отвлек хохот, раздавшийся из уст Олега. Я посмотрела на ребенка, который нервно подпрыгивал на месте, заливаясь смехом и пытаясь снять с себя курточку.

– Олежек, солнце мое, ты чего? – спросила я, пока Олег отдирал пуговицы, которые не мог нормально расстегнуть.

– Дай помогу, – Эн сам сорвал с ребенка куртку, а затем мы, раскрыв рты, наблюдали чудо.

Наше злосчастное перо феникса вылетело из куртки Олега, сорвалось ввысь, покрутилось, осыпая новый алтарь красивыми золотыми брызгами, а затем с яркой вспышкой света врезалось в крестовый свод. Когда свет перестал ослеплять, мы обнаружили, что перо теперь покоится в месте пересечения нервюр свода. Оно словно окаменело, став единой составляющей с ним. Но при этом красиво переливалось всполохами огня.

– Вот это магия, – со вздохом сказала я. – Ну что, вы готовы отправиться на Землю? – с заметным волнением и подергиванием рук, я снова посмотрела на перо феникса, а затем на моих мужчин.

– Готовы! – хором ответили Эн и Олег.

Я закрыла глаза (не знаю, надо оно было или нет), подумала о Марке и позвала Урию.

Затем, почувствовав, как меня кто-то тянет за руку, распахнула глаза и увидела точно на месте алтаря проход, который казался ожившей тьмой. Он двигался, растекался, но манил к себе.

Эн взял Олега на руки, а меня притянул к себе, обняв за талию. И мы дружной кучкой шагнули в эту бездну.

Глава 42

– Давайте помянем наших любимых… – всхлипнув и шмыгая носом, говорил женских голос, – уже 9 дней, как нет рядом с нами Светы и Олега. Пусть земля им будет пухом.

Мы медленно шли по коридору нашей хрущевской квартирки, Эн удивленно озирался по сторонам, хотя смотреть тут абсолютно было нечего. Его ванная в замке и то была больше, чем все здесь вместе взятое.

Неожиданно мой сын спрыгнул с рук Энвери и бросился на кухню.

– Бабушка! – вцепляясь ручками в спину и крепко обнимая, кричал Олег.

– Мам-мочки… – разворачиваясь в кольце его рук, прошептала моя мама, которая заметно побледнела и начала терять сознание, падая практически на ребенка.

– Мамочка! – тут уже рванула я, пытаясь поймать маму и не убить при этом Олега.

Перед взором всех присутствующих развернулась немая сцена, от которой сам Гоголь аплодировал бы стоя.

Я сижу на полу, придерживая маму, которая была больше похожа на призрака, нежели на человека. Олег довольный и, светящийся лучезарной улыбкой, продолжает обнимать бабушку. Папа стоит, держась одной рукой за сердце, а другой пытается нащупать очки, лежащие на столе. Марк просто хлопает глазами, жуя булочку и смачно чавкая. Андрей аккуратно протягивает руку и берет кухонный нож. Эн, видимо, оценив его действия, зажигает пульсар, который уже готов сорваться с его рук.

– Стоя-ять! – рявкнула я, подпрыгивая, точно ниндзя, и вставая между Андреем и Эном. – Ножи не метать, пульсарами не кидаться! – строго посмотрев на каждого, прорычала я.

Тут со стоном восстает мама, медленно открывая глаза и окидывая взором нашу немую сцену. Сейчас бы любой некромант попытался упокоить ее обратно. Видок у нее был, мягко говоря, не очень.

– Я чт-то ли т-тоже ум-мерла? – дрожащим голосом, прошептала она.

– Нет, мамочка, ты жива! Ты просто немножко потеряла сознание… От радости, наверное, что мы тоже живы. – очень неубедительно пыталась я убедить свою маму, что в этом нет ничего удивительного.

– Ай! Больно вообще-то! – чтобы удостовериться в моих словах, она решила ущипнуть меня за лодыжку.

И я отпрыгнула от нее, заприметив недобрый взгляд, и спряталась за Эна. Мама медленно, не спуская с меня глаз, поднялась на ноги. Папа же, который к этому времени успел отыскать и надеть очки, придержал маму за плечи и также шокировано взирал на меня.

– И что ты удумала? А? Неблагодарная дочь! Я ради нее столько всего сделала, а она вздумала умереть, а потом вернуться, чтобы отправить меня на тот свет. Ты смерти моей желаешь, да? – трындела она, стремительно начиная закипать.

Да-а, не такого приветствия я ожидала. Но если подумать, то сама не известно, как отреагировала бы на неожиданное появление тех, кого считала мертвыми. Поэтому я выбралась из теплого и надежного тыла, подошла к ней и крепко обняла.

– Прости нас… Мы не хотели. Это случайно вышло! – целуя в теплые мамины щеки, шептала я.

– Ты правда жива? – уже с безграничной любовью и нежностью смотрела она на меня, периодически то поглаживая по волосам, то обнимая.

Затем она перевела взгляд на Олега, который так и продолжал держаться за бабушкину юбку:

– И ты тоже? – схватив малыша на руки, радостно прижала его к своей груди, вдыхая запах его макушки. Олег, крепко обнимая в ответ, весь светился, причем довольно буквально, демонстрируя и без того шокированным родственникам, свои яркие люминесцентные пряди и глаза.

Улыбаясь во все свои 32 зуба, я подошла к папе, крепко обняв его, вдыхая такой родной запах заботы и табака.

– Папа, папочка… Я так скучала! – папа, смахнув скупую мужскую слезу, зажал меня в медвежьих объятьях, совсем как в детстве. Он шептал куда-то в мои волосы о том, как сильно он скучал и как безумно рад, что мы вернулись, и что больше никогда нас не отпустит.

А затем я набросилась на моего младшенького, который похоже совсем не понял, что произошло, и, видимо, не сильно заметил моего отсутствия. Ну и хорошо, по крайней мере у него было спокойное время. Марка я зацеловала и затискала, пока он хохоча не сбежал от меня вместе с Олегом играть в другую комнату. Надо признать, что по брату он соскучился куда сильнее.

Я проводила их счастливой улыбкой, чувствуя, как мое сердце, наконец, начинает оттаивать, освобождаясь от всего негатива и впуская в себя любовь и тепло.

А мы расселись за нашим кухонным столом. Для Эна места не досталось, поэтому он, нисколько не растерявшись, встал за моей спиной, в поддержке приобняв за плечи.

– А это что за шкаф? – разглядывая его, совсем неделикатно спросила мама.

– Ма-ама, будь повежливее! – я кинула извиняющийся взгляд на Эна и прошептала губами “Прости”.

– За что? – не понял он.

– Ты не понимаешь их? – наконец, дошло до меня. А Эн только отрицательно покивал головой.

Я устало вздохнула, осознавая, что абсолютно не подготовилась к этому непростому разговору. Я так мечтала вернуться, но что буду делать потом, даже не думала.

Окинув взглядом всех собравшихся, которые по-прежнему с недоверием на меня смотрели, и стол с нашими поминками (интересно, почему здесь прошло только 9 дней? Хотя не важно), потянулась к бутылке с водочкой, открыла ее, услышав характерный “чпок”, налила каждому по рюмке и, не чокаясь, залпом выпила. Меня противно передернуло, но по телу разлилось тепло и некая легкость, освобождая голову от лишних мыслей. Все, не сговариваясь, последовали моему примеру. А после, наконец, завязался разговор.

Я рассказала все с момента нашего исчезновения, умалчивая правда некоторые особо неприятные детали. Рассказала, что хочу жить там (что у меня других вариантов нет, тоже решила не говорить). И что они могут отправится вместе с нами.

И после моего длинного монолога за столом снова воцарилась гробовая тишина. Такая, что было слышно, как шестеренки в их головах крутятся-вертятся, гоняя мысли по кругу.

Это молчание, казалось, длилось целую вечность. Если бы не ощутимая поддержка Эна, который все это время, поглаживал меня по плечам, я бы уже точно вскочила и начала метаться по комнате, подгоняя их в принятии решения. Когда нить моего терпения натянулась настолько, что в любой момент могла лопнуть, заговорил папа:

– А давайте переедем? – он окинул всех ласковым взглядом, и задержавшись на маме, продолжил. – Мы же всегда мечтали путешествовать, Олесь? Сколько лет ты мне брюзжала, отвези меня на Мальдивы, да отвези. А чего тебе Мальдивы, когда есть другой мир? – хохотнул отец.

– Но как же? У меня тут цветы, кошка, подруги в конце концов… – нерешительно ответила мама, нервно теребя край праздничной скатерти.

– Цветы и там посадишь, кошку заберем, познакомим ее с этим вашим Кышем, они точно найдут общий язык. Оба противные. А подруг новых заведешь.

Я видела, как мама крепко задумалась над сказанными папой словами. Объективно понимая, что здесь их мало, что держит. Они уже на пенсии, квартирка наша давно требует нехилого ремонта, на который денег ни у кого нет. Цветы, подруги и Белка – дела решаемые. Да и если бы мама вздумала отказаться, я бы все равно сделала все, чтобы ее уговорить. Я бы не смогла уйти, оставив родителей здесь совсем одних.

Но был еще один человек, мнение которого меня волновало.

– А ты, Андрей, что думаешь? – спросила я у бывшего мужа, который за все это время не произнес ни единого слова.

Хоть мы уже 4 года были в разводе, но он по-прежнему оставался очень дорог мне. Любви у нас не случилась, а дружба родилась крепкая и надежная. Кроме того, он отец моих детей, а, значит, должен быть рядом. Смотреть, как они растут, радоваться их успехам, любить в конце концов.

Андрей стрельнул взглядом на Эна, а затем на меня:

– А вы с ним теперь вместе?

– Да, мы вместе, – погладив горячую руку на моем плече, ответила я.

– А поехали! Если там и цыпочки такие красивые, как он, – не поленился даже ткнуть пальцем в Эна, – То мне определенно там понравится! – подмигивая не то бровями, не то глазами, проговорил Андрей, а я услышала отчетливое рычание за своей спиной.

Закатила глаза, зная непростую натуру Андрея, который не пропускает ни одной юбки, и ревнивость Эна. Да-а, будет не просто.

Но спустя 30 минут все пришли к единогласному решению – переехать в новый мир. И в нашей маленькой квартирке закипела жизнь. Все начали метаться, собирая кучу ненужного хлама. Мама все-таки взяла даже свои цветы и не забыла про кошку. Та шипела и кусалась, пока мы в три пары рук запихивали ее в переноску.

– Что это за исчадие ада? – опасливо взирая на Белку и потирая разодранную щеку, спросил Эн. – Ее надо было закинуть к Курагари, вмиг бы справилась с ней.

Я хихикнув на его идею, так и представила, как наша “милая” Белочка выгрызает уши Курагари и ее балахонам. А еще Арольду вцепляется в зад, довольно потирая лапки.

Андрей же решил, что все это шмотье ему ни к чему, а вот гитару прихватил, чтобы услаждать слух местных дамочек. Не забыл по смс расстаться с двумя своими нынешними пассиями, и громогласно выкрикнув: “Все!”, сел на диван в ожидании, когда же мы наконец соберемся.

Дети попытались собрать все свои игрушки, бросая их безразмерной кучей посреди комнаты, без которых ну никак не получится жить дальше.

Когда же сборы, наконец, подошли к своему логическому концу, мы встали перед нашим зеркалом в шкафу-купе, которое в данный момент переливалось всеми оттенками черного.

– Ну ни пуха, – первым сказал папа, подхватив три коробки, которые полностью загораживали ему обзор, и шагнул в портал.

– С Богом, – следом запрыгнула мама, державшая свой фикус и Белку, наполовину выбравшуюся из переноски и взирающую на нас взглядом “готовым убивать”.

– Ой, девчонки, держитесь, – хохотнул мой бывший муж, взял детей с игрушками за руки и ушел в портал.

А я окинула последним взглядом нашу старую жизнь. Сколько здесь было и хороших и грустных моментов. Но теперь все это в прошлом. Я улыбнулась Эну, который держал последние 5 коробок (и как только смог) и вместе с ним вернулась домой, только и услышав, как за нашими спинами захлопнулся портал, навсегда отрезая от прежней жизни.

Глава 43

Очутились мы, к счастью, снова в кабинете Энвери. Большое спасибо Урии за это. А то, честно говоря, я слабо себе представляла, как придется со всем моим семейством и их многочисленными пожитками ехать на лошадях.

– А ничего так, – присвистнул Андрей, осматриваясь по сторонам и выглядывая в окно. Впрочем, мои родители последовали его примеру.

А наша кошечка по-тихому выбралась из переноски, проворчала ругательства, которые просто неприлично повторять, и выпрыгнула в открытое окно, вслед за птичками.

Пока мы, замерев стояли, пытаясь понять “Что это сейчас было?”, Эн уже успел по саллире вызвать слуг, которые осторожно постучали в кабинет, а после чего в дверях показалась голова Сираджа.

– Сирадж, проводи, пожалуйста, наших гостей в подготовленные покои. Марка размести вместе с Олегом. – мажордом кивнул и увел мое семейство отдыхать, ну или доводить свое новое окружение многочисленными вопросами, которые отчетливо слышались за уже закрытыми дверями.

Мы с Энвери плюхнулись на диван, а я, подумав, забралась к нему на коленки и положила голову на плечо, согреваясь в коконе его теплых рук.

– Неужели теперь точно все? – шепча ему куда-то в шею, спросила я.

– А ты уверена, что больше не надо спасать мир, или отбиваться от сотни женихов? – неудачно пошутил Эн, а я стукнула его по плечу.

– Боже, упаси. Урия, ты слышишь? Больше никаких приключений! – прокричала я, вскинув глаза к потолку.

– А трон захватить не хочешь? – игриво поиграл бровями Эн, вызвав у меня счастливую улыбку.

– Закрой рот и поцелуй меня! – не выдержала я.

Эн посмотрел на меня с безумной и необузданной любовью, щемящей нежностью и практически животным голодом. Я плавилась от его взгляда и горела от прикосновений его торопливых рук, которые избавляли от такой ненужной сейчас одежды.

Мне так хотелось ощущать тепло его кожи, чувствовать, как от моих невинных прикосновений, под ладонью перекатываются его мышцы, как по телу пробегают мурашки, оставляя после себя такие приятные ощущения. И я резко дернула его рубашку, отчего пуговицы с глухим стуком посыпались на пол, и, наконец, прикоснулась подушечками к его горячей коже, покрытой капельками пота, вызвав то ли стон, то ли рык у моего мужчины.

Эн жадно впился в мои губы, то больно кусая, то лаская, словно извиняясь за свою неконтролируемую страсть. А я сходила с ума от этих жарких поцелуев, покрывающих каждый сантиметр моего тела. Он нежно касался моей груди, выцеловал впадинку живота, а я зарывалась пальцами в его мягкие длинные волосы и отчаянно цеплялась за его крепкие плечи.

Мгновение, и я ощущаю прикосновение холодной кожи дивана к своему голому животу, а Энвери наматывает мои волосы на кулак, чтобы чувствовать меня еще ближе, чтобы с отчаянием целовать и кусать мою шею, плечи и лопатки.

Эта страсть на грани боли сжигала нас, заставляя терять связь с реальностью. Сейчас были важны только жадные прикосновения и тесные объятия, этот мужчина во мне. А весь остальной мир пусть подождет.

Больше ничто и никогда не сможет нас разлучить.

Полностью поглощенные друг другом мы не заметили, как пролетело время и наступил вечер.

– Нас уже, наверное, заждались, – оторвавшись от Эна, прошептала я.

– Может еще подождут? – спросил он, уставившись на меня голодным взглядом.

– Не-е-ет, пора. – выдохнула я, оглядывая устроенный беспорядок и подхватив вещи, побежала в ванную.

– Кстати, а я смогу научиться открывать портал? Как было бы хорошо, сейчас оказаться сразу в спальне. Не могу же я так бежать через весь дом? – кричала я из ванной.

– А давай попробуем? – как-то очень подозрительно заинтересовался Эн, который уже успел надеть штаны и накинуть на плечи рубашку.

– И как это делается? Я видела, как открывал портал Арольд. Он словно разрезал пространство рукой и растягивал его. Но не знаю, читал ли он заклинание, и какую вливал силу.

– Иди сюда, – притянул меня Эн, развернул к себе спиной, что я фактически легла на его грудь, и положил руки на живот. – Вытяни руку и представь то место, где ты хочешь оказаться. Затем влей свою силу, создавая дверь туда. – шептал мне на ухо он, – А я помогу тебе.

Я почувствовала, как Эн стал делиться со мной своей энергией, ловко, направляя, меня, как в танце. Он вел, а я только лишь отвечала. Моя энергия потянулась к его, а затем соединившись, по руке стекла в пространство. Я провела рукой сверху вниз и представила, что разрезаю его, как ножом. Замерцала тонкая линия, в которую я влила еще силы. Она, послушавшись стала расширяться, открывая обзор на спальню Энвери. Когда проход стал достаточно широкий, мы слаженным шагов вошли в него.

– Получилось, – восторженно сказала я и бросилась Эну на шею, который, не растерявшись, тут же вжал меня в себя и зарылся носом в шею.

– Ну все, все… – хихикая и отрывая его руки от своих нижних девяноста, поскакала в ванную.

Собрались мы достаточно быстро, а то я знаю свою маменьку. Сейчас начнет бегать по всему замку в поисках меня. И я была недалека от истины.

Когда мы вышли из спальни, то увидели слуг, бегающих по коридорам с бледными лицами, выпученными глазами и растрепанными волосами. Они стрелой проносились мимо нас, даже не останавливаясь.

– Чего это они? – с нескрываемым удивлением, спросил Эн.

– Я, кажется, догадываюсь. Бежи-им! – схватила Эна за руку и рванула вперед.

Добежав до гостиной, я резко остановилась, а Эн не ожидав этого, врезался в меня. Но с реакцией у него порядочек, поэтому успел остановить нас обоих от встречи с прекрасным полом. И я сейчас не про пол. А про ПОЛ. Про мою маму прекрасного пола. Которая стояла, уперев руки в боки, и гневно взирала на нас.

Я снова почувствовала себя, как в школе, когда вызвали родителей к директору за мою невинную шалость. Но сейчас я не пакостила, в чем была абсолютно уверена, поэтому решив, что лучшая защита – это нападение, также уперла руки в боки и гневно посмотрела в ответ.

– Доча!

– Мама!

– Теща? – аккуратно спросил Эн, а мы обе уставились на него.

Вот зря он это сказал. Ой, зря-я… Я сразу начала прикидывать, на сколько месяцев у нас хватит запасов в подвале, чтобы спрятать там Эна, пока назревающая буря не стихнет.

Глаза мамы полыхнули огнем не хуже, чем сам умеет Эн, волосы взметнулись, как у Мерлин Монро. Я сделала шаг в сторону, закрывая собой Энвери, который, к слову, интуицией обладал, видимо, не слишком хорошей, и не понял, что лучше бы ему сейчас бежать в тот самый подвал, сверкая пятками.

– Какая я тебе ТЕЩА? – прорычала мама, совсем как Белка. Или это была Белка? Я выглянула за ее спину и увидела нашу кошку, которая выгнула спину, распушила свой рыжий хвост, прижала уши к голове и шипела совсем, как мама. И чего это они так спелись?

– Олеся, киса моя, ну ты чего? – тут нас спасать пришел папа, я вздохнула, зная, что только он сможет остановить ее от членовредительства. Он взял маму под ручку и увел от нас, поглаживая по спине и шепча слова утешения.

– Что это сейчас было? – не понял Эн, скептически поглядывая то на меня, то на удаляющуюся парочку моих родителей.

– Мама терпеть не может, когда ее называют тещей, – шепотом объяснила я.

– Только и всего? – удивленно вскинул брови он.

– Это еще цветочки… – ответила я, вспоминая, как Андрей рискнул назвать так маму, за что получил кактусом по заднице, и месяц потом не мог нормально сидеть.

– Тебе еще столько предстоит узнать… – загадочно проговорила, ведя Эна в столовую, где уже собралось все мое семейство.

Мы собрались за большим столом, который уже успели вернуть обратно в столовую. Я окинула взглядом все мое странное семейство, прекрасно понимая, что легко нам не будет. Но была безумно счастлива, что они теперь здесь со мной.

– Итак, Энвери, – начала мама, – какие твои намерения по отношению к моей дочери?

– Мамочка, ну может давай без этого, – умоляюще посмотрела я на нее.

– Нет, я хочу знать. Ты ради него переехала не в другой город, а в другой мир. Это ответственный шаг. Поэтому мы с отцом хотим знать, как он к этому относится.

А вот дальше произошло то, чего не ожидал никто.

Энвери встал со своего стула, подошел ко мне, взял за руки и потянул со своего места.

– Лана, – заглядывая в самое сердце, начал он, – Ты осветила мою жизнь, ты подарила надежду на будущее. Ты самая удивительная девушка на свете, с которой каждый новый день подкидывает сюрпризы. Я люблю тебя, люблю твоих детей, как своих, я уже полюбил тещу, – тут этот смертник ехидно оскалился, посмотрев на мою маму, – и тестя. С тобой моя жизнь наполнилась смыслом и теплом. Ты выйдешь за меня?

Я не верила своим ушам, мама смахивала платочком слезы, не заметив даже “тещу”, папа с одобрением поглядывал на нас, Андрей витал в своих облаках, а дети – есть дети, они были слишком увлечены мороженым.

– Я согласна, – ответила я, приняв потрясающей красоты браслет и одев его на руку. Браслет тут же осветил нас своим сиянием, одобрив этот брак. А затем словно въелся в кожу, став красивым узором-татуировкой.

Эпилог

– Да не нервничай ты так, – в очередной раз одергивая мои руки от свадебного платья, проворчала мама. – Ты же хочешь за него замуж?

– Хочу. – ответила я, смотря на себя в зеркало.

Наконец, это была настоящая свадьба. Такая, о которой мечтает каждая девушка. С Андреем у нас ее не было, так как мы “по залету” просто расписались, про Жана даже вспоминать не хочется. Кстати, Эн мне все-таки рассказал, что тогда Арольда пришлось казнить, по их же собственным законам. Чему я в принципе ни капельки не расстроилась.

А теперь я стою в самом прекрасном свадебном платье, которое мне целый месяц шили 5 модисток. Потому что каждый раз мама находила к чему придраться. Я думала, что маэстро Делани сложно довести, но маме это удалось. А я же ощутила некоторое удовлетворение, вспоминая его издевательства надо мной, поэтому никоим образом маму не ограничивала.

На меня накинули фату, а по телу пробежала дрожь волнения. И переживала я не из-за свадьбы. Нет. Тут я как раз-таки была уверена. Просто сегодня утром я узнала, что снова беременна. И пока не поняла, как к этому относится, а главное, не знала, какой будет реакция Эна.

Я услышала первые звуки марша Мендельсона. Научить местных музыкантов ему стало отдельным квестом. Потому что мама не соглашалась ни на что другое. А на словах объяснить музыку, которую никогда не слышали местные жители, оказалось не так и просто. Но для моей мамочки нет ничего невозможного.

Казалось, к моей свадьбе она готовилась куда сильнее, чем когда-то к своей собственной. И это несмотря на то, что я уже была замужем и у меня двое детей, для мамы это событие было крайне важным и принципиальным. Ну а я просто радовалась, видя сколько доставляет ей это счастья, поэтому сдерживала Эна, когда его нервы уже не выдерживали.

Сделала глубокий вдох-выдох, я кивнула лакею, смиренно ожидающему моей готовности, и передо мной распахнулись двери, открывая перед взором огромный зал абсолютного нового храма, построенного в честь Богов Уриэля и Урии. По залу прошлись вздохи и шепотки, и я шагнула вперед.

Я медленно шла по проходу, украшенному миллионом живых цветов, отчего их аромат разносился по всему помещению. Под ноги мне кидали лепестки и монеты. А откуда-то сверху сыпались золотые брызги. У подножия алтаря меня встретил папочка, который поцеловал в лоб и передал мою руку Эну.

Он был прекрасен в своем белоснежном костюме. Волосы собрал в хвост, которые все также ослепляли своей белоснежностью и удивительно переливались люминесцентными нитями. Увидев меня, его глаза засияли неоновым светом. Он прошелся по мне с ног до головы, одобрительно кивнул и крепко взял за руку.

Жрец начал читать торжественную речь.

– Сто-о-ойте, – неожиданно даже для самой себя, закричала я.

Все ошарашенно посмотрели в мою сторону. В зале воцарилась гробовая тишина, в которой слышалось только мое сердцебиение.

– Ты чего? – заметно напрягся Эн.

А я притянула мужчину к себе и закрыла рот поцелуем. Когда по телу пробежали знакомые мурашки, а в нос ударил такой любимый аромат кофе и дягиля, я, наконец, успокоилась. МОЙ.

– Продолжайте, – махнула я жрицу рукой. Не хотела бы я снова выйти замуж не за того.

Эн понятливо хмыкнул, а жрец, собравшись с мыслями, продолжил. Когда мы окропили чашу своей кровью, она засияла алым.

– Я объявляю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту. – торжественно объявил жрец.

Эн незаметно заживил наши руки, а затем положил ладонь мне на талию, прижал к себе и поцеловал со всей страстью. Оторвавшись, я на ухо ему прошептала:

– Я беременна…

А через 9 месяцев у нас появилась долгожданная крошка Аяла. А вместе с ней на обновленном алтаре появилось странное пророчество, над которым великие умы неустанно ломают голову. Гласит оно: “Нелюбимый сын и истинно полюбившая его лицо без маски, соединившись, создадут новый единый мир.”

Через 20 лет Ая мастерски вила веревки из всех, кто встречался на ее пути. Она была настоящим очарованием и ангелом, но с импульсивным и непримиримым характером. Она всегда знала, чего хочет, и уверенно этого добивалась.

Только вот ее добиться не удавалось никому. И каково же было наше удивление, когда спустя еще 20 лет она отправилась в дом к своему жениху Жану. Да-да, к тому самому. Но это уже совсем другая история…

Олег и Марк успешно закончили Беорцигскую Академию Магии и даже поступили на службу к Эльмасу Лукиллиану. Да, Марк тоже стал уравнителем, так что нас теперь довольно много.

Мои родители, к всеобщему великому счастью, жили долго и счастливо. И слово “долго” здесь имеет самый прямой смысл. Каким-то образом они стали такими же долгожителями, как и все в этом мире. В принципе, как и я, и дети, и даже Андрей.

Правда Энвери пояснил, что ничего в этом удивительного нет, ведь мир магический, а все маги – долгожители. А когда люди заключают брак, так вообще их жизнь существенно продлевается, если один из супругов намного моложе. Как, например, у нас с Эном. Он теперь будет жить столько же, сколько отведено мне.

Родители обрели силу созидателей, но у мамы проявился достаточно сильный дар целителя, а у папы – садовника, как смеется над ним мама. Это ему в наказание за то, что он всегда глумился над ее любовью к цветам. Конечно, он не садовник, скорее друид. С растениями он творит настоящие чудеса. С его энергией они растут, как на дрожжах, воскрешаются полностью засохшие, и создаются абсолютно новые, невиданные доселе растения. Чем каждый день он радует маму.

Они заметно помолодели и похорошели. Так что папе частенько приходится отгонять ухажеров от мамы. Но, на мой взгляд, это им даже нравится. Но, на всякий случай, родители повторно заключили брак по всем местным правилам и традициям. Чтобы не повадно было молодых и хорошеньких девиц уводить – это слова папы.

Андрей – он и в Африке Андрей. А мы в очередной раз убедились, что у Богов очень странное чувство юмора, потому что Андрею досталась сила огненного мага и инкуба, точно демон, разве что рога и хвост не отрастил. И вы хоть на минутку можете себе представить, какой стала наша жизнь под одной крышей, с человеком, который и раньше то ни одной юбки не пропускал, а теперь наделен еще и любвеобильностью, и похотью инкуба. Гремучая смесь!

О, и еще немного про “маленькие шалости” Богов. Они сделали нашу Белочку говорящей, в которой оказался довольно богатый внутренний мир, со специфическими пристрастиями, правда. И, кажется, в нее влюблен Ар. Только он в этом не признается, но одно то, что он сменил лошадиный облик на кошачий, говорит о многом. А их ночные прогулки по крышам вообще вызывают умиление у всех живущих в нашем замке. Он даже научился мурлыкать. Правда-правда.

Облик кота подходит ему куда больше. Из-за его своенравного и эгоистичного характера и непоколебимой уверенности, что все сделается за одну его пушистую моську и большие золотые глаза. И теперь они вместе с Белкой устраивают проказы и изводят каждого своим поведением.

И что нас еще несказанно удивило, Белка каким-то странным образом стала фамильяром у Аялы (но, подразумеваю, что здесь постарался Кыш), поэтому всячески прикрывала проделки нашей дочери, а чаще всего принимала в них самое активное участие, спихивая все недоразумения на несчастного Ара.

А после завершения нашей связи мы с Эном стали настолько близки, что иногда становится страшно. Страшно, что это когда-то может закончится. Мы чувствуем друг друга, как самих себя, мы даже научились общаться ментально, так что периодически шалим, подкидывая друг другу неприличные картинки в самый неудачным момент.

За эти года я сумела найти здесь не только свое счастье, но и призвание. Благодаря своей магии, которую мне фактически пришлось осваивать с нуля, я стала очень востребованным модельером и изготавливаю самые удивительные наряды. К слову, скажу по секрету, по большей степени идеи позаимствованы из моего мира. Но когда это всем нравится, какая разница?

Конец.

P.S. Продолжение истории о развитии отношений Аялы и Жана можно прочитать в следующей книге “Аяла и первый дракон” из серии “Миры Альмы”.