Читать онлайн Проклятые души. Сказание первое

Тишь да гладь

Проклятый открыл глаза, увидев дощатый потолок у себя над головой. Доски, покрытые мелкими трещинами, усеивали весь потолок, словно вены пронизывающие тело человека. В углу прямо над собой он увидел паука, ползущего к очередной добыче, что угодила в его западню. Муха хлопала крыльями и билась изо всех сил, как будто рыба, угодившая в сеть, а паук медленно подползал к своей жертве, словно рыбак, уверенный в надёжности сплетённой им смертельной ловушке.

– Видимо не повезло. – выдохнул Проклятый ещё не отошедшим от сна голосом.

Спать на каменном полу, не самая лучшая идея, особенно когда постелить можно один только плащ. Такие комфортабельные условия послужили причиной плохого сна, а также храпящие старики и стонущие раненные. Изрядно насмотревшись на потолок и на то, как паук бальзамирует свою жертву, Проклятый поднялся и начал одеваться. Потрёпанные черные сапоги, в которых он исходил не одну сотню километров надел в первую очередь, чёрные мешковатые штаны с подвязкой на поясе не снимал на ночь, как и чёрную рубаху. Чёрные кольца кольчуги позвякивая встали на защиту. Он надел чёрную потрёпанную дорожную куртку и натянул перчатки из черной ткани, которые не закрывали пальцы, а лишь отделяли большой палец от остальных, как бы подчёркивая, что ему суждено навечно обитать вдали от родных братьев. В виду старости они обветшали, выставляя на показ участки кожи через маленькие потёртости. Закинул полуторный меч за спину, нацепил плащ так, чтобы из-за плеча выглядывала только обмотанная чёрной тканью рукоятка меча со свисающим кусочком ткани около навершия и в самом конце надел свой чёрный капюшон, не натягивая его на голову.

Помимо Проклятого в комнате спали и другие люди, но сейчас их здесь не было. В его голову пришла мысль, что он проспал время кормёжки и все его соседи уже сидят не с пустым желудком, сытыми их тоже нельзя было назвать, так как обеспечить полноценный приём пищи всем временным обитателям храма жрецы попросту не могли, помогая в меру своих сил. Да Проклятого это особо и не волновало, поесть он собирался в таверне, а заодно узнать, освободились ли комнаты, отправляться в путь он не собирался, пока погода не устаканиться.

Удостоверившись, что ничего не забыл он зашагал в главный зал храма. В просторном помещении собрались все обитатели: жрецы читали молитвы и наставляли прихожан, те же в свою очередь поглощали всё что им говорят с таким видом, будто от этого зависела их жизнь. Временные постояльцы занимались своими делами: разговаривали, играли в кости, пытались тайком от зорких глаз жрецов прильнуть к бутылке, а кто-то просто сидел, погружённый в свои раздумья. Как только Проклятый вошёл в зал, к нему устремился человек лет пятидесяти, высокого роста, его голова была покрыта ёжиком седых , как пепел, волос и небольшой белоснежной щетиной на его лице с квадратной челюсть. Его образ больше походил на какого-нибудь постаревшего громилу, нежели чем на служителя бога. Странной походкой, будто он особо и не хотел никуда идти, а его тело побрело само по себе, в своей белоснежной мантии, которая не могла скрыть его хорошего телосложения, он подошёл к нему.

– Пусть Ралнос всегда освещает твой путь. – жрец выговаривал слова так, как будто они уже отпечатались в его памяти и выходили сами по себе.

– Не думаю, что у него это получится, по крайней мере сегодня. – Проклятый посмотрел через окно на небо, плотно затянутое чёрными тучами.

– Поверь, для Ралноса нет ничего невозможного, как и нет преград для его света, ведь даже в кромешной тьме его сияние может дать надежду всем, кто жаждет.

– Как ты и сказал, надежда нужна тем, кто её ищет, так что пусть он прибережет её для кого-нибудь ещё. – ответила застывшая на лице ухмылка Проклятого.

Жрец как будто пропустил слова мимо ушей и продолжил.

– Меня зовут настоятель Пран, а как мне тебя называть? – вопросительно посмотрел служитель Ралноса на Проклятого, скорее из вежливости, чем из интереса.

– Проклятый. – коротко ответил обладатель данного имени, наблюдая как один из жрецов отнимает бутылку со спиртным у раненого, что последнего изрядно огорчило.

– Проклятый… – настоятель повторил вслух и сделал затяжную паузу, словно пытался вспомнить, слышал ли он когда-то это имя. – Что привело тебя в столь непримечательное место? К нам гости редко захаживают. Паультрин никогда не был излюбленным местом среди путешественников, а со времён падения и вовсе про него все забыли.

– Ну я надеялся, что вы все ещё варите медовуху, вот решил немного свернуть с пути и заглянуть сюда. А эти откуда? – Проклятый посмотрел на раненых людей разных возрастов с женщинами и детьми. – Вас же все войны стороной обходили, всё-таки теперь и до вас добрались?

– Неделю назад Гистрон сравняли с землёй, тихое и спокойное было место. Выжившие проходили через наш город, большинство планировали направиться в столицу, тех, кто совсем не мог идти, оставили у нас при храме. Некоторые решили не покидать Паультрин, в надежде что и на этот раз нас никто не тронет. В общем и целом, типичная ситуация для нынешних времён. – голос настоятеля не выражал никакого сочувствия, какого от него можно было ожидать. Он звучал так, будто выкладывает общеизвестные факты, не вызывающие никаких эмоций.

– Ясно, значит теперь Гистрон по-настоящему тихое местечко. – на уголках губ Проклятого плясала улыбка. – А до столицы то путь не близкий, не думаю, что даже половина из них доберётся. А если и доберутся, что дальше? На всех мест не хватит, после достаточно большого перерыва, нападения вновь начались, не только Гистрон отправился в небытие. Насколько я помню, от власти короны почти все отказались, решив заняться самоуправлением. И как не странно, когда началась заваруха, каждый простолюдин решил переться в столицу. Скоро людей просто перестанут пускать за стены, если королева не глупа, а если всё-таки она решит приглашать к себе на порог каждого оборванца, тогда рано или поздно Эрдинсгард просто взорвётся грабежами и убийствами.

– Люди ведь всё равно будут продолжать идти в столицу в надежде на лучшее. Да и выбора то у них особо нет, либо умереть, либо бежать.

– Как по мне, вполне хороший выбор.

Настоятель внешне не отреагировал. Непроницаемые монумент не выдавал потаённых мыслей.

– Люди верят, что там их ждёт спасение и цепляются за эту веру, как утопающий за кинутую ему верёвку. В конце концов каждому человеку нужно во что-то верить.

–Только вот вера не спасает, много таких вот верующих я видел. Молитвы не отражают мечи и стрелы, а вот он да. – Проклятый коснулся рукоятки меча на спине.

– Откуда тебе знать, что не Ралнос направляет меч в твоей руке? Пути господа неисповедимы, но мы живём так, как хочет наш бог.

– Тогда мне точно не за что его благодарить.

– Не важно, что ты чувствуешь и чего ты хочешь, можешь не верить в Ралноса, но существовать он от этого не перестанет. Лучше скажи, путник, есть ли у тебя вести о происходящем в мире?

– Единственная весть, которая сейчас важна – это то, что мир умирает и ждать его конца осталось не долго, так что можно насладиться последними деньками. – Проклятый одарил настоятеля ухмылкой.

– Ну это новостью я бы не назвал, рано или поздно это должно произойти, на всё воля Ралноса. – лицо настоятеля ничего не выражало. – И что ты собираешься сделать за эти последние дни?

– Надо дойти до Эрдинсгарда и повидаться со старым знакомым, передать ему кое-что. Нужно было сделать это давным-давно, но лучше поздно, чем никогда.

– Вот с этим я, пожалуй, соглашусь. – многозначительно произнёс Пран. – В столицу значит идёшь, пожелал бы я тебе удачи, но ведь и в неё ты не веришь, как я думаю. Так что просто помолюсь за тебя, хочешь ты этого или нет.

Проклятый ухмыльнулся и перевёл взгляд на витраж, где был изображён Ралнос. Бог света, бог надежды, кто-то его даже называл богом солнца, разницы нет никакой. На витраже Ралнос освещал тьму, сквозь которую пытаются пройти люди. Похоже на слова, которые сказал жрец. Рассеивающий Тьму. Проклятый вспомнил ещё одну вариацию имени.

Настоятель Пран тоже посмотрел на фреску, потом повернулся к Проклятому и протянул руку.

– Что ж, меня ждут дела. Может ещё встретимся, если на то будет воля Ралноса.

– Или если не помрём. – Проклятый протянул свою руку и обменялся рукопожатием за предплечье с настоятелем Праном.

Оно оказалось крепким, Проклятый удивился хватке жреца. Пран слишком долго не отпускал руку Проклятого, глядя пустыми глазницами, в которых не виднелось и искорки света несмотря на то, что он служил тому, кто его дарует.

– Ты не полагаешься на веру и надежду. Но скажи, веришь ли ты в себя? – наконец заговорил Пран.

– Эту веру я потерял одной из первых. – ухмылка на лице Проклятого осталась неподвижной.

Удовлетворился настоятель Пран этим ответом или нет, сказать было невозможно. Его лицо, как и прежде, ничего не выражало, словно поверх его настоящего лика натянули непроницаемую маску. Однако он разжал хватку и молча удалился.

В помещении было достаточно много народу. Внимание Проклятого привлекли беженцы из Гистрона. У многих чего-то не доставало, у кого руки, у кого ноги, у кого-то сразу и того и того.

<<Изувеченных оставили при храме, а те, кому повезло, отправились искать приюта в столице или ещё где, – проносились мысли в голове Проклятого, – хотя разве это им повезло, тем кто пытается бежать от смерти, в надежде что они почему-то спасутся. Бежать некуда. За всё время с начала нападений, сколько бы воды не утекло, можно было понять. Нет, не повезло им. По-настоящему повезло тем, кто так и остался лежать в Гистроне. Ладно, хватит много думать, это ещё никому не помогло, жрать охота, надеюсь в таверне будет сочный кусок мяса и кружка эля, хотя лучше медовухи. Ведь это место славится своей медовухой, было бы кощунством побывать здесь и не отведать её. Когда ещё мне сюда занесёт? Ведь кроме медовухи тут ничего нет>>.

Когда Проклятый подошёл к выходу, он заметил через окно, что начался ливень. Капли барабанили по стеклу, пытаясь выбить его, но в итоге просто стекали вниз, побеждённые прочностью прозрачного материала. Не очень-то и хотелось идти куда-то в такую непогоду, но чувство голода всё-таки было сильнее. Старик, сидевший на стуле у окна, уставился на Проклятого своими впалыми глазами, с нависшими над ними растрепанными волосами. Его взгляд ничего не выражал, он просто смотрел на него, как рыба смотрит на человека. Переведя взгляд пониже, Проклятый заметил две культи – жалкое подобие некогда двух конечностей.

– Что, тоже считаешь погоду слишком дерьмовой для прогулки? – Проклятый одарил калеку ухмылкой и вышел на улицу.

Тучи полностью заволокли небо, а лило как из ведра. Дороги в Паультрине и так не были особо чистыми, ливень же превратил их в реки грязи, стекающей по всему поселению. Даже доски, разложенные по дорогам как раз для таких случаев, пали перед натиском водной и грязевой стихии. Народ быстро побросал свои дела и забежал в укрытие, ставни позакрывали, чтобы они не бились от сильного ветра. На крыше недоделанного дома виднелись инструменты, который рабочие забыли накрыть, в спешке пытаясь спастись от дождя. На улицах было пусто, за исключением стражников, на чьи плечи свалилась незавидная участь патруля, и горстки людей, которые не могли или не хотели оторваться от своих занятий. Среди таких людей и был Проклятый, который не мог так просто оставить свой желудок пустым. Накинув капюшон на голову, он быстро зашагал к своей цели – таверне.

От храма Ралноса до питейного заведения было недалеко, а путь пролегал через главную площадь поселения. Центр городка был любимым местом горожан, за исключением местной таверны, по трём причинам: так как там стояла главная достопримечательность – статуя Фриля Пчеловода, кто являлся основателем города, там проходили ежемесячные ярмарки и последняя, но, наверное, самая главная причина – там проводились казни.

Проклятый вышел на главную площадь. Она находилась в центре Паультрина и имела кругловатую форму. Посередине находилась платформа, где оканчивали жизни нарушители закона. Сейчас там копошились два человека, отлаживая виселицу и бурно переговариваясь. С другого конца на них смотрел каменный основатель города. Каждый раз, когда кого-то вешали или обезглавливали, он со своей вечной улыбкой смотрел на это зрелище и всегда поднимал правую руку с кружкой медовухи, не стесняясь открыто веселиться. Проклятый подходил всё ближе к виселице и в конце концов смог услышать перебранку двух людей.

– Чёрт бы побрал этот ливень и эту треклятую виселицу, куда ты подевал молоток? Надо укрепить эту срань, а то она и скелета не выдержит. На кой хрен им вообще вздумалось именно повесить его? – будто сам с собой говорил один из мужиков. – Отрубили бы ему голову и дело с концом.

– Я-то откуда знаю, Криг. Я и сам не хочу стоять тут и мокнуть. Так что лучше заткнись и помоги мне.

– А кого и за что вешать то собрались? – поинтересовался Проклятый, как только подошёл вплотную к платформе.

Мужики вздрогнули от неожиданности и посмотрели на Проклятого, его лицо скрывал капюшон, была видна только нижняя часть, освещаемая вспышками молний.

– Какого-то приезжего хрена, имени не знаю, а вешают за то, что надругался над дочерью городского управителя, хотя я его не сужу, я бы и сам не прочь надругаться над ней, да, Рольф? – сказал Криг и захохотал.

– Да ты бы и над собакой надругался, тебе всё равно в кого совать свой член. – ухмыльнулся Рольф, потирая рукой чёрные усы.

– Да пошёл ты. Кстати, ты чего улыбаешься тут, проблемы ищешь? Ты не местный, за тебя тут не будут заступаться, если кто-то захочет тебе глотку перерезать.

– А ты оказывается проницательный, верно, не отсюда я, только вчера пришёл и надолго оставаться не планирую, поэтому за собак не беспокойся, не буду их трогать. – продолжал ухмыляться Проклятый.

Рольф взорвался смехом, Криг злобно посмотрел на него, потом перевёл взгляд на Проклятого и спрыгнул с платформы. Грязь чавкнула после приземления Крига и в панике разлетелась. Криг направился к Проклятому, который продолжал неподвижно стоять и ухмыляться из-под капюшона. Рука Крига сжалась в кулак и нацелилась прямо в лицо обидчика.

– Не стоит оскорблять незнакомых людей в чужом городе. – сказал Криг и нанёс удар.

По его расчётам оппонент должен был упасть. Как обычно это бывает в реальном мире, всё пошло не по плану. Криг мало того, что не стёр одним ударом ухмылку с лица незнакомца, он вообще не попал по нему. Проклятый ловко увернулся от неуклюжего выпада и пнул под зад неудачливого бойца, так, что тот полетел и упал ничком прямо в грязь. Только успел Криг приподняться на четвереньки и обернуться, как ботинок Проклятого впечатался ему в лицо и опрокинул на спину. Так он и остался лежать, глядя в небо, затянутое тучами, а дождь смывал с его физиономии грязь, перемешанную с кровью.

– А я тебе скажу, что не стоит оскорблять незнакомых людей в своём городе. – бросил Кригу через плечо Проклятый и перевёл взгляд на Рольфа.

– Он сам напросился. – равнодушно пожал плечами Рольф и продолжил работать.

– А через сколько казнь будет? – задал вопрос Проклятый.

– Где-то через час, может чуть больше, если ты сильно отделал Крига, и он не сможет мне помочь. – не отрываясь от работы сказал Рольф.

Когда Проклятый подошёл к таверне, в темноте сверкнула молния, и ежесекундно небо сотряслось от раската грома. На вывеске таверны красовался медовый бочонок, который и служил названием заведения. Проклятый зашёл под навес, стряхнул с себя капли дождя и вошёл внутрь. В ноздри сразу ударил запах жаркого. Внутри было не очнь просторно, народу полно, забились в тепло, прячась от бушующей стихии, все выпивали, смеялись, играли в азартные игры. Прямо напротив входа, в другом конце помещения, стояла стойка, где хозяин таверны разливал пиво и медовуху, он бросил быстрый взгляд на Проклятого и снова принялся за работу. Справа от стойки находилась лестница, которая вела на второй этаж, где расположились спальные помещения. Проклятый направился к барной стойке. Как только он подошёл мимо него пронеслась черноволосая девушка с подносом.

– Аламния, поосторожней, не разлей опять чего-нибудь. – крикнул ей хозяин таверны. Она зыркнула на него давая понять, что ей не нравится столь вопиющие недоверие и быстро нырнула в толпу посетителей.

– Приветствую, комната не освободилась? – спросил Проклятый.

Хозяин таверны налил ещё кружку пива передал её весёлому мужику с бакенбардами.

– Нет, и в ближайшее время не освободится. Пока ливень не прекратится, никто не съедет, кому охота тащится куда-то в такую погоду? А говорят, лить будет ещё пару дней.

– Дерьмово. Ну тогда хотя бы найди мне один столик и поесть чего-нибудь горячего. И я бы не против выпить медовухи, надеюсь, она так же хороша, как рассказывают. Ослиную мочу я смогу отведать и в другой раз. – Проклятый выудил из кошеля, походившего на восставший труп прошлого тысячелетия, пару медных монет.

Хозяин таверны смерил его взглядом.

– Слухи всегда превосходят ожидания, но медовуха и правда хороша, а ослиную мочу я не подаю. Пойдём, покажу тебе столик. – сказал он и вышел из-за стойки.

– Конечно, как и все другие. – улыбнулся Проклятый и последовал за владельцем заведения.

Они прошли в дальний угол таверны к столику, под которым лежал пьяный мужик. Рядом с ним валялась кружка, выплёвывая наружу последние хмельные соки.

– Лучшее, что могу предложить. Даже собеседника за счёт заведения тебе предоставлю. – посмотрел тавернщик на пьянчугу, который перевернулся на другой бок.

– Большего и не прошу, а ты оказывается и шутить умеешь. – ухмылка Проклятого на короткий миг стала улыбкой, пока он не сел за стол.

***

Аламния носилась по залу. Пара постояльцев пытались ущипнуть её за зад, но она сбивала их руки, на что те смеялись. Мальтес подозвал её.

– Слушай, видишь того парня в углу? – он указал на незнакомца в чёрном. – обслужи его, только постарайся хорошенько, не нравится мне этот тип. Что-то мне подсказывает, что от него можно ожидать чего угодно. И не вздумай хамить, как ты обычно делаешь. – он передал ей медовуху и жаркое из баранины с овощами и картошкой.

Аламния прислушалась к его словам, всё-таки он уже много лет управляет таверной и бросив один взгляд может понять, что за человек перед ним стоит.

– А что мне делать, если меня лапают? – возмутилась Аламния, но Мальтес отмахнулся от неё и спустился в погреб.

Слова Мальтеса насторожили её, всё-таки он далеко не про каждого так говорит. Аламния подошла к столику и поставила еду. Лицо незнакомца она не могла разглядеть, видна была только нижняя часть с щетиной и небольшим шрамом под губой, пересекающим правый край подбородка и этой дурацкой ухмылки.

<<Какого чёрта он улыбается? Что смешного? Я запачкалась что-ли?>> – она быстро оглядела себя, но одежда была чистой.

– Вкусная еда и жизнь уже хороша! – сказал незнакомец и начал есть. Аламния стояла и смотрела на него с недоумением. Он взял кружку и отпил медовухи.

– Выпьешь литры медовухи, будешь ссать как сосут шлюхи.

<<Это что ещё за бред. Он сумасшедший? Пойду как я пока он ещё чего-нибудь не выдал. – она отошла и до неё донеслась ещё какая-то чушь сзади. – Видимо слушатели ему не нужны>>.

Аламния подошла к стойке, кивнула Мальтесу, и он дал ей новый заказ. Она обслужила пару клиентов и присела отдохнуть у стойки. Недалеко от столика, где она обслужила того безумца, разговор перешёл на повышенные тона.

– Почему эти беженцы сидят у нас в городе и едят нашу еду? Пускай проваливают. Будь я на их месте, я бы не бежал, поджав хвост, а взял бы меч в руки и защитил бы свой дом. – лысый мужик, который практически кричал, явно перебрал. Он был известным драчуном и пьяницей, обычно с ним никто не спорил, ведь сил ему было не занимать.

– Успокойся, Дрын, как будто они твою еду едят, да и не думаю я, чтобы ты смог защититься от Детей Тьмы.

– Носатый, ты бы не совал свой длинный нос туда, в чём не разбираешься. Я-то в отличии от тебя меч держать в руке умею, да и наёмником прошёл не одну версту.

– Хорошо, хорошо только не кипятись. – Носатый попытался успокоить собутыльника

– Не веришь да? – наседал Дрын на Носатого. – Знаешь, а я ведь один раз с Проклятыми Душами сражался. Видел бы ты, как я их отделал.

После того, как Дрын произнёс эту фразу, ближайшие столики примолкли. Никому не нравилось слышать название печально известного отряда, так что и обсуждали их крайне редко, стараясь стереть с лица земли любое упоминание о них. Хотя в узких кругах, когда нет посторонних лиц, им частенько любили поперемывать кости.

– Не смей, произносить это название в моей таверне, ты же и так всё знаешь. – злобно сказал Мальтес, услышав слова Дрына. – Я запрещаю произносить упоминания о них вслух. Ничего хорошего от этого не будет.

Дрын хотел было возразить и упрекнуть тавернщика в том, что тот боится злых духов, некоторые и правда не упоминали ни отряд ни его членов как раз из-за боязни, что их неупокоенные души придут за ними, но решил, что лучше уж промолчать, проблемы ему были не нужны, да и Мальтес хоть и не был таким большим, но по роже надавать умел. Но больше всего его волновало, что ему перекроют доступ в единственное место, где можно хорошо выпить. Он сжал кулаки и замолк. Как только все успокоились и хотели вернуться к своим делам, громкий смех пронёсся по всему залу.

– Твою мать. Ведь только всё наладилось. – прошептала Аламния.

Тот самый незнакомец сидел за своим столом и заливался смехом. Дрын встал и направился к источнику шума.

– Что тебе показалось смешного в моих словах? – прорычал Дрын.

Отсмеявшись, незнакомец сказал.

– Да если бы ты и встретился с ними в бою, то ты бы обделался и спрятался куда подальше, лишь бы тебя не нашли. Встречался он с ними, да к тому же бился. Я сейчас в штаны нассу от смеха. Если бы это было правдой, то ты бы не стоял сейчас на этом месте. – незнакомца скрутил приступ хохота.

Дрын вскипел от ярости, взял со стола остатки медовухи кинул ею в обидчика и отшвырнул стол. Его сразу схватили ближайшие постояльцы и попытались сдержать. Дрын рвался, пыхтел и рычал, но его крепко держали целых четыре человека. Незнакомец же всё продолжал смеяться.

– Либо ты успокаиваешься и садишься на своё место, либо я сейчас же зову стражу, мне тут не нужны разборки. Если ты не можешь пропустить слова мимо ушей, тогда выводи его на улицу и там разбирайся. Но не смей ,мать твою, разносить моё заведение. – холодным голосом сказал Мальтес.

Вдруг голос разума завладел Дрыном, и он успокоился. Его отпустили. Он ещё раз посмотрел на незнакомца, и пошёл на своё место.

<<Не здесь, думай своей головой, правильно говорят. Зачем мне лишние проблемы? Подожду пока он уйдёт, а потом пырну его где-то в закоулке и сотру эту его улыбочку с лица. А потом уже я буду смеяться, а он наделает в штаны>>, – довольный собой Дрын уселся за стол.

– Носатый, давай ещё выпьем, а с ним потом разберёмся.

Носатый посмотрел на незнакомца, потом на Дрына и кивнул. Аламния выдохнула. Последний раз, когда произошла драка, пришлось долго оттирать пол от крови. Потихоньку обстановка начинала приходить в норму. Посетители опять начали вести разговоры. За одним столом, какой-то лысый мужик сгрёб себе кучку денег, а остальные бросили кости на стол, явно недовольные таким результатом.

Аламния задумалась. Чтобы не терзать себя одну она обратилась к Мальтесу.

– Как думаешь, что будет, если и сюда придут Дети Тьмы?

– То же что и везде, малышка, то же что и везде. Советую тебе не думать об этом, легче от таких раздумий не станет. – Мальтес тепло улыбнулся ей.

– Через сколько уже будет вешать этого мерзавца? По скорее бы, народу поменьше станет.

– Думаю уже скоро, если они всё-таки не перенесут казнь из-за дождя.

Сидевший по соседству посетитель, который слушал разговор повернулся к ним и сказал.

– А я вот думаю, не придут они к нам. Сами посудите, сколько войн было, и ни одна не тронула нас. У нас ведь тишь да гладь....

Не успел он договорить свою фразу, как стена около входа в таверну разлетелась, разбрасывая людей и столики.

Такова воля Ралноса

В Паультрине погода разыгралась не на шутку. Ливень бушевал, заливая улицы и превращая их в текущие потоки грязи. Методичные раскаты грома, как удары молота в руках умелого кузнеца, взрывались, заглушая всё вокруг. Молнии освещали темнейшие тучи, скопившиеся над городом. Настоятель Пран молился Ралносу, как он это постоянно делал. Дождь тарабанил в окно, яростно желая проникнуть внутрь. Пран молча обращался к своему богу, сложив руки в молитве. Его не отвлекала разбушевавшаяся погода, он выполнял давно заученные действия, словно хорошо смазанный механизм, и его работе ничто не могло помешать.

– Значит сегодня ты говорить не хочешь. – Пран встал с колен и подошёл к окну, пытаясь выглянуть на улицу.

Стена воды мешала ему рассмотреть хоть что-нибудь. Забросив попытку осмотреть улицу, Пран сел в кресло и начал читать письма. В основном это были финансовый отчёты о закупке еды и прочих нужд храма. Ни одного личного письма. Да и кому было писать? К тому же откуда им знать, куда именно писать? Пран и не рассчитывал найти что-то, адресованное ему.

Закончив волокиту с бумагами, Пран откинулся в кресле, и его взгляд упал на стену, с висящим на ней молотом. Видавшее виды оружие, которое Пран давно повесил на стену, как напоминание о прошлом, с которым он хотел расстаться, или как возможность к нему вернуться.

Моменты из другой жизни мелькали у него перед закрытыми глазами, не давая погрузиться во всепоглощающую тёмную бездну. Они всеми силами пытались напомнить о себе. Впрочем, Пран практически не обращал никакого внимания. Что сейчас, что раньше, он всё ещё несёт слова Ралноса. Разве что методы поменялись, а может, наоборот, стали как прежде.

– Настоятель Пран, – в комнату ворвался молодой служитель по имени Лорн, который постоянно ходил за Праном по пятам и не скрывал своего восхищении настоятелем, руки его были окровавлены, как будто он потрошил свинью. – Дети Тьмы напали на город. Стража их даже не заметила. Времени нет, быстрее!

Пран ничего не ответил. Он поднялся и подошёл к висящему на стене молоту. Остановился и пару мгновений посмотрел на него. Ничего не произошло. Тогда он дотронулся до него и вложил в руки. Знакомая тяжесть обременила руки, будто он и не покидал хозяина. Казалось, что ему тут самое место. Внутри ничего не ёкнуло. С таким же успехом настоятель мог и не брать его, не было никаких изменений. Что ж, как Пран всегда говорил, на всё воля Ралноса, на этом он и порешил.

Пран забежал в главный зал следом за Лорном. Куски беженцев были разбросаны по всему залу- оторванные ноги, руки, вырванные грудные клетки с лёгкими. Среди останков были и люди в белых одеждах. Всё это сделали несколько тварей, которые уже были мертвы. Напоминали они искажённые и деформированные человеческие тела с различными наростами. У одного из них на руках были длинные когти, у другого вообще не было рук, но была огромная пасть с длиннющими зубами. Семеро стражников сидели на полу, переводя дух. Что удивительно, почти никто из них не был сильно ранен. Парочка служителей накладывали повязку на голову одному человеку, а другому забинтовывали руку.

– Храни Ралнос их души, – Пран провёл холодным взглядом по ошмёткам того, что пару мгновений назад было людьми. – по всей видимости нужно выбираться из города.

– Это будет непросто, там их тьма. – сказал один из стражников, которому перебинтовывали голову.

– Ранст дело говорит, – стражник с рыжей бородой встал на ноги, – шансов у нас мало, особенно если придётся защищать простых людей. – он указал на служителей и нескольких прихожан.

– Ну вот пусть и защищают себя сами, а нам бы сами выбраться из этого дерьма. Лично я не хочу рисковать своей шкурой. – сплюнул человек с каштановыми волосами.

– Ну тогда можешь идти, Конс, – Ранст указал на проход, на месте которого стояли двери, которые сейчас валялись неподалёку. – пока я главный, мы будем выполнять свою работу и защитим горожан.

– Значит ждать нам осталось недолго. – прошептал Конс.

Прана особо не вслушивался в эти разговоры, он всё смотрел на проход, сжимая молот. Его не волновало, что оттуда может вылезти. Вид изуродованных трупов тоже не вызывал в нём бурю эмоций. Пран смотрел на проход. Смотрел потому, что просто нужно куда-то смотреть.

– Настоятель Пран, не думал, что вы умеете сражаться, особенно такой штуковиной. – Ранст посмотрел на внушительных размеров молот.

– Умею. – сухо ответил Пран, не поворачивая головы.

– Хорошо, лишнее руки нам не помешают. Сарол, готовь людей, – Ранст обратился к рыжебородому, который кивнул и начал подгонять выживших. – будем двигаться как можно быстрее и пытаться избегать драки.

– Настоятель Пран, а что делать со всеми умершими, мы не можем их так оставить. – Лорн обратился к Прану.

– Не беспокойся, Ралнос присмотрит за их душами, а нам стоит присмотреть за нашими жизнями. А после, можешь помолиться за них. – Пран положил свою руку на плечо парня, чьи глаза загорелись надеждой, но отклика в бездонных зрачках Прана они не нашли, правда парень этого даже не заметил.

Времени было мало, так что все начали в спешке собираться. Пран не стал метаться за своими вещами. Достаточно давно он пришёл в этот город с одним лишь молотом на перевес, привлекая внимание горожан к себе, с ним он и покинет его. Служители кое как успокоили прихожан и собрали их в кучу. После быстрого инструктажа Ранста с объяснением, что не стоит отставать и тем более разбегаться в разные стороны, горстка людей согласно кивнула, а куча различных конечностей и кусков тел, разбросанных по всему залу, сыграла роль примера того, что будет, если не держаться тех, кто может держать оружие в руках.

– Ну, выдвигаемся. Может будет какие-то наставления от Ралноса? – Ранст обратился к Прану.

– Крепче держите оружие. – Пран вышел из храма.

Весь город поглотил хаос. Из-за сильного ливня и постоянных раскатов грома, никто даже не заметил, как защитники стен пали. Дети Тьмы лавиной заполонили город, истребляя всё живое. Множество ошмётков тел было раскинуто по городу. Людей застигали в домах и других зданиях, прячущихся от непогоды, разрывали, не давая убежать. Те, кому посчастливилось убежать, были раскиданы по улицам. Многие тела были изувечены: выеденные глаза и языки, откушенные куски тела. Лёгкий перекус перед обильным пиром.

Пран со своими спутниками бежал в сторону городской ратуши, где должны были собраться люди в случае нападения и покинуть город через подземный ход. Поскольку по задумке, ход нужно было завалить после эвакуации, Пран сильно сомневался, что в ратуше их ждёт спасение. Вряд ли управитель будет дожидаться обычных людей, скорее всего он уже давно свалил, а проход завален.

– Остался ещё один квартал, не сбавляйте шаг. – крикнул Ранст на бегу.

–Да у нас почти получилось, даже этих тварей больше не… – в середину колонны влетело шестиметровое отродье, откидывая стражника в ближайший дом. Он пролетел десять метров и с огромным треском врезался в стену и больше не шевелился. Не дав никому опомниться, гигант резко обернулся откинул ещё двоих людей. Хруст, с которым тела ударились об другую стену давал понять, что они не поднимутся.

– Ралнос, защити нас, даруй нам свой свет, который проложит путь… – Лорн в мгновение ока исчез под кулаком твари, превратившись в жижу, капавшую с поднятой конечности. Оставшихся служителей постигла таже участь. Брызги крови долетели до Прана и размазались по нему, но ни один мускул на его лице не дрогнул, он так и остался стоять с равнодушием изваяния из камня. Тварь облизнула кулак и изобразила подобие улыбки на своём уродливом лице с огромной опухолью над правым глазом и вереницей кривых зубов, торчащих из нижней челюсти.

– О боже. – Сарол крепче сжал меч и щит. – ну и огромный сукин сын.

– Если хоть раз попадёт по вам, то пиши пропало, – Ранст осмотрел противника сверху вниз. – старайтесь избегать ударов и быстро бить. Вместе у нас получится. Те, кто не сражаются, быстрее бегите к ратуше, больше мы вам не сможем помочь.

Люди стояли, застыв от страха, но голос Ранста быстро привёл их в чувство. Они резко рванули в спасительную сторону. Пропустив всех, стражники сомкнули ряды. Теперь тварь находилась в своеобразном окружении. Сзади неё стояли оставшиеся шесть стражников, а прямо перед ней настоятель Пран, крепко сжимающий свой молот.

Пран молча смотрел на оскалившегося монстра. Он стоял на его пути, а это значило только одно – его нужно покарать, за то, что мешает нести слово Ралноса и убивает его сторонников.

Резко задул сильный ветер, несущийся со стороны спины Прана. Капли дождя начали бить прямо в лицо твари. Пран воспользовался моментом и рванул вперёд. Целью Прана было колено этого гиганта, так как если его не свалить, шансов на победу нет. В одно мгновенье Пран оказался между ног монстра и на полном бегу обрушил молот в колено. Звук хруста разлетелся по всей улице, а шестиметровое чудовище упало на одно колено и сильно наклонилось вперёд. Один из парней Ранста запрыгнул на спину твари и хотел было вонзить меч в её голову, но она резко опрокинулась на спину, превратив человека в лепёшку и извернувшись, оттеснила других стражников. Повернувшись к Прану, тварь изрекла озлобленный рык и запрыгала в сторону настоятеля, волоча за собой перебитую ногу. В один момент она резко прыгнула и попыталась достать Прана своей огромной лапой, но поскользнулась на грязи и рухнула ничком. Пран резко обрушил молот на локтевой сустав правой руки, лишив исчадие уже двух конечностей. Покалеченное чудовище неистово завертелось и пыталось достать до Прана, но попытки были тщетны. Оно извивалось в грязи, издавая звериные вопли. Оклемавшиеся стражники подбежали и обрушили град ударов на оставшиеся конечности. Дитя Тьмы превратилось в вопящий кусок мяса, который больше не мог двигаться. Только его голова брызгала слюной, язык извивался, роняя слюни.

– Ралнос всем дарует свой свет, – Пран медленно зашагал, пока не дошёл до головы твари, – дарую тебе его благословление. – молот опустился, забрызгав белое одеяние Прана кровью.

– Похоже, вы справились бы и без нас. Хотелось бы разузнать, где вы научились так сражаться, но на это нет времени, – Ранст осмотрел выживших из своего отряда, – ещё немного, ребята, двинули. – все побежали в сторону городской ратуши, оставив тела убитых на попечение дождя.

На главной площади вёлся бой, большинство выживших защитников города обороняли последний путь отхода – городскую ратушу, давая время людям убежать. Стражники встали в кольцо, рассредоточившись по всей площади и защищая каждый подход.

– Видели выживших по дороге? – стражник с очень уставшим видом и заляпанным грязью доспехом обратился к Рансту.

– Только трупы, больше ничего. Вряд ли ещё кто-то пройдёт эти путём кроме Детей Тьмы. Мы, конечно, завалили там одного огромного сукина сына, но думаю, будут и другие, – Ранст вытер мокрый лоб. – а если принимать в расчёт, что мы единственный выжившие с южных ворот, то если сзади и остались живые, которых нам бы хотелось увидеть, то помочь им будет некому.

– Вот дерьмо, мы совсем не были готовы к этому. Расслабились, думая, что и в этот раз на наше захолустье никто не позариться. Только ведь прогадали, не с людьми же воюем. Ещё и эта погода грёбаная, – стражник с грязным доспехом посмотрел на небо и сплюнул в грязь. – город обречён.

– Да весь мир уже давно обречён, когда настанет наш черёд было лишь вопросом времени. – Конс разгладил волосы, мокрые от дождя.

– Всё это уже не важно, нам нужно доложить капитану, что южные врата тоже пали. Где нам его найти? – спросил Ранст.

– В ратуше он сидит, где ему ещё быть. Не думаю, что ваша новость сильно удивит его. – стражники расступились, давая пройти новоприбывшим.

– Пусть Ралнос освещает вам путь. – Пран осмотрел кучку стражников, большинство из которых стояли с испуганными глазами и нервно вертели головами. Помочь им выжить действительно мог только сам Ралнос.

По бокам площади вёлся бой. Твари наседали, пытаясь прорваться в последний оплот людей в Паультрине. Пока что защитники справлялись, в основном благодаря лучникам, которые отстреливали подходивших, но стрелы рано или поздно закончатся. Или придёт ещё одна шестиметровая тварь. Помимо Прана и отряда Ранста больше никто не бежал к ратуше. Хорошим знаком это назвать нельзя.

– Не думаю, что придут ещё выжившие, надо убираться отсюда, да поскорее, – Конс на бегу осматривал малочисленные ряды защитников. – они долго не выстоят.

– Не хотелось бы мне соглашаться с Консом, но тут он прав. Если бы мы хотя бы ненадолго удержали стены, тогда был бы смысл держать оборону, но мы просрали их в одно мгновенье. Из-за ливня ни черта не видно дальше десяти шагов. Никто даже не заметил, что твари подошли к стенам, а когда заметили было уже поздно. – сказал Сарол.

– Я всё прекрасно понимаю, ловить здесь больше нечего, но давайте хотя бы добежим до ратуши. – Ранст поправил свой пояс на бегу.

Пран с отрядом пробежал мимо виселицы, петля которой колыхалась из стороны в сторону под порывом ветра. Статуя основателя города всё так же стояла, одобряя всё происходящее. Когда Пран с отрядом добежали ко входу в ратушу, из неё резко выбежали двое стражников, ведя под руки связанного по рукам и ногам человека с кляпом во рту. Он пытался сопротивляться, но выходило у него это не очень хорошо.

– Война войной, а казнь по расписанию. – Конс улыбнулся.

– Ну его хотя бы не отдадут на растерзание Детям Тьмы. – пожал плечами Ранст.

Главный зал битком набился людьми. Было их не очень много, но это хоть что-то. Выжившие горожане сидели на полу, пытаясь прийти в себя. Ранст ушёл докладывать капитану стражи о ситуации. Пран присел на пол, пользуясь моментом для отдыха. Город будет уничтожен, а выжившим придётся искать укрытие на развалинах королевства, видимо такова воля Ралноса. Прана это не сильно заботило. Он за свою жизнь много ходил из поселения в поселение, это не в новинку. Просто ещё одна дорога в никуда.

– Настоятель Пран, не могли бы вы подойти к капитану, он зовёт вас. – Сарол обратился к Прану.

Пран с Саролом поднялись на второй этаж и прошли в кабинет городского управителя. Тело самого управителя валялось в углу комнаты, с выпученными глазами и кровавым пятном, растекающимся под ним. За столом управителя сидел мужчина с чёрными с сединой волосами и пышной бородой того же цвета. Взгляд его был суровым. Около него стоял отряд Ранста и ещё другие стражники.

– Пусть Ралнос направит душу скоропостижно покинувшего нас управителя. – Пран сложил руки в молитве.

– Не стоит молиться за него, настоятель, этот ублюдок хотел сбежать и завалить за собой проход, не дожидаясь никого. Я решил взять на себя всю тяжесть управления городом.

– Мудрое решение, так чем же вам может помочь слуга Ралноса?

– Ранст мне всё рассказал, честно говоря, не думал, что вы на такое способны, но нам это только на руку. Думаю, вам уже стало понятно, что город нам не удержать. Мы и так долго ждали, отбить атаку мы в любом случае не сможем. Так что надо собирать всех, кто есть и выдвигаться, времени нет. Надеюсь на вашу поддержку.

– Я на вашей стороне, как и Ралнос. – Пран поставил молот на пол, положив ладони на конец древка.

– Хорошо, мы соберём людей в колонну и поведём по подземному проходу. Основная часть сил во главе со мной пойдёт впереди, на случай непредвиденных неприятностей. Вы вместе с отрядом Ранста будете замыкающими прикрывать нам зад.

– А все, кто доблестно сражается на площади падут смертью храбрых? – Пран посмотрел через окно за столом на улицу.

– И мы будем вечно их помнить. – Прану показалось, что по лицу капитана пробежала тень улыбки.

– Тогда после того, как выберемся из города, я помолюсь за них. – Каменное лицо Прана несколько насторожило капитана стражи, но вида он не подал.

– Хорошо, что мы друг друга понимаем, а теперь выдвигаемся. Нерин, готовь людей, пора валить от сюда.

Все спустились вниз и начали подгонять людей. Пран с отрядом Ранста встал около спуска в проход и ждал, пока все горожане пройдут. Люди бежали, ничего не понимая от испуга. Кто-то прижимал к себе детей, а кто-то свои небольшие пожитки.

– Дерьмовая ситуация. Нам ещё и доверили важную миссию по замуровыванию прохода. Не хочется брать такой грех на душу. – Сарол почесал бороду и сплюнул.

– Ну тогда можешь пойти на улицу и сдохнуть с остальными, даже если не замуровывать проход, мы всё равно всех здесь бросаем. Так что как по мне, разницы никакой. А если боишься за свои грехи, уверен наш добрый настоятель их тебе отпустит. Верно я говорю. – Конс ехидно посмотрел на Прана.

– Думаю ради этого Ралнос и избрал меня. – безучастно сказал Пран.

Когда все прошли, Пран и остальные тоже спустились в проход. Ранст зажёг факел и вошёл в туннель. Проход был узким, высотой около двух метров. Прану приходилось постоянно пригибаться. Подпиливание укреплений заняло некоторое время, но твари так и не ворвались в проход. По всей видимости последние защитники ещё держались. Прану показалось, что они шли целую вечность, но вдруг проход начал уводить вверх. Вскоре они выбежали наружу, где их дожидались остальные.

– Теперь руби до конца. – скомандовал Ранст.

Конс и Сарол заработали топорами и вскоре проход с огромным треском обвалился, окончательно похоронив Паультрин. Люди, ошарашенные произошедшим, пошли быстрыми шагами, чтобы как можно быстрее оказаться подальше.

Пран брёл среди прочих, сам не зная, куда они идут. Это было не столь важно. Ралнос направит его по нужному пути и подсветит те участки дороги, на которых нужно будет повернуть. Его судьба в руках господа, он целиком и полностью доверил её ему. Ведь чтобы не случалось, случается именно потому, что такова воля Ралноса.

Бремя королей

В Эрдинсгарде начался новый день. Хороший или плохой ещё предстояло выяснить, хотя в последнее время солнце редко выглядывало из-за туч. Нападения вновь начались, после долго затишья. Люди, потерявшие свои дома стекались в последний оплот королевской власти, в надежде, что королева сможет их защитить. Королева тоже надеялась, что сможет. Будучи маленькой девочкой, она представляла себе, что все обязанности короля заканчиваются на хождении с важным видом. Ей и вправду приходилось ходить с важным видом большую часть времени, правда помимо этого была ещё куча дел и проблем, которые приходилось решать.

Еви лежала на мягкой кровати в городе своего детства, в городе, где она родилась. Здесь правил её отец – сильный человек, которого уважали. Из этого города её изгнали и обрекли на скитания, когда трон был узурпирован. В этот город она вошла и провозгласила себя королевой после долгой гражданской войны. Однако вместо радостных возгласов она услышала лишь проклятия. Народ не был доволен тем, как она обрела трон, не смотря на законность её притязаний. Погрузив королевство в хаос гражданской войны, она сама того не желая обрекла свой народ на страдания. Много людей погибло тогда, страна пришла в упадок, а Дети Тьмы лишь добили изнеможенное, как лошадь после долгой непрерывной скачки, королевство. Еви была слишком молода и глупа, чтобы понять последствия своих действий. В конце концов она же просто хотела вернуться домой.

Порывы ветра с балкона задували занавески внутрь комнаты. Еви скинула с себя одеяло, потянулась и встала с кровати. Каждое утро она любила выходить на балкон и осматривать весь город и его окрестности. Медленным шагом, потирая ещё не проснувшиеся глаза, она вышла на свою смотровую площадку.

Весь город кипел. Маленькие точки, которые были людьми бегали по улицам. На городской ярмарке сновали маленькие муравьи, спешащие по своим делам. Из труб мастерских валил дым, поднимаясь в безоблачное небо и медленно растворяясь. Ветер подул, принеся с собой запах моря и рыбы. В порту строили новые корабли, маленькие лодочки с рыбаками сновали туда-сюда. Всё выглядело почти так же, как и до конца света. О нём напоминали множественные скопления беженцев у главных ворот. С каждым днём их становилась всё больше. Еви сначала хотела приказать впускать всех, но Дорузд – бывший советник её отца, а теперь её нынешний, высказал свое несогласие. Всех впустить всё равно не получится, хотя хороша ли идея вообще никого не впускать вызывала у Еви некоторые сомнения.

***

После завтрака Еви вышла прогуляться по городу. Её сопровождала личная гвардия и Дорузд. Каждый раз выходя за стены замка она ловила на себе презрительные взгляды, иногда улавливала обрывки фраз, в которых её называли сукой или ещё что похуже. Еви часто думала, что если бы она ходила без охраны, то толпа бы её уже давно разорвала на мелкие кусочки.

– Дорузд, может нам было лучше спешиться? – Еви ехала верхом на своём белоснежном коне.

– И с чего тебе пришла такая идея?

– Чтобы быть ближе к народу и всё такое, может так будет легче завоевать их доверие? – неуверенно спросила Еви.

– Так будет легче засадить тебе нож в горло. – отрезал Дорузд. – Знать должна обозначать своё положение перед простым людом, а ты к тому же королева. Об этом и речи быть не может. Ты всегда должна быть выше их.

– В таком случае мне в пору таскать с собой табурет. – буркнула Еви. – Или издать указ, чтобы рядом со мной все ходили на корточках.

– Ты прекрасно знаешь, что я не это имел ввиду.

– Да знаю я. – вздохнула Еви. – А сегодня мне особенно рады, – она помахала недовольному мужчине, который сплюнул, едва завидев королеву. – я прямо чувствую нежную любовь, которую город демонстрирует мне. В такие моменты я начинаю понимать пристрастие моего дяди к публичным казням.

– Публичными казнями расположения народа ты точно не добьёшься. – Дорузд слегка улыбнулся.

– Зато они перестанут так открыто демонстрировать презрение, а я буду радоваться их натянутым улыбкам. А то меня уже достало каждый раз видеть кислые рожи.

– Ну не всё так плохо. – Дорузд посмотрел, как кот с куском колбасы во рту перебегает дорогу перед ними, а мясник с трясущимся на бегу пузом пытается его поймать. – Ещё остались люди, которые поддерживают тебя.

Как раз в этот момент, какой-то местный пьяньчуга с коричневой охапкой волос не вставая из лужи поднял бутылку над головой, попутно проливая часть её содержимого на себя, и поприветствовал королеву, отдав ей почести.

– Видишь, я же говорил. – Дорузд сдержал смешок.

– Отлично, теперь я знаю, что пьяница, валяющийся в собственной блевотине полностью мной доволен. Просто прекрасно, с такой поддержкой мне больше нечего бояться. – Евирилия помахала пьяньчуге скорчив довольное лицо, на что тот сделал глубокий глоток и упал обратно в лужу.

– Может он и пьяница, но он всё ещё твой подданный, не стоит этого забывать, Еви.

– А, ну если с этой стороны посмотреть, тогда всё неплохо, прям гора с плеч упала. А что, Еви – королева пьяниц. По-моему, звучит красиво.

– Ну по крайней мере чувство юмора ты ещё не потеряла, это хорошо.

Около входа в город скопилась толпа людей. Каждый день они пытались выяснить, когда их пропустят, но на ответы стражи, что внутри попросту нет места для всей толпы, внимания никто не обращал. Люди хотели почувствовать себя в безопасности за крепкими стенами города, а палаточный городок, который постепенно возник перед главными воротами Эрдинсгарда не имел абсолютно никакой защиты.

Естественно один раз толпа решила попытать счастья и пробраться во внутрь силой, правда пара людей, которые эффектно были превращены в изувеченные куски мяса силами ткачей, быстро отбили охоту у остальных пытаться повторить задумку. В конечном счёте это перешло в каждодневные словесные перепалки между беженцами и стражниками, которое последним уже порядком наскучили, и они попросту перестали обращать на это внимания. Так что сейчас дневная рутина стражников ворот была наполнена беседами друг с другом и дневным сном под аккомпанемент из недовольных криков беженцев, которые полностью оставались без внимания. В конце концов решётку ворот они пробить не могли, а значит и угрозы не представляли. Возглавлял защитников прохода в город человек среднего роста с пышными чёрными усами и небольшим животом. Одет он был, как и все другие стражники в панцирь и шлем в форме котелка. Так что единственное, чем он отличался от других, так это периодические команды, которые он отдавал, чаше всего вся их суть заключалась в том, чтобы ему принесли ещё пива.

– Ваше величество, – человек с чёрными усами поклонился, как только заметил королеву. – могу я вам чем-то помочь? – он отхлебнул из кружки.

– А ты как я посмотрю не меняешься, Россель, как во время моей кампании по возвращению трона, так и сейчас, пьёшь на службе. – Еви слезла с лошади похлопала стражника по плечу. Она была рада видеть тех немногих, кто не испытывал к ней ненависти, среди которых и был Россель.

– Ну а почему бы и нет? Можно пить до службы, после и вовремя, но не вместо неё! Пральна я говорю, господин Дорузд?

– Думаю, пока ты выполняешь всё что от тебя требуется, можно и прикрыть глаза на твоё пьянство. – сказал Дорузд. – Но лучше не делай это у нас прямо на глазах. Королева Евирилия, конечно, многое тебе может спустить с рук, но не стоит так открыто злоупотреблять её добротой.

– Эт пральна. – Россель сделал ещё один глоток и убрал кружку. – Прошу мня извенять, за скверное поведение. Больше такого не повториться, эт я вам обещаю. Так чем могу вам помочь?

– Как тут обстоят дела, я погляжу они всё не уймутся. – Еви посмотрела в сторону решётки, за которой кричали беженцы. – Не устаёте целый день в таком шуме стоять?

– А, вы про них, да нормально всё. Мы уже не особо обращаем внимания. Пускай орут, пока глотки не надорвали. Щас пожрать им вынесем, так они сразу умолкнут. – Россель указал на чан с какой-то похлёбкой, который тащили два других стражника. – Правда потом они опять вернуться, и продолжат своё кривляние. Но ничего, служба такая, жаловаться нечего. Всяко лучше, чем по полям ползать.

– Ну и как мне завоевать доверие этих людей, Дорузд? – Еви указала на толпу, быстро удаляющуюся в сторону, куда унесли чан с похлёбкой. – Как мне им объяснить, что не могу я большего для них сделать?

–Можете жратвы им побольше давать, сразу подобреют. – вставил своё слово Россель. Еви слегка улыбнулась.

– Да никак, – Дорузд печально выдохнул. – делай всё, что в твоих силах для защиты своего народа. Правителям всегда приходится принимать тяжёлые решения, которые могут повлечь за собой непонимание, но им приходится тащить на себе этот тяжкий груз. Таково бремя королей.

– Где-то я это уже слышала. Вот только легче от этого опять же не стало.

Распрощавшись с Росселем, который сразу окрикнул своего человека и попросил вновь наполнить его кружку, Еви поднялась на крепостную стену. Двое ткачей, которые проходили мимо и смеялись над чем-то, поклонились королеве, не убирая улыбок с лица. Охране Еви приказала остаться внизу, наверх она поднялась только с Доруздом. За стенами расположился большой лагерь, состоявший в основном из тканевых укрытий, среди которых иногда мелькали наспех сколоченные деревянные навесы. Сразу справа от входных ворот в город, расположилась палатка, где выдавали дневной паёк беженцам. Длинная очередь из людей ждала, когда им выдадут кормёжку, которая состояла из тёплого супа из остатков свинины и буханки хлеба на каждого члена семьи.

–Их все больше, – после долгого молчания сказала Еви. – на сколько у нас хватит провизии? – повар под стеной наполнил ещё одну деревянную миску густым супом.

– Достаточно, чтобы прокормить город, но недостаточно чтобы прокормить всех остальных. Да это и не главная проблема. Предыдущая попытка пробраться за стены закончилась провалом и люди поуспокоились, но рано или поздно отчаяние возьмёт вверх, и они попытаются вновь. – Дорузд посмотрел на линию людей, стоявших за едой.

– За это можете не беспокоиться, – к Еви и Дорузду приблизился человек среднего роста в сером плаще и доспехах и поклонился, – не думаю, что у них хватит сил пробить ворота. А если у них это чудом получится, то не зря же вы платите нашему Ордену. Пока мы здесь, эти крестьяне даже пискнуть не посмеют.

– Хорошо звучит, только мне бы им защиту обеспечить, а не скоропостижную смерть. – Еви повернулась в сторону ткача. – Если они пришли к моим стенам в поисках поддержки, то я должна им её обеспечить.

– Ох, ваше величество в составленном нами договоре прописано, что я должен любой ценой защищать вашу особу и уж поверьте мне, я готов на всё ради вас. – с нотками фанатизма говорил ткач. – А вот про тех, кто за стенами, в договоре ничего не сказано. – ткач ухмыльнулся и опустил ладонь на рукоять меча.

– Всегда ценил вашу прагматичность, мастер Онграуд. – Дорузд осмотрел место проживания беженцев.

– Тогда очень надеюсь, что вы оправдаете свою плату. – Еви скорчила улыбку.

–О, будьте в этом уверены, наш Орден всегда выполняет свою первостепенную задачу. – слово <<первостепенную>> ткач выделил особой интонацией. – Я ни за что не допущу чтобы с такой прекрасной королевой как вы, что-нибудь случилось. Я просто не переживу, если с этими глазами цвета летнего ясного неба и вашими самими светлейшими волосами случилось что-то ужасное. А это я ещё не говорил о вашем прекрасном носе и лучезарной улыбке, которая меня каждый раз обжигает своим великолепием. А ваше гладкая кожа. – Онграуд прикрыл глаза и заурчал. – Я, конечно, никогда не прикасался к вам и вряд ли посмею, но я просто уверен…

– Мастер Онграуд, – скорчив мину отвращения проговорила Еви. – Вы слишком увлеклись. Вы же понимаете, что за такие высказывания вас может ожидать суровое наказание.

–Прошу меня простить, немного увлёкся, просто при виде вас… – Онграуда всего передёрнуло. – Ну, я пойду. – он откинул назад длинный чёрные вьющиеся волосы. – Надеюсь, что наказание вы выберете лично, а если и исполните его. – Онграуд заметил злобный взгляд Еви и поспешно ретировался. – До встречи, ваше величество. – он помахал ей рукой.

– И почему меня всегда окружают такие вот психи. – Еви облокотилась на парапет. – Вот не могли они прислать человека по адекватнее. Не уж то во всём Ордене не нашлось никого получше?

– Какой человек, такое и окружение. – Дорузд встал подле неё.

– Мне кажется, или ты оскорбляешь свою королеву?

– И не подумал бы. – Дорузд слабо улыбнулся. – Ты же сама знаешь, как работают контракты с Орденом. Мы не выбираем, кого к нам пришлют. Да и сами ткачи, не выбирают, какой контракт им взять.

– Вот именно это мне всегда и казалось странным.

– А помнишь, как в детстве ты мечтала стать ткачом и бегала по замку, в попытках соткать нити? – Дорузд оттряхнул плечи от пыли.

– Помню, а потом мне сказали, что ткачами рождаются, и если ты сейчас не можешь видеть нитей, то и потом не получится. – Еви вспомнила как плакала на коленях отца, а он гладил её и говорил, что ткачом быть не так уж и весело. – Так разрушилась моя первая детская мечта.

– Тогда ты была наивной маленькой девочкой, ты и сейчас мне её напоминаешь. – ветер пронёсся сквозь королевский замок, сквозь все залы и комнаты, растрепал волосы служанкам. Вырвался на улицу города и понёсся по ним сквозь людей и здания. Заставил поёжится пару пьяниц, лежавших в подворотнях. Добрался до ворот и задул лицо сержанта так, что ему пришлось прикрыть урываться рукой. Взмыл вверх и пролетел сквозь спины двух стоящих на крепостной стене людей. Проник в лагерь беженцев и пронёсся сквозь их укрытия. Раздул несколько костров так, что людям пришлось от низ отпрянуть. Наконец вырвался на огромную равнину и продолжил свой путь. – Я прекрасно понимаю, что ты не так себе всё представляла. Вся эта власть и управление королевством. Много бед свалилось на нас, но ты выдержала их вес. Ты сильная, я это знаю, вот только упрямая как баран.

– Это я отрицать не могу. – Еви убрала прядь волос с глаз. – Досталось от отца.

– Да, я сам не раз тебе об этом говорил. Так же я говорил и твоему отцу. Попытайся унять свою упрямость, иначе к добру это не приведёт. Иногда нужно идти на компромиссы, а может быть даже на жертвы. Тем более, когда ты правитель.

– Я уже понимаю к чему ты клонишь, но давай не будем об этом сегодня. Ладно? – Еви была не в настроении чтобы вновь обсуждать этот вопрос.

– Хорошо, будь, по-твоему, – согласившись, кивнул Дорузд. – Но не могу сказать, что тут у тебя есть какой-то выбор. Тебе нужно смириться этим.

– Да, знаю я, знаю. – Еви посмотрела на горизонт, уходящий вдаль. – Ты как всегда прав, даже если мне это не хочется признавать.

Урок вежливости

Креоспен сидел на совете его величества короля всего Мерменгора, а точнее целого города и по совместительству бывшей столицы – Арольфа первого. Судя по обстановке в Гроснуле и наблюдениям Креоспена, Арольфа второго не предвидится. Помещение было достаточно просторным, король – человек около тридцати лет, развалился на кресле со скучающим видом и явно не интересовался во всём происходящем. Арольф сидел боком, свесив ноги и изредка отвечал на заданные ему вопросы. Рассматривание его королевских ногтей вызывало у него больший интерес, чем государственные дела.

Креоспен, конечно, хотел прервать совет и сначала сделать то, зачем он пришёл, но всё же решил проявить немного терпения, что потребовало от него титанических усилий, а с каждой минутой, протекающей медленнее чем комок соплей в горле, терпение с неимоверной скоростью кончалось. Расположился он на очень неудобном твёрдом стуле, прямо на противоположном краю стола, на котором его старый зад никак не мог найти удобного положения. С каждой попыткой сесть поудобнее, стул скрипел, как будто ему самому было много лет, как и Креоспену, хотя ткач не был до конца уверен, что скрипит стул, а не его кости. С облегчением найдя удобное положение он заметил, что на него постоянно поглядывают. Такие взгляды могли бы быть полны презрения, но ни у кого не хватало для этого духа. Креоспен лишь натянуто улыбался и поглаживал древко копья у себя на коленях.

Надо сказать, что дорога была не самой приятной, Мерменгор вообще не славится своими дорогами. Скалистая местность, во многих местах труднопроходимая, множество ущелий и узких дорог, выдолбленных прямо в скалах. Конечно, были и тракты, но по ним было дольше добираться, чем по всяким маленьким тропам, а Креоспену очень хотелось закончить все дела как можно быстрее.

Изначально, идея, что именно старому ткачу нужно ехать, а не какому-нибудь другому, кто не вставал по несколько раз за ночь в туалет, сильно не понравилась Креоспену. Трайнер заверил его, что, так как он его лучший друг и по логичным стечениям обстоятельств правая рука, да и вообще довольно уважаемый член Ордена, именно ему нужно ехать. Креоспен, конечно, пререкался в своей обычной манере, но в итоге всё равно поехал. Почему-то именно ему всегда приходится решать проблемы молодых. Стоит признать, что Креоспену вообще мало чего нравилось, кроме того, как лежать на кровати или сидеть в кресле и попивать вино. В молодости он тоже был той ещё брюзгой, а к старости характер стал сквернее кровавого поноса.

Помимо Креоспена и короля Арольфа присутствовали ещё четыре члена совета. Капитан стражи гордо сидел по правую сторону от короля и внимательно слушал, о чём велся разговор. За всё время, которое Креоспен здесь просидел, он не заметил, как спина капитана стражи хотя бы немного скривилась. Аккуратные седые усы, стояли неподвижно, как солдат на построении. Когда кто-либо предлагал решение очередной проблемы, вояка кивал с умным видом и всячески поддерживал предложившего выход из ситуации, хотя Креоспен был полностью уверен, что тот не имеет ни малейшего представления о том, как решать финансовые или политические неурядицы. Эти подозрения особенно чётко подтверждались, когда предлагалось не одно решение, а несколько, и капитан соглашался со всеми, говоря, что именно так бы он и поступил.

Так же справа от короля, по соседству с капитаном стражи, восседал главный казначей. Полный человек с залысиной, которую прикрывали жиденькие волосы. Выглядел он уставшим. Все его речи сводились к тому, что король тратит слишком много финансов на развлечения, а казна трещит по швам. Делал он это довольно уважительно, пытаясь не обвинять короля, хотя было очевидно, что его просто бесит расточительно поведение его величества. Управлять казной довольно сложное дело, особенно с таким правителем, а в нынешнее время оно стало ещё сложнее.

Оставшиеся два члена совета расположились по левую сторону от короля. Одним из них являлся тощий человек, с длинными седыми волосами, ниспадающими с его плеч. Он являлся жрецом Ралноса, и вызывал у Креоспена меньше всего интереса. Таких святош он разве что любил поджаривать, приговаривая, что испепеляет их орудием бога. Правда такие выходки нельзя было делать часто. Слишком вредно для репутации Ордена.

Последним, но не менее важным членом совета являлся не просто толстый, а даже очень жирный, по мнению Креоспена, человек, который приходился городским управителем. В данный момент он спал, постоянно клюя носом, а когда опускался слишком низко, резко выпрямлялся, не открывая глаз, так, что волны колыхались на его подбородках. Проблема с продовольствием была затронута ранее на совете, в ходе обсуждения Креоспен был уверен, что городской управитель, преисполненный чувством справедливости, распределил еду должным образом. Половину всему городу и его жителям, остальную лично себе.

– Ваше величество, – капитан стражи повернул голову к королю. – С каждым днём проблем становится всё больше, народ начинает волноваться. Участились грабежи, у меня не хватает людей, чтобы поддерживать порядок, а те немногие, что у меня остались, недовольны слишком низким жалованием. – капитан пригладил седые волосы.

– Догумт, с вопросом финансирования тебе следует обратиться к нашему дорогому Баринку, – Арольф говорил, не отрывая взгляда от окна. – Он всё тебе подробно опишет, как и почему казна не может себе позволить увеличить жалование для наших храбрых блюстителей закона. Да и зачем вообще нужны твои стражники, если со всеми беспорядками могут справиться наши дорогие друзья из Ордена Ткачей, которые прибывают в нашем городе, ведь именно для этого их и нанимали, верно? – Арольф одарил Креоспена надменной улыбкой.

Креоспен лишь хмыкнул на слова короля. Догумт в своей привычной манере согласился со всем сказанным. Креоспен, да и все присутствующие, разве что за исключением Догумта, прекрасно понимали, что если король умерит свой пыл и будет тратить меньше денег на всякий хлам, выпивку и шлюх, тогда можно будет удвоить количество стражи, да и выплаты для них тоже. Креоспена это особо не волновало, поэтому он и не стал углубляться в размышления. Поковырявшись в носу, он достал поистине произведение искусства причудливой формы, если конечно козявки можно было назвать произведением искусства. Немного полюбовавшись находкой, Креоспен отправил её в полёт. Она приземлилась прямо на лысую голову городского управителя. Как раз в этот момент он в очередной раз выпрямился, а содержимое носа Креоспена слетело и плюхнулось на пол.

– Ваше величество, думаю мы обговорили все проблемы на сегодня. – проговорил Баринк.

Арольф резко оживился и повернулся в сторону Креоспена.

– Отлично! Теперь мы можем выслушать, ради чего прибыл к нам многоуважаемый мастер из Ордена Ткачей, – король улыбнулся Креоспену и проговорил весёлым тоном. – Только давайте это выясним за обеденным столом, ведь за едой всегда приятнее вести разговоры.

– От хорошей еды и выпивки я ещё никогда не отказывался. – сказал Креоспен как можно вежливее, встал и взял своё копьё в правую руку, чтобы использовать его как посох.

На обед подавали кабана, запечённого с овощами и картошкой. Креоспен отобрал для себя большой сочный кусок и ел его руками. Слуги постоянно подливали вино и бегали туда-сюда как муравьи. Городской управитель наконец-то окончательно проснулся, когда в обеденный зал занесли блюда, его глаза резко загорелись, как у хищника.

– Думаю, самое время узнать, по какой причине нас посетил мастер Креоспен собственной персоной. – король Арольф облизнул пальцы.

– Скажи мне, какого хрена меня погнали за сотню миль, только из-за того, что ты решил перестать платить нам деньги? – в голосе ткача не было ни грамма уважения. – Почему я должен тратить своё драгоценное время, ради такого идиота? – спросил Креоспен, не отрывая взгляда от куска мяса, который он держал в руках.

– Да как вы сме… – начал было Догумт, но король прервал его жестом.

Баринк едва заметно ухмыльнулся, он уже давно ждал, когда короля кто-нибудь поставит на место, а сейчас, по его мнению, этот час настал.

– Я еле сдерживался, чтобы не перебить вас всех на этом долбанном совете. – продолжал Креоспен. – Я слишком стар, чтобы тратить отведённые мне часы на кучку идиотов вроде вас.

– Что вы несёте? – возмутился Арольф. – Да, может я и не особо хорошо распоряжаюсь деньгами, – на этих словах Баринк незаметно хмыкнул и подавился, закашлявшись. – Но я всегда платил Ордену вовремя. Уж для этого у меня ума хватает. Какой идиот решит вам не заплатить?

– По всей видимости один сидит прямо в этой комнате. – недовольным голосом проговорил Креоспен. – Ещё и врёт мне в лицо.

– Вы обвиняете меня во лжи? – Арольф сжал кулаки так, что костяшки его пальцев побелели.

– В необъёмной тупости. – Креоспен кинул обглоданную кость на стол и потянулся за новым куском мяса.

– Я всё заплатил! – прокричал Арольф.

– Да мне посрать, веришь? – злобно ответил Креоспен. – Заплатил или нет, значения это не имеет. Если уж на то пошло, вместо никому не нужного скандала, мог бы просто заплатить ещё, не обеднеешь. Трайнер отдал мне приказ и описал ситуацию, или ты ставишь под вопрос слова магистра Ордена?

Арольф замолчал, сдерживая злость, но немного успокоившись всё же пришёл в себя.

– Боюсь, я не могу терпеть такое отношение к моей персоне, вам лучше покинуть город по своему желанию, либо мне придётся вышвырнуть вас от сюда. – ледяные нотки просачивались в его голосе.

– Ты, кажется, забыл, с кем имеешь дело, сопляк. Ты и так стал голожопым королём без королевства, лишь один город, и даже с ним одним ты не справляешься. Бесполезный кусок дерьма, который надо бросить в выгребную яму. Интересно, как быстро тебя насадят на кол, когда я покину город с остальными ткачами. Кажется, на совете уже говорилось, что стража тоже тобой недовольна. Думаешь они попрут против разъярённой толпы ради своего короля-недоумка? – проговорил Креоспен обильно чавкая, не отрываясь от поедания сочной кабанины.

– Непростительно, стража, взять его. – скомандовал Догумт, и три стражника побежали в сторону Креоспена.

Креоспен оторвал одну руку от трапезы, поднял её в воздух и начал делать непонятные движения. Не успели стражники добежать и половины пути, как под ними поднялись столбы кроваво-красного пламени. Огонь начал обжигать их и плавить изнутри, проникая сквозь доспехи. Стражники истошно заорали, но вскоре стихли. За столом воцарилось гробовое молчание. По обеденному залу начал расползаться запах палённой плоти. Король напрягся, а Креоспен так и не оторвался от еды.

– Когда я доем, всё серебро должно быть выплачено, что будет, если этого не произойдёт, тебе точно не хочется знать. Чёрт возьми, как же вкусно, принесите ещё выпить! – просиял Креоспен. – А чего это вы есть перестали? Не стесняйтесь, угощайтесь. – Креоспен улыбнулся, обнажив морщины на своём лице.

– Ты и твой грязный Орден не получите ни одной монеты! Убирайся или… – спокойствие горе-короля улетучилось в один миг, на место ему пришла необузданная ярость. Всё-таки он король и не будет терпеть оскорблений ни от кого, даже от Ордена.

– Или что? – прервал его Креоспен. – Ты правда думаешь, что способен хоть на что-то?

– Или я лично выпотрошу тебя! – король скинул блюда со стола и положил ладонь на рукоять своего меча.

– Вот значит, как… – Креоспен вытер рот и руки об скатерть и направился в сторону короля.

– Стража, схватите его, чего вы стоите. – Арольф заорал на стражников, но они посмотрели на обгоревшие трупы и не сдвинулись с места.

– Похоже твои подчинённые оказались намного умнее тебя. – Креоспен дошёл до короля и с размаху ударил того древком копья в лицо.

Король отлетел в сторону и упал, не ожидая, что старый ткач осмелиться поднять на него руку. Он приподнялся на локтях, но снова упал, получив удар тупой стороной копья в солнечное сплетение. На него обрушился пинков. Креоспен бил и бил его. Постепенно старания короля защитить себя прекратились, Креоспен продолжал бить, пока Арольф не начал просто поскуливать. Посмотрев на проделанную работу и удовлетворившись ею, Креоспен обернулся к сидящим за столом.

– Надеюсь, теперь король научится вежливости. Баринк, распорядитесь, чтобы серебро доставили ко мне в Пьяную Кирку, надеюсь там будет всё до последней монеты, в противном случае присоединитесь к великому правителю Мерменгора.

– Будет сделано мастер Креоспен. – Баринк посмотрел на лежащего короля и кивнул.

Креоспен вернулся на своё место и продолжил есть. Тишина висела в обеденном зале, её нарушали только всхлипы и скулёж короля, и чавканье Креоспена. Члены совета сидели на своих местах и не шевелились, лишь изредка посматривая на своего правителя или на то, что от него осталось. Окровавленный кусок мяса, который до этого называл себя королём Мерменгора свернулся в калачик и затих. Креоспен закончил трапезу и, вытерев руки и рот, встал из-за стола.

– С вами приятно иметь дело, и кстати, передайте благодарности вашему повару, готовит он отменно.

***

В таверне <<Пьяная кирка>> четверо ткачей дожидались Креоспена. Перед тем, как пойти к королю, он наведался к ним и передал, чтобы они собирали свои вещи, сказав, что пора возвращаться домой. Жизнь в Гроснуле для ткачей была довольно неплохой. Особых обязательств у них не было, их боялись беспокоить по всяким пустякам. В основном вся защита города и охрана его порядка лежала на немногочисленной страже. В первую очередь Арольф нанимал ткачей для защиты от Детей Тьмы, если те вдруг появятся, хотя он не знал, что Орден отдал им приказ покинуть город, в случае нападения. Объяснили это тем, что столицу в любом случае удержать не удастся, а главная задача Ордена – это забота о себе. Потеря драгоценных членов из-за глупости короля Мерменгора Трайнера никак не устраивала. Так что пару месяцев, что ткачи здесь провели, в основном просиживали в этой самой таверне. Один раз конечно пришлось усмирить недовольную толпу, но не по приказу Арольфа. Ткач по имени Зябкий шёл в Пьяную Кирку, а скопление людей не давало ему пройти. После просьбы освободить ему проход, его послали далеко-далеко. Зябкому это не очень понравилось, поэтому недовольства в скором времени прекратились. По итогу, стражникам, которые пытались успокоить толпу не очень повезло, ведь их заставили выносить пятнадцать трупов с площади. Конечно, трупам повезло ещё меньше. Зато после этого случая ткачей старались обходить шагов за двадцать, а волнения прекратились.

Единственным, кто не чурался их общества, оказался хозяин таверны, в которой они проводили свободное время. Платили они всегда, да и не дебоширили особо, к тому же отводили от заведения всякий сброд. Хозяина таверны это полностью устраивало. Можно сказать, что не Арольф, а он нанял их себе на службу, да к тому же не только не потратил ни гроша, так ещё и заработал. Конечно, за такую дружбу с ткачами, народ стал недолюбливать хозяина таверны. Не сложно догадаться, чем сулил ему уход ткачей из города.

Креоспен зашёл в таверну и быстро оглядел её. Помещение было достаточно просторным, столов не очень много. Кроме ткачей и хозяина таверны никого не было. Двое ткачей играли в кости, остальные наблюдали за игрой и всячески её комментировали попутно выпивая. Один из выпивающих заметил Креоспена и направился к нему, держа в каждой руке по кружке пива.

– Как прошло? – ткач протянул одну кружку Креоспену. Его голову покрывали чёрные волосы, под острым носом красовалась улыбка, а тёмные глаза смотрели так, будто уже знают все сокровенные тайны собеседника.

– Состав стражи пришлось чуточку укоротить, а в целом неплохо. – Креоспен посмотрел на мешок серебра, лежащий на одном из столов. – Быстро они управились или просто я стал медленно ходить.

– Ага, парень, который приносил нам мешок был напуган, чуть в штаны не наделал, когда почти врезался в Скромнягу. – в этот момент Скромняга заржал на всю таверну, сотрясая стены своим смехом. —Так что там всё-таки произошло?

– Ничего особенного, просто преподал урок вежливости молодому поколению, у вас никакого уважения к старшим. – Креоспен почесал спину.

– Да ты всегда чем-то недоволен, я помню, как ты целую неделю ворчал после того, как тебе в чай положили на одну ложку сахара меньше.

– А разве так сложно запомнить, сколько я ложек кладу, это тебе не каждый водоём в Иммардуне назвать. – Креоспен пригубил пива.

– Если позволите. – хозяин таверны подбежал к двум говорившем. – Вам же надо купить провизию в дорогу, ведь так? Я предлагаю вам небольшую сделку. За провизию и выпивку я не буду брать плату, взамен прошу вас взять меня с собой. – мужчина крепкого телосложения, но с небольшим пузом потёр руки.

– Грач, что скажешь об этом человеке? – Креоспен смерил взглядом тавернщика.

– О Солане? Нормальный мужик и не глупый. По-моему, неплохая идея взять его с собой. Нам бы не помешала таверна в окрестностях Ордена. Если я правильно помню, старая уже несколько лет как пустует после того, как ты тавернщика сжёг. Он вроде пиво постоянно водой разбавлял.

– Точно, помню. – в памяти Креоспена всплыла картина, как тавернщик кричит от боли и пытается потушить себя, катаясь по полу. – Только он нас отравить ещё хотел, по заказу какого-то недовольного богатея, которого мы, видимо, чем-то обидели. Хотя разбавленное пиво всё-таки послужило главной причиной. – Креоспен посмотрел на играющих в кости как раз в тот момент, когда один из них выиграл неплохую сумму.

– Старина Солли такой хернёй не занимается, ему верить можно. Да и мужик он хоть куда, не бросать же такого хорошего человека в этой дыре.

– А лошадь у тебя есть? – поинтересовался Креоспен.

– Уже навьючена. Осталось только провизию в повозку загрузить. – проговорил Солан с довольным выражением лица.

– Я так понимаю, вы и без меня уже о обо всём договорились? Так зачем тогда меня в это впутываете? Я и так из-за вас все свои дела побросал.

– Так ты же целыми днями в своей комнате сидишь и иногда выходишь, и то, чтобы кого-то словесным поносом облить. – Грач поковырялся в зубах и вынув небольшой кусок мяса закинул его обратно в рот.

– Слушай, хватит злить старика, прекрасно ведь знаешь, что меня лучше не доводить. – Креоспен решил присесть, и аккуратно плюхнулся на ближайший стул. – И учти, я не буду уламывать Трайнера, чтобы он разрешил отстроить таверну. Сами этим занимайтесь, а то и так достало всё.

– Да-да, мастер Креоспен очень вспыльчивый старикашка, не стоить его попусту беспокоить. – проговорил Грач напыщенно серьёзным тонном.

– Дошутишься. – Креоспен почесал колени. – Ну так о чём вы там договорились, пока я разминал кости?

– Грач сказал, что вы сваливаете из города, я сразу понял, что к чему. Как только вы выедете за стены, ко мне сразу нагрянут осмелевшие мужики, которым не очень нравилось наличие ткачей в Гроснуле. Перспектива быть вздёрнутым на ближайшем суку меня не особо устраивает. А у вас таверна пустует, как рассказал Грач. Вот мы и подумали, что я бы мог с вами поехать, а там уже организовать своё заведение.

– Если не будешь особо мешать и обеспечишь выпивкой в дороге, не вижу смысла возражать. – высказался Креоспен. – Грач тебе расскажет, чего лучше не предпринимать и как себя правильно вести. В противном случае, я за себя не отвечаю.

– Длинноватый получится список.

Солан и Грач улыбнулись и пошли собирать провизию. Креоспен велел остальным заканчивать игру и седлать лошадей. Провизии оказалось много и Креоспен решил вздремнуть, пока остальные её перетаскивают. Ведь старику необходим отдых.

Любовь бывает разной

Солнце постепенно поднималось всё выше и выше. Его лучи проникали во все уголки города, как бы говоря, что наступил новый день. Исключением не стал и грязный переулок, где кроме крыс, мусора, периодических экскрементов и мочи обычно ничего не появлялось. Но не в этот день. Сейчас там лежал в собственной блевотине не кто иной, как сам Дирамон – прославленный неизвестно чем, но тем не менее достаточно важная персона. И деньги у него были, правда очень давно, статусом он тоже не был обделён, да и женщины зачастую спешили именно к нему. По крайней мере так он всегда говорил. Было трудно поверить в такие россказни, особенно видя Дирамона в таком плачевном состоянии. Обычный прохожий, заметив его в переулке мог спокойно принять его за труп. Пахло от него уж точно ничем не лучше.

Дирамон напился вдрызг прошлой ночью, так сильно, что спроси его сейчас, чем он занимался, тем злополучным вечером, то он начнёт рассказывать то, что происходило на прошлой неделе. Впрочем, если ему объяснить, что приключилось на самом деле, то на его лице выступит лучезарная улыбка. Ведь это означало только одно – он пил, а значит провёл время с пользой. Кто-то может сказать, что именно благодаря такому времяпровождению Дирамон и лишился всего, если это всё у него по-настоящему было, но он будет сетовать на судьбу и на плохих друзей, что бросили его в тяжёлый час.

– И ты против меня. – Дирамон застонал и прикрыл лицо рукой от солнца. Вставать очень не хотелось. На земле было так приятно лежать, а вонь переулка ничуть не мешала ему, пав смертью храбрых перед его собственным амбре .

Дирамон осмотрелся, насколько ему позволяло его положение. Он лежал лицом вниз около каких-то объедков, вокруг была сплошная грязища, куча какого-то мусора и лужи мочи, вполне возможно его собственной, в чём Дирамон ни капли не сомневался. Сам он выглядел не лучше отходов, с которыми провёл прошлую ночь, да и пахло от него соответствующе, и даже хуже, что никак не могло отнять его природного обаяния, во что он искренне верил.

Толстая крыса вылезла из груды мусора неподалёку. Она осторожно осмотрелась и принюхалась. Большой кусок мяса, лежащий в паре метров от неё, пах приятно. Она подбежала к лицу Дирамона, и обнюхала его, щекоча своими усиками. Дирамон дёрнул носом, и крыса отпрянула. Она встала на крошечные задние лапки и посмотрела своими глазами бусинками в единственный открытый глаз Дирамона, напоминающий своим цветом болотную трясину. Крыса поняла, что человек всё-таки живой, и потеряв к нему интерес пошла по своим делам.

– Постой. – Дирамон протянул вперёд трясущуюся руку. Ему так хотелось, чтобы крыса никуда не уходила, а побыла с ним хотя бы ещё немного. Он бы смог открыть ей всю безграничную бездну своей души. Поведать ей обо всём на свете. Они бы стали лучшими друзьями. Но вряд ли крыса поняла хотя бы одно слово, только если она не волшебная. Да и не успел Дирамон сказать ничего больше. Пока в его голове крутились эти мысли, кончик крысиного хвоста скрылся за поворотом.

Комок подкатил к горлу. Дирамону стало невыносимо одиноко. Он прижал колени к груди и скрючился в позе эмбриона. Никто не подошёл к нему и не утешил. Дирамон лежал, упиваясь своей никчёмностью и был готов умереть прямо здесь и сейчас, чтобы его душа высвободилась из бренного тела и смогла наконец-то обрести покой. Именно в этот момент ему захотелось чего-нибудь выпить.

Больше нельзя было лежать сложа руки. Зов плоти побуждал его к действиям, или это был зов души, а может он просто был запойным алкоголиком, который уже жить не мог, не попади ему в рот хотя бы капля спиртного. Дирамон осмотрел себя и пришёл к выводу, что в таком виде в таверну его не пустят. Поэтому он решил найти место, где можно обмыться.

Долго он не искал, так как недалеко около домика нашёл бадью с водой и плавающим в ней белье. Подумав, что это сам Ралнос дал ему знак, Дирамон быстрым шагом подошёл к бадье и приступил к обмыванию. Сняв с себя всю одежду, он быстро умыл лицо и немного обмыл тело, а потом принялся стирать. Мокрую одежду он надел на себя и отправился на городскую площадь, где мог обсушиться под солнцем. Дирамон успел отойти вовремя, понял он это по недовольным возгласам женщины, которые доносились со стороны того домика.

Дирамон улёгся на траве и смотрел в небо. Как же ему хотелось выпить, он представлял, как будет заливать в себя приятную горьковатую жидкость или кислое вино. Его лицо расплылось в улыбке. Пока он лежал и грезил об алкоголе, периодически причмокивая, рядом с ним, на скамейку, уселись два горожанина. Одеты они были достаточно хорошо, скорее всего торговцы или ещё кто-то, кто в нынешнее время может иметь неплохие деньги. Как только они сели на скамейку, Дирамону стал слышен их разговор.

– Я же тебе говорю, пограничных городов скорее всего уже нет, скоро они и до нас доберутся, – человек с густыми чёрными волосами нервно перебирал руками. – Такими темпами, маленький ком дерьма, катящегося в нашу сторону, превратиться в огромный, и просто задавит нас.

– Да с чего ты вообще взял, что этих городов больше нет, – человек с светлыми волосами и реденькой бородкой осмотрел площадь. – ты не можешь быть в этом уверен, официальных вестей пока что нет. Да и что это за пограничные города? – он усмехнулся. – Тамошнее общество вряд ли можно назвать приятным.

– Кому какое дело, приятное там общество или нет. Они могут заплатить за мои товары, это самое главное.

– Хорошо, ну нет их больше, почему тогда об этом до сих пор не трещат в каждой таверне?

– Конечно их нет. – он постоянно мял свои кисти рук и разминал пальцы. – А слухи, по-твоему, так быстро расползаются? Связь между поселениями толком не налажена. Вот придёт кто-нибудь с тех краёв, вот тогда и узнают все. Ты думаешь король такой дурак? Думаешь он всем всё расскажет? Тогда начнётся хаос, а пока у него есть время подготовиться. А правда раскроется, когда люди толпой начнут валить в столицу, если кто-то выжил.

– Так откуда ты всё это знаешь? Неужели всё так плохо? – заметив явное напряжение своего друга, беспечность светловолосого с каждой фразой улетучивалась.

– Я уже месяц не получаю вестей от каравана. Они должны были отправить письмо, когда доберутся до места и начнут торговать. Все крайние сроки уже прошли, так что скорее всего нам жопа. – черноволосый человек обречённо усмехнулся.

– Подожди, так может твой караван просто разграбили бандиты или захватили другие города? Может всё не так уж и плохо, не считая потерянного товара.

– Не думаю, что шайка разбойников смогла бы справиться с ткачом, хотя было бы и вправду неплохо. Бежать всё равно некуда, всё что нам остаётся – это ждать своего конца и встретить его с достоинством.

– Дерьмово. – светловолосый человек опустил голову. – В принципе ничего удивительного, человечество уже давно было обречено.

– Прощу прощения, достопочтенные господа, – Дирамон втиснулся в разговор и улыбнулся своими жёлтыми зубами, обдав беседующих ароматом смрада. – Не будет пары монет для опустившегося человека?

***

Если что-то и осталось неизменным во всём этом мире – то это любовь к выпивке, у Дирамона она даже усилилась. В таверне <<Королевский шут>> пили и веселились, как и с момента её постройки, казалось, что время в этом месте течёт по-другому. Как и всегда выпивка лилась рекой, а музыка ласкала стены заведения, от первого до второго этажа. Люди веселились, выпивали, играли в различные азартные игры, а те, кто устал, лежали на столах или под ними и похрапывали. Проходя мимо одного столика с таким уставшим, Дирамон не мог не заглянуть в его кружку. Улыбка расплылась на его лице, увидев жидкое золото, заполняющее половину кружки. Воспрянув духом и сделав живительный глоток, он направился в сторону своего обычного места пребывания, крепко прижимая найденное сокровище к себе.

За видавшим дни столиком сидели три человека. Пока он шёл до своего пункта назначения, кружка опустела, так что она была отпущена в вольное плавание. Зов крови вновь проснулся в Дирамоне, хотя в его случае это был зов бухла. Когда он сел за стол, его взгляд сосредоточился лишь на одном – заветной бутылке с кислым вином.

– Здаров, Дир, как жизнь? – лысый мужчина с большим брюхом махнул рукой. – Мы тут как раз кое-что обсуждали.

– Приветствую, Норл, всё как обычно, мне бы выпить и всё будет просто замечательно! – Дирамон облизнул губы и нервно сглотнул, не отрывая взгляда от бутылки.

– Так что ты там про добровольцев говорил, Ларик? – Норл обратился к худющему мужику с длинными чёрными волосами.

– Капитан стражи набирает добровольцев для армии, похоже что-то намечается. Я думаю, для нас это хороший вариант, там кормить будут, ещё и место для сна дадут. Обещают и жалование платить. – Ларик был настолько тощим, что ему бы точно не помешала еда.

Дирамон почти не слушал его, он смотрел на колышущуюся жидкость в бутылке, и его глаза начинали дёргаться. Он представлял, как прильнёт к ней губами, обхватит её нежно, как молодую девушку, и зальёт этот дар божий в себя. Приятное тепло окутает его горло, а потом растечётся по всему телу. Каждая клеточка его организма начнёт заполняться алкоголем. Он смотрел на бутылку и завидовал ей, он желал оказаться на её месте, храня жидкое сокровище в себе. Как же ему хотелось выпить.

– Эй Дир, всё в порядке? – Норл коснулся плеча трясущегося Дирамона. – Ты какой-то бледный.

– Да… Да, всё в порядке. Добровольцы, жалование, я слушаю. – любезным, но немного отрешённым тоном ответил Дирамон.

– Так вот, мы планируем записаться, всяко лучше, чем сидеть здесь без денег. Ты с нами? – Ларик вопросительно посмотрел на Дирамона.

– Надо подумать, – сказал Дирамон не отнимая взгляд от бутылки. – Не получается на трезвую голову. Это очень давит, а сознание так затуманивается. Очень сложно принять верное решение.

– Ладно, как надумаешь, приходи к казармам стражи, там можно записаться, а мы пока что отнесём Коронда умыться, – Норл указал на человека, лежащего лбом на столе, демонстрируя каштановую макушку завивающихся волос. – Приведём его в чувства и пойдём записываться.

– А вот это ведь вам больше не понадобиться? – Дирамон указал на недопитую бутылку. – Оставьте её, пусть составит мне компанию. – его взгляд был полон надежды и благоговения. Будто он полз по пустыне несколько дней и набрёл на оазис.

– Может тебе лучше женщину какую найти, полюбить её и детей наделать? Как там говорится в балладах? – Норл почесал затылок, а потом поднял указательный палец правой руки вверх и многозначительно произнёс. – О-о-о-о-о. Точно, вспомнил, любовь спасёт мир. Ну так к чему я это всё. Ты вроде при деньгах раньше был, по крайней мере об этом упоминал, когда впервые встретились, да и выглядел неплохо, такие дамочкам нравятся, хотя сейчас ты слишком опухший и грязный, но ведь это поправимо – Норл толкнул бутылку Дирамону. – Главное захотеть.

–Любовь спасёт мир, хорошо сказано, – Дирамон поймал бутылку. – Вот только знаешь, любовь бывает разной. – ухмыльнулся Дирамон и сделал живительный глоток.

Музыканты заиграли очередную песню, подносы с едой носились по таверне. Для Дирамона, время пролетало незаметно. Ничто, кроме бутылки не имело для него значения. Приятный кисловатый вкус обволакивал рот, тело приходило в экстаз с каждой новой каплей, залитой внутрь. В какой-то момент Дирамон позабыл, над чем он хотел подумать. Да и ему было всё равно, если он так быстро забыл об этом, значит это было не особо важно. Единственной проблемой, которая очень волновала Дирамона, была скоропостижная кончина жидкости в бутылке. В какой-то момент, он почти отчаялся, но звон монет в кармане поспешил обрадовать его.

– Вот, что нужно человеку для счастья. – Дирамон принял в руки ещё одну бутылку кислого, что ему принесли.

Хорошо, что те добрые люди дали ему столько монет. Дирамон сам не ожидал такой щедрости от них, честно говоря, он даже не ожидал, что получит хоть медяк. Кажется, они что-то говорили про конец мира и про то, что бежать некуда. Да какая разница, Дирамон никуда и не собирался убегать, особенно туда, где нет выпивки. А конец мира его особо не волновал, он уже был мёртв для него.

Таверна потихоньку пустела. Музыканты уже ушли, получив плату от хозяина таверны. Посетители постепенно расходились по домам, ведь завтра новый день и новые дела, которые сами себя не сделают. Не уходили только немногочисленные бродяги, для которых завтрашнее утро не несло ничего, кроме очередного восхода солнца. Вскоре и их погнали прочь, так как таверна закрывалась. Перед уходом Дирамон приобрёл ещё одну бутылку, чтобы она составила ему компанию на ночь. В кармане осталась пара монет, что не могло не радовать Дирамона, ведь завтра на них он сможет купить ещё одну порцию живительного напитка.

Дирамон шёл вдоль пустых улиц ночного города. Лишь один раз он увидел кошку, которая мельком посмотрела на него и убежала в переулок. Шатаясь, он медленно брёл, без особой цели, ноги сами вели его. Так он и добрался до реки, проходящей через город. Улёгшись на траву около берега, он смотрел на бесчисленное количество звёзд, которые пронизывали всё небо от края до края. Он вспоминал, как люди аплодировали ему, выкрикивали его имя. Его все любили и везде он был желанным гостем. У него было всё, и всё это он потерял.

Дирамон в любой момент мог всё изменить. Он чувствовал, что у него хватит сил, что он сможет. Норл верно сказал, главное – это захотеть. Мудрые слова. Вот только то, что Дирамон по-настоящему хотел, сейчас покоилось в его руке и нежно прижималось к груди, как раз с той стороны, где билось его сердце.

– Но ведь всё не так уж и плохо, пока ты со мной. – Дирамон сделал ещё один глоток и закрыл глаза.

Всегда должен быть запасной выход

Таверна <<Медовый бочонок>> наполнилась криками ужаса и рычанием Детей Тьмы. Стена около входа в один миг разлетелась, погребая под себя ближайших людей. Внутрь проникли несколько тварей, одна из которых была метра четыре в высоту. У неё зияла уродливая дыра вместо носа, уши заострённые, а кожа цвета мутной болотной жижи словно отслаивалась. Длинные, как мечи ногти вырастали из пальцев монстра. Две другие твари были среднего человеческого роста и выглядели как близнецы. Грязно-красного цвета кожа, выпирающие из пасти клыки, которые так и хотели разорвать чью-нибудь плоть, лица приплюснутые, как будто по ним приложились молотом.

Гигант ударил когтистой лапой людей, сидевших за рядом стоявшим столиком. Бедняги даже не успели прийти в себя, проливая пиво мимо рта, когда острые когти лишили их жизни и откинули вместе со столом, разбрасывая тарелки с едой и игральными костями. Началась паника, люди побежали в сторону выхода давя друг друга, нескольких беглецов сбили с ног и затоптали. Мужики пытались выбраться из таверны, но не всем это удавалось. Чудовища разрывали тех, кто пытался улизнуть, но всё же некоторых упустили.

Проклятый сидел в своём укромном уголке и наблюдал за всем происходящим, наслаждаясь едой и выпивкой. Ведь когда ещё он сможет вдоволь наестся? Гигант в это время уже почти добрался до барной стойки, но остановился чтобы пырнуть того парня, который вылил на Проклятого медовуху. Тварь подцепила его когтём за живот и откинула к стене, а его дружка, которой стоял в оцепенении придавила ногой и проломила грудную клетку.

Одно из отродий поменьше пробежало к барной стойке и попыталось наброситься на девушку, которая принесла Проклятому еду, но хозяин таверны быстро её затащил за барную стойку. Сидевшему по соседству с девушкой мужчине повезло меньше. Ударившись лицом об деревянное покрытие, тварь упала, но быстро вскочила и нашла новую жертву, вцепилась в шею клыками и вырвала огромный кусок мяса. Последний монстр сцепился с тремя мужиками, которые пытались заколоть его ножами.

– Давайте, бейте его! – Проклятый решил подбодрить сражавшихся и поднял кружку вверх, но его крик потонул в общей суматохе.

Один из мужиков вонзил нож под рёбра твари, но она ещё больше взбесилась и разорвала его горло зубами. Оставшиеся двое выронили холодное оружие и бросились к выходу, который сейчас был свободен. Дитя Тьмы отбросило тело и осмотрелось по сторонам и как раз заметило Проклятого, который все ещё размахивал кружкой.

– Вот дерьмо.

Проклятый опустил руку и начал быстро допивать медовуху, пока тварь неслась в его сторону. Осушив кружку за два глотка, он бросил её в лоб приближающемуся дебоширу и как раз вовремя прыгнул под левую руку бестии, которая врезалась в стол и поломала его. Проклятый одним движением выхватил меч из-за спины и нанёс сильный удар в область таза твари, располовинив её, как только она обернулась. Проклятый посмотрел в сторону барной стойки и увидел, как хозяин таверны бьёт топором по последнему мелкому чудовищу и рассекает ему череп. Но не успел он вынуть топор из раскроенной головы, как гигант насадил его на когти и поднял в воздух.

– Нет! – пронзительно закричала девушка и опустилась на колени.

Проклятый быстрыми движениями добежал до гиганта и подрубил ему сухожилие около пятки. Монстр подкосился и упал, а хозяин таверны соскользнул с когтей и свалился за стойку рядом с девушкой. Не давая бестии подняться, Проклятый подскочил к её голове и воткнул меч в глазницу. Шум стих, множество изорванных тел усеяло пол таверны, теперь было слышно только ливень и утопающие в нём крики. Столы были опрокинуты, по всему помещению разбросаны куски мебели и еды. Выпивка текла по полу и сливалась в один ручеёк с кровью, окрашиваясь в грязный цвет. Из-за стойки доносились тихие всхлипывания. Проклятый заглянул туда и увидел девушку, которая прижимала хозяина таверны к себе и рыдала, а её платье постепенно пропитывалось остатками жизни, вытекающими из ужасных ран.

– Мальтес, Мальтес был хорошим человеком. – промямлила девушка.

– Как скажешь. – пожал плечами Проклятый и пошёл в сторону выхода прихватив по дороге кружку эля, чудом уцелевшую в этой суматохе.

– Помогите… – донёсся слабый голос откуда-то справа.

Проклятый оглянулся и отправился к источнику звука. У стены лежал тот самый великий воин, который в одиночку бы расправился со всеми Детьми Тьмы. Правда сейчас он был занят тем, что пытался засунуть свои кишки обратно в живот. Проклятый подошёл и посмотрел на него, одаривая гримасой улыбки.

– Помоги мне. – мужчина протянул окровавленную руку Проклятому, но тут же вернул её, чтобы удержать, вывалившиеся кишки.

Проклятый молча стоял над раненым и пил эль. Когда кружка почти опустела, он вылил остатки прямо на рану тому крутому парню.

– Больно, да? – изображал удивление Проклятый. – Мне тоже было больно, когда ты вылил мою медовуху. Правда… – Проклятый посмотрел на тщетные попытки мужика засунуть свои внутренности обратно. – Моя боль была скорее душевной. Хотя душевная боль часто бывает сильнее физической…

– Столько людей погибло, а ты стоишь тут и улыбаешься, урод. – девушка с красными от слёз глазами смотрела в сторону Проклятого и пошатывалась.

– Я всё-таки надеялся, что не настолько уродлив, хотя всё-таки догадывался об этом. – всё это Проклятый проговорил, направляясь к выходу из таверны.

– Подожди, ты куда? – растеряно спросила девушка.

– В смысле куда? – с искренним удивлением ответил вопросом на вопрос Проклятый. – Выхожу из таверны, если ты про мои намерения на данный момент. А если про будущие, то собираюсь валить из города.

– Так там же эти твари! Как ты собираешься сбежать?

– Ну выход то из города есть, через него и выйду. – Проклятый почесал затылок.

– Да тебя просто разорвут, ты всех не перебьёшь!

– А тебе до этого какое дело? Разорвут так разорвут. – сказал Проклятый без тени улыбки.

Проклятый вышел на улицу под проливной дождь. Через пару секунд девушка вышла за ним, хотя всем своим видом показывала, что компания Проклятого ей не сильно нравиться. На улице лежали изуродованные тела горожан, с откусанными кусками тела, без некоторых конечностей. Среди трупов были и несколько Детей Тьмы, а также стражников, лежащих в грязи. Со стороны главной площади, которую проходил Проклятый доносились отдалённые звуки битвы, которые тонули в шуме дождя. В противоположной стороне утопали отголоски криков ужаса, которые явно не сулили ничего хорошего.

– Есть у вас план спасения в случаях, когда… – Проклятый на секунду задумался. – Как раз в таких вот случаях. – он поднял лицо на небо, подставляя его каплям дождя.

– В городской ратуше есть проход, через который можно сбежать. – девушка осмотрела тела, лежащие на улице, и ненадолго замолчала. – Управитель говорил, что в случае нападения Детей Тьмы, всё население следует эвакуировать через него.

– А городская ратуша – это такое большое здание, около которого стоит нелепая статуя и виселица? – Проклятый обернулся и посмотрел на девушку.

Девушка кивнула в ответ. Проклятый, недолго думая направился в сторону главной площади. За пару минут они добежали до пункта назначения, правда сразу проникнуть у них не получилось. Путь преграждали чудовища, которые сражались со стражниками, что не умело пытались отражать их атаки. Несколько нечеловеческих трупов валялось недалеко от защитных сооружений стражников, которые они наспех сделали из подручных средств: различных бочек, оторванных кусков досок и прочего хлама. Все трупы были усеяны стрелами, а те, кого не подстрелили лучники, пытались пробраться сквозь баррикады. Получалось у них это достаточно неплохо. Одна из тварей как раз умудрилась вытащить одного из бойцов через баррикаду и буквально втаптывала его в грязь. Пока что его спасал лишь щит, которым он заслонялся. Ещё парочка Детей Тьмы пыталась перебраться через заграждения, но их кололи копьями, не давая перелезть. Проклятый быстро подбежал к монстру, который затаптывал молодого, как оказалось при ближайшем рассмотрении, парня и срубил ему голову. Следующую цель он одним ударом разрубил по диагонали. Последние два чудовища развернулись, чтобы атаковать Проклятого, но стражники среагировали, и закололи их копьями.

– Лихо ты с ними расправился, может подсобишь, помощь нам не помешает. – стражник, которого втаптывали в грязь поднялся и начал оттряхиваться.

– Я бы, конечно, рад, – Проклятый одарил своей улыбкой всех бойцов. – Но сначала мне нужно довести девушку до безопасного места. – он указал на официантку из таверны, которая держалась за его спиной.

– Тогда перелезайте, а потом бегом в ратушу, там все собираются. – сказал один из стражников в шлеме, и с налипшими на лицо чёрными волосами.

Проклятый одним движением перелез через баррикаду и подал девушке руку, демонстрируя напускные хорошие манеры, которые он давно утратил, если они вообще у него были. Она взялась за его руку, морщась, когда Проклятый втянул её.

– Довести девушку до безопасного места. Жалкий лжец. – презрительно сказала девушка.

– Да ладно тебе, не будь такой злюкой, я ведь и правда довёл тебя до сюда.

Они побежали в сторону ратуши, но внимание Проклятого привлекла виселица, которую ремонтировали те двое мужиков, одного из которых он хорошенько приложил. Сейчас, стоя на платформе, двое стражников надевали петлю на шею какому-то парню, который по всей видимости являлся тем самым насильником, что надругался над дочкой управителя. Они явно бранились, пытаясь повесить бедолагу, который всячески сопротивлялся, но резко побросали всё и побежали в сторону ратуши. В этот момент Проклятый понял, почему, так как справа от него, стражников просто разметало. На площадь вошёл гигант высотой с трёхэтажное здание и заревел. Проклятый побежал дальше, а девушка вслед за ним, не отрывая взгляда от твари, которая откусывала кусок от стражника, как будто тот был куриной ножкой. Добежав до помоста, Проклятый посмотрел на висельника, который умудрился провалиться и теперь барахтался в воздухе, тщетно пытаясь глотать воздух. Проклятый так и не понял, почему он это сделал, толи, потому что презирал судебную систему уже бывших королевств, толи из-за выпитой медовухи, но он быстро забрался на помост и перерубил верёвку. Висельник плюхнулся в грязь и глубоко задышал, затем быстро скинул с шеи верёвку и встал. Проклятый спрыгнул с помоста, улыбнулся перемазанному грязью лицу и перерезал путы на заведённых за спину руках. Парень ничего не сказав, вытащил кляп из рта, поднял руки и начла делать замысловатые движения.

– Зачем ты освободил его, он же чёртов насильник. – силилась перекричать дождь и ветер девушка.

Жертва линчевания в свою очередь резко опустила руки, и Проклятый услышал сзади громкий грохот. Обернувшись, он увидел, как гигант лежит на земли и горит.

– Неплохо. – коротко прокомментировал Проклятый.

– С погодой повезло, не нужно сплетать молнию из ничего. – парень утёр лицо.

– Всё ещё хочешь его повесить? – Проклятый обернулся на девушку, на что та отвела взгляд. – Можешь попытаться позже, но не думаю, что у тебя получиться, а сейчас надо сваливать.

Теперь уже втроём они побежали в ратушу. Стражники в это время попытались заделать дыру в обороне, которую проделал ныне медленно горящий труп. Надолго их не хватит, и Проклятый это прекрасно понимал. Забежав в ратушу, троица остановилась.

– Что-то мне не кажется, что спаслись только мы. – висельник многозначительно осмотрел пустое помещение.

– Давай показывай, где этот твой проход. – Проклятый обратился к девушке.

Она повела их в погреб, в котором оказалось немало бочек с вином. Проклятый пожалел, что возможности их унести нет. Его новоиспечённого спутника это тоже огорчило, судя по тому, как печально он смотрел на одну из бочек. Пока двое рассматривали залежи вина, девушка добежала до следующей лестницы, ведущий вниз и остановилась.

– Чего ты встала тут, двигай… – Проклятый замолк, увидев, что на месте прохода лежит куча камней, преграждающая его. Висельник тупо смотрел на это.

– Дерьмо, – выругался Проклятый. – А другой путь есть? Всегда же должен быть запасной выход.

– Это и был запасной выход. – обречённо сказала девушка.

– Тогда выйдем через главный.

– Что?! – удивилась девушка. – Как мы прорвёмся через город к воротам? Там же Детей Тьмы полно. – толи со злостью, толи с испугом прокричала незнакомка.

– А у тебя есть другие варианты? – Проклятый почесал бровь. – Если меня разорвут на куски по пути к выходу, я сильно не расстроюсь. – жуткая улыбка заставила поёжиться девушку.

– А может попытаемся по крышам сбежать? – оставшиеся двое повернулись на висельника, который в это время почесывал затылок. – Я думаю, монстры будут заняты пожиранием тех ребят наверху. – Он указал большим пальцем себе за спину. – Если повезёт, наверх они смотреть не станут.

– Тогда моё умерщвление отложим на потом. – Проклятый подмигнул девушке, на что ту передёрнуло, как будто ей подмигнула одна из тварей, пирующих на улицах города.

Все трое побежали наверх. Пробегая мимо открытых дверей на первом этаже, ведущих прямо на главную площадь, Проклятый краем глаза заметил, как одна из линий защитников города пала, и различные монстры просочились на площадь. Быстро преодолев три этажа, троица оказалась в длинном коридоре четвёртого этажа, на стенах которого весело множество картин. Прямо напротив лестницы была комната, в которую они и забежали. Она была обставлена достаточно хорошей мебелью. Диваны с мягкой обшивкой, украшенные столики, расписные стены, изображающие что-то из истории королевства. Видимо здесь раньше принимали почётных гостей. Может быть когда-то здесь отдыхал и покойный король Эвисфальта. Последними же, кого увидит это комната будут разносчица пива из местной таверны, человек, которого хотели повесить за изнасилование и какой-то бродяга, который последние пару лет спал на голой земле, завернувшись в свой плащ.

В другом конце комнаты была большая терраса, которая выходила на площадь. Выбежав на неё, Проклятый увидел, как последние защитники города дрожащими руками держали оружие, смотря как их окружают те, кто вскоре станет причиной их смерти. Особо сильно это зрелище Проклятого не привлекало. Он быстро встал двумя ногами на перила, подпрыгнул, ухватился за край крыши и подтянулся, забираясь наверх. Висельник забрался следом, а за ним с небольшим затруднением залезла девушка. Ближайшее здание находилось ближе к другому концу крыши, куда все и побежали. Остановившись недалеко от края, Проклятый оценил расстояние. Дождь всё не прекращался, монотонно постукивая по черепице. Не так далеко на первый взгляд, допрыгнуть вполне возможно. К тому же тот дом был на этаж ниже.

– Эй, я не перепрыгну. – девушка с надеждой посмотрела на своих спутников.

– Прискорбно это слышать. – Проклятый разбежался и прыгнул, приземлившись на ноги, но уже на другой крыше.

– Ну я тебя вряд ли смогу перекинуть. – пожал плечами висельник и прыгнул вслед за Проклятым.

– Да пошли вы оба. – девушка немного замешкалась, но потом разбежалась и оттолкнулась. В тот миг, когда ей показалось, что у неё получилось, она начала лететь вниз, оставляя крышу где-то наверху. Сверху резка опустилась рука и схватила ей за шкирку, как котёнка. Девушка повисла, больно ударившись лбом.

– Но поймать я тебя в состоянии. – висельник втянул девушку на крышу.

Проклятый уже бежал впереди, а двое его попутчиков нагоняли его. Погода, которая погубила весь город, теперь защищала троих, пытающихся из него спастись. Шум дождя заглушал шаги по черепице, а его плотный поток не давал разглядеть, что за тени быстро перемещаются по крыше. Да, собственно говоря, твари особо и не смотрели наверх. Кто-то выбегал из домов жителей, которых уже явно не было в живых. Парочка чудовищ как раз ела каких-то горожан, лежащих в луже. Перепрыгивая узкий проход между домами, Проклятый увидел женщину, прижимающую к груди какой-то свёрток и стоящую спиной к забору. Со стороны улицы в этот проход заходила бестия с длинным свисающим языком и сильно выпирающий нижней челюстью, из которой торчали кривые острые зубы.

Добежав по крышам до северных ворот, Проклятый лёг на краю, двое спутников последовали его примеру. Парочка Детей Тьмы спускалась с крепостной стены. Пролежав около минуты и убедившись, что больше никакого движения нет, насколько позволяла видимость, Проклятый спрыгнул вниз, на навес и скатившись по нему приземлился на ноги в лужу грязи. Висельник прыгнул следом и подождал, пока спрыгнет девушка, чтобы помочь ей в случае необходимости. Она полетела вниз, проехалась по навесу и упала прямо в руки висельника. Он опустил её, и они побежали за Проклятым, который уже подбегал к воротам.

Ваше место позади

– А капитан Юринг понимает, что всю ночь никто не сможет бежать? – пытаясь не потерять дыхание спросил Конс.

– Можешь остановиться прямо здесь, если ножки устали. Только потом не жалуйся, что тебя слопали. – ответил Сарол.

– Да понимаю я. – отрезал Конс.

– Даже ночь ещё не наступила. – заметил Гелор.

– Я не слепой. – сухо ответил Конс. – Но могу же я заранее побеспокоиться о будущем.

– Бегите давайте. Потом поговорим. – преодолевая отдышку обронил Ранст.

Настоятель Пран бежал рядом, не отставая ни на шаг. Он с остальными находился в задней части беглецов, чтобы прикрывать тыл. Пран мог бы бежать быстрее, но не было смысла обгонять остальных выживших, только если он не хотел уйти от них. Идея была, конечно, заманчивая, но настоятель решил повременить с ней, а если точнее, то ему было попросту наплевать.

Ливень поутих, но капли дождя всё ещё падали с неба. Особого неудобства они не доставляли, одежда на выживших и без того висела тяжким грузом, пропитавшись влагой. Земля под ногами превратилось в месиво из грязи и воды. Бежать по такой поверхности, к тому же покрытой большими лужами было не очень легко. Особенно тяжело приходилось старикам.

Но бежать было нужно. Понятно было каждому, что чем дальше они смогут уйти от города, тем меньше вероятность, что их настигнут. У многих уже почти не оставалось сил. Люди начали спотыкаться и падать в грязь. Товарищи по несчастью не спешили им помогать, если это был не их близкий или знакомый.

– Перейти на шаг! – прогремел голос капитана Юринга.

– Давно пора. – запыхавшийся Конс упёр руки в колени и пытался отдышаться.

– Тебе бы позаниматься надо. – заметил Сарол.

– А Гелору почитать. – огрызнулся Конс.

– Не понял, а я тут причём? – заморгал Гелор.

– Просто случайная жертва. – Конс положил руку ему на плечо. – Не переживай так сильно.

Пран ничего не говорил пока шёл. Ему нечего было сказать. Не на что было жаловаться и не о чем беспокоиться. Его не волновали погибшие. Ралнос разыграл свои карты и всё сложилось так, как сложилось. А имеет ли смертный право судить самого бога? Ответ был очевиден.

Колонна людей медленно брела по чавкающей грязи. Уставшие и напуганные тем, что произошло всего пару часов назад. Ужасные монстры всё ещё стояли перед их глазами, и казалось, что они прячутся за деревьями, выжидая, когда выжившие лишаться бдительности. Почти у всех не было с собой ничего из вещей. Зато капитан Юринг всё-таки успел кое-что унести. Деньги, хранящиеся в казне Паультрина, теперь попали в его распоряжение.

Солнце так и не выглянуло из-за туч, но было понятно, что наступает ночь, так как становилось всё темнее. Лес будто окунули в реку. Найти хотя бы одну сухую веточку не представлялось возможным, а даже если бы такая чудом нашлась, то на полноценный костёр её бы не хватило. А огонь бы точно не помешал, чтобы согреться и высушить одежду. Вокруг сплошная грязь и слякоть, но выбора не было, либо ложиться так, либо не спать всю ночь. Сил, чтобы продолжать путь не оставалось, так что объявили ночной привал.

– Юринг не стал отвечать на мои вопросы. – Ранст вернулся к тому месту, где остановились Пран и остальные. – Сказал, завтра всё объявит.

– Ну так завтра и услышим всё, что нужно. – Конс вырыл себя ямку, добравшись до сухой земли и улёгся со всем возможным комфортом.

– И что мы теперь будем делать? – поинтересовался Сарол.

– А что нам остаётся? – пожал плечами Ранст. – Идём туда, куда и все.

– Я не про это. Юринг же нас особо не жалует и всё такое.

– Это верно, вот только выбора у нас особо нет. Можем, конечно, уйти в вольное плавание, но не думаю, что это хорошее решение.

После этого все как могли улеглись. Пран лёг немного в стороне. Его ничуть не смущало неудобство. Он будто вовсе не замечал его. Сон всё равно долго не приходил, но проблема была далеко не в сырой одежде. Пран уже давно плохо спал. Засыпал он долго, а проспался часто. Здоровым сном это не назовёшь, но Пран давно привык.

Пран погрузился в темноту. Она обволакивала настоятеля. Не было ощущения теплоты или холода. Пран ничего не чувствовал. Он не ощущал своего тела. Не было понятно, сколько сейчас времени. Как давно он спит и где он вообще. Пран ни о чём не думал, ничего не хотел. Он просто парил в этом странном месте. Его не охватывал страх от своей беспомощности, всё было не важно в этом мире. Пран бы ни за что не стал выбираться отсюда, незачем было.

– Эй, вставай. – рука Ранста дёргала Прана за плечо. – Уже пора.

Тьма рассеялась и Пран смог увидеть лицо Ранста. Светлые глаза и мощная челюсть. Немного отросшая светлая борода и подвязанные волосы цвета спелой пшеницы. Настоятель смотрел сквозь него, его глаза ещё находились в абсолютной пустоте.

– Никто не помер? – Ранст осмотрел оставшихся, лениво встающих на ноги.

– Было близко. – Конс размял плечи.

– Ладно, скоро Юринг соберёт людей и что-то расскажет.

Завтрак был скуднее некуда. Каждому досталось по куску хлеба. Много провизии не удалось забрать с собой. А тележки и обозы, чтобы её везти не пролезли бы через туннель. Может пища и была так себе, зато они были живы, на большее и рассчитывать не приходилось.

Пран стоически съел свой кусок хлеба. Он мог бы и не есть его, но понимал, что телу всё-таки нужна какая никакая пища. Никто из жрецов не выжил во время бойни, так что Пран остался единственным представителем храма. Он не мог понять, в какую компанию ему затесаться, поэтому решил остаться там, где он есть, то есть рядом с Ранстом.

– Вот дерьмо, одежда до сих пор мокрая. – Гелор выжал несколько капель из своих штанов.

– А чего ты хотел, спя в луже. – одёжка Конса выглядела ничем не лучше.

– Придётся так топать целый день. – Ранста тоже особо не устраивало положение дел. – Хотя бы дождь прекратился. Может к ночному привалу и сможем развести костры.

Ночь явно не принесла никакого облегчения. Даже те, кому удалось поспать, выглядели встревоженно. Зато погода стала поприятнее. Было все ещё пасмурно и серые тучи заволокли плотным одеялом небо от нежеланных взоров, но потоки воды перестали падать сверху. Лишь изредка на макушку срывалась шальная капля, отставшая от своей стаи и с большим опозданием решившая опрокинуться на землю.

Капитан Юринг выглядел потрёпано, но бодро стоял, широко расправив плечи. Взгляд у него был решительным, что и требовалось ожидать. Прану даже показалось, что Юринг немного навеселе. Сохранять хорошее расположения духа даже в самой патовой ситуации – хорошая черта для солдата или для дурака.

Сейчас был самый идеальный момент, чтобы улизнуть. Пран мог запросто прошмыгнуть в лес, его внешний вид ничем не отличался от таких же грязных бедолаг. Даже его белое одеяние превратилось в грязное тряпьё, хотя знак Ралноса, носимый на шее выдавал в нём служителя господа. В остальном в нём было трудно узнать настоятеля храма. Разве что по лицу, но для этого нужно приглядеться.

Но Пран решил остаться, по крайней мере пока что. Если ему и будет суждено покинуть этих людей, то Ралнос непременно даст ему знак, главное разглядеть его. С этим, конечно, могли возникнуть сложности, но Пран уже приноровился. Да и что-то подсказывало ему, что к его услугам в качестве настоятеля скоро обратятся. К кому же ещё пойти за помощью и советом, если не к верному слуге Ралноса, что несёт его слово всем алчущим до него.

– Жители Паультрина. – прогремел голос Юринга и перешёптывания стихли. Внимательные лица устремили свои взгляды на источник голоса. –Вчера наш город постигла гибель. Я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете, ведь это был и мой дом, который я поклялся защищать, но я проиграл. Никаких оправданий у меня нет, я всех подвёл. – Юринг сделал небольшую паузу, а потом продолжил. – Но это не даёт мне права опускать руки. В этот тёмный час мы должны сплотиться, и если вы того желаете, то я готов повести вас вперёд.

В толпе послышались немногочисленные хлопки. Особого энтузиазма его речь не вызвала, но может это было из-за усталости. По крайней мере никаких возражений не последовало, и Юринг принял это за согласие.

– Тогда я возьму на себя бразды правления.

– А что нам теперь делать? – спросил седой старик, стоявший ближе всего к капитану.

– Мы пойдём в безопасное место. Путь предстоит не близкий, но ничего другого не остаётся. В Эрдинсгарде королева Евирилия сможет защитить нас.

Слова о столице и королеве немного воодушевили людей.

– А теперь отправляемся в путь. Будем идти пока не стемнеет, и старайтесь двигаться как можно быстрее. Чем дальше мы уберёмся отсюда, тем безопаснее для нас.

Люди начали выстраиваться в колонну, чтобы двигаться дальше. Капитан Юринг шёл во главе. Ранст сказал, что хочет что-то спросить у него и убежал вперёд. Пран шёл в самом конце ни о чём не думая. Земля под ногами всё ещё чавкала, а ботинки погружались в грязь, выходя из неё с налипшим грузом.

Пран давно осел в Паультрине, решив, что сидеть без особой цели всяко лучше, чем бродить без этой же цели по всему свету. Ходить от поселения к поселению, где тебе всё равно не будет места. Прану и не нужно было искать свой дом, он его уже давно потерял, а строить новый не входило в его планы. У него не осталось никого, кроме бога, за эти много лет, и то, бог далеко не всегда отвечал на его молитвы.

– Ну и как? – спросил Сарол, едва увидев вернувшегося Ранста?

– Да никак. – расстроено ответил Ранст.

– И какие будут указания от нашего капитана? – с издевкой произнёс Конс.

– Не мешаться под ногами. – Ранст выглядел не очень обрадованным. – Ваше место позади. Прям так и сказал, но потом добавил, что кто-то же должен защищать тыл, а это очень ответственная и важная работа.

– А что тогда не так? – спросил Гелор.

– Работа и правда важная, только видели бы вы его рожу и то, каким тоном он это произносил. Я его ещё спросил, будет ли какой-то караванный совет или что-то вроде того, на что мне мягко намекнули, что я там точно не буду желанным гостем.

– Это неудивительно. – Конс совсем не изумился от услышанного. – Мне больше интересно, почему он нас терпит всё это время, давно мог со стражи погнать.

– Особо не мешали видать. – Ранст пнул комок грязи и тот разлетелся, пачкая впереди идущих. – Боюсь, с уменьшением нашего коллектива, на глаза мы будем попадаться чаще.

– Ну не выпрет же он нас. – уверенно сказал Сарол. – Не выпрет же? – в его голосе уже слышалось меньше уверенности.

– Главное быть паиньками. – Конс хлопнул его по спине.

– Поживём увидим. А пока нет смысла гадать, что да как. – заключил Ранст. – Кстати говоря, настоятель Пран, а вы что думаете?

– О чём именно? – без особой охоты спросил Пран.

– Про то, что нас ждёт в будущем.

– Ралнос не бросит нас, главное верьте. Даже в самый тёмный час его свет пробивается для всех жаждущих.

– А накормить он сможет? – Конс погладил свой живот.

– Не богохульствуй. – Сарол осуждающе зыркнул на него.

– Я так-то по чаще тебя в храм хожу. – заметил Конс. – Настоятель вон подтвердит.

– Самое главное – вера. Всё остальной ничтожно.

– Вот видишь. – довольно хмыкнул Сарол.

Дальнейшие разговоры Пран уже не слушал, а вскоре и перестал слышать, уйдя глубоко в себя, где не было ничего, кроме давящей на уши тишины и всеобъемлющей пустоты.

Хорошие правители

В пределах замка раскинулся прекрасный сад. Отец Еви построил его для её покойной матери. Она была прекрасной женщиной, такой Еви её запомнила. Вечно неунывающая, всегда находящая нужные слова. Отец очень её любил, и послей её смерти, как будто огромная часть его души покинула мир, сопровождая любовь всей своей жизни в холодные глубины смерти. Он в скором времени захворал, резко постарел и стал слабым. Правда не болезнь забрала его, а амбиции собственного брата.

Отец Еви потратил целое состояние на покупку флоры для сада. Экзотические цветы всех цветов радуги из Оазисных Городов. Различные кустарники с равнин Каасата удерживали вкусные плоды. Было даже одно причудливое дерево из пустынь Арканора, на котором не росли листья, лишь немногочисленные ветки, торчащие из ствола. Беседка, окружённая необычными деревьями, с листьями напоминающими лодки и без единой ветки, и длинными зелёными верёвками, растущими по всей беседке, которые отец назвал лианами и привёз с далёких островов, что лежат даже дальше Арканора, и где, как говорил отец, живут сильные чернокожие люди, что очень удивило маленькую Еви. Именно в этой беседке так любила проводить время мать Еви, читая книги или рисуя, попутно наблюдая, как маленькая дочка носиться по саду с улыбкой на лице.

Еви как обычно лежала под розовым деревом, привезённым из Васакора. Она всегда любила это место, где проводила много времени в детстве. Только сейчас она задумалась, почему дядя не разрушил этот сад, когда захватил страну, ведь он ненавидел её и отца. Мысли уводили её всё дальше в прошлое, в те времена, когда в ней трудно было признать королеву Эвисфальта. Она вспоминала долгие дороги, весёлые вечера у костра в компании тех, кого она стала считать семьёй, но больше всего вспоминала именно его. Как бы ей хотелось, чтобы он был рядом.

– Еви, – голос Дорузда вырвал её из страны тёплых воспоминаний и вернул в холодную реальность. – Нам пора на совет, вставай.

Еви отряхнулась и пошла за Доруздом.

– А нам точно нужно туда идти, я, конечно, понимаю, что это очень важно, только там всё равно ни черта не происходит, я просто слушаю бесконечную грызню троих идиотов.

– Это входит в обязанности правителя, так что тебе стоило бы давно привыкнуть к этому. – они вошли во внутренний двор, где упражнялись несколько солдат, и при виде королевы встали по стойке смирно и отсалютовали. Еви поприветствовали их, и они продолжили свои занятия.

– Да я всё понимаю, просто, – Еви на секунду задумалась. – Если бы вся эта болтовня приводила хоть к чему-нибудь. Изо дня в день ничего не меняется. Новых проблем не появляется, а старые мы всё не можем решить.

– Тогда, если ты знаешь, как расставить по полочкам накопившиеся дела, просто предложи свои варианты, необязательно всё время сидеть с недовольным видом и периодически кричать.

– Хорошо, сегодня я точно что-нибудь предложу. Например, пойти этим троим куда подальше.

– Ну вот это точно не решит наших проблем. – Дорузд слегка улыбнулся.

***

Зал для совета представлял собой небольшую комнату с прямоугольным столом. Во главе стола должен был восседать король, а по бокам все советники. В комнате было два больших окна, одно из которых выходило на гавань, а из другого был виден сам город и его окрестности. На стенах висели портреты бывших правителей Эвисфальта. Когда дядя Еви захватил власть, он сжёг портрет её отца и повесил свой.

Теперь портрет её отца висел на своём законном месте, правда, он был не совсем похож на него. Художнику приходилось рисовать по памяти и с помощью небольших подсказок Еви, которые, честно говоря, особо не помогли. Свой портрет Еви так и не повесила на стену, сказав, что в нынешних обстоятельствах в этом нет никакого смысла, хотя на самом деле, она считала, что не достойна висеть на стене рядом со своими предками, и если уж совсем честно говорить, то не считала, что когда-нибудь станет достойной.

– Думаю можем начинать. – сказал Дорузд, и все расселись по местам.

С уменьшением территории королевства, уменьшилось и число советников, сейчас их было всего четыре вместе с Доруздом, который отвечал за казну и всё что связано с деньгами, помимо того, что являлся правой рукой Еви. Одним из оставшейся тройки был жрец Ралноса по имени Ронгир, который смог пережить двух властителей Эвисфальта. На его макушке отблёскивало озеро, камыши волос тщательно скрывали безмятежную гладь, часто поглаживаемые рукой. Лицо его было жирным с красными щеками, впрочем, живот по своей величине не уступал второму подбородку. На его месте Еви предпочла бы видеть кое-кого другого, кто лично помогал ей во время борьбы за трон, но уговорить его не получилось, да и занимать такой важный пост он всё равно отказался, хотя он бы точно был лучше Ронгира, причём во всём.

Вторым был главнокомандующий остатков её армии – Гариен. У него были пышные седые усы и короткие седые волосы, которые он так и не растерял к преклонному возрасту. Он выглядел достаточно хорошо для своих лет, даже живот только начал покрываться небольшим защитным слоем. Из всех присутствующих, Еви он нравился больше всех, хотя ненамного. Опять же вместо него королеве хотелось видеть кого-нибудь другого, ведь его назначали после гражданской войны, в которой он воевал на другой стороне, но кандидатуры лучше, которая бы согласилась, попросту не было. Она даже Росселю предлагала, на что тот вежливо отказался. Мол чем ниже пост, тем меньше обязанностей, а значит и халтурить побольше можно. Всё-таки Россель точно не походил на того, кто мог возглавлять армию, всё его знание о ведении боя и войны заканчивалось на том, что он мог отличить врага от союзника.

Третьим же был мастер Онграуд из Ордена Ткачей. Его она ненавидела больше всех, и хотела бы, чтобы вместо него вообще никого не было. Этот до противного красивый мужчина просто бесил Еви. Его чёрные вьющиеся волосы, которые ниспадали на его плечи, и то, как он любил закручивать их на палец. Глаза цвета штормового моря будто затягивали в пучину. Прямой нос и белоснежная улыбка. Даже шрам, тянущийся от мочки уха и почти касающийся подбородка, не портил его бесподобное лицо. Даже наоборот, придавал ему больше шарма. Но больше всего Еви бесили его дурацкие двусмысленные фразочки, которые он отмачивал в любой удобный и не очень момент. Еви не столько не нравилось, что он так издевается, сколько её беспокоило, что он это всё всерьёз.

– Нашему храму нужно выделить больше денег, нам едва хватает на жизнь, подаяния сильно уменьшились за последнее время. – Ронгир пригладил залысину.

– Вам ведь не только деньги, но и провизию выдают, на что вы собрались тратить серебро? – Еви откинулась на кресле. – Неужто вы решились потратить средства на нужды больных и обездоленных?

– Ну… – Ронгир начал перебирать пальцами. – На все нужды храма нам не хватает всего, что вы даёте, так что…

– Так что так я и думала. – прервала его Еви. – К сожалению ничем не можем вам помочь.

Ронгир сел ровно, неумело скрывая недовольство. Онграуд не скрывал своего веселья.

– Попробуйте в другой раз, настоятель Ронгир, может быть через неделю, тогда её высочество может поменять свое мнение. – Онграуд завивал чёрный локон на палец.

– Спасибо за ваше важное мнение, мастер Онграуд, куда же мы без вас. – явно с наигранной учтивостью сказала Еви.

– Я тут подумал, – вмешался Гариен. – Солдат у нас не так много, а те, кто в городе не особо хотят поступать на службу. А за стенами у нас полно народу, жаждущего попасть внутрь, – главнокомандующий прокашлялся. – Так может мы бы могли предложить кому-нибудь из них поступить на службу, естественно после тщательного отбора. Таким образом мы убьём двух зайцев одним так сказать выстрелом, восполним пробелы в армии и покажем, что мы даём шанс тем, кто приносит нам пользу.

– Звучит достаточно разумно, что скажешь, Евирилия? – Дорузд посмотрел на неё.

– Не думаю, что это хоть как-то повысит нашу репутацию в глазах тех бедолаг, но это и вправду единственная полезная мысль за долгое время.

– Благодарю вас, тогда я лично этим займусь. – Гариен кивнул в знак почтения.

– Кстати, у меня зародилась кое-какая мысль, – Еви положила руки на стол. – Я могла бы прогуляться по лагерю за стенами и посмотреть, как там люди. Улыбнусь пару раз, похлопаю пару человек по плечу и скажу, что мы делаем всё возможное, чтобы помочь. Так ведь поступают хорошие правители?

– Можно и так сказать. – Дорузд постучал пальцами по столу.

– Звучит просто прекрасно, только вы не думаете, что вас там разорвут на куски? Думаете этому стаду есть дело до того, что вы королева? Для них вы виновник всех их бед. – Онграуд сел закинув ноги на стол, а руки за голову. – Мне бы так не хотелось, чтобы такое красивое создание, как вы, ваше величество, сгинули в той грязной яме. Я как ваш главный телохранитель протестую. Да и не достойны эти простолюдины того, чтобы видеть вас. Не всем дозволено смотреть на столь чудесный цветок. Вы словно северное сияние, вы его когда-нибудь видели? На Отколовшихся Островах это частое явление.

– Это так любезно с вашей стороны, – Еви говорила учтиво, но не скрывая презрения в голосе. – Но я же не пойду туда одна. Очень надеюсь, что вы составите мне компанию и лично проследите за моей безопасностью. Тем более, как вы и сказали, вы мой самый рьяный защитник.

– Почту за честь. – Онграуд мерзко улыбнулся, как показалось Еви, хотя для неё его улыбка всегда была мерзкой.

– Ваше величество, но если бы вы выделили нам немного больше денег, тогда бы наши жрецы смогли от вашего имени проводить молитвы для тех бедных людей. – снова решил попытать удачу Ронгир.

– А я-то думала, что для веры деньги не нужны. – хмыкнула Еви. – Если бы вы действительно хотели им помочь, то давно бы проводили там свои молитвы и помогали нуждающимся. Но если вы так этого хотите, то тоже составите мне компанию и покажете, стоит ли ваша работа тех денег, которых вы просите.

– Сочту за честь. – несколько расстроившись сказал Ронгир.

– Тогда думаю на этом можем и закончить. – сказала Еви, и все кроме неё и Дорузда вышли.

– Неплохая идея, хотя она может кончиться не так, как ты думаешь. – Дорузд рассматривал портрет отца Еви. – Главное прояви осторожность и веди себя подобающе.

– Да я сама осторожность. – прыснула Еви. – Не бойся, обещаю не общаться как портовая девка и высоко держать нос. Как думаешь, он бы тоже так поступил? – она перехватила взгляд Дорузда.

– Вполне вероятно, – вздохнул Дорузд. – так ты подумала над моим предложением?

– Выйти за муж за короля Ларнмаса? Не собираюсь я делать этого. Как я посмотрю ему в глаза, если он вернётся?

– Еви, – Дорузд с грустью посмотрел на неё. – Ты же знаешь, он не вернётся. Давно бы уже вернулся, если бы ходил среди живых.

– А откуда мы знаем, что он умер? – рассердилась Еви, но тут же успокоилась. – Да всё я прекрасно понимаю, просто… – Еви закусила губу. – Не могу я, понимаешь? Часть меня всё равно надеется, что в один прекрасный день я проснусь, а он сидит на краю кровати и смотрит прямо на меня.

– Я понимаю твои чувства, и ты знаешь, что я как никто другой желаю тебе только добра. Будь он здесь, я бы не стал оспаривать твоё решение выйти за него, не смотря на его происхождение. Но прошу, подумай ещё, ты королева, и так будет правильно поступить. Нам нужна поддержка, которую нам может оказать Ларнмас. Да и это самый выгодный брак, который можно заключить. Ларнмас сильное королевство и король у них достойный. Отпусти прошлое, нечего бередить старые раны. Он бы не хотел, чтобы ты так страдала.

– А может я не хочу отпускать прошлое? – тихо проговорила Еви. – Может прошлое, это всё, что у меня осталось. Может именно воспоминания о нём, какую бы боль они не приносили дают мне ощущение, что я должна жить несмотря ни на что. Но я подумаю над твоим предложением. Ведь как бы мне этого не хотелось, ты как всегда прав, дядюшка.

Ради блага ордена

Креоспен сидел в удобном кресле с мягкой обшивкой в кабинете Трайнера. Хотя, по скромному мнению Креоспена, так называемый кабинет больше походил на зал для приёмов. Обставлен он был соответствующе. На стенах висели различные картины известных художников, известными они были только тем, кто увлекался живописью, в чьи ряды не входил Креоспен. Мебель, сделанная из редкого дерева, которое росло только в Васакоре и имело кремовый цвет. Множество стеклянных футляров, в которых хранились исторические ценности со всего мира, от древних свитков до оружия, которым владели герои прошлого.

Самым интересным и по совместительству самым дорогим экспонатом был огромный скелет мифического существа, за которое Трайнер отдал огромную сумму из казны Ордена. Об этом чуде природы практически не сохранилось никакой информации, единственные упоминания можно было найти в самых пыльных свитках, хранящихся в великой библиотеке ткачей – любимом местом Креоспена во всей Цитадели, конечно после его комнаты. Трайнер даже говорил, что этот крылатый скелет при жизни мог извергать огонь прямо из пасти. Креоспен до сих пор не понимал, откуда его могли откопать, а Трайнеру почему-то нравилось об этом умалчивать.

Был и огромной стол со всяческими принадлежностями, которые занимали меньше трети отполированной поверхности. И конечно, как же без этого, прямо за столом, между двумя окнами до потолка висел портрет Трайнера. Креоспен никогда не понимал, почему у всех людей, имеющих власть и считающих себя важными особами, всегда должен быть свой портрет, и чем больше, тем лучше. Как будто они всем хотели показать свою важность, или, к чему склонялся Креоспен, свои комплексы.

– Надеюсь, что ты меня позвал не для того, чтобы опять куда-нибудь отправить? – Креоспен чесал бороду.

– А разве я не могу просто повидаться со своим другом? – Трайнер покачивал кубок вина в руке. – Угощайся, хватит ворчать. – Трайнер указал на другой кубок, стоявший на столе.

– Если ты просто хотел со мной повидаться, то мог бы и сам прийти, вот только я не помню, когда последний раз у нас были дружеские посиделки. – Креоспен взял кубок и осушил его наполовину.

– Мы же с тобой давно дружим, зачем на все эти ритуалы? Мы и так прекрасно знаем, что наша дружба крепка как никогда.

– Зубы мне только не заговаривай, выкладывай уже. – отрезал Креоспен.

– Ладно, тогда перейду сразу к делу. – голос Трайнера стал серьёзным. – Я давно не получал вестей из Дарансфара от наших людей. Про Дарансфар вообще ничего не слышно.

– И что, ты хочешь, чтобы я туда отправился и всё выяснил? Может они просто не любят с тобой общаться так же часто, как я?

– Ты к старости стал совсем брюзгой. Дело серьёзное, у нас каждый человек на счету. А новых учеников за последние несколько лет почти нет. Нас и так осталось не очень много. Большинство погибло ещё в Битве за Могилы. В общем и целом да, я хочу, чтобы ты туда отправился и разузнал всё, что можешь.

– А почему именно я должен это делать, разве у нас нет никого, кто мог бы этим заняться кроме такого старика как я? – начал бухтеть Креоспен. – Знаешь ли, здоровье уже не то, не ровен час, как я просто помру в дороге и останусь лежать где-нибудь в канаве, а мой труп будут есть мухи и черви. – Креоспен сопровождал свою речь красочными жестами руками. – Короче, не пойду я никуда.

– Полно тебе, ты ещё всех нас переживёшь. У нас и вправду нет свободных людей, все заняты своим делом, а ты всё равно вечно лежишь у себя на кровати и периодически ходишь с недовольным видом. – дружелюбно говорил Трайнер. – А в этот раз у тебя и приятная компания будет, Грач и его ребята с тобой пойдут. Таверну они почти достроили, так что дел у них тут больше нет, разве что пить целый день. Я, конечно, не могу сказать, что не считаю это важным делом, просто моё поручение важнее.

– Если уж на то пошло, то на своей кровати я не так много времени провожу, большую часть времени я разъезжаю по твои важным поручениям, которые мне, если честно не всрались.

– Да ладно тебе, старина, ты же сам говорил, что здоровье уже не то, а свежий воздух только на пользу тебе пойдёт. Я вот часто по окрестностям прогуливаюсь и посмотри на меня.

Трайнер был моложе Креоспена лет на десять, но выглядел и правда, как будто на все двадцать. Даже его чёрные, как сама ночь волосы, только недавно начали покрываться серебряными полосками. А зелёные глаза были полны энергии, как у ребёнка. Правда Креоспену с трудом верилось, что всё дело в прогулках на свежем воздухе, а не в постоянных лечебных процедурах и использовании каких-то непонятных зелий, которые непомерно стоили.

– Так значит за этим ты меня в Мерменгор посылал? Чтобы Грач и ребята тоже со мной пошли? Получается, этот королёк платил исправно, а ты просто не мог разорвать контракт и отправил меня выполнять грязную работу. Это бросает большое пятно на мою репутацию. Хотя должен признаться, избивать того молокососа мне очень понравилось, каждую неделю бы этим занимался. Только пусть он сам ко мне на порог приходит.

– Это уже не имеет значение, может он и правда не платил, а может у меня нашлась более важная работа для ребят. – Трайнер довольно улыбнулся. – А что касается твоей репутации, то она и так как одно сплошное пятно.

– Ну может и так. – согласился старик. Его репутация и правда заставляла трепетать врагов, а за чистую и друзей. – Но на кой хрен тогда надо было меня отправлять? Они что дети малые? Без меня бы не смогли уйти? – возмутился Креоспен

– Я решил, что так будет лучше.

– Чёрт с тобой. – отмахнулся Кроеспен. – Давно бы уже признался, что просто обожаешь меня изводить, но у меня назрел другой вопрос. Ты же говорил, что не можешь так просто разбрасываться людьми. Так зачем ты отправляешь нас за мертвецами? – Креоспен рассматривал картину на который был изображён окровавленный воин, стоящей посреди поле боя, усеянного трупами, на которого падали единственные лучи солнца, просочившиеся сквозь тёмное небо.

– Мы не можем знать этого наверняка, там могло произойти всё, что угодно. Мне нужно знать, что именно. Пропажа членов Ордена дело серьёзное. Разузнайте всё, что сможете. Я, конечно, понимаю, что отговаривать от ненужных стычек бесполезно, особенно тебя. – Трайнер с небольшим упрёком смотрел на Креоспена. – Всяких простолюдинов можете хоть толпами косить, мне наплевать. Только сделай одолжение, пусть не повториться того, что случилось с королём Арольфом.

– Это было сугубо в целях воспитания. – соврал Креоспен. Просто избить короля было намного приятнее, чем обычного пьяницу.

– И последнее. Если возникнет ситуация, из-за который ты или остальные могут погибнуть, то избегайте её словно шлюхи с сифилисом.

– А если нам придётся подвергаться опасности, чтобы спасти тех, кого мы ищем? – вкрадчиво спросил Креоспен.

Трайнер немного помолчал, а потом сказал, нахмурив брови.

– Если шансов на их спасение почти не будет, то бросьте их, я же сказал, что не могу терять людей напрасно.

– Хорошо, я согласен, но только в последней раз, ради старой дружбы. Попроси меня ещё о чём-нибудь и будешь послан нахер. – бурчал Креоспен выходя из кабинета Трайнера.

Некогда великая Цитадель Ткачей с годами не утратила своего величия. Причудливые здания поражали великолепием и необычностью строения. Здание библиотеки выглядело так, будто его слепили из нескольких монолитных кусков камня. Оно выглядело немного несуразно, и по всем внешним данным не могло до сих пор не развалиться, но видимо древние архитекторы хорошо знали своё дело. Конечно, не обошлось и без плетения. Его нижняя часть была сделана из мрамора, сверху и немного сбоку был словно приклеен кусок из обсидиана. Выше находился конусообразный шпиль, сделанный из материала, напоминающий малахит. Ещё несколько кусков диковинного происхождения крепились по бокам. Одно можно было сказать точно, ткачи древности точно не скупились на себя. Хотя нельзя исключать, что они не потратили ни монетки, как раз в стиле Ордена.

Общежития, где жили почти все ткачи тоже обладали странной формой. Креоспен иногда задумывался, зачем было делать все здания такими странными, как будто живи они в нормальных, весь мир бы рухнул. Но имеем то, что имеем, как отвечал на такие вопросы Трайнер. А чтобы всё перестроить нужно потратить уйму денег. Да и устраивала всех форма зданий, и только Креоспен считал нужным выразить недовольство. Впрочем, в этом весь Креоспен, его всё не устраивало.

Креоспен жил в том же здании, где и Трайнер. Это то место, где из покон веков обитали только самые достойные члены Ордена. Здание выглядело так, будто его скрючило. Но, как ни странно, жить в нём было вполне себе хорошо. Даже вид с балкончика Креоспена открывался приятный.

Креоспен вышел из Цитадели и направился к тому месту, где ремонтировалась таверна. Путь пролегал через деревню, построенную вокруг обители ткачей. Тут жили простолюдины, которые снабжали ткачей всем необходимым, и прислуга. Правителем этой земли всегда был магистр Ордена Ткачей, который сменялся после смерти старого. В общем и целом, обывателям жилось тут неплохо, возможно даже лучше, чем где-либо ещё. Конечно, люди побаивалась ткачей, однако силком жить здесь и работать их никто не заставлял. Поэтому и новой таверны, после случая с Креоспеном не было, так как перспектива быть убитым из-за выпивки никого не привлекала.

Тем не менее, это было самым безопасным местом во всём мире. Никто бы даже не подумал лезть туда, где находиться Орден. Так что разбойников в окрестностях не было. Преступность тоже практически не существовала. Ей промышляли разве что сами ткачи, но если преступление совершает ткач, то и преступлением это назвать нельзя. Перечить Ордену никому не хотелось.

Креоспен почти не выходил из своей комнаты после приезда, и немного удивился, как за такой короткий срок таверну привели в приличный вид. Внутри таверны всё было почти готово. Солан полировал барную стойку, а ткачи, помогавшие ему, наслаждались пенными напитками за одним из столов.

– Да уж, даже не думал, что тяга к выпивке может принести такие плоды. – Креоспен взял стул и подсел за стол.

– Это ты её сильно недооцениваешь. Её сила распространяется куда дальше. – Грач пододвинул Креоспену кружку.

– У вас тут такая приятная атмосфера, даже немножко жаль её нарушать.

– Жаль? Я бы больше поверил в то, что мир в норму пришёл. – холодно сказал Зябкий.

Креоспен пропустил это мимо ушей, по правде говоря, он только этим ребятам позволял отмачивать шутки в свою сторону и даже иногда мог стерпеть упрёки. Всё-таки они его единственные ученики, не считая одной персоны, занимающий высокий пост. Остальные погибли не своей смертью, что являлось нормой для ткачей.

– Солан, принеси нам ещё выпить, а то я чувствую, что такая возможность нам не скоро привидеться. – Грач махнул Солану, после чего тот исчез в дверном проёме.

– Если коротко, то мы отправляемся в Дарансфар искать пропащих ребят. Они давно не выходили на связь, а по словам Трайнера, мы единственные из всего Ордена, кто не занят никаким делом.

– А, по-моему, мы даже очень заняты. – Скромняга придурковато улыбнулся своим смуглым лицом и сорвался на хохот, довольно заурчав, когда Солан принёс очередную порцию выпивки.

– Вот только Трайнеру посрать. Он сказал, что есть дела поважнее. А ведь только приехали и снова в путь. Вот дерьмо. Такими темпами я точно скоро окочурюсь.

– А ты не пробовал хотя бы раз отказаться от такого приятного предложения? А то мне начинает казаться, что тебе даже нравиться мотаться всюду, а брюзжишь ты только для поддержания образа. – Игла выковыривала ножом грязь из-под ногтей. Каштановые волосы ровной дугой ниспадали до мочек ушей, а вокруг красивого носа рассыпались веснушки, подогревая жар хитрых карих глаз.

– А ты помимо того, что красивая, решила заделаться ещё и самой умной? Трайнер магистр ордена, так что его приказы мы обязаны выполнять, даже если нам этого не хочется. Ты забыла кодекс? – Креоспен состроил одну из своих многочисленных недовольных мин.

– Как же тут забыть, ты же постоянно это повторяешь. Всё во благо Ордена! Всё что должно волновать ткача, это благосостояние Ордена! – Игла парадировала серьёзный тон Креоспена, что у неё хорошо получалось, и что немного подбешивало старика.

– И правда очень похоже! – Скромняга опять залился хохотом.

– По роже тебе очень даже надо дать. Я уже всё сказал, обсудить страдания, которые мы переносим и почему на нас выпала такая тяжкая доля мы успеем в пути, а я пойду наслажусь последними часами отдыха.

– О, я уже предвкушаю весь этот словесный понос и бесконечное бурчание, только я не припомню, чтобы кто-то, кроме тебя, мастер Креоспен, этим занимался. – Игла мило улыбнулась и похлопала ресницами.

Всё, что нужно для счастья

Солнце висело высоко в небе, знаменуя тем самым, что день в самом разгаре. По крайней мере для тех, у кого есть дела. Дирамон лежал, облокотившись спиной к храму на главной площади, отходя ото крепкого сна. Люди сновали туда-сюда, спеша по своим делам, проезжали повозки с товарами, дети играли в догонялки, кто-то сидел на лавках и о чём-то разговаривал.

Для Дирамона наступил его личный конец света. Хотя масштабный конец света в принципе уже начался, но Дирамона он особо не волновал. Для него мир разрушался уже не один раз, вернее сказать, он довольно часто разрушался. Он пошарил по карманам и понял, что ни одной чертовой монетки там нет. Протёр глаза грязными руками и осмотрелся в поисках хотя бы какого-то спасения, но всё было тщетно. Ни одной бутылки рядом не было, а денег, чтобы её купить тоже.

– Это конец… – прошептал Дирамон и опустил голову на грудь.

Вся вселенная перестала существовать в этот момент. Остался только Дирамон и его печаль. Он просто не мог понять, почему же мир так жесток с ним. Ведь всё, чего он желает, это выпить. Хотя бы один глоток. По правде говоря, Дирамон никогда не ограничивалось одним глотком.

Ему не нужно много денег или высокого положения. Для хорошего расположения духа хватит всего пару кружек, можно даже наполовину выпитых кем-то другим. Главное, чтобы хоть что-то плескалось на дне. Хорошенько выпить, впустив в своё тело саму жизнь – всё, что надо для счастья.

– Эй Дир, это ты что-ли? – Норл удивленно посмотрел на Дирамона.

– Ребята, это вы? Кажется, я спасён, хвала Ралносу! – Дирамон улыбнулся во весь рот и стоя на коленях сложил руки в молитве. – Как вы вообще нашли меня?

– По запаху, тебя с другого конца города учуять можно. – Ларик сплюнул на дорогу.

– А я вроде ничего не чувствую. – Дирамон обнюхал свои подмышки.

– Ну естественно, ты уже к этому запаху привык. – Коронд почесал щетинистую щёку, слегка задевая свой шлем.

– Если без шуток, то мы тут просто патрулируем, вот и наткнулись на тебя. – Норл указал наконечником копья направление, откуда они пришли.

– Точно, вы же в доспехах, я сразу даже не приметил. – Дирамон начал их тщательно осматривать в попытках найти что-то похожее на бутылку или фляжку.

– Ну да, нас приняли в добровольческое формирование, крышу над головой дали, жалованье какое-никакое платят, оно конечно мизерное, но всё же, тратить всё равно только на выпивку.

Дирамон начал слушать особенно внимательно после последнего слова.

– Мы же тебя с собой звали, а ты сказал, что подумаешь. А потом просто пропал.

– Да, да, помню, пару дней назад виделись, а я за это время умудрился всё пропить. – с грустью в голосе сказал Дирамон. – А столько монет отсыпали…

– В смысле за пару дней? – Норл удивлённо посмотрел на Дирамона, который выглядел не лучше трупа, да и пахло от него так же. – Мы тебя две недели как не видели.

– Как это две недели? – Дирамон впал в ступор. – Не может этого быть. Вы что-то путаете.

– Ещё как может. – Ларик смотрел на проходящих мимо жрецов Ралноса. – Прошло уже две недели. Но у тебя ещё есть шанс вступить, можем тебя проводить после обхода, а ты пока умойся что-ли.

– Этого не может быть… – ещё раз прошептал Дирамон а после с довольным видом вскочил на ноги. – Целых две недели! Мне хватило денег на целых две запойных недели! Это просто прекрасно! Это же всё, что нужно для счастья такому простому человеку как я. Правда сейчас у меня опять ничего нет, но вы же не оставите своего друга в беде? – Дирамон изобразил самую обаятельную улыбку, какую он мог, обнажив пожелтевшие зубы, там, где они остались.

– Не дадим мы тебе денег, алкашня, иди отмойся, а потом отведём в расположение, там на тебя и взглянут. – недовольно сказал Коронд.

– А может вы мне просто дадите немножечко выпить? – Дирамон жалобно посмотрел на своих друзей, по крайней мере так он их называл, когда ему было удобно. – И что за такие обвинения, я просто люблю пить. Это разное.

– Лучше беги и отмойся от дерьма и блевотины, пока мы не передумали.

Вся эта идея с вступлением в добровольцы Дирамону не нравилась. Единственное, что им двигало, это бесконечная тяга к выпивке. Но денег у него не было, а на работу его никто и не брал, особенно после нескольких случаев, когда он напивался вусмерть, вместо труда. Так что выбора у него особо и не было, и как бы ему не хотелось, безысходность своего положения он понимал. А если от него отвернуться последние люди, да к тому же считающие его другом, то выпивку он уже вряд ли достанет.

Дирамон и остальные подошли к месту, где вёлся набор в добровольческое формирование. Там на скорую руку построили несколько казарм, вернее переделали пустующие здания, где и жили все, кого приняли. По факту кроме нескольких казарм, тут зданий и не было. Это был обычный пустырь, на который притащили манекены для отработки ударов и мишени для стрельбы, а полу разрушенные здания, в которых спали обделённые судьбой, наспех отремонтировали, то есть заколотили все дырки досками и объявили казармами.

Скучающие сержанты смотрели, как кучка неумелых оборванцев пытается нанести хотя бы какой-то ущерб манекенам, но последние, пока что, побеждали в неравной битве. С стрельбой из лука всё обстояло ещё хуже. Если стрела хотя бы пролетала рядом с мишенью, то это можно было назвать успехом. В общем и целом, почти все, кто вступили в добровольческое формирование делали вид, что стараются, чтобы их накормили, а сержанты, делали вид, что им не всё равно. Кухня был расположена на улице, под навесом. Длинные столы и скамейки вдоль них и небольшие отдельные столы со стульями, где сидели какие-то солдаты и пили пиво, что и привлекло внимание Дирамона.

– Огбер, мы нашего друга привели. – Норл обратился к мужчине среднего сложения, сидящему за столом.

– А, тот самый парень, что пьёт больше, чем дышит. – усмехнулся Огбер. – Таким мы всегда рады, проходите.

– Прошу заметить, мои проблемы с алкоголем сильно преувеличены.

– Ага, а я королеву Эвисфальта трахал. – Коронд отмочил очень, по его мнению, удачную шутку.

– Надеюсь ты хотя бы меч правильно держать умеешь. – Огбер жестом позвал Дирамона за собой.

– Пару раз приходилось, даже в бою его применял. – Дирамон выразительно поднял кулак в воздух и сильно засомневался в словах, когда увидел, как он трясётся.

Огбер привёл Дирамона к одному из манекенов и вложил в руки меч. Вес меча показался ему не привычным, чему он удивился. Хотя потом быстро вспомнил, что последние пару лет рука была больше заточена под бутылку.

– Ну давай, покажи нам. – Огбер облокотился об забор.

Дирамон посмотрел на манекен, потом на своих друзей, которые как-то увлечённо наблюдали, а в конце на зевающего Огбера, и подошёл к груше для битья. Взвесил меч и нанёс несколько ударов, получились они неважными, но после стольких лет застоя, или, вернее сказать, запоя, было не так уж и плохо, хотя в лучшие времена Дирамона, он это и ударами бы не назвал.

– Неплохо, для запойного алкоголика. Теперь давай проверим тебя в деле. Я буду атаковать тебя, а ты пытайся защититься. – Огбер даже немного приободрился после увиденной серии ударов.

Дирамон встал в стойку, пытаясь не шататься, и бросил быстрый взгляд на стол, где выпивали солдаты. В голове пронеслась мысль, о том, как бы было хорошо, если бы они его угостили. Когда он вспомнил, что его будут атаковать, меч Огбера уже несся в сторону шеи Дирамона. Его тело двигалось быстрее, чем соображал его мозг. Он поднырнул под меч и попытался огреть Огбера рукояткой по затылку, но тот быстро развернулся и обрушил серию ударов. Дирамон отражал удар за ударом, и рука уже начинала ныть. Долго бы он явно не протянул, а что делать, он сообразить не мог, зато его тело действовало само по себе. Уворачиваясь от очередного выпада, Дирамон извернулся и со всей силы ударил Огбера по кисти руки. Огбер вскрикнул и выронил меч, а Дирамон стоял, не понимая, что произошло.

– Что ж, не ожидал от тебя такого. Рука теперь будет болеть, сука. Мог бы и помягче тогда. В следующий раз такого не повториться, я тебя просто недооценил.

– Всегда к вашим услугам. – Дирамон театрально поклонился.

Один из солдат, которые пили, подошёл к Дирамону.

– Ваше превосходительство. – Огбер отсалютовал.

– Ловко он тебя уделал, мне даже самому захотелось проверить его навыки. – его превосходительство растягивало свои слова, как будто это доставляло неописуемое наслаждение. – Хотя не гоже мне марать о таких руки.

– Если вам так понравилось мое представление, не могли бы вы угостить меня выпивкой? – Дирамон скрестил руки в мольбе. – Я буду вам премного благодарен.

– Ты смеешь у меня что-то просить, грязный простолюдин. – лицо знатного человека исказилось, но быстро приобрело довольное выражение, как будто он задумал что-то нехорошее. – Впрочем, почему бы и нет, но тогда ты будешь слизывать всё с пола. – он начал выливать содержимое бутылки вниз.

Как только Дирамон услышал эти слова, его лицо исказил ужас. Он не мог понять, как кто-то может так поступать с таким сокровищем. Ведь это дар богов, или бога, или какого-то пляшущего под мостом карлика без одной ноги. Как только рука того человека начала опускаться, Дирамон рванул вперёд и прыгнул, прокатываясь по песку. Но его усилия не прошли даром, жидкость не успела достичь земли, и вся попала в рот Дирамона, немного конечно упало на щёку и расплескалось. Жаль, что там было так мало, но ни капли не было потеряно, чему Дирамон был счастлив.

– Животное, даже противно стало. – дворянин выкинул бутылку. –Как можно так опуститься. Даже рядом находится не стоит. – он развернулся у зашагал прочь.

– Ну и ублюдок этот Шигорн. – Огбер подошёл к Дирамону и подал руку. – Но он здесь главный, и думает, что ему ужасно не повезло. Вот только нам от этого ещё хуже. Ты лучше его не зли, он из знати, так что мы перед ним бессильны.

– А вроде не такой уж и плохой человек. – Дирамон взялся за руку и встал. – Даже выпивкой угостил.

– А ты с чувством юмора, это хорошо. – загоготал Огбер. – Здесь оно тебе пригодится. – он пошёл обратно на свое рабочее место в ожидании новых новобранцев, но остановился. – Совсем забыл, ты принят. А комнату тебе покажут друзья. – он кивнул в сторону собутыльников Дирамона.

Про чувство юмора Дирамон совсем не понял, ведь он и правда был благодарен даже за малейший глоток. Но как это обычно и бывает, одного глотка никогда не хватает. Так что он ждал, когда же ему предоставят обещанную выпивку. Его провели в одну из казарм и завели на третий этаж. Там они вошли в маленькою комнату с четырьмя кроватями, окном и двумя тумбочками между спальными местами.

– Здесь теперь и живём. – Норл обвёл руками небольшое помещение.

– Это всё прекрасно, но как же насчёт выпить, вы же обещали.

– Да щас дадим тебе отхлебнуть, не переживай так сильно. – Ларик нагнулся и достал из-под кровати бутылку. – Держи, только не выпивай всё быстро, растяни удовольствие. – Он протянул бутылку Дирамону.

– Можешь не сомневаться, в этом деле я мастер. Буду наслаждаться каждым глотком, каждой капелькой этого чудесного напитка. – Дирамон открыл бутылку, отпил и с наслаждением выдохнул. – Всё что нужно для счастья настоящему мужчине, и никаких проблем.

– Прям таки никаких проблем? – усмехнулся Коронд присаживаясь на кровать.

– Когда бутылка пустеет, тогда они, конечно, появляются, но до этого ещё так далеко. – мечтательно сказал Дирамон, лёг на кровать и закрыл глаза, делая очередной глоток.

– Ты же понимаешь, что завтра утром нужно будет вставать? – спросил Норл.

– Ну да. – неуверенно ответил Дирамон. – Я так всегда делаю.

– Я имею ввиду не когда ты захочешь, а когда будет надо.

– А, вот оно что. – поникшим голосом ответил Дирамон. – Ну, если это ради того, чтобы потом выпить, то думаю, что можно и потерпеть.

– Ты что хочешь целый день пить? А как же наша служба? – спросил Коронд.

– Разве одно мешает другому? Как по мне, так только дополняет. Даже украшает, делает любое времяпровождение не таким уж и скучным.

– Ладно, если что разбудим тебя утром. – широко зевнул Норл. – А теперь спокойной.

Дирамон отвернулся к стене и плотнее прижал к себе бутылку.

Нелепая случайность

Проклятый лежал на прогалине, прислонившись к стволу дерева. Ливень уже стих, превратившись в моросивший дождь. Трудно было сказать, сколько часов прошло с их побега из Паультрина, по крайней мере, небо просветлело. Его разбудили выкрикивания той девчонки из таверны. Понял он это не сразу, так как попросту забыл про неё, думав, что она давно отстала во время бега.

– Конечно всё просто отлично! – девушка расхаживала, обильно жестикулируя руками. – Дети Тьмы разрушили целый город, а из всех, с кем я бы могла сбежать, мне подвернулся насильник и какой-то сумасшедший! – она выплёскивала обильную желчь на висельника, который особо и не обращал на это внимания, позёвывая и почёсывая копчик.

– Видимо не повезло… – едва слышно проговорил Проклятый и встал, попутно разминая кости.

– О-о-о-о. – протянул висельник. – Доброе утро. Не было возможности тебя отблагодарить. Ну, в общем… – полуголый мужчина ненадолго задумался. – Спасибо, что-ли. – на его грязном мужественном лице со спутавшимися каштановыми волосами проступила глупая улыбка.

– Забей, я просто перерезал верёвку, ничего более. – Проклятый огляделся по сторонам. – А далеко мы успели убежать?

– Ну если учесть то, что вешать меня хотели около полудня, а после бега мы сразу заснули, а к этому привязать то, что сейчас небо прояснилось, и можно увидеть солнце, то возможно мы бежали полдня. – после длительных подсчётов, происходивших в голове, висельник смог выдать результат, выглядя при этом удовлетворённым своими умственными способностями.

– Можно было и покороче, просто полдня. Получается, далеко мы не ушли.

– И что это всё значит? – девушка решила вступить в разговор.

– Это значит, что твоё красивое личико в скором времени могут обглодать некрасивые ротики тех, кто разрушил город. – Проклятый отвесил жуткую улыбку.

– И почему именно вы свалились на мои плечи, почему не кто-либо другой, на Рирольна я даже не рассчитывала, хотя если бы он там был, то точно бы придумал способ спасти как можно больше жизней. – девушка немного успокоилась и села на землю, обхватив ноги руками.

– И почему же мне кажется, что ничего такого он бы не сделал. – Проклятый облокотился спиной к дереву.

– Да откуда такому как ты знать, как бы поступил настоящий герой.

– Действительно откуда. – Проклятый уставился в землю. – А если тебе уж так сильно не нравиться наше общество, хотя ты даже не успела с нами познакомиться, то могла бы просто не идти за нами.

– А у меня разве был выбор?! – вновь заорала девушка. – Мне надо было просто там остаться и умереть?!

– Остаться и умереть – это тоже выбор. – сухо ответил Проклятый. – Или ты могла бы поискать другой способ сбежать, но, поскольку, ты последовала за нами, кончай истерить, тебя никто силком не тащил, а твои крики меня уже достали.

– А как мне себя вести, прыгать от счастья что-ли?!

– Ну мы то ещё живы, так что всё не так уж и плохо. – висельник прервал молчание. – Давайте хотя бы познакомимся. Меня Якельн зовут.

– Аламния. – сказала девушка, отворачиваясь в сторону.

– Проклятый.

– Это даже не имя. – недовольно буркнула Аламния.

– Другого у меня нет. – Проклятый пожал плечами.

– Вот и познакомились, – дружелюбно сказал Якельн. – Так что мы, собственно, будем делать?

– А откуда мы пришли? – спросил Проклятый.

– Оттуда. – Якельн указал пальцем на деревья, к которым Проклятый стоял лицом.

– Значит нам в противоположную сторону. – Проклятый развернулся и вошёл в лес.

Лес оказался достаточно густой, на что Проклятый не так сильно обратил внимание минувшей ночью. Удивительно, как они втроём не переломали себе все кости. Свозь него было не очень легко пробираться, а единственной более-менее твёрдой и сухой опорой стали кочки, на которые и приходилось наступать, так как сильный дождь затопил лес. Земля была покрыта мхом, в который проваливались ноги, если неудачно наступить.

– Чёрт. – нога Аламнии увязла по щиколотку.

– Если застрянешь, я тебе не буду вытаскивать. – прокричал Проклятый, ушедший вперёд, перепрыгивая с кочки на кочку.

– Да пошёл ты. – Аламния вытянула ногу, покрытую грязью.

– Слушай, – Якельн перепрыгнул на очередное возвышение над адским месивом грязи и чуть не потерял равновесие, замахав руками и восстановив баланс. – А куда мы, собственно, идём?

– К выходу из леса. – на ходу бросил Проклятый.

– А после? – Якельн остановился посмотреть, как Аламния пытается их нагнать.

– Я в Эрдинсгард, а вы можете идти куда хотите, мне насрать.

– Ясно, думаешь схорониться там? Не лучшая идея.

– А я и не ищу там убежища. – без всяких объяснений произнёс Проклятый.

– Ладно, не буду тебя пытать, если захочешь потом сам расскажешь. – добродушно проговорил Якельн. – Может притормозим немного, а то она там совсем потеряется.

– Очень на это надеюсь, или тебе так хочется послушать, как она проклинает судьбу и нас в придачу?

– И то верно, – усмехнулся Якельн. – Этого мне хочется в последнюю очередь. Смотри ка, там вдалеке, кажется, просвет, да и сквозь деревья что-то виднеется. Забор что-ли.

Проклятый и Якельн ускорились и вскоре увидели, то, что виднелось сквозь массивные стволы. Это действительно был забор, а точнее огороженный огород, где росла капуста вперемешку с морковью и репой. За огородом виднелся небольшой дом, из трубы которого шёл дым. Построен, явно, давно, хотя хозяева и старались о нём заботится. К одному окну была привязана корзинка, из который выглядывали пучки цветов.

На крыльце сидел мужчина и курил трубку, выдувая маленькие облачка. Увидев вышедших из леса, он сначала встал и пригляделся, а потом приветственно замахал рукой.

– Идите сюда! – прокричал мужчина. – Только на грядки не наступайте, а то жена вас убьёт!

Проклятый и Якельн перелезли через забор и пошли в сторону дома, стараясь не затоптать овощи. Запыхавшаяся Аламния вывалилась из чащобы и нагнулась, уперев руки в колени, пытаясь отдышаться и высмотреть своих попутчиков.

– Тоже мне, мужчины, могли бы и подождать, не говоря уже о том, чтобы помочь.

– На грядке не наступай! – не оборачиваясь крикнул Проклятый.

– И откуда вы такие взялись? – мужчина осмотрел троицу.

Аламнию в рваном платье и всю перепачканную грязью, Якельна в каких-то обносках и без обуви, и наконец Проклятого, который единственный был в нормальной одежде, но покрытый с головы до ног засохшими пятнами крови.

– Из Паультрина, которого больше нет. – Проклятый вгляделся в мужчину.

Выглядел он где-то за сорок, в полевой одежде. Гладко выбрит с короткими каштановыми волосами, зачёсанными назад. Два тёмных глаза с неподдельным интересом осматривали пришельцев.

– В смысле больше нет? – мужчина вытряхнул пепел из трубки и недоумённо посмотрел на Проклятого.

– Дети Тьмы его разрушили, а мы, по какой-то нелепой случайности оттуда выбрались. – Якельн уловил запах свежей еды и у него заурчало в животе.

– Ралнос нас защити. – удивлённо произнёс мужчина, но услышав мольбы о помощи в животе Якельна тут же пришёл в себя. – Леари, накрой стол на семерых, у нас голодные гости! – крикнул мужчина в окно. – А вы пока умойтесь, выглядите не важно, не в обиду будет сказано, за углом стоит бадья с водой, можете ей воспользоваться.

Кухня с большим деревянным столом выглядела небольшой. Однако всё необходимое тут помещалось. Полки с различными банками и травами, место для хранения посуды и прочей утвари. Однако заполненными полки трудно было назвать, что в это время никого не удивляло. Камин, в котором стоял котёл, из которого по мискам разливалось овощное рагу с олениной. Создавалось приятное ощущение уюта, от которого так отвык Проклятый. Ему даже стало немного неловко, и он старался не смотреть прямо в глаза хозяевам дома.

Над камином висели меч и щит, по их внешнему виду было понятно, что раньше они через многое прошли, о чём свидетельствовали многочисленные царапины на поверхности щита, но уже давно висели без дела, скучая по старым временам, когда, как любят говорить старики, всё было лучше. Толстый слой пыли делал догадки Проклятого ещё правдоподобнее.

Леари подносила миски с едой и ставила на стол перед гостями и своей семьёй. Её соломенные волосы были убраны назад и подвязаны. Тёплые карие глаза источали заботу. Проклятый смутился, когда она улыбнулась ему. Руки её огрубели от постоянной работы.

Рядом со своим отцом сидели мальчик и девочка, которая была постарше. В их чертах лица проскакивали особенности от каждого из родителей. У девочки были такие же волосы как у матери и россыпь веснушек вокруг носа. А у мальчика такой же нос с небольшой горбинкой, как и у отца.

– Совсем забыл представиться, – спохватился мужчина. – Меня зовут Кориль. Мою жену, как вы уже слышали – Леари. А вот этих двух, – он посмотрел на мальчика и девочку. – Рэнк и Олва.

Дети смущённо улыбнулись.

– Проклятый. – уже с едой во рту представился Проклятый.

– А я Якельн, приятно познакомиться. – Якельн тоже приступил к трапезе.

– Аламния, спасибо за угощенье, даже не знаю, как вас отблагодарить. – её настроение чуточку улучшилось.

Проклятый от души пожелал, чтобы ей попалась твёрдая кость, о которую она бы сломала зуб.

– Не стоит, мы ничего такого не сделали, просто накормили голодных путников. – Леари погладила по голове своих детей.

– Давайте поедим, а после вы расскажете нам новости, не для детских это ушей. – тепло сказал Кориль.

– Ну папа! – запротестовал Рэнк. – Я уже достаточно взрослый мне тринадцать!

– Ешь давай взрослый, – Леари улыбнулась. – Наслаждайся детством пока можешь.

Еды оказалась действительно вкусной, даже таверна в Паультрине не дотягивала до мастерства жены Кориля, хотя Проклятый не сильно удивился, считая, что Аламния прикладывала руки к готовке в <<Золотом бочонке>>. Наверное, всё дело в том, где и как готовили еду, глядя на Леари, можно было с уверенностью сказать, что она вкладывала щепотку любви в каждое своё блюдо. Проклятый быстро съел отведённую порцию и ждал, пока остальные закончат. В доме царила уютная атмосфера, по одному взгляду можно было сказать, что несмотря на все ужасы, творящиеся вокруг, эта семья жила счастливо, вот только счастье не длится вечно, что не понаслышке знал Проклятый.

– Так, дети, если вы доели, то идите поиграйте на улице, а мы пока поговорим. – сказал Кориль.

– Хорошо, папа. – Олва подбежала к Аламнии и взяла её за руку. – Хочешь посмотреть на цветы, которые я посадила, они очень красивые. – девочка словно видела в ней лучшую подружку, о которой так мечтала.

– А я потом покажу, как папа меня с мечом научил обращаться. – Рэнк подпрыгнул к Аламнии и взял её за другую руку.

– Девочкам не интересны твои мечи, ты только мешать нам будешь. – подразнила сестра брата.

– Идите уже. – немного посмеявшись сказала Леари. – Аламния, присмотришь за ними, пожалуйста?

– Да, конечно. – кивнула Аламния, и дети утащили её на улицу.

– Никак не могу поверить, и как от такого как я родились такие прекрасные дети. – Кориль проводил детей взглядом полным любви. – Так что там случилось? – его лицо резко стало серьёзным.

– Ничего хорошего, город пал почти со всеми своими жителями, те кто выжил, по всей видимости сбежали через проход под городом, который и завалили после себя. – Проклятый отпил воды из кружки, которую Леари как раз принесла.

– А как тогда вам удалось выбраться? – Леари села около мужа.

– Твари были слишком заняты, чтобы обратить на нас внимание, и мы сбежали по крышам, к тому же ливень был сильный, трудно было хоть что-то увидеть и тем более услышать. Сколько от вас до города?

– Около дня пути. – ответил Кориль. – Думаешь они до нас доберутся?

– Не могу сказать наверняка, но оставаться здесь небезопасно. Может они и не найдут ваш одинокий дом в лесу, а может и найдут. Единственное что я о них знаю, что их влечёт жажда убийства, ну и голод, по всей видимости.

– А разве хоть где-то теперь безопасно? – Кориль откинулся на спинку стула. – Да и куда нам идти с детьми? Лучше понадеемся на судьбу и на волю Ралноса.

– Как знаете, – ответил Проклятый. – Но Ралнос в последнее время скуп на милость.

– Спасибо за угощенье, но мы скоро двинемся дальше, не хочется вас стеснять, хотя перед уходом хотелось бы вас как-то отблагодарить, может помочь чем, денег у нас всё равно нет, да и какой толк сейчас от них. – Якельн утёр рот рукой.

Проклятый подумал про себя, что помощь можно было и не предлагать, но высказывать свои мысли не стал.

– Да нам особо нечего и не надо, но можете помочь мне донести воду с речки, тут недалеко, я покажу. – Леари убрала посуду со стола.

– Рад буду помочь. – Якельн прямо-таки засветился.

– А мы с тобой давай пока поговорим. – обратился Кориль к Проклятому.

Все вышли на улицу. Проклятый и Кориль сели на крыльцо и молча наблюдали, как удаляются Якельн с Леари. Якельн что-то оживлённо рассказывал, на что Леари смеялась, прикрывая рот рукой.

– Думаешь они придут за нами? – Кориль забил трубку и закурил, выдыхая клубы дыма. Потом передал её Проклятому.

– Рано или поздно они за всеми придут, это лишь вопрос времени. – Проклятый принял трубку и затянулся. – Не знаю, что будет лучше для вас, остаться здесь или попытать счастья где-нибудь ещё.

– В любом случае, спасибо за предупреждение, я пока обдумаю варианты, хотя покидать дом, если честно, не хочется. – сказал Кориль и на какое-то время воцарилась тишина.

Оба просто молчали, передавая трубку из рук в руки. За домом слышались выкрики детей, которым явно понравилась Аламния.

– Ты был на войне? – Проклятый смотрел, как ветер шевелит кроны деревьев, сбрасывая оставшиеся капли дождя, тщетно пытающиеся ухватиться за скользкие листья, явно не желающие носить на себе незваных гостей.

– Да, на гражданской, когда королева Евирилия решила вернуть трон. Вбил себе в голову, что не могу просто сидеть сложа руки, пока решается судьба королевства. – на лице Кориля проступила улыбка. – Много друзей я тогда потерял, мы вместе ушли, а вернулся только я. Думал, что, когда мы выиграем, всё наладится. А по итогу как копал грядки, так и копаю.

– Так оно обычно и бывает, – взгляд Проклятого стал отстранённым. – Война для простолюдина заканчивается сменой одного господина на другого. Остаётся только надеяться, что новый не будет хуже.

– Самое ужасное – это то, что мы убивали своих же соседей. Хотя тогда, я об этом даже не задумывался, какое было до этого дело. Хотелось просто вернуться домой живым и здоровым. – Кориль вытряхнул пепел из трубки и убрал её во внутренний карман куртки.

– Жалеешь, что пошёл на войну?

– А какой смысл жалеть о том, что уже произошло, и при этом очень давно? – Кориль усмехнулся. – Жалко только друзей, с которыми уже никогда не увижусь. К тому же, если бы я тогда не повоевал, то не приобрёл бы очень ценный опыт.

– И что за опыт? – с интересом спросил Проклятый.

– Что в таких войнах нет смысла. Если и брать оружие в руки, то только для защиты своих близких, а не за тем, чтобы воздвигнуть кого-то на престол.

– Вот значит как. – Проклятый ненадолго задумался, а потом повернулся к Корилю. – Может и я могу чем-нибудь помочь, пока ждём воду?

– Раз ты сам просишь, – Кориль явно обрадовался. – То не мог бы ты сходить проверить силки? Иди по той дороге, – Кориль указал на ворота, которые служили главным входом. – Она ведёт к тракту, не доходя до него, увидишь поваленное дерево по правой стороне, от него уходит тропинка, пройдёшь по ней и выйдешь к небольшой поляне, там и будут силки, сам увидишь.

***

Погода ухудшилась, дождь снова начал моросить, медленно усиливаясь, но Рэнку не хотелось уходить домой. В конце концов, пока папа не позвал их внутрь, можно ещё немножко погулять. Он размахивал деревянным мечом, который сделал для него отец, и с которым он упражнялся каждый день. Он хотел вырасти и стать таким же героем, как Рирольн, про которого он постоянно просил рассказывать истории на ночь свою маму.

– Когда я вырасту, я буду всех защищать, даже тебя. – Рэнк указал деревянным мечом на сестру.

– С твоим успехами, ты даже себя защитить не сможешь. – Олва в очередной раз подразнила брата.

– А мне кажется, что у тебя всё получится. – Аламния улыбнулась Рэнку.

Ему она нравилась больше сестры, хотелось бы, чтобы она тоже жила с ними, хотя сестру он всё равно любил несмотря на то, что она его частенько задирает.

– А ты можешь с нами остаться? – Рэнк подбежал к Аламнии и посмотрел на неё большими глазами. – Я думаю, мама и папа будут не против, если ты будешь помогать по хозяйству.

– Да, мы их уговорим, и они примут тебя. – Олва согласилась с братом.

– Даже не знаю… – замешкалась Аламния. – Хотя, было бы действительно неплохо, у вас тут так хорошо, да и за вами нужен глаз да глаз. – она потрепала детей за головы. Их лица ярко засветились.

– Тогда мы будем называть тебя сестрой, ты ведь будешь нам старшей сестрой? – Рэнку этого очень хотелось.

– Знаешь, у меня был младший брат, ты даже похож на него, такой же… – Аламния не успела договорить.

Резкий крик разлетелся по округе. Это кричала мама, Рэнк был в этом точно уверен. Он обернулся и увидел, как тот большой дядя, который уходил с мамой за водой выронил вёдра. Вода вылилась из них и растеклась по земле. Дядя начал вертеть руками в воздухе и из его рук вылетела зелёная молния, которая врезалась в какое-то существо, бежавшее на него. Оно упало навзничь, не успев добраться до цели. Рэнк остолбенел от страха. К маме и тому дяде приближалось ещё несколько тварей. Все какой-то несуразной формы, у кого-то руки длинней ног в два раза, у кого-то вместо рук какие-то костяные шипы, сгорбленные спины. Рэнка резко дёрнуло в сторону, и он, чуть не упав, начал бежать за Аламнией, которая держала его и сестру за руки. Добравшись до крыльца, он увидел выбегающего отца, державшего меч и надевающего щит на левую руку.

– Спрячь детей в доме, Аламния! – крикнул Кориль на бегу.

– Там ещё несколько! – Аламния успела выкрикнуть и показав в сторону леса перед тем, как затолкнуть детей в дом.

Олва вся дрожала, Аламния прижимала её к груди, сидя в углу, и поглаживала по голове. Рэнк смотрел в окно, как на щит отца налетает несколько тварей. Он оттолкнула их и наполовину срубил голову одной. Вторая ещё раз прыгнула не него, но он закрылся щитом, немного присев, и проткнул её мечом. Рэнку было страшно, очень страшно, но ведь его папа сильный и сможет его защитить. Маму схватила ещё одна бестия, но её голова взорвалась, и она побежала на встречу мужу. Она бежала на встречу папе.

– Всё будет хорошо. – Аламния продолжала гладить Олву по голове.

Рэнк посмотрел на сестру, в её полные страха глаза и снова повернулся к окну. Мама была уже недалеко от отца. Всё точно будет хорошо. Она уже почти добежала. Ничего плохого просто не может произойти. Верно, Ралнос точно не бросит их в беде, они же каждый вечер молятся ему. В маму что-то врезалось, и она отлетела на несколько метров, распластавшись по земле в неестественной позе, кровь медленно растекалась вокруг её тела.

– Ма… Мама… – замямлил Рэнк, до которого ещё не до конца дошло произошедшее.

Кориль стоял как вкопанный, его будто сковало по рукам и ногам. Он повернул голову в сторону жены и задержал на ней взгляд. Ужасный хохот вывел его из ступора, и он повернулся на его источник. Чудовище, выше него в два раза, медленно приближалась к нему. Одна его рука была огромной, вторая выглядела как костяной клинок. На его лице была ужасная ухмылка, длинный язык облизывал кривые клыки, торчащие из пасти. Длинные пряди мокрых волос прилипли к лицу. Отец заорал и кинулся на него. Он был быстрее этого огромного монстра, которому в добавок мешала огромная рука. Тварь наносила удары конечностью, а отец уворачивался, пытаясь атаковать в ответ. Рэнк понимал, что папа не справиться, он должен был как-то помочь. Он с грохотом распахнул дверь и выбежал на улицу. Заметившая это Аламния кинулась вслед за ним.

– Бегите в лес! – Кориль на секунду повернулся в сторону шума и увидел Рэнка.

Этого хватило. Тварь распорола ему бок, и он отшатнулся, схватившись левой рукой за кровоточащую рану. Сестра выбежала вслед за Рэнком, как раз в этот момент, в ужасе посмотрев на отца, потом заметила тело матери и с криком побежала к нему. Аламния схватила Рэнка за руку и побежала к Олве. Рэнк обернулся на бегу и увидел, как отец упал, а потом, огромная рука вбила его в землю.

– Па… – единственное, что сорвалось с губ Рэнка.

Аламния пыталась оторвать Олву от матери, но та истошно вопила и рыдала, крепко в неё вцепившись. Рэнк стоял и смотрел, как монстр спокойно подходит к ним, как будто прогуливается по лесу, наслаждаясь пением птиц, и медленно оторвал сестру от матери, поднимая в воздух и сжимая в руке.

– Якельн, помоги! – заорала Аламния, но Якельна теснили несколько оставшихся отродий.

– Не плач, девочка, скоро ты тоже умрешь. – утробный голос донёсся из пасти.

– От… От… Отпусти… Её. – Рэнк поднял деревянный меч и направил его трясущимися руками на чудовище. Удержать его стоило мальчику огромных усилий. Монстр повернул голову в его сторону.

– Как скажешь. – донеслось довольное улюлюканье, и Рэнк услышал хруст костей, а потом тело сестры упало у его ног.

Как такое могло произойти? Это невозможно. Ведь все должно было быть не так. Он хотел вырасти и стать героем, защищать маму и папу, и Олву. У него бы была красивая жена и много детей. Он бы построил дом недалеко отсюда, чтобы можно чаще навещать родителей. Но сейчас он был всего лишь тринадцатилетним мальчиком, который ничего не мог сделать. Рэнк обмочился.

***

Проклятый возвращался обратно. Он проверил все силки, в некоторых нашёл несколько зайцев и забрал их. Погода опять испортилась. Дождь лил как из ведра. Он уже почти вернулся, вдалеке виднелись ворота. Проклятый дошёл до них и остановился. Разрубленная по диагонали голова мальчишки смотрела на него единственным неживым глазом, в котором так и застыл ужас, который тот испытал перед смертью. В нескольких шагах лежало и тело, а рядом другое. Тело девочки, сплюснутое, будто придавило камнем. Поодаль он увидел лежащую женщину, тоже мёртвую. По щекам Проклятого медленно стекали капли. Его лицо исказила ухмылка. На крыльце сидела Аламния и перевязывала раны Якельна. Он что-то сказал ей, и она обернулась. Увидев Проклятого, резко вскочила и побежала к нему.

– Где ты мать твою был?! Если бы ты был здесь, то этого бы не произошло! – закричала она ему в лицо схватив за одежду, но потом резко отпрянула, увидев его гримасу. – Да что с тобой не так… – уже тихо проговорила она.

– Всё это просто нелепая случайность. – взгляд Проклятого устремился в никуда, в его глазах цвета талого льда зияла пустота. Они бы больше подошли трупу, чем живому человеку. – Несколько тварей отбились от своей стаи и наткнулись на это место, – продолжал Проклятый, как будто говоря с самим собой. – А я почему-то решил отблагодарить этих людей за гостеприимство и пошёл проверять чёртовы силки. Я ведь даже не хотел этого делать. Нелепая случайность, как это обычно и бывает. – Проклятый зашагал в сторону дома. Его взгляд упал на торчащие из небольшой ямки ноги и руку, рядом с которой валялся меч.

– Цел? – Проклятый посмотрел на окровавленные повязки Якельна.

– Да так, пара царапин. – попытался показать невозмутимость Якельн, но скривился, дотрагиваясь до руки.

– Надо забрать из дома всё необходимое и выбираться отсюда. – Проклятый начал подниматься по крыльцу.

– А как же они?! – вновь закричала Аламния. – Мы просто оставим их тут гнить?!

Проклятый остановился и посмотрел на Аламнию через плечо. – А ты думаешь мёртвым есть дело до того, что будет с их телами? Если хочешь, можешь собирать то, что от них осталось по всей округе и рыть для них ямы, а я, пожалуй, пойду. – Проклятый зашёл в дом.

– Постой, ты…

Якельн не дал Аламнии договорить и положил здоровую руку ей на плечо.

– Пойдём, нужно уходить. Мы уже ничем не можем тут помочь.

Необходимость в вере

Пламя извивалось в блаженном танце, с каждым движением поглощая кричащие от боли дрова. Отражение огня в глазах Прана было единственным, что наполняло их светом. Настоятель сидел неподвижно, застыв словно вековая статуя. Лишь небольшое движение грудной клетки свидетельствовало о том, что он всё ещё живой.

– О чём думаешь, настоятель? – Ранст подкинул дров в костёр.

– Ни о чём. – сказал Пран, не отрывая взгляда от языков огня – Я все ещё несу слово божье, но уже не настоятель.

– Это же как такое может быть? – недоумённо спросил Конс, ковыряясь костью между зубов. – Вы же… – Конс тут же осёкся. – Ты же был настоятелем храма.

– Был, теперь храма нет. – безразлично ответил Пран.

– То есть, единственное, почему ты не хочешь, чтобы тебя называли настоятелем, то это потеря храма? – Сарол грел руки у огня.

– Потеря… – повторил за рыжебородым Пран невольно открывая запылившуюся дверцу памяти.

– Хорошо, если ты этого хочешь, пусть будет так. – Ранст посмотрел на Прана с недоверием.

– Так что мы теперь будем делать, лидер? – спросил Гелор – лысый коренастый мужчина, на его лице вообще не было волос, даже на бровях всего пару волосинок.

– Скорее всего пойдём со всеми в Эрдинсгард, что нам ещё остаётся. Если план действительно такой. – Ранст призадумался и продолжил. – В общем и целом, приглядываем друг за другом и прикрываем спины, произойти может всякое. – Его взгляд перешёл на Прана. – Кстати говоря, я так понимаю, ты теперь с нами?

– С вами? – спросил Пран так, как будто ему абсолютно всё равно, что и было на самом деле.

– Ну да, с нами. Ты же с нападения на город всё время рядом ошиваешься. Мы потеряли часть бойцов ещё в городе, а ты показал себя с лучшей стороны, честно говоря, я не думаю, что мы и впятером с тобой справимся, так что, если ты к нам присоединишься, то будет как минимум спокойней думать, что этот угрюмый верзила с большим молотом готов прикрыть твою спину, а не расплющить голову, как только отвернёшься.

– Пусть будет так, на всё воля Ралноса. – Прану было безразлично, будет он с ними заодно или останется в полном одиночестве.

– А ты можешь не вплетать в каждое предложение слова, воля Ралноса и всё в этом роде, уже тошнит от них. Как думаешь, у него получится, а, Гелор? – обратился Конс к лысому.

– Трудно сказать наверняка. – лицо Гелора выдавало напряжённую умственную деятельность.

– Ещё один вопрос, – уже лежавший Сарол приподнялся на локте. – Как быть с этим мерзавцем, он ещё в городе нас особо не жаловал, но там можно было легко спрятаться, а вот здесь. – рыжая голова Сарола осмотрела открытое пространство вокруг. – Ты ему хоть на каплю доверяешь?

– Ты про капитана Юринга? – Ранст устраивался на ночлег. – Нет, конечно, особенно увидев труп городского управителя, после всех тех слухов, что он хотел заполучить власть в свои руки, а на его дочке жениться, но пока что стоит изображать доверие, до поры до времени.

– Вы, кстати, видели эту самую дочку, выходящую из палатки Юринга? Что же она там могла делать? – изобразил удивление Конс.

– Молиться. – Пран лёг, повернувшись ко всем спиной.

– Мне показалась, или я сейчас услышал шутку? – Конс даже привстал от удивления.

– Лучше уже спи, а то всю ночь будем слушать проповеди. – Гелор заложил руки за голову.

Караван обзавёлся лошадьми и повозками с обозами, закупившись в ближайшем городке, в которых хранили снаряжение и провизию. Деньги, унесённые из казны Паультрина, не пропали даром. Юринг со своими ближайшими советниками гордо ехал во главе, восседая в седле. Народу в караване было достаточно много, а людей, способных его защищать едва хватало. Пережить небольшую стычку с разбойниками они вполне могли, но вот если по дороге нагрянут Дети Тьмы, то избежать серьёзных потерь никак не получится.

Путь до Эрдинсгарда был неблизким. Придётся истоптать практически целое королевство. Пока что Ралнос благоволил каравану, но впереди могло подстерегать много опасностей, от которых даже бог не может уберечь. Всё это время Юринг будто не замечал существование Прана, но именно в этот вечер он о нём вдруг вспомнил. Может он сильно истосковался по Ралносу и решил пообщаться с его верным слугой, а может, люди начали сильно негодовать от дрянной еды.

Пран шёл, лавируя между кострами и сидящими вокруг них жителями канувшего в лето Паультрина. Лагерь не был таким уж большим, так что много времени, чтобы добраться от своего места для сна, до шатра Юринга, у Прана не заняло. Не заметить ночлег Юринга и его компании было трудно. Вся его свора располагалась в палатках, которые они предусмотрительно взяли с собой, что было несколько странно. Хотя Прану на это было наплевать, он лишь припомнил слова Ранста.

Из шатра вышла темноволосая девушка, обхватив себя руками. Она быстрым шагом прошла мимо стражников и чуть не столкнулась с Праном. Она подняла на него свои красные опухшие глаза и промямли что-то похожее на извините. Пран узнал в этой девушке дочку городского управителя, её звали Альна, она часто приходила в Храм и любила пообщаться с Праном, но сейчас даже не заметила, что именно он стоит перед ней.

На входе в шатёр Юринга стояли два стражника, явно подвыпивших. Один из них сидел на земле, засыпая табак в трубку, а другой пытался не уснуть, опираясь на копьё. При виде Прана, тот, что сидел резко вскочил, выронив трубку и рассыпав табак, и толкнул второго, чтобы тот перестал дремать. Они преградили вход копьями и надменно смерили Прана взглядом.

– Капитан звал меня. – Пран остановился.

– Сдай сначала оружие, а то мало ли, чего ты там удумаешь. – сказал тот, что забивал трубку и усмехнулся.

– Только не потеряй, не то Ралнос разозлиться. – Пран дал свой молот в руки, говорившего с ним. Как только тот взял его, так сразу почти упал, еле устояв на ногах.

Внутри горели немногочисленные факела, на полу лежали различные меха и ценности, что успели унести из города. По середине шатра стоял стол и несколько стульев. На столе лежали несколько блюд из мяса и овощей, и пара бутылок вина. Юринг валялся на своём ложе, застёгивая штаны. Он выглядел разгорячённым, на его лбу выступали капельки пота. Увидев Прана, он встал и жестом указал на стул. Пран послушно сел, дожидаясь, когда от него что-то потребуют.

– Настоятель Пран, я заметил, что вы почему-то не ведёте проповеди с тех пор, как началось наше путешествие. – Юринг подлил себе вина в кубок. – Можно узнать, почему же так вышло? – сейчас Юринг выглядел расслабленным, но на его лице ещё стояла маска солдатской суровости.

– Просто так вышло, вот и всё. – смотря сквозь Юринга ответил Пран.

– Ясно. – Юринг покачал кубок в руке. – Если помните, то вы говорили, что на моей стороне. – Бывший капитан стражи посмотрел на Прана, но не найдя там отклика вновь переключился на карту. – Так вот, мне нужна ваша помощь. Людям сейчас тяжело приходиться, нам всем так не хватает света Ралноса в эти тёмные дни. Идти ещё достаточно долго, как никак мы на другом конце королевства, если бы шли налегке, то добрались бы быстро, но нужно обеспечить безопасность всем людям. —Юринг указал пальцем на карту. – Мы сейчас здесь, а путь пролегает примерно вот так, – он провёл кривую линию до города Эрдинсгарда. – По моим подсчётам, идти будем около двух месяцев. Так что случиться может многое. Так что повторюсь, мне нужно, чтобы вы внушали людям веру, в ней они нуждаются как никогда прежде.

– Все нуждаются в свете Ралноса. Если я могу помочь людям погреться в его лучах, то я сделаю всё, что в моих силах, как его верный слуга.

– Отлично, рад, что на вас можно положиться, настоятель. Уверен, Ралнос только рад будет вашим действиям, но вы это и сами наверняка знаете. Теперь можете идти, у меня ещё много дел. – Юринг снова начал разглядывать карту. Что он там может так долго выискивать было непонятно, но настоятелю было наплевать.

Пран вышел из шатра. Стражник, которому он отдал молот, держал его перед собой, уперев в землю. Пран уставился на него, а тот пялился в ответ.

– Молот отдашь? – Пран посмотрел на своё оружие.

– Забирайте. – стражник стоял как ни в чём не бывало.

– Ты его держишь, так что может передашь? – Пран стоял и ждал. Глаза стражника забегали из стороны в сторону. Он какое-то время не решался, но потом попытался поднять молот. Взяв его двумя руками, он всё-таки смог оторвать его от земли и встал на месте, весь трясясь.

– Разве было так сложно? Ралнос будет оберегать тебя. – Пран взял молот, после чего стражник выдохнул, и вернулся к ничего неделанию.

– Значит у них куча еды на столе и всё такое, а я должен жопу морозить? – Конс пододвинул свою пятую точку ближе к огню.

– Теперь ему позволяет это статус, тут мы ничего не можем поделать. – Ранст точил меч.

– Ну так можем ему глотку перерезать, пока спит. – Конс провёл пальцем по горлу.

– И что с нами будет после этого? Ты не подумал? Его прихлебатели просто примут это как данность и будут нам сапоги чистить? Да даже простые люди с этим мириться не станут. Он же всех спас от неминуемой гибели, теперь герой на ровне с Рирольном.

– Он нас и в городе особо не любил, а сейчас мы у него на особом контроле, так что нам с ним не тягаться. – Гелор почесал лысую голову впервые за долгое время выдав умную мысль, после такой кропотливой работы мозга он явно утомился.

– В общем и целом, пока будем слушаться его приказов, он же теперь наш лидер. – Ранст осмотрел своих людей. – Так что прошу не выкидывать никаких глупостей. Нам и так несладко приходиться, а идти всем вместе ещё хрен знает сколько.

– Так точно, командир. Будем паиньками. – Конс заговорщицки улыбнулся.

– Слушай, Пран, а ты так и будешь в грязном наряде ходить? А то как-то непривычно не видеть белые одеяния Ралноса. – Сарол почесал бороду.

– Грязь не мешает нести слово Ралноса.

– Опять завёл свою шарманку, жду не дождусь, когда ты прекратишь говорить этими фразочками. – сказал Конс, уходя отлить.

– А я уже привык. – сказал Ширит, который мало любил говорить. – У каждого свои тараканы, у Прана они хотя бы не кусаются.

***

Люди приходили на место проведения молитвы. Усталые лица взрослых и детей смотрели в ожидании. Пран отмыл белое одеяние, так что оно теперь сияло при свете луны. Сам он не собирался ничего стирать, но Юринг сказал, что чистая одежда произведёт больший эффект, в городе жрецы всегда были чисто одеты. Для Прана уже вошло в привычку читать молитвы, он делал это машинально, все слова давно въелись в подкорку его головного мозга, ему даже не нужно было вспоминать их или сосредотачиваться. Пока он говорил, то его сознание могло улетать далеко-далеко, где до него никто не мог добраться. Пран даже не смотрел на лица собравшихся людей, а просто начал нести слово божье.

– Нас постигли множество бед в последнее время, – всё молчало, кроме громкого голоса Прана и дуновения ветра. – Но не стоит отчаиваться. Даже в самый тёмный час, Ралнос пробьётся сквозь пелену и озарит нас своими лучами. – лица людей приободрились. – Так что не теряйте надежду. Помогайте друг другу и верьте в светлое будущие. Ралнос не оставит нас никогда, ведь мы дети его. Как бы не был тёмен наш путь, мы сможем пройти его и увидеть лучи солнца. Помните, свет всегда рождается из тьмы. – Пран закончил и сложил руки в немой молитве.

Собравшиеся последовали за ним. После все поочерёдно подходили к Прану и просили его наставления. В конце, когда настоятель уже собирался уходить, к нему подошёл капитан Юринг.

– Спасибо за содействие, всем нам сейчас нужно немного надежды. – Юринг посмотрел на расходившихся людей. – Да и волнений будет меньше, когда народ спокоен. Надеюсь на продолжение ваших молитв, настоятель Пран. – Юринг уважительно кивнул и ушёл, не дав Прану шанса ответить, что мало волновало последнего.

Как должна вести себя королева

Процессия шла к главным воротом города. Стоял тёплый день, солнце светило ярко, а облака защищали от его лучей, периодически проплывая и закрывая своими бесформенными телами. Дорузд остался в замке, чтобы урегулировать какие-то важные вопросы, так что Еви не было на кого положиться, всё было в её руках. Компания, в которой ей приходилось находиться, не вызывала у неё никакой симпатии.

Ронгир в окружении нескольких жрецов следовал за Еви. Кажется, на нём было больше украшений, чем на какой-нибудь старинной королеве. Еви же терпеть не могла всякие цепочки и кольца. Платья она вообще не носила, отдавая предпочтение более удобной одежде, в которой можно и мечом помахать, и по болоту походить. Впрочем, ни тем, ни другим она уже давно не занималась, но предпочтений в одежде так и не поменяла.

Мастер Онграуд шёл рядом с Еви не отступая ни на шаг. От него до противного хорошо пахло, а его манера поправлять свои длинные чёрные волосы у Еви уже в печёнках сидела. Люди то и дело оборачивались, чтобы посмотреть на королеву и её свиту, направляющуюся в неизвестном направление, никто и подумать не мог, что в считанные минуты она ступит за стены города. Еви не хотела брать с собой никакую охрану, тем самым показав, что она доверяет своему народу, тем более, как бы ей не нравился Онграуд, силу его нельзя было отрицать. Однако Гариен всё равно настоял на том, чтобы приставить к ней несколько своих людей, всё-таки безопасность превыше всего. Еви решила не спорить, по крайней мере коней с собой не взяли.

У ворот уже стояли стражники, готовые их открыть. На крепостной стене лучники положили стрелы на тетивы. Россель поприветствовал королеву, как только она приблизилась. Выглядел он опрятнее чем обычно, а его лицо словно светилось.

– Ваше величество, мы готовы, ждём вашего приказа. – Россель отсалютовал.

– А ты сегодня в особенно хорошем настроении, как я погляжу, не поделишься источником такой радости? – Еви искренне улыбнулась Росселю.

– Ну… Энто самое… – Россель немного засмущался. – У меня назначена встреча с одной особой, у неё дома, так что…

– Можешь не продолжать. – Еви потрепала Росселя по плечу. – Королева лично отпускает тебя с поста, уверенна, у тебя найдётся хороший человек, способный тебя подменить.

– Благодарю вас, ваше величество. – щёки Росселя покраснели. – Вечером выпью за ваше здоровье. Ей, ребята! – крикнул он стоявшим у ворот. – Открывайте уже, не дело это, задерживать наше достопочтимую королеву. – несколько стражников у ворот налегли на механизм, и решётка начала медленно ползти вверх.

– Не думал, что правители могут так общаться со своими подчинёнными. – речь Онграуда изливалась мелодичными волнами. – Но стоит ли это того? Излишняя добротой могут пользоваться. Нужно обращаться с теми, кто служит, несколько жёстче. Хотя разве я могу судить об этом, я же и сам служу вам, ваше высочество. – Онграуд завёл волосы за ухо движением левой руки. – Чему очень рад.

– Может тогда приказать тебя выпороть? – несмотря в сторону ткача сказала Еви.

– Думаю, это вряд ли произойдёт, нашему магистру это очень не понравиться, и нашей дружбе может прийти конец. Хотя в неформальной обстановке, пару шлепков я мог бы и принять, естественно, если королева будет выполнять наказание собственными руками. – Онграуд обнажил зубы в довольной ухмылке.

Еви несколько сконфузилась, но не подала виду.

***

Еви шла между рядами различных навесов, шалашей и палаток. Здесь к ней проявляли больший интерес, нежели в городе. Неотёсанные и грязные люди поднимали пропащие глаза и провожали Еви взглядом. Воняло здесь ужасно, о чистоте эта свора людей явно не заботилась, хотя, наверное, это последнее, что их сейчас волновало. Еви старалась не затыкать нос, хотя выходило это с трудом. Приходилось быстро и часто выдыхать, чтобы минимизировать количество проникаемого в нос зловония.

– Как же от них воняет. – Онграуд не скрывал своего презрения. – Эти животные даже не беспокоятся о своей гигиене. Да они тут скоро сгниют заживо. Тут же тотальная антисанитария, боюсь даже вода уже не поможет. Такую вонь может очистить только пламя. – Онграуд завертел рукой в воздухе, имитируя плетение нитей. – Я не могу позволить такому прекрасному цветку завять от ужасного смрада.

– Я, конечно, ценю ваше намерение помочь, но такие методы мне точно не помогут. Что-то мне подсказывает, что сжигание нескольких сотен людей заживо не принесёт мне никакой пользы, хотя может у вас в Ордене так дела и ведутся. – Еви хотелось по скорее закончить этот разговор.

– Вы несколько преуменьшаете наши заслуги, ваше величество. – острые черты Онграуда исказились в ухмылке. – Количество загубленных руками Ордена жизней переваливает за несколько миллионов, всё-таки наша история насчитывает много лет, хотя хочу заметить, что все эти жертвы во благо нашего мира. Ведь и ваши предки пользовались нашими услугами, мы не делали ничего по собственному желанию, лишь исполняли приказы, исходимые от заказчиков.

Вокруг королевской процессии постепенно образовывалась толпа, заключая её в кольцо. Онграуд отдал приказ стражникам быть наготове. Вскоре путь был преграждён несколькими людьми, вышедшими из толпы. На вид они были ничем не примечательными мужчинами среднего возраста. Слева стоял мужчина с русыми волосами и такими же бакенбардами, явно уже давно не видавшими воды. При приближении королевы он демонстративно сплюнул на землю. Справа расположился небольшого роста мужчина с короткими чёрными волосами.

– Похоже на явное неуважение, может быть мне отделить эту непослушную голову от тела? – Онграуд опустил руку на рукоять меча, но Еви жестом остановила его.

– Зачем вы сюда пришли, ваше величество? – черноволосый пытался проявлять уважение, но его голос не скрыл ноток презрения.

– Только с благими намерениями, хотела лично узнать, как тут обстоят дела, и выяснить чем я могу помочь. – Еви осмотрела толпу, у многих было оружие.

– Тогда впустите нас в город и дело с концом. – сказал человек с бакенбардами. – Мы именно за этим и пришли, чтобы спрятаться за вашими стенами, а вы держите нас тут как скот.

– Воняет от них похуже чем от скота. – не пытаясь понизить тона сказал Онграуд

– Боюсь этого я не могу. – Еви пыталась предать своему голосу искренности. – Вы должны понимать, что места на всех не хватит. Мы и так отдаём вам всё что можем, людям в городе тоже несладко приходиться.

– Ага, только они за стенами, которые их защищают, а мы в чистом поле, поданы на блюдечке с золотой каёмкой на обед Детям Тьмы.

– Мы пришли, чтобы помочь нуждающимся в свете Ралноса. – Ронгир выступил вперёд вместе с несколькими жрецами.

– Точно, только Ралноса нам не хватало. – человек с бакенбардами ещё раз сплюнул.

Ронгир отошёл в сторону приглашая за собой всех желающих, некоторые люди последовали за ним.

– Ваше величество, не хотели бы вы пройти с нами и обсудить наши общие проблемы? – сказал черноволосый.

Еви кивнула в ответ. Черноволосый жестом пригласил её. Онграуд подмигнул Еви, на что та съёжилась. Приставленный к ней ткач вызывал у неё острое чувство отвращения.

Еви отвели в палатку, которая по всей видимости была штабом лидеров здешнего люда. Богатым убранством тут и не пахло, единственной мебелью здесь был стол и несколько стульев. Еви любезно предложили один из них, правда протереть его не удосужились, однако проблем со стиркой одежды у неё точно не было. Онграуд и остальные остались снаружи, внутри были только Еви и тот черноволосый.

– Меня зовут Симбур, – представился черноволосый. – Я тут что-то вроде лидера, по крайней мере я периодически решаю различные вопросы и споры. Так зачем же вы пришли? – Симбур упёр локти в стол и опустил подбородок на скрещенные кисти рук.

– А тот, что остался снаружи? Мне показалось, что вы с ним наравне.

– Можно и так сказать. Вы так и не ответили на мой вопрос. – не стал вдаваться в подробности Симбур.

– Наношу дружеский визит, хотела лично узнать, чем могу помочь своим подданным.

– А-а-а, так мы ваши подданные? – Симбур изобразил удивление. – Тогда почему вы не поздоровались с нами раньше? Ах, совсем забыл, вы решили просто не обращать на нас внимание, а после убили ни в чём не повинных людей. Разве так себя должна вести королева? – Симбур даже не пытался скрыть своего презрения к королеве, хотя было ясно, что он пытается подбирать выражения, сдерживая себя.

– Слушай сюда, я не для того почти два года ползала по грязи и не мылась неделями, чтобы выслушивать весь этот бред! – Еви разозлилась от хамства Симбура. – Как должна вести себя королева, решает сама королева, а не какой-то неотёсанный мужлан, от которого воняет как от свиньи и которого устраивает лежать рядом со своим же дерьмом. Сейчас вы на моей земле, и я делаю вам большое одолжение, что не гоню отсюда прочь, да к тому же я предлагаю вам помощь, может и небольшую, но всё-таки помощь. Убила ни в чём не повинных людей, ха. – Еви театрально воздела руки к небу. – После того, как им несколько раз было сказано, что мы не можем никого впускать в город, но они всё равно решили в него незаметно проникнуть, правда это не вышло, и они решили перерезать стражников у ворот. И что же мне надо было делать с теми, кто убивает моих людей? Может в свою постель уложить? – Еви никогда не любила вести беседу в светском обществе, с его тонной правил и условностей, зато среди простого народа она чувствовала себя как рыба в воде.

– Но вы же королева, вы должны оказать нам помощь. – Симбур сильно удивился, от королевы он такой речи не ожидал. – Мы ваши подданные…

– Подданные значит. – Еви не дала договорить Симбуру. – Что-то я не припоминаю, когда последний раз вы платили налоги. Вот уже лет семь, как от вас ни слуху ни духу. Вам всем было даже удобно отречься от меня и жить в своих поселениях, как ни в чём ни бывало. А как только пришла беда, вы вспомнили о наличии королевы и сразу ринулись ко мне на порог. Но вместо мольбы о помощи, я увидела лишь деревенское хамло, что плюёт на руку, которая их кормит.

– А что нам надо было делать? По вашему мнению везде был полный стол еды и не было забот? – отчаянно заговорил Симбур. – Конечно, были и места, где смогли учредить городской совет, куда входили жители из разных слоёв общества, но таких поселений практически не было. Город, где я жил, сразу захватили местные разбойники, а когда им попытались воспротивиться, они перерезали всех недовольных. Повезло ещё, если тебя просто убили с твоей семьёй, а не взяли в рабство. После этого они и придумали, что все женщины могут быть их наложницами и ублажать их. – в голосе Симбура чувствовалась печаль. – В поселение моего брата стали править какие-то религиозные фанатики, и когда я приехал к нему повидаться, узнал, что его сожгли заживо, якобы для очищения его души. А вы всё это время сидели у себя в городе и наслаждались жизнью. – в Симбуре больше не было ни злости, ни заносчивости, осталась только боль, которая проникала в душу к Еви.

– Я пыталась связаться с городами, но никто не хотел признавать меня, как королеву. А большого количества солдат, для возвращения территорий у меня не было, ты и сам должен знать, что после Битвы за Могилы полегло очень много людей. Конечно, это не оправдывает меня, но прошлое в прошлом. Сейчас же я хочу вам помочь, но я не смогу этого сделать, если вы будете кривить лицом. Ты не глупый человек, Симбур, и должен понимать, что город чисто физически не выдержит столько народу.

– А что нам тогда делать? Куда нам ещё идти? Просто ждать своего конца?

– Когда Дети Тьмы придут сюда, я открою ворота города для вас, но сейчас я не могу это сделать. Я могу вам выдавать еду и воду, хоть и скудную, но большего попросту не могу дать. У меня уже нет тех средств, какие были до всего этого переполоха. Однако мне нужны люди, готовые защищать себя и других. Я уже распорядилась, чтобы командующий моими войсками лично пришёл сюда и начал набор добровольцев. Всех подряд брать не будут, но тех, кто хорошо себя проявит пустят в город вместе с их семьями. Передай этой своим людям. Если откажитесь, то так тому и быть. – Еви встала из-за стола и направилась к выходу.

– Простите меня за непристойное поведение. – Симбур опустил взгляд под ноги. – Столько всего навалилось.

– Я понимаю, но в следующий раз попытайся быть учтивее. Мне лично наплевать, но если услышит кто-нибудь другой, то придётся тебя казнить.

– Это самое… – Симбур замялся. – Спасибо вам, ваше величество. Не такая уж вы и стерва, как казалось.

– Вот с этим многие бы не согласились, но приятно это слышать, конечно если опустить часть со стервой, хотя я припоминаю оскорбления и похуже. – Еви уже подняла подол палатки и оглянулась. – И на будущее, если нужно будет что-то срочно обсудить, то лично приходи ко мне, я отдам все нужные распоряжения, чтобы тебя пропускали. – подол палатки опустился, как только спина Еви оказалась на улице.

Онграуд стоял как ни в чём не бывало и вертел в руке белый цветок, не обращая внимания на множество недоброжелательных взглядов вокруг себя. Как только он увидел Еви, то помахал ей и приблизился.

– Как всё прошло? – сладкий голос Онграуда, как всегда, раздражал Еви.

– Могло быть и хуже, посмотрим, что из всего этого выйдет, а где Ронгир?

– Наш дорогой настоятель слишком занят сейчас, но можете за него не беспокоиться, без охраны он не останется. А желающих услышать слово Ралноса здесь оказалось предостаточно. Чуть не забыл, я нашёл этот чудесный цветок и решил, что вам он точно понравиться.

– С чего это вдруг? – смутилась Еви

– Ну, весь путь до замка мы пройдём вдвоём, вот я и подумал сделать вам небольшой подарок, чтобы вы не слишком злились на меня.

– Знаешь, мне теперь стало даже неуютнее чем обычно. – Еви отошла на несколько шагов в сторону.

– Вот так всегда, как только я решаю сделать доброе дело, так меня сразу сторонятся, потому я и полюбил всю эту жестокость, что так знакома нам всем. – промурчал Онграуд.

– Твою ж мать, сделай мне одолжение и не открывай рот всю дорогу, готова взять цветок, если тебя это устроит. – Еви протянула руку.

– Более чем! – словно сытый кот промурчал Онграуд и аккуратно положил цветок в ладонь Еви, немного касаясь её своими пальцами.

Умение вести дела

Путь до столицы Дарансфара был неблизкий. Так что времени на одно из любимых дел Креоспена было предостаточно. Каждое утро обязательно начиналось с того, что Креоспен всячески бурчал. Старику надобно находиться в тепле и покое, а не спать на голой земле хрен пойми где. Долгие путешествия плохо сказываются на здоровье, а еда, которую готовил Скромняга была прескверной. Если было чистое небо и ярко светило солнце, то этот сраный горящий шар постоянно слепил глаза. Если облака не давали проникнуть ни одному лучу, то погода слишком унылая и серая. А про дни, когда шёл дождь лучше и не говорить. В общем и целом, Грачу и его отряду крупно не повезло.

– Креоспен, а тебе не надоело ныть? – в один из удачных дождливых дней поинтересовалась Игла. – Я, конечно, понимаю, что тебе так тяжело всё это переносить, – девушка не скрывала притворства в своём сожалении мастеру. – Но может уже пора смириться? А то твои старческие капризы порядком достали, к тому же они без какого-либо повода.

– Без какого-либо повода значит?! – Креоспен разозлился, как это часто и происходило.

– Отлично, опять началось. – Грач сильнее натянул капюшон прячась от внешнего мира, словно черепаха в панцире.

– Сколько раз я говорил Скромняге, чтобы мне в порцию добавлял ещё две щепотки соли, это так сложно? – старый ткач искренне негодовал. – А ты мелкая девчонка уже могла бы и запомнить, что чай я пью с двумя ложками сахара, если кружка обычного размера, и с тремя, если кружка большая. А мы с собой взяли кружки БОЛЬШОГО РАЗМЕРА! – последние слова были подчёркнуты особо злобной интонацией. – А Зябкому видите-ли сложно встать на пятнадцать минут пораньше и развести огонь, чтобы не только я, а все мы смогли сразу позавтракать и погреться!

– А дрова я тоже за пятнадцать минут должен искать? – спросил Зябкий, просто чтобы спросить.

– Значит надо собирать с вечера. – Креоспен сокрушённо вздохнул. – Всему вас надо учить, молодёжь. Никакого уважения к старшим.

– Конечно, какие мы плохие, всего лишь терпим твои истерики и выполняем твои капризы. Положили на ложку сахара меньше, за такое убить мало. Тебе и так всячески пытаются угодить, а ты даже спасибо не можешь сказать. – Игла укуталась в плащ.

– Ладно, ладно. – успокоился Креоспен. – Может я и перегибаю палку, но только немного. – все разом обернулись на старика, не ожидая такой реакции.

– Мне послышалось, или мастер Креоспен пытается извиниться. – Грач был искренне удивлён.

– Да уж, к старости наш ворчун стал слишком сентиментальным. – Игла поддразнила Креоспена.

– Да пошли вы, мелочь, никаких манер, но что с вас взять. – Креоспен провёл ладонью по мокрой бороде.

– Это о каких ты таких манерах? Сжигать заживо за неправильно поданное жаркое? – поддел Креоспена Грач.

– Это было всего один раз. – Креоспен немного задумался. – Ну или пару раз, какая разница. Хватит уже раздражать меня, и без вас настроения нет.

– А оно точно когда-нибудь бывает? – Игла подмигнула Креоспену.

Старый ткач решил промолчать, вроде так поступают мудрые люди или те, кому нечего сказать. Креоспену больше нравился вариант с мудрыми.

***

– Хорошие у них тут украшения, прям так и манит прогуляться по здешним улицам. – Игла смотрела в сторону трупов, висящих над воротами. – И какое название носит эта прекрасная дыра?

– Если я не ошибаюсь, то Ласорник. – сухо сказал Креоспен.

– Да уж, надеюсь еда и кровати у них лучше, чем антураж. – Игла сплюнула в грязь.

Город выглядел мрачно. Люди шарахались при виде пятерых всадников, старались не смотреть в их сторону, детей загоняли в дом. Строения выдавшие лучшие дни лет так пятьсот назад, в высоту были не больше двух этажей и выглядели скверно. Все какие-то обшарпанные, как будто давно заброшенные. Во многих были выбиты стёкла, и ветер раздувал немногочисленные занавески. Креоспен заметил много тощих людей, тупо сидевших на земле, и почти не двигающихся. В этом городе было как-то неуютно. На расспросы о том, где можно остановиться, один из тощих людей, медленно поднял взгляд на Креоспена, показав свои впалые глаза и настолько тощее лицо, что на нём проглядывалась каждая косточка, указал трясущейся рукой в сторону, не поворачивая головы. Проехав в указанном направлении, Креоспен заметил здание, с вывеской, висящий на одной цепочке в вертикальном положение. Наклонив голову набок, Креоспен прочитал – <<Дохлая крыса>>.

– Надеюсь блюд, включающих в себя элементы из названия, там не подают. – Креоспен привязал лошадь.

– Если что-то не понравиться, просто спали это место дотла, как ты обычно и делаешь. – Грач слез с лошади.

– Хватит уже, не настолько я жесток. – Креоспен и сам не поверил своим словам, сразу припомнив пару случаев.

Таверна была почти пустой, за исключением двух стариков хмурого вида, сидящих по разным концам зала. У барной стойки никого не было. Креоспен и компания уселись за один стол и стали ждать, когда придёт тавернщик. Входная дверь распахнулась и вошёл мужчина в белом фартуке и пышными чёрными усами. Фартук сильно натягивался под давлением пуза. Он на ходу завязывал штаны и остановился, заметив новоприбывших.

– Чо будете? – мужчина закончил завязывать штаны.

– А что у вас есть, а то на вид, у вас тут и дохлых крыс нет. – Грач осмотрел убранство таверны.

Стены были все обшарпанные, с множеством дырок. Лестница на второй этаж выглядела так, будто развалится от малейшего прикосновения. Мебель удерживалась от распада на одном честном слове.

– Из еды есть старый хлеб, а из выпивки пиво, сразу говорю, разбавленное водой.

– Хорошо, что сразу сказали, а то вышли бы недоразумения. – Скромняга заржал.

Креоспен стоически держал себя под контролем.

– Тащи, что есть, сразу десять кружек. – Кроеспен полез за кошелём.

– А деньги у вас есть? – недоверчиво сказал тавернщик.

– А мы, по-твоему, похоже на каких-то оборванцев? – Креоспен потихоньку начал выходить из себя. – Лучше заткнись и неси пиво, и только попробуй в него плюнуть или ещё чего похуже, я тебе твои же яйца в жопу запихну.

Тавернщик забрал пару медяков и быстро удалился. Вскоре он вернулся и поставил на стол пиво и хлеб. Хоть тавернщик и предупредил, что пиво разбавлено, но оказалось, что тут и пивом то почти не пахло, вода и капля хмеля, но Креоспен решил не сильно злится по этому поводу. Впрочем, остальных такие мелочи не волновали, и они спокойно попивали из кружек и пытались разжевать чёрствый хлеб. Креоспен решил подойти к тавернщику и узнать хоть какие-то новости.

– Слушай, а про Гриндарт есть какие-нибудь слухи? – Креоспен встал перед стойкой.

– Ты думаешь, до сюда доходят хоть какие-то вести? – мужчина посмотрел исподлобья на ткача.

– Хоть что-то же должно и до вас докатываться. Не может быть такого, что вы в полной резервации.

– Если ты ещё не заметил, – тавернщик обвёл руками скудную обстановку таверны. – Тут новости из внешнего мира не та вещь, которая интересует здешних обитателей. Почти всю еду забирают местные главари, а всем остальным остаются скудные гроши. Так что у нас тут и своих проблем хватает, что там с остальным миром, мне лично плевать.

– Ясно, – Креоспен сжав зубы почесал наморщенный лоб. – А ваши так называемые местные главари могут хоть что-то знать?

– Сам у них и спроси. – тавернщик жестом головы указал на дверь.

В таверну вальяжно завалились семеро человек с виду напоминающих настоящих головорезов. Они уселись за один из столов и крикнули, чтобы им принесли нормального пива. Нормальное пиво, как понял Креоспен должно было быть не разбавленным. Один из того сборища отделился и подошёл к Креоспену.

– Хорошие на улице лошади стоят, сразу видно, кучу денег стоят. Местным такие не по карману. – как бы сам с собой говорил головорез, нарочно растягивая слова. – Ваших лиц я что-то не припомню, – он сделал небольшую паузу. – А следовательно, лошади ваши. – мужик хлопнул ладонью по столу. – Вот и решена загадка.

– А тебе какое дело до наших лошадей? – сдерживая разгорающиеся пламя поинтересовался Креоспен.

– Как значит какое? – изобразил удивление головорез. – Если это ваши лошади, значит и деньги у вас есть, верно? – не дождавшись ответа он продолжил. – Из всего этого можно сделать вывод, что вы нарочно въехали в город и не заплатили входную плату.

– Какую ещё входную плату? – Креоспен пытался держать себя в руках. – Откуда мы мать твою должны были знать об этой сраной входной плате, если на входе нет ни вывески, ни того, кто об этом предупреждает? – голос Креоспена немного дрожал от злости.

– Кажется сейчас начнётся… – Грач посмотрел в сторону Креоспена.

– Гости к нам не часто захаживают, так что и надобности особой в таких вещах не было. А каждый местный знает, что есть плата за въезд и выезд из города. – мужик противно улыбался.

– А как вы вообще контролируете сбор платы, если на воротах нет никого? – Креоспен все ещё держал себя в руках.

– Там есть несколько человек, но разве такая суровая компания как вы, послушала бы двух странно выглядящих людей?

– Я понял к чему ты клонишь. – Креоспен выдохнул.

– Так значит. – мужик облокотился на стойку и положил голову на ладонь. – Вы заплатите? – уродская ухмылка стояла на его лице.

– Раз таковы правила… – Креоспен повернулся к мужику.

Одним шагом приблизился к нему вплотную и схватил правой рукой за затылок. Глаза мужчины пришли в замешательство только тогда, когда его лицо уже неслось к стойке, на которую он облокачивался. Послышался хруст. Брызги крови начали разлетаться во все стороны пачкая деревянную поверхность и Креоспена. Те, кто пришли с бедолагой, чьё лицо превращалось в кашу повскакивали, но оторопев, просто стояли. Креоспен методично опускал и поднимал голову мужика. Вскоре он перестал дёргаться и обмяк, но Креоспен не остановился. Он всё продолжал делать движение рукой вниз и вверх. Наконец поднял руку наверх, посмотрел на проделанную работу, остался ею доволен, и удовлетворительно чмокнув отпустил голову. Труп шлёпнулся на пол и под ним медленно начала растекаться кровавая лужа. Увидев, как тело их товарища упало, остальные выбежали прочь из таверны. Креоспен стоял и глубоко дышал, его лицо исказилось от злобы. Морщины на старческом лице были покрыты каплями крови.

– Ну вот и посидели. Теперь они придут с подмогой. – Грач подошёл к столу, за котором сидели беглецы и отхлебнул из кружки. – Ты же сказал, что пиво, только разбавленное есть. – он посмотрел на тавернщика, которой стоял, широко выпучив глаза. – Бьюсь об заклад, у тебя там и еда нормальная припрятана. Тащи быстрее всё, что есть. – Грач проследил за взглядом тавернщика, который застыл на трупе. – А не то наш старикан и с тобой провернёт тот же трюк.

Тавернщик поднял взгляд, перевёл его на Креоспена, сглотнул, и придя в себя убежал на кухню. Креоспен направился к столу, за который переместились его товарищи и присел, попутно отпив из кружки. Пиво оказалось хорошим.

– Да уж. – Игла закинула ноги на стол. – Умение вести дела точно не входит в твой список талантов.

– Сделай одолжение заткнись и дай мне посидеть спокойно. – Креоспен растирал пальцами глаза.

Креоспен уже успел вдоволь набить свой желудок и выпить достаточно пива, когда в таверну ввалилось около двух дюжин человек, все с обнажённым оружием. Они сразу же окружили стол ткачей. Из толпы к ним вышел один мужчина, где-то за сорок, рослый, с грубоватыми чертами лица, длинные светлые патлы свисали по бокам его лица.

<<А я ведь только успокоился, вот же дерьмо. Сука, как же всё бесит>>, – Креоспен положил лоб на ладонь согнутой руки.

– Вы совсем охерели, ублюдки, – рослый мужик кричал, брызгая слюной. – Вы убиваете моих людей в моём же городе! Вам жить совсем надоело?!

Креоспен выдохнул и поднял взгляд на крикуна.

– Нам нужны сведения о Гриндарте. Может вы, идиоты хоть что-то полезное можете рассказать или вас сразу перебить? – усталым голосом спросил Креоспен.

– Старикан, ты, кажется, не понял с кем разговариваешь…

Он не успел договорить. Креоспен вырисовывал странные узоры в воздухе левой рукой, на что никто не обратил внимание. Как только он закончил, изо рта владельца города повалил огонь, а потом его голова взорвалась кровавыми ошмётками. Люди в шоке отстранились, когда кровь и остатки серого вещества полетели в их стороны. Небольшой кусочек мозга попал в стакан Иглы.

– Отлично, ты моё пиво испортил. – с обидой в голосе проговорила девушка.

Креоспен пропустил это мимо ушей.

– Ну и кто из вас следующий по иерархии, может правая рука вот этого. – он посмотрел на тело, свалившееся на пол. – Нам нужна информация, и говорите по делу, а то настроения у меня вообще нет.

Из толпы выдвинули какого-то небольшого роста парня с испуганными глазами и с такими же светлыми волосами, как и у предыдущего, хотя у того уже и головы не было.

– Это мой, это мой отец. – со слезами на глазах проговорил парнишка весь дрожа.

– Эй Креоспен, ты его папашу прихлопнул. – Грач поднял кружку в воздух в честь одобрения.

– Да, неудобно вышло, если бы ты сразу сказал, что это твой отец, я бы не стал так делать. – извинительным тоном пролепетал Креоспен. – Ты совсем придурошный! – Креоспен заорал во всё горло. – Да срать я хотел, что это твой отец, да и мамашу свою можешь запихать себе в жопу. Мне нужна ИНФОРМАЦИЯ. Повторяю, ещё раз, ИНФОРМАЦИЯ! – парнишка трясся от каждого выкрика Креоспена. – Так что, начинай отвечать на мои вопросы, или будешь лежать в обнимку со своим тупоголовым дохлым папашей.

По собравшейся толпе пробежали шепотки, что это ткачи только что завалили их лидера. Весь боевой настрой, с которым они заходили в таверну куда-то улетучился. Парнишка быстро закивал в ответ Креоспену.

– Хорошо, тогда слушай. Есть у вас какие-то вести о Гриндарте. Или может быть о ткачах, которые там были.

– П-п-п-про ткачей м-м-мы ничего не слышали. – запинался парнишка. – А о Гриндарте уже н-н-несколько недель как ничего не слышно.

– Кончай уже запинаться, ушлёпок, мое терпение не безгранично.

– У тебя его вообще нет. – впервые за долгое время заговорил Зябкий, а Скромняга расхохотался в ответ.

– А ты лучше не открывай свою пасть, а то воняет больно. – Креоспен злобно зыркнул на Зябкого. – А что было слышно до того, как связь оборвалась?

– Что-то не хорошее. – старался не запинаться парнишка, но его голос всё равно дрожал. – Знакомый моего… – парнишка осёкся, снова посмотрев на труп своего отца. – знакомый моего отца говорил что-то про закрытие ворот. Что в городе уже просто так не попасть и выйти из него проблематично, это всё что я знаю. Не убивайте, пожалуйста…

– Ладно, я сегодня добрый, тем более ты что-то да рассказал. – Креоспен встал со стула и потрепал парнишку по голове, а потом положил руку на плечо. – А теперь, сделай так, чтобы на наших лошадей была нагружена еда и выпивка, как только мы закончим с нашей трапезой здесь. И не падай духом, всё не так уже и плохо. Правда от этого мешка с говном надо бы избавиться. – Креоспен пнул ногой труп с взорванной головой. – Унесите его поскорее и того, что у стойки тоже заберите. И скормите их свиньям, отличный корм, а если не скормите, то сами превратитесь в еду. – Креоспен широко улыбнулся. – Ну, за работу, у вас не так много времени. – он подтолкнул парнишку к телу отца.

Вся толпа вышла, забрав с собой трупы. Остались только ткачи, тавернщик и два старика, которые всё это время продолжали сидеть по разным углам и спокойно пили пиво.

– Какое-то у тебя странное желание портить лица, Креоспен. Может ты им завидуешь, что сам дурно вышел? – Игла подколола своего наставника.

– Да если бы я был лет на сорок моложе, ты бы, и сама за мной бегала. – сердито сказал Креоспен.

– Дай-ка подумать, всё тот же Креоспен, просто на сорок лет моложе. – Игла изобразила сильное раздумье. – Пожалуй я лучше повешусь.

– Это ты сейчас так говоришь, глядя на меня, как на старика. Хотя могла бы подсластить моё самолюбие. Эй, ты. – крикнул он тавернщику. – Тащи ещё нормального пива и еды. И этим достойным людям тоже. – Кроеспен указал на стариков, в разных углах, на что те благодарственно кивнули.

– Дела я вести не умею, тоже мне. А посмотрите, как в итоге обернулось, и что-то новое узнали, и провизию добыли. Лучше бы спасибо сказали. – Креоспен был доволен собой, но на голове было что-то лишнее. Он снял с волос предмет его беспокойства. Это оказался кусочек мозга.

Незаменимая вещь

– И долго нам тут торчать? – Коронд прислонился к стене спиной.

– Пока не прогоним здешних обитателей. – Норл почесал своё пузо и посмотрел через окно на медленно заходящее солнце.

Дирамона в принципе не напрягало сидение на одном месте целый день, тем более, когда под рукой выпивка. Но вышло так, что от алкоголя остались только бутылки, которые валялись по всей комнате и дразнили Дирамона своей пустотой. Его едва-ли можно было назвать непьяным, но перспектива исчезновения алкогольного опьянения ему очень не нравилась. Промежуток времени, когда Дирамон был трезв, начинался с утреннего пробуждения и заканчивался, как только его рука дотягивалась до бутылки, припасённой с вечера для хорошего начала дня.

– А почему мы вообще здесь сидим, – Дирамон развёл руками, демонстрируя обшарпанные стены с грязными разводами и кучу мусора на полу. – Может уже вернёмся и скажем что тут никого нет, или что мы разобрались с проблемой?

– А когда опять будут поступать жалобы, ты думаешь, нас по головке погладят? – Норл смерил взглядом глупо улыбающегося Дирамона – Так что будем ждать, пока виновники нашего нахождения здесь не появятся. – Норл улёгся на пол, предварительно расчистив от кучи мусора и заложил руки за голову.

– Как только ты всё допил, сразу начал возникать. – Коронд скорее озвучил исход своих наблюдений, нежели хотел как-то обидеть Дирамона.

– А мне радоваться надо что-ли? – Дирамон скрестил руки на груди. – Откуда мне было знать, что мы проведём тут целый день! Прошу заметить, что по поводу еды я не жалуюсь, хотя ели мы тоже только утром. – всё не унимался Дирамон. – Если бы я заранее знал, что всё выйдет именно так, то взял бы с собой побольше выпивки.

– Да у тебя и так все руки были заняты, куда ты ещё бы засунул? Только не говори, что запихал бы к себе в зад. – захохотал Коронд.