Читать онлайн Избранница темного фэйри

Глава 1

– Девочке нужен покой. Если вы хотите, чтобы лечение дало эффект, дайте ей отлежаться пару дней.

– Лекарь, ты не понимаешь! У нее нет этой пары дней. Если ты не поставишь ее на ноги сегодня к вечеру, я разнесу твою богадельню по бревнышку!

Хлопнула дверь. Удар отозвался в голове тупой болью. Заныла рука, напоминая о бегстве и нападении. Где я? Что происходит?

Я услышала тяжелый вздох. Мягкая поверхность, на которой я лежала, прогнулась под весом чужого тела. Кто-то осторожно присел рядом со мной, и мне на лоб легла сухая ладонь.

– И как я должен это сделать? – пробормотал незнакомый голос. – Я же целитель, а не бог!

Я открыла глаза. Первое, что увидела, – это был потолок: низкий, закопченный, сложенный из необструганных балок, с торчавшими из щелей мхом и паклей. Я повернула голову в сторону говорившего и наткнулась взглядом на сухонького сгорбленного старичка, смотревшего на меня с задумчивым выражением на морщинистом лице, похожем на печеное яблоко. Редкие седые волосы были убраны в гладкий хвост, открывая нахмуренный лоб, а нижнюю часть лица украшала неимоверно густая окладистая борода, заплетенная в необычную косу.

– Где я? – выдавила я из себя. Слова продирались через горло будто песок. – Что со мной?

– Очнулась, деточка? – старик вскочил, засуетился. – Вот и хорошо, вот и слава богам!

Я поняла, что лежу на узкой деревянной кровати, утопая в перине, в каком-то маленьком темном помещении без окон. Когда незнакомец отошел в сторону, я смогла рассмотреть, что всю меблировку этой комнаты составляют лишь кровать, стол да большой сундук, задвинутый в дальний угол. Он поблескивал из полумрака светлым металлом, которым были обиты его углы.

Старик взял со стола какую-то плошку, помешал в ней деревянной ложкой и протянул мне.

– Пей, деточка, это придаст тебе сил.

– Что это?

Я неловко приподнялась на кровати. Что-то сковывало мои движения. Скосила взгляд на раненую руку. Кто-то наложил на нее плотную повязку, которая не давала шевельнуть ни плечом, ни локтем. На серой ткани проступили желтоватые пятна неизвестного лекарства. Я принюхалась. Горьковатый запах прогорклого свиного жира говорил сам за себя.

– Сильный ожог? – спросила я, беря плошку в здоровую руку.

– Удивительно, но могло быть гораздо хуже! – старик покачал головой. – Прямое попадание! И пульсар был не слабенький, по всей видимости. Я таких ранений насмотрелся за свою жизнь. Здоровым мужикам руки отрывало, а у вас только кожа покраснела и немного вздулась. Вам невероятно повезло!

– А в плошке что?

Мутная зеленоватая жижа с резким запахом не вызывала аппетита.

– Эмульсия из норинейского камня. Ну и травки кое-какие для поднятия аппетита.

Я задумалась, осторожно пробуя незнакомое лекарство. Норинейский камень был необычным веществом, похожим на засохшую темно-зеленую глину. В воде распадался на мельчайшие частицы, придавая ей неприятный запах и цвет, но при этом обладал удивительно сильными восстанавливающими свойствами. Очень редкое вещество, поставлявшееся в Гленнимор из Эребии – соседнего государства. Сама я его никогда не видела, но неоднократно встречала описание в тех книгах по целительству, что довелось мне прочитать.

Отхлебнула и скривилась от кислого вкуса. Рот моментально наполнился слюной.

– Обязательно лечить меня этим? – я отодвинула плошку. – Где вы это взяли?

– Так тирн ваш где-то достал. Ох, он у вас такой грозный!

Я вспомнила разговор, заставивший меня проснуться. Второй голос точно принадлежал Райзену! Я не могла ошибиться.

– Мой тирн? – уточнила на всякий случай.

– Да, брат ваш, Олан Перт. Такой заботливый!

– Брат, значит, – пробормотала я, отводя взгляд.

Сердце кольнуло неприятное чувство, словно меня предали. Так вот, значит, кто я для него, всего лишь сестра, с которой он неплохо провел пару часов. А чего же я ожидала? Он ведь все сказал мне там, у стен города.

Губы сами собой скривились в горькой усмешке. Глупая маленькая Линн, а на что ты надеялась?

– Где он? – спросила я, стараясь сдержать истерический смешок, рвущийся с губ.

– Ваш брат отправился в город, сказал, что у него там дела.

– В город? – я встрепенулась, вспомнив о важном. – А какой сегодня день?

– Вторник.

Я застонала, откидываясь назад на перину. Вторник! Ярмарка началась еще в воскресенье, а я разлеживаюсь здесь и теряю драгоценное время. Конечно, вряд ли нужный мне маг находится там, вполне возможно, что он давным-давно сгинул в неизвестности. Но ведь попытка не пытка! Поиски надо с чего-то начинать, так почему бы не с ярмарки? Я могла бы походить, поспрашивать людей, поинтересоваться у постоянных лавочников, ведь многие из них годами приезжают в Брингвурд на ярмарку. Может, кто-то из них и помнил о колдуне с необычным именем. Хотя кого мне искать – мага или колдуна? Отец был уверен, что это колдун, но Райзен другого мнения.

Опять этот Райзен, будь он неладен! Ну почему я все время думаю о нем?!

Злость на саму себя перекрыла даже пульсирующую боль в руке. Резко сев, я откинула покрывало и опустила ноги на земляной пол. И только теперь обратила внимание, что сижу в одной рубашке из домотканого полотна.

– Деточка, вам еще нельзя вставать! – старик-целитель попытался меня уложить.

– Где моя одежда? – я отмахнулась от его рук. – Что это за дом? Где я нахожусь?

– Ваше платье пришло в негодность, это вам дала одна из местных женщин. А находитесь вы в Погребальном квартале. Слыхали о таком?

Это было неожиданное заявление. Я даже перестала рваться с кровати и ошарашенно уставилась на целителя. Погребальный квартал потому так и назывался, что находился на территории старого городского кладбища. Это в деревнях процветал древний обычай хоронить усопших рядом с их домом, чтобы дух предков охранял покой живых, а в городах от этого давно отказались. О квартале ходила дурная слава, поговаривали, что здесь постоянно собираются местные шайки, проститутки, темные личности, скрывающиеся от правосудия, и прочий сброд. Зачем Райзен притащил меня именно сюда?

Понимание нахлынуло ледяной волной, заставляя закусить губу и безвольно опустить руки. А как же иначе? Я ведь тоже теперь преступница, скрывающаяся от правосудия. Куда еще он мог меня притащить? Среди ночи, раненую огненным пульсаром боевого мага, без сознания… В компании келпи и фомора…

Садб Ясноокая! А где эти двое?!

– Скажите, мы были только вдвоем? С нами больше никого не было?

– Да нет. Лошадь вашу, правда, знатно потрепало. Я посоветовал вашему брату пристрелить животное, чтобы не мучилось, но он пригрозил, что пристрелит меня, если я еще раз об этом заикнусь. Так что ваш вороной стоит в сарае, за домом. А больше никого с вами не было.

– А кот? Большой черный кот. Не видели?

– Тоже ваш? – старик изумленно покачал головой. – Появился вчера вечером, долго мяукал под дверью, я в него метлой запустил. Уж очень голос у него противный, спать не давал. Да и боялся я, что он вас разбудит.

– И где же он теперь?

– А я почем знаю?

Я вздохнула, пытаясь взять себя в руки. Ничего непоправимого не случилось. Ареналь изображает лошадь, Тайруг – кота. Первый заперт в сарае, второй бродит неизвестно где… голодный!

Фомор не ел уже больше недели! А во время бегства использовал свою магию! Еще чуть-чуть – и он начнет бросаться на все, что движется. Тогда его точно засекут дознаватели, а вместе с ним и всю нашу компанию. Следовало немедленно найти его и решить вопрос с пропитанием.

Эта мысль так взволновала меня, что я забыла о раненой руке.

– Простите, я не расслышала, как вас зовут? – обратилась я к целителю.

– Тирн Менро.

– Тирн Менро, пожалуйста, дайте мне что-нибудь накинуть на плечи. Мне срочно нужно на улицу.

– Зачем? Если по нужде, так вон, за занавеской ведро стоит. А на улицу выпускать вас не велено.

– Кем не велено?

– Так братом вашим, тирном Пертом.

Меня начала охватывать злость. Райзен! Кем он себя возомнил? Разве я просила его опекать меня будто младенца? Ушел неизвестно куда, оставив меня на чужих людей, а я даже выйти не могу? Ну ничего, этот старик мне точно не помеха.

– Послушайте, милейший, – я старалась говорить спокойно, – моего брата здесь нет, а я хочу выйти на улицу. Хочу увидеть, в каком состоянии мой конь. Пожалуйста, не препятствуйте мне.

Целитель только покачал головой.

– Не велено.

Я готова была взвыть. Это только у нас в Гленниморе такие дурацкие законы или и в других странах тоже? Почему слово женщины не имеет никакого значения перед словом мужчины? Почему этот старик выполняет приказ Райзена и не хочет слушать меня? Потому, что я младше? Глупее? Или потому, что на мне юбка вместо штанов?

"Да! Давай, покажи ему, кто здесь главный! – раздался в голове ехидный голос эриллиума. – Усыпи его или лучше сразу убей, все равно ему недолго осталось".

"Замолкни! – мысленно процедила я сквозь зубы. – Без тебя тошно".

Удивительно, но надоедливый дух послушно замолчал. Зато я была вне себя от раздражения. Казалось, одна случайная фраза или движение – и я вспыхну как фейерверк, выплескивая накопившееся напряжение и гнев.

– Ложитесь в кровать, деточка, – Менро будто не замечал моего состояния, – выспитесь, отдохнете, заодно и силы восстановите. А там и ваш брат придет. Вот с ним все вопросы и порешаете…

– Отойди, – буквально прошипела я, чувствуя, как внутри меня зарождается огромная штормовая волна, готовая окончательно поглотить меня.

Я сцепила руки в замок, пыталась удержать в себе это нечто – незнакомую силу, мощную и непокорную, как разгулявшаяся стихия. Она поднималась откуда-то из глубины моего естества, надвигаясь неуклонно, как морской прилив. Она рвалась на поверхность, желая выплеснуться наружу, сметая все на своем пути, точно бурный поток, разметавший плотину. Но я знала, что этого делать нельзя. Древняя магия не станет мне подчиняться. Она накроет меня с головой, затмевая рассудок, выжжет мой разум, превращая в бессловесное существо, потому что человеческое сознание не в силах справиться с такой мощью.

Но то, что годами спало во мне, наконец-то решило проснуться. И оно оказалось сильнее меня.

Точно со стороны я увидела, как поднялись мои руки, и вокруг ладоней закружился воздушный поток. Мой разум оставался спокойным и хладнокровным, тело словно жило собственной жизнью.

– Тьерна? – старик подслеповато прищурился, разглядывая меня. Потом лицо его внезапно изменилось, он побледнел и начал медленно отступать к дверям. Но было уже поздно.

Две воздушные плети вырвались из моих рук резким порывом ветра. Со стола слетела плошка с мерзким варевом, разбрызгивая по полу темно-зеленые остатки норинейского камня. Заходила ходуном жалкая мебель, задребезжала щербатая посуда, оставленная на столе.

– Этьерна магичка! – целитель задрожал, собираясь рухнуть на колени. – Простите, что сразу не признал. Не смею вас задерживать…

– Так я могу выйти? – я услышала собственный голос: спокойный, самоуверенный, с ноткой презрения.

– Конечно, этьерна, – Менро закивал, отступая от дверей. – Что ж вы сразу не сказали, что вы из этих…

Из этих? Интересно, с кем он меня перепутал? Неужели с королевским магом? Кого еще может так бояться старик, живущий в разбойничьем притоне? Стоило бы узнать, может, впоследствии пригодится.

– Мне нужно платье, – вместо этого сказала я.

– Да, этьерна, сейчас, этьерна!

Старик суетливо метнулся к сундуку, дрожащими пальцами вытащил из-за пазухи связку ключей и несколько минут перебирал их, бормоча под нос заговор от сглаза, больше похожий на бред сумасшедшего. Потом с трудом попал ключом в замочную скважину и с усилием его повернул. Раздался противный скрип. Судя по всему, этот сундук не открывали несколько лет.

– Здесь одежда моей покойной жены, да будут боги Сумеречного края добры к ней, – сказал он, когда крышка с натужным скрежетом поднялась. – Но все ее вещи в хорошем состоянии, можете сами взглянуть, этьерна магичка.

Я поспешно выхватила из сундука темно-бордовый суконный плащ, подбитый беличьим мехом. Он лежал на самом верху, аккуратно сложенный. Когда я встряхнула его, на пол упали высушенные веточки какого-то растения. Менро заботливо собрал их и вернул обратно в сундук.

– Это от насекомых, – сказал он мне, будто оправдываясь. – Вещи-то хорошие, жалко, если моль съест.

Я молча закуталась в плащ, пахнущий горькой полынью и лавандой, и шагнула к выходу. Напряжение отпустило меня, неведомая сила отступила, нехотя уползая в самые темные щели моей души, но я чувствовала, что оно может вернуться в любой момент. Следовало как можно быстрее найти Ареналя и Тайруга, пока я не натворила беды.

Вопреки моим ожиданиям, за порогом комнаты меня ждала вовсе не улица, а длинный полутемный коридор с низко нависающим потолком. В стенах коридора я увидела еще несколько приоткрытых дверей, из которых доносились приглушенные стоны и проклятья. В воздухе стоял жуткий запах немытых тел и гноящихся ран, смешанный с резким ароматом камфары и эфирных масел. Этот странный дом нравился мне все меньше и меньше.

– Что это за место? – обратилась я к старику, который вышел вслед за мной, не переставая бросать на меня странные взгляды, полные суеверного ужаса. – Что это за звуки?

– Это лазарет. Подпольный, если можно так сказать. Мы принимаем здесь всех, кто не может себе позволить оплатить услуги настоящего мага-целителя. Вы же понимаете, в нынешнем положении, у многих это единственный выход.

Я задумалась. Если бы Менро принял меня за королевского мага, как я решила сначала, он бы ни за что не стал рассказывать мне о нелегальной больнице. Получается, он спутал меня с кем-то другим? Наверное, в другой ситуации я бы остановилась и потребовала объяснений. Но сейчас мне хотелось как можно скорее выйти на свежий воздух из этого прибежища смерти и скорби. Теперь я понимала, почему Райзен, уходя, назвал это место богадельней.

Но все-таки я тоже была целителем. Животворящая магия, живущая во мне, не давала уйти просто так, не побеспокоившись о нуждах страждущих.

– И много сейчас больных? – спросила я у Менро.

– Да человек пять. Четверо, как и вы, пострадали от дознавателей. Еще женщина с нехорошей болезнью.

– Здесь есть другие целители?

– Нет, этьерна, только я.

– А лицензия у вас есть?

– Была, окаянная, пару лет назад, – вздохнул старик. Мы как раз проходили мимо одной из приоткрытых дверей, и я успела заметить кровать в полутемной комнате, на которой метался в бреду незнакомый мужчина. Над ним склонилась женская фигура, а рядом на столе тускло горела одинокая свечка. – Да только срок вышел. Хотел было продлить, только понял, что моих сбережений не хватит. Я же не этирнов богатых лечу, а с этих несчастных бедолаг совесть не позволяет брать деньги.

– Не боитесь в тюрьму попасть? Эти четверо, кого дознаватели ранили… они же преступники? Беглые?

– Боюсь. А что делать? Совсем народ налогами да повинностями задавили, вот и идут многие на большую дорогу грабежом заниматься. Чем-то же надо детей кормить.

Он толкнул тяжелую дверь, сбитую из толстых, широких досок, почерневших от времени, и я наконец-то очутилась на улице. По глазам ударил яркий солнечный свет, заставляя зажмуриться. Свежий воздух окутал меня, ласкаясь, будто верный пес после долгой разлуки. Я глубоко вдохнула и огляделась.

Дом, из которого я вышла, оказался бараком. Его наружные стены покрывала облупившаяся коричневая краска, крошечные окошки были затянуты бычьим пузырем, а покосившаяся крыша заросла темно-зеленым мхом. Вокруг него расстилался небольшой, но чисто выметенный двор, отгороженный от остальной улицы плетеным забором. С трех сторон вдоль забора тянулись кусты смородины и малины, на которых только-только начала пробиваться листва, с четвертой стороны забор подпирал деревянный сарай.

– Моя лошадь там? – я уверенно кивнула в сторону сарая.

– Да, этьерна. Я закрыл на замок, чтоб не украли. Сами понимаете, здесь народ такой…

Я протянула руку, и старик безоговорочно вложил в нее связку ключей.

– Вон тот, с длинной бородкой.

Я молча кивнула и направилась к сараю.

Ключ легко вошел в замочную скважину, и через мгновение я уже приоткрыла тяжелую дверь, со скрипом повернувшуюся на ржавых петлях. Внутри было темно. Я толкнула дверь сильнее. Солнечный свет проник в помещение вместе со мной, разгоняя мрак по углам. Внутри сарая воняло прелым сеном и свежим навозом, вдоль стен, привязанные к потемневшим брусьям, стояли несколько понурых лошадей с распухшими бабками. В углу на охапке гнилой соломы, мордой в корыте лежал знакомый вороной конь. От порога я видела только его спину и подогнутые ноги.

Тяжелая, удушающая волна боли и тоски обрушилась на меня, затмевая сознание. Я почувствовала, как подкашиваются мои ноги, отказываясь держать хозяйку, и уцепилась за дверной косяк. Перед глазами поплыл туман, к горлу подступили слабость и тошнота. Захотелось упасть прямо на грязный пол, свернуться калачиком и скулить от невыносимой боли.

"Тише, тише, – раздался в моей голове спокойный голос эриллиума. – Это не твои чувства, ты обменялась кровью с речным духом и теперь чувствуешь его боль. Соберись! Ты можешь ему помочь!"

Слова артефакта остудили пылающее сознание. Усилием воли я перешла на внутреннее зрение и смогла рассмотреть черные дыры там, где моя аура и аура келпи были связаны воедино. Моя способность чувствовать боль другого существа плюс обмен кровью породили стойкую связь между нами, хотя эта связь, как я поняла, срабатывала лишь в непосредственной близости друг от друга. И сейчас я видела, что Ареналь истощен и нуждается в моей помощи.

Отдышавшись, я на ватных ногах направилась к нему и рухнула на колени прямо в солому. Келпи представлял собой жалкое зрелище. Его шкура, прежде гладкая и блестящая, сейчас была тусклой и покрытой засохшей грязью. Все тело била мелкая дрожь, грива и хвост превратились в куски спутанной пакли, а в том месте, куда попал пульсар, застыла водянистая пленка, скрывавшая под собой нарыв, размером с мою ладонь. Кожа вокруг нарыва натянулась, от нее исходил болезненный жар. Я осторожно прикоснулась к ней пальцем и почувствовала, как келпи вздрогнул всем телом и сжался.

– Что с ним? – я повернулась к Менро, который вошел в сарай вслед за мной и теперь стоял у входа, переминаясь с ноги на ногу. – Почему мой конь в таком состоянии? Почему ему никто не помог?

Услышав мой голос, келпи поднял голову из корыта, в котором была вода, и тихо заржал. Я не удержалась и ласково погладила его по спине, чувствуя, как под рукой сокращаются мышцы.

– Простите, этьерна магичка, – целитель развел руками, – я не всемогущ. Ваш брат четко сказал лечить именно вас, на вашу лошадь у меня уже просто не было сил. Я же говорил, что стоило бы пристрелить несчастное животное, а не заставлять его так мучиться!

– Хорошо. Но неужели нельзя было его хотя бы отмыть?

– Ваш брат запретил к нему приближаться. Сказал, что конь признает только хозяйку и может покусать или лягнуть незнакомца.

Я закрыла глаза, пытаясь сдержать рвущиеся с языка проклятья.

"Успокойся! – голос эриллиума подействовал как холодный душ. – Дуэргар прав! Келпи разорвал бы любого, кто посмел бы к нему приблизиться. И этим бы выдал всех вас. Или ты думаешь, что эти люди обрадовались бы присутствию фейри в своем маленьком прогнившем мирке?"

"Но почему же он не ушел? – мысленно простонала я. – Почему остался?"

"Потому что вы связаны, глупая девчонка! Он не может вернуться назад в свою реку, пока ты не отпустишь его. А в таком состоянии не способен даже обернуться. Давай, займись им, если не хочешь, чтобы он так и сдох лошадью!"

– Я могу остаться одна? – обратилась я к Менро.

– Конечно, этьерна магичка. Хотя я, признаться, хотел бы понаблюдать за вашей работой. В целях самообучения, так сказать.

– Позже. Сейчас я должна быть одна.

Старик поклонился и вышел, аккуратно прикрыв за собой заскрипевшую дверь. Сарай погрузился в полумрак, но мне уже и не нужен был свет. Я перешла на магическое зрение и теперь хорошо видела спину келпи. Она казалась прозрачной голубой дымкой, заключенной в темно-синий контур, над которым стояло темное марево. В том месте, где была рана, в контуре зиял разрыв, из которого вытекала темная жижа.

Я потерла ладони, пробуждая магию. Вокруг моих пальцев заискрилась золотом животворящая сила. Теперь осталось только наложить руки на рану, не касаясь ее, но так, чтобы пространство между ними оставалось не толще волоска…

Вот так… теплая энергия жизни потекла из меня широкой полноводной рекой, спокойно и уверенно, будто я всю жизнь только тем и занималась, что вытаскивала келпи с того света.

Прошло минут пятнадцать, прежде чем тело лошади задрожало, покрываясь мороком, и спустя еще мгновение передо мной уже лежал обнаженный парень, свернувшийся в клубок. Я нагнулась к нему, пытаясь уловить дыхание, и услышала слабый шепот:

– Я знал, что ты придешь!

– Ареналь? Как ты?

– Отлично… А ты?

Я прислушалась к себе. Удивительно, но, отдав столько энергии, я не чувствовала упадка сил. Наоборот, магия бурлила во мне, как кипящая вода в закрытом котле. Мне казалось, что сейчас я практически всемогуща. Это было невероятное ощущение!

Ареналь сел, подтянув колени к груди, и смущенно взглянул на меня. Стараясь не пялиться, я подала ему плащ. Келпи благодарно закутался в тяжелое сукно.

– Спасибо. Уже ничего не болит, словно побывал на алтаре Диан Кнехта.

Я снисходительно хмыкнула: с богом врачевания меня не сравнивали еще ни разу.

– А ты что, видел такие алтари, на которых излечиваются?

– Конечно! В Траг-вуд-Доле их достаточно по лесам стоит. Излечивают любого раненого, если только у него голова на плечах осталась и позвоночник целый.

В груди что-то заныло. Захотелось немедленно увидеть это чудо, прикоснуться к нему, почувствовать животворящую целительную силу…

С трудом отогнав непрошеные мысли, я поднялась и протянула руку Ареналю.

– Давай, пошли отсюда.

– А как же тот старик? Он стоит там, за дверями. Что ты ему скажешь?

– Скажу, что вырву ему язык и выколю глаза, если он только плохо посмотрит в твою сторону! – отрезала я. – Мне еще фомора искать, так что идем, не будем терять время.

Глава 2

Тирн Менро оказался на удивление понятливым. Когда мы с Ареналем вышли из сарая на уличный свет, целитель бросился на колени, уткнулся лбом в землю и дрожащим голосом попросил "этьерну магичку" не губить его. Дескать, кто ж знал, что раненый конь на самом деле речной дух, да еще связанный с этьерной магичкой?

– Встань, – велела я. Унижение и страх этого старика были мне неприятны. Похоже, он так и не понял, что я не человек, но принимал меня за могущественного мага, способного поработить келпи. – Найди моему спутнику подходящую одежду. И еще. Я хочу знать, куда делся мой кот.

– Кот? – целитель нервно потер руки. – Большой и черный? Я ж его выгнать хотел, а он все не шел, ну я и сказал Оске, кухарке нашей, его покормить. И больше не видел. Простите, этьерна магичка, кто ж знал, что он ваш! – и Менро вновь собрался упасть на колени.

– Идем! – я схватила Ареналя за руку. – Я попробую его позвать.

Пересекая двор в поисках уединения, мы представляли собой странную пару. Худенькая темноволосая девушка в домотканой рубашке с волочившимся по земле подолом, и костлявый юноша, завернутый в женский плащ, из-под которого торчат его босые тощие ноги. Интересно, и почему мой келпи такой худой? Надо будет спросить.

На нас искоса поглядывали обитатели лазарета, вышедшие на весеннее солнышко. Мужчины в холщевых штанах и таких же рубашках сидели на крыльце барака, лениво переговариваясь между собой. Я оценила их небритые нахмуренные лица. Наверное, это были те самые разбойники, о которых говорил целитель. Но он упоминал четырех, а здесь только трое.

Перед глазами встала картина, случайно увиденная мною в одной из комнат: мечущийся в бреду незнакомец и склонившаяся над ним фигура. Наверное, это и есть четвертый. Стоило бы подлечить и его. Но потом, когда разберусь со своей компанией.

Мы как раз проходили мимо еще одного строения, когда в нем неожиданно распахнулась дверь, и дородная женщина с красными распаренными щеками выплеснула с порога целый чан грязной воды. Несколько капель попали в лицо Ареналю. Келпи отпрыгнул и зашипел, точно клубок разъяренных змей. Его лицо мгновенно исказилось, утрачивая человеческие черты, но женщина этого не заметила.

– Чего шастаете где ни попадя! – набросилась она на нас. – Этот Менро совсем обезумел, таскать сюда всякий сброд!

Я, не глядя, махнула рукой. Порыв ветра взметнул пыль и мусор с земли, ударил женщину в лицо, заставив ее поперхнуться собственным криком, и отбросил в глубину дома. Следом с треском захлопнулась дверь. Другой рукой я в это время сжимала ладонь Ареналя, не давая ему обратиться прямо на глазах у людей.

Никто из мужчин не сказал ни слова, когда я уверенным шагом прошла мимо них, волоча за собой шипящего келпи. Только один привстал, словно хотел получше меня разглядеть. На другом конце двора стоял Менро, нервно потирая вспотевший лоб и бормоча молитвы.

– Давай сюда, – я затянула Ареналя за угол дома, туда, где разрослись кусты малины, – скажешь, если кто-то пойдет в нашу сторону.

Он молча кивнул.

Я закрыла глаза, настраиваясь на ауру демона. Теперь это были уже не стальные тросы, а тонкие нити, жалкие и дрожащие от каждого прикосновения, готовые вот-вот оборваться. Легкий холодок пополз у меня по спине. Я теряла связь с фомором. Но это же невозможно, пока я сама не отпущу или… он не умрет…

"Тайруг! – отчаянно позвала я. – Ответь мне!"

Ни единого звука в ответ.

Легкая паника начала подниматься к горлу, сдавливая его невидимой рукой. Я судорожно вздохнула и попыталась опять:

"Аршамнаар! Приказываю тебе, отзовись!"

Одна из нитей едва заметно дрогнула, отзываясь на мой безмолвный крик, и по ней пришел едва слышный ответ:

"Хозяйка…"

Голос Тайруга был не громче шепота. Даже ветер, шелестевший травой, и то звучал громче.

"Где ты? Что с тобой?" – я не могла скрыть своего беспокойства. Плевать, что демонам нельзя показывать эмоций, плевать, что сильные чувства делают душу слабой, сейчас меня волновало только одно: существо, которое я привязала к себе против его воли, страдало!

"Не знаю… здесь темно…"

"Как ты туда попал? Как нам найти тебя?"

"Я ослаб… не могу обратиться… кажется, это подвал".

"Ты в теле кота?"

"Да, Хозяйка".

"Ты можешь сказать, в каком направлении нам идти?"

Несколько бесконечно долгих минут я вслушивалась в тишину. От волнения дрожали ноги. Я стояла за спиной келпи, сжимая кулаки, до головокружения вглядываясь в застывшие нити ауры, и мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание от напряжения.

Но вот серые нити едва слышно качнулись. Я услышала слабый голос Тайруга:

"На запад… вы совсем рядом…"

Я открыла глаза и глянула в указанном направлении. Там не было ничего, кроме того самого сарая, у которого нас облили грязной водой.

– Подожди, – сказала я Ареналю и направилась к тирну Менро, который уже подошел к крыльцу барака и осматривал следы от ожога у одного из мужчин.

– Тирн Менро, – обратилась я к нему, – скажите, что это за здание?

Я указала на интересующий меня дом.

– Так кухня наша, этьерна магичка, – старик взглянул меня с такой робостью, будто я была, по меньшей мере, императорской дочкой.

– Подвал там есть?

– Есть, вход внутри… а зачем вам? – он неожиданно испугался. – Это из-за Оски? Простите ее, дура баба – не ведает, что творит!

Оска – это та, что нас облила, догадалась я. Но сейчас я не собиралась устраивать здесь скандал.

– Нет, там, в подвале, мой кот. Мой магический кот! – повторила я, четко выговаривая каждое слово и глядя целителю прямо в глаза. – И я хочу его забрать.

Тирн Менро побледнел. Люди, сидевшие на крыльце, незаметно уползли в дом и даже двери прикрыли. Но я чувствовала, что далеко не отошли – стоят в коридоре, чутко ловя каждое мое слово. Это было даже смешно. За кого меня здесь принимают?

Развернувшись, я быстрым шагом направилась к кухне, за мной спешил старик, бормоча что-то себе под нос. Я не слушала его, я пыталась на ходу наладить связь с фомором, но мне это не удавалось: я не могла сосредоточиться.

Внутри грязного, закопченного помещения с единственным окном, засиженным мухами до черноты, находилась огромная дровяная плита, древняя, полуразвалившаяся печь, несколько потемневших от времени деревянных столов и лавок. На столах горой стояла посуда: черные от нагара котелки, глиняные горшки, надбитые кувшины, потрескавшиеся тарелки. Над всем этим витал стойкий кисловатый запах испорченной пищи и роились мелкие мошки.

– Странное место для приготовления пищи, – хмыкнула я, зажимая нос, – вы не находите?

Менро виновато пожал плечами.

– Показывайте, где подвал.

В углу что-то заворочалось. Это оказалась та самая Оска. Она сидела на лавке, держа на коленях корзину, и чистила овощи в стоявшую рядом миску с водой. Очистки падали прямо на пол, рядом со свежей кучей лежали несколько уже засохших. Такой грязи я не встречала даже в самых бедных семьях моей деревни.

– А что это вы здесь делаете, милостивые тирны? – женщина приподнялась, явно собираясь закатить скандал.

– Сиди, дура! – раздраженно оборвал ее старик. Ошеломленная его натиском, она упала задом на лавку. – Отвечай, где кота дела, которого я давеча покормить сказал?

– Так он, гад, жрать не хотел. Я ему похлебки налила, а он миску перевернул, ноги мне исцарапал, да еще и все углы обоссал!

– И где он теперь? – с очень благожелательной улыбкой спросила я.

– Да ухватом отходила сволочь этакую и в подвал кинула.

Я с трудом удержалась от желания ее придушить.

В подвал вела расшатанная деревянная лестница. Если бы я не боялась, что эти двое закроют меня вместе с котом, я бы не позволила им спуститься следом за мной. В полутемном каменном помещении, холодном и сыром, единственным источником света было крошечное зарешеченное окошко под самым потолком. Слабый луч света лежал на земле, едва разгоняя темноту.

– Тайруг? – позвала я своего фомора. – Ты здесь? Отзовись.

Моего уха коснулся едва слышный шорох, шедший из дальнего угла, а потом я услышала тихий мяв, такой жалкий, что лишь чудом сдержала слезы.

Фомор выглядел хуже, чем келпи, когда я его нашла. Если бы это был настоящий кот, я бы сказала, что он уже не жилец, но у демона оставался шанс, правда, теперь его жизнь зависела от меня.

Бедный Тайруг! Он, как и келпи, уйти не мог, а вынужденная голодовка и большой выброс магии для создания купола тишины лишили его возможности даже стать невидимым. Я чувствовала свою вину перед ним. Нет, Хозяйка из меня вышла хуже некуда.

Нужно было срочно исправлять ситуацию, но как именно, я не знала. Фомору нужна была энергия жизни. Как его покормить? Он же даже обернуться не в состоянии, не то что вступить с кем-то в интимную связь.

"Подкорми его своей энергией, – проворчал эриллиум таким голосом, будто его выдернули из сладкого сна, – ты же целитель".

"Подкормить? А потом, когда он обернется, мне придется с ним…"

Я зажмурилась, еле сдерживая дрожь омерзения.

"Нет, альбу необязательно заниматься с тобой любовью для того, чтобы восстановить силы. Достаточно поцелуя, ведь эти существа вытягивают энергию жизни вместе с дыханием".

"Но почему тогда он мне этого не сказал? – изумилась я, поднимая кота на руки. Он был таким худым, что кости прощупывались сквозь свалявшуюся шерсть, и легким, словно новорожденный котенок. – Почему тогда в домике ведьмы он хотел меня изнасиловать?"

"Ну, может, ты ему просто понравилась? Как женщина?"

"Вот гад! Мало ему эта Оска надавала. Вылечу – и добавлю!"

Выйдя из кухни, я, не говоря ни слова, вошла в барак. Ареналь покорно следовал за мной. Несколько дверей в коридоре оказались распахнуты настежь, но в палатах никого не было. Только две двери оставались закрытыми – моя и еще та, за которой я видела тяжелобольного. И опять сердце кольнуло чувство тревоги, когда я вспомнила про того мужчину. Я ведь его даже не разглядела, почему же мысль о нем не дает мне покоя?

Войдя в свою комнату, я сгрузила кота на кровать. Келпи уселся в изголовье, с любопытством крутя головой, я же приступила к лечению. Привычным жестом потерла ладони и обхватила ими грудь животного. Под пальцами чувствовались тонкие ребра. Энергия потекла из меня спокойным потоком, прохладным и ровным, словно источник во мне был бесконечным. Но так не бывает! У каждого мага есть определенный резерв, который нельзя иссушать до конца, всегда чувствуется граница, за которой потеря магии становится необратимой. А у меня этой границы больше не было!

Кот вяло шевельнулся в моих руках. Его тело словно потекло, делаясь пластичным, прямо на глазах увеличиваясь в размерах, изменяя форму. Я отступила, глядя, как он превращается в чернокожего фомора с посеревшим от истощения лицом.

Тайруг выглядел ужасающе. Кожа на его лице высохла и натянулась, обрисовывая череп, растрескавшиеся губы обнажали острые иглы зубов и воспаленные десна. И вот с этим мне сейчас предстояло целоваться, отдавая энергию жизни. Хорошо хоть, что в отличие от келпи демон при обороте всегда оставался одетым, хотя его шаровары и безрукавка выглядели так, будто их извозили в грязи.

– Ареналь, – позвала я, не отрывая от фомора напряженного взгляда, – следи за ним. Найди на столе что-нибудь потяжелее и следи. Если увидишь, что он выходит из-под контроля, просто выруби.

– Подожди, ты же не собираешься… – келпи изумленно вскочил.

– Собираюсь! – твердо ответила я, нагнулась над демоном и обхватила руками его лицо. – Я не могу дать ему умереть. Не здесь, не так, не по моей вине!

Зажмурившись изо всех сил, я сделала последнее отчаянное движение, и мои губы с опаской коснулись кровоточащих губ Тайруга.

Сначала мне показалось, что я прикасаюсь к камню, но уже через мгновение этот камень потеплел и ожил, странная дрожь прокатилась по моему телу, а губы раскрылись сами собой. Тайруг шевельнулся, подаваясь ко мне, и уже его руки обвили мою талию, дернули, буквально укладывая сверху на обнаженную грудь фомора.

Язык демона скользнул между моих зубов, вызывая истому, горячим потоком окатившую все мое тело. Кажется, я застонала, но собственный стон был услышан мною словно издалека. Я поняла, что теряю контроль.

Губы фомора прильнули к моим, раскрывая, лаская и подчиняя, и я почувствовала, как вместе с животной похотью он сосет из меня дыхание жизни. Жесткие ладони Тайруга шарили по моей спине, он вдавливал меня в свое тело так, словно боялся, что я исчезну.

Но я уже не хотела никуда исчезать. Я хотела, чтобы он сорвал с меня эти ненавистные тряпки, придавил своим телом и взял, дико и грубо, как берут моряки портовых шлюх прямо у стен кабака…

Меня охватил болезненный жар. Краем сознания я понимала, что это не мои чувства, это действует на меня магия фомора, но поделать уже ничего не могла.

"Все, хватит, он уже здоров!" – услышала я как сквозь сон голос эриллиума, но смысла слов не поняла.

Ладонь Тайруга легла мне на затылок, не давая разорвать поцелуй. Его язык играл с моим, энергия струилась мощным потоком, навсегда покидая мое тело. Мне хотелось отдать ее всю, раствориться в этом существе, стать его частью…

Сознание уплывало, тело била дрожь вожделения.

В голове что-то бубнил эриллиум, где-то со стороны слышался голос келпи. Кажется, оба были встревожены, но я не могла понять почему. Я вообще ни о чем не могла думать, кроме горячей истомы, разливавшейся по моему телу.

– Ах ты мразь! – раздалось над головой.

Это был дуэргар! Голос Райзена пылал гневом, а в следующий момент я услышала звук удара, и свет померк для меня.

Глава 3

Крики и ругань вырвали меня из краткого небытия. Я обнаружила себя лежащей на кровати поверх покрывала. По всему телу разливалась болезненная слабость, пальцы рук и ног неприятно покалывало, а в ушах стоял противный звон.

– Тайруг?! – воспоминания накатили леденящей волной, заставляя меня подскочить на кровати.

Садб Ясноокая! Я же чуть не отдалась демону! Еще немного – и я бы сама начала срывать с него штаны! Запоздалый стыд сковал меня по рукам и ногам.

– Ну все, ты доигрался, – услышала я шипящий от ненависти голос Райзена и обернулась на звук.

Передо мной разворачивалась сцена кровавого смертоубийства! По-другому я это назвать не могла.

Прямо на моих глазах Райзен ударил Тайруга в лицо, и тот упал на пол. В один момент дуэргар оседлал его, продолжая наносить демону остервенелые удары.

Фомор пытался прикрыться, по его лицу струились черные потоки крови, он хрипел, задыхаясь, но не мог сбросить с себя противника. Видимо, был еще слишком слаб. Зато рядом прыгал Ареналь, довольно скаля острые зубы, и подбадривал соперников громкими выкриками:

– Так ему! Дай в ухо! Бей в глаз!

Лицо дуэргара перекосило от ярости, сквозь сжатые челюсти рвался безумный рык, а татуировки на посеревших щеках занялись синим пламенем. Он сбросил иллюзию, совершенно не думая, что сюда может кто-то войти. В черных глазах полыхала жажда убийства.

– Хватит! – заорала я, отмерев. – Что вы творите?!

Но они будто не слышали меня. Оставалось только одно.

Призвав подвластные мне силы, я швырнула в их сторону порыв ураганного ветра, заодно захватив сиротливо стоявшую табуретку. Табуретка взлетела в воздух, сделала тяжеловесный пируэт и тюкнула Райзена по макушке. Дуэргар молча ткнулся носом в грудь демона. Тот тоже не подавал признаков жизни.

– Ну-у! – протянул келпи, вставая на четвереньки и обиженно потирая тощий зад. Воздушный удар сбил его с ног, заставив проехаться по полу несколько футов и ободрать ягодицы о шершавые доски. – А меня-то за что?

– За все хорошее! – отрезала я, а потом испугалась. – Я их убила?

Страх ледяными мурашками пробежался по телу, вызывая внутри неприятное чувство падения. Перед глазами заплясали черно-белые мошки.

Ареналь, кряхтя, поднялся, чуть прихрамывая, подошел к неподвижной парочке и нагнулся над ними, вглядываясь в мирно расслабленные лица.

– Красавцы! – хмыкнул он и потыкал ногой в спину Райзена, который лежал сверху.

В ответ раздался сдавленный стон.

– Этого и табуреткой не добьешь, – с досадой озвучил келпи свой вердикт. – А вот котику досталось. Кажется, он ему нос сломал.

Демон издал булькающий хрип, дернулся, и я услышала полузадушенный стон дуэргара. Райзен пошевелился, ухватился рукой за голову и медленно стек с Тайруга на пол. Перевернулся на спину и бессмысленно уставился в потолок.

– Чем это меня так? Шаровой молнией? – ошарашенно моргая, прохрипел он.

– Нет, – келпи присел перед ним на корточки и довольно оскалился, – табуреткой.

Райзен обреченно застонал, прикрывая лицо ладонью.

Все это время я сидела на кровати, поджав под себя ноги, дрожа всем телом и каждую секунду ожидая, что в палату вот-вот ворвутся люди. Но все было тихо. На дверях поблескивали руны отвода глаз, по стенам и потолку струилась голубая вязь купола тишины. И когда кто успел?!

– Девочка растет, – дуэргар повернулся в мою сторону. – Линн? – на его лице появилось выражение легкого замешательства, которое в ту же секунду сменилось привычной усмешкой. – Как ты себя чувствуешь?

– Как я – что? – шепотом произнесла, на мгновение прикрыла глаза, а потом, кипя от гнева, уставилась на него. – Вы сумасшедший! Вы же могли его убить!

– Нет, сумасшедшая – это ты, – отрезал Райзен, и его лицо мгновенно замкнулось, превращаясь в маску отчуждения. – Чем ты думала, подпуская к себе эту тварь?!

– Чем думали вы, бросая нас здесь одних? – парировала я.

Меня покоробило то, как он назвал Тайруга, но я пропустила это мимо ушей, не желая раздувать скандал. Что бы ни произошло между этими двумя, однажды я все узнаю, но уже сейчас понятно, что вряд ли они будут жить мирно. И все же им придется держать хотя бы нейтралитет – иначе никак.

Ареналь благоразумно молчал. Он поднял табуретку, демонстративно взвесил ее в руке, присвистнул и с искренним уважением покосился на голову дуэргара. А потом отволок табурет в угол и уселся, продолжая с любопытством прислушиваться к нашей перебранке.

Демон тоже пришел в себя, но вставать, по всей видимости, не собирался. Лежал, распластавшись на спине, и сверлил дуэргара ненавидящим взглядом.

– Я не знал, что ты так быстро очнешься, – произнес Райзен без тени раскаяния. – Видимо, ты гораздо сильнее, чем я думал. По идее, я должен был вернуться к вечеру и найти тебя здесь, в кровати, мирно спящей.

– А Тайруг? А Ареналь? – я не могла понять, то ли он действительно рассчитывал, что я до вечера проваляюсь без сознания, то ли нарочно бросил нас здесь. Я отчаянно не хотела думать о втором варианте, но Райзен сам расставил точки над "і".

– Извини, что тебе пришлось это видеть, – сообщил он, поднимаясь и равнодушно пожимая плечами. – Но забота о них не входит в наш договор.

Демон хмыкнул, Ареналь изумленно присвистнул, и оба переглянулись между собой, а потом покосились в мою сторону. От них обоих пришла волна беспокойства, как будто оба, затаив дыхание, ждали, что я сейчас скажу.

– Ка… кой договор? – ошеломленно прошептала я, не понимая, о чем говорит Райзен.

– А ты забыла? – он усмехнулся. – Жизнь за жизнь. Я просто отдаю тебе долг.

Несколько минут мы молча сверлили друг друга раздраженными взглядами. У меня тряслись руки от желания залепить ему пощечину, но я сдержалась и первой отвела глаза, не видя ничего хорошего в этом нелепом противостоянии.

– Я не нуждаюсь в таких должниках, – сказала я еле слышно. Решение пришло само собой: – Думаю, нам пора расстаться…

Я тут же пожалела об этих словах, вырвавшихся у меня под влиянием обиды и раздражения, но забрать их назад не могла. Гордость не позволяла.

– Вот, значит, как, – ответил Райзен после минутного молчания, продолжая смотреть мне в лицо испытывающим взглядом. – Ну что ж… Я бы ушел, но есть одна проблема. Эриллиум.

Я взглянула на свой браслет, плотно охвативший запястье.

– Можете его забрать, – мой голос прозвучал натянуто и глухо, когда я протянула руку в сторону дуэргара.

– Не так быстро, – он покачал головой. – Два артефакта я не осилю. Тебе придется потерпеть меня еще какое-то время.

– Вы мне чего-то недоговариваете, – догадалась я. Келпи и фомор молча наблюдали за нашим диалогом. Я чувствовала, что они ждут моего решения, и что именно от того, что я сейчас скажу, зависит судьба нашей странной компании. Я не могла их разочаровать, показав слабость. – Может быть, пришло время раскрыть все карты? Я не буду больше идти за вами, как коза на веревочке. Или откровенность за откровенность – или я ухожу. А эриллиум просто сниму и оставлю вам. Делайте с ним что хотите.

Судя по всему, Райзен не ожидал от меня подобной решительности. Я чувствовала, что мой отказ ошеломил его, хотя он тщательно прятал эмоции. Но идти на попятный я уже не могла. Слово было сказано.

– Ладно, – он обвел всю нашу компанию странным взглядом, – не стоит принимать поспешных решений. Я все объясню. Мне нужно доставить оба артефакта в Торнвуинн, на Ллин-Тивилл.

– Королевство дуэргаров? Зачем? Разве вы не сбежали оттуда, забрав с собой эриллиум Балора? – удивилась я.

– Мне пришлось это сделать. Раз уж речь пошла об этом, то ты должна знать: та ясновидящая, о которой я упоминал, моя мать. Фомор. Жрица Балора. Артефакт много веков хранился в храме на острове, но месяц назад он пропал. Мой отец украл его, вот только сохранить не смог. Его зарезали собственные дружки, а вещица пошла кочевать по рукам, сея смерть и раздоры, пока уже я ее не украл у очередного владельца. Теперь эриллиум нужно вернуть в храм.

– От червяков ничего другого ждать не приходится, – процедил сквозь зубы Тайруг, за что получил от меня укоризненный взгляд.

– А Неар – это кто? – вспомнила я демона с женским голосом, который преследовал нас на Темных тропах после бегства из деревни.

– Одна из тех, кто охотится за артефактом, – Райзен оставил выпад демона без внимания. – Только вряд ли он ей достанется. Моя мать предвидит будущее, она сказала, что это мой путь. Только я смогу доставить эриллиум на законное место и не поддаться его чарам.

– Почему именно вы?

Он прикоснулся к побледневшей татуировке на скуле и произнес:

– Потому что я правнук Балора, во мне течет его кровь.

Я услышала, как Тайруг выругался сквозь зубы, отворачиваясь от нас. Ареналь же подался вперед, желая получше рассмотреть божественного потомка.

Что ж, еще один фрагмент головоломки встал на свое место, а я поняла, что Райзен никогда не будет моим. Поняла, что я для него всего лишь случайная спутница, средство достижения цели. Что ж, его можно понять, но не будем забывать и о собственных целях.

– Вы хотите, чтобы мы пошли с вами, – сказала я, больше утверждая, чем спрашивая. – Я – как носитель, а Тайруг и Ареналь – в качестве охраны?

– Ты догадлива.

Фомор и келпи, уже не таясь, слушали наш разговор.

– Здесь несложно догадаться. Тайруг отличный шпион, да еще и с эффектом невидимости, а Ареналь… насколько мне известно, келпи способны преодолевать любые водные преграды в считанные мгновения, а Ллин-Тивилл это остров, так?

– Ты умна не по годам, – дуэргар усмехнулся, но как-то невесело. Впрочем, мне было уже все равно. – Так что ты решила?

– Сначала я хочу выяснить один вопрос.

– Весь внимание.

– Вы обещали мне помочь избавиться от ожерелья, но вместо этого втянули в игру с артефактами. Я больше не хочу слепо подчиняться вам. Поэтому мы остаемся в Брингвурде, пока не найдем следы того мага, о котором говорил мой отец. Как только избавлюсь от этого украшения, мы отправимся в Торнвуинн. Вы согласны?

– Даже не сомневался, что ты это скажешь. Сегодня вечером, как только стемнеет, мы отсюда уйдем. Я немного пошатался по ярмарке, послушал, о чем говорят. Так вот, есть много старожилов, которые помнят того, кого ты ищешь.

– И что они о нем говорят?

– Много чего, – Райзен явно уклонялся от прямого ответа, – но одно я выяснил точно. Этот Крейс Дуалад очень загадочная личность. Кое-кто даже божился, что он друид-полукровка.

– Кто? – воскликнули мы все хором.

– А вы думали, что боги только с фейри любят шутить? Иногда они снисходят и до людей, – усмехнулся дуэргар, обводя нас всех насмешливым взглядом.

– И где нам его искать?

– Тайруг, – игнорируя мой вопрос, Райзен повернулся к фомору, – сегодня ночью предстоит работенка, – и выразительно поиграл своим эриллиумом.

Демон ухмыльнулся в ответ.

– О чем вы? – я переводила взгляд с одного на другого, понимая, что они оба что-то замыслили, но никак не могла понять что.

– Они собрались ограбить архив префектуры, – хихикнул келпи, довольно потирая руки.

– Бери выше, – дуэргар послал ему клыкастую улыбку, – сам магистрат. И вовсе не грабить, а так – проверить, все ли записи у них в порядке.

– Вы сумасшедший.

Я не глядя села на кровать. Эта затея была безумством, но разве вся моя жизнь не превратилась в сплошное безумие с тех пор, как я встретила Райзена?

Он махнул рукой, снимая все заклинания с комнаты. Вспыхнула и побежала по стенам голубая вязь, на мгновение осветились двери – и все исчезло, будто и не было. В воздухе стоял удушливый запах болезни и лекарств, в коридоре кто-то кричал, слышался топот ног и проклятия. Купол тишины был снят.

Дуэргар накинул личину человека и вышел, не сказав мне ни слова. Но я успела заметить, как все трое обменялись странными взглядами.

Глава 4

Только когда за Райзеном захлопнулась дверь, я позволила себе расслабиться. Руки безвольно повисли вдоль тела, спина сгорбилась, будто бы из меня вырвали стержень, на котором она держалась, а желудок болезненно сжался. Я поняла, что безумно хочу есть.

– Что будем делать, Хозяйка? – Тайруг подошел ближе, но не встал, нависая надо мной, как любил делать дуэргар, а опустился на корточки, глядя на меня снизу вверх.

– Вы же уже все решили и без меня, – я устало потерла лицо. Желудок ныл, перед глазами мелькали серые точки. – Ждете моего благословения?

– Не помешало бы, – он усмехнулся. – Но червяк прав. Если где и искать следы мага, то только в архивных бумагах. Люди как одержимые, все записывают: кто в город въехал, кто выехал, кто что привез, что вывез. Учет ведут, чтоб, не дай Балор, мимо лишняя монета не проскользнула. А через пятьдесят футов от ворот замаскированный лаз и такое охранное плетение, что даже фейри не сразу разберется, – фомор не сдержался и закашлялся, пытаясь скрыть рвавшийся из груди смех. – Человеческой жадности, как и глупости, нет предела.

– Так вот как мы попали в город, – задумчиво пробормотал Ареналь, – через контрабандный лаз? А кто провел?

– Да не совсем так. Я-то котом проскользнул, никто и не глянул в мою сторону, – отсмеявшись, фыркнул Тайруг. – А червяк в человека обратился, Хозяйку на руки, тебя под уздцы – и к этим двум, что тащили к входу бурдюки с вином. Говорит, плачу золотом, если в город проведете. Те, конечно, не поверили сначала, думали, это провокация, но потом увидели, что вы от магов спасаетесь, да и след от пульсара во всю руку – такое не скроешь, – и пропустили. В обмен на толстый кошель. И привели сюда. Правда, по дороге жалели, мол, такая лошадь пострадала, и все советовали тебя пристрелить, чтоб не мучился.

Ареналь обиженно зашипел, а в глазах демона заиграла насмешка. Было похоже, что он нарочно задирает келпи.

– Тайруг, – тихо позвала я.

– Слушаю, Хозяйка, – он вскинул на меня настороженный взгляд.

– Я не знаю, откуда у вас с Райзеном взаимная нелюбовь, да и не хочу знать, но пока мы вместе, давайте попробуем сохранять видимость мира.

– Это вы о чем? – фомор нахмурился, явно не понимая.

– Не называй его червяком, – я еле выдавила из себя это слово, – пожалуйста.

Брови демона взмыли вверх, на черном лице отразилось полное недоумение:

– А как мне его еще называть, Хозяйка? Червяк он – червяк и есть. Дуэргар. Они ж так и рождаются, в коконах под землей.

– Ты видел? – в свою очередь удивилась я.

– Н-нет… они хорошо прячут потомство.

– А ты, Ареналь? – я обернулась к келпи, который с интересом изучал комнату.

– И я нет.

– И я не видела, – я обвела их обоих предупреждающим взглядом. – Так что с оскорблениями покончено, ясно?

– Как прикажете, Хозяйка, – с неохотой пробормотал Тайруг, Ареналь ответил согласной улыбкой.

– Хорошо. Обращайся в кота, и сидите оба здесь, а я пойду, узнаю насчет еды. Все-таки питаться одной магией я еще не умею.

Я встала с кровати и тут же почувствовала, как меня резко шатнуло в сторону, словно пол качнулся под ногами. Демон успел меня подхватить, и на пару мгновений мы с ним оказались так близко, что я почувствовала жар его тела. Но в следующую секунду он уже отпустил меня и равнодушно отвел глаза, делая вид, что ничего не случилось.

Поправив юбку, я сглотнула слюну и выскочила за дверь.

Барак жил своей обычной жизнью. По коридору ходили люди, вежливо кланяясь, увидев меня, за плотно прикрытыми дверями палат раздавались вскрики и стоны, в распахнутую дверь входа с улицы вливался свежий ветер и солнечный свет, разгоняя тяжелый застоявшийся воздух и тень по углам.

– Милостивый тирн, – окликнула я Менро, который стоял на крыльце в окружении уже знакомых мне мужчин.

Все они о чем-то переговаривались вполголоса, но, увидев меня, замолкли на полуслове.

– Чего изволите, этьерна магичка? – старик сделал шаг в мою сторону.

– Я… – покраснев под пристальными взглядами мужчин, я опустила взгляд. Никогда прежде мне не приходилось просить, чтобы меня покормили, но денег у меня не было, а Райзен или не догадался, или не захотел оставить пару монет. А может, у него их и не было, ведь Тайруг сказал, что он отдал проводникам целый кошель. – Не могли бы вы… Простите…

Под вопросительным взглядом Менро я глубоко вздохнула, расправила плечи и уже твердо сказала:

– Я целитель, как и вы, и могу помочь тяжелобольным.

– Спасибо, этьерна магичка, – старик растерялся, – но им нечем заплатить за вашу помощь. Я лечу их бесплатно.

– Я понимаю и денег не прошу. Но если вы найдете мне место за столом…

Я замолчала, чувствуя, как от голода болезненно сжимается желудок.

– Да, конечно, – засуетился Менро, отступая в сторону и позволяя мне сойти с крыльца. – Но ваш этирн ничего не сказал, я думал, у вас все свое…

– Нет, – я позволила себе слегка улыбнуться, – у меня ничего нет. Вы покормите меня? Я потратила много сил, спасая своих друзей, но обещаю, что помогу всем, кто в этом будет нуждаться.

– Это моя вина, – старик сокрушенно покачал головой, – не доглядел. А таких чтоб очень больных… ну, вот один в горячке лежит. Ему в грудь три пульсара подряд попало, но сработал защитный амулет. Внутрь огонь не пошел, но сверху очень сильно обожгло, кое-где плоть выгорела до самых ребер. Ужасное зрелище. И сегодня еще двоих принесли. Дети совсем, лет по десять. Говорят, на ярмарке хотели стянуть мелочь какую-то, а хозяин охранки навесил, ну, им по рукам и дало. Теперь у них руки как плети висят, и пальцы не слушаются.

За разговором мы подошли к кухне, из раскрытых дверей которой доносился умопомрачительный аромат жареных лепешек. Мой живот отозвался тоскливым бурчаньем. Я опустила голову, скрывая смущение, но Менро ничего не заметил.

– Оска! – крикнул он, останавливаясь на крыльце. – Иди сюда.

Кухарка неторопливой походкой показалась из глубины помещения. Увидев меня, она замешкалась и вдруг согнулась в неловком поклоне, словно бы я была одной из тех этьерн, что раскатывают по центральным улицам в роскошных каретах.

– Чего изволите, этьерна магичка? – пролепетала женщина, пряча под холщовым фартуком выпачканные в муке руки.

– Этьерна магичка изволит обедать, – сурово сдвинув брови, ответил Менро вместо меня. – Есть у тебя тарелка поприличнее?

Я закусила губу. Есть из местной посуды совершенно не хотелось, я же помнила, в каком она виде, но выбора у меня не было.

Рассыпавшись в благодарностях и извинениях, Оска метнулась назад в полумрак, и через минуту до нас донеслись ругань и звон бьющейся посуды.

– Балор ее задери, демонова баба! – простонал старик, хватаясь за голову. – Давно выгнать надо, так ведь больше никто не пойдет. Мне же платить за работу нечем. А она здесь живет, ест со мной, что дадут, да еще готовит и стирает на всех. Не справлюсь я без нее, – пояснил он, поймав мой недоуменный взгляд. – Родственники больных, да и они сами за лечение отдают, кто чем может. С того и живем.

Это было мне знакомо, ведь и в рыбацкой деревушке платили, кто чем мог.

– Вот, этьерна магичка, это лучшее, вы уж не обессудьте, что так вышло, – залепетала Оска, протягивая мне большое глиняное блюдо, покрытое глазурью. На блюде горой возвышались лепешки, политые сверху растопленным жиром. От них поднимался легкий парок.

– Спасибо. Я поем у себя.

– Вот еще, возьмите, – кухарка протянула кувшин с молоком, заискивающе ловя мой взгляд.

– Сюда давай, не видишь, у этьерны магички всего две руки! – Менро забрал у нее кувшин и обернулся ко мне. – Вы уж простите, что так…

Я покачала головой, призывая к молчанию. От запаха пищи кружилась голова, я боялась, что вот-вот потеряю сознание. Только сейчас, когда заветное блюдо оказалось в моих руках, я поняла, насколько ослабла за это время.

В бараке Менро указал на ту дверь, за которой находился заинтересовавший меня мужчина.

– Вот здесь тот, о ком я говорил. Мается уже третий день, а я сделать ничего не могу. Сил не хватает. Так, поддерживаю жизнь и жду чуда.

– А он? – зачем-то спросила я, прислушиваясь к приглушенным стонам, доносившимся из палаты.

– И он. Надеется только на чудо.

– А те двое где?

– Я их в самую дальнюю определил. Они, бедняги, наревелись. Думали, что без рук останутся. А калеке одна дорога – сидеть под трактиром и ждать либо милости, либо голодной смерти.

Он был прав, а я подумала, как резко повернулась моя судьба. Еще недавно я была дочерью рыбака и тайком лечила односельчан за кусок хлеба и пару жменей ячменя или овса. А теперь я преступница, фейри, поставленная вне закона, мне подчиняются духи воздуха и воды, со мной говорили боги, фомор мой раб, келпи – кровный брат, а я сижу среди разбойников, воров и контрабандистов и… собираюсь их лечить – опять же за кусок хлеба.

Когда я вернулась в палату, Ареналь уже щеголял в заплатанных домотканых штанах и такой же рубахе, подпоясанной куском бечевки. От сапог он отказался напрочь, заявив, что они ему только мешают. Человеческая одежда стесняла келпи, привыкшего бегать голышом, а обувь казалась тяжелой, как колодки. Тайруг обратился в кота и теперь возлежал на подушке, насмешливо щуря глаза.

Я честно предложила разделить лепешки на всю компанию, но фомор тут же сделал вид, что спит и даже заурчал, словно настоящий кот, а келпи только покачал головой. Понятное дело, речной дух если что и ел, то точно не лепешки.

Отдуваясь и постанывая от удовольствия, я очистила блюдо и запила прохладным молоком. По телу разлилось чувство сытости, перешедшее в приятное блаженство. Захотелось вытянуться на кровати, закрыть глаза и хотя бы на несколько минут отрешиться от всего происходящего. Но я помнила о своем обещании. Да и как я могла забыть о нем, если стоны того несчастного долетали даже через закрытые двери?

– Ты куда? – встрепенулся келпи, когда я поднялась.

– У меня есть одно дело, – уклончиво сказала я.

– Я с тобой, – он покосился на кота.

"Идите, Хозяйка, я буду ждать чер… дуэргара", – мысленно ответил фомор на мой молчаливый вопрос.

Я удовлетворенно хмыкнула. Что ж, кажется, он понял меня.

У нужной палаты я немного замешкалась. Дверь была слегка приоткрыта, и в узкую щелочку я разглядела незнакомую женщину, склонившуюся над тихо хрипящим мужчиной. Рядом с ней стоял Менро, знакомым мне жестом растирая руки.

– Сядешь тихонько и молчишь, – шепнула я Ареналю и решительно толкнула дверь.

– Этьерна магичка! – Менро и незнакомка почтительно склонили головы и отступили, пропуская меня к кровати.

Ареналь нашел колченогую табуретку и взгромоздился на нее в самом дальнем углу. Из полумрака, разгоняемого тусклым светом свечи, поблескивали его глаза.

– Вы сможете ему помочь? – спросила женщина, заглядывая мне в лицо. Ее голос дрожал от волнения.

– Пока не знаю, – я покачала головой и присела на край кровати, разглядывая бледного и худого мужчину, лежавшего в одних штанах поверх покрывала.

Незнакомец казался сильно изможденным. Щеки ввалились, вокруг глаз залегли глубокие тени, а подбородок покрывала темная щетина. На худой жилистой шее тускло поблескивала серебряная цепочка, на которой висело кольцо – простой тоненький ободок с невзрачным камешком. Волосы и кожа мужчины были мокрыми от испарины, грудь вздымалась рваными толчками, воздух с хрипом вырывался из сухих, растрескавшихся губ, а на пожелтевших от мазей бинтах, крепко стягивавших его грудь, виднелись засохшие пятна крови. Но огонек жизни, тлевший глубоко внутри, не желал угасать, а в изголовье не стояла серая тень, пособница Брана.

Этот человек еще не прошел отведенный ему путь. Было что-то незавершенное, что держало его в мире живых, не давая уйти за грань. Но слабое тело уже не могло бороться с магическим ожогом, который сетью тонких черных линий расползался по бледной коже из-под бинтов.

Я протянула руку и осторожно коснулась его лба кончиками пальцев. И тут же отдернула, получив легкий укол. Этого не могло быть!

Перейдя на магическое зрение, я внимательнее вгляделась в мужчину. С ним явно что-то было не так.

Дюйм за дюймом я разглядывала незнакомца, ведя кончиками пальцев вдоль его тела. Я почти не касалась его, но все равно чувствовала неприятное покалывание, как будто какая-то чужеродная сила отторгала мою магию, не позволяя влить в него хоть немного жизненной энергии. Мне пришлось до рези напрячь глаза, и мои усилия увенчались успехом. Под слоем бинтов и примочек я ощутила его – нечто тяжелое и темное, слабо пульсирующее в такт с сердцем.

– Что это? – выдохнула я, возвращаясь в нормальное состояние.

– Что, этьерна магичка? – нагнулся ко мне Менро.

– Вот здесь, под бинтами. У него в груди, рядом с сердцем, я чувствую что-то, что отторгает магию жизни.

Целитель поморгал, переходя на магическое зрение, и несколько мгновений напряженно вглядывался в то место, куда указала я. Потом устало смахнул пот со лба и растерянно произнес:

– Простите, я ничего не вижу…

– Снимайте бинты, – приказала я. Менро был слишком слаб, чтобы увидеть то, что даже я обнаружила с огромным трудом.

– Вы уверены? – женщина, молчавшая все это время, растерянно приблизилась к койке.

– Да, снимайте. Я должна увидеть, что там такое.

Пока целитель и его помощница возились с больным, я перебрала в памяти все известные мне случаи отторжения магии жизни. Любое живое существо всасывало ее, как губка, но иногда, если ауры целителя и больного совпадали, или больной был защищен от магического вмешательства, могла сработать отдача. Я уже познакомилась с ней, пытаясь откачать Райзена в Гвирд-Долле. Но здесь было что-то совсем другое.

– Вот, все готово.

Я вздрогнула, когда надо мной прозвучал тихий голос Менро, и подняла взгляд. Бинты были сняты, и мне пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не закричать.

Лежавший передо мной мужчина смотрел на меня в упор черными провалами глаз, а над его грудью колыхался такой же темный и плотный туман, как и тот, что я видела над раной келпи. В них обоих попали огненным пульсаром, но в Ареналя только один раз и вскользь, а в этого несчастного сразу три прямых попадания. Один вопрос: почему он не умер на месте?

Отбросив сомнения, я поднесла ладони так близко, что почувствовала враждебную пульсацию, отталкивавшую мои руки. Раненый застонал сквозь стиснутые зубы и вдруг выгнулся дугой. Пульсация резко усилилась.

– Попробуйте, – обратилась я к Менро, – вы не можете не почувствовать это.

Он повторил мое движение, а потом покачал головой.

– Ничего…

Я не знала, что делать. Эта штука сидела вплотную к сердцу, не давая подступиться ни с какой стороны. Я не знала, что это, не знала, насколько оно опасно и как с ним бороться. А хуже всего, стоило только задеть это нечто, как мужчину буквально скручивало в болезненных конвульсиях. Менро ничего не видел и помочь мне ничем не мог. Я была уже готова заплакать от отчаяния, когда в моей голове возникла спасительная мысль.

Эриллиум!

Божественный артефакт молчал, испытывая мое терпение.

"Помоги мне! Я знаю, ты слышишь меня!"

"Кажется, кто-то сказал мне заткнуться, – протянул артефакт преувеличенно озабоченным тоном, – мы его знаем?"

"Хорошо, хорошо, я была неправа, прошу прощения. Ты доволен? Можешь помочь?"

"Кому?" – кажется, эриллиум был искренне удивлен.

"Этому человеку", – я в отчаянии заскрипела зубами. Менро и его помощница испуганно отшатнулись. Хороша же я была сейчас: с бессмысленным взглядом, перекосившимся от напряжения лицом и руками, застывшими над обугленной грудью раненого.

"Это не человек, это маг, – ответил артефакт таким презрительным тоном, что меня саму передернуло. – Боевой королевский маг. Разве ты не видишь метку дознавателя?"

Глава 5

Я резко выдохнула. Из меня будто выпустили весь воздух. Мгновение назад я еще сидела, склонившись над раненым, а в следующий момент почувствовала, как заваливаюсь набок. Кто-то поймал меня, не давая упасть. К губам поднесли кружку с водой, и я благодарно хлебнула холодную жидкость.

– Вы знаете, кто этот человек? – сдавленно спросила я у Менро, который обеспокоенно смотрел то на меня, то на больного.

– Его принесли без сознания. Говорят, он был арестован и сбежал из-под стражи на пути в казематы.

– Кто его принес?

– Вы видели их. Аквил и Финч. Те парни, что стояли на крыльце, когда вы выходили.

Я кивнула.

– Я хочу с ними поговорить.

– А он? – Менро показал на раненого. – Его так и оставить?

– Пока да. И не тратьте на него свои силы, он не умрет. Пока не умрет, – поправилась я, ловя на себе тяжелый, но не враждебный, а какой-то обреченный взгляд незнакомца. – Где мне найти этих двоих?

– Я их сейчас приведу, – встрепенулась женщина.

– Я пойду с тобой, – всполошился Менро, нервно поправляя одежду.

– Хорошо, я подожду.

Итак, раненый оказался ни много ни мало королевским псом! Я не могла в это поверить, но доказательства были налицо. Теперь-то я поняла, что это за штука пристроилась у него в груди. То, что я приняла за чужеродную магию, оказалось меткой дознавателя. Темное пульсирующее нечто, сидевшее глубоко внутри его тела, почти вплотную с сердцем. Метка, которую нельзя ни изъять, ни передать, ни уничтожить. Чудовищное исчадие черной магии, поставленное на службу королю.

Я бессознательно прикрыла глаза. Неужели боги опять посылают мне испытание? Внутри меня бушевал ураган эмоций, и я не знала, какой из них поддаться, чтобы все было правильно. Этот мужчина, этот маг, был живым олицетворением всех моих бед и несчастий. Такие, как он, лишили меня всего, что я имела, они изгнали меня из родного дома, они убили моего отца, а теперь преследовали меня будто стая гончих псов. Да они и есть псы, королевские псы!

Закусив губу, я спрятала руки в складки платья, чтобы никто не заметил, как дрожат мои пальцы, и открыла глаза. Раненый смотрел на меня в упор, но в его взгляде не было ни злости, ни ненависти, лишь тоска и… да, обреченность.

Мужчина едва заметно шевельнул запекшимися губами, и я услышала тихий хрип, точно он хотел что-то сказать.

Рядом на столе стояла кружка с водой. Я окунула в нее пальцы и смочила раненому губы. Тот торопливо собрал языком холодные капли и еле слышно прохрипел:

– Убейте меня.

От неожиданности я едва не упала на пол. Я не ослышалась? Он просит его убить?!

– Зачем мне убивать вас? – оправившись от изумления, спросила я.

Мужчина попробовал растянуть губы в усмешке, но тонкая корка на нижней лопнула, и по подбородку потекла тонкая струйка крови. Я взяла со стола кусок бинта, смочила в кружке и осторожно вытерла кровь.

– Зачем? – выдохнул раненый, пытаясь отстраниться. – Зачем спасаешь? Выкуп за меня не дадут…

Видимо, мой ошеломленный вид удивил его не меньше, чем меня – его слова. Я не могла понять, о чем он говорит, и только беспомощно пожала плечами.

Скрипнула дверь, пропуская Менро. Вслед за ним в палату заглянули еще двое, но войти не решились, остались топтаться на пороге, бросая на меня исподлобья настороженные взгляды.

– Вот, этьерна магичка, это те, о ком я вам говорил, братья Кронахи, – целитель кивнул на двери, – но здесь их все называют Костолом и Щербатый.

– Я хочу поговорить с ними наедине.

Менро вышел, напоследок что-то пробормотав себе под нос, а эти двое, наоборот, приблизились ко мне, оставив дверь неплотно закрытой. Оба невысокие, коренастые, с широкими плечами и длинным торсом. У обоих на подбородках курчавилась русая борода с рыжим проблеском, а такого же цвета волосы крупными завитками прикрывали уши и лоб. Одеты они были очень странно – одежда старая, полинявшая и заштопанная, но из дорогой ткани: штаны из потертого бархата, рубашки из тонкого сукна, почти не видного под заплатами и грубой штопкой, на рукавах и манишке следы обтрепавшихся кружев. Только сапоги почти новые. И тоже дорогие, из мягкой, хорошо выделанной кожи. Вон как блестят.

Один из мужчин раздвинул в полуулыбке толстые губы, и я поняла, что это и есть Щербатый – двух передних зубов не хватало.

– Долго этьерна магичка изволит нас разглядывать? – с неприличным смешком спросил он. – Нас позвали на разговор, или этьерна чего другого желает?

Его брат понимающе ухмыльнулся.

В углу комнаты завозился и демонстративно откашлялся Ареналь. Будто ненароком келпи продемонстрировал внушительный набор зубов, и ухмылки медленно сползли с лиц разбойников.

– Скажите, вы принесли сюда этого человека? – спросила я.

– Да, этьерна, – ответил второй, Костолом. Его плечи казались шире, чем у брата, да и мускулы на руках выглядели намного внушительнее. Он вообще был похож на быка – такой же мощный и крупный.

– Я хочу знать, как он к вам попал.

– Да вывалился из портала, когда мы третьего дня обоз брали в Глухой балке. Сидим, значит, в кустах, сигнал ждем, а тут прямо на дороге что-то сверкнуло, грохнуло, будто молния в землю попала, и этот тип мешком свалился прямо нам под ноги. Ну, мы сначала подумали – труп! А потом разглядели, что живой.

– А почему с собой забрали? – удивилась я.

– Дак кандалы на нем были и роба тюремная. Ясно же, свой человек.

Это было произнесено с такой непоколебимой уверенностью, что я невольно покосилась на раненого. Тот лежал, вытянувшись на кровати, и в упор смотрел на меня. Ни один мускул не дрогнул на его лице, пока я расспрашивала мужчин, только в глубине глаз застыла настороженность.

– Это он вам сказал, что бежал из-под стражи? – я все еще сомневалась.

Маг-дознаватель в кандалах и арестантской робе? У королевских псов полная неприкосновенность, как его могли арестовать? За что? А если арестовали, то как он умудрился сбежать и запутать следы? Почему вслед за ним не пришли его преследователи? И если он сбежал из-под стражи на пути в казематы, то откуда у него амулет перехода? Как он открыл портал? Ведь его должны были тщательно обыскать при аресте!

От этих вопросов голова шла кругом. Я не знала, что делать: спасать его или продолжать наблюдать, как он медленно угасает. Метка дознавателя пожирала его изнутри, нет, не плоть и не душу. Она как огромная пиявка присосалась к его магическому резерву и потихоньку иссушала его. Я видела, как истончаются желто-коричневые нити ауры, похожие на кленовый сироп, видела, как трепещет огонек его жизни, будто свеча на ветру, видела, как лицо покрывает смертельная бледность…

Словно ледяные пальцы впились в мое горло, перехватывая дыхание. Я вдруг осознала, что смотрю прямо в глаза этому незнакомцу, и поняла, что целитель во мне победил.

– Выйдите все, – приказала я сиплым шепотом и сглотнула тугой комок, застрявший в горле.

– Мне тоже? – отозвался Ареналь.

– Все, – не глядя, повторила я.

Раненый маг словно держал меня своим взглядом, я не могла отвести глаз, только слышала, как за моей спиной к выходу протопали три пары ног, как ругнулся кто-то из Кронахов, и как тихо скрипнула дверь, отрезая нас двоих от остального мира.

Маг усмехнулся. Уголок его рта нервно дернулся вниз, на обтянутых кожей скулах заходили желваки. Я увидела, как его пальцы сжались в кулаки, комкая серое покрывало.

– Без свидетелей-то оно сподручнее, да, фейри? – прохрипел он.

– Что "сподручнее"? – я растерялась. Вот уж не ожидала, что этот бедняга, находящийся в шаге от смерти, сможет опознать меня под охранным амулетом. Если это смог даже он, то от дознавателей я уже не смогу отбиться.

– Убить меня.

– Зачем мне вас убивать? – я присела на краешек койки. Сердце бешено колотилось, мне казалось, что раненый вот-вот вскочит и схватит меня. Но бедняга даже дышал с трудом.

– Фейри всегда убивают магов.

– А маги разве не убивают фейри? – я позволила себе усмехнуться. – И пять минут назад вы сами молили меня о смерти. Разве не так?

Перед мысленным взором вновь и вновь вставало видение пылающего дома и темное пятно, расплывающееся на груди моего отца. Снова и снова я слышала треск балок, испуганное ржание Пегги и чувствовала в своей ладони холодеющие пальцы самого близкого человека. Чувство беспомощности и отчаяния захлестнуло меня с такой силой, словно и не было всех этих дней сумасшедшего бегства, не было всех этих безумных событий, наслаивавшихся одно на другое будто снежный ком. Я опять стояла у себя во дворе, глядя на черные плащи дознавателей, и знала, что вот-вот все потеряю…

– Вы… нелюди! – прохрипел маг, и по его лицу прошла судорога, искривляя изящные черты в грубую маску.

– Тогда приготовься, – я не могла отказать себе в этой маленькой мести, – теперь ты будешь обязан нелюдю жизнью!

Золотистое сияние охватило мои руки. Я слышала голос эриллиума, направляющий и подбадривающий меня. Он рассказывал и объяснял, что и как надо делать, чтобы осторожно подцепить и удалить эту черную дрянь, называемую меткой дознавателя.

"Его величество хочет создать армию из самых сильных магов во всех человеческих землях, и хочет их подчинить своей воле, – бормотал артефакт, пока я опутывала серебристой паутиной магическую пиявку. – Это же так очевидно. Все эти школы, академии, строгий учет и отбор. Слабых – на вылет, сильных – сделать еще сильнее. Боевые маги Гленнимора – достойный противник для любого фейри. В схватке один на один невозможно предугадать, кто уйдет с поля боя живым. Но его величество слишком умен, чтобы оставить такую силу без контроля. Он же понимает, что если маги повернут против своего творца, от Гленнимора не останется камня на камне. Нужен способ удержать их в узде. Вот для чего эта метка. Она контролирует магов! Линн, ты меня слышишь?"

"Что? А? Не мешай", – отмахнулась я, не прислушиваясь к тому, что говорил эриллиум. Сейчас мне было совсем не до этого.

Очень осторожно я подцепила краешек черной субстанции и потянула. От напряжения даже перестала дышать, боялась, что рука дрогнет и эта гадость сорвется с крючка. Нити натянулись, метка сопротивлялась. Она, словно червяк в землю, пыталась уползти глубже, спрятаться под сердцем. Там бы я ее не достала.

Закусив губу, вглядываясь до рези в глазах, я травила серебристые нити, переплетая их с золотистыми нитями исцеляющей магии и желто-коричневыми обрывками, из которых состояла аура дознавателя. Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем метка наконец-то поддалась с громким чавкающим звуком. Этот звук был всего лишь плодом моего воображения, но я будто услышала его наяву. Чужеродная субстанция начала таять буквально на глазах, будто снежный ком на солнце, растекаясь в разные стороны безобразным чернильным пятном. И я ловила эти потеки в серебристую сеть, заполняла образовавшуюся пустоту живительной энергией, пока не почувствовала, что все, дело сделано. Больше моя помощь здесь не нужна.

– Зачем? – напряженный мужской голос заставил меня очнуться. – Зачем ты это сделала?

Я моргнула пару раз, возвращая себе ясность зрения, и обнаружила, что продолжаю сидеть на кровати, положив руки на обнаженную грудь незнакомца. Ожога больше не было, он затянулся. Только нежная розоватая кожа в том месте напоминала о прежней ране. Но взгляд мужчины, полный неприкрытого подозрения, буквально буравил меня.

Мужчина глубоко вдохнул, и я отдернула руки. Нет, как целителю, мне довольно часто приходилось видеть и трогать обнаженных людей, что мужчин, что женщин, что детей, и никакой неловкости при этом я не испытывала, ведь они для меня были всего лишь страдальцами, которым нужна моя помощь. Но сейчас мне показалось, будто кожа мага оставила на моих ладонях свой отпечаток. Я буквально ощущала его запах – горько-пряный аромат полыни, можжевельника и кедровой коры, едва уловимый под тошнотворной вонью немытого тела и застарелого пота. Где бы маг ни находился до того, как сюда попал, но воды для омовений там точно не было.

– Простите? – нахмурилась я. – Вы недовольны тем, что я вас спасла? Или тем, что убрала метку? Вы вообще знаете, где находитесь и как сюда попали?

Теперь нахмурился он. Огляделся. Судя по всему, это помещение он видел впервые, хоть и провел здесь в бреду несколько суток.

– Где я? – спросил он и слегка приподнялся, опираясь плечами на деревянное изголовье. – В плену у фейри?

– Ага, – я состроила кровожадную мину, и наградой мне стало замешательство, на мгновение мелькнувшее в серых глазах мага, – сейчас появятся злобные дуэргары и начнут вас пытать.

Руки мага зашарили по кровати, пальцы сжали простынь, будто он пытался отыскать оружие.

– Я вам ничего не скажу! – выдохнул он с такой ненавистью, что я невольно отшатнулась.

Похоже, стоило заканчивать этот нелепый фарс. Я устала, и у меня не было ни малейшего желания объясняться с этим человеком. Я сделала все, что могла. Мой долг целителя был исполнен.

– Да я у вас ничего и не спрашиваю, – хмыкнув, я поднялась с кровати, поправила подол и ворот рубашки. – Вы абсолютно здоровы и свободны. Можете встать и уйти. Здесь некому вас задержать.

Уже у самых дверей я обернулась. На лице мага каждую секунду менялось выражение: настороженность сменялась недоверием, недоверие – надеждой, надежда – подозрением, и так по кругу. Он не отводил от меня пристального взгляда.

– Кстати, – добавила я, открывая дверь, – люди, которые вас сюда принесли, не знали, с кем имеют дело. Только благодаря этому вы все еще живы. Поэтому не стоит демонстрировать здесь свои способности.

Прежде, чем он успел открыть рот, я переступила порог и захлопнула дверь. И тут же тяжело вздохнула и без сил привалилась к стене. Глаза закрылись сами собой. Все, что я хотела сейчас, это несколько минут тишины.

Только у судьбы, видимо, были на меня другие планы. Мои ноги ослабели, тело начало медленно съезжать вниз, но знакомые крепкие руки подхватили меня, не давая упасть, и голос, который, казалось, будет преследовать меня даже в аду, сердито сказал:

– Не успею отойти, как ты вечно во что-нибудь влипнешь! Привязывать тебя, что ли?

– Этирн Райзен, – не сопротивляясь, я прижалась к его груди, вдыхая чистый, свежий запах здорового мужчины, и мои губы сами собой растянулись в дурацкую улыбку.

– Ладно, что с тебя взять, шелки, – пробурчал дуэргар, и откуда-то я знала, что он совершенно не сердится.

Глава 6

К вечеру план взятия архива был готов, но меня в него не посвящали. Во избежание, как сказал Райзен. Оказывается, пока я расходовала силы, пытаясь спасти королевского мага, мой дуэргар прогулялся до магистрата, осмотрелся по сторонам и накупил целый мешок снеди. Причем не каких-нибудь лепешек из овса, а самых настоящих сдобных булочек из тонкой, как пыль, пшеничной муки, дюжину вареных яиц, увесистый копченый окорок и корзину зимних яблок, от которых исходил одуряющий аромат лета. Яблоки оказались слегка подгнившими, в червоточинках, но наверняка стоили дороже окорока, ведь мало кому удавалось сохранить фрукты до самой весны.

Тирн Менро любезно позволил воспользоваться сундуком, оставшимся на память от супруги. После недолгих раздумий я присвоила себе милое платье из тонкой коричневой шерсти, вязаные чулки, легкие прюнелевые башмачки на толстой кожаной подошве и нижнюю рубашку, расшитую по подолу и вороту красным орнаментом. Неизвестная мастерица искусно вплела в узор древние руны, пророчащие долголетие и достаток, но, как я уже знала, они не спасли жену Менро от преждевременной смерти.

Новое платье пришлось как раз впору, словно было сшито именно для меня. Оска нагрела воды в большом закопченном чане, и я наконец-то смогла помыться. Правда, купаться пришлось в кухне, где было хорошо натоплено, и вместо ванны использовать дубовую бочку, но вода была приятно горячей, домашнее мыло пахло лавандой, а на лавке ждала чистая одежда. Накупавшись вволю, я окатила себя прохладной водичкой из ведра и тщательно вымыла голову. После этого вытерлась, надела рубашку и села у огня, распустив волосы по плечам. Вскоре они высохли и опять превратились в густую длинную массу, лезущую в рот и в глаза. Единственное мое украшение требовало слишком много ухода, поэтому я привычно заплела косу, перевязала конец замшевым шнурком и решила, что этого хватит.

И вот теперь я сидела на кровати, выспавшаяся, отдохнувшая и одетая во все чистое, и весело опустошала мешок, то похрустывая яблочком, то закусывая яйцом под изумленно-восхищенными взглядами всей компании.

– Вот это аппетит! – покачал головой келпи, когда я вслед за сдобной булочкой надкусила сначала яблоко, а потом окорок.

Но я была такая голодная, а покупки так вкусно пахли, что мой рот без конца наполнялся слюной, а руки сами тащили в рот все, на что падал взгляд. Черный кот лежал на подушке, лениво помахивая роскошным хвостом, Ареналь сидел на полу, скрестив ноги, и не сводил с меня восторженного взгляда, а Райзен, пристроившись на единственном стуле, закинул ноги на стол и меланхолично полировал кинжалы промасленной ветошью.

– Потише, малышка, ты так и мешок проглотишь, – попробовал подколоть меня дуэргар.

– Еще пару часов – и я бы начала грызть подметки, – пробурчала я с набитым ртом. – Может, я и фейри, но тело-то у меня человеческое и хочет есть хотя бы раз в день!

– Ладно, это камень в мой огород, – он поднял руки, показывая, что понял намек. – Но ты тоже хороша, смешала мне все карты.

– И каким это образом?

– Я же оставил тебя в кровати, не так ли? И рассчитывал найти там же. Думал, к тому времени, как я вернусь, ты уже придешь в себя и сможешь держаться на ногах. Мы бы с тобой прогулялись на ярмарку. Отсюда очень легко попасть в ярмарочный городок, правда, не через главные ворота, а с тыла. Но это только нам на руку. А ты что учудила?

Я невольно отвела взгляд.

– У тебя хватило ума не только израсходовать почти все силы на лечение этих двух, – Райзен не глядя махнул рукой в сторону келпи, – но и поставить на уши всю эту богадельню! Ты хоть знаешь, как тебя теперь называют? "Этьерна магичка", – он передразнил старческий голос Менро. – Бедный старик принял тебя за одну из тех магов-отступников, что скрываются от всевидящего королевского учета. И не удивлюсь, если скоро о тебе узнают другие отщепенцы, прячущиеся в этих трущобах.

– Это произошло случайно, – мои слова прозвучали как нелепое оправдание, причем я сама уже поняла, насколько необдуманно поступила, раскрыв свои магические способности. Ведь любой из местных жителей мог выдать меня дознавателям за пару золотых! – Но я ни о чем не жалею! – тут же добавила я. – Я целитель, это сильнее меня.

– Ну ладно, ты откачала фомора и келпи, хотя первому стоило бы еще немного помучиться, а второго надо было всего лишь бросить в воду, и он сам бы пришел в себя. Я рассчитывал вернуться из города и вывести лошадку под уздцы до ближайшего пруда, но ты меня опередила.

– Подождите, – я остановила его, с трудом проглотив застывший в горле кусок. – Вы были в городе? А как же маги? Вы же говорили, что они могут вас опознать.

Райзен усмехнулся, глядя, как блестит и переливается отполированный клинок, потом осторожно попробовал пальцем остроту лезвия и наконец соизволил взглянуть на меня.

– Королевские псы тоже люди. Магия сделала их сильнее, но не добавила ума. Они такие же самоуверенные болваны, как и их драгоценный король. На всех городских воротах стоят усиленные караулы, проверяют каждого, от мала до велика. Перетряхивают все обозы, но только те, что въезжают. Дознаватели уверены, что тебя в городе нет, но ты вот-вот появишься. На улицах тоже есть патрули, только в штатском. Они стараются смешаться с толпой, но я чую их за милю. Пару раз наткнулся на такой вот патруль, но уйти было очень легко. Меня может раскусить только сильный менталист, остальные мне нестрашны.

– Значит, кроме менталистов, вам бояться здесь нечего? – подвела я итог.

Улыбка сползла с лица Райзена, взгляд сделался серьезным и даже колючим.

– Запомни, не стоит говорить дуэргару, что он чего-то боится, – произнес он, четко выделяя каждое слово. – В нашем языке отсутствует само понятие страх. Те, кто боятся, не выживают.

Я ошарашенно кивнула и на всякий случай подтянула к себе кота. Тайруг недовольно выпустил когти, но тут же убрал и ленивым клубком свернулся у меня на коленях.

– Сильный и обученный менталист может учуять под моей личиной магию фейри, – продолжил Райзен, возвращаясь к своей работе как ни в чем не бывало, – но и только. Вряд ли я позволю ему позвать на помощь, а один он со мной не справится. Там, у ворот, я не стал рисковать. Все-таки было бы неразумно лезть напролом прямо в западню. Но теперь у нас есть преимущество. Никто не знает, что мы уже в городе, так что эффект неожиданности играет нам на руку.

Он встал, привычным жестом загнал кинжалы в ножны, висевшие у него на бедрах, и передернул плечами, накидывая иллюзию. За окном давно уже стемнело, в глиняной плошке на столе коптил подожженный фитиль, по стенам и потолку танцевали диковинные тени.

– Нам пора.

Эти два слова прозвучали как приказ. Вскочил на ноги келпи, оскалив рот в предвкушающей ухмылке. Черный кот спрыгнул с моих колен, и на полу у моих ног моментально увеличился до своих настоящих размеров чернокожий фомор.

– Я надеюсь на твое благоразумие, – Райзен остановил на мне испытывающий взгляд. – Я поставил охранки от вторжения снаружи, но не буду тебя закрывать. В случае чего ты сможешь выйти из комнаты, но не стоит этого делать. Ложись спать.

Это было сказано настолько безапелляционно, что я лишь кивнула, окидывая мужчин тоскливым взглядом.

– Когда вы вернетесь? – не удержалась от вопроса.

– Как только найдем то, что нам нужно.

Пару секунд мы с Райзеном смотрели друг на друга, причем, кроме него, я не видела больше никого и ничего. Ни Тайруга, ни Ареналя, ни закопченных стен, ни нищей обстановки, ни раскатившихся по столу яблок… Словно некая сила связала нас, не давая отвести взгляд, и воздвигла вокруг непроницаемую стену, отрезая от всего мира.

Шумно выдохнув, Райзен шагнул ко мне. Я почувствовала его руки у себя на плечах, а потом на талии. Он сжал меня так, будто боялся, что я исчезну, притянул к себе, с силой вдавливая в свое тело, и губы – жесткие, сухие, вечно изогнутые в сардонической усмешке – с необычайной нежностью вдруг коснулись моего рта.

Всего одно мгновение – и он оттолкнул меня, задыхающуюся от разлившегося по телу тепла, и вернулся к фомору и келпи. Я шлепнулась на кровать, изумленно поднесла пальцы к губам и застыла, глядя, как на моих глазах разворачивается портал в Сумеречные земли. Тускло поблескивая, из небытия возникла серо-стальная воронка и тут же сомкнулась, абсолютно беззвучно. Я осталась одна.

Глава 7

Сколько себя помню, меня всегда тянуло к морю. В детстве я не понимала, откуда во мне это загадочное притяжение и почему я слышу по ночам таинственные голоса. Что за тени тревожат мой сон, когда на море поднимается буря, что за песню они поют?

Сначала пыталась понять, что со мной происходит, но вскоре заметила, как мои рассказы пугают родителей. Стоило только заикнуться о странных снах и голосах, как мама бледнела, сжимала руки, пытаясь скрыть мелкую дрожь в пальцах, и переводила разговор на что-то другое, а отец сердился и требовал прекратить свои выдумки. Я не хотела их огорчать, а потому, став постарше, уже не рассказывала о своих снах. Но это не значит, что они перестали мне сниться.

С тех пор, как умер отец, прошло не так много времени. Но прежней Ниалинн Иммерли больше не было. Она сгорела вместе с маленьким домиком в рыбацкой деревушке на северной оконечности Брингвурда. Та девушка, что спасла дуэргара в долине Гвирд-долл, и та, что смотрела сейчас на меня из медного таза, были слишком разными, чтобы ужиться в одном теле.

Вздохнув, я зачерпнула холодную воду, разбивая свое отражение, и приложила к горящим щекам. Судя по ощущениям, время давно перевалило за полночь. Сквозь мутное окно темнело затянутое тучами небо и доносился еле слышный шум ветра. В бараке царила относительная тишина, нарушаемая поскрипыванием половиц, чуть слышным храпом постояльцев, да шуршанием мышей по углам.

Как я ни настраивала себя дождаться возвращения Райзена и компании, но все-таки меня сморил сон. На пару часов я забылась, прямо в одежде упав поверх ветхого покрывала, но среди ночи мрачное уханье филина заставило меня подскочить. Задыхаясь от внезапно нахлынувшей паники, с бешено колотящимся сердцем и спазмами в животе, я несколько минут пыталась прийти в себя, пока, наконец, не нашла в себе силы встать и проковылять к тазу с водой, оставленному для умывания. Только остудив лицо холодной водой, я в полной мере осознала, что меня так испугало. Мне снова приснились шелки.

«Чего не спится? – пробурчал в моей голове недовольный эриллиум. – Чего вскочила?»

«Опять кошмар», – со вздохом пояснила я, забираясь обратно в постель и натягивая одеяло по самые уши. Огонек масляной лампы был слишком слаб, чтобы разогнать тьму. Я чувствовала себя такой потерянной и одинокой, что обрадовалась вредному артефакту, как родному.

«Шелки снятся, – это было произнесено таким знающим тоном, что если бы у эриллиума была голова, он бы сейчас обязательно кивнул, – сила растет. Ты чувствуешь зов Океана, зов той стихии, что дана тебе от рождения».

«Странно… почему же мне снится, что они хотят меня утопить?» – недоверчиво спросила я.

«Ты хочешь, чтобы я растолковал значение твоего сна?» – голос эриллиума стал подозрительно вкрадчивым, словно он задумал какую-то пакость.

И я чуть не сказала «да», но вовремя вспомнила про последствия. Этот хитрый артефакт ничего не делает просто так, ведь Райзен уже предлагал обратиться к нему за помощью, но честно предупредил, чем придется заплатить.

«Нет, не стоит», – поспешно ответила я.

«Это может быть что-то важное, – настаивал эриллиум, – вдруг тебе снится твое прошлое или будущее?»

«Отстань. Знаю, чего ты хочешь, но не поддамся на эту уловку во второй раз», – сердито буркнула я, пряча пылающее лицо в подушку.