Читать онлайн Тайны истинных Космина. Посланник света

Мироустройство Космина

ОПИСАНИЕ МИРА.

* Космин – мир, в который перенесло гг. Представляет собой единый материк, где расположены четыре главных государства: Килдерра, Фортеза, Паринда и Мэйдин. На севере материка проживают народ фролы, которые представляют собой разрозненные кланы.

* Великое Расселение или эра Расселения – значимая эпоха для Космина. Произошла примерно спустя три тысячи лет со Дня Посвящения. Народы стали осваивать новые земли, строить города, которые впоследствии становились государствами. Привело к изоляции и формировании народов с отличительными внешними признаками. Событие разделило летоисчисление на до и после.

* Сюр – дневное светило, названное в честь верховного бога пантеона Сюра. Солнце желто-зеленого цвета.

* Муна – ночное светило, подобное луне. Названо в честь богини Мунар, супруги Сюра.

* Космийский язык – общепринятый язык, на котором говорят все жители мира.

ЛЕТОИСЧИСЛЕНИЕ.

* Дата на момент начала истории – 12 сентября 4893 г. от эры Расселения (условная дата зарождения человеческой расы в Космине).

От Дня Посвящения до начала эры Расселения примерно три тысячи лет.

Эпоха Изоляции (1503 – 3517 гг.) – исторический период когда страны полностью прекратили общение с соседями. Время зарождения культурных отличий и древних языков (типа бихарду и ми-су).

Эпоха Единения (3517 – по наст. вр.) – исторический период зарождения мирных отношений между странами, введение общего языка (космийский).

* Календарь составляет двенадцать месяцев в году. Начало 1 января, последний день 31 декабря.

* Календарный Новый год – 1 января. В Килдерре отдыхают один день.

* Весенний Фестиваль (или Новый год) – отмечают в первый день весеннего месяца. Праздник по старому календарю летоисчисления, который был в ходу до Великого Расселения. Предоставляется недельный отдых. Принято украшать цветами помещения и улицы. Цветы во время праздника – символ удачи. Устраивается новогодний императорский бал.

ГЕОГРАФИЯ.

* Килдерра – западное государство. На севере граничит с народами северных кланов. Столица Литрим. Государственный строй: империя. Император: Тайрин II Дайрикс. Богата месторождениями природных ископаемых. Отличается сильной армией, включая магов. Самый развитый торговый флот в мире, хоть и не имеет прямого выхода к морю. Суда выходят через искусственный канал. Жители Килдерры, относится к народу дэров. Светлокожие, серые глаза, волосы преимущественно светлые или русые. Поклоняются трем богам: Сюру, Мунар и Тарис. На территории империи расположены храмы каждого из триады. Культ темного бога Хадиуса под запретом.

* Фортеза – южное королевство. Столица Фиренза. Страна, знаменитая лекарями и модой, на которую ориентируется аристократия Килдерры. Мягкий приморский климат. Часто встречаются маги стихии земли. Народ, населяющий страну, со светлой кожей, темноволосые и глаза карего или зеленого цветов. В стране особо почитают богиню Тарис, хоть и поклоняются всей известной триаде.

* География Килдерры.

Литрим – столица с императорским дворцом.

Бриспорт – крупный портовый город на восточной границе. Неподалеку расположены графства Дориваль (Лерьер) и Кловелл (гг)

Верн – город на западе империи. Расположен недалеко от горной цепи Брисдиак. Рядом проходит граница герцогства Вартонвуд (Найман).

* Денежные единицы.

Ильзур – крупная серебряная монета. За один ильзур можно купить шелковые женские перчатки или полфунта абарры.

Дэри – мелкая серебряная монета. 1 ильзур включает 20 дэри.

Ракс – бронзовая расходная монета. 1 ильзур составляет 20 х 20 раксов.

* Единицы веса и объема.

Фарт – 246 мл жидкости

Фунт – 454 г.

АРИСТОКРАТИЯ

Каждый мужчина аристократ Килдерры обязан состоять или пройти пять лет службы в государственных структурах. Таким образом отдает гражданский долг.

* Градация титулов от высшего к низшему.

Герцог. Приставка к фамилии «ди-».

Маркиз. Приставка к фамилии «кор-».

Граф. Приставка к фамилии «гер-».

Виконт. Приставка к фамилии «ви-».

Барон. Приставка к фамилии «ле-».

* Новогодний императорский бал – обязательное светское мероприятие для всех без исключения аристократов, включая самые низкие титулы. Семьи получают личное приглашение на прием. Отказ или пропуск карается вплоть до лишения титула.

* Светский сезон – приемы и балы для посещения аристократией, кроме того посещение культурных объектов. Начинается в сентябре и идет вплоть до новогоднего бала. Во время сезона родители семей аристократов устраивают прием в честь дебюта детей при достижении 14-летия.

* Титул наследники принимают в двадцать лет.

МАГИЯ

* Магия Космина стихийная, которая даруется богами и не всем. У каждой стихии есть свои особенности и цвет. В зависимости от степени развития выделяется семь уровней. Магам не снятся сны, они пропадают, когда просыпается магия. Если маг видит сон, то это предупреждение или предзнаменование грядущих перемен.

Магии стихии тьмы под запретом на государственном уровне (см. Шад-Алидан)

Магия подарена богами, каждый из которых отвечает за определенную стихию. Стихии, подаренные Сюром: огонь и воздух. Мунар – вода и земля. Тарис одаривает некоторых особой магией света. Стихия темного бога Хадиуса – тьма.

* Эмпатия – особый дар, который иногда проявляется у магов воздушной стихии. Редко развивается до сильного. Эмпаты (маги, обладающие даром) могут видеть на нематериальном уровне эмоции других людей, ауры, а также ее следы. Видеть связующую нить между владельцем и дорогим ему предметом. Эмпаты с сильным даром могут по смазанному следу ауры отследить перемещение человека. Порой способны заглянуть глубоко в нематериальный мир и видеть духов. Сильных эмпатов, способных видеть духов или знаки из нематериального мира называют высшими эмпатами или «видящими».

* Истинные пары – пара, соединенная Тарис, идеально дополняющих друг друга. Между ними развивается особая связь, когда партнер может чувствовать эмоции пары. Связь требует взаимных усилий, ослабевает из-за размолвок или отношений на стороне. Во время венчания истинная пара обретает «печать Тарис» – магическую татуировки на тыльной стороне ладони.

* Шад – Алиман или «Миллениум Тьму» – эпоха террора магов тьмы под предводительством Умбри Фада до прихода к власти династии Дайриксов. Длился триста лет (4190 – 4489 гг.) Война за свержение Шад-Алидана длилась 70 лет.

* Артефакты – приборы или изделия особого назначения, комбинированного действия, где в механику соединяют с заклинанием.

* Айману – браслет-артефакт, который блокирует магию и полностью скрывает ауру.

* Полог тишины – защитное заклинание, накладываемое на опорные точки помещения. Защищает от внешнего прослушивания. Поглощает звуки.

СЛУЖБЫ ОХРАНЫ ПОРЯДКА

* Регулярная армия. Напрямую подчиняется императору. Охраняет государственные границы.

* Императорская тайная канцелярия – секретная служба. Также называется ведомством. Глава – Агюст ди Моррисон.

* Полиция. Отделы действуют на территории городов, герцогств и графств.

* Частные поисковые гильдии.

Глава 1 Отголоски прежней жизни

Среди миллионов душ есть одна, прошедшая сквозь миры, чтобы сказать: "Ты – мой Свет". Боги протягивают нить между сердцами истинных пар. Но только людям решать, завязать узел крепко или отпустить.

– Дьявол! – чертыхался Рой, перескакивая через ступеньки и толкая плечом дверь, одновременно освобождая проход от пыльного хлама. – Нашли! Быстро, давай руку! Сюда! Только осторожнее, ради бога, тут слишком крутые ступеньки.

Стараясь двигаться тише, я бежала за мужем. Он вел меня в какую-то тесную комнату на чердаке особняка его друзей. Единственными мыслями были, как бы не споткнуться о длинный подол атласного платья и не подвернуть ногу в туфлях на десятисантиметровой шпильке.

Не дождавшись, пока поднимусь, муж подхватил за талию и впихнул в комнату, тихо прикрыв дверь и провернув замок. Сердце колотилось от тревоги и быстрого бега, в висках стучал адреналин. Мы обратились в слух, шаги нескольких человек в тяжелой обуви стремительно приближались к комнате, в которой мы находились. Неожиданно послышался звук снятого предохранителя. Раздался предупредительный выстрел с угрозой: «Выходи, Сандерсон. Ты не сможешь прятаться вечно!». Хлопнула распахнувшаяся дверь второй кладовки, которую мы проскочили. Послышался звук опрокинутого ящика с бутылками и следом звук разбитого стекла. «Может, ушли через окно?» «Проверим. Тут черт ногу сломит». Муж посмотрел на меня и приложил палец к губам. Мы вжались в стену, стараясь слиться с ней. Если дверь откроется, нас за ней не заметят. Люди прошли мимо. Судя по всему, обыск сместился к чердачному окну, ведущему к пожарной лестнице.

– Что происходит? – прошептала я, замерев.

– Тихо! Не бойся, малыш, они не посмеют тебя тронуть. Я клянусь, – Рой сжал кулаки, закрывая собой, и подтолкнул меня внутрь тесной комнаты.

– Да что происходит, твою дивизию?! Я же вижу, ты знаешь больше, чем говоришь! Это из-за той дурацкой сделки? – прошипела, не отводя взгляда от мужа, виновато потупившегося.

Серо-голубые глаза Роя потемнели. Уголок рта нервно дернулся. Видимо, все же оказалась права. Укоризненно покачала головой, выражая свое отношение к происходящему. Все равно не признает вину. Больше вопросов не задавала. Супруг в некоторых вопросах отличался завидным упрямством, да я и сама не стала бы здесь выяснять отношения. Не место и не время. Глубоко вздохнула в попытке успокоиться и прижалась к груди самого близкого человека, чье сердце учащенно билось. Сильные руки крепко обняли меня за талию.

– Все бы отдал, лишь бы оказаться там, где эти ублюдки нас не достанут, – зло процедил, прижимая к себе.

Внезапно очертания комнаты поплыли, как в тумане. Я обнаружила, что уже не на пыльном чердаке, а в любимой спальне. Видимо, все-таки вздрогнула во сне, потому что рядом зашевелились. Муж приподнялся на локте, нежно убрал мою выпавшую длинную прядь за ухо. «Опять кошмар приснился?» – сочувственно спросил меня. «Угу», – вздохнула в ответ. Не хотелось объяснять, что старые демоны вернулись напомнить о прошлой жизни, которая, казалось бы, полностью стерлась из памяти. Со словами: «Иди ко мне, малыш», – меня схватили в охапку, прижимая и зарываясь лицом в растрепавшиеся ото сна рыжие локоны, добавив неизменное, – «не бойся, я рядом».

***

Год назад моя жизнь текла более чем размеренно. Было все, о чем только можно мечтать: дом в престижном Бэль-Эйр, что в западной части Лос-Анджелеса, любимый супруг, который исполняет любую прихоть. Работа, которой занимаешься больше из интереса, чем ради заработка. Но если и казалось, что фортуна благоволит, все достается легко и просто, увы, это было совсем не так. Еще в детстве я поняла простую истину: не будешь пахать, застрянешь в беспросветной рутине. Учиться плавать по волнам жизни пришлось путем проб и ошибок. Как говорится, лучший учитель – опыт бьет больно, зато объясняет доходчиво.

Сначала после курсов переводчиков переехала в Москву, оттуда по работе посетила Штаты, где и осталась. Вышла замуж. Это был счастливый брак, даже работа не мешала отношениям. Точнее, в первый год совместной жизни. А потом в постели всегда было трое: я, он и его работа. Не хочу жаловаться, мой муж Рой даже в загруженном графике находил время на романтику. Неожиданное приглашение на премьеру в оперу, ужин в дорогом ресторане без видимого повода. А с отключенным телефоном – полная идиллия. К сожалению, такое случалось крайне редко. Смс-сообщения приходили ему и после полуночи, и порой в пять утра. Должность генерального директора головного офиса корпорации требовала полной самоотдачи. Я прекрасно понимала за кого вышла замуж и никогда не жаловалась. Со временем брак утратил былую искру, страсть ушла, сменившись привязанностью. Рой буквально переселился на работу. Уходил, когда еще спала, а возвращался часто за полночь. Даже будучи дома, наскоро поужинав, оставлял меня с незаконченной порцией за столом, целовал на прощание и просил не ждать его. «Малыш, не сиди допоздна», – шептал, коснувшись виска. Он уходил и проводил часы в комнате, служившей рабочим кабинетом, откуда доносился непрекращающийся стук по клавишам клавиатуры ноутбука или неразборчивые телефонные переговоры. Я же коротала часы с бокалом каберне, забравшись в кресло с книгой или под очередной сезон сериала.

Супруг заботился, умел быть нежным и, в отличие от тиранов из страшных рассказов о жизни наивных девушек, решивших однажды попытать счастья в Америке, для которых замужество стало западней, никогда не ограничивал мою свободу. В гараже стоял личный белый лимитированный ягуар с полным баком, регулярно проходящий техобслуживание. В кошельке – дубликат золотой кредитной карты мужа. «Малыш, побалуй себя сегодня», – то и дело приходили смс от Роя. – «Буду поздно. Важное совещание». С годами выработалась привычка, что его доходы – это наши, а мои принадлежали исключительно мне. Банковский аккаунт миссис Сандерсон никогда не проверялся. Сама на досуге занималась переводами художественной литературы и технической документации. Последнее хоть и было скучно, зато открывало возможность провести дополнительное исследование и расширить знания.

Потом произошло что-то нехорошее. Муж отнекивался, считая меня наивной, но я-то чувствовала. Над нашим тихим домом будто нависла грозовая туча. Рой звонил по несколько раз в день без повода, просил сообщать ему или кому-то из доверенных лиц примерный маршрут моих прогулок. Штат охраны увеличился почти вдвое. Супруг настоятельно рекомендовал выезжать только с водителем, который, к слову, был вооружен.

Рой предложил почти без выбора пройти курсы самообороны, стрельбы и верховой езды. Затем обучение экстремальному вождению и даже стрельбе из лука. На резонный вопрос зачем устаревшее оружие в двадцать первом веке, может, еще и метание ножей освоить, мне лишь уклончиво намекнули, что охрана не всегда может лично проследить за моей безопасностью, а ему будет спокойнее с мыслью, что при случае смогу защитить себя самостоятельно. При случае «чего?» хотелось бы знать. Что это? Паранойя или… Глубоко внутри я понимала, муж прав, бизнес – это порой опаснее фантастического боевика, а крупный бизнес тем более.

А еще через пару месяцев на тематическую вечеринку с барбекю у Тома, друга детства мужа, ворвались неизвестные в масках. В честь закрытия квартального отчета Майлс, работавший с мужем почти с момента, когда тот встал у руля компании отца, собрал вечеринку в стиле Джейн Эйр, где мы были гостями номер один. Все шло прекрасно. Музыка, вкусная еда, задушевные разговоры с бокалом вина. Хозяин дома, заметив приближающиеся фигуры по камерам видеонаблюдения, быстро сложил один плюс один и спешно отвел нас на чердак, решив встретить незнакомцев первым. Судя по быстро приближающимся шагам, разговор у них не задался. Без сомнений, искали именно нас, а не кого-то из гостей. Выстрелов внизу не было слышно, зато пару предупредительных выпустили по дверям второго этажа. Кому же супруг так перешел дорогу, что нельзя было обойтись без наемных киллеров?

Глава 2 Знакомство с Агюстом ди Моррисоном

12 сентября, 4893 г. от эры Расселения

Килдерра, город Литрим

Варианты действий, как пройти испытание в реалити-шоу «Остаться в живых», не став жертвой киллера, сменялись, как стекляшки в калейдоскопе. «Все бы отдал, лишь бы оказаться там, где эти ублюдки нас не достанут, – зло процедил Рой, прислушиваясь к звукам извне и закрывая собой.

Пыльное убежище вдруг резко изменилось, превратившись в центральную городскую площадь по виду девятнадцатого столетия. Заметила перемену лишь когда в глаза, привыкшие к полумраку, ударил яркий дневной свет. Было тепло, но листва деревьев пожелтела. Позднее лето или ранняя осень. Муж стоял, по-прежнему обнимая меня, и оглядывался по сторонам. Вдруг он странно взглянул и сделал шаг назад, убирая руки. По тротуару вежливо обходя нас, степенно шли женщины в длинных платьях и перчатках, мужчины в элегантных камзолах с яркими шейными платками. Кто-то в головных уборах, кто-то без. Судя по звукам шагов, местная обувь была преимущественно на каблуке. Костюмы тематической вечеринки в стиле Викторианской Англии помогали не сильно выделяться. Прохожие внимания на нас не обращали. Пары вполголоса переговаривались, направляясь куда-то по своим делам. Обернувшись на дорогу, я увидела мужчин верхом и крытые экипажи, напоминающие те, что появились на Земле незадолго до первых автомобилей. Подковы громко цокали по крупной брусчатке мостовой. Где-то на ветках деревьев пели птицы, лошади недовольно фыркали на пролетающих слишком низко голубей. В городе искусно пользовались камнем: фасады домов были преимущественно отделаны аккуратной кладкой.

«Где мы оказались?» – оборачиваясь по сторонам, удивленно спросила мужа. Просто по привычке. Рой быстрее ориентировался в незнакомой обстановке, я же растерянно оглядывалась, догадываясь, что это не Земля. Подняв глаза к небу, заметила, что солнце здесь желто-зеленого цвета. «Где мы? Кто или что забросило нас… в другой мир?» Миллион вопросов, которые с каждой секундой увеличивались в геометрической прогрессии. Что делают в таких случаях? Удивляются? Наверно, так бы и поступила, но сердце до сих пор пыталось выпрыгнуть из груди от осознания, что нас только что чуть не убили. На сильные эмоции сил не осталось. К тому же, за годы жизни и работы за границей такого «обычного» поведения насмотришься, что неизвестный мир покажется не большей проблемой, чем решение очередного «сюрприза» жизни экспата. Главное, наладить общение. Интересно, поймем ли язык местного населения?

Отойдя на пару шагов, я осмотрелась и направилась к высокому светловолосому мужчине, стоящему у кованых ворот жилого здания. К слову заметить, подавляющее большинство людей было блондинами со светлой кожей. Если бы попросили провести аналогию, то на ум в первую очередь пришли бы шведы или поляки. Высокий, широкоплечий, средних лет, со спортивным телосложением, насколько позволял разглядеть строгий темно-синий камзол. Он явно кого-то дожидался.

– Добрый день, – замялась я с обращением. Назвать его мистером или сэром, а может, сеньором? На меня посмотрели, смерили холодным взором, будто сканируя с головы до ног. Взгляд серых глаз словно проникал в самые потаенные уголки сознания. От него внутри все сжималось, но чувство облегчения вернулось с прикосновением знакомой руки, ободряюще сжавшей ладонь. Рой! Высокий незнакомец так же холодно взглянул и на мужа. Но тот за свою карьеру собрал большую коллекцию самых разных взглядов, прикинул что-то, вышел вперёд, немного оттеснив меня за спину, и, широко улыбаясь, спросил:

– Любезнейший, не подскажете ли, куда обратиться только что прибывшим из другой страны?

Игра слов, где мастерски переплетались правда и отсутствие конкретики. Да, за это я и обожала своего мужчину. С другой стороны, вряд ли разумно открывать первому встречному свое неместное происхождение. В книгах фэнтези нередко начинались проблемы, стоило герою бросить неосторожное слово. Неизвестно, как тут встречают иноземцев. Решат, что мы представители «недружественного» соседа, и пиши пропало. Сложно сказать, что окажется лучше – земные киллеры или местные полицейские. Единственная надежда, что супругу блондину проще сойти за местного из глубинки, чем мне с огненно-рыжими кудрями. Мужчина же слегка наклонил голову набок, незаметно ухмыльнулся какой-то мысли, будто промелькнула догадка.

– А у вас отличная интуиция, леди. Сумели выбрать единственного правильного человека в этом городе, – и продолжил, уже обращаясь к Рою. – Ваша супруга, я ведь не ошибся в ее статусе? – Он вопросительно приподнял бровь и дождавшись утвердительного кивка от Роя продолжил (если не ошибаюсь в ее статусе) настоящее сокровище. – Видимо, прочитав на наших лицах замешательство, улыбнувшись, добавил, – вижу, господа, у вас много вопросов. Однако подобное лучше не обсуждать на улице. Приглашаю пройти со мной.

И тут осенила мысль: не было языкового барьера! Мы оба понимали местную речь, будто это язык, знакомый с детства. Живя на земле, я хоть и свободно говорила на английском, но он так и не стал родным. А тут оказались неизвестно где и без усилий общаемся с местными. Чудеса, да и только. Вот бы на земле можно было так же просто осваивать языки! Понадобился тебе, скажем, японский – раз, и ты свободно изъясняешься. Интересно, а в этом мире есть понятие иностранных языков?

Мы последовали за мужчиной в крытый экипаж. Оказывается, его тот и дожидался. Незнакомец (вот уж темная лошадка!) не удостоил чести представиться даже условно каким-нибудь «мистером Смитом». Возникло странное чувство, что он догадался о нашем происхождении, но, по крайней мере, обошелся любезно, ни кричал, ни угрожал карой небесной. Конечно, остается угроза, что нас запрут в темном подвале и начнут проводить опыты на пришельцах из чужого мира. Внутренний голос уже не просто говорил, а кричал, предупреждая о грозящих неприятностях, и будь я одна, никуда бы с мутным типом не поехала. Пытаясь отвлечься, приоткрыла плотную бархатную занавеску, кажется, бордового цвета, если вообще что-то можно различить в этом полумраке, но мою руку мягко убрали, а просвет шторки закрыли, бросив «Не стоит этого делать». По спине прошел холодок, зато супруг выглядел абсолютно спокойным. Наклонился, тихо шепнул, легко щекотнув губами ухо «Не волнуйся, малыш, все хорошо». Вот кто никогда не переживает! Его даже наемные убийцы со стволами наперевес не лишили спокойствия, что уж говорить про вежливого мужчину с закрытым экипажем. За три года наших отношений я привыкла и приняла любовь мужа брать все под контроль, а от милого прозвища «малыш» или «babe» до сих пор возникали бабочки в животе.

Не знаю, сколько ехали в полной тишине. Наконец, мужчина подал знак вознице, стукнув по стенке экипажа. Лошади, фыркнув, остановились. Мы втроем не спеша вошли в высокое трехэтажное здание с темно-серым мраморным фасадом. Долго петлять по коридорам не пришлось – практически сразу попали в небольшой зал, где работал секретарь, не отреагировавший даже на появление посетителей. Наш провожатый бесшумно открыл тяжелую деревянную дверь кабинета и вежливо пригласил войти. Рядом что-то щелкнуло и один за другим по периметру просторного помещения со стенами, обитыми синим шелком с деревянным молдингом, вспыхивали светильники, наполняя пространство прохладным голубоватым светом. Я оценила вкус владельца кабинета, присмотрелась к светильникам. Интересно, это местные технологии или магия? В помещении приятно пахло деревом, немного кожей и бумагой. «Благородные запахи», – мелькнула мысль.

Мужчина сел за стол, будто намекая, что здесь действуют его правила. Затем, взглянув на наши растерянные лица, указал на два стула для посетителей с подлокотниками.

– Позвольте представиться, Агюст ди Моррисон, глава императорской тайной канцелярии. А вы? – Мужчина в ожидании переводил взгляд с меня на мужа.

Что?! Скажите, что я не ослышалась. Мало того, что оказались неизвестно где, так еще и первый прохожий оказался… Как он себя назвал? Главой тайной канцелярии? Да уж, умею выбирать, у кого спросить дорогу, ничего не скажешь. Первая реакция – бежать и как можно дальше! Не важно куда, главное откуда. Встретить сотрудника секретной службы сомнительное удовольствие. С этими ребятами нужно дружить, а лучше вообще не иметь никаких общих дел. Память тут же заботливо подкинула самые неприятные воспоминания, связанные с оформлением грин-карты, очереди к офицерам и прочие «прелести» жизни в иммиграции. Но это все казалось цветочками по сравнению с тем, когда твоей скромной персоной интересуются «спецы» типа ФБР или ЦРУ.

– Рой и Алина Сандерсон, супруги, – представился за двоих муж, который, оказываясь в сложных ситуациях, брал инициативу на себя. У меня же от новости пропал голос. Я, нервно дернув за рукав мужа, прошептала: «С ума сошел?». Рой никак не отреагировал, лишь успокаивающе погладил по руке.

– Что ж, приятно познакомиться, господа, – мужчина сцепил пальцы рук в замок, на мгновение задумался и после короткой паузы продолжил. – Подозреваю, у вас есть предположения, где оказались. Почту за честь стать вашим первым проводником. Это Литрим, столица Килдерры, одной из крупных империй Космина. Космин – это название нашего мира. Иногда по необъяснимым причинам здесь открываются порталы из других миров. И крайне редко оттуда приходят гости. Мы предполагаем, что-то заставляет тонкие материи нашего мира образовывать односторонний портал, но какие силы при этом задействованы, до сих пор остаётся загадкой для исследователей. Мое ведомство расследует все случаи попадания иномирян. Для нашей безопасности и вашей, впрочем, тоже. Есть вопросы? Если таковых нет, то я хотел бы задать встречный. Расскажите во всех подробностях, что произошло непосредственно перед тем, как оказались здесь. Даже незначительная деталь может прояснить, почему вас забрал портал.

Его короткий рассказ не только ничего не объяснил, но и убил последнюю надежду на возвращение домой. Мы в другом мире. Пути назад нет. Это дверь в одну сторону. Конечно, теперь вероятность, что киллеры нас достанут, приближалась к нулю. И это заставило меня задуматься, а что, собственно, я теряю? Родители оборвали связи после того, как я вышла замуж за американца, обвинив в предательстве и чуть ли не в измене Родине. Друзья были, но не такие уж и близкие. Жалко лишь работу, что была для меня отдушиной. К тому же на прошлой неделе нашлась пара интересных проектов.

– А теперь позвольте кое-что проверить. Уверяю, это безопасно и совершенно безболезненно.

Я затеребила мужа, давая знаками понять, что лучше не засиживаться в этом «гостеприимном» доме. Пора уходить отсюда и поскорее. Когда тебе незнакомец говорит «безопасно и безболезненно», это чаще всего означает полностью противоположное. Вспомнить хотя бы Алису Кэрролла. К чему приводили приглашения съесть или выпить что-либо в чужом мире? Правильно, ни к чему хорошему. Ну же, Рой, хватит наживать приключения на свою пятую точку! Хотя, пожалуй, я слишком много прошу. Еще переехав из России в Штаты, поняла, что, по-видимому, только у русских отточен инстинкт самосохранения, и мы очень хорошо чувствуем тот момент, когда пахнет жареным. А вот Рой Сандерсон сидел спокойно, не чувствуя подвоха. Что хорошего ожидать в закрытом кабинете тайной канцелярии? С другой стороны, проведя столько лет у руля крупной корпорации, возможно, подвох муж и ожидал. Только у него уже был готов план и, скорее всего, не один, как выйти целым из очередной передряги.

Пока я думала, как уговорить непонятливого мужа уйти, не заметила, как Моррисон вышел и вернулся со странной сферой, по виду стеклянной, и протянул ее Рою. На нее следовало положить обе руки. «И сейчас я покажу ваше будущее», – в голове прозвучали слова голосом из фильма, заставив меня усмехнуться. Прозрачное пространство шара наполнилось искрами, которые то стремились к стенкам, где лежали руки, то возвращались в центр. Затем искры будто в танце закружились и исчезли. Вместо них в центре вспыхнул яркий огонь. Такой сильный, что Рой хотел отдернуть руки, но глава тайной службы не позволил. Зрелище по-настоящему завораживало. А начальник тайной канцелярии удивленно присвистнул.

– Вы владеете сильной магией стихии огня, уважаемый, к тому же дар развивался какое-то время, – и предвосхищая мое справедливое возмущение по поводу «Попали в другой мир и сразу открылся магический дар. Где тут получают волшебные палочки?», объяснил. – Не удивляйтесь. Слышал от коллег, что почти все оказавшиеся здесь из других миров не воспринимают магию всерьез. Но, предположу, что дар спит, дожидаясь благоприятных условий для проявления. Таким иномирянам приходится учиться управлять силой. Однако, в вашем случае, Рой, похоже, магия все-таки нашла необычный способ для выхода даже в «немагическом» мире. Может, поделитесь, нет ли у вас какого-то скрытого таланта или дара?

– Хм, вроде ничего особенного… Хотя коллеги называли меня счастливчиком. Я всегда быстро получал повышения на работе. Любой выгодный контракт, даже самый капризный и безнадежный, от которого отказывались более опытные коллеги, поручи его мне, заканчивался подписью о сотрудничестве. Когда я начал вести дела, бизнес пошел в гору. Лишь однажды моя уверенность в победе чуть не стоила жизни… и не только мне. Заключив последнюю сделку, несмотря на советы отступить и не связываться, я упрямо решил идти до конца и оказался помехой тем, кто не боятся грязных методов борьбы. Прости, Алина, это моя вина.

Сказать, что я в шоке, ничего не сказать. Даже не знаю, с чего начать. С того, что мой дорогой муж, человек, которому полностью доверяла, затеял авантюру, чуть не стоившую нам обоим жизни, ради какой-то сделки? Какую же прибыль он хотел получить, раз был готов заплатить спокойствием и безопасностью семьи? Не поэтому ли возникло это маниакальное желание обучать меня самообороне и стрельбе из лука? Или с того, что у Роя Сандерсона, обычного человека, пусть и талантливого бизнесмена, с которым прожила под одной крышей ни один год, все это время спал магический дар? В реальность вернул голос Агюста.

– Что ж, господин Сандерсон, вот и объяснение вашей огненной магии. Те, кто владеет этой стихией, прирожденные борцы, не важно, на каком поле ведется бой. В нашем мире маги огня часто идут в силовые подразделения. Что ж, пока таких подробностей мне вполне достаточно. А теперь хочу проверить еще кое-что дополнительно, – Агюст поднялся из-за стола, открыл сейф и достал женскую кружевную перчатку, произнося, – прошу, возьмите ее, прислушайтесь к ощущениям и скажите, есть ли где-то поблизости вещь, принадлежащая этой леди.

Рой задумчиво взял перчатку, покрутил в руке, даже вроде понюхал ее. Посидел молча с полуприкрытыми глазами. Затем открыл, отрицательно махнул головой и вернул назад Моррисону. Что тот ожидал обнаружить? Неожиданно появилось странное ощущение, необъяснимое, но навязчивое. Нет, это не голос в голове или открывшееся необычное зрение, просто чувство, что мне надо в сад. И все. О том, что это именно сад, я откуда-то знала, как и то, где он находится. Рациональная часть говорила, что желание возникло просто на фоне стресса и странностей, происходящих вокруг. Не хотелось выглядеть сумасшедшей, поэтому, сославшись на духоту в помещении, попросилась на свежий воздух. От сопровождающих отказалась, заверив, что за ворота выходить не буду. Откуда, скажите на милость, я так уверена, если минутой ранее хотела пойти в некий «сад»? Никакого сада, когда заезжали на территорию, видно не было. По наитию пошла вдоль здания куда-то в сторону пристроек на задний двор. Не успев понять как, оказалась среди старых деревьев, в том самом месте, которое пару минут назад было в подсознании. В опавшей сухой листве что-то заблестело. Набравшись смелости, опустила руку в сырую траву, откуда достала женский браслет. Серебряный, с темно-синими переливающимися камнями. Тонкая работа. Как он оказался на заднем дворе тайной службы? Что только что произошло? Тоже какая-то магия? Не случится ли так, что теперь среди ночи меня будут звать миллионы потерянных вещей? Надо разобраться. Зажав в руке украшение, решительно направилась за разъяснениями к Моррисону.

Глава 3 Дар эмпата

– Где моя жена? – в коридоре раздавалось рычание мужа. – Я сейчас по кирпичикам разнесу эту контору! «Только этого не хватало», – зажав покрепче серебряный браслет, поспешила к двери кабинета. Я знала, что бывает в редкие моменты, когда супруга смогли вывести из себя. Только с тайной службой неизвестного мира благоразумнее было бы сдерживать свой характер.

– Вот и наш эмпат вернулся, – послышался насмешливый голос Агюста. Слух выхватил непонятное слово. На земле эмпатия имеет очень широкое значение, которое, к тому же, меняется в зависимости от языка. – Я же говорил, Рой, ваша драгоценная супруга никуда не денется и вернется обратно, да еще с так вовремя раскрытым редким даром. Присаживайтесь, дорогая, – улыбаясь, указал на кресло. – Блестящая работа!

– Может, объясните толком, что все это значит? – с легким раздражением потребовала я, со звоном выкладывая злополучное украшение на деревянную часть стола. Глава секретной службы осторожно переложил находку на кожаную обивку, а дерево, которое, на мой взгляд, не пострадало от соприкосновения с мягким серебром, бережно протер сукном. – Почему эта дурацкая перчатка потянула меня, чтобы достать… какой-то браслет? Я к ней даже не прикасалась. Почему вы называете редкостью эмпатов? По-моему, в понимании чувств других нет ничего особенного. Или это тоже какая-то удивительная магия?

– О, эмпаты, особенно с врожденным даром, всегда такие импульсивные, – ничуть не обидевшись, терпеливо пояснил экспериментатор секретной службы, – технически это не магия, а очень редкий дар, позволяющий чувствовать ауру. Она создает для эмпата незримую связь с предметами, людьми или даже духами. Но способных заглянуть за границу материального мира в Космине остались единицы. Чаще всего вам нужно непосредственное соприкосновение, чтобы усилить чувство связи. Эмпаты в розыскных службах помогают выйти на пропавшего человека или вещь, ведь те нередко сохраняют ауру владельцев, дар помогает отследить перемещение. Вы же, Аэллина (резануло слух неправильное произношение имени с растягиванием гласных) лишь оказались рядом и услышали, что нужно найти связь, а дар все сделал сам. Даже в моем ведомстве нет подобного специалиста, куда, как наверняка догадываетесь, попадают только лучшие люди империи. Поэтому вы, уважаемая, большая редкость.

– То есть эмпатия – это что-то типа обостренной интуиции? Или магический нюх на вещи и людей?

– Гораздо больше, уважаемая, чем вы можете представить. Однако, сразу оговорюсь, дар только открылся, поэтому может давать сбой, – я непонимающе перевела взгляд с Моррисона на перчатку. Тот правильно сделав вывод, пояснил. – Эта перчатка – артефакт, созданный моими сотрудниками, чтобы определять наличие эмпатии и ее примерный уровень. Вам нужны знания, как управлять даром, но начальные результаты впечатляют. И, к слову, Вы так стремительно исчезли, что мы не успели закончить эксперимент.

Следом мне протянули сферу, которая до этого показала наличие магии у мужа. Странный шарик оказался в руках. Немного тёплый, наверное, не успел остыть после того, как его держал любимый. Волшебные искры погасли, сфера казалась обычной стекляшкой. Ничего не происходило. Не было дыма, всполохов пламени, шар оставался совершенно прозрачным. Странно, в этом мире открылся дар эмпата, а магия отсутствует. Стало даже немного обидно. Я-то знаю о магии хотя бы по художественной литературе. Но в момент, когда уже хотела вернуть сферу, та странно загудела и стала медленно наполняться искрами, которые сначала вяло, а затем быстрее, начали двигаться от центра к стенкам. Разглядывая, показалось, что их больше, чем было у Роя. Искры устремились в центре, закружившись подобно маленькому светящемуся торнадо. Разом вспыхнули и исчезли. На их месте показался воздушный вихрь, окрашенный в фиолетовый цвет. Тот вспыхнул и вдруг погас. С невысказанным вопросом в глазах «Что это было?» я повернулась к единственному, кто знал ответ и, похоже, решал судьбу новых жителей Космина, если не ошибаюсь с названием.

– Интересно, – только и смог произнести Агюст, – первый раз в моей практике из другого мира попадают два сильных мага, один из которых с даром эмпата. Дорогая, вы являетесь носителем магии стихии воздуха, или, как мы называем ее чаще, магией иллюзий, сила которой не уступает магии вашего драгоценного супруга, – на этих словах муж как-то снисходительно хмыкнул. Моррисон взглянул на него исподлобья , но продолжил прежним тоном, – но в отличие от его магического дара, ваш временно заблокирован. Мы называем это явление «спящий дар». Увы никто не может сказать, когда он раскроется, но большой потенциал очевиден. В нашем мире большинство открывает с возрастом четыре вида магии. Какое-то время назад существовало пять, но одна стихия практически полностью исчезла, а последняя была истреблена вместе с ее обладателями. Три магии – три стихии, огонь, который по традиции является основной боевой силой; воздух, создающий разнообразные иллюзии, и исцеляющая магия земли, создающая связь мага с природой, и помогающая стать целителями. Исчезнувшие стихии – вода и тьма.

Что ж, – господин Моррисон поднялся со своего места. – На основании увиденного и учитывая ваши особые обстоятельства, хочу сделать предложение. Обычно, такое возможно только после тщательной и доскональной проверки личности кандидата, но сильная магия и редкий дар – это дополнительный плюс в рекомендацию, мой статус поможет упростить бумажный процесс. Предлагаю вам должности в императорской тайной канцелярии с прохождением обучения и полным материальным обеспечением, – произнес глава тайной канцелярии, протягивая руку.

– Неужели так просто набираете сотрудников? – с сомнением в голосе спросил Рой. Он был прав, странно это.

– Конечно, ваши кандидатуры я буду обсуждать с членами Совета, – пояснил шеф, – но там мой голос решающий в принятии окончательного вердикта об утверждении. Также вам необходимо в кратчайшее время пройти курс по управлению магическими способностями и обретению баланса со своей стихией. Особенно вам, Рой, учитывая стихию. Увы, Академия, или как ее называют ВВМА, не принимает иномирян даже по личной рекомендации.

– У меня такое чувство, что дело совсем не в требованиях академии к поступающим, – произнесла, уловив странные волны, исходящие от Агюста.

– С вами, Аэлинна, надо держать ухо востро, – усмехнулся шеф. – Если мне хватило меньше минуты понять, что передо мной иномиряне, думаете, другие не догадаются? Заметив испуг в моих глазах, задержал взгляд и поспешил успокоить, – нет, у нас нет охотников за выходцами из других миров, специальных тюрем или… инквизиции? Хм, странное слово, но такого точно нет. Лишняя огласка ни к чему. Сомневаюсь, что вам придутся по душе разговоры за спиной. Ну как, согласны?

Конечно, мы согласились. Кто бы отказался? Неожиданно обнаруживаешь особые способности и не имеешь ни малейшего представления ни как ими пользоваться, ни то, как с ними жить дальше. Тут же тебе предлагают учебу, совмещенную с работой, не где-то, а в элитном императорском подразделении. Не нужно ломать голову, как достать средства к существованию. Нам назначили пособие: по сто ильзуров в месяц для начала и бесплатное проживание. Хорошо это или плохо, сложно сказать. Плюс, здесь точно ответят на вопросы, включая элементарные бытовые. Пока предлагают, надо брать, а потом разбираться, что к чему. Этот урок школы жизни был усвоен давно и никогда до этого не подводил. Мы поднялись с кресел и пожали друг другу руки в знак согласия.

– Прекрасно, – довольно улыбаясь, произнес господин Моррисон. – Осталась небольшая формальность. Нужно записать ваш возраст и дату рождения для досье. Напомню, ваше происхождение вносить в официальные документы не будем. Давайте, этот секрет не покинет стен моего кабинета? Не беспокойтесь, позже обсудим, что будете отвечать на вопрос, кто вы и откуда. Хорошо, что ваши имена вполне сойдут за местные. Разве что, имя… Аэллина. Но это может подождать. А пока дата рождения…

– 12 июня… – начала было я, но меня прервали.

– Не торопитесь, дорогая моя, – произнес наш, теперь уже почти, начальник, доставая очередную коробочку, верхняя сторона которой напоминала гладкую панель.

«Местный сканер отпечатков пальцев», – нервно хихикнула я, положив левую ладонь на панель, которая отозвалась прохладой камня. По черной поверхности прошел фиолетовый луч, обрисовывая силуэт моей ладони. Когда контур замкнулся, руку попросили убрать. Мерцающий огонек, будто и в самом деле считывая, сделал по контуру еще три круга, силуэт ладони сместился влево, на нем обозначились четыре линии с отпечатка. Рядом высветилась информация:

Эллина Сандерсон. 12 июня 4875 г. р. от эры Расселения. Возраст: 18 полных лет. Пол – женский. Стихия магии – воздух. Статус силы – спящий дар. Эмпат.

– Тут ошибка! – указала пальцем в строчку с возрастом. – Мне двадцать четыре года, а не восемнадцать, как показывает ваша машинка. Замените ее, у нее батарейка села, или на чем у вас тут работают приборы. Простите, я когда волнуюсь, говорю глупости.

– Дело не только в волнении, – участливо произнес Моррисон. – У вас сегодня открылась эмпатия. И пока дар будет подстраиваться, у человека нередко меняется настроение.

Моррисон, игнорируя мой недовольный тон, забрал прибор, скрупулезно вытер серой суконной тряпочкой, куда-то нажал, перезапуская, и положил свою левую ладонь на панель. Дождался, пока на этот раз синий огонек закончит считывать информацию и развернул изображением ко мне, спокойно произнося:

– Что ж, давайте проверим точность работы прибора. Агюст ди Моррисон. 30 декабря 4794 года рождения от эры Расселения. Возраст восемьдесят полных лет, – у меня округлились глаза. Мужчине напротив внешне можно было дать пятьдесят с большой натяжкой. Глава службы поймал мой недоуменный взгляд и рассмеялся. – Пол мужской, надеюсь, хоть это заметно? Стихия магии – вода. Вы помните свет ламп? Оглянитесь. Это цвет моей стихии. Статус силы – седьмой уровень. Что скажете? Сломан или все-таки исправно работает?

Я, пожав плечами, предпочла промолчать. Шутки переноса. Взяла и помолодела на шесть лет, не приложив ни малейших усилий. Вот почему Рой отстранился, будто не узнал. О таком любая женщина может только мечтать. Мужу стало двадцать четыре года, хотя тому на данный момент было двадцать семь. Почему перенос отбросил у меня в два раза больше лет, вразумительного ответа не последовало, полагаю, сам Моррисон в первый раз столкнулся с подобным. Шеф, получив устное согласие, заставил расписаться в каких-то ведомостях, после чего нас, наконец, отпустил. Я слышала, как Моррисон кому-то отдает приказ подготовить дом к заезду.

В том же закрытом экипаже нас повезли к небольшому особняку, окружённому немного заросшим садом. Уточнять, кому до нас принадлежало здание, не решились. Надеюсь, тут не встретится рассерженный призрак бывшего хозяина. Если в этом мире есть магия, то, кто знает, вдруг привидения тоже существуют. Зеленоватое солнце клонилось к закату, распространяющее радужные отблески от алого до зеленого, сердце билось от предвкушения начала нового дня и новой жизни. Дом, по-видимому, оставался нежилым последние несколько лет, но его подготовили к нашему заезду, мебель расчехлили, повсюду царила идеальная чистота, а посреди гостиной на столике красовалась ваза с восхитительными алыми розами.

На первом этаже располагалась просторная гостиная, столовая и кухня, пара кладовых и еще какие-то служебные помещения, где хранился инвентарь. На втором этаже обнаружились уютная главная спальня, пара гостевых комнат, рабочий кабинет и даже библиотека со стеллажами книг. Пол в широком длинном коридоре, к которому полукругом с двух сторон подводила мраморная лестница с резными перилами, был покрыт ковром с коротким ворсом, в котором полностью тонули звуки шагов. Спальня не совсем в моем вкусе, чересчур темная, с массивной мебелью. Посреди располагалась роскошная кровать с тонким почти невесомым балдахином и ворохом больших и маленьких подушек. Рой заглянул в ванную, послышалось, как полилась вода.

– Не знаю, какие у тебя планы на вечер, но сегодня ночью я точно не дам тебе соскучиться, – игриво подхватил меня на руки муж, а я обхватила его бедра ногами, немного прогнувшись в спине. Он усадил меня на край высокой кровати, а я продолжала удерживать его колени ногами. – Кстати, там есть ванна. Достаточно современно, не наше историческое средневековье, местные провели водопровод. Не хочешь опробовать? Вода горячая, греть отдельно не надо. То, что надо после нашего полного сюрпризов дня.

– Обязательно, но только с тобой. А сейчас иди сюда, – спустилась на пол и запустила пальцы в его светлые волосы, прижимаясь губами, желая получить поцелуй, он же положил руку на затылок, углубляя его. Сердце учащенно забилось. Мои пальцы уже расстегивали пуговицы на его груди. Рубашка полетела на пол, туда же отправилось следом платье. Хотелось снять накопившийся стресс. Видимо, не только мне, потому что Рой вел себя будто вернулся в первый год нашей совместной жизни. Я уже забыла, каким он бывает. Вспомнив про ванную, разорвала поцелуй и зашла туда разгоряченная с раскрасневшимися губами. Вода, что лилась из крана, уже была теплой. Над ванной был установлен бронзовый высокий душ. На столике с белой мраморной столешницей лежало мыло, пахнущее настоящей лавандой, бутылочки с ароматными маслами и пузырьки с цветочной водой. Полотенца были плотные, льняные, с вышивкой в тон. Под струями лишь еще больше захотелось продолжения недавнего. Нанеся продукты местной косметологии, благоухая как цветник, вернулась в спальню и залезла под одеяло. Рой отправился следом, но очень быстро вернулся и присоединился, касаясь меня руками. Первая ночь в Литриме пролетела незаметно.

***

В тот же день почти на границе Килдерры с безжизненной каменной долиной, в которой ничего не росло из-за едких солей и ядовитых газов, порой вырывающихся из недр земли, жрецы и магистры собрались в единственном сохранившемся храме Хадиуса. Это место столько лет надежно скрывали северные горы, что попасть сюда могли только знающие лабиринт пещер. Острые шпили впивались в самое небо, а камни скал будто обнимали храм, защищая от внешнего мира. Маленькие глазницы окон башни-пристройки выходили на острый пик. Полумрак центрального зала разгоняли яркие факелы, но магию не применяли. В центре на полу выделялась черная каменная плита, где ожидал пробуждения опальный бог.

Тринадцать магистров в темных шелковых мантиях с капюшонами заняли свои места в то время, как старший в черной мантии оставался в центре. Низко опущенные капюшоны не позволяли разглядеть лиц, но по качеству материала одеяний можно было догадаться, что собрались представители разных сословий. Их объединяла общая цель. Чуть поодаль стояли, внимая каждому слову, сотни приверженцев, испытывая благоговейный трепет. Кто-то из них уже дал особый обет верности, посвящая жизнь воле Совета магистров. Кто-то же до сих пор с толикой сомнения наблюдал за происходящим действом.

«Сегодня настал тот день, которого мы и наши братья ждали несколько столетий. Мы готовились к этому часу не покладая рук. Скоро мы станем свидетелями того, как Властелин освободится и пробудится. Сюр со своими жрецами не сможет в этот раз помешать восхождению к славе Великому Хадиусу. Тьма покроет землю и поднимет нас с колен. Это последние дни Сюра и его ставленников на престоле! Мы должны сделать все возможное, чтобы наш Властелин вернулся в этот мир! В Килдерре и за ее пределами не осталось ни одного человека, который мог бы стать носителем света, что лишил нашего великого бога силы и могущества несколько столетий назад. В этот раз победа за нами и пусть благословит наш путь Великий Темный!» С этими словами Верховный магистр поднял над головой раскрытую книгу. На странице полуразмытыми от времени и сырости чернилами изображалась схема, которую понимал только совет. Всех присутствующих воодушевило услышанное. Толпа начала громко выкрикивать имя бога. Старший магистр рукой подал знак замолчать и провозгласил: «Услышь нас, Великий Хадиус! Дай своим слугам знак!»

Все присутствующие стихли, глядя по сторонам и в большое витражное окно, выходящее на Литрим. Ничего не происходило, как вдруг кто-то в толпе крикнул: «Смотрите!» и указал вперед. Над столицей вспыхнуло яркое зарево, на миг затмив светило на небосводе и также внезапно исчезнув с него. «Это знак! Хадиус ответил нам, братья. Время пришло! Общими усилиями мы докажем, что Великий Темный не ошибся с выбором своих детей».

Глава 4 Александр. Роковое решение

В тот же день.

Поместье Вартонвуд

Теплым осенним утром я возвращался домой в родное поместье из западного Верна. Целый день в седле и короткая остановка на четыре часа сна давали о себе знать. Но отдых с дороги, увы, непозволительная роскошь. Прислуга распахнула кованые тяжелые ворота, пропуская вороного Инферно на широкую дорожку, где могли разъехаться два экипажа, ведущую к высокой мраморной лестнице со статуями грациозных львов. Вартонвуд ставший домом для четырех поколений Найманов, теперь опустел. Управляющий уже стоял у парадного входа готовый распахнуть двери. Инферно неспешной рысью подвел к лестнице, я спрыгнул с седла и передал поводья Джиму, младшему конюху. Парень, младше всего на пару лет, отвесил поклон и, перехватив поводья, ласково похлопывая разгоряченного жеребца по крупу, повел того в стойло.

Я входил в дом, раздавая по ходу указания. Завтрак подождет, быстрая ванна с пути, домашний костюм и чай в кабинет. Дела, дела, которым, казалось нет конца. Горячая ванна расслабила затекшие от долгой поездки мышцы, придала сил вернуться к работе. Быстрым шагом прошел по мраморному полу длинного коридора в кабинет, который совсем недавно занимал отец, герцог Шон ди Найман, мой идеал и пример для подражания. Знакомые стены с шелковыми обоями изумрудного оттенка, столетия считающимся цветом нашего рода, удобная мебель из мореного дуба, на полу – мягкий ковер из шкуры гровенской медведицы. Помню, эта охота чуть не закончилась гибелью для отца и его товарищей. Только чудо спасло его от смерти. Чудо по имени Оливия Тиретто, впоследствии ставшая его женой и моей матерью, чей образ почти стерся из памяти, оставив лишь смутные воспоминания.

Над рабочим столом висел портрет. Отец… Как мне тебя не хватает. Не так должно было все случиться. Представлял, как в будущем вместе изучаем документацию, как, слушая его голос, делаю пометки в записной книжке, описывая методы работы. В марте этого года мне из поместья пришло письмо. Удивило, что конверт и бумага были с вензелем нашего рода, но привычной отцовской печати почему-то на сургуче не обнаружилось. Новость, которую сообщил управляющий, оказалась сильным ударом. Казалось, мир рухнул, опустившись тяжестью на мои плечи. Поверенный Пьер сообщил о скоропостижной смерти отца. Шел предпоследний курс академии, ректор отказал предоставить увольнительную. Я просил дать всего два месяца, чтобы с почестями проводить самого родного человека в мир духов и выполнить его просьбу. Мне же давали лишь шесть дней, которых с натяжкой хватило бы лишь на дорогу туда и обратно. Помню, как сидел с открытым письмом, уставившись невидящим взглядом в одну точку. Из родни оставалась только тетка и двое кузенов. В нашем роду мужчины часто открывали огненную магию, и почти все входили в состав армии Дайрикса против мятежника Фада. После той войны из мужчин Найманов остался только дед, у которого был один сын и две дочери. Вторая тетка возвращалась из Фортезы летом на пару месяцев. Так я стал герцогом и лишился второго родителя в двадцать четыре года. Мама умерла, когда мне было шесть. Тяжесть утраты усиливалась тем, что на похоронах не смог присутствовать из-за учебы.

В академии мне прочили перспективу возглавить список лучших выпускников, что открывало особые возможности службы при дворе Его императорского Величества. Предвкушал, как преподнесу новость отцу, дав повод гордиться сыном. Впрочем, папа и без того любил и гордился мной, не стесняясь говорить об этом вслух. Редкость в нашем обществе, где проявление нежных чувств мужчиной считалось признаком слабости. Кого угодно, но Шона ди Наймана никто не отважился бы назвать слабым. Он имел репутацию волевого, знающего цену своим словам, человека. Отца уважали не только друзья, но даже недоброжелатели признавали его авторитет. Финансовая империя, построенная дедом и приумноженная отцом, приносила в казну страны немалый доход, с легкой руки монарха, возглавила список самых успешных компаний. Во-первых, 130 тысяч акров земель с активом почти двести тысяч ильзуров. Во-вторых, наш торговый флот, которому не было равных даже за пределами Килдерры. К нам выстраивалась очередь сделать резервирование судов за год вперед, позволить услуги флотилии Найманов могли только обеспеченные владельцы, чаще носящие высокий титул. Помимо этого на территории герцогства располагалось крупное солевое месторождение и собственный завод, поставляющий продукт как на внутренний рынок, так и за границу; несколько заводов, на которых изготавливались детали, включая двигатели современных тепловых кораблей, а также собственная судостроительная верфь. Под нашим патронажом даже открылась мореходная школа, где готовили членов экипажа разнообразных специальностей.

Меня с детства обучали главному правилу нашего рода: настоящее благородство в умении всегда держать слово, как бы тяжело ни было. Помню случай, когда было лет десять в подарок на день рождения получил пони. Сейчас стыдно за свое поведение, но урок, что преподал тогда отец, запомнился на всю жизнь. Как я радовался новому дымчатому другу с белой звездочкой на лбу под длинной челкой, которого назвал Финн. Я попросил разрешения отправиться верхом поиграть с местными мальчишками из близлежащей деревни. Отец взял вместе с собой, куда направлялся по делам. Мы затеяли спор, при котором, в случае, если проиграю, то дам покататься на пони до вечера. Помню, как обиженно смотрел на радующегося победе Джона, который тут же протянул Финну морковку и потянулся к уздечке. Возмутила мысль, что деревенские будут трогать мою лошадь грязными руками и повернулся, чтобы залезть в седло и уехать подальше. Джон заканючил:

– Сандер, так не честно, ты же обещал!

– Я обещал, я и передумал, – гордо подбоченясь произнес в ответ. – Мое слово, хочу даю, хочу беру обратно. Я – герцог, а ты простолюдин. Помни свое место!

В этот момент проезжал отец. Услышав спор, быстро подошел и присел на корточки перед Джоном, бросив на меня строгий взгляд.

– Как тебя зовут? – Тот представился. – Джон, что тебе пообещал мой сын? – Хотелось вставить хоть слово, но отец отвернулся, выставил руку в жесте, показывая, что предпочитает выслушать деревенщину, а не собственного сына. Я недовольно шмыгнул носом, мол, подумаешь.

– Он обещал, что даст прокатиться на Финне, если проиграет в споре, Ваша светлость, – произнес мальчишка и шаркнул ножкой. Актер!

Я не поверил собственным глазам, что затем сделал родной отец! Подойдя к пони, погладив того по холке, забрал поводья из руки и передал… Джону, добавив: «Джонни, этот пони теперь принадлежит вам с ребятами. Катайтесь на здоровье. Если мой сын не научился держать свое слово, то иметь собственную лошадь ему еще рано». Дома ожидала суровая воспитательная беседа о том, что настоящее благородство заключается не в титуле или состоянии, а в том, умеешь ли выполнять данные обещания. «Запомни, Александр», – слова отца до сих пор звучат в памяти. – «Не клянись, если не уверен. Но если что-то слетело с губ или ты под чем-то подписался, будь добр исполнить, чего бы это не стоило. Это главное правило Найманов».

Так я пообещал принять дела отца сразу, как только он решит уйти на покой, не догадываясь, что выполнение повлечет за собой почти семь месяцев без сна. Сначала пришлось закончить почти полтора года академии за четыре месяца, днем сдавая теорию и практику, ночью готовясь к очередным экзаменам. Единственный неуд означал отчисление, права на пересдачу не было. Сразу же после получения диплома началось срочное погружение в работу отца. Мне неоднократно напоминали, что пуская дела на самотек, загубим репутацию фамилии, подставив под угрозу доходы сотен работников, которые должны кормить семьи. Поэтому с рассветом вместе с управляющим вникал в документацию и принцип работы всех отраслей бизнеса, встречался с арендаторами земель, составлял сметы, проверял отчисления, продолжать список можно до бесконечности. Допоздна, когда даже прислуга отправлялась спать, сидел в кабинете и под светом лампы разбирал накопившуюся почту, требующую личной подписи. Сегодня утром, к примеру, вернулся с завода, расположенного в Верне, куда ездил проверить готовность новых двигателей для судов флотилии. Мы с Пьером искали способы ускорить доставки. Длинная очередь давних бизнес-партнеров, которые не только платили за перевозку, но и отчисляли процент с продаж, недовольно намекая на непозволительно долгий простой. Передо мной лежала объемная стопа очередной почты, ответ на которую ждали уже сегодня.

Взлохматив волосы, ножом для бумаги вскрыл первый конверт, в котором была смета собранного налога с деревень. Следующее – письмо от партнеров, держащих шелковую мануфактуру, с вопросом, стоит ли в запаздывающий шелк из Мэйдина заменить на похожий из Паринды. Отчет из корабельной верфи. Просьба о возможной отсрочке выплаты… еще одно, и еще… Стопка постепенно таяла, а в глазах плясали строчки с очередной проблемой, требующей моего незамедлительного решения. Взял следующее и недовольно нахмурился. Надо спросить, почему такие письма попали в категорию «срочно».

На сургуче, запечатывавшим письмо, стояла печать. В конверте обнаружилось приглашение.

«Ее сиятельство, графиня Элиза гер Кросби с великой радостью приглашает вас посетить наше поместье на следующей неделе. Вы окажете нам великую честь, если примете приглашение стать почетным гостем на приеме, который станет дебютом моей младшей дочери Хизер.

Просим дать ответ лично не позднее 15 сентября.

С уважением. Леди Элиза Анетт гер Кросби».

Пока составлял пространное письмо, сообщая, что, скорее всего, не смогу лично засвидетельствовать дебют тринадцатилетней Хизер, но обязательно поздравлю юную леди лично при первой же встрече, устало откинулся на спинку кресла, оставив ручку в малахитовом корпусе на подставке, чтобы чернила не попали на сукно стола. В дверь постучал Пьер, вслед за которым вошла горничная с подносом. Девушка, сделав книксен, поставила на маленький круглый столик поднос и сняла крышку. Я вопросительно кивнул в сторону еды. Разве давались распоряжения, чтобы… достал из кармана жилета золотые часы и обнаружил, стрелки показывали полтретьего.

– Милорд, я настаиваю, чтобы Вы хоть что-то поели, – с укором посмотрел управляющий, я вздохнул, признавая его правоту. Пересел за стол и, расправив салфетку на коленях, принялся за наваристый суп.

– Ладно, уговорил. Я и в самом деле потерял счет времени. Кстати, – промокнув губы салфеткой повернулся к мужчине, по-прежнему стоящему рядом, – присядь. Впредь прошу письма о приемах не смешивать с деловой почтой. У нас и без того дел невпроворот.

– Я напомню секретарю, – согласно кивнул Пьер. – Извините, это мое упущение. Обычно к вам подобное не пропускаю.

Съев немного сыра с зеленью и запив чаем, в котором чувствовалась кислинка ягод и каких-то трав, поблагодарил заботливого управляющего и вернулся к работе. Разобрать бы накопившуюся почту до ужина! Пьер стал родным человеком, кто проявлял заботу не просто о хозяине, а как о близком. Помогал вникнуть в суть дел, давал советы, делясь подробностями о том или ином человеке. Он знал все до мелочей. Видно, что отец при жизни полностью доверял Пьеру Гранну.

Не успев ответить и на пару писем, услышал стук в дверь. Точно не из-за ужина.

– Ваша светлость, – очень официально обратился Пьер, – Вас в гостиной ожидает посетитель. Граф Лерьер.

– Проводи его сюда, – ответил и наклонился к письму, ожидающему моего ответа.

– Хочу вас предупредить, милорд, – мужчина подошел к столу и наклонился. – Будьте осторожны. Граф хоть и давний партнер вашего отца, но покойный герцог, даже будучи знакомым с Лерьером еще в юности, а затем долгие годы ведя совместные дела, никогда не подпускал того слишком близко, всегда держал на расстоянии. Если Его сиятельство пришел с предложением, не принимайте решение сразу, посоветуйтесь сначала. Или, еще лучше перенесите встречу, хотя бы на день, после хорошего отдыха.

Я недовольно вскинул бровь, указывая, что, даже учитывая, что он – моя правая рука, все же несколько забывается, указывая, как мне вести дела. Тот вздохнул и вышел пригласить странного графа. Лерьер… Это имя было мне знакомо. Кажется, у него есть дочь Марисса, отец когда-то спрашивал о моем отношении к девушке. То есть был не против войти в родство с этой фамилией? Может, Пьер просто перестраховывается? В момент, когда появился мужчина с прищуренными хитрыми глазками и щелкнул толстыми короткими пальцами, подзывая мою горничную, указав в сторону тяжелого кресла, чтобы девушка передвинула его из читального уголка в центр комнаты, мысленно поблагодарил управляющего за своевременный совет. Мерзкий тип, не успел войти, уже командует в чужом доме. От такой дерзости я поднялся с места и, сложив руки на груди, мягко отправил переминающуюся с ноги на ногу Дэйзи, сказав, что ее помощь не понадобится. Девушка облегченно вздохнув, сделала книксен и упорхнула. Граф же исподлобья взглянул на меня снизу вверх, разница в росте между нами была существенная, и проворчал, что молодежь сначала сама разбалует прислугу, а потом ломает голову, как навести порядок в собственном доме. «В своем доме и наводи порядки, а здесь я сам разберусь», – подумал, дернув уголком рта. Но чтобы проявить гостеприимство к партнеру отца, по возрасту они были примерно одногодки, сам выдвинул кресло и поставил на ковер, предложив присесть. Даже мне пришлось поднапрячься, чтобы переместить массивную мебель, что уж говорить про хрупкую Дэйзи, которой недавно исполнилось шестнадцать.

– Приветствую вас в нашем доме, – протянул руку для рукопожатия, тот пожал, почему-то обхватив запястье перед тем, как отпустить и опуститься в кресло.

– Наконец-то вижу самого Александра ди Наймана лично, – слащаво протянул гость, закидывая ногу на ногу и складывая пальцы домиком. – Слава о вас разошлась по всей империи. В Бриспорте уже который месяц наперебой хвалят юного герцога, что за несколько месяцев вернул работу семидесяти процентам отцовского бизнеса. Вы отличаетесь недюжинным рвением, лорд Найман, и хваткой.

Далее граф еще минут пять не скупился на похвалу моим успехам. Он на удивление был хорошо осведомлен о подробностях заключенных сделок и договоренностях. Неужели они с отцом были настолько близки? Почему же тогда Пьер упомянул, что Лерьера держали на расстоянии?

– Благодарю, – ответил, сдерживаясь, чтобы не скривиться от неприкрытой лести. – Вы по делу, граф, или проделали столь долгий путь, чтобы рассыпаться в комплиментах? Если ради последнего, то достаточно было бы письма.

– Молодой человек, я не в том возрасте, чтобы праздно путешествовать, – деловым тоном ответили на выпад. – Вы, наверняка в курсе, что прежде мы с вашим отцом долго работали вместе, и в успехе Найманов есть и моя заслуга, – я кивнул, соглашаясь. – Первоначально планировал решать возникшую неприятность с вашим батюшкой. Но, увы, сначала меня долго не было в Килдерре, потом дошла новость о скоропостижной смерти старого друга. К слову, примите мои искренние соболезнования, – за которые поблагодарил и с большим вниманием продолжил слушать. – С прискорбием вынужден сообщить, что мне придется потребовать компенсацию, оговоренную в этом документе.

С этими словами мне протянули старый пожелтевший документ с подписями и печатями рода Найманов и Лерьеров. Проверив магически подлинность рукописи, углубился в чтение. Договор на взаимное сотрудничество, подробно прописаны список услуг и сроки выполнения. Странно, в сейфе с документами не помню подобной копии у отца. Я провел рукой, активировав легкое магическое пламя, чтобы проверить подлинность печати. Конечно, лучше прибегнуть к услугам эмпата, но где сейчас его искать? Печать должна хранить искру магии того, кто ее ставил. Появилось пламя, стихия мужчин нашего рода. Вскользь бросив взгляд на откинувшегося на спинку кресла графа, заметил, как тот обезоруживающе улыбнулся.

Я продолжил чтение и нахмурился. В пункте про нанесение ущерба одной из сторон указывалось, что пострадавшая в полном праве может потребовать любую компенсацию в рамках законов и традиций Великой империи Килдерры. Теперь ясна причина личного визита. Будем оговаривать сумму неустойки. Но должен же он войти в положение. Согласен, из-за неожиданной смерти и потерянного времени, пока мы с управляющим пытались совершить невозможное и обеспечить бесперебойность срочных поставок, пришлось приостановить экспорт из дальних стран. Лерьер следом протянул другой документ о срыве трех крупных поставок, ущерб от которых при сегодняшнем положении дел возможно со временем компенсировать, о чем и сообщил недовольному партнеру. Но граф, гневно вскочив, даже слишком шустро для его тяжелой комплекции, крайне невежливо ткнул в меня пальцем и объявил: «Я требую айману!».

– Граф, при всем уважении, это безумие! – не выдержав, вскочил с места. – Айману и в нашем цивилизованном мире?! Да, здесь стоит подпись отца. Согласен, ущерб нанесен существенный, но я могу выплатить неустойку с процентами. Просто озвучьте сумму.

Даже для меня, кто всегда держит слово и выполняет любые обязательства, это все равно, что лично подписать себе приговор. Айману, оставшийся разве что на страницах редких исторических хроник, представлял собой древний способ компенсации пострадавшему. Крайняя мера, которая была хуже долговой тюрьмы, потому что тот, от кого требовали айману, фактически становился рабом с полным блокированием магии на четыре года. Ее нейтрализовал редкий артефакт с одноименным названием, который надевался как широкий браслет, не только лишавший тебя магических способностей, но и, насколько мне известно, элементарной возможности рассказать о себе, даже назвать имя. Браслет айману мог снять только тот, кто становился хозяином и то не раньше истечения срока. Эту меру могли объявить любому, независимо от сословия, но обычно применяли к тем, кто нанес непоправимый ущерб, например смерть близкого или, когда вся семья оказывалась без средств к существованию. В истории Килдерры было всего два зарегистрированных случая применения айману, оба были за столетия до нас. В современном обществе споры решались через суд или поиск компромисса.

– Если для вас возмещение ущерба является делом принципа, – напряженно прокручивал в голове варианты, хватаясь за любую возможность найти компромисс, – подавайте на судоходную компанию и меня, как ее владельца, в суд. Если судья решит пустить с молотка все имеющиеся на данный момент активы, а мне назначат срок тюрьмы, так тому и быть. Думаю, вырученных денег с лихвой хватит, чтобы погасить задолженность, раз уж Вы не желаете ждать год, максимум два.

Лерьер гневно поднялся с кресла, подошел ко мне, грубо ткнув пальцем с крупной золотой печаткой в грудь, и процедил сквозь зубы:

– Ты не можешь носить фамилию отца, если ставишь под сомнение его ценности и его обещания! В договоре четко указано, что мера компенсации должна быть в рамках закона и традиций, а айману – это древняя традиция нашего народа! Если бы твой отец был жив, я потребовал бы ритуал с него. И, уверен, старина Шон, в отличии от тебя, юнец, без колебаний бы исполнил обязательства перед старым деловым партнером. Никогда бы не подумал, что сын, которым отец всегда гордился, с такой легкостью наплюет на принципы, по которым его, я уверен, растили с детства.

Знал сволочь на что давить, на ценности рода и репутацию. Я обернулся на висящий над головой портрет. Казалось, отец смотрит тем же укоризненным взглядом, как тогда в детстве, когда искал отговорки, почему не сдержал данные обещания. «Истинного аристократа, Александр, отличает умение оставаться верным своему слову, как бы сложно ни было». Наш род благодаря этой черте построил репутацию. Если кто-то узнает, что я открыто отказался выполнить обязательства, последуют разрывы контрактов. Скрепя сердце, процедил согласие на этот позор, попросив отсрочку на неделю, чтобы дать распоряжения. Впереди ждали четыре года, и я уже тогда предполагал, что они будут самыми сложными в моей жизни. Из раздумий вырвал слащавый голос:

– С вами приятно иметь дело, лорд ди Найман. Я знал, что мы договоримся. Жду вас в имении Дориваль в следующий четверг. До скорой встречи.

Лерьер поднялся, не дожидаясь моих слов прощания, хоть я и не собирался говорить что-либо, с гордо поднятой головой направился к двери. «Вали к темному Хадиусу», – выругался вслед. В ответ лишь услышал короткий смешок.

Глава 5 Лина. Новая жизнь

«Отличное начало дня», – с улыбкой думала я, разглядывая пейзажи города, проносившиеся за окном экипажа. Утро стелилось осенней дымкой, экипаж ровно шел по мостовой, фонарщики гасили масляные фонари, молочницы гремели тележками, развозя свежие продукты. За застекленными окнами домов горничные раздвигали плотные шторы, пуская в дома утренний свет. Люди спешили на службу, кто пешком, кто-то верхом, либо, подобно нам, в экипаже. Мальчишки в легких суконных курточках звонкими голосами предлагали утренние газеты, порой выбегая на проезжую часть, несмотря на ругань извозчиков. Нам тоже предложили выпуск «Вести Литрима» за десять раксов. Сколько раксов содержится в одном ильзуре, пока оставалось неизвестно. Мы не получили вчера ни монеты даже на мелкие расходы. Держась за руки по старой привычке, мы ехали в заботливо выделенном господином ди Моррисоном транспорте, чтобы приступить к первому дню учебы. «Надо бы что-то придумать с личным средством передвижения», – пришла неожиданная мысль, с легкой грустью вспомнив свой родстер премиум-класса с движком в пятьсот семьдесят пять лошадиных сил. – «Нельзя же вечно злоупотреблять гостеприимством начальства». С одной стороны, удобно, когда тебя утром забирают с комфортом, затем вечером привозят домой, с другой создавалось ощущение, что твое перемещение, как и впрочем, жизнь под контролем. Хотелось свободы и самостоятельности. Я взглянула на мужа, тот тоже о чем-то думал, но заметив, что повернулась к нему, заверил улыбнувшись:

– Не переживай, малыш, все будет хорошо. Нет такой проблемы, с которой я бы не справился.

Я в принципе и не «переживала», а хотела поделиться идеей, но кого это когда-либо волновало. С первых дней нашего брака все мои «проблемы» решал Рой. Его сильный характер требовал все держать под контролем, начиная с бизнеса, заканчивая семьей. Отдать должное, он всегда заботился, порой чересчур, о близких. Скорее всего, благодаря его усилиям, семейная виза уж очень быстро превратилась в паспорт миссис Сандерсон, полноправной гражданки Соединенных Штатов. В то время, как люди, стоящие со мной в очереди к офицеру миграционной службы, не могли добиться принятия документов, я уже расписывалась за получение новенького синего паспорта. Что ж, у каждого свои тараканы. У Роя Сандерсона они страдали легкой манией величия. Для меня это означало получать все самое лучшее. Если машина, то лимитированная, с годовым сервисом обслуживания, если маникюр, то в лучшем салоне города. Первое время пыталась переубеждать, потом просто приняла как данность. Рой никогда не был грубым или деспотичным. Упрямым, да, но я и сама не лучше. За годы, проведенные вместе, научилась молчать. Предпочитала сама находить то, что нравится. Поэтому в парикмахерской, рекомендованной мужем, мне делали только спа процедуры, стричься же предпочитала в квартале иммигрантов и расплачивалась своей собственной кредиткой. Мудрая женщина умеет хранить мир в своем доме, не опускаясь до ненужных ссор.

Первое время уроки проходили вместе. Теорию магии, историю Килдерры, этикет и прочие общие науки и навыки, необходимые новичкам типа нас, инструкторы преподавали не разделяя. Месяцы приходилось заучивать горы книг и фолиантов. Не хватало времени даже на сон. Невольно вспомнилось, как в институте во время дипломной практики поклялась больше никогда не садиться за парту. Никогда не говори «никогда»? Ирония судьбы не изменяет своим традициям даже за пределами Земли. И профессора везде остаются одинаковыми, только одни в мешковатых пиджаках или свитерах, а другие в мантиях и камзолах. Каждый день повторялось из раза в раз: «Запомните, студентка, без моего предмета вы не сможете выбиться в люди», «Это немного, поверьте, в мое время студенты заучивали в два раза больше», список крылатых выражений можно продолжать до бесконечности.

А потом наступила практика, и нас разделили. Муж пропадал целыми днями на учебном полигоне тайной канцелярии, или, как ее называли коротко, «ведомстве», тренируя верховую езду и огненную магию. У него все быстро получалось. На время экзаменов меня каждый раз приглашал на полигон как «талисман удачи», а я зачарованно наблюдала, как же он отлично держится в седле и в галопе метко попадает огненными шарами в центр мишени. Его внутренний победитель ликовал и каждый раз по дороге домой приходилось выслушивать: «Малыш, ты видела, как я этой штукой зарядил прямо между глаз?!» или «Фаербол – это сила, надо попробовать создать побольше». С каждым подобным разговором все больше убеждалась, что мальчишки всегда остаются мальчишками даже, когда им почти под тридцать. Только игрушки меняются. Новое внутреннее чувство говорило, есть большая вероятность, что Роя с его типом магии и подобными успехами отправят в боевой отряд. Однажды поделилась с мужем своими опасениями, но тот лишь отмахнулся. Потом тепло обнял и заверил, что такая вероятность очень мала, так как на опасные задания отправляют только опытных магов, но никак не новичков. А затем тоном строгого профессора, ругающего нерадивого студента, добавил:

– В Килдерре войны не было несколько столетий, все страны являются деловыми партнерами друг друга. О каком боевом отряде может идти речь?

Точно. О чем это я? Деловые партнеры ведь не найдут причину для конфликтов. Свежо предание. А что же тогда стало причиной переноса в этот мир? Но озвучивать мысли не стала, зачем спорить на пустом месте.

Если занятия по физической подготовке не составляли особого труда, мышцы почти сразу вспомнили практику на земле, включая умение держаться в седле, то подобными успехами в магии похвастаться не могла. Единственное, радовало, что хотя бы чудесным образом обретенный дар эмпата поддавался тренировке, пусть медленно, но верно. Через пару месяцев я не просто чувствовала связь, а могла видеть «путь», как называли его инструкторы. По сути, это было что-то типа непрерывной сияющей нити, ведущей меня к цели поиска. Но после того, как пыталась удержать и проследить маршрут хотя бы в течение часа, лишалась последних сил. Преподаватель предупредил, что «Чем сильнее задействуется дар, тем больше энергии носителя расходуется». По его словам, были случаи, когда неопытные маги не рассчитав силы, подвергали угрозе собственную жизнь. В моем конспекте появилась пометка «Будь скромнее, не надорвись. Производственные травмы чаще всего случаются из-за излишней самоуверенности». Шеф, узнав о моих успехах с овладением эмпатии очень обрадовался и даже пару раз отправлял на настоящие задания в качестве стажера. Все сотрудники ведомства в большинстве своем были мужчинами, женщин можно пересчитать по пальцам. К моему появлению относились скептически, но без выраженной неприязни или презрения. Все подчинялись приказам, если глава канцелярии утвердил в состав группы стажера, значит, так надо. Тайная служба – почти военная структура, только поле боя обширнее.

Для закрепления результата продолжала тренировки дома. Помню, как устроила победный танец в гостиной, на шум которого прибежала взволнованная горничная, белокурая девушка примерно моего возраста, увидев пританцовывающую хозяйку прикрыла ладошкой рот, чтобы скрыть улыбку. Я подхватила ее за руки и покружила с ней по комнате с возгласом: «Дора, у меня получилось!» Причиной радости стало то, что в первый раз смогла самостоятельно, без помощи инструктора, считать ауру Роя и определить, что тот в данный момент находился на кухне. Странно, еще тогда подумала про себя, обед прошел совсем недавно, а до ужина далеко. Оказалось, любимый супруг воспользовался отсутствием кухарки и проник в тайник, куда та прятала окорок, приготовил огромный бутерброд и смаковал в одиночестве.

Когда я появилась на пороге с громким «Попался», тот как кот, которого застали на месте преступления попытался замести следы, пряча еду под стол и смахивая со стола крошки. На резонный вопрос, зачем вся эта таинственность, когда можно просто зайти и попросить, тот ответил, что так «вкуснее». Видимо, мой мужчина устал от рутины и решил устроить своеобразное приключение.

А вот упрямая магия иллюзий, за которую отвечала стихия воздуха несмотря на все уговоры и старания не поддавалась, спала летаргическим сном. Ни мои тщетные попытки, ни приемы преподавателей не помогали. Что мы только ни пробовали, и дыхательные практики, и подобие земных медитаций, даже активирующий артефакт, который по своим связям достал шеф. Результат ноль. Однажды, отчаявшись, профессор привез из академии собственную сферу для определения стихии, ворча, что «Моррисону что-то померещилось, а ему отдувайся». Сфера, как и в первый раз, показала устойчивый фиолетовый цвет, вспыхнула и погасла. Уставшая от бесполезной траты времени, после трехчасовых «занятий», я стуча каблуками кожаных полуботинок и шурша юбками, сопя направилась в кабинет главы тайной службы. Только успела занести кулак, чтобы постучать в кабинет, оттуда донесся голос:

– Заходите, Аэллина, – на что я закатила глаза. Сколько можно коверкать мое имя? Но тут же успокоившись, с легким волнением проскользнула в дверной проем и аккуратно прикрыла дверь. Перечить прямому приказу начальства, было боязно.

– Лорд Моррисон, я по личному вопросу, – присев на краешек стула для посетителей, начала, подбирая слова. Тот выпрямился и, слегка наклонив голову, приглашающе кивнул. – Вам наверняка профессор Девар рассказывал о проблеме с моей магией. Мы бьемся над ней уже который месяц, и все без толку. Недавно пришлось отказать группе Эдварда Гармана, нуждающейся в эмпате, из-за занятий, на которых теряем драгоценное время. Шеф, пожалуйста, отмените их! Сил моих нет! Лучше заняться чем-то полезным, чем просиживать часы в учебном кабинете.

– Терпение, миссис Сандерсон, – голосом терпеливого преподавателя начал Агюст. – Не все получается с первого раза…

– Да это не первый, а сто тысяч первый! – Возмутилась я.

– Суть от числа не меняется, – невозмутимо продолжил непреклонный начальник. – И я, и вы прекрасно знаете, что магия есть, но не может найти выход. Я читал отчеты и считаю, что все идет по плану. Открою секрет, чем сильнее магия, тем дольше ей нужно времени, чтобы подстроиться под носителя. Если сила до сих пор не проявилась, значит нас ожидает что-то по-настоящему удивительное. Не знаю, рассказывал ли вам супруг, на последнем испытании с замером, его магия достигла четвертого уровня. Очень неплохой результат для того, кто работает с ней меньше полугода. Мой опыт подсказывает, что огонь Роя максимум сможет достигнуть пятого уровня, тогда как ваша сила вполне может выйти на шестой, а то и на седьмой. В совокупности с эмпатией, боюсь, что придется отбивать вас от императорской службы охраны, которые наверняка захотят переманить столь ценного кадра к себе. Поэтому, наберитесь терпения и продолжайте работать.

Прошел почти год тренировок и учебы. Дом стал уютным гнездышком. Я все-таки настояла на ремонте и сменила удручающие темные тона спальни на светло-коричневые теплые и воздушные, полностью заменила мебель. Сад расцвёл и посвежел, глаз радовали клумбы цветов. Муж заказал где-то кусты роз из Паринды, алые и кремовые, а я, увы, не смогла найти свои любимые цветы в этом мире.

Упрямый магический дар так и не пробудился, несмотря на старания инструкторов, заданий с задействованием эмпатов практически не давали, поэтому свободное время посвящала исследованию города и местных рынков. Я обожала неспеша прогуливаться по узким улочкам Литрима, впитывать его дух, любоваться архитектурой. Освещение улиц и домов осуществлялось масляными светильниками. Всегда удивлял факт, почему в городе почти нет копоти, а небо чистое. Оказалось, жители Килдерры масло для этих целей специально очищали магией, так что получался почти экологически чистый продукт. К слову о тех светильниках, которые глава секретной службы зажег в нашу первую встречу, это был своеобразный способ заявить, что в мире есть магия. В обычное же время кабинет начальства, как и кабинеты остальных сотрудников освещались все теми же масляными лампами. Говоря о магии, в Космине она считалась дополнительным навыком, который, почему-то редко использовали в быту. Как-то раз, горничная заметила, как Рой магией помогал разжечь печь, и наедине поделилась, что она, конечно, никому не расскажет, но подобное поведение боги могут расценить как неуважение и запечатать дар. То, что под силу сделать руками человека, делается руками. Магия приходит на помощь тогда, когда обычных сил не хватает. Теперь понятно, почему Дора с магией стихии земли не стала оживлять своей силой погибшие от града крокусы, а высадила новые. Может, на земле тоже случилось что-то подобное, технологии и знания вытеснили сверхспособности? Зачем тогда ее развивать вообще, если она должна дожидаться лишь особого случая?

Литрим был очень чистым городом, за все время я почти не обнаружила неопрятных кварталов. Конечно, можно было сделать скидку, что это все-таки столица, где располагался императорский дворец. Но вспомнив старые города типа Лондона, где понятие чистоты было очень относительным, Космин тут же получал дополнительный комплимент. Улицы каждое утро мели и мыли щетками мыльной водой дворники. Часто я просыпалась от звука метлы за окном. Почти у каждого дома был либо собственный небольшой сад, либо просто разбита клумба. Даже в кварталах, где жили горожане с очень скромным достатком, на окнах со стороны улиц были установлены горшки, в которых цвели миниатюрные растения, сменяющиеся каждый сезон. А еще тут пекли восхитительную сдобу и готовили вкусный шоколад. Не растворимый порошок или какао, к которому мы привыкли, а настоящий густой шоколад, тягучий как сметана. Я искала то, что могло напомнить прежнюю жизнь на Земле, и когда удавалось, считала это своей маленькой победой. Но больше всего я хотела найти то, без чего не обходилась каждое утро дома в Америке.

Главным своим достижением я считала отнюдь не открытие загадочного дара. Нет. Самый радостный день наступил, когда я обнаружила зерна абарры. Отличная замена кофе, которого тут не было. Были фруктовые взвары, отвары из трав, даже чай. Но это все не то. Если день нельзя начать с чашечки ароматного кофе, то день прошел зря. В этом мы были солидарны с Роем. Тот тоже как-то посетовал, что готов продать душу за чашку хорошего крепкого кофе. И однажды я нашла его под местным названием, в лавке травника. Местные целители использовали его в качестве основного ингредиента укрепляющего зелья. Стоили зерна два ильзура за фунт, да, в качестве единиц веса жители Космина пользовались известным фунтом, равным четыреста пятьдесят четыре грамма. Дорого, для сравнения за эти деньги можно было неплохо позавтракать в приличном трактире. До этого никто, даже аптекари не покупали абарру фунтами.

Говоря о местных деньгах, официальной денежной единицей Килдерры был ильзур, крупная серебряная монета, затем шел серебряный дэри (двадцать дэри равнялись одному ильзуру) и самые мелкие бронзовые раксы (двенадцать раксов составляли один дэри). Наше месячное пособие составляло двести ильзуров в месяц, неплохо, особенно если учесть, что траты были только на еду, налог за землю, на которой стоял дом, транспорт и даже одежда оплачивались лично господином Моррисоном.

Обнаружив абарру, решила купить немного на пробу, почему бы не поэкспериментировать с местными зернами загадочного растения. Обжарила зерна, смолола их в ручной мельнице, нашла что-то очень отдаленно напоминающее турку и поставила на огонь металлической плиты на поверхности печи. Простой рецепт сработал. Невозможно словами передать удовольствие, когда можно утром расслабиться в кресле с чашкой ароматного кофе! А если добавить специи типа корицы или кардамона, что свободно продавались на рынке, и свежие сливки, доставляемые молочником каждое утро, то напиток обретал вкус, который не под силу создать никакой магии.

К слову, в последствии от услуг поварихи мы отказались. Не хотелось пускать в дом посторонних, хоть и проверенных людей. Дом был местом, где мы могли расслабиться и представить, что сейчас на земле, а не являемся жителями Килдерры, приехавшие из глубинки покорять столицу. Готовила я сама, пусть печь и не панельная плита с цифровым управлением, но розжиг мы освоили быстро. Продукты привозили с рынка, по которому муж сам прошел со мной под руку и договорился о еженедельных поставках. Мясо и скоропортящиеся продукты хранились в холодном погребе, в котором был оборудован ледник, небольшая ниша, где какой-то странной штукой, видимо, действующей с помощью магии поддерживалась температура хорошей морозилки. Расходы на питание составляли десять ильзуров в неделю с учетом бесплатных обедов в канцелярии.

Наш офис оценил мои усилия. Сначала местные с недоверием поглядывали на подозрительную темную жижу в чашке, напоминающую микстуру из аптеки, но распробовав, ко мне в кабинет каждый день выстраивалась очередь за «кофе». Да-да, земное название напитка отлично прижилось, в отличие от моего собственного имени.

Казалось бы, такое простое имя Алина склонялось на все лады, за исключением правильного. Как меня только не называли, и Аэлина, и Эллина, и даже Эллайна. Устав от трансформаций, которые резали слух, я попросила народ называть меня Линой. И теперь в коридоре можно было услышать «Я к Лине за кофе». Пришла даже мысль, а не открыть ли собственную кофейню? Гуляя по городу встречалось немало уютных кафе, где подавали пирожные и напитки, горячие и освежающий лимонад летом. Кофеен не было, как и в принципе напитка. Название даже придумывать не надо, «Кофе у Лины» звучит отлично. Вот устанет шеф держать в штате бракованного мага, уйду в свободный бизнес. Кстати, в Килдерре, во всяком случае в столице, женщины нередко имели свой бизнес, никто их не ограничивал семьей и хозяйством. Мне нравились местные прогрессивные взгляды.

Глава 6 Саранна

Дни сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе. Нас перенесло в Космин почти в середине сентября, стояла теплая красивая осень. Чтобы чувствовать себя комфортно на улице было достаточно платья с длинным рукавом и тонких шелковых чулок. Зеленые деревья в городе постепенно меняли наряд на золотой, оранжевый и даже багряный, в садах особняков распускались хризантемы и какие-то неизвестные цветы, отдаленно напоминающие багульник. Наша маленькая семья постепенно привыкала к жизни в Литриме, незаметно влившись в местное общество. Особенно радовал факт, что никто не уговаривал меня сидеть дома и «найти интересное хобби», как было в свое время на Земле. Отношения с Роем улучшились, мы начали чаще проводить время вместе. Космин подарил нам повторный медовый месяц, только на этот раз мы лучше понимали друг друга. Появились новые темы для разговоров, общие знакомые.

Наконец, у меня есть настоящая интересная работа, к тому же творческая. Творческий момент заключался в работе под прикрытием. Создавали легенду, и я старалась хорошо сыграть роль подобно актрисе на сцене. Секретная служба нередко делилась сотрудниками с частными поисковыми гильдиями, чьи заказы порой были настолько конфиденциальны, что одно неосторожно брошенное слово могло разрушить репутацию клиента. А заказчики бывали разные. Меня просили узнать, кто украл фамильную печать рода, найти пропавшие драгоценности, а однажды пришлось работать с десятком аур для определения подлинности завещания. После нескольких успешно выполненных заданий нас стали замечать. Сотрудники ведомства не скупились на приглашения, почти каждые выходные мы бывали у кого-то из них на ужине, и вскоре, у нас появились хорошие друзья.

Рой несколько раз присоединялся к группам по задержанию преступников. Как бы ни хорош был Космин, но и здесь появлялись воры и убийцы. Доходили слухи даже о похитителях и торговле людьми. Несколько раз его в составе группы отправляли на задержание какого-то скользкого типа, на счету которого был десяток похищенных девушек, и всякий раз, Рой, возвращаясь, ходил по дому, вымещая злость на тренировочном манекене, располагающемуся в пристройке к дому.

– Опять не получилось? – осторожно спрашивала, любуясь отточенными движениями новоиспеченного мастера меча, прислонившись к стволу дерева.

– Ушел… – прошипел со злостью в ответ муж, нанося удар такой силы, что в мою сторону полетели щепки, пара которых попала в волосы, чудом успела прикрыть лицо. – Прости, родная, – извинялся он, осторожно извлекая щепку из прически и обводя пальцем по лицу разглядывая, не поранил ли. – Не привык проигрывать. Кстати, послезавтра едем к твоей подруге. Ты рада?

Моей близкой подругой стала Саранна, или леди Саранна гер Торн. Она принадлежала к мелкому дворянскому роду, а ее муж работал в одном из подразделений нашего ведомства и носил титул графа. Сара стала первым личным стилистом, помогая перенять секреты местной моды. Привыкнуть к длинным платьям, когда на земле не вылезала из любимых джинсов или коктейльных платьев на выход, было трудно. Хорошо, хоть корсеты тут не носили. Но надевая сначала нижнюю юбку, поверх которой шла еще одна с кринолином, или легким, почти невесомым и гибким каркасом, а далее, наконец, надевалась верхняя юбка или платье, чувствовала себя матрешкой. Поэтому останавливала выбор на простой нижней юбке под белье и сверху чуть расклешенной верхней в складку, в которой появлялась почти на всех званых обедах. Однажды Саранна, подхватив меня под руку и отведя в беседку их сада подальше от любопытных глаз тактично спросила:

– Лина, скажи честно, тебе доход не позволяет обратиться к хорошему портному? Эту юбку я вижу на тебе уже второй раз за полгода, про платье, в котором была в прошлый раз вообще молчу, – я обиженно отвернулась. Мне только модных критиков не хватало в лице той, кого считала другом. Но приглядевшись, заметила смущение на милом лице. Той тоже было неловко поднимать щекотливую тему, хотя девушка искренне хотела помочь. Оглядев ее фиалковый комплект из короткого бархатного жакета на двух серебряных пуговицах, юбку, на которой были красиво заложены фалды, и оборкой по подолу, сдалась:

– Сара, я бы с радостью, но, сама понимаешь, мы никогда не жили в городе, – поправила рукой рыжую прядь, привлекая внимание к необычному цвету волос, – А еще с моей-то внешностью вряд ли можно вписаться в ваше высшее общество. Кровь не спрячешь за роскошным нарядом. Какие портные с модными каталогами для простых смертных?

– Глупости! – Вздернула носик упрямая блондинка, – Ты подруга самой Саранны гер Торн, а наша фамилия еще имеет вес в обществе. Отменяй свои важные планы на завтра, мы идем к моей модистке и к сапожнику, а еще к парикмахеру. Из твоих локонов получится прическа, которой позавидует даже ее величество.

Леди с громкой приставкой «-гер» к фамилии сдержала свое слово и мой гардероб пополнили шелковые, бархатные и суконные платья по последней осенней и зимней моде. К слову, даже моему придирчивому внутреннему критику они пришлись по вкусу. Для графини и ее подруги все двери радушно распахивались, владельцы выносили редкие ткани, открывали каталоги, полученные из Фортезы. В Килдерре все дворянские фамилии, независимо от того, перешел ли титул по наследству или был дарован за особые заслуги, носили приставки перед фамилией. Например, приставку «ди-» носили герцогские семьи, включая нашего непосредственного начальника, «кор-» говорила о титуле маркиза, «гер-» – для графа, «ви-» – для виконта, «ле-» для низших дворянских титулов, простолюдины же были лишены каких-либо приставок. К счастью, в ведомстве придерживались правила оценивать человека по делам, а не происхождению, поэтому титулованные коллеги не гнушались нашего «простонародного» происхождения.

Познакомились мы с подругой после одного из заданий, в котором задействовали Роя и Грэга, когда муж в честь успешного выполнения, решил пригласить друзей с женами к нам домой на ужин. После того вечера Саранна стала частой гостьей в нашем доме. И пока мужская половина играла во что-то напоминающее покер, мы же устраивали посиделки с бутылочкой хорошего вина, приправленного фруктами, сладостями и болтовней. Из рассказов подруги я почерпнула больше знаний об устройстве мира и местных традициях, чем на уроках профессоров. Например, то, что мир, в который нас забросило, населяли люди, большинство которых обладали различными магическими дарами, я знала с уроков. География была простой, на картах изображался лишь один крупный материк, многочисленные острова оставались необитаемыми, но хорошо исследованы командой местного Колумба, имя которого постоянно вылетало из памяти. Четыре расы, и четыре государства, два из которых были империями, два остальных королевствами. Килдерра и восточная Паринда были сильными древними государствами, которые силой объединили разрозненные кланы и мелкие княжества.

Огненные маги встречались в основном в Килдерре, потому что, по словам подруги, так выражал свою благосклонность Сюр, кого почитали как верховного бога пантеона, создателя людей и покровителя магии. Слышала, что Фортеза стала своеобразной колыбелью для магов-целителей, кто черпал силу из стихии земли, а Мэйдин гордился сильнейшими магами воздушной стихии, которые создавали удивительные артефакты. Всего богов было четверо: вышеупомянутый Сюр, его супруга Мунар – богиня домашнего очага, семьи и, как ни удивительно, знаний, темный бог мира теней и духов Хадиус и взбалмошная богиня любви Тарис. Кильдерцы не особо жаловали культ последней, отдавая предпочтение сдержанной Мунар, к которой шли благовоспитанные женщины за благословением или просьбами о детях. Согласно легенде, боги решили особым образом благословить людской род, так появились первые маги. Я и на Земле не отличалась особой религиозностью, признавая все же наличие высшего разума, но держась в стороне от храмов и богослужений. Поэтому рассказы подруги воспринимала с долей скептицизма.

Во время одного такого девичника Саранна рассказала про то, как богиня Тарис свела их с мужем, благословив как истинную пару. Моя логика выдвинула ряд вариантов, как их встречу можно было бы объяснить с помощью фактов. Да и не верила я в красивые легенды про предназначенные друг другу пары. Согласна, отношения с супругом можно назвать почти идеальными, но даже в нашей семье случались ссоры. Я была уверена, что каждый человек – кузнец своего собственного счастья, а счастливые пары просто не выносят сор из избы и пытаются решить проблемы. Вдруг я поняла, что говорю слишком прямо для обычной жительницы этого мира. Даже коллеги и друзья не знали о нашем с мужем иномирном происхождении. Для нас Моррисон придумал правдоподобную легенду, которая объясняла возможные пробелы знаний. К тому же редкий рыжий цвет волос сложно было объяснить, поэтому по официальной версии в роду моей бабушки были выходцы из северного народа и родня Эллины (мое официальное имя) всегда сторонилась суеты больших городов. Замолчала, немного переживая, вдруг подруга поймет, что я не отсюда. Сара же лишь усмехнулась и заверила, что раньше тоже считала это красивой сказкой, но лишь до тех пор, пока однажды лично не получила знак Тарис. В подтверждение своих слов подруга дотронулась до тыльной стороны ладони и повернула ко мне светящуюся татуировку причудливого узора, немного напоминающий раскрытый бутон лилии. Подобными символами богиня благословляла истинные пары, объединённые любовными узами. Что ж, поверю на слово, у меня не было ни причин, ни желания подвергать сомнению что-то в этом мире, тем более, до сих пор приходилось иметь дело только с материальной стороной. Кто я такая, чтобы лезть со своим уставом в чужой монастырь?

За столом мужчины во всех мирах и во все времена обсуждали работу, политику и деньги. Килдерра не была исключением. Во время из банкетов зашел разговор, что одна крупная судоходная компания, принадлежащая древнему герцогскому роду, после перехода дел к сыну, начала сдавать позиции на рынке.

– О чем он только думает? Сейчас же самый сезон. Упустит сейчас, потом год просидит на мели. Ну и молодежь пошла. Грег, вот ты так не поступил бы, – произнес кто-то из гостей, отрезая серебряным ножом кусок запеченной баранины и смачно жуя.

– Говорят, у него в Мейдине возникли проблемы, поехал решать с поставщиками на месте, – ответил Грег, отпивая виноградное вино трехлетней выдержки из хрустального бокала. – Эти пройдохи всегда были себе на уме, почтой ничего не решишь, только время потеряешь. К тому же, сам знаешь, сейчас не лучший сезон для возвращения на запад, встречные течения слишком сильны. Надо быть самоубийцей, чтобы решиться возвращаться в октябре–ноябре в Килдерру.

– Жаль, самый быстрый флот простаивает без дела уже больше года. Слышал, из-за задержек крупные клиенты начали уходить к конкурентам.

Мне всегда были скучны подобные разговоры. Что изменится в моей жизни из-за того, что какой-то герцог потеряет пару клиентов? Если он носит настолько высокий титул, вряд ли станет голодать из-за упущенной возможности. Даже у Торнов с их десятью тысячами ильзуров годового дохода не было финансовых проблем. У герцога же, чей титул являлся самым приближенным к императору, вряд ли доход меньше. Что говорить, даже мы не бедствовали проживая в столице со скромными двумя тысячами годовых. Заметив, что я сосредоточенно ковыряю вилкой в тарелке, пытаясь поймать листик салата, Рой предложил прогуляться в саду. Вспомнив про Саранну и Грега, заглянув в синие глаза мужа и проведя по светлой вышивке края серого сюртука, чуть прикрывающему красивые бедра, спросила:

–А ты веришь в существование истинных пар? – Спросила, отправляя некрасивую складку на темно-синей юбке из тонкой шерсти с широким поясом, который завязывался бантом сзади.

– Это те, которые кем-то тебе предназначены не оставив выбора? Мне кажется это жестоко. Любовь для слабаков, Алина, поэтому она живет только на страницах романов. Я предпочитаю быть сильным, думаю, ты тоже.

– То есть ты меня не любишь? – Почему-то с обидой спросила мужчину.

– А ты как думаешь, малыш? – Обхватив мое лицо ладонями ответил вопросом на вопрос и его горячие губы коснулись моих, не давая продолжить расспрос.

Неужели так сложно просто ответить на простой вопрос. Люблю ли я своего мужа? Конечно, люблю со всеми недостатками и достоинствами, которых гораздо больше. Не представляю, как бы жила, окажись в этом мире одна. Рой давно стал частью меня, мои чувства не угасли даже спустя годы. Но до сегодняшнего вечера я никогда не задавалась вопросом, любит ли он меня. У нас была страсть, которая с годами дополнилась привязанностью. Нам было хорошо вместе. Дети, увы, у нас не появились, что объясняла сильным стрессом на работе. Хотя, я оставалась для него ребенком, которого при любом удобном случае баловали. Так и прижилось милое прозвище «малыш». А вот насчет любви… Сейчас, стоя в его объятиях и перелистывая страницы нашей совместной жизни, не могла вспомнить, когда Рой говорил или признавался в любви. Были подарки, поцелуи, цветы, секс, наконец, но ни слова, где бы он говорил мне о любви. Может, мужчина прав, и любовь живет лишь в книгах, а люди в реальной жизни могут обойтись без нее?

Глава 7 Александр. Падение в пропасть

За Лерьером захлопнулась дверь, а я бессильно опустился в кресло и обхватил голову обеими руками. Вслед за осознанием, что меня только что обвели вокруг пальца как мальчишку, отчаянно пульсировала мысль «Что теперь делать?» Граф будто специально выбрал момент, когда на фоне усталости и занятости сложно мыслить рационально. Но отступать поздно. Отсутствие на четыре года, не просто затормозит бизнес, его уже ничего не спасет от гибели. В отчаянии из груди вырвался стон, со злостью на собственную опрометчивость ударил по столу кулаком со всей силы. Боль немного притупила рвущиеся наружу эмоции, заставив искать хоть какое-то решение. «Пьер!» – позвал я того, кто мог подсказать что-то дельное в сложившейся ситуации. Не прошло и минуты, как единственный в этом мире человек, кому я мог довериться, появился на пороге кабинета. Бросив мимолетный взгляд, мудрый мужчина оценил обстановку и позвал Дэйзи что-то той шепнув. Я хотел рассказать подробности, попросить совета, начать делать хоть что-то. Пьер по-отечески накрыл мою ладонь своей, теплой, немного шершавой и произнес: «Милорд, не сегодня. Я настаиваю, чтобы вы ничего не предпринимали до завтрашнего утра. Утро вечера мудренее». Вздохнув, лишь в очередной раз признал его правоту.

– Как жаль, что не послушал твоего совета! Ты был прав.

– Полно, Ваша светлость, – продолжал успокаивать тот, чье будущее из-за моего решения теперь тоже находилось под угрозой, и протягивая мне чашку с чем-то напоминающим чай, добавил, – выпейте и отправляйтесь отдыхать.

– Распорядись, чтобы завтра после обеда подъехал нотариус, – отдал последнее распоряжение на сегодня.

Клонило в сон. Не заметил, как проспал до утра. Разбудили первые лучи рассвета, окно спальни было обращено на восток. Дорога из моего поместья до Дориваль займет почти четыре дня пути, значит в моем распоряжении остается еще четыре, чтобы найти решение, как сохранить, если не все, то хотя бы что-то принадлежащее моим предкам. Мы прошли в кабинет, и, провернув ключ в замочной скважине, накинул известное мне с академии заклинание полога тишины. Признавать свои ошибки всегда сложно, но, как меня научили с детства, если хочешь, чтобы тебя уважали, должен уметь это делать. Расхаживая по комнате, рассказал во всех подробностях о случившемся в этих стенах. Пьер побледнел и опустившись в кресло пробормотал:

– Ваша светлость, при всем уважении, тут невозможно что-то сделать. Ни один бизнес не продержится, если владелец будет отсутствовать четыре года.

– Значит, придется сделать невозможное. У меня есть план. Но никто, Пьер, повторяю, ни одна живая душа не должна знать о том, что случилось на самом деле, и, особенно, что в этом замешан граф Лерьер. Этот человек способен на все.

Утром анализируя подробности встречи, понял, что у странного партнера были свои интересы и выбор на айману пал отнюдь неслучайно. Ему для каких-то целей нужно было меня временно отстранить от дел, но не убить. В безопасности же близких мне людей, вроде Пьера или дальних родственников такой уверенности не было. Почему-то складывалось подозрение, что ему чем-то выгодна моя жизнь. Дориваль располагался рядом с портовым городом Бриспорт на юго-восточном побережье искусственного канала, открывающего Килдерре выход к морю. Мы решили, раз все равно буду проездом там, где располагалась часть наших судов, логично объяснить отсутствие, будто по делам отбыл в Мэйдин, куда почту практически невозможно доставить. С приходом нотариуса составил доверенность, в которой временно передавал Пьеру права личной подписи и печати на любых документах от лица Александра ди Наймана. Оставшись наедине с нотариусом, подумал, и составил еще несколько дополнительных документов. В одном сообщалось, что в случае невозможности лично вести дела через четыре года и два месяца, большая часть активов и предприятий перейдет в собственность родной сестры по отцу и / или ее родным детям (моим кузенам) без права влияния со стороны мужа или его родни. Прочитав второй документ, нотариус непонимающе взглянул на меня:

– Последняя воля? Лорд ди Найман, извините за бестактность, но мне кажется, вы несколько торопитесь. На моей практике еще не было прецедента, когда завещание составляли в двадцать четыре года.

– Вы вскроете этот документ только при исключительных обстоятельствах, – при этом убрал назад упавшую на лоб темную прядь. Очень надеюсь, что этого не случится. – Если документально и физически будет подтверждена моя смерть. Мне предстоит непростое путешествие. Считайте это излишней предосторожностью.

Оставшиеся дни составляли бизнес-план на ближайшие три года, как поддерживать бесперебойную работу перевозок, заводов, мануфактур, обеспечивать выплаты, включая премии, сотрудникам. Отправляли письма землевладельцам (на территории герцогства располагались несколько графств), надо было получить гарантии, что выплаты аренды останутся прежними, в то же время делали это под видом обычной проверки. Лишняя паника ни к чему. Домашней прислуге решили дать выбор, отпустить выплатив жалование за целый год или дать возможность проживать в поместье за кров и еду. Пьер заверил, что мало кто согласится покинуть Вартонвуд, я возразил, что пойму, если люди решат уйти.

В четверг после обеда я входил в поместье Дориваль. Экипаж с кучером отправил обратно. При мне была только небольшая дорожная гобеленовая сумка, в которой лежали вещи первой необходимости, миниатюрные портреты родителей, личные дневники, любимая перьевая ручка. Когда теперь увижу свой дом? С двух сторон окружили два мужчины в добротных суконных сюртуках. «Слишком хорошо одеты для прислуги, пускай и графа», – подумал тогда и сделал шаг вперед, освобождаясь от навязчивого сопровождения. Неужели, моего слова не было достаточно? Действительно думал, что сбегу, добровольно явившись в поместье? Меня провели в кабинет Лерьера, который ходил как лев, почувствовавший добычу. Я лишь презрительно хмыкнул, пропустив приветствие. Слишком большая честь, учитывая, что последует за этим.

– Присаживайся, Александр, – слащаво протянул граф, указав на стул с подлокотниками, а меня передернуло от обращения по имени. Обращаться не используя формальное «лорд» позволялось разве что среди близких друзей в неофициальной обстановке, в противном случае, подобное было грубейшим нарушением этикета. – Не будем терять время. Хотя, может, хочешь насладиться последними минутами свободы?

Я сел на указанный стул, и в ту же минуту один из сопровождающих меня амбалов, грубо закатил рукав, обнажив запястье и вжав его в подлокотник. «Терпение», – сдерживал я себя. – «Дал слово, иди до конца». Знал бы только, чего стоит пройти путь до конца. Лерьер взял деревянную шкатулку и достал раскрытый широкий браслет из металла, напоминающего бронзу или похожий сплав. «Повторяй за мной», – прозвучал голос графа, в котором чувствовалось торжество. Последовали слова обета:

«Я даю клятву хранить верность хозяину айману, с этого момента его воля для меня величайшая честь и первостепенная задача. Мое имя, моя жизнь, моя сила отныне и до последнего дня отмеренного айману временем, целиком и полностью принадлежит моему господину…» – на последней фразе хотелось плюнуть в лицо, но Лерьер благоразумно держался на безопасном расстоянии, а меня удерживали за руки и плечи двое его цепных псов. На слове «господин» створки плотно захлопнулись. Далее последовал список правил, которым придется следовать в течение четырех лет, включая, что на срок действия айману лишаюсь собственного имени, в случае, если намеренно или случайно назову его, последует наказание. Когда обет был дан полностью, артефакт настолько плотно слился с кожей, что сдвинуть его или даже провернуть было невозможно.

– Покажите мальчишке его покои, – с издевкой в голосе дал прощальные напутствия Лерьер, потеряв ко мне интерес. Хотя ошибся, все-таки вспомнил, на прощание добавив. – Да, чуть не забыл. Последнее, носителю айману запрещается сообщать кому-либо о наличии артефакта, что он носит.

– Да, – прикрыв глаза подтвердил правило, и под рукавом шелковой рубашки вспыхнула желтым цветом очередная руна, которых уже было двадцать четыре.

Меня провели в пристройку, где располагались комнаты слуг, открыли дверь, поддавшуюся со скрипом и втолкнули внутрь. Маленькое окошко, прямоугольный стол, табурет, узкая кровать, на которой был тонкий тюфяк, набитый соломой и жесткая подушка. Грубые полотняные простыни, вязаное шерстяное одеяло, небольшой сундук, заменяющий шкаф. Вот и все убранство для бывшего владельца одного из самых красивых поместий империи. «Раздевайся», – последовал приказ. Пришлось раздеться чуть ли не догола, на мне остались только нижние штаны, причем амбалы вслух рассуждали, не лишить ли еще и их. Унижение ситуации усилилось тем, что один из громил грубо проверил, нет ли в белье потайных карманов. Сумку не разбирая забрали, скомкав и затолкав в нее снятую одежду, прихватили с собой сапоги. Я попросил оставить хотя бы личные дневники, которые те, пренебрежительно хмыкнув, сначала потрясли и пролистали каждую страницу, а затем небрежно кинули на кровать. Уходя, услышал как с внешней стороны скрипнула задвижка. Боятся, что сбегу? С айману? Босой, почти нагой, присел на жесткую кровать и бережно разгладил кожаную обложку одного из трех дневников. Сегодня будет первый день, когда в нем не появится запись. Ручка осталась в сумке. Через пару минут мне через дверь кинули в комнату несколько холщовых штанов и тройку рубашек из грубого льна, коричневый кожаный ремень и потертые сапоги, которые, похоже, полагалось носить без привычных чулок. Все рубашки с плотными широкими манжетами, полностью скрывающие браслет. Помимо этого принесли кусок мыла, льняное небеленое полотенце, бритву и зубную щетку. «Душевая для слуг во дворе», – послышался голос, – «Хозяин не терпит нерях». Вздохнув, попробовал наощупь материал рубашки… Да, Александр, это не шелк и не батист. В моем доме даже слуги одевались лучше. С первого дня показали, где твое место.

На следующее утро подняли до рассвета, во сколько, определить было невозможно. Часы в нашей пристройке отсутствовали. Я отправился с полотенцем, мылом и зубной щеткой на поиски упомянутой душевой. Ей оказалось маленькое деревянное сооружение, сколоченное из досок, где вверху был закреплен медный резервуар с задвижкой. Пол был мокрый, видимо, кто-то мылся незадолго до меня. Открыв широкую задвижку, из мелких просверленных отверстий полилась вода. «Видимо, запас воды ограничен», – оценил я устройство и старался не потратить слишком много, наскоро помывшись теплой водой и вытираясь полотенцем. Только как тут бриться? Зеркала ни в душевой, ни в моей комнате не было. Теряясь в догадках, завернул за угол, где увидел мужчину с бритвой, рассматриваюшего скулу в отражении начищенной металлической тарелки, поставленной вертикально. Быстро вернувшись со своей бритвой, спросил того, когда он наощупь определял отсутствие щетины: «Не против, если присоединюсь?» Мужчина дернулся от неожиданности, уставившись на меня с простецким «Ась?» Я показал бритву в руке, тот, пожав плечами, подвинулся, приглашающе похлопав по освободившемуся месту на лавке.

– Вот ты где! – Послышался незнакомый голос и мы оба подняли головы. – Заканчивай побыстрее и живо в столовую. И ты, Майк, тоже. Общий сбор.

– С какой это такой радости? – Недовольно протянул мой новый знакомый, Майк, но заметив поджатые губы, по-видимому, управляющего, пробормотал, сменив тон, – Понял, мистер Байер. Будет сделано.

Несложно было догадаться, что причина общего сбора спешно заканчивала бритье правой скулы. Ополоснув лицо водой из стоящей неподалеку бочки, засунув бритву в карман поспешил за Майком. Вряд ли мне обеспечат почетное сопровождение в неизвестную часть дома. Управляющий, заметив появление, одобрительно кивнул и указал пройти в центр. Народ, кто сидел, кто стоял, оценивающе прошлись по мне взглядами.

– Это Джон, – начал управляющий, а меня передернуло от имени, которое теперь приклеится ко мне на целых четыре года, – Он будет помогать вам в работе. Какая бы помощь не понадобилась, задействуйте его по полной. Если возникнут проблемы, сразу сообщайте мне. Приказ хозяина.

– Прям так уж и везде? – Высказалась с улыбкой женщина в переднике. – Даже с готовкой и стиркой?

– Если потребуется, – игнорируя насмешку с серьезным видом ответил поджарый мужчина, у которого я теперь находился в подчинении. Дернул уголком рта на замечание про перспективу оказаться на кухне, и в тот же момент запястье легко, но неприятно ощутимо обожгло под браслетом.

Так началась моя новая жизнь. На кухню меня, к счастью, отправляли разве что принести дрова или воду, а вот в остальном задействовали почти везде. Подай, принеси, убери. Человек любого статуса проявляет себя, когда чувствует незначительную власть, а с помощником у прислуги народ не считал нужным церемониться. Некоторые демонстративно игнорировали, но были и те, кто постарался помочь освоиться в новых условиях. Мальчишки-подмастерья посмеивались над неумехой-переростком, который не знает, как рубить дрова и складывать поленницу. Больше всего я любил работать в саду, окучивая розы, подстригая кусты, выпалывая сорняки. Старина Берт всегда радовался, завидев меня, и вел к очередному объекту работы.

– Растения тебя любят, – как-то осматривая куст жасмина услышал за спиной женский голос. Я отряхнул рубаху от срезанных листьев и обернулся. Передо мной стояла девушка с курносым носиком и милыми веснушками. – Я Эмма. А ты тот самый Джон?

– Он самый, – ответил как можно безразличнее и отложил в сторону садовые ножницы. – Приятно познакомиться, Эмма. Ты новенькая? Не помню тебя, – отряхнув руки, одернул вниз на всякий случай манжету.

– Ты не такой как все, Джонни, – почему-то потупилась девушка. – И у тебя очень красивые руки. Понятно, почему у Его сиятельства такой восхитительный сад. – Она, что, пытается привлечь мое внимание? Ей от силы пятнадцать можно дать!

Спросив, нужна ли ей с чем-нибудь помощь, и, убедившись, что та подошла просто познакомиться, спровадил странную девицу, сославшись на срочную работу. Та ушла, бросив взгляд из-под пушистых ресниц. Как оказалось, это было лишь началом. Когда Эмма стояла на раздаче еды, мне доставалась одна из самых больших порций. Порой у дверей своей комнаты я находил какие-то мелкие сувениры, типа пера с металлическим наконечником или пары рабочих перчаток. Как бы невзначай, почти каждый день мы сталкивались где-то, перебрасываясь парой слов. Вечером, когда после долгого трудового дня хотелось вдохнуть свежий вечерний воздух, та как бы случайно всякий раз оказывалась рядом, подсаживаясь и молча смотрела на звезды. Мне теперь, наедине оставаться только в душной комнате, которую невозможно проветрить с закрытой дверью? Даже работу в саду пришлось сменить, проводя почти все время в конюшне или кузнице. Туда девушка заглядывала крайне редко. Устав от почти двухмесячной охотой за мое внимание, как-то отозвал ту в сторону. Вчера у двери обнаружил очередной подарок: миниатюрный портрет, завернутый в тонкий белоснежный платок с вышивкой. Это уже переходило все видимые границы. Увидев меня, та кокетливо поправила светлый локон, выбившийся из-под белоснежного чепчика горничной.

– Эмма, что тебе от меня надо?

– Неужели непонятно? – недовольно поджала пухлые губы блондинка. Почему же непонятно? Более чем. Аристократки или девушки без титула, ведут себя по одной схеме. – Мы работаем в одном доме, ты холост, я тоже. К тому же, Джон, ты красив, будто принц из легенды. – Та мечтательно томно вздохнула, а я нервно выдохнул. Этого еще не хватало!

– Нет, – резко оборвал влюбленную девчонку. Но после следующего заявления просто потерял дар речи.

– Не хочешь жениться, можем обойтись и без этого. Ты же взрослый здоровый мужчина, у которого есть… хм… эти самые, как их… потребности. Я могу просто приходить к тебе, помогу расслабиться. Не волнуйся, я умею. – Да уж. В моей и без того веселой жизни с айману и «воспитанием» Лерьера, как тот называл меры наказания за малейшую провинность, только девицы для утех не хватало.

Когда был кадетом, мы с друзьями не считали чем-то зазорным получить новый опыт. Юношеские гормоны, кураж, жажда приключений сталкивали меня с подобными девчонками. Первый день после выходных начинался с обсуждения пикантных подробностей о веселых выходных и красотках, кто составлял компанию. Но годы шли, и теперь я понял, что хочу отношений только с серьезными намерениями.

Воспитание и титул накладывали определенную ответственность. Но суть не только в том, как подобное поведение отразится на репутации единственного представителя древнего рода. Мне не интересны краткосрочные связи. Если близость, то лишь с той, кто станет единственной, что станет женой. И на эту роль Эмма точно не подходит. К тому же в Килдерре мужчины считали долгом обеспечить безбедную жизнь всем своим детям, включая бастардов. Если пойдет слух, что аристократ отказался признать отцовство, поползут слухи, а с ними и осуждение. При моем титуле историей вполне может лично вмешаться Совет Его величества. Если предположить, что у Эммы будет ребенок и девушка заявит, что я отец, то моя обязанность поставить его на ноги. Только со взглядами девушки на отношения с мужчинами нет никакой уверенности, что мне придется воспитывать своего ребенка.

– Нет! И думать об этом забудь, – оборвал начало ее рассказа о том, что она умеет. Боги, у нее зрачки расширились! Этого только не хватало. Развернувшись, чтобы уйти, услышал вслед:

– Что ты о себе возомнил? Не достаточно хороша для тебя? Ждешь принцессу, которую Светлая Тарис пошлет тебе в качестве истинной пары? Сам в прислуге ходишь, как и мы все, а запросы, как у графьев, не меньше. Помяни мое слово, кто высоко летает, Джон, тому больнее падать.

Девочка, знала бы ты, что я уже давно лечу в бездонную пропасть. Одно знаю точно, пусть моей избранницей и не будет истинная пара, о которых рассказывалось на страницах легенд, но точно та, кого полюблю так же сильно, как когда-то отец полюбил маму. Надеюсь, на своем жизненном пути однажды встречу девушку, любовь к которой пронесу через всю жизнь. Истинная любовь живет не только на страницах романов. Я уверен в этом.

Глава 8 Лина. Опасное задание

В воскресенье рано утром прискакал вестник от Моррисона с письмом, чтобы мы явились завтра утром на экстренное собрание. Разбудил настойчивый стук в дверь, за окном было темно. Горничная взволнованно сообщила, что срочно требуют хозяев и «это по службе». Я недовольно заворочалась, не желая открывать глаза, муж, лежащий рядом, поцеловал в лоб, укутал в одеяло и прошептал: «Спи, малыш. Я разберусь». Я невнятно пробормотала «угу» и тут же повернулась на бок. Слышала, как Рой прошагал босыми ногами по сосновому паркету, зашуршала одежда. Супруг натягивал брюки, надевал домашние туфли, запахивал шелковый халат, затем, стараясь не шуметь, вышел, тихо прикрыв дверь. После его ухода тут же провалилась в сон, который был вскоре нарушен. Меня нежно трясли за плечо. Ясно, поспать сегодня не дадут.

Это отличалось от обычных заданий, что поручали мне или мужу. В понедельник рано утром шеф собрал лучших агентов всех имеющихся в ведомстве специализаций. Кроме того, присутствовали некоторые «специалисты» из личной охраны императора, к примеру, артефактор, о котором нам лишь доводилось слышать. Агюст магическим пасом закрыл дверь и окна на блокирующее заклинание и активировал защиту от прослушки, его называли «пологом тишины». Перед присутствующими в воздухе повис конверт с императорской печатью и яркая пометка «совершенно секретно» по диагонали. Оказалось, перед нами была иллюзия пятого уровня, сам же конверт лежал в сейфе Моррисона. Тишина сгущалась, напряженные взгляды всех присутствующих были направлены на шефа. К счастью, тот не стал тянуть с официальной частью, а сразу перешёл к сути. Пропал племянник маркиза Бартоломео кор Виндермана, родственника императора, то есть фактически кто-то осмелился совершить прямое покушение на императорскую семью. По этому делу был экстренно собран отряд, состав которого лично прошёл одобрение первого лица империи. Нам доложили все известные факты и детали происшествия. Задача включала не просто найти мальчика, но и выяснить мотивы похитителей и установить их личность.

– Вы должны понимать, это не просто похищение, – стуча черным футляром чернильной ручки, чеканя каждое слово, говорил глава тайной канцелярии. – Это выпад против семьи монарха. Мы должны взять преступников живыми, они предстанут перед судом и ответят сполна.

Император Килдерры Тайрин IV Дайрикс был пятым коронованным наследником славной династии Дайриксов. Народ любил монарха, ведь за двести лет не было ни одного крупного военного конфликта. Тайрина IV называли Мудрым за то, что в первый год правления тот отправил дипломатов в далекие Паринду, известную сладостями и специями, а также всегда остававшийся обособленным Мейдин со знаменитыми шелковыми тканями, чаем и зернами Абарры. В результате постепенно начали налаживаться торговые отношения, многие жители ухватились за прекрасную возможность стать первопроходцами в международной торговле. Империя процветала, давая возможность даже простому народу жить, не беспокоясь о том, как прокормить семьи. Бедность и преступность хоть никуда и не делись, долговые дома и тюрьмы не закрывались, все же недовольных было сравнительно немного.

По описанию империя Паринда своим климатом и условиями жизни чем-то напоминала смесь Индии и стран Ближнего Востока, жители которой были смуглыми и отличались горячим, порой воинственным взглядом. Королевство Мейдин, подобно известному нам материковому Китаю до революции, было отгороженным от внешнего мира протяженной горной цепью с крутыми и трудно преодолимыми пиками. Жители страны тщательно хранили свои секреты от чужаков. Редких смельчаков только за одно желание разгадать тайны местных мастеров ожидала неминуемая смерть. Поэтому неудивительно, что после успешной миссии дипломатов Килдерры, в ходе которой впервые официально ступили на закрытые земли и смогли достичь расположения короля далекой страны, на родине тех встречали как национальных героев.

Но вернемся к нашей операции. В первую очередь, для подготовки был выделен отдельный корпус с полигоном и лабораториями. Всем стажерам, включая нас с Роем, выдали форму сотрудников. Форма агента тайной службы сшита из плотного сукна темно-серого цвета, почти черная, куртка с воротником стойкой по типу военного кителя на серебряных пуговицах в два ряда, узкие брюки, заправляющиеся в высокие черные, начищенные до блеска сапоги из мягкой кожи. Слева крепился металлический позолоченный знак тайной службы, пересеченные ключ и меч, заключенные в круг и корона на переднем фоне. На поясе портупея для меча. Женский вариант отличался лишь длинной широкой юбкой с глубокими потайными карманами. Погоны и нашивки звания на рукавах нам еще не были доступны. Шеф поговаривал, что в случае успешного выполнения нас с Роем ожидало введение в звание.

Гладкий, заточенный с двух сторон меч был основным и самым распространенным оружием. В Килдерре использовалось только холодное оружие, порох, хоть и был известен в Космине, но считался роскошью, которую могут позволить себе не все. Секрет изготовления хранился в Мэйдине, который согласился продавать продукт, но никак не процесс его изготовления. Модные мушкеты были игрушкой богачей, любящих охоту. Даже императорская армия не была снабжена огнестрельным оружием из-за дороговизны злополучного пороха и долгой доставки. Ситуацию спасали огненные маги, чьи боевые шары были смертельны. Кроме этого магию других стихий усиливало боевое заклинание, помогающее создать шар в руке и отправить его в полет, чтобы ранить противника. По цвету заряда можно было понять, какой стихией обладает маг: зеленый – земля, фиолетовый – воздух. Огненные маги создавали шар из настоящего пламени, а редкие водные – либо столб воды, либо насыщенный синий боевой шар. К слову, наш шеф был магом водной стихии.

Все задействованные в нашей секретной миссии временно переселились в штаб. Отрабатывали защитные и боевые заклинания, делали расчеты, разрабатывали сценарии. Мне с группой эмпатов поручили отслеживать и просчитывать путь, ведущий к возможному местоположению племянника. Мальчику на тот момент было всего двенадцать, я очень надеялась, что мы успеем вовремя. Ребенок не виноват, что стал пешкой в чьей-то игре. Рой с боевыми магами пропадал целыми днями на полигоне, мы порой не виделись по несколько дней. След постоянно обрывался, опытные поисковики списывали это на скрывающую иллюзию, редкое, но знакомое проявление магии, надеясь разобраться на месте. И тот факт, что даже «мирным» магам и эмпатам в обязательном порядке нужно было пройти курс защитной и боевой магии, явно указывало, что готовиться надо к худшему.

Наш путь занял три дня с остановками. Каждый вечер шеф, лично отвечающий за ход операции, собирал всех агентов в своем номере очередного постоялого двора, и мы вновь поэтапно проговаривали план. Обсуждали и повторяли действие каждого, если что-то пойдёт не так. Мне лично очень хотелось, чтобы это пугающее «если что» не случилось. Не представляю, как бы была способна сохранять спокойствие в течение всего пути, если не поддержка самого дорогого и близкого человека. Рой всякий раз чувствовал, когда наступал мой предел и просто уводил в номер. Эти вечера он окружал меня нежностью и заботой. А в течение дня находил способ отвлечь от гнетущих мыслей.

Я же в свою очередь очень старалась не выказывать беспокойства, особенно в присутствии супруга, но лишь только наступал момент, когда оставалась наедине с собой, на душе скреблись кошки от нехорошего предчувствия. «Спокойствие, надо оставаться спокойной», – повторяла по несколько раз в день как мантру и отгоняла мрачные мысли прочь. Вспомнилась статья одного психолога, который рассчитал, что 80 процентов того, чего мы боимся, никогда не случается на самом деле, поэтому не стоит накручивать себя возможными «а если». Рой же, в наши минуты уединения, обнимая, обещал, что, когда все закончится мы устроим романтический отпуск на двоих. На недельку, а может, и дольше, уедим в Фортезу, по описанию несколько схожую с Италией. К тому же, за раскрытие дела император обещал расщедриться и выплатить неплохую премию.

–Только представь, малыш, – говорил он, разливая по стеклянным простеньким бокалам сливовое вино, раздобытое в местной таверне и скармливая мне кусочек соленого козьего сыра. – Найдем мальчонку, его величество выплатит хорошие деньги, а там, может, и за звание получим что-то, уедем на месяц в Фортезу, снимем домик на берегу моря. Будет только тишина, вино и ты.

–А что же будешь делать ты? – Спрашивала его, переместившись с бокалом к нему на колени и запуская свободную руку под белоснежную рубашку из тонкого хлопка.

–А я, – Рой отпил из своего бокала и влажными губами, на которых еще блестели капли вина, коснулся моей шеи, – Буду наслаждаться каждой минутой с моей женщиной.

День икс стремительно приближался. Мы прибыли на место, рассчитанное нашей группой эмпатов, в которую я входила уже как полноправный сотрудник, а не стажер, все встали на позиции. Аура мальчика ощущалась более чем четко. Я видела «путь» так же отчетливо, как и дорогу у себя под ногами. Сначала пошёл первый отряд боевиков вместе с Роем, их задачей было обнаружить и обезвредить возможные ловушки. В нее входили маги третьего и четвертого уровня. Я ждала их возвращения нервно кусая губы, и облегченно выдохнула лишь когда различила знакомые силуэты. Ауру похитителей или их людей никто из нас не чувствовал, поэтому сразу после сигнала «чисто» мы стали исследовать подземные помещения в поисках скрытой двери. Спустя три часа поисков и проверки каждого миллиметра, наконец, обнаружилась нужная дверь. Как и предполагали изначально, ее скрывала магическая иллюзия очень высокого уровня. Боевые маги вместе с магами иллюзий с предельной осторожностью пытались снять печать заклинаний и открыть злополучное препятствие. Боялись взрыва или нечаянного приведения в действие какого-нибудь неизвестного защитного заклинания, все-таки за дверью находился запертый подросток, навредить которому в наши планы не входило. То, что мальчик точно находился за дверью, сомнений не было, каждый эмпат группы отчётливо чувствовал его ауру, истонченную каким-то внешним воздействием, но определённо живую.

Маги объединили силы для первого удара, затем последовал ещё удар, и ещё один контрольный. Дверь со скрипом поддалась, мужчины, держа активированные заклинания наготове, ворвались в помещение. Через пару минут агент показался в дверном проёме с неподвижным мальчиком на руках. Подросток был живым, но без сознания. Магический фон ауры совершенно ослаблен, как будто кто-то опустошил его силы как стакан с водой, где остались лишь капли на стенках. Все выдохнули с облегчением. Операция обещала закончиться без сопротивления. Но увы, наши ожидания не оправдались. Слишком просто.

– Маги пятого уровня, охраняйте пути отступления, – послышался приказ шефа, оценивающего ситуацию и перераспределяя при необходимости агентов. – Всем быть начеку. При необходимости прикрываем друг друга. Эмпаты, проверьте периметр на наличие следов посторонних аур. – Слышала, как мужчина недовольно процедил, – Должна же быть охрана.

Я уже развернулась чтобы покинуть это мрачное помещение, как откуда-то за стеной грубой каменной кладки послышалось странное рычание, но кинув взгляд на остальных, сложилось впечатление, что звук услышала только я. Уже решив, что это лишь игра воображения или слуховые галлюцинации на фоне усталости и постоянного напряжения, повернувшись к двери спиной собиралась последовать на выход, чтобы побыстрее убраться отсюда, как вновь услышала гортанное рычание и кожей почувствовала чьё-то присутствие. По телу пробежали мурашки. Медленно обернувшись на звук, перед глазами оказалось нечто, что заставило закричать от ужаса, прикрыв рукой рот. Вслед за агентом, несущим мальчика, кралась огромная чёрная тень с горящими красными глазами, и это нечто издавало устрашающий рык. Что-то звериное было в повадках странного иллюзорного существа. Даже рваные края силуэта неизвестного существа будто составляли сбившуюся шерсть.

Агенты, находящиеся рядом со мной, обернулись и проследив за моим взглядом, недовольно высказали: «Дурная, ты чего кричишь?» Почему они не видят тень? Что это за монстр? Может это плод моего разыгравшегося воображения. Когда я уже начала придумывать варианты извинений за свою бурную фантазию, кто-то крикнул:

–Проклятие! Теневой дух! Похоже, необычайно сильный.

–Лекари! Уносите племянника маркиза в безопасное место, быстро!

– Видящая, на боевую позицию! Лина, твою мать, на боевую позицию, я сказал! – это уже был голос шефа.

Я ничего не понимала, что сейчас происходит. Если я вижу странное жуткое существо, то я «видящая»? Ведь насколько мне известно, видящие – это высшие эмпаты, которых не встречалось в Литриме несколько столетий. А тут только в нашей группе как минимум еще один помимо меня. И какая, скажите на милость, боевая позиция? У меня нет магии, с мечом на духа идти что ли? Черт, что я здесь вообще забыла? Пока внутренняя паника нарастала, а мысли проносились галопом в голове, тень нанесла предупредительный первый удар чёрным снопом искр, ударившись совсем рядом с группой боевых магов, включая мужа, которые окружив меня в кольцо, обеспечивали прикрытие. Моей задачей было следить за перемещением духа и вовремя направлять удары магов. Дух изменил стратегию, теперь он со скоростью молнии бросался на кого-то из нашей группы, вгрызаясь тому в горло и вытягивая магию или энергию. Не знаю точно, но со стороны было видно, как из нанесенной раны что-то серебристой струйкой покидало тело мага, лишая того сил, в то время, как дух становился агрессивнее и увеличивался в размерах. Если вначале он был примерно человеческого роста, то теперь тень выросла до нескольких метров. Началась настоящая атака. Взгляд ослепляли искры ударов, на какое-то мгновение я потерялась в этом сверкающем аду. Некоторые агенты получили ранение, но продолжали «отстреливаться» магическими зарядами из укрытий. Я же пыталась в неразберихе поймать взглядом любимого, но увы, все попытки были бесполезны.

На мгновение я потерялась в пространстве. Вдруг, спиной ощутила присутствие, и, медленно, плохо скрывая леденящий страх, сковывающий все тело, интуитивно обернулась. Надо мной возвышались в темной дымке два красных немигающих глаза, сияющих как горящие угли. Я замерла, не в силах пошевелиться. Тело окаменело, как под гипнозом. Чувство, что ты кролик перед удавом, который вот-вот нанесёт последний и смертельный удар. Возможно, теневые духи обладают парализующей магией, или чем-то подобным, я не знала этого наверняка. Не осталось ни единой эмоции, просто охватившее все тело чувство неизбежности и ни следа страха. Наверно, так ощущается пустота. Не отдавая себе отчета в происходящем, сама сделала шаг навстречу духу, затем ещё один. Раз… и меня обвило в плотное темное кольцо, почувствовала вполне осязаемый холод, зубы, что вгрызаются, стараясь поддеть струю магии. «Так она спит! Что ты планируешь там достать?!», – мелькнула злая мысль и сознание начало мутнеть. Моя энергия жизни почти осязаемой струйкой покидала тело, оставляя только слабость. Руки и ноги отказывались слушаться. Внезапно, что-то или кто-то грубо прервал этот поток, с силой оттолкнув меня в сторону, так, что я едва не ударилась головой об обломки каменной стены. Чудом увернулась от острого осколка, грозящего пробить затылок. Резкая боль вернула чувство реальности. Прикоснулась пальцами к ушибу под волосами, к счастью, крови не было. Собрав все силы, повернула голову в сторону, где находилась ещё секунду назад. Там стоял мой самый дорогой человек и готовил растущий на ладони огненный боевой шар. А над ним завис огромный, дышащий яростью и смертельной угрозой теневой дух, готовящийся нанести удар.

Первые несколько ударов они сражались на равных даже несмотря на то, что Рой не видел противника. Тень в отличие от человека, двигалась с молниеносной скоростью, и, поймав момент, оказалась за спиной Роя. Тот не успел вовремя отреагировать на предупреждение и увернуться. Всего миг, и его накрыла темнота, как удав кольцами стягивая свою жертву, лениво отбиваясь от ударов агентов, спешащих на выручку. Я только и смогла, что простонать «Нееет!», горло перехватило и на крик не хватило сил. Затем, перед моими глазами пронеслось, как энергия Роя потоком исчезает в недрах чудовища. Не знаю, где нашла силы подняться, тело не слушалось, помню только, как стою перед духом, ярость закипает внутри, руки совершают какое-то неосознанное движение и с криком: «Тварь, не смей его трогать!» – на ладони формируется сгущаясь фиолетовый сверкающий магическими искорками шар размером с волейбольный мяч. Магия! Она проснулась. Только в тот момент, я думала совсем не о так неожиданно проснувшемся даре. Там в опасности был мой любимый.

– Убрал свои лапы от моего Роя, – чеканя каждое слово с паузами, предупреждала чудовище, медленно шагая вперед. В руках же формировался еще один боевой шар, внутри которого теперь светилось фиолетовое пламя. Удар четко попал между глаз монстра. Получил? Думал я с тобой церемониться буду?

Тень заскулила как раненый зверь, сжалась в размерах, кинула последний взгляд на свою жертву и исчезла в открывшемся портале. Я поспешила к Рою. Он тяжело дышал, из уголка рта сочилась кровь. На шее под кадыком виднелась зияющая рана, из которой сочилась поблескивающая алым магия огня. Дрожащей рукой провёл по моей щеке, и с усилием проталкивая слова, почти прошептал:

– Прости, малыш, кажется это… конец…

–Нет, нет, нет! – Замотала головой я, отрицая саму мысль об этом и прижимаясь к нему. – Ты всегда был сильным, ты справишься, всегда справлялся. Мой Рой никогда не сдается. Кто у нас счастливчик? Забыл? А помнишь, ты обещал отвезти меня в Фортезу, обещания надо выполнять, – слезы предательски потекли ручьями по щекам. Я уложила его голову себе на колени и дрожащей рукой, гладила мягкие светлые волосы, стянутые темной лентой в хвост. – Все будет хорошо, у нас все будет хорошо. Лекаря сюда! Срочно! – Крикнула группе, которая чем-то занималась поодаль.

– Увы, малыш, хотелось бы верить. Но, похоже, в этот раз удача отвернулась, – почти прошептал он, и, собрав последние силы, попросил. – Поклянись мне, пожалуйста.

–Не надо клятв, давай сначала поправишься, а потом мы поговорим о чем захочешь, – упрямо тряхнула головой я, слезы все так же не останавливаясь текли, оставляя мокрые пятна, расползающиеся по нашей одежде, – Да где же носит этого лекаря?!

– У меня в запасе не так много времени, – так же с силой, поморщившись от боли, протолкнул слова Рой, а я вытерла кровь, выступившую у уголка рта. – я не могу уйти не услышав твоей клятвы. Пожалуйста, поклянись мне, если любишь…

– Хорошо, только не волнуйся, пожалуйста, – почти прошептала я, вытерев рукавом выступившие на его лбу блестящие капли пота.

– Алина, поклянись, что не останешься одна… найди, пожалуйста, того, кто будет любить тебя, и кто всегда будет рядом и сможет защищать тебя. Поклянись, что найдёшь свою любовь… Того, что я не мог тебе дать, – произнес муж не в силах открыть глаза.

– Нет! Мне нужен только ты. Я люблю только тебя, никто не сможет заменить тебя, ты же знаешь! – захлебнулась рыданиями, сжимая любимого в объятиях.

–Поклянись. Мне… пожалуй…ста, – со сбивчивым дыханием и закрывая глаза проговорил Рой.

– Только ради тебя. Клянусь.

– Спасибо… – губы изобразили поцелуй. – Теперь я могу уйти спокойно. Прощай, сладкая моя, – его рука приподнялась, будто желая провести по моей щеке, но достигнув плеча, упала плетью. Прерывистое дыхание затихло, а лицо замерло неподвижной маской.

Не желая признавать случившееся, я прижалась к его груди. Тело сотрясалось от рыданий, не давая дышать. Силы оставили, уже не помнила, что было дальше, ни криков лекарей, ни топота спешащих к нам остальных агентов, ничего. Звуки становились глуше, перед глазами стояла пелена, за которой пришла темнота. Перед тем, как отключилась, на мгновение показалось, что за нашей группой какое-то время следовал неясный силуэт, который держался в тени. Странное чувство опасности появилось вместе с тенью. Наверно, просто галлюцинации на фоне шока, отмахнулась я от неприятного ощущения. Хотя бы потому, что ни я, ни кто-то из группы не чувствовал посторонней ауры. Хотелось забыться и проснуться с чувством, что это был просто страшный сон, который исчезнет, как только откроешь глаза.

Глава 9 Лина. Холодные ветра перемен

Разбудил неожиданно яркий свет. В нашей спальне лучи Сюра (местного солнца) в утренние часы приглушались легкими полупрозрачными портьерами. Получается, я не дома. Открыв глаза, поморгала немного, чтобы быстрее привыкнуть к слепящему свету Сюра и огляделась по сторонам. Попробовала подняться, но резкая боль в спине отбросила назад на подушки, заставив поморщиться и потереть больное место. В области поясницы сквозь рубашку, простую белую сорочку, почувствовала повязку. Еще одну обнаружила на затылке. Осторожно потрогала подушечками пальцев, рана отзывалась слабой тупой болью. Лежа начала оглядываться по сторонам. Комната, в которой я находилась, сияла белизной, я лежала на узкой кровати, заправленной белоснежным хлопковым бельем, рядом стоял белый маленький столик с пузырьками из темного стекла разной формы и размеров, белый мраморный пол и побеленные стены. В нос ударило резким запахом спирта и травяных настоек как в аптекарской лавке. Больница или лазарет, осенило меня. Как же я сюда попала? И в тот же миг меня накрыли воспоминания последнего дня, сохранившегося в моей памяти, а следом пришло отрицание реальности. Нет, нет, нет! Этого не могло случиться на самом деле. Сейчас зайдет доктор и скажет, что это последствия сильного удара. Может, упала с лошади и получила сотрясение с частичной потерей памяти. А это не воспоминания, а искаженное восприятие сна. За дверью послышались шаги. Но посетителем оказался не доктор. На пороге стоял шеф, переминаясь с ноги на ногу. На нем не было привычного на земле накинутого белого халата для посетителей. Черный форменный китель, белые перчатки, зажатые в ладони, неизвестно откуда взявшиеся морщины, залегшие глубокие тени под глазами.

–Господин ди Моррисон, проходите уже, чего вы топчетесь на пороге? – пригласила его, а в сердце неприятно кольнуло от нехорошего предчувствия.

–Как себя чувствуете, Эллина? – Шеф за все время так и не научился произносить мое имя, называя официальным, по которому я входила в список группы. Видимо, фонетика Земли оказалась крепким орешком для килдерцев. Я видела, что ему очень сложно подбирать слова, а еще мужчина избегал прямого взгляда, каждый раз отводя глаза. Поэтому вместо шутки типа «да вот лежу и на солнышко, то есть, на Сюр, в окошке гляжу», прямо спросила, глядя в лицо в ожидании ответа: «Рой, он умер? Так?» Если уж он не знает, как лучше преподнести новость, надо взять инициативу на себя.

Агюст незаметно вздрогнул, взглянул как-то очень по-отечески, даже вроде вздох облегчения послышался. Но сразу же подобрался, выпрямился и кивнул. Подвинул трехногий табурет и закинув ногу на ногу, начал рассказ.

Когда боевые маги с медиками все-таки добрались, мы уже были без сознания. У Роя обнаружили серьезные ранения, но умер он не от них. Из него вытянули жизнь полностью, до последней капли. В случае сильного ранения или физического истощения магия становится дополнительным резервом, чем выше ее уровень, тем больше шансов остаться в живых, но дух лишил его. Магия продлевает жизнь порой на столетия, но если лишить ее, то жизнь без силы не может существовать. Это как лишить человека жизненно необходимого органа, и он погибнет. Меня же спасла так неожиданно и вовремя открывшаяся магия. И так как магия, как и предполагал шеф, оказалась высокого пятого уровня, организм сам защитил себя от точки невозврата. Всех раненых в срочном порядке доставили в лазарет, погибших, а таких оказалось, не считая мужа, пятеро, хотели сразу же похоронить как национальных героев по приказу светлейшего императора, с почестями. Но вмешался шеф, настоял, чтобы процессию отодвинули на несколько дней дождавшись моего пробуждения и решения. Теневой дух, напавший на нас, очевидно, подчинялся кому-то. Потому что духи очень неохотно покидают свой мир, тем более по принуждению. А так, все указывает на то, что очень сильный тёмный маг нашел способ вызвать и приручить духа мира теней. Началось расследование, очень и очень секретное.

– Соболезную, Эллина. Рой был хорошим человеком и неплохим агентом, несмотря на небольшой опыт. Мы найдем тех, кто ответственен за его смерть. Я клянусь тебе.

Я не выдержала и отвернулась к стене. Мне было плевать, найдут ли убийцу. Человека этим не вернуть. Слезы полились из глаз. Настигла безысходность и нежелание жить. Дурацкая магия, зачем она спасла мне жизнь? Как теперь жить в мире, где не осталось того единственного, ради которого я встречала каждое новое утро? Лучше бы я умерла там, вместе с моим Роем, потому что вместе с ним исчезла и часть моей души. Я медленно погружалась в тьму, откуда не видела выхода. Не осталось ни малейшего смысла, ради чего стоило бы жить. Мир терял краски, все как в тумане. Я надеялась, что шеф выйдет, даст возможность остаться наедине со своими мыслями. Но увы, Моррисон оказался непонятливым, а моя дурацкая вежливость не позволила отправить надоедливого мужчину за дверь. Непонятное чувство заставило взглянуть на мужчину, молча сидящего на табурете. Я будто увидела наяву печаль, исходящую от него. Он тоже потерял в этой операции шесть своих людей. Командиру тяжелее всего, ведь он нес ответственность за каждого бойца.

– Извините, шеф, – вытерев слезы, повернулась к нему и коснулась руки, – Не подумала.

– Спасибо, девочка, – легкая улыбка коснулась его губ и мужчина тяжело вздохнул. – Они все были мне как дети. Четверых из шести я лично обучал азам работы, готовил. Но я хотел поговорить о другом. Уже шесть дней прошло, Эллина. Нет времени ждать. Родственники погибших отодвинули процессию на первый день зимы. Похороны будут совместные, они погибли в одном бою, в мир духов проводим также в один день. Это через неделю. Тебе не стоит ни о чем беспокоиться, мы сами все подготовим. Нужно только разрешение и присутствие, по возможности. Все-таки единственная родственница.

Я лишь махнула рукой. Сложно принимать решение, когда эмоции покрылись льдом. Наверно, самое сильное и единственное желание было закрыть глаза и не проснуться. Навсегда.

В день похорон Саранна нашла красивое закрытое платье из черного бархата, свои длинные рыжие волосы я стянула в тугой пучок на затылке, но подруга раскритиковала и заявила, что сама уложит волосы. Она заказала аккуратную черную шелковую шляпку с широкими полями c кружевной вуалью. Настояла сделать прическу, сама накрутила и закрепила локоны, оставив часть свободными, приколола шпильками шляпку, вручила перчатки и плащ, который застегивался брошью на груди. Чувствовала себя куклой, которую наряжают, а та молча выслушивает комплименты, как мне все идет, что ни надень, даже траурный наряд. Куклам все равно, во что их одевают маленькие хозяйки. За окном неслышно падал первый снег. На душе было так же холодно и неуютно, как за окном.

Оказавшись на кладбище, очень похожем на классическое американское – ровное поле со скромными могильными камнями. Я как-то была на подобном с Роем, навещали могилы его родителей, оба умерли очень рано, мать, когда Рою было шесть, отец умер от инсульта, почти сразу после выпуска сына из колледжа. Оглядев присутствующих, удивилась, так как не ожидала, что придет так много людей. Точно, шеф упоминал, что всех погибших планировали хоронить вместе. Шесть закрытых деревянных гробов, шесть свежих выкопанных могил в ожидании темнели на фоне белого снега, готовы принять тех, кто совсем недавно ходил под светом Сюра. Большинство присутствующих с работы, но были и незнакомые мне. Кто-то подходил, выражал слова соболезнования. Я кивала, машинально отвечала «спасибо». Слез не было, будто разучилась плакать. Мысли были о нем, а слова поддержки напоминали, что харизма Роя и здесь не оставила равнодушными многих, его запомнили даже несмотря на короткую жизнь в новом мире. Все стояли с белыми розами, кто-то держал букет, кто-то один стебель, перевязанный черной шелковой лентой. Так принято в Килдерре провожать покидающих мир живых. Лишь я была с алыми. Как ни убеждали меня шеф и подруга, я настояла на своем.

Алые розы были символом нашей любви. Наш роман начался с того, как Рой чтобы привлечь внимание тихой замкнутой иностранки, какой я была в первый год жизни в Америке, преподнес шикарный букет из 27 алых роз. Растерянная, отчаянно ищущая решение сложившейся тупиковой ситуации. Такой он помнил меня в начале наших отношений. Я не хотела ввязываться в авантюру под названием «выйди замуж и получи семейную визу», до последнего надеялась найти работу и остаться в стране на законных основаниях. Рой покорил меня. На каждое свидание неизменно приходил в идеально сидящем сером костюме с алой розой. Комплименты, цветы и подарки, большинство которых отказывалась принимать, гордо заявляя, что, если планирует купить меня, то он не по адресу. Девушки с расценками ждут его на бульваре Фигероа, в южном районе Лос-Анджелеса, где можно подобрать красотку на любой вкус и бюджет. Но Рой оказался непреклонным и, меньше, чем через полгода, я приняла его предложение став миссис Сандерсон. На первую годовщину по возвращению домой меня встретил муж в окружении алых лепестков и свечей. Сам же он стоял на колене с букетом роз. Я всегда спокойно относилась к цветам, но оказалось, главное не сами цветы, а чувства, которые за ними скрывались.

Поэтому я стояла с букетом из двадцати семи алых роз. Начало и конец нашей любви. Я не слушала торжественную речь представителя Его Величества, думала лишь о том, как несправедлива жизнь, а еще, что сказки нагло врут про то, что любящие пары должны жить долго и счастливо и умереть в один день. Сколько мне отведено этих дней одинокого блуждания во тьме, поглотившей меня? Встретимся ли мы где-нибудь в мире духов? В какой-то момент присутствующие маги встали в круг вокруг гроба, кто-то немного грубо вытолкнул к ним и меня. У каждого на ладони стал образовываться магический шар цвета направленности его магии. Я сконцентрировалась, но вместо шара у меня почему-то получилось мерцающее сердце. По сигналу мы вскинули руки, магические импульсы взметнулись в небо и образовали шесть силуэтов язычков пламени как символ огненной магии погибших. Поверх каждого опущенного в землю гроба накидали холм, к которому подходил каждый присутствующий и клал цветы. Белые розы на белом снегу. Свой букет я по традиции опускала последней. Розы свободно падали, роняя алые лепестки. Как капли крови на бледной коже умирающего на моих коленях любимого. Я непроизвольно вздрогнула от нахлынувших воспоминаний самого ужасного дня.

Подул пронизывающий до костей ветер, поднялась метель, заставив плотнее закутаться в плащ. Как вдруг в гуле завывающего ветра я услышала голос, который почти шепотом напевал слова знакомой песни. Земной песни!

«If I should stay, I would only be in your way. So I’ll go, but I know I’ll think of you every step of the way…» [Если я останусь, я лишь буду стоять у тебя на пути. Поэтому я уйду, но знаю, что буду постоянно думать о тебе.]

«Это же знаменитая песня Уитни Хьюстон!» – Не веря своим ушам, прошептала я. В шуме отчетливо слышался голос Роя! Его голос четко выделялся на фоне стона ветра. «Это песня прощания», – только успела подумать я, а ветер донес следующие строки из песни:

«So good-bye, please don’t cry. We both know I’m not what you, you need»… [Итак, прощай, пожалуйста, не плачь. Мы оба знаем, что я не тот, кто тебе нужен.] – Донеслись обрывки слов куплета.

Обернувшись по сторонам и убедившись, что все оставались совершенно спокойными, как будто и не слышали голос. Может, дар эмпатии позволяет слышать голоса других миров. Но слова песни глубоко задели, причиняя боль. Будто обнажая незажившую рану, обжигали ледяным холодом. Сквозь зубы, чтобы не услышали стоящие рядом, прошипела:

– Рой Сандерсон, сволочь ты такая, да кто тебе дал право решать за меня, кто мне нужен?! Ты оставил меня одну в чужом мире, а сам ушел. Где же твое коронное «Я рядом» и «сейчас все решим»? Эгоист, вот ты кто!

–Малыш, ты поклялась мне. А моя девочка всегда держит обещания. Прощай…

Ну вот, теперь я еще и говорящая с призраками. Совсем головой тронулась. Точно на фоне последних событий, кукушка решила собрать вещи и свалить в закат, видимо, вслед за мужем. Запрут меня теперь в какой-нибудь лечебнице до конца дней и прощай Алина.

Люди начали расходиться, переговариваясь в полголоса. Подошла Саранна с мужем, предложили подвести. Я лишь молча покачала головой. Подруга тронула меня за руку в черной перчатке и молча обняла. На ответное объятие сил не было. Оставшись одна, смотрела на могилу мужа, на алые бутоны роз и вспоминала нашу совместную жизнь. Метель усиливалась, острыми иголочками ломаных снежинок колола по замерзшему лицу. Катились слезы, которые вытирать не было сил. За спиной заскрипели шаги по свежему снегу. Моррисон.

– Эллина, пошли. Я подвезу до дома.

– Лорд Моррисон, дайте мне еще немного времени, – тихо попросила я, и добавила, – Пожалуйста.

Мужчина понял без слов и отошел на небольшое расстояние, позволив почувствовать приватность. Сначала мысленно, потом заледеневшими губами я начала вслух вспоминать лучшие моменты за прошедшие годы. То и дело, добавляла: «Милый, а помнишь…» Под конец, не беспокоясь, что будет с платьем опустилась на колени, где свежий сырой снег смешивался с землей, превращаясь с жидкую грязь. Я продолжала беседовать, положив руку на могильный холм. Холода не чувствовала. Вообще, в принципе уже ничего не чувствовала. И тут меня поставили на ноги сильные руки.

– Хватит, Эллина, – послышался голос Моррисона, – Мертвым тоже нужно обрести покой. Марк, дай немного огня, – обратился к кому-то, стоя к ним спиной, я не видела собеседника. – Равенро, кто из нас огненный маг? Да, вот так, теперь создай кольцо вокруг нее. Элина, ты же в ледышку превратилась!

Наконец разглядела парня, примерно моего возраста с русыми волосами в черном траурном смокинге и черном шейном платке поверх высокого жесткого ворота белоснежной рубашки. Он руководил магическим огненным кольцом, то поднимая, то опуская обруч. По телу постепенно расходилось тепло, которое свело судорогой мышцы. Отяжелевший от влаги подол высыхал. Точно, он был в отряде! Мы направились к экипажу, мужчины вполголоса переговаривались друг с другом. В слова не вслушивалась, но из-за близкого расстояния до меня долетали некоторые фразы.

– Как там Зак? Знаю, что ему сильно досталось от духа.

– Выкарабкается, – отвечал Марк, – Над ним Эллис хлопочет как заботливая мамочка. Думаю, через пару дней будет в строю.

Входила я в спальню с замиранием сердца. Дверь отворилась без скрипа. Тишина и пустота, вот, что встретило меня в знакомых стенах. Долго не решалась лечь, сидела в кресле и ждала… Не знаю, чего. Шагов? Знакомого голоса и слов: «Малыш, ты что-то засиделась»? Когда в последний раз я не делила ни с кем кровать? Страшно закрывать глаза, понимая, что его нет. Сон оказался скомканным, привычных сновидений не было. Проснувшись в один момент, откинула руку на вторую половину постели. Кожа коснулась прохладной простыни. Одна… Повернувшись на спину лежала, уставившись невидящим взглядом в складки легкого шелка балдахина. Поднялась, пройдя босиком к столику, на котором стоял графин с водой. Сделав несколько глотков, стало легче, хоть и тяжесть на душе никуда не исчезла. Не хватало воздуха. Я подошла и потянула на себя створки окна, запуская морозную свежесть. В лицо ударило холодом.

– Кому ты, Алина, нужна в этом мире? – с грустью подумала, разглядывая кружащие снежинки в сером непроницаемом небе.

Глава 10 Александр. Не потерять себя в огне

На календаре стояло двенадцатое сентября. Прошел ровно год со дня, когда я стал заложником айману. Год, когда из наследника крупнейшего герцогства империи превратился в слугу самого низшего ранга. Сам не знаю, как смог сохранить достоинство, попав в подобные обстоятельства. Лерьер хотел втоптать в грязь, и, отдать ему должное, план был безупречным. Таких, как я называли баловнями богов. Если с детства купаешься в родительской любви, обладаешь высоким статусом, деньгами, так, что ни в чем можешь себе не отказывать, рядом друзья, отличные перспективы, о которых тебе постоянно напоминают, сложно сохранить почву под ногами, когда в один прекрасный день лишаешься всего. Я лично знал тех, кто сдался, столкнувшись с меньшими трудностями. Поддерживала мысль, что это не навсегда. Когда знаешь, что трудности временны, надежда помогает сохранять ориентир даже в беспросветной тьме. Первое время было тяжело смириться с переменами, но затем начал замечать плюсы айману. Быть слугой по имени Джон, о котором ничего неизвестно, оказалось гораздо легче, чем если бы люди, с кем выполнял одинаковую работу знали, кто перед ними на самом деле. В деловых кругах герцог Найман лишь временно пропал, отправившись по делам. Тяжелый физический труд? Признаться, работа с документами и ежедневные задачи, требуемые решения герцога, ничуть не легче. Мой рабочий день здесь подчас был короче рабочего времени, когда был занят делами многочисленных сфер бизнеса, доставшихся от отца. Граф, заметив, что не боюсь замарать руки работой прислуги, злился и искал дополнительный способ задеть или унизить. Даже слуги обратили внимание, что наказание меня на глазах у всех, чтобы напомнить о «нашем месте» не больше, чем предвзятое отношение. Каждый знал о моем отношении к выполнению работы.

Айману напоминал о себе несколько раз. Порой предупреждающе нагревался, иногда болезненно обжигая магическим жаром. Чтобы лишний раз не встречаться с Лерьером, который наказывал за любую провинность, однажды вечером, переписал на лист бумаги все двадцать пять правил моей новой жизни. За месяцы, проведенные в Дориваль я не просто презирал, а начал ненавидеть этого человека. Наблюдая, как он обращается с людьми, которые работают и зависят от него, удивлялся, каким низким бывает человек, носящий высокий титул. Отец, каким бы требовательным ни был, никогда не позволял себе подобного. Он с детства учил, что человек заслуживает уважение независимо от сословия. Лерьеру это было чуждо. Порой, к лошадям его отношение было лучше, чем к слугам. Хорошо, что айману реагировал только на действия или слова, мысли принадлежали мне. Я осторожно интересовался, почему они не уйдут к другому? Ведь знатных семей насчитывалось больше сотни. На это мне сказали, что, во-первых, не все готовы принимать тех, кто меняет хозяев, а, во-вторых, порой уйдя от одного деспота, можно попасть в худшие условия.

Что ж, как оказалось, ухудшение условий может произойти даже не меняя место. Через год айману нанес новый неожиданный удар. Артефакт не останавливался на лишении тебя собственного имени, он хотел большего. В тот день я был занят заточкой и ремонтом садовых инструментов. Подошел Вилли, мальчишка лет четырнадцати, пришедший совсем недавно. Его задействовали для мелких поручений. Парень был толковый, но по неопытности не догадывался о том, что его может ожидать в этом доме.

– Эй, Джон, – откликнул он, – лови! – Я моментально отреагировал и поймал что-то летящее в меня. Когда рука коснулась предмета, внутри все похолодело. На ладони лежало яблоко, подбитое, но по-прежнему оставаясь яблоком из хозяйского сада.

– Ты где его взял? – Заметив, что Вильям собирается сделать, поднялся и выбил второе из его рук. Не успел. Надкусанный плод покатился по земле. – Неприятностей захотел огрести?! А ну пошли.

– Они же все равно испорченные, – канючил так и не понимая серьезность содеянного парень. – Сгниют в траве.

– Ни слова, Вилли, – резко прервал его и потащил, так и держа в руке грабли, выпрямлением зубьев которых занимался до прихода, подталкивая в спину в сторону сада, где росли яблони. – А лучше молись всем богам, чтобы об этом не узнал граф.

Отыскивая взглядом злополучную яблоню с высокой травой, чтобы закинуть туда подобранные яблоки, два из которых лежали в моих карманах, еще одно держал в кармане спаситель погибающих фруктов, услышал краем уха приближающиеся шаги. Я ни с чем их не перепутаю. Айману, к счастью, молчал. «Так так», – послышался голос, от которого мальчишка мелко задрожал. – «Что тут происходит?» Вот какая нелегкая тебя принесла в яблоневый сад? Лерьер был одет в костюм для верховой езды, шпоры на сапогах. Оценив обстановку взглядом, протянул руку к карману Вильяма, достав яблоко, к счастью, ненадкусанное, и процедил:

– Воруешь то, что принадлежит хозяину? – Снял с пояса кнут и рукояткой поднял подбородок мальчишки, глаза которого расширились от страха. По поджатым губам и прищуренному хищному взгляду было понятно, парню не избежать порки. Надо было что-то делать.

Встав рядом, в голове родился план. Шаткий, но все же дающий маленькую надежду. Указав на грабли, произнес:

– Мы убирали траву в роще, случайно повредили несколько яблок, – Лерьер перевел заинтересованный взгляд, отпустив мальчика. Конечно, найти мою вину гораздо интереснее, даже если айману молчит. – Собирались отнести на кухню. Думаю, кухарка испекла бы отличный пирог к ужину.

– Яблочный пирог без моего ведома? Понятно, чья это была идея. Парень, отнесешь вилы обратно, а фрукты на кухню. Виновный в порче моего имущества за мной.

Можно сказать, я легко отделался. Лерьер всего лишь отправил на три дня в карцер «подумать». Только вот, когда вернулся обратно, все разительным образом изменилось. Первым делом отправился найти Вильяма, графу ничего не стоило устроить неприятности и мальчишке. Он чистил обувь сидя лицом ко мне, но будто не замечая приближения. Только когда подошел вплотную и тронул того за плечо, парень вздрогнул, поднял глаза и удивленно произнес: «Фух, Джон, напугал! Ты чего подкрадываешься?» Я подкрадываюсь? Ты смотрел на меня в упор и не видел? Ерунда какая-то.

Только подобные странности стали происходить все чаще. Меня не замечали, обращали внимание, только когда звал или оказывался прямо перед человеком. Находили, чтобы позвать на очередную работу только с помощью управляющего, хотя находился в тех же местах, что и обычно. Прекратилось и без того редкое общение. Будто стал невидимкой в один день. Что случилось со мной за несколько дней отсутствия? Пожалуй, только один человек знал ответ наверняка, хоть встречаться с ним хотелось меньше всего. Прошел месяц. Ко мне обращались только трое, не считая Лерьера: управляющий мистер Байер, кухарка Луиза и садовник Берт. С грустью вспоминал, что даже то немногое общение, доступное в прошлом году, было отдушиной, сейчас же чувствовал себя настоящим изгоем, до которого нет дела никому. Все чаще слышалась ругань и упреки Лерьера, управляющий, до этого отпускающий похвалу, теперь почти каждый день высказывал недовольство. Пожалуй, наступило время выяснить, что со мной произошло.

Октябрьским днем я отправился в хозяйское крыло. Расположение кабинета я помнил смутно, по наитию выбирая коридор. Вдруг из-за угла вышла тонкая женская фигура, затем разглядел знакомое лицо, напомнившее о жизни, что осталась в прошлом. Навстречу мне шла Марисса, дочь графа, обняв томик книги. Я остановился, раздумывая, как поступить, а она прошла мимо не останавливаясь, лишь задев подолом скромного домашнего платья. Как можно меня не узнать?! Мы были знакомы с юности и часто посещали одни и те же приемы. Пусть скромница Марисса всегда прятала взгляд, стоило приблизиться к ней и начать разговор, но пройти мимо, будто я пустое место, девушка точно не смогла бы. Внешность не изменилась, разве что вместо костюма по последней моде на мне теперь простая рубашка и холщовые штаны, но темные волосы-то можно было заметить. Разъяснения точно не помешают.

Предварительно постучав в дверь, вошел в кабинет, за что получил недовольный осуждающий взгляд. Лерьер резко поинтересовался, что же такого важного произошло, раз решился прийти к нему лично и отнимать драгоценное время ради разговора. Радушного приема в принципе ожидать было смешно. Стула мне, разумеется, не предложили. Слуга и на стуле? Что за непозволительная роскошь. Поэтому спокойно и подробно, стоя перед рабочим столом изложил события последнего месяца. Я ожидал чего угодно, только не заливистого скрипучего смеха.

– А я уже было подумал, что ритуал прошел неверно. Оказывается, айману понадобилось почему-то больше времени, чтобы сработать, как рассчитывал. Айману лишает носителя ауры. Люди не чувствуют ее, поэтому тебя для них будто не существует. Ты теперь просто оболочка из плоти, Найман.

– Не понимаю, как тебя еще земля носит, – не сдержавшись процедил я.

– Меня носить она будет еще долго, – небрежно бросил граф, – а вот в отношении тебя не уверен. Не надо, – остановил меня жестом. – Я и так знаю, что хочешь сказать. Сработает айману, придется вмешаться. Не могу же я проигнорировать открытое неповиновение. Иди уже. Я занят.

Он уткнулся в бумаги полностью игнорируя мое присутствие. Я возвращался в крыло слуг, размышляя над новой информацией. Сначала меня лишили положения и привычного с детства статуса, имени, магии. Потерял все, чем и кем являлся до этого. Теперь меня лишили ауры, а с ней и элементарного внимания даже со стороны слуг. Что последует дальше?

Дальше приближался декабрь, а вместе с ним и новости, что одна из моих самых прибыльных компаний оказалась на гране банкротства. Если она пойдет на дно, то за ней последуют и другие. Это как фундамент, разрушь который и огромное здание рухнет. Видимо, переданных Пьеру полномочий не хватало, необходимо было мое личное вмешательство. Но как это сделать с айману? Меня по-прежнему никто не замечал даже когда заходил с самые отдаленные части территории поместья. Может, получится незамеченным проскользнуть за пределы территории? Правилом айману прописывался запрет покидать особняк, браслет наверняка отреагирует на нарушение. Но эту боль можно потерпеть пару часов, если быстро доберусь до офиса, составлю недостающий документ и поставлю свою подпись. До рассвета, с которым начинается подъем, я уже буду на месте. Если же упущу шанс, то следом потеряю репутацию. А без нее, даже вернувшись герцогом Найманом, титул станет бесполезным приложением. Ни одна приличная семья не посмотрит в мою сторону, ни одна леди не согласится на брак.

Покинуть особняк решил в первый день зимы. Лерьер собирался провести ночь вне дома, уехав утром. Когда он отсутствовал целый день, в сопровождение брал Пола и Кайла, неизменных телохранителей, тех самых, кто следил за мной во время ритуала. Весь день я не привлекал внимание, выполняя список работ, полученных от управляющего утром. Ужин прошел по обыкновению в моей комнате. Все равно никто не замечает, присутствую за общим столом или нет. Мне даже тарелку не всегда подавали, пока сам не напомню женщинам на раздаче. Наступило время отбоя, свечи в коридоре нашего крыла задули. Лерьер не тратился на лампы для прислуги, считая это блажью. Лампы – для людей, нам же остаются свечи. Дождался, пока все стихнет. Пусть меня и не замечали, но скрип половиц может привлечь ненужное внимание.

Небо заволокло тучами, резко подул холодный ветер. Следом с неба посыпались редкие белые снежинки, вращаясь, подхваченные ветром. Чтобы не замерзнуть, вернулся обратно за курткой. Проскользнув на дорожку, последовал к воротам служебного въезда. Этим путем привозили продукты и необходимое в хозяйстве. Охрана уже закончила обход и переместилась к главному входу. Но когда оставалась пара-тройка метров до заветной калитки, руку обожгло. Сначала предупреждающе, затем сильнее. «Темный!», – выругался в сердцах сквозь зубы, – «Этого и следовало ожидать». Сейчас вспыхнет желтым руна, распространится жар. Надо двигаться быстрее. Это было непросто, потому что артефакт будто озверел. В паре шагов от ворот тело внутри буквально пылало, будто меня бросили в печь. Казалось, кожей чувствую настоящее пламя. Еще немного и оно пробьет кожу, вырвавшись наружу. Кровь закипала, а сердце не справлялось с нагрузкой. Простонав и желая хоть как-то охладить жар, скинул куртку и рванул шнуровку на вороте, освобождая поток воздуха. Айману пульсировал, а жар не думал стихать. «Что б тебя!» – выругался на нарушителя планов, а тот как живой нанес очередной удар, так, что перехватило дыхание. Голова начала кружиться, перед глазами поплыло. Я бессильно опустился на землю, вжимаясь спиной в холод металла и запрокинув голову назад, ловя ртом обрывки воздуха. Пошевелиться сил не было, тело стало ватным. Над верхней губой стало влажно, вытерев рукой, обнаружил на рукаве кровь, что пошла носом.

– Долго так сидеть собираешься? – послышался ненавистный голос. Лерьер. Кто же еще? – На руках тебя никто не будет нести. Это, конечно, весело, но потом придется как-то объяснять твою глупость. Поднимайся!

Собрав последние силы, надеясь, что хотя бы так прекратится вспыхнувший внутри пожар. Руками оттолкнулся от ограды, пытаясь подняться на ноги. Меня хватило лишь на пару метров, а затем опустился на мокрую от снега землю рядом с клумбой. Пламя внутри и не думало прекращаться. Айману не успокаивался, обдав жаром так, что заставил согнуться пополам. Послышался злой смешок и недовольное: «Долго тебя ждать?» Почему эта пытка не заканчивается? Что я должен сделать, чтобы прекратить мучения? Корчась от боли, которая заставляла кровь стучать в висках с такой силой, что заглушала звуки извне, прислонился спиной к вазону клумбы. Даже холодный камень не мог охладить пылающее тело.

– Почему… почему он не стихает? – хватая ртом воздух, которого катастрофически не хватало, спросил мучителя, что смотрел не отводя взгляд, злорадно улыбаясь.

– Ты нарушил правило айману, – равнодушно процедил тот, указав на руну, горящую почему-то не привычным желтым, а красным цветом. – Это наказание.

– Что это значит? Я умру? – переспросил Лерьера, думая, что смерть – не так уж и плохо, если с ней закончится и невыносимая пытка.

– Нет, – ядовито ухмыльнулся хозяин хадиусова браслета. – Он будет разгонять жар по телу до момента, пока не достигнет предела, что можешь вынести, а потом даст короткую передышку, чтобы разгореться вновь. Ты будешь умирать и возвращаться к жизни столько раз, сколько я захочу.

– Что… я должен сделать?

– Умолять своего хозяина о прощении, – заметив, что я собираюсь сделать это, добавил, – на коленях.

Во мне боролось презрение и глупое желание тела освободиться от боли. Плоть победила, я, опираясь на одну руку, встал на колени, готовый произнести слова. Нет, не раскаяния, лишь мольбы о хадисовом прощении, которое удовлетворило бы человека, чувствующего свое превосходство, и артефакта. Глупое желание жить, точнее, существовать. Но Лерьеру и этого было мало, айману дал ему прекрасный шанс в полной мере потешить свое самолюбие. Около моего лица оказался сапог. «Целуй», – последовал приказ. «Да пошел ты!» – Ответил, демонстративно отвернувшись и сплюнув собравшуюся кровь. Лучше айману, чем пресмыкаться перед чудовищем.

– Твое право, – безразлично произнес граф, а я отметил, что поступок разочаровал его. – Хочешь гореть, гори. Надоест, знаешь, где меня найти. Если, конечно, смогу выделить пару минут на твое упрямство. Последнее время появилось слишком много дел. У нас еще полно времени.

Наконец я остался один, одежда промокла от талого снега. В южной Килдерре снег большая редкость, но сегодня природа хотела помочь с пылающим огнем внутри. Увы, даже холодной ночи не под силу было облегчить. Сердце, отбивало удары через раз. Как там говорилось? Умирать и возвращаться к жизни? Почему нельзя просто закрыть глаза и умереть?

Кажется, отключился, потому что проснулся переодетый в чистое и лежал на своей кровати, а рядом доносились голоса Луизы и Берта, единственных людей кроме Лерьера и управляющего, кто были способны замечать мое присутствие. Женщина говорила о необходимости найти способ привести ко мне лекаря, Берт же напоминал, что для нас это непозволительная роскошь. Старина садовник был прав, лекари редко снисходят чтобы заниматься прислугой, разве что хозяева отправят просьбу о визите. Скорее Сюр спустится с небес, чем Лерьер позовет лекаря для меня. Придется задавить гордость и надеяться получить прощение. От одной мысли стало дурно, но тело отчаянно уговаривало. Заверив друзей, что это обычная простуда и через пару дней все пройдет, отправил их к себе. Время за полночь, снежинки тихо скреблись о стекло. С трудом поднявшись, вышел во двор. Глядя в серое небо, не чувствуя желанного холода, с тоской произнес в пустоту:

– В этом мире не осталось никого, кому бы ты был нужен, Александр, – вздохнул и подставил лицо ветру.

Глава 11 Лина. Начать с чистого листа

Бессонная ночь дала о себе знать. Подниматься с постели не хотелось. Не было ни сил, ни желания. Аппетит тоже не появлялся. Я просто лежала и смотрела в потолок сквозь тонкий шелк балдахина кремового цвета. Вспомнилось время, когда по работе приехала в Штаты переводить переговоры, как работодатель уволил меня задним числом, оставив не только без зарплаты, но и отменив мой обратный билет, заявив, что не имею права на бюджет компании. Тогда я осталась одна в чужой стране, где уклад жизни в сравнении с привычным до этого отличался не меньше другого мира. Пожалуй, в тот раз было даже сложнее, чем сейчас. Боль утраты любимого мужа никуда не исчезла, но здесь, по крайней мере, есть люди, кому не безразлична моя жизнь. Есть отличный дом, работа. К слову, о друзьях. Эмпатия уловила знакомую ауру, и я до последнего думала, что дар дал сбой на фоне эмоционального истощения, пока не увидела ее владелицу на пороге комнаты.

– Тук-тук, – В проем заглядывало милое личико Саранны, а затем протиснулась и она сама с подносом, распахивая дверь бедром. – Привет, милая.

– Сара, как ты тут оказалась? – удивленно уставилась на раннюю посетительницу. Впрочем, не очень раннюю, настенные часы показывали пол-одиннадцатого.

– Грег подвез, – как ни в чем не бывало заявила та, налила две чашки чая, одну из которых протянула мне, вторую обхватила обеими руками, осторожно присаживаясь на краешек постели напротив моей заспанной физиономии. – Ты же не против?

Я покачала головой и сделала небольшой глоток. Ромашка с какими-то ягодами. Непривычно после утреннего кофе, но чертовски приятно. Чай в постель мне еще не подавали. Кофе, да, по выходным нередко баловал муж, делая подобие завтрака. Вспомнив Роя, в горле встал ком, а глаза заволокло легкой пеленой. Запрокинула голову, не давая слезам показаться наружу. Подруга легонько сжала мою руку. Мы молчали и медленно пили чай. Слова были излишни. Я была очень благодарна Саранне за чуткость, скажи она хоть слово, и меня бы накрыла истерика. После чая меня отправили в душ и собрали на прогулку. «Я и сама могу одеться», – ворчала, пока та переворачивала мой гардероб в поисках «того самого платья». С боем отстояла вчерашний черный туалет и, сложив руки на груди, повернулась к моднице с выражением «довольна?», на что она махнула рукой: «сойдет». Мы неспешно прогуливались каким-то незнакомым мне маршрутом, заглянули в шоколадницу, съели по трюфельному пирожному. За весь день мне на глаза не попадалось ни одного привычного места, даже кондитерскую в центре, в которую порой заходили с Роем, обошли какими-то обходными путями.

– Знаешь, – задумчиво произнесла Сара, – разглядывая красиво обставленную витрину книжной лавки, – Мне кажется, тебе стоит чем-нибудь заняться. Я не имею в виду службу, хотя сменить ее тоже не помешало бы. – Я скептически выгнула бровь. Вряд ли ты так просто уйдешь из секретной службы, да и нравилось мне там. В большинстве случаев. – Эллина, попытайся найти что-то новое, что могло бы тебя увлечь. То, что ты до этого никогда не пробовала.

Ничего не ответив, прошла в лавку. На улице долго оставаться было прохладно. Саранна сразу ушла к полке с нотами, а я просто ходила, водя пальцем в тонкой кожаной перчатке по корешкам. Обложки книг в основном были в кожаном переплете с тиснением, дешевые издания в тонком картоне. Владелец лавки распределял книги совершенно хаотично, тома по ремонту экипажей стояли по соседству с кулинарными сборниками, а математика и география – с легендами. Открыв одну из интереса, пролистала несколько страниц, не вдаваясь в содержание. И вдруг взгляд зацепился за следующее:

«Боги испытывали радость и гордость за человеческих детей Космина. Подобным образом любящие родители наблюдают, как их чадо, взрослея, становится достойным человеком. Небожители взяли четыре стихии и наделили их особой силой, что впоследствии мы назвали магией. Они выбирали достойных принять особый дар небес, так появились первые маги. Сюр подарил огонь и воздух, его супруга, Мунар – воду и землю. Сестра богини, Тарис, вдохновившись поступком старших богов и будучи покровительницей любви, сделала так, что любящая пара магов, получившая благословение, могла усиливать способности друг друга, даже, если стихии были разными. Покровительница любви пошла еще дальше и некоторые счастливчики смогли обрести особый свет взамен своей первоначальной силы.

Первые люди считали магию особым наследием, никогда не воспринимали как должное. Возможно, по этой причине, сильнейшими магами считаются герои, жившие до Великого расселения. Старики говорили, если дар не использовался должным образом, магия слабела, а то и вовсе пропадала. Ничего не дается богами просто так, кроме того, они не терпят неблагодарность.»

Прочитанная информация невольно заставляла задуматься. Возможно, попадись она мне на глаза в первый год жизни здесь, посчитала бы не более чем красивым художественным произведением. Но сейчас я видела разумное зерно, пусть и приукрашенное. В конце-концов, в этом мире есть магия, отрицать этот факт бессмысленно. Во-вторых, если есть духи, которых как-то могу видеть, почему бы не существовать и богам? Необычная татуировка на руке Саранны. Замечание горничной, что магию надо применять проявляя уважение к богам. Хотя в случае Роя можно оправдать незнанием. Думаю, даже боги сделали бы скидку на наше немагическое прошлое. В то время да, но моя магия открылась совсем недавно, даже пары недель не прошло. «Ничего не дается просто так», – вертелась в голове фраза из книги, за которой появилась следующая, – «Попытайся найти что-то новое». Что может быть одновременно новым и неизвестным для меня? Магия!

Новый день начался рано. Хотелось застать шефа и обсудить с ним пришедшую в голову идею. Может, его связи позволят найти хорошего педагога, кто смог бы помочь мне с открывшимся даром. Только не профессора Девара. Второй раз возвращаться к нему в качестве студентки не хотелось. Его самодовольство столкнувшись с моим упрямством вряд ли даст хорошие результаты. Еще подпорчу Моррисону репутацию ведомства. Надеть решила форму, юбка которой была достаточно широкая для верховой езды, и, затянув волосы потуже в узел на затылке, направилась в конюшню седлать лошадь. К счастью, на поясе юбки был предусмотрен специальный ремень, чтобы закрепить часть подола, после чего можно было забираться в седло без посторонней помощи. «Почему нельзя придумать для всадниц нормальные брюки?» – чертыхалась я, пытаясь не зацепить ботинками подол и попасть в стремя. «Самостоятельность» посадки в седло подразумевала, что мужчине не надо тебя подсаживать, но это отнюдь не означало отсутствие подстраховки наблюдающего рядом и готового помочь оправить подол. Хорошо, что моя темно-серая кобыла Тучка обладала поистине ангельским терпением, меланхолично наблюдая, как ее незадачливая хозяйка пытается приноровиться в седле. От бокового женского я отказалась сразу, подобрав небольшое удобное «мужское». Не знаю, кому пришло в голову сажать женщин на высоту минимум полтора метра боком, когда твой центр тяжести непонятно где. Даже, если лошадь идет медленной рысью, вероятность свалиться гораздо выше, чем когда ты обхватываешь круп ногами. Поэтому, высоко задрав юбку (хорошо, что никто не видел это безобразие) поставив ногу в стремя, перекинула вторую, устроившись в седле.

При входе в канцелярию тайной службы первое, что бросилось в глаза, список имен, выведеный каллиграфическим почерком и помещенный на стене, рядом с приемной в черной раме. На полу располагалась широкая бронзовая ваза, перевязанная черной лентой и заполненная белыми розами. Шесть имен героев, кого похоронили несколько дней назад. Имена шли в алфавитном порядке, не учитывая титулы. К примеру, имя Роя Сандерсона шло выше Зейдона гер Сайкса. Не останавливаясь, пока снова не вернулись грустные мысли, поднялась по лестнице, направляясь к начальнику. Позитивный настрой сохранять было все сложнее, траурная атмосфера поглотила все здание. Глубоко вздохнув, приказав держать слезы при себе, сделала шаг в нужный мне коридор.

– Эллина? Какими судьбами? – услышала обращение в свой адрес. Рядом проходил удивленный агент. Кажется, его звали Эдвард ви Гарман, огненный маг из отряда, который обеспечивал защиту вместе с Роем.

– Шеф у себя?

– Ты имеешь в виду лорда ди Моррисона? – местные не понимали привычное мне обращение к начальству и каждый раз переспрашивали. – Вроде был. Ты насчет звания?

Видимо, глаза у меня округлились от удивления так, что парень чуть старше меня не сдержал смешок, затем проворчал: «эх, похоже, сюрприз испортил» и удалился. Постучав три раза, стояла под дверью, дожидаясь ответа. У Агюста хоть и имелся личный секретарь, но он, мужчина лет сорока (сколько ему на самом деле, понятия не имела), занимался в основном только почтой и распределением папок. Единственной помощью посетителям было короткое «у себя» или «отсутствует». Так и не дождавшись приглашения, приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Шеф сидел за столом, не отрываясь от стопы бумаг, и что-то писал.

– Господин Моррисон, не будет минутки? – Кашлянув для привлечения внимания задала вопрос, чтобы хоть видимость приличий соблюсти, раз ворвалась в кабинет.

– Рассказывай, – Моррисон в ту же минуту отложил какой-то документ. – Стены давят? – Откуда он знает? Неужели шеф тоже эмпат? Зачем тогда меня тут держат? – Эллина, —вздохнув, пояснил мужчина, потерев верхнюю губу. – Ты думаешь, я до этого никогда не терял близких? Только меня дома ждала хотя бы жена и дети, а тебя кто? Несколько человек из прислуги?

– Вы правы, – призналась в первую очередь самой себе и стало легче. – А еще причина в моей магии. Теория хороша, но изучать силу так, то же самое, что учиться ездить на велосипеде по книге. Пока не сядешь, не поймешь, как крутить педали. Мне нужен тот, кто обучит, как жить с магией на практике. И еще, шеф, если возможно, не отправляйте меня к профессору Девару.

– Понятия не имею, что такое «велосипед», но суть понял, – усмехнулся начальник. – Ладно, что-нибудь придумаем, сержант, – выделив последнее слово, протянул бархатную черную коробочку, открыв которую обнаружила первые в своей жизни погоны.

Знаки отличия секретной службы Килдерры были темно-синими прямоугольной формы, уходящие к плечу уголком. На погонах сержанта три серебристых шеврона, идущих вниз на предплечье. Похожие шевроны также нашивались на рукава. Как и обещали, после составления отчета о выполнении задания, нас ввели в первое звание, только Роя посмертно. Моррисон поднялся, обошел стол, вручил коробку и пожал руку. А я растерялась. Я обычный этикет страны не знала, а тут еще военный. Что надо сделать? Отдать честь, сделать поклон или, может, встать на колено?

– Строго говоря, должна приниматься присяга, но… – Агюст ди Моррисон скептически оглядел меня с ног до головы, – Настоятельно советую подождать. Эллина, нам порой кажется, что лучше забыться, поверь это не так. У тебя слишком свежая рана, которой надо дать время, если не зажить, то хотя бы затянуться. Всему есть свое время, даже для слез.

После этого мужчина, отвернувшись, вернулся не место. Почти незаметно сжал переносицу и как ни в чем не бывало оперся подбородком на кулак. Всего одна секунда и я ощутила очень знакомое чувство, то самое, что не оставляло меня которую неделю. Скорбь и боль утраты. Не только мне нанесли рану, мужчина, сидящий передо мной, скорбит ничуть не меньше. В тот момент во мне вспыхнуло другое чувство, незнакомое. Даже не вспомню, когда на земле испытывала что-то подобное. Захотелось найти ту тварь и тех, из-за кого дух попал в мир людей, и отомстить. Причин было немало. Во-первых, по чьей-то вине я лишилась человека, которого любила, самого близкого и самого родного. Рой, несмотря на недостатки заменил мне все, даже родителей, кто отказался от собственной дочери. Он умер, пожертвовав собой, защищая меня от опасности, которую не видел. Во-вторых, глядя на шефа, что даже сейчас думал о своих людях, в какой-то степени нарушая устав. Хоть военная сфера была далека для меня, все же внутренний голос говорил, что даже главе тайной канцелярии вряд ли положение позволяет нарушать устав и дать звание, получив подпись в ведомстве.

После данного себе обещания, составила примерный план действий. В первую очередь, надо было разобраться с новообретенным магическим даром. Уверена, Моррисон позаботится, он не сдавался даже, когда моя сила спала. Анализируя и прогоняя в памяти подробности той злополучной битвы, создавалось впечатление, что на духов моя магия действует сильнее, чем привычная боевая, или, даже, огненная. Эта стихия отлично помогала при сражениях с людьми, поэтому Килдерра и считалась сильнейшей империей, ведь с ее армией магов никто не решался идти на конфликт. Насколько мне известно, духи редко покидали свое пристанище, к тому же не питали желания сближаться с людьми. Это частично объясняло тот факт, что в местных учебниках почти не содержалось информации о том, как их победить. Неделю я пролистывала доступную литературу, чтобы найти зацепку. Но то, что удалось узнать не дало ответ на главный вопрос. Захлопнув очередную книгу, залпом выпила половину чашки крепкого кофе с имбирем и острым перцем. Напиток бодрил, а специи помогали сохранять ясность ума. «Я все равно докопаюсь до сути! Сама». Нежные кисейные барышни могли опустить руки и дожидаться рыцаря в сияющих доспехах, который придет и победит всех драконов. Или преподнесет ответ на золотом блюдечке. Для меня это стало лишь дополнительным стимулом идти вперед несмотря ни на что. То, что нас не убивает, делает сильнее.

Встав по привычке с рассветом, приняла прохладный бодрящий душ, выпила большую чашку кофе, затянула волосы в высокий хвост и открыла гардероб. Платье, еще одно, форма с юбкой. «Не то», – недовольно поджав губы перебирала свой гардероб, двигая вешалки одну за другой. Может, посетить портного, который однажды сшил по корявому и очень схематичному рисунку одну из моих безумных идей? Моя просьба сшить адаптацию мужского костюма, только по женской фигуре, вызвала настоящую панику в глазах бедного господина Ферра.

– Может, все же придумаем вам удобную юбку? – не зная, как отвязаться от экстравагантной клиентки искал пути отступления портной, – У меня есть пара идей. Не желаете взглянуть?

– Господин Ферр, я ведь не случайно именно к вам обратилась, – вкрадчиво парировала ему. – У вас талант, а у меня… сами знаете, какая работа.

Примеряя через несколько дней обновку и любуясь отражением в зеркале представляла, насколько проще станет моя жизнь всего-лишь с появлением в ней брюк. Мистер Ферр же причитал, что приличная леди вряд ли такое наденет. На мне красовались узкие черные брюки из плотной ткани, но в то же время насколько это возможно эластичной, что позволит сохранить внешний вид. Под белой сорочкой виднелся темно-синий жилет-корсет, в котором имелась пара потайных карманов. Сверху надевалась удлиненная приталенная куртка на пуговицах в тон брюк, расширяющаяся от талии и доходящая до середины бедер. Позднее появился второй, отличающийся лишь небольшими деталями, но в этот раз из тонкой темно-коричневой кожи. Мой вариант был длиннее принятых здесь мужских курток и сюртуков. Что-то среднее между военной формой и охотничьим костюмом. Самое то для охоты на таинственных наемников-похитителей членов королевской семьи, а еще таинственных теневых духов, с которыми даже знаменитые мужи-эрудиты всех империй не знают, как бороться.

Днями я пропадала в тренировочном зале с инструкторами или на полигоне, отрабатывая магические удары различного уровня. Оказывается, в зависимости от уровня твоей магии менялся и боевой шар. Шар третьего уровня внутри искрился, взрываясь подобно фейерверку. В заряде четвертого уровня появлялся центр силы, который мог нанести серьезную рану. Магические же шары, начиная с пятого уровня в ядре пылали пламенем, пожалуй, если провести земную параллель, то их можно сравнить с мощным взрывным устройством, сила заряда которого росла вместе с силой мага. Я видела, на что были способны маги пятого уровня во время спасательной операции. Думаю, попади они в духа, тот бы погиб. Тварь была слишком изворотливой и каждый раз уходила от удара.

Местные представители мужского пола без зазрения совести пялились на ноги в узких штанах, кто-то смелый даже отвешивал сальные шуточки про вдов, что даже оставаясь одетыми, находят способы соблазнять бедных мужчин. Кого-то просто игнорировала, а кому-то заехала по физиономии. Обычная дискриминация по половому признаку. Где, скажите, ее нет. Даже в Штатах несмотря на политику терпимости, женщинам приходилось доказывать, что твои способности не зависят от того, что ты носишь в штанах. Здесь было еще сложнее, хотя даже в императорской армии среди боевых магов встречались женщины. Каждый день я до потери сил отрабатывала различные боевые заклинания и классические военные приемы. Кровью и потом, отнюдь увы не в переносном смысле, я строила новую себя – Лину Сандерсон. Да, я решила сменить свое романтичное, как мне казалось, Алина на сокращенную версию Лина, все равно никто не может правильно выговорить.

Кроме того, Моррисон делился подробностями о магии, о которых профессора из академии никогда не упоминали. Уровень магии присваивался не случайно. Сила каждой стихии условно делилась на семь уровней, каждый из которых давал тебе особые способности. У детей в момент пробуждения силы был первый уровень. С ним юные маги могли обратиться к внутреннему резерву и вывести магию наружу, например, сформировать слабый магический шар на ладони. Если говорить про воздушную стихию, то второй уровень позволял создавать полупрозрачные искрящиеся иллюзии в воздухе. Воздушные маги третьего уровня способны создать иллюзию на живом существе, например, изменить свою внешность на несколько часов. Четвертый уровень позволял делать материализацию иллюзий, передающий удивительное сходство. Пятый – не просто давал силу создать убедительную материализацию, но даже сохранить функции, скажем, иллюзии прибора. Шестой наделял мага силой создавать «зеркало» – проекцию воображаемого пространства или даже дублирование его. Что-то подобное мешало нам найти вход в помещение, где удерживали похищенного мальчика. Что было под силу магу стихии воздуха с высшим седьмым уровнем, не известно даже шефу. В день, когда неожиданно получила погоны и упомянула про занятия магией, мы сделали замер. Первый показал пограничный между четвертым и пятым. Но повторный засвидетельствовал пятый уровень.

Вечерами же я запиралась в кабинете теперь исключительно моего особняка с книгами и манускриптами в поиске любой информации о теневых духах. Шеф, узнав о моей задумке, даже каким-то образом раздобыл редкие фолианты из других империй, а также предоставил мне редкий артефакт-переводчик. Вот последнее устройство интересовало меня даже больше, потому что я не подозревала о наличии таковых. Во всех странах Космина люди говорили на одном языке – космийском, но в древности существовали и другие языки, на которых были написаны редкие труды по необычным явлениям и канувшим в историю событиям. Представлял артефакт из себя рамку из неизвестного материала, внутри которой появлялось свечение и при наведении на иностранный текст символы преображались в знакомые слова. В общем портативный гугл-переводчик без необходимости соединения с интернетом. Жаль, что аналога интернета нет, ведь он бы здорово сэкономил время поиска.

Глава 12 Лина. Леди в черном

Признаюсь, даже желание отомстить порой уступало глубокой апатии, когда нет сил подниматься с постели. Моррисон был прав, стремление занять себя лишь временно притупляет боль, спустя какое-то время организм рано или поздно потребует свое. На Земле можно обратиться к психологу и бороться с депрессией с помощью лекарств, в Космине же никто даже не знал о подобном недуге. Хорошо, что хотя бы не возникало мыслей о самоубийстве. Помогали забыться алкоголь и работа. Плюс магии оказался не только в том, что она поддерживала жизнь, дополнительным приятным бонусом стало отсутствие похмелья после ночи в компании бутылочки чего-нибудь крепкого. Откровенно говоря, даже для того, чтобы почувствовать опьянение, теперь нужно выпить раза в три больше моей привычной меры.

До этого я редко употребляла алкоголь в одиночестве. Дома, пусть муж и не часто присоединялся, но, наливая себе бокал, знала, что он рядом. Здесь же однажды вечером сидя у камина в кресле с бокалом, наполненным на треть вином, встретилась с крайне удивленным взглядом горничной, которая зашла спросить, не хочу ли я лавандовое молоко на ночь. Все бы ничего, но во взгляде читалось не только удивление. Не уверена, подсказала ли эмпатия, или способность читать по лицам. Не важно. Главное, было понятно, девушка хоть и не говорит вслух, но в мыслях осуждает мое поведение. «По-моему, это не твое дело», – напомнила той. Несмотря на неприятную сцену, увольнять ее не хотелось. Дора неплохо зарекомендовала себя, терпя многие мои привычки с земли. Не хотелось принимать нового человека в дом, а без прислуги одной сложно поддерживать достойное состояние оного. Поэтому недопитая бутылка отправилась утром со мной на работу. Осмотрев кабинет, нашла в книжном стеллаже тайный сейф, прячущийся за деревянной панелью. «Получится отличный тайный бар», – оценивающе оглядев высоту и глубину, осталась довольной. Наполнив стакан до краев вчерашним вином, спрятала остатки в сейф, прикрыв тот папками и книгами, лежащими на столе. Села за стол, откинувшись на спинку, вытащила шпильки из пучка, встряхнула головой, распуская волосы за спину, закинула ноги на стол и прикрыла глаза. Смаковала красное виноградное вино. Посмотрела на запертую дверь и губы расплылись в улыбку.

Моррисон дал свободные выходные, цитируя дословно: «Пока сама не придешь и не попросишь задание», но в канцелярию приходить никто не запрещал. Я приходила каждый день, порой оставаясь ночевать прямо тут. К тому же, вспоминая советы для страдающих депрессией, призывающие включить в распорядок умеренную физическую нагрузку, первую половину дня старалась проводить на учебном полигоне или в тренировочном зале, где упражнялась, делая приседания, отжимания, подтягивания. И, конечно, все это не обходилось без любимой планки. Вспоминала уроки карате и айкидо со школы, устроенной Роем. Я точно знала, когда тренировочный зал бывает пуст. Зрителей не хотелось. А вот на спарринги подбивала кого-нибудь из парней.

Январским утром после легкой разминки глазами выискивала, кто бы мог составить компанию. Заметила отдыхающего на трибуне знакомого мага. Он еще с Моррисоном в день похорон сушил мое платье. Судя по влажным волосам, парень совсем недавно сам тренировался. Подхватив второй меч, поднялась к нему на трибуну.

– Привет. Не составишь компанию? С манекеном слишком скучно сражаться.

– А почему ты решила, что со мной будет веселее? – Иронично выгнув бровь, усмехнулся агент.

– Хотя бы потому что ты тоже был в группе, когда племянника маркиза искали, – пропустив иронию ответила ему, – И раз мы встретились на тренировочном полигоне, значит смог избежать серьезных ранений. Это о многом говорит. По крайней мере для меня. Ну так как?

Он изучающе на меня взглянул, будто хотел что-то прочитать на лице, достал из кармана штанов часы, задумался, будто просчитывая в уме и согласился. «Я Марк», – представился парень, перехватывая протянутый мной меч в правую руку. «А я Лина», – представилась в ответ. Так началась наша дружба с Марком ви Равенро. Мы часто пересекались на службе, особенно по утрам, когда я ставила турку, заваривая первую большую порцию кофе. Потом вспомнила, что он стал одним из первых, кто оценил неизвестный напиток. Марк познакомил меня со своими приятелями, Эдвардом и Заком. Если первый, подобно Марку, воспринимал меня как друга и коллегу, то вот с последним было непросто. Отпускаемые шуточки, которые постепенно начали переходить все мыслимые и немыслимые границы.

Я сидела в раздевалке душевой, до моего прихода считавшейся исключительно мужской территорией. Других женщин, кто пользовался бы душем в жилом корпусе на территории ведомства, видимо, не было.

– Лина, – послышалось ехидное в спину, когда я сидела с полотенцем, суша пряди, на которые попала вода, – Хотелось бы мне знать, что ты тут делаешь?

– Чай пью. Неужели не видно, чем я занимаюсь? – медленно повернулась, демонстративно отжимая полотенцем кончики волос.

– Очень смешно, – фыркнул Зак. – Интересно, что бы сказал твой муж, если бы узнал, что его жена пришла в раздевалку поглазеть на полураздетых мужчин?

И на этих словах я не выдержала и расхохоталась. Во-первых, единственный мужчина, которого смутило мое присутствие, стоял в проходе, не решаясь пройти внутрь и притом полностью одетый. Впрочем, как и я. Во-вторых, знал бы ты, сколько времени проводят девушки земли каждое лето среди мужчин разной степени оголения в месте под названием «пляж».

– Ха, – приподняв бровь, провела взглядом по парню сверху вниз. – Сказал бы, «Малыш, у Зака Хоккинса нет ничего достойного твоего внимания, кроме разве что острого языка. Не трать свое время», – представив, как Рой намекает, что он у меня вне конкуренции.

Парень, услышав подобное, пошел пунцовыми пятнами, губы сжались в тонкую ниточку. Ой, кажется, перестаралась. Задела мужское самолюбие. Как оказалось, зацепила его не я.

– Ты права. Я как наяву услышал этого зазнайку. Он, что, перед смертью попросил свою ненаглядную исправить все ошибки, что допустил во время своих заданий? Сколько дел мы провалили только по причине его самоуверенности. Да, вы с ним просто идеальная пара. Самомнение до неба тянется. Только вот у тебя самой сил-то хватит? Думала, в мужской костюм нарядилась и этого достаточно? Актеры вы оба!

Тут уже я готова была пойти пятнами, потому что со словами: «Что ты только что посмел сказать?» свернув полотенце в жгут и растянув его обеими руками поднялась с места. Он посмеиваясь продолжал подпирать дверной косяк. Пока шла, оценивала, каковы шансы, что смогу одолеть обученного боевого мага, которому была по плечо со своим ростом в метр шестьдесят три. Он наблюдал за мной и ухмылялся. Что ж, если уж начала, то отступать будет глупо. А еще, даст повод Заку продолжать издеваться. Надо сделать так, чтобы отбить охоту шутить надо мной раз и навсегда. Сотрудники секретной службы уделяли внимание физической подготовке. Форма была отличная, все в меру. Развитая накачанная мускулатура, на которую приятно посмотреть, а не как у горе-бодибилдеров, которые перекачались, превратившись в гору мышц. Решила бить наугад, и зарядила ударом ноги в челюсть. Хорошо, что не забывала про растяжку. Парень взвыл, закрывая лицо, в этот момент обойдя со спины, стянула его локти полотенцем, и, раскачав, толкнула так, что тот боком ударился о стену. Посыпалась штукатурка и Зак, видимо, на время потерял ориентацию в пространстве. Удар, который направлялся в меня, попал в воздух. Свой же я не пропустила, на этот раз ногой ударив в поясницу. Парень разозлился не на шутку и уже скоро с криками наша драка переместилась во двор. Один удар меня отбросил на землю, от следующего увернулась перекатившись, не забыв ответить. Не помню, как это произошло, но удачная подножка заставила горе-противника свалиться на землю. «Попробуй еще раз хоть что-нибудь вякнуть про Роя, и ты – труп!» – с яростью нанося удары выплевывала слова. «Ты вылетишь отсюда как пробка!» – прорычал Зак чуть не выбив мне плечо.

– Какого темного здесь происходит?! – послышался голос Моррисона подобно раскату грома. Меня силой оттащили от Зака за плечи и встряхнули. Рядом с шефом стоял недовольный Марк, сложивший руки на груди. – Немедленно прекратить! Оба в мой кабинет! И я очень надеюсь, что у вас была веская причина устроить драку в стенах тайной службы.

В кабинет входила за Заком, который чувствовал себя победителем, с легким чувством тревоги. Сожалела ли о своем поступке? Ни капли. Если бы была возможность принять решение еще раз, поступила бы так же. Мои близкие, неважно, живы они или мертвы заслуживают уважения. Грязные, взлохмаченные, я с разбитым носом, Зак с разбитой губой исподлобья зло переглядывались друг с другом. Моррисон наблюдал за нами сидя с прямой спиной.

– Я жду объяснений. Вам тренировочного полигона мало? Решили устроить рукопашную не отходя от казарм? Или, может, вам скучно живется? Так я могу устроить бессрочную командировку на северную границу. Померитесь силами с немиролюбивыми северными соседями, фролами, выпустите пар. Зак ви Хоккинс начнем с тебя. Очень надеюсь, что твоих объяснений будет достаточно, чтобы не сделать взыскание.

– Лорд ди Моррисон, – возмутился огненный маг, – я вообще-то пострадавший. Эллина все затеяла.

– Значит, говоришь, Эллина, – бросил укоризненный взгляд шеф. – Что ж, так и запишу в отчете. «Младший лейтенант Зак ви Хоккинс пострадал в драке с сержантом миссис Эллиной Сандерсон. Сандерсон нанесла несколько телесных повреждений». Количество и степень будь добр сегодня уточнить у лекаря и предоставь мне подробный медицинский отчет до пяти вечера.

Зак покраснел и поджав губы опустил взгляд. Нервно дернулся кадык. Я еле сдержала смешок, представив, как лекарь будет читать, что синяки получены во время драки с девчонкой. Взгляд шефа переместился на меня, в нем читалось осуждение. Поставив себя на место Моррисона, я прекрасно понимала, как выглядит со стороны подобный поступок. Взыскание, так взыскание. Когда меня подобно Заку спросили о причинах, и с чего все началось, ответ был коротким: «Он посмел оскорбить моего покойного мужа». Момент про то, что все началось с его замечаний в мой адрес решила пропустить. Шеф бросил на шутника такой взгляд, что парень вжал голову в плечи. Что происходило дальше, я не в курсе. Разговор продолжился, когда меня отправили к себе.

К вечеру эмоциональное возбуждение и напоминание о Рое дало о себе знать. Здравствуй, депрессия, давно не виделись. Решив, что сегодняшний вечер точно не хочу провести дома, отправилась в ближайшую таверну, где приобрела пару бутылок бурбона. В Килдерре существовали обе разновидности в принципе одного и того же напитка, но мне был привычнее кукурузный бурбон, навевающий воспоминания о жизни в Америке. Мой бар пустел и пополнялся, помимо чашек появились стаканы. Хотя последние пару недель глушила тоску по мужу алкоголем прямо из бутылки. Порой сидела и рассказывала ему о случившемся за день. Нет, я не видела его, к счастью, галлюцинаций не было. Только однажды на пороге появился неожиданный посетитель. Марк. Решив проявить гостеприимство, предложила выпить. Тот согласился, выпив и оценив напиток. Но на следующее утро, когда направлялась в душ, мой любимый розмарин, который я с трудом нашла через Саранну, почему-то пожелтел и местами засох.

Именно в этот период поступали особые задания, одно из которых подарило мне новое неофициальное имя – Леди в Черном. Про себя язвила, что Черная вдова, как отсылка к знаменитой шпионке, подошла бы больше, особенно с моим семейным статусом, но Леди в Черном лучше отражало мой стиль работы. Как-то утром Моррисон пригласил к себе и вручил толстую папку, добавив, что от раскрытия этого дела зависит репутация целого ведомства. Как мне объяснили, последнее время император взял под личный контроль ход расследования. «Может, в этом деле нужен именно эмпат, а не силовые подразделения расследования», – задумчиво потирая подбородок произнес начальник.

На протяжении нескольких лет, еще до того, как неизвестные силы забросили нас в Литрим, поисковые службы всех уровней безуспешно пытались поймать Тода, которого газетчики прозвали Обольстителем. Мерзкий тип пользовался обаянием и слащавой внешностью, от которой неискушенные девушки приходили в восторг и попадали в его сети. За красивой маской скрывался неуловимый работорговец, поставляющий несчастных жертв богачам, падким на особые развлечения, и жившим в Паринде и Мейдине. Когда он обнаглел от безнаказанности и похитил несколько девушек из семей баронов, им заинтересовалась секретная служба. Преступник был таким же скользким, как и все гады, и каждый раз соскальзывал с крючка, как только начиналась слежка, и надолго уходил на дно. То ли особое чутье объяснялось его магией, то ли интуиция и чувство самосохранения были настолько обострены, что он всегда знал о приближении вооруженных агентов. Новости меня не интересовали, поэтому о неуловимом похитителе я узнала от шефа.

Когда мне рассказали о том, что происходит уже несколько лет и показали портреты жертв, некоторым из которых было от силы шестнадцать, захотелось голыми руками придушить эту тварь. Шеф серьезно спросил несколько раз, готова ли я рискнуть, согласилась не раздумывая. Внутреннее чувство справедливости требовало возмездия. Информаторы донесли, в каком городе и районе был замечен Тод. Видимо, вышел на охоту, присматриваясь к очередной жертве. Мне предстояло прикинуться красивой потерянной горожанкой. Впрочем, потерянность даже играть не приходилось, последний приступ депрессии оказался очень кстати. Я должна была ходить совершенно безоружная, без охраны, чтобы случайно не спугнуть.

Тод вышел на меня через неделю времяпровождения в кафе в его любимом районе. Я садилась за столик у окна или на открытой террасе, заказывала крепкий чай с яблоком и имбирем и с мечтательным видом рассматривала прохожих. На самом деле запоминала всех мужчин, проходящих мимо кафе и обращающих внимание на девушек. Еще несколько дней «обхаживал» безнадежно влюбленную блондинку с пышными ресницами и голубыми глазами. Цвет волос менялся всегда, редкий рыжий был слишком приметным следи светловолосых жителей страны. Иллюзия не накладывалась маской, магия в буквальном смысле трансформировала твой внешний облик. Заметить ее мог только маг воздушной стихии твоего уровня или выше. Конечно, была вероятность, что меня могли раскрыть. В записях нигде не говорилось, какой магией похититель обладал. Я же была убеждена, будь он магом воздуха, иллюзию заметил бы при нашей первой встречи и сбежал, а не покупал бы девушке заварное пирожное с яблочно-коричным чаем. Опасалась лишь, что несмотря на то, что старалась держать эмоции под котролем, его интуиция подаст сигнал опасности. Но чутье молчало или он сам заглушал его, убеждая, что девушка не может представлять собой угрозу. Дар эмпата безошибочно указал тот решающий вечер. Он пригласил на свидание, отдать должное даже позаботился о необходимом антураже, свечи, вино. Я же к «свиданию» готовилась по-своему: надела привычный черный костюм со штанами и свободный черный плащ с капюшоном, единственным оружием была шпилька в прическе, пропитанная парализующим ядом, действия которого должно хватить до прихода полиции, которым надо было позвать с улицы.

Чтобы отказаться от вина, в которое скорее всего было что-то подмешано, отвлекла на себя, затеяв игру, притворившись страстной любовницей. Оказавшись сидящей на мужчине и не давая снять плащ чтобы «сохранить интригу», наполовину расстегнула пуговицы, спустив его рубашку до груди, ограничивая тем самым свободу движения рук. Наклонилась, лаская лицо и шею одной рукой, и распуская волосы другой. Взмах, точный удар в сонную артерию и перекошенное лицо горе-любовника, до которого дошло осознание, как только что глупо попался. Не учла лишь одного. Кто же знал, что с полицией появятся газетчики как раз к тому моменту, когда иллюзия с лица стала спадать, открывая истинные черты? Пришлось прикрываться капюшоном и уходить крышами. На утро в газете появилась заметка «Леди в черном освободила Килдерру от Тода Обольстителя. Родители дочерей наконец могут спать спокойно». Рассказывали о том, что таинственная девушка помогла расследованию, поставив окончательную точку в этом деле. Преступник, под дознанием сообщал местонахождение похищенных девушек. После заголовка иллюстраторы газеты приложили набросок тушью, изображающий, как я кутаясь в плащ стою на крыше здания, а светлые волосы развеваются на фоне ночного неба. Еще раз перечитав заметку, выдохнула с облегчением. Нигде не упоминалось про рыжие волосы.

Протянула папку начальству с готовым отчетом. Тот взял ее, пролистал и одобрительно кивнул, улыбнувшись:

– Что ж, сержант Сандерсон, отличная работа. – и уже теплее добавил. – Молодец. Все сделала правильно. В очередной раз доказала, что погоны носишь не зря. Ирония судьбы какая-то. Что не смог сделать один Сандерсон, завершила его пара. Ты только что раскрыла дело своего мужа, Эллина.

Глава 13 Александр. Феникс

Следующие два дня пришлось провести в постели. Айману был заодно с Лерьером и не собирался ослаблять жар, лишая сил. Возможно, будь при мне магия, доступ к которой блокировал все тот же хадиусов браслет, телу было бы проще бороться. Но в борьбе человека и мощного магического артефакта силы неравны. Вечерами ко мне заходила Луиза, ухаживала за мной, будто родная мать. Я, вспоминая нрав графа просил ее быть осторожнее. Хозяин Дориваль вполне мог счесть это за провинность. Благодаря ее заботе, смог подниматься, хоть слабость и жар никуда не делись. Похоже, придется потешить самолюбие «хозяина» и отправляться просить о милости.

– Посмотрите-ка, кто явился, – ухмыляясь поприветствовал меня. – Понял наконец, что здесь ты никто?

– Прошу прощения за грубейшее нарушение правила айману, – произнес, сделав поклон, не давая продолжить унизительную тираду в свой адрес. Главное, следить за тоном и помнить, зачем я здесь. Хочет почувствовать собственное превосходство? Пускай думает, что победил.

– Что ж, видимо, давно надо было дать возможность на собственной шкуре испытать, на что способен артефакт. Потому что ты понимаешь только метод кнута.

«Хочешь сказать, что полтора года ты применял метод пряника?» – Подумал про себя, не давая так и рвущемуся негодованию высказать все, что я думаю о гниде, которого назвать человеком не поворачивался язык. Вслух же решил ничего не говорить, кого-кого, а Лерьера меньше всего интересовало мое мнение. Так зачем напрасно сотрясать воздух?

– Иди уже, раз больше нечего добавить, – снизошел до милости мой мучитель, которого требовалось называть хозяином.

Отвесив поклон, и, изобразив максимально виноватый вид, с облегчением почувствовал, что пожар айману постепенно начал угасать. Надо воспользоваться передышкой и придумать, как жить дальше. Дорога от особняка к крылу, где жила прислуга, предоставила несколько минут уединения. Нет, больше не стоит провоцировать артефакт, два с половиной года – слишком много, чтобы бороться с ним. Я ненавидел свою жизнь, но еще сильнее ненавидел человека, превратившую ее в обитель темного бога. До этого думал, что цель Лерьера меня унизить, растоптать достоинство. Последнее событие показало, что он хотел большего. Надеясь, что артефакт связывал меня клятвой, хотел подчинить не только мое тело, но и волю, превратив в бессловесного раба, готового исполнить любую прихоть своего хозяина. Вспомнился его грязный сапог и цинично брошенное «целуй». Думал, ограничив свободу, лишишь меня воли? Действительно верил, что страх перед наказанием айману заставит пресмыкаться, лишь бы вымолить прощение? Ты можешь контролировать мое поведение и слова, но мысли по-прежнему принадлежат мне. И ничто, даже проклятый артефакт, не сможет помешать ненавидеть тебя.

Впредь буду умнее. Хотел получить слугу? Что ж, я буду выполнять работу так, что никто не сможет придраться. Пожалуй, сам буду искать мистера Байера, чтобы получить список работы на день, раз уж, людям из-за айману трудно меня заметить. Тебе нравилось видеть, как меня задевают твои выпады? Вспомнилась противная улыбка, возникающая всякий раз, когда Лерьер замечал, стоило мне закипеть в ответ на очередное унижение. Больше никогда не покажу внешне свои истинные чувства.

Отыскав управляющего, спросил, чем могу быть сегодня полезен. Мужчина, внимательно оглядев меня с ног до головы, на всякий случай поинтересовался самочувствием. Не в моем характере отлеживаться без дела, о чем тому и заявил. Тот назначил несколько легких поручений и отправил восвояси. Заглянул к Луизе, уточняя, не нужно ли поднести дров или воды. Женщина, подмигнув, попросила зайти позже наточить ножи. «Опять что-то приготовила», – поняв намек, усмехнулся про себя. В этот раз с точильным камнем меня ждал куриный пирог и чашка бульона.

– Совсем бледный, – причитала, хлопоча вокруг меня сердобольная женщина. – У нашего хозяина совсем сердца нет. – Я накрыл ее руку своей и подал многозначительный намек глазами. Не надо. Даже у стен есть уши. – Девушки от тебя шарахаться будут, как от теневого духа. – На этих словах рассмеялся, заявив, что порой это даже неплохо, особенно, когда до некоторых даже слова с трудом доходят.

– Луиза, давно в городе была? – Спросил кухарку, уводя разговор в другое русло. Та кивнула. – Какие новости в Бриспорте? О чем люди говорят?

– Ой, в порту все какие-то взволнованные, – начала женщина, а я весь обратился в слух, стараясь не пропустить ни слова. – Говорят, в торговых гильдиях грядут большие перемены. «Феникс» под угрозой разорения. У них еще моя мать покупала специи и оливковое масло. Такая надежная компания. И товар у них всегда в наличии, и цены для людей. Тот же «Сокол» берет за то же втридорога. Хозяин требует хорошие продукты, но средств выделяет впритык. Как же я масло буду покупать с корицей, если «Феникс» закроется?

Луиза говорила о моей компании. «Феникс» была первой компанией моего прадеда, и поставляла товар еще до восхождения его Величества Тайрина IV на престол. Я сидел, медленно пил бульон и думал. Не знаю, писали ли об этом в газете, или управляющий не хотел поднимать панику, а информация в город просочилась через кого-то из сотрудников. В первый раз услышав новость, не мог поверить ушам. Действительно ли все на самом деле так плохо, как говорят люди? Я хотел лично проверить документацию, ведь иногда самая затруднительная ситуация решается лишь одной подписью владельца. Что не учел, так это то, на что способен айману, если продолжаешь идти наперекор его воле. Все те случаи, когда испытывал боль от обжигающего артефакта, искренне полагал, что это и есть его предел. Знал бы заранее, что окажусь в горящей печи, никогда бы добровольно не пошел на подобное. Тот вечер стал хорошим уроком, напоминающим, нельзя принимать решения импульсивно.

К тому же, надо признаться, у меня совершенно не было опыта, как решать проблемы крупных компаний подобной этой. В годы, что провел отец у руля, я был слишком молод или занят учебой. Права на владения перешли после новости о его смерти, и, хотя на бумагах, до сих пор продолжал оставаться главой, фактически это длилось лишь несколько месяцев. Пока вел дела в Вартонвуд с помощью Пьера, «Феникс» не касались, потому что компания работала как часы, мы же сосредоточились на тех, у которых на тот момент было шаткое положение. Здесь же, в Дориваль, не было никого, кто мог бы подсказать, что было бы лучше предпринять. Рассчитывать можно только на себя, однако в этот раз, никаких эмоций.

Думай, Александр, что можно сделать в твоих обстоятельствах. Я всегда сначала составлял план, просчитывая риски, почему в этот раз поступил по-другому? Наверно, потому, что раньше никто не ограничивал мне свободу, а здесь присутствие Лерьера все меняло. Поэтому новость об отъезде графа воспринял, как единственный шанс. Размышляя, я водил ложкой по прозрачному бульону с зеленью. Что мне известно о «Феникс»? Это одна из крупнейших компаний не только моего рода, но и, пожалуй, целой империи. Она пережила даже период Шад-Алидана, пускай и почти прекратив поставки. Скольких конкурентов она смогла обойти, остается только догадываться. Логично предположить, что такой гигант не исчезнет с рынка за месяц или даже год. Даже без присутствия владельца, управляющие найдут способ, как продержаться год, а то и дольше. К тому же партнеры, которые работали с нами десятилетия, не останутся в стороне от бедственного состояния. Как говорил отец, лодка может затонуть от мелкой пробоины, крупное судно продержится гораздо дольше на плаву, прежде, чем пойти ко дну. Может, через два с половиной года, когда освобожусь от айману, все же успею спасти компанию от краха?

Не случайно же ее назвали «Феникс», в легендах Космина представляющего духа-посланника, который появлялся среди людей в огненном кольце, принимая образ прекрасной девы. Однажды враги в попытках остановить Феникс поймали ее и угрожали сжечь заживо. Объятая пламенем она отрастила крылья и направила огонь на врагов, обратив тех в пепел. Для нас она стала огненным духом, которая всегда появляется вовремя, принося добрые вести, и никогда не погибает.

– О чем задумался, мальчик? – вырвала меня из мыслей о судьбе компании Луиза. Посмотрев в тарелку вздохнула. – Ну вот, суп остыл. Еще хорошей новостью поделюсь. Ты, наверно, не слышал, душегуба Тода поймали наконец. Теперь хоть за племянницу не буду переживать, а то девушка от хозяев каждый вечер поздно возвращается. Говорят, появился очень сильный эмпат, который смог выследить и арестовать работорговца.

– Слава нашей доблестной полиции, – отсалютовал миской с остывшим бульоном. Ни о каком Тоде до этого не слышал. – Спасибо, Луиза. Я пошел. Посмотри ножи пока я еще здесь.

Новости до меня последнее время доходили только через слуг, с кем вместе выполняли одну работу. Помимо обязательного списка дел, ходил по территории поместья в поисках тех, кому не помешал бы помощник.

– Эх, в какие времена живем, – вздохнул Майк, с которым на пару чистили стойла и насыпали овес в кормушки лошадям. – Слышал, что недавно погибло целых шесть магов? И все были четвертого, а то и пятого уровня.

– Что случилось, раз пришлось задействовать магов настолько высокого уровня? – спросил я. Это действительно звучало странно для нашей мирной страны.

– Никто не говорит, даже в газете о смертях ничего не сообщалось, – пожал плечами Берт. – Я узнал от брата, он в столице работает. У него хозяин в ноябре погиб. Жена в трауре. Подумать только, леди в тридцать с небольшим осталась вдовой с двумя детьми.

Странные дела творятся в Килдерре. Не буду отрицать, преступность в Килдерре всегда была, но последние новости выделялись на фоне пропажи кошельков или скоропостижной кончины главы семейства. Загадочная гибель магов, работорговец, который, как выяснилось занимался похищением молодых девушек. А не странно, что я уже больше года ношу артефакт, сведения о котором не появлялись больше столетия?

Говоря об артефакте, первое время Лерьер из шкуры лез, только бы вывести меня из себя. Моими неизменными ответами стали: «Понял, Ваше Сиятельство», «Через пару минут будет сделано, Ваше Сиятельство», «Прошу прощения, Ваше Сиятельство, сейчас исправлю» и т.д. Надо ли говорить, что спокойный тон раздражал графа. Однажды наедине, видимо, ожидая ответ на очередную колкость в мой адрес, тот задержал меня:

– Ты стал удивительно спокойным. Не похоже на тебя. Помни, какую бы игру ты ни затеял, все равно проиграешь.

– Вы говорили, что носитель айману должен быть покорным хозяину, разве не так? – пристально взглянув в глаза спросил графа. – Я сделал выводы. Предпочитаю не спорить с артефактом. Что-то еще, Ваше Сиятельство?

Лерьер, нервно дернув уголком рта, махнул на меня рукой и произнес: «Проваливай». Развернувшись и оказавшись на достаточном расстоянии, довольно улыбнулся. Зашел за садовым инструментом. Берт просил отсадить часть слишком разросшегося розового куста с белоснежными соцветиями в другую часть сада. Мы обсуждали с ним и управляющим заранее, где лучше будут смотреться редкие розы, и решили высадить рядом с розовыми в центральной части сада, вокруг беседки. Я с парой парней аккуратно высаживали цветы, которые подвозил на тележке главный садовник. Как один из них недовольно произнес:

– Мистер Байер не мог предупредить нас, что в это время юная леди заглянет в сад? Теперь придется сворачиваться и убирать все, – нам оставалось от силы пара кустов. Минут пять работы.

– Парни, я закончу, —заверил тех, вспомнив об особенности браслета. – Сами знаете, сделаю все тихо. Леди даже не повернется.

Понизив голос до шепота, чтобы не создавать шум, те подбадривающе хлопнули меня по плечу и, забрав инструменты, удалились. Поднявшись, оглянулся в сторону беседки. Марисса сидела на лавочке, увлеченная чтением, не замечая моего присутствия. Интересно, что она читает? Любопытство победило и я, закончив работу, прошел мимо беседки. Девушка вполголоса читала «Легенды Килдерры». До меня донеслись слова: «Иди за своим возлюбленным, Ивэйн. Ничего не бойся на своем пути. Я дарую тебе свет, что станет ключом от оков». Последняя фраза заставила усмехнуться. Как красиво пишут легенды. Девушка отправляется спасать возлюбленного и в конце, уверен, жили они долго и счастливо. Жаль, что в реальной жизни все не так.

Дни сменялись один за другим, оставалась неделя до новогоднего императорского бала, который неизменно проходил первого марта. Это была своеобразная дань традициям древности. До Великого Расселения, когда в Космине еще не образовались известные нам государства, Новый год отмечали в первый день весны, символ перерождения и новой жизни. В последствии был утвержден новый способ летоисчисления, где год начинался первого января и заканчивался 31 декабря. На Новый год давался один выходной день, в то время, как Весенний фестиваль дарил недельный отдых. Поэтому жители Килдерры, независимо от статуса и титула, Весенний фестиваль считали новогодним праздником.

От работы отвлек управляющий, сообщив, что меня хочет видеть граф. Что ему, интересно, понадобилось в этот раз? Решил вспомнить про забытую игрушку? Напомнив себе о важности держать эмоции под контролем и не поддаваться на любые провокации, отправился в хозяйское крыло. Вслед донесся голос мистера Байера: «Джон, я отдельно сообщил Его Сиятельству, что у меня не было нареканий в адрес твоей работы». Спасибо и на этом. Постучавшись и дождавшись приглашения войти, прошел в кабинет. Лерьер приподнял уголок рта, отметив отсутствие приветствия. Согласен, мой промах. Но и мужчина, сидящий передо мной, видел не Джона, а Александра ди Наймана.

– Вы хотели меня видеть, Ваше Сиятельство? – решил вернуться в роль, что играл уже несколько месяцев.

– Да, – спохватился граф, – Слышал, что мистер Байер хорошо отзывается о твоей работе. Ценю твое рвение. Умеешь же, когда хочешь.

– Спасибо, Ваше Сиятельство. Это все, что вы хотели сообщить? Я могу идти? – Опять слышу плохо прикрытую лесть. Дурной знак.

– Постой, я еще не закончил, – чуть резче остановил меня Лерьер. Жаль, что мое положение не позволяет решать, когда поставить точку в разговоре. – Ты же не забыл, что приближается Новый год? Я всегда стараюсь в это время поощрить усердие тех, кто на меня работает. За исключением некоторых моментов, я был доволен тобой в этом году. Премию выдавать тебе, сам понимаешь, глупо, поэтому нашел другой способ.

– И что же это? Неужели снимешь айману раньше срока? – Стараясь не опускаться до сарказма, чтобы ни браслет, ни человек не заподозрили грубости, максимально ровным тоном поинтересовался в ответ.

– Нет, – еще бы, тут скорее теневые духи Хадиуса станут светлыми посланниками, чем Лерьер проведет ритуал отмены. – Но ты точно заинтересуешься. Не знаю, доходили ли до тебя новости о состоянии «Феникс»? Ситуация критичная, я бы сказал, компания еле держится на плаву, а ее падение ударит не только по твоему бизнесу, но и по моему. Партнеры должны выручать друг друга. Так как из всех старых союзников с тобой могу вести дела только я, поэтому решил забыть о наших разногласиях и протянуть руку помощи.

– Благодарю, но вынужден отказаться.

– Ты не понимаешь, – сохраняя деловой тон, продолжал давить Лерьер, наклонившись ближе через стол, – Это выгодное предложение и единственное спасение твоей репутации.

– Нет, – сделав шаг ближе произнес я. – Помнится, однажды я согласился на Ваши условия. До сих пор жалею.

– Дерзишь? – Голос мужчины сорвался на неприятные высокие ноты.

– Ни в коем случае, Ваше Сиятельство. Не верите мне, взгляните на айману. Разве артефакт пропустит неуважение к хозяину?

Видимо, упоминание артефакта стало последней каплей и Лерьер еле сдерживался, чтобы не перейти на крик. Я лишь наблюдал, дожидаясь, когда ему надоест и он отправит меня обратно. Хотя вряд ли, учитывая, что собеседник ни на шутку разозлился. Чтобы в очередной раз доказать, кто вершит мою судьбу, меня отправили в подвал. Несмотря на перспективу провести новогоднюю ночь в тесном помещении карцера, чувствовал себя победителем. Лерьер решил отыграться наказанием, потому что понял, он бессилен повлиять на мое решение. Делай, что хочешь, но я добровольно не подпущу тебя ни к чему из принадлежащего Найманам.

Глава 14 Лина. Встреча с Тарис

Прошло почти три месяца с трагедии, перевернувшей мой мир. Приближался март, а с ней и новогодний императорский бал. В Килдерре год хоть и начинался первого января, но в первый весенний месяц люди праздновали Весенний фестиваль, как символ перерождения Сюра после мрачной зимы. Обычно на бал получала приглашения местная аристократия независимо от титула. Кроме этого, император приглашал индивидуально чтобы вручить награду за особые заслуги перед империей. В этом году наша группа в полном составе, включая родственников погибших, были удостоены подобной милостью. Без сомнений, Его Величество получил подробный отчет с именами всех участников. Остальным же предоставили упрощенную версию случившегося, чтобы как-то объяснить потери.

Премию в размере среднего годового дохода аристократа среднего уровня мы получили через неделю после возвращения в Литрим. На моем счету в императорском банке дожидались своего часа двадцать тысяч ильзуров. Если на полученные деньги у меня было несколько идей, то вот два приглашения, золотое на себя и черное на имя родственника Роя вызывали полную растерянность. Идти, откровенно говоря, не хотелось. И на это было несколько причин. Во-первых, я совершенно не знала придворный этикет. Ляпну что-нибудь, оскорбив какого-то графа, а то и герцога, вот будет позор тайной службе, и потом стану предметом насмешек сотрудников. Во-вторых, до сих пор мне удавалось скрывать свое иномирное происхождение, а на балу может встретиться тот, кто раскроет секрет. Шеф, хоть и придумал отличную легенду, но мало ли. Вдруг Его Величеству захочется навести справки, кто же такая Эллина Сандерсон, и тогда, пусть и не сразу, но выяснится, что в книгах учета такой не значится. И, наконец, в-третьих, даже полгода еще не прошло со смерти мужа. Любое, даже незначительное потрясение может закончиться срывом, что приведет к очередному приступу депрессии. С двумя приглашениями, зажатыми в руке, я пошла просить шефа прикрыть мое отсутствие на балу. Но все мои веские доводы не произвели ни малейшего эффекта. Скорее, даже наоборот.

– Наконец-то у кого-то появится причина серьезно заняться элементарным этикетом. А танцы, Эллина, нередко помогают научиться двигаться в бою. Так что, как ты сама говоришь, вперед и с песней.

– Но господин Моррисон!.. Шеф, пожалуйста, не надо.

– Вот о чем я и говорю, миссис Сандерсон. Вы, между прочим герцога, уже год своим обращением, ставите чуть ли не на один уровень с простолюдином. Если твое иномирное «шеф» мне даже нравится, то вот всякий раз слыша «господин», у меня начинает дергаться глаз, но раз за разом напоминаю себе, что это не оскорбление, а твоя неграмотность. Я не настаиваю на «Ваша светлость» в стенах ведомства, но хотя бы элементарное «лорд» с приставкой к фамилии можно было за это время выучить? Иди уже и учи танцы. У тебя полторы недели.

Единственная помощь, что мне предложил лорд ди Моррисон (как бы это еще запомнить), при любом щекотливом вопросе посылать любопытного, нет, не в эротическое путешествие, а лично к нему. В отношении этикета и особенно танцев мне устроили недельный экспресс-курс. Верховая езда и даже спарринги на мечах были легче контрданса или мазурки. Вечерами в голове доносился голос учителя танцев, отсчитывающего ритм «и раз, и два»… Более или менее поддавался только вальс, который почти не отличался от современной земной версии. Но мне намекнули, что это самый рискованный танец для тех, кто не знает, как правильно поддержать светскую беседу, поэтому, вздохнув, отложила идею вальсировать до лучших времен.

За неделю до бала отправилась навестить Саранну. Последняя наша встреча была в день похорон, потом же я занималась магией и… хм… попыткой справиться с депрессией, Сара же была занята посещением приемов и прочих обязательных мероприятий светской жизни любого аристократа. Насколько мне известно, сезон начинался в сентябре и продолжался вплоть до императорского бала. Когда появилась верхом в столичном особняке Торнов в любимом коричневом брючном костюме, подруга с трудом меня узнала.

– Саранна, что ты меня так разглядываешь? – Скидывая назад капюшон плаща спросила подругу. – Неужели настолько изменилась?

– Эллина! – девушка рассерженно стукнула меня по плечу сложенным веером. – Разве можно так пугать? Если бы вовремя не заметила твою рыжую шевелюру, то устроила бы слугам разгон, что те пускают незнакомцев за ворота. Объяснишь, что на тебе надето и в какой момент моя подруга превратилась в парня? Ты же не с очередного задания ехала ко мне? – Перейдя на шепот уточнила подруга.

– Во-первых, в брюках удобнее верхом, – пыталась оправдаться, а Сара скептически вскинула бровь «ну-ну», – А во-вторых, так меньше вероятности разбить себе лоб. Брюки, по-моему, гораздо безопаснее многослойных юбок, в которых запутаешься и упадешь с лошади, не успев на нее забраться.

Сара миролюбиво подняла руки типа, ладно, уговорила, но вставила ироничное: «Кто же забирается на лошадь без посторонней помощи?» Затем приняв серьезный вид и оглядев мой скромный багаж, спросила, ведя меня под руку в дом: «Грэг сказал, что ты в этом году получила приглашение на бал. Что с платьем?» Невозможно было передать сменяющуюся за минуту всю гамму эмоций, которые одно за другим появились на дице подруги после моего ответа: «Не знаю, лорд ди Моррисон обещал помочь». Со словами «больше ничего не говори» в записной книжке сделала пометку. Если блондинка решила взять на себя вопрос с гардеробом ее горе-подруги, то, пожалуй, даже землетрясение не помешает.

Последние дни пролетели незаметно. Походы к портному и ювелиру. На мой резонный вопрос может, вместо того, чтобы каждый раз подгонять бедного портного, проще было бы на один вечер что-то одолжить из гардероба Саранны, подруга искренне возмутилась:

– Что ты такое говоришь! Я же в них уже выходила в свет. Нельзя приходить на главный бал года в ношеном платье. Это дурной тон и неуважение к императорской чете. К тому же все леди сразу определят год, когда был сшит наряд. Зачем тебе разговоры за спиной?

– Сара, напомню, выходила ты, а не я. Это же на один раз в конце-концов. Какая разница, что на мне надето, если в следующем году меня не будет на дурацком балу? Хочется им посплетничать, мне фиолетово.

Но графиню совершенно не интересовали мои доводы. До этого была уверена, что это я упрямая. Но когда вопрос касался моды, хрупкая графиня гер Торн превращалась в настоящий ледоход, беспрепятственно разбивающий толщи льда мнений, которые расходились с ее собственным. Пришлось сделать тактическое отступление. В итоге под мои рыжие волосы подобрали роскошное алое платье с открытыми плечами. Лиф платья был украшен россыпью мелких рубинов, выложенных в растительный узор, а многочисленные слои юбки расходились один из-под другого как лепестки полураскрытого бутона. Руки скрывали тонкие кружевные перчатки в тон платья с рубиновым браслетом, к которому в комплекте шло ажурное колье и шпильки с рубиновыми бабочками в высокую прическу с убранными волосами. Туфли по настоянию подруги тоже пришлось сменить на новые, хотя я и пыталась отстоять свои удобные и разношенные. Попытка включить капризную девочку, намекая, что будут танцы, во время которых новыми туфлями я сотру ноги, с треском провалилась. Саранна оставалась непреклонной и говорила что-то отдаленно похожее на земное «красота требует жертв».

Последний день перед балом подруга уговорила остаться у нее и отправиться вместе. Тем более, ни собственного экипажа, ни сопровождения, положенного девушке моего возраста, пусть и вдове, у меня не было. Насчет сопровождения можно было поговорить с Агюстом, но он собирался ехать с женой, помимо которой в экипаже должен был находиться еще и упомянутый Саранной взрослый сын Моррисона, готовящийся объявить о помолвке. Так себе идея появиться в подобной компании. Мы сидели в беседке, начинало подкрадываться волнение за завтрашний бал. Несмотря на солнечный день, настроение оставляло желать лучшего. Я внезапно поняла, что в первый раз за долгое время отправлюсь на светское мероприятие без Роя. Пусть в Килдерре мы не появлялись на официальных приемах, но на земле, приходилось нередко сопровождать своего генерального директора на очередную встречу с партнерами. Сложно представить отсутствие моего харизматичного, пускай и несколько самоуверенного мужа, который мог с юмором избавить от щекотливых ситуаций. На душе стало еще хуже, кажется, подступили слёзы.

– Эй, с тобой все в порядке? – участливо дотронулась до моей руки Сара, подсаживаясь рядом, и протянула платок. – Ты сидишь в этой беседке уже два часа глядя в одну точку. Опять вспомнила мужа?

– Я никогда без него не выходила в свет, понимаешь? – и совсем не по этикету шмыгнула носом. – Как думаешь, что будет, если я не пойду? Должны же быть какие-то уступки по случаю траура?

– Об этом надо предупреждать Его Величество заранее, а не за день до бала. К тому же до сегодняшнего дня все шло прекрасно. Что изменилось? Подозреваю, настоящая причина не в Рое, точнее, не только в нем, – выпытывала Саранна.

– Я боюсь, Сара, – честно призналась подруге.

– Ха-ха, – неожиданно залилась звонким светом графиня, – Кого ты хочешь обмануть? Леди в черном не боится идти в одиночку на поимку преступника, держащего всю страну в страхе столько лет, но боится какого-то бала? А, может, ты просто боишься встретить свою истинную любовь?

– Рой был моей истинной любовью. Пусть нас и не соединяла Тарис, но он стал для меня целым миром. Никто его не заменит и в моем сердце больше нет места для любви.

– Так, я знаю, что делать, – девушка хлопнула в ладоши, – иди, быстро собирайся. У нас мало времени. Надевай что-то удобное, мы едем верхом, я готова закрыть глаза даже на твои штаны. Жду у конюшни через полчаса.

Признаться, Саранна меня заинтриговала. Всю поездку я пыталась понять по местности, куда же мы едем. Выехали далеко за пределы Литрима. Начинался южный тракт, ведущий вглубь леса. Мы явно не направляемся в шоколадницу или кафе. Грунтовая дорога вела нас дальше, поселений даже на горизонте не было видно.

– Так куда мы едем? Ты все-таки придумала способ, как мне избежать бала раз и навсегда? Согласна, в лесу легко спрятать тело, – едко пошутила я, осматривая окружающий ландшафт.

– Возможно, так и поступлю, если из-за тебя пропущу нужный поворот, – ответила шуткой на шутку подруга, грациозно держащаяся в боковом седле. Юбка ее амазонки холодного малинового цвета в тонкую бежевую полоску по косой слегка приподнималась от ветра.

Она отпустила поводья и хлопнула лошадь, призывая ускориться. Продолжая подшучивать друг над другом, мы незаметно выехали на прогалину леса, где ввысь тянулись высокие шпили старого храма из белых отесанных камней. К моему удивлению, он оказался действующим, а не заброшенным. «Решила помолиться за здравие или за упокой?» – не удержалась от шпильки. Саранна ответила, подталкивая меня вперед к дверям входа: «Нет, сегодня молиться будешь ты. Это храм Тарис. Именно здесь в свое время богиня указала мне на Грэга».

Внутри храм оказался на удивление светлым, несмотря на отсуствие больших окон. Стены были украшены мозаичными цветочными узорами и легкими драпировками. Привычных сидений не было, как и изображений богини. В центре стоял алтарь в виде цветка, напоминающего лилию. Туда и подвела меня жрица. Подруга сдала меня с рук на руки женщине неопределенного возраста в лиловом балахоне. Большую часть лица скрывал капюшон. Несмотря на странность обстановки страха не было, но на всякий случай незаметно проверила на месте ли кинжал, который давно стал неизменным спутником.

Обернулась в поисках Сары, но в зале не оказалось никого. Ладно, пути назад нет. Посмотрим, что это за хваленая богиня такая. Вдруг над алтарем появилась легкая сиреневая дымка, которая рассеявшись открыла взору удивительную картину. Над лилией алтаря, как бы над троном, передо мной прямо в воздухе восседала необыкновенной красоты женщина с длинными локонами даже не рыжего, а красного цвета, закинув ногу на ногу. Одета богиня, а это была несомненно она, в легкий лавандовый балахон, который не скрывал фигуру. Эффектно, ничего не скажешь, даже пару раз моргнула, не наваждение ли это. Я зачарованно любовалась Тарис.

– Здравствуй Алина. Я уже давно ждала тебя, – звонкий голос отразился эхом от стен.

– Богиня, здравствуйте. Ждали меня? И откуда Вы знаете мое настоящее имя? – Тарис с первых фраз застала врасплох. Если подумать, богам должно быть известно гораздо больше. Поэтому поспешила извиниться – Простите, не так часто приходилось общаться с божеством.

– Называй меня просто Тарис. – Подсказала хозяйка храма. – Присаживайся, нам надо о многом поговорить. Я знаю про твою утрату, вы с Роем были почти идеальной парой, смогли найти друг друга, живя на разных краях Земли. – Я удивленно подняла на нее глаза, та добавила, – Я знаю, что ты не отсюда, девочка.

– Тогда, может, объясните моей подруге, что все эти попытки помочь найти любовь – напрасная трата времени? Я любила Роя, и подобное вряд ли смогу испытать еще раз.

– Не надо любить так же, каждое проявление любви уникально и неповторимо, как цветы в саду, как ни старайся, не найдешь двух одинаковых, – ответила Тарис. – Но сначала, расскажи мне о Рое, о ваших отношениях. Может, я действительно что-то упустила, – с этими словами она задумчиво накручивала алую прядь волос на тонкий палец.

Я начала рассказывать про наше знакомство, про то, как жили поженившись. О том, каким он был заботливым. Плавно перешла на нашу жизнь уже здесь. Лишь под конец обратила внимание, как легко было говорить о человеке, который ушел.

– Что ж, – произнесла богиня водя пальчиком по нижней губе. – Я была права. Почти идеальный мужчина. Если бы не одно но, очень существенное. Ваши отношения были неравными. – Я возмущенно хотела возразить, что меня все устраивало, но мне высказаться не дали – Это значит, что пара неидеальная. Поэтому, я приготовила тебе подарок. В этом мире тебя ожидает истинная пара. Я помогу вам найти друг друга.

– Моя истинная пара? – скептически переспросила я Тарис и, не сдержавшись, рассмеялась в голос. – Здесь? В Килдерре? Не сочтите за грубость, но, чем больше узнаю местных мужчин и их отношение к женщинам, лучше уж быть одной, чем с кем-то из таких.

– Алина, скажи честно, ты хотела бы чувствовать себя любимой?

– Тарис, вы имеете в виду глубокое чувство или…? – Тут я замялась, не зная, как упомянуть не чувства, а физическую составляющую отношений.

На мой вопрос не ответили, богиня спросила, чем любовь является для меня. Вопрос был неожиданным. Я даже растерялась, не зная, что ответить. Для многих это фейерверк чувств, страсть или физическая близость, забота, наконец. Вспомнился Рой и его слова, что любовь не существует в реальном мире. Может, он просто не умел любить? Для меня же под красивым словом подразумевалось гораздо большее, близость душ, взаимоуважение и единство целей. Богиня, внимательно выслушав ответ, захлопала в ладоши.

– Теперь я не сомневаюсь, что вы найдете друг друга. Лишь хочу предупредить, путь будет сложным, – Тарис немного помолчала, будто прислушиваясь к чему-то, и добавила, – Ты сильная, но все же будь осторожна.

На словах «ты сильная» мне стало обидно. Независимой и сильной женщина становится чаще всего по воле обстоятельств, а не в силу личного выбора. Мало того, что Космин оказался не лучшим местом, чтобы позволить почувствовать себя слабой, так теперь еще с таинственной истинной парой придется быть мужиком.

– Значит, моя истинная пара – это хрупкая принцесса, которую еще спасать придется? А я искренне надеялась, что должно быть наоборот. Спасибо за подарок, оставьте себе – усмехнулась я.

– О, это сильный мужчина, но он действительно в опасности, – загадочно произнесла Тарис. – Вы оба бойцы, каждый на своем поле боя. По одиночке и тебе, и ему очень сложно победить. А вместе все сможете преодолееть. Вы поможете друг другу раскрыться и даже исцелить раны своей пары. Найди его. А потом решишь.

В каком смысле раскрыться? И главное, что за загадочная истинная пара? Мне начинала надоедать игра в шарады, затеянная богиней. А храм вновь покрылся дымкой. Последние слова прозвучали полушепотом, который эхом отражался от стен: «Глаза – зеркало души. Загляни в них, и ты поймешь. Помни об этом». Совершенно запутавшись, вернулась к Саранне, ожидавшей меня в холле перед залом. «Ну как?» – В нетерпении теребила меня за рукав блондинка, а я даже не знала, что ответить. Рой почему-то «не идеальный», у меня есть истинная пара, которому еще надо помогать. Упоминание о какой-то опасности. Как во всем этом разобраться? Будто у меня до этого не было забот. Это такая своеобразная плата за магию? Ответа ни на один вопрос не было. А еще этот дурацкий бал, этикет и танцы! Да пропади оно пропадом!

Он вышел из тени колонны, с гневом сжимая кулаки. Все заранее рассчитал, даже узнал, что в это время Эллина, как и сказал магистр, будет одна в заброшенном храме Тарис, пара жриц и подруга не в счет. Но неожиданно объявилась сама богиня, та самая которую в Килдерре давно считают героиней легенд, и спутала все карты. Девчонка – сильный маг, но не более того. Да, она находится под защитой тайной императорской службы, однако и там есть наши люди. Ей не под силу в одиночку противостоять нам и тем, кто за нами стоит. Для чего она понадобилась магистру? Впрочем неважно. Главное, он должен был схватить девушку, а вместо этого очнулся в опустевшем храме на полу какой-то заброшенной кельи, солнце клонилось к закату, из памяти совершенно стерся момент, как и когда он здесь оказался. Лины и ее подруги и след пропал.

Глава 15 Лина. Бал

Наступил день бала. Литрим сверкал красотой, готовясь к Новому году, за которым следовала целая неделя выходных. Мы с подругой начали прихорашиваться еще с полудня. Сара, не замолкая осыпала комплиментами мой новый образ, приговаривая, что если на балу будет моя истинная пара, то он точно не пропустит мое появление. «Кто бы говорил», – парировала я ей, намекая на яркое шелковое платье со шлейфом, лиф которого украшен кружевными бабочками с инкрустацией из аметистов. Верхний слой юбки был собран в центре, откуда расходился складками подобно театральному занавесу, открывая следующий по тону чуть светлее, украшенный вышивкой серебряными нитями. Перчатки, прохваченные тонкой лентой из того же шелка, что и верхний слой. Образ дополнял аметистовый гарнитур, включающий серьги и колье. Я пыталась скрыть волнение, все же это был мой первый выход в свет как Эллины Сандерсон.

– Ненавижу находиться в окружении толпы незнакомых людей, если это не по работе! – Ворчала, следуя за подругой по холлу к выходу, где нас уже дожидался экипаж. – Пускай даже, если тебя приглашает сама императорская чета.

– Не так уж и незнакомых, – повернулась ко мне Саранна, отпуская руку супруга. – Давай посчитаем. Мы с Грэгом, лорд ди Моррисон, Марк ви Равенро с его другом Заком ви Хоккинсом, – при упоминании последнего не удержавшись рассмеялась. Сомневаюсь, что он будет искать моей компании после нашего небольшого инцидента, – Думаю, тебе должен быть знаком Эдвард ви Гарман, он несколько раз работал вместе с твоим Роем. Итого, шесть человек. Вполне достаточно, чтобы пообщаться и даже потанцевать. Не думай, что незнакомцы, особенно девушки, будут сразу подпускать тебя в их узкий круг. Напомню, истинная леди никогда не показывает свои эмоции слишком открыто. Мы делаем это завуалировано, например, ссылаемся на духоту и выходим в сад. Или «вспоминаем» о чрезвычайно важном разговоре.

Мы ехали по утопающему в цветах городу. Цветочные гирлянды и разноцветные ленты – традиционное новогоднее украшение, даже жители города, танцующие на площади в своих лучших нарядах, усиливали ощущение, что ты находишься в сказочном цветнике. Завтра в центре города начнутся гуляния. К весеннему фестивалю таверны готовили особое праздничное меню, а кафе и кондитерские давали попробовать десерты по новым рецептам. В эти дни на каждом углу стояли цветочницы, зазывая купить букетик. Считалось, что приобретая живой цветок в день Нового года по старому календарю, ты привлекаешь удачу, что будет тебе сопутствовать весь следующий год. Незаметно, кучер повернул к холму на западе Литрима, где располагался величественный дворец. Охраны было немного. На территорию Их Величеств пропускали только приглашенных гостей. С полученным приглашением на экипаже семейства появлялась магическая метка пропуска, которая открывала полог безопасности. В этот день любому, кто собирался пройти пешком или верхом, магическая печать отказывала в доступе, и, если человек упорствовал, подключалась императорская охрана.

Пройдя по сияющему позолотой и наполированному до блеска мрамором холлу, лакеи приветствовали поклоном и пропускали на площадку полукруглой лестницы, по которой гости, после торжественного объявления имен, спускались в танцевальную залу. Дворцовая зала ослепляла светом канделябров и великолепием. Все говорило о праздничной атмосфере. Грэг под руку с супругой протянул три приглашения включая мое. «Граф Грэг гер Торн с супругой леди Саранной», – торжественно объявили моих друзей. Взяв мое приглашение и кинув оценивающий взгляд, камердинер замялся, но тут же взяв себя в руки громко объявил: «Леди Эллина Сандерсон». Кто-то из присутствующих обернулся на незнакомое имя, но большинство гостей были увлечены беседой. Почему меня назвали леди, ведь я не могла похвастаться даже приставкой «ле-» к своей фамилии? Как объяснила чуть позже Саранна, любой гость его Величества автоматически становится леди или лордом, пусть и на один вечер, так император выражал свою благосклонность.

Оркестр играл ненавязчивую мелодию, создающую настроение, но не мешая беседам. Лакеи в сюртуках цвета весенней зелени разносили напитки, в основном соки и морсы, предлагая гостям. Мы с Саранной обходили знакомых. Чьи-то имена она напоминала мне, кого-то помнила с прошлых встреч. Я поняла, почему Сара настаивала на новом наряде. Все, включая мужчин были одеты с иголочки и с первого взгляда было понятно, наряды отшиты совсем недавно. Подруга порой указывала на какую-нибудь леди и говорила типа «баронесса, видимо, испытывает затруднения, раз даже на ткань из Паринды не решилась» или «Дэйзи сменила портного. Не самый лучший выбор. В прошлом году наряд был удачнее» и т.д. Я порой легонько пихала локтем в бок, намекая, что вкус – это личное дело каждого. Вдруг взгляд зацепился за девушку, уж очень скромно одетую. Шелковое голубое платье со скромной лентой-поясом, почти закрытые плечи. Из украшений на незнакомке были сережки-жемчужинки и ожерелье – нитка белого жемчуга, доходящая чуть ниже ключиц.

– Сара, ты не знаешь, кто эта леди? – Спросила, украдкой указав веером на объект моего любопытства. – Юная баронесса из какого-нибудь обедневшего рода? – Подруга проследила за моим веером и усмехнулась.

– Если бы. Это Марисса гер Лерьер собственной персоной. Видимо, папаша по-прежнему не изменяет себе. – Наклонившись, почти шепотом поделилась, – Говорят, его жена из-за невозможности получить развод, тайно сбежала в Паринду. Представляешь, что бедняжка могла пережить, если решилась на побег в страну с крайне консервативными взглядами? Хотя граф всех убеждает, что супруге лекари посоветовали сменить климат.

– Мало ли, что у них произошло. – Ответила, пожав плечами. Всегда недолюбливала сплетни. Люди нередко из зависти драматизируют, а вот скромное платье графини меня задело больше. – Сара, позволь узнать, если дочь графа позволяет себе надевать то, в чем чувствует себя комфортно, то зачем надо было так наряжать меня? Любой наряд из твоего гардероба смотрелся бы лучше этого странного голубого платья.

Блондинка уже собиралась ответить на мой выход, но заиграл туш и все повернулись к противоположному концу залы. «Его величество Тайрин II и Ее Величество Доринна Дайриксы!» громко объявили монархов. Зал склонился в глубоком поклоне, приветствуя. Их императорские Величества не стали томить публику долгим ожиданием, появились практически сразу после заката солнца и торжественно объявили открытие новогоднего бала.

Обязательный первый танец прошел более менее гладко. К счастью, мне попался не особо разговорчивый партнер, зато отлично ведущий в танце. Единственое, что смущало, молодой человек уж очень пристально пялился на мои волосы, которые, насколько мне известно, были уложены идеально. Но вот когда меня оставили посреди зала, сделав короткий поклон и удалившись вместо того, чтобы проводить, как положено по этикету, до диванчика, очень себя сдерживала. Вот так значит местная аристократия придерживается этикета. Жаль, что дала себе обещание ради друзей сегодня быть леди.

Мое внимание привлек Марк, стоящий с Эдвардом и какой-то незнакомой девушкой. Друг махнул рукой, приглашая подойти. Пришлось лавировать среди нарядно одетых гостей, яркие цвета платьев которых сбивали с маршрута. В итоге и вовсе остановилась, когда меня окликнули: «Леди Эллина, уделите минуту». По правую руку от меня стоял шеф, который хотел познакомить со своей семьей. Меня представили его супруге, леди Габриеле и старшему сыну Даниэлу или нынешнему наследнику герцогства Лонфорр. Оглянувшись в сторону Равенро, они по-прежнему стояли что-то оживленно обсуждая. Наконец, покинув Моррисонов и оглядев зал в поисках Саранны, которая куда-то запропастилась, решила направиться к парням. К тому же в их компании до сих пор была какая-то незнакомая мне леди.

– Марк, Эдвард, – радушно поприветствовала парней, ставшими друзьями, – Рада вас видеть. – Девушка солнечно улыбнулась мне, я, кивнув, улыбнулась в ответ. А затем дошло, как это могло выглядеть со стороны. Хорошо, если кому-то известно, что мы были хорошо знакомы, к тому же почти ровесники, да и в коллективе подобный стиль общения был нормой. А если нет? В подтверждение моих опасений за спиной донеслось:

– Невероятно! Молодежь совсем забыла правила хорошего тона. Куда катится мир?!

Обернувшись на голос увидела недовольного мужчину в темно-синем сюртуке с высоким воротником плотного телосложения, который поймав мой заинтересованный взгляд, презрительно хмыкнул и скривившись, будто проглотил лимон, удалился с гордо поднятой головой. Вернувшись к компании, парни чуть ли не в один голос сказали: «Расслабься, граф забудет о тебе после первого же бокала игристого. Считай, получила комплимент». Я удивленно приподняла бровь, так, что даже чья-то спутница захихикала, прикрываясь веером. Девушка оказалась невестой Эдварда, в этом году они приехали на бал как пара.

Примерно через час подошел с подносом незаметный лакей. На подносе лежала запечатанная записка с тиснением золотого лучистого солнца (или скорее местного светила) – символа императорской семьи. Нас собирали в хризолитовом кабинете. Дешевый на ювелирном рынке Земли желто-зеленый полудрагоценный минерал здесь же считался официальным символом Килдерры, где особенно почитали Сюра, и находился под защитой самого императора.

Император, на этот раз без супруги, приветствовал каждого лично стоя у дверей кабинета, кого-то кивком, кого-то крепким дружеским (да-да, именно дружеским) рукопожатием, а Агюста ди Моррисона крепко обнял, похлопав по спине. Я же, идя следом за шефом, так и замерла став свидетелем панибратской сцены. Я, конечно, все понимаю, шеф носит титул герцога, но Его Величество Тайрин IV далеко не всех присутствующих герцогов одарил даже обычным рукопожатием. Заметив мое растерянное выражение, к слову, все присутствующие сохраняли невозмутимость, будто бы ничего особенного не произошло, император подошел ко мне и провел за руку вглубь просторного помещения. Хризолитовый кабинет, который не уступал среднему конференц-залу на Земле, полностью отвечал своему названию, стены были украшены панелями из необработанного минерала с примесью дорогого темного дерева, мебель со светло-зеленой обивкой. Освещалось пространство двумя огромными люстрами.

«А вот наконец и наша знаменитая Леди в черном! Добро пожаловать! Для меня огромная честь познакомиться с вами лично. Знаете ли, ваша слава бежит впереди. Я даже, признаться, немного завидую. Кстати, вам очень идет алый, может смените образ?» – Немного понизив голос в конце поприветствовал Тайрин, подхватив мою руку для поцелуя. Я же, опешив от подобного внимания к собственной персоне, тут же быстро взяла себя в руки и сделала глубокий книксен в лучших традициях этикета, выпрямившись, ответила: «Благодарю за комплимент, Ваше Величество, но все же считаю, алый будет слишком приметным для агента тайной службы. Сложно остаться в тени, Вы не находите?» Не дожидаясь ответа, направилась к свободному месту и присела, расправив юбки. К счастью, кринолин моего наряда был достаточно гибким, чтобы сесть так, что платье не мешало бы обзору.

Император ничуть не смутившись расхохотался: «Моррисон, теперь я понимаю, старый пройдоха, почему ты скрывал такой бриллиант в своей пещере! Надо сказать, непростительно долго скрывал. Но я все равно найду способ открыть это сокровище свету». Глава тайной службы хмыкнул и произнес: «Попробуй. Хотел бы я посмотреть, что из этого выйдет».

Его величество кивнул шефу, подав знак начинать, тот поднялся с места и накинул на все помещение полог тишины, закрепив магическими печатями дверь и окна. Поблагодарив друга (в этом не осталось ни капли сомнения), повернулся ко всем присутствующим и, вернув себе серьезный вид, Тайрин начал выражать благодарность за героизм, проявленный во время операции по спасению Рональда кор Виндермана (того самого племянника маркиза), отдельно выразил личные соболезнования родным погибших. Вместе с благодарственным письмом, на котором красовался герб Килдерры и подпись Его Величества, каждому вручался орден Сюра в виде солнца из светлого золота с инкрустацией хризолитов и изумрудов. Его прикалывали на лацкан, или, как в моем случае, на лиф платья. Каждому вручили по запечатанной шкатулке и письменное объявление о возведении в новое звание. Мое награждение значилось последним в списке. Хотя была внутренне готова, но все же непроизвольно вздрогнула при упоминании своего нового имени, Эллина.

– Миссис Эллина Сандерсон, вдова покойного Роя Сандерсона за непревзойденную смелость и героизм, проявленный при спасении Рональда кор Виндермана, объявляется кавалером ордена Светлого Сюра и ей присуждается звание лейтенанта Императорской Тайной Канцелярии. Кроме того, милостью Его императорского Величества Тайрина IV миссис Эллине Сандерсон даруется титул графини и поместье Кловелл с примыкающими землями. Рой Сандерсон объявляется героем Килдерры и награждается орденом Светлого Сюра посмертно. Лейтенант Эллина гер Сандерсон, подойдите принять орден и регалии титула.

Несмотря на внутреннюю борьбу с сомнениями, держа спину прямой, приняла награду и сделала глубокий книксен перед Его Величеством. Звание льстило, ведь теперь я смогу сама вести команду, а еще становилась равной тем, с кем придется работать бок о бок. А вот титул немного напрягал, ведь теперь придется больше вращаться в местном высоком обществе. Прощай, моя спокойная жизнь.

Наши награды за исключением ордена по приказу императора отправили с посыльными по домашним адресам. Обязали оставить орден Сюра, страна должна знать своих героев. Мы вернулись в главный зал, следуя за императором. Зал встретил нас несмолкаемыми аплодисментами. Наличие ордена, к великому сожалению, лишь подогрело интерес к незнакомке, первый раз появившейся на балу. Что там Сара говорила про истинную пару? Что меня сложно будет не заметить? Совершенно верно подмечено, только не из-за платья, а из-за толпы местных аристократов, которые теперь кружили вокруг меня, как мотыльки, летящие на свет лампы. Обстановка душила в прямом и переносном смысле, я попробовала по совету подруги сделать тактическое отступление в сторону сада. Прихватив со столика бокал с игристым вином из Фортезы, вошла в крытую беседку, подставив лицо легкому прохладному ветру. Так и стояла погруженная в мысли, легко болтая вино в бокале и наблюдая за пузырьками. Легкий ветер доносил аромат роз и пионов. Мысли были о Рое, о Земле, о нашей жизни там и в Килдерре. Напряжение постепенно отступало, и до меня донеслись женские голоса. Видимо, кто-то тоже решил развеяться в императорском саду. Ветер принес обрывки разговора:

– Эх, – с сожалением вздыхала какая-то леди. – Лорд ди Найман не появляется уже второй бал подряд. Жаль, ведь он самый завидный холостяк империи.

– Скорее всего, у него продолжается траур по отцу. Вы же помните, дорогая, как они были близки при жизни. А еще весь груз ответственности, который так неожиданно лег на плечи. Ему же всего двадцать шесть.

– Помилуй, Диана, ну не два года! Что должно случиться, чтобы молодой герцог пропустил столько сезонов. Ладно сезоны, но не Императорский же Новогодний бал! – Возмущенно продолжала неизвестная мне леди.

– Может, Его величество перестал высылать приглашения в ответ на игнорирование с его стороны? – Спокойно предположила та, которую назвали Дианой.

– Нет, Диана, я уверена, Тайрин отсылал приглашение. Ворота открыты…

Ветер изменил направление, и голоса теперь было не разобрать. Я продолжала стоять в прохладе беседки, задумчиво отпивая освежающее вино. Почему-то после нечаянно подслушанного разговора стало не по себе. Чувство тревоги стало охватывать меня. В попытках успокоиться присела на скамейку и начала анализировать сказанное. Что же именно меня смутило в разговоре двух леди? То, что аристократ, которому по местным традициям положено уже подыскивать невесту, решил променять высший свет на покой от внимания светских влюбленных девиц? Вряд ли, я вот сама сбежала в сад, а была бы малейшая возможность, вообще не приехала. Да, сидела бы в своем поместье и носа не показывала. Чутье говорило, что-то тут не так. Какая-то фраза ускользала назойливой мошкой, вроде рядом, но никак не поймаешь. После того, как открылся дар эмпата, я научилась не игнорировать это особенное чувство. Каждый раз была причина. Вот и сейчас эмпатия заставляла без перебоя прокручивать в памяти услышанное.

Какая же фраза или слово ее пробудило? И тут меня осенило: девушка упомянула открытые ворота. Вот оно! Когда Агюст готовил меня к балу, то рассказал про организацию охраны мероприятия подобного масштаба. Дело в том, что приглашения на бал отсылаются каждому члену аристократической семьи при достижении юноши или девушки 14-летия. Глава в течение трех дней отсылает ответ-подтверждение секретарю Его Величества со списком членов семьи. Присутствие на новогоднем балу обязательное, отсутствие карается строго, вплоть до лишения титула, а, следовательно, и исключения из списка гостей на следующий бал. Причины для неявки должны быть очень весомыми и одобрены самим императором. После подтверждения списка гостей имена передавались магам императорской охраны, и вплетались в печать замка ворот, а также на встроенный ключ в приглашении. Когда подъезжал экипаж, магический пропуск фиксировался на печати и появлялась отметка напротив имен прибывших. С последним приглашенным ворота закрывались. Значит, сегодня вечером прибыли не все. И каким же смелым или глупым надо быть, чтобы, зная особенность императорских ворот, рискнуть своей репутацией, отправить подтверждение и не явиться на бал? Кто же вы такой, лорд ди Найман?

Возвращались с бала в тишине. Скоро займется рассвет. Саранна задремала, положив светлую головку мне на плечо и улыбаясь во сне. Грег тоже не был настроен на беседу, я знала, мужчина устал, хоть и старательно не подавал виду, поэтому я оставалась наедине со своими вопросами. Неожиданно открылась еще одна тайна мира Космин, тайна, которую мне хотелось разгадать. А девушки с Земли так просто не сдаются, даже оказавшись в другом мире. Как меня там назвал Тайрин? «Леди в черном», что поймала неуловимого преступника, за которым годами охотилось столько агентов тайной службы? Неужели от меня скроется герцог, пускай и со всей его таинственностью?

Ночью мне приснился странный сон. Первый раз со смерти Роя. Словно что-то оборвало обычную способность организма, превратив ночной отдых в глубокий сон без образов, создаваемых мозгом. Странным он казался еще и потому, что будто кто-то стер грань между видением и реальностью. Отчетливо слышались приглушенные звуки, ощущались запахи, даже сквозняк от оставленной приоткрытой двери холодил открытую кожу. Я спускалась куда-то вниз по лестнице, хотя логичнее было бы покинуть здание, чем идти в темноту. Внутреннее чувство звало вниз, где-то там моя цель, ради которой оказалась здесь. Я ступаю по ступеням, держась рукой за прохладную стену, потому что перила отсутствуют, в коридор, который почти не освещен. Гулкое эхо шагов отражается от стен даже несмотря на то, что стараюсь двигаться как можно тише. Передо мной ряд закрытых дверей, я же ищу определенную, причем куда она ведет не знаю, но мне для чего-то нужно ее найти. Прислушавшись к звукам, выбираю одну, плотно закрытую, с тяжелыми металлическими засовами. Спиной чувствую чье-то присутствие, мне тут не рады, но, несмотря на это, не прячусь, и не оставляю попытки снять замки с двери. Слышу в темноте голос «Не смей туда входить!», голос властный, мужской, но обернувшись, никого не вижу и теперь даже не ощущаю присутствия. Я продолжаю вскрывать последний замок, дверь поддается. Ожидаю нападения обладателя таинственного голоса и вжимаюсь в стену, но ничего не происходит. Меня окружает тишина, в которой лишь едва различимо тихое дыхание. Здесь тот, кого я ищу. Хоть и не представляю, кто это, но эмпатия говорит, я на месте. Призвав магию, усиливая ее боевым заклинанием, толкаю дверь и замираю на пороге очень тесного помещения. Вокруг сумрак, что не разгоняется даже ярким фиолетовым светом моей магии. Медленно, сантиметр за сантиметром, освещаю каждый угол, это же сон, а во сне ничего плохого не должно случиться. Я знаю, ты должен быть здесь. Опустив шар ниже, замечаю размытый силуэт человека. Вот это поворот! Передо мной мужчина, неподвижно сидящий на полу с закрытыми глазами, облокотившись спиной о стену. Как ни силюсь, не могу различить его черты, все будто покрыто туманом. Попытавшись приблизиться и рассмотреть получше, натыкаюсь на невидимую преграду. Незнакомец медленно открывает глаза, наши взгляды на миг пересекаются, и он удивленно спрашивает: «Вы меня видите?» Вспышка… и я просыпаюсь. А в памяти остался тот пронзительный взгляд его глаз… карих с золотистыми искорками.

Глава 16 Александр. Сон

Под конвоем Пола я вновь оказался здесь. Что ж, видимо, Лерьер и в самом деле ни на шутку рассердился, осознав, что на меня не действуют слова. Может, ему в конце-концов надоест бороться, потому что я не собираюсь сдаваться. А вот о версиях того, что же хотели мне предложить, предпочитал не думать. Интереснее было бы узнать, как он стал партнером отца на такой длительный срок. Думаю, первое, чем займусь, когда вернусь обратно, проверю всех оставшихся партнеров. Когда начал перенимать дела отца, даже мысли не возникало проверять тех, с кем он работал, полностью доверяя его выбору. Что ж, Лерьер возглавит список тех, от чьего сотрудничества откажусь. Несколько дней тянулись долго. Никто не заходил, скорее всего, по приказу графа. Заняться совершенно нечем, даже пройтись особо не получится. Крошечную камеру можно было пересечь в три моих шага, около пяти квадратных метров, а, может, и того меньше. Воспользовавшись перерывом, единственное, что мог делать, думать. Размышлял о том, что новые обстоятельства превращают в бесчувственное существо, потому что проявляй я их, то есть чувства, каждый раз, так недолго и тронуться рассудком. Как тогда сохранить в себе человека? Пожалуй, только двое помогали мне держаться на плаву и продолжать верить в людей, Луиза и Берт.

Ночью разбудил шум. Из доносившихся голосов различил Лерьера, отдающего указания, и еще двоих мужчин. Скорее всего, с ним неизменно следовали Пол и Кайл. Мысленно подобравшись, посмотрел на дверь в ожидании посетителей. Но ко мне не зашли, шаги следовали вглубь коридора. Слух различил странный звук, будто что-то тащили. Может, Лерьер забыл о том, что здесь находится еще один человек? В любом случае, стараясь не шуметь, подошел к двери и прислушался. То, что последовало дальше, заставило волосы на затылке зашевелиться. За время, проведенное здесь, уже успел убедиться, и не один раз, какой тварью является человек, с которым меня свела жизнь. Однако не мог предположить, на что еще он способен. Раздавались какие-то скрипы, плохо различимые приказы графа и какая-то возня. Затем донеслось: «Кажется, я ясно давал понять, что вы должны были сделать. И что в итоге? Вместо того, чтобы действовать по плану, решили упрямо продолжать помогать «Феникс»? Что ж, придется привести убедительные доводы, почему надо было слушать меня»… При чем тут моя компания? Не добился желаемого здесь, решил действовать через угрозы другим? Донесся странный звук, и потом приказ Лерьера:

– Еще! Да, так, и еще раз. А теперь послушаем, что наш гость скажет.

Раздался нечеловеческий крик, и сбивчивые слова, голос владельца, который я не знал:

– Вы сволочь, Лерьер! Думаете, сможете запугать? О ваших методах узнают нужные люди! – вместо слов послышалось лишь мычание.

– Ты не понимаешь… – продолжило чудовище, – Люди порой замолкают навсегда, иногда исчезая, а иногда, благодаря этому…

Если бы я только мог, покинул бы это место лишь бы не слышать крик, который наполнил каждый уголок подвала. Они вышли в коридор, я же старался не производить ни звука. А если это было сделано специально, чтобы я услышал? Очередная возможность доказать его преимущество в борьбе с тем, кто лишен возможности сделать хоть что-то для спасения собственной компании? Какая же ты сволочь! Упиваешься безнаказанностью? Рано или поздно и тебя настигнет кара небес. Скрипнул замок соседней двери, звякнул металл о камень. Ощущение, что человека приковали за руки к стене. Последние слова графа были: «Подумай хорошенько. А завтра мы еще раз побеседуем. Надеюсь, ты будешь более сговорчивым». Когда шаги стихли на лестнице, через какое-то время постучал в стену, привлекая внимание, позвал жертву через стену, в ответ звякнули кандалы, но не удалось услышать ни слова ни на один мой вопрос. Думаю, мешал кляп. Следующим вечером примерно в то же время Лерьер вернулся для повторного допроса. Судя по доносящимся звукам пытки продолжались. В этот раз сквозь крики жертвы донеслось: «Хватит! Прекратите! Я сделаю все, что вы скажете! Я все сделаю!» Что говорил граф, как бы ни старался напрячь слух, не уловил ни единого слова. Совесть обвиняла в том, что своим отказом непроизвольно поспособствовал произошедшим событиям. Сидя на полу, запустил пальцы, растрепав волосы. Через меня ли или через других, граф бы не отступится от своей идеи. Не удивлюсь, что и за подрывом компании на рынке стоит он или его люди. Зато я теперь знаю, к каким методам прибегала эта гнида в попытках уничтожить «Феникс». А что, если от его рук пострадала не только она? Как бы это выяснить?