Читать онлайн Мир Зодака. Том II. Дивергент

Пролог

Ночь, 31 июля 2201 год, Земная Федерация, Калининградская автономия, Советский округ, город Раскольск, улица Генерала Родина, дом 4, отель «King&Gold».

– Подтвердите статус, господин Бондаренко, – сказала девушка двадцати пяти лет у стойки ресепшена.

Её голубые волосы очень хорошо гармонировали с большими голубыми глазами, но немного диссонировали со строгим официальным костюмом, что принято носить сотрудникам дорогого отеля. Но человеку, к которому она обращалась, такой вид порадовал глаз, как и красивое имя над головой девушки

Сам он был одет в дорогой чёрный плащ под старину и обыкновенную, без технологических удобств чёрную одежду. В левой руке он держал специальный кейс для транспортировки хрупкого оборудования. Полная натуральность внешнего вида – карие глаза без имплантов, короткая причёска темных волос и лёгкая щетина на утончённом лице выдавали в нём представителя не бедной социальной прослойки планеты. Зачем человеку дешёвые металлические импланты, если его тело само по себе совершенно благодаря нанитам?

Это девушка и увидела, когда мужчина прислонил руку к считывателю. После того как он её убрал, улыбнулся и обаятельно подмигнул девушке, менеджеру отеля.

– Ваш статус подтверждён, Бондаренко Вячеслав Фёдорович. Вы будете с гостем или один? – спросила она, улыбнувшись в ответ. На её памяти, граждане второй категории ей ещё ни разу ей не улыбались.

– Один. Мне нужен одноместный номер класса гипер-цифровой, дорогая Надия, – бархатным баритоном ответил мужчина.

– Как раз сегодня он освободился! – воодушевлённо сказала она и стала что-то вводить на голограмме, находившейся перпендикулярно поверхности стола, ниже стойки. – Какие-нибудь ещё пожелания?

(Иллюстрация 0.1)

– Кроме вас, красавица, никаких, – усмехнулся он, на что менеджер удивлённо стрельнула в него глазками, но ничего не ответила и продолжила вводить данные.

– Ваш номер семнадцать на этаже пятнадцать люкс, – озвучила она, оторвавшись от экрана.

– Замечательно, – кивнул мужчина и повернулся в сторону лифта.

– Господин Бондаренко, – окрикнула менеджер гостя, и тот повернулся.

С кокетливой улыбкой девушка помахала ему пальчиками и сказала:

– Я свободна утром, могу вас проведать.

– Непременно буду ждать, обворожительная мисс Энигма, – улыбнулся он и вошёл в лифт.

Только створка лифта закрылась, как улыбка мужчины исчезла. Он очень сосредоточенно стал подготавливать через нейроинтерфейс выделенный номер. Нужно было отвязать его от всевозможной слежки через бытовые приборы и встроенной коммуникации.

– Алиста, каковы ошибки? – спросил он мысленно, когда вышел на пятнадцатом, люксовом этаже.

– Ошибок нет, Игорь. Последний экран отключён успешно. Можно заходить и устанавливать коммутирующий модуль, – раздался в его голове голос индивидуального пользовательского ИИ.

К этому времени он подошёл к белой двери с золотыми узорами, сделанной под старину, и, прислонив руку к считывателю, вошёл внутрь. Закрыв дверь, он прямо в коридоре открыл свой кейс, над которым вспыхнула шарообразная голограмма с терминалом и сборкой различных сетевых программ. Спустя пару манипуляций руками он инициировал беспроводное подключение ко всем устройствам и встроенному к комнате серверу.

Этот номер не зря имел класс «гипер-цифровой». Он позволял сотрудникам «IT-компаний» работать всеми необходимыми инструментами удалённо. Но так как Игорь был не совсем легальным программистом, ему следовало сделать нужные приготовления.

– Игорь, инициализация системы завершена! – со всех сторон прозвучал голос помощницы, извещая о том, что эта комната теперь полностью отделена от взора кого бы то ни было.

– Отлично… – хмыкнул он, проходя в просторный зал-студию с панорамным окном, с которого просматривался весь небольшой город.

Скинув свой плащ, он сел на чёрный диванчик и, сложив ногу на ногу, активировал здоровенный голомонитор, на котором уже отображалась его личная система высшего класса безопасности.

– Алиста, как возьмёшь под контроль городские сканеры и камеры, подключай алгоритм биометрии. Если его нет в зелоидовском могильнике, значит, точно в городе, – сказал Игорь, когда изучил по графикам предполагаемый фронт работы.

– Поняла, – отозвалась помощница.

– Где же ты?.. Черновский карапуз… – пробормотал Игорь, поглядывая на сменяющиеся строчки в терминале.

Утро, 15 августа 2201 год, Земная Федерация, Республики Литва, Каунасский округ, город Каунас, зона Румшишкес, Федеральный детский комплекс граждан низшей категории № 02 987.

– Лабас ритас, вайкай! – на литовском языке громко произнесла хмурая темноволосая женщина в строгом чёрном костюме и с прищуром своих фиолетовым глазных имплантов предпоследнего поколения осмотрела три сотни сидящих на скамьях детей. Послушники детского комплекса разных возрастов, без тени эмоций, сидели на скамьях смирно, в одинаковой позе и в одинаковых черно-синих костюмах.

В этот день, Успения Присвятой Девы Марии, директор Тея Варне собирает всех послушников в самой большой аудитории, чтобы произнести речь и пригласить для службы святого отца. По её мнению, в этот особенный день, так же, как и на Рождество, дети должны получать информацию «вживую», а не с экранов голомониторов. Это должно их сделать достойными гражданами в будущем.

(Иллюстрация 0.2)

– Перед традиционной проповедью нашего святого отца Йонаса я бы хотела к вам обратиться, мои дорогие послушники и сотрудники нашего благословенного комплекса, – продолжила тем временем директор на литовском. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить один из наиболее значимых дней в нашей вере. Он имеет огромное значение не только для христиан, но и для подавляющего большинства граждан нашей Великой Федерации. В этот день мы празднуем память о том, как Дева Мария, преодолевая все препятствия, добралась до дверей Рая и воссела там по правую руку от Господа.

Мы чувствуем глубокую благодарность к пресвятой Деве Марии за то, что она является нашим заступником и посредником перед Богом. Она молится и настоятельно просит о том, чтобы Бог помогал нам в жизни, а вас, отпрысков грешников, не карал руками нашего справедливого суда! Именно Господь помог нам справиться с ужасной кровопролитной войной с инопланетянами!

Поэтому День Успения – это день радости и надежды. День прощения и становления на правильный богоугодный путь. Дева Мария, несмотря на все трудности и невзгоды, сохранила веру в Бога и приняла божественный план, который был дан ей. Так и вы должны следовать плану, которому следует избранный господом верховный канцлер Тайрон Рейд! Да сохранит Господь Земную Федерацию! – под конец прокричала громко директриса и стукнула кулаком в центр груди.

– ДА СОХРАНИТ ГОСПОДЬ ЗЕМНУЮ ФЕДЕРАЦИЮ! – повторив жест, хором отозвались работники и дети.

Лишь одна светловолосая девочка противилась этому, за что иногда получала телесные наказания от вожатых и кураторов. Сидя на третьем ряду от кафедры, она слегка затравлено и исподлобья смотрела на Тею Варне. До тех пор, пока та не уступила место седому святому отцу в чёрной сутане с библией в руках. Девочка опустила взгляд за мгновение до того, как директриса посмотрела на неё.

Тея видела, что девочка спрятала взгляд, и с еле заметной усмешкой представила, что сегодня нарядит эту «непослушную игрушку» в лучший свой наряд, сделанный две ночи назад в клозмейкере специально для неё.

Ей очень нравилась эта маленькая русская бунтовщица по имени Елизавета. На удивление опытных врачей и генных инженеров, она практически не подвержена действию Аутерия, а потому Тея получала наслаждение от того, что девочка, несмотря на телесные наказания, сопротивляется её прихотям.

У директора есть личный пункт насчёт девочки – постепенно разломать, растоптать и задавить её волю. Мягко, мучительно и длительно. На это у неё есть ещё три года. Хотела бы она быстро сломать этого ребёнка – управилась бы за неделю.

За три года Тея сделает из дитя террористов сломанную игрушку, которая будет всегда находиться словно под Аутерием, а затем отправит в элитный бордель во Французскую Республику. По мнению женщины, что привыкла повелевать судьбами несовершеннолетних, – именно там и место таким, как она.

«Я тебя обязательно сломаю, маленькая русская дрянь!» – вожделенно подумала директриса.

Елизавета ощутила пристальное внимание и поёжилась. В груди кольнул сосущий холодный страх. Она теперь точно знала, что сегодня её будут переодевать в ужасные наряды, пытаться учить какому-то этикету и выполнять любые самые дурацкие приказы. Она не будет их выполнять, хоть за отказ и будут бить. Она не падала духом, вспоминая слова своего отца, что всё плохое когда-нибудь заканчивается. Только за счёт тех воспоминаний двухлетней давности она ещё не смирилась с начавшимися год назад издевательствами от директора.

Лиза собиралась вернуть свой непокорный взгляд на мучительницу, но внезапно со всех сторон прозвучал электронный голос охранного комплекса:

– Вниман-н-н-ние! Неизвестн-н-н-ое. Ошиб-б-бка! Хи-хи! Поймать их невозможно, нельзя напасть на след! А-а кто такие фиксики – большой, большой секрет! – прозвучали весёлые слова на родном русском языке, и Лиза удивлённо навострила уши, но роботизированный голос ИИ словно где-то получал короткое замыкание и по кругу продолжил на литовском: – Вниман-н-н-ние! Неизвестн-н-н-о-ая ошиб-б-бка! Код Зет тридцать шесть – п-п-п-перезагрузка…

– Ф-фиксики? – ошеломлённо прошептала Елизавета, ещё сомневаясь в том, что ей не послышалось. Но отчётливый знакомый мотив, который она помнит лет с пяти, опять коротко повторился.

Сотрудники детского комплекса, что находились на самом верху аудитории, строили удивлённые физиономии и оглядывались. Святой отец, нахмурившись, остановил проповедь, а директриса недоуменно стала связываться с начальником охраны по нейросвязи. В груди девочки начал разгораться костёр надежды.

– Это… ты… братик? – еле слышно прошептала Лиза и стала поглядывать наверх, где столпились все вожатые…

Глава 1

День, 30 июля 2201 год, Земная Федерация, Калининградская автономия, Советский округ, город Раскольск, расконсервированный военный бункер №67, административный корпус.

– Админ! Да вставай же ты! – услышал я в голове настойчивый пищащий девичий голос и совсем не сразу понял, что это была Мини.

Глаза, рот и уши были засыпаны чем-то неприятным и колючим. Похоже, песком. Слюны не было совсем, а на зубах ужасно хрустело, словно я жрал землю.

– К-ха к-ха к-ха… – вместо слов у меня вырвался кашель. Вот только во время кашля я ещё хапнул песка, что усугубило ситуацию.

Вокруг было тесно. Я не мог пошевелить никакими конечностями, кроме правой руки. Даже попытавшись поднять голову, я с ужасом обнаружил, что моя шея зажата среди камней, но кашель сбивал с толку, и я плохо что соображал.

– Сконцентрировала нанитов в лёгких! – отозвалась Мини, и приступ кашля стал быстро отступать.

– М-мини! Где Злата? – первое, что спросил я, когда смог говорить.

– Рядом с тобой. Не волнуйся, она жива, но имеется перелом ключицы и лёгкое сотрясение, – отчиталась помощница, а я, тяжело дыша, правой рукой кое-как очистил глаза и наконец проморгался.

Я находился в полной тьме. Да. Нас завалило. Но похоже без критических повреждений. Моё сотрясение, разбитую голову и перелом левой ноги уже залатали наниты. Под завалами мы находимся уже шесть часов! Что здесь происходит?! Почему нас ещё не вытащили?!

Врубив спектральное зрение, я его тут же ослабил, так как в метре от моей головы, под завалами, находился раздавленный плитой труп дядьки, что шёл рядом с тёткой-психологом. А чуть ниже и ближе ко мне лежала без сознания Злата. Её ничем не придавило, так как цельная плита остановилась в десяти сантиметрах от её тела. И именно благодаря ей она, скорее всего, получила перелом и сотрясение. Ещё хорошо, что я мог дотянуться до неё правой рукой.

Попытавшись рукой освободить шею, я потерпел неудачу – все наниты заняты лёгкими.

– Подожди пять минут, Митич. Не торопись, – сказала мне Мини.

– Значит, поторопись ты, – раздражённо пробормотал я.

Я слышал где-то вдалеке гулкие взрывы импульсников и плазмомётов. Шёл бой повстанцев и охраны бункера. Поэтому меня совершенно не радовало быть накрытым какой-нибудь артиллерией калининградцев! Да и какого тёмного блина они творят?! Тут мы, дети, а они ракетами по бункеру! До сегодняшнего дня я их считал если не друзьями, то единомышленниками, а тут такое… Чуть не убили меня и мою подругу!

– Готово! Лёгкие чистые! Распределяю максимальную концентрацию на руки и спину! – наконец сказала Мини, и я с остервенением схватился за камень, что чуть не отсёк мне голову.

Пошевелить камень – а точнее, кусок перекрытия этажа – у меня получалось с трудом. С такой концентрацией силы я бы, наверное, смог недавнего амбала поднять одной рукой, но у меня ничего не выходило, только больше крошева сыпалось на голову.

Мини предложила сначала попытаться освободить левую руку, что я и стал делать, ещё больше раздражаясь. Руку зажало так, что только благодаря нанитам не передавило артерии. Пришлось укреплять кожный покров и отключать нервные окончания, чтобы силой выдрать оттуда руку.

– М-мать! – шикнул я, хватаясь за левую руку, на которой заработали нервы.

Через пару минут боль прошла, и я стал без проблем шевелить рукой. Дождавшись полного восстановления и распределения нанитов, я схватился за перекрытие. Мои суставы захрустели, а мышцы вспухли от напряжения нанитов, но через несколько секунд мне удалось подвинуть перекрытие и высвободить шею.

Я оказался рядом со Златой и даже сумел высвободить правую ногу. Левую освобождать не было смысла, так как места тут было крайне мало. Усилив магнитно-импульсный спектр зрения, я сразу же обнаружил брешь в завале и принялся аккуратно отковыривать камни. Будь у меня мультитул, хотя бы мой бытовой, я бы выбрался наружу минут за пять, а тут пришлось корпеть, ещё и отгибать стекло-металлическую арматуру. И делать всё так, чтобы нас ещё больше не завалило.

– Мини, буди Злату, – велел я, когда увидел мерцающий просвет.

– Есть!

Улёгшись на спину, я повернулся к подруге, которая тут же застонала и начала кашлять. Я схватил её за руку и стал успокаивать, чтобы не начала паниковать.

– Илья… Что… Мы живы? – спросила она и невидяще стала вертеть головой. Меня она не видела, ночного зрения у неё нет.

– Живы. И почти выбрались. Мне нужно чтобы ты проползла выше и как можно компактнее разместилась там. Кусок перекрытия над тобой может пошевелиться, – объяснил я и стал подтягивать девушку выше. Примерно на то место, где мне зажало шею.

Не задавая вопросов, она переместилась, куда требуется, а я, убедившись в том что смогу освободить оставшуюся ногу, принялся расширять проход. На удивление, особого труда это не потребовало, но пыли мы оба наглотались.

Как только я достаточно расширил проход, вытянулся и червём протиснулся наружу, вздыхая относительно свежий воздух. Вокруг была разруха, летели искры с потолка второго этажа, потому как наш потолок рухнул вниз. Вся левая стена была завалена обломками, справа же, со стороны комнат ожидания – в одной из которых мы находились – было свободно.

– Давай руку! – шикнул я Злате, заглянув в нору, которую прокопал. Одновременно думая, как же меня достало быть кротом.

– Ай! – взвизгнула она, хватаясь за правое плечо, когда я её вытянул.

Именно там и был у неё перелом. Надо бы нам купить пилюли для генерации нанитов, как только выберемся отсюда. У Златы их слишком мало…

– Идём, – добавил я и начал спускаться по камням.

Дверь комнаты, где мы оставили свои вещи, была выбита внутрь куском железобетона, а потому попасть туда не составило труда. Управляющие сервоприводы дверей по-любому повреждены, так что с голыми руками передвигаться было проблематично – нужен мой инструмент.

Комната практически не пострадала. Горел голомонитор, но без звука, а сенсор нашей камеры хранения приглашающе предлагал забрать вещи. Что я сразу и сделал. Обернувшись, увидел, что Злата села на диванчик и устало откинулась на спинку, держась за плечо.

– Мини, как её состояние? – спросил я, подойдя к девушке.

– Её наниты занимаются восстановлением повреждений головы. На ключицу хватает еле-еле, чтобы купировать боль, – появилась возле меня помощница.

– Со мной всё нормально, я могу… – ослабшим голосом заговорила полька, но я уже надкусил основание большого пальца и, сев рядом, протянул ей правую руку.

– Не спорь. Тебе нужно закачать хотя бы миллиард моих. Сразу легче станет, – перебил я её.

Злата посмотрела на меня с благодарностью и, взяв мою руку своими дрожащими руками, присосалась губами к надкушенной ране. Сразу же, во время перекачки, Мини стала отправлять нанитов на проблемные участки. В общей сложности у неё оказалось полтора миллиарда нанороботов, которые прямо на глазах преобразили девушку. А отстранившись от моей руки, она вытерла кровь с губ и улыбнулась.

– Это ведь не прямой поцелуй, – хихикнула она.

– Вообще не до шуток, дура… – фыркнул я, вставая с дивана. – Пошли. Нужно глянуть, может, кто-то остался жив, – добавил я, зацепил набор инструментов и мультитул на магнитную застёжку на поясе.

Злата забрала свой газоанализатор, – не пропадать же добру – и мы двинулись на выход. Оценив обстановку, я пришёл к выводу, что мы тут завалены со всех сторон. Вход в зал суда и выход в коридор были перекрыты плитами. Единственный проход был через верх, откуда слышались далёкие выстрелы и взрывы.

Врубив магнитный спектр на полную, я стал обходить кучу, что нас похоронила. Со стороны выхода в зал суда я с удивлением обнаружил под камнями Изабеллу Тейлор, и совсем недалеко. Но главное – она была жива!

– Илья, что там? – удивилась Злата, когда я очень быстро стал откидывать камни в сторону.

– Тут тётка живая. Нужно помочь, – сказал я, не отрываясь от дела.

– Да её и так спасут! Надо выбираться, пока ещё одна ракета не бахнула! – возмутилась та, из-за чего я на неё хмуро поглядел, и она, выдохнув, махнула рукой.

По отношению ко мне, полька разительно поменялась, а вот по отношению к другим – так и осталась бесчувственной эгоисткой. Помогая избитым пацанам в нашей секции, она больше беспокоилась, что за них влетит мне, а не за их здоровье. Я это знаю, так как мы почти год вместе.

Тем не менее, у неё слегка стала зарождаться совесть, потому как стала мне пассивно помогать с камнями, отпинывая их ногой в сторону. Какие могла, разумеется. Со сломанной ключицей много не потаскаешь.

Изабелла обнаружилась на полуметровой глубине. Её разбитое лицо, показавшееся из-за большого куска, заставило отшатнуться. В частности, из-за того, что район её щеки был порван до костей, а вместо белой окровавленной кости, присутствовал серебристо-зеленоватый сплав титана и радоида! Да она, маму тёмную, киборг, как из фильмов!

– Т-ты… Илья Чернов… – внезапно произнесла она, открыв глаза, когда я уже добрался до её туловища.

– Это я, доктор, – криво усмехнулся я, не прекращая откидывать камни.

– Нога. Правая. Если сможешь чуть отодвинуть плиту… я сама выберусь… – тихо сказала она, а я остановился и стал сканировать, чтобы понять, о какой плите она говорит.

«Мини! Раньше нельзя было сказать?» – возмутился я про себя, так как это бы всё упростило.

– Прости, админ, я занята перераспределением нанитов Златовласки и поиском информации в интернете! Ещё я в суматохе подключилась к камерам наблюдения и только что нашла безопасный выход. Я не многопоточный искин, а можно сказать, живое существо, – ответила она с лёгкой ноткой обиды.

Отмахнувшись от «живого» ИИ и оглянувшись, я нашёл взглядом кусок трубы у выхода и метнулся к нему. Плита слишком здоровая, чтобы поднять её руками. А вот двухметровый рычаг тут будет в самый раз, даже для тонны веса.

– Слишком… короткая… – прокомментировала психолог, когда я вставил меж камней трубу, но не обращая внимания на её слова, с натугой стал поднимать трубу. Моего веса не хватит чтобы отработать рычагом вниз, поэтому пришлось работать мышцами.

Под удивлённый взгляд доктора металлическая труба под моей тягой стала гнуться, но выдержала, приподнимая плиту и гору кусков камней сантиметров на пятнадцать. Инспекторша не стала терять время, а словно зарядилась адреналином и начала протискиваться из осыпающихся камней.

– Ты крайне сильный для своих лет, Илья Чернов. Не буду спрашивать, какое количество у тебя нанитов, – усмехнулась доктор.

Я заметил, что её порванная щека зарастает, скрывая металлические кости под плотью. Неудивительное явление для гражданина второй категории. Вполне вероятно, она бы и сама выбралась через какое-то время, несмотря на тяжелейшую плиту.

– Просто удачное место попалось, – покачал я головой. – Вы знаете, что случилось? – спросил я, пока она меня из любопытства сканировать не начала.

– Нападение террористов. Что же ещё? – нахмурилась психолог. – Мне сообщили, что они выкрали сердце улья. Сюда направили военизированный спецотдел федерации. Скоро их выбьют отсюда и проследят траекторию движения.

– И… когда он прибудет? – удивился я.

– Через тридцать восемь минут. После атаки было трёхчасовое затишье. Недавно они напали на хранилище всем скопом, – сказала она, оглядываясь.

«Дак если они выкрали, что требуется, то на кой чёрт до сих пор нападают?» – удивился я про себя.

– Это отвлекающий манёвр, Митич! Скорее всего, они окружили бункер передвижными энергетическими и плазменными турелями земля-воздух. Ни одного повстанца в округе больше нет. Исходя из анализа наружного видеонаблюдения, – прокомментировала мои мысли Мини.

– А почему федерация так медлит?

– Потому что это засекреченный объект и частная кампания. Нужно договориться с чиновниками, дать денег, и тому подобное. Козловский-то мёртв! Хи-хи! К тому же, общественность сразу же всполошится, если обнаружит передвижение большого скопления войск. Всё должно проходить тихо и аккуратно. План более чем продуманный у калининградцев, – весело закончила помощница. Видно, она освободила свою оперативную память, потому как чутко отвечает на вопросы.

– Пойдёмте, нам нужно выбираться, – сказала Изабелла, выдёргивая меня из внутреннего диалога, и двинулась в сторону заваленного выхода.

Мы со Златой удивлённо переглянулись и проследовали за психологом. У заваленного выхода она прикоснулась к стене, на которой синими всполохами образовала ниша, с отъезжающими в стороны створками. Внутри этого скрытого шкафа находилось два автомата, один из которых инспектор взяла в руки, и закрыла тайник.

– А можно мне… – хотел я предложить ей помощь, чтобы завладеть вторым автоматом, но меня перебили:

– Берегите головы! – громко сказала она и прицелилась в плиту, что закрывала дверь.

Мы сразу отошли назад и пригнулись. Прозвучала плюющаяся очередь из сгустков энергетических зарядов. Во все стороны полетело крошево, а воздух наполнился едким запахом горелого бетона.

(Иллюстрация 1.1)

Спустя два десятка выстрелов автомат инспекторши замолчал, а мы подняли головы. В районе прохода образовалась рваная дыра полутораметрового диаметра, которая местами была раскалена докрасна и дымилась от свежих выстрелов.

– Идёмте! – повысила голос Изабелла и, повесив за спину автомат, первая двинулась на выход.

– Стойте! А можно мне автомат? Я могу помочь! – воскликнул я, останавливая инспекторшу.

Она обернулась и посмотрела на меня, как на идиота.

– Гражданам четвертой категории запрещено любое оружие. Я ещё не задаю вопросы, откуда у тебя модуль производства нанитов, так как он тоже запрещён для установки в твоей категории, – приподняв бровь, выдала она.

– Ладно… Извините, – вздохнул я и опустил взгляд.

Было бы глупо думать, что она не поняла, что у меня Зодак повыше, чем восьмая версия. Поэтому наглеть тут точно нельзя. А жаль, я бы хотя бы вытащил из автомата ядерную капсулу, которая стоит очень неплохих денег, если её реализовать.

– Двигайтесь чётко за мной, – сказала инспекторша и, пригнувшись, пролезла через дыру. Мы молча двинулись следом.

В коридоре практически везде был обрушен потолок. Нам пришлось пробираться по завалам камней. А выйдя в центральный холл, мы увидели кучу разорванных трупов военных и не только. Всё здание словно превратилось в решето! Никого вокруг не было, но взрывы продолжались где-то снаружи здания.

От вида разорванных тел меня стало сильно мутить, а Злату даже вырвало желчью. Инспекторша же, как робот, оглядела всё хмурым взглядом и, не обращая на нас внимания, направилась к выбитым двухстворчатым дверям, за которыми виднелся закат, асфальт и дым.

Быстро её нагнав и стараясь не смотреть на тела, мы вышли из здания, оказавшись на белом бетонном крыльце. Уложенный асфальт вокруг здания превратился в решето. Вокруг присутствовали мёртвые военные, а перед зданием на парковке тлел дым – догорал грузовой и гражданский гравитранспорт. Нас даже не впечатлило вечернее небо и свежий воздух после годового заточения в бункере. Хотя порывы небольшого ветра просто кричали о том, что мы практически на свободе.

Да сколько же сюда пустили ракет?!

– Кассетные боеприпасы времён инопланетной войны… – недовольно прокомментировала инспекторша и направила взгляд прямо.

В пятидесяти метрах от нас виднелся высокий забор, который я однажды видел на видео в медиатюбе. На нём укрывались военные и стреляли стационарные плазменные турели.

Забор ограждал всё здание квадратом и бои происходили по всему периметру. Было довольно шумно, но сверху больше ракет не прилетало. Именно поэтому Изабелла спокойно двинулась к засевшим на бойницах военным.

Тут сверху спрыгнул дядька, экипированный в чёрную обтекаемую броню под цвет укрытия.

– Доктор! Вам не следует здесь находится! – сказал он, и часть его шлема открылась, показывая обозлённое лицо.

– А где мне, по-вашему, находиться, лейтенант? – недовольно сросила она. – Здание разрушено, вход в бункер завален, а вы, я так понимаю, просрали генератор, – кивнула на дымящееся примыкающее к воротам здание, что находилось в ста метрах от нас.

– Не суйте нос не в своё дело! У нас сейчас будет подкрепление! Резервный вход в бункер работает! Там вас ждёт управляющий Ольдвиг Фальк и судья! – прошипел он, показывая рукой куда-то вглубь территории в конец административного здания.

Изабелла смерила его безразличным взглядом и уже обернулась, чтобы пойти туда, куда указал военный, но прямо над головой пролетел десантный дроп-джет «CH5». В него летели энергетические снаряды из-за стенок территории, но даже те, которые в него попадали, разбивались о силовой электромагнитный щит. В момент удара вокруг транспорта вспыхивал голубоватый купол.

Дроп-джет приземлился в двадцати пяти метрах от нас. С заднего шлюза высыпалась толпа военных, а с нижнего отсека вылетели десяток боевых дронов в виде летающих окуляров с различными пушками.

– Бегом, молодёжь! Если выбраться хотите! – крикнула нам Изабелла и побежала до транспорта, при этом махая пилоту или ИИ, чтобы тот не улетал. Потому как его гравитационные двигатели опять загудели, готовясь взлетать.

Мы бежали изо всех сил, даже военные расступились. А когда подбежали, то один из дронов подлетел к шлюзу и спрятал пушку.

(Иллюстрация 1.2)

– В чём дело, инспектор Изабелла Тейлор? – прозвучал мужской голос от висящего перед нами дрона.

– У меня поручение к управляющему снабжения седьмого корпуса! Необходимо доставить этих гражданских в Раскольск! – перебивая ветер, громко сказала тётка, указывая на нас рукой.

Видно, этот джет управляется дистанционно. Никакого пилота, по всей видимости, тут нет.

– У меня приоритетный приказ, инспектор. Все вопросы к майору…

– Ваш приказ не будет нарушен, управляющий! Заберите граждан и высадите там, где вам удобно, не меняя маршрута! – перебила она его.

Спустя буквально пару секунд, голос сказал:

– Вас понял. Выполню ваше поручение, инспектор.

– Всё. Садитесь, – сказала Изабелла и кивнула нам на открытый шлюз.

– Спасибо вам, тётя Изабелла, – ошеломлённо поблагодарил я, а она, первый раз на моей памяти, усмехнулась и добавила:

– Не свети своими нанитами впредь.

– Хорошо. Спасибо ещё раз, – кивнул я, схватил Злату за руку и быстро направился к трапу.

Мы забежали в военный транспорт и сели на свободные места рядом с друг другом. Пояса и плечи стянуло ремнями безопасности. Шлюз, не церемонясь, быстро закрылся, а гравитационные двигатели запищали, от скорости вжимая нас в сиденье.

«Неужели мы так легко окажемся на свободе?!» – ещё не веря своей удаче, подумал я.

Через пару минут со стороны отсека пилота вылезло металлическое щупальце-манипулятор, завис перед нами, и тут прозвучал электронный голос:

– Подтвердите статус. Приложите паспорт к считывателю.

Это был явно не тот дядька, который разговаривал с доктором. На конце щупальца вспыхнул синий кругляш, давая понять, что это считыватель для паспорта.

– Э-э… Ладно… – произнесла Злата и начала протягивать руку.

Внезапно раздался грохот и нас бросило вперёд! Со стороны хвоста стенка фюзеляжа взорвалась шрапнелью!

– Внимание! Потеря высоты! Приготовьте спас-подушки! Внимание… – по кругу орал голос системы безопасности, а мы со Златой перебивали его своими криками, потому как нас вертело, словно в центрифуге!

Спустя несколько секунд мы ударились об землю. И единственное, что я увидел перед тем, как отрубиться – летящий металлический кусок шлюза прямо мне в голову…

Глава 2

– Как дела? – услышал я мужской голос и открыл глаза.

Я даже слегка поразился, так как увидел чистейшее голубое небо, которое нельзя увидеть ни на Земле, ни на Марсе. Возможно, оно когда-то было голубым, но наша атмосфера слишком загрязнена со времён войны.

Приподнявшись, я увидел человека, что сидел спиной ко мне, в чёрном плаще с капюшоном. Мы находились на какой-то чёрной матовой платформе, словно из композитного нейлона.

– А вы?.. – хотел я задать вопрос, но человек скинул капюшон и повернулся ко мне. – Илья Васильевич? – спросил я, нахмурившись.

То, что я принял за плащ, оказалось какой-то накидкой на плечи, словно в фильмах о средневековье. Остальная одежда была под стать накидке: причудливая чёрная рубашка по локоть с серебристыми пуговицами и чуть обтягивающие брюки. На правой руке виднелся красноватый металлический наруч от какого-то доспеха. Я со своим красно-черным комбинезоном и стильным плащом с оранжевыми вставками смотрелся на его фоне как инопланетянин.

Он сидел на краю платформы и со свешанными вниз ногами смотрел на меня кровавым взором. Лицо было чисто выбритое и опрятное. Казался словно моложе. Словно это другой человек.

– Что тебя удивляет? – спросил он, усмехнувшись.

– Меня уже ничего не удивляет. Мне не нравится то, что вы мне являетесь при странных обстоятельствах, – недовольно сказал я и сложил руки на груди.

(Иллюстрация 2.1)

– Присаживайся, – сказал он, похлопав ладонью рядом с собой, и отвернулся к горизонту. – Сегодня на редкость хорошая погода для этого времени года.

Я простоял с недовольной физиономией целую минуту, а генерал просто молчал и наблюдал за проплывающими снизу облаками. Всё же я решил с ним поговорить, несмотря на «тёмные» спецэффекты в конце каждого такого сна. Не каждый же день я могу позадавать вопросы своему персональному «призраку» прошлого.

Сел рядом с ним, а когда я свесил ноги, у меня захватило дух. Платформа оказалась тончайшей, словно бумага, но крепкая, как радоид. А под ней была многокилометровая высота. Облака казались белоснежным океаном. Этот вид мне напомнил странные образы воспоминаний, которые я до сих пор считаю наркоманскими.

– Илья Васильевич, почему вы в таком виде? – спросил я и со скепсисом оглядел его ещё раз.

– Спонтанные воспоминания, – пожал он плечами. – Ты же усвоил пару образов из жизни Рокаина.

На его слова я фыркнул и, отвернувшись, сказал:

– Образы наркомана – как вы его там назвали – нереальны. Это больное воображение.

– Вполне может быть… Но уж больно они детальны… – сказал он, а я, удивлённый его согласием, обернулся.

Помолодевший генерал с улыбкой поднял взгляд на солнце, прикрыл глаза и вздохнул полной грудью.

– Откуда у меня все эти странные файлы? И что за странная система мне установлена?

Родин не спешил с ответом. Минуту он наслаждался солнцем, а затем открыл глаза и посмотрел на меня.

– Всё это небольшая база данных из жизни твоего тёзки. Как созреешь, там будет много всего интересного для тебя и, возможно, полезно для всего мира. Что касается системы… – усмехнулся он и опять поглядел на солнце. – Это работа Заборского и одного… не совсем человека. Светлоликий иногда сияет, как солнце, не только внешне, но и в делах, – добавил он совершенно несуразную белиберду.

И почему-то меня это резко вывело из себя.

– Я не понимаю, о чём вы говорите! – зло прошипел я, глядя на безмятежного наркомана.

Он опять обратил на меня внимание и покачал головой.

– Будь добрее. Не уподобляйся своему миру. Ты должен постараться поменять его, а не прогнуться под него. Не этому ли учила тебя твоя добрая и мудрая мать? – приподнял он бровь и выставил перед собой правую ладонь вверх.

Над ней образовался ослепительный светящийся шар размером с энергосферу. Он стал разрастаться, словно ярчайшее солнце, но почему-то не слепил, а ласкал глаза и открытую кожу, словно бархатом. Я завороженно наблюдал, как шар перерос размер арбуза и уже грел тело даже под одеждой.

В какой-то момент я от света перестал различать фигуру генерала и закрыл глаза, но это совершенно не помогло. Свет я видел сквозь веки!

– Света в душе всегда должно быть больше. Иначе, друг мой, упадёшь в бездну… – прозвучал громогласный голос Родина, но не страшный, а сильный и вдохновляющий.

– Свет… – прошептал я, протягивая на голос руки, но голова сильно закружилась.

Я словно стал куда-то улетать.

Проморгавшись и сбрасывая короткий морок сновидения, я привстал. Голова болела неимоверно. В глаза бил свет, но через секунду я понял, что это была Злата. Она светила фонариком мультитула мне в лицо и что-то говорила.

– Илья! Ты как?! Как голова?! – взволнованно спрашивала она.

– Как-как… Раскалывается… – пробормотал я, схватился за лоб и ощутил что-то липкое. Ладонь оказалась в крови и грязи. Сразу же обратил внимание на интерфейс.

Внимание! Повреждение лобной кости черепной коробки!

Внимание! Вывих правого бедренного сустава!

– Когда же это закончится… – с безнадёгой добавил я и стал осматривать себя.

Правая нога не болела из-за отключённый нервных окончаний и вроде как находилась на своём месте, но с таким вывихом ходить категорически нельзя. Даже головная боль отошла на второй план, так как я начал паниковать. Вокруг темнота, лес. Я валяюсь у дерева, возле кустов, а Злата, с уставшим и разбитым лицом, растерянно смотрит на меня. Стало обидно за нас обоих, от несправедливости жизни.

– Не волнуйся, Митич! Сейчас Златовласка вправит твою ножку на место! Хи-хи! – появилась передо мной Мини и показа мне двумя пальцами знак «V».

– У неё силёнок не хватит и у самой ключица сломана, – шикнул я, пытаясь восстановить ровное дыхание.

– Мини помогла перекачать мне три миллиарда твоих нанитов. Ключица укреплена и практически заживлена. Я вправлюсь, Илья… – неуверенно сказала полька, сомневаясь в своих же словах.

Прикрыв глаза, я не стал спрашивать, каким образом она перекачала у меня нанитов. Наверное, ответ мне не понравится. Кое-как отдышавшись и снизив адреналин, наконец успокоил колотящееся сердце. Через десяток секунд я собрался с мыслями.

– Где мы находимся? Где джет? И что вообще произошло? – Мой вопрос был больше адресован Мини. Она же и ответила:

– Судя по всему, его атаковали пороговым импульсом частиц «Haras-4». Вот силовое поле и не выдержало, – развела она руки в стороны. – Упали мы час и семнадцать минут назад. Первой в себя пришла Злата, она-то и оттащила тебя от горящей посудины. Джет, кстати, вон там догорает, – указала Мини пальцем за холм, в двадцати метрах от нас.

– Что-то часто Злата меня от чего-то оттаскивает… – буркнул я и с благодарностью поглядел на девушку, которая с недоумением на лице смотрела на мою ногу. – Как далеко от Раскольска? – спросил я помощницу, мысленно готовясь к вправлению сустава.

– Фактически, мы в Раскольске. Но от федеральной дороги «М3415» мы в километре. А там рукой подать до цивилизации. Кстати, зелёные монетки поступили на счёт. Так что мы можем вызвать такси и с ветерком добраться до первого попавшегося хостела, – улыбнулась она.

– Хоть что-то хорошее… – выдохнул я и взглянул на польку. – Ты скинула Злате как надо вправлять кость?

– Конечно!

– Илья, я знаю, что делать, – почти одновременно ответили они.

– Ладно, начинаем, – сказал я и, перевернувшись на левый бок, крепко обхватил дерево, вроде как клён.

Злата схватила мою ногу за ботинок.

– Давай на счёт три, – добавил я, стискивая зубы.

Было не больно, но жесть как противно, когда я представлял, что там с моим суставом сейчас будет происходить.

– Раз… – отсчитала она. – Два! – произошёл резкий рывок и хруст в бедре.

Нейроинтерфейс меня сразу же известил о том, что сустав встал на место, и наниты стали оперативно латать повреждения.

– Это было внезапно… – пробормотал я, усмехнувшись, и пошевелил ногой. Неприятных ощущений больше не было и даже голова стала на порядок меньше болеть.

– Так было сказано в оказании первой помощи при вывихе, – ответила Злата, помогая мне вставать.

Мы двинулись по карте в сторону федеральной трассы. Мини дело сказала, по поводу аэротакси. Если мы находимся в границах города, то вполне можем его вызвать. Вот только оно сможет к нам прилететь, если мы будем находиться в посадочной зоне. Лес и бездорожье таким не является. Такси просто не сможет там приземлиться. Это всё-таки не военный, а гражданский транспорт.

По поводу самого города, Раскольска, я разузнал довольно давно, ещё в бункере. Город возвели после войны, на месте посёлка Ясное, который был стёрт с лица земли зелоидовским шаттлом, когда начали строить свой улей.

Город примыкает к реке Неман. Имеет массивный мост в Литву, который считается одной из основных артерий сухопутной логистики в этом регионе. Население всего пятьдесят тысяч, но всю инфраструктуру имеет. В том числе нейрохирургические мастерские, торговые центры, зоны отдыха и развлечений. Всё-таки двадцать третий век на дворе, как-никак.

Но меня в данный момент больше всего интересовал обильный отдых и обдумывание плана, как вызволить сестру. Даже заработок денег ушёл на второй план. Этим Мини будет заниматься сама. В торговле на бирже у меня нет ни понимания, ни желания сейчас разбираться.

Через полчаса мы вышли к высокой трёхметровой насыпи железобетонной магистрали. Фонари обильно освещали дорогу, поэтому мы быстро взобрались наверх и встали возле столба освещения на тротуарной плите.

Дорога была тридцатиметровая, многополосная, широкая, но абсолютно пустая. За всё время, пока мы вызывали такси, – и заранее оплатили сорок долларов за поездку – в сторону Раскольска проехал только один груженный стотонный трак на гигантских колёсах.

Когда перед нами приземлился жёлтый гравимобиль с шашками по бокам и какой-то рекламой на крыше, мы наконец выдохнули. Сев на заднее сиденье, обозначили свою посадку прикладыванием паспорта к считывателю и плавно поднялись в воздух. Нашему восторгу не было предела. И даже стали крутить головами, заглядывая в стеклянные окна и глазея на огни приближающегося города.

То, что мы грязные и местами окровавленные, для беспилотного такси не имело никакого значения. Но вот когда мы прилетим в указанный в маршруте хостел, нам могут задать вопросы. Поэтому мы воспользовались бесплатными влажными салфетками, что вылезали из разъёма на потолке при нажатии определённой кнопки на голомониторе бортового компьютера.

Буквально за пять минут и десяток влажных салфеток мы привели себя в более-менее порядочный вид. Единственное, что немного напоминало, что мы «упали с лестницы», это моё рассечение лба и небольшая ссадина на переносице Златы. А так даже одежду более-менее очистили.

– Вы достигли пункта назначения! Обязательно воспользуйтесь услугами нашей компании в следующий раз! Мы предоставляем накопительную скидку… – продолжал говорить электронный голос, но мы не обращали на него внимания, а вышли из салона автомобиля.

Мы приземлились на парковке перед десятиэтажным зданием хостела. У него имелось громадное крыльцо со ступеньками, куда входили и выходили совершенно различные люди.

Над крыльцом горела неоновым зеленоватым цветом надпись «The Traveler’s Hostel». И слово «путешественник» здесь видно было не просто так. Людей было здесь много! Самых различных людей! Много тёток в совершенно разных нарядах, дядек различных комплекций и каким-либо набором имплантов. После моей базы, интерната и бункера я словно попал в Москву, Токио или Нью-Йорк! Вживую я такого ещё не видел.

Злата была со мной солидарна. Открыв рот, она с изумлением поглядела на проходящего мимо полуголого двухметрового дядьку шкафообразной формы, с громадными металлическими руками по плечи и узким «очком» вместо глаз – как любила говорить тётя Виола.

Как какие-то дикари, мы двинулись к крыльцу и взобрались по ступенькам. Мне особенно тяжело дался такой квест, так как у нас на пути встретились тётки и одна девушка офигеть в каких откровенных нарядах – купальники позавидуют! Полька нахмурилась, и непроизвольно оглядела себя. Она и правда выглядела по сравнению с ними как целомудренная монашка.

Короче, всплеск моих подростковых гормонов пришлось корректировать Мини. Иначе, как бы стыдно такое ни было, пришлось бы прикрывать пах руками, так как на первом этаже хостела тоже было довольно многолюдно, и половина из присутствующих была противоположного пола в соответствующих нарядах.

Холл был в бело-жёлтых тонах, слегка пошарпанный. В центре стояли металлические скамейки со столиками по бокам, индивидуальных для каждого места. У дальней стены проецировалась голограмма с популярной передачей боёв киборгов, многие из постояльцев его смотрели, сидя на скамейках и попивали какие-то напитки.

Ресепшен был слева и имел вид бара, за котором сидели двое дядек, что выпивали явно недетские напитки. Один из них, в чёрном кожаной безрукавке, о чём-то разговаривал с желтоволосой тёткой-барменом в зелёном «ленточном» топике-бюстгальтере, что скрывал только грудь. Поток снующих туда-сюда посетителей совершенно не мешал им общаться, так как они делали это довольно громко.

– …да ладно тебе, Герти! Сходим релакснимся у Жаргена после смены! Ты же… – говорил дядька, но она его перебила:

– Я завязала, Виктор! Отвали уже! – с усмешкой сказала она и поглядела на меня желтейшими глазами, причём это не были импланты, просто декоративная смена цвета глаз.

– Ого! Молоденькие постояльцы? – удивилась она, облокотилась на барную стойку и стала так нагло осматривать моё лицо, что я чуть отстранился. Она усмехнулась. – Чего надо молоденькому побитому красавчику?

– Э-э… Я хотел узнать, как снять комнату, – пробормотал я, оглядываясь на Злату.

Полька с растерянным лицом в этот момент сняла своё пальто, полностью показывая топик, оголённый живот и подтянутые филейные части. Вот же блин! От неё ещё этого не хватало!

(Иллюстрация 2.2)

– Закажешь выпить – расскажу, – хихикнула барменша и, отстранившись, повернулась к стеклянному бару-витрине. – Что налить тебе и твоей подружке?

Дядька, что до этого разговаривал с ней, недовольно поглядел на меня синим светящимся взором и, фыркнув, отвернулся.

– Ты что будешь? – тихо спросил я у Златы.

– Не знаю… То же, что и ты, – покачала она головой.

– Можно нам колу. В банке! – пользуясь моментом, более смело сказал я.

В обменник этот напиток привозили раз в месяц, но в первую неделю его раскупали полностью. Причём даже взрослые его пили. Поэтому я был не прочь утолить нарастающую жажду колой.

– Хороший выбор, детки! – сказала барменша, нажала сенсор на стекле, и нижняя часть витрины открылась, выдвигая две красных традиционных баночки. – Один девяносто с тебя, – добавила она, поставив передо мной потеющие конденсатом четырёхсотграммовые алюминиевые тары.

Я прислонил считыватель к барной стойке, и с моего счета списалась требуемая сумма, а барменша выставила на стол узкий проектор и жестом руки воспроизвела голограмму.

– Присаживайтесь, тинейджерс. Пейте и ознакомляйтесь. Здесь всё написано, – усмехнулась она. Дядька рядом дождался, когда она закончит, и продолжил её уговаривать.

Мы сели на стулья, открыли и жадно присосались к напиткам. Из-за нанитов только сейчас стало понятно, насколько нас мучила жажда. Даже несмотря на ледяную жидкость, мы залпом выдули по полбанки и выдохнули, а я ещё и с отрыжкой, под смех Златы.

Не теряя времени, мы стали рассматривать содержание голомонитора, на котором имелась три кнопки «Инструкция», «Карта» и «Договор». Открыли первый пункт, и нам включилось видео с лысым дядькой, у которого лицо было словно пластиковое. Он рассказывал, как выбирать, находить и совершать оплату за номер.

Всё было просто. Открываем карту, выбираем свободный понравившийся номер и оплачиваем либо на «ресепшене», либо прямо у терминала выбранной комнаты. Но чтобы что-то выбрать, нужно подписать договор. Допив остатки колы, я открыл договор и стал читать.

Ничего особенного в нем не было. Стандарт. Постоялец обязан оплачивать понесённый им ущерб, обязан покинуть комнату в десятиминутный срок если оплата не поступает и так далее. Поэтому мы сразу же прислонили свои паспорта к считывателю, ставя электронные подписи, и автоматически обозначая, что комнату будем снимать вместе.

Мне поначалу такой вариант не понравился, но Злата аргументировала тем, что нужно перебиться несколько дней, а уже потом думать о раздельном жилье. Нечего тратить лишние деньги.

Карта показывала свободные номера на каждом этаже, но тот, что был нужен нам, – однокомнатный двуместный – имелся только на седьмом и девятом этаже. Было много двух-трёхкомнатных, но они соответствовали по цене. За наш номер просили двадцать долларов в сутки, а в месяц стоило четыреста. Двухкомнатный стоил в два раза дороже. Чуть выгоднее этого можно было снять два одноместных. Но наш вариант оказался дешевле всего.

Оплатив комнату сразу на четверо суток, мы, вдохновлённые, вышли из холла и направились к лифту. Нас даже не смутил косящийся на нас дядька с металлической челюстью, настолько мы были рады возможности помыться и завалиться на мягкую кровать.

Номер оказался под стать всему зданию – не первой свежести. Освещение ручное, тусклое. Короткая прихожая с темными пластиковыми стенами, санузел и серая комната, отделяемые простыми пластиковыми дверьми. Ни шкафов, ни встроенных ниш и тумбочек в комнате не имелось. Не говорю уже о голомониторе. Только небольшой столик, две табуретки и две раздельные кровати слева, возле большого окна с видом на ночной город.

В прихожей, правда, имелся небольшой терминал для заказа готовой еды, мусоропровод и клозклинер, которым Злата воспользовалась первая, выгнав меня в комнату и закрыв дверь. На чистую кровать в грязной одежде ложиться не хотелось, поэтому я сел рядом, прислонившись спиной к стене.

– Мини, ну что там по торгам на твоей бирже? – спросил я, и перед моим лицом вспыхнуло фиолетовое облачко.

Помощница, улыбаясь во всю ширь лица, затараторила:

– Я зарегистрировалась на центральной бирже сразу после подтверждения места жительства с подписанием договора аренды! Срок рассмотрения заявки двенадцать часов! Но я до этого без дела не сидела – нашла самою популярную трейдинговую компанию и уже подала заявку на вступление в ряды трейдеров от твоего имени. Чтобы начать торговать, нам необходим базовый протокол «SHL81.17», привязанный к паспорту! А его мы получим в крайнем случае завтра! Я даже составила анализ какие акции выгодно шортить или перепродавать в лонг уже завтра! Ещё составила месячный график прогноза… – говорила она, и перед глазами вылез график с кучей позиций и разноцветных линий.

– Мини! А можно мне не объяснять это всё? – взмолился я, жестом закрывая график, в котором я совершенно ничего не смыслю.

– А я тебе предлагала изучить пару образов по этой теме! – хмыкнула она.

– Нельзя забивать память всякой фигнёй, особенно которая тебе неинтересна, – отмахнулся я. – И когда ждать первой прибыли?

Мини задумчиво схватилась за подбородок.

– Через сутки точно. Но желательно подождать недельку, чтобы я утроила потраченную сумму, – кивнув, выдала она.

– Хорошо… Значит надо поесть, – хмыкнул я, встал и направился к терминалу.

Пока Злата не вышла, нужно заказать еды. Клозклинер в прихожей, а запасной одежды у неё нет, поэтому надо поторопиться. Правда, заказать я не успел, девушка вышла прежде чем я выбрал напитки и нажал «Заказать». Хорошо, что дверь пластиковая, я слышал, как она выбирается из ванной и что-то делает. Поэтому заранее вышел из прихожей.

Моё зрение позволяло «растворить» пластиковую дверь. Многие парни моего возраста, наверное, отдали бы всё что угодно, чтобы иметь такие возможности. Но это дико неэтично, как мне кажется. Хотя, если честно, после тех видов, что я лицезрел не так давно, было искушение заглянуть и под одежду.

– О-о! Ты еду заказывал?! – крикнула Злата из прихожей.

– Не успел. Ты вышла. Выбери что попить, пока одеваешься, и сделай заказ, – ответил я ей.

Когда девушка освободила прихожую, я хотел туда пройти, но мне преградили путь.

– Давай нанитов верну? – улыбнулась она и потянулась ко мне губами привставая на носочки.

– Да ты чего делаешь?! – изумился я, останавливая и хватая её за плечи.

Нет! Это уже ни в какие ворота! У меня и так сегодня вечер разврата, а тут ещё и соблазнительная полька, в слегка промокшем топике, чистая и пахнущая какими-то духами!

– Чего? Так же будет быстрее? – удивилась она, включая дурочку.

– Завтра. Передашь. Через напиток! – сдерживая себя и успокаивая пульс отчеканил я. Пройдя мимо, закрылся в прихожей.

– Да пошутила я, Илья, – послышалось за дверью, но я ничего не сказал, начиная раздеваться.

Понимаю, что она та ещё приколистка, и в таком ключе, якобы шутила ещё при Альбине, но… я точно не могу ей в этом подыграть. Слишком свежа память о моей девушке…

Закинув все вещи в клозклинер, я с блаженством посмотрел на ванную, которую не видел два года. Набрал горячей воды, и меня чуть не сморило прямо там, поэтому долго просидеть не смог.

До кровати я уже добирался со слипающимися глазами. Успел лишь закинуть в рот кусок пиццы, прежде чем отрубиться.

Глава 3

(Иллюстрация 3.1)

Следующие три дня мы со Златой практически не вылезали из своей комнаты. Ели до отвала, что хотели, пялились в окно на город или лёжа на кроватях занимались своими делами в нейроинтерфейсе. А всё из-за меня. Полька в первый же день хотела утащить меня в город, как она сказала, «развеяться», но я был непреклонен. Большое скопление людей с непривычки вызывало у меня лёгкий ужас. Нужно было через окошко попривыкнуть к такому. Да и дел много.

Одной идти в город Злата побоялась, что вполне разумно, пока мы не знаем всех тонкостей свободной жизни. Она-то всю сознательную жизнь провела в интернате, поэтому, как и мне, это для неё впервые. Видела мир только с медиатюба, и то которым она пользуется не так давно.

Во время нашей лени шевелиться я попытался связаться с Захаром и Григором, но в первый день они меня оба игнорировали. Ответили лишь на второй день. Причём через шифрованный канал связи.

30.07.2201 11:12 Я: Дядя Григор, почему вы молчите? Нас чуть не убило бомбёжкой два раза! Вы как-то связаны с калининградцами? Что вообще произошло?

31.07.2201 15:46 Григор: Если ты в Раскольске, приходи по адресу: Улица Адерсона 17, западная сторона здания, вход на цокольный этаж. Все вопросы там.

А вот Захар написал по-другому:

30.07.2201 11:13 Я: Старшина, вы там живы? Почему на суде не присутствовали?

31.07.2201 18:31 Захар: Заляг на дно, Черныш. Никуда не суйся! А лучше вали из автономии!

После этого никто больше мне не стал отвечать. Но всё это давало понять, что их пути разошлись. Поначалу я даже хотел отправиться по указанному адресу, но после сообщения от Захара резко передумал.

Григор не подавал на апелляцию и если он выбрался из бункера, то только в статусе беглого зека, с которым не следует контактировать. А если же остался, то я совершенно не имею желания приходить неизвестно куда и неизвестно зачем. Кто там меня встретит? Освободители Кёнигсберга? Нет, уж… Спасибо. Первое знакомство с ними произвело на меня двойное негативное впечатление с риском умереть. Они с жертвами совершенно не считаются. Поэтому надо не допустить второй встречи.

Однако не всё оказалось так просто. Вторым непростым пунктом я занимался изучением документов, что скинул мне Григор. Помимо досье на мою сестру, там имелся подробный план здания, описание структуры комплекса, расписание поставок, распорядок дня и степень охраны объекта.

Такую информацию не найдёшь в открытом доступе. Кто-то её получил для Григора целенаправленно. Но как бы то ни было, за такое я реально должен этому человеку. Поэтому придётся идти по указанному адресу, а уже потом двигаться в Литву.

Просить помощи освободить сестру я не буду. Мини проанализировала имеющуюся информацию и обрадовала меня тем, что в этом комплексе достаточно «окон», чтобы инициировать побег Лизы. Мало того, система безопасности этого здания не обновлялась уже лет двадцать, так что взломать её будет довольно просто и без хакерского оборудования. Нам реально по силам выкрасть девочку одиннадцати лет из старого интерната, при этом не поднимая особого шума.

Также Мини зарегистрировала нам гражданский счёт в Центробанке и на второй день удвоила вложенную сумму своими спекуляциями. А в данный момент на нашем общем счёте почти полторы тысячи баксов «CBDC».

По Литве я уже приценился. Снять квартирку на окраине Каунаса стоит двести долларов в месяц. Откуда до нужного интерната всего десять километров ходу. Но ещё необходима подготовка и больше денег, а также транспорт, кое-какое сетевое оборудование, глушилки и имплант-анонимайзер для Лизы. На всё уйдёт около трёх тысяч. И это только предварительно, так как мы не были ещё на месте.

На четвёртый день, когда нам следовало решать продлять комнату в хостеле или нет, я всё же решил выбраться в город, но не чтобы прогуляться, а чтобы попробовать встретиться с Григором, поблагодарить за ценную информацию и поехать в Каунас. Билеты на маглев на шесть вечера мы уже приобрели.

Ещё нам было необходимо отметиться департаменте опеки, но я решил это сделать по приезду на новое место жительства. У нас есть ровно семь дней со дня вступления решения суда в законную силу. Так что завтра придётся связываться с каким-нибудь инспектором, чтобы не было в дальнейшем проблем.

– Илья, мне надо купить нормальную одежду. Давай в магазин по дороге зайдём? – жалостливо взмолилась Злата перед нашим выходом.

– И чем тебя твоя одежда не устраивает? – покосился на неё я.

– Тем, что она как у бабульки! – фыркнула полька оттягивая штанину на бедре.

Я же с безнадёгой покачал головой, который раз слыша от неё недовольство своей одеждой. Женщины вокруг как будто соревновались в том, чтобы как можно меньше прикрыть тело тряпками. Но так делали чтобы показать татуировку, имплант или отделанную блестяшками кожу. Я уже знакомился с интерактивным видео жизни в городах – всё не так однозначно, оказывается.

Женщины ходят по-разному: от стильных костюмов, покрывающих полностью всё тело до челюсти и ушей, до подобия городских купальников, когда уже по сути девушка полу-киборг и прикрывать нечего, кроме обтекаемых железяк. Так в принципе и мужчины одеваются.

А недавняя демонстрация оголённых фрагментов тел – это всего лишь последствие жаркой недели, не более. Погода держится в районе тридцати градусов и не у каждого есть возможность купить кондиционируемую одежду. У меня вот, к примеру, только ботинки такие.

Ладно… Если подруга хочет сменить фасон, то пусть меняет. Да хоть в трусах пусть ходит. Я уже привык за эти дни. Видите ли, она год спала в комбинезоне и хочет почувствовать «свободу», поэтому и щеголяла по комнате в нижнем белье и топике почти круглосуточно. Я, кстати, тоже был не против наконец походить с голым торсом. Поэтому её понять можно.

– Пошли уже. Если по дороге будет – зайдём, – согласился я, открывая ладонью автоматическую дверь.

– Ура-а! Илья! Ты лучший! – пискнула Злата, подпрыгнув, и захотела меня обнять, но я увернулся.

– Забирай пальто! Мы уже сюда не вернёмся! – шикнул я, перехватив её руки.

– Злой ты… – надула она губки и вернулась к кровати.

Глядя ей в след, я почему-то с тоской вспоминаю Альбину. Каждый раз непроизвольно тянусь к контейнеру с её локонами, что постоянно лежит в кармане. Злата хоть и оказывает мне женские знаки внимания, но черту не переходит. Всё же и она тоже потеряла подругу, как и я девушку, не так давно.

Спустившись в холл, я был приятно удивлён отсутствию людей, лишь один дядька сидел у барной стойки и о чём-то разговаривал с барменшей, всё той же тёткой, но уже с кислотно-зелёными волосами и такими же глазами.

Увидев нас, она нам подмигнула и кивком пригласила сесть, но мы отказались, сославшись на занятость, и покинули это гостеприимное заведение. Выйдя на парковку, мы нашли глазами спуск на центральную улицу и двинулись, ориентируясь по карте. Присутствовал лёгкий мандраж, так как мы, в силу своего возраста, ещё ни разу самостоятельно не передвигались по оживлённому городу.

Но несмотря на некоторое количество людей, – и девушек в откровенных нарядах – оказалось не всё так страшно. Городские улицы были в основном пешеходной зоной. Только один раз мы встретили какой-то модульный колёсный транспорт, что тихоходно перевозил какие-то контейнеры от здания к зданию.

Люди передвигались на ногах, но иногда можно было встретить гравискутеры и скейты. Байки передвигались, как и автомобили, в двадцатиметровой полётной зоне. Несмотря на маленький городок и практическое отсутствие полицейских, желающих нарушать правила воздушного движения низким полётом тут не водилось.

Наш путь лежал через центральную улицу под преследующим меня названием «Генерала Родина». Но именно на этой улице имелось некоторое количество интересных магазинов, и не только с одеждой. Как раз нам очень удачно попался магазин со всяким интересным хламом, а прямо напротив него – магазин со шмотками для Златы.

Посмотрев на свой счёт, я переслал подруге сто пятьдесят долларов, коих на одежду было более чем достаточно. Злата радостно поблагодарила меня и побежала через дорогу, чуть не сшибив прохожую темнокожую тётку в короткой мини-юбке и с фиолетовыми дредами на голове.

– Главное, чтобы Златовласка всё не потратила… – буркнула появившаяся рядом со мной Мини.

– Ладно тебе. Это вообще-то её деньги, – усмехнулся я, глянув на её скейт.

– Пока я их умножаю, они общие, – усмехнулась та в ответ и заметила, что я пристально смотрю на неё. – Ты чего так пялишься? – спросила она и стала крутиться и смотреть себе под ноги.

– У меня есть некоторая идея, которая, наверное, тебе не совсем понравится.

Я взглянул на яркую огненную вывеску следующего магазина под банальным названием «Городской скейтер».

– Э-эй! Митич, ты хоть знаешь, какие там цены?! – прочитав мои мысли, возмутилась помощница, но меня уже было не остановить. Хоть поглазею, и то хорошо.

Забравшись по трём ступенькам, я с некоторым разочарованием открыл старую застеклённую дверь и вошёл внутрь. В нос сразу вдарил спёртый несвежий запах. Пошарпанный грязный пол был выстелен какой-то старой плиткой. Внутри, при тусклом освещении, находилась стеклянная витрина-прилавок, за которой сидел седой длинноволосый дед в кожаной жилетке на голый торс. Он что-то увлечённо смотрел на голомониторе и тихо бурчал под нос. Левая половина его лица была металлическая, а вместо глаза присутствовал старинный маленький объективчик, который чуть выдвинулся вперёд, когда дед мельком поглядел на меня.

«Боженька, да такому импланту сто лет в таймаут! Он что, динозавр?!» – мысленно офигел я от этого персонажа.

Впрочем, он тут же потерял интерес, когда понял, кто зашёл в его магазин, и продолжил смотреть свою передачу. Я прошёл чуть вперёд и, открыв рот, уставился на противоположную от витрины стену. Вся она была завешена гравискейтами различных моделей и размеров. На каждом из них висел светящиеся таблички-ценники.

Такие штуки я видел в старых фильмах. Если его коснуться, табличка покажет дополнительную информацию в виде параметров товара. Что я, собственно, и сделал, увидев самый дешёвый вариант за двести баксов, который выглядел как обыкновенная серая железяка трёхсантиметровой толщины, метровой длины и с прорезиненным верхом.

– Чего? Двадцать километров ходу? А скорость не больше тридцати? – возмущённо пробормотал я, вчитываясь в параметры.

Посмотрев модель на сто долларов дороже, я тоже не был впечатлён параметрами. Ход на одном заряде был сорок километров, что с натяжкой, в принципе, хватало для моих нужд. Но если учитывать, что нужно в идеале два таких – офигеть как дорого!

Убедившись через интернет, что наценка на эти модели минимальна, – всего по десять процентов от розничной стоимости производителя – я повернулся к витрине и, присев на корточки, стал разглядывать настоящих монстров!

Самый дешёвый из этих вариантов стоил полторы тысячи! Да за такую цену можно купить двуместный скутер! Но и вид был соответствующий: огненные неоновые всполохи по контуру, полтора метра в длину, злой, обтекаемый вид с острым носом и качественные захваты безопасности для ног. Мало того, эта модель работала не только на энергосфере, но и дополнительно оборудовалась реактивным двигателем. Для него присутствовал специальный отсек для твердотельного топлива – «Трилоамида».

Вздохнув, я уверился в том, что мне пока что не светит ничего. Выпрямился и столкнулся взглядом с дедом. Он с прищуром своего живого глаза смотрел на меня. А обьективчик то выдвигался, то втягивался в его пещерный имплант юрского периода.

– Эм… Здрасьте… – сказал я, непроизвольно почесав затылок.

– Ты, нейрончик, поглазеть зашёл или покупать? – фыркнул дед, сложив руки на груди.

– Прицениться. А вы пользованные скейты не продаёте? – спросил я, хотя и так знал ответ на свой вопрос – здесь везде были только новые.

– Я похож на старьёвщика? – искренне удивился он, что аж объектив вылез.

«Вообще-то да, похож!» – подумал я про себя, но вслух сказал:

– Нет, конечно. Просто на всякий случай спросил!

– На какую сумму рассчитываешь? – хмыкнул он.

– Ну… двести… триста, может, – протянул я, оглядываясь. – Но те слишком слабые по продолжительности пути, – сразу же добавил, показывая на нижние скейты на стене.

– Ну а ты что хотел? За триста баксов вокруг света? – усмехнулся продавец. – Похоже, придётся поднакопить, парень. Либо отца потрясти на «сибидиси».

Я непроизвольно вспомнил про своего отчима, которого схватили раньше нас с мамой. Я за него, конечно, переживаю, но не так сильно, как за маму и сестру. Именно он учил меня самостоятельно находить выход из ситуации, а не ждать, пока тебе кто-то поможет.

Вздохнув от невесёлых мыслей, я уже хотел попрощаться с продавцом, как он меня опередил:

– Да не строй ты такую кислую мину. Есть кое-что… – проворчал дед, отвернувшись, нагнулся, поднял серый продолговатый кейс с надписью «Bastercorp» и поставил его на витрину замками ко мне. – Это Бастер, третьей модели. Позиционируется как ультрамобильный. Запас хода на одном заряде тириниумого аккумулятора почти сотня километров, разгон до сотни за… – комментировал он, пока я открывал кейс.

Доска оказалась довольно маленькая, нейроинтерфейс сообщил габариты: «ДШВ: 80х20х2,5 сантиметра». Она была в минималистичном стиле матового чёрного цвета с серой окантовкой, изогнутая и с острым носом. Чем-то напоминала доску спортивного сёрфинга. Именно поэтому сильно выделялась среди других досок.

Имелись даже магнитные фиксаторы подошв, обведённые серыми кружками, и универсальный разъём для зарядки. Это само по себе говорило, что скейт не из дешёвых, так как он мог заряжаться от любых источников питания напрямую, только брось на клеммы два провода от столба освещения. А в купе с его быстросъёмным и ёмким аккумулятором я даже не представляю, сколько он стоит. Семьсот-девятьсот баксов? Что я и озвучил деду.

– Две сотни с тебя, – усмехнулся он.

– Но почему так дёшево? – удивился я.

– Стабилизатор высоты брокнулся. Найдёшь того, кто сможет починить – останешься ещё в плюсе. Ремонт стоит от силы триста баксов. А эта модель стоит под тысячу.

Я сделал самое скептичное выражение лица, на которое был способен, и сказал:

– Вы, конечно, извините. Но мне кажется, это нерабочий хлам, раз уж вы сами не можете его починить. Там, наверное, половина внутренностей отсутствует.

Дед скривился, как будто кислый лимон съел, но быстро пошёл в наступление.

– Умник что ли нашёлся? Всё там внутри с завода! Брак попался! Я даже его продать не успел! А толковых инженеров в нашей дыре днём со сканером не сыщешь! Единственная мастерская, и то берет денег как за новый аппарат… – распалился он, что аж объективчик вылез.

Я же в это время хмурился и очень близко рассматривал скейт, тщательно сканируя его внутренности. Мини подтвердила, что все элементы присутствуют, а он сам и правда, как будто с конвейера. Мало того, она настоятельно потребовала, чтобы я выкупил скейт, так как его починка обойдётся бесплатно, а такого девайса, по такой цене мы больше не найдём.

Но мои мысленные препирания с помощницей дед, видимо, воспринял по-другому, и поэтому буркнул:

– Сто пятьдесят – последняя цена.

Подавляя улыбку, я робко кивнул и сказал:

– Хорошо. Попробую его починить.

Расплатившись с хмурым дедом, я схватил кейс и перед тем, как вышел, продавец крикнул:

– Не вздумай на нём сейчас скейтить. Расшибёшься ко всем квантовым богам!

Поблагодарив его за ненужный, но приятный совет, я спокойно вышел на улицу. Я знал, что полёт с неисправным стабилизатором чреват взлётом на небывалые высоты и падение с них же. Дополнительно Мини скинула мне принципиальную схему этого скейта, с пояснением, какой узел не в порядке. Основы электротехники я проходил в университете, поэтому быстро понял, что проблема-то мелочная.

Стабилизатор высоты – это узел в виде торуса, который сочетает в себе ньютόметр, гироскоп и акселерόметр. Именно благодаря ему блок управления правильно взаимодействует с гравитационным движком, определяя вес пользователя и на какой мощности тому работать. Питание и управление этим устройством происходит мизерным импульсным напряжением с помощью радоидовых проводов, как и большинство гражданских приборов и узлов. А главная причина выхода из строя контактных узлов – нарушение питания.

В наш век уже отсутствует такое понятие как «сгорел». Есть понятие «механическая изношенность» и «короткое замыкание». Последнее благодаря той же механической изношенности проводов. Но всё это не приводит к сгоранию из-за мультиконтрольной защиты и малых токов. Ладно… Что-то я углубился в теорию, которую и сам не очень люблю…

Короче говоря, у стабилизатора высоты просто нечему ломаться. Его можно только физически уничтожить. А так как корпус даже без царапин, то тут всё просто – отошёл шлейф управления и питания от платы процессора. Вот и вся поломка, которую показала Мини.

Не обладающему магнитно-резонансным зрением или аппаратурой, но знающему человеку, придётся разобрать весь скейт, чтобы диагностировать его на коленке. Так же, как и обладающему зрением, но ничего не смыслящему в электронике не найти даже такой простой поломки. В этом и проблема с ремонтом в маленьком городке. Тут и правда трудно найти человека в частном порядке, что отвечал бы сразу двум нужным параметрам.

Единственная проблема для меня – необходимо аккуратно разобрать скейт, не повредив другие элементы и соединения. Но этим надо заняться поскорее, не таскать же за собой бесполезную ношу до самого Каунаса…

В приподнятом настроении поглядывая на вожделенный транспорт, о котором мечтал с детства, возле крыльца магазина я чуть не столкнулся с девушкой моего возраста, с белоснежным каре и со свисающей на пол-лица чёлкой.

Одета она была в черно-зелёный стильный костюм с кучей ремешков, расстёгнутую короткую куртку, под которой была прозрачная сетка-футболка и полоска «топика», закрывающего только грудь. Везде на одежде присутствовали японские иероглифы какой-то популярной фирмы. Той же фирмы был и чёрный рюкзачок за спиной.

(Иллюстрация 3.2)

Зависнув в полном недоумении, я уставился на её лицо. Она была как две капли воды похожа на Злату, но в то же время цвет кожи и глаз был другой. И это не простая коррекция пигмента, так как даже на бёдрах – что просматривались через странные штаны с вырезом – была совершенно светлая кожа. А я точно помню, что полька слегка смугловатая, хоть и русоволосая. Уже не говорю про изумрудные глаза, когда у неё они светло-карие.

Сначала удивлённо, а потом увидев мою заминку, девушка нахмурилась и сказала:

– Аккуратнее можно? И это вообще-то женский магазин! Куда собрался?! – недовольно фыркнула она.

«Нет. Это точно не она… Показалось. Да и где бы в магазине одежды она так разительно поменяла вид за полчаса…» – мимолётно подумал я, заверив себя, что просто обознался.

Чуть посторонившись, буркнул «извините, но мне надо» и стал подниматься по ступенькам к прозрачным дверям магазина. А как только они автоматически распахнулись, я услышал позади откровенный ржач Минишки и знакомое хихиканье Златы. Обернулся и увидел, что помощница распласталась на своём скейте и долбила по нему кулаком, а беловолосая держалась за живот попискивая: «Илья, ну ты и бот!»

– Злата?! – только и мог вымолвить я, пока они ржали.

– Ну а кто ещё? Сестёр у меня нет! – отсмеявшись, выдала она.

– Админ! Ты не мог в статус поглядеть? Видно же через нейроинтерфейс, что это Златовласка! – улыбаясь, прокомментировала за ней Мини.

Да. Тупанул. Просто не ожидал от подруги таких разительных изменений, вот и не счёл нужным обращать внимание на нейроинтерфейс. Я спустился на дорогу и сосредоточенно стал рассматривать подругу. Теперь сложно поверить, что вот эта девушка из неблагополучной семьи всю жизнь провела в интернате, а потом лазила целый год по лабиринтам зелоидов. Теперь выглядит как молодая студентка университета из небедной семьи третьей категории. Похорошела она знатно. Даже глаз не отвести. Надо бы ещё её обучением заняться…

– Я не понимаю, где ты так преобразилась? – спросил я, не прекращая на неё глазеть.

Девушке это понравилось, и она стала непроизвольно демонстрировать бедра через вырез.

– Как где? Это же герлс стор – магазин трендовой женской одежды! Там есть капсула комплексного стайлинга! Как тебе? – хихикнув, крутанулась она вокруг своей оси.

– Тебе очень идёт. Причём всё – и причёска, и глаза, и одежда. Но даже представить не мог, что ты такую одежду выберешь. Думал напялишь мини-юбку, которая еле трусы закрывает, – качая головой, улыбнулся я. – Хотя часть трусов ты всё же выставила напоказ, – тыкнул я пальцем на вырез в штанах, откуда было видно бока с фрагментами чёрного нижнего белья.

– И что? Это трендово! Не всё же скафандры носить! – недовольно фыркнула она, сложив руки на груди.

– Ты сколько денег потратила, трендовая? – приподняв бровь, снисходительно посмотрел я на неё.

– То, что ты перевёл, – тут же ответила Злата и отвернула голову.

Я заранее включил статус, поэтому видел, что у польки участился пульс.

– А если точнее? – ещё с большим подозрением спросил я.

Мы оставили на дополнительных индивидуальных счетах неприкасаемый запас по сто баксов на каждого. Вдруг прогорим на бирже из-за маржинальной торговли и денег у нас не будет совсем. Причём так велела поступить Мини, ещё вначале своих торгов.

– Ладно… Двести тридцать пять, – сдалась Злата, а когда мои брови поползли вверх, сразу начала оправдываться, повышая голос: – Илья! Ну не могла я ходить как резиновый андроид в таком окружении! Я сильно выделяюсь! Да и одежду хорошую взяла, с материалом «Нейлон-пять-аш»! И здесь есть кондиционер с обогревателем! Макияж всего тридцать пять стоил при покупке комплекта одежды! И вообще, я двадцать баксов сэкономила, сдав в переработку…

– Да не рви динамики, – усмехнувшись, перебил я её. – Потратила и потратила. Я вон тоже… кое-что прикупил, – добавил я, приподнимая кейс.

Она в праве потратить свои деньги. Да и её доводы более чем убедительны насчёт того, что выделялась своей «обычностью». А то, что одежда усиленная, с материалом «Nylon5H» – это только плюс. Крепость как у моей одежды, но при большей эластичности. Так что деньги потрачены с пользой. Даже Мини на этот счёт ничего не проворчала.

– Ура-а! Ты не злишься! – вскрикнула Злата в своей манере и, повиснув у меня на шее, чмокнула в щеку.

– Да Злата, блин тёмный! – шикнул я, отстраняя её одной рукой. А ещё я почувствовал смущение, так как полька первый раз меня поцеловала, хотя обнимать умудрялась ещё при Альбине. – Пойдём лучше посидим в кафе, перед встречей с Григором.

– Отметим покупки! – хихикнула она. – Когда ты уже избавишься от привычки вставлять слово «тёмный»? Что за пещерный кринж? – добавила она, когда мы двинулись по дороге.

– А ты уже и в словах трендовая стала, я погляжу, – усмехнулся я, вспоминая усвоенные образы Родина. Он каждую неприятность или неудачу вспоминал тёмную тётку из моих снов…

Глава 4

Кафе мы выбрали на другом конце города, на улице Андерсона, где и была непонятная точка встречи то ли с Григором, то ли с повстанцами. И мы не спешили. Времени было достаточно. А мне к тому же хотелось починить скейт и успеть его подзарядить. У каждого столика есть модуль беспроводной зарядки во всей его зоне.

Собственно, при выборе заведения общепита у нас особого варианта не было. Это была одна из трёх бюджетных забегаловок города. Рестораны с натуральными продуктами мы не потянем физически. Да и не понимаю я. Что там белки, жиры и углеводы, что здесь точно такие же, но синтезированные. Сколько себя помню, мы питались из автоматов производства пищи.

– Илья, ты чего делаешь?! – шикнула Злата, когда я, укусив сладкую булочку, отставил стакан и тарелку в сторону, и на их место вытащил скейт.

Заведение было средним по размеру, десять на пятнадцать метров, в которые помещались два десятка столиков с диванами полукольцом и десяток различных аппаратов с пищей. Тарелки выдавались в них же. Народу было половина зала, и мы сели в менее оживлённый угол справа, в конце зала.

(Иллюстрация 4.1)

– Чего? Мне надо по-быстрому починить скейт. Вдруг он понадобится сегодня, – сказал я, когда положил свой набор отвёрток и мультитул.

– На тебя тот мужик косится, – полушёпотом произнесла Злата, взглядом показывая мне за спину.

Сморщившись, я активировал анализатор и, не поворачиваясь, просканировал на всякий случай через столик указанного дядьку. Сканирование было поверхностным, так что никто ничего не заметит.

Ничего особенного я там не увидел. Обыкновенный чернявый дядька в старинном пальто, сидит да попивает какой-то напиток. Ни одного импульса в нашу сторону не замечено. Просто, видимо, Злата приглянулась, вот и смотрит в нашу сторону, что не считается зазорным.

– Всё нормально, – через десяток секунд сказал я и принялся вытаскивать съёмный аккумулятор.

Затем начал вытаскивать быстросъёмные винты по периметру корпуса, а вот когда вскрыл его, Злата тоже заинтересовалась и начала сыпать вопросами. Внутренности скейта были модульными, но по бокам проходили блестящие разноцветные провода, что и было поводом для вопросов – «А что это за штучки?». Стабилизатор высоты находился прямо под передним гравидвижком, но чтобы его снять, нужно было отцепить кучу шлейфов от модуля управления.

На всё про всё у меня ушло десять минут. А чтобы стол не был заставлен как в мастерской, мешающие модули и элементы корпуса я сложил на диван рядом со собой. То, что мы сначала распознали как отошедший шлейф, оказалось надломанной частью коннектора. Почему так произошло – непонятно. Вскрытия корпуса мы не обнаружили.

– Фигня какая-та. И что нам делать? – тихо спросил я Мини, что нависла над разобранным скейтом.

– Всё просто. Режь руку. Будем восстанавливать нанитами! – усмехнувшись, сказала она.

Сказано – сделано. Надрезав палец, я капнул несколько капель прямо на повреждённые контакты коннектора. Радоид крайне тяжело поддаётся деформации, поэтому нам пришлось ждать полчаса, чтобы наниты выправили микроскопические усики контактов. Даже аккумулятор, находящийся под столом, полностью успел подзарядиться медленной беспроводной зарядкой.

– Стой, Митич, – сказала Мини, когда я стал устанавливать модуль двигателя на место. – Капни десяток капель на блок управления и приложи ладонь. Сделаю скан, проникну к процессору и попробую перепрограммировать на кастом-версию.

– И зачем?

– Ну хотя бы, для того чтобы менять высоту в полёте.

– Сменой прошивки этого не сделать, – засомневался я. – Безопасная высота вшита в ядро управляющей системы.

– Правильно. Это защита от любознательных австралопитеков, – хихикнула помощница. – Но я уже модифицировала кастомную прошивку, взятую в свободном доступе на форуме ремонтников. Так что всё будет тыдыщ, Митич! – добавила она и как фиксик выставила два пальца вперёд.

– Ладно… – вздохнул я и посмотрел на свой большой многострадальный палец.

Налив на модуль немного крови, я приложил ладонь и почувствовал, как помощница включила передатчик на мизерной мощности. После того, как микроскопический скан был сделан, я наконец приступил к сборке.

Злата молча и терпеливо стала ждать, пока я соберу скейт в обратной последовательности. Но под её пристальным взглядом забыл защёлкнуть быстросъёмные штифты на креплении двигателя. Обнаружил я их на столе, разумеется, когда уже полностью собрал скейт. Вспоминая тёмную мать генерала, пришлось опять разбирать и делать всё как надо. Хоть и управился в два раза быстрее, но было неприятно.

Наконец собравшись, мы покинули кафе. Кейс я благополучно выкинул на первой попавшейся мусорке, так как в комплекте со средством передвижения шёл магнитный держатель, который как влитой поместился за поясом сзади, рядом с инструментами и мультитулом.

– Ну что же… надо проверить, – пробормотал я, вертя доску в руках.

Активировал заряженный скейт сенсорной кнопкой в месте зарядки, и мне на нейроинтерфейс пришло сообщение:

Обнаружено новое устройство «BasterIIIUltra-Y55R15776»!

Желаете произвести сопряжение с устройством «BasterIIIUltra-Y55R15776»?

Да/Нет?

Подтвердите сопряжение тройным нажатием контрольной кнопки на устройстве!

Производится сопряжение… 18%… 42%… 81%… Готово.

Производится установка приложений BasterCenter…

Производится установка протокола BS31755U8…

Пока производилась установка, Мини даже успела порадовать, что смогла проникнуть через компаунд и корпус процессора в центральный контроллер, и подключиться к памяти. Но все эти манипуляции затянулись ещё на десять минут, пока мы неспешно шли до места встречи.

– Митич! Готово! Бросай доску! – отозвалась помощница, когда закончила перепрошивку устройства.

Я остановился, вытянул перед собой руку и отпустил доску. Она будто на магнитной подушке приземлилась за двадцать сантиметров от дорожного покрытия. С большим предвкушением я поставил ногу на скейт и, перенося центр тяжести, лавируя равновесием, наконец встал на доску. Ступни сразу примагнитило к доске, так, что без мысленной команды не оторвать.

Справа и снизу появилось маленькое окошко с аналоговым управлением в виде джойстика. Но я хорошо был знаком со смарт-управлением – мысленным. С Альбиной и Златой мы много часов провели в примитивных симуляторах через нейроинтерфейс.

Мысленно подал «ходу», и меня чуть не опрокинуло назад. Рывок был довольно резкий.

– Откалибровала плавность. Чуть согни ноги и повтори, – сказала Мини, зависнув в воздухе справа от меня и показав на своём примере, как надо стоять.

Краем глаза я заметил, как трое парней среди немногих прохожих с другой стороны дороги на меня пялятся и усмехаются. Это тоже были скейтеры с крутыми досками в руках, но старше меня. Наверное, лет по двадцать. Злата стояла, прислонившись к стене здания, и со сложенными на груди руками ждала, пока я «наиграюсь».

Принципиально не обращая ни на кого внимания, я опять мысленно стартанул, и скейт в то же мгновение плавно тронулся. Проехав метров десять, мысленно перенося центр тяжести вправо, я развернулся по широкой дуге и увеличил скорость движения.

– Эй, тихоня! Да разгонись ты уже нормально! Че как баба?! – кто-то крикнул из парней, и они все загоготали.

Я же остановился на очередном заходе и, зависнув в воздухе, недовольно поглядел на них, а Мини появилась возле меня.

– Митич, я полностью откалибровала управление и добавила корректировку высоты. Нижняя планка осталась прежней – двадцать сантиметров на армированной поверхности и полметра на смешанном грунте. Верхняя десять и пятнадцать метров, – сказала помощница, косясь на смеющихся старших вдалеке.

– И что? Я теперь могу в смарт-режиме управлять высотой? – удивился я.

– Так точно, – усмехнулась она. – Покажи класс этим австралопитекам!

Я на её слова усмехнулся и прикинул, что я сейчас могу сделать. А выбор мой пал на крутой вираж и вертушку в верхней точке вниз головой.

Разогнавшись, через пять метров мысленно стал поднимать высоту, а центром тяжести назад накренять доску наверх. Наниты, как всегда, впрыснули большую дозу адреналина, и я чувствовал каждое движение. Мозги работали на полную мощность и в точно рассчитанное время, когда я находился вниз головой, словно кот несколько раз развернулся вокруг своей оси и, падая, приземлился на минимальную высоту напротив старших.

После моего финта один из них даже присвистнул и сказал:

– А пацан-то может. Прошитый скейт? – обратился он ко мне.

– По полной, – улыбнулся я.

Это был самый низкий парень – даже чуть ниже меня – в синих штанах, жёлтой безрукавке и шапке. В руке он держал чёрную доску, метр-двести в длину, с жёлтыми элементами корпуса. Второй был одет в черные штаны и куртку на голое тело, а из-под чёлки темных волос пробивалось голубое свечение глазных имплантов. Доска у него была черно-голубая, той же фирмы, что и у первого.

А третий, самый высокий, в кожаных штанах и куртке, был полностью лысым, а его лицо было исписано татуировкой. Такой же синий взор бюджетных глазных имплантов. Правая рука была протезом, – и это в его-то возрасте – и в ней же он держал аналогичную доску с красными вставками. Он же со скепсисом поглядел на меня и сказал:

– Тебе сколько лет, малой?

– Какая разница, сколько мне лет? – удивился я.

– А такая, что маминкин несовершеннолетний сынок не может в полной мере владеть доской без Зодака, даже прошитой. Полагаться на контроль дешманского ИИ-модуля – такая себе затея. Расшибёшься рано или поздно, – сказал он и демонстративно отодвинул рукав куртки, чтобы показать металлическую руку.

Понятно. Они думают, что я несовершеннолетний гражданин третьей категории без Зодака, который выпросил у родителей дорогую игрушку и прошил её где-то в подвале у знакомого.

– Я учту, спасибо, – кивнул я и собирался уже развернуться к Злате.

– Стой, малой! – отозвался тот, что с синей доской. – Деньги есть? – усмехнулся он, когда я обернулся.

– Нет, – нахмурился я.

Я уже подумал, они нормальные, а оказывается, местная гопота.

– Да не парься ты! – гоготнул он. – Я тебе хотел предложить спор. Сто баксов, если доберёшься до вершины вон той многоэтажки и спустишься назад, – указал он рукой на десятиэтажное здание за перекрёстком, метрах в ста от нас.

Все остальные на него со скепсисом посмотрели, мол: «Ты что творишь? Он не согласится или согласится и разобьётся».

– Нет. Спасибо. У меня много дел, – покачал я головой.

– Так и скажи, что зассал. Бросай доску и не вылазь из-под маминой юбки до восемнадцати лет, пацанчик! – засмеялся он, а остальные поддержали его, и все они уже стали разворачиваться, чтобы продолжить путь по улице.

Этими словами мне словно плюнули в морду, от чего я аж заскрежетал зубами. Не знаю почему, но мне стало обидно то ли за маму, то ли за то, что я физически не могу спрятаться за ней. Это у них был подростковый период, о котором мне только мечтать. Да и сейчас, судя по всему, они нормально живут в своём маленьком городке.

– Мини, что думаешь? – спросил я мысленно, пытаясь сам оценить ситуацию.

– Законом не запрещено подниматься на доске по зданию. Но иногда нерадивых подростков за такое гоняют полицейские. Твои двигатели абсолютно точно справятся с задачей. Так что это будут лёгкие деньги, взамен незапланированно потраченных Златой! Только оформляй спор через арбитра Тотал Ордер. Я уже открыла сервис! – протараторила моя помощница, явно не желая терять прибыток.

– Стойте! Есть у меня деньги, – хмуро ответил я. – Готовы поставить двести баксов на Тотал?

Обернувшись, тот, что в шапке, гоготнул, лысый усмехнулся, а чернявый приподнял бровь. И все неизменно поглядели на него, мол: «Ну что, напросился?»

– Не так прост, значит? Зодак имеется – неплохо. Хочешь повысить ставку? – хмыкнул чернявый и, поглядев на мою доску, усмехнулся. – Вот только ставки растут пропорционально риску. Я готов поставить двести баксов, если ты возьмёшь с собой свою подружку, – кивнул он мне куда-то за спину, и я обернулся. В трёх метрах от меня стояла недовольная Злата и непонимающе хлопала глазами.

Его друзья перестали смеяться и неодобрительно зыркнули на него, но я в трёхсекундной заминке проконсультировался с Мини. Никаких рисков для такого она не увидела. Потенциал двигателей скейта раскрыт полностью, так что девяносто килограмм нашего совместного веса прекрасно поднимется по отвесной стене.

– Согласен, – обернувшись, сказал я.

– Ян, ты чего?.. – шикнул в шапке, но тот его перебил, обращаясь ко мне:

– Открывай свой идентификатор и лови ордер.

Я выполнил требуемое, показав свои имя, фамилию и пятнадцатизначный идентификатор. Мини открыла окно ресурса «TotalOrder.we», где отобразились условия спора и ставка. Ян Залужный – так звали этого парня – подтвердил ставку в «200CBDC», и я в свою очередь списал со счета двести единиц к нашему спору.

Об этом арбитражном сервисе я слышал давно. Обитатели нашей базы иногда пользовались такой штукой. И даже отец как-то поспорил о чём-то с новеньким членом нашей группировки и благополучно выиграл у него все деньги.

Главная фишка этой системы в том, что ИИ версии «НоваАбсолют» выступает посредником. Он анализирует предмет спора, его условия и сверяется с результатом, который записывается на видео. Включение видео и его трансляция с двух сторон обязательна. Без этого нельзя включить процесс спора.

Компания берёт комиссию в один процент от суммы спора. И что самое важное – она не подчиняется никоем образом федерации, потому как находится этот сервер где-то на луне, зоной которая считается свободной от конституционного права Земной Федерации.

– Удачи не желаю, – усмехнулся Ян, когда трансляция видео включилась у обоих.

Я же развернулся прямо на доске, молча подлетел и схватил пискнувшую Злату на руки.

(Иллюстрация 4.2)

– Илья! Да что происходит?! – возмутилась она, но отталкивать не стала, а наоборот, обхватила мою шею.

– Отрабатываем твои обновки, – сказал я и, слегка согнув ноги, резко увеличил скорость до нужного здания.

– Мамочки! – пискнула девушка, сильнее обхватывая мою шею. – Ты объяснишь нормально?! – возмутилась она сильнее.

Но я проигнорировал, так как скорее всего, она просто не захочет в этом участвовать. Я остановился прямо напротив этого жилого многоквартирного дома, а позади нас, в десятке метрах, остановились старшеки.

В условиях спора я должен подняться и опуститься по зданию с девушкой на руках за десять минут. Но без модификации кастомной прошивки, с таким скейтом, это было бы невозможно совершить. Он бы физически не поднял около сотни килограмм по вертикальной стене. Но так как блок-ограничитель на высоту снят, двигатели будут отрабатывать весь свой потенциал. Разумеется, за это придётся платить громадным расходом энергии. Мои девяносто восемь километров хорошо если превратятся в километр такой нагрузки, а то и меньше.

А ещё есть подвох номер два: с моим проагрейженным скейтом с ношей подняться-то можно, а вот спуститься – это большая проблема. И в большей части из-за того, что длина моего аппарата минимально возможная из всех. Доска-то будет расположена перпендикулярно стене, а мне нужно выгнуть ноги так, чтобы держать горизонт. Упора никакого нет, хотя бы просто к заднице, а это невыполнимая нагрузка для подростка. На что и рассчитывает этот Ян, думая, что я глупый самоуверенный хлыщ, который решил рискнуть ещё и своей подругой. Хотя не будь у меня Мини, я бы даже не подумал с ними спорить на этот счёт.

Злата всё ещё ожидала мой ответ, но пока она сама не осознала, что произойдёт, я рванул к крыльцу, и с помощью тяги с лёгким прыжком влетел в стену в районе второго этажа. Прицепившись гравидвигателями и выровняв равновесие, подал мысленную команду на «полный вперёд», и под визги и ругательства девушки стал разгоняться.

– Да чтоб тебя! Ты совсем уже охренел, Илья?! – прокричала она, когда мы вылетели на крышу.

На правом краю от бордюра, в двадцати метрах от нас, находились двое взрослых – дядька с голым торсом, расписанным татуировками, и красноволосая тётка в мини-юбке. Посмеиваясь, они тыкали в нас пальцем. А моя подруга тем временем резко меня оттолкнула и спрыгнула на серое пластиковое покрытие крыши.

– Злата, успокойся. Всё схвачено, – стал я её успокаивать, поднимая ладони вверх. – Спор на двести баксов. Они не знают про наше преимущество.

– А ты обо мне подумал, идиот?! А если бы мы сорвались из-за моей паники?! – закричала она в ярости. – Если бы не белые волосы, я бы уже поседела! Как минимум, об этом надо предупреждать! – злобно закончила она и, развернувшись, направилась к двери выхода с крыши.

Я не помню, чтобы она так когда-нибудь вспылила. Чувствую, конечно, что не прав, но проигрывать в споре не намерен. Поэтому быстро подлетел и преградил ей путь.

– Прости. Я больше так не буду. Обещаю, – сказал я, пока она пыталась меня обойти, но поняв, что я её так просто не отпущу, остановилась и стала сверлить меня взглядом.

– Ты спор выиграл. Дай мне спуститься своими ногами, – процедила она.

– Не выиграл… Нужно ещё так же спуститься вместе… – чуть кривясь, сказал я.

– Ни за что! – взвизгнула она и стала опять стремиться на выход.

Мне уже пришлось спрыгнуть со скейта и начать по серьёзному уговаривать. Время тикало и оставалось шесть минут до конца спора.

– Блин, Злата! Ну че хочешь проси, когда на бирже заработаем! – взмолился я и, приобняв, стал держать.

Девушка сдалась спустя несколько секунд.

– Что угодно? – переспросила она и, подняв на меня взгляд, слегка прищурилась.

– Да. Что угодно. В разумных пределах, – выдохнул я и нетерпеливо добавил: – Вот только до конца спора осталось четыре минуты. Так что думай быстрее.

– Целуй! – заявила она, подставляя правую щеку и указав на неё пальцем.

«И это всё?..» – подумал я, что легко отделался, приближаясь к её светлой щеке губами.

Сейчас я был готов на что угодно, лишь бы не проиграть в споре. Вот только полька на этом не остановилась, а резко повернула голову и поцеловала меня в губы. Поцелуй был короткий, так что я даже возмутиться не успел.

– И это не всё! Я ещё подумаю, что хочу! – хмыкнула она, сложив руки на груди.

– Ладно… Ты готова? – раздражённо спросил я.

Она кивнула, я запрыгнул на скейт аки профессионал и, подхватив подругу на руки, рванул на край крыши, не обращая внимание на внимательные взгляды и усмешки двух свидетелей нашей ссоры.

Остановившись на самом краю, я направил скейт за бордюр, двигатели перецепили гравитационный контакт на другую плоскость, и нас качнуло. Я напряг ноги, в которых сконцентрированы наниты, а Злата инстинктивно сжала мою шею и, зажмурившись, уткнулась в плечо.

В таком положении мне было неудобно, даже имея нечеловеческую силу. А обычному подростку с трудом бы получилось держать равновесие собственного веса. Уже не говорю про груз в руках. Правда, я даже не ощущал веса девушки, но обзор она мне порядком закрывала, что пришлось её просвечивать насквозь, чтобы не съехать на окно.

В этом и заключалось последнее для нас неудобство и единственная опасность – попадание на поверхность стекла чревата потерей гравитационного сцепления с поверхностью. Стекло тонкое и имеет слишком малый коэффициент притяжения, нежели железобетонная массивная плита.

Опускались мы довольно медленно, чтобы не нарушить равновесие. Можно было, конечно, спрыгнуть на шестом этаже, но никто не отменял физику. Если мои ноги и спина с горем пополам выдержат полученный удар, то гравидвигатели и сам скейт просто разломается пополам от приложенной силы. По крайней мере, Мини предупредила, что этого делать нельзя, так как она ещё только разрабатывает опцию плавного торможения при падении с высоты.

Когда мы наконец достигли отмостки здания и вылетели на крыльцо, мы чуть не столкнулись с седым дедом в плоских очках и старом коричневом комбинезоне.

– Разлетались мля, шпана! – фыркнул он, спускаясь по ступенькам.

Я сразу спрыгнул со скейта, опустил Злату на землю и закинул скейт за спину. Мне пришло сообщение от Тотала:

Поздравляем, Илья Чернов! Ордер закрыт в вашу пользу!

Вы получаете 398 CBDC.

Средства зачислены на ваш личный счёт.

Трансляция видео закончилась, и я обернулся. Недовольный Ян приближался ко мне на скейте, обогнув деда по ступенькам. В пяти метрах позади него летели улыбающиеся товарищи.

– Ты кто такой, малой? – недобро спросил Ян, сжимая кулаки. – Дурить нас решил?

Злата сразу же отошла мне за спину, а я напрягся.

– В чём я вас обманул, пацан? Ты проиграл честный спор, это подтвердил тотал. Какие претензии? – точно так же недовольно выдал я.

– Что-то ты дофига дерзишь… – прошипел он и уже хотел двинуться на меня, но его остановили его товарищи.

– Прекращай, Ян. Парень выиграл твои бабки, хотя были явные намёки, что он не так прост. Это же молодой зек из бункерной зоны на окраине, так что не будь ты таким самоуверенным ботом, остался бы при своих, – придерживая его за плечо, сказал лысый.

Чернявый дёрнул плечом, смерил меня тяжёлым взглядом и, прошипев своим «идёмте», наконец избавил нас от своей компании. А я выдохнул, так как мне не улыбалось драться с тремя, посреди бела дня, перед жилым комплексом. Так можно и в полицию попасть. И не важно, кто будет зачинщик. Гражданину четвертой категории, «бывшему зеку», полицейские весь «процессор» промоют.

– Пойдём уже… У нас маглев через полтора часа… – сказала Злата, подхватив меня под руку и потащив направо, куда мы и двигались изначально.

Глава 5

Дошли до нужного адреса буквально минут за десять. Подземный этаж со входом мы нашли сразу, в неприметном узком переулке с «чёрной» стороны здания. Вроде как это должно было быть каким-то техническим помещением. Неприметный вход, от слова совсем. Тут даже люди почти не ходят, так как задняя часть здания примыкает к задней части другого здания.

Но самое главное, почему мы так быстро нашли вход – перед спуском, у перил, стоял «одуванчикоголовый» чернокожий дядька в оранжевом костюме ремонтника. Мы его заметили издалека, вот и свернули сюда. А подойдя ближе, услышали, что он на повышенных тонах разговаривает с бородатым мускулистым дядькой с лысой головой, который был экипирован в походное снаряжение камуфляжного цвета. По типу экипировки спортивной охоты.

–…это ублюдок захотел меня кинуть на пять единиц луно-крипты! Просто игнор полнейший, Колян, ты представляешь? Сука! Да я ему яйца отстрелю, когда увижу в Советске… – возмущался чернокожий калининградец на чистом русском.

Хотя здесь, на окраине автономии, много германо и полякоязычных граждан. По крайней мере барменша, дед и старшаки разговаривали на них. Даже Злата призналась, что чувствует себя словно опять оказалась в интернате в польском округе.

– Да найдётся твой Круз. Не пори херню, Ваня, – усмехнулся бородатый. – Ты же знаешь, у него проблемы с алкоголем, но не такие, чтобы пропить пять лун, – загоготал под конец мужик и хлопнул второго по плечу.

В это время мы подошли ближе к ним. Чернокожий Иван скептично посмотрел на нас, скривив губы, и выдал:

– Свалили отседова! Нет у нас работы для зелёных! Достали за сегодня, ей-бога в душу!

– Эм… Мы не за работой, – изумился я.

– Тем более свалили, пока пинка не отвесил, уе… – прошипел он, но бородатый его перебил:

– Успокойся ты, Ванек! – и обратился к нам: – Говорите, чего надо, ребят? Видите, наш мастер сегодня не в добром духе, – добавил он, улыбнувшись.

– Мне Григор Микаелян сказал явиться сюда, чтобы встретиться, – ответил я.

Улыбка у бородатого тут же сползла, а Иван в удивлении вскинул брови.

– Назовись. А ещё лучше покажи имя, – велел чернокожий, первым справившись с удивлением.

– Илья Чернов, – представился я, и на мгновение открыл своё имя.

Этого было достаточно, так как открытие идентификатора в нейроинтерфейсе субъекта автоматически высвечивает имя и фамилию над головой просматриваемого. Это, наверное, можно сравнить со старыми ви-ар играми, где над персонажами красуются имена.

– Хм… Витязь думал, ты не придёшь, – усмехнулся бородатый и кивнул нам на спуск в подвальное помещение. – Идёмте. Он вас ждал.

– Какой Витязь? Мне нужно просто увидится с Григором, поблагодарить его и уехать. У меня дел много, – нахмурился я, делая шаг назад.

– Не волнуйся, парень, – успокаивающе поднял он перед собой руки. – Витязь – это наш начальник. У него есть предложение для тебя. Япошка сейчас в отъезде, завтра приедет, – добавил он, и я понял, что под прозвищем «Япошка» он имел в виду Григора.

Моё спектральное зрение сразу определило наличие военных имплантов в теле мужиков. Бородатый имел две руки «Irakl-17», чуть лучше модель, чем у тёти Виолы, и часть улучшенных внутренних органов. А вот у чернокожего вся левая половина тела была металлическая. Полу-киборг, его тёмную!

– Мы завтра зайдём тогда, – соврал я, натянуто улыбнувшись и вместе со Златой делая ещё два шага назад.

– Да ладно тебе. Мы же просто поговорим, – фальшиво улыбнулся Иван, делая в нашу сторону два шага вместе с бородатым.

– Мини, скажи Злате бежать назад и направо, когда ты крикнешь по моей команде, – мысленно сказал я помощнице, которая появилась рядом и продублировала Злате мои слова.

Кроме нас проекцию фиксика никто не видел, так что это был отличный способ мысленной коммуникации.

– Слушайте, дяди. Я доверяю только Григору. Я туда не пойду, пока он не появится, – нахмурился я, опять сделав шаг назад.

– Почему же? Ты в неопасности. Мы же в городе, в юрисдикции федерации. Ты чего боишься? – засмеялся бородатый, уперев руки в бока. – Не сцы, паря. Детей не обижаем.

Чернокожий поддержал его запоздалым смехом, но продолжил пялиться на меня, словно кот на мышь. Они нисколько не скрывают своих намерений во что бы то ни стало завлечь меня в логово. Да это обычному подростку понятно! Что за кретины у калининградцев на службе?!

– Пожалуй, я всё же перестрахуюсь… – произнёс я, и в этот момент Иван сделал рывок в нашу сторону. С командой Мини Злата рванула по дороге к перекрёстку, поднимая крик: «Помогите! Убивают!» на всю улицу.

А я кувырком в сторону увернулся от объятий чернокожего и, вскочив на ноги, парировал двумя руками летящий мне в голову пудовый кулак бородатого. Следующим кувырком я проскочил под ногами бородача и мимолётом заехал ему в пах своим скейтом, что пристегнут позади.

Если бы не его рефлекторное движение за промежность, он бы уже схватил меня за шкирку. Было бы глупо думать, что они не имеют блокаторы с наноботами под тридцать процентов от объёма крови. Только так можно сравняться, а то и превзойти по скорости носителя нанитов. Но у них же ещё и военные импланты!

Чернокожий в это время уже летел в мою сторону и с гримассой злобы выставил перед собой руки.

«И правда, как австралопитек», – мимолётно подумал я, уклоняясь, и, дотронувшись до левой ноги, саданул ему мощным микроволновым импульсом. На несколько минут я точно вывел его металлическую конечность из строя.

Бородатый подлетел ко мне слева, но вбитые рефлексы заставили сделать фляг назад, одновременно прописывая ногой в подбородок противнику так, что аж его зубы затрещали.

(Иллюстрация 5.1)

Вставая на ноги, я услышал приглушенный мат, а «Колян» в это время, согнувшись, хватался за челюсть. Выхватив скейт, я за доли секунд запрыгнул на него, но мне в спину прилетел какой-то электрический разряд. Тело скрутило в судорогах, нейроинтерфейс зарябил, а наниты стали бесполезны на некоторое количество бесконечно долгих секунд.

Прямо с пристёгнутым к ступням скейтом я долбанулся лицом об асфальтобетон.

– По-хорошему же звали, парень, – услышал я насмешливый голос бородатого.

Электричество ещё било, но с каждой секундой всё слабее. Это был жучок-электрошокер, который, по всей видимости, кинули мне в спину. Наниты теперь обезврежены на некоторое время – не любят они движение электронов через себя.

– Млять! Ты прикинь, Колян! Этот малой мне повредил гидравлику в ноге! – прозвучал голос чёрного Ивана.

– Да. А у меня зубы пошатнулись. Япошка предупреждал, что у него здайсеровский Зодак и имплант внешнего воздействия…

Я с трудом перевернулся и увидел, что со стороны главной улицы кто-то идёт к нам. Бородатый тем временем откинул ногой левитирующий скейт и за шкирку поднял меня на ноги.

– Помо-гите… – прокряхтел я, протягивая в сторону незнакомца руку.

– Эй, мужик! Это семейные разборки, не лезь! Пацан просто зарвался! Надо было преподать ему урок! – с усмешкой крикнул бородатый, хлопая меня по плечу, но человек так и продолжил движение к нам.

Со стороны входа в цокольный этаж послышались ещё голос.

– Вы, придурки! Не могли по-тихому привести четырнадцатилетнего пацана?! Какого черта вы тут устроили?!

Это был рыжий дядька со стрижкой под ёжик. Комплекция шкафообразной формы, почти как у бородатого, но чуть вытянутее. Форма одежды была аналогичная – камуфляжная. Позади него шли хмурые лысые дядька и тётка в качественной обтекаемой броне, которой полицейские позавидуют.

– Здорова, Витязь, – услышал я до боли знакомый голос и вернул взгляд на незнакомца.

И я его узнал! Он сидел с нами в кафе! Позади меня! Неужто они за мной следили? Стойте… А почему австралопитеки удивились, когда я назвал своё имя? Они же не знали, что я приду? Плевать. Пока выдался момент, надо бежать! Жучок уже от меня отвалился, и надо выбрать время, когда можно садануть бородатого микроволновкой!

– Ты ещё кто? – с угрозой спросил их главный, не обращая внимания на то, что я глазами выискиваю, куда бы улизнуть. Хотя он подошёл слева от нас, поэтому и не заметил.

– Неужели ты меня не узнал, рыжая башка? – прозвучал насмешливый голос, и я на сто процентов уверился, что он знакомый. Нет, я знал, кому он принадлежит!

Опять взглянув на дядьку в плаще, я пригляделся к его лицу. Лет тридцать, острый подбородок, карие глаза. Но буквально мгновение, и его лицо стало меняться, приобретая знакомые мне черты!

– Дядя Игорь?! – изумился я.

Немцов Игорь Александрович – глава первой европейской базы «Великая Русь». Именно на его базе мы прожили до тех пор, пока нас не схватили! Я был уверен, что его первого обезвредили и возможно даже убили. Он слишком много насолил федералам лично. Ведь помимо всего прочего, он гениальный хакер и один из немногих, кто единолично аннулировал десяток пропагандистских мегасерверов федерации.

– Гипероглазый пёс загнившей Руси объявился. Интересно, – усмехнулся рыжий, но сразу же посерьёзнел. – Парень мой, и мне плевать, что он сын оторвы Черновой. Вашу конторку ликвидировали, так что и тебе предлагаю присоединиться к нам, – добавил он, сложив руки на груди.

Я со злостью поглядел на их главаря. Какого черта он так говорит о моей маме?!

– Я бы подумал над твоим предложением, Витя. Но к сожалению, меня не устраивают методы вашей работы, – сказал Игорь, остановившись в трёх метрах от нас, и подмигнул мне. – Ну ты и вымахал, Илюха! Я же говорил, что догонишь батьку!

– Дядя Игорь… – сменив гнев, прошептал я, увидев, можно сказать, родного человека так близко.

– Давай вали уже отсюда, – фыркнул рыжий.

Правая рука бородатого трансформировалась в плазменный метатель, а у лысых дядьки и тётки на правых плечах выдвинулись мобильные энергетические разрядники, что своими лазерными прицелами устремились в лоб моего командира.

– Не советую вам этого делать, – усмехнулся Игорь. – Пятнадцать дронов начинённые джи-ка-шесть сейчас облепили всё здание. Не думаю, что вам надо такое внимание федералов к маленькому филиалу кёнингсбергов, в котором находится командующий востоком, Витязь, собственной персоной? – прищурился он.

– С каких это пор ты начал действовать против освободителей? – прошипел рыжий, сжимая кулаки.

Видно, ему что-то прислали на нейроинтерфейс, так как он не сомневался в словах Игоря.

– Я всего лишь копирую ваши методы, потому что хочу забрать своего мальчугана. Взамен оставлю вам дроны, – ответил он, с улыбкой пожимая плечами.

Витязь полминуты сверлил его взглядом и играл жвалками, но все же благоразумно решил отступить.

– Не вздумай мне попадаться на глаза, ублюдок! Убирайтесь отсюда! – прошипел командир калининградцев и, махнув рукой своим людям, направился ко входу.

Бородатый слегка похлопал меня по плечу и отпустил. Я же пригнулся, прицепил на пояс скейт, на ватных ногах приблизился к Игорю и обнял его. Это был мамин друг и друг детства моего родного отца, Дмитрия. Поэтому у нас с ним были довольно тёплые отношения на базе. Он же и учил меня игровым методам программирования на старом Лерике.

– Я долго вас искал, Илья… – сказал он с печалью в голосе, слегка отстранил от себя и улыбнулся. – Но давай, дружище, уйдём в более укромное место.

– Дядя Игорь. Моя подруга, Злата! – спохватился я и стал заглядывать в конец переулка.

– Всё в порядке. Я ей сказал пока никого не вызывать. А то орала на всю улицу как резанная, глядишь копы бы подоспели, – усмехнулся он, кивая назад.

В этот момент я увидел беловолосую голову, что выглядывала из-за угла, и у меня как скафандр с плеч упал. Выдохнув, мы бодро выдвинулись на главную улицу, где ждала Злата.

У меня были тысячи вопросов, но я благоразумно молчал и шёл за дядей, так как знал, что он не будет говорить на улице среди камер и сканеров. Поглядывая на меня, Злата задавала немой вопрос: «В чем дело? Это кто?». Но я лишь шепнул ей что это свой и не о чём беспокоится.

Пока мы шли, лицо Игоря опять изменилось. Типаж остался прежним, но черты разительно поменялись. Я ещё такого не видел, но знал, что такое возможно с помощью нанитов. Причём моего количества было бы достаточно на такую метаморфозу, как объяснила Мини. Поэтому даже засомневался, что это точно Игорь, но отбросил эту мысль как несуразную. Фальшивый Игорь не мог бы знать, что я в детстве комплексовал на счёт своего роста.

Однако кое в чём я решил убедиться:

– Дядя Игорь, а у тебя случаем нет той программы, на которой я строил эмуляцию подсистемы Октариус? – спросил я, на что он недоуменно взглянул на меня, но спустя секунду усмехнулся.

– Есть, конечно. Валяется в загашнике твой Лерик Лайт любимой пятой версии. Так что будь спокоен, Илья, – сказал он, и мне на нейроинтерфейс пришло сообщение:

Внимание! Пользователь «Игорь Немцов» инициировал принудительное шифрованное соединение по алгоритму «GROK512»!

Анализ… 87%… 99%… Готово.

Соединение упрощённо до безопасного алгоритма!

Внимание! «Игорь Немцов» отправил Вам приложение «LerikLight_v5.94».

Принять данные пользователя Игоря Немцова?

Да/Нет?

– Ого! Кусается! Похоже, кто-то конкретно вырос, – удивился он, вскинув брови. – Моё принудительное соединение блокирует твоя система, ещё и попыталась ко мне залезть. Твоих рук дело? Или помощник есть?

А я окончательно убедился, что это точно Игорь. Именно на этой версии я строил эмуляцию алгоритмов. Он, видно, понял, что я его проверяю, и решил сразу отбить все мои подозрения на свой счёт, принудительно отправив мне программу. Вот только Мини блокировала его силовое соединение с системой и погрозила пальчиком ответным взломом.

– Помощница, – улыбнулся я в ответ.

– Видно, Оксана всё же была права… – пробормотал Игорь и посмотрел вперёд. – Мы почти на месте, – указал рукой на единственное высотное здание в городе.

Мы со Златой аж рты раскрыли, насчитав в нейроинтерфейсе двадцать этажей вип-отеля «Король и Золото». Мы уже подходили к этому зданию, и как раз у входа приземлился автомобиль премиум класса какого-то чиновника с гербом федерации на боку.

– Игорь… А не слишком здесь опасно? – хмуро спросил я, косясь на машину, из которой вышел тип в пиджачке с двумя охранниками.

– Напротив. Помнишь, я всегда говорил: если хочешь что-то спрятать…

– Делай это на самом видном месте… – закончил я за него, и мы друг другу улыбнулись.

– Ты только на людях называй меня Слава. Временный идентификатор, – полушёпотом предупредил он, подмигнув мне. На что я кивнул.

Я знал, что он умеет перепрошивать чип паспорта и менять идентификатор нейросистемы. Я как бы тоже это умею, но пока не пользовался из-за ненадобности.

Когда мы зашли в холл дорогого отеля, нас ждала серьёзная неприятность. Не знаю почему, но я стал откровенно нервничать. Дело в том, что прямо на ресепшене тот самый чиновник в деловом костюме, увидев Игоря и расшив глаза, подошёл к нам вместе со своей охраной.

– Слава? Я тебя ждал не раньше чем завтра, – недоуменно сказал он и поглядел на меня и Злату. – А это кто такие?

(Иллюстрация 5.2)

Началась заминка. Игорь просто стоял и улыбался. Поэтому у меня затряслись поджилки! Если его раскроют, да ещё в нашей компании, то именно к нам и будет куча вопросов следственной службы федералов!

– Рад вас приветствовать, Владлен Петрович, – отозвался Игорь, когда «отвис» спустя несколько секунд. – У меня появилось неотложное сопутствующее дело в лице этих молодых людей. – Кивнул он головой в нашу сторону.

Произведена смена внешнего идентификатора!

«Илья Чернов» —> «Илья Ярошевич».

– Это я, Митич. Поменяла на фамилию Златы по просьбе ИПМ Игоря! – отозвалась Мини, быстрее чем я успел удивиться.

– Мои племянники Злата и Илья. Ольга, сестра из Кёнигсберга, попросила за ними приглядеть, а заодно объяснить им несколько моментов по учёбе.

Глаза чиновника оценивающе просветили нас резонансным импульсом пару секунд, затем он перевёл взгляд на Игоря.

– Не знал, что у тебя есть сестра. Сопутствующее дело не помешает завтрашней работе? Важной работе. Напоминаю, – сказал он, приподняв бровь.

– Никак нет, Владлен Петрович. Молодёжь завтра отправлю на такси назад домой, – посерьёзнел Игорь.

– Что ж, удачи в обучении, молодые люди, – расслабив лицо, сказал нам чиновник.

– Спасибо… – неуверенно ответил я, а он добавил Игорю:

– В восемь часов я буду ждать тебя в машине, Слава. До завтра, – кивнул он и, развернувшись, направился налево, в какой-то коридор.

Ничего не говоря, дядя улыбнулся нам и проследовал к стойке ресепшена.

– Надия, красавица, – обратился он к синеволосой тётке. – Не люблю запоминать простые числа… Напомни, пожалуйста, мой номер?

«Он не помнит свой номер? Или… тянет время?» – недоуменно подумал я.

– Ваш номер семнадцать, на пятнадцатом люксе, Вячеслав Фёдорович, – улыбнулась она в ответ и поглядела на нас. – Молодым людям требуются дополнительные спальные места?

– Мы дадим знать, в случае чего, – сказал он, развернулся и махнул нам.

Мы прошли в тот же самый коридор и вышли к лифту с дверьми с витыми золотистыми узорами. Видно, я был прав, и он не хотел ехать в одном лифте с чиновником. Как только мы зашли внутрь, я не выдержал:

– Дядь Игорь, что это было и откуда ты его…

– Потерпи пару минут, Илья, – нахмурился он, сосредоточенно глядя в одну точку.

Всё, что сейчас произошло, мне совершенно не нравилось, но пересиливая себя, я молчал до самого номера. Вот только зайдя внутрь, Игорь опередил меня прямо на пороге, едва закрылась дверь.

– Здесь можно говорить без опаски … – выдохнул он и обернулся к нам. – Похоже, мы покинем это гостеприимное место раньше положенного.

– В чём дело? Что это был за важный дядька? Откуда ты его знаешь? Что с мамой и отцом? И как ты меня вообще нашёл? – сходу выпалил я самые главные вопросы.

– Нашёл случайно, и то потому как случилось нападение на место, откуда ты освободился. А того федерашку первый раз вижу, просто установил фиктивную память этого персонажа, – ткнул от себя в грудь. – Но давай всё по порядку, Илюха, – усмехнулся он и кивнул на большой зал. – Располагайтесь. Время поговорить пока есть, но нам нужно вечером свалить отсюда по-тихому. Оригинал по-любому приедет сюда.

Игорь прошёл внутрь и махнул рукой. Панорамное окно затемнилось, а освещение убавилось так, что в комнате был полумрак. Недалеко от нас стоял диван, напротив которого горел здоровенный голографический экран. А по левую сторону боком стояло большое чёрное кресло, куда и сел Игорь, сложив ногу на ногу.

Мы сели на диван, а мой дядя стал в наглую глазеть на Злату. Та недоуменно посмотрела на меня.

– В чём… – хотел я озвучить её немой вопрос, но он меня перебил:

– Очень рад всех вас видеть в одном месте. Это очень удивительное стечение обстоятельств. Твоя подруга знает, кто ты такой? – просил Игорь с многозначительной усмешкой.

Злата недоуменно поглядела на меня, а я, вздохнув, признался:

– Знает не всё. Да это не особо важно. Лично я хочу просто спокойной жизни, когда вытащу своих родных без ваших политических разборок, – нахмурился я, на подругу. – О чём ты? Что за удивительное стечение обстоятельств? И расскажи, наконец, где мама и отец, – вернул я взгляд на дядю.

– Хочешь не хочешь, но ты сын Черновых, от этого политические разборки тебя будут касаться всегда, – хмыкнул он, выделяя мои слова, явно не одобряя такую позицию. – Для начала прими вот это… – И отправил мне какие-то файлы, которые я не глядя принял.

Немного разобравшись, я, затаив дыхание, стал вчитываться в дословный текст открытого судебного заседания высшего суда первой категории. В нём выносили решение семидесяти шести людям, половину из которых я знал. В их числе был и мой отчим. По решению суда, их отправляют в бессрочную ссылку в Марсианскую Федерацию, где они должны будут до самой смерти отрабатывать за свои преступления, коих насчитывалось больше десятка статей по уголовному кодексу.

Как я уже говорил и считаю до сих пор, такой человек, как мой второй отец, Михаил, не пропадёт даже на Марсе. Ко всему прочему, за пятьдесят лет там было три успешных побега из их знаменитых концентрационных лагерей. А если оттуда возможно сбежать, то он точно справится с задачей. Нет, я знаю, что рано или поздно он сбежит, ещё и прихватит «энное» количество народу.

– Звиздец… – пробормотал я и опять взглянул на Игоря. – С отцом понятно, а где мама?

– Её местоположение неизвестно, даже для федеральной коллегии здайсеров. Не было ни суда, ни протоколов ареста – вообще никакой зацепки, где находятся учёные нашей организации. Я залез в такие дебри кибера, Илюха, в которые никогда не залезал – пусто… – качая головой, ответил Игорь.

– У тебя есть знакомые здайсеры? И есть предположение? – прищурился я, зная, что мой дядька может объяснить что угодно. Такая у него натура.

– Ты вымахал не только телом, – с теплотой заметил он. – Конечно есть, и то и другое. Но последнее очень нерадостное… Скорее всего, в бесследном исчезновении десятка наших людей замешана организация «Апостол». Она создала проект «Этернитас» – закрытая тюрьма-лаборатория для учёных нелояльных власти. Даже Тайрон Рейд в этих делах лишь пешка, – закончил он и опять пристально поглядел на Злату.

– Вообще ничего не понимаю… Нас же арестовали федералы. Кто такие апостолы, что управляют канцлером как пешкой? – Голова совершенно не хотела выстраивать логическую цепочку, но Игорь нахмурился и через несколько секунд выдал:

– Чтобы правильно всё прояснить, мне нужно начать с самого начала. И ещё дополнить воспоминаниями… – сказал он и повернул голову к экрану голомонитора. – Все знают, что канцлер Тайрон правит федерацией более восьмидесяти лет… – начал он издалека то, что я и так знал давно, а что-то подчерпнул, находясь в бункере, но всё же очень терпеливо слушал урок заезженной «правдивой» истории.

Тайрон Рейд – нынешний, первый и бессменный правитель Земной Федерации, со времён перестройки мироустройства, которое случилось почти сто лет назад. Он когда-то был верховным главнокомандующим Соединённых Штатов, а далее президентом. Лично участвовал в зачистке нашей солнечной системы от остатков зелоидов и даже был знаком с Родиным.

Он сподвижник нового политического строя, который подразумевал принцип – «Умные управляют всем». После десятилетнего устранения последствий войны Тайрон, как бывший президент США, военный, а также учёный в сфере социологии и политологии, переработал у себя на родине весь высший государственный аппарат. А с помощью харизматичного ораторского таланта склонил половину стран к новому, доселе невиданному политическому строю.

Правительство и парламент были упразднены на федеральном уровне. Они номинально остались только в местном самоуправлении – штатах, республиках, округах. Выборы и голосования глупого народа – придаток прошлого. Вместо этого было придумано кое-что получше – выборы среди лучших.

Главенствующим органом власти стал Совет Канцлеров, в который входили восемь человек вместе с верховным канцлером. Верховного канцлера раз в десять лет избирала Федеральная Палата Учёных, куда входили выдающиеся умы планеты. А уже Верховный выбирал семь человек из палаты в свои помощники, которые занимались каждый своим делом, от судебной и исполнительной власти до социальных и военных вопросов. Все эти наиумнейшие люди имеют абсолютную власть, как при монархии.

В идеале, это всё должно было работать как часы. Что может быть плохого в том, что самые умные представители человечества правильно управляют остальными под надзором других умных, которые исполняли функции системы сдержек и противовесов?

Вот только что-то пошло не так уже через двадцать лет, когда ввели глобальные наследуемые социальные категории. Это произошло сразу после того, как половина централизованного мира подчинила себе остальную, разрозненную. Китай, Россия, Казахстан и часть арабских стран присоединились к Земной Федерации последними. И не в добровольном порядке, разумеется. Пролилось много крови, особенно у арабов.

Тайрон тогда выступил с исторической речью, мол: «Такие меры были приняты для безопасности десяти миллиардов граждан». Собственно, многим не понравилась такая дискриминация, и люди стали постепенно убегать – Марс, Луна или просто открытый космос. Там можно было жить ни под чьей указкой. Марс вообще признали федерацией, только лет тридцать назад. Сейчас там в лучшем случае проживает миллиард населения. Но это совсем другая, мутная история…

Те, кто не хотел убегать, образовывали различные оппозиционные политические структуры, – на тот момент законные – но избираемый уже третий раз Тайрон самолично издал указ разработать законы ставящих инакомыслящих за легальную черту федерации. Людей пачками садили в тюрьмы, особенно если ты не мог доказать, что не имел ничего против «Великого» и его политики. До признания Марсианской Федерации на земле находились целые тюремные мегаполисы. Это уже потом всех сослали на красную планету, стоить «вторую Землю» – защитный рубеж нашей солнечной системы.

Тогда же началась глобальная чистка информации в мировой сети. Всё, что касалось мироустройства, истории и политики – вырывалось с корнем в первую очередь. Всё это заменено на странную адаптацию исторических событий и в основном пропаганду нашего «Правильного пути», «Пути богом избранного канцлера» и тому подобное. Но как говорится, интернет помнит всё, сколько ни удаляй…

Другая, не политическая информация, тоже была постепенно взята под жёсткий контроль. В наше время, чтобы тебе дали доступ на файлы или образ воспоминаний по оказанию первой медицинской помощи, нужно иметь четвертую категорию гражданина, заплатить госпошлину и пройти собеседование в местном Минздраве. А вот чтобы завладеть образом «Микрохирургии», который мне скинул Захар, нужно иметь безупречное личное дело гражданина третьей категории, базовое обучение в университете, статус медперсонала и много денег.

В общем, все, что сложнее мультфильма про фиксиков и различных развлекательных игр – в сети легально не найти. Даже форум ремонтников Мини пришлось взломать по-быстрому. Благо там была наипростейшая защита. Правда, которую обыкновенный человек всё равно не взломает никак. Поэтому и нет смысла повсеместно ставить продвинутую защиту. Обычные люди – коих девяносто девять процентов – не взломают, а «асоциальные элементы», типа Игоря, не остановят даже наикрутейшие федеральные фаерволы.

Но вот самый главный вопрос: в чём, собственно, так или иначе происходит недовольство людей правлением мудрейших? Всё просто – дискриминация по категориям. Если тебе не повезло родиться гражданином, допустим, четвертой категории, то тебе никогда не стать учёным первой. Про пятых вообще молчу. У нас, можно сказать, особый случай и послабление для зеков и отбросов, чтобы они стремились работать, а не делали лишь минимальную норму. Из-под палки никто эффективно работать не будет.

В других же случаях выбраться из пятой категории нереально. Смотря за какое преступление, граждан этой категории либо казнят, либо отправляют на Марс спустя какое-то время. То есть это приобретаемая категория. А если тебе не повезло родится у матери, до этого ставшей по какой-то причине гражданкой пятой категории, то после интерната тебя, как раба, отправляют на пожизненную низкоквалифицированную работу, которой занимаются андроиды.

Другие два примера: мой дед по линии матери был выдающимся нейропрограммистом, работающим в молодости в штате у самого Заборского. И несмотря на свой ум, он не смог перепрыгнуть присвоенную ему ещё вначале третью категорию – не понравился он высшему судье, что присваивает категории. Так же и Игорь – у него отец был с четвертой категорией, которую непроизвольно передал по наследству сыну. Он же и умер в тюрьме, в которую его посадили за инакомыслие. Благодаря этому официальный статус Игоря – четвертая категория, несмотря на его гениальный ум. Прошлое родни портит всякую надежду на собственное будущее.

Такое происходит и наоборот. Дети и внуки граждан второй и первой категории, несмотря на отсутствие каких-либо талантов, наследуют статус предков без всякой заслуги. За последние сорок лет мир наполнился такими персонажами, как здайсер Яковский, майор Хьюз, Козловский и кучи самодуров, наделённых властью. Для многих из касты первых и вторых закон не писан, главное, чтобы они не вредили существованию федеральной машине. Оттого существует серьёзный произвол чиновничьего аппарата во всех сферах. А судебная система построена так, чтобы не плодить «высоких» граждан из числа средних.

Я даже в бункере обдумывал этот момент, до этого мечтая получить хотя бы вторую категорию. Но придя к правильным умозаключениям, с помощью интернета и моей помощницы, понял одно: Да. Моя голова обладает бесценной информацией зелоидов по письменности и их науке, но благодаря тому, что я сын террористов, максимум, на что смогу претендовать – присвоение третьей категории за особые заслуги. Раскатал кластеры на вторую? Не нравится? Давай сюда голову и иди гуляй, на Марс… – вот что меня ждёт.