Генрих Сапгир
Глаза на затылке
Том 3
Новое литературное обозрение
Москва
2024
УДК 821.161.1
ББК 84(2=411.2)6
С19
Руководитель редакционной коллегии – Ю. Б. Орлицкий
Генрих Сапгир
Собрание сочинений. Том 3: Глаза на затылке / Генрих Сапгир. – М.: Новое литературное обозрение, 2024.
Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В третьем томе собрания «Глаза на затылке» Генрих Сапгир предстает как прямой наследник авангардной традиции, поэт, не чуждый самым смелым художественным экспериментам на границах стиха и прозы, вербального и визуального, звука и смысла.
В оформлении обложки использован фрагмент фотографии Г. Сапгира. Фотограф И. Пальмин. Москва, 1975 г.
ISBN 978-5-4448-2370-5
© Г. В. Сапгир, наследники, 2024
© М. Г. Павловец, состав, послесловие, 2024
© Н. Агапова, дизайн обложки, 2024
© ООО «Новое литературное обозрение», 2024
ЛЮСТИХИ
(1965–1966)
ТЫ
Пушкин
- Я помню чудное мгновенье
- и т. д.
ЛИДА
(из письма)
ЭТО НИЧТО
Мгновение повремени
Гёте
ОНО
БУДЬ НЕ СОБОЙ
ИЗ ЦИКЛА «СТИХИ ИЗ ТРЕХ ЭЛЕМЕНТОВ»
(1966)
1. ЭМОЦИЯ
2. ОТВЕТ
3. ПОДТЕКСТ
4. СПОР
10. БОГ
11. УТОПИЯ
15. СОН
РАЗНОГЛАСИЯ
КИПАРИСЫ ВО ДВОРЕ
(1974)
Что есть Будда? —
Спросил ученик
Кипарисы во дворе —
Ответил Учитель
«Я чувствую что ничего не чувствую…»
«Ах говорят деревья и раскачивают ветвями в разные…»
«Я в последнее время мало читаю стихов…»
«На сером одиноком пляже…»
«Шелковинка…»
«Я разбудил соловья…»
«Что-то сказала птичка…»
«Просвечивают солнцем облака…»
«В нашей столовой…»
«Когда я остаюсь наедине с собой…»
«Воробей на перилах балкона вертит головкой…»
«Круглобедрый смуглоколенный кувшин…»
«Я сердцем ощутил тяжесть розы…»
«Если бы всё…»
«Со всей своей зеленой тенью…»
«Я сижу в комнате за пишущей машинкой…»
«В четыре утра меня разбудил соловей…»
«Как ни странно не этот кувшин…»
Юрию Соболеву
«Я прохожу сквозь свое незримое Я…»
«Блаженное существо…»
«Раскатываясь постепенно…»
ДОПОЛНЕНИЯ К «КИПАРИСАМ ВО ДВОРЕ»1
«Так расходились круги на воде…»
«Одни грустят у сосен объятых солнцем…»
БЫТЬ – МОЖЕТ! ПОЭМА-ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ С ТВОИМ УЧАСТИЕМ (1981)
МОЖЕТ БЫТЬ
(ду́хи)
БЫТЬ МОЖЕТ
(духи́)
…Жизнь на земле перестанет развиваться свободно и погрузится в великую мглу…
И настанет наивеличайшее бедствие: злые силы сокрушат две трети мира; одна треть сохранится, но никто уже не сможет установить, сколько на свете осталось подлинных хозяев полей и домов…
И так много зла придет от принца ада – Сатаны, что мир еще долго будет лежать в запустении и разрухе. Но прежде, чем это случится, многие необычного вида птицы будут взрывать воздух криком: «хей! хей!»…
…Есть вещи, которые нельзя назвать предсказаниями в строгом смысле слова. Но здесь, Ваше Величество, мы пронизаны предчувствием великих и чудесных событий, которые узрят те, что придут после нас.
Послание Нострадамуса Генриху II27 июня 1557 года
Эни-бени рики паки,
Буболяки рики-шмаки,
Эус Деус Космодеус,
БАЦ!
(считалка, записанная 13 апреля 1981 года)
I. ОТ АВТОРА:
II. ЧИТАТЕЛЬ СОЧИНЯЕТ РИСУЕТ КЛЕИТ
III. ОТ АВТОРА:
IV. ВСЕ ПОЮТ ХОРОМ:
V. ОТ АВТОРА:
VI. ЧИТАЙ В ЗЕРКАЛО:
VII. ОТ АВТОРА:
VIII. СДЕЛАЙ САМ:
IX. ОТ АВТОРА:
Х. СЕБЯ ИЗОБРАЗИ:
XI. ОТ АВТОРА:
ХII. НАРИСУЙ НА РИСОВОЙ БУМАГЕ:
ХIII. ОТ АВТОРА:
ХIV. НАРИСУЙ НА РИСОВОЙ БУМАГЕ:
ХV. ОТ АВТОРА:
ХVI. (ПОПРОБУЙ СОЧИНИТЬ ЧТО-НИБУДЬ В ЭТОМ РОДЕ И НА ТЕБЯ ПОВЕЕТ МАГИЕЙ ЯЗЫКА БУДУЩЕГО, МОЖЕТ БЫТЬ СОВСЕМ ИНОГО ПЛАНА, БЫТИЯ ИНЫХ СУЩЕСТВ)
ХVII. ОТ АВТОРА:
ХVIII. (ЧТО И КОГО БЫ ТЫ НИ ИЗОБРАЗИЛ, НИ НАРИСОВАЛ БЕССМЫСЛЕННО НА ЭТОЙ СТРАНИЦЕ, ВСЕ БЫЛО, ЕСТЬ ИЛИ БУДЕТ В РЕАЛЬНОСТИ НЕВЕДОМОЙ НАМ. ПУСТЬ ПОСЛУЖАТ ЭТОМУ КАТРЕНЫ №№ 1, 2, 3, 4)
XIX. ОТ АВТОРА:
XX. ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ:
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Поэма эта – скорее заклинание. Чтоб не произошло, о чем говорится. Назвать страшное, чтобы дом обошло. В деревнях матери детей своих так баюкали когда-то. «Бай да побай, хошь сегодня помри…» Хотели этой жуткой наоборотностью от дитяти беду отвести. Вот и мне пришло это на сердце, может быть, несказанную беду как-нибудь отведет. Хотя… пожалуй, мало сказать, наивно, по-детски.
И все же… «Будьте, как дети». Хотя бы в кавычках. Забудьте всю свою серьезность, где-нибудь за углом оставьте весь свой багаж. Предлагается игра. Поэма приглашает клеить, рисовать, сочинять, петь, выкрикивать! Вот когда мы почувствуем весь ужас, всю невозможность и фатальность нашего падения туда. Когда откроется нам ад до самых своих глубоких щелей. Прямое участие есть прямое участие.
Но прямого сюжета в поэме нет. Она смонтирована по-ки-ношному из отдельных эпизодов. В этих быстро сменяющихся эпизодах есть своя последовательность, хотя их герои из разных кинофильмов. Основной герой, апокалиптический Дракон разевает свой дымный кратер и не вмещается в кадр. Зато хорошо различимы шныряющие всюду крысы. Его разведчики, войско Его. В конце МКХ – мушиный знак.
Во второй части автор пытается проследить, как в результате непоправимого исчезает человеческое и пышным уродливым (для нас) цветом расцветает вне- и не-человеческое. Автор близких своих любит, к уюту земному привык – и надеется, читатель – тоже. Будет, как говорят, «просто по-человечески жаль» (хотя кому?).
Автор возвращает внимание читателя к началу поэмы. Перечтите ее, играючи. Во всяком случае, так задумано.
СТИХОТВОРЕНИЯ ИЗ ЖУРНАЛА «ТРАНСПОНАНС»
ФЪРТУНА
Славянская лирика
Миле
СКРАМЕНЬ2
«ах трах бах…»
ДЕТИ В САДУ
(1988)
То, что Чайковский говорит, меня потому уже много значительно, что он как бы подсмотрел художественное направление, по которому меня постоянно тянуло и про которое покойный Тургенев говаривал, что ждет от меня стихотворения, в котором окончательный куплет надо будет передавать безмолвным шевелением губ.
Афанасий Фет – из писем к К.Р.
Лето 1988 – Коктебель
САД
Алеше Хвостенко
ЛИСТЬЯ
КАМНИ
СИРЕНЬ
АЛЬБОМ ДЛЯ РИСОВА
1. ПОИСКИ ЩЕНКА
2. УЛИТКИ
3
4. ЕЖ
5
ДУРОЧКА
«плыв обла плыв наплыв блака…»
АКАЦИЯ
«трепл вет лье на ревке…»
«сижу от зн изн…»
РОЗА
…наука всех наук…
Из газеты
КРИТИКУ
ХМАРА
«что за сон души коснул…»
ЛИЦО СМЕРТИ
ДЕТИ В САДУ
Миле – 7.7.88
СТАНСЫ
ЛЕПКА
НА ОТДЫХЕ
ПАМЯТНОЕ ЛЕТО
ПЕТЯ
ЭПИГРАММА НА САМОГО СЕБЯ
СТРЕКОЗА
ПЕСНЬ ОДИНОКОГО КОМАРА
НА СМЕРТЬ ПУДЕЛЯ
МОНО
ЮНОША-ДЕБИЛ
МОРЕ И ВЫСОЦКИЙ
СЕМЕЙСТВО
«вот бы род на друг план…»
МЕРТВЫЙ СЕЗОН
(1988)
ВИРУС
МОЛИТВА
МЕРТВЫЙ СЕЗОН
РОЩА НА ПИЦУНДЕ
КУКЛА НА МОРСКОМ БЕРЕГУ
…что сердцу обида куклы
обиды своей жалчей
И. Анненский
«была земля – осталась ля…»
БУШЛАТ
<НА ПУТИ К «ДЕТЯМ В САДУ»>4
АПОФЕОЗ ФЕТА
(остальные стихи читать неслышным шопотом, артикулируя губами)
ЖАЛОСТЛИВЫЕ ЛЮДИ
ГДЕ-ТО В ПОДНЕБЕСНОЙ
БОГОМОЛ
ПОРЯДКОВЫЙ ПЕРЕУЛОК
Этюды
ВЕСНА В ПОРЯДКОВОМ
МАРТ
ВО ДВОРЕ БАНКА
ВОЗНЕСЕНИЕ
НА ЦЕНТРАЛЬНОМ РЫНКЕ
ЛОЛИТА
АВТОПОРТРЕТ
УЧУ АНГЛИЙСКИЙ
УГЛОВОЙ ПЕРЕУЛОК
ВЕЧЕРА, КОТОРЫЕ БЫЛИ
ЖЕНЩИНА С РЕБЕНКОМ
ОДНОЙ ЛИНИЕЙ
ТОМЛЕНИЕ ДУХА
У ПОМОЙКИ
МОСКОВСКИЕ ВСТРЕЧИ
ЛУБОК
(1990)
ПЕРСОНАЛЬНЫЙ КОМПЬЮТЕР
СОВРЕМЕННЫЙ ЛУБОК
1. АЛКАШ
2. ХМЫРЬ
3. СЕРЖАНТ
НАГЛЯДНАЯ АГИТАЦИЯ
ПРИВЕРЕДЛИВЫЙ АРХАНГЕЛ
СТОЯЩАЯ ПОСТЕЛЬ
«Зверь о двух спинах»
(В. Шекспир)
ИЗРЕЧЕНИЯ РЕЧЕЙ
1
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: «Товарищи! мы сегодня переживаем историческое событие исключительной важности»
2
…валят в одну кучу и пищевые отходы и пластмассу и металл устраивая на свалках огромные геростратовы костры. Ряд ученых обсуждает всерьез…
Из речи директора Фирмы «Эй Би-Эф-Ай» на симпозиуме по вопросам экологии
3
…войска конечно товарищи хорошо видят и понимают где причина а где следствие —
сказал на партийном съезде генерал с трибуны
4
…гений умирает, посредственность благоденствует —
Из юбилейной речи о Моцарте
5
…не я выбирал эту систему эту страну… —
не сказал я на сборище русских поэтов, которое не состоялось
РАЗВИТИЕ МЕТОДА
(1991)
МЕТОД
ДЕРЕВО НАД ОВРАГОМ
СКАМЬЯ В СУГРОБЕ
ДВОЙНАЯ ТЕНЬ
МОРОЗ
МАРТ В ЛЕСУ
ВЕСНА
ИГРА В БИСЕР
МАШИНА ВРЕМЕНИ
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
а ведь это действительно происходило со многими жившими тогда она писала мне письма не думая хорошо ли они написаны или плохо
РЕБЕНОК
БОЛЬ
это она всегда понимала хорошо: нельзя причинять боль другому
ГОРЫ
НА ЭКРАНЕ TV
ЛЕТУЧАЯ ФРАЗА
БЕСПРЕДЕЛЬНОСТЬ И РАЗУМ
какой разум может охватить беспредельность
УЧЕНИК
…постоянно я чувствую потребность разрушать то, что строю с таким трудом
Пабло Пикассо
КУЗНЕЧИК
ЛЯГУШКА НА ПОРОГЕ
ЧУДО
СУДЬБА
ПРОМЕЖУТКИ
ВРЕМЯ РАЗБРАСЫВАТЬ
БАБОЧКА
ЗАКАТ
НАХОДКА
КОШКА И САРАНЧА
СТРЕСС
СОБАКЕВИЧИ И НОЗДРЁВЫ
Теперь же, когда дело обернулось иначе, собакевичи и ноздрёвы тоже норовили использовать выборное совещательное начало…
Н. Эйдельман. О реформе 1861 года 5
ПРОГУЛКИ В МОРЕ
1
Сейчас всеобщая забота сохранить природу, живой мир…
Кирилл Ганешин
2
Человек со своей активной деятельностью наступает…
Кирилл Ганешин
3
Что с сивучами стало в Сочи?.. Кто им в море предложит, например, мясной фарш?
Кирилл Ганешин
ОПЕЧАТКА
(калейдоскоп)
…не менее замечательный рубин высокой огранки подарил Петр Первый курфюрсту Бранденбургскому.
Из истории
РАНЕНЫЙ ОЛЕНЬ
…судьба сосуда обычно трагична…
Игорь Холин
ИМПРОВИЗАЦИЯ
ПРО БЕРЕЗКУ
МОЛИТВА СВЯТОГО ФРАНЦИСКА
НОСТРАДАМУС
ГОЛУБАЯ КРОВЬ
МИФ
серебристое небо радостно кричало будто режут женщину
в небе кричало ведро
серебристое небо радостно терзали женщины, чтобы выскочило женщина режет серебристое лоно: выскочи выскочи!
ведро выскочило как женщина в серебристую радость неба небо выскочило из ведра серебристой женщиной женщина-небо серебристым горлом радостно кричала радость кричала катилась серебристым ведром в небо небо – радость серебристо кричит, будто женщину режут снова, выскочи! выскочи ведро!
ВЕЧЕРОМ В ДОМЕ
ВОРОБЬИНАЯ МОСКВА
ПРОВЕРКА РЕАЛЬНОСТИ
(1972–1999)
О НОВЫХ СТИХАХ
В этом 1998 году на излете века, может быть, от ощущения, что близко новое тысячелетие, каждое мое слово захотело быть не только самим собой, но и символом. К тому же я обнаружил в своих черновиках стихи 1972 года, где в строке каждое слово было напечатано отдельно (в три интервала) и с прописной буквы. За прошлое лето у меня сочинилось некоторое количество подобных стихов, в основном лирики. На странице такой способ написания слов, мне кажется, выглядит убедительно. Слово само по себе так крупно, что промежуточные слова зачастую просто отпадают и получается экономия места и материала, к чему всегда, по-моему, стремится поэзия. Отсюда и звучание свежее.
Кроме того, я давно заметил, что формообразующим элементом ритма у целого ряда поэтов начала века является слово под ударением или группа слов. Чтобы выделить это слово или группу слов и отделить их от следующих, Маяковский располагает стихи ступеньками. Таким образом появляются малые цезуры, которые акцентируют внимание на словах и делают интонацию стиха более выразительной. Притом группы слов имеют одно главное ударение, что приравнивает их к другим словам под ударением. (Их надо и читать как одно слово.) На мой взгляд, в расположении стихов ступеньками наблюдается некоторая механистичность – сдвиги строк как рычаги, здесь проявляется понимание страницы как плакатного листа. Гораздо живее начертание слова как стихотворной строки у более поздних поэтов: у Асеева, у Кирсанова, затем, например – у Холина, у Соковнина. Да у того же начинающего юного Маяковского!
Здесь меня не устраивал сам рисунок стиха – ниточкой. Если изредка, довольно оригинально получается, а если сплошь – некий странный Китай. И притом ритм – это главное: после каждого слова – большая цезура, а я слышу малую.
Вот я решил, что возможно в таких случаях записывать стихи нормальными строфами. Только каждое слово с прописной буквы и – тройной интервал. Сохраняется вид книжной страницы – и как читается стих, так и произносится. При этом возникает некоторый пуантилизм текста, который лично у меня ассоциируется с новой камерной музыкой такого же рода – пуантилистической. Вообще хотелось бы заметить, что мне не раз помогали и окрыляли в моих поисках достижения соседних пластических искусств в пространстве и времени, то есть живописи и музыки. Человеческое Искусство для меня – нечто целое, которое достигается различными средствами. Или комбинируется из разных искусств и литературы: например, Театр, Кино.
СЛОВА (1972–1998)
УТРО НА МОЛОГЕ
НА ДАЧЕ
Марине Добровольской
СЛОВА
ТЕНИ НА ТЮЛЕ
ДОМ
(Ода)
Виктору Пивоварову
ПРОВЕРКА РЕАЛЬНОСТИ
(1998–1999)
ФОРМЫ
ПОИСКИ
ЛУНАТИК
УЧИТЕЛЬ
СТАРОСТЬ
ГЛАЗА КУКЛЫ
КРАСКОВО
НА БУЛЬВАРЕ
ОХОТА
ПОКОЛЕНИЕ
ЖАСМИН
СОН
ИНОЕ
ДРУЖБА
СТАРЫЕ ФОТОГРАФИИ
М. Айзенбергу
НАЕДИНЕ
ПРЕДЧУВСТВИЕ
ЗОЛОТЫЕ ШАРЫ
НА ДАЧНОМ УЧАСТКЕ
У ВРАЧА
ВЕЧЕР ПЯТНИЦЫ
КОНЕЧНАЯ СТАНЦИЯ
КИРИЛЛ И МЕФОДИЙ
ХРУСТАЛЬНАЯ ПРОБКА
ТЕПЛЫЙ СТАН
ЧУЖАЯ ЛЮБОВЬ
УЧЕТЧИК
ИМЯ
НОВЫЙ ЯЗЫК
ПОРТРЕТ ХУДОЖНИКА В НОЯБРЕ
ПРОВЕРКА РЕАЛЬНОСТИ
НА ДОРОГЕ В РАЙ
ЗАТЕРЯННЫЕ
РОДНОЕ
ИЗ ГЛУБИНЫ
АНДРЕЮ СЕРГЕЕВУ – ПОСЛАНИЕ
ПОДРУГИ В АВТОБУСЕ
КАК СМОТРЕТЬ КАРТИНУ
НАТУРЩИЦА
ЕЛИСЕЙСКИЕ ПОЛЯ
НАША СОБАКА
ОЖИДАНИЕ
СОБОР
КАК БЫ ВО СНЕ
НА НОВЫЙ 1999
НАШ ПАРИЖ
Елене Кацюбе
СЕРИАЛ
ПРОХОЖУ МИМО
ДАЛЕКО У РЕКИ
ПРЕСТУПЛЕНИЕ
ГОЛОС
ДУШЕОХРАННИК
ВЕСНА НА СОЛНЦЕ
ТОПОЛЬ
СВЕТ ЗЕМЛИ
МЫ
ИГРА
ЕЩЕ О ЛЮБВИ
СТИХИ О СПАСЕНИИ
Или спасутся все – или никто
ПЕРЕХОД
КОШМАРНИК
БРАТЬЯ
ПАМЯТНИК
ПРОВЕРКА РЕАЛЬНОСТИ. ДОПОЛНЕНИЯ
СУМЕРКИ
УРАЛ
ПРОБЕЛ
КРЫЛАТАЯ
В РАЗБИТОМ ЗЕРКАЛЕ
ПАРК РАЗВЛЕЧЕНИЙ
К нам в квартиру Фирма прислала Мастера, который починил и обил нашу входную дверь. Красиво и аккуратно. Оказался Физиком по профессии.
СТИХИ ЖЕРТВЫ ДОРОЖНОГО ПРОИСШЕСТВИЯ
ОДИНОЧЕСТВО
ПАМЯТЬ
СВОБОДНЫЙ ВЫБОР
РЕАЛЬНОСТИ
УЛЫБКА
СТИХИ НАПРОКАТ
МЯТЕЖ
КРИК И ШЁПОТ
ПАМЯТНИК
КАРТИНА
ТРЕТЬЯ ЖИЗНЬ
СОБЕСЕДНИЦА
НА ДАЧЕ
РОССИЯ ХХ
УТРОМ И ВЕЧЕРОМ
«Зной Дерево Где отдыхал…»
«Или спасутся…»
СЛОВО
ДВОЙНОЙ СВЕТ
«Помни Я жду Стоя в ряду Под переплетом…»
ФРАГМЕНТЫ
«Шлеп коровы Скрип Скрученной травы…»
«Смотришь Из кресла У самых ног…»
«Хруст челюстей Сладкая кость…»
ТРИ ИЗ МНОГИХ
За последние годы я написал целый ряд стихов, циклов и книг, в которых реализуются некоторые новые идеи, из тех, что давно мне не давали покоя и время от времени проявлялись в моих вещах. Кстати, как точно в английском языке, «вещь, дело, существо» – одно слово «thing». А «think» – «мыслить» немногим от него отличается. Вещь, еще вернее, живое существо – воплощенная идея. В русском языке эта философическая зависимость не так заметна. А для искусства не так важна идея, как то, каким образом она воплощена в материале и кто это сделал. Другими словами – мастерство, полутона, тонкости, впечатление…
Думаю, форма, вернее, форма выражения – это и есть идея в искусстве. Поэтому такими наивными выглядят все эти театральные и киношные инсценировки, например, «Войны и мира». Текст у Льва Толстого и есть суть его вещи в единственно возможном материале. Разве – если найдешь равноценный концепт. Как Федерико Феллини – не иллюстрации, а свое.
В свое время в начале 60‐х мне явились полуслова-полупризраки в отдельных стихотворениях. Как я теперь понимаю, я их услышал в разговорах по телефону, вообще в беседах близких людей, когда многое не договаривают – и так понятно, в таких простонародных сокращениях, как «док», «шеф» и так далее. И увидел: горящие вывески с потухшими буквами типа « ебель», разорванные пополам страницы журналов и газет, которые в кабинете задумчивости пытаешься прочесть и разгадать, о чем там пишут.
Летом 1988 года у подножья вулкана Карадаг и осенью в сосновой роще на Пицунде я сочинил книгу стихов «Дети в саду» по этому методу – окончания слов просто смывал прибой. Между словами возникали разновеликие пустоты, которые были заполнены некой незримой формой и смыслом. И слова угадывались почти сразу, потому что я старался разрывать и не договаривать слова, лежащие близко к центру языка. И в этом заполнении пустот читателем, начиная с первого читателя – самого автора, была неожиданность встречи и радость узнавания, похожая на ту, которая возникает, когда мы ожидаем и полуугадываем в окончании стиха рифму. Обычно в последний момент она конкретизируется. А здесь слово так и остается мерцающим между бытием и небытием.
Но тогда я не занимался теоретизированием. Я искал новую гармонию в языке, которую и находил. Я ее слышал в шуме и плеске моря, и стихи уносило, как на волнах. Думаю, не один я слушал море. Древнегреческий гекзаметр подслушан был слепым певцом у средиземноморского прибоя, я всегда был в этом уверен.
Другая идея давно занимала меня. Если стихи – это «музыка слов» с некоторой долей конкретности, там есть и ритм, и размер, и звучание, то некоторые законы симфонической и камерной музыки могут проявляться и в поэзии, и форма также. С начала двадцатого века русский символизм особенно воплощал это. Например, выражение невыразимого. Можно вспомнить «симфонии» Андрея Белого, некоторые стихи Иннокентия Анненского, например, «Кек-уок на цимбалах». Тем более «Сестра моя жизнь» – гениальная музыка, так удачно переросшая в стихи и звучащая там для нас. Аркадий Акимович Штейнберг даже узнавал инструменты: иной размер как смычок, размашисто летающий по струнам скрипки.
Обычно в классической музыкальной пьесе чередуются две темы, которые, развиваясь и изменяясь, рождают третью. Простой пример, и как бы сам собой напрашивался вывод, а не могут ли стихи быть чем-то подобным, так сказать, развивать политему. Несколько лет тому назад я решил попробовать написать два стихотворения в одном. Чередуясь, строки одного пронизывали строки другого, как пальцы скрещенных рук. Это было неожиданно, и слух легко и радостно улавливал это чередование в стихах. А на письме чередовались шрифты: прямой и курсив – и читались оба варианта одновременно. Я вспомнил удивительного поэта Ржевского (ХVIII век), у которого сонет распадался вдоль на две контрастирующих половины – тоже на два сонета, и потом читался целиком. Мне кажется, что стихи могут складываться из множества стихов, имеющих своим предметом самые разные лирические состояния. Но это, видимо, дело будущего. Я представляю такое: стихотворение из 12 строк, каждая – отдельное стихотворение. Что-то вроде этого, по-моему, я написал.
В прошлом году, перебирая черновики давно прошедших лет, я обратил внимание на несколько стихотворений, написанных в 1972 году.
«Утро на Мологе», «Слова». Эти стихи были записаны особым образом. Ничего подобного не было ни у кого в русской поэзии. Но не в этом дело.
Каждое слово или группа слов, записанная и произнесенная с Большой буквы и отделенная от других тремя интервалами, на слух – малой цезурой, воспринималось значительнее, чем обычное, и в то же время являлось элементом ритма, организующего стихотворение. Удобнее всего было строить строки: от двух до четырех слов. Конечно, нельзя было не заметить, что формообразующим элементом ритма у некоторых поэтов начала века тоже является слово под ударением или группа слов. Чтобы выделить это слово или группу слов и отделить их от следующих, Маяковский располагает стихи ступеньками. Таким образом появляются малые цезуры, которые акцентируют внимание на словах как на элементах ритма. При том группы слов имеют одно главное ударение, что приравнивает их к другим словам под ударением. На мой взгляд, в расположении стихов ступеньками наблюдается некоторая футуристическая механика – сдвиги строк как рычаги, я бы сказал, здесь проявляется понимание страницы как плакатного листа. Мне гораздо симпатичнее начертание слова как стихотворной строки у более поздних поэтов: у Асеева, у Кирсанова, затем, например, – у Холина, у Соковнина. Я и сам писал таким образом.
Здесь меня не устраивал сам рисунок стиха – ниточкой. Если изредка, довольно оригинально получается, а если сплошь – некий странный Китай. И притом ритм, это главное: после каждого слова – большая цезура, а я слышу малую.
Я решил, что возможно в таких случаях записывать стихи и нормальными четверостишиями и строфами. Вот так: от двух до четырех слов в стихотворной строке – каждое слово с большой буквы и отделено тремя интервалами от других. Сохраняется вид книжной страницы и как произносится стих, так и читается. При этом слово приближается к Слову, то есть к символу.
И вот оно – проступает. Не развязная ямбическая болтовня неоклассицизма, не театрально-ходульная речь футуризма, а вдумчивое неторопливое произнесение. Ни одно слово не проскользнет в спешке и не останется незамеченным. Каждое лишнее сразу заметно.
Это слово не прозы, а поэзии.
Вообще-то стихи можно писать разными способами, лишь бы хорошо получалось, поэты знают, стихи сами по себе – условность. Но в наш век, теперь уже оставшийся позади, поэзию неоднократно хотели сделать прозой, во всяком случае, чем-то совсем неотличимым. Недаром в последние десятилетия появились тексты, не стихи – и все же не проза. Поэзия застенчиво прячется в них – в текстах за прозаической маской и не рискует, боясь показаться наивной и смешной, говорить открыто. Я пишу новую книгу лирики. Мне кажется, такой способ сочинения, настаивая на поэтическом слове, снимает эту проблему. Главное, я рад размеренно и неторопливо дышать в этом ритме.