Читать онлайн Богословие и философия

Введение

В аннотации мы представили тематическую схему настоящей статьи. Обозначили семь пунктов, совокупное раскрытие которых произведёт цельную концепцию, представляющую собой мусульманскую критическую мысль.

Критика как метод наиболее верной оценки чего-либо напрочь исключена из всех богословских доктрин. Однако критика по умолчанию используется богословами против иноверных и даже единоверных оппонентов. Стало быть, богословы практикуют критику без рефлексии, а это уже ущербная, неполноценная критика. И наоборот, критика во всей своей мощи восстаёт и разворачивается в аутентичных к классическим образцам философиях.

Поэтому и по ряду других причин, до которых мы ещё не дошли, результатами многовековых практик богословия и философии являются набожность и светскость. Первое далеко не всегда синонимично праведности, и второе вовсе не обязательно имеет атеистический характер.

Богословие и философия изначально были и останутся до скончания века антагонистами, то есть областями знания, противостоящими друг другу. Но не спешите с выводами, Аллах Всевышний сотворил этот мир с огромным числом диад и дихотомий, скрепляя их монадами и тем упорядочивая хаос нашего трёхмерного мира, состоящего из материи, пространства и времени. И в качестве венца этого мира установлен Мыслящий Дух людей, ангелов, джиннов. Шайтанов, также обладающих мыслящим духом, мы не включаем в этот типологический ряд по той причине, что они есть существа, проклятые Господом.

Некоторые философы предусматривают в мироздании четыре измерения, вводя по-гегелевски Космический Дух наряду с материей, пространством и временем. Но мы, алх′амдулилла′х, мусульманские философы и ничего не уподобляем Всевышнему. Только это уже другая и очень сложная тема, углубляться в неё мы не будем. Довольно и того, что ясно обозначили нашу акиду (догму, вероубеждение).

Тут важно привести одну любопытную аналогию. Все религиозные течения и секты, даже самые примитивные и тоталитарные, претендуют на статус истинной религии. И философские течения и школы претендуют на статус владетелей истины. Однако разница в том, что богословы не утруждают себя определением истины, а философы разработали целый ряд типологий истин (см. теории истины).

По философии истина – это соответствие мысли объекту действительности. Если нет соответствия – нет и истины. В богословии дело обстоит значительно проще. Истиной объявляется всё, о чём сказано в Писании, а также всё, что мы видим, слышим, осязаем и т.д. в этом материальном мире. Например, рай, ад, ангелы, джинны и прочее. Одно из 99-ти прекрасных имён Аллаха звучит по-арабски в форме прилагательного: «Аль-Хакк» (Истинный). Также и в форме существительного понятие «истина» применяется к Творцу: «Аллах есть истина» (Коран, 22: 6).

Отсюда вывод – истина бывает двух видов: 1) мистическая истина и 2) реалистическая истина. Как сложно передвигаться и жить на одной ноге или работать одной рукой, так ущербны и те, кто пользуется лишь одной формой истины.

Всякое философское разнообразие, в том числе агрессивное, функционирующее вразрез с позитивным и международным правом, так или иначе, вольно или невольно ориентируется на научно-академическую философию. И в конфессиях мира есть нечто общее, заставляющее ориентироваться на себя все религии, включая антропоцентрические и атеистические…

Ядро научно-академической философии составляют идеи и труды доаристотеликов, Аристотеля, Аль-Кинди, Ибн Рушда, Уильяма Оккама, Фрэнсиса Бэкона, Рене Декарта, Спинозы, Лейбница, Локка, Дэвида Юма, Иммануила Канта, Георга Гегеля и далее классиков марксизма (Маркса, Энгельса и Ленина) вкупе с монографиями советских философов (Павла Юдина, Эвальда Ильенкова, Мераба Мамардашвили, Михаила Бахтина, Георгия Щедровицкого и мн. др.). Также в ядро научно-академической философии следует включить членов Венского кружка и ряд др. немецких, французских, английских, американских и арабских философов, перечислять которых нет смысла. Лучше зададимся вопросом, что есть нечто общее для всех конфессий мира? Конечно, это мистика. Именно она делает буддизм, учение, не имеющее бога, религией. И марксизм-ленинизм тут ни при чём.

Так вот, общим и вместе с тем основным критерием, делающим какое-либо учение (монотеистическое, политеистическое, антропоцентрическое, а стало быть, атеистическое) – религией, является мистика. При условии полной негации (исключения) мистики любая религия перестанет быть таковой. И если с этим всё ясно, то пора перейти к предметному развёртыванию нашей концепции, о которой выше было сказано как о мусульманской критической мысли.

ПРЕДМЕТНЫЕ ИСТИНЫ

БОГОСЛОВИЯ И ФИЛОСОФИИ

О чём больше всего говорят богословы и философы? О своих предметах, разумеется. У богословов это Святое Писание, у философов – мыслящий дух, читай разум, и не кабы какой, а способный отражать, воспринимать, представлять, осмысливать, запоминать, оценивать и проецировать.

Далее предмет богословия состоит из жизнедеятельности первых предшественников; в исламе это пророк Мухаммед и его сподвижники; в христианстве – Иисус/Иса, его апостолы и отцы церкви; в иудаизме также ветхозаветные пророки, патриархи, цари. Также и в философии предшественники имеют большое значение, так как благодаря их трудам и идеям мы экономим миллионы трудо-часов, избегаем в лабиринтах познания опасных тупиков.

Значит, основным предметом в философии является объективация действительности, как в отдельно схваченных частях, так и в абстрактной цельности, то есть в единстве всего сущего [кроме Всевышнего Аллаха, разумеется]. Что бы ни помыслили философы, Аллах остаётся в недосягаемости их мыслям, чувствам и догадкам (см. инсайт).

Ключевым принципом богословия является догмат о сотворении мира из ничего Всевышним Творцом. А в философии нет такой задачи, как веровать в существование Бога, затем в Его всемогущество, всевидение, всезнание, ничем не ограниченную власть, сущность, вечность. Аллаху и нам, Его мудрым рабам, не нужны дублёры. Каждый мыслящий в человеческом теле дух обязан зарабатывать свой хлеб честным трудом. Иными словами, с точки зрения чистого шариата от философов требуются продукты эпистемологии, а не молитвы, которые под силу даже детям.

Богословы разъясняют религию, мы её быстро усваиваем и далее исповедуем; кто усердно, кто умеренно, а кто-то и халатно. Но есть и такие, которые отвергают религию, не веря в существование Аллаха. Ну и что? Это ослабляет нашу умму? Нет и тысячу раз нет. Нашей умме (ахлюль сунна валь джамаа) куда больше вредят алимы/улемы/имамы/муфтии, которые до сих пор продолжают отвергать философию, вынося за неё такфиры.

В истории ещё не было эпохи, даже короткой, в которой все люди думали и верили одинаково. Разве не об этом говорит Аллах Тааля в Коране, когда неоднократно напоминает пророку Мухаммеду, что на нём только передача. Отсюда вывод: если Сам Аллах, Свят Он Один и Велик, освобождает пророка Мухаммеда от обязанности приводить людей в ислам во что бы то ни стало, то чего же наши догматики хотят от наших философов…

Вообще, говоря о богословии и философии, мы говорим о двух совершенно разных областях знаний, как было замечено в Введении об антагонистах. Тем не менее они есть дисциплины мировоззренческие. Поэтому богословие и философия нередко пересекаются, а по ряду некоторых вопросов даже дублируют друг друга. Не случайно последний из великих арабо-мусульманских перипатетиков Ибн Рушд (1126–1198) писал, что «философия – это спутница и молочная сестра религии»1, а стало быть, и богословия. И хотя это большая аллегория, между религией и философией существует чрезвычайно ценный симбиоз. Они по многим вопросам взаимно детерминируют друг друга. И поскольку в мире даже пылинка не шевельнётся без воли на то Бога, то надо понимать, что симбиоз между религией и философией вполне закономерен. Вопрос лишь в понимании задач и методов их решения…

Тут нам самое время перефразировать известную сентенцию: «Война слишком серьёзное дело, чтобы доверять её военным»2. В нашем случае мысль должна звучать так: «Богословие и философия слишком важные сферы, чтобы доверять их догматикам и эпистемологам».

Дело в том, что в условиях отсутствия контроля извне, а именно из общества или её самой интеллектуальной части – невидимого колледжа, – богословие и философия закономерно костенеют, в них замедляется самоочищение, а еретизм и симулякры, напротив, растут как на дрожжах. В силу этого богословие и философия дробятся на сепаратные части, то есть секты, течения и прочие оппозиции. Но не все сепаратные части являются регрессивными, в сепаратизме бывают и прогрессивные прорывы.