Читать онлайн Узел Горгоны

Глава 1

Ещё вчера, Волков был в отпуске и отдыхал у Серёги Матвеева на даче, а сегодня с утра, не успел он выйти на службу, как случилось очередное пока непонятно что. С одной стороны, всё выглядело как несчастный случай, если бы не некоторые детали, а ведь дьявол кроется именно в деталях.

– Интересно однако тут люди жили, – покачал головой Волков, рассматривая вонзившийся в голову молодого парня здоровенный, кованный гвоздь.

Гвоздь был вбит в рукоятку обыкновенных садовых граблей, на которые парень наступил, судя по всему, ночью или на рассвете, когда спешил в стоящий в конце дорожки, покосившийся от времени, туалет. До туалета он ясное дело, так и не дошёл и обделался прямо там, где и умер, лёжа на спине, с раскинутыми в стороны, руками.

– Как думаешь, это он сам гвоздь в рукоятку пришпандорил, бросил, где попало грабли и по рассеянности на них потом наступил или, их сюда кто-то положил? – поинтересовался Волков у эксперта.

– Не – не – не, Коля! – замахал эксперт руками. – Я на это пойтить, не могу! – сказал он пародируя голос Папанова. – Сам! Всё, сам! Я понимаю, конечно, было бы лучше, если бы он сам всё это и устроил, но кто ж его знает-то? Одно могу сказать сразу, что спланировать убийство таким образом, мог либо полный идиот, который надеялся лишь на случай либо, гений.

– Требую пояснительную бригаду, – принял шутливый тон эксперта, Волков.

– Циники мы с тобой, Коля, стали, на этой проклятущей работе. Перед нами вон, молодой парень лежит с гвоздем в голове, обделанный, а мы шутим, – покачал головой эксперт. – Ну, посуди сам. Если бы он наступил не в самый центр граблей, а чуть в сторону, рукоятка граблей с гвоздем, могла бы например, войти ему не точно в переносицу между глаз, что гарантировало мгновенную смерть от удушья и остановки сердца, а чутка левей или, правей и воткнулся бы тогда гвоздь ему в глаз либо, вообще мимо просвистел. Вот откуда убийца мог знать, куда именно наступит в темноте, этот парень? Пойдёт ли он ночью вообще в туалет? А если бы он не пошёл? Или просто, через грабли перешагнул? А вот на хрена он такую штуковину сделал, вот это, Коля, тебе и предстоит выяснить. А как выяснишь, так сразу всё и поймёшь.

– А что по следам?

– А что по следам? – переспросил эксперт. – Всю ночь и всё утро, дождь как из ведра лил. Парень, видишь, в трусах и в резиновых сапогах шагал. И видимо, ещё и спешил по этому очень и соответственно, под ноги не особо смотрел. Чего ему под ноги было смотреть, если он эту тропинку наизусть знал? Наверняка он по ней и с закрытыми глазами, пройти мог. Да и если его таким образом замочить хотели, это ж нужно было его рост точно угадать и учесть ещё, что под дождем, парень явно сутулился. В общем, скорее всего, больше похоже на несчастный случай, чем на преднамеренное убийство, но кто его знает? Я сейчас даже точное время смерти тебе сказать не смогу, его ж только к вечеру обнаружили. А тебя-то вообще, чего сюда дернули? Это ж не твой уровень, такой мелочевкой заниматься?

– Я сегодня на дежурстве, вот и поехал, чисто для галочки. Этим делом местные опера будут заниматься.

– Ты уже в курсе, кто его обнаружил? – спросил эксперт.

– Да, я в курсе. Отец его на дачу приехал и нашёл его на тропинке, да и то не сразу, а часа через два, когда сам в туалет пошёл. От дома-то, это место не видно из-за кустов малины. Он тоже понять не может кому и зачем, понадобилось гвоздь в ручку граблей вбивать?

– Однако, папаша у него шишка местного масштаба, как-никак, замглавы администрации в соседнем посёлке, вот тебя важняка и припашут на это дело. Видимо, у папаши связи хорошие, где-то в верхах имеются.

– Ну, связи на таком уровне, не очень и серьезные, однако без них, в его работе далеко не уедешь. Согласен, могут и меня к этому делу пристегнуть, – кивнул Коля.

Пока оперативники опрашивали соседей, Волков решил сам ещё раз поговорить с отцом погибшего.

– Скажите, ваш сын всегда жил на даче? Он вообще, здесь один жил?

– Ну как, всегда? Летом, с ранней весны и до заморозков, а потом, домой, в тёплую квартиру перебирался. Дача хоть и рассчитана на зимнее проживание, здесь и печь хорошая и отопление, да и сама она из двухсотого бруса собрана, но ведь печь топить надо, а мой сын привык хоть и к относительному, но к комфорту.

– А он что, нигде не работал? Я вижу, что добираться отсюда пешком до посёлка не очень удобно, а ни машины, ни её следов, я что-то здесь, не заметил.

– Он на последнем курсе в НЭТИ учился и уже к защите диплома готовился. А машину, это я ему запретил иметь. Выпивать он любил и несколько раз попадал за рулём в неприятные ситуации, вот я у него и забрал его машину. Она сейчас в городе в гараже, запертая стоит.

– А друзья у него были? Бывали здесь? Может, девушка у него была?

– Да друзей у него полно. Было, – с грустью сказал отец. – Порой такое гульбище здесь учиняли, соседи жаловались так, что мне несколько раз приходилось приезжать среди ночи и разгонять всю эту шоблу.

– Не лестного вы мнения о сыне и его друзьях.

– Да чего уж теперь-то… Это ж поди кто-нибудь из этих балбесов ради шутки гвоздь и вбил и на дорожке бросил. Может специально, а скорей всего, по-обыкновенному раздолбайству. По пьянке ведь, что только не натворишь. Сын мой, тоже втянулся в это дело, я его даже кодировал пару раз, да что-то не очень помогло. Говорил же я ему, завязывай, ты бухать, молодой ведь ещё совсем и друзья твои и девки эти блудливые, до добра не доведут. Вот у меня дочь на год его младше, так она совсем другой человек. Она ответственная, целеустремленная, а Егор как тряпка был, прости господи…

– Ну, а с кем из друзей, у Егора были наиболее близкие отношения? – спросил Волков.

– Да были у него два неразлучных друга и оба, законченные балбесы. Тимофеев Данила и Лямин Фёдор. Обоим по двадцать два года, оба бросили учёбу и перебивались случайными заработками, а моего дурачка, использовали в качестве спонсора. Я ведь ему постоянно денег подкидывал иначе, он дома такой скандал закатывал…

– Ну хорошо. Нам с вами ещё предстоит встретиться. Вот моя визитка, если вдруг что-то вспомните, непременно мне позвоните, – Волков сунул отцу погибшего свою визитную карточку и отошёл к стоявшим в сторонке, оперативникам.

– Нужно съездить по адресам его друзей, с которыми он здесь частенько бухал и доставить их в отдел, а лучше сразу ко мне в управление, для беседы, – снабдив оперов необходимой информацией, Волков поехал сдавать дежурство. О том, чтобы после суток пойти домой отсыпаться, теперь не было и речи.

Как оказалось, Фёдор Лямин несколько дней назад, куда-то уехал и в управление был доставлен только, Данила Тимофеев.

– А что случилось? – оказавшись в просторном кабинете полковника Волкова и тревожно озираясь по сторонам, поинтересовался, Тимофеев. Вид его при этом, был весьма испуганный.

– Чего вы так волнуетесь, а, Тимофеев? Рассказывайте, что вас так встревожило? – поинтересовался у него Волков о причине такого нервного поведения.

– Сначала скажите, за что меня арестовали? – пытаясь спрятать свой страх, набычился Тимофеев.

– Да никто вас не арестовывал. Ваш друг Егор Третьяков, сегодня утром, был найден у себя на даче мертвым. Вот вас и доставили для того, чтобы выяснить некоторые детали. Повесткой, это же долго, а время в таких случаях, дорого. Так что, вас просто доставили в мой кабинет для того, чтобы задать вам всего пару вопросов, касающихся вашей дружбы с Егором Третьяковым.

– С Третьяковым? – удивился парень. – Его что, кто-то убил?

– Я не сказал, что его убили, я сказал, что его обнаружили мертвым. Так что, я вас слушаю…

– А что не так? Ну дружим и дружим, иногда встречаемся у него на даче и отдыхаем. Нельзя что ли? Это его папаша, заяву на нас накатал? Так Егор давно уже не малолетка, да и я тоже, вырос из детского возраста. Ну, бухали там иногда, ну бывало, что и маленько побурогозили по пьяни…

– Вот по пьяни, как раз чаще всего, такие неприятности и случаются.

– На фига меня было на виду у всех в воронок пихать, могли бы и повесткой вызвать, я бы пришёл.

– Я же вам объяснил уже, что повесткой, это слишком долго. Продолжайте рассказывать. Если вам трудно, я буду задавать вам вопросы.

– Лучше задавайте вопросы, я сам даже не знаю, с чего начать, – сдался Тимофеев.

– Когда вы в последний раз, были на даче у Третьякова?

– Вчера или, позавчера… Мы там шашлыки жарили, выпили немного, потом ещё в магазин сгоняли и я от него только утром ушёл.

– Вы там были вдвоём с Третьяковым?

– Да нет, конечно. Там какие-то телки были, их Лямин откуда-то приволок. Три телки и нас трое, всего шестеро. Аааа, я понял… Это телки на нас заяву накатали, да?

– А что, было за что?

– Да одна дура телефон потеряла, начала блажить, что ментов вызовет, но потом, вроде как нашла его хотя, я точно не помню, может и не нашла… но мы её телефон не брали, на фига нам такой геморрой…

– А кто из вас, гвоздь в ручку граблей прибил?

– Какой гвоздь? Какие грабли? – растерялся от непонятного вопроса, Тимофеев.

– Вы все разом ушли с дачи или, после вашего ухода там ещё кто-то оставался?

– Да нет, не все разом. Сначала, девки утром свалили, а часов в одиннадцать и мы с Ляминым.

– А Лямин сейчас, где?

– Дома наверное или, на работе, – пожал плечами парень. – Он грузчиком где-то на металлоприемке работает или, на авторазборе… я точно не знаю. Он эти работы, меняет как перчатки. Так, а что, всё-таки с Егором случилось-то?

– Погиб ваш товарищ. На грабли наступил неудачно, – сказал половник.

– Как это, на грабли? – удивился Тимофеев.

– Ну вот так, наступил и всё, – ответил Волков.

– Вот же непруха-то… – расстроился Тимофеев.

Смерть Третьякова, как заметил Волков, расстроила Тимофеева гораздо больше, чем если бы на его месте оказался например, Лямин.

– В чем непруха-то?

– Да в том, что Егор умер. Мы же с ним планы на будущее строили, хотели на заработки куда-нибудь на севера, махнуть. А Лямину, уже сообщили?

– Нет пока. Мы его ещё не нашли. Вы если его встретите, передайте ему, чтобы он мне срочно позвонил. Я вам сейчас свой номер телефона запишу, – сказал Волков. – Пусть обязательно со мной сам свяжется, а то мы его в розыск объявим.

– В розыск? За что? – удивился парень.

– Вы так и будете все время удивляться? Ваш друг погиб, идёт следствие и пока оно не закончится, вам тоже придётся пока никуда из города не выезжать. И вообще, сделайте, пожалуйста, так, чтобы мы вас, с вашим товарищем, не искали.

Если бы не отец погибшего, то скорее всего, никакого расследования бы и не было бы. И всё списали бы, на несчастный случай. Но он категорически настоял на полноценном расследовании и механизм правосудия скрипя и охая, начал перемалывать различные версии случившегося несчастья. Прокуратура выдала соответсвующее постановление и на даче, где произошёл несчастный случай, был проведён обыск.

В результате обыска, в ящике были обнаружены похожие гвозди и молоток, с помощью которого и был вбит в рукоятку граблей, тот самый злополучный гвоздь.

Молотком пользовались совсем недавно и работали им в холщовых перчатках, которые можно купить в любом строительном магазине.

Волкова насторожила одна странность.

Перчаток с характерным узором, который остался на рукоятке молотка, нигде так и не нашли, хотя других таких же, но не с таким узором, там было полно. На любой даче всегда можно было найти перчатки и отец погибшего так и пояснил, что ещё год назад, он купил их сразу целую упаковку.

– Они же одноразовые, стоят не дорого, особенно если брать их на рынке и сразу оптом. Вот я их и взял, – сказал старший Третьяков.

– Странно тогда, то, что Егор не воспользовался лежавшими на виду перчатками, а одел какие-то другие, которые к тому же потом, куда-то ещё и подевал. Хотя судя по всему, гвоздь в рукоятку граблей, он вбивал накануне вечером и по сути, вряд ли куда-то после этого уходил с дачи.

– Ну, может он нашёл где-то перчатки которые я покупал два, или три года назад. Может быть на них, как раз такой узор и был.

– Может быть. Но тогда, куда они подевались? – спросил полковник.

– А я откуда знаю? Вот вы и разберитесь, что здесь на самом деле произошло, – сказал Третьяков старший.

Волков прикинул маршруты по которым мог ходить со своей дачи погибший и приказал операм проверить их на наличие выброшенных по дороге перчаток. Мог же он сунуть их в карман и пойти в круглосуточный киоск, или в магазин?

Оперативники прочесали все обочины, заглянули под каждый куст, но никаких перчаток, так и не нашли.

– Что ты прицепился к этим перчаткам, Коля? Ну мало ли куда он их мог деть? Если он сам вбил этот злополучный гвоздь, сам положил грабли на дорожке и сам же на них по пьяни наступил, так это ж обычный несчастный случай, роковое стечение обстоятельств. Давай, заканчивай херней страдать, пора это дело закрывать. Нет там ни умысла, никаких-то признаков, намеренного убийства, – отчитал Волкова начальник управления, генерал майор, Груздев.

– Ну так это отец погибшего настаивает на продолжении расследования. Мы сейчас дело закроем, а сверху позвонят и мы будем вынуждены заниматься им по новой, – сказал Николай.

– Ну хорошо. Ещё пару дней я вам дам, а потом буду настаивать, чтобы это дело закрыли, – махнул рукой генерал. Ссориться из-за пустяков с начальством, ему не хотелось.

А Николай чувствовал, что это дело, только кажется таким простым и ещё преподнесёт им сюрпризы и не ошибся. Буквально на следующее утро, последовало продолжение…

– Как его так угораздило? – спросил Волков, пытаясь, понять, как молодой парень, умудрился попасть головой в медвежий капкан?

– Да как… шёл, споткнулся, упал и угодил в капкан. Вот видишь, здесь отрезок бруса на дорожке валяется, – показал эксперт на лежащий посередине дорожки четырехметровый брус. – Тут, если об него споткнуться, обязательно в капкан головой и влетишь, без вариантов.

Полковник подозвал местного оперативника и поинтересовался, удалось ли установить личность погибшего.

– Да что его устанавливать-то? Это Федька Лямин, сосед мой по лестничной площадке и дача эта принадлежит его родителям, они сейчас где-то в Африке работают, а он здесь маялся, – ответил оперативник.

– У него в семье, охотники что ли, есть?

– Да дед его на северах почти всю жизнь трудился охотоведом, вот и осталось видимо от него, кое-что.

Волков присел на корточки и внимательно стал рассматривать капкан.

– Да уж, такой просто так, между делом, не поставишь. Его без специального ключа не взведёшь. Как думаете, зачем он здесь?

– Да кто его знает? – пожал опер плечами. – Федька с причудами был, от него всего можно было ожидать. Может, баловался, хотел проверить как он работает, притащил брус, чтобы в капкан сунуть, да споткнулся и сам в него и угодил.

– Может и так… а может, боялся кого-то, вот и решил капкан на дорожке к дому поставить, да по пьяни сам в него и залез?

– Мог и по пьяни, – согласился опер. – Он в последнее время, вообще не просыхал.

Ключ, которым взводили капкан, оказался висевшим на стене дачного домика, где кроме того, висело ещё с десяток разных охотничьих приспособлений, в том числе и капканы.

– Да скорей всего, несчастный случай и есть. Никаких улик говорящих о том, что его сунули в капкан силком, нет. Сам его взвёл, сам зачем-то поставил и сам же в него и попал. Таких, или подобных случаев среди охотников особенно если по пьяни, пруд пруди, – высказал своё предположение эксперт. – Вскрытие покажет, на сколько он был бухой. От него и сейчас ещё, сивухой несёт.

– Ключик на всякий случай на пальчики проверь, – сказал Волков.

– Здесь следы какие-то странные! – крикнул один из оперов. – Вроде как в валенках кто-то ходил.

– Да видел я эти следы, не видишь что ли, маячки мои возле них стоят, – ответил эксперт. – И вообще… это не валенки. Это скорей всего, медицинские бахилы, те самые, которые во всех поликлиниках выдают. А размер ноги небольшой, примерно тридцать шестой или тридцать седьмой. Это либо маленький мужик либо, женщина тут наследила, – сказал эксперт разглядывая на влажной земле характерный отпечаток. – Сырость кругом после дождя, возможно, что бахилы вместо калош кто-то использовал, чтобы обувь не замочить.

Глава 2

– А у нас сюрприз, Коля, – сказал в трубку эксперт на следующее утро. – Боюсь, он тебе не понравится. На ключе, которым капкан взводили и на самом капкане, обнаружены фрагменты волокон и отпечаток рисунка точно таких же хлопчатобумажных перчаток, что и в деле Третьякова.

– Да уж, умеешь ты иногда настроение испортить и мне почему-то кажется, что и в этом случае, самих перчаток на даче Ляминых, мы не обнаружим, – сказал Волков.

– Ну, этого я знать не могу, но если это так, то это будет похоже на серию, – ответил эксперт.

Николай Волков не ошибся, при обыске, перчатки в которых взводили и устанавливали капкан, найдены не были.

«Вот тебе и несчастный случай, – подумал Волков. – Это что ж получается… Кто-то, целенаправленно мочит этих друзей – приятелей, что ли?»

Он приказал срочно разыскать и привезти в управление, Тимофеева.

На этот раз у вошедшего в кабинет Тимофеева, вид был ещё удрученней, чем в первый раз.

Сотрудникам патрульно постовой службы, было приказано разыскать и доставить в управление гражданина Тимофеева, но вот причину по которой его следовало доставить, им никто объяснять не стал.

Подошедшего к подъезду своего дома парню, на глазах у сидевших на лавочке старух, заломили за спину руки, надели наручники и сунули в машину, как какого-то закоренелого и очень опасного, преступника. Затем его привезли в управление и буквально на пинках, вогнали в кабинет Волкова.

– Сурово вы с ним, однако… – покачал головой, Волков. – Хотя…

– За что вы меня арестовали? Я без адвоката, ничего говорить не буду! – с порога полез в бутылку, Тимофеев.

– Он что, сопротивление оказывал? – спросил Волков у притащивших к нему Тимофеева, милиционеров.

– Да не успел. Мы ему времени на принятие решения не оставили, сразу его скрутили и в машину, – ответил молоденький сержант. – Он даже не понял ничего.

– Наручники с него снять, не забудьте. И можете быть свободны, – ухмыльнулся Волков.

Милиционеры сняли с парня наручники и ушли, а полковник не спеша начинать разговор, с минуту сидел молча и тарабанил пальцами по столу.

– У вас есть что мне рассказать? – спросил он наконец у ничего не понимающего, Тимофеева.

– Я вам уже всё в прошлый раз рассказал!

– Доигрались вы, пацаны, что называется, до могилы. Обычно затяжное веселье заканчивается весьма и весьма печально, если не для всей гоп компании, то для некоторых её членов, точно.

– А я то тут при чем? Я Егора не убивал. Вы же сами сказали, что это был несчастный случай. И бухать, я что ли его заставлял? Он бы и без меня напился.

– А Лямина, ты тоже не убивал? – перешёл на ты, Волков. – Сейчас у тебя в квартире, на даче и в гараже, произведут обыск! Где ты был вчера вечером приблизительно с восемнадцати до двадцати трёх часов?!

– Лямина? А его что, убили, что ли? – обалдел от такой новости, парень.

– Ты на вопрос отвечай. Где ты был, вчера вечером?

– Да дома и был. Вы же сами сказали, чтобы я дома сидел. Да и куда мне теперь идти, Егора то нет, а мы только у него и собирались.

– И свидетели есть, что ты дома был?

– Мамка моя, может подтвердить.

– Твоя мамка, лицо заинтересованное, она подтвердит всё что угодно, чтобы её непутевое чадо, в тюрьму не посадили. Ещё кто-то, может подтвердить?

– Да не выходил я из дома. Я весь вечер за компом в игрушку рубился.

– Проверим, – сказал Волков. – А пока, тебе придётся посидеть у нас под присмотром.

– Да за что? – возмутился Тимофеев. – Я же не при делах!

– А я этого не знаю – за что? Если вас убивают, значит наверное не просто так, значит, есть за что. Вот ты пока посиди и подумай, где вы так накосячили. И ещё… У тебя, или у твоих друзей, были подруги?

Так, чтобы постоянно, не было, а шалав хватало. Я их имена даже не помню. Мне кажется, что они все на одно лицо были.

– Ну и поганая же у вас жизнь, парень, – вздохнул полковник. – По краю ходите и даже этого не замечаете, привыкли. А враги у тебя или у твоих друзей, были? Может им кто-нибудь, угрожал?

– Да я-то откуда знаю, были у них враги, или нет? Мы когда собирались у Егора, бухали, девок тискали, а о делах мы не говорили. Да мы вообще вне дачи Егора, друг с другом не контактировали.

– Значит, друзьями вы не были?

– Ну как сказать… – пожал Тимофеев плечами. – Не было у нас общих интересов и всё. Встретились, выпили и по домам. У меня своя жизнь, у них, своя.

– А из-за девчонок, ниразу не ссорились?

– А чё из-за них ссориться-то? Мы ж не жениться на них собирались и девки об этом, тоже знали, не маленькие.

Как и предполагал Николай Волков, обыск у Тимофеева, так же ничего не дал. Не похож был этот молодой, спившийся парень на расчетливого, холоднокровного убийцу.

Подобных перчаток, найдено так и не было. К этому времени, экспертами уже был составлен полный узор этих перчаток и опера начали методичный обход рынков, магазинов и поиск объявлений в социальных сетях, где могли продавать что-либо подобное. Искать бахилы, вообще было не было смысла, убийца мог взять их в любой поликлинике. Если вообще он был, этот убийца и эти перчатки, лишь какое-то нелепое совпадение…

Долго держать Тимофеева под стражей, формально было не за что, документы и регистрация у него были в порядке, ничего запрещённого, при обыске найдено не было и скрипя сердце, полковник дал команду, Тимофеева отпустить. И буквально в этот же вечер, Тимофеев оказался под колёсами, товарного поезда.

Трагедия произошла на остановочной платформе «Речпорт», в Первомайском районе города.

На место трагедии, Волков прибыл когда группа уже заканчивала работу и эксперт мог сделать какие-то предварительные выводы.

– Ну что тут, ничего странного не заметил? – спросил Волков.

– Да тут всё затоптали. Сюда же сначала транспортники приехали. Они тут всё облазили пока труп из-под вагона вытаскивали. Парень судя по всему, был в стельку пьяный, стоял на краю платформы и упал под колёса проходящего грузового поезда, локомотивная бригада уверяет, что кроме этого парня, на платформе, больше никого не было. К бригаде вопросов вообще никаких нет, он же не под локомотив попал, а под вагон.

Запах от собранных в кучку фрагментов тела и внутренностей Тимофеева, действительно исходил весьма характерный.

Волков оказался здесь только потому, что у парня был с собой паспорт, а на него стоял сторожок, вот транспортники и сообщили в управление об этом несчастном случае.

– А чего вы на него сторожок то поставили? – поинтересовался транспортный опер, у полковника.

– Да потому и поставил, что не исключал чего-то подобного, – ответил тот. – По делу он у меня проходил.

Местность была знакомая и на Волкова нахлынули воспоминания.

«Надо же, столько времени уже прошло, а я всё до мелочей помню», – подумал он о давнишних событиях.

– Зря, вы, сюда через весь город ехали, товарищ полковник, – раздался у него за спиной голос опера. – Здесь всё прозрачно. Я же сам бригаду опрашивал. Парень был пьяный, еле на ногах стоял. Он едва под локомотив не шагнул, машинист посигналил и он шарахнулся обратно, а потом, видимо его всё-таки занесло и он рухнул под состав. Они этого уже не видели, сосредоточились на переезде.

– Мне нужно самому поговорить с локомотивной бригадой. Они сейчас где?

– Да как раз наверное меняются.

Опер куда-то позвонил и сообщил полковнику место, где сейчас находится сменившаяся локомотивная бригада.

Волков отправился на станцию «Инская».

– Мы же уже всё рассказали, – Нахмурился машинист.

Понять его было можно. Ему сейчас домой нужно идти, а его всё дергают.

– Ну извините, работа у меня такая. Вы ведь рассказали оперативнику только о том, что видели на платформе, так? А о том, что происходило за её пределами, его не интересовало?

– А что там должно было происходить такого, что могло бы относиться к этому происшествию? – удивился машинист.

– Ну мало ли … Может за платформой, на тропинке, ещё кто-то был? Может, ваш помощник что-то, или кого-то, видел?

– Нет, Лешка, он ведь слева сидит, он не мог ничего особенного увидеть, что с моей стороны происходит, – замотал головой машинист. – А вот я видел. Правда, я не понимаю, какое это может иметь отношение… Девушка по тропинке шла, но она ведь была далеко от того парня. Если вы думаете, что это она его под поезд толкнула.

– Я так не думаю. Моя работа, собрать всю имеющуюся информацию и только потом, делать выводы. А насколько далеко она находилась от платформы?

– Ну, шагах в десяти, не меньше.

– То есть, теоретически, она могла за то время пока двигался поезд, подойти к платформе?

– Ну, конечно могла. Поезд же длинный.

– Вот видите, а вы говорите… Может она и видела, как парень под поезд попал? Видела, но почему-то с места происшествия, сбежала. Люди, и особенно женщины, они ведь, существа любопытные и наверняка, эта девушка захотела бы попасть в центр внимания.

– Ну в общем, да, вы правы. Она должна была видеть момент трагедии, если конечно куда-то в это время не отвлеклась, – согласился машинист. – Это ж происходит в доли секунды, раз, и нет человека, пикнуть не успеет. Бывает конечно по-разному, другой раз человека ещё живого долго волочет и он даже кричать успевает, а бывает и так, что живой остаётся, калекой на всю оставшуюся жизнь, но это редко.

– Давайте ещё раз, вспомните как всё произошло, когда локомотив двигался вдоль остановочной платформы. Парень стоял на платформе, или всё-таки, с краю? – спросил Волков.

– Нет, не на платформе. Платформа, как раз закончилась и он видимо пришёл к её краю по тропинке, со Звездной и собирался перейти дорогу. Я сам там живу, и потому знаю, что там есть тропка. Мы ему посигналили и он вроде как отошёл немного в сторону. Но пьяный был сильно, это точно. Еле на ногах стоял.

– А кроме той девушки, вы там точно никого из людей не заметили? Может кто-то стоял на платформе, или где-то рядом?

– Нет, не заметил. Вот только девушка и шла по тропинке, в сторону платформы.

– Ну хорошо, а как она выглядела, вы можете её описать? Молодая, пожилая, высокая, или низкая, худая, или полная, цвет и длина волос, во что была одета и обута?

– Я её мельком только и видел, этот бедолага всё моё внимание к себе привлёк, а впереди ещё и переезд. По моему, она не высокая, в синих джинсах, короткая джинсовая куртка, на голове тоже из джинсы кепка, а на ногах светлые кроссовки. Уже как раз смеркаться начало и её лица я просто не смог бы разглядеть. Она же в кепке, с таким, длинным козырьком, а я сверху на неё смотрел. Ну а помощник мой, я же говорю, слева сидел и всё его внимание было приковано к переезду.

Волков записал показания свидетеля и поехал в управление, а утром, снова отправился на место трагедии.

«Если эта таинственная незнакомка, которая косвенно засветилась на месте гибели Лямина, следила за Тимофеевым, видела в каком состоянии он стоял у края платформы, она могла легко подойти к нему сзади и толкнуть его под поезд. Лямин был пьяный, проходящий состав грохотал и подойти неслышно сзади, можно было легко. А может и не было ничего и Лямин сам, случайно оступился и упал под вагон. А девушка могла ничего и не заметить, или заметить, но испугаться и уйти с места трагедии, ничего необычного в таком поступке, не было. Вечер, сумерки, позади темный лес, а тут человек под поезд попал. Любому нормальному человеку было бы не по себе. И с чего я вообще взял, что все три несчастных случая, кто-то подстроил? Мотив конечно может быть, парни вели такой образ жизни, что могли мимоходом кого-то очень сильно обидеть и даже этого не заметить, но как его найти, этот мотив? Если это все устроила девушка, это может быть например, групповое изнасилование. В милицию она, по понятным причинам боясь огласки, не пошла и решила мстить сама. Толкнуть пьяного человека под поезд ни ума, ни какой-то особой физической подготовки, или специальных боевых навыков, не требуется, это она могла. Но вот организовать с такой выверенной точностью два первых несчастных случая, это вряд ли, тут-то, как раз и нужна необходимая подготовка и боевой опыт, – размышлял Николай Волков шагая по тропинке от платформы, в сторону улицы Звездная. – Значит, всё-таки, женщина… Всё как говорится, по классике…

Интересно только, это они её так достали, что она их мочить начала или, она всего лишь, киллер?» – продолжал размышлять Волков уже по дороге в управление.

Он привык доверять своему чутью и оно ему подсказывало, что здесь не всё так однозначно, как его хотят убедить.

«Ладно, зайдём с другого конца. Как бы эта девушка не старалась быть незаметной, её все равно, кто-нибудь должен был видеть. Уйти она могла с платформы в нескольких направлениях. Она могла уйти в лес и по лесным тропинкам, выйти на улицу Баганскую или, на КСМ. Могла пойти вдоль леса в сторону Матвеевки или, вернуться на Звездную, а могла, спокойно перейти через пути и уйти на остановку. Время было ещё не совсем позднее и транспорт ещё ходил, да и люди на остановке могли стоять. Нужно дать операм задание провести тотальный опрос местных жителей, авось где-нибудь и стрельнет».

Вернувшись в управление, полковник вызвал к себе оперов и поставил перед ними соответствующую задачу: «Завтра с утра, найти в стоге сена, маленькую иголку».

– Это раньше, при царе Горохе, иголку было трудно найти, а сейчас магнит есть! Тобишь видеорегистраторы на машинах, камеры видеонаблюдения и самое главное, всё те же наблюдательные старухи, мигом срисующие любого, впервые появившегося на их территории, человека. И не только срисуют, но и обсудят его внешность, походку, манеру одеваться и многое другое. Так что, идите, орлы мои, дерзайте и без результата на мои глаза, не попадайтесь. Доклад завтра, в это же время, – напутствовал своих сотрудников Волков.

«Но и это ещё не всё. Неплохо было бы выяснить, к кому и зачем приезжал погибший из центра города, в окраинный район, да ещё на ночь глядя. Но этим мои ребятки, займутся послезавтра», – решил полковник.

На утреннем совещании, начальник управления генерал-майор Леонид Алексеевич Груздев, выразил недовольство действиям полковника Волкова.

– Ты чё творишь? Вон, следователь говорит, что там всё ясно и понятно, парень был пьяным и случайно попал под поезд, – кивнул он в сторону старшего следователя, подполковника Николая Осиповича Журавлева. – Чё ты всё время ищешь подвох там, где его нет? Глухарь хочешь на свой отдел повесить? Ну ясно же всё уже. И с теми, двумя товарищами этого парня, что тебе там не понятно? Ну алкаши, что с них взять? Кому они на хрен нужны, чтобы убивать их таким изощренным способом? Им бы, если что, просто головы проломили и дело с концом. Мы здесь все свои собрались! Вот ты и расскажи нам на каком основании, ты считаешь, что все три несчастных случая, являются замаскированными убийствами. На каком основании мы должны возбудить дело и проводить соответствующие мероприятия? На основании твоей знаменитой чуйки? Да нет, Коля, такого обоснования! Не существует его ни в одном официальном документе и даже, ни в одном внутриведомственном приказе, не существует! Ты нашёл свидетельницу, которая могла видеть, как Тимофеев попал под поезд?

– Подозреваемую, – поправил генерала, Волков.

– Нет, полковник, свидетельницу! Возможную свидетельницу! Сколько времени тебе нужно, чтобы проверить свою версию и закрыть вопрос?

– Неделю, максимум, две, – ответил Волков.

– Трое суток! И не часом больше! – кивнул генерал на большие, мирно тикающие, напольные часы в углу кабинета. – А что там у тебя с теми двумя парнями, один из которых на грабли неудачно наступил, а второй, неудачно споткнулся и попал головой в капкан? Есть улики опровергающие версию следствия о несчастном случае? Про перчатки и какой-то след, можешь не рассказывать, это всё очень косвенно. Нам, Коля, не рассказы о твоей профессиональной чуйке нужны, а прямые улики. С рассказами о твоей чуйке, в суд не пойдёшь. Давай так, ответь на мои вопросы и мы здесь и сейчас, решим, как нам поступить с этими делами.

Генерал посмотрел на прокурора и следователя и дождавшись их согласного кивка продолжил.

– Подозреваемый у тебя есть? Конкретный, Коля, подозреваемый, а не шерше ля фам.

– Нет, – ответил Волков.

– Мотив?

– Не известен.

– Экспертные признаки насильственной смерти?

– Нет.

– Почерк совершения убийства?

– Просматривается только в двух первых случаях. Похожие перчатки, тщательный план и подготовка, точный расчёт, маскировка под несчастный случай. В последнем случае, убийца действовал спонтанно, пошёл на риск быть засвеченным. Но это не говорит, что у него не было плана, просто подвернулся удобный случай и он им воспользовался.

– Ну вот видишь, нет у нас никаких оснований кроме твоих домыслов, продолжать это дело. Но мы тут пока тебя не было, так сказать, коллегиально, приняли решение, дать тебе ещё время. Например, трое суток и я тебе их дал. Больше я ни тебе, ни себе, позволить не могу, у нас тут и так полный завал с делами.

Глава 3

В общем-то, результатом совещания, Волков был доволен. Честно говоря, он и на это не рассчитывал, дело и в самом деле держалось лишь на сплошных предположениях типа: «Если бы, да кабы», а улик при этом, вообще никаких, если не брать в расчёт косвенные, конечно.

«Три дня, а если точнее, то трое суток. Это не мало, но учитывая полное отсутствие информации, этих суток может не хватить. Если в ближайшее время не произойдёт какого-то движения, можно будет считать дело проваленным», – прокручивал он в голове невесёлые мысли.

Из раздумий его вывел звонок одного из оперов, который отрабатывал след в районе посёлка Речпорт, находящегося через дорогу от той злополучной платформы, с одноименным названием кстати. Этот звонок, наконец принёс небольшую надежду.

Оперативник сообщал, что похожая девушка, в то же время, когда произошло несчастье, покупала в киоске на остановке Переулок Прибрежный, бутылку колы и самое важное, рассчиталась за покупку, банковской картой.

Это конечно могла быть совсем другая девушка, но других вариантов всё равно не было и Волков распорядился найти её и доставить к нему в управление, в самые кротчайшие сроки.

Через час, у него на столе лежали данные на эту девушку.

«Рудковская Ирина Владимировна. Возраст: двадцать три года. Студентка четвёртого курса Новосибирского Медицинского института. Далее к справке прилагался домашний адрес по которому она и была зарегистрирована, номер её домашнего и сотового телефона и прочая информация».

«Однако, дача её погибших в автокатастрофе родителей, находится в том же самом месте, где и дача погибшего Егора Третьякова и даже на той же самой улице, практически совсем рядом, – с удовлетворением он отбросил бумаги на стол и откинулся на спинку кресла. – Теперь дело за малым, расколоть эту дамочку и установить мотив, а там уже сразу всё встанет на свои места и дело завертится.»

Если бы не страшная авария и гибель родителей, то можно было бы считать, что жизнь у Ирины Рудковской – удалась! Принятая внешность, собственная, оставшаяся от родителей, трехкомнатная полногабаритная квартира в центре города, хорошая машина, которой она из-за отсутствия времени на сдачу экзаменов для получения водительского удостоверения, пока не пользовалась, успешная учеба в институте и безграничное внимание молодых и не очень, поклонников.

Ирина справедливо считала, что большую часть из этих поклонников, привлекает не она, а её состояние и очень вежливо, но настойчиво, отшивала всех, и плохих и хороших. За богатыми женихами, она не гналась, не хотела быть зависимой и считала, что время для замужества и свою половинку, она выберет сама, когда встанет на ноги и будет полностью независимой. Тем более, что совсем недавно, ей сделали предложение, о котором она не могла и мечтать. Предложение было совершенно неожиданным и очень заманчивым. Впереди у неё маячила стажировка в Сиднее и не по её медицинскому профилю, а на место руководителя филиала международной корпорации «Перспектива». Правда, для этого нужно было совершить определённый ритуал, который сначала поверг её в шок, а потом она сама захотела проверить свои способности и согласилась. Теперь уже всё позади и у неё готов загранпаспорт и соответствующая виза. Учебу в институте придётся либо оставить, либо взять академический отпуск и продолжить учебу потом, если конечно у неё останется на это время. Руководить российским филиалом «Перспективы» дело хлопотное и очень ответственное. Один только правильный подбор персонала чего стоит.

Занятая своими мыслями, Рудковская вышла из института и направилась к остановке общественного транспорта. Торопиться было некуда, дома её никто не ждал, а друзей она старалась не заводить. Знакомые, приятели и подписчики в соцсетях, это сколько угодно, она и в гости может сходить и потусоваться с кем-нибудь до утра, но к себе домой, она гостей никогда не водила.

«Мой дом, это моя крепость и место отдыха, прерывать который внезапными звонками в дверь, было бы глупо», – считала Рудковская.

Добравшись на троллейбусе до своей остановки, она вошла в подъезд и поднявшись по лестнице на третий этаж, открыла дверь и войдя в квартиру, облегченно вздохнула. Ей казалось, что беды, невзгоды и любые неприятности, её могут ожидать только там, за порогом её квартиры. А здесь, её никто и никогда не потревожит и не нарушит царивший в её доме, покой.

Усевшись в уютное кресло перед монитором компьютера, Ирина вошла на сайт бесплатных объявлений и прочитала поступившие ей за этот день сообщения.

Вот уже неделю, как она подала объявление о продаже дачи, но ничего интересного в плане её покупки, пока не поступало. Писали в основном многочисленные риэлторы, которые склоняли её к заключению договора, но она отвечала всем одинаково. Предлагала им самим, без всякого договора найти покупателя, и лишь потом, заключить соответствующий договор. Делала она это потому, что представляла как работают риэлторы. Понаберут себе кучу клиентов обслуживать которых, у них просто не остаётся времени и если кто-то из покупателей без их участия, сам на них набежит, они получают свой процент с продажи недвижимости.

«Ничего, время ещё есть, да и если не успею её продать до стажировки, значит не судьба, пусть остаётся», – подумала Ирина и вышла из сайта.

Зазвеневший дверной звонок, заставил её вздрогнуть от неожиданности. Она уже совсем забыла какая у него установлена мелодия.

– Кого это нелегкая принесла? – удивилась девушка и надев тапочки, поплелась к двери.

– Вы кто? Что вам нужно? – спросила она через дверь глядя в глазок на двух незнакомых мужчин.

– Нам нужна Ирина Рудковская. Уголовный розыск, капитан Ерёмин, – представился один из мужчин и поднёс к глазку развёрнутое удостоверение.

– Что вам нужно? – снова спросила Ирина.

– Вы нам дверь откройте, мы вам объясним, – усмехнулся один из оперов.

– Ага, щас, делать мне больше нечего! Я таких удостоверений в воскресенье, могу целую авоську за сотню накупить. Повестку в почтовый ящик положите, я сама приду к кому я там понадобилась, – ответила девушка.

– Если вы нам не откроете, мы позовём понятых и взломаем дверь, – пригрозил Ерёмин.

– Ломайте. Я на вас в суд подам. Уходите или я сейчас милицию вызову.

– Вызывайте. Мы её тут подождём.

Рудковская подошла к домашнему телефону и набрала номер дежурного местного районного управления.

– Алло. Ко мне тут какие-то люди в квартиру ломятся, грозят дверь выломать, если я не открою. Говорят, что они из милиции, удостоверение в глазок показали, но я девушка одинокая, я их боюсь, пришлите наряд, пожалуйста.

Рудковская назвала свой адрес и снова подошла к двери. Опера словно приклеенные стояли перед дверью и никуда уходить не собирались.

– Эй, вы меня слышите? Сейчас наряд приедет, лучше сразу убегайте, а то потом хуже будет! – крикнула она через дверь и снова вернулась к телефону.

На похоронах её родителей, к ней подошёл старинный друг их семьи Осипов Анатолий Денисович.

– Не переживай, девочка, у твоего отца хорошие друзья и мы тебя в беде не оставим. Вот моя визитка, дай тебе бог, чтобы она тебе никогда не пригодилась. Но если что, звони мне в любое время дня и ночи.

«Осипов Анатолий Денисович. Адвокат», – прочитала тисненую золотом надпись на визитке, Ирина.

Именно Анатолий Денисович чуть позже и сделал Ирине это интересное предложение от имени «Перспективы», создать и возглавить её Сибирский филиал здесь, в Новосибирске.

– Спасибо, дядя Толя. Я постараюсь вас не напрягать, – поблагодарила она Осипова за визитку.

– Ну что ты! Я стольким обязан твоему отцу, что мне и жизни не хватит, чтобы рассчитаться с ним, хотя бы отчасти, – ответил мужчина. – Если бы ты знала, кем он был на самом деле, ты бы очень сильно удивилась.

– Ну так я вроде знаю, кем он работал, – сказала тогда девушка.

– У простого программиста из обычного, рядового института, не может быть таких счетов в иностранных банках, как у твоего отца.

– А у него есть счета за границей? – удивилась Ирина.

– Теперь, эти деньги принадлежат тебе, но лучше, чтоб об этом никто не знал. Всему своё время, девочка. Всему, своё время.

И вот сейчас, Рудковская набрала именно ему и рассказала о сложившейся ситуации.

– Ты правильно сделала, что вызвала милицию. Я скоро приеду. Если приедет наряд и попросит тебя открыть дверь, открывай, но в квартиру никого не впускай, жди меня.

Осипов прибыл на квартиру Рудковской одновременно с милицейским нарядом.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он у старшего наряда и показал своё адвокатское удостоверение.

– Да вот, оперативники из нашего главка хотели со свидетельницей побеседовать, а она, наряд вызвала.

– В чем дело? Я личный адвокат госпожи Рудковской и представляю её интересы. Вы на время смотрели? Рабочий день в управлении уже давно закончился и о какой беседе со свидетелем в такое время, может идти речь?

– Наше дело маленькое, нам приказали доставить свидетеля в управление и мы его доставим. Дело срочное и не требует отлагательств. Рудковская может являться важным свидетелем тройного убийства, – сказал Ерёмин.

– Ну, это меняет дело, – кивнул адвокат. – Но я поеду с вами.

– Да ради Бога, езжайте, – пожал мужчина плечами.

– Ирина Владимировна, вы меня слышите? – спросил адвокат через закрытую дверь. – Если вы тут, впустите меня.

Дверь тут же открылась и адвокат шагнул в квартиру, оставив оперов дожидаться на лестничной площадке.

– Давай девочка, рассказывай, как на тебя опера вышли? Пойми, это совсем не шутки, если на тебя дело заведут и даже если я тебя смогу вытащить, твоя карьера в «Перспективе», на этом и закончится. Серьезные люди дело иметь с тобой, не захотят.

– Да не знаю я, как они на меня вышли, дядя Толя… Не знаю! Может видел меня кто на платформе, но у них на меня, ничего нет и быть не может. Они лишь могут привлечь меня как свидетеля и то, косвенного. Наши дачи рядом, выпивали мы вместе иногда, знала я их всех, вот опера и зацепились. Им же нужно кого-то начальству предъявить, показать, что они работают. Все эти смерти, лишь несчастный случай и другого и быть не может, дядя Толя.

– Надеюсь, ты хорошо продумала, как ты будешь вести себя в кабинете у следователя. Хотя, судя по всему, тебя сначала лишь опера будут мурыжить, а если у них ничего не выйдет, до следователя и дело не дойдёт. Ну давай, собирайся, нужно ехать, – сказал Осипов.

Увидев вошедшего следом за Рудковской адвоката Осипова, Волков удивился.

– Не удивляйтесь, Николай Константинович, я уже давно оказываю свои услуги семье Рудковских. Сначала её отцу, а теперь вот, дочери.

– Да я и не удивляюсь, отвык уже удивляться. В этом кабинете, чего только не случается, – ответил Волков.

– Ну тогда, давайте перейдём к официальной процедуре, – предложил адвокат.

– Давайте, – согласился полковник, – мне нужно задать Ирине Владимировне, всего несколько вопросов.

Скажите, вы были знакомы с вашим соседом по даче, Третьяковым и его приятелями, Ляминым и Тимофеевым?

– Была, конечно. Мы же примерно одного возраста и я знакома с Третьяковым с раннего детства. А с его приятелями Тимофеевым и Ляминым, я познакомилась совсем недавно, всего пару лет назад, на даче у Егора Третьякова.

– Вам известны обстоятельства их гибели?

– Ну, в общих чертах, конечно известно, все дачники только об этом и разговаривают. Жалко мальчишек, нелепой смертью умерли. До сих пор поверить не могу, что их больше нет. За такой короткий промежуток и сразу трое…

– А где вы сами были в то утро, когда погиб Егор Третьяков?

– В городе была, в своей квартире, а потом в институте, многие это могут подтвердить.

– А накануне вечером, где вы были?

– Вечером я была на даче и если вас интересует, встречалась ли я с Третьяковым в тот вечер, то да, встречалась. Я даже видела как он гвозди в рукоятку вбивал. Я ему ещё свои перчатки дала и даже помогла грабли держать.

– А он вам объяснил, для чего он этот гвоздь вбил?

– Нет, не объяснил. Просто попросил у меня перчатки и чтобы я ему помогла грабли держать. Рукоятка же круглая и всё время норовила выкрутиться.

– А на тропинке, их кто положил?

– Этого я не видела. Я ему помогла и побежала на электричку. Надо же, сам себе смертельную ловушку и приготовил… Да кабы я знала…

– А вы всегда носите с собой хозяйственные перчатки?

– Всегда. У меня в сумочке всегда пара таких перчаток валяется и ещё медицинские бахилы, я их во время дождя на кроссовки одеваю, чтобы не замарались.

– С бахилами пока понятно, а перчатки вам для чего постоянно в сумке носить?

– Ну мало ли что придётся делать? Я частенько сразу после занятий езжу на дачу и пару раз забывала купить перчатки, а на даче их купить негде. Вот у меня и лежат перчатки не только на даче, но на всякий случай, ещё и в сумке. Много места они не занимают, зато никогда не забываю.

– Кто кроме вас был ещё на даче у Третьякова, когда он гвоздь в рукоятку граблей забивал?

– Никого не было иначе, он бы меня не просил. Я к нему тогда на минуточку забежала, торопилась на электричку. Дала ему перчатки, подержала грабли, перчатки он мне вернул и я сразу же ушла.

– Ну хорошо, теперь расскажите мне, как вы познакомились с Фёдором Ляминым.

– Да года два наверное, тому назад, отдыхала летом на своей даче и заглянула на огонёк к Егору Третьякову, а он там не один, а с двумя своими приятелями зажигает, с Федей Ляминым и Данилой Тимофеевым. Ну, шашлык – машлык, водочка – селедочка, так и познакомилась. Парни веселые, жизненными проблемами не загруженные, без нытья и проклятий в сторону правительства и своего начальства, как это обычно бывает, вот и сошлись характерами. Я тоже веселая и не люблю по пустякам грузить свою голову проблемами решить которые, всё равно не в моих силах.

– Что можете сказать относительно обстоятельств его гибели?

– Да ничего не могу, это вообще с каждым могло случиться. Ну не в смысле в капкан головой попасть, а вообще, погибнуть нелепой смертью.

– Ну, а всё же, насчёт капкана, что можете сказать? Вы ведь там были и оставили характерный след обутых в бахилы, кроссовок вашего размера.

– А я и не отрицаю, что я там была. Это же он мне позвонил и рассказал о гибели Егора и попросил меня к нему зайти. Мы выпили, помянули Егора и он полез в сарай за капканом, чтобы мне показать. Боялся он чего-то, или кого-то. Сказал, что в милиции был, допрашивали его и сказали, что Егора убили и что и его теперь могут убить. Вот он и решил капкан поставить. Он тоже попросил у меня перчатки, знал что я их всегда с собой ношу, ну я и дала. Он кое-как, каким-то ключом этот капкан взвёл, приволок его на тропинку, а потом пошёл за какой-нибудь палкой, чтобы проверить, сработает капкан, или нет. В итоге, приволок большое бревно или брус, точно не знаю как он называется, маялся с ним, маялся, чтобы в капкан сунуть, но поскольку был очень пьяный, у него так ничего и не получилось. Так он со психу, бросил в меня мои перчатки. Я их подобрала, тоже психанула, обозвала его придурком и ушла. Знала бы, что его затея так может закончиться, я б его напоила до упаду. Чтобы он из дома не смог выйти, или помогла бы ему это бревно в капкан сунуть, чтоб он захлопнулся.

– Так, понятно. Теперь о Тимофееве давайте поговорим. Что вы оба делали в Первомайском районе? Зачем вы туда приехали?

– Даня меня уговорил с ним туда съездить за какой-то вещью. Ему кто-то должен был подвезти и передать на дороге, которая идёт вдоль леса и железнодорожного полотна. Я не хотела с ним в такую даль ехать, да ещё и на ночь глядя, но он настоял. Плакал, говорил, что все его бросили, что у него совсем не осталось друзей и всё такое… Ну я подумала, что вот живем мы и друг к другу относимся так, как будто будем жить вечно, а потом раз, и нет больше человека. А ты не успел ему что-то сказать, как-то его поддержать… В общем, поехала я с ним. Даня ещё в электричке, пока мы туда ехали, уже набрался, а потом, ещё когда ждал своего курьера, догнался. Меня он попросил в кустиках посидеть, а то, мол, человек может и не пойти с ним на контакт если увидит, что он не один приехал. Ну я в кустах и сидела, комаров отгоняла, а он на дороге стоял, ждал. Часа полтора наверное прождал, а потом пошёл к платформе, меня даже не окликнул, забыл наверное по пьяни, что не один приехал. Я пошла естественно за ним следом, на остановку. Думаю, ну тебя на фиг, сяду в маршрутку и поеду домой, а ты куда хочешь, туда и иди, как хочешь, так и добирайся до дома, я тебя больше таскать не буду.

Я видела, как он вроде бы, остановился перед проходящим поездом у края платформы, но когда подошла, его уже не было и я подумала, что он успел проскочить перед поездом. Я подождала пока пройдёт поезд и пошла на остановку, но его нигде не было. Потом я подумала, что он пошёл по переходному мосту в посёлок и пошла следом, но там дома совсем рядом стоят и он мог в любой из них зайти. В общем, плюнула я на всё, пошла к киоску, купила бутылку колы и перешла по мосту обратно, дождалась автобус и уехала домой. Это всё. Потом я узнала, что Даня никуда не ушёл, а его поезд сбил.

Рудковская рассказывала и по её рассказу выходило всё так гладко, что это было либо отлично заготовленной ложью либо, чистейшей правдой.

– Вас удовлетворили ответы моей клиентки? – поинтересовался адвокат.

– Вполне, – кивнул Волков. – Если у меня появятся дополнительные вопросы я вас вызову, повесткой, а пока, можете быть свободны.

«Да уж, так подготовится к разговору используя исключительно советы даже очень опытного адвоката, было невозможно. По её рассказу, Рудковская выглядела этакой безалаберной лохушкой, которую легко соблазнить на пьянку или, позвать с собой на ночь глядя невесть куда, но была ли она такой на самом деле?» – задал себе вопрос Волков.

Следующим утром, он сам поехал в начальную школу, где училась Рудковская до поступления в институт и встретился с её классным руководителем.

Пожилая, лет под шестьдесят, Анастасия Вольфовна Брум, бывшая классная руководитель Рудковской, встретила полковника в коридоре и проводила его в свой класс.

В её манере говорить, в её движениях, исподволь ощущалась железная воля.

Дотошно проверив у Волкова документы, Анастасия Вольфовна показала на первую у учительского стола, парту.

– Вот здесь, за этой партой училась Ира Рудковская. Талантливейшая девочка я вам скажу. Жаль только родители загубили её талант. Понимаете, характер. Понимаете, у нее с детства был технический склад ума и склонность к анализу. Она могла просчитывать любые, даже самые сложные конструкции, с легкостью вычисляла их прочность, возможную амплитуду колебания и предел скручивания. Ей бы в технический вуз пойти, а её родители настояли, чтобы она пошла в медицинский.

– Ну, а какой у неё был характер, как она общалась со своими одноклассниками, были ли у неё друзья? – спросил Волков.

– Да какие могут быть друзья у талантливого человека, тем более, такого расчетливого даже в мелочах, как Ира Рудковская? Она же всё про каждого наперёд знала. Она всё примечала и могла в точности повторить движение человека, как он стоит, его походку, как садится, как упадёт, если споткнётся. Я же говорю, талант! Так тонко чувствовать пространство, меру и вес… Она природный аналитик и могла бы себя прекрасно чувствовать и приносить пользу в финансовой сфере, в научно-технической области, а вот в медицине… Ну я не знаю… – недовольно, так словно её знобило, подернула плечами, Анастасия Вольфовна.

Волков ещё долго слушал её восторженные отзывы о девушке, но всё вертелось вокруг уже сказанного и ничего нового, он не услышал. Попрощавшись, Волков вышел из школы и сел в машину.

«Пожалуй, больше и ехать никуда не стоит, все скажут то же самое. Если бы было иначе, то у меня не было бы ощущения, что меня дурят. Однако, особенности её характера и её таланты, это ещё не мотив. Мотив для организации замаскированных под несчастные случаи убийств, кроется в чём-то другом, а все остальное, лишь инструмент с помощью которого и были совершены все три убийства. Без мотива, инструмент остаётся всего лишь, инструментом и не более того», – пришёл он к не радостному для себя выводу.

Глава 4

Анатолий Иванович Ремезов, защитил докторские диссертации сразу в двух дисциплинах и стал доктором физико-биологических наук в течении всего лишь четырёх лет после окончания института. Все последующие годы, он посвятил лишь одной проблеме, а именно, изучению влияния жидкой среды на живые организмы.

Его интересовало, как себя ведут эти жидкости когда организм находится в стрессовой ситуации, в предельно высоких и низких температурах, под воздействием звуковых волн и радиации. Так в некоторых случаях, лимфа ускоряла своё движение, а в других наоборот, замедляла и это оказывало заметное влияние на старение всего организма в целом.

Стрелки настенных часов в лаборатории, уже давно перевалили за полночь, а доктор Ремезов, всё никак не мог оторваться от микроскопа.

Три года назад, ему удалось придумать специальную вакцину, которая будучи введённой в лимфатические потоки, при воздействии звуковых волн определенной частоты, начинала взаимодействовать с этими потоками так, и ускоряла или замедляла их движение настолько, что разница в продолжительности жизни была просто колоссальной. Самое интересное заключалось в том, что организм не просто погибал раньше своего оппонента, а проходил все этапы взросления. Приматы рождались и становились взрослыми, то есть продуктивными и работоспособными тогда, когда их оппоненты, всё ещё находились в детском возрасте. До естественной смерти второго примата, у первого, успевало родиться и умереть, несколько поколений.

Но и это ещё не всё. С помощью введённой в организм вакцины, стало возможным воздействовать также и на молекулы воды. Можно при помощи звукового сигнала, мгновенно ее вскипятить или, заморозить. И в том и другом случаях, организм погибал. Но доктор Ремезов и здесь вывернулся и создал вакцину, дающую молекулам воды возможность противостоять любому воздействию на них извне. Это открытие, как практически всё, что выходило из стен этого института, имело двойное значение и его можно было применять, как в сугубо мирных, так и военных целях.

Отойдя от первых часов эйфории своего открытия, доктор Ремезов серьезно задумался, как ему поступить дальше. Нет, он совсем не был пацифистом или наоборот, сторонником применения оружия массового поражения.

«Об этом, голова должна болеть не у совершающих открытия учёных, а у политиков», – считал Ремезов, ему же, достаточно небольшого, чтобы достойно встретить старость, денежного вознаграждения, размер которого, он и пытался сейчас определить.

Спустя неделю после завершения работы, Ремезов перекинул все касающиеся её материала на флешку и спрятал её в подаренный ему женой, массивный золотой кулон.

Как он понимал, все без исключения сотрудники института, где он работает, время от времени, подвергаются оперативной проверке. И никто, никогда не может быть уверенным, что за ним не установлено наблюдение и номер его телефона, не стоит на прослушке. Им вообще вменялось в обязанность, иметь исключительно зарегистрированный у их особиста телефон и никогда не разговаривать по телефону, к которому у особиста нет доступа. За нарушение этого правила с работы никого не увольняли, но могли запросто, завести уголовное дело, после которого на работе в науке, можно было поставить большой, жирный крест с лишением научных званий, наград и прочих былых заслуг. Но доктор уже сделал выбор и совершил свой первый шаг к краю пропасти.

Ранним воскресным утром, доктор Ремезов отправился на Гусинобродскую барахолку, где смешавшись с толпой, купил оформленную на чужое имя сим-карту и обычный, кнопочный, сотовый телефон, с которого тут же в толпе, совершил международный звонок в Австралию своему австралийскому коллеге.

С доктором Смитом, он познакомился несколько лет назад на проходившей в Брюсселе, посвящённой климатическим проблемам, научной конференции, где они и обменялись визитками.

Сидней. Офис научно исследовательской фирмы «Перспектива»

– Мне тут один странный звонок поступил из России. Звонивший представился доктором Ремезовым, с которым я лет пять тому назад, познакомился на Брюссельской климатической конференции, – сообщил собравшемуся на срочное совещание совету руководителей, мистер Смит.

– Действительно, весьма неожиданно. Столько лет молчал и вдруг, позвонил, – согласился председатель совета.– И чего же он хотел? Кто он вообще, этот доктор Ремезов, чем он занимается?

– По нашим сведениям, доктор Ремезов работает в одном из закрытых НИИ в Сибирском отделении наук. А чем он там конкретно занимается? Да бог его знает? Сотрудники этого института на десять раз проверены ФСБ и находятся практически под круглосуточным колпаком так что, не исключена и какая-то провокация, – пожал плечами Смит. – Но он очень просил меня с ним связаться причём, намекал на какое-то очень важное научное открытие результатами которого, он хотел бы поделиться со своими западными коллегами, разумеется, не бесплатно.

– Скажите, Смит, как вам кажется, при вашей первой встрече в Брюсселе, Ремезов мог догадаться, кем вы являетесь на самом деле?

– Вряд ли, но и исключать такую версию, я бы тоже не стал. Они же там, у себя, помешаны на тотальной слежке и у любого ещё советского учёного, широко развита шпиономания. Так что, догадаться он не мог, но вот предположить, мог вполне, – сказал Смит.

– Ну что ж, риск дело благородное, без риска и выигрыша хорошего не бывает. Что нам грозит в случае провала, очередной международный скандал? Ну так, одним скандалом больше, одним меньше, какая разница. Жалко только, что подготовленного сотрудника из нашего филиала потеряем, но какая же война, бывает без потерь. Чем выше ставки, тем выше в случае проигрыша и потери, но тем выше и выигрыш. Кого будем посылать в помощь директору филиала? – спросил председатель совета.

– Да никого не будем. Задача проще некуда: сотрудник филиала встретится с Ремезовым, узнает о каком открытии конкретно идёт речь и по известным нам каналам, отправит сюда отчёт. Ну, а по результату, мы уже и будем принимать дальнейшее решение. Если дело стоящее, возможна эвакуация доктора Ремезова, в один из наших европейских филиалов.

На даче у Матвеевых, как всегда, было уютно и как всегда, царила неофициальная рабочая обстановка. Власов и Волков, поскольку они в отличие от Зимина жили и работали в Новосибирске, были здесь частыми гостями и даже свои отпуска, предпочитали проводить именно здесь.

Вот сейчас, поздним летним вечером в кабинете у Серёги, собрались его старые друзья.

– Ну что нового, вы мне можете сегодня рассказать? После разгрома синдиката ликвидаторов, я что-то заскучал, – спросил Серёга.

– У меня нет ничего интересного, сплошная рутина, бытовая мокруха и бандитские заказняки. Ничего, на чём бы следовало заострять внимание, – ответил Волков.

– А вот у меня, кажется прорисовывается кое-что интересное и как раз, по нашему профилю, – сказал Власов.

– Ну-ка – ну-ка, давай, рассказывай, что там у тебя за дело такое интересное нарисовалось, да ещё и по нашему профилю? – заинтересовался Матвеев.

– Есть в нашем городе институт один интересный. В нём ведутся исследования прорывных технологий будущего. Институт естественно закрытого типа и находится под нашим контролем. Все его служащие либо аттестованные сотрудники ФСБ либо, неоднократно проверенные нами люди. Ну, сами понимаете, что в любом, даже самом закрытом ведомстве, всегда находятся люди которые, стремятся выйти из-под контроля. А обратиться им есть куда. Совсем недавно, а точнее три года назад, в нашем родном Новосибирске появилось ООО «Прогресс» который является филиалом Австралийской фирмы «Перспектива». «Перспектива» имеет свои филиалы по всему миру и вполне легально, скупает через их представителей различные новейшие технологии на внедрение которых, у многих стран просто нет средств. Кроме того, они ещё и заказывают нашим институтам те или иные разработки и институты охотно эти заказы выполняют, ведь расчёт идёт в валюте. Но ясное дело, что например к закрытым институтам в которых проводятся исследования имеющие двойное назначение, им и близко подходить нельзя. Нельзя даже пытаться налаживать какой-либо контакт с сотрудниками этих учреждений. Однако кого и когда, это останавливало и промышленный и научный шпионаж, развит во всех странах, где имеется хоть какое-то собственное производство.

– Ну, с этим мы согласимся. В получении новых перспективных технологий, заинтересованы не только на западе, но и на востоке, – кивнул Волков.

– Да, ты прав, китайцы тоже весьма заинтересованы в получении доступа к прорывным технологиям, особенно, технологиям двойного назначения. Но давайте я уже перейду к сути.

Неделю назад, на своей даче был ограблен и убит ведущий специалист одного из таких институтов, доктор Ремезов и всё можно было бы списать на обычную уголовку, если бы Ремезов буквально за пару дней до своей смерти, не предпринял попытки скинуть с хвоста наше наружное наблюдение. От наблюдения ему уйти не удалось и наши сотрудники зафиксировали факт покупки им левой сим-карты и сотового телефона, по которому он совершил всего лишь один звонок. Затем, он разломал симку и телефон и выбросил их в мусорный бак на барахолке. Специалисты технического отдела установили номер сим-карты и куда именно был совершён последний звонок. Так вот, доктор Ремезов звонил одному из сотрудников фирмы «Перспектива», в Австралию. Он и ранее встречался с этим человеком несколько лет назад на одной из научных конференций, которая проходила в Западной Европе. Имя этого человека Смит, но к науке он имеет лишь косвенное отношение, поскольку является ещё и штатным сотрудником британской разведки. Если бы Ремезов не погиб, мы бы сейчас его потрошили в нашем ведомстве и он бы конечно раскололся, с какой целью он выходил на связь со Смитом. А сейчас, у нас лишь есть версия, что Ремезов закончил свою работу и решил продать её «Перспективе».

– А в чём именно заключалась его работа в институте? Над чем он работал? – спросил Сёрега.

– Он являлся заведующим лабораторией и руководил группой исследователей, которые искали возможность программирования молекул воды. В итоге, сам Ремезов предложил использовать разработанную им вакцину. Она воздействуя на водные молекулы, позволяла создавать из водной массы, любые устойчивые формы. Небольшого количества этого препарата, могло хватить для того, чтобы создать из воды многокилометровый подводный тоннель. Вода изменяет плотность и из неё, как из пластилина, можно лепить, всё что угодно. Весь процесс, я как не специалист, описать не могу, но вы сами можете представить, какие перспективные возможности, открываются у обладателя этой технологии. Ну и кроме того, человек ведь тоже во многом состоит из жидкости и это означает, что воздействие, может быть оказано и на него. Тем более, что и исследования и довольно успешные в этом направлении, так же проводились под руководством доктора Ремезова. В общем, у него было что предложить потенциальному покупателю.

Заместитель заведующего лабораторией и член группы исследователей кандидат технических наук, Виктор Петрович Савушкин был в курсе того, что работа над программированием молекул водной среды, подходила к своему завершению.

Как заместитель руководителя, он в отличие от рядовых сотрудников, видел картину в целом, за исключением лишь одной вещи… Он понятия не имел о составе применяемой доктором Ремезовым, вакцины. А без неё, завершённой эта работа, считаться не могла.

В случае презентации её научному совету, все основные преференции, высокую премию, место главы учреждения и славу в научной среде, получит руководитель проекта, Анатолий Иванович Ремезов. Такой расклад, Савушкина устроить никак не мог. Он конечно и докторскую степень получит и приличную премию, но вот его имя, так и останется где-то на вторых ролях, в списке рядовых исследователей.

Ремезов относился к своему заместителю хорошо и много раз приглашал его на свою дачу отметить по-тихому, то или иное, связанное с работой группы, событие. И Савушкин этим доверием решил воспользоваться. Прекрасно зная расположение комнат на даче Ремезова и время, в которое его на даче не бывает, он установил в нескольких местах камеры скрытого наблюдения. Цель у него при этом, была одна: он надеялся таким образом, узнать состав вакцины.

Установленные им камеры не имели возможности передавать изображение на расстоянии и ему приходилось время от времени, менять в них флешку и просматривать запись дома, на своём личном компьютере.

Просматривая в очередной раз такую запись, он увидел как какой-то человек, принёс в кабинет Ремезова на даче, целую сумку денег. Доктор же передал ему что-то в небольшом пластиковом пакете. А когда этот человек ушёл, Ремезов что-то спрятал в кулоне который всегда висел у него на шее.

«Вот жук! Записал формулу на флешку и продал работу какому-то человеку. Не всю конечно, а лишь её финальную часть исключая самое важное – промежуточные исследования и формулу своей вакцины. По крайней мере я, именно так бы и поступил. А эта куча денег, всего лишь аванс», – подумал Савушкин.

Он понимал, что ещё совсем немного и доктор со своей вакциной и многолетней работой всей группы, исчезнет и тогда, плакали все его надежды не только на докторскую…

«Если уже имеется покупатель, он никуда не денется, не сможет ничего ему предложить Ремезов, предложу, я», – принял решение Савушкин.

– Через пару часов, Савушкин встретился со своим бывшим одноклассником, Данилой Сергеевичем Пастуховым.

Пастухов в школе учился лучше Савушкина и золотую медаль за успешное окончание школы, по всем раскладам должен был получить именно он, а Савушкин, тогда мог претендовать лишь на серебряную.

Но в ситуацию, вмешался отец Савушкина и сделал так, что Пастухова обвинили в убийстве и во время сдачи экзаменов и вручения медалей, он оказался в следственном изоляторе. Спустя два месяца задержали настоящего убийцу, Пастухова выпустили и даже извинились, но свою заслуженную медаль, он уже не получил. А дальше, судьба Данилы повернулась так, что он стал известным в городе домушником и называли его теперь все не иначе как – Пастух.

Пастух догадывался конечно кто является инициатором его посадки. Но доказательств у него не было и предъявить он поэтому никому и ничего не мог, а теперь уже, и не собирался.

– Сова? – удивился звонку Савушкина, Пастух. – Откуда цифры мои узнал, Сова?

– У людей спросил, объяснил, что очень нужно, мне и дали. Нам бы встретиться где-нибудь, разговор не для телефона.

– А надо ли нам встречаться, Сова? Я и без тебя не скучал, а от тебя, у меня нехороший осадок ещё со школы остался.

– Да ладно тебе, старое-то вспоминать, тем более, там ведь с твоей ситуацией не всё может оказаться так, как ты думаешь. Отец уже давно умер, спросить не у кого, а я и не знал ничего, на меня то, что зло держать?

– Ладно, подтягивайся в шести часам на Первомайку в кафе «РА», что на остановке «Светлая». Это по Бердскому шоссе, надо будет, найдёшь. Только не опаздывай, мое время дорого стоит.

Савушкин отключил телефон, сунул его в ящик стола и посмотрел на часы, до шести часов оставалось ещё часа два и за это время, нужно было придумать, как смыться от возможного наружного наблюдения, которое особисты иногда проводили в чисто профилактических целях.

Савушкин вышел из квартиры и на маршрутке доехал до Речного вокзала. Затем, он спустился к реке и пошёл по берегу вверх по течению в сторону гостиницы «Обь», где у берега, сидели в моторных лодках четверо рыбаков. Савушкин знал, что они сюда подъехали для того, чтобы продать пойманную на самоловы стерлядь. Он и сам иногда покупал у них рыбу, так что не исключено, что он встретит среди них, кого-то знакомого.

– Витёк, привет! – окликнули Савушкина с одной из лодок. – За рыбкой пришёл? Давай ко мне.

– Здорово, Гена! – махнул Витёк в ответ рукой предлагая ему подъехать к берегу.

Браконьеры специально стояли на воде в некотором отдалении от берега, так до них не могла добраться милиция, пойманную рыбу они держали в садке за бортом и в случае если рыбнадзор нагрянет с воды, они просто отвязывали верёвку и садок с рыбой шёл на дно. А потом попробуй чего докажи… Кто-то из них уже наверняка ушёл в местный ресторан договариваться с руководством и те охотно скупали у них стерлядь, муксуна, нельму, а если повезёт, то и осетра.

– Ну что, сколько брать будешь? – спросил Гена подъехавшего вплотную к берегу.

– Позволь мне в лодку сесть, дело есть денежное, а рыбу я у тебя всю возьму, – ответил Савушкин.

– Ну давай, прыгай. Только разуйся и штаны подверни, а то замочишь.

– Какое у тебя дело? – поинтересовался Гена, когда Савушкин забрался в лодку.

– Ты бы не мог меня прямо сейчас, в Матвеевку на своей лодке отвезти, за косарь?

– За косарь? А чё стряслось? Ну ехал бы тогда на такси, они вон стоят. До Матвеевки с тебя всего лишь, три сотни возьмут, я их таксу хорошо знаю, сам иногда их услугами пользуюсь.

– Да я могу и на такси, но мне на берег надо, меня там баба ждёт, а тачка туда не проедет, с воды-то ближе получается, сразу к месту. А я уже опаздываю, боюсь, подождёт – подождёт и свалит. Там я у тебя и рыбу заберу, угощу её.

– Всю рыбу заберёшь? – уточнил рыбак.

– Я же сказал, всю, – кивнул Савушкин.

– Но ты учти, если вдруг по пути рыбники нарисуются, я рыбу скину, так что, ты за неё мне сразу, здесь заплати. А потери, это уже будет твоя забота, я ж на такую прогулку считай к самой брандвахте да ещё и с уловом, не рассчитывал.

– Да без проблем, сколько?

– Савушкин отсчитал Гене названую им сумму и моторная лодка, понеслась вверх по течению, в сторону Матвеевки.

Рыбнадзор по пути им так и не встретился и забрав рыбу, Савушкин сошёл на берег и поблагодарив Гену и рассчитавшись за поездку, оттолкнув лодку, шагнул в кусты.

Глава 5

В кафе играла музыка и какой-то армянин, пел песню из репертуара шансона. Народу пока ещё было мало, Пастух сидел за столиком недалеко от барной стойки и когда Савушкин вошёл, помахал ему рукой.

– А ты чё с рыбой приперся? С рыбалки что ли? – удивился Пастух.

– Здорово, Даня. Рыбу я для маскировки взял, от возможного хвоста сваливал. Ты же наверное в курсе, где я сейчас работаю?

– В курсе, – кивнул Пастух. – Так что у