Читать онлайн Друзья навсегда

Nikki Logan

Friends to Forever

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б. В./С.а.р.л.».

Иллюстрация на обложке используется с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б. В./С.а.р.л.».

Товарные знаки Harlequin и «Арлекин» принадлежат «Арлекин Энтерпрайзиз лимитед» или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением.

Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав.

Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Friends to Forever

© 2011 by Nikki Logan

«Друзья навсегда»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2012

Пролог

– Марк, у тебя найдется свободная минутка? – Бет Хьюз поймала своего лучшего друга на школьной перемене между четвертым и пятым уроками и увела прочь от ватаги подростков. Камень, который лежал на ее душе после разговора с его матерью, словно увеличился в размерах.

Марк посмотрел на нее с удивлением. Его можно было понять, ибо прошедшие несколько недель Бет медленно от него отдалялась. Она поняла бы, если бы он категорически отказался идти за ней.

Слабая часть натуры Бет захотела, чтобы Марк ее прогнал. Так было бы легче.

– Три минуты, Дунканнон! – Мимо них проплыла лебедем Тасмин Мейджер, на ее скандинавском лице красовалась улыбка. Она постучала пальцем по часам Бет. – Нельзя опаздывать на географию.

– Иду. – Марк отмахнулся от Тасмин и потащил Бет за фонтаны.

Она нырнула между задней стеной библиотечного комплекса и какими-то неухоженными кустарниками на участке, усыпанном булыжником, где никогда не была прежде. Некоторые школьники приходили сюда покурить, что-нибудь обсудить или выяснить отношения.

Местечко сразу привлекло внимание Марка. Он замедлил шаг:

– Бет?

Ее сердце забилось чаще и словно подскочило к горлу. Бет несколько раз глотнула воздуха, потом повернулась к Марку.

– Что ты делаешь, Бет? – Выражение его лица было настороженным, он стоял к ней очень близко.

Она сжала пальцы в кулак, заведя руки за спину.

– Твой парень знает, что ты здесь?

Она неприязненно уставилась на него:

– Демьен на пятом уроке.

– Там должна быть и ты. Или теперь образование для тебя ничего не значит, раз ты тусуешься с красавчиками?

Ее взгляд упал на землю, которую он месил ногами, и она покраснела:

– Мне нужно было тебя увидеть.

– Ты видишь меня ежедневно.

«Мельком…»

– Мне нужно было с тобой поговорить. – Она подняла глаза и посмотрела на него в упор: – Наедине.

Его лицо побледнело, он сильнее выпрямил спину. Не впервые Бет заметила, каким широкоплечим становится Марк. После того как ему исполнилось шестнадцать лет, он стал превращаться из тощего подростка в сильного мужчину.

У нее скрутило живот.

– Теперь для того, чтобы поговорить со мной, ты должна прятаться?

Она могла бы притвориться, что не поняла Марка, но он слишком хорошо ее знал.

– Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с Демьеном. Я почти уверен, что Маккинли уже знает о нашей дружбе, Бет. Я знаком с тобой с четвертого класса.

– Я не хочу… Он может неправильно расценить нашу дружбу.

– Тогда тебе наверняка захочется поговорить со мной в другом месте.

Бет с трудом сглотнула и на миг уставилась на его губы, затем заставила себя посмотреть в глаза Марка:

– Я просто хотела побыть с тобой наедине.

Прозвенел второй звонок, и по коридору в классы торопливо прошагали ученики. Наступила тишина. Марк шире расставил ноги и скрестил руки на груди:

– Итак, ты своего добилась. Все ученики средней школы Пирмонта сидят в классах.

– Я перехожу в другой класс, – выпалила она до того, как потеряла терпение. – Перевожусь в отделение «Б».

Марк уставился на нее, раздувая ноздри:

– Ты переводишься из отделения, в котором проучилась целый год? В отделение Маккинли?

– Не только из-за Демьена…

– Понятно.

– Я не хочу изучать так много точных наук. Я хочу больше гуманитарных наук.

– С каких пор?

– С нынешнего времени.

– В отделении «Б» низкие требования к учащимся, Бет.

– Там будет литература и философия. Мне придется сдавать их при поступлении в университет.

– Ты переводишься, чтобы избегать меня.

На душе у нее стало еще тяжелее.

– Нет. – «Да».

– Тогда почему?

У Бет пульсировало в висках.

– Ты тут ни при чем…

– Врешь. Ты прячешься от меня с начала семестра. Что происходит? В вашем новом расписании нет времени для старого приятеля, мисс Популярность?

– Марк…

– Возможно, я не настолько умен, как ты, Бет, но я понимаю, откуда ветер дует. Маккинли ревнует тебя ко мне?

Она покачала головой. Демьен был слишком ограничен, чтобы заметить увлеченность Бет Марком, которого считал чокнутым и помешанным на науке. Ему и в голову не приходило, что Бет будет воспринимать Марка иначе чем как приятеля.

– Значит, об этом ты хотела мне рассказать, да? О том, что ты переводишься в другой класс?

Бет едва переводила дыхание. Его слова были пустячными, но обидными. Она заговорила натянуто:

– Нам придется встречаться во время лекций только по одному предмету.

– Я знаю. Единственное преимущество класса «Б» – возможность видеть Маккинли всего раз в неделю. – Он свирепо уставился на нее. – Ты так жаждешь от меня избавиться?

Больше всего в жизни Бет хотела навсегда остаться с Марком Дунканноном. Но это было невозможно. От чувства вины у нее разрывалась душа.

– Мир вращается вокруг солнца, а не вокруг тебя, Марк.

Он побледнел, и Бет стало совсем тошно. Дело в том, что ее мир всегда вращался вокруг Марка Дунканнона. Или, что правдивее, они оба вращались по одной орбите. Но их родители считали их взаимоотношения нездоровыми.

Мать Марка, помешанная на том, что он должен работать и зарабатывать деньги, полагала, что общение с Бет вредно для ее сына. С ней соглашались мать и отец Бет. После долгой и трудной беседы Бет пообещала своему отцу, Расселу Хьюзу, что на время прекратит отношения с Марком.

– Если ты переводишься не для того, чтобы быть поближе к Маккинли и подальше от меня, тогда зачем ты это делаешь?

– Почему я не могу перевестись ради себя? Я так хочу.

– Потому что ты никогда не принимала подобных решений, Бет.

– Я передумала. Всякое бывает.

– Как насчет университета? Биологии?

В груди у нее все сжалось. Черт побери, почему он не прогонит ее, а продолжает упорно докапываться до сути? Ведь он вынуждает ее сильнее его ранить.

– Это ты мечтал о биологии, не я.

Он моргнул, потом уставился на нее:

– И это ты мне говоришь после того, как прошло столько времени? Ты изучала биологию три года.

Она пожала плечами, притворяясь равнодушной:

– Тогда мне казалось это хорошей идеей.

– До тех пор, пока не подвернулось что-то получше? Или кто-то?

– Это не связано с Демьеном. Я говорила тебе… Он сделал шаг в ее сторону, и она отступила к стене библиотеки. Почему Марк кажется ей таким угрожающе большим?

– Я помню, что ты мне говорила. Просто я не могу в это поверить. – Он нависал над ней. – Мы дружим восемь лет, Бет. Полжизни. А ты исчезаешь в тот момент, когда появляется какой-то красавчик? Ты действительно так хочешь разорвать нашу дружбу?

Бет уперлась спиной в стену библиотеки. Она знала, что Марк обижен, а будучи обиженным, он выскажет ей все. Она видела, как однажды он кричал на свою мать.

– Люди меняются, Марк. Мы растем. Может, мы просто выросли из наших отношений?

– Я знаю, что ты меняешься, Бет. Я за тобой наблюдаю. – Он оглядел ее с головы до ног. Никогда еще Бет так отчетливо не ощущала свои округлившиеся формы. – Только я никогда не предполагал, что ты будешь как все девчонки.

– Просто я… Мне нужно немного пространства. Мы так долго с тобой вместе, что даже не понимаем, каково это – общаться с кем-то еще. Мы даже забыли, кто мы есть поодиночке.

«Ложь, ложь…»

Он фыркнул:

– Если бы ты захотела заняться самоанализом, ты бы так не наряжалась. Это из-за школьного спортсмена, который распушил перья перед школьницей-сорвиголовой. И ты повелась на его уловки. – Он резко обнял ладонями ее лицо и наклонился к ней.

Она вздрогнула, и ее сердце забилось чаще от его близости.

«Нет, это из-за твоей матери, которая умоляла меня отстать от тебя».

Ей хотелось проорать ему об этом в лицо, но она не могла. Марк не выдержал бы, узнав о том, что думает о нем его собственная мать.

– Мне нет нужды быть с тобой. Перед нами лежит весь мир.

Он наклонился ближе, но Бет не отстранилась от него. Марк был единственным человеком на свете, который никогда не причинит ей боли.

– Почему бы нам с тобой не открывать мир вместе? – проворчал он, едва сдерживаясь. – У нас есть история нашей дружбы. Что у Маккинли есть такого, чего нет у меня?

«Его родители не заставляют меня отказываться от него».

– Я прошу всего лишь о свободе, Марк. Что в этом плохого?

Скривившись, он выругался:

– Два года я только и делаю, что даю тебе свободу, Бет. Может, если бы я поступил иначе, мне не пришлось бы стоять вот тут и выслушивать подобное от моего лучшего друга…

И вдруг он припал к ее губам, прижав ее своим телом к стене библиотеки.

Бет испуганно замерла, когда почувствовала прикосновение его мускулистого тела и его пальцы в своих волосах. Она утонула в запахе и сердитой горячности Марка, который подарил ей потрясающий поцелуй. А потом получилось так, что она неуверенно ответила на него и прильнула к его телу.

Марк обхватил ее голову руками, скользнул языком в ее рот, и ее тело опалило сладострастным огнем. Бет переполняли непривычные и заставляющие забыть обо всем ощущения.

Внезапно она оттолкнула его, и он попятился от неожиданности. Бет вытянула руку, чтобы не подпускать его к себе ближе. Марк помрачнел, глядя на нее.

– Маккинли знает, что ты умеешь так целоваться? – спросил он, его грудь тяжело вздымалась.

Откуда ему об этом знать? Они никогда не целовались. Бет никогда и ни с кем не целовалась до сегодняшнего дня.

Она поднесла ладонь к своим губам.

– Никогда… не прикасайся ко мне, – хриплым и непривычно глубоким голосом сказала она.

– Бет…

– Никогда… не заговаривай со мной.

Он нахмурился:

– Ты хочешь сказать…

Она подняла на него измученный взгляд:

– Почему ты такой максималист, Марк? Мне нужно немного свободы, вот и все. У нас появится возможность понять, кто мы такие. Ты считаешь, что я всегда буду твоей?

– Я знаю, кто я такой. И я думал, что знаю тебя. Но теперь я в этом сомневаюсь. – Он в два шага сократил разделявшее их расстояние. – Ты хочешь свободы, Элизабет? Отлично. Бери столько свободы, сколько хочешь. Если я так тебе надоел, наслаждайся жизнью с Маккинли.

И Марк ушел.

Дрожащими пальцами Бет прикоснулась к вспухшим губам, а затем сползла по шероховатой стене библиотеки на землю.

Глава 1

Трудно представить, что тишина может быть такой многообразной. Бет знала, что такое тишина звездной ночи на западном австралийском побережье, когда на мили вокруг нет никакой цивилизации. Она знала, что такое тишина ее неопрятной художественной студии, которую нарушали только яркие всполохи на написанных ею картинах. Недавно она узнала новое состояние тишины, когда в душе и голове поселяется покой.

Но тишину, с которой ей пришлось столкнуться сейчас, не назовешь спокойной…

Это было решительное и яростное молчание человека, который не особенно хотел ее видеть. Бет и не ожидала, что он будет ей рад. Вот почему она так долго откладывала их встречу. В ушах у нее пульсировала оглушающая тишина.

Она откашлялась:

– Марк?

Он стоял, расставив ноги так, словно приготовился к нападению. Скрестив мускулистые руки на груди, он молчаливо смотрел на Бет.

Внезапно она пожалела о том, что приехала сюда.

– Ты даже не поздороваешься?

Он отрывисто кивнул и произнес сквозь почти сомкнутые и напряженные губы:

– Привет.

Одно-единственное холодное слово, но наполненное смыслом, отчего у Бет перехватило дыхание.

– Как поживаешь?

– Живу и наслаждаюсь.

Ладно. Бет приготовилась к тому, что ее не ждет радушный прием, и все же Марк казался ей совсем незнакомым.

– Мне только нужно… Я бы хотела, чтобы ты уделил мне пару минут. Пожалуйста.

Он отвел в сторону глаза орехового цвета и продолжил загружать вещи во внедорожник. Бет рискнула приблизиться к нему, ее дыхание участилось.

Не успела Бет подойти, как Марк заговорил, бросая слова в такой манере, словно закидывая сеть для ловли акулы.

– Ты можешь либо таращиться на меня, либо помочь мне погрузить сумки в багажник.

Бет неуверенно подошла, будучи потрясенной его неожиданным «подарком» – Марк с ней разговаривал! Хотя его слова не были дружественными, он не молчал. И если это единственная возможность поговорить с ним, она ее не упустит.

– Я ездила в твой старый дом. Твои соседи сказали мне, где ты находишься, – пролепетала она. – Я слышала о твоей маме. Что произошло? Вы были так близки…

Он свирепо посмотрел на нее из-под полуопущенных век:

– Так ты приехала сюда, чтобы об этом меня спросить?

У нее екнуло сердце. Прежде Марк не был таким язвительным.

– Нет. Извини…

Он повернулся, чтобы посмотреть в ее лицо:

– Зачем, Бет? Для чего ты неожиданно объявилась спустя десять лет?

Как она могла забыть, что Марк прямолинейный человек и не станет ходить вокруг да около.

Она прерывисто вздохнула:

– Я поэтому и приехала. Я хотела объяснить… Он снова от нее отвернулся:

– Объяснишь в другой раз. Я уезжаю.

Она наблюдала, как он кладет во внедорожник оставшиеся вещи: спутниковый телефон, аптечку, гидрокостюм.

Бет нахмурилась:

– Куда ты едешь?

Тяжелый и суровый взгляд из-под широких бровей должен был напугать Бет, если только не учитывать того факта, что давным-давно она выработала иммунитет к более неприятным вещам – «любезностям» собственного мужа.

– Нам поступило сообщение о происшествии на берегу залива Холли-Бей. Я намерен это проверить.

– Происшествие?

– На берег выбросился кит, Бет. Ему нужна помощь. У меня нет времени на то, чтобы тебя развлекать.

– Мне нужна всего минутка…

Игнорируя ее, он обошел автомобиль и рывком открыл дверцу со стороны водительского сиденья:

– Из-за этой минуты кит может умереть. Из-за тебя я и так потерял время.

Бет приняла решение мгновенно. Как только Марк завел двигатель, она запрыгнула на сиденье рядом с ним.

– Выходи, Бет!

– Мне нужно с тобой поговорить. Если мне придется разговаривать с тобой в пути, пусть будет так. Мне все равно.

Он практически взревел:

– Ты теряешь время.

Наконец Бет не выдержала и дала волю злости:

– Нет, это ты теряешь время, Марк. Поехали!

Марк Дунканнон сосредоточенно держал руль. Чем крепче он сжимал его, тем меньше дрожали его пальцы. Он не желал, чтобы Бет Хьюз догадалась о том, что он испытал при ее появлении.

Она была по-прежнему худой и отлично сложенной, как и в детстве. Прежние тонкие брови, прямой нос, полные коралловые губы. Но если раньше Бет любила красоваться и находиться в центре внимания, то теперь она словно старалась не выделяться и выглядела ужасно уставшей.

Сейчас она немного походила на измученную мать Марка, какой он видел ее в последний раз. Стиснув зубы, он нажал на педаль газа, стремительно ведя машину к трассе вдоль побережья.

Теперь в салоне витал аромат Бет. Она, как и прежде, пользовалась кокосовым кремом для тела. Ее запах всегда ассоциировался у Марка со свободой, летом, пляжами, бикини и… лично с ней. Пройдет несколько недель, прежде чем в салоне его внедорожника перестанет пахнуть Бет.

Ему пришлось приложить много усилий, чтобы забыть о ней. И вот, проведя в присутствии Бет всего две секунды, он снова вспомнил детство. Краем глаза он заметил, что она прикусила полную нижнюю губу. При виде ее старой привычки ему стало не по себе. Раньше она кусала губу, когда решала какие-нибудь проблемы или старалась его одурачить. Но тогда Бет, сдавшись, одаривала его улыбкой, способной остановить сердце. Но не сегодня. Она разомкнула губы и глубоко вздохнула, приготовившись поразить его своими откровениями.

– С каких пор ты стал спасателем китов?

Он не ожидал услышать такой вопрос.

– На южном побережье спасение китов – обычное дело. И я, имея навыки спасения китов, живу ближе всех к месту трагедии.

– Ты этому обучался?

– Просто опыт.

– Как часто ты этим занимался?

– Пять раз. Дважды в прошлом году. Это печально известное побережье.

– Почему они выбрасываются именно здесь?

Светская беседа едва не доконала Марка. Вероятно, было бы лучше, если бы он никогда с ней не встречался.

– Никто не знает.

Наступило молчание, напряженное и неприятное. Замедлив движение, Марк резко свернул направо. Автомобиль съехал с асфальтобетонной трассы на неровную дорогу из известняка и направился прямо к раскинувшемуся перед ними океану.

– Мы уже приехали? – натянуто спросила она.

Он практически чувствовал, какой сумбур царит в ее мыслях. Взволнованные сердца Бет и Марка глухо барабанили в унисон.

– У тебя есть минута.

Она заметила, что он на нее покосился.

– Мне нужно было тебя увидеть, объясниться… – Она откашлялась. – Извиниться.

– За что?

Она поджала губы в тонкую линию:

– Марк…

– Дружба может закончиться, Бет. Такое бывает. – Он непринужденно пожал плечами, чтобы хоть немного избавиться от напряжения.

Ее взгляд стал озадаченным, потом посуровел и наполнился такой решимостью, какой Марк никогда не замечал в Бет. Итак, у повзрослевшей Бет хватит духу, чтобы ему противостоять.

– Тем не менее я проделала долгий путь, чтобы тебя увидеть. Я бы хотела сказать тебе…

Внедорожник съехал с дороги и теперь ехал между песчаными дюнами. Перед их глазами растянулся белый берег, омываемый синими водами южного океана. Южнее – только Антарктида. На песке, на расстоянии примерно двадцати футов друг от друга, лежали два больших темных тела, омываемые водами прибоя.

Два кита. Марк тихо выругался:

– Твои объяснения подождут, Бет. Я должен работать.

Глава 2

Посмотрев на то, что происходило на пляже, Бет решила отложить свои объяснения. Она ждала этой возможности два года и может подождать еще немного. А вот киты ждать не в состоянии.

Марк схватил спутниковый телефон и принялся набирать номер, одновременно быстро подходя к внедорожнику и снимая с себя одежду. К тому моменту, когда он снял футболку и джинсы, навигатор определил их местоположение. Марк сообщил по телефону о том, где находится, о количестве выбросившихся китов и попросил помощи.

Бет изо всех сил старалась занять руки, вынимая из автомобиля вещи, чтобы не пялиться на Марка с открытым ртом. Прежде неуклюжий, Марк Дунканнон, очевидно, проводил много времени в спортивном зале.

Бросив спутниковый телефон в багажник, Марк надел гидрокостюм, побросал в багажник еще кое-какие вещи и отдал Бет свою футболку, спортивную флисовую куртку с капюшоном и старое полотенце.

– Все это нам понадобится, – произнес он и побежал к воде.

Бет изо всех сил старалась от него не отставать. Она несколько раз споткнулась на песке и остановилась, чтобы снять неподходящие туфли, при этом отстав от Марка. Но ей не требовалось находиться рядом с ним, чтобы понять происходящее по его бессознательной жестикуляции и мимике.

Одно животное с гладкой кожей мраморной окраски уже было мертво.

Бет стало очень грустно. Ведь именно ее упрямство могло стать причиной задержки Марка, который считал драгоценные минуты. Из-за нее это огромное животное пойдет на съедение чайкам.

Марк на миг остановился и слегка ссутулился, но затем выпрямился и прошел по пляжу ко второму киту. Приближаясь к животному, он поднял вверх руки, предупреждая Бет. Она мгновенно замедлила шаг.

Второй кит оказался жив.

Животное было наполовину погружено в плавучие пески, и вода омывала его хвост. Но верхняя часть его тела была опасно сухой и напоминала Бет выделанную кожу на ее сумочке.

– Надень спортивную куртку, Бет. – Марк не разменивался на любезности, ибо сейчас было неподходящее время.

Но это не означало, что Бет позволит ему диктовать ей условия.

– Тридцать три градуса тепла. Я сварюсь.

– Лучше так, чем обгореть до хрустящей корочки. Какое-то время мы проведем на открытом воздухе. – Подойдя, он взял из ее рук футболку и полотенце. Затем Марк плотнее застегнул гидрокостюм на груди и на шее и натянул капюшон на голову. – И еще ты промокнешь. Через два часа благодарить меня будешь.

– Два часа? – Они пробудут в воде два часа с раненым гигантом? Одни?

Но Марк не собирался тратить время на то, чтобы беспокоиться. Он побежал к воде, разделяющей мертвого и живого китов, и стал мочить полотенце и футболку.

К тому моменту, когда Бет надела спортивную куртку Марка и натянула на голову капюшон, он уже был рядом с опасным гигантом. Марк сказал ей, что им предстоит возиться с касаткой, этот вид ложно обвиняют в убийстве дельфинов. От известия о том, что касатка на самом деле не убивает дельфинов, Бет лучше не стало. Животное было таким огромным, что взмахом хвоста, на котором виднелся шрам в виде стрелы, могло разбросать в стороны и Бет, и Марка. Огромный глаз касатки широко и дико округлился, когда Марк неторопливо подошел к ней. Он тихо говорил с животным обо всякой чепухе.

Судя по глазу касатки, провести ее ему не удалось.

Но когда Марк осторожно положил на ее высохшую кожу мокрое полотенце, касатка закрыла глаз и издала громкий стон, от которого под ногами Марка и Бет завибрировал песок. У Бет сжалось сердце. Животное простонало не от боли, а от облегчения. Бет прошла вперед и присоединилась к Марку в воде, понадеявшись, что он сочтет слезы в ее глазах последствием пребывания на слепящем солнце.

– Заходи с другой стороны, – быстро приказал он, подняв глаза. – Держись подальше от плавника, он весь состоит из мускулов.

– Какой пла…

– Внизу. – Он бросил ей мокрую футболку. – Плавник у ее живота.

Косатка едва двигалась, когда они принялись увлажнять ее иссушенную кожу. Через пятнадцать минут запястья Бет начали болеть от постоянного выжимания ткани, поэтому она стала просто мочить футболку в воде и сразу же прикладывать к телу животного.

Взглянув на Марка, она погрузилась в воспоминания о том, каким он был во время учебы в школе. О том, как он выигрывал у нее в шахматы, выслушивал ее проблемы…

Вне сомнения, теперь он совсем другой человек.

Ни он, ни она не разговаривали, сосредоточенно занимаясь касаткой. Бет совсем забыла, зачем приехала на южное побережье. Сейчас она думала только о спасении животного.

– Тебе нужно отдохнуть. – Марк говорил и неохотно, и решительно. Его диктаторский тон прорвался сквозь гипнотическую пелену, в которую от монотонной работы погрузилась Бет.

– Со мной все в порядке.

– Ты перегрелась. У тебя запеклись губы. Остановись и выпей воды. Нам не будет от тебя пользы, если ты свалишься.

«Нам – ему и косатке…»

Выпрямившись, рукавом свитера она вытерла пот со лба и затем отправилась к автомобилю. Открыв двухлитровую бутылку прохладной воды, Бет припала к ней, поняв, насколько ее измучила жажда. Подбежав, она передала бутылку Марку, который сначала сурово взглянул на Бет, а потом сделал большой глоток чистой воды.

– Когда вода закончится, мы сможем поливать касатку из бутылки, – сказала Бет.

Марк покачал головой:

– Нам придется растягивать удовольствие. Я взял с собой всего две бутылки воды.

Четыре литра воды на двоих в жаркий день под палящим австралийским солнцем.

Попив, он протянул Бет бутылку. Забыв о гордости, она наблюдала за тем, как капелька чистой воды бежит по горлу Марка. Ей захотелось прикоснуться к его шее языком.

Сделав еще несколько глотков, она побежала к багажнику, чтобы убрать бутылку с водой. Положив ее, она обратила внимание на спутниковый телефон, аптечку, упаковку мюсли, шоколадные плитки, маленький фонарь, вторую бутылку воды и…

Бет отскочила назад, словно обжегшись.

На песок из сумки выпала старая серебряная фляжка, которая, вероятно, принадлежала отцу Марка, умершему, когда мальчику было девять лет. В таких фляжках хранят виски, или водку, или любой другой алкогольный напиток. Бет не нужно было поднимать фляжку, чтобы узнать, чем она заполнена.

Она засунула фляжку в сумку в багажнике и выпрямилась, дрожа. Два года она упорно работала над тем, чтобы побороть пагубную привычку. Она мельком взглянула на Марка, чтобы выяснить, не обратил ли он на нее внимание. Но Марк был поглощен тем, что осторожно увлажнял выпуклую морду кита.

Подойдя к воде, Бет опустилась на колени, и вода накрыла ее до пояса, намочив джинсы. Но помимо того, что намокшие в соленой воде джинсы потемнели, она заметила кое-что еще. Брюшной плавник касатки был наполовину погружен в воду, даже во время отступления волны. Этот самый плавник всего два часа назад, когда они приехали, был сухим.

С трудом поднявшись, Бет едва не свалилась на касатку.

– Марк!

Он посмотрел на нее, выражение его лица было усталым и отчаянно-решительным. Пока Марк жив, касатка не умрет.

– Марк, плавник ушел под воду.

Он возвел глаза к небу и на миг прикрыл их в знак благодарности и пошевелил губами.

– Это хорошо?

Он посмотрел на нее ясными и искренними глазами, словно забыл о том, что Бет – нежелательная персона.

– Это очень хорошо. Возможно, нам удастся помочь ей уплыть.

– Ей?

– Судя по короткому и изогнутому спинному плавнику… – Он резко кивнул в сторону мертвой касатки. – Думаю, это ее детеныш.

Бет окутала непривычная грусть. Эта касатка следовала за детенышем к берегу. Может, она выбросилась на берег, стараясь его спасти? Может, она таращила глаз, пытаясь отыскать детеныша? Несмотря на жуткое отчаяние, Бет обрадовалась своим переживаниям. Ведь всего два года назад она не почувствовала бы жалости к этим животным.

Два года назад она вообще вряд ли могла что-либо чувствовать.

Ее взгляд снова упал на страдающее животное, и она в ярости произнесла:

– Где они?

Марк продолжал ритмично омывать водой касатку:

– Кто?

– Спасатели. Разве они не должны уже быть здесь?

Он остановился и уставился на нее:

– Спасатели – это мы, Бет. Чем, по-твоему, мы занимаемся последние три часа?

– Я имела в виду других людей, с лодками и лебедками, устройствами для спасения китов.

Должно быть, она перегрелась на солнце и у нее начались галлюцинации… Бет показалось, что Марк едва заметно улыбнулся. Она и представить себе не могла, что увидит его сегодня улыбающимся.

– Ага, верно, устройства для спасения китов. – Марк посерьезнел. – Примерно в пятидесяти милях к западу отсюда большая группа добровольцев спасает целую стаю выбросившихся китов. Как только у них ситуация стабилизируется, они приедут, чтобы нам помочь.

– Целая стая?! – закричала Бет. – Что же происходит с этими животными?

Марк видел, что Бет ужасно устала и эмоционально, и физически. Но ей придется с этим смириться, ибо спасательная операция только началась.

– Так часто бывает, – сказал он, сжалившись над ее замешательством. – Стаю китов спасают примерно сорок человек.

Бет уставилась на Марка:

– Сорок! У них не найдется парочки свободных спасателей?

– Все, кто свободен, уже на пути к удаленным мелям, на которых летчики обнаружили выбросившихся китов. Они знают, что один из них в наших руках.

Бет рассмеялась немного громче положенного и взмахнула мокрой футболкой, с которой текла вода.

– Вряд ли нам удастся взять ее в руки.

Марк наклонился вперед и закрыл дыхало касатки от каскада воды. Косатка слабо выдохнула. По меньшей мере, она еще способна на это.

Внезапно он решил проявить небольшую снисходительность:

– Эй, если ты хочешь уйти, сматывайся. В любом случае без твоего негативного настроя мне будет легче.

Бет подняла голову и свирепо на него уставилась, в ее глазах сверкнуло пламя.

– Нет у меня негативного настроя. Я испугана. Я понятия не имею, что делаю.

Ее честность всколыхнула воспоминания десятилетней давности и пробудила в Марке неприятное желание защищать Бет.

Он вздохнул:

– Ты отлично справляешься. Просто увлажняй ее тело и следи за тем, чтобы вода не попадала ей в дыхало. Это все, что мы можем сделать.

Они принялись за монотонную работу, ритмично поливая касатку. Марк очень старался не обращать внимания на Бет, но продолжал время от времени на нее посматривать.

– Тебе нужно позвонить Демьену? Сказать о том, где ты?

Она одарила его ледяным взглядом:

– Я не обязана отчитываться.

– Я об этом не сказал. Но он может о тебе беспокоиться…

Бет выглядела так, словно он сказал нечто из ряда вон выходящее.

«Я беспокоился бы о тебе, будь ты моей».

Бет опустила голову, и капюшон закрыл ее лицо.

– Он не будет.

В ее словах слышалась какая-то холодность и завершенность. Марк не мог не спросить, хотя в действительности не желал интересоваться ее жизнью:

– Почему?

В ответ молчание и плеск воды.

– Бет?

Казалось, даже касатка вздрогнула, когда худые руки Бет резко опустили тряпку на ее бок.

– Мы расстались, понятно? Я больше ни перед кем не отчитываюсь.

Они развелись? Король и королева средней школы в Пирмонте больше не вместе?

Злобный бесенок, поселившийся в душе Марка, подначивал его улыбнуться. Но страдальческое выражение лица Бет не вызывало в нем никакого удовлетворения.

– Мне жаль, Бет.

– Не жалей, – пробормотала она, стоя у хвоста касатки. – Я не жалею.

Бет двигалась словно кошка, омывая огромное тело кита. Животное расслабилось и перестало взволнованно ерзать. Время от времени Бет касалась ладонью мраморной кожи касатки, и та вздрагивала, как будто от щекотки. Марк отлично понимал состояние животного. Когда-то и он вздрагивал, если к нему прикасалась Бет…

Он похоронил эти воспоминания.

Бет вышла замуж за Маккинли. Но теперь она с ним в разводе. И примчалась к своему старому приятелю Марку.

Внезапно его осенило.

– Я надеюсь, мы не начнем с того, на чем остановились, Бет?

Она замерла и подняла на него глаза:

– Что?

Ого! Он не забыл ледяного взгляда этой Снежной королевы. Возможно, Марк мазохист, но он получает удовольствие, видя ее надменный взор.

– Потому что, по моему мнению, мы все выяснили в тот день, за библиотекой.

Даже из-под капюшона огромного свитера Марк заметил, как Бет раздула ноздри.

– Ты думаешь, я приехала сюда для того, чтобы воссоединиться с тобой?

– Я до сих пор хочу выяснить, зачем ты приехала. Для чего-то же ты проделала такой большой путь. Рассказывай о том, о чем хотела.

Его позволение ее словно парализовало. Бет несколько раз беззвучно открывала и закрывала рот. Что бы она ни хотела сказать, это явно было нелегко.

Ее руки замерли на теле касатки.

– Я обидела тебя, пока мы учились в школе, и я хочу, чтобы ты знал, как сильно я сожалею, – тихо произнесла она.

Нервы Марка напряглись. Он бросил на нее косой взгляд:

– Ты меня не обидела.

Она сморщила красивое лицо:

– Ты лжешь. Я была там, я помню…

– Что ты помнишь?

Она выдохнула:

– Как ты выглядел. Как мы расстались.

Он пожал плечами:

– Я уже сказал, что дружба может закончиться.

– Обычно она заканчивается иначе. Ты меня поцеловал, Марк.

В самую точку!

– Я не целовал тебя, Бет, я пытался подчеркнуть важность.

На ее бледном лице появилось смущение.

– Важность чего?

– Ничего. В тот момент ты поцеловала бы любого парня, который бы тебе на это намекнул.

Бет скрыла резкий вздох за хлюпаньем воды. Какое-то время она молчала, приходя в себя.

На секунду Марк проклял себя за то, что ее обидел, но затем приказал себе побороть это ощущение.

Двадцать минут они работали в молчании, потом Марк не выдержал:

– Если хочешь взять внедорожник, чтобы добраться до моего дома, бери его. Меня довезет кто-нибудь из спасателей.

Она подняла на него уставшие глаза:

– Нет, спасибо.

– Почему ты все еще здесь? Ты сказала, зачем приехала. Ты сожалеешь об обиде, которую вообразила… – Он повел плечами немного небрежнее, чем хотел. – Разве мы не все друг другу сказали?

– Ты еще не принял моего извинения.

Его руки замерли, и он медленно наклонился для того, чтобы намочить полотенце.

– Это требование?

Она выдержала его взгляд:

– Это мое желание.

Значит, его мнение важно для Бет.

«Почему тебя это удивляет? Прими извинения этой женщины и гони ее к чертям собачьим с пляжа!» И все же что-то удерживало Марка.

– Я не виделся с тобой десять лет, и вдруг ты объявляешься и требуешь отпущения грехов. – Он увидел ее неуверенный взгляд. – С какой стати ты его ждешь?

– Потому что… – Она смутилась, словно только сейчас об этом задумалась. – Потому что ты – это ты, Марк.

После ее слов он на два шага отошел от касатки. Он не хотел прикасаться к животному, которое могло почувствовать его злость.

– Возможно, такой ответ сгодился бы, пока мы были детьми, Бет, но после того, как ты ушла, многое изменилось. Я больше не робкий мальчик.

Она казалась шокированной:

– Ты никогда не был робким, Марк. Ты всегда прямо говорил о том, чего хочешь.

«Не всегда».

Он постарался побороть свой гнев и взять эмоции под контроль, потом вернулся к косатке.

– Классно сказано!

– Ты мне не веришь? – Она покраснела сильнее. – Я лишь хочу, чтобы ты простил меня за то, что я сделала.

– Ага, вот мы и добрались до сути. Итак, помимо принятия твоего извинения, я должен тебя простить? Что это такое? Программа «Двенадцать шагов»? – С подобными маневрами ему приходилось сталкиваться, общаясь со своей матерью. – Как стать хорошим для всех тех, кому вы испортили жизнь?

На этот раз от касатки отпрянула Бет. Марк наклонился вперед, будучи слишком сильно поглощен работой, чтобы увидеть, как расширились глаза Бет.

– Под каким пунктом я значусь в твоем списке?

Глаза Бет сверкнули. Это было и красиво, и одновременно устрашающе.

Теперь, когда он добился своего и обидел ее, все оказалось совсем не так, как он рассчитывал, строя планы мести в семнадцатилетнем возрасте.

Бет поднялась и уставилась на него, слегка наклонив голову:

– Спасибо, Марк. Мне действительно стало легче.

– Что? – спросил он, хмурясь.

– В моей памяти ты оставался прежним Марком – тем, который был нежен и обходителен с людьми. Мне в самом деле очень хотелось встретиться с таким человеком. Но новый Марк оказался язвительной свиньей, и мне стало намного легче, ибо незачем ломать голову из-за всякой ерунды.

Он фыркнул:

– Можно подумать, ты знаешь историю моей жизни!

Она покачала головой, смотря на него с отвращением:

– Ох, я прямо громко рыдаю…

Бет была единственным человеком на планете, который когда-либо разговаривал с Марком с такой беспощадной прямотой.

– В последний раз, когда я тебя видел, Бет, ты хотела только одного – чтобы я с тобой попрощался. Ну, ты своего добилась. Не обманывай себя и не думай, что все эти годы я страдал и надеялся вернуть тебя. Ты преподала мне хороший урок. Он подготовил меня к вступлению в реальный мир. Благодаря ему я преуспел в учебе и в жизни.

Бет заставила свое уставшее тело поднатужиться и облила водой всю касатку, не сводя взгляда с Марка:

– Отлично. Вот что я тебе скажу, Марк. Я сожалею о том, что обидела тебя, пока мы учились в средней школе. Я приняла неверное решение и пожалела об этом. Я приношу извинения за то, что отказалась от наших планов по поводу университета, и за то, что могла как-то повлиять на твое решение там учиться…

Он внутренне сжался от боли:

– Не льсти себе.

Она упорно продолжала:

– Но больше всего я сожалею о том, что решила тебя разыскать и пришла к тебе сегодня. Ибо до настоящего времени я считала тебя неким символом, который хранила в душе. Символом того, что я хотела в тебе видеть, – ум, лояльность, щедрость. Многие годы я хотела быть похожей на тебя. Но наконец я узнала правду. Несмотря на наращенные мускулы, ты всего лишь злобный, раздраженный, маленький человечек по имени Маркус Дунканнон. И я трачу зря свою энергию на то, чтобы переживать такие неприятные эмоции. – Она выпрямилась и огляделась. Ей следовало сбежать отсюда, но бросить касатку она не могла.

Марк моргнул, глядя на Бет. Ему было совершенно нечего ответить на ее эмоциональное высказывание. При словах Бет о том, что многие годы она помнила о нем, его пульс участился. У него пересохло во рту, и ему показалось, что сердце подпрыгнуло к горлу.

Смешно. Неприемлемо. Ее слова прожигали его мозг.

Они мрачно смотрели друг на друга, тяжело дыша. Затем Марку расхотелось с ней состязаться.

– Не надо эффектных речей, Бет. Скажи мне о том, что ты на самом деле чувствуешь.

Она вперила в него взгляд, но не смогла сдержать едва заметную улыбку:

– Я потратила десять лет, но научилась говорить то, что думаю. Теперь я не хожу вокруг да около.

– Насколько я помню, у тебя никогда не было проблем с самооценкой. Ты всегда была нахальной, постоянно рвалась в бой со мной. Со всеми.

«Но особенно со мной…»

Прежние дни были одними из самых лучших в его жизни. Десять лет назад Марк Дунканнон и Бет Хьюз были одним целым.

Она искренне и страдальчески на него посмотрела:

– Я не считаю это своими достоинствами, Марк. Быть восторженным последователем не одно и то же, что решать самой за себя.

Он фыркнул:

– Ты пытаешься сказать мне о том, что была невинным сообщником? – Марк не был готов иметь дело с еще одной женщиной, которая обвиняла в своих проблемах всех вокруг.

– Я была добровольным сообщником. Я жила для того, чтобы ввязываться с тобой в неприятности. Я полностью соглашалась с любой безумной идеей, которая приходила тебе в голову.

– Тогда что…

– Я не научилась требовать того, что хочу, и ставить себя на первое место.

– Только не говори мне… Ты ведь выработала это умение как раз перед окончанием школы.

Она пристально на него посмотрела:

– Мне потребовалось на это десять лет.

Марк выдохнул:

– Ладно. Пока я наслаждаюсь нашим путешествием в прошлое, косатке это не помогает. Я хочу, чтобы ты продолжала поливать ее водой. Я собираюсь кое-что попробовать… – Он выбрался на берег.

– Подожди! Что ты задумал?

– Увидишь.

Бет нервно переступила с ноги на ногу:

– Нет, я… Ты долго?

– Вероятно, а что?

– Мне нужно… – Она огляделась. – Ну…

До Марка дошло.

– О… А! Ну, ты в океане. Не стесняйся.

Она смерила его взглядом:

– Я не буду писать в воду до тех пор, пока ты тут стоишь. И пока тут лежит касатка.

– Куда, по-твоему, писает касатка, Бет?

– Я не касатка!

– У тебя что, стыдливый мочевой пузырь?

– Ты только все усложняешь, Марк. – Она стала осматривать берег в поисках альтернативы.

– Скажу заранее, что в дюнах небезопасно. Там водятся змеи. Выше по берегу начинается открытая местность, и, вероятно, нам будет безопаснее держаться вместе. Кроме того, плавание тебя освежит.

– О боже… – Она еще раз в отчаянии огляделась, словно от ее сильного желания на пляже мог материализоваться переносной туалет.

Марк стиснул зубы, чтобы не рассмеяться:

– Перестань, принцесса. Когда это ты стала такой церемонной? Чем скорее ты нырнешь, тем скорее все закончится.

– Ты смеешься надо мной?

Он придал лицу нейтральное выражение:

– Об этом я и мечтать не могу.

– Я уверена, что на моем месте ты беспокоился бы точно так же.

– Я был на твоем месте, Бет. Примерно час назад. И я не поднимал шума.

Бет понадобилось две секунды, чтобы понять: Марк не выходил из воды и не снимал гидрокостюма. Она отвернулась от него и касатки и торопливо пошла прочь.

– О боже, до чего мужчины невыносимы!

Марк лишь улыбнулся. Прошедших лет как не бывало.

– Это обычная человеческая потребность! – крикнул он ей вслед, пока она шла по пляжу, а затем начала входить в воду. Он продолжал поддразнивать ее тоном всезнайки, помня, что она ненавидит подобное обращение. – Мы все это делаем.

Излишняя стыдливость Бет напомнила ему о том, какая огромная пропасть всегда существовала между ними.

Когда-то Марк не беспокоился на этот счет. И только в четырнадцать лет он услышал от какого-то благодетеля о социальных различиях между бедняком Маркусом Дунканноном и богачкой Элизабет Хьюз. Но ей не было дела до их различий. Она не обращала внимания на старый-престарый автомобиль матери Марка, изношенные горловины его футболок, которые он носил по два года. Ей было все равно, что она ездила вместе с ним на автобусе. В душе Марк боялся того, что Бет бросит его, как другие, когда закончатся страховые деньги, выплачиваемые после смерти его отца. Но Бет его не бросила.

Она была с ним несколько лет. С другой стороны, в тот день у библиотеки все выглядело более зловещим. Возможно, общение с безотцовщиной вносило в ее жизнь некую интригу. Возможно, Марк тешил ее эго своим интересом к ней. Возможно, она лишь выжидала время, пока не появится кто-то лучше Марка.

Или, возможно, она просто выросла из их отношений.

В возрасте семнадцати лет Марк подумывал о том, чтобы немедленно бросить школу. Так он смог бы зарабатывать больше денег для матери. И потом, ему не пришлось бы ежедневно встречаться с представителями высших слоев общества, к которому принадлежала Бет…

Времена изменились. И вот теперь принцесса средней школы из Пирмонта писает в океан.

Бет зашла в воду по пояс, затем подняла над головой огромный флисовый свитер Марка и медленно присела так, чтобы прохладная вода дошла ей до шеи. Блаженство…

– Отвернись! – крикнула она Марку, находящемуся на берегу. Ее требование было бесполезным, но ей казалось необходимым. Марк был занят касаткой, но Бет была уверена, что его тело сотрясается от смеха.

Отлично. Ему, вероятно, доставляет удовольствие видеть ее в таком положении.

Она зажала свитер в поднятой руке, осторожно расстегнула джинсы другой рукой, непрестанно что-то бормоча себе под нос, и потянула их вниз…

И только после она ахнула, осознав, что ее и Марка разделяет пространство, заполненное чистейшей, прозрачной водой. Джинсы намокли, натянуть их обратно не получится. Итак, выбраться из воды с достоинством ей не удастся.

– Поторопись, Бет! Я тут один работаю, – пожаловался Марк, стоя сбоку от касатки.

Поерзав, Бет высвободилась из джинсов, и они опустились между ее ног на дно. Натянув свитер Марка до середины бедра, она подцепила ногой джинсы со дна, затем взяла их рукой.

Придется выходить на берег в трусиках, которые можно принять за низ от бикини.

Сердце Бет затрепетало, когда она представила себе реакцию Марка при виде ее тощих ног. Десять лет суровых испытаний и оскорблений не принесли пользы ее телу. Выпрямив спину, она пошла по берегу с таким видом, будто заранее запланировала подобный выход из океана. Она положила джинсы на песок рядом с внедорожником, где лежала сумка с продуктами.

Вряд ли Марк обратил внимание на ее длинные обнаженные ноги. Он смотрел куда угодно – на касатку, горизонт, небо, – только не на Бет.

Однако это не помогло ей приободриться.

– Ладно. Я вернулась. Что тут такого срочного?

Он подождал, пока она зайдет за кита, потом поднял на нее глаза и откашлялся.

– Я хочу попробовать прорыть вокруг нее траншею. – Он указал на опасно притихшую касатку. – Если мне удастся обмотать ее канатом, возможно, у нас получится немного ближе подтащить ее к воде.

– Канат выдержит?

– Он выдерживает мой внедорожник, поэтому выдержит буксировку маленького кита.

Бет нахмурилась:

– Окапывать ее безопасно?

– Я пророю траншею спереди нее, потом мы попробуем пропустить канат сквозь песок под ней… – Он жестами объяснил Бет порядок действий.

Бет покачала головой:

– Не получится. Она, должно быть, весит полтонны. Песок под ней слишком спрессован.

Марк посмотрел на Бет с едва заметным восхищением. Ей всегда было приятно доставлять ему радость. Даже сейчас. Но вот он опустил тяжелые веки, взаимопонимание ушло.

– Я об этом думаю. Если мы подгадаем и попробуем пропустить канат за время, пока волна отходит от берега, может получиться. Но нам нужно быть готовыми к приливу.

– Что произойдет тогда?

– Мы попробуем спустить ее на воду.

– Сами? – пискнула Бет.

– Если нам повезет, то прибудут помощники с лодкой и отбуксируют касатку в море.

– А если нам не повезет?

Он внимательно и пристально посмотрел на Бет:

– Если не повезет, мне остается надеяться, что ты сильнее, чем кажешься.

Глава 3

Честно говоря, Бет не была сильнее, чем могла показаться.

Прошло немало времени, прежде чем она пришла в себя после того, как побывала миссис Демьен Маккинли, но нашла в себе силы, чтобы выжить. Кроме того, ей хватило смелости приехать сегодня к Марку.

Однако Марк Дунканнон уже не был тем парнем, каким она его запомнила. Он вырос во многих отношениях, включая физические характеристики, хотя его душевные качества оставляли желать лучшего. Возможно, потеря отца в столь юном возрасте повлияла на формирование его характера. Потом Марк потерял своего лучшего друга. И очевидно, у него начались проблемы с Джанис – его матерью.

Бет нахмурилась:

– Так ты не сказал мне, что случилось с твоей мамой. Вы были с ней так близки.

Марк словно окаменел, но продолжал копать. Он поджал губы, его глаза угрожающе потемнели.

– Ты думала, я по-прежнему живу со своей матерью? В моем-то возрасте?

Когда-то подобное презрение ранило Бет намного сильнее, – именно после него она оказалась в объятиях Демьена. И все же, если она так сильно обижается на Марка, значит, у нее остались к нему чувства. Она вздохнула, чтобы успокоиться:

– Несомненно, я полагала, что ты уехал из дома, но я никогда не думала, что ты оставишь ее.

Он бросил на нее леденящий взгляд:

– Очевидно, ты провела расследование, прежде чем действовать.

– Я должна была с чего-то начать. Мне подсказала твоя соседка. – Увидев, как Марк выгнул бровь, она продолжила: – Я подумала… Джанис – все, что у тебя есть…

Марк снова принялся копать песок. Он заговорил резко и отрывисто:

– Я надеюсь, ты не пытаешься убедить меня в том, что испытываешь теплые чувства к моей матери. Я помню, как ты однажды выскочила прочь из моего дома.

Бет покраснела. Она не догадывалась, насколько явной была ее неприязнь к матери Марка. Но так было не всегда. Миссис Дунканнон стала враждебно к ней относиться, только когда Марк вырос. Она ревновала его к Бет.

Но в тот день…

Марк встал в траншее и оглядел Бет:

– После школы я какое-то время работал на Севере, на траулерах. Вернувшись, я решил, что пора перебираться в отдельное жилище. Ей нравился город, а я хотел жить в деревне. Все просто.

Бет промолчала, но едва ли поверила в то, что в жизни Марка все так просто. За десять лет многое может произойти. Был ли он женат? Он не носил обручального кольца, нет даже отметины на пальце. Но, вне сомнения, Марк пережил не лучшие времена.

Глубоко вздохнув, она сосредоточилась на работе. Но молчать ей не хотелось.

– Спроси меня, – предложила Бет.

– О чем?

– О чем-нибудь, кроме Демьена или того дня у библиотеки.

«И не спрашивай о том, чем я занималась прошедшие десять лет».

Он помахал в воздухе мокрым полотенцем, потом вдруг спросил:

– Твой любимый цвет?

– По-прежнему зеленый. Цвет зеленого мха. У меня вся студия выкрашена в такой цвет.

– У тебя есть студия?

– Студия – громко сказано. Это наполовину отремонтированный склад, принадлежавший моему отцу. Подозреваю, что я не должна в нем жить. Запрещено правилами пожарной безопасности.

– Чем ты там занимаешься?

– Рисую. Переведясь в класс «Б», я стала в два раза больше заниматься живописью и обнаружила, что мне это нравится.

От смущения на его переносице залегли морщинки.

– Хорошо. Я хотел бы…

«Посмотреть на твои картины»? Марк сам удивился тому, что прервался на полуслове.

Наступило молчание.

– Спроси меня о моем первом автомобиле, – сказала она наконец.

Едва заметно улыбнувшись, он тряхнул головой:

– Каким был твой первый автомобиль, Бет?

– «Тойота». Сразу после школы. Боже, как я любила эту развалюху. Первая вещь, которую я купила на собственные деньги.

Бет перестала садиться за руль, когда начала выпивать.

– Первый поцелуй?

Она покачала головой:

– О том дне мы не говорим.

Глаза Марка вспыхнули.

– Подожди-ка секундочку. Это был твой первый поцелуй?

Она уставилась на него:

– Ты был моим лучшим другом. Неужели ты думаешь, что я позволила бы кому-нибудь еще меня поцеловать?

Не веря услышанному, он поднял брови:

– Никто даже не пытался?

Бет пожала плечами:

– Полагаю, я не была слишком популярной.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, потом передумал и выдал:

– Пока не появился Маккинли.

– Верно. Но эта тема не обсуждается, – сказала Бет, потом вдруг ее осенило. – Стой! Так у тебя этот поцелуй не был первым?

Марк опустил густые ресницы, а Бет от удивления открыла рот:

– Серьезно? Кто она?

Он знал, что она от него не отвяжется, пока он ей не скажет.

– Тасмин Мейджер.

– Спортсменка Тасмин? – Голос Бет поднялся на октаву. – Она была единственной, кто учился на бюджетной основе.

Тасмин была не только отличной ныряльщицей. Эта хорошенькая и нежная девушка училась в одном классе с Марком, и, как оказывается, с ней он впервые поцеловался.

У Бет сдавило горло.

– Почему ты мне не сказал?

Более того, почему она, целуясь с ним, этого не заметила?

Он отмахнулся от ее вспышки гнева:

– Зачем мне тебе об этом говорить? Это был просто поцелуй.

Бет уставилась на него буравящим взглядом, прямо как в детстве.

– Ладно, мы целовались несколько раз, но мы с ней не встречались. Не было ничего.

– Я надеюсь, что не было. Иначе окажется, что я совершенно ничего не замечала вокруг… – Ею завладело любопытство. – Зачем ты целовался с Тасмин, если с ней не встречался?

Марк уставился на горизонт. Потом посмотрел на касатку. Затем взглянул еще куда-то, только бы не смотреть на Бет.

– Марк?

– Она сама предложила.

Бет моргнула несколько раз:

– Тасмин Мейджер предложила тебе целоваться? Я что-то пропустила?

Он одарил ее кратким настороженным взглядом:

– Вообще-то мы оба друг другу предложили.

У Бет скрутило живот. Ее охватила безумная ревность.

– Ты обращался к ней для того, чтобы практиковаться в поцелуях? Зачем?

Он посмотрел на нее так, что ей показалось, будто она вернулась на десять лет назад.