Читать онлайн Бандиты. Обрученные пламенем

Пролог

Ульяна Лаврова

– Привет, золотко, думала, я тебя не найду? – раздался во тьме мерзкий скрипучий голос того, кого я никогда в жизни больше не хотела видеть. – Думала, сможешь вечно от меня скрываться?

Дернулась, попыталась вырваться, освободиться, сбежать, да сделать все, что угодно, лишь бы оказаться как можно дальше от него.

Даже имя его боялась произнести вслух. Настолько сильно страх и ужас въелся в подкорку.

Вздрогнула, дернула головой, попыталась осмотреться. Казалось, его голос звучит ото всюду, создавая ощущение западни. Ловушки, и которой мне уже никогда не выбраться. Западни, в которую вошла сама, чтобы сбить его ищеек со следа. Чтобы спасти, и защитить самое дорогое, что у меня осталось на этом свете.

Открыла глаза, желая взглянуть прямо своему ужасу в лицо, но ничего кроме кромешной тьмы разглядеть так и не удалось.

Судя по спертому вонючему воздуху, и по ощущениям, мне на голову нацепили какой-то старый грязный мешок. В рот вставили кляп, типа резинового мячика, и стянули ремешки вокруг затылка. Чтобы лишний раз не орала, и не смогла позвать на помощь.

Замерла, вся превратилась в слух. Прислушиваясь к громким шагам ублюдка. Он, запугивая, кружил вокруг меня злобным бешенным зверем. Сгорал от ярости, скрипел зубами от беспомощности.

Значит, если я до сих пор жива, если не убил, а продолжает пытать и мучить, мое солнышко далеко отсюда.

Мне наконец, удалось спрятать мое сокровище так далеко, так надежно, что даже отчиму, с его огромными связями в криминальном мире, не по силам отыскать.

Значит, я старалась не зря.

Когда отчим сдернул с меня пыльный мешок, я мысленно широко улыбалась. Да я бы смеялась во все горло, если бы не проклятый резиновый кляп. От которого уже пересох рот, и потрескались уголки губ. Жесткий шарик настолько плотно закрывал рот, я даже не смогла смочить губы слюной. Лишь чувствовала, как от уголков потрескавшихся губ стекают на подбородок капельки крови.

Он не нашел!

От резкого, ударившего по глазам яркого света на мгновение зажмурилась. Боль в глазах, после нескольких дней кромешной темноты казалась непереносимой, по щекам потекли слезы. Лишь через несколько мгновений я смогла проморгаться, пока глаза привыкали к свету.

– Смотри на меня, шалава! – в лицо ударило свежее ментоловое дыхание, смешанной с его мерзким сладковатым запахом. Отчим вцепился в мои волосы, с силой дернув на себя, заставил запрокинуть голову. – Открой глаза, когда я с тобой разговариваю!

Понятия не имею, чем мой отчим поливался, или в чем купался, но вонял он знатно.

Брезгливо усмехнулась, и открыла глаза, почти привыкнув к резкому свету. Взглядом выражая все свое презрение, всю лютую ненависть, что испытывала к этой твари.

Теперь, осознав, что у него ничего нет, что он ничего не нашел, страх и ужас исчезли.

Я не боялась за собственную жизнь, за то, что этот больной на голову ублюдок может со мной сделать. Больше не боялась.

На этот раз, я все слишком хорошо спрятала, настолько далеко, что ни этому ублюдку, ни его извращенцам дружкам ничего не найти.

Никогда.

И чтобы сохранить свою тайну, я пойду на все. Выдержу любые пытки, пройду огонь, воду и медные трубы, если придется. Сделаю все, что угодно, чтобы сохранить свою тайну.

– Смотри на меня, тварь! Говори! – Отчим больно впился пальцами сардельками в мои щеки. Другой рукой продолжая тянуть за волосы. – Говори, где документы? Куда ты все спрятала?

– Вадик, ты ей кляп то сними, – жестко ухмыльнулся голос одного из его не менее мерзких дружков. – Порвешь такой сладкий ротик, а у меня на него столько планов.

Отчим отпустил мои волосы, расстегнул застежку на затылке, дернул ремень со всей силы, что губы потрескались еще больше. От сильного рывка отчим даже не заметил, что вырвал клок волос, запутавшихся в застежке.

Я с трудом сомкнула пересохшие губы, провела по ним языком, смачивая слюной слизистую. Пить хотелось неимоверно, но окружившие меня отчим и трое его дружков не спешили давать воды.

Меня передернуло, от пошлого, сального взгляда Баракуды, которым он пожирал мой рот, при этом потирая вздыбленную ширинку.

– Говори, где они? – прошипел один из друзей отчима. – Хочешь пить? Говори!

Жажда сводила с ума, пить хотелось неимоверно, я пожирала взглядом стакан с водой в руках ублюдка. Сглатывала остатки слюны, смачивая пересохшее горло. Сгорала заживо от жажды, но продолжала молчать.

– Бизон, дай ей воды, – подал голос второй ублюдок, – а то сдохнет еще до того, как успеет все рассказать.

Бандит приложил к моим губам стакан, давая напиться. Остатки воды выплеснул мне в лицо.

– А теперь, говори, куда ты все спрятала? – вмешался отчим, отвесив мне оплеуху. – Говори, шалава!

– Да пошел ты, ублюдок, – прошептала с трудом, осознавая, что подписываю себе смертный приговор. – Ты никогда ничего не найдешь. Никто из вас никогда ничего не найдет! – со всей души плюнула отчиму в лицо, с удовольствием наблюдая, как перекосило его потную мерзкую рожу.

В этот момент, за себя я не боялась, плевать, что эти твари сделают с моим телом. На все плевать. Главное, выстоять, не рассказать, не произнести ни звука!

Твердила я мысленно словно мантру, представляла, что у меня нет голоса. Что я не могу говорить, не смогу рассказать им…

От моего молчания все четверо словно с катушек слетели. Сдернули меня со стула, и со связанными руками кинули на железную койку. Поставили на колени, а руки сзади подцепили к какому-то устройству, раздалось жужжание, звон цепи. Руки потянулись вверх, суставы вывернулись до боли. А я уткнулась лицом в грязный серый матрац. Невольно выставив задницу кверху.

– Какая зачетная жопа. – Болезненный шлепок опустился на попку, за ним последовал второй, третий. – Она у тебя еще целочка, Кабан?

Мерзкие голоса окружили, раздавались ото всюду.

– Конечно. Для себя берег, хотел своей женой сделать. Сразу после того, как ее мамашу на тот свет отправил.

– А она тебе все карты попутала? – ухмыльнулся бандит по прозвищу Шакал. – Взяла да сбежала, все прихватив с собой.

– Сейчас мы все исправим, да, Улечка? – отчим больно сжал промежность прямо через джинсы. – Ты же была послушной девочкой? Сохранила для папочки целочку?

– Иди в жопу, больной извращенец. Вы понятия не имеете, на что нарываетесь, ублюдки. Вам никогда, ни за что ничего не получить.

Я закричала, охваченная безумным страхом, брыкалась, сопротивлялась. Но что может сделать слабая беспомощная женщина, против четверых здоровенных мужиков.

Они мигом разорвали на меня всю одежду. От вололазки, и джинсов, до трусиков.

Придавив к постели, лапали мерзкими потными руками. Оставляя грязные следы на спине, бедрах, ягодицах.

Продолжала брыкаться и кричать, ощущая как отчим пристраивается сзади, утыкаясь холодным жестким отростком в промежность. Пыхтит, и никак не может попасть в нужное место.

– Блядь, она сухая как пустыня! – выругался отчим, сатанея от ярости. И вдруг отступил, позволяя мне выдохнуть, даря мизерную надежду, что все закончилось.

– Сейчас, моя девочка, сейчас я тебя разогрею. Потечешь как миленькая… – Лихорадочно бормотал отчим, откуда-то из другого угла комнаты. – Отошли все! – рявкнул отчим, и в следующее мгновение, мою спину обожгло ударом.

Они сыпались один за другим, снова и снова, полосуя спину, бедра, ягодицы в кровавые лохмотья.

Шипение, удар, снова шипение, и снова удар.

Все мое тело сгорало в мучительной агонии вместе с душой.

Сознание от мучительной боли помутилось, казалось, еще больнее просто быть не может. Так я думала, молча извиваясь под ударами кнута.

Так я думала, когда меня почти потерявшую сознание окатили водой, от которой все раны на теле зашипели. Потоки воды разъедали плоть, доводя до безумия.

А затем, закричала, сжимаясь, содрогаясь, когда все четверо накинулись на меня, насилуя, калеча. Спереди, сзади, казалось, они вторгаются в не только в мое тело. Казалось, они истязают мою душу.

– Ты не захотела по-хорошему, теперь, будет по-плохому. Там, куда я тебя отправлю, толпы голодных зеков будут драть тебя вот так днем и ночью. Пока не заговоришь!

Глава 1

Ульяна Лаврова

С трудом приоткрыла рот, и облизнула пересохшие, потрескавшиеся губы. От безумной жажды слюны во рту практически не осталось.

Все тело скрутило от невыносимой боли, словно меня накануне пропустили через мясорубку.

Голова кружилась, тошнило от самого малейшего движения. Даже простое моргание давалось с трудом.

Я помнила все, что сотворил со мной этот ублюдок и его дружки накануне. Та ужасная ночь будет еще долго снится в кошмарах.

Единственное, что придавало сил существовать дальше, единственное, почему я молчала, и ничего не сказала даже под самыми ужасными пытками…

Надежда, что ни отчиму, ни его проклятым дружкам, не дастся найти ни документов, ни…

Нет!

Молчать!

Даже не думать!

Я все снесу, все переживу, лишь бы они не добрались… Пусть лучше я, чем…

Сквозь боль, до затуманенного сознания доносились чьи-то голоса. Мужские. Грубые. Холодные.

– Вы совсем сдурели? Кабан, ты что мне привез? – Прорычал хрипло какой-то мужик, явно злой и раздраженный. – Совсем охренел? Куда я дену этот кусок мяса?

– Плевать! Ты передо мной в долгу, Расул. В огромном, неоплатном долгу, или уже забыл, от какого дерьма я тебя отмазал? – голос раздраженного отчима я не могла спутать ни с каким другим. – Это моя падчерица, сунула свой хорошенький носик в мои дела. В наши дела, Расул. Тебе не нужно повторять, что произойдет, если она заговорит? Если доберется до СМИ, и все выложит им? – Лил в уши неизвестному Расулу отчим. – Она украла у меня очень важные документы. Флешку с данными. Увези ее в «Золотой Пик», она порченный товар, шалава, прыгавшая с члена на член. Для боев не подойдет, а вот для толпы голодных зеков, в самый раз. Делай с ней что хочешь, но она должна рассказать, куда спрятала флешку с информацией.

– И это все? Ни ты, ни твоя СБ не смогли справится с одной девкой? – ответил Расул, не моргнув глазом. – Да на нее не позарятся даже мои голодные заключенные. Кому понравится трахать – бесчувственное бревно?

– Ну так подлечи ее. До следующего боя еще далеко. Как раз очухается, может и память вернется.

Я лежала с закрытыми глазами, и боялась то, что пошевельнуться, даже моргнуть не могла. Застыв каменным изваянием от безмолвного ужаса, от которого стянуло узлом все внутренности.

Задыхалась, захрипела распахнув глаза, задергала руками, пристегнутыми металлическими наручниками к бортикам кровати, на которой я вероятно лежала.

Впадая в еще больший ужас от того, что ничего не видела. Зрение заволокло огненно-красной пеленой. И я оказалась во мраке, беспомощная, беззащитная, испуганная до ужаса.

Потеряв из-за отчима и его дружков не только голос, но и зрение.

Задергалась, и распахнула рот в немом крике. Забилась в истерике, с каждым вздохом тонула в нахлынувшем приступе панической атаки.

– Блядь! Адель, живо успокоительное, вколи ей двойную дозу, а то окочурится прямо тут, – послышался раздраженный окрик Расула.

– А с тобой, мы поговорим о моем долге, если эта девка выживет, и останется в здравом рассудке. Одного списания долга мне будет мало, Кабан. – Обратился неизвестный Расул к моему отчиму.

В следующее мгновение, почувствовала укол в плечо, и провалилась в вязкое черно-красное болото. Сознание заволокло туманом, голова закружилась, я все глубже проваливалась в противное марево.

– Все, что угодно! Дорогой, все что угодно! Мне нужна флэшка, и еще, Расул… позволь кое-что шепнуть моей падчерице на ушко. – Услышала, как отчим как-то нехорошо усмехнулся, следующее произнес специально для меня, тихо прошептал мне на ухо. – Лучше по-хорошему скажи, где она? Ты даже не представляешь, в какое чистилище я тебя отправлю, и что там сделают с той, кто промышляет похищением, и продажей детей на органы…

От его тихого шепота, и мерзкого дыхания, меня замутило. А от предупреждения, внутри все оборвалось.

Я ни в чем не виновата! Я лишь пыталась защитить ее от монстра! Кричала мысленно, по щекам покатились слезы.

А отчим злорадно ухмыльнулся, наслаждаясь моим истерзанным видом, моим поражением.

Он думал, что сломал меня, что победил? Как же эта мразь ошибалась. Мне еще есть ради чего жить. Ради чего бороться.

В какое бы чистилище этот ублюдок меня не засунул, я не сломаюсь, потому что мне есть ради кого жить. Есть кого защищать, пусть даже ценой собственной жизни.

Главное, что он не доберется ни до нее, ни до флэшки. Главное, я запрятала их настолько надежно, что никто не догадается там искать.

Остальное не важно.

И я почти провалившись в темное сонное марево, успела поманить отчима пальцем. А когда эта мразь наклонилась, сунула ему в лицо всем известную конфигурацию из трех пальцев.

Обломав последнюю надежду.

И тут же получив оплеуху, отключилась, провалилась в черное болото беспамятства.

Услышав напоследок отборную смачную ругань отчима.

* * * * *

– Ты совсем ебнулся? – прорычал Расул, отпихнув Кабана от девушки. – Хочешь добить девку?

– Это сделаю не я, а твои зеки. – Кабан замер напротив лысого амбала, с турецкими корнями, что занимался поставкой девушек в «Золотой Пик». – Шепни кому надо, что эта тварь занимается похищением детей, и продает их на органы. Если за месяц в твоем лазарете, как раз до следующих боев, она не очухается, и не расскажет, где флэшка, и моя родная дочь, отдашь ее на потеху зекам. Потом, снова вылечишь, снова допросишь, и если будет молчать… ты понял? Расул?

– Понял, – Расул нехорошо улыбнулся, глядя в спину удаляющемуся Кабанову.

Мелкий олигарх, возомнивший себя всемогущим. Теперь Расул знал его слабое место, и постарается разыграть упавшую в руки удачу по-своему. А заодно, избавится от зависимости от этого зазнавшегося подонка.

– Док, она выживет? – спросил обернувшись, глядя холодными оценивающими глазами на лежавшую перед ним без сознания девушку. Просчитывая расчетливым мозгом как именно, можно ее использовать в собственных целях.

– Капельницу и уколы поставил, до базы довезем, там погружу в искусственную кому, проведу обследование, и дам точное заключение. – Отчитался Док, собирая инструменты в медицинский чемоданчик.

Расул отдал приказ погрузить ее в ящик, и выдвигаться.

– Мне она нужна живой, Док. На эту красавицу у меня особенные планы.

Рыжее сокровище, что попало ему в руки.

Расул улыбнулся в предвкушении.

Глава 2

Ульяна Лаврова

– Привет, красотка, – от хладного кровного голоса Дока вздрогнула, и вся покрылась мурашками. – Скучала по мне?

Сидела молча, смотря в одну сторону. Не реагируя на все попытки так называемого доктора, разговорить меня.

Вот уже почти месяц я нахожусь буквально в заключении. В закрытом режимном учреждении под названием «Золотой Пик».

Проще говоря, в самой засекреченной тюрьме на планете.

О том, что это за место, и что меня тут ожидает, просветили через несколько дней, после того, как я очнулась. Точнее, через неделю, после моего пребывания здесь. Все это время меня продержали тут, погрузив в искусственную кому. Дали возможность исцелиться телу. А душа? Кому тут есть дело до моей истерзанной окровавленной души?

Чистилище.

Даже не так, настоящий ад, где надежда и любые другие светлые эмоции давно истлели, сгорели, превратившись в пепел.

И если первые три дня, после пробуждения, я лишь вскакивала с кровати, да кричала, то после, лежала тихо. Молча. Лишь бы не привлекать к себе излишнее внимание огромных амбалоподобных охранников. С мерзкими ухмылками на лицах.

– Давай, кукла, покричи, – до сих пор помнила полные похоти голоса уродов, их насмешки. – Дай нам повод!

– Док у нас молодец, снова зашьет, будешь как новенькая. Победитель боя даже не заметит, что ты шитая целка.

– Да он и так не заметит, – продолжал изголяться охранник, пугая меня еще больше. – После лошадиной дозы стимулятора, которыми их пичкают перед боем, ничего не заметит. Просто порвет тебя, кукла. Но ты не переживай, Док у нас на все руки мастер, быстренько зашьет, будет опять девственницей… – Заржали охранники, даже ничего не видя, ощущала на себе их сальные полные похоти взгляды.

Грохот решётки, звук закрывающегося замка, удаляющиеся тяжёлые шаги. И я снова осталась в одиночестве. В кромешной тьме, одна на всем белом свете. Без друзей. Без надежды. Без веры в лучшее будущее.

Лежала застывшим изваянием на кровати, даже не замечая, как по щекам катятся слезы.

Одинокая, беззащитная, но ещё не сломленная.

Даже после всего, что сотворили со мной отчим, и его ублюдочные дружки, я держалась. Старалась не вспоминать тот кошмар, засунула все воспоминания в самый дальний уголок подсознания, выстроив вокруг них высокую защитную стену.

Даже после того, как доктор сообщил, что я ослепла, и потеряла голос, жажда жизни никуда не делась. Только теперь, она смешалась с безумной жаждой мести. И стремлением спасти свою сестренку.

Надежда, выбраться из этой преисподней лишь крепла с каждым днем, с каждым моим вздохом.

Даже на откровения доброго доктора не обращала внимания.

Этот «добрейшей души мужик», просветил, что будет.

Если буду кричать и брыкаться, стучать, да вообще шуметь, то более близко познакомлюсь с местными «веселыми охранниками». Которые обожают пошалить. А зашить меня второй и третий, и сколько еще раз, не проблема.

Подтверждая слова охраны.

– Добрый день, Ульяна. Охрана говорит, ты всё так же молчишь, почти не встаешь с кровати. – А вот и он, стоило вспомнить об ублюдке. – И почти ничего не ешь… – В его голосе послышалось недовольство. – Это никуда не годится. Сдохнуть тебе здесь не позволят, смерть в этом месте ещё заслужить нужно. Вставай.

Послушно села на постели, скривилась, от мнимого добродушия доктора и его участия, хотелось расцарапать ему морду. Но я лишь крепче вцепились пальцами в тонкий серый матрац.

– Открой глаза, проверим зрение.

Подчинилась, прислушиваясь настороженно к звукам.

И все же вздрогнула, когда Док со скрежетом металла по бетону, поставил передо мной стул.

Смотрела вперёд пустым мертвым взглядом, барахтаясь во тьме.

Какое странное сочетание. Одновременно жить, и умереть душой.

– Что-то видишь? – Док раскрыл двумя пальцами веки на моем глазу. Во тьме мелькнул луч света, и пропал.

Казалось, невинное прикосновение, а меня затрясло от ужаса, от желания закричать во все горло от близости мужчины.

От его мерзкого запаха, от которого тошнота подкатывала, застревая комом в горле.

– Видишь свет? – продолжал допытываться Док. Наконец, убрал от меня свои руки, и я вздохнула с облегчением. – Пальцы видишь? Сколько пальцев я показываю? Движение тени? Хоть что-то видишь?

Я лишь покачала головой. Ничего не видела, и не хотела видеть. Ничего не хотела, только месть все еще поддерживала во мне жизнь. Даже на слепоту было плевать. Так что, не стала сообщать Доку, что вижу свет.

– Хуево. – Док встал, отодвинул стул, чем-то гремят и шелестя. – Легла на кровать, задери рубашку, раздвинь ноги. Я осмотрю швы…

При одной мысли, что эта мерзкая тварь дотронется до моего тела, проникнет пальцами туда, истерика накатила с новой силой.

Я затряслась, отчаянно качая головой, сдалась в комочек, и отползла назад. Уперлась спиной в холодную каменную стену.

Задыхаясь, и хрипя от накатившей истерики. Из моего рта вырывались немые крики. По щекам катились слезы.

– Успокоилась! – Док взял меня за плечи, и как следует встряхнул. – Иначе, я позову охрану. Они быстро усмирят твою истерику. – Резко и холодно отчитывал Док. – Легла, задрала рубашку, и раздвинула ноги. Поверь, будешь сопротивляться, сделаешь себе хуже. Тут умеют ломать всех. Сломают и тебя.

«Уже сломали!»

Упала на кровать, одеревеневшими пальцами задрала длинную платье рубашку из грубой ткани. Отвернулась, и зажмурилась, дрожа от ужаса и отвращения. По щекам снова покатились слезы.

– Прекращай реветь, от простого гинекологического осмотра ещё никто не умер. – Бормотал Док, я с омерзением ощущала его холодные пальцы прямо там.

Застыла бревном, постаралась отрешится, лишь бы не ощущать отвратительных интимных прикосновений.

– Пиздец, что ты за телка, – бормотал раздраженно Док, ощупывая пальцами меня между ног. – Сухая, как пустыня. Бревно замороженное. Херовый из тебя выйдет приз. Порвут опять, а мне снова зашивать. Все можешь закрываться.

Экзекуция наконец закончилась. Я вздохнула с облегчением. И закрылась длинной рубашкой, была б возможность, запуталась бы хоть в паранжу по самую голову.

Железная дверь скрипнула, послышались тяжелые мужские шаги. Незнакомец остановился подальше от меня, Док не позволил подойти ближе.

– Не подходи к ней, а то мне придется опять обколоть ее успокоительными. А это хреново. Она и так выглядит как овощ. На такой приз не позарится ни один боец.

– Она здорова? – Еще более мерзкий ледяной голос, показавшийся мне замогильным, задал вопрос.

– Она здорова, ну относительно, – ответил Док. – Киску я зашил, швы рассосались, она снова девственница.

От ужаса снова заколотило, сердце едва не выпрыгивало из груди.

– Зрение и голос, с этим проблема. Разговорить её не получится, – продолжал отчитываться Док, раздраженно гремя какими-то железками.

– Писать то она умеет, – в моей тьме снова раздался жесткий мужской голос. – Если выживет, после недели, проведённой с победителями, делай с ней что хочешь, Док. Хоть на куски режь, но информацию добудь.

– Адель, готовь куклу к бою. – Отдал приказ незнакомец какой-то тетке. И обратился уже ко мне. – Сегодня, твой звёздный час, девка. У тебя есть неделя, подумай, вспоминай куда дела флэшку, где спрятала девчонку. Напишешь, выживешь. На карту поставлены слишком большие бабки. Так что, эту информацию с тебя вытрясут, по-плохому, или по-хорошему, решать тебе.

Обратился к Доку.

– Вколи ей двойную дозу препарата. Сегодня будет необычное шоу.

Глава 3

Ульяна Лаврова

После слов «добрейшего доктора», тело одеревенело, словно заледенело изнутри.

Толстой корочкой льда покрылась не только душа. Казалось, вокруг сердца образовался непробиваемый панцирь. Из самого твердого черного гранита, от которого ледяной узор разрастаясь, опутал все тело.

Истерзанные душа и сознание спряталась за непробиваемым гранитно-ледяным барьером.

Ни на что не обращала внимания, не реагировала. Твердя как мантру…

Никого не вижу.

Никому не верю.

Никому ничего не скажу.

В этом аду доверие может стоить смерти, это если повезет. А если нет… окажешься на самом дне такой бездны, где даже смерть придется заслужить.

После того, как по приказу Дока мне вкололи какую-то дрянь, сознание покрылось мутной пеленой. И я с трудом осознавала, что происходит.

Все словно происходило не со мной, а с кем-то другим.

Голова кружилась, тошнило, жутко хотелось пить. При одной мысли о еде, выворачивало. А ведь даже не могла вспомнить, когда последний раз ела.

Впала в какое-то оцепенение. Сидела на краю жесткой железной койки, покрытой тонким матрасом. Тряслась и вздрагивала от каждого шороха. От любого звука. Не сдвинувшись с места, словно приросла к нарам, которые последний месяц служили мне кроватью.

За все это время я успела досконально изучить наощупь не только эту кровать, но и камеру, в которой меня держали. Не выпускали даже для того, чтобы сходить в туалет, и помыться.

За все это время, только Док приходил прямо сюда, проводить осмотры, и лечить. Да три девушки сменяя друг друга через день, ночевали в камере со мной на соседней кровати.

Охрана. Приказал Док, опасаясь, что я что-нибудь с собой сотворю.

Привязывать к постели перестали на третьи сутки, когда я осознала, насколько бесполезны все мои попытки вырваться, сбежать. Когда Док объяснил, куда именно меня сбагрил отчим. Приказав кинуть толпе оголодавших до женского тела заключенных.

И насколько мне повезло, что у главного, у Генерала, появились на меня свои планы.

Меня никогда не оставляли одну, одна из девиц все время находилась в комнате, и пристально следила, пыталась разговорить, растормошить меня.

Но я не реагировала, вставала по команде девиц, ела, мылась в этой же камере, тут оказывается, имелась душевая. А затем, просто садилась на кровать, и сидела весь день, либо закрыв глаза, либо уставившись в одну точку.

Но сегодня все изменилось.

Сегодня, судя по возбужденным разговорам охранников и девиц, настал День Х. Ежемесячные бои без правил, победителю в которых достается главный приз. Невинная девушка.

На этот раз, не повезло мне. Или, наоборот, повезло?

Возможно, это мой шанс выбраться из этой преисподней живой?

Мутило от одной мысли, что какой-то мерзкий мужик прикоснется ко мне своими лапами. Ужас перед мужчинами сковывал ледяным панцирем. Замораживал изнутри, превращая меня в ледяной столб.

Так что, возможно, даже хорошо, что Док приказал вколоть мне какой-то препарат. Судя по жару, охватившему тело, его действие уже началось. Меня мутило от мерзости, от отвращения к самой себе, от необычных странных ощущений. От того, как стянуло тугой горячей пружиной низ живота, как набухли и намокли половые губы, запульсировал клитор, и соски выпирали жесткими пиками под тонкой полупрозрачной материей.

Мое тело попеременно то замерзало, то плавилось от жара, проникающего в каждую клеточку, лед и пламень обжигали все нервные окончания.

Это не я!

Твердила словно заведенная, погрузившись в себя, даже не заметила, как лязгнул замок камеры, как кто-то вошел.

– Привет, красотка. Настал твой звездный час. – Прозвучал от дверей веселый мерзкий голос Расула. – Девочки, вперед! У вас час, чтобы сотворить из этого чучела красавицу.

Камера заполнилась женским веселым гомоном. Они что-то принесли с собой, поставили на стол и стулья.

– Не заговорила? – Даже не заметила, как Расул подошел настолько близко, приподнял мой подбородок пальцами. – И зрение не вернулось! Послушай меня внимательно, кукла, – урод сжал пальцы, оставляя синяки на нежной коже, – расскажешь мне, где флэшка и девчонка, я тебя спасу. Постараюсь обеспечить тебе здесь сытую и безбедную жизнь. Будешь только подо мной. Никто тебя больше даже пальцем не тронет. Даже, за хорошее поведение, буду вывозить тебя в ближайший город, на прогулку. Небо увидишь, звезды, свежим воздухом подышишь, а то сейчас ты больше напоминаешь ходячий труп. Смотреть страшно, не то, что трахать. – Ублюдок, говоря все это, поглаживал большим пальцем мои губы, попытался ворваться в рот, и раздраженно зашипел, когда ничего не получилось. – А будешь продолжать молчать, через неделю, твоя жизнь превратится в ад. Тобой займется сам Генерал, он не будет церемониться. Поверь, и не таких раскалывал. Отдаст на потеху своим опричникам. Они даже хуже, чем твой отчим и его дружки. После одной единственной ночи, проведенной с ними, ты рехнешься… если выживешь. – Расул отпустил меня, послышались удаляющиеся шаги. У самой двери обернулся. – Запомни, кукла, ровно неделя! А чтобы тебе веселей думалось, я внес изменения в сегодняшнее шоу. По просьбе твоего отчима.

Вся задрожала от одного упоминания про отчима.

Застыла внутри собственного тела от ужаса, не сомневаясь, что еще долго буду просыпаться от кошмаров после сегодняшней ночи.

– У нас мало времени! – раздался совсем рядом со мной раздраженный высокомерный женский голос. – Девочки, за работу!

Даже началось издевательство. Меня крутили и вертели словно куклу, сначала отправили в душ, заставив вымыться. Затем усадили на стул… маникюр, педикюр, макияж, я потеряла счет процедурам, которым подвергли мое бедное тело.

И в самом конце, снова накинули на меня уже другой балахон, судя по ощущениям, нежный и кружевной.

Во время подготовки, я словно наблюдала за собой со стороны. Никак не реагируя на попытки злобной грымзы разговорить меня, привести в чувство.

Ей поручили «сделать из меня конфетку». Подготовить к бою, заставить улыбаться, хоть как-то реагировать на происходящее. Вот только, даже не смотря на действие препарата, от которого все внутренности уже плавились, а по венам заструился огонь, внешне я оставалась все такой безэмоциональной поломанной куклой.

– Кукла, лучше бы тебе заговорить, и ответить на пару вопросов. Знаешь, сколько стоит информация, что спрятана в твоей головке? Ты поможешь мне, я помогу тебе! Будешь тут жить как королева, – тараторила мадам контролируя работу своих помощниц. – Эй! – Пощелкала у меня перед лицом пальцами, не добившись никакого результата.

Адель чертыхнулась, осознав, что все попытки разговорить меня провалились.

– Ну и дура! Сдохнешь, как только Генерал поймет, что ничего от тебя не добьется. Отдаст на потеху голодным зекам, и поверь, то, что ожидает тебя сегодня на арене, покажется раем, по сравнению с камерой, полной оголодавших до женского тела заключенных. Они просто разорвут тебя!

– Время, дамы, как наша кукла? – раздался от дверей голос Расула.

– Расул, она чекнутая, – выдала Адель обеспокоенно, всплеснув руками, – ты только взгляни на это бревно! От нее ничего не получится добиться, ни призывной улыбки, ни соблазнительной позы… Она так ничего и не сказала! Даже не смотря на двойную дозу стимулятора, осталась бревном замороженным!

– Адель, не еби мне мозг. Подготовила как обычно?

– Да!

– Отлично, и убери эту тряпку. Лучше накинь на нее тот белый кружевной полупрозрачный балахон с капюшоном, с разрезами по задницу. От нашего стимулятора, к концу боя она как раз дойдет до кондиции. Вон, смотри как уже раскраснелась, наверняка, потекла. Молодец, Док. Главное, чтоб эту куколку не порвали прямо на арене. У меня на нее много планов.

– Да какой с нее главный приз, Расул? Может заменишь куклу? У меня есть более отзывчивые девочки. На все готовые ради Креста и Беса, даже на двойное… И вообще, ты же сам говорил, что эту шалаву списали в утиль, – возмутилась мадам, заискивающе лебезя перед Расулом. – Она же не девственница, так зачем выставлять ее на бой?

– Не твое дело. Она расходный материал, да. Но прежде, чем слить в утиль, заказчик приказал вытянуть с нее информацию. Так что, Док ее заштопал, стала как новенькая. Проведет неделю в одной камере с Крестом и Бесом… запоет по-другому. А ты, Адель, как и твои шалавы, держите рот на замке, усекли?

– Да!

– Ну вот и отлично. Долго еще? – переспросил нетерпеливо Расул.

– Готово!

– Отлично! На арену ее! Девка ничего не видит, так что возьмите ее под руки, – приказал ублюдок.

Меня подхватили под руки, и потащили за собой из камеры, затем по коридорам, прямо к все нарастающему громкому гулу возбужденных мужских голосов.

Под улюлюканье и крики вытянули на улицу, я едва успевала переставлять заплетающиеся от дурмана ноги.

С каждым шагом, противная пульсация между бедер нарастала все сильней. Кровь закипала в венах, сознание все глубже увязало в серо-черном мареве, тягучем и отвратительном. Казалось, что под действием их стимулятора, я увязаю в топком болоте с головой.

Стоило ступить на горячий мелкий песок, как все ощущения разом обострились. Инстинкты вопили бежать, спасаться.

Но ловушка захлопнулась, и бежать отсюда некуда.

Глава 4

Ульяна Лаврова

Оглушающие крики обрушились на меня, придавливая к песку, что ощущался под босыми ногами. Горячий. Царапающий ступни до крови.

Говорят, у слепых постепенно обостряются все органы чувств.

Не врут!

Смешанная какофония звуков обрушилась на меня снежной лавиной. Сметая видимое спокойствие к чертям.

Слух и обоняние стали сверхчувствительными. Резкий запах пота, крови и тестостерона бил в нос, заполняя легкие. Не вызывая ничего кроме страха, ужаса, и желания сбежать отсюда без оглядки.

Ураганные волны мурашек прокатились по коже, раздражая нервные окончания. Она стала настолько чувствительной, что огненные искры вспыхивали на поверхности даже от простого дуновения раскаленного воздуха.

Паника с новой силой закружила спиралью, страх и ужас сковали все тело. На мгновение, действие той дряни, что вколол мне Док ослабло, возбуждение спало, осело пеплом на горячий песок арены.

Судя по песку под ногами, по крикам, доносившимся со всех сторон, меня выволокли на настоящую арену.

Раскаленный песок под голыми ногами обжигал подошвы. Заставляя шустрее переставлять ноги.

Я попыталась обхватить себя руками, чтобы хоть как-то прикрыться от сальных голодных взглядов, прожигающих даже сквозь тонкий балахон. Но кто бы мне позволил.

Охранники, что у самой арены перехватили меня у девушек, потащили дальше. Не обращая внимания не мое слабое сопротивление, не позволяя прикрыться. Наслаждаясь зрелищем, точно так же, как и все остальные.

На мгновение, охрана остановилась, а я застыла на месте, задыхаясь от паники, стиснула кулаки. По щекам снова покатились молчаливые слезы. Оставляя раскаленные дорожки на нежной коже.

Затравленно смотрела пустым ничего не видящим взглядом вперед. Подбадривая себя, главное моя младшая сестренка в безопасности. Подальше от урода отчима и его дружков.

Молчать! Только молчать! Больше всего на свете, я боялась неосторожным жестом или словом выдать, где спрятала ее и флэшку. До ужаса, до дрожи во всем теле, страшилась, что они ее найдут. Что заставят совсем еще ребенка пройти через тот же ужас, что и меня.

Поэтому, молчала, где-то на подсознательном уровне поставила блок. Ничего никому не говорить. Понятия не имею, как у меня это получилось.

Наверное, на фоне стресса, голос просто пропал, вместе со зрением. Крепись, Уля, не ради себя, ради младшей сестренки. Ради ее спокойной жизни, ради ее физического и психического здоровья. Осталось совсем немного.

Я постепенно осознавала, что живой мне из этой преисподней не выбраться. Но даже несмотря на это, продолжала надеяться на какое-то чудо.

– Итак, не надумала поделиться своими тайнами? – раздался совсем рядом злобный голос Расула. – Красивая ты телка, Ульяна, но глупаяяя… Я подожду пока пройдет неделя… Пока тобой наиграются Крест и Бес, и если выживешь после того, как эти двое тебя трахнут во все щели… Приду за ответами… А теперь, наслаждайся, девочка, сегодняшнее шоу заказано специально для тебя… Презент от отчима и его друзей, видишь, как благородный человек заботится о тебе? А ты не оценила, воткнула ему нож в спину. Похитила не только флэшку с документами, но и любимую дочку отчима. Он так переживает за свою малышку. – Расул замолчал, недовольно прицокивая языком, в последний раз стер слезы с моей щеки. – Знаешь, что тебя тут ждет? Похитителей детей никто не любит. По моей тюрьме уже разлетелся слух о твоих подвигах. Если тебя не убьют на арене, то потом…

Расул многозначительно замолчал, давая мне понять, что ждет потом. Раздалось смачное причмокивание, он что облизывает мои слезы?

Меня едва не вырвало от отвращения.

– До скорой встречи, девочка. В клетку ее!

Раздался звон цепей, словно сверху запустили какой-то механизм. Обостренный слух различал самые малейшие звуки, от громких до самых тихих.

Даже сквозь крики зрителей, что кричали, орали, и скандировали на всю арену, до меня донеслось чье-то хриплое звериное двойное дыхание.

Словно двое мужчин с жадностью втягивали носом воздух, буквально глотая его, снова и снова. Насыщая легкие запахами, витавшими над ареной.

Каким-то невероятным чутьем, я знала, они стоят по разные стороны арены. Бешенные, разъяренные, обезумевшие. Не видела их, лишь слышала тяжелое хриплое дыхание, со свистом вырывающееся из легких. Животное рычание самцов, учуявших самку.

Звери.

Почему-то, из всех обитателей этого адского котла, именно их мысленно обозвала… «Звери».

Матерые хищники, готовые на пути к своей цели порвать любого. И сейчас, их цель я, приз в этой жестокой безумной кровавой схватке.

Возможно, мне послышалось, или воспаленное подсознание сыграло злую шутку. Но вдруг, в царившем вокруг хаосе, я отчетливо услышала двойное хриплое рычание…

– МОЯ!

– МОЯ!

В следующее мгновение, слуховые глюки пропали, меня толкнули в спину настолько сильно, что я полетела вперед. Упала, сдирая колени и ладони в кровь о холодный металлический пол.

Раздался грохот захлопнувшейся двери, я перевернулась, поспешно отползая назад, уперлась спиной в решетку.

Ощупала руками пол, стены, подтверждая догадку. Меня заперли в клетке, метр на метр шириной, и достаточно высокой, чтобы встать в полный рост.

Они просто заперли меня в клетке! Словно какое-то животное!

Толпа вокруг арены словно рехнулась, мужские голоса доносились отовсюду. Хриплые, надорванные, прокуренные. Грохот решеток, металлический звон, словно кто-то стучал металлом об металл.

– Крест! Крест! Крест!

– Бес! Бес! Бес!

Все звуки смешались в один сплошной вой озверевших нелюдей, жаждущих крови и зрелища.

От тяжелых злобных вибраций гудел и вибрировал воздух. Окутывая меня холодным, даже не смотря на жару, коконом. Заставляя забиться в гол, сжаться в комочек.

– Подняла руки вверх, живо! – один из охранников ткнул мне в спину тупым концом какой-то палки. И я выгнулась, раскрыла рот, зайдясь в беззвучном крике от невыносимой боли в спине. Все тело прошибло электрическим разрядом. Перед глазами замелькали разноцветные искры. – Подняла руки вверх, кукла, или получишь еще заряд!

Дрожа, вытянула руки вверх, вокруг запястий мгновенно защелкнулись наручники. А я, задыхаясь от паники, задергалась, в попытках освободиться. Но лишь травмировала запястья, сдирая в кровь нежную кожу, ощущая как вниз по рукам текут теплые капельки.

Послышалась скрип цепей, и меня потянуло вверх, заставляя встать, вытянуть руки над головой, и развести их в стороны. Дернулась снова, и не смогла их опустить. Меня просто распяли в этой клетке на цепях.

При каждом моем движении слышался металлический звон.

– Расул, приз готов! – отчитался охранник, проверив насколько надежно я зафиксирована в клетке. Раздался звон закрывшейся решетчатой двери, а мне показалось, словно захлопнулся капкан.

Жертву приготовили для хищников, которые уже учуяли запах своей добычи.

Терпкий запах тестостерона, затхлости, ярости и злобы висел над ареной. Разогревая и без того обезумевшую толпу.

– Ууу, какая сучка!

– Я б ей тоже вставил!

– Ты сначала дорасти до главной арены, целым и живым…

Слышались со всех сторон веселые насмешки, и улюлюканье.

Затем, раздался громкий голос Расула, разлетевшийся по всей арене из динамика микрофона.

– Приветствую дорогих гостей, в финале наших смертельно опасных поединков! Сегодня нас ждет захватывающая кровавая схватка… Необычный бой между двумя сильными соперниками в прошлый раз закончился в ничью… Враги решившие решить свои вопросы на поле боя… Крест… Бес … Сегодня у нас для всех необычное шоу! Два победителя полуфинала будут драться пять раундов… Но не против друг друга, а с самыми сильными бойцами в мире… Пять раундов… Главный приз… Невинная девственница станет законной добычей для двух победителей на семь дней…

Громкий голос Расула разносился по арене, эхом отражаясь от стен, вибрируя в воздухе. Подогревая беснующуюся толпу.

Вынося приговор мне.

Я не слышала и половины из того, что толкал этот ублюдок. Запомнила лишь то, что меня отдадут на растерзание двум зекам. Обезумевшим от драки и крови бандитам, годами не видевшим женщин.

В этот самый момент, надежда выбраться живой скончалась, отчаяние накрыло приливной волной. Оказавшись перед лицом смерти, я сожалела лишь об ободном…

Что так и не успела сказать сестренке, насколько сильно ее люблю!

Глава 5

Следующее, что услышала, звон от гонга, взбудораженные крики участников. Скандирование обезумевшей толпы.

Хриплое рычание, звуки ударов, вскрики, даже чувствовала, как кто-то периодически врезался в решетку моей клетки. От чего она вся сотрясалась, но стояла на месте, словно приклеенная.

Зажмурилась, хоть ничего не видела, еще хотела зажать уши руками, но не могла.

Чертова охрана распяла меня внутри стальной конструкции, сковав руки наручниками. Цепи, сцепленные с наручниками, растянули в стороны, вынуждая меня вытянуть руки, схватиться за прутья решетки побелевшими пальцами.

Просторный белоснежный кружевной балахон то облеплял обнаженное тело словно вторая кожа, то развевался от потоков воздуха.

Ткань, облепившая тело, раздражала кожу, казалось, что все нервные окончания вспыхнули разом. Любое, даже самое невинное прикосновение отзывалось электрическим импульсом в низ живота.

Груди набухли, соски при каждом вздохе терлись о нежный кружевной материал. Превращаясь в тугие бусинки, любое касание в едином пульсирующем ритме отзывалось в киске.

Половые губки набухли от прилива крови. Выпирающий между ними пульсирующий бугорок клитора болезненно ныл, посылая волны жара по всему организму.

Я металась, подвешенная на цепях, дергала руками, желая освободиться, сходя с ума от жажды ощутить прикосновение в самом интимном местечке.

Чувствовала, как бешено сжимаются от невыносимой пустоты стеночки матки.

Горячие капельки смазки скатывались с половых губ, тягучей субстанцией стекая по бедрам. Казалось, моей безумной жаждой секса пропахла вся арена.

Сознание помутилось настолько, что я уже не понимала, где нахожусь, что происходит.

Всем моим существом завладели порочные желания…

Сгорая от мучительной ноющей боли внизу живота и в промежности, от бешеной пульсации в матке, в сосках, металась на цепях, беззвучно крича, умоляя прекратить эту пытку.

Последняя ясная мысль, чтобы ни вколол мне Док, оно сработало. Я провалилась в порочное марево похоти. Теряя от невыносимых ощущений себя, позабыв обо всех страхах.

Тело, охваченное огнем, полностью захватило власть над разумом. Ужасы недавнего насилия растворились в жажде хорошего траха.

Я и представить себе не могла, что после всего пережитого, когда-либо вообще смогу возбудиться. Пусть даже под воздействием проклятого препарата.

Потеряла счет времени, сколько я вот так провисела, словно жертва, принесенная в дар победителям.

Уже почти потерялась сознание от мучительных ощущений, от неудовлетворенности, скрутившей все тело болезненными спазмами, как двери клетки распахнулись с двух сторон…

Легкий порыв ветра донес до моего воспаленного сознания терпкий пряный аромат, смешанный с запахом пота, тяжелого боя и крови.

Обостренный слух уловил судорожный вздох с одной стороны, и хриплое рычание с другой.

А затем, два разгоряченных боем тела зажали меня между собой. Погруженная в собственные ощущения, я даже не заметила, как закончился бой. И зеки явились за своей законной добычей. За мной.

Опаляя чувствительную кожу даже сквозь тонкий полупрозрачный материал балахона. Мгновение, и тот варвар что прижался сзади, сорвал капюшон с головы. Зарылся лицом в мою макушку, с жадностью вдыхая и выдыхая, словно не мог надышаться.

Впечатался в мою спину всем телом, показывая жесткость намерений. Урча, словно зверь, дорвавшийся до своей самки, шарил шершавыми ладонями по спине, скользя то вверх, то вниз.

Недовольно зарычав, схватил балахон за ворот, и дернул в разные стороны. Легко разрывая легкую ткань от горла до самой талии. Сбрасывая порванную на лоскутки ткань с моих плеч.

На мгновение, сознание прояснилось от прохладного ветерка, прокатившегося по полностью обнаженному телу.

Взбудораженная обезумевшая толпа вокруг скандировала, гудела, и ревела. Звон и грохот металла о металл, громкая музыка, крики заключенных, все смешалось в жуткую какофонию звуков. Полосуя чувствительный слух, задевая оголенные нервы.

А затем, на меня с двух сторон накинулись два голодных зверя. Что годами не видели женского тела, довольствуясь лишь самоудовлетворением.

Два победителя, два хищника разорвали всех соперников, залили арену «Золотого пика» кровью, лишь бы дорваться до желанного трофея.

До меня.

Я не видела их, даже зажмурилась, скорее по привычке, все еще не осознав до конца, что ослепла, и навряд ли прозрею.

Одурманенное препаратом тело извивалось в цепях, сгорая в агонии, в безумном пламени, что пожирало тело.

Я едва осознавала, что происходит, где нахожусь, словно наблюдала за собой со стороны сквозь огненное марево, затуманившее сознание.

Тело, напичканное химикатами, жило собственной жизнь. Страх и ужас испарились. Понятия не имею, что именно вколол мне Док, но оно подействовало безотказно. Позволило расслабиться, и не биться в конвульсиях от ужаса, перед животным, первобытным натиском двух хищников.

Я висела на цепях, распятая в клетке, полностью обнаженная, зажатая между двумя мужскими горячими телами, и плавилась.

Безмолвно кричала от мучительных спазмов, судорогой скрутивших низ живота, от невыносимой пульсации между бедер. От жажды заполнить пустоту, от которой скрутило в узел матку.

Чувствовала бешеную пульсацию стеночек влагалища, из которого обильный поток уже стекал липкой смазкой по бедрам.

Спиной и животом ощущала, насколько сильно мужчины изголодались по женскому телу.

Один накинулся спереди, жадно впившись в мой рот властным поцелуем. Терзал губы, посасывая, прикусывая, ворвался языком между губами. Проникая глубоко, жестко, скользя языком по небу, деснам, губам, сплетаясь языком с моим языком в древнем танце страсти и похоти.

Обхватил мое лицо руками, не позволяя отвернуться. Не сбавляя жесткого безумного натиска, лихорадочно лапал мое тело руками. Оставляя следы ожоги на лице, плечах, груди.

Подхватил руками под попку, вклиниваясь между бедер, сразу упираясь огромной жесткой плотью в лобок.

Боже, я даже не успела понять, когда бандит спереди разделся, обнажив внушительных размеров член.

Продолжая жестко целовать, двинул бедрами, скользнул горячим толстым стволом по половым губкам, задел ноющий клитор.

Хрипло дыша, несколько раз провел головкой по губкам, смачивая головку в обильной смазке, что густыми капельками покрывала все складочки.

Скользнул распухшей головкой между губок, уперся во вход, и одним мощным толком ворвался внутрь, заставляя меня вновь забиться в агонии невыносимой боли.

Я дрожала и всхлипывала, безмолвно кричала, насаженная полностью на раскаленный ствол. Ощущая, как он распирает изнутри, растягивает до предела узкую киску.

Бандит ворвался внутрь сразу на всю длину, тяжелые полный яйца шлепнули по промежности. Казалось, пошлые хлюпающие звуки от слияния наших тел заглушили даже какофонию безумно скандирующей толпы зеков.

Я не видела его лица, его взгляда, лишь ощущала жадные грубые поцелуи, бешеные толчки стальной плоти, горячее жесткое тело, закрывшее меня собой.

Бандит сзади, хрипло дыша, хаотичными движениями касался моего тела. Обжигая спину горячим мускулистым торсом, прижимался настолько сильно, что я чувствовала каждый волосок на его груди.

Скользил руками по талии, бедрам. Подхватил под попку, удерживая на весу, заставил раздвинуть ноги еще шире.

Скользил уже голым членом по моей заднице, урча словно довольный котяра.

– Хорошая телка! Сочная! Тугая пизденка! – хрипло выдохнул мне в рот бандит спереди, продолжая насаживать на свой член резкими глубокими толчками. – Чертова девственница! – Рыкнул, вошел особенно глубоко, на всю длину, замер, изливаясь горячим потоков прямо в матку.

Отстранился, а я вздрогнула, ощущая как все еще жесткий ствол выскользнул из чувствительной киски.

– Моя очередь! – прорычал бандит сзади, и тут же ловко перевернув лицом к себе, насадил на свой каменный стояк. Толкаясь сразу глубоко, жестко, рвано дыша, схватил рукой за шею, сдавливая, почти перекрывая кислород. – У нас впереди семь дней и ночей, кроша.

Второй бандит оказался не менее жадным, бешеным, трахал по-звериному жестко, грубо вколачиваясь в мое тело, распятое внутри клетки со стальными прутьями.

Казалось, мы трое оказались заперты в огненном коконе. Плавились и горели в пламени страсти и похоти.

Они завладевали моим телом, подчиняя, покоряя, заставляя выть и молча стонать, извиваться, сгорать до пепла.

Окруженная с двух сторон мускулистыми мужскими телами, ощущала себя почему-то в безопасности.

В этот момент, мы все трое, словно оказались связаны неведомыми силами, обрученные пламенем.

После очередного, особенно мощного толчка, я выгнулась, взлетая на пик наслаждения, и зависла, проваливаясь в темноту. Замерла на грани кульминации, так и не сорвавшись вниз. Потеряла сознание.

Глава 6

Крест

Михаил Крестовский

Очнулся внезапно, вот еще недавно барахтался в каком-то вязком тягучем черном болоте. И в следующее мгновение, когда я почти опустился на дно, вдруг сверху, разгоняя мрак светом, кто-то протянул мне руку.

« – Жить хочешь? – послышался откуда-то нежный женский голос. – Тогда хватайся за мою руку!»

И я ухватился, вцепился изо всех сил, стиснув хрупкие пальчики. Вздрогнул, стоило нашим рукам соприкоснуться. Электрические импульсы прострели от точки касания по всему телу.

Будоража кровь, разгоняя эндорфины по венам. От этого невесомого касания в меня хлынул мощный поток света, пытаясь разогнать мрак и тьму, что уже давно овладели моей душой, и сознанием.

Через мгновение, девушка дернула меня за руку, мгновенно вытягивая из черно-серого омута на поверхность.

И я, задыхаясь, проснулся, распахнул веки, осматриваясь безумным взглядом. Сердце в груди казалось вот-вот выскочит, настолько сильно барабанило пульсом по вискам.

– Тише, Крест, тише. – Док, его голос ни с чем не спутаешь, значит, я пережил бой.

И нахожусь в лазарете видимо. Снова дернулся, попытался пошевелить ногами и руками. С последними проблем не возникло, а вот ноги оказались прикованы кандалами к кровати.

Какого хера тут творится?

Все тело болело, словно его пропустили через мясорубку. Лица вообще не чувствовал, руками и ногами едва шевелил. Даже просто согнуть пальцы мог с трудом. Относительно безболезненно получалось лишь приоткрыть опухшие веки.

И осмотреться вокруг в образовавшуюся щелочку.

Так и знал, выкрашенные в серый цвет стены, пиликающие медицинский приборы, и склонившийся надо мной Док.

Лазарет.

– Док… – прошептал онемевшими губами, – Бой…

– Победили вы оба… – Док уставился на меня как-то настороженно. Стоял, скрестив руки на груди, возле койки, на которой я лежал.

– Оба? – выдохнул хрипло, стиснув кулаки. – Как оба? Не может такого быть! – Меня как разрядом тока прострелило, ох как чуял, что Генерал затеял какую-то свою игру. – Никогда же не было больше одного победителя за бой! – Слегка приподнялся на руках, попытался сесть в постели. – Значит, тот ублюдок, Бес, выжил? А девка?

Если мы двое ее разорвали, если она сдохла раньше времени, раньше, чем я выберусь с этого булыжника…

Блядь!

Это похерит все мои планы отомстить Кабану! И девка слишком легко отделалась. Я еще не наелся мести, не воздал ей по заслугам, за все, что по ее вине сотворили с моей маленькой сестренкой.

– Док, девка выжила? Ты ведь ввел ей стимулятор? – приподнялся, руки так и зудели схватить Дока за грудки. Да вот только звон кандалов обломал всю малину. – Надеюсь, она не сдохла под нами? Если победителей двое, то…

– Вы двое устроили там занимательное шоу. Порно-шоу. Правда, у Генерала был другой заказ, и он оказался очень недоволен.

– Какой еще на хрен заказ? – послышался раздраженный хриплый голос с соседней койки, отделенной от мой тонкой медицинской ширмой. – И что это за браслеты? Какого хуя, меня как буйного пристегнули к койке? Почему победителей оказалось двое?

Док встал, и отодвинул занавеску, что отгораживала меня от Беса, лежавшего на соседней койке.

Некоторое время, мы сверлили друг друга яростными взглядами. Будь моя воля, разорвал бы этого придурка на куски.

– Он что тут делает?

– Полагаю, то же, что и ты, Крест. Вы два болвана едва не порвали друг друга в клочья. Может, уже прекратите враждовать, и поговорите друг с другом? И да, вы же не слышали какую речь толкнул Расул, перед тем, как вас выпустили на арену…

Я дернулся, порываясь встать, и тут же грохнулся обратно на кровать, звеня кандалами, сковавшими ноги.

Бес скрипнул зубами, и стиснул кулаки, сатанея от ярости.

– Успокоились? – Док стоял чуть поотдаль, между нашими кроватями, скрестив руки на груди. – Если хотите вырваться отсюда, советую умерить пыл, и действовать сообща. Генерал просил передать, что поручает вам особое задание. Возможность реабилитироваться за провал после боя.

– Провал? – Я уже ни хрена не понимал.

– Вы оба должны были устроить шоу с жестоким трахом на арене. Должны были довести девку до такого состояния, чтобы она начала говорить, и выложила все, что знает. Но вы лишь хорошо потрахались. А телка по-прежнему молчит. Генерал в ярости, его клиент в ярости. А это хуево, очень хуево. Вы знаете наши правила. Клиент всегда прав, и получает желаемое. И сейчас вам все сошло с рук только по одной причине. В башке телки скрыта важная информация. Она похитила дочку очень важного человека. И этот человек хочет вернуть своего ребенка. Заставьте ее сказать, где она спрятала девочку.

Я читал досье на девку, поэтому, откровениям Дока не удивился.

Смутные воспоминания пробивались сквозь серый туман, окутанное им подсознание выбрасывало на поверхность фрагменты прошлого.

Месяц назад по «Золотому пику» поползли слухи.

Надо сказать, охренел я конкретно. Даже не сразу поверил. Навел справки. И охуел еще больше, когда информация подтвердилась.

В «Золотой Пик» доставили приемную дочь Кабана. В качестве мяса для огромной толпы оголодавших до женского тела зеков.

Но потом, все поменялось. Генерал выставил девку как главный приз в боях без правила на «Золотой Арене».

Уверен, именно с подачи Генерала судьба телки так резко изменилась. Он затеял свою игру, подключив к этому Расула и Дьяка.

С разрешения Зотова, этот чертов кукловод наверняка, и мне прислал всю информацию на девку.

Преследуя несколько целей, желал не только замутить зрелищное шоу, которого еще не знала Золотая Арена, но и заполучить драгоценную информацию.

Ушлепок не сомневался, я соглашусь выставить себя на бои, когда узнаю, что поставлено на кон.